«Королевство»

Королевство (fb2) - Королевство [СИ] (Азартный мир - 3) 1386K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дмитрий Хмурый

Дмитрий Хмурый Азартный мир (Том 3) Королевство

Глава 1 (51)

Выдвинулся в Эммар, столицу Санрии, я на двух экипажах в сопровождении группы солдат.

В первом, небольшом, но очень комфортабельном экипаже ехали: я, Эрика и Одэлис. Во втором, гораздо бо́льшем по размерам, но менее удобном: Алан Го, Грум Го, один из учеников Дайдора, помощник управляющего моего дома удовольствий, администратор игорной зоны, а также двое магов-целителей.

Сопровождал нас отряд из двадцати пяти солдат, едущих верхом. Эти воины были самими высокоуровневыми в моей армии. Им выдали новые сияющие доспехи, высококлассное оружие и некоторые полезные артефакты, сделанные Дайдором и его учениками. Кроме того, они ехали на лучших лошадях, которых позволила купить моя жадность. На всех солдатах были плащи с вышитыми на них гербами баронства Шмидт.

На местах кучеров обоих экипажей тоже сидели солдаты.

Устроен весь этот пафос был потому, что я въезжал в Санрию официально, как аристократ Визалира.

Изначально не планировал разводить подобную показуху и хотел въехать в королевство тихонько, не светя титулом, однако, Одэлис меня отговорила. Так как и Визалир и Санрия находятся в альянсе под главенством церкви, то проблем с моим пребыванием, как барона, в Санрии не должно быть. А вот проникнуть в чужую страну тайно, или почти тайно оказалось плохой идеей, которая могла привести к неприятным последствиям.

В этом деле я решил довериться дурной блондинке, более сведущей в подобных вопросах. По совету Одэлис, а также ясно увидев, как в Азур прибывали на торги́ аристократы, и вспоминая беседы с Амалией, принял решение сделать всё максимально пафосно, показывая свою состоятельность.

Сопровождение было подобрано не просто так — после прибытия в Эммар мне нужно закрепиться, а так как путь неблизкий и туда-сюда не наездишься. Пришлось сразу взять людей, которые там останутся со мной и будут помогать с основанием бизнеса в столице.

Бизнес-направление было выбрано уже понятное для меня и востребованное у местных богатеев — элитный дом удовольствий. Но выбор на него пал не из-за прибыльности, а потому, что это, на мой взгляд, кратчайший путь к налаживанию связей со столичной аристократией и прочими толстосумами, которые были необходимы, чтобы начинать делать первые шаги по выполнению основной миссии.

Двое присутствующих оборотней официально для всех являлись моими охранниками, поэтому их также взял с собой. Кроме того, лохматые входили в один из сценариев развития событий хоть и отдалённый, но всё же могли пригодиться.

Вообще, вопрос начала службы оборотней был отдельной историей.

В обмен на согласие спасти сородичей Криса, я взял с него обещание убедить родственников принести мне клятву верности. Но не кабальную, как это сделали Эрика и Аббас, а только на пять лет. Потребовал от оборотней пять лет верной службы, в обмен на спасение жителей деревни, а в дополнение пообещал организовать им новое жилище и быт, которые не отберут после окончания службы.

После наших разговоров с Амалией, а также пожив немного в этом мире, я прекрасно понимал, что клятву верности через Систему принести непросто и большинство этого сделать не смогут. Никто не будет чистосердечно благодарить малознакомого человека. К тому же даже большинство благодарных дрогнут душой при сообщении о наказании за нарушение клятвы от Системы. А наказание всегда одно — смерть!

Однако, тогда я надеялся, что из-за ограничения срока до пяти лет будет меньше сомневающихся, и от ста пятидесяти оборотней получу хотя бы десять клятв. При этом у меня был план, что, даже если ни одной клятвы не будет получено, вывернуть, хоть и немного бесчестно, ситуацию в свою пользу и всё равно заставить лохматых служить мне в счёт отработки долга по спасению жизней.

К сожалению, число оборотней уменьшилось после осады. Из двадцати пяти антропоморфных волков, которые помогали сражаться с рыцарями Артура, десять были убиты. Также в само́й деревне крякнула одна из старейшин — восьмидесятилетняя бабка, сердце которой не выдержало всех пережитых эмоций во время осады и горя потери десяти её потомков, в последние годы в буквальном смысле кормивших всю деревню, ходя на охоту и рискуя жизнями.

Когда всё закончилось, слёзы были пролиты, а мёртвые похоронены, Крис объяснил деревенским, на каких условиях они были спасены. Его объявление вызвало бурю негодования среди лохматых. Всё-таки эти оборотни — действительно неблагодарные свиньи, которые, по непонятной мне причине, уверили самих себя в том, что им должны были помочь просто так. А то, что я рисковал своей жизнью и жизнями моих бандитов, многие из которых тоже погибли, зубастых бомжей не волновало абсолютно.

Я чуть не взорвался от ярости, когда решил, что оборотни меня банально кинут с обещанием. Однако, в противовес мнению большинства вышли ребята, которые посещали Азур, а также, к моему большому удивлению, Грум, староста деревни. Молодые люди несли полную чушь, рассказывая, какой я хороший человек, чем вызвали ещё больше недовольства соплеменников. А вот Грум, прекратив балаган крепким матов в адрес сородичей, аргументировано доказал, что вся деревня сейчас бы в кандалах следовала на рабский рынок Эммара, если б не моя помощь, давшаяся ценой жизни нескольких членов банды. Лохматые оборванцы всё же прониклись речью своего старосты.

В итоге коллективная клятва пятилетней верности была принесена и… я получил всего три уведомления от Системы. Первое было от Грума — немного удивительно, но понятно. Второе от жены Эдгара, очень удивительно, но ладно. Третье от Алана — шок! Этот молодой парень, за всё время общения не выказавший ни единой эмоции, оказался искренне благодарен мне за спасение своих соплеменников! Я бы нисколько не удивился, будь то наивный Эдгар или Колдер, но Алан…

Когда деревенские утихомирились, я не побрезговал несколько раз их всех оскорбить и унизить, указав, чего стоят обещания и благодарность столь великой расы, как оборотни. Но, кажется, всем было до лампочки… Кроме Эдгара, который стыдливо опустил глаза и после этого ни разу не взглянул в мою сторону.

Хотя, это мелочи, ведь у меня всё равно была сотня способов получить от неблагодарных засранцев то, что нужно. Они полностью от меня зависят: я строю оборотням очень серьёзное поселение, буду снабжать едой, одеждой, инструментами и всем остальным, включая поддержание тайны их существования. Если попробуют меня игнорировать, перестану делать всё вышеперечисленное и тогда… Любой мог сам сделать выводы, что за этим последует.

В тот день в очередной раз убедился, что являюсь той ещё сволочью. Ведь фактически я загнал лохматых в рабство, даже не надевая на них ошейники. Хоть и не сразу, но оборотни это осознают, но тогда будет уже слишком поздно.

* * *

Путешествие заняло немало времени. Пять дней мы двигались до границы королевства, а потом ещё семь до столицы Санрии. За это время я чуть не рехнулся от скуки: пойти некуда, кругом лес, заняться нечем, завалиться спать, как это делали остальные, не могу… Будь на местном ночном небе луна, я выл бы на неё уже на третью ночь.

Сейчас мы подъезжали к Эммару, и я пялился в окно кареты с отвисшей челюстью.

Город был большим. Нет! Правильнее сказать — огромным. Неестественно огромным для занюханного средневековья, в котором живёт этот мир.

— Вот он, город аристократов Санрии! — гордо сказала Одэлис, показывая в направлении каменного муравейника. — Именно здесь живёт весь высший свет королевства!

— Прямо весь? — переспросил я.

— Разумеется! Бо́льшая часть лордов крайне редко появляется в своих владениях, оставляя управление камерариям. Они с семьями проживают в столице, лишь изредка посещая свои земли. Все события и вся жизнь происходит в столице. А что делать на окраине, даже если она принадлежит тебе? Аристократам, не владеющим землёй так и вовсе уезжать незачем. — высказала своё мнение блондинка, как что-то, само собой разумеющееся.

Похоже, это были не только её взгляды, но и общепринятый уклад местного аристократического сообщества.

— Видишь, город делится на части, — продолжила говорить Одэлис, повторяя, что уже неоднократно мне рассказывала. — Эммар состоит из внутреннего города и внешнего города. Внешний город самый большой и по площади, и по населению. В отличие от других городов, он не отделён от прилегающих территорий никакой стеной или другой преградой, поэтому спонтанно растёт во всех направлениях.

— Внутренний город, — продолжила блондинка, — делится на нижний Эммар, средний Эммар и верхний Эммар. Нижний Эммар отделён от внешнего города шестиметровой стеной. В нижнем Эммаре проживают средней руки купцы и дельцы, бедные аристократы, а также богатые ремесленники и аграрии. Ещё есть те, кому жильё и право на въезд досталось по наследству. Население нижнего Эммара около ста пятидесяти тысяч человек, возможно, чуть больше.

— Средний Эммар отделён от нижнего десятиметровой стеной. В среднем городе живут обеспеченные аристократы, богатые дельцы и банкиры. Разумеется, с ними в усадьбах проживают семьи и охрана с постоянной прислугой. Население среднего Эммара около пятидесяти тысяч человек.

— Верхний Эммар отделён от среднего пятнадцатиметровой стеной. Там проживает высшая аристократия Санрии, генералы армий и правящая верхушка Церкви Света. И там же находятся резиденции родственников королевской семьи. Конечно же, королевский дворец находится в центре верхнего Эммара. Без учёта дворца население Верхнего города составляет восемь-девять тысяч человек.

— А высота стен дворца какая? — задал я Одэлис вопрос, который ранее мне в голову не приходил.

— Никакая. Трёхметровый декоративный забор, опоясывающий огромную территорию замка. Зачем его дополнительно защищать? Вокруг замка живёт вся элита королевства со своими армиями. Весь верхний Эммар является огромным форпостом. Кроме того, на территории королевского дворца расквартирован первый рыцарский корпус, насчитывающий тысячу воинов. До короля врагам не добраться, а если его решит предать вся правящая элита, то высота стен, защищающих замок, не будет иметь никакого значения.

«Хм? На удивление разумные слова от далеко не разумной женщины…»

— Откуда ты всё это знаешь в таких подробностях? Даже про особенности обороны замка информацией владеешь?

— Ну, — взгляд Одэлис погрустнел. — Я однажды была в верхнем Эммаре с отцом и братом. Тогда мы посещали Маркиза Хортбильда, и отец по дороге рассказывал всё это брату.

— Ясно. — Я не стал бередить душевную рану блондинки, а вместо этого задал другой вопрос: — Одэлис, а какая численность населения внешнего города?

— Не знаю. Никто точно не знает.

— Как так?

— Ну, внешний город спонтанно расширяется. Кроме того, там иногда происходят эпидемии или крупные пожары в результате которых погибает население сразу нескольких кварталов. Потом эти развалины сносят и строят заново… Сложно посчитать. Когда я была там последний раз, называли ориентировочное количество в девятьсот тысяч жителей, но это очень неточно. С того времени что-то, конечно, изменилось.

«Девятьсот тысяч? Да ещё больше двухсот тысяч во внутреннем городе. Очуметь, средневековый город-миллионник! После этого мой пятитысячный Азур кажется мелкой деревушкой, стоящей в глуши леса! Да и, вообще, почему я себя уверил, что население Эммара будет примерно таким же, как и Вилура — триста тысяч человек?»

* * *

Добирались до моего нового места проживания мы несколько часов.

Одной из причин того, что въезд занял так много времени, было колоссальное количество караванов, въезжающих в город и выезжающих из него. Хоть караваны с товарами и двигались по отдельно выделенной для них дороге, но поток людей и беготня вокруг телег создавали препятствия для всего движения, что очень замедляло обычных путников: как кареты, так и всадников с пешеходами.

Сначала прошли путь через внешний город. Сам внешний Эммар был разношёрстной солянкой: здесь были как добротные каменные дома, так и хлипкие деревянные лачуги. Всюду сновали огромные толпы людей. Довольно большое количество солдат паршивого вида создавали иллюзию патрулирования территории и слежения за порядком, хотя из увиденного мной, чаще сами являлись причиной беспорядков: занимались рэкетом, громили тележки уличных торговцев, отказавшихся платить, расталкивали прохожих.

До нашей группы, слава богам, не докопались. Увидев происходящее вокруг, я откровенно опасался, что местные солдатики начнут качать права. Естественно, мы бы небольшую группу солдат скрутили в бараний рог, засунув их головы им же в задницы, однако, в таком случае набежало бы подкрепление. А доказывать, что аристократ другого государства не первым проявил агрессию к солдатам Санрии, а защищал свои честь и имущество — дело мутное, с совсем неоднозначным исходом… Благо, обошлось. Солдаты видели две богатые кареты, украшенные серебряными гербами, а также сопровождение из хорошо обмундированных воинов, поэтому решили не испытывать судьбу. А может быть они занимались погромами только местных бедолаг, кто знает? Главное, что в итоге я проехал до ворот внутреннего города без проблем.

У ворот был небольшой досмотр, в процессе которого удалось уточнить кое-какую информацию у привратников. Как выяснилось, у жителей внутреннего города есть жетоны, которые они предъявляют для того, чтобы бесплатно пройти в город. У меня такого жетона не было, поэтому пришлось заплатить за проход по десять медяков за каждого человека, по двадцать медяков за каждую лошадь и те же двадцать за каждую карету.

Я даже не разозлился на очередные поборы. Видя творящееся за стеной, становилось понятно, почему посещение внутреннего города власти постарались свести к минимуму. В нижний Эммар входили только те, кому это действительно нужно. Просто так платить, чтобы поглазеть на дома и магазины мало кто станет.

Тем же привратникам я показал свиток, подтверждающий право собственности на усадьбу, который нашёл у толстяка Киндлона, чтобы уточнить, куда мне ехать.

В этот момент меня постигло первое разочарование — усадьба, судя по названию улицы, была в нижнем городе.

Спросив у стражников, как до неё добраться и получив довольно вежливое и подробное объяснение, мы продолжили путь.

Внутренний город разительно отличался от внешнего: дороги вымощены камнем, на улицах было вполне чисто и, хоть вокруг ходило много народу, сумасшедшей давки, как за городской стеной, не наблюдалось. По пути я увидел довольно большое количество магазинов, гостиниц, кабаков и прочих заведений.

Добирались до моей усадьбы по нижнему Эммару мы почти час. Случилось так потому, что мы неудачно выбрали ворота для въезда и усадьба находилась с противоположной стороны, поэтому пришлось преодолеть путь в половину внешнего города. Ещё несколько раз уточнив направление у патрулирующих дороги стражников, наша группа добралась до места назначения.

Здесь меня ждало второе разочарование. Назвать эту усадьбу усадьбой язык не поворачивался. Она находилась в районе аналогичных домов с маленькой прилегающей территорией — этакий коттеджный посёлок в черте города. Сама «усадьба» была территорией десять метров в ширину и пятнадцать метров в глубину, на которой находилось три постройки: центральное здание — двухэтажный каменный домик, общей площадью не больше ста восьмидесяти квадратных метров; пристроенная почти вплотную к нему деревянная конюшня, максимум на четыре лошадки; а также деревянное одноэтажное здание для проживания прислуги. Вся площадь была обнесена тонким каменным забором высотой два метра.

Осмотр показал, что в основном здании на первом этаже был большой, относительно пространства дома, зал, кухня, большая подсобка и небольшая столовая. На втором этаже расположились четыре помещения: кабинет, две спальни и маленькая дровяная сауна с купелью. Рядом с сауной разместился один на всё здание туалет.

В домике для слуг было пять отдельных крохотных спа́лен, а также общая ванная комната, совмещённая с туалетом.

В основном здании оказалось очень грязно: всюду скопилось огромное количество пыли, было влажно, всё окутывала паутина, стены и пол покрывала плесень. Мебель присутствовала, но её можно было смело выкидывать, потому что она сгнила, хранясь в подобных условиях.

В здании прислуги мебели не оказалось, только голые стены.

После осмотра моей собственности напрашивался простой вывод — нашей группе из тридцати семи человек здесь разместиться банально негде. Хотя, учитывая дальнейшие планы, это было не так уж и критично, лишь создавало временные неудобства.

Поскольку время было ещё обеденным, задачи по размещению можно было успеть решить до вечера.

Двум солдатам поручил найти недорогую гостиницу или гостиницы, в которых смогут разместить двадцать пять человек. Главное, чтобы недалеко от нашей резиденции.

Ученика Дайдора я отправил на рабский рынок в сопровождении одного солдата, поставив задачу купить пятерых рабов, которым в итоге будет поручено привести резиденцию в порядок, а дальше заниматься содержанием резиденции.

Моим стражникам было приказано разместиться на территории имения настолько удобно, насколько это вообще возможно и организовать охрану карет, которые мы не без труда затащили на заросший травой внутренний дворик.

За сами кареты я не переживал. А вот за их содержимое — очень даже.

Дело в том, что в дно обоих экипажей были встроены сейфы, в которых хранилась огромная сумма золотом.

Конструкцию изделий разработал Дайдор, а изготовили их в одной знаменитой кузне на территории графа Монси. Дверцы сейфов были защищены хитрым магическим замко́м. Этот замо́к делал «слепок» маны, которую вливали в запирающий рунический массив. После этого дверь сейфа мог открыть только тот же самый человек, которые его закрыл. По утверждению коротконогого артефактора, обмануть замо́к было невозможно.

Конечно, сейф можно банально сломать, но учитывая трёхсантиметровую сталь, из который были сделаны его стенки, а также рёбра жёсткости и усиливающие конструкции по всей внутренней площади изделия, подобное было сделать очень сложно. Пришлось бы изрядно попотеть над этой задачкой, и всё равно итог был сомнительным — уж очень крепкими получились штуковины.

Сами сейфы были широкими и длинными, по размеру пола карет, но глубина составляла всего десять сантиметров, поэтому смотрелись они совершенно незаметно. Стальные изделия укрыли ковром, а сверху ещё и диваны поставили, поэтому если досконально кареты не изучать, было невозможно заметить, что в полу что-то спрятано. Только огромный вес самих экипажей мог выдать неладное.

На случай нападения на тракте, с которым мы бы сами не смогли справиться, план был простой — рубить колёса карет и отступать за подмогой. Колёса в этом мире не как в нашем, не хранятся в качестве запаски, а изготавливаются индивидуально, вместе с каретой, поэтому просто поставить новые колёса было делом небыстрым. А волоком утащить ни один из наших экипажей, учитывая их огромный вес, было просто невозможно. Ребристая конструкция дна вгрызлась бы в землю, не позволив сдвинуть себя с места.

* * *

Раздав все распоряжения и проконтролировав их выполнение, я направился в местную администрацию, чтобы оформиться, как приезжий аристократ Визалира, а также получить жетон на проход в город, как собственник жилья. Полагалось мне, кстати, три жетона — для собственника и двух членов семьи. Но они были неименные, поэтому жетоны можно было передавать. Правда, в случае кражи или утери, необходимо было заплатить штраф в целый золотой.

Процедура оказалась простой и проблем не возникло. Я быстро получил документы и вернулся в резиденцию.

Когда ученик Дайдора, Клайд, пришёл с рабского рынка, я взялся за голову.

— Клайд, а вот объясни мне, на чём основывался твой выбор, когда ты покупал рабов?

Мальчишка густо покраснел, осматривая своё приобретение.

Дело в том, что он купил пять хрупких пятнадцатилетних девочек.

— Ну, это… я выбрал… — на́чал несвязно блеять юный артефактор. Но договорить я ему не дал, не собираясь слушать, что же он сейчас соврёт.

— Ты даже не задумался, что по дому нужно будет выполнять тяжёлую работу, ведь так? Я понимаю, что у тебя сейчас гормоны из ушей плещут, но ведь мозги отключать нельзя! В наказание будешь чистить дом вместе с ними: двигать тяжёлую мебель и таскать кадки с водой. Будешь отлынивать от работы — накажу. А если твой озабоченный разум решит присунуть одной из этих девочек — отрежу хозяйство. Понял?

— Понял. — обречённо ответил мальчишка, опустив плечи, что вызвало несколько смешков от наших солдат.

Я не был против, чтобы он переспал с кем-то из этих девчонок, вовсе нет. Пусть совокупляется на здоровье, мне до лампочки. Но наказать мальчишку было необходимо, иначе урок о том, что нужно думать в первую очередь головой и в последнюю очередь головкой, не усвоится.

Двенадцать солдат остались охранять кареты и резиденцию. Рабыни и Клайд начали очищать дом от грязи и плесени. Остальные выдвинулись в забронированную для нас гостиницу, чтобы поужинать и отдохнуть.

— Милорд, — обратилась ко мне Эрика. — А не слишком жестоко Вы с Клайдом обошлись? Он ведь молодой здоровый мужчина. Естественно, у него будут мысли и желания, соответствующие его возрасту и потребностям. Не стоило наказывать Клайда, ведь ничего плохого не произошло.

— Эрика, если на всё закрывать глаза и не тыкать парня носом в ошибки, он никогда не научится расставлять приоритеты и думать хотя бы на один шаг вперёд.

— Но ведь Клайд не воин и не работник. То, чем ему поручено сейчас заниматься для него будет очень тяжело. Он физически слаб и делает акцент в своём развитии на знания и интеллект.

— Вот и посмотрим на его интеллект. Завтра утром проверим этого недоделанного Казанову. Если у него хватит мозгов, он убедит солдат помочь, в обмен на серебро, или, например, артефакты. Тем всё равно спать нельзя, а делать нечего. А если Клайд с утра будет с ног от усталости валиться, накажу его ещё раз.

«Да уж. Эрика действительно совершенно не воспринимает ни Клайда, ни Альфреда, как мужчин. Они для неё друзья, ну или братья, но точно не объекты потенциальных романтических отношений. Вон, даже сексуальные порывы этого гаврика оправдать пыталась…»

Пока мы двигались к гостинице, Одэлис рассказывала разные факты об Эммаре. Было на самом деле интересно послушать истории о городе, однако, я всё равно перебил её, задав интересующий меня вопрос:

— Слушай, Одэлис, я сейчас неудобную тему подниму, но мне всё равно любопытно. Когда ты вышла замуж, где вы с мужем жили?

— Мы жили на окраине западной части внешнего города.

«Значит, всё-таки внешний город. Кроме того, возле животноводческих ферм. Тяжело ей было в маленькой квартирке дышать коровьим навозом, после графской резиденции в чистеньком среднем городе, благоухающем цветами. Даже жалко дуру…»

Дальше шли молча, так как настроение блондинки сменилось с «радость от возвращения», на «печаль от воспоминаний о тяжёлой жизни и упущенных возможностях».

* * *

Наутро мы проверили, как идёт приведение резиденции в приемлемый вид, сменили стражников, отправив ночную смену отдыхать, и отправили новых рабынь помыться, поесть и поспать.

Невольницы были удивлены таким отношением и подозрительно на меня косились. Видимо, ожидали какой-нибудь подвох. Разубеждать их ни в чём не стал, дальше будут работать, сами поймут, какие в моём доме вольности разрешаются, а за какие последует наказание.

Клайда я снова наказал, детально объяснив ему, почему сделал это, после чего отправился в комиссионерскую контору среднего города — этакий аналог риэлтерского агентства. Подобные конторы сопровождали сделки не только с жильём, но и с любой собственностью: заводы, кузни, шахты, сельхозугодья. Могли даже выступать гарантами сделок с редкими драгоценными камнями и прочими ценностями. Короче, это были профессиональные посредники, гарантирующие законность сделки и исполнение её условий всеми сторонами.

По моему плану бордель должен был располагаться именно в среднем городе. В нижний Эммар аристократы, наделённые хоть какой-то властью, ходить не будут, а в верхнем городе открыть какое-либо заведение было просто невозможно — там вся земля являлась чередой поместий, расположенных вокруг королевского замка, а также нескольких дорог, которые все эти поместья объединяли. В верхнем Эммаре в принципе землю невозможно купить или продать — только получить от короля, ну и лишиться её тем же способом…

Пройдя ворота среднего города и заплатив пошлину по целому золотому за каждого вошедшего, мы решили немного осмотреться.

Средний Эммар был очень красив. Дороги были мощёными, но, в отличие от нижнего города, здесь они мостились тёсаным камнем, поэтому были очень ровными и удобными. Повсюду располагались небольшие садики с цветочными клумбами и декоративными деревьями. Усадьбы чередовались с многоэтажными гостиницами, магазинами и ресторациями. Каждое здание было декорировано в своём собственном стиле, в зависимости от предпочтений владельца. Однако, при всём нагромождении разномастных стилей и дизайнов с разными украшениями, не возникало чувства безвкусицы, а, наоборот, предавало среднему Эммару своеобразный шарм.

Немного погуляв по городу, мы обратились к стражникам, патрулирующим улицы, с просьбой указать направление до комиссионерской конторы. Солдаты не то, чтобы вежливо подсказали, как пройти, а сопроводили прямо до дверей искомого нами заведения.

Отношения стражников к жильцам складывалось исходя из социального статуса последних, что логично, ведь в среднем городе всякого рода бедняки находится не будут, а слуги местных дворян и магнатов и так знали, куда им идти и дорогу не спрашивали. Однако, помимо требования подходящего отношения к горожанам, самих стражников также подбирали в соответствии с местом несения службы: первый рыцарский орден охранял дворец короля и дороги верхнего Эммара, в нём была собрана элита армии Санрии. Второй рыцарский орден охранял средний Эммар, в нём сформировались ненаследные вторые-третьи-четвёртые сыновья невысоких дворян, а также серьёзные воины, хорошо проявившие себя на службе королевству и обладающие соответствующими манерами и воспитанием. Третий рыцарский орден охранял нижний Эммар, он был самым многочисленным из трёх столичных орденов, но самым обычным — такой же, как моя армия Азура. А вот внешний город охраняла нерегулярная армия — это было сборище маргиналов, которым удалось найти временную работу, требующую применения силы. Отсюда и соответствующее отношение к жителям. Конечно, называть эту армию нерегулярной — неправильно, ведь она существовала постоянно, но тут были свои нюансы, связанные с тем, что численность этой армии то резко увеличивали, то резко сокращали, то проводили какие-то ротации — в общем, муть и беспорядки…

* * *

В комиссионерской конторе я имел бледный вид. Когда узнал цены на недвижимость в среднем Эммаре, мне стало, если выражаться без мата, плоховато.

Под требования, которые были предъявлены к искомой резиденции, подходило множество продаваемых имений. Однако, цены на них оказались заоблачными. Самое дешёвое стоило триста восемьдесят тысяч золотых.

У меня с собой было всего двести двадцать тысяч, что я считал колоссальной суммой. Притом перед отправлением в Эммар я полностью выгреб казну своего баронства. Естественно, с момента моего отъезда казна уже немного пополнилась, ведь к этому времени уже должны были поступить деньги от скупщиков краденого. Также бордели, гостиницы и трактиры тоже приносили свой ежедневный доход, пополняя казну. Но это не настолько большие суммы и тех денег с собой всё равно не было, а что-то подсказывало мне, что под моё «честное баронское» обещание, занести остаток через несколько месяцев, мне не продадут имение.

Увидев моё состояние, у женщины-маклера, которая занималась подбором недвижимости, появилось сочувствующее выражение лица.

Немного помолчав, глядя в потолок, я вернулся к обсуждению покупки имения, снизив свои требования. Но и тут всё оказалось печально. Самое дешёвое имение стоило двести тысяч золотых, было неприемлемо маленьким и располагалось в очень неудобном для моего бизнеса месте — в районе мануфактур. Подходящее имение стоило двести двадцать тысяч золотых — всё, что у меня было! Остальные были от двухсот пятидесяти тысяч и выше.

Попытка торга тоже ни к чему не привела. Цены на все объекты были фиксированными, сразу включали в себя комиссию за посредничество и не подлежали обсуждению вообще. Это правило всех комиссионерских контор Санрии — или бери, или вали.

Скрипя сердцем, я позвал сотрудницу на осмотр имения за двести двадцать тысяч.

По пути мы почти не разговаривали. Дама была хорошим психологом и поняла, что сейчас лучше оставить меня наедине с моими мыслями. Это и не удивительно, полагаю, за годы работы она повидала сотни таких как я, считающих, что приехали в Эммар с больши́м состоянием и теперь здесь закутят, но в итоге осознавших, что их богатства не более, чем пшик, в глазах местных толстосумов.

Вообще, я осознал, что сделал ошибку с самого начала. Если бы подумал чуть больше, то заранее понял, что попаду в подобную ситуацию. Ведь прекрасно знал, что Санрия в три раза больше по территории и в десять раз больше по численности населения, чем Визалир. Но почему-то до моей бедовой головушки сразу не дошло, что если население страны в десять раз больше, значит, правящая верхушка Санрии будет также в несколько раз богаче аристократии Визалира. А ведь это очевидный факт, лежавший на поверхности. Спрос рождает предложение… и взвинчивает на это предложение цены — правило маркетинга, хоть в учебниках и не пишут последнюю часть фразы.

Если бы заранее провёл разведку стоимости недвижимости, то не опростоволосился подобным образом.

Добравшись до объекта потенциальной покупки, в моей голове всплыла мысль, что Эммар вообще не рад моему присутствию… Имение было в сильнейшем запустении: вся территория поросла травой, дорожки растрескались, от цветников не осталось ничего, сами постройки были обшарпанными, часть стёкол оказалось разбито. Внутри всё было ещё хуже. Кроме того, не было ни малейшего намёка на интерьер — ни мебели, ни предметов декора.

— Семья собственника этой резиденции, графа Хофера, разорилась около десяти лет назад — ответила на мой немой вопрос дама.

— А почему до сих пор не удаётся продать имение? — с подозрением уточнил у маклера.

— Этот объект поступил в продажу на прошлой неделе. Сам граф наотрез отказывался продавать имение, которое много поколений переходило в их семье по наследству, хоть и не проживал в нём, так как содержать такую территорию со всеми постройками очень затратно. Но граф скончался, а его сын выставил на продажу всё имущество отца, что имеет хоть какую-то ценность, в том числе и эту большую усадьбу. Он и цену назначил низкую, потому что хочет побыстрее получить деньги.

— Учитывая состояние, эта усадьба потребует огромных вливаний денег, чтобы привести её в должный вид.

— Разумеется! — Смеясь, ответила мне сотрудница конторы. — Если бы состояние было более приличным, цена на подобное имение с таким расположением была ЗНАЧИТЕЛЬНО выше!

— Да уж… — печально сказал сам себе.

— Милорд, почему вы так категоричны в своих требованиях? У Вас достаточная сумма, чтобы купить хорошую резиденцию в среднем Эммаре! Рассмотрите варианты поменьше, или с другим расположением. Я гарантирую, что у нас есть несколько отличных предложений по Вашему бюджету.

— Не нужно. Скажите, если я откажусь сейчас, как быстро это имение будет продано?

— Я не хочу Вас обманывать, Милорд, я не знаю. Состояние усадьбы действительно плачевное и это отпугнёт большинство покупателей, но основную ценность представляет земля под имением. Эта усадьба может быть продана завтра, а может простоять на продаже ещё несколько месяцев, но вряд ли больше трёх месяцев.

— Я беру его. — Обречённо ответил женщине, с трудом придушив свою внутреннюю жабу, крепко вцепившуюся в горло.

* * *

Пересчёт денег, оформление права собственности и регистрация меня, как проживающего в среднем городе иностранного аристократа заняли две недели. За эти недели пришлось продать кое-какие артефакты, сделанные Дайдором, чтобы иметь средства на проживание в Эммаре вместе со своим сопровождением.

Я собирался вернуться в своё баронство, ведь пока не будет достаточно денег на восстановление и перестройку купленной усадьбы, здесь мне делать нечего, кроме как тратить последние гроши.

Однако, чтобы не потратить время впустую, я перед отправлением собирался решить парочку организационных моментов, а именно, наладить сбор информации, которая в будущем мне поможет с делами.

Как находить всякого рода мутных торговцев информацией, я научился у Хлои. На самом деле всё было до безобразия просто и банально: провёл несколько вечеров в борделях нижнего города, пообщавшись с различными подозрительными личностями, которые были там завсегдатаями. С четвёртой попытки вышел на человека, который обещал познакомить с нужными людьми.

Правда, он меня завёл в какой-то дом, где меня пыталась ограбить шайка представителей местного криминалитета. На их горе я был готов к такому развитию событий. Быстро отправил на тот свет неудачливых грабителей, за исключением двоих: заманившего меня в дом, и командовавшего этими вышибалами, приступил к переговорам.

Ну, как к переговорам? Я связал обоих выживших, всыпал им хороших люлей, изрядно помассировав потроха и сломав каждому по несколько рёбер, после чего достал свой прикуриватель, то есть огниво, и начал их пытать.

Раз эти шестёрки сразу не сознались в том, кто являлся торговцем информацией, значит боялись его. А чтобы это исправить, нужно было сделать так, чтобы меня они боялись больше.

Я этим бандитам не задавал вопросов, не слушал их мольбы и, вообще, постарался изобразить максимально отрешённый вид. Молча пытал полтора часа огнивом и кинжалом, выжигая и вырезая в их сознании страх передо мной. Прекратил пытку я только тогда, когда по глазам неудачников понял, что они уже смирились с неминуемой смертью.

Испытывал ли я угрызения совести за своё гестаповское поведение? Нисколько! Эти уроды должны возносить мне мольбы благодарности только за то, что оставил их в живых. Они хотели меня ограбить, а, скорее всего, и убить впоследствии. Тем более, ребятки не бедные, так что услуги мага-целителя смогут оплатить, чтобы привести себя в порядок.

После всех пережитых истязаний мои жертвы всё-таки привели меня к настоящему торговцу информацией.

* * *

Я сидел в холле гостиницы и листал толстую книгу, купленную у одного криминального авторитета, приторговывающего информацией.

С этим сорокапятилетним дядькой по имени Бертран, мы легко нашли общий язык и заключили соглашение. Начиная с ближайшего понедельника он еженедельно будет посылать кого-нибудь в мою резиденцию в нижнем городе, чтобы передать новости по интересующим меня вопросам, а ему за это будут оплачивать фиксированную сумму золотом. Немаленькую, стоит заметить…

Книга, которую я листал сейчас, представляла собой справочник наёмников Эммара. Но описывала не всякую шелупонь, взявшуюся за меч, а лишь серьёзных бойцов, способных выполнять сложные ответственные миссии. Справочник однозначно был не совсем законным, так как в нём помимо указания имени, фамилии и нескольких выполненных миссий описывались особенности каждого наёмника, его сильные и слабые стороны, а также адрес проживания с указанием состава семьи и ближних родственников и друзей.

— Ого! — Удивлённо вытаращился я на знакомое мне имя.

— Чего там? — Заинтересованно вытянул шею сидевший неподалёку Грум.

— Нашёл знакомое имя.

— Серьёзно? — Грум встал и подошёл посмотреть, что же это я там прочитал.

От увиденного лицо оборотня перекосило гневом, потому что в книге была открыта страница с именем Артура Логреса. Кроме того, рядом были написаны имена всех его компаньонов: братьев Мариньо, Келено и Роуз Уилсон.

— Не переживай, Грум. Артур и братья Мариньо уже мертвы. — Попытался утешить бывшего старосту, гнев которого уже сменился грустью.

В этот момент показалось, что я увидел отблеск каких-то эмоций в глазах Алана, стоящего неподалёку от нас. Это был всего лишь миг, мгновение, за которое не успеют погаснуть искры от скрещённых мечей, но всё-таки что-то отразилось на его лице…

«Да уж. За всё время общения я впервые увидел у Алана малейший намёк на существование в его душе хоть чего-то, кроме безразличной отрешённости. Но теперь он снова стал таким же безрадостным, как и всегда. Как робот…»

Глава 2 (52)

Проданные одиннадцать артефактов сделанных Дайдором, потянули на четыре тысячи золотых. Можно было бы выручить больше, продав и другие, но они были слишком уникальны, и я не хотел лишиться таких полезных вещей.

На вырученные деньги была нанята бригада рабочих, сделавших небольшой косметический ремонт зданий моего имения в нижнем Эммаре, а также куплена мебель, необходимая для проживания. Старую мебель пришлось выкинуть абсолютно всю — деревянные изделия не пережили длительного пребывания в грязи и сырости. Та же участь постигла весь текстиль.

Я уже собирался вернуться в Азур. При этом решил оставить в Эммаре Клайда, одного целителя и помощника администратора моего борделя, которым будут прислуживать купленные рабыни. Оставил им на проживание триста золотых и купил Клайду кое-какое оборудование и материалы для производства рунических артефактов, чтобы парень начал их создавать и продавать, зарабатывая деньги на содержание резиденции и её жителей до моего возвращения.

Всё складывалось хорошо, и в обед я бы покинул город, но случилось нечто из ряда вон выходящее — утром пропал Алан.

Мы с Грумом и солдатами обыскали район, в котором располагалась резиденция, а также все прилегающие кварталы, но Алана не нашли. Опять все планы пошли под откос.

Никто не понимал, что могло произойти, но оставлять молодого оборотня в Эммаре было плохой затеей, поэтому пришлось организовать масштабные поиски. Шанс просто так наткнуться на парня был небольшой всё-таки город был огромным, но мы всё равно отправили солдат бродить по Эммару в поисках парня.

Со дня пропажи Алана прошла неделя. Грум был в панике и мне никак не удавалось его успокоить. Единственное, что я мог сделать — ежедневно ходить с ним по улицам, заглядывая в разные переулки и высматривая хоть какие-то следы парня.

Дополнительной проблемой стало то, что у молодого оборотня в человеческой форме не было никаких внешних особенностей, в связи с чем даже прохожих не получалось спросить «не видели ли они такого-то парня» — под описание Алана подходили тысячи людей.

Я пару раз пытался тонко намекнуть Груму, что нужно возвращаться в баронство, а мальчишка сам вернётся в резиденцию, но бывший староста наотрез отказался уходить без племянника.

На седьмой день с момента пропажи Алана, поздним вечером, мы в очередной раз бродили с Грумом по нижнему Эммару.

Вдруг где-то вдалеке послышались ор и мат. Мы побежали в сторону суеты и увидели бегущий отряд солдат, на которых прикрикивал командир.

— Что происходит? — спросил я у главного.

Мужчина повернулся ко мне и, судя по его выражению лица, уже собирался послать любопытного человека куда подальше. Но, увидев в свете факела висящий на моей шее медальон, подтверждающий титул барона, проглотил свои слова и недовольно ответил:

— Да непонятно, что происходит, Милорд. Найдено несколько разорванных трупов, а местные пьянчуги уверяют, что видели оборотня.

— Оборотня?! — одновременно спросили мы с Грумом.

— Я тоже считаю, что это бред перепивших недоумков. Оборотней уже больше полувека никто не видел! И чтобы вот так в городе кто-то объявился? Ерунда! Извините, Милорд, но мне нужно продолжать нести службу.

После этих слов командир снова гаркнул на подчинённых солдат и скрылся из виду.

Мы с Грумом переглянулись и незаметно последовали за отрядом. Ночи в этом мире тёмные, поэтому не попасться никому на глаза большого труда не составило.

Пройдя некоторое время, Грум остановился.

— Я его чувствую! Это Алан, он был здесь! — после небольшой паузы, мужчина напряжённо добавил: — Он в звериной форме… За мной!

Через небольшой промежуток времени я тоже почувствовал слабый запах оборотня. Однако, в отличие от Грума, у меня не получалось точно определить направление, откуда исходит «аромат».

За пятнадцать минут добежали до одного дома, из открытой двери которого пахло кровью.

Заглянув внутрь, мы увидели следы битвы и кучу совсем недавно разорванных тел. Удостоверившись в отсутствии Алана здесь ни живым, ни мёртвым, решили, что Груму тоже будет лучше обернуться, ведь явно происходила какая-то дичь, не укладывающаяся в наше понимание. После превращения в волчью форму Грум выбежал из дома и продолжил вести нас по следу племянника. Я же в это время внимательно следил за округой, чтобы не попадаться никому на глаза и не выходить на свет редких фонарей, висящих возле трактиров.

Через полчаса бега вдалеке послышался отчаянный крик женщины, плач ребёнка, ор мужчины и рык зверя — это явно был Алан.

Мы с Грумом рванули на звук, уже не обращая никакого внимания на конспирацию.

Повернув из-за угла одного из зданий, я увидел картину: плачущая женщина бежала изо всех сил, держа на руках маленькую девочку, а следом бежал мужчина, который при помощи длинной сабли, защищал женщину и девочку от атак страшного зверя. К моему удивлению, той женщиной оказалась Роуз Уилсон. Та самая Роуз Уилсон, которая была в отряде потеряшек вместе с Артуром Логресом.

В это же время чуть поодаль по дороге бежал ранее виденный нами отряд солдат. И направлялись они прямиком на Алана, уже приготовив оружие к бою.

Неудачный выпад мужчины и последовавший за ним взмах когтистой лапы решили исход ещё одной схватки — мужчина с разорванным лицом упал на землю с закатившимися глазами, а Алан продолжил бежать за женщиной. Но он явно не успевал, ведь солдаты уже были рядом.

— Грум, солдаты на тебе! Я утихомирю Алана! — скомандовал оборотню, продолжая бежать в сторону схватки.

Неважно, насколько Алан был неправ в этой ситуации, и неважно, что эти солдаты просто несли свою службу, защищая граждан Эммара. В тот момент действовало главное правило — «наших бьют» — разберёмся с противниками, а потом разберёмся с тем, какого чёрта, вообще, происходит!

Взмахнув пару раз когтями и перепрыгнув через уже подступивших солдат, Алан продолжил преследовать женщину с ребёнком.

В тот момент, когда солдаты собирались продолжить преследовать оборотня, перед ними появился я. Выбив ближайшего ко мне бойца пинком в сторону остальных его соратников, я побежал за Аланом, а моё место занял Грум, грозно рыкнув на воинов. Завязалась схватка.

В это время Роуз с ребёнком на руках, свернула в сторону одного из домов и буквально влетела внутрь, выбив дверь плечом. Оборотень последовал за ней. Я через несколько секунд также забежал в здание.

— Алан, прекрати! Отставить! Это приказ! Что ты, вообще, творишь? — накричал я на страшного зверя, грозно приближавшегося к буквально вжавшейся в стену женщине, крепко обнимающей девочку. Алан нависал над ними своей огромной волчьей тушей.

— Милорд? — удивлённо рыкнула не очень приспособленная для разговоров глотка.

— Ты? — широко раскрыв от удивления заплаканные глаза, уставилась на меня Роуз Уилсон.

— Алан, я повторяю, это приказ! Немедленно прекрати буйствовать и объяснись!

— Милорд, мои братья погибли, два моих дяди были убиты, бабушка Розанна не вынесла горя и тоже скончалась! Это всё они! — оборотень указал на трясущуюся от страха женщину когтистым пальцем — Её соратники пришли к нашему дому и попытались нас захватить в рабство. Из-за её ублюдочного дружка, Артура, погибли члены моей семьи… Я искренне Вам благода́рен за всё, что Вы для нас сделали, Милорд, но… — после секундной паузы Алан продолжил — извините. Я не могу оставить смерть моих родственников без отмщения.

Алан наотмашь махнул своими когтями…

После этого действия на пол упало три трупа: почти пополам разорванная девочка, женщина с разорванной глоткой и бездыханное тело оборотня.

Обзор частично закрыло всплывшее сообщение:

{Алан Го нарушил клятву, данную Денису Шмидту. Условия клятвы приведены в исполнение.}

Мне оставалось лишь растеряно смотреть на текст, возникший перед глазами.

Я оказался полным идиотом и никак не среагировал на речь Алана. Ведь стоило просто отозвать свой приказ и позволить молодому оборотню отомстить, и он был бы жив. А что теперь? Теперь я лишился верного соратника, к которому очень хорошо относился, невзирая на его странности.

В следующую секунду мой разум протрезвел.

«Самобичеванием я займусь дома, а что делать сейчас?»

Внимательно осмотрел огромное звериное тело Алана. Я прекрасно осознавал — если Грум поймёт, что Алан погиб из-за клятвы, вследствие нарушения приказа, с оборотнями начнутся проблемы. Вся их и без того сомнительная лояльность улетучится, и лохматые устроят мне огромный геморрой с непредсказуемыми последствиями.

Подойдя к трём трупам, я снял с пояса Роуз тонкий меч и воткнул его в сердце уже мёртвого Алана, после чего отошёл назад к двери.

Мгновением позже звуки сражения на улице стихли, а через пару секунд в дом ворвался окровавленный Грум. Увидев Алана с мечом в груди, он громко взвыл и упал на колени.

— Как ты это допустил? — зарычал на меня оборотень — Ты же должен был спасти моего племянника!

— Грум, я не успел!

— Как ты мог не успеть? — поднявшись, оборотень опасно навис надо мной. Было понятно, что он сейчас плохо себя контролирует.

— Грум, успокойся! Я говорю тебе правду, я не успел. В ту секунду, как я вбежал, эта тварь проткнула грудь Алана, а мальчишка, уже будучи с мечом в сердце, ударил её в ответ. Они убили друг друга!

— Как такое могло произойти?! Почему он так поступил? Зачем устроил эту охоту? — отчаянно взвыл оборотень, вновь рухнув на колени.

Вид Грума в волчьей форме был грозен и внушал страх, но слёзы горя, текущие из глаз чудовища, заставляли моё сердце болеть.

Очень хотелось сказать ему правду, но очень не хотелось столкнуться с последствиями этой правды. В итоге я, как и большинство других людей, поступил как трусливый лживый ублюдок — соврал, чтобы самому было проще жить.

— Я знаю, что произошло, но нам нужно бежать! Здесь было много шума. Сейчас набегут солдаты. Уходим, дома я тебе всё объясню.

— Нужно забрать тело Алана. Я хочу его достойно похоронить.

— Как мы его потащим по городу? Он сейчас огромный, нас заметят!

— Я сказал, мы должны забрать тело Алана! — сердито зарычал на меня волчара.

— Грум, успокойся. Заберём.

Мы отодвинул трупы женщины и ребёнка в сторону и раскидали всю мебель, освободив ковёр, лежавший на полу, после чего завернули в него тело парня.

Добирались до дома долго. Улицы были заполнены солдатами, а нам, тащащим ковёр с завёрнутым в нём огромным трупом, было непросто маневрировать по узким переулочкам, оставаясь незамеченными. Из-за этого двигались медленно, короткими перебежками, не выходя на свет и внимательно следя за окружением.

Втаскивали свёрток в резиденцию мы под удивлённые взгляды моих солдат. Я им запретил проверять содержимое ковра, но солдаты, увидев, что тот весь в крови, сами не горели большим желанием разбираться, что в очередной раз натворил их чокнутый лорд.

Тело Алана мы с Грумом убрали в одну из карет, после чего поднялись в мой кабинет на втором этаже дома.

В кабинете я достал из шкафчика два стакана и квадратный бутыль санрийского шпанса — местного алкогольного напитка, сделанного из картофельного спирта, с добавлением большого количества специй и сахара. Очень своеобразный напиток, который я купил просто чтобы попробовать. Мне шпанс не понравился, но сейчас мой выбор был аргументирован его крепостью — дрянь была градусов шестьдесят, не меньше.

Выпив полный стакан этой бормотухи, я начал рассказывать Груму, кто такая эта Роуз Уилсон. Объяснил, что она была в группе Артура, когда мы их спасли, а также своё «предположение», что Алан решил отомстить всем, кто связан со смертью его родственников в долине. Также предположил, что Алан нашёл адрес Роуз в купленном мной справочнике наёмников, а в течение недели выслеживал женщину и её родственников, после чего, собственно, сегодня, и решил совершить свою месть.

Пока я всё это говорил, у меня на душе скребли кошки. Ведь причина, по которой Алан умер на самом деле, доставляла мне боль. Он был хорошим парнем, у которого могло быть хорошее будущее.

Немного поплакав, Грум начал налегать на шпанс. Я тоже не отставал. В итоге через полтора часа мы были пьяны настолько, что уже не могли говорить.

Оборотень вырубился в кресле, а я уполз в свою спальню и завалился на кровать прямо в грязных сапогах.

В эту ночь я проклял свою способность «депривация сна».

Обычно, когда ты напиваешься — ложишься в кроватку и можешь нормально проспаться. Да, наутро страдаешь от похмелья и несёшь прочие последствия бурного веселья, но всё же… Я теперь возможности «уснуть» был лишён, поэтому всю ночь в полубредовом состоянии крутился на кровати, ловя «вертолёты» и пытаясь свести путающиеся мысли и желания. Самое поганое, что похмелье всё равно наступило. Это оказалось отвратительным опытом. Раньше: проснулся и у тебя похмелье — всё понятно. Сейчас же, опьянение медленно сменялось подкатывающим похмельем, с головной болью, тошнотой, головокружением и прочими «радостями» перепоя.

Пришли в себя и я, и Грум примерно в обед следующего дня. Сели в карету, в которой был труп Алана, и, никого не взяв с собой, отправились за пределы города.

На выезде из нижнего Эммара карету пытались досмотреть стражники, но небольшой мешочек золотых резко изменил их планы, поэтому они весело свалили на досрочную смену караула, «случайно» забыв о нашем существовании.

К вечеру мы доехали до небольшого лесочка, где и похоронили парня. Вернулись в резиденцию уже под утро.

Когда своим солдатам прикал отменить патрули и перестать искать Алана, они догадались, кто именно был замотан в ковре. Правда, судя по взглядам и перешёптываниям, они оказались озадачены, ведь свёрток был слишком большим для одного трупа. Тем не менее все решили не лезть в это дело.

Чтобы не вызывать лишних подозрений насчёт событий с оборотнем в городе и нашим отъездом, пришлось пробыть в Эммаре ещё неделю и только после этого направиться назад в Азур.

Выехав за пределы Эммара, я залез в свой статус. С грустью проверив все строки, добавил свободные пятнадцать очков характеристик в интеллект.

«Может быть в будущем стану умнее, тогда не повторится такой глупой смерти моего подопечного…»

=================================

Имя: Денис Шмидт. Уровень  29.

Возраст: 20 лет.

Раса: Человек.

Очки прогресса (1.431.010/1.970.000).

Достижения:

Призванный (ускорение прогресса)

Молчун (интеллект +50 %; способность «Безмолвные заклинания»; способность «Обострённое восприятие»)

Выносливый (живучесть +10; способность «Гипалгезия»)

Неравный бой (сила +5; ловкость +5; навык «Второе дыхание»)

Мститель (все характеристики +15; навык «Лидер»)

Переживший натиск (живучесть +10; навык «Мастер оружия»)

Амалия Седер (сила +34; ловкость +12; живучесть +12; интеллект +35)

Гробница Кнаха (все характеристики +3)

Алан Го (сила +40; ловкость +37; живучесть + 49; интеллект + 18)

–——–——–

Характеристики:

Сила: 215 (50+68+97)

Ловкость: 216 (50+94+72)

Живучесть: 208 (50+59+99)

Интеллект: 219 ((50+25+71)*1,5)

Запас маны: 2190/2190

Очки характеристик: 0

–——–——–

Навыки:

«Оценка» — редкий, актив.

«Второе дыхание» — редкий, актив.

«Скрытное передвижение» — редкий, пассив.

«Сокрытие статуса» — очень редкий, пассив.

«Безмолвные заклинания» — очень редкий, пассив.

«Лидер» — очень редкий, пассив.

«Мастер оружия» — очень редкий, пассив.

«Сейсмический удар» — очень редкий, актив.

«Незримый щит» — очень редкий, пассив.

«Шестое чувство» — очень редкий, пассив.

–——–——–

Способности:

Усиленное тело — обычный.

Укреплённые кости — обычный.

Мощный удар — обычный.

Увеличенная выносливость — обычный.

Повышенное внимание — обычный.

Гипалгезия — редкий.

Обострённое восприятие — очень редкий.

Второе дыхание — очень редкий.

Регенерация — очень редкий.

Депривация сна — очень редкий.

Игнорирование защиты — очень редкий.

Продвинутый мгновенный рывок — очень редкий.

Долгожитель — очень редкий.

=================================

«««Параметр Сила превысил 200 единиц. Способность "Игнорирование защиты" получена»»»

«««Параметр Ловкость превысил 200 единиц. Способность "Мгновенный рывок" удалена. Способность "Продвинутый мгновенный рывок" получена»»»

«««Параметр Живучесть превысил 200 единиц. Способность "Долгожитель" получена»»»

«««Параметр Интеллект превысил 200 единиц. Навык "Шестое чувство" получен»»»

«—––

Шестое чувство.

Очень редкий навык. Пассивный.

Теперь Вам стоит больше прислушиваться к своей интуиции. Далеко не всегда, но всё же именно она может подсказать, как необходимо поступить в сложной ситуации.

–——»

«—––

Игнорирование защиты. Очень редкая способность.

Магическая защита, включая навыки и способности, любого противника будет полностью игнорироваться, если значение его показателя Силы, составляет менее 50 % от Вашего.

–——»

«—––

Продвинутый мгновенный рывок. Очень редкая способность

Позволяет очень быстро переместиться на определённое расстояние.

Расстояние рассчитывается по формуле: расстояние (метров) = Ловкость/10.

Откат: отсутствует.

Внимание! Следите за уровнем маны.

–——»

«—––

Долгожитель. Очень редкая способность.

Замедляет старение организма. Процессы старения замедляются на

Показатель = (Живучесть + Уровень)/1.000)

–——»

«Да уж… Алан, даже умерев, сослужил мне большую службу. За его счёт у меня выросли все характеристики».

Пробежавшись глазами по своим новым возможностям, крепко задумался:

«Получил долголетие… видимо, чтобы я подольше мучился от осознания того, что из-за меня погибли многие хорошие люди… А сколькие ещё погибнут?»

Общее поганое настроение окончательно утвердилось в своих правах и засело непроглатываемым комком где-то между горлом и желудком.

Глава 3 (53)

По дороге в Азур всё снова обернулось против меня. Складывалось впечатление, что теперь на меня обозлилась сама природа — на следующий день после нашего отъезда из Эммара пошёл проливной дождь и подул ураганный ветер. Дорога до границы Визалира вместо пяти дней заняла восемь, а до Азура вместо предыдущих семи дней — десять.

«Вот почему я такой не фартовый? Карму я, что ли замарал? Хотя, да… учитывая, сколько я дерьма натворил в этом мире, если такая вещь, как карма, существует, то мне будет её очень сложно отмыть. А сколько я ещё всего наделаю… Интересно, а здесь есть буддистские храмы какие-нибудь или наподобие? Ну, там жертвоприношение сделать, чтобы карму почистить и удачу привлечь… Блин, что-то не так…»

Проезжая уже по территории своего баронства, мои блуждающие мысли резко оборвались, потому что я почувствовал что-то неладное — всё было подозрительно хорошо. Не из-за погоды, которая разыгралась приятным тёплым ветерком и ярким солнечным небом, и не из-за нашего дальнейшего продвижения, которое пошло как по маслу. Скорее, из-за того, что всё вокруг было подозрительно позитивно: встречные деревушки выглядели гораздо лучше, чем когда я уезжал; жители выглядели счастливее и они были лучше одеты, чем раньше. Да, учитывая, что сейчас бо́льшая часть караванов проходит по этим дорогам деревни, естественно, начали вести торговлю с проезжающими: зарабатывать деньги и получать новые товары. Однако… изменения произошли подозрительно быстро. Так быть не должно.

Когда я подъехал к Азуру, беспокойство усилилось в несколько раз — город процветал! Ворота были заменены на новые; стена, окружающая Азур, полностью восстановлена и покрашена; территория вокруг городской стены благоустроена, как, собственно, и внутреннее убранство города. Количество людей, снующих туда-сюда через ворота, увеличилось в разы, а их внешний вид стал гораздо приличнее. Кажется, даже настроение простых людей было значительно лучше, чем когда я уезжал.

«О, Сварог, сделай так, чтобы это было не то, о чём я подумал!»

* * *

Мои опасения сбылись. Даже, более того, всё было гораздо хуже, чем подумал изначально.

В тот момент я сидел в кабинете Аббаса в его кресле, закинув ноги на стол и скрестив руки на груди, а он стоял напротив, опустив голову, как нашкодивший первоклашка.

— Аббас, как ты мог так меня подставить?!

— Но, Милорд, Вы ведь уехали. Мы не ожидали, что Вы вернётесь так скоро, кроме того, наши планы…

— Заткнись! Я спрашиваю тебя, как за эти жалкие два с небольшим месяца моего отсутствия можно было просрать такое состояние?!

Говоря Аббасу про «такое состояние», я на самом деле даже не до конца понимал, какое именно. Единственное, что я знал — в казне сейчас хранится десять тысяч золотых. По моим подсчётам это было неприемлемо мало — на порядок меньше, чем должно быть! И сейчас отчаянно хотел разобраться, куда и сколько денег потратил мой камерарий.

— Твою мать, из сводной книги учёта ни черта непонятно. Где подробные записи?

— Но, Милорд, Вы же сами приказали «не хранить макулатуру в кабинете, а сдавать в архив». Здесь только сводные отчёты за последнюю декаду, подробные журналы и остальные сводники в канцелярском архиве.

Я закрыл глаза и помассировал виски, пытаясь предотвратить подступающую головную боль — не помогло.

— Сколько тебе дать времени, чтобы через час ты стоял в этом кабинете со всеми учётными книгами за последние три месяца?

— Эм… — Аббас «завис» секунд на десять, после чего до него наконец-то дошло сказанное, и он пулей вылетел из кабинета.

Я устало плюхнулся назад в кресло, ожидая, когда мой камерарий принесёт подробные отчёты.

…

После возвращения Аббаса я просматривал все записи и требовал его объяснений по каждому пункту.

Ранее, ещё даже до проведения аукциона, мы с Аббасом обсуждали и намечали план перспективного развития моей территории. Вот только то ли от скуки, то ли от гипертрофированной исполнительности, то ли ещё чёрт пойми по каким причинам, мой камерарий начал форсировать события. Хотя, форсировать — слабо сказано. Он разогнал все планы настолько, насколько это было возможно физически.

Мы обсуждали вопрос повышения как доходности самого́ баронства, так и благосостояния его жителей. Это привело к идее ввода монополии лорда, меня, на торговлю продуктами питания за пределы территории. План был простой — администрация скупает свободные продукты у населения по невысокой, но вполне адекватной цене, а далее уже продаёт продукцию на соседних территориях, либо соседям на наших территориях.

Для этих нужд под управлением камерария была создана структура, которая отвечала за скупку сельхозпродукции у населения, её хранение и дальнейшую перепродажу. Для новой структуры за счёт казны началось строительство зернохранилищ и овощехранилищ, а также производство крытых телег для перевозки еды, оборудованных отсеком для льда. Пока всё строительство только начиналось, но первые силосы и амбары уже были построены, что позволило запустить процесс скупки продовольствия.

Для всего этого потребовались рабочие руки, в связи с чем Аббас провёл кампанию по всем деревням баронства, где собрал бедняков, согласившихся вступить в стройбат на стандартных условиях.

Этой инициативой был жутко недоволен Игнус, который от увеличения количества бывших нищих в его рядах пребывал в бешенстве и всячески саботировал затею камерария.

Чтобы Игнус не проедал Аббасу плешь своими ежедневными жалобами и доносами на новых подчинённых, а также прекратил сопротивление, последний от него «откупился», разрешив пополнить боевой штат армии, а также выделив деньги на покупку новой амуниции и оружия. Чтобы окончательно сгладить недовольство командира стражи, были выделены деньги на улучшение армейского полигона, а также на ремонт здания штаба армии, в результате которого кабинет Игнуса «по абсолютной случайности» станет больше и будет оснащён гораздо богаче нынешнего. Видимо, зря я давал камерарию кучу советов по решению разных проблемных ситуаций и о важности и эффективности Её Величества «Взятки».

Деньги потекли рекой… только вот в сторону «из казны», а не «в казну». Новые люди — зарплата, стройка — стройматериалы, выкуп свободного продовольствия у деревень — опять же, возьми и вынь денежку на оплату. Бородатый засранец даже не додумался поставить деревням условие о рассрочке платежей…

А на мой вопрос, на фига нужно было заниматься благоустройством города и деревень, этот недоделанный идеалист ответил: «Неправильно, чтобы столь великий человек, сам избранник богов, владел столь нищими землями!». Фанатик грёбаный…

Правда, следом Аббас добавил, что была и вторая причина: из-за задержек в поставках материалов резко расширившийся штат стройбата простаивал и нужно было их срочно чем-то занять, чтобы они не страдали ерундой и не творили беспорядки от безделья. Благоустройство, опять же, приводило к затратам на стройматериалы и прочее сопутствующее дерьмо.

На всё про всё долбанный идеалист всадил семьдесят восемь тысяч золотых. Он был искренне уверен, что поступает правильно, так как деньги от трактиров и борделей исправно поступали в казну, поэтому баронство в плачевном положении не могло оказаться, как было при Киндлоне. Кроме того, он понимал, что это не пустые траты, а инвестиции, которые начнут приносить свои плоды, хоть и не сразу.

В дополнение ко всем проблемам я узнал, что прибыль от дел с торгового тракта в настоящее время катастрофически упала и составляла сущие копейки, так как через туман почти никто не ездил. Абсолютное большинство караванов проезжало через Азур: кто-то не хотел рисковать товаром, а кому-то просто нравился комфортный участок дороги с больши́м количеством неплохих трактиров по пути и развлечения в самом Азуре. Через туман теперь пытались проехать или отморозки, или незнающие о происходящих событиях караванщики: что одни, что другие вели совсем уж небогатые караваны.

Всё это привело Хлою в состояние апатии, в результате чего она бо́льшую часть времени занималась тратой своего состояния в моих борделях, скинув дела банды на Адриану.

После долгих размышлений о судьбе своего камерария, решил ничего не менять. Поставь я на этот пост любого другого человека — все процессы придётся выстраивать заново. Кроме того, встанет вопрос лояльности и новый камерарий начнёт подворовывать или заниматься какой-нибудь другой фигнёй, которая в перспективе может привести к серьёзным проблемам. Аббас же на сто процентов верен мне, очень трудолюбив и разумен, хоть и имеет определённый выверт своего фанатичного мозга. Тем более, бородач все процессы по реорганизации структуры баронства запустил досрочно — вот теперь пусть сам, засранец, со всем этим геморроем и разбирается.

Да и если начистоту, то всё произошедшее — исключительно моя вина, как начальника Аббаса. Я знал, какой он человек, но всё равно поставил ему задачи недостаточно чётко и дал слишком большую свободу действий для такого романтика-идеалиста. Но, стоит отдать должное, в свою роль большого начальника бородач вжился и сейчас отрабатывал на полную: гонял подчинённых, как вшивых по бане, жёстко требовал результаты, проводил оперативные совещания, ежедневно проверял информацию о состоянии всех дел и корректировал шаги на ходу. Когда было необходимо, лично оказывал давление на кого нужно. На фоне расползшихся слухов о судьбе Пельчика и Маркуса, дельцы боялись хоть немного прогневать Аббаса, поэтому из шкуры вон лезли, чтобы выполнить его распоряжения. Отказываться от заказов они тоже не хотели, ведь это заказ лорда с абсолютной гарантией своевременной, причём немалой, оплаты.

* * *

На четвёртую ночь после возвращения в Азур, в мой замок вломились Эдгар и ещё девять оборотней чуть моложе него: семеро парней и три девушки.

— Зачем явились? — спросил, потягивая вино, сидя с трубкой перед камином.

Я как раз допивал третью бутылку вина, так что был довольно пьян и очень зол идущими наперекосяк событиями. Кроме того, увидев Эдгара, у меня снова на душе заскреблись кошки, из-за всплывшей в памяти глупой смерти его брата.

— Дядя Грум нам всё рассказал! Он рассказал, как погиб Алан! — зло ответил Эдгар.

— А ко мне зачем припёрлись? — недовольно спросил я. Сейчас совершенно не хотелось любезничать, лишь побыстрее выпроводить незваных гостей.

— Мы хотим узнать, собираетесь ли Вы мстить за Алана?

— Мстить? Кому мстить? Алан сам совершил свою месть и убил всех, кто как-либо был связан с Артуром. В его смерти никто не виноват, кроме него самого. Так, кому вы собрались мстить, мстюны недоделанные?

— Я говорю о другом. Во всём виновато общество! Из-за всех этих мерзких дворян наша раса вынуждена скрываться. Из-за них на нас напали и пытались поработить. Это привело к смерти Алана!

— Тебе бы с этой речью на броневике перед крестьянами выступать. Начинай картавить и двигай свои идеи в массы, но где-нибудь подальше от моей территории, а от меня отстань. Без ваших закидонов геморроя хватает, мне некогда нянчиться.

— Дядя Грум описал Ваши планы на будущее!

Я напрягся и сразу же залез в свой статус. Сообщений о смерти Грума я не получал, но вдруг просто пропустил спьяну? Однако, в статусе заметки о смерти бывшего старосты не было, значит, всё было нормально. Но как же он смог рассказать мои планы, ведь я строго запретил это делать? Возможно, очередной выверт Системы о «случайности» событий или неправильном понимании?

«Ладно, до лампочки, не хочу с этим разбираться».

— Слушай, Эдгар, у меня сейчас готовятся действительно серьёзные мероприятия и помощь всем сирым и убогим в них не входит. Даже, наоборот, пострадает очень много людей, так что я и есть тот самый мерзкий дворянин, из-за которого гибнут невинные. Если хочешь изменить мир, сделав его добрым и справедливым, то займись этим сам. Я на эту роль плохо подхожу.

— Сам я ничего не смогу сделать. — Парень повесил голову, крепко сжав кулаки. — Я глуп и мало знаю об этом мире. Но, Вы другой! Вы спасли нас от рыцарей, а после дали нам безопасную деревню со всем тем, о чём мы даже мечтать не могли, живя в долине! Мои дети теперь сыты, хорошо одеты и даже получают образование, за что я и все мы Вам бесконечно благодарны. Кроме того, я прекрасно помню наш разговор в лесу: «нет чистого добра и чистого зла, иногда нужно пожертвовать немногими, чтобы спасти многих». Мы принимаем такой расклад.

— Зачем ты всё это мне говоришь?

— Я верю, что к положенному сроку у Вас будет своё королевство. И я верю, что вы сможете придумать, как сделать жизнь моей расы безопасной, хотя бы на территории Вашего королевства! Это то, чего бы хотел Алан. И это то, чего теперь хотим мы!

— Слушайте, революционеры чёртовы, вы там себе чего-то напридумывали, но жизнь гораздо сложнее, чем…

Я недоговорил.

Все десять молодых оборотней преклонили колени и обратились к Системе, начав читать слова клятвы верности.

Я получил четыре уведомления о принесённой клятве, с условием-исключением. Что это за условие, я догадывался, но до конца не понимал, ведь бес его знает, как эти подростки видят себе мою помощь, но принял все четыре клятвы, от двух парней и двух девушек.

Остальные ребята, чьи клятвы не была активированы расстроились, девушка даже расплакалась. Эдгар, произнёсший пламенную речь, опять же не оказался в числе принёсших клятву.

Он стоял с отрешённым видом минуту глядя в одну точку, после чего снова преклонил колено и заявил, что неважно, есть ли в его сердце сомнения или нет. Обещал всё равно будет служить мне и выполнять все мои приказы до тех пор, пока не создам земли, на которых оборотни смогут жить, не боясь за своих жён и детей.

В этот момент дверь распахнулась и в неё ввалился подпитый Дайдор.

— Я что, в храм попал? Вы кому тут всей толпой молитесь на коленях? Денису, что ли? — хохотнул коротышка.

— Дайдор, слушай, а не пошёл бы ты на…

— У меня получилось! — выкрикнул гном, перебив мой посыл себя куда подальше.

— Что получилось? Избавиться от запора? Какого дьявола сегодня ко мне ночью постоянно кто-то вваливается? — почти простонал я.

— Рация получилась! — очень эмоционально гаркнул гном, не обращая ровно никакого внимания на то, что ему говорят.

Я собрался с мыслями, встал с кресла и скомандовал:

— Вы, пятеро, дуйте назад в деревню и никому не попадайтесь на глаза. Эдгар, и вы четверо, обратитесь к слугам, пусть вас разместят в домике для гостей. Поговорим завтра. А теперь всем покинуть зал, быстро!

— А ты, — продолжил, глядя на Дайдора — давай-ка поподробнее. Как ты смог?

— Я постоянно прокручивал в голове твои рассказы об общении военных в твоём мире. — Заговорил гном, дождавшись, когда молодёжь покинет помещение. — И мне не давала покоя мысль, вернее, желание собрать такое устройство.

Дайдор сел в кресло напротив меня, налил себе вина и, сделав большой глоток, продолжил:

— Только я понятия не имею, как работают эти ваши радиоволны и на каких принципах они основаны… НО! Из трактата Оскара я почерпнул кое-какие знания о поведении окружающей нас маны и после очень многих попыток и экспериментов таки смог сделать руническое устройство, которое может передавать голос на расстояние.

После этих слов Дайдор достал два устройства и положил на столик передо мной.

— Вот! — самодовольно выпятил грудь гном.

Я взял эти штуки и покрутил в руках. «Рации» представляли собой брусочки три на три на семь сантиметров, с нанесёнными на них рунами и большим рубином в центре.

— Прикладываешь палец сюда — начал объяснять гном — и вливаешь ману. Пока вливаешь ману, все звуки с расстояния трёх метров от этого устройства будут передаваться на устройство-компаньон. Работает от этого замка до района рынка, хоть и шипит на таком расстоянии. А вот до городской стены уже недостаёт. Но это только первый работающий прототип, я его ещё усовершенствую!

После долгих разговоров, в процессе которых Дайдору принесли бутылку вина и которую он в одиночку вылакал, гном собрался уходить.

— Ах да, — прямо перед выходом из зала он остановился и повернулся ко мне — мы уже третий музофон дособирали на продажу.

— Ещё, что ли три гроба собрали?

— Ты меня не слушаешь, барон. Я же сказал, на продажу, а не для экспериментов. Знатные устройства получились! — Было видно, что коротышку распирает от гордости. — Размером чуть больше книги, притом играют громко, а маны потребляют мало.

— Насколько громко? — опасливо уточнил я, вспоминая разрушения, нанесённые замку тем экспериментальным образцом.

— Нормально всё, барон, не температурь. Я же сказал, устройства на продажу! — громко засмеялся гном, после чего ушёл, громко хлопнув дверью.

* * *

Я вновь уехал в Эммар.

После трёх недель пребывания в Азуре я так и не придумал ни одного способа получить необходимое количество денег.

Был вариант взять кредит в местных банках, но я отмёл его сразу же. Кредиты здесь давали под семьдесят — восемьдесят процентов годовых. Меня жаба задушит потратить хоть один золотой на таких условиях. Казна за время моего присутствия пополнилась только на полторы тысячи, поэтому я сгрёб одиннадцать тысяч, оставив Аббаса решать дела баронства с двумя сотнями золотых.

«А не фиг было всё тратить, пусть теперь бегает и договаривается об отсрочках платежей!»

На самом деле, жаловаться на недостаточные заработки было неправильно, ведь по местным меркам я получал колоссальный доход. Абсолютное большинство графов и даже некоторые маркизы, со своих земель зарабатывают меньше, чем я сейчас. Однако, мне всё равно не хватало этих денег для реализации моих планов.

Единственный пришедший мне в голову способ получить деньги быстро и в необходимом количестве — провести очередной аукцион, аналогичный тому, который состоялся ранее в Азуре.

Только вот на этот раз решил организовать торги не в своём баронстве, а в Эммаре. Там и клиенты пожирнее, и возможностей побольше, да и очередной апокалипздец в своей столице устраивать не хотелось. Я решил выложить на аукцион сотню алмазов с песнями.

В Санрию мы выдвинулись гораздо бо́льшим караваном, чем в первый раз.

Дайдор перед отъездом пришёл клевать мне мозг, что ему в Азуре надоело и он хочет тоже уехать в Эммар. Я по этому поводу нисколько не возражал. Учитывая предстоящую реконструкцию поместья, отличные инженерные способности гнома будут очень кстати. Кроме того, после небольшого показушного нежелания и маленького шантажа, я выбил из Дайдора обещание в процессе ремонта поместья оснастить его магическими приспособлениями вроде рунических насосов для подачи воды, освещения в помещениях, устройств по производству льда и ещё множеством бытовых артефактов.

Под Дайдора, его второго ученика, Альфреда, а также все их материалы, инструменты и прочие штуки для создания артефактов был выделен отдельный дилижанс. Правда, коротконогий засранец, несмотря на выделенную в его личное пользование карету, всё равно настоял, чтобы ехать в моей, так как она была комфортнее.

Также я забрал с собой в Эммар Хлою, окончательно передав бразды правления бандой Адриане.

Атаманша ранее мне заявляла, что ещё чуть-чуть и она либо сбежит в лес, либо покончит с собой, либо ради забавы начнёт грабить прохожих, потому как сейчас от скуки ей хотелось на звёзды выть. Кроме того, она ежедневно устраивала в доме удовольствий пьяные дебоши, доводя до белого каления как посетителей, так и охрану заведения.

Чтобы бордели и клиенты и дальше не страдали от скучающей конопатой морды, пришлось чуть ли не силой засунуть в наш караван Хлою, которая желала и дальше продолжать свой кутёж в Азуре.

Кстати, рыжая стерва наотрез отказалась одолжить мне денег. С учётом нашей делёжки награбленного у Хлои сколотилось довольно большое состояние. Однако, бандитка заявила, что у неё есть жизненный принцип — никогда не брать в долг и никогда не давать в долг, и будь у неё хоть миллион золотых, она не заняла бы даже тысячи ни мне, ни кому-либо ещё. Спорить с этой упёртой было бесполезно, поэтому отстал от неё.

Также в эту поездку я забрал с собой ещё нескольких сотрудников дома удовольствий вроде распорядителя, администратора игорной зоны и двух «мамок», обучающую новых проституток. Кроме них, прихватил ещё несколько рабов, в том числе Фину.

Фина нужна была мне для того, чтобы держать при себе Зару, которую так же планировалось перевести в столицу Санрии, но позже.

Заре было оставлено послание, что она, если захочет, сможет встретиться со своей мамой вновь, когда я закончу всю подготовку в Эммаре. А пока ей нужно продолжать работать на прежних условиях.

В первый день пути я успел прочитать все прихваченные с собой отчёты от шпионов и все слухи о трактатах Оскара, собранные за время моего отсутствия. Далее заняться было нечем.

Вспоминая предыдущую поездку, у меня разболелась голова — мне предстояло нескольких дней абсолютного бездействия и скуки.

В этот момент принял решение не терять времени и начать записывать песни на алмазы уже по пути в Эммар. Кроме того, учитывая запланированное количество, возможно, даже до окончания путешествия не успею записать всю сотню.

— Дайдор.

— А? — разлепил сонные глаза гном и посмотрел на меня.

— Достань один из музофонов.

— Ты чего, заскучал? Решил музыку слушать?

— Не слушать, а записывать. Мне на аукцион нужно немало подготовить. Доставай давай!

— Щас, щас…

Караван остановили, а гном вышел из моей кареты.

Прежде чем пойти в свой экипаж за музофоном, коротышка пристроился у края дороги и беспардонно начал отливать, а следом из его штанов раздалась канонада грома.

«Блин, опять этот засранец отжигает… Хоть в карете додумывается сдерживаться. Наверное, догадывается, что я его за подобный косяк выкину».

Дайдор метнулся в свой экипаж и принёс оттуда свёрток.

В этот момент ветер принёс зловонный душок, оставленный гномом у обочины.

— Фу, Дайдор, почему ты постоянно гадишь?

— Да ладно тебе, мужик! Как говаривал мой батя: «Поссать и не пёрнуть, это всё равно что подрочить и не кончить!» Ха — ха — ха! — рассмеялся гном собственной шутке.

Рука-лицо.

— Мерзкий карлик! И всё твоё семейство такое же мерзкое. — зарычала на Дайдора Хлоя, отворачивая сморщенное лицо.

— Да пошла ты, назойливая сука…

* * *

Всю поездку Хлоя и Дайдор постоянно цапались, по поводу и без. Даже после того, как их развели по разным каретам, они умудрялись грызться между собой на привалах.

Вот только ситуация была абсолютно парадоксальной, так как всю поездку и гном, и рыжая постоянно бухали, причём именно вместе. Напьются, поцапаются, разойдутся, сойдутся, опять напьются, опять поцапаются и так по кругу все двенадцать дней пути.

В Эммар они оба въехали упившимися до синих соплей и были абсолютно невменяемы. Добравшись до своей резиденции в нижнем Эммаре, я распорядился разгружать кареты и размещать людей в ближайшей гостинице, в которой у нас уже были значительные скидки, как у постоянных клиентов.

Встречавшему нас Клайду я поручил разместить Дайдора и Хлою в резиденции, приказав присматривать за своим учителем и рыжей, чтобы те не разрушили дом и не чинили беспорядки в городе, чему парень был, мягко говоря, не очень рад.

Я очень устал за эту дорогу: постоянная запись песен, скука, бесконечные своры, устраиваемые двумя рыжими попутчиками… В общем, учитывая, что уже был поздний вечер, я решил просто прогуляться по ночному Эммару и проветрить голову.

Так и сделал. В одиночку пешком отправился в средний Эммар, где всю ночь осматривал достопримечательности и гулял по паркам и красивым аллеям, наслаждаясь ночной прохладой и ароматами экзотических растений.

Вернувшись домой на рассвете, направился в свой кабинет.

Проходя мимо одной из спален, дверь которой была распахнута, я в шоке уставился на открывшуюся мне картину: из комнаты несло лютым перегаром, а Хлоя и Дайдор голыми лежали в обнимку на кровати.

— Ох — ре — неть — произнёс я, с трудом удерживая челюсть от падения на пол.

В этот момент рыжая с трудом разлепила глаза и, явно страдая от сильного похмелья, мутным взглядом осмотрелась вокруг себя.

— НЕ — Е — Е — Е — ЕТ!!!!! О, боги, как я могла? О, боги, только не с ним! О, боги, пусть мы всего лишь…

Дальше я не слушал и ухахатываясь зашёл в свой кабинет, заперев дверь.

Глава 4 (54)

В Эммаре мои планы касательно аукциона изменились. Узнав о некоторых заведениях среднего Эммара, я пришёл к выводу, что лучше не проводить торги самому. Лучше в них даже не участвовать, а просто передать всё в аукционный дом «Кристис».

В данный момент я сидел напротив представленного мне собственника аукционного дома, Маркиза Дюпона, который почему-то выразил желание встретиться лично.

«А он точно маркиз? Зашуганный какой-то…»

Вместо самоуверенного, надменного, наглого человека, каковыми являлись почти все влиятельные аристократы, напротив меня сидел пугливый тридцатилетний мужчина. Маркиз нервно теребил в руках платок и взгляд его голубых глаз был опущен в стол прямо перед руками, что говорило о сильной неуверенности в себе. Рядом с ним по стойке смирно стоял управляющий аукционным домом — баронет Бешо.

Эти двое не начинали разговор и после приветствия при встрече и десятисекундного обмена любезностями не проронили ни слова.

Сложившаяся ситуация меня изрядно напрягала, ведь оба мужчины мои попытки заговорить просто игнорировали и сами тоже молчали. Я просто не знал, как вести себя в данный момент и в голову постоянно лезли всякие нехорошие мысли. Тишину прореза́ло лишь мерное тиканье больших маятниковых часов, молотом ударяющих по моим напряжённым нервам каждым своим тиком.

Через десять минут гнетущего молчания двери зала открылись и в них вошла шикарная девушка.

Она была одета в изящное черно-красное платье из атласной ткани, украшенное серебряной вышивкой. Корсет высоко поддерживал немаленькую грудь, а декольте платья оставляло ровно столько, чтобы вызывать желание, но и давать значительную волю фантазии. На голове дамы была густая копна пшеничных волос, собранных в красивую замысловатую причёску, которую покрывала элегантная шляпка-треуголка, надетая набок.

Даме было от двадцати двух до двадцати пяти лет. Она изящно продефилировала к столу, за которым сидели мы с маркизом, цокая каблучками, а я в это время засмотрелся на неё: тонкая талия, большая грудь, тонкие нежные ручки, светлая кожа без единой морщинки, пухлые розовые губки, аккуратный курносый носик, большие серо-голубые глаза. Гордая уверенная походка и вид девушки говорили о её высоком статусе и положении.

Когда красавица подошла, я понял, что сижу и пялюсь на неё с открытым ртом просто замерев на месте.

Дама улыбнулась, а я спешно вскочил со стула, чуть его не опрокинув.

— Миледи! — учтиво обратился я поклонившись.

— Меня зовут Маркиза Кристис Дюпон.

— О, Ваше Сиятельство! — я поцеловал протянутую мне аристократическую ручку — Простите моё невежество, я Вас не узнал.

— Ничего страшного. Мы ранее не встречались, но теперь будем знакомы. — интонация красавицы недвусмысленно намекнула, что больше при обращении к ней ошибаться с субординацией не стоит.

Девушка еле заметно кивнула в ответ на мои любезности и обошла стол, встав рядом с мужем напротив меня.

Оба мужчины, находясь рядом с маркизой, заметно напряглись: и баронет Бешо, и даже её муж!

— Прошу меня простить, барон, — обратилась ко мне аристократка — но я должна срочно решить одну проблему, после чего мы немедленно вернёмся к предмету нашей встречи.

После этих слов дама повернулась к управляющему, который мгновенно вспотел и напрягся ещё сильнее.

— Бешо, как думаешь, почему я задержалась?

— Не могу знать, Ваше Сиятельство. — сиплым голосом ответил баронет.

— Что ж, жаль. Тогда мне придётся объяснить. Я, проходя мимо нашей картинной галереи, увидела, как два неотёсанных мужлана ворочают пейзаж, который вчера приобрёл граф Альварес.

— Ваше Сиятельство — низко поклонился управляющий — картину готовили к отправке. Милорд Альварес распорядился доставить его приобретение сегодня же!

— Доставить картину, Бешо, означает доставить полностью целой и невредимой. Я тебе сообщаю, что эти два криворуких бурбона здесь более не работают. И ты не будешь, если я увижу подобное ещё раз. Понятно?

— Я всё понял, Ваше Сиятельство!

— Хорошо. — девушка отвернулась от управляющего и посмотрела на второго мужчину рядом с ней — Теперь ты, дорогой.

— Да, дорогая? — дрожащим голосом ответил маркиз, пытаясь натянуть на лицо улыбку.

— Доколе мне придётся тебе объяснять, что провести аукцион — это искусство! Нужно правильно преподнести товар и поднять накал, устроить представление…

— Но, дорогая, я это прекрасно знаю.

— Так, почему ты, прибыв сегодня с са́мого утра, ещё не распорядился начать подготовку к вечерним торгам?

— Дорогая, лотов сегодня мало, поэтому времени у нас предоста…

— Довольно! Я не хочу слушать это. Я хочу, чтобы ты немедленно пошёл и начал подготовку к вечерним торгам.

Девушка говорила спокойным приятным голосом, но каждое сказанное ей слово пробирало до костей. Уверенность маркизы, её осанка, взгляд, спокойная манера речи оказывали сильное давление.

Маркиз молча кивнул и вышел.

Девушка перевела взгляд на пустой стол и вновь повернулась к чуть ли не молящемуся управляющему.

— Бешо, почему нашему гостю не были предложены напитки и закуски?

«Вообще-то, мне предложили, но я отказался…»

— Виноват, Ваше Сиятельство, подобной неучтивости более не повторится!

— Бешо, я клянусь, что это твоя последняя оплошность в моём заведении. Распорядись накрыть стол, а сам выйди вон.

Управляющий повторил низкий поклон и вслед за маркизом покинул зал.

Аристократка посмотрела на меня. Оставшись с этой маркизой наедине, я занервничал ещё сильнее, чем прежде, в результате чего моя спина вспотела, и рубаха прилипла к телу.

«Кажется, зря я сюда пришёл… И где это хвалёное шестое чувство? Блин… я её боюсь».

— Давайте присядем, барон.

Девушка изящно села на стул, удерживая прямую осанку. Я же бухнулся на свой стул, раскинув ноги под столом и попытавшись расслабиться.

«Вдох-выдох. Успокаиваемся. Собираемся и начинаем чувствовать себя уверенно. Если буду выглядеть бесхребетным слизнем, она меня возьмёт за бубенцы, как и только что сбежавшую парочку… Ай, будь что будет. Даже если испорчу отношения с этой стервой, невелика беда. Всё равно все планы идут наперекосяк, так что одним геморроем больше, одним меньше — уже не так критично… Выкрутимся».

Удивительно, но я сам себя убедил в безразличие к ситуации. Хоть в действительности это было не так, и встреча для меня была очень важной и значимой, но я перестал нервничать, став более спокойно реагировать на острый взгляд маркизы.

Дожидались, когда накроют стол мы в полной тишине, глядя друг на друга.

«Блин, у них это семейное, что ли, отмалчиваться? Ну и ладно, хоть рассмотрю эту красотку во всех деталях…»

— Что же… — заговорила аристократка, когда слуги покинули зал — Барон Денис Шмидт. Верно?

— Верно, Миледи! — ответил я, подхватив со стола печеньку.

— Барон Денис Шмидт. Лорд небольшой территории в графстве Монси, находящейся на границе леса. Двадцать лет. Холост. Появился из неоткуда чуть более полугода назад, убил своего камерария, баронета Дрога Киндлона, а на все отнятые у него деньги начал перестраивать баронство. Основал несколько борделей, трактиров и игорных домов, модернизировал армию, а также структурировал продажу наркотиков в Азуре и упразднил все бандитские формирования на своих землях, сведя уровень преступности к пьяным дракам и мелким стычкам. Назначил безродного бывшего наёмника, находящегося в опале из-за графини Аддерли, своим новым камерарием и обучил его. Почти избавился от нищих как в Азуре, так и в большинстве деревень. А теперь ещё и начал активно развивать сельское хозяйство, заставив своих крестьян продавать всё своему камерарию и вынуждая их в будущем увеличить урожаи. Всё верно?

— Нет, есть ошибочка.

— Да неужели? И какая же?

— Киндлон не был МОИМ камерарием. Он просто был камерарием на моих землях, пока я не пришёл туда.

— Что ж, возможно… Продолжим. Недавно Барон Денис Шмидт провёл на своих землях аукцион, вызвавший значительный ажиотаж. В день аукциона Вас, Месье, навестил сам визалирский Претор, Лорд Аррон, а также глава инквизиторов Сяо. После чего вы приехали в Эммар и невероятно удачно купили поместье в среднем городе.

Слова маркизы меня не напугали. Мне самому еженедельно поступают кучи подобных шпионских отчётов о жизни разных аристократов, хоть чета Дюпон среди них и не встречалась. Наоборот, речь красавицы очень заинтересовывала столь сильной осведомлённостью обо мне.

— А Вы, Миледи, неплохо осведомлены о моей скромной персоне. Почему же?

— Я предпочитаю знать своих соседей. А вы ближайший сосед Санрии со стороны Визалира. Теперь я знаю Вас в лицо, однако… Кто Вы такой, Барон?

— А можно задать вопрос чуть поконкретнее?

— Что ж, я уточню… Человек, имеющий личное знакомство с Претором сияющей церкви и их самым пугающим инквизитором. Человек получивший свой маленький титул от самого́ Герцога Севелина. Человек, появившийся из неоткуда и кардинально изменивший жизнь целого баронства за время, которого недостаточно женщине, чтобы выносить ребёнка, не опасаясь при этом реакции графа Монси. Кто Вы, Господин Шмидт?

— Вы только что трижды ответили на свой вопрос, Ваше Сиятельство. Я человек. Просто человек, который не любит сидеть без дела. Все обозначенные Вами, Миледи, высокие личности среди моих знакомств — лишь череда нелепых случайностей, в результате которых я сейчас сижу здесь перед Вами и слушаю из Ваших прекрасных уст рассказ о себе самом.

— Я Вам не верю, Барон. Ни единому Вашему слову — улыбнулась маркиза. — Но пока давайте оставим всё как есть.

В этот момент её гордая осанка изменилась. Девушка подалась вперёд, положив локоток на стол и оперевшись прекрасным личиком на свою руку.

Аристократка внимательно осматривала меня, заинтересованным взглядом.

— Барон, какие интересные у Вас глаза. Как два чистых, но необработанных изумруда. Вы человек? Или относитесь к представителям какой-нибудь экзотической расы?

— Я человек.

— Оценка! — произнесла девушка системную команду, а я лишь улыбнулся в ответ.

Секунду взгляд моей собеседницы был напряжённым, потом ещё долю секунды удивлённо-растерянным, но следом вернулся в норму.

— Как занимательно, Господин Шмидт. Вы интригуете меня всё больше и больше. — девушка вновь сменила позу, сев строго, как и прежде. — Зачем Вы пришли в аукционный дом Кристис?

— Я уже называл причину. Именно после этого мне назначили встречу.

— Когда мой муж сказал, что с нами хочет встретиться Барон Шмидт, я перестала слушать все его дальнейшие слова, лишь распорядилась назначить время встречи. Я хочу услышать это от Вас, Барон. Зачем вы пришли в мой аукционный дом?

— Чуть ранее Вы, Ваше Сиятельство, упомянули аукцион, проведённый в Азуре, не так ли?

— Да. Должна признать, что Вы очень ловко всё устроили и неплохо разыграли свои скромные карты. Однако, я бы сделала всё лучше. Так, при чём здесь тот аукцион?

— Я хочу, чтобы дом Кристис провёл для меня аукцион, на котором будут выставлены такие же лоты — алмазы, с записанными на них музыкой и песнями из иного мира.

В этот момент напыщенность в поведении девушки ушла, а её глаза засияли. Это был взгляд человека, который готовится страстно сыграть в свою любимую азартную игру.

— Сколько?

— Сто.

Глаза девушки расширились и загорелись ещё сильнее.

— Но я слышала, Вы обещали своим покупателям, что ни один из купленных ими лотов более не повторится. — интонация маркизы содержала упрёк.

— Всё так и есть, Миледи. Те пятьдесят уникальны. Но… эти сто так же уникальны. Я никогда не бросаю слов на ветер и держу свои обещания. В этом Вы можете не сомневаться, Ваше Сиятельство.

— Они у Вас с собой?

— Лишь десять.

Маркиза взяла со стола колокольчик и громко в него позвонила. В дверь тут же вбежал слуга.

— Немедленно принеси сюда музофон!

Служащий поклонился и собирался выйти, но…

— Подождите, Миледи! — девушка посмотрела на меня, а после, ничего не спрашивая, скомандовала слуге — Пока ничего не нужно. Выйди.

— Почему Вы меня прервали, Месье?

Я взял коробку, лежавшую на полу рядом со мной, поставил её на стол и достал из неё музофон, сделанный Дайдором.

— Что это? — озадаченно спросила девушка.

Да, действительно, сразу было сложно догадаться, что именно стоит на столе.

Дело в том, что Дайдор превзошёл сам себя. Музофон его конструкции по размерам был с большую книгу, что было в пять раз компактнее и легче самых миниатюрных музофонов, которые я встречал на продаже в Эммаре. Кроме того, он не имел рупора — звук исходил из задней стенки музофона, через каменную решётку, на которую была натянута мягкая ткань. Также на нём не было трёх торчащих стаканчиков — в верхней части корпуса этого музофона было три углубления, выполняющих аналогичные функции. Вишенкой на этом торте было преобразование, которое Дайдор внёс в конструкцию музофона уже после разработки рации — обод, надеваемый на голову, больше не был соединён с корпусом трубками, а был отдельным предметом, передающим данные дистанционно, нужно было просто находиться не далее полутора метров от корпуса устройства.

— Это мой скромный дар Вам, Ваше Сиятельство! — ответил я, картинно поклонившись — Это музофон разработки моего артефактора.

— Это музофон? — удивлённо рассматривала устройство аристократка.

Я, не говоря ни слова, достал из кармана алмаз и накопитель маны и положил камни в соответствующие углубления, после чего протянул обод удивлённой аристократке.

Она молча взяла металлическое кольцо, сняла свою шляпку и надела обод на голову, закрыв глаза.

Руны на «считывателе» и на корпусе музофона засветились, а между ними в воздухе образовался двунаправленный поток маны, снующий туда-назад резкими импульсами.

Через тридцать секунд маркиза открыла глаза.

— Что же, неприятных ощущений нет, даже, наоборот… — после секундной паузы, видимо, проверив свой статус, добавила — Маны потребляется неприлично мало.

Я в это время сменил накопитель и переложил алмаз в углубление для считывания.

Из музофона заиграла мелодия флейты, сопровождающаяся пением детского хора. Интересная, кстати, музычка оказалась, но, как и большинство песен этого мира, довольно унылая, даже невзирая на весёлый ритм.

— Этот музофон я дарю Вам, Миледи, в честь нашего знакомства и будущего сотрудничества. Однако, у меня есть ещё два абсолютно таких же. Их я так же хочу продать в Вашем аукционном доме.

— Ваш артефактор будет делать ещё подобные устройства? — строго спросила маркиза.

— По одному каждые три месяца.

Аристократка вновь взяла колокольчик и позвонила в него. В зал вбежал тот же слуга и встал перед маркизой поклонившись.

— Возьми это — девушка указала пальцем на музофон, стоящий на столе — И отнеси его моему ювелиру. Пусть украсит красным бархатом и золотом, но пусть действует очень осторожно.

Слуга поклонился и потянулся, чтобы взять устройство. В тот же момент маркиза добавила:

— Если ты хотя бы поцарапаешь это, я гарантирую неприятную судьбу тебе и последующие проблемы твоей семье. Будь предельно аккуратен. Теперь иди.

Слуга покинул помещение на негнущихся ногах, неся музофон на руках крепко, но нежно, как младенца.

— Я думаю, что Вы сделали ошибку, Ваше Сиятельство.

— И какую же? — заинтересованно спросила аристократка.

— Зря Вы запугали слугу. Теперь его руки вспотели и стали скользкими, кроме того, после Ваших угроз, Миледи, они дрожат. Вероятность, что он выронит мой подарок не уменьшилась, а, наоборот, возросла. Практичнее было бы просто предупредить его обращаться с устройством осторожно, не угрожая расправой. Тогда Вашего авторитета с лихвой хватило бы, чтобы слуга не ослушался и был внимателен, но и он не нервничал так сильно.

— Хм… Редко кто-то, кроме папеньки, позволяет себе давать мне советы. Но я учту Ваши слова на будущее, Барон. — без злости или недовольства, а скорее задумавшись, ответила мне девушка.

— Что же, Барон, — вновь обратилась ко мне маркиза. На этот раз её взгляд стал острым взглядом профессионала — у меня к Вам альтернативное предложение!

* * *

Предложила мне владелица аукционного дома следующее: я не буду иметь никакого отношения к предстоящему аукциону — всё сделает она сама. Мне будет выплачено по тысяче шестьсот золотых за каждый лот, но меня также не должно касаться, за сколько впоследствии сама Кристис продаст эти алмазы. Причём она планировала провести десять торгов, в течение полутора месяцев, каждый раз увеличивая количество выставляемых лотов.

Половину оговорённой суммы мне должны были отдать уже наутро, а это, не на шутку — целых восемьдесят тысяч золотых. Оставшиеся восемьдесят тысяч мне передадут после последних торгов.

Кроме того, за каждый музофон, изготовленный Дайдором, она распорядилась завтра же отдать мне по пятнадцать тысяч золотом. Причём мы заключили соглашение, что все экземпляры, которые будут разрабатываться на продажу, будут передаваться эксклюзивно в дом «Кристис». Однако, я оставил за собой право передавать музофоны не продавая, например, в качестве подарка кому-либо.

Кроме прочего, маркиза строго запретила делать хоть какой-то декор музофонам и отдавать их «как есть», то есть в виде камня. Девушка меня уверила, что она и её ювелиры лучше знают, как поднять цену изделия, угодив вкусам местной аристократии.

Я не ожидал, что всё сложится настолько хорошо, поэтому вернулся в свою резиденцию в нижнем Эммаре в очень хорошем настроении, которого у меня уже давно не было. Хоть я и устал в течение длительного времени держать манеры и общаться таким вычурным способом, который был приписан этикетом местным дворянам, но я заключил невероятно выгодную сделку, поэтому моё настроение в тот момент испортить было крайне сложно.

На пороге дома меня встречала Эрика.

— Добро пожаловать домой, Милорд. Я смотрю, у Вас хорошее настроение! Всё прошло удачно, не так ли?

— Более чем, Эрика, более чем! — сказал я, проходя в дом — Знаешь, я сегодня встретил интересную супружескую пару: мужика без яиц и бабу с яйцами…

— Эм-м… ДА ЛАДНО?! — громко выкрикнула Эрика, глядя на меня выпученными глазами. — А что с ним? Он потерял своё достоинство в схватке? А с ней что? Она родилась с таким уродством? А как тогда они друг с другом…

Я удивлённо посмотрел на Эрику, неправильно трактовавшую мои слова.

— Эрика, тебя что, Аббас укусил? Тебе тоже теперь объяснять, что не всё нужно воспринимать буквально?

* * *

В этот же день я отправил одного своего солдата, снабдив мешочком с золотыми, в дом к Бертрану. От бандита мне нужна была вся информация, которая есть на маркизу Кристис Дюпон. А также чтобы криминальный авторитет начал искать для меня все новости и слухи, хоть как-то связанные с этой аристократкой, за что я обещал заплатить ещё пятьдесят золотых.

Уже вечером я читал досье, переданное Бертраном. Оно у бандита было в наличие.

Маркиза Кристис Дюпон оказалась единственной дочерью и самым любимый ребёнком Маркиза Хортбильда — самого богатого человека в королевстве.

Корнел Хортбильд не был родственником короля, поэтому не мог стать герцогом, но был богаче всех трёх герцогов этого королевства, вместе взятых.

Он занимался многими бизнесами, однако, основу всего его заработка составляла транспортировка. Этот маркиз владел самым большим торговым флотом на всём континенте, а также имел огромную распределённую сеть «логистических центров», представляющих собой большое количество складов и невероятное количество вагонов (крытых телег) и лошадей, во ВСЕХ! королевствах, входящих в альянс под знамёнами Церкви Света. Всё это он создал сам, почти с нуля. Также Корнел Хортбильд владел одним из самых крупных банков на территории альянса и несколькими десятками крупнейших шахт по добыче разнообразных руд.

Хортбильд в молодости унаследовал титул графа, однако, создавая и развивая своё дело, подсадил на крючок многих высших аристократов и правящую верхушку церкви, после чего «договорился» о поднятии своего титула до маркиза.

Сейчас Хортбильд был уже в солидном возрасте, ему было семьдесят три года. У маркиза было трое сыновей, которым было уже от сорока до пятидесяти лет. Все они были графами, но старший сын, когда папаня представится, унаследует его титул.

Также у Корнела двадцать четыре года назад родилась прекрасная дочь, его самый любимый ребёнок — Кристис Хортбильд.

Ко всем своим детям любящий папа относился очень строго. Дал им лучшее образование и воспитал в каждом из них трудолюбие и дух предпринимательства, сопровождающийся рассудительностью, уверенностью в себе и неприязнью к поспешному принятию решений, но тягой к разумному риску. Однако любимой Кристис, в отличие от сыновей, Корнел позволял немного баловства, что, впрочем, никак негативно на ней не сказалось.

Кристис организовала один из самых успешных бизнесов среди детей Корнела — торговлю раритетом и уникальными вещами, сделав это полностью сама, с нуля. Её стартовым капиталом было лишь подаренное отцом ещё в детстве поместье, которое сейчас и представляет собой столичный торговый дом «Кристис».

Маркиз Хортбильд хотел для своей дочки лучшей судьбы, но ничего выше графини ей не светило. Герцоги были недосягаемы даже для него, так как все их старшие сыновья заключили политические браки с представителями других королевств, а «свободных» наследных маркизов не было.

Однако, однажды подвернулся «удачный случай». Девять лет назад Маркиз Дюпон со старшим сыном попали в какое-то происшествие, подробностей которого никто не знает. Старший сын маркиза погиб, а сам Дюпон тяжело заболел. Никто не мог его вылечить, и жизнь медленно угасала в мужчине.

Наследник титула семьи Дюпон изменился с сильного и отважного старшего сына, на второго сына, который с рождения был ленив, глуповат и трусоват.

Этот самый умирающий Маркиз Дюпон в своё время задолжал Хортбильду очень серьёзную сумму денег.

Между двумя высшими аристократами состоялась беседа, в которой Корнел Хортбильд убедил Дюпона, что новый наследник последнего, учитывая особенности его характера, просто просрёт все наследные земли, а возможно, даже и титул. Однако, если рядом с нерадивым сыночком Дюпона будет любимая дочка Хортбильда, она состояние семьи не только не даст растранжирить, но ещё и приумножит.

А в качестве свадебного подарка транспортный магнат обещал простить долг семьи Дюпон.

Так они и решили и уже через несколько месяцев сыграли свадьбу. Тогда новому будущему маркизу Дюпону был двадцать один год, а Кристис пятнадцать. И самой обсуждаемой темой среди аристократии Санрии было то, что чета Дюпон существует уже девять лет, а детей у Кристис всё ещё нет…

* * *

На следующий день я без проблем получил во дворе аукционного дома сто десять мешочков с золотом, которые тут же были загружены в мою карету и незаметно для всех запечатаны в сейфе. В ответ передал управляющему шкатулку, в которой лежало девяносто алмазов, а также два музофона, упакованных в деревянные ящички.

В момент передачи из здания вышла сама маркиза.

— Доброго Вам дня, Миледи Дюпон! — поприветствовал её, поцеловав ручку.

— И Вам, Господин Шмидт! — улыбнувшись, поздоровалась со мной маркиза — Я смотрю, Вы пребываете в хорошем настроении, Барон.

— Более чем, Миледи, ведь я вновь увидел Вас! — всё так же улыбаясь во все тридцать два, продолжил беседовать с Кристис. — Кроме того, Ваше Сиятельство, не стоит обращаться ко мне столь формально. Зовите меня просто по имени — Денис.

На комплимент она не отреагировала. На предложение о более неформальном общении тоже.

— Миледи, у меня есть для Вас ещё один скромный подарок. — я достал из внутреннего кармана жилетки чёрный бархатный мешочек, перевязанный плетённым золотым шнурком.

Маркиза приняла подарок, развязала шнурок и с любопытством положила содержимое себе на ладонь. Это был большой неогранённый алмаз.

— Это то, что я думаю? — удивлённо спросила молодая аристократочка.

— Наверняка. — ответил я, после чего убрал улыбку и добавил — Миледи, на этом камне записаны пять композиций…

— Пять?

Прошлым вечером я приготовил для аристократки очередной алмаз, на который были записаны композиции в стиле, не попавшем ни на один из продаваемых на аукционах алмазов:

Nightwish — Beauty and the Beast

Ария — Через все времена

Nightwish — Astral Romance

Prodigy — One Love

и Evanescence — Bring Me To Life

Почему были выбраны именно эти? Не знаю, просто мне показалось, что они вызовут у красавицы больше всего эмоций. По поводу Nightwish я даже не сомневался, ибо помнил реакцию Амалии и почему-то был совершенно уверен, что у Кристис будет что-то подобное. Prodigy тоже достаточно своеобразны и это будет очень необычной музыкой для уха жителя этого мира. Ну а Арию и Evanescence записал просто для разнообразия.

Изюминкой музыки моего мира были не тексты песен, хоть и сам факт владения песней, исполненной на неизвестном в этом мире языке, интриговал аристократов и будоражил кровь прочих богатых коллекционеров. Изюминкой было звучание земных музыкальных инструментов, а также последующая аранжировка композиций.

В этом мире, из того, что я смог выяснить, были распространены струнные инструменты вроде гитар, лютней и им подобных. Также присутствовали флейты, арфы, барабаны. Из смычковых имелись только однострунные и двухструнные скрипки. Ничего другого я не нашёл.

Начав свои изыскания по музыкальным инструментам, я был уверен, что обнаружу гармошки или баяны, а также что-то вроде органа и рояля. Однако, оказалось, что ничего подобного здесь не существовало. Разнообразием и широкими возможностями местные исполнители похвастаться совершенно не могли. Да и песни в девяносто пяти процентов случаев были какие-то печально-заунывные. Под такую музыку хотелось с улыбкой на лице вскрыть себе вены.

Музыка, которую предлагал я была другой. Она была живой, весёлой и необычной по своему звучанию. В каждой композиции использовалось множество инструментов, переплетающихся в сумасшедших ритмах. Абсолютную уникальность создавало звучание электронных музыкальных инструментов, которое было совершенно необычно и в этом мире его повторить было невозможно.

— Да, пять. И они сильно отличаются от тех, что я передаю на аукцион. Также я надеюсь, что этот камень не окажется однажды на торгах аукционного дома «Кристис», а будет принадлежать только Вам, Миледи.

— Знаете, Барон, я несколько раз вчера прослушала десять переданных Вами песен. — на лице маркизы было видно определённое наслаждение — Я могу уверенно сказать, что Вы сильно продешевили с ценой, однако… Сделка уже заключена. Вы сделали меня богатой, Господин Шмидт.

«Ты и была богатой!» — но в ответ я лишь улыбнулся.

* * *

Я имел получасовую, причём довольно приятную беседу с маркизой Дюпон, после которой она попрощалась, распорядилась баронету Бешо передать ей полученные от меня камни и направилась к карете, горящими глазами рассматривая шкатулку в своих руках. Я тоже не стал далее задерживаться и направился к своему эскорту, охраняющему карету с золотом.

Мы с Кристис сели в экипажи и выехали с территории аукционного дома. Некоторое время мы двигались по одной дороге друг за другом, но на очередной развилке карета маркизы повернул налево, а моя направо.

Буквально через полминуты я со своим обострённым восприятием услышал три негромких хлопка, прозвучавшие один за другим с интервалом в полсекунды. Следом, с той же стороны раздались приглушённые выкрики и звуки начавшейся битвы. Направление, откуда исходил звук, говорило, что это происходит на дороге, по которой поехала красавица-аристократка.

Моя интуиция буквально кричала мне, что маркиза в опасности. А если с ней что-нибудь случится, я не получу вторую часть денег.

Выскочив из кареты, скомандовал своим солдатам что есть мочи гнать экипаж в мою резиденцию в нижний город и до моего возвращения выставить максимальную охрану имения и особенно кареты с золотом.

Сам же пулей рванул к месту, от которого исходил звук сражения.

Глава 5 (55)

Я пулей рванул к месту, от которого исходил звук сражения.

После минуты бега, повернув из-за очередного здания, увидел сцену развернувшегося посреди города сражения.

Дорогу карете перегородил огромный крытый фургон для перевозки крупных животных вроде лошадей, а на стражу маркизы напали шестеро хорошо вооружённых мужиков бандитской наружности.

На крыше фургона стоял немолодой эльф и с садистской улыбкой наблюдал за развернувшейся схваткой, прикрикивая на своих людей, сражающихся с охраной Кристис. В руках ушастый держал какой-то хитровыделанный выпендрёжный лук: размером стрелковое оружие было целых два метра, выше самого́ эльфа, да к тому же на плечах лука располагалось два овальных блока для натяжения тетивы, как у спортивных луков, которые я как-то видел по телевизору. Получившаяся инженерная конструкция судя по развернувшейся передо мной картине, придавала значительный импульс выпущенному снаряду.

Экипаж маркизы стояла поперёк дороги, а обе лошади лежали мёртвыми, каждая со стрелой в правом глазу и торчащим из затылка наконечником. Кучера постигла та же участь, что и лошадок: стрела через правый глаз хорошо зафиксировала труп мужчины на стенке кареты. Ничего не скажешь, ушастый был первоклассным лучником, раз выполнил три настолько точных выстрела.

Перед каретой лежали три трупа охранников аристократки и одного бандита. Рядом ещё двое охранников сражались с шестью противниками, которые над солдатами банально издевались и, красуясь друг перед другом, пытались убить своих оппонентов «красиво». Стоит отдать стражникам должное — в их глазах не было страха, а все их действия были направлены на то, чтобы не подпустить бандитов к двери кареты.

Из окна кареты за происходящим наблюдали два красивых, но испуганных личика: маркизы и её служанки.

Пока я бежал, обоих оставшихся охранников добили: одному отрубили руку и перерезали горло, а второму проткнули мечом бок и, судя по глубине раны и её расположению, жить последнему осталось не более двух-трёх минут.

Напавшие на эскорт аристократки бандиты засмеялись, глядя на медленно опускающихся на землю стражников, после чего обернулись и показали стоявшему на фургоне эльфу знак победы.

В этом и была их главная ошибка, потому что именно в этот момент я достаточно приблизился к нападавшим.

Ушастый заметил, что возникла опасность и криком попытался предупредить своих, но было уже поздно. На бегу я вытащил два кинжала, а далее мгновенным рывком переместился к бандитам.

Никак не гася импульс от движения, я со всей силы пнул самого крупного мужика в грудь, а двум, стоящим справа и слева от него, вогнал клинки прямо в сердца.

Громила с проломленной грудной клеткой отлетел далеко назад и шумно ударился о перегородившую дорогу телегу, скатившись с треснувшей стенки фургона кучей переломанных костей и кровоточащего мяса. Двое других неверящими глазами смотрели на кинжалы в своей груди. Первый вытащил кинжал и, глянув на бьющую фонтаном кровь, завалился набок. Второй просто упал лицом вперёд, утопив оружие в груди по самую рукоять.

В это время я сместился на два шага влево, чтобы перегородить путь к карете и предотвратить возможную опасность для Кристис Дюпон.

Поняв, что произошло, трое оставшихся разбойников направили своё оружие на меня.

Первым начал действовать чернобородый гном. Он раскрутил длинную цепь с маленьким шипованным шаром на конце и запустил в мою сторону.

Под нехитрый удар я поставил руку, в результате чего цепь обернулась вокруг запястья. Бандит улыбнулся и дёрнул цепь на себя, пытаясь вывести меня из равновесия, однако, он здорово просчитался с моими характеристиками, резко возросшими после случая с Аланом. Я склонился вперёд лишь на полшага, а после сам дёрнул цепь изо всех сил, в результате чего засранец с воплями полетел прямо в мои объятия.

Встретил приближающееся тело я тяжёлым пинком каблука в нос, отчего округу огласил звук треснувшего черепа и хриплого последнего вздоха распластавшегося на дороге коротышки.

Двое стоящих рядом нападавших отскочили на пару шагов назад, а я перевёл внимание на что-то бормочущего эльфа.

— …воздушный удар!

Всё, что успел разобрать — это последняя фраза заклинания, всплеск маны и мгновенно последовавший за ним громкий хлопок воздуха, разрываемого выпущенной стрелой.

Я слишком увлёкся разбойниками, стоящими напротив, в результате чего совсем забыл про их длинноухого главнюка на фургоне. Уклониться от выстрела, сделанного из крутого лука под усилением заклинания, я уже не успевал. Единственное, что успел сделать, скрестив перед собой руки, выставить их на траектории полёта стрелы.

Стрела мощным ударом пробила обе моих руки, насквозь прошив как наручи, так и кости, после чего, потеряв проникающую способность, застряла в рёбрах, немного не достав до сердца. А ведь это произошло несмотря на мои способности «Усиленное тело» и «Укреплённые кости», да к тому же на мне были довольно дорогие очень крепкие наручи и кольчуга, спрятанная под шёлковой рубашкой…

Ушастый явно наслаждался полученным результатам и с удовлетворённой улыбкой наблюдал за «поверженной жертвой».

Дальнейшее стало для эльфа и его напарников неожиданностью. Я, даже не отводя от них взгляда, развёл руки в стороны, тем самым переломав прошившее меня древко стрелы, выдернул из груди наконечник и вытащил из кожи оставшиеся щепки.

Видимо, эльф с компаньонами ожидали, что из-за боли я буду ныть или как минимум потеряю способность пользоваться в бою руками. Да и сама рана абсолютное большинство солдат вывела бы из строя. Но что-то, судя по выражениям на их лицах, пошло не так.

«Тут вы, сосунки, просчитались. Гипалгезия вместе с регенерацией это вам не хухры-мухры…»

— Иди сюда, обсос ушастый, сейчас я из тебя отбивную делать буду. — крикнул я вожаку, решив потянуть время, пока регенерация заштопает раны.

— Ха — ха — ха. — засмеялся в ответ эльф. — Нет, спасибо, друг мой. Лучше мы в следующий раз ещё поиграем!

После сказанного лидер банды развернулся и на приличной скорости начал сваливать куда подальше. Двое его приспешников ошалевшими глазами посмотрели на улепётывающее начальство и тоже решили дать дёру.

А вот такого развития событий я допускать не хотел. Быстро выхватив из внутренних кармашков жилета два метательных кинжала, я запустил их в убегающего эльфа. Не дожидаясь результата, повторил действие, тут же метнув ещё два кинжала в его подопечных.

Ушастый сукин сын ловким кувырком ушёл с траектории полёта кинжалов и скрылся в переулке. Его подчинённым так не повезло: одному клинок попал в шею, отчего тот испустил дух сразу же; второму лезвие пробило плечо, но ранение оказалось лёгким, и я вырубил его ударом в челюсть, чтобы впоследствии допросить.

— Кто Вы такой, Барон? — из-за спины раздался знакомый голос.

Обернувшись, увидел вышедшую из экипажа красавицу, сверлящую меня недовольным взглядом.

Я лишь тяжело вздохнул и убрал оружие.

— Миледи, Вы пугаете меня.

— Это Я пугаю Вас?! — возмущённым тоном переспросила аристократочка, не отводя взгляда.

— Да, Вы, Ваше Сиятельство. Вы с маниакальным постоянством задаёте мне один и тот же вопрос, получая на него один и тот же ответ, но всё равно продолжаете… Это немного страшно.

— Знаете, что я Вам скажу, Месье, что страшно? — раздражённым голосом продолжила маркиза — Страшно то, что все мои стражники были уровнями от пятидесятого до пятьдесят пятого, но с ними бандиты играючи справились лишь слегка превосходящими силами. Но тут появились Вы, Барон, и в одиночку разобрались с этими преступниками. Учитывая Ваш небольшой возраст это абсолютно ненормально! Кроме того, почему у Вас с собой столько скрытого оружия? Вы дворянин или наёмный убийца?

Решил полностью проигнорировать слова девушки, поэтому молча подошёл к телу выжившего нападавшего и закинул его на плечо.

— Миледи, тут оставаться опасно. — обратился к маркизе, поправив свою «поклажу» — Давайте я провожу Вас домой.

— Домой меня провожать не стоит. Мой аукционный дом ближе, а охрана там не хуже.

С этими словами мы двинулись назад, в сторону только что покинутого имения.

Некоторое время мы шли молча. По дороге Кристис Дюпон пыталась выглядеть спокойной и уверенной, но подрагивающие руки, крепко сжимающие шкатулку с алмазами, выдавали её переживания. Стоило отдать девушке должное — после случившегося она всё равно шла уверенной походкой с гордо поднятой головой, что говорило о сильном самообладании.

А вот служанка маркизы после пережитого ужаса шла за нами на ватных ногах, испуганно озираясь на каждого прохожего.

Когда до аукционного дома осталось три минуты ходьбы я решил прервать молчание.

— Миледи, Вы понимаете, почему на Вас напали?

— Этому может быть единственная причина. — ответила маркиза, крепче сжав шкатулку.

— Как много людей знали о том, что Вы сегодня повезёте их домой? — кивком указал на шкатулку.

— Никто. Я не планировала их увозить, это было спонтанное решение. О само́й же сделке знали лишь единицы самых приближённых… — красавица бросила в мою сторону подозрительный взгляд — С моей стороны знали лишь доверенные лица. А как же с Вашей, Барон?

— Никто. О сделке знала лишь моя помощница. Даже солдаты меня просто сопровождали, без объяснения причин, куда и зачем мы едем. — не стал я вдаваться в подробности своих отношений с Дайдором и Хлоей.

— Что насчёт этой помощницы? — маркиза не уточнила вопрос, но и так было понятно, что она имеет в виду.

— Исключено.

— Почему Вы так уверены? Я бы хорошо подумала на Вашем месте, Господин Шмидт.

— Она принесла мне клятву верности. Она физически неспособна меня предать.

— КЛЯТВУ?! — глаза аристократки расширились, но следом она вернула спокойное выражение лица — Предположим, тогда…

«Блин, зачем я сказал про клятву Эрики? Что-то заболтался…»

— При всём уважении, Миледи, но что вы скажете по поводу Вашего мужа?

— Это невозможно. — Твёрдо ответила красавица. — Мой супруг слишком труслив, чтобы даже помыслить о подобном. Он физически неспособен общаться с опасными элементами общества или вести беседы на рискованные темы, потому что в подобных ситуациях немеет и лишается возможности выдавить из себя даже малейший звук.

— Тогда остаётся… — в ту секунду мы переступили ворота территории аукционного дома и увидели во дворе нервно ходящего кругами баронета Бешо.

— Ва… Ваше Сиятельство? — дрожащим голосом произнёс управляющий, глядя на вошедшую маркизу. — По… почему Вы вернулись? Что-то стряслось?

— Ооо, дружок, — вместо маркизы ответил я, скинув с плеча бессознательное тело выжившего бандита, и сделал шаг навстречу баронету — кое-что действительно стряслось. Иди сюда, я расскажу тебе подробности.

Управляющий побледнел и, развернувшись, начал убегать. Сделав ровно четыре шага, он упал на землю и, стиснув от боли зубы, вытащил из своих ягодиц застрявшие в них метательные ножи.

— Фи, Барон, — обратилась ко мне маркиза, совершенно невозмутимо подойдя к отползающему Бешо — это неблагородно и… как-то грязно. Тем более его вина ещё не доказана.

— Для меня его поведение говорит лучше всяких доказательств, Миледи. Не возражаете, если я допрошу Вашего подчинённого?

— Возражаю, Барон. Этим займётся служба дознавателей моего отца. Не будем лишать этих трудяг своего хлеба.

Услышав про службу дознавателей Хортбильда, баронет побледнел. Я с трудом мог представить, что ждёт Бешо, но абсолютно точно не хотел знать подробностей предстоящего допроса. У меня даже возникло чувство жалости к нему.

* * *

Вернулся в свою резиденцию уже под вечер.

Встретили меня там радушнее некуда — наставили на меня оружие.

Почти вся моя стража была собрана во дворе и с оружием наголо окружила карету.

— Стой, кто идёт! — гаркнул молодой солдат, наставив на меня меч.

— Ты чего, боец, грибов объелся? — удивлённо спросил я — Не узнаёшь своего Лорда?

— Знаем мы разных актёров… Замаскируются так, что мать родная не отличит. Докажи, что ты и есть Барон Шмидт!

От такого я немного обалдел. Вот чего-чего, а подобной встречи в собственном доме точно не ожидал.

Я засунул руку под рубаху и вытащил наружу болтавшийся на шее медальон, доказывающий мой статус барона.

— Ха! — усмехнулся воин — Такие цацки на базаре можно за несколько серебрушек найти.

Я обалдел ещё больше. Как доказать, что я есть я — их лорд, а не загримированный самозванец?

Недобро прищурившись, глядя на бойца, достал кинжал.

Солдат тяжело сглотнул и отступил на шаг назад, но меч не опустил, продолжая сверлить меня напряжённым взглядом.

Я поднёс кинжал к своему лицу и сделал два глубоких пореза на обеих щеках, явно показавших, что на лице нет грима. А раны сразу начали заживать под действием регенерации. Про мою невосприимчивость к боли и регенерацию подчинённые знали, поэтому такое представление должно было послужить достаточным доказательством моей личности.

— Ты что творишь, кретин?! — гаркнул на солдата выбежавший из дома начальник стражи.

— Простите, Милорд. — низко поклонился мне командир, после чего развернулся и сделал серьёзный такой замах, чтобы крепко врезать по морде провинившемуся солдату.

— Отставить! — громко скомандовал я, в результате чего тот замер на месте с поднятой рукой.

— Как тебя зовут? — обратился я к молодому солдату.

— Васко, Ваша Милость! — ответил черноволосый юноша, глубоко поклонившись. Видимо, парень сильно перенервничал, потому что по его лбу стекали капли пота.

Я снял с пояса кожаный мешочек, в котором было пять золотых и пятнадцать серебряных монет и бросил его солдату.

— Это тебе за бдительность… и настойчивость.

Дойдя до двери дома, обернулся к своим людям.

Васко, секунду назад дрожавший от страха, сейчас стоял, гордо расправив плечи, и сиял, как новенький золотой, глядя на мешочек с наградой. А остальные с сомнением переглядывались между собой и косились на молодого бойца, видимо, успев сделать какие-то выводы.

— А теперь послушайте меня. — обратился к своей страже — Если ещё хоть раз кто-то направит на меня меч — собственноручно урою на месте!

«Нужно бы придумать какой-нибудь пароль-отзыв, а то и правда проберётся ряженый и начнёт тут командовать. Они все меня чокнутым считают, так что любой подозрительный приказ примут за чистую монету…»

Дома меня встретила Эрика и начала расспрашивать о произошедшем за день. От солдат она уже поняла, что я устроил какую-то заварушку в среднем Эммаре, но подробностей не знала, поэтому нервничала.

Причин что-то скрывать от этой девочки я не видел, поэтому решил ей поведать недавно случившуюся историю предательства.

— …и вот, зайдя на территорию аукционного дома Кристис, мы увидели нервничающего баронета Бешо. — пересказывал Эрике произошедшие события, сидя в своём кабинете и потягивая виски — Когда он увидел нас то сразу по…

{Внимание! Получена миссия!

Миссия: приручить тролля.

Срок исполнения: не более десяти недель.}

— ТВОЮ МАТЬ! — выкрикнул я в потолок после нескольких секунд осознания только что произошедшего — Вот зачем, а? Зачем, я спрашиваю, старый ты сукин сын?! На кой ляд мне тролль?! Что я с ним делать потом буду?

— Что случилось, Милорд? — Испугано спросила Эрика, не понимая, что произошло. — Какой тролль? Какой сукин сын?

— Не обращай внимания, Эрика. На меня очередна́я миссия свалилась. Причём довольно странная и… тупая!

* * *

На следующий день я начал приготовления.

Место, где найти троллей было понятно — это злополучная долина, а вернее, участок леса у гор, прямо рядом с долиной.

План тоже был понятен, хоть и не до конца: я возвращаюсь в Азур, забираю свою банду, и мы дружно топаем в лес за троллем.

Вот только как приручить монстра я совершенно не представлял. Заданием было не убить тролля, а именно приручить его. Попытался расспросить о вариантах Дайдора и Хлою, но оба просто покрутили у виска пальцем и назвали меня идиотом.

Ну да ладно, поймаем одного, свяжем, а там уже будем думать, как его дрессировать.

На подготовку к отъезду выделил себе неделю. За эту неделю необходимо было сделать огромное количество дел.

В среднем Эммаре я обратился в артель строителей, в который входило много дельцов, занимающихся разными работами.

Им было поручено провести ремонт приобретённого мной имения, а также полностью оснастить его мебелью. Мы с руководством артели почти безостановочно обсуждали новую планировку имения, а также мебель и декор целую неделю. Особое внимание я уделил VIP-комнатам, которые должны расположиться в здании. А также «Райскому павильону», который должен расположиться за пределами здания, на отдалённой части территории имения. «Райский павильон» представлял собой отдельную огороженную и скрытую от посторонних глаз территорию, на которой развернётся самый изысканный сад с красивыми деревьями и цветами, какие только можно вырастить в местном климате. Также в павильоне должно построиться множество купелей и бань, как крытых, так и расположенных на открытом воздухе. Ну и по своему убранству он должен соответствовать высочайшему уровню, чтобы не стыдно было пригласить туда даже короля. Короче, очень затратное мероприятие.

Всё бы ничего, но меня одолели местные «дизайнеры». Они называли себя художниками-оформителями и впаривали всякую однообразную фигню под разными соусами. Сам процесс выбора декора вызывал у меня жуткую головную боль, поэтому долго спорить с местными оформителями об оттенках цвета занавесок и расцветке ковров оказалось выше моих сил. Я просто сдался и сказал сделать всё в соответствии с их вкусом, но с учётом специфики заведения — элитный бордель.

В общем, ремонт всех зданий имения и их оснащение, плюс приведение в порядок всей прилегающей территории, мне обходились в кругленькую сумму — целых сто двадцать тысяч золотых.

А ведь это ещё не считая покупки рабов, обеспечения снабжения продовольствием, алкоголем и наркотиками, найма целителей и дополнительных стражников, а также множества прочих расходов.

Имеющихся денег мне не хватало, а оставшуюся сумма за сделку с Кристис будет получена только через полтора месяца.

Можно было бы сделать ремонт значительно дешевле, но ведь у меня всё должно быть элитное, блин…

Пришлось договариваться с артелью о рассрочке.

Руководство артели на это удивительно легко согласилось, но с обязательным требованием заверить график платежей в комиссионерской конторе. Я выдвинул встречное требование, чтобы через комиссионерскую контору был заверен не только график платежей, но и сделка полностью, включая сроки производства работ зодчими и художниками-оформителями.

Тут артельщики скривились, но всё же согласились на эти условия.

* * *

Полученные от аукционного дома деньги я передал в управление Дайдору и назначил его главным на время своего отсутствия.

Всё-таки гном был единственным, кому я доверял. Но при этом я оставил Эрику присматривать за действиями коротышки, хоть это оказалось и непросто. Она долгое время упиралась и хотела отправиться со мной… Как и всегда.

Дайдору было поручено то, что он уже один раз делал: закупить всё необходимое для дома удовольствий. Процесс ремонта имения также был в его зоне ответственности, где я напомнил гному про обещание оснастить имение бытовыми артефактами.

В выделенный самому себе срок — неделя, я снова не уложился и уехал из Эммара только на девятый день.

Отправлялся на этот раз без экипажей. В Эммаре я зарегистрировался, знаки отличия при мне, а весь пафос — на фиг — слишком тормозит путешествие. Взял с собой трёх солдат и Хлою. Мы сели на лошадок и пустили их галопом.

Когда забирал рыжую, думал, что её опять придётся уговаривать идти на очередну́ю безумную миссию, но атаманша, к моему удивлению, согласилась без единого пререкания. Это было слишком подозрительно, поэтому я начал её расспрашивать, в результате чего рыжая созналась, что после попойки и последующего пробуждения с Дайдором вообще не может находиться рядом с коротышкой и просто хочет уехать.

Я даже предположить не мог, что с тем образом жизни, который ведёт Хлоя, а именно постоянными пьянками, дебошами и промискуитетом, причём как с девочками, так и с мальчиками, бандитка так болезненно отреагирует на то, что переспала по пьяни с Дайдором. Всё-таки чужая душа — потёмки.

* * *

Добрались до Азура мы за восемь дней, несколько раз сменив лошадей. Добрались бы быстрее, но в отличие от меня моим людям нужно было спать.

Азур встретил ещё более оживлённым, чем прежде. Хотя, местами наблюдались и проблемы, но куда же без них?

Первым делом я, разумеется, направился в свой замок.

Зайдя, я прошёлся по залам и прямиком направился в кабинет Аббаса. Толкнул дверь, которая, к моему удивлению, оказалась заперта.

Постучал.

— Кто? — раздался из-за двери голос моего камерария.

— Кто-кто, Турук Макто! Открывай!

Из кабинета послышались недовольное бормотание, тяжёлые шаги и со щелчком замка дверь резко распахнулась, чуть не зарядив мне в лоб.

На меня смотрел очень злой Аббас. В его взгляде прямо пылало намерение убийства.

Но через долю секунды он осознал, кто стоит перед ним и, растерявшись, промямлил:

— Милорд? Вы снова вернулись?

— Да. Тут очередны́е непредвиденные обстоятельства. А ты чего такой злой? Я думал, ты меня убить собираешься, когда ты только дверь открыл.

— Я и собирался.

— А? — не поверив услышанному, я прочистил ухо и невнятно переспросил последние слова своего камерария — Ну-ка, повтори-ка!

— В смысле я не Вас хотел убить, Милорд! Просто Вы зачем-то представились чужим именем. — огрызнулся Аббас — Моего дядю зовут Турук. Я подумал, что этот проходимец узнал, где я теперь нахожусь и опять пришёл что-то просить…

— Ладно, оставим твои семейные драмы для будущих разговоров. — Так и не дождавшись приглашения войти, сам прошёл внутрь. — А чего закрылся? Обычно ты дверь не запираешь…

Пройдя внутрь, я увидел, что в кабинете есть ещё один человек. Это был старик с длинной чёрной с проседью козлиной бородкой, маленькими хитрыми тёмно-карими глазками, большим носом и добродушной, немного застенчивой улыбкой. Чем-то он был похож на старика Хоттабыча из советского кинофильма.

Увидев меня, старик встал и по-доброму улыбнулся мне.

— Познакомьтесь! — начал представлять Аббас — Ибрагим, это Лорд Баронства Шмидт, Барон Денис Шмидт.

— Милорд, это Ибрагим Мансур, один из лучших алхимиков южного архипелага. Он приехал с нашими наёмниками, в ответ на размещённую просьбу.

— Ого! Рад встрече! — искренне порадовался я знакомству — Вы проделали долгий путь, Ибрагим.

Как правильно обращаться к старшим из южных стран я не знал. Но учитывая, что Аббас просто назвал его Ибрагимом, решил не ломать этим голову и поступил так же. Руку здесь жать было не принято, поэтому я поприветствовал дедушку лёгким поклоном.

— Негоже, столь незначительному мне получать поклон от столь уважаемого человека, Милорд. — улыбаясь, ответил алхимик — Прошу обращаться ко мне, как и к прочим.

— Да я вроде бы Вас пока никак и не выделял.

Ибрагим перевёл взгляд на Аббаса, а тот лишь пожал плечами.

— Я наслышан о Вас, Милорд. — Сказал старик. — Ваш народ говорит, что их Лорд с чудинкой. Теперь я в этом убедился.

— Думаю, что «с чудинкой», это Вы, Уважаемый Ибрагим, здорово смягчили формулировку. Я слышал, что в мой адрес ходят выражения и покрепче, причём они чаще всего неприличные или оскорбительные.

— И Вас это не расстраивает, Милорд?

— А почему я должен расстраиваться? Пусть говорят. Нужно же людям языки почесать. — безразлично пожал плечами. — Вас расстраивает, что согласились работать на какого-то чудика?

— Я ещё не согласился, Милорд. Я здесь лишь для того, чтобы выслушать предложение.

— Раз не согласились, то зачем проделали такой длинный путь?

— В вашей стране много своих именитых алхимиков. По какой-то причине посланный Вами отряд искал опытного алхимика из моей страны, причём с обязательным знанием моего родного языка. Это странно! — старик по-интригански улыбнулся — А то, что странно, всегда очень интересно. И меня не смущает, что Лорд этих земель странный. Я давно не слушаю слова, а смотрю на дела. А Ваши дела говорят, что Вы свой народ любите. А также о ещё многих вещах.

— Вы и четверти моих дел не знаете, Уважаемый Ибрагим. Не советую делать выводы из этих ограниченных познаний.

Пока мы общались, Аббас всё время предлагал мне место в своём кресле, а я вежливо пытался усадить камерария в его собственное кресло. Видимо, бородач считал, что я должен занять место во главе стола. Мне же было интереснее сидеть в предстоящей беседе рядом со стариком. Я наконец-то запихнул Аббаса на его рабочее место, чем вызвал очередну́ю улыбку старого алхимика, а сам обошёл стол и сел в кресло для посетителей. Лишь после того как я разместил свой зад в кресле, Ибрагим тоже позволил себе присесть.

— Аббас, что вы уже успели обсудить из того, зачем мы искали Уважаемого Ибрагима? — по причине гораздо более старшего возраста, а также того, что человек передо мной был не каким-то старым бездельником, а серьёзным учёным, у меня язык не поворачивался назвать его просто по имени.

— Немногое, Милорд. До сути даже не добрались, поэтому думаю, что стоит начать с начала.

— Хорошо. — кивнул я камерарию и вернул взгляд на алхимика — Вы знаете, зачем Вас сюда пригласили?

— Я знаю лишь то, что мне нужно будет заниматься привычным делом — алхимией. Но до сих пор не знаю, зачем Вам нужен именно южанин и сколько мне будут платить.

— Вы приехали с семьёй?

— Нет, я уже слишком стар, чтобы иметь семью. Мои дети выросли и разъехались кто куда. Жены́ давно нет, поэтому я всегда один. А зачем Вы интересуетесь моей семьёй?

Пока старик говорил, он внимательно меня изучал, оценивал. Глядел в глаза.

— Я лишь хотел понять, насколько решительным был Ваш переезд. Так, чего же Вы хотите?

— А что Вы можете мне предложить?

— Вы про оплату?

— А Вы про что спросили?

— Я спросил про то, чем вы хотите заниматься, приехав сюда.

— Так и я про то же.

Хитрожопый дед не давал прямых ответов, лишь следовал моей линии разговора.

— Я хочу, чтобы вы занимались алхимией для меня. Вернее, не просто алхимией, а занялись новыми открытиями в алхимии. — пока не стал говорить, что мы будем заниматься «переоткрытиями».

— А почему я должен заниматься этим для Вас, Милорд? С этим я и дома прекрасно справлялся. Очень прибыльное дело, между прочим. А тут я буду работать на кого-то постороннего, непонятно с каким финансовым результатом для меня.

— А зачем Вам деньги, Уважаемый Ибрагим? Вы же сказали, что Вы теперь один, без семьи. На тот свет деньги не забрать.

— Я прекрасно распоряжусь деньгами и на этом свете, Милорд. Кроме того, хоть мои дети и уехали, они всё ещё мои наследники. А я желаю им лёгкой и мирной жизни, в чём деньги значительно помогают.

— Согласен, помогают. Я готов платить, но только оценив, насколько Вы нам подходите.

— А в чём заключаются Ваши критерии?

— Вы знаете забытые языки?

— На то они и забытые, что их забыли. Их никто не знает.

— Может, просто какие-то древние языки? Например, на которых давно говорили на Вашей родине?

— Может и знаю что-то. В молодости приходилось пользоваться учебниками старых мастеров. В моём деле приходилось подолгу сидеть в библиотеках, разбираясь в сути написанного.

— Хорошо… То есть, плохо! Так мы ни к чему не придём. Аббас, есть в кабинете табличка?

— Да. — ответил камерарий и, подойдя к шкафу, достал из него один из рецептов.

Аббас передал табличку Ибрагиму, а я внимательно наблюдал за реакцией старика, взгляд которого изменился с хитрого на удивлённый.

Он длительное время бегал глазами по рецепту, после чего поднял взгляд на нас с Аббасом.

— Что это?

— Хм… А я думал, что Вы мне скажете, что это, Уважаемый Ибрагим?

— Это алхимический рецепт, но совсем непонятный! Языка я не знаю, хоть он и похож на некоторые знакомые мне. Бо́льшая часть ингредиентов понятна, но не все. А вот процесс приготовления почти непонятен, нужно разбираться. Но рецепт называется «Яд, стирающий память».

Когда алхимик говорил, его глаза горели молодым авантюризмом. Дед явно любил своё дело и нашёл что-то интересное.

— Вот поэтому я и пригласил Вас, Уважаемый Ибрагим. Мне нужно воспроизвести это.

— Яд, стирающий память? — в голосе старика явно слышалось разочарование — Вы привезли меня сюда из-за этого рецепта?

— Пойдёмте, прогуляемся.

Я встал и жестом пригласил Аббаса и Ибрагима с собой.

Мы прошли через замок, вошли в подвал, а дальше спустились в казематы. Подойдя к одной из дверей, я открыл её, показав содержимое помещения.

Комната была доверху заставлена сложенными в стопки табличками.

Глаза Ибрагима широко раскрылись и он, как ребёнок, увидевший красивую игрушку, вбежал внутрь, не спросив разрешения.

Старик возбуждённо хватал таблички одну за другой, бегал по ним глазами и, в конце концов, спросил меня, не отрывая взгляда от рецептов:

— Откуда у Вас всё это, Милорд? Здесь же тысячи рецептов на том древнем языке! Названия некоторых будоражат мою кровь: «морозящий раствор», — отложил он одну из табличек — «суспензия регенерации», — отложил ещё одну — «огненный змей», «сонный бог», «вечный понос», «сила быка», «оргазм свиньи»… Чьи это рецепты?

— Я это скажу, если мы договоримся. Я хочу, чтобы Вы, Уважаемый Ибрагим, разобрались в этих алхимических рецептах и начали их производить для меня.

— Да, да, я согласен!

— Даже не обсудим цену?

— Ну, тысяча золотых в месяц и никаких вопросов. — Махнул старик рукой, продолжая рассматривать рецепты.

— Да ты оборзел, старый жулик! — Я от озвученной суммы аж воздухом подавился — Может мне сразу баронство на тебя переписать?

— Хе-хе. — алхимик наконец-то оторвал взгляд от табличек и очень смущённо посмотрел на меня, почёсывая затылок. — Я слышал, что Вы очень богаты, Ваша Милость. Попробовать-то стоило, не так ли? Давайте так, сто золотых в неделю, и я буду этим заниматься.

— Так. Ну-ка положи таблички и выходи нафиг отсюда. Видимо, твои волосы побелели не от старости, а от стыда за твою жадность.

— Эх, — плечи алхимика разочарованно опустились — сколько Вы готовы платить, Милорд?

— Восемьдесят золотых В МЕСЯЦ! И, если будут полезные зелья на продажу, будешь получать десятую часть от всех продаж.

— Десятую?! Да я делаю всю работу! — поднял голос Ибрагим, пылая праведным гневом.

— Пока не делаешь, а только попытаешься этим заниматься ПО МОИМ РЕЦЕПТАМ! Тем более, десять процентов с продаж, если нормально развернёмся, будет колоссальной суммой: ни ты, ни дети твои, ни внуки, ни их внуки бедными не будут. А если у тебя ничего не получится, то и платить тебе не за что!

— Хорошо, я согласен. — кивнул старик, подумав некоторое время.

— Кстати, раз уж мы договорились, то сообщаю, — эти рецепты были добыты в гробнице Кнаха. Так что Вам, Уважаемый Ибрагим, досталась честь восстанавливать знания этого легендарного человека.

— КНАХА?! Вы были в гробнице Кнаха?! Как Вы её нашли? Где она?…

Опытный алхимик был прекрасно наслышан об этом человеке. После названного имени пришлось целый час отбиваться от расспросов перевозбуждённого старикашки.

* * *

Вернувшись к Аббасу, мы почти два часа утрясали с Ибрагимом все нюансы его работы.

Ему отдали лабораторию Дайдора, находящуюся на территории замка. Всё равно гному в ближайшее время она не понадобится, так как он работать будет в Эммаре, вместе со мной.

Дополнительно к воссозданию рецептов Кнаха, на алхимика была возложена обязанность набрать людей, организовать специальную лабораторию и начать производство наркотиков.

Ну а чего? Зачем мне закупать низкокачественное дерьмо на стороне, когда у меня есть невероятно опытный специалист, который может производить наркоту высочайшего качества с нужными эффектами и силой воздействия.

В этом вопросе Ибрагим меня сильно обрадовал, так как у него был в молодости опыт производства некоторых «препаратов». Он заявил, что владеет разными уникальными рецептами, благодаря которым можно вызвать как эйфорию, так и лёгкое расслабление.

В общем, ассортимент услуг в моих борделях скоро расширится.

Производство наркотиков мы договорились оплачивать алхимику отдельно. Затраты на создание лаборатории, зарплату сотрудников, а также сырьё и оплату услуг самого́ Ибрагима были нешуточными. Но в перспективе это всё довольно быстро отобьётся и начнёт давать очень существенную прибыль, поэтому я был доволен.

Пришлось принять во внимание, что ингредиенты для производства препаратов придётся возить со всего континента, в небольших количествах, а стоить они будут при этом очень дорого. Кроме того, из-за отсталости технологий, даже хорошо подготовленная лаборатория, которую я планировал создать, будет производить совсем немного готовых зелий и порошков. Однако, для моих целей должно быть достаточно.

Из-за стоимости ингредиентов, оборудования для «варки», а также оплаты труда квалифицированного алхимика, наркотики были очень дорогим товаром, доступным в большинстве своём, лишь обеспеченным людям. Таких вещей, как «укуриться травкой» не происходило, так как какие-то готовые природные опиаты в этом мире отсутствовали. Ну, или народ просто не обнаружил растений с соответствующим эффектом.

С целью исключить возможные «казусы», я приказал Аббасу найти и устранить (любым способом: запугать, выгнать, убить) всех моих поставщиков, чтобы они не начали создавать проблемы из-за того, что лишились своего бизнеса в моём баронстве.

После того как старик написал подробный список всех необходимых приборов, инструментов и прочего, что ему будет необходимо для работы над «возрождением» рецептов и открытию лаборатории, включая разные справочники и книги, мы отправили его размещаться на новом месте жительства.

Оставшись наедине со своим камерарием, я вернулся к причине моего возвращения:

— Аббас, я получил очередну́ю божественную миссию. Она, скажем так, странная. Собери завтра всё необходимое для очередного похода. Мы снова отправляемся в наш «любимый» лес, к горам на границе с долиной Ригла. Только нужно где-то раздобыть какие-нибудь сверхпрочные верёвки или тросы. Завтра вечером собирай всю банду. Послезавтра с утра выдвигаемся.

— Эм… Милорд, — грустным голосом заговорил Аббас. — Вся банда мертва. Никто не выжил.

— Э?

Глава 6 (56)

Аббас рассказал, что судя по следам, банда была убита охраной одного из караванов.

Видимо, мучаясь в последнее время от безделья и скуки, они переоценили свои силы и полезли на слишком хорошо охраняемый караван. Всё-таки не стоило оставлять за главную Адриану: она недальновидна и слишком импульсивна. Вернее, была слишком импульсивна…

В части вопроса доходов казны баронства случившееся меня не беспокоило. Всё равно в последнее время от грабежа на тракте поступали сущие копейки.

А вот гибель людей расстроила. Когда их только нанимали, они для меня были не более, чем нечистыми на руку проходимцами, которых было совершенно не жалко. Однако, за проведённое в походах время я их узнал лучше и стал относиться к банде вполне нормально. Хоть эти люди и промышляли разбоем, они не были маньяками и отморозками — просто гражданами королевства со сложной судьбой. Большинство из них даже никогда никого не убивали, до вступления в нашу с Хлоей банду, лишь грабили. В отличие, стоит заметить, от меня, у кого руки по локоть в крови.

Взять того же Аббаса: он неплохой воин, который по совместительству ещё и опытный караванщик. При этом он образован, хорошо знает географию этого континента, говорит на нескольких языках и по своей природе рассудительный и справедливый человек. У Аббаса должно было быть хорошее будущее. Но его оклеветала графиня, которую он сопровождал и охранял в путешествии. Как бы смешно это ни было, но аристократка публично обвинила Аббаса в том, что он к ней приставал, за то, что он отказался с ней переспать. После этой истории путь к работе караванщика для Аббаса закрылся. Как и пути устроиться в охрану, или даже наняться в армию. Он не фермер, не охотник, не строитель и тем более не торговец. Как ему было выживать? Вот и подался в банду, где мы с ним и встретились.

У остальных обстоятельства, конечно, не были столь эпиграммными, как у моего камерария, однако, каждого на разбойничью стезю привели свои причины.

После того как узнал о случившемся с бандой, долгое время сидел молча. Мой камерарий меня не беспокоил, видя, что я глубоко ушёл в свои раздумья.

Покончив с депрессивными мыслями, вновь обратился к Аббасу.

— Слушай, случившееся с нашими людьми, конечно, трагедия. Позаботься, чтобы деньги из всех схронов были справедливо распределены между родственниками и другими близкими людьми членов банды.

Дождавшись, когда Аббас кивнёт, продолжил.

— Однако, мои обстоятельства не меняются — на мне до сих пор висит миссия. Подготовь всё, что я тебе озвучил. Кроме того, вызови Игнуса. Пусть прибудет в замок с са́мого утра.

— Игнуса?

— Да. Раз нет банды, придётся брать солдат.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— А других вариантов нет, Аббас. Тебя я взять не могу, ты все дела баронства бросить не можешь. А идти вдвоём с Хлоей — эксцентричное самоубийство, не более.

— Наёмники?

— Тоже нет. Больше буду объяснять, чем мы, вообще, занимаемся. Да и большинство из них ненадёжны — свалят при первой серьёзной опасности. А солдатам можно сказать, что у них специальная тренировка, вот и всё.

* * *

Через два дня, вечером, я с группой из тридцати солдат выдвинулся в сторону леса.

Хлои в этом отряде не было — она сбежала из Азура.

В то время, когда я объяснял Игнусу, сколько и каких солдат он мне должен выделить, рабыня впустила в мой кабинет растрёпанного и запыхавшегося мальчишку-курьера, который передал конверт с письмом.

Послание было от Хлои. В письме она меня поблагодарила за всё, что с ней произошло с момента нашей встречи. Однако, атаманша написала, что беременна, а рядом со мной до родов она точно не доживёт. Так как у неё теперь есть огромная сумма золотом, а также перспектива продолжения рода Шиптон, рыжая решила вернуться в свою горную деревню, восстановить её и попытаться возродить свой клан.

Для меня такой поступок Хлои оказался неожиданным и даже немного обидным, но почему-то я был рад за рыжую и мысленно пожелал ей удачи. Возникла абсолютная уверенность, что больше мы никогда с ней не встретимся.

* * *

До гор мы добирались полных две недели. Отряд быстрее двигаться просто не мог, так как нужно было организовывать привалы на сон и приём пищи. Также солдаты были в доспехах и в отличие от моих бандитов, были не такие проворные и двигались гораздо медленнее.

Чтобы не терять времени зря, каждый вечер перед отбоем проводились различные тренировочные бои: такие же, какие я проводил в последнем походе с бандой.

Через трое суток солдаты стали на меня подозрительно коситься, ведь я не проиграл ни один из девяти проведённых спаррингов (по три за вечер). Однако, уже на десятый день успокоились и их взгляды с подозрительных сменились на уважительные. Многие из бойцов даже были мне благодарны за такие тренировки и последующие групповые разборы ошибок.

Само продвижение к горам шло достаточно гладко. Я понял, как работает моё «шестое чувство». Это был всего лишь слабый червячок сомнения на грани сознания, который мне «нашёптывал» что-то невнятное. Но когда начинал концентрироваться на этих ощущениях, понимал, что хоть и с больши́м трудом, но могу их воспринимать на уровне: «будет плохо» или «будет хорошо». Этакая бинарная подсказка: «да»/«нет» — без подробностей.

За счёт навыков двух следопытов в отряде, поддерживаемых моим шестым чувством, мы не столкнулись ни с одной серьёзной опасностью на протяжении всего пути. Судя по найденным следам, мы успешно обошли поселение лесных огров, а также большие стаи орков и люпусов.

Следопыты даже нервно обсуждали найденные следы семьи волколаков. Мне было интересно посмотреть на новых тварюшек местного бестиария, но интуиция подсказывала, что искать их не стоит — после встречи с этими представителями клыкастых вообще никто не выживет.

Однако, когда ощущения «говорили», что «впереди вроде бы какая-то задница, но не совсем», я специально вёл отряд в соответствующем направлении.

Так мы истребили по пути несколько стай гоблинов, пару небольших стай по десятку орков и даже огромную стаю кобольдов, от встречи с которыми меня захлестнуло чувство ностальгии. Организовывались мной эти стычки специально, с целью прокачки солдат, что, судя по эмоциональной реакции многих из бойцов после боёв, неплохо работало.

На четырнадцатый день мы добрались-таки до гор.

Следы на земле, а также заваленные деревья, сломанные ветки и специфический запах говорили, что тролли здесь однозначно водятся.

* * *

— Жёванный крот! Держите цепь, он сейчас вырвется! — орал я на солдат.

Тролль попался в ловушку, где ему цепью связали ноги.

Пока группа из двадцати солдат удерживала с двух сторон цепь, не давая троллю освободить ноги и встать, я с оставшимся десятком бойцов пытался другой цепью связать ему руки.

Здоровяк же в это время бился в яростной истерике и всеми своими огромными силами старался вырваться из пут. Я умудрился обмотать цепью одну руку тролля и пытался связать вторую.

Параметр силы у меня, конечно, был очень большой, однако, понятие массы никто не отменял.

Серый громила начал размахивать связанной рукой, крутя меня вокруг себя как мышь на вентиляторе. В определённый момент цепь таки соскользнула с руки тролля, и меня на всей скорости зашвырнуло на добрых пятнадцать метров, крепло приложив лбом о макушку дерева, с которого я следом ещё и свалился.

Когда гул в голове прекратился, а трещина в черепе затянулась, я увидел, что тролль вырвался из цепей и готовился нападать на медленно отступающих солдат.

«Твою мать, снова…»

Выбора не осталось: чтобы люди не пострадали, придётся убить добычу.

Я побежал к великану и на всей скорости, дополнительно применив рывок, вогнал ему в сердце копьё. Шкура взрослого тролля очень толстая и крепкая. Кости тем более. Однако с таким импульсом, который я себе придал в движении, всё-таки удалось пробить слой природной брони и пронзить жизненно важный орган.

Раненый монстр начал биться в агонии, а мои воины перестали отступать и всем отрядом бросились добивать подранка. Этого здоровяка добивали долго — минут десять. Уж очень крупным и живучим, блин, оказался. Даже с настолько серьёзной раной долго барахтался.

К моему глубокому сожалению это был уже шестой убитый нами тролль за две с половиной недели нахождения у подножья горы. Мы так и не смогли поймать ни одного — все жертвы отчаянно боролись за свою свободу до последнего вздоха.

Когда громила, наконец, испустил дух, солдаты начали ликовать. Радовались очередной крупной победе и, видимо, многие опять получили уровни, ведь прокачка на таких мощных созданиях даёт много очков прогресса.

Что говорить про солдат, если даже я получил за время охоты на троллей целых два уровня.

После смерти здоровяка я залез в статус и убедился, что мой уровень теперь стал тридцать первым. А ведь перед походом только достиг двадцать девятого.

Вроде бы и хорошо, что уровни растут, но я всё равно чувствовал разочарование. До окончания миссии осталось всего четыре недели. Шесть я уже профукал: три с половиной на поход сюда и две с половиной на неудачную охоту, а результат по приручению тролля — шиш целых ноль десятых.

Вернувшись в лагерь после очередного тяжёлого дня, все быстро поели и разбрелись по палаткам спать, хоть ещё и было лишь самое начало вечера и солнце даже не клюнуло горизонт. В лагере остались только караульные.

Я уселся у костра, на котором жарилась туша пойманного днём кабана.

Наблюдая за прекрасным танцем пляшущих языков пламени, неосознанно вошёл в состояние гипнотического транса, в котором перед моими глазами всплывали картины из далёкого прошлого: родители, жена, друзья из байк-клуба, спор на работе, кайф от гонки на моём Harley-Davidson Road King, пьянка на студенческом выпускном. Сколько я пробыл в таком состоянии, не знаю.

Очнулся лишь в тот момент, когда два солдата снимали с костра вертел с уже приготовленным кабаном. Местное светило уже начало опускаться за горизонт, а облака в небе приобрели красный цвет, подсвечиваемые лучами закатного солнца. Воздух в преддверии ночи стал заметно прохладнее.

От вида истекающей соком кабаньей туши и источаемого ею аромата, на меня накатило жуткое чувство голода и громко заурчало в животе.

— Остановитесь. — приказал я солдатам и направился к ним на ходу вынимая меч.

Резким движением я отсёк кусок свиной ляжки и отпустил солдат, а сам впился в мясо зубами.

— Ммм, класс! Только специй маловато…

Решил проветрить голову и подышать прохладным вечерним воздухом, прогуливаясь по лесу, поэтому покинул лагерь, грызя на ходу кусок кабаньей ноги.

Значительно углубившись в лес, я услышал шуршание веток и посмотрел в сторону:

— Гу-у?

Из лесной чащи на меня смотрел тролль.

Видимо, как и при первой встрече с представителями этих созданий, это был ребёнок или подросток, так как ростом он был всего три с половиной метра, а телосложение было очень пухлым, не выдавая никаких мускулов под толстой шкурой и слоем жира.

Тролль понюхал воздух и сделал шаг в мою стороны, выбравшись из высокого кустарника.

Тут я заметил ещё одну особенность — между ног этого тролля не болтался метровый елдак.

«Ого! Это самка. Молодая самка!»

— Эй, чудище! — крикнул я троллихе — Хочешь жрать?

— Гу-у? — жирная серо-коричневая жуть посмотрела на обглоданную кабанью ногу в моей руке, понюхала воздух и резко рванула на меня.

«А вот фиг тебе, монстрятина! Я теперь не тот задохлик, которым был при первой встрече с вашей братией!»

Мгновенным рывком сместился чуть в сторону, пропустив троллиху мимо себя.

— Так не пойдёт. Вы же вроде бы полуразумными считаетесь? Вот подойди и возьми мясо аккуратно. — Я снова подразнил жирдяйку свиной ляжкой.

— Гоа-а-а!

Троллиха вновь с воплями бросилась на меня. Я же, как и секундой ранее, рывком ушёл в сторону и подразнил тварюшку ароматным мясом.

Наши «салочки» с этой «дамочкой» длились двадцать минут, после которых она окончательно выдохлась и остановилась, облокотившись лапой на ствол крупного дерева, тяжело дыша.

— Го-о?! — очень так жалобно выдала троллиха, глядя на меня.

Я медленно приблизился к ней.

Громила не убегала, лишь жадно смотрела на мясо, пуская слюни.

Медленно протянул ей кабанью ногу.

Когда еда оказалась в досягаемости троллихи, та попыталась резко схватить мясо, на что я отдёрнул руку и отступил на полшага назад.

— Го-о! — ещё более жалостно «загудела» троллиха.

Я вытянул свободную руку вперёд ладонью вверх, как бы «прося милостыню». Тварюшка посмотрела на меня, а после повторила мой жест.

Когда она это сделала, я медленно вложил ей мясо в руку.

Троллиха тут же жадно вцепилась в кабанью ногу и менее чем за полминуты сожрала, пустив смачную отрыжку.

— Гу-у? — и снова жалостный взгляд на меня.

— Ещё хочешь?

— Гу? — непонимающий взгляд и рука, протянутая ладонью вверх.

— Пойдём за мной!

Делаю несколько шагов назад. Троллиха непонимающе смотрит на меня, всё так же стоя с протянутой рукой.

Пытаюсь жестами поманить её за собой — не понимает. Слова тем более не понимает.

В общем, под жалостным басовитым гундением и непонятными жестами, мы объяснялись минут десять, после чего «девочка» сделала неуверенный шаг ко мне. Я также сделал шаг назад. Она ещё один шажок вперёд, а я ещё один назад…

Вот так подманивая её, я медленно приблизился к лагерю, где была целая свежезажаренная кабанья туша.

Троллиха учуяла аромат жареного мяса и, отмахнувшись от меня, рванула прямиком в наш лагерь.

Я рванул за ней.

В данном случае выражение «слон в посудной лавке», как никакое другое описывало развернувшуюся картину. Эта громадина влетела в лагерь, сметя своей толстой жопой все попавшиеся на пути палатки и сбив с ног выскочивших солдат.

Громила остановилась в центре лагеря, диким взглядом осматриваясь по сторонам в поисках источника манящего аромата.

Я понял, что «добыча уходит», поэтому первым рванул к жареному кабану, которого толстозадая уже успела заметить.

Обняв крупную жареную тушу, я начал убегать от троллихи: у нас начался второй раунд игры в салочки. Было, кстати, очень неприятно носится по лагерю в обнимку с жирным куском свинины, сало от которого пропитало всю одежду, а также измазало руки и лицо.

— Всем убрать оружие! — на бегу орал своим солдатам — Отходите на двадцать метров от лагеря, и чтобы ни один не смел нападать на тролля, поняли?!

Солдаты непонимающе переглядывались, но всё-таки убирали мечи в ножны и отходили к краю лагеря, организовав в итоге неплотное кольцо вокруг нашей с троллихой арены для игры в догонялки.

Когда толстуха снова выдохлась, она перестала гоняться за мной, а вернее, за кабаньей тушей, и остановилась посреди нашего, теперь уже полностью разрушенного лагеря.

— Го-о — снова жалостный взгляд и протянутая рука.

Отрезал кусок мяса с туши и положил ей в руку, снова не дав резко схватить еду — только медленно, только из моих рук.

Так, за несколько часов, давая троллихе привыкнуть ко мне, я скормил кабанью тушу полностью.

Эта самка, конечно, крупная, но и кабан был здоровенный. Куда, блин, в неё всё влезло?

* * *

Возвращались в Азур мы целых четыре недели и всё из-за троллихи.

Дело было не в том, что она медленно шла, наоборот, своими большими шагами гигантиха двигалась очень даже бодро, периодически обгоняя отряд. Дело было в том, что она постоянно отвлекалась на всякую всячину: то на бабочку засмотрится, то цветочки на поляне топтать начинает, басовито при этом то ли хохоча, то ли похрюкивая, то на своё отражение в пруду засмотрится. В общем, возвращать её на маршрут каждые пятнадцать минут было сплошной морокой.

Всё это время я по пути подкармливал троллиху, заманивая её за собой и давая еду только в ответ на «хорошее поведение», а если точнее — за банальное послушание.

Оказалось, что эти создания действительно обладают каким-то разумом, хоть и примитивным, потому что иначе скорость дрессировки этой слоноподобной мадам объяснить было невозможно.

Она уже через день поняла, что нельзя хватать всё подряд и набрасываться на еду, иначе её заберут, а брать можно только то, что дают и делать это без резких движений.

Также громила по пути сообразила, что если она вредит кому-то из солдат, даже не специально, то я делаю ей больно, хлеща дубиной по рукам или по голове, после чего начала идти хоть немного осматриваясь по сторонам. Троллиха не убегала, потому что у меня всегда было или вкусное мясо, или сладости, которые я ей давал в обмен на выполнение команд вроде «сидеть», «лежать», «ко мне» и прочих. Даже «голос» выучили. Правда, когда по команде «голос» эта монстрила начинала громко выть хриплым басом, уши начинали болеть, а в лесу был слышен топот и визг в ужасе разбегающейся во все стороны живности.

Миссию мне, кстати, засчитали уже на второй день моих «развлечений» с этой «красавицей». В статус добавилось достижение «Погонщик троллей», но за эту миссию мне Система не дала бонусного уровня, а также не сделала прибавки ни к каким характеристикам. Взамен отвалила чистых тридцать очков характеристик, которые я мог распределить по своему усмотрению.

По пути я узнал от своих следопытов, что у троллей в стаях царит матриархат.

Самки у них гораздо крупнее самцов и в стае самок всегда мало — только матриарх и несколько молодых дочек. Когда дочки достигают возраста полового созревания, они берут несколько молодых самцов из «гарема» матери и уходят на отдалённые территории организовывать новую стаю.

Кстати, троллиху я назвал Амандой, вспомнив одну суку, с которой познакомился сразу же после попадания в этот мир. Громила быстро поняла, что это её новое имя и начала на него отзываться.

* * *

До Азура мы добрались в середине дня.

Вид отряда солдат, ведущего к стенам города тролля вызвал полный хаос на подходе к западным воротам: кто-то при виде монстра убегал подальше, а кто-то, наоборот старался протиснуться через толпу поближе и поглазеть.

Весь этот балаган привлёк слишком много внимания, поэтому у ворот нас встречали Аббас и Игнус, сопровождаемые отрядом из восьмидесяти солдат.

Если Аббас знал, куда и зачем я отправлялся, то лица солдат у ворот были очень красноречивыми. Они начали о чём-то активно перешёптываться. Хоть из-за расстояния и общего гама я не мог разобрать, о чём они говорят, но был более чем уверен, что очередные гадости про «своего чокнутого лорда». Ну, на это мне, собственно, плевать.

Когда наш отряд подошёл непосредственно к воротам, я увидел, что у Игнуса нервно дёргается глаз и он, на манер карпа, открывает и закрывает рот, видимо, собираясь что-то сказать, но не решаясь.

— Привет, Аббас! — Весело поздоровался я. — Привет, Игнус! Во! Смотри чего раздобыл!

— Ми-ми-милорд, — с большим трудом выдавил из себя мой капитан стражи, — это же тролль!

— Ну да, тролль. Тебе в подарок!

В этот момент мне показалось, что услышал звук треснувшего рассудка Игнуса Иризиса.

— Но, Милорд, это же тролль! — усатый эльф говорил со мной, не отрывая взгляда от Аманды.

— Да, ты очень наблюдателен. Возьми Аманду, — я указал пальцем на троллиху — и размести её на полигоне.

— Тролля?

— Да, Капитан Очевидность, тролля. Она будет использоваться для тренировки солдат. Только не убивайте её. Если вдруг раните, пусть целители вылечат.

— Кого лечить? Тролля?

— Игнус, мать твою эльфийскую, видимо, звания Капитана Очевидность тебе мало и стоит повысить тебя до Генерала Ясенхер. Послушай меня, «догадливый» мой! Да, это Аманда и да, она тролль. Да, она теперь будет жить в Азуре на армейском полигоне. Да, она будет использоваться для тренировки твоих солдат. Да, если её вдруг ранят, нужно позвать целителя и вылечить её раны. Ты понял? И не забывайте давать ей сладкое. Она, как выяснилось, любит печенье.

Пару секунд эльф молча хлопал глазами, но потом выпрямил спину, расправил грудь и наконец-то отвёл взгляд от троллихи, повернувшись ко мне с гордым видом.

— Милорд, я не всё расслышал, но, кажется, вы только что повысили меня до генерала?! — ответил мне Игнус, демонстрируя сверкающий взгляд и улыбку счастливого идиота.

Рука-лицо.

— Аббас… этот эльф сломался где-то между ушами. Мне нужен новый.

* * *

В Азуре решил провести ещё три недели.

Торопиться назад в Эммар я не хотел, так как артель строителей взяла на реконструкцию и ремонт моего поместья два с половиной месяца, из которых прошли только полтора, а возвращаться раньше готовности дома удовольствий смысла не было.

За три недели нахождения в Азуре я разобрался с вопросами заготовки продовольствия и дал соответствующие распоряжения Аббасу. Провёл довольно много времени с Ибрагимом Мансуром, обсуждая рецепты и нюансы его работы. Ну и спустил повадившегося ежедневно ошиваться в моём кабинете Игнуса с небес на землю, сказав, что он станет генералом только тогда, когда я стану графом.

Во время пребывания в Азуре я ежедневно уделял час дрессировке Аманды, которая уже активно принимала участие в боях с солдатами. Троллиха хоть и обижалась на то, что её бьют и заставляют отбиваться от нападающих на неё солдат, но после лечения и порции жареного мяса или вкусных печенюшек отходила и возвращалась к хорошему настроению.

За последнюю неделю я разобрался со всей информацией, полученной от шпионов по поводу трактатов Великого Оскара.

Была очень подозрительная закономерность: во всех более или менее реалистичных слухах о трактатах хоть и косвенно, но фигурировал Герцог Жерар Севелин. Тот самый крупный аристократ, который вручал мне дворянский титул.

Хоть это и было очень важным сигналом для реализации моих планов, но я ещё не отрастил столько зубов, чтобы попробовать на вкус этого Севелина — он слишком большая рыба для меня. Но определённые выводы я всё же сделал.

* * *

Через три недели был подготовлен новый караван для отбытия в Эммар.

Я взял с собой кое-какие редкие алхимические зелья, приготовленные Ибрагимом, несколько отличных проституток из своего борделя и забрал-таки Зару в Санрию.

Прихватив из казны пять тысяч золотых, чем вызвал этим приступ тахикардии у Аббаса, я двинулся в путь.

Дорога до Эммара в очередной раз была для меня жутко мучительной. Тоска, безделье и невозможность уснуть превращали весь путь в кошмар.

Правда, на этот раз со мной в экипаже ехала Зара, которая периодически находила, чем меня «занять» и «снять эмоциональное напряжение», сделав путешествие не настолько ужасным, как предыдущие. Всё-таки красавица-эльфийка была очень хороша.

Когда я на двенадцатый день прибыл в свою резиденцию в нижнем Эммаре, первой меня встретила не Эрика. И не Дайдор. И даже не стражники.

Первым, кого я увидел выходящим из ворот имения…

=================================

Имя: Денис Шмидт. Уровень 31.

Возраст: 20 лет.

Раса: Человек.

Очки прогресса (1.999.014/2.810.000).

Достижения:

Призванный (ускорение прогресса)

Молчун (интеллект +50 %; способность «Безмолвные заклинания»; способность «Обострённое восприятие»)

Выносливый (живучесть +10; способность «Гипалгезия»)

Неравный бой (сила +5; ловкость +5; навык «Второе дыхание»)

Мститель (все характеристики +15; навык «Лидер»)

Переживший натиск (живучесть +10; навык «Мастер оружия»)

Амалия Седер (сила +34; ловкость +12; живучесть +12; интеллект +35)

Гробница Кнаха (все характеристики +3)

Алан Го (сила +40; ловкость +37; живучесть + 49; интеллект + 18)

Погонщик троллей

–——-

Характеристики:

Сила: 215 (50+68+97)

Ловкость: 216 (50+94+72)

Живучесть: 208 (50+59+99)

Интеллект: 219 ((50+25+71)*1,5)

Запас маны: 2190/2190

Очки характеристик: 40

=================================

Глава 7 (57)

Когда я на двенадцатый день прибыл в свою резиденцию в нижнем Эммаре, меня там встретила не Эрика. И не Дайдор. И даже не стражники.

Первым, кого я увидел выходящим из ворот имения была Кристис Дюпон.

Это, мягко говоря, удивило. И здорово напрягло.

«Что она делает в моём доме?»

— Ваше Сиятельство! — выйдя из кареты, я поприветствовал аристократку, поцеловав ручку.

— Барон. — еле заметно кивнув в ответ, поприветствовала меня маркиза. В её голосе явно прослеживалось недовольство.

«Чего это она злится?»

— Что привело Вас, Миледи, в мою скромную обитель?

Пока я разговаривал с маркизой, всё время осматривался по сторонам, пытаясь понять, куда делись мои люди. Вот в дверях дома показалась Эрика. Но почему-то она не подбежала ко мне и не попыталась обнять, как делала это обычно, а осталась стоять на крыльце, теребя подол платья.

— Вы, Барон. — всё так же раздражённо ответила красавица — Я ждала Вас.

«Ждала меня? Как долго ждала?»

— Хотела бы с Вами поговорить. — продолжила маркиза.

— В любое время, Миледи! — вежливо поклонился девушке — Скажите когда, и я прибуду в Ваше имение, либо аукционный дом…

— Сейчас. — Кристис перебила меня, не дав договорить.

— Прямо сейчас?

— Да, Барон. Не стоит откладывать срочные вопросы, поэтому предлагаю пройти в Ваш кабинет.

Моего мнения она спрашивать не собиралась, потому что сразу после сказанных слов развернулась и не спросив разрешения ни у меня, ни у стоящей на пороге Эрики, прошла в дом.

Я сильно удивился столь наглому поведению, но молча последовал за аристократкой.

Проходя мимо сильно нервничающей Эрики, я похлопал её по плечу и шепнул на ушко:

— Привет! Что, вообще, происходит?

Девочка ничего не ответила, лишь отрицательно покачала головой, дав понять, что и сама не в курсе.

— Ладно. Позже поговорим. Пока распорядись караваном. Нужно и людей разместить по гостиницам и с имуществом разобраться.

Зайдя внутрь, последовал за маркизой в свой кабинет, в котором она уже успела расположиться на гостевом кресле.

— Миледи, — первым заговорил я — вижу Вы в плохом расположении духа. Что-то случилось?

— Вы случились, Барон!

«Блин, да чего она на меня взъелась?»

— Не понимаю, Миледи, чем смог Вас расстроить. Тем более, я вообще отсутствовал.

— Именно Ваше отсутствие, Господни Шмидт, и создало проблему. Вы пропали, причём на длительное время.

— У меня возникли дела в моих землях, поэтому пришлось отбыть в Азур.

— Я знаю. Ваши люди мне это сообщили. Тем не менее проблема заключается в том, что с Вами хочет встретиться мой отец. Он попросил меня пригласить Вас ещё два месяца назад! Отец не любит ждать, а Вы заставили его ждать целых два месяца. Это неприемлемо!

«Корнел Хортбильд хочет встретиться со мной? Что ему надо? Это, конечно, полезное знакомство, вот только то, что он ищет меня, а не я его — заставляет нервничать…»

— Миледи, я не знал, что столь уважаемый человек ожидает моего прибытия. Если б знал, прибыл бы гораздо раньше. Для чего он хочет меня видеть?

— Я думаю, Ваши обстоятельства приемлемы, Барон, хоть и неприятны. Причину отец сообщит Вам завтра лично.

— Завтра?! Кхм… Миледи, а моим мнением Вы не поинтересуетесь?

— А Вы откажетесь от встречи с маркизом Хортбильдом, Барон?

— Нет.

— Ну, тогда и проблемы нет. Прошу Вас прибыть в аукционный дом завтра в полдень. Далее мы с Вами направимся к моему отцу. Месье, у Вас вид, как будто Вы пытаетесь задать мне вопрос. Вас что-то интересует?

— Да, Ваше Сиятельство, причём сильно. Как давно Вы находитесь в моём доме? Какое-то слишком удачное совпадение, что Вы прибыли прямо перед моим приездом.

— Совпадение?! Не смешите меня, Барон, говоря про совпадения. Я просто заплатила страже Эммара, чтобы меня оповестили, как только Вы пересечёте ворота города! Ну и прибыла сюда, получив весточку.

«И всё равно, как ты добралась до моего дома раньше меня?! Я хоть кареты и не гнал, но мы и не задерживались нигде…»

— Полагаю, на этом всё, Господин Шмидт.

Далее, маркиза встала и уже направилась к выходу из кабинета, но посреди пути остановилась и, немного замявшись, повернулась ко мне.

— И ещё, Барон. Хочу попросить у Вас прощения. — после небольшой паузы Кристис продолжила. — Я до последнего момента подозревала Вас в причастности к инциденту с Бешо. Однако, служба дознавателей отца уверила меня, что Вы к нападению не имеете отношения и это полностью была инициатива моего управляющего.

— Хоть на том спасибо. — недовольно буркнул я, вспоминая неблагодарное поведение маркизы после нападения на неё.

— Барон, в то время как я считала Вас причастным к злодеянию, Вы самозабвенно защищали меня. Возможно, даже спасли мне жизнь. — после этих слов щёчки красавицы зарделись. — Что я могу сделать для Вас в качестве своей благодарности?

— Миледи, прийти на выручку столь прекрасной девушке большая честь для меня! Мне ничего не нужно, кроме как лицезреть улыбку на Вашем лице.

«Боже мой, что я несу?»

— Господин Шмидт, Вы меня смущаете! Кроме того, я настаиваю, назовите свою просьбу.

— Что же, тогда лишь попрошу исполнить просьбу, с которой я обратился к Вам при прошлой встрече.

— Хм… — красавица нахмурила брови, некоторое время подумав, но не вспомнила. — Что же Вы у меня просили, Барон?

— Я просил относиться ко мне менее формально и обращаться как к другу, просто по имени.

«Я идиот!»

— Что же, Баро… Денис, — ответила после небольшой паузы девушка — тогда и Вы… ты, в личном общении также называй меня просто по имени.

Покраснев ещё сильнее, маркиза ушла не попрощавшись.

«О, Сварог, я идиот! Блин, она же целая маркиза! Тем более дочь самого богатого человека в королевстве! Можно было в качестве просьбы воспользоваться её связями для продвижения своего дела! А я что за ахинею нёс? Идиот! Кретин! Дебил!»

Когда маркиза ушла, в комнату вошла недовольная Эрика.

— Что она хотела, Милорд?

— Вызвала меня на встречу со своим отцом. А ты чего так злишься?

— Через четыре дня после Вашего отъезда она приехала в эту резиденцию и начала расспрашивать о Вас и о том, как скоро Вы вернётесь, Милорд. А потом… А потом она приезжала каждые три дня сюда, а также в новое имение. Надоела всем!

— Всем? Кому всем?

— Всем! И мне, и Дайдору, и страже, и зодчим. Вообще всех достала!

— Зодчих доставала? От них-то ей что нужно было? — что-то после слов девочки я занервничал — С реконструкцией имения закончили? Срок неделю назад вышел.

— Нет, Милорд, не закончили. И не закончат в ближайшие дни. Эта Ваша подруга, Милорд, влезла в процесс реконструкции и начала там всеми командовать!

— Чего? Какого дьявола?! Где Дайдор?

— Я здесь. — в кабинет вошёл мой артефактор — Привет, Барон!

Вид у гнома был уставший и, какой-то виноватый, кажется.

— Ага, привет, блин. Дайдор, я назначил тебя ответственным за ремонт и обустройство имения. Так скажи мне, какого хлора посторонний человек вмешивается в наши внутренние дела? А?

— Это… Ну, она не совсем посторонний человек… Она твой партнёр по сделке с алмазами и продаже музофонов… И ещё, она…

— Дайдор! — я перебил невнятно мямлившего гнома, резко встав с кресла — Не неси ахинею! Ты даже сам не знаешь, что придумать в качестве оправдания. Говори честно!

— Это… Всё, Барон, ты вернулся, дальше сам с этим разбирайся! — прикрикнул в ответ коротышка — А если честно… Я эту бабу боюсь. Её поведение, да и статус, а взгляд такой, что… Короче, жути она нагонять умеет. Не хотел с ней ни спорить, ни связываться. Но она приехала в имение, когда строители уже начали работы, осмотрелась, посмотрела планировки и, вызвав к себе руководство артели, начала командовать. Устроила разнос мне и всем зодчим, обвинила в некомпетентности, а дальше начала давить своим авторитетом, пока мы не сдались и не согласились переделать план реконструкции зданий и сопутствующих работ.

— Ну, трындец! — устало опустился в кресло — Почему с моими планами постоянно всякая непонятная хурма происходит?!

* * *

Утром следующего дня я общался с артелью, пытаясь выбить из них компенсацию за нарушение условий договора.

Эти засранцы под давлением Кристис Дюпон частично изменили проект планировки будущего дома удовольствий, а также внесли правки в ранее согласованные решения по меблировке и дизайну.

Выяснилось, что изменения затягивают сроки реализации дома удовольствий на целый месяц и в придачу, приводят к удорожанию проекта на двадцать три тысячи золотых.

Зодчие побоялись накликать на себя гнев дочери Корнела Хортбильда, поэтому согласились со всем, что она им говорила. Основной владелец артели, граф Коста, сказал, что когда маркиза Дюпон вызвала владельцев артели в реконструируемое имение, она была очень раздражена. После того как дворянка устроила всем присутствующим знатную головомойку, артельщики решили не испытывать судьбу и приложили все силы, лишь бы улучшить настроение этой чрезмерно требовательной особы.

Выяснилось, что в соответствии с внесёнными в проект изменениями, удорожание должно было составить пятьдесят одну тысячу золотых, но маркиза обвинила артель в сильном завышении цен, поэтому они были вынуждены сделать огромную скидку, в том числе и на уже согласованные работы. А эти самые двадцать три тысячи Кристис уже внесла из собственных средств.

Вопросов в моей голове было слишком много, поэтому я решил устроить лёгкий допрос Кристис при полуденной встрече.

Перед моим уходом граф Коста отвёл меня в сторону и предупредил:

— Послушай меня, Барон. То, что ты связался с маркизой Дюпон — не очень хорошо, понимаешь? Но проблема не в ней, а в её отце. Ты знаешь, кто он?

Я утвердительно кивнул.

— Ну так вот, все, кто умудрились слишком сильно расстроить дочку Хортбильда, имели серьёзные проблемы. Отец опекает Кристис и уничтожает всех, кто создаёт ей сложности или доводит до слёз. Будь осторожен. Это лишь дружеский совет, а дальше распоряжайся им, как хочешь.

* * *

Пока мы двигались с Кристис в карете к дому её отца, я всё-таки расспросил девушку о случившемся с ремонтом моего имения.

Оказалось, что маркиза и сама владеет парой борделей на юге Санрии, поэтому очень заинтересовалась моей стройкой и увидела, как она посчитала, возможность сделать проект лучше. Кроме того, аристократка решила, что её эстетические вкусы лучше моих, поэтому заставила внести исправления в планы по декору и всю мебель заказала на своё усмотрение, но учтя мои первоначальные планы.

А скидки она для меня выбила и сделала доплату за случившееся удорожание, опять же, в качестве «небольшой», по её словам, платы за своё спасение.

На мой взгляд, эта «небольшая» плата была огромной суммой: моё баронство почти четверть века могло бы платить дань графу Монси с этих денег.

Добрались до имения Хортбильда мы примерно за полтора часа. От вида его дома мне становилось не по себе. Этот особняк, вернее, замок, был гигантским: четыре этажа, каждый из которых судя по высоте окон, был по четыре с половиной метра, шесть огромных башен, пристроенных к замку, возвышающихся ещё на десять-двенадцать метров над крышей основного здания. И всё это было или построено, или просто отделано снаружи серо-голубым мрамором с бело-розовыми прожилками. Смотрелся замок очень гротескно.

Сама территория представляла собой дивный сад, на котором росли различные фантастически красивые цветы и деревья, а также гуляли экзотические животные и птицы.

Территория Хортбильда создавала сильный когнитивный диссонанс при её посещении: животные и растения на территории радовали глаз и вызывали чувство радости и умиротворения, а нереально огромный замок давил и угнетал, заставляя чувствовать себя ничтожным.

Внутри замка чувство давления и собственной незначительности многократно усилилось.

Внутреннее убранство было массивным: гигантская хрустальная люстра под потолком, огромные картины на стенах, крупные тумбы с гигантскими вазами в коридорах, большие золотые статуи, в два человеческих роста, по разным углам залов. Кроме этого, присутствовали и другие украшения, в виде шкур, судя по размеру, содранных с мамонта, полутораметровые головы каких-то вепрей и носорогов, а также непропорционально большие щиты и мечи, висящие на стенах. Потолки и стены местами были украшены фресками и мозаикой.

Все украшения залов и коридоров замка были невероятно дорогими и непропорционально большими.

Чувствовал себя лилипутом, оказавшимся в гостях у Гулливера. Очень богатого такого Гулливера.

* * *

Я находился в роскошном обеденном зале, сидя вместе с Корнелом и Кристис за гигантским столом, заваленным огромным количеством разных экзотических блюд.

Во время встречи и знакомства с маркизом Хортбильдом вышел казус.

Корнел Хортбильд оказался худощавым почти облысевшим стариком. Но вот его глаза… Взгляд аристократа был молодым, живым, острым и настолько внимательным, что создавалось впечатление, будто он не просто смотрит на тебя, а сканирует душу и читает мысли. В общем, жутковатый дед, честно говоря. А, может, это ощущение создавалось из-за нервозности, которую нагнало внутреннее убранство замка?

После того как Кристис представила меня отцу, тот протянул руку… В этом мире не было принято здороваться за руку, но аристократ её протянул, из-за чего я растерялся. Я не знал, нужно ли его руку целовать или нет, но мне очень не хотел лобызать кожу сморщенного старикашки. В общем, я завис с мыслью «целовать или не целовать», но в итоге просто пожал руку старого гигантомана, чем вызвал непонимающий взгляд Корнела и растерянный взгляд Кристис.

Правда, ни один из них это никак не прокомментировал и меня как ни в чём не бывало пригласили пообедать.

Во время обеда со мной обменялись лишь парой фраз, а основная беседа проходила между Корнелом и дочерью.

Приём пищи проходил в неторопливой манере и длился примерно час. Иногда мы ели в полной тишине, иногда за короткими беседами отца и дочери.

Сидеть за столом было для меня так же дискомфортно, как и ходить по залам и коридорам этого замка.

Чувствовал себя ребёнком, оказавшимся в гостях, который не знает, нужно ли спрашивать разрешения взять конфетку со стола, или можно взять молча, не отвлекая взрослых от разговора. Но в этом меня выручали рабыни, которые обслуживали трапезу: женщины убирали пустые тарелки и уточняли, какое блюдо подать и какое вино налить.

Так как я не знал названий блюд, то просто показывал пальцем, что хочу попробовать, делая свой выбор лишь по внешнему виду. А так как всё было невероятно вкусным, я в итоге здорово переел, не попробовав даже половины представленного ассортимента.

Когда обед закончился, рабыни убрали со стола все блюда, многие из которых остались нетронутыми и оставили лишь два бокала ароматного красного вина.

— Дорогая, — обратился маркиз к дочери — не оставишь ли нас с бароном Шмидтом наедине?

— Конечно, отец! — после этих слов Кристис молча встала и, в сопровождении всех присутствующих в зале рабынь, покинула столовую.

— Итак, барон. — Обратился ко мне старик-гигантоман. — Ты понимаешь, зачем я хотел с тобой встретиться?

— Могу лишь догадываться, Ваше Сиятельство, что это связано с нападением на Вашу дочь.

— Ну, тут и догадываться не о чем. Это и гоблину очевидно было бы. Я хотел познакомиться с человеком, пришедшим на выручку моей Кристис и посмотреть ему в глаза. Выразить свою благодарность.

— Право не стоило, Ваша Сиятельство. Маркиза Дюпон уже вполне отплатила за мой, возможно, немного глупый, поступок.

— Действительно? И как же она тебе отплатила? — судя по выражению лица, старик искренне удивился.

— Скажем так, Ваше Сиятельство, она помогла мне с реализацией одного моего проекта, сделав его лучше. А также сама заплатила за это улучшение.

— Ты про графа Коста с его маленькой артелью? — вопрос был явно риторический, так как задав его, старик Корнел показал, что и без моего ответа в курсе событий. — Он хороший человек и неплохой делец. Правда, несколько трусоват, но в разумных пределах… Скажи честно, барон, чего ты хочешь? — задал очередной вопрос маркиз — Денег? Назови сумму? Или, может, ты хочешь моей протекции? Говори прямо!

— Милорд, денег желают все. Но получить их просто так я не хочу. Ваша протекция так же очень привлекательна, однако, не думаю, что она мне необходима.

— Тут ты прав, барон, ты действительно не думаешь. — Аристократ смотрел на меня укоризненным взглядом. — Ты собираешься начать новое предприятие в Эммаре и полагаешь, что всё сложится тихо-мирно? С моей протекцией тебе будет жить проще. Она как обере́г: отводит дурные взгляды и остужает горячие жадные головы. Может передумаешь? Например, заключим договор, и я буду числиться совладельцем твоего борделя, но не буду претендовать ни на какую долю выручки. Что скажешь?

Корнел внимательно изучал мою реакцию, задавая этот вопрос и слушая на него ответ.

— Ваше Сиятельство, при всём моём к Вам уважении, это лишнее. Вы просили меня говорить прямо, не так ли?

— Совершенно верно, барон, говори, что думаешь. Можешь не бояться, я не убью благодетеля своей дочери из-за пары дурных слов.

— Кхм. Насчёт последнего неуверен, однако… Милорд, по поводу того, чтобы сделать Вас совладельцем моего дома удовольствий… Я против. Сегодня Вы мне благоволите, а завтра я чем-то вызову Ваше недовольство и любая благодарность забудется. Лучше уж я сам. Говоря начистоту, Ваше Сиятельство, я вас опасаюсь. Я лишь маленькая рыбка, которая плавает в большом мутном океане. Вы же, Милорд, большая белая акула, которая может даже и не заметить, что случайно проглотила эту маленькую рыбку. Уж лучше я в сторонке поплаваю, ближе к рифу. Там тернисто, но более безопасно.

Мой ответ вызвал у старика Хортбильда насмешку, но далее он это комментировать не стал.

— Тогда деньги? Сколько?

— Деньги мне не нужны, Милорд. Вернее, нужны, но не так. Раз Вы настаиваете на награде за мой поступок, то тогда у меня действительно есть просьба к Вам.

— Говори. — старик ответил сухо, но взгляд его стал пугающе серьёзным.

— Познакомьте меня с кронпринцем.

— Зачем тебе это? — Вопрос от маркиза последовал после очень долгой паузы, которую он взял на раздумья. — У тебя статус не соответствует тому, чтобы вести дела или хотя бы разговоры с первым принцем. Он на тебя не взглянет.

— Зачем мне это, я предпочту умолчать. А обратить на себя внимание кронпринца будет моей проблемой. От Вас я прошу лишь представить меня.

— Хорошо. Только немного не так поступим. — сказал пожилой аристократ — Через три месяца в королевском замке будет бал. На нём будет правящая семья. Ты на этот бал попадёшь. А вот сможешь ты подойти к первому принцу или нет, будет зависеть от твоей удачи. Согласен?

— Более чем, Ваше Сиятельство!

«Я, честно говоря, и на это не рассчитывал. Думал, что вообще откажет. Но с балом может даже и полезнее оказаться…»

— Ладно. Прежде чем мы расстанемся, я хотел бы тебе кое-что показать. Иди за мной.

Мы вышли из зала и вновь прошлись по огромным коридорам больного гигантоманией аристократа. После нескольких поворотов мы дошли до лестницы одной из башен, пристроенных к замку. К моему удивлению, мы не поднимались вверх, а, наоборот, стали спускаться вниз.

Спустившись на два этажа, мы прошли по нескольким слабоосвещённым коридорам, после чего подошли к большой металлической двери.

Старик снял с пояса ключ и открыл дверь.

Из помещения потянуло тяжёлыми запахами спирта и формалина.

Когда мы зашли внутрь, я опешил от увиденного. Это напоминало кунсткамеру в Петербурге. Только все экземпляры были одинаковые — головы. И их было много.

Старик указал на некоторые банки, наполненные формалином, и пояснил:

— Вот это был граф Марко. Он однажды бросил вызов моему сыну, но на дуэли они лишь ранили друг друга и оба выжили. Повторной дуэли я допустить не мог.

— А это был архиепископ Жак. Не буду пояснять подробностей, но он довёл мою любимую Кристис до серьёзного стресса, из-за чего она проплакала целый месяц и имела нехорошие последствия для своего здоровья.

— А вот этого выродка ты знаешь.

Старик показал на очередну́ю банку — в ней была законсервирована голова эльфа, который командовал нападением на Кристис и в итоге сбежал от меня.

«Хм, видимо, мне теперь не стоит опасаться, что этот ушастый говнюк попытается прикончить меня из своего навороченного лука из укрытия…»

— Барон, — обратился ко мне маркиз — ты понимаешь, зачем я тебе это показываю?

— Это предупреждение, Милорд. Причём недвусмысленное.

— Абсолютно верно, молодой человек! В связи с тем, что будущие дела подразумевают твоё периодическое сотрудничество с моей дочерью, хочу предупредить тебя от совершения опрометчивых шагов и необдуманных действий. Я так никогда не делаю, но тебя, в отличие от всех здесь «присутствующих», решил предупредить заранее, в качестве дополнительной благодарности.

— Что же, Ваше Сиятельство, столь толстый намёк сложно не понять.

— Вот и хорошо.

* * *

После «экскурсии» в кунсткамеру мы поднялись назад в столовую и провели недолгую беседу за стаканом ракии — крепкого алкогольного напитка со вкусом фруктов и пряных трав. Такой я раньше не пробовал и напиток он очень понравился.

Видимо, моё отношение к ракии было написано на лице, потому что перед прощанием маркиз вручил мне бутылочку в качестве подарка.

Мне подали карету к дверям дома и выпроводили.

Наконец-то.

* * *

— Вы хотели меня видеть, отец?

— Да, дорогая, хотел задать тебе вопрос. Что ты думаешь об этом Шмидте?

— У меня на его счёт довольно противоречивая оценка — много неувязок с его личностью. Шмидт появился из ниоткуда и обладает низким титулом, но у него серьёзные знакомства в Визалире вроде Претора Аррона, Герцога Севелина и даже Лорда Сяо.

— Что-то ещё?

— Да. Он до неприличия силён. Видели бы Вы, отец, как он разобрался с бандитами, напавшими на меня. После этого инцидента я навела справки. Выяснилось, что в его армии про него чуть ли не легенды слагают: ходят слухи, что он сам и несколько его особо приближённых людей лично убили всех бандитов в баронстве. Правда, и подданные, и солдаты считают молодого барона сумасшедшим. Слишком его распоряжения странные и непонятные для людей.

— А ты что считаешь?

— Сложно сказать. Но он точно не сумасшедший. Он за короткий промежуток времени серьёзно поднял военный и финансовый потенциал своих земель. Притом сделал серьёзный задел на будущее, узурпировав торговлю провизией. Помимо этого, полностью взял под контроль трактиры, бордели и наркоторговлю. Его общий капитал невелик, но при этом текущие доходы барона уже превышают доходы большинства графов как в Визалире, так и в других королевствах альянса. Честно признаться, я подсмотрела у него трюк с бедняками и распорядилась на своих землях поступить аналогично.

— Что ещё?

— А ещё он совершенно лишён манер: грубый, неотёсанный, не умеет прилично говорить, прилично держаться в обществе. Сплошной моветон. Да и внешние данные ниже среднего, будем честны.

— Милая моя, манеры даются не при рождении, а при воспитании. Но есть то, чего не всегда можно добиться воспитанием и должно передаваться по наследству от родителей. Как ни крути, но он далеко не трус, сообразительный, дальновидный и не боится решительных действий. Я внимательно за ним наблюдал и могу уверенно сказать, что он серьёзный, разумный и довольно смелый мужчина.

— Что Вы этим хотите сказать, отец?

— Дорогая, присмотрись к нему.

— Полагаете, стоит к нему присмотреться, да, отец? — задумавшись, ответила Кристис.

Глава 8 (58)

Со дня встречи с Маркизом Хортбильдом прошёл месяц.

За этот месяц наконец-то закончилась реконструкция имения, но оно ещё не было открыто в качестве дома удовольствий. Задержка была вызвана тем, что до сих пор велась подготовка рабынь, в качестве сотрудниц элитного дома удовольствий, а также шёл наём дополнительных работников в зону азартных игр.

Но это мелочи, потому что основной моей проблемой стала поставка наркотиков.

Вернее, с поставкой проблемы не было. Они «варились» в Азуре в промышленных масштабах и спокойно завозились в Эммар после уплаты всех соответствующих пошлин, которые на этот вид товара оказались довольно высокими. Я сначала, вообще, удивился законности такой продукции, но был рад тому, что не придётся придумывать схемы с контрабандой.

Благо, Кристис уже отдала вторую часть золота, после проведения аукционов, поэтому деньги на все необходимые траты были.

Сама проблема с наркотой сидела сейчас непосредственно передо мной в моём кабинете.

Этой проблемой оказался семнадцатилетний эльф, виконт по фамилии Орнего.

— Повторю тебе, барон, все наркотические зелья и смеси ты будешь покупать у меня или их в твоём заведении не будет вообще!

«Ну всё, лопоухий, ты взбесил меня окончательно!»

Надменный виконтишка в пижонском костюме, как только вошёл в кабинет, начал вести себя, как будто это он тут хозяин: нагло, заносчиво, почти сразу стал хамить.

Я же до этого момента старался вести себя максимально сдержанно, хоть и не давал ему тут строить начальника.

— А я тебе ещё раз повторю, молокосос, что своим дерьмом ты можешь упарываться сам, а в моём заведении будет только лучший товар. В этом доме будет отдыхать высший свет, поэтому всё здесь будет соответствующим.

— А это уже оскорбление, барон. Я требую дуэль!

— Отлично! Пошли.

После моего ответа сопляк опешил. Не знаю, какой реакции он ожидал, но явно не такой.

— Ты же понимаешь, что тебе конец, барон?

— Ты чего, Орнего? Собственной дури обожрался и не понимаешь, что происходит? — пощёлкал пальцами перед глазами ушастого — Я размажу тебя, как клопа по стенке! Я принимаю твою дуэль, так что пошли.

— Ну всё, Шмидт, ты договорился. Ровно через месяц, в центре радужного сквера, в полдень! ДУЭЛЬ! И не забудь пригласить двух секундантов, как положено, чтобы они подтвердили твоё поражение.

После этих слов мальчишка пошёл к выходу.

— А ты что месяц будешь делать? Штаны отстирывать от своих обосранок, трус?

— Ты горько пожалеешь об этих словах, бурбон! — прошипел сквозь зубы виконт.

Далее, сопляк с красной от гнева рожей вылетел из моего кабинета, громко хлопнув дверью.

Ранее, как только я завёз первую партию наркотиков в Эммар, этот виконт Орнего написал мне письмо, в котором требовал «прекратить шутки» и не лезть на чужой рынок, а покупать товар в местных заведениях.

Письмо я проигнорировал, но тут же отправился к своему информатору, у которого хотел выяснить, что это за Орнего такой.

У криминального авторитета, Бертрана, уже было готово досье на Орнего.

Мальчишка был сыном разорившегося и потерявшего титул графа Орнего. Виконту было семнадцать лет, своих земель он не имел, поэтому не мог называться лордом, безвылазно тусовался в Эммаре и… заведовал большей частью местной наркоторговли. А вот это мне показалось странным, ибо не по голове шапка, о чём было прямо сказано Бертрану.

Тот лишь рассмеялся в ответ и пояснил, что сам виконт из себя ничего особенного не представляет. Если с этим молодым эльфом что-то случится, то на его месте быстро появится новый мелкий аристократишка, который «будет заведовать» тем же самым бизнесом. На самом деле, есть кто-то, кто стоит за виконтом и в действительности рулит всеми его делами. Вот этот «кто-то» выставил Орнего на всеобщее обозрение, чтобы самому оставаться инкогнито.

Бертран сказал, что долго пытался выяснить личность настоящего управляющего, но у него не вышло.

* * *

Сразу после того, как надменный пижон покинул кабинет, из тайной комнаты вышла Эрика.

К моему кабинету примыкало ещё одно помещение, вход в которое был замаскирован под часть стены. В нём было несколько кресел, небольшой арсенал оружия, пара мешочков с золотом и кое-какими ценными вещами, которые пригодились бы в случае побега. Также через это помещений проходил тайный выход из здания. Вёл он хоть и недалеко — лишь к дальней части территории имения, но для побега и это могло дать огромное преимущество.

Мы с Эрикой давно обсудили, что на подобных встречах она не будет покидать кабинет, а станет прятаться в комнате, следя за происходящим.

Так, в случае непредвиденных обстоятельств, она сможет выйти и отвлечь внимание противника, дав мне дополнительную возможность разобраться.

Кроме того, я начал воспитывать из Эрики свою полноценную и полноправную помощницу, скорее, даже заместителя, так что подобная игра «в прятки» ещё и была способом держать девочку в курсе всех подробностей, ведь секретов от неё у меня не было.

— Милорд! — Эрика говорила негромко, опустив голову, чтобы я не видел её лица. Но голос недвусмысленно говорил, что девочка буквально задыхается от злости, из-за чего её речь больше походила на шипение. — Почему Вы позволили ему говорить с Вами в таком тоне? Нужно было не соглашаться на отсрочку дуэли и убить его на месте.

— Да не переживай, Эрика.

— Как я могу не переживать, Милорд? Мы в чужой стране и сильно ограничены в возможностях. А если он сейчас начнёт создавать проблемы?

— Эрика, не переживай из-за этого виконтишки. Если он умрёт, придёт новый, но ничего не изменится. Нам нужно выяснить, кто стоит за ним и вот уже тогда принимать правильные меры.

— Милорд, когда мы разберёмся с этой сложностью, можно я лично убью Орнего?

— Да, как пожелаешь. Кстати, через два дня открываем заведение, так что иди и проследи, чтобы никто не отлынивал.

Проводив взглядом, как девочка покинула помещение, я задумался.

«Боги, во что я превратил этого милейшего ребёнка?»

Дав разрешение Эрике убить Орнего, я даже не сомневался, что она легко с этим справится.

Эрика хорошо запомнила мои слова о личной силе и с самого момента передачи её Игнусу для подготовки, тренировалась, как умалишённая.

Когда мы прибыли в Эммар, за время моего отсутствия она активно тренировалась с нашими солдатами, и каким-то образом вышла на местных поставщиков монстров для армии и аристократов, у которых постоянно выкупала гоблинов, кобольдов и даже орков, убивая тварей в поединках.

На этот момент Эрика уже достигла двадцать первого уровня, что было серьёзным достижением для пятнадцатилетнего подростка.

Я тихонько проверил виконта «Оценкой», когда он припёрся ко мне, поэтому знал, что тот лишь восемнадцатого уровня, видимо, пижон почти не тренируется.

* * *

С открытием борделя сначала вышел небольшой облом.

Я, конечно, не ожидал, что как только мы откроем двери для посетителей, весь средний Эммар ломанётся к нам и места не хватит. Но вот на почти полное отсутствие гостей я тоже не рассчитывал.

Не нужно иметь много ума, чтобы догадаться, что люди о заведении банально не знали.

Первые дни в борделе, рассчитанном на одновременное обслуживание трёхсот — трёхсот пятидесяти мужчин, ошивались не более двадцати, получая максимум внимания от скучающих сотрудниц. А залы для женщин-посетительниц, вообще, пустовали.

Как исправить положение дел я придумал.

Вот только моя идея привела к тому, что сейчас рядом со мной сидел командир одного из отрядов второго рыцарского ордена Эммара, направленный ко мне «разобраться в ситуации и не допустить повторения сего произвола!»

Неделю назад я купил бумагу очень высокого качества, чёрную, золотую и серебряную краски и приступил к промоушену.

Бумага здесь была различных оттенков белого, в зависимости от качества, поэтому я сделал нечто броское. Купленная бумага была пропитана чёрной краской и, после того как её высушили, стала соответствующего цвета, чего ни в Санрии, ни в Визалире я ещё не видел. После сушки готовую чёрную бумагу нарезали на куски размером примерно в три стандартных визитных карточки. После того как заготовки были сделаны, пригласил шестерых художников, которые золотой и серебряной красками с одной стороны готовых брошюрок нарисовали непристойные картинки, а с обратной — красивым каллиграфическим почерком написали приглашения на приятное времяпрепровождение, с кратким описанием услуг заведения, а также его точным местоположением.

Когда подготовили полторы тысячи брошюрок, были выбраны пятьдесят наиболее ярких сотрудниц и сотрудников моего дома удовольствий. Их одели максимально эротично: так, чтобы это было развратно, но при этом скрывало всё самое интересное, а после отправили на улицы среднего Эммара раздавать рекламную продукцию презентабельным прохожим и нагло приставать к ним, даже в присутствии «вторых половинок», если «кандидаты» были не в одиночестве.

Ну а в тот момент…

— АХ-ХА-ХА-ХА, а потом она мне говорит: «Я требую прекратить это безобразие на улицах нашего города», ха-ха-ха. У этой баронессы лицо от гнева было даже не красным, а фиолетовым. Она была в таком бешенстве, что у неё вены на лбу вздулись! — через дикий смех рассказывал баронет Баём, собственно, тот самый командир отряда, которого отправили ко мне на разборки.

— Ха-ха-ха… — он и правда рассмешил меня своей историей — Весело получилось!

— Ещё бы! Твои бабы увели её мужа прямо на улице, буквально вырвав из её рук! Ха-ха-ха. А он при этом…

Мы с Баёмом находились в одной из VIP-комнат на втором этаже моего борделя. Помещение было оформлено в восточном стиле: пол был усеян мягкими подушками разных размеров, а в центре стоял невысокий, всего сорок сантиметров от пола, круглый столик. Из стиля выбивалась небольшая сцена в углу, в центре которой был пилон (шест для стриптиза).

В этот момент нас обслуживали три девушки, одна из которых танцевала стриптиз на шесте, под негромко играющую на музофоне эротичную мелодию. Названия мной же записанной музыкальной композиции я не знал, но это не делало её менее завораживающей.

Две оставшихся девушки по моему распоряжению облепили баронета, подливали ему вино и угощали фруктами и сладостями, не забывая эротично тереться о мужчину.

— Как тебе моё заведение?

— Великолепно, Ваша Милость! Лучше я не видел. Но… — капитан нахмурился — что мне доложить начальству по поводу инцидента?

— Давай без титулов, я этого не люблю. — ответил вояке, отчего он сильно удивился — Просто по имени, Денис.

— Но, Милорд…

— Не переживай, при других действительно лучше соблюдать почести, но, когда мы с тобой вдвоём общаемся, обращайся по имени. Кстати, Тиара, — обратился я к одной из девушек — иди позови управляющего. И пусть сразу захватит бумагу и перо с чернильницей.

Девушка вышла из комнаты под непонимающий взгляд Баёма, а через три минуты вернулась с управляющим, которого я привёз с собой из Азура.

— Ролан, — обратился к вошедшему мужчине — пиши извинительное письмо на имя Маркиза Торро, главу второго рыцарского ордена. Напиши в письме, что твой лорд, Барон Шмидт, был не в курсе произошедшего и случившийся инцидент — целиком твоя инициатива. Добавь, что глубоко сожалеешь о своём поступке и уже был наказан мной.

— Баём, что-то ещё нужно?

— Вообще, за нарушения положено платить штрафы, вот только я не знаю, к какому пункту кодекса отнести произошедшее. Никого не избили, не ограбили и не оскорбили, даже наоборот…

— Хм. Действительно, дилемма. Так, будем считать, что Ролан должен заплатить штраф в пятьсот золотых.

От озвученной суммы у вояки отвисла челюсть. Он даже попытался что-то сказать, но не смог. Видимо, слишком сильно было удивление.

— Пощадите, Ваша Милость! — Ролан же упал на колени и стал биться лбом о пол, прося пощады.

— Встань, идиот. Я же не в самом деле тебя оплачивать это заставлю. Давай дописывай и скажи страже, чтобы из казны принесли нужную сумму.

Сумма была объявлена исходя из предположения, что деньги достанутся Маркизу Торро. Для крупного аристократа это незначительная сумма, но, получив столько за раз, он однозначно обратит на меня внимание. Маркиз или банально оставит золото себе, что хорошо, или сдаст в казну, отчитавшись за план по сбору штрафов с нарушителей, что тоже хорошо.

Когда Ролан покинул VIP-комнату, я передал объяснительное письмо от него Баёму… вместе с небольшим кожаным кошелёчком.

— Это… Денис, так нельзя… — капитан хорошо понимал, что в кошельке, поэтому испугался. Везде подход разный и если нерегулярная армия почти открыто занималась рэкетом, а третий рыцарский орден таким «подаркам» просто был очень рад, то во втором ордене, видимо, с подобными делами всё было очень строго.

— Не переживай, капитан. Это не взятка, потому что не за что. Ведь так? Я не пытаюсь отрекаться от вины за произошедшее, отбрехаться от оплаты штрафа, или что-то подобное. Так что, это всего лишь маленькая компенсация в двадцать пять золотых за доставленные лично тебе неудобства.

— Да какие неудобства? — ответил воин, многозначительно обведя взглядом комнату и трущихся об него девушек.

— Всё, не спорь. Также я даю тебе вот это.

С этими словами передал баронету небольшой золотой медальон со спрятанным в него хитрым руническим рисунком. Если в медальон влить ману, то на нём высветится герб моего баронства, что я тут же продемонстрировал собеседнику. Ученики Дайдора сделали для меня пятьдесят подобных медальонов двух типов: в одном герб светился голубым, в другом — красным. Это показывало различия в статусе владельца и в доступных привилегиях.

— Это пропуск. Если предъявишь его охране заведения, то для тебя всё здесь будет бесплатно, включая девочек. Но без приватных комнат, их всё равно нужно будет оплачивать отдельно. Только не злоупотребляй: если решишь жить у меня здесь, то придётся забрать тебя в свою стражу, а тогда, сам понимаешь, подобные привилегии пропадут. — шутливым тоном продолжил я, крепко хлопнув собеседника по плечу.

Было видно, что стражнику страшновато принимать такие подарки, но он этого очень хотел, поэтому всё-таки забрал.

Моя мотивация была простой — хорошо иметь своего человека в рыцарском ордене. Баём был капитаном отряда, а это вполне средняя должность, поэтому он знает достаточно много о происходящем в городе и обладает хоть и небольшой, но властью. А иметь подобного друга, да ещё и должника, дорогого стоит. Кроме того, вояка оказался действительно хорошим мужиком и вполне интересным собеседником, поэтому даже не жалко было.

— Это, Денис. — обратился ко мне Баём. — А подобная ситуация точно больше не повторится? А то мне ведь нужно будет что-то доложить…

— Иди сюда. — Вытащил вояку из нежных ручек двух обворожительных девушек и распахнул дверь, показывая ему общий зал первого этажа. — Смотри.

— Эээ. Ну и?

— Заведение переполнено. Перед многими пришлось извиниться и попросить прийти завтра, потому что сегодня сюда уже действительно никто не влезет.

— Тогда…

— Я ведь не просто так не стал писать извинения сам, а скинул это на своего управляющего. Скажем так. — не дал я договорить капитану — В ближайшие два месяца точно подобной акции не повторится. А там посмотрим, но думаю, что я выкину что-то в том же духе. А своему командиру сам придумаешь, что доложить. Учитывая размер штрафа, можешь сказать, что устроил нам тут всем разнос и запугал до дрожи в коленях. Ну или ещё что-нибудь наболтаешь. Договорились?

— Ладно, ты отдыхай. — я подмигнул Баёму и похлопал его по плечу — А у меня есть дела. Ещё увидимся.

После этих слов оставил вояку наедине с тремя красавицами, а сам удалился.

* * *

Ещё три недели, оставшиеся до дуэли, пролетели незаметно и поединок должен состояться уже завтра.

Всё это время я был полностью круглосуточно погружён в дела борделя, а также в создание и поддержание новых полезных связей.

Результатами я был вполне доволен, так как у меня начали складываться неплохие отношения с десятком виконтов, относящихся к чиновничьему аппарату королевства, а также с тройкой довольно влиятельных графов.

Все эти аристократы первоначально воспринимали меня недостаточно серьёзно, в связи с их высокими титулами, но за время общения я сумел втереться в доверие за счёт услуг своего заведения, а также за счёт советов, которые давал им касательно решения отдельных проблем. Графам же я помог с проблемами даже не советами, а вполне конкретными делами. Где-то приходилось немного раскошелиться, где-то удавалось решить всё без лишних затрат, хоть и не совсем законно. Но всё это отдельная история.

Обо всех делах и проблемах этих аристократов я узнавал через Бертрана. Этот хитрый жук почему-то был крайне осведомлён и за вознаграждение, довольно приличное, стоит заметить, через короткое время выдавал необходимую мне информацию.

Также за эти три недели ко мне повадилась приезжать в гости Кристис.

Она заезжала раз в четыре дня. Причём каких-то конкретных дел у нас с ней не было и мы просто болтали, обсуждая разные новости, людей, музыку, погоду и прочее.

Удивительным было, что девушка приезжала ко мне на встречи прямо в бордель и заходила через обычный вход, не боясь, что её здесь узнают.

Я изначально прекрасно понимал, что будет определённая категория посетителей, а тем более посетительниц, которым в подобных заведениях «светиться» если уж и не вообще нельзя, то как минимум крайне нежелательно.

В связи с этим в процессе реконструкции поместья, был построен отдельный вход. Он представлял собой пристройку, в которую могла въехать карета целиком, вместе с лошадьми. В этой закрытой от посторонних глаз пристройке, гость выходил из кареты, а ему вручалась маска в венецианском стиле, которая позволяла находиться в борделе неузнанным.

Так вот, когда Кристис спокойно прошла по борделю, в первый раз, без маски, причём внимательно осматриваясь по сторонам — у меня был шок. Я полагал, что маркиза заглянет сюда, чтобы посмотреть на результаты в том числе и её трудов, но даже подумать не мог, что она сделает это настолько открыто.

Когда в ту встречу я спросил аристократку, стоило ли поступать так опрометчиво, она ответила:

— Злопыхателей за моей спиной и без этого хватает, поэтому они могут болтать своими длинными языками сколько угодно. Но я бы хотела посмотреть на того, кто осмелится прямо в лицо сделать мне замечание или указать на недопустимость каких-либо моих действий.

Что тут сказать? Властная баба, которой плевать на всех остальных вместе с их мнениями.

За эти наши встречи я надарил девушке кучу подарков, в виде алмазов с новыми песнями, а также некоторых довольно уникальных артефактов, сделанных Дайдором.

Стоит заметить, что и от неё пару раз получал ответные подарки с довольно высокой ценой. Одним из них была огромная картина, изображающая отлично нарисованный пейзаж. Кристис гордо назвала мне имя художника, что вроде бы было намёком на его знаменитость и популярность, вот только мне это имя ни о чём не говорило.

Другим подарком был очень редкий и очень ценный артефакт, проверяющий наличие ядов в чём-либо. Его можно было поднести к блюду с едой или к напитку и влить в него ману, после чего он засветится белым цветом, означающим, что это безопасно, или зелёным, означающим, что в блюде присутствует яд. Артефакт, кстати, в тот же вечер был передан на изучение Дайдору, который наконец-то вытащил свою вечно пьяную задницу из борделя и отправился в свою новую лабораторию изучать моё приобретение.

Уж не знаю от кого, но Кристис узнала о моей грядущей дуэли с виконтом Орнего и настояла на том, чтобы быть моим секундантом. Отказываться я не стал.

Глава 9 (59)

Ближе к полудню мы с Дайдором прибыли в радужный сквер и не без удовольствия прогулялись по дорожкам к центру этого красочного, пестрящего великолепными цветами и экзотическими деревьями, места.

Там никого не оказалось, кроме пожилой пары, сидящей на скамье и мирно обсуждающей свои дела. Поскольку было ещё рано, я предположил, что и Орнего со свитой, и Кристис явятся ко времени.

— Я в толк взять никак не могу, Дайдор, чего этот молокосос мне так смело вызов бросил? Действительно он, что ли, под дурью был? Ведь должен был понимать: шанс, что я с ним разделаюсь очень большой, несмотря на кажущееся незначительным различие в возрасте. Кроме того, я мальчишку проверил, он всего лишь восемнадцатого уровня, значит, почти не тренируется и сам должен прекрасно это осознавать.

— А с чего ты решил, что он с тобой лично сражаться будет? — немного удивлённо ответил мне гном.

— Не понял.

— Ну, я думаю, что он выставит кого-то на замену в этой дуэли.

— В каком смысле? Разве так можно? Тем более, ушастый сам бросил мне вызов!

— Слушай, Денис, почитай, наконец-то, дуэльный кодекс. Ты уже давно в нашем мире, а всё ещё наивен, как ребёнок. В кодексе нет ни слова о том, что ты должен сражаться лично. Аристократия редко берётся за оружие. Это перед деревенскими мужиками или рядовыми солдатами можно личной силой кичится и более высокими уровнями, а перед другим аристократом чревато может быть. Так и умереть недолго. Короче, дуэли — в принципе редкость, а дуэли, где два аристократа лично пускают друг другу кровь — редкость среди этой редкости.

— Вот, блин… А я даже и не подумал о причине смелости этого виконтишки. Ну да ладно, поздно об этом говорить.

Обсуждать это было действительно поздно, потому что к нам направлялись четверо человек, одним из которых был Орнего. Двое идущих рядом с ним были примерно того же возраста, что и виконт. Они были гномами. На два шага позади троицы шёл невысокий мужчина немного худощавого, но крепкого телосложения, одетый в лёгкую стальную броню. На его поясе слева висела сабля, а на спине был небольшой круглый щит. Также справа на поясе висел кинжал, а на костяшках латных рукавиц были довольно длинные шипы, сантиметров шесть-семь.

Он мне сразу показался подозрительным.

Девяносто девять процентов населения этого мира обладали очень красивыми чертами лица, и мужчины не были исключением. Я осознавал, что в этом мире нахожусь ниже среднего уровня по своим внешним данным. Но вот этот мужик был просто уродом.

Кроме того, что у него были абсолютно чёрные неестественно толстые, как проволока, волосы, торчащие во все стороны, а также очень маленькие глубоко посаженные чёрные глазки и кривые лошадиные зубы.

Безмолвно применив «Оценку», я получил перед глазами сообщение:

=================================

Имя: Клинт Обаке. Уровень 51.

Возраст: 34 года.

Раса: Ёкай.

=================================

«Ну твою же бабушку… Опять нечисть какая-то. И вообще, ёкай — это же какая-то японская гадость вроде духов. Или нет? Блин, незнаком с их фольклором. Да и непохож этот мужик на азиата. Вполне европейская внешность, хоть и уродливая по местным меркам».

— Барон, где твой боец и второй секундант? — виконт задал мне вопрос, только подойдя к нам с Дайдором.

— Сначала принято здороваться, сопляк. — спокойно ответил выскочке — Ну, а отвечая на твои вопросы, скажу, что мой второй секундант сейчас придёт, а биться я буду сам.

От моего ответа все три аристократа широко выпучили глаза. А ёкай только надменно и саркастично хмыкнул, обведя меня взглядом.

В этот момент послышалось конское ржание и лёгкое поскрипывание колёс.

Мы все обернулись и увидели остановившуюся карету. Дверь кареты открылась и из неё вышла маркиза Дюпон.

Девушка осмотрелась и двинулась к нашей компании в сопровождении своей стражи. Вместе со стражей шло два целителя. Видимо, Кристис решила позаботиться о неблагоприятных последствиях дуэли.

— Что за шутки, барон? — недовольно спросил Орнего, нервно поглядывая на стражников.

— Не трусь, виконт. Я не собираюсь вас тут всех прикончить, воспользовавшись численным преимуществом. Это лишь стража моего секунданта.

Видимо, ушастый мне поверил, потому что после услышанного ответа успокоился и начал безотрывно пялиться на дефилирующую к нам маркизу. Ну, тут я его прекрасно понимал. Когда сам впервые увидел эту красавицу, то, вообще, дар речи на некоторое время потерял.

— Леди прибыла последней, но, учитывая вашу красоту, думаю вам позволительно немного опоздать. — Вместо приветствия сказал аристократке Орнего.

«Он что, решил яйца к ней подкатить?» — удивлённо подумал я, косясь на ушастого.

— Сейчас без пяти минут полдень, поэтому я не опоздала, виконт, — деловым тоном ответила ему Кристис. — а прибыла даже чуть раньше, из уважения к некоторым здесь присутствующим.

— Вообще-то, — вдруг заговорил один из секундантов ушастого — в сквере разрешены исключительно пешие прогулки. Верховая езда, а тем более проезд на каретах, здесь недопустимы.

— Представьтесь. — Маркиза перевела свой строгий взгляд на сказавшего это гнома.

— Виконт Арколт.

— Виконт Арколт, я лично извинюсь перед бургомистром, если он по этому поводу сделает мне замечание.

«Не сделает. Язык бургомистра слишком глубоко засел в заднице твоего отца, чтобы он тебе смел замечания делать…»

Упоминание бургомистра вызвало непонимающие переглядывания между троицей.

— Что же, не будем терять времени. Полагаю, что все должны представиться. Как сторона, бросившая вызов, Вы и ваши секунданты должны сделать это первыми. — Кристис, как и всегда, взяла развитие событий в свои руки. Деловая баба.

— Виконт Оурэл Орнего, дуэлянт, бросивший вызов барону Шмидту. Мой представитель, — виконт указал рукой на стоя́щего рядом с ним ёкая — Клинт Обаке.

— Виконт Оин Арколт, секундант виконта Орнего.

— Виконт Далин Физлис, секундант виконта Орнего.

Троица послушно представилась, после чего аристократка перевела взгляд на меня.

«Моя очередь?»

— Барон Денис Шмидт. Настоящий дуэлянт, а не зритель с раздувшимся самомнением. — не помянул я подколоть Орнего, отчего тот нахмурился.

— Баронет Дайдор Тронколт, секундант барона Шмидта.

Когда Дайдор представился во взгляде Физлиса проскользнуло удивление. Видимо, он слышал о семье Тронколт и их достижениях в рунной магии и артефакторике.

— Маркиза Кристис Дюпон, секундант барона Шмидта.

После того как представилась Кристис, лица трёх виконтов стали довольно кислыми и, кажется, немного бледными. Они никогда не встречали маркизу лично, но, видимо, были хорошо наслышаны о том, кто она и кто её отец. Двое гномов-виконтов совсем иначе посмотрели на меня, предположив, что не просто так у меня целая маркиза в секундантах, а также довольно укоризненно посмотрели на своего друга Орнего, который их неосознанно подставил.

— Ваше Сиятельство! — Одновременно поклонившись, хором произнесли три виконта, после того, когда закончили переглядываться между собой.

— Раз все представились, я хочу услышать причины дуэли. — всё тем же строгим, но спокойным тоном продолжила говорить аристократочка.

— Оскорбление. — кратко ответил Орнего.

— Чуть подробнее, виконт.

— Барон Шмидт оскорбил меня, когда я был у него в гостях.

— А что на это ответит барон? — ко мне она обратилась так же строго, как и к моим оппонентам.

«Блин, Кристис, ты не выспалась, что ли?»

— Я считаю, что виконт первым нанёс мне оскорбление. Пришёл в мой дом, хотя его туда никто не звал. Начал хамить, вести себя неподобающе, требовать того, что ему не положено.

— Миледи, видите?! — заверещал виконт — Он обвиняет меня во лжи. Это повторное оскорбление!

— Раз все озвучили свои обстоятельства и стороны приняли дуэль, я бы хотела услышать условия контрибуции.

— Когда он проиграет, то будет действовать согласно направленного ранее мной письма!

— Какого письма? — уточнила Кристис — И что за условия?

— Да ничего хорошего. — вместо виконта ответил я — Эта недоросль считает, что я должен приобретать дурман у него.

— Слышите? Третье! Третье оскорбление! — вновь подал голос Орнего.

— Каковы условия в случае победы барона Шмидта? — красавица продолжала игнорировать поведение ушастого.

— Ваше Сиятельство, да зачем нам впустую это слушать… — начал было «дуэлянт», но под тяжёлым взглядом Кристис стушевался и замолчал.

— Если я выиграю, то виконт Орнего раскроет личность человека, который на самом деле стоит за торговлей дурманом, потому что сам он организовать подобное неспособен.

— Возмутительно! Все это слышали? Это уже… Это уже четвёртое оскорбление! Четвёртое! Недопустимо! — когда ушастый подросток выплеснул эмоции, он добавил — Я сам занимаюсь своими делами!

«Хм, значит не сознается, кто за ним стоит. Что ж, очень жаль».

— Ну, раз ты сам занимаешься своими делами, то тогда в случае моей победы условия будут следующими: я как поставлял, так и буду поставлять наркотики в своё заведение из Азура. А также открою в городе ещё две точки продажи: одну в среднем Эммаре, другую в нижнем. И никто не будет мне чинить препятствий. Раз ты сам рулишь своим бизнесом, значит имеешь право давать подобные гарантии, не так ли, виконт? — ещё сильнее подколол я молокососа.

Вид у Орнего был интересным: с одной стороны, он был полностью уверен в своей победе, с другой стороны, небольшой червячок сомнения активно грыз его мозги и пытался донести последствия, которые ставленник понесёт от своего покровителя, возьми он на себя такие обязательства.

— Хорошо. — не дав продолжить спор вновь заговорила маркиза — Раз условия контрибуции озвучены, прошу подтвердить условия дуэли.

— Подвижная дуэль без ограничений по оружию. До тех пор, пока одна из сторон не сможет продолжить бой. — озвучил свои условия виконт.

Меня по этому поводу никто не спрашивал. Так как титул этого эльфа выше, я ни отказаться не мог, ни условия дуэли выбрать.

Выдвинувшись на маленькую мощёную площадь в центре радужного сквера, скинул с себя плащ, обнажив тем самым свои доспехи и оружие.

Своими новыми доспехами я очень гордился.

Ранее мной был куплен очень дорогой комплект брони, сделанный из прессованной кожи какого-то зверя. Комплект состоял из тонкой кирасы, наручей, кожаных штанов и сапог. Всё это было абсолютно чёрного цвета. Доспехи были матовыми, в связи с чем создавалось впечатление, что они просто поглощают окружающий свет — очень круто смотрелись.

Но моей гордостью было не это, не зря же я держу при себе опытного артефактора?

В общем, свои доспехи я передал Дайдору и попросил их зачаровать. Я не ставил конкретных задач, потому что не знал, чего зачарованием, в принципе, можно добиться. Решил положиться на опыт выпивохи-коротышки.

Дайдор хоть и причитал, что зачарование накладывают на металлическую броню, а не на кожу, но за работу взялся. Гном вместе с двумя своими помощниками работал над бронёй целых пять недель.

В итоге мои доспехи стали испещрены сложной рунической вязью, залитой каким-то алхимическим гелем угольно чёрного цвета. В отличие от самого́ доспеха затвердевший гель был не матовым, а, наоборот, отражал свет, отчего днём выделялся, и рунический узор был виден.

При вливании маны в доспех рунический узор приобретал малозаметное грязно-зелёное свечение, а сама броня в этот момент получала невероятную прочность.

В пользовании доспехом были свои нюансы: держать постоянную подпитку амуниции маной оказалось нереально, потому что уже через пять минут ты получаешь магическое истощение и начинаешь бороться с сильнейшей тошнотой, а если продолжишь, то и, вообще, сознание можно потерять. Но если научиться внимательно следить за окружающей обстановкой и вливать ману в доспех в момент перед получением удара, тогда можно продержаться очень долго.

Когда мой доспех обнажился, ёкай и свидетели стали внимательно изучать представшую перед ними картину, а виконт Физлис даже присвистнул, забыв о полагающихся аристократам манерах.

С оружием у меня было всё, как я привык: на поясе за спиной висели два коротких меча, на бёдрах по прямому клинку, клинки в сапогах, клинки в наручах, а также две перевязи с метательными ножами, висевшие на груди.

Весь мой арсенал располагался в мягких кожаных кармашках, поэтому при ходьбе оружие не издавало звуков.

Не знаю, как я смотрелся в глазах окружающих, но вид у большинства был недоумевающий. Видимо, количество оружия, висевшего на мне, «немножко» удивляло.

Выйдя с ёкаем в центр площади, мы стояли и смотрели друг на друга в течение короткого времени. Через десяток секунд ёкай сделал очень решительный выпад саблей, видимо, хотел проверить меня, а если я сплохую — завершить дуэль одним ударом.

Тут, честно сознаться, я решил покрасоваться перед Кристис — полностью проигнорировал мощный рубящий удар в живот — лишь влил ману в кирасу.

Маркиза охнула, прикрыв рот руками, глядя на атаку широко раскрытыми глазами.

Следом за столкновением сабли с броней раздался звук, будто кто-то пытается разрубить кусок гранита. Сабля задрожала и начала «петь», как ручная пила, а ёкай отступил на три шага назад, баюкая повреждённую правую руку. Видимо, он даже не предполагал подобного результата и вложил в удар всю свою силу.

На доспехе осталась лишь очень маленькая, еле заметная царапинка. Видя результат, Дайдор принял невероятно горделивую позу, всем своим видом показывая, чья именно это заслуга.

— Может сразу призна́ешь поражение? — обратился к ёкаю.

После произнесённого скривился от собственных слов. Мне показалось, что я веду себя очень самовлюблённо и излишне напыщенно. Стало неприятно, ведь подобное поведение я порицал у других, а сейчас почему-то допустил его у самого себя.

Обаке явно разозлился из-за сказанного мной и быстро перекинул щит с левой руки на правую, а саблю взял в здоровую левую, после чего встал в боевую стойку. Теперь, в отличие от предыдущего расслабленного поведения ёкая, он стал серьёзен и от него чувствовалась угроза.

На этот раз атаковал я.

Мгновенным рывком переместился к нему, нанося удар коротким мечом в грудь. Однако, цели я не достиг.

Образ ёкая будто бы смазался и он плавно «утекал» от меня, оставляя за собой чёрный дым.

Это было очень неожиданно, и я на долю секунды растерялся, но следом таким же рывком разорвал дистанцию, чтобы осмотреться и понять, что произошло.

С расстояния стало видно, как за ёкаем, до са́мого момента его остановки, тянулся шлейф чёрного дыма, который почти мгновенно рассеивался.

Первой моей мыслью было, что дым исходит из какого-то артефакта, но присмотревшись понял — он выделялся через поры на коже этого существа.

«Блин, очередная неведомая фигня. Это какая-то врождённая способность, как у оборотней?»

Обаке тоже остановился и, коротко взглянув на меня, атаковал.

Я заблокировал удар сабли мечом и контратаковал вторым мечом. Мой выпад оппонент принял на щит и отступил.

Начался поединок.

Ёкай напада́л, а я блокировал удары оружием или бронёй, либо уклонялся. Я напада́л на ёкая, а он «утекал» от меня в шлейфе чёрного дыма, изредка блокируя наносимые удары, чтобы контратаковать самому. Мой противник был очень силён, ведь даже учитывая мои последние повышения характеристик, он хоть и значительно уступал мне в силе, но ничуть не уступал в ловкости. Попытки «подбить» неведомую зверушку метательным ножом закончились ничем, потому что он подобные нападения легко предугадывал и играючи уклонялся. В связи с этим от дальних атак пришлось отказаться, сконцентрировавшись на ближнем бое.

Наш поединок происходил на такой бешеной скорости, что свидетели стояли с открытыми ртами, наблюдая за схваткой.

Лицо ушастого виконта стало грустно-задумчивым, ведь после увиденного он не был уверен в исходе схватки и судя по всему, нервно рассуждал об условиях контрибуции.

Интенсивный бой между мной и Обаке длился уже порядка пятнадцати минут. Я получил несколько ран саблей, которые сразу затянулись. У моего соперника тоже было небольшое количество неглубоких ранений. Но они не затягивались — ёкай регенерацией не обладал.

В этом бою я немного сдерживался, не желая показывать все свои возможности, однако, в течение битвы начал кое-что замечать — дым, испускаемый ёкаем, был непростым.

Преследуя Обаке, я попадал в этот дым, даже не желая этого. Через некоторое время у меня начало щипать глаза, зрение стало ухудшаться, а в голове накапливалась тяжесть.

«Твою мать, похоже, дым не просто для завесы глаз. Он ядовит!»

Нужно было срочно принимать меры: если так продолжится ещё минут пять, я потеряю боеспособность.

Отвлёкшись на свои мысли, я пропустил атаку ёкая, заметив его приближение в последнее мгновение.

И вроде бы я блокировал удар сабли наручем, но готов руку дать на отсечение, что кинжал с его пояса сам прыгнул Обаке в правую руку, на предплечье которой крепился щит. Этот уродец нанёс удар в бок, в месте крепления кирасы, и на всю длину засадил кинжал мне в рёбра, проткнув селезёнку и даже задев левое лёгкое.

Я отскочил в сторону, но осознал, что моё состояние стало стремительно ухудшаться.

«Клинок отравлен?»

Дальше тянуть было нельзя. Нужно было немедленно убить ёкая и заняться своим исцелением, пока я не потерял сознание или вообще не умер.

Я пнул ногой по брусчатке, применив «Сейсмический удар», в который влил больше половины оставшегося резерва маны.

Как следствие моих действий: землю прилично тряхнуло, а брусчатка площади вздыбилась, как ощетинившийся ёж.

Результат был таким, на который я и рассчитывал — Обаке отвлёкся. В этот момент я рывком приблизился к нему и «ножницами» атаковал обоими мечами. Он блокировал мои мечи саблей и щитом одновременно, но пропустил последовавший за этим пинок в живот.

В этот пинок я тоже влил ману, активировав «Сейсмический удар», но на значительно меньшей мощности.

Обаке откинуло назад на шесть-семь метров.

После падения он резко вскочил на ноги и собирался контратаковать, но замер. А через секунду упал, скрючившись на земле и дико заорал, держась за живот.

Я на слабеющих ногах подошёл к уродцу и посмотрел на него, приставив к его горлу меч. Обаке было совсем худо: из носа, глаз и ушей текла кровь, а изо рта шла кровавая пена. Однако он был ещё жив.

— Он больше не может продолжать бой. Я победил! — с трудом произнёс я через резь в пересохшем горле.

— Дайдор, нужно общее противоядие и зелье укрепления. — уже почти шептал гному, теряя остатки сознания.

Упав на покорёженную брусчатку, я начал чувствовать то, что уже давно не чувствовал — боль. Всё тело горело адским огнём, а мозг и сердце будто сдавливали шипованными рукавицами. Попытался кричать от испытываемой агонии, но всё, что получилось — хриплый болезненный стон из полностью пересохшего горла.

Ко мне кто-то подбежал и влил в рот зелье.

Я уже полностью потерял зрение и почти не осознавал происходящее вокруг, но рефлекс выживания заставил жадно глотать то, что мне дали. А ещё через несколько секунд почувствовалось, что на мне применили «Высшее исцеление», после которого тело и сознание стали медленно восстанавливаться.

Я по-настоящему испугался за свою жизнь. До этого думал, что готов к тому, что рано или поздно могу наткнуться на врага, который мне будет не по зубам и сможет меня прикончить. Вот только мысли о безболезненной, в моём случае, смерти от меча — это совсем не то же самое, что мучительная смерть в агонии и конвульсиях, вызванных ядом.

Только после второго «Высшего исцеления» я окончательно пришёл в себя физически, но не эмоционально, так как внутри всё дрожало от пережитого мгновение назад страха и мысли о смерти отказывались покидать мою голову. После испытанной адской боли и наконец-то пришедшего чувства облегчения, даже не был до конца уверен, я исцелился, или всё-таки скопытился.

С трудом открыв глаза, увидел склонившуюся надо мной Кристис.

— Кажется, я умер. Вот только не могу понять, куда попал: в ад, или в рай? Кто ты? Ангел, или всё-таки дьявол? — вроде бы хотел пошутить, но только реакция красавицы была вовсе не такой, на которую я рассчитывал.

— Он меня не узнаёт?! У него бред! Продолжай лечить его! — Шутку маркиза не оценила и залепила крепкий подзатыльник целителю, который сидел рядом со мной на коленях и явно боролся с приступом тошноты, держа в дрожащих руках пустой накопитель.

— Нет, нет… всё нормально. Я пришёл в себя. Сейчас ещё чуть-чуть полежу и встану…

— Что с Вами произошло, Барон? — спросила меня маркиза.

Девушка видела мою предыдущую схватку, когда я спасал её от бандитов, а также навела обо мне довольно подробные справки. Кристис знала, что от таких незначительных ран я бы не умер, но в результате меня пришлось буквально возвращать с того света.

— Яд. И дым ёкая и его клинок были отравлены.

— Ёкай? — все присутствующие удивлённо посмотрели на лежащего на земле черноволосого мужчину, которого приводил в себя второй целитель маркизы.

— «Оценка» — произнесла Кристис — В кандалы его! — скомандовала аристократка, увидев результаты «Оценки».

Получив команду, стражники мгновенно скрутили моего соперника.

— Ёкаи у нас есть только на севере Санрии. — начала объяснять свои действия маркиза — Они клан наёмных убийц, обладающий разными врождёнными способностями. Ёкаи находятся в опале у королевской семьи, после нападения на дедушку текущего короля девяносто лет назад, когда тот был ещё принцем. Все, кто связывается с этим кланом, заочно приговорены к смертной казни.

* * *

Дальнейшие события развивались по предсказуемому сценарию: Кристис устроила допрос Орнего, обвинив эльфа в измене короне. Ушастый на коленях клялся, что не знал о расе своего бойца и, вообще, к нему этого наёмника прислали. Он сознался, что ёкая прислал его покровитель, который заправляет наркоторговлей в городе — маркиз Альварес — глава третьего рыцарского ордена королевства.

— Хм, Маркиз Альварес? — переспросила аристократка — Ему, в связи с занимаемой должностью, строго запрещено заниматься торговой деятельностью за пределами своего лордства. Но связь с кланом ёкаев затмевает это нарушение! Скорее всего, не только его повесят, но и всю семью истребят.

— А ведь сын Альвареса мой постоянный покупатель… — задумчиво произнесла маркиза — Что же, видимо, придётся побывать на допросах о моих связях с этой семьёй.

В тот момент я вновь поразился самообладанию красавицы. Она говорила о допросе у королевских дознавателей с поразительным спокойствием: не переживала, а именно рассуждала о предстоящем неприятном событии.

Было ясно, что Корнел Хортбильд включит всё своё влияние и связи, чтобы дочери не нанесли вреда, и Кристис это понимала, однако, ей всё равно предстояло пройти через допрос.

«Учитывая гипертрофированную опеку её отца, я неуверен, кто первым доберётся до Альвареса: король, или сам Хортбильд. Возможно, в кунсткамере появится ещё несколько голов…»

* * *

Мы с Кристис ехали в её экипаже, потому что девушка решила подвезти меня до имения.

Дайдора вместе со связанным ёкаем и Орнего, в сопровождении части стражи маркизы, отправили в штаб второго рыцарского ордена для дачи показаний.

Меня маркиза на эту процедуру не отправила, заявив, что не стоит напрягаться после тяжёлого ранения, но предупредила — на допросе мне всё-таки предстоит побывать. Слишком уж нетривиальное событие — связь высшего государственного чиновника с кланом ёкаев.

«Эх, опять проблемы оттуда, откуда не ждал их…»

— Кристис, спасибо тебе! Сегодня ты спасла мою жизнь.

— Я ничего не сделала, тебе помог мой целитель.

— Ты задумалась о том, что нужно взять с собой целителя. Моя дурная голова такое развитие событий не предусмотрела. Если бы не твой эскорт, меня бы уже не было, так что я обязан тебе жизнью.

— Тогда будем считать, что мы квиты. Ты спас меня, а я тебя.

— За мою помощь ты уже отплатила. А вот я теперь твой должник.

— Знаешь, Денис, ты в очередной раз меня поразил. Клан ёкаев немногочисленный, но очень сильный. Они обладают сильными врождёнными способностями, а также с самого раннего детства тренируются в убийствах, но… Ты смог самостоятельно справиться с немолодым представителем клана. Думаю, тебе придётся придумать объяснение к допросу, как же так вышло.

— Придумаю что-нибудь. Похвастаюсь доспехами и скажу, что всё благодаря им. Кроме того, у меня куча свидетелей, что меня пришлось с того света вытаскивать после схватки. Надеюсь, поверят.

После непродолжительной болтовни я задал красавице давно назревший у меня вопрос:

— Кристис, а ты, вернее, твой аукционный дом, продаёте только то из ценностей, что вам попадается? Или можно сделать заказ, чтобы добыть нечто уникальное?

— Да, мы принимаем заказы, если их выполнение в наших силах. Но чаще всего подобная услуга стоит довольно дорого. — Кристис заинтересовано посмотрела на меня — Что именно тебя интересует?

— Что ты знаешь о Трактатах Великого Оскара?

После моего вопроса я впервые увидел, как красавица потеряла самообладание. Она испуганно осмотрелась по сторонам и гневным тоном задала мне вопрос:

— Ты понимаешь, о чём, вообще, говоришь?

— Более чем.

— Тогда ты представляешь, что сделает с тобой Церковь Света, если узна́ет, что ты хотя бы интересуешься этим вопросом?

— Что, всё прямо настолько серьёзно? — я был удивлён и даже немного растерян. Такая реакция из-за всего лишь заданного вопроса?

— Всё ещё серьёзнее, чем ты можешь себе представить. — после маркиза понизила голос и чуть наклонившись ко мне продолжила говорить — За эти тринадцать манускриптов умерли тысячи разумных. А в последнее время прошёл слух, что кто-то смог похитить три трактата, хранившихся в центральном Соборе Света в Визалире.

Ненадолго задумавшись и взвешивая «за и против» я решил, что в последнее время мне всё равно геморроя хватает, поэтому чуть больше или чуть меньше — уже не так критично.

— Кристис, я раскрою тебе кое-какую информацию. Надеюсь, что в счёт наших добрых отношений, эта информация не будет глупым образом распространена. Трактатов не тринадцать, как у всех принято считать, а двадцать один. Кроме того, мне они нужны… как бы так выразиться… ненадолго. Подержу у себя буквально четыре-пять дней и верну.

— Ты один из тех наивных, кто хочет попробовать разобраться в написанном? — хмыкнула маркиза, после чего ненадолго зависла — Подожди, ты сказал, не тринадцать, а двадцать один?

— Я не один из тех, кто хочет попробовать разобраться в написанном. Я один из очень-очень немногих, кто может читать трактаты Оскара Джавакяна.

Кристис пыталась что-то сказать, но у неё не получалось, поэтому она была похожа на золотую рыбку — беззвучно открывала и закрывала рот, глядя на меня выпученными глазами.

— Раскрою тебе ещё один секрет, я уже прочёл и перевёл один из трактатов для Церкви Света. Именно за эту услугу я получил свой титул.

Ну а что делать? Нужно ведь как-то искать эти грёбанные книжки? От шпионов никакого толку не было. Они мне только слухи приносили, причём некоторые из них были настолько абсурдные, что уже можно было сборник волшебных сказок написать по этим историям.

В отличие от безродных шпионов, дом Дюпон и тем более дом Хортбильд обладали колоссальными возможностями в вопросе поиска нужных мне рукописей.

— Скажу тебе так, — продолжил я — я озолочу любого, кто придёт ко мне с трактатом, причём не дав этому человеку ни монеты. Я просто через неделю верну и сам трактат, и его перевод на местный язык.

Почти всю оставшуюся дорогу мы ехали молча. Лишь когда я уже возле своего имения сделал шаг из кареты, Кристис сказала:

— Я не знаю, почему ты до сих пор жив, Денис, но если ты сообщишь ту же самую информацию ещё кому-то, это быстро изменится. Закончишь либо в темнице, никогда больше не увидев света, либо на плахе.

После этих слов дверь захлопнулась, и карета уехала.

Глава 10 (60)

Когда карета маркизы Дюпон скрылась из вида, я развернулся и направился к своему имению, в котором кипела жизнь и перманентно поддерживалась атмосфера праздника.

Пройдя через залы игорной зоны и борделя, вошёл в свой кабинет, скинул кирасу и наручи, а после устало плюхнулся в удобное кресло, закинув ноги на стол.

Следом в кабинет зашла Эрика, которая занесла поднос с чаем и сладостями, поставила его на стол, а сама молча зашла мне за спину и начала делать массаж плеч.

— Милорд, я полагаю, всё закончилось успешно?

— Ох… даже сложно объяснить, что там произошло. Как ты видишь, раз уж я вернулся, дуэль закончилась в мою пользу. Но вот теперь нас ожидают новые сложности.

— Что-то опять случилось? — спокойно спросила девочка.

Стал рассказывать ей о произошедших событиях. Когда я говорил про часть с моим отравлением, Эрика сильно расстроилась, однако, довольно быстро успокоилась.

Закончил своё повествование неприятной вестью о предстоящем допросе. После того как я замолчал, девочка со спины нежно обняла меня за шею и прижалась своей щекой к моей.

— Эрика, когда ты уже закончишь со своей навязчивой идеей соблазнить меня? — Я слишком устал, чтобы хоть как-то реагировать на её жест, поэтому просто тихо высказал ей замечание. — Я ведь тебе уже давно всё сказал по этому поводу.

— Милорд, Вы же знаете, что пока я жива, я не прекращу пытаться. Раньше я пыталась добиться Вас силой, но теперь понимаю, что моё поведение было глупым и раздражающе назойливым. Лучше я возьму Вас нежностью и заботой. Да, пока вы меня не воспринимаете, но пройдёт год… или два… или три… неважно, но я стану старше и женственнее и непременно прикую к себе Ваш взгляд. Тогда…

Договорить Эрике не дал раздавшийся стук в дверь.

Она выпрямилась и пошла открывать.

За порогом стояла рабыня, которая сообщила, что ко мне посетители и просила разрешения их впустить.

— Эрика, видимо, гости из второго рыцарского ордена решили не ждать, а поторопились ко мне за показаниями сразу же, узнав историю о ёкае. Эх… Ладно, иди туда, — кивком головы я указал на скрытую комнату, — послушаем, о чём меня будут спрашивать.

После получения разрешения рабыня удалилась, а уже через минуту вернулась с гостями. Вот только это были не представители рыцарского ордена.

В кабинет вошли два человека: один из них был в рясе священника Церкви Света, другой в дорогом тёмно-синем костюме, украшенном золотой вышивкой. Обоим было около тридцати лет.

Они молча прошли, сели в свободные кресла напротив моего стола и посмотрели на меня.

Лица обоих людей были вполне счастливыми, и они точно только что пользовались услугами моего заведения — запахи алкоголя, лёгкого дурмана и секса я мог разобрать очень чётко.

— Добро пожаловать, уважаемые! Я хозяин этого заведения, барон Денис Шмидт. Чем могу быть полезен?

Хоть я и сильно устал за сегодняшний день и был довольно раздражён, я смог собраться, успокоиться и разговаривать с посетителями максимально дружелюбным тоном, натянув на себя наиболее приветливую улыбку, на которую в данный момент был способен. Как бы ни было тошно от всего этого, но лицемерие является частью моего бизнеса. Это часть стратегии по налаживанию связей, иначе мне королевство не заполучить.

— Приятно познакомиться, барон Шмидт! — приятным баритоном заговорил мужчина в костюме — Меня зовут Граф Бенисиу Девиер.

— А я…

— А это епископ Нижнего Собора, Пётр Крейц. — сказать служителю церкви граф не дал, перебив того в самом начале предложения.

После этого они удивлённо переглянулись и начали хихикать. Видимо, дурман ещё не выветрился и их периодически пробивало на смех.

Церквей во внешнем, нижнем и среднем Эммаре много, но стоит там только по одному собору. Значит, этот Крейц представляет интересы и руководит всей деятельностью Церкви Света в нижнем Эммаре. Это довольно высокий пост и положение.

А по Девиеру у меня уже была информация от Бертрана. Графский род Девиер имел очень большое влияние на третий рыцарский орден и небольшое, но заметное, на второй. Также род Девиер уже несколько поколений являлся одним из поставщиков бинтов, одежды и обуви для армии Санрии.

Сидящие передо мной люди были довольно влиятельны на территории королевства.

И вроде бы я должен был быть рад визиту этих аристократов и взять их в оборот, как и прочих дворян, для укрепления связей и влияния. Однако интуиция скребла сознание, даже не намекая, а прямо говоря, что от визита этой парочки ничего хорошего ждать не стоит.

Так оно и получилось.

Я в течение двадцати минут имел милую беседу с двумя обдолбанными мужчинами, которые, хихикая, расхваливали моё заведение, говорили, какой я молодец, что смог поднять давно известный бизнес на принципиально новый уровень качества обслуживания и прочую хвалебную лабуду.

А после граф перешёл к делу:

— …будет очень обидно, если у такого замечательного заведения или у его хозяина начнутся проблемы.

— Что вы имеете в виду под проблемами, граф? — всё ещё имея в себе силы держать улыбку, спросил я.

— Разные обстоятельства бывают. Вдруг загорится поместье, или эпидемия какой-нибудь заразной болезни развернётся среди рабынь этого борделя. Или появится нездоровый интерес у стражи города к деятельности хозяина этого борделя.

— Вы, милорд, описываете маловероятные события. Имение оснащено огромным количеством артефактов и работников, которые пожар не допустят. А мои рабыни регулярно проходят очищение у жрецов, даже если не подают признаки болезней. Кроме того, я не нарушаю законов Санрии и кодекса добропорядка Эммара, поэтому интерес со стороны городской стражи также маловероятен.

— Это пока. Но всё может измениться. В общем, жизнь, она такая, что угодно может помешать добиться благосостояния и процветания. Барон, ты ещё совсем молод и не умеешь вести дела. Мы же, вместе с Петром, поможем тебе избежать сложностей, вызванных неопытностью и разными неприятными обстоятельствами. Наши советы и опека почти ничего не будут тебе стоить. Скажем, какую-то жалкую треть от доходов этого дома удовольствий.

«Прелестно. Теперь меня ещё и „крышуют“. Чего не хватало для завершения этого „прекрасного дня“? Именно рэкетиров в моём кабинете!»

— Что же, уважаемые, — улыбку дальше я поддерживать не смог — я услышал ваши слова. Я подумаю.

— А о чём тут можно думать? Считаешь, что у тебя есть выбор? — хотел было возмутиться священник, но граф остановил его дружеским жестом, положив руку тому на плечо.

— Подумай, барон. Скажем, подумай… до конца недели. В конце недели напишешь мне и епископу Крейцу письма со своим ответом. А дальше посмотрим, как жизнь сложится. Ну, мы пошли.

Гости встали и довольные собой покинули помещение.

Когда высокопоставленные рэкетиры вышли, вошла Эрика. Вид у неё был задумчивый. Девочка явно чётко поняла суть беседы и пыталась анализировать ситуацию.

— Эрика, — обратился я к помощнице — зови лохматых. Мы прогуляемся.

— Но… — девочка была явно растеряна от распоряжения — Милорд, если это то, о чём я подумала, то последствия…

— С последствиями будем разбираться потом. Зови.

* * *

Дождавшись, пока Крейц и Девиер ещё немного гульнут и наконец-то покинут заведение, я, в сопровождении Грума, Эдгара и Сильвии, вышел через тайный ход из имения и двинулся за каретой.

Оборотни уже были в звериной форме. Я на всякий случай повязал на лицо платок и надел плащ с капюшоном, натянув последний почти до самых глаз.

Тёмные ночи этого мира были проклятьем для одних и благословением для других.

Мы в течение получаса скрытно двигались за каретой, пока она не оказалась достаточно далеко от моего имения — в другом районе среднего Эммара.

Дождавшись, когда карета начнёт поворачивать на очередном перекрёстке, мы набросились на стражников, которых было всего пятеро.

Не прошло и минуты, как трое солдат, кучер и обе лошади замертво упали на брусчатку. Ещё двое были ранены, но пока вполне умело оказывали сопротивление.

Дверь кареты пинком открылась и из неё, держа меч, выскочил граф, приняв оборонительную стойку.

Следом в дверном проёме показалась морда священника, который уже читал какое-то заклинание, направляя посох на Эдгара.

Дожидаться, пока священник доколдует, я не стал и бросил метательный кинжал ему прямо в лицо. А пока епископ отвлёкся, Грум когтями вспорол его от подбородка до паха.

Действия Девиера отвлекли его же солдат, которые попытались сместиться, чтобы защищать своего господина, но из-за лишних телодвижений быстро представились.

Графу тоже не светило ничего хорошего. Я хотел ему напоследок сказать пару ласковых, почему так произошло, но решил не тратить время и тихо скомандовал:

— Сильвия!

Вдова Алана после моей команды мгновенно приблизилась к аристократу и сомкнула свою огромную пасть на его шее, вырвав большой кусок плоти.

После завершения дела я потратил ещё минуту, чтобы подобрать разбросанные метательные кинжалы, а также попросил Эдгара завуалировать раны, оставленные оружием, своими когтями.

После устранения высокопоставленных вымогателей мы быстро скрылись в темноте. Свидетелей этого события, кажется, не было. Ну и хорошо.

* * *

Вернувшись к себе, я, лишившись остатка моральных сил, завалился на диван прямо в сапогах.

И вновь вслед за мной зашла Эрика.

Она молча протянула мне уже набитую трубку и огниво, которые я с благодарностью принял.

Как только раскурил табак в трубке, девочка стянула с меня сапоги и начала делать массаж ног, не говоря ни слова.

— Знаешь, Эрика, сегодня был удивительно хреновый день. — устало начал разговор, периодически пуская к потолку клубы густого дыма. — Сначала дуэль, из-за которой я чуть не погиб. Потом брякнул Кристис про трактаты, из-за чего она на меня разозлилась, видимо, опасаясь, что это может накликать на неё проблемы. Затем ко мне пришли эти высокородные ублюдочные «советчики», предлагая крышу. А закончилось всё тем, что я убил двух довольно влиятельных в королевстве людей, из-за чего обязательно будет серьёзное расследование.

— А стоило ли так с ними поступать, Милорд? Они ведь были здесь, в доме удовольствий. Именно сюда первым делом придут рыцари.

— Ну, тут всё не так однозначно. У меня помимо этих двоих сегодня в заведении было ещё множество богатых дельцов и пару десятков аристократов разной масти. Допрос, конечно, будет, но прямого доказательства моей вины нет.

— Это если только они не рассказали кому-то из друзей, что будут Вас шантажировать, Милорд. Если они кому-то сказали о своих планах, то мотив будет явный.

— Тут ты права. — грустно констатировал я то, о чём сам уже подумал. — Девиер и Крейц, судя по спокойному и уверенному поведению, подобными делами давно занимаются. А значит у них однозначно есть подельники. Будем надеяться, что они своими планами не поделились. Вот только проблема остаётся в любом случае, даже если эти два неудачника никому ничего не сказали.

— Почему?

— Потому что, Эрика, если эти ушли с дороги, на пути нарисуются другие. Свято место пусто не бывает, а всяких нечистых на руку дворян больше, чем порядочных. Сейчас ещё некоторое время будет неразбериха, но завтра, или через неделю, или через месяц кто-то обязательно припрётся ко мне требовать свою долю от моего бизнеса.

— Что будете делать, Милорд?

— Хм… Мне нужна армия.

— Но, Милорд, мы не подданные Санрии. Даже имея дворянский статус, Вам запрещено держать более сотни стражников. Иначе будут проблемы.

— Нет, Эрика, мне нужна не такая армия. Мне нужна армия, которая будет создавать проблемы всем, кто косо посмотрит на меня или начнёт вмешиваться в мои дела. Все позарившиеся должны поиметь столько проблем, чтобы им стало резко не до меня.

— Планируете создать новую банду?

— Нет. У меня появилась кое-какая другая мысль, которую я хочу проверить. Даже если не получится — это будет крайне интересный опыт.

— Ммм, интригующе. И что же Вы придумали? — вид у Эрики и правда был заинтересованным.

— Какая интересная реакция, Эрика. Почему ты так заинтересовалась?

— Знаете, Милорд, почти ко всему в нашем мире вы относитесь или серьёзно, или довольно флегматично, как будто всё знаете наперёд и Вам это уже надоело. Но сейчас у Вас буквально горят глаза, и Вы сами назвали что-то интересным. Это редкость, поэтому я по-настоящему заинтригована.

— Да? Неужели я такой скучный?

— Милорд…

— Ладно, можешь не отвечать, сам знаю, что я зануда. А что касается нового плана, то я хочу попробовать повторить давно прочитанную мной историю. В моём родном мире очень большую популярность получили истории о так называемых ассасинах. Про них делают игры, снимают фильмы и всячески превозносят их образ. Дошло до того, что в одном из языков моего мира этим словом называют наёмных убийц, хоть это и не совсем правильно. Мало кто интересовался историей происхождения ассасинов. Люди не знают, что они были двинутыми на всю голову фанатиками. Они были готовы бездумно пожертвовать своими жизнями по приказу хозяина и по большому счёту, являлись убойными свинками, жертвующими собой ради своего господина по простой его прихоти. А ещё, хоть я и не смог найти достоверного подтверждения этой информации, они были наркоманами. Ну, или просто достаточно часто употребляли наркотики во время своих собраний и при посвящении. Их на родине называли хашашины, от слова хашишь.

— Интересно. И как Вы хотите этим воспользоваться, Милорд?

— Так дослушай. По поводу ассасинов есть одна легенда. Имя основателя ордена ассасинов я не помню, но в народе его называли «старик с горы». Ну, или как-то так, давно я это читал, поэтому уже неуверен, что это правильно. Так вот, этот старик с горы ловил юношей и опаивал их наркотиками. Потом их переносили в специально построенный красивый сад. Когда юноша приходил в себя и пытался понять произошедшее и где он находится, перед ним представал этот старик и говорил, что тот попал в рай. Дальше этого юношу кормили деликатесами, поили вкусными винами и его окружало множество красивых юных девушек, которые ублажали парня так, как тот и помыслить не мог.

После этого юношу вновь опаивали наркотой, а приходил в себя он уже в обычном, привычном для себя месте. Там его снова ожидал старик и говорил, что если этот юноша будет служить этому старику с горы и умрёт ради него, то после смерти снова попадёт в тот самый рай, но уже навсегда.

И через подобное посвящение проходили все ассасины, которые были готовы на всё ради старика с горы, лишь бы попасть в рай.

— Вы хотите повторить это и создать этих фанатиков?

— Ассасины были не простыми фанатиками, Эрика. Они постоянно тренировались сражаться и готовились к веде́нию скрытых войн. Эти фанатики являлись, если так выразится, спецназовцами-диверсантами.

— Милорд, — лицо Эрики было очень задумчивым, — думаете в нашем мире подобное получится?

— А почему нет? Уровень образования бедняков хоть и не нулевой, в отличие от тех же ассасинов, но не очень высокий. Критическое мышление у детей сформировалось слабо, а бедняки любой страны ведутся на близкое и дешёвое блаженство, не думая о том, сколько это будет стоить для них в будущем. Агитация вполне возможна.

— Звучит довольно хлопотно.

— Это точно. К вопросу агитации придётся подойти вдумчиво, но если у нас всё-таки всё получится, фанатиков нужно будет тренировать.

— С тренировками мне более понятно, чем с раем. Где и как Вы будете создавать рай?

— Зачем создавать? Всё уже сделано. В этом имении построен райский павильон, который более чем подходит под то, чтобы представить его раем. Наркоты у меня всякой разной столько, что можно добиться любого эффекта. А сам процесс вербовки… В общем, придумаю что-нибудь подходящее.

— Мне дать соответствующие распоряжения, чтобы готовили райский павильон и подобрали подростка в качестве первой цели?

— Нет, Эрика, пока подожди. Чтобы всё организовать, нужно провести много приготовлений.

— Как скажете, Милорд.

— Кстати, я вчера получил сплетни о том, что из Собора в Вилуре были украдены три трактата Оскара. Отправь Аббасу письмо с этой информацией. Пусть он зашлёт шпионов всё проверить и, насколько это будет возможно, получить подробности. В этом вопросе пусть не экономит, на этот раз всё серьёзно.

* * *

Я собирался выбраться во внешний Эммар и осмотреться уже утром, но не получилось, потому что прямо на рассвете ко мне пришёл рыцарь из второго рыцарского ордена с несколькими солдатами и настойчиво «пригласил» в свой штаб.

Никак сопротивляться я не стал, поэтому направился с ними для дачи показаний по инциденту с ёкаем.

Допрос оказался вполне продуктивным, потому что мне удалось лично познакомиться с Маркизом Торро, который оказался немолодым эльфом, страдающим от лишнего веса. Хоть глава ордена и не желал со мной особо любезничать, потому что ему «не по статусу» расшаркиваться перед каким-то бароном, но всё равно принял приглашение в дом удовольствий, на «особое мероприятие» через четыре дня. Никакого особого мероприятия у меня не планировалось, но, чтобы завлечь этого борова, ляпнул, что будет нечто интересное. Теперь придётся придумывать что-то зрелищное…

Когда маркиз, услышав основную часть моих показаний, вышел, атмосфера в комнате допросов изменилась. Один из представителей ордена, участвовавший на допросе, был моим знакомым виконтом.

Мы поболтали, немного посмеялись, я подписал показания, заверив их печатью со своим гербом, после чего покинул допросную.

Вернувшись в имение, занялся подготовкой «особого мероприятия» для Торро. Когда окончательно утвердили план с управляющим, скинул всю подготовку на него, а сам, наконец-то, собрался прогуляться по внешнему Эммару.

Так как на планировании присутствовала Одэлис, которая с момента нашего приезда в Эммар выступала моим консультантом по общению с аристократией, она узнала о моих планах на вечер.

— Денис, а тебе принципиально, в какую часть внешнего Эммара идти?

— Нет, а почему ты интересуешься?

— Кхм… Возьми меня с собой? Пойдём к западной части города? — с надеждой в голосе обратилась ко мне бывшая аристократка.

— Блин, там ведь сельхозугодья, всюду навозом воняет. — Одэлис расстроилась моим ответом — Эх, ладно. Пойдём на запад. А зачем тебе туда?

— Ну… — бывшая графиня Разеса помялась, но потом ответила — Воспоминания… Хотела посмотреть, как изменился город. Я давно там не была, а ведь мне там приходилось жить и работать.

* * *

До заката оставалось около трёх часов.

Мы с Одэлис и Грумом шли по тесным грязным улочкам внешнего города. Чтобы не привлекать лишнего внимания, я не брал с собой сопровождения из солдат или остальных оборотней, поэтому мы шли только втроём. Также мы были одеты в кожаные плащи с капюшонами, скрывающими лица.

— Воняет. — бросил через плечо бывший деревенский староста, брезгливо отворачиваясь от сидящего на земле попрошайки.

— Ах, твою же ты мать, Грум! Когда это ты таким чистоплотным и изнеженным стал? Когда я вас встретил в долине, вы ещё хуже этих попрошаек жили.

— Всё равно. — недовольно буркнул в ответ оборотень — Мы хоть и были бедны, но мы не были свиньями. У нас было скудно, но чисто. И мы не воняли, как обосравшиеся гоблины.

«Ну, насчёт свиней, это смотря в каком контексте упоминать: может вы и были чистыми, но отношение ко всем у вас и было, и остаётся свинским и неблагодарным».

Озвучивать свои мысли я не стал, так как уже не единожды говорил с оборотнями на эту тему. Эффекта наши беседы не возымели никакого.

Хоть мы и шли втроём по очень неблагополучному району города, до нас никто не докапывался. Даже местные гопники, стоявшие в некоторых тёмных переулках и внимательно оглядывающие округу, не решались подходить. Может всему виной была наша хоть и невзрачная, но явно дорогая одежда, которую абы кто здесь не носит. А может быть то, что хоть плащи и скрывали оружие, оно у нас явно имелось, позвякивая при ходьбе.

Осматривая убранство бедного района, а также его жителей, я ушёл в свои мысли по реализации плана, под кодовым названием «Орден ассасинов».

— Господа не желают хорошо провести время?

Из раздумий меня вывел обратившийся к нашей компании детский голосок. Я повернул голову и увидел девочку лет десяти-одиннадцати.

Она была одета в какие-то лохмотья, была грязной и болезненно худой.

— Что? — вместо меня вопрос задала Одэлис.

— Я могу удовлетворить сексуальные желания уважаемых господ и снять дневное напряжение. А если хотите, могу ещё и сестрёнку пригласить. — ответила девочка.

— И сколько стоят твои услуги? — спросил я, внимательно оглядываясь по сторонам.

Причина, почему я начал осматривать округу, была простой — маленькая девочка не может одна заниматься проституцией на улицах. Должен быть кто-то, кто её защищает, ведь её могут банально изнасиловать. Или просто согласиться на услуги и выгнать не заплатив.

Также у меня возникло подозрение, что девочка просто для отвлечения внимания, а на нас сейчас кто-то нападёт, пытаясь ограбить «богатеньких идиотов, забравшихся не в свой район».

Но мои опасения не оправдались, атаковать нас никто не собирался. Прохожие, наоборот, опасливо обходили нас стороной.

Мне на глаза попался тощий мужик, стоящий в тени одного из домов и внимательно наблюдающий за девочкой.

— Восемь медяков, если я одна. Если с сестрёнкой, то двенадцать.

— А сколько лет сестрёнке? — вновь спросил я.

— Денис, только не говори, что ты решил… — начала было шипеть на меня блондинка.

— Замолчи. — спокойно сказал я в ответ, и вновь обратился к девочке — Так сколько лет твоей сестрёнке и сколько тебе?

— Моей сестрёнке уже десять. А мне скоро исполнится двенадцать. — девочка отвечала неуверенно, косясь в сторону худого мужика.

— А где твоя сестрёнка? Деньги тебе сразу отдавать?

Девочка улыбнулась гнилыми зубами и помахала тощему мужику.

Он подошёл к нам.

Этот сутенёр одевался так же, как и окружающие нас бедняки, был худым и бледным. При этом на лице мужика красовался огромный красный нос и от него несло несвежим перегаром. Если присмотреться, забулдыге было лет двадцать семь, но в том ужасном виде, в котором он предстал перед нами, можно было дать ему все сорок пять. У сутенёра дрожали руки. Видимо, на полученные деньги мужик планировал опохмелиться. А учитывая подобный контингент в принципе, то просто заново нажраться.

— Я и Алиса. — сказала своему сутенёру девочка.

— Деньги мне. — протянул он свою немытую руку в мою сторону, глупо улыбаясь.

— А с чего я должен тебе платить? Ты, вообще, кто?

— Я? Она работает на меня. Не хочешь платить, катись дальше. — недовольно буркнул бухарик. Он хотел сказать что-то ещё, но словил от меня кулаком по морде, отчего упал на землю.

— Ублюдок, торгующий детьми.

С момента попадания в этот мир я сделал очень много плохих вещей: обманывал, грабил, убивал, унижал других людей, захватывал людей в рабство. Я, как и этот мужик, заставлял рабынь заниматься проституцией. А то, что я планировал сделать в будущем, вообще, могло поставить меня на один пьедестал с Муссолини и Гитлером.

Сначала я думал, что стал бессердечной скотиной уже здесь, в этом мире. Но у меня было много времени, чтобы понять, что это не так.

Просто в этом мире у меня наружу всплыло всё то дерьмо, которое было в душе раньше, ещё в моём мире. Я и там ненавидел людей и считал всех вокруг идиотами. Я и там давил на подрядчиков и манипулировал коллегами. Я и там частенько представлял себе, как разбиваю нос взбесившему меня человеку. Вот только у нас, на земле, есть более узкие рамки дозволенного — законы, поэтому все держатся в них, лишь немного, буквально одной ногой, ступая за эту грань.

А здесь? Здесь эти рамки гораздо шире, а возможности раскрыть совершённое тобой злодеяние очень невелики. В связи с этим я стал себе позволять чуть больше, потом ещё чуть больше, а потом ещё чуть больше… Пока не стал тем, кем я стал — скотиной, пекущейся лишь о собственных интересах и нарушающей ради этих интересов множество моральных норм.

Но я больше, чем уверен, что окажись на моём месте другие люди из моего мира — результат не сильно бы отличался. Мы, земляне, в большинстве своём сволочи, не заботящиеся о других, а лишь создающие вид благодетели. Я думаю, что девять из десяти людей были бы такими же, если не ещё большими сволочами, если бы им дали мои возможности и поставили перед ними мои задачи.

Хотя, может быть, я заблуждаюсь и лишь сужу других людей по себе? Не знаю.

Но одно я знаю точно: какой бы скотиной я ни был, у меня есть пунктик — я не мог мучить детей и не мог видеть их страдания.

При виде этой девочки, торгующей собой для какого-то мужика, мне стало не по себе.

— Папа! — девочка бросилась к валяющемуся на земле мужику и стала помогать ему подняться.

Обращение этой худышки к пьянчуге меня поразило настолько, что я замер столбом.

— Это твой отец? — шокировано спросил я ребёнка.

— Да, это мой папа. Больше не бейте его, господин, пожалуйста. — сквозь слёзы ответила мне девочка.

Мне стало плохо.

При одном взгляде на мразь, заставляющую заниматься свою малолетнюю дочь проституцией ради того, чтобы выпить, вызывала у меня желание придушить его прямо тут.

— Это твоя дочь? Как ты, тварь, можешь торговать своей собственной дочерью?

— Не твоё дело, ублюдок. Моя дочь. Что хочу, то и делаю!

Слова не соответствовали поведению мужика. Вроде бы он на словах и огрызался, но при этом жался, пытаясь спрятаться за девочкой, дрожа от страха.

— Где вторая девочка? Алиса?

— Не твоё дело. — пробубнило в ответ чмо, продолжая сжиматься за спиной дочери.

— Если прямо сейчас не приведёшь её сюда, то я убью тебя на месте.

На защиту этого червя опять встал ребёнок.

— Не нужно, господин, прошу. Я позову её, она на соседней улице.

Девочка побежала за сестрой.

Мужик было собирался пойти за дочкой, но я поймал его за плечо и, больно дёрнув за ключицу, поставил перед собой на колени.

— Тебя никто не отпускал. Будешь ждать здесь.

Пока мы ждали возвращения девочки, это ничтожество обоссалось и начало распространять вокруг запах аммиака, что заставило Грума окончательно выйти из себя и отойти от нас с Одэлис почти на десять шагов.

Через минуту оборванка вернулась с ещё одной такой же грязной оборванкой, но чуть младше.

Они точно были сёстрами, потому что внешнее сходство было поразительным. Глядя на подошедшую к нам Алису, можно было точно сказать, как два года назад выглядела её старшая сестра.

— Как тебя зовут? — обратился я к несчастному ребёнку, который вновь встал перед отцом на защиту.

— Элайна.

Вздохнув, я обратился к «образцовому папаше».

— Эй, мразь, за сколько продашь девочек мне?

— А? Чё?

— Ничё. За сколько продашь мне дочерей, спрашиваю? Не на ночь, а насовсем.

— Э? Ну, я…

— Вот ничтожество… — я сунул руку в один из мешочков, висевших у меня на поясе и наугад вытащил несколько монет, бросив их в грязь перед ногами — столько достаточно?

Мужик с горящими глазами бросился собирать высыпанные мной семнадцать серебряных монет, ползая на коленях в грязи.

— Да, богатый господин, конечно, достаточно. Забирайте обеих.

Я посмотрел в глаза Элайне и, аккуратно взяв её за руку, сказал:

— Пойдём со мной. Нечего тебе делать с таким отцом.

— А как же моя мама? — на глазах девочки навернулись слёзы — И остальные сёстры с братиком?

— Так у тебя что, ещё есть сёстры?

— Да, кроме Алисы у меня ещё две сестрёнки и братик. — сквозь слёзы ответил мне ребёнок.

Подняв глаза к небу и тяжело вздохнув, я обратился к храброй девочке:

— Отведи меня к своей маме.

* * *

Мы были в гостях у этой семейки уже через десять минут.

Папаша вообще не заморачивался и торговал своими дочерями в нескольких шагах от дома, на ближайшей проходной улице.

Зайдя в дом, я сморщился.

В покосившейся деревянной лачуге воняло и было грязно.

Местный обед варился на костре прямо посреди комнаты — на треноге стоял котелок, в котором бурлило какое-то вонючее варево из костей и картофельных очистков.

На меня испуганным взглядом смотрела плохо выглядящая женщина лет двадцати пяти. Было видно, что раньше она была красавицей, но образ жизни превратил её в замученное убожество.

Элайна и Алиса остановились у меня за спиной, а чмо подбежало к жене и начало ей что-то объяснять, показывая серебро в руках. Я не слушал, но о сути беседы догадаться было несложно.

Мой взгляд был прикован к детям.

На меня смотрели две худышки, которым судя по виду, было примерно семь и пять лет.

Также по хибаре полностью голым бегал трёхлетний мальчишка.

— Я заберу всех.

С этими словами снова запустил руку под плащ и взял монеты из второго висевшего на поясе мешочка.

Я бросил на земляной пол три золотых, а чмо с женой их благосклонно подняли.

— Да, конечно, господин.

Это были слова женщины. Матери пятерых детей…

Мне стало плохо. Грудь сдавило, воздуха перестало хватать, а в мозгах пульсировала злость.

Элайна заплакала и бросилась обнимать мать со словами: «мамочка, любимая, не бросай меня». Но в ответ услышала лишь то, что девочке очень повезло и она не должна отворачиваться от подарка богов.

Мать говорила дочери много про то, что теперь у неё всё будет хорошо и что-то в таком духе… Говорила ласковым, заботливым голосом, но ведь…

В общем, у меня не было слов.

Эти мрази понятия не имеют, кто я такой и что из себя представляю. Им было совершенно наплевать на детей, ведь они даже не задумались над тем, что я могу быть садистом-извращенцем, который запытает малышек до смерти, заставив пройти через ужасную агонию боли.

Глядя на прощание матери и старшей дочери у меня возникло одно единственное желание — бросить их мамашу на пол, наступить ей на грудь, голыми руками оторвать голову, а после этой тупой головой насмерть забить их папашу.

— Хватит! — моё терпение лопнуло. Я больше не мог смотреть на этих созданий, называющих себя людьми — Элайна, Алиса, помогите собраться сёстрам и брату и мы уходим.

Через три минуты я в сопровождении плачущих детей покинул лачугу, а родители со слезами счастья провожали у порога своих чад.

— Грум. — шёпотом обратился к оборотню — Сегодня ночью приди сюда и убей их. Эти мрази не заслуживают того, чтобы жить.

— Да бес с ними, Денис. — спокойно ответил мне оборотень — Получили свои деньги, пусть и дальше бухают, пока не предстанут перед богами.

— Нет, Грум. Они родят ещё, а потом ещё, а потом снова, если их за эти три золотых не убьют соседи. Обрекать других детей на такую же судьбу, через которую прошли эти две девочки? Я этого не хочу.

* * *

Детям действительно повезло, чего их родители никак не могли знать.

Я привёл ребятишек в своё имение и наказал Эрике их отмыть, накормить и одеть. Также приказал наутро отправить всех к целителю, провести очищение каждому ребёнку — мало ли чем они могли болеть, живя в подобных условиях с такими родителями. Заодно и внешний вид получше станет и зубы в норму придут, а то дети смотрелись жутковато.

Эрика определила троих старших детей работать на кухне и помогать по хозяйству, а за младшими организовать присмотр, всё равно от пятилетней девочки и трёхлетнего мальчишки толку пока нет никакого, единственное, что им сейчас нужно — воспитание.

Хотя я добавил, что за воспитание старших девочек тоже необходимо серьёзно взяться. Слишком много они переняли от родителей и это нужно было срочно выбивать из их ещё не до конца окрепших голов, иначе ничего хорошего не получится.

Дополнительно я попросил Эрику разобраться со школой, куда можно отправить детей, потому что все пятеро оказались совершенно безграмотными. Даже Элайна, хоть и была самой старшей из всех, не знала банального алфавита.

Эта история натолкнула меня на множество тяжёлых мыслей и заставила пересмотреть кое-какие взгляды.

Глава 11 (61)

Со дня устранения Девиера и Крейца прошло три недели.

Меня снова вызвали на допрос в штаб второго рыцарского ордена, по поводу смерти этих двух влиятельных засранцев.

Долго пытались впаять мою причастность к инциденту, потому что жертвы были убиты сразу после того, как покинули моё заведение. От обвинений я благополучно отбрехался, сославшись, что помимо этих двоих в доме удовольствий было ещё несколько графов, целый маркиз, а также пару представителей Сияющей Церкви. Богатых торговцев и аристократов от титула виконта и ниже, вообще, было не счесть, но никто не пострадал.

И также я не побоялся натыкать рыцарей носом в то, что графа с епископом и их охраной нашли в растерзанном зверьми виде; а учитывая произошедший в нижнем Эммаре несколько месяцев назад инцидент с оборотнем, второй и третий ордены пытаются отлынивать от своих обязанностей по защите граждан и «обвинить невиновных, вместо того, чтобы искать угрозу, нависшую над всеми нами».

Моей дерзостью дознаватели были недовольны и выпустили меня с кислыми рожами, затаив обиду на полученные оскорбления. Ладно, хоть на очередную дуэль не вызвали.

Хотя это был маловероятный исход, так как информация о моей дуэли с ёкаем уже распространилась в определённых кругах, поэтому число тех, кто решился бы бросить мне прямой вызов свелось к единицам.

Главу третьего рыцарского ордена, маркиза Альвареса, публично обезглавили на центральной площади вместе со всеми родственниками до третьего колена. За исключением его старшего сына, графа Альвареса, который пропал.

Что-то мне подсказывало, что определённую часть графа Альвареса теперь можно найти замаринованной в кое-какой банке.

Видимо, Хортбильд решил лично разобраться только с тем, кто непосредственно контактировал и доставил проблемы Кристис, а не пускать всё семейство Альвареса под нож. Тем более, с этим прекрасно справился сам король.

Я получил письмо от маркиза Хортбильда, в котором старик требовал приготовиться и ровно через неделю в полдень прибыть в его резиденцию, чтобы он смог провезти меня на королевский бал.

Вместе с письмом был передан лист серебристой бумаги, украшенной орнаментом и королевским гербом Санрии. На этом листе было не написано, а вышито золотыми нитями приглашение на предстоящий бал, в котором фигурировали мои титул и имя. Внизу стояла печать королевской канцелярии.

Моей подготовкой к балу занималась Одэлис Разеса.

Хоть она и была набитой дурой, но она разбиралась в моде и традициях аристократии. Кроме того, она была единственной из моего близкого окружения, кто мог объяснить мне правила поведения на балу. Мы с блондинкой каждый вечер занимались танцами, а также за ней остался выбор моего наряда.

Сначала была мысль обратиться с этой просьбой к Дайдору, но я от неё быстро отказался. Гном хоть и был мелким аристократом и даже присутствовал на королевском балу в Визалире, но, в связи со спецификой воспитания в его семье, манеры имел хуже моих.

В течение последних трёх недель у меня шла активная подготовка к мероприятиям по вербовке фанатиков. Нужно было сделать очень многое для того, чтобы начать принимать в свои ряды людей, которые к тому же должны оставаться инкогнито и вообще никак не светиться в обществе.

Мной были приобретены несколько домов во внешнем Эммаре, в не самых бедных его районах, но и не среди зажиточных «негорожан». Это делалось для того, чтобы люди максимально оставались серой массой и были непримечательны в обществе.

Но дома были самой малой частью всего плана, ведь основной идеей была подготовка квалифицированных диверсантов, а для этого нужен был тренировочный лагерь.

Где его организовать, чтобы никто его случайно не обнаружил? Как спрятать большую группу людей?

Долго ломая голову над этим вопросом, я пришёл к выводу, что лучшим местом для лагеря будет бывшая деревня оборотней в долине Ригла.

Она находится в таком месте, где случайный человек оказаться не может. А также рядом с поселением оборотней как в само́й долине, так и в лесу вокруг, полно́ всяких монстров для тренировок и поднятия уровней. Кроме того, это место равноудалено от моего баронства и от границы Санрии.

Тренировочная база понадобится, конечно, не прямо сейчас, но и строить её не один день.

Аббасу в Азур было направлено письмо, чтобы он выделил не менее сотни служащих стройбата, дал им в защиту и сопровождение три десятка солдат, а также подключил пятерых оборотней, которые мне принесли клятвы верности, но которых я не взял с собой в Эммар.

Моему камерарию было поручено организовать караван с питанием, инструментами и просто огромным количеством стройматериалов, чтобы отправить всех в долину для начала строительства тренировочного лагеря.

Лагерь тоже должен получиться нешуточный. На территории должен располагаться большой полигон, общая столовая на триста человек, штаб, а также двухэтажные дома для размещения соответствующего количества людей. Весь лагерь должен быть обнесён добротным забором. Кроме того, он должен включать здание арсенала, который будет наполнен уже после появления рекрутов.

Я не предъявлял требований к материалам для строительства, но, скорее всего, это будет дерево, так как проще запастись пилами и топорами и уже в местном лесу заготавливать древесину, чем всё время возить караваны из Азура. Однако по поводу забора и сторожевых башен, которые будут окружать лагерь, я дал конкретные распоряжения: они должны быть из камня, должны быть достаточно высокими и прочными, чтобы защитить рекрутов, находящихся внутри, от потенциальной серьёзной атаки.

Сделал я это, вспоминания особенности долины и всю ту жуть, которая в ней водится. Не хотелось бы узнать, что в определённую ночь всю мою группировку сожрали…

* * *

Пока велись приготовления, наступил день бала.

На мне был тёмно-синий костюм из бархата, с чёрными атласными вставками. Всё это недоразумение было обшито золотыми и серебряными нитями. Общий вид дополнялся высокими сапогами из чёрной лакированной кожи, а также широким атласным поясом, который был аж выше пупка.

Глядя на своё отражение в зеркале, у меня случился лёгкий приступ паники. Бал сегодня, поэтому заменить что-то уже нельзя.

— Одэлис, а это точно не перебор? — страдающим голосом спросил я — Может что-то менее броское нужно было подобрать?

— Денис! — отчаявшись из раза в раз объяснять мне одно и то же блондинка отвернулась — Я уже сказала, что и так сделала наиболее консервативный костюм, в соответствии с твоими предпочтениями. Нечто ещё более дешёвое надевать просто нельзя, это неприлично!

«А ходить одетым, как тайская проститутка на дагестанском выпускном прилично? Ладно, бес с ним, с костюмом. Не убьют же меня там за такой наряд? Самое плохое, что меня может ждать — позор на всю столицу. Эх…»

Спорить с блондинкой ни сил, ни желания больше не было, поэтому отошёл от зеркала к окну и стал нервно раскуривать трубку.

— Ладно, поеду в этом. Если ты меня подставила — накажу. — докурив, двинулся к своей карете.

* * *

Я, к своему удивлению, от имения Хортбильда ехал в одной карете непосредственно с маркизом. Не думал, что мне будет оказана такая честь.

Весь путь мы вели с Корнелом беседы на разные темы, но в определённый момент я отвлёкся, наблюдая из окна кареты виды верхнего Эммара — части города, в которую без специального приглашения просто невозможно было попасть. Ну, в смысле невозможно законно попасть, так-то пути и способы найдутся.

— …Кристис рассказала мне о трактатах Оскара и, знаешь, что? Я пришёл к умозаключению, что ты иномирянин.

После сказанного стариком пришлось оторвался от созерцания пейзажей и перевести взгляд на маркиза.

— Почему Вы пришли к такому неординарному умозаключению, Ваше Сиятельство?

— В тебе слишком много противоречий. Вроде совсем молод, но не по возрасту силён. Кроме того, вполне умело ведёшь дела и переговоры, чувствуется опыт, но править ты начал недавно. Твоё странное поведение и манера речи, незнание этикета. К тому же ты смог расшифровать один из трактатов. Я навёл справки в церкви Визалира и они подтвердили, что согласно последним исследованиям, Оскар был иномирянином. Вроде бы к каждому из этих факторов по отдельности и можно за уши притянуть какое-то объяснение, но вот всё вместе может говорить только об одном — ты не из нашего мира.

Я сопроводил объяснение маркиза многозначительным взглядом, размышляя, как поступить с этим Шерлоком Холмсом.

— Не смотри на меня так. — спокойно продолжил Корнел. — Для меня неважно, откуда ты. И я не воспользуюсь каким-либо образом этой информацией. Кроме того, я не говорил и не скажу об этом никому. Кроме, разумеется, дочери.

— Тогда зачем Вы, Ваше Сиятельство, сделали на этом акцент?

— Я рассуждал насчёт твоего предложения о переводе трактатов, ведь оно столь заманчиво. Но пришёл к выводу, что это слишком опасно. Если я и заполучу трактат, ни я, ни моя семья не смогут спокойно жить дальше, предоставив Церкви Света его перевод. Даже учитывая всю мою власть и влияние, мне такое мероприятие не по зубам. Поэтому прошу больше не обсуждать подобные темы с моей дочерью.

— Хорошо. Обещаю.

* * *

Когда мы прибыли, в замке уже было полно народу.

Среди приглашённых на ежегодный бал не было никого с титулом ниже графского, поэтому я оказался самой маловажной фигурой из присутствующих.

По поводу своего наряда я действительно зря переживал, потому что зрелище, представшее передо мной, издалека напоминало бразильский карнавал. Если не брать в расчёт дворян, которые пришли в серых военных мундирах, что считалось честью, остальные нарядились в костюмы, пестрящие всеми цветами радуги: здесь были и мужчины в ярко-жёлтых пиджаках с зелёными штанами, и в полностью красных костюмах, и в ярко-голубых, с красными воротником, манжетами и поясом… На костюмах присутствующих было много золотых аксессуаров, что, видимо, считалось показателем состоятельности.

Мой наряд на фоне всей этой цветовой палитры действительно смотрелся скромно.

Дамы все без исключения были в очень красочных, ярких и разнообразных платьях. Многие даже предпочли очень экстравагантные одеяния, украшенные перьями и мехом.

Но не только платья меня поразили. Поразили меня именно сами дамы.

Да, люди этого мира красивы, многие даже очень красивы. Но здесь, среди дворянства, были собраны лучшие. У меня складывалось впечатление, что я пробрался на подиум во время представления новой коллекции Victoria’s Secret и ходил между дефилирующих там моделей. Хотя, местные аристократки дали бы нашим моделям фору, и это ещё без косметики.

Но стоит заметить, что Кристис Дюпон даже на фоне всех этих красавиц была фавориткой.

В определённый момент в зале зазвучали фанфары, и глашатай объявил о прибытии короля Юлиуса Августа Корус Санрия.

Монарх вместе со всем своим, стоит заметить немаленьким, семейством вышел на балкон.

Королевская чета представляла собой самого́ короля Юлиуса, мужчину шестидесяти пяти лет, а также трёх его жён, каждая из которых была на десять лет моложе предыдущей. С ними были двое сыновей: Фред и Карл. Кронпринцу Фреду было уже сорок шесть лет, а младшему принцу, Карлу, было всего девятнадцать. Чуть справа со своими мужьями стояли семь дочерей короля, возраст которых варьировался от тридцати семи до двадцати двух. А слева стояли два младших брата и племянник короля — они были герцогами королевства.

Все женщины, присутствующие на королевской ложе, оказались поразительно красивы, вне зависимости от возраста.

«Блин, прямо клише какое-то. Прекрасные принцессы и все дела. Я думал, что в жизни всё будет не так».

С появлением короля гости и слуги преклонили колени и склонили головы. Затем последовала краткая речь пожилого монарха о традиционном ежегодном бале, который позволит укрепить взаимоотношения и улучшить взаимопонимание между лордами разных земель. Подданные подняли головы только после того, как король замолчал, его слова все слушали, опустив глаза в пол.

Буквально через десять минут после монаршей речи все присутствующие распределились по небольшим группкам, делясь новостями и сплетнями.

Я некоторое время постоял у стены, наблюдая за поведением принцев.

Кронпринц был высокий, статный, широкоплечий мужчина с выразительным лицом, на котором красовалась густая ухоженная борода. Его сопровождали две жены, одной из которых было чуть меньше сорока лет, а второй чуть больше двадцати.

Перед кронпринцем все благоговели и в крайне уважительной манере приветствовали его, пока он ходил под ручку с жёнами по бальному залу.

Второй принц был другим. Молодой парень ходил со скучающим видом, держа за руку свою ещё совсем юную единственную супругу, который было не больше пятнадцати лет. Карл был среднего роста и крепкого, но некрупного телосложения. На лице парня красовались жиденькие усики и местами виднелись следы юношеских прыщей.

Отношение местной аристократии ко второму принцу разительно отличалось от отношения к первому. К нему обращались уважительно, соблюдая все возможные правила этикета, однако, благоговения в глазах окружающих при общении со вторым принцем не было.

Для меня важным оказался не внешний вид парня, и не отношение аристократии к нему. Важным для меня был взгляд самого́ принца Карла — он периодически хоть и малозаметно, но бросал недовольные и даже завистливые взгляды на старшего брата.

«О как! Значит, моим клиентом должен стать не первый, а второй принц! Что же, учтём…»

Закончив наблюдать за королевской семьёй, я глазами нашёл знакомого графа и направился в его компанию.

* * *

— Ха-ха-ха-ха. — раздался смех множества голосов.

— Фи, барон, это же похабно! — сделал мне сквозь смех замечание кто-то из присутствующих.

Рядом со мной собралась довольно большая аристократическая компания, от которой во все стороны исходил громкий мужской хохот и сдержанное женское хихиканье, периодически сменяемое наиграно-недовольным фырканье.

Дело в том, что я стоял и травил анекдоты, которые зачастую были сексистскими или пошлыми.

— Или ещё один:

Поругался как-то граф Байков со своей женой, она на него обиделась и говорит:

— Всё, я с тобой больше не разговариваю!

На что он ей отвечает:

— Обещаешь?

— Ха-ха-ха — этот анекдот зашёл не так хорошо, как предыдущие и среди присутствующих леди вызвал, скорее, недовольство. Но мужчины всё равно посмеялись, и кто-то даже добавил — Да, извечная проблема женщин и мужчин.

— Хо-о, а при упоминании различия женщин и мужчин, мне вспоминается другой анекдот — задекламировал я в ответ –

У молодого виконта рожает жена. Это будет его первенец, мужчина ждёт наследника, жутко нервничает. Вот, из-за закрытой двери прекращаются женские крики и раздаётся детский плач. Выходит повитуха и говорит:

— Ну, всё, родила Ваша красавица.

— Мальчика?

— Нет.

— А кого?

— Хо-хо-хо — а этот анекдот вызвал гораздо больше женского смеха, но и мужчины не остались в стороне.

Из сложившегося вокруг меня круга чуть вперёд вышел пожилой аристократ.

— Да это же сам граф Брутцер! — обратил всеобщее внимание на этого давно немолодого, но очень знаменитого дворянина. — Моё почтение, граф!

Семья Брутцер уже много поколений владела мануфактурой по производству стекла. Стеклом занимался не только дом Брутцер, были и другие мануфактурщики. Но конкурентов у старого графа всё равно не было, потому что только его предок смог добиться почти идеальной чистоты и прозрачности стекла, а также достойной прочности. Оно получалось настолько прозрачным, что не всегда можно было понять, есть ли стекло вообще. А второе, за что прославился дом Брутцер — это ценами на их изделия. Их стекло стоило просто фантастически дорого, поэтому даже из людей присутствующих в этом зале, далеко не все могли себе позволить покупать товар старого графа. Из-за цены, продукцию мануфактуры Брутцер в народе прозвали «брильянтовое стекло». А уважали его за то, что граф по мере сил помогал своим друзьям и очень много занимался благотворительностью.

— Ваше Сиятельство, — вежливо обратился к действительно уважаемому человеку, — у меня есть и про Вас анекдот.

Старик мгновенно напрягся от такого заявления и даже хотел возмутиться, но я всё равно продолжил:

— Идёт поздно вечером мимо мануфактуры графа Брутцера молодая стражница и видит, что ей навстречу движется с распростёртыми объятиями мужчина, довольно улыбаясь.

Стражница разнервничалась, идёт и думает:

«Чего это он руки раскинул и обниматься идёт? Наверное, хочет меня изнасиловать. Этого допускать нельзя, я должна за себя постоять!»

Ну, не просто же так девушка в городской страже служит? Разбежалась она и со всего маху пнула потенциального насильника в живот.

Он падает, а вокруг раздаётся звон стекла и повсюду виднеются стеклянные осколки.

Тут мужик медленно садится на колени, собирает осколки разбившегося стекла и плачет приговаривая:

— Да что за день сегодня такой? Второе брильянтовое стекло не могу до дома донести!

Возникла довольно продолжительная пауза. Видимо, окружающим потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл анекдота, но уже через пару секунд весь зал залило громким смехом нескольких десятков голосов.

Смех продлился недолго. Через пару мгновений он начал стихать, а люди стали напряжённо смотреть на что-то находящееся за мной.

Обернувшись, я увидел стоя́щего прямо за спиной кронпринца.

— Ваше Высочество! — низко поклонившись, поприветствовал наследника престола.

— Представьтесь. — со спокойным и гордым видом обратился ко мне мужчина.

— Барон Денис Шмидт, подданный Визалира, Ваше Высочество!

— Хм… — бровь кронпринца чуть приподнялась — Подданный Визалира в королевском дворце Санрии? Но вы не посол, иначе бы я вас знал. Что же, я после поинтересуюсь, как так вышло.

«Ну вот, блин, очередной геморрой в неожиданном месте…»

— Барон, анекдот был длинным и непонятным. Можете мне его объяснить?

— Простите, Ваше Высочество? Объяснить анекдот?

— Да. Вот этот мужчина, почему он не обернул стекло тканью, чтобы было видно, что он что-то несёт?

«Ты сейчас серьёзно?»

— Эм… Возможно, потому, что в этом случае, он бы не видел дорогу, по которой идёт. Ведь ткань непрозрачна.

— Хм. Тоже верно. А почему он нёс стекло сам, а не нанял слуг?

— Ваше Высочество, это всего лишь анекдот.

— Ну да, анекдот. — ответил первый принц, продолжая смотреть на меня ожидающим взглядом.

Я смотрел на кронпринца, он на меня и неловкая пауза повисла секунд на десять.

— Ну так почему тот мужчина не нанял слуг? — вновь спросил принц, ожидая ответа.

«Вот ты говнюк!»

— Наверное, потому что он потратил последние деньги на брильянтовое стекло и на слуг у него уже просто не осталось.

— А рабов у него не было?

— Не было.

— А если это было уже второе стекло, почему он не нанял слуг, когда нёс первое?

«Звездец… это клиника, и это точно неизлечимо! Он меня бесит! И я строил планы на этого человека?!»

В итоге, под всеобщее молчание я объяснял анекдот принцу ещё минуты три. Может кого-то другого я и мог бы завуалировано послать, прекратив этот бессмысленный разговор, но мужик, стоящий передо мной, был целым наследником престола. Он просто давил авторитетом и требовал объяснить ему шутку. А закончилось всё фразой:

— Глупый какой-то анекдот! — сказал высокородный тугодум и под тупое хихиканье своих жён пошёл дальше по залу.

Я был растерян.

«Я вот теперь понять не могу. Это он меня так троллил сейчас? Или хотел выставить идиотом, ведь оправдываясь за анекдот, я точно глупо смотрелся? Или он просто туп, как пробка и ничего не понял? Или просто у него выверт мозга такой, что он шуток не понимает и всё воспринимает буквально? Хм… А ведь есть у меня один такой знакомый, который всё вокруг воспринимает буквально — Аббас».

После ухода кронпринца я растерянно стоял, отгоняя роившиеся в голове вопросы, а рядом со мной повисла непродолжительная тишина. В течение минуты мои новые знакомые стали молча расходится кто куда.

«Ну, приехали… Он мне ещё часть контактов обломал».

* * *

Через некоторое время после «беседы» со старшим принцем глашатай объявил танцы и мне пришлось быстренько ретироваться к стене зала.

К местным бальным танцам Одэлис меня подготовить так и не смогла. Одиночные ещё куда ни шло, но когда начинались групповые танцы с периодической сменой партнёров прямо в процессе, я терялся, как первоклашка на студенческой дискотеке.

Я ушёл на балкон, наблюдать за происходящим в зале с высоты.

Заиграл королевский оркестр, мучая музыкальные инструменты.

Мелодия хоть и была весёлой, но звучала всё равно уныло. А всё из-за местных музыкальных инструментов, разнообразие которых было скудным, а звучание довольно паршивым.

Я уже пару раз посещал в Эммаре музыкальные представления, и каждый раз испытывал ощущение, как будто мне скрипичным смычком прямо по мозгам пилят, как, собственно, и сейчас.

Как только заиграла музыка, дворяне распределились по залу и принялись танцевать очень странные, на мой взгляд, танцы.

В какой-то момент я подумал, что весь этот набор несуразных движений со сменой партнёров каждые десять секунд представляет собой древний языческий ритуал для вызова дождя.

Но после окончания мелодии дождь не пошёл, и начался новый танец.

А мне на глаза попался кое-кто, к кому я набрался смелости подойти.

— Ваше Высочество! — услужливо поклонился я второму принцу, также не участвовавшему в танцах. Его тут же обступили трое стражников из первого рыцарского ордена. — Меня зовут…

— Я слышал кто вы, барон, — со скучающим видом перебил меня принц, махнув своей охране отойти, — когда вы представлялись моему брату.

— Мне приятно, что Вы запомнили имя столь незначительного человека.

— Ну, вы довольно популярны, барон, учитывая какое количество людей вы собрали вокруг себя всего за полчаса этого скучного мероприятия. Я ваше имя уже слышал на трибунале маркиза Альвареса. Там говорили, что вы на дуэли победили ёкая. Это правда?

Хоть принц и выразил интерес к чему-то, но вид у него продолжал оставаться всё таким же скучающим. Лишь иногда он сопровождал взглядом своего старшего брата, на которого благоговейно смотрели всё новые и новые партнёрши, попадавшиеся кронпринцу в процессе танца.

— Это правда, Ваше Высочество. И, как Вы видите, я не популярен, все люди от меня разбежались.

— Они не от вас разбежались, барон, а от моего брата. — вид у парня был апатичным, но в голосе чувствовались лёгкие нотки обиды. — А про сражение с ёкаем было бы интересно послушать. Как вам удалось одержать победу? Я слышал, что ёкаи, за счёт использования врождённых способностей, очень сильны в бою.

— Всё дело в моих зачарованных доспехах. За счёт них мне удалось победить.

— Эх, всего лишь доспехи… — ещё более грустно ответил молодой человек.

«А ты чего ожидал? Что я сейчас начну рассказывать сказочную историю, как в неравной битве победил азиатского духа, равного по силе дракону, красочно описывая своё отравление и шокированные взгляды свидетелей?»

— Ваше Высочество, возможно, я сейчас проявлю дерзость, но я хотел бы пригласить Вас в своё заведение. Я гарантирую, что устрою лучшее обслуживание какое только возможно!

— Не думаю, что в моём расписании найдётся время на посещение обычного борделя, барон.

«Какой-то он слишком флегматичный».

После последней брошенной фразы принц собирался уйти, но я задержал его ещё одним вопросом.

— Ваше Высочество, верите ли Вы в волю богов?

— Что за вопрос, барон?

— Среди моих знакомых есть один человек, который знает волю некоторых из богов.

— Знает волю богов? — выражение лица принца осталось незаинтересованным — Я тоже знаком с патриархом, барон, который трактует волю нашего светлого бога.

— Вы не поняли меня, Ваше Высочество, я говорю про человека, который лично встречался с богами. — вот тут глаза молодого человека немного расширились. — И их воля касается непосредственно Вас.

— Меня? — ответ принца был громче, чем следовало, поэтому на нашу беседу обратили внимание нескольких стражников, которые после команды принца как истуканы стояли вдоль стен зала и не шевелясь наблюдали за обстановкой.

— Да, Ваше Высочество. Именно Вас, Второго Принца Карла Юлиуса Августа Санрии.

— Это звучит, как бред, барон.

— Возможно, так может показаться со стороны, но мой знакомый иномирянин и перед приходом в наш мир был на собрании богов… — Да, я нёс придуманную на ходу ахинею. Но ведь с Аббасом и бандой сработало, почему не должно сработать с принцем? — Ваше Высочество, я не могу сказать Вам всего здесь, поэтому прошу найти время для посещения моего заведения. Там я Вам всё расскажу, и Вы сами сделаете выводы.

После этих слов я поклонился, попрощавшись со вторым принцем, и пошёл в другую часть зала.

* * *

Некоторое время спустя ко мне подошла Кристис и настояла на том, чтобы я пригласил её на танец.

Слава богам, групповые танцы закончились, и оркестр заиграл жалкое подобие вальса.

Мне удалось немного пообщаться с маркизой пока мы танцевали. Я извинился перед красавицей за то, что поднял тему трактатов и этим подверг её опасности.

Мои извинения были приняты, после чего мы перекинулись парой пустых фраз.

Во время танца произошёл неприятный казус.

Как-то я слишком засмотрелся на Кристис, из-за чего у меня возникла эрекция.

Надеялся, что за счёт пышного платья маркизы этот нюанс останется незамеченным, но её порозовевшие щёчки мне сказали, что мои надежды не оправдались.

С окончанием вальса мы разошлись: она к своему мужу, а я к своей стене. Больше этим днём мы не пересекались.

Через час танцев, разговоров и перекусов, королевская семья покинула зал, предложив остальным наслаждаться вечером.

Ко мне подошёл граф Брутцер и попросил разрешения разместить рассказанный мной анекдот перед входом в его мануфактуру.

Разрешение я ему, разумеется, дал. Вместе со специальным пропуском в мой бордель, чему он, кстати, не сильно обрадовался и спросил разрешения передарить его своему другу.

После я общался ещё с некоторыми людьми. Хотелось бы подольше, но через двадцать минут мне пришлось покинуть замок. Дело в том, что я прибыл с маркизом Хортбильдом. Покинуть верхний Эммар я должен был так же с ним, а богатей уже собрался уезжать.

Я испытал облегчение, покинув дворец, где на меня давила царившая там атмосфера.

В своё имение добрался прямо перед закатом.

Хоть и сильно устав за этот день, я был вполне доволен результатами, полученными на балу, поэтому пребывал в хорошем настроении.

«Что же, семена засеяны. Через некоторое время посмотрим на урожай».

* * *

До окончания миссии: 4 года

Глава 12 (62)

Подготовка к вербовке моего первого ассасина была завершена и вроде бы вечером уже нужно опробовать метод, но… Но у меня не было ни настроения, ни желания.

После случая с детьми во внешнем Эммаре, на меня давили тяжёлые мысли, разрывая на части из-за осознания того, что я буду использовать таких же детей в качестве пушечного мяса.

Вроде бы я даже успокоился, внушив самому себе мысль, что дети, которые попадут ко мне, всё равно в данный момент живут отвратительной тяжёлой жизнью, полной грязи и несправедливости. Я же хоть на некоторое время предложу им питание, одежду, кров, человеческое отношение и цель в жизни. Пусть это придуманная и навязанная другим человеком цель, которая может в итоге привести к смерти, но ведь лучше умереть молодым, но счастливым, чем прожить долгую жизнь, полную несчастий и страданий, так? Или всё-таки нет?

Сам прекрасно осознавал, что все доводы были притянуты за уши ради успокоения собственной души, но решение уже принято и как-то действовать всё равно нужно. А верные фанатики слишком хорошо вписывались в мои планы.

* * *

Дверь кабинета открылась и вошёл вечно счастливый Дайдор. Я немного удивился, ведь было ещё семь часов утра, а этот гном раньше десяти просыпался крайне редко.

— Ну что, Денис? Сегодня опять много дел? Или, наконец, уже посмотришь, как я усовершенствовал рации?

Я в последнее время крайне мало общался с Дайдором, потому что буквально погряз в делах борделя и местной аристократии, чем коротышка был вполне доволен, так как я не дёргал его своими поручениями.

— Знаешь, Дайдор, дел действительно много. Но сегодня у меня трудовая сексуальная дисфункция на фоне когнитивного диссонанса сознания.

— Эм… Чё у тебя? Не понял, это что-то венерическое? Сходи к целителю, не затягивай! — гном честно пытался понять, что я секунду назад сказал, но не смог.

— Да не нужно мне к целителю. Я говорю, что у меня сегодня на работу не стоит, потому как тяжёлые мысли буквально разрывают меня на части, а на душе скребут кошки.

— А, так тебе не к целителю нужно, а к виночерпию, чтобы хорошенько выпить и отвлечься. Напьёшься, проблюёшся, опохмелишься и будешь, как новенький. И в голове посвежеет, и хворь снимешь, и душой отдохнёшь.

— Пожалуй, ты прав… Пошли бухать!

— Ты серьёзно? — удивлённо посмотрел на меня артефактор — Видимо, тебе и правда скверно, раз ты без уговоров согласился.

* * *

Я лежал в кровати и мне было очень фигово.

Пили мы с Дайдором как не в себя в течение всего дня, ночи и ещё «зацепили» несколько часов утра. Мы ушли в райский павильон и стали расслабляться: пили, шли в бани и там о чём-нибудь спорили, потом снова пили, уединялись с девочками, потом снова пили, шли в бани и снова спорили, снова пили, снова уединялись с девочками и снова пили.

Безудержный марафон морального разложения, на котором алкоголь лился рекой, а проститутки пользовались пачками, длился двадцать девять часов.

Понимаю, как продержался я, ведь я не мог просто вырубиться за столом или в постели с девочками из-за своей «Депривации сна». Но как продержался Дайдор — не представляю.

А сейчас наступили последствия моего «отдыха» в виде тяжелейшего похмелья.

И снова я проклинал депривацию сна, потому что похмелье подходило ко мне медленно, но неотвратимо и в итоге приласкало, как удав антилопу.

В момент, когда я разразился очередной тирадой проклятий, зрение расфокусировалось и я оказался в серой комнате.

— Ну привет, малыш!

— Ага, и тебе привет. — тяжело ответил я, подавляя тошноту и пытаясь не обращать внимания на лютую головную боль.

— Хорошо отдохнул?

— Лучше, чем изначально собирался… Слушай, Сварог, я здесь оказываюсь в своём материальном теле?

— Нет, конечно.

— Тогда скажи мне, — говорил я, прикладывая все свои скудные силы, чтобы держать голову поднятой — какого хлора мне так плохо даже сейчас? Ведь я не в своей похмельной тушке нахожусь.

— А-а-а — протянул старик и щёлкнул пальцами — Так лучше?

— Гораздо. — тошнота и ломота в теле мгновенно исчезли, а мысли перестали бесцельно бродить, как российские футболисты по полю, и начали собираться в логические цепочки. — Зачем на этот раз вызвал?

— Основную причину я тебе потом скажу, а пока решил ответить на несколько твоих вопросов.

— Хорошо.

— Ну?

— Что, ну?

— Вопросы есть?

— Миллион.

— Ну так задавай. — старик начал раздражаться из-за моего поведения, что меня немного позабавило.

Седобородый недобро так прищурился и ко мне медленно, но ощутимо стало возвращаться похмелье.

— Всё, я всё понял! Виноват, дяденька, прости засранца! — действительно испугался снова оказаться в том же состоянии, в котором был несколько секунд назад. — Больше так не буду.

— Так — с… Чего опять замолчал? Спрашивай.

— Зачем мне тролль?

— Не знаю.

— В смысле? А зачем мне эту миссию дали тогда?

— Не ко мне вопрос. Там через Систему что-то случайное упало, так что не предавай большого значения.

— И часто я буду такие рандомные бессмысленные задания получать?

— Периодически. Мы на это, конечно, влияем, но там и от Системы многое зависит, так что, как повезёт.

— Ясно. Сварог, я до нашей последней встречи не задумывался о некоторых вещах, но сейчас у меня куча вопросов по поводу этого мира. Конкретно про другие расы. Ведь в наших сказках писались явные отличия вроде невероятной продолжительности жизни и ловкости эльфов, а также силе и кузнечном мастерстве гномов. А тут все какие-то… Как бы это сказать? Обычные, наверное? Как все, в общем!

— Ты меня на первой встрече не слушал, что ли? Я же сказал, этот мир — тотализатор. А разве на тотализаторе можно давать кому-то фору? Ещё при самом мироздании всех разумных поместили в равные условия. Людям и гномам была дана часть красоты и ловкости эльфов. Эльфам и людям дали часть силы гномов, не соответствующей размерам тела. Эльфам и гномам была дана плодовитость людей. Всем были установлены равные продолжительность жизни, умственные способности и другие возможности. Вот такое первобытное равноправие!

— Понятно. Скажи, а чем тогда отличается аристократия этого мира?

— Что именно ты имеешь в виду?

— Я понял, что при заселении этого мира люди стали более привлекательными за счёт эльфов и всё такое, но дворяне какие-то слишком красивые. Так не бывает. Почему местная аристократия настолько выделяется? Их как-то особо выделили? Для чего?

— Ты туповат, да? А сам подумать не пробовал вместо того, чтобы такое спрашивать? Ответ ведь на поверхности лежит.

— Пробовал думать — не получается. Как ни крути, а этого я не понял.

— Ничего ни с какой аристократией не делали. Их при мироздании вообще не было. Это ваша гнилая людская натура ставит одних выше других, что приводит потом к расслоению. — недовольно ответил седобородый — А что до ответа на твой вопрос, то… Вот подумай, у тебя есть деньги и власть, кого ты себе возьмёшь в жёны? Уродину или красавицу?

— Красавицу, разумеется.

— А какие у вас дети будут, страшные или красивые, если у тебя жена красавица?

— Красивые, скорее всего, но всё равно…

— А ты заметил, — не дал мне договорить старик — что браки дворян в основном происходят с другими дворянами? В это сословие со стороны кто-то добавляется крайне редко, вот и накопился генофонд, так сказать. Всё же просто!

— Но так не бывает. Ведь должны быть исключения. Политические браки, например, когда ты и рад бы себе вены вскрыть от вида будущей супруги, но терпишь ради семьи. Ну, или что-то в таком духе.

— По-разному бывает. Помню совсем недавно один забавный случай произошёл, тысячи две лет назад. Король одной страны, Вилан, был вынужден взять в жёны принцессу другой страны, Елену, чтобы породниться и предотвратить назревающую войну. Но Елена очень не нравилась Вилану, потому что была не в его вкусе. Поэтому молодой король просто избавился от жены, взял себе понравившуюся девку и всем объявил, что это и есть Елена. Все дворяне прекрасно понимали, что произошло, но из-за страха перед королём, никто даже пикнуть на эту тему не посмел.

— А её родственники?

— Да и они всё прекрасно знали, но тоже не стали трогать эту историю, ведь война была бы неизбежна в таком случае, а это никому не нужно. Это не единственный пример, хоть каждая из подобных ситуаций и имела своё развитие событий.

— Да, уж… Хочу к предыдущему вопросу вернуться. Мне просто любопытно, но получается, что «правильные» эльфы и правда имеют очень большую продолжительность жизни?

— Ага. В этом мире есть среди призванных первородные эльфы и первородные гномы. И те и другие живут дольше людей в десять-двадцать раз. Но все они, за парочкой исключений, неинтересны для тотализатора. Они гордятся своей родословной, поэтому напыщенные и надменные, как драконы. Считают себя лучше остальных и выше того, чтобы вмешиваться в дела этого «отсталого мира».

— И?

— Что и? Они находят себе труднодоступную территорию, подальше от поселений разумных, строят там замки, загоняют в эти замки кучу рабов, а потом веками живут там, как затворники, игнорируя миссии.

«Стоп! Что? Игнорируя миссии?»

Видимо, удивление проскользнуло на моём лице, и Сварог прочитал мои мысли, потому что выражение лица старика переменилось с добродушного на недовольное.

— Так — с… Снова ты меня заболтал. Что-то у меня настроение пропало. В общем, я тебя вызвал, чтобы сообщить, что у нас тут новое пари. На тебя и всех призванных вместе с тобой.

— Бли-и-ин, и что мне теперь, своих земляков искать? Они же меня ненавидят и…

— Не перебивай. — оборвал мои жалобы старик, начиная злиться ещё больше — Что я говорил? А, да! Так вот, в рамках этого нового пари до его окончания никого из вас вызывать к себе больше нельзя. В голову лезть тоже больше нельзя. В связи с тем, что мы с тобой теперь очень нескоро увидимся, я вызывал тебя кое-что напомнить.

Перед моими глазами возникло несколько облачков-окон, в которых плавали изображения.

В одном таком облачке были видны мои родители, мирно пьющие чай на кухне. В другом моя жена, смотрящая какой-то фильм. А в третьем трое моих лучших друзей из байк-клуба, что-то бурно обсуждающих в баре.

— Я хотел тебе напомнить, — продолжил седобородый урод — чтобы ты не расслаблялся. Пока ты интересен. Но это только пока, и всё может измениться. Старайся, малыш. Накосячишь, и я исполню своё прежнее обещание. Лезть тебе в голову мне нельзя, но вот наблюдать за тобой и можно, и нужно…

Сразу после этих слов я пришёл в себя, лёжа в своей кровати в имении.

Из-за резкого возвращения в тушку, которая страдала от тяжелейшего похмелья, я не успел сдержать рвотный порыв и испачкал всю кровать.

* * *

После общения с седобородым ублюдком хандрил два дня кряду и почти не выходил из спальни.

Моё состояние перепугало Эрику, которой я ничего не объяснял, и девочка не понимала, что со мной происходит, в результате чего нервничала и переживала.

Но на третий день я всё же отошёл от тяжёлых воспоминаний, собрался с мыслями и вернулся к своим планам.

— Эрика, — громко обратился я к помощнице, выйдя из комнаты — неси список кандидатов. Нужно выбрать нашего первого подопытного.

* * *

Юноша открыл глаза, осмотрелся по сторонам и испугался, потому что он оказался в лесу, а вокруг никого не было.

Сначала в душе мальчишки начала назревать паника, ведь он не помнил, как очутился в этом месте. Но эту панику юноша быстро в себе подавил и начал искать пути выхода из ситуации.

Секелу было всего тринадцать лет. И все свои тринадцать лет, сколько он себя помнил, ему приходилось выживать, поэтому парень научился контролировать свои эмоции.

Осмотревшись, Секел понял, что что-то не так. Это не дремучий лес, который располагался к северу от Эммара, а какой-то цветущий сад. Великолепный сад! Деревья, которых Секел никогда не видел, были прекрасны. На них были разнообразные цветы, источающие пьянящий сладкий аромат и очень причудливые разноцветные листья. А землю устилал не кустарник и сорняки, а сочная зелёная аккуратно подстриженная трава, усеянная невероятно красивыми цветами.

Вот среди этих цветов Секел и пришёл в себя.

«Где же я?» — подумал парень. Последнее, что юноша помнил, что так и не смог сбежать от булочника и тот сильно избил его за украденный кусок яблочного пирога.

Когда булочник бил его, Секел потерял сознание и прийти в себя не в грязном переулке, а в этом саду было слишком странно. Но следом Секел заметил ещё одну странность. Эта странность касалась его самого.

Парень осмотрелся и понял, что лежит не в своей серо-коричневой рваной рубахе, которую он носил уже три года, а одет в чистую белоснежную мягкую рубашку. Кроме того, на нём были светло-серые штаны из такой же приятной на ощупь ткани, а на ногах красовались очень мягкие и удобные кожаные мокасины.

Осматривая своё новое одеяние, Секел обратил внимание на ещё бо́льшую странность: на его руках больше не было ран. Руки были целыми и нежными, как у какого-то богатенького сынка. В замешательстве юноша провёл языком по зубам. По тем самым зубам, которые ему выбили мальчишки в прошлом году, когда они дрались за совместно украденную головку сыра. Обращая всё больше и больше внимания на себя, юноша осознал, что у него больше не болит повреждённое плечо, ничего не беспокоит, а голова будто наполнена пьянящим туманом, заставляющим страхи и заботы отступать на второй план и наполняющим жизнь новыми яркими красками.

Наслаждаясь некоторое время своим новым самочувствием и оглядываясь по сторонам, Секел заметил аккуратную вымощенную белоснежными камнями дорожку.

Без лишних подозрений юноша пошёл по этой дорожке, любуясь окружающим его дивным садом и вдыхая изысканные ароматы, источаемые растущими вдоль дорожки цветами.

Идя по дорожке, Секел вышел к небольшой полянке.

Чтобы не раскрыть себя, юноша спрятался в кустах и стал оттуда осматриваться.

Полянка была устлана аккуратно подстриженной сочной травой, а цветы здесь росли не беспорядочно, как в оставленном позади дивном лесу, а располагались в аккуратных клумбах, образующих собой замысловатые узоры.

В центре поляны находился каменный фонтан, выполненный в виде белоснежного цветка, из каждого лепестка которого струился и журчал небольшой ручеёк.

На противоположной стороне поляны располагался большой дом, построенный из всё того же белоснежного камня.

Между домом и фонтаном была белая каменная беседка. В этой беседке на белом троне сидел мужчина, которого окружали пятнадцать женщин разных возрастов. Секел не мог разобрать подробностей с такого расстояния, но собравшаяся компания явно шутила, смеялась и радовалась жизни.

«Ещё бы! Если бы я жил в таком месте, то тоже радовался каждому дню» — подумал мальчишка.

Парень боялся выходить из кустов, ведь не знал, как присутствующие люди отреагируют на его появление.

— Секел, не сиди там! Иди к нам! — громко крикнул мужчина в сторону кустов, в которых спрятался юноша.

Юноша испугался. Душа ушла в пятки, а сердце бешено заколотилось, чуть не выпрыгивая из груди.

«Он знает, что здесь кто-то есть? Он даже знает моё имя?»

Находясь в своих страхах и сомнениях, Секел просидел в кустах ещё несколько минут. Но туман в голове успокоил его и помог набраться решимости выйти к людям.

Приблизившись, Секел услышал, что из беседки льётся негромкая, но очень спокойная чарующая музыка, источником которой был волшебный ящик, стоящий на мраморной тумбе. С такого расстояния парень смог в подробностях рассмотреть сидящую в беседке компанию.

Мужчина, сидящий на белом троне, не был стариком. Ему было чуть больше двадцати лет. Он был одет в белоснежную тогу из плотной ткани, украшенную золотой вышивкой. Мужчина держал в руке золотой кубок, и одна из женщин подлила ему в этот кубок вино. Вина, которые когда-либо пил Секел, были бурого цвета. Но вино, которое наливали в кубок мужчине было почти прозрачным и имело малозаметный розовый оттенок.

Другая из сидевших рядом с троном женщин подала мужчине курительную трубку, вырезанную из слоновой кости и украшенную замысловатой резьбой.

Мужчина, скорее всего, был хозяином этого места и сейчас он оценивающе, но при этом доброжелательно, смотрел на Секела, с наслаждением пуская в воздух клубы ароматного дыма.

Все окружающие мужчину женщины были невероятно красивы. Им было от пятнадцати до тридцати лет. Они были разного телосложения, и разных рас: тут были и люди, и эльфийки и гномихи. Но у всех были очень красивые лица и гладкая ухоженная кожа без каких-либо шрамов и ожогов. Одеты женщины были в полупрозрачные разноцветные тоги.

Глядя на столь неприлично одетых, но таких прекрасных и манящих дам, Секел почувствовал возбуждение. Ему даже показалось, что все они смотрят на юношу заигрывающе, будто специально соблазняя его.

Чтобы перестать об этом думать, Секел отвёл взгляд от девушек.

Его глаза уткнулись в стоящий перед троном мужчины большой обеденный стол, вокруг которого стояли несколько мягких стульев.

Стол был заставлен огромным количеством разнообразных блюд. Тут были разные виды мяса, рыбы, гарниры, супы, фрукты, выпечка, а ещё было то, что Секел не смог определить. Всё это источало аппетитный аромат, от которого мерк рассудок. Помимо еды на столе стояли кувшины с винами и бутылки с другим алкоголем.

От вида еды у парня болезненно свело желудок, а живот громко заурчал, вызвав тихие смешки присутствующих женщин.

«Они смеются надо мной? Издеваются, глядя на голодного бедняка?» — подумал Секел.

Эти мысли пришли в голову юноши, но почему-то не вызвали злости. Почему? Ведь ещё вчера за такое отношение к нему он бы рассвирепел, может быть даже полез в драку, или начал бросаться оскорблениями. А сейчас он почему-то не мог разозлиться. Эта неестественность в сознании вызвала в нём сильное чувство неуверенности и дискомфорта, отчего юноша слегка поёжился.

— Секел, ты голоден? Не стесняйся, садись за стол.

После этих слов странного мужчины несколько женщин подошли к юноше и, нежно его обняв, подвели к столу.

Когда парня усадили за стол, женщины стали ему прислуживать.

Они подавали Секелу блюда с едой, наливали ароматное вино в золотой кубок, убирали пустые тарелки и при этом ненавязчиво трогали и ласкали парня, доставляя приятные ощущения и вызывая в нём желание.

Пока Секел ел, он потерял ход времени.

Он боялся, что у него заберут еду, поэтому ел очень быстро, пробуя всё новые и новые яства, запивая невероятно вкусным вином и почти не жуя глотая изысканные сладости.

Чем больше юноша ел, тем больше ему это нравилось и тем сильнее становился страх, что у него заберут эту пищу богов.

Почему Секел решил, что это пища богов? Потому что несколько месяцев назад он смог пробраться в дом одного купца, который жил в южном районе внешнего Эммара. В доме того купца даже близко подобной еды не было. А ведь купец был богат, потому что Секел смог найти в его доме целых два золотых и сорок серебряных монет.

Правда, когда он убегал из того дома, наткнулся на стражников нерегулярной армии. Они избили парня и отняли у него всё, что он украл у торговца. Даже буханку хлеба забрали. Тогда парню было очень обидно за потерю такой невероятно богатой наживы. Он плакал целый день, даже забыв о голоде.

Секел прекратил есть только тогда, когда у него начало колоть желудок от переедания.

В этот момент парень пришёл в себя и понял, что его рубашка, которая ещё недавно была белоснежной, вся грязная и испачкана следами жира и соусов. На столе рядом с юношей также была грязь и хаос.

Он понял, что ел как свинья, хватая еду с блюд руками и жадно отправляя её в рот, не обращая внимания на летящие во все стороны брызги и объедки.

— Ты наелся, Секел? — спросил мужчина, продолжавший потягивать вино и курить трубку.

— Да. Ты кто?

— Да как ты смеешь так говорить с…

— Замолчи. — перебил мужчина женщину, которая возмутилась таким отношением парня к хозяину этого места — Если наш гость хочет разговаривать на ты, то пусть так и будет. Лучше налей ему ещё вина.

Женщина смиренно поклонилась и протянула юноше золотой кубок, наполненный прозрачным розоватым вином.

Секел взял кубок и сделал большой глоток.

Вкус этого вина был ещё более поразителен чем то, что он пил за столом. Но в голову парня пришли другие мысли.

«Золотой стакан. Люди не пьют вино из золотых стаканов. У нормальных людей, вообще, нет такого количества золота, чтобы сделать хотя бы один такой стакан. Если бы я смог продать этот стакан, то до конца жизни мог бы нормально жить в собственном доме и больше никогда не пришлось бы воровать и рисковать жизнью».

— Ты так жадно смотришь на этот кубок, Секел. Думаешь, имей ты такой, то смог бы его продать и решить свои проблемы?

— Думаю да.

— А я думаю, что нет. Будь у тебя этот кубок, проблем бы у тебя стало ещё больше.

— Почему?

— Если кто-то прознает, что ты хранишь золотой кубок, то к тебе бы пришли твои же соседи, или даже твои друзья, и пытали тебя до тех пор, пока ты не отдал бы им этот кубок. Скорее всего, в процессе они бы тебя так покалечили, что если ты и не умер бы, то уже не смог воровать, чтобы выживать?

— Откуда ты всё про меня знаешь? И кто ты? И где я, вообще?

— Меня зовут Белиал. — представился мужчина. — А ты сейчас в Вальхалле.

— Что такое Вальхалла? Это далеко от Эммара?

После этого вопроса Белиал рассмеялся.

— Вальхаллу называют по-разному. Одни называют её чертогами мёртвых, другие называют загробным миром. Тебе, думаю, будет понятнее называние «рай».

— РАЙ?! — юноша смотрел на мужчину выпученными глазами — Я умер? Чёртов булочник, он всё-таки забил меня до смерти! — прошипел себе под нос парень.

— Нет, Секел, ты не умер. Не спрашивай, почему ты здесь, потому что об этом я скажу тебе сам, но позже. А пока, наслаждайся.

Сказав это Белиал встал со своего трона и покинул поляну.

Сразу после ухода мужчины, присутствующие женщины окружили парня и…

* * *

Утреннее солнце светило в глаза Секелу, отчего он проснулся.

Подняв голову и осмотревшись по сторонам, он понял, что находится в какой-то полусгнившей лачуге, а воздух вокруг пахнет плесенью и навозом.

Резко вскочив, Секел подбежал к окну, на котором порвалась бычья плёнка и от этого в дом проникал холодный утренний воздух.

— Нет… — юноша в панике осмотрел узкую грязную улочку за окном — нет, нет, нет…

Бормоча, он опустился на колени.

Вчера, когда Белиал ушёл, юноша остался в Вальхалле один с пятнадцатью соблазнительными красавицами.

Секел ранее уже познал, что такое обладать женщиной. Он заставлял одну шестнадцатилетнюю бродяжку ублажать его за то, что он делится с ней хлебом и сыром.

Но там, в Вальхалле, всё было иначе. Парень буквально сходил с ума от наслаждения, которое ему доставалось от тех дев. От каждого их прикосновения приятная истома растекалась по телу юноши, а когда он занимался с ними сексом, его тело дрожало от эйфории.

В голову парня приходили мысли, что это всё не просто так. Его накормили, напоили, а теперь доставляют удовольствие. Слишком странно.

Он даже спросил девушек, чем должен заплатить за всё это. Но ему ответили, что жизнь в Вальхалле такая каждый день, на протяжении бесконечности. Секелу ничего не нужно делать и ничего не нужно платить. Нужно лишь получать удовольствие и быть благодарным Белиалу за милость, которую он оказывает своим избранникам.

До заката Секел ел блюда с того роскошного стола, пил прекрасное вино из золотого кубка и занимался сексом, иногда даже сразу с несколькими женщинами. Он наслаждался каждым моментом, а окружающие парня красавицы обслуживали его и выполняли любые прихоти.

А что сейчас?

А сейчас он вернулся в свои трущобы. Снова был одет в свою рваную вонючую рубаху, грязные штаны и снова был босым.

— Ты проснулся?

Секел вздрогнул и нервно посмотрел в тёмный угол дома, из которого пришёл голос.

Стоявший в углу мужчина вышел на свет, сделав несколько шагов вперёд.

Он был одет в длинный чёрный кожаный плащ с капюшоном, скрывающим лицо.

Парень хотел спросить, кто этот мужчина, но у него не было сил. Он был настолько подавлен тем, что его выгнали из Вальхаллы, что не мог говорить. Даже если бы мужчина сейчас напал на Секела, чтобы убить, у юноши от расстройства не было ни сил, ни желания сопротивляться.

— Секел, — мужчина откинул капюшон, глядя на сидящего на коленях с низко опущенной головой парня — добро пожаловать в твой старый мир.

Юноша с трудом поднял голову и увидел, что мужчиной в плаще был Белиал.

— Почему? — слабым слегка дрожащим голосом спросил Секел — Почему ты выгнал меня? Что я сделал тебе плохого? Почему?

— Секел, ты хочешь вернуться в Вальхаллу?

После этих слов юноша поднял мокрые от слёз глаза и с надеждой посмотрел на Белиала.

— Да, господин, то есть… Хозяин, я хочу вернуться в Вальхаллу. — парень подполз на коленях к Белиалу и пытался прикоснуться к его плащу, но мужчина сделал шаг назад, не позволив этого — Что я должен сделать, чтобы вернуться?

— Служи мне. Служи до самой смерти! Если ты будешь служить мне, выполнять любые мои приказы и с радостью умрёшь ради меня, я отправлю тебя в Вальхаллу.

— Умереть? Но…

— Недолгая тяжёлая жизнь здесь, в обмен на вечную полную наслаждений жизнь там. Что ты выбираешь, Секел?

— Я готов, хозяин! — ответил парень, низко склонив голову.

— Учти, ты проживёшь ещё много лет. Много лет будешь служить мне, усердно тренироваться и выполнять множество моих приказов и лишь после того, как ты умрёшь, врата Вальхаллы откроются пред тобой. Ты согласен?

— Я согласен, хозяин!

— Тогда поклянись. Поклянись перед Системой в своей верности!

Парень не сомневался ни секунды.

— Система! Я, Секел Маршак, даю клятву вечной верности Белиалу! Подтвердить!

* * *

{Секел Маршак дал клятву верности Денису Шмидту. В случае нарушения клятвы жизнь Секила Маршака будет прервана, а Денис Шмидт получит 30 % от его характеристик.

Вы принимаете клятву? Да/Нет}

Когда Секел начал зачитывать слова системной клятвы, я опасался, что может быть косяк с именем. Ведь я не назвал настоящего имени. Но всё вышло удачно и накладок не возникло, потому что парень обращался к стоящему перед ним человеку.

«Да».

— Секел, ты умеешь читать? — спросил я у подростка.

— Да, хозяин, плохо, но читаю.

— Не зови меня хозяином. Обращайся просто по имени — Белиал. Вот, возьми этот листок. Там написано, куда тебе нужно пойти. Войдёшь в этот дом. Там тебе объяснят, что делать дальше.

* * *

— Как-то всё слишком гладко прошло, Милорд! — сделала замечание Эрика, пока мы вместе гуляли по улицам среднего Эммара.

Ранее она уже выяснила всё у подключенных к нашей «операции» проституток. Я же ей ещё не успел рассказать подробностей. Вот сейчас, прогуливаясь, мы как раз делились информацией.

— Ну, это и не удивительно. Мы парню в буквальном смысле мозги перевернули. В него столько всякой дури влили, что о чём-то нормально размышлять или сомневаться он уже не мог.

— Можно чуть подробнее? Я не понимаю.

— Ну, как я тебе ранее уже говорил, у Ибрагима в Азуре случилось несколько прорывов. Он смог повторить пару рецептов Кнаха, в том числе «Зелье регенерации», «Сонный бог» и «Оргазм свиньи». Кроме того, он нам сейчас поставляет довольно широкий спектр разных наркотических и психотропных зелий и порошков.

— Это я знаю, но… Оргазм свиньи?! — девочка удивлённо смотрела на меня.

— Ага, вот так Кнах назвал один из своих рецептов. Ладно, давай по порядку. Сначала, когда мы вырубили парня дротиком, заряженным «сонным богом» в переулке, его перетащили в имение. Там ему влили зелье регенерации, а также использовали высшее исцеление, чтобы привести его раны в порядок. Сразу после этого, его накачали некоторыми психотропными препаратами, которые ввели его в приятное расслабленное состояние, а также очень сильно снизили критичность мышления.

— А для чего?

— Как для чего? Чтобы он не сомневался. Чтобы принимал всё на веру, не размышляя о лишних вещах. Ну так вот, когда парень пришёл в себя в райском павильоне под лёгким кайфом и пришёл к нам, мы его встретили в беседке, но это ты знаешь. Но после того, как он поел, ему в кубок с вином добавили этот самый «Оргазм свиньи». По объяснению в записке от Ибрагима, за счёт этого зелья, у людей очень сильно обостряются определённые чувства, и они получают в разы большее наслаждение от всякого рода массажей, например, или поглаживаний и прикосновений. Но в первую очередь многократно усиливается наслаждение от сексуальных утех. Правда, я это зелье ещё не опробовал, хотя Ибрагим сильно мне его рекомендовал.

— Надо нам вместе его опробовать, Милорд. — я сделал вид, что не слышал слова Эрики и продолжил.

— Короче, всё это время парень был в райском павильоне под кайфом. Потом его снова незаметно накачали «Сонным богом» и утащили в трущобы, дав время протрезветь и прийти в себя. Ну а дальше ты и сама знаешь.

— Но всё равно как-то гладко.

— Да, с этим согласен. Я думаю, что из числа будущих кандидатов, лишь малая часть сможет принести системную клятву.

— И что будете делать?

— Как что? Работать с тем, что имеется. Нужны будут все. Вот только отношение ко всем будет разное, в зависимости от уровня преданности и надёжности. Хотя, не исключаю, что от некоторых всё же придётся избавляться.

— Милорд, а зачем Вы представились чужим именем? Вдруг из-за этого тоже возникнут сложности с клятвами?

— Эрика, если случится какая-то накладка, я не хочу, чтобы фанатики бегали по округе, выкрикивая моё имя. Пусть лучше буду Белиалом.

— Да, тут Вы правы, Милорд.

— Кстати, Эрика, отправь садовника в райский павильон. Этот засранец в роще рядом со стеной все цветы потоптал, пока в себя приходил. Нужно восстановить.

— Хорошо. Милорд, а Вы говорили, что по легенде в вашем раю мужчину должны окружать сорок прекрасных дев. Почему Вы взяли только пятнадцать?

— Ну, нифига себе. Целых сорок девочек готовить правильно отвечать на вопросы? Да и чего так много людей от работы в борделе отвлекать? И столько хватит, мы же не пижонов и гурманов агитируем…

Мы обсуждали с Эрикой процесс вербовки и сделали «разбор ошибок», после чего переключились на дела дома удовольствий. Ещё несколько часов мы совершали променад по среднему Эммару и периодически заглядывали в магазины, чтобы побаловать себя какими-нибудь безделушками, или заинтересовавшими нас вещами.

Вечером, когда я, наконец-то, пришёл в свой кабинет, ко мне пришла Кристис. Выглядела она немного подозрительно, потому что вместо очень дорогого и изысканного платья, которые она всегда носит, на ней был длинный атласный плащ, скрывающий всё до самых щиколоток.

P.S. Друзья, тексту уделил мало времени, поэтому много тавтологий. Это очень затратно по времени, но скоро текст исправится в гораздо лучшую сторону, после редактуры.

Глава 13 (63)

Поприветствовав Кристис, я усадил девушку в кресло и подозрительно осмотрел ещё раз, пытаясь понять причину перемен в её гардеробе.

Так и не придя к какому-либо конкретному выводу, заговорил с маркизой. Мы начали болтать о разных бессмысленных вещах, но наша беседа зашла в странное русло.

— Денис, помнишь, ты говорил, что должен мне?

— Ты имеешь в виду разговор после дуэли, в результате которого ты со мной не разговаривала почти месяц?

— Не смешивай. После дуэли ты сказал, что ты мой должник. А не разговаривали мы из-за поднятой тобой темы об определённых книгах.

— Да, Кристис, я твой должник и не отрицаю этого. Ты придумала, как я могу вернуть этот долг?

Я действительно был благода́рен аристократке за её дальновидность и проявленную тогда предусмотрительность. Если бы не она, я уже где-нибудь кормил червей, обрадовав тем самым множество людей разных сословий, поэтому был рад покрыть этот долг.

— Да, придумала.

Сказав это, красавица встала и расстегнула плащ.

А я, глядя на открывшуюся мне картину, сидел с выпученными глазами и пытался подобрать отвисшую челюсть, что в итоге так и не получилось.

Под плащом у маркизы был корсет, поддерживающий снизу большую грудь, но ничего не скрывающий. Из-за этого корсета грудь задорно торчала, демонстрируя аккуратные розовые соски́.

Спускаясь взглядом ниже, я тяжело сглотнул, осматривая ровный сексуальный животик с нежной гладкой кожей и остановился на удерживаемом женственными бёдрами пояске. От пояска спускались две лямочки, на которых держались шёлковые чулки. Завершалась композиция немного смешными, но всё-таки изящными туфельками на высоких каблуках.

Ничего другого, из того, что можно хоть отдалённо считать одеждой, на Кристис не было.

От открывшегося вида на изящное тело прекрасной девушки, а также от несоответствия характера этой железной леди и её поступка, я потерял дар речи.

— Подсмотрела этот наряд у одной из твоих танцовщиц. — начала объяснять маркиза, будучи очень довольной моей реакцией — Должна признать, что даже у меня он вызывает желание, поэтому хотела разок надеть нечто подобное, хоть это и вульгарное непотребство.

* * *

Кристис мирно спала в моей кровати, а я лежал рядом, глядя в потолок и размышлял о случившемся.

И я не был уверен, что именно чувствовал в тот момент.

Да, Кристис невероятно красива, этого не отнять, но её поведение в постели… Её властный характер и тут брал верх.

Когда я был сверху, девушка страстно вцепилась в меня и перекатилась так, что я оказался под ней. Когда начал ласкать её грудь, красавица быстро, но нежно и как-то уместно, переместила мои руки на свои бёдра. Когда начал целовать её в губы, маркиза не отвергла меня, а лишь аккуратно поменяла положение головы и через мгновение я уже ласкал своими губами её шею. И так проходил весь процесс.

Это сложно передать словами, потому что всё было изящно и ненавязчиво, но тем не менее она всё время доминировала в кровати, вынуждая меня делать только то, чего хотелось ей, а не мне.

Если так подумать, то аристократка просто пришла и самоизнасиловалась об меня, а я после акта чувствовал себя каким-то силиконовым манекеном из магазина для взрослых.

Конечно, секс с такой невероятной красавицей будоражит, а вид скачущей перед твоими глазами восхитительной груди возбуждает и доставляет эстетическое удовольствие, но «послевкусие» от нашего соития всё равно осталось кислым.

Но всё это было неважно.

Важно оказалось то, что она сказала мне после окончания:

— Знаешь, Денис, многие интересуются, почему после стольких лет брака у меня нет детей. Но ты ведь видел моего мужа? Трусливый, глупый слюнтяй, неспособный дать отпор даже кому-то, кто ниже его по статусу и уровню. Я не могу допустить, чтобы потомки рода Хортбильд произошли от гнилого семени. А сегодня… повитуха сказала, что сегодня лучший день для зачатия в этом месяце.

От сказанного маркизой я был в шоке. В дальнейших расспросах выяснил, что в плане сексуальной жизни у четы Дюпон всё нормально и очень даже активно. Забеременеть Кристис не может не из-за бессилия мужа, о котором думал весь высший свет Санрии, а потому что все годы в браке девушка пила противозачаточные зелья, чтобы не понести от супруга.

Моей выплатой долга перед маркизой как раз и было заделать ей ребёнка. А если это будет не сын, то следующего ребёнка. Если понадобится, то и третьего…

Больше всего удивляло, или скорее унижало, что Кристис выбрала меня вместе со своим папой, Корнелом Хортбильдом.

Наверное, проститутки в моих борделях чувствуют себя так же, как я сейчас — как куски мяса на рынке, вокруг которых покупатели ходят и выбирают, какие больше приглянутся.

Сейчас, смотря на мирно посапывающую красавицу, я пытался понять, какие же чувства испытываю.

Нет, не к ней. Я не влюбился, ни в коем случае. Даже толики влюблённости не было. Просто Кристис очень сексапильна и меня к ней тянуло, не более.

Я пытался уложить в душе чувства относительно будущего ребёнка.

Как я буду к нему относиться? Что я буду испытывать, зная, что у меня родился малыш? Как я буду реагировать на то, что не смогу воспитывать своего ребёнка и он будет расти в другой семье?

Ответов на эти вопросы я не знал.

Пока размышлял обо всём этом, Кристис открыла глаза.

— Ты не спал? — спросила она, на что я отрицательно покачал головой.

«Эх, ты бы знала, как давно я уже не спал. И как бы я хотел поспать…»

Маркиза встала с кровати, молча прошлась по комнате, соблазнительно виляя попкой, надела свой плащ и направилась к выходу.

— Пока, Денис. Ещё увидимся. — Сказала девушка, стоя перед дверью, и ушла.

«Да уж, ну и баба! Всё-таки немного жалко её мужа. Особенно теперь, зная, как Кристис ведёт себя в постели».

* * *

Через несколько дней пришло письмо от канцелярии второго принца, в котором было написано, что Его Высочество Карл Юлиус Августа Санрия нашёл время в своём плотном графике и посетит меня через пять дней.

«Или ему стало окончательно скучно, или любопытство после нашего разговора взяло верх. А, скорее всего, и то и другое» — довольно подумал я, распорядившись начать приготовления к приёму высокого гостя.

Когда дал все распоряжения на закупку продуктов и алкоголя, ко мне подошёл начальник охраны.

— Ваша Милость, получено письмо из Азура. — поклонившись, он протянул конверт.

Я взял письмо, заклеенное сургучной печатью с моим гербом, подписанное аккуратным почерком Аббаса.

С письмом быстро направился на террасу, чтобы подышать свежим воздухом и прочитать очередной отчёт в спокойной атмосфере.

Вот только это оказался не отчёт о состоянии дел в баронстве.

Письмо оказалось ответом на моё распоряжение расследовать исчезновение трактатов Оскара из Собора в Вилуре. И ответ меня сильно удивил: шпионы смогли раздобыть достоверную информацию!

Ребята из «Крысиного отряда», как они себя называли, повелись на огромное вознаграждение, обещанное за эти све́дения, поэтому очень серьёзно рискнули жизнями, но добились успеха. Группа шпионов выкрала одного из помощников Лорда Аррона, претора Церкви Света в Вилуре, убив охрану.

Под пытками помощник претора всё рассказал и сейчас у Аббаса имелась на руках достоверная информация о том, что никакой кражи не было, а вся история с украденными трактатами оказалась инсинуацией, чтобы тайно передать рукописи герцогу Жерару Севелину.

Когда дочитал письмо, я нервно осмотрелся по сторонам, убедился, что печать была вскрыта только мной и не имела на себе следов тайного открытия этого письма.

После того как сжёг письмо, сделал себе зарубку в памяти ОЧЕНЬ сильно настучать Аббасу по башке за то, что он отправляет подобные све́дения в простых посланиях. Я сильно перенервничал, только подумав о том, что могло бы случиться, прочитай это донесение кто-то ещё.

Но успокоившись, мои мысли вернулись к полученной информации.

«Значит, герцог Севелин, да? Интересно, интересно. И очень сложно… Нужно готовиться!»

* * *

Из моего кабинета выбежала Одэлис, заливаясь слезами. Следом вышел я, широко улыбаясь.

Эрика, проходившая в этот момент мимо по коридору, непонимающим взглядом проводила рыдающую блондинку, а потом подозрительно посмотрела на меня и спросила:

— Милорд, что случилось?

— Наша бывшая графиня Разеса дура набитая.

— Это мы все знаем. Но это не объясняет, почему она покинула Ваш кабинет в слезах.

Мои губы невольно ещё шире растянулись в улыбке.

— Три часа назад она пришла ко мне с жалобами, что не может выкинуть из головы грустные мысли и в связи с этим сконцентрироваться на делах. Я посоветовал ей найти себе занятие, чтобы отвлечься, а потом вернуться к работе. Осмотрев мой кабинет, она пришла к выводу, что неплохим занятием будет уборка, поэтому распорядилась принести ей ведро с водой, тряпки, пипидастр (щётка для смахивания пыли) и лестницу, чтобы убраться на верхних полках книжных шкафов.

— Одэлис решила заняться уборкой?! — не веря, переспросила меня Эрика, широко раскрыв глаза от удивления — Она же это ненавидит! Она жаловалась, что пока жила с мужем, а после и в доме Логреса, ей уборка осточертела, просто ничем другим она заниматься не могла, поэтому была вынуждена прислуживать горничной.

— В общем, я не знаю, что в её блондинистой голове твориться, но она решила заняться именно уборкой. Я же решил ей не мешать копаться в моих шкафах и в своих мыслях, поэтому пошёл вставить пистон управляющему, чтобы тот не расслаблялся перед приездом второго принца. Вернувшись через час в кабинет, я застал там Одэлис, сидящую в кресле и с потерянным видом бормочущую, что она сошла с ума. Сразу начал выяснять, что же случилось, параллельно пытаясь её успокоить.

— И что произошло?

— Ну так вот. Она начала тыкать пальцем в верхний угол кабинета и говорить, что у неё галлюцинации. Я залез туда по лестнице, а там в углу паутина висит.

— Паутина?

— Да! Короче, как итог: наши декораторы, делавшие здесь ремонт, нарисовали в углу паутину, в центре которой сидит паук. Причём, засранцы, нарисовали так, что если ты двигаешься, складывается впечатление, что паук следит за тобой, поворачивая голову. И паутина, и паук выглядят как настоящие! А наша не совсем умная блондинка чуть не рехнулась, пытаясь смахнуть восьминогого сожителя и его паутину. Когда я Одэлис всё объяснил, она на меня обиделась и убежала.

После того как Эрика просмеялась я добавил:

— Эрика, отправь кого-нибудь в артель строителей. Пусть найдут того художника, который нарисовал паука и приведут ко мне.

— Хотите его наказать, Милорд?

— Наказать? За что? Нет, у меня для него есть работа по оформлению некоторых помещений. Нельзя, чтобы такой талант пропадал! Если это не раб, переманю его к себе на работу. Если раб, то попробую выкупить его у графа Коста.

* * *

Ради приёма принца дом удовольствий был закрыт полностью, что вызвало волну негодований от не попавших к нам посетителей.

Ничего, потерпят. Потом перед ними извинюсь и объясню причины. Сама причина закрытия должна поднять престиж моего заведения на очень много уровней.

Ещё бы, такое событие — сам Его Высочество второй принц Санрии заглядывает в мой дом удовольствий!

Принца я принимал, разумеется, в райском павильоне.

В качестве охраны принца прибыл целый батальон в сто двадцать рыцарей первого рыцарского ордена. Командир батальона, а также командиры взводов находились в титуле графов, так что я с этими людьми не мог особо спорить и пререкаться. Хотя, будь они даже крестьянами, сам факт охраны одного из первых лиц государства позволял им слать меня пешим эротическим маршрутом на любое моё недовольство.

Стража некоторое время проверяла павильон изнутри, а потом вышла и встала по периметру для защиты, оставив в павильоне нескольких рыцарей. Лишь после этого принц вышел из кареты и проследовал внутрь.

Специально для принца Карла были закуплены невероятно редкие деликатесы и коллекционный алкоголь, которые обошлись мне в баснословную сумму. Я сам себе вряд ли позволил бы что-то из того, что закупалось для этого высокородного гостя, жаба бы задушила.

Самым обидным было то, что принц был персоной такого уровня, который ни за что не платит, а ему должны быть благодарны лишь за то, что он соизволил одарить чернь вроде меня своим августейшим взором.

Моя жадность крепко наступила мне на горло за траты в восемь тысяч золотых на сервис для этого гостя, да плюс недополученная выручка за целые сутки неработающего заведения, которые ко мне не вернутся.

Пока моя жадность нашёптывала, что ненавидит меня, Его Высочество расслаблялся. А пока Его Высочество расслаблялся, я был в стороне под присмотром охраны королевской особы.

В павильоне принца ждал огромный стол с деликатесами, накрытый в зале с играющим музофоном, куча уже подготовленных бань, саун и бассейнов, а также сотня моих сотрудниц, готовых выполнить любой каприз гостя и поэтапно рассказывающих и показывающих на примере всё разнообразие утех, которым можно здесь придаваться.

А ещё принца ждали подмешанные в еду и алкоголь препараты для получения сексуального экстаза, лёгкого физического и морального расслабления и значительного снижения уровня критического восприятия. Тот самый «коктейль», который я использовал для вербовки фанатиков.

Когда через несколько часов я пришёл к принцу поговорить о том, о чём изначально собирался, он был уже в таком блаженстве, что не очень-то хотел общаться.

— Ваше Высочество! — в очередной раз низко поклонился я перед голым парнем, развалившимся на софе.

— Барон! — блаженно пропел принц — Твой дом невероятен. У меня давно… нет, вернее, у меня ещё никогда не было такого великолепного самочувствия.

— Рад Вам услужить, Ваше Высочество!

— Как и чему ты учишь своих девок? Я в их руках прямо таю. А остальное… М-м-м! Что это за восхитительное искусство?

— При всём моём уважении, Ваше Высочество, этот секрет сейчас я раскрыть не могу. Возможно, когда-нибудь потом я расскажу Вам. А вот возвращаясь к вопросу секретов… Ваше Высочество, Вы помните, о чём мы собирались с Вами поговорить?

Принц Карл недовольно скривился, явно желая продолжить получать удовольствие, а не вести дела, но всё-таки собрался с силами.

— Все вон. — спокойно сказал он своим стражникам.

— Но, Ваше Высочество, если… — начал было что-то говорить командир батальона, однако, его перебили.

— Если ты сейчас не заткнёшься и не уйдёшь, я приму это, как акт неповиновения. — сказал принц.

Командир очень недовольно покосился на меня, но скомандовал рыцарям выйти, а следом и сам покинул райский павильон.

— Барон, то, что ты сказал на балу, это какой-то бред. Что ты имел в виду, говоря про планы Бога?

— Не Бога, а богов, Ваше Высочество.

— Ты говоришь ересь, барон! Мы должны следовать воле нашего Бога Света. А ты говоришь словами язычников, отказавшихся вступить в альянс Церкви.

— Что Вы знаете об иномирянах, Ваше Высочество?

— Я знаком со многими из них. С последними призванными я познакомился на дне рождения патриарха. Ты хочешь выпытать у меня сведения, барон? — меланхолично посмотрел на меня принц.

— Нет, Ваше Высочество. Мне не нужна информация об иномирянах… Ваше Высочество, Вы умеете хранить секреты?

— Это оскорбление, барон? — всё так же меланхолично, но с лёгкими нотками недовольства ответил принц Карл.

— Ни в коем случае. Просто я сейчас хотел Вам поведать определённые сведения. Вне зависимости от Вашего решения относительно этой информации, я не хотел бы, чтобы она попала в чьи-либо уши, помимо Ваших.

— Знаешь, сейчас, в качестве благодарности за приятный день, я не буду воспринимать твои слова, как дерзость. Говори!

«Всё-таки его с детства воспитывали в понимании его возвышенности над остальными. Даже с учётом всей дури, что циркулирует в его крови, он не может переступить через определённые барьеры. Ладно, будем корректировать события на ходу».

— Среди моих друзей есть иномирянин. Он поведал мне, что перед попаданием в наш мир был на собрании богов. Там ему поведали наиболее возможное будущее и дали миссию.

— Будущее?

— Да. В будущем, когда Ваш брат, Ваше Величество, займёт престол, он совершит множество ошибок. Из-за этого безопасность Санрии окажется под угрозой. А вследствие проблем Санрии, трещина пойдёт по всему Альянсу Церкви Света, который боги хотят сохранить.

— Почему боги хотят сохранить Альянс? Они ведь должны быть непредвзяты.

— Это воля бога Света, Ваше Высочество.

— Хм… Всё, как и говорит наш патриарх, Бог Света главенствует над другими бессмертными, и лишь он может называться истинным богом, поэтому мы должны слушать его заветы… И что за миссия была дана твоему знакомому?

— Непростая миссия, Ваше Высочество: престол должен занять Карл Юлиус Августа Санрия. Тогда Санрию ждёт процветание, а Альянс Церкви новые свершения!

— Ты несёшь революционную дрянь, барон! — прикрикнул принц.

Но я видел… Видел огоньки вожделения в его глазах.

— Я лишь передаю, то, что должен, Ваше Высочество. А решение принимать Вам.

— Почему бессмертные и Бог Света сами не вмешаются, раз это так необходимо?

Видимо, наркота в крови принца быстро его утихомирила и теперь он говорил без гнева. Остались лишь желание и заинтересованность.

— Как мне поведал мой знакомый, боги не вмешиваются в мирские дела. Судьбы смертных должны вершить смертные и их вожди. Они могут нас лишь наставлять и направлять. А выбор уже за нами.

— Как зовут твоего друга-иномирянина?

— Не друга, Ваше Высочество, лишь знакомого. Его имя Белиал.

— Познакомишь меня с ним? Мне нужно обсудить с ним подробности. Лично.

— Это зависит не от меня, а от него. Я передам Ваши слова ему.

Принц долгое время осмысливал услышанные вещи, а потом серьёзным тоном продолжил:

— Мой брат не отречётся от престола. Даже поведай мы ему всё это, брат никогда не призна́ет, что способен допустить ошибки. А отец поддержит его. Это невозможно, барон.

— Отречётся, Ваше Величество. Но для этого должно произойти очень и очень многое…

Глава 14 (64)

С момента первой беседы с принцем Карлом в моём доме удовольствий прошло полтора года.

За это время произошло огромное количество событий.

После первого посещения принца число желающих попасть в дом удовольствий значительно возросло, поэтому ежедневно перед имением стали скапливаться большие очереди.

Изначально мне приходилось решать проблему переполненности, определяя, кого пропускать, а кого нет. И этот выбор зависел исключительно от чина посетителя. Сам подход с введением «фейсконтроля» вызвал волну недовольств, оскорблений и даже один вызов на дуэль. В общем, это было очень хлопотно.

Через две недели бардака я решил проблему переполненности другим способом — я сильно поднял цены на услуги заведения.

Это быстро решило проблему, а также значительно увеличило мои доходы.

За минувшие полтора года я открыл ещё четырнадцать борделей.

Прибыль от работы этого дома удовольствий, плюс продажи музофонов через аукционный дом, плюс наркоторговля, плюс прибыль, которую начал приносить Азур делали меня довольно богатым дворянином, даже по меркам аристократии Эммара, поэтому я смог себе позволить сделать такие инвестиции.

Этот дом удовольствий оставался по-настоящему элитным. Другие были значительно проще и услуги в них были намного дешевле, но всё равно они пользовались большим спросом. Конкуренты даже стали пытаться копировать мой подход в вопросе подготовке проституток и форматов борделей, но я этого допускать не хотел, поэтому стал устраивать разные проблемы конкурирующим заведениям, что вызвало у них отток клиентов.

В среднем Эммаре было открыто ещё три борделя, в нижнем Эммаре были открыты шесть борделей. Во внешнем Эммаре было открыто пять борделей. Уровень каждого из них соответствовал уровню места, в котором он был расположен.

Все дома удовольствий открывались на значительном удалении друг от друга. И если заведения в среднем и нижнем Эммаре приносили прибыль, причём огромную, то все бордели во внешнем Эммаре приносили стабильный убыток. Только закрыть я их теперь не мог, так как заведения были задействованы в схеме конспирации моих фанатиков.

Число моих фанатиков постоянно росло и ежедневно в наши ряды вливалось от двух до семи юношей и девушек. Уже через два месяца после первой вербовки, я не мог уделять большое количество времени на «обработку» новичков, поэтому из числа принёсших клятву верности были выбраны и посвящены в подробности четыре человека, подходящих на роль вербовщиков по складу ума и характеру. Они были буквально выдрессированы на промывание мозгов новым кандидатам, поэтому результаты были отличными. Им были даны имена Асмодей, Баал, Абигор и Белет.

Откуда я взял эти имена демонов, я точно и не помнил. Кажется, встречались в какой-то компьютерной игре, в которую играл в студенчестве. А может прочитал в книге? Неважно.

Организация сильно разрослась. Планы на ходу корректировались, поэтому вместо изначально планировавшихся трёхсот диверсантов, в моей организации сейчас было уже полторы тысячи душ.

Тысяча триста человек находилась в тренировочном лагере в долине Ригла. Они без устали тренировались и поднимали уровни, а также подвергались ежедневной пропаганде. Две сотни были раскиданы по внешнему и нижнему Эммару, выполняя задания и ожидая возвращения в лагерь.

Такое количество голов содержать было дорого, но теперь я мог позволить себе эти траты.

Кроме завербованных, в организацию вошли молодые оборотни, принёсшие мне клятвы верности, и Эдгар. Они переехали в лагерь вместе со своими детьми. Оборотни помогали в тренировках фанатиков, а также принимали участие во всей остальной жизни лагеря. Лохматые быстро прониклись идеалами, которые вдалбливались в головы людям, живущим в лагере, во время пропаганды. Тем более эти самые идеалы частично соответствовали условиям, из-за которых оборотни принесли клятвы верности.

В связи с размахом организации, ей понадобилось название.

Над названием я думал долго. Кто был моим противником? Санрия? Вроде бы она была моей целью, но не врагом, к тому же постоянно мелькали какие-то мелочи в Визалире. Санрия и Визалир? Да вроде непосредственно к государствам у меня прямых претензий не было… В какой-то момент я понял, что моим противником является Церковь Света. Именно их пропаганда вносит всё самое гнилое в жизнь общества, именно они притащили меня в этот мир, именно из-за их действий всё сложилось так, что погибла Амалия, именно их длинные уши торчат из самых проблемных мест и именно они где-то держат определённое количество трактатов Оскара, которые мне так нужны.

С этим умозаключением название родилось само. Назвал я свою организацию противопоставляя имени «Церкви Света». Так появился «Культ Теней». Да, название банальное, которое нехитро слизано из некогда прочитанного мной романа, однако, и «Церковь Света» не блещет оригинальностью, так что пусть будет так.

Чтобы в наших рядах случайно не оказались лазутчики, ведь помнить в лицо каждого члена Культа уже было невозможно, мы разработали опознавательный знак, который стал нашим гербом.

В этом вопросе мне помог старик Ибрагим — первоклассный алхимик сделал для меня специальную краску. При вливании маны в эту краску она начинала светиться и переливаться всеми цветами радуги.

Алхимической краской всем членам культа на левую грудь наносилась татуировка в виде двух змей, обвивающих меч, навершие рукояти которого выполнено в виде черепа. Сама идея символа была мной честно украдена с посоха Асклепия, просто сделал вид татуировки более агрессивным, заменив посох на брутальный меч.

В связи с тем, что я тоже периодически появлялся в культе, а также вёл пропаганду своим фанатикам, себе я тоже сделал татуировку. Только моя татуировка немного отличалась от остальных. Она представляла собой верхнюю часть татуировки членов культа, наложенную на щит. Дизайны обеих татуировок разработал тот самый художник, нарисовавший в моём кабинете паука и паутину.

После ночи с Кристис я не видел её год. Сама красавица пропала, а веде́ние дел аукционного дома передала новому управляющему и своему мужу. Но через год я получил приглашение от Корнела Хортбильда на посвящение в веру сына Кристис, Тита.

Когда я прибыл в имение Дюпон, там было немного народу. Присутствовали лишь самые влиятельные люди Санрии и высшие представители Церкви Света. Я, как и на королевском балу, был здесь не к месту. Многие непонимающе смотрели на мою персону, но судя по перешёптываниям одной пожилой пары, все решили, что меня пригласили из-за моих связей со вторым принцем.

С Кристис поговорить не удалось, потому что она везде ходила в сопровождении мужа, который, судя по виду, очень некомфортно себя чувствовал на мероприятии и желал свалить оттуда побыстрее.

Маркиза Дюпон немного изменилась внешне. Видимо, она ещё не до конца отошла после родов: было видно, что она с нашей последней встречи прибавила несколько килограммов, а её кожа не была такой же безупречной, как до беременности.

Посвящение проводил лично Претор Церкви Света Санрии. Ещё бы! Маловероятно, что маркиз Хортбильд согласился бы на меньшее.

После проведения ритуала, ребёнка положили в люльку, а гости приносили ему подарки и давали свои пожелания на будущее.

Я, подойдя к люльке, долго и внимательно смотрел на трёхмесячного мальчика. Это был мой сын, Тит Дюпон. Малыш был спокойным, не плакал при виде подходящих к нему гостей и с интересом смотрел на всё, что его окружало. У Кристис, как и у её мужа, глаза были голубыми, но этот мальчик изучал окружающий мир ярко-зелёными глазами. Такими же, как у меня.

Я оставил дорого́й подарок, пожелал ребёнку в будущем мирной жизни и отошёл в сторону, погрузившись в свои мысли.

Что я чувствовал к этому малышу? Ничего! Может быть, я такая бездушная скотина? А может быть, чтобы полюбить ребёнка, с ним нужно проводить время? Так или иначе, сейчас я испытывал к этому младенцу не больше, чем к любому другому. Я был не более, чем донором спермы для мамы Тита, поэтому отцовской ответственности за судьбу этого ребёнка не ощущал.

Во время моих раздумий ко мне подошёл Корнел. Он похлопал меня по плечу и сказал, что иногда я смогу видеть Тита, но никогда не смогу поиграть с ним, или хоть как-то провести время наедине. И, разумеется, не смогу принимать участия в его воспитании.

В принципе, я уже разобрался в своих чувствах, поэтому сказанное старым аристократом меня не обеспокоило.

Одобрительно кивнув маркизу, покинул имение семьи Дюпон и направился заниматься своим карманным принцем.

Именно карманным, потому что за год посещений моего заведения у принца Карла выработалась стойкая зависимость от той дури, которую ему подмешивали в напитки.

Она проявлялась не в виде жёсткой ломки героиновых наркоманов, а в виде апатии, которая с каждым днём усиливалась, лишая всех радостей жизни до момента получения новой дозы.

На фоне вечно меланхоличного поведения принца и отсутствия выраженного к чему-либо интереса, странностей в его поведении почти никто не заметил. Но об этой зависимости знал я, и точно осознавал сам принц.

В настоящее время принц Карл меня изрядно напрягал, но он был нужен для реализации основной миссии, поэтому забить на него я не мог.

Сначала он посещал моё заведение раз в месяц, потом стал приезжать каждые три недели, чуть позже он заваливался в мой бордель уже каждые две недели, а теперь частота посещений увеличилась до еженедельных посиделок в райском павильоне.

Я буквально упрашивал его утвердить посещения на один день в неделю — вторник — потому что закрывать заведение с непонятной вероятностью сильно вредит бизнесу. В этом вопросе мы договорились.

Походы принца в мой бордель сильно не нравились его начальнику стражи, графу Казу.

Он меня несколько раз вызывал на допросы в штаб первого рыцарского ордена, а также угрожал виселицей, если узна́ет, что я как-то развращаю принца. Вот тут я его, честно говоря, не понял. Куда же ещё развращать? Парень ведь в бордель приезжал, а не к бабушке на пироги — естественно, у меня там разврата выше крыши.

Начальник стражи принца всё пытался проверить все наркотики, которые у меня имелись в заведении. Видимо, он начал подозревать, что не просто так принца тянет в моё имение всё чаще и чаще. Однако, я аристократу показывал только то, что есть в продаже и давно всеми изучено, но постоянно делал удивлённое лицо, когда тот просил показать остальное.

Был небольшой период, когда стража перехватывала всех доставщиков, которые везли для меня товары из Азура, но там они ничего не находили, потому что особую дурь и другие запрещённые алхимические зелья ввозили в Эммар по поддельным документам, оформленным на подставных лиц, равно как и вывозили золото из Эммара в Азур.

После пяти недель неудачных попыток глава стражи Его Августейшего Высочества пришёл с мировым предложением. Граф не мог развести ещё более бурную деятельность по поискам моих контрабандистов, потому что в этом случае обо всём узнает командир рыцарского ордена, или сам принц, а тогда проблемы начались бы уже у него самого. Но я на мировую решил не идти и банально настучал на этого проныру принцу, подробно рассказав про допросы и недовольство стражника тем, что принц посещает моё заведение. Карла это задело за живое, и он приказал выпороть графа Казу на центральной площади, после чего нашёл себе нового командира стражи.

За столько проведённого вместе времени принц стал мне сильно доверять. Этот эффект, конечно же, был бы невозможен без той дряни, которую ему подмешивали.

За счёт влияния принца мне удалось посадить нужного мне человека на должность заместителя главного казначея. Этим человеком был граф Цоллерн, который имел определённые обязательства передо мной. Я ранее сильно помог ему с рядом проблем, поэтому граф оказался в числе моих должников. Но его лояльность обеспечивалась не честным именем графа и словом семьи Цоллерн, а тем, что я его шантажировал. Если бы дела графа всплыли наружу, он вместе со всей своей семьёй познакомился бы с плахой. Ну, или с виселицей, это уже как прокуратор решил бы. Однако, помимо кнута в наших взаимоотношениях действовал ещё и пряник, потому что я обеспечивал семье Цоллерн большую прибыль, закупая в их торговом доме некоторые довольно дорогие товары для своих борделей.

Через несколько недель после обряда посвящения сына Кристис, Церковь Света начала войну с очередным государством, которое отказалось входить в Альянс — Романией. Война длилась уже полгода и все действия происходили возле горного хребта Корс, на границе Визалира и Романии, поэтому основные военные силы требовалось предоставить именно от Визалира. Однако, другим государствам, являющимся частью Альянса, в том числе и в Санрию, были написаны письма от Патриарха Церкви Света, в которых тот просил оказать посильную помощь золотом и солдатами в этой священной войне. Если читать между строк, то это было требование Церкви Света предоставить финансирование для очередной оккупационной кампании, а также в обязательном порядке направить солдат на военные действия.

В связи с начавшейся войной, мне пришло распоряжение от королевской канцелярии Вилура, в котором меня «просили» отправить половину солдат моего баронства к форпосту в горах Корс. Отправил туда наименее полезные подразделения, вместе с их командирами. Притом я был уверен, что остальные дворяне поступили так же, поэтому вся эта армия представляла собой полнейший сброд.

Хотя, стоит заметить, что я даже получил благодарственное письмо от генерала армии за своих солдат. В отличие от армий других дворян, мои солдаты на службе не занимались стройкой, уборкой, готовкой и прочим дерьмом, сопутствующим военной жизни, так как всё это было обязанностями стройбата. Непосредственно боевые подразделения баронства Шмидт постоянно в строгости тренировались и несли службу, поэтому общий уровень подготовки и средний уровень бойцов армии Азура был значительно выше, чем у солдат других лордов.

Сейчас, на фоне негатива от повышения налогов для всех жителей королевств, входящих в Альянс, я решил начать более активные действия.

План на ближайшее время включал в себя две части, которые запустятся параллельно: мне нужно повысить уровень социального напряжения в Эммаре и увеличить производство продовольствия в Азуре, для достижения будущих целей.

С первой частью плана всё было просто: часть фанатиков-диверсантов небольшими группами возвращалась из долины Ригла и размещалась в городе. Когда число диверсантов из моего Культа Теней на территории Эммара достигло трёх сотен, я начал устраивать в городе ночные погромы и грабежи. Пока всё было в «облегчённом» режиме, поэтому какие-то социально значимые пункты и места, принадлежащие высшему дворянству, мы не уничтожали, но общий уровень нервозности всё равно стал подниматься, потому что жители внешнего и нижнего Эммара перестали чувствовать себя в безопасности. Для начала и этого хватит, а потом, когда будет завершена остальная подготовка, начну давить сильнее.

Со второй частью плана всё было чуть сложнее и мне в очередной раз необходимо было возвращаться в Азур.

Решив заодно посетить штаб-квартиру Культа Теней, я собрался пересекать границу не через пограничный пост, а напрямую через лес. Пройтись до долины, побыть несколько дней в Культе, а оттуда уже двинуться в Азур.

В этот раз я хотел исполнить свою давнюю задумку, поэтому перед отправлением вызвал Дайдора.

— Привет, Денис! Привет, Эрика! — как всегда жизнерадостный и беззаботный, в мой кабинет вломился коротышка — Чё хотели?

— Привет, Дайдор! Как твои дела?

— Отлично! Завершил с мальчишками пару новых исследований, поэтому со следующей недели начинаем изготавливать новый артефакт.

— Ого, интересно. Что за артефакт?

— Ну, сейчас ведь война, правильно? Самыми прибыльными будут военные штуки-дрюки. Мы придумали схему баллисты, которая будет усиливать импульс броска снаряда за счёт сверхсильного натяжения троса, сжимаемого воздействием рун притяжения, при использовании схемы сохранения стабильности вещества Хасати во внешней…

— Стоп! — перебил увлёкшегося гнома — Дайдор, ты же знаешь, что я ничерта́ не понимаю в твоих рунных схемах? Нафига ты мне всю эту научную белиберду объясняешь? Скажи, что новый артефакт будет делать, и всё.

— Скучно с тобой, барон. Нет в тебе тяги к просветлению. Ладно, это будет баллиста, которая забрасывает снаряды на огромное расстояние за счёт невероятной силы броска. Также она станет довольно точной, потому что импульс будет происходить не рывком, а с плавным равномерным ускорением. Правда, руническая схема пока многовато маны потребляет, но для первых образцов пойдёт. А над оптимизацией уже потом будем думать. Мы с мальчишками для баллисты только вчера систему прицеливания доработали и спусковой механизм.

— Милорд, — Эрика начала говорить сразу после гнома. — Говоря про мальчишек… И Клайд, и Альфред уже находятся на уровне высококвалифицированных рунных мастеров, поэтому их уже не устраивают старые договорённости. Они понимают, что могли бы зарабатывать гораздо больше, но всё ещё хотят продолжать учиться у потомка семьи Тронколт. В общем, у меня есть определённая неуверенность насчёт их будущего.

— Да? — удивился я. — А почему раньше мне не сказали? Дайдор, это так?

— Ну, знаешь, Денис, они мне пару раз на это намекнули. Но мы решили оставить всё как есть. Они ведь и правда хотят дальше учиться.

— Эрика, распорядись казначею поднять зарплату Клайда и Альфреда до пятидесяти золотых в неделю. Скажи и Дайдору тоже поднять вдвое.

— Двести золотых в месяц каждому?! И шестьсот Дайдору? — у девушки от удивления глаза широко раскрылись. — А не многовато ли, Милорд?

— Парни действительно отличные мастера. Если кто-то из них уйдёт, я потом буду себе локти кусать. А Дайдор, — я перевёл взгляд на не менее удивлённого гнома, — нам невероятно сильно помогает, а у меня всё никак не получается выполнить своё изначальное обещание и дать ему трактат Оскара по рунной магии. Это будет небольшой компенсацией, ведь продажа его артефактов приносит хорошую прибыль, поэтому мы не должны скупиться в этом вопросе.

— Барон, я правда благодарен, что ты всё это ценишь. — коротышка аж расчувствовался — И рад, что ты ещё стараешься раздобыть тот трактат. С ним моя семья точно сможет вернуть славу, которая была у нас несколько веков назад.

— Ладно, Дайдор. Я не обещаю, что мы найдём нужный трактат, всё же это очень сложное и не менее опасное мероприятие. Но если найдём, то он твой! Кстати, хочу вернуться к вопросу, зачем я тебя вызвал. Где тот гроб, с помощью которого ты меня чуть не убил?

— Какой гроб? Кого убил? Ты чего опять несёшь, Денис?!

— Блин, я про тот экспериментальный музофон размером со шкаф. Где он?

— А, это… В лаборатории. Мы больше музофоны не совершенствуем, так что просто лежит.

— А он работает?

— Да. Мы, пока дорабатывали предыдущие модели, его сильно модернизировали. Теперь он не орёт, как сумасшедший, так что им пользоваться безопасно. А зачем он тебе?

— Подожди-ка, больше не орёт? То есть он теперь тихо работает?

— Ну, там регулятор громкости. Можно поставить так же, как и раньше было? Так зачем тебе?

— Забрать хочу его. А можешь сделать, чтобы он работал ещё громче, чем раньше, но при этом, чтобы его не разорвало?

— Без проблем. За пару дней доделаю и укреплю рупор, чтобы выдерживал силу звука. А также поставлю усиление и сглаживание, чтобы не шипел, и всё. Так, в третий раз спрашиваю, на кой ляд он тебе?

— Хочу поставить в тренировочном лагере. Чтобы ребятишкам повеселее было.

В этот момент Дайдор скривился, молча кивнул и вышел. Коротышка был очень недоволен деятельностью, которую я развёл с фанатиками. Однако, гном не препятствовал, и я был уверен, что он никому об этом не расскажет.

* * *

Через несколько недель на рассвете я был в долине водопадов Ригла, в штаб-квартире Культа Теней.

— Отец приехал! — радостно крикнул караульный с дозорной вышки.

Я вместе с Эрикой и ещё пятьюдесятью членами Культа Теней, которых забрал из Эммара для охраны, стоял перед воротами. Позади нас был большой караван с товарами, которые привезли для нужд тренировочного лагеря.

В караване были и продукты питания, и оружие, и одежда, и разные бытовые и боевые артефакты, и ещё куча всего, включая сладости.

После крика дозорного лязг оружия за высоким каменным забором прекратился и послышался топот множества шагов, а массивные, обитые сталью ворота начали медленно открываться.

Перед глазами появилась привычная картина: несколько сотен лиц, с благоговением смотрящих на меня.

Всем этим подросткам было от тринадцати до семнадцати лет. Всех их объединяло то, что они жили очень дерьмовой жизнью в прошлом: были вынуждены воровать, торговать телом и даже убивать, чтобы выжить. Большинство из них были сиротами, или теми, кто сам сбежал из дома, спасаясь от бессердечных родителей. Лишь единицы присутствующих были похищены из семей.

В отличие от своего предыдущего жалкого существования, здесь, в Культе Теней, подростки жили совсем иначе: они питались трижды в день, каждый имел несколько комплектов повседневной одежды и боевой амуниции, личное оружие и разные артефакты. Здесь ребята жили лучше, чем две трети жителей внешнего Эммара.

Но здесь им не позволялось бездельничать. Распорядок дня был строгим: ранний подъём, умывание, завтрак, двухчасовая тренировка, стирка личных вещей и чистка своего снаряжения и оружия, обед, обучение грамоте и счёту, полчаса свободного времени, четырёхчасовая тренировка, ужин, час для разных совместных развлечений, ещё полчаса свободного времени, баня, сон.

Также частью их жизни стали дежурства. Были рейды на охоту и прокачку уровней, присутствовали наряды по дозору за лагерем и окружающей территорией, дежурства по кухне и уборке территории лагеря, наряд по уборке в псарне.

Про псарню стоило бы рассказать отдельно. Год назад я получил очередную тупую миссию от Системы, в результате чего в Культе теперь есть сторожевые «собачки», которых постоянно дрессируют и натаскивают. Этими «собачками» являлись огненные люпусы, целый выводок щенят которых я притащил после миссии в лагерь. Люпусы содержались в специально построенной для них псарне, вполне неплохо дрессировались и помогали в охотничьих рейдах. Первые принесённые щенки уже выросли и даже дали своё потомство. По возможности в лесу находились и истреблялись стаи огненных люпусов, а их щенят приносили в лагерь, чтобы начинать дрессировать вместе с остальными. К этому моменту в псарне содержалось уже семьдесят особей.

В связи с тем, что мы начали содержать в лагере всяческую живность, я принял решение перевести сюда Аманду — троллиху, которую ранее привёл в Азур, отчего Игнус вздохнул с большим облегчением.

Дежурств в лагере были важной частью жизни и от них не освобождался никто. Каждый обязан был день в неделю провести на очередном дежурстве, даже руководители лагеря. Дважды в месяц в Культе устраивались небольшие праздники, на которых после обеда были разные развлечения, сладости и разрешалось употреблять алкоголь.

В целом сложившаяся атмосфера и порядок взаимоотношений делал их всех большой семьёй: братьями и сёстрами, которые помогают друг другу. Старшие наставляют младших, младшие помогают с делами старших. Каждый новый член Культа довольно быстро втягивался в устоявшиеся порядки и проблем почти не возникало.

Из-за сформировавшихся здесь взаимоотношений и той идеологии, которая им была внушена, ребята стали называть меня отцом. Видимо, это придумали младшие из подростков, а старшие их поддержали. Члены культа так сами решили, поэтому я не стал противиться такому обращению к себе.

— Привет! — помахал я рукой диверсантам, заходя внутрь — Разбирайте телеги, разносите всё на склады и в арсенал.

Подростки как стая муравьёв накинулись на караван и уже через две минуты телеги были пусты, а лошади отведены в конюшню для чистки и кормления.

— Отец, а с этим что делать? — непонимающе чесал затылок один из подростков, глядя на исполинских размеров музофон.

— А… Это особенная штуковина. Укатите её на полигон и сгрузите там. После обеда запустим.

Для того чтобы снять каменный саркофаг с телеги, ребятам пришлось поднатужиться. Штука действительно была тяжёлой.

Проверив состояние дел в лагере, дав несколько наставлений и пообедав с одной из групп в столовой, я направился на тренировочный полигон.

По моему распоряжению тренировку не начинали и дожидались, пока все группы пообедают и соберутся на тренировочной площадке. Даже временно сняли дежурных, оставив только караульных на дозорных вышках.

Когда последние подошли, я продемонстрировал им уже собранный гигантский музофон.

— Теперь тренировки будут проходить вот под это! — указал рукой на каменное изделие, а подростки стали непонимающе переглядываться.

Подошёл, зарядил в музофон накопитель и один из подготовленных специально для тренировок алмазов.

Выкрутив ручку громкости примерно на двадцать пять процентов мощности, я отбежал от устройства.

Через секунду по ушам сильно резанул звук бас-гитары и барабанов, а из музофона заиграла композиция Kreator — Hail to the Hordes.

Кто-то из членов культа испугался, кто-то просто замер с вытаращенными глазами. Никто не понимал, что происходит, но через некоторое, хоть и довольно продолжительное время, все приняли действительность и с интересом смотрели на «волшебный ящик» из которого громыхает странная музыка.

Даже четверть громкости этого устройства не позволяла слышать что-то, кроме музыки, поэтому мне пришлось дожидаться окончания песни, прежде чем заговорить.

— Ну как? Нравится?

— Отец, что это? — спросил один из культистов.

— Это очень необычный музофон. Устройство таких размеров и такой мощности, скорее всего, единственное в этом мире.

— А зачем оно нам?

— А тебе разве не понравилось? Разве такая музыка не разжигает твою кровь? Слушая эти ритмы, не хочется рвать и метать, ну или хотя бы просто действовать?

— Ну, может быть… — неуверенно ответил подросток.

— Ничего, втянетесь. А ну-ка, все на тренировку!

Ребята рассредоточились по территории полигона, а я подошёл к музофону и зарядил новую песню, скрутив ручку громкости до пятнадцати процентов, чтобы можно было слышать хоть что-то, кроме музыки и воплей вокалиста.

Как только все вступили в свои учебные схватки, из музофона заиграл Accept — The Rise of Chaos, после я запустил Trail of Tears, а следом Nightwish — Crownless…

Уже к концу первой песни я увидел улыбки на напряжённых лицах сражающихся подростков, а дальше они втягивались ещё больше, ловили ритм и даже радовались новой атмосфере.

Что говорить про них, если у меня самого после Amon Amarth — Raven’s Flight по телу побежали мурашки, а кровь наполнилась адреналином, вызвав желание набить кому-нибудь морду.

«Так и поступим!»

Когда очередная композиция доиграла я всем скомандовал построиться.

— Ну что? Кто готов выйти против меня?

— Я готов!

Из строя уверенно шагнул один шестнадцатилетний подросток. Ещё четверо совсем неуверенно посмотрели на него, но тоже вышли из строя.

Тут стоит пояснить, что одним из ключевых моментов жизни в Культе Теней было распределение на отряды.

Каждый отряд состоял из пяти человек. Эти пятеро подбирались так, чтобы компенсировать недостатки друг друга. Трое тренировались на ловкость, один на силу, один в роле мага-целителя, но с боевым уклоном. Каждая боевая пятёрка жила в собственной келье, независимо от пола ребят, так что случай, когда в одной келье, например, живут три мальчика и две девочки был нормой. У нас это никак не порицалось.

Сами сексуальные отношения в лагере не были запрещены. Только беременеть было запрещено, поэтому всегда были в наличие противозачаточные эликсиры. Но вот внутри одного отряда иметь любовные отношения запрещалось категорически, чтобы поддерживать трезвость мышления каждого члена боевой пятёрки и исключить предвзятость в любых решениях. Если кто-то понимал, что у него есть романтические чувства к другому члену своего отряда, он обязан был доложить об этом и тогда его перемещали в другое, недавно подготовленное формирование. Это, кстати, был единственный способ покинуть свой отряд.

Но это было не главным. Главным в подготовке и воспитании каждой боевой пятёрки было то, что они должны были на своей миссии или все выжить, или все умереть.

Никаких запретов за пределами Культа, никаких ограничений, кроме миссии, никаких моральных угрызений, никакого страха — ничего. Бейте врага между ног, выдавливайте глаза, кусайтесь, жгите огнём, травите ядом, но спасите товарища! Если нет — умрите вместе с ним, пытаясь.

Один выживший в отряде мог быть только в том случае — если остальные члены пятёрки послали его передать важную для миссии или для Культа информацию. Других вариантов не было.

Никто не мог бросить свой отряд: приказы, закреплённые клятвой через Систему, убивали трусов и изменников на месте.

Когда один отряд вышел, остальные удивлённо посмотрели на них, а потом на меня.

— Один отряд? Вы меня не уважаете? Ещё пять отрядов! Кто?

Поэтапно вышли наиболее амбициозные из ребят.

Я стоял в центре полигона, а меня окружали тридцать бойцов.

— Эрика, запускай!

Когда в округе загромыхал U.D.O. — Death Ride началась схватка.

* * *

Шёл уже мой пятый бой с очередными шестью отрядами.

Я стоял тяжело дыша, с минимальным количеством маны и был почти полностью вымотан. Полученные раны уже не заживали, поэтому я медленно истекал кровью, стоя на полигоне.

Однако, я был очень рад, что ребята довели меня до такого состояния. Чуть более полугода назад в подобных схватках члены культа не могли меня сильно измотать, и я разбрасывал их, как маленьких крольчат. Сейчас же они распробовали свои возможности, гораздо лучше поняли, что такое командная работа и очень дополняли друг друга во время атак и отступлений, своевременно прикрывали соратников и вовремя подлечивали раненых или обессиленных.

Также сказалась яростная прокачка уровней во время охотничьих рейдов, когда десяток отрядов отправлялся в лес или вглубь долины на забой местных монстров.

С трудом выбив последнего оставшегося стоять на ногах подростка, я поднял руки.

— Всё! Вы меня окончательно вымотали! — довольно выкрикнул я ликующей толпе, устало присаживаясь прямо на песок полигона — Сейчас все, кто сражались, в баню, а вечером будем праздновать!

* * *

Достижения моих диверсантов были действительно колоссальными. Те, кто пробыл здесь полтора года, уже близко подошли к тридцатому уровню. Пара особо упёртых уникумов взяли аж по тридцать второму. И всё благодаря фанатичной вере в необходимость служить Белиалу ради обещанного рая. Преодолевая усталость, подавляя сомнения, забыв про лень, почти не отвлекаясь на мирские желания, эти ребята становились лучше и сильнее, убивая монстров и выполняя порученные задания!

Стоит заметить, что за эти полтора года я тоже не топтался на месте в своём развитии. Я выполнил десять миссий от Системы, на три уровня прокачался сам, а также получил в достижения имена двух изменников, поднявшись тем самым до формального сорок первого уровня. Если взять достижения, да плюс силы, полученные от нарушенных клятв, я фактически соответствовал примерно восьмидесятому уровню, или даже больше:

=================================

Имя: Денис Шмидт. Уровень 41.

Возраст: 22 года.

Раса: Человек.

Очки прогресса (8.118.722/9.999.999).

Достижения:

Призванный (ускорение прогресса)

Молчун (интеллект +50 %; способность «Безмолвные заклинания»)

Выносливый (живучесть +10; способность «Гипалгезия»)

Неравный бой (сила +5; ловкость +5; навык «Второе дыхание»)

Мститель (все характеристики +15; навык «Лидер»)

Переживший натиск (живучесть +10; навык «Мастер оружия»)

Амалия Седер (сила +34; ловкость +12; живучесть +12; интеллект +35)

Гробница Кнаха (все характеристики +3)

Алан Го (сила +40; ловкость +37; живучесть + 49; интеллект + 18)

Погонщик троллей

Хранитель орхидей (все характеристики +1)

Дрессировщик люпусов (живучесть +1)

Зацикленный (способность «Двойной прирост»)

Охотник на лютомедведей (ловкость +5)

Подрывник (сила +5; живучесть +10)

Бенджамин Корлайн (сила +10; ловкость +19; живучесть +10; интеллект +4)

Спаситель библиотеки (интеллект +7)

Руда Агазара

Жнец (все характеристики +3, навык «Разрыв сердца»)

Стэнли Ричардсон (сила +7; ловкость +21; живучесть +16; интеллект +4)

Молот ведьм (все характеристики +1)

Дворец русалок (живучесть +1)

–——–——–

Характеристики:

Сила: 272 (50+95+127)

Ловкость: 296 (50+144+102)

Живучесть: 301 (50+102+149)

Интеллект: 294 ((50+45+101)*1,5)

Запас маны: 2940/2940

Очки характеристик: 0

–——–——–

Навыки:

«Оценка» — редкий, актив.

«Второе дыхание» — редкий, актив.

«Скрытное передвижение» — редкий, пассив.

«Разрыв сердца» — редкий, актив.

«Сокрытие статуса» — очень редкий, пассив.

«Безмолвные заклинания» — очень редкий, пассив.

«Лидер» — очень редкий, пассив.

«Мастер оружия» — очень редкий, пассив.

«Сейсмический удар» — очень редкий, актив.

«Шестое чувство» — очень редкий, пассив.

–——–——–

Способности:

Гипалгезия — редкий.

Второе дыхание — очень редкий.

Регенерация — очень редкий.

Депривация сна — очень редкий.

Игнорирование защиты — очень редкий.

Продвинутый мгновенный рывок — очень редкий.

Двойной прирост — легендарный.

Тело первородного — легендарный.

=================================

По итогу прокачки мне досталось сто свободных очков характеристик, и ранее в заначке у меня были ещё сорок.

Так много вышло за счёт полученной легендарной способности «Двойной прирост».

«—––

Двойной прирост.

Легендарная способность.

Очки опыта, начисляемые за каждый полученный уровень, умножаются на 2.

–——»

По сути, эта способность вернуло всё к состоянию самого начала моей жизни в этом мире. То есть благодаря ей я стал получать по десять очков за каждый уровень — так же, как и до достижения двадцатого уровня.

Я раскидал накопленные очки, покрывая недостатки отдельных характеристик и стремясь, сделать акцент на своих предпочтениях в бою в виде ловкости, живучести и увеличения количества так необходимой мне маны.

В какой-то момент, когда я вложил последние свободные очки в живучесть, у меня Система отняла способности «Усиленное тело», «Укреплённые кости», «Мощный удар», «Увеличенная выносливость», «Повышенное внимание», «Обострённое восприятие» и «Долгожитель», а также удалила навык «Незримый щит». Из достижения «Молчун», за которое я получил «Обострённое восприятие», соответствующая запись так же была удалена. Взамен Система дала способность «Тело первородного».

«—––

Тело первородного.

Легендарная способность.

Вы обладаете телом, которое можно охарактеризовать, как сверхчеловеческое.

Ваше тело невероятно прочное, но при этом пластичное. Оно обладает нечеловеческой силой и выносливостью, а также мощным сопротивлением к любым агрессивным воздействиям.

Вы проживёте очень долгую жизнь. Возможно, настолько долгую, что Вы сами решите её оборвать.

–——»

И, блин, никаких подробностей или объяснений. Кто или что это за первородные — бес его знает. Какие конкретно возможности мне даёт это тело — тоже неизвестно. Экспериментальным путём удалось определить, насколько моё тело стало прочным, гибким и выносливым и эти параметры сильно впечатляли. Способности стали значительно выше, чем ранее: мог догнать бегущую лошадь, разбить кулаком камень или пробежать с ускорением пару километров, не сильно запыхавшись. Притом что с меня «срезали» моё обострённое восприятие, звуки и запахи я хуже воспринимать не стал, а в темноте стал видеть даже лучше. Ну, может быть, только чуть-чуть. Сложно было сравнивать, потому что я раньше на этом никак не концентрировался и не проводил точных измерений.

А вот моя новая продолжительность жизни оставляла много вопросов. Но, это точно не то, в чём я собирался разбираться прямо сейчас.

Сразу после приобретения «Тела первородного» в моей тушке действительно происходили какие-то изменения. Кости ломило, мышцы ныли, голова раскалывалась, а сердце вело себя так, будто у меня через секунду должен был случиться инфаркт. И длилось это целых три дня. Это было не то чувство, когда меня захватила агония после отравления в битве с ёкаем, а просто боль и дискомфорт, распространяющийся по телу. И немного пугающим в этом было то, что мне та боль понравилась. Из-за того, что я с самого прихода в этот мир обладаю Гипалгезией, я не чувствую боль. А тут я её почувствовал! Пришёл к выводу, что просто соскучился по ощущениям, которых был давно лишён, но в глубине сознания свербела пугающая мысль, что у меня проснулась какая-то склонность к мазохизму.

Разрыв сердца оказался не очень полезным навыком, который с малой вероятностью вызывал у моего противника инфаркт при ударе ему кулаком в корпус тела. Мне кажется, если хорошенько долбануть да прибавить сейсмический удар, я и без этого навыка мог сердце разорвать. Но этот хотя бы ману не потреблял, есть и ладно.

Из десяти выполненных миссий только семь дали мне по дополнительному уровню и только пять предложили дополнительный уровень моим соратникам. Все пять уровней, разумеется, пошли Эрике. Она тоже периодически присоединялась к тренировкам и рейдам моих диверсантов, оставаясь в штабе по целому месяцу, поэтому в свои семнадцать лет уже дошла до тридцать третьего уровня — такая же фанатичка, как и члены Культа, блин.

После получения нового тела я очень крепко задумался, вспомнив одного неприятного мне человека — Джанджи Сяо.

Ведь ему уже почти четыреста лет и тогда, два года назад, он был девяносто четвёртого уровня…

На что он способен? Какой силой обладает?

Мысли о нём и его возможностях меня пугали до чёртиков.

«Очень-очень плохо, что он обратил на меня внимание. Чувствую, что с ним ещё будут огро-о-омные проблемы. И я сильно сомневаюсь, что имею хоть небольшой шанс выжить в противостоянии с этим созданием…»

Глава 15 (65)

После трёх дней в Культе я двинулся в Азур и прибыл туда уже через неделю.

Город радикально изменился по сравнению с тем днём, когда я впервые здесь оказался.

Одна из идей по реконструкции города мной была банально «слизана» со структуры Эммара и мы перестроили город по подобию столицы Санрии.

На удалении от имеющейся городской стены была построена ещё одна. Она была организована по принципам крепостных стен: имела досмотровые вышки через каждые тридцать метров, была широкой, для организации прохода солдат прямо по стене, а также по всему периметру имела пристройки, с прорубленными в них бойницами, для обстрела из луков и катапульт, на случай осады города.

Город стал делиться на верхний Азур — историческую территорию города, нижний Азур — площадь между исторической и вновь возведённой стеной, а также внешний Азур — территорию за пределами внешней стены, не защищённую какими-либо сооружениями.

Азур в данный момент был одним из крупнейших промежуточных пунктов торговли между Визалиром и Санрией.

В Эммаре я использовал все свои связи и возможности, чтобы пустить караваны из Санрии строго через Азур. Постепенно этот маршрут стал общепринятой нормой для всех караванщиков.

Чтобы обеспечить все потребности путешествующих, в Азуре и вокруг него были построены гостиницы, открыты ресторации и трактиры для людей с разным достатком и разной степенью жадности. Кроме того, во внешнем Азуре были устроены гигантские охраняемые постоялые дворы, на которые караваны могли заходить вместе с телегами и лошадьми и остаться под охраной солдат, не опасаясь грабежа.

В результате проведённой ранее нами с Аббасом кампании по созданию складов и выкупа у крестьян продовольствия, Азур стал центром торговли сельскохозяйственными товарами. Многие караваны из Санрии не направлялись дальше Азура, а заходили в мой город, закупали на месте всё, что им нужно и отправлялись назад в Санрию.

Другие не хотели путешествовать вглубь Визалира, поэтому продавали санрийские товары на наших перевалочных пунктах, затаривались на этих же пунктах другими товарами из Визалира и отправлялись назад.

Да, так прибыль с каждого каравана была ниже, потому что цены у меня были выше, но и оборачиваемость денег становилась в несколько раз быстрее, ведь вместо трёх-четырёх недель скитаний по Визалиру, караваны стали доходить до Азура за две недели, и полностью сбывать свой товар, хоть и дешевле, чем могли бы это сделать в других городах.

Транзитом стали ходить только самые большие караваны, которым скорость оборачиваемости денег проигрывала большей прибыли от продажи товаров на дальних территориях.

Заходя в город, я удовлетворённо осматривался по сторонам. Население моей столицы за последнее время выросло до пятнадцати тысяч жителей, и жизнь в городе кипела.

Верхний Азур стал огромным административным центром, в котором сопровождались все сделки, а также стал местом, где проживали только самые обеспеченные жители. Здесь располагались богатые имения, элитные гостинцы, мой первый дом удовольствий, отменные ресторации, дорогие магазины, а также множество прочих статусных заведений. В нижнем Азуре проживали купцы, ремесленники и те, кого переселили из верхнего Азура, дав им жильё в нижнем.

Во внешнем Азуре проживали приехавшие из других городов и деревень работяги. Половина из них была вольнонаёмными рабочими, помогающими разгружать грузы, ремонтировать телеги, мыть и кормить лошадей и выполнять прочие нужды караванщиков. Остальная половина представляла собой всякого рода менял, посредников, мелких ремесленников вроде бродячих цирюльников, башмачников и других умельцев, оказывающих свои услуги прямо на ходу, в телегах или в очередях.

Нашлись дельцы, которые перехватывали по сниженным ценам товар торопящихся караванщиков, не желающих стоять в очередях, а потом буквально на день-два позже продавали их товары чуть дороже в моих распределительных пунктах. И, конечно же, присутствовали лоточники, продающие еду и напитки в толпе. Здесь же, во внешнем городе, проживали и семьи всех вышеперечисленных работников.

Поразительным было то, что крупный криминалитет у нас здесь так и не зародился. Слухи о том, что около двух лет назад стало в Азуре со всеми, кто промышлял грабежом и разбоем, быстро остужали горячие головы. А с мелкими воришками и мошенниками вполне успешно справлялась стража. Аббас бдительно следил за порядком в баронстве, а также честностью заключаемых на моих землях сделок. Нарушителей наказывали строго, чтобы другим было неповадно. И… было неповадно!

Встрече с Аббасом я был искренне рад.

Мы провели вечер, болтая сначала о делах, а потом о разных пустяках, потягивая отличный коллекционный коньяк, нетронутую бутылочку которого я прихватил со стола райского павильона, после очередного приёма принца Карла.

* * *

— Вот такие дела, Аббас. Теперь нужно срочно расширять территории, на которых выращивается хлеб и овощи.

— Что планируете делать, Милорд?

— А ты и дальше будешь отказываться называть меня по имени? Надоело.

— Я не могу иначе, Милорд.

— Блин, да леший с тобой. Ладно… Планирую ехать на встречу с графом Монси. У него много невозделанной земли, подходящей для пахоты. Буду договариваться об аренде.

— Согласится ли он?

— Ну, если он не дебил, то согласится. Земля стои́т необработанная и не приносит никакой пользы. А так ему за эту землю буду платить аренду.

— Надеюсь. А если всё-таки откажет?

— А на этот случай, Аббас, у нас есть план «Б»!

* * *

Полторы недели спустя я был в замке лорда Монси, умело «подгадав» очередное прибытие графа из столицы. Ну а на самом деле просто шпионы сообщили, когда он будет у себя, вот я в это время и приехал.

Передо мной сидел сам граф Монси, вместе со своим камерарием — кудрявым женоподобным мужчиной, который судя по виду, ещё и косметикой пользовался.

Причём общаться с ними мне было предельно некомфортно, потому что камерарий, находящийся в титуле баронета, смотрел на меня, как на дерьмо, а сам Монси сверлил взглядом, как врага народа.

Я уже объяснил своё предложение по поводу аренды земель и завершал речь.

— …таким образом, Ваша Милость, предлагаю нам заключить сделку по аренде земли. Пока на три года, но если всех всё будет устраивать, можно будет и продлить. Что Вы думаете по этому поводу?

А в ответ тишина. Оба просто некоторое время продолжали на меня пялиться, что мне уже изрядно надоело.

«Да? Нет? Что? Говори уже, индюк напыщенный!»

— Знаешь, барон, — заговорил граф, после того как протяжно выдохнул, будто бы успокаиваясь — ты меня раздражал с того момента, как я впервые получил распоряжение Его Светлости герцога Севелина о присвоении земель Горни тебе, хоть тогда я тебя даже и не видел. Потом, когда я планировал возложить на эти земли адекватный налог, то получил всё от того же герцога Севелина письмо, в котором он мне на протяжении трёх лет запрещал увеличивать плату за землю, в связи с её критической отсталостью, что стало меня раздражать ещё больше. После я присутствовал на аукционе в Азуре, где ты в моих владениях зарабатывал неприлично большие, не причитающиеся тебе деньги, что привело меня в ярость. А теперь ты сам пришёл ко мне и предлагаешь арендовать у меня земли? То есть ты сам предлагаешь дать мне денег, а значит они у тебя есть, но при этом не в качестве компенсации за годы недоплаты налогов, а в обмен на мою землю? Барон, ты болен?

«У-у-у, разговор понятный. Обидели мышку — накакали в норку… Теперь он дуется, как кисельная барышня за то, что не дали срубить халявного бабла. Видимо, всё-таки придётся действовать по плану „Б“, с этим человеком мы однозначно не договоримся».

— Претензию по худобе своего кошелька можешь в письменном виде изложить Жерару Свелелину. — Спокойным тоном, но дерзким содержанием, ответил я на софистику графа, из-за чего он затаил дыхание от злости. — Так ему и напиши: Ваша Светлость, я сам денег нифига зарабатывать не умею, а разрешите мне, пожалуйста, состричь побольше шерсти с барона, которому Вы вручили титул и земли… Я, Монси, не жалобы твои слушать пришёл. Я не золотой, чтобы меня все любили, поэтому мне плевать на твоё отношение ко мне. Ответь прямо на вопрос, дашь земли в аренду или нет? А жаловаться своим трём жёнам будешь.

— Ах ты, безродный выскочка, да я тебя…

— Что ты меня?! В суд подашь за оскорбление чести, где судьёй герцог Севелин выступать будет? Или на дуэль вызовешь?! — бросил в лицо аристократа насмешку, отчего тот осёкся и побагровел. — Ладно, чахни тут на своей земле. Жди от меня письма, Монси, оно будет с очень интересным содержанием.

Не дожидаясь дальнейшей реакции впавшего в ступор от такого дерзости графа, я покинул приёмный зал и не спеша двинулся по коридорам замка к выходу.

Меня догнал местный камерарий — неприлично смазливый, накрашенный баронет, с дамскими повадками.

— Ты понимаешь, что тебе за это будет? — преградил мне путь этот пудель.

— Ничего. — сказал я, сопроводив свой аргумент хорошим ударом в нос, от которого подлиза стёк по стенке и вырубился, а я вполне довольный собой покинул замок.

* * *

— Милор, как прошли переговоры с графом Монси? — спросил Аббас, только я успел перешагнуть через порог замка.

— Да никак. Он послал меня на йух.

— На южные острова? Или на полуостров?

— А что дальше?

— Острова.

— Тогда на них, потому что он послал меня куда подальше.

— А для чего он Вас туда послал, Милорд?

— Твою бабулю… Аббас, ты умный человек, но иногда ведёшь себя, как кретин. Ты знаешь, что такое сарказм?

— Да.

— Что-то я в этом сомневаюсь. Скажи-ка что-нибудь саркастическое.

— Милорд, Вы хороший человек!

«Вот скотина. Теперь стой и думай, это был сарказм, и он меня подколол, или он действительно не понимает, что такое сарказм?»

— А теперь скажи, что ты имел в виду этой фразой, только без сарказма!

— Милорд, вы редчайший засранец, способный испортить жизнь окружающим, не считающийся с принципами морали и человечности. Хотя… Всё равно в достижении своих целей Вы эффективны, и я Вас уважаю несмотря на указанные недостатки.

— Кхм… Ну ладно, спасибо за правду.

«Козёл!»

— А что мы будем делать дальше?

— А дальше, Аббас, я напишу письмо, в котором выкажу свои претензии на земли графа Монси и объявлю лорду этих земель войну.

— Как-то ультимативно. Вы не думали поискать другие варианты? Монси не единственный, у кого много свободной земли неподалёку от нас.

— Нет, Аббас, других вариантов мы искать не будем. Помнишь, что я тебе рассказывал, когда у меня состоялся диалог с Претором Церкви, Лордом Арроном?

— Честно признаться, Милорд, не могу понять, о чём именно идёт речь.

— Блин, Аббас, тогда Аррон передал слова Севелина, что последний был бы не против, если я завоюю земли Монси. А учитывая, что по полученной нами информации, кое-какие очень интересные книжки хранятся именно у Севелина, было бы очень неплохо попасть к нему на приём, не так ли?

— Так Вы изначально хотели испортить отношения с Монси и объявить ему войну?

— Нет. То есть да, но не прямо сейчас. Сейчас я честно планировал арендовать земли. Но раз этот говнюк повёл себя как говнюк… хм, извини за тавтологию, то почему бы не взять быка за рога и получить всё сразу?

— Вот тут Вы опять начинаете действовать в своём репертуаре. Ладно я всё понял. Немедленно вызову сюда Игнуса и скажу ему готовить войска к войне. Но, Милорд… при всём моём уважении, может не стоит отправлять письмо с официальным объявлением войны? Ведь тогда у графа Монси будет время подготовиться!

— А мне и нужно, чтобы он подготовился.

— Не совсем понимаю ход Ваших мыслей. Объясните?

— Ну подумай, что сделает Монси, если получит в письме официальное объявление войны? А кроме того, если в этом письме мы укажем дату и время, когда мы на него нападём?

— Милорд, это очень плохой ход! Ведь тогда он сможет сконцентрировать все свои силы на пути нападения! В этом случае…

— Вот именно! — перебил я тараторящего камерария. — Вот именно, Аббас. Сконцентрирует все свои силы в одном месте! Пошли к Ибрагиму.

Уже через полчаса мы были у Ибрагима в лаборатории.

— Рад Вас видеть, Уважаемый Ибрагим! Скажите, мой заказ готов?

— Да, Ваша Милость. — устало ответил старик — Сделали тридцать два кувшина. И два бутыля с противоядием. Но большего не просите, Милорд. Я все ингредиенты извёл!

— Милорд, — удивлённо уставился на меня Аббас — неужели Вы решили потравить всех солдат Монси?

— Почти.

— Господин! — Аббас склонился передо мной на одно колено, что вызвало резкий приступ пучеглазия у старого алхимика. — Господин, прошу. Даже для Вас убить стольких людей это уже перебор. Они просто несут свою службу и не имеют никаких…

— Аббас, подними свою задницу и угомони своё воспалённое воображение. Это не яд! Это «Сонный бог» — то самое зелье, которое на несколько часов вырубает человека без чувств и воспоминаний! Просто я попросил Уважаемого Ибрагима чуть дополнить рецепт и передать мне зелье не в виде растворимого порошка, а сразу в виде быстроиспаряющейся жидкости или газа. Вот он его по глиняным горшкам и расфасовал.

* * *

— Ваша Милость! — низко поклонился генерал перед графом Монси — Армия Шмидта движется сюда.

— Сколько их?

— Пятьсот солдат, Ваша Милость. Также они везут пять требушетов на телегах.

— Пятьсот? Пятьсот солдат и пять требушетов? Шмидт идиот? У меня здесь более четырёх тысячи воинов, на что он рассчитывает?!

— Не могу знать, Ваша Милость! — всё так же не поднимая головы докладывал командующий армией своему лорду.

— Проверьте округу! Возможно, они остальное войско пустили в обход, чтобы напасть с флангов или с тыла!

Военный поднял голову и огляделся. С одной стороны от тракта располагались хоть и невысокие, но явно неприспособленные для быстрого перехода горы. С другой очень густой лес, по которому армия не сможет передвигаться быстро. За спину к ним, естественно, также никто не мог пробраться, учитывая, что они сами до восхода выдвинулись из черты города и прошли весь этот путь, не встретив на пути никаких крупных скоплений людей.

Генерал ещё раз взглянул на графа, тяжело вздохнул и скомандовал отряду разведчиков проверить лес, после чего развернулся и приказал построение легиона в пять «коробок» по восемьсот воинов и разместить конницу по флангам.

Через полчаса за холмом стало виднеться движение.

Первыми показались длинные «шеи» требушетов, каждый из которых тянули по два мощных мохноногих коня. Перед требушетами можно было увидеть молодого мужчину, одетого в полностью чёрную броню, сидящего верхом на неторопливо идущем мускулистом вороном жеребце. Рядом с ним, на белоснежной изящной лошадке пассажем скакала юная девушка, одетая в лёгкое платье.

За этой парой показались стройные ряды солдат, идущих клином возле требушетов, по сотне у каждого.

Это были пятьсот воинов, которые с минуты на минуту должны войти в противостояние с четырёхтысячной армией. Вот только их поведение не показывало какой-то нервозности в ожидании предстоящей битвы. Наоборот, войны были довольно расслаблены и даже о чём-то беззаботно переговаривались между собой.

Командир в чёрной броне поднял левую руку вверх, после чего идущие рядом с требушетами солдаты пришли в движение. Вместе с резким махом руки, требушеты один за одним запустили свои снаряды и ручки устройств тут же начали натягивать для нового залпа.

— Он идиот? — спросил Монси своего генерала. — Он что, не знает, что против распределённой армии подобные катапульты неэффективны?

Пока граф говорил, первые снаряды ещё не приземлились, но было видно, что требушеты сделали новый залп.

Как только генерал собирался ответить на вопрос своего лорда, в пятнадцати метрах от них разбился глиняный кувшин, расплескав на несколько метров вокруг какую-то зелёную жидкость.

— Расступиться! — заорал генерал — Возможно, они сейчас будут стрелять зажигательными стрелами или… — с каждым словом речь воина становилась всё медленнее и тише. Так и не договорив, он упал со своего коня.

Следом с коня упал граф, так и не понявший, что произошло. Потом начали падать пажи, окружавшие графа. Та же участь начала настигать и солдат.

* * *

Мы неторопливо двигались по центральной улице Рорберга, столицы графства Монси.

К моему седлу на верёвке был привязан труп графа Монси, который сейчас волочился за моим жеребцом. Сначала он, конечно, не был трупом, но очень сомневаюсь, что после того, как я протащил его привязанным к лошади с десяток километров по камням и ухабам, он остался жив. По крайней мере, тот окровавленный кусок мяса, тащащийся вслед за мной по дороге, не подавал признаки жизни последние километра четыре.

Эрика скакала рядом со мной и рассуждала о грязи на улицах города, вонючих переулках и куче попрошаек, которые разбегались по подворотням, завидев большую группу солдат.

Мои солдаты шли следом за нами и брали в плен редких одиночных стражников, встречающихся по пути.

Требушеты мы оставили там, на поле боя, вместе с солдатами Монси, которые не очнутся примерно до завтрашнего утра.

Медленно пройдя через весь город, мы дошли до ворот замка графа.

Охрана замка, увидев труп своего лорда, всё быстро поняла и даже не стала оказывать нам сопротивления. Но мы всё равно их всех связали. Так, на всякий случай.

Я вместе с Эрикой и десятком солдат зашёл в замок и первый, кто мне попался на глаза, был крашенный пудель, которого держали здесь за камерария.

Увидев меня, мужчина окаменел от страха и стоял, непонимающе хлопая подкрашенными глазами.

— Милорд, — обратилась ко мне Эрика — это тот самый пижон, про которого Вы говорили?

— Ага, он самый.

— Вы позволите, Милорд?

— На здоровье!

Девушка быстро шагнула вперёд и, вытянув ножку в идеальном шпагате, с разворота приложила кудрявого пяткой в челюсть. По пустынным коридорам замка эхом разошёлся противный хруст, подсказавший, что баронету, когда он очнётся, вновь нужно будет обращаться к целителю.

Мы прошли по замку и зашли в банкетный зал, где беззаботно ужинала семья Монси. Три его жены, старший сын и две дочери — все были здесь.

— Приятного аппетита, уважаемые! — громко обратился к замершим хозяевам богатого дома.

— Ты ещё кто? — фыркнула графиня Монси, первая жена графа.

— Я тот, кто убил Вашего мужа, Леди! — ответил я, саркастично поклонившись.

Пока в зале стояла тишина, подошёл к столу и уселся на свободное место. Взял бокал и налил себе вина.

— Васко, — крикнул одному из сопровождающих меня солдат — иди в храм, тащи сюда священника. В принципе любого, но лучше титулом повыше. Если будут вопросы, скажи, что лорд срочно вызывает.

Солдат поклонился и покинул зал.

— Что здесь происходит? — вновь подала голос отошедшая от моих предыдущих слов графиня.

— Всё просто. На Вас, Леди, а также на Вас, и на Вас, сейчас оденут рабски ошейники и вы дружно, почти всей семьёй отправитесь в Азур. Там всех вас ждут интереснейшие, а самое главное, совершенно новые для вас занятия по стирке, мытью полов, уборке грязи и прочие прелести работы служанки.

— Возмутительно! — подала голос вторая жена. Эту, как и третью свою супругу, граф Монси титулом не одарил, так что они просто были дочерями аристократов, не имевшие наследных титулов, не более.

— Милорд, — заговорила Эрика — сомневаюсь, что они могут хорошо справляться с подобными обязанностями. Это ведь тоже не так просто, тем более без привычки.

— Это ничего, Эрика. Это ничего! Привычка — дело такое, со временем вырабатывается. Главное, чтобы был стимул. Морковка, за которой ослик должен идти.

— Морковка? — удивлённо подняла бровки девушка.

— Да, морковка. Будут работать хорошо, получат морковку, в виде поблажек и послаблений. Но знаешь, Эрика, с этими гордыми дамами, придётся использовать две морковки: одну спереди, а другую сзади. — третья жена, а, вернее, теперь вдова графа Монси, тяжело сглотнула, пока я продолжал свои объяснения. — Будут хорошо работать, получат поблажки. Будут плохо работать — получат по жопе. Ну и морковку соответствующую вставим. Снова будут плохо работать, получат по жопе ещё сильнее и морковку засунем чуть глубже. И так до тех пор, пока работать не научатся.

— Это возмутительно! Когда об этом узнает герцог Севелин, то…

— Да плевать герцогу на Монси и на всю вашу семью. Вы думаете, его голова сейчас забита каким-то бесполезным аристократишкой? Сейчас война идёт, дуры вы напыщенные. Вообще, хоть кого-то из вас заинтересовала судьба мужа? Хоть бы слезу пустили, или спросили, без мучений ли он умер. Блин, что-то вы меня совсем разозлили…

Я скомандовал солдатам подойти.

— Так, эту, эту, эту и эту — поочерёдно указал я на присутствующих вдов и младшую дочь графа пальцем — в ошейники и заприте их где-нибудь до нашего отъезда. Мальчишку закрыть отдельно. А вот леди Люция — указал я на старшую дочь — останется со мной.

Пока шестнадцатилетняя Люция наблюдала, как солдаты уводят её уже связанных по рукам родственников и нервничала ещё больше, из-за непонимания того, почему её единственную оставили здесь, я подошёл к одному из солдат и тихо шепнул ему на ухо:

— Мальчишку нужно убить. Мне прямой наследник нафиг не нужен. Только тихо, чтобы все эти бабы не узнали, а то будут нервничать, думая, что с ними так же поступят и закатывать истерики всю дорогу. Понял?

Мужчина утвердительно кивнул и удалился.

Как раз вовремя вернулся Васко со священником. Солдат поклонился, указал священнику на меня и направился к сослуживцам выполнять поставленную ранее задачу.

— Ты кто? — спросил меня священник — Мне сказали, что меня вызывает граф Монси!

— Нет, уважаемый. Вам сказали, что Вас вызывает лорд этих земель. А теперь это я. Но вот по правилам этикета, сначала требуется представиться самому, прежде чем задавать подобный вопрос собеседнику. Так не представитель ли Вы сначала?

Я разговаривал со священником вежливо, ибо он был в преклонном возрасте, а мне ничего плохого не сделал, так что грубить или фамильярничать с моей стороны было бы свинством. Но на правах дворянина, я всё-таки попросил его следовать этикету.

— Я епископ собора Рорберга, Анселл Клее.

— Приятно познакомиться, Епископ. Меня зовут Барон Денис Шмидт. Согласно брошенному вызову на войну, как победитель, я вступаю в права лорда этих земель.

— Монси мёртв? — спросил священник.

— Да.

— Хм… — старик почесал указательным пальцем висок, задумавшись. — Будет неразбериха в городе. Ладно, пока оставим всё как есть, но Вы ведь понимаете, молодой человек, что Ваша позиция ещё никак не утверждена, до соответствующего заверения маркиза Арлина или герцога Севелина?

— Понимаю.

— Вы меня просто познакомиться позвали, на ночь глядя? Это не очень прилично с Вашей стороны, Милорд.

— Что Вы, Уважаемый Клее, я бы не посмел столь почтенного человека потревожить по столь незначительному поводу. Мне нужно, чтобы Вы провели обряд.

— Обряд? — переспросил священник.

— Обряд?! — хором крикнули Люция и Эрика, которые только что всё поняли.

— Да, свадьбу.

Я силой вытащил старшую дочь графа из-за стола и, крепко держа её за запястье, поставил рядом с собой перед епископом.

Эрика после моих действий заплакала и выбежала из зала. Люция стояла бледнее мела, тяжело дыша.

— Что же… кхм… — прочистил горло старик и начал читать слова ритуала бракосочетания.

— …Согласен ли ты, Денис Шмидт, взять в жёны Люцию Монси?

— Да, согласен.

— Согласна ли ты, Люция Монси, стать женой Дениса Шмидта.

— Нет! Конечно, я не согласна! Мой ответ НЕТ!

Старик перевёл на меня хмурый взгляд.

Я снял с пояса тяжёлый кошель и передал епископу. Тот удовлетворённо взвесил мешочек на руке, заглянул внутрь, убедившись, что он заполнен именно золотыми монетами, а не каким-то там серебром и одобрительно кивнул.

— Зря ты, Люция, отвергаешь столь чистые чувства этого молодого человека. Посмотри, какие у него честные и серьёзные намерения! Будем считать, что любовь затуманила твой хрупкий девичий рассудок. С этого момента я нарекаю тебя Люция Шмидт и объявляю вас мужем и женой.

Люция опустилась на колени и, закрыв лицо руками, заплакала.

Я поблагодарил епископа за его «честность» и мудрость и мы попрощались.

* * *

Дальнейшие события развивались по планируемому сценарию.

Армия Монси, во главе с их генералом, на рассвете проснулась, переглянулась, посмотрела на одиноко стоящие требушеты и рванула в Рорберг.

Зайдя в город, генерал не понимал ровным счётом ничего.

Город цел, жители как занимались своими делами, так и занимаются, но только периодически перешёптываются, озираясь по сторонам. Кучи трупов нет, но и стражников на улицах нет. Вот только за ночь сменили всю геральдику и по городу вместо флагов и вымпелов с гербом Монси всюду висели флаги и вымпелы с гербом Шмидта. Там, где флагов не хватило, были просто пустые места.

Дойдя до центральной площади, генерал увидел тлеющий костёр из догорающих флагов дома Монси.

Бывалый вояка дошёл до замка и здесь тоже всё было спокойно. Только, опять же, стражи не было.

Зайдя внутрь и пройдя по коридорам, генерал вошёл в зал, в котором в большом кресле спокойной сидел барон Шмидт, закинув ноги на стол и читая какую-то книгу, покуривая при этом трубку.

— Ты… — зло прошипел генерал и направился к подлому оккупанту.

* * *

— Ты кто? — спросил я разъярённого мужика, широкими шагами направляющегося к моему креслу.

— Я генерал армии графа Монси, виконт Крейв Майер! — представился он, остановившись в двух шагах от меня.

— Так, мужик, давай расставим всё по своим местам. Графа Монси больше нет, он мёртв. Как и его сын. — Воин нахмурил брови и впился в меня тяжёлым взглядом. — Их тела через несколько часов будут вывешены на центральной площади. Ты больше не генерал, так как мне нужны верные мне люди, а ты под эту категорию не попадаешь. А я новый лорд этих земель, как победитель, да к тому же уже больше десяти часов женатый на старшей дочери и, соответственно, единственной приемлемой наследнице твоего бывшего лорда. Вопросы?

Дальше было скучно. Мужик высказал мне всякую ерунду о нечестной победе и прочих вещах, вызывающих в нём изжогу, но вёл себя благоразумно и не кидался в драку. Когда он стравил пар и немного успокоился, то в конце беседы поблагодарил меня, что я не убил всех его солдат, после чего ушёл.

После ухода генерала в зал зашла заплаканная Эрика.

— Ну и чего ты мне вчера устроила? Куда сбежала?

Девушка лишь потупила взгляд, но не ответила.

— Ладно, подходи позавтракай, мы со вчерашнего обеда не ели.

— И как она Вам, Милорд?

— Кто? — устало спросил я, потирая глаза.

— Люция.

— Да дура она набитая. Мозгов, как у павлина, только и умеет, что красиво себя подавать и хвост распушать.

— Я про другое спросила.

— Знаешь, Эрика, на самом деле то, о чём ты спрашиваешь, тебя не касается. Но я тебе всё равно отвечу — ничего не было.

— Как?! — чуть не выкрикнула девушка от удивления — А первая брачная ночь?

— Блин, постельных утех мне более, чем хватает, так что на каждую бросаться я не собираюсь. Да, Люция красива и даже очень, этого не отнять. Но стоит с ней заговорить, как она душит на корню любое влечение к ней. Я попытался с ней немного поболтать, расспросить, жена теперь, как-никак. Только вот, она меня в тоску загнала за первые десять минут своих наивных суждений и идиотских принципов. В итоге я её отправил спать, а сам спустился сюда изучать казначейские книги графа и журналы учёта. Нужно же разобраться со своим новым имуществом.

— Я Вам помогу, Милорд! — радостно сказала Эрика, подсаживаясь рядом и хватая одну из книг, сложенных передо мной большой горой.

— Ты лучше иди и распорядись, чтобы приготовили телегу-клетку и отвезли семейство Монси в Азур, сопроводив всеми теми распоряжениями, которые я ранее дал на их счёт.

Девушка недовольно встала, освободив место рядом со мной, и отправилась к командиру стражи.

* * *

Мне пришлось пробыть в Рорберге ещё четыре недели.

Через три дня после захвата мной власти, в город прибыли Аббас и его помощники, а также огромное количество разных служащих из Азура. С ними пришло ещё пятьсот солдат, так что из моей армии в городе присутствовала уже тысяча. Они добрались так быстро потому, что никаких новостей и распоряжений не ждали, а просто выдвинулись со всем им необходимым ровно через три дня после моего отбытия.

Аббасу было поручено разобраться с ведением дел на территории графства и привести все законы, правила и порядки к отработанной на моём баронстве схеме.

Я вызвал к себе виконта Майера и снова назначил его руководить стражей.

Он был вполне умным мужчиной, а после расспроса солдат графа я выяснил, что они своего генерала уважали, хоть и побаивались. Просто, при нашей предыдущей встрече в нём говорил не разум, а горечь поражения. Но даже при этом он смог сохранить благоразумие.

Майер хоть и был выше меня титулом, но своё положение и будущие перемены осознавал, поэтому не кичился, а молча слушал новые правила и наставления.

Разобравшись со всей имеющейся отчётностью, мы с Аббасом долго обсуждали разные варианты, но решили, что новой столицей графства будет Азур. Проблемно, конечно, столько всего переделывать в документах и правилах, но уж слишком много на Азур завязано во всей моей деятельности. Рорберг же останется просто крупным городом и промежуточным центром по контролю за отдалёнными территориями.

На следующий день после свадьбы с Люцией, я направил герцогу Севелину письмо, в котором подробно описал произошедшее, причиной войны указал личное оскорбление, а также попытки угнетения торговой деятельности моего баронства со стороны графа Монси. Добавил, что у нас с Люцией возникла любовь с первого взгляда, что может подтвердить епископ Клее, в связи с чем мы в порыве настигнувших нас чувств сыграли свадьбу. В конце письма попросил дать благословение на управление этими территориями.

И вот, месяц спустя, в замок Рорберг было доставлено письмо от канцелярии герцога, в котором было прописано требование прибыть через три недели в его замок в Вилуре.

Глава 16 (66)

Перед отъездом в столицу я вернулся в Азур.

Чтобы не растягивать время пути, карету брать не стали, а сели верхо́м и двинули. Со мной была Эрика и десяток кавалеристов. Также я прихватил с собой свою свежеиспечённую благоверную.

Для аристократки путь в два дня верхом оказался тяжёлым, потому что она в жизни не проводила в седле больше получаса. Она безостановочно жаловалась всю дорогу, причём начались её причитания, как только мы выехали за стены Рорберга, то есть через двадцать минут после того, как мы выдвинулись.

Когда добрались до Азура, моя жёнушка наконец-то перестала скулить и стала внимательно осматриваться по сторонам.

— Это точно Азур? — удивлённо спросила Люция Эрику, на что та в ответ лишь фыркнула и пришпорила свою кобылку, догнав меня.

Удивление аристократки можно было понять.

Город, который ещё три года назад был на грани развала и население которого составляло всего пять тысяч разумных, сейчас кишел жизнью, как потревоженный муравейник.

Огромные очереди из десятков немаленьких караванов, двигались в разные стороны, издали создавая впечатление ползущих стен, или поездов. Толпы снующих всюду людей громко кричали, предлагая свои услуги или товары, из-за чего получался единый гул, напоминающий жужжащий улей. Множество солдат, стоящих ровными рядами в ключевых местах, контролировали порядок, не позволяя нарушать очереди или двигаться против направления движения, а также пресекая назревающие конфликты.

Дальше — больше. Когда мы проехали ворота внешнего города, Люции открылся вид ровных широких дорог мощёных тёсаным камнем, обрамлённых с двух сторон пешеходными дорожками и разными зелёными насаждениями. Здесь тоже было шумно, но уже по другой причине — всюду велась стройка, так как внешний город возведён ещё только на четверть, но при этом на улицах было достаточно чисто. Вдоль центральной дороги стояли ряды аккуратных четырёхэтажных каменных домов, между которыми можно было заметить ведущуюся за ними активную застройку.

— А где все нищие и попрошайки? — спросила моя жена скачущего рядом солдата.

— Так вот же они, Миледи. — указал он на разбросанные группы строителей, занимающихся мощением дорог и возведением стен.

Люция посмотрела на указанных солдатом людей. Это были не худые, грязные и вонючие оборванцы, а вполне обычные жители, одетые в нормальную, но почему-то абсолютно одинаковую грубую хлопковую одежду.

— А это разве не нищие? — девушка указала на группу детей шести-восьми лет, которые бегали вокруг рабочих и дразнили их.

Строители отгоняли ребятишек хмурым взглядом и крепким матом, но этих непосед напугать было не так-то просто.

— Ваша Милость, это всего лишь дети. Они ведь всегда чумазые бегают. Теперь у ребятишек новая игра в городе — они повадились лазить по стройкам и донимать рабочих. — весёлым тоном ответил солдат.

Девушка отвернулась от солдата, решив, что он её просто дурит. Но внимание аристократки тут же привлекла очередная странность.

— А? — графская дочка посмотрела на группу людей, с обречённым видом тянущих огромный обоз, доверху заваленный мусором и вонючими отходами. Лошади и них не было, поэтому люди волокли обоз сами, пыхтя и спотыкаясь. — А чем эти рабы занимаются?

— А, эти… — солдат довольно хмыкнул — Это не рабы. Это те, кого осудили за кражи, мошенничество и прочие мелкие нарушения. Они собирают в городе мусор и вывозят его.

— Собирают мусор? У нас обязанность жителей самих носить свой мусор на реку. Хотя, папенька всегда говорил, что этим свиньям-простолюдинам, законы чистоты не писаны, поэтому объедки и помои выбрасываются прямо в переулки.

— У нас тоже так было, Миледи. Но Лорд Шмидт изменил законы. В реку больше мусор сбрасывать нельзя, только сжигать за городом. Выбрасывать на улицах тоже нельзя. Можно только оставлять в специальных ящиках, расставленных по городу. Вот эти самые ящики осуждённые и чистят.

— И что? Как будто кто-то слушается? — саркастично спросила Люция, будучи уверенной, что если приказы её отца, целого графа, люди не исполняли, то какого-то барона и подавно слушать не будут.

— А как не слушаться, Миледи? В указе прописано, что пойманного нарушителя пороть розгами на площади невзирая на чин и положение. — солдат усмехнулся и добавил — Вот полтора года назад был у нас весёлый период, я Вам скажу. Вся площадь в крови была и визг да стоны целыми днями из центра раздавались. Тогда на площади и казначей Его Милости визжал, и священник наш на пару с женой, и дельцы-торговцы разные там побывали. Да что уж таить, даже мой командир оттуда с окровавленным задом ухромал. Но потом быстро всё прекратилось. Свой зад, он ведь дорог, как-никак. Проще уж лишний десяток шагов пройти, нежели на площади в нагибочку стоять потом, да постанывать.

Люция начала высматривать в городе мусор, чтобы доказать собеседнику, что указ всё-таки не исполняется, но ничего не увидела.

Зато увидела ту саму центральную площадь, посередине которой стоял большой каменный фонтан, украшенный цветами, сделанными из цветного стекла. В центре фонтана из огромной головы волка, выполненной из того же разноцветного стекла, высоким столбом били три струи воды. А вокруг этой головы довольно замысловатым образом струйки воды выпрыгивали из одних отверстий и аккуратно запрыгивали в другие, даже брызг не создавая.

— Это наша гордость. — солдат поймал удивлённо-заинтересованный взгляд аристократки и решил пояснить. — Таких фонтанов даже в столице нет! Помощник его милости, гном из семьи Тронколт, придумал какие-то рунические механизмы, которые и создают все эти замысловатые движения, отчего вода не просто льётся, а скачет и танцует. А после заката фонтан светится всеми цветами радуги. Прямо сказка!

* * *

— Где наша спальня? — задала мне вопрос супруга, как только мы переступили порог замка — Я устала и хочу отдохнуть с дороги.

— Наша? — переспросил, не понимая, что она имеет в виду.

Честно сознаюсь, затупил, причём надолго. Но потом до меня дошло, что я теперь женат и теперь моя спальня, вроде как, должна стать «нашей» спальней.

— Эм… Знаешь, дорогая…

Хотел сказать Люции, что ей будет выделена отдельная комната, но задумался. Спальней я ведь и не пользуюсь почти. Потребности во сне у меня нет, в связи с чем если и нахожусь в замке, так сижу в кабинете с документами, или в банкетном зале с гостями. Если мне требуется женская ласка, то иду в свои бордели. В общем комната моя пустовала.

— Я тебя провожу. — ответил после этих размышлений.

В сопровождении супруги поднялся на второй этаж и показал её покои.

— Приветствую Вас, Ваша Милость! — обернулся я на громкий запыхавшийся голос, раздавшийся из коридора.

В проходе незакрытой двери стоял управляющий замком и тяжело дышал, опираясь на косяк.

— Привет. Тебя будто черти гнали. Что случилось?

— Я не встретил Вас у ворот, как положено, Ваша Милость. Мне не доложили о Вашем прибытии, поэтому…

— Да не переживай. — перебил нервничающего управляющего — Лучше вот сюда посмотри. Размеры видишь? Рост, вес, грудь, бёдра?

Я указал на Люцию, отчего та руками прикрыла и так закрытую платьем грудь и зло на меня зыркнула.

— Да, Милорд!

— Чтобы через час у Леди был новый гардероб! А то мы без багажа прибыли и переодеться здесь не во что. И распорядись приготовить купель для меня. Хочу, наконец, снять эти надоевшие доспехи и смыть с себя вонь и дорожную пыль.

После почти часа плесканий в горячей ванной, я чувствовал себя новым человеком.

Выйдя, распорядился организовать ужин для нас с Люцией.

Нужно было многое с женой обсудить, поэтому решил остаться с ней наедине.

За месяц пребывания в Рорберге мы с супругой разговаривали несколько вечеров, хоть и недолго.

Люция была не очень умной девушкой, но и не последней дурой оказалась. Просто её воспитали паршиво. Она занималась вышивкой, танцами и ещё какой-то девичей фигнёй. В отличие от большинства других дворян, Монси не тренировал дочерей вообще — Люция монстров в глаза не видела, только слышала о них сказки, да бравые истории от рыцарей. Всё, что она знала об обществе — это аристократические приёмы, балы, сплетни и дворянские забавы. Она почти ничего не понимала в вопросах веде́ния дел и управления, не знала структуры земель отца и его источников дохода, даже не представляла себе быт простых людей. Кроме этого, девочка совершенно не могла рассчитывать свои расходы, поэтому дурно тратила всё, что есть и просила дать ей ещё. Однако, Люция получила неплохое образование и владела несколькими языками.

Всё представление Люции о работе её отца заключалось в сборе налогов и придумывании способов, как содрать ещё побольше налогов. Девочка совершенно не понимала, что папа тонко балансирует между интересами соседей-графов и вышестоящих маркизов, обеспечивая защиту своей территории. Тот просто не посвящал своих детей во все эти подробности. Но всё это уже не важно.

С учётом перечисленного Люция была глуповатой, иногда капризной, но вполне неплохой девочкой. Причём именно девочкой. Внешне, как женщина, Люция уже полностью сформировалась и, стоит отметить, что сформировалась очень аппетитно и выглядела лет на восемнадцать-девятнадцать. Однако по уровню умственного развития она даже своим шестнадцати годам не соответствовала, а была, скорее, четырнадцатилетней глупышкой. Но это тоже ошибка родителей, которые не занимались нормальным воспитанием ребёнка, а относились к девочке, как одуванчику, растущему в теплице.

Про папашу Монси, да и, вообще, их семью стоит добавить ещё кое-что — отношения в семействе были между собой так себе. Не в том смысле, что они ругались и скандалили, или что-то делили. Нет. Им было друг на друга почти наплевать. Не было тёплой семейной атмосферы. Не было вечеров, когда отец проводит время с детьми за задушевными разговорами или наставлениями. Да и три жены графа не отличались общительностью. Как он их только всех троих так подобрал? Как итог — члены семьи друг к другу относились, как к соседям, не более. Это и объясняло слабую эмоциональную реакцию на новость о смерти главы семейства.

На ужин моя жена пришла в красивом чёрном платье, которое вместе с больши́м количеством другой одежды было куплено для неё в магазинах Верхнего Азура.

— Ты, наверное, много налогов собираешь, раз так изменил город. Почему тогда ты не платил отцу?

— На моих землях прямых налогов нет.

От моего ответа Люция уронила ложку, забрызгав себя супом.

— Ты ложку выронила, а вот твой папа бы эту ложку проглотил от удивления, услышав мой ответ.

Я спокойно поднимал эту тему. Девочка уже смирилась с гибелью отца, а также приняла свою судьбу жены его убийцы. Кроме того, в данный момент она первая о нём упомянула.

— Почему у тебя нет налогов? А откуда тогда деньги?

— Нет прямых налогов. За счёт отсутствия огромного числа поборов ко мне из других земель переезжает всё больше и больше разных дельцов и ремесленников, увеличивая количество бизнеса в моём баронстве и число жителей. Они развивают свой бизнес, за счёт чего развиваются и мои земли. Но скрытый налог всё-таки остаётся — это сборы за аренду. Аренда земель, аренда складов, аренда лошадей и телег. Всё это приносит около пяти процентов от дохода казны.

— Так мало? А откуда другие деньги?

— Я торгую.

— Чем?

— Всем. В прямом смысле, абсолютно всем. На территории Санрии моя деятельность ограничивается лишь содержанием довольно большой сети дорогих домов удовольствий. Но там же, рядом с домами удовольствий, можно купить качественные наркотики, редкие алхимические зелья и артефакты. В Санрии много затрат на «поддержание хороших отношений» со всякими графами, маркизами и ещё кое-какую деятельность, но оставшиеся деньги всё равно привозятся в Азур, заполняя ещё двадцать процентов казны.

Девочка задумчиво посчитала что-то на пальцах, а потом продолжила свои расспросы:

— Это получается лишь четвёртая часть. А остальное ты зарабатываешь на своих землях?

— Да, всё, что ты сегодня видела, приносит доход. Караванщики и другие гости пользуются моими гостиницами и постоялыми дворами, торговцы продают свои товары в моих сортировочных пунктах, другие торговцы покупают товары там же, но уже дороже. И все они пользуются моими развлекательными заведениями: борделями, кабаками, ресторациями. Кроме этого, на моей земле любым жителям запрещено продавать зерно и другое продовольствие кому-либо. Всё выкупает специальный комитет, после чего отвозит на склады сортировочного пункта, где всё продаётся торговцам. У меня собственная большая мастерская по производству рунических артефактов, две лаборатории, производящие под надзором первоклассного алхимика разные зелья и наркотики. Год назад была открыта винодельня, которая изготавливает ягодные и плодовые вина. В этом году мой алхимик решил открыть свою мануфактуру по производству стекла. Так мы с ним договорились, что я выделю удобное место и построю саму мануфактуру полностью за свой счёт, а он дальше будет заниматься всем производственным процессом, но далее прибыль мы будем делить поровну. С тех пор у меня ещё и собственное производство прозрачного и цветного стекла и фарфора. Как я тебе и сказал ранее, я торгую всем, чем можно торговать.

— Ты, видимо, не знаешь куда девать деньги, потому что у тебя слишком много остаётся. Зачем ты строишь дома и тратишь на это так много? Пусть жители сами свои дома строят! Лучше бы купил себе большое имение в столице!

— Имение в столице мне нафиг не нужно, нечего там делать. А насчёт трат на строительство… Нет, дорогая, я не трачу, а зарабатываю, потому что дома — лишь временное вложение. Все имения после постройки продаются на аукционах. Апартаменты в многоквартирных домах также продаются на аукционах. Кроме того, если отдать застройку новым собственникам, то город будет выглядеть лоскутным одеялом, а так все дома построены в одном стиле и создают свою уникальную атмосферу.

— А зачем строить столько дорог? Или ты дороги тоже кому-то продаёшь?

— Нет, дороги нужны для того, чтобы жителям и приезжим было удобно перемещаться по городу и добираться до города из других земель. Всё это очень важно, ведь хорошая транспортная доступность, чистота улиц, наличие разных удобств и развлечений, вкупе с огромным количеством рабочих мест и большого торгово-транспортного узла, делают жильё довольно дорогим. Ты знала, что имение в Азуре стоит почти в три раза дороже, чем аналогичное имение в Рорберге, хотя Рорберг в несколько раз крупнее и по площади, и по населению?

Девушка переваривала всё услышанное, а я пока решил продолжить.

— Люция, через пять дней я уезжаю в Вилур. После возвращения пробуду в Азуре совсем недолго и снова уеду в Эммар. Здесь я появляюсь редко. Хоть ты и моя жена, но путешествовать со мной ты не сможешь. Покидать Азур тебе тоже будет запрещено.

— Примерно об этом я и подумала уже. Понимаю, что у меня тут не будет прав, но выбора ты мне не оставил, когда насильно взял в жёны.

— Я не хочу быть каким-то тираном и у меня нет личных претензий к тебе, поэтому нужно подумать, чем ты будешь здесь заниматься. Что скрасит твои будни?

— Ну… — девочка покраснела — Может быть, ты сделаешь мне ребёнка? Я буду его воспитывать, проводить с ним время. Тогда мне не будет грустно и одиноко.

Представив Люцию в роли матери и воспитателя, меня передёрнуло.

«Да тебя саму ещё несколько лет воспитывать нужно! А тебе на воспитание давать ребёнка, тем более моего, в принципе строго противопоказано!»

— Нет, дорогая. Сейчас мне детей заводить не нужно, так что давай подумаем над чем-нибудь ещё.

— Можно, я подумаю несколько дней, а потом дам тебе ответ? У меня ведь ещё есть время?

— Да, у тебя четыре дня. Хорошенько обдумай все свои желания и предпочтения. Даже если что-то впоследствии будет меняться, это не будет большой проблемой, потому что мы всегда можем всё обсудить в письмах. Но лучше основные вопросы решить сейчас.

— Денис, а отведи меня в бордель!

Люция произнесла это шёпотом и сильно покраснела. Теперь настала моя очередь уронить ложку и потерять дар речи.

— Да, как ты… — хотел было возмутиться, но моя жена продолжила.

— Я столько всякого о них слышала. Хочу посмотреть! Хотя бы одним глазком взглянуть, что там внутри… Можно?

Я понял, что сужу обо всём своими испорченными и развратными категориями. Девушка проявила простое любопытство, а я уже подумал наказать её за это.

Немного взвесив все за и против, ответил:

— А почему бы и нет? Сходим после ужина.

Я сначала посчитал тот факт, что мою жену увидят в борделе, будет порочить мою честь аристократа. Но потом решил, что это можно преподнести, как инспекцию, ведь Люция жена хозяина этого дома удовольствий. Да и на местные понятия о чести и достоинстве мне как-то немного фиолетово.

После ужина мы отправились в мой дом удовольствий. В тот самый, что был сделан в поместье Киндлона и который стал моим самым первым борделем.

Как только мы зашли внутрь, ко мне тут же подскочил управляющий и поприветствовал.

Люция нервничала и смущалась, поэтому натянула капюшон своей накидки так, будто хотела в ней спрятаться.

Когда мы буквально на полшага зашли в общий зал, девочка окончательно залилась краской и осматривалась вокруг смущаясь, а иногда даже закрывая глаза.

Ещё бы! Несколько почти голых женщин эротично танцуют на сцене под музыку из музофона, ещё большее количество полуголых женщин, а местами и мужчин, трётся о посетителей и не скрывая этого ласкает их, периодически уводя клиентов куда-то вглубь здания. Сами посетители пьют, хохочут и беспардонно лапают сотрудниц и сотрудников.

Пока моя жена осматривалась, я общался с управляющим борделем, но в один момент отвлёкся на резкое движение Люции. Супруга буквально скинула с себя капюшон и выпучила глаза, уставившись на что-то.

— Мама?!

Я от произнесённого Люцией слова аж вздрогнул и проследил за её взглядом.

Рядом с одним из столиков я увидел одетую в шёлковый почти прозрачный галабеи третью жену почившего графа, тридцатичетырёхлетнюю Белинду Монси, трущуюся о крупного мужика.

Отойдя от шока, я взял за грудки управляющего, поднял его над полом и, встряхнув, спросил, а вернее прошипел ему в лицо, так и держа мужчину на весу.

— Это что за херня?! Почему она здесь?

— Кто, Ваша Милость? — проблеял бедолага, нервно пытаясь понять, что произошло.

— Она! — я указал пальцем на Белинду — Ты что, не слышал моих распоряжений?

— Каких распоряжений, Милорд? — почти плача отвечал мужчина. — Она раньше работала уборщицей в замке, иногда помогала с уборкой на территории дома удовольствий.

— Вот именно, сукин ты сын! Уборщицей! Кто тебе дал право заставлять её заниматься проституцией?

— Помилуйте, Милорд! Как заставлять? Она сама пришла и попросилась на эту работу!

— Сама?! — хором переспросили я и Люция.

— Конечно, сама! У нас недостатка в желающих здесь работать нет, наоборот, мы отсеиваем большие очереди, из которых оставляем лишь нескольких кандидатов. Зачем заставлять кого-то? Эта женщина, Белинда, сама попросилась на эту работу. Она хоть и немолода, но ещё очень красива и вполне соответствует вкусам многих посетителей. Вот её и взяли. Мы её, как и остальных, две недели готовили, а сейчас она свою первую неделю работает.

— Сама попросилась… Сама… На эту работу… Мама… — шептала жена, а на её глазах наворачивались слёзы — Мне нужно поговорить с ней!

* * *

Как и планировал, через пять дней я направился в столицу.

Дорога прошла без происшествий, и добравшись до Вилура, я разместился в довольно дорого́й гостинице, неподалёку от имения Севелина.

Дата, указанная в приглашении от герцога, должна была наступить только через пять дней, но я решил попробовать напроситься на приём и пообщаться с ним пораньше, поэтому уже на следующий день направился в имение. Думал, что было бы неплохо завязать с герцогом хорошие отношения.

Однако, с этим планом мне не повезло. Как только я оказался перед привратниками, они попросили моё приглашение. А посмотрев на дату в приглашении, отправили меня назад, сказав вернуться через четыре дня. На уговоры сообщить Его Светлости о моём прибытии не отреагировали никак, как и на попытку подкупить их.

Четыре дня я скитался по Вилуру, осматривая достопримечательности.

Что сказать? Большой город, в котором много всего интересного. Столица государства. Но я всё равно не был впечатлён. Вилур даже близко не стоял по своему уровню развития и красоты с Эммаром. Здесь не было настолько красивых и необычных построек, не было садов и скверов, засаженных разными экзотическими деревьями и цветами. Уровень рестораций и гостиниц уступал тем, что были в среднем Эммаре. В магазинах тоже можно было найти многое, но всё равно ассортимент в столице Санрии был шире. Хотя и здесь я нашёл кое-что интересное для себя.

Когда наступил день встречи, я обнаружил у ворот имения очередь из нескольких дворян в форме высокопоставленных офицеров.

Как позже выяснилось, это был приём не персонально для меня, а совмещённый с благодарственным балом, организованным в честь дворян, получивших в ходе текущей войны значительные заслуги и достижения.

Пройдя по территории и дойдя до дворца, я понял, что встретил ещё одного аристократа, страдающего гигантоманией. Дворец был, как и у маркиза Хортбильда, неприлично огромным. Но он был построен из тёмно-серого камня, а первые два этажа замка были специально заращены вьюнком и плющом. От этого здание выглядело немного пугающе. Я при взгляде на него почему-то вспоминал замок Дракулы, хотя в фильме тот и выглядел совершенно иначе.

Внутреннее убранство дворца было нормальным: большие светлые коридоры, огромные хорошо освещённые и изящно украшенные залы.

Внутри было уже довольно много аристократов. С некоторыми из них я был заочно знаком по докладам шпионов. А с парочкой даже был знаком лично, потому что они присутствовали два года назад на аукционе в Азуре. Почти все присутствующие мужчины и даже несколько женщин, были в военной форме. Верхом женской формы был китель, абсолютно идентичный мужскому, а низом юбка, лишь немного менее пышная, чем обычно. Смотрелось это комично, но тут свои порядки, а со своим уставом в чужой монастырь, как говорится…

Приглашённые были с семьями, поэтому дамы были, как и положено, в бальных платьях, а молодые юноши, судя по всему, сыновья, в традиционных красочных костюмах.

Пройдясь везде, где только было можно, я так и не нашёл герцога.

Примерно через полчаса после того, как в зал перестали прибывать новые люди, глашатай объявил о прибытии Его Светлости герцога Жерара Севелина.

После объявления в зал вошёл сам герцог, одетый в военный мундир, украшенный аксельбантами и множеством орденов.

Жерар двинул недолгую, довольно сухую речь о войне и о необходимости служить государству и объявил свою благодарность отличившимся, упомянув об их награждении, после чего к герцогу подбежала вереница слуг, держащих разные предметы в руках.

Дальше последовала сама процедура награждения.

Севелину слуга подавал свитки, герцог их разворачивал, называл имя награждаемого, который тут же выходил из толпы, преклоняя перед высокопоставленным аристократом колено.

Награды были разными: кому-то жаловали новые земли, кого-то назначали на новые военные должности, кому-то даровали руническое оружие или доспехи.

На этом приёме было присвоено лишь четыре титула. Двое из отличившихся были возвышены с баронетов до баронов, один с виконта до графа. Последним вызвали меня.

Когда были соблюдены все церемониальные формальности, и герцог зачитал, что я с барона возвышаюсь до графа, в зале настала тишина.

Многие из присутствующих слышали о дерзком бароне Шмидте, некоторые знали меня лично. Но все они точно знали, что я не участвую в войне, поэтому не понимали, за какие заслуги меня награждают. Также непонимание, а, скорее, недовольство, вызвало то, что я перешагнул через титул.

Когда герцог надевал на мою шею медальон, подтверждающий титул графа, и вручал верительную грамоту, в зале прозвучали жиденькие аплодисменты, скорее из страха перед герцогом, нежели в качестве моего поздравления.

После поздравлений начался банкет.

Я поймал множество косых взглядов в свою сторону, но меня они не очень волновали. Волновало меня то, что я никак не мог изыскать возможность поговорить с Севелином наедине.

Помогли так нелюбимые мной местные танцы. Когда присутствующие начали танцевать, я смог встать перед герцогом.

— А, Шмидт. — глядя прямо в глаза, заговорил со мной Севелин. — Официальная речь не позволяет, скажу сейчас то, что хотел сказать изначально. Я рад, что ты услышал мои слова, переданные тебе Лордом Арроном. Однако, я очень огорчён, что ты решился так поздно. Надеялся, что ты станешь графом до начала войны и поможешь Визалиру в нашем нелёгком деле, сражаясь в горах Корс. Направленные тобой солдаты показали хорошую выучку и дисциплину. Если бы их было больше, наши достижения могли быть лучше. Я не могу тебя обязать, но спрошу: не желаешь сейчас вступить в кампанию?

«Оно мне надо? Своих дел по горло…»

— Ваша Милость, Вы же знаете, кто я? И… откуда я? Скажем так, есть определённые нюансы, почему я не могу присоединиться, даже если пожелаю.

— Понимаю. Очередная миссия, да? Твои товарищи такие же. Они хоть и участвуют в текущих боевых действиях, но периодически пропадают с поля боя, по тем же причинам. Да и Лорд Сяо, как назло, покинул континент в связи с очередной миссией.

«Значит, мои земляки участвуют в этой войне? Ожидаемо… А этот инквизитор сейчас далеко? Это хорошо, но вот надолго ли…»

— Что же, — продолжил герцог — видимо, такова воля Светлого Бога. Сожалею, но я очень ограничен во времени, поэтому прощаюсь.

— Ваша Светлость, — поторопился обратиться я к герцогу — я хотел с Вами обсудить кое-какой щепетильный вопрос. Не найдёте ли Вы немного времени для меня?

— Не сейчас, барон. Ах, извини, граф. Времени действительно нет. Возможно, позже.

Севелин сделал несколько шагов в сторону дверей, но затем остановился и обернулся.

— Шмидт, забыл задать тебе один вопрос. Ты убил Монси и его сына?

— Да, Ваша Светлость.

— А правда, что при захвате графства, ты не убил ни одного солдата или жителя?

— Это правда, Ваша Светлость.

Жерар Севелин задумчиво потёр подбородок, пробормотав «Захватил лордство без единого убийства», и ушёл. Зато оставил после себя пару десятков удивлённо и одновременно напряжённо смотрящих на меня глаз, в лице аристократов, которые стояли неподалёку и слышали нашу с герцогом беседу.

* * *

Вечером этого же дня я узнал, что Жерар Севелин покинул столицу.

В своих планах я пролетел по полной. С герцогом отношений никаких не построил, информации о трактатах никакой не выведал. Даже не смог отдать ему очень дорогие подарки, которые привёз с собой для налаживания отношений.

На следующий день я пришёл к имению Севелина и со скандалом заставил стражников вызвать управляющего замком. Управляющему я передал подарки для герцога, а сам двинул назад в Азур.

* * *

У ворот внешнего Азура меня встречала триумфальная церемония. Шестьсот солдат были одеты в сверкающую броню, и выстроены с двух сторон от въезда в город, высоко держа штандарты и флаги с моим гербом.

Также у ворот присутствовали Люция и Эрика, которые к моему огромному удивлению, между собой приятно беседовали. Аббас, который уже вернулся из Рорберга, оставив там своих помощников. И Игнус, который смотрел на меня щенячьими глазами, растянув рот в улыбке счастливого идиота. Я даже подумал, что капитан стражи перед этой встречей упоролся наркотой в одном из борделей. По крайней мере, выглядел он именно так.

Когда я вышел из кареты перед организованной для меня процессией, все немного замялись. Лишь Аббас смело шагнул вперёд и спросил, дали ли мне титул. А после того как я это подтвердил, все начали ликовать. Но больше всех радовался именно Игнус.

«Блин, дойдём до замка и допрошу эту ушастую морду. Если выяснится, что он под дурью, накажу так, что мало не покажется! А потом разжалую, к чёртовой матери».

Пока меня под фанфары провожали в замок, Игнус мельтешил вокруг и почему-то общался со мной слишком заискивающе даже для него. Это начало раздражать, но я не хотел устраивать ему разнос при солдатах, дабы не подрывать авторитет командира.

Перед замком, когда все поздравления уже были высказаны, опять перед моим взором нарисовалась ушасто-усатая морда.

— Милорд! Я тут недавно припоминал кое-какую нашу беседу… в которой Вы, Ваша Милость… вроде бы как мудро упомянули, что когда… — манера речи эльфа, говорящего через улыбку и раболепно подбирающего слова, стала меня окончательно бесить. — Что когда Вы, Ваша Милость, станете графом, то сделаете меня генералом. Вы помните?

Рука-лицо.

— Игнус, мать твою эльфийскую! Так ты запомнил то, что я просто невзначай брякнул два года назад? Тебя из-за этого так гнёт сегодня?

* * *

На торжественном банкете в моём замке я действительно присудил Игнусу Иризису звание генерала. Заодно присвоил ему титул баронета, благо теперь я мог давать титулы вплоть до барона.

«Ну а что? Игнус неплохой командир и хорошо справляется с поставленными ему задачами. Следит за порядками и муштровать солдат может отлично. Исполнительный.

Правда, он жуткий лизоблюд и иногда перегибает палку, и много жалуется, и косячит периодически… Хм… Похоже, Игнус на испытательном сроке, и решение ещё не окончательное…»

Аббасу на том же банкете был присвоен титул барона. Он его точно заслужил, без каких-либо условностей. Причём к этой церемонии я был полностью готов, потому что у меня остался мой старый медальон барона. Этот медальон был повешен лысому бородачу на шею, под завистливый взгляд свежеиспечённого генерала, который изготовления своего знака отличия ещё должен был подождать.

Я предложил Аббасу земли к западу от Рорберга, но он наотрез отказался, заявив, что на ближайшие три года в Азуре настолько обеспечен работой, что подобный подарок будет его только тяготить.

Но Аббас попросил исполнить другую просьбу — дать разрешение на свадьбу с его первой помощницей.

От заявления моего камерария все пришли в шок! Никто не знал, что у бородача есть отношения, ещё и такие серьёзные. Да к тому же с той двадцатитрёхлетней тихоней, которая своего носа из книг не вынимала.

«Вот прохвостка! Рад за них. Хорошая семейная пара получится!»

Я за мужика был откровенно рад и распорядился сделать ему дорогой свадебный подарок. Церемонию бракосочетания решили провести прямо вечером следующего дня.

Люция по умолчанию стала графиней, как моя первая жена.

А вот с Эрикой мне нужно будет поговорить позже отдельно. Она исполняет роль моей помощницы и некоторые дела в Эммаре, да и в Культе, уже ведёт полностью самостоятельно, лишь докладывая мне о положении вещей. Мне нужно «усилить» окружение, чтобы повысить свои же возможности, а также оградить помощников от незначительных проблем, связанных с низким статусом.

Однако, Эрика не любит дворянство, и я не представлял, как она отреагирует на подобное предложение, поэтому не стал делать его при всех, а решил обсудить потом наедине.

* * *

Наутро после шумной свадьбы Аббаса в замок влетел Ибрагим и сказал, что нашу тайную лабораторию ограбили.

Ночью в лабораторию проникли люди и захватили всех в плен. Они никого не убили, ничего не разгромили и даже не взяли ценные книги и редкие алхимические ингридиенты. Золото тоже не требовали.

Единственное, что они получили от Ибрагима, угрожая убить всех там присутствующих, включая его самого — это рецепт противоядия от «Сонного бога» и один флакон с образцом этого самого противоядия.

Когда захватчики получили своё, они ушли.

«Да уж, видимо, мои тайные делишки не для всех тайные… А при упоминании противоядия к Сонному богу вспоминается задумчивое лицо Севелина. Не ему ли захотелось обезопаситься от подобных моих выходок? Или обезопасить других? Лучше повторно этой схемой веде́ния войны не пользоваться. Во избежание нюансов, так сказать…»

Глава 17 (67)

После возвращения из Вилура я пробыл в Азуре только неделю.

За эту неделю выяснилось, что Эрика и Люция организовали «клуб отвергнутых» и стали много общаться друг с другом. В какой-то момент Люция пожаловалась Эрике, что я не обращаю на собственную жену внимания, из-за чего та расчувствовалась и начала плакаться в ответ об аналогичной проблеме. Вот так из-за такого нехорошего меня эти девушки сошлись и даже подружились.

Аббасу была поставлена задача в несколько раз увеличить производство продуктов питания. Приоритет отдавать тому, что долго хранится: хлеб, орехи, сухофрукты, плодовые долгого хранения и прочее. Однако продажу сельскохозяйственной продукции нужно было, наоборот, постепенно ограничивать, чтобы в течение двух лет она составила только треть от текущего уровня. Для всего того, что будет производиться, нужно будет построить амбары и холодные склады. Ежемесячно на этих складах священники должны проводить очищение, чтобы ничего не начало гнить, даже с учётом холода.

Раздав все распоряжения, мы с Эрикой двинулись в долину, в лагерь Культа Теней, после посещения которого собирались вернуться в Эммар.

По дороге я обсудил с помощницей присвоения ей титула баронессы, на что она без пререканий согласилась. Мы договорились, что церемонию присвоения титула я проведу позже, в Эммаре, когда будет изготовлен медальон. Кроме того, земли, которые планировал отдать Аббасу, было решено отдать Эрике. Девушке это было не нужно и она, как и Аббас, сначала отказалась, но я её убедил. Ведь баронов и виконтов не так уж и мало, а вот настоящих лордов среди них единицы. Титул баронессы и статус лорда с собственными землями заметно поднимал авторитет девушки перед окружающими. Тем более что лично для неё ничего не изменится и всеми делами в моём графстве продолжит заниматься Аббас.

Лагерь ещё не было видно на горизонте, но уже была слышна грохочущая музыка.

Когда я приблизился к штаб-квартире Культа, дозорный уже не кричал о моём прибытии, а зажёг дымовую шашку, потому что, учитывая громкость играющей музыки, его бы просто не услышали.

Музыка замолчала, послышалась возня за забором и ворота открылись.

Встречали меня, как обычно.

После того как ребята разгрузили очередной караван и разошлись, ко мне подошла одна из старших девушек.

Элле было уже восемнадцать лет и скоро должно было исполниться девятнадцать, она была одной из самых старших в лагере. При этом она была всего полтора метра ростом, имела огромные серые глазища, каштановые волосы и невероятно милое детское личико, из-за чего все воспринимали её как ребёнка.

Вот только образ ребёнка не соответствовал характеру этой валькирии. Она была бойкой, строгой, требовательной и никогда ничего не забывала, держа в памяти буквально всё, что слышала, видела и чувствовала.

— Отец! — обратилась ко мне Элла, серьёзно глядя в глаза. — У нас проблема. Очень серьёзная проблема.

— Что случилось? В чём проблема? — я напрягся, потому что она ни разу не обращалась ко мне столь категорично.

— Джим наша проблема! Пойдём, Отец, я тебе покажу.

* * *

Джим был у нас особенным. Его я вербовал лично, и парень был моим двенадцатым по счёту фанатиком. Он был самым старшим из всех и недавно ему исполнилось уже двадцать лет.

Особенностью Джима было то, что он был глухонемым. Мы пробовали на нём высшее исцеление и зелье регенерации, но это было врождённое отклонение, поэтому местная магия и алхимия не помогли. Других способов излечения никто не знал.

В процессе его вербовке, которая была крайне сложной из-за ограниченного общения, я вспомнил кое о чём.

— Джим, ты умеешь читать? — написал я на дощечке, а потом показал ему.

Парень кивнул и дальше у нас завязалась «беседа» вроде тех, которые я вёл в замке сразу после попадания в этот мир, когда сам притворялся глухонемым.

Мы общались с Джимом, переписываясь карандашом на белой матовой доске.

В какой-то момент я подумал про Дайдора и его рации. Ведь если можно передавать вибрации на мембрану, чтобы создавать звук, можно их передавать и прямо на кожу, так? А парню нужно просто научиться это чувствовать, тогда он сможет «слышать», хоть и не сможет говорить.

— Джим, я обещаю тебе, что научу тебя слышать окружающих тебя людей. Ты никогда не сможешь говорить, а слышать будешь очень своеобразно, не так как все, и научиться этому будет очень тяжело. Ты согласен приложить усилия?

После этого парень расплакался и пообещал, что он будет очень сильно стараться.

Тогда мне была принесена клятва верности, содержащая условие. Суть условия я прекрасно понимал — научи меня слышать, и я буду верен тебе.

Дайдору поступил заказ на изготовление «рации», которая будет представлять собой единый приёмник и передатчик. Это устройство должно улавливать окружающие звуки и тут же передавать их в виде вибраций на кожу.

В результате родилось нечто, напоминающее громоздкие наручные часы. Когда вливаешь в эти часы ману, они усиливают и передают все окружающие звуки в виде вибрации на запястье своего носителя.

Джим научился уверенно «слышать» и понимать все окружающие его звуки чуть более, чем за год.

* * *

Элла привела меня на полигон, где началась очередная тренировка.

Джим сначала скитался по песку полигона, ничего не делая, но как только музофон стал отправлять в воздух запилы электрогитары и бой барабанов, оживился и тут же подбежал к устройству.

Парень ходил вокруг музофона, как кот вокруг сметаны и вёл себя странно, будто был под кайфом. При этом он постоянно подкручивал регулятор звука, делая громыхания всё громче и громче. Докрутил он, судя по ощущениям, процентов до тридцати пяти от возможной громкости.

В какой-то момент Джим подошёл к рупору музофона, скинул с себя камзол и рубаху и остался стоять в одних штанах. Он раскинул руки и начал медленно поворачиваться на месте, «купаясь» в звуковых волнах.

— Да, Элла, это действительно проблема.

— Что, Отец?

— Я говорю, что это действительно проблема! Я поговорю с Джимом!

— Отец, я тебя не слышу!

В этот момент терпение девушки лопнуло. Она широкими, насколько это возможно при её росте, шагами пошла к музофону и крутанула ручку громкости до пяти процентов, показала Джиму несколько неприличных жестов и толкнула парня в мою сторону. Так, пихая упирающегося глухонемого в спину, Элла и притащила его ко мне.

Джим сопротивлялся не потому, что не хотел со мной встречаться, а потому как хотел и дальше торчать возле рупора музофона.

Когда парень подошёл, а, вернее, его ко мне приволокли, он крепко обнял меня. В отличие от остальных, Джиму были важны именно тактильные ощущения, поэтому простое приветствие он как-то не воспринимал.

С Джимом мы поговорили. Он написал мне, что ему очень сильно нравится ощущение, когда «музыка щекочет кожу» и он получает от этого наслаждение.

Ну, что сказать, мальчишка всю жизнь прожил в тишине. Теперь для него, после обучения пользования артефактом Дайдора, вибрации — это звуки, которые он «читает». Вот такой необычный появился у парня фетиш.

Джим пообещал мне, что не будет так постоянно делать, но попросил разрешения включать музофон на тридцать процентов громкости раз в неделю.

На этом мы и договорились.

Объяснив Элле и остальным старшим в лагере наши с Джимом договорённости, я случайно употребил в шутку слово «меломан». Для ребят слово было новым, поэтому они спросили, что оно значит. А после того как я объяснил значение слова, к Джиму намертво прилипло прозвище Меломан.

«Прости меня Джим, я не хотел. Так, правда, случайно вышло!»

* * *

Вернувшись в Эммар, я принял множество поздравлений по поводу присвоения нового титула. Эрика, ещё находясь в Азуре, разослала письма многим моим знакомым, а также дала указания управляющему имением, поэтому меня ждал очередной банкет сразу по прибытии.

На следующий день после банкета пришло поздравительное письмо и подарок от Кристис. Уж не знаю, как красавица узнала, потому что её отдельно не уведомляли, но осведомлённость маркизы меня не удивила.

Когда с праздными делами было покончено, я активно приступил к основной деятельности.

От своих людей я знал, что король посчитал время подходящим для смены правителя, поэтому он уже почти отошёл от управления Санрией, передавая всё больше и больше полномочий кронпринцу. Всё говорило о том, что монарх в соответствии с древней традицией скоро отречётся от престола в пользу старшего сына.

Значит, пришло время начинать действовать более активно.

Были даны распоряжения диверсионным группам начать распускать слухи, что принц проклят и как только он займёт престол, Санрию ждут тёмные времена.

Вместе с этим я приказал постепенно усиливать социальное напряжение и увеличивать случаи беспорядков и погромов на улицах внешнего и нижнего Эммара.

* * *

С момента получения мной титула графа прошло уже полтора года. До окончания миссии по захвату власти в королевстве оставался всего год.

Как обычно, сидя в своём кабинете и закинув ноги на стол я вспоминал то множество событий, которые произошли за минувшие полтора года.

Через семь месяцев после моего отбытия в Эммар, мой сосед, граф Перейра, сговорился с бароном Сильвио и их объединённое войско пошло войной на моё графство.

Сначала Перейра хотел основать альянс с графом Брауном, но тот отказался. Браун объяснил Перейре, что мне, по его мнению, благоволит герцог Севелин, ведь именно герцог дал мне изначальный титул барона. Также герцог одобрил упразднение семьи Монси, а после отдал мне их территорию и даровал титул графа.

Перейра с этим не согласился и вступил в альянс с бароном Сильвио, земли которого были подконтрольны Брауну.

Они пошли без объявления войны, как мне советовал Аббас в кампании против Монси.

Об их заходе на мою территорию узнали ещё на подступах. Тем не менее армия альянса, пока двигалась к Азуру, захватила и разорила несколько деревень, убив всех встретившихся по пути солдат.

Меня, конечно, Аббас оповестил. Но бородач понимал, что прибыть в свой город раньше армии врага я не смогу. Наши солдаты были сильнее и лучше обучены, но их количество уступало объединённой армии противника. В случае столкновения потери были бы колоссальными, а после потребуется формировать армию заново. За это время возникла бы неразбериха в моём графстве и настали рассвет преступности и беззакония, что откинет наши территории в развитии очень далеко назад.

Аббас знал о Культе Теней и был представлен там, как мой помощник, поэтому его диверсанты тоже знали. Однако каких-то полномочий в Культе мой камерарий не имел.

Учитывая срочность и опасность сложившейся ситуации, Аббас принял решение задействовать силы Культа без согласования со мной.

Когда на равнине, в пятнадцати километрах от Азура, за пять часов до заката началось столкновение, отряд из восьми сотен фанатиков Культа был ещё в пути.

Со стороны графства Шмидт было собрано пятитысячное войско. У врагов было шесть с половиной тысяч солдат. Бой длился до тех пор, пока солнце не коснулось горизонта.

Ночью ведение боевых действий считалось неразумным, потому что ночи здесь слишком тёмные, в связи с чем обе стороны протрубили отступление. Война должна была продолжиться на рассвете.

После отступления все начали зализывать раны и считать потери. Со стороны Азура потери составили тысячу солдат, из них шестьсот мёртвыми, а четыреста с ранениями разной степени тяжести. Потери врага по предварительным подсчётам были около тысячи трёхсот воинов. Восемьсот убиты, ещё пятьсот ранены.

Аббас вернулся в командирский шатёр прямо перед закатом и обнаружил сидящую на его столе Эллу, со скучающим видом рассматривающую стратегические карты.

Барон удивился, выглянул из палатки и убедился, что оба солдата, охраняющие вход, стоят на месте и это именно те люди, которых он сюда поставил.

— Кто-то заходил в шатёр в моё отсутствие?

— Никак нет, Ваша Милость! — отрапортовал караульный.

Аббас вернулся внутрь и осмотрелся: стены не порезаны, других следов проникновения нет, а Элла с тем же скучающим видом рассматривает карты.

— Как ты сюда проникла?

Ответа не последовало. Девушка даже головы не повернула.

— Как давно вы прибыли?

— Два часа назад.

— Почему не вступили в бой?! — возмутился командующий.

— Мы с Эбертом посчитали это нецелесообразным.

Аббас начал злиться ещё сильнее. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, после чего продолжил:

— А что вы считаете целесообразным? Вы, вообще, собираетесь вступать в бой завтра?

— Завтра сражения не будет. Я пришла задать вопрос: скольких оставить, чтобы вы их добили?

— Не будь слишком самоуверенной, девочка! Это не бедняки, которых вы гоняете по трущобам, и не вечно пьяные толстопузы из нерегулярной армии Санрии, не вылезающие из кабаков. Это экипированная и вооружённая регулярная армия!

— Тогда оставим половину.

После этих слов Элла встала на стол ногами и подпрыгнула, зацепившись рукой за потолочную перекладину. Далее, она свободной рукой приподняла плотную ткань шатра как раз на месте стыка и, подтянув ноги, выскользнула в образовавшийся небольшой просвет.

Под малым весом миниатюрной девушки перекладина даже не скрипнула, а шатёр не нёс никаких следов, что здесь был кто-то посторонний. Когда Аббас вышел из командирской палатки, он уже никого не увидел в опускающихся сумерках. Не было ни Эллы, ни других членов Культа.

Посреди ночи в лагере врага начался шум.

Было слышно, что командиры врага что-то кричат, но это были лишь наборы несвязанных команд, вносившие ещё больше неразберихи. Все ранее виденные костры соседнего лагеря в тот момент были почему-то потушены.

Аббас вместе с тремя командирами выбежал из лагеря, чтобы собственные костры не слепили глаза. Они хотели рассмотреть, что же всё-таки происходит.

Но ничего видно не было. Лишь слышны крики людей и редкий звон оружия.

В какой-то момент все четверо услышали стук копыт двух лошадей, пущенных галопом.

Сначала они увидели на слабо освещаемом далёкими звёздами поле силуэты двух солдат, быстро скачущих верхом. А ещё через мгновение человека в чёрной накидке с капюшоном, догоняющего их сидя на огромном люпусе. В то время как солдаты молились и матерились одновременно, человек в чёрном не издавал ни звука, как и его волк.

Когда до воинов оставалось всего полтора метра, мужчина в капюшоне на скаку встал на спину волка и прыгнул, сбив с лошади одного из убегающих. Люпус в то же мгновение прыгнул и своими огромными клыками вцепился во второго.

Как только два трупа упали на землю, а лошади убежали в ночную даль, человек в чёрном запрыгнул назад на волка и ускакал в сторону вражеского лагеря, вновь растворившись в темноте.

— Ваша Милость, — обратился один из командиров к Аббасу, — что это сейчас было?

Уже через полчаса звуки битвы прекратились. Однако, шум во вражеском лагере не смолкал до рассвета. Со временем на стоянке противника один за одним начали загораться костры, но вместе с этим шума становилось только больше.

С такого расстояния невозможно было рассмотреть, что там происходит, но Аббас понял — члены Культа отступили. Но вот почему они отступили? Потому что справились? Или потому что не справились?

Когда армия Азура на рассвете двинулась в сторону врага, они обнаружили усеянное трупами поле, брошенные палатки и силуэт отступающих остатков вражеской армии, маячащий у самой линии горизонта.

Аббас, проходя мимо мёртвых тел, лежащих на поляне, обратил внимание на то, как некоторые из них были убиты.

При походе в долину водопадов там встретили оборотней. Даже была дуэль с одним из них на глазах у Аббаса. Сейчас камерарий Азура мог точно сказать, что некоторых из лежащих здесь трупов задрали именно оборотни. А некоторых загрызли люпусы. Но большинство было убито со спины: у одних были следы от тонких кинжалов в основании черепа, у других перерезано горло. Ни те ни другие даже не смогли обернуться, чтобы увидеть своих убийц.

Барон Аббас гнал врага ещё неделю. Во время преследования погибло ещё восемьсот воинов отступающей армии. Домой вернулись около двух тысяч солдат, часть из которых были тяжело ранены.

В результате этой войны графство Шмидт приросло новыми территориями.

В черту графства Шмидт вошла четверть территории графства Перейра, а также треть территории баронства Сильвио. Мы, конечно, могли откусить у Перейра и Сильвио больше, но не смогли бы переварить, поэтому остановились.

Через месяц после окончания военных действий и подписания мирового соглашения, на котором я уже присутствовал лично, граф Браун казнил Сильвио. На его место встал старший сын барона, получив по наследству титул отца.

* * *

Четыре месяца назад король Юлиус отрёкся от престола в пользу своего старшего сына, Фреда Юлиуса Августа Санрия.

Как только кронпринц сел на трон, став новым королём, первое, что он сделал — изгнал своего младшего брата из дворца.

Слухи о том, что старший сын короля проклят богами расползлись. Из-за постоянно возникающих проблем и беспорядков, которых в Санрии не наблюдалось уже пару веков, в это стали верить не только простолюдины, но и некоторые из дворян. Об этих слухах, естественно, доложили принцу Фреду и тот решил, что это проделки младшего брата. Когда принц Фред стал королём Фредом, он запретил брату въезд в верхний Эммар.

После церемонии коронации Фреда Карл перестал быть принцем, а по умолчанию стал герцогом.

Герцог Карл Юлиус Августа Санрия отправился в замок, находящийся на его землях, далеко на юге государства.

Чтобы мне не терять связь со своей марионеткой, был организован специальный сервис по тайной доставке наркотиков и зелий, к которым он так привык.

Честно говоря, за эти три года у Карла появилась сильная наркотическая зависимость от той дряни, которой я его пичкал. Кроме того, из-за препарата, подавляющего критичность мышления, принц стал туп, как воробушек, и соглашался со всем, что я ему «настойчиво советовал».

Сразу после коронации Фреда я начал давить на Эммар ещё сильнее. Причём частота происшествий еженедельно только возрастала, а тяжесть творившегося усугублялась.

Мы даже выпустили крыс, заражённых чумой, на улицы внешнего Эммара. Поиск чумных крыс мне стоил кучу денег и усилий, это оказалось совсем непростое мероприятие, а ящики с заражёнными зверьками пришлось везти аж с северных островов, проделав путь через двенадцать государств.

Кроме организации беспорядков на улицах внешнего и нижнего города, моим фанатикам были даны команды устранить несколько наиболее ярых сторонников нового короля, в результате чего кровь пролилась уже в среднем Эммаре и погибли два графа и один виконт.

Высшее руководство страны понимало, что в городе орудует банда, но объяснить людям они ничего не могли, поэтому перешёптывания о «про́клятом короле» можно было услышать на каждом углу внешнего, нижнего и даже среднего Эммара.

За Культ Теней взялись очень серьёзно. Ещё до своей коронации принц Фред организовал отдельное подразделение солдат, которых назвал Гвардия Служителей. Они не занимались охраной порядка и не должны были участвовать в военных действиях. Единственной их задачей был поиск виновников происходящих беспорядков и их ликвидация.

Из-за действий гвардейцев за последние четыре месяца среди моих фанатиков было уже более пятидесяти убитых и около двадцати попавших в плен.

Мне было больно осознавать тот факт, что членов Культа жестоко пытают в казематах гвардии, поэтому я судорожно думал над решением этой проблемы. Я понимал, что исключить попадания в плен не удастся, поэтому решил облегчить пленным участь.

На помощь пришёл Ибрагим со своей алхимией. Я задал старику кое-какой вопрос, на который он ответил, что это очень легко и сделал для меня буквально за две недели четыре тысячи кое-каких маленьких изделий.

Изделие представляло собой зуб, внутри которого был яд.

Перед тем как покинуть лагерь в долине Ригла, фанатикам вырывали один коренной зуб и на его место забивали такую вот хитрую ампулу с ядом, которую изготовили в лаборатории Ибрагима. Если член Культа попадал в плен и понимал, что не сможет вырваться, он должен был просто раздавить эту ампулу и умереть от яда почти безболезненной смертью, тем самым избежав страданий.

Ещё больше года назад численность Культа достигла двух тысяч трёхсот человек. После этого мы прекратили вербовку. Сейчас, после смертей на охоте, на войне с графом Перейра и в результате потерь в Санрии, в Культе было чуть более двух тысяч диверсантов.

Недавно я решил, что нужно «получать пользу» от смертей моих фанатиков. В результате все члены Культа получили команду «Вернуться в лагерь живыми». Иногда, когда попавшие в плен собирались покончить с жизнью, чтобы не проходить через адские муки в руках дознавателей, Система воспринимала это, как нарушение приказа, поэтому приводила в исполнение клятву ещё до самоубийства и скидывала мне треть их характеристик. Срабатывало это довольно редко, но когда срабатывало, а когда нет — я не знал. Определить логику Системы по работе этих клятв никак не получалось.

Я не желал своим последователям смерти и скорбел из-за каждого случая, но, видимо, мой цинизм достиг своего апогея, потому что я захотел получать «прибыль» даже с этого.

* * *

Полгода назад начались случаи выхода из леса мелких тварюшек вроде гоблинов, кобольдов и сквигов. Они стали нападать на близлежащие деревни, правда, учитывая силу этих монстров, с ними даже деревенские справлялись, хоть и не обходилось без потерь.

Хорошо обо всём подумав, мы пришли к умозаключению, что всё это случилось из-за нас. А, точнее, из-за музофона, который громыхает в лагере Культа Теней.

Громкая музыка шуганула некоторую довольно опасную фауну, расположенную в лесу у края долины. Зверьё решило уйти от непонятного шума глубже в лес, шуганув тем самым обитателей средней части леса. Те, в свою очередь, тоже были вынуждены сместиться, напугав следующих и так по цепочке. В итоге мелочь, обитающая в лесном массиве со стороны стран разумных, подошла к самому краю леса, в связи с чем периодически стала выходить на опушки и лазить по полям в поисках еды, иногда натыкаясь на деревни и крестьян, обрабатывающих поля.

Страдали от набегов монстриков как жители Санрии, так и деревни в моём графстве Шмидт. Мы, поняв суть проблемы, стали направлять солдат Азура на зачистку леса. Подразделения чистильщиков направлялись неглубоко в лес и прочёсывали его, убивая всю попавшуюся живность. Кроме этого, было увеличено количество солдат, охраняющих ближайшие к лесу деревни.

Хоть я этого и не планировал и даже совершенно не думал о подобной возможности развития событий, но был очень рад случившемуся, потому как местные жители сделали свои выводы и решили — монстры идут в Санрию, потому что «про́клятый король» занял трон.

Вот такой неожиданный бонус получился.

Я за эти полтора года тоже изменился.

Моё положение божественной марионетки раздражало меня всё больше и больше, поэтому мысли о поиске трактатов заполняли мою голову всё чаще и чаще.

Я опять нахватал за прошедшие полтора года шесть миссий, из которых каждая последующая была дурнее предыдущей. Одну, кстати, умудрился провалить.

Получил сообщение, что нужно найти свитки мудрости, лежащие в Хранилище Сино. Срок исполнения поставили три недели.

Но сколько бы я ни рыл информацию, ни узнавал у знакомых, ни интересовался у местных мануфактурщиков и алхимиков, ни перекапывал книги в библиотеках, я так и не нашёл ни единого упоминания ни о каком Сино, что такое свитки мудрости и где можно найти какое-то там их хранилище.

За проваленную миссию я получил штраф. Последствия провала оказались серьёзным ударом под дых…

По итогам шести миссий от Системы, а также взятия мной одного уровня, мой статус выглядел следующим образом:

=================================

Имя: Денис Шмидт. Уровень 48.

Возраст: 24 года.

Раса: Человек.

Очки прогресса (59.011.221/68.010.131)

Достижения:

Призванный (ускорение прогресса)

Молчун (интеллект +50 %; способность «Безмолвные заклинания»)

Выносливый (живучесть +10; способность «Гипалгезия»)

Неравный бой (сила +5; ловкость +5; навык «Второе дыхание»)

Мститель (все характеристики +15; навык «Лидер»)

Переживший натиск (живучесть +10; навык «Мастер оружия»)

Амалия Седер (сила +34; ловкость +12; живучесть +12; интеллект +35)

Гробница Кнаха (все характеристики +3)

Алан Го (сила +40; ловкость +37; живучесть + 49; интеллект + 18)

Погонщик троллей

Хранитель орхидей (все характеристики +1)

Дрессировщик люпусов (живучесть +1)

Зацикленный (способность «Двойной прирост»)

Охотник на лютомедведей (ловкость +5)

Подрывник (сила +5; живучесть +10)

Бенджамин Корлайн (сила +10; ловкость +19; живучесть +10; интеллект +4)

Спаситель библиотеки (интеллект +7)

Руда Агазара

Жнец (все характеристики +3, навык «Разрыв сердца»)

Стэнли Ричардсон (сила +7; ловкость +21; живучесть +16; интеллект +4)

Молот ведьм (все характеристики +1)

Дворец русалок (живучесть +1)

Хранилище Сино (все характеристики –3, «Отказ в преференциях»). ПРОВАЛЕНА!

Ночной бродяга (живучесть +6)

Ловец мух

Копатель (сила +1)

Пироманьяк (живучесть +3)

Зов предков (интеллект +1)

Ирнинг Саппон (сила +13; ловкость +22; живучесть +21; интеллект +14)

Зоя Велингер (сила +7; ловкость +30; живучесть +12; интеллект +12)

Секел Маршак (сила +29; ловкость +11; живучесть +31; интеллект +11)

–——–——–

Характеристики:

Сила: 339 (60+142+137)

Ловкость: 366 (60+204+102)

Живучесть: 390 (60+171+159)

Интеллект: 436 ((60+80+151)*1,5)

Запас маны: 4360/4360

Очки характеристик: 0

–——–——–

Навыки:

«Оценка» — редкий, актив.

«Второе дыхание» — редкий, актив.

«Скрытное передвижение» — редкий, пассив.

«Разрыв сердца» — редкий, актив.

«Сокрытие статуса» — очень редкий, пассив.

«Безмолвные заклинания» — очень редкий, пассив.

«Лидер» — очень редкий, пассив.

«Мастер оружия» — очень редкий, пассив.

«Сейсмический удар» — очень редкий, актив.

«Шестое чувство» — очень редкий, пассив.

«Призрачная поступь» — легендарный, актив.

–——–——–

Способности:

Гипалгезия — редкий.

Регенерация — очень редкий.

Депривация сна — очень редкий.

Тело первородного — легендарный.

=================================

Когда я провалил первую миссию, я получил какую-то фигную, которая не являлась ни навыком, ни способностью:

«—––

Отказ в преференциях.

За провал миссии преимущество за бонусные уровни без увеличения необходимых очков прогресса удаляются.

–——»

В общем, теперь даже после получения бонусных уровней за выполненные миссии, количество очков опыта, необходимых для получения нового уровня стало расти. Теперь бонусы перестали быть чистыми бонусами… Однако, без уведомления включился какой-то «компенсационный» механизм, потому что вместе с уровнями мне стали сыпать кучу очков опыта. Короче, вся работа Системы оказалась какой-то рандомной фигнёй, с которой мне совершенно не удавалось разобраться.

Кроме того, как только мой уровень ловкости перевалил за триста пятьдесят единиц, как и в случае с живучестью, Система у меня отняла некоторые плюшки. Пропал навык «Скрытное передвижение», а также способности «Второе дыхание», «Игнорирование защиты» и «Продвинутый мгновенный рывок».

Вместо отнятых строчек в статусе я получил навык «Призрачная поступь».

«—––

Призрачная поступь

Легендарный навык. Активный.

Использование — вливание маны в сердце.

–——»

Пояснений к навыку оказалось ещё меньше, чем к «телу первородного». Приходилось разбираться самому, что это за жуть-муть мне перепала.

Навык, стоит сознаться, оказался поистине легендарный. Он позволяет передвигаться так же быстро, как и при мгновенных рывках, но при этом делает меня нематериальным, вместе с моей бронёй, оружием и другими вещами на мне. Это давало возможность проходить сквозь небольшие препятствия.

Правда, эта «Призрачная поступь» оказалась не без подвоха. Этот навык при использовании пил ману, как только что проснувшийся с бодуна солдат воду.

Именно из-за него я вложил из семидесяти имеющихся свободных очков в интеллект целых пятьдесят, чтобы увеличить запас маны, потому что старого резерва хватало только на десять секунд непрерывного использования «Призрачной поступи», а дальше подступала тошнота от истощения.

Кроме прочего, я понял, что ранее полученное «Тело первородного» поднимает верхнюю планку базовых характеристик моей многострадальной тушки, поэтому они естественным образом подросли с пятидесяти до шестидесяти каждый.

За время беготни с миссиями мне надоело бриться, поэтому я опустил бороду.

Всё чаще мою голову посещали мысли о том, что дальше всё будет развиваться сложнее и сложнее, потому как количество очков, необходимых для получения очередного уровня, достигло каких-то слишком огромных величин.

В тот момент, когда я в очередной раз затянулся трубкой, перед глазами вспыхнуло сообщение:

{Ноэль Делаж нарушил клятву, данную Денису Шмидту. Условия клятвы приведены в исполнение.}

От прочитанного я вздрогнул, осознав, что погиб ещё кто-то из парней.

Рука непроизвольно потянулась к бокалу с виски.

«Нужно ускорить выполнение миссии, иначе слишком много ребят погибнет. А ещё… нужно скорее раздобыть трактаты. Может мне повезёт найти двадцать первый том и я, наконец, перестану бегать с этими дебильными миссиями, оставляя за собой кровавый след…»

Глава 18 (68)

— Что, была такая великая необходимость тащить меня в это вонючее подземелье? — недовольно спросил своего подчинённого граф Адамсон.

— Милорд, он сказал, что будет говорить исключительно с Вами. — ответил барон Акел.

Графу была оказана великая честь самим королём. Его назначили возглавлять недавно сформированную организацию под названием Гвардия Служителей. Он всеми силами пытался оправдать доверие монарха и очень усердно исполнял свои обязанности. Следил за порядком в гвардии, вёл дела и лично контролировал буквально каждый отчёт, который появлялся из-под пера канцелярии.

В связи с большим числом задач и обязанностей Адамсона сильно раздражал тот факт, что подчинённые отвлекли его от работы и попросили присутствовать на допросе.

— Акел, ты мог и сам к нему зайти и представиться мной. Пусть бы этот выродок тебе всё рассказывал.

— Ваша Милость, мы так и поступили. Только зашёл не я, а баронет Лесли. Вот только оборванец, видимо, знает, как Вы выглядите, поэтому отказался сказать ещё хоть слово до Вашего прибытия.

— Эх… Ладно, заходим.

Граф толкнул толстую деревянную дверь и вошёл в помещение.

Это была грязная сырая коморка, построенная из коричневого камня. На стене коморки висели различные орудия пыток, на который присутствовали следы засохшей крови. В центре стоял деревянный стол, размером с кушетку, а рядом с ним стул, к которому был пристёгнут молодой мужчина.

В помещении находились два солдата гвардии и охраняли пленника.

— А вы тут чего стоите? — обратился недовольный аристократ к гвардейцам.

— Ваша милость, — вместо солдат всё так же отвечал помощник графа, — они здесь для охраны заключённого.

— Охраны?

— В последнее время они повадились откусывать себе языки или разбивать головы о пол. Так что его охраняют от него же самого.

— Да, я читал это в отчётах. Вы бы их лучше покрепче привязывали, а не тратили ресурсы понапрасну.

Граф повернулся и более внимательно осмотрел пленника.

Пленником был мужчина, возрастом около двадцати лет. Крепкого телосложения, явно хорошо тренирован. Светлые волосы, голубые глаза, обычные черты лица. После пыток у парня были отпилены обе стопы и отсутствовали пальцы на обеих руках. Его руки были пристёгнуты толстыми ремнями к ручкам стула.

Мужчина сидел, смотрел на вошедших, но не выказывал никаких признаков отчаяния. Наоборот, он был спокоен, а увидев командира гвардии, даже заулыбался.

— Как его зовут?

— Это Ноэль Делаж, Ваша Милость. Опросы свидетелей показали, что он местный. Раньше был нищим, ворующим у торговцев на юге внешнего города, а три года назад пропал. Как мы видим, оказывается, не пропал. Кстати, те четверо, что были с ним, тоже из бедняков южного района.

— Бедняк, да к тому же вор? Скажи мне, Акел, как пятеро невооружённых голодранцев могли отправить на тот свет взвод из тридцати вооружённых солдат в полной броне?

— Видимо, он не так прост, как кажется. — ответил барон своему командиру, внимательно осматривая крепкую мускулатуру привязанного к стулу мужчины.

— Это и есть то самое клеймо? — спросил Адамсон своего помощника, указав на татуировку, расположенную на груди пленника.

— Да, Милорд. Хорошо выполнено, не так ли?

— Согласен. Видно, что художник делал. Знаешь, Акел, я уже видел такие штуки. Их наносят себе горцы, живущие в горах Корс. Правда, у тех всякие кружки, да треугольники на лбу нарисованы. А у этих ублюдков прямо по целой картине на груди. Как думаешь, может быть, он из Ромалии? Может это Ромалия их подослала из-за того, что Альянс Церкви войну начал?

— Не знаю, Милорд, но сомневаюсь, что это так. Ведь свидетели сказали, что он вырос здесь, в Эммаре. А даже если они и ошиблись человеком, то зачем Ромалия прислала их к нам? Почему не в Визалир, который ближе и больше всего в войне участвует? Да и цели их не совсем понятны и с текущей войной прямо не связаны.

— Я тоже так думаю, Акел. Просто выдвинул предположение.

Желая получше рассмотреть татуировку, граф подошёл к пленнику и присев на корточки прикоснулся пальцем к голове одной из двух змей, обвивающих меч.

Пленник в этот момент решил подшутить и влил в свою татуировку ману, отчего та засветилась.

От неожиданности граф ринулся назад и упал на задницу, испачкав мундир в грязи и запёкшейся крови, которые устилали пол пыточной камеры.

— Ах ты выродок! — поднявшись, Адамсон сильно ударил пленника кулаком в нос.

Тот лишь втянул кровавые сопли, шмыгнув сломанным носом, и сплюнул содержимое на пол, не прекратив при этом улыбаться.

— Зачем ты хотел меня видеть? Кто вы? Говори!

— Мы, Адамсон, люди. Вот только ты и такие, как ты, нас не считаете и никогда не считали людьми. Мы лишь пыль у дороги. Мы лишь грязь под ногами аристократов и священников. Мы те, кто произошёл из грязи, но мы те, кто окунёт лицом в эту грязь всех вас. Прольётся кровь богатеев и все вы будете полны сожалений. Сам патриарх будет плакать кровавыми слезами, когда осознает, наконец, что стоять так высоко ему позволяла та самая грязь и пыль, что была под его стопами.

— Акел, что он несёт?

— Может он сумасшедший, Милорд?

— Как называется ваша организация? Откуда вы прибыли?

— Мы — Культ Теней. Те, кто живёт в тени. И чем ярче светит свет, тем темнее вокруг тени. Но знаешь, Адамсон, я тебе ещё кое-что скажу: ночью тени не видны, но они есть и находятся прямо рядом с тобой и такими, как ты.

— Бред какой-то… — пробубнил себе под нос граф, но уже громче продолжил — Откуда вы прибыли? Отвечай!

Пленник воровато посмотрел по сторонам. Осмотрел барона Акела и двух гвардейцев, присутствующих в камере и негромко сказал:

— На этот вопрос, Адамсон, я отвечу только тебе.

— Ну так говори, я слушаю.

— Нет, я же сказал, только тебе. — ещё тише заговорил пленник. — Подойди ближе. Я шепну тебе, где нас искать.

Адамсон опасался вновь приближаться, потому что мужчина перед ним явно был сумасшедшим. Граф ещё раз внимательно осмотрел пленника: стопы отрублены и обрубки ног не достают до пола, руки крепко привязаны и на них отсутствуют пальцы. Что он может сделать? Ничего!

— Ладно…

Командир гвардии неуверенно приблизился к Ноэлю.

В тот момент, когда лицо графа было достаточно близко, Ноэль Делаж закинул культяпки своих ног и обхватил ими Адамсона за шею, впившись в графа крепким поцелуем.

Барон Акел и солдаты тут же ринулись высвобождать командира.

Через три секунды графа смогли оторвать от безумного поцелуя пленника. Аристократ тут же начал отплёвываться, извергая маты и проклятья.

Акел собирался избить пленника за поступок по отношению к его командиру, но как только он повернулся к мужчине, увидел, что тот обмяк на стуле с запрокинутой головой. На лице уже мёртвого пленника сияла счастливая улыбка.

— Милорд!

Барон понял, что что-то не так и решил срочно спасать командира, но было уже поздно.

Граф Адамсон схватился за горло и пытался сделать хоть маленький вдох, но у него не получалось. Буквально через мгновение изо рта командира гвардии пошла кровавая пена и он перестал подавать признаки жизни. Труп графа выскользнул из рук поддерживающих его солдат и распластался на полу.

* * *

Известие о смерти командира Гвардии Служителей привело короля в ярость.

Он приказал казнить двоих солдат, что были в пыточной вместе с Адамсоном, но не смогли его уберечь. Помощника графа, барона Акела, он понизил в титуле и изгнал из столицы, заставив его вернуться в семейный дом.

После назначения нового командира король приказал полностью прочесать внешний город, но найти членов Культа Теней.

Дикость, которую устраивали гвардейцы в течение месяца, исполняя приказ короля, ввела внешний Эммар в шок.

Гвардейцы вламывались в дома простых жителей и переворачивали всё вверх дном. Всех подозрительных людей захватывали и утаскивали в казематы. Все кабаки и трактиры были вывернуты наизнанку. Накопления некоторых жителей были украдены под глупым предлогом сбора доказательств.

Дошло до того, что служащие нерегулярной армии сами стали бояться покидать свои дома, ведь их допрашивали и обыскивали ещё тщательнее, чем гражданских.

Люди старались не выходить на улицы без крайней необходимости. Учитывая, что большинство слуг и простых работников нижнего города были из внешнего, работа некоторых мануфактур, гостиниц и других заведений в нижнем Эммаре была временно остановлена.

В результате этих действий Гвардии Служителей Культ Теней потерял больше сотни своих членов. Но их смерти не прошли для гвардейцев безнаказанно. Каждая боевая пятёрка, раскрытая во время обысков, унесла с собой жизни множества гвардейцев.

Когда из докладов стало ясно, что потери солдат несоизмеримы достигнутым результатам, король Фред обратился к Церкви Света за помощь.

Но церковники отказали, объяснив монарху, что сейчас идёт война и они совершенно не располагают свободными людьми, а те, кто остались в Санрии и близлежащих странах, находятся при деле, поэтому их подключить к деятельности Гвардии не так просто.

От своих людей из высших кругов королевства я узнал, как героически умер Ноэль Делаж, унеся с собой главу Гвардии Служителей. От них же узнал об отказе церкви в помощи Фреду. Сразу после этого в Эммаре родился новый слух: «Церковь отказывается помогать про́клятому королю и, вообще, не хочет иметь с ним никаких дел, потому что на троне Санрии Светлый Бог видел другого члена монаршей семьи».

Слухи распространялись, как пожар. Народ стал ненавидеть своего правителя ещё больше: и за погромы в городе, и за то, что Церковь не хочет иметь с ним дел.

Я же в это время отправился в Культ.

* * *

Прибыв в лагерь и поговорив со старшими членами Культа, решил пройтись по территории.

— Гууу — услышал, проходя мимо вольера Аманды.

Послышалось привычное гундение, и я решил наведать троллиху.

Зашёл за вольер и остановился. На меня смотрела не Аманда, а большой взрослый тролль с висящим между ног гигантским елдаком.

— Гууу — тролль «погудел» на меня и начал приближаться.

Я тут же выхватил клинки и приготовился к бою, но только этот громила собирался сделать второй шаг со стороны послышался злой рык.

— Грааа.

Из-за вольера вышла Аманда и несильно толкнула этого самца в грудь. Тот в ответ на грубое обращение приобрёл обиженный вид и опустил голову, глядя в землю. Со стороны тролль выглядел как школьник, которого отругали родители.

Аманда сразу после акта агрессии к своему сородичу начала двигаться ко мне, что-то мило гундя на своём, на тролльском.

Когда она приблизилась, стала осматривать мои руки и что-то жалобно бурчать.

— Сейчас, девочка, сейчас!

На выручку прибежала Элла, в руках которой был большой кусок мяса. Как только мясо было вручено Аманде, троллиха скрылась за своим вольером, а отчитанный ею ранее самец пошёл за ней, жалобно прося поделиться.

— Элла, что это, вообще, такое? Откуда в лагере тролль, помимо Аманды?

— Отец, мы не успели тебе рассказать. Месяц назад пять отрядов, вместе с моим, ходили на охоту. Взяли с собой Аманду, чтобы она побегала по лесу и размялась. В какой-то момент мы поняли, что попали в передрягу. Мы расслабились из-за того, что праздно болтали, поэтому не заметили, как зашли на территорию стаи троллей. Это моя вина, Отец!

— Вы к самым горам ходили? А не далековато ли? Ладно, что там случилось?

— Сейчас мы заходим так далеко, потому что поблизости сильных монстров или больших стай не осталось. Приходится ходить дальше, чтобы поднимать уровни. А случилось… В общем, мы наткнулись на стаю троллей, и они уже собирались атаковать, но Аманда вышла вперёд и начала на них рычать. Все тролли остановились и стояли как вкопанные, пока не вышла матриарх стаи.

— Твою мать! Всё обошлось? Никто не погиб?

— Нет, Отец! Аманда и та вторая самка долго друг на друга рычали, а потом сцепились. Мы не знали, как себя вести и что делать! — девушка расстроилась, рассказывая эту часть истории. — С одной стороны, нам необходимо было уходить, ведь троллей было много, а с другой… А с другой стороны, мы не могли так просто бросить Аманду, ведь она одна из нас, можно сказать. Но Аманда победила! Она завалила вторую самку на землю, после чего та сдалась. А в итоге… вот!

— Что «вот»?

— Вот! — Элла прошла на участок, где обзор не перегораживала высокая стена вольера и указала на что-то.

Когда я пошёл за девушкой, то увидел, что на территории вольера Аманды мирно дрыхнет девять здоровенных троллей, греясь на солнышке. А Аманда и тот здоровяк, на которого я наткнулся, сидят в сторонке и едят мясо, при этом сонно потягиваясь.

— Ну нифига себе!

— В общем, когда Аманда победила, она забрала половину стаи и увела с собой. Так что теперь у нас проживает одиннадцать троллей.

— И они не буйствуют?

— Пытаются иногда, но Аманда их за это наказывает. Они ведут себя перед ней очень кротко, поэтому серьёзных проблем нет. Некоторые, вон тот и вот этот, — девушка указала на двух спящих троллей, — уже начинают повторять за нашей Амандой некоторые вещи. Например, они научились просить еду и, чтобы им почесали спину.

— Почесали спину?! — я сам не знал, что Аманда умеет просить, чтобы ей спину чесали.

— Да, вот этим. — Элла указала на огромные грабли, прислонённые к стене вольера.

— А как вы их кормите? Они же жрут, как половина лагеря!

— С этим проблем нет. Они едят абсолютно всё. Поэтому после охоты часть трупов мы приносим в лагерь. Гоблины, орки, кобольды… Они мясо орков особенно сильно любят. Дополнительно отдаём им объедки с нашего стола.

— Других проблем с ними нет?

— Ну… — девушка немного смутилась — Теперь у нас появились проблемы даже с Амандой. Они ведь самцы, а она самка… А тролли не приучены уединяться, поэтому периодически…

— Можешь не продолжать. Я всё понял. — даже представлять себе картину спаривания троллей не хотел.

— Отец. Ты сильный. — как-то грустно произнесла Элла.

— Ты чего вдруг?

— Любой из нас, наткнись он на взрослого тролля, сбежал бы. Ты ведь не знал, что они не опасны. Но ты не отступил, а, наоборот, приготовился к бою. Ты сильный! Я завидую. Не хочу больше бояться. Не хочу отступать. Не хочу снова жить в страхе, что умру с голоду, или что меня убьёт пьяный солдат. — у девушки покатились слёзы.

— Элла, что на тебя вдруг нашло?

Она меня обняла, уткнувшись лицом в грудь и продолжила плакать, продолжая говорить.

— Не хочу больше быть никем. Не хочу быть ненужной. Я знаю, что Вальхалла не ждёт меня. Я знаю, что ты тогда обманывал. Я сразу это поняла, хоть что-то и путало мои мысли. Но тогда… В тот день… В тот день я подумала, что всё это не просто так. Что я кому-то нужна не просто так. Поэтому… Поэтому я всем сердцем решила в тот день довериться тебе. Надеялась, что больше не буду ненужной. Не буду бесполезной.

Пока девушка плакала, уткнувшись мне в грудь, я гладил её по волосам и слушал, что она говорит.

— Как раз перед тем днём я сама хотела покончить с собой и почти решилась. Но потом я встретила тебя и, знаешь, Отец… Здесь и есть моя Вальхалла. Здесь я почувствовала, что кому-то нужна. У меня появилась семья. Появилось целых две тысячи братьев и сестёр. Я научилась читать и писать. Я научилась сама добывать себе еду. Я научилась не бояться всего на свете. У меня появилась цель. Поэтому… Спасибо тебе!

— И какова твоя цель, Элла? — спокойно спросил я, продолжая поглаживать девушку по голове.

— Я хочу стать сильной. Стать сильной и защитить моих братьев и сестёр. Защитить это место… Не переживай, Отец. Я ни с кем это не обсуждала и не собираюсь. Просто что-то на меня нашло, вот и высказалась.

— Ну, раз уж мы так разоткровенничались, — я присел на корточки, чтобы смотреть девушке в глаза — и я тебе расскажу кое-что. Но тебе запрещено кому-либо это передавать и рассказывать.

Девушка кивнула.

— Я иномирянин, попавший в этот мир не так давно. Но я действительно встречался с одним богом. Много раз встречался, и мы разговаривали. Этого старого козла зовут Сварог.

— Старого козла?!

— А… Не обращай внимания, у меня с ним свои счёты. Ну так вот, от Сварога я знаю, что наши души принадлежат им, богам. Периодически они нас направляют на перерождение, но я сейчас не об этом. Между перерождениями душа находится у того бога, которому принадлежит. И этот бог сам определяет, будет для тебя это время раем, или оно будет адом. Зная тебя, Элла, я уверен, что ты попадёшь в свою Вальхаллу.

— Да, Отец. Я обязательно попаду в свою Вальхаллу.

* * *

После обеда я собрал всех присутствующих в лагере и объявил им, что мы приступаем к активным действиям. В ближайшее время большое число членов Культа Теней будет отправлено в Эммар.

Вечером, после пропаганды и просвещения о наших дальнейших планах, я был в своей келье в одном из зданий лагеря.

После разговора с Эллой мне было погано. А когда я рассказывал о наших планах, глядя на членов Культа, мне стало в несколько разы поганее.

Я смотрел им в глаза и понимал, что многие умрут. Они из прыщавых подростков стали мужчинами и женщинами на моих глазах. Они называют меня отцом и действительно воспринимают, как своего родителя. А я отправляю их на убой. Чем я лучше той мрази, которая торговала своими детьми на улицах Эммара?

В тот момент захотелось забыться. Забыться любым способом, и я нашёл способ.

У меня была целая куча наркоты из лаборатории Ибрагима. И я решил попробовать. Ни разу в жизни даже травку не курил, не говоря про что-то более серьёзное. А тут у меня была самая убойная дрянь.

Я принял одну порцию порошка, и сел ждать. И ничего… Решил, что, возможно, мой организм сопротивляется действию наркотика, поэтому принял ещё. А потом ещё. А потом меня накрыло. Резко и, судя по всему, всеми тремя дозами сразу.

Я смеялся и плакал, разговаривал сам с собой и даже молился. Я практически не понимал, что происходит. Где я? Что со мной? Кто я? И мне стало страшно. Меня накрыло невероятной волной страха забвения. Страха, что я навсегда забуду, кто я. Я забился в угол комнаты и сидел там, прижав колени к груди, дико озираясь по сторонам.

В мою келью вошла Эрика.

Увидев моё состояние, девушка бросилась меня утешать. Я же воспринимал её как единственную, совсем маленькую и совсем тоненькую преграду от окружающего мира, который грозился меня вот-вот раздавить, отправив в забвение.

Я начал исповедоваться Эрике. Я не помню всего, что ей тогда наговорил, но, кажется, я успел пересказать всю свою жизнь, от первого похода в детский сад, до самого нашего с ней знакомства. Я рассказал ей всё плохое, что когда-либо совершил: и как украл в детстве игрушку у друга, и как на первом курсе изменял своей девушке с её подругой, и как поцарапал припаркованную машину, гоняя на своём байке, и уехал с места ДТП… И ещё кучу-кучу всего.

А она меня слушала. Слушала и утешала. Утешала и целовала. Иногда даже плакала вместе со мной.

* * *

Наутро, когда меня отпустила долбанная трынь-трава, я поклялся самому себе, что в жизни больше не приму никакую дурь, даже самую безобидную. Я за эту ночь пережил все ужасы своей жизни. А также пережил все ужасы из виденных мною фильмов ужасов. А ещё пережил все ужасы, о которых читал в книжках. Даже по кругам Данте прошёлся вроде бы.

Вот уж забылся, так забылся. Я действительно чуть не забыл, кто я есть и чем я, вообще, занимаюсь. Мозги перетряхнуло настолько, что я своё имя не каждый раз мог вспомнить.

А как я себя вёл? Смеялся, как психопат, плакал, как обиженный ребёнок, тупил, хуже мёртвого осла.

В общем, мне было стыдно пред самим собой. Ещё больше мне было стыдно перед Эрикой, которая всё это слушала, на всё это смотрела и всё это терпела.

Не будь долбанной депривации сна, я бы, наверное, вырубился. А так я помнил всё, что произошло, хоть и с перекрутами.

Но я хорошо помнил, что произошло между нами с Эрикой.

— И всё-таки ты добилась своего. — сказал спящей рядом со мной обнажённой девушке.

* * *

Я принял решение не ехать из лагеря в Азур, а только направил курьера с письмом для Аббаса.

В письме указал, что нужно ещё раз проверить все продовольственные склады и обеспечить готовность к их разгрузке в ближайшие два-три месяца.

А потом с отрядом из тысячи человек, триста из которых были верхом на люпусах, облачившись в одежду культа, мы двинулись в Санрию.

В течение пяти недель мы перемещались по территории Санрии, сжигая одно поле за другим. Уничтожая амбары с зерном и склады с другим продовольствием. Даже встретившиеся по пути обозы с продуктами были нами разорены.

В начале пути в нашей армии триста были верхом на волках, а пятьдесят на лошадях, остальные шли пешком. Но по мере продвижения мы забирали всех встреченных лошадей, поэтому с каждым днём в наших рядах прибавлялось всадников и уже через две недели все оказались верхом. Дальше продвижение началось с ещё большей скоростью.

Культ Теней прошёлся от самого севера до самого юга. Везде, где прошёл Культ, остались пепелища. Мы не убивали ни селян, ни горожан, но убивали всех встретившихся по пути рыцарей и солдат. Мы старались действовать максимально скрытно, но остаться незамеченными в процессе передвижения такой большой армии просто невозможно, поэтому периодически нас провожали испуганные взгляды людей, скорбевших о своём урожае.

Через пять недель мы с Эрикой вернулись в Эммар. Всю сопровождавшую меня тысячную армию диверсантов я отправил назад в лагерь. Тех двух сотен бойцов, что были сейчас размещены в Эммаре на первое время будет достаточно. А учитывая резонанс от случившегося, в городе пройдёт новая волна обысков и досмотров.

После окончания операции, когда мы мирно пили чай в имении, Эрика сообщила мне, что беременна.

Глава 19 (69)

После уничтожения запасов еды Санрию начало лихорадить. Из-за произошедших событий в народе выделилась категория людей, которые решили покинуть свои насиженные места. Были те, кто, опасаясь повторения происшествий, начал эмигрировать из Санрии. И те, кто в поисках защиты решил перебраться в столицу, ведь именно там находятся рыцарские ордены и вся знать государства, а значит это самое безопасное место. Ну, это люди так считали… Однако бо́льшая часть жителей всё же осталась в своих деревнях и городках, думая, как выживать после случившегося.

Король рвал и метал от ярости из-за столь дерзкого и вероломного происшествия. Началась череда казней в Гвардии Служителей. Гвардия начала очередную волну поисков культистов во внешнем Эммаре, ещё более тщательно прочёсывая везде, где только можно, и буквально на камни разбирая отдельные кварталы города. Вот только гвардейцы и предположить не могли, что бывшие бедняки и воры могут скрываться не во внешнем городе, и даже не в нижнем. Все диверсанты сейчас располагались на конспиративных точках среднего Эммара, поэтому в эту волну обысков не попался никто.

А диверсии тем временем продолжились с новой жестокостью.

Огромное число патрулей, на которые были выгнаны солдаты третьего, второго и даже первого рыцарского ордена, не могли предотвратить ночных инцидентов, что приводило монарха в ещё большее бешенство.

Из-за дефицита продовольствия цены на имеющиеся продукты взлетели до небес. Даже честные жители стали устраивать беспорядки, потому что они были вынуждены распродавать всё имеющееся имущество, лишь бы купить хоть какой-то еды.

Уже два месяца творился форменный беспредел: недовольные бунты, погромы на улицах, крики с требованиями об отречении от престола про́клятого короля, расправы над патрулями стражников. И ни в чём этом ни я, ни члены Культа уже не принимали участия. Народ всё делал сам.

Люди распотрошили все сельхозугодья. Собственники стад животных не смогли защитить свои загоны и вольеры, а стража Эммара не могла им помочь в противостоянии толпе. Все коровы, овцы, яки и прочая молочная и мясная скотина была отправлена под нож. В городе к концу второго месяца даже собак не осталось.

Охрана всех продовольственных складов в Эммаре и рядом со столицей была поднята до параноидальных размеров. Голодные жители, решившие попытать счастье и что-то украсть со склада, убивались на месте. Даже приближаться к амбарам стало строго запрещено. Продовольствие перемещали маленькими караванами под охраной огромного числа рыцарей и раздавали жителям в полях, рядом с уже пустующими сельхозугодьями внешнего Эммара.

Во время раздачи еды беспорядков происходило ещё больше. Кто-то лез без очереди, кто-то был недоволен, что ему дали слишком маленький кусок хлеба, кто-то плакал и умолял положить чуть больше похлёбки для своих детей, кто-то падал в обморок прямо в толпе. Везде происходили постоянные стычки и драки, часто заканчивающиеся летальным исходом.

Недовольство росло не только среди гражданского населения, но и среди солдат. Ведь солдаты такие же люди, как и все остальные. Напряжение в армии было даже больше, чем у гражданских, ведь именно солдаты подвергались постоянным актам агрессии на ночных рейдах Культа, а также от бунтующего населения. Именно их гоняли в бесконечные патрули и на упразднение недовольных демонстраций, оставляя без сна и отдыха. Именно их наказывали за случаи, когда они не смогли предотвратить какие-то погромы, хотя никто даже не разбирался, возможно ли это было сделать физически или нет. Простые солдаты, можно сказать, страдали и рисковали больше всех. И в благодарность за всё это им стали урезать пайки. Логика чиновников проста: «в стране голод, значит, солдаты не могут питаться так же, как и прежде». И всем плевать, что у солдат есть свои семьи, жёны, дети, пожилые родители.

В общем, напряжение и недовольство среди простых стражников росло ежедневно в геометрической прогрессии. Случаи дезертирства стали распространённым явлением.

Государственные деятели пытались быстро решить продовольственную проблему. Они растягивали имеющиеся запасы, как могли, а сами в это время засевали поля разными быстрорастущими культурами типа свёклы, гороха и ещё какими-то местными кормовыми растениями. Но как только я получал из канцелярии све́дения, какие именно поля были засеяны, на них тут же отправлялись несколько отрядов Культа и засыпа́ли эти поля солью, делая их непригодными для взращивания еды ещё много — много лет.

Король Фред старался договариваться на своём уровне. Он обращался за помощью в Церковь, но там ему отказали под предлогом, что идёт война и все ресурсы направляются в горы Корс. Да и, вообще, Церковь объединяет между собой государства, но никогда не лезет во внутренние проблемы, предоставляя королевствам, входящим в Альянс, столько самостоятельности, сколько им нужно. В общем, из доклада моих шпионов я понял, что патриарх решил сыграть на проблемах Санрии и предложил Фреду Юлису Августа Санрия отказаться от суверенитета. Король отдаст власть Церкви, а та, в свою очередь, резко решит возникшие проблемы.

Фред на такое не пошёл, иначе бы он навсегда остался в истории не только проклятым королём, но и идиотом, опозорившим весь род Санрия, подарив кому-то королевство.

Помимо Церкви король Санрии обращался к государствам-соседям, но тут его ждало ещё большее разочарование, чем при беседе с патриархом: из пяти стран, с которыми Санрия имеет границы три, включая Визалир, уклончиво отказали в помощи, сославшись на всё ту же войну с Ромалией, а две без тени смущения прямым текстом сказали, что ждут, когда в Санрии дела станут ещё хуже, чтобы им расширить свои территории.

Вот такие «хорошие крепкие дружеские отношения, основанные на принципах помощи и взаимовыручки», объединяют страны Альянса.

В общем, Фред был в отчаянии, и никто не мог ему что-то дельное посоветовать.

Я тем временем готовился к свадьбе.

Никаких слишком людных ритуалов мы с Эрикой проводить не собирались. Однако, свадьба всё равно должна была быть шикарной и пройти в райском павильоне.

Церемония планировалась очень богатой, но приглашены на неё были не все из нашего круга общения.

Эрика просила меня просто сходить в храм, где нас тихо-мирно поженил бы священник. Но я не согласился. Было видно, что она, как и большинство женщин, хочет красивую свадьбу. Эта свадьба была моей благодарностью Эрике, ведь именно она поддерживала меня последние годы, верно служила и помогала мне, утешая и подбадривая. Она оказала неоценимую помощь и поддержку, приходила на выручку тогда, когда у меня самого опускались руки. Я хотел её порадовать.

Уровень мероприятия, в плане напитков и блюд, ничуть не уступал дням, когда в райском павильоне принимали второго принца. Наверное, с моей стороны это был верх цинизма — загнать страну в голод, а самому жрать деликатесы, запивая коллекционным алкоголем. Прямо как ангольские политики… И, как и ангольские политики, я не чувствовал угрызений совести за это.

Помимо богатого банкета, была приготовлена и развлекательная программа высшего уровня.

Приглашения были разосланы наиболее приближённым ко мне людям из числа тех, кто меньше всего раздражал Эрику. Хоть на титулы никто не смотрел, формируя списки гостей, всё равно вышло так, что присутствовать будет исключительно аристократия. Членов Культа мы пригласить не могли, а с другими обычными людьми мы просто не общались, только с собственной прислугой и рабами.

Из приглашённых смогли присутствовать далеко не все. Беспорядки вверх дном перевернули жизнь столицы, поэтому у некоторых не получилось даже добраться до Эммара.

В итоге на свадьбе присутствовали восемьдесят гостей. Здесь был и баронет Баём, который с большим трудом отпросился со службы у командира, и маркиз Корнел Хортбильд, который, к моему удивлению, принял приглашение, и граф Цоллерн, который теперь вместо должности заместителя стал главным казначеем Санрии, так как предыдущий казначей «пропал», разумеется, не без моей помощи. На свадьбе присутствовали все аристократы, которые были у меня на крючке и которых я протолкнул в высшие чиновники до того, как принц Карл был изгнан из Эммара. Но были и просто знакомые дворяне разных мастей со своими семьями, которые никак не были связаны с моей теневой деятельностью.

Обряд проводил постоянный клиент моего борделя, епископ среднего Эммара, Линьо, что делало это бракосочетание очень статусным. Если не брать Корнела Хортбильда, который предпочитал уровень повыше, никто из присутствующих аристократов не мог себе позволить пригласить провести церемонию бракосочетания целого епископа, тем более такого, как Линьо. Мне пришлось столько откупных за вызов епископа храму заплатить, что у самого слёзы текли от душащей меня жадности. Но хоть лично Линьо я не платил. Он проводил церемонию бесплатно, «по старой дружбе». Ещё бы, целых два года епископ еженедельно посещал моё заведение, не платя ни медяка. Даже с его поганым характером отказать мне было бы верхом свинства.

После того как Линьо назвал нас с Эрикой мужем и женой, мы стали принимать поздравления гостей. Многие из них с улыбкой смотрели на едва начавший округляться животик Эрики, но никто ничего по этому поводу не сказал. Кроме Корнела Хортбильда. Этот старик, вообще, никогда не знал, что значит «тактично промолчать».

— Ну вот, Эрика. Ты добилась своего. Сколько ты меня соблазняла? — тихо спросил жену, чтобы другие не слышали этого разговора.

— Больше четырёх лет.

— Да уж… Время бежит. Вроде бы, если оглянуться назад, то время быстро пролетело. Но если вспомнить, сколько всего произошло за эти четыре года, то даже страшно становится.

— Это точно… Денис, — обольстительно улыбаясь, Эрика прижалась ко мне щекой, — Может, сбежим с этой церемонии?

— Знаешь, я бы тебя поддержал. Вот только это наша свадьба, вообще-то. Это будет твоё наказание за то, что ты мной воспользовалась в момент слабости. Терпи, женщина.

— Фу, раньше ты не был таким скучным.

— Это неправда, Эрика. Я всегда был скучным занудой, и ты это знаешь.

— У меня язык не повернётся назвать тебя скучным занудой после всех тех безумных поступков, что ты совершил.

— Ладно. Потерпи ещё немного, а через полчаса я подговорю Линьо выпроводить нас из зала под предлогом «отправить молодожёнов на их первую брачную ночью».

— Вообще-то, эта ночь у нас будет уже далеко не первой.

— В браке, первой.

— И правда, зануда. — пробубнила себе под нос Эрика.

— Что?

— Что?

* * *

Сама свадьба прошла хорошо, мы получили множество поздравлений, а самое главное, оставили след того, что Эрика наделена определённым статусом. Она осталась баронессой, но теперь носила мою фамилию, а для моих людей это уже было определённым знаком. В связи с присутствием стольких свидетелей, по Эммару должна распространиться информация, что барон Шмидт теперь стал графом и что его помощница Эрика находится в новом статусе — баронесса Шмидт, жена графа.

Через три дня после свадьбы было принято решение отправить Эрику в безопасное место. А для нас таким местом являлся только Азур.

Из-за того, что во внешнем Эммаре творился беспредел, покидать его на карете, выезжая через ворота города, было небезопасно. Хоть мы с Эрикой прекрасно понимали, что любые возникшие на пути опасности мы раскатаем по земле тонким слоем фарша, но я всё равно хотел исключить неожиданности, поэтому решил покидать город тайно.

Срок у Эрики ещё только подходил к трём месяцам, поэтому никакого ограничения в движении у неё не было. В качестве эскорта были вызваны пятнадцать членов Культа.

Ночью мы, обойдя все патрули и посты охраны, перебрались через стены сначала среднего, а затем и нижнего Эммара и тёмными закутками, раскидывая всех попадающихся на улицах прохожих, выбрались за пределы города. За несколько часов мы добрались до заранее оговорённого места сбора, где нас ждал отряд из сотни диверсантов, верхо́м на люпусах.

Вот с этим отрядом мы через лес двинулись сначала в лагерь, а сразу следом и в Азур.

В Азуре я шокировал Люцию и Аббаса тем, что Эрика теперь является моей женой.

Когда Люция узнала, что Эрика беременна, она обиделась на подругу. Ей стало досадно, что вторая жена родит мне ребёнка раньше неё. Графиня Шмидт заявила подруге, что это ненормально и ушла, хлопнув дверью. Сама Люция, почему-то, совершенно не брала в расчёт тот факт, что её собственная мать была третьей женой графа Монси, притом Люция была его первым ребёнком. Но обида Люции не продлилась и дня. Уже вечером она мучила Эрику расспросами, как так вышло и как это было.

В Азуре я пробыл меньше недели. Терять больше времени я не мог себе позволить, потому что нужно было возвращаться в Эммар и продолжать подрыв авторитета действующей монархии.

Вечером перед отъездом я расслаблялся в горячей бане, приводя мысли в порядок после очередного очень раздражительного дня.

В какой-то момент дверь скрипнула и в помещение за стеной кто-то вошёл. Были слышны две пары босых шагов, но я не обратил на них внимания, посчитав, что служанки занесли мыло, или халат, или что-нибудь ещё. А через пять секунд в парилку вошла обнажённая Люция.

— Что ты здесь делаешь? Я тебя не приглашал. — спокойным голосом сделал замечание своей первой жене.

На красном от пара и смущения лице супруги появилась грустная улыбка, после чего она, окончательно поникнув, ответила мне:

— Хорошо, я ухожу.

— Нет, не уходишь! — сказал второй женский голос и в парилку вошла Эрика.

— А ты что здесь делаешь? — присутствию второй жены я удивился ещё больше, чем первой.

Эрика, в отличие от Люции, была одета в тонкое платье, которое быстро намокло от пара и прилипло к коже, очертив миниатюрную фигуру и уже хорошо видный круглый животик.

— Восстанавливаю справедливость! — ответила Эрика.

— Какую ещё справедливость? И вообще, тебе вредно находиться в такой жаркой сауне в твоём положении, лучше выйди! — немного раздражённо ответил я, не отойдя от дневного стресса, а также недовольный тем, что вторая жена, будучи беременной, пришла в сауну.

— Выйду, когда мы всё обсудим!

— О-о-ох. Что вы от меня хотите?

— Денис, — строго заговорила со мной Эрика, — почему ты не оказываешь внимания Люции? Она твоя жена! Это несправедливо и даже унизительно по отношению к ней!

— Эрика, ты сама всё знаешь.

— Опять твои бзики про возраст?

— В том числе.

— А при чём тут мой возраст? — удивлённо вставила Люция фразу в нашу с Эрикой беседу, но на неё не обратили внимания.

— Она лишь на полгода младше меня, а выглядит, наоборот, старше. И у Люции гораздо лучше развиты формы!

— Ты меня сама совратила, когда я был в неадекватном состоянии! — после моей фразы Люция косо посмотрела на подругу.

— Это был лишь первый раз. Дальше тебя никто не принуждал, но ты был со мной!

— Эрика, послушай…

— Нет, Денис, лучше ты послушай. Ты без проблем проводишь время в своих борделях со множеством женщин, не имея к ним никаких чувств. Ты без зазрения совести сделал ребёнка той напыщенной маркизе, не испытывая никаких угрызений.

— У тебя есть дети?! — вставила моя первая жена очередную фразу, оставшуюся без внимания.

— Ты проводишь время со мной, своей второй женой, но ты не обращаешь внимания на Люцию, свою первую жену. Это несправедливо по отношению к ней! Она моя подруга и мне обидно за неё. Денис, разве она тебя не влечёт?

Я аж растерялся, не ожидая, что Эрика возьмёт и вот так напористо отчитает меня. Ничего подобного не было ни разу за все четыре года наших с ней отношений.

Перевёл взгляд на стройную сексуальную фигуру первой супруги и вернул взгляд на Эрику.

— Это…

— Даже не пытайся придумывать оправдания и отрицать, — она снова перебила меня, указывая пальцем чуть ниже моего пупка — Люция тебе нравится. Тело говорит само за себя!

Я опустил взгляд.

«Ну да, полная боевая готовность. А какой вы ещё ждали реакции от здорового мужчины, когда перед ним стоит красивая обнажённая девушка?»

— Может это я на тебя так среагировал, а не на неё?

— Я одета, Люция раздета, факт на лицо. Не обманывай ни меня, ни себя. Кроме того, этими словами ты обижаешь Люцию! Ладно, я вас оставлю, мне и правда не стоит находиться в такой жаре. Денис, не знаю, о чём ты думаешь, но восприми это хотя бы как очередной поход в свой бордель. — после этих слов Эрика удалилась.

«Ага, а вот этой фразой ты не обижаешь Люцию?»

— А ты чего такая напуганная? — спросил я первую супругу, переведя взгляд на неё.

— Мне говорили, что это больно.

— Только первый раз. И, кажется, у всех девушек по-разному.

Люция ещё немного постояла, видимо, собираясь с мыслями, а после, решившись, подошла ко мне.

— Ого, какая штука! — очень громко и радостно воскликнула супруга.

— Ты что, не знаешь, как выглядит голый мужчина?

— Что? — девушка на мгновение опустила взгляд ниже, а потом тут же вернула его назад. — Да я не про твой пенис. Я вот про эту штуку у тебя на груди! Что это?

Оказалось, что Люция с интересом рассматривала мою татуировку щита с изображением двух змей, обвивающих меч.

— Это татуировка.

— Я слышала про татуировки. Один из рыцарей отца рассказывал, что их наносят себе горцы, чтобы показать статус в племени. Это то же самое?

— Нет, это совсем другое. Мой статус ни в каком из племён она не показывает. Но это особенная татуировка, сделанная алхимическими красками. Очень маловероятно, что кто-то сможет такую повторить. Она для того, чтобы доказать в определённых обстоятельствах, что я — это я, а не какой-то самозванец.

«Хотя, это как посмотреть… Ведь в Культе у меня именно из-за статуса татуировка отличается от остальных. Мы хоть и не племя, но сходство всё же есть с местными горцами».

Чтобы при тусклом освещении парилки среди окружающего пара было лучше видно татуировку, я влил в неё немного маны, из-за чего та начала светиться. У моей жены аж глаза засияли от восторга при виде светящейся на коже картинки.

Люция долго любовалась картиной на моей груди. Рассматривала чешуйки на шкуре змей, сам меч и страшный череп, глазницы которого горели огнём. А когда она налюбовалась…

— Ладно, с этой штукой разобралась. — Девушка посмотрела ниже. — Теперь нужно разобраться, что делать с этой штукой.

* * *

Перед тем как двинуться назад в Эммар я направил курьера с письмом для герцога Карла Санрия. В письме я попросил его прибыть в столицу как можно скорее.

Учитывая время подготовки к пути столь важной особы, а также время поездки на карете с юга до столицы, Карл прибудет в Эммар где-то через две недели. Я планировал его встретить там лично.

* * *

— Это измена короне, Денис! Это возмутительно! Как ты, вообще, можешь мне подобное предлагать?

— Карл, послушай меня внимательно. ОЧЕНЬ внимательно послушай. — после небольшой паузы продолжил вдалбливать свои мысли в почти опустевшую голову принца, который, на свою беду, считал меня другом. — Посмотри, что твой брат сделал со страной?! Просто оглянись! Чтобы попасть в Эммар, не кому-то там, а тебе, бывшему принцу, а нынче герцогу королевства, носящему монаршею фамилию, и едущему с гербом государства на карете, пришлось отправить стражников отбиваться от оголодавших селян, окруживших город.

— Это всё виноваты те психи, про которых говорят в народе. Они уничтожили урожаи.

— А твой брат это допустил! Он недальновиден и невезуч. Слухи про проклятого короля возникли не на пустом месте. Мы ведь с тобой говорили, Карл, что сами боги не хотят, чтобы он занял этот престол. Отсюда и все эти проблемы! Сядь на трон и наведи, наконец-то, в стране порядок!

— Я не могу. Я не должен так поступать! Традиции нашей семьи и нашей страны поддерживались почти тысячу лет. За эту тысячу лет не было в семье Санрия такого, чтобы брат предал брата.

— Карл, если ты любишь эту страну, если ты заботишься о наследии своих предков, если ты хоть немного дорожишь народом, то ты должен это сделать! Это твоя обязанность, защитить то, что защищали твои предки, создавшие и впоследствии сохранившие это государство для своих потомков. Это — не предательство, а здравый смысл и забота о следующих поколениях семьи Санрия!

— Фред корону не отдаст!

— Отдаст, Карл. Отдаст!

* * *

Вдалбливать в дубовую головушку Карла пришлось долго. Он упорно сопротивлялся, не желая идти против брата, но у меня была поддержка в лице его жены, Агнии.

Ещё более года назад, когда Агния поняла, что с мужем творится полная неразбериха и он о своей благоверной забыл от слова совсем, девушка отследила места, которые посещал муж, в результате чего пришла ко мне.

К подобной встрече я был готов, ведь не могла же жена совершенно не замечать того, что твориться с мужем, а значит рано или поздно должна была явиться для выяснения отношений.

Был организован приём и для этой леди. Правда, там обошлось без разврата, но не без разных удовольствий в виде бань, массажей и прочих небольших радостей. Прошло всё без применения фирменного «коктейля», но это оказалось и не нужно.

Один раз была организована моя беседа с Карлом в присутствии его супруги. Девушка и половины не понимала из того, о чём шла речь, но зацепилась за одну мысль, скользившую сквозь наш разговор — Принц Карл должен стать королём!

Всё остальное стало для неё неважно. Вот тут, как говорится, Остапа понесло. Агния сама начала искать со мной встречи и выяснять подробности, что и как нужно делать. Она хотела помочь в нашем нелёгком деле всем, что было в её силах. И всё ради того, чтобы стать королевой. Мысль о занятии положения первой женщины государства, а её будущим детям получении статуса принцев и принцесс вскружила Агнии голову.

«Обработку» и последующие контакты с единственной женой Карла я тогда доверил Эрике. Всё-таки будет конфуз, если узнают, что супруга принца периодически встречается со мной. А так, она периодически встречалась с Эрикой — никаких вопросов и подозрений, мало ли о чём молодые девушки могут сплетничать.

Вот так, клюя мозги Карлу с двух сторон, мы с Агнией убедили его решиться на эту авантюру.

* * *

С того разговора началась бурная деятельность среди населения.

Голод, как говорится, не тётка, а дядька. Злой суровый дядька, способный поставить на колени кого угодно, ведь трудно шагать с гордо поднятой головой, когда пустой живот заставляет тебя сгибаться пополам.

Из Азура в Санрию постепенно начала завозиться гуманитарная помощь. Гуманитарная помощь представляла собой продовольствие, а также самые дешёвые, но всё-таки нужные для тяжелобольных зелья, бинты и прочую необходимую мелочь, которую я копил последние два года.

Помощь стала раздаваться в нескольких местах: на юге страны, на севере, на границе с Визалиром, то есть непосредственно с моим графством, а также вблизи Эммара, где это было наиболее всего востребовано.

Факт раздачи еды и оказания помощи тяжелобольным погнал новую информационную волну в Санрии, на этот раз позитивного окраса. Меня даже вызвали к королю, когда выяснили имя благодетеля.

При встрече с Фредом я понял, что тот сильный видный и гордый наследник престола, которого я впервые увидел на балу, пропал. Остался мужчина с уставшим лицом, тёмными кругами под глазами, раздражённым взглядом и осунувшейся осанкой, не оставляющей и малейшего намёка на облик успешного правителя и великого человека. Он больше походил на замученного библиотекаря, чем на правящего монарха.

Король поздоровался, вспомнил, что я тот самый барон с глупыми шутками, и далее, так и не удосужившись обратиться ко мне по моему новому титулу, продолжал называть меня бароном.

Монарх долго допытывался, из каких таких побуждений я занялся этой благотворительностью. Кинув в ответ пару лживых фраз о том, что сочувствую Санрии и её населению, я лишь вызвал подозрения у Фреда. После, я добавил, что моё графство находятся прямо на границе с Санрией и мне не хочется наплыва беженцев, половина из которых потом будет заниматься разбоем на моих дорогах, но и это не прибавило доверия к моей персоне.

Король прекрасно понимал, что что-то тут нечисто, но просто так обвинить меня ни в чём не мог. Окружение монарха ему настойчиво советовало наградить благодетеля, поэтому меня, хоть и нехотя, представили к государственной награде, даровав орден и сделав меня кавалером Зала Славы Санрии.

Этот орден никогда ранее не вручался иностранцу и давал привилегии над другими аристократами при защите чести и достоинства. Кроме того, при суде над кавалером Ордена Зала Славы Санрии, судьёй мог выступать только сам монарх и никто иной.

В принципе бесполезная для меня цацка, ведь ни на какой суд я не соглашусь и мне проще свалить в случае заварушки куда подальше, размазав всех попавшихся на пути отступления. Но это частный случай.

После встречи с королём я понял, что нужно скрываться и больше нельзя показывать ни в одном из моих имений на территории Эммара до окончания операции. Меня бы начали разыскивать, ведь всем, кто выстроился в очередях за гуманитарной помощью начиная с сегодняшнего дня стали говорить, что эта помощь организована принцем Карлом Юлиусом Августа Санрия, а также добавлять, что все проблемы: голод, болезни и прочее, прекратиться немедленно, как только проклятый король отречётся от престола в пользу своего младшего брата. Это означало, что с сегодняшнего дня вся моя конспирация раскрыта и на меня король объявит охоту. А если учесть, что только что я лично из его рук получил награду, ярость Фреда заставит его пи́сать кипятком ещё не одну неделю.

В этот день я снял аристократический костюм и одел свои чёрные доспехи, накинув на них плащ Культа Теней. Всё, я в опале!

* * *

За два месяца оказания гуманитарной помощи я приводил Карла к народу двенадцать раз. Там он двигал речи вроде: «с моим братом никто не хочет сотрудничать, но у меня есть друзья, которые помогут Санрии, если я стану королём! Подданные, убедите Фреда снять корону и отдать её мне и на следующий день тьма отступит от наших земель! Тени будут изгнаны и перестанут уничтожать наши посевы, а на ближайший год еда будет доставлена в Санрию моими сторонниками, что поможет всем нам дождаться урожая и не умереть. Даже монстры перестанут выходи́ть из леса и поедать наших селян!»

И каждый раз при раздаче еды и лекарств народу продолжали промывать мозг, что про́клятый король должен отречься. Ситуация в Санрии усугубилась настолько, что за получением совсем небольшой бесплатной пайки еды в очередях стали стоять и множество солдат со своими семьями.

Я откровенно поражался людьми. Ведь даже если это и не решило бы проблемы, всё равно стоило попытаться свергнуть короля. Ведь ситуация — хуже некуда. Люди пачками гибнут в подворотнях от голода, а уровень разбоя дошёл до того, что народ стал прорываться в средний Эммар и грабить там любые попавшиеся под руку имения.

Речи, которые я писал Карлу, были смешны даже мне самому тем уровнем бреда, который в них содержался. Особенно про изгнание Теней! Ведь никто даже не задумался, кто охраняет Карла, охраняет точки с раздачей помощи и отбивает караваны с этой самой едой от нападений бандитов, которых теперь можно было встретить на каждом шагу. Кто помогает защищать страждущих людей, стоящих в очередях за помощью, когда Фред направляет отряды на разгром этих точек диверсии и психологического давления? А ведь это были те самые Тени, успевшие стать национальной страшилкой!

Мы не назывались народу Культом Теней. Вообще никак не назывались. Но татуировки змей, обвивающих меч, не раз были замечены толпой. Из-за татуировок теперь нас прозвали «Змеи». Вот так одни и те же люди называясь «Тенями» считались врагами народа, а называясь «Змеями» стали национальными героями, защищающими жителей от безумного произвола про́клятого короля.

Параллельно с промыванием мозгов простому народу, я через своих людей проводил агитацию среди аристократии, чтобы и они поддержали отречение короля. И они на это легко соглашались, ведь кошельки дворян пустели с пугающей скоростью, а кошелёк — самый болезненный для них о́рган!

За эти два месяца Фред трижды приглашал младшего брата встретиться и поговорить в замке. Мы с Агнией быстро остужали горячую голову Карла, решавшую «честно и открыто» пообщаться с братом. Хоть и с трудом, но мы не пускали Карла на эти встречи, доказывая, что оттуда живым он уже не вернётся.

После каждого отказа из города выходил большой отряд первого рыцарского ордена и начинал громить и уничтожать пункты раздачи гуманитарной помощи, вызывая недоумение и ярость народных масс.

За это время было предпринято более десятка серьёзных попыток устранить Карла, и по его душу выдвигались очень хорошо подготовленные отряды солдат и наёмных убийц. При каждом нападении я лично, вместе с сотней диверсантов Культа Теней, оставляли от этих отрядов лишь трупы в покорёженных доспехах.

За время атак на моего подопечного герцога, а также солдатских погромов пунктов выдачи гуманитарной помощи и попыток ограбления караванов с продовольствием погибло больше четырёхсот членов Культа. Погибло бы гораздо больше, но видя, что армия в очередной раз идёт крушить пункты раздачи еды, люди сами вставали на защиту этих точек, пока всё не будет быстро погружено в телеги и не отправлено куда подальше. Народ знал, что когда армия уйдёт, пункты раздачи еды вернутся.

Мы получали отчёты, в которых Гвардия Служителей излагала королю своё мнение, что такие потери должны напугать Культ Теней и снизить моральный дух диверсантов из-за скорби по погибшим и страха неминуемой смерти для оставшихся.

Вот только гвардейцы сильно ошиблись с идеологией, пропагандируемой в Культе — по каждому героически погибшему члену Культа не принято скорбеть, ведь он или она «попали в Вальхаллу и сейчас наслаждаются своим раем». Смерть в Культе считалась «нормальным завершением карьеры», которой все они ждали.

И вот, по истечении двух месяцев, мы получили весть из королевской канцелярии, что «Фред созрел и готов снять корону».

Глава 20 (70)

Переписываясь с Фредом от лица Карла, я достиг договорённости о встрече.

Король долго упорствовал, требуя проведения встречи во дворце, но от подобного формата я категорически отказывался, ясно представляя последствия такого мероприятия. В итоге смог убедить монарха встретиться в поле рядом с внешним Эммаром, при гражданах Санрии.

Я чувствовал подвох. Моя интуиция говорила, что всё пройдёт совсем не гладко. Но встречи этой в любом случае избежать было невозможно, поэтому придумывать что-то ещё не видел смысла.

Ко дню встречи в поле была построена большая деревянная трибуна, на которой один брат должен будет при народе передать власть другому. На всякий случай рядом с трибуной были поставлены три палатки: одна для короля, на случай если ему вдруг потребуется подумать или собраться с мыслями в одиночестве или с придворными; одна для нас, собственно, с тем же назначением; третья посередине на случай, если вдруг потребуются закрытые переговоры.

В день встречи Карл ожидал Фреда, стоя на трибуне перед народом. Я стоял рядом с ним, чтобы исключить нападение, а трибуна была окружена моими диверсантами в два кольца. Первое кольцо внимательно наблюдало за округой, а второе держало оцепление, чтобы люди не прорвались к трибуне.

Простое население было отодвинуто оцеплением от трибуны на пятьдесят метров.

Когда пришло время, из города показалась процессия короля. Его сопровождало большое количество разных аристократов, и все они шли под защитой воинов Первого рыцарского ордена и Гвардии Служителей.

Народ расступался перед идущими стражниками, пропуская процессию к трибуне.

Сам Фред был в сияющих доспехах, украшенных золотым гербом и красным плащом с замысловатым узором. Ехал он на белом жеребце, одетом в попону из красного бархата, украшенную золотой вышивкой. Выглядел действующий монарх, как герой дешёвого комикса, что непроизвольную вызвало у меня кривую улыбку. Но, к моему удивлению, на народ впечатление он произвёл.

Перед тем, как король подошёл к трибуне, гвардейцы пытались её оцепить, для защиты своего правителя. Завязалась небольшая потасовка, потому что Культ защищал Карла и тоже не мог оставить трибуну. В общем, неразбериха из-за того, кто должен охранять место встречи правителей, привела к стычке. Один из командиров гвардии схватился за меч.

— Джим! — Крикнул я с трибуны нашему Меломану, зная, что он сейчас пользуется устройством и внимательно слушает всё происходящее в округе. — Не убивай этого идиота. Только выруби.

Перед окружающими развернулась такая сцена: гвардеец опускает меч на голову глухонемого парня, а в следующую секунду на всю округу раздаётся бряцанье доспехов, и гвардеец лежит на земле, издавая болезненный хрип.

Джим, пока меч был ещё занесён над головой, подошёл к гвардейцу вплотную, не давая тем самым завершить удар. Далее парень схватил солдата за яйца и горло, после чего в броске перевернул тушу мужика, одетого в доспехи, и буквально воткнул противника головой в землю.

В округе раздался недовольный гул и звуки вынимаемого из ножен оружия. Гвардейцы, находившиеся рядом с Меломаном, начали на него наступать, а оставшиеся четверо членов пятёрки Джима уже были рядом с ним, приготовившись защищать соратника даже ценой своих жизней.

— ОТСТАВИТЬ! — гаркнул я настолько громко, что у самого уши заложило.

Это возымело эффект, потому что замерли обе стороны, уставившись на меня: мои диверсанты, ожидая дальнейших приказов, а гвардейцы и рыцари, не понимая, какого беса я командую, но всё равно при этом не двигаясь.

— Сцепились, как безродные шавки! Идиоты. Вы! — я указал на гвардейцев — Встаньте справа от трибуны! А вы! — указал на своих подопечных — Слева! Мы сейчас не для сражения собрались!

Возня, недовольное бормотание, переглядывания между собой, но никаких дальнейших действий.

— Исполнять! — послышался голос короля.

После подтверждения монарха его подчинённые действительно сделали так, как было сказано.

Когда все разошлись по своим сторонам, король слез с коня и взошёл на трибуну.

— Вот ты где, барон. — обратился ко мне Фред, даже не взглянув на брата. — А я тебя несколько раз приглашал для повторной встречи. Но ты куда-то пропал.

— Знаю, Ваше Величество! Вы настолько сильно хотели видеть меня в своём замке, что разрушили и разорили все пятнадцать моих заведений. Да и другую мою собственность без внимания не оставили.

— Такие нынче времена. Все несут убытки. — саркастично ответил Фред.

«Это он сейчас так пошутил, что ли? Я думал, что у него нет чувства юмора».

— Здравствуй, брат. — монарх, наконец, взглянул на Карла — Тебя я тоже неоднократно приглашал на встречу. Хотел поговорить, как брат с братом. Но ты ни разу не пришёл.

Карл опустил взгляд и ничего не ответил.

Я легонько подтолкнул своего протеже в спину, чтобы он собрался с мыслями и начал действовать по плану.

После нескольких коротких фраз и подтверждения намерений, Фред начал читать слова, исторически сложившейся клятвы отречения от престола. Вот только начало фразы соответствовало традиционной, а дальше произошло то, чего мы не ожидали.

— …и я, Король Фред Юлиус Августа Санрия, вызываю на поединок своего брата, Карла Юлиуса Августа Санрия. Пусть сильнейший, вышедший победителем из этого боя, будет править моим народом и моими землями!

«Ну, приплыли…»

Карл стоял и стеклянными глазами смотрел на старшего брата. В какой-то момент он пришёл к пониманию ситуации и уверенно кивнул своему королю.

Фред выхватил меч и направил его на Карла.

Мне ничего не оставалось, как действовать, и я вклинился между двумя братьями, закрыв собой Карла.

— Да как ты смеешь, ничтожество, вмешиваться в дуэль семьи Санрия?! — рявкнул монарх.

— Что, Фред, хочешь победить, как трус? Напав исподтишка? — я не стал соблюдать формальности этикета и вежливое обращение. Сейчас мне нужно было наступить Фреду на гордость и желательно побольнее.

— Что ты сейчас посмел произнести?!

— Ты меня слышал, трус. Ты не оповестил брата о дуэли. Он не готов, одет в костюм и при себе у него лишь церемониальный меч. Ты же стоишь в полных латах и при нормальном оружии. После такой победы ты посмеешь себя назвать сильнейшим?!

Говорил я громко, чтобы мои слова были слышны во всей округе. Народ недовольно загудел, а аристократы, прибывшие с Фредом, закивали головами. Присутствующие дворяне, конечно, не привыкли участвовать в дуэлях и проливать кровь, но им сейчас нужна была честная победа, причём желательно Карла.

Половина пришедших с королём аристократов уже ранее подтвердила мне свою готовность поддержать Карла на престоле, другой половине было уже неважно, кто победит, лишь бы прекратились беспорядки в стране.

Если победит Фред, то он убьёт Карла, и вся народная пропаганда пойдёт прахом, ведь тот, кого объявляли избранником, погибнет. Народ остынет после такого и можно будет начинать дальнейшие действия по наведению порядка в стране.

Если победит Карл, то он сядет на трон и дальше будет обязан выполнить свои обещания, а именно прекратить беспорядки и разобраться с голодом, иначе будет новое восстание.

Сами аристократы при этом как сидели на своих местах, так и останутся. Может, некоторые и потеряют занимаемые посты́, но при этом останутся живы и при своём имуществе, так что в данное время порядок был большим приоритетом.

В общем, после моих слов Фред действительно остановился.

— Тогда пусть облачается. Я жду! — король опустил меч, но не сошёл с того места, на котором стоял.

— Ваше Величество! — я обратился к Карлу, как к правителю, вызвав волну негодования среди гвардейцев и перешёптывания среди народа. — Пройдёмте со мной.

Мы направились в палатку.

— Ты что, арсенал тут спрятал? — грустно пошутив, спросил меня Карл, когда мы вошли.

Вид у него был опечаленный. Как бы он ни относился к своему брату, он его уважал. Но ещё сильнее он уважал традиции своей семьи, поэтому мыль о дуэли с братом за трон Санрии приносила Карлу боль.

— Нет у меня арсенала, но и выбора другого у нас нет. Карл, соберись. Ты должен сражаться. Ты должен победить, иначе всё было зря и беспорядки не прекратятся. Ещё полгода в таком режиме и соседи завоюют Санрию, не оставив от неё ни следа. Часть народа погибнет, часть попадёт в рабство. А земли будут принадлежать другим правителям, оставив фамилию Санрия в забвении.

Дождавшись кивка Карла, я начал раздеваться.

— Ты тоже раздевайся. Придётся тебе одеть мои доспехи. Ты крупнее меня, так что будут немного тесноваты, но альтернативы нет, придётся потерпеть.

Пока мы переодевались, я обратился к своему собеседнику.

— Какое оружие ты предпочитаешь?

— Двуручный меч, желательно не очень тяжёлый. Привычнее всего мне будет двуручный фламберг из облегчённого сплава.

«Хм, с братом они тренировались в одинаковых стилях, видимо. Ведь Фред тоже пришёл с двуручным фламбергом».

— Так… Двуручный фламберг, двуручный фламберг… — я высунул голову из палатки и крикнул — Матес, зайди сюда!

Через десять секунд в палатку зашёл один из моих подопечных.

— Давай свой меч. — Матес без разговоров отдал своё оружие, а я тут же передал его Карлу. — Посмотри, такой подойдёт?

Бывший принц взял в руки меч и сделал пару взмахов.

— Да. Этот меч короче и немного тяжелее моего, но подойдёт.

— Спасибо, Матес. Возвращайся на место.

Пока герцог продолжал влезать в мою броню, я дал ему пару советов.

— Карл, эти доспехи сделал для меня один из потомков семьи Тронколт. Они зачарованы рунами «нерушимости»… эм… или чего-то там. Забыл, блин. Не важно. В общем, когда ты вливаешь в них ману, они становятся почти непробиваемыми. Но они потребляют очень много маны, поэтому нужно вливать её только в ту часть доспеха, в которую ты пропустил удар. Притом нужно успеть влить ману непосредственно перед ударом, иначе пиши пропало. К сожалению, попрактиковаться времени нет, придётся тебе полагаться на интуицию.

— Денис, почему у тебя так много кинжалов? Они мне мешают.

— Если мешают, лучше сними. Оставь парочку на поясе, на всякий случай.

Мы освободили все закреплённые на броне кармашки с клинками, и я помог Карлу закрепить и поправить доспехи.

— Хм, знаешь, Денис, нигде не жмёт и не трёт. — сказал принц, покрутившись и подвигавшись в моей амуниции. — Очень удобный доспех.

— Рад за тебя. На, выпей это. — протянул своему протеже очень маленький пузырёк с жёлтой жидкостью.

— Что это?

— Скажем так. Это тебя немного взбодрит.

Принц с сомнением посмотрел на пузырёк, понюхал его содержимое, но всё же выпил.

Я в это время обильно сбрызнул доспех, одетый на Карла, жидкостью из другого пузырька.

— А сейчас ты что делаешь?

— Считай, что это обряд на удачу.

— Денис, ты странно себя ведёшь! Ты ведь не шаман какой-то, ритуалы на удачу проводить?

— Всё, ты готов. Пошли!

* * *

Я смотрел, как два брата готовятся к дуэли.

Фред был полон злости, а Карл был полон сомнений. Они стояли и смотрели друг на друга, не говоря ни слова, в течение минуты. А после Фред набросился на брата, неистово атакуя.

Фактически, Карл, на фоне своего подсознательного нежелания идти против брата, лишь защищался, сла́бо контратакуя. Но при этом он держался очень хорошо.

Для меня стало открытием, что Карл является хорошим воином, искусно владеющим мечом. Даже несмотря на то, что Фред был крупнее и явно физически сильнее брата, Карл держался на уровне. Если бы Карл был настроен более агрессивно по отношению к Фреду, он давно уже начал брать верх в этой дуэли. Но пока они держались на равных.

Глядя на дуэль, я начал сомневаться, стоило ли делать то, что я сделал в палатке? Дело в том, что я облил доспехи Карла… то есть свои доспехи, одетые на Карла, зельем «Сонный бог». При подобном применении зелье не вырубит врага мгновенно, как это было бы при прямом действии, но испарения всё равно будут распространяться в окружающем воздухе. В первом пузырьке, естественно, было противоядие от «Сонного бога».

Дуэль длилась уже порядка десяти минут и, стоит признать, бились братья эффектно и профессионально. На каждый опасный или напряжённый момент все зрители замирали и смотрели затаив дыхание. А также стоит признать, что Карл на уровне рефлексов неплохо пользовался зачарованием доспехов. Правда теперь они всё же были изрядно подпорчены и мне придётся просить Дайдора сделать новые, выслушав перед этим ворчание гнома о порче его трудов и прочие недовольства.

После прошедших десяти минут дуэли я стал замечать, что движения Фреда начали становиться менее резкими и непредсказуемыми. Со стороны казалось, что король начал выдыхаться, но я знал, что это действие «сонного бога».

Скорее всего, сам Фред начал думать, что он выдыхается, ведь медленно подкатывающая слабость, ослабление внимания и другие признаки физического изнеможения и предобморочного состояния между собой довольно похожи.

Уже через минуту после того, как стало заметно действие зелья, Карл уверенно начал брать верх над братом, а ещё через две минуты пинком отправил Фреда в полёт. Как только король упал на доски трибуны, Карл мгновенно подскочил к нему и выбил из рук противника меч.

Обезоруженный Фред замер, а Карл поднёс меч к его горлу.

— Брат, признай поражение. Я не хочу этого делать, но если ты будешь усердствовать, я буду вынужден.

Сначала Фред сверлил брата свирепым взглядом, а после расслабившись развалился на полу трибуны, раскинув руки, и улыбнулся.

— Да, я уже не тот. Совсем захирел, просиживая задницу на советах. Что же… — высказав мысли о своём поражении, Фред продолжил говорить громко и чётко — Я, король Фред Юлиус Августа Санрия, признаю поражение! Я отрекаюсь от престола Санрии в пользу своего брата Карла Юлиуса Августа Санрия.

Когда Фред произнёс эти слова, на его лице читалось… облегчение.

Вокруг началась шумиха. Складывалось впечатление, что все присутствующие хоть и собрались для того, чтобы наблюдать за передачей трона, но никто не верил, что это произойдёт на самом деле.

Фред поднялся, потянулся, разминая плечи, и, взглянув на Карла, произнёс:

— Теперь твоя очередь, брат. Я искренне надеюсь, что ты разберёшься с этими всеми проблемами и приведёшь нашу страну к процветанию. А теперь… я пошёл.

С этими словами Фред начал спускаться с трибуны. Внешне он изменился. Пропал облик затюканного библиотекаря и теперь Фред снова стал тем гордым и статным мужчиной, каким был при моей первой с ним встрече.

— Отстань. — сказал бывший король последовавшему за ним командиру Первого рыцарского ордена — Вон твой король, его и сопровождай. А меня оставьте все, наконец, в покое.

С этими словами он запрыгнул на своего коня и с довольным видом отправился в Эммар, не дав никому себя сопровождать.

Аристократы, рыцари и рядовые солдаты, пришедшие с Фредом, стали переглядываться между собой, потом перевели взгляды на Карла и, преклонив колени, приветствовали нового монарха.

— Ваше Величество! — прозвучал дружный хор голосов.

Вид Карла в этот момент был ещё более растерянным, чем вид солдат и простолюдинов несколькими минутами ранее. Видимо, бывший второй принц сам ещё не до конца осознал, что всё получилось и теперь он является правящим монархом Санрии.

* * *

В королевский дворец Карл переехал через три дня.

Столько времени Фред попросил, чтобы собрать свою семью и покинуть Эммар. Карл просил старшего брата остаться, но тот категорически отказался, заявив, что с этим дворцом его не связывает ни одного приятного воспоминания, поэтому он хочет уехать в свой замок на востоке.

На третий день король Карл вошёл во дворец. Вид у него был задумчивым. Пройдя по коридорам замка, Карл дошёл до тронного зала, осмотрелся, прошёл к престолу и, повесив корону на подлокотник трона, устало завалился на него.

— Денис, что мне дальше делать? Проблемы как были, так и остались. И их нужно решать.

— Не торопи события, Карл. Прошло только три дня. Всё решится, но не в одночасье.

Я два дня назад написал Аббасу письмо, в котором дал распоряжение оставшиеся запасы продовольствия на складах готовить к отправке в Санрию. Это будет происходить в течение довольно длительного времени, так как потребует отправки не одной сотни караванов, но всё это и нужно завозить в государство постепенно, обеспечивая равномерную раздачу бесплатного продовольствия населению и поэтапное наполнение складов и амбаров на территории Санрии.

Кроме того, Культ Теней больше не препятствовал посевам и все члены Культа были отправлены в лагерь в долину.

Я от имени короля, распорядился распустить Гвардию Служителей, а освободившихся людей раскидать по трём рыцарским орденам. Третьему рыцарскому ордену поручил начать собирать во внешнем Эммаре всех безработных, нищих и приехавших за защитой жителей и расселять их по территории Санрии, чтобы они были принудительно отправлены на возделывание полей.

Часть нищих, владеющих хоть каким-то ремеслом, приказал оставить и начал формировать стройбат, транслируя успешный опыт Азура на Эммар. Они были нужны для того, что начинать уборку на улицах и восстановление зданий и дорог, которые были разрушены в процессе беспорядков. Пока достаточно только столицы, а потом, когда все чиновники разберутся в нюансах, опыт будет распространён на всё государство.

Селяне взялись за посевные работы. Также деревни занялись засыпкой гипсом и перепахиванием почвы, которую ранее испортили солью.

Агния носилась по замку, как умалишённая, давая управляющему распоряжения, что и как нужно переделать. Свежеиспечённая королева была настолько счастлива от своего нового статуса, что я боялся попадаться ей на глаза, лишь бы она не втянула меня в свои безумные планы по переустройству всего и вся.

— Карл, — обратился к сидящему на троне мужчине — то есть, Ваше Величество…

— Прекрати, Денис, мы друзья. Если мы с тобой вдвоём, то не нужно всех этих церемоний. Что ты хотел?

— Твой брат разорил все мои заведения. Будет справедливо, если король что-то испортил, то король это восстановит. Ты так не считаешь?

— Мне самому что ли строить предлагаешь?

— Да упаси меня боги, обратится к монарху с таким предложением. Но я действительно хотел бы, чтобы из казны выделили средства на восстановления моего имущества, разрушенного Фредом. Кроме того, стоит обсудить сумму компенсации за поставки продовольствия, зелий, бинтов, тканей и прочего. Всё это было моей собственностью, но я без каких-либо условий и требований помогал государству. — поймав расстроенный взгляд Карла, я продолжил — Я не говорю, что это нужно оплатить прямо сейчас. Расходов казны на ближайший год будет много, чтобы восстановить всё то, что было разрушено, но я не спешу. Скажем, например, за три года, начиная со следующего Санрия выплатит мне компенсацию.

— Эх… Я согласен. Обратись к казначею. Я подтверждаю, что ты действуешь от моего имени.

— Ладно, Карл. Оставлю тебя. Думаю, тебе стоит побыть наедине с собой и со своими мыслями.

Покинув тронный зал, я направился прямиком к графу Цоллерну. Когда я озвучил государственному казначею сумму, которую он должен выдать мне из казны, у него глаза на лоб полезли. Но мне было плевать. Бордели действительно нужно было восстанавливать. Кроме того, я не хотел, чтобы всё это прошло бесплатно, поэтому накрутил сверху ещё двести процентов от стоимости восстановления всего моего имущества.

Видя печаль в глазах Цоллерна, я усмехнулся, ведь он ещё не знает, сколько я запрошу за оплату гуманитарной помощи. Но, всему своё время и скоро я снова увижу этот смешной взгляд.

Мне, как гостю, была выделена комната в замке. Сидя вечером в гостевой комнате, я писал письмо Эрике, интересуясь, как её дела.

В один момент перед моими глазами вспыхнуло сообщение:

{Внимание!

Миссия: захватить власть в Королевстве Санрия.

Срок исполнения: не более 5 лет.

Дополнительные условия: допустима смерть не более 20 % мирного населения.

ПРОВАЛЕНА.

Уточнение: дополнительное условие не соблюдено.}

Меня будто ведром холодной воды окатили.

Когда я залез в статус, у меня в достижениях появилась строчка:

Королевство Санрия (все характеристики –10 %). ПРОВАЛЕНА!

А ко всем параметрам добавился множитель *0,9 и характеристики действительно упали. Теперь даже когда я буду поднимать уровни и увеличивать характеристики, они перманентно будут снижены на десять процентов.

Вышло, что я провалил миссию, да к тому же заработал за это штраф в статус. Все эти годы стараний прошли зря. А когда я понял причину провала, у меня внутри всё заледенело.

Я понимал, что народ гибнет из-за голода. Но это было как-то далеко и абстрактно, а сейчас пришло осознание, что я своими действиями погубил более пятой части жителей. Устроил геноцид!

После того как пришёл в себя, захотелось напиться. Но только я собирался встать со стула, как голова закружилась, и я оказался в комнате, сделанной из серого камня.

— Привет, малыш!

«Ну хана, теперь ещё и этот будет мозги любить».

— Чего молчишь? — спросил меня Сварог.

Вид у него был почему-то довольный.

— Привет, Сварог. Зачем вызвал? Ты, вроде бы, говорил, что не скоро увидимся, а тут и ста лет не прошло.

— Не наглей. По поводу этой встречи я отдельно договаривался, чтобы «поздравить» тебя с завершением твоей первой основной миссии, так сказать!

— Угу…

— Чего нос повесил?

— Ну, миссия провалена. Значит, ты мне сейчас будешь сношать мозги за это.

— Почему это я тебе мозги сношать буду? Провалил, да провалил. С кем не бывает.

«А? Что, вообще, происходит?!»

— В смысле? Ты ведь проиграл какую-то там ставку, разве нет?

— Хо-о-о. А кто тебе сказал, что я ставил на твою победу?

— А?

— Бэ. Я даже не рассчитывал, что ты выполнишь эту миссию. Думал, что с твоим характером ты, как всегда, перестараешься и, вообще, разрушишь королевство, к чертям щенячьим. А тут прямо удивил меня. Порадовал.

— Порадовал?

— Так — с… Прекращай тупить. Отдышись уже и включи голову! — тоном доброго самаритянина разговаривал со мной седобородый засранец. — Конечно, порадовал! Я не ожидал, что ты сможешь получить хоть какую-то власть в Санрии. А ты аж местным криптократом стал! Серым кардиналом Санрии. Гордо звучит, не так ли?

Седобородый почему-то был очень счастлив.

— То есть ты сейчас не собираешься мне читать натацию и опять угрожать моим близким из прошлого мира расправой?

— Сейчас нет. Но ты сильно всё равно не расслабляйся. Если бы ставка моя была на твою победу, то и разговор у нас с тобой в совсем другом русле шёл. А так да, не собираюсь. Скажу тебе, что ты неплохо всех развлёк. Правда, все твои комбинации как были простецкими, так и остались. Двухходовочки, ну иногда трёхходовочки, не более. На серьёзные интриги ты неспособен.

«И вот это всё ты называешь двухходовочкой? Более четырёх лет интриг, убийств, шантажа, подкупа и давления с закручиванием всего на получение влияния в стране ты называешь двухходовочкой?!»

— Да ты не расстраивайся, — подбадривал меня Сварог — не умеешь, так не умеешь. Ну не твоё это, и всё. Ты в другом силён. Ладно, побеседовали и хватит. Пока у тебя будут каникулы, около трёх месяцев. А потом… Потом новая миссия, новые цели, новые свершения.

— И смотри мне! — строго добавил седобородый, погрозив пальчиком. — На этот раз не оплошай! Иначе знаешь, что будет…

После последней угрозы меня выкинуло назад в моё тело.

В этот вечер я всё-таки напился.

Наутро, страдая от похмелья и угрызений совести, я понял, что нужно форсировать получение трактатов Оскара и как можно разбираться с этими прокля́тыми миссиями.

Глава 21 (71)

В честь коронации Карла в Эммаре закатили пир.

На этом пире присутствовала почти вся аристократия Санрии. Было поразительно много народу, даже представить себе не мог, что в государстве может быть так много дворян.

Наиболее влиятельной знати, в чьё небольшое количество я при новом короле попал, было отведено место на праздновании внутри замка. Тем, кто в эту категорию не входил, выпала участь праздновать в саду возле замка. Но, учитывая какая замечательная выдалась в тот день погода, я бы предпочёл поменяться местами.

На празднике король лично награждал своих сторонников, помогавших на пути к трону. Десяток баронов стали графами, несколько графов получили новые замки и земли, кого-то просто наградили мешком золота или памятным оружием и доспехами.

Но там был сюрприз и для меня. В конце церемонии награждения Карл вызвал меня и при всех объявил аристократом Санрии, присвоил титул маркиза, а также даровал все земли бывшего маркиза Альвареса, чьё семейство было полностью истреблено за связь с ёкаями.

Все предыдущие награждения от лица короля готовил я, ведь нужно было усилить нашу фракцию. А вот моё собственное награждение было для меня крайней неожиданностью. Судя по произнесённой Карлом речи о спасении народа Санрии, защите простолюдинов и помощи солдатам, слова обо мне вышли из-под пера Агнии. Видимо, так она через мужа решила меня отблагодарить за то, что стала королевой, а, заодно, и покрепче привязать к Санрии. Новая королева, в отличие от нового короля, прекрасно понимала расклад и, возможно, опасалась, что раз я сменил одного монарха, смогу сменить и другого.

Честно сказать, я растерялся из-за своего нового статуса. В Визалире я был графом и у меня там были земли и с этим было всё понятно. В Санрии я стал маркизом и, учитывая, что альянс Церкви признаёт титулы на всех своих землях, в Визалире я теперь тоже считался маркизом. Но что тогда делать с Азуром и моим графством? Не отберут ли его у меня? Ведь теперь у меня есть земли и в Визалире и в Санрии. В общем, мне было непонятно, как с этим разбираться, но я решил отложить этот вопрос на будущее. В случае возникновения проблем эмигрирую в Санрию, хоть это будет и очень обидно, учитывая, сколько сил было вложено в развитие Азура и остальных земель графства. Да и новым лордством, которое мне досталось от Альвареса, теперь тоже нужно заниматься и развивать его. Этот вопрос я так же решил отложить на будущее. Функционируют ведь земли Альвареса сейчас как-то без лорда, значит, пусть так и остаётся ещё какое-то время, пока я не решу свои проблемы.

На приёме я встретил чету Дюпон. Кристис во время моего награждения держала Тита на руках, поэтому получилось их заметить в толпе. После того как Карл повесил мне на шею медальон маркиза, я спустился с трибуны и некоторое время со стороны наблюдать за Кристис и уже подросшим мальчишкой. Тит получился знатным непоседой, потому что всё время пытался вырваться из рук матери, а когда не вырывался, всё время тянул к чему-нибудь свои маленькие ручки.

Налюбовавшись со стороны, я подошёл к Маркизе Дюпон.

В эту встречу наши с Кристис титулы стали равны. Титулы, но не возможности. Я хоть и имел почти абсолютное влияние на нового короля Санрии, но отец Кристис был невероятно богат и имел влияние на весь альянс Церкви, поэтому даже при равных титулах, статус Хортбильда и Дюпон был значительно выше моего.

Я принял поздравления от Кристис и её мужа и немного пообщался с малышом. Тит оказался очень любознательным ребёнком и всё время пытался стащить что-то из украшений, которые были на моём кителе. Это меня сильно позабавило. В результате я подарил малышу свои карманные часы, которые, помимо того что были невероятно дорогими, были зачарованы Дайдором. Если ежедневно заряжать небольшой накопитель в задней крышке часов, они не будут отставать и их будет крайне сложно разбить или поцарапать. В новую игрушку ребёнок вцепился, как клещ и, кажется, сразу попытался её разобрать.

Общение с Титом подняло моё настроение, и чтобы его снова не испортили, я сбежал с празднования, отправившись погулять по верхнему Эммару.

В Санрии надолго задерживаться не стал и уже через неделю после пира отправился в свои земли в Визалире.

Когда я вернулся в Азур, у моего окружения был шок. Они совершенно не ожидали, что я вернусь в титуле маркиза. Все отреагировали по-разному: Аббас долго на меня пялился, а потом ушёл, бормоча себе под нос что-то неприличное; Люция прыгала до потолка, обрадовавшись, что она теперь тоже маркиза, а Эрика лишь одобрительно кивнула, как будто ожидала этого.

Вопрос с Азуром я решил, просто подарив его Эрике. Ей был присвоен титул графини и дарованы эти земли. Уж не знаю, насколько это законно и правильно, с точки зрения королевской канцелярии Визалира, но я считал, что никаких противоречий возникнуть не должно, а если будут проблемы, я смогу их урегулировать.

Сам Азур было не жалко, потому что он всё равно остался в семье, а значит я остался его фактическим владельцем. Перемены были только на бумаге. Даже графство переименовывать не потребовалось, ведь у Эрики также была фамилия Шмидт.

Количество золота, с которым я вернулся из Эммара, заставило глаз Аббаса долго дёргаться от нервного тика. Дело в том, что я затребовал из казны Санрии восемьсот тысяч золотых, в качестве компенсации за причинённый Фредом ущерб моей собственности. Из них триста пятьдесят тысяч были пущены не только на восстановление, но и на улучшение моих борделей, а также на открытие ещё пяти борделей в других городах Санрии и на покупку мануфактуры по изготовлению шёлка. Оставшиеся четыреста пятьдесят тысяч я привёз в Азур, задействовав для этого целых четыре кареты. Изначально это богатство было загружено в три, но у них начали трещать колёса, поэтому пришлось докупить ещё одну крепкую карету на стальной раме. С её украшениями не стал заморачиваться, она использовалась лишь в качестве закрытой телеги для золота.

Когда озвучил своему камерарию, что ему с привезёнными деньгами нужно сделать, бородач впал в уныние на целые сутки. Задачей Аббаса было организовать в казне резервный фонд на сто тысяч золотых, а остальные деньги потратить на развитие моих земель. Это сложная задача, не спустить деньги в туалет, а именно с умом потратить золото на строительство городов, развитие армии, сельского хозяйства, развитие мануфактур, реконструкцию дорог по всей территории графства и укрепление наших границ. Пусть пока поломает голову сам, погоняет своих подчинённых и помощников, для помощи в подготовке плана развития графства, а потом мы вместе скорректируем и утвердим план действий на ближайшие несколько лет.

Ситуацию в Санрии я временно оставил на местных. Продовольствие из Азура поступает, Культ Теней больше не мешает их посевным и не устраивает диверсий в городах, не истребляет патрули. Я даже отправил членов Культа, в качестве дополнительной тренировки на прокачку уровней, пройтись по периметру леса, чтобы вырезать всю скопившуюся там живность в виде гоблинов, кобольдов и прочей мелкой монстрятины. Они закончат этот длительный рейд только через два месяца, но этого должно быть достаточно, чтобы исключить набеги на селян в ближайшее время.

У правительства Санрии план действий на первый год правления Карла есть, ресурсы тоже есть, король наркотой стабильно снабжается, значит, в апатию не впадёт, поэтому дела в государстве должны начать налаживаться.

Я же сконцентрировался на других вопросах: получение максимального количества информации о Трактатах Оскара и о герцоге Севелине.

Находясь в Азуре, я ежедневно проводил два-три часа со своими жёнами. С Эрикой, у которой уже был довольно большой округлившийся живот, разумеется, я общался больше, чем с Люцией, но и о последней не забывал.

В отличие от ситуации с Кристис и её сыном Титом, ребёнка от Эрики я хотел и с нетерпением ждал. Сейчас я понимал, что у меня уже есть чувства к ещё даже не родившемуся малышу. Чувствовать любовь к кому-то, кого ты даже никогда не видел. Странное чувство… Можно сказать, необъяснимое. Но я и не хотел что-то объяснять, или что-то понимать. Я просто знал, что у меня родится сын или дочь, а также знал, что буду любить этого ребёнка и его маму всем сердцем. Этого мне было достаточно.

Но, чтобы дальше жизнь была спокойнее, мне нужно разобраться с самой важной задачей — найти трактаты. Вернее, двадцать первый трактат Оскара.

Учитывая почти полное отсутствие данных об этих рукописях, я владел только одной достоверной информацией — определённое количество книг находится у герцога Севелина. Ничего большего мне разузнать не удалось.

Про самого Жерара Севелина информации было довольно много, но не той, что мне требовалась. Севелин был патриотом Визалира, являлся кузеном короля, имел очень хорошие связи с верхушкой Церкви Света, вплоть до почти братских отношений с самим патриархом. Кроме этого, герцог был грамотным вдумчивым человеком, который всё просчитывает наперёд. Он был одним из генералов армии Визалира и пользовался большим уважением у короля, а также почти у всех местных аристократов. При этом герцог был человеком жёстким и прагматичным.

Я не смог найти про Севелина ничего, что компрометировало бы его репутацию или указывало на какие-то болевые точки. Это оказалось немного странно, но очень досадно.

Что же, раз информации нет, значит, нужно её добыть. А потому, сверившись с записями об очередном награждении отличившихся аристократов, которое должно случиться через шесть недель, я пришёл к выводу, что мне нужно ехать в столицу и встречаться с Жераром Севелином лично.

* * *

Я хотел встретиться с Жераром Севелином перед балом, но в связи с отсутствием приглашения привратники пропускать меня отказались категорически, даже несмотря на мой новый высокий титул. Вновь закатив скандал, я добился, чтобы они позвали управляющего замком.

Когда пришёл недовольный управляющий, я ему объяснил, что мне очень нужно встретиться с герцогом и попросил передать письмо, на что он… послал меня. Управляющий был в титуле барона, но учитывая колоссальное влияние своего «работодателя» вёл себя не по чину нагло.

Я понимал, что если пройду через ворота силой, то это воспримут как акт агрессии лично против герцога и будут проблемы. С другой стороны, время уходит, а Севелин может опять свалить на войну и когда я с ним смогу встретиться потом, одному Сварогу известно.

Решил, что нужно использовать неординарный подход.

Взяв управляющего за горло, я чуть приподнял его над землёй. После моего поступка на меня стразу накинулся один из стражников, охраняющих ворота. Его я также схватил за горло, но уже покрепче, и так же приподнял над землёй. А потом, использовав половину своей силы, кинул стражника. Он перелетел через довольно высокую ограду имения и, судя по звуку брякнувшихся доспехов, упал где-то метрах в пяти от внутренней стороны забора. После моей демонстрации силы остальные стражники и управляющий посмотрели на меня, выпучив глаза.

— Спокойно вояки. Я не собираюсь нападать и не собираюсь устраивать беспорядки. Просто мне действительно очень нужно, чтобы вот этот гусь — кивком головы указал на извивающегося в моей руке барона — передал Его Светлости герцогу Севелину мою просьбу.

— Да, я передам, я всё передам, Ваше Сиятельство! — сказал управляющий замком, продолжая висеть над землёй.

— Конечно, передашь. — утвердительным тоном сказал я барону — А чтобы мои намерения выглядели в глазах герцога действительно серьёзными… На!

* * *

Когда управляющий замком подошёл к Севелину, тот удивлённо посмотрел на него и спросил:

— Диего, что случилось?

— Ваша Светлость, — низко поклонился барон, передавая герцогу свиток — с Вами очень настойчиво хочет встретиться маркиз Шмидт. Это письмо от него.

— Это он тебя так?

— Да, Ваша Светлость. — с горечью в голосе ответил Диего, потирая заплывший от огромного чёрного синяка глаз.

— А почему он тебя ударил?

— Не могу знать, Ваша Светлость!

— Хм… Ладно, иди и передай ему, пусть приходит завтра перед закатом. Мы поужинаем и обсудим его вопрос. А после иди к целителю, пусть вылечит твою рану.

* * *

— Приветствую Вас, Ваша Светлость! — поклонившись, поздоровался я с герцогом.

— Добрый вечер, маркиз. Хм… — протянул герцог, глядя на меня. — Ещё совсем недавно я даровал тебе титул графа. А месяц назад мне доставили новости, что король Санрии возвёл тебя в титул маркиза. Я удивлён, Шмидт. Очень удивлён, если не сказать большего. Прими мои поздравления!

— Благодарю, Ваша Светлость.

После разрешения герцога я сел за стол справа от него.

— Прежде чем мы начнём обсуждать вопрос, который тебя вынудил проехать половину государства ради встречи со мной, ответь, за что ты избил Диего?

— Ваша Светлость, я его не избивал. Лишь один раз ударил. Причём сделал это очень аккуратно, чтобы ничего не повредить, только оставить синяк.

— Так зачем же?

— Если бы я просто передал с ним письмо для Вас, это могло не возыметь должного эффекта. Учитывая Вашу занятость, Ваша Светлость, встреча могла быть назначена на время после окончания войны. А так я обратил на себя Ваше внимание и показал важность моего вопроса.

— Ну, внимание моё ты точно привлёк. Я хочу заметить, что Диего племянник моего шурина.

— Буду знать, Ваша Светлость.

— Что же, — не увидев в моих глазах испуга, или раскаяния, или хотя бы отдалённо похожей реакции, герцог продолжил. — Сначала поужинаем, а уже после обсудим, с чем ты ко мне пожаловал.

Ужин был скромным. Вернее, ужин был роскошным, но для персоны уровня Севелина, это было скромно.

После довольно быстрого приёма пищи слуги налили в бокалы вино и удалились, оставив нас с герцогом наедине.

— Так зачем ты так настойчиво хотел со мной встретиться?

Я посмотрел Жерару Севелину прямо в глаза.

Взгляд прямой, внимательный, строгий. Сам он немногословен и всегда говорит только по существу, пресекая пустую болтовню и праздные разговоры. Ведёт себя немного надменно, но он, в конце концов, целый герцог, это не то, чтобы ожидаемое, скорее, даже разумное поведение. В целом такой тип личности я уважал.

Льстить Севелину бесполезно, начинать издалека бессмысленно, ни то ни другое он не оценит, а, наоборот, воспримет негативно. Значит, нужно просто сказать всё прямо.

— Ваша Светлость, у меня есть к Вам предложение. Очень важное предложение.

— И что же ты можешь мне предложить, маркиз?

— Не буду скрывать, я отношусь к категории людей, которые предпочитают ориентироваться в окружающей их ситуации и владеть жизненно важной информацией. Моя склонность к тщательному сбору и анализу новостей и слухов привела к определённым выводам. Я точно знаю, что Вы, Ваша Светлость, владеете некоторым количеством трактатов Оскара!

«Не могу же я признаться, что мои шпионы-наёмники похитили и до смерти запытали помощника епископа и это он сознался, как целых пять трактатов было передано тебе».

После моих слов герцог напрягся. Сильно напрягся. Его положение изменилось, спина стала прямой, как шомпол, а взгляд стал жестоким.

— Продолжай. — очень сухо сказал герцог. В его голосе проявились неприятные скрипучие нотки.

— Ваша Светлость, я предлагаю свои услуги. Вам известно, что я могу читать трактаты Оскара, поэтому я предлагаю их перевести для Вас. — я сделал небольшую паузу, наблюдая за реакцией Севелина. Но реакции от него не последовало никакой, поэтому пришлось продолжить. — Мне ничего не нужно взамен. Я лишь переведу книги и оставлю их Вам, вместе с переводом.

— А тебе это для чего?

— После попадания в ваш мир и в свете последних изменений, связанных со мной, у меня стала довольно неплохая память. То, что я буду записывать для Вас, я запомню и сам. А для чего мне это? — ещё одна пауза — Я всегда тянусь к знаниям. А это те знания, которые помогут мне и далее выживать в этом мире. Вы всё знаете обо мне. Знаете о божественных миссиях, а также знаете, что их выполнение опасно для жизни. Дальнейшее объяснение, полагаю, не требуется, Вы и так меня поняли.

— Скажу тебе, Шмидт, что ты ошибся с той информацией, которая оказалась в твоих руках. Я не владею ни одним из трактатов. Тот трактат, который был переведён тобой, я давно передал куда нужно. Мы можем считать эту тему закрытой и бессмысленной к дальнейшему обсуждению.

— Владение знаниями Оскара сделает Вас и Ваших союзников самыми сильными людьми континента. Я предлагаю Вам не отвергать так сразу моё предложение, а подумать над ним, Ваша Светлость.

На глаза герцога пала тень. Вид его стал предельно серьёзным и даже угрожающим.

— Думать здесь не о чем, маркиз. Если у тебя нет других вопросов, ты можешь быть свободен.

* * *

— Ваша Светлость, что хотел этот выскочка?

— Ничего, о чём тебе следовало бы знать, Диего. Ты можешь идти.

— Я удаляюсь. Если Вам что-то понадобится, только позовите. — герцог был в очень плохом настроении. Разговаривать с ним барону было страшно, поэтому просьбе удалиться управляющий был более чем рад.

— Диего! — в двух шагах от двери Севелин окликнул Диего, отчего тот вздрогнул.

— Да, Ваша Светлость.

— Иди к генералу Эвансу. Передай ему, что я распорядился увеличить число солдат в моём замке под Этексом втрое.

— Втрое? Ваша Светлость, а как же война? Ведь…

— А также — не обратив внимания на лепетание мужчины, герцог продолжил давать распоряжения, — пусть направит туда магов, чтобы они перепроверили барьер и, по возможности, усилили его.

— Слушаюсь, Ваша Светлость!

Барон удалился, а герцог задумчиво налил себе в бокал ещё вина.

— Плохо дело. Видимо, пора остудить пыл Шмидта… — произнёс сам себе Жерар, сделав большой глоток из бокала.

* * *

Вернулся в Азур я несолоно хлебавши.

Почти сразу после моего возвращения у Эрики начались роды. Роды прошли без проблем и на свет появилась моя дочь, которую я назвал Евой.

Одним из вечеров, когда я проводил время с Эрикой и дочерью, в комнату постучали. После моего разрешения в комнату вошла Люция. Она подошла и посмотрела на Еву, которую я держал в руках. Малышка в ответ посмотрела на Люцию своими большими зелёными глазами и засмеялась, что вызвало улыбки у всех троих присутствующих в комнате.

— Денис, я беременна! — сказала мне Люция.

Она делала вид, что продолжает смотреть на мою дочь, но сама искоса наблюдала за моей реакцией. Было видно, что она сильно переживает.

— Эрика, возьми Еву.

После того как вторая жена забрала ребёнка, я обнял нервничающую Люцию, а потом поцеловал её.

Теперь, когда у меня появилась Ева, я понял, что хочу и других детей. Хочу ещё эту новую радость. Глядя на свою ещё совсем маленькую дочь, я чувствовал, что весь тот груз, что хранится на сердце, весь стресс, всё уходит, как только беру малышку в руки. Это маленькое создание заставляло меня забыть обо всём и чувствовать лишь радость, наслаждаясь текущим мгновением.

Люция в моих руках расслабилась и наконец-то начала сама радоваться принесённой ею новости.

Первая жена знала, что я не люблю её, и поэтому переживала, не зная, как будет воспринята новость о беременности. Но я был искренне рад.

Да, я действительно не был влюблён в Люцию, но и какой-либо неприязни к ней тоже не испытывал. Наоборот, хорошо и тепло к ней относился. Она была хоть и избалованной, но всё равно доброй и весёлой девушкой. Люция часто пыталась меня развеселить и как могла, поддерживала, хоть и не имела представления даже о половине моих дел и проблем.

Я был уверен, что буду любить ребёнка Люции ничуть не меньше, чем ребёнка Эрики.

По поводу новости о ещё одном малыше, я решил организовать банкет.

Вечером, когда и Эрика с Малышкой, и Люция легли спать, я отправился в свой кабинет. И как только собрался немного расслабиться с трубкой ароматного табака и бокальчиком отличного виски, перед глазами всплыло сообщение:

{Внимание! Получена миссия!

Миссия: сразить серого дракона по имени Абарга — могой, живущего на северном острове Тхели.

Срок исполнения: не более трёх лет.

Дополнительные условия: литр крови Абарга — могоя принести алхимику Роджеру Бэкону, проживающему на востоке Ромалии.}

Получение миссии вызвало во мне ярость, и я раздавил стакан, который держал в руке.

«ВСЁ! Дальше тянуть нельзя. Хватит протирать штаны, пора действовать!»

* * *

После получения очередной миссии я был в бешенстве целых три дня. Перепугал и Люцию, и Эрику, и даже Аббаса с женой своим агрессивным поведением, но потом немного успокоился.

Я не планировал приступать к миссии. Я планировал срочно раздобыть трактаты и очень надеялся, что мне повезёт и среди них будет двадцать первый. А раз мне нужны трактаты, значит, я вынужден вступить в конфликт с Севелином. Что же, очень жаль. Без последствий такое пройти для меня вряд ли может, а я только-только вложился в развитие графства Шмидт…

Вся информация, как слухи, так и данные от убитого помощника епископа, даже не намекали, а прямо говорили, что книги должны храниться в фамильном замке герцога Севелина, который находится недалеко от города Этекс.

Начав наводить справки, я узнал, что Жерар Севелин, сразу после нашей с ним беседы, согнал в Этекс целую армию. А значит вероятность найти там трактаты очень велика.

Началась подготовка к захвату замка.

Разведка сообщила, что вокруг замка герцога построен очень продвинутый рунический барьер, а недавно его ещё и усовершенствовали силами большой группы магов.

На эту тему у нас с Дайдором состоялся разговор:

— Денис, ты что, издеваешься? Вспомни барьер храма? Атакующие несколько дней долбили его тараном, чтобы ослабить. Это совсем не быстро. Барьер можно деактивировать только изнутри!

— А как это сделать?

— Есть элемент управления. Обычно он в замке располагается, или где-то рядом. На нём и можно как активировать барьер, так и выключить его.

— А если нет доступа к управляющему элементу, как быть?

— Ну, если только разрушить контейнеры с накопителями… — неуверенно ответил гном, видимо, сам обдумывая подобный вариант.

— Что ещё за контейнеры?

— Слушай, ну почему ты всё мимо ушей пропускаешь? Я ведь тебе рассказывал! — возмущённо ответил мне Дайдор.

— Что-то я, правда, не припомню. Что именно ты мне рассказывал?

— Я рассказывал, что для поддержания барьера нужна целая прорва энергии. Для этого нужно очень большое число накопителей маны. По периметру барьера располагаются ящики с заряженными накопителями, чтобы барьеру было откуда брать энергию. А чтобы атакующие не добрались и не разрушили накопители, эти ящики зарывают в землю с внутренней стороны барьера.

— То есть, если найти и разрушить один ящик, барьер отключится?

— Нет, одного будет недостаточно. Даже двух-трёх будет недостаточно. Их всегда закладывают с небольшим избытком. Нужно разрушить четыре-пять ящиков. А если барьер большой, то и все семь, чтобы он отключился. Если будет разрыв даже на небольшом участке, то цепь перегорит и барьер погаснет полностью.

— Дайдор, рыть землю и искать накопители, при атаке замка долго. А ты можешь что-то посоветовать, чтобы быстро разрушить ящик с накопителями под землёй.

— К сожалению, нет. Не знаю такого способа. — Дайдор закончил разговор и уже собирался отправиться по своим делам, но через несколько шагов остановился. — А, знаешь? Подожди-ка…

— Что? — удивлённо спросил я гнома, который глубоко ушёл в свои мысли.

— Помолчи.

Дайдор некоторое время о чём-то размышлял, а потом перевёл взгляд на меня.

— Тут такое дело. А если ящики и не разрушать? Если просто разрядить накопители в них?

— Ты меня спрашиваешь?

— Нет, себя… Короче, Денис, я могу сделать… Могу сделать… Скажем, я могу сделать копьё. Это копьё будет содержать на себе избыточную руническую схему, для большой траты маны. Как только копьё коснётся накопителей с маной, руны начнут действовать и потреблять ману. Но потреблять они будут очень и очень много, поэтому за несколько секунд смогут разрядить ящик средних размеров.

— Это отлично! Нужно срочно изготовить такие копья. Много, штук тридцать!

— Сделаю. Это не должно быть сложно. Но нужно будет проверить и провести пару экспериментов. Дай неделю на опытный образец, а потом ещё четыре-пять дней на изготовление остальных.

— Договорились. — но тут я задумался ещё кое о чём — Дайдор, а ящики как найти в земле?

— А вот этого я уже не знаю. Это можно узнать только у того, кто барьер строил, или того, кто его обслуживает. Чтобы без этих людей найти, нужно очень высокой чувствительностью к мане обладать.

«Точно! Высокая чувствительность к мане. Я идиот! Нужно бежать к Груму и поговорить с ним и остальными оборотнями!»

— Спасибо, Дайдор! — я крепко обнял коротышку и от эмоций поцеловал его в лоб, после чего убежал.

А гном, после моего жеста, смотрел мне вслед обалдевшими глазами.

* * *

С оборотнями я поговорил. Они сначала сомневались, что у них такое получится, но после нескольких экспериментов на барьере моего замка мы убедились — лохматые могут чувствовать расположение накопителей под землёй. Значит, и эта задача решена. Теперь можно начинать детальное планирование.

Первое, что я сделал — это тайно вывез Эрику с Евой и беременную Люцию в Эммар. Их разместили в одном из имений среднего Эммара, которое использовалось для конспирации членов Культа. Это имение было моим, но было оформлено на подставное лицо.

Оставив расплакавшихся жён в Эммаре, я отправился в лагерь в долине Ригла.

Из лагеря были собраны абсолютно все силы Культа, и моя армия диверсантов выдвинулась в Азур. Оставив Культ Теней недалеко от города, я взял в Азуре несколько подразделений своей регулярной армии, десять катапульт, изготовленных Дайдором, подготовленные телеги с продовольствием, палатками, оружием и прочим необходимым в походе и выдвинулся в Этекс.

По данным от шпионов и проведённым расчётам, моя армия должна будет подойти к имению герцога примерно через неделю после того, как он сам прибудет в свой фамильный замок.

Всё, пути назад нет!

Глава 22 (72)

В Этекс мы двигались три с половиной недели.

Старались делать всё максимально скрытно, но это почти невозможно, учитывая размер армии, которую я вёл. А также не совсем обычный состав этой самой армии… Часть войска шла на виду, по дорогам, а ещё часть двигалась параллельно нам, скрываясь неглубоко в лесу.

Города мы обходили по сельским дорогам. Деревеньки тоже старались обходить, но совсем по бездорожью идти возможности не было, поэтому мимо некоторых деревень мы проходили вплотную. В пути периодически приходилось вытягивать тяжёлые катапульты и телеги из плохо укатанных деревенских троп, особенно после того, как несколько дней шёл проливной дождь.

Во многих деревнях мы со своим походным маршем засветились перед местным населением. Когда жители выглядывали, им объясняли, что идёт война и у нас переброска сил. А когда некоторые интересовались, почему мы движемся в противоположную от фронта сторону, запугивали любопытных словами, что это государственная тайна и, вообще, их сейчас всех за измену короне на виселице вздёрнут. Действовало эффективно: интересующихся, как ветром сдувало. Вряд ли они кому-то в ближайшее время расскажут, что видели.

Продвижение шло медленнее, чем я планировал, из-за постоянно застревающих катапульт и телег, поэтому в пути мы провели лишние пять дней.

Вот, на рассвете нового дня, наконец-то показался силуэт фамильного замка Севелина.

«Хм, не такой большой, как я себе представлял…»

Когда до нашего пункта назначения оставался примерно километр, со стороны замка прозвучал горн.

«Всё-таки заметили. Хотя, чему тут удивляться? Не спят же все дозорные, когда был приказ о боевой готовности».

Наше продвижение не замедлялось несмотря на обнаружение. Когда до замка осталось около пятисот метров, горн прозвучал ещё раз и вокруг замка вспыхнул барьер.

«Блин, даже дожидаться и экономить время работы барьера не стали. Сразу активировали… Досада… Ладно, движемся дальше».

Пока мы двигались, я услышал в небе крик сокола. Быстро осмотревшись, я выхватил лук и стрелу у одного из лучников, прицелился и сбил птицу.

— Элла.

— Да, Отец! — после обращения девушки, командира отряда армии Азура покоробило. Солдаты так и не привыкли, что эти ребята называют меня подобным образом.

— Сколько у нас хороших лучников?

— Около трёх сотен очень достойных, Отец.

— Выбери полторы сотни лучших и отправь их занять места вокруг барьера. Пусть возьмут с собой побольше стрел и сбивают всех птиц, которые будут вылетать из замка. Нам ещё не хватало прозевать письмо союзникам, чтобы потом их подкрепление нам в тыл ударило.

Девушка кивнула и побежала исполнять. А армия всё тем же темпом продолжала приближаться к барьеру замка.

Когда мы были совсем близко, я залюбовался барьером. Всё-таки это великая красота: переливающиеся разными цветами всполохи и «плавающие» по почти прозрачной поверхности барьера радужные пятна создавали великолепный вид.

Вот только эта красота была для меня препятствием. И неожиданно большим препятствием. Я не предполагал, что барьер будет таким насыщенным и таким высоким. Стена барьера высилась почти на тридцать метров. Просто поразительно, сколько в него вложено сил, и какие искусные специалисты его создавали.

Кроме того, я недооценил замок с первого взгляда. Да, основное здание было не таким огромным, как замок Севелина в столице. Но вокруг него располагалось большое количество построек, часть из которых судя по всему, были казармами.

«Да уж, герцог на обороне точно не экономит…»

Когда до барьера осталось сто метров, я приказал останавливаться и разбивать лагерь.

Сам я в это время поднял большой белый флаг и размахивая им двинулся к барьеру. Я был уверен, что из замка меня увидят и не ошибся. Мне навстречу из центрального крыла выдвинулась делегация из пяти человек. Трое мужчин и две женщины.

Когда я увидел этих пятерых, у меня перехватило дыхание. Двоих я не знал, а вот трое… Это были Валерия Гаусс, Джон Доу и Лексус Курт. Те, кто выжил после призыва в этот мир вместе со мной. Не хватало только Мириям Пиччинни.

Пока они шли ко мне, я судорожно пытался сообразить, что же дальше делать? Они такие же иномиряне, как и я. Они также получали миссии и выполняли их, а значит имеют большое количество достижений и, соответственно, обладают огромной силой.

Я нервничал. Но в какой-то момент, пришло осознание, что те характеристики, которые были мной получены от людей, принёсших клятвы и нарушивших приказы, соответствовали нескольким десяткам уровней. Постепенно стал успокаиваться, понимая, что сейчас я сильнее любого из своих земляков, даже с учётом штрафа за проваленную миссию. Но их было трое, и это проблема. Однако, отступать поздно. Выхода нет, я должен получить трактаты.

Пятёрка подошла ко мне и встала в пяти шагах от барьера.

— А вы трое что тут делаете?

— Он заговорил? — удивлённо спросил Джон Доу.

— Видимо, нашёл способ излечиться. — ответила ему Лера.

Из-за того, что я нервничал перед столь сложной операцией, а также из-за того, что земляки меня проигнорировали, я начал злиться.

— А вам Севелин не сказал, что я нормально разговариваю?

Лера перевела взгляд на меня.

— Мы прибыли только этой ночью. Времени всё обсудить ещё не было.

«Блин. Если бы двигался менее скрытно, а прошёл по нормальным дорогам, не нарвался бы на них… Блин… Блин!»

— Ну так вы ответите на мой вопрос? Что вы тут трое делаете?

— Его Светлость герцог Севелин вызвал нас, чтобы мы возглавили его армию и отправились подавить тебя. Мы уже скоро должны были выдвигаться, но ты, идиот, пришёл сам. Поэтому мы разберёмся с тобой здесь. Спасибо, очень облегчил задачу и сэкономил время! — ответил мне Лексус. При этом пафоса в его позе и манере речи было столько, сколько я не видел у Фреда незадолго до коронации.

— Виконт Курт, не выдавайте врагу секретную информацию! — недовольно сказал ему мужчина в генеральской форме, который вышел вместе с этой троицей.

— Не переживайте, Генерал. — обратилась к мужчине Лера — Учитывая, что мы должны были воевать с армией Шмидта, а он сейчас вместе со своей армией здесь, то ничего секретного в этом уже нет.

— Баронесса Гаусс, Барон Доу, Виконт Курт, я понимаю, что этот человек является вашим другом, но приказ Его Светлости гласит, чтобы мы его подавили. Извольте думать, прежде чем давать врагу информацию. — это сказала женщина в военной форме, которая вышла из замка с генералом и моими земляками.

— Лида, эта свинья нам не друг! — резко прокомментировал слова женщины Лексус.

«Как же меня бесит этот блондинчик. С первого дня бесит…»

— Вы трое здесь, а где Мириям?

— Не твоё дело. — огрызнулся Лексус.

— Она год назад покинула нашу группу. — ответил Джон, несмотря на недовольство смазливого блондинчика. — Она вышла замуж за графа и уехала далеко на юг.

— Джон, зачем ты с ним, вообще, разговариваешь? Прекрати! — недовольно буркнул на товарища Лексус.

— Лекс, успокойся. — рыкнула на разгорячившегося парня Лера.

— В общем, так, — обратился я к своим оппонентам — пока вы тут собачитесь я скажу пару слов. Во-первых, сдавайтесь и я пощажу ваших солдат…

Мои слова были перебиты взрывным смехом Лексуса и генерала. На лицах Джона и этой девушки, Лиды, возникли улыбки. Валерия осталась невозмутимой.

— Ты идиот? — обратился ко мне Лексус, вытирая слёзы, выступившие у него от смеха. — Ты привёл чуть больше тысячи солдат. У нас здесь три с половиной тысячи воинов и триста магов. Не считая того, что мы за барьером. Тебя, видимо, на последней миссии слишком сильно по голове стукнули.

— Виконт! Хватит выдавать секретную информацию! — вновь недовольно сказала Курту девушка в форме.

Когда смех пошёл на убыль, я продолжил:

— …Во-вторых, передайте мне трактаты Оскара, которые хранятся в замке, и тогда я не буду всех вас пытать.

А вот после этой фразы возникла гробовая тишина. Пятеро начали неуверенно переглядываться. Все знали, кто такой Оскар и что значит владеть его трактатами.

— Я дам вам некоторое время, чтобы обсудить всё с вашим хозяином, а сейчас…

Убрав руку в подсумок, в котором лежал десяток больших накопителей маны, я «Призрачной поступью» протиснулся сквозь барьер замка.

От вида того, как враг прошёл через защитную стену, все резко пришли в себя. В руках Лексуса тут же оказался щит, который был у него за спиной и большой меч. Лера заняла боевую стойку, держа два полуторных меча, а Джон приготовился к бою не доставая оружия, но расставив свои огромные ручища на манер борца перед захватом противника. Генерал и Лида резко отринули и встали за спинами моих земляков.

— Спокойно! — громко сказал я, вытягивая ману из накопителей в подсумке и подавляя тошноту из-за почти полностью опустевшего резерва.

Барьер этого замка был плотнее, чем моего, поэтому проход призрачной поступью оказался гораздо более затратным, чем я рассчитывал.

Пока возникла тишина, я обратился к присутствующим.

— Я не собираюсь нападать на вас прямо сейчас. На, возьми вот это! — я протянул Лере рацию.

— Что это? — подозрительно глядя на брусок со встроенным рубином, спросила Лера.

— Это рация.

— Что?! — у Джона даже челюсть отвисла. — Ты смог сделать в этом мире рацию?!

— Спокойно, здоровяк. Не нужно столько эмоций. Не я её сделал, а мой помощник. Возьмите. После того как вы подумаете и всё обсудите с Севелином, прикоснитесь к камню и влейте ману. Потом говорите. Тогда в моей рации, — я показал второй брусок, который был заметно меньше и аккуратнее протянутого землякам, а также имел два рубина на своём корпусе, — будут слышны ваши слова. Хотя, чего я вам объясняю? Сами должны знать, что такое рация. В общем, вливаете ману в рубин и говорите. Или слушайте, что я вам говорю. Я пошёл.

Я бросил рацию к ногам Леры, а сам призрачной поступью вновь прошёл сквозь барьер. Свой резерв маны из накопителей я восстановил не полностью поэтому, как только я вернулся на свою сторону, сразу упал на колени и меня вырвало.

Ко мне подбежал Джим и, прислонив руки к спине, начал вливать ману. Я тоже в это время вытягивал ману из оставшихся накопителей. Мне было очень плохо. Ненавижу состояние, когда мана заканчивается в теле. Хуже похмелья, блин.

— У него магическое истощение. — прокомментировала Лера, глядя на меня сквозь стену барьера — Радует, что он своих солдат через барьер провести не сможет. Сам чуть не умер.

Она подобрала лежащее на земле средство связи и пошла в сторону замка.

Остальные четверо ещё некоторое время смотрели на меня, а потом пошли за баронессой Гаусс.

* * *

— Ваша Светлость, слова Шмидта… Это правда?

— Что ты имеешь в виду, Валерия? — ответил герцог, сидя в штабе и наблюдая через окно, как войска Шмидта ведут подготовку к осаде замка.

— Насчёт того, что в замке хранятся трактаты Оскара?

Лицо герцога скривилось от недовольства. Несколько секунд помолчав, он ответил:

— Да, это правда. Именно за трактатами он и пришёл сюда. Хочу донести до всех присутствующих, что это огромная тайна! Эта тайна даже не государственного уровня. Она охраняется на уровне всего Альянса и контролируется лично Церковью Света. Никому не разрешено даже упоминать об этом, за стенами моего замка! Всем понятно?

Дождавшись кивка от людей, собравшихся в штабе, герцог снова посмотрел за окно, где вражеская армия уже разбила лагерь и сейчас катила огромную телегу с непонятным устройством на ней.

— Почему Вы тогда не убили его, когда он сбежал из храма? — спросил генерал Эванс своего командующего.

— Что же. Раз тайна хранения трактатов уже раскрыта, думаю, я могу это объяснить. Действительно, поступок Шмидта карается смертью. Однако, он нам ещё нужен. Он может читать трактаты и, возможно, нам придётся обратиться к нему.

— Возможно?

— Да, возможно. В данный момент в моём замке организовано тайное помещение, в котором собрали специалистов разных профилей. Сейчас они анализируют ту рукопись, которую Шмидт уже перевёл, ищут соответствия в текстах других книг и на основе этого пытаются сделать перевод остальных трудов Оскара.

— Успешно?

— Пока не очень. — недовольно констатировал Севелин — Именно поэтому я собрал здесь присутствующих не для того, чтобы убить Шмидта, а лишь подавить его. Я полагал направить наших друзей-иномирян, чтобы они силами моей армии уничтожили войска Шмидта, а также немного порушили хозяйство Азура. Самого Шмидта при этом нужно было оставить в живых, ведь если наши специалисты и священники не справятся с переводами трактатов, нам нужны будут его услуги.

— Сомневаюсь, что он теперь согласится. — высказал своё мнение Джон Доу.

— Вопрос его согласия, это не вопрос его решения. У него есть жёны, родилась дочь, есть друзья и, в конце концов, он ещё не лишился своего здоровья. Всегда есть способ заставить человека делать что-то, чего он не хочет делать…

После ответа герцога Севелина Джон стал мрачным, но ничего более не сказал.

— Почему у его солдат такая странная форма? Ни лат, ни шлемов, и все в чёрных плащах. Как ряженые на карнавале. — спросила Лида, адъютант генерала Эванса.

— Это, видимо, пресловутый Культ Теней. — задумчиво произнёс Севелин — Теперь мы точно знаем, что и к этому причастен Шмидт.

— Культ Теней?! — удивлённо спросила Лера — Это те, кто сверг короля Санрии и посадили на трон его брата?

— А вы иногда читаете отчёты нашей разведки, Валерия. Я это уважаю. Да, судя по всему, это они.

— Психи! — буркнул Лексус — Он сам псих, и наплодил вокруг себя ещё психов-приспешников.

— Ваша Светлость, — обратился генерал Эванс к Севелину, наблюдая, как враги начали перемещать катапульты, — почему у этого Шмидта есть наши новейшие катапульты? Это, конечно, не моё дело, но мне кажется, нужно ограничить продажи столь грозного оружия.

— Генерал, а Вы читаете финансовые отчёты о поставках оружия на фронт?

— Нет, Ваша Светлость. Зачем? Оружие доставили, значит, есть чем воевать. Остальное неважно.

— Если бы Вы читали отчёты, Эванс, то знали бы, что эти катапульты мы закупаем именно у Шмидта, на его оружейной артели в Азуре!

— Кхм… Виноват, Ваша Светлость. Впредь буду внимательнее относиться к сопроводительным документам. Что эти кретины делают? — Удивлённо спросил генерал, глядя в окно. — Шмидт что, ни разу в жизни катапультами не пользовался? Он идиот!

Все проследили за взглядом генерала.

За окном было видно, как солдаты складывают брёвна перед катапультами и ставят передние колёса устройств на получившуюся возвышенность, из-за чего катапульты оказались сильно задраны назад и вверх.

— Генерал Эванс, маркиз Шмидт кто угодно, но только не идиот.

— МАРКИЗ?! — от вытаращенных глаз Лексуса герцог брезгливо отвернулся.

Лексус очень гордился тем, что меньше чем за пять лет стал виконтом. Его соратники, Валерия и Джон получили только по одному титулу и сейчас были лишь баронами. Он же, Лексус Курт, смог добиться значительно больших успехов при истреблении ромалийцев, поэтому ему дважды присваивали титулы. Лишь эта шлюха Мириям Пиччинни обскакала Лексуса и стала графиней, выйдя замуж за молодого графа Калхоуна. Виконт Курт, услышав, что человек, которого он ненавидел больше всех на свете, поднялся выше него, и притом недостижимо выше, почувствовал, как в его амбициозном и алчном мозгу грохочет гром, а в животе начинает пылать изжога.

— Он что, женился на какой-то маркизе? — Продолжил блондин, пялясь на герцога. — Это ничтожество не могло продвинуться иначе!

Герцог обвёл присутствующих взглядом.

— Давайте я всем вам кое-что расскажу. — Жестом Севелин попросил всех сесть за стол. — Вы, находясь на фронте, совсем не следили за новостями Визалира и Альянса Церкви, видимо. Придя в своё лордство, Шмидт, будучи ещё бароном, привнёс множество изменений. Он почти искоренил на своих землях бандитизм, а следом поднял на новый уровень доходы Азура. Такой торговли и таких прибылей Азур не видел никогда, с самого момента своего основания. Кроме того, Шмидт полностью реорганизовал армию. Вы должны знать, генерал Эванс, что солдаты баронства Шмидт показывали на войне с Ромалией лучшие результаты, чем солдаты любого другого лорда.

Через некоторое время барон Шмидт, провёл очень успешную военную кампанию и завоевал земли графа Монси. Причём сделал это играючи. Он привёл пять сотен солдат и, выведя из строя четырёхтысячную армию Монси, вошёл в Рорберг.

— Как ему это удалось? Пять сотен против четырёх тысяч? — вопросы прозвучали от Валерии.

— Он использовал сонное зелье. Забросал армию Монси кувшинами со снотворным, а сам спокойно прошёл мимо, убив самого графа, и захватил замок лорда в Рорберге. После этого он взял дочь Монси в жёны и закрепил этим своё право на владение землёй.

— Пфф, трус. — выплюнул слова Лексус.

— После этого достижения я лично даровал Шмидту титул графа, — продолжил герцог, не обратив внимания на недовольство виконта Курта. — Далее, пока уже граф Шмидт прибывал в Санрии, Граф Перейра и барон Сильвио объединились и напали на Азур. Армия Азура, которая была по численности заметно меньше сил альянса Перейра и Сильвио, начисто разбила врага, в результате чего графство Шмидт увеличило свои территории ещё на треть. Кстати, Лида.

— Да, Ваша Светлость! — поклонилась женщина герцогу.

— Иди к распорядителю, пусть выкатят бочки с противоядием от того сонного зелья. Их должны немедленно доставить во двор и пусть все солдаты и маги выпьют по рюмке противоядия.

— Слушаюсь, Ваша Светлость.

Когда женщина покинула помещение штаба, герцог Севелин продолжил рассказ:

— Вскоре после того, как я присвоил Шмидту титул графа, дошли новости от разведки о проблемах в Санрии и деятельности никому не известного ранее Культа Теней. По приказу патриарха Церкви мы не вмешивались в происходящее в Санрии, поэтому Культ Теней успешно сверг короля Фреда и на трон сел его брат, Карл. После того как Карл занял престол, он даровал Шмидту титул маркиза и подарил земли, ранее принадлежавшие роду маркиза Альвареса.

К чему я всё это вам говорю? Шмидт не дурак. Он богаче любого из маркизов Визалира. Его армия подготовлена лучше армий других лордов нашего королевства. В Азуре расположены лучшие алхимические лаборатории, производящие зелья, эликсиры и наркотики. На землях Шмидта находятся мастерские, производящие отличные рунические артефакты. В артели оружейников Азура мы закупаем катапульты, копьемёты и зачарованную рунами амуницию. Вся торговля Визалира и Санрии происходит через Азур, принося молодому маркизу колоссальный доход за посредничество. Сам Шмидт, как мы сейчас выяснили, создал организацию, которая смогла свергнуть действующего монарха Санрии, ввергнув в страх целое королевство.

Специально для Вас, Эванс, повторю: Шмидт может быть излишне рисковый, невоспитанный и наглый. Да, он изменник, но он абсолютно точно не трус и не дурак. Дурак не смог бы сделать и сотой доли от всего мной перечисленного.

А сейчас Шмидт стоит за моими стенами с оружием в руках. Отнеситесь к этой ситуации предельно серьёзно, ведь если он пришёл сюда, значит, он знает, что делает!

После речи герцога в помещении повисла тишина.

Все задумались о сложности ситуации, но тут тишину не просто нарушил, а буквально разорвал вой электрогитары.

— Что происходит?! — испуганно вскочил со своего места придворный маг, присутствующий в штабе.

— Ого! Да это же Papa Roach — Blood Brothers! — весело прокомментировал Джон Доу.

— Что это?

— Это песня из нашего мира.

Все подошли к окну. Стало понятно, что странное устройство на телеге, из которого теперь торчал гигантский рупор, было музофоном.

Причём музыка орала так, что даже стёкла в окнах вибрировали. Сквозь закрытые окна людям приходилось повышать голос, чтобы слышать друг друга. Тот грохот, который стоял на улице, вообще не мог быть измерен.

Солдаты герцога растерянно перемещались перед замком. Все явно были напуганы.

Было видно, что командиры орут что-то своим подчинённым, но их почти не было слышно, поэтому порядок налаживался медленно.

— Алё! Алё! Приём! Ну как вам? Понравилось? — из рации, лежащей на столе, послышался голос Шмидта.

Все удивлённо посмотрели на устройство.

— Алё! Приём! Слышно меня?

К рации подошла Лера, положила палец на рубин и, влив ману, сказала:

— Зачем ты устроил этот цирк?

— Это не цирк. Это шоу! И оно только начинается, дорогая моя. Я думаю, что Севелин сейчас там, не так ли? Жерар, ты готов отдать мне трактаты? Если готов, то просто вынеси их все во двор, я их заберу и уйду. А вы будете спокойно жить дальше.

— Да как ты смеешь так говорить с Его Светлостью, ублюдок! — наорал на рацию генерал Эванс.

— Генерал, — обратилась к нему Лера. — Чтобы он Вас слышал, нужно вливать ману вот в этот камень.

— Да? Спасибо, Валерия. Да как ты смеешь так говорить с Его Светлостью, ублюдок!

— Слушай, служивый, — ответил голос из рации, — отойди от устройства, не засерай эфир. Лера, Джон, как вам мой подарок? Поднялось настроение? Не забыли ещё родной английский?

— Не забыли.

— Хорошо. Тогда послушайте вот это. Считайте, что это моё послание для вас.

Через несколько секунд после того, как голос из рации замолчал, заиграла композиция Accept — Die by the Sword.

Песня проиграла лишь наполовину, а Валерия и Джон сидели нахмурившимися. Лера при этом смотрела на один из мечей, висевших у неё в ножнах на поясе.

— Вы понимаете, о чём поют эти певцы? — спросил Севелин иномирян.

— Да, Ваша Светлость. Как и сказал Шмидт, это послание.

— Песня-послание? И что в этом послании?

— Там много слов, Ваша Светлость. Но ключевая мысль, я полагаю, следующая: то, что строилось тысячи лет, будет разрушено в один миг. Если ты живёшь с мечом, то и умрёшь от меча.

— И что это значит?

— Это послание для нас троих. Мы живём в этом мире сражаясь. Значит, мы должны быть готовы умереть от меча. А ещё, что он всё здесь разрушит, наверное.

— Зачем он, вообще, всё это затеял?

— Посмотрите за окно, Ваша Светлость. — после слов Леры все обратили внимание на то, что творится вокруг. — Это психологическая атака. Солдаты растеряны. Командиры не могут нормально передавать приказы. Шмидт ещё шага не сделал, а уже дезориентировал нашу армию.

— Алё! Приём! Как вам музыка? Вы всё поняли?

На слова из рации никто не ответил. Лишь генерал обратился к Жерару Севелину:

— Ваша Светлость, давайте включим магическую изоляцию помещения. Не могу больше этого слушать.

— Генерал, ты предлагаешь подавить все звуки и не знать, какие изменения будут происходить на поле боя? — тон Севелина был угрожающим — Ещё одно подобное предложение и мне понадобится новый генерал!

— Виноват, Ваша Светлость, погорячился. — поникнув, ответил герцогу Эванс.

— Алё! Вы там оглохли все? Приём!

— Что ты ещё хотел, Денис? — спросила Лера через рацию.

— Хотел спросить, как вам музыка? Хочешь что-нибудь более приятное включу, специально для тебя?

В этот момент за окном начал орать AC/DC.

Через несколько минут все обратили внимание на Джона, который сидел на стуле и немного пританцовывал своими широченными плечами.

— Что? — удивлённо спросил барон Доу, когда понял, что все на него смотрят. — Это моя любимая группа!

— Кхм. Должна признаться, мне тоже нравится их музыка. Особенно люблю Thunderstruck.

— Да, у меня тоже это любимая песня! Там хоть текст и туповатый, но здорово поднимает настроение. — радостно ответил Джон Лере.

— А, может быть, вы прекратите обсуждать музыку и вернётесь к нашей проблеме? — недовольно повысил тон герцог — Как будем обороняться? Они сбивают почтовых соколов, поэтому подкрепления не будет.

— Ну, рано или поздно, должно прийти подкрепление. Ведь барьер продержится ещё не одну неделю. Не может быть, что никто не обратит внимание на этот грохот.

— Да, возможно, ты прав, Эванс.

— Что это?! Скорее сюда! — крикнула уже вернувшаяся после поручения Лида.

Все подошли к окнам и увидели… нечто. Нечто странное.

Одиннадцать огромных троллей, закованных в полную латную броню, вышли из леса и двинулись к лагерю врага. Рядом скакал отряд из трёхсот членов Культа Теней. Все они были верхом на огненных люпусах.

В штабе все начали громко орать. Каждый пытался донести своё мнение, перекрикивая при этом музыку и остальных присутствующих.

— Немедленно успокоиться всем! — громко скомандовал Севелин, после чего паника прекратилась — У церкви есть отряды, которые приручают люпусов, но… Кто-нибудь знает, как ему удалось приручить троллей?

Все отрицательно покачали головами и продолжили наблюдать за шоу, которое творилось за окном.

— А этот что там делает? — вновь подала голос Лида, показывая пальцем куда-то.

Когда все посмотрели в сторону, куда указывала женщина, то увидели, как прямо рядом с рупором гигантского музофона стоит голый мужчина и яростно мастурбирует.

— Точно психи. И извращенцы. Мерзость! — брезгливо прокомментировал Лексус.

Когда мужчина прекратил самоудовлетворение, он надел снаряжение членов Культа и побежал назад к штабу.

Ещё несколько часов все наблюдали за подготовкой армии Шмидта и пытались разгадать все эти странные передвижения, которые происходили вокруг.

Рядом с барьером долгое время бродили несколько человек. Они ходили кругами, к чему внимательно прислушивались или принюхивались, а потом втыкали в землю светящиеся столбики.

Через полчаса наблюдения за этой картиной, маг, присутствовавший в штабе, панически обратился к герцогу.

— Ваша Светлость, это странно!

— Что именно странно?

— Они ставят эти светящиеся столбики точно в тех местах, где находятся резервуары с накопителями для барьера!

— Ну и что? — вмешался в разговор Лексус. — Ведь накопители находятся с внутренней стороны? Они разве могут их повредить снаружи?

— Нет, не могут… Это-то и странно! Зачем им это? И вообще, как они определяют места расположения резервуаров?

— Это неспроста. — после недолгих размышлений добавила баронесса Гаусс. — Нужно внимательно следить за всем происходящим. Ничего нельзя пропускать. Я думаю, что скоро будет атака.

— Но как он будет атаковать? Перед нами барьер, он не может его обойти!

— Но ведь для чего-то он затеял всю эту авантюру? Значит, у него есть план. Не просто же так он, в конце концов, устроил целое представление.

— Кто может подсказать, какие возможные действия предпримет враг?

— Не знаю. Даже представить не могу, что он сделает дальше.

— Что мы должны сделать? Какие меры предпринять?

— Единственно, что мы сейчас можем, это держать солдат в строю и не допускать паники. Все должны быть готовы обороняться в любой момент.

В следующий момент генерал Эванс взорвался:

— Да чего он там вопит! — прокричал разъярённый мужчина.

— Кто вопит?

— Певец этот! Верещит, как кастрат на допросе! — не выдержав творчества AC/DC, Эванс рванул к рации.

— Ублюдок! Выключи это немедленно!

И через пять секунд после ора генерала музыка действительно прекратилась. Наконец-то наступила столь желанная тишина.

Генерал вздохнул с облегчением, но вскоре раздались новые раскаты диких музыкальных инструментов.

Заиграл Twisted Sister — I Wanna Rock.

Уже через минуту после начала новой композиции Джон Доу широко улыбался, а Валерия Гаусс тихо смеялась в кулачок, глядя на Эванса.

— Что смешного?! — зло прыснул генерал.

— Слова песни. Там поётся: ты говоришь выключи это, но я снова и снова отвечу тебе. Нет, нет, нет, нет. Ты говоришь мне не играть, но я могу ответить тебе лишь. Нет, нет, нет, нет. Я думаю, генерал, это он Вам так ответил. — не скрывая улыбки, перевёл слова песни Джон Доу.

— Ах ты ублюдок! — лицо Эванса стало бордовым от злости.

— Немедленно выключи свой музофон! — неистово заорал генерал в рацию.

— Приём! Не слышно. Говори громче, чего ты там блеешь в трубку!

— Я сказал тебе выруби это!

— Кто там трындит в эфире? Какой бы дерьмоед там не был у рации, повторю: не бубни себе под нос, говори громче!

После оскорбления терпение Эванса лопнуло окончательно. Он схватил рацию в руку, поднёс её ко рту и что есть сил заорал:

— Я УБЬЮ ТЕБЯ! Я СДЕРУ С ТЕБЯ ШКУРУ, НАТЯНУ ЕЁ НА БАРАБАН И БУДУ ИГРАТЬ ТЕБЕ МУЗЫКУ, УБЛЮДОК! А ТЫ, СУКИН СЫН, БУДЕШЬ ЭТУ МУЗЫКУ СЛУШАТЬ! ТЫ БУДЕШЬ ПЛАКАТЬ, НО ТЕБЕ ЭТО НЕ ПОМОЖЕТ, ПОТОМУ ЧТО Я…

В этот момент рация взорвалась. Громкий хлопок смог оглушить присутствующих в комнате, уши которых и так страдали от слишком громкой музыки, а из-за яркой вспышки перед глазами прыгали цветные зайчики. В помещении запахло дымом.

Генерала взрывом отбросило к стене. Его лицо было изуродовано осколками, кисть правой руки, которой мужчина держал рацию, оторвало, а нижняя челюсть болталась на маленьком кусочке плоти, демонстрируя оторванный язык и обожжённое горло.

Сам генерал лежал без сознания, но всё ещё был жив.

— Немедленно зовите сюда целителей! — крикнул герцог, пока все стояли с шокированными лицами и смотрели на тяжело раненного соратника.

Через пару мгновений музыка замолчала.

Все вновь прильнули к окнам и не обращали внимания на то, как целители возвращают генерала Эванса с того света.

Мужчины и женщины, которые ранее ходили и втыкали в землю светящиеся столбики, встали перед центральным крылом и сняли верхнюю одежду. Они остались в одних штанах. Даже женщины стояли с обнажённой грудью.

А дальше началось страшное.

Эти «люди» стали на глазах деформироваться. Их конечности вытягивались и покрывались шерстью. От тел отпадали куски кожи и места с оголённым мясом зарастали шерстью, под которой виднелись витые узоры мощной мускулатуры. Вся процедура сопровождалась звуками разрывающейся плоти, которые, слава богам, после недавнего концерта были слышны очень плохо, потому что слух ещё не вернулся в норму от пережитых истязаний.

Лида и Джон отвернулись от окон. Придворный маг не выдержал и его стошнило прямо на подоконник. Лексус и Лера смотрели на эту картину с омерзением, но всё же не отводили взглядов. Даже всегда спокойному и уравновешенному герцогу Севелину стало не по себе.

— Это оборотни. — негромко произнёс Севелин. — Давно их разыскивают по всем королевствам… А он их привёл сюда. Кто-нибудь из присутствующих может мне объяснить, где он набрал всех этих чудовищ? Люпусы, тролли, а теперь ещё и оборотни!

— Ваша Светлость, — обратилась к герцогу Валерия — оборотни сильны?

— Да, очень. В человеческой форме они слабы, но в звериной очень сильны. Они обладают сильной регенерацией, поэтому для убийства нужно отрубить голову, повредить мозг или поразить сердце.

— Вы сражались раньше с оборотнями?

— Нет, никогда. Даже никогда не видел их до этого момента. Но я читал тайные руководства, написанные Лордом Сяо для инквизиторов Церкви Света. В своих трудах Лорд Сяо описывает многих демонических созданий и способы борьбы с ними.

— Значит, придётся целиться в сердце. — констатировала Лера.

К этому моменту оборотни уже полностью обратились и к ним подбежали члены Культа Теней. Они стали одевать на оборотней специальные латы, закрывающие торс этих созданий.

— … видимо придётся целиться в голову. — поправила свои же слова баронесса Гаусс.

Когда все оборотни были снаряжены в латные панцири, с западной подветренной стороны начали раскладывать большие тюки с сеном, которые тут же подожгли.

В течение следующих десяти минут площадь перед замком заволокло довольно плотным дымом.

С высоты третьего этажа замка, на котором располагался штаб обороняющихся, ещё была видна расстановка сил на поле боя. Но вот для солдат, стоящих на земле, видимость была очень ограничена.

— Что-то мне нравится это всё меньше и меньше. Барьер даёт достаточно света. Но если он погаснет, видимость на поле станет крайне плохой. Если барьер падёт, то мы будем с большим трудом понимать, что там происходит. — произнёс Джон Доу.

— И как нам этому противодействовать?

— Затрудняюсь ответить, Ваша Светлость. В таких условиях нам ещё не приходилось вести боевых действий. Я действительно не представляю, что мы можем сделать. А ещё меньше я представляю, что может сделать Шмидт. Ведь его армия до сих пор за барьером.

Солнце уже начало касаться горизонта, но всё ещё было светло.

А армия врага начала ещё более странные действия.

Шмидт вышел вперёд, встал на ящик, обратившись спиной к замку и лицом к членам Культа Теней и начал что-то говорить. Было далеко, поэтому слов его слова не доходили до замка. После этой недолгой речи Шмидт ушёл вглубь своего лагеря.

— Лера, что с тобой? — спросил Джон свою боевую подругу.

Все посмотрели на баронессу Гаусс, которая стояла абсолютно бледная.

— У нас очень большие проблемы!

— Что ещё случилось?

— Посмотрите на них. Посмотрите на Культ Теней!

Все вновь обратили внимание на происходящее за барьером.

Члены Культа вели себя странно. Очень странно.

Некоторые из них плакали. Некоторые молились. Некоторые обнимались. Некоторые смеялись. Общая картина напоминала похождения пациентов психбольницы, которых вывели на прогулку. Но всё равно складывалось впечатление, что общий эмоциональный фон какой-то… радостный?

— Я же говорю, что они конченные психи! — сказал Лексус, брезгливо глядя на людей в чёрных одеждах.

— Они не психи, Лекс. Они смертники.

— Что?

— Посмотрите внимательно. Они прощаются с жизнью, но почему-то радуются этому. Они смертники. В бою они не будут стремиться выжить. Они будут стремиться унести с собой на тот свет стольких, скольких смогут.

Атмосфера в помещении стала настолько тяжёлой, что в ней было тяжело дышать. Все внимательно наблюдали за поведением Культа Теней. И все убеждались, что баронесса Гаусс действительно права в своих выводах.

Когда безумное прощание с жизнью закончилось, протрубил горн и несколько членов Культа побежали к катапультам. Они взяли по большому тюку из какой-то тёмно-серой ткани и, прижав тюки к груди, по двое уселись на чаши метательных орудий.

В следующий миг вновь заиграла музыка. Но это уже сложно было назвать музыкой — это был бешеный рёв, сопровождающийся неистовым громыханием электронных музыкальных инструментов.

Самое страшное, что в этот раз музыка гремела ещё громче, чем ранее.

Стёкла замка потрескались, а катапульты выстрелили.

Глава 23 (73)

Когда муть от истощения маны отступила до приемлемого уровня, я поднялся и медленно направился в лагерь.

Бойцы уже возвели мою палатку, поэтому я зашёл в неё и сразу развалился на кресле, отходя от приступа тошноты и головной боли.

В палатку зашла Элла.

— Какие будут распоряжения, Отец?

— Элла, продолжайте разбивать лагерь. Раньше заката мы нападать не будем, а дел много. Люди должны периодически отдыхать, чтобы пойти в бой в нормальном состоянии. Проконтролируй, чтобы никто не засиживался и все отряды работали сменами. На всех палатках активируйте руны тишины, чтобы отдых был отдыхом и готовьте музофон. Поставьте его на семьдесят процентов мощности и включайте.

— Хорошо, Отец.

— Элла, заодно проверь, чтобы все заткнули уши ватой. Иначе потом будет голова гудеть от этого грохота. Хотя… она, наверное, всё равно будет гудеть.

Перед походом мы запаслись необработанным хло́пком, чтобы сделать из него затычки для ушей. Помогало слабо, но всё-таки немного помогало. Всем членам Культа, а также подразделению солдат Азура раздали эту хлопковую вату и объяснили, что по приказу нужно скатать из неё плотные шарики и засунуть себе в уши.

Изначально я не хотел брать никого из регулярной армии Азура, но, к сожалению, использование катапульт требовало значительной подготовки, а диверсантов из Культа этому не обучали. Пришлось у Игнуса забрать подразделение из тридцати «артилеристов» и задействовать их в атаке замка.

Кроме того, моя тактика использования в этом бою музофона потребовала, чтобы все палатки были зачарованы рунами, блокирующими любые звуки. Такими же, которыми были оборудованы кабинеты Амалии и Арнольда в храме. Хорошо, что с этой работой справились в рунической мастерской в Азуре и мне не пришлось подключать Дайдора, иначе гном мне опять бы вынес весь мозг из-за того, что я заставляю его делать очередную ересь.

Когда Элла ушла выполнять распоряжения, в мой шатёр зашёл ещё один из старших диверсантов, Эберт.

— Отец, мы готовы.

— Сено приготовили?

— Да, как ты и сказал. Взяли сухое сено, добавили в него треть свежей травы и листьев и разложили по тюкам.

— Хорошо, но пока ничего с ним не делайте, я отдельно распоряжусь, когда делать дымовую завесу. Передай солдатам, пусть готовят катапульты к забросу. Также передай им мои слова, если они просчитаются и заброс не получится, я лично всыплю им по десять плетей.

— Хорошо, Отец.

Ещё немного посидев в кресле, я стал чувствовать себя нормально, отойдя от истощения маны. Решил выйти и посмотреть, как идёт подготовка.

Как только я приоткрыл дверцу шатра, по ушам больно ударила музыка, разрывающая округу.

«Ну что же, придётся потерпеть».

Я вышел наружу и стал наблюдать за поведением солдат Севелина.

А поведение было забавным. Мои фанатики не только давно привыкли, но и наслаждались столь дикой для этого мира музыкой. А вот солдаты герцога подобного никогда не слышали. Да и громкость была такой, что я сам потерялся в первые секунды. В общем, в рядах армии, охраняющей замок, был бардак. И это меня радовало, ведь это означало, что я не просчитался.

Пока первая композиция до конца не доиграла, я вернулся в свой шатёр, взяв с собой одного из диверсантов в помощники.

Достал рацию.

— Алё! Алё! Приём! Ну как вам? Понравилось?

Говорить я пытался максимально издевательским тоном. Вот только мне, почему-то, никто не ответил.

«Блин, надеюсь, они рацию с собой взяли, а то выбросили ещё где-нибудь, как потенциально опасную неведомую фигню».

— Алё! Приём! Слышно меня? — повторил обращение.

— Зачем ты устроил этот цирк? — из моей рации послышался голос Леры.

— Это не цирк. Это шоу! И оно только начинается, дорогая моя. Я думаю, что Севелин сейчас там, не так ли? Жерар, ты готов отдать мне трактаты? Если готов, то просто вынеси их все во двор. Я их заберу и уйду, а вы будете спокойно жить дальше.

«Сомневаюсь, конечно, что он возьмёт и отдаст мне книги. Но ведь нужно им мозги потрепать и выбесить их как можно сильнее».

— Да как ты смеешь так говорить с Его Светлостью, ублюдок! — а тут я услышал голос генерала, который встречал меня вместе с земляками.

— Слушай, служивый, отойди от устройства, не засерай эфир. Лера, Джон, как вам мой подарок? Поднялось настроение? Не забыли ещё родной английский?

«Продолжаем их бесить и отвлекать. Мне даже самому смешно, с какой рожей сейчас этот генерал меня слушает».

— Не забыли.

— Хорошо. Тогда послушайте вот это. Считайте, что это моё послание для вас. — сказал я в рацию, после чего обратился к помощнику, — Клайм, иди и скажи, чтобы включили вот эту песню. — я протянул помощнику алмаз, который он взял и тут же убежал из командирского шатра.

Я подошёл к двери шатра и немного её приоткрыл, чтобы было слышно, когда доиграет композиция.

Пока играл Accept — Die by the Sword, Клайм вернулся.

Когда песня подошла к концу, я закрыл дверь шатра и вновь обратился к сидящим в замке людям.

— Алё! Приём! Как вам музыка? Вы всё поняли? — тишина. Подождав ещё полминуты, я снова заговорил. — Алё! Вы там оглохли все? Приём!

— Что ты ещё хотел, Денис? — со мной вновь разговаривала Лера.

Я даже представить себе не мог, каким отборным дерьмом меня сейчас поливают в замке. Очень хотелось бы посмотреть на то, с какими рожами там сидят Жерар и его подчинённые. Жаль, что нет такой возможности.

Ладно, теперь включим что-нибудь из классики.

— Клайм, возьми эту ленту. Пусть всё играет по порядку.

Я передал помощнику ленту с пришитыми к ней алмазами, на которых были записаны композиции только группы AC/DC. Как и ранее, Клайм взял ленту и пулей покинул шатёр.

— Хотел спросить, как вам музыка? Хочешь что-нибудь более приятное включу, специально для тебя?

Пока музофон исполнял AC/DC, я вышел в лагерь и осмотрелся. Подготовка шла нормальными темпами, я был доволен.

Пройдясь по лагерю, нашёл Эберта.

— Эберт! — крикнул я, чтобы парень обратил на меня внимание. — Беги в лес, пусть выходят наши всадники и тролли.

Парень кивнул и испарился.

Тролли… Тролли… С ними было целое приключение.

Ребята в лагере активно тренировались с троллями и занимались их дрессировкой. Притом, получалась дрессура у диверсантов поразительно хорошо. Особенно у Эллы. Видимо, на это как-то влияли их хорошие отношения с Амандой. Эта троллиха держала своих десятерых «мужей» в ежовых рукавицах и лупила их за любой косой взгляд на Эллу.

Наблюдая за одной из тренировок с троллями, я вспомнил свою подготовку в храме. У меня вызвало улыбку одно воспоминание, как солдаты по моему распоряжению надевали броню на орков, для моей тренировки.

И тут меня осенило!

Если на орков можно надеть броню, то почему бы не сделать то же самое с троллями?

Попробовать я решил на Аманде, так как она была самой послушной.

Мы с Эллой сняли с неё все мерки, и я сделал заказ брони в одной кузне.

Ох, какими глазами на меня смотрели кузнецы, когда я им передал лист с набросками брони и размерами. Это было что-то. Они меня десять раз переспросили, а потом попросили прийти в другой день, когда я просплюсь и протрезвею. Но, добрым словом и крепким матом я убедил молотобойцев, что не ошибся и мне действительно нужен трёхметровый панцирь, шлем на полтора метра кубических, высокие латные сапоги двести пятнадцатого размера и булава весом сто пятьдесят килограммов.

Когда заказ был готов и привезён в лагерь, у нас с Эллой было очередное приключение, чтобы надеть всё это на Аманду.

Троллихе такая «одежда» была неудобна, поэтому она постоянно жалобно гундела на нас. Но всё равно согласилась всё надеть в обмен на солидную порцию мяса. Мы ей тогда целого огромного кабана весом под четыреста килограммов отдали за хорошее поведение. Целиком. Живого. В общем, радости у Аманды было море: сначала охота на бегающую кругами по загону свинку, потом плотный ужин вместе с её гаремом.

Когда Аманда освоилась с доспехами, мы с Эллой нашли те места, которые сделаны неудачно: трут, давят и врезаются в шкуру или, наоборот, хлябают, а после поправили наброски. После этого заказ был сделан на всех троллей. Тогда глаза кузнецов вылезли ещё больше, а рожи их ещё сильнее выражали непонимание и сомнения в моей адекватности.

Самцов-троллей в броню засунуть оказалось на удивление легко. Просто Аманда ры́кала на них, и те стояли, все такие скромные и послушные, пока на них надевали латы.

Тренировки троллей в броне длились уже несколько месяцев, поэтому эти громилы освоились и перестали жаловаться на одеяние. Даже стали пользоваться преимуществами новой защиты.

Когда из леса вышли тролли и всадники на люпусах, я с больши́м удовольствием наблюдал за очередной волной паники, возникшей в рядах солдат Севелина.

— Отец! — ко мне обратилась Элла, которую явно кто-то чем-то сильно разозлил.

— Что случилось!

— Меломан случился. Джим опять за своё. — девушка буквально пылала от гнева. — Но сейчас он перешёл все допустимые рамки!

— Где он?

— Отец, как ты думаешь, где может быть Меломан, когда рядом играет музофон?

«Да, действительно…»

Я отошёл от шатра и посмотрел в сторону гигантского проигрывателя. И застыл с отвисшей челюстью.

— И часто такое происходит?

— До подобного дошло впервые, Отец.

— Элла, я даже не знаю, что сказать. Ну, пусть он… кончит… потом возвращается в строй. Не обламывать же его, в конце концов.

«Да уж. Уровень извращённого наслаждения музыкой у Джима перешёл все разумные границы».

* * *

Через несколько часов я отправил оборотней искать ящики с накопителями, скрытые под землёй и расставлять в этих местах сигнальные столбики, светящиеся зелёным светом. Сам же быстро вернулся в шатёр. Слушать AC/DC, песни которых крутились уже по десятому кругу, нервы у меня больше не выдерживали.

— Ублюдок! Выключи это немедленно! — проорал из рации голос генерала.

«Отлично! У него уже начинает дымиться пукан. Дяденьку уже созревает…»

В этот раз я хотел подшутить над оппонентами. Так как никого в шатре не было, я сам рванул к музофону и остановил так надоевшую мне музыку.

Вдох-выдох. Успокоились. Поехали дальше.

Зарядил в проигрыватель алмаз с Twisted Sister — I Wanna Rock.

«Интересно, поймут они прикол? Или не сообразят?»

Я сбежал от музофона, так как рядом с ним не мог находиться никто, кроме Меломана. А моим ушам, из-за обострённого восприятия, было особенно больно. Как и оборотням, которые ходили с понурыми лицами и однозначно мучились от раздражения и головной боли.

— Эй, лохматые! — крикнул я Эдгару и вдове Алана. — Дуйте в палатки, не нужно страдать. Потом вас позовут, когда атаку начнём.

Оборотни радостно скрылись в ближайшей палатке, а в моей руке вновь заорала рация.

— Немедленно выключи свой музофон!

«О, отлично. Пукан уже не дымиться, а неплохо так горит. Не зря мучились все мы. Нужно ещё немного достать этого генерала».

— Приём! Не слышно. Говори громче, чего ты там блеешь в трубку!

— Я сказал тебе выруби это!

— Кто там трындит в эфире? Какой бы дерьмоед там не был у рации, повторю: не бубни себе под нос, говори громче!

— Я УБЬЮ ТЕБЯ! Я СДЕРУ С ТЕБЯ ШКУРУ…

Генерал продолжал что-то там орать в рацию, но я его не слушал.

Ко мне подошла Элла.

— Отец, зачем ты выслушиваешь эти оскорбления?

— Я не выслушиваю. Это я так вывожу их из равновесия. Чем больше они будут раздражены, тем больше ошибок в итоге совершат. Теперь внимательно смотри на окна замка.

Я прикоснулся ко второму рубину на корпусе своей рации и влил в него ману.

В одном из окон вспыхнула яркая вспышка и тут же погасла.

— Вот видишь, Элла, теперь мы знаем, где расположен их штаб. Выключи музофон и зови лохматых. Пусть встают прямо по центру и начинают обращаться. Солдаты врага должны это видеть. А также передай Эберту, пусть поджигает сено.

После подрыва второй рации я стал осматривать армию герцога.

Ту рацию я специально просил изготовить Дайдора. Его неудачные эксперименты с этими средствами связи, в процессе которых устройства периодически взрывались, натолкнули меня на мысль, что подобный побочный эффект можно использовать в своих целях. Вот и родилось такое устройство двойного назначения: можно и говорить и, когда говорить станет уже не нужно, взорвать его. Взрыв, к сожалению, довольно слабый, но сопровождается яркой вспышкой, благодаря чему я вычислил, в каком окне располагалась рация, а значит и штаб обороняющихся, в котором сидит Севелин.

Когда музыка замолчала, на лицах солдат герцога читалось облегчение. А когда к барьеру подошли люди и стали раздеваться, у многих на лицах стало читаться недоумение.

То, что происходило дальше не могло меня не радовать.

Когда оборотни начали меняться, солдаты, которые это видели, побледнели. Кого-то стошнило, кто-то просто отворачивал взгляд или закрывал глаза. Не все бойцы понимали, кто стоит перед ними, но многие слышали рассказы об оборотнях, поэтому были напуганы сильнее других. Очень жаль, что эту картину могли видеть лишь немногие из армии врага. Так бы их боеспособность была снижена ещё больше.

«Что же, будем довольствоваться тем, что есть».

Когда оборотни преобразились в звериную форму, члены Культа стали помогать им надевать доспехи. Полную броню оборотням сделать не получилось — она не давала им проворно двигаться, поэтому лохматые от неё отказались. Шлемы, к моему большому сожалению, тоже. Они им сильно мешали и не давали сосредоточиться на цели. Единственное, что получилось сделать — стальные панцири с высокими воротниками, чтобы защитить сердце и шею. Но и это уже большой прогресс.

Через некоторое время диверсанты разложили сухое сено с примесью сырой травы, для большего задымления, и подожгли его.

Лёгкий ветерок понёс образовавшийся дым на площадь перед замком. Видимость постепенно становилась всё хуже и хуже. Сейчас перед нами были видны лишь очертания солдат и замка. Отчётливо были видны только светящиеся сигнальные столбики, указывающие расположение ящиков с накопителями.

Регулярная армия тренируется не так, как это делает Культ Теней. Армия привыкла действовать слаженно, координируя свои действия между всеми подразделениями. Солдаты привыкли выполнять приказы командиров. Когда все они будут слепы и глухи, боеспособность этой кучки вояк будет ниже некуда.

Мои диверсанты готовились совсем иначе.

Они не тренировались на какие-то особо слаженные действия между отрядами. Они не тренировались слушать общие приказы или наблюдать за действиями других отрядов. Они тренировались слаженному взаимодействию лишь внутри своих боевых пятёрок. Каждый отряд — боевая пятёрка — полностью самостоятельная боевая единица, которая сама принимает решения, как ей действовать, которая никого не слушает, но каждый член которой понимает соратников без слов. Мои диверсанты изначально готовились для проведения операций в сложных условиях, в том числе по ночам, когда видимость ещё хуже, чем сейчас в дымовой завесе.

Да, в случае полномасштабной войны такая разрозненная группа проиграет регулярной армии, но в данных конкретных условиях подготовка Теней давала большее преимущество, чем подготовка армейцев.

Это наше поле боя. Если герцог всё ещё считает, что у него более выгодное положение, потому что у него больше людей, то он сильно ошибается! К тому же у меня триста дрессированных и очень агрессивных люпусов, а также одиннадцать троллей, с которыми и в обычных-то условиях справиться очень сложно, а сейчас они ещё и полностью в доспехи закованы.

Я подошёл к барьеру и встал напротив центрального крыла замка, забравшись на принесённый туда для меня ящик.

Моя армия сосредоточила всё внимание на мне.

— Сегодня у нас важный день! — начал говорить я негромко, но отчётливо, чтобы все меня слышали. — Сегодня нам предстоит тяжёлый бой. Враг, спрятавшийся в замке, портил жизнь многим таким, как мы. Мы лишь бесплотные тени для них. Пыль у дорог. Грязь под ногами. Но сегодня мы покажем, на что на самом деле способны тени. — я сделал паузу — Сегодня умрут многие из наших братьев и сестёр. Но мы должны помнить, что их смерть не напрасна. Мы должны помнить, для чего мы воюем и должны помнить, что всех нас ждёт после смерти. Я прошу вас сделать всё, что в ваших силах. Но прошу не умирать напрасно. Пусть основную работу делают люпусы и тролли. Не лезьте на рожон, действуйте скрытно и бейте наверняка. Вступим в бой мы тогда, когда армию врага уже изрядно проредят наши питомцы. Выживите врагам назло и у вас будут новые подвиги, в конце которых вас ждёт Вальхалла.

После короткой речи я двинулся к катапультам, чтобы поговорить со своими солдатами и убедиться, что у нас действительно всё готово.

Пока я шёл, всё чаще и чаще слышал фразу «Достойной смерти тебе, брат!». Именно такими словами члены Культа Теней прощались с товарищами, когда те уходили на задания. Наверное, только в этой организации все друг другу желали не жизни, а смерти. И это было их выражением любви к своим ближним.

Это придумал не я, оно как-то само так сложилось между ребятами ещё на заре Культа. Каждый из них ждал «возвращения в Вальхаллу».

Мне опять стало не по себе из-за того, что я посылаю людей на смерть. Но нужно было гнать эти мысли. Поздно сожалеть. Я на войне. На поле боя. Теперь осталось сокрушить врага, забрать трактаты и дальше нормально жить со своими жёнами и воспитывать своих детей.

Обсудив всё с солдатами Азура и проверив готовность катапульт, я протрубил в горн и направился к музофону. Загрузил в него новую ленту с пришитыми к ней алмазами. Эта лента была особенной. Я потратил немало времени, чтобы вспомнить и собрать всю самую жёсткую музыку, которая громыхала у нас на студенческих гулянках и на пьянках байк-клуба, ввергая в бешенство всех соседей и прохожих. Это были такие исполнители, как Slayer, Amon Amarth, отдельные песни Ensiferum, Kreator, Pantera и прочая подобная психопатия. В общем, всё самое отмороженное, что только было в моей памяти.

Я выкрутил ручку музофона с семидесяти процентов до ста и, как только подготовленные бойцы зарядились в катапульты, запустил воспроизведение.

С первыми нотами Ensiferum — Axe of Judgement катапульты выстрелили.

Для заброса были подготовлены куски парусины, к которым были пришиты ручки из плотного каната.

Когда десять катапульт запустили по двух человек каждая, окна замка потрескались, а армия Севелина болезненно схватилась за уши.

Двадцать летящих диверсантов, оказавшись над тридцатиметровой стеной барьера, расправили руки, удерживаясь за ручки специальным образом сложенных кусков парусины, отчего последняя сама расправилась в широкое полотно купольной формы. Это, конечно, были не полноценные парашюты, но сшитые по моему заказу изделия позволяли не упасть на землю с высоты, а аккуратно спланировать вниз.

Так как шок от загромыхавшей музыки и заброс двадцатки диверсантов произошёл одномоментно, немногие обратили внимание на то, что им на головы спускаются бойцы вражеской армии. Заметили это уже тогда, когда Тени опустились на землю и побежали.

Но каких-то слаженных действий от армии герцога всё равно не последовало.

Диверсанты, коснувшись земли, изо всех сил рванули к светящимся за стеной барьера сигнальным столбикам. По двое к каждому.

Они добежали до барьера, ровно напротив столбиков воткнули короткие полностью стальные копья, покрытые рунической вязью, и стали забивать их в землю молотами.

Через десять секунд по стене барьера прошла первая рябь и цветные пятна, плавающие по нему, стали гораздо тускнее. Ещё через десять секунд по барьеру начали проходить волны ряби одна за одной, а потом он ярко мигнул, ослепив всех присутствующих, и окончательно погас.

Я всё это время внимательно наблюдал за развитием событий со стороны:

Вот Тени опускаются на парашютах на территорию врага, а в следующее мгновение они уже мчатся к барьеру, ориентируясь на светящиеся метки.

Заброшенные за барьер бойцы начали в указанных местах забивать в землю специальные копья, а уже через пару секунд у одного из диверсантов получилось пробить контейнер с накопителями, в результате чего копьё нагрелось докрасна, освещая округу мрачным кровавым светом, и начало медленно деформироваться и плавиться. По барьеру прошла рябь.

Потом пробои резервуаров с накопителями произошли в оставшихся девяти местах. Барьер начало трясти и он, наконец-то, погас, предварительно ослепив всех ярким всполохом.

После того как перед глазами перестали прыгать солнечные зайчики, все начали действовать.

Мои бойцы отправили в первую волну атаки люпусов, которые своей огромной стаей рванули на солдат герцога.

— ГУ-У-У — следом за волками Аманда подняла над головой булаву и все одиннадцать троллей также побежали на врага, заметно сотрясая землю своими тяжёлыми шагами.

Оборотни и члены Культа пока стояли и ждали моей команды для атаки.

Хоть и не очень отчётливо, но всё равно было видно, что в рядах солдат происходит полная неразбериха. Они не выстраивались в шеренги, не выставляли щиты и не защищали соратников. Приказы командиров не были слышны. Видимость была не далее пары метров, поэтому вся армия превратилась в кучку брошенных бойцов, каждый из которых воевал сам за себя.

Как я и рассчитывал.

Люпусы набрасывались на людей, вгрызаясь им в глотки и отгрызая конечности. Тролли неслись вперёд, не замечая преград на своём пути, затаптывая солдат латными сапогами и превращая их в подобие томатной пасты ударами булав весом в полтора центнера.

Как-то противостоять троллям пытались и бойцы, и маги. Однако мечи просто лязгали о толстую стальную броню, не имея возможности пробить её, а огненные шары и электрические разряды магов только нагревали латы, из-за чего вызывали в троллях лишь ещё больше ярости.

Солнце уже глубоко зашло за горизонт, но всё ещё давало немного света.

К моему сожалению, ветер усилился, и нашу дымовую завесу почти сдуло, оставив в воздухе лишь лёгкую дымку.

«Что же, время пришло!»

Я поднял руку и первым рванул в гущу событий.

За мной последовали оборотни и мои диверсанты.

Мы не напали на врага в лоб, двигаясь дружной стеной. Нет. Мы рассредоточились по всей территории перед замком и начали заходить на обороняющиеся группы солдат с флангов и с тыла.

Света становилось всё меньше, а бои становились всё ожесточённее. Но не было слышно криков людей, воплей троллей, рычания люпусов или лязга оружия. Всё это в данный момент утопало в рёве Slayer — War Ensemble.

Музыка громыхала так, что сбивала с толку даже меня.

Вся площадь представляла собой сплошную кровавую баню. Всюду валялись мёртвые тела, о которые спотыкались как нападающие, так и обороняющиеся. Местами мимо пролетали чьи-то оторванные конечности и выбитое из рук оружие.

Перед моими глазами периодически стали вспыхивать сообщения о нарушениях клятв. Их число достигло уже тринадцати.

Не знаю почему, но иногда Система воспринимала одни и те же действия разных людей, получивших одинаковые команды как нарушение клятвы, а иногда нет. В логике работы местной Системы я никогда не смогу разобраться, это факт!

Нужно было всё это заканчивать. Каждая смерть моих подопечных вызывала во мне горечь сожаления.

Я посмотрел на окна замка, в которых ранее видел вспышку и которые определил как местный штаб. Лестниц возле них ещё не было.

Отряд Эллы должен вступить в бой чуть позже остальных и их задачей было быстро пронести по полю боя штурмовые лестницы и приставить их к окнам штаба. Нашей с оборотнями задачей было обеспечить коридор для прохода Эллы.

На своём пути я увидел сражающихся с троллями Джона и Лексуса. Получалось у них не очень хорошо, даже не взирая на все преимущества иномирян. Хоть мои земляки и смогли ранить трёх троллей, но и сами были уже ранены. Всё-таки тролли огромные создания с крепкой шкурой, сильные и довольно быстрые. А заковав их в толстую стальную броню, мы вообще превратили этих тварей в машины смерти.

Я рванул в сторону земляков, ведь нужно было расчищать путь для проноса штурмовых лестниц. Трое оборотней последовали за мной.

Моё приближение увидел Лексус.

На лице блондина возникло такое выражение лица, будто он только что съел тухлое яйцо. Лексус повернулся ко мне и нанёс удар своим большим мечом. В момент удара я влил ману в свои зачарованные доспехи, поэтому единственно, чего добился оппонент — на долю секунды осветил округу высеченными из собственного меча искрами.

Я в ответ со всей силы пнул Лексуса в грудь, отчего его отбросило почти на четыре метра. Вот только блондину совсем не повезло. Когда он летел спиной вперёд, то наткнулся на удар булавы, которой наотмашь махнул самый крупный из наших троллей. Тело виконта Курта изменило направление полёта на строго противоположное, поэтому его тушка полетела на меня со скоростью пушечного ядра. Я сделал два шага влево и чудом избежал столкновения с человекообразным снарядом.

Лексус упал в семи метрах от меня кучей переломанных костей. Он был жив, но чётко выделяющиеся переломы позвоночника и множества других костей говорил, что сегодня он больше не боец. Значит, можно переключаться на барона Доу.

Джона мне было жалко. Он был хороший парень, добродушный и отзывчивый, просто, обстоятельства сложились так, что мы оказались по разные стороны баррикад.

В данный момент Джон, пятясь спиной, отходил от трёх троллей, которым ранее противостоял вместе с Лексусом. Я воспользовался этим в полной мере. На всей доступной мне скорости призрачным шагом рванул к Джону и ударил его рукоятью своего меча по затылку.

Мои ожидания не оправдались, и этот бугай не потерял сознания. Лишь припал коленом к земле и проведя рукой по затылку посмотрел на оставшуюся на ладони кровь.

Джон перевёл мутный взгляд на меня и попробовал подняться, но у него это не получилось. Всё-таки мой удар его хоть и не вырубил, почему-то, но отправил в тяжелейший нокдаун.

В это время сверху на здоровяка уже опускалась булава одного из гигантов. Я схватил Джона за воротник и дёрнул на себя, спасая от гарантированной смерти. А чтобы он не продолжил сражаться, хорошенько зарядил ему коленом в челюсть. На этот раз амбал лишился чувств, и я оттащил его ближе к стене замка, чтобы мужчину случайно не затоптали.

Трое троллей, освободившихся от своих противников, побежали дальше сеять хаос и смерть на поле боя. А я с оборотнями начал продвигаться по тому пути, по которому должна пробежать Элла, очищая его от возможных преград.

Момент, наконец, настал и мимо нас с оборотнями рванули пятеро человек, удерживая две очень длинных лестницы.

Выждав две секунды, я побежал вслед за ними. Как только лестницы были приставлены к стене, я и трое сопровождающих меня оборотней, сразу стали по ним подниматься.

Уже через три секунды я стоял в штабе Севелина, в котором никого не было.

— Нужно искать по запаху! — изо всех сил крикнул я оборотням, чтобы они меня услышали.

И они действительно услышали. Мы выбежали из помещения штаба и побежали по коридорам замка, пытаясь улавливать малейшие запахи, выслеживая свою цель.

Ранее, ещё сидя в своём командирском шатре, я обсуждал подобную вероятность с лохматыми. Но перед нами встала проблема: оборотни запах Севелина не знали. Но вот использование герцогом дорогого одеколона, аромат которого я отлично помнил, всех нас выручило. Ещё в шатре я объяснил оборотням, что герцог использует одеколон с запахом спирта, коры яблони, корицы и ванили. Отличный одеколон, который трудно с чем-то перепутать.

Напав на искомый аромат, мы двинулись вперёд на максимально возможной скорости.

С закрытыми дверьми, встречающимися по пути, не церемонились ни секунды. Их просто выбивали и продолжали бег.

По запутанным коридорам и замысловатым лестницам мы спустились с третьего этажа на второй, затем на первый, затем в подвал, а затем уткнулись в стену. Простую каменную стену, ничем не выделяющуюся на фоне остальных.

— Видимо, здесь тайный проход! — сказал я зубастым. Благо в подвале грохот музыки уже был не слышен, поэтому говорить можно было спокойно.

Со стеной я тоже не стал мешкать. Вложив прилично маны в «Сейсмический удар», со всей силы стукнул кулаком по стене. Каменная кладка развалилась и осыпалась, обнажив длинный коридор, ведущий под землёй в неизвестном направлении.

Мы рванули дальше.

Через три минуты бега удалось нагнать отступающую группу Севелина.

В ней был, собственно, герцог Жерар Севелин, уже вылеченный целителями генерал Эванс, его адъютант Лида, замковый маг, а также баронесса Валерия Гаусс, которую, скорее всего, взяли с собой для охраны этой процессии.

Увидев нас, они остановились.

Валерия приготовилась к бою, а маг начал бормотать какое-то заклинание. Даже генерал потянулся за мечом.

Дожидаться, пока маг бабахнет чем-нибудь в замкнутом пространстве я не стал, поэтому метнул в него клинок, который попал старику в глаз.

— Жерар, отдай книги, тогда я отступлю!

Мои слова возымели слабый эффект. Лишь Лера сместилась на два шага вправо, прикрывая герцога.

— Лера, не мешай. Я делаю это для всех нас.

— Для нас?

— Да, для нас. Я точно знаю, что в одном из трактатов Оскар написал, как избавиться от назойливых миссий Системы и начать жить нормальной жизнью!

— Скажи, Денис, ты всех вокруг за идиотов держишь? Или у тебя ко мне особое отношение?

— Я, конечно, считаю большинство людей идиотами, но к тебе отношусь более или менее нормально. Я не вру, Лера, иначе я бы не затеял войну с целым государством и всей Церковью Света.

Лера мне не поверила. Лишь крепче сжала рукояти своих мечей.

— Эй, лохматые, сдерживайте её, не дайте подойти. Но ни в коем случае не убивайте. Я за герцогом.

Я рванул вперёд, не обращая внимания на баронессу Гаусс.

Валерия нанесла мне удар мечом, но за секунду до этого я перешёл на призрачную поступь, поэтому прошёл сквозь её меч, чем вызвал у девушки ступор.

Воспользовавшись замешательством противницы, продолжил движение к Севелину. По пути я быстро снял с пояса кинжал и чиркнул им по горлу генерала. Этого крикливого урода на переговорах мне не нужно, поэтому пришлось выписать ему билет на тот свет.

Ещё секунда и вот я крепко держу герцога за горло.

Схватив Севелина, сразу сдёрнул с его пояса меч и отбросил куда подальше, после чего развернулся. К этому времени Лера уже отбивалась от довольно вялых нападок оборотней. Они не старались ни нормально нападать, ни обороняться, учитывая мой приказ.

Герцог всеми силами пытался сопротивляться захвату, но разница в характеристиках была слишком большой, поэтому он скоро понял бесполезность своих стараний и просто обмяк, повиснув на моей руке, как мешок с песком.

— Лера, прекрати!

Она покосилась на меня, увидела, что я держу Севелина за горло и опустила мечи, отойдя подальше от оборотней.

— Все! Бегом назад!

Дальше мы дружной компанией рванули в обратном направлении. Герцога я буквально нёс за горло, что заметно снижало скорость нашего передвижения.

Когда мы через парадные ворота выскочили на улицу, то сразу получили лёгкое оглушения от грохочущей музыки.

Я вытащил из кармана артефакт, представляющий собой небольшую палочку с хрустальным шариком на конце, и влил в него ману, отчего шарик ярко засветился. После того как я подал три таких сигнала, музофон замолк.

В округе стали слышны звуки боя, стоны солдат и агрессивный гундёж и рык троллей, сопровождающееся тяжёлыми шагами.

— ВСЕМ ПРЕКРАТИТЬ СРАЖЕНИЕ! — что было сил гаркнул я.

Эффекта от моих воплей не было. Видимо, после столько продолжительного грохота люди уже мало что слышали.

Но некоторые всё же отреагировали. И первыми были именно мои диверсанты.

Тени начали отступать, передавая команду всё новым и новым отрядам, а также отводя немногих выживших люпусов и оставшихся троллей.

— ВСЕМ ПРЕКРАТИТЬ СРАЖЕНИЕ! — вновь гаркнул я, после чего солдаты Севелина всё же обратили на меня внимание.

Постепенно все стычки прекратились. Моя армия отступила к лагерю, а армия герцога постепенно окружала центральный вход замка, возле которого мы стояли.

Ближе десяти шагов солдаты не подходили, видя, что их главнокомандующий у меня в руках и к его горлу приставлен кинжал.

— Всем отступить к казармам! — продолжил раздавать я приказы — Никому до разрешения к замку не приближаться!

Никаких действий не последовало.

Я чуть крепче сжал горло герцога. Мой намёк аристократ понял:

— Исполнять. — сухо скомандовал Севелин, после чего остатки солдат герцога стали расходиться.

А судя по тому, что я увидел, осталось их немного. Не больше тысячи.

Дождавшись, когда все солдаты уйдут, я посмотрел на Севелина.

— Ну и зачем нужно было до этого доводить? Столько напрасных смертей! Ведь я просил лишь передать мне трактаты. Где они?

— Их здесь нет.

Я сильнее придавил кинжал к горлу аристократа, чтобы лезвие порезало кожу и пустило немного крови.

— Жерар, я не собираюсь играть в игры. Если я не получу сейчас трактаты, я убью тебя и всех присутствующих. А потом сам по камням разберу замок, но найду эти книги.

Герцог нахмурился.

— А чтобы тебе было проще принять решение, я тебе обещаю, что после того, как я их переведу для себя, я отдам оригиналы в Церковь Света. Вот только отдам их без переводов, раз уж ты отказался тогда от моих услуг. Дважды подобные предложения не делаются.

На лице герцога читались страх и сомнения. Его сомнения я решил развеять.

— Система! Я, Денис Шмидт, даю клятву, что те трактаты, которые я получу от герцога Севелина, я верну Церкви Света сразу после того, как переведу их для себя. Подтвердить!

Сразу после произнесённой мной клятвы, глаза Жерара расширись. Видимо, он получил уведомление от Системы с условиями. Уже через секунду я получил подтверждение, что клятва принята.

В это же время ближе к нам подошли Джон и Лера. Лексуса нигде видно не было.

— А вы чего не пошли в казармы с остальными? — обратился к землякам.

— Мы не местные солдаты. Нам там делать нечего.

— Ладно, как хотите. Но в замок вам всё равно нельзя. Иначе я действительно убью Севелина, я не шучу.

— Денис, ты сказал правду? По поводу миссий и того, что их можно избежать?

— Да, я не врал. В том трактате, который я переводил ещё в храме, Оскар написал, что в следующем своём трактате напишет о своих познаниях в работе Системы и об этом нюансе, связанном с иномирянами. Он собирался провести эксперимент на себе, чтобы проверить догадки. Учитывая, что Оскар Джавакян умер в своей постели от старости, стоит полагать, что у него всё получилось.

Джон и Лера стояли смутившись. Видимо, они что-то хотели сказать, но не решались.

— Чего мнётесь? Спрашивайте что хотели.

— Ты откроешь для нас эту тайну? — неуверенно спросил Джон. — Да, мы сейчас были противниками, но ведь это только приказы. Кстати, Денис, спасибо тебе. Я знаю, что ты не стал меня убивать и даже спас от тролля. Я тебе благодарен.

— Не за что. А вы уверены, что вам нужна эта информация?

— Да! — твёрдо и очень эмоционально ответила на вопрос Лера. — Я устала от всех этих кровопролитий. Мы оказались в этом мире и, насколько я знаю, не сможем вернуться назад. Но это не значит, что мы должны становиться монстрами. Я хочу найти спокойное уединённое место подальше от людей и жить там. Без кровопролитий, без борьбы с монстрами, без войны и без заданий.

— А я бы пошёл путешествовать по миру. — сказал Джон — Может быть, мне на пути и встретятся бандиты, что приведёт к смертям, но это будет совсем не то, что сейчас. Я бы хотел посмотреть на самые красивые пейзажи этого мира, побывать на других континентах, посмотреть на причудливых созданий. А после этого завести семью и рассказывать своим детям байки о сказочных местах, в которых побывал их папаня.

— Я не против. Я прекрасно понимаю вас и сам не меньше ненавижу все эти миссии и всю эту резню. Но, как вы можете заметить, трактатов у меня нет. А даже если в замке сейчас найдутся несколько, не факт, что среди них будет нужный.

— Эй, Севелин, чего молчишь? — обратился я к герцогу — Давай говори, где трактаты?

— Я не верю тебе, Шмидт. Ты скользкий и изворотливый. Ты найдёшь способ не возвращать труды Оскара в Церковь Света!

— Слушай, Жерар, я, вообще-то, системную клятву принёс. Ты хоть представляешь, что это такое? Я даже если слишком сильно задумаюсь о подобном, то умру. А ты треть моих характеристик ещё получишь, отчего у тебя харя треснет, как мне думается. Или ты думаешь, что Систему, созданную советом богов, в том числе и вашим Светлым Богом, так легко обойти? Или ты думаешь, что я не решусь тебя убить и разнести тут всё к чёртовой матери, чтобы найти трактаты? Скажу, что и в первом, и во втором случае ты сильно ошибаешься!

Ещё недолго посомневавшись, Жерар всё же кивнул и повёл меня к трактатам.

— Вас я с собой не приглашаю. Поговорим, когда вернусь. Будьте здесь! — обратился к землякам и пошёл за герцогом.

Мы вновь спустились в подвал, прошли поворот к тайному входу, откуда я вытащил Севелина и подошли к другой стене.

Нажав на несколько камней в определённой последовательности, а потом дёрнув за торчащий из стены магический светильник, Севелин отошёл на два шага назад. Часть стены отодвинулась, открыв вход в большое светлое помещение.

В помещении находились около тридцати человек. Все они корпели над своими листочками и заглядывали в какие-то гигантские словари.

Когда люди увидели герцога, то повскакивали со своих мест и стали кланяться ему. Аристократ всем приказал покинуть комнату.

— Трактаты здесь. — после того, как люди удалились, герцог указал на шкаф.

В том шкафу находилось целых восемнадцать книг.

— Ничего себе! — я аж присвистнул, увидев количество трактатов. — Вы почти все собрали!

— Почти?! Разве их не восемнадцать? — удивлённо спросил меня герцог.

— Не-а. Трактатов двадцать один. Причём я ищу именно последний.

Я достал из-за пазухи большой мешок и стал скидывать в него книги, читая при этом обложки.

Герцог кривился от моего варварского обращения с этими реликвиями, но я знал, что книги Оскара сделаны из очень прочной кожи, а обложку вообще повредить можно было только умышленно, поэтому не нежничал. К моей величайшей радости двадцать первый трактат был среди книг, хранящихся в шкафу. Отсутствовали только второй, пятый и пятнадцатый тома.

В тот момент, как я сделал шаг из тайной комнаты, герцог схватил меня за плечо.

— Подожди! Когда ты вернёшь трактаты? И куда?

— Хм, действительно. Давай так, через шесть месяцев я прибуду в Вилур и подкину этот самый мешок, перевязанный золотым бантиком, прямо к дверям центрального Собора Света. Согласен?

— Да. Это будет приемлемо.

После договорённости с герцогом я быстро покинул помещение, а следом и замок.

Когда я вышел, Джон и Лера стояли на всё тех же местах.

— Трактаты у меня. Включая тот, который нам всем нужен. — сказал я землякам.

— Сможешь сейчас для нас прочитать ту часть о Системе?

— Не наглейте. Это не так быстро, вычитывать информацию и разбираться в сложном слоге, которым писал Оскар. Кроме того, как вы сами понимаете, — я обвёл руками замок и окружающую территорию, — я буду вынужден бежать и залечь на дно.

— А как нам тебя найти?

— Через семь месяцев в Эммаре будет праздник, в честь дня рождения короля. Будут гулянья на весь город. Там, в среднем Эммаре, есть место, которое называется радужный сквер. В день рождения короля Карла будьте в радужном сквере в полдень. Но! — я сделал паузу, — если я увижу, что сквер кто-то окружает, или за вами кто-то следит, или ещё какие-то подозрительные активности, я уйду и больше никогда не вернусь. А если всё будет нормально, мы встретимся в самом центре радужного сквера и там я вам всё подробно расскажу. Договорились?

— Да. — твёрдо ответил Джон.

— Кстати, где Лексус?

— Он в лазарете. Угрозы для жизни больше нет, но он всё ещё в тяжёлом состоянии.

— Ясно. Его с собой не берите на встречу, а то я неуверен, что этот придурок не выкинет какой-нибудь фокус. Если захотите, сами ему потом всё расскажете. Ну всё, Аста ла Виста!

Я убежал в темноту.

Лагерь мы собирать не стали. Бросили всё: и палатки, и телеги, и даже катапульты. Музофон просто разломали, разбив его почти в щебень, чтобы технологии Дайдора не достались кому попало. Всё это мне теперь не нужно. Предыдущей жизнью дворянина я жить уже не смогу, потому что на меня объявят глобальную охоту.

Моя армия ускоренным маршем двинулась по направлению к Азуру.

На рассвете мы стали подсчитывать потери. Среди погибших было двести восемьдесят люпусов, семеро троллей и, что самое болезненное для меня, триста шестнадцать членов Культа. Также погибли двое оборотней: Грум и вдова Алана. Из регулярной армии Азура не погиб никто, так как в бою они участия не принимали.

Я отправил Теней в лагерь через лес, а со своими солдатами двинулся к ближайшему городу, где купил лошадей и помчался вперёд.

Солдат я оставил, приказав им добираться в Азур самостоятельно. Сам же рванул вперёд настолько быстро, насколько это было возможно.

Я менял лошадей в каждом встреченном городе и деревне, а когда лошади уставали и сбавляли темп, то просто бросал их в поле и бежал сам со всей доступной мне скоростью. Добрался до Азура я за пять дней.

Буквально влетев в свой замок, приказал Аббасу срочно доставать из казны мешки с золотом и в течение часа снарядить караван, который вывезет моё состояние в Эммар. Кроме того, я приказал и самому Аббасу брать жену и собираться в путь, а сам пошёл разыскивать Дайдора.

Через полтора часа я, чета Аббас и Дайдор гнали в караване из трёх карет, набитых золотом, в сопровождении всего лишь трёх кучеров и десяти солдат. Всего в казне оказалось четыреста тысяч золотых. Это была колоссальная сумма, которая позволит начать новую очень неплохую жизнь в любом государстве.

Когда коротышка пришёл в карету, он меня очень удивил. Он взял с собой лишь небольшой сундук с вещами.

— Дайдор, а где всё остальное? Я же объяснил, что мы сюда больше не вернёмся.

— Всё, что мне нужно, я взял.

— А как же золото? И твои наработки?

— Всё своё золото, а также все новые разработанные мной рунические карты я давно передал семье. А вещи я себе и на месте куплю.

Как выяснилось в последующей беседе, Дайдор в течение всего времени почти все заработанные и, стоит заметить, огромные деньги отправлял своему отцу, вместе с рунными картами разработанных им устройств, включая модернизированные музофоны. Гном делал всё возможное, чтобы его семья вернула свою былую славу. Общая сумма золота, переданного клану Тронколт за последние пять лет, превысила четыреста тысяч золотых. Притом девяносто процентов этой суммы были переданы в последние восемь месяцев.

— Да уж. Многовато я тебе плачу, Дайдор.

— Ты обнаглел, Денис! Не ты мне платишь, а я заработал эти деньги! Мы ведь честно договорились, что пятая часть дохода от артели оружейников, а также половина дохода рунической мастерской принадлежат мне! — возмущался гном, прикрикивая на меня.

— Да я не претендую, коротышка, остынь. Просто неудачно пошутил.

Успокоившись и осознав, что мы, наконец-то, двинулись в Эммар, прилично опередив моих потенциальных преследователей, я с трепетом взял в руки двадцать первый трактат Оскара Джавакяна.

///////////////////////////////

Обращение автора:

Друзья, вот и 23-я глава опубликована. До конца тома и книги осталось всего 2 (по размеру они, кстати, почти такие же, как эта).

Знаю (вижу), что многие из читателей не добавляют книгу в библиотеку и не добавляются в подписчики, а жаль.

Мне показалось довольно соблазнительным предложение одного из оставивших комментарий читателей (Моё почтение, MrGrag), поэтому я решил обратиться к остальным своим читателям с просьбой:

Друзья, если вам нравится этот том и эта книга, то добавляйте её в библиотеку и жмите «Нравится» на странице книги, ну и подписывайтесь на автора, разумеется (подписаны менее трети читателей, к сожалению).

Для меня и правда будет здорово оказаться в разделе «Популярное» на АТ, получив тем самым дополнительных читателей. Сделать это возможно только благодаря вам!

Разумеется, всё остаётся на ваше усмотрение. Если вы считаете, что книга недостойна того, чтобы оказаться в верхушке рейтинга АТ, то не нужно.

Заранее спасибо, что поддерживаете меня!

Глава 24 (74)

Добрались в Эммар мы настолько быстро, насколько вообще было возможно. Солдаты менялись местами с кучерами, давая друг другу отдохнуть, спали и ели все в каретах, исключительно на ходу. На любой доступной точке меняли лошадей, двигались без остановок, беспощадно погоняя животных, поэтому прибыли в Эммар за семь дней.

Весь первый день пути я смотрел на двадцать первый трактат и никак не мог начать его читать. Мне было страшно. Когда я брал его в руки, душа замирала, а сердце пускалось вскачь, будто я марафон пробежал.

Такого со мной не было никогда в жизни. Я всегда спокойно принимал любые, даже самые плохие новости, но беря в руки книгу Оскара мне становилось не по себе. А вдруг там не будет написано то, что мне нужно? Или вдруг Оскар напишет, что всё это ерунда, эксперимент провалился и от Системы нельзя отвязаться? Или ещё что-то подобное? В общем, первые сутки я просто смотрел на трактат, так и не решившись его открыть. Сам не знал, что со мной происходит. И разумом, и сердцем понимал, что нужно как можно скорее начать изучать рукопись, но так и не смог переступить через чувство страха, от которого перехватывало дыхание.

Видя моё состояние ни Дайдор, ни Аббас, ни его супруга, которые ехали со мной в карете, не произносили ни слова.

На второй день пути я понял, что дальше тупо пялиться на обложку книги бессмысленно, поэтому нужно было заняться чем-то другим.

Этим другим я определил давно обещанный Дайдору перевод трактата по рунной магии. Для записи перевода я взял пустые книги, которые прихватили вместе со свитками в казне. Писал быстро и на ходу, поэтому почерк получался неаккуратный. А сами руны, схемы, карты и прочую колдовскую белиберду я даже пытаться не стал перерисовывать. Всё это скинул на Дайдора, оставляя в своей книге пустое место для нанесения рисунков.

Дайдор, когда увидел, чем я занимаюсь, перевозбудился: то заглядывал мне через плечо, то что-то спрашивал, то ещё каким-то образом меня дёргал.

Пришлось на него прикрикнуть, чтобы он не мешал дальше работать. Гном от меня отстал и больше не обращался, но всё равно не мог найти себе места. То вставал, то садился, то ёзрзал на диване кареты, скрипя кожей и пружинами. Пришлось пересадить его в карету к солдатам. По-другому он бы и дальше меня отвлекал.

К моменту прибытия в Эммар трактат по рунам был переведён примерно на девяносто процентов. Так быстро получилось делать перевод, потому что я тратил не два-три часа, как делал это в храме, а по двадцать-двадцать два часа в сутки, отвлекаясь только на еду и естественные нужды.

Когда кареты преодолели ворота нижнего города, перевод пришлось остановить. Были предприняты действия по тотальной конспирации. Дождавшись захода солнца во дворе имения, которое мне досталось ещё от Киндлона, я в темноте тайно проник в средний Эммар и скрытно разнёс пятьдесят тысяч золотых по своим тайникам. На это ушла вся ночь.

После возвращения я провёл беседу со своими спутниками. Было принято решение, что Аббас поедет в роли моего камерария в моё новое лордство в Санрии. Там он примет всю власть в свои руки и начнёт перестраивать структуру управления лордством и развивать земли по уже отработанной военно-экономической модели. Но я попросил в этот раз не сильно форсировать события, как он это сделал ранее в Азуре, а проводить реформы более плавно, чтобы и самому не сильно напрягаться, и людей не перепугать скоростью вводимых изменений. Аббасу была отдана одна из карет, пятьдесят тысяч золотых и все десять сопровождающих нас солдат с кучерами.

На самом деле я не собирался отправляться в земли, подаренные мне Карлом, но Аббасу этого не сказал, иначе бы бородач не уехал. Так Аббас будет «пристроен к месту» и будет исполнять обязанности местного лорда, как Киндлон до моего прихода, ведя более чем достойную жизнь. Даже если земли в будущем кому-то отдадут, новый лорд вряд ли будет менять настолько грамотного и компетентного камерария, который к тому моменту разберётся во всех нюансах, связанных с вверенной территорией.

Аббас с женой выдвинулись сразу на рассвете, получив от меня сопроводительное письмо, подтверждающее его полномочия. Прямо перед отъездом я приказал своему камерарию не оказывать сопротивления, если за ним придут из-за меня, а просто бежать, прихватив с собой столько золота, сколько ему хватит на дальнейшую безбедную жизнь.

Когда я проводил чету Аббас, мы с Дайдором перебрались в другое тайное убежище, прихватив оставшееся золото. Это было небольшое подземное помещение, построенное под одним из моих борделей в среднем Эммаре.

Ночью я выбрался из укрытия, навестил своих жён, проведя с ними около двух часов, после чего попрощался с расстроенными женщинами и сказал, что пока мы не сможем видеться, так как для них очень опасно находиться в моей компании. Но обещал, что это временно и скоро я их заберу, после чего мы сбежим далеко: туда, где нас недостанут.

Дайдор принял решение меня покинуть и вернуться к своей семье, потому что наше с ним пятилетнее соглашение было закончено. Гном собирался дождаться, когда я переведу оставшийся фрагмент трактата, а потом аккуратным почерком всё переписать в новую книгу, перерисовав все картинки и схемы, нарисованные Оскаром. Коротышка попросил меня проконтролировать его в процессе написания книги, чтобы исключить возможные ошибки.

Перед Дайдором мне пришлось извиниться, потому что я не смог выполнить своё обещание полностью. Когда мы заключали с гномом соглашение, я обещал отдать ему перевод трактата Оскара по рунной магии вместе с оригиналом. К сожалению, я поклялся вернуть оригинал в церковь, поэтому не мог подарить книгу Дайдору.

Гном ни на йоту не расстроился, ведь исходный трактат своему владельцу не мог принести ничего, кроме проблем с сильными мира сего. Кроме того, изначальный текст местные читать не могли, так что это не более чем статусный геморрой на свою голову, с нулевым полезным действием.

Над аккуратным переписыванием моих закорючек и перерисовыванием рисунков Великого Оскара Дайдор работал четыре дня почти без отдыха и перерывов, поддерживая себя зельями регенерации. Он постоянно просил меня проверить, правильно ли всё записал, разбирая мой корявый почерк.

Пока гном переписывал книгу, я, наконец-то, собрался с мыслями, решился и сел читать двадцать первый трактат. Читал я медленно, внимательно и вдумчиво рассматривая и анализируя каждое слово. На прочтение книги у меня ушло три полных дня.

И чем больше я читал, тем большее разочарование получал. Да, про Систему Оскар Джавакян написал много интересных и ранее непонятных мне вещей. Теперь всё сложилось в более целую картинку. Выяснилось, что даже имя разумного, отражающееся в его статусе, зависит от собственного восприятия. Когда-то давно, когда мы делали Эрике паспорт в Азуре, я увидел, что её имя в статусе тоже изменилось и предположил, что это как-то связано с официальной позицией человека в этом мире. Но как оказалось, я ошибся и это было связано с тем, что сама Эрика стала воспринимать себя не как рабыню, не носящую фамилию, а как свободного человека по имени Эрика Азур. По той же причине гоблины, тролли и прочая монстрятина, не имели статуса. Они не обладали развитым разумом, поэтому не имели полноценной самоидентификации, или самовосприятия. Аналогичная ситуация была и с клятвами. Если разумный сам осознаёт, что своими действиями нарушает приказ человека, которому он принёс клятву верности, то Система обрывает его жизнь и приводит в исполнение наказание. Если он этого не осознаёт, то и Система смотрит на нарушение приказа сквозь пальцы. Вот так всё хитро завёрнуто оказалось именно вокруг самосознания и восприятия собственных поступков и собственного Я.

Но разочарование возникло у меня не от этой информации, а от той, ради которой я всё и затеял — перестать бегать по миссиям, на потеху богам. И выяснилось, что способ «отмазаться» от миссий заключался в их игнорировании. После десяти подряд миссий, которые ты даже не пытаешься выполнить, получая за это минусы к характеристикам, тебе перестают поступать новые. Да, штрафы за невыполнение ты всё равно получишь, но это не более чем небольшой откуп или расплата за отказ от участия в азартных играх местных богов.

Про богов или, как их называл Оскар, бессмертных, он тоже кое-что написал. А именно: они не могут никаким образом вмешиваться в ход «соревнований», даже косвенно. Да, Сварог говорил, что им запрещено вмешиваться, но в рукописи Оскар объяснил, что любое принуждение участников ставок категорически запрещено. Бессмертные не могут заставлять нас что-то делать, или заставлять отказываться что-то делать. Бессмертным запрещено нас наказывать за невыполнение их требований, а также запрещено вредить нашим близким, вроде детей, родителей и прочих разумных. За это им грозят очень серьёзные санкции, поэтому ни один бессмертный не решится действительно навредить игроку либо его близким. Игроки, такие как я, Валерия Гаусс, Оскар Джавакян, и другие призванные, защищены древним договором. Родственники игроков тоже попадают под действие этого договора.

Когда-то давно, ещё на заре этого мира, существовали Храмы Призыва, в которых были написаны все правила игры. За многие тысячелетия все Храмы Призыва были разрушены и иномирян стали призывать где попало, не объясняя никаких правил. Многие нечистые на руку боги, вроде Сварога, воспользовались тем, что игроки не могут узнать правил игры и стали оказывать давление на своих пешек, заставляя действовать по указке.

А ведь всё было на поверхности, если задуматься. В разговорах Сварог много раз говорил всё это, хоть и в другом контексте. Он неоднократно упоминал о том, что богам запрещено вмешиваться в дела этого мира, можно только наблюдать. Также он рассказывал про первородных эльфов, которые, забив на миссии, жили отшельниками, держась подальше от цивилизации. Но из тех обрывков информации я не мог прийти к подобным выводам.

Собственно, разочарованием было именно то, что не оказалось никакого «секрета». Никакого тайного заклинания, или артефакта, или чего-то ещё, что можно использовать и «по щучьему велению» стать свободным. Для выхода из игры нужно было сделать именно то, что я хотел изначально — забить на миссии и не выполнять их. Сам факт получения штрафа был обиден, но не критичен.

В общем, я уже мог считать себя свободным человеком, хоть пока и условно.

Когда Дайдор закончил переписывать перевод трактата, он прыгал до потолка от радости. Коротышка сообщил, что хочет немедленно уйти из Эммара и вернуться в имение отца, чтобы продолжить разбираться со знаниями Оскара, а также поскорее приступить к обучению молодого поколения семьи Тронколт.

Перед уходом гнома мы с ним выпили хорошего коньяка и поблагодарили друг друга за всё время, проведённое вместе. Дайдор сознался, что эти пять лет были самыми интересными в его жизни. Кроме того, общаясь со мной, он сделал множество новых открытий и усовершенствовал множество уже существующих артефактов. А теперь, владея знаниями рунной магии Великого Оскара, гном, наконец-то, сможет вернуть своей семье былое величие и статус. Чтобы не раскрывать конспирацию, убежище Дайдор покинул глубокой ночью. Я тоже сметил это убежище на другое, расположенное под кирпичной мануфактурой в нижнем Эммаре.

Когда коротышка ушёл, мне стало грустно. Вроде бы и не так много времени мы проводили вместе, но мне однозначно будет не хватать этого весёлого раздолбая, который, невзирая на свой характер, был великолепным рунным магом и отличным учёным-изобретателем.

После ухода Дайдора я скрывался ещё месяц.

За этот месяц я дважды навещал по ночам своих жён, проведя немного времени с дочкой и убедившись, что беременность Люции протекает без каких-либо проблем.

Также я пару раз навещал Бертрана, мелкого криминального авторитета и торговца информацией, интересуясь последними новостями. Мне важно было понять, насколько активно меня ищут. Вот только выяснилось, что меня никто не искал и это очень сильно нервировало, ведь если не принялись прочёсывать все возможные места моего пребывания, значит, придумали что-то ещё. Но бездумно покидать убежище я пока не собирался. Должно пройти ещё время, чтобы основной накал страстей спал, а Люция родила ребёнка. Только после этого я заберу свою семью и двинусь туда, где мы будем жить дальше.

Место я уже выбрал — это был Сьювис. Сьювис — довольно большое королевство, находящееся очень далеко на юго-востоке континента, не входящее в альянс Церкви Света и даже, наоборот, активно этому альянсу противостоящее, хоть и со своих отдалённых территорий. Южная страна с тёплым климатом, множеством экзотических фруктов и цветов, сильной армией, развитой культурой и огромной береговой линией. Вот я и собирался на имеющиеся золотые купить имение на побережье, недалеко от столицы и там растить своих детей. Если станет тоскливо — можно будет съездить в столицу и развеяться, а если надоест суета, можно будет вернуться в своё имение, уединившись с семьёй на берегу тёплого моря.

Всё время, пока я находился в убежище, я читал труды Оскара Джавакяна, потому что другого занятия у меня не было. В отличие от непонятной тарабарщины, которой меня неоднократно пытался обучить Дайдор, в этих книгах всё было построено ясно, последовательно и с объяснением каждого отдельного действия и его последствий. Оскар написал не просто научные трактаты о магии, он написал учебники. Причём каждый такой учебник начинался с уровня младшеклассника, а заканчивался уровнем выпускника серьёзного технического ВУЗа. Не всё сразу становилось понятно, но если вернуться на пару страниц назад, или хорошенько поразмыслить, то можно было найти ответы на возникающие вопросы. Дальнейшее развитие Джавакян оставлял на самого человека, изучающего трактат. Хочешь стать ещё круче? Углубляйся в изучение матчасти и экспериментируй!

И вот, в один из дней, когда я сидел, потягивая виски и читая трактат по Магии Огня, я резко почувствовал за спиной чьё-то присутствие.

— Привет, малыш!

От услышанного голоса мои потроха похолодели, а душа ушла в пятки. Этот голос я вряд ли перепутаю с чьим-либо. Это был Джанджи Сяо.

«Как он меня нашёл? Я действовал осторожно, не выдавал этого укрытия и очень внимательно проверял окружение, когда выходил и когда заходил сюда. Как он, вообще, здесь очутился?!»

— Не возражаешь, если я присяду?

Сяо хоть и спросил разрешения, но дожидаться моего ответа не стал, а сел в кресло недалеко от меня.

Я с большим трудом повернул голову, преодолевая своё остолбенение, чтобы взглянуть на вторженца.

Он был в том же, или в таком же наряде, в котором приходил в мой замок в Азуре. Внешне он совершенно не изменился. И на его лице была довольная улыбка, а глаза буквально сияли от радости.

— Знаешь, я тебе уже говорил о своей уверенности, что ты сотворишь какую-нибудь глупость. Но ты, малыш, превзошёл все мои ожидания! — Сяо даже не говорил, он восхищённо и торжественно вещал, повысив голос — Ты сверг власть в Санрии, решился напасть на побратима патриарха и выкрал трактаты Оскара, устроив такой переполох, какого я с начала войны с вампирами не помню. А это было триста лет назад, между прочим.

Накачанный азиат взял стакан со столика, стоявшего между нашими креслами, налил себе виски, откинувшись на спинку и продолжил:

— Возвращаюсь я на континент, с трудом разобравшись с гигантской мантикорой, уставший, но довольный, а мне все кричат: «Лорд Сяо, Лорд Сяо, у нас беда!». Представляешь? А когда мне рассказали, что именно за беда приключилась, я так обрадовался, что не мог скрыть радости даже перед патриархом. Церковь собирала рукописи Оскара по всему миру последние сто пятьдесят лет, в чём я активно участвовал, а ты взял и выкрал всё разом! В общем, мне поручили разобраться с тобой, маркиз. Ах да… Ты больше не маркиз, кстати. Патриарх титула тебя лишил, так что можешь дальше не кичиться своим положением.

Пока Сяо мне всё это говорил, я судорожно взвешивал свои шансы.

«Вроде бы, у него был девяносто четвёртый уровень. Даже если предположить, что за последние пять лет он поднял один или даже целых два уровня, он должен быть девяносто шестого. Это очень дофига! Однако, у меня целая куча характеристик поступила от нарушивших клятвы людей. Восемь, включая Амалию и Алана, было ещё до нападения на Севелина. Также ещё тринадцать я получил во время атаки на замок герцога. Итого, плюс двадцать один человек передал мне по трети своих характеристик, а все они были выше тридцатого уровня. Плюс мой сорок восьмой уровень со всеми плюшками от выполненных миссий. Чисто технически, если судить по сухим цифрам, я сейчас соответствую уровню двести пятидесятому. Тогда почему мне так страшно, глядя на этого урода? Вообще не чувствую, что могу с ним справиться… Может быть у него есть какие-нибудь офигенные навыки и способности, полученные за достижения? А, может быть, я себя всего лишь накручиваю? Перенервничал в прошлую нашу встречу и поэтому сейчас не могу нормально оценивать свои шансы? Нужно успокаиваться…»

— И что ты собираешься делать? — спросил я Сяо, пытаясь не выдавать своё нервозное состояние. — Попытаешься сейчас убить меня?

— Убить тебя? — удивлённым тоном переспросил меня этот качок — Ты смеёшься надо мной? Убив тебя прямо сейчас, я лишу себя огромного удовольствия наблюдать твои страдания. Нет, сейчас я не буду тебя убивать. Я хочу стать твоим кайсяку. Знаешь, кто такой кайсяку?

— Нет.

— Я тебе расскажу. У самураев нашего мира, которые потеряли свои честь и достоинство, которые лишились всего, что им дорого, была традиция совершать самоубийство. И у самурая был друг, который помогал ему, отрубая голову в тот момент, когда самурай вскрывал себе живот, выполняя харакири. Кайсяку нужен был для того, чтобы смерть самурая выглядела мужественно и достойно. Так вот, малыш… Как тебя там зовут? Денис, кажется? Так вот, Денис, я стану твоим кайсяку. Я погружу тебя в пучину отчаяния. Я заберу всё, что тебе дорого. Я лишу тебя смысла жизни. И тогда, когда ты готов будешь от своего бессилия совершить харакири, вот тогда я заберу твою голову. Это будет отличным подарком патриарху. Думаю, что он засушит твою голову и повесит её в музее центрального собора, как реликвию.

— И как же ты собираешься лишить меня смысла жизни?

— Очень просто, Денис. Я каждый десятый день буду приносить тебе подарки. Сначала я наведаюсь к твоим подопечным ягняткам, которых все называют тенями. Их много, поэтому через десять дней я привезу тебе целую телегу подарков. Потом я заберу голову твоего друга, Аббаса, кажется, и его жены. И через десять дней принесу их головы тебе в качестве подарка. Ещё через декаду я принесу тебе голову гнома, предателя из семьи Тронколт. А ещё через десять дней будет голова твоей бывшей рабыни, родившей тебе ребёнка. Ещё через десять дней принесу тебе голову твоей беременной второй жены. А в самом конце я принесу тебе голову твоей дочери.

От сказанных этим ублюдком слов у меня дыхание перехватило. Страх прошёл. Осталась лишь злость. В кровь ударил адреналин, а сердце стучало, как сваебой. Лишь за эти слова я готов был порвать Сяо на части. Он же тем временем продолжил:

— Лишь после этого, вдоволь насладившись твоими страданиями, я убью тебя. Давай посчитаем? Раз, два… — перечислял ублюдок, загибая пальцы на руке — шесть. В общем, жить тебе ещё шестьдесят дней. А для затравочки, я подарю тебе вот это.

В руках Сяо из неоткуда появилось большое овальное серебряное блюдо. На таких подают на стол крупную рыбу. Блюдо было накрыто серебряной крышкой.

Он смахнул со столика стаканы с виски и бутылку и поставил на него блюдо.

— Та-да! — с торжественным вскриком азиат снял крышку, показывая содержимое тарелки.

От увиденного мне стало плохо. Меня мгновенно стошнило, а мысли спутались. В ушах стоял лишь звон и стук моего сердца.

На блюде было две головы: Кристис Дюпон и моего сына, Тита.

Я впал в ярость. Почти не соображая, что творю, взревел и набросился на ублюдка. Я хотел рвать его на части, неспешно отрывая конечность за конечностью. Я хотел видеть страх и отчаяние в глазах этой мрази, когда он будет медленно умирать в моих руках.

Прямо перед тем, как я нанёс удар, мой противник исчез. Уже через долю секунды я почувствовал удар в спину, в результате которого меня отбросило к стене. Развернувшись, я увидел ухмыляющуюся рожу этой мрази и вновь его атаковал. В этот раз он не исчезал. Он перехватил мою руку и крепко удерживал её. Так крепко, что я почувствовал, как мои кости сломались. Свободной рукой я схватил с пояса клинок и ударил прямо Сяо в лицо. Но и этот удар он перехватил, сломав мне вторую руку.

Сознание было неясным, поэтому я не мог вспомнить, сколько раз я безуспешно атаковал Сяо. Он либо уклонялся, либо блокировал все мои удары. Сейсмический удар и разрыв сердца ему были ни по чём. А из нематериального состояния при использовании призрачной поступи он выдёргивал меня так легко, словно для него это ничего не значило. Здравомыслие стало возвращаться ко мне лишь когда я лежал на полу полумёртвый, а мой оппонент избивал меня ногами, пресекая мои слабые попытки подняться.

Когда регенерация перестала лечить мои раны, а мои силы иссякли окончательно, избиение прекратилось.

— Не переживай, — с улыбкой сказал Сяо — ты поправишься. Потом придёшь в себя, попытаешься сбежать, но я всё равно тебя найду. Найду и вручу тебе очередной подарок. У нас с тобой ещё целых два месяца для развлечений и игры в прятки. Ты бежишь, прячешься, я тебя нахожу, вручаю подарок, ты злишься, мы играем, а затем я ухожу, после чего всё повторяется заново. Весело, правда? Ну, бывай, малыш. Выздоравливай!

После этих слов ублюдок исчез.

Не знаю, сколько точно я приходил в себя, но прошло не менее полутора суток. Раны были очень тяжёлыми, поэтому восстанавливающаяся мана тут же тратилась на регенерацию. Сначала регенерация медленно заштопала разрывы внутренних органов, потом приступила к переломам черепа, затем залатала сломанный в нескольких местах позвоночник, после чего перешла к множественным переломам конечностей. Это время мне показалось вечностью. Накопителей с маной для быстрого восстановления у меня не было — они все были разрушены в процессе моей схватки с Сяо.

Как только я смог более-менее стоять на ногах, сразу выбрался из почти разрушенного убежища и шатающейся походкой побрёл по дорогам Эммара.

Была середина дня, поэтому на улицах было множество людей. Все, кто попадался мне на глаза, в ужасе шарахались от меня. Не знаю почему. Может быть, потому, что я весь был залит кровью и покрыт медленно заживающими ранами. А может быть потому, что мой взгляд сейчас был настолько безумным, что пугал прохожих. А может быть и потому, что сейчас от меня исходила такая жажда убийства, что ко мне не только обычные граждане не подходили, но и солдаты, патрулирующие дороги, старались обойти меня стороной.

Без стука вошёл в дом, где скрывались мои жёны. Из-за того безумного состояния, в котором я пребывал, не рассчитал силы, поэтом выбил дверь вместе с косяком и вломился в коридор.

Из ближайших комнат выскочили несколько диверсантов из Культа Теней, которые оставались здесь в качестве охраны, но я их грубо откинул и прошёл внутрь.

Перед моими глазами предстала идиллия. Эрика грудью кормила Еву, сидя на диване, а Люция сидела рядом и вышивала цветы на белом шёлковом платке. Они были в порядке.

Девушки посмотрели на меня и замерли.

— Денис, что случилось?! — подскочили ко мне обе одновременно. Эрика даже Еву от груди оторвала.

Я обнял их и заплакал.

Так я не плакал с самого детства. Просто стоял и ревел, как пятилетний. Сначала мне вторила Ева. Потом присоединилась Люция, а за ней и Эрика.

— Простите меня. — нашёптывая я своей семье — Простите. Из-за своего эгоизма я нас всех погубил. Я ничего не могу сделать. Ничего…

Мысли всё ещё были спутаны. Адреналин вывелся из крови и тело била крупная дрожь. Я просто плакал, осознавая, что своими эгоистичными поступками убил своих жён и свою дочь.

Я заигрался. Возомнил себя самым сильным, самым умным, почти непобедимым. Наплевал на всё и на всех, считая всех вокруг идиотами-неудачниками, а я-то уж точно найду способ решить свои проблемы, особенно со своей новой силой. Но вот пришёл человек, который без проблем нашёл меня, невзирая на всю конспирацию; размазал меня по полу, как кусок дерьма, невзирая на мои характеристики; а после пообещал убить всех дорогих мне людей. Он уже убил моего сына. Вспомнив то, что было на блюде и представив на этом месте головы своих жён и дочери я стал реветь ещё громче. А моя семья плакала со мной, даже не зная, из-за чего они плачут. Они лишь понимали, что произошло что-то невероятно плохое.

— Любимый, объясни, что случилось? — спросила Эрика, когда мы перестали реветь и немного успокоились.

Мне было тяжело на сердце. Сделав несколько глубоких вдохов, я всё им рассказал. Подробно описав, что произошло, а также назвав возраст и уровень этого Сяо.

В самом конце моего рассказа, когда я описал смерть Кристис и Тита, Люция упала в обморок. Я испугался, что это может навредить ребёнку, которого она носит под сердцем, поэтому бросился приводить её в себя, а после расспрашивать про её самочувствие.

Этот испуг за Люцию и ещё не рождённого малыша меня отрезвил. Вернул в реальность.

Я понял, что нельзя просто сдаться, размазывая слёзы и сопли по рылу, а бороться. Сделать всё возможное!

— Дорогой! — бросилась мне на шею Люция. — Ты самый удивительный человек, которого я знаю. Ты смог достигнуть невероятных высот. Ты смог сделать то, о чём никто раньше и помыслить не смел. Я верю, что ты что-нибудь обязательно придумаешь. Верю, что ты найдёшь силы, чтобы победить Джанджи Сяо!

«Найду силы… найду силы… Я найду силы?»

Мой взгляд непроизвольно скосился на охрану, которая уже пришла в себя и тихонько стояла в коридоре, жалобно поглядывая в мою сторону.

«Действительно. Ведь у меня ещё почти тысяча двести бойцов в лагере. Я не верю, что Сяо сможет одновременно противостоять такому количеству противников. В схватке со мной он имел полное превосходство, но ему всё равно приходилось хоть немного, но напрягаться. Сразу меня убивать он не станет, значит моей задачей будет связать его боем, а тени будут его атаковать в это время. Другого выхода нет, иначе он всех их убьёт!»

* * *

После разговора с жёнами я приказал Теням собрать всех членов Культа, присутствующих в Эммаре и привести к этому дому.

Когда все собрались, мы перебрались в очередное убежище, где пятьдесят человек были оставлены в качестве охраны моей семьи. А сам я залез на быстрого жеребца и галопом пустил его, направляясь в лагерь в долине.

Когда конь обессилил, я его бросил и пустился бегом. Нельзя было терять времени, я и так упустил больше двух дней из десяти имеющихся.

* * *

До лагеря оставалось ещё два дня бега. Я надеялся успеть добраться до Культа Теней и организовать там оборону. Хоть тварь по имени Джанджи Сяо и говорила о десяти днях, но ведь он сказал, что каждый десятый день будет являться именно ко мне. Когда он заявится в лагерь было неизвестно, поэтому я спешил как мог.

В этот момент перед глазами вспыхнуло сообщение.

{Элла Фултон нарушила клятву, данную Денису Шмидту. Условия клятвы приведены в исполнение}

Меня как ведром ледяной воды окатило.

«Элла? Нет, быть этого не может!»

Единственная причина, почему такое могло произойти — Сяо уже в лагере. Меня и Культ мог предать кто угодно, но только не Элла. Она пожертвует своей жизнью не задумываясь, защищая Культ Теней и того человека, который этот Культ создал, но не предаст.

Я побежал ещё быстрее.

{Сара Левитан нарушила клятву, данную Денису Шмидту. Условия клятвы приведены в исполнение}

{Джим Каан нарушил клятву, данную Денису Шмидту. Условия клятвы приведены в исполнение}

…

{Майли Гиббз нарушил клятву, данную Денису Шмидту. Условия клятвы приведены в исполнение}

Сообщения просто валились одно за другим, закрывая обзор. После трёхсотого я сбился со счёта, сколько же их было… У меня была паника, а в голове крутилась единственная мысль: «Я опоздал!».

Я бежал вперёд, врезаясь в кусты и спотыкаясь о корни деревьев. Я надеялся, что успею спасти хоть кого-то.

С каждым сообщением я двигался всё быстрее и быстрее.

{Даниэлла Кеннет нарушила клятву, данную Денису Шмидту. Условия клятвы приведены в исполнение. Внимание! Верхний предел характеристик превышен. Статус переписан.}

Против моей воли перед глазами вспыхнула табличка с моим статусом, которую я не мог убрать, чтобы нормально видеть, куда я бегу.

=================================

Имя: Денис Шмидт. Уровень ¥.

Возраст: 25 лет.

Раса: Человек.

Достижения:

Нет

–——-

Характеристики:

Сила: 10001

Ловкость: 10001

Живучесть: 10001

Интеллект: 10001

Запас маны: ¥

–——-

Навыки:

«Абсолютная оценка» — легендарный, актив.

«Абсолютное сокрытие статуса» — легендарный, пассив.

–——-

Способности:

Бессмертное тело — мифический.

Бессмертная душа — мифический.

=================================

«—–

Абсолютная оценка. Легендарный навык.

Активный.

Никто и ни что в этом мире не может скрыть от Вас свой статус. Статус читается в полном виде.

–—»

«—–

Абсолютное сокрытие статуса. Легендарный навык.

Пассивный.

Никто и ни что в этом мире не может узнать Ваш статус без Вашего на то желания.

–—»

«—–

Бессмертное тело. Мифическая способность.

Ваша сила позволяет Вам двигать горы. Ваша скорость позволяет Вам обгонять ветер. Ваша продолжительность жизни позволяет Вам с презрением смотреть на звёзды. Вы видите всё и слышите всё в пределах Вашей видимости.

Это всё, конечно, эпитеты, но теперь в этой жизни Вам будет очень скучно.

–—»

«—–

Бессмертная душа. Мифическая способность.

— Скрыто—

–—»

{Внимание! Статус переписан!

Вы переступили через верхний порог характеристик. Параметры характеристик снижены до максимально возможных значений. Подъём уровня заблокирован. Накопление очков прогресса заблокировано. Получение очков характеристик заблокировано. Достижения удалены. Получение новых достижений заблокировано. Навыки удалены. Получение новых навыков заблокировано. Способности удалены. Получение новых способностей заблокировано.}

Лишь когда я дочитал это сообщение до конца, статус исчез.

Я понял, что бегу так быстро, что это было просто абсурдно. Учитывая то, что поле зрения застилал висевший перед глазами статус, я по дороге разнёс в щепки все деревья, на которые наткнулся.

Менее чем через пятнадцать минут я оказался у покорёженных ворот лагеря. Вбежав на территорию, я увидел, что весь лагерь усеян трупами.

Прямо у ворот лежали люпусы. Все, что у нас оставались после атаки на герцога. Следом лежали трупы троллей, из-под покорёженных доспехов которых стекала кровь. А дальше всё свободное пространство лагеря было устлано телами моих диверсантов. Люди, эльфы, гномы… Все эти молодые фанатично верные мне ребята лежали бездыханными.

Сердце пропустило удар, а потом больно сжалось от горя.

По трупам ходил Сяо, с недовольной мордой осматривая лежащих на земле людей.

— О, ты пришёл? Мне это не нравится. Десять дней ещё не прошло, и я ещё не успел отделить головы. Ну, раз ты здесь, то ответь на вопрос: почему они все умерли? Я лишь чуть больше сотни убить успел, а потом маленькая девочка начала выкрикивать какую-то ересь, после чего эти ничтожества стали падать замертво один за другим. Если объяснишь мне, я продлю твою жизнь на целых двадцать дней.

Я успокоился, отринул лишние мысли и взглянул на врага.

— Сяо, я не знаю, сколько миссий ты завершил за свою жизнь, проливая кровь. Не знаю, скольких ты убил на своём пути ранее. Но ты совершил роковую ошибку.

— И какую же?

— Ты посмел тронуть дорогих мне людей. Сяо, ты будешь умирать очень долго и очень мучительно. У тебя не будет могилы, потому что я лично скормлю твой труп гоблинам, раздав по равному кусочку сотне из них. За то, что ты сделал с Титом, Кристис и этими ребятами, ты познаешь на себе, что такое истинная агония. Я не буду слушать твои мольбы убить тебя поскорее, поэтому ты пройдёшь через ад.

— Малыш, твои слова для меня являются самой восхитительной музыкой из всей, какую я только слышал! — радостно засмеялся азиат. — Ты просто не понимаешь, как высоко небо и как далеки звёзды, не так ли? Ты ничего не сможешь сделать. Но не переживай, с нашей встречи прошло ещё совсем мало времени. У тебя в запасе ещё достаточно дней, чтобы осознать всё это.

Смотря на глумления Джанджи Сяо, я сделал шаг вперёд, прямо в его сторону.

* * *

Я обходил лагерь, с грустью смотря на трупы.

Да, я тоже отправлял этих ребят на смерть, но там были совсем другие обстоятельства. Там была война. В войне каждый имеет шанс умереть и каждый имеет шанс выжить. Здесь же произошёл бессмысленный и беспощадный геноцид.

Я планировал перед побегом в Сьювис освободить этих молодых ребят. В этом лагере они получили определённые навыки и довольно приличное по местным меркам образование. Полагал, когда я распущу Культ Теней, все ребята найдут своё место в жизни.

Многие бы нанялись в наёмники и однозначно были бы одними из лучших в этой профессии, зарабатывая более чем приличные деньги. Другие бы занялись мирными профессиями, имея при этом навыки и способности защитить себя и свои семьи. Эберт основал бы приют для бездомных детей, он уже высказывал такое желание. Некоторые из теней разошлись бы по стране, или даже ушли в другие государства. Многие остались бы вместе, потому что считали себя братьями и сёстрами. Бывшие беспризорники уже однозначно не голодали бы и не примкнули к мелким бандитам-неудачникам. Думаю, некоторые из теней выбрали бы путь разбоя, но они были бы серьёзными бандитами, срывающими большой куш от своих вылазок, а не бесполезными отбросами, промышляющими на деревенских дорогах.

Но всё это был бы их собственный путь, их выбор.

Медленно бродя по лагерю, я услышал звуки со стороны холодного продуктового склада. Быстро направился туда.

Открыв двери, увидел оборотней, которые спрятались здесь. Они были с детьми.

— Милорд, это Вы? — спросил меня один из лохматых.

— Это я, Эдгар. Объясни мне, что произошло?

Взгляд антропоморфного волка сменился с удивлённого на печальный, и он стал описывать случившееся.

Когда Сяо сломал ворота, на полигоне как раз была тренировка. Враг появился так быстро, что дозорный не успел подать сигнал. Когда все ринулись к воротам, защищать лагерь, этот ублюдок стал убивать людей одного за другим. Двадцать люпусов, бросившихся на него, он прикончил секунды за три. Когда по команде Эллы вторженца атаковала Аманда с мужьями, Сяо переключился на троллей. С ними он возился минуты полторы, но всё равно справился очень легко. А далее он начал убивать людей. Делал он это медленно, наслаждаясь мучениями своих жертв и паникой окружающих. В определённый момент все поняли, что совершенно не могут противостоять вторгшемуся человеку. Пытались менять построение, использовали отравленные стрелы и колбы с кислотой — всё оказалось безрезультатно. А когда Сяо, не напрягаясь, убил уже сто пятьдесят человек, на судейскую трибуну, стоящую перед полигоном, залезла Элла и стала всем кричать, чтобы они специально нарушили приказ и раскусили ампулы с ядом. Элла сделала это первой.

— …Элла всем напомнила, что это нарушение последнего Вашего приказа, Милорд. — продолжил рассказ Эдгар. — Она сказала, что это шанс дать силы Отцу отомстить за них.

— Ясно… — скорее на автомате произнёс я. Возникла пауза, которую нужно было чем-то заполнить, поэтому я воткнул это слово, не вложив в него никакого смысла.

— Мы не стали сражаться, Милорд. Когда началась резня, мы спрятались здесь. Дело в том, что мы из нашей деревни под Азуром привели нескольких детей в лагерь, — Эдгар указал рукой на семерых ребятишек, стоящих в глубине продуктового склада — чтобы показать им, где живут их дяди и тёти… Кто бы мог подумать, что именно в этот день произойдёт такая трагедия и мы подвергнем детей риску. Мы не атаковали эту мразь, Милорд, не потому, что испугались, а потому, что нам необходимо было защищать племянников.

— Я не виню вас, Эдгар. Давайте, собирайтесь. Нужно уходить отсюда. Идите в свою деревню. Но я хочу сообщить, что я покидаю и Санрию, и Визалир. Я, вместе со своей семьёй, уеду далеко на юг, поэтому я больше не смогу обеспечивать защиту деревни оборотней. Решайте сами, как вам быть. Можете рискнуть, что вас не раскроют и остаться в той деревне. Можете перебраться куда-то ещё. Можете вернуться на своё старое место, используя этот лагерь для дальнейшего проживания. Поступайте как хотите. Я освобождаю всех вас от любых ранее данных приказов и от клятвы в целом.

— Нет, Милорд, в этот лагерь мы точно не вернёмся, после того, что здесь произошло.

* * *

Когда оборотни ушли, я вышел за ворота лагеря.

Вокруг было тихо. Лишь шум листьев на ветру, редкие вскрики пролетающих мимо птиц и скрипучие голоса гоблинов, раздающиеся из глубины леса. А также моё собственное тяжёлое дыхание и сердцебиение.

Теперь это место стало братской могилой. Нужно отнестись к нему, как к могиле.

Трактат по магии огня я хоть и не дочитал, но с моими нынешними силами это не должно стать проблемой.

До возможностей Оскара Джавакяна поджигать любую материю или окружающую ману, мне было далеко, как до луны пешком. Я даже природную ману не мог нормально контролировать, не то, что другие виды материи. Но у меня была своя собственная мана, а в связи с изменением статуса, её запасы стали очень большими. Собственная мана поддавалась контролю довольно легко. В чём разница между контролем своей и природной маны я не понимал, но у меня ещё достаточно времени впереди, чтобы во всём разобраться, всё изучить и хорошенько потренироваться.

Я стоял и выпускал ману из собственного тела, всё сильнее и сильнее сгущая её концентрацию в лагере. Мне было любопытно, когда же я почувствую истощение, но этого всё не происходило. В какой-то момент я побоялся перестараться, проверяя свои резервы, поэтому прекратил наполнять маной пространство и по методу Оскара воспламенил её.

Всё-таки перестарался.

Полыхнуло так, что огонь разошёлся накатывающими друг на друга валами за стены лагеря метров на пятьдесят, а огненный торнадо над штабом Культа Теней был высотой метров сто, не меньше. Кроме того, температура пламени была такой, что ближайшие к лагерю деревья начали загораться, хоть и находились на приличном расстоянии от огня.

Через два десятка секунд всё вернулось в норму, а от лагеря осталось лишь пепелище. Даже брони и оружия из арсенала не осталось.

Лишь пепел, пыль и танцующие в языках пламени тени…

* * *

Через десять дней я вернулся в Санрию.

Так долго вышло потому, что я задержался в долине Ригла, экспериментируя со своими новыми возможностями. И, стоит заметить, они немного пугали даже меня самого.

Джанджи Сяо мёртв, а других охотников по мою душу церковь отправит ещё нескоро. Им только предстоит узнать, что их любимый Лорд Сяо пропал, а на это потребуется время. В связи с этим я решил временно прекратить скрываться, как подпольная крыса, а вернуться к нормальной жизни.

Вместе с Люцией, Эрикой и Евой мы разместились в моём имении в среднем Эммаре.

Хоть меня и лишили титула маркиза, но эта информация пока не распространилась. А в Эммаре у меня наибольшее влияние, плюс протекция от самого короля, поэтому имение было наиболее безопасным местом.

Когда вся моя семья большим застольем радостно отметила хорошие новости, жёны разошлись по комнатам и наконец-то спокойно уснули.

Я же пошёл в свой кабинет, желая крепко выпить. Но как только я развалился в своём кресле, то понял, что меня клонит в сон.

«Э? Как это?… Вот я идиот! Депривацию сна ведь стёрли теперь. Значит, я могу снова спать. О, боги, бессмертные вы ублюдки, как же я хочу, наконец-то, поспать! Я не спал пять лет из-за ваших долбанных игр и вашей дрянной Системы. Все предыдущие дни после изменения статуса я держался за счёт перекачанных характеристик и бурлящих эмоций, но теперь я расслабился и захотел спать! Я хочу спать, и теперь я буду спать!»

Во мне полыхала такая буря эмоций, что её просто невозможно было выразить словами. Даже ёмкий трёхэтажный русский мат не мог отразить и доли всего того восторга, который я испытывал лишь от одной мысли о том, что сейчас завалюсь в кроватку и усну.

Но только я встал с кресла, моя голова закружилась, и я очутился в комнате, отделанной серым камнем. А напротив меня сидел седобородый засранец, еле сдерживая мерзкую улыбку, непроизвольно натягивающуюся на его наглой роже.

Глава 25 (75)

Оказавшись на обычном месте напротив Сварога, я чувствовал злость и раздражение.

На этот раз раздражение было вызвано не тем, что он меня дёрнул в какой-то ответственный момент, и не переживаем от того, что он навешает мне миссии или опять будет угрожать. Теперь-то я знал, что могу слать его подальше.

Злился я из-за того, что седобородый не дал мне отправиться спать.

— Привет, малыш.

— Знаешь, Сварог, мне в последнее время очень не нравится это обращение. Особенно после встречи с кое-каким служителем бога света.

— Служителем бога Света? Ты про Сяо, что ли? Не, никакой он не служитель. Как и вся их Церковь Света. Они около двух с половиной тысяч лет назад возникли. Тогда в этом мире появился иномирянин, который поклонялся свету в своём мире и начал пропагандировать свою религию в этом. Но за две с половиной тысячи лет там всё переписали в угоду себе так, что Сурья и сам рад бы от этих своих последователей откреститься, или того хуже, придушить их всех, да не может вмешаться.

— Кстати, про вмешательство… А ничего не хочешь мне сказать?

— Хмм… Знаешь, я думаю, что ты на моём месте поступил бы так же. Я знаю правила, ты нет. Значит, я могу тебе морочить голову любым доступным способом. Вот и всё. Не тем же ли самым ты занимался, придя в этот мир?

— Возможно… Но ты даже не извинишься?

— Ни в коем случае.

— Ну… хотя бы честно с твоей стороны. Так, зачем на этот раз вызвал?

— Так-с. У нас тут было очередное божественное собрание. На нём обсуждали только тебя, между прочим. В общем, думали, что с тобой делать. Вмешиваться нельзя, но и оставлять тебя с текущим статусом в этом мире тоже нельзя. Так что решили запустить стандартный протокол.

— В смысле нельзя оставлять меня в этом мире? Какой ещё протокол? — после этих слов я откровенно напрягся.

— Для тебя есть предложение. Хочешь вернуться в свой мир? Кроме того, чтобы тебя здесь ничего личного не держало, тебя перенесут домой вместе с жёнами и дочерью. Что скажешь?

От этого предложения у меня аж дыхание перехватило. Вернуться в свой мир вместе с Евой, Эрикой и Люцией? Наш мир, как ни крути, более безопасен и лучше подходит для того, чтобы воспитывать в нём детей, но…

Уже в следующую секунду я задумался, а так ли это? И надо ли мне назад? Что там делать? Изо дня в день ходить на работу? Развлекаться в баре, смотреть футбол и дважды в год летать к морю в отпуск? Что в этом хорошего?

Жить там у себя так же, как в этом мире я не смогу, меня посадят уже через неделю. Там мир с другими законами, где всюду камеры видеонаблюдения и полиция с огнестрельным оружием. А ведь я за последние годы привык плевать на закон и делать очень много вещей, не вписывающихся в моральные устои общества современной планеты Земля. Сорвусь, сам сообразить не успею, что сделал глупость.

На самом деле, а безопаснее ли мой мир, чем этот? Когда я пропал в 2017, у России и США конфликт назревал. Да и другие страны воевали: Сирия, там… Афганистан, Пакистан, Ливия, тот же Израиль в постоянном конфликте с Палестиной. Вообще, вся атмосфера на международной арене была довольно напряжённой, так что не факт, что уже не идёт какая-нибудь война, или не начнётся в ближайшее время. Я же новостей из дома не знаю.

А детям чем там лучше? Что у них будут компьютеры и смартфоны с интернетом? Да фигня это всё! Здесь я буду возить детей на острова и показывать им настоящих драконов. Заведу в доме несколько пикси, вместо канареек, и они будут развлекать моих жён и ребятишек своим забавным поведением, клянча сладости, а вместо собачки на заднем дворе будет бегать двухметровый люпус. Я буду водить свою дочь на аристократические балы, а сына учить владеть мечом, расправляясь с гоблинами и прочей живностью. В этом мире они увидят и узнают гораздо больше, чем школа, институт и далее пожизненная работа.

Здесь я обучу детей магии. Не той магии, что существует в нашем мире, когда ты собрал схему, написал на компьютере программу и у тебя получился маленький самодельный робот. А настоящей магии, когда ты своими силами строишь из земли стены, плавишь металл, замораживаешь озёра, вызываешь торнадо и исцеляешь людей. Всё, что я узнал из трактатов Оскара Джавакяна я непременно передам своим детям.

Уровень безопасности в этом и в том мире, штука довольно относительная. Если вдуматься, здесь ненамного опаснее, чем у меня дома. Так зачем мне назад в мой мир? Дохнуть со скуки и думать, где раздобыть денег с минимальным нарушением закона? Нет, после всего того, что я пережил здесь, назад мне уже нельзя.

С моими текущими возможностями я точно не буду бедным. А благодаря этому проконтролирую, чтобы каждый член моей семьи занимался именно тем, что ему нравится. Про безопасность и упоминать не стоит — вкатаю в землю любого, кто не то чтобы навредить, хотя бы косо посмотреть посмеет.

— Короче, есть три варианта развития событий… — Сварог, видимо, прочитал мои мысли, потому что начал разъяснять возможные варианты, не дождавшись ответа на своё предложение. — Отправить тебя в другой, совершенно новый мир. Тогда сам понимаешь, у тебя начнётся всё по новой. Вернуть тебя в твой мир, со снятием всех заработанных навыков, способностей и прочего — то же самое — рассматривай как хочешь. Однако, есть вариант оставить тебя в этом мире. Но в этом случае на тебя накладывается ограничение.

— Что за ограничение?

— Тебе запрещено вступать в конфликты. Вернее, не совсем так. Ты можешь любыми своими силами обороняться, защищать себя, своих близких и своё имущество. Но нападать первым ни на кого права не имеешь. Если ты воспользуешься новыми способностями для захвата власти или имущества и это не будет самообороной, то тут же будут последствия. Согласен?

— Согласен. — ответил я богу, после недолгих размышлений.

— Так-с. Тогда на этом и остановимся. А теперь вернусь к главному, что я хотел тебе сообщить. Ты меня порадовал! — Сварог выкрикнул эту фразу — Такого развития событий никто не ожидал. Я сделал ставку на тебя в самый последний момент, когда на тебя натравили Сяо. Прямо верил, что твоя хитрожопость позволит тебе вывернуться из этой ситуации и не прогадал. На тебя мало кто поставил. Единицы. А я решил рискнуть и сорвал джек-пот!

Седобородый говорил радостно, не сдерживая широкой улыбки.

— Поздравляю. — сухо ответил я.

— Но и это не всё. Малыши из созданного тобой культа тебе буквально покланялись. Но так как ты не бог, и твоей метки на их душах появиться не могло, их души косвенно привязались ко мне. Все души членов твоего культа теперь принадлежат мне. Даже те, которые имели старые привязки к другим богам были перехвачены. Ох, видел бы ты, как они кусали локти! Только ради такого выражения на их рожах стоит жить. — радостно вещал Сварог. — Хоть не так уж и много, но почти две тысячи душ на халяву, тоже хорошо.

После упоминания о тенях моё настроение вновь упало.

— Я тебе так скажу, Денис. — продолжил Сварог. — Я знаю, что ты своим фанатикам там рай обещал и всё такое. В благодарность за твоё последнее выступление, а также пользуясь тем, что их души теперь все принадлежат мне, я устрою им твою Вальхаллу.

— Правда?! — от услышанного, я аж с кресла встал.

— Правда-правда. Но только до первого перерождения, сам понимаешь. А пока угомонись. Так-с… Обсуждать нам, вроде бы, больше нечего. Правила игры ты хоть и знаешь, но теперь они к тебе никак не относятся. Повторю ещё раз: защищаться можно, нападать нельзя. Понял? Хорошо.

— Что-то ещё? — я видел, что седобородый засранец хочет что-то добавить, поэтому спросил первым.

— Знаешь, ты только не возомни о себе невесть что, ладно?

— Не понял. — я действительно не понял, к чему была произнесена эта фраза.

— Ну вот, опять тупишь… Я говорю тебе, что ты далеко не первый такой хитрозадый, кто воспользовался возможностями Системы. Было множество людей, кто дошёл до предела характеристик. Ты думаешь, что просто так выработан «стандартный протокол»? Нет, малыш! Многие дошли до этой черты. По древним правилам, таким людям предоставляется выбор: уйти в новый мир за новыми приключениями, вернуться в свой старый мир, но это только для призванных, или остаться в этом мире, но с ограничениями. У тебя всё… как бы так выразиться? Хиленько, скромненько… локальненько. Но были и звёзды! Вот ты всё за трактатами Джавакяна бегал, а первый учитель Оскара, твой земляк, между прочим, — Дмитрий Одимов, такого шороху навёл несколько веков назад, тебе и не снилось. Этот маг огня целый континент запугал до нервной икоты. Оскар за ним хвостиком бегал, записывая все премудрости. А когда Одимов перешагнул через порог — выбрал новый мир, стремясь к новым приключениям. И он не один. Подобные ситуации, хоть и крайне редко, но происходят. Эх, ладно, это всё софистика… К чему я это говорю? Я хочу тебе сказать, что ты не самый умный, не самый ловкий и не самый везучий. Не считай, что всё у тебя в жизни будет хорошо, только потому, что ты такой изворотливый. Ну и напоследок: маловероятно, что мы ещё увидимся, пока ты в этом мире живёшь, так что можем прощаться. Но на прощание добавлю: ты там сильно не задерживайся. Надоест однообразие, бритвой по горлу себе чиркни и дуй на перерождение. У меня на тебя уже планы…

После этих слов меня выкинуло в реальность.

Я улыбнулся, потянулся и пошёл в соседнюю с кабинетом комнату. Настроение стало отличным. Хоть седобородый и ублюдок, но я верил его словам, что он позаботится о душах членов Культа. А значит, что обещание, ради которого они приносили клятву и жертвовали жизнями, выполнено, хоть и не мной.

Счастливый, я скинул с себя сапоги и рубаху и в штанах завалился на кровать.

* * *

Спал я три дня: просыпался, переворачивался на другой бок и снова засыпал. На четвёртый день я захотел есть. Спустился на первый этаж посреди ночи, приказал слугам приготовить обед, поел и снова пошёл спать.

Никто не может себе представить, какое же это блаженство — спать! После стольких лет лишения сна закрыть глаза и провалиться в царство морфея было высшим благом.

Мои домочадцы переживали за моё самочувствие, но я лишь сонно отмахивался от них, говорил, что всё нормально и вновь засыпал.

В этой полукоме провёл целых десять дней.

Уж не знаю почему позволил себе потратить столько времени. Наверное, я подсознательно боялся, что снова лишусь возможности спать, поэтому пытался выспаться наперёд, хоть и знал о бесперспективности этого занятия — ещё никому не удавалось выспаться впрок.

После этих десяти дней я всё же вернулся к нормальной жизни.

С того момента, как я забрал трактаты прошло только два с половиной месяца, поэтому у меня было ещё больше трёх месяцев до исполнения клятвы. Я решил заняться переводами трактатов, но без фанатизма, не забывая об отдыхе.

Оставшиеся три с половиной месяца я проводил много времени с семьёй. Общался с жёнами, играл с Евой, мы ходили развлекаться и посетили все самые интересные и красочные места нижнего, среднего и даже верхнего Эммара, вход куда для абсолютного большинства жителей был закрыт.

По шесть часов в день я тратил на перевод трактатов. Специально для этого купил пустые книги с листами из высококачественной кожи и дорогие несмываемые алхимические цветные чернила. Я максимально аккуратным почерком, на какой только был способен, переписывал трактаты Оскара Джавакяна и цветными чернилами аккуратно и точно перерисовывал картинки, схемы и знаки, которые были в трактатах зарисованы.

Через два месяца Люция родила мне сына, которого я назвал Алекс.

Мы отпраздновали рождение сына в узком семейном кругу, после чего жизнь продолжилась в предыдущем ключе. С тем лишь исключением, что теперь мы гуляли по заведениям Эммара впятером.

* * *

Пришло время возвращать трактаты в центральный собор в столице Визалира. Я оставил жён с охраной, а сам рванул в Вилур.

Смешно, или даже абсурдно говорить, но добежал я туда за три дня. Погуляв несколько дней по столице, направился к собору.

Прошёл на территорию и положил обещанный мешок с трактатами, перевязанный золотым бантиком, у входа. Делал я всё медленно, просто прогуливаясь и получая удовольствие.

Как только трактаты были оставлены у входа, позади меня вышли десять вооружённых человек. Неспешно обернувшись, я осмотрел их. Справа и слева от меня вышли из своих укрытий ещё по десять человек. А потом и позади меня вышла очередная десятка. Все эти люди были одеты в разные доспехи и вооружены самым разным оружием, они явно не были солдатами. Образовавшийся квадрат из сорока одного человека со мной в центре окружили несколько сотен солдат. Все присутствующие наставляли на меня оружие.

Пройдясь по всем «оценкой», я узнал, что первые сорок окруживших меня являются иномирянами. Их уровни варьировались от сорок девятого до шестьдесят первого. По местным меркам они были очень сильны.

«Значит, церковники решили поступить так, как я и ожидал».

Я с улыбкой на лице встретил гостей, хотя, если подумать, гостем здесь был именно я.

Из храма вышел герцог Севелин в сопровождении невысокого эльфа в сером балахоне, а также десяток солдат в замысловатых доспехах.

— Сдавайся, Шмидт, тебе не сбежать! — обратился ко мне тот эльф.

— А похоже, что я куда-то бегу? — с улыбкой ответил я.

Эльф махнул на меня рукой, после чего один из солдат выбежал вперёд и надел на меня кандалы, покрытые плотной сеткой рунической вязи.

* * *

— Подожди Шмидт, не торопись, я уже устал. — обратился к пленнику дознаватель.

— Не-а. Вы попросили меня дать показания, вот я и даю. А успеваете вы тут всё записывать или нет, устаёте или нет, мне неинтересно.

Дознаватель службы инквизиторов по имени Лоренс сидел бледный. Он очень устал, потому что слушал показания Шмидта уже десять часов кряду.

Инквизитор помассировал виски, в попытке избавиться от головной боли и напряжения. В этот момент в камеру вошёл другой инквизитор и молча сел рядом с Лоренсом. Лоренс так же молча встал и ушёл, облегчённо вздохнув напоследок. Два секретаря, записывающих показания пленника, тоже сменились на новых.

По приказу патриарха был захвачен очень серьёзный преступник, посягнувший на безопасность Церкви Света и её тайны. Преступником был этот самый Денис Шмидт, который сейчас сидел за столом и обильно давал показания.

Шмидт был иномирянином, которого призвали около шести лет назад. Он штурмом взял замок герцога Севелина в тот момент, когда в замке проходила секретная операция по расшифровке трактатов Великого Оскара. Так как все трактаты, которыми владела Церковь, были собраны в одном месте, они все до единого были захвачены Шмидтом.

Но этот преступник совершил ошибку. Он зачем-то принёс клятву через Систему, в которой пообещал вернуть трактаты, по своей глупости назвав место и время. Естественно, что его уже ждали и без проблем задержали. Он, собственно, даже и не сопротивлялся своему аресту.

— А тебя как зовут? — спросил пленник очередного дознавателя.

— Арнольд.

— О! Я уже встречал человека с таким именем. В храме, в который меня призвали, тоже был Арнольд.

— Я знаю.

— Тот Арнольд, кстати, оказался сумасшедшим. Ну, второй Арнольд, я продолжаю, а ты слушай…

— Шмидт, тебя просили отвечать на конкретные вопросы, а не изливать душу.

— Какая мне разница, что вы там просили? Когда пришёл первый дознаватель, он потребовал рассказать всё с самого начала во всех подробностях. Я его дважды переспросил, уверен ли он, что нужно рассказывать именно всё и именно с самого начала, на что он дважды ответил положительно. Вот теперь и отдувайтесь за этого дебила.

Дознаватель по имени Даврон, который первым вошёл в камеру и начал допрашивать Дениса Шмидта уже был наказан. Пленник после первых минут общения с Давроном начал болтать без умолку, рассказывая всю свою жизнь во всех подробностях. Он подробно описывал события каждого дня, которые случились с ним за последние шесть лет. Рассказывал абсолютно всё: куда ходил, как тренировался, как с ним баронесса Седер изменяла своему мужу, как он развлекался с проститутками в борделе, как разрабатывал с гномом артефакты, как муштровал своих солдат, как подкупал чиновников, как ловил каких-то ядовитых лягушек в заброшенной богами долине, как наткнулся на каких-то незначительных бандитов на сельской дороге, как и почему вносил реформы в принадлежавшие ему ранее земли. Даже рассказывал, как и когда сходил в туалет, подробно описывая цвет и консистенцию.

В этом бесконечном раздражающем потоке информации довольно сложно было выловить важное и отсеять мусор.

На допрос всего одного человека пришлось подключить чуть ли не всю службу инквизиторов. Секретари записывали на листы показания пленника, которые он обильно давал, тратя в день по несколько сотен листов высококачественной бумаги. Секретарей приходилось менять каждые два часа, потому что больше времени быстрого записывания под диктовку рука у людей не выдерживала. Дознаватели, слушавшие показания, менялись каждые десять часов, потому что ровно столько можно было выдержать без сна, походов в туалет, еды и воды. Но это только то, что происходило в камере. За пределами камеры несколько десятков человек перечитывали листы с показаниями и составляли по ним отчёты, выбирая и переписывая важную информацию, оставляя мусор на первоисточниках. Всю службу дознавателей это выводило из себя. Кроме того, никто не понимал, как держится сам Шмидт, ведь он не просился в туалет, не спал, не ел и не пил, только болтал без умолку.

В первый день пытались пресечь словесный понос пленника, вот только у них ничего не вышло. Все, кто попытался хотя бы прикоснуться к Шмидту, размазывались по стене кровавой кляксой. Служба инквизиторов церкви лишилась пятерых специальных дознавателей, что было значительной потерей, учитывая время и усилия, затрачиваемые на подготовку каждого из них. При этом пленник даже от рассказа не отвлекался, в связи с чем было утеряно несколько фрагментов ценных сведений. Когда Шмидта просили повторить то, что пропустили, он предложил начать с самого начала, от чего дознаватели в ужасе отказались, решив, что ну их, эти нюансы.

Всю службу инквизиторов пугало, что человек без малейших проблем разбирался с людьми в камере, но при этом даже не пытался сбежать, продолжая свой утомительный рассказ. Из-за возникшей нервозности штаб службы инквизиторов сейчас окружало более пяти сотен лучших солдат столицы, а всех иномирян, участвовавших в захвате бывшего маркиза Шмидта, вернули в штаб и сейчас они дежурили в комнатах отдыха на верхних этажах.

Всё это мучение длилось уже пятые сутки…

— Минуточку, пожалуйста. Я хотел бы задать пару уточняющих вопросов. — обратился инквизитор к бывшему аристократу.

— Валяй. Но если ты потянуть время, с целью дать вам всем отдохнуть, то фиг вам. Я продолжу давать показания, как того и просил Даврон.

— Нет, я не с целью потянуть время. В предыдущем докладе я прочитал твоё утверждение, что ты убил главу нашей службы инквизиторов, Лорда Сяо. Никто в это не верит.

— А зря. Если я сказал, что разобрался с ним, значит, так оно и есть.

— Можно чуть больше подробностей? — скептически уточнил Арнольд у Шмидта.

— О, это было не очень интересно. Как я и рассказал ранее, в связи с резким ростом моих характеристик, твой Сяо перестал представлять для меня угрозу. Когда я напал на него, он попытался действовать привычным для себя способом: исчезнуть и появиться за спиной. Вот только с моими новыми параметрами я легко отслеживал его перемещения. А ты не знаешь, что у него были за навыки и способности такие? Нет? Жаль. Я хоть и прочитал его статус, но названия способностей и навыков без их описания ни о чём не говорят. По крайней мере, в случае вашего начальника-извращенца. Вообще, Джанджи Сяо перемещался очень необычно. Он будто бы превращался в тонкую струйку тумана, исчезая на старом месте. Затем эта струйка по воздуху текла в новое место и вновь собиралась в материальное тело. Всё это происходило почти мгновенно, но я мог замечать подобное. Сяо не повезло. Первые пару раз я заинтересованно проследил за этим туманом, но после уже без интереса бил засранца и ломал ему руки и ноги. Сначала он пытался атаковать, но получая хорошей взбучки на каждой моей контратаке, прекратил наступление и попытался сбежать. Но и тут Сяо не повезло. Я его догонял, возвращал на место, таща за собой, как тряпичную куклу, и продолжал избивать. Это было забавно!

— Что именно было забавно?

— Его выражение лица было очень забавным, когда я его бил и резал, лишив возможности сопротивляться. На его лице читалась паника. Хочешь расскажу про вашего гордого смелого и непобедимого главу инквизиторов кое-что неприятное? Нет? А я всё равно расскажу. В конце он плакал, как маленькая девочка, моля меня о пощаде. Я ведь тогда выполнил своё обещание скормить его гоблинам. Я за шкирку утащил Сяо в лес, нашёл там стаю гоблинов и начал скармливать вашего главного инквизитора зелёным вонючим уродцам. Эти отродья и на меня сначала пытались нападать, но быстро поняли бесперспективность этого, поэтому сконцентрировались на вкусном и сочном Сяо. Я отрезал от него по кусочку и бросал гоблинам. Когда кусочков становилось мало, вливал этой мрази в глотку зелье регенерации, ждал, когда он «подрастёт» и повторял процесс. Не засекал, сколько это длилось, но точно не меньше пяти часов. В конце я просто бросил остатки в стаю гоблинов, чтобы они его доели. Я изначально обещал Сяо разделить его на сотню кусочков и скормить гоблинам, но вышло гораздо больше. Проявил, так сказать, воображение и продлил казнь.

— Не верю. Ни в смерть Лорда Сяо не верю, ни в достижение предела характеристик не верю. И никто в такое не поверит.

— Да мне, собственно, без разницы верите вы или нет. Но сам подумай, если патриарх направил главу инквизиторов по мою душу, то почему я ещё жив? А сам Сяо куда пропал? — саркастичным тоном спросил пленник своего дознавателя.

— Возможно, он получил очередную миссию и ему пришлось срочно отлучиться.

— Ну, вы можете заниматься самообманом и отрицать действительность сколько угодно. Это не моё дело.

— Я тебя услышал. — напряжённо и задумчиво сказал дознаватель пленнику. — Есть ещё одна вещь, которую я хотел уточнить.

— Давай, не стесняйся.

— Тебе должны были задать только конкретные вопросы, на которые ждали твоих ответов. Но вместо этого ты рассказал гораздо больше. — слова дознавателя были вовсе не радостными от констатации этого факта. — Ты выдал такую массу информации, которая поможет сделать в будущем Церковь Света сильнее и эффективнее. Для чего? Ты ведь понимаешь, что мы воспользуемся и твоей реформой армии, и методикой получать клятвы верности от фанатиков? Ты, кажется, на протяжении всего своего доклада не проявлял любви к Церкви Света и даже, наоборот, выказывал негативное отношение. Так почему рассказал всё это?

— Просто так сидеть и ждать было бы очень скучно. А так я вас вывел из себя и через вас весточку отправил, что Денис Шмидт выкладывает всё, как на ладони.

— Весточку? Кому? — удивлённо спросил дознаватель, но не получил ответа на свой вопрос.

Смотря на пленника, инквизитор заметил изменения в его поведении. Шмидт смотрел на потолок и, кажется, к чему-то прислушивался.

— А по поводу усиления Церкви Света… — продолжил пленник, оторвавшись от своего странного занятия. — Да не воспользуетесь вы всем этим.

— Почему же?

— Потому что вы все исчезнете вместе с показаниями, которые записали. Патриарх уже приехал и сейчас зашёл в здание.

— Что?! Патриарх здесь? С чего ты решил? — инквизитор не хотел верить словам Шмидта, но всё равно напрягся. А вдруг он действительно это каким-то образом чувствует прибытие патриарха?

— Давай теперь я задам тебе один вопрос. Почему я, по-твоему, сижу здесь, в этой темнице?

— Потому что тебя взяли в плен.

— Идиот, я спрашиваю, почему я позволил взять себя в плен? Понимаешь?

— Позволил? Да не смеши меня, Шмидт. Тебя окружили сорок призванных, которые находятся парой этажей выше. Кроме того, там было две сотни элитных солдат. Ты сдался, чтобы тебя не убили.

— Ты действительно так считаешь?

— Да, я так считаю! Но всё равно выслушаю твою версию, почему ты сдался?

— Потому что вы привезли меня в самое защищённое место в Вилуре вместе с трактатами. А я не хочу, чтобы трактаты достались церковникам.

— Не хочешь? — усмехнулся Арнольд. — Ты сам поклялся их вернуть!

— Ну да, всё верно. Я поклялся их вернуть, и я их вернул. Слушай, Арнольд, в любом законе, любом соглашении, при желании, можно найти слабое место, дыру. Вот я поклялся вернуть трактаты Великого Оскара, и я их вернул, поэтому у Системы ко мне нет никаких претензий. Но ведь я ничего не говорил о том, что после того, как я их вам верну, я не заберу их назад. Не так ли?

Дознаватель почувствовал опасность в словах пленника и уже было решил встать, чтобы срочно доложить об этом заявление Шмидта своему начальству, но тот продолжил.

— А заодно я решил подождать вашего патриарха. Не знаю почему, но я был уверен в том, что он прибудет сюда лично, чтобы проверить результаты моего допроса, если я не буду просто молчать, сидя в подземелье, а буду изливать кучу полезных сведений, которые могут заинтересовать даже его.

В следующую секунду в камере стало тяжело дышать. Концентрация маны мгновенно возросла до такой степени, что стала вытеснять воздух. Далее мана пошла через щели в двери и каменной кладке дальше, заполняя помещения штаба инквизиторов этаж за этажом. Она была словно разумная и в первую очередь заполняя те комнаты, где было больше всего людей.

Этот процесс не продлился и пятнадцати секунд. После того как всё здание, вместе со скрытыми помещениями, было заполнено маной, раздался громкий хлопок и всё замёрзло. Замёрзли стены, люди, сторожевые собаки… Всё живое и неживое представляло из себя единую ледяную композицию.

Человек по имени Денис Шмидт поднялся со своего места, без какого-либо заметного усилия разорвал толстые защищённые рунами кандалы, сковывающие его руки и, выбив дверь лёгким хлопком ладони, вышел из камеры.

Он поднялся по лестнице, попутно осматривая ледяные скульптуры воинов, жрецов и магов.

Дойдя до сейфа, легко обнаруженного Шмидтом по оставленным на книгах магическим меткам, бывший пленник забрал хранившиеся в нём рукописи и сложил в кожаный мешок, взятый прямо в этом же помещении.

Затем Шмидт прошёл по залам штаба инквизиторов и дошёл до парадного холла, в котором стояла ледяная статуя патриарха. Отломив у статуи голову, он продолжил свой путь, покинув здание.

Отойдя от здания на десяток метров, Шмидт вновь стал выпускать из тела ману, наполняя ею ледяные коридоры. Уже через несколько минут здание горело таким жаром, что к нему невозможно было подойти и на сотню метров.

* * *

В столице был ажиотаж в течение недели. И тому было две причины:

Первая — сгорело здание инквизиции Церкви Света. Самая пугающая служба из всех имевшихся в королевстве сгинула в пожаре. По неизвестным причинам, никто из службы инквизиторов не спасся. Многие в столице, да и за её пределами, радостно молились по поводу этого события, ведь лучше умереть в пасти орков, чем попасть во внимание инквизиторов. И упаси боги, оказаться на задворках у их дознавателей, лучше уж сразу разбить себе голову о камень.

Второй причиной было то, что прямо на центральной площади Вилура, на статуе первого короля Визалира, нашли голову патриарха Церкви Света, насаженную на пику.

В это же время на главном тракте можно было заметить мужчину, одетого в дорогой костюм, который не спеша шёл с мешком за спиной, насвистывая странную мелодию.

* * *

Вернувшись в Эммар с трактатами, Денис был очень доволен результатами своей вылазки. Он был уверен, что церковь ещё нескоро опомнится от такого удара. А расследовать, что же там произошло, церковникам будет почти невозможно. Сгорело всё! Не осталось никаких следов или улик. Также была уверенность и в том, что теперь церковники решат, что трактаты сгорели вместе со всем остальным добром, хранившимся в штабе инквизиции.

Проводя время со своей семьёй, Денис параллельно готовился к своему отъезду. Было собрано всё золото из тайников, выручка со всех принадлежащих ему борделей и других заведений, скопившаяся за целых полгода.

Шмидт вернул в Эммар Аббаса и его жену, приказав прихватить всё золото, хранящееся в казне бывших земель Альвареса, а также начал требовать возврата денег от своих старых должников и не побрезговал ещё раз наведаться в королевскую казну, к своему карманному казначею.

После этих нехитрых действий Шмидт вверг Эммар в очередную волну шумихи и беспорядков, объявив аукцион по продаже своих борделей. В каждый из лотов по продаже борделей входило абсолютно всё, что было за этим борделем закреплено: сами имения, включая землю и здания, вместе с мебелью, декорациями и бытовыми артефактами, которые были в них встроены, а также управляющими и хорошо обученными проститутками, являющимися рабынями, приписанными к конкретным борделям.

На том же аукционе было решено продать и принадлежащие бывшему маркизу мануфактуры, но без расчёта на большую выручку. Требовалось получить за мануфактуры хоть сколько-нибудь денег, даже если цена продажи окажется ниже цены покупки.

Торги будут проведены в аукционном доме «Кристис». Хоть самой Кристис Дюпон больше нет, но Шмидт решил почтить её память воспользовавшись услугами заведения, которое эта красивая дама холила, лелеяла и развивала многие годы.

Когда пришло время, беглый преступник наведался в Радужный Сквер, ожидаемо встретив там Валерию Гаусс и Джона Доу. Когда призванным землянам рассказали о способах избавления от божественных миссий, у них были кислые выражения на лицах. Сначала пришедшие не поверили словам Шмидта, к которому относились очень предвзято, но в конце беседы бывший маркиз их всё-таки убедил, что не врёт, потому что не имеет к ним каких-либо серьёзных претензий.

Прямо перед аукционом, используя прочные связи с чиновниками Санрии, Шмидт смог пресечь распространение новостей о том, что он лишён титула маркиза и прочих аристократических привилегий. Чиновники за солидную сумму золотом сдали гонцов, доставивших эти новости, а также пообещали придержать информацию в течение трёх недель, чтобы аукционы прошли без лишних сложностей и осталось время покинуть Эммар.

Торги проводились очень шумно, с драками и вызовами на дуэль. В конце мероприятия владельцами половины элитных домов удовольствий стали иностранцы, специально приехавшие на аукцион ради этих борделей. Продавец же обогатился на полтора миллиона золотых.

После всех проведённых мероприятий собралась сумма, которую страшно было озвучивать. В закромах Шмидта лежало более двух с половиной миллионов золотых.

Когда всё золото и некоторые другие ценности были сгружены в десяток карет, семьи Шмидт и Аббас неспешно выдвинулись в своё довольно долгое путешествие.

Через месяц пути небольшой караван достиг родового имения семьи Тронколт.

Встречавший гостей у ворот Дайдор был шокирован внезапным появлением своего бывшего начальника настолько, что не смог поздороваться.

* * *

— Дайдор, а насколько ты привязан к Визалиру? — спросил Шмидт гнома, который всё же соизволил пригласить гостей в дом и сейчас угощал их каким-то семейным напитком, в котором спирта было процентов семьдесят.

— Я не понимаю вопроса, Денис.

— Я предлагаю тебе ввязаться со мной в очередную авантюру. На этот раз всё будет ещё масштабнее.

— Ещё масштабнее?! Ты чё, богов свергнуть решил? Иди ты в задницу, Денис, я на такое не подпишусь.

— Как ты сюда богов приплёл? — удивлённо спросил гость нервничающего гнома. — Нет, я хочу сделать совершенно другое. Давай рванём в Сьювис.

— Сьювис?! Да это же очуметь, как далеко. Чего ты там хочешь делать?

— Там хорошо. Тёплый климат, море, красивые цветы, экзотические фрукты.

— Ты меня на свидание что ли зовёшь? Как я уже и сказал, иди в задницу!

— Да ты дослушай, коротышка, не бухти. Я хочу открыть школу магии.

— Ты-то? Да не смеши меня! Ты не можешь руну феху от ансуза отличить. Ты что, трактатов начитался?! — после своей же фразы Дайдор осёкся и посмотрел на собеседника с отвисшей челюстью. — Ты правда начитался трактатов и стал в чём-то разбираться, Денис? Серьёзно?

Вместо ответа гость, не произнося ни слова, заморозил зал, в котором они с гномом сидели.

— Да ла-а-адно?! Глазам своим не верю. Это ведь из магии воды! А какие у тебя ещё есть трактаты.

— Все, Дайдор. Все, за исключением трёх. Ровно те, которые я принёс после осады замка Севелина.

— Погоди-ка! Ты ведь их вернуть обещал!

— Так и есть. Я их вернул… А потом снова вернул. Плюс, у меня есть перевод всех этих трактатов на общий язык. Я хочу в Сьювисе открыть школу магии, где будут преподавать знания по учебникам Великого Оскара Джавакяна.

Гном был растерян. Он знал, что человек, сидящий перед ним, никогда не разбрасывается словами. Вот только вопросов всё равно было слишком много. Один из них Дайдор и решил задать своему собеседнику:

— А зачем тебе это?

— Причин несколько. Первая — я буду противостоять Альянсу, под эгидой Церкви Света. Я организую школу, в которую будут брать учеников только из стран, состоящих в оппозиции с альянсом Церкви. Когда наши ученики закончат обучение, их правители отправят своих магов на фронт воевать с силами Альянса. Столь сильные и умелые маги размажут армии альянса, после чего все захваченные ими территории будут отвоёваны назад.

— А вторая причина?

— Вторая причина — я хочу, чтобы магия развивалась и распространялась по миру. Но не для военных нужд, а для простых бытовых целей. В школе будет организовано два уровня обучения. На первом уровне будут учить всех поступивших, но им будут даваться далеко не все знания. На второй, продвинутый уровень, будут допущены только те, кто докажет, что этого достоин своими моральными качествами и мировоззрением. Дайдор, я хочу, чтобы этот мир был наполнен магией. Чтобы маги придумывали новые заклинания, помогая простым людям и создавая в этом мире всё новые и новые чудеса.

— Действительно, глобальная цель. Но я тебе зачем?

— Ты хороший маг и понимаешь магию. Я, в отличие от тебя, сейчас только начинаю в этом разбираться, познавая азы. Я хочу передать трактаты тебе, чтобы ты стал одним из преподавателей в моей школе магии. Или даже директором этой школы.

— Это очень соблазнительно, Денис. Но я должен своей семье. Должен обучать наше молодое поколение. Я не могу.

— Так в чём проблема? Забирай их всех. Забирай свою семью и поехали в Сьювис. А если ты говоришь о славе своей семьи, которую хочешь вернуть, то это легко решается. Соглашайся, и я назову школу «Высшая школа магии Тронколта». Твоя фамилия будет увековечена в летописях всего этого мира.

— Ты правда это сделаешь?!

— Легко! Ты будешь развивать магию и контролировать обучение магов. Вся твоя семья будет вместе с тобой и учиться, и преподавать. Я хоть и оставлю решение политических вопросов по этой школе за собой, тем не менее я буду заниматься несколько иными делами.

— А чем тебе Церковь Света так насолила?

— Они убили Кристис Дюпон и моего сына, Тита. Также по указке патриарха главный инквизитор вырезал весь Культ Теней. Да и, вообще, эта организация уже давно загнивает и занимается не религией, а лишь политической борьбой и добычей золота. Пришло им время уйти в забвение.

— Я не знал, что у тебя есть сын. — с печалью в голосе сказал Дайдор Шмидту. — И ребят твоих очень жалко, хоть и были они немного сумасшедшими.

— Давай не будем об этом, Дайдор. Мне тяжело говорить на эту тему.

— Я поговорю со своей семьёй и завтра дам тебе ответ.

— Договорились. Я пошёл. Завтра зайду услышать твоё положительное решение.

— Эй подожди! Стены разморозь. Здесь дубак, зуб на зуб не попадает. Да и заплесневеет всё, когда оттает.

— Извини, Дайдор. Я же сказал, что я ещё только учусь. Пока я только научился замораживать. При попытке разморозить всё разрушается в крошки.

— Ну ты и засранец. — недовольно буркнул гном, прикрыв глаза рукой.

* * *

Через четыре года на всём континенте гремело название «Высшая школа магических искусств Тронколта-Шмидта».

Альянс Церкви проиграл шесть сражений подряд и потерял треть своих земель. Новый молодой патриарх Церкви Света предлагал противникам мировое соглашение, но те отказали, решив, что лучше добить всю церковь тогда, когда она наиболее слаба и прямо в день нового года открыли ещё два фронта противостояния государствам альянса.

Семья Шмидт в тот же день находилась в своём имении на берегу моря.

Денис строил песчаный замок с Евой, Алексом и Максом.

Эрика и Люция сидели на веранде, раздражённо наблюдая за послами из довольно далёкого государства, которые в очередной раз пришли с просьбой к их мужу.

— Миледи, скажите, как скоро Его Светлость вернётся к делам? — обратился один из послов к Люции.

— Идите и спросите его сами.

— Нет, увольте. В прошлый раз граф так разозлился, что выгнал всех и уменьшил наши квоты на учеников. Мы лучше подождём.

— Он разозлился, потому что вы пришли раньше назначенного времени и стали его отвлекать. — прокомментировала инцидент Эрика.

— Но, понимаете… — посол Ромалии скосил взгляд и посмотрел далеко в сторону, где за кованым забором собрались послы нескольких других государств. — Нет. Лучше мы тут подождём. Иначе он нам квоты на учеников не вернёт, а ещё раз сократит.

///////////////////////

От автора:

Друг, спасибо тебе, что всё это время был со мной.

Если ты читаешь эти строки, значит прочёл произведение от начала до конца, и я искренне надеюсь, что тебе понравилось.

Были моменты, которые написаны не очень удачно, были моменты, которые написаны хорошо, но я старался над каждым из них.

История Дениса Шмидта закончена, но работа над книгой продолжается.

В настоящее время мне помогает редактор, которая проведёт финальную вычитку книги, поправит встречающиеся ошибки и приведёт текст в более литературный вид. По мере готовности финальной редактуры я залью их сюда и у тебя всегда будет доступ к итоговым версиям.

Ещё раз хочу сказать спасибо за те отзывы и оценки, что я получил.

Было здорово!

P.S.

Если тебе понравилось произведение, ставь лайк книге. Это будет приятно для меня, а также поможет мне привлечь новых читателей.

Спасибо!

Оглавление

Глава 1 (51)

Глава 2 (52)

Глава 3 (53)

Глава 4 (54)

Глава 5 (55)

Глава 6 (56)

Глава 7 (57)

Глава 8 (58)

Глава 9 (59)

Глава 10 (60)

Глава 11 (61)

Глава 12 (62)

Глава 13 (63)

Глава 14 (64)

Глава 15 (65)

Глава 16 (66)

Глава 17 (67)

Глава 18 (68)

Глава 19 (69)

Глава 20 (70)

Глава 21 (71)

Глава 22 (72)

Глава 23 (73)

Глава 24 (74)

Глава 25 (75)

От автора: Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg