«Джинния»

Джинния (fb2) - Джинния [СИ] 1178K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Михаил Владимирович Баковец

Михаил Баковец Джинния

Глава 1

Я длинно выругался, когда, раскопав гору хвороста, обнаружил кровавую лосиную шкуру, потроха и костяк животного. Браконьеры действовали по привычной схеме: забрали только мясо, всё прочее спрятали.

Обычно закапывали неглубоко и сверху заваливали ветками и упавшими тонкими деревьями (лисы всё равно докопаются, но зато никто другой не увидит, что же схоронено под этим завалом), но сегодня решили схалтурить и отделаться только несколькими тонкими берёзками, срубленными под корень.

— Саш, лося они убили… стоп, секунду… — я сунул включенный телефон в карман и крепкой палкой раскидал требуху, увидев то, что меньше всего хотел, злобно вновь выругался, потом снова взялся за телефон. — Саш, это лосиха была, беременная.

— Суки! Да что б их… мать-перемать! — охотовед пару минут слал проклятья на головы браконьеров. Ведь все знают, что на лосей охота запрещена, что в уголовном кодексе предусмотрена суровая статья, но всё равно продолжают их стрелять. А сейчас, когда большинство лосих ходят с раздувшимися животами, и вовсе должно быть совестно их бить. Но нет, всегда и везде находятся уроды, которые считают себя выше всех, умнее и… сволочнее. Просто потому, что они могут, а не как некоторые охотники, которые браконьерят ради мясного приварка к пенсии или крохотной зарплате. Последние не выстрелят никогда лишний раз, чтобы не оставить подранка и не возьмут никого крупнее косули или кабана подсвинка или сеголетка.

— Так, — собеседник перестал сыпать ругательствами, — Вить, следы есть?

— Ага, два квадра тут были. Три человека как минимум, дёрнули в объезд Круглого леса на Осиновку. Буквально всё свежее, часа не прошло, как стронулись от сюда.

— Хм, стреляли три часа назад, на обдирку больше двух часов точно угрохали, всё так и получается… там как с лосихой, кстати?

— Голые косточки и требуха со шкурой, так что, провозились они долго, — ответил я.

— Ага, точно много потратили времени. Ты гони напрямую через лес, дорогу должен знать…

— Знаю, знаю.

— Не перебивай. Значит, гони через лес, тем уродам минут сорок в объезд даже на квадрах. Вряд они ли местные, скорее всего, приезжие из соседнего района или окрестных деревень. А я в Осиновку звякну Нюресу, пусть он навстречу выдвинется.

— Ок.

Отключив телефон, я сунул его в кармашек на плече и вернулся к своему «китайцу». Квадроцикл был не новый, но достался мне в хорошем состоянии и дешево. Как и многое из дешёвых товаров в стране, он был китайским, но весьма хорошего качества, пожалуй, лишь чуть-чуть уступал таким известным и дорогим маркам, как «Авдис» или «Комман».

Грязь полетела во все сторона, снизу привычно ударило сиденье, когда квадроцикл запрыгал по кочкам, рытвинам да муравейникам. Тяжёлая и грязная дорога немного успокоила: сложно пыхать злостью, когда во все глаза следишь, чтобы не перевернуться или не влететь в пенёк, скрытый старой травой или густым слоем моха. Но мысли нет-нет да сворачивали на судьбу браконьеров: если попадутся в наши руки, то сначала прочувствуют своими боками, как стрелять лосей, а потом в отделе полиции услышат лекцию, что им грозит. Помню, зачитывали нам сводку, как в Тульской области один охотничек убил лося без свидетелей, оставил шкуру и покатил домой. А потом к нему нагрянули с обыском полиция с егерями, нашли лосиную тушу и получил этот охотничек несколько лет колонии. А всё потому, что оставил отпечаток номера машины в сугробе, когда разворачивался на месте, где ободрал убитое животное. Это было показательное дело, не помогли попытки взяток и хлопотание за него более-менее влиятельных лиц во власти.

Кланц!

Зубы звонко щёлкнули, чуть не охватив кончик языка, и я быстро свернул посторонние мысли.

«Помоги! Спаси! Умоляю тебя!».

От чужого голоса, который раздавался, как показалось, сразу со всех сторон, я вздрогнул, ослабил контроль над управлением и поплатился за это — транспортное средство вильнуло в сторону и влетело боком в узкую и глубокую канаву, заполненную водой. Мне бы тут же остановиться, но я на рефлексах крутанул газ, надеясь выскочить… мотор затрещал ещё громче, квадр сильно наклонился, целый водопад грязи вылетел из-под колес. Я тут же сбросил газ, но было поздно: колёса глубоко зарылись в грязь, по самую раму с одной стороны.

«Помоги! Спаси! Умоляю тебя! Я тут!».

Вновь вздрогнул и покрылся холодным потом. Стало по-настоящему страшно. Я даже потянулся к крестику, который висел под одеждой, но быстро одумался. Не настолько я и верующий, чтобы искать спасение за подобным символом веры. Да и куплен он в ювелирном магазине вместе с цепочкой, не в церкви. Хотя, какие сейчас в мире священнослужители…

«Помоги! Спаси! Умоляю тебя! Быстрее!».

Чужой голос ввинтился в голову, как сверло, вызвав мучительную боль в висках. Ко мне пришло понимание, что голос звучит прямо в мое голове, потому и показалось, что раздаётся разом отовсюду. А направление, где находится неизвестный, вон там. Ещё и непонятно, кто влез ко мне в череп — мужчина или женщина, уж очень какой-то бесполый голос.

«Помоги! Спаси! Умоляю тебя! Поспеши!».

Неизвестный тоскливо тянул почти одну и ту же фразу.

Застонав от острой боли в голове, я плюнул на, плотно засевший в грязи, квадр, который теперь лебёдкой только и тащить. Приспособа имеется, вот только, сил моих нет тут дальше находиться, голова готова просто взорваться. Поэтому я сдёрнул чехол с ружьём, рюкзак, где лежал патронташ и почти бегом бросился подальше. Но успел сделать не больше десяти шагов, когда в голове взорвалась бомба!

«Помоги! Спаси! Умоляю тебя! Не уходи!!!».

В виски уже не одно сверло ввинчивалось — сотня! От дикой головной боли тошнило, перед глазами всё преставало в чёрно-белом цвете, а картинка обзора превратилась в туннель: видел лишь то, что располагалось прямо передо мною, всё по краям закрылось чёрной каймой.

Как сомнамбула я развернулся и как был на четвереньках, так и двинулся на зов. С каждым шагом боль стихала, зрение восстанавливалось, а вместе с этим возвращалась способность трезво мыслить. Через минуту я встал на ноги, отряхнулся (ну, как мог, от слоя грязи на одежде теперь поможет только стиральная машинка и качественный порошок), расстегнул рюкзачок и достал патронташ. Нацепив на пояс, я пристегнул к «вепрю» пятнадцатипатронный барабанный магазин, снаряжённый хитрыми зарядами — пуля-картечь. На расстоянии до тридцати метров подобная штука остановит даже медведя, ну, небольшого, правда. Магазин нелегальный, делался на заказ, и ещё он был жутко тяжёлым. Но в моей непонятной ситуации, чем больше патронов, тем лучше. Жаль, что второй такой же оставил дома, прихватив вместо него пятипатроный коробчатый, в котором сейчас набиты пластиковые цилиндрики с девятимиллиметровой картечью.

«Помоги! Спаси! Умоляю тебя! Ты уже рядом! Будь осторожен!».

То, что нужно быть осторожным я понял с первых мгновений, как увидел эту картину:

На небольшой полянке, образовавшейся вследствие неаккуратного обращения с огнём (туристы разожгли костёр и при уходе нормально не затушили, а тот прошёл по сухой траве до ближайших деревьев и сжёг проплешину метров двадцать диаметров, ещё на сотню деревья вокруг стояли мёртвые, обугленные и без большей части ветвей) возились шесть самых странных созданий, которых я когда-либо видел в этой жизни наяву.

Пять огромных животных (?) похожих на горилл с очень большими головами и с рыжей шерстью по всему телу, пробивавшейся сквозь розовые чешуйки, двумя небольшими рогами на морде, что росли как у носорога (даром, что морды у тварей были лишь чуть-чуть вытянутыми). От размеров и количества зубов пасть нормально не закрывалась, когти на лапах — что верхних, что нижних — могли заставить ленивца помереть от зависти. Одежды на этих созданиях не было, и все существа были как один самцами, судя по внушительным органам, болтавшимся между их кривых ног. Передвигались на нижних лапах, чуть сгибая туловище вперёд и зыркая исподлобья по сторонам.

Шестым был кто-то человекообразный, ростом свыше двух метров, очень широкий в плечах и с неимоверно гипертрофированной мускулатурой. При таких объёмах мышечного корсета неизвестный должен напоминать робота своими неуклюжими движениями, на мой взгляд. Ан нет — он был похож на каплю ртути. Кожа имела тёмно-красный цвет, лицо — застывшая маска садиста (именно что лицо, почти человеческое, только перекошенное в вечной гримасе безумия и ненависти). На лбу несколько багровых небольших рогов с тёмными кончиками, череп покрыт чёрными толстыми жгутами размером с мою руку… прямо на моих глазах один из них зашевелился и поднялся вверх, конец превратился в змеиную треугольную голову, мелькнул кончик раздвоенного язычка.

«Змеи на голове?! Медуза-горгона в мужском варианте?!».

То, что и этот был, хм, мужиком показывало наличие детородного органа устрашающих размеров — он болтался где-то в районе колен!

Одежды на этом создании было чуть больше, чем на «гориллах», ну, если назвать несколько клочков то ли, кожи, то ли, материи, висевших в разных местах на теле, одеждой. В левой руке гигант держал хрустальный сосуд, похожий на кувшин с тонким высоким горлом. Правой рисовал в воздухе — безо всяких приспособлений, одними пальцами, всеми пятью, сложенными в щепоть, он выводил в воздухе знаки — десятки ломаных линий, чёрточек и точек, светящихся ярко-алым цветом.

Гориллы при этом раскладывали вокруг него что-то… что-то…. Только сейчас я увидел два раскуроченных квадроцикла на краю пожарища, а рядом с существами четыре изуродованных человеческих тела. Живот и грудная клетка каждого несчастного была вскрыта, внутренности вытащены, именно их и раскладывали гориллы по земле, создавая замысловатую фигуру. Но при этом люди ещё дышали, хрипели, булькая кровью.

«Не торопись! Жди! Скоро всё случится!».

«Что случится? Что за чертовщина тут происходит? — мысленно закричал я. — Кто ты?».

«У тебя есть оружие! Примени его по моему слову! Спасёшь и меня, и себя! Я отблагодарю!»

Минут десять монстры возились с подготовкой места для ритуала. Главный за это время оказался наполовину скрыт светящимися знаками, окружив себя ими со всех сторон. Потом замер на месте, окинул взглядом всю фигуру — разложенные человеческие органы и магические рисунки перед своим лицом, после чего повелительно махнул левой рукой, в которой держал сосуд. По этой команде пятёрка слуг расположилась вокруг него, образовав лучи пятиконечной звезды, причём, вершина смотрела на запад, основание на восток.

Великан громко заревел, через несколько секунд рёв превратился в рычащий речитатив непонятных слов. Вновь заломило виски, и появилась тошнота. Краски начали тускнеть.

«Пора! Сейчас! Действуй!»

«Что делать?!».

«Убей слуг старшего демона! Быстрее! Скоро ритуал нельзя будет прервать! Демон станет неуязвим! Он уйдёт в свой мир! Ты умрёшь!».

Верить или нет? Мысль билась в голове, как бабочка в закрытой банке. В демонов не верил никогда, но везде они позиционировались, как те ещё твари. Но привели меня сюда вовсе не они, а этот голос в голове. Может, пусть уходят? К чёрту их всех?

«Посмотри на тех, кто попался демону до твоего прихода! Появись ты раньше, и твоё сердце и глаза с языком заняли бы место в пентаграмме перехода! А когда портал откроется, то всё живое на тысячи шагов вокруг будет убито воздухом проклятого мира! И ты тоже! Спаси меня! Убей демонов! Я клянусь служить тебе, глинорождёный! Спаси!!!»

Речитативсменился отрывистыми словами, словно, главгад через силу шевелил языком. Наверное, тот ранее издаваемый им вой был теми же словами, только не различаемыми мною из-за большой скорости произношения. Потом силы демона стали уходить, и я стал воспринимать их как речитатив, а теперь, на последнем издыхании уже разбираю отдельные слова.

Я решился.

До конца так и не поверил неизвестному, но тела людей я видел своими глазами, так что, ничего хорошего от происходящего не ждал. Да и мысль одна билась в голове: главный демон стоял в круге из знаков, а вот гориллы расположились вовне его, и если перейдёт только их начальник, то эта пятёрка останется здесь, рядом со мною.

Я щёлкнул удобным «вепревским» предохранителем, дёрнул затвор на себя, приложил приклад к плечу и навёл красную точку коллиматора на голову ближайшей гориллы.

Бах!

До тварей было менее сорока метров, поэтому почти половина заряда угодила в цель. Жаль, не убил — пуля и картечины изуродовали шею и лицо, но раны оказались не смертельными. При этом создание даже не пошевелилось. Зато главгад заговорил быстрее, сверля меня тяжёлым убийственным взглядом. Это я не приукрашиваю: у меня в глазах потемнело, и появилась трясучка. Точно навести оружие уже не мог, да что там — я на ногах стоял, как если бы бутылку водки употребил с небольшим количеством закуски.

И я решил рискнуть, пообещав себе спросить с неизвестного по полной программе, если, разумеется, смогу и будет мне это по силам.

Шатаясь, я подошёл к месту ритуала почти вплотную и под ненавидящими взглядами всей шестёрки демонов, разрядил весь магазин «вепря» по гориллам. Два выстрела в голову, чтобы череп буквально разнесло на части, третий в грудь, в левую сторону, где должно быть сердце (но это уже для подстраховки — кто там знает физиологию иномировых жителей, может, сердце у них на месте печени расположено или их два, три… а с другой стороны, ведь половые органы вполне себе на привычном месте).

Кровь у созданий была тёмно-красная, словно, венозная и старая, как на скотобойне.

Едва только последняя горилла замертво упала на землю, знаки, окружающие старшего демона, задрожали и стали сжимать круг. Тот ускорил чтение заклинания, оставив их движение, потом сбился, взял паузу на несколько секунду, вновь почти завыл, настолько быстро срывались слова с его губ. Но итог был страшным: знаки, словно, прилипли к его телу и один за другим впитались. Сейчас ничто не отделяло меня от кошмарного создания, но не успел я испугаться, как противник развалился на части. Просто раз — рука там, нога здесь, рёбра с ошмётками плоти сверху, голова с выпавшими глазами откатилась в сторону, тут же засмердело внутренностями, свежей кровью. У меня почти в это же мгновение перестала болеть голова, прошли все неприятные симптомы.

«Ну и?.. — мысленно поинтересовался я у своего недавнего собеседника. — Что дальше?».

— Эй, ты что молчишь? — уже вслух произнёс я, не дождавшись ответа на первый вопрос.

И тишина. Странная, пугающая, мёртвая. В округе не шевелились ветви, не скрипели деревья, даже птиц не слышал и не видел.

— Я сейчас уйду, понял? — предупредил я. Прошло пять минут, но ничего не изменилось. Может, мне достаточно было прибить демонов, чтобы собеседник получил свободу? И неизвестный тут же убрался в… куда-то, в общем. Что ж, мне проще.

Осмотрел поле бойни (никак иначе и не назовёшь), убедился, что в истерзанных телах людей жизнь не теплится, попинал мёртвые туши горилл, потом обратил внимание на старшего демона, точнее тот суповой набор, в который он превратился. В его лапе до сих пор был зажат хрустальный кувшинчик (или, быть может, графинчик). Стволом ружья попытался разжать пальцы, но ничего не вышло. Тогда я достал охотничий нож с длинным клинком и начал им разжимать мёртвую ладонь, освобождая будущий трофей. Как-то даже и не подумал, что вещи иномирной твари лучше не брать, только чуть позже я смог понять, что в этот момент я вёл себя, словно, пьяным, когда логика исчезает, появляется храбрость, бесшабашная удаль.

«Наконец-то!».

Чужой голос раздался в тот момент, когда я взял в руки трофей. От неожиданности тут же выронил на землю.

— Фу-ты ну-ты, — охнул я, потом чуть подумав, присел на корточках над кувшинчиком и аккуратно коснулся его пальцем.

«Возьми нормально в руки!».

«Зачем?».

«Так нам будет проще общаться! Я не причиню тебе вреда, глинорождёный! Я поклялась тебе в служении!».

Поклялась? Да это, получается, у меня собеседница, а не собеседник? Интересненько, с демонессами я ещё не общался. Или она не из Инферно?

«Ты кто?», — задал я вопрос, аккуратно взяв в руку предмет и готовый в любую секунду отбросить подальше в сторону.

«Я Бармина-ала-Аруфа Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня!».

«Мне это ни о чём не говорит, — хмыкнул я, с трудом сдержав смех после представления неизвестной. — Ты демон?».

«Что?! Да как ты смеешь такое говорить! Только моя клятва спасает тебя от наказания за столь неслыханную дерзость!», — меня чуть ли не физически окатила волна злости и возмущения, пришедшая от невидимой собеседницы.

«Послушай, седьмая рука…».

«Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня!», — с пафосом поправила меня собеседница.

«Так кто ты?».

«Я джиния, магесса на службе Великого Падишаха славного мира Джанханна!».

«Кто? Джинн? То есть, ты можешь выполнить три желания моих? Или больше?», — заинтересовался я. Кажется, я сорвал джек-пот! Джинн — это не демон, если верить мифологии, чаще всего, эти создания честно исполняли договор.

«Могу, но тебе нужно сначала освободить меня из хрустальной тюрьмы. Пока я в ней, то могу лишь давать советы».

Советы потусторонней сущности меня мало интересовали, вот чем она может мне помочь в этом мире? То-то и оно.

«Как тебя освободить?».

«Разбей хрустальную тюрьму!».

Я заозирался по сторонам, выискивая камень или толстый пень, о который мог бы расколотить хрустальный сосуд. Как назло, ничего подходящего не было. Идти до разбитых квадров почти сто метров было лень. Ничего не придумав, я попытался отбить высокое тонкое горлышко обухом ножа, но не преуспел в этом.

«Джинн, слушай, ничего не получается, слишком крепкий этот, зараза, графин».

«Попробуй своим грохочущим оружием!».

«Ээ, а тебя не зацепит?».

«Нет! Действуй же!».

Ну, если нет, то ладно тогда. Я поставил вместо пустого «бубна» пятипатронный рожокс картечью, положил сосуд на землю, отошел на пару метров во избежание возможных неприятностей. Прицелился и выстрелил. Потом еще раз, и еще. Хрустальная тюрьма сдалась только после четвёртого выстрела, выпустив на свободу свою сиделицу.

Я ожидал клубов дыма, как это происходит в фильмах и на рисунках, но Седьмая Ладонь обошлась без спецэффектов. Или же тюрьма к ним не способствовала, и для дыма нужна обязательно медная бронзовая лампа.

— Ох, как же хорошо оказаться на свободе! — радостно воскликнула джинния, оказавшись на свободе. Девушка обладала шикарной умопомрачительной фигуркой с осиновой талией, в меру пышными бёдрами, крепкой попкой и четвёртым размером груди! При этом из одежды на ней почти что ничего и не было, так, несколько кусочков полупрозрачной белой материи, золотых браслетов, цепочек, сережек и ободка на голове, украшенного крупным красным камнем (рубином?). Чёрные густые слегка вьющиеся волосы опускались чуть ниже пояса. И при этом ей фигура была полупрозрачной с красноватым оттенком кожи.

— Привет, — улыбнулся я. В ответ меня смерили презрительным взглядом и ответили кривоватой улыбкой, больше похожей на гримасу после съеденного спелого лимона.

— Как зовут тебя, глинорождённый? — не очень дружелюбно и без ответного приветствия произнесла та.

— Эй, побольше уважения к своему спасителю! — возмутился я такому обращению. — Я спас тебя от демонов, забыла уже?

— Ты даже не маг и не король, — скривилась джинния, внимательно осмотрев меня со всех сторон. — Только обстоятельства вынудили дать тебе клятву подчинения.

— Ты же вроде бы только пообещала? Я же не слышал никакой клятвы. Или этого вполне хватит по вашим джинским обычаям?

— Следи за словами, глинорождённый! Обычаи джиннов! Традиции джиннов! Мир джиннов — славная Джанхална! Никакого коверкания и игры в слова! Или я вырву тебе язык! — мигом вспыхнула та. — Требую меня освободить от служения тебе, за это я не трону тебя, смертный.

— Ну-ну, требуй дальше, седьмая лапа, — покачал я головой, в свою очередь став заводиться от такой «благодарсности».

— Да я тебя!..

— Не лопни от злости. Не так уж мне и нужна такая строптивая и грубая служанка. Исполнишь три моих желания и можешь быть свободна, — дерзко заявил я, посмотрев в глаза собеседнице. — Обещаю. А пока почаще вспоминай, кто спас тебя от этого вот… — я сделал несколько шагов к останкам демона и пнул его рогатую голову с мёртвыми змеями.

— Стой! Не делай этого! — внезапно завопила девушка, когда я только наметился носком ботинка, но предупреждение запоздало, и удар пришёлся в лоб мертвецу. Как только голова качнулась — зашевелилась одна из змей. Вяло приподнялась немного вверх, выпустила кончик языка из пасти, ощупывая воздух, и повернулаголову в мою сторону. Успев отступить на несколько шагов назад, я посчитал себя в безопасности и не обратил внимания на крик джиннии. И зря.

Через мгновение змея открыла пасть и… плюнула в меня желтоватым сгустком, который растёкся по левой ладони, которой я прикрыл лицо. Сделав своё подлое дело, змея, наконец-то, исдохла, как и её хозяин с прочими товарками. Но мне от этого легче не стало.

Руку, словно, в кислоту опустили. Я попытался вытереть яд о землю, об одежду, о шерсть ближней гориллы, но легче не стало. Становилось всё хуже и хуже, нахлынула резкая слабость, и я упал на землю. Потом увидел, как ладонь покрылась язвами, слезла кожа, оголились мышцы и сосуды.

— Зачем? Зачем ты прикоснулся к демону, смертный? — застонала джинния, схватившись за голову руками. — О, Аллах всемогущий!

Меня уже трясло, силы ушли, даже пошевелиться самостоятельно не мог, а поражённая рука была, как у мертвеца месячной давности.

Джинния подлетела ко мне и неподвижно зависла сверху. В другое время такая ракурс непременно понравился, но сейчас у меня уже стало отказывать зрение, а от жуткой боли был готов отгрызт себе поражённую руку, если бы сохранил способность самостоятельно двигаться. Последнее, что запомнил, это как джинния наклонилась надо мною и коснулась моей раненой руки своей левой ладонью, на которой заплясали огненные язычки.

«Будет прижигать… хоть бы помогло», — с этой мыслью я потерял сознание.

В чувство привёл сильный разряд электротока, который ужалил меня в… мягкое место.

— Блин!

Вскочил я аки кузнечик, схватившись обеими руками за повреждённое место. И тут сразу пришли в голову два факта: я жив и вполне себя неплохо чувствую, и что-то не так с моей левой рукой.

— Что за хрень?!

Вместо родной привычной милой глазу левой ладони красовалась кошмарная когтистая демоническая длань, которая была больше моей в два раза. При этом почти никакого неудобства не испытываю, не больше, чем зимой от толстой меховой перчатке.

— Он ещё и недоволен! — зло прошипел знакомый голос за спиною.

Изменился не только я, но и она. Сейчас я видел лишь человекообразный красноватый силуэт и очень-очень сильно прозрачный.

— Седьмая Рука? — насторожено вглядываясь в призрачную фигуру напротив.

— Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня, глинорождённый! — знакомо вспылила та.

— Что с тобою? И со мной тоже, а?

Та фыркнула и отвернулась, вроде как отвернулась. По её нынешнему облику сложно что-то понять, прежним остался её голос и, пожалуй, характер.

— Джини, не время обижаться и дуться. Скажи — что произошло с нами? — вновь задал я новой знакомой вопрос.

— Однажды я тебя убью за все эти оскорбления, смертный! — зарычала собеседница и подлетела вплотную ко мне. — Я джинния! Боевой маг! Бармина-ала-Аруфа Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня!

— Извини, — я в примиряющем жесте выставил вперёд обе ладони, — не хотел обидеть, просто сложное у тебя имя, тяжело запомнить. Может, есть сокращенный вариант?

— Это он и есть, — заявила та. — Я знала, что люди недалёкие существа, но ты просто слабоумный среди всего твоего племени!

Я в ответ скрипнул зубами: эта девица, джинния, начинает меня раздражать уже всерьёз.

— Прошу меня простить, магесса, но объясните, что с нами обоими произошло?!

— И не надо на меня кричать. Я спасла тебе жизнь, вот и всё. Если бы не клятва, то… пришлось пойти на это, ясно? Все силы истратила, теперь долго буду восстанавливаться, — экспрессивно, но не очень понятно произнесла девушка.

— Но откуда взялось вот это? — я помахал перед прозрачным лицом собеседницы страшной конечностью. — Это из-за яда? Убрать как-то можно?

— По-другому тебя было не спасти. Пришлось отрезать твою кисть, уже сгнившую от яда, и прирастить часть тела демона, чтобы его сохранившаяся аура нейтрализовали всю отраву в твоей крови. Не волнуйся, уже скоро эта рука станет неотличимой от твоей родной. Но дам совет поменьше злиться: в такие моменты да ещё с изменившийся аурой ты можешь терять контроль, и тогда рука вновь станет, как сейчас, да ещё и опасен будешь для окружающих, — свысока ответила мне джинния.

— Ты пришила мне руку демона? Так просто взяла и пришила? — не поверил я и посмотрел на чужую пятерню, пошевелил пальцами, щёлкнул впечатляющими когтями и обалдел, когда между ними проскочила алая искра.

— Просто?! — внезапно рассвирепела собеседница. — Посмотри на меня — я чуть не развоплотилась, ясно тебе, глинорождёный?!

— Хватит кричать и ругаться, — буркнул я, почувствовав вину за своё хамское поведение перед происшествием. — Я очень благодарен за помощь, честное слово. Если могу как-то исправить, то только скажи? Мм, душу и жизнь отдавать не буду, в рабство тоже не пойду. Могу освободить от клятвы, только скажи как?

— Ну уж нет, теперь я надолго с тобой, — как-то многообещающе произнесла джинния. — Клятва служения поможет мне сохранить себя, не развеяться в Хаосе. Ты мой якорь. Жаль, что магии в тебе лишь жалкая крупинка, так бы восстановление прошло быстрее, — под конец речи вздохнула девушка, потом начала резво уменьшаться в размерах, пока не превратилась в едва заметную оранжево-красную искру. Эта искра уселась на воротнике моей куртки. — Что встал? Пошли в твой дворец… эх… в твою лачугу.

— Нормальная у меня квартира, — даже обиделся я за своё жилище. — Однушка, но зато своя, отдельная.

Глава 2

Квартира сразу не понравилась моей новой знакомой. Ну да кто бы сомневался в этом.

— Где ароматные куренья? Масла? Подушки и ковры? Даже у последнего бедняка в Джанхалне есть уголок, где всё это имеется, — начала капризничать джинния прямо с порога.

— А ты хоть сможешь почувствовать эти подушки и аромат? — поинтересовался у неё, чувствуя, как вновь возвращается раздражение к новой знакомой. — Или из-за своего тяжёлого характера не можешь без претензий обойтись?

— У меня характер хороший, — отрезала она и упорхнула на кухню.

— Ага, это у других нервы плохие, — высказался я ей вслед, потом посмотрел на свою демоническую лапу, грустно вздохнул и поплёлся следом. Аптечка там же находится, и она мне сейчас будет нужна. Взял из неё несколько кусков ваты, бинт и всем этим перемотал кисть, полностью прикрыв страшную конечность. Теперь моя левая рука была похожа на белую боксёрскую перчатку — такая стала большая. Потом поставил чайник и вернулся в комнату.

Только прилёг на диван, как запел телефон. На экране высветился номер коллеги.

— Да? — принял я звонок.

— Вить, ты где?

— Дома я. Устал сильно и решил поехать к себе. Уработался в доску, пока квадр вытаскивал, который засадил по самые-самые. Хорошо, что лебедка имеется на нём. Поставил в гараж, завтра помою.

— Понятно, — поскучнел Сашка. — Жаль, твоя помощь бы пригодилась в поисках гадов. Мы же их так и не нашли, представляешь? Даже следов нет.

Говорить про то, что искать четвёрку браконьеров уже не стоит, я благоразумно не стал. Просто осторожно поинтересовался:

— Сань, я лес толком и не проехал — почти в начале забуксовал. А вы там были?

— Были и там глухо.

— А пожарище прошлогоднее осматривали? Там почва твёрдая, не раскисшая, могли срезать, если местность знают.

— Мм, по-моему, смотрели, блин, из головы вылетело всё… ну да, точно смотрели и там всё чисто. Ладно, пошли мы дальше тут всё шерстить, наверное, твой квадрик услыхали и забились в нору какую-то, теперь до темноты будут торчать там. Ничего, мы их мигом отыщем.

— Удачи, — пожелал я и нажал отбой, потом чуть повысил голос и спросил. — Мм, уважаемая магесса, а куда пропали тела демонов с пожарища?

Передо мною вновь престала бесформенная и прозрачная, как марево от сильного жара, фигура джиннии.

— Никуда они не подевались, там так и лежат, — фыркнула та. — Низшие демоны сгниют — они ничем от животных не отличаются или вас, людей, а вот старший насквозь пропитан магией, он сможет без всяких следов тления в месте ритуала пролежать несколько лет. За него, кстати, в одном из миров можно было получить хорошую цену. Его кости, кровь, кожа, змеи с головы у магов-артефакторов и алхимиков весьма ценятся.

— Хм, странно, — нахмурился я. — Друзья мне сказали по телефону, что были там и ничего не увидели, чисто всё на пожарище. А ведь кроме демонов там ещё и разбитая техника валяется, тела людей.

— Ах, это, вот что тебя взволновало. Несколько седмиц на поляне будет сохраняться полог отвода глаз. Каждый, кто захочет побывать там или мимо пройти, неосознанно отвернёт в сторону, при этом через некоторое время вспомнит, что побывал там без всякой пользы для себя. Полог накладывается каждый раз, когда происходит ритуал перехода, чтобы никто не помешал. Переход не был совершён, вся магия, которую собрал демон для этого, растеклась по округе, она же и будет питать полог до его полного истощения.

— Вот оно как… подожди, но получается, что в моём мире магии нет?!

— Почему так решил? — неподдельно удивилась собеседница. — Будь так и я бы не могла существовать в таком вот виде.

— Что-то я уже запутался, — честно признался я. — То магии нет, то магия есть…

— Когда я сказала, что магии здесь нет? Ты врёшь, глинорождённый, — опять начала злиться джинния. — И не смей меня обвинять во лжи!

Я закатил глаза к потолку, мечтая оказаться вновь в тот момент, когда отыскал лосиные останки и обязательно с имеющимися сейчас воспоминаниями. Хрена с два я туда поплёлся бы сейчас. Спасать джиннию? Три раза «ха»! Да демоны сами через сутки вернут её да ещё доплатят, чтобы родичи Бармины не отказались от своей непутёвой магессы и она не портила жизнь рогатым.

— Когда рассказала про полог, который будет существовать, пока не исчерпает разлитую демоническую энергию. Или эти чары питаются только демонской энергией, наша не подходит? — произнёс я, стараясь, чтобы раздражение не было заметно в голосе.

— Ты всё перепутал, глинорождённый! — сказала девушка. — С тобою невозможно разговаривать! Заклинание полога создаётся одновременно с чарами портала, оно не самоподдерживаемое. Берёт только ту энергию, которую в неё вложили изначально. Просто портал забирает себе почти всё, но в этом случае, у полога еще много осталось, — сердито произнесла девушка, потом посмотрела в мои непонимающие глаза, громко вздохнула. — Как же с тобою тяжело, человек. У тебя там стоит сосуд с водою на огне, пар, что идёт из него и есть чары полога, питается он, пар, той водой, что налита в сосуде и пока полностью не выкипит, пар будет вырываться в воздух. И вода используется только та, что внутри, хотя рядом точно такая же имеется в других сосудах. Понятно, глинорождённый?

— Чёрт, чайник! — я сорвался с дивана и метнулся на кухню, где вовсю парил на газовой плите «сосуд». Свисток я снял и забыл обратно вернуть на «сосок», блин, чуть газ водой не залило. Вот было бы «веселье», если бы тут всё полыхнуло.

— Не смей так поступать, когда я с тобою разговариваю!!! — в спину прокричала взбешённая джинния.

В этот момент пропиликал дверной звонок.

— Блиииин, — простонал я, схватившись за голову. — Машка!.. Так, Седьмая Ладонь Крыла, приказываю — исчезни с глаз, молчи, не шевелись и не показывайся никому на глаза, ясно?

Джинния без слов превратилась в искру и взмыла к потолку, где опустилась на одну из стеклянных украшений люстры. Уф, ну хоть одной проблемой меньше.

— Привет, милый, — Маша только переступила порог и тут же потянулась за поцелуем, потом замерла и поинтересовалась. — Фу, чем от тебя так пахнет?

— Да я только из леса прикатил, пупсик мой, там застрял в яме, взопрел, пока вытаскивал, а помыться ещё не успел.

— Ой, а с рукой что? — всполошилась она, увидев мою ватную лапу.

— Так, — спрятал я руку за спину, — когда вытаскивал, то её лебёдкой поранил. Да там ерунда, я уже в «скорой» был и перевязался.

— Дай посмотрю, — девушка попыталась развернуть меня спиною к себе, потом обойти, но я прижался к стене и прятал руку.

— Маш, ну чего ты, какой «дай посмотрю»? Уже врач всё там посмотрел, сказал не беспокоить, не трогать, так за недельку всё сойдёт и заживёт.

Машка с сомнением и озадаченностью (видимо, поведение моё сегодня сильно отличалось от обычного) посмотрела на меня, потом решила умерить свою настойчивость.

— Ладно, если врач сказал, то пускай, — с ноткой обиды в голосе произнесла она. — А я к тебе за вещами.

— Ыы?!

— В хорошем смысле слова, — улыбнулась та. — Я на две недели уезжаю в Питер, потом в Карелию.

— Сегодня?

— Завтра поздно вечером автобус. Приеду утром, нам сразу завтрак пообещали, по номерам расселить, а в девять-десять часов начнётся экскурсия. И потом чуть ли не неделю нас будут возить по Питеру. А ещё на пять дней в Карелию.

— И хочется тебе в такой сезон в ту сторону катить? Там же грязь, серость, сырость и прочий негатив, — хмыкнул я. — Опять кто-то из подружек сбил с пути истинного? Всучил горящую путёвку?

— И ничего не сбили! — возмутилась она. — Я сама захотела. Оля сказала, что последняя путёвка осталась, специально, как горящую оформила, чтобы дешевле мне обошлась. И я давно в Питер хотела скататься, все знакомые там побывали, а я нет, мы нет.

Если бы Маша была бы парнем, то к ней наиболее точно подходило бы определение «рубаха-парень». Простая-препростая девчонка, без особых тараканов в голове, не знающая, что такое по-женски капризничать по поводу и без. Пухленькая милашка с чуть вздёрнутым носиком, ямочками на щеках, карими глазами и каштановыми вьющимися волосами до плеч, сама небольшого росточка, но подвижная и юркая, как котёнок. Меня устраивала она полностью: не задавала глупых вопросов, не была плаксой, совсем не ханжа и не принцесска. Вот только под чужое влияние попадает легко. Вон как с этой путёвкой — понадобилось одной из её подружек срочно сбыть с рук «портящиеся» путёвки, премию заработать или наоборот, чтобы не получить от начальства втык за плохую продажу, и навешала лапши Машке, а та и рада.

— Да когда? — пожал я плечами в ответ. — Работа-лес-работа.

— Ты скоро в этом лесу как медведь берлогу выроешь. Ну, что там интересного?

— Интересно, да и мясо всегда в холодильнике есть.

— Мясо и купить можно, — возразила она. — Не так и много ешь его, чтобы вести такой образ жизни.

— Нравится природа, лес, азарт от охоты, — начал перечислять я, но девушке уже стал неинтересен спор. Махнув на меня рукой, она принялась складывать в пакеты свои вещи, которые хранились у меня. Жили мы вместе не очень долго, двух месяцев ещё нет, но скопилось у меня маечек-трусиков-носочков-блузок и прочих юбок, пожалуй, больше, чем всей моей одежды, включая камуфляж для леса.

— Ну, всё, пока-пока, — чмокнула она меня в щеку перед уходом. — Про перевязки не забывай и по лесам, пока рука не заживёт, не бегай. Так и скажи своим товарищам, ясно?

— Угу.

— Я буду скучать, милый.

— И я.

Как только дверь за ней захлопнулась, рядом выросла джинния:

— Я очень, очень и очень зла на тебя, глинорождённый! Никогда так больше не поступай со мною или однажды пожалеешь.

И тут я понял, что сейчас просто взорвусь.

— Послушай Седьмая-рука-чего-то-там, меня зовут Виктором, можно звать Витей или Витом на крайний случай, хотя я это не поощряю, — медленно произнёс я, выделяя каждое слово. — Это не я попросил о помощи, не ты сражалась с демонами, не я клялся в вечном служении. А ещё не просил меня спасать, и раз так поступила, то хватит каждый раз ставить мне это в упрёк, ясно? — последние слова я почти прорычал. Потом, не собираясь выслушивать ответ, развернулся и направился в ванную. Там несколько секунд смотрел на повязку, потом выругался под нос и начал разматывать бинты.

— Как бы не поцарапать самого себя, — я с опаской посмотрел на когти. Потом коснулся кафеля на стене кончиком указательного, чуть нажал и повёл вниз. С едва слышным скрипом коготь оставил глубокую борозду на зеленоватой плитке. — Вот ни … себе!

Вместо ванны решил постоять под душем, чтобы быстрее оказаться на диване и уснуть. Мылся очень осторожно, держа свою демоническую пятерню чуть на отлёте.

— Фу, что за жалкое место для омовений?

Презрительный женский голос стал полной неожиданностью для меня. Дернулся в сторону, поскользнулся. Одной рукой схватился за штору, почувствовал, что падаю и впился когтями в стену. Несколько плиток треснули и упали в ванную, загремев по тонкому железу и откалывая эмаль (ну да, моя «умывальня» не из дорогих, вместо чугуна — тонкая жестянка). Досталось и пальцу на ноге. От боли я взвыл.

— Бармина!!! — надо же, имя вспомнил и выговорил без запинки.

— Да, мой господин? — и голосок такой медовый, прямо сочится сладостью.

— Я запрещаю тебе появляться в этой комнате, и в соседней тоже без моего приказа, ясно? — рявкнул я.

В ответ тишина.

— Ты здесь?

Тишина. Дрожащего воздуха в виде человеческого силуэта не наблюдалось, искры тоже, хотя, если она села на светильник, то фиг её замечу.

Домывался в супербыстром темпе, уборку оставил на потом, как и ремонт. До дивана добирался в полусне, настолько сильно меня разморило после горячего душа. Ещё успел отдать распоряжение, чтобы меня не беспокоила джинния, отключил звук на телефоне и уснул. Последняя мысль была, что теперь придётся постоянно смотреть вперёд на несколько шагов в плане контроля Бармины, а то она запросто такое отчебучит!

Утром я первым делом посмотрел на левую руку — уменьшилась или нет. К сожалению, разницы я не заметил, а измерить или сфотографировать рядом с шаблоном, так сказать, не догадался. Это я тут же исправил: поставил фотоаппарат на крошечный штатив, включил автосъемку и положил под объектив обе ладони.

— Что ты делаешь? — рядом тут же нарисовалась джинния. По имени упорно не обращалась, но и прекратила после моей вспышки злости называть «глинорождённым».

— Фотографию… мм, эта вещь делает снимок, сохраняет изображение, которое потом можно посмотреть.

— Ха, у нас маги могут и изображение на амулеты записывать. Потом любой легко его просмотрит. Почти любой, вот представители твоей расы вряд ли сумеют, ведь там нужна хоть капля магии.

— У нас пошли дальше, — сообщил я джиннии. — Кто хочет — сможет увидеть то, что другой записал, сохранил. Вот, увидишь сейчас сама.

Как назло, ничего подходящего под руку не попадалось. Ну, не минутные ролики, где я в лесу и на охоте или отдыхаю на шашлыках с друзьями ей предъявить? Не те эти записи, которые стоит показывать гостье из другого мира.

Вроде бы у Маши было что-то, яркое, красочное, фетэзюшное с кучей спецэффектов. Ну-ка, сейчас и глянем. В ноутбуке в трее было свёрнуто окно с проигрывателем. Сам я точно ничего не оставлял, а вот Машка постоянно не досматривает до конца фильмы и своё любимое аниме, ставит на паузу и включает ноут в сеть, чтобы батарея не села.

Пожав плечами, я нажал на пуск. В следующую минуту подпрыгнул от испуга под встревоженный вскрик джиннии от рёва колонок. Небольшая доработка и помощь разбирающегося в видео- и аудиоаппаратуре приятеля с недавних пор позволяет экономить время и силы при просмотре или онлайн-игре, выведенной через компьютер на телевизор. Вот и сейчас, стоило пробудиться ноутбуку от сна, следом включился «зомбоящик» с колонками, заставив от неожиданности дыбом встать волосы по всему телу.

Пока приходил в себя, джинния успела посмотреть короткую сцену из Машкиного аниме. Моя девушка остановила просмотр на начале боя главного героя и его гарема с ордой демонов. Я даже сам посмотрел пару серий, даром, что они короткие совсем, по полчаса каждая длится. Суть — подудемон-полуджан решил бороться с кровожадными представителями обеих рас, к нему примкнули несколько девушек (ну как же в японских мультиках и без толпы красавиц, обожающих героя и вечно его же шпыняющие, хотя он же при этом одной левой укладывает обидчиков своих дам, то и дело захватывающих их в плен) из расы джиннов (ого, вот так совпадение). Ифрит, марид, гуль, силат и кутруб — точнее, прекрасные представительницы этих джинов. Сам парень был полукровкой: отец демон, а мать джана — джинния, которая собрала в себе способности огненных, воздушных, земных и водных джиннов. Не очень уверен, что японцы не переврали мифологию арабов, но чего у них не отнять, так это красочности картинки! Я только на неё и клюнул, просидев с Машкой час перед телевизором. Рисованные 3D персонажи практически ничем не отличались от настоящих актёров и по воле художника выполняли такие трюки, которые никаким каскадёрам не по силам.

— Это магическое зеркало показывает то, что сейчас происходит? — торопливо спросила джинния. — Они нас могут увидеть через зеркало или у тебя есть защита?

В первое мгновение не сразу дошло, о каком зеркале она говорит.

— Что? Ах, ты про телевизор и аниме, — хмыкнул я. — Нет, не смогут, это же просто запись.

— То есть, происходящее случилось давно? Насколько? Год, поколение, век?

В этот момент жёны героя приняли свои настоящие облики: пылающая фигура, состоящая из постоянно текущей воды, из тысяч мелких камней, оживший вихрь в виде женской фигурки и что-то и вовсе непонятное, похожее на зубасто-хвостасто-полосатую женщину с жуткими клыками, скорее всего, последняя и была гулем. Во все стороны полетели огненные капли, земля взрывалась, стегал водяной бич и взлетали в небеса враги, гуль рвала противников пополам, отрывала конечности, вырывала сердца и глотки. А в это время герой схватился с главным злодеем.

Джинния притихла, жаль, что я не могу увидеть её эмоции, было бы интересно узнать, что она испытывает от просмотра — злость, разочарование, скуку?

— Понимаешь, вот это всё на самом деле…

— Кто это? — задала она новый вопрос, перебив меня. — Вот эти красивые женщины, чудовища, кто они?

— Женщины, собственно, джинны, как и их муж, это вон тот сопляк в белой рубашке. Чудовища — это демоны.

— Я хочу их увидеть, ты должен меня познакомить, если они ещё живы, — заявила собеседница.

— Знаешь, это будет сложно сделать. Это рисунок, движущееся изображение… м-м-м, как бы тебе поточнее объяснить, хм, иллюзия.

— Война демонов и джинов, совсем как у нас, — задумчиво протянула джинния, потом встрепенулась. — Что? Иллюзия? Так это просто театр?!

— Что-то вроде того, — развёл я руками. — У нас нет демонов и джиннов, мой мир отличается от твоего.

— Можешь не трудиться с объяснениями, — свысока произнесла та. — Уж это-то я знаю. И ты ошибаешься, если думаешь, что в моём мире живут демоны — только джинны! Мы зовём его — Джанхална

— А та шестёрка откуда взялась, которая упекла тебя в хрустальную тюрьму?

— Они из Ши’Орта, мира демонов, у нас с ними идёт долгая война, очень долгая и очень кровавая, — угрюмо произнесла девушка. — Мне просто не повезло… не важно.

— Понятно, ладно, у нас разговор ушёл совсем не туда. Я же хотел показать тебе наши записывающие амулеты, которые мы делаем безо всякой магии. Как видишь, пусть без магии, но мы ничем не уступаем вам.

— Ха!

— Сама «ха». Много тебе магия помогла там, в лесу? А технологии мигом разнесли головы демонам.

— Твоя железная грохочущая палка? У тех людей, которых разорвали для ритуала демоны, они тоже были, но не помогли. А убил ты их лишь потому, что во время ритуала они оказались слишком уязвимы. А ещё тебе я помогала! — закипела джинния. Девушка, как я заметил, была очень вспыльчивая, заводилась с пол-оборота, причём, не в самом приятном смысле этого слова.

Вместо ответа я захлопнул крышку ноутбука и встал с дивана, собираясь пойти прогулять по улице.

— Что ты сделал? Куда исчезла иллюзия?

— Я выключил. Зачем он нужен? Я такую ерунду не смотрю, ты тоже.

— Почему ты решаешь за меня? — впала в ярость джинния. — Верни иллюзию обратно!

— Твою-то мать-перемать, — прошипел я себе под нос, уже жалея, что освободил её от демонов. Нет, точно — те бедолаги сами бы через несколько дней вернули её обратно да ещё приплатили бы.

Глава 3

«Хьюстон, у нас проблемы!».

Почти такую же фразу, точнее, с таким смыслом, я услышал на четвёртое утро с момента, как стал собственником живого имущества. Ну, а если серьёзно, то Бармина-ала-Аруфа Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня подняла меня с дивана лёгким бодрящим ударом электричества. Она так и не вернула себе силы, зато научилась собирать статичное электричество, накапливать и иногда применять. Чаще всего против меня. Чёрт бы побрал того, кто придумал клятву служения, после которой слуга запросто вредит своему господину. Или это я слишком демократичен, и моя новая знакомая это чувствует, потому и ведёт себя так хамски?

— Бармина, что опять? Аниме закончилось? — простонал я, закутываясь в одеяло и мечтая поскорее избавиться от опасной спутницы. Удивительно, но джинния капитально подсела на японские мультики. Качество требовала самое лучше, обязательно с убиваемыми во множестве демонами, желательно с джиннами или магами любой расы.

Приходилось по два часа просиживать перед ноутбуком, просматривая вместе с ней по паре минут отрывки из каждого мультфильма или мульсериала, и если гостья из Джанхалны давала добро, то ставил его на просмотр или скачивание. Телевизор и ноут работали в квартире круглосуточно, хорошо ещё, что слух у джиннии был великолепный, и можно было убавлять колонки до минимума, чтобы спокойно спать.

— Мне нужно Хранилище. Срочно, я так и не смогла восстановить даже кроху сил, но зато успела потерять ещё немного. Очень скоро я развоплощусь, — мрачным тоном произнесла девушка.

— Не понял? — я рывком откинул одеяло на самый край и поднялся с дивана. — Ты серьёзно?

— Да.

— Что за хранилище?

— Это не совсем хранилище, — чуть помедлив, произнесла джинния. — Я не могу объяснить на твоём языке, близко понятие — дом, алтарь. В тех иллюзиях, которые мне нравятся, есть про это. Кувшины, масляные лампы, ковры — в них живут джинны. Наверное, к вам не раз забредали мои собратья, от них и пошло это знание. Ещё у нас Хранилищем может быть кольцо и драгоценные камни. После небольшого и простого ритуала я смогу укрываться в таком предмете и быстрее останавливать свои силы, наверное, даже смогу физическое тело ненадолго материализовать себе. Лучше всего подойдёт крупный драгоценный камень, в особенности рубин или сапфир.

— Вряд ли у нас можно быстро найти такую диковинку. Подобные камни стоят немало, я не смогу потратить деньги на него, — покачал я в ответ головою.

— Это нужно мне! — тут же вспылила девушка. — Господин связан со своим слугой прочными узами. Если он забудет о том, что должен заботиться о слуге, то тот однажды будет свободен от клятвы!

— Да я хоть сейчас дал бы тебе вольную, но сама же против.

— Мне нужен камень. Сегодня, — упрямо произнесла джинния. — Пропустив мои последние слова мимо ушей.

— Максимум кольцо…

* * *

От обилия драгоценностей у меня зарябило в глазах. Давненько я не бывал в ювелирных салонах, подзабыл, как всё здесь устроено. Над ухом восторженно ахнула Бармина, поражённая увиденным. Ну да, вряд ли над их лавками трудятся различные мастера имиджа и рекламы, пользующиеся опытом десятилетий.

«Здесь мы точно найдём нужное», — пообещала она мне.

«Хорошо бы».

Общаться приходилось мысленно, чтобы не вызвать подозрений у продавцов — симпатичных стройных девчонок, каждая из которых легко бы затмила бы две трети всех звёзд со страниц мужских журналов. Ну, ещё бы — магазин самый большой и дорогой в городе, держать у витрины серых мышек или середнячков здесь не будут. Эти девчонки сами сродни драгоценностям или рекламе: все носят броские и дорогие украшения, не удивлюсь, если это не личные, а товар магазина. Или куплены ими в добровольно-принудительном порядке, если желают работать здесь.

— Здравствуйте, я могу вам чем-то помочь? — и сверкающая белозубая улыбка. А ещё верхняя расстегнутая пуговка на блузке, позволяющие немного рассмотреть аппетитные полушария.

— Ещё не определился, я обращусь к вам непременно.

— Хорошо, я буду поблизости, — и снова лучезарная улыбка.

«Она лучше твоей наложницы».

«С чего бы это?».

«Красивая, сильная, здоровая аура, уверенная в себе, — принялась перечислять джинния. — Она родит тебе здоровых детей, подарит страстность в постели».

«Бармина, я до местных красавиц не дорос да и времени на ухаживания у меня нет совсем. Маша единственная, кто спокойно относится к моим поездкам в лес и я в ней уверен».

«Заплати её отцу или господину, или сделай услугу, которая им понравится. С моей помощью это будет легко, ведь я — самая сильная магесса в этом мире! Тогда они отдадут её тебе в гарем».

«У нас нет гаремов, всего одна жена разрешена. И решает сама женщина, а не её родители, тем более господин — нет такого. Ну, официально нет, хотя кое-где практикуется, но ненавязчиво».

«Странный и глупый мир, — фыркнула, как кошка, джинния. — Откуда молодая женщина знает, кто ей подойдёт? Да она не жила, не видела ничего, только сидела дома».

«И опять ты ошибаешься. У нас воспитание давным-давно не такое, даже сидя дома любой человек имеет сотни знакомых, насыщенное общение, да и мир можно узнать, не выходя из дома, ведь есть такая вещь, как интернет. Оттуда я тебе, кстати, и беру аниме».

«Единственное хорошее, что у вас, людей, есть».

Ещё пару минут мы несерьёзно спорили, пока я передвигался по залу, высматривая подходящее кольцо. Не особый любитель всяческих украшений, но и не противник.

«Вот, я нашёл, — я взглядом указал на золотую печатку. — И размер, если верить цифрам, мне должен подойти».

«Что?! Вот эта безвкусица? Да в этом уродливом кольце даже жизни нет!», — возмутилась джинния.

«Да какая тебе нужна жизнь в простом кусочке металла?!», — начал злиться я.

«Та, что делает этот кусочек металла Домом для таких, как я. И я уже нашла подходящее кольцо, поверни голову вправо, видишь тонкое колечко с рунами?».

Сначала я увидел ценник и решил, что ошибся, заинтересовавшее девушку кольцо находится на соседней витрине.

«Да вот же оно! Хватит головой крутить».

Едва заметная среди ярких светильников и подсветки стеклянных витрин искра закружилась вокруг тонкого ободка обручального кольца. Об-ру-чаль-но-го! Тонкая вязь крошечных букв, в окружении узора, которые Бармина приняла за руны, змеилась по ободку, придавая простому ободку великолепия, индивидуальности и неповторимости, выделяя среди прочих.

«Я не буду носить это кольцо. Оно сделано для супругов», — сообщил я собеседнице. Но куда там, проще заставить заговорить жителя Мавзолея, чем переспорить джиннию.

«У нас был уговор на кольцо. Ты сам пообещал, что купишь то, на которое укажу я, раз отказался купить драгоценный камень или кольцо с камнем».

«Да, но не обручальное же! Бармина, пойми, не могу я его носить, это создаст неприятные прецеденты. Да и Машка не поймёт!».

«Мне всё равно, — с нескрываемым удовольствием в голосе сказала та, — мне нужно это кольцо — ты его покупаешь. Разговор окончен».

«Млин…», — в сердцах выругался я, потом поднял взгляд на девушку из продавцов, которая десять минут назад предлагала свою помощь.

— Вы выбрали?

— Выбрал, вот его, — я указал на понравившееся джиннии кольцо.

— О, поздравляю! Отличный выбор, вашей избраннице понравится. Её размер вы знаете?

— Ээ, зачем?

— Как же? — удивилась та. — Вы же выбираете обручальный набор… я права?

— Собственно, хотел взять только одно кольцо, мужское, я… — чуть запнулся, подыскивая сносную отмазку, — я потерял своё обручальное, а жена крайне щепетильна в этом вопросе. Увидит меня без него или с другим, узнает, что потерял — сильно расстроится, чего мне меньше всего хочется на свете. А вот это, — я щёлкнул ногтём по стеклу над кольцом, — почти один в один похоже на моё старое.

— Я сожалею, но это комплект, по отдельности кольца не продаются, — с капелькой грусти в голосе произнесла девушка. — Возможно, вам стоит заказать у мастера. Наш салон в этом может помочь.

— Мне нужно кольцо уже сегодня, — вздохнул я. — Хорошо, давайте весь комплект, м-м, сначала померяю.

Девушка придвинула ко мне вращающееся зеркальце на тонкой высокой ножке, атласную подушечку. После чего достала оба кольца и положила предо мною. Мою радость — кольцо оказалось чуть-чуть мало, можно было бы отказаться от покупки — омрачила джинния, сообщившая, что после ритуала данное украшение будет впору на любой из моих пальцев.

— Берёте?

— Беру. Разница в размере небольшая, сегодня потерплю, а завтра отдам в мастерскую, чтобы развальцевали его.

После ювелирного салона пришлось навестить рынок и несколько магазинов, специализирующихся на продаже специй, приправ и так далее. А затем и аптеку, где джинния ныряла в коробочки и пузырьки, проводя экспресс-диагностику веществ. Последнее место, куда я завернул перед возвращением домой, был хозяйственный магазин. Для ритуала требовалась медная или бронзовая сковорода, которой, разумеется, у меня не было. Вот и пришлось покупать кусок листовой меди.

— Я не смогу сама провести ритуал — сил очень мало, а в тебе их хоть и больше, но знаний нет и вообще… но с алхимией и ритуалистикой твоего запаса маны и жалких умений должно хватить. Я же буду подправлять и вести тебя, — сообщила уже дома Бармина о причинах, что подвигли её начать гонять меня за аспирином, лавровым листом и разным перцем с прочими приобретениями приправно-лекарственной тематики.

— Эй, постой-постой, какие силы? Ты же говорила, что у меня их нет? Обманула? — сердито прищурился я.

— Что?! Ты обвиняешь меня во лжи? — вспылила та.

— Просто напоминаю твои же слова.

Джинния пару минут колыхалась маревом перед лицом, выражая своё недовольство волнами ряби, пробегающими по её прозрачной фигуре, потом, словно, нехотя сообщила:

— Рука демона не просто защитила тебя от яда, но и изменила твою ауру.

— Я стану демоном?! Чёрт, чёрт, чёрт! — всполошился я. — Ты специально так сделала?!

— Не станешь ты им, слишком несовершенно твоё тело. Но полностью отрицать возможность этого не буду — всё может быть. Зато ты точно станешь магом и весьма неплохим, но только не у себя в мире. Максимум, что сейчас тебе подвластно, так это фокусы всяческие: лёгкие изменения ауры окружающих, слабые боевые формы-чары, изменение тела в небольших пропорциях. Несильные амулеты и слабые зелья.

— На Земле нет магии?

— Магия есть, но энергетические потоки слабы и редки. Здесь хорошо подойдёт направление жертвоприношения. Выделяющуюся в процессе оного силу можешь впитать в себя или передать вызванному существу, например, высшему демону или слабому богу, высшему духу из Астрала. В обмен они выполнят твою просьбу или поделятся своей силой, каждый своей.

— И что из них самое подходящее? — заинтересовался я.

— Смотря по потребностям. Демоническая позволит легко создавать боевые чары, пользоваться ментальной магией, менять форму тела. Божественная даст возможность творить чудеса — исполнять что угодно лишь просто пожелав это, но вряд ли бог передаст тебе столько энергии, чтобы ты сотворил нечто великое, то есть, излечить больного сможешь, но воскресить умершего — уже нет. Духи дадут способность управлять стихиями — огонь, вода, воздух и земля буду повиноваться лишь одной твоей мысли. Но всё это разово, ненадолго, можешь потратить подаренную силу сразу же или разделить её на несколько слабеньких фокусов.

Я уже немного разбирался в характере джиннии и знал, что фокусами она называла всю слабую магию, к примеру, простой огненный шар, которым по силам убить кошку и серьёзно ранить человека — это простенький фокус, а вот огненный смерч, метеоритный дождь или лавовый ковёр уже считала настоящей магией.

— То есть, придётся опять приносить жертвы, чтобы вновь получить силу? Тогда уж проще забрать её себе, вряд ли боги и демоны поделятся таким уж значимым куском энергии, — произнёс я.

— Всё ты не сможешь впитать, это я тебе точно говорю. Потом ещё, вся эта энергия будет сырой, её не получится сразу же превратить в чароформы, а при переработке энергетическими каналами мага опять будут потери. Зато боги, демоны, духи награждают чистой энергией, легко усваиваемой энергоканалами мага. Конечно, получишь меньше, тут без вариантов.

— М-да, везде одинаковый принцип: или экономишь и всё делаешь сам, через пот и кровь спустя энное время, или тратишься на профессионалов, — хмыкнул я. — Ладно, об этом попозже расскажешь, заодно сообщишь, что мне ждать теперь от себя нового. Пока же займёмся кольцом.

Пока медный лист разогревался сразу на двух конфорках газовой плиты, я очищал кости от мяса в куриных окорочках, потом дробил на мелкие кусочки. Осколки вместе с лавровым листом, гвоздикой, тремя видами перца, горстью таблеток и несколькими ложками оливкового и льняного масла бросил на медный лист. Над ним на треножнике от походного котелка, повесил кольцо.

— А теперь устраивайся поудобнее и начинай медитировать, когда войдёшь в нужное состояние, то представляй, как твоя сила смешивается с дымом.

— Можно окно открыть, а то вся квартира дымом пропитается?

— Ни в коем случае! Не смей! — всполошилась джинния. — Чем гуще дым, тем лучше. И быстрее в транс войдёшь.

— Угорю я быстрее, — произнёс я сердито, поудобнее устраиваясь на стуле, выбирая подходящую позу.

— Я тебе помогу, в первый раз точно у одного ничего не выйдет, — пообещала джинния и замолчала. А я сидел с закрытыми глазами и нюхал весь смрад, который расползался по кухне. В какой-то момент хотел плюнуть на всё и сообщить Бармине, чтобы она вспоминала менее вонючий вариант зачарования кольца. Уже открыл глаза и мгновенно замер, увидев, как дым пронизывается серебристыми, алыми и пурпурными тонкими линиями. Непроизвольно я потянулся к ним, захотел коснуться и увидел, как с кончиков моих пальцев слетел сноп радужных искр. При попадании каждой искорки на нить, та начинала дрожать и сдвигаться ко мне.

«На кольцо направляй!».

Ну, на кольцо, так на кольцо, ещё бы понять — как. Несколько минут я бомбардировал искрами те струны, что просматривались в дыму. Наконец, результат появился: всего-то и нужно было во время «стрельбы» представлять, как искры толкают струны к кольцу. Когда ювелирное украшение оказалось переплетено струнами энергии, джинния выдала новую команду:

«Приходи в себя. Режь руку, лучше всего левую, там больше всего и самые сильные магические каналы. Потом полей кровью кольцо и надевай на любой палец. Только быстрее, я выложилась полностью, ещё немного и исчезну. Мне нужно срочно укрыться в Хранилище».

С её последним словом я очнулся. Сразу же ударила в нос вонь от сгоревших ингредиентов. Я зашмыгал носом и принялся утирать слёзы.

— Кха, кха… блин, ну и гадость же, — кашляя и чихая, я выдвинул ящик и достал новенький керамический ножик, которым с момента покупки и не пользовался почти. Острейшее лезвие, с которым сможет поспорить только один из десяти стальных ножей, легко раскроило кожу на мякоти ладони ниже большого пальца. Боли не было, словно, чужую руку резал. Кровь тонкой струйкой потекла из раны, собираясь в ладони, которую я держал «ковшиком». Когда набралось примерно две ложки столовых, я поднёс руку к кольцу и полил его кровью. Несколько капель упали на медный лист и зашипели, добавив к окружающему смраду довольно приятный аромат. Даже странно, честно признаться, уж кому, как не мне знать запах жженой крови.

Вся красная жидкость, попавшая на кольцо, впиталась в золото, как в губку. Даже следа не осталось на поверхности украшения.

— Наконец-то!

С этими словами к кольцу метнулась тусклая искра, едва видимая в окружающем чаде, коснувшись металла, она ярко засветилась и через секунду исчезла.

— Бармина, всё, можно окна открыть? — поинтересовался я, не получив ответа, предупредил. — Я открываю.

Сначала распахнул настежь окно, потом отключил газ, подхватил полотенцем медный противень и высыпал всё содержимое с него в мойку. Следом включил воду, смывая всю эту гадость. Кольцо снял с треножника в самую последнюю очередь. Чуть помедлил и решил надеть на палец. Как джинния и предупреждала, украшение легко налезало на любой палец и удобно там располагалось. Что на большом, что на мизинце.

Бармина появилась после того, как я несколько раз потёр золотой ободок. Прозрачная дрожащая девичья фигура соткалась из струйки горячего воздуха, сошедшего с кольца.

— Чего тебе? — сердито спросила она. — Я отдыхаю.

— Хотел узнать, как всё прошло. Хранилище получилось, как себя чувствуешьв нём?

— Всё хорошо. А теперь дай мне отдохнуть, восстановить силы, — торопливо произнесла та и тут же втянулась в кольцо.

Глава 4

К тому моменту, когда закончился тур у Маши, моя левая рука ничем не отличалась от правой, родной. Самочувствие было превосходным, заметил, что прибавилось сил, улучшилась реакция, научился высыпаться за пять-шесть часов, и ко всему этому увеличился аппетит. Последнее, правда, больше мешало — съедал раза в три больше, чем пару недель назад. При этом вес уменьшился на несколько килограмм. Было кое-что и неприятное, первые признаки заметил, когда навестил нашу егерскую базу.

— Здорово, Вить, — помахал мне рукой Володька, наёмный работник, отвечающий за хозяйство. Кормление собак и всяческой живности, содержащейся в вольерах, чистка грязи у них же, ремонт вольеров и уборка территории. Разумеется, всем этим занимался не один — в подчинении имелись трое узбеков, а Володька был над ними старшим. Он же единственный, кто понимал их «мову», смесь родного языка и жутко искалеченного русского.

— Привет, как вы тут без меня поживали две недели? — пожал я протянутую руку.

— На букву Хэ и это не слово «хорошо», — рассмеялся тот. — Ладно, шучу я, всё по-старому. Вот сезон откроется, тогда и забегаем, пока же тишь и гладь да божья благодать.

— Да уж, понаедет тут народа будь здоров, — вздохнул я. — Опять отстрелы, сопровождение, ночные дежурства.

— Меняй работу, — подмигнул тот. — Мне как раз нужна свободная вакансия егеря, а то разнорабочим надоело.

— Знаешь, какой именно палец у русских называют средним?

— Ты намекаешь на фигу? Или фигвам? — заржал тот, потом махнул рукой. — Ладно, проехали. Слушай, помоги с собаками, а? Вон корма Рыжему и Чихе насыпь и водички плесни.

— И за что только ты деньги получаешь, — покачал я головою, берясь за мешок «конины». Но когда я подошёл к собачьему вольеру, там начался сущий дурдом. Дюжина псов — от лайки до гончака забились в углы, попрятались по будкам и оттуда страшно завыли. В деревнях в таком случае говорят — к покойнику.

— Что тут?!

На шум примчался встревоженный Володька.

— Не знаю, — честно пожал я плечами, всё так же держа в руке мешок с сухим кормом. — Как взбесились разом. Только подошёл и вот… как тогда, когда Умку привезли.

— Сейчас всё хуже, тут десятью Умками и пятью Потапычами пахнет. Ты нигде в волчье или медвежье дерьмо не наступал?

— Охренел, Володь?!

— Да мало ли. Ну так?

— Смотри сам, — рыкнул я и махнул ногой чуть ли не у носа собеседника. — Увидел?

— Эй, эй, — отступил тот, — тихо ты, шальной. Ну-ка, отойди подальше.

Собачий скулёж и вой начал стихать с первыми моими шагами, прочь от вольеров. И почти полностью стихли, когда я скрылся за забором, огораживающим собачью зону. Через минуту ко мне присоединился мрачный Володька.

— Знаешь, ты одежду смени или постирай как следует. Что-то в ней есть, может, химия какая-нибудь отпугивающая, для животных страшная. Твоя подружка не стирала ни с какой китайской гадостью?

— Не стирала и сам не пользуюсь ничем таким. «Миф» да «ариэль», как всегда всё, — развёл я руками.

— Одежду тогда смени. Ладно, ты рядом с животными не крутись, мало ли что, вдруг Умка взбесится и сломает вольер?

— Из арматуры сваренный? — хмыкнул я.

— Мало ли, — развёл руками собеседник.

Я покинул базу, вернувшись домой в подавленном состоянии. Уже пару дней замечал, что кошки и собаки во дворе от меня шугаются, но списывал на то, что они меня «знают», ещё раньше учуяли запах крови, смерти, который шёл от меня каждый раз после охоты или облавы на одичавшие собачьи стаи. И тут вдруг такой «сюрприз» от собак, которые у меня с рук едят со щенячьего возраста.

А дома меня ожидал очередной удар.

— Привет, пупсик, по плану сегодня у нас капитальная уборка? — улыбнулся я Маше, намекая на царящий в квартире беспорядок — куча вещей на диване, распахнутый шкаф, комод, пузырьки и баночки разные с шампунем, мылом и прочей домашней химией.

Девушка сильно смутилась, бросила в сторону что-то из своих вещей, нечто розовое, невесомое и полупрозрачное.

— Вить, я решила на время съехать от тебя, — всхлипнула она. — Голова болит постоянно тут, тошнит, и кошмары часто снятся.

— Эй, ты чего? — удивился я. Потом подошёл к девушке, обнял ее одной рукой, второй стал гладить по волосам. — Маш, зачем? Мы же назавтра в больницу собрались идти, провериться, мало ли чего.

— Ну-у… я просто подумала… Вить, ну пожалуйста, можно я съеду?

— Я не держу — съезжай, конечно. Но вот зачем?

— Я дома побуду у мамы с папой, отдохну, вдруг это после тура, не акклиматизировалась…

После того, как помог дотащить вещи до такси и проводил девушку, я вернулся в квартиру. Едва захлопнулась дверь, как рядом появилась Бармина.

— Ты думаешь, что она беременная или заболела в другой стране? — хмыкнула джинния. — Я же тебе говорила — слабая твоя невеста, наверное, самая слабая из всей человеческой расы. А в тебе сейчас кровь старшего демона и пробудившиеся способности человеческого мага. Сегодня ты сам видел, как повели себя те животные в клетках. Знаешь почему? Любая неразумная тварь живёт инстинктами, а они сегодня сказали: рядом стоит Смерть и Ужас всего живого! Они чуют ту каплю демонической крови, которая живёт в твоих жилах. Чтобы подобного не случалось больше, тебе придётся научиться скрывать ауру, маскировать её. На это уйдут, правда, годы…

— Бармина, не сейчас, хорошо? Мне только не хватает слушать твои нотации, — невежливо оборвал я собеседницу.

Но джинния не собиралась так просто оставлять меня в покое.

— Послушай, хочешь ты того или нет, но ты стал магом. Тебе даже сложная инициация не нужна — ты уже маг. Разве ты не мечтал о таком, не порадовался, когда я тебе сообщила?

— Ну, порадовался, не без этого. Кто огорчится, когда узнает, что получил сверхспособности да ещё так просто. Но я не хочу становиться изгоем из-за этого. Если нужно — к чёрту их, жил без этого, и дальше проживу.

— Ты аккуратнее с упоминанием этих существ. Ознакомилась я с земным фольклором и мифологией, и кое-что интересное и знакомое нашла. То создание, которое ты любишь призывать, живёт в одном из соседних миров, тёмных миров. С твоей силой и неумением её контролировать ты можешь неосознанно вызвать одного из них, а они всегда требуют плату, как и демоны, — рассержено зашипела девушка. — А я сейчас не в том состоянии, чтобы справиться даже с мелкой низшей тварью.

— А может быть так, что здесь, на Земле уже живёт кто-то из твоих врагов или собратьев? — поинтересовался я. — Демоны или джинны?

— Всё может быть, хотя… — девушка чуть призадумалась и с сомнением продолжила дальше. — Демоны из сильных будут тут чувствовать себя неуютно, так как магические потоки совсем другие, для усвоения энергии нужно делать много лишнего, что будет порядком морально изматывать. А вот твари попроще, со слабым даром или зачатками его или даже неразумные существа — эти легко привыкнут. Ещё они, кто с разумом, могут применять жертвенную магию.

— Хм, жертвенную? Знаешь, не удивлюсь я этому, по статистике у нас в стране пропадает чуть не за сто тысяч человек, это около трёхсот человек в день. Плюс, сколько-то мигрантов, которые проходят границу тайком и нигде не регистрируются. Те же китайцы, которые заполонили Дальний Восток — их вовсе никто не считает, — задумчиво произнёс я и потом спросил. — Ста тысяч в год хватит для демона?

— С избытком. Сто тысяч жертв — это гигантская гекатомба, она удовлетворит даже нужды старшего демона. Но я не думаю, что все эти жертвы забирает одна тварь, иначе давно бы про это узнали твои соотечественники, и позже новость разошлась бы по всему миру через интернет. Плюс, в месте столь массовых мучительных смертей межмировая пелена истончится, сквозь неё может проскочить кто-то из соседнего мира, что владельцу гекатомбы точно не понравится. Да не может быть всего одно тёмное создание на ваш целый мир. Зато если разделить на сотню или даже тысячу, то количества жертв вполне хватает, чтобы понемногу накапливать силу и развиваться любому из слабосилков. Таких тварей нужно искать в местах, где погибло очень много живых созданий: древние жертвенники, места великих сражений, катастроф, унёсших тысячи жизней.

— Понятно, демоны на Земле точно имеются, — подытожил я её слова. — А джинны?

— Не знаю, для нас Земля ещё более негостеприимная, чем для демонов. Разве что, полукровки более-менее будут себя чувствовать, — пожала она плечами.

— Как ты?

Джинния зло сверкнула глазами. Да, как оказалось, Бармина не чистокровный джинн, есть у неё доля человеческой крови в жилах и весьма существенная. То ли, дед, то ли, прадед завёл себе джиннию из ифритов в качестве наложницы в гарем. Человек оказался архимагом и весьма сильным в когорте своих коллег. Для таких талантов и слабую богиню скрутить вполне по силам, чего говорить про джиннию, пусть и ифрита. У него родилась дочь, которая году так на сотом жизни попала в гарем одного из великих ханов из джиннов. Она и была матерью Бармины. Сама девушка пошла по военной стезе (что не удивительно — джинны сами по себе воинственная раса, а тут ещё и кровь ифритов бурлит, которые составляют больше половины всех войск джиннов). В одном из боёв отряд джиннов был разгромлен, девушка попала в плен — заключили в кристальную тюрьму, один из сложных артефактов, которые используют демоны для захвата пленников. Потом этот же отряд демонов попал в засаду, был почти полностью уничтожен, но предводитель и несколько низших тварей ускользнули на Землю, где смогли пересидеть момент опасности в тишине и покое. Ну, а там и я появился, как герой на белом коне: наказал плохих и спас хороших. Правда, хорошие до сих пор на меня в большой обиде за то, что второпях дали обещание верой и правдой вечно служить. И не верит же, что всё случилось случайно, не было у меня такого мотива и желания.

— Бармина, я не хотел тебя обидеть, чесслово.

— Джинны рано или поздно сойдут с ума на Земле, превратившись в полуразумное существо — стихийного элементаля. Предполагаю, что такие есть, иначе ничем другим не могу объяснить странные сильные землетрясения, цунами, шторма и пожары. Ифриты — пожары, мариды — цунами, кутрубы — землетрясения, силаты — смерчи и торнадо. Каждому из них нужна энергия и переродившись, они получают её из жертв, погибших от стихии. Аварии на Чернобыле и Фокусиме скорее всего, дело рук молодого огненного элементаля. Одного и тоже, думаю, а раз так, то пройдёт ещё лет двадцать-тридцать и будет очередной взрыв одного из блоков ваших АЭС. Пока же он питается теми людьми, которые облучились при авариях и постепенно умирают. Лучевая болезнь — есть метка элементаля, знак, что эта жертва принадлежит ему.

— Получается, на Земле самое доходное направление в магии — жертвоприношение, — вывел для себя я главную суть. — Фиговая перспектива для нормального мага.

— Другого и быть не может в мирах, где живут только одни люди, ну, или всего одна раса. За тысячелетия энергетический фон подстраивать под неё, для прочих, иногда, становясь настоящим ядом. А люди в вашем мире в этом плане самые худшие — слишком слабые в магическом плане, они не могут пользоваться своей энергией, и век за веком та настолько меняется, что любой маг-путешественник, джинн или демон ослабнет и умрёт, если не поторопится уйти с Земли. Да ещё твои предки сильно постарались с охотой на ведьм, скурпулёзно отыскивая и уничтожая любого, кто мог пользоваться Даром. За что и получили сейчас мир с плохими маноканалами. Такие планы называются закрытыми мирами, — с презрением произнесла джинния. — Даже у демонов наши маги могут вольготно колдовать, но на Земле даже джинны-архимаги сильно потеряют в могуществе и талантах, несмотря на все свои знания, таланты и разработанные внутренние энергоканалы в теле. Но ради справедливости должна признать, что если среди людей появляется сильный маг, то он очень быстро заявляет о себе, становится известным и не считаться с ним невозможно. Именно таким был мой дед… или прадед.

— Сам не гам и другим не дам. А что, вполне по-нашему.

Глава 5

«Хьюстон, у нас проблемы!».

По-моему, Бармина решила взять за правило иногда утром встречать меня фразой, которая несет такой смысл.

— Бармина, ну что там опять случилось? — проворчал я.

— Я не могу обрести тело. Энергетические потоки постепенно восстанавливаются благодаря Хранилищу, но та их часть, что отвечает за тело, обычное материальное тело, не просто застыли на одном уровне, но и стали истончаться.

— То есть, ты станешь призраком? — уточнил я.

— Я стану элементалем, болван! И даже клятва не удержит меня от нападения на тебя, когда мой рассудок угаснет, ясно?!

Из лекции, которую она мне прочитала несколько дней назад, я уяснил: элементаль на Земле — это плохо, очень-очень плохо. А если этот элементаль ещё и рядом с тобою обретается и не совсем дружелюбен даже после клятвы, то… думаю, тут слов не нужно и так всё ясно.

— И что делать? Я помогу, если в моих силах, только скажи, как и что делать?

— Нужно вернуться на то место в лесу, где лежит тело старшего демона. С его помощью я могу попытаться провести кое-какой ритуал и создать себе новое тело. Прежней я сразу не стану, но сохраню разум и Дар.

— Ты же говорила, что у тебя сил мало для сотворения магии? — напомнил я девушке. — Вон, с хранилищем пришлось мне разбираться.

— И сейчас тоже придётся. И кольцо в этом ритуале так же будет участвовать, без него мне не стать джинном, а превращусь, скорее всего, всего-навсего в хорошего кадавра или гумункула с душой джинна.

— А я справлюсь? — уточнил я и содрогнулся, потеряв все остатки сна, увидев довольную усмешку джиннии.

— А тебе придётся… хозяин, — криво усмехнулась Бармина.

На поляну мы отправились только через четыре дня. Пришлось опять ходить по магазинам и аптекам, подбирая необходимые ингредиенты. Вообще, на Земле весьма эффективным направлением считается ритуалистика и артефакторика, всевозможные вещества и определённые временные и календарные циклы требуют намного меньше Силы, а по эффективности ничуть не уступают прямому вливание маны в энергоформы, разве что, на порядок-два длительнее: там, где обычный маг затратит минуту, ритуалисту понадобится час, день. А заготовленные амулеты и зелья всегда приходится восстанавливать с нуля.

Грязи в лесу стало намного меньше, кое-где пробилась молодая трава. Границу, которая окружала старое пожарище, я ощутил сразу — за её пределами, внутри периметра, окружённого пологом отвращения, даже воздух был другим, такая атмосфера бывает в закрытых наглухо помещениях.

— Здесь кто-то был, — озадачено произнесла джинния, покрутившись среди разлагающихся останков. — У старшего демона нет некоторых частей тела!

— Это опасно? — насторожился я и машинально стал осматриваться по сторонам.

— Не знаю. Обычный смертный, скорее всего, умрёт, если попробует съесть слишком много демонической плоти. Здесь нет сердец и печени.

Старший демон выглядел точно так же, каким я его оставил — кучка органов и частей тела, покрытая сукровицей и кровью, и так, словно, прошло не почти месяц, а несколько часов. В то же время «гориллы» и люди разложились больше чем на половину. От их останков шёл тяжёлый смрад.

— Здесь был кто-то из людей, — констатировала джинния через десять минут осмотра поляны и места неудавшегося у демонов ритуала. — Он долго ходил по самому краю полога уже здесь, внутри заклинания отвращения, потом осмотрел тела и забрал оба демонических сердца и печень. Разрезал двух низших демонов, но я не могу понять — брал ли он что-то от них. А потом ушёл.

— Это большая неприятность?

— Незначительная, — презрительно фыркнула джинния. — Уже сейчас ты можешь справиться со слабым низшим демоном. А этот человек станет таким же низшим, если решит съесть демонские органы. По кусочку съесть — не сразу, в этом случае он мгновенно отравится и умрёт.

— Ты же сказала, что любой человек отравится, если попробует такое, кхм, блюдо.

— Этот неизвестный не любой. Он смог пройти сквозь полог, что уже ставит его выше на ступень всех представителей твоей расы.

— А он точно будет есть мясо? — поинтересовался я. — Не может быть этим неизвестным кто-то из демонов, поселившихся на Земле о которых мы говорили несколько дней назад?

— Если это низший демон, то он может съесть всю плоть сразу, это даст ему неплохие способности, даже слегка разовьёт дар, — задумчиво произнесла джинния. — С таким тебе не стоит встречаться сейчас. И для низшего не составит труда издалека почувствовать это место и пройти сквозь полог. Нужно быстрее проводить ритуал и уходить отсюда…так, убери подальше эти зловонные туши, — джинния, которая выглядела уже получше, хотя и оставалась полупрозрачной объёмной картинкой, наморщила брезгливо носик и пальчиком указала на тела «горилл» и людей.

Я скривился, когда посмотрел на эти кучки гниющего мяса и предложил:

— Может, будет проще оттащить демона на чистое место? Всё равно тут вся земля пропиталась этой гадостью.

Джинния на секунду задумалась, потом нехотя согласилась:

— Да, так будет лучше.

У меня ушло два часа, чтобы перенести останки старшего демона на край поляны, подальше от зловонного пятна, заполненного мертвецами, срезать дёрн, выровнять площадку и разложить ингредиенты. Опять лавровый лист, различные масла, бальзамы, порошки (размолотые таблетки из аптеки, кстати, джинния была в восторге от аптечных пунктов, по её словам, там можно найти почти всё необходимое алхимику) и многое другое. Самое важное лежало в трёх алюминиевых двадцатилитровых канистрах: смесь ацетона с пенопластом и бензина. Смесь эта давала такой жар, что лучше близко не подходить. В будущем ритуале огонь и высокая температура было фактором номер один.

Домашний напалм я вытряхнул (он оказался густым, как кисель) из канистр прямо на землю, полностью заполнив площадку, которую я приготовил перед этим. По краю растянул медную ленту, соорудив бортик — это чтобы напалм не вышел за пределы места ритуала. На кусках меди, пластинах, края которых загнул пассатижами, придав вид тарелок, были разложены все необходимые предметы. В центре кучей свалил куски демона и там же вбил медный прут, на который повесил кольцо-хранилище.

Джинния зависла в нескольких сантиметрах над площадкой и скомандовала:

— Поджигай!

Чиркнув охотничьей толстенной спичкой по краю коробка, я с двух метров бросил её в лужу эмульсии. Почти тут же на поверхности забегали красные языки пламени, вверх поднялось облачко чёрного дыма. Очень скоро на небольшом пятачке среди медных тарелок и останков демона бушевало жаркое пламя. На его фоне полупрозрачная фигурка джиннии полностью потерялась.

Усевшись в раскладное кресло неподалёку от жаркого пламени, я сосредоточился на костре. Вновь пришлось управлять разноцветными линиями, которых в этот раз было намного больше и они стали толще, что заметно усложнило работу. Энергетические жгуты и искры постепенно сформировывали человеческую женскую фигуру. Следуя инструкции, старался собирать голубые и красные, ближе к оранжевому и белые линии, оттирая в сторону багровые, тёмно-пурпурные и чёрные. Одни относились к природе джиннов, другие — демонические. Последние меньше всего хотела видеть Бармина-ала-Аруфа Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня в основе своего будущего тела. Как это возможно, учитывая, что использовать она будет тело старшего демона — не знаю.

Получалось у меня тяжело. Именно демоническая составляющая энергетического каркаса управлялась мною лучше всего. Наверное, тут дело в моей изменившейся ауре после трансплантации левой руки джиннией. С прочими энергиями было работать не в пример тяжелее. Как я не старался, но несколько багровых жгутов затесались, правда, на общем фоне их практически было не различить. Больше всего было огненных, оранжевых и ярко-красных, чуть поменьше голубых, ещё меньше белых и на предпоследнем месте стояли аметистовые и сиреневые.

— Уф, вроде бы всё, — тяжело вздохнул я и откинулся на спинку кресла. И сразу же огонь стал стихать, превращаясь в женскую фигурку с весьма и весьма аппетитными формами. Кожа у обновлённой Бармины была красноватого оттенка, который только подчёркивал водопад чёрных, как вороновое крыло волос. И она была полностью обнажена. Впрочем, её это ни мало не смущало — стояла и весело улыбалась, чувствуя себя невероятно счастливой.

— Вышло даже лучше, чем я ожидала от способностей такого неумехи-мага, как ты, — довольно произнесла она.

— Зй-эй, следи за словами, — прикрикнул я на неё.

— Заканчивай ритуал, — в ответ сказала она, не обратив ни капли внимания на мой окрик.

Оставалась самая неприятная часть. Нужно было пустить себе кровь и закалить, охладить (или как там можно обозвать такой процесс) в ней кольцо. Жар был такой, что все куски меди местами оплавились и прогорели, толстый медный прут напоминал свечку — такие же потёки вдоль всей длины. Кроме того он весь изогнулся под воздействием высокой температуры. Но вот кольцо, которое было на него надето, выглядело как новенькое, пожалуй, даже ещё сильнее блистало, чем до ритуала.

Бармина настаивала, что кровь нужно брать из раны, которую обязательно стоит делать медным ножом, но я смог настоять на своём: перетянул бицепс жгутом, с минуту работал кулаком, после чего аккуратно ввёл иглу шприца во вздувшуюся вену. Когда толстый шприц заполнился тёмной кровью почти полностью, я вынул иглу из ранки и приложил к ней кусочек проспиртованной ваты и залепил лейкопластырем.

Снял узкогубцами колечко, кинул его в медный стаканчик (обрезок дюймовой медной трубы, расплющенный с одного конца) и залил сверху кровью. Послышалось громкое шипение, и вместе с ним кровь стала исчезать, то ли, испаряясь, то ли, впитываясь в металл. Когда исчезла последняя капля красной жидкости, я надел кольцо на палец.

— Ну, наконец-то. Какой же ты долгий, — недовольно произнесла джинния, выходя из чёрного выгоревшего круга.

— И это вместо спасибо? — нахмурился я в ответ.

— Пфф! — фыркнула она

Вышла Бармина из ритуального круга с истинно королевским достоинством. То, что она при этом полностью обнажена, а её шикарные волосы лишь немного прикрывают попку, почти не скрывая, а, скорее, подчёркивая её, совершенно не волновало девушку. То ли, у джиннов совсем другие нормы приличий, то ли, мне досталась такая эксцентричная представительница этой расы в знакомые.

Всё, что осталось от ритуала — медь и частично пепел, я собрал в железную бочку, чтобы потом выбросить в речку. Так требовал ритуал, по словам Бармины. В текучую воду на глубину.

Обратил внимание, что следы девушки в прошлогодней траве хорошо видны — чёрные и дымящиеся, словно, она пышет натуральным жаром.

— Бармина?

— Что? — повернулась она ко мне.

Грудь колыхнулась при этом, острые вишенки сосков уставились, казалось, прямо в мои глаза.

— Эм… нэ… послушай, тебе не холодно в таком… вот так без одежды ходить?

— Сейчас я даже во льдах не замёрзну, — хмыкнула она.

— Понятно… ага… но тебе нужно снизить температуру, а то в машину не сможешь сесть — сгорит она. Вон, посмотри на следы.

Девушка скучающим взглядом мазнула по тлеющим пятнам в сухой траве и равнодушно пожала плечами:

— Скоро всё пройдёт само, не стану убирать. Я хочу продлить это чувство… ах, тебе всё равно не понять. Сейчас я ощущаю себя, как дома, даже лучше, чем до плена. А что насчёт жара — это ты не видел настоящих ифритов, вот где пламя так пламя!

На поляне мы просидели до позднего вечера, ждали, когда Бармина остынет до человеческой температуры. Точнее, ждал я, а вот джинния взлетела на пару метров над землёй, раскинула в стороны руки, закинула вверх голову и так замерла на несколько часов. В состоянии истинного зрения (в трансе, в котором я недавно просидел) было видно, как девушка собирает всю энергию, которая была рассеяна в округе.

Перед тем, как уйти к машине, джинния создала большой огненный шар и бросила тот в останки низших демонов и людей, сжигая те напрочь. То, что от жара загорелась старая трава, её мало взволновало. Ещё начала покрикивать и торопить меня, когда я вытащил огнетушитель и стал гасить начинающийся пожар. Чёрт, ну вот за что мне судьба такой подарок преподнесла?! Ладно бы ещё подкаблучником был — такому в радость заполучить своевольную и волевую женщину под бок, да ещё такую, которая уйти от тебя не может. Но мне-то просто воспитании мешает, а отнюдь не мягкий характер, поставить на место эту… эту джиннию.

— Бармина, я просто счастлив, что ты вернула себе тело. И в эйфории готов немедленно отпустить тебя домой. Ты готова?

— Намекаешь, что моё общество тебе надоело? Ничего, потерпишь ещё немного. Для освобождения нужно будет провести особый ритуал и уничтожить кольцо. Сейчас это невозможно просто.

— А когда?

— Через год, — припечатала она.

— Твою…

— К тому же, ты уже передумал учиться магии? — она вопросительно приподняла левую бровь. — Если я уйду, то другого учителя у тебя не будет.

— Продолжишь обучение? Честно? Ты же вернула себе силу, способности магические, я же видел, как ты лихо сожгла дотла тела.

— В алхимии и ритуалистике я не так сильна, как в боевом направлении, — нехотя призналась девушка. — Мариды и силаты — те, да, легко создают зелья, рунескрипты, а ифриты могут только разрушать. Нет, мы и строить тоже можем, но это неинтересно и скучно.

Говорить девушке, что ифрит она не настоящий я не стал, хотя и подмывало, уж очень хотелось стереть спесивость и превосходство с её симпатичной мордашки.

— И ты хочешь научить меня боевой магии?

— Алхимии и ритуалистики, возможно, ещё и артефакторике.

— Но…

— Я знаю теорию и этого достаточно. Тем более, боевая магия тебе дастся тяжелее. И хватит об этом, нам пора возвращаться, у меня ещё две серии недосмотрены в «Повелителе огненной Вселенной».

На аниме джинния подсела серьёзно, даже не знаю, как она проживёт без интернета, телевизора и японских мультиков в родном мире после возвращения.

— Оденься.

— Не хочу.

— А я говорю — оденься, — сердито произнёс я и протянул девушке свою куртку, оставшись в костюме из «охотника-рыболова». — Холодно уже, от двери тянет сквозняком, так что, никакая печка не поможет, тем более, в «ниве».

— Ты считаешь, что я замёрзну? — усмехнулась она.

— М-м… а нет? У тебя же сейчас простое тело, из мяса, костей, а не просто энергетический каркас.

— Я уже говорила, что у джиннов нет особой зависимости от физического тела и энергетического. Происшествие со мною исключительное, сразу несколько происшествий наложились одно на другое. Мы легко их меняем, тела, то есть. Внешние факторы должны быть чересчур агрессивными, чтобы нанести вред. Ты должен был уже это запомнить, я говорила это не раз! — начала сердиться джинния, заводясь с пол-оборота.

— Да если бы ты ещё объясняла толком, а не сидела перед телевизором, — с раздражением произнёс я, одновременно поворачивая ключ в замке зажигания.

— Что?! — слух у джиннии был очень хорошим, чтобы треск стартера и следом двигателя смог помешать ей услышать мои слова.

— Ничего. Всё равно накинь сверху куртку, прикройся. Нам по городу катить, ещё гайцы остановят и поинтересуются, что это за вид такой аморальный. Или в кольцо прячься.

— Уже насиделась там, надоело, — фыркнула она в ответ. Куртку она, всё же, взяла и ловко прямо в машине на переднем сиденье одела. Вот только запахиваться не стала, с гордым видом демонстрируя обнажённую грудь и красивый плоский животик. И, по-моему, больше дразнила меня, замечая, как я на неё смотрю весь вечер, чем в действительности таким способом протестуя против моих указаний.

Остановили нас гораздо раньше. Я только успел выехать из леса на накатанную грунтовку, когда чуть спереди сбоку в лесопосадке зажглись мощные фары. Из молодняка выкатилась большая машина на высоких колёсах с люфтованной подвеской. Уже догадываясь, что за этим последует, я начал сбрасывать скорость.

«Шишига» пропрыгала по полоске старой пахоты (по осени трактор с плугом прошёлся, создавая полосу чистой земли, как защитный периметр при пожаре) и перегородила дорогу. Пришлось притормозить, плюс, из вредности я врубил все лампы дальним светом, слепя пассажиров и водителя.

— Угу, щас прям, — хмыкнул я под нос, услышав требовательные гудки.

— Разбойники? — лениво поинтересовалась джинния. — Я могу их сжечь вместе с их повозкой.

— Ни в коем разе, это просто глупцы, — поспешил я с запретом. — Не вздумай.

Щёлкнув тумблером, отключая фароискатель и «люстру» на крыше, я вышел из машины. К этому времени ко мне уже спешили две высоких крепких фигуры.

— Бог в помощь. Случилось что-то? Бензинчика налить или толкнуть нужно? Отчего заглохли прямо на дороге? — крикнул я, когда до тех осталось метров десять.

— Вить? Ты что ли? — раздался удивлённый голос, хорошо знакомый мне по работе.

— Здорово, Мишаня. Неужели не признал? — хмыкнул я. — Ну, значит, богатым мне быть.

— Да ты б ещё танковый прожектор по нам навёл, — хохотнул тот, подходя вплотную и протягивая ладонь для рукопожатия. — А мы смотрим — вылезает кто-то украдкой из леса. Ну, думаем — браконьерит по вечерней зорьке, щас мы его прищучим. А это ты оказался. Где пропадаешь-то, что не выходишь на дежурства?

— Приболел, — отозвался я.

И в этот момент «шишига» развернулась, полоснув фарами по салону «нивы», чётко осветив джиннию.

— Ни х… себе! — поражённо выдохнул собеседник. — Вот это «болезнь» у тебя там сидит. Я бы на такой поболел с удовольствием.

— Эй-эй, придержи язык-то, — нахмурился я.

— Вить, да я же в шутку, чего ты сразу бухтишь? Она же у тебя там голая практически, тут у любого нормального мужика кровь из головы утечёт, и рассудок откажется работать по нормальному. А с Машкой что? Всё — разбежались?

— Не знаю ещё, там видно будет.

— А, ну-да, ну-да, сам что-то не допёр. Разошлись бы, то нафига тебе её в лес везти, когда своя хата имеется, — собеседник кивнул на мою машину, где Бармина продолжала демонстрировать свою грудь всем желающим.

Я рехнусь скоро с этой вывернутой психологии джиннов, демонов и прочих «сверхсуществ», для которых люди не больше чем насекомые, рабы или пища. Вон в Риме господа перед рабами не стеснялись своей наготы и спокойно занимались постельными утехами в их присутствии, потому как за людей тех не признавали, так, говорящая и передвигающаяся мебель.

«Запахнись!», — почти прорычал я джиннии. Будет теперь разговоров среди знакомых.

— Ладно, Мишань, потопал я… Серёг, до скорого, — я пожал на прощанье руки обоим парням, махнул рукой в сторону «шишиги», получив в ответ гудок.

Глава 6

— Я хочу нормальное жилище, не эту клетку тюремную, — заявила на второй день после получения физического тела Бармина.

— Нормальная квартира. До этого всем устраивала, что сейчас-то случилось?

— Я раньше жила в хранилище духа, там мне комфортно и просторно, а здесь только для собаки места и хватит.

— Ты меня сейчас с собакой сравнила? Со своей собачонкой, может быть? — я почувствовал, что начинаю закипать. Столь долгое соседство и общение с вспыльчивой и ехидной джиннией наложило свой отпечаток на мой характер. Кто-то скажет, что несколько недель — это капля в море, мол, другие годами живут со своими жёнами-стервами и ничего. В ответ я предложу им пожить с джинном, от которого даже в своих мыслях не спрятаться, даже там всё равно достанет.

— Ах, не цепляйся ты к словам, — махнула она рукой. — Тебе самому должно быть стыдно жить в таких условиях. Ты маг! Почти всё население этого мира тебе и в подмётки не годится.

— А ещё у меня есть вечно всем недовольная джинния в соседках, — покачал я головой.

— Я требую уважения к себе! — девушка топнула ножкой, да так, что люстра качнулась, и зазвенели стеклянные дверки в шкафах и тумбе телевизионной. — Это не я у тебя — ты у меня в учениках, ясно?

— Да ясно мне всё, — согласился я с ней, не желая спорить. — Только ничего другого предложить я всё равно не смогу. Жильё стоит столько, что мне годами копить, отказывая во всём.

Тут я слукавил, конечно. В «кубышке» лежало почти четыреста тысяч, плюс, дача имелась неплохая, пусть не рубленая и не кирпичная — каркасного типа, но почти новая и местоположение неплохое. Продать квартиру, дачу, «расколоть свинью» и уже можно присматривать себе «двушку» и даже с большой кухней.

— Вот это — не жильё! — девушка ещё раз топнула, вызвал перезвон стекла в комнате.

— Хватит уже, Бармина, скоро соседи с претензиями придут на стук.

— Про это я и говорю. Это не жилище — тюрьма, где узники сидят в крошечных камерах. Слышны все их переговоры, крики, словно, кат кого-то пытает! А запахи? — продолжала злиться девушка.

— У меня есть отдельное жилище неподалёку, там за стенами соседей нет, но нет и ванны, которую ты так со вчерашнего дня полюбила, санузла, для тепла нужно топить печь. И места лишь чуть-чуть больше, чем здесь, ещё полкомнаты примерно.

— Купи дворец!

— Хе! — развеселился я. — А почему бы не сразу весь мир?

— Ладно, пусть не дворец, но можно же найти что-то лучше этого, — умерила свой аппетит джинния. — А золото я тебе помогу найти.

— Хм, у нас несколько другие материальные ценности приняты в обиходе, но и от золота не откажусь. Откуда возьмёшь?

— Клад, — коротко ответила девушка.

* * *

Рогулька из ясеневой веточки, до этого свободно болтавшаяся на ниточке перед панелью, внезапно замерла и повернулась куда-то в поле.

— Ну, если, опять ерунда берестяная или гнилые тряпки… — пробурчал я, выворачивая руль в сторону, куда указала кладоискательная «лоза». Третий день я колешу по глухим местам, старательно исследуя места, где сто и больше лет назад проходили главные тракты, стояли деревни, спаленные во время бунтов, революции, раскулачивания, войн. Опустевшие, когда крестьянам разрешили получать паспорта и те гурьбой рванули в города, бросая дома и нехитрый скарб, и потом раскатанные тракторами.

Трижды «лоза» указывала мне места, где имелись захоронки или клады. Один раз в большом глиняном горшке с крышкой и густо обмазанном чем-то вроде окаменевшей смолы, нашёл гнилые лоскутки с кусочками янтаря, медной позеленевшей цепочкой и несколькими тончайшими пластинками из серебра. Вероятнее всего, спрятанная дорогая шаль, украшенная по той поре едва ли не как царская корона с учётом крестьянского происхождения. За годы и годы материя почти полностью сгнила, серебро почернело, основа для января так же сгнила, а начищенная медь с узорами окислилась, превратившись в комочки зелёной грязи. А может, это было платье или ещё что-то, теперь уж и не разберёшь.

Потом рогулька привела меня в овраг, где в чугунке лежали куски бересты с записями. Время материал почти не пощадило, береста слиплась, потрескалась, чернила в большинстве своём расплылись. Для историков это точно редкость и драгоценность. Быть может, и для простого «чёрного археолога» тоже вещь полезная: вдруг там есть след, который приведёт к кладу! Но мне с них пользы никакой, только засвечусь зря, привлеку чужое внимание, так что, пусть лежат на прежнем месте, кто-то другой найдёт и принесёт историкам.

В третьей захоронке и вовсе было что-то непонятное: по медным уголкам и полоскам, а так же куску чего-то заржавевшего до неприличия (замок, скорее всего, как я думаю) опознал сундучок или, быть может, ларец. Деревянная основа и содержимое его давно превратилось в прах, что, впрочем, не помешало «лозе» назвать эту кучку «гэ» гордым словом — клад.

Вот и сейчас лоза что-то нашла, и я всеми фибрами души молюсь, чтобы это было, наконец-то, что-то существенное.

Почти в центре заросшего молодыми берёзками поля, рогулька задёргалась из стороны в сторону, сигнализируя, что я уже на месте. Точность у этого амулета была не самая хорошая, приходилось возить с собою мощный металлоискатель, приобретенный на денежку из заначки.

— Ну, что тут у нас? — вслух произнёс я, водя тарелкой прибора перед собою. — Хм… так-так, цветной металл, золото, цинк?..

Хоть и дорогой выбрал себе металлоискатель, но погрешности он всё равно допускал иногда существенные. Почти тот же набор элементов он показал мне в берестяном кладе, хотя, кроме чугунка там больше ничего и не было металлического.

Отключив прибор, я вооружился киркой, лопатой и топором, а перед самыми работами выпил пять глотков собственноручно сваренного эликсира. По словам джиннии и по собственным впечатлениям, напиток очень хорошо бодрил и тонизировал, наполняя тело энергией и без всяких неприятных последствий, если им не злоупотреблять. Но какой же у него был гадостный вкус! Да и чего ожидать от смеси, куда вошли такие травы, как толокнянка, золототысячник, осиновая кора, масло чайного дерева и ещё полдюжины компонентов с тошнотворным или горьким вкусом.

Скривился, когда противная жидкость скользнула в желудок, с трудом сдержал тошноту, сплюнул тягучую тёмную слюну в сторону. Потом вонзил острое лезвие лопаты в твёрдую почву…

Орудуя то топором, когда на пути встречались корни, то киркой (когда закопался до пояса, то наткнулся на слой такой твёрдой почвы, словно, её укатывали танками несколько лет подряд) и вновь лопатой, я докопался, всё же, до клада.

В небольшом, литра на два с половиной воды, медном самоваре с клеймом нижегородских мастеров братьев… каких-то братьев, не разобрать уже, время поработало от души на клеймом… лежали потемневшие от времени монеты. Примерно полсотни неказистых, в сравнении с современными, кругляшей.

Дома я бережно очистил их от грязи и положил отмокать в специальный раствор, рецепт которого вычитал из интернета.

— Тут нет золота, — сообщила мне джинния, мельком посмотрев на кучку старинных монет. — За это не купишь и телегу с ослом.

— Это добро нам и не нужно. А ценится в наше время не только материал, но и его возраст, кто изготовил и где. Так что, быть может вот этот кругляшёк, — я подцепил пинцетом медную монету и покрутил её перед глазами, — стоит дороже, чем современная монета из золота.

— Вы люди — самая странная раса. Где это видано, чтобы старая медь стоило дороже золота? — ответила джинния и вернулась к просмотру аниме. Со мною она на поиски кладов не захотела отправляться, оставшись дома, мол, она и так сделала всё, чтобы самый распоследний недотёпа отыскал чужие захоронки с ценностями.

За это я запретил ей в приказном порядке покидать квартиру, открывать кому бы то ни было дверь, отвечать на телефон или гостям за дверью, выглядывать из окон и вообще хоть как-то привлекать к себе внимание, включая интернет, где она уже успела понемногу обживаться.

— Да, кто-то к тебе сегодня днём приходил. Очень долго звонил и стучал, кричал. По-моему, это твоя наложница была, — как бы между делом со скукой в голосе сообщила мне джинния.

— И что ты сделала? — насторожился я, чувствуя, что без неприятностей не обошлось.

Джинния повернула ко мне лицо, на котором было такое неподдельное выражение искреннего удивления, наивности и честности, что у меня зубы заныли от нехорошего предчувствия.

— Ничего, мой господин, совершенно не обращала на это внимания. А когда мне шум надоел, то просто включила звук на телевизоре погромче, — сообщила она мне.

— Блин, — я хлопнул себя ладонью по лицу, — блин… ну, за что мне всё это?!

Забрав с собою банку с раствором и монетами, я ушёл на кухню. Там с трудом дождался, когда налёт на монетах размякнет и начнёт сходить, после чего по одной вынул монеты, ополоснул, высушил и убрал в монетный альбом, купленный специально для такого случая.

На следующий день навестил продавца в ларьке с DVD-дисками — фильмами и играми. Вряд ли их кто покупает в наше время, но владельцу (он же вечный и, по-моему, единственный продавец) было до фонаря, маржу он снимал с другого. По соседству с дисками притулились две стеклянные рамочки с зёленой бархоткой, на которой лежали коллекционные монеты: юбилейные российские десятирублёвки из современных монет, медные царские копейки, пятачки той же эпохи, серебреные гривенники советского времени и листок бумаги с крупными напечатанными буквами: покупаю и продаю старинные монеты.

— Привет, Николаич, — поприветствовал я плюгавого мужичка с тоскливым взглядом. По виду и не скажешь, что тот некогда держал полгорода в ежовых рукавицах, будучи начальником участковых в райотделе милиции по нашему району. Ушёл Прохоров на пенсию ещё в милиции, до реформы и открыл себе ларёк с дисками. За этим бизнесом что-то прикрывая, более доходное, например, скупку антиквариата и монет, как я выше предположил. Знаем мы друг друга неплохо, хотя и не друзья, так, хорошие знакомые, частенько сталкивающиеся на охоте. Тем более, разница в возрасте немаленькая.

— Привет, Вить. Что хотел?

— Сразу к делу, — хмыкнул я. — Да вот, хотел оценить кое-что. Монетки не посмотришь?

— Выкладывай, — мужчина хлопнул ладошкой по крошечному кусочку пластикового подоконника, выполнявшего здесь роль прилавка.

— Их много.

— Много, говоришь, хм… ладно, ты на машине?

— Да, — кивнул я.

— Далеко стоит?

— В двадцати метрах от тебя, сзади.

— Подгоняй ее сюда, напротив, чтобы я мог сесть в неё и присматривать за своими окнами.

Я мотнул головой вверх, намекая на запрещающий знак, который висел прямо на проводах, которые пересекали половину площади.

— Да брось, какие тут гаишники? Все катаются, один только ты честный. На крайний случай — ты мне товар привёз, только-только закончили разгрузку. По закону в этом случае можно под знак заезжать, — произнёс он.

Через пять минут Прохоров сидел рядом со мной на переднем сиденье и рассматривал мои трофеи. Сорок семь старинных монеток, десять серебряных — два гривенника и восемь двадцатикопеечных, тридцать семь медных пятикопеечных.

— Екатерининские, хм… поистерлись… чеканка у половины грубая, хм… где нашёл?

— Там больше нет. Николаич, я ж не карту сокровищ пришёл продавать, а монеты оценить. Сам возьмёшь? А если не сам, то сколько дашь?

— Ну-у, так сразу и не скажешь, — протянул он. — Монеты старые, не просто старинные, а старые. Вон, сам смотри, — он слегка щёлкнул ногтём по медному пятачку, — трещина явно видна, у других такая же беда может быть, только без лупы не увидишь. Стоят такие не очень много.

— Блин, Николаич…

— Да что ты нервничаешь, украл, что ль, их у кого? — и цепко посмотрел мне в глаза.

— Какой украл?! — возмутился я. — Своими ручками выкопал и вымыл, — и сунул под нос собеседнику ладони со свежими волдырями мозолей. — Вот этими, видишь?

— Да ладно, ладно, верю я. Просто пошутил… хм… в общем, пятьдесят тысяч дам за твой альбомчик.

— Сколько? — не поверил я. — Ты серьёзно? Да вот этот гривенник в интернете стоит десятку!

— Вот и продавал бы в интернете, чего тогда ко мне пришёл? — ответил он, пожимая плечами. — Ладно, шестьдесят, ну?

— Иди ты… барыга. Я бензина в полях сжёг на тридцатку и инструмента ещё на столько же переломал. В самом деле, в интернете продам. Возвращай альбом.

— Что ж вы… молодёжь такая пошла, — покачал он головою. — Это же не билеты банка России с фиксированной ставкой, тут оценка-наценка-скидка порою от ста до пятидесяти процентов скачет, и ещё потом нужно найти подходящего коллекционера. Шестьдесят пять…

Договорились, что он возьмёт у меня за восемьдесят тысяч. Обмен произойдёт у меня на квартире сегодня же вечером.

Бдзиииинь!

Не ожидая подлости от Судьбы, думая, что появился Прохоров, я спокойно открыл дверь и… сердце дрогнуло.

— Маша? Ты что так поздно?

— А раньше ты таких вопросов не задавал. Итак, где она?

— Кто? — попытался заделаться я под дурачка, к сожалению, номер не прошёл.

— Не делай из меня дуру, — сердито произнесла она. — Ты с кем там гуляешь? Мне всё сказали… что, перестала тебя устраивать, свеженького захотелось? Или за дурочку меня посчитал? — последние слова она произнесла, уже всхлипывая, я потянулся к ней, чтобы обнять, успокоить и тут появилась она, моя Кара Божья.

— Привет! А я знаю тебя, Маша, да?

Из комнаты неслышно выскользнула джинния и замерла в конце коридора. В коротком шёлковом халатике, чуть распахнутом на груди, с распущенными волосами и стервозно-ласковой улыбкой на пухлых губах. Лучшего надгробия для наших отношений с Машей и придумать было нельзя.

«Уйди!», — мысленно завопил.

— Я пойду. Витя, а вы тут надолго? Я тебя жду на диванчике… ой, или вдвоём останетесь? Тогда я побежала свои вещи убирать — там такой беспорядок.

«Убью!», — мысленно прорычал я.

— Кобель! Все вы такие! — вся в слезах Маша оттолкнула меня и бегом бросилась по лестнице.

— Маша! Тьфу, чёр… гадство! Мать-перемать!

В комнату я зашёл с чувством, что сейчас прольётся чья-то кровь.

— Ты!.. — прорычал я, глядя на джиннию и сжимая кулаки с такой силой, что заныли костяшки, словно прижатые дверью.

— Я полностью твоя, мой господин. Приму любое наказание, — покорно произнесла Бармина и стала передо мною на колени, опустив голову и откинув в сторону волосы, открывая шею.

— Уф… что за вещи ты собиралась убирать?

Девушка не поднимая головы, дотянулась до дивана, и вытащили из-под пледа беспроводные наушники, которые я ей подарил недавно.

— Вот. Это же моя вещь, господин?

— Бармина!!!

— Господин?

— Хватит кривляться, чёрт бы тебя побрал! — чуть не заорав в полный голос, произнёс я. — Чем тебе не нравится Маша? Почему ты старательно от неё отделываешься?

Джинния ловко, словно капля ртути перетекла с пола на диван, села там по-турецки, чуть ли не полностью обнажив свои шикарные ножки, и при этом ещё выставила вперёд грудь, которая уже почти полностью вылезла из разреза халатика.

— Я уже говорила, что она не сможет с тобою находиться рядом, — как учитель ученику, точно таким же (по крайней мере, похожим по школе и техникуму) тоном произнесла моя учительница магии. — Она просто умрёт, аура разорвётся в клочья под воздействием твоей. Я же только лучше хочу сделать. Или ты не станешь себя корить, мучиться, когда по твоей вине умрёт близкий человек? В конце концов, если тебе так хочется близости с женщиной, то сходи в дом удовольствий к гуриям. С ними ничего не случится за раз или два, а ты разрядишься…

— Да иди ты… — махнул я рукой.

Бдзиииинь!

Я сорвался с места, как камень из пращи. Но на пороге меня встретила не Маша, а Прохоров.

— Ты что такой чумной? — удивился он. — Хе, а это не от тебя девица только что выскочила, взъерошенная и злая, как сто голодных кошек?

— Да какая разница, — махнул я рукой. — Проходи, Николаич, э-э… на кухню давай.

Двадцать минут гость потратил на осмотр монет, потом расплатился и попрощался. Перед уходом сказал:

— Ещё раскопаешь — приходи. В цене не обижу, а за сегодняшнюю сценку уж извиняй, присмотреться хотел к тебе, да и вообще…

— Угу, вдруг получилось бы развести, без лоха и жизнь плоха, — угрюмо произнёс я, воспользовавшись секундой заминкой собеседника.

— Вот, сам понимаешь. Да не куксись ты так, помиришься ты со своей кралей, теперь у тебя и в ресторан неплохой есть возможность сводить.

— Ладно, Николаич, не в настроении я болтать. Счастливо.

— Пока.

Вернувшись в комнату, я застал там джиннию за просмотром очередной серии аниме, зависшую в позе лотоса в метре над полом перед телевизором и в наушниках.

— Бармина, нам с тобою поговорить нужно.

А в ответ ноль внимания, хотя я уверен, что всё она слышит, просто характер такой, что не может не заставить себя поуламывать.

— Бармина!

Та, словно, только что меня услышала, развернулась в воздухе, не меняя позы, успев поставить изображение на паузу, и сняла наушники.

— А?

— Нам нужно поговорить.

— Ты опять ничего не понял, — сердито сказала она и гневно сверкнула глазами. — Хорошо, больше я…

— Да постой ты, — перебил я собеседницу. — Я не про Машку. Хочу узнать, как улучшить чуткость «лозы», чтобы она только ценные клады показывала. Я за эту пару дней нашёл их четыре, и всего один принёс пользу. Рогатка эта наводится на любую захоронку, которую закопали от чужих глаз когда-то. Там уже всё сгнило, мусор остался, но приходится раскапывать всё равно, ведь не знаю что там: самовар с монетами, куски сундучка, горшок с гнилыми тряпками и медными висюльками. На мой прибор тоже надежды мало, почему-то ошибается с определением драгметаллов.

Джинния задумалась. Думала долго, ну, для неё, разумеется. Наконец, нехотя произнесла:

— Ладно, я дам тебе рецепт одного зелья. Его нужно закапывать в глаза. После этого в течение минуты ты будешь способен увидеть любые золотые предметы, золотой песок, самородки, даже пыль золотую.

— Вредное?

— А ты как думаешь? — усмехнулась джинния.

— Значит, вредное, — вздохнул я.

— Не беспокойся. Для организма мага это почти безопасно, последствия быстро выветриваются. Ну, а для простых смертных можно делать растворы послабее, так длительность сократится до нескольких секунд, расстояние — пять-шесть шагов.

Как обычно, зелье пришлось варить мне. Девушка быстро продиктовала мне рецепт и упорхнула к телевизору, оставив меня священнодействовать на кухне…

— Кха, кха, — я закашлялся и помахал ладонью над медной жаровней, развеивая дым, — ну и гадость… так, вроде дошло до кондиции…

Коричневый однородный пепел, ещё недавно состоявший из горки десяти компонентов, осторожно взвесил на электронных аптекарских весах (держал дома для самостоятельного закручивания патронов), и разделил на три равных порции, остаток, которого не хватило на четвёртую, выбросил в мусорное ведро.

В три мензурки налил равные порции отвара, приготовленного ранее. После этого мензурки закрепил в зажимах и поставил над зажженными спиртовками. Когда мутная грязно-зелёная жидкость закипела, я засыпал в каждую пепел и оставил кипятиться до тех пор, пока почти вся влага не выпарилась. Густой осадок подсушил в фарфоровой чашечке и растолок в пыль.

— Почти готово, — прошептал я, поднимая на уровень глаз колбу со светло-коричневым порошком. В колбу почти до краёв налил раствор глазных капель. Если верить описанию, то жидкость один в один схожа с составом обычных слёз. По рецепту, который мне дала джинния, именно слёзы и нужны были. В истинном зрении аптечный товар ничем не отличался от моей слезинки, что мне было только на руку. Химия — не химия, главное, что для магического рецепта капли подходили даже лучше, чем идеально!

Жидкость приобрела насыщенный жёлтый цвет, словно, расплавленное золото было налито в колбу. После этого содержимое стеклянного сосуда разлил по пластиковым пузырькам, где раньше содержался глазной раствор. А что? Удобный флакончик и дозатор для прямого применения имеется. Перед тем, как провести эксперимент на себе, предупредил джиннию… мало ли что, вдруг сознание потеряю, ослепну, а магесса, которой по плечу соединить плоть человека и старшего демона, тут-то и придёт на помощь.

Запрокинул голову вверх, двумя пальцами чуть раздвинул веки, мгновение помедлил и капнул на зрачок, тут же повторил такую же операцию на втором глазу. Чуть поморгал.

— Хм, и чт… ах, чёрт! Жжёт-то как!

В глаза, словно, перца насыпали, на ощупь бросился к раковине, сбив по пути что-то со стола.

— Водой не смывай, а то опять придётся закапывать, — донесся до меня медовой голосок Бармины. — Я совсем забыла про неприятные симптомы, но они скоро пройдут, потерпи.

«Забыла! Как же», — простонал я, прижимая ладони к лицу.

Боль мучила меня секунд десять и так же быстро, как и появилась, исчезла. И когда я раскрыл глаза, то мир вокруг меня изменился. Всё было полупрозрачное, словно, из серой дымки, чуть дрожащей, то мутнеющей, то приобретающей чуть ли не стеклянную прозрачность. Стены, мебель, шторы, даже слои краски и ламинированой плёнки чётко разделялись, стоило сфокусировать взгляд на них. Я видел даже контуры людей вокруг себя, сверху и снизу — соседей по дому и прохожих на улице. И среди этой серости светились искры и пятна золотистого цвета. Даже на людях такие отметины имелись. Сосредоточившись на одной из таких фигур, выглядевшей настоящим ювелирным салоном, настолько много было золотых украшений, я различил даже мельчайшие сверкающие крапинки внутри тела, вспыхивающие то там, то здесь.

Минута прошла быстро, и вскоре мир стал прежним: дымка резко набрала плотность и вернулись цвета. К счастью, неприятных последствий не при этом ощутил.

— Живые существа состоят из многих веществ, недаром в магии Крови применяют эту алую жидкость, обходясь без множества сложных ритуалов и ингредиентов, — пояснила мне Бармина, когда я решил прояснить у неё странности с золотыми искрами внутри людей. — Золота в людях хватает. Слышала про пустынный и каменистый мир, где местные маги и правители получают золото, серебро, краски и многое другое из тел пленников и рабов.

— Мерзость, — скривился я.

— Там это норма. Скоро и твоё мировоззрение поменяется вместе с аурой и телом. Прежним человеком ты уже не станешь никогда.

— А что с телом не так? — встревожился я.

— А разве ты не заметил ничего странного? Твоя сила и реакция заметно увеличилась, даже я это вижу.

— Ах, это. Ну да, заметил, — кивнул я. — А больше ничего не будет?

— Не знаю, — пожала плечами джинния. — Под воздействием плоти демона твое тело и аура существенно изменились, возможно, однажды ты сможешь менять тело по желанию, превращаться в животных, других людей или представителей разных рас. Менять свои размеры вплоть до невообразимых — в муравья или гиганта. Я точно не могу сказать, тебе помогли бы мои преподаватели, маги исследователи или преподаватели различных магических школ в разных мирах. Я же боевой маг, мне неинтересны изыскания.

— Послушай, Бармина, ты же учишь меня понемногу, так? А можно ускорить этот процесс? Сама же не раз говорила, что мне повезло с инициацией, и всё уже у меня в крови, на генном, так сказать, уровне. Но нужны учебники, знания разные, которые ты мне даёшь редко совсем.

— Ускорить? — нахмурилась она. — Знаешь ли ты, что я училась год, пока мне дали настоящие заклинания, причём из самых простых. А ты за какой-то месяц уже узнал не меньше десяти!

— Ага, ага — кивнул я в ответ. — Два из них, как сделать джинну хранилище и ему же тело, секрет изготовления кладоискательской лозы, зелье для обнаружения золота, а всё прочее это разные яды.

— Этого вполне хватит на первое время. Научись всё это делать быстро и без ошибок. Вон, ты потратил полдня на эти капли и ещё два дня перед этим лишь портил компоненты.

— Но ведь сделал же, — буркнул я.

— Ладно, завтра я дам тебе ещё одно заклинание из ритуалистики, — пообещала мне девушка.

— Какое?

— Ещё не решила, буду думать, — не преминула повредничать джинния.

— А следующее когда? Может, сразу напишешь мне десяток, а?

— Сколько?! — вспыхнула джинния и вдруг задумалась, заставив меня забеспокоиться: как бы не каверзу какую придумала, с неё станется. — Пожалуй, я напишу тебе магическую книгу, всё то, что знаю из алхимии и ритуалистики. И ты от меня отстанешь.

— А там много?

Девушка снисходительно посмотрела на меня:

— Человеческой жизни не хватит всё создать и опробовать. Разумеется, если нет цели просто претворять в жизнь всё написанное без всякой цели. Мне нужно будет бумага, чернила и перья. Бумага самая лучшая, гладкая и белая без линий и знаков. Чернила не менее трёх цветов, и перья разной толщины.

— Всё будет, завтра же возьмусь за это, — заверил я её.

Глава 7

Перед тем, как вновь отправиться на поиски кладов, я на несколько дней забурился в интернет. Мне нужны были старые, даже не просто старые — старинные карты деревень, сёл и городов, барских поместий и трактов, по которым часто путешествовали члены царской династии, богатые аристократы с боярами, помещики, купцы и так далее. Обычно на таких дорогах всегда ставились постоялые дворы, небольшие хуторки, почтовые и перегонные станции, сидели нищие. А последние обязательно имели закопанную в окрестностях кубышку, наполняемую подаянием. Прятали, чтобы их не потрясли коллеги по ремеслу или местные разбойнички.

Переделал лозу, увеличив радиус срабатывания. Теперь ясеневая рогулька показывала клады на расстоянии трёхсот метров. Большее мне пока что не по силам, и так выложился до донышка. А металлоискатель я вернул в магазин, благо что гарантия не успела закончиться. Не нужен он мне да и легко принесёт неприятностей: чёрная археология у нас государством сильно не поощряется и найдутся доброхоты, которые тут же наберут «02» при виде человека с металлоискателем, особенно, если этот человек будет бродить по территории одной из старинных усадеб. Начать поиски решил именно с таких мест, они по определению должны быть самыми жирными.

Два дня на каждое такое место: дорога, осмотр окрестностей и ночная вылазка с лозой. За неделю осмотрел три усадьбы-музея и в каждой нашёл несколько кладов. Вот только прибрать их к рукам у меня не вышло (а часть просто и сам не стал). Вряд ли мне удалось бы пробраться в главные корпуса и там поковыряться в подвалах и стенах, где моё зрение после закапывания эликсира и «лоза» показывали на наличие некоторого количества золота. Захоронки в парках и садах сам не стал отрывать, так как золотых предметов в них не было. Скорее всего, это были клады слуг, которые золота отродясь в руках не держали.

И вот очередное здание. Заброшенное, с закрытыми окнами и дверями, обнесённое высокой железной оградой… в которой местные жители проделали несколько лазеек, выломав или отогнув стальные прутья. Занесло меня далеко, аж на границу Московской и Тульской области неподалёку от Оки в небольшую, но хорошо обжитую деревеньку.

Лоза чётко указывала, что в саду имеется клад и не один. «Золотой Глаз», как я окрестил для себя эффект после закапывания в глаза эликсира, ничего не показал, правда, территория усадьбы была огромная, её просто не охватывали чары. Днём лезть сквозь ограду я не рискнул, чтобы не привлечь внимания. Копать не собирался — не дурак совсем, чтобы заниматься подобным делом белым днём, но была опаска, что простая прогулка по территории закрытой усадьбы вызовет недовольство местных жителей. Весь день просидел на плотине у пруда, изображая рыболова, посматривая в сторону усадьбы.

И только в час ночи решился. С небольшой остро наточенной лопаткой, большим «болторезом» (им удобно перекусывать корни деревьев — тихо и быстро), фонариком и лозой в руках я протиснулся между отжатых неведомым силачом двух прутьев в ограде и скрылся в темноте сада, подальше от света фонаря, так некстати расположенного рядом с забором.

В течение получаса рогулькой определил первое место с кладом и осмотрел «Золотым Глазом». Когда почти под ногами на небольшой, сравнительно, глубине засияли золотистые пятна, я облегчённо выдохнул: есть! Дальше оставалось только хлебнуть усилителя, магического допинга, и вгрызться в землю с самой большой скоростью, которую смог выдать. При этом старался совершать как можно меньше шума, и часто замирал, прислушиваясь к окружающей обстановке.

Яму выкопал по грудь, отыскав на дне шкатулку из какого-то камня кремового цвета с ярко-зелёными и синими прожилками. Кроме клада тут имелся и неприятный довесок — скелет с проломленным черепом. Чуть в штаны не надул, когда под руками, в момент откидывания земли в сторону, оказался череп и верхняя часть скелета, всё остальное было скрыто под землёй.

Шкатулка была с притирающейся (ну, или как там называются такие крышки-пробки, не закрываемые, а вставляющиеся внутрь) крышкой. Размером с обувную коробку, с короткими ножками, пузатыми боками и куполообразной верхней частью крышки. Судя по расположению цветных прожилок, шкатулку мастер вырезал из целого куска минерала.

Только я собрался посмотреть её содержимое, как неподалёку послышались тихие голоса, мужской и женский.

«Чёрт, вот я вляпался», — промелькнула досадная мысль.

— Коль, ну, куда ты лезешь… подожди, я сама…

— Танюха, ты такая классная… да я за тебя всех порву!.. Да я…

— И Потапова?

— Урода этого, мужа твоего? Да ему вапще башку снесу!

Слова сопровождались постаныванием, хрипами, шорохом одежды. Судя по тембру — парочка не отказалась от горячительных напитков перед тем, как наставить рога неизвестному мне Потапову. Пыхтела пара любовников долго, не меньше получаса, пока женщина — судя по звукам — не оттолкнула в сторону мужика и не стала приводить одежду в порядок.

— Да ну тебя, говорила же, чтобы много не пил.

— Да чё ты… к чему вапще… Танюха, да ты сама смотри — как лом стоит, у муженька такого не бывает, сама же говорила…

— Вот и стоит, что пережрал ты. Хватит — сотрёшь мне всё там.

— Да постой ты… куда? Я ща… штаны завс-атегн-завстегну… ик, и провожу…

Совсем рядом послышались шаги, мелькнул тусклый свет небольшого фонарика, потом в яму упали несколько комков земли, и следом с испуганным криком на меня свалилась худая и высокая молодая женщина, чуть-чуть постарше меня самого. По моему обонянию удар свежий запах спиртного с чем-то фруктовым, в руках она держала большой мобильный телефон, свет от него я и принял за фонарик.

— Ой! Ты кто? — прошептала она, шальными глазами смотря мне в глаза.

— А кто ещё может сидеть ночью в яме? Вампир я, демон ночи. Вот мой гроб, вот завтрак, а ты, как понимаю, десерт, — ответил я, продемонстрировав женщине поочерёдно шкатулку и череп. Вот, не знаю, что на меня нашло в тот момент. То ли, детство в одном месте заиграла, даром что, обстановка окружающая и адреналин в крови способствовали, то ли, подспудно разозлила меня эта парочка своими ахами-охами, заставив просидеть в холодной яме столько времени и сейчас я просто мстил.

— Аи-и-и-х, — издала невразумительный стон женщина, потом закатила глаза под лоб и обмякла, при этом навалившись на меня.

— Таню… ик… ха, ты хде?

Почти над головой раздался пьяный голос, обладатель которого едва мог связать слова.

— А ну, стой! Замри! — гаркнул я, испугавшись, что сейчас на голову свалится ещё одно тело и вполне может быть, что весом свою пассию он не будет превышать раза в два-три.

— Ыы? Кто?!

— Ты стой.

— Кто ты? — почти чётко произнёс мужик.

Щёлкнув кнопкой фонарика, я осветил небритого паренька, который был моложе не только женщины, но и меня, причём, не на год-два, а гораздо больше. Тот сощурился, одной рукой закрывал глаза, второй придерживал сползающие джинсы.

— Потапов я, не признал, Коль?

— А?

— Вот могилку тебе да Таньке выкопал, она уже здесь, местечко для тебя согревает.

— Ы?

— Хочешь поговорить с её головою? — и бросил ему череп. На удивление, тот умудрился его поймать одной рукой, прижав к груди. Опустил голову вниз, посмотрел, как сквозь глазницы и нос пробивается свет от моего фонаря…

— Ик…

… и рухнул на землю пластом, уткнувшись лицом в свежую кучу земли, которую я выбросил при раскопках. Пришлось его переворачивать на бок, чтобы не задохнулся и не подавился, если тошнить начнёт. Потом забрал свой инструмент, шкатулку и рванул во все лопатки к дыре в ограде. Закинув вещи на заднее сиденье, завёл машину и, не включая света, порулил прочь. Фары зажёг в километре от деревни.

В шкатулке сверху лежали десять золотых колец и перстней с крупными разноцветными камнями. На мой взгляд, очень крупными: самый маленький был размером с мелкую вишнёвую косточку, самый крупный с пузатую фасолину. Сомневаюсь, что драгоценные камни бывают такой величины, явно полудрагоценные, хотя… ай, не ювелир я, потом проведу оценку. Может что-то из этого добра и для алхимии сгодится, по этому поводу нужно будет у Бармины проконсультироваться.

Вместе с кольцами лежали несколько ожерелий и бус. Золотые сохранились почти идеально, а вот жемчужным место только на мусорке — нить сгнила, сами шарикипокрылись трещинами, потускнели. Всё-таки, как бы ни прилегала плотно крышка, но в щель всё равно попадала влага, которая и разрушила жемчуг. Или перламутровые горошины сами не блистали качеством, и им хватило сотни-двух лет в сырости и грязи, чтобы из дорогих вещей превратиться в мусор.

На самом дне шкатулки лежали шестьдесят пять золотых монет, каждая номиналом в пять рублей. Шестьдесят монет с двуглавым орлом, сжимающего символы власти и с гербами на груди (большой) и крыльях (поменьше) — это на аверсе. И на реверсе: номинал, год — тысяча восемьсот шестьдесят третий и производитель — С.П.Б. Конечно, там имелись не только эти знаки и надписи, но как по мне — всё прочее уже неважно. Оставшиеся пять монет отличались от большинства: вместо орлов и профилей царей или цариц, там был отчеканен простой крест, а на другой стороне четыре очень коротких строчки: не намъ, не намъ, а имени твоему. Если не ошибаюсь, и меня не подводит память, а так же прочитанные книги в далёкой молодости, это был лозунг, или клич, или как там правильно, в общем, слова тамплиеров. Разумеется, надпись была отчеканена старорусским алфавитом. Имелся и год выпуска монет — 1798.

Дома я посмотрел в интернете, где узнал, что такие монеты датировались временем правления Павла I, считались раритетом и стоили они…

— Ух ты! — не удержался я от довольного восклицания. — Бармина, скоро будет тебе дом!

Более молодые пятирублёвки были отчеканены во времена Александра II и тоже стоили неплохо, но с «павловскими» и близко не стояли.

Джинния никак не прореагировала на мои слова. Да и сам я мгновение спустя вспомнил, что она занята созданием книги с заклинаниями для моего обучения. Писала она с изумительной скоростью, словно, сразу вырисовывая слово одним росчерком перьевой ручки (от шариковых отказалась, сообщив, что непривычны они ей). Процесс производился в состоянии транса, в котором она никак не реагировала на внешние раздражители. Писала на обычных (самой дорогой и качественной бумаге для принтеров, какую только смог найти) листах формата А4, после чего вкладывая тот в большой фотоальбом. Пояснила, что некоторые рисунки на одном листе не уместятся, если писать в тетради или, к примеру, альбоме для рисования, где нет разлиновки и бумага хорошая, плотная и белая, то всё равно придётся некоторые листы сначала вырывать, затем вновь вклеивать. С бумагой для принтеров и фотоальбомом намного проще получается.

Кстати, а почему до меня не смогли обнаружить этот тайник на такой небольшой, сравнительно (всего-то метр двадцать или метр тридцать яму откопал), глубине? Этот камень искажает сигнал, экранирует металл, защищая тот от всевидящего ока металлоискателей? Просто не поверю, что по барскому саду не прошлась сотня-другая чёрных копателей за то время, когда в свободной продаже стали появляться приборы. Интересный вопрос, жаль, что пока ответа на него у меня нет. И, кстати ещё раз — в заколоченном особняке ещё тайничок имеется, может там меня дожидается ещё такая же «малахитовая шкатулка»? Нужно проверить потом, обязательно проверить.

Через два дня я навестил продавца дисков и нумизмата по совместительству. Или наоборот, что будет, всё же, ближе к правде.

— Привет, Николаич!

— Здорово, Вить. Слышал, ты больше не егерь?

— Угу, решил расстаться с работой, заняться частным бизнесом, — хмыкнул я и положил перед ним на пластиковую тарелочку золотую монету, завёрнутую в кусочек газеты.

— И что это тут… ого! Откуда у тебя такая редкость? — удивлённо посмотрел он на меня.

— Наследство. Николаич, ты мне ещё допрос учини по старой памяти. Тебе-то не всё равно?

— Да не скажи, — покачал он головою. — Тут с начала этого года обнесли по стране несколько нумизматов.

— Я не вор.

— Да я не про это. Просто монеты могли из тех коллекций попасть в разные руки, в том числе и совершенно посторонним людям вроде тебя и совершенно случайно. Я в жизни чего только не насмотрелся.

— Все монеты из земли, Николаич. Ничего я не крал, ни у кого не брал, никто не отдал на реализацию. Тебе место назвать?

— Было бы неплохо, — слегка улыбнулся тот.

— А может тебе ещё и ключ от квартиры дать, где деньги лежат?

— Не цитируй классика, всё равно тебе не идёт. Ладно, эту монету я возьму… цена будет хорошая, не обижу.

— Сколько?

— Хм, а сколько у тебя ещё есть? Две-три?.. Пять?.. Десять?.. Двадцать?!

— Пусть будет двадцать, — кивнул я. — Потянешь?

Тот выглядел ошарашенным. Даже испариной лоб у него покрылся, и моргать он начал часто.

— Нет, пожалуй, — вздохнул он, — это не мой уровень. Я свяжусь с другими, которым будет интересна такая партия монет, потом сообщу тебе. Но сразу предупреждаю, что там шутить не станут, обязательно проведут экспертизу. Уверен, что это не залипухи?

— То есть? — нахмурился я, не поняв термина. — Ты по-человечески говори, я жаргон ментовский не знаю

— Что не новодел, золото настоящее и соответствующей эпохи?

— Да я откуда знаю, Николаич, — хмыкнул я. — Я из земли выкопал, там клад пролежал долго, вот в этом точно уверен. Может быть, сотню с лишним лет назад зарыли.

— Хм, — Прохоров смахнул испарину со лба, подёргал подбородок. — Ладно, ты мне свой номерок оставь, я, как прозондирую обстановку, сразу тебе дам знать что по чём. Только знаешь, — он весь подобрался, как кот перед прыжком, — ты не свети монетами больше нигде. Думаю, уже знаешь примерную цену на них и их исключительную редкость. А в сети хватких ребят прорва, легко вычислят тебя и наведаются в гости.

— Совет принял, Николаич, — кивнул я, потом попросил ручку и на клочке газеты, где до этого хранилась золотая пятирублёвку, написал десять цифр. — Держи, вот мой телефон.

— Ну, до скорого.

— До свиданья.

Дома меня встретила джинния, лежащая на полу на шёлковых подушках, подперев голову ладошками и смотревшая очередную серию аниме. При этом на ней было ярко-алое кружевное нижнее бельё, до этого мною не виденное.

— Бармина, а…

— Иллюзия, — ответила та, не дав мне закончить предложение. — Не мешай.

— А…

— Книга на диване, можешь посмотреть и что-то из самого лёгкого попробовать… нет, — тут же внесла она корректировку, — пробовать будешь завтра и только после того, как покажешь мне, что же ты выбрал.

— Понятно, ну, ладно, завтра так завтра, — пожал я плечами. — Приятного просмотра.

В ответ девушка мне ничего не ответила.

Альбом был тяжёлым, даже слишком тяжёлым, такой на ходу не полистаешь. Почерк у джиннии был красивый, почти каллиграфический, вот только мелкий. Заполнен альбом был где-то на треть, в нескольких кармашках лежали сразу несколько листов, в других по одному.

Я рассчитывал, что тут будут сплошь заклинания и рецепты из алхимии да описания ритуалов. Но в реальности как таковых заклинаний оказалось очень мало, слишком мало. Зато различных введений, вроде краткого описания миров, какие растения и элементы, а также животных можно найти только в них, мифы и сказания, самые важные представители миров, сильнейшие маги и так далее было полно. Все заклинания, если их можно было так назвать, были представлены только в виде алхимических рецептов и ритуалов.

Только на следующий день я смог получить объяснения, почему получил такой материал и где же «человеческой жизни будет мало для изучения».

— Я устала. Состояние транса, в котором память начинает работать так, что можно вспомнить даже свой первый крик при рождении, очень выматывает. Оказывается, я несколько переоценила свои силы. Что неудивительно, учитывая всё со мною происшедшее за последнее время. Тут самой бы восстановиться, а я ещё и учить собралась. Те знания, которые ты называешь лишними, ещё не раз пригодятся тебе, когда наш договор будет расторгнут, м-м, примерно через год это случится. Алхимия и ритуалистика тебе наиболее подходят, по этим записям ты легко всё сможешь сделать сам, без наставника и учителя. Разумеется, ещё нужно трезво оценивать свои силы и возможности. Ещё тебе подойдёт магия печатей, но я её почти не знаю — не преподавали её мне. Позже я пополню книгу новыми записями, но пока тебе хватит и этого. Да и потом, ты просил десять заклинаний, я же дала несколько сотен. Так чего тебе ещё надо? — с последними словами девушка чуть выгнула левую бровь.

— Всё нормально, просто, когда услышал про магическую книгу, то представил что-то грандиозное — сплошь одни заклинания, ритуалы, рецепты и так далее, а потом прочитал вот это: «… поющими те скалы называют по волшебному свойству на рассвете в определённые дни издавать сладкоголосые звуки, причём любое существо слышит лишь то, что ему приятно, например, из разумных кому-то привидится марш, если он поклонник подобной тематики, другому почудится свадебная музыка, которая звучала в его доме, третий услышит смех и голос своей жены, четвёртый — ребёнка и так далее, даже животные и растения подвержены чарам Поющих скал. Но бойся попасть под очарование этих звуков, чем ближе ты подходишь к ним, чем дольше слушаешь, тем меньше шансов у тебя остаться в живых. Лишь немногие и немногое позже находят в тех местах — мёртвыми, остальное исчезает бесследно», — зачитал я ей одну из записей в магической книге. — Зачем мне это? Я в мир Поющих скал не собираюсь.

— Что вспомнила, то и написала, — сердито ответила девушка. — В трансе я не могу выбирать — пишу так, как запоминала ранее, по порядку. По силам лишь пропускать что-то, но вернуться обратно не могу, либо придётся поднимать воспоминания сначала, ясно?

— Ясно, ясно, — успокоил я джиннию, — вот сейчас всё стало понятно.

— Ты выбрал из книги на сегодня заклинание? — сменила тему девушка. — Или решил дальше читать, без практики?

— Выбрал. Вот, — я раскрыл книгу и ткнул пальцем по нужному листу. — Подобие формы, подобие тела, подобие элемента. Это же трансформация одной вещи в другую, так?

— Не так! — сердито ответила джинния. — Подобие формы делает вещь идеально похожей на эталон. Подобие элементов — полностью копирует состав предмета с эталона. Подобие тела — совмещение этих двух заклинаний вместе. Овладев им, ты сможешь хоть своё тело создать, хоть любое другое, и даже вещь, которая состоит из множества деталей, любой механизм в вашем мире. Даже тело бога, теоретически, на практике ты просто не сможешь собрать то количество компонентов, которое для этого необходимо. Разумеется, про душу тут речи нет. Для начала пробуй себя в форме и элементах, это проще всего. Если подберёшь все компоненты, то сможешь всё вокруг сделать золотым, и не придётся искать клады.

— Золотым? То есть, хоть вот этот пульт? — я подобрал с дивана пульт от телевизора и подбросил тот вверх.

— Пульт не тронь, — девушка телекинезом перехватила предмет в воздухе и положила рядом с собою.

Свои силы я решил проверить в превращении чего-то в золото. В средневековье учёные бились над созданием философского камня, мечтая о том процессе, которым я сейчас хотел заняться — свинец в золото. Свинца у меня хватало, как-никак, охотник. Дробь и картечь всех калибров, всевозможные пули россыпью и уже снаряжённые в патроны. Необходимые компоненты брал в аптеке, правда, порою приходилось краснеть, когда истинный взгляд указывал на свечи от геморроя, женские средства и лекарства от болезней, про которые мужчины стесняются говорить. Неплохо выручали витамины и травяные сборы. Из этих двух наименований можно было создать почти все простейшие и чуть ниже средней сложности рецепты по алхимии.

За эталон взял одну из золотых монет из клада, что недавно нашёл, с орлом. Проба золота в ней очень высокая, ни в какое сравнение не идёт с поделками из ювелирных салонов, девятьсот семнадцатая или девятисотая (разные источники в интернете не были солидарны).

А вот и момент, когда впервые смогу проявить свой талант мага, а то магическая лоза — это всё не то. Медную сковороду заполнил компонентами до краёв, снизу лежала монета, сверху — пятьдесят грамм свинцовой картечи, восемнадцать шариков.

Красное бездымное пламя охватило содержимое сковороды, которое стало исчезать, словно, тающий снег под «дулом» работающего фена. В истинном зрении всё это выглядело мешаниной магических жгутов, струн и искр, которые мне было нужно держать в строго определённом порядке, отталкивая за пределы жаровни одни и собирая вместе другие. Через сорок минут всё закончилось, оставив меня почти без сил, мокрого, как мышь и с восемнадцатью шариками весёлого жёлтого цвета. Монета, к сожалению, исчезла. Проверка показала, что картечь была именно золотой, а не позолоченной, как можно было подумать с учётом пропажи монеты.

Глава 8

— Ещё три штучки в копилочку, — пробормотал я себе под нос, подхватывая пинцетом три золотых пятирублёвки с раскалённой медной сковороды. День за днём я увеличивал свой личный золотой запас. Сейчас вместо шестидесяти пяти монет у меня лежало двести… вру, уже двести три. Могло быть и больше, но при создании образец разрушался, да и сам я второпях (и из-за жадности, чего уж скрывать) совершил несколько ошибок. Решил сразу клепать из дроби золотые монеты с помощью подобия тела… и жестоко обломался. Бармина правильно говорила, что мне рано замахиваться на что-то сложное и нужно начинать с низов. Нет, с пятой попытки я из нескольких щепотей «бекасинника» смог сделать две монеты. Но с пятой попытки! То есть, на пять разрушенных монет я получил лишь две. Да ещё перенапрягся так, что у меня кровь из носа пошла и сосуды в левом глазу полопались, теперь меня запросто можно было принять за вампира, если смотреть на левую сторону лица.

После этого я копировал монеты в два приёма: сначала делал монеты из свинца, потом превращал их в золотые. За каждый цикл я получал в среднем три монеты сверх затраченных: на пять-шесть полученных уходили две эталонных. А кроме этого в хрустальной крошечной вазочке на журнальном столике лежали несколько российских рублей, десяти- и пятидесятикопеечных монет, несколько картечин, гаек, шурупов и флешка. Разумеется, всё было из золота девятьсот семнадцатой пробы (а если верить источникам в интернете, проба у «павловских» пятирублёвок была ещё лучше).

Убрав монеты, я загрузил новую партию лекарства-травки-свинец-монета в жаровню, щёлкнул зажигалкой для газовых плит и поднёс огонёк к смеси. Когда та затлела, я активировал истинное зрение… но вместо разноцветных энергетических потоков меня встретила чернота.

— … рак, какой же дурак мне достался в ученики!

— Ба… ба… джинни, что кричишь? — с трудом проговорил я, узнав голос. Язык едва шевелился, и выговорить имя девушки не смог, решив обратиться по роду-племени. Дурацкая идея оказалась, как узнал секунду спустя.

— Кто?! Как ты меня назвал, глинорождённый?! — вспыхнула, как порох девушка.

Последним эпитетом она называла меня только в минуты бешенства, когда под воздействием ярости не работал запрет на произношение «глинорождённый». Её Сила слегка придавливала клятву служения, в мелочах придавливала.

Меня вздёрнули вверх, ухватив за грудки, и начали трясти, награждая с каждым «качком» нелестными прозвищами.

— Дурак! Сумасшедший! Безмозглый дэв! Бестолочь! Иблисов осёл! Алчный вонючий шайтан!

Мне и так было нехорошо, а тут ещё и тряска эта… в общем, меня стошнило, а так как Бармина держала меня, фактически в своих руках, то… гхм.

— Я! Тебя! Убью! Однажды!

Джиннии было с чего так яриться. Оказывается, я потерял сознание прямо во время алхимического опыта, чуть не погибнув. Во всём виновато магическое истощение и моя жадность. Несколько дней подряд работы с «философским камнем» чуть не сыграли трагическую роль. Бармина успела в самый последний момент, когда мои энергетические каналы чуть не сгорели под воздействием хлынувшей в них (и совсем пустых после моей работы) внешней энергии. Остановила, запечатала, подпитала и… чуть не убила.

Да уж, досталось мне по полной программе, джинния меня разве что тонким слоем не размазала по всей квартире. Поняла, заср… милая девушка, что пока я чувствую вину, она может вволю оторваться на мне — клятва слуги и господина слегка сбоила, а грань между трёпкой и причинением увечий Бармина соблюдала чётко. Но я её понимал: умру я, и следом закончит своё существование и она. А если Клятва посчитает, что смерть наступила по её вине (заклинание-то Бармина мне дала да и учителем назвалась) или могла спасти, но не стала, то умирать она будет в жутких мучениях. А живучесть у магических созданий невероятная, что иногда (в предсмертных муках, к примеру) только вредит.

Потом она закинула меня в ванную и уже через дверь сообщила:

— Дважды телефон звонил, но там лишь одни цифры были.

«Прохоров, что ли?», — мелькнула мысль в голове и пропала. Не до разговоров мне было сейчас, вот в себя приду и перезвоню.

Пришёл в себя только на третий день. Утром проснулся и понял, что состояние вполне себе сносное, хоть снова за денежный станок становись.

После нескольких гудков раздался знакомый голос Прохорова:

— Здравствуй, Вить, тебя, как нашу Думу на месте не застать. Где пропадал?

— Привет, Николаич. Приболел тут, видать в полях просквозило, не до разговоров было совсем.

— Сейчас как чувствуешь себя? Дело не ждёт, сам должен понимать.

— Сейчас отлично…

После разговора с нумизматом мне пришла смс с незнакомым номером, судя по начальным цифрам — абонент заседал в Москве.

— Старый Мир, чем могу помочь? — раздался приятный женский голос в телефоне, когда я набрал номер, присланный Прохоровым.

— Мм, я по поводу золотых пятирублёвых монет времён Александра Второго звоню.

— Купить или продать? — деловито поинтересовались на той стороне радиоволны.

— Продать… звоню вроде бы по договорённости. Разве вы не в курсе? — чуть удивился я такому ответу. Неужели Прохоров просто спихнул мне номер магазина, торгующего и покупающего разное старьё, если судить по названию? Вот же гад, а.

— Подождите минуточку, пожалуйста. Я очень быстро всё узнаю и дам ответ. Это недолго совсем.

— Конечно, подожду, — покладисто согласился я, а про себя начал гадать, а хватит ли на симке баланса, чтобы висеть на связи с Москвой. Наконец, в телефоне что-то зашуршало, следом раздался вальяжный голос немолодого мужчины.

— Добрый день, с кем разговариваю?

— Меня зовут Виктором. Ваш контакт, номер вашего магазина мне дал человек, занимающийся коллекционированием старых монет.

— Глеб Сергеевич. Что ж, до меня дошли слухи, что вы обладаете некоторым количеством пятирублёвок времён Александра Второго. Сколько именно у вас имеется монет?

— Достаточно, чтобы приобрести могли лишь немногие знатоки. Хм, по одной-две монеты нет желания предлагать.

— Вы знаете, где в Москве располагается магазин Старый Мир?.. Нет? Тогда пишите адрес… хорошо, жду вас завтра с трёх до четырёх дня. Всего хорошего.

Добирался до Ярославского на электричке. Успел и подремать, и помечтать (наверное, любой человек в преддверии выгодной сделке в мыслях представляя, куда и на что потратит средства, позабыв или отмахнувшись от поговорки про медвежью шкуру), и заскучать, и помедитировать, наблюдая за сменяющейся картинкой за окном вагона. Когда шагнул на платформу, природа решила смягчить жару кратковременным ливнем, хлынувшим с небес, как из ведра. Всего-то пару минут из пяти дождливых и провёл на улице, а промок до нитки.

Метро встретило прохладой, сквозняком и толпой, в которой присутствовали «счастливчики» вроде меня, промокшие с головы до ног. Внимание концентрировалось на девушках, которые по причине майских денечков и высокой температуры, были одеты совсем легко. А промокшие майки и блузки добавляли пикантности и очарования даже не самым красивым девчонкам. И, что самое главное, я ловил точно такие же заинтересованные взгляды слабой половины человечества, хотя и скрывался за широкими джинсами и мешковатой ветровкой, наполовину расстегнутой сверху. На лицо вполне симпатичен, но сейчас, если вспомнить слова Бармины, в дело вступила не только внешность, но и моя аура. Маг, инициированный кровью старшего демона — гремучая смесь на Земле, где человеческая раса даже не знает, как бороться и защищаться от простейших чар. Для женщин я сейчас альфа-самец, впрочем, и для мужчин тоже. Вон крепкий паренёк чуть выше меня и гораздо шире в плечах отвёл глаза в сторону и отстранился на шаг, когда я мазнул по нему взглядом.

«А вот та кошечка, наверное, хоть прямо здесь готова отдаться», — подумал я про себя, наблюдая за стройной девушкой в брючном светлом костюме и кремовой блузке на туфлях с высоченным каблуком-шпилькой. Интересно, она рассчитывает в них весь день ходить или на работе у неё имеется более удобная и комфортная обувь? Глаза у незнакомки знакомо блестели, щёчки алели румянцев, язычок то и дело своим кончиком показывался между губок. Совсем как у Маши, перед нашей размолвкой: точно так же возбуждалась, готовая накинуться хоть в людном месте, правда, потом жаловалась на слабость, головную боль и опустошение, усталость сильную.

М-да, с моими новыми способностями я хоть с победительницей мирового конкурса красоты могу идти знакомиться, и она недолго станет ломаться перед тем, как прыгнуть со мной в кровать.

Перед тем, как выйти из вагона на нужной станции, я из хулиганских желаний подмигнул девушке, заставив её буквально залиться румянцем до кончиков волос.

Спокойно прошёл сквозь рамку металлодетектора, которая пропищала при этом, но вохровец только мазнул по мне ленивым взглядом, не собираясь останавливать для прояснения причин сработки прибора. Я только был рад такой халатности. Под ветровкой в поясной кобуре лежал «ШАМАН», который ещё называют карманной пушкой (по классификации вооружения все калибры двадцать и выше миллиметров относятся к артиллерии), в одном из карманов четыре патрона к нему, в кожаном чехле на ремне с противоположной стороны от кобуры, покоился складной NAVY. В барсетке лежала карточка РОХа да и нож относился к хозяйственным, но у нас же в стране как — хочешь получать среднюю зарплату и ничего не делать и при этом не перегружать и так не сильно загруженный мозг, то иди в охрану. Из полиции таких за последние несколько лет уже убрали и новых не берут… хотя, встречаются всякие и там, м-да. В общем, даже с документами и со знанием законодательных актов можно было потерять кучу времени на объяснения и выяснения. А без оружия мне было неуютно передвигаться с таким количеством золотых монет, эквивалентом нескольких миллионов рублей. Может, на будущее мне сделать себебоевой амулет? Кольцо, которое сбивает с ног невидимым кулаком, сильным электроразрядом, перетряхиванием внутренностей (небольшим, разумеется), к примеру? Мысль интересная, если не забуду из-за всех тех хлопот, что меня порой с головой захлёстывают, то попробую себя и на этом поле деятельности.

Магазин антиквариата «Старый Мир» занимал часть первого этажа шестиэтажного жилого дома. Весь первый этаж был отдан конторам, магазинчикам и аптеке. Входная дверь антикварной лавки была бронированной, красиво украшенной деревянными панелями с декоративными уголками, заклёпками и огромной витой ручкой из латуни, толщиной с девичье запястье! Открывалась медленно, плавно и мягко, да и попробуй одним рывком распахни такую створку, в ней же, небось, полтонны будет. Закрывалась с таким же «достоинством».

Внутри магазин был похож на ювелирный салон — стеклянные витрины, светильники, бархат или лакированное дерево различных оттенков. Даже не салон, а музей, вот это будет точнее. Пол покрыт светлой плиткой, на навесном потолке через каждые пять панелей торчала камера. Две симпатичных девушки с бейджиками на высокой груди: одна стояла за большой витриной, протянувшейся вдоль стены, как прилавок, вторая сидела за небольшим столиком, на котором стоял включённый ноутбук. Миловидные, в белых блузках, чёрных обтягивающих юбках чуть выше колен. Блондинка и брюнетка, словно, специально так подобраны, у обеих красоток волосы собраны в хвостики. Продавец и консультант-компьютерщик? В дальнем углу за ещё одним столиком сидел крепкий мужчина возрастом слегка за сорок, с короткой стрижкой и обильной проседью. Охранник, из бывших военных или сотрудников органов, так думаю. Таких пенсионеров видно по пытливому взгляду и движениям.

— Здравствуйте, Арина, у меня с Глебом Сергеевичем встреча здесь, в магазине. Зовут меня Виктором, — обратился я к «продавщице», к ней было ближе всего идти.

— Здравствуйте. Когда назначена?

— Сегодня во второй половине дня, договаривались вчера лично с ним по телефону.

— Подождите, пожалуйста, — сверкнула собеседница белоснежной улыбкой. Пока девушка набирала по телефону номер и докладывала о моём прибытии, я рассматривал ассортимент витрины. Множество монет, медалей и знаков (не государственных и боевых, а гражданских, так сказать, моделей — за успехи на ниве животноводства и сельского хозяйства, за самый лучший самовар, за победу в губернских соревнованиях по стрельбе и так далее), дореволюционной эпохи, советского периода, отечественные и заграничные. Цены не превышали ста тысяч, да и было таких всего шесть лотов, весь остальной товар по двадцать-тридцать в своём большинстве, ниже десяти тысяч рублей я не нашёл ни одного предмета. Наверное, своеобразный высокий статус магазин поддерживает, мол, за дешёвкой — это не к нам.

— Пройдите, пожалуйста, вон к той двери, — отвлекла меня от просмотра лотов Арина, указав рукой куда-то в угол. — Я вас провожу.

Как раз к тому моменту, пока я под любопытным и настороженным взглядом (компьютерщица и охранник) прошёл через весь немалый зал, там уже стояла Арина и набирала код на цифровом замке. Когда тот, пискнув, сменив красный светодиод на зелёный, девушканажала на хромированную ручку и потянула дверь на себя. Сразу за дверью начиналась лестница, ведущая наверх и узкий коридорчик с четырьмя дверями. Мой путь лежал вверх.

Арина поднималась первой, предоставив мне возможность любоваться её аппетитной попкой, которой она очень возбуждающе виляла. Всего-то два десятка ступеней, а я успел такого нафантазировать про себя! Лестница упёрлась в очередную дверь с кодовым замком… ан нет, не кодовым — домофоном или что-то вроде того, только для внутренних помещений.

— Глеб Сергеевич, к вам посетитель, — проворковала Арина, коснувшись пальчиком переговорной кнопки.

Дверь щёлкнула магнитным замком, разрешая пройти внутрь. Через несколько секунд я оказался в небольшом уютно обставленном кабинете, с большим окном, дорогой мягкой мебелью, огромным сверкающим столом и двумя массивными шкафами со стеклянными дверками. Было очень много зелени в горшках и кадках — фикусы, розы, орхидеи, ещё что-то мною неопознанное, большие кактусы, покрытые малиновыми крупными цветками.

— Здравствуйте, Виктор, — первым поздоровался хозяин кабинета. Мужчина возрастом около пятидесяти пяти лет, среднего роста и сложения, с бородкой эспаньолкой, с тёмными волосами, зачёсанными направо. Судя по цвету волос и бородке он их красит. В целом выглядит неплохо, лицо в морщинах, но без мешков под глазами, одутловатости, цвет кожи здоровый.

— Добрый день, Глеб Сергеевич, да? — ответил я и чуть наклонил голову.

— Он самый, — подтвердил собеседник и кивнул на стул у стола напротив себя. — Присаживайтесь и показывайте ваши монеты. Время деньги, их же ещё осмотреть нужно, ведь не две-три монеты принесли, это не ваш путь.

И усмехнулся, намекая на мои же слова, что сказал я ему вчера в телефонном разговоре.

— Вот, — вместо того, чтобы вдаться в полемику, я расстегнул барсетку и положил на стол две матерчатых «колбаски» с монетами. — Тридцать монет, золото, пять рублей одна тысяча восемьсот шестьдесят третьего года выпуска.

— Хм, поглядим, — собеседник придвинул к себе «колбаски», развязал одну, вторую, вытащил по две монеты из каждой и стал крутить поочерёдно в пальцах.

— Вы их наждачкой, что ли, чистили? — с неудовольствием сказал он. — Кто же так с золотом обращается, это же такой мягкий металл!

Я только вздохнул и пожал плечами. Собеседник заметно преувеличил состояние монет, может быть, просто пожелал сбить цену. На самом деле все повреждения практически незаметны, и обойтись без них нельзя было никак. Когда я взялся отсчитывать монеты, то обратил внимание на их изумительную схожесть. Каждая пятирублёвка была похожа на соседнюю, как капли воды. А раз уж это заметил и я, то нечего рассчитывать, что нумизмат, собаку съевший на оценке и проверке, не обратит на такой странный штришок внимание. А там и до отказа от сделки недалеко, пусть и покажет оценочная комиссия, что монеты полностью настоящие.

Времени было мало, ничего лучше придумать не смог, как пробить в жестяной банке с завинчивающейся крышкой, отверстие, вставить туда болт, закрепить гайкой, чтобы крепко держался, потом насыпать соли и кинуть туда монеты. Хвостовик болта, торчавший из банки, закрепил в дрели, ту к столешнице с помощью струбцины и запустил на небольших оборотах. Через несколько минут отключил, достал монеты, оценил состояние и вновь запустил процесс. После такой «пластики лица» каждая монета обрела индивидуальные царапинки, вмятинки и прочее, практически невидимые без лупы. Но собеседник напротив меня сумел обнаружить их невооружённым взглядом. Дока, что тут сказать.

— Хм, на первый взгляд, если не считать варварского обхождения, монеты стоят моего интереса… так, придётся вам немного ещё подождать, — с этими словами он достал из стола несколько предметов: пинцет, кронштейн с зажимом, полочкой и дюжиной передвигающихся увеличительных стёкол, дощечку, обтянутую зелёным бархатом.

Проверка затянулась на два с лишним часа, во время которых я чуть не умер от скуки, стараясь ничем не выдать своё состояние.

— Что ж, Виктор, вот вам моё решение — я беру ваши монеты, все до единой беру. Разумеется, в связи с их состоянием, — тут он сильно поморщился, великолепно играя лицом и голосом, тяжело вздохнул, — цена несколько упадёт. Я предлагаю один миллион пятьсот тысяч российских рублей.

В ответ я поморщился. Конечно, я новичок на этом рынке и практически не разбираюсь в этой кухне и могу ориентироваться только по интернетовским записям, но я же чувствую, что собеседник серьёзно надувает меня.

— Глеб Сергеевич, давайте вы предложите цену более честную, — покачал я головою. — Я же знаю, что состояние монет хорошее, м-м-м, учитывая их возраст. Сейчас вы предлагаете мне минимальную цену. Я же хочу получить максимум возможного, при этом предлагаю ещё столько же точно таких же монет, это раз…

Я взял паузу, сложил ладони на груди, скрестив пальцы, и опустил взгляд на подбородок мужчины. Тот скоро не вытерпел:

— А что под пунктом два?

— Я вам покажу одну монету, которая вам очень понравится. Возможно, даже в руках не держали, а лишь видели или даже только слышали про неё.

— Что же это за монета такая редкая? — слегка улыбнулся он.

— Вот и узнаете заодно.

— Виктор, в нумизматику я окунулся ещё мальчишкой, вы не представляете, какие монеты я держал в руках.

— Золотая пятирублёвка намного постарше монет, которые лежал перед вами на бархате, — подняв глаза к потолку и придав равнодушия голосу. — На век постарше, практически. Интересует?

— Миллион пятьсот пятьдесят? Очень хорошая цена для такого новичка, как вы. Виктор. В самом деле, мы же не на базаре, молодой человек, если что-то не устраивает — дверь вон там.

Я поднялся со стула и протянул руку с раскрытой вверх ладонью. Намёк нумизмат понял сразу, сложил монеты в «колбаски» и придвинул их ко мне. Сграбастав их со стола, я положил в сумочку и повернулся спиной к собеседнику. Возле двери, когда щёлкнул замок, я негромко произнёс:

— На той монете, кстати, орлов и профилей нет, зато полно надписей. И я уверен, что это не брак. До свидания, Глеб Сергеевич.

— Подождите, Виктор, дайте подумать… значит, монета восемнадцатого века и без императорского профиля да ещё и без орла? Хм… а что вы скажете насчёт суммы в один миллион семьсот тысяч рублей? На большее моё любопытство не рассчитано, проще будет умереть от грудной жабы.

— Я согласен, Глеб Сергеевич, — я отпустил дверную ручку, вернулся обратно к столу и протянул руку. — По рукам!

— По рукам, — с небольшой заминкой, нумизмат ответил на рукопожатие и, не отпуская моей ладони, добавил. — Показывайте, Виктор.

Я свободной рукой забрался под ветровку в карман рубашки и вытащил небольшую плоскую коробочку в половину спичечного коробка из непрозрачного пластика.

— Держите.

Когда мужчина раскрыл коробочку, на его лице пронеслась целая буря чувств.

— Да, вы правы, такую монету я не держал в руках, — чуть ли не шёпотом сказал он…

За одну монету с девизом тамплиеров я получил два миллиона рублей, больше чем за три десятка более «молодых» пятирублёвок. Раритет же, и так далее. Всей суммы на руках у Глеба Сергеевича не было, но пообещал, что всё решится в течении часа-полтора, попросив это время провести внизу, в комнате отдыха персонала.

Уютный кабинет с двумя небольшими диванчиками, кухонной стойкой, телевизором и двумя десятками горшочков с комнатными растениями. По-моему, у нумизмата просто бзик на эту зелень, впрочем, мне-то какое до этого дело. Развлекала (и заодно присматривала) меня Арина, оставившая своё рабочее место ради меня. Судя по тому, что за всё время моего пребывания в комнате отдыха ни разу не услышал, чтобы кто-то вошёл в магазин, его попросту закрыли и надобность в продавце отпала.

Через полтора часа я услышал, как щёлкнул замок на двери из торгового зала и увидел сквозь широкую щель между дверью и косяком, специально оставленную, что в кабинет Глеба Сергеевича поднялись несколько человек. Четверо. Один из них был охранником, трое других инкассаторы. Характерная чёрная форма, ботинки с высокими берцами, бейсболки с логотипом компании, чёрные бронежилеты с нашивкой на спине. Первым шёл инкассатор с пистолетом, следом за ним его товарищ, который держал в руках пузатый кейс, больше похожий на крошечный чемодан для туристов, пристёгнутый наручниками к запястью. Замыкал шествие «денежных мальчиков» боец с дробовиком. В оружие опознал бразильский «Taurus ST12» по характерной несъёмной насадке на конце ствола. Неплохой помповик, кстати, я несколько раз устраивал охоты, в которых участвовали владельцы сего девайса, довелось и в руках подержать и пострелять. Минус один — после покупки нужно чуть-чуть доработать оружие: прикрутить амортизирующую нашлёпку на затыльник и снять планку для установки прицела, если никакого коллиматора устанавливаться не будет, так как целиться нормально с такой планкой невозможно.

Через пятнадцать минут, когда инкассаторы покинули «Старый Мир», пискнул телефон в комнате, к которому тут же метнулась Арина.

— Витя, Глеб Сергеевич тебя ждёт.

Да, за час с небольшим, пока доставляли деньги из банка нумизмату, я уже стал «Витя» и на «ты». Пожалуй, я вполне могу рассчитывать на приятное продолжение знакомства, если решу задержаться в Москве. И не берусь судить, что именно сыграло тут роль: моя аура или запах огромных денег, на которых так падки молодые московские красотки.

В кабинете Глеб Сергеевич ждал меня, обложившись пачками с банкнотами: слева лежали четыре с пятитысячными банкнотами, справа три таких же и две «зелёненьких». Я выложил из своей сумочки тридцать одну золотую монеты и придвинул к нумизмату.

— Пересчитывать и проверять будете, Виктор?

— Не вижу смысла. Я рассчитываю на плодотворное сотрудничество в дальнейшем, в этом случае не хочу обижать недоверием. А вы станете проверять монеты?

Ну, да, вдруг я подменил монетки, пока торчал внизу. Конечно, Арина не спускала с меня глаз да и камеры, скорее всего там имеются, так что, я был под приглядом постоянно, но мало ли.

— Что вы, Виктор, к чему такое недоверие, — усмехнулся нумизмат. — Кстати по поводу сотрудничества, сколько вы можете предложить таких монет?

Собеседник положил на каждую денежную стопку ладонь и вопросительно посмотрел на меня.

— Пятьдесят таких, — кивнул я сперва на разбавленную «зеленью» стопку, потом на соседнюю, — и две тех.

— Даже так! — не справился с удивлением мужчина. — А можно полюбопытствовать, откуда такое… кхм, наследство? Нет, ничего не подумайте — простое человеческое любопытство, если не желаете, то я и не обижусь совсем.

Я несколько секунд размышлял, потом кивнул на ноутбук:

— А вы в новостях за последнюю пару недель посмотрите, там что-то было связанное с восставшими вампирами и скелетами в российской глубинке на территории старинной не эксплуатирующейся барской усадьбы.

Моя выходка, шутка с горе-любовниками, вызвала невероятный всплеск эмоций в сети. Уфологи, полиция, чиновники не очень высоких рангов, просто граждане, помешанные на мистике, устроили паломничество в заброшенную усадьбу, где я откопал клад. Кто-то даже не пожалел пару камер, воткнув их на деревья неподалёку от места моих раскопок. Так что, идею наведаться в особняк и отыскать внутри него вторую захоронку, пришлось выбросить из головы. Поэтому и рассказал с чистой совестью нумизмату про местоположение своего клада. А уж он пусть копает дальше. Вдруг повезёт и сможет узнать, каким образом драгоценности и монеты попади в землю и что за скелет их «охранял».

Глава 9

— Странные вы и глупые, — фыркнула Бармина, когда я показал ей стопку из пачек банкнот, похвалиться решил, но почему-то, в глазах джиннии плескалась насмешка. — Крашеные кусочки бумаги называть деньгами!

— Вообще-то, эта бумага не простая и стоит она как золото. Сама же видела, когда кольцо для твоего хранилища покупал.

— Вот и говорю — странные и глупые.

— Ты не понимаешь. Золото при современном развитии товарооборота, торговли и так далее, превращается в стратегический ресурс. При обращении золотых монет они истирались, терялись и так далее, даже просто носить при себе золотые монеты было тяжело. А эти кусочки бумаги при повреждении легко заменяются новыми и носить можно в кармане сумму, которой достаточно, чтобы купить хороший дом… э-э, ну, не в кармане, конечно, но при этом не заработаешь грыжу, — поправился я, окинув взглядом пачки банкнот. Но джиннию мало интересовали мои слова.

— Когда мы уберёмся из этой конуры? Ты обещал, это ещё месяц назад, но ничего не изменилось! — вновь начала канючить моя учительница.

М-да, зря про дом упомянул в своей речи, ой, зря.

— Бармина, я уже начал искать подходящий вариант.

— Не ври! Ты уже сколько дней сидишь дома! — разозлилась она.

— В нашем мире не обязательно носиться сломя голову, чтобы найти что-то, Бармина. Ты забыла про интернет?

В ответ та сердито сверкнула глазами, но промолчала, вместо слов повернулась ко мне спиною и включила телевизор.

Ну, точно забыла, а признаться ей гордость не позволяет, ха.

В этот момент пропиликал дверной сигнал. Интересно, кто это может быть? В глазке на лестничной площадке я увидел Прохорова.

— Николаич? — удивился я, щёлкнул замком, приоткрыл дверь и спросил. — Ты чего? Здорово.

— Привет, — как-то криво улыбнулся он и испуганно стрельнул глазами вбок, на нижний лестничный пролёт, — да вот, поговорить нужно…

— Здорово, земеля, — прервал Прохорова молодой мужчина на вид лет тридцати, выскользнувший с лестницы. — Я насчёт монет интересуюсь. Ты же просил связать с нужными людьми тебя — это я.

Невысокий, худощавый, в спортивных просторных штанах, тенниске, солнцезащитные очки с большими стёклами подняты на макушку. И взгляд — тяжёлый, цепкий, волчий.

— Ошиблись, — коротко ответил я. — Пока, Николаич.

Мне бы сразу закрыть дверь, без слов, а так… Незнакомец оказался чертовски быстрым и успел ухватить закрывающуюся дверь кончиками пальцев, совсем не испугавшись, что прищемит. А я не ожидал ничего такого, потому и вырвал он у меня из рук дверь. Плечом толкнул меня, сбивая с ног на пол прихожей, прыгнул следом, попытался добавить сверху ногой, но я сумел увернуться и кувырком из коридора оказаться в комнате.

— Бармина!

Девушка в своих наушниках не услышала шума нападения, хотя всегда хвалилась своим тонким слухом и намекала, что наша связь позволяет ей чувствовать всё то, что со мною происходит. А тут, как уснула. Не хватало ещё, что бы от неожиданности или испуга она долбанула чем-то мощным, что разнесёт квартиру на куски.

— Бармина!!!

Незнакомец только на секунду замер, когда я закричал, после чего в его руке как по волшебству оказался шокер-дубинка, сантиметров тридцать в длину и с удивительно длинными иглами электродов. Никак наплевал на законодательство и кустарным методом их нарастил? Тьфу ты, вот я время нашёл о всякой глупости думать.

Следом за первым нападающим в квартиру ввалились ещё двое, последний за шиворот затащил Прохорова, после чего захлопнул дверь. В небольшой квартире сразу стало тесно и… страшно, чего уж тут скрывать. Одно дело опасаться, что к тебе могут прийти гопники, узнав про деньги и драгоценности, и совсем другое — когда они уже пришли.

Я к этому моменту уже стоял на ногах и прикидывал, как бы половчее вырубить эту троицу и при этом не сильно покалечить. В том, что свалю всю компанию — уверен, я сейчас быстрее и сильнее обычного человека раза в два, а то и три. Главное, обойтись бы без серьёзных травм. Мой конфуз — падение на пол — легко оправдывается тем, что просто-напросто не ожидал такого развития событий.

— Мы пришли просто поговорить, — усмехнулся первый нападающий и нажал на кнопку шокера. Треск и яркая голубая искра не оставляли никаких сомнений насчёт темы и манеры разговора. — Слухи среди людей прошли…

Больше они не сказал ни слова — неведомая сила подхватила его и вознесла вверх. Голова гопника и потолок столкнулись с громким стуком и хрустом, после этого мужчина рухнул на пол, оставив кровавое пятно вверху.

Через секунду вокруг трёх мужчин в коридоре возникла красная взвесь, быстро осевшая на стены, потолок и предметы вокруг.

— Быстро ты их, — сказал я джиннии, которая не спеша вышла из комнаты, когда нападающие свалились на пол. — Что с ними?

— Ничего.

— Ничего, всё в порядке или ничего они больше никогда не сделают? — уточнил я.

— Они мертвы, если тебе нужно это услышать, — раздражённо бросила Бармина.

— …мать-перемать!

— Ты чем-то недоволен, лично хотел убить? — чуть приподняла бровь девушка. — Извини, не поняла. В следующий раз к своему «Бармина!!!» добавляй что-то вроде «Бармина, не вмешивайся, я сражу их сам!».

— Ну, ты и язва, — покачал я головою. Странно, но никаких сильных эмоций я не испытывал, наблюдая за четырьмя телами в нескольких шагах от себя. — Я и сам с ними справился бы, а кричал, чтобы тебя предупредить, ты же, как начнёшь смотреть своё аниме, так хоть весь мир исчезнет — не заметишь. Прохорова-то зачем было убивать?

— Я не знаю такого, и Ветер Игл не разбирает целей — разит всех подряд.

— И что мне с ними делать теперь? Чёрт, вот же… извини, сорвалось.

Джинния обожгла меня рассерженным взглядом и сердито произнесла:

— Могу сжечь, но пострадают вещи вокруг, и запах будет отвратительный надолго.

— Такого мне не надо. Предлагай другое, — помотал я головою.

— Я боевой маг, а не могильщик! — вспылила девушка. — Если нужно, то вызывай духов и предложи им в оплату эти тела за уничтожение всех следов.

— Духов? Хм, — призадумался я, вроде бы что-то такое из ритуалистики в книге было. — Для меня слишком сложно, поможешь?

— Да. И верни себе нормальную руку, а то от тебя сейчас тянет неприятной демонической Силой.

Только сейчас я заметил, что донорская рука приняла своё прежний размер и форму, и я даже не заметил, как это произошло. Пришлось потратить пару минут, чтобы успокоиться и вернуть руке прежний вид, человеческий. Уф, получилось, не хотелось бы опять ждать несколько дней, пока всё «рассосётся» самостоятельно.

Для ритуалов я заранее заготовил рулон строительной фольги. Широкая, толстая и рисовать маркером удобно. Отрезал подходящий кусок, расстелил на полу и прикрепил к ламинату несколькими кусочками простого скотча. Потом полтора часа ползал с рулеткой, длинным уровнем и угольником, вычерчивая линии для упрощения будущих чар. Проще всего было разложить ингредиенты — что-то прямо на фольгу насыпал, остальное разложил по меднымвыгнутым как блюдца (только в пять раз меньше) пластинкам. Пришлось так поступать, так как часть была в жидком виде, другое требовалось поджигать.

Эх, хорошо, что не пришлось изучать магию Слова — я бы язык сломал и вывихнул раз сто, прежде чем научился правильному произношению. С алхимией да ритуалистикой попроще: знай энергию направляй да следи, чтобы нужные нити и жгуты Силы работали, а ненужные подальше отводи.

— Чёрт, — выругался я непроизвольно, когда уже в самом конце ритуала задел ногой одну из мисочек, к счастью, содержимое не расплескалось. — Упс.

Джинния наградила меня таким злым взглядом, что меня аж передёрнуло, как на морозе голым оказался. А когда перевёл взгляд на ритуальный круг, где должен был находиться призванный астральный дух, то едва сдержался, чтобы не заорать в полный голос:

— Получилось.

— Получилось?! — а вот джинния себя сдерживать не стала. — Ты знаешь, кто это?

Хм, я пригляделся к существу, что сидело в кружочке в двадцать три сантиметра диаметром. Размером с белку, тёмно-коричневая шерсть, подвижный крысиный хвост с костяным жалом на конце, очень длинные передние конечности с двумя локтями, кисти шестипалые, с двумя большими пальцами и голые, свободные от шерсти. На голове большие уши чёрного цвета, похожие на те, что у летучих мышей. Морда, хм… морда, если не придираться, тоже смахивает на летучемышиную. Нижние лапы толстые и короткие с широкими раздвоенными острыми копытцами.

— Вот это — тот самый чёрт, которого ты вечно вспоминаешь! Какой из тебя маг, если ты в простейшем ритуале такую ошибку допустил! Ведь мог бы сюда попасть и кто-то из дьяволов! — схватилась за голову джинния

— Простите покорнейше, но я лишь бес, не чёрт, к моему большому сожалению. И никто из владык не соблазнился такой крохотной дырочкой, чтобы попасть в этот мир. Не открою секрета, но они пользуются более удобными и комфортными дверями, чем ваш, — произнёс бесёнок. Голос у потустороннего существа был неприятным, скрипучим, казалось, что он его сопровождает скрипом пенопласта.

Бармина со злостью посмотрела на него и подняла правую руку. То, что она собиралась сделать, гость из иного мира понял быстро.

— Погодите, погодите. Повелительница, зачем вам моя смерть? Я вам точно пригожусь. Что нужно сделать? — торопливо произнёс он и в умоляющем жесте выставил свои лапки вперёд. — Прошу сохранить мне жизнь, госпожа.

Бармина на несколько секунд задумалась, потом нехотя кивнула:

— Ладно, живи. Заключаем сделку: ты кое-что делаешь для него, я оставляю тебе жизнь.

— А что-то сверху в оплату? Я же вроде нанятого рабочего, совсем не раб, заплатите, а? Совсем немножечко, чисто символически.

— Ты в Круге Силы сам пообещал выполнить любое посильное задание в обмен на свою жизнь, — усмехнулась Бармина. — Впрочем, как пожелаешь… — и сделала вид, что вот-вот приложит беса заклинанием.

— Не-не-не-надо!!! — завопил тот, скорчившись и закрывшись всеми лапами, верхними и нижними. — Я согласен!!!

Сразу за его словами линия круга, в котором он был заключён, засветилась ярко-алым цветом.

— Вот и отлично. Задание таково: убрать мёртвые тела и все следы крови, не показываться никому другому на глаза, не отлынивать, не делать пакостей, не вредить никому, работу выполнять в самом быстром темпе.

— Согласен, — быстро произнёс бес. — Выпускайте.

Я вопросительно посмотрел на свою учительницу, та согласно кивнула.

— Хорошо, приступай, — я чуть ослабил магическое кольцо Силы, окружающее призванное созданное во избежание разных неприятных последствий, и бес тут же пулей выскочил из него. От ритуального круга к нему тянулась тонкая нить, та самая связь магического призыва и клятвы, которую он дал. Чем-то похожа на обещание джиннии мне служить, вот только она дала её без всяких условий, а этот житель Ада или как там его мир называется, всё обговорил.

Тела гопников и Прохорова бес проглотил, на несколько секунд увеличившись в размерах многократно, потом превратился в тёмную молнию, которая заскользила по прихожей. Бесу понадобилось всего пять минут, чтобы убрать все следы приключившейся трагедии.

— Я вам больше не нужен, Повелитель? Повелительница? — заискивающе спросил бес. — Или, быть может, я могу вам помочь в чём-то ещё?

— Убирайся к себе, — приказала Бармина.

— Да, Повелительница, — торопливо сказал бес и юркнул в ритуальный круг. Мне осталось только деактивировать круг призыва, чтобы потусторонний гость исчез.

— Мерзкие создания, — брезгливо произнесла джинния, когда о призыве напоминали только тлеющие остатки ингредиентов в мисочках да расчерченная маркером фольга. — Готовы пресмыкаться за каплю Силы, за возможность приподняться на миллиметр над другими. С легкостью предадут, сдадут более сильному, заведут в ловушку, устроят гадость. Даже демоны имеют больше чести, чем эта раса.

— А так любого можно заставить выполнить указание? В смысле припугнуть, угрожать его жизни? — поинтересовался я.

— Такого как этот, — девушка чуть повела подбородком в сторону места недавнего призыва, — очень легко, вот только многого от него ожидать не стоит. К тому же, в качестве платы он получил трупы и кровь, всё свежее, в телах даже ещё остался слепок сознания — не душа, лишь остатки, пыль её, но и этого сверх головы хватит бесу. Потому он так быстро согласился и быстро убрался к себе.

— Ну, не так и быстро, вон, попытался напроситься на ещё одно задание.

— Это по привычке и жадности, с надеждой, что перепадёт ещё свежих мертвецов, — потом джинния резко развернулась в мою сторону и больно ткнула пальчиком мне в грудь. — А ты никогда больше не смей вспоминать этих созданий, ни-ког-да!

— Хорошо, — пообещал я.

* * *

Оставаться в квартире после происшедшего я не хотел. Мало ли кто ещё решит наведаться в гости не с самыми дружескими мыслями. А Прохоров — та ещё сука, навёл грабителей на меня и не побоялся. А если его заставили, запугали, то всё равно — сука, пусть заранее думает головою, к чему может привести такое поведение. М-да, больше-то думать ему уже не придётся.

Перебраться я решил на дачу, про которую Прохоров точно не знал, и потому не мог сболтнуть. И знают о ней совсем немногие, так что, найти меня будет очень сложно.

Сейчас лето уже началось, ночи тёплые, можно вполне обойтись без печки. Электричество имеется, вода тоже — скважина и водопровод. Есть уличный душ, но можно и в домике поставить ванную и не только, тем более там уголок для санузла изначально при постройке был оставлен, а с ним и все отводы, трубы и сливы. Канализация уходит к соседу на участок, где стоит автономная очистка, перерабатывающая отходы в чистую техническую воду, которой хоть машину мой, хоть огород поливай. Придётся, конечно, заплатить за это, на халяву в наше время нечего рассчитывать, но зато избавлюсь от головной боли — где помыться и куда, хм, оправиться. Сосед отказать не должен — я же помогал устанавливать систему, помог найти подешевле и свёл с нужными ребятами, которые всё подключили и отрегулировали. За это и трубы от себя провёл к установке. Так, ладно, куда-то меня не туда понесло.

— Привет, Вить, как сам? О-о, здравствуйте, красавица, — расплылся в широкой улыбке сосед по дому, когда следом за мною из подъезда вышла джинния. — Я вас не знаю, но очень хочу познакомиться.

— К жене топай, донжуан — усмехнулся, наблюдая за кислым выражением на лице собеседника, когда мимо с равнодушием прошла Бармина, даже не взглянув в его сторону.

— Так это с тобою… понятно, — огорчённо протянул он. — А я-то подумал, что у нас такая красотка появилась в доме.

— Серёг, правда, некогда лясы точить, спешим, — отговорился я от дальнейшей беседы.

— Переезжаешь, что ли, уж не к тёще ли? — хохотнул он, намекая на три огромные сумки, которые я нёс с собою.

— Типа того, — улыбнулся я в ответ.

Дачу пришлось сначала проветривать, убирать пыль, паутину и дохлых мух с бабочками и комарами, усыпавшие толстым слоем подоконники. Потом возиться с проводкой, подключать водопровод, чистить летний душ и набирать в бак воды. Соседа не было, так что, о канализации пока мог не думать. Да и времени и сил на неё у меня не осталось.

Бармина в работе не участвовала, магесса же, чёрная работа не для неё. Только торопила с подключением видеосистемы, чтобы поскорее могла сесть за просмотр любимого аниме.

Только поздним вечером смог отдохнуть. А ведь завтра ещё больше работы предстоит. И вот как тут магией заниматься? С неприязнью покосился на джиннию, которая на подушках вольготно себя чувствовала, да ещё начала беззаботно болтать в воздухе ножками, почувствовав моё внимание. Ну, хоть в одном у неё не всё гладко — телевизор на даче хоть и большой, сравнительно, но далеко не плазма или ЖК — самый обычный кинескопный, подключённый «тюльпанами» к проигрывателю, к которому, в свою очередь, подключен внешний жёсткий диск со скаченным аниме. И хоть не хорошо злорадствовать, но у нас отношения очень прям такие оригинальные с Барминой: увидел у ближнего гадость и на сердце гадость. Утрирую, разумеется.

— Я хочу завтра смотреть нормальный телевизор, чтобы к нему можно подключить ноутбук, ещё нужен выход в интернет. Сделаешь? — поинтересовалась девушка.

Ну, что я говорю — беззастенчиво улавливает мои эмоции и пользуется этим, читая меня чуть ли не как раскрытую книгу. Мне пока до этого далеко, не могу так виртуозно пользоваться нашей связью.

— Некогда, дорогая моя, — покачал я головою, — завтра столько дел… и послезавтра тоже. Вот если бы ты помогла мне, — с намёком произнёс я. К сожалению, попытка шантажа не удалась.

— Вот ещё, пф-ф, — возмущённо фыркнула она, — я маг, а не служанка. Только плохие маги выполняют домашние дела, хорошие же пользуются магией.

Вот и поговорили, да уж.

— Советую создать себе амулет со слугой из духов или призраков, — после короткой паузы сказала джинния.

— Слугу? Магического слугу? — мигом заинтересовался я.

— Слуг, но если не выйдет поймать нескольких духов, то да — слугу.

— Точно, в книге же я видел что-то похожее! — воскликнул я, и тут же приуныл. — В последних разделах ритуалистики, за которые мне ещё рано браться.

— Ладно, я помогу, — произнесла девушка, — но за эту услугу я однажды спрошу с тебя ответную.

— Ладно, пусть будет по-твоему, — пришлось согласиться мне

Успела на пару секунд раньше меня озвучить предложение, уловив, что я вот-вот просто ей прикажу.

За основу амулета взял одну золотую монету, просверлив в ней отверстие под шнурок, чтобы носить на шее. Ингредиентов понадобилось на удивление много, за кое-чем пришлось нестись в круглосуточную аптеку и магазины. А ещё пришлось резать себе руку, так как понадобилась кровь.

— Запах свежей крови привлечёт духов. Правда, придёт их очень много и большая часть нам не нужна — падальщики и мелкие хищники Астрала, — пояснила Бармина. — Придётся тебе выбирать и договариваться с каждым отдельно, а это, сразу предупрежу, очень неприятное занятие. В нашем понимании духи неразумны, но при этом обладают собственным мнением, желанием, логикой. Вот такой вот выверт понимания. Их нельзя сравнить даже с животными, но у них есть собственный социум. Не просто же так все шаманы кажутся сумасшедшими в той или иной степени, за постоянное общение с существами Астрала это ещё не такая и высокая цена. В общем, духи — это духи.

Как джинния и предупреждала, общение с астральными жителями получилось очень тяжёлым. Это были не слова — образы, ощущение эмоций, которые лились на меня сплошным потоком и постоянно накладывались друг на друга, смешивались. Когда я вышел из транса, то подо мною образовалась лужа пота — я был мокрым, как мышь, взмок от тяжёлого разговора.

— Скольких уговорил? — деловито поинтересовалась джинния, которая помогала держать состояние транса и исподволь исправляла ошибки, подталкивала в нужную сторону, подсказывала.

— Девятерых… уф, такое чувство, что на мне сутки поле пахали, — признался я. — Кажется, что у меня даже мышцы на затылке болят от нагрузки.

— С самым тяжёлым ты справился, остальное уже от тебя слабо зависит.

В этом девушка была права. Девяносто процентов работы я выполнил, оставалось, так сказать, разъездная, курьерская работёнка: золотую монету, то есть, амулет следовало отнести на… кладбище. Или морг. Те самые слепки сознаний, о которых обмолвилась джинния при вызове беса, требовались духам для превращения в магических слуг. Духи после этого перерождались, становились совсем новыми существами, искусственно созданными магами. Соединившись с той энергетической сущностью, что остаётся в теле после ухода души, они берут лишь его навыки, которыми живой владел в совершенстве при жизни — каменщик, плотник, музыкант, водитель, домработница, повар и так далее. Если изменить немного ритуал, то можно получить не слугу, а воина, но такие создания на порядок опаснее и очень часто нападают на хозяев. Укротить буйный нрав магических воинов под силу лишь с приобретением нужного опыта или при обладании особых способностей (у меня, к слову такая имеется — немного демонической крови, один запах которой поможет приструнить буйного слугу). Но даже с этим подспорьем создание Воина для меня сложно на данном этапе. Так что, о личном отряде невидимых супербойцов мне ещё рано мечтать. Я, вон, с простыми слугами едва смог договориться. В качестве платы духам-слугам требовалась моя магическая сила. Всё, как с обычными амулетами: боевой жезл будет метать огненные шары лишь до той поры, пока в нём имеется мана.

Как мне не хотелось ночью ехать через полгорода и потом ещё несколько километров по шоссе, чтобы добраться до кладбища, но пришлось. Духи в амулете требовали немедленного действия.

На кладбище было жутко. Даже простые люди иногда чувствуют ту энергетическую пелену, которая висит над могильниками, кладбищами, местами великих битв, а что говорить обо мне, ставшим магом? Я ощущал сотни чужих взглядов — равнодушных, любопытных, злых, враждебных. Так что, когда я спрятал монету под большой камень у одной из могил почти в самом центре кладбища, и бегом вернулся обратно к машине, то испытал огромное облегчение.

Утром не выспавшегося меня растолкала Бармина и потребовала немедленно привезти ей телевизор и настроить тот. И отказаться не удалось — это было её желание, которое я пообещал вчера.

День прошёл в суете — покупка нового телевизора (разбирать домашнюю систему было лень, да и опасно было показываться на квартире), электрической плиты, фильтров для воды, насоса для неё же, ванну с унитазом, панели для отделки санузла. Я лихо тратил деньги, выложил за несколько часов полторы сотни килорублей.

Вечером выслушал очередную порцию недовольства джиннии «дом маленький, грязи много, шума с улицы ещё больше, чем от соседей в многоэтажке, насекомые докучают, пол скрипучий», и пообещал в духе «очень скоро всё изменится, ты, главное, наберись терпения», после чего поднялся на второй этаж и занялся самообразованием с магической книгой в руках.

Вновь прочитал раздел, отведенный созданию магических слуг, и тут меня посетила мысль.

— Эврика! — я прищёлкнул пальцами, отложил в сторону книгу и быстро спустился вниз. — Бармина, а ускорить работу слуг как-то можно? В книге об этом как-то невнятно описано.

— Можно, но это повлечёт расход маны в амулете и намного. Увеличь скорость вдвое и потребление энергии поднимется вчетверо, в три раза и мана будет уходить в шесть раз. Зачем тебе это, слуги и так двигаются в десять раз быстрее обычного человека, при этом некоторые законы мироздания они обходят. К примеру, они не только в десять раз быстрее обычного повара нарезают мясо, но и само мясо жарится в десять раз быстрее.

Я представил, как часто мне придётся наполнять амулет маной и приуныл.

— Есть возможность создать специальные накопители, от которых будут питаться слуги во время долгой и тяжёлой работы, если она производится на одном месте и не слишком большой территории. Действие подобных накопителей невелико, около ста шагов и они одноразовые, то есть, стационарные, на новом месте использования магических слуг нужно создавать новые, ведь прежние, если их хоть ненамного сдвинуть с места и тем более перевезти куда-то еще, приходят в негодность.

— Так, так, это уже интересно. В книге о таких вещах ничего нет, — заинтересовался я.

— Посчитала, что тебе не нужны, — пожала плечами девушка.

— Я тебе скажу одну интересную штуку, Бармина, эти знания мне очень-очень нужны, и прямо сейчас.

— Нет.

— Да.

— У меня нет на это время! — возмутилась джинния.

— Тогда я выключу телевизор с ноутбуком и запрещу покидать дом, — с широкой улыбкой сообщил ей. Кажется, я нащупал слабое место девушки и теперь смогу иногда пользоваться этим.

— Ты… — вспыхнула Бармина и тут же остыла, почувствовав, что я легко сделаю обещанное. — Ладно, но тогда…

— Никаких условий. В конце концов, ты моя учительница, к которой пришёл ученик за новыми знаниями.

— Ты ещё старые не изучил. Может, мне проэкзаменовать тебя? — попыталась контратаковать джинния.

— Можешь, но тогда и ты не будешь смотреть аниме, пока я буду занят учёбой и сдачей экзаменов.

И Бармина сдалась, поворчала под нос в качестве самоуспокоения, но подтвердила, что сегодня вечером продолжит заполнять магическую книгу и первым делом впишет тот ритуал, о котором только что шла речь.

Я был доволен: первая моя маленькая победа на пути к укрощению стервозной особы, живущей рядом со мною.

Глава 10

Прошло одиннадцать дней с момента, как я в спешке покинул квартиру и переселился на окраину города, в СТ «Бобры». За это время меня никто не побеспокоил на даче, если не считать соседей, которые пришли знакомиться. И поклонников джиннии, облизывающихся на девушку, как медведи на мёд. На их счастье, границы никто из дюжины таких поклонников не перешёл, а то была бы беда: с моими увеличившимися данными я легко проломлю голову или сломаю шею в драке. Или я разрешу девушке защищать свою честь самостоятельно, когда меня доведут такие ухари. И плевать, что джиннии по силам превратить всё товарищество в угольки в рекордно короткий срок.

За эти дни я сделал два амулета с магическими слугами: один на девять разнорабочих, где имелся уборщик, повар, дворник и садовник и так далее, второй был, словно, команда хоккеистов — семь магических слуг и все строители.

Семь созданий, работающих в десять раз быстрее человека, не знающие усталости, знай ману вливай в амулет, не таскающие стройматериалы на сторону, не бодяжущие бетон излишком песка.

Смысл моих действий был в том, что я собирался построить себе дом!

На руках у меня было восемь миллионов рублей с мелочью. За эту сумму можно купить двухкомнатную квартиру в Москве (сразу отпадает, так как приходится учитывать желание Бармины), «трёшку» в одном из городов вокруг столицы — Зеленоград, Королёв, хороший дом в Тульской, Орловской, Калужской, Липецкой и прочих областях по соседству с Московской, и очень хороший дом в восточном направлении, где-нибудь в Пермской, Ижевской областях и дальше.

А ещё за три-четыре миллиона можно было приобрести большой участок в Московской области, с удобными подъездами и подходами, в тихой местности с красивой природой, подальше от шума и ядовитой атмосферы предприятий. Или даже дешевле, если брать не на территории коттеджных посёлков, а в одной из деревень. Оставшиеся миллионы уйдут на стройматериал, из которого можно построить практически дворец.

Сейчас я занимался поиском подходящих мест, где собираюсь осесть с Барминой, построить свою магическую башню. Решил перебраться в Московскую область по той причине, что там вертится всё и все, можно найти почти что угодно или сбыть. Думаю, что со своими талантами я легко найду себе занятие, та же кладоискательская лоза и золотые капли у чёрных копателей пойдут на ура.

Следующую неделю объезжал адреса, которые заинтересовали меня своей ценой и расположением. В итоге остановился на объекте в Солнечногорском районе, совсем крошечная деревенька, где постоянно проживало меньше сотни человек, только в летнее время за счёт отдыхающих население увеличивалось, причём, существенно так.

Около шестидесяти километров до «ленинградки», в половину меньше до железной дороги, десять километров до шоссе, вокруг которой расположилась деревня гораздо крупнее и два или три коттеджных посёлка. К шоссейки вела хорошая грунтовка, которую местами подсыпали щебнем. В километре-двух протекали две речки, не очень больших, но и не ручьи, чуть дальше раскинулось болото. Выбранный мною участок расположился на краю поселения, дальше раскинулся просторный луг, а за ним начинался большой лес. Место просто отличное для тех, кто хочет быть подальше от людей и ближе к природе. Электричество имелось, не было газа — уж слишком крошечная деревенька. Для водоснабжения я рассчитывал прорыть скважину или колодец, в который приманю водного духа.

За двадцать пять соток небольшого поля, поросшего бурьяном, владелец просил два миллиона с копейками, видимо, рассчитывая эти самые копейки скинуть в процессе торга и получить чистых два «лимона». Вот только не рассчитывал он столкнуться в торге со мною и быстро согласился на полтора. По моему мнению, и этой суммы за пустырь с лопухами и крапивой слишком много, вся ценность участка только в том, что в Московской области расположен. Но давить дальше не стал, а то оппонент и так нехорошо покраснел, того гляди удар хватит и придётся мне искать новый участок, а мне уже этот на душу лёг.

Свою изменившуюся ауру я понемногу учился контролировать. До того момента, когда смогу превращать её хоть в энергетическую оболочку обычного смертного обывателя, хоть животного или даже простого камня, было ещё очень далеко. Джинния немного подкоректировалаа свой прогноз по возвращению Силы, уменьшив срок с года до семи-восьми месяцев, наблюдая за моим прогрессом в освоении магической науки. Собаки от меня уже не шарахались, поливая землю под собою жёлтеньким, кошки не поднимали шерсть дыбом и люди не испытывали инстинктивной антипатии, особенно крепкие представители сильного пола, у которых в крови альфосамцовость играет. Зато, когда я отпускал на волю свою истинную суть, всё живое вокруг старалось удрать подальше, облаять издалека, зашипеть, поднять дыбом шерсть и распушить хвост или порвать рубаху на груди и попытаться выяснить степень крутизны, если чувствовали в себе силу (к счастью, таких было совсем немного и в этой местности они не встречались). А вот такие тюфяки вроде моего собеседника, с которым я только что закончил торг и подписал документы купли-продажи, готовы в обморок упасть, чувствуя неосознанный страх ко мне. Потому и цену он мне так существенно скинул.

Часть сэкономленных средств ушли представителю фирмы, который за меня оформил все документы, после того, как я стал владельцем земельного участка. Деньги творят чудеса, вот и в моём случае не пришлось бегать, стоять в очередях, ждать ответа — несколько дней, и я, наконец-то, приступил к стройке. Эти дни потратил на создание и установку первого стационарного накопителя для моих волшебных рабочих.

Первым делом магические слуги обнесли участок высоким деревянным резным забором. Узоры сделали они же по тем чертежам, что я нашёл в интернете. Фундамент и столбы выложили из дикого камня. Установили ворота, основу которых мне привезли после заказа и оплаты через сеть. При этом я нахально захватил часть луга, увеличив свой участок ещё на пять-шесть соток. Земля муниципальная, а значит ничья, хе-хе. Вряд ли в ближайшее время тут появятся геодезисты и прочие замерщики, а потом поставлю несколько отвращающих амулетов, и уже никто из посторонних даже и мысли не допустит прогуляться по лугу и опушке леса — всё моё будет!

После забора магические слуги занялись постройкой временного домика, в котором я собирался жить с джиннией, пока большой дом не будет готов для вселения. Каркасного типа, из брусьев и досок, похожий на дачу, но в два раза больше и второй этаж нормальный, а не мансардный.

Видеть, как по волшебству, словно, из ничего растёт здание — это что-то! Стройматериалы исчезали в одном месте, чтобы появиться в другом, уже в виде отрезанных по размерам и гладко оструганных брусьев, досок, реек. Несмотря на то, что сам я палец о палец не ударил, филонить не приходилось: наполнял амулет маной. Стационарный накопитель ещё только собирал сырую энергию в округе и до того момента, когда пойдёт отдача, ещё нужно подождать несколько дней.

* * *

Сегодня с утразахотелось пройтись по окрестностям, посмотреть деревеньку, местных жителей, может быть, на речку с удочками наведаться. Вот только за продуктами наведаюсь сначала, как раз и единственную улочку осмотрю.

Магазина здесь не было, невыгодно это при таком количестве покупателей. Каждые два-три дня сюда приезжала автолавка — «бычок», забитый продуктами под завязку. В этот момент можно было увидеть почти всех местных жителей, в основном дедов да бабулек, доживающих свой век в этом патриархальном уголке.

— Здравствуйте, — поздоровалась со мною старушка, одетая в толстый халат и войлочные тапки, несмотря на жаркую погодку.

— Здравствуйте, бабушка.

Менталитет деревенских жителей отличался от городского. Здесь с тобою любой поздоровается, отдаст дань вежливости, пусть ты и совершенно незнакомый человек. Помню, как удивлялся этому в молодости, когда только отслужил в армии и попал в артель калымщиков, в составе которой начал колесить по дачным посёлкам и деревням, где требовались умелые руки. Любой деревенский житель, даже дети, обязательно здоровался при встрече. И никакой фальши, заискивания или выгоды не чувствовалось в их словах, это было правильно и всё тут, так они считали.

На обратном пути я увидел нечто выпадающее из картины здешнего мирка. Над покосившимся частым забором торчала кудлатая бородатая головка… карлика. Лицо заросло бородой по самые глаза, сверху опускалась шапка волос, словно, маску натянул, закрывшую всё лицо.

— Волхв, — голос у карлика оказался неожиданно громким, басистым, — волхв, забери меня отсель.

— ?

— Служить тя буду, по хозяйству то-сё, по терему особливо. Возьми, а?

— А ты кто такой? — поинтересовался я у странного собеседника, который с первого взгляда увидел мою необычную суть.

— Так домовой я, Тишка, — удивился собеседник. — Не признал?

Мысленно чертыхнувшись, я перешёл на истинное зрение. Ну да, перепутать существо напротив себя с человеком или любым иным живым созданием невозможно. Домовой чем-то похож на джиннию — физическая составляющая тесно переплетена с энергетической.

— И что умеешь делать?

— Да всё! — опять удивился собеседник. — Я ж домовой, не зря ж так прозвали.

— А почему именно ко мне?

— Да ты ж волхв, кому, как не твоему племени и служить-то?!

М-да, что-то с каждым моим вопросом глаза у Тишки всё больше и больше становятся. Как-то не так я спрашиваю или это прописные истины: симбиоз волхва, хм, и домового?

— А здесь чем тебе плохо?

Домой смачно сплюнул через забор:

— Про меня уже давно забыли, поесть не предлагают, хозяйство запущено, дом не рассыпался только благодаря мне… эх, да чего ж тут и говорить-то.

Участок и в самом деле выглядел не очень приятно: забор покосился, местами держался на подпорках, понизу доски сгнили, калитка вся скособоченная и навечно застыла в полузакрытом состоянии, по-моему, даже в землю вросла. Во дворе заросли крапивы и репейника с лебедой, какие-то железки, куски досок и брусков горой свалены, старая-престарая ванна неподалёку от калитки заполнена позеленевшей водой. Сам дом стоит нижними венцами на земле, толстые брёвна все черны от времени, огромные трещины избороздили древесину, местами в щелях ещё видны куски пропитанной краской пеньковой верёвки (раньше таким способом проконопачивали стыки, щели, между брёвнами), но в основном между брёвнами была пустота. То окно, которое я видел, стёкол не имело, вместо них был прибит к раме кусок рекламного баннера. Шиферная крыша больше походила на образец для начинающего туриста «как определить, где находится север» — настолько плотным ковром мха была покрыта.

— Если обещаешь без пакостей обходиться, то пошли со мною. Да, а что взамен за работу хочешь? — спохватился я.

— Да ничего, — помотал собеседник своей лохматой головёнкой. — Стезя у нас такая — людям служить, дом в порядке содержать. А уж волхву служить, так энто и вовсе почёт и уважение тому домовому. Ну, и еды немного оставлять, да там чуток совсем, я не обжора.

Ага, прямо аристократ среди прочих слуг, персона, приближенная к королю.

— Тока ты, волхв, забери вещичку одну из дома, без неё я уйти-то не могу.

— Что за вещь?

— Лапоть. Он за печкой валяется, через него я уйду с тобою от старого хозяина, ты токмо ему копеечку предложи, чтобы всё по-честному было.

— Хорошо, — кивнул я в ответ и шагнул к калитке. С трудом протиснулся в проём, ещё пришлось отодвинуть верх калитки в сторону, чтобы пройти и не зацепиться одеждой за засаленные рейки.

— Эй, хозяева, есть кто дома? — громко крикнул я, когда подошёл к двери. — Эй!

На мой стук и голос среагировали не сразу, прошло пять минут, прежде чем за дверью загромыхали чем-то металлическим, раздались шаги и она распахнулась.

— Ты кто?

Вместе со словами на меня выдохнули такую струю перегара, что я отступил на шаг.

— Здорово, мужик, я тут недавно поселился и вот знакомлюсь с народом.

— Мужики в лесу лес валят, — ответил тот. — Сотку дай, скоро пенсию начислят и я верну, зуб даю.

— Держи, — я покопался в карманах и отыскал нужную банкноту.

— О-о, живём, спасибо, братуха. Слушай, а ты как по стопочке, а? Я тебе адресок дам — там отличный сэм делают, а закусон вон уже с тобою. Ну как? — тут же стал подбивать меня на застолье бухарик, видимо, рассчитывая, что в ходе того меня на ещё что-то удастся раскрутить.

Мужик с ожиданием уставился на меня. М-да, видел я бичей, но этот фору даст любому, ну чисто бомж, только при своём жилье. Или не своём, так, к другому бичу заселился?

— Ты хозяин? — спросил я.

— Я, Колёк я. А ты?

Я пропустил мимо ушей его слова, не хватало ещё начать брататься и ручкаться после представления — брезгливость чувствую.

— Слушай, Колёк, у тебя чего-то из старины нет на продажу? Лаптей там, м-м, самовара или чего-то ещё?

Тот задумался, потом неуверенно сказал:

— Да я это, снёс всё на металлку, самовар был, да там же пять кило меди, считай, ведро сэма! Слушай, а утюг не нужен? Старинный, с углями, его не берут, а мне не нужен.

— Утюг, хм, — я сделал вид, что задумался. — Пожалуй, возьму. Ещё что есть?

Тот развёл руками с огромным огорчением на лице.

— Ладно, показывай свой утюг на углях.

Мужик тут же повернулся ко мне спиною и рванул в дом на приличной скорости, видимо, опасался, что я могу передумать. Я шагнул следом.

Внутри дом выглядел под стать хозяину, да и пах соответственно. Блин, ну неужели люди могут опуститься до такого состояния?

— Вот и утюг, — пока я осматривался по сторонам, Колёк отыскал старинный девайс и подскочил ко мне. — Тыщу за него, никак не меньше.

— Чего? — неподдельно удивился, я. — За этот кусок ржавчины тысячу?

— Это ж раритет, пойди, найди ещё такой.

— У тебя вон печь стоит, за ней нет ничего другого, может что-то завалялось кроме утюга? — перевёл я тему разговора. — Посмотрел бы, а?

Тот с сомнением окинул взглядом огромную русскую печку с облупившимися боками и чёрной широкой полосой гари над топкой.

— Да ну, хлам там один да дерьмо мышиное, а утюг вот. Ну, хочешь, я тебе почищу его?

Видно было, что копаться в старом хламе ему хочется меньше всего, а вот получить денежку и рвануть за загадочным сэмом (подозреваю, что самогоном), чтобы унять огонь внутри — ещё как.

— Найдёшь что-то ещё и куплю у тебя этот утюг за тысячу, или пошёл я.

— Смотри, — пригрозил он мне, — ты обещал.

Лапоть нашёлся почти сразу, стоило только Кольку откинуть несколько замызганных тряпок, засунутых между стеной дома и печкой.

— О, б… я, лапоть! Ты смотри — как по заказу! — удивлённо воскликнул мужик. — Ты там часом не колдун?

— Волхв я, — ответил я, забирая вещь из рук собеседника. — А неплохой лапоть-то, даже не ожидал.

Наверное, это была единственная вещь, которая выглядела новой, чистой и красивой. Внутри сидела чёрная, как смоль мышь… с бородой.

— Держи, — я вручил мужику тысячу и вышел из дома. Наконец-то чистый свежий воздух, а то от вони внутри дома у меня голова того гляди закружится.

— Эй, а утюг? — раздался крик мне в спину.

— Себе оставь, — буркнул я, опять мучаясь, чтобы протиснуться мимо калитки. Всё-таки, не уберёгся и задел грязное плесневое дерево одеждой, оставив жирный грязный след на белой футболке.

Оказавшись дома, я вытащил из пакета лапоть и положил на пол в коридоре, не зная, как дальше поступать. Из него тут же выскочила мышь, в одно мгновение оборотившись Тишкой. И вот сейчас я его рассмотрел подробно, в полный рост. Не очень рослый, сантиметров восемьдесят в высоту, не больше, но широкоплечий, коренастый. Никакой ассиметричности в пропорциях тела, уродующих обычных карликов не было и в помине, разве что, ладони и ступни выделяются чуть большими размерами, чем нужно при таком росте. Волосы длинные, торчат во все стороны и почти закрывают глаза, борода лопатой до ключиц, одет домовой был в латанную-перелатанную рубашку, простенькую, из серого холста и точно такие же штаны, даже скорее портки, подвязанные верёвкой. Ноги босые, но чистые, словно, только что вымыл.

— Эх, хоромы-то небогатые, а, волхв? — покачал головою Тишка. — Землицы много, а дом хлипкий да маленький. Рухляди нет, посуда… тьфу, а не посуда. На кухни хоть шаром покати.

Вот ведь быстрый какой, никуда не исчезал, а всё уже рассмотрел: холодильник пустой, посуду одноразовую да пластиковую, чайник электрический, отсутствие мебели и личных вещей. Домой, одним словом.

— Это временное жилище, — пояснил я домашней нечисти. — На улице уже стоит площадка, которую под дом отвёл, можешь посмотреть. Там всё на века будет сделано и места много.

— Эт хорошо, — тут же закивал домовой, — эт правильно. Ну, тады и я не стану тут сильно обживаться… ты лапоть-то мой рядом с порожком положь, агась? Так мне попроще будет на новое место перебраться, а то два раза подряд корни рвать тяжело. Дом-то духи строили?

Я кивком подтвердил его догадку.

— Эх, так себе из них работнички, без души работают, не заплатишь — не встанут с места. Тебе бы дворового хорошего, он бы им отлынивать не давал.

— Ты ещё скажи, что у тебя такой примете находится, — хмыкнул я, разгадав нехитрую уловку собеседника.

— А вот и есть. Последний дворовый, как и я из домовых последний, эх, — тяжело вздохнул домовой. — Возьмёшь? Он потом и за двором присмотрит, сорнячку не даст вырасти, клумбы приведёт в порядок. А животинку заведешь, так он её обиходит. Ворюг отвадит ежели чегось. Да и нужен дворовый в хозяйстве, ещё б амбарного да банного, каретного б то ж, да где ж их взять, исчезли они, другое время пришло, не наше.

— Да и амбара с баней у меня нет как и карет, — хмыкнул я, потом дал добро на найм ещё одного необычного работника. — Ладно, приглашай своего дворового. Или мне нужно самому сходить, что-то взять вроде лаптя этого?

— Да не, волхв, туточки я и сам справлюсь, главное, одобрение твоё получил.

С домовым в только что отстроенном жилище как-то уютнее, что ли, стало, спокойнее, словно, в своей квартире нахожусь, знакомой до последней трещинки и пятнышка.

На следующий день пять огромных «тонаров» привезли песка и гранитной щебёнки, чуть раньше два «камаза» с манипулятором приволокли поддоны с цементом и вязанки толстой арматуры.

Следующие два дня я делал амулет для создания иллюзий и с отвращающими чарами. Одни чары отвадят любопытных от моего участка, другие покажут чужому взгляду, что у меня тут целая артель мужиков вкалывает днём и ночью. Хоть какое-то прикрытие, а то странно будет, когда посередине бывшего пустыря ни с того, ни с сего вырастет кирпичная хоромина.

Познакомился с дворовым — Яшкой, точно таким же мелким человечком, что и домовой, только ещё больше заросший и чуть-чуть крупнее Тишки. Он приволок подкову и попросил показать место, куда ту можно будет спрятать.

Наконец-то заработал накопитель — окончательно набрал в себя энергию магических потоков и теперь отдавал уже переработанную ману, которой будут пользоваться магические слуги. Собственно, уже начали — с самого утра роют котлован под фундамент.

И пока во мне никто не нуждается, можно ехать за Барминой-ала-Аруфа Седьмой Ладонью Красного Крыла Огня. На это ушли сутки. А потом…

— Это кто?! Он же из тёмных созданий, а ты добровольно впустил его в дом! И ещё на улице я почувствовала похожее существо! — с неприязнью уставилась на Тишкумоя учительница.

— Тихо, Бармина, тихо, — попробовал я успокоить вскипевшую с пол-оборота девушку. — Это домовой, зовут Тишкой. Его раса живёт среди людей и помогает нам не одну сотню лет.

— Не одну тысячу лет, волхв, — поправил меня Тишка, сверля злым взглядом недовольную джиннию.

— Он тёмный, — продолжала стоять на своём девушка. — Как тот бес, что ты вызвал.

— Я не бес, баба! Не смей сравнивать меня с этой пакостью!

— Что?! Кто?! Ах ты…

— Оба замолчали, — прикрикнул я. — Живо.

Тишка смолк тут же, словно, вышколенный дворецкий, что мгновенно выполняет все приказы господ, а вот Бармина ещё успела пробурчать что-то невнятное в мой адрес, если я правильно определил её эмоции по нашей связи.

— Бармина, ты или в кольцо, или наверх к телевизору, но чтобы никаких конфликтов и ссор, ясно?

Посмотрел, как джинния молча и демонстрируя презрение к домовому и недовольство мне, поднялась по лестнице на второй этаж, где я установил ей видеосистему (специально спроектировал комнату, где только Бармина и будет жить), потом обратился к домовому:

— Тишка, ты тоже её не трогай. Характер у неё не сахар, в наш мир провалилась случайно, много сил потеряла. Ещё меня спасла от смерти, так что, я ей благодарен сильно. Рассчитываю, что зимой, максимум ранней весной она нас покинет насовсем.

— Зря ты, волхв, рабыне столько воли даёшь, — с сожалением покачал головою домовой.

— Как узнал? — удивился я

— Так видно же, что вы не простой клятвой связаны, а поклялась она в вечном служении. Только сам и можешь её освободить. Что ж это я — совсем перестал видеть.

— Хм.

— Недаром в народе говорили раньше: бей бабу смолоду — будет баба золото. Помню, заведовал я домом у одного дружинника княжеского, так он жинке своей спуску не давал, чуть что не по его душе, так мигом учил уму разуму, и дочек своих хворостиной потчевал, и сыновей кожаными вожжами охаживал. Невольницу привёл как-то после похода к басурманам, так и ей доставалось, хотя она покорная такая была, совсем тихая, и работящая, лучше жены по хозяйству хлопотала и всё у неё получалось. Он её потом второй женой взял, да только детей не смог завести от неё, не успел — истаяла в горячке, простудившись, её первая жена от злости и по зависти заставила голыми ногами холодную глину месить осенью, чтобы амбар обмазать.

— Грустная история, Тишка, да только у меня своё воспитание и принципы: женщин и детей не бью, не кричу без вины и не наказываю по той же причине.

— Размякло ваше племя людское, ой размякло, — покачал головою домовой. — Ну, это дело твоё, волхв.

Глава 11

Как красиво и легко творят заклинания герои в аниме, за которыми сутками просиживает Бармина. И какое же нудное и тяжёлое это занятие в настоящей жизни. Я проводил день за днём, создавая накопители, иллюзорные и отвращающие амулеты, варил зелья для личного пользования и так, в качестве тренировки. В перерывах отдыхал, прогуливаясь по живописным окрестностям, принимал грузовики с кирпичом, металлом, песком и цементом. Гора стройматериалов вырастала до размеров едва ли не Эйфелевой башни, чтобы через сутки-другие исчезнуть. Арматура, песок и цемент с щебнем уходили «тонарами» в фундамент: бетон я не жалел, желая превратить дом, пусть и не в башню мага, но в небольшой мини-замок или, что ближе к истине, крошечный особняк с глубоким и надёжным бункером — уж точно.

Рядом с глубоким котлованом, заливаемым раствором, стояла гигантская куча земли и глины. Занимала она, чуть ли, не пятую часть участка, намного возвышаясь над немаленьким забором. Когда прошёл сильный дождь ночью, то утром Яшка чуть не плакал: почти весь участок, будущий двор, за который он уже отвечал, был покрыт толстым слоем раскисшей глины. Слуги убрали всё за пару часов, счистив глину до земли, но осадочек в душе остался у всех.

— Волхв, ты б это, дал бы задание своим батракам, чтобы перекидали глину енту за забор, на луг. А то ведь дождик-то не последний прошёл, на этой недельки ещё ливанёт — тут и к бабке ходить не нужно, — чуть заискивающе предложил Яшка, когда последствия ночного буйства стихии были убраны.

— Я разберусь, Яшка, — пообещал я. Сказал и задумался. Загадить красивый луг горой глины не хотелось. Даже, если приказать слугам разбросать по большой площади, всё равно, выйдет не хорошо — глина, всё-таки. На окраине леса в одном месте начинается глубокий овраг, в котором начинается небольшой ручеёк, бегущий аж до самой речке. Вот туда бы всю эту кучу строительных «отходов» забросить, да только далеко для слуг, накопитель не дотягивает, а про амулеты и вовсе промолчу.

До вечера думал, как решить проблему глины, даже решил, было, заказать пару пустых «тонаров», дать водителям часок-другой погулять по окрестностям, чтобы не видели, как невидимые слуги с молниеносной скоростью загружают прицепы. Потом передумал, ведь всё равно странности заметят: такая скорость погрузки и экскаватору не присуща, которого на моём участке не видно. Или вообще решат никуда не идти, а просто просидеть в кабине, посматривая, чтобы с их любимой техники что-нибудь не открутили.

В общем, остановился на идее сделать еще два накопителя и расположить их на лугу, между моим участком и лесом. Парочки должно хватить, чтобы магические слуги пользовались их маной, скидывая глину в овраг. И амулеты не пропадут — позже будут питать отвращающие амулеты, которыми собираюсь окружить луг и часть леса.

Сказано — сделано.

Недаром говориться, что всем планам в том виде, в котором были запланированы, никогда не суждено сбыться. Вот и я рассчитывал, что с той скоростью, которую развивают мои волшебные слуги, за пару недель отстрою себе поместье. А что там: четыре-пять дней на фундамент, дней пять на стены с крышей и ещё столько же на внутреннюю отделку? Ага, каким я был наивным «албанским» юношей…. Вот и сейчас темп стройки замедлился, пока я занялся новыми накопителями маны для луга. За это время ещё трижды шли дожди, но только один раз это был чудовищный ливень, заливший котлован фундамента чуть ли не «под пробку», никакие сливы-отводы-колодцы не помогли. Размыло не только глиняную кучу, но и песок.

У Яшки случилась истерика.

После того, как накопители заработали, слуги за полдня перетаскали всю гору в овраг. При этом я запретил засыпать ручей, и сейчас там стена оврага в одном месте была похожа на термитник или ласточкино гнездо — своими невидимыми и быстрыми ладошками слуги до каменной твёрдости спрессовали глину.

* * *

Во время одной из прогулок мне на пути встретился Колёк. Выглядел он на удивление прилично — длинные просторные «гавайские» шорты, застиранные, но чистые, майка-тельняшка, кожаные сандалии. Сам выбрит и подстрижен, запаха немытого тела не чувствуется, наоборот, мои ноздри уловили чуть резковатый аромат дешёвой туалетной воды, одеколона, может быть, «шипр» или классика — «тройной». В руке он держал небольшую сумку синего цвета с пёстрыми вкраплениями, такие во множестве встречаются на рынках, развалах, базарах, у пенсионеров.

— Доброго дня вам, — широко улыбнулся мужик. — Как поживаете?

— Отлично, Коль, — кивнул я в ответ. — Здравствуй.

— А я вот вам утюг принёс, вычистил, как и обещал, — собеседник раздвинул ручки, показывая содержимое сумки.

— Спасибо, но уже не нужен, я, кхм, уже нашёл такой же.

— Пусть второй будет, я же бесплатно. Просто так отдаю, — чуть заискивающе сказал мужчина.

— Говори уж, что хотел, — вздохнул я, догадавшись, что собеседник не просто так подошёл да ещё с подарком.

Тот помялся, покраснел, опустил взгляд в землю и резко, как выдохнул, произнёс:

— Закодируй меня, а? А я тебе всё отработаю или потом всё верну, как заработаю.

Я рассмеялся.

— Колёк, ты за кого меня принимаешь?

Тот насупился.

— Вы ж колдун, все в деревне знают это. Вот бабка Маруся хотела водой посвятить забор ваш и дорогу мимо, так даже подойти не смогла — сердце схватило, черти за подол ухватили и оттащили назад, — сообщил мне мужик.

От удивления я даже не нашёлся, что ответить, только левую бровь поднял.

— Вот и подумал, что поможешь мне с ханкой завязать. У меня мать сейчас гостит, она с отцом мыкалась, пока тот не замёрз по-пьяни, а тут я ещё… не хочу ее расстраивать, она у меня старенькая совсем. Приехала помирать, а тут … у меня… эх, — запнувшись, собеседник дёрнул щекой, взял двухсекундную паузу и опять попросил. — Закодируй, очень прошу. Всё, что хочешь сделаю, лишь бы мать мне не расстраивать.

Ну, вот что мне с ним делать? Закодируй… легко сказать, да только я в этом деле ни бум-бум. И в книге ничего похожего не видел, наверное, маги алкоголизм за явление, вызывающее интерес, не считают.

— Ладно, я подумаю, что с этим можно сделать, но ничего не обещаю, Колёк. На днях скажу.

— Большое спасибо, вам.

— Ты уж определись, как обращаться — ты или вы, — хмыкнул я.

— Из… извините, — сглотнул собеседник и с испугом посмотрел на меня. — Больше не буду тыкать, я же понимаю, ага. Так поможете, да? Я тут поблизости по делам часто бываю, я увижу вас и подскочу быстренько, ага?

— Ага, — кивнул я, после быстро попрощался и вернулся к себе.

Вечером на ужине сообщил своим домашним, хм, о происшествии.

— Деревенские всё примечают, — заявил домовой. — Что ж они — дураки совсем безглазые? Не-е, тут глупых отродясь не бывало. Местные — это потомки знахарей и ведьм, кровь уже жидкая совсем стала, не помнят и не умеют ничего, да земля родная иногда помогает, чутьё не до конца исчезло. Потому и мы и с Яшкой тут дожили. Вот у этого алкаша у его матери прабабка той ещё ведьмой была, полдеревни на неё слюну пускала, остальныя бледнели, когда ловили её взгляд на себе.

— И ты бабе подчинялся? — с сарказмом произнесла Бармина, сидевшая за столом и неторопливо по глоточку пившая чёрный кофе по-турецки.

— Она ведьма была, — зыркнул на неё нехорошо домовой. — Тебе до неё далеко, баба. И знала бы своё место, полонянка, не встревала бы в мужские разговоры.

— Так, стоп, — я хлопнул ладонью по столешнице, — разговоры не по делу прекратить. Приказываю обоим, ясно.

— Как скажешь, волхв, — покладисто согласился Тишка.

— Пфе, — фыркнула джинния.

Невзлюбили они друг дружку с первого взгляда. Тишка ещё и постарше Бармины будет, намного старше. Плюс, статус у неё своеобразный, а для таких созданий из махрового язычества и старины седой, вроде домового, в первую очередь он важен. В доме Тишка на равных сможет противостоять боевой магессе, и это в теперешнем — времянке. А в особняке он её и вовсе за пояс заткнёт.

Яшка с джиннией крайне редко встречается и потому ссор не происходит. Плюс, нелюдимый он очень, на глаза не попадается, еду забирает в темноте и даже специально попросил оставлять еду в самом тёмном уголке участка.

— Так что подскажете — помочь Кольку или махнуть на него рукой? — спросил я у собеседников после короткой паузы.

— Что за польза помогать ничтожеству? Проще убить, чтобы не надоедал, — заявила джинния.

— Жить тебе здесь, волхв, думай и решай сам. Я советую помочь, добро ж всегда возвращается, да и — волхв ты, не колдун. Хоть и тяжёлая кровь в твоих жилах, да душа чистая, не испоганенная темнотою. Эх, лугового отыскать бы да по соседству поселить за забором, он бы травок разных вырастил, знахарских. С ними все хвори вылечил бы ты.

— Луговой? Что-то вроде домового, лешего, водяного? — догадался я. — Живёт на лугу, так понимаю?

— Точно так, — подтвердил домовой. — Диковатые они были, сколько помню, да пользы немало приносили. Это не лешие — владыками лесными себя считающие. С луговым проще понимание найти. Раньше сразу за околицей резвились, травы целебные растили, скотину отваживали от ядовитых, ноги не позволяли ломать в норах кротовьих, подсказывали, когда покос лучше начинать. Жаль, что исчезли они.

— Точно исчезли?

— Точно, они первыми пострадали, когда люди отворачиваться стали от нас, — вздохнул домовой.

— Травы, фе, — фыркнула в очередной раз Бармина, — в аптеках можно найти заменители чуть ли не драконьей крови. Хватит тут и без лугового тёмных духов.

— Да что ты понимаешь! Аптека — тьфу, гадость. Да старые ведьмы деревенские твоих драконов, по-нашему горынычей, плевком сбивали, варили зелья из трав да цветков, что заморским колдунам и не снились, без всякой крови этих летающих гадин. Ей только портить! — разгорячился домовой.

— Опять снова-здорово, — вздохнул я. — Ладно, с вами каши не сваришь, значит… помогу я этому алкашу, так и быть.

— Это правильно, — тут же поддержал меня домовой. — Одному деревенскому поможешь, потом второму, а там, глядишь, и своим тут станешь, уважение, как булыга кремневая будет. Это ещё никому во вред не пошло, волхв.

— Вот поможешь ты ему, придёт второй, потом третий и так далее. И что — всех лечить станешь? А ведь новости в твоём мире быстро распространяются, на машине добраться куда угодно можно. Не боишься, что тебя захлестнёт вал просящих? Ты же учиться хотел, не так ли? А раз так, то откуда время на помощь всяким разным? — ехидным голосом поинтересовалась джинния.

— Отвращающие амулеты усилю, буду принимать только в определённые дни.

— А отравишь кого или убьёшь по неопытности? — продолжала находить неприятные аргументы девушка.

— За тяжёлых браться не стану вот и всё. А с простыми болячками легко справлюсь с помощью тех зелий и эликсиров, что в книге есть. Там вплоть до омоложения рецепты имеются. И на мышах проверять их буду.

— Моё дело предупредить, — спокойно, даже с некоей ленцой в голосе произнесла джинния, после чего поднялась из-за стола и пошла наверх. Домовой проводил её взглядом, дождался, когда за девушкой закроется дверь, после чего произнёс:

— Ох, и вредная она у тебя, волхв, с характером крапивным. Такую только мокрой лозой да по мягкому месту учить покорности следует, по-другому никак.

— Недолго мне с ней осталось жить, ещё полгода и распрощаемся, — ответил я, чуть помедлил и добавил. — Наверное. Кстати, насчёт мышей я не шутил, Яшка, ты можешь их наловить?

— Я тебе кот, что ли? — широко распахнул глаза от удивления домовой. — Да и откуда я те мышей возьму — в твоём хозяйстве и доме они не водятся. Ты своих слуг безмозглых отправь, пусть наловят на лугу, там этих серых пакостниц полным-полно.

Слова домового, что уважение окружающих ещё никому во вред не пошло, запали в голову так, что и кувалдой было не выбить. В самом деле, почему сейчас такие все злые? Я слышу часто беседы старшего поколения (матёрых браконьеров, вступивших в ряды добровольных помощников егерей, так как никак иначе больше нормально и свободно охотиться им никто не даст), вспоминающего прошлую жизнь. Тогда люди помогали друг другу, даже недруги, злые соседи и разругавшиеся вдрызг и то спешили помочь в случае серьёзной беды. В деревнях и крошечных городках это особенно сильно проявлялось. Погорельцам скидывались всем миром, брали к себе на временный постой, «послы» шли в администрации, выбивая всё то, что только можно. Искренне сбрасывались деньгам, а не по принуждению и указанию сверху, как в моё время. Откуда такая злость взялась, когда она укоренилась в людях? Сейчас погорельцам лучше рассчитывать на себя, чем на соседей и тем паче государство. Хотя, и соседи есть такие, что вместо курточки детской и корзинки с едой, отправят иск в суд, чтобы взыскать с несчастных деньги за опалённые цветы, скорчившуюся от жара листву плодовых деревьев (это я ещё молчу, если от соседского пожара пострадал соседский дом, хозяйственная пристройка или машина).

В общем, я решил помочь Кольку, а так же всем, кто попросит меня об этом. Ну, и чтобы мой дом не поливали святой водой и не наставляли «козью морду» в спину, опасаясь сглаза и колдовства с моей стороны, улучшить свой имидж всеобщим благоденствием. Есть в магической книге несколько подходящих рецептов и ритуалов.

Но первым делом — это кодировочное зелье.

Что такое спирт? По сути — это яд, метиловый — явный враг, этиловый вроде засланного казачка. Конкретно про алкоголь в книге рецептов не было, но были рецепты эликсиров от «долгоиграющих» ядов и наркотических препаратов. Например — пыльцы чёрной драконьей лилии, которая вызывает привыкание, желание принимать снова и снова, плюс, накладывает на употребившего эту гадость подчинение дилеру, если приём происходит в его присутствии и не один раз (таким способом в нескольких мирах получают верных слуг без чувства самосохранения и морали, готовых на всё по приказу хозяина за новую дозу). Распространение этой пыльцы среди нескольких миров и проблемы с употреблявшими её привело к тому, что маги озаботились эликсиром лечения зависимости. Дешёвым, сильно снижающим ломку и очень дорогим, который полностью вылечивает человека и убирает связь между нарком и продавцом дурмана. Тот, что дорогой, помогал не только от пыльцы лилии, но и от множества прочих наркотиков, дурманов и ядов с похожим эффектом.

Вот рецепт такого эликсира я и решил взять за основу при создании лекарства для Колька (вот ведь как крепко прицепилось ко мне это ударение, не хуже пресловутого банного листа». Получить чистейший спирт (в оригинале — пыльца чёрной драконьей лилии либо иной наркотик, от последствий которого нужно лечить) для меня не составило большого труда. Пожалуй, второй такой по качеству продукт можно найти лишь у авиаторов, которые используют чистейший ректификат со стопроцентным составом. В домашних условиях и даже при помощи простенькой лаборатории ничего из этого не выйдет, так как чистый этиловый спирт тут же начинает вбирать в себя воду из окружающей среды, самостоятельно «разжижаясь» до девяносто шести процентов.

Полученное лекарство проверял на мышах, следя истинным зрением за их состоянием. Через четыре дня, проведя десяток проб и опытов, я получил то, что хотел.

— А этот всё так и ошивается поблизости, — сообщил мне Яшка, намекая на Колька, который часами вертелся в отдалении, не имея возможности подойти к воротам из-за отвращающих амулетов. — Как ворюга какой-то. Всё высматривает, вынюхивает.

— Скоро исчезнет, — заверил я дворового.

Мужик при моём появлении встрепенулся, сделал несколько шагов вперёд и нерешительно остановился, принявшись топтаться на одном месте.

— Коль, здорово! Подойди сюда, дело есть, — крикнул я и махнул рукой, подзывая алкаша.

— Добрый день вам, — произнёс он через полминуты. — Сделать что-то нужно? Так я это быстренько…

— Вот, пей, — перебил я его и протянул небольшой пузырёк с эликсиром.

— А это что?

— Кодировка твоя, считай, что желудочная «торпеда». Можешь дома употребить.

— Поможет?

— Да.

— А я тут употреблял недавно, — шмыгнул он носом и отвёл виноватый взгляд в сторону. — Не вредно будет?

Я и сам уже почувствовал сильный перегар от него, и вид его оценил — не как при первой встрече, но и не так прилично, как во вторую.

— Ещё лучше даже — прочувствуешь, что будет после каждого раза, как решишь накатить стопку.

Тот чуть помешкал, но пузырёк взял, после чего принялся вертеть в руках.

— Корвалол?! — удивился собеседник.

— Другой емкости у меня не было под рукой. Колёк, ты глотай или ступай домой, а то у меня дел ещё вагон и нет желания терять время, — поторопил я мужика.

— Эх, лучше сейчас, а то дома могу испугаться, — он открутил крышку, понюхал, потом зажмурился и опрокинул емкость надо ртом, выцедив всю жидкость в пару глотков. — Не так и паршив… бу-э-э…

Собеседник дёрнулся в сторону и едва успел добежать до зарослей лопухов, когда его вывернуло наизнанку.

— Потом легче станет, мигом всё похмелье пройдёт. И так каждый раз, когда решишь выпить, но я рассчитываю, что вся зависимость от водки у тебя после этого раза пропадёт, — громко произнёс я, чтобы Колёк услышал эти слова, после чего повернулся к нему спиной и вернулся к себе домой.

Следующий эксперимент, что стоял у меня на повестке дня, это всеобщее оздоровление деревни. Маги научились создавать амулеты, которые постепенно убирали негативные последствия от засухи, мора, сильных площадных заклинаний, массовых отравлений, проклятий, тяжёлых болезней и так далее. Амулетом мог быть монумент, скульптура, просто кусок камня, любимая игрушка (если лечить предстояло ребёнка) или чья-то вещь. Амулеты улучшали самочувствие людей, омолаживали организм, а ещё крайне положительно влияли на окружающую местность и животный мир, увеличивая удои, прирост домашних животных, качество садов, покосов, рек и ручьёв.

На Великое творение я не претендовал, поэтому мои поделки вышли скромнее и не настолько функциональными, чтобы превратить Сахару в Альпийские луга, а больного с последней стадией рака позвоночника не поднимет на ноги. Зато местные жители теперь забудут, что такое простуда, вирусные инфекции серьёзно ослабнут, организм взбодриться и все хронические болячки станут терзать его раза в два-три слабее, старики почувствуют себя лет на пять моложе. Молчу про всякую живность, ведь будь здесь колхоз, то в этом году он взял бы первое место по всем категориям соревнований. За основу амулетов взял речные камни, которые привычны взгляду местного обывателя. Из них же я и накопители делаю.

Первый амулет и накопитель маны для него бросил на дно глубокого колодца на окраине деревни, смотрящей в сторону далёкой (пара-тройка километров будет, может чуть больше) речки. Колодец очень старый, ещё до войны выкопан, но его сруб из толстых дубовых брёвен, несмотря на возраст, оставался по-прежнему крепким. По-моему, в этой сырости древесина проморилась просто-напросто или дуб уже изначально пошёл морёный на колодезный сруб. За водой из него сюда съезжаются жители из всех окрестных поселений — других деревень, дальнего села, коттеджного посёлка. Предчувствую, что очень скоро популярность колодца вырастет на порядок и как бы его не вычерпали. Правда, вода, взятая из него, за пределами деревни в течение двух-трёх дней потеряет все свои целебные свойства.

Второй амулет приказал магическим слугам зарыть на два метра в центре деревни и тщательно убрать все следы раскопок. Третий камень и второй накопитель так же был закопан, но уже на другой деревенской окраине неподалёку от въезда в поселение. Четвёртый я установил на территории своего участка. Таким образом, я полностью покрыл всю небольшую деревушку, большую часть «своего» луга и несколько лужаек вдоль околицы, на которых вечно паслись козы с коровами и телятами.

— Сделал доброе дело — гуляй смело, — с чувством продекламировал я, когда все ночные (глубокой ночью, чтобы лишних глаз не было) работы были завершены. — Теперь можно и о себе позаботиться.

Глава 12

Беда пришла, когда я совсем её не ждал.

Был самый расцвет лета — жаркий июль. Дом мой был достроен к этому времени, сделана внутренняя отделка и частично обставлен и меблирован. Прописываться не спешил, как и идти с документами оформлять постройки. Тишка, наконец-то, почувствовал себя полноправным домовым, а не приживалкой, как он сам мне иногда жаловался. И теперь меня постоянно теребит по поводу посуды, мол, имеющаяся его не устраивает и не соответствует моему великому и ужасному, тьфу, почётному званию волхва. Домовому серебро да золото подавай и чтобы с каменьями самоцветными обязательно. И ведь пронюхал как-то, что я умею превращать даже дерево в золото. Подозреваю, что без джиннии тут не обошлось, любит это огненокровная девица мелкие интриги на ровном месте создавать, словно, ради того, чтобы не терять хватку. Или просто меня позлить, уж очень Тишка доставучий домовой. А мне и так хватало работы и учёбы, чтобы на такую ерунду отвлекаться.

Вот в данный момент я катил по просёлку с небольшим рюкзачком, туго набитым очередным добром из аптек. Дорого обходятся мои эксперименты, но это того стоит. Да и нет особой нужды в деньгах сейчас — дом построен (почти все накопления ушли в него), мне многого не требуется, а джиннии хватает любимого аниме. Если бы не характер её несносный, то цены бы ей не было: украшений не просит, по бутикам не таскается, в клубах ночных не зависает, с подружками мне косточки не моет. Плюс, красавица и умница, правда, «не даёт», но это уже из другого кино да и шутка собственно. Тем более, я не настаиваю и без проблем сбрасываю пар в специальном клубе в Подмосковье, где предоставляют все радости жизни любому из среднего класса и выше, способного за ночь выложить «угол» и больше.

За поворотом просёлка, круто сворачивающего вправо из-за лесопосадки, чуть не улетел в кювет, когда в двадцати метрах впереди, как из-под земли вырос полицейский с полосатой палочкой.

— Твою мать, — скрипнул я зубами, когда «нива» «скозлила» в колее и встала боком. «Полицай» сам испугался и сиганул в сторону ничуть не хуже, чем только что прыгала моя машина. От уазика с синими номерами и мигалкой-«ведром» ко мне рванули двое с автоматами, что-то вопя и угрожающе направляя стволы на меня.

— На выход! Выходи, живо! — проорал один из них, подбежав к машине и направив автомат сквозь стекло на меня. Второй обежал машину и дёрнул ручку двери… ага, обломайся, дорогой, у меня только водительская всегда открыта, когда я без пассажиров передвигаюсь.

Неприятно было смотреть на поцарапанный и чуть закопченный пороховой гарью «дульник», который был направлен мне в лоб в каких-то тридцати-сорока сантиметрах с той стороны стекла. Мне казалось, что я даже запах отстреленного пороха ощущаю, а может, и не казалось: вместе с силой и реакцией обоняние вместе со слухом и зрением усилились. Иногда эти особенности резко и неожиданно усиливались.

— В чём дело, командир? — спросил я. Руки держал на руле, на виду, чтобы не провоцировать стражей порядка.

— Выходи!

— Объясните, в чём дело, — продолжал настаивать я, идя на конфликт. Что-то подспудно царапало изнутри, какая-то странность в этих полицейских, потому и вёл себя так, не спешил исполнять требуемое. Может всё дело в том, что место нетипичное для поста? Или машина явно не «дэпээсная», хотя один из полицейских щеголяет в жилете с надписью ДПС. Но могли же на патрульном УАЗе выехать, усилив «гаишником» группу? Могли, такое иногда и делается в случае аврала. Тогда что же меня так беспокоит?

— Гражданин, проходит операция «Вулкан», розыск особо опасной вооружённой банды. Проводится досмотр, вплоть до обыска, всех транспортных средств и пассажиров, — это очухался жезлоносец и подошёл с объяснениями к «ниве». — Нам тоже не всё нравится, но работа такая. С утра на ногах, после дежурства вчерашнего не отдохнули, даже на минутку домой не заскочили, вот и нервные все. Пожалуйста, выйдите из машины и предъявите документы и багажник с салоном к осмотру. Если есть оружие, то покажите, где находится, так же документы на него, — как по писанному, привычно оттарабанил «гаишник». Видимо, не раз и не два такое говорить приходилось, вот и набил язык.

— Парни, отойдите от машины, нечего пугать водителя, — попросил-приказал он автоматчикам, которые продолжали сверлить меня злыми взглядами и пугать стволами автоматов. Переводчики огня на оружие опущены, но пальцы держатся за скобу, а не крючок, кстати. Сами опасаются случайного выстрела, горлом берут, на испуг. Блин, но что же в них неправильного? Меня от этого чувства ажно всего перетряхивает внутри.

— Нет у меня оружия. За лекарствами ездил, вон в рюкзачке лежат, — кивнул я на пассажирское сиденье. — К банде никакого отношения не имею. И вообще я живу вон в той деревне, за тем лесом.

— Выйдите, пожалуйста, — вежливо и твёрдо сказал «гаишник». — Чего вам бояться, если вы местный и с преступниками не связаны? Посмотрим документы и машину, и можете дальше себе катить. Или будете задержаны, применим силу и доставим в отдел, где о-о-очень долго просидите и хоть обжалуйтесь потом — приказ по чрезвычайному происшествию спишет многое, на такое даже прокуратура закроет глаза. Ну, так что решили?

— Да чего мне бояться? Выхожу. И скажите своим бойцам, чтобы опустили оружие, а то неприятно, — машинально пожал я плечами.

Гаишник кивнул автоматчикам, и те перестали мне угрожать расправой, положив оружие цевьём на сгиб левой руки.

Я вышел, медленно прикрыл автомобильную дверь, сделал шаг вперёд, ещё один, одновременно с этим протягивая документы полицейскому.

— Пройдёмте в машину, — он повернулся ко мне боком и указал рукой, на которой на шнурке болтался пластмассовый чёрно-белый жезл, на УАЗ.

— Зачем?

— Там удобнее, да и жарко сегодня уж очень. Не волнуйтесь, ничего вам подкидывать не собираемся, такое с понятыми нужно проводить, а не в подобной ситуации вроде нашей. Не девяностые уже, — улыбнулся он.

Чёрт меня побери (и пусть простит меня Бармина), да что же в них странное? Что не даёт мне покоя?

Лбы (это я про автоматчиков) здоровые, спортивные, лица у них гладко выбритые, что совсем не вяжется с дежурством на вторые сутки (или так только «гайцу» не повезло, а эти вчера ещё отдыхали дома и вышли в свой график?). Форма полицейская: брюки тёмно-синие и светлые голубоватые рубашки с короткими рукавами, чёрные бронежилеты без надписей, но в МВД такие часто встречаются, особенно за пределами МКАДа. Автоматы немного непривычные — длинностольные «калаши» — АКС-74 с пластиковым цевьём. Стандарт для полицейских — это «сучка» и брезентовый подсумок, а у этих магазинов запасных нет, на виду, по крайней мере. Могли, правда, в «уазике» скинуть, чтобы не таскать лишнюю тяжесть в местах, где проверяющих нет. Ещё могли получить такие автоматы в оружейной комнате, по той причине, что на всех сотрудников, задействованных в операции, «акаэсушек» не хватило вот и дали «чеченские» (насколько знаю, в горячие точки в командировки отправляют только с длинными стволами). Эти странности могли меня зацепить? Хм, могли. Но инстикты подсказывают, что всё это не то, есть нечто такое, из-за чего внутри меня буквально пружина сжимается с каждым мгновением и когда она распрямиться то — ой!

Воротники рубашек чистые, не засаленные после смены (ну, не могут же они носить с собою запасные и менять по мере необходимости), глаза бодрые, белки без покраснений, а по себе знаю, что такое сутки провести без сна. Но опять же, хорошо рассмотрел только эту парочку, а дэпээсник как раз мятый и дёрганый какой-то.

Я обернулся назад и бросил взгляд на пару автоматчиков, не сводивших взгляд с меня, но и не пугающие меня больше автоматами. Хотя, скинуть с предплечья ствол и направить в нужную сторону — секундное дело. У этих, правда, переводчики на оружии уже стоят в режиме предохранителя, так что две-три секундыоружие будет безопасное.

— Ну, что встал? Топай давай, пока мы тут осмотримся, — прикрикнул тот, что дёргал до этого ручку на двери «нивы». И махнул рукой, словно, деревенская бабка на гусей: кыш-кыш.

Жест не обидел — у меня от него холодок по коже прошёл. На правом рукаве рубашке в глаза бросился крупный с чёрным фоном шеврон, на котором чётко различалась надпись: POLICЕ. Двуглавый орёл присутствовал, шеврон один в один, как у знакомых «ментов». Но, мать-перемать, никогда у нас на служебную форму не наденет никто знаки отличия, шевроны и так далее неустановленного образца. Латиница — это и есть неуставняк.

После этого дошло, что так сильно резало глаз: автоматы совсем не автоматами были. Это охотничьи карабины «Сайга» старого образца. Всего-то и отличий — срезан средний наплыв под шомпол и края на переднем наплыве, где штык-нож крепится.

Всё это я определил в секунду, одним быстрым взглядом — глянул и повернулся назад. Но видимо что-то такое в моих глазах осталось, так как «гаишник», столкнувшись со мною взглядом, громко заорал:

— Атас! Хватай его!

И бросился на меня, ловко выбрасывая вперёд правый кулак, целя снизу вверх в мою челюсть. За спиною звякнула антабка, раздался шорох и шелест, звук шагов.

Присев, я уклонился и от кулака, и от приклада карабина, который чуть не разнёс мне затылок. Тут же разогнулся, поймал чужую руку, рванул на себя и встретил на противоходе ногой, распрямляя в самый последний миг перед столкновением живота и стопы. «Гаишника» практически распластало в воздухе над землёй, хрустнула, как сломанная сухая ветка, пойманная в захват рука, кишечник издал громкий неприличный звук… потом человек упал на грунтовку и скорчился в позе эмбриона.

Противник, что хотел оглушить меня прикладом, ещё не успел совладать с инерцией своего оружия, настолько быстро было покончено с его напарником, когда я повернулся к нему. Костяшками правой ладони ударил ему по рёбрам, как раз под удачно отведённую вправо левую руку и следом с подшагом левым кулаком снизу-вверх в живот по селезёнке. Лже-полицейский выронил оружие и опал мне под ноги, как уснул.

Третьему хватило времени, пока я разделывался с парой его коллег, поставить оружие на боевой взвод и открыть огонь.

Бах.

Бах.

Хорошо, что противники озаботились только формой, а не служебным оружием — от очереди в упор я бы не увернулся, несмотря на все свои суперспособности.

Огнём задело правый бок, следующая пуля опалила волосы у правого виска.

Я метнулся влево, по стрелку — вправо. При длинноствольном оружии у врага всегда поступать нужно именно так, ему крайне сложно будет быстро повернуться за смещающейся целью: оружие не повернёшь, только самому крутиться, а ведь враг перемещается с такой же скоростью, так что, всё будет зависеть от личного везения.

Я двигался быстрее обычного человека и везения у меня было побольше. Лже-коп не успел выстрелить в третий раз, когда я уже стоял рядом с ним. Не давая времени очухаться врагу, я схватил за ствол — с двух выстрелом не успел сильно нагреться — между трубкой и мушкой, и рванул на себе. Прозвучал выстрел, следом хрустнул палец, который не успел убрать с крючка лже-полицейский и раздался его громкий крик боли. Завладев оружием, я сдвинул вверх переводчик огня и тут же ударил противника прикладом в лицо. Жёсткая резина затыльника если и самортизировала, то этого было незаметно — лицо врага превратилось в месиво, а сам он отлетел на капот «нивы», оставив там внушительную вмятину.

Перевернул оружие стволом к врагу, я со всей силы пнул того в грудь и тут же развернулся к первой парочке. Но там о сопротивлении никто и не помышлял: «гаишник» чуть слышно сипел и пускал кровавую слюну изо рта, его товарищ неподвижно лежал в трёх шагах от меня с посиневшим лицом и застывшим взглядом в небо в открытых глазах. В истинном зрении, на которое я тут же переключился, передо мною предстали два покойника и один умирающий.

— Зараза, да за что мне это? — сплюнул я в сердцах на пыльную грунтовку.

Слишком сильно я бил, не привыкнув к своим способностям. Одному остановил сердце и, возможно, проломил рёбра, второму разорвал внутренности и чуть руку не вырвал из сустава, второму размозжил голову прикладом.

Несколько секунд я стоял и матерился, пока до меня не дошло: я стою над мертвыми телами в полицейской форме. Достаточно кому-то глазастому это заметить и всё — звонок по «02» обеспечен. Как обеспечены мне и крупные неприятности после этого.

Собрал оружие и бросил в «ниву», потом дотащил до УАЗа мертвецов и раненого, первых бросил в багажник, ещё живого уложил на заднее сиденье. Завёл чужую машину, включил трещотки на переднем мосту («хантер» ещё старой модели, из салона движением рычага не включишь полный привод) и прямо по полю — потому и на полный привод перешёл — рванул в ближайший глухой лесок. С хрустом вломился в молодой осинник, ломая тонкие деревца не жалея пластикового бампера. В один из моментов, когда машина подпрыгнула не хуже горного козла на круче при виде охотника с винтовкой, за спиной раздался стук. От этого я сам чуть было не изобразил вышеупомянутое животное, занимающееся акробатикой. К счастью, ничего опасного — раненый лже-полицейский скатился с сидения и рухнул на пол. В сознания при этом так и не пришел.

Всё, здесь пока что безопасно. Машину загнал на пару сотен метров в лес в небольшую «семейку» ёлок, среди которых УАЗ можно увидеть, только подойдя вплотную. Убедившись, что раненый и не думает приходить в себя, я бегом добрался до «нивы» и перегнал ту поближе к трофейной машине, остановившись в сотне метрах. После чего сгрёб карабины, поставил на сигнализацию машину и вернулся к УАЗу.

— Эй, кто вы такие? Зачем напали? — принялся я тормошить пленного. Спасать я его не собирался, хотя и мог. Чтобы привести в чувство, пришлось полечить «наложением рук», как со стороны смотрелись мои действия. — Ну?! Убью же.

— П… помо… ги…

— Помогу, уже помогаю. Скажешь всё — отзвонюсь в больницу и сообщу, где ваша троица находится.

Но тот вновь потерял сознание.

— Да черти тебя подери! — в сердцах выругался я, видя, как угасает оболочка человека. После повторного вливания маны, из-за чего я сам почувствовал себя вымотанным почти до упаду, он вновь пришёл в себя.

— Зол…

— Кто зол? Ну, отвечай?

— Золото… узнать, где зо… лото…

— Мать-перемать вас всех! Кто сказал, где я? Как нашли? — принялся тормошить я человека, подбодрив его новой энергетической инъекцией. Последней, так как в четвёртый раз собственной Силы я на такое действо не наскребу, ну, не моя эта направленность, тяжело мне оперировать с чистой энергией без костылей в идее алхимии и ритуалистики.

— Ха… хакер… через сеть… скачивал… ты что-то… больно… позвони скорей… скорую… прошу

— Успеешь ещё скорую получить. Кто рассказал про золото?

— Сафонов…

— Кто?!

— Сафонов… работает… охранник… в ста… ом… м… ре, — под конец своей речи мужчина едва шевелил языком, его взгляд помутнел, дыхание почти не ощущалось. Через минуту он умер.

На руках у меня три трупа в полицейской форме.

Про оружие и автомашину, которая, скорее всего, в угоне, а номера и мигалка украдены с одной из патрульных, я умолчу.

И как назло я оставил амулеты со слугами дома. Не случись этого, то уже через пять минут все страшные улики покоились на пятиметровой глубине под землёй среди этих ёлок. И оставлять здесь УАЗ с его содержимым опасно, потому как по закону подлости за те тридцать-сорок минут, что буду отсутствовать, машину может кто-то найти.

Способ как все это решить имелся, но увы, я находился в том состоянии, когда мозг отказывался работать правильно. Вспомнил я про неиспользованную возможность только оказавшись в ещё более худшем положении. Но об этом позже.

— Вот же… тьфу, чёрт бы вас всех побрал, проклятых любителей халявы, — сплюнул я на землю и пошёл к «ниве» за рюкзачком с лекарствами.

Память у меня и так была хорошая, а после изменений весенних, стал ещё лучше, поэтому мне не составило большого труда припомнить и повторить в одиночку тот ритуал, когда вызвал бесёнка. Помня о его сволочной сути (точнее, помня о словах джиннии, что говорила о мерзком характере мелкого уродливого создания) я повесил на плечо карабин, а в правом кулаке зажал пистолет, который вытащил из кобуры «гаишника». Бес ничем не отличается от низших демонов, почти ничем — чуть-чуть больше магических способностей, но в физическом плане намного слабее и, самое главное, убивается любым подручным предметом, да хоть тяжёлым берцем, хоть кухонным деревянным молотком, а уж огнестрельное оружие разнесёт эту мелочь на части.

Ритуальный круг вспыхнул ярко-алым пламенем, через секунду то погасло, затем на миг всё подёрнулось мутной дрожащей пеленой, и передо мною предстал старый знакомец, или точная копия его.

— Приветствую, господин, чего изволите? — залебезил он. — А где госпожа?

Ага, значит, всё же тот, да и аура его знакомая.

— Не твоё дело.

— Простите, господин, простите.

— Помнишь, что в прошлый раз сделал?

Во взгляде беса мелькнула алчность и голод, вся его энергооболочка заволновалась, выдавая сильнейшие эмоции.

— Да, господин. Мне очень понравилось, очень. Я вам очень благодарен…

— Нужно сделать всё то же самое и сейчас. Там, — я перебил его и махнул рукой в сторону ельника, — лежат свежие мертвецы в машине. Всё это нужно убрать.

— Как скажете, господин. Я приступаю? Да?

— Да, — машинально кивнул я, и только увидев, как вспыхнули радостью глаза беса, и забурлила его аура, вспомнил, что Бармина потребовала от тёмной твари клятвы подчинения и не нанесения вреда. В этот момент меня могло оправдать чувство душевного раздрая после нападения и тройного убийства и страха, что меня могут обнаружить в любой момент рядом с местом преступления. Жаль, что оправдывать меня никто не собирался.

Бес вылетел из круга с такой скоростью, что я увидел только серую молнию. Я успел направить куда-то чуть впереди его движения пистолет и даже единожды нажать на спуск, после чего меня засосало в ритуальный круг. Ещё успел подумать, что он ведь слишком маленький для меня, и странно, что я легко в нём уместился.

Глава 13

Палец на левой руке, словно, в расплавленный металл окунули. Впрочем, по сути, так и было — кольцо-хранилище раскалилось, оставив страшный ожог на коже.

Вокруг бушевало северное сияние, куполом окружая меня со всех сторон.

Не прошло и нескольких секунд, как рядом вспыхнул огненный столб, из которого появилась обалдевшая и одновременно испускающая волны ярости джинния.

— Что это?! Как ты открыл портал в тёмный мир?! Совсем обезумел?! — почти по-звериному прорычала она.

— Бармина, я сам не понимаю…

— Стоп, замолчи! — оборвала она меня, потом осмотрелась, удивленно хмыкнула. — Странно, что так долго перенос идет… так, слушай меня, ищи любые силовые линии, кроме черных, багровых, тёмно-тёмно-красных, делай из них кокон вокруг нас и торопись… я же буду стараться сдерживать выход. Стараться продлить наш переход.

— А…

— Приступай! Немедленно! — вновь зарычала девушка и состроила зверское лицо.

Работёнка была адская. До этого я работал с тонкими жгутами, здесь же из энергии свивались толстенные канаты, которыми корабли на пирсах пришвартовывают. Только вытянешь голубой или жёлтый жгут и возьмёшься за следующий, как первый уже оттерт в сторону двумя чёрными.

— Да быстрее!

— Стараюсь, — пропыхтел я, стягивая тонкой «струной» зелёный и розовый «канат» с противоположных сторон, потом точно так же поступил с двумя синими, снова розовый, жёлтый… и вдруг всё вокруг так ярко засияло, что я ослеп.

— Всё, переход! — услышал девичий писк. — Только …ы …сь

А потом я рухнул в снег, только чудом избежав встречи с острым обломанным суком на поваленном дереве, рядом с которым я упал. В паре метрах от меня приземлилась джинния.

— Ты!.. Убью! — едва выбравшись из сугроба, скрывшего девушку с головой при падении, она вцепилась мне в горло, больно оцарапав кожу ногтями. Но на большее её не хватило — внезапно захрипев, она оставила меня в покое и скорчилась в моих ногах, царапая то грудь, то шею, словно, пытаясь сорвать что-то душащее и давящее.

— Бармина, что с тобою? Я помогу, только скажи, что делать? — я рухнул рядом с ней на колени. На выходку решил закрыть глаза, пока закрыть.

— Пр…рррр…ииии…

— Что? Да не рычи ты, что же за человек…

— Д… джжж…жин.

— Джинн, джинн, — согласился я. В магическом зрении всё тело джиннии было оплетено мелкоячеистой сеткой из тёмно-синих нитей. Руки магессы рвали их, но прорехи тут же затягивались, сжимая всё сильнее и сильнее тело девушки. Источник сети выходил… из меня.

— Прр… стиии…

До меня дошло.

— Всё, всё, я прощаю тебя, Бармина… Бармина-ала-Аруфа Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня, я прощаю тебе нападение и свои раны! — торопливо произнёс я и облегчённо вздохнул, когда сеть в один миг превратилась в голубоватый туман и растворилась.

Девушка расслаблено замерла, и ей было плевать на то, что вместо пуховой перины под ней находился холодный снег. Ну, а я как-то машинально уставился на её красивую грудь, сейчас не скрытую ни одеждой, ни бельём, которые они разорвала в мелкие клочки.

Наверное, она почувствовала мой интерес через нашу связь. Приподнялась на локте, с прищуром уставилась на меня и недобро произнесла:

— Что увидел интересное, мой господин?

— Увидел, только уже расхотелось смотреть. Кстати, ты не замёрзла? В таком-то виде в снегу лежать…

— Я греюсь заклинанием.

Я нервно повёл плечами — я-то таких заклинаний не знаю, да и почти не умею напрямую пользоваться энергетическими потоками, как это делает джинния.

Из одежды на мне лёгкие штаны на завязках под джинсы и светлая футболка, кожаные сандалии. Ахда, ещё карабин и пистолет в снегу, что выронил при падении в снег.

— Рассказывай, как всё это вышло, — потребовала девушка.

— Во всём виновато золото, — вздохнул я, потом добавил. — И твоё аниме, скачиваемое с сайтов.

— Что?! — вскинулась джинния.

— На меня сегодня опять напали, и подозреваю, это были из той же компании, что и убитые в квартире. Допросил одного и узнал, что вышли через сеть. Учитывая, что модем мобильный и на чужое имя подключен, телефоны новые и почтой своей не пользовался, ноутбук тоже недавно куплен, то выходит одно — ты перешла на свой сайт с анимешками по старому паролю, а вот он-то как раз и связан с моей квартирой. Для разбирающегося человека связать одно с другим — раз плюнуть.

Девушка насупилась, потом встала, отряхнулась от снега и куда-то пошагала.

— Стой, да стой же ты! — крикнул я. — На, вот, прикройся.

Я стянул с себя футболку и протянул ту девушке, а то на ней кроме обтягивающих шортиков из лёгкой ткани, больше ничего не было.

— Мне не нужно, я не мёрзну, — ответила та, а через секунду и я перестал чувствовать холод вокруг.

— Спасибо.

— Я как-то не подумала, что ты сам не в состоянии позаботиться о тепле для себя, — бросила через плечо девушка.

М-да, хотьи язва та ещё, но слова её уместные: без магической книги и ингредиентов я чуть-чуть больше, чем полный ноль, даже полечить толком не могу, чтобы не упасть без сил рядом с пациентом. Уж лучше бы вместо оружия тот рюкзачок с аптечными покупками прихватил… м-да, кто знал.

— Всё равно прикройся, нечего тут своими сиськами трясти, — буркнул я.

Джинния повернулась ко мне, нагло выставляя напоказ предмет разговора.

— Боишься за свою целомудренность? — проворковала она.

Ну, как с ней общаться-то, а?!

— Просто неприлично, надевай.

— Мне нравится и так, — усмехнулась она. — В моём мире это вполне в границе приличий.

— У тебя ходят голыми? Да не поверю.

— У кого тело очень красивое, тот имеет право показывать его всем окружающим, — заявила девушка, и я не нашёлся сразу, что сказать в ответ. Вспомнил, что при нашей первой встрече она «блистала» нарядом из украшений и клочков материи, который даже раскованные немцы (видел я немок, что без всякого стеснения гуляли по обычному пляжу без верхней части купальника и в ниточка-стрингах) одеждой не посчитают.

— А в моём мире так не ходят, поэтому, надевай футболку. Всё-таки, мужчина с голым торсом и женщина — это не одно и тоже.

— Мы не в твоём мире.

— Да все… как не в моём? — опешил я и мгновенно покрылся холодным потом от страшной мысли. — Стоп, стоп, мы же не в тёмном мире, так?

— Не в тёмном, но и не на твоей Земле. Разве ничего не чувствуешь? — приподняла одну бровь, демонстрируя удивление.

Я ещё раз осмотрелся по сторонам. Серое от низких облаков небо над головою, глубокий снег под ногами, вокруг сосны и ели, некоторые из которых поднимались на высоту десятиэтажного дома и были толщиной в несколько обхватов. Воздух самый обычный для подобной местности, очень чистый, едва уловимо пахнет хвоёй. Мороз не больше десяти-двенадцати градусов, солнца не видно за облаками и недавно был снегопад, судя по пушистому слою снега и отсутствию следов зверей: ещё не успели натоптать. Магические потоки… опаньки, а ведь точно не Земля! Движение энергии отличается, сама мана грубее по ощущениям, для работы с ней приходится прикладывать немного чуть больше усилий, чем привык у себя дома. Но зато здесь её было больше, как и потоков энергии, они быстрее и, словно бы, разработанные, как пример — тянущийся ручеёк в болоте и резвый родниковый ключ.

— Дошло? — осведомилась девушка.

— И где мы, по-твоему? — пропустил я шпильку мимо ушей.

— В одном из миров рядом с твоим. Скорее всего, здесь тоже одни люди живут, но магии не чураются, хотя и не сильно развито это направление. И магов не так много, сильных и вовсе ничтожное количество, моего уровня. Твоего, с учётом равного доступа к нужным ингредиентам немногим больше. Примерно столько же или чуть-чуть больше людей, обладающих высокими способностями тела — очень быстрых, сильных, способных залечивать свои раны.

— Обратно на Землю есть шанс попасть? — спросил я.

— Да, — кивнула девушка. — Даже ты сможешь открыть портал, если найдёшь нужные предметы. Если здесь развитый мир, имеются аптеки, то вопрос возвращения — несколько дней.

— А если не развиты, что-то вроде фэнтезийного средневековья, то возвращение затянется на неопределенный срок, — вздохнул я, потом посмотрел на футболку в руках и вновь протянул ту девушке.

— Ладно, если ты такой ханжа и моралист, то я оденусь. А свою окровавленную тряпку выбрось, точнее, дай я её сожгу, чтобы не остались следы твоей крови, — отмахнулась та от вещи.

На джиннии, как по мановению волшебной палочки появилась роскошная серебристая шубка с густым ворсом, закрывшая всю её фигурку до самых лодыжек. Ножки спрятались в меховые сапожки. На голове возникла круглая, прикрывшая только макушку, меховая шапочка с коротким чёрным ворсом, отливающим синевой. Иллюзия, но очень и очень качественная.

Кстати, да — про свои раны я совсем забыл, и не беспокоят они меня. След от пули на боку уже почти зажил, лишь узкая полоска коросты прикрывала недавнюю рану, когда свинцовая смерть содрала кусок кожи и проткнула жировую прослойку. На пальце от ожога остался светлая полоса ожога, выглядевшего совсем старым.

— Что застыл? Бросай её сюда.

— Мне она дорога, как память, — отказался я отдавать на сожжение футболку и надел её обратно. — Ну, пошли?

Через несколько километров местность стала понижаться, пока вдруг резко не «провалилась» вниз, после чего стало понятно, что мы идём по горному склону. Впереди всё скрывала плотная стена деревьев, понять, когда же спустимся на равнину и сколько до неё осталось, было очень сложно. По крайней мере, по ощущениям — не очень высоко находимся над уровнем моря.

Внезапно, впереди идущая джинния вскрикнула, взмахнула руками и провалилась в снегу, только хруст веток раздался.

— Бармина!!!

Я бросился к ней и тут же отпрянул в сторону, когда почти перед носом из глубокой ямы вылетела девушка, убравшая иллюзию одежду и потому выглядевшая невероятно эротично.

«Слюни подбери, вуайерист хренов, а то подпалит она нам кое-что нужное», — шикнул я на распалившееся воображение.

Словно, услышав мои слова, с ладони джиннии сорвался комок огня… ударивший в чёрную дыру под её ногами. В ответ раздался дикий рёв, яма стала ещё больше, когда из своей берлоги вылетел крупный чёрный медведь с подпаленным боком, своими плечами сорвав гору веток, прикрывавших яму.

— Твою перемать, — охнул я и выхватил из-за штанов пистолет (автомат висел через плечо и только время потеряю, скидывая его и изготавливая к бою), сдвинул предохранитель, передёрнул затвор и один за другим всадил в шею и спину животному восемь пуль.

Тот заревел ещё громче, резво повернулся ко мне и стремительно бросился, неуклюже на вид и весьма проворно махнув левой передней лапой, собираясь зацепить меня. Только хорошая реакция спасла от тяжёлой раны и знакомства с внушительными клыками. Через пару секунд сверху в затылок медведю ударила тонкая струя бело-голубого пламени, и в одно мгновение обуглила голову зверю до кости. Следом за огнём, на мохнатый хребет плюхнулась девушка.

— Здесь ещё тяжелее пользоваться сильными чарами. Я же хотела ударить огненной стрелой, а вышел шар, который вместо того, чтобы пробить завалы из веток, подпалил их, — тяжело вздохнув, сообщила она. — А потом очень долго провозилась с новым заклинанием.

— Бывает, — нервно повёл я плечами, отходя от скоротечной схватки. Потом посмотрел на бесполезный кусок металла в руке, подумал и, размахнувшись, запустил пистолет в медвежью берлогу.

МР-71 или по-старому ИЖ-71, может быть, хорош для ЧОПов всяческих, незащищенных преступников, посягнувших на охраняемый объект или защищаемое лицо, отстреливать, но против крупного хищника он чуть лучше, чем дешёвая петарда. Пуля со свинцовым сердечником вряд ли даже смог пробить пласты жира и мышц и уж тем более поразить важные органы или крупные сосуды.

Дальнейшее путешествие я держал под рукой «сайгу», загнав патрон в патронник и поставив на предохранитель.

С медведя забрал, что мог — когти, клыки, пучок шерсти (это для будущих алхимических опытов) и нескольку кусков мяса с хребта (уже для себя лично, будущее жаркое, а про паразитов магам не стоит думать). Хотел взять шкуру, но снимать её было нечем и слишком долго, и так промучился с разделкой и ингредиентами, голыми руками, как филипинский хилер, раздвигая плоть и буквально «вынимая» нужное мне.

Джинния теперь щеголяла в короткой меховой жилетке и юбке на пару ладоней выше колен, без шапки и босиком. Пояснила, что излишне сложная иллюзия до этого её сильно выматывала, возможно, поэтому и вышли те казусы с чарами. Может быть и так, а может опять решила показать свой характер, подразнить меня, ведь чувствует, как действует её теперешний облик на мой организм. Рассудком я всё понимал, как и то, что подчинённое положение моей спутницы не даст отвертеться от тесного сексуального контакта со мною, если я захочу оного. Но вот тело буквально протестовало от такого «издевательства», желало немедленно овладеть этой стервозной амазонкой, чтобы снять напряжение. Секс и крепкий алкоголь всегда были лучшими антидепрессантами, увы, сейчас я получить не мог ни того, ни другого.

Я замедлил шаг, наклонился, подхватил горсть снега и вытер лицо, шею, кинул за ворот майки. От холодных струек растаявшего снега немного полегчало. Вот тоже интересно — заклинание Бармины помогает мне легко загребать голыми ногами в сандалиях снег и не ощущать дискомфорта, и вот при этом я могу растереться, почувствовав озноб.

Когда стало смеркаться, я приказал становиться на привал. Из длинных жердей и еловых лап, которые нарубила джинния при помощи боевых заклинаний, сделал высокую и длинную наклонную стенку, под ней накидал гору хвойных веток для ложа, а чуть впереди разжёг два костра. Дрова для него опять же наготовила моя спутница. Готовку я взял на себя, нарезав с трудом мясо на мелкие кусочки и поочередно поджарив на шомполе, использовав тот как шампур. Вот так мы изменили традиции турпоходов: дрова и жильё на мужчинах, готовка на женщинах, а в нашем лагере всё вышло наоборот.

Ночью, встав, чтобы подбросить дров в костёр, я увидел на небе, расчистившимся от облаков, две серебряных луны. Меньше размерами, чем спутники Земли, но гораздо ярче, словно, их поверхность стеклянная и отлично отражает свет Солнца. А потом и знакомые созвездия увидел, что заставило призадуматься: новый мир — это Земля в одном из альтвариантов? Правда, две луны рушили эту теорию почти на корню.

Вот что нам с Барминой ждать от этого мира? Максимум, что здесь есть, это технологии докосмической эры, так как ни одного спутника, которыми усеян родной небосвод, я не увидел. И это ещё неплохо, ведь запросто можем оказаться среди питекантропов и мамонтов, вот тогда мы завоем на пару. Археологи ещё не нашли остатков ни одной аптеки из той эпохи. Придётся становиться собирателем и охотником, что на порядке увеличит срок пребывания в этом мире нашей невезучей парочки.

«Вернусь домой — вызову беса, а потом мучительно убью и разберу на запчасти», — зло подумал я.

Сон как-то сам собою прошёл. Посмотрев на безмятежно спящую джиннию, которая скинула с себя иллюзию, я скрипнул зубами и решил отвлечь себя хоть каким-то занятием. К примеру, разборка карабина и инспекция патронов будет весьма кстати.

Бывший владелец оружия хорошо следил за ним, у меня не было к нему ни единого нарекания, жаль, что человеком он оказался дерьмовым. С патронами всё обстояло гораздо хуже. Почему-то, я был убеждён, в голову, что бандиты используют стандартные «рожки» от боевого оружия. Оказалось, что мне «повезло» завладеть десятипатронным магазином с ограничителем. И сделано так гадко, что не снимешь эту штуку, чтобы магазин нормально после этого функционировал, так и придётся ходить с десятком патронов до момента, пока не придумаю что-то.

Сами патроны порадовали больше. Никакого «барнаула» — только отличный импорт, штатовские. Семь целевых остроконечных патронов и три полуоболочечных. Вот из чего нужно было пулять по медведю, а не «пукалками модернизированными» (в обращении к «ижу» — супермодернизированной). Пусть глупцы с пеной у рта кричат, что медведя «пятёркой» не положить — это они не видели, что делает полуоболочка со зверем да по месту. Двух подобных пуль в шею косолапому хватило бы за глаза. Высокоскоростная тонкая пуля такого вида по своему воздействие на плоть похожа, что брошенный камешек в воду — круги во все стороны. Да, сразу не свалит, может быть, всё-таки, устроители охоты на той же Камчатке, где постоянно идёт медвежья охота, ходят аж с «тиграми» на девять миллиметров, но там им необходимо страховать клиента и свалить медведя в первую же секунду в случае возникновения опасности. Мне же только и нужно, чтобы отбиться, а это разные вещи.

А ведь мне придётся как-то крутиться с этим оружием и десятком патронов в этом мире. Хорошо, если тут развитие начала-середины двадцатого века, тогда вполне обойдусь без оружия (если тут, конечно, войны нет или апокалипсиса), а век пятнадцатый-восемнадцатый (ещё дальше боюсь даже думать) заставит мечтать о цинках патронов к «сайге». На Земле это время было жадное до человеческой кровушки по всей планете.

Если так, то придётся в первую очередь искать ингредиенты для копирующей смеси и клепать патроны. Только после этого уже заниматься пробитием портала. Тем более, я просто уверен, что отыскать составляющие для этого шедевра магического искусства будет ой как нелегко и совсем не быстро.

Вновь заснул только часа через три. Показалось, что только-только сомкнул глаза, и тут в лицо прилетела горсть снега под весёлый смех джиннии.

— Не смешно, — буркнул я, мигом проснувшись.

Проморгавшись, я увидел, что лес вокруг уже затянут серой рассветной дымкой. Костры почти прогорели, небо очистилось от облаков, намекая, что день будет солнечным. И морозным, если местные приметы ничем не отличаются от земных. Быстро привели себя в порядок, перекусили остатками мяса, попили, хм, снежка и двинулись в путь.

То, что сбываются неприятные прогнозы, я понял после полудня, когда увидел полузасыпанный снегом замёрзший труп бородатого мужчины. Он, труп, сидел под огромным сосновым выворотнем, закрытый с трёх сторон корнями, а с четвёртой, видимо, никогда не дул ветер, иначе бы хрен я увидел этого мертвеца — занесло бы.

Явно европеец, хотя лицо белее снега было, такое и у китайца с мулатом вполне может оказаться от переохлаждения, но черты вполне себе европейские. Чуть ли не по самые глаза зарос чёрной курчавой бородой, чёрные волосы сосульками свисают на лоб. Одет в меховую накидку из волчьей шкуры, кожаные штаны и куртку мехом внутрь, и всё это украшено снаружи плетёными шнурками, толстыми нитками с клыками и зубами хищников. На ногах меховые сапоги с плоской кожаной подошвой, кисти рук скрыты пушистыми рукавицами. В одной из них был зажат кусок светлой материи. А на коленях лежало большое ружьё, тяжёлое даже на вид. Мушкет.

— Он мёртвый и подниматься не собирается. Нет здесь некротических линий сил или местного проклятия, а без них это просто промороженный труп, — сообщила мне девушка. — Или хочешь взять у него что-то в карманах?

— Местные деньги бы нам не помешали. Да и вообще…

Недоговорив, я спустился под выворотень и вытащил их окоченевших пальцев лоскут материи. Там светло-коричневыми чернилами (кровь, это была кровь) было написано по-английски:

«Похорони по-человечески, чтобы звери не глодали мои кости, кто бы не нашёл меня. Будь ты англичанин, голландец, француз или индеец. Взамен пусть мой верный «Зверобой» служит тебе так, как служил мне три года. Это лучшая винтовка в Горах Сиу, будь я проклят! А если увидишь чёртова Хью Террна, этого ублюдочного торговца, то плюнь ему в харю или пристрели — из-за его плохих капсюлей медведь-убийца разорвал мне ногу и сейчас я медленно тут замерзаю. И фляжку с бренди я потерял в той драке, теперь нечем промочить горло, которое пересохло, как пожарище форта Ронга, после ухода из него ирокезов. Имя моё — Ерн Джонс».

— Как хорошо знать иностранные языки, — похвалил я сам себя. — Правда, с разговорной речью у меня хуже.

— Мы перешли через мировой портал — знание местного наречия даруется без всяких условий. Чтение, правда, нет. Тут тебе повезло, — сказала девушка.

А вот с деньгами мне не повезло — даже ломаного гроша, точнее цента (если цент уже ввели в оборот в этом временном промежутке), учитывая язык записки, в карманах не нашёл. Там вообще было пусто, только кисет с капсюлями, мешочек пороха в сумке, там же горсть круглых пуль и жгут из свёрнутых вместе мелких кусочков слегка промасленной материи. Пыжи, что ли?

Сумка мне понравилась — кожаная, удобная, с большим ремнём, чтобы носить через плечо и ремешком поменьше для поясного ремня, чтобы сумка не елозила по боку. Ещё нашёл два ножа — огромный тесак с «щучьим» носом и овальной прямой гардой из медной пластины размером с сотовый телефон, и небольшой кинжального типа без гарды с рукояткой из кожаных кружочков и насадкой-упором из лосиного рога.

Ружьё было увесистое и неудобное из-за длинного ствола — сантиметров девяносто, и массивного приклада. Целик и мушка напаяны прямо на восьмиугольный толстый ствол, механизм капсюльный, для выстрела нужно было надеть на брандтрубку капсюль. Заряжание дульное и только чёрным порохом. По сравнению с кремнёвым замком — верх совершенства! Но рядом с моей «сайгой» даже близко не смотрелся. Кстати, ствол имел нарезы, был чистым и не расстрелянным ни капли. Калибр крупный для нарезного оружия, побольше амеровского «сорок пятого», который они ещё на заре трапперов и пионеров начали осваивать (кстати, а не угодил ли я в это время?). Видно было, что и качество исполнения оружия отличное, и хозяин следил за ним. Нашёлся и шомпол — деревянный.

Как меня не подмывало проверить найденное оружие в деле, я решил поостеречься. Да и запись про плохие капсюли была свежа в памяти. От похорон в земле решил отказаться, вместо этого недовольная джинния превратила труп в пепел. Перед этим я попросил её запомнить внешний вид одежды на мертвеце и создать похожую иллюзию для нас обоих.

Глава 14

На следующий день мы спустились в долину, неподалеку от широкой речки, петлявшей по каменистому руслу и заросшую по берегам сосняком. Температура не опускалась ниже пяти градусов днём, ночью на три-четыре градуса ниже.

Всё это время охотилась джинния, предоставляя мне возможность обустраивать лагерь и готовить пищу. Дрова и ветки для навеса или шалашей, так же заготавливала девушка.

С первым аборигеном мы повстречались через неделю после переноса в этот мир. Я уже был готов выть от тоски и отсутствия информации, а Бармина срывала злость на животных и деревьях, превращая и те и других в обугленные головешки. Чаще всего это были волки, которые крупными стаями крутились поблизости, видимо, видя в нашей парочке слабую добычу. С десяти самых крупных зверюг и с неиспорченным мехом я снял шкуры — с когтями и мордой. Вес не самый лёгкий, но нужны были деньги на первое время, когда выйдем к людям. Вот шкуры и сменяю на монеты. Пушнина даже в двадцать первом веке ценится, а здесь, судя по чистой орбите и отсутствию инверсионных следов на небе да ещё и древнему карамультуку у покойника, до него ещё далеко.

Мы первыми заметили двух лошадей и всадника, неспешно бредущих вдоль реки. Одет один в один, как недавно найденный нами мертвец, в руках держал длинноствольное ружьё, перекинутое через седло впереди, вторая лошадь тянула за собою волокушу, нагруженную тюками и мешками.

Я дождался, когда между нами осталось метров двадцать, и вышел из-за толстого ствола огромной сосны, способной спрятать за собою телегу, а не только двух человек.

— Добрый день, — произнёс я на английском, и показал пустые ладони. — Мы без враждебных мыслей, путник.

Тот ещё в первый миг моего появления успел навести ружьё.

— Кто вы? — наконец произнёс он. На английском он говорил с сильным акцентом.

— Заблудились, потеряли часть своих вещей в горах. Теперь пытаемся выйти к людям, в безопасное место.

Собеседник чуть помолчал, потом левой рукой опустил ствол ружья и махнул назад:

— Ступайте по моим следам. Уже завтра после полудня доберётесь до французской фактории, только там англичан не сильно жалуют, будьте осторожны.

— Спасибо, путник, — поблагодарил я мужчину. — Нам нечего бояться — мы не англичане.

Тот молча кивнул и толкнул лошадь коленями.

— Надо было отобрать у него лошадей, — сквозь зубы произнесла Бармина. — Я устала идти пешком, а магия сильно выматывает, чтобы облегчать путь с её помощью.

— Мы здесь в гостях, если образно. Тебе бы понравилось, если кто-то придёт домой и начнёт забирать понравившиеся вещи? — урезонил я девушку.

— Пусть попробует!

— Вот видишь, — пожал я плечами, — тебе не нравится.

— Я сильнее всех воров. И сильнее этого глинорождённого, которого ты отпустил. Все его амулеты ничто против меня, — заявила девушка, даже не пытаясь вникнуть в смысл моих слов. Для неё важнее была сила, кто сильнее — тот прав, именно так она и жила.

— Амулеты? — мигом заинтересовался я.

Девушка вздохнула, посмотрела на меня так, что я смутился:

— Привыкай пользоваться истинным зрением как можно чаще. Разве ты уже забыл, что я говорила про этот мир, про развитые манопотоки и местных магах с одарёнными?

— Не забыл, но как-то не придал большого внимания, — признался я. — Сложно мне такое воспринимать, я же магов кроме тебя не видел, а волшебные вещицы держал руках лишь собственного изготовления.

Девушка с такой мечтательностью произнесла, что у меня мороз по коже прошелся, несмотря на согревающее заклинание:

— Ах, как жаль, что нельзя с тобою проводить занятия, как полагается учителю и ученику.

— Лучше радуйся, что у нас отношения не как у слуги и хозяина, — вернул я ей шпильку. Настроение, отчего-то мигом испортилось и до места назначения болталось в районе плинтуса.

До фактории мы дошли быстрее, чем предполагал мой вчерашний собеседник: уже в десять часов (мои часы исправно работали, а время установить удалось более-менее точно, определив местную полночь) утра мы стояли неподалёку от частокола из заострённых брёвен. Большой оживлённости я не заметил — людей на виду нет, только несколько дымных струек поднимались над крышами строений за оградой. Ворота были открыты, точнее одна из створок были наполовину приоткрыта. На наблюдательной вышке в центре фактории кто-то торчал и даже имел при себе наблюдательный прибор, судя по серебряным бликам, отражаемых стёклами.

Всё-таки, мы в веке восемнадцатом или в самом начале девятнадцатого, судя по постройкам и частоколу. А я исподволь надеялся, что попаду в более развитую цивилизацию. Оружие и одежда двух местных ни о чём не говорила, даже после Первой Мировой на Земле встречались те, кто жил в прошлом веке. Но вот торговец или государственный торговый пост никогда себе не позволит выглядеть так древне.

Внутрь мы прошли совершено свободно, никем не остановленные. А вот потом пришлось поскрипеть мозгами, чтобы отыскать среди дюжины зданий, похожих друг на друга, как две капли воды, постоялый двор.

— Тебя опять учить нужно. Там, — кивком указала на строение метрах в тридцати от ворот, — больше всего разумных.

«И больше всего натоптано следов», — добавил я про себя, разобравшись, наконец-то, в окружающей картине.

Внутри было тёмно, не очень хорошо пахло и обстановка даже спартанцами определялась бы, как верхом аскетизма: несколько массивных столов, сколоченных из неровных досок, рядом с ними лавки из такого же материала, под потолком чадили три керосинки, ещё парочка стояла рядом с узким и длинным окошком, вырезанным в стене. На высоте груди вдоль этой стены шла длинная полка шириной сантиметров в сорок. Пол был засыпан толстым слоем деревянных стружек и опилок.

За столами сидели трое мужчин. Двое белых бородатых в расстегнутых куртках, вместе за одним столом, и жевавшие из одной жаровни что-то и часто прикладывающиеся к большим деревянным кружкам и индеец в самом дальнем углу, накачивающийся чем-то крепкоалкогольным прямо из бутылки. Рядом с каждым у стола стояло длинное ружьё, у индейца оружие было украшено кожаными шнурками, болтающимися вдоль ствола, как бахрома на скатерти.

На нас внимание практически не обратили, парочка трапперов быстро мазанула взглядом и продолжила насыщение.

Я постучал пальцем по доскам рядом с окошком (решил, что это аналог барной стойки и не ошибся).

— Кого там черти принесли? — простуженным голосом отозвались с той стороны… на французском. Я не полиглот, но в школе пришлось изучать несколько лет этот язык, после чего, как только учительница уволилась, нашу группу кинули на английское направление. Повезло, что «француженка» была мастером в своём деле и работала не столько по школьной программе, сколько по лично разработанному плану. Правда, сейчас я мог лишь понимать сколь-нибудь чужую речь, а вот связать пару предложений — увольте.

— Месье… мм… блин, — дальше я решил продолжить на английском, забив болт на предупреждение вчерашнего траппера. — Уважаемый, мы хотели бы продать кое-что и купить кое-что…

Стук ложек стих, как по волшебству, оба завтракающих повернулись в мою с Барминой сторону, при этом как-то очень нехорошо посмотрели. Индеец также прервал свои возлияния, но в отличие от белых, он пошёл дальше — достал из ножен на поясе узкий длинный клинок с чуть изгибающимся лезвием и слегка заплетающимся голосом произнёс:

— Красномундирники сами принесли нам своим скальпы.

И я его отлично понял, хотя говорил он не на французском или английском. И это был не немецкий, на котором я знал несколько сотен слов и пару дюжин предложений.

— Мы не англичане, но французского никто из нас не знает, — на языке индейца ответил я.

— Команчи?

Скрипнула заслонка, прикрывающая окошко, с той стороны ярко засветил ацетиленовый фонарь — не чета давно нечищеным керосинкам. Вместе с фонарём почти мне под нос был выставлен монструозный капсульный пистолет с калибром ствола эдак восьмого. К счастью, оружие было направленно вверх, хоть и в опасной близости от моего лица.

— И не команчи. Русские мы, — ответил я. Хорошо, что я приказал Бармине вести себя очень тихо, пока не проявят к нам откровенной вражды. Не представляю, чтобы сейчас могло произойти, дай я волю джиннии.

— Русские? — недоверчиво на неплохом индейском протянул трактирщик или торговец (чёрт его знает, с кем я тут беседы веду). — Вас здесь никогда не было… и что-то твоя скво не похожа на тебя, на местную краснокожую больше смахивает, чем на честного европейца.

— В России много национальностей, не только белые. Так что там по моему делу или так и станешь махать пистолетом перед носом?

Собеседник хмыкнул, прижал большим пальцем «собачку» снял капсуль и поставил курок в безопасное положение.

— Ну, показывай свой товар, — произнёс он голосом известного игрового персонажа из тематики апокалипсиса, даже фраза почти ничем не отличалась.

— Вот хаба… товар в смысле. Волчьи шкуры сырые, промороженные. Все чистенькие, без единой дырочки, — я с облечением снял с плеча тугой свёрток со шкурами и положил на полку напротив окошка. — Ещё винтовку капсюльную хочу продать, хорошую.

— Это ещё смотреть нужно, насколько она хороша, — буркнул торгаш. — За шкуры двадцать франков даю и мне плевать на их состояние. Хоть скальпы, хоть шкуры — двадцать франков и не су больше.

И кто мне подскажет, сколько это — двадцать франков? Много? Мало?

— Здесь десять штук, — хлопнул я по тючку.

— На улице под притолоку у порога повесь, потом ими займутся. Ружьё показывай.

Я положил на полку «капсюльку», замком к окошку.

— Откуда взял?

— Ерна Джонса знаешь?

— Его тут все знают, отличный траппер, хоть и англичашка, своими капканами выбил половину куниц в горах. Давно, правда, не видать его.

— И не увидишь больше — медведь задрал насмерть в горах. Нашёл его тело и записку, в которой он оставил вот эту винтовку в награду тому, кто похоронит тело.

— И? — поинтересовался собеседник.

— И я его похоронил, — увидев недоверие во взгляде мужчины, припомнил расхожую клятву в тех книгах, что читал запоем в детстве. — На Библии готов поклясться, что его тело не осквернит ни зверь, ни человек после похорон.

— Ну, лады, если так. Сто франков дам за винтовку.

— Сколько?! Уважаемый, это не ширпотреб кремневый — штуцер с капсюльным снаряжением и отличным стволом! Двести пятьдесят франков, или я её себе оставлю.

Собеседник смерил меня тяжёлым взглядом, потом положил на полку передо мною двадцать серебреных монет по пять франков и пять золотых «двадцаток».

— Это за шкуры, а винтовку можешь засунуть себе, куда сам захочешь, — и захлопнул окошко, даже не став проверять количество волчьих шкур. Доверяет или меня на входе уже ждут, или тут настолько суровые нравы, что за обман рано или поздно спросят? Гадать можно было до бесконечности, и всё равно ошибиться, ведь про местные реалии я, если и знаю что, то только смутные воспоминания из книг Фенимора Купера.

Я вышел на улицу, нашёл крюк под крышей чуть в стороне от крыльца, приладил к нему связку шкур и вернулся обратно. Подошёл к окошку и вновь постучал по заслонке:

— Уважаемый, мне бы со спутницей перекусить горячим и комнату снять для отдыха.

— Пять франков за гуляш, хлеб и пиво. Семь — добавлю яичницу с беконом. Комнат нет, тут тебе не Париж, — с явно заметным недовольством в голосе произнёс собеседник, не открывая окошко. — Хочешь ночевать со своей скво — вон там общий зал с лежаками, за ночь беру франк. Или на сеновале — там бесплатно и холодно.

— Пива не нужно, что-то безалкогольное. Можно простой чистой воды, — я положил две монеты по пять франков на полку.

— Молоко сойдёт? — уже более благожелательно произнёс мужчина, вновь открыв заслонку, чтобы забрать монеты.

— Сойдёт.

— Тогда выбирайте стол и ждите, когда принесу еду. Гуляш быстро, он готов и всё ещё горячий, а яичницу нужно жарить.

Пища была простая, но вкусная или мне так показалось после нескольких дней питания пресным подгоревшим мясом и талым снегом.

От ночёвки под общей крышей отказался — хватило одного взгляда, чтобы метнутся прочь из тёмного пропахшего потом и старым тряпьём помещения. Уж лучше на свежем воздухе и чистом сене, чем так.

А вот на улице мы попали в переплёт.

Когда сообщил торговцу (трактирщику или кем он в фактории считался), что выбираем ночлег, который бесплатный и холодный, тот ответил, что через несколько минут подойдёт рабочий, который и покажет нам сеновал, это на тот случай, чтобы мы не сунулись, куда не следует. Сеновалом оказался широкий навес — четырёхскатная крыша на высоченных толстых столбах, вкопанных в землю. То есть, продувалось это строение со всех четырёх сторон, потому и не нашлось желающих ночевать.

— Лучше в лесу у костра, чем здесь, — хмуро произнесла Бармина. — Или позволь мне тут всё разнести, спалить дотла. Он же грубил тебе, простой глинорождёный посмел так разговаривать с магом! И меня оскорбил не раз.

— У нас на лбу не написано, кто мы, — заметил я. — И потом, здесь с женщинами не миндальничают особо, прав как таковых у них, вас, то есть, нет. Думаю, стоит взять припасов, узнать местность и идти дальше. Нам нужен город или крупное поселение, где можно раздобыть хоть что-то из алхимии…

— Эй ты, скво, бросай этого неудачника и иди ко мне, — неожиданно прервал меня чей-то грубый голос. — Слышишь, что тебе белый человек говорит?

Неподалёку от нас стояла пятёрка мужчин с тугими мешками за плечами, ружьями в руках и целым арсеналом рубяще-режущих приспособлений для убийства на поясах. Прошли через ворота и направлялись к постоялому двору, как и я с джиннией. Говорил самый здоровый из них, ростом едва ли под два метра и очень широкий в плечах, массивности добавляла толстая зимняя одежда и кусок медвежьей шкуры с мордой зверя, надетой на голову человеку и прикрывавшая ему плечи. Ну, прям Геракл с поправкой к местным условиям.

— Можно я их убью? — чуть ли не с мольбой в голосе произнесла Бармина.

— Нет, не хочу, чтобы у нас на пятках сидели все местные мстители.

— Пфф, — презрительно фыркнула девушка. — Я смогу вызвать огненную гончую, которая разорвёт большую часть этих ничтожеств.

— Я долго буду ждать? — в голосе незнакомца зазвучала злость. — Живо сюда, дрянь краснокожая, пока не взял кнут и не выпорол тебя.

М-да, в тех книгах, что я читал, ни о чём подобном не было. Впрочем, кто в эти опасные места попадал: преступники, авантюристы без грамма морали, отморозки, по которым гильотина или петля палача устала лить горькие слёзы. Какую вежливость можно ждать от подобного контингента?

— Послушай, не знаю, как тебя зовут, но придержи свой язык, пока не укоротил, — ответил я грубияну. Может, и зря — нужно было сразу стрелять. Это в моём мире слова что-то значили, и ими вполне можно было иногда решить конфликт.

— Что? Щенок!

Щёлк!

Фгух!

Противник (а именно им он и оказался после определённых действий, что последовали за моими словами) вскинул ружьё, щёлкнул курком, отводя тот назад.

С гулом сорвался огромный — в полметра диаметром — огненный шар с руки Бармины, в один миг преодолевший расстояние между нами и пятёркой трапперов, превратив стрелка в головешку, а его товарищей в живые двигающиеся факелы. Впрочем, двигались те недолго — через пятнадцать секунд то, что было совсем недавно живыми людьми, сильно дымило в снегу. Хлопнули несколько выстрелов — сработали заряды в ружьях и пистолетах от огня, что пожирал тела несчастных, попавшихся по руку Бармине.

— Была угроза нашим жизням, в первую очередь твоей, мне некогда было спрашивать твоего разрешения, — пояснила мне едва ли не светящаяся от счастья джинния. — Или ты недоволен чем-то?

— Доволен, — вздохнул я, — чего уж тут кричать, раз так всё закончилось.

На шум откуда-то вылезло человек двадцать, все с оружием.

— Мадмуазель? Вы — маг?! — сильно удивился трактирщик, скопировав тон одного киногероя, который интересовался у некоего корнета его половой принадлежностью, который держал в каждой руке по пистолету. — Прошу покорнейше меня простить за невольную грубость, что я мог совершить в отношении вас недавно. Но ваш слуга даже не намекнул на то, кто находится в этой Богом забытой фактории.

— Слуга? — возмутился я.

— Он бывает таким забывчивым и невежливым, — со снобизмом лондонской аристократки сказала Бармина. — Эти люди оскорбили меня и за это понесли наказание. Или будут претензии?

Девушка обвела взглядом собравшихся. Учитывая, что её руки были по локоть окутаны оранжевым пламенем, претензий предъявить никто не решился. Наоборот, все бочком-бочком поспешили рассосаться, оставив нас с троицей мужчин — торгашом-трактирщиком и двумя представителями сильного пола заметно постарше владельца общепита и ночлежки по совместительству. Эта пара мужчин щеголяла в суконных сюртуках, чулках и париках, на ногах были надеты туфли с серебряными пряжками, чем разительно отличались от трапперов и рабочих фактории, которые всё больше носили кожу и меха. И не холодно же им в таком прикиде на морозе.

Один из них оказался управляющим французской компании в Новой Франции — Жан Вьен. Второй его помощник и самый главный приказчик — Оливер Жаккар. «Трактирщика», собственно, это был повар (нравилось человеку готовить, да и при общении с сытыми охотниками и индейцами можно было что-то полезное узнать или поиметь) и помощника Вьена по всем делам, которые касались продуктов и мелкой торговли с индейцами, звали Жюстом Лепажем.

Эта парочка почему-то очень захотела, чтобы Бармина оставалась некоторое время в фактории. Пообещали комфортабельные апартаменты, вино из лучших ресторанов Парижа и великолепную готовку. Пообещали по два франка золотом за каждый день, что она решит задержаться и столько же за помощь в защите фактории от врагов за каждый факт нападения.

«Весело они тут живут, — сказал я джиннии. — Соглашайся, что ли. Деньги нам не помешают, да и можно будет потрясти у лягушатников по сусекам на наличие полезных вещей».

«Мне здесь холодно. Хочу как можно скорее оказаться подальше от снегов и этого мрачного вида тёмных сосен, заросших волосами и грязных смертных, вони и тесноты».

«Неделю побудем и попрощаемся. Хоть немного узнаем местные реалии, а то сейчас хуже новорожденных детей. За тех, хотя бы, думают родители да мамки-няньки».

«Я согласна, — в голосе девушки засквозила будущая каверза, которые я уже научился определять мгновенно, — но если ты в это время станешь исполнять обязанности слуги».

«Э-э что… я? Слуга?».

«Как хочешь, значит, нет».

«Я могу и приказать… ладно, будь по-твоему, но играть слугу согласен лишь в присутствии местных, наедине никаких выкрутасов».

— Я согласна, — холодно и с королевским достоинством кивнула французам джинния. — Веди меня и слугу в достойный кабинет. О цене за мои услуги поговорите с ним.

Глава 15

Три дня выдержала джинния во французской фактории, или, что будет вернее, это я выдерживал заскоки и выходки Бармины. Первый день я вьюном крутился около неё, пока она проводила всё время с Жаккаром и Вьеном. Я только что ноги ей не мыл, хотя она и пожелала этого, но после моего обещания месяц держать джиннию в чёрном теле, как только покинем факторию, немного сбавила своим амбиции.

На третий день под вечер в наступающих сумерках со стороны гор к фактории подошли три десятка фигур в меховых одеяниях с длинноствольными винтовками.

— Ирокезы, дьявол! — заскрипел зубами Вьен.

— Нет, гуроны, посмотрите на их цвета и головной убор вождя и шамана, — возразил ему Жаккар.

— Дьявол! Пусть черти их дерут в аду…

— Хватит, — резко оборвала словесный поток француза Бармина. — Не смейте поминать тех, кого не знаете.

— Мадмуазель, простите великодушно. Ни в коей мере не желал вас оскорбить, в этих суровых землях я скоро превращусь в мужлана неотесанного, — рассыпался в извинениях управляющий фактории. — Вы сможете, сдержать шамана, пока мы будем отстреливать воинов? Против шамана мы не выдержим, эти отродья ада горазды на злые выдумки и нечестный бой.

Джинния буквально закипела от гнева, смерила злым взглядом собеседника, от которого мужчина отпрянул назад и на лице его отразился страх, после чего приказала мне:

— Пошли со мною.

— Слушаюсь, госпожа, — буркнул я.

Бармина приказала открыть ворота, которые только-только с большим трудом закрыли и повесили засов — короткий толстый брус, вышла за стены и спокойно направилась к индейцам. Когда между нами расстояние уменьшилось метров до двухсот, с их стороны раздались выстрелы. Пара пуль ударила в магический щит, выставленный Барминой.

— Постой, я хочу попробовать вождя снять, — попросил я девушку, которая возжелала чуть ли не врукопашную схлестнуться с врагами. Та недовольно остановилась, посмотрела на меня, потом нехотя согласилась.

— Только лучше бей по шаману — старик в большой колпаке с перьями и с ожерельями на шее и поясе, — сказала она.

— Угу.

Щёлкнуть предохранителем, вывести ползунок прицела на двойку, навести карабин на группу индейцев, которые в быстром темпе перезаряжали свои винтовки, чуть вдавить крючок, выбирая холостой ход. Вот мушка закрыла шамана, чуть опустилась вниз и на этом движении, когда в прицеле появилась грудь (всё примерно, на такой дистанции тонкий шпенёк прицела перекрывает значительную часть туловища) противника, я нажал на крючок. Карабин негромко треснул, совсем слабо толкнул меня в плечо.

— Неужели?! Так легко, — удивлённо воскликнула Бармина и внезапно сорвалась с места в направлении индейцев, огромными прыжками покрывая зараз по нескольку метров снежной целины. Среди наших противников зародилась паника, ну, ещё бы — шаман неподвижно лежит на снегу, а на оставшихся без магического прикрытия воинов несётся явный маг с руками, по самые локти объятые пламенем. Те, кто успел перезарядиться, пальнули по джиннии, после чего развернулись и присоединились к тем, кто уже улепётывал во все лопатки, не став тратить драгоценные секунды на перезарядку. Всего четверо или пятеро, включая вождя, остались на месте, положил винтовки под ноги и взяв в руки томагавки и длинные ножи.

Джинния притормозила на пару минут, создала огненную гончую, которая бросилась за беглецами, после чего вновь сорвалась с места. Индейцы попытались окружить её, чтобы атаковать одновременно со всех сторон, в чём ни капли не преуспели. Та пара, что напала спереди, исчезла во вспышке огненного шара. Левому противнику джинния насквозь пробила грудь огненным мечом (собственно, просто струя пламени бело-голубого цвета, но каждому заклинанию требовалось название, подчас весьма пафосное), отчего тот вспыхнул, как фитиль масляной лампы. Последний почти достал девушку своим ножом, ткнув клинком в её левый бок. Но ловко развернувшись на месте, Бармина толчком обеих ладоней в грудь сбила с ног врага, и через секунду разрезала того на несколько частей огненной лентой.

Я облегчённо выдохнул и опустил карабин вниз. Всё это время держал врагов на мушке, опасаясь за свою спутницу. Она говорила, что магия в этом мире ей тяжело даётся, и я не хотел, чтобы в один страшный миг она оказалась с пустыми руками против врагов. Бармина — дитя магического мира, она никогда не признается, даже самой себе, что технологии способны конкурировать с магией. То-то она так удивилась, когда я одним выстрелом снял индейского шамана. Правда, будь там маг, то вряд ли он так беспечно стоял бы без прикрытия. У шаманов с быстрой магией сложности, зато они выносливее и при равных силах, если маг дал время шаману подготовиться, из схватки выйдет победителем именно говорящий с духами.

Практически, всю работу сделала джинния, мне лишь осталось собрать трофеи.

— Вот зачем ты так, а? — вздохнул я, рассматривая покореженные детали оружия. Огненный шар и огненная плеть (та сама лента) уничтожили винтовки вдрызг. Даже стволы перекрутило и оплавило мелкие детали, те, что не из хорошей стали были изготовлены. А огненная ищейка и вовсе спекала человека и металл в одно целое, сжигая плоть, обугливая кости и поливая те расплавленным металлом. Целым мне достался только шаман и две кремнёвые винтовки со стволами длинной более метра. Перезаряжать такие — та ещё морока.

Зато, когда содрал с шамана все его ожерелья, амулеты, мешочки разные, то испорченное настроение быстро вернулось назад. Этот старик в богатом головном уборе из перьев был местной аптекой на двух ногах. Все духи потеряли привязку к вещам — когтям, клыкам, деревянным и из толстой коры амулетам, со смертью старого индейца. С этими трофеями уже и я смогу что-то сделать, а не стоять за спиной Бармины, тиская в ладонях карабин с десятком патронов, точнее, уже девятью.

Так же трофеями были дюжина небольших ножей с костяными ручками, сплошь покрытые мелкими заковыристыми узорами. Металл клинков просто дрянь, но в фактории за них мне дали неплохую цену — считались местными сувенирами и шли наравне со скальпами. Да-да, тут платили за скальпы индейцев неплохие деньги, так же как за волчьи и медвежьи. Порою шкуру тащить было накладно — скальп вполне себе окупал затраты на охоту.

Мне выплатили десять серебряных франков за убитого шамана. По понятиям французов, этот трофей чисто мой, и платили за него только мне, хотя и считался, хм, слугой джиннии. А вот Бармина с наградой за три десятка убитых индейцев пролетела. И дело не только в том, что скальпы сгорели, но и потому, что она заключила договор на охрану. Все трофеи были её, но награда за скальпы не выдавалась. Хочешь, бери их и топай до следующего оплота цивилизации, где у тебя возьмут эти кошмарные трофеи за звонкую монету.

На следующее утро я и Бармина покинули факторию. Как не упрашивали Вьен и Жаккар остаться ещё хотя бы на неделю-другую, но я был против. Они и оплату подняли и пообещали помочь с рекомендациями, если Бармина задержится на месяц. Полезная, кстати, вещь эта рекомендация, с такой грамотой во французских факториях давались существенные скидки, товары с тех полок, которые никогда не видят обычные покупатели, возможность попросить о серьёзной услуге влиятельных лиц и чуть ли не индульгенция в ряде случаев совершения преступлений.

Не будь здесь глухомани и холода, я бы остался точно ради такого документа, ну и если бы Бармина не стервенела, а так… в общем, джинния по моему приказу вежливо послала (к её речи только такое определение и подходило) Вьена, забрала причитавшиеся монеты и покинула факторию. Девушке и самой надоел этот холод и безлюдье, а после уничтожения отряда индейцев с шаманом сюда враги нескоро сунуться, а это в её понимании скука смертная. Без анимэ единственной отдушиной для огненной девушки была хорошая драка.

От фактории отошли километров на пять, после чего джинния срубила толстую сосну, обкорнала макушку и оттащила ту в сторону. Вокруг этого огрызка я золой нарисовал круг в снегу, внутри круга — несколько знаков. Добавил пять щепотей сушёных травок из мешочков шамана, спалил в жаровне несколько клыков, амулетов из коры и весь пепел добавил к экспозиции. Всё, ритуальный рисунок готов, теперь дело за Барминой. Просто, сам я с таким минимумом ингредиентов не потяну столь сложное заклинание. А джинния без моей помощи в этом мире своими силами не обойдётся, пока не обойдётся. Всё же, подобный ритуал не чета грубой боевой магии да ещё огненной, которая с рождения у неё в крови. Так что, мы вполне друг друга дополняем. Отличный тандем из нас получился, но всё портит наша неуживчивость друг с другом, м-дя.

От каждой чёрточки в рисунке вверх потянулись дрожащие струи горячего воздуха, такое можно увидеть летом, когда от солнечных лучей раскаляется дорога.

Спустя несколько минут, которые стоили нам с джиннией колоссальных усилий, в центре возник сгусток горячего воздуха, точь-в-точь, как на границе ритуального круга. Всё, вот и наш гость, осталось только с ним договориться. Бармина с нескрываемым облегчением вздохнула, когда исчезла необходимость контролировать магические потоки в эфирной ловушки. Дальше молча сверлила взглядом астрального собеседника. Воздушный элементаль общался образами, понимать его было крайне сложно даже для подготовленного специалиста.

Наконец, девушка отвела взгляд, вытащила из ножен нож с тонким лезвием и кольнула кончиком в мякоть на своей левой ладони. Из ранки медленно потекла кровь, собираясь в крупную каплю. Когда та превратилась с шарик размером с вишню, Бармина сжала ладонь. Через секунду она метнула кровавую каплю, превратившуюся в идеально ровный твёрдую сферу, в элементаля, и следом за этим без сил опустилась в снег.

— Помогай мне, дух потребовал в оплату часть моей Силы, и теперь я опустошена. Садимся на макушку ели, покрепче привязываемся и отправляемся в путь, — устало сказала она.

Я так и сделал. Через пять минут мы сидели на дереве среди ветвей. Я расположился впереди, девушку посадил за собою, так ей будет меньше доставлять проблем встречный воздушный поток. Подрубил несколько веток, избавив их от мохнатых концов, а то у сосны сучья хрупкие, с такой нагрузкой и парусностью их запросто переломить может, ведь к ним я привязался сам и закрепил Бармину. Закутал девушку в одеяла, опустил ей на лицо капюшон и стянул тот завязками. Всё, мы готовы к стартууууууу…

Элементаль как мысли подслушивал — рванул с места так, что у меня сердце ёкнуло и дыхание перехватило. За минуту развил скорость в сотню километров в час и поднялся на полукилометровую высоту. Мог и больше, но тогда я бы с джиннией рисковал помереть, и так часть лица, неприкрытая капюшоном и воротником, махом потеряла чувствительность от встречного холодного воздуха.

Через некоторое время я почувствовал, как за спиною зашевелилась джинния, она прижалась к моей спине и обхватила меня руками под наброшенным одеялом из толстой шерсти, и вновь затихла.

Элементаль нёс нас до темноты и, следуя договору, опустил наше транспортное средство на просторную лужайку неподалёку от ручья. Здесь было намного теплее, чем в местности у фактории, не было снега, и торчала там и здесь мелкая травка. Вот только думаю, что ночью как бы заморозок не ударил.

Бармина нашла в себе сила самостоятельно отвязаться и сделать ложе из веток и одеяла, на которое буквально упала и тут же заснула. Пока она отдыхала, я успел сделать наклонный навес, набрать гору хвороста и зажечь два костра: большой для обогрева и маленький, чтобы приготовить пищу.

На запах похлёбки джинния и проснулась.

— Госпожа, кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста, — произнёс я, вспомнил весёлую киношную фразу.

— Слуга, ты забываешься, — свысока процедила девушка, зевая и потягиваясь. — М-м…

— Чего? — опешил я. — Бармина, игры кончились еще шесть восемь часов назад. Так что, вставай, хватай ложку и начинай есть. Никто тебе кофе в постель не принесёт.

— А ты его сварил? — тут же поинтересовалась она.

— Вон, — я ткнул большой деревянной ложкой на бронзовый высокий и узкий котелок. — Кипяток настоящий, не обожгись.

Ухаживать за ней не стал просто из принципа, ну, чтобы знала и вообще…. Но джинния в этом и не нуждалась: ловко выскользнула из-под одеяла, скинула стесняющую движения меховую куртку, взяла кружку и мигом наполнила ту чёрным, как дёготь и невероятно ароматным напитком. На моё предупреждение даже не обратила внимания и быстро сделала несколько глотков почти крутого кипятка.

— Вкусно, спасибо, — кивком головы поблагодарила она меня. — Что в том котелке?

— Ячменная каша с мясом.

— Фу, гадость, — на мгновение оторвавшись от кружки, девушка сильно скривила свою мордашку. — Я буду мясо, понял?

— Хм.

— Ну, ты себе оставь пару кусочков, — смилостивилась девушка.

— Рядом с тобою лежит рыба запеченная. Вот эти два куска обожженной глины, ага.

Рыба исчезла в её животике, как кардиф в топке паровоза. Наевшись, она опять упала на лежак и быстро заснула. Я же остался дежурить.

Спать, почему-то, не хотелось совершенно, а ведь когда летел на метле, то есть, хм, дереве, мечтал о том, как завалюсь на гору веток, прикрытых шкурой, и придавлю на массу часиков эдак восемь-девять. Но стоило согреться, подвигаться и поесть, как вся дремота исчезла, сменившись лёгкой осовелостью после еды и отдыха.

Просидел у навеса, откинувшись на него спиной и глядя в небо до глубокой ночи. Смотрел на него, на чуть мигающие звёзды и думал: а может ли магия помочь с путешествием к другим планетам? Ведь если есть параллельные миры, то вполне могут быть и обитаемые планеты, так? Вспомнил свои детские мечты о космосе, как хотел оказаться на месте одного из героев книг, фильмов и мультиков о путешествии к другим звёздам. «Отроки во Вселенной», «Туманность Андромеды», «Москва-Кассиопея» и многие другие. А вот названия иностранных фильмов не помню ни одного, наверное, всё в качестве подачи материала и главной мысли. У нас — это становление человека, изменение его образа жизни или мышления, созидание и учёба, у них — просто мясорубка с романтическими соплями.

Сейчас только можно посмеяться над наивными мечтами того мальчишки, которым я был много лет назад. Тогда я мечтал, как найду чужой космический инженерный корабль или его останки. С помощью доброго робота отремонтирую и улечу на помощь братьям по разуму. Или начну строить базу на Луне, Марсе или Венере (всё зависело от того, о какой планете мне в тот момент попадались записи), превращая кусочек безжизненной планеты в милый и уютный уголок, чтобы потом отдать его правительству, а в обмен лишь попросить назвать моё имя, чтобы вся страна и мир узнали обо мне. Ну, и конечно те девчонки, которые отказались со мной дружить и гулять под ручку, принимать букетики ромашек и одуванчиков. Чтобы они знали, от какого героя отказались. И ещё обязательно погибнуть или получить тяжёлое ранение на космическом корабле, либо же станции на планете, когда буду спасать людей. И тогда все девчонки станут плакать, жалеть меня и, всхлипывая произносить что-то вроде «он такой хороший и умный, я же его любила, ну зачем он туда полетел и там погиб?».

Мечтал и о спасении прекрасной девочки инопланетянки (спасибо «Гианэе» за эти думки).

М-да, детство в розовых очках. Реальность и взросление помогли расстаться с ними быстро. Хотя… кажется мне, что остался я всё тем же мечтателем, только слегка стёр розовое напыление на очках…

Тут зашевелилась Бармина, вырвав меня из тумана воспоминаний.

— Не спишь? — поинтересовалась она сонным голосом. — Караулишь?

— Вроде того, — кивнул я.

— Не нужно, я поставила сторожа, — девушка махнула рукой, и на несколько секунд над навесом проявился большой огненный шар, вокруг которого летали яркие искры, словно, спутники вокруг планеты, или планеты вокруг звезды. — Никто не подойдёт ближе, чем на сто шагов к нашему костру.

— Я же не знал.

Девушка внимательно посмотрела мне в глаза, словно, пытаясь что-то найти в них, получить ответ на невысказанный вопрос, потом покрутила правой ладонью в воздухе и задумчиво произнесла:

— Знаешь, от тебя исходит что-то такое… такое… по дому скучаешь?

— Не особо, — честно сказал я. — Хочется вернуться к себе, но вот именно сейчас — совсем нет. Мне здесь интересно, ещё бы никто не стремился убить и снять скальп. Детство вспомнил. Знаешь, мальчишкой я играл с друзьями в индейцев, громили то белых захватчиков, то краснокожих ирокезов. И надо же такому случиться, что те мечты и игры стали явью.

О других мечтах, о космосе, я промолчал.

— Детство… — протянула Бармина и замолчала ненадолго, потом посмотрела вверх, на звёздное небо и продолжила. — А я в детстве забиралась в подземелья кутрубов. Знаешь, они чем-то похожи со звёздным небом. Точно так же темно, прохладнее, чем на поверхности и магические огоньки светят на своде. А потом чуть не погибла и больше просто так туда не спускалась, — довольно резко закончила она. — Спи, магический сторож справиться почти с любой опасностью.

И показала пример, растянувшись на лежаке, укрывшись волчьей шкурой.

Вскоре я последовал её примеру.

Проснулся, когда уже рассвело, и только туман ещё цеплялся за ветви деревьев, притеняя солнечный диск, поднявшийся над горизонтом на ладонь. Температура была градусов пять выше нуля, но из-за сырости казалось, что вокруг чуть ли не мороз.

— Бр-р, — передёрнулся я, когда выполз из-под накидки и оказался на свежем воздухе. — Дурацкий туман…

Костёр прогорел полностью, даже угольков не осталось, чтобы можно было кинуть сверху сухих лучин и раздуть — один лишь пепел. Пришлось доставать зажигалку и заниматься разведением огня, потом вешать над ним котелок с водой, сбоку пристроил второй котелок, высокий и узкий, в котором варил кофе или чай.

Незаметно для себя согрелся и взбодрился, первого червячка заморил куском вяленого вкусного мяса, прихвачено из фактории. Основной же голод будет побеждён полноценным завтраком.

А джинния всё спала, никакой шум (правда, я старался вести себя потише) не смог заставить её пробудиться.

Когда вода закипел в обоих котелках, я в первый засыпал очищенный ячмень и кусочки сушёного перчёного мяса с приправами, во второй аккуратно высыпал две больших ложки кофе, дождался, когда там пенка поднимется почти до края и сдвинул в сторону котёлок, чтобы напиток не выкипел, но жар от костра облизывал один бок.

Пока каша варилась, я решил заняться делом — сбором ингредиентов для алхимии. В фактории с этим делом было туго из-за снега вокруг и враждебно настроенных индейцев, шнырявших в округе. Зато здесь хватало и травы, пусть мелкой, и почек, и даже насекомых.

Выбрав рядом с биваком перспективное место, я сел на землю, опёрся спиной на ствол дерева и сконцентрировался. Похожим видом медитации я занимался в аптеках на Земле, но там приходилось сложнее, нужно было выглядеть как покупатель, который из-за проблем со зрением плохо читает названия препаратов и потому подолгу стоит у витрин и всматривается в коробочки и баночки, а иначе меня могли спутать и с наркоманом. В лесу можно было полностью сосредоточиться на задаче и не бояться чужих глаз и ошибочного мнения.

Медленно переводя взгляд с одной точки на другую, я всматривался в аурное свечение каждого предмета, каждой травинки, щепки и прошлогодней шишки.

Вот буквально совсем рядом со мной из земли тянется какое-то растение, чей тонкий корешок буквально светится от целой кладовой нужных веществ. Чуть в стороне на сосне наплыв смолы будет очень полезен для алхимических опытов, а вот там под землёй у корней дерева чуть ли не фонтан из радуги выбивается, есть там нечто очень полезное для меня. Так, осматривая местность и примечая, после чего срезая замеченное и перебираясь на новое место, чтобы опять уйти с головой в медитацию, прошло два часа. Течение времени я сам не заметил и только недовольный голос Бармины, прозвучавший прямо надо мной, сообщил, сколько натикало на часах.

— Ты чем тут занимаешься, а? Каша уже больше часа как сготовилась и даже успела пригореть! Если бы я не проснулась от запаха дыма, то нечем было бы завтракать! — сердито произнесла она и притопнула ножкой.

— Работаю, Бармина, работаю, — ответил я, машинально посмотрел на часы и поднялся на ноги, после чего посмотрел на девушку. — Кто-то же должен нас из этого мира вытащить обратно на Землю.

— А мне и тут хорошо. Может, я не хочу никуда уходить? Тут с магией намного лучше дело обстоит.

Я пожал плечами в ответ.

— Как пожелаешь. Когда буду строить портал, то могу оставить тебя здесь, — ответил ей.

— Что? Интересно мне знать, как ты собираешься оставить меня здесь, а сам уйти в свой мир, если привязка моя ещё не снята? — рассердилась собеседница. — И думать не смей даже!

Я вздохнул, вспомнил свою тихую невесту, с которой так было хорошо и спокойно, и решил промолчать, чтобы дальше не вышло хуже. Может, по возвращению стоит возобновить отношения, ведь сейчас я уже научился контролировать свою ауру, которая раньше давила, как пресс на Машу. Интересно, как она поживает, нашла себе нового парня или до сих пор одна ходит?

Когда вернулся к костру, то увидел, что остался без кофе и почти без каши, так как джинния выловила практически всё мясо и кашу сверху, оставив пригоревшие куски мне.

— Вкусно было? — хмуро спросил я.

— Очень! — широко улыбнулась она.

— Ну-ну.

— Да ладно не обижайся, я пока к тебе шла, то увидела оленей и одного убила.

— И где он? — я закрутил головой по сторонам, выискивая тушку животного, которому не повезло встретиться с иномирянкой со скверным взрывным характером.

— Там и лежит. Я что, должна была нести её?

М-да, а я почти поверил, что она исправилась, решила угостить меня свежей дичиной за съеденную кашу и выпитый кофе.

— Где?

— Там, — джинния едва ли не царственным жестом указала мне нужное направление и на этом посчитала, что объяснений с меня хватит.

Тушка зверя нашлась в трёхстах метрах от нашего бивака и в стороне от места моей медитации. Зачем сюда принесло Бармину, я и представить не могу. Но честно признаюсь, что весьма удачно принесло, иначе мне пришлось бы есть вяленое мясо, которое хоть и вкусное, но живот хотел чего-то помягче и погорячее, да и перца в нашем сухпайке изготовители переложили.

Дичь я отыскал не сразу. Исподволь я искал здоровенную тушу килограмм на сто или даже сто пятьдесят и почему-то обязательно со здоровенными рогами. Наверное, тут подсознание сработало, вытащило из памяти эпизоды из просмотренных ранее фильмов про охоту в Северной Америке, где стрелки всегда брали зачётные трофеи с рогами, которые только на верхнем багажнике машины умещались.

Реальность оказалась намного суровее.

— Вот это олень?!

Я бросил на землю рядом с костром мёртвого зверя весом едва ли больше пятнадцати килограмм.

— А кто же это?

— Это олененок, Бармина. Детёнышей бить нельзя, понимаешь?

— Ты уже давно не егерь, — фыркнула джинния. — Успокойся. Их там было с десяток мелких в стаде, одного нам, остальные пусть растут. Или нужно было прибить одну из самок, чтобы её детёныши погибли от голода?

— М-да… ладно, проехали, — махнул я рукой, сворачивая спор. В чём-то она была права, например, что уже я не егерь и леса эти не моя вотчина. Да и в этом времени живности должности быть много больше, чем у меня в мире. Просто, старые привычки я наживал несколько лет и так просто от них не избавиться.

— Я там поставила котелок с водой на огонь, для кофе.

— Спасибо.

— Это мне, — девушка с удивлением посмотрела на меня, мол, не зазнавайся, я не только о тебе забочусь. — У тебя он хорошо получается, сказывается талант алхимика. Аура воздействует на всё, что выходит из твоих рук из любой посуды и приготовления.

— Спасибо, — уже не так вежливо произнёс я.

— Хотя кашу ты всё равно сжёг, — оставила последнее слово за собой девушка.

После завтрака Бармина отдала очередную плату духу и мы вновь оседлали сосну-самолёт.

Глава 16

— Кажется, я знаю, где мы находимся!

— Что?! — прокричала джинния.

Разговаривать было тяжело на высоте и на большой скорости, которую развивал астральный житель.

— Я! Знаю! Где! Мы! Сейчас!

— И что? Здесь всё равно холодно! Мне не нравится!

Во время воздушного путешествия мы не раз видели поселения людей, городки и фактории, но Бармине не понравилось ни одно из них, и мы летели дальше. Сейчас в стороне от нашей воздушной трассы я увидел гору непривычной формы и знакомого по интернету вида. Это была Башня дьявола или Чёртова башня, высоченная прямая гора вулканического характера, высотой несколько сотен метров. В моём мире она считается национальным памятником и пользуется повышенным вниманием со стороны альпинистов, а в этом и в это время у неё особое отношение со стороны индейцев. Да и так понятно, что простым местам подобные названия не дают.

Из Канады мы двигались на юго-запад, иногда облетая горные хребты и скалы, высота которых была чрезмерной для пилота нашего летательного аппарата. Выходит, судя по горе, мы сейчас в Вайоминге, если память мне не изменяет, а до этого пересекли почти ровно по диагонали Северную Дакоту, так как Чёртова башня находится на северо-востоке штата, будущего штата. Наверное, будущего, так как французы поведали, что здесь до сих пор хозяйничают англичане и никакого намека на США нет и в помине. Дальше при том же курсе мы попадём или в Юта, или Айдахо, дальше будет Невада, Калифорния и вот он — здравствуй, Тихий океан! Это если я всё правильно помню из курса географии и по тем знаниям, которые я почерпнул из интернета.

От Калифорнии я бы не отказался, да и джиннии там должно понравиться. Одно плохо и это «плохо» — дорога, точнее, время, что мы затратим на путь в этот, пока ещё не существующий штат.

Внезапно ель зарыскала из стороны в сторону и стала снижаться.

— Что такое? Почему мы идём вниз? Ведь недавно только привал был? — забеспокоился я. — Бармина, ау! Что произошло?

Девушка молчала.

— Бармина?! — я попытался развернуться назад, но был остановлен крепкими девичьими руками, которые обнимали меня всё время перелёта. — Да что такое?!

— Духи… здесь враждебные духи обитают… враждебные нашему духу… — джинния говорила отрывисто, резко и отстранённо, словно, её мысли были в этот момент далеко или она вела попутно ещё одну беседу, например, с нашим пилотом.

— Это опасно? Очень?

— Мы может упасть.

Я глянул вниз и от души выматерился.

Между тем, сосна ускорила свой полёт и снизилась ещё больше, потом ещё и ещё… пронеслись над горным хребтом, чуть ли не царапая мохнатыми лапами скальные макушки, прошлись над долиной, наполовину заросшей лесом, спустились ещё ниже, высота была метров сто уже, не больше.

В ушах свистел ветер, из глаз лились потоком слёзы, и приходилось сильно, почти до боли в шее опускать голову вниз, чтобы встречный поток воздуха не мешал дышать.

Из долины вылетели, как пробка из бутылки шампанского, и оказались на равнине или плоскогорье… да может и в очередной долине, только огромной, которой конца и края не было видно. Здесь наше воздушное судно опустилось ещё ниже, проносясь совсем недалеко от макушек деревьев, иногда встречающихся на нашем пути.

— Держись! Мы сейчас упадём! — внезапно закричала джинния. — Уже!!!

— Что?! Что уже?

— Падаем!!!

И тут сосна подо мною камнем полетела вниз, подарив пару секунд невесомости и чувства парения. Высота сразу опустилась метров до двадцати, и тут произошёл очередной рывок, на этот раз вверх, от которого толстый ствол наподдал мне под зад. Взлетев метров до тридцати и пролетев пару сотен, сосна опять провалилась в воздушную яму. И опять выровнялась и немного приподнялась, чтобы через несколько секунд полёта вновь броситься к земле.

— Озеро! — я крикнул во всю мощь лёгких. — Там!

В паре километрах от нас блестело в солнечных лучах водная гладь размером чуть меньше футбольного поля. Бармина — а это она удерживала летающее средство из всех своих сил — сумела с трудом дотащить нас до воды и уже там силы оставили её.

С десятиметровой высоты, привязанные к дереву, мы рухнули в воду.

За мгновение до приводнения, я успел вытащить нож, чтобы резать верёвки… и зря. От удара сосны о воду клинок выскочил из руки и булькнул на дно. Пока доставал второй, который висел на левом боку и скорее был тесаком, чем ножом, мы успели погрузиться метра на два.

Кое-как перерезав верёвки, я освободился сам и освободил джиннию, которая не подавала признаков жизни. А дальше начались проблемы из-за тяжёлой меховой одежды, которая намокла и превратилась в гири. Хуже всего было то, что одевалась куртка через голову, а намокнув, она буквально прилипла к телу. Опять пришлось браться за клинок, которым я распорол секунд за десять всю свою одежду, включая сапоги.

На берег я выбрался на последнем издыхании, наглотавшись воды и с горевшими лёгкими от нехватки воздухи.

Джинния лежала рядом без движения и больше походила на мёртвую. Даже кожа с красноватым оттенком побледнела, став серо-коричневой, со странной едва уловимой желтизной.

— Ба… кха-кха… Бармина, — окликнул я её и принялся тормошить. — Кха… Бармина, очнись…

Прижал два пальца к шее и не почувствовал сердечного биения. Грудь не вздымалась от дыхания.

— Бармина!

Я надавил несколько раз ей на грудь, потом приник к её губам и сделал выдох, иопять попытался запустить сердце непрямым массажем. И в этот момент она открыла глаза.

— Уф, наконец-то!

От счастья я даже забыл в какой позе она меня застала в момент своего прихода в сознания. Зато джинния всё рассмотрела, увидела мои ладони рядом с её левой грудью и то, что она была почти полностью раздета (одежду срезал полностью, не разбирая, где там куртка, рубашка и прочее).

— Извращенец! — прошипела она и змеёй вывернулась из-под моих рук, поле чего нависнув надо мной и уперев руки в бока, продолжила гневную речь. — Совсем псих, да? Стоило мне потерять сознание и тут же начал лапать? У тебя по-другому не получается? Тряпка! Даже приказать не мог никогда, чтобы я разделась, нужно было дождаться такого момента, как сейчас! Мне противен ты!

— Да я тебя спасал, вообще-то! — тут же возмутился я. — У тебя сердце не билось, и ты не дышала! Что мне ещё оставалось делать, кроме массажа сердца и искусственного дыхания?

— Ты ещё меня тайком целовал?! — ахнула та.

— Искусственное дыхание, блин! — скрипнул я зубами от злости, потом понял, что стою перед ней на коленях и встал в полный рост. — Уже жалею, что решил спасти, нужно было посмотреть, как ты с этой проблемой справишься.

— Извращенец! Тряпка!

— Я смотрю, на тебя анимешки плохо влияют, нахваталась оттуда разной дребедени. Вернёмся домой…

— Аниме не трогай, а не то!.. — оборвала меня девушка.

— Тьфу, блин! — в сердцах сплюнул я под ноги и направился обратно в озеро.

Девушка несколько секунд молчала, потом растерянно спросила:

— Ты куда?

— Топиться, — буркнул я, полностью раздеваясь, ни мало не стесняясь джиннии. Да и состояние было такое, что стыд если где-то и стоял в очереди на проявление себя, то чуть ли не самым последним, после злости, желания надрать кое-кому кое-что, боли в груди и животе от воды и ушибов, чувства проглоченной не до конца наждачной бумаги, которая застряла где-то в носоглотки и так далее.

Самое важное — крошечный герметичный и влагонепроницаемый футлярчик из специально обработанной тонкой кожи, который я носил на шейном шнурке — положил на большой камень, выделяющийся из всех прочих, чтобы потом с первого взгляда можно было найти. В футляре лежали два патрона, один целевой, второй полуоболочечный. Специально отложил и позаботился, чтобы не отсырели и не потерялись.

Только не надо тут думать, что это вроде как по последней пули мне и джиннии. Тут совсем в другом дело. Случись мне потерять, отстрелять оставшиеся, или они испортятся, у меня останутся образцы для копирования.

— Ты точно псих, если думаешь, что я поверю, — с сарказмом произнесла за моей спиной Бармина. — Скатертью дорожка.

Отвечать не стал, так как в этот момент забрёл в воду уже по пояс и совершил нырок вперёд.

Когда тонул, то с адреналином в крови я не почувствовал, насколько вода холодная, но сейчас меня буквально выбросило на поверхность и в первые секунды даже забыл, как дышать от холода.

— Что, передумал? — с ехидством и, как мне показалось, облегчением и радостью (наверное, точно показалось) спросила девушка.

— Тут мелко, — стуча зубами и стоя по грудь в воде, ответил ей. Часто-часто дыша, я задержал дыхание и поплыл к месту падения нашей сосны-самолёта, которое выделялось кучей плавающих хвоинок и мелких веточек.

Отдышавшись и провентилировав лёгкие, я нырнул ко дну. К сосне были привязаны наши вещи и оружие, которые оставлять здесь я не собирался. Вот ради них я и отправился в заплыв, несмотря на то, что плавал крайне скверно, а нырял и того хуже. Точнее, выныривал. Впору подумать насчёт зелья подводного дыхания, такого популярного во множестве играх и книгах на фэнтезюшную тематику. Жаль, что без своей книги мне будет крайне сложно его получить, учитывая, что Бармина повторно решит напрячь трансом свою память ещё нескоро.

Дно было в этом месте каменистое, ила, который подняла бы сосна, не было совсем, и потому я видел даже без специальных очков или маски вполне удовлетворительно. Даже без проблем и потери времени нашёл взглядом тесак, который воткнул в ствол перед тем, как всплывать вместе с джиннией на поверхность.

Но едва я протянул руку к нему, чтобы с его помощью перерезать верёвки, которые удерживали груз, как меня что-то невидимое сдавило вокруг груди и резко потащило вверх.

— Аб-а-блу-лбла! — забулькал от испуга и замолотил руками и ногами по воде, тщётно пытаясь освободиться от враждебной хватки и выпустив весь воздух в виде пузырей, которые обогнали меня.

— Мля!!! — с этим криком я вылетел из воды на пару метров воздух, чтобы потом шмякнуться в неё же. Но уже рядом с берегом, на мелководье. Совсем рядом на берегу опустилась на колени Бармина.

— Совсем с ума сошёл? — тяжёло произнесла она. — Ты обо мне подумал?

— Чт… кха, млин… что?

— Ты подумал, что будет со мной, если ты умрёшь, дурак ты эдакий?! — выпалила девушка.

— Я? Я умирать не собираюсь, — и тут до меня дошло. — Так ты подумала, что я, в самом деле, полез в озеро топиться, и это твоя магия перепугала меня до ус… хм, до остановки сердце? Бармина, я тебе не психованная институтка, чтобы такой ерундой заниматься. Там, — я ткнул пальцем в сторону взбаламученной воды, где крутились сосновые иглы, словно, причудливая прудовая ряска, — лежат наши вещи, припасы и оружие, без которых нам будет тяжело в этих местах. Я пошутил просто, по-шу-тил!

— Пошутил? — джинния обожгла меня злым взглядом. — Глинорождённый, ты сейчас очень сильно меня разозлил. Если бы не договор, то я бы тебя сейчас убила! Ты мог приказать, что бы я достала это дерево или сказать правду, а не так шутить!

— Если ты не заметила, то я тебе никогда не приказываю, ну, почти. А ещё я видел, как ты устала после того, как смогла удержать сосну в воздухе и не позволила нам разбиться, поэтому и решил всё сделать сам.

— Ты меня обманул!

— Тьфу, — сплюнул я в сердцах в воду. — Пойду я, в самом деле, утоплюсь, к чёрту такую жизнь.

Всё это время я стоял по пояс в воде и сейчас присел на корточки, нащупал камень побольше под ногами и вытащил тот из воды, после чего повернулся спиной к девушке и медленно пошёл на глубину.

— Ты… — голос джиннии дрогнул.

— Я пошутил, — буркнул я и с плеском бросил камень в воду. — Пока я ныряю, ты разведи костёр. Палок тут хватает, а от нескольких искр ты не развалишься.

— Я устала, голодна, истощена магически и замёрла, — холодно сообщила она мне. — Ты мой господин, и потому обязан заботиться о своей ничтожной рабе, которая спасла жизнь своему повелителю…

Дальше дослушивать я не стал, попросту взял и нырнул. Чтобы перерезать верёвки и освободить вещи, потом доставить их на берег, мне понадобилось десять ныряний итри выхода на берег. Устал, замёрз и буквально одурел от всей этой работы. Когда с последним сапогом оказался на берегу, то тело почти что не чувствовал, а мозг отказал на восемьдесят процентов.

— К-ко-ст-тёр г-где-е? — стуча зубами, спросил я, не наблюдая ни единого огонька и даже намёка на дымок. Солнце хорошенько припекало, было не ниже пятнадцати градусов, а то и около двадцати тепла, но после ледяного озера и под лёгким ветерком мне казалось. Что я стою в центре сугроба.

— Стоило бы тебя проучить, — недовольно произнесла девушка, но решила, что месть стоит подавать обдуманно, а сейчас ещё и в самом деле помрёшь от охлаждения или простуды. Садись сюда, рядом с этими камнями.

На миг я даже подумал, что девушка после всех приключений и перенапряжения немного не в себе, но сделав несколько шагов в её сторону, ощутил тепло, исходившее от камней, а когда оказался рядом, то почувствовал жар, словно, от сильного костра.

— Как ты это сделала? — поинтересовался я, присаживаясь рядом с ней.

— У меня хватило сил на несколько искорок, которыми я разогрела камни, — с сарказмом произнесла она. — Как согреешься, займись обедом и обязательно свари кофе, мне нужно восстановить силы. И оденься, извращенец.

И тут я вспомнил, что сижу рядом с Барминой абсолютно голый, хотя в мешках, которые я вытащил на берег, лежали запасные рубашки и штаны.

* * *

— Мы можем продолжить полёт?

— Нет, — джинния отрицательно мотнула головой.

— А когда восстановишь силы, то сможем?

— Да нет же! Уже два дня прошло, неужели ты думаешь, что магия ко мне не вернулась? Я Бармина-ала-Аруфа Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня!

«Как же она любит себя-то, боже ж ты мой», — мысленно покачал я головой, а вслух спросил. — Тогда почему мы ноги сбиваем, а не летим?

— Из-за духов. Местные сильно враждуют с теми, с кем я заключила договор в горах.

— И?!

— Не кричи! Неужели не понимаешь?

— Нет, — честно признался я. — Если горные духи не могут тут работать, так сказать, то пусть поработают на нас местные, с ними же можно заключить контракт?

— Нельзя. Как ты можешь этого не знать, в моей книге же всё это было написано?

— А ты сколько училась до того момента, пока получила все эти знания, что потом вытащила в период медитации из своей головы и перенесла в магическую книгу? — спросил я девушку и посмотрел ей в глаза.

— Ты учился бы ещё дольше, — с чувством достоинства произнесла она.

— Не сомневаюсь. А на вопрос так и не ответила.

— Туда всё равно людей не берут.

— Да не очень-то и хочется… ладно, и так понятно всё с тобой. И как думаешь, мог я изучить и запомнить за несколько месяцев всё то, что ты изучала много лет?

— Я бы запомнила, если мне дали такой материал подробный. Просто все глинорождённые слабаки и неумехи, даже кровь старшего демона не сильно исправляет природную калечность.

М-да, своей смертью джинния точно не умрёт с таким гиперразвитым самомнением, пренебрежением к другим и нарциссизмом, ещё сюда и расизм можно прибавить.

— Проехали. Так почему мы, точнее, ты не можешь заключить новый договор?

— На нас с тобой висит отпечаток от договора с враждебными местным духами. Никто не станет контактировать, пока он не развеется.

— И сколько это будет длиться?

— После смены второй луны все следы в наших аурах исчезнуть. Опять не понимаешь? — притворно удивилась девушка. — Ох, ну и ученик мне достался.

— Господин в первую очередь, ученик уже потом, — не удержался я от того, чтобы не поддеть собеседницу, которая просто напрашивалась на грубость.

— Фи, — та вздёрнула носик и ускорила шаг.

— Но так когда мы сможем попросить помощи у местных духов? — скрипнул зубами я.

— Пять дней назад было полнолуние, скоро начнётся новолуние и вслед за ним вновь взойдёт полная луна и вот тогда сила старого договора иссякнет.

Я быстренько посчитал и пригорюнился.

— Да это же двадцать три дня! За это время мы два штата просто пешком пересечём, — с тоской произнёс я.

Внезапно девушка остановилась и предостерегающе подняла вверх руку.

— Тс-с!

— Что такое? — насторожился и быстро скинул карабин с плеча, после чего щёлкнул предохранителем.

— Оттуда дымом тянет, — девушка махнула поднятой рукой правее нашего маршрута. В той стороне росла небольшая роща и, судя по ярко-зелённому травяному ковру вокруг неё и жидкой салатовой и даже желтоватой траве рядом с нами, среди деревьев или за ними имеется водоём, который питает растения в этой каменистой местности.

— Кто-то жжёт костёр или костры… правда, я ничего не чувствую. Нам они не мешают и не видят, идём, как шли, — ответил я.

— Как шли?! — девушка так резко развернулась на пятках ко мне, что я невольно отпрянул назад. — Да у меня уже все ноги сбиты об эти камни, а от пыли тело чешется, словно, в пустыне гулей оказалась! Нет, пойдём туда, и если там враги, то убьём и возьмём их повозки, если нет, то пусть они нас везут дальше до любого места, где есть ванна, шампунь и мягкая кровать. Идём?

— Идём.

Доводы джиннии мне понравились, точнее, понравился второй пункт. Хотя, как представил три недели пешего марша, так гуманность тут же накрылась скатертью и поползла в сторону ближайшего оврага.

— Бармина!

— Что?

— Если там враги, то ты всех не убивай, надо же кому-то управлять лошадьми, ухаживать за ними. Я в этом деле знаю только слова — седлать, распрягать и покрикивать «но-о».

— Тебе нужны рабы? — хмыкнула девушка. — Хорошо, я оставлю тебе парочку, может быть, даже рабыней обзаведёшься.

Роща оказалась небольшой и раскинулась в виде подковы, в центре же, как я и думал, расположился небольшой водоём, из которого выходил тоненький ручеёк, теряющийся в нескольких сотнях метрах от источника в каменистой почве.

Рядом с водой стояли несколько десятков небольших тентованых фургонов на высоких колесах. Чуть в стороне на лужайке паслось стадо овец и коров. Всего примерно сотня одних и десятка два других. Под деревьями дымились костры или даже костерки, уж очень маленькие они был или просто вот-вот затухнут. И там же находились люди, кто-то лежал в тени, надвинув шляпу на глаза, другие переговаривались между друг другом, третьи, в основном женщины, возились с маленькими детьми.

— Похоже, рабыню сегодня ты не получишь.

— Угу. На бандитов они не похожи, — согласился я с ней, поняв недосказанное девушкой.

— Хотя, всё ещё может измениться и она на нас нападут, так что, говори сразу, которая из женщин тебе приглянулась больше всего.

— Бармина, хватит уже, заканчивай со своими шуточками, — поморщился я.

Нас заметили, когда до лагеря осталось метров сто пятьдесят. И то обнаружили не часовые, несколько человек которых сидели в сёдлах на лошадях и смотрели во все стороны, но только не в рощу, в которую мы вошли с другой стороны, а группка мальчишек лет десяти-одиннадцати. На их тревожные крики весь лагерь поднялся на уши, спящие схватились за оружие раньше, чем успели подняться на ноги. Даже у некоторых женщин в руках появились короткие мушкеты и пистоли.

Навстречу нам вышли пятеро мужчин. Трёх из них наше появление заставило нарушить отдых, судя по минимуму одежды, штаны с помочами да нательная рубашка (почти в такой же зимой в армии ходят солдаты, только у местных другой цвет — серый, да ткань грубая даже на вид), зато кремнёвые мушкеты с длинными стволами и внушительным калибром миллиметров эдак в двадцать пять. Остальные двое были одеты в куртки и шляпы, у одного из этой пары был штуцер под капсюли, у второго «перечница»: многоствольное кремнёвое ружьё. Все пятеро несли на лицах ту или иную степень небритости. Один и вовсе почти что уже небольшую рыжеватую бороду отрастил.

— Кто такие? — крикнул один из полуодетых. — Зачем сюда пришли?

— Путники мы. Заблудились, потом учуяли дым от ваших костров и решили попросить помощи, — быстро ответил я, пока Бармина своим острым язычком не настроила незнакомцев против нас.

— Вас только двое?

— Да, — подтвердил я.

— И вы все эти вещи несли на руках? Где ваши лошади? Они пали или напали волки? — продолжил допрашивать меня мужчина.

— Я боевой маг и могу справиться с какими-то волками, — не выдержала джинния. — Я и мой… вот он со мной… из-за местных духов мы потеряли своё транспортное средство и достать новое в этих местах невозможно. И я хочу, чтобы вы доставили нас в ближайший нормальный город.

— Вы маг? — недоверчиво произнёс стрелок с многостволкой.

— Ты сомневаешься в моих словах, глинорождённый? — прищурилась девушка, и через мгновение её руки от кончиков пальцев до локтей окутало оранжевое пламя.

— Простите его, мисс. Сэм, извинись перед леди! — самый первый из заговоривших с нами несильно пнул стрелка по лодыжке

— Прошу извинить меня, мисс, я не хотел вас обидеть, Богом клянусь, — торопливо произнёс тот.

— Прощаю. И за это пусть донесёт мои вещи до фургона, в котором мы поедем, — и с царственной небрежностью Бармина уронила на землю свою рюкзак и тюк с меховой одеждой, которая ночами её согревала. Разрезы пришлось зашивать мне, так как девушка просто не знала, как управляться иголкой и ниткой с шилом и напёрстком. Без последних же двух предметов штопка грозила исколотыми и натёртыми пальцами.

У всех пятёрки от такой бесцеремонности упала нижняя челюсть, а девушка даже внимания не обратила на их остолбенение, мало того, спокойно прошла мимо и направилась к водоёму.

— Э-э, господин…

— Просто Виктор, я спутник этой девушки. Слежу, чтобы она не наломала дров и вообще не встряла в какую-нибудь неприятность. А это с ней происходит постоянно.

— Виктор, вы откуда? То есть, вы откуда вообще?

— В данный момент из… э-э, французского Квебека, из той местности, из тамошних гор, — пустился я в объяснения, при этом чуть не ляпнул про Канаду, которая ещё не существует. Правда, а есть ли вообще Квебек в этом мире и времени, кстати?

— Из Квебека? От лягушатников? — насторожился собеседник. — Акцент у тебя не французский.

— Там промежуточная остановка у нас была. А вообще, я с мисс Барминой-ала-Аруфа из России и летели на побережье Калифорнии, но столкнулись с враждебно настроенными духами, и пришлось упасть на землю. К сожалению, транспортное средство разбилось, и сделать новое в ближайшее время не представляется возможным, поэтому пришлось идти дальше пешком, — развел я руками. — А как к вам обращаться?

— Том Смит, это мой сын Джефри, — указал он на молодчика с многостволкой, потом кивнул на прочих. — Майк Тиронс, Арчи Джексон и Гарри По. И мы предпочитаем без всякого выканья, Виктор.

— Буду иметь ввиду.

— Значит, ты русский? В Калифорнию за золотом летели?

— За золотом? Хм, нет, конечно, зачем? — пожал я плечами. — Будь оно мне так нужно, то остановился в Колорадо.

— Золото есть в Колорадо?! — представленный как Арчи Джексон, парень с капсюлькой, аж подался вперёд.

— Да погоди ты! — шикнул на него Том, потом посмотрел на меня. — Твоя женщина помощь нам окажет или вы оплатите проезд?

— Как захочешь сам. Есть и деньги, и может помочь отбиться от врагов, — ответил я. — Но за помощь в бою уже сами плату назначим, просто так услуги свои не предоставляем. Тем более, у вас совсем не гостиница, условия не ахти.

— Довезём бесплатно. За каждый бой по десять шилингов, за каждого убитого краснокожего дам одну крону, за шамана, если, не приведи Господь с ним столкнёмся, заплачу гинею. И за пять дней пути ещё одну гинею. Кормёжка из общего котла бесплатно, отдельный фургон выделю лично для её магичества с самым мягким ходом и не скрипучий.

— Годится, — кивнул я. — Но будет условие.

— Какое? — насторожился англичанин.

— Нам нужно добраться до любого города или городка, где есть аптека, лавка или несколько лавок, трактир и где больше полусотни домов. После этого мы вас оставим. И желательно уложиться в неделю дороги, максимум дней восемь, потом магесса сама вас покинет от скуки.

— За восемь дней? — нахмурился собеседник.

— Угу. Стоимость двух-трёх дней прощу, а за четыре попрошу как за полную пятидневку.

— Без ножа режешь, мистер. Где ж я тебе такой большой город найду, вокруг только одни ранчо да шахтёрские посёлки, где сотня человек едва наберётся.

— Отец, карту можем сейчас посмотреть, у нас же есть, — вмешался в нашу беседу Джефри и был награждён злым взглядом отца, после чего стушевался и уже совсем тихо добавил. — Да я так, к слову, просто хотел помочь.

— Сам разберусь. Вот что, Виктор, иди к госпоже магу, а мы тут посовещаемся, куда бы путь направить. С магом-то можем и изменить путь, пройти рядом с индейскими тропами.

— Хорошо, — кивнул я и зашагал вслед за джиннией. Её мешок, к слову, так и валялся на земле, никто пока не горел желанием за него браться, а я даже и не собирался. Принесут её вещи — повезло девушке, а нет, то пусть за ним возвращается сама. Пора уже немного её приучать к порядку и уважению, жаль, то времени нет, то ситуация не самая подходящая.

Бармину я нашёл в воде, где она смывала пыль и грязь после двухдневного пешего перехода. У девушки хватило ума поставить зеркальную иллюзию и иллюзорного кошмарного стража, вроде как пустынного дэва. Вреда эти чары никому нанести не смогут, но смотрится трёхметровая гуманоидная фигура с внушительной пастью и когтистыми лапами страшно, любого доведёт до мокрых штанов.

После девушки помылся и я, а там уже пришло время трогаться в путь в новой компании.

К слову мешок с вещами моей спутницы уже лежал в выделенном нам фургоне.

— Мисс, мистер, я Адам Шеферт. К вашим услугам, — приподнял шляпу над головой наш возничий, мужик звероватого облика из-за густой чёрной бороды и длинных волос, да и сложением больше походил на медведя.

— Виктор, — представился я. — Все вопросы ко мне, Адам. Тебя можно так называть?

— Как пожелаете, мистер Виктор.

— Просто Виктор, я предрассудками и снобизмом не страдаю. На неё внимания не обращай, все маги со странностями. Да и ваш товарищ, Сит, сказал, что общение приемлите простое.

— А ты, Виктор? — задал невинный вопрос возница, и непонятно было, как реагировать и что он хотел узнать: про мои странности и не маг ли? В любом случае, после моих слов мне стало неловко.

— Я алхимик, Адам. С разными травками, жидкостями и порошками я могу сделать почти что угодно, — сказал я, и вышло вроде как нейтрально, магом не назвался. Но способности свои обозначил сравнимыми с магическими.

Фургон представлял собой прямоугольный ящик с бортами высотой до колена, длиной в три ярда и шириной в полтора. Размеры указал те, что назвал мне Адам. Тащила повозку крепкая рыжая или бурая лошадь, сверху на пяти дугах крепился матерчатый тент, причём материя была чистенькая, с минимум заплаток и с обоих торцов от пыли и насекомых закрывалась пологом. В общем, по осмотру всего каравана переселенцев я признал, что нам выдали самое лучшее. Даже животинка выглядела упитаннее и резвее, чем её товарки в остальных повозках.

Бармина растянулась в полный рост на ворохе свежей травы, накрытой куском небеленого грубого холста, я пристроился на самом краю повозки поближе к вознице, с которым понемногу разговорился.

Узнал, что в караване двадцать семейств, это чуть больше сотни человек, едут они из Канзаса в Калифорнию, где сейчас настоящий золотой бум происходит. Старшим у них Том Смит, фермер, бывший траппер и бывший солдат армии Её Величества. Все люди рассчитывают пусть не на золото, но хотя бы на надел плодородной почвы, о которой слухи дошли ажно до Виргинии. Мол, сунь сухую ветку от яблони и на следующий год она даст целых три урожая! Кукуруза такая большая вырастает, что скрывает взрослого мужчину на коне, а початок можно заряжать в большую пушку и тот едва в жерло пролезет. Пушного зверя столько, что за месяц можно набить сотню связок шкурок. И прочее, и прочее. И конечно в первую очередь всех интересовало золото. О, это драгоценный и редкий металл! Тот, который на протяжении всей хорошо известной истории человечества был омыт кровью. Каждый грамм этого инертного металла, добытого старателями, утоплен в сотнях литров человеческой алой жидкости.

Наш фургон ехал третьим в колонне, чтобы меньше глотали пыль пассажиры.

Примерно через час ко мне подъехали два всадника — Арчи Джексон и Джефри Смит.

— Мистер, отец сказал, что через шесть дней сможем подъехать к Дарт-Крайку, хорошему и большому городу с аптекой, трактирами, магазинами со всякой всячиной, только придётся проехать по краю индейских земель через три дня. Госпожа маг справится с их шаманами? — поинтересовался у меня подъехавший к повозке младший Смит.

— Ты сомневаешься во мне, глинорождённый? — рявкнула из-за полога джинния и добавила в голос ультразвука, отчего ближайшие лошади испуганно заржали и ускорили шаг, под наездниками и вовсе заплясали, когда те придержали их на месте, где так вдруг стало страшно. — Я справлюсь с любым шаманом.

— Слышал? — обратился я к переселенцу.

— Да, мистер. Прям так жутко стало, — совсем тихо ответил он.

— Привыкай, с ней тебе ещё не раз захочется напрудить в штаны.

От греха подальше Джефри свалил в сторону, выполнив свою миссию по доставке информации. А вот обладатель капсюльной винтовки остался.

— Что-то нужно? — спросил я. — Арчи, да?

— Так точно, мистер. Арчи, — кивнул тот в ответ. — Я тут подумал… вспомнил слова про золото в Колорадо. Это точно, ты сам его видел? — и пристально посмотрел мне в глаза.

А я проклял свой болтливый язык.

— Не видел, лично нет. Услышал от одного путешественника, что неподалёку от Ден… м-м, где-то в Скалистый горах, в небольшой речушке намыл килограмм десять с товарищем за короткий срок. Золотая жила там шла на глубине пары метров. Это где-то восточнее центра штата, точнее даже юго-восточнее, — ответил я, буквально пытая свою память на те крохи информации, что знал. Если всё правильно помню, то первое месторождение нашли в горах, как раз сейчас там, то есть, в моём мире, южный пригород Денвера. И как раз десять килограмм благородного металла в неглубокой золотоносной жиле. Потому-то и запомнил из-за таких круглых цифр. А сейчас я даже примерно ничего сказать не могу с учётом всех изменений в этом мире. Тут вообще сплошь одни странности: оружие уже капсюльное появляется, хоть и в крайне малом числе, а ведь это самое начало девятнадцатого века в сравнении с моей Землёй, но про США никто ни слухом, ни духом; о долларе даже словечка на ушко не сказал никто; французы сидят себе в факториях, а должны уже после семилетней войны в середине восемнадцатого века частью отдать, частью продать Англии свои земли в Северной Америке.

Полный взрыв мозга. И спрашивать напрямую опасаюсь. Когда узнавал у Адама, когда, мол, он приехал сюда, в каком году или его родители, если родился сам уже в Канзасе, тот сообщил, что он сюда перебрался сразу после окончания войны с французами, без конкретных дат. И вот попробуй тут угадать, когда это.

— Плохо, — пригорюнился Арчи. — Там хватает и маленьких рек, и больших. Попробуй тут угадай, которая из них золотоносная. Лозу бы искательскую, да где её найти-то, они редкие и стоят таких денег, которых во всём караване не сыскать.

— Мой сл… спутник может такие лозы делать, — вновь подала голос джинния. — Попроси его хорошенько, и он тебе её задёшево сотворит.

«Вот же сучка-то, а!», — со злостью восхитился я выходкой Бармины. Да от меня же теперь половина каравана не отстанет, пока каждому не подарю такую лозу. И ради чего сказала, зачем ей это нужно?

— Это правда?! — буквально воспрянул духом мой собеседник, да и Адам рядом со мной тут же повернул ко мне лицо, на котором были видны все признаки страшной болезни — золотой лихорадки.

— Не совсем, — буркнул я, — у меня нет ни одного ингредиента, нет нужных материалов и инструмента. Здесь я ничего не могу сделать.

— Я с парнями могу достать вам что угодно, любую траву, корни или зубы койотов или волков, только скажите, — торопливо заговорил Арчи, даже начал выкать.

— Да и я помогу, чем сумею, — поддержал его Адам.

Вот свалились на мою голову эти два А.

— Так, стоп, стоп, — я выставил руки вперёд, отгораживаясь от обоих золотоискателей. — Я не знаю местных трав и прочих штук. Раньше всегда работал совсем с другими. Вот ты знаешь, что такое ацетилсилициновая кислота или видел перманганат калия?

Оба англичанина стушевались и слегка поникли духом, судя по выражению их лиц.

— Так вы просто попробуйте всё и сравните, вы же самый лучший алхимик каких я видел в жизни, — подпустил грубой лести Арчи, перейдя на «выканье». — Я вам процент буду в банк откладывать со всего найденного золота, Богом клянусь!

— Хорошо, я подумаю, — сказал я лишь бы сейчас отделаться от него. — Только уговор: никто кроме нас троих… четверых не должен знать ничего про лозу. Собирай все травы, камни, кости и зубы, шерсть с перьями. Принеси мне специй, которые ваши женщины в котёл кладут. Срезай смолу с деревьев, личинки и куколки насекомых неси. В общём, тащи всё, что увидишь, а я буду говорить, что из этого самое подходящее. Своим товарищам скажешь, что я попросил в обмен на… у тебя ничего не болит, так, чтобы не очень сильно?

— Э-э…. вроде нет, — развёл тот руками. — Зуб две недели назад болел, но мне его кузнец наш вырвал.

— Скажи, что опять у тебя зуб заболел, другой, а я пообещал тебе микстуру сделать от зубной боли, вот ты и собираешь мне травы да когти.

— Да, мистер, вот только что заболел у меня зуб, — Арчи правдоподобно (хотя, у него же недавно была практика хорошая) скривился, словно, от зубной боли и схватился ладонью за щёку. — Пойду вам травы собирать.

— Только не рискуй зазря и без особого рвения, чтобы никто про наш уговор не узнал. На всех я ничего делать не стану, вообще никому лозу не дам, хоть стог эдельвейсов и подснежников натащите, — предупредил я его. — Адам, к тебе это относится в равной степени.

Глава 17

За четыре дня у меня в фургоне собралась изрядная горка мешочков и коробочек со всевозможными ингредиентами. Бармина уже и сама была не рада, что не удержала в узде свой вредный характер. Когда я спросил, стоило нам остаться в одиночестве, зачем она про золотоискательскую лозу сообщила местным пионерам, то та ответила, мол, да просто так захотелось.

Дезинформация про микстуру от зубной боли прошла на ура. Даже потом, якобы после излечения, когда Арчи продолжал таскать мне травы, он отговаривался версией, что таким образом отрабатывает лекарство.

Арчи и Адам нашли мне медную посуду — котелок и пару разномерных сковородок. Правда, они были лужёные, но час прокалки в огне костра заставили стечь всё олово на землю, оставив чистый красноватый металл.

Иногда я выбирался вместе с этой парой колонистов полазать по окрестностям, возвращаясь каждый раз с полезными вещами, которые будущие золотоискатели никогда мне не принесли бы.

На волшебную лозу ингредиентов всё ещё не хватало, но зато я мог сделать кое-что другое.

— Арчи, смотри, — я показал знакомому англичанину и будущему калифорнийцу букетик из сушённых растений, — Вот такие мне травы нужны. И посмотри скорлупу от птичьих яиц, хорошо? Или даже целые яйца.

— Уже не сезон, мистер, вы уж извините, — с сожалением развел тот руками. — Я ту-то скорлупку случайно увидел.

— Жаль, — вздохнул я.

— Мистер, а когда лоза будет готова?

— Не знаю, Арчи. Не хватает всего двух компонентов, но самых важных, без них не стоит и браться за лозу. Я пробую их выделить из других вещей, рассчитываю, что раствор или пепел чего-нибудь приобретёт нужные свойства, но пока безрезультатно. Потому лоза и дорогая, что просто так её не изготовишь, нужные части под ногами не валяются.

— Да я понимаю, мистер, но понимаю головой, а сердце совсем другого хочет, — вздохнул он.

— Я тебе слово дал, что сделаю лозу. Даже если это произойдёт в городе, где в аптеке или в магической лавке куплю необходимое. На свои деньги куплю.

За три дня Арчи перегорел своей идеей получить практически бесплатно столь ценный предмет, как золотоискательскую лозу. Иногда я замечал, как он бросал в мою сторону недовольные взгляды, видимо, считая, что я вожу его за нос. В каком-то роде всё так и было — я собирал запас нужных ингредиентов. Но обманывать никого не собирался, вот ещё не хватало мне испорченной ауры. Про невыполненные обещания магом Бармина меня уже давно предупредила, лучше отказать сразу или ответить расплывчато, чем пообещать и нарушить своё слово.

К слову, Адам сдулся ещё раньше, вчера, хватило его на два дня. Сегодня даже нашёл отговорку, чтобы не сопровождать меня и Арчи в походе за травами и прочими радостями алхимика.

Сегодня на вечернем привале я собирался заняться алхимическим заклинанием Подобия. Целью были патроны к карабину, так как полубезоружным я чувствовал себя равно что голым. В условиях Дикого Запада это было чревато, несмотря на имевшуюся под рукой боевую магессу, сравнимой по силе с пушечной батареей.

Чтобы чужие глаза не видели, чем занимаюсь, я попросил поставить мне большой навес, закрывающийся пологом со всех сторон.

Ритуал был отработан ещё в родном мире, дело было только в качестве ингредиентов, а оно не блистало, даже больше того, находилось ниже среднего уровня. Поэтому приходилось подправлять огрехи, возникающие в ходе алхимической операции собственной Силой. Из-за этого вместо рассчитанного запаса в сотню патронов, у меня получилось всего три десятка.

— Уф, тяжёло что-то, — выдохнул я и вытер пот со лба. Рядом в раскрытой небольшой деревянной шкатулке с врезным замочком лежали пятнадцать целевых и пятнадцать полуоболочечных патронов. Завтра нужно будет отстрелять по одному из каждого типа, чтобы убедиться в качестве всей партии. Не хватало ещё, чтобы образец был бракованным и вместо тридцати свинцовых смертей у меня имелись лишь три десятка красивых финтифлюшек, годных, разве что, в качестве висюлек-украшений дикарям.

Вторая партия ингредиентов была предназначена для увеличения нашего с Барминой капитала, на который я рассчитывал закупить необходимые вещи для создания заклинания межмирового портала.

У меня имелось в наличии золотые монеты номиналом в один франк и немаленькая кучка серебряных по пять и два франка, так же несколько серебряных шиллингов, которые получил от колонистов. Серебро копировать не имело смысла, как-никак золото имеет большую покупательскую способность и меньшие размеры с весом при равной сумме. Плохо было одно: к французским вещам, даже деньгам на территории колоний Её Величества относились с неприязнью. Но золотых монет Великобритании у меня, к сожалению, не имелось, потому пришлось копировать франки.

Через часпередо мной лежали пятнадцать монет с бюстом консула Бонапарта на одной стороне и надписью «1FRANC» в окружении венка на другой.

Сил и ингредиентов ещё немного оставалось, и я решил их потратить на копирование магазина к оружию.

— Всё, я выжат, — сообщил я в никуда и рухнул на подстилку.

* * *

Утренняя побудка вышла хуже некуда.

— Мистер, мистер! Индейцы! Просыпайтесь скорее! — сквозь сон в мои уши ворвался напуганный голос Адама. — Мистер!

— Убью!!!

После обещания джиннии, которая спала в палатке по соседству с моим навесом и была разбужена криками, колонист мгновенно замолчал. Но своё чёрное дело сделал — я проснулся. А чужие слова об индейцах прогнали всю сонную хмарь и желание попытаться заснуть вновь.

— Чёрт, — прошипел я, приложившись мизинцев на левой ноге по медному чайнику. Кое-как одевшись, прихватив карабин, я выскользнул из-под полога и оказался на улице. Адам нашёлся неподалёку, он беспокойно топтался в десяти метрах от наших с Барминой жилищ и смотрел то куда-то в сторону, то на палатку джиннии. Заметив меня, он чуть ли не бегом оказался рядом:

— Мистер, там индейцы, Том меня за вами и госпожой магом послал, что бы, значит, вы помогли их отогнать, — торопливо произнёс он.

— Много?

— Десятков пять. Пока стоят, ждут чего-то, как бы не шаманов своих. Если так, то дело наше плохо, так ведь скоро наши души полетят к апостолу Петру.

— Не торопись к нему на встречу, — буркнул я. — Иди к агенту Смиту и скажи, что маг скоро прибудет и даст всем прикурить.

— Смит не агент, он не продаёт ничего, простой фермер…

— Плевать, — взмахом руки я его оборвал, — просто передай мои слова.

Когда колонист умчался, я направился к палатке джиннии.

— Бармина, жду тебя через пять минут во всей красе на боевой позиции. Если уложишься раньше, то будет тебе бонус. Какой — потом решу, — сказал я в сторону плотной материи, которая скрывала девушку. — Это приказ, не думай не выполнить его, ясно?

Индейцы выстроились в линию примерно в трёхстах метрах от нашего лагеря. Несколько десятков человек на лошадях или мустангах, я не разбираюсь и точно сказать не могу. У каждого ружьё, все полуобнажённые и раскрашенные яркими рисунками, даже лошади и те имели на своей шкуре узоры. Подробностей на таком расстоянии рассмотреть не получалось.

— Где она, где маг? — накинулся на меня Смит, стоило мне появиться рядом с группой авторитетных колонистов.

— Сейчас будет. Расскажи, как давно они тут? Сколько всего?

— Никто не знает, — хмуро ответил Том. — Когда туман рассеялся — они уже там стояли. Насчитали шестьдесят четыре краснокожих гада.

— Просто стояли и всё?

— Да, — кивнул тот. — Это кроу, по раскраске видно. Думаю, шаманов они ждут…. Матерь Божья!

Следом за англичанином и я выматерился по-русски, донёс до окружающих тройной петровский загиб. И было с чего.

В нескольких метрах перед индейцами внезапно возникли два вихря, которые вмиг вобрали в себя траву, верхний слой почвы и превратились за минуту в трёхметровые человекообразные горбатые фигуры с ручищами, которые касались пальцами земли.

— Нам конец, — сглотнул Смит, в один миг утративший сильный загар на лице, который сменился синюшной бледностью, — это земляные элементали. Против элементалей никакой маг не выставит… проклятье, зачем я купился на твои обещания защиты! — внезапно заорал он и повернулся лицом ко мне. — Из-за тебя и твоей девки мы все погибнем!

— Помолчал бы, — одёрнул я мужчину. — Я ещё сдержусь, но вот если Бармина услышит и тогда тебе конец будет, ясно? А с элементалями она легко справится, ей они на один зуб. Она старшего демона с моей помощью прикончила, что ей какие-то ожившие куски земли?

Тот сглотнул, побледнел, но во взгляде вместо паники и отчаяния мелькнула искра надежда. Пробормотав что-то извинительное в духе, мол, черти попутали, не я говорил, а нечистый моим языком шевелил, мужчина быстро отошёл от меня в сторону.

Элементали двигались медленно, вразвалочку, но расстояние между нами сокращалось очень быстро из-за огромных шагов созданий. При этом туши после каждого шага становились крупнее и плотнее, так как при каждом прикосновении к земле магические сущности вбирали в себя всё, до чего дотягивались. При этом вся масса травы и земли сминалась в монолит по прочности не уступающий бетону. Это я проверил лично, выстрелив дважды в гигантов, когда они приблизились к нашему лагерю на сто пятьдесят метров. Пули просто отлетели, отбив несколько чешуек с поверхности элементаля.

— Твою маман, — выдохнул я, — крепкие орешки… Бармина!

— Что кричишь? — раздался над ухом голос девушки.

— Ты уже здесь, отлично, — с облегчением произнёс я, потом напустился на неё. — Вроде бы пять минут тебе давал, а ты сколько сюда добиралась?

— Ровно пять минут, — лениво ответила она и широко зевнула, прикрывшись ладошкой. — Смотреть по сторонам надо, а не стрелять куда попало. Им твои пули не опаснее, чем тебе столкновение с комаром.

— Ты справишься с ними? Том сказал, что это элементали, и местные маги стараются не связываться.

— Элементали? — брезгливо скривилась девушка. — Вот это убожество? Появись здесь настоящие элементали и все глинорождённые уже давно бы были мертвы.

— Кто же это тогда?

— Просто сильные духи. Шаманы давно их прикормили, делились своей магической силой и те им служат. Сейчас шаманы напрямую ими управляют — стоит ударить по духам с достаточной силой, нанести им тяжёлую рану или развеять и вместе с ними погибнут их кукловоды от отката.

— Так чего ты ждёшь? — почти завопил Том, вновь оказавшийся рядом, подошедший сразу, как увидел магессу. — Они уже рядом!

Джинния даже не повела глазом в его сторону.

— Он прав, Бармина, — поддержал я Тома. — До них уже метров пятьдесят, ещё чуть-чуть и они начнут крушить повозки.

— Мне нужно нанести удар быстро, чтобы шаманы не успели разорвать контакт и попали под откат, тогда они погибнут и нападений больше не будет. Я таких одарённых не люблю, они бьют исподтишка, тайком вместо честного прямого боя. Даже демоны иногда бывают честнее их и легко вступают в прямой бой, хотя твари те ещё…

— Бармина, люди боятся, того гляди начнут разбегаться, попадут под пули индейцев и тогда наша победа будет не победой. В конце концов, ты обещала защищать их всех! — перебил я её.

— Какой же ты скучный. Вас, глинорождённых, уже столько, что пару десятков погибших никто не заметит.

— Я замечу! — внезапно рявкнул со злостью Смит. — Выполняй уговор!

Джинния мазнула по человеку недобрым взглядом, и в один миг окуталась ревущим пламенем.

Я даже испугаться не успел, как пламя сползло с девушки, как мыльная пена под напором душа. Но исчезать огонь и не думал, вместо этого под ногами джиннии бесформенный ревущий сгусток очень быстро трансформировался в небольшую змею… нет, в дракона… нет… чёрт, не могу опознать, что же за существо свернулось в несколько колец вокруг ног Бармины, скрыв её до талии. Больше всего похоже на китайского дракона, то самое мифическое существо со змеиным телом, двумя передними тонкими лапами, вытянутой головой крокодила с тремя парами узких витых рогов, загнутых назад и расположеных в виде веера на макушке.

— Вот слабый элементаль огня! — крикнула с невероятным восторгом девушка и взмахом руки отправила существо в сторону земляных гигантов, которые выросли уже выше четырёх метров и оказались в нескольких шагах от повозок, поставленных в ряд, отделяющих нас от врагов.

Глаз едва успел заметить движение огненного создания, метнувшегося к враждебным порождениям магии индейских шаманов. Правого земляного истукана дракон ударил головой в грудь и пробил насквозь, одновременно с этим хлестнул хвостом по голове второго, испепелив твердейший монолит, который не брали пули, в пепел. После таких ударов оба великана мгновенно развались.

С момента атаки прошло всего несколько ударов сердца, а рядом с фургонами лежали две дымящихся горы земли вперемешку с травой и тут же висел в воздухе огненный худой китайский дракон метров семи-восьми в длину.

По мановению руки джиннии элементаль сорвался с места и полетел в сторону индейцев. Не знаю, были ли они ошарашены видом того, как быстро погибли творения шаманов или до них ещё не дошло это осознание, но летящий сгусток пламени со змеиными чертами мигом заставил их действовать. Большая часть разрядила ружья в элементаля и тут же развернула своих мустангов хвостами в нашу сторону, чтобы потом сорваться в бегство, нахлёстывая своих скакунов совсем не жалея их. А вот меньшая, видимо, самая молодая группа, сразу после выстрелов, откинули в сторону разряженные мушкеты и с гиканьем понеслись на раскалённого противника. Эти десять человек были обращены в пепел дыханием элементаля, да-да, созданная джиннией тварь широко разинула пасть и выдохнула широкую струю пламени метров на пятьдесят, под которую попали атакующие враги. От лошадей и людей не осталось ничего, только дым, искры и улетающие в небо чёрно-багровые хлопья пепла.

Уничтожив малую часть отряда, элементаль бросился в погоню за остальными.

— Бармина, твой огонёк сколько врагов догонит и убьёт? — спросил я у девушки.

— Всех.

После её ответа я повернулся к старшему Смиту.

— Том, ты сказал, что индейцев было шестьдесят четыре человека. Плюс пара шаманов, которые сейчас наверняка дохлые…

— Точно дохлые, — подтвердила девушка, уже поняв к чему я веду.

— И всего выходит шестьдесят четыре кроны, две гинеи и десять шиллингов. Плюс, одна гинея за время охраны, ведь сегодня пятый день стукнул нашего совместного путешествия.

Мне сильно не понравилось поведение колониста, не понравились его слова в адрес джиннии, как он с ней общался, стоило появиться опасности. Больше всего хотелось двинуть ему в зубы, но боялся, что за него вступятся его земляки, что приведён к неизбежной бойне. Оставалось наказать его рублём, то есть, шиллингом, что для американцев было всегда страшной пыткой, так как деньги они боялись потерять пуще жизни. Да, да, я в курсе, что сейчас ещё нет американцев и нет штатов, но вот этот Смит, Джефри, По — все они куколки, из которых вырастет самая жадная и страшная нация в будущем, для которой кошелёк настолько важнее жизней людей, что они придумают свою идеологию, свою демократию и человечность, которые будут работать только в отношении крошечного анклава людей на планете.

Том после моих слов стиснул зубы с такой силой, что на щеках появились белые пятна и выползли вены на шее и висках.

— За скальпы обещал платить, — процедил он. — Неси скальпы и деньги твои.

— Про скальпы речи не было, глинорождённый, — спокойно ответила девушка и качнула кончиками пальцев. Через секунду в воздухе зависла полупрозрачная картинка, показывающая меня и Тома, чуть позже включился звук.

— Довезём бесплатно. За каждый бой по десять шилингов, за каждого убитого краснокожего дам одну крону, за шамана, если, не приведи Господь с ним столкнёмся, заплачу гинею. И за пять дней пути ещё одну гинею. Кормёжка из общего котла бесплатно, отдельный фургон выделю лично для её магичества с самым мягким ходом и не скрипучий.

— Скальпы подразумеваются само собой, это все знают! — через силувыдавил из себя Том. Если поймать момент тишины, то, кажется, можно было услышать, как трещит эмаль на его зубах от едва сдерживаемой злости. — Скальпы — это денежные чеки!

Вот оно что. Вот, значит, когда американцы стали вводить монетизацию человеческой жизни. Для них чужая жизнь, кусок человеческой плоти не более чем банковский чек.

— Успокойся, — джинния мягко коснулась меня рукой, — даже если он не выполнит свою часть договора, договор всё равно будет действовать. И вскоре он понесёт наказание.

— Ты угрожаешь мне, мисс?

— Я? — девушка наивно захлопала глазками, прижимаясь ко мне. — Нисколько. Ты сам себе угрожаешь сейчас, отказываясь выполнить условия договора. Не только маги страдают от невыполненных клятв, тем из простых смертных, с кем они их заключили, достаётся ещё больше.

От прикосновения Бармины ярость, которая туманила сознание, понемногу уходила.

— Предоставь мне скальпы, — процедил Том. — Договор всегда подразумевает скальпы, никак иначе.

После чего развернулся и пошёл от нас.

Да и плевать, не собираюсь уподобляться местным живодёрам и строить бизнес на крови. Одно дело получить оговоренную сумму за бой, другое — ходить и резать волосы с кожей с мёртвых людей. Тем более, в деньгах у меня стеснения нет, благодаря чарам Подобия я могу наклепать себе рокфеллеровское состояние за месяц при недостатке в ингредиентах.

— За шаманами пойдём? — поинтересовалась девушка. — Я почувствовала их связь с големами за секунду до её разрыва. Они прятались где-то там, — девушка махнула рукой в сторону дымящихся бывших позиций бывших индейцев.

— Зачем? Скальпы я не собираюсь снимать, — буркнул ей в ответ.

— А ты подумал, что у них могут быть нужные ингредиенты, которые ты собираешь с большим трудом и риском для жизни? У шаманов направление магии имеет много схожего с алхимией, хотя они концентрируются на ритуалистике. Но ни один ритуал без особых предметом и веществ невозможен, а вот их ты и сможешь использовать в своих целях.

— Хм. Тогда, пошли.

Оба шамана, которые управляли духами-големами, прятались в небольшой низкой юрте. Именно юрте, а не вигваме, как я исподволь ожидал. Кожа, натянутая на жерди, была тщательно выделана и очищена от волоса, на ней в великом множестве были нанесены всевозможные рисунки, от сцены охоты всадников на оленей и бизонов, до треугольников, ломаных линий, кругов и разномерных точек и клякс.

— Нас тут ничем не приголубит? — выразил я опасение вслух, перед входом в юрту. — Проклятие какое-нибудь, или охранные духи?

— Вся сила шаманов ушла после их смерти. Они сами вытянули её из всех тотемов и охранных рисунков, но спастись не смогли. А духи убежали, как только их хозяева перестали дышать, — пояснила девушка, которая после боя вновь стала покладистая и вполне себе милая. Стоило ей слить свою раздражительность на чужие головы и вот вам милейший и приятнейший человек, хм, ифрит на белом свете. К сожалению, столько врагов мире не найти, чтобы видеть почаще джиннию белой и пушистой. Что поделать, кровь ифрита в её жилах делает девушку вспыльчивой, кровожадной, а человеческая часть из-за этого трансформировалась в язвительность и стервозность.

Когда заходил в юрту, то с тоской вспомнил про выброшенный в медвежьей берлоге пистолет. Пусть там даже не нормальный ПМ был, но на расстоянии двадцать-тридцать метров пули из «ижа» свалят любого человека, как минимум, остановят с первого попадания, а там можно было бы всадить ещё парочку для постановки окончательной точки. Да, патронов не осталось к пистолету, но что мешало мне сохранить несколько гильз, а потом расковырять автоматный патрон ради пороха и капсюля? То, что нельзя вытащить работоспособный капсюль не повредив тот, есть всего лишь утверждение, годное в качестве отговорки для безруких любителей. Имея даже простой напильник и некоторое количество времени с терпением можно получить определённое количество капсюлей. Дальше только и остаётся запрессовать в пустую гильзу, предварительно выбив старый, насыпать пороха и отлить пулю. Можно даже из серебра, как из более твёрдого металла, чтобы не забивались нарезы в стволе, так как оболочку на свинец мне не придумать. А дальше просто подбирать нужные пропорции и размеры, благо, что я мог бы наштамповать сколько угодно пистолетов, случись опытному образцу в ходе испытаний сломаться…

— Что встал? Заходи, давай, — бесцеремонно толкнула меня в спину джинния. Я даже и не заметил, как задумался, полностью уйдя в свои мысли, встав на пороге юрты.

Внутри было темно, но Бармина тут же зажгла световой шарик, отправив тот под потолок.

Оба шамана выглядели живыми, будто, просто заснули и даже появление незваных гостей, не смогло пробудить.

Два старика с такими морщинистыми лицами и тёмной кожей, что казалась, будто та сделана из коры дуба. Одеты были в кожаные рубахи, выкрашенные в светлый цвет, да в штаны из того же материала. Вдоль швов на одежде тянулась мелкая бахрома из кожаной «лапши». На ногах находились мокасины, украшенные когтями животных и тонкими чёрными иглами. Голова у каждого была украшена традиционным головным убором из перьев, который в виде шлейфа спускался до лопаток. У одного превалировало белое оперение, у второго коричневое с чёрным.

Шаманы сидели на коленях, совсем, как японцы, перед крошечным костерком, из которого расползался по сторонам жидкий дымок с травяным приятным запахом. Вдоль стен на натянутых шнурках висели пучки трав, цветов, корешки, нанизанные на тонкие прутики листья и ягоды. Хватало костей, черепов, засушенных лап и хвостов зверей. Под ними вдоль стен стояли корзинки, сухие тыквы, коробочки и глиняные горшочки с почти тем же самым — ягодами, листьями и так далее. Но хватало и других составов, вроде костной муки, сушёных насекомых, масла, был даже янтарь, про который я даже представить не могу, откуда он здесь взялся.

Трупы я трогать не стал, а вот все запасы шаманов я забрал до последнего стебелька. Пришлось немного повозиться, чтобы придумать тару, но потерянное время того стоило. Вместе же складывать в один мешок разные травинки и корешки не рекомендуется, чтобы не произошло смешивание. Не просто же так всё отдельно у знахарей да шаманов с алхимиками висит или лежит. Тут дело не только в удобстве, но и в том, чтобы, к примеру, серая фурушка не задавила своей аурой (а она есть у каждого предмета в мире, а у магически активных, которые используются в ритуалах и зельях, аура очень сильна) пылевой шпат и наоборот.

На полпути к лагерю нас встретил Арчи.

— Ты чего тут один бродишь? — поинтересовался я.

— Да вот, — замялся он, — спасибо лично от себя сказать и передать слова Тома, что вас больше не ждёт никто. Лагерь сворачивается и уходит в другую сторону, подальше от индейских территорий. В Дарк-Крайк никто не поедет, извини.

— Ты-то что извиняешься? Виноват Том ему и ответ держать.

— Вы его убьёте? — напряжённо спросил он.

— Да! С огромным удовольствием испепелю его! — быстро произнесла Бармина.

— Нет, всё равно наказание за невыполненный договор его настигнет.

Мы с джиннией ответили одновременно.

— Так, это, я не успел сказать, — мужчина засуетился, полез за пазуху и вытащил увесистый мешочек. — Тут плата за дорогу и убитых индейцев. Но немного, только за тот десяток, который видел сгоревший, за прочих воинов и шаманов Том запретил отдавать деньги, хотя мы все хотели отдать свои сбережения.

— Рано или поздно ответит, Арчи. В этот момент лучше держаться от него подальше, чтобы краем не задело. Давай сюда деньги, — я забрал мешочек, взвесил его в ладони и закинул в мешок с травами, потом мотнул головой назад. — А шаманы вон там валяются, я их не трогал и элементаль пощадил.

— Так они…

— Тьфу ты, — сплюнул я. — Не в том плане, что пощадил и жизнь оставил, просто они уже дохлые были к тому времени, не было смысла сжигать. Да ты сам можешь посмотреть.

— Совсем не трогал? И даже скальпы не снял? — с удивлением спросил колонист.

— Совсем. Я не живодёр, ваши уклады не для меня.

— Ну да, ага, — рассеянно ответил собеседник. — Я тогда схожу туда, посмотрю, можно? Или вы ещё не всё забрали?

— Да иди уже, — поморщился я, догадавшись, что именно влечёт мужчину в юрту к шаманам.

— Спасибо, Виктор. А насчёт лозы…

— Я тебе слово дал и хватит уже об этом. Лозу найдёшь или в банке, если такой в городе будет, или в аптеке. Оставлю на твоё имя, как сможешь — заберёшь.

— Спасибо!

Глава 18

До Дарк-Крайка я с джинния добрались только через два дня. Из-за скотского поступка Смита мы потеряли почти сутки, а так бы уже вчера вечером смогли заселиться в местную гостиницу.

Реальность очень сильно разбила мои ожидания: я-то рассчитывал увидеть поселение в стиле вестернов, двухэтажные деревянные домики с верандами на первом этаже, стеклянными окнами, немного пыльной центральной улицей, на которой ковбои, шерифы с бандитами устраивают дуэли. А моим глазам предстал небольшой посёлок с грязными улицами, канавами и колдобинами, с кучками навоза и этот же навоз растёртый ногами и копытами тонким слоём по дороге. Серые невзрачные домишки от одного этажа и до трёхэтажного, лишь малая часть окон имелаостекление, остальные закрывались ставнями. Между домами под стенами лежали кучи мусора, в которых копошились собаки и роились насекомые. Прямо на моих глазах на втором этаже одного из домов в окно высунулась рука с медным корцом, из которого вылилась мутная жижа на одну из собак под стеной. Та с визгом отскочила в сторону и зашлась в брёхе.

А уж запах, который витал в воздухе буквально резал глаза и носоглотку не хуже лукового, только был во сто крат гаже. И мне ещё будут говорить про вред автомобилей? Да по мне лучше выхлопные газы, чем окружающий смрад и навоз под ногами. Тут вообще его чистят, вывозят или он сам выносится за пределы городка на подошвах, копытах и колёсах?

— М-да, что-то тут не вижу я намёков на горячую ванную и мягкую перину, — протянул я.

На лице спутницы отразилась вся гамма чувств от омерзения до тоски.

— Фу, ну и гадость же. Как хочешь, но ты должен обеспечить меня нормальной комнатой! — заявила она.

— Эх, знала бы ты, как меня корёжит от женских слов в адрес мужчины, которые начинаются со слова «должен», — ответил я. — Ладно, давай пройдёмся, может, дальше будет лучше, здесь как-никак вшивая окраина.

Шли по краю улицы, выбирая золотую середину между загаженной дорогой и замусоренными придомными тропинками. Местное население было пёстрым, больше всего имелось европейцев, правда, лица у них обветрились и загорели до такой степени, что по цвету уже с индейцами можно сравнивать, чуть меньше азиатов и индейцев с метисами и уж совсем немного чернокожих и мулатов. Но вот у последних было больше всего… ошейников, даже у женщин. Рабы.

Надежды мои оправдались на все сто: буквально через сто пятьдесят метров улица поворачивала влево и там начинался опрятный и приятный глазу квартал, пожалуй он чем-то даже походил на постройки сценаристов.

И почти сразу же нас остановили трое мужчин. Пара здоровяков в этой троице щеголяла в пыльниках из серого грубого холста и широкополых шляпах, в руках каждый держал кремневую «перечницу», под плащом в поясных кобурах угадывались пистолеты. Третий был одет в кавалерийское галифе, что легко определялось по кожаным нашлёпкам в нужных местах, где ткань сильнее всего истиралась от седла, высокие сапоги с квадратными носами, темно-синюю куртку, коричневую рубашку, на шее был повязан красный платок, голову защищал от солнца видавший виды котелок. На куртке висела медная пластина с какой-то чеканкой, но рассмотреть и тем более опознать ничего я не смог.

— Мистер, мисс, вам дальше нельзя, — остановил нас взмахом ладони «пионер». — Ступайте дальше по улице туда, там ночлежка недорогая имеется и трактир с умеренными ценами. За какую-нибудь услугу выдадут тарелку бобов или кукурузной каши и кружку пива, если у вас денег даже на это не хватит. А здесь живут уважаемые люди, которых может побеспокоить ваш вид и ваше поведение.

От немедленно удара промеж глаз огненным шаром этого субъекта спасла только усталость Бармины, а потом я успел перехватить инициативу.

— Мистер, мы так похожи на бродяг, которым по карману только ночлежка и дешёвый трактир? — спросил я обладателя неведомого значка.

Тот с ответом не стал торопиться. Просто провёл медленно взглядом по мне от шляпы до кончиков ботинок и многозначительно хмыкнул.

— Позвольте представить госпожу боевого мага Бармину-ала-Аруфа. Я её спутник, можете просто обращаться по имени — Виктор. Мы из России, у вас проездом, не конкретно в этом городке, а вообще на материке. Наше транспортное средствосломалось и дальше пришлось путешествовать пешком.

— Боевой маг? — недоверчиво спросил «пионер».

— Да, боевой маг. Понимаю, что наш вид не самый благопристойный, но нужно учитывать время, которое мы провели в дороге и ночёвки в дикой местности.

— Что-то я не слышал про боевых магов среди краснокожих, — подал голос один из «плащей» и смачно плюнул в нашу сторону. — Только вонючие шаманы, которые без плясок и бубна не способны даже высморкаться в твою сторону.

— Господа, ещё несколько секунд такого хамского поведения и я не смогу удержать мисс Бармину-ала-Аруфа от справедливого наказания таких грубиянов, как вы. Давайте в качестве демонстрации она разрушит вот этот дом, — я кивнул на добротное двухэтажное строение справа от охранников. — Или вот его она превратит в пепел, — и я указал на верблюда в плаще. — Что выбираете?

— У меня сил хватит на всех троих и половину этих домов, — приторным голоском произнесла Бармина. — С чего начать? Или кого?

Девушка щёлкнула пальцем и от этого жеста с ногтя слетела яркая бело-голубая искра, которая ударила в землю, где оставила угольную отметину размером с монету.

Человек, на которого я указал, невольно сделал шаг назад, когда на нем остановился взгляд джиннии.

— Стоп, стоп, — торопливо произнёс «пионер», — я думаю, мы все просто погорячились. Вы устали после дороги, а мы на посту под солнцем и без обеда. Приношу свои извинения, мисс, за свои слова и действия своего подчиненного. Позвольте представиться, я Харольд О’Нил, маршал, а это мои помощники. Мы здесь стоим, чтобы всяческий сброд и ворьё не попали в квартал к благопристойным гражданам Дарк-Крайка. Вы к кому-то конкретно желаете пройти или точной цели посещения нет и самое главное, это отдых?

— Чтобы был отличный сервис.

— А?

— Ванная, свежее бельё, просторная комната… две комнаты, питание хорошее и тишина, — принялся перечислять я, потом вспомнил про свои таланты и увлечения и добавил. — В идеале ещё кладовка или чулан к комнатам, можно и отдельное помещение вне дома, сарай какой-нибудь.

— У миссис Арибальд есть большой дом с кучей комнат. Постояльцев у нее всего трое и проблем ещё не доставляли ни разу, это я про шум, мистер. А когда узнают, что рядом поселился боевой маг, то даже лишний раз остерегутся хлопнуть шампанским. Ещё можно поинтересоваться у мэра насчёт съёма дома мистера Паркинса. Он уже пару лет как уехал по делам и всё не возвращается, думаю, что сумму, которую он оставил на содержание жилища, уже всю истратили и оно перешло в собственность города. Ещё у мистера Смита есть большая гостевая комната для супругов, он принимает в своём доме на постой тех, кто обвенчался. Возможно, вам он сделает исключение, как магу и сопровождающему мага. Но у миссис Арибальд будет лучше и удобнее, и главное быстро.

— Шампанским? Это что за постояльцы такие? — искренне удивился я. В моём представлении местным больше подходили виски, бурбон, ром в крайнем случае, но никак не аристократическое игристое вино.

— Аристократы из Старого Мира, мистер. Здесь по каким-то делам со своими помощниками, только сами помощники пропадают постоянно за городом, что-то ищут, смотрят, слышал я, что желают поля распахивать под жёлтый равнинный лотос. Помощники живут отдельно, в гостинице, вон она, — собеседник махнул рукой в сторону трёхэтажного здания с вычурными резными украшениями из дерева на окнах, дверях, веранде.

— А дом миссис где?

— Только крыша видна, видите вон тот шпиль? — маршал показал чуть ли не в самый конец улицы, которая разделялась надвое, превращаясь в «Т», вот на правой стороне верхней перекладины и виднелась макушка четырёхскатной узкой крыши с длинным шпилём, на котором болтался флюгер в виде какого-то животного.

— Я вам Марка дам в сопровождающие, он проводит и познакомит с миссис Арибальд, — сказал маршал.

— Хорошо.

Через три минуты наша троица стояла перед высокими ступеньками огромного деревянного дома, окружённого живой изгородью. Ворот не имелось, впрочем, их я тут ни у одного дома не увидел.

На стук в дверь специальным деревянным молотком, висевшим у косяка, вышла молодая мулатка с приятной внешностью, наряженная в белый передник и белый чепчик, в сером глухом платье с подолом до пят.

— Здравствуй, Констанция. Миссис Арибальд дома? — поинтересовался у неё Марк.

— Да, мистер.

— Позови её, скажи, что к ней на постой два человека просятся, маг со слугой.

На последних словах джинния негромко хихикнула и напустила на себя царский вид, в довесок уронила рядом со мной свой мешок и словно случайно шагнула вперёд.

«Ну-ну, посмотрим, кто потом побежит за своими шмотками».

На мысленное обращение Бармина никак не прореагировала, словно, оглохла в этот момент.

Хозяйка дома не заставила себя ждать. Ей оказалась моложавая высокая и худощавая женщина возрастом около пятидесяти. Носила тёмное платье с широкой юбкой, длинными рукавами с манжетами, закрывающими половину кисти, волосы уложены в узел, скреплены двумя серебряными блинными шпильками и прикрыты маленькой шляпкой.

— Добрый день, господа, чем могу служить? — произнесла она, как только вышла на крыльцо.

— Миссис Арибальд, вот госпожа маг и её слуга…

— Спутник, а не слуга, — перебил я его.

— Простите, мистер, не хотел обидеть, — тут же повинился тот.

— Вы вместе? Супруги? — спросила женщина.

— Просто спутники, нас связывают рабочие и профессиональные отношения, миссис Арибальди, — ответил я.

— Тогда я вам предоставлю две комнаты. В своём доме не потерплю нарушения семейных устоев, — холодно произнесла она. — За грехом идите в дом Малколма Фарасеа.

— Нас вполне это устраивает. Я и маршалу в начале улицы про две комнаты объяснял. Я и мисс Бармина любим комфорт.

— У меня в доме есть всё, но всё имеет цену, — чуть ли не скаламбурила собеседница.

— Мы вполне платёжеспособны, миссис, — заверил я её.

— Я пойду, миссис… мисс… мистер, — раскланялся помощник маршала, наш провожающий, коснувшись пальцами края шляпы. — Всего хорошего.

— Всего хорошего, мистер Каррис, — ответила ему хозяйка дома, после чего плавно повела рукой в сторону входной двери. — Прошу за мной. Констанция, возьми вещи госпожи мага.

«Повезло тебе», — мысленно буркнул я.

Комнаты нам достались на втором этаже и в разных концах коридора, хотя по соседству со мной располагались две и обе, насколько заметил, пустовали. Наверное, таким нехитрым способом хозяйка решила побороться за нравственность и «облико морале» в своём доме. Впрочем, мне на эти её потуги фиолетово, скорее пусть сама потом жалеет, когда я не успею вовремя затушить один из конфликтов, в который Бармина рано или поздно влезет или же сама его и устроит.

— За комнату одну гинею в неделю, по три шиллинга в день с каждого за стол, дополнительные услуги вроде свежих цветов или амулета с ароматами будет стоить от шиллинга до пяти в день, — принялась доводить цены женщина. — Ко мне можете обращаться по имени. Каролина.

— Мне нужна ванна каждый день, а лучше два раза в день, с ароматическим шампунем и мылом — тут же сообщила джинния.

— Набор умывательных средств у вас имеется, но если он закончится, то вам придётся платить дополнительно или покупать самостоятельно в лавке, — дала ответ чопорная англичанка.

Комната мне понравилась. С высокими потолками, просторная, с крошечным помещением, где стояла ванна из толстого медного листа с высокой спинкой и кучей завитушек в качестве украшений. Начищена она была так, что можно было увидеть своё отражение в металле. Кровать, на которой можно было уместиться впятером, была полностью закрыта балдахином.

— Пыли нет, служанки регулярно наводят порядок и чистят его, — сообщила хозяйка про «пылесборник».

В комнате имелось большое окно и маленький балкончик, на котором стояли плетённые из прутьев стул и стол. Стены были обиты шёлком, висели несколько картин и один гобелен, на комоде стояли фарфоровые фигурки зверей.

— Нас полностью всё устраивает, миссис Арибальд. Заплачу сразу за неделю, вот только у меня большая часть суммы во французских монетах. Вы принимаете такие или мне сначала нужно идти в банк за разменом? — я вопросительно посмотрел на женщину.

— Принимаю, разумеется. И сама потом поменяю по курсу, вас же так эти мошенники менялы надуют.

— Отлично, — обрадовался я. — Тогда ещё один вопрос, миссис Арибальд. У вас нет свободной кладовки или чулана, либо иной небольшой пустующей комнаты. Видите ли, я алхимик и часто провожу опыты, создаю смеси и предметы.

— Это опасно? — с подозрением спросила женщина.

— Нисколько, но дым и, изредка совсем, звуки могут помешать соседям. Я заплачу за снимаемое помещение.

— Разумеется, вы оплатите. Хм, — та призадумалась на несколько секунд. — Есть у меня каретный сарай, он не используется, стоит за домом и находится под окнами кухни и кладовых, так что, ваш шум никому не помешает. Места там должно хватить для вашей лаборатории, а будет это стоить вам… десять шиллингов в неделю.

— Годится, — кивнул я. — Где этот сарай?

— Констанция проводит. К слову, хочу предупредить вас, Виктор, что Констанция и ещё одна сужанка являются моими рабынями, и я не потерплю никакого урона им. Штраф в таком случае будет очень велик.

— Что вы, что вы, — всплеснул я рукаи, даже и в мыслях не было ничего такого. Бармина, расплатишься, хорошо? — попросил я джиннию и передал ей шкатулку с монетами, а сам забрал мешок и узлы с ингредиентами и направился за мулаткой в сторону своей новой алхимической мастерской.

Остаток дня и следующий день до полудня я отдыхал после путешествий по снегам, неуютных условий проживания в фактории (с местным сервисом французский и не сравнить), полет в холодном поднебесье и пеший марш, тряску в фургоне и очередной пеший переход по пыльной равнине.

После обеда я решил растрясти жирок по улицам городка.

Дарк-Крайк делился на две части — Белую и Чёрную. Как нетрудно догадаться, цвет районов показывал, какие жители в них обитали, точнее благосостояние их. Всего в городке проживали чуть более тысячи человек, в Белом районе немногим более сотни, остальные девять сотен в основном были трапперами, фермерами, сезонными рабочими, чёрнорабочими, мелкими торговцами, наёмниками и прочим не самым приятным людом. В богатой части поселения имелась магическая лавка, которую держал городской маг — Джон Кэмтан, артефактор по специальности. Так же имелись два магазинчика со всякой всячиной от одежды до оружия, аптека (ещё одна, можно сказать её филиал, находилась в Чёрном районе), булочная, мясная лавка, цирюльня, городская администрация, там же и тюрьма, и околоток с маршалами. И последнее или скорее первое по значимости здание — городской банк.

В чёрном районе было почти то же самое, только уровнем ниже, кузница и оружейная мастерская в одном помещении на окраине городка. И ещё там же находился бордель или дом мистера Малколма Фарасеа. По словам знакомого маршала, которого я встретил в процессе прогулки, там имелись очень аппетитные цыпочки, к которым не гнушались захаживать и почтенные господа из Белого района. Бордель даже делился на несколько частей — от шлюх самого дешёвого пошиба, в основном это были бесформенные негритянки и страшные старые индеанки и до элиты: умные и красивые девушки, которые легко развлекут беседой и знаниями про мир и определённые темы, а так же доведут до седьмого неба своими талантами совсем другого толка. Хотя, подозреваю, что умными они кажутся местному слабо образованному большинству, даже из обеспеченной части мужского населения. Если задержусь в Дарк-Крайке, то всё равно обязательно наведаюсь в это логово разврата и порока, хе-хе. Мне сними не стихи читать, нужно всего лишь здоровое и чистое тело, красиво.

В магической лавке, наконец-то, нашёл недостающие ингредиенты для золотоискательской лозы. Цену за них заломил маг такую, что когда я вышел на улицу, то в кармане бренчали всего десять шиллингов. Вечером я их использовал по назначению, теперь завтра нужно будет сходить в банк и купить ячейку для хранения на имя знакомого переселенца. Надеюсь, охранники квартала его пропустят в банк, вроде бы, препятствий таким желающим никто не чинит, даже если это самый распоследний бомж по виду. Вдруг, это старатель сразу с прииска примчался, чтобы поскорее положить огромный золотой самородок? В этом плане маршалы и их помощники не завинчивали гайки. К слову, именно маршалы с помощниками занимались всей грязной работой в плане криминала.

Шериф, да-да, в городке имелся и такой индивидуум (привет из вестернов) всё время просиживал либо в администрации, либо у себя дома. Он считался чуть ли не вторым по значимости лицом в поселение после главы городка и судьи. Представить его в кожаной жилетке, стетсоне, с парой кольтов на боку я не смог. Не тот уровень у местного великого начальника, это уже Голливуд извратил до полной противоположности понимание сей должности. Вообще, как оказалось, шериф был не американским словом, которое мигом придумали жители после войны за независимость, как я думал всегда, оно им досталось от прародины — Англии, где шерифы были теми ещё шишками.

Закончив с лозой, я потратил оставшиеся ингредиенты на копирование монет, чтобы было на что совершать покупки. А предстояло сделать их не мало. Тут и Бармина раскапризничалась, мол, ей нужна новая и красивая одежда, а не те лохмотья, что она носит вот уже полмесяца, и я увидел в одном из магазинов книжный прилавок, который собрался как следует проредить, чтобы узнать немного про этот мир. Плюс, и к кузнецу необходимо было заскочить за кое-какими предметами.

В общем — деньги, деньги, деньги! И я их буду не получать, а тратить.

Глава 19

— Привет, Мик, — кивнул я молодому парню с бородкой «аля-линкольн», которая так и не войдёт в этом мире в моду, точнее, не получит такого названия.

— Добрый день, мистер, — вежливо кивнул мне он. — Ваш заказ уже готов. Работа оказалась плёвая совсем, много времени не заняла.

— Отлично, — обрадовался я.

Через минуту мне вручили несколько изделий из медной проволоки, свитой в виде прямоугольной пружины. Сегодня утром я вручил кузнецам образец — пружину из магазинакарабина, чтобы они сделали её копию, только большего размера. Нужную длину я им предоставил, а вот почему медь, хм, так мне всё равно, что за металл пойдёт, главное, точность в размере витков, толщине проволоки и общей длине. Уже сегодня я проведу над двумя из них ритуал Подобия, чтобы медь стала пружинной сталью.

Мне просто не нравилось, что в карабине всего десять патронов, которые можно было отстрелять за несколько секунд в быстром темпе. Другое дело, когда в магазине ждут своего часа три десятка посланцев Смерти. В этом мире я могу создать такую огневую плотность на небольшом участке, что в одиночку остановлю атаку небольшого конного отряда. Жаль, что нельзя вернуть этому кастрированному автомату возможность автоматического огня, не стал я рисковать и тратить время на внесение изменений в конструкцию, хотя вполне мог, благо, нужные знания имелись. Впрочем, всему своё время. Если придётся здесь задержаться, то и автомат у меня повится.

Сразу по возвращению домой я направился в каретный сарай, где у меня имелось своё место для проведения опытов. Через несколько часов, полноценные пружины заняли своё место в магазинах. Снарядив два новых магазина тридцатью патронами, я один за другим с помощью затвора выбросил их из магазина на стол, чтобы убедиться в качественной работе пружин. К моему великому удовлетворению никаких недочётов не выявил.

На следующий день я отправился на охоту на бизонов с местным траппером Реджинальдом Бефом. Настоящий человек-гора, с винтовкой, которая была длинной в мой рост. Чем-то смахивал на киношного Хагрида из поттерианы, только обладал живым умом, сметкой и стальным характером. В Дарк-Крайке в моменты отдыха он или пил в салуне, или водил по окрестностям богатеньких охотников. Для каждого выбирал своё: кому бизонов, кому волков, а кто-то желал и «царской» охоты, то есть, на человека. Тут в роли дичи выступали индейцы и беглые рабы.

— Что у тебя за оружие? — пророкотал он басом, когда я подъехал к нему на уговоренное место за городом.

— Вот, — я подцепил пальцем ремень карабина, который был закинут за спину.

— Вот эта детская игрушка?! Ты совсем сбрендил, парень? Несущегося бизона не всегда останавливает пуля из моей Берты, — воскликнул он, а потом ласково погладил по стволу свой кремнёвый «слонобой» чудовищного калибра. — А у тебя там, разве что, спичка проскочит в стволе да и то с трудом. Возвращайся и возьми нормальное оружие.

— Редж, я и с этим нормально управлюсь, обещаю. Вот увидишь, что ещё первым свалю добычу, чем ты. Могу поспорить на три гинеи.

— Ну, смотри, тебя за язык никто не тянул, — ответил траппер и больше к разговору о смене оружия не возвращался. Он уже считал, что в его кармане бренчат три тяжёлых гинеи и предвкушал, как пропьёт их вечером в салуне, смеясь над молодым недотёпой, который не разбирается в оружии.

Под траппером ходил огромный чёрный мерин, косматый, словно, медведь. Себе я взял в аренду кобылу чёрно-белой масти и с иноходью. Любой другой лошадиный шаг был мне в тягость, да и из седла я опасался выскочить со своим талантами наездника, точнее, отсутствием такового.

Первое стадо бизонов мы увидели через полтора часа неторопливой езда. Издалека это казалось живым косматым, горбатым и рогатым морем.

— Не, это не для нас, рванут сюда, и мы уже не спасёмся, никакая лошадь не убежит от испуганного или разъярённого бизона, — сообщил мне Реджинальд. — Тут не одно стадо, а не меньше двадцати. Странно, обычно такие большие группы собираются при миграции, но до неё ещё не скоро, хм, странно.

— Как скажешь, тут ты мастер, а я лишь зритель и немного ассистент, — согласился с его решением я.

На следующее стадо мы наткнулись через сорок минут. Сорок, может, пятьдесят голов, среди них очень много коров с телятами.

— То, что нужно, — удовлетворённо сказал траппер. — Нужно подойти поближе, чтобы наверняка свалить. Выбирай себе корову или телёнка, там и мясо мягче и возни меньше, чем с быком.

До стада было метров четыреста, и между нами и бизонами росла жидкая полоска кустарников и невысоких кривых деревьев, которая прикрывала нас от взглядов животных.

— С того края пойдём. Бизоны нас, конечно, увидят, но подпустят близко, а если побегут от нас, то пришпоривай лошадь и несись вслед да стреляй на ходу, — тут он саркастически хмыкнул, — если только попадёшь из своей игрушки.

— А если на нас рванут?

— Тогда улепётывай к деревьям и потом несись в сторону, ни в коем случае не скачи впереди стада — догонят и раздавят.

Когда мы выехали к крайнему дереву — кривой раскидистой сосны, я остановил траппера негромким окриком.

— Стой!

Тот натянул поводья и сначала быстро осмотрелся по сторонам и только потом перевёл взгляд в мою сторону:

— Что случилось? Испугался? Так это охота на бизонов — занятие для настоящих мужиков.

— Не испугался. Я могу достать бизона и с этого места, — видя, что траппер так и не понял и продолжает считать моё поведение трусостью, чем бравадой, я добавил. — Хочу показать, на что способно моё оружие.

С нашего места до бизонов было чуть менее трёхсот метров. Более точно определить расстояние помог бы дальномер, которого не было, или ориентиры, но на равнине было гладко, как на бильярдном столе, единственные маркеры — это полоса растительности, возле которой стоит наша пара. Для моего карабина дистанция не предельная, но сложная, тут был бы к месту СКС, из которого я клал пулю за пулей в кусок фанеры, размером с обычную ростовую мишень, с четырёхсот метров. Причём, оптикой не пользовался.

— И куда же ты хочешь попасть? — уважения ко мне в голосе Реджинальда не прибавилось ни на йоту. — С Божьей помощью в центр стада? Боишься проиграть три гинеи?

— Зачем? — усмехнулся я и указал на пару телят и корову, которые паслись на краю стада. — Вон в того телёнка, который покрупнее. Мясо хорошее должно быть. Или нет?

Тот оценил мой выбор и согласно кивнул:

— Это да, прямо под ростбиф сгодится, ежели попадёшь и убьёшь.

— Попаду и убью, — заверил я его. — Смотри и удивляйся. Спорить не буду, так как это будет банальным ограблением, а я не хочу, чтобы ты потом заимел на меня обиду.

— Обиду? Мистер, ты считаешь, что я испугаюсь? — тут же набычился этот человек-гора. — Пять гиней, что ты не свалишь телёнка с одного выстрела и придётся его догонять. И десять, что ты промахнёшься!

— Годиться, пять и десять. Только поправку внесу: если с первого выстрела не свалю, то имею право ещё на несколько, но не сходя с этого места. Идёт?

— И только по этому телёнку, — азартно сказал траппер, принимая мои и внося свои правки в спор. — Годится! Вот только зря ты это сказал, считай, уже бренчу твоими монетами в кармане. Пока ты затрамбуешь пулю в ствол своей шилометалки, стадо уже будет в тысяче шагах от тебя.

— Главное, Редж, чтобы они были у тебя, — оскалился я.

Бить решил полуоблочечной пулей, которая имеет чуть ниже скорость полёта, но зато при попадании наносит ущерб выше, чем даже пуля из «слонобоя» моего спутника, если, конечно, не выстрелит он метров с пятидесяти. В этом мире оружие при одиночном выстреле было эффективно метров до ста, максимум, ста пятидесяти даже с нарезным стволом, хотя встречаются умельцы, которые и на полкилометра могут пулю послать да точно в лоб врагу. В основном здесь правит бал залповая стрельба на двести пятьдесят или триста метров, учитывая факт, что нарезного оружия всё ещё крайне мало на руках у охотников и ещё меньше в армии, где до сих пор юзают мушкеты времён первой Франко-индейской войны или Семилетней, как её называют в Старом свете.

В магазине карабина патроны шли парами — два целевых, оболочечных и две «полуоболочки», снова два целевых и так далее, все тридцать штук. Перед стрельбой я отстегнул магазин и выщелкнул два верхних патрона под изумлённым взглядом спутника, вернул магазин на место и передёрнул затвор, следующий шаг — выставил планку прицела на «3». Стрелять придётся практически в ноль при имеющейся дистанции, без поправок, а полное безветрие и ясная погода создают условия близкие к подземному тиру.

С лошади слезать не стал, точно зная, что та не раз слышала выстрелы и не взбрыкнёт.

Прицелился в телёнку шею, где имеется больше всего кровеносных крупных сосудов и уязвимых точек вроде шейных позвонков. Даже не раздробив кость, пуля контузит позвоночный мозг, что приведёт к временной парализации или потери сознания. Уже не раз видел на охоте в родном мире еще до того момента, когда стал магом, как пуля попадала в хребет лосю или оленю, но не пробивала тот, максимум откалывала отростки без повреждения мозга, но при этом зверь тут же падал, как в нокаут.

Выстрел!

Лошадь подо мной всхрапнула и переступила ногами на месте от неожиданного грохота над головой.

Стадо зашевелилось, коровы и молодняк стал смещаться в центр, быки вышли на край, самые крупные встали с нашей стороны и направили лобастые мохнатые головы на нас. Заметили людей животные уже давно, но не посчитали за опасность, здесь ещё не дошли белые до полного геноцида индейцев и их кормовой базы, когда бизонов стреляли лишь ради языков, а иногда и просто так, лишь бы индейцам не досталось животное. А технологические требования сильно снижены по сравнению с моей Землёй. Это у меня шкуры бизонов идеально подходили на ремни для станков, а здесь с помощью магии и алхимии с этим делом намного проще.

Теленок, по которому я стрелял, неподвижно застыл на месте, опустив голову к земле и широко расставив ноги, через несколько секунд запрыгал вслед за коровой и своим братцем, которые уже скрылись за крупами быков, но вдруг зашатался и остановился. Так он и стоял полминуты, пока внезапно у него не подломились передние лапы, и он упал на землю.

— Тебе просто повезло, — с досадой и, кажется, злостью сказал траппер. — Свали самого большого быка!

— Уговор был только на телёнка, Редж, — возразил я ему. — Я его выполнил — вон валяется тушка.

Вместо ответа траппер вдруг громко гикнул, отчего моя лошадь испуганно шатнулась в сторону и присела, после чего хлестнул своего мерина и рванул с места в галоп в сторону бизонов.

Кричащего человека животные подпустили метров на сто, после чего коровы вместе с телятами бросились от него прочь. Следом за ними помчалась большая часть быков и только самые здоровые и вожак, всего трое, остались на месте, поджидая странное опасное существо, издающее громкие пугающие звуки.

Траппер по дуге промчался мимо заслона и понёсся следом за стадом, уверенно нагоняя бизонов. Приблизившись метров на пятьдесят к хвосту, он прямо на ходу вскинул свой мушкет и быстро выстрелил. Сразу после этого он стал уходить вбок, чтобы не оказаться между молотом и наковальней — стадом и разъярёнными обманом быками. А от стада стала отставать одна корова, которая заметно припадала на зад, вместе с ней отставал от общей массы мохнатый рыжий теленок, совсем мелкий, в полтора раза мельче моей добычи.

Корова несколько раз издала странные звуки, что-то похожее на смесь хрюканья и лосиного рёва, но стадо продолжало нестись прочь. Через минуту раненое животное остановилось, замерло, сделало несколько шагов и рухнуло на бок, на траву, где забилась в короткой агонии.

За это время Реджинальд отъехал в сторону и перезарядил своё оружие, чтобы потом пристрелить телёнка, который так и стоял рядом с затихшей бизонихой.

Когда стадо унеслось далеко от нас, я шал шпоры лошади и направился к своей добычи.

Моя пуля угодила точно в крупную шейную артерию, вырвав кусок мышц и шкуры на выходе. Телёнок просто очень быстро истёк кровью. Хотя, какой он теленок, навскидку в нём килограмм под двести будет, не всякий олень может похвастаться таким весом. Это на фоне стада, огромных быков, в которых как я позже узнал живого веса было свыше тонны и рост под два метра, моя добыча смотрелась малявкой, молокососом.

— Я впервые вижу такое оружие, мистер. Откуда оно?

В голосе траппера появилось уважение и немалый интерес, когда он увидел, на что способен карабин из будущего.

— Из России, — легко признался я и ведь ни на йоту не обманул.

— И много там подобного оружия? Дорогое?

— Сейчас найти практически невозможно, но в будущем им завалят все магазины. Вот только на нашем веку мы этого не увидим, Редж.

— Жаль, — почти с физической болью простонал спутник. — Мне бы такой мушкет и с краснокожими было бы покончено на наших землях.

— Юридически, Редж, это их земля, а вы обыкновенные захватчики, — не удержался я, чтобы не вставить шпильку.

— Это наша земля, моих родителей земля, моя земля! — с пафосом произнёс тот в ответ. — Рано или поздно мы их уничтожим или прогоним в горы, где им и место.

— Это точно… и скорее рано, — согласился я с ним, но тут же подумал, что в этом мире всё может пойти не так, как у меня. Уже сейчас слишком много расхождений в истории, да и индейцы вполне себе вольготно чувствуют на равнинах и в горах Северной Америки с успехом отбиваясь от нападок бледнолицых. И всё благодаря магии, которая имеется с обеих сторон. Это не с луками против пушек и залповой стрельбы из мушкетов идти, тут шаман и даже ученик шамана запросто заткнёт за пояс иного дипломированного мага. Полностью прогнать европейцев им не позволяет только разобщённость и кровавая вражда, чем бледнолицые с успехом пользуются, стравливая одни племена с другими.

— А что ты достал за блестящие штуки из этой гнутой коробки на штуцере снизу? — спросил вдруг траппер, которому покоя не давало моё оружие.

— Вот эти? — я вынул из кармана два целевых патрона.

— Ага. Они золотые никак? — сглотнул траппер и жадно посмотрел на жёлтые остроносые цилиндрики в моей руке.

— Золотые? Нет, конечно, — улыбнулся я. — Это специальный алхимический состав, он очень дорогой, потому и цвет такой показушный. Соскабливать его не имеет смысла, так как после того, как им была покрыта пуля, свою ценность он потерял, зато сам заряд стал дороже.

— Им можно стрелять из моего ружья? Нет?

— Нет, — подтвердил я его опасения. — Только из этого карабина, — я хлопнул по прикладу «калашоида», который лежал передо мной на передней луке седла. — А из него ещё нужно учиться стрелять и ухаживать, это не мушкет или штуцер, тут очень много мелких и точных деталей, которые легко выйдут из строя от грязи и порохового нагара.

— А научишь? — не унимался спутник.

— Нет. Я не вижу в этом смысла, Редж. Если когда-нибудь сюда и придёт партия подобных карабинов, то вместе с ними появится и специалист, который научит покупателей всем нюансам. А пока что в этой местности такой тип оружия всего один.

Вот ещё мне учить этого охотника за скальпами. Эдак ему в голову взбредёт мысль меня прикончить ради чудо-оружия.

— Плохо, — буркнул тот и сильно ткнул пятками в бока своему мерину, посылая того вперёд. Бедный скакун, которому приходилось нести немаленькую тушу хозяина да груз бизоньей вырезки, на такую жестокость отозвался негромким ржанием.

До самого города мы больше не перекинулись ни словом, а на окраине разъехались по своим маршрутам.

Дома же, стоило мне скинуть на кухне под благодарными улыбками милых мулаточек служанок мешки с мясом и подняться к себе в комнату, мечтая о горячей ванне, как ко мне ворвался черноволосый вихрь в чём-то похожем на шёлковую ночную рубашку, неровно обрезанную выше колена и так же кустарно откромсанными рукавами почти по самые плечи.

— Где тебя носит? — тут же возмущённо заявила мне это смешное чудо.

— Охотился, вечером у нас будут стейки или ростбиф из бизона.

— Сам их ешь.

— Съем, — улыбнулся ей. — Бармина, ты к теме переходи, а то мне поскорей бы в ванной оказаться.

Только сейчас девушка обратила внимания на мой непрезентабельный вид и запах, густой волной окутывающий всё вокруг меня.

— Фу-у, — джинния отшатнулась и сморщилась. — Ты так плохо пахнешь.

Ещё бы мне не плохо пахнуть после половины дня, проведённого на спине лошади в тёплый день. Лошадиный пот сам по себе не духи, а когда ещё сам весь в пыли и собственном поту, то смесь получается та ещё.

— Я это знаю и потому хочу срочно помыться, а тут ты непонятно с какими претензиями.

— Значит, я тебе мешаю? — прищурилась джинния.

С любой другой девушкой пришлось бы изворачиваться, но с Барминой можно было быть менее тактичным, ей только повод дай и она сядет на шею и свесит ножки. Попробуй я тут в политесы играть и попал бы в ванну минимум через полчаса.

— Мешаешь.

Отвечать девушка не стала, вместо этого резко развернулась, заставив колыхнуться шёлковую ткань подола и подняться вверх, открыв на мгновение вид аппетитной попки. И вышла в коридор, громко хлопнув дверью.

Мылся я от души, просидев в воде не меньше часа пока та не остыла. Оделся в чистое и вышел в коридор. Собираясь навестить джиннию, чтобы узнать её чаяния, но натолкнулся на Констанцию.

— Мистер, вас хозяйка просила к себе зайти, — присела она в реверансе. — Прямо сейчас.

Просьба это не приказ, можно и подождать с её выполнением, но Каролина тут полновластная владелица и от её решения зависит оставить меня и Бармину жить дальше или нет. А ведь я даже близко не подошёл к решению проблемы портала на родную Землю. Тем более, пустующий дом мне выкупить или снять не удалось. Зажал мэр хату.

— Проводишь?

— Да, мистер.

Через две минуты я стоял перед хозяйкой дома. Сесть в кресло, коих в комнате было три штуки плюс вычурная кушетка из красного дерева, она мне не предложила. Впрочем, и сама она стояла, так что, были на равных.

— Мистер, я хочу заявить, что ваша спутница или компаньонка, уж не знаю, что ближе, ведёт себя крайне вызывающе. У меня приличный дом и крики, хлопанье дверями и уж тем более прогулки в возмутительном наряде по коридорам и дворику не потерплю! Приструните её или я буду вынуждена вас выселить, — сердито сказала она мне.

— Миссис Арибальд… Каролина, моя спутница полностью самостоятельная личность, свободная в поступках. Я могу ей лишь советовать и никак не запрещать. Разумеется, я сообщу о ваших замечаниях мисс Бармине-ала-Аруфа но гарантировать, что она к ним прислушается… — я вместо окончания слов развёл руками. — Всё-таки, она боевой маг огненной стихии и весьма сильный маг, должен сказать.

— Вы угрожаете? — холодно спросила женщина.

— Ни в коем разе, как вы такое могли подумать! — я всплеснул руками и прижал их к груди. — Просто, подобные яркие и амбициозные личности излишне щепетильно относятся к своей свободе и чести. Если они посчитают, что кто-то желает её урезать, надавить, то последствия могут быть катастрофическими для всех окружающих.

Да, я мог своей волей и статусом приказать джиннии закутаться хоть в паранджу, хоть передвигаться на цыпочках и изображать тень в этом доме, но не хотел. Не желал в первую очередь потакать закидонам хозяйке дома, излишне чопорной, консервативной и верной традициям многовековой давности. Такие дамочки давят представительниц своего пола гораздо сильнее, чем все мужчины-консерваторы вместе взятые. Как говорится: свой кусает больнее.

— И всё же попробуйте ей объяснить всю конщунственность её поступков! Я уверена, что её матушка была благопристойной женщиной, которая чтила заветы предков и наставления своей матери, — поджав губы, сказала Каролина. — Иначе придётся попросить вас оставить мой дом и найти себе новое жильё.

М-да, а ведь таким образом я лишусь своей лаборатории, где только-только создал уютную лабораторию. Придётся джиннию урезонить… или, в самом деле, съехать? В ту же гостиницу или напроситься на постой к кому-нибудь, например, к Смиту (блин, сколько же их мне на пути ещё встретиться-то), сказав ему, что мы жених и невеста или даже супруги, просто скрываем свои узы? Или вообще сделать ход конём и построить себе дом? Земля здесь стоит копейки, точнее, пенсы. Попробовать создать амулеты с магическими слугами и начать возводить себе особняк в этом мире. Хотя… особняк — это долго. Вполне хватит небольшого коттеджа.

— Мистер, вы слышите, что я вам говорю? — вырвал меня из размышлений возмущённый голос собеседницы.

— Да, да, я всё слышу. Просто, задумался о том, как всё это подать госпоже магу.

— Это не мои проблемы, — поджала губы чопорная англичанка. — Хорошего вечера.

— Хорошего вечера, миссис.

Бармина нашлась в своей комнате сидящей в плетёной кресле качалке, забросившей ножку на ножку, скрестившая руки на груди и невероятно быстро раскачивающейся. Как только мебель такой темп выдерживает, не переворачивается или не ломается?

— Всё, я готов тебя выслушивать, — улыбнулся я джиннии. — Что за проблема?

— А я не хочу уже ничего говорить.

— Да? Ну ладно, — пожал я плечами, развернулся и шагнул к двери.

— Стой!

— Стою.

— Посмотри на меня.

Я повернулся к ней лицом и медленно провёл взглядом от пальчиков на голых ножках, которые бесстыдно оголились до самого верха бёдер, до сердитой насупленной милой мордашки.

— Отлично выглядишь, ты постройнела!

— Хватит. На меня эта глупая лесть для смертных женщин не действует!

А вот по нашей связи господин-слуга ко мне пришла волна удовольствия после моих слов. Действует, ведь, формула лести, которую все на Земле считают шуткой или неимоверно грубой!

— Ты посмотри на мою одежду, Вик. Разве в этом можно ходить? Мне пришлось укорачивать местное платье, а продавец ещё пытался обмануть, что оно для сна предназначено, потому такой фасон! До чего же здесь люди странные, в платьях спят! А в чём ходят? Ты видел, что у некоторых под юбками стальной каркас из проволоки?

— Э-э…

— А я видела и мне такую попытался продать в магазине один мошенник! — воскликнула собеседница.

— Так, Бармина. Ты делов-то не наворотила, пока меня полдня не было? — встревожился я. — Что с тем мошенником произошло дальше?

— Ничего, — буркнула она в ответ. — Припугнула немножко и заставила его самого надеть это платье, чтобы он прочувствовал, каково это — носить железо. А ещё предлагал корсет! Для меня — джиннии!

Это да, тут торгаш ошибся. У джиннов в почёте красивое тело, особенно, женское. И они его не скрывают, как последователи шариата, а показывают всем, мол, завидуйте и всё такое. Да и развратны джинны до невозможности, для них пройтись по улицам в неглиже практически, лишь с набедренной повязкой не считается чем-то страшным, даже эротикой не считают. Женщины джинов обычно прикрывают тело газовой тканью, полупрозрачным платком, ножки скрываются шальварами из такого же материала. Многие красотки вместо верхней части одежды используют небольшие чашечки для сосков и только. Зато очень часто скрывают лицо под вуалью. Те взгляды вожделения, которыми их награждают прохожие, являются лучшей наградой соблазнительницам. Причём, если джинны не прочь заняться сексом в ближайшем переулке, то у джинний чаще всего дальше соблазнения не дело заходит.

Мне много нервов стоило приучить Бармину хоть к какому-то грамму приличия.

— И чем я могу тебе помочь? — посмотрел я на собеседницу.

— Сделай амулет со слугой, со швеёй, чтобы тот мне изготовил одежду.

— А к местным портным не пробовала заглянуть?

Та скривилась, словно, одним разом откусила половинку спелого лимона и тщательно прожевала.

— Пробовала. Двоих нашла и двое на меня смотрели, как падре на суккубу, — ответила она. — Все мои рисунки даже в руки брать не стали, сказали, что это мерзость и падение человеческой морали. Так что, господин, сделай мне амулет.

— Это опять искать ингредиенты, — вздохнул я, меньше всего желая браться за это дело. — Время терять, потом искать кладбище, а местные тут к посещению этого места относятся очень строго, могут и до драки довести, если решат, что я занимаюсь противоестественными науками. Тут магам прощают многое, но не всё.

— Я уже всё сделала. Все нужные вещества лежат в твоей лаборатории, и узнала, где можно найти кладбище. Тут много народу погибало, и среди них встречаются мастера своего дела, в том числе и портные.

— Уже? Когда только успела, — удивился я.

Да уж, ведь может, когда захочет. Припекло и нате вам: и сходила по магазинам и лавкам, и расспросила кого-то, купила, что нужно. Неужели, меняется?

— Пока ты носился со своими железками грохочущими неизвестно где. Настоящему магу никакие костыли не нужны! А у тебя твой костыль даже не несёт никаких магических рун, это вообще кошмар и позор для любого Одарённого, даже если это недомаг!

М-дя, фиг там- изменилась. Бармина остаётся самой собой.

— Ладно, — сдался я, — будет тебе амулет со слугой-портным.

Чую, с нашими мелкими сиюминутными желаниями ещё нескоро дело дойдёт до портала.

Глава 20

Кажется, моей невольной служанке в этом альтернативном мире Дикого Запада (точнее альтернативном освоении Северной Америки) очень нравится. Ещё бы! На моей Земле с магическими потоками и вообще магией было крайне скверно, каждое заклинание выматывало девушку, словно, работа строителя, приехавшего из осенней Сибири в вечное лето Греции или Индии и, не успев акклиматизироваться, в первый же день включился в рабочий процесс. Вот и джинния не смогла толком акклиматизироваться к моему родному миру, зато очень быстро привыкла к его альтернативному магическому двойнику, буквально за неделю.

Ещё немного и подозреваю, что её потянет за приключениями, так как других развлечений в этих местах нет. По мне же лучше поскорей отыскать нужные компоненты для портала и смотать удочки домой.

Вообще, этот мир, несмотря на схожую историю и названия отличался сильно от моей Земли. Здесь царил конец восемнадцатого века, а точнее тысяча семьсот девяносто шестой год. В ходу уже давно, больше пяти лет, капсюльное оружие, пару лет назад стали выпускать огнестрельные образцы с нарезными стволами, в том числе с полигональной нарезкой. До унитарного патрона ещё не додумались, но это скоро случится, в очередную войну, которая каждый раз помогает промышленности сделать гигантский прыжок вперёд.

Соединённых штатов Америки нет, и вряд ли они появятся вообще или возникнут под другим именем. Франция, которую в моей истории выжили из этих мест в середине восемнадцатого века, здесь себя чувствует вполне вольготно на территории Канады, которая считается колонией, но никак не отдельным государством.

Отгремела уже вторая война между Англией и Францией, в которой то одной, то другой стороне по мере сил и желания помогали Испания с Голландией, Португалия с Россией, Германия и Китай. Последний, к слову, вставил порядочного пенделя соседям японцам и благодаря огромной массе одарённых людей (не магов, а именно одарённых, вроде суперменов или людей-икс, которые могли владеть одним из талантов вроде огромной силы, ловкости, временной неуязвимости и феноменальной точности в стрельбе, скорости передвижения и так далее) вырвался на мировую арену, попутно проведя у себя что-то вроде революции где во власть вышли мандарины и императорская семья, которые ратовали за знакомство с окружающим миром, попутно казнив всевозможными способами ту часть сограждан, что желала своей стране участи из моего родного мира, то есть, свариться в собственном соку до консистенции киселя.

Сначала была знакомая мне война — Семилетняя, которая на данной территории получила название Франко-индейской. Через несколько лет случилась вторая, в которой частично потеряли своё влияние и несколько колоний такие страны какИспания, Голландия и Португалия. Португалия так и вовсе ушла из Северной Америки. Голландия сохранила от прежних территорий всего пару кусочков на восточном побережье Канады и английских колоний-штатов да и то лишь благодаря заступничеству Франции, за которую голландцы впряглись.

Вторая Франко-индейская война затянулась надолго и закончилась только в восемьдесят девятом году, потому-то англичане и французы так резко реагируют на любое упоминание друг о друге.

Россия немного упрочнила свою территорию здесь: Аляска оставалась у неё, плюс всё побережье от Аляски и до Калифорнии, с её кусочком с золотоносными землями, где мыли драгоценный металл русские промышленники. Лишь два порта в Британской Колумбии (мне проще с привычными названиями) не принадлежали Российской империи — английский и испанский. Половина территории Колумбии находилась под протекторатом Франции, треть у Англии, остальная была поделена Испанией, Россией и Германией. России, как уже было отмечено, досталось практически всё побережье.

Да, почему присутствует слово «индейская»… в обоих войнах на сторонах враждующих в равной мере присутствовали воины из индейских племён. Показали они себя крайне хорошо и немалую роль в этом сыграли шаманы краснокожих, которые при имеющемся в достатке времени для своих ритуалов напрочь громили европейских магов. Лига ирокезов (именно называлось здесь объединение племён ирокезов) помогала Франции, а союз племён могикан и деловаров резали ирокезов на стороне Англии.

Рабовладельческий строй процветал вовсю и достиг такого размаха, что можно было встретить рабов всех цветов кожи — от белой до жёлтой. С чернокожими рабами, которых в моём мире в это время было огромное количество и они превалировали над прочими, всё было не так просто. Африка оказалась населена таким количеством шаманов и тёмных магов, что армии европейских захватчиков со своими пушками и мушкетами, дисциплиной и опытом нескончаемых войн за колонии и земли, получали то и дело «лещей», от которых во все стороны летела алая юшка. И это при том, что все негры процентов на восемьдесят были вооружены копьями и луками. Зато зомби, поднимаемые шаманами, было плевать на свинец пушек и ружей.

В Индии для местного населения всё обстояло ещё хуже, чем в моей истории. Она была поделена на куски Англией, Германией, Испанией и Голландией, которые десятками морских караванов вывозили специи и драгоценности из страны и ещё… рабов. То, что не получило массовости в Африке, случилось с Индией. Одарённых людей, магов с шаманами в стране слонов и чая оказалось ничтожно мало, недостаточно для того, чтобы противостоять европейским захватчикам.

Скажи я сейчас местным рабовладельцам, что этот строй обречён на провал, что экономически нецелесообразен и вообще убыточен, меня бы засмеяли.

Если на шее висит не просто железный ошейник, а магический железный (кожаный, деревянный да хоть просто верёвка и пластинка с магическими рунами) ошейник, то любой раб начнёт выказывать такую работоспособность, которая никаким китайцам из моего мира не снилась. Кроме того, есть специальные зелья, которые действуют не очень долго, но за это время раб работает за десятерых. Зелья, к слову, стоят заметно ниже подчиняющегося ошейника. Есть ещё и алхимические татуировки, которые работают ничуть не хуже ошейника или зелий, но дороже и тех, и других и куда надёжнее. Ведь ошейник может быть снят, татушка же остаётся навечно, впечатываясь в ауру жертвы, раб может хоть кожу срезать с себя, но от воздействия татуировки не избавится.

Несмотря на то, что США нет, все штаты присутствуют в полном объёме и практически с теми же названиями. Что-то там было связано с попыткой всех колоний стать эдакими мелкими странами по образу европейских, скопировать лоскутную Европу, но не вышло у них ничего. Царьки да президенты успели кое-где создать флаги, назвать свои государства как мигом появились правительственные войска, которые навели порядок стальной рукой. В основном, пострадали только революционеры — верхушка не появившегося государства и их крошечная свита с дружиной. Все колонисты и переселенцы даже те, кто уже родился в Северной Америке, хотели покоя и тишины и не стали втягиваться в кровопролитную войну, которых и так хватало на материке.

Так что, США нет, а штаты есть. Вот такой парадокс. Хотя, в моей истории, вроде бы, кое-какие названия штатов появились в ещё колониальную эпоху… врать не стану, не помню точно я такие подробности. Зато помню, как один из американских «больших дядек» заявил, что когда на Луне появятся тринадцать тысяч американцев, то они могут стать пятьдесят первым штатом. И прозвучали эти слова совсем недавно, каких-то несколько лет назад. И наплевать ему было на тот факт, что по международным договорённостям никакая страна и вообще никто не может претендовать на личное владение каким-либо небесным телом или частью небесного тела.

Американцы — что ещё с них взять.

На данный момент я и Бармина-ала-Аруфа ехали в сторону поселения Форт-Апахо. Там располагалось становище индейского рода из племени арапахо. Интересовал меня не весь род, а только один индеец — шаман Белое Облако, благодаря силе и знаниям которого его род не трогали ни белые, ни индейцы. Шаман был не только искусным призывателем духов, но и ещё более лучшим мастером в алхимии. Его эликсиры расходятся по нескольким ближайшим штатам, а слава шамана ползла ещё дальше. Ради его зелий к индейцу приезжали из Канады, и с Аляски, и даже с Мексики. А где алхимик, там и всяческие ингредиенты.

Как раз за время нашего путешествия амулеты магических слуг найдут подходящих кандидатов на заселение, будучи оставленными на кладбище.

Ехали два дня на фургоне, который волокла пара лошадок. Повозка для удобства обзавелась рессорами, правда, деревянными, так как металла подходящего не нашлось, да и работа кузнеца потребовала бы несколько дней, в то время как эта переделка фургона полностью оказалась проведена мастерами за сутки. Немаловажным фактором в пользу дерева оказался и то, что рессоры пропитаны были составом из магической лавки и господин Джон Кэмтан заверил, что десять дней гарантированно не стоит повторять пропитку, а вообще дерево выдержит целых пять сеансов, прежде чем превратится в труху. Впрочем, мне должно хватить и одного десятидневного, больше мне не требовалось.

Упряжкой управлял Джек Гиена, метис. Своё прозвище он получил за кожную болезнь, которая поразила всё его тело, изукрасив пятнами серо-жёлтого цвета, которые даже под солнцем не загорали. За дорогу он получил от меня золотую гинею и разрешение забрать любые не понравившиеся мне трофеи. От Бармины — обещание стать жареным куском мяса, если решит обмануть или завлечь в ловушку. Но, несмотря на такое начало знакомства эти двое нашли кое-что общее: они с нетерпением ждали нападения на наш фургон. Одна желала размяться и скрасить скучное путешествие, второй грезил о кучах оружия, бочонках пороха и свинца, амулетах и золотых самородках, которые часто встречались у индейцев. И только я хотел тихо и мирно добраться до конечной точки путешествия.

К форту подошли ранним утром третьего дня, как покинули Дарк-Крайк.

Поселение было обнесено высокой стеной из толстых бревён и рядами вбитых под наклоном в землю и заточенных жердей, из бойниц на башнях-срубах торчали жерла небольших пушек. В центре форта на самой высокой крыши какого-здания развевался английский флаг.

Ещё за километр до поселения я увидел, как из ворот вылетел конный отряд примерно в десять всадников, который быстро помчался в нашу сторону.

— Мистер Виктор, это королевские солдаты, — сообщил Джек, когда я взял в руки карабин и с лязгом передёрнул затвор. — По ним не нужно стрелять, а то тогда нас разнесут на куски пушки форта.

— Пусть попробуют, — пренебрежительно произнесла джинния. — Будет даже интересно посмотреть на их жалкие потуги. Вик, мне можно их сжечь?

— Нет. Пока не причинят вреда… нет, пока не нападут на нас, запрещаю тебе кого-либо трогать, — отказал я джиннии и вовремя поправился, а то девушка легко интерпретирует в свою пользу вылетевшие из-под копыт чужих лошадей камешки, которые ударят по нашим скакунам или по фургону. — Посмотрим сначала, что они хотят.

— Слушаюсь и повинуюсь, — кисло и с язвительностью ответила та и опустила полог фургона, кинув напоследок. — Будут убивать — кричи погромче, а то я намереваюсь крепко заснуть.

Через несколько минут рядом с нами гарцевали всадники в яркой красной форме, высоких головных уборах с шитьём, с саблями на боку, двумя пистолетами в кобурах у передней луки седла и длинной пикой с крошечным флажком у самого наконечника.

— Капитан Алан Буйтс, командир пятого эскадрона второго колониального лёгкого драгунского полка Её Величества! — прямо с ходу представился один из всадников, едва остановившись возле фургона. — С кем имею честь?

Высокий молодой мужчина, которому меньше тридцати лет, хотя красное обветренное и опалённое жарким солнцем лицо его явно старит. Тонкие усики капитан молодцевато закручивал вверх, сбривая всю остальную щетину на лице.

— Я Виктор, алхимик из России, путешествую со своей спутницей Барминой-ала-Аруфа, а это наш помощник Джек из Дарк-Крайка, где я в данный момент проживаю, — представился я.

— С вами леди? Вы подвергли её ненужному риску передвигаясь всего лишь вдвоём!

— Бармина! — вместо ответа кавалеристу крикнул я.

Полог отдернулся в сторону явив сидящую прямо за мной, находящегося на лавке рядом с возницей, девушку.

— Что?

— Моё почтение, леди, — изобразил поклон капитан, нимало не смутившись цветом кожи джиннии, за который ошибочно принимая Бармину за индеанку. — Я капитан…

— Да мне всё равно кто ты, — равнодушно как на пустое место посмотрела на англичанина джинния. — Уйди с дороги и не мешай нашему проезду.

Капитан замер полусогнувшись, словно, громом поражённый.

Я скрипнул зубами, понимая, что моя спутница специально выводит всадников из себя, просто мечтая пустить в ход магию и хорошенько размяться в драке, хотя вся драка в её исполнении сводилась к избиению младенцев.

— Да что эта краснокожая себе позволяет! — крикнул кто-то из англичан и вытащил из кобуры пистолет, тут же громко взвёл курок.

— Я прошу простить, капитан, резкость слов моей спутницы, но она, в самом деле, права, — произнёс я. — Мы торопимся к шаману Белое Облако, а вы нас задерживаете.

После этих слов я почувствовал удивление и тут же удовлетворение джиннии, которой понравился мой ответ. И ожидание, чтобы я продолжил нагнетать обстановку и в конце концов произнёс команду «фас».

— Госпожа Бармина-ала-Аруфа боевой маг и воспитана довольно, м-м, экзотично, если так можно сказать. Почти всех окружающих это шокирует обычно, но до конфликта доходит редко. Впрочем, о многих конфликтах никто и не узнаёт — некому рассказывать, ведь всех своих обидчиков госпожа магесса уничтожает.

Вот тебе, капитан, и леди, надеюсь, до кавалеристов дошло, почему мы «всего лишь вдвоём», как обычно по меркам этого времени, да ещё будучи вояками, посчитали только мужчин — меня да возницу. И не посчитают, что я блефую. Хотя, хотя бы до офицера должны были дойти слухи про необычного мага в одном из крупных городков поблизости от форта.

— Хм, — крякнул вспыльчивый пистолетчик, снимая курок с боевого взвода и убирая оружие в кобуру, следом очень вежливо произнёс, — прошу меня простить, леди, вспылил. Знай я, что вы маг, то ни в жизнь такого себе не позволил, Богом клянусь. Это всё клятые дикари виноваты, заставляют из себя выходить, злиться. Ещё раз прошу меня простить, леди.

— Мистер, я с вами отправлю своего солдата… капрал Райтз, проводи госпожу мага и её спутника до стойбища индейцев, — спокойным тоном произнёс командир всадников. Да, всё же, он в курсе, кого встретил, потому и проявил такую галантность, которая меня несколько удивила. Вот не ожидал, что слухи окажутся настолько неточны и не сообщат или преуменьшат характер моей спутницы.

— Да, сэр, — отозвался один из солдат. — Всё исполню, сэр.

Нужен мне этот соглядатай или нет? Хм, впрочем, всё равно, пусть смотрит и докладывает своему капитану. Ничего запрещённого приобретать у индейцев я не собираюсь. А если даже и так, то ради возвращения домой я легко спущу джиннию с поводка, заодно она получит удовольствие своей кровожадной душенькой. Тем более, чем дольше тут живу, тем сильнее начинает злить местный образ жизни. Жестокость и чуть ли не кастовая система: если ты выше других, то можешь даже убить низшего, после чего тебя оправдают, найдутся свидетели, которые поклянутся на Библии, что это была самооборона. Чего стоит одно отношение к индейцам, которые для колонистов чуть выше, чем животные. Про рабов и вовсе молчу — к животным тут лучше относятся, чем к ним. Сам видел не раз, какКаролина Арибальд наказывала хлыстом двух молоденьких служанок мулаток за их провинности.

Все эти аристократы, рабовладельцы, маги и плантаторы считают, что мир создан лишь для того, чтобы они получали от жизни удовольствие, не считая за ценность чужую свободу, жизнь. Ещё злее чернь, трапперы и фермеры, которые отчаялись устроиться в этом мире, что будут рвать глотку любому, кто попробует лишить их мечты о собственном богатом ранчо. Даже, если придётся убивать всех от мала до велика. Тут азиаты древности со своим кодексом «вырезать мальчиков ростом выше тележной оси» кажутся отъявленными гуманистами.

Стойбище индейцев располагалось в полутора километрах от форта. На равнине вольготно раскинулись около сотни вигвамов, в стороне от жилья был сколочен из жердей просторный загон для лошадей, где сейчас бегали десятка два рыжих с белыми пятнами некрупных скакунов.

Пока наш фургон не приблизился на триста метров к стойбищу, там никто не показывал и виду, что обеспокоены или как-то заметили наше приближение. Но вдруг из центрального жилья, самого высокого и собранного из белых шкур, разрисованных разноцветными узорами и изображениями животных, сцен охоты и сражений, раздался глухой стук чего-то похожего на небольшой барабан. Или бубен, что ближе всего к истине, так как шаманы неотделимы от этого символа своей власти и Силы.

— Что это они? — нахмурился драгун при виде засуетившегося стойбища. Из вигвамов выскакивали женщины, хватали на улице маленьких детей и быстро заносили в жильё, ребятня постарше сама убегала с открытых мест. Вместо них из шатров выходили мужчины и юноши и все как один с оружием в руках.

— Вик, а шаман-то у них очень сильный, раз сумел почувствовать нас с тобой, — произнесла девушка, за что заработала удивлённый взгляд солдата, который тут же сменился плохо скрываемой заинтересованностью.

— На русском говори, не нужно никому тут слышать лишнего, Бармина. А насчёт шамана — что там? Он почувствовал кровь демона во мне?

— Пфе, — фыркнула джинния, — перед этими ничтожными глинорождёнными скрываться?

— Бармина! — повысил я голос.

— Хорошо, господин, слушаюсь и повинуюсь. Но вы можете меня наказать за моё ослушание, хлыстом или кнутом. Вам что нравится больше? — елейным голосок ответила она.

— Тьфу, я приказываю!

— Какой же ты скучный и правильный, — скривилась девушка. — В самом деле, любой муж давно бы взял в руки хлыст и наказывал, наказывал, наказывал…

Драгун с широко раскрытыми глазами обалдело смотрел на дурачившуюся джиннию, не понимая ни слова, правда, но что-то догадываясь по томному тону и интонации.

— Так что там по шаману? — сменил я тему, поняв, что это может затянуться надолго, если я продолжу настаивать на своём. Главное, приказ отдан, и она его выполнит, всё остальное лишь вредность джиннии и пустое славословие.

— Не только. Он понял, что я джинн! — с гордостью сказала та.

— И? Джинн — это плохо, хуже демона?

— Не смей сравнивать джинна и демона, — мигом вспылила та. — Мы выше этих уродливых созданий бездны, мы сильнее и красивее, мы честнее и благороднее…

— Цыц, хватит. Я уже понял, что ничего от тебя не добьёшься нормального, такое чувство, что ты обычная двоечница и без особого заклинания-транса неспособна ничего вытащить из головы, тем более, толково рассказать и пояснить.

— Что?! Да ты!..

— Мистер, они сейчас стрелять начнут, — взволновано произнёс драгун. — Чёртовы индейцы, да что на них нашло? Всегда же жили тихо.

— Они почувствовали очень сильного боевого мага. Возможно, подумали, что вы — солдаты из форта, то есть, решили от них избавиться.

— Хм, — солдат быстро посмотрел на злющую джиннию, потом вернулся к рассматриваниюгруппы индейцев с ружьями и луками в руках. — Вот их припекло-то от страха, хе-хе. Но если начнут стрелять, тогда точно придётся всё это становище выжигать, а не хотелось бы. Тут порой такие вещи можно прикупить, — и с восторгом прищёлкнул языком. — Может, мне до них домчать и пояснить, что с торговлей вы приехали?

— Хорошо, Райтз, сделай это, — кивнул я.

— Да, мистер! Хей-хо! — драгун пришпорил лошадь, одновременно издав звонкий клич, и помчался в сторону индейцев. На ходу он выдернул короткий мушкет и поднял вверх прикладом над головой.

Переговоры солдата с краснокожими заняли от силы пару минут, после чего он примчался обратно.

— Всё, мистер, я сказал, что вы к их шаману в гости приехали за покупками, — сообщил он по возвращению. — Можно катить дальше.

Индейцы стояли стеной на нашем пути до самого последнего момента, только когда от морды лошади до них осталось меньше двух метров, они нехотя отступили в сторону. Высокие колёса фургона при этом едва ли не впритирку с их ногами прокатили. Меня они сверлили злыми взглядами, но стоило из-под полога фургона показаться джиннии и обвести всех арапахо злющим взглядом, в котором читалась надежда с кем-то подраться и желание кого-нибудь испепелить, как все краснокожие отступили подальше от фургона и опустили глаза в землю.

— Так-то! — с превосходством произнесла девушка на русском и скрылась обратно в фургоне.

Фургон возница остановил в десяти метрах от шатра шамана.

— Белое Облако там, — указал на вигвам драгун. — Вы идите, мистер, а я тут постою, с Джеком. Мне всё равно у этого краснокожего делать нечего.

Первым в вигвам вошла джинния, следом я.

В шатре находились двое — дряхлый старик с лицом, похожим на запеченное яблоко и женщина около сорока лет, высокая, худощавая с распущенными длинными волосами, с костяным обручем на лбу. Индеец и ииндеанка были одеты в, наверное, ритуальные одежды: замшевые штаны серо-белого цвета, накидку из того же материала, похожую на смесь куртки и пончо, голову старика украшал огромный убор из орлиных перьев, опускавшимся до поясницы, и обруч с клыками и когтями хищников, свисавшими на лоб и виски. На светлой замше опытной рукой были нанесены всевозможные узоры от геометрических знаков до грубых схематических изображений людей и животных.

— Я приветствую полудемона и женщину наполовину из огня, наполовину человека, — скрипучим голосом сказал на хорошем английском индеец.

— Я не полудемон, уважаемый, — вежливо поправил я шамана.

— Я ифрит, старик, ясно?! Во мне только огонь, вся глина давно выжжена! — прошипела, как сердитая кошка, Бармина, когда старый индеец задел её фобию.

— В тебе кровь демона, а в тебе кровь человека, — ничуть не обратив на наши замечания, всё тем же тоном произнёс шаман. — От своей природы не уйти. Те, кто пытается вступить на этот путь, навсегда теряет себя, теряет всё лучшее от двух частей.

— Как скажешь, — не стал я спорить я с ним и заранее настраивать на антипатию.

— Я джинн, ясно тебе, старик?! — продолжала яриться моя спутница.

— Бармина — цыц! — чуть повысил я голос на девушку.

Та фыркнула и замолчала, но продолжала сверлить взглядом шамана с лютой ненавистью. Тому хватило пары фраз, чтобы обзавестись кровным врагом.

— Меня зовут Виктором, это моя спутница, боевая магесса Бармина-Ала-Аруфа, — представился я. — Вас зовут Белое Облако, не ошибаюсь?

— Всё так, полудемон, — медленно кивнул он головой.

— Я приехал, чтобы купить кое-какие вещи, которые очень сложно найти.

— У меня есть многое, что именно тебя интересует?

— М-м. Нам нужны предметы для открытия портала в другой мир. Я алхимик и достаточно хороший, мои зелья способные заменить даже боевые чары, с их помощью можно создавать амулеты. Но для этого нужны очень редкие, редчайшие ингредиенты, которые крайне сложно найти. Возможно, они есть у тебя или ты знаешь, как и где их получить.

— Зачем тебе другой мир, полудемон?

— Чтобы вернуться домой, шаман, — спокойно ответил я. — Твой мир для меня чужой.

— Он сказал правду, — впервые с момента появления меня и Бармины в вигваме, нарушила молчание индеанка.

— Шаман, ты же должен понимать, что такое родной дом, где ты родился…

— Хватит! — старик повысил голос.

«Упс, кажется, я зря про дом сказал», — мелькнула у меня мысль.

— Вы, бледнолицые, отняли у меня дом, забрали наши равнины, убили почти все рода из племени арапахо! — старик всё повышал и повышал голос. — А теперь ты пришёл и просишь меня помочь тебе вернуться к себе?

— Я не воевал с твоими родичами, не отнимал твои равнины, не убивал женщин и детей, воинов из твоего племени, — со злостью произнёс я в ответ. — В этом мире я чужой, только цвет кожи роднит меня с твоими обидчиками.

— Он лжёт, на его руках есть кровь наших братьев, — опять вклинилась в беседу индеанка.

— Если я кого и убил, то только защищая свою жизнь, шаман.

— Старик, я могу и убить тебя, — вмешалась в разговор Бармина. — А потом убить твой род, забрать все вещи. Твои ручные духи, которые витают вокруг, не смогут долго защищать ни тебя, ни их. Поэтому, убавь тон и начни говорить по делу.

— Вернёте мне мой дом, я помогу вернуться вам, — проскрежетал старик.

После этих слов джинния задумалась. Только что индеец предложил ей развязать масштабную войну. Поучаствовать в том событии, которое моя спутница любит больше всего на свете.

— Хорошо, шаман, мы подумаем над этим, — быстро сказал я. — А сейчас, может быть, ты покажешь те вещи, которые мы можем у тебя купить?

Глава 21

На улице, после того, как я набил два больших заплечных мешка всем, что только можно было купить у шамана за золото и серебро, и закинул их в фургон, Бармина спросила:

— Мы поможем им? Хорошая совместная война не только сближает, но и помогает развиться, даёт новые знания, опыт.

— Пожалуй, нет, — покачал я головой, — не стоит в это вмешиваться. Рано или поздно индейцев здесь сомнут, как показала история моего мира. Сейчас здесь в качестве противовеса стоит магия, но стоит европейцам ещё немного развить технологии, как они сметут всех, кто станет им сопротивляться. Тем более, скоро случится золотая лихорадка, а за золото люди готовы грызть глотки кому угодно.

— Когда это случится, нас уже здесь не будет, — пренебрежительно махнула рукой девушка. — Я за войну!

— А тебе будет приятно, если война, в которой ты выигрывала сражения, будет проиграна другими? Лично я такого не хочу. Но и сражаться до конца желания нет. Это не моя схватка, Бармина. И вряд ли твоя.

— У тебя есть карабин, Вик. Если вооружить таким оружием несколько сотен воинов, то они разобьют многотысячную армию, — не сдавалась девушка.

— Где же мне взять столько веществ для алхимии, чтобы скопировать сотни карабинов и десятки тысяч патронов? Это месяцы, нет — годы работы!

— Тебе помогут шаманы. С них за это можно будет требовать не только ингредиенты, но и золото.

— Как только один такой карабин попадёт в руки европейцам, они смогут повторить его, не сразу, но смогут и магия в этом им поможет. Это во-первых. Во-вторых, как только станет известно про племя индейцев, которое уничтожает бледнолицых, громит армии с помощью неизвестного оружия, сюда из Европы хлынут армии всех стран, которые имеют фактории и колонии. Среди них будут могущественные маги.

— И что? — пренебрежительно ответила девушка. — Нет ещё такого глинорождённого мага, который сумел бы справиться с ифритом! Со мной!

Самомнения джиннии не занимать. Вроде бы и умная девушка, но сколько же в ней гордости, спеси и презрения ко всем, кто не джинн и тем более не маг.

— Скажи, а сколько нужно солдат вот с таким карабином, как у меня, чтобы ты отступила? И если среди них будут маги или шаманы?

— Отступила? Я? — взвилась девушка. — Да я могу тысячу уничтожить! Что мне эти примитивные железки? Два огненных элементаля сожгут сотню солдат за десять ударов сердца! Огненный шторм уничтожит за пять ударов всё живое и неживое на участке в пятьдесят шагов в любую сторону, оставив там озеро лавы! Никакие маги не остановят такие чары!

— Всё-всё, — остановил я раздухарившуюся собеседницу. — Ты только что сама ответила, что будет с индейцами, когда они столкнуться с архимагом из Европы.

— Скучный ты, — вздохнула девушка. — Вся кровь демона в тебе отравилась человеческой. Я боялась, что ты превратишься в кровожадное чудовище, но вышло даже хуже.

— Э-э… кхм, — поперхнулся я воздухом от такого откровения. — В смысле?

— Ай, потом как-нибудь…. ну, ладно. Обычно, кровь демона меняет любого смертного, вытаскивает из него всё тёмное, подлое, всю жестокость и кровожадность. А с тобой это не случилось. Всего лишь получил большие магические способности, но и тут всё плохо — жалкая алхимия, — скривилась она.

— А мне нравится. И давай забудем об этом. И про мои жалкие способности, и про поддержку индейцев в войне против бледнолицых.

На ночь решили остановиться в форте, воспользовавшись предложением капитана Буйтса отдохнуть у него.

Наутроменя разбудил шум с улицы.

— Что там? — спросил я у капрала, которого ко мне приставил в качестве, то ли, помощника, то ли, денщика Алан.

— Индейцы напали на ранчо Грифнок, мистер. Десять минут назад с него примчался мальчишка, младший сын Питера Грифнока, сказал, что шаены у них.

Тут из своей комнаты вышла Бармина, которая была прикрыта собственноручно обрезанной ночной рубашкой. Та самая, рисунок которая чуть не вызвала сердечный приступ у городских портных. На мой взгляд, некоторые платья на Земле-1 больше и открытее, чем эта ночнушка, на взгляд жителей Земли-2 — джинния хуже, чем голая в ней.

— Э-э… — выпучил глаза капрал. — Ле-еди, вы…

— Бармина, марш обратно в комнату и оденься нормально, — шикнул я на девушку. — Живо! Капрал Райтс, забудь об увиденном, госпожа, возможно, не заметила тебя, потому и вышла на мой голос спросонья. Забыла, что не у себя в особняке.

— Да, мистер, — торопливо закивал тот, — уже забыл, мистер, — потом осторожно спросил. — А вы не хотите присоединиться к отряду? Вам точно ничего не грозит, нас будет полусотня драгун и сотня пехоты с мильтральезой. А вы и госпожа маг нам сможете помочь.

— Я хочу идти с ними! — крикнула джинния через дверь. — Вик, если я с кем-нибудь не подерусь сейчас, то разнесу ко всем шайтанам Дарк-Крайк, когда вернёмся!

Говорила девушка на русском, поэтому англичанин ничего не понял, но на всякий случай сжался и сделал шаг назад.

— Хорошо, капрал, скажи Алану, что мы скоро будем… ай, чёрт, нужно ещё Джека предупредить, чтобы он запрягал фургон.

— Я сам всё сделаю, — пообещал капрал. — Я мигом. Позволите идти?

— Ступай, — кивнул я.

Фургон был готов только через полчаса и в итоге мы — я с джиннией и капрал, покинули форт самыми последними. Но уже вскоре догнали отряд пехоты под командованием лейтенанта Вильяма Медисона, двадцатилетнего паренька, только-только получившего офицерский патент и всего лишь месяц назад прибывшего в Северную Америку.

Вместе с его отрядом мы добрались до фермы.

На месте нас уже ждал капитан Алан Буйтс со своими драгунами. Хмурый, с посеревшим лицом от дорожной пыли и озабоченности.

— Я рад, Виктор, что вы и госпожа маг решили нам помочь с краснокожими разбойниками, — сказал он мне после обмена приветствиями.

— Их много? — поинтересовался я.

— Сотни две наберётся. Всадников десятка три всего, почти все они ускакали на равнины, а пешие ушли туда, — капитан махнул рукой на северо-восток. — Там леса и скалы, наверное, рассчитывают пересидеть с добычей, а конники нас отвлекают.

— И много взяли?

— А кто ж его знает, — пожал он плечами. — Сам видишь, что тут осталось. В этих угольках не поймёшь, что сгорело, что ушло индейцам в грязные лапы.

От фермы практически ничего не осталось. Всё то, что могло гореть — индейцы сожгли, даже плодовые деревья обложили дровами и подожгли. Всё живое было убито, я видел мёртвые туши коров, овец, пёстрые кучки перьев — домашняя птица. Даже кошек не пощадили, вон на вбитом в землю шесте висят четыре тушки, пробитых стрелами насквозь. Отдельно лежали тела людей. Все, даже дети, были оскальпированы.

— Это не просто набег, — вздохнул капитан. — Это полноценная война. Несколько родов шайенов выкопали томагавк войны и теперь нескоро успокоятся. И следом за ними могут подключиться и прочие. А у меня в форте столько солдат нет, чтобы устроить полноценный рейд в лесах. Там моих солдат эти краснокожие бестии легко из-за деревьев перестреляют.

— Я с госпожой Барминой помогу, чем смогу. Вы только покажите, за каким деревом они прячутся, и не станет ни дерева, ни индейца.

— Пфе! — фыркнула джинния.

— Или всего леса, — поправился я.

— За этим дело не станет, — немного обрадовался он. — Но сначала нам нужно найти одну из женщин, Эмили Лэнг. Младшая кузина Питера Грифнока. Не хотелось бы, чтобы белая женщина погибла вместе с этими грязными варварами.

— Она у них?

— Скорее всего, — кивнул он. — Взяли, чтобы принести в жертву духам или показательно казнить. Может, она сопротивлялась и убила кого-то важного, ранила, вот они и захватили Эмили для мучительных пыток. По их вере это почётная смерть для любого воина.

— Женщины у них могут быть воинами?

— Могут. Вы не слышали о Мо-чи у шайенов? Это настоящая фурия, демон в женском обличии. Любая скво будет сражаться с неистовой яростью, стрелять из мушкета и лука, драться с томагавком и ножом. Но эта женщина собрала в себе всю злость и силу всех убитых ей мужчин и женщин. Я бы не хотел встретиться с ней со своим отрядом. Не потому что страшно, просто жаль моих солдат, тех, кого она убьёт. А без потерь эту дьяволицу не взять.

— Хм, понятно, а чего сейчас ждём?

— Разведчиков. Я отправил несколько человек, чтобы они прочитали следы индейцев. Нужно понять какая группа забрала с собой мисс Лэнг.

Разведчики пришли через час. За это время подчиненные Медисона вырыли братскую могилу и похоронили почти всех убитых. Что примечательно, они закопали только белых — слуг и владельцев фермы, а рабов из числа негров и мулатов так и оставили лежать под открытым небом. Реклама местной системы взаимоотношения без слов в действии!

— Что ж, всадники ушли налегке и все были индейцами, белого человека в седле нет, судя по следам, — сообщил мне Алан. — Эмили у той группы, которая в лесу укрылась.

— Пойдём туда? — поинтересовался я. — Или у вас есть что-то на такой случай?

— Больше ничего нам не остаётся.

Драгуны разделились на три отряда, которые разошлись в разные стороны вокруг пехотной колонны. Их командир остался с лейтенантом, оба английских офицера сейчас двигались рядом с моим фургоном и делились рассказами о своей жизни. Алан в основном напирал на истории из своего военного бурного прошлого, а Вильям рассказывал про жизнь в Англии, какие там последние события, о слухах и настроениях, о последних законах, которые колоний никак не касались, зато могут сыграть большую роль не только в королевстве, но и на материке.

Равнина закончилась плотной стеной деревьев. Движение людей замедляла не только растительность, но и крайне неровный ландшафт, на котором постоянно нам на пути попадались овраги, скальные насыпи, крупные камни. Темп сразу же снизился втрое.

— Впереди враги, — с ленцой, как о чём-то незначительном сообщила мне Бармина.

— Что? Какие враги? — её тон невольно ввёл меня в заблуждение, я услышал её слова, но ещё не осознал суть.

— Индейцы, кто же ещё. Те самые, которые уничтожили ферму.

— И ты так спокойно говоришь? Бармина, ёлки-палки, да то же… Алан, Вильям!

Через полминуты оба англичанина были рядом.

— Где-то впереди засада или наблюдатели, — сообщил я. — Госпожа магесса почувствовала тех, кто напал на ферму.

— Вик, — раздался за моей спиной елейный голос джиннии, — а разреши мне самой с ними разобраться. Ну, пожалуйста.

— С ними? А сколько их там?

— Немного, — пренебрежительно махнула она рукой. — Десятка два, может, три.

— Скоро вечер, Виктор, — нахмурился капитан. — Эти краснокожие черти могут напасть на наш лагерь. Скорее всего, это их наблюдатели, и они ждут, когда мы остановимся, после этого окружат и в темноте нападут. Придётся ночью не спать солдатам, что весьма плохо скажется на будущем сражении.

— Капитан, можно уничтожить этих разведчиков. Госпожа Бармина-Ала-Аруфа с этим легко справиться.

— О-о, — оживился тот, — это же замечательно! Я и не смел о подобном вас просить с госпожой магом.

Сплошной шовинизм у местных. Уже в который раз я слышу «маг», хотя сам постоянно говорю в их присутствии «магесса». Нет у них женского эпитета в отношении одаренных, маг и точка.

— Бармина, местные не против. Только постарайся всё сделать тихо?

— Конечно, милый, — улыбнулась она и потрепала меня по щеке, а потом на миг задумавшись, чмокнула в губы. — Спасибо, Вик.

Когда она скрылась среди деревьев, капитан подмигнул:

— У вас отличные отношения с мисс Барминой, как я посмотрю. Невеста ваша?

— Да, невеста, — кивнул я.

«Ух ты, в самом деле? — раздался голосок джиннии прямо у меня в голове. — А когда помолвка состоялась? Где моё колечко?».

— Уже помолвлены несколько месяцев, — сказал я и показал драгуну кольцо, которое выбрала джинния в самом начале нашего знакомства.

«Вспомнила колечко?», — мысленно спросил я девушку после этого.

«Скучный ты».

Не прошло и пары минут, как из леса раздались приглушённые расстоянием крики ужаса и гул, словно, кто-то впереди включил гигантскую газовую горелку.

В полукилометре от нас в небо взметнулся огромный столб красно-рыжего пламени, оставив после себя целое облако чёрного дыма и хлопьев пепла, который даже с такого расстояния можно было легко рассмотреть. По нашей связи с джиннией прошла волна удовлетворения. Всё-таки, Бармина — та ещё маньячка, воспитание у неё специфичное, не для цивилизации, где гуманизм стараются (хотя бы на словах) ставить на первоочередное место.

Возвратившаяся девушка выглядела кошкой, которая объелась сметаны и вволю погрелась на солнышке.

— Два десятка их там пряталось, у половины при себе имелись ружья, остальные с луками, — с ленцой сообщила она.

— Благодарю за помощь, госпожа, — изобразил поклон прямо в седле главный драгун. — Вы только что спасли несколько жизней моих солдат.

Девушка в ответ даже не повернула голову в его сторону. Впрочем, я не заметил, чтобы Алан сильно расстроился от такого невнимания. То ли, уже понял, кто ему достался в попутчики, то ли, все маги в этом мире с похожими заскоками и чувством гипертрофированного самомнения, и драгун ничуть не удивлён реакцией джиннии.

До темноты нагнать отряд индейцев мы так и не сумели, и когда уже стало так темно, что рисковали лошади и люди переломать себе ноги, главный драгун приказал остановиться. Привычные к походам и погоням солдаты чуть ли не с олимпийской скоростью поставили палатки (всего несколько штук для командиров и нам с джиннией), расседлали лошадей, зажгли костры и приготовили поздний ужин. По периметру гуляли караулы.

Несмотря на охрану солдат, я опросил свою спутницу установить магического часового для нашей палатки. Всё-таки у меня в голове имелось немало мусора, от которого даже после столкновения с реальностью у меня никак не удавалось избавиться. Один из таких мусорных пакетов — сказки о неуловимых и невидимых индейских разведчиков, которые могли подкрасться к палатке командира в центре лагеря и снять у того скальп, после чего так же незаметно удалиться.

Алан поднял лагерь очень рано, едва только солнышко окрасило алой полоской горизонт. Из-за плотного тумана, окружившего лагерь стеной, видимость была крайне мала, и мы продолжили преследование индейцев только через полтора часа, когда туман заметно поредел.

Бармина, которой такая ранняя побудка сильно пришлась не по душе, досыпала в фургоне. Но долго нежиться я ей не дал. Уже не раз магическим взглядом обводил окрестности и порой замечал интересные растения, камешки, дважды видел косточки от животных, убитых охотниками или хищниками так давно, что кости успели посереть и покрыться мелкими язвочками от дождей и ветров.

— Подъём! — я хлопнул девушку по лодыжке.

— Чего тебе? — проворчала та, приоткрыв один глаз и с неудовольствием посмотрев на меня.

— Хочу по окрестностям прогуляться, пособирать ингредиентов.

— И? Иди, мне-то зачем докладываться? Я не твоя хозяйка, — зевнула та и вновь закрыла глаза.

— Бармина! — повысил я голос. — Не строй из себя дурочку. Мне нужно прикрытие с твоей стороны, не хочу наткнуться на индейцев.

— Какой же ты…. — проворчала девушка.

— Какой?

— Такой! — сердито ответила она. — Мало купил у шамана ингредиентов?

— Запас карман не тянет. И хватит препираться, живо вставай и пошли.

Не только джиннии не понравилась моя идея покинуть отряд и уйти куда-то в лес. Узнав неведомыми путями, что боевой маг покидает колонну, тут же рядом нарисовался Алан.

— Виктор, может, вы согласитесь принять помощь моих солдат для вашей охраны? — спросил он. — Мои разведчики осмотрели окрестности и следов краснокожих не нашли, так что, тут должно быть безопасно. Я дам вам двух человек, а госпожа маг останется с нами? — и вопросительно посмотрел на меня.

— Меня это устраивает, Алан, — кивнул я в ответ.

Даже если и наткнёмся на индейцев, то я всегда смогу отогнать тех из своего карабина. А выстрелы из «сайги» многих пугают и вводят в заблуждение, не раз замечал, как услышав пальбу, народ начинает крутить головами в поисках дымного облачка, что выдаёт стрелка. И не увидев такого, взгляд скачет дальше, теряя важные мгновения. А поняв, что я уже сделал несколько выстрелов подряд без перезарядки, впадают в шок и бегут прочь в поисках укрытия.

Покинув колонну, я почувствовал облегчение. Пыль и запах лошадиного пота уже успели изрядно достать за время путешествия с отрядом солдат. Только ради этого стоило на время оказаться в одиночестве… ну, почти. Вон два драгуна рядом со мной маячат, без интереса наблюдая, как я собираю травы, камешки и засохшие корешки. Гораздо больше их интересовало моё оружие и магазины в самодельном «лифчике», который я нацепил, когда покинул фургон и перебрался в седло.

Через час я собрался возвращаться к солдатам, набив два рюкзака ингредиентами.

— Бойцы…

И в этот момент что-то ударило меня в грудь, точно в сердце, которое было прикрытомагазином карабина. Как всадник, я был практически полный ноль, и хватило сильного удара, чтобы выбить меня из седла на землю. От соприкосновения спины с землёй из меня выбило дух и потемнело в глазах. Да ещё карабин, который был переброшен через спину, впился в позвоночник, как огненный штырь.

К счастью, пришёл в себя быстро, до того, как троица индейцев, что выскочила, словно, из-под земли, добила меня, как это сделала с моими сопровождающими.

Перекинув из-за спины в руки оружие, я навёл мушку на ближайшего противника, который находился в пятнадцати метрах и уже замахивался коротким копьём, и нажал на спуск. И потом ещё два раза. Индеец не успел осесть на землю, как я уже обстреливал следующего, который натягивал тетиву на луке.

Два выстрела и краснокожий убийца рухнул на землю, где забился в агонии. Третий оказался самым умным да и дальше всех находился — метрах в пятидесяти, с которых ни из лука метко выстрелить, ни тем более копьё или топорик метнуть. Повернувшись спиной ко мне, он бросился бежать в сторону ближайших деревьев, да ещё так резво, что пока я наводил на него карабин и ловил на мушку, он успел увеличить вдвое дистанцию между нами.

После первого же выстрела индеец взмахнул руками и ничком упал на землю, и как специально выбрав место, где густо росла трава, которая скрыла его с головой.

— Вот же сволочь, — прошипел я сквозь зубы и пять раз выстрелил в месте падения противника, смещая ствол после каждого на несколько сантиметров влево и потом вправо.

Всё вроде бы? Я осмотрелся по сторонам, но больше врагов на ногах не увидел. После этого добежал до своей лошади, которая отошла совсем недалеко, взялся за луку седла и погнал животинку к месту падения последнего индейца, прикрываясь крупом. Когда увидел неподвижное тело в траве, то остановился, прицелился и вогнал пулю в бок лежащему.

— Труп, — негромко произнёс я, когда индеец так и остался лежать на прежнем месте. Избавившись от опасности, я пошёл смотреть своих сопровождающих драгун. Одному из них стрела попала в шею, и он истёк кровью, у второго из живота торчало древко, а голова была раскроена узким топориком.

Получается, мне просто чудом повезло, что выпущенная индейцем стрела попала в пластиковый магазин, который прикрыл меня, как пластина бронежилета. Краснокожие черти оказались доками в деле бесшумного и незаметного уничтожения своих врагов. Все их выстрелы были направлены в уязвимые точки и только случай, а может, и просто их понты, так сказать, спасли меня от смерти. Думаю, у моего стрелка была особаячерта — стрела в сердце. Ничем другим не могу охарактеризовать, почему она прилетела именно сюда, ведь видно же, что тело прикрыто «лифчиком». Пусть у местных ничего такого не имелось и от ношения кирас и стальных нагрудников уже давно отказались, то думать головой нужно хоть иногда. Впрочем, я ничуть не горюю по поводу раздутого самомнения индейцев, только что оно меня спасло. Гордость, пафос, тщеславие — это полезно где угодно, но только не на войне на уничтожение и не в драке насмерть.

Только я пришёл в себя, собрал трофеи, подтащил убитых драгун друг к другу, как появилась Бармина на загнанной лошади.

— Вовремя ты, — произнёс я ей.

— Мог бы воспользоваться кольцом, — ответила та с вызовом. — Для чего его носишь?

Чёрт, ведь напросится она однажды на трёпку из-за своего характера, точно напросится. Кажется, что-то такое девушка почувствовала и отвела взгляд в сторону, посмотрев на близкую рощу, она сказала:

— Там есть кто-то ещё. Можно мне проверить?

— Угу, — кивнул я. — Только быстро.

Девушка оставила лошадь, которая была едва жива после бешеной гонки, и направилась к деревьям, выпустив перед собой огненную гончую.

Вернулась через пятнадцать минут и не одна. Впереди неё, постоянно испуганно оглядываясь на джиннию и её волшебное создание, бежала светловолосая молодая женщина, европейка. Кажется, мне повезло отыскать потеряшку с ранчо Грифнок.

— Доброго дня, мисс, — поприветствовал я испуганную девушку, когда женщины подошли ко мне. — Вы, не ошибаюсь, Эмили Лэнг?

— Да, сэр, — кивнула она головой, — именно так, я Эмили Лэнг, меня похитили с ранчо моего дядюшки краснокожие ублюдки, а всех моих родных убили на месте.

М-да, вот вам и местное современное воспитание — про зарезанных слуг и рабов ни слова, для этой дамочки они слишком низкого сорта, чтобы упоминать.

— Можете звать меня Виктором, я алхимик из России и здесь помогаю капитану королевских драгун в преследовании индейцев, которые разорили ваше ранчо. Прошу принять мои соболезнования по поводу гибели родных. А ваша спасительница — боевой маг Бармина-Ала-Аруфа, самый сильный огненный маг из всех виденных мной.

— Там только она и несколько лошадей были. Индейцы привязали её к дереву и ушли к тебе, — сообщила Бармина.

Прошло ещё десять минут, и рядом появился десяток драгун во главе с Аланом, который пустился вслед за джиннией. Та, покинув фургон, отобрала лошадь у ближайшего драгуна и унеслась прочь с невиданной скоростью, которую без магии было невозможно развить. После такого допинга животное запросто может пасть.

Едва увидев спасённую блондинку, командир драгун бросился к ней:

— Мисс Лэнг, как я рад вас видеть живой и здоровой. И прошу принять мои искренние соболезнования.

Девушка громко всхлипнула, чем вызвала презрительное фырканье со стороны Бармины.

— Вик, я хочу обратно в фургон, — заявила она, ну, хоть голос понизила, чтобы наша беседа не выглядела подчёркнуто вызывающей в такой драматический момент.

— Хорошо, — после секундного размышления я согласился.

Я сообщил Алану, что немедленно отправляюсь к основному отряду, чтобы отдохнуть после боя и принять лекарство. Мол, раны не было, но удар стрелы в грудь и падение с лошади просто так для меня не прошли.

— Разумеется, скачите. Может, отрядный лекарь чем-то сможет помочь? — поинтересовался он после моего сообщения.

— Нет, всё необходимое у меня имеется, — отказался я. Уж чего-чего, а отдавать себя в руки коновала я точно не собирался, у меня лечебных эликсиров и мазейкуда больше и заметно выше качеством, чем у лекаря драгунов.

Через пять минут драгуны догнали нас с джиннией. Эмили сидела на лошади впереди Алана, двое драгун привязали к своим сёдлам скакунов своих несчастных товарищей, закинув их тела на лошадиный круп.

Индейцев преследовали до темноты, но плотно сесть им на хвост не удалось. Всего две стычки произошло, в результате которой два отряда индейцев по семь и пять человек были уничтожены. Так же погибли трое драгун и четверо оказались ранены, к счастью для них, легко. Скорее всего, это были точно такие же отряды, как тот, с которым столкнулся я. То чудо, благодаря которому я спас пленницу, раскрывалось просто: девушка сбежала, воспользовавшись странной суматохой в стане врагов. Увы, через пару часов её нагнали. А потом похитители решили пополнить запас своих скальпов и в итоге лишились своих (драгуны, узнав, что я не собираюсь забирать трофеи, спокойно и с шуточками оскальпировали трупы).

Вечером после ужина на совещании, куда меня с магессой (девушка по своей привычке всех послала, а я настаивать на ее присутствии не стал) пригласили, главный драгун с досадой сообщил, что краснокожие оторвались от отряда солдат.

— Переночуем и завтра после рассвета двинемся назад. Виктор, вы не поможете с сопровождением хотя бы до вечера завтрашнего дня? Ваша помощь и помощь вашей спутницы будет очень кстати. Стыдно сказать, но здесь дикие территории, на которых индейцы чувствуют себя вольготно, и я боюсь их неожиданного нападения. От простых воинов мы отобьёмся, но вот если их поддержат шаманы, то всем нам будет плохо, — произнёс командир драгун.

Портить отношение с представителем военной власти мне хотелось в самую последнюю очередь. Маг не маг, но испортить жизнь можно любому, даже самому сильному человеку. Тем более, особых усилий прикладывать мне не нужно, чтобы выполнить просьбу Алана.

— Разумеется, я и леди Бармина-Ала-Аруфа поможем вам, — вежливо кивнул я. Можете рассчитывать на нашу помощь.

— Благодарю, Виктор. Вы буквально гору с моих плеч сняли.

Глава 22

По возвращению в Дарк-Крайк, я первым делом принял ванную, в которой нежился больше часа, постоянно подогревая воду при помощи амулета. В своей комнате тем же самым занималась Бармина. И воду себе она затребовала с температурой чуть ли не кипятка. И в кипятке потом просидит пару часов, уж я её привычки знаю. Дело даже не в том, что она любит погорячее, нет, просто у джиннии пунктик на том, как бы побольше и поярче выделиться среди окружающих и особенно — показать, как они ничтожны в сравнении с ней, слабы и хрупки, не то, что дочь ифрита.

Только на следующий день после возвращения в город я навестил кладбище, где забрал амулеты слуг.

Улов получился внушительным — в одном сидела дюжина духов, в другом семеро. Хотя кладбище и было не очень большим, но результат был выше всяческих похвал. Условия я определил такие: только слепки душ тех, кто при жизни обладал рабочими способностями и владел ими выше среднего уровня. Это строители, каменщики, плотники, маляры, швеи (для Бармины) и так далее. Сюда, в Америку, стекались два типа людей — авантюристы (считай, что разбойники) и рукастые люди, желающие обзавестись кровом в дальней стороне. Бездельников тут было очень мало, практически каждый мог создать себе кров и обустроить его с нуля, лишь бы под рукой имелся нужный материал — камень, глина, известь, древесина, вода. Потому и амулеты быстро нашли себе подходящих «жильцов».

Маленький амулет я отдал джиннии, так как в нём и сидели портные, большой же оставил себе.

Обзаведясь работниками, которые не устраивают перекуры и не нуждаются в обеде и ужине, я отправился к главе Дарк-Крайка, где оставил запрос на предоставление мне земельного надела для строительства усадьбы. И пока моя просьба рассматривалась мэром и авторитетными членами города, городским советом, я занялся магическими опытами.

Первое, что я сделал, потратив немало свежедобытых ингредиентов, это создал маносборник, от которого будут питаться амулеты слуг. Два дня и полторы ночи с короткими передышками на сон урывками и еду, чтобы не испортить процесс и получить максимально лучшее из возможного — и всё готово.

Сутки отдыха и вновь я с головой ушёл в работу. На этот раз своего часа дождался карабин. Мне уже давно не нравилась функция одиночной стрельбы. Спорить не стану — среди окружающих дульнозарядных «карамультуков» с чёрным порохом моя «сайга» просто вундервафля! Если обладатель капсюльного мушкета был на голову выше владельца кремнёвки, то я превосходил их обоих на десять, так сказать, голов! Но я-то знаю, что оружие, которым я владею, способно на большее. Кроме того, мне было скучно и интересно заниматься магией. Раз уж я здесь застрял надолго, то пора смахнуть пыль с отложенного оружейного проекта. Здесь, на близнеце моей Земли с магическими потоками было намного лучше, даже я, получивший Дар буквально только что (образно говоря), видел эту разницу. Мне требовалось меньше времени на опыты, меньше концентрации, проще и быстрее управлялся с линиями маны во время ритуалов. Наверное, когда вернусь домой, то буду скучать по местному волшебному изобилию.

С автоматом — да-да, моя «сайга» из кастрированного «калаша» превратилась в полноценное оружие — я провозился четыре дня. По результатам в мою оружейную коллекцию добавилась ещё одна «сайга» и автомат. Магазины и патроны не стану упоминать, так как считаю это мелочами, которые на данный момент, когда процесс отработан, требуют лишь время и ингредиенты и только, никакого полёта для души.

Выезд на природу для проверки показал, что автомат работает без запинок, не хуже заводского. Один за другим я отстрелял четыре магазина короткими и длинными очередями. И ни единой запинки.

Радовался удачной работе я в одиночку, так как Бармина её не разделяла. И то, что вытащил её на равнину, заставив трястись в жарком фургоне, вдыхать запахи от пары лошадей и глотать пыль, которую поднимали животные, невероятно сильно раздражали джиннию.

Вечером этого же дня у меня состоялся неприятный и тяжёлый разговор с хозяйкой дома, в котором я находился на постое, госпожой Арибальд.

— Добрый вечер, мистер, — чопорно произнесла она, когда меня вновь привела в её кабинет красотка мулаточка, одна из рабынь в этом доме.

— Добрый вечер, Миссис Арибальд, — вежливо поздоровался я в ответ. — С чем связана ваша просьба навестить вас в такое позднее время?

От обращения по имени, раз она начала с «мистера» я решил отказаться.

— А то вы не догадываетесь? — холодно произнесла она.

— Ни малейшей догадки, миссис, — развёл я руками. Да, слукавил, но не хотелось открывать тему первым, так появлялось чувство виноватости, будто, я оправдываюсь.

Женщина поджала губы, несколько секунд сверлила меня недружелюбным взглядом. Наконец, заговорила.

— Я про вашу невесту, мисс Бармину-Ала-Аруфу. И о том, что вы мне солгали в прошлый раз, когда сообщили, что не имеете никакого отношения к своей спутнице, всего лишь знакомые.

«Чёртовы болтуны, — со злостью подумал о тех сплетниках, кто донёс до моей домовладелицы беседу мою с Аланом, — узнать бы кто — языки бы вырвал».

— У нас в России обручение имеет несколько иное значение, чем здесь, — принялся изворачиваться я. — Никаких обязательств кроме того, что без официального сообщения о разрыве помолвки женщина или мужчины не могут заключить новую партию. Не более. Так что, мисс Бармина имеет полное право распоряжаться своей жизнью, и на её поступки я никак не могу повлиять.

Собеседницанегодующе фыркнула.

— Вы живёте не в своей варварской России! Прошу соблюдать нормы приличия того общества, где имеете честь находиться! — заявила она.

— Полегче, миссис Арибальд, — я добавил льда в свой тон. — Насчёт варварства я могу поспорить. У нас нет рабства хотя бы, и отлично развиты технологии с магией. Моё оружие и снаряжение, мои знания тому подтверждение.

— Мне это неинтересно. Я даю вам последний шанс, больше поблажек поведению вашей невесты не будет, мистер, — гневно произнесла англичанка. — Мой дом приличный, а не вертеп разврата!

— Хорошо, мисс Бармина не будет перемещаться вне своей комнаты в нескромных одеждах, — решил я принять ультиматум Каролины.

«Слюнтяй! И какой ты после этого маг, если какую-то смертную без капли Дара послушал? Да любой бы испепелил эту селёдку сушёную и воняющую старостью, после чего захватил её дом», — тут же в моей голове прорезался голосок возмущённой джиннии.

«Цыц, поговори мне тут ещё, — приструнил я её. — Слышала, что я сказал? Выполняй! Чтобы по дому и улице ходила как все местные в строгом закрытом платье. Это приказ. И в шляпке. И… в корсете».

«Что?!».

«Это приказ», — повторил я в ответ на возмущенный вопль, от которого чуть моё серое вещество в черепной коробке не полезло из ушей.

— Тогда не смею больше вас задерживать, — чуть наклонила голову собеседница.

— Всего хорошего, — я встал из кресла, и изобразил ответный лёгкий поклон.

Прошло полчаса, как я вернулся в свою комнату, ко мне влетела злющая джинния.

— Ты совсем, совсем… да ты… да я… почему я в этом должна ходить?! — наконец-то, она справилась с эмоциями и череда несвязанных фраз завершилась конкретном вопросом.

Девушка была одета в светло-серое платье, сшитое по местной моде, с юбкой, края которой мели пол, длинными рукавами с манжетами, закрывающие половину ладони, небольшим воротником, без малейшего намёка на декольте. На голове красовалась шляпка из соломы, украшенная слегка увядшей розой и несколькими яркими шёлковыми шнурками. Талия была настолько тоненькая, что казалось, будто девушка вот-вот переломится пополам. Крупная грудь, обычно приковывающая взгляд, сейчас не сильно бросалась в глаза, наверное, из-за затянутого корсета. Здесь был в моде корсет испанского типа, который отличался от французского тем, что не поднимал грудь, что вместе с тонкой талией делало женскую фигуру ещё более соблазнительной, а делал её плоской. Причём, корсеты носили не все дамы в городе или не такого типа, который достался моей спутнице.

— Корсет можешь не носить, — сказал я. — Извини, не подумал, что ты такой неудобный фасон выберешь. Откуда, кстати?

— Одна из чёрных рабынь принесла, Констанция, кажется, — буркнула девушка, потом повернулась ко мне спиной и попросила. — Развяжи.

— Ты прям здесь собралась его снимать?!

— А ты предлагаешь мне терпеть?

— Ладно, ладно… крутись, давай.

Повозиться мне пришлось порядком: сначала шнуровка на платье, потом на корсете, потом опять шнуровал платье. А шнурки оказались тонкие и распутывались узелки на них тяжело, так что, после всех этих манипуляций у меня кончики пальцев болели и их жгло огнём. И лишь когда девушка покинула меня, то дошло — надо мной поглумились. Отомстили таким своеобразным образом. Бармина ведь могла просто вытечь из своей одежды, скинуть её, как змея шкурку. Всю или только её часть.

— Вот же… — прошептал я с досадой и в сердцах хлопнул ладонью по лакированному подоконнику. — Нашлась здесь отомстюха на мою голову.

Чуть позже слегка подпорченное настроение улучшилось и намного. А дело было так.

Я только плюхнулся в ванную, как вдруг в дверь осторожно постучались.

— Кто? — крикнул я.

— Господин, это Констанция, служанка, — донёсся с той стороны преграды приглушённый голос знакомой мулатки. — Позволите войти?

«Опять, что ли, этой старой перечнице я понадобился? — промелькнула недовольная мысль в голове. — Ну, что там у неё ещё случилось, какая моча в голову ударила? — потом окликнул джиннию. — Бармина, ты где?».

«В комнате, о мой господин», — язвительно ответила она.

«Не выходила из комнаты? Каролине на глаза не попадалась без платья?».

«Пфф… нет, конечно. Я не могу ослушаться приказа, а ты всё чётко сформулировал», — со злостью и сильной обидой ответила она.

«Извини, это ненадолго, скоро съедем отсюда, обещаю. И разрешу ходить, как пожелаешь… м-м-м, только не голой, конечно, максимум, как в России из моего мира. В штанах или юбке не выше колена при посторонних», — вовремя я внёс поправки, а то джиннии придёт в голову пройтись по улицам Дарк-Крайка в своём национальном наряде — прозрачных шальварах и колпачками с кисточками, прикрывающие соски на грудях. В основном, назло мне.

«Я запомню это обещание, смотри не передумай».

Так, значит, Бармина тут ни при чём. Тогда что?

— Хорошо, войди, — разрешил я и поинтересовался, когда в дверном проёме показалась девичья фигурка. — Ты одна? Госпожа Арибальд направила?

— Нет, господин, я сама пришла… с Мерседес, — тихо сказала девушка.

Следом за ней в комнату проскользнула её подружка, и тут же притворила дверь.

— И зачем?

— Можно вам помочь помыться? — чуть ли не шёпотом сказала Констанция и сделала два маленьких шажка ко мне.

— Помыться? — переспросил я. — Я… можно, кхм.

«Интересно, из-за денег, из-за симпатии ко мне, или хозяйка подослала, чтобы потом предъявить аморальное поведение и выставить вон? — подумал я, наблюдая, как мулатка стеснительно подходит ко мне, опускается на колени рядом с ванной, берёт мочалку в правую руку и опускает тут в воду, прикоснувшись к моей груди. — Ой, какие мы стеснительные, прямо красная, как рак стала, даром, что кожа смуглая».

Девушка даже глаза закрыла, пока водила мочалкой мне по груди и животу. Но не от того, что расчувствовалась и разомлела, а от сильного стыда или смущения.

— Констанция… Констанция!

— А? да, господин, — та замерла и открыла глаза, уставившись на меня.

— Зачем пришли?

— Мы… — мулатка посмотрела на свою подружку, словно, прося у той помощи. Вот только Мерседес выглядела ничуть не лучше её самой, точно так же смущённая и красная (ну, образно, конечно, всё-таки, кожа у обеих девчонок довольно тёмная, чтобы на щёчках можно было рассмотреть нормальный румянец).

— Мы что? — подбодрил я её. — Констанция, я же не кусаюсь.

— Купите нас, господин! — неожиданно выпалила она чуть ли не в полный голос и сильно зажмурилась, словно, ожидая, что я её ударю за эти слова.

— Купить?! — удивился я. Ожидал всего, но не такого. Честное слово, эта девушка смогла меня удивить и заставила растеряться.

«Хорошее предложение, — тут же в голове отметилась Бармина, — они молодые, даже немного симпатичными назвать можно. Можешь их наложницами обеих сделать, или только одну. Или постельными служанками, чтобы напряжение скидывать».

«Цыц! Запрещаю меня подслушивать и за мной подсматривать, — рассердился я на бесцеремонность джиннии. — Мигом в свою комнату ступай!».

«Ну и ладно!».

— Да, купить. Вы хороший, с нами, как со своей невестой общаетесь, — вместо Констанции, которая так и сидела рядом со мной на коленях, погрузив руку в воду и касаясь мочалкой моёго тела, ответила Мерседес.

— А что мне с вами делать-то? — покачал я головой.

— Всё, что захотите… только не наказывайте просто так. А мы никогда не ослушаемся вас… вам не придётся нас наказывать за проступки.

— И сделаем для вас, что угодно, — следом за ней добавила отмёршая Констанция. Мало того, она выпустила из рук мочалку и опустила ладошку мне на низ живота, нащупав самое сокровенное.

М-да, допекло девчонок, достала их Каролина со своей плёткой, пуская ту по поводу и без.

— Стоп, стоп, — я перехватил руку мулатки и вынул из воды, — не надо так. Я подумаю над вашим предложением, девушки. И приму решение без, э-э, давления. Да и нехорошо пользоваться чужим положением. Вы же не хотите со мной лечь в постель.

— Хотим, господин! вы нам нравитесь!

— Очень хотим, господин! Вы хороший!

Воскликнули на два голоса девушки. Констанция вновь попыталась меня приласкать, но я был начеку и вовремя перехватил её шаловливую руку.

— Не стоит, Констанция, не надо. Вы обе красивые и мне очень хочется увидеть вас гораздо ближе и без одежды…

На этих словах обе девушки, только-только вернувшие себе самообладание, вновь заалели, как маки.

— … но я хочу быть уверенным, что вы разденетесь из симпатии ко мне, а не потому, чтобы телом заплатить за то, о чём просите.

— Но всё так и есть, — заикнулась, было, Констанция. — Вы такой красивый, добрый, хороший. Я очень хочу вам сделать приятно…

— Я не могу… в соседней комнате моя невеста. Нечестно будет по отношению к ней.

— Но вы же сказали госпоже, что до заключения барака помолвка ничего не значит.

— Подслушивала? — прищурился я.

Так низко опустила голову, чтобы не встречаться со мной взглядом.

— Она случайно, — поспешила ей на помощь Мерседес. — Просто, вы с госпожой говорили громко, а Констанция рядом в коридоре убиралась, вот и услышала всё.

Я покачал головой.

— Вот только не надо меня обманывать, хорошо?

— Извините, господин, я не сдержалась, — очень тихо сказала Констанция. — Мы давно хотели к вам подойти и попросить купить нас у госпожи Арибальд. А сегодня услышали, что вы скоро съедете от нас … вот и пришли просить. Наверное, не стоило так нам поступать…мы такие глупые… — девушки встала с колен и всхлипнула. — Теперь вы нас оставите здесь, решите, что мы грязные ш… шл… как девушки из салуна.

Слово «шлюха» она так и не смогла выговорить, жутко стеснялась, даже язык отказывал ей.

— Я подумаю, девушки. А теперь, разрешите мне принять ванну…нет, нет, я всё сделаю сам, а вы отдыхайте.

Когда девушки вышли из комнаты, я попытался расслабиться и выгнать все мысли о них из головы. Но куда там!

— Вот же, блин… и что теперь делать? — сквозь зубы прошипел я. Помогла холодная ванна: вместо согревающего амулета, я опустил охлаждающий в воду и активировал его на максимальный эффект. И, словно, в жидкий азот нырнул.

— Ух! Млина!

В одно мгновение тело получило такую встряску, что последствия от шаловливой ладошки мулатки пропали.

Жаль было выпроваживать их, когда они сами пришли с конкретной целью. Но в данной ситуации это было бы откровенное насилие, пусть не настолько грубое, но факт есть факт. А вот насчёт того, чтобы выкупить их у Каролины стоит подумать, мне же всё равно понадобятся служанки и слуги для дома, нормальная прислуга, не только магическая. Жаль, что здесь нет домашних духов, домовых и им подобных.

Глава 23

Спустя пять дней после моего обращения городской совет сообщил о своём решении выделить мне место под строительство дома. При этом вновь отказали в приобретении свободного пустующего дома на территории города.

Нарезали мне — в расчете по привычным меркам из моего родного мира — сорок соток земли. Или один акр в местном исчислении. Участок находился на небольшом возвышении, с которого просматривалась значительная часть Дарк-Крайка.

Минус был один — находился он за городом, от крайнего строения до границы моей фазенды было двести метров. В семидесяти метрах от неё проходила дорога в город.

С другой стороны, а минус ли? Двести метров — не двести километров, по моим привычным нормам, это даже не расстояние. А что выставили меня за город, то и тут можно найти плюсы, не придётся таиться и как-то сдерживать размах своих опытов. Претензии на шум и дым не от кого будет выслушивать. Возможно, именно с таким умыслом меня и выдворили в пригород.

Рабочие у меня есть и им не нужна пища, отдых, зарплата. Дюжине бесплотных строителей хватит энергии из маносборника. Зато проблема стройматериалов затмила всё, что можно. Мне требовались десятки кубометров леса, досок, гвозди, скобяные изделия — десятками килограмм. Камня и того больше, но его хотя бы можно набрать в окрестностях силами моих магических слуг.

Нужно всё покупать, но денег у меня не так много, чтобы обеспечить полноценную стройку. Кое-какие мысли на эту тему у меня появились, и для окончательного решения нужно проконсультироваться с джиннией.

— Бармина, а можно найти сильного духа, который не испугается другого, если покинет свою территорию, как тогда с нашим деревом случилось? — поинтересовался я у неё, навестив девушку в её комнате.

— Можно, но он плату потребует большую. Тебе зачем?

— Хочу построить летающую карету. Без лошадей, ломающихся колёс, тряски на ухабах, столба пыли и так далее. Мне очень понравилось путешествовать на дереве, но не понравился холод и неудобная посадка и, конечно, риск свалиться на землю и превратиться в лепёшку.

— Я могу удерживать духа в постоянном подчинении, но это будет тяжело, — нехотя призналась джинния. — Я боевой маг, а не шаман какой-то!

— Не кричи, я тебя ни в чём не обвиняю. Можно как-то заставить такого духа без постоянного контроля работать?

— За очень высокую плату или привязав к какой-нибудь магически сильной вещи.

— Так, чем платить духам я примерно знаю. А что за вещь? — я вопросительно посмотрел на девушку.

— Особая вещь. Например, меч великого воина, или корона знаменитого правителя, одежда монаха, осенённого благодатью своего божества, ритуальный клинок или предмет… да что угодно, главное условие — выделяться из прочих и быть всегда в центре энергетических потоков, которые всегда толще, плотнее рядом с неординарными личностями или знаковыми событиями. Ещё можно использовать части тел таких людей, мощи, но лучше не простых, а магов или магических созданий. Лучше всего — это кровь, плоть, мощи или кости богов! Или архидемонов. Зверобогов сюда же можно отнести. С мощами даже лучше — ритуал упростится сильно.

— Где бы ещё бога найти или архимага, который свою руку пожертвует, — вздохнул я.

— Можно призвать пару старших демонов или даже высших, убить их и отрезать, что нужно, — кровожадно улыбнулась джинния.

— Демонов? Призвать? Ты серьёзно?!

— Конечно, — собеседница посмотрела на меня с подозрением. — Или тебе страшно? Какой же ты…

— Знаю, знаю, — перебил я её. — Какой я маг, если то не могу, так не делаю и прочие бла-бла-бла, — потом вздохнул, потёр лоб ладонью и добавил. — Как-то непривычно рассуждать про убийство ещё живого существа, чтобы потом его ливер в амулеты запихать.

— Это же демоны, Вик! — воскликнула та. — Не вздумай даже каплю жалости к ним испытывать, иначе ты погибнешь.

— Вообще-то, я в малой части тоже демон, если верить старику индейцу.

— Ты? Да какой из тебя демон, — фыркнула джинния.

— Бармина! — повысил я голос.

— Ой, простите, мой господин. Накажите меня за дерзкий язык, — подчёркнуто раболепно произнесла она. — Плётки принести? Я могу её попросить у этой старой селёдки.

— Ты можешь серьёзной побыть? Ведь допросишься однажды, что я тебя в кольцо на неделю засажу, — пригрозил я девушке.

Та сердито засверкала глазками, но дальше накалять обстановку не стала.

— Если тебе нужно вместилище для духа, то лучше черепа демона для него не найти. Даже рисковать с вызовом высшего демона не придётся — сгодится и старший.

— Сложно его убить? — спросил я.

— Если подготовиться, то очень даже просто. Но из круга призыва придётся выпустить, если не хотим привлечь внимание к себе его убийством. Мало ли кто сунется по его следам в этот мир. Печать призыва — она как дорога, по которой проходит демон из своего мира в соседний. Но как только он с неё сходит то дорога исчезает, только архидемон и сможет отыскать её след, — пояснила мне девушка. — Будь всё не так, то справится с демоном смог бы и младенец, если, конечно, инфернальная тварь окажется за непробиваемым барьером печати призыва. Нет, исключения есть и их немало, но в целом всё обстоит именно так. С нашими возможностями тебе будет сложно создать нужную печать призыва. Проще выпустить тварь и прикончить!

— Создать печать сможешь?

— Да, но лучше её сделать тебе.

— Поясни, — я вопросительно посмотрел на собеседницу.

— Демоны почувствуют, что заклинание творит джинн… могут почувствовать, — поправилась она. — Но даже такую вероятность не стоит сбрасывать со счётов, если нам не нужны проблемы.

— Никто не придёт или заглянет на огонёк кто-то сильный?

— Второе, — лаконично ответила Бармина.

— Хм.

Левитирующую карету, повозку, да хоть ковёр я решил сделать в первую очередь для одной цели — получения капитала. Хорошо помню, как с волшебной рогатулиной искал клады. И она оказалась крайне эффективной. В этом мире с магическими потоками на порядок лучше дело обстоит. Волшебный детектор золота будет работать в несколько раз лучше. Одну уже сделал, тем более. Золотоискательская лоза лежит в ячейке городского банка в ожидании своего будущего владельца. Простенькая, я посчитал, что не стоит изгаляться для случайного знакомца, всей пользы от которого были несколько мешков гербария по цене в шиллинг за каждый.

А теперь подведение итогов: есть волшебная золотоискательская лоза, есть магические работники, которые дадут сто очков форы обычным старателям, моющих золото, есть золотые залежи, некоторые из которых буквально лежат на поверхности и на дне реки, добывать в таких местах драгоценный металл можно без рытья шахт и шурфов.

И есть самая главная проблема — до таких золотоносных мест добираться долго и тяжело обычными способами.

Полёт на дереве, которое волок дух, имело хоть и много плюсов, но пара минусов уравнивала всё. Во-первых, холодно и неудобно, во-вторых, большой риск разбиться, когда «лошадка» бросит упряжь, едва завидев недовольного владельца территории, на которую залетел.

— Что ж, придётся вызывать демона, — кивнул я, приняв решение.

После этих слов джинния радостно и злорадно улыбнулась. Нет, не в мой адрес, это демону не повезёт в скором времени. Слишком не любят друг друга эти расы.

* * *

На подготовку ритуала ушло три дня. Вновь пришлось наведаться в гости к Белому Облаку, так как в лавке у городского мага почти ничего не было из подходящих ингредиентов для ритуала призыва и сражения с демонов.

Место для него было подобрано в пятнадцати километрах от Дарк-Крайка в безлюдной местности на небольшом каменистом островке посреди неглубокой реки с сильным течением. Островок преимущественно состоял из крупной гальки и мелких булыжников, в узкой части был размером в тридцать метров, в широкой — чуть более сотни.

Для демонов, как представителей нечисти текучая вода не так неприятна, как для нежити, но и полностью игнорировать тот ослабляющий и раздражающий эффект они не могут, если, конечно, не высшие и не архидемоны. Впрочем, на Бармину река тоже действует, но в куда меньшей степени, чем на старшего демона, которого я собираюсь вызвать.

Вместе с эффектом текучей воды на нашего — в скором времени — противника будут воздействовать ещё несколько факторов. Они были приготовлены уже лично мной и джиннией.

Вызов я осуществил ровно в астрономический полдень. Не знаю, существует ли такое понятие в науке, но в магии этот термин использовался. Это ещё один неприятный фактор для демона.

Воздух вокруг печати потемнел, появилось ощущение, что в круге призыва мельтешат мельчайшие мошки, сами чёрные, но с красным ореолом вокруг тельца.

Несколько минут с момента активации ничего не происходило: манна уходила щедрым потоком из маносборника, на месте печати воздух дрожал красноватым маревом, иногда вспыхивали знаки заклинания на земле и в воздухе, на пологе, который окружал печать.

А потом пространство, огороженное защитной пеленой, резко почернело, словно, в стеклянную колбу с водой налили чёрных чернил. Одновременно с этим я ощутил нечто странное, словно, услышал-увидел-коснулся чего-то очень знакомое, только давным-давно забытое. Одновременно неприятное, пугающее, заставляющее по коже бежать мурашки и в тоже время волнующее, бодрящее.

Чернота ушла, оставив вместо себя огромного демона, похожего на носорога. Только у этого создания рогов на морде было три, а из пасти вылезали огромные кривые пятнадцатисантиметровые клыки. Ушей не было, вместо них свисали толстые отростки, заканчивающиеся кривыми чёрными шипами. Шея у демона была гораздо больше, чем у простого африканского животного, по ней, и вдоль хребта шли костяные плоские шипы. Шипы были и на длинном двухметровом хвосте, который волочился за тварью по земле, заканчивался он крупной костяной булавой.

Я медленно отступил на несколько шагов назад, потянул автомат с плеча.

— Смертный! — пасть у твари слегка приоткрылась, показывая чёрный блестящий язык с раздвоенным кончиком, как у змей. — Ты призвал меня! Зачем?

Голос у инфернальной твари был гулкий, словно, исходящий из бочки и на грани ультразвука, отчего я стал испытывать непроизвольный страх.

— Кое-что получить, демон, — ответил я ему, отступая ещё дальше.

Ну, вот, между нами три защитных печати, можно переходить к основной части Марлезонского балета. Ох, кто бы до этого сказал (и смог убедительно доказать), что у меня так будут дрожать поджилки и щемить сердце, то я бы сто раз подумал о правильности призыва такой твари в этот мир.

Когда пропала защитная стена, отделяющая демона от окружающего мира, точнее, защищающая, тот радостно оскалился и издал счастливый рык, от которого у меня сердце стало рвано биться в груди, а в глазах всё поплыло.

— Чего от меня тебе нужно, смертный? Не кажется ли тебе, что поступил неосмотрительно, открыв мне дорогу к себе, — прорычал он и сделал несколько шагов в мою сторону, полностью сходя с пентаграммы призыва. — Зачем мне теперь тебя слушаться?

— Мне нужна твоя голова, тварь!

Одновременно с этим активировал ближайшую к инферналу печать и вскинул к плечу автомат.

Один из камней перед мордой демона взорвался сотнями голубых крохотных молний. Самый крупный рог принял большую часть разрядов и потемнел, обуглился. На миг позже сработавшего заклинания начал стрелять я. Первая пристрелочная очередь была короткой, на три патрона. А потом, когда увидел, что все пули попали точно в цель, выдал длинную, на семь-восемь выстрелов.

Каждый патрон в магазине автомата был снаряжен чистейшим серебром, обработанным алхимическими составами против нечисти. Настолько чистый металл на Земле добывается крайне дорогим и трудоёмким химическим способом. Я же всё сделал при помощи алхимии, а потом скопировал магическим способом первый удачный образец. И ещё раз, и ещё, пока не получил пятьдесят патронов, где вместо свинцовой полуоболочечной пули угнездилась пуля из чистого серебра. На большее количество боеприпасов у меня не хватило ингредиентов.

И опять — серебро на жителя одного из миров Инферно действовало слабо. Тот же старший вампир после попадания десяти кусочков чистого серебра обратился бы в дым, высшая тварь выбыла бы из боя, и только архивампир мог игнорировать некоторое время раны от этого металла. Но как бы там ни было, даже такие ранения были демону неприятны, уж всяко болезненнее, чем от простой стали и свинца.

Зарычав, демон взвился в воздух в прыжке, чтобы дотянуться до меня. Было удивительно смотреть, как такая огромная туша, кажущаяся неповоротливой и массивной взвивается в прыжке, как заяц.

Сразу две печати-ловушки сработали под брюхом демона, когда он пролетел над ними. Одна ударила столбом оранжевого огня, вторая вонзилась в живот острым ледяным клинком.

А едва он рухнул на гальку, заливая её чёрной, как дёготь кровью из ран, сработала ещё одна печать — удерживающая. Его передняя левая лапа попала в плен магического вьюнка, чьи тонкие плети были крепче сталистой проволоки и были снабжены сотнями мелких загнутых крючков, вырвать кои из тела можно было только с кусочками плоти.

Демон не долетел до меня буквально трёх метров, оказавшись сбит чарами. Его прыжок был неприятным удивлением. Уж чего-чего, а такой прыти я от «носорога» не ожидал.

И только сейчас, получив несколько тяжёлых ран и потеряв на время свободу, демон применил магию. От него во все стороны ударила волна багрово-чёрного дыма, в один момент закрыв половину островка.

От враждебной магии меня защитили амулеты и несколько печатей, которые были установлены специально на такой случай по совету джиннии.

Кстати, о вышеупомянутой — что-то её не видно совсем, сколько она ждать подходящего момента будет?! Меня же сейчас сожрут здесь, на фиг!

Не думая, чтобы опустошить «рожок» в демона, пока тот стреножен, я рванул во все лопатки подальше, за последний рубеж обороны, представленными двумя самыми мощными защитными печатями-заклинаниями.

И только оказавшись на месте, я опустился на колено и навёл автомат в сторону демона, до которого было чуть больше двадцати метров.

Мушка на оружии дрожала и выскакивала из прорези целика после скоростного бега. А размеры и дистанция, несмотря на всю кажущуюся простоту попадания, были не для стрельбы навскидку. И так половина магазина улетела, можно сказать, в никуда. Нет, шкуру демону серебряные пули попятнали, хорошо попортили нервишки и даже заставили его меня зауважать. Вот только ни одной опасной раны я ему не нанёс. Для этого необходимо было целиться точнее и только в уязвимые точки, например, в глаза.

Несколько секунд я успокаивал дыхание, а демон рвал вьюнок, который так просто не давался даже инфернальной твари.

Как только сердце перестало рваться из груди, а руки дрожать, я вновь открыл стрельбу, при этом старательно целился в глаза демону.

Одна из пуль рванула толстую шкуру совсем рядом с левой глазницей, буквально в полутора сантиметрах под нижним веком. Чуть-чуть бы выше и… эх, обидно. Демону такая меткость совсем не понравилась, он на пару секунд оторвался от наполовину разодранного вьюнка, и эдак обещающе смерил меня злобным взглядом.

И в этот момент, когда враг отвлёкся от окружающего мира, мечтая, как будет рвать меня на части, проявила себя джинния.

Её атака была стремительная и мощная. Выскочив из укрытия с правого бока от «носорога», она ударила огненным заклинанием, самым мощным, что имелось в её арсенале. Ослепительно белая полоса огня длинной метра два и толщиной в человеческую руку ударила инфернала в бок рядом с лопаткой. Вскипевшая кровь и выгоревшие внутренности выстрелили из раны фонтаном, словно, пар из клапана на скороварке.

И вот тут демона проняло.

Он не смог сдержать рёва боли, в котором слышалась злость, боль, досада и страх. Появление второго противника да ещё настолько сильного и сумевшего первым же ударом нанести тяжёлую рану придало сил твари. «Носорог» рванулся в сторону не жалея своей шкуры, оставив несколько её огромных лоскутов на остатках вьюнка. После такого его лапа, побывшая в плену у магического растения, стала похожа на освежеванную коровью ногу для холодца.

— Наконец-то, — вздохнул я с облегчением, опуская автомат.

Две огненные гончие вцепились в искалеченную лапу демона, буквально на глазах превращая кровоточащую плоть в чёрные угольки, осыпающиеся пеплом на гальку. Чудовищу явно было больно, но отвлечься и стряхнуть пламенные создания он не мог — джинния очень плотно на него насела, каждую секунду атакуя огнём с обеих рук, то защищаясь, то переходя в наступление.

Бармина, как средневековый рыцарь — с огненным мечом и щитом — осыпала демона градом ударов, рассекая его толстую шкуру. Тот несколько раз опасно атаковал. Один раз сумел подловить девушку и сбить её с ног ударом хвоста.

В этот момент у меня сердце дрогнуло от страха за мою помощницу и учительницу магии, которая мне стала близкой и дорогой за время, что мы вместе.

К счастью, джиннии удар демона вреда не принёс. Вскочив с земли, как ни в чём ни бывало, она с ещё большей злость включилась в бой.

Не прошло и двух минут, как всё было закончено — последний удар огненным клинком был настолько стремителен и силён, что отделил изувеченную пулями и огнём рогатую башку от длинной шеи.

Даже такая рана не сразу убила демона. Сил у обезглавленного тела инфернального создания хватило на ещё одну атаку тёмной магией, которая уничтожила гончих. И только после этого демон рухнул и неподвижно замер, пачкая кровью и сукровицей чистую речную гальку островка.

— Всё? — спросил я у Бармины.

— Да, он мёртв, — устало произнесла девушка.

— Я могу тебе помочь чем-то, Бармина? — поинтересовался я у неё. — Вид у тебя — краше в гроб кладут.

— Просто выложилась сильно. Нельзя было дать демону прийти в себя и воспользоваться магией.

— Хм, а разве он не применял её?! — удивился я, вспомнив два удара демонической магии.

— Это-то? — покачала головой собеседница. — Ерунда. После призыва и перехода из мира в мир он был дезориентирован. Ни ауры, ни призванных помощников, ни (?) массовые удары. Через час он смог бы походя снести такой городок, как Дарк-Крайк. Это же старший демон, Вит. У него магия в крови, он ей дышит, ей живёт и питается. А с нами он дрался, как простое животное.

— Но ведь дважды что-то использовал. Или это была не магия?

— Магия. Просто слабенькая, сырая демоническая энергия, которой много не навоюешь.

— То есть, нам повезло? — хмыкнул я, подводя итог.

— Повезло? — джинния подняла одну бровь. — Да я вела этот бой, знала, как и что делать. Только благодаря моим знаниям сейчас вон там, — она резко мотнула головой в сторону трупа инфернала, — валяется эта вонючая туша. Да ты бы без меня ничего не сделал!

«Ну, началось, — вздохнул я, — не может без того, чтобы не выпятить своё эго».

— Что молчишь и глаза закатываешь? — вспылила девушка.

— Ничего, ты полностью права. Вот только почему мне не сказала, что магии у демона не будет?

— Потому, — буркнула она и на мгновение отвела в сторону взгляд.

— Забыла? — догадался я. — Правда?

— Неправда! И вообще, я устала, — разозлилась та. — Вон твой трофей валяется — разделывай, а я отдыхать.

И с этими словами она превратилась в струйку дыма и втянулась в кольцо на моём пальце.

Убитый демон оказался просто кладезем полезных вещей. Несмотря на то, что Бармина своими огненными заклинаниями изрядно подпортила ему шкурку снаружи и внутри, кое-что я смог забрать в свои закрома. Кровь, сердце, печень, половина лёгкого, несколько сухожилий, желчь и многое другое.

Кровь, которая оставалась в сердце и мозге, Бармина посоветовала сцедить и спрятать до момента возвращения в родной мир.

— В твоей книге с заклинаниями есть рецепт, как сделать вытяжку из неё для улучшения тела, — пояснила она, для чего мне нужны будут эти флакончики с чёрной кровью из важных органов убитого демона. — Каналы маны в твоём организме расширятся, станут крепче, появятся новые, хоть и меньшего размера.

— А сейчас её сделать? — заинтересовался я. — Сложно?

— Я не помню рецепт, а входить в транс только ради этого — уволь, — отмахнулась она от моих слов в своей привычной манере.

— Бармина!

— Я устала, — тут же стала давить на жалость девушка. — А транс меня вымотает ещё сильнее. Вспомни, какая я была, когда тебе ту книгу записывала. Тебе меня совсем не жалко?

И так жалобно посмотрела на меня, что настаивать дальше я не стал. Хотя и понимал, что меня дурят самым наглым образом.

Ох, и ленивый мне достался джинн, ох и ленивый. Где мои дворцы и караваны верблюдов с сокровищами, спрашивается?

Глава 24

Ровные без изъянов и отлично высушенные доски разных пород древесины я приобрёл частью у городского плотника, частью у краснодеревщика. Летающий дилижанс собирали магические слуги под моим руководством. На это ушло ровно два дня. После этого ещё три были потрачены на внутреннюю отделку, покраску и пропитку. Больше всех проблем мне доставило остекление: я не озаботился узнать наличием нужных размеров стёкол в городе, и потом пришлось внести доделки, так как имеющиеся проёмы оказались велики для квадратов стекла, которые я смог отыскать в Дарк-Крайке. И тратить сырье на ритуал Подобия не хотелось, тем более, и без стёкол хватало того, что требовалось и чего было не сыскать в городе. А кое-что и во всём мире.

Получившаяся постройка была смесью современных дилижансов для этой Земли и пассажирских минивенов из моего мира с зализанной обтекаемой носовой частью. Вот только на моём «пепелаце» спереди ещё имелась площадка, где был установлен череп демона.

От колёс после некоторых раздумий я решил не отказываться. Мало ли где полёт будет невозможен, даже на сверхмалой высоте, на бреющем? Над колёсами пришлось повозиться, точнее, над всей подвеской, если местный примитив можно назвать таким определением.

Ингредиенты на алхимию улетали, как закись азота в спортивных машинах в главном заездес огромным кушем. Мне пришлось перетрясти все свои запасы, с которыми попал в этот мир, дело дошло даже до копирования обуви, точнее, резины с подошвы. Она стала образцом для преобразования нескольких широких и длинных ремней из самой толстой бизоньей кожи, которую только смог найти. Эти ремни пошли на колёса, чья поверхность стала цельнорезиновой. Вместо рессор у дилижанса появились пружины, которые я скрутил из металлического прутка в палец толщиной, который мне предоставил городской кузнец. После того, как пружинам была придана нужная форма и размер, мягкая (мягко говоря, дерьмовенькая) сталь прошла через алхимическое преобразование, приобретя качество пружинной стали, как у одной из деталей «сайги». Надеюсь, характеристики вполне позволяют использовать подобный материал и, хм, в автостроении.

Пять метров в длину, два с половиной в ширину и два в высоту, плюс широкие высокие колёса — вот таким стал мой дилижанс на магическом ходу. Интересно, а есть его аналоги в этом мире или местные маги слишком консервативны и со скрипом принимают и доходят своим умом до чего-то абсолютно нового?

Это были приятные новости. А вот и неприятные — «пепелац» обошёлся мне в очень крупную сумму. Продай я то, что получил с демона — череп и несколько костей, которые были вмурованы в разных местах дилижанса, и потратил в виде алхимии на летающий аппарат, то мне этих денег хватило бы на постройку своего особняка.

А с другой стороны, с моим летающим желез… пардон, деревянным конём уже скоро я смогу забить карманы жёлтеньким металлом так плотно, что имеющиеся траты покажутся карманными деньгами для школьных обедов.

Я так увлёкся созданием дилижанса, что когда работа закончилась, испытал лёгкое разочарование и грусть. Хотелось повторить опыт или даже превзойти его, но пока не мог придумать, как это делать. Нужно ждать, когда меня опять посетит вдохновение, как это случилось с постройкой дома, откуда вытекла идея обзавестись летающим транспортом, независящим от дорожных условий.

Ночью после завершения всех работ я провёл ритуал призыва астральной сущности, которая решит надолго поселиться в дилижансе, заключив со мной договор. Прошёл он быстро и без проблемно. Мне даже пришлось выбирать из нескольких десятков духов, прилетевших на такой лакомый для них договор. Условия простые — служба мне, будучи заключёнными в дилижанс, коей после всех ритуалов и работ превратился в огромный артефакт, наполненный морем энергии, которая из самого дохлого астрального существа сделает крепыша. Сто лет и один день — таков срок службы, после чего дух был свободен, но не ранее, чем вернёт летающий транспорт на привычную стоянку или в любое безопасное место, если до дома будет далеко. Для духов век — это ничто, они живут в своём временном потоке, далёком от потока живых.

И напоследок хочу признать, что без помощи Бармины у меня могло ничего не получиться. Помощь опытного мага во время всех ритуалов была очень кстати.

Работы я проводил в амбаре, который я снял у одного из горожан на краю города. Строение давно уже не использовалось и просто медленно прело от времени и непогоды, так как никто не горел желанием приобретать амбар из-за неудобного подъезда к нему. Мне же на такую ерунду было наплевать. За несколько серебряных шиллингов владелец отдал мне просторное здание с высоким потолком на две недели.

Через день после ритуала привязки духа, я устроил проверочный полёт. Когда дилижанс резко взмыл в небо, у меня все внутренности скрутило узлом. Возникло кратковременное ощущение невесомости, ещё бы чуть-чуть и я бы взмыл к потолку и смог пропеть нечто в духе «Земля в иллюминаторе…».

— Тихо! медленнее! Стоп! — поочередно прокричал я команды, с опаской наблюдая в окошко, как стремительно отдаляется поверхность.

От мгновенной остановки сильно тряхнуло. Если бы не сидел в кресле, то непременно растянулся бы на полу от секундного увеличения веса.

Заскрипел дилижанс, заставив покрыться холодным потом, что конструкция от таких нагрузок просто напросто развалится, а у меня парашюта нет, вся надежда будет только на Бармину. К слову, девушка с комфортом расположилась на широком и мягком диванчике в задней части транспортного средства. Точно такой же, чуть меньшего размера, находился впереди, и ещё по креслу стояло у левой и правой стенки. Джиннию, судя по её виду, ничуть не обеспокоили пируэты дилижанса, управляемого духом, который сейчас должен был жрать дармовую энергию в три горла.

«Как бы его не торкнуло после голодного пайка, — мелькнула у меня мысль, когда подумал про своего возничего. — Обалдеть будет просто, если выйдет так, что за рулём у меня окажется пьяный дух».

Переведя дух, я заметил, что моя рука опять, как бывает после сильной встряски, приобрела демонические черты. Надеюсь, что по возвращению на родную Землю с её слабыми магическими потоками эти спонтанные превращения исчезнут. Совсем не хочется стать звездой ютуба и попасть на карандаш к компетентным органам, если превращение произойдёт на глазах ненужных свидетелей.

Повисев пару минут на одном месте, я приказал духу двигаться по прямой в сторону далёких гор, едва видимых из-за огромного расстояния.

— Твою же душу!.. — выругался я, когда невидимая подушка ускорения вдавила меня в кресло. — Стой… млин!

И чуть не вылетел вперёд, рискуя головой пробить переднее окошко.

Так, нужно срочно создать управляющий амулет, иначе дух или разобьёт дилижанс, или вытряхнет рано или поздно из него своих пассажиров.

Ещё полтора дня ушло на изготовление управляющего амулета и его доводку. Форму взял привычную — в виде джойстика, а для местных это был немного необычный короткий жезл. Материал — кусок демонической кости и серебро с крупным шлифованным, вместо огранки алмазом.

И, наконец-то, настал день, когда я поднял в небо дилижанс, направившись на север к одной из золотоносных горных рек, про которые местные ещё мало наслышаны, а я едва смог вытащить из памяти информацию про неё.

Скорость летающий транспорт развивал высокую, около сотни километров в час, так что, ещё до темноты я оказался в нужном квадрате. Опустив дилижанс на каменистый берег подальше от воды, я приказал магическим слугам разбить лагерь, а сам решил пройтись по срезу реки с золотоискательской лозой. Хватило полчаса, чтобы получить первые результаты и подвести итог, после чего вернулся в лагерь.

— Нашёл? — поинтересовалась Бармина, которая из дилижанса, где «воняет демоном», перебралась в палатку на надувной матрас (спасибо алхимии, моим вещам с родной Земли и тонкой отлично выделанной кожи, которая стала полуфабрикатом для будущей воздушной постели, в свёрнутом виде не занимающей много места в багаже).

— Нашёл, но крохи одни здесь, — вздохнул я. — Работы даже магическим слугам слишком много. Пока они тут намоют нужное количество золота… м-да. Завтра дальше полетим вдоль реки, и будем делать частые остановки по пути.

Ночь прошла удивительно тихо. Лишь дважды просыпался от громких всплесков, но каждый раз это игралась крупная рыба в водоёме. И я вновь засыпал, шепча под нос пожелания обитателям реки оказаться на чьей-нибудь сковороде или клыках.

Нужное место я отыскал на следующий день в два часа после полудня. Большое золотое месторождение расположилось не в русле реки и на её берегах, а далеко от основной речной артерии в узком притоке, берущим начало среди голых скал, где кроме камней и мха другой растительности не было.

Неудивительно, что люди сюда не добрались. Берега закрыты скалами, на которых горные козы ноги запросто переломают, а против течения да через многочисленные пороги не пройти никому, если у него нет летающего дилижанса, что может легко скользить над пенными злыми белыми «барашками».

Хочу сказать, что из магических слуг старатели получились выше всяческих похвал!

Не нужны были десятки метров желобов, сложные конструкции для промывки шлиха, компрессоры, шланги, водяная «пушка» — всё это заменяли невидимые работники. За два дня они принесли мне десять килограмм золотого песка и мелких самородков. А на третий вытащили из воды два огромных самородка по семь и двадцать четыре килограмма!

— Всё, нам этого хватит, — сообщил я, едва прошло возбуждение после таких находок. — Возвращаемся домой.

— Здесь должны быть ещё самородки, — сказала Бармина, пожирая взглядом тусклые, можно даже сказать, что невзрачные булыжники.

— Нам хватит, — повторил я. — Бармина, только не говори, что тебя поразила человеческая болезнь — золотая лихорадка.

Сравнение с людьми оказало нужное воздействие: девушка мигом пришла в себя.

— Я для тебя это сказала, — буркнула она. — Не хочу сюда опять возвращаться, если золота вдруг не хватит на строительство. Здесь сыро и холодно.

— Хватит, хватит. Тут целый квартал можно построить, а не один особняк, — усмехнулся я.

* * *

— Доброго дня, Каролина, — я снял шляпу и слегка наклонил голову, так как встретил свою домохозяйку на улице.

— Дорого дня, Виктор, — ответила та. — Вижу, вы вернулись из вашего путешествия. Не покажусь ли вам слишком любопытной, если поинтересуюсь, как оно прошло?

— Не покажитесь, миссис, — улыбнулся я женщине, в глазах которой загорелся огонёк интереса, который теперь утолить сможет мой рассказ. — Всё прошло в лучшем виде. И я теперь имею средства для строительства своего дома.

Неведомым образом (я уже подозреваю, что местные тут не просто собирают слухи по обмолвкам, а вытаскивают те из чужой головы при помощи телепатии) весь город уже знал, что я улетал на поиски некоей легендарной золотой жилы.

— О-о!

— И я решил съехать от вас, Каролина. Боюсь, что получив свою долю золота, госпожа маг может пуститься во все тяжкие, как говорят на моей Родине. А такое поведение покажется вам чересчур вульгарным.

В ответ на мои слова собеседница поджала губы, видимо, представив (на свой лад), каким может быть ещё более вульгарным поведение её квартиросъёмщицы в сравнении с тем, чему она уже была свидетелем.

— Уже подыскали новую квартиру?

— Да, — ответил я ей. — На некоторое время поселюсь в доме мистера Паркинса.

— Но он же пустует! — удивилась мисс Арибальд. — Там нет прислуги. И вообще, за те два года, что в доме никто не живёт, там скопилась уйма грязи.

— Насчёт грязи я позабочусь. Всё-таки, я сам маг и могу найти способ при помощи магии привести в порядок обстановку дома. А вот с прислугой… — я развёл руками и изобразил грусть. — Возможно, вы подскажите, у кого можно нанять пару слуг или служанок на некоторое время, пока не построю себе дом. Я заплачу золотом или монетами, как будет угодно хозяину служанок. Щедро заплачу, уж теперь-то я могу себя ни в чём не ограничивать.

— Сдать в наём рабов? — переспросила собеседница. — На какой срок?

— На неделю, может быть, дней десять.

— А потом?

— Приобрету себе прислугу. Посещу крупный город или даже побережье, где выбор рабов огромный.

— На побережье? — недоверчиво произнесла женщина. — Но это же так далеко, Виктор.

— У меня есть транспорт, которому не нужны лошади и дороги.

— Ах, этот ваш летающий дилижанс! Как же я могла забыть о нём.

— Вот-вот. Так вы поможете мне с поиском того, кто согласится сдать на десять дней своих слуг? Только мне нужны работящие, молодые и сильные, не ленивые. Я заплачу за эти дни полною стоимость, ну, за сколько оценят таких рабов на торгах.

— Я подумаю, что можно сделать. Уверена, что смогу в этом помочь вам, Виктор.

— Буду премного вам благодарен, — я ещё раз поклонился и жестом фокусника выпустил из пальцев небольшой золотой самородок, размером чуть больше косточки от финика и слегка напоминающий полураскрытый бутон розы.

Самородок пролетел двадцать сантиметров и завис в воздухе, удерживаемый цепочкой из десятков других самородков, но очень скромных размеров, насаженных на капроновую цветную нить.

— Каролина, не сочтите наглостью мою просьбу принять этот кулон в подарок. Я благодарю вас — вы замечательная хозяйка и мне жаль, что приходиться вас покидать. И я прошу извинить за поступки моей невесты, — произнёс я.

— Я не могу…

— Нет, нет, отказ не принимается, — я сделал шаг к женщине и вложил ей в руку золото. — Это просто подарок, от чистого сердца, Каролина.

Выпустить такую драгоценность из рук она уже не смогла.

— Я… — смешалась она, — прошу простить меня, Виктор. Наверное, я была раньше к вам излишне строга. Нет, мисс Бармина несколько, э-э, экстравагантна, порой кажется вульгарной, кхм, но я уже почти привыкла. Оставайтесь у меня дальше, Виктор.

— Не могу, я уже заплатил аренду за дом, — развёл я руками. — А вырвать деньги из рук мэра… ну, вы лучше меня знаете его.

Лицо собеседницы поскучнело. Наверное, и в самом деле знает, что такое вести финансовые споры с градоначальником Дарк-Крайка.

Наш разговор после этого сам собой сошёл на нет. Перекинувшись под конец ничего не значащими фразами, мы вновь раскланялись и разошлись по своим делам.

«Ну, и зачем всё это было нужно?», — сварливо произнесла Бармина, которая решила провести этот день со мной, но не желая трепать ноги, переместилась в кольцо, откуда наблюдала за окружающим миром.

«Я теперь точно уверен, что она предложит мне Констанцию и Мерседес в качестве арендованных слуг».

«Они хотели, чтобы ты их навсегда выкупил, а не забрал на каникулы».

«После десяти дней я предложу миссис Арибальд продать мне девушек. И думаю, она мне не откажет, особенно, если будет носить мой подарок».

Золото в кулоне и цепочке было обработано алхимическим составом, который должен был настроить женщину на положительное отношение ко мне. Изначально я это сделал, чтобы провести в тишине и покое время, пока не будет готов мой собственный дом, без обязательных бесед на тему неподобающего облика джиннии. Но сегодня получилось снять целый дом, который давным-давно пустует. Продать мне его мэр не пожелал или не смог, но вот предоставить в аренду — легко. Хотя и заломил немаленькую сумму за эту услугу.

«Две рабыни не стоят таких затрат, — пробурчала джинния, — можно было купить пять девушек не хуже на побережье только за подаренное ожерелье».

«Они меня попросили помочь. Мне это совсем не сложно, — я мысленно пожал плечами. — Слуги меня и магические устраивают, а женщины и в салуне ничего себе так, сойдут. Особенно Крошка Сью из танцовщиц».

«Пфе!», — возмущённо фыркнула Бармина.

«И ничего себе не «пфе», — обиделся я за такую оценку своего выбора. — Ты видела у неё грудь?».

«А ты всем будешь помогать, если тебя попросят?», — джинния проигнорировала мой вопрос и задала свой. Наверное потому, что грудь у Крошки была совсем не крошечной и даже больше, чем у моей учительницы, причём, формой бюста если и уступала, то лично я этого не увидел.

«Если это мне по силам и не несёт больших затрат относительно моих возможностей, то — да. Я не эгоист или сволочь, я так воспитан, что нужно помогать нуждающимся».

«А…».

«А мне опять напомнить про то, что я пришёл тебе на помощь весной просто так?», — перебил я собеседницу.

«Пфе… не хочу с тобой разговаривать!», — услышал я в ответ.

Всё произошло так, как я и рассчитывал. На следующий день миссис Арибальд предложила мне своих рабынь, Констанцию и Мерседес, а уже спустя пять дней моё предложение продать мулаток, было принято Каролиной с благосклонностью. Про сумму, которую она с меня содрала, я лучше умолчу, чтобы не вспоминать лишний раз, как мне не везёт в торговых спорах.

Договорился с городскими мастерами на поставку стройматериалов — от хорошо просушенного леса до отличного кирпича. Магические слуги вырыли котлован, в котором сейчас возводили фундамент. Благодаря тому, что дом будет находиться на возвышенности, в подвале будет сухо.

В проекте у меня был большой каменный дом с глубоким подвалом, больше похожим на бункер, где можно пересидеть даже артиллерийский обстрел из современных пушек. Толщина стен подвала — два метра, и метр — сводчатое потолочное перекрытие. Площадь дома — двадцать на двадцать метров. Два этажа с потолками по три метра и третий мансардного типа, который будет деревянный из толстых дубовых досок, которые собираюсь для дополнительной прочности и долговечности пропитать несколькими алхимическими растворами.

Оконные проёмы на первом этаже маленькие и узкие, метр на пятьдесят сантиметров и с установленными изначально в стены стальными трёхсантиметровыми прутьями из оружейной стали. А вот на втором этаже они будут очень большими. В двух комнатах аж размером с небольшую магазинную витрину из моего мира. Проблему размеров стёкол придётся опять решать с помощью алхимии, а для этого нужно будет создать целый минизаводик, грубо говоря, так как из стандартного медного листа жаровню под стекло таких размеров никак не сделать.

Расширение штата моих помощников помогло решить проблему контроля магических слуг. Теперь Констанция и Мерседес поочередно по два или три часа проводили на стройке, контролируя работу невидимых мастеров. Так я экономил время, которое тратил на опыты и поездки за ингредиентами.

Передавать им амулет я не боялся. Всё равно против меня они использовать его не смогут, если им моча в голову ударит, а против горожан, то станет страшно последующего наказания. Да и сами местные стороной обходили холм, на котором творилось чёрте что, по их словам. Даже извозчики, которые привозили телеги с досками, брёвнами, брусом и камнем останавливались на некотором удалении от холма и чуть ли не бегом удирали от своих повозок. И потом стояли в отдалении, ожидая, пока магические слуги разгрузят их транспортные средства.

Скорость дюжины волшебных работников была такова, что им приходилось часто простаивать, так как местные не всегда успевали вовремя подвозить строительные материалы. Горы камня и щебня с кирпичом исчезали буквально на глазах, превращаясь в бут и стены подвала. Совсем негодные камни — слишком крупные для раствора и мелкие, бесформенные для кладки — складывались вдоль границы моего участка, чтобы в будущем превратиться в каменный забор.

Глава 25

Полдень. Жара. Дарк-Крайк будто вымер, так как находиться на улице очень тяжело. С равнины налетел сухой горячий ветер, обжигающий кожу, как работающий строительный фен. Местные рассказывают, что давно такой погоды не было, ну просто удивительный зной для этой местности и сезона. Я бы сказал — аномальная жара. Именно так любят называть любой выверт природы в СМИ моего мира, видя в каждом выбивающимся из расчётов нюансе что-то аномальное.

— Господин маг! Господин маг!

Крик раздавался с улицы и явно предназначался мне, так как в ближайших окрестностях других магов не было. Городского же стоило искать или в его лавке, или дома, но точно не здесь.

Вставать жутко не хотелось. Я полночи провёл в опытах, потом проверял результаты и заснул уже на рассвете. Проснулся час назад, позавтракал, принял прохладную ванну и опять рухнул в кровать, рассчитывая подремать до вечерней прохлады, с которой в тело возвращается бодрость и работоспособность.

— Вик, ты оглох? — в комнату стремительно вошла Бармина, как всегда не отличаясь тактом.

— Слышу я. Кто там? — буркнул я.

— Из мэрии писарь. Джон какой-то-там.

— И что ему нужно?

Вставать не хотелось от слова «никак».

— Господи-и-ин ма-а-а-аг!

— Иди у него и сам спрашивай.

— А ты на что? Кто тут господин?

— Ах, вот как мы заговорили, — девушка подбоченилась и сердито посмотрела на меня. — И что ещё пожелает мой господин? Может быть, пятки почесать? Или согреть ему постель?

— Лучше охладить.

Пока у нас с Барминой шла полемика, крики за окном смолкли. Почему — я узнал через несколько минут, когда в дверь в комнату негромко постучались.

— Кого там ещё принесло? — недовольно рявкнула джинния.

— Госпожа, эта Мерседес. Я к господину с известием от мэра, — раздался голос мулатки из коридора, моей движимой собственности, как написано в купчей и в книге проведения расчётов в мэрии Дарк-Крайка.

— Заходи, — крикнул я, и когда девушка вошла в комнату, поинтересовался. — Узнала, что этот Джон хотел от меня?

— Джек Рихардс, господин, — поправила она меня.

— Джон, значит? — я посмотрел на джиннию, но та и бровью не повела.

— Мэр просит вас и госпожу мага посетить собрание, которое будет через двадцать минут.

— Ого! — удивился я. — Что же у них там случилось? Не нашествие ли индейских племён, которые вырыли топор войны?

— Война? — тут же встрепенулась моя учительница. — Вик, мне это по вкусу.

— Погоди, — отмахнулся я от её слов. — Мерседес, а Джо… Джек не сказал, по какому поводу сбор?

— Только сообщил, что это связано с нападением на несколько ранчо, которые произошли сегодня в ночь и ранним утром на северо-востоке.

— Опять индейцы, что ли? — произнёс я себе под нос. — Те, которых Алан со своими архаровцами не догнал… Мерседес, скажи Джеку, что я буду с Барминой к назначенному сроку.

— Да, господин, — мулатка поклонилась мне и выскользнула из комнаты.

С внутренним стоном я встал с кровати, недовольно покосился на джиннию.

— Пфе, неженка, — фыркнула та, поняв намёк, и исчезла, дав мне возможность спокойно и без суеты переодеться.

Когда я вошёл в мэрию, та была похожа на разворошенный палкой мальчишки муравейник. Кроме городского совета, а это меньше десяти человек, в здание набилось ещё два с лишним десятка участников или, быть может, зрителей.

Мэр и судья выскочили из маленького зала навстречу мне с Барминой. За ними по пятам следовал пожилой мулат, личный слуга семейства мэра, с которым её глава был почти всегда и везде.

— Виктор, я рад, что вы здесь появились, — скороговоркой проговорил глава города. — Нам срочно нужна ваша помощь.

— Доброго дня, мистер Паркинс, — я коснулся двумя пальцами края шляпы.

— Доброго дня, Виктор. Прошу извинить за мою невежливость, — наклонил голову мэр.

— Не до раскланиваний, — буркнул судья. — Виктор, ты должен оказать услугу городу…

И был перебит громким насмешливым фырканьем Бармины. Наверное, её слово «должен» так задело. И, в принципе, я с ней согласен. Да и судью не особо люблю. Эту должность в Дарк-Крайке занимает крайне гадкий человечек. Только за время моего пребывания в городе он отправил на виселицу несколько десятков человек, большая часть из которых была рабами. Для него практически не существовало оправдательных приговоров: беглый раб, скотокрад, подозрительный бродяга — всех отправлял на эшафот. С первого взгляда мы ощутили друг к другу антипатию. Тогда я ещё не знал про его особую манеру выносить судебные решения, но, видимо, подсознательно ощутил эту гадостную черту характера у человека напротив. Почему я ему не понравился? Не могу и представить, разве что, в момент знакомства я не смог сдержаться и на лице отразились мои мысли о судье.

— Мисс Бармина-ала-Аруфа права, — произнёс я, подчёркнуто не обращая внимания на судью. — Я не должен городу ничего. Или задолжал, но пока ещё не в курсе? — и посмотрел вопросительно на мэра.

— Пройдёмте в кабинет, мисс… мистер, — произнёс тот и поманил за собой.

Через две минуты мы втроём — я, джинния и мистер Паркинс, сидели в небольшой комнатке на втором этаже мэрии, с видом из окна на дома с палисадами и садами. Мэр сам налил мне и Бармине вина и бренди, не прибегая к помощи слуги, который остался в коридоре.

— Я прошу прощения за несдержанность мистера Киншля, — сказал мэр, когда опустился на стул, держа в руке стакан с бренди. — Человек он с тяжёлым характером, но его работа крайне важна для города…

Я остановил его движением ладони:

— Мистер Паркинс, мне нет дела до судьи. Скажите, зачем меня и мисс Бармину позвали сюда? Это связано с нападением на ранчо, так?

— Так, — кивнул он.

— Но тогда зачем вам мы? Разве подобные нападения не дело военных?

— Ночью и ранним утром индейцы совершили нападения на восемь фермерских семей. Были убиты почти все мужчины, женщины же похищены. Все — от четырнадцати до сорока лет. Остальные, кто не успел убежать, убиты вместе с мужчинами, их защищавшими.

— То есть, женщины, вошедшие в детородный возраст? — уточнила Бармина.

— Да, мисс, — подтвердил мужчина и следом поинтересовался. — Вы что-то знаете?

— Немного, но это не важно. Продолжайте.

— Хм… собственно, это всё. Насчёт военных, кхм, дело не такое и простое. В нападениях участвовали сильные шаманы. Они не только способствовали быстрому разгрому обороны, но и помогали перемещаться своим воинам в мгновение ока. А на самом ближнем ранчо к городу, которое принадлежало семейству Уайтов, половина убитых поднялись в виде зомби.

— Что вы хотите от нас? Упокоить живых мертвецов? Догнать похитителей? — забросал я вопросами мэра.

— Было бы неплохо и то и другое сделать, кхм. Но спасение женщин важнее. Думаю, с зомби мы и сами справимся. Вы поможете?

«Вит, не вздумай соглашаться просто так!».

«Там женщины и дети, фактически дети, как бы местные не считали своих четырнадцатилетних дочерей взрослыми. Я обязан помочь».

«Но не просто же так! — буквально оглушила меня возмущенным ментальным возгласом девушка. — Пусть платят. В конце концов, когда тебе нужна была помощь, то они тебя проигнорировали и вместо продажи дома в городе взяли и выслали за его черту, просто выделив кусок бесполезной каменистой земли».

— Виктор, всё-таки, вы теперь один из нас, житель Дарк-Крайка. Беды города и ваши беды тоже, — осторожно произнёс Паркинс.

— Не настолько они мои, мистер Паркинс, — холодно ответил я. — Напомнить, где мне выделили жильё? За городом. Интересно, почему эти самые жители, к которым вы меня сейчас так страстно причисляете, не пожелали видеть меня рядом с собой.

— Кхм, кхм, — прокашлялся собеседник, — так вышло, Виктор. Совет поторопился пойти вам навстречу и впопыхах выбрали наиболее подходящее место для постройки. Тем более, вы же сами попросили голый участок земли и как можно больше. А таких в Дарк-Крайке и нет практически. Но я вам обещаю, что сразу после завершения операции по спасению пленниц городской совет пересмотрит ваше ходатайство и подберёт наиболее удобный вариант для вас.

— Лично меня интересует золото, — сказала Бармина. — Заплатите и я гарантировано избавлю вас от индейцев, шаманов, поднявшихся мертвецов и прочих недругов.

— Хорошо, мы согласны, — я не дал и рта открыть мэру. Просто стало неприятно, почувствовал себя стервятником, наживающимся на чужом горе. Не альтруист, но и хладнокровно торговаться, когда каждая минута может стать последней для кого-то — не моё. — Заплатите после окончания операции. Когда спасём женщин или уничтожим индейцев, если спасать будет некого… да, я рассматриваю все варианты, мистер Паркинс. А так же хочу услышать ваши предложения. Думаю, до нашего прихода вы что-то уже решили?

— Так и есть, — кивнул мэр. — У вас же есть летающий дилижанс?

Я подтвердил кивком.

— Вот! — обрадовался тот. — Поможете нам с переправкой людей до ферм? Сколько можете взять за один раз?

— Хм, — я призадумался.

Восемь мест, но я их делал просторными, с запасами, чтобы не пихаться задами на одном многоместном кресле или не сдвигать колени на одноместном, постоянно опасаясь свалиться с него. На переднем можно уместить троих… нет, хренушки, на переднем я и Бармина устроимся. На заднем диванчике можно усесться пятерым, ещё по одному на одиночных боковых рядом с дверями. Имущество пятёрки можно передать им или уложить на пол. Так же на полу ещё можно троих устроить, могут на своих мешках весь полёт пересидеть или дать им небольшие табуретки или лавочку полегче. Итого набирается десять человек. Со снаряжением — оружие, одежда, порох со свинцом, вода с продуктами каждый будет килограмм под сто с лишним весить, итого выходит больше тонны. Да я с Барминой. В принципе, дилижанс сделан с огромным запасом прочности и тонна лишнего веса — в нормах разумного.

— Десятерых, — ответил мэру. — Больше невозможно, или набирайте худых и невысоких с минимумом вещей и оружия, тогда ещё пару человек могу взять. Но комфорта не будет, придётся тесниться, буквально сидеть на головах.

— Десятерых? — переспросил тот. — Хм, маловато, но да чего уж там. А как быстр ваш дилижанс?

— Сотню километров в час покроет.

— Отлично! — ещё больше обрадовался мужчина, после чего одним глотком допил оставшееся в стакане виски и резко встал со стула. — Виктор, прошу подготовить вашу летающую повозку, а я пока займусь отбором стрелков, которые полетят с вами.

— Тогда пусть подходят к амбару, где мой дилижанс стоит, — сообщил я ему, поднимаясь со своего стула. — И подберите адекватных, чтобы в полёте обошлось без эксцессов.

— Будьте уверены, Виктор, люди с вами полетят проверенные и бесстрашные.

М-да, кажется, он меня не так понял. Я ему про Фому, а он мне про Ерёму. Ну, да к чёрту, будут бузить эти бесстрашные в воздухе — покинут салон прямо в полёте. А парашютов на моей авиалинии не выдают.

Я успел дойти до амбара, который находился довольно далеко от мэрии, вывести из него дилижанс и опустить на дорогу на въезде в город для удобства посадки пассажиров, а вот их самих всё не наблюдалось.

— Что-то они не торопятся спасать своих близких, — заметила джинния. — Не надоело быть помощником и защитником всех сирых и убогих, Виктор? Они тебя кинут с платой. Или не веришь?

— Не кинут. Я тебя на них натравлю.

— Я тебе собака, что ли? — мигом обиделась девушка.

— Извини, не так сказал, — примиряюще произнёс я. — Если они не заплатят, то я разрешу тебе делать всё, чтобы дать им понять, как неправильно они поступают.

Бармина несколько секунд сверлила меня сердитым взглядом, потом фыркнула и направилась к дилижансу. Уже изнутри сквозь открытую дверь она крикнула:

— Я подумаю ещё. Может, мне тоже станет их жалко.

Прошло десять минут после этого разговора, когда в конце улицы показалась толпа мужчин с оружием и вещевыми мешками. К этому времени я последовал примеру своей спутницы и забрался в дилижанс, где магия охлаждала воздух. На улице из-за жары долго стоять не смог.

К чести новоприбывших суеты никто их них не создал. Вместе с судьёй пришли одиннадцать человек, они и должны были полететь со мной.

— Это помощники шерифа — маршалы Харик и Майкл, — представил мне двух мужчин со звездами на рубашках мистер Паркинс. — Они старшие в этой команде. Остальные трапперы и перегонщики скота, так что, с оружием умеют хорошо обращаться и привычны практически ко всему. Самое главное — у каждого при себе амулет, защищающий от шаманов.

— Грузимся, — я махнул рукой в сторону дилижанса, из которого пришлось вылезти под палящие лучи солнца, чтобы встретить гостей. — Переднее кресло не занимать… да вас и не пустят туда, впрочем, главное, не быть настойчивыми и не сердить госпожу магессу. Вещи складывать компактно у стенок, с оружием осторожно — не побейте мне стёкла. На задний диван пусть садятся пятеро, кто не сильно велик…

На то, чтобы рассадить пассажиров и уложить их вещи у меня ушло уйма времени и нервов. И они, и я не стеснялись в выражениях. Каждый из десантников старался свой мушкет держать рядом с собой, и плевать им было, что эти громоздкие «карамультуки» мешали соседям. Но всё рано или поздно заканчивается, закончился и этот пожар в борделе во время наводнения. По-другому и не описать данный процесс.

— Будет мутить — рыгайте в карман себе или соседу, — зло произнёс я, выведенный из себя только что закончившейся погрузкой. — Или пеняйте на себя. Если запачкаете мне салон, то выброшу виновного в тот же момент.

— Здесь белошвеек и неженок нет, господин маг. Наши желудки выдержат и дрянной самогон Шумного Эдда, и скачку на быке, — крикнул Харик.

— Я предупредил, — сказал я и резко поднял дилижанс вверх. Даже у самого зашёлся дух, что говорить о неподготовленных пассажирах, которые такого не ожидали. К их чести, дурно никому не стало, зато от их сквернословия у меня уши завернулись.

— Тихо, господа! Здесь дама! — крикнул я, чувствуя, как рядом сидящая Бармина начинает закипать и вот-вот её недовольство прорвётся наружу и тогда — ой.

От запаха ног, пота, давно не стираной одежды и, почему-то навоза (вляпался какой-то удод в конское яблоко?!) воздух в салоне стал невозможен для дыхания. Из мстительности (вот достали они меня, эти сверхпростые оружные парни, ни бога, ни чёрта не ставящие впереди себя и только магов слегка уважающие, так как видят их дела наяву, капитально достали) я сдвинул боковые передние окошки. Седоков позади непременно продует, но зато я буду дышать свежим воздухом. Да и температура спадёт, так как амулет с таким количеством тепла из-за перенаселения, так сказать, не справляется.

Глава 26

— Бармина, пока летим, то, может, расскажешь, что там не так с этими похищенными женщинами? — поинтересовался я у своей соседки, которая делила со мной переднее кресло.

— Мало что знаю без дополнительной информации. Или индейцы готовятся к масштабной войне через полтора или два десятилетия и сейчас набирают себе женщин, чтобы они рожали им воинов, точнее, будущее пушечное мясо. Или, опять же, готовятся к войне, но куда как более ранней и во сто крат страшнее. А все эти женщины станут чревом для куколок полудемонов. Есть немало ритуалов, где с человеческой или иной разумной женщиной вступает в тесный контакт демон, сильный дух, даже призрак. После этого он или перерождается в плоде, который образуется во время такой противоестественной связи. Или плод становится его слабенькой аваторой. Или потомством, если демон или дух слабы для аватары.

— Полудемоны? Они очень сильные? Убить сложно? Долго взрослеют? — забросал я вопросами джиннию.

— В три раза сильнее обычного человека, выносливее, агрессивнее. Магию применять не смогут все, кроме аватар, но зато у каждого будет сильный иммунитет к ней. Убить можно простым оружием, но сделать это будет ой как сложно, — покачала головой джинния. — Пока ты нанесёшь ему один смертельный удар, он ответит десятью такими же. В ближнем бою им не будет соперников. Растут они быстро, плод развивается три-четыре месяца, но для каждого мира и расы обычно свой срок и чем мир богаче на потоки маны, тем скорее происходят роды. При этом куколка всегда убивает свою мать. После этого от года до четырёх требуется для возмужания.

— То есть, через, максимум, полтора года местные фермеры столкнуться с первыми отрядами демонических аватар?

— Да, — кивнула та в ответ, потом задумчиво добавила. — Хотя, я сомневаюсь, что эти женщины для демонов. Там ведь шаманы отметились, а эти одаренные общаются с духами, так что, скорее всего, будут просто сильные существа из крови и плоти, которых непросто будет убить. Кроме меня, я смогу справиться с любым отрядом таких уродцев!

— Кто бы сомневался, — хмыкнул я себе под нос.

Двадцать минут полёта — и вот мы уже над ближайшим ранчо, которое разорили ночью индейцы.

Сверхубыло видно, что на месте всех построек чернеют пепелища, часть из них ещё горит. Не осталось ничего от старого — деревья вырублены, ограды загонов вырваны и брошены в огонь, валяются туши овец и коров с лошадьми. И среди всей этой вакханалии бродят люди или те, кто ими был ещё сутки назад.

— Приготовиться! — крикнул я ковбоям, которые приникли к окошкам и молча наблюдали за картиной на земле. — Высажу в двух сотнях метрах на дороге, выходить по очередности, как сидите, чтобы не застрять в дверях. Или всех вышибу разом и плевать, если кто-то что-то себе сломает и потеряет оружие.

— Опускайся, уже, хватит грозить, — негромко буркнул один из охотников, коренастый мужичок с чёрной, как уголь бородой в кожаной шляпе с поникшими полями и тульей, украшенной клыками волков.

Дилижанс камнем рухнул вниз с высоты в несколько сотен метров. В тридцати метрах я резко замедлил падение и уже у самой поверхности практически остановил дилижанс. Уже колёсами мой «пепелац» коснулся пыльной разбитой дороги совершено не ощутимо.

— На выход! — скомандовал я.

Всё-таки, хорошо, что я озаботился дверями по обеим сторонам машины, причём, широкими. Мои пассажиры покинули дилижанс за полминуты, не оставив внутри ничего из своих вещей. На улице они оказались уже с мушкетами в руках. Почти сразу же все принялись подсыпать свежий порох на оружейные полки, у кого было оружие без капсюльных брандтрубок.

За ними вышел я, а самой последней выбралась на свежий воздух Бармина. И тут же глубоко вздохнула, не скрывая чувства наслаждения горячим, с нотками дымы, но чистым воздухом.

Подумав, я забрался на крышу дилижанса с автоматом в руках и приказал духу, управляющему транспортом, очень медленно и плавно двигаться вперёд. Сверху мне было очень хорошо видны окрестности, например, пять восставших мертвецов, учуявшие (даже неудивительно при таком-то амбре, которое эти доблестные ковбои распространяют) нашу компанию и быстро направившиеся сюда. Их скорость неприятно удивила, а когда несколько мушкетных пуль, попавших им в тела, не смогли свалить, то и неуязвимость то же. Одна из пуль даже угодила в голову неупокоённому и снесла ему верхушку черепа… но убить не убила. Хотя прыткость у зомбака сильно упала, как и чёткость движений.

— У тебя есть серебро, Вит, — крикнула мне Бармина, с интересом наблюдавшая за перестрелкой и слушая чертыхания пополам с молитвами и богохульством наших спутников. — Оно поможет против этих созданий.

— Угу, — кивнул я ей, благодаря за подсказку, так как сам позабыл уже об этом, и быстро поменял магазины с патронами. После схватки с демоном у меня ещё два десятка патронов с особыми серебряными пулями осталось. Жаль, что не догадался их пополнить. Потом передёрнул затвор, выбросив простой боеприпас, и сдвинул переводчик огня на одиночную стрельбу

До ближайшего упыря было уже менее пятидесяти метров. Быстро прицелившись в середину груди, я задержал дыхание и медленно потянул спусковой крючок на себя. Несильная отдача и звук выстрела заставили на секунду потерять из вида цель. Когда же вновь посмотрел на него, то увидел того лежащего на земле без движений.

Мой выстрел, звук которого сильно отличался от грохота мушкетов, и самое главное — результативность, привлекли ко мне внимание ковбоев. Вся неполная дюжина моих недавних пассажиров посмотрела на меня с завистью и, почему-то, скрытой злостью. Неужели настолько мой карабин в глазах каждого настолько ценен, что я, как обладатель подобного оружия, вызываю изжогу у этих стрелков одним фактом, что кроме магии имею и стрелковое оружие? М-да, кажется, зря я сказал тому трапперу, с которым на охоту выезжал за бизонами, что привёз карабин из России. Куда лучше было бы, если выдал бы его за артефакт или зачарованное оружие, которое работает только в руках мага. М-да… кто ж знал. Надеюсь, никаких глупостей они не решат натворить.

— Что смотрите? — прикрикнул я на них, останавливая дилижанс.

— А что нам ещё делать, если наши пули их не берут? — огрызнулся кто-то из погонщиков скота, характер его работы выдавала одежда.

— В колено стреляй, в позвоночник, а потом рубите на куски. Это же человеческие тела.

Тот что-то пробормотал себе под нос, чего я не разобрал, и стал перезаряжать мушкет.

Я вновь приказал духу двигаться вперёд в прежнем темпе.

Прицелился — спустил курок — убрал ещё второго неупокоённого. Прицелился — спустил курок — упокоил. Прицелился…

На пятерых тварей, которых оставили после себя шаманы индейцев, мне пришлось потратить шесть патронов. На одного, того самого безголового, ушло два выстрела и всё из-за его походки, которая стала дёрганой и неровной после потери зомби части головы.

— Остальные ваши, — я махнул рукой в сторону дымящейся фермы, где бродили оставшиеся зомби. Подстрахую, но делать за вас всю работу не собираюсь. Претензии?

— Нет, господин маг, никаких, — отрицательно мотнул головой Харвик. — Всё нормально.

Зачистка сгоревшего ранчо прошла без происшествий. Ковбои перебивали суставы у восставших покойников, после чего верёвками с крюками растягивали в разные стороны и отрубали конечности с головой. Дальше эти куски шевелящейся плоти ждёт костёр.

Пока они занимались этой грязной работёнкой, я с Барминой стоял в отдалении, контролируя окрестности.

— Я немного удивлён, — обратился я к девушке.

— Чем же?

— Тем, что ты избегаешь драки. Обычно всё происходит наоборот.

— Скучно, — скорчила недовольную мордашку джинния. — Это как улиток давить на садовой дорожке. После демона любая схватка пресная, как постная лепёшка на воде и без соли. Я думала, что встретим шаманов, хотя бы.

На ранчо остались трое охотников и один помощник шерифа. Прочие вновь загрузились в дилижанс и отправились на следующую ферму. Там мы увидели точно такую же картину — угольки, пепел, мёртвые туши скота и несколько неупокоённых. Потом была третья ферма, четвёртая, пятая…

— И ни одного следа, — Харвик сплюнул на землю и с силой растёр плевок сапогом. — Словно их черти унесли. И лошадей нет ни одной, часть скота отсутствует. Ну, не верю я, чтобы ни одно копыто не оставило отпечатка даже на такой просушенной солнцем земле! А парни говорят, что их нет, следов этих, дьявол побери!

— Кто-то говорил, что шаманы помогали своим воинам в нападении перемещаться мгновенно, — заметил я. — Я это услышал от мэра, а кто ему сказал — не в курсе, — и сопроводил эти слова пожатием плеч. — Они могли и лошадей утащить с собой, а весь остальной скот, который не влез в магию, прирезали.

— Ну, может быть и так, — скривился помощник шерифа. — И тогда мы этих краснокожих ублюдков точно не догоним, даже на вашем дилижансе.

— Если узнаем место, куда шаманы всех перенесли, то долетим сами. Но просто так рыскать по окрестностям не желаю, чтобы не попасться на глаза индейцам раньше времени.

— А ваша магия не поможет в этом деле? — он вопросительно и с надеждой посмотрел мне в глаза.

— Нет, я больше алхимик и артефактор. Так что, высмотреть направление дорожки шаманской — это не моё, — отрицательно помотал я головой.

— А госпожа маг сможет?

«Бармина, ты можешь определить, куда шаманы увели всех?».

«Да», — кратко ответила джинния.

— Она попытается, — дал я ответ Харвик, после чего оставил его и отошёл к своей спутнице.

— Бармина, долго проводить ритуал?

— Нет. Да и не ритуал это. Просто подманю одного из духов, которые здесь крутились, заплачу, и он проведёт до конечной точки. Вокруг шаманов постоянно вьются мелкие духи, надеются, что смогут урвать крошки энергии от тех или одаренный возьмёт в свиту… хотя, кому такая мелочь нужна? Вот одного из таких свидетелей и нужно отыскать.

— Если следуют за шаманами, то могли и уйти за ним?

Та кивнула, потом задумчиво сказала:

— Да, могли, но не все. В Астрал, куда ушли индейцы с добычей, не каждый дух сунется, особенно так глубоко, где проходят Быстрые тропы. Кто-то, да должен был здесь остаться.

Так и вышло.

Через пятнадцать минут Бармина из сонма духов, прилетевших на её зов, выбрала нужное существо. За каплю крови джиннии тот был готов вывернуться наизнанку, к слову, на большее и не был способен. Хорошо ещё, что хоть проводником мог послужить. Повезло нам, что он был настолько жалок, что не смог уйти вслед за шаманами с прочими астральными сущностями

— Харвик! — крикнул я помощнику шерифа, и когда тот подошёл ко мне, сказал. — Мы можем выйти точно в то место, куда шаманы всех перенесли.

— Отлично! — обрадовался тот. — Я сейчас парней соберу…

— Стоп, стоп, — остановил я его порыв. — Я не уверен, что стоит прямо сейчас туда лететь. Нас слишком мало.

Тот с удивлением и подозрением посмотрел на меня.

— Вы же маги!

— Думаешь, толпа шаманов сильно слабее? — скривился я. — Даже если и так, то остаются простые воины, с которыми придётся вам схлестнуться. И прикрыть вас ни я, ни моя спутница не сможем.

— Справимся. Два мага — это армейский отряд, могут подумать, что по их следам кавалерия королевская прибыла и драпануть в кусты.

«Виктор, я тоже хочу драться, — прозвучал в голове голос Бармины. — С шаманами я легко справлюсь!».

В общем, я дал себя уговорить, хотя душа на эту авантюру не лежала совсем. Это джиннии плевать было на людей, ну, убьют и ладно. Я так легко отнестись к подобной вероятности не мог. Если взял с собой, то махнуть рукой на их судьбу уже не могу, как бы ни кричал об этом вслух и не выказывал пренебрежение и равнодушие своим видом.

Семь стрелков да я с джиннией, вот и весь отряд мстителей, которым предстоит столкнуться вскоре с крупным отрядом индейцев под управлением шаманами. И этот отряд за несколько ночных и утренних часов вырезал больше сотни человек, сжёг десятки зданий, причём, дотла, вместе со всеми поделками рук фермеров — оградами, коновязями, даже поилками. И несколько десятков людей и столько же лошадей увёл с собой.

Меня не столько пугали простые воины, даже если среди них попадутся кто-то из сверхлюдей, те, кто не получил дар магии, но способные творить чудеса — стрелять на километр в глаз бегущему зайцу, поднимать лошадь одной рукой, метать на сотню метров нож или топорик с копьём, обгоняющие лучшую скаковую лошадь, несущуюся галопом и так далее. Нет, они мне были не страшны, ничуть.

Больше всего я боялся шаманов. Там не могли быть простые одарённые, нет. Лишь лучшим мастерам по силам открыть Быструю тропу в Астрале провести по ней сотни живых существ, из крови и плоти, самую лакомую добычу для созданий, для которых Астрал является домом и охотничьими угодьями.

«Да хватить уже трястись, — произнесла Бармина, — даже неприятно твои эмоции слушать».

«Так не слушай, — буркнул я, — никто не заставляет».

«Так не могу, ты слишком громко трясёшься».

«Язва».

«Пфе!».

Дилижанс летел на огромной высоте, чтобы нас случайный краснокожий дозорный не заметил раньше времени, а их на равнине хватает и каждый охотник — это разведчик, фактически.

От взгляда шаманов прикрыться было куда сложнее, так как от летающего транспорта исходили сильные эманации Силы, сдобренные демоническими флюидами и Астралом, которым пыхал дух-погонщик. И опять же — это беспокоило только меня одного, Бармина же в силу своего пренебрежительного отношения ко всем «глинорождённым» даже не считала нужным хоть как-то скрываться. Насилу удалось её уговорить прикрыть чарами дилижанс. Ладно, ладно, не уговорить, а приказать.

Вёл нас дух, чьи услуги проводника мы купили за каплю Силы джиннии. Лично контролировать его ни мне, ни девушке было не нужно, с этим справлялся дух, с которым был заключён контракт на один человеческий век. Потустороннее существо то и дело ныряло в Астрал, чтобы свериться с направлением пути. Нам, мне и джиннии, Быстрая тропа была не по силам, точнее, знаниям, приходилось двигаться обычным, ну, почти, способом с проводником.

— Горы, — признёс Харвик, который сидел у бокового окна и пытался объять взглядом всё, куда только мог им дотянуться.

И почти одновременно с ним раскрыла рот джинния:

— Мы почти в самом конце тропы. Где-то поблизости шаманы вышли в этот мир из Астрала.

Джиннии для общения с духами требовалось на порядок меньше времени и усилий, чем мне. Я бы сейчас сидел в трансе, ловил магические потоки, создавал канал для того, чтобы общаться с потусторонними сущностями на одном, так сказать, языке. А девушка всё это делала походя, на автомате и незаметно для посторонних и такого неискушенного мага, как я.

— Тогда опускаемся, — принял я решение. — Дальше покатим по земле.

* * *

Марк, один из охотников в нашей команде, ужом двигался среди высокой травы, обходя проплешины, на которых его бы заметил зоркий индейский глаз. Иногда он пропадал из поля зрения, хотя сверху, с макушки холма, на котором устроился наш отряд, все окрестности просматривались отлично. Ну, что сказать — мастер своего дела. Через пять минут он оказался рядом с нами.

— Попить, — прохрипел он. — В глотке только сушёный навоз и пыль, уф, дерёт, как скорняк скребком шкуры.

— Держи, — Харвик протянул ему флягу из тыквы-горлянки.

Когда разведчик утолил жажду и вернул флягу её владельцу, мы услышали его краткий рассказ.

— Там лошади с двух ферм, где мы побывали. По клеймам видно. Одно в виде подковы с треугольником внутри.

— Это Фильянсов скот, Эд и Тим так своих коров клеймили, у одного треугольник вверх в подкове, у второго острым концом вниз, — просветил всех помощник шерифа. — Одна из ферм, которую краснокожие ублюдки сегодня ночью разорили, они там семьями жили вместе. Что ещё?

— Там восемь индейцев, щенки совсем по виду, — продолжил докладывать охотник. — Но у двоих на шеях мотаются какие-то… что-то с перьями и когтями, и думается мне, что не трофеи от волков и орлов, а амулеты шаманские.

— Щенки — шаманы? — недоверчиво хмыкнул кто-то из ковбоев.

— Шаманы им дали амулеты для сигнала, тупица, — цыкнул на него Марк. — А дальше дорога идёт среди скал, хорошая дорога, натоптанная, постоянно лошади ходят там. Думается мне, что они скот выгнали попастись на свежей траве, а потом вернут его обратно в скалы. Долина там, в долине той — краснокожие, так я думаю, — закончил он и обвёл нас взглядом.

— Сторожей точно восемь? — спросил я.

— Я видел восемь. Сколько на самом деле — только чёрт или ангел знает, — буркнул разведчик.

— Понятно. Ладно, этих восьмерых мы уберём быстро и без шума, — сказал я. — Потом пойдём дальше в долину, если она там, а не сквозная дорога сквозь скалы.

— Сквозь горы-то? — удивился Харвик. — Да им несколько дней нужно на перегон при самых хороших условиях. Не, долина там и совсем рядом с проходом, и маленькая она, раз захваченных животных сначала снаружи кормят. Видать, там травы мало осталось или нет вовсе.

— В узком проходе если встретить краснокожих, то будь их хоть тысяча — всех на корм стервятникам отправим, — осклабился Марк.

«Герой, млин», — мысленно скривился я в ответ на такую похвальбу. Хотя, в чём-то он прав. Стоит мне засесть с автоматом на участке, где узко и всё просматривается метров на двести, нет больших камней, ям и деревьев, то в одиночку и без магии остановлю крупный отряд врагов. Не тысячу, но около сотни всадников мне не особо будут страшны. А пеших — так и в несколько раз больше.

Но это я что-то отвлёкся.

Честь снять часовых, причём, тихо и без смертоубийства выпала Бармине. Как она не хмурилась, но против прямого приказа пойти не могла, а он был недвусмысленным: не убивать, себя не выдать, сделать всё незаметно. Нет, я не из-за своего человеколюбия так поступаю, хотя подростков немного жаль, так как шансов выжить после нашей атаки их становища будет мало (ковбои, скорее всего, прирежут, как поднимется шум, чтобы не оставлять врагов за спиной). Весь расчёт на то, что амулеты у той парочки, которую приметил наш разведчик, настроены на смерть своего носителя. Шаман или шаманы, соорудившие эти магические (хотя, шанс, что это просто украшения, и мы тут дуем на родниковую воду, имеется немалый) немедленно почувствуют, что воин погиб или тяжело ранен. Чего нам всем совсем не хочется.

Джинния пропала на полчаса и сообщила о себе практически ровно через тридцать минут, как покинула нашу компанию.

«Всё, они не причинят нам вреда, — отметилась, наконец-то, Бармина. — Девять их было и у четырёх амулеты тревожные. Можете подъезжать сюда».

— В дилижанс, госпожа маг всё сделала, — продублировал я вслух слова своей спутницы. — Живей, не тяните резину!

— Шустрее, парни, а то нам краснокожих не достанется! — хохотнул Харвик и первым оказался в дилижансе.

Через пять минут «пепелац» бесшумно подлетел к табуну лошадей, рядом с которым на вытоптанной площадке лежали девять тел молодых индейцев. Все обнажённые до пояса, в штанах из тонкой материи или замше, в мокасинах, у каждого на поясе висел длинный нож в кожаных ножнах. Все девять человек находились без сознания и, по словам джиннии, не придут в себя ещё часов пять.

— Это араваки, если не ошибаюсь, — произнёс один из охотников, внимательно рассмотрев шитьё и рисунки на одежде и оружии пленников. — С Карибов. Их там почти под ноль вырезали, так они сюда перебрались, выходит. Твари, ненавижу их.

И смачно плюнул на ближайшего индейца.

Отношения тут были те ещё. Одни пришли сюда в поисках нового дома, готовые живот положить, но построить своим детям, а не детям, так внукам лучшее, чем у себя будущее. Вторые с таким же исступлением защищали свой дом от чужаков, свой быт и правила от чужих законов. Свою веру, наконец. Впрочем, если я не путаю ничего, европейцы вырезали целые деревни с населением в сотни человек и тех коренных американцев, которые приняли христианство.

— Что у тебя? — я оставил ковбоев, настрого наказав Харвику следить, чтобы никого его архаровцы не убили и подошёл к джиннии. — Амулеты нейтрализовала?

— Да, — кивнула та. — Там сидели мелкие духи. Как только с хозяином амулета что-то серьёзное происходило, или амулет снимался с тела, дух летел к шаману. Я их прогнала и напугала, теперь они к индейцам и близко не подойдут. Если хочешь, можешь приказать прикончить пастухов.

— Вот ещё. Я без особых причин с детьми не воюю, им же лет по пятнадцать или того меньше, — покачал я головой в ответ на злое предложение девушки. — Пусть спят. Через пять часов всё так или иначе решится.

— Пятнадцать — это уже воин.

— А для меня нет, — отрезал я.

Индейцев тщательно связали, при этом очень аккуратно, чтобы не нанести вреда от пережатых сосудов. Говорить своим спутникам, что амулеты, которые болтались на шеях четвёрки индейцев, уже безопасны, я не стал.

После этого опять сели в дилижанс и покатили по дороге в сторону ущелья. Когда с боков нас прижали скалы, я остановился и приказал выслать разведчиков. Когда те просмотрели путь и убедились в отсутствии опасности, дух-погонщик вновь погнал дилижанс вперёд. И так в течение часа, пока не увидели настоящих часовых (не мальчишек-пастухов), ловко замаскировавшихся среди камней на склонах. Выдало их желание подымить. Да-да, банальный дымок из трубки одного из постовых был замечен Марком. А потом охотник смог обнаружить прочие секреты, где воины строго блюли караульный и гарнизонный устав. Эх, а в моём мире про индейцев каких только побасенок не ходит, в том числе, что они американские ниндзя. А в итоге — обычные люди со своими слабостями и той паршивой овцой (или овцами), что всё стадо портит.

Четыре поста по одному воину в каждом.

Через десять минут там, где сидели сторожа, вместо живых людей остались лишь мёртвые тела. Хотя у каждого и был при себе амулет, но против способностей Бармины они были бесполезны.

Это была последняя преграда на нашем пути.

Уже вскоре мыоказались у входа в долину.

Не очень большая — в ширину около трёх километров и примерно в два раза протяжённее. Со всех сторон была закрыта высокими непроходимыми скалами. Проходов всего два: тот, по которому мы проникли в долину и чётко различимая широкая дорога на левом горном склоне ближе к противоположной от нас стороне. Та дорога вела, скорее всего, на какой-то перевал, судя по тому, как высоко она поднималась. Не исключая вероятность и нескольких тропинок среди вершин, но дорогами их считать нельзя, так как пройти обычный человек со скарбом способен не по любым из них, а уж провести животных и вовсе можно на одной тропе из десяти.

С правого склона стекала широкая горная река, берущая начало с далёкого ледника и заканчивающаяся в небольшом озере почти в центре долины. Вокруг водоёма расположились вигвамы индейцев, стояли загоны для лошадей и скота.

— Дьявол меня раздери, — прошептал один из ковбоев, — да сколько же их здесь?!

Жилищ коренных американцев было так много, что они толстой подковой охватывали озеро с трёх сторон. Сотня? Две? Три? А может пять? При этом ещё одно небольшое становище располагалось в километре у озера у самого подножия гор. Примерно два десятка вигвамов. Жаль, что при переносе в этот мир с собой не оказалось бинокля — он бы сейчас очень пригодился. Вот не верю я, что там живут изгои или местные интроверты. Подробности — рисунки, оружие у входа, одежда и прочие мелочи — помогли бы разобраться, но их рассмотреть невооружённым взглядом было невозможно.

— Харвик, — окликнул я представителя власти.

— Да, господин? — тут же ответил тот.

— Сейчас тебе не кажется, что зря сюда без подкрепления полезли? — я с прищуром посмотрел на мужчину.

— Да, кажется, — отвёл тот взгляд в сторону. — Признаю свою ошибку, господин маг. Что будем делать?

— Назад возвращаться. Сообщить армии про эту долину и пусть они сами тут разбираются с индейцами.

— Вы правы, — быстро кивнул тот. — Тут и архангел Михаил не справился бы в одиночку без помощи небесного воинства.

Сейчас, когда помощник шерифа да и все прочие ковбои увидели реальную силу противника, они стушевались, пропал боевой запал, который толкал их вперёд и полученный после того, как без потерь и особых затрат справились с несколькими десятками прытких зомби.

Увы, уйти нам не удалось.

Дилижанс пролетел, почти касаясь колёсами поверхности дороги, сотню метров, когда ему в бок ударили камни. Словно, в склоне был заложен радиоуправляемый фугас, сработавший точно в бок «пепелацу».

— Назад! — крикнула джинния и тут же вырвала у меня из рук жезл управления дилижансом.

Я даже не успел возмутиться, как повозка буквально отпрыгнула назад, а через пару секунд там, где мы только что стояли, сошлись каменные стены, запечатав дорогу пробкой высотой в десятки метров.

— Вверх, Бармина!

— Нельзя, там дилижанс разнесут духи. Сам посмотри, — сквозь зубы произнесла девушка, а потом рявкнула. — Тихо!!!

Ковбои, которые послетали со своих мест при взрыве и резкому ускорению, от чего тут же начали от души поминали святых с ангелами и их оппонентов из Пекла вместе с шаманами краснокожих и их божками, моментально затихли, почувствовав, что рискуют не дожить до встречи с врагами и распрощаться с жизнью прямо в эту самую секунду. Парочка из них от страха даже пробулькала что-то похожее на извинения.

Я сосредоточился, концентрируясь на магическом зрении, потом выглянул в окошко, посмотрел по сторонам и в самую последнюю очередь глянул на небо.

— Да твою ж… — охнул я, когда увидел сотни, если не тысячи духов, которые крутились над долиной. Ниже не опускались, но если мы решим взлететь, то от этой армии не отмахаемся. По крайней мере, летающий транспорт эти существа нам быстро разнесут, несмотря на всю силу погонщика. Тут уже другие ставки, не от дорожных гопников нашему вознице придётся отмахиваться. По аналогии, ему нужно будет прорываться сквозь блок пост СОБРА, ОМОНА и спецподразделений МО и ФСБ, подкреплённых тяжёлым оружием в виде шаманов.

— Они про нас знали с самого начала и приготовили ловушку. Даже воинов не пожалели или… или специально их нам отдали, чтобы посильнее заглотили приманку, — со злостью прокомментировала Бармина. — И тот воин не просто так курил, он хотел, чтобы его заметили.

М-да, неприятно джиннии, что её обыграли какие-то глинорождённые. Никакая её сила не спасла от чужой хитрости.

— Шансы есть? — спросил я у неё.

— Да. Какое-то время я смогу держать защиту от духов. Вы же должны успеть прикончить шаманов в этот момент. Они сейчас все в трансе или почти все. Против двух или трёх твои амулеты выдержат, Вит. Только сам не ошибись и успей их прикончить, пока будут проверять твою защиту на прочность. А вы, — девушка зыркнула на побледневших ковбоев, — держите на расстоянии простых воинов. Уцелеем мы с Витом — уцелеете и вы.

— Да, мисс, — кивнул Харвик. — Всё сделаем.

— Кто из вас лучший стрелок? — спросил я. — Самый лучший!

— Я, мистер, — мотнул головой один из охотников. — Ральф Смит, Буйвол Ральф ещё кличут. Стреляю из всего и легко попадаю в любую цель на любом расстоянии, если это вообще в человеческих силах.

— Держи, — я достал из чехла карабин, из сумки три магазина, снаряженных патронами, и вручил мужчине. — Сейчас покажу, как всем этим пользоваться. Надеюсь, запомнишь, а иначе лучше пользуйся своим мушкетом.

Я опустошил автоматный магазин за пять секунд при помощи второго магазина, пристегнул пустой к карабину, щёлкнул переводчиком огня, дёрнул затвор на себя и отпустил.

— Бармина, есть время у нас? — поинтересовался я у джиннии.

— Есть. Шаманы выжидают. Они чувствуют нас и не торопятся первыми бить, чтобы не совершить ошибку, — ответила та.

— Отлично, значит, время на уроки у нас есть. Ральф, смотри сюда…

Я несколько раз повторил операции с карабином, поясняя, что это и для чего каждая служит. Нарисовал правильную позицию для мушки и целика.

— Вот это поправки для дальности. Здесь в метрах, правда, это примерно на ладонь больше ярда. До двухсот метров разница будет не очень велика, особенно если целить в центр корпуса, а дальше нужно её учитывать. При выстреле зажмуриваться не стоит, никаких других действий делать так же: прицелился — нажал на крючок — прицелился — нажал и так далее, пока карабин стреляет.

Про зажмуривание я сказал не просто так. Здесь ещё в ходу были кремневые мушкеты наряду с капсюльными. А стрельба из первых сильно отличалась: при спуске курка стрелок закрывал глаза или даже отворачивал лицо в сторону, чтобы искрами сгоревшего пороха с зарядной полки и микроскопические кусочки кремня не повредили ему глаза.

— Здесь девяносто зарядов. Нормальный стрелок выпускает их в самом быстром темпе примерно за две минуты…

Тут я прервался, так как окружающие громко стали выражать своё удивление и недоверие.

— … это просто скорострельность, — продолжил я, когда шум быстро стих. — Прицельный выстрел куда как продолжительнее. Отдача очень слабая, особенно это подчёркиваю. По привычке можешь заваливаться вперёд, если есть такая черта у тебя, Ральф. Давай потренируемся пару минут, пока затишье… млин, затишье перед бурей.

Бармина нам дала ровно пять минут.

— Нужно двигаться, время вышло у нас. Чувствую, что шаманы вот-вот ударят, — сквозь зубы прошипела девушка и тут же рядом с дилижансом появились две огненные гончие, любимое заклинание моей спутницы. Это псевдоразумные чары, не настоящие создания из соседнего измерения.

— Вперёд, — произнёс я, чувствуя, как сердце стало биться чаще и кровь в жилах вот-вот по ощущениям закипит от выплеснувшего в неё адреналина.

— Покажем чёртову бабушку краснокожим ублюдкам, парни, — прохрипел Харвик, у которого отчего-то сел голос. Почему именно бабушку и конкретно чёртову — я не понял, но прочие одобрительно загудели, видимо, местная присказка, идиома. Чего у ковбоев не отнять, так это сильного духа и бесстрашия. Когда стало ясно, что без боя не уйти, они не растеклись студнем, как с большей частью моих земляков произошло бы с Земли-1, а стали только крепче с виду, и глаза засверкали грознее, руки сильнее стиснули оружие. Этих поселенцев можно не любить за творимую ими жестокость, которая привела к уничтожению 80 % коренного населения к началу двадцатого века, но уважать за храбрость нужно.

Дилижанс рванул вперёд, как пуля из снайперской винтовки. В ответ со всех сторон на нас бросились духи, науськанные индейскими шаманами. И вот в этот момент я впервые увидел нашего возницу. Это была полупрозрачная химера, похожая на грифона, пегаса и гидру. От грифона у него были львиные когтистые лапы — три пары. От пегаса достались птичьи крылья — и тоже в большей комплектации — четыре штуки. Сходство с гидрой придавали десять тонких и очень длинных змееподобных щупалец (в хентае их назвали бы тентаклями…бр-р, что-то меня не туда мысли утекают), расположенных вокруг шеи. Каждый полупрозрачный хлыст был огромен, кончики доставали до задка «пепелаца». Вместо головы — точная копия демонического черепа, который был превращён в амулет-маносборник. И в длину этот дух (хотя, простым духом его язык не поворачивается назвать) был больше шести метров от копчика до клыкастой пасти.

Мелкий сонм духов, который Бармина проигнорировала, чтобы сберечь силы для защиты от ударов более могущественных созданий, налетел на возницу, как облако снега во время вьюги. Здесь были и почти точные копии животных с птицами — орлы, лисы и волки, грифы, вороньё, так и химеры, обладающие чертами сразу и животных, и птиц. Но основная масса этих простейших духов была бесформенная, чем-то напоминающая летающих амёб или медуз.

Щупальца рассекли потустороннее облако вражеского отряда, как шаг в кегельбане разносит стройный ряд кеглей на дорожке. Те, кому повезло избежать удара, порскнули в разные стороны. Но уйти смогли не все — возница повёл черепом из стороны в сторону и многие уцелевшие мелкие противники влетели ему в оскаленную пасть, будто затянутые пылесосом.

— Матерь божья, что же это такое? — охнул кто-то из ковбоев, которых пробрало до печёнок этой картинкой. Как оказалось — а я даже не обратил внимания, привыкнув к магии — эта стычка астральных созданий случилась в реальном мире.

Между тем дилижанс летел всё дальше, направляясь в сторону небольшого становища у гор, а откуда нам навстречу летели сильные духи, личные слуги шаманов. Оказывается, в той стороне расположились не изгои или мелкое племя, род, которому не нашлось места у озера, а все шаманы и их охрана — живая и потусторонняя.

Первый десяток шаманских бойцов Бармина снесла стеной голубого пламени, которое не оставило следов на земле, даже сухие былинки не обуглились. А вот призрачным существам досталось по полной — не ушёл ни один.

— В становище у озера лошадей седлают, — сообщил мне Харвик. — Скоро здесь будут.

— Примем бой среди шатров шаманов, только сперва их нужно прикончить, а то окажемся между молотом и наковальней, — ответил я ему.

Несколько километров дилижанс пролетел за пять минут. Когда до крайних вигвамов осталось чуть более сотни метров, я скомандовал остановку и приказал ковбоям выходить наружу. В «пепелаце» осталась лишь джинния, которая собралась первой столкнуться с шаманами и шаманскими потусторонними слугами.

«Эх, опять я без амулета воина-защитника, — с досадой посетовал я про себя, при виде набегающих на наш маленький отряд нескольких десятков крепких рослых воинов, вооружённых до зубов. — Как бы он сейчас пригодился бы».

От первого вражеского залпа нас прикрыла Бармина, после чего оставила самих на себя, занявшись магической свитой шаманов краснокожих.

— Пли! — заорал Харвик и первым спустил курок своего мушкета.

— А-а-а!!! — невнятным воем поддержали его остальные.

— Ули-ли-ли! Й-а-а-а! — заулюлюкали краснокожие головорезы, которые отбросили под ноги разряженные мушкеты и вооружились томагавками, ножами и короткими копьями.

Я вскинул автомат к плечу, поймал на мушку индейца, вырвавшегося вперёд и избежавшего свинца моих товарищей, и плавно потянул спусковой крючок.

Враг споткнулся и кубарем покатился по земле, сминая высокую траву.

«Готов… первый нах», — начал я отсчёт в этом бою.

Потом короткой очередью срезал сразу двоих, удачно поймав на мушку нескольких индейцев, бежавших чуть ли не затылок в затылок и плечом к плечу. Такая скученность вышла им боком.

Рядом стрелял Ральф, иногда, зачем-то передёргивая затвор, от чего теряя патроны. Стрелял одиночными, так как я ему отдал свой старый карабин, но куда быстрее и эффективнее меня, поливающего наступающих очередями.

— Ральф! Чёрт тебя побери! Затвор дёргай, только если выстрела не было! — проорал я ему. — Не твори глупости!

Крикнул и только потом понял, что в этом виновата тренировка в дилижансе. Там ковбой в холостую щёлкал курком, передёргивая каждый раз затвор, так как магазин был пуст.

Тот ничего мне ответил, даже головой не дёрнул, но судя по тому, что перестал зазря терять боеприпасы и время, услышал и разобрал мои слова.

Остаток магазина я высадил одной очередью, свалив в упор сразу четырёх врагов, которые были уже в двадцати метрах от меня, причём один из них уже замахивался копьём.

«Надо… нужен защитник, обязательно после боя этим займусь!».

Уцелевшие индейцы и ковбои схватились в рукопашную. Только Ральф продолжал стрелять, в быстром темпе уменьшая поголовье краснокожего спецназа, элиты среди индейских воинов, которым была доверена честь защищать шаманов.

«А ведь вот-вот сюда доскачут остальные, те, что возле озера», — подумал я и скривился.

Заменив пустой магазин, я передёрнул затвор и вскинул автомат к плечу. На этот раз моей целью были не вражеские воины, а жилища из оленьих шкур и тонких жердей в сотне с лишним метрах впереди.

В нескольких метрах от меня кипела схватка, неприглядная, без киношных трюков и поз, это была самая настоящая собачья свалка, где каждый стремился любым способом убить своего врага — ударить ножом в бок, вонзить зубы в горло, выдавить глаза, размозжить мошонку. И пока люди с белой кожей убивали людей с красной, а те отвечали им взаимностью, я опустошал магазин в автомате, стреляя чуть выше метра над уровнем земли по шатрам, выбирая те, которые отличались рисунками, где рядом висели на шестах черепа медведей, рысей, крупных волков и людей.

«Спасибо, Вит! Только что три духа убежали — ты убил их хозяина!», — с благодарностью произнесла Бармина после того, как я перечертил очередью один из вигвамов, накрытых белыми шкурами с яркими рисунками охрой и смесью золы с жиром.

Отбросив под ноги пустой магазин, я вставил новый и продолжил стрельбу по площадям.

Одно из жилищ встретило пули серебристой стеной тумана, не пропустив ни один кусочек свинца.

— Шалишь, у меня есть и кое-что другое, — прошептал я себе под нос, меняя магазин на тот, где оставались серебряные пули, оставшиеся после драки с демоном.

Против особых боеприпасов шаманская защита не выстояла.

«Да, стреляй туда же ещё! Там собрался круг шаманов, Вит! Только что ты его ослабил!», — буквально оглушила меня довольным возгласом джинния.

«Есть, мэм!».

Рядом лилась людская кровь, хрипели умирающие, рычали убийцы, вдалеке в клубах пыли и с едва слышимым гиканьем неслись две или больше сотни индейцев, собирающихся снять мой скальп, а меня пробило поюморить. Чую, что мне придётся в скором времени искать хорошего психоаналитика, чтобы тот привёл моё восприятие в порядок. Такая реакция после момента почти что истерии — нездоровая штука.

Магазин с серебром опустел, на его место встал с обычными боеприпасами. К этому моменту джинния справилась с личными слугами шаманов и нанесла удар по стойбищу шаманов. Там, где тянулись вверх остроконечные шатры из шкур и жердей, вспыхнуло ярко-оранжевое пламя. Жар был настолько силён, что даже я, находящийся более чем в сотне метров, его ощутил.

«Блин, дилижанс…», — мелькнула беспокойная мысль. «Пепелац», который стоил так дорого мне, находился в двух десятках метрах от крайнего вигвама и потому мог серьёзно пострадать от магического огня.

«Я его прикрыла».

Индейцы, личная гвардия шаманов, на несколько мгновений отвлеклись, когда Бармина нанесла удар по краснокожим обладателям Дара. И этого времени хватило, чтобы ковбоям прикончить тех. Увы, эта победа далась нам тяжело — всего пятеро из тех, кто покинул дилижанс вместе со мной, смогли подняться на ноги. Да и то все были в крови — своей и чужой.

— Ещё не всё кончено, парни, — крикнул я им и махнул автоматом в сторону несущейся конной лавы со стороны озера. — Приготовьтесь.

В моей голове билась мысль, что удара вражеской кавалерии нам не сдержать. Даже будь у каждого ковбоя по автомату и то шансы на победу оказались бы невысокими. И как назло вокруг ни нормальных деревьев, ни больших камней, за которыми можно было бы укрыться. Только редкий кустарник и булыжники по колено высотой.

Спасла нас Бармина.

Спалив дотла, не оставив даже уголька — только жирный пепел, который стал раздувать по сторонам ветерок — жилища шаманов и их охраны со всеми тотемами, она обратила свой пламенный взор в сторону наваливающегося конного вала.

И насчёт пламени я не преувеличил — её глаза пылали, как газовые горелки, огонь струился по волосам, по телу, не трогая одежды, но превращая в прах траву и кусты вокруг девушки. Даже камни плавились, когда она проходило рядом сними.

Огненные гончие пропали, а на их месте появился огненный змееподобный дракон, который метнулся навстречу всадником.

Боевые кличи враз сменились испуганными криками, а потом всё заглушило истошное конское ржание, от которого у меня в груди возник комок льда. Кто хоть раз слышал страшный крик боли и отчаяния лошади, тот никогда его не забудет.

За пять секунд дракон убил и тяжело ранил несколько десятков седоков с их скакунами. Прочие были деморализованы и о продолжении боя больше не помышляли. Кто успел — повернул коней прочь, остальные разделили судьбу первых жертв магии джиннии.

— Мы победили? — рядом раздался хриплый и несколько неуверенный и удивлённый голос Харвика.

— Победили, — негромко ответил я.

* * *

Все пятеро выживших в схватке с индейцами ковбоев имели ранения той или иной степени. Тяжёлых было двое. У одного несколько неглубокий ножевых порезов на руках и открытый перелом левой руки, случилось это, когда на него навалился индеец, а рука моего спутника неудачно подвернулась, вот и результат. Хорошо, что за миг до того, как кость с жутким хрустом треснула, и ее кончик пропорол мышцы и кожу, натянут рукав рубашки, охотник успел вонзить нож по самую рукоять в почку своему врагу. У второго было глубокое ранение в живот копьём. Крови вытекло немного — вся осталась в брюшной полости, и вид был у мужчины — краше в гроб кладут. Плюс, наконечник у копья был плохой: четырёхгранный, узкий и длинный, почти, как штык на незабвенной винтовке Мосина-Нагана, разве что, без специальных долов и толще, разумеется.

— Шансов у него нет, — покачал головой Харвик. — Может, вы или госпожа маг ему поможете, а? — и вопросительно посмотрел на меня.

— Нет, не сможем, не в наших силах.

— Жаль.

Оставив помощника шерифа принимать решение по умирающему, я отошёл к Бармине.

— Как ты? Устала сильно?

— А сам как думаешь? — огрызнулась та в ответ.

— Ну, судя по тону, то не очень сильно, — покачал я головой.

Та ничего не ответила, отвернулась в сторону разворошённого лагеря индейцев.

— Хочешь довершить дело? — нахмурился я. В стойбище было много женщин и детей, которые обязательно попадут под удар, ведь у джиннии любимые атаки — это по площадям, массовые.

— Там уже не с кем сражаться, — дёрнула она плечом. — Воины струсили, шаманов нет. Это как муравьёв на доске давить… скучно.

От беседы с Барминой меня отвлёк Ральф. Охотник прихромал ко мне (в прямом бою он не участвовал, отстреливая из карабина врагов, но всё равно досталось — один из индейцев метнул в него томагавк, который угодил ему чуть ниже правого колена) и ткнул рукой в сторону склона горы, рядом с которым ранее располагалось шаманское становище, а сейчас чернело огромное пепелище.

— Там утоптанная тропа есть, а дальше вход в пещеру. Отсюда не видно — кусты и камни прикрывают, — сказал он. — Как бы не спрятались там остальные шаманы. И это, кхм, надо бы пленных женщин с девочками искать, раз уж мы тут победители.

— Шаманов больше нет! — резко ответила джинния.

— Да я так, к слову, госпожа маг, — смешался охотник, который при общении с Барминой чувствовал себя более скованнее, чем со мной, хотя с местными патриархальными нравами должно быть наоборот. Пугает она, что ли, окружающих своим поведением и характером? — Может кто-то другой там сидит.

«Бармина, а там могут быть эти, м-м-м, куколки? Ведь не могли индейцы впервые такой глобальный налёт сделать? Должны отработать технологию, так сказать, проверить что и как».

«Могли. Пойдём».

Девушку, которая шустро зашагали к обнаруженной тропе, пришлось остановить.

— Подожди, мне нужно подготовиться! — крикнул я. — Патронов мало.

Следующий час я был занят тем, что пополнял боезапас, в первую очередь патроны с серебром. Эталонный образец на такой случай с недавних пор лежал в особом отделении в дилижансе, как и ещё несколько вещиц, которые редкие и полезные и получить иначе как при помощи алхимии и ритуалистики было невозможно. Много серебряных сделать не удалось, всего лишь пятнадцать штук, так как и время поджимало, и ингредиентов для алхимии много наскрести не вышло. Зато хватило, чтобы сделать пару чайных ложек особого зелья, которым смазываю наконечники стрел, метательных копий и пули для пращи в одном мире, где побывала как-то Бармина, откуда и принесла этот магический рецепт, показавшийся ей интересным.

На десяти простых патронах, на самом кончике пули сделал тонкую крестообразную царапину. Нет, никаких там «дум-дум» и экспансивных боеприпасов. Просто каждый патрон пулей я опускал в специальный раствор, который в царапинах застывал, а прочее я стирал платком. Тех микроскопических частиц и так должно хватить за глаза. Эффект — усиление удара пули в несколько раз! Цели будет настолько худо, словно, не малокалиберную пульку словила, а «сосиску» из «владимирова». В том мире, про который я обмолвился, свинцовая пуля из пращи с полусотни метров разносит в кровавую кашу голову рыцарскому коню в защите. Или разрывает всадника пополам. Жаль, что инредиентов для этого зелья у меня не было на момент схватки с демоном, тогда бы такие патроны помогли бы сильно, особенно, если обработал серебряные боеприпасы.

Серебро зарядил в один магазин, усиленные патроны в другой, а в автомат вставил с обычными. Если что, то поменять смогу за пару секунд, которые мне даст джинния, прикрыв магией.

— Всё, я готов, — сообщил я притомившимся товарищам.

— Может, сначала туда? — Харвик мотнул головой в сторону озера. — Как бы наших женщин эти ублюдки не убили из мести.

— Сомневаюсь, что они там, — вздохнул я. — Женщины были нужны шаманам… по крайней мере, я и мисс Бармина так считаем. Поэтому, пленницам нечего делать в племенном становище у озера. Думаю, мы их и найдём в пещере.

Тяжелораненых оставили рядом с дилижансом. Рядом Бармина замаскировала несколько заклинаний, которые сработают, если кто-то посторонний попытается приблизиться кмоей летающей повозке.

Тропа начиналась практически сразу же, как заканчивалась угольно-чёрная, дымящаяся проплешина. Сразу видно, что ей пользовались постоянно и множество людей. Наряду с отпечатками мокасин, Ральф отыскал несколько следов от женских туфель.

— Вы правы, мистер, туда женщин отвели, — мотнул он головой в сторону чёрного зева пещера, выделяющегося в склоне горы в нескольких сотнях метрах от нашей группы.

Рядом со входом стояли несколько деревянных тотемных столбов, у их основания лежали черепа крупных хищников и людей, тут же на колышках висели человеческие скальпы — мужские, женские и даже детские. Нашлось и немного золота в идее крошечных самородков, самый крупный из которых был в половинку голубиного яйца.

Харвик что-то прошипел себе под нос, но в целом особого негодования эти страшные находки не вызвали. В самом деле, чего кричать, когда они, бледнолицые, сами не гнушаются снимать скальпы с краснокожих, причём, на государственном уровне (от городских советов) за них платят по нескольку шиллингов.

Первой в пещеру вошла Бармина, впереди неё стелясь над каменным полом, двигались огненные гончие, разведывая и заодно разгоняя окружающий сумрак. Кроме того, джинния повесила над собой яркий оранжевый огонёк, который очень хорошо освещал нам путь.

Пленниц отыскали через пятнадцать минут медленного продвижения по извилистому проходу. Было видно, что создан он природой и лишь местами человеческие руки расширили его и срубили острые выступы на стенах и полу для удобства передвижения.

Женщины находились в нескольких нишах в самой широкой части прохода. Ниши перекрывались решёткой из толстых жердей, связанных кожаными ремнями. Камеры были настолько низки, что там можно было только сидеть или лежать, и такие маленькие, что несколько десятков пленниц буквально лежали друг на друге. При виде нас они громко закричали, умоляя о помощи.

— Блин, если кто-то там есть дальше, то про нас уже знает, — с досадой произнёс я, потом посмотрел на Харвика. — Освобождайте их и выводите, я с мисс Барминой присмотрю, чтобы никто не выскочил нам навстречу оттуда, — и мотнул подбородком в сторону прохода, уходящего дальше вглубь горы.

Ковбои ножами перерубили ремни на жердях и вырвали те из трещин в камне, куда их вбили индейцы, после чего стали помогать женщинам выбираться из камер. Многие из них самостоятельно могли только шевелиться, но никак не передвигаться самостоятельно и таких приходилось выносить на руках. Среди живых были и мёртвые — три женщины то ли задохнулись, то ли у них сердце не выдержало гибели близких и плена.

Всех спасённых довели, а кого и донесли до дилижанса. В принципе, миссия спасения выполнена не просто полностью, а даже на сто и один процент: пленников спасли и пресекли дальнейшие подобные эксцессы, уничтожив всё поголовье шаманов.

И тут подошёл Харвик и Ральф с предложением пройти дальше в пещеру. Золотые слитки, которые они прикарманили на входе в пещеру, разбудили в ковбоях частую для этой местности и времени болезнь — золотую лихорадку.

И я согласился.

Нет, не ради золота. Этого добра у меня и так хватало в доме в Дарк-Крайке, а закончится, так смогу в любой момент вновь слетать на берег знакомого притока, где магические рабочие намоют мне ещё несколько килограмм. Я даже отказался от своей доли сейчас, отдав все самородки ковбоям. А вот что меня интересовало, так это вещи шаманов, которые должны найтись в глубине пещеры, в капище или как правильно назвать место, где камлают краснокожие владетели Дара. Уверен, что там будут такие штуки, которые мне не найти в продаже никогда.

А если очень сильно повезёт, то и попадётся что-то подходящее для ритуала межмирового портала! Именно эта мысль и подтолкнула меня, чтобы вместе с ковбоями исследовать пещеру до конца.

И вот я опять осторожно шагаю по петляющему неровному проходу вглубь горы при свете магического огня, под шум хрустящей гальки под ногами спутников и едва уловимых ухом гул языков пламени от огненных гончих Бармины.

Удивительно, но мы никого не встретили, не нашли ловушек — простых и магических.

«Если в коридорах замка ты никого встретил, то это значит, что все монстры собрались в последней комнате и с нетерпением облизываясь смотреть на дверь, через которую ты вскоре войдёшь, — вспомнилась мне сентенция про компьютерные игры. — Или босс».

Коридор вывел в просторную пещеру с очень высоким потолком. У дальней от входа стены пол рассекала широкая трещина, на которой воздух слабо светился и дрожал, будто, марево над кузнечным горном.

Вдоль правой стены стояли каменные столбы, изображающие зверей, людей со звериными и птичьими масками, а может и лицами. Напротив правой в несколько аккуратных пирамидок в рост человека были складированы… черепа. Причём, человеческие превалировали над общим количеством.

Воздух в пещере был сухим, температура заметно выше, чем в проходе, по которому мы петляли двадцать минут, пока добрались до этого зала, сотворённого природой.

— Никого? — немного удивлённо произнёс Харвик.

Отвечать ему я не стал, вместо этого обратил внимание на джиннию, которая выглядела слишком напряжённой.

«Что-то не так, Бармина?».

«Я не пойму… здесь странные ощущения витают. Я чувствую Силу, разлитую здесь, чистую, лишь слегка запятнанную магией шаманов и взбаламученного Астрала. Ещё чувствую слабый след демонов, что-то похожее на маносборник в твоей летающей карете».

«Чем нам это грозит?».

«Не знаю. Правда, не знаю. Это может быть сторожевой амулет, а может амулет для вызова сущности, которая должна отложить куколку в телах смертных женщин».

«А эта сущность уже здесь может быть? Могли шаманы вытащить тварь сюда, сразу, как женщин притащили?».

На этот вопрос моя спутница ответила не сразу.

«Я не знаю, Вит. Может быть и так…».

Тут нас прервал радостный рёв одного из ковбоев, вроде бы Миклоша, так его звали товарищи. Англичанин с польскими корнями, перегонщик скота и охотник за головами.

— Парни, тут золото! Дьявол меня подери — мы богачи! — проревел он от правой стены, где бродил среди тотемных столбов и фигур.

Ральф и Харвик оказались рядом с ним быстрее, чем подошли мы с джиннией.

— Да тут золота, как в Английской банке! — хрипло захохотал Харвик.

Ковбои встали плечом к плечу перед статуей, изображающей атлетически сложенного мужчину с правильными пропорциями тела за исключением рук, паха и головы. При этом деталировка была на высоком уровне, едва ли не как мраморный Давид. Рук было две пары и они отличались большей длиной, чем должны быть у фигуры такого размера. Голова была, словно, оплывшая… м-м-м, будто после того, как мастер закончил свою работу, кто-то из зависти вылил ковш расплавленного металла на макушку статуи. И самое последнее — пах. Здесь торчал верёд огромным эрегированный половой член, не менее сорока сантиметров в длину и толщиной с моё запястье.

Рост статуи был чуть-чуть больше двух метров. Даже если она пустотелая (скорее всего так и есть или золото нанесено на каменную основу), то тут драгоценного металла на пару центнеров по самым скромным подсчётам.

— Титул себе куплю, — заявил вдруг Ральф. — Баронский!

— Господин барон, — захохотал Харвик, отступил на пару шагов и неуклюже поклонился, — моё признание. С вами имеет честь общаться граф Пикерсон.

— Господин граф, господин барон, — принял их игру Миклош. — Позвольте представиться! Пан Зграбшистыский.

Трое взрослых мужчин веселились, как дети малые, нашедшие гору красивых игрушек, которыху них ранее не было.

Они так разошлись, что Ральф даже полез с ножом к статуе, собираясь откромсать той половой орган.

И вот тут всё случилось.

Нижняя пара рук статуи резко дёрнулась вперёд, схватив ковбоя за вооружённую руку и за поясной ремень. Звонко треснули человеческие кости в золотом кулаке. Верхняя левая рука дотянулась до Харвика, ударив того по голове, а ладонь верхней правой сомкнулась на горле Миклоша.

А ещё он… плюнул. По крайней мере, мне так показалось, когда с его перекошенных бесформенных отёкших вниз губ слетела жёлтая искра в мою сторону.

Одновременно с этим джинния оттолкнула меня в сторону и шагнула вперёд, прикрывая телом от вражеской магии.

Обе гончие превратились в огненные потоки, которые ударили в ожившую статую. Увы, без какого либо результата.

Я в этот момент лежал в десяти метрах от происходящей трагедии и пытался набрать воздух в отбитые при падении лёгкие. Получалось плохо.

За каких-то несколько секунд статуя вывела из строя весь мой отряд. Словно, поняв, что противников у неё нет, она вразвалочку зашагала к трещине, что я ранее приметил. По пути тяжёлая нога наступила на карабин, слетевший с плеча Ральфа на пол пещеры. Скрип металла и треск пластика очень громко прозвучали в окружающей тишине.

Золотой голем — так я решил называть статую — подошёл к краю трещины и бросил в неё сначала хрипящего Миклоша, который уже почти задохнулся, потом Ральфа, который вопил благим матом и даже успел вцепиться в одну из металлических рук здоровой рукой, в надежде спастись. Но голем его стряхнул ленивым жестом, словно, налипший мусор.

«А сейчас он дойдёт до меня», — с тоской подумал я, всё так же сипя и проталкивая в лёгкие воздух крохотными кусочками.

И, словно, эта мысль стала лекарством, ко мне вернулась способность нормально дышать.

— Ы-ы-ы-ых! — громко втянул я воздух, после чего перекатился на бок, левой рукой опёрся о пол, правой схватил за ремень автомата, перекинутого через спину, встал на оба колена по азиатски, стянул оружие и приложил приклад к плечу.

Тра-та-та…тра-та-та…

Две длинных очереди испятнали грудь и живот голему. Дырки тут же заросли на моих глазах, будто, я в воду стрелял. Для полной схожести не хватает фонтанчиков.

«Млин!».

Достал магазин с серебром, подбивом заменил им тот, что был в автомате, и вновь открыл стрельбу.

На этот раз создание или существо проняло. Голем даже отшатнулся назад и прикрылся руками от горячих кусочков зачарованного серебра. Раны от него на золотом теле были больше, глубже, похожие на кратеры в густой глине, приготовленной для гончарных работ, если в эту смесь кинуть шарик или камешек. Зарастали они дольше, чем от обычных боеприпасов…но зарастали всё равно, чёрт побери! Хоть бы, в самом деле, накликать ещё какую-нибудь нечисть, от чего меня не раз предостерегала Бармина. Может, гость и эта тварь, отлитая в золоте, схватятся между собой!

Серебро закончилось буквально через две секунды.

— Гадство! — уже не сдерживаясь, в полный голос заорал я, когда боёк вхолостую щёлкнул после нажатия на спусковой крючок. — Сука многорукая! Подавишься, млина, я те обещаю, тварь!

Отсоединил пустой магазин, одновременно с этим поднявшись на ноги, потянул из кармашка разгрузки другой, где лежали пули, обработанные усиливающим составом. Надеюсь, их импульса хватит, чтобы разорвать на части голема. Придётся стрелять по ногам…

Оп-па-па! А это было близко!

Пока был занят заряжанием оружия, враг вновь плюнул. Золотая искра пролетела над головой, когда я распластался на полу пещеры, успев в последний момент упасть. За спиной прозвучал негромкий удар, словно, молоточком тюкнули по скальному уступу, сбивая его, чтобы выровнять камень.

«Двадцать-два, — прошептал мысленно про себя, в позиции лёжа ловя в прицел ногу голема и выпуская короткую очередь. — Двадцать-два!».

Из четырёх пуль, что я выпустил, одна попала в ногу, отчего голем резко присел, чуть не упав при этом, а ещё две попали в правое плечо и нижнюю правую руку рядом с локтевым сгибом.

И вот эти повреждения зарастить врагу не удалось. Каждая дырка была размером в два моих кулака и глубиной сантиметров десять.

Встал голем с трудом.

Поднялся и тут же получил в грудь ещё одну короткую очередь, которая заставила его шатнуться назад и отступить на несколько шагов, чтобы не упасть.

«Знал бы, что тут придётся повторять киношную сцену с металлическим чурбаном и ямой, то вместо серебра наделал бы усиленных», — с досадой подумал я.

Сдвинув переводчик в положение одиночной стрельбы, я вновь выстрелил в противника. Тот попытался прикрыться рукой, но не преуспел. Ему вновь пришлось отступить назад, при этом повреждённая нога подвела, и на одном из шагов он рухнул назад. В момент падения я успел подловить его и наградил ещё одной магической пулей. Она и стала последней.

Голем свалился поясницей на край трещины и медленно сполз вниз.

— Выкусил, сука?! — заорал я, вскакивая на ноги.

К трещине я подбежал правее того места, куда сверзился голем. Это на тот случай, если там неглубоко и он ждёт, когда я выставлю над краем свою башку, чтобы плюнуть.

Трещина была глубокой, пара сотен метров от края до дна точно будет! А то и больше. Ко всему прочему, на дне краснела вулканическая лава.

Страховался не зазря: голем не упал. Он вцепился двумя руками в какой-то выступ, здоровой ногой упёрся в трещину и третью руку — четвёртая болталась, исковерканная пулей — тянул к другому выступу.

«Щаззз», — мысленно цыкнул я, после чего прицелился и выстрелил сначала в одну руку, потом в другую.

Две последние пули оторвали пальцы на одной конечности и размололи уступ, за который те цеплялись. Вторая проделала в ладони сквозное отверстие и сбила руку с упора. Взмахнув последней неповреждённой конечностью, голем царапнул кончиками пальцев по каменной стене и завалился назад.

— Да сдохнешь ты или нет?! — в сердцах заорал я, когда голем вместо того, чтобы полететь в раскалённую магму, застрял ногой в трещине, в которую эта самая нога до этого упиралась. Застрял плотно и неудобно — единственная крепкая рука бессильно царапала стену, не имея возможности за что-то уцепиться.

— Что у тебя тут?

От неожиданности, услышав вопрос, я дёрнулся и чуть не полетел в трещину.

— Бармина! Ты специально пугаешь? — произнёс я.

— Не кричи! На своих рабынь будешь голос повышать! — вспылила девушка.

Выглядела она очень плохо — бледная, с испариной на лбу, какая-то, словно, помятая, сгорбленная.

— Извини, сорвалось. Ты как себя чувствуешь?

— Жить буду. Получше, чем в нашу первую встречу, — отмахнулась она от моих слов и вновь повторила вопрос. — Так что тут у тебя?

— Да вон, — я качнул автоматом, указывая стволом в трещину, — упал, да не до конца. И патроны у меня с магией закончились, простые же для него не опаснее гороха.

Девушка наклонилась над провалом, хмыкнула, после чего взмахнула правой ладонью, с которой слетел бело-голубой шар огня чуть крупнее обычного апельсина. Через мгновение раздался взрыв, показалось даже, что камень под ногами слегка дрогнул. Когда я после этого посмотрел в провал, то голема уже не было, а на том месте, где он болтался нелепой куклой, образовалась большая выбоина, расширившая имеющуюся ранее трещину раз в десять.

— Мне нужно восстановиться, — со вздохом произнесла джинния, опускаясь на колени. — Коснись меня кольцом и пожелай, чтобы я ушла в Хранилище.

— Хорошо, — кивнул я и потянулся рукой, где находилось колечко к ней.

— И потом всё здесь осмотри повнимательнее. Где-то лежит сильный артефакт, полный чистой маны. Она мне пригодится для восстановления.

— Хорошо, — повторил я и приложил палец с золотым ободком к её щеке. Побледнев ещё больше, джинния стала терять объём и плотность. Буквально через пять секунд она стала напоминать призрака, сквозь которого можно читать газету, и втянулась в кольцо.

Я вздохнул, как недавно моя спутница, ещё раз посмотрел на поток лавы в провале, после чего обвёл взглядом пещеру:

— Артефакт с маной, значит. Ну, приступим к поискам…

Эпилог

Харвик выжил, но сам он тому не рад совсем. Он почти полностью оглох, один глаз перестал видеть, второй работает вполовину хуже, чем раньше. Часто накатывают сильные головные боли, от которых бывший помощник шерифа пил обезболивающую настойку, а иначе только что на стену лезть. Иногда нападал приступ эпилепсии. Свою должность он потерял, но город выплатил неплохую сумму за увечья, да и от меня ему перепало. Кроме того золота, что он со своими товарищами нашёл, я в пещере с провалом отыскал ещё около двух килограмм песка и самородков, и половину отдал ему.

С большим трудом я выволок раненого из пещеры, постоянно ожидая, что он вот-вот отдаст Богу душу, так как череп у него был раскроен, словно, попал под удар топора. Но нет, Харвик перенёс транспортировку, а потом смог дотянуть до Дарк-Крайка, где попал в профессиональные руки.

Женщин я перед этим перевёз на дилижансе через каменную пробку, которая так и осталась на месте, запечатав проход в долину. Самых слабых из них и трёх раненых ковбоев я перевёз в город. Там взял новую команду и вернулся с ними обратно к горам. Эти десять человек, что полетели со мной, остались охранять лагерь с женщинами.

И на этом я решил завершить эпопею с зомби, войной духов, шаманами и золотым големом. Городской совет упрашивал, умолял, давил на жалость и даже, было, попытался угрожать… теперь у них ремонт в магистрате.

Женщин вывозили военные, они же попытались найти тропинку, чтобы попасть в долину и завершить разгром племени краснокожих, араваков, вроде бы. Хотя, не думаю, что те их дожидаются, скорее всего, все ушли через перевал.

Времени на всё про всё ушло больше двух недель, так как свой дилижанс я отказался предоставить.

Мэр скрепя сердцем, продал мне дом, который я снимал до этого. Цену заломил в начале неподъёмную, словно, там каждая доска и брус вырезаны из драгоценной древесины, а гвозди и прочие скобяные изделия изготовлены из серебра с золотом. К счастью, он успел одуматься быстрее, чем меня обуял очередной приступ злости, и ему пришлось вместо ремонта заново строить новую мэрию.

К тому же, мой собственный дом был уже наполовину готов. Полностью возведён подвал, стены первого этажа, магические слуги приступили к работе по перекрытиям между первым и вторым.

Из похода я вернулся с горой трофеев и теперь мог позволить себе очень много магических экспериментов и уроков с чарами.

Но самое главное — амулет, о котором упомянула джинния.

Это был очень красиво и качественно изготовленный традиционный головной убор индейцев из перьев, только вырезан из огромной друзы разноцветных кристаллов. Судя по размеру, предназначался он золотому голему. Сейчас уже неизвестно, можно лишь догадываться, как и для чего его использовали, ведь голем мог двигаться и без него, как показали печальные события в пещере. Возможно, только с ним голем мог создавать куколок будущих воинов в женщинах. Но как вспомню его орган, то у меня по коже мороз проходит… не уверен, что даже половина женщин выжила бы после ритуала, если он сопровождался настоящим половым актом.

Артефакт был до краёв полон чистой маной, которой мог управлять любой владеющий Даром, от человеческого мага до демона. Или джинна.

Его я и предложил Бармине, когда услышал от неё, что с таким запасом энергии она мигом восстановится и сможет вернуться домой, в Джанхалну.

Потом дважды сожалел о своём опрометчивом решении, о своей доброте. Даже чуть было не пошёл на попятную. Что поделать, человек — слабое существо, в том числе и морально. Потом поставил себя на её место и оставил всё, как есть. Ведь я сам хочу вернуться домой не менее сильно, чем девушка, крепко привязанная ко мне магическими путами. На моей же Земле с её слабыми потоками маны набираться сил джинния будет ой как долго. А ведь она потеряла свой дом куда как раньше, чем я. И от магической плотности мировых потоков она страдает куда сильнее меня.

А я… я вернусь к себе. Рано или поздно. В принципе, мне не хватает только технической оснащённости Земли-1, зато тут проще с волшебной практикой, с отношениями (не понравился чиновник — натрави магического Защитника на него или обстановку в его кабинете…он потом ещё и извинения будет просить и зла не затаит, а вот с российскими бюрократами так не выйдет, увы). А ещё у меня практически, кхм, гарем образовался. Обе мулатки оказались в моей постели на второй день, как я вернулся из похода. И сейчас по очереди согревают её каждую ночь.

Здесь больше свободы, той самой субстанции, которой не хватает человеку из двадцать первого века. А всё остальное можно решить, ну, кроме компьютера и телевидения. Магия поможет и с канализацией, и с водопроводом, со стрижкой газоном, и вместо холодильника

К слову, то, о чём вечно вспоминал в минуты неприятностей, я сделал. Два амулета магических Защитников, аналогов Слуг. Из личного оружия — ножи, многоствольный пистоль и лук. Зато могли пользоваться любыми предметами и вооружением, которое окажется поблизости. Один из них был слепком с души ковбоя, какой-то очень знаменитый стрелок, охотник и чёрт знает кто ещё. Во втором амулете поселился бывший индеец, который не уступал ни в чём своему коллеге из другого амулета.

Обычно я носил с собой амулет со стрелком, а лучник оставался дома. Им иногда пользовалась одна из мулаточек, когда покидала дом, чтобы пополнить запасы, например.

— Вик, — голос Бармины вырвал меня из размышлений.

— А? Да? — я повернулся к ней и вопросительно посмотрел в глаза.

— Вот, — девушка протянула мне огромную амбарную книгу в кожаной обложке с начищенными до блеска медными украшениями, уголками и застёжкой, с которой пришла в мою комнату. Я даже и не заметил этого момента, настолько погрузился в свои мысли.

— Что это? — полюбопытствовал я, принимая книгу в свои руки. — Ого! Тяжёлая какая.

На книге были чары, но безопасные для меня. Когда прикоснулся к застёжке, то понял, какие именно: определение хозяина книги, только в спящем режиме, неактивные. И сейчас защита перестроилась, когда хранилище знаний попало в мои руки, признав владельцем меня. Теперь никто не сможет не просто прочитать её содержимое, а даже прикоснуться к ней без последствий для себя. Хм, нужно будет обязательно предупредить Мерседес и Констанцию.

— Кожа, золото и толстая бумага. Потому и толстая.

— Золото? А-а-а… я думал, медь так сверкает, — хмыкнул я. — Дорогой подарок. Спасибо, будет теперь куда сводить все свои результаты опытов…

— Раскрой, — перебила меня Бармина.

— Хорошо, — я откинул застёжку вверх, перевернул обложку, потом первый лист и тут меня проняло. — Это же!..

— Книга заклинаний! — с пафосом произнесла джинния. — Почти такая же, как та, что осталась у тебя в доме в родном мире. С её помощью ты сможешь вернуться к себе однажды.

— Спасибо, Бармина! — я вскочил из кресла, положил книгу и крепко обнял девушку. — Спасибо!

— Не за что… хватит. Да хватит меня уже тискать, у тебя для этого наложницы есть! — возмутилась джинния, и сделала слабую попытку вырваться. Или, скорее, обозначила её. Больше я не мог её чувствовать, так снял привязку слуга-господин в тот момент, когда она приняла мой подарок — друзу с энергией. Но и так было видно, что девушке нравится моя реакция и она больше возмущается по привычке, показывая свой характер.

— Когда только успела.

— Решила перед уходом сделать тебе подарок и чтобы ты смог постоять за себя.

— Ой, ну прям постоять, — усмехнулся я. — Кто тут кого ещё прикрывал.

— Пфф, — фыркнула девушка, потом немного смущённо (это Бармина-то?!) добавила. — Я сегодня ухожу. За мной не надо ходить, следить… вообще ничего не надо. Я для этого покину город.

— Хорошо. Это прощание сейчас? — догадался я.

— Да, — кивнула та и вдруг сама кинулась мне на грудь. — Пока, Вик, спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал. И прости меня за всё, что я сделала для тебя. Прощай, — и резко отстранившись от меня, девушка почти бегом покинула комнату.

Кажется, я заметил, как подозрительно блеснули её глаза, словно, там собрались слёзы. Да уж… хотя, у меня самого глаза пощипывает от чего-то. Неужели мне так тяжело расставаться с этой взбалмошной, агрессивной и гордой девчонкой, смотрящей на окружающий мир излишне пренебрежительно и очень жадной до магических драк?

Интересно, доведётся нам ещё раз встретиться когда-нибудь?

— Прощай, Бармина-ала-Аруфа Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня, — прошептал я и вытер ладонью глаза.

Конец.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg