«Уровни сложности»

Уровни сложности (fb2) - Уровни сложности [litres, с иллюстрациями] (S-T-I-K-S) 2135K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Артем Каменистый

Артем Каменистый УРОВНИ СЛОЖНОСТИ

Глава 1 Жизнь седьмая. Старые знакомые

Жрать хотелось до слез, до зубовного скрежета, до совсем уж позорного состояния, когда в сторону разлагающегося на солнцепеке трупа поглядываешь с мыслями гастрономической направленности.

А уж этот труп выглядел так, что самый отъявленный каннибал побрезгует. Еще при жизни этот зараженный по традиции остался без нижней части гардероба. Только благодаря столь пошлому факту Читер смог определить, что перед ним женское тело, хозяйка которого не считала нужным хотя бы минимально расправляться с растительностью в «зоне бикини». Все прочее у нее пребывало в таком состоянии, что пол определить уже не получится. Замызганная майка разодрана на груди так, будто в нее не один десяток раз из дробовика выстрелили. Крови при этом выплеснулось столько, что голова покрыта засохшей коркой полностью, даже цвета волос не разобрать, от корней до кончиков изгвазданы. Убитая пролежала на асфальте не один день, вороны или другие падальщики успели неплохо попировать, расхватав самые доступные куски, включая глаза.

При этом большая часть тела сохранилась. С одной стороны — хороший признак. Это значит, что рядом не появлялись сильно голодные зараженные: ведь такие до костей все обглодают. С другой — плохо. Мертвяки сами по себе не умирают, да и состояние груди подсказывает, что это не только клювы и мелкие зубы сотворили, в женщину и правда стреляли. Убийцы могли покинуть это место, а могли засесть где-нибудь неподалеку, оставив труп в качестве приманки. Нечто подобное пытался проворачивать Читер, когда качался посреди пшеничного поля.

Ему здесь не нравилось. Несмотря на уверения Марта, что здесь безопасно, Читер не торопился выбираться из кустов. Инстинкт требовал держаться аккуратнее там, где на открытом месте валяется расстрелянный труп. То, что ни одной вороны рядом сейчас не видать, не нравится больше всего. Эти птицы оперативно находят еду такого рода и любят оставаться возле нее до последнего.

Приняв наконец решение, осторожно, стараясь не потревожить ветки, отступил в заросли и, скрываясь за кустами, начал обходить железнодорожный тупик, назначенный Мартом местом встречи. Здесь выходящий из леса рельсовый путь нырял под огромные ворота, установленные в стене из бетонных плит. Поверх нее протянулась спираль колючки, за которой проглядывали козловой кран и одинокое большое здание непонятного назначения, явно нежилое. Вот туда-то ему и надо.

Но как попасть на территорию незамеченным? Или хотя бы не светиться возле ворот для поездов — ведь именно рядом с ними мухи жужжат над трупом.

Крадучись за кустами, вышел к другой стороне. Там располагалась пустая автостоянка, в стене напротив нее устроены еще одни ворота, но уже для машин. Калитка сбоку от них чуть приоткрыта, трупы поблизости не наблюдаются. Да только незаметно туда попасть не так-то просто — ведь придется пересечь несколько десятков метров открытого пространства.

Недоверчиво таращась на гостеприимно приоткрытую створку, Читер вызвал в чате Марта:

— Привет. Я на месте. И это место мне не нравится. Я бы в такое соваться не стал. Уверен, что здесь все чисто?

Товарищ отозвался через десяток секунд:

— В этой жизни я уверен только в том, что холодное пиво повкуснее теплого. Но там тебя ждут трое ребят, и тревоги они не поднимали. И вообще я могу тебя в пати принять, будешь с ними напрямую общаться.

Читер последнего совета даже комментировать не стал. С пати у него все сложно, ведь он не может приняться к Марту. Нет, технически это несложно, но для этого придется для начала стать одиночным игроком. А это подразумевает исключение из отряда Няши, чего он не станет делать ни при каких раскладах. Можно, конечно, взять Марта и передать ему лидерство, пускай потом набирает, кого надо. Но есть риск, что непредсказуемый товарищ первым делом удалит девушку, так что этот вариант тоже недопустим.

Решившись, выбрался из кустов, припадая на правую ногу, проковылял через автостоянку походкой раненого краба и юркнул за калитку. За ней не стал задерживаться, столь же неуклюже поспешил к дверям в единственное здание. Быстрее передвигаться не получалось, сказывалось ранение. То, что он вообще на ногах стоит, заслуга законов Континента и черного яйца регенерации — редкого трофея, который приберег на черный день. За такую штуковину можно выручить несколько сотен споранов, и она того стоит. Пусть и самая слабая, но мгновенно останавливает кровотечения, за срок до десяти часов полностью затягивает рану от пули небольшого калибра, ускоряет заживление более серьезных повреждений на срок около суток. Если покалечило не конкретно, быстро в норму придешь.

Однако есть у этой панацеи одна неприятная особенность. Ускоренная регенерация подразумевает полный покой и усиленное питание. Ни того, ни другого Читер предоставить не смог. Слишком мало времени оставил ему неумолимый Март, а после схватки с элитой сил почти не осталось. Он едва мог передвигаться налегке, нечего и думать тянуть рюкзак с припасами. Да и откуда им взяться? Лодка пропала, а путь, как назло, пролегал по ненаселенной местности, где разжиться едой не получилось. Вот и добрался до места в столь плачевном состоянии, что сам себя грызть готов. Перед глазами то и дело расплывалась картинка, живот нездорово ввалился, малейшие усилия приводили к одышке. Организм пожирал сам себя, латая дыру, проделанную костяным шипом элиты. Хоть ничего жизненно важного вроде не задело, но рана не из пустяковых.

Внутри встретила Читера тишина и полумрак. Многочисленные окна, в линию протянувшиеся поверху, были покрыты столь солидным слоем пыли, что едва пропускали солнечный свет. Но этого хватило, чтобы разглядеть стеллажи, заставленные разнокалиберными картонными ящиками. Они занимали половину помещения, на оставшейся площади не просматривалось ничего, только возле запертых ворот стоял небольшой погрузчик.

— А ну стоять, если жить не надоело! — негромким уверенным голосом проговорили прямо над головой.

Попытавшись туда взглянуть, Читер был остановлен вторым приказом:

— Даже не думай шевелиться.

— О! Да это же наш Робин Гуд! — знакомым голосом произнесли из полумрака.

— Физик?! — уточнил Читер.

— Он самый. Ты что, за нами следил?

— Да на хрен вы мне сдались. Я сюда по делу пришел. Думаю, вы тоже…

— Тогда пароль назови, — потребовал скрывающийся в темном углу Годя.

— Рывок.

Из-за стеллажа вышел Физик, опустил автомат, покачал головой:

— А чего ты сразу не сказал, что в команде?

— Когда сразу? Когда вы в меня стрелять при встрече начали?

— Да не, когда сидели у ботов в стакане.

— Откуда я знал, что вы в команде? Вы об этом ни слова не сказали.

— Ну да, чего болтать. Да и команда какая-то мутная.

— Так он что, свой, получается? — спросили сверху.

— Да, Толстый, это свой. Помнишь Читера? Мы про него только что рассказывали.

— Ты говорил, что он семнадцатый или около того. А этот двадцать первый.

— И точно, — удивился показавшийся Годя. — Это каким домкратом тебя так быстро приподняло?

— Да так… повезло маленько, — туманно ответил Читер и спросил: — Пожевать есть что-нибудь?

— А где ты тут видел вывеску «Столовая»? — буркнул Физик, присаживаясь на ящик. — Свое надо носить.

— Так получилось, что пустой остался. Даже живчик не в чем развести, ломает уже без него.

Годя протянул флягу:

— Хлебни, братан. Что-то и правда выглядишь хреновато, будто тебя месяц не кормили. Совсем высох. И че с одеждой? Ты весь в крови. Как ты такой красивый ходишь? Тебя же даже безносые почуять могут.

— Могут, — согласился Читер и, хорошенько отхлебнув из фляжки, пояснил: — Но вас быстрее почуют. Тут мертвяк под воротами лежит.

— Ну и пусть себе лежит, он жрать не просит, в отличие от тебя. Так что с тобой такое?

— Да говорю же, пустой остался. Бабло у меня есть, да только магазины по пути не встретились. Здесь вообще пустовато.

— Верно, — кивнул Физик. — Тут даже захудалых деревень рядом нет, только тупик этот посреди чистого поля. Тоскливо, народу здесь неинтересно.

Читер, тоже присев на ящик, поднял голову, взглянув наконец на Толстого. Тот расположился на мостках, протянувшихся под сплошным рядом запыленных окон. Удобная позиция для наблюдения за окрестностями, с этого места все ворота просматриваются. Вопреки прозвищу, незнакомец оказался болезненно худым. Можно сказать — скелет ходячий. Видимо, все в рост ушло — под два метра вымахал. Только плечи ненормально широкими выглядят, да и пулемет в руках держит с такой непринужденностью, будто это пластиковая игрушка, а не тяжелое боевое оружие.

Сверля Читера недоверчивым взглядом, Толстый сказал:

— На тебе одежда как на вешалке висит. Это истощение. Серьезное истощение.

— Я о том и говорю.

— Ладно, в рюкзаке у меня возьми тушняка пару банок. Можешь даже разогреть, там в боковом кармане пачка сухого спирта лежит.

Через несколько минут Читер вовсю уминал предложенную пищу, одним ухом прислушиваясь к речам новых спутников.

Особенно словоохотливым был Физик:

— Мы грузовик бросили километрах в пяти отсюда. Старший не разрешил ближе подъезжать. Пешком остаток топали и чуть на стаю не нарвались. Вовремя заметили, повезло, что не на нас пошла. В общем, мы эти пять километров часов семь полировали, с приключениями всякими. Толстый уже думал, что хана нам, влетели куда-то, ему ведь старший сказал, что вот-вот появимся. Ну а тебя где столько носило?

— Да мне с транспортом не повезло. Из пулемета досталось в самом начале, сгорел грузовик.

— И ты что, пешком всю дорогу?

— Типа того.

— А где это тебя так потрепало?

Рассказывать о том, что в одно рыло завалил элитника, Читер, разумеется, не стал, отделавшись полуправдой:

— Да нарвался на одного бойкого товарища. Попортил он мне шкуру.

— Хреново, что ты в таком тряпье. В крови оно, а ты и без того маловат уровнем, сильно светишься.

— А тут нет другого?

— Там, в углу, спецовки висят. Так себе рванина, но лучше такое, чем кровавое. Посмотри на свой размер.

— Посмотрю.

— А как тебя такого на рывок взяли?

— Рывок?

— Ты что, заблудился? Не в курсе, куда вписался?

— Я попал в команду, которая за границу пойдет.

— Ну так это и есть рывок. Ну, так, как мы ходим, называется рывком. Но старший говорил, что нижняя планка приема — двадцать пять. А ты двадцать первый. Не сходится что-то.

— Старшим ты Марта зовешь?

— Ну да, он это заварил.

— Значит, со мной Март решил сделать исключение.

— Странный ты. Как-то слишком быстро двадцать первый взял. И помалкиваешь на эту тему.

— Меньше болтаешь — дольше проживешь.

— Тут ты прав.

Читер поспешил увести разговор от скользкого момента:

— Слушайте, ребята, я не в курсе деталей. Первый раз в таком деле. Почему именно рывком назвали? И вообще, расскажите, что мне надо знать. Я ведь не в теме.

— Как ты вообще сюда попал, не представляю, — протянул сверху Толстый. — Знаешь, как нормальные люди через границу ходят?

— Вроде с торговыми караванами проще всего.

— Ага, — подтвердил Физик. — А те, кто вот так, как мы, — нагло, командой случайной. Вот это рывком и называется.

— У меня уже шестой рывок, — сказал Толстый. — Все предыдущие пять сливался, как дерьмо в толчке. Даже издали на границу не посмотрел.

— Так зачем тебе это? — удивился Читер. — Если так сильно надо, накопи споранов и заплати торгашам.

— Это несколько сотен виноградин. И они не всех берут. Меня вот вряд ли возьмут.

— А что с тобой не так?

— А с тобой что? Почему так рискуешь? Заплати, и тебя провезут, как человека.

— Да так… Сложности есть.

— Здесь у всех сложности есть. У тебя свои, у меня свои. О таком не спрашивают. Не принято спрашивать.

— Понял.

— А у нас с Пауками терки, — признался Годя. — На бабки нас поставили по беспределу, счетчик тикает. Проще свалить отсюда, чем такое решить.

— Да здесь скоро у всех с ними терки будут, — буркнул Толстый. — Многоногие цену себе никак не сложат, первыми во всем стать хотят, а это напрягает.

— Я правильно понял? — спросил Читер. — Март набрал людей, которым надо на ту сторону? Случайных людей? Первых попавшихся? Где он вас нашел?

— Найти несложно, ведь на ту сторону всем охота, — сказал Физик.

— Всем? У меня там, допустим, дело важное. А остальным что надо?

— Ты что, только из яйца вылупился, что ли? Не знаешь, что получается, когда границу пересекаешь?

— Думал, что знаю. Но, похоже, не понимаю чего-то.

— Это точно — не понимаешь. Капитально не понимаешь. Пересечь границу — достижение. Сечешь?

— Плюшки дают?

— Вот-вот. Первоклассные плюшки. Ячейку к инвентарю могут докинуть, а то и две-три. Говорят, некоторым даже новое умение активировало, да еще и крутое.

— Гонят, — вмешался Годя.

— Может, и врут, а может, и нет.

— Это что, переходя туда-сюда, можно навариться неплохо? — удивился Читер. — Шаг туда, шаг назад. Или ограничения есть?

— Это же Континент, тут всегда и на все ограничения выставлены. Если ты из региона в регион перешел, эта граница сдувается. Можешь бегать туда и обратно по сто раз за час, больше ничего не обломится.

— А если в следующий регион перейти?

— На новой границе получишь свой бонус. Есть ребята, которые только этим и занимаются: из региона в регион перебираются. Опасное дело, даже если бабки на караваны есть, но можно нехило подогреться. Зачем ты вообще в рывок полез, если ни хрена не знаешь?

— Есть причина.

— Не знаю, что у тебя за причина, но хрен ты пройдешь. Маловат, светишься от горизонта до горизонта.

— Я везучий.

— Если сильно повезет, попытки с пятой проскочишь. Но это вряд ли. Ты и правда маловат для таких дел.

— Ты тоже не сороковой.

— Ага, есть такое. Толстый среди нас самый крутой, у него тридцать третий. Про старшего не знаю, но вроде как сороковник у него или около того. Вот у него шанс хороший, а мы так… вроде прицепов при таких грузовиках. Как только сложности попрут, нас отцепить можно.

— Вижу мертвяков, — бесстрастно произнес Толстый.

— Сколько?! Какие?! — напрягся Физик.

— Пара бегунов. Чешут мимо. Если не свернут, перейдут через рельсы недалеко от ворот. Могут дохлятину учуять.

— С бегунами даже Читер справится, они не проблема, — расслабился Физик.

— Старший написал, что еще три часа — и выдвигаемся на общий сбор, — сказал Толстый.

— Так еще одного нет.

— Старший пишет, что тот по чату не отзывается.

— Может, передумал?

— Или так, или без сознания валяется, или на воскрешение улетел, или спит… Или на контроле у кого-то.

— Контроле? — не понял Читер.

— Подавление сознания. Есть такие умения у некоторых нехороших ребят, — пояснил Толстый.

— Зачем кому-то надо какого-то нуба контролить? — спросил Физик.

— У тебя вроде терки с Пауками? — вопросом на вопрос ответил Толстый.

— Да, по ходу, тут у всех терки с Пауками.

— Вот и не держи Пауков за тупых. Если они тему с рывком просекут, им захочется всех нас накрыть.

— Тогда какого хрена здесь торчать еще целых три часа?! Сваливать надо.

— Да вали хоть сейчас, — буркнул Толстый.

— Куда? Я даже не представляю, в какой заднице у нас устроят общий сбор.

— Физик, если ты еще не понял, этого никто не знает. Старший сказал, через три часа даст информацию — значит, через три часа. Ждем.

Читер, одним ухом прислушиваясь к разговору, встал, пересел на другой ящик, поудобнее. Здесь можно привалиться спиной к стеллажу, что он немедленно и сделал.

Вытащил из ячейки жемчужину — одну из четырех, добытых из чудовища, чей шип едва не отнял очередную жизнь. Две черные, одна красная и одна зеленая. Шанс получить второе умение по ним колеблется от десяти до двадцати процентов, промежуток между приемом не должен составлять меньше тридцати шести часов. Таким образом, на прием всего этого богатства он затратит минимум шесть суток.

И в итоге рискует остаться ни с чем, ведь шанс — это всего лишь шанс, а не гарантия. Да и суммарно он составляет пятьдесят пять процентов, что не кажется большой цифрой.

Хотя вдруг и здесь сыграет удача. Ведь можно ничего не получить, а можно отхватить все четыре возможные умения.

Да и насчет «ничего» Читер погорячился. За зеленую жемчужину капает от шестидесяти до восьмидесяти очков прогресса на Грани Таланта и Ментальную Силу, за черную — от двадцати до сорока, красная посредине между ними. Ценная прибавка к сложно прогрессирующим характеристикам персонажа.

Он намерен выжать максимально возможные бонусы из добычи. Ему сейчас страшно на глаза кому-либо появляться с таким мешком сокровищ. За черную можно выручить до двух с половиной тысяч споранов, а за зеленую все пятнадцать. А четыре золотые звезды, каждая их которых тянет на семь сотен? А три узелковых нити янтаря по восемьсот? Ну и прочее-прочее-прочее.

Все вместе, по самым скромным подсчетам, тянет на тридцать три тысячи. Сумма колоссальная даже для игроков тридцатого уровня, а уж для нубов вроде Читера — невозможная. За такое богатство убьют в тот же миг, как про него прознают. Умерев, рискуешь лишиться почти всего. Тратить некуда, только на себя переводить, чем он и занимается, стараясь не запутаться в интервалах приема разнообразных трофеев.

И вот еще каприз судьбы — выпало золотое яйцо регенерации. Как и черные, они мгновенно останавливают кровотечения, ну а дальше начинается та еще фантастика. Если принять до наступления клинической смерти, есть шанс выжить (и даже не потерять сознание). При полноценном питании излечивают в кратчайший срок (до десятков минут для легких ранений). Оперативно исправляет что угодно, даже ампутации. Может выпасть прибавка к выносливости (известны случаи, когда капало до трехсот восьмидесяти единиц прогресса). Эффект длится до четырех-пяти дней.

И на десерт самое сладкое — все эти дни тебя чертовски трудно убить. Разве что пулей в голову. Да и там не исключен вариант выкарабкаться. Прими такую штуку Читер сразу — он бы уже давно позабыл про тот шип, пронзивший тело насквозь.

Но увы, ему пришлось принимать черное. А все потому, что лишь оно было на тот момент доступно. Прикидывая свои шансы, он тогда понял, что без него рискует свалиться от кровопотери, как только стащит себя с шипа. А уже потом, чуть придя в себя и выпотрошив элиту, только и смог, что печально вздохнуть. Увы, Система не разрешает принимать регены чаще, чем раз в десять дней. Так что постоянно пребывать в состоянии чуть ли не божественной неуязвимости ни у кого не получится.

Вот и страдает теперь, едва не превратившись в живой скелет и выпрашивая копеечную тушенку. С мешком сокровищ, за которые владельцы тушенки прикончат его, не задумываясь, едва прознают. Заполучить добра на десятки тысяч, слегка потеряв в человечности, — смехотворно низкая цена.

Потому он даже Марту ни слова не сболтнул. Мало ли… И торопился изо всех сил, закидывая в себя все самое лучшее, записывая время приема во встроенном в интерфейс блокноте для заметок.

Там никто, кроме владельца, ничего не прочитает.

Еще раз покосился на черную жемчужину, активировал Улыбку Фортуны и отправил дорогущий трофей в рот.

Кто знает, поможет ли скачок Удачи повысить шансы активации чего-то по-настоящему ценного. Надо бы как-то разузнать на этот счет. Пока что информация по теме уклончиво-изменчивая.

Очень может быть, что Читер только что оставил себя на целые сутки с пустыми руками. Скорее даже — наверняка. Не должна Система предоставлять такие жирные бонусы, она ведь та еще скупердяйка.

Однако искушение таково, что удержаться невозможно.

Глава 2 Жизнь седьмая. Общий сбор

Толстый, с удивительной даже для человека тщедушной комплекции бесшумностью пробравшись через кусты, покачал головой:

— Ну и мастак ты пожрать, Читер. Хлеборезка не останавливается.

— Чем лучше питаюсь, тем быстрее оклемаюсь. Это для всех нас выгодно.

— Сможешь мертвяка за сотню шагов уложить из лука?

— Смотря какого мертвяка. Они бывают твердыми.

— Но не этот.

— Какой уровень?

— Далеко маячит, не понять. Похоже, бегун солидный, почти лотерейщик.

— Такого смогу.

— Давай за мной. Только потише. Он какой-то дерганый, волнуется, на любой звук может кинуться.

Мертвяк сидел на корточках возле автобусной остановки и увлеченно обгрызал человеческую кость. Этих остатков чьей-то омерзительной трапезы на асфальте валялось немало, зубы работой надолго обеспечены. Зараженный растерял всю одежду, тело его заметно деформировалось, рожа оплыла, но он все еще походил на сильно опустившегося человека, а не на корявое чудовище. То есть Толстый вряд ли ошибался, это и правда бегун.

— Сможешь упокоить так, чтобы заурчать не успел?

— Попробую, — неуверенно ответил Читер.

— Надо не пробовать, надо сделать.

— А зачем вообще его валить? Спокойно обойти можно.

— Нам на другую сторону дороги надо, обходить долго придется. Здесь прямая она, хорошо просматривается.

Читер, больше ничего не спрашивая, вытащил стрелу, наложил на тетиву, натянул лук, прикусив губу от боли, вспыхнувшей в ране из-за напряжения мышц. Звонкий хлопок, почти тут же удар металла по кости, и вот уже мертвяк разлегся на асфальте с пробитой башкой.

— Могешь, — одобрительно прокомментировал Толстый и без эмоций добавил: — Слыхал я недавно, что Пауки ищут какого-то высокого типа, круто работающего с луком. Редкое оружие.

— Не такое уж и редкое, — насторожился Читер.

— Да. Ты прав. Многие таскают. Твой, смотрю, дорогой…

— И что? Мало на Континенте дорогих луков? Мой в сравнении с другими копейки стоит. И вообще, что за допрос?

— Не бурчи, это не допрос, это я просто вслух думаю. Напрягаешь ты меня. Слегка.

— И чем же?

— Годя с Физиком говорят, что ты слишком резко уровень поднял. И ты единственный двадцать первый, которого на рывок взяли. Не знаю, что вы там со Старшим за дела мутите, но не люблю непонятного.

— Со мной проблем не будет.

— Все так говорят, — скривился Толстый.

— Ты мертвяка этого попросил снести, только чтобы посмотреть, как я с луком работаю?

— Типа того.

— Мог просто спросить.

— Так понятнее.

— Тогда стрелу сам вырезать будешь.

— С чего это вдруг? Твоя стрела — вот ты ее и вырезай. — Толстый сплюнул и, не оборачиваясь, громким голосом произнес: — Годя, Физик, выдвигаемся. Дорога чистая.

Не дожидаясь подхода парочки, пулеметчик вышел из зарослей и с невозмутимым видом направился к обочине. Походка такая, будто по самому безопасному месту в мире шагает, где малых детей можно без присмотра выгуливать.

Но уже через пару секунд Толстый дернулся, припадая на колено и вскидывая оружие. Сзади в тот же миг коротко выругался Годя, почти без задержки, похоже высказался Физик.

Было отчего разволноваться: из-за остановки выскочил еще один мертвяк. На этот раз не бегун и даже не лотерейщик — характерная прыгающая походка выдавала топтуна. Тварь опасная, но уязвимая даже для не самого серьезного оружия. Достаточно одной удачной автоматной очереди (а если использовать патроны с бронебойными пулями, то и не особо удачной).

Представив, как на грохот пальбы набегает орава куда более серьезных тварей, Читер вскинул лук, одновременно вскрикнув:

— Толстый, стоп! Не стреляй!

Тот, наведя пулемет на стремительно надвигающуюся тварь, жать на спуск не спешил. Или послушался новичка, что вряд ли, или подпускает поближе, чтобы свалить наверняка в одну из уязвимых точек.

Хлопнул лук, стрела ударила топтуна туда, куда и требовалось: в левый глаз. Тварь по инерции просеменила еще несколько шагов, затем ноги ее начали заплетаться, подгибаясь. Секунда — и вот уже разлеглась на обочине, подрагивая в агонии нижними конечностями.

Толстый, обернувшись, с недоверием уставился на Читера. А тот, невозмутимо закидывая лук за спину, спокойнейшим голосом произнес:

— Мы могли просто обойти того бегуна, но ты решил посмотреть, каков я в деле? Посмотрел, да? За все надо платить, теперь тебе придется две стрелы вырезать. Нет, можно, конечно, их бросить, но учти, что боезапас у меня небольшой, с такими темпами расхода скоро придется твоему пулемету работать.

— Это какой-то прикол? — задумчиво спросил Толстый.

— Ты о чем?

— Ты только выглядишь двадцать первым, а на самом деле под сорок прокачан? Я про такое слышал, но думал, что это гон.

— Ты задаешь слишком много вопросов. Не теряй время, стрелы доставай. Нам они еще пригодятся, а сам я с ними провожусь час.

— Час? Да ты гонишь, там работы на минуту.

— Это тебе. А мне ни согнуться, ни разогнуться. Так что — вперед.

Март, собирая команду, зачем-то усложнил этот процесс, разбив на два этапа. На первом народ стягивался в нужный район, группируясь мелкими кучками в назначенных точках. Затем по сигналу эти группы дружно выдвинулись к уединенно располагавшейся заброшенной шахте.

На подходе к ней пришлось остановиться и ожидать соизволения на преодоление последнего отрезка пути. Читер, затаившись, как и все прочие, на краю лесополосы, до боли в глазах вглядывался в сторону шахтных сооружений, но так и не заметил наблюдателей. Или слишком хорошо прячутся, или этими делами занимается сенс, которому не нужно светиться.

Около часа потратили, успев слегка подмокнуть под начавшимся дождем. Мелкий и нудный, он грозил затянуться надолго. Но это, возможно, и к лучшему — ведь чем дряннее погода, тем ниже активность зараженных. Не так давно Читеру удалось нагло проехать без помех не один десяток километров только благодаря удачно зарядившему ливню.

Так что проверено на практике.

Первые следы свежего пребывания человека бросились в глаза, когда добрались до копра над вертикальным шахтным стволом. За ним, в окружении серых бетонных коробок технических сооружений, спрятался грузовик интересного облика. На кузове отсутствовали борта, посреди, на чуть приподнятой платформе, располагалась старая советская автоматическая пушка. Возраст в данном случае не означал ничего негативного, это оружие неплохо смотрится и в современности. Но если изначально пара стволов предназначалась для борьбы с воздушными целями, дальше, с развитием авиации, эта задача потеряла актуальность. Зато по самым разным наземным целям поработать — милое дело.

Откуда это знание возникло в голове, Читер не знал. Он уже свыкся, что амнезия, его поразившая, изощренно избирательна. Личную информацию выдавать не любит, зато справочные данные по самым неожиданным вещам — запросто.

Для Континента пушка хорошая. Молниеносно поворачивается по сторонам, стреляет быстро. Самое то, чтобы косить весьма проворных и опасных тварей. Не матерую элиту, конечно, но может организовать проблемы всем, кто до нее не дорос. Цены на такое оружие Читер не знал, зато мог прикинуть, сколько стоят снаряды. Выходило, что за одну секунду из стволов могло вылиться денег столько, что хватит на пару-тройку дней жизни в самом жадном стабе.

И при этом не придется ни в чем себе отказывать.

В общем — оружие хорошее, но чертовски расточительное. Это кто здесь такой богатый прикатил? Читер не знал всей подноготной затеваемого мероприятия, однако, по обмолвкам Толстого и старых знакомых, подозревал, что всем заправляет Март. Да только пивной алкаш не казался человеком, который способен позволить себе такие траты.

Дальше обнаружились еще две машины: стандартный для Континента укрепленный грузовик с кустарной башенкой наверху и пулеметный пикап. Последний хорошо знаком — именно на нем Читер ехал по только что вспоминаемому ливню. Потом оставил его Киске и с тех пор не видел. Это что, Март как-то договорился с девушкой и прибрал его себе?

Непонятный момент.

За пикапом остановились, не представляя, куда шагать дальше. Никто не встречал — если бы не техника, можно подумать, что ошиблись местом.

Заметив краем глаза, как испуганно дернулся Физик, Читер обернулся в его сторону и тоже испытал негативные эмоции. В пустом дверном проеме стояла нехорошая фигура: слишком широкие плечи даже для атлета-рекордсмена, сутулится криво, голова уродливо раздута, под кожей выпирают неровные бугры, над покатым лбом топорщатся отдельные клочки черных волос.

А самое главное — лицо. Нет, не лицо, это даже если мордой назвать — бесстыже приукрасить действительность. Типичное рыло начинающего лотерейщика, его будто от лысой обезьяны пересадили. Причем обезьяна эта уже не первую неделю разлагалась. Разве что глаза остались человеческими, лишь глубоко утонули под омерзительно раздувшимися надбровными дугами.

При виде такой образины руки сами собой тянутся к оружию, но Читер сумел обуздать этот порыв.

Он похожих созданий уже встречал в стабах. Их называют квазами. Никакие это не твари, просто игроки, которым не повезло. Невезение связано с неудачным приемом жемчуга или с другими причинами, о которых Читер слышал лишь краем уха. У таких людей нехорошо трансформируется тело, также случаются проблемы с перераспределением характеристик и умениями. Вернуть нормальное состояние можно после гибели, но шанс на это далеко не стопроцентный. Также существуют некоторые трофеи, которые излечивают измененных гарантированно, но стоят они столько, что мама не горюй. За белую жемчужину множество потребителей предлагают тысяч по пятьдесят — шестьдесят, и что-то очереди желающих продать не наблюдается. Добра, поднятого Читером с последней убиенной им элиты, хватит разве что половину запрошенного оплатить.

В руках, или скорее лапищах, кваз сжимал двенадцатимиллиметровый пулемет с такой непринужденностью, будто это детская пневматика. Вот за такие способности этих уродов и ценят: они могут запросто использовать оружие, которое простой игрок способен с такой же легкостью таскать только при серьезно прокачанной силе. Читер такой ствол поднять поднимет и даже выстрелить сможет. Только вряд ли попадет, даже при всей своей меткости. Да и это выйдет всего лишь кратковременный фокус, а не длительная работа.

Ну и не факт, что на ногах удержится. Сила невелика, с такой отдачу держать трудно.

Кваз, секунду помаячив в проеме, развернулся, шагнул внутрь, при этом утробно буркнув:

— За мной.

Синхронно переглянувшись, все четверо потянулись следом. Внутри пришлось пройтись по бетонному лабиринту. В конце поднялись по лестнице и оказались в большом высоченном помещении с множеством пустых оконных проемов по трем стенам. Вдоль четвертой наблюдалось что-то вроде небрежно обустроенного лагеря: раскатанные спальные мешки, импровизированные стулья из ящиков, стопок кирпичей и досок, невесть откуда притащенный обшарпанный обеденный стол.

Вот за ним и восседал Март, расположившись отдельно от валяющихся там и сям или сидевших незнакомых людей. Можно даже не упоминать, что на столе перед ним располагалось несколько банок пива, и некоторые из них, похоже, уже успели опустеть.

Мазнув взглядом мимо Читера, будто его не узнав, приятель ткнул пальцем в троих спутников, по очереди озвучив прозвища каждого из них:

— Толстый, Физик и Годя. Так?

Все одновременно кивнули, а Март небрежно указал на лишенную окон стену:

— Приземляйтесь там. Кто голодный, жрачка вон в том ящике. А ты, Чит, двигай сюда. Сядь передо мной, полюбуюсь я на тебя… красивого.

Тот, послушавшись, взял подвинутую банку с пивом, открыл, сделал глоток, на что Март с традиционной досадой заметил:

— Теплое, зараза.

— Как обычно.

— Да, как обычно. Смотрю, ты неплохо приподнялся?

— Как ты и просил.

— Ни хрена я не просил, я заказывал. Заказывал восемнадцать, но если масть пойдет, то и двадцать. А ты, смотрю, двадцать один набрал. Удивительное дело. Вдвойне удивительно, что эти проходимцы, которые с тобой притащились, говорят, что ты от дел оторван был, с ботами какой-то напряг вышел. И еще ты выглядишь так, будто тобой сваи в скальный грунт забивали. В общем, ты не похож на успешного молодого человека, а вот уровень буквально кричит, что ты такой и есть. Противоречие получается.

— И что? — спросил Читер.

— Да ничего. Норма. Я не спрашиваю лишнее, а ты, как всегда, помалкиваешь с тупым видом. У нас с тобой доверие и взаимопонимание.

— Я тоже ничего не спрашиваю, а ты или помалкиваешь, или такое городишь, что у меня миллион вопросов появляется.

— Не преувеличивай.

— Да я даже преуменьшил, — стоял на своем Читер.

— Ладно. Давай докажу, что я добрый и открытый человек. Что ты больше всего хочешь сейчас узнать?

— У тебя есть время?

— На пиво всегда есть. На остальное — даже не знаю. Чего ты от меня хочешь, Чит?

— Первоочередных вопросов у меня тысяч десять. Даже если по минуте тратить, прилично получится.

— Прилично? Да я до таких цифирей и считать-то не умею. Урезай осетра.

— Ты сказал, что, если я наберу восемнадцатый, ты протащишь меня через все границы и решишь проблему привязки к регионам. Все в силе?

— Март от своих слов не отказывается. Но только не рассчитывай на легкую прогулку. И вообще, я тебе не страховое бюро, гарантий не даю.

— Я гарантий не прошу.

— Тогда чего тебе надо?

— Мне нужны ответы.

— Например?

— Например: какого хрена мне от тебя достался квест, будто от непися? Ты кто вообще такой?

— Товарищ я твой, звать меня Мартом. Ты дорожишь мною, потому что я регулярно вытаскиваю тебя из разнообразных задниц.

— Не очень-то качественно вытаскиваешь…

— Но признай, толк от меня есть.

— И ты опять увиливаешь от моих вопросов.

— Отвечаю, как могу. Некоторые вещи нет смысла рассказывать. А некоторые опасно. Смотри да слушай, мимо тебя важное не пройдет.

— Уже проходит… — задумчиво протянул Читер.

— В каком смысле?

— Я, может, немногое знаю о таких делах, но догадываюсь, что они рискованные. Ты не похож на лидера, с которым все получается запросто. Зато ты похож на не самого адекватного человека, у которого проблемы с алкоголем. Однако все эти люди решили пойти именно с тобой. Они что, поголовно такие же тупые, как я? Это вряд ли. И на богатого парня ты тоже не похож. Тогда кто оплачивает банкет? Я видел пушку на грузовике и видел снаряды к ней. Их много, Март. И они дорогие. Да и второй грузовик не из копеечных, над ним неплохо поработали. Для человека, который вечно бродит пешком, ты как-то резко приподнялся. Или тебя приподняли?

— У меня есть кое-какие накопления.

— И ты ради меня запустил лапу в свою кубышку?

— Не, я не настолько в тебя влюблен. Запомни, Чит, все, что я делаю, все, к чему веду тебя и других, это лишь для себя. Уж извини, но людей полагается использовать, нечего им без дела пылиться.

— Со мной понятно, почему я пошел, ведь твоя лапша с моих ушей до земли свисает. А этим ты что наплел? Почему они идут за тобой чуть ли не на верную смерть? Я тут с некоторыми пообщался — понял, что это именно верная смерть, но также понял, что они на что-то надеются. На тебя надеются. Откуда такие надежды? Я чего-то не знаю?

— Да ты ничего не знаешь, это для тебя — обычное состояние. Погодь немного, народ весь подтянется, скажу кое-что всем. Лениво мне два раза повторять. И кстати, поздоровайся со своей лучшей подругой.

Читер было дернулся от подпрыгнувшего в груди сердца, но, начав разворачиваться, понял, что Март имел в виду вовсе не Няшу.

А кого?

Понятно кого… Кандидаток на роль подруги в новой жизни, мягко говоря, немного.

Обернувшись, с максимально невозмутимым видом кивнул бесшумно подошедшей Киске:

— Привет. Не знал, что ты здесь.

— Я постеснялась тебе написать.

— С каких пор ты стала стеснительной?

— Читер, мы с тобой не очень-то великие друзья. Приходится стесняться.

— Если надо, всегда пиши. Ты ведь знаешь, я в ответ рычать не стану. Тебя-то чего понесло на границу? Скучно стало?

— На скуку не жалуюсь. Расти надо, а там бонусы хорошие капают: опыт и все такое.

— Ага. И проблемы тоже бывают.

— У меня и тут могут проблемы нарисоваться. Из-за тебя.

— В каком смысле? — напрягся Читер.

— Я тебя прикрыть в Пирамиде пыталась. Это мне могут припомнить. Пауки — это Пауки, они твари злопамятные.

— Извини, конечно, но я тебя не просил мне помогать.

— Да не грузись, я же без наездов.

— Вы тут и дальше ворковать собираетесь или разрешите мне высказать народу пару слов, раз уж все в сборе? — язвительно поинтересовался Март.

— Чувствую, попахивает руганью… — задумчиво заметила Киска.

— Угу. Вы, бабье, такое хорошо чуете.

Читер ни слова не сказал. Он помнил, о чем говорил Март, и надеялся, что, высказавшись перед всем народом, тот ответит на множество не заданных ему вопросов.

И по какой бы причине ни планировалась ругань, это, возможно, к лучшему. Когда люди нервничают, они так и норовят сболтнуть лишнее.

А слушать Читер умеет.

Наверное.

Глава 3 Жизнь седьмая. Скандал, или Поход идиотов

Читер умел не только слушать, но и смотреть. Благодаря этому он насчитал одиннадцать человек, и предположительно еще один находился на крыше и в собрании участия не принимал. Несколько фраз, которыми Март обменялся с квазом, хватило, чтобы и о позиции наверху узнать, и о том, что занимает ее какой-то хитрый сенс, мимо которого незамеченной и мышь не проскользнет.

Март не стал изменять своему амплуа. Развернувшись на ящике, служившем ему стулом, хорошенько отхлебнул из банки и, ткнув пальцем в огненно-рыжего детину, что-то торопливо, слюной брызгая, шепчущего в ухо Киске, спросил:

— Эй, голубки, мы вам не сильно мешаем?

— Да норма, — отпрянул от девушки парень. — Я все слышу.

— Вот и слушай. Значит, так, все присутствующие собрались здесь не просто так, а потому что у нас общие интересы. Так уж получилось, что мы хотим продвинуться на некоторое расстояние на восток. Кто-то просто размечтался новые края повидать, кому-то вот-вот поджарят пятки, и он хочет свалить отсюда подальше, третьи хотят срубить подарков от Системы по максимальной ставке. Короче, у каждого есть уважительные причины, чтобы это сделать, а у меня были уважительные причины, чтобы раньше времени не сообщать вам некоторые подробности. Эй, Таракан, как по-твоему, почему я помалкивал?

Рыжий, косясь на Киску, ответил неуверенно:

— Может, ты боялся, что настучат. Я думаю, тут у половины с Пауками терки. Если не у всех. За головы они хорошие награды назначают — дело выгодное.

— Вот, даже Таракан понимает простую вещь. А именно: некоторые иммунные очень близко к сердцу принимают то предположение, что Континент является всего лишь игрой, с правилами которой нас ознакомить не соизволили. И, как это принято в играх, некоторые из участников кооперируются, устраивая так называемые кланы, в которых сообща отстаивают свои интересы. Некоторые кланы ничтожны. Они убоги как по численности, так и по возможностям. Некоторые кланы что-то значат, с ними иногда считаются. Некоторые значат много, с ними приходится считаться. Один из последних — Пауки.

Читер даже заслушался. Март вещал как прирожденный оратор, никогда прежде он такого красноречия не выказывал. Хотя надо признать, всегда был поболтать не дурак.

А тот продолжал в том же духе:

— За последний год они не только окопались в этом регионе, а еще и пустили корни в соседние. Это уже попахивает тем, что принято называть глобальной экспансией. Если кто-то оказывается на пути этого катка, ему или умирать приходится, или отскакивать в сторонку… или прогибаться. Вы, некоторые из вас, или, как предположил Таракан, даже все, выбрали второй вариант. Получается, мы отскочим. Пойдем на рывок. А теперь вопросы. Коротко и по существу. Давай, Таракан, я вижу, что тебе больше всех неймется.

— Март, я тут че-то не догоняю. В пати ты нас не собрал, но я же не слепой, уровни почти у всех срисовал. Это че вообще? Да тут половина тридцатых или даже меньше. Киска двадцать третья, а этот нуб вообще двадцать первый. Я думал, что я, со своим тридцать третьим, окажусь здесь последним, а я, получается, чуть ли не первый. Это как так?

— Это так, что ты в одном предложении три раза «я» вставил. Сильно себя любишь, а надо хоть немного о других думать. Не в уровнях сила.

— Да? Не в уровнях? Тогда в чем? Ну ты и сказанул. Ты откуда вообще? Кто ты такой? Да ты хоть раз границу видел?

— Видел, трогал и нюхал во всех видах. И раз ты сюда приперся, значит, должен знать, что я не с неба свалился.

— Ну да. Слухи о тебе ходят всякие. Но ничего конкретного.

— Тебе и слухов хватит, не жадничай. Ты, Араб, что-то сказать хочешь?

Черноволосый мужчина на вид лет тридцати с ярко выраженной восточной внешностью, не поднимаясь, оживленно жестикулируя, спросил:

— Как пойдем? Дорога какая, хоть примерно? Маршрут какой?

— А ты что, географию местную хорошо знаешь?

— Если просто на восток отсюда, то нет. Ее никто там не знает. Там границу не переходили никогда, карт нет. Место там не очень, совсем плохое, непонятное. Там полгода назад торгаши захотели новый маршрут пробить. Целая колонна пошла, при броне нормальной, у них даже танки были. Все там остались, даже издали на границу не посмотрели. Потом во всех стабах к востоку от Цепного Озера Пауки налоги задрали, чтобы эти расходы покрыть.

— Можешь считать, что именно там мы и пойдем. Так сказать, по местам загадочного исчезновения сильного и грозного каравана.

— Загадочного? — хмыкнул Толстый. — Я бы так не сказал. Не было никаких загадок. Там тупо всех на респ отправили, одного за другим. Они потом трепались направо и налево, что да как. Полный комплект: крутые зараженные, атомиты и даже серая нечисть под конец налетела. Караван прессовали так, что даже беспилотники сбивали моментом. Со всех сторон прессовали, без передышек, полный мрак.

Таракан поднялся и покачал головой.

— Вы как хотите, а я сваливаю.

— Вали-вали, — хмыкнул Физик. — Давно заметил, что у рыжих голова варит слабо.

— Че ты щас сказал?! — вскинулся на неожиданный наезд Таракан.

— А че еще говорить, если ты сразу слился, даже не дослушал до конца. И вообще ни хрена не догоняешь, почему мы с Мартом пойти хотим, а не поудобнее варианты ищем. Запутался ты, конкретно.

— Да ты сам не в теме. Ты ведь только пришел, из самых последних.

— Зато я головой думал, а не бабам по ушам ездил. Вот ты, умник, почему не пошел с торгашами? Там ведь все ровно и четко налажено. Плати, и живым довезут, если маршрут стандартный.

— Такое не всегда, — возразил Таракан. — Даже барыг иногда накрывают.

— Да, бывает, — легко согласился Физик. — Но обычно пассажиров они берегут, марку держат. Тогда почему ты здесь, а не с ними?

— Система не любит, когда границу легко проходят. Дает за такое самые чахлые бонусы, почти ни о чем. Да и откуда у меня бабки на караван? Я что, похож на олигарха? Там даже с тридцать третьего сдерут столько, сколько за полгода хрен соберешь.

— Во! Да ты, оказывается, грамотный. Значит, чем тяжелее проходят границу, тем больше пирогов нам отвешивает Система. Вот потому ты и пошел на такой вариант. Я правильно говорю?

— Говоришь ты правильно, но сбавь обороты.

— С хрена ли их сбавлять, если ты реально ведешь себя, как самый тупой? Ты хотел срубить побольше, поэтому искал команду, которая пойдет сложным путем. Опасным путем. И вот ты нашел такую команду. И что потом? Потом сваливаешь при первом же базаре.

— Я не подписывался с нубами на такие дела ходить.

— Так это дополнительная сложность, за нее Система так отвесит, что все не унесешь.

— Чтобы она отвесила, надо через границу перешагнуть. Вон целый караван не прошел, а мы, случайная команда из нубов, пройдем? Да неужели?! Блин, да ты совсем на голову больной, простых вещей не понимаешь.

— Ну так и вали, двери не запираются. Март, он ведь никаких подробностей не узнал, не разболтает.

— А я тут никого и не держу, — невозмутимо ответил тот, открывая третью банку с начала разговора. — Хоть все валите, я и сам неплохо пройду, хоть под ногами путаться не будете.

— Я единственный пугач в команде, я тебе нужен, — злорадно осклабился Таракан.

— Думаешь, тот караван без пугача был? Ошибаешься, их там аж двое поехали, если не больше. И сам знаешь, доехать не смогли. Иди-иди уже, не задерживайся, без тебя как-нибудь обойдемся.

Таракан, не торопясь делать шаг, задумчиво произнес:

— Март, ты собрал команду за несколько дней. Я первый раз слышу, чтобы так четко и быстро, по разным стабам, а кого-то и без стаба, зацепил тип, которого никто не знает. Странно это. Да я даже не понимаю, как ты на меня вышел. Как нашел?

— Да очень просто. По Интернету запрос ввел: «Ищу дураков». И, как видишь, нашел. Если сваливаешь, так сваливай, если нет — сядь на задницу и пытайся хоть что-то понять из того, что я говорю. Толстый, у тебя еще вопросы остались?

Тот задумчиво проговорил:

— Понимаешь, мы о тебе почти ничего не знаем. Слухи интересные ходят, это да. Но что в них правда, а что выдумали — непонятно. Думаю, у всех остались два главных вопроса: кто ты такой и откуда в тебе столько уверенности, что мы дойдем?

— Начнем со второго: про «мы» сразу забудь.

— В смысле? — не понял Толстый.

— Это я к тому, что до финиша доберутся не все. Это Континент, значит, никаких гарантий нет и быть не может. Я не исключаю варианта, что никто не дойдет. Это ведь обычное дело даже для хорошо исследованной границы. Но, скажем так, у меня имеется кое-какая информация от ребят из пропавшего каравана. Напрямую получал. Вы не представляете, каким разговорчивым может стать самый замкнутый собеседник после пятого литра пива. Особенно когда в него незаметно водку подливают.

— Типа ты знаешь секрет, о котором никто, кроме тебя, не знает? — недоверчиво уточнил Таракан.

— Ты и правда думаешь, что такое может быть? Вот как, по-твоему, можно узнать такой секрет, если заливать пивом караванщиков? Как минимум, они сами о нем знать должны, иначе как бы они о нем проболтались?

— Тогда непонятно. Если о таком где-то начинают болтать, народ быстро такие новости узнает.

— А тебе и не надо ничего понимать, кроме того что я показываю дорогу и по поводу дороги у меня есть кое-какие соображения. Отсюда мы пойдем ровно на восток, до Степного Перевала. Потом так же ровно пройдем через Мешок и выскочим на пограничную территорию. А дальше кто-то, может быть, доберется до другой стороны. Насчет вопросов о моей личности… Вам достаточно знать, что я хороший человек и звать меня Март. Люди тянутся к хорошим, вот и вы подтянулись.

— Зачем тебе столько людей, если так уверен, что сам пройдешь? — спросила мелкая чернявая девушка, мышкой засевшая в уголке.

— Кнопка, ты знаешь, что такое побег с кабанчиком?

— Нет.

— Это выражение пошло со времен темного периода Советского Союза. Тогда многих заключенных держали в лагерях на Севере. Самые продуманные, задумывая побег, сколачивали группу, в которую брали слабого духом арестанта. Желательно пожирнее. А потом, когда в пути начинали голодать, их становилось на одного меньше. Зато оставшиеся получали заряд бодрости. Мясо — оно сытное, энергии много дает.

— И зачем тебе двенадцать кабанчиков?

— Умный вопрос. Но ты хотя бы не подумала, что я вас есть собрался?

Девушка указала на кваза:

— Я знаю, кто это. Скорее он тебя съест.

— Спорно. Ну да ладно, Кнопка, для тебя поясню. Дорога у нас долгая и сложная. Время от времени будут случаться неприятные ситуации. Бывает, ничего другого не остается, как разделиться на две, три или больше групп. Есть шанс, что преследователи увяжутся за одной, а остальные проскочат. Да и что я стану делать, если меня там серьезно покалечат? Это верная смерть, зараженных там почти везде так много, что раненый долго прятаться не сможет. Всякие ситуации могут возникнуть, при которых вы будете для меня полезны.

Таракан указал на кваза:

— Мелкая, это кто такой? Ты сказала, что знаешь его. Видишь его ник?

— Нет, не вижу, у него скрытность слишком высокая. И уровня не вижу. Но я его знаю, это Дворник.

Толстый присвистнул и изобразил жест, будто уважительно снимает шляпу.

Таракан, продолжая ничего не понимать, уточнил:

— Что за Дворник? Ты что, крут?

— Не слышал про Дворника? — удивилась Кнопка. — Это тот тип, который, попав на Континент, в первый же день завалил лотерейщика. Простой метлой завалил. Крутого лотерейщика, почти топтуна. Тот, кто это видел, дал ему за это такое прозвище.

Таракан покачал головой:

— Ни разу не слышал про такого.

Кваз, не шелохнувшись, утробным голосом прогудел:

— Для тех, кто знает, кто я такой, поясняю: Март со мной договорился, чтобы я провел его до границы. Я знаю Марта и думаю, что до границы он дойдет. Начет вас не уверен. Это все, что вам надо знать.

— Я один тут Дворника не знаю? — все не успокаивался Таракан. — А ну, руки поднимите, кто его знает?

Взметнулся лес рук, лишь Читер и еще пара ребят не шелохнулись.

— И че, он реально крут?

— В сравнении с ним ты недостаточно крут, чтобы задницу ему вылизывать, — ответил Физик. — По мне нормальная команда. Только я не понял, зачем через Перевал идти. Там, в Мешке, стаб, на котором плотно Пауки засели. Рядом при перезагрузках склад боеприпасов прилетает, они этот огород окучивают. Честно сказать, ни мне, ни Годе попадаться им на глаза нельзя. И думаю, мы тут такие не одни.

Араб кивнул:

— Я у этих шакалов уже почти месяц в черном списке. Три раза слили, уроды. Мне здесь жизни не будет. Лучше южнее податься, там вроде попроще.

Март покачал головой:

— Мы не станем ждать, когда они понаедут. Просто пройдем через Мешок. Если кто-то попробует возразить, мы с ним разберемся. Серьезных сил на кластерах у них нет, а в стаб мы соваться не станем.

— Мы нубы, нам и пары реальных ребят хватит, чтобы встрять, — угрюмо заметил Таракан.

— Смотрю, ты все не уходишь? Передумал?

— Да мне не в падлу слиться разок. Хочу посмотреть, как это будет. Думаю, мы и до пограничья не доедем, не то что до границы. Пауки там катаются постоянно, а Перевал — место узкое.

— А ты думал, для чего с нами идет Дворник? — заявил Март, откупоривая новую банку. — Пауки — не проблема, проблема — граница. Но это и так понятно всем, кроме тебя.

— Он реально крут?

— Нереально, — уверенно прогудел кваз, нескромно отвечая за Марта.

— Ладно, уболтали, я с вами. И правда интересно, ведь вы самая мутная команда из всех, какие я видел. Толпа стремных нубов, наглый наемник-кваз и непонятный лидер, у которого пиво вместо крови. И весь этот сброд лезет через поляну Пауков напрямую, вместо того чтобы обойти. Я так понимаю, скучно нам не будет.

— Устал с вами болтать, — пожаловался Март, шумно сминая опустевшую банку. — Чит, давай, принимай их в отряд по очереди. Потом наверх поднимись и пригласи Хомяка.

— А чего это в пати нас приглашает нуб? — все не мог успокоиться Таракан.

— Потому что я так сказал, — ответил на это Март и добавил: — Ночуем здесь. За час до рассвета подъем, потом собираемся и едем. Кто хочет успеть выспаться, начинайте это делать прямо сейчас. Дозоры назначает Дворник, слушать его так, как меня не слушаете. То есть ни слова лишнего ему не говорите. Он у нас парень нервный и склонен к импульсивным поступкам насильственного характера. Не нарывайтесь.

— А что за Няша в команде? — заинтересованно спросила Кнопка.

Вот ведь любознательная, успела мигом, едва попав в пати, срисовать то, что скрыть невозможно, но и в глаза оно так быстро бросаться не должно.

Март, забросив смятую банку в угол, насмешливо сказал:

— Читер, поясни ей. Это по твоей части дела, я тут ни при чем ни разу.

Да уж, подстава, так подстава. В свое время Читер не один час потратил на пререкания с Мартом, объясняя, по какой причине так дорожит пати с девушкой, которая, по меркам прежней жизни, пребывает где-то на Луне (если не дальше) и даже весточку подать неспособна. Да и стремление добраться до нее во что бы то ни стало — тоже богатая тема, поднимаемая всякий раз, когда заходит разговор.

И вот что прикажете говорить сейчас? Эти игроки на Континенте не первый день, они даже на смех не поднимут, они банально не поймут, в чем тут загвоздка.

Лидер пати — это не просто галочка на иконке в меню отряда. Это бросающаяся в глаза стрелка и яркая точка на карте, отличающиеся от всех прочих пометок. Конечно, «поколдовав» с интерфейсом, можно на любого сопартийца настроить указатель и как угодно раскрасить его отметку. Но на это потребуется некоторое время, что в условиях стремительно меняющегося и крайне недружелюбного мира может привести к печальным последствиям. Допустим, товарища ранило в бою, он успел написать об этом в чат и свалился без сознания. Никто не знает, где он, пока разберешься со всеми этими премудростями, он пару раз успеет кровью истечь, или его загрызет удачно подползший никчемный мертвяк низшего уровня.

Как с Читером однажды почти случилось.

Лидер — важнейший игрок команды. Он всегда и во всех ситуациях должен оставаться на виду. Ставить главную галочку на самого слабо прокачанного члена команды — это вредить общему делу, подставлять отряд.

Дабы не затягивать и дальше уже изрядно затянувшуюся паузу, но и не будоражить народ правдой, которую принять не готовы, Читер брякнул первое, что в голову взбрело:

— Считайте, что это талисман отряда.

— Че? — не понял Таракан.

Как и все остальные.

— Что вам не ясно? Это талисман отряда.

— Че за бред? Че за тетка непонятная? И почему какой-то нуб пати собирает? Март, че за дела? Я не понял?

Тот, звонко откупорив хрен знает какую по счету банку, меланхолически пояснил:

— Дела такие, что лидером пати у нас назначается Читер, а эта, как ты выразился, тетка будет болтаться в списке отряда. Но ты не переживай, опыт она отнимать не сможет.

— Да, не сможет, — подтвердил Физик. — Я по указателю попробовал глянуть, где она. Нет ни указателя, ни отметки. Вообще ничего нет.

— И че это значит? — не врубился Таракан.

Впервые за все время отозвался игрок по прозвищу Клоун:

— Это значит, что у нас в отряде есть игрок, которого как бы нет. Он или очень далеко, или за чернотой. Но это то же самое, потому что черноты поблизости я не наблюдаю. Еще у нас лидером пати поставлен игрок двадцать первого уровня, у которого даже нормального оружия нет. И еще он жрет все, что может в рот засунуть, у него истощение, одышка и свежая рана. Две трети отряда — это игроки не выше тридцатого уровня, из остальных только Дворник и Хомяк выше тридцать пятого. Ну и Март, его уровня я не вижу даже в пати, а это серьезно.

— Ты и моего не видишь, — прогудел кваз.

— Но догадываюсь, что не только что из яйца вылупился. В общем, с такими силами мы должны проскочить по дороге, где паучья столько, что дерьму некуда упасть, и пройти через границу там, где никто пройти не смог. Такой вот расклад получается.

— Какой-то стремный расклад, — еще больше помрачнел Таракан.

— Да, звучит дерьмово, — признал Клоун. — Но ты о плюсах не забывай.

— И где ты там плюсы увидел?

— Я человек наблюдательный и много чего вижу. Лень все объяснять. Например, подумай о том, что, раз там никто еще не побывал, у нас есть шанс открыть Картографию. Лишняя скрытая характеристика никому не помешает. Ну и мы там точно скучать не будем, а это тоже плюс.

— Не знаю, какие там варианты по Картографии, а вот сольемся мы точно… — мрачно подытожил Годя.

Глава 4 Жизнь седьмая. Перевал посреди равнины

Читеру сидеть в обшитом стальными листами кузове не нравилось. Слишком свежи в памяти воспоминания о недавней поездке в похожем транспортном средстве. Не по своей воле прокатиться пришлось, спасибо, что удачно соскочил, не добравшись до финиша.

К неприятным воспоминаниям примешивалась скука. Как ни странно, но она и в этом непростом мире себя не изжила. Нет ничего интересного в том, чтобы на хорошей скорости кататься среди нескончаемых возделанных полей, ограниченных грунтовками да реденькими лесополосами. Монотонный пейзаж не могли скрасить ни оставленные там и сям машины, ни разбросанные возле некоторых из них кости водителей и пассажиров. Почему-то зараженные на этой дороге почти не встречались, а если и показывались, их превращал в отбивные несущийся впереди пушечный грузовик. Его переднюю часть переделали специально под такие цели, оснастив подобием тарана.

Слишком некачественный асфальт, грузовик трясет, все гремит, поговорить со спутниками непросто. Вот уже с полчаса так мчатся, с того момента как вывернули с подъездной дороги, ведущей к заброшенной шахте. Сейчас солнце оторвется как следует от горизонта, и ко всем неудобствам прибавится еще и духота. Увы, вентиляция в железном ящике оставляет желать лучшего, несмотря на устроенные в бортах бойницы.

На очередном ухабе машину подкинуло так, что Читер чуть с зубами не распрощался. И сразу после этого по ушам ударила тишина. Нет, грузовик продолжал движение, и мотор его гудел конкретно, но по сравнению с тем, что было до этого, — земля и небо.

Склонившись к бойнице, Читер разглядел заметные изменения. Или на этом участке с дорогой все прекрасно, или машину подкинуло на границе между кластерами, где в соседнем повезло нарваться на добротный асфальт. Ни ямок, ни заплаток — все идеально.

У обочины промелькнула очередная легковушка. На этот раз не просто брошенная: семейный седан расстреляли из чего-то, оставляющего впечатляющие пробоины в автомобильной жести. Вдобавок ко всему он сгорел и, как это всегда случается после пожара, быстро превратился в груду ярко-рыжего от ржавчины железа.

Да уж, пускай едут без единого выстрела, но такие вот напоминания не позволяют забыть о главном правиле: безопасных мест в этом мире не существует.

Киска, тоже придвинувшись к своей бойнице, заметила:

— Похоже, граница кластера.

Говорить ей пришлось громко: шумела машина и сейчас изрядно. Но Читер прекрасно расслышал каждое слово и согласился:

— Похоже.

— А где тебя так потрепало?

— Где-где… Под синими небесами Континента, где же еще…

— Ну извини, что напрягла. Не хочешь — не говори.

— Да там говорить нечего. Вляпался… слегка…

Ну не рассказывать же ей историю, которая выдаст с потрохами наличие мешка сокровищ за пазухой. С ее талантами она, конечно, может определить, что он не с пустыми руками едет, но вот количества сокровищ ей не выведать. Конечно, Киска зарекомендовала себя с хорошей стороны, однако она всего лишь случайная попутчица. Да и не доверял ей Читер. Скорее всего — зря. Вот буквально пещерная недоверчивость в душе вспыхивает, когда на глаза попадается ее бритая макушка или многочисленные безвкусные татуировки. Почему-то он считает это не просто некрасивым, а набором тревожных отметок, не позволяющих признавать человека с такой внешностью за своего. Подсознание отказывается принимать. И это при том что всем прочим готов простить и не такое.

Странная подозрительность. Скорее — предвзятость? Почему он так к ней относится? Ведь девушка ни разу не давала повода. Да если вспомнить все, она в любых ситуациях вела себя как в доску свой человек.

Дабы перевести болтовню на другую тему, спросил о том, что ему в Киске не нравилось:

— Классные татуировки. Только я не пойму, как тут с ними получается. Они ведь после смерти должны исчезать, как шрамы?

— Не обязательно. В меню состояния персонажа можно поставить галочки. Там на шрамы можно, на тату, на пирсинг. Потом, после гибели, есть шанс воскреснуть с ними. Но могут и исчезнуть. Только это несмертельно. Сделать недолго, в любом стабе набьют, даже у неписей.

— Удобно. Как раз хотел себе кольцо в нос вставить, — усмехнулся Читер.

— От гранаты вешай, — тоже усмехнулась Киска. — С гранатой вместе. Граната тут пригодится.

— У тебя карта есть?

— Что за карта? — не поняла девушка.

— Ну, местности. Где мы сейчас едем.

— Не. Это такие дебри, куда я никогда не планировала забираться.

— Я не понял про перевал.

— Ты про Степной Перевал?

— Да, про него. Сколько едем, а гор не видно. Тут ведь ровно, как на сковородке.

— Горы? Да ты их тут и не увидишь. Это ведь степной регион, тут максимум холмы да балки с оврагами. Может, на границе что-то и встретится, там с кластерами путаница вечная. Но здесь все ровно.

— Тогда откуда перевал взялся? — продолжал не понимать Читер.

— Да это просто так назвали, по приколу. Как бы узкое место. Типа перевала в горах, где слева и справа хребты с пропастями, а проход только посредине.

— Не вижу я здесь хребтов.

— И пропасти не увидишь. Где-то там, за лесополосами, чернота тянется сплошной полосой. Она тут и с севера, и с юга. Говорят, местами к самой дороге подступает, но мы или не доехали, или с другого борта смотреть надо было. Дальше к востоку чернота чуть расходится, там Мешок. Он вроде долины, окруженной со всех сторон мертвыми и серыми кластерами. Там хорошее место есть, где Пауки патронов много гребут с каждой перезагрузкой. Ну а кто не в теме, те по серости шарят, зарабатывают этим. Не очень богатые участки, зато потише, чем во многих таких местах. Но это только вначале, дальше совсем паршиво, не зря же там караван слился.

— На черноте я бывал, а про серые кластеры только слышал краем уха. Это что такое? Бывала на них?

— Век бы их не видеть, но бывала. Они одиночными почти не бывают, почти всегда тянутся далеко, с чернотой вперемешку. Бывает, и на черноте серые пятна попадаются, будто не успевает почернеть, но про такое я только слышала. Не тянет меня в такие места.

— А чего же сейчас потянуло?

— Так мы на них зависать не должны. Нам проскочить по-быстрому надо, а не торчать на черном или сером.

— Про серость я так и не понял, о чем ты, — пожаловался Читер.

— Ну как тебе объяснить… Ты ведь черноту видел? Вот представь, что чернота не совсем чернота. Только пятнышки чернеют в отдельных местах. А от них, как щупальца, расползаются серые полосы. Они закручиваться могут, сливаться друг с дружкой. Вообще на щупальца не похоже получается. Там как бы пустыня. Не совсем, конечно, может расти какая-то трава. Чахло все, но не совсем мертво. И странно. Серый мир с пятнами зелени и черноты. Зараженные такие места не любят. Нарваться на них можно, но шансов меньше.

— Март поэтому решил там пройти?

— С чего ты взял? — не поняла Киска.

— Он ведь должен безопасный маршрут выбирать, а на серых кластерах безопаснее.

— Ну ты и сказанул. Кто тебе сказал, что там безопаснее?

— Ты сказала. Только что.

— Я сказала, что там меньше шансов нарваться на зараженных. Но это не означает, что там получше, чем в других местах. Слыхал про серую нечисть?

— Только один раз, когда Март рассказывал о том, куда мы идем.

— Ну да, где бы ты о таком еще услышал. Игроки почти все суеверные, некоторые вещи стараются вслух не говорить.

— Так что это за твари такие? Расскажешь или ты тоже суеверная?

— Я разве похожа на суеверную? Серые твари живут на серых кластерах. А может, и на черных, никто точно не знает. И там и там нарваться можно, но на серости чаще. Они очень неприятные. Похуже зараженных могут быть. Одно счастье, что далеко от серости и черноты не забираются. Границы не просто так опасные, там ведь все перемешано. И система часто грузит кластеры с атомными объектами в тех местах. Они с коротким периодом, но, если начинается заражение, радиация и соседние области накрывает. Если неписи-новички получают высокую дозу, они могут мутировать, превращаться в особых зараженных, радиационных. Такие гораздо сильнее, умнее, в них интересные трофеи попадаются. Но бывает и другая мутация. Неписи частично сохраняют разум, но становятся дико агрессивными. Очень опасные, ведь умеют пользоваться разным оружием, даже сложным. Но далеко от загрязненных радиацией кластеров тоже не забираются. В общем, все, что есть на Континенте, может встретиться за один день. Очень нехорошие места.

— Я так и не понял, почему тебя туда понесло.

— За Мартом пошла. За кем-то ведь идти надо, раз уж решила отсюда сваливать. Он алкаш, конечно, но интересный алкаш. Мутный сильно, но ведь себя обижать не станет. Он что-то знает, чего не знают другие. И про него ходят слухи, что он много регионов сменил. Если у него это несколько раз получилось, почему бы еще раз не получиться.

— Слабоватые у тебя аргументы. На какие-то слухи надеешься?

— А ты знаешь, какие у него умения?

— Ты сама знаешь. Он сенс, только со странностями. У него непростое умение.

— Да? И все? А другие умения?

— С другими не уверен. Подозреваю, у него есть что-то маскирующееся. Ко мне подходил незаметно под носом у крутых зараженных и у игроков. Я до последнего не подозревал, что он рядом. Два раза такое случалось. Что-то крутое, но, возможно, с долгим откатом, потому что потом нам пришлось в темпе драпать от мелких тварей.

— Уже получше. Но вот я подозреваю, что у него четыре умения. И он скрывает три из них.

— Это нормально, никто не любит свои козыри выдавать.

— Я почти уверена, что у него много козырей. Да чем я рискую? Ну одну жизнь тут потеряю, ну две. Ну пусть три. Вряд ли больше. Зато, если мы пройдем, могу получить гораздо больше.

— Это как? Мы убитых будем ждать, пока с респа вернутся? — спросил Читер, изумившись столь странной новости.

— С чего ты взял?

— Ты только что сказала, что две или три жизни готова потерять на этом деле. А если не подождать, больше одной потерять не получится. Да мы точно так не дойдем. В том смысле, что никто не дойдет.

Киска прыснула и сквозь смех спросила:

— Ты это серьезно говоришь?

— А что, похоже, будто я шучу? Что я опять не так сказал?

— Да все не так. Ты ведь вроде пытаешься читать всякие справочники по Континенту, но такие глупые слова говоришь.

— Ну так побудь пару минут вместо справочника. Поясни темному и убогому.

— На убогого ты не тянешь, а вот на темного запросто. Кнопку видел?

— Мелкая брюнетка, подстриженная под мальчика.

— Ага. А ее оружие видел?

— Автомат.

— А видел, как она его держит? Будто это не оружие, а гремучая змея.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что она ни разу не боец.

— И какое это отношение имеет к тому, что я сейчас глупость сказал?

Ответить Киска не успела. С пулеметной башенки свесился игрок по прозвищу Клешня и нервным голосом заявил:

— Походу, мы получили первые проблемы.

Глава 5 Жизнь седьмая. Паучья подработка

Грузовик, тормозя, направился к обочине и замер на ней, встав чуть ли не перпендикулярно к дороге. Благодаря этому Читер сумел разглядеть через бойницу то, что располагалось впереди.

А впереди располагалось то, что выглядело бандитской засадой. Правда, с такой же вероятностью это может оказаться мобильный пост. Грань между первым и вторым крайне тонка, к тому же роли могут измениться в одну секунду. Но так как никто не стреляет, скорее всего, имеет место последний вариант.

Громадный мусоровоз, обшитый сталью и ощетинившийся стволами из нескольких бойниц, встал поперек дороги. Слева его объехать не получится, там на обочине ржавеет остов сгоревшего грузовика, за которым круто вздымается глинистый обрыв, опоясывающий подножие плоского холма. Справа, в принципе, путь свободен. Но там, метрах в тридцати от шоссе, на овсяном поле замер пикап с крупнокалиберным пулеметом. Вряд ли стрелок станет с безразличием наблюдать, как мимо него кто-то пытается прорваться.

Нет, на бандитов и правда не похоже: слишком открыто держатся, да и те сразу огонь открыли бы, не разбираясь. К тому же силы невеликие: ведь даже скромный отряд Марта значительно превосходит их по огневой мощи (да и по численности, скорее всего). Надо быть очень смелым или очень глупым, чтобы парой машин блокировать единственное здешнее шоссе.

Но здесь вариант иной. Конечно, нельзя исключать вероятность, что все эти ребята поголовно глупые или храбрые до самоубийственной невменяемости. Однако это не суть важно — ведь на бортах их машин нарисовано то, что в здешних краях принято уважать.

Пауки нарисованы.

Самозванцы вряд ли станут шутки шутить с такой символикой. За подобные шалости сразу в черный список отправишься, после чего жизни тебе здесь не будет. Вон Март целую ватагу сколотил из игроков, где чуть ли не у всех имеется одинаковая причина податься в другой регион. Многим готовы рискнуть, лишь бы оказаться подальше от степных просторов.

Непохоже на то, что специально подкарауливали. Неэффективно для засады расположились, не те силы привели, да и не торопятся предпринимать активных действий. Возможно, сами удивлены тем, что остановили колонну незнакомых машин и теперь не представляют, что же им делать.

Читер, изучая дорогу, не сразу заметил мигающую иконку чата отряда. Раскрыл его, прочитал сообщение от Марта: «Всем спокойно. Не дергаться. Они здесь не за нами».

Не удержавшись, Таракан задал предсказуемый вопрос: «Тогда чего им надо?!»

Никто больше ничего не написал, даже Март не снизошел до ответа.

Ну а что ему отвечать, если ничего не понятно?

Сверху, на мусоровозе, раскрылся люк, из него наполовину высунулся широкоплечий мужчина с недовольной физиономией, требовательно взмахнул рукой и что-то выкрикнул. Читер ничего не расслышал: даже на холостом ходу двигатель урчал прилично, а акустика в закрытом брезентом кузове отвратительная.

Чат вновь ожил, Март написал не ответ на пустой вопрос Таракана, а другое:

«Просят старшего подойти. Дворник, давай ты. Ты у нас звезда, может, тебя признают, за старшего сойдешь. Скажешь, что честная ватага едет. Мол, хотим на серых землях счастья попытать. Нодий в цене растет, а место известное, не должны удивиться. С твоей уродской рожей хоть ври, хоть не ври, никогда не покраснеешь».

Кваз на это ничего не ответил. Спрыгнул с пушечного грузовика, небрежно потянулся и вразвалочку направился к мусоровозу, поигрывая крупнокалиберным пулеметом с такой легкостью, будто это обрез дробовика, а то и дамский пистолетик смешного калибра.

Подойдя к кабине мусоровоза, остановился, опустил оружие стволом вниз. Дверь приоткрылась, оттуда чуть высунулась голова, защищенная армейской каской. Видимо, завязался разговор, но Читер поклясться в этом не мог, потому что ни слова расслышать не получалось, а лиц с такого ракурса не разглядеть.

Спустя пару минут чат замигал — Дворник прояснил суть происходящего:

«Это не за нами. Говорят, у атомитов непонятные миграции пошли. Пару отрядов заметили рядом со стабом. Теперь у многоногих тревога, несколько мобильных постов выслали, дороги перекрыли, никому ходу нет. Но, по мне, привирают они, потому что никто дороги не закрывает из-за пары шаек уродов. Заработать захотелось, вот и встали здесь. Говорят, приказано никого не пропускать. Но ради нас, богатых и красивых, сделают послабление. Если поделимся чуток своими богатствами».

Таракан на этот текст отреагировал тремя словами, из которых лишь предлог оказался цензурным.

А Март ответил предельно коротко:

— Сколько?

— Двадцать пять зеленых с машины.

— Семьдесят пять за то, чтобы просто проехать? Да они!.. Да я!.. Да… — Таракан разразился потоком ругательств.

— Не засоряй чат, — написал Март для него, а затем добавил для Дворника: — Скажи, что мы на подсосе. Последний хрен без хлеба доедаем, глотку чистой воды рады без памяти. Пускай хоть малость поубавят аппетиты, потом расплатись.

Читер, читая сообщения, не мог не согласиться с правильностью действий приятеля. Рядовые пауки решили чуток подработать. Ничего умнее, чем стричь проезжающих по единственной дороге, они не придумали. Это неприятно, но нормальная практика. Вот только если им без разговоров дать столько, сколько просят, может возникнуть подозрение, что с проезжающими не все просто. То ли они чересчур богатые, что может соблазнить на новый виток вымогательства, то ли им есть что скрывать и потому стараются побыстрее убраться. А так — все нормально. Люди ведут себя вежливо, но настаивают на снижении платы.

Естественное поведение для честных игроков, которым нечего опасаться, но и которые не готовы разбрасываться споранами просто так.

Кваз начал размахивать свободной от оружия лапой, объясняя, что отдавать добычу с целой роты зараженных всего лишь за проезд по доступной для всех дороге — слишком жирно. Судя по тому, что разговор затянулся минут на пять, собеседник попался несговорчивый.

Но вот чат наконец замигал:

— На сороковник сговорились. Норма?

— Сойдет, — ответил Март.

Дворник умудрился одной рукой отсчитать требуемое и протянул пауку. Уже было начал разворачиваться, но замер. Март, даже ничего не слыша, понял — что-то пошло не так, просто так проехать дальше не получится.

Сейчас что-то будет.

Вновь замигал чат, выдав сообщение от кваза:

— Он говорит, что для порядка надо всех пересчитать и ники записать в большой черный блокнот.

— Скажи, что в стабе и так всех перепишут. Зачем два раза одну работу делать, и так время потеряли.

— Уже сказал. Он уперся рогом, говорит, что порядок такой. И по-моему, его напрягает то, что я хочу с этой темы соскочить. Говорит, чтобы прямо сейчас все выходили.

— Значит, не договорились, — написал Март и подытожил неожиданным приказом: — Внимание! Валим их! Быстро!!!

Читер, конечно, подозревал нехорошие новости с первого взгляда на пост Пауков, но такой поворот застал его врасплох. Как валить? Вот так, на ровном месте? Да и чем? У него из оружия лук и несколько стрел. Попробуй с такими раскладами сработай из низко расположенной бойницы.

В общем, он даже не шелохнулся, просто смотрел, ожидая развития событий. А там видно будет.

Может, даже вообще дергаться не придется.

Свободная рука кваза рванулась атакующей коброй, обхватила обладателя каски за шею, выдернула из кабины с такой легкостью, будто это щенок месячного возраста, а не мужчина крепкого телосложения. Рывок, взмах, и тело впечаталось в асфальт с такой дурью, что тот чудом трещинами не покрылся.

Дворник, оставив ушибленного в покое, отскочил на пару шагов, вскинул пулемет и, не тратя ни мгновения на прицеливание, открыл огонь, ведя стволом горизонтально. Пули полудюймового калибра прошивали кабину и кузов мусоровоза на уровне чуть ниже поясницы стоящего человека. И прошивали часто, не оставляя промежутков, в которых кто-то мог уцелеть. Тонкие стальные листы кустарной обшивки — для такого оружия не помеха, если дело не происходит на больших дистанциях.

А здесь она — нулевая.

В кузове резко посветлело — Киска, распахнув задние двери, вывалилась наружу. Читер, вскочив, бросился за ней, спрыгнул, скользнул в сторону, выхватывая стрелу. Его намерения были очевидны: ни мусоровоза, ни брони пикапа ему из лука не пробить, зато можно достать маячившего на виду пулеметчика.

Не успел.

Рявкнула спаренная пушка, выпустив полдесятка снарядов. С такого расстояния промахнуться сложно, вот и здесь промаха не было. Пикап покачнулся и окутался дымом, разбрасывая в стороны детали навесной и родной обшивки, пулеметчик в кузове исчез с такой быстротой, будто его телепортировало.

Клешня, мчась к разгромленной машине, на ходу начал постреливать из автомата, что с точки зрения Читера — тупое расточительство. После пушки там ловить уже нечего.

Близкий взрыв заставил инстинктивно присесть. Кваз уже отработал по мусоровозу полной лентой, но его дело продолжил пулемет в башенке на грузовике. Когда стреляешь по машине, набитой разнообразным вооружением и боеприпасами, может случиться всякое. Вот и попала одна из пуль во что-то нехорошее, громыхнувшее с такой мощью, что с бортов полетели тяжелые листы обшивки, чудом не приголубив Дворника.

Таракан, присев рядом, зачем-то выстрелил в пылающий металлолом, оставшийся от громадного мусоровоза, после чего возбужденно воскликнул:

— Всосали уроды! По полной всосали!

— Холм! На склоне! — отчаянно проорал Хомяк из-за спины.

Он сенс, он видит то, чего другим не дано.

Краем глаза разглядев подозрительное движение, Читер повернул голову, успел разглядеть, как дернулась от отдачи фигура, лежащая на склоне холма, а перед ней расцвел цветок пулеметного выхлопа. Человек настолько хорошо замаскировался, что пока не движется, в упор не разглядишь.

Пули густо заколотили вокруг, со стуком разбивая асфальт и со звоном обрабатывая грузовик. Читер даже не осознал, что бежать бесполезно, никак не успеет. Он это принял как само собой разумеющееся, не растрачивая бесценного времени на раздумывание.

Вскинул лук, выпустил стрелу, которую так и держал наготове.

Пулемет моментально смолк, а вокруг вновь слившейся с местностью фигуры стрелка забурлили фонтанчики земли и камней, выбиваемые пулями. Сразу несколько человек отработали по позиции.

Опять напрасно патроны переводят: ведь Читер не промахнулся.

Личная победа — иммунный Бензин уничтожен. Уровень — 33, гуманность — небольшая отрицательная. Отрядная победа — уничтожено восемь иммунных разного уровня. Подробный лог характеристик уничтоженных отрядом противников смотрите в личном архиве. Внимание! Не все противники получили агрессивный статус. Не у всех таких противников человечность отрицательная. Отряд получает штраф на опыт за одержанную победу. Игроки отряда, непосредственно уничтожившие недопустимые цели, получают штраф на свою человечность. В ходе боя проявлены высокая скорость, меткость, ловкость и реакция. Получено 34 очка к прогрессу ловкости. Получено 27 очков к прогрессу скорости. Получено 263 очка к прогрессу меткости. Получено 8 очков к прогрессу реакции. Получено 14 единиц гуманности.

Все, Система сочла, что бой завершен. Можно расслабиться.

Ненадолго.

Покосился на Таракана. Тот развалился на асфальте, из его разбитой головы растекалась кровь. Пульс в таких случаях проверять бессмысленно, к тому же одна из полупрозрачных иконок, выведенных в столбик в левой части поля зрения, налилась чернотой.

Внимание! Стрессовая ситуация привела к преждевременной активации нового умения. Обратитесь к знахарю или разберитесь с ним самостоятельно. В качестве поощрительного бонуса получено 10 распределяемых очков прогресса основных характеристик.

Это умение невозможно потерять при снижении текущего уровня при гибели. Оно навсегда останется с вами.

Рабочее название умения: Абсолютное Спокойствие. Умение активируется мысленно внятной или произнесенной вслух кодовой фразой «Абсолютное Спокойствие». В обоих случаях надо твердо желать выполнения команды. Вы всегда можете изменить рабочее название умения, вместе с ними изменится кодовая фраза.

Внимание! Команда не сработает, если умение не будет внесено в список активных умений! Список активных умений располагается во вкладке «Умения».

Описание умения: на 6 секунд прекращается движение в выбранной вами точке. Точка считается центром шара с радиусом в 50 сантиметров, движение прекращается во всем объеме этого шара. Внимание! На броуновское движение молекул умение Абсолютное Спокойствие не действует. Длительность перезарядки умения: 24 часа. Дальность действия: 15 метров. Внимание! Это базовые показатели умения, реальные показатели могут от них отличаться.

Применение отбирает 50 единиц маны. Каждые 10 уровней ментальной силы добавляют 4 единицы расхода маны, увеличивают радиус шара на 5 сантиметров, увеличивают продолжительность на 0,5 секунд, увеличивают дальность действия на 3 метра и уменьшают кулдаун на 15 минут.

Вы стали сильнее. Не останавливайтесь на этом.

Это ваше второе умение, поздравляем.

Это что еще такое? Умение внезапно созрело? Не та ситуация, чтобы вникать в такие новости.

Позже разберется.

Толстый склонился над телом Таракана и, пытаясь перекрыть грохот рвущихся в мусоровозе боеприпасов, прокричал:

— У нас двухсотый! Двухсотый!

Голос такой, будто Таракан никакой не двухсотый, а трехсотый, или как там у военных принято раненых обозначать. Мол, бегите все сюда, помочь человеку надо. А у него ведь не ногу задело, а мозги по асфальту растекаются. Спешка в таких случаях пострадавшим уже ни к чему.

Резко выскочившая из-за грузовика Кнопка, тормозя, тоже крикнула:

— Спокойствие, я уже здесь.

Читер хотел было спросить, какое отношение спокойствие имеет к присутствию этой девушки, как та начала творить такое, что вообще ни в какие ворота не лезло: простерла над телом обе руки, раскрыв ладони, зажмурилась, мелко задрожала, закусив губы и крепко зажмурив глаза.

А затем внезапно расслабилась, устало шагнула назад, в паузах между хлопками горящих патронов кивнула, негромко бросив:

— Готово.

Речь явно не шла о приготовлении картошки. Все дело в Таракане — тело его внезапно начало источать черный дым, в несколько секунд скрывшись под тонкой и при этом непроницаемой завесой.

А затем из этого мрака послышалось короткое матерное высказывание, после чего мертвец встал и, пытаясь отряхнуть с одежды и разгрузки кровавые ошметки, выразился длинно и почти без ругательств:

— Да твою же мать, да что же это такое! Мы еще никуда не доехали, а я уже одну жизнь слил! Что за?! Вот я так и понял сразу, что гнилое это дело! Ну на хрена я с вами связался!

Не прекращая причитать в том же духе, Таракан нетвердой походкой прошел мимо остолбеневшего Читера и скрылся за грузовиком.

А Читер, проводив воскресшего взглядом, уставился на то место, где он лежал. Но, странное дело, ни единой капли крови не увидел. Ни намека на случившееся не осталось, если не считать свежих белесых выбоин на асфальте, оставленных пулями.

Киска, подойдя, как ни в чем не бывало продолжила прерванный разговор:

— Ну теперь-то понял, почему глупость сказал?

Читер кивнул:

— Да, теперь понял, как можно слиться больше одного раза. Получается, Кнопка у нас — самый ценный боец. И всем без разницы, умеет она стрелять или нет.

— Ага, нам от нее не стрельба нужна, — подтвердила девушка. — Она прист, это редкая специальность. Без приста через границу идти — это почти гарантированный слив. Одного за другим валить будут, отряд ослабнет быстро. А у нас и так сил не особо много.

— И как это выглядит со стороны погибшего?

— Ты умираешь. И во тьме возникает надпись: «Игрок Кнопка предлагает вам воскреснуть немедленно на поле боя». Ты или принимаешь воскрешение, или отказываешься. При отказе снова темнота, затем, после загрузки нового кластера, оказываешься на нем. Все как обычно.

— И сколько времени можно проваляться?

— Пока не разрушится тело. Если по телу пошла чернота, это все, воскресить не получится. Странный ты тип.

— Почему? — не понял Читер.

— В такой момент спрашиваешь о таких вещах. Сейчас о другом думать надо.

— И о чем же мне надо думать?

— О том, что мы еще ехать не начали, а уже нарвались. Если кто-то из этих успел по чатам передать что-то своим, нас сейчас станут прессовать все местные Пауки. А если не успел, это поможет ненадолго. Стоит первому воскреснуть, он тут же начнет стучать о нас по всем каналам.

— Но здесь чернота с двух сторон, чаты через нее не работают, — напомнил Читер.

— Может, и чернота, но дальше по дороге у Пауков важный стаб. Какая-то связь с ним должна быть. Там уже знают о нас или скоро узнают… очень скоро.

Глава 6 Жизнь седьмая. Окольными путями

— Да о чем тут вообще можно базарить?! — никак не успокаивался Таракан. — Да мы отъехать не успели, а у меня уже первый слив. Сколько мы прошли? Три километра? Пять? Да ни хрена мы не прошли, а меня уже слили. И это только начало. Дальше нас тут всех ногами кверху бегать научат. Чем дольше мы тупим, тем хуже. Разворачиваемся и уходим, пока дорогу не перекрыли. А там в разные стороны разбегаемся, и каждый сам по себе.

— Тебе надо почаще молчать, может, за умного сойдешь, — буркнул Толстый. — Март сказал, что едем дальше, а Март тут главный. Не нравится — можешь сваливать.

— И куда я в этой прямой кишке свалю?! В черноту, что ли?! И далеко ты по черноте разбежишься, умник?! Тут и с одной стороны Пауки, и с другой. Мы встряли по полной. Блин, да у меня сразу сердце чуяло, что команда — конченый отстой. И чего меня с вами понесло…

Читер прислушивался к разговорам краем уха. Все внимание у него сейчас приковано к трофею — ручному пулемету. Простое оружие, полностью реалистичное, без магических фокусов. Скорее всего, прилетело после перезагрузки кластера с армейским добром. На такое, увы, невозможно установить модификаторы. Зато его прежний хозяин всерьез относился к своим обязанностям. С собой прихватил четыре ленты в коробах и только одну из них успел частично израсходовать.

Непривычная вещь, зато теперь Читер не выглядит нищим: ведь человека без огнестрельного оружия здесь относят именно к этой неуважаемой категории.

Увы, все прочее погибло вместе с машинами. Вон патроны до сих пор постреливают в догорающем мусоровозе. Похоже, их там немало хранилось, но — увы, отряду поживиться не получилось. Спасибо, что командир Пауков догадался вынести в сторонку замаскированную огневую точку. И вдвойне удачно получилось, что Читер сумел подавить ее единственным выстрелом. Никто даже не пискнул на тему дележки, все трофеи по молчаливому согласию забрал меткий лучник.

Такой пулемет — конечно, так себе трофей. Сомнительно, что больше полусотни споранов получится выручить даже у самого щедрого барыги. А вот пистолет легко на пару сотен потянет, а то и на все пятьсот, если не больше. Это Континент, здесь парадоксы в ценообразовании — в порядке вещей. Дело тут, конечно, не в инкрустации золотом с бриллиантами, а в свойствах. Ствол относится к классу «простое оружие ботов». На такое гарантированно ставится один модификатор и с шансом около пятидесяти процентов может пристроиться второй. Но при неудачном улучшении рискуешь потерять первое усовершенствование или даже необратимо испортить предмет. Как повезет.

С этим пистолетом кому-то повезло. Не сказать что сильно, но и жаловаться грех. Оба модификатора легли удачно, и свойства их полезны, а не какой-нибудь мусор, который так любит подбрасывать Система. Один дает прибавку в восемьдесят шесть метров к начальной скорости пули, второй снижает вес оружия на двадцать пять процентов. Если последнее свойство — так себе, то первое — очень даже в тему. За счет такого увеличения уменьшается рассеивание, и самое главное — увеличивается пробивающая способность. А это очень важно, когда приходится сталкиваться с развитыми зараженными или противниками, защищенными касками и бронежилетами.

Причем отдача остается прежней. Как и изначальный баланс оружия. Пуля ведет себя предсказуемо, несмотря на то что конструкция не рассчитана на такие изменения тактико-технических данных. Это, конечно, противоречит законам физики, но для Континента — нормальное явление.

Модификаторы — это особые предметы, которые можно добыть на серых землях, или некой «чужой черноте», с которой Читеру пока что сталкиваться не доводилось. Поиски таких ценностей сопряжены с многочисленными опасностями, поэтому даже за самый слабенький трофей с таких территорий запрашивают от семисот споранов, при самом удачном раскладе. Казалось бы, пара — это полторы тысячи. Следовательно, пистолет никак не может стоить меньше. Увы, здесь вмешивается фактор удачи. Так уж устроено, что с улучшением оружия — вечная лотерея. Может пройти неудачно, может слегка удачно, а может — волшебно.

Вот у Читера с этим трофеем тот случай, когда удача есть, но слабенькая. Да, оба полезные, но не сказать, что превращают пистолет во что-то невообразимо крутое. Вот потому прежний владелец и не стал тратиться на привязку. Она ведь — недешевое удовольствие, сравнимое по стоимости с такой вещью. Посчитал, что нет смысла. Он ведь не волк-одиночка, он в команде работает. Если завалят, союзники не позволят пропасть ценному добру.

Предполагал он одно, а получилось другое.

К выгоде Читера.

Убить не убили, и маленько разжился полезными вещами. Потому недовольства Таракана не разделял и старался не прислушиваться к его монотонным стенаниям. Однако полезное в разговорах пострадавшего иногда проскакивало.

Таракан, конечно, человек не слишком приятный, но нельзя не признать его правоты. С самого старта встряли в историю, да еще и в какую. Пауки уже знают или вот-вот узнают, что среди непроходимой для транспорта черноты зажата группа врагов. Свободы маневра нет, ни влево, ни вправо уйти не получится. Где-то впереди располагается стаб, в котором Читеру и его спутникам не поздоровится, а позади территория, на которой противники способны мобилизовать огромные силы. Они подмяли под себя целый регион и запустили щупальца в соседние. Возможности у них, по меркам Континента, колоссальные.

Сваливать отсюда надо, причем срочно. Таракан дело говорит. Но — увы, прямо сейчас сорваться с места не получится. Опасно стоять рядом с машинами, в которых все горит и взрывается. По закону подлости, что-то увесистое и быстрое, вылетев из пламени, угодило грузовику в переднюю шину, основательно ее разодрав. Замена колеса на тяжелом транспорте — совсем не то что на легковушке. Клоун, Физик и Годя этим занимаются, а всем прочим остается лишь ждать, толпой здесь дела не ускоришь.

Читер физически ощущал, как над отрядом сгущаются грозовые тучи. Где-то впереди, в стабе, или позади, на просторах степного региона, спешно организовываются моторизованные группы. Одной такой достаточно, чтобы раскатать случайную команду игроков, уровни которых в основном невелики, а вооружение невпечатляющее.

И ничего с этим не поделаешь. Надо стоять и ждать.

Пока не поменяют колесо.

Грузовик начал притормаживать, а затем, не успев погасить скорость, жестко завернул вправо и затрясся на неожиданно возникших колдобинах. Из-за этого Читера шатнуло с такой силой, что он едва не завалился на Киску. Восстановив равновесие, припал к бойнице.

С первого взгляда понял, почему машину так трясет. Теперь она ехала не по ровному асфальту шоссе, а по разбитой грунтовке, к которой вплотную подступало кукурузное поле.

Должно быть, это путь для сельскохозяйственной техники, что появляется только в некоторые сезоны. Такие стежки запутанны и неудобны для передвижения. Тогда что Март здесь забыл? Вроде как хорошая дорога должна тянуться до самого стаба. Понятно, что соваться к нему — самоубийство, это и не планировалось. Подошло время уходить в сторону? Но как-то слишком рано, и двадцати минут не прошло с той поры, когда сменили наконец проклятое колесо, а по обмолвкам Читер понял, что катить оставалось еще не меньше полусотни километров. Скорость у колонны не настолько велика, чтобы так быстро полтинник преодолеть.

Тогда в чем дело?

Повернулся к Киске:

— Мы не рановато с шоссе ушли?

Девушка пожала плечами:

— Не знаю. Чат молчит, но, по-моему, да, рано. Наверное, это правильно.

— Почему?

— А сам разве не понимаешь? В стабе нас ждут, могли уже успеть кого-нибудь навстречу выслать. Нам много не надо. Встанет в кустах пара машин и расстреляют из крупняка, когда мимо ехать будем. Не знаю, что у нас за сенс, но на скорости от них обычно немного толку, вряд ли успеет заметить.

— Но куда тут сворачивать, если и слева, и справа чернота?

— Ну пока что черноты нет. Сам видишь, кукуруза зеленая.

— Я так понял, это ненадолго.

— Посмотрим.

Выбравшись из кузова, Читер с наслаждением подпрыгнул, разминая ноги. Кайф, который способен понять лишь человек, долгое время просидевший в неудобном положении на машине, движущейся по не самой хорошей дороге.

Затем обошел грузовик и присоединился к остальным. Все выстроились в кривую шеренгу перед пушечной машиной, молча уставившись вперед. Там, в полусотне метров, дорога начинала взбираться на пологий склон и почти сразу же становилась иной.

Черной.

Зрелище знакомое, но подействовало так же, как и в первый раз. Смотришь завороженно, будто на что-то отвратительное и потрясающее одновременно. Казалось бы, ну чего здесь такого? Ну черное, ну и что с того? Но нет же, по психике будто кувалдой бьет.

Похоже, чернота не только на Читера так давила. Все, включая Таракана, стояли молча, глядя в одном направлении.

В такой тишине прошло около минуты, прежде чем хлопнула открываемая бутылка пива, после чего Март отстраненным голосом заявил:

— Если дальше полями проехать, километрах в десяти будет выступ кластера удобный. Сам кластер в черноту далеко уходит, на нем раньше стояла база ребят, которые нодием занимались. Временная, конечно, база, кластер ведь стандартный. Если выйти на этот кластер, он дальше примыкает к паре других. Там за полосой черноты можно объехать стаб Пауков так, что они даже не почешутся.

— Тогда почему мы стоим, а не едем? — спросил Толстый. — Да и чернота впереди, по полям надо было дальше уходить, там позади поворот был.

Резонный вопрос.

Март, хорошенько отхлебнув из бутылки, тем же безразличным ко всему голосом пояснил:

— А хрен его знает, зачем стоим. Хочется мне так, вот и стоим. Мысль светлая посетила мою умную голову. Пауки здесь местные окрестности знают. А я тут первый раз, только по рассказам и кое-каким картам понимаю, что и как. Не надо их за полных идиотов держать, могут прикинуть расклады и догадаться кого-то поставить в сторонке от шоссе. И примут нас тепленькими. Не с нашими силенками против многоногих рыпаться.

— Что предлагаешь? — спросил Дворник. — Пешком через черноту уходить?

— Зачем пешком? Есть у меня кое-какая чуйка. Вроде умения. Чую черноту. Эта чернота слабая и неширокая. Мне так кажется, что неширокая. Думаю, за ней тот самый кластер прикрытый, где сборщики нодия раньше промышляли. С пару километров до его границы или чуть больше. Но это не точно. Грузовики пройти должны. Дизелю искра не нужна, машинки они простые, лишней электроники нет, а та, что есть, топором на коленке вырублена. Нет в ней тонкости, даже в матерой черноте не сразу посыплется. А вот пикапу не пройти и шагу. Бензиновый он и современный, такие на любой черноте — не жильцы. Инжектор — слабое место. Но есть шанс, что выдержит.

— Это как выдержит, если сам сказал, что не пройдет и шагу? — не понял Физик.

— Сам не пройдет, а вот если помочь — запросто. Заглушить, снять клемму с аккумулятора и на буксир взять. Дотащить так дотащим, а там попробуем завести. Авось выгорит номер.

— А если не выгорит? — спросил Таракан.

— Сам, что ли, не понимаешь? Если не выгорит, пикап сломается и останутся у нас две машины. А машины в таких делах, я вам скажу, это почти самое главное. Беречь их надо. Всеми силами беречь. В общем, начало у нас не задалось, потому некоторые носы повесили, это нормально. Но я вам сейчас расклады дал, чтобы поняли: я в теме. Может, не все знаю, но веду вас куда надо, а не куда ветром несет. Обойдем мы Паучий стаб, даже не сомневайтесь. И дальше у меня тоже зацепки есть кое-какие. Но чем ближе к границе, тем тяжелее будет вернуться. Сейчас хоть какой-то шанс есть. Так себе шанс, но есть. Если кто-то решил, что с него хватит, прямо сейчас разворачивайтесь. Это последняя возможность. Но для тех, кто остается, намекну, что в конце нам может выпасть такой приз, что всем понравится. Объяснять ничего не стану, эта информация только для тех, кто не развернется. Просто имейте в виду, что возможен дополнительный бонус. Очень вкусный бонус. Короче, пока я добиваю эту бутылку, думайте и решайте. Как допью, так и поедем. А пью я, как вы уже могли заметить, очень быстро.

— И много… — буркнул Таракан.

Глава 7 Жизнь седьмая. Нодий нужен всем

Март, отхлебнув из очередной бутылки, тоном равнодушного зеваки поинтересовался:

— Ну и какие новости, Клоун?

Клоун отвечал за технику отряда. Так сказать, главный механик и человек, чье прозвище еще меньше, чем у Толстого, подходило к его натуре. Более мрачного человека вообразить трудно. Это даже с первого взгляда очевидно, еще до того как он рот откроет. Такого в порядочное похоронное бюро брать откажутся — даже для них он чересчур угрюмый.

Продолжая копаться под капотом, Клоун ответил мрачнейшим голосом:

— Новости у меня грустные. Я бы даже сказал, что дерьмовые.

— Так я от тебя искрометного юмора и не жду. Однако хотелось бы конкретики.

— Конкретики захотел? Будет тебе конкретика. Ты видел когда-нибудь коровье дерьмо?

— Доводилось.

— Тогда ты знаешь, что оно на земле лепешками лежит. Знаешь ведь или забыл?

— Что-то припоминается.

— Так вот, Март, представь такую вот лепешку коровью, большую и толстую. Сможешь представить?

— Постараюсь.

— Если такую лепешку взять и поставить на эту колымагу вместо инжектора, толку от нее будет столько же.

— То есть ты хочешь сказать, что инжектор сломался?

— Нет, ну что ты. Ведь всем идиотам известно, что инжектор деталь простая, ее любым дерьмом заменить можно, и машина поедет. Блин, Март, да что тебе непонятно?! Инжектор превратился в дерьмо. В полное дерьмо. Это, Март, тонкая электроника, а не лепешка коровья. С ней нежно обращаться надо, а не по черноте ее таскать.

— А починить можно?

— Да запросто. Надо только станцию технического обслуживания найти. Где здесь ближайшая, не подскажешь? Март, эта машина стала дерьмом, забудь о ней вообще или так и таскай дальше за грузовиком. Сама она если и поедет, то только с горочки. И недалеко.

— Вот теперь я тебя понял. Снимай с нее пулемет. Полностью снимай, с турелью и всеми этими креплениями. И все ценное забирайте, ничего не оставляйте. Если дальше попадется похожий транспорт, сделаем из него страшную машину.

Таракан, жадно ловивший каждое слово, покачал головой:

— И дня не прошло, а у нас минус машина. И меня слили. И черт знает куда нас занесло. Ну охренеть начало поездочки.

Грузовик трясся на очередной разбитой грунтовке, а Читер уже по сотому или двухсотому разу обдумывал одно и то же, вчитываясь в не сказать чтобы длинный и сложный лог.

Умение. Он получил новое умение. Улыбка Фортуны помогла или просто стандартная вероятность сработала — неизвестно. Твердо можно быть уверенным в одном: Читер не зря переводит жемчужины. Это и правда ценное вложение.

Да только насколько ценное? Описание предельно лаконично и допускает разные толкования. В таких случаях можно проконсультироваться у знахаря, они лучше всех разбираются. Да где ж его взять, ведь в отряде такого специалиста нет, а единственный здешний обитаемый стаб приходится обходить десятой дорогой.

Значит, придется самому разбираться.

Итак, у Читера сейчас тридцатка на ментальной силе. С ее учетом показатели умения выглядят так: расход Духа Стикса, или, говоря сленгом игроков, маны — шестьдесят две единицы; движение останавливается в шаре радиусом шестьдесят пять сантиметров на семь с половиной секунд; применять можно с дистанции до двадцати одного метра; перезарядка двадцать три часа и пятнадцать минут.

И что значит «прекращение любого движения, кроме броуновского»? Нет, насчет последнего понятно — это тепловое движение молекул. Полностью они останавливаются лишь при абсолютном нуле, а здесь речь о столь радикальной заморозке не идет. Значит, умение работает только на макроуровне.

Но как?

Предположим, Читер применит его против атакующего зараженного. Допустим, это окажется топтун, разогнавшийся до пятидесяти километров в час. И тут его левая пятка становится центром воздействия умения.

И что дальше? Ему ногу обрежет границей шара неподвижности? Или в конечности остановится движение крови по сосудам и на этом все? В таком случае толку не будет, ведь мертвяк даже не заметит случившегося, потому что уже через мгновение уйдет за радиус действия.

Или эта нога окажется в капкане, откуда невозможно вырваться семь с половиной секунд? Это звучит куда перспективнее, но опять же пустое гадание. Не испытаешь — не узнаешь.

А испытывать сложно. Увы, умение перезаряжается почти сутки. Чтобы раскрыть все его особенности, придется потратить неделю, а то и больше. И еще один крайне неприятный момент. В шкале Духа Стикса у Читера семьдесят одна единица, из них шестьдесят две пожирает Абсолютное Спокойствие. На восстановление с текущей скоростью регенерации маны потребуется около девяти часов. Но это ладно, можно и без полного заполнения жить. А вот то, что Улыбка Фортуны первое время будет недоступна, — очень плохо. Ведь ей требуется двадцать три.

Итого — после испытания Читер на приличный срок превратится в обычного человека. Одно умение разряжено, второе применить невозможно из-за нехватки маны. Даже находясь в приличном стабе, такого лучше не допускать, а уж в нынешней ситуации — глупое безрассудство.

Вот и остается гадать вновь и вновь.

Так и голове недолго заболеть…

При очередной неожиданной остановке чат замигал от странного приказа Марта. Он звал к себе Дворника, Таракана и Читера. Непонятно, зачем ему понадобились именно эти игроки. Первый — несомненно крут. Второй — несимпатичный и явно не крутой. Ну а последний — вообще смехотворен.

Когда собравшаяся вокруг лидера троица выслушала второй приказ, вопросов только прибавилось. Но даже Таракан не стал по этому поводу высказываться, хоть не мог не осознавать нелогичности решения Марта.

Приказ, высказанный в перерыве между глотками из очередной бутылки, был прост:

— Где-то вон за той вот горочкой станция железнодорожная. Удобное место для обороны: там склады со стенами крепкими и старая водонапорная башня с хорошим прострелом во все стороны. Раньше на ней оседали сборщики нодия. Очень удобно оттуда фармить серость, она в упор подступает, и вроде богатые делянки попадаются. Но потом их Пауки поборами задавили, да и жарковато становится, атомитов развелось многовато. Сборщики ушли, станция теперь пустая. Но, может, и не пустая. Место удобное, и объехать его не получится, рельеф с чернотой не дают. Мало ли, вдруг там новые лица обосноваться решили. Соваться с ходу рискованно — сходите посмотрите, пусто там или нет. Если не пусто, разнюхайте, что за народ обосновался. Давайте, ребятки, в темпе, мы и так много времени потеряли.

Ну что же, приказ понятен. Говоря военным языком, троицу отправили на разведку. Только зачем троих? Одного Дворника за глаза хватит. От Таракана только жалобы и причитания, Читер ничтожен, возлагать на него большие надежды не приходится.

Есть о чем подумать.

Как оказалось, схожие мысли витали в «тараканьей» голове.

— Че меня было на такое подписывать? Я пугач, а не разведка. Пусть Хомяка посылает, он сенс, он лучше видит.

— Март сказал, что идешь ты, — значит, идешь ты, — заявил шагающий впереди кваз, не оборачиваясь.

— А я че, разве соскакиваю? Я просто спрашиваю. Непонятно мне. Я думаю, главный наш слишком много пива пьет. Нереально много. Вот и приказывает хрень всякую. Дворник, а ты как на это подписался? Ты же, говорят, крутой. Чего тебя с этим алкашом куда-то понесло? Или я чего-то не знаю?

— Да ты ничего не знаешь…

— Ну так поясни.

— Меня Март взял за то, что я стреляю хорошо, а не за то, что объяснять умею. Не должен я тебе, убогому, ничего объяснять. Сказали сходить посмотреть на станцию — вот иди и смотри, а не языком болтай.

— Мне просто непонятно. Я ведь реально пугач, зачем пугача на разведку подключать?

— Да затем, что ты самый вонючий пугач из всех, кого я видел. А уж я всяких пугачей навидался. Думаю, Март решил отдохнуть от твоей вони. И другим дать отдохнуть. Напрягаешь ты всех. Вонью своей нескончаемой напрягаешь. А нас с Читером Март спрашивать не стал. И знаешь, почему не стал? Потому что меня доводить долго не надо, я тебе быстро побои первой степени нарисую, если что. А Читеру полезно много ходить, он у нас молодой и неопытный, пусть опыта набирается.

— Читер какой-то мутный, — переключился Таракан на новую тему. — Эй, Читер, ты откуда вообще взялся?

— Он из мамы взялся, а не на гей-параде из бритой задницы вывалился, как некоторые, — грубо ответил за Читера Дворник. — Помолчи, пока я тебе и правда рожу не разбил. Хрен его знает, что нас за этой горочкой ждет. Чего бы ты о Марте ни болтал, просто так он остановиться не прикажет. Это прожженный тип, он явно что-то чует.

Регион считался степным не только по названию. Почти всю его площадь действительно составляли степи. Иногда ровные, как дно исполинской сковороды, иногда их гладь нарушали холмистые гривки со скальными выходами по склонам и вершинам. Частенько встречались овраги и балки, но почти во всех случаях обходилось без резких перепадов рельефа. Аграрии ценили здешние черноземы, местами возделанные поля тянулись одно за другим, почти не оставляя нераспаханного пространства.

Но случаются исключения. Вот и тут чуть ли не горы вымахали. Троица взбиралась по крутому склону, петляя в лабиринте между выходами коренных пород, обходя неподъемные кручи и даже вертикальные обрывы. Чем выше поднимались, тем яснее становилось, что вся близлежащая территория настолько же сложно изрезана. Даже черные кластеры вздымались чуть ли не гималайскими пиками.

Да уж, заметно, что граница рядом. Читеру доводилось слышать, что рельеф на краях регионов может радикально меняться от кластера к кластеру, а сейчас наблюдал это воочию. Март пусть и кажется несерьезным, но заметно, что не наобум идет. Здесь и правда не получится кататься где заблагорассудится. Возвышенности в этом месте почти смыкаются, нависая с двух сторон над веткой железной дороги и тянущейся параллельно ей грунтовке. Если за этой горкой и правда располагается станция, объехать ее не получится. Только назад возвращаться, но там или выбираться на территорию Пауков, или пытаться пробиться по черноте, что уже стоило отряду одной машины.

Карабкаться стало легче — подъем заканчивался. Мимо Дворника такое пройти не могло. Пригнувшись, гигант приглушенно скомандовал:

— Не маячьте. Четко за мной идите. Вроде те кусты по самому краю пристроились, от них попробуем осмотреться.

Кваз и правда не ошибся: кусты протянулись жиденькой цепочкой над невысоким обрывом уже по ту сторону горочки. Спуститься по нему не получится, да и не требуется, потому что вид с этой позиции открывается великолепный.

Вид на станцию.

Март не ошибся, она и правда располагается внизу. Так себе станция, без прилегающего к ней поселка или городка. Просто несколько построек, окруживших мешанину ветвящихся рельсовых путей. Вон и та самая башня с хорошим обзором. Основательное сооружение, такие в Средневековье воздвигали вместе со стенами при строительстве городов.

Стен и валов на станции, естественно, нет, но кое-что Читера напрягло с первого взгляда. Несмотря на приличное расстояние, приметил что-то, подозрительно похожее на оружейный ствол, торчащий из окошка наверху башни. И какие-то подозрительные линии на подступах просматривались. Смахивают на несерьезные инженерные сооружения: проволоку растянули, колючую и путающуюся, может, даже мин понаставили. Точно сказать нельзя, но выглядит подозрительно.

Не стал держать это в себе, поделился наблюдениями с Дворником:

— По-моему, там кто-то хорошо устроился. Посмотри на башню, это разве не пулеметный ствол в окошке?

Кваз, изучая станцию через мощный бинокль, отстраненно ответил:

— Да. Ствол. Пулемет у них там, крупнокалиберный.

— О! — вскинулся Таракан. — Гляди, там прошел кто-то. И вон еще трое вдоль рельсов идут. И вон машина стоит, и там какое-то движение. Видишь?

— Конечно, вижу, у меня ведь тоже глаза есть. Хотя откуда тебе, дуралею, об этом знать…

Таракан, проглотив насмешку, спросил:

— И кто это?

— Сказать трудно, паспортов они почему-то не показывают…

— Но эмблемы Пауков в бинокль увидеть можно. Они тарантулов сзади на куртках любят вышивать. Смотри на куртки, — посоветовал Таракан.

— Смотрю, — так же отстраненно сказал кваз. — Не вижу у них тарантулов на куртках. Да и курток нет. Все в плащах ходят. В длинных таких плащах. У меня два варианта. Первый — это шайка эксгибиционистов.

— Это легко проверить, — чуть ли не хохоча, заявил Таракан. — Пошлем Киску, пусть мимо пройдет, задницей повиляет. Если начнут выскакивать и плащи перед ней распахивать, это они и есть. Они при виде бабы обязаны членами трясти, карма у них такая.

— Лучше тебя послать, ты больше на бабу похож, даже не спорь, — пробурчал Дворник.

— Так я и не спорю. У нас даже ты больше на бабу похож, чем Киска. Ее бы помыть хорошо и причесать, да как лысую причешешь? Но если они реально все в плащах, это сам знаешь кто.

— Атомиты, — сказал кваз и спросил: — Читер, а ты что скажешь?

— Я по атомитам не спец. Ни разу их не видел.

— А я тебя не как спеца спрашиваю, я в общем, по обстановке.

— По обстановке? Ну… по обстановке, думаю, они тут не на пять минут остановились. Слишком серьезно устроились.

— Обоснуй.

— Вон те линии по полям — это, скорее всего, заграждения. Скорее всего, проволочные. А вон тополя подозрительно лежат. Не думаю, что их ветром повалило, ведь лежат строго вокруг башни, остальные не тронуты. Срубили их, чтобы устроить круговой сектор обстрела. Вон там, между складами, похоже, белье на веревках сушится. Значит, стирается кто-то, а это обозначает обустроенный быт. Не знаю, зачем им это место, но они там серьезно устроились, а не на пять минут заехали.

— Хорошее у тебя зрение, Читер, — заметил Дворник.

— Не жалуюсь.

— А как ты пулеметчика снял так ловко? Четко среагировал, быстрее всех. И одной стрелой обнулил, с ходу, тот даже пострелять как следует не успел.

— Меткость у меня тоже хорошая.

— Я же говорю, мутный он какой-то, — вернулся к своей теме Таракан. — Март его не просто так взял, что-то с ним явно не то.

— Помолчи хоть минуту, подари нам прекрасный жизненный момент, — мрачно попросил кваз и добавил: — Хотя нет, подожди затыкаться. Глянь, что там у тебя на счетчике.

— Сорок два.

— А сколько должно быть?

— Я тебе что, спец по радиации? Обычно десять, бывает пятнадцать и двадцать. Больше двадцати редко видел. Но я радиометр нечасто в руках держал. Сорок два — это вроде выше среднего, но еще норма, бояться нечего. Превышения ненормального нет. Хотя тут не понять. Сам кластер, может, совсем чистый, не выше двадцатки, но эти клиенты могли с собой навезти грязь радиоактивную.

— И она что, на гору попала? — не понял кваз.

— Не знаю я, как она здесь оказалась. Может, патрули ходят или просто так сюда заглядывали, а может, ветром нанесло. Да какая разница? Главное уже понятно, можно назад идти.

— Не торопись, посмотрим на них немного.

— Зачем?

— Затем, чтобы второй раз сюда не возвращаться.

— А зачем сюда возвращаться?

Вздохнув, кваз голосом человека, пытающегося объяснить дебилу азы дифференциального исчисления, спросил:

— Вот ты как думаешь, что скажет Март, когда такие новости узнает?

— Ну… наверное, спросит, сколько их, сколько техники, какое у них оружие.

— И что мы ему ответим? Понял теперь? Если не хотите сюда еще раз карабкаться, придется сидеть ровно и наблюдать.

Про атомитов Читер твердо знал самое главное — от таких ребят следует держаться подальше. Впрочем, это не показатель, который применим только к ним, так как правило касается подавляющего большинства обитателей Континента.

Исключительно недружелюбное место.

В остальных моментах познания Читера сильно хромали. Впрочем, не только у него. Атомиты — совсем уж нехорошие создания, изучать их — занятие неблагодарное и сложное. Вроде как разума у них хватает, но разум этот чересчур злобный. Никакие переговоры с ними невозможны ввиду абсолютной агрессивности. Считается, что твари эти — особого рода зараженные. Как и обычные мертвяки, эти получаются из неписей, но в особых условиях. Будущий монстр должен заработать приличную дозу радиации до момента перерождения. Это позволяет им сохранять часть создания и человеческий облик.

Но этим все и ограничивается.

В остальном — они действительно монстры. Тело деформируется, будто у человека с больной мускулатурой и искривлением всего, что только можно. Кожа становится крайне чувствительной, особенно к солнечному свету. Из-за этого им приходится обматывать головы и прикрывать тело серьезной одеждой. Но помогает слабо, все равно облезаю и покрываются гноящимися язвами. Возможно, это делает их до такой степени раздражительными, что они пытаются уничтожить все живое, что попадается на пути. Даже птицы знают об этой их особенности — наверняка на станции ни одной не осталось, все, которые успели, подались в другие края.

Несмотря на чудовищную внешность, атомиты сохраняют достаточно разума, чтобы оставаться социальными существами, много чего знающими из прежней жизни. При помощи бинокля, одолженного на пять минут у Дворника, Читер разглядел машины, с виду не уступающие технике, которой пользуются игроки. Из окошка водонапорной башни и правда высовывался ствол крупнокалиберного пулемета, а на крыше одного из складов оборудована замаскированная позиция для ракетного противотанкового комплекса.

Самих атомитов он тоже хорошенько рассмотрел. Да, они и правда используют плащи, причем зеленых расцветок. Заботятся о маскировке, грамотные.

Только что таким грамотным понадобилось на этой станции? Нигде в округе не заметно признаков населенного пункта, где можно разжиться едой и прочей добычей. Какой смысл торчать чуть ли не в пустыне?

Продолжая изучать станцию, Читер озвучил этот вопрос, на что Таракан немедленно ответил, что твари здесь собрались с единственной целью — еще сильнее усложнить жизнь отряду.

А Дворник, помедлив, высказался интереснее:

— Им здесь надо то же самое, что и игрокам. Нодий собирают.

Как ни стыдно признаваться, но Читеру пришлось:

— Слышал про этот нодий уже не раз. Что это такое?

— Шутишь, что ли? — не поверил тупости вопроса Таракан. — Ты откуда вообще взялся? Как можно такого не знать? Нодий — это нодий.

— Так я и сам отвечать умею, — сказал Читер.

— Нодий нужен нолдам и вещам, работающим на их технологиях, — ответил кваз. — И ксерам нашим он нужен, без него они не ксеры, а сапожники без сапог. Подробности в методичках для новичков читай, я тебе не лектор для нубов.

— Я читал. Нет там ничего про нодий.

— Значит, тебе это знать необязательно. Ты не ксер, зачем голову лишним засорять.

— Атомиты торгуют с нолдами? — уточнил Читер.

— С чего ты это взял?

— Ну а зачем им тогда нужен нодий?

— Зачем-зачем… Может, у них свои ксеры есть. Откуда мы знаем, как у них там все устроено? Они с нами не очень-то общаться любят. Нодий нужен всем, запомни это. Пора сваливать. Все, что надо, мы уже узнали.

Глава 8 Жизнь седьмая. Бесплатное кино

Март выслушал доклад Дворника очень внимательно. Не попытался перебить и даже к бутылке прикладывался раза в два реже обычного.

А кваз выдавал расклад четко, по списку, озвучивая в том числе и то, что проскользнуло мимо внимания Читера:

— Два легких грузовика с пулеметами, один легкий транспортник и один приличный транспорт, железом обшитый. Узнаю руку знакомых мастеров, они такие делают для торгашей. Или трофейный, или брошенный восстановили. Еще джип обрезанный с пулеметом и гранатометом автоматическим, второй такой же джип пустой, но видно рамы, на которые что-то крепилось. Думаю, противотанковый комплекс стоял. Сейчас его сняли, на крышу склада затащили. Между складами интересная яма у них. Очень похоже, что там миномет стоит, маскировочной сетью прикрытый. В сторону Пауков у них целый укрепленный пункт с окопами и дотом замаскированным, но вдоль железки направление им неинтересно. Там, получается, перекресток, стерегут только дорогу, откуда Пауки могут появиться. Наверное, там и мины, и фугасы, а может, и другие позиции есть, с горы все не рассмотреть. Саму горку, спасибо, не держат, но на соседней у них пулеметное гнездо замаскированное. Сколько их, не понять. Похожи друг на друга, вместе не собираются. Может, двадцать, а может, и сорок. Если строго по технике считать, я бы сказал, что двадцать — тридцать. И это максимум, им тут толпой без полноценного транспортного обеспечения торчать нельзя, радиации не хватает для комфорта. Сам понимаешь — неточная цифра. Но хоть какая-то. Такие вот дела.

Март с силой отбросил опустевшую бутылку, успев мастерски открыть следующую в тот миг, когда печально звякнула о камни предыдущая. Отхлебнул и подытожил:

— Их однозначно больше, чем нас.

— Да, — подтвердил Дворник.

— Нам бы не помешали их машины.

— Думаешь предложить им торг?

— А ты умеешь с атомными торговаться?

— Такого никто не умеет.

— Значит, машины они нам не продадут. Говоришь, дорога эта в сотне метров от станции проходит?

— Да. Так и тянется параллельно железке.

— И съехать в сторонку не получится?

— Там скалы подпирают, даже пешком не везде пройти получится.

— А нам не пешком, нам проехать надо… — задумчиво заметил Март.

— Внаглую не проскочить, — предупредил кваз. — Там на башне позиция удобная, накачать несколько лент в нас успеют. Ну и со склада пару ракет выпустят. Нам с головой хватит.

— А если на горку эту послать ребят с дальнобойными стволами? Подавить эти точки получится?

— Башню эту только из тяжелой гаубицы разделывать. Там строили на века, стену не всякая пушка возьмет. Склад достать можно, это да. Но у нас снайперов таких нет и стволов. Ближе подбираться опасно. Там склон голый, как засветимся, уйти не сможем, прижмут. Да и я бы на их месте понаставил на нем нехороших сюрпризов. Нет, нельзя приближаться, только издали работать есть смысл. А издали придется лупить долго и нудно. Ответку получим, у них козырей больше.

— Что, вообще вариантов нет? — задумчиво уточнил Март.

— Ну что ты сразу морозиться начинаешь? Ты меня для чего взял? Для решения таких вот проблем. Варианты, Март, есть всегда. Это ведь не люди, это атомиты. Там, где мы ошибаемся иногда, они косячат каждый раз. Или почти каждый. По-разному с ними можно попробовать. Самое простое — отвлечь их, чтобы даже не косились в сторону дороги. И отвлечь с шумом и салютом, чтобы на звук моторов не среагировали, когда мимо проскакивать станем.

— И у тебя есть мысли, как это устроить?

— Конечно есть. Мне пару ребят надо, чтобы на горочку вернуться.

— Да? Всего лишь парочку? Ну так бери Читера с Тараканом. Они мальчики опытные, на горочке этой бывали.

Увы, похоже, вернуться все же придется.

Таракану это не понравится.

А Читеру уже не нравится. Может, он и неопытный игрок, но понимает, как именно можно отвлечь толпу злобных и разумных тварей, чтобы они даже не покосились в сторону дороги в момент прорыва колонны.

Таракан действительно прав. Слишком много нехороших встреч и событий за неполный день.

А ведь это еще не пограничье, это лишь его преддверие.

Читер не особо разбирался в цифрах технических показателей вооружения. Слишком много стволов ходит по рукам иммунных и неписей, заучивать все параметры никакой памяти не хватит. По пулемету мог сказать, что весит тот килограммов пятьдесят. Может, чуть меньше, может, чуть больше, но однозначно не из легких. Спасибо, что Дворник взял эту ношу на себя. Очень любезно для человека, который уже обременен одним нелегким стволом. Март предлагал его оставить, но тот ни в какую.

Да, по пулемету спасибо. Но пулемет сам по себе не стреляет. К нему патроны требуются и какой-нибудь станок.

Патроны были — лентами в коробах из зеленой жести. Имелся и станок. Явно самопальный, но серьезный. В сложенном виде он не мешал водворению оружия на стационарную турель, которыми часто оборудуют пикапы и грузовики. А если возникнет надобность, пулемет легко снимается и в несколько секунд оборудуется для работы с земли или иной поверхности.

Станок и короба с лентами тащить пришлось Читеру и Таракану, чему оба не обрадовались. Неприятный спутник первую половину пути непрестанно гудел на эту тему, но затем выдохся на подъеме и притих.

Последняя пара сотен метров пути далась особенно тяжело. Читер ухитрился навернуться, больно приложившись коленом о камень, а Таракан чуть не наступил на хвост ускользнувшей из-под ног змеи. Увиденное впечатлило его настолько, что завизжал, будто девочка.

Выгружаясь за все теми же кустиками, Читер пытался приободрить себя тем, что назад патроны тащить не придется. Если все пройдет по плану, от них уцелеют одни лишь гильзы. Они тоже ценятся у иммунных, потому что можно перезаряжать у ксеров или на кустарных фабриках. Однако тут не те обстоятельства, чтобы вторсырье собирать, потому останутся ржаветь на горке. До перезагрузки кластера.

Пулемет прицепили к станку, после чего отрегулировали последний для удобства стрельбы сверху вниз. Кваз, покрутив стволом по сторонам, заявил:

— Кусты надо вырезать.

— Пулями срежутся, — ответил на это Таракан.

Ему не улыбалось работать после столь утомительного подъема, да и такую деятельность могли заметить атомиты, а это ни к чему хорошему не приведет.

В этом Читер с ним солидарен.

Кваз, правильно оценив состояние спутников, кивнул:

— Ладно, это не горит. Переведем дух, время есть. Какие мы молодцы, так быстро забрались.

— На хрена было так гнать — мы не ты, мы не кони, — буркнул Таракан.

— Не груби, а то дальше пулемет сам потащишь.

— Да я быстрее подохну, чем его дотащу.

— И что? Думаешь, я тебя пожалею? Даже не мечтай. Задачу все помнят?

Читер кивнул:

— Ты стреляешь, мы помогаем ленты менять. Как все расстреляешь, сворачиваемся и уходим в обход горы.

— Завалят нас тут, — мрачно предрек Таракан. — Всех завалят, а воскрешать нас тут некому. Приста берегут, а мы на хрен никому не сдались.

— Если будешь и дальше так трепаться, точно завалят, — уверенно изрек кваз.

— Без разницы, говорю или нет. Не надо к словам придираться.

— Ходил я раз в похожий поход. Там вроде тебя тип прицепился. Вечно всем недоволен. Вот его там первого и завалили. А приста у нас вообще не было. Дурная примета плохое говорить: сбываются такие слова слишком часто.

— Ага, — кивнул Таракан. — Эти точно сбудутся. Надо было хотя бы патроны поменять в лентах.

— И чем тебе патроны-то не угодили?

— Там каждый пятый трассирующий. Сразу срисуют, откуда пулемет работает, и накидают сюда несколько мин.

— Ты у нас крутой спец по минометам?

— Я что, сильно похож на минометчика?

— Тогда глупости здесь не рассказывай, раз не понимаешь. Миномет, Таракан, это тебе не револьвер в кобуре у ковбоя. Миномет так просто не выхватишь. Во-первых, не факт, что он у них вообще есть. А если есть, к нему еще расчет нормальный надо, а не пару криворуких ребят. Даже если у них такие есть, это надо стащить сеть с него, навестись на вершину и начать закидывать мину за миной. Стрелять по высоко расположенной цели — это, я тебе скажу, та еще головоломка. Атомиты не совсем тупые, но и не гении. По таблицам вряд ли смогут высчитать, значит, первые выстрелы в молоко уйдут. Пока они пристреляются, мы спустим все три ленты, свернемся и свалим. И останутся они обрабатывать пустое место. Позиция хорошая здесь, из пулеметов не навесят, только минометом греметь да гранатометами автоматическими. Но из них тоже не сразу пристреляются. Если не тормозить, уйдем без царапины. Я атомитов знаю, они потом долго еще лупить будут из всех стволов. Нравится им это дело. И все сюда уставятся, на дорогу ноль внимания. Если и заметят, как наши проскакивают, вряд ли успеют развернуть серьезные стволы. Нашим вон до того поворота надо добраться, там уже не достанут.

Читер не понял одного момента, решив уточнить его именно сейчас:

— Но ведь все равно заметят. Что будет, если погонятся? Мы пешком быстро обойти станцию не успеем. По таким горкам не побегаешь.

Кваз покачал головой:

— И как ты себе такие гонки представляешь? Поставь себя на их место. Кто-то обрабатывает позиции из нехилого такого пулемета. Они начинают накидывать в ответ. Шум, гам, никто ничего не понимает. Мимо проезжает пара грузовиков. Мирно и тихо проезжает, ни выстрела не сделав. Думаешь, они забьют болт на обстрел и кинутся дружно за мимо проходящими? Я так не думаю. Они, Читер, предсказуемые. Как и люди. Вслед могут успеть пострелять, это да. А гнаться не станут, не та ситуация. То есть сразу не станут. Потом, конечно, всякое могут придумать. Так что да, бежать за колонной нам придется быстро. А дальше — как кривая вывезет. Догонять всегда тяжелее, чем убегать. У нас хорошая пушка в кузове, засаду легко организовать. Атомитов не так много, подловить несложно. Если заметят, что у нас такая штука в кузове, три раза подумают, стоит ли с нами связываться. Они, может, и тупые, но не самоубийцы.

Читер, обдумав аргументы кваза, был вынужден оценить его правоту. Если признать за атомитами человеческую логику, они и правда не должны бросить все и рвануть следом. Хотя кто знает, насколько глупы их командиры. Да и может элементарно не повезти. Достаточно расчету в башне быстро развернуть пулемет, выставив в противоположное окно, и на этом поход может закончиться. Нормальной брони на грузовиках нет, тяжелые пули натворят серьезных дел.

Кваз, посматривая вниз через кусты, вдруг перевел взгляд чуть в сторону и вдаль, поднял бинокль, закрутил регулятором резкости. Физиономия его, и без того нехорошая, стала совсем уж омерзительной.

— У нас гости.

— Какие гости? — не понял Таракан.

— Не знаю, какие… мать их. Да и не к нам они. К нашим атомитам едут, по дороге, которая от Пауков петляет.

— Надо Марта предупредить, — напрягся Читер. — Он должен знать, что атомитов больше стало.

— Ты погоди волнение наводить. Мы еще не срисовали, кто это. Сидим тихо и смотрим. Это Континент, здесь кого угодно черти могут принести.

Читеру оставалось лишь завидовать квазу. У того есть бинокль, а у него ничего нет, даже прицела оптического с ничтожным углом зрения. Без оптических приборов получилось разглядеть, что по дороге и правда кто-то едет. И машина явно не одна. Да только на этом ответвлении дороги какая-то странная почва. Слишком сильно пылит, создавая густое белесое марево. Похоже на то, будто техника продвигается по толченому мелу. Расстояние и без того слишком велико, чтобы увидеть подробности, а эта завеса еще больше все усложняет.

А это что за вырвавшаяся вперед россыпь стремительных точек? Они вроде не только по дороге несутся, но и за обочинами. Будто из передней машины кто-то выпустил из исполинского дробовика горсть гигантских дробин.

— Дворник, там, впереди, вроде мотоциклисты.

— Да, Читер, они и есть.

— Мотоциклисты? — удивился Таракан. — Никогда не слышал про атомитов на мотоциклах. Байкеры хреновы.

— А это не атомиты, это наши старые друзья.

— Не понял про друзей.

— Что тебе непонятно? Кто в этих краях любит на мотоциклах гонять?

— Так это что, Пауки катятся? Знаешь, где я таких друзей видел?

— Где и все видали, — ответил на это кваз и голосом кота, нашедшего таз бесхозной сметаны, сообщил: — Раскрывайте все глаза и смотрите. Сейчас кино начнется. Бесплатное…

Дополнительных пояснений Читеру не потребовалось. Ситуация — яснее не придумаешь. Колонна Пауков, или игроков, находящихся под их охраной, зачем-то пожаловала на этот тупиковый и никому не нужный кластер. Возможно, они не подозревают, что здесь обосновались атомиты, возможно, явились именно по их души.

Читер больше склонялся к первому варианту. Не верилось в такие совпадения. У Пауков уже наверняка всех на уши поставили, ищут пропавших злодеев по всем углам. Местность Пауки знают хорошо, могли додуматься до варианта, что беглецы ускользнут через черноту. Или даже следы такого прорыва успели найти. А дальше помчались на перехват по единственной нормальной дороге. Март говорил, что кластер зажат между чернотой, открытый путь к Паукам очень узкий, и другого нет. Станцию, скорее всего, объехать не получается, все направления здесь приводят к ней.

Вот и Пауков привели.

Дворник мыслил схоже, потому что высказался предсказуемо:

— Сейчас здесь и без нас шуметь начнут. Просто смотрим, прикидываем расклады, не встреваем. Кто бы ни победил, это нам на руку. Лишь бы не подставиться, пускай сами между собой разбираются.

— А сколько техники идет? — не удержался Читер от вопроса.

— Два пикапа, пара грузовиков и шесть мотоциклов. Ничего серьезного, но неизвестно, на что эти ребята способны. На, держи бинокль. Ты тут новенький, тебе интересно будет посмотреть на такой цирк.

— А тебе что, неинтересно?

— Да я в этой жизни видел почти все. Сам любуйся, тебе понравится. Но не забывай, что своими глазами надо уметь пользоваться. Оптика — это сужение поля зрения, не надо к ней привыкать. Чего косишься? Да смотри-смотри, это я так… о своем. Детали иногда бывают поинтереснее целого, вот для них бинокли и придумали.

Что бы там кваз ни говорил, а картинка полностью преобразилась. Теперь ни расстояние, ни поднятая колесами пыль не мешали разглядеть подробности. Два обшитых стальными листами грузовика с пулеметными гнездами наверху, два пикапа, тоже с пулеметами, и шесть мотоциклистов почетным эскортом гоняют впереди. Парочка устроила что-то вроде состязаний по трюкачеству, опасно подрезая друг дружку. Похоже, Пауки не рассчитывают нарваться на неприятности. Да и немного их, серьезными силами не назовешь. Скорее всего, послали наспех собранную группу проверить маловероятное направление. Никто и не подозревает, что здесь такое столпотворение. Вот и катят беспечно, будто это не боевое задание, а прогулка по городскому парку. Кластер сдавлен чернотой с трех сторон, серьезных населенных пунктов на нем нет, следовательно, плотность зараженных ничтожна.

Нет, они явно больные на голову. Ну ладно зараженные, их здесь много не бывает, не очень-то пугают. Но разве все ограничивается одними мертвяками? Атомитов и прочих тоже приходится опасаться.

Или их всех слишком часто в детстве головой вниз роняли, или Читер чего-то не понимает.

В поле зрения на миг мелькнуло что-то стремительное и непонятное. Будто птица пролетела, но в то же время и не птица.

Определенно — что-то другое.

Завертел головой, глазами и биноклем — все одновременно. По какому-то наитию догадался осматривать лишь дорогу по курсу колонны и близлежащее пространство. Секунд через десять вновь поймал непонятный объект, а там уже сумел навестись нормально, изучить, понять наконец, что же это такое.

Да — не птица. Черный дрон, несущийся на четырех винтах. Может, военная разработка, может, гражданская — неизвестно. Зато понятно, что оператор сидит в одной из машин, мастерски управляя беспилотником. Тот со своей высоты выдает хорошую картинку, которую, несомненно, тщательно отлеживают.

Удобно устроились. Несмотря на изрезанный рельеф, кластер можно считать степным. Деревья здесь есть, но их немного, серьезных скоплений не образуют. Основная растительность — трава и кустарники. Засаду устроить не проблема, только злоумышленникам будет непросто скрываться от слежки с небес. Да и технику замаскировать — очень непростая задача. Можно, конечно, оставить ее вдалеке, но тогда ты потеряешь мобильность и огневую мощь бортового вооружения. Так что с таким дроном жизнь существенно упрощается.

Атомиты, похоже, тоже заметили рукотворную пташку и поняли, что позиции, оборудованные на станции и на подступах к ней, незамеченными не останутся. Потому рисковать, подпуская колонну на минимальную дистанцию, не захотели. Момента запуска ракеты Читер не разглядел, но, услышав возглас Таракана, отвел глаза от окуляров и увидел суетливо дергающийся огонек, стремительно несущийся навстречу машинам и мотоциклам.

Кто-то из Пауков тоже успел это заметить. Один из пикапов резко свернул на бездорожье, наращивая скорость, то же самое попытался провернуть передний грузовик. Но недостаточно быстро, только и успел, что бортом подставиться, вырулив на обочину. Ракета прилетела ему между кабиной и кузовом, рванула зрелищно, разбрасывая далеко в стороны обломки. И тут же с водонапорной башни потянулись трассеры пулеметных очередей. Переведя взгляд на станцию, Читер убедился, что у атомитов и правда есть миномет. Хорошо видно, как три фигуры в зеленых плащах суетятся вокруг него. Вот-вот — и начнут накидывать.

Рация в разгрузке Дворника пискнула. Кваз поднес ее к уху и, чуть послушав, произнес:

— Нет, мы не при делах. Тут Пауки приехали и нарвались. Похоже, это надолго. У них один грузовик ракетой разбило, второму колеса прострочили. Пехота высадилась, работать готовится. Вижу автоматический гранатомет, плюс два пикапа с крупняком гоняют. Серьезно настроены, быстро их не раскатают. Вы под это дело проехать успеете, нет смысла нам к этому подключаться. Что? Понял, будем через семь минут. Или через пять, если перед семафором нас подхватите. Только за насыпь не выкатывайтесь, там заметить могут.

Читер, прислушиваясь к переговорам, неотрывно наблюдал за развитием событий. Действительно похоже на кино, и с такой дистанции смотреть его можно без малейшего риска. Даже нет смысла прятаться за кустами, вряд ли кто-то станет сейчас крутить головой, осматривая вершины многочисленных горок, обступивших станцию с трех сторон.

Пулемет на башне лупит не жалея патронов, с минимальными перерывами на перезарядку и смену стволов. Еще один строчит из окна склада. Миномет заработал, через равные промежутки времени накидывая увесистые гостинцы. Оба грузовика остались на дороге, не успев ни развернуться, ни съехать, а вот пикапы ухитряются выживать, катаясь под огнем и огрызаясь из своего вооружения. Мотоциклисты рассыпались в стороны, чуть отъехали назад, там спешились и тоже постреливают в сторону станции. С десяток Пауков, спасшихся из разбитых машин, ползают по обочинам без видимого толку. А нет, толк появился: начал хлопать автоматический гранатомет, на станции засверкали разрывы. Построек такой штукой не разрушить, но на открытой местности бед наделать способен.

Да, похоже, Дворник прав. Хоть Пауки серьезно огребли в самом начале, но у атомитов нет решающего преимущества, бой обещает затянуться минимум на несколько минут. Это тот самый отвлекающий маневр, ради которого троицу отправили на горку.

Как удобно получилось, не пришлось самим работать.

Кваз вернул рацию в разгрузку и приказал:

— Собираем пулемет — и бегом вниз. Через пять минут мы должны быть у семафора. Опоздаем — придется пешком догонять.

— Пять минут?! — охнул Таракан. — Да за пять минут мы успеем, только если колесом скатимся.

— Хоть ползи, хоть катись, но у тебя пять минут. И если ноги поломаешь, я тебя даже добивать не стану, просто там и брошу. Только ленты заберу.

— Какие ленты?

— Как это какие? Пулеметные. Забираем все, ничего не бросаем.

— Да ты издеваешься?!

— Пять минут, Таракан. Уже даже меньше. Время идет.

Читер, торопливо снимая с пулемета заправленную ленту, впервые пожалел, что Пауки схлестнулись с атомитами. Не прикати их колонна — не пришлось бы спускаться со столь обременительным грузом. Но Дворник прав: бросать боеприпасы, тем более к такому универсальному оружию, — глупейшая расточительность.

Лишь бы и правда ноги не переломать под такой тяжестью.

Уже на бегу, громыхая железом и тяжело дыша, Дворник довольным голосом заявил:

— Как удачно получилось. Пауки за нас работают. Это, ребята, везение. Может, начали мы плохо, но дальше должно хорошо пойти. Примета такая.

Глава 9 Жизнь седьмая. Скучно… Скучно?!

Краем глаза заметив движение, Читер проворно развернулся, направляя пулемет к угрозе. При этом сошки с омерзительным скрежетом поцарапали крышку багажника, звук родственен тому, который можно услышать, проводя ногтем по школьной доске.

Ложная тревога. Всего лишь крупная птица села на провод линии электропередач, тянущейся вдоль дороги.

Клоун, возясь под капотом, недовольно протянул:

— Ты зачем машину царапаешь?

— Жалко, что ли? Это всего лишь брошенная машина, тут такие по всей дороге.

— Ничего ты, Читер, в машинах не понимаешь. Это тебе не дерьмо ширпотребное, это интересный джип редкой серии. Я бы мог тебе много чего про него рассказать, но ты все равно не запомнишь. Люди вроде тебя не понимают машин. Да вы ничего не понимаете. Идете по жизни, по сторонам не глядя, а потом жалуетесь, что вас и справа лупят неожиданно, и слева дерьмо прилетает.

— Ты в прошлой жизни философом не был?

— Я не помню, кем был в прошлой жизни.

— Я тоже, — признался Читер.

— Это бывает. Есть мнения, что мы все попали в ад. Некоторые заработали себе дорогу в пекло такими делами, что их полностью стирают из памяти. Получается, некоторые наши воспоминания даже для ада слишком нехорошие. Сейчас ты машину просто так царапаешь, а раньше, возможно, людей ловил и на органы разбирал. Или ежедневно насиловал собак карликовых пород.

— Далась тебе эта царапина. У машины, между прочим, двигатель прострелен. Ее хоть всю исцарапай, хуже не будет.

— С чего ты взял, что у нее двигатель прострелен?

— Может, я и не тридцатый уровень, но дырку от пули заметил.

— Дырки встречаются в стенах женских сортиров, а здесь у нас пулевое отверстие. И между прочим, двигатель эта пуля не пробила. Похожа на автоматную, а автомат — дерьмо, он даже против чахлого двигателя не очень-то хорош.

— Хочешь сказать, что эта машина поедет?

— Конечно, поедет. Если починят.

— И долго ты ее чинить будешь? Стемнеет скоро.

— Я вообще ее не чиню. И даже не думаю чинить.

— Почему?

— Март сказал, что машина нужна рабочая. Эту можно сделать рабочей, но у меня на это уйдет целый день. И это если чинить в боксе, где под рукой есть все необходимое.

— Тогда чего ты под капот залез?

— Интересно посмотреть. Никогда с такой машиной дел не имел. Да и пуля хитро прошла, не могу понять, как она так ловко извернулась, чтобы столько всего переломать.

— Рикошеты, — подсказал Читер.

— Я понимаю, что рикошеты, но все равно интересно.

— Пошли отсюда, хватит фигней страдать.

— Ты куда-то торопишься? Март послал Дворника на горку, осмотреться. Пока он не вернется, мы никуда не поедем.

— Мне как-то не по себе на открытом месте торчать, — признался Читер. — И до наших далековато, не надо нам было сюда уходить.

— Эта машина того стоила. Почти раритет. Жаль ее, пропадет при перезагрузке.

— Найдем другую, — ответил на это Читер. — Я вообще не пойму, зачем Марту еще одна машина. Ладно бы переделанная, так он обычную хочет.

— Да нет, он не против переделанных, но где их тут найдешь в готовом виде. В обычном мире не принято машины уродовать, это мы тут сами справляемся.

— Я в курсе.

— Будь этот красавец на ходу — пришлось бы и его изуродовать, — чуть ли не со слезами в голосе произнес Клоун. — Им позади все обрезают, вроде пикапа получается. Дерьмового пикапа. Да на Континенте все дерьмовое… весь этот мир дерьмовый…

— А кто тебе такое прозвище дал? — сменил тему Читер.

— Один человек.

— Да я понимаю, что тебя не лошадь окрестила. Почему именно Клоун?

— А что не так? Не нравится? Я понимаю, кому такое прозвище понравится. Да и не сказать, что я такой уж весельчак. Но меня не спрашивали.

— Ты и правда веселым не выглядишь.

— Тут ты прав. Меня давно ничто не радует. Честно говоря, не помню, чтобы вообще когда-нибудь радовался.

— Верю.

— Характер сложный. Меня и бабы не любят. Не нравятся им мрачные. Иногда пытаюсь исправиться. Вот с Мартом пошел. С ним, говорят, не скучно.

— Кто говорит? Что ты про Марта знаешь? — навострил уши Читер.

— Про Марта никто ничего не знает. Но всякие слухи ходят. Говорят, он очень непростой тип. И серьезные парни о нем спрашивают, а они кем попало не интересуются. Видел я человека, который его знал. Тот называл Марта Агасфером. Это тот жид, который дурно поступил с Христом, и теперь ему приходится скитаться вечность. Нигде покоя нет, шагает да шагает. Вот и Март нигде не может найти покоя. Вечно идет куда-то, без цели, без привязанности, никому не доверяющий. И скрывает в себе такую тайну, о которой даже намекать нельзя. Плохая, мол, примета. Вот такое я про него слышал.

— Как-то это мутно звучит. Похоже на базары под алкоголем. Или под веществами покрепче.

— Да, похоже, — согласился Клоун. — Но Март и правда необычный. Я вижу то, чего другие не замечают. Маска ходячей пивной бочки — это только маска. Он не такой простой, как кажется. Интересный человек все вокруг себя может сделать интересным. Вот и решил с ним сходить, посмотреть, как оно.

— Я его не так давно знаю, но согласен, что он непростой, — сказал Читер. — А ты когда-нибудь регион менял?

— Два раза.

— Ого.

— Это ничто в сравнении с Мартом.

— Он что, чаще менял? Откуда знаешь?

— Слухи ходят. Некоторым слухам приходится верить. Хотя я даже себе не могу верить на все сто. Никому верить нельзя… абсолютно никому. Здесь в кого ни плюнь, в дерьмо попадешь. Дерьмовый мир…

— Ты два раза уже ходил через границу. Как думаешь, у нас получится или нет?

— Я разве похож на пророка?

— У тебя опыт есть, а у меня нет.

— С тобой тоже что-то не так. У тебя смешной уровень, но ты снял того Паука одной стрелой. Я видел, как это было. Ты не волновался, у тебя руки не дрожали. Ты сделал это четко и быстро. Я никогда не видел таких спокойных новичков.

— Спокойных? А я себя всегда нервным считал.

— Ты даже умирать будешь со спокойным лицом. Я в этом уверен. Может, повезет, и я умру после тебя. Мы все умрем. Это мой ответ на твой вопрос.

— Так ты думаешь, что у нас не получится? Тогда зачем пошел?

— Поход с такой убогой командой может оказаться забавным. Я разве не говорил, что хочу научиться радоваться? Мы еще не доехали до самого веселого, а уже интересный день получили. Плюс Март иногда намекает о двойной выгоде похода. Понятно, конечно, что никуда мы не дойдем, но всегда приятно узнать про удвоенную награду.

— У тебя какие-то ненормальные понятия о радости.

— Да мы все тут ненормальные. Нормальный на такое дерьмо ни за что не подпишется.

Ночью по Континенту разъезжать на машинах не запрещено, но этого предпочитают не делать. Многократно увеличивается риск огрести по полной, а кому такое понравится? Даже здесь, на прижатых к границе, почти пустынных кластерах, где можно три часа гнать и ни одного зараженного не встретить, нарываться не хотелось. Потому в сумерках устроили остановку в крохотной рощице, прижавшейся к дороге. Спрятали машины под кроны деревьев, растянули по периметру сигнальную проволоку, расставили посты, распределили, кто и в какое время будет на них стоять. Костров не разжигали, это чересчур вызывающе, но на походных газовых печках подогрели незамысловатую пищу.

Насытившись, Читер прилег на спальник, разложенный возле машины, прикрыл голову курткой, включил одолженный у Толстого фонарик. В его свете изучил корявые записи, в которых фиксировал прием трофеев, взятых с последнего элитника. Очень важно соблюдать отмеренные промежутки времени. Чуть поторопишься, хотя бы на минуту раньше слопаешь — и пиши пропало.

Сверив цифры дважды, убедился, что ничего не путает. Принимает пусть и не по строгому расписанию, зато без риска.

Первый день похода завершился. Вначале было нервно, но под конец даже скучно стало. Тупо ехали, не встревая ни в какие истории. Даже зараженных рангом повыше лотерейщика ни разу не довелось увидеть. Мертвяков в этих краях настолько мало, что хоть бери да оседай здесь.

С другой стороны, мало ли по какой причине их здесь нет. Можно, конечно, объяснить их отсутствие тем, что кластеры почти не населенные. Лишь изредка проезжали мимо небольших деревень, в некоторых из них и десятка домов не набиралось. Слишком слабая кормовая база, чтобы поддерживать крупное поголовье зараженных.

Но есть и другой вариант.

Похуже.

Зараженные — не единственная угроза в здешних краях. Да и не только в здешних. Существуют настолько неприятные твари, о которых в приличном обществе даже шепотом не принято говорить. Многие игроки слишком суеверны, боятся озвучивать такое: вдруг накликают нежелательную встречу.

Не исключено, что кто-то прилагает немалые усилия, не позволяя разрастаться их численности.

И этот кто-то, скорее всего, не горит желанием подружиться с отрядом Марта.

Скорее — наоборот.

Открыв глаза, Читер не сразу осознал, что это неприятная реальность, а не дурной сон. Ночная тьма пульсировала от многочисленных вспышек выстрелов и разрывов, над головой проносились трассеры, на уши давил грохот нешуточного боя.

Еще ничего не соображая, на инстинктах закатился под грузовик. Там сознание окончательно пробудилось. Понял, что никакой это не сон, и удивился, осознав, что не просто так попытался укрыться, а пулемет с собой прихватил.

Что происходит — непонятно. Между выстрелами слышны какие-то крики, однако не понять, что там приказывают (и приказывают ли вообще). Обзор в укрытии не очень, но, покрутив головой, Читер понял, что кто-то неизвестный и явно многочисленный ведет огонь со стороны дороги. Похоже на то, что мимо ехали нехорошие люди, или нелюди, разглядели лагерь в роще и начали палить из всех стволов.

Мимо грузовика пробежали чьи-то ноги, туловища с такой позиции не разглядеть. Судя по их массивности — это Дворник, но уверенности в этом нет. Кваз или кто-то другой остановился напротив кабины. Во тьме ярко сверкнуло, почти в тот же миг на дороге вспыхнул серьезный разрыв, грохотнуло так, что Читер непроизвольно вжался в землю.

Когда поднял голову, массивных ног возле кабины уже не было, а при вспышке близкого разрыва чего-то малокалиберного разглядел валяющийся на земле разложенный тубус одноразового гранатомета. Именно такой постоянно таскал за спиной Дворник, так что, скорее всего, это действительно был кваз.

Что делать, в кого стрелять — Читер не понимал. Полная неизвестность, прояснить которую не позволяют ночной мрак и проносящаяся в нем смерть, то и дело стучащая по машине. Если так и дальше пойдет, придется и правда передвигаться пешком. Теперь понятно, почему Марта так сильно волновала идея расширения автопарка.

Транспорт слишком уязвим — чем его больше, тем больше шанс, что хоть что-то уцелеет. На своих двоих бегать от врагов на Континенте можно, да только недолго.

Под грузовик полез непонятно откуда взявшийся человек. Читер было начал выхватывать пистолет, понимая, что развернуться с пулеметом никак не успевает. Но тут в промежутке между выстрелами отчаянно завизжали, неизвестная личность дернулась назад, осознав, что она здесь не одна.

Только сейчас разглядев силуэт в подробностях, Читер чуть расслабился, ухватился за руку, потянул к себе упирающееся тело, прокричав:

— Кнопка, спокойно! Это я, Читер! Свои!

— Что ты тут делаешь?! — истерично воскликнула девушка.

— То же самое, что ты собиралась делать. Прячусь. Что за дела здесь? Что это за черти?

— Я не знаю. Я ничего не знаю. Поздно заметили, они очень тихо ехали. Стрелять начали, Март приказал спрятаться под грузовик.

— Правильно сказал. А где он?

— Я не знаю. Я ничего не знаю.

— Просто лежи. Не поднимай голову.

Рядом рвануло что-то серьезное. Даже грузовик качнулся, принимая на себя мощь ударной волны и немалую массу осколков.

А Читер при вспышке взрыва успел разглядеть кое-что новое. Из глубины рощи к лагерю подступала шеренга людей, чьи силуэты скрывались под характерной длиннополой одеждой. Он такое видел уже, днем.

Атомиты пожаловали.

Или, что вряд ли, — целая орава обычных людей в плащах.

Непохоже, что нападение застало отряд совсем уж врасплох. Вон несколько стволов то и дело огрызаются. На дороге ярко разгорается подбитая машина, и заткнулся крупнокалиберный пулемет, поначалу бабахавший без умолку.

Но все внимание Дворника и других серьезных ребят приковано именно к дороге. Им невдомек, что кто-то под шумок пробрался через рощу и вот-вот ударит с фланга.

В голове зародилась, пожалуй, самая здравая мысль, которая вообще способна посетить игрока в столь непростой момент.

Кнопка — ценнейший член команды. Она единственная, кто способен не позволить погибшим улетать на воскрешение, тем самым выбывая из дела. Ее умение настолько ценно, что ей требуется увеличивать резервы маны всеми возможными способами, не думая о прогрессе всего прочего. Аналогично приходится поступать и знахарям. Такие спецы сами по себе не выживают, им требуется группа.

И группу они находят легко — ведь таким умельцам везде рады.

Если Кнопку убьют, на этом поход можно считать если не провалившимся, то около того. Она способна воскресить кого угодно, только не себя. Следовательно, надо не жалеть ни своей жизни, ни чужих. Придется предпринять все возможное, чтобы защитить самую главную ценность отряда.

При вспышках выстрелов и разрывов наблюдая за подкрадывающимися врагами, Читер насчитал восьмерых. Не сказать, что много, но и не мало. Сейчас бы хорошо швырнуть в них пару гранат, а затем выпустить ленту одной очередью. Если не перебьет всех, выжившие должны сильно проникнуться.

Увы, гранаты остались в разгрузке. Да и лента всего лишь одна, не очень-то разгуляешься.

Склонился к уху Кнопки:

— Ползи отсюда.

— Куда ползти?!

— Да тише ты. Куда-нибудь, лишь бы не налево. Ко второй машине ползи.

— А ты?!

— Я прикрою.

— Тебе уходить надо. Читер, у нас уже половина пати черная, посмотри на иконки. У меня может маны не хватить на всех.

— Ползи, говорю. Не спорь.

— Хорошо.

Покосившись на уползающую девушку, прикинул ее скорость. Нормально получается, секунд через десять можно начинать. Повезло, что нападающие не сильно торопятся, крадутся, будто коты, пытающиеся незаметно подобраться к мышиной норке. Им невдомек, что их уже срисовали.

Но противников многовато. И непонятно, чего можно ожидать от таких созданий. Если у них, как и у незаразившихся неписей, развиваются паранормальные способности, рискуешь столкнуться с самыми неожиданными сюрпризами. Вдруг среди них есть сенс вроде Киски? Тогда Читера вот-вот заметят, как ни скрывайся. И тогда право первого выстрела останется не за ним, а ведь это важнейший козырь.

Если не единственный…

Активировать Улыбку Фортуны? Но ситуация не кажется настолько безнадежной, что надо срочно прощаться со столь убойным козырем. Глядишь, уже через полминуты круто пожалеет, что оставил себя с пустыми руками. Новое умение — не в счет.

Он не представляет, чем оно ему сейчас поможет.

Читер потянул на себя затворный рычаг, подержал мгновение, собираясь с духом, отпустил, заставив с лязгом дослать в ствол первый патрон. Придавил спусковой крючок и тут же ослеп от вспыхнувшего перед лицом порохового выхлопа. Свет бил впереди, отражался от земли и днища машины, целить в таких условиях невозможно, приходилось тупо водить оружием по памяти, надеясь зацепить хоть кого-нибудь — на авось.

И еще сильнее надеяться, что выжившие товарищи догадаются: пулемет под машиной заработал неспроста. Кто-нибудь придет, поможет, не оставят одного разбираться с целой оравой противников.

Не добив ленту до конца, начал проворно ползти назад. Эффект неожиданности надолго не затягивается. Если кто-то из нападающих не схлопотал пулю, быстро начнет отвечать. Позади что-то грохнуло, и вспышка от разрыва затухала медленно. Такое впечатление, будто там что-то ярко загорелось.

Благодаря этому источнику света Читер отчетливо разглядел, как к нему катится ребристое яйцо ручной гранаты. Остановилась она почти под дульным срезом пулемета. Происходи дело на открытом месте, можно меньше чем за секунду успеть отбросить ее в сторону. Но увы, когда спиной подпираешь днище грузовика, с оперативными маневрами все плохо.

Потому Читер, бездумно, на невесть откуда взявшемся автоматизме, активировал Абсолютное Спокойствие, выбрав точкой применения гранату.

И продолжил пятиться.

Сколько горит запал? Секунды. Остановится ли его горение? Ведь броуновское движение умение не затрагивает, кто знает, как это сработает.

Слишком сложный и неуместный вопрос. Надо выкатываться из-под машины. Если описание умения не врет, семь с половиной секунд Читеру ничто не угрожает, ведь осколки разлететься не смогут в любом случае.

Лишь бы враги не устроили новую пакость.

А это что еще за дела? Пулемет отказывался с места сдвигаться. Его будто в тисках закрепили, даже не шевелится.

Да ведь он, получается, попал в сферу действие умения. Не целиком, а только ствол в капкане очутился, но он оказался тем якорем, который не позволяет передвигать оружие.

Значит, пулемет придется бросить. В ленте не так много патронов осталось, искать запасные в таком кавардаке — это лишний раз подставляться.

Жизнь дороже.

Что-то ослепительно-яркое и безжалостно-убийственное вспыхнуло слева. И тут же померкло, заодно потушив все прочие источники света.

Читер оказался в полной темноте.

А затем в ней вспыхнуло системное сообщение:

Внимание! Игрок Кнопка предлагает вам воскреснуть на поле боя.

Принимаете воскрешение от игрока Кнопка? Да/нет?

Так вот она какая, смерть с приглашением на немедленное воскрешение…

Глава 10 Жизнь восьмая. Данж высшего уровня сложности

Внимание! Вы погибли и потеряли часть вашего прогресса. Всего потеряно: 36 очков прогресса физической силы, 4 очка прогресса ловкости, 19 очков к прогрессу скорости, 5 очков прогресса выносливости, 11 очков прогресса ментальной силы, 7 очков наблюдательности, 34 очка скрытности, 7 очков реакции, 42 очка меткости, 8 очков удачи, 2 очка граней таланта.

Микроавтобус немилосердно трясся на кочках, заставляя тело то подпрыгивать, то прижиматься к стеклу головой. Но Читера это не отвлекало от основного занятия — он снова и снова вчитывался в строки лога посмертной потери опыта. Сидел с тупым видом, полностью погрузившись в себя.

Может, для кого-то воскресать таким вот образом — самое обычное дело. Но не для него, он ведь даже к стандартному способу еще не привык.

Если к смерти вообще можно привыкнуть.

Пусть даже всего лишь временной.

Омерзительное и ни с чем не сравнимое ощущение, грубо выбивающее из душевного равновесия. Когда голова начала хоть немного соображать, первым делом пожалел, что вообще принял воскрешение от Кнопки. Уж лучше бы оказался в провонявшей трудовым потом бытовке строителей или в опостылевшей студенческой общаге, чем такое.

Но невозможно вечно пребывать в состоянии оглушенного кувалдой по голове. Постепенно мышление пробуждалось, начали возникать закономерные вопросы.

Почему Читер сидит не в грузовике? Откуда вообще взялся этот потрепанный жизнью микроавтобус? Что за дорога под колесами? За окном мрак, ничего не разглядеть, но трясет так, будто каждый метр приходится через рельсовые пути переезжать. И двигатель ведет себя скверно. Временами кажется, что вот-вот заглохнет.

В салоне такой же мрак, как и снаружи. Больше угадываются, чем просматриваются, силуэты еще нескольких пассажиров. Некоторые из них переговариваются, но в машине настолько шумно, что лишь отдельные слова изредка получается уловить. По интонации понятно, что народ взвинчен, все нервничают. Таракан в ударе, рот у него почти не закрывается. Что-то опять про сливы несет, причем речь идет не о плодах сливового дерева.

Это у него любимая тема.

Читер не заметил, как снаружи начало сереть. Просто в какой-то миг неожиданно понял, что силуэты спутников уже не угадываются, а нормально просматриваются. Всех кроме водителя можно опознать. Да и его несложно, но этому мешает перегородка, отделяющая водительское место от салона.

Перебрался к проходу, склонился через него к Киске, молчаливо таращившейся в окно:

— Ты как?

Девушка, обернувшись, громко, чтобы перекричать шум машины, ответила вопросом на вопрос:

— А ты как? Очнулся? Уже не пришибленный?

— Пришибленный…

— Ну это понятно.

— Почему понятно? Таракан сразу в себя пришел, а я как вареный до сих пор.

— Ты же новенький. Наверное, не так часто умирал, как этот неудачник. К такому привыкнуть надо.

— Вряд ли я смогу к этому привыкнуть…

— Сможешь. Все привыкают, и ты привыкнешь. Меня тоже убили, и нормально. Первый раз оживляли, наверное?

— Да… первый…

— Считай, что невинность потерял. Первый раз — почти у всех не самые приятные воспоминания.

— Что там… Что вообще это было? Откуда они появились? Я просто спал. Ни тревоги, ничего. Сразу стрельба, и ничего не понятно.

— Не ты один ничего не понял. Мы костров не разводили, свет у нас тоже не горел, и лагерь накрыли маскировкой. Умение такое у Клешни есть, помогает прикрыться от сенсов и для тепловизоров проблемы устраивает. Эти вроде мимо ехали — грузовик и несколько машин поменьше. Остановились четко напротив нас и сразу начали стрелять. Как-то увидели лагерь. Я не знаю как. И сами ехали как-то хитро, мы их не замечали, пока они не остановились и стрелять не начали. А ведь на ходу от них шума больше, труднее прятаться. Был у них кто-то с хитрым умением. Очень хитрым, раз в движении мог колонну маскировать.

— С умением? Мне показалось, что это были атомиты.

— Ну да, они самые. Их трудно с кем-то перепутать.

— Тогда откуда умения? Это ведь не игроки.

— Читер, тебе отдохнуть надо. Сильно тормозишь. Ты, конечно, по жизни тормоз, но не настолько же.

— Что я не так сказал?

— Да все не так. Забыл, где оказался? Здесь умения не только у игроков есть. У иммунных неписей может столько умений оказаться, что у тебя пальцев на руке не хватит их сосчитать. Здесь даже у зараженных умения есть, но проявляются они только на очень высоких уровнях. Хотя слышала про случаи, когда чуть ли не лотерейщики сюрпризы устраивали. Думаешь у атомитов такого не бывает? Еще как бывает. Здесь все ненормальные. В том смысле, что умения у кого угодно могут развиваться. Да тут даже у предметов могут оказаться особые свойства, а это тоже можно умениями назвать.

— У каких предметов? — тупо спросил Читер.

— У каких-каких… У таких, которые нам даже подержать в руках не светит. Очень редко встречается, ни за какие деньги такое не продашь, самому нужнее.

— Почему мы живые? Я помню, что у нас несколько иконок игроков почернело. Убили их. А потом нас обошли с фланга. Я пытался как-то дергаться, но сразу без вариантов задавили. Их много было, почти по ушам топтались, в упор стрелять пришлось.

— Вот потому мы и живые. Пока остальные перестреливались с теми, которые от дороги по нас лупили, эти тихо сбоку обошли. Ни я их не заметила, ни Март, а Хомяк и не мог заметить, его почти сразу завалили. Похоже, среди них был тот самый урод с тем маскирующим умением, из-за которого мы колонну и прозевали. Такого ночью только в упор разглядеть можно. Если бы не ты, они бы нас, скорее всего, додавили.

— Вовремя шум поднял?

— Шум? Да ты их положил почти всех. Там хорошо если пара на ногах осталась после твоей стрельбы.

Читер, обратив наконец внимание на столбик иконок игроков отряда, нахмурился:

— Киска, я что-то не понял.

— Что ты там опять не понял?

— Араб, Хомяк и Клешня — темные. В смысле, иконки у них черные. Почему они мертвые? Мы ведь без стрельбы едем.

— Так с ними все уже, исключай их из отряда.

— Не понял?..

— Ну, блин, ну какой ты непонятливый. Сколько у тебя маны?

— Маны?

— Духа Стикса сколько у тебя по шкале?

— Ты меня извини, но такую информацию выдавать не принято.

— Ага, значит, не такой уж тормоз, раз помнишь о том, где надо помалкивать. Вот прикинь свой запас маны и сколько забирают умения. Не думаю, что тебе хватит ее на десять применений умения. Даже на пять вряд ли хватит. Так?

— Предположим, что так, — уклончиво признал Читер.

— Кнопка — прист. Она все бонусы, абсолютно все, вкачивает в шкалу маны. Потому что ее основная задача — поднимать из мертвых. Ее ради этого и берут в отряды, ничего другого от приста не нужно. Но даже так она не может активировать умение слишком часто, мана быстро заканчивается. У нее полного запаса сейчас хватает на пять воскрешений. А мы потеряли восьмерых. На Араба, Хомяка и Клешню не хватило. Как только мозг погибает без кислорода, тело игрока рассыпается в углеродную пыль. И это все, оживить уже невозможно.

— Да это дичь какая-то! — эмоционально вклинился Таракан, ухитрившийся расслышать не такой уж и громкий разговор за шумом езды в адски дребезжащей машине. — Хомяк — сенс дальнего радиуса действия, Клешня — наш единственный маскировщик, Араб мог щит от взрывчатки поставить на весь отряд на несколько секунд. И где они теперь? Все, их нет и не будет, забудьте о них. Можно было поднять любого из них, а вместо этого Март скомандовал поднимать этого нуба. Да это полная хрень! Да вы с ним что, в очко долбитесь?! Откуда такая любовь?! Похоже на то, что у нас лидер думает только о своем любимчике. Разве не видите? Да мы все в заднице. За первые сутки у нас уже минус три. Еще четверо слили по одной жизни, а я уже две успел. И это сутки еще не прошли. Первые, блин, сутки! Нет, была у меня мысль, что с этим походом какое-то кидалово может получиться, но чтобы такое… Знал бы, ни за что…

— Да приткнись ты хоть на минуту… вот же дерьмо говорящее, — неожиданно произнес Клоун.

Вроде и не очень громко произнес, но таким голосом, что всех проняло. Таракана будто выключили, замолчал мгновенно.

А Клоун на этом не остановился, разразившись длиннейшим монологом:

— Кому на воскрешение своим ходом лететь, а кого поднимать, решает лидер. Лидер решил, что поднимать надо Читера. Если кто-то вдруг подумал, что он знает тему лучше лидера, это значит, что он ничего не знает. Не может безмозглый человек что-то знать, не бывает так. Только у лидера собрана самая полная информация по каждому из нас. Если тебе кажется, что Читер ни на что не годится, вспоминай об этом. Или хотя бы пытайся не забыть. Чем тебе Читер не нравится? Рожей не вышел? У тебя голова для чего на плечах? Чтобы дерьмо жрать? Ну так даже дерьма вместо мозгов достаточно, чтобы заметить некоторые бросающиеся в глаза вещи. Кто снял пулеметчика, который тебя, придурка дикого, уложил днем? Читер снял. Одну стрелу выпустил, и до свидания. Кто прикрыл нашу бочину, когда атомиты ночью обошли? Читер прикрыл. И хорошо так прикрыл, даже для игрока-сороковки хорошо, а для нуба — вообще волшебно. И еще он Кнопку оттуда отправил до того, как его гранатами закидали, иначе не видать здесь некоторым воскрешения. Если твое дерьмо в голове все еще не поняло, о чем речь, я поясню совсем уж прямо: от Читера пока что толку больше, чем от некоторых. И от тебя, Таракан, в первую очередь. Если тебе кажется, что Хомяк, Клешня или Араб могли принести отряду больше пользы, то почему они этого не сделали? Хомяк — сенс. И что это за сенс, если проворонил колонну? Они подкатили, как к себе домой, и врезали из всех стволов. Это как? Нормально для сенса? Да ни хрена не нормально. Пулеметчика на склоне Хомяк тоже не срисовал. Это не сенс, это дерьмо какое-то вроде тебя. Маскировка Клешни нам тоже не помогла ни разу, видал я маскировщиков и получше. А щит Араба помог днем, когда тебя пулеметчик срезал?

— Так он только на взрывчатку работает, — вклинился Таракан.

— Да что ты такое говоришь? На взрывчатку? А ночью щит нам пригодился? Взрывалось там много чего. Нет, ни днем, ни ночью толку от него не было. Не знаю, что там за щит, но знаю, что щит надо ставить вовремя и четко. Араб не ставил. Значит, щит у нас только для галочки был, а на самом деле прикрывались мы пустым дерьмом. Я, Таракан, видел в этой жизни многое. Не все, но многое. И я давно уже не сужу других по пустым цифрам. Смотреть надо на человека, а не на уровень. Кто-то и на двадцатом может чего-то стоить, а кто-то и на тридцатом — пустышка. Читер что-то стоит — это факт. Да и разве дело в Читере? Или в ком-то другом? Лидером недоволен? Потерями? А вот скажи мне, зачем ты днем воскрешение от Кнопки принимал? И сейчас ночью ты встал тоже от нее, на месте, а не в город подался. Зачем тебе это? Ты ведь постоянно ноешь, что все плохо, что поход у нас отстой. Мог встать за сотню километров отсюда, на обычном кластере, где атомитов ни разу никто не видел. Почему продолжил? Зачем оно тебе надо? Отклони приглашение — и свободен. Вот зачем?

— Да сам не знаю. Надо было не принимать. Машинально согласился.

— Машинально? Вот ведь дерьмо! Да ты ведь сейчас не мне врешь, ты себе врешь! Я всегда поражался людям, которые сами себя обманывать умеют. Все ты понимаешь. Прекрасно понимаешь. Да все вы понимаете, зачем мы здесь. Тут только я случайный, а вы все пришли за одним, только не признаетесь. Четко тему сечете, да только сами себе признаться не можете. Дерьмо в ваших головах не дает признаться. Ну да ладно, я вам поясню, мне языком помахать не жалко. Чтобы сами себя не обманывали, поясню. Не все из вас помнят прошлую жизнь, это нормально. Но вот как оно там жилось, при этом помнят все. Такая вот у нас избирательная амнезия. Может, вы не помните компьютерные игры, но прекрасно знаете, что это такое. Игры бывали всякие. В некоторые играли в одиночку, в некоторые группами, а в некоторые, что называется, всем миром. Многопользовательские проекты. Время в них сливалось, как дерьмо в унитаз. Я помню, как прожигал месяцы жизни в одной из таких игрушек. Все почти как здесь, только, конечно, не так реалистично. Гонялся за циферками и пикселями на мониторе. Реальные деньги отваливал за дерьмо, которое делало персонажа сильнее. И конечно же кач, кач и снова кач. Были в этой игре особые подземелья, мы их называли данжами. Зайти в них получалось или в одиночку, или отрядом. Зачистив подземелье от простых мобов и боссов, можно получить награду. Награды разные: от пустого дерьма до сладких конфеток. Зайдя в данж, лидер выбирал режим прохождения. Проще говоря — сложность. На низком уровне сложности мобы и боссы самые слабые, а в награду получаешь то самое дерьмо, которое пустое. Конфетки начинаются дальше, и чем выше сложность, тем они больше и слаще. На самом высшем уровне выпадали такие конфетки, что не в каждый рот поместятся. На Континенте таких подземелий вроде бы нет, но зато есть их заменители. Границы между регионами — из таких заменителей. На самом низком уровне сложности их пересекают с торговыми караванами. Там тебя как падишаха пронесут, не придется напрягаться. За такой проход заплатишь дорого, а в награду получишь какое-нибудь дерьмо. Если хочешь конфетку, выбирай варианты посложнее. Запишись в отряд серьезный, там и шансы пройти приличные, и если не конфетку получишь, так дерьмо со сладким послевкусием. Ты, Таракан, явно не за дерьмом сюда пришел. Ты выбрал самый ненадежный вариант из всех возможных вариантов. У нас в отряде мутный лидер, о котором ходят странные слухи. Веры таким слухам нет, но они интересные. Воображение будоражат, дуракам такое всегда интересно. И еще он вечно залит пивом и не выглядит серьезным человеком. Так себе лидер, получается. Из сильных игроков у нас отметился только Дворник. Но он серьезно измененный кваз, у таких обычно блокируются умения. Скорее всего, у него их сейчас вообще нет или они еле-еле дышат. Значит, он всего лишь ходячая огневая точка со слабым бронированием. Да, репутация у него достойная, только атомитам и серой нечисти плевать на нашу репутацию. И что мы получаем? Странный лидер, отряд нубов и непонятный маршрут, никем еще не освоенный. Этот вариант, Таракан, не только мутный. Он попахивает сложностями. Большими сложностями. По-моему, он выглядит как самый сложный вариант. Сложнее него — только в одиночку, без оружия и даже без трусов, в открытую через кластеры атомитов ломиться. Вот потому ты и не выбираешь воскрешение на кластере. Пока есть надежда, ты будешь вставать снова и снова. Ведь если при таких раскладах пересекаешь границу, Система считает, что ты прошел данж на высшем уровне сложности. А что нам за это полагается? Правильно — большая сладкая конфета.

— Слышал про одного типа, который умение так получил, — сказал Физик. — Охренительно крутое умение. Со слабым отрядом через границу прошел.

— Да, такое бывает, — подтвердил Клоун. — Можно получить гору свободного опыта, дополнительные ячейки и расширение лимитов веса. Можно даже прибавки к коэффициентам получить. Допустим, у тебя на меткость двойка, а тебе падает к ней еще одна десятая. Или даже падает свободная прибавка к коэффициенту, и ты сам решаешь, к чему ее приплюсовать. Мы идем на высокой сложности, так что вытряхивайте все дерьмо из ваших мешков, иначе некуда будет конфеты складывать.

— Или некому, — буркнул Таракан. — Вы только зацените, где мы первый рассвет встречаем. И это всего лишь первый рассвет. Нормальное такое начало: уже минус три человека и куча сливов, плюс в такое вот заехали. Хорошо, если второй рассвет увидим. Это не рывок, это подстава какая-то.

Читер повернул голову и уставился в окно. Там еще не рассвело, но просветлело достаточно, чтобы рассмотреть прежде скрытые подробности.

Покачав головой, он непроизвольно произнес любимое слово Клоуна:

— Дерьмо.

Глава 11 Жизнь восьмая. Транспортная проблема

Про серые кластеры Читер слышал неоднократно. Также встречал упоминания о них в методичках, печатаемых на некоторых стабах для ознакомления новичков с реалиями Континента. Во всех случаях информация о таких территориях подавалась скудно. Главным образом вдалбливалась мысль, что до получения тридцатого уровня лучше к ним не приближаться. Да и потом нежелательно делать это в одиночку. Только в составе сильного отряда есть шанс, что такая прогулка не завершится отправкой на воскрешение.

Также Читер понял, что, при всей негостеприимности серых кластеров, игрокам на них будто маслом намазано. Именно в таких местах получается добывать некоторые дорогостоящие предметы, там располагаются их первоисточники. Можно, конечно, отнять их у добытчиков или купить, но, если не будет вестись добыча, вторичные источники быстро иссякнут. Вот и ломятся ватаги и одиночки, не считаясь с запредельным риском.

Читеру одного взгляда хватило, чтобы понять, куда его занесло. И прежде проскакивающие мимо сознания мелочи получили свое объяснение. То, что машину немилосердно трясет, — неудивительно. Ведь едет она по бездорожью, прямиком по степи. Местность ровная, но хватает рытвин, каменных развалов, кустарников и прочего. То, что двигатель то и дело начинает работать как-то странно, — тоже неудивительно. Серость — не чернота, на ней могут работать даже самые капризные электрические приборы. Но случаются сбои, иной раз — серьезные.

Вот такой и случился пару минут назад. Водитель не стал объезжать очередную серую проплешину. Справа овраг, слева полоса непролазного кустарника. Пришлось двигаться напрямую. Мотор начал выдавать нехорошие рулады, а затем и вовсе затих. Стартер не реагировал, ключ впустую проворачивался в замке зажигания.

Пришлось выбираться и толкать, завидуя экипажу грузовика. Тот проехал спокойно и дожидался отставших по другую сторону проплешины.

Читер с большой неохотой наступил на лишенную растительности землю. Гадливое ощущение, будто по нечистотам шагать собираешься. И ведь не совсем безжизненное место. Вон пучки травы виднеются, а вон чахлый кустик укоренился среди здоровенных камней. Но это редкие исключения, да и дело в другом. Оттенок у этого места натурально серый, будто здесь все пеплом припорошено. При этом, если вглядываться в детали, осознаешь, что цвета вполне нормальные, просто не особо яркие.

Такая вот оптическая аномалия.

Крайне неприятная для глаз.

Микроавтобус легко поддавался нажиму, не прошло и минуты, как оказался рядом с грузовиком.

Март, наблюдая за усилиями подчиненных, расположился под опущенными вбок стволами пушки и похлебывал пиво.

На последних метрах скомандовал:

— Здесь привал устроим. Дворник, организуй нам нормальную оборону. Таракан, накрывай это место своей вонью, мы тут надолго останемся. Клоун и Читер — вы идете на разведку, в овраг. Канистру пустую прихватите и поищите там родник или ручей. Я воду чую.

— Пиво он чует… — тихо буркнул Таракан.

Читер повернулся к Клоуну:

— А где у нас канистры? Может, пару взять?

— Можно и пару, — согласился тот. — Только не получится.

— Почему?

— Да потому что у нас только одна осталась.

Можно бесконечно критиковать Таракана за хронический негатив, но нельзя не признать, что почти все его высказывания хорошо отражают суть происходящего. Пикап, добытый в городском тоннеле, превратился в груду металла. С него только вооружение сняли. Второй грузовик тоже потерян во время ночного боя. Подробностей Читер не знает, потому что мертвым провалялся. Судя по всему, машина сгорела со всем содержимым, если что-то и успели спасти, то по мелочи. Трофейный пулемет сгинул вместе с ней, а также гора отрядного имущества, включая разную второстепенную мелочовку вроде тех же канистр с водой. На пушечной машине мало что перевозили. Там ведь кузова полноценного нет — лишенная бортов платформа, посредине которой установлена зенитка. Позади, на арматурных креплениях, покоятся две бочки с соляркой, кое-как прикрытые стальными листами, способными защитить от автоматных пуль, если те прилетят издали. Плюс четыре запаски по бокам и днищу да немного разной дребедени в кабине.

Отряд лишился запасов воды, провианта, боеприпасов, амуниции и прочего-прочего. Груза и так не сказать что много было, собирались ведь быстро и невдумчиво, а теперь вообще по нулям осталось. Одному Марту хорошо, свое пиво он всегда держал под рукой, в артиллерийском грузовике.

Впрочем, зная его аппетиты, Читер не сомневался, что вскоре от пенного алкоголя даже запаха не останется.

То ли почва в здешних местах неплодородная, то ли серые проплешины отравляют и соседние участки, но растительность везде — так себе. Будто осенняя, почти распрощавшаяся с зеленью. Трава пожухлая, листва на кустарнике выглядит побитой гусеницами или иными вредителями. Много сухих побегов или частично сухих, брось спичку — и степь заполыхает до горизонта.

Хотя…

Читер указал вперед и вправо:

— Клоун, смотри, там вроде горы на горизонте. Или мне кажется?

— Не кажется.

— Странно как-то. Первый раз здесь горы вижу.

— А ты много где побывать успел?

— Нет, немного. Это мой второй регион.

— Вот дерьмо. Да ты же, получается, совсем ничего не видел. И правда новенький.

— Не спорю.

— Здесь и не такое можешь увидеть. Это ведь граница, тут на соседних кластерах могут самые разные места оказаться. Я раз видел целый кластер из Антарктиды. Ну или Гренландии. Хрен его поймешь. Огромный ледяной многоугольник. Призма изо льда, площадью несколько квадратных километров. Правда, видел всего несколько секунд, но запомнилось.

— А почему несколько?

— Вокруг этой призмы туман стоял постоянно. Контраст температур и все такое. Там ведь с трех сторон кластеры из Сахары или какой-нибудь Калахари прилетали. В общем, дерьмо раскаленное. И обновлялись эти кластеры очень быстро, перезагрузка каждые несколько часов. На границе такое — не редкость. Песок да камни разогретые холодильник обступали, вот и образовывался туман. Мне повезло: ветер задул, чуть раздвинул его — показался лед ненадолго. А так можно пройти мимо и не понять, что такое чудо рядом стоит. Или даже подумаешь, что там жесткий кисляк после перезагрузки. И помчишься оттуда, пока твари не набежали. Да только нет на таких кластерах никакого дерьма. Что там тварям делать? Лед они не жрут.

Овраг начался неожиданно. Только что шагали по ровной серости — и тут под ногами разверзся десятиметровый обрыв.

Клоун, остановившись, покрутил головой и предложил:

— Давай вправо пройдем — там, по-моему, спуск есть. И кустики зеленые просматриваются. Зелень — это хорошо, зелень по низинам на близость воды указывает.

— Там весь склон серый, — заметил Читер. — Серость до самого дна достает. Если там есть вода, она может серость задевать.

— И что с того? — спросил Клоун.

— Не знаю. Такую воду можно пить?

— А почему нельзя? В серости ничего ядовитого для игроков нет. Тут если ягоды какие нашел или грибы, можно смело в пасть закидывать. Шампиньоны я с серости ел однажды и не отравился. На вкус, правда, не очень. Да я и не повар, кое-как отварил, чтобы побыстрее брюхо набить. Оголодал я тогда, четыре дня по серости шел, дерьмо готов был жрать.

— И что, нормально прошел? — заинтересовался Читер.

— Нет. Завалили меня на пятый день. Спать прилег, а проснулся на воскрешении уже.

— А по логу что?

— Серая нечисть. Тут как повезет: можно за неделю не повстречать, а можно моментом нарваться. Один шаг на серость сделал — и сразу в дерьмо по самые уши.

Клоун, не сбавляя скорости, начал спускаться. Читеру ничего не оставалось, как направиться за ним, вытянув для балансировки руку с пустой канистрой. Склон в этом месте не обрывистый, но и не подарок. Потеряв равновесие, рискуешь скатиться до самого дна. А там и камни здоровенные рассыпаны, и кустарник, что меж них пробивается, выглядит злобно колючим.

Добравшись до низа, напарник остановился, закрутил головой. Выглядело это так, будто он к чему-то принюхивается.

А Читер, не обращая на него внимания, радостно заметил:

— Смотри, тут и правда родник. И вода на вид чистая.

— Ты запах чуешь? — спросил Клоун.

— Запах? — удивился Читер странности вопроса.

— Да, запах. Принюхайся.

— Травами пахнет степными. Резко попахивает, будто молотый перец нюхаешь.

— Да ты, похоже, ничего, кроме дерьма, не нюхал. Не травы это и уж точно не перец молотый. Это полезный запах.

Ничего не объясняя, Клоун начал с треском давить чахлый кустарник, осматривая скрывающиеся за ним бока больших камней.

Спустя минуту он издал довольный возглас и, присев, указал на один из валунов:

— А вот и наш сладкий перчик. Видал когда-нибудь такое?

Читер, подойдя, покачал головой:

— Камень как камень. Я в геологии не понимаю, они для меня все одинаковые.

— А тут и не надо профессором быть. Вот, видишь?

Клоун указал на нашлепку, заметно выделяющуюся на серой зернистой поверхности радикально черным цветом и натечной формой. Будто растопленная смола застыла в движении.

— Вижу.

— Как по-твоему? Что это?

Читер пожал плечами:

— Похоже на твое любимое слово. Какая-то зверушка облегчилась. Но вряд ли тебе такое интересно.

— Не наговаривай, на дерьмо это не похоже. А запах чуешь?

— Да, как-то странно попахивает, — признал Читер. — Будто смесь всяких специй.

— Это запах денег. Иногда очень даже хороших денег. Это то, за счет чего живут сборщики нодия.

— Так это и есть нодий? Я думал, он больше на бриллианты похож, а тут смола какая-то.

— Обычно да, так и выглядит, дерьмо дерьмом, — сказал Клоун. — Хотя варианты всякие бывают.

Покопавшись в кармане разгрузки, напарник вытащил телефонный аккумулятор с накрученным на него коротким проводом. Размотав, одним контактом коснулся поверхности камня, другим провел по черной нашлепке. Затем резко стукнул по натеку тупой стороной клинка массивного ножа и поймал легко отвалившуюся добычу.

— Понял, как это делается? Током жахнул, и оно спокойно от камня отделяется. А без электричества придется кувалдой отбивать или вместе с камнем на горбу своем тащить. Если по серости бродишь, всегда держи при себе заряженную батарею. Ну? Чего вылупился? Ищи по другим камням. Где один кусок попался, там почти всегда и другие есть. Это тебе не дерьмо какое-нибудь, это как грибы, а грибы одиночества не любят. Вот такая блямба потянет минимум на тридцатку споранов. У меня глаз набитый, сильно в таком не ошибаюсь. Насмотрелся на нодий во всех видах, немало крови он у меня попил. Привык к нему, а все равно интересно. Азарт какой-то, как запах почую. Не новое зрелище, но приятное даже для тех, кто почти все видел. Что-то вроде золотой лихорадки.

Читер, осматривая другие камни, спросил:

— А для чего он нужен?

— Да откуда ты такой вывалился, что даже этого не знаешь?! — поразился Клоун.

— Сам же меня новеньким называешь. Ты когда-нибудь видел новенького, который знает все?

— Ты, может, и новенький, но сильно мутноватый. Такие ребята иногда такое знают, что и старичкам не всем известно. Точно знаю, что нодий нужен нолдам и некоторым игрокам. У нолдов на них некоторые технологии работают. Например, есть машины, которые сами себя восстанавливать умеют. Пока порошок нодия в специальном баке есть, их хрен сломаешь. Быстро чинятся. Может, кто-то с нолдами торг ведет, но сам понимаешь, такое афишировать даже муры не станут. Грязная тема. Грязнее не придумаешь… хуже дерьма.

— А игрокам он зачем? — спросил Читер.

— С игроками все просто. Ты про ксеров слыхал?

— Это игроки с умением копирования. Патроны копировать умеют. Редкие патроны в основном от них поступают.

— Да, лучшие снайперские и бронебойные патроны именно ксеры поставляют. Только из воздуха полезные предметы не появляются, из дерьма их тоже не получить. Для того чтобы сделать такой патрон, им нужен оригинал, материалы для копии и щепотка нодия. Допустим, в патроне использован нитропорох, сталь, медь и карбид вольфрама. Тебе понадобятся все химические элементы, которые есть в этих материалах: железо, вольфрам, углерод, азот и остальное. И чуть-чуть нодия. Тогда ты получаешь полноценную копию. Нодия не так много добывается, на всех ксеров не хватает. Они ману спускать на копирование не успевают, приходится сидеть без дела. Вечный дефицит.

— Я еще нашел.

— Где?! — вскинулся Клоун.

— Да вон, почти под камнем. Еле заметил.

— Вот дерьмо. Хитро прячется. Дай я его током шарахну. Хороший кусок, такой на полсотни может потянуть. У тебя в тайнике есть ячейка для непривязанных предметов?

Чуть поколебавшись, Читер счел, что вопрос не касается великих тайн, но все же ответил с неохотой:

— Допустим, есть.

— Вот в нее и положи, чтобы не пропало.

— Трофеи в нее помещать нельзя.

— Читай описание внимательно. То, что из тварей добыл, — да, нельзя. Спораны и прочие потроха. А нодий ты не из них получаешь, нодий не считается. Модификаторы тоже не считаются, ведь нет таких тварей, из которых их можно добывать.

— А откуда модификаторы берутся?

— Само здесь ничего и ниоткуда не берется. В этом дерьме все добывать надо, соленым потом да кровью.

— Ну это понятно, — согласился Читер. — Но я не о том.

— Да я понимаю, о чем ты. В основном модификаторы в серости находят. В такой, как здесь, шансов почти нет. Слишком светлая серость, дерьмовая совсем. Чем она чернее, тем лучше. Самая богатая серость пятнами на черных кластерах попадается, там самые богатые поляны. Дерьма, конечно, больше, чем таких полян, но шансы гораздо выше, чем в других местах. Видел когда-нибудь чистый модификатор?

— Нет.

— Они на кристаллы похожи. Всех цветов, форм и размеров, с разным потенциалом. Растут по камням, вместе с нодием. Институтские умники говорят, что нодий — или субстрат для их выращивания, или начальная стадия развития. Может, так оно и есть, а может, дерьмо в уши заливают. Ходят истории про чуваков, которые нарывались на поляны, где модификаторы как цветы на весеннем лугу росли. Чуть ли не мешки ими набивали, а потом жили как короли. Но я в такие сказки не особо верю. Два-три найти — уже охренительная удача. В основном добывают честно, вот так, обыскивая поляны. Бывают и другие варианты. Серость встречается разная. Есть как бы чужая. С других планет, на Землю не сильно похожих. Если такую встретил, ищи постройки, развалины. Что-то похожее на них. Это как бы сооружали не люди, а какие-то местные. Ненормальные местные, вроде нолдов. Там можно найти оружие бывших. Вроде твоего лука. Попадается с модификаторами, попадается и пустое, а иногда встречаются модификаторы отдельно. Еще там можно нарваться на хозяев. Кто-то их серой нечистью называет, кто-то просто серыми. Выглядят неприятно и бывают двух видов. Первые — вроде животных. Порвут тебя когтями или другими способами. Иногда могут умения применять, особенно хорошо у них маскироваться получается. И есть разумные, вроде атомитов. Их легко отличить, они антропоморфные и применяют холодное оружие. Если завалил отряд таких товарищей, можно неплохо холодняком разным разжиться. Но скорее они тебя на воскрешение отправят. Серые и быстрые, и ловкие, и местность знают, и умения у них встречаются серьезные. В общем, богато живут, но с другими не делятся. А отобрать у них что-то — это все равно что у медведя мед отбирать… голыми руками.

— Мы уже по второму разу камни обыскиваем, — заметил Читер.

— Ну да, по второму, — признал Клоун. — Нодий не дерьмо, он того стоит, нельзя его пропускать. Сейчас еще разок осмотримся и водой займемся.

Март отшвырнул опустевшую банку, проследил взглядом, как она прокатилась по серой проплешине, и произнес:

— Таракан прав, у нас неприятности.

Таракан развел руками в красноречивом жесте. Дескать: «Я же вам говорил».

А лидер продолжил:

— С машинами у нас с самого начала не заладилось. Можно и дальше по серости ехать, но недолго, топлива не так много осталось. И непонятно, что там дальше будет. С серостью у меня часто непонятки, как и с чернотой. Слева все понятно, там места на карте обрисованы. Но и у Пауков карта есть, значит, можно нарваться. Да и атомиты там какие-то ненормальные, покоя не дают. Обострение у них весеннее или еще что-то, я не знаю, но больше подставляться не хочу. Микроавтобус мы взяли первый попавшийся, и на нем шины уже почти развалились. Не та это техника, чтобы по камням кататься. И с грузовиком начались проблемы: что-то сильно у него мотор греется, того и гляди встанет.

— Посмотреть надо, — предложил Клоун.

— Да, надо, — согласился Март. — Вот ты и посмотришь. Укроем машины в овраге этом, там дальше съезд есть, только чуть почистить его надо. Со стороны нас там не видно, сутки-другие можно пересидеть.

— На серости сидеть? — опасливо уточнил Годя.

— А ты сам разве не видишь? Конечно, на серости, она ведь здесь повсюду. А с транспортом надо серьезно решать. У нас, считай, полторы машины осталось. Еще одна заваруха — и пешком пойдем. А пешком по пограничью если и ходят, то недалеко и недолго. Дворник забирался на холм, осматривался оттуда. Говорит, справа, километрах в восьми, зеленый кластер начинается. Или несколько кластеров. Я решил, что всей толпой туда выдвигаться не стоит. Сейчас важно подшаманить грузовик и дождаться, когда у Кнопки восстановится мана. Но к зелени не помешает послать группу. Толстый, ты главным там будешь. Даю тебе Читера и Таракана. Поищите там еду и технику. Еда любая сойдет, лишь бы не отрава. Если пиво подвернется, буду лично благодарен, не то моего надолго не хватит. Жарковато тут, жажда сильная от жары. Но главное — техника. Без еды маленько протянем, а вот без колес совсем хреново. Что угодно ищите, лишь бы попроходимее было. Про горючку тоже не забывайте, ее у нас немного. Как найдете машину, сразу сюда. Желательно пару машин или даже три, но и одна сгодится, если нормальная.

— Они в машинах не разбираются, — заметил Клоун.

— Ты мне здесь нужен, грузовик подлатать, — ответил Март. — Может, они и не разбираются, но внедорожник от спорткара отличить смогут. А нам больше и не надо. Выдвигаетесь прямо сейчас, время не теряйте. Да, вы там поосторожнее. Кнопки при вас не будет, да и толку от нее сейчас нет, она ведь ману спустила. Если кого там прибьют, то это для него все — соскочит с рывка.

Глава 12 Жизнь восьмая. В поисках колес

Таракан, суматошно шагавший за Толстым, внезапно плюхнулся на брюхо, выставив автомат перед собой. Читер, не задумываясь, рухнул следом, позаботившись лишь о том, чтобы не напороться грудью на острый камень.

Командир группы, не оглядываясь, припал на колено и недовольным тоном спросил:

— Чего это вам полежать захотелось?

— Там, справа, в просвете кустов что-то мелькнуло… вроде, — неуверенно ответил Таракан.

— Да ты уже пятый какие-то глюки ловишь, — пробурчал Толстый. — Ветер дует, кусты шевелятся, вот и мерещится.

— Нехорошо получается. У нас Март сенс и Киска. Мог бы Киску выделить, а то как слепые идем.

— Поднимайтесь давайте, — скомандовал Толстый. — Из Киски сенс — как из меня балерина. Она только в упор видит, как я понял. Да и видит не все. Март сказал идти втроем, значит, идем втроем. Что тебе вечно неймется? Давай завалю тебя и воскресай в городе, если так сильно все не нравится.

— Ага, разбежался я сливаться еще раз. И так уже две жизни в минус. Отстой, а не рывок. Читак, а правда, что вы с Клоуном на нодий нарвались?

— Правда.

— Много накосили?

— По логу отрядному разве не видел?

— Там просто показано, что вы по одному куску подняли. Про сами куски ничего не сказано. А кусок может с голову быть, а может и с член Толстого. То есть с членик.

— Хочешь проверить на длину и диаметр? — нехорошим тоном спросил Толстый.

— Чего напрягаешь? Ты вообще какой-то мрачный по жизни. Юмора не понимаешь, да?

— Юмор я понимаю. Когда это нормальный юмор. У тебя не юмор, у тебя такие шуточки, что их даже на стене сортира постесняются писать. Но с нодием вопрос интересный. Говорят, где нодий, там шансы на серых нарваться повыше. Не слышали о таком?

— Я и такое слышал, и противоположное, — ответил Таракан. — Смотрите, вон зеленеет впереди. Похоже на нормальный кластер.

— Там и должен быть нормальный кластер, — заметил Читер. — Дворник ведь его разглядел с холма.

— А тут никаких холмов рядом, — недовольно произнес Таракан. — Не получится осмотреться, что там и как.

— Значит, будем осматриваться на месте, — ответил на это Толстый.

Или все дело в том, что началось то самое таинственно опасное пограничье, или в чем-то другом, но кластер разительно отличался от всех прочих, встреченных Читером во второй части новой жизни.

Первой считалось все, что произошло до момента расставания с Няшей. В тех краях с ландшафтами было повеселее. И холмистые гряды, и скальные обнажения встречались нередко. Холмы там — обыденная часть рельефа, а не исключение из правил. Леса зеленели самые разные: и лиственные, и хвойные, и смешанные. Попадались и участки, лишенные растительности, но такого размаха, как в степях, они нигде не достигали.

Серость будто взмахом исполинского ятагана обрезало — идеально ровно. Дальше стеной поднимался сосновый лес. Деревья старые и выросли не сами по себе, а благодаря человеку. Это сразу можно определить по ровным рядкам, которыми их высаживали. Пышные кроны забирали слишком много солнечного света, не позволяя развиться кустарникам и травам. Потому внизу все просматривалось далеко, незаметно передвигаться получалось лишь местами, используя редко встречающиеся заросли.

Неоднократно пересекали дороги, но это слишком громкое название для слабо накатанных просек. Свежих следов ни на одной не заметили. Осматривать их дальше не стали: шансы наткнуться на дороге на брошенную технику микроскопические.

А на добротную технику повышенной проходимости — и того меньше.

Забирались в лес все дальше и дальше, пока не вышли к опушке. Ее граница показалась Читеру настолько ровной, что он заподозрил новый кластер, но с этим предположением ошибся.

По границе леса зеленела полоса густых кустов. Благодаря им к открытому пространству выбрались незамеченными и, укрываясь в зарослях, изучили открывшуюся картину.

Местность оказалась открытой лишь частично. Это всего лишь громадная просека посреди леса. Он продолжался за нею метрах в пятидесяти — за насыпью прекрасно просматривались вершины таких же сосен.

По насыпи тянулся рельсовый путь, а над ней нависли провода, от которых раньше работали электровозы.

Один из таких электровозов застыл далеко слева. За ним тянулась вереница товарных вагонов. Не похоже на последствия какого-то насилия, скорее всего, поезд остановился, когда после перезагрузки пропала электроэнергия. Машинист, не сумев ни с кем связаться, пошел пешком разбираться, или его схарчили подобравшиеся зараженные. Состав их не заинтересовал, вот и стоит нетронутый.

Толстый, изучив поезд в малогабаритный бинокль, недовольно протянул:

— Это углевоз, нет смысла осматривать.

— А что ты там найти собирался? — спросил Таракан. — Нас за машинами послали, а не за вагонами.

— Вообще-то нам еще и насчет еды сказано было. Вагон тушенки мог решить такой вопрос. Держи бинокль, сходи на насыпь, осмотрись в обе стороны.

— А чего я?

— Потому что я старший и я так сказал. Ты слишком много болтаешь не по теме. Вперед.

Таракан, всем своим видом показывая, что сильно недоволен, направился к насыпи.

Читер спросил:

— А правда — почему он? Я тут самый младший, таким, как я, в первую очередь должны рисковать.

— И какой тут риск? Если его зараженные засекут, он их прямиком к нам и приведет.

— А если не зараженные? Место открытое, хороший стрелок издали его срисует и снимет.

— Зачем хорошему стрелку караулить эти рельсы? Тут ничего интересного нет, чтобы засады устраивать. Может, и есть риск, но я лучше тебя поберегу, чем Таракана. Какой-то он невезучий, и ничего полезного я от него никогда не видел. А от тебя видел. Да и уровень у него повыше, скорее всего, скрытность тоже выше твоей. Значит, не так далеко светится, как ты. Не вижу ни одного повода посылать тебя, а не его.

— Ты еще выше, чем он, по уровню.

— Ну и что? Я здесь главный, а главный не должен сам у себя на побегушках гонять. Что-то, Читер, ты тоже болтаешь много. Почти как Таракан.

— Раз рот мне не затыкаешь, значит, я болтаю в тему. Что-то он там долго стоит.

— Справа что-то заметил, похоже, — предположил Толстый. — Сейчас вернется, и все узнаем.

Таракан, будто подслушав, резко опустил бинокль, торопливо спустился к насыпи, приблизился почти бегом и отчитался:

— Слева ничего, кроме поезда, а справа, похоже, станция.

— Похоже — или станция? — уточнил Толстый.

— Да хрен его знает. Видно семафоры и стрелки. И пути там разветвляются несколько раз. И еще два поезда видно, стоят там. Я не спец, но думаю, что только перед станциями увидеть можно.

— Или станция, или тупик, — кивнул Толстый. — Но тупик просто так не бывает, там что-то есть. Надо проверить.

Таракан в своем предположении не ошибся. И правда станция, на тупик промышленного предприятия совсем не похоже. С опушки леса просматривались вереницы составов, застывших на окольных путях, за ними проглядывало здание вокзала. Не настолько солидное, чтобы заподозрить его принадлежность к крупному городу, но достаточно приличное. Такие в чистом поле строить не принято, к нему должен примыкать приличный населенный пункт. Ну или в крайнем случае он располагается поблизости.

Населенный пункт — это хорошо. Там и машинами можно разжиться, и продовольствием.

Но и неприятности заработать — тоже можно.

Толстый все это понимал, потому выдвигаться поближе не торопился. Несколько раз переместился, меняя позиции с разным обзором, в ходе чего заметил пару бегунов вдали, между составами. Практически — другая сторона станции, в том районе, где начинаются выездные стрелки. Других зараженных поблизости не оказалось. Вагоны не заинтересовали, ни один из них не выглядел перспективным с точки зрения разжиться продовольствием.

Потратив минут двадцать на всю эту рекогносцировку, Толстый повел группу прямиком к зданию вокзала. Лишь в одном месте пришлось делать резкий рывок: здесь, между составами, могли попасться на глаза далекой парочки. Но мертвяки стояли удобно, чуть ли не строго спинами, ничего не заметили.

Здание вокзала выглядело нетронутым. Даже стекла все целые. Для проникновения в него Толстый выбрал главный вход, и эта наглость осталась безнаказанной. Даже голуби, сновавшие по асфальту на пути, не стали взлетать. Но разбежались при виде людей заблаговременно, что для столь беспечных птиц — необычно. Заметно, что кто-то их недавно обижал или пытался обидеть.

Пуганые.

В здании встретили первые следы нехороших событий. Разбитый киоск с печатной продукцией, кровавые следы на полу, россыпи тщательно обглоданных костей. И конечно же приторно-сладкий запашок разложения, коим неизбежно пропитываются все населенные кластеры.

Присев на колено, Толстый поднял цилиндрик пистолетной гильзы, покрутил перед глазами, небрежно отбросил в сторону и под перезвон катящегося металла скомандовал:

— Надо найти путь на крышу, попробовать сверху осмотреться.

Путь отыскали быстро и прошли без заминок. Только в одном месте дорогу перегородил завал из мебели, но он оказался проходимым. Похоже, кто-то соорудил баррикаду, но нападающих она если и сдерживала, то недолго. Разгромили все, сладко покушали и ушли, оставив на память о событии бардак, засохшую кровь и россыпи вонючих костей.

По крыше передвигались пригнувшись, стараясь не сильно маячить над бортиками. Здание невысокое, можно легко нарваться, если твари заметят мелькающие на фоне синевы безоблачного неба темные силуэты. Зрение у зараженных заточено на то, чтобы засекать самое слабое движение.

Вокзал располагался на окраине небольшого города. Со стороны рельсовых путей подступал громадный лесной массив, через который тройка сюда подобралась. С другой — зеленел сильно вытянутый парк, дугой обступавший площадь, в центре которой возвышался памятник. А дальше тянулись кварталы застройки. Дома невысокие, от двух до пяти этажей, а слева да справа вообще частная застройка, обычно в один этаж. Вдалеке вздымались трубы и корпуса какого-то завода, к ним от вокзала заворачивала железнодорожная ветка.

Вот, собственно, и все, что удалось разглядеть.

Толстый в свой бинокль заметил больше, чем и поделился:

— За памятником серьезный мертвяк засел на клумбе. Кустом белых роз прикидывается, сволочь. Не меньше развитого лотерейщика. Одиночка, никого рядом нет. А вот дальше, среди домов, бегуны стоят. В двух местах их заметил. Плохой город, слишком многовато тварей.

— Сваливаем? — с надеждой вопросил Таракан.

— Нас не сваливать послали, а для другого, — ответил Толстый. — К центру, я так понимаю, лучше не соваться. Если отсюда столько мертвяков сумел разглядеть, на деле их там еще больше будет. По свету без шума не пройдем, а на шум сбежится полгорода. Значит, центр отпадает сразу. Есть вариант пройтись вдоль окраины, посмотреть на выезды. Тварей там должно быть поменьше, но и нормальную машину тяжелее найти. Есть другие варианты? Таракан, мне реально варианты нужны, а не твое вечное нытье.

— Можно по краю, — согласился Читер. — И можно пройтись по дорогам, которые от города ведут. На них чем ближе к городу, тем больше машин брошенных.

— Ага, разбитых или с баками пустыми, — скептически добавил Толстый.

— Попадаются и нормальные. Говорю то, что сам замечал. Да и дороги нам так или иначе придется осматривать.

— Ладно, совещание сворачиваем, — заявил Толстый. — Возвращаемся к лесу и делаем круг. Нам и окраину посмотреть надо, и дороги тоже разведать не помешает, тут Читер прав.

— Зачем? — не понял Таракан.

— Затем, что машины ездят, а не летают. Через лес они до серости не проедут, а мы другого пути не знаем. Придется поискать.

Машина выглядела такой, будто ее создали по заказу Марта. Внушительных размеров четырехдверный пикап камуфляжной раскраски. Силовой бампер, высоко выведенный шноркель, широченные колеса будто от тяжелого грузовика «пересадили». В общем, смотрится столь внушительно, что хочется проехаться на ней по зыбучему песку или болотной трясине. Не верится, что такая техника ухитрится где-нибудь застрять, а остановить ее способна разве что крепостная стена.

Да и то не всякая.

Толстый, издали оценив достоинства транспорта, высказался коротко и однозначно:

— Придется брать.

Даже Таракан не стал возражать, хотя машина располагалась неудобно — на открытом месте. Водитель выгнал ее из ворот, оставив их распахнутыми. И пикап тоже бросил с раскрытой передней дверью. Издали не разглядеть, есть ли на технике повреждения, так что остается лишь гадать о сути происшедшего.

В зараженном городе всякое случается.

Пригород в этом месте бедноват на зелень. Дома новые, саженцы не успели разрастись. Спасибо, что участки огорожены сплошными заборами: укрываясь за ними, получится добраться до нужного двора.

А вот дальше…

Дальше придется выбираться на улицу и заводить машину. Если в доме не отыщется ключ, придется применять навыки автоугонщика. Читер в этом деле не силен, насчет Толстого и Таракана тоже неизвестно. Но вряд ли Март послал бы троицу на такое дело, не будь среди них спеца требуемого профиля.

Он лидер, он лучше всех знает, чего можно ожидать от каждого участника похода. Читер давно понял, что под маской зацикленного на пиве простецкого парня скрывается очень даже наблюдательный и предусмотрительный человек.

Значит, завести машину — не проблема.

Вот и Толстый не стал акцентировать внимание группы на этом вопросе, что тоже подтверждало мысли Читера. Выбрал место, где кустарники почти примыкали к забору крайнего участка, прошел там.

А дальше началось привычное для игроков занятие. Проникая в один дом за другим, спешно обшаривали кухни, собирая все съестное. На тщательные поиски время не тратили. Да, при этом повыше шанс наткнуться на самые ценные трофеи, однако так можно до вечера провозиться.

Лишь в самом последнем, том самом доме, перед которым стоял вожделенный внедорожник, Толстый приказал задержаться. И с этим решением не поспоришь. Такая машина характеризует хозяина как человека, в жилище которого можно разжиться серьезным оружием и боеприпасами.

Человек, покрасивший свой пикап в камуфляж, как правило, не ограничивается только этим.

В одной из комнат Таракан наткнулся на искомое — огромный сейф, по всем признакам — оружейный. Увы, распахнут настежь, внутри обнаружилась лишь пневматическая винтовка, страшная только для пивных банок, да неснаряженные гильзы двенадцатого калибра.

По всем признакам понятно, что сейф опустошали в спешке. В нем держали что-то серьезное, и это серьезное сейчас может находиться в машине.

Таракан с довольным видом крутанул на пальце связку ключей:

— Пацаны, глядите, что у меня есть.

— В детстве игрушками не наигрался? — равнодушно отвернулся Толстый.

— Ты чего? Не догоняешь? Тут же от машины ключи. Вставил в замок зажигания и поехал.

— В задницу себе вставь, быстрее поедешь, — буркнул Толстый. — Ты видел машину? Это «японец», а ключи у тебя от корейской. Там впереди знак есть. Да и сзади тоже. Обращай внимание на такие вещи.

— Черт, как-то не подумал… — растерялся Таракан. — Тогда где «кореец»?

— Хрен его знает. Да и вряд ли в одном доме станут держать два приличных внедорожника. Может, для жены машина или по мелочам съездить куда-то. Ладно, ближе к делу. Сейчас вы оба хватаете всю еду, которую мы нашли, и шагаете за мной. Пока я завожу пикап, вы загружаете его и загружаетесь сами. Только сильно там не мелькайте и не шумите. Машина на открытом месте стоит, ее издали разглядеть могут. Если мертвяки голос подадут, не суетитесь, спокойно делайте то, что я сказал. Это всего лишь маленький городок, не факт, что тут вообще водятся серьезные твари. Ну а если и водятся, до них не сразу дойдет, что появилась еда. Пока дойдет, пока они поймут, куда мчаться, пока примчатся, пройдет время. Чтобы завести машину, мне понадобится две минуты. Может, и за минуту успею, но две — надежнее.

— Там замок непростой должен быть, — предупредил Таракан. — Машина не хлам, хорошие деньги тянула, такую быстро с места не сдвинешь.

— Я телекенетик, я без отмычек и всякой фигни завести сумею, — выдал Толстый свое умение.

Читер видел телекинетика, которая банкомат заставляла отсчитать пачку денег за секунды. Но придираться к дару Толстого не стал — мало ли какие особенности у его умения.

Вместо этого сообщил о другом:

— Я одежду в шкафах видел нормальную. Камуфляж самый разный. У нас у многих кровью все заляпано, а переодеваться не во что, личное барахло сгорело.

— Понял, — кивнул Толстый. — Мысль у тебя грамотная, тряпье тоже надо собрать. Давайте, пацаны, в темпе, а то до вечера не успеем крутануться.

Тряпья в этом доме набрали столько, что по весу и объему вышло гораздо больше, чем потянули продукты, найденные во всех прочих осмотренных домах. Поэтому Читеру с Тараканом пришлось превратиться в ходячие вешалки для многочисленных объемных тюков, сумок и мешков. Толстый помогать отказался. Это некрасиво, но правильно: ведь в момент выхода на открытое пространство хотя бы у одного руки должны оставаться свободными.

А то мало ли что…

Ворота распахивать не пришлось — это хорошо. Читер, стараясь не совершать резких движений, склонился над бортом пикапа, скинул часть груза, после чего метнулся к куче, оставленной за забором. То же самое предпринимал Таракан, причем суетился куда больше, даже руками размахивал. Хоть бери да замечание делай — ведь зараженные такое способны засечь с завидных дистанций. Вон улица ровная, как струна натянутая, минимум на километр протягивается. На ней и машины брошенные имеются, и иные препятствия. Кто знает, кто за ними может скрываться.

Вскидывая самую громоздкую сумку, Читер скорее по наитию, чем что-то почуяв, повернул голову, уставившись на противоположную сторону улицы.

И тут же поймал встречный взгляд.

Там, в раскрытой калитке, стоял зараженный. До жути омерзительный, потерявший не только обувь с одеждой, но и всякий намек на нормальный человеческий облик. Если, конечно, не считать общего количества конечностей и одинакового набора черт лица.

Хотя лицом такое называть — это чересчур.

Сердце сдавило ледяной волной страха, а разум хладнокровно оценил уровень противника: не ниже двадцати и вряд ли выше тридцати. Или матерый лотерейщик, или начинающий топтун. И в том, и другом случае говорить о серьезной угрозе преждевременно. С такой тварью можно справиться при помощи самого простого оружия. Надо просто не давать волю панике, стрелять строго по уязвимым местам. Голова, шея, грудь — одна удачная пуля, и начинай собирать трофеи.

Пулю есть из чего выпустить. Читер успел оценить некоторые из предметов, оставленные в кузове хозяином машины. Несколько сумок и чехлы с оружием. Но пока достанешь, пока найдешь патроны, слишком много времени уйдет, так что этот вариант неприемлем. А вот трофейный пистолет никуда не пропал, так и болтается в кобуре. Выхватить его недолго, если меткость не подведет, достаточно одного выстрела.

Меткость Читера не подводит, да только стрелять сейчас — это приглашать всех чудовищ срочно посетить окраину города. Что бы там себе ни думал Толстый, на такой шум заявиться способен кто угодно. Да и опыт показывает, что для создания неподъемной проблемы достаточно приличной группы вездесущих бегунов. Не так давно даже Март улепетывал от них так, что временно позабыл про пиво.

Пистолет — отпадает. Тогда что? По старой памяти Читер таскает на предплечьях пару отравленных заточек — по одной на каждом. Сталь хорошая, высокоуглеродистая, вес небольшой, но и невесомыми не назовешь. Любого бегуна мгновенно упокоит.

Да только на группу таращится не бегун. У тварей такого уровня кожа превращается в подобие легкой кирасы. В отдельных местах с ней не всякая пуля совладает, а уж холодным оружием поразить — еще тяжелее. Тут топор требуется, кирка или меч тяжелый. Но никак не обрезок тонкого арматурного прутка.

Лук — вот оптимальное решение. Он готов к бою, тетива натянута. Однако пока достанешь его из-за спины, пока стрелу выхватишь, пока…

Зараженный не стал дожидаться, когда Читер обдумает все нюансы вариантов расправы с ним. Он, даже не подумав издать традиционное урчание, сорвался с места, молниеносно пересек улицу и, разогнавшись, взвился в воздух.

Чтобы через миг обрушиться на Таракана. Тот, склонившись над кузовом, изучал взглядом добро, оставленное хозяином машины. Видимо, глаз наметанный, непроницаемые чехлы не мешают оценивать скрываемое в них оружие.

Читеру ничего не оставалось, как выхватить пистолет, вскинуть, не целясь придавить спусковой крючок в тот самый миг, когда когтистая лапа твари уже почти дотянулась до головы напарника.

Грохот, истошный вопль Таракана, и вот уже по асфальту катятся два тела: мертвяка и человека. И человек выглядит хреново: тварь, перед тем как словить пулю в глаз, успела дать своим лапам команду на уничтожения цели. Таракану досталось по голове, по груди и по брюху. Затрещали кости, вывернутые ребра проглянули из-под рваной одежды, кровь не брызнула — она хлынула. Даже минимальных познаний Читера хватило, чтобы понять: после такого не выживают. То, что распахнутый рот не перестает кричать, еще ничего не значит.

Недолго ему кричать осталось.

— Толстый, Таракану хана! — крикнул Читер, крутя головой во все стороны.

— Хана?! — проорал тот из машины. — Я слышу, что еще не хана! Заткни этого придурка!

— Я живой! Живой! — проорал Таракан. — Помогите! Помогите мне, чуваки! Аптечку мне! Быстрее аптечку, пока вся кровь не вытекла!

Читер поразился живучести напарника. Тот выглядел так, что не на всяком кладбище хоронить разрешат, но высказывался относительно здраво, по делу. Понимает, что стремительно теряет кровь, и пытается как-то с этим справиться.

Только пластырь и бинты — при таких ранах не помощники.

Не переставая крутить головой, Читер вовремя засек вторую фигуру, выскочившую из той же калитки. Похоже, твари охотились парой, и эта чуть припоздала.

Встретил ее выстрелом с безопасной дистанции, поразив туда, куда и планировал, — в правый глаз.

После чего прокричал:

— Я не могу заняться Тараканом! Прикрой меня!

— Обожди! — крикнул в ответ Толстый. — Мне минута осталась, потом затащу его в машину и поедем!

— Минута?! — взвыл раненый. — Да ты говорил, что за минуту справишься! Или за две! Чего ты там возишься?!

— Да заткнись ты! Не ори под руку! Мешаешь! Читер, ты там держись, я тебе сейчас не помощник! Машина — главное! Без нее все здесь останемся!

Читер, разворачиваясь, двумя выстрелами снял подбегающих бегунов и хладнокровно задумался о рациональности расхода боеприпасов.

Патроны восполнять нельзя, а вот стрелы — запросто. Надо просто собрать их после окончания схватки.

Если, конечно, поле боя останется за тобой.

А на это вряд ли можно рассчитывать.

Значит, стрелы сейчас подороже патронов. Придется экономить.

Развернувшись в другую сторону, послал пулю в глаз новому лотерейщику, вскарабкавшемуся на забор, после чего в голове остались лишь математические расчеты.

Сколько у него патронов к пистолету? Увы, можно сказать, что почти нисколько.

Пожалуй, самое время одолжить у Таракана автомат.

Ему он сейчас ни к чему.

Глава 13 Жизнь восьмая. Полевая медицина в походах повышенной сложности

Читер вовремя ухватился за борт: Толстый слишком круто вывернул руль, опасно вписываясь в непростой поворот. Водитель он не из последних, маневр удавался в прошлые разы и сейчас тоже сработал. Но при этом приходится держать ухо востро, иначе вылетишь из кузова, будто каменное ядро, выпущенное из катапульты. Тяжеленная машина иногда на два колеса встает.

Рискует Толстый: ведь так лихачить и перевернуться недолго. Пикап — далеко не гоночный болид, чтобы подобные выкрутасы на нем устраивать.

Обернувшись, убедился, что впереди на сотни метров тянется идеально прямой участок дороги. Асфальт на вид хороший, глубоких выбоин и раскрытых колодцев не видать. Значит, можно немного поработать, не опасаясь, что тебя выкинет.

Выкидываться Читеру никак нельзя. На такой скорости падение приведет к серьезным травмам, но ему не придется долго страдать от их последствий. Зараженные, толпой преследующие машину, в несколько секунд оборвут его мучения.

Вскинув автомат, вбил короткую очередь в башку топтуна, уже почти схватившегося за задний борт. Прыткая тварь, но недостаточно бронированная. Туша покатилась по асфальту, нелепо размахивая конечностями. Из них будто кости удалили, не похоже на движения раненого.

Этот точно кушать перехотел.

Следующий урод выглядит серьезнее. Явно не ниже тридцать пятого уровня, но и не сильно выше. Первое можно определить по походке: уже избавился от прыганья. Второе выдает не слишком внушительно смотрящееся бронирование. Против пистолетной пули такая защита работает на отлично, а вот если автомат работает, да еще со специальными боеприпасами, — всякие варианты случаются.

Особенно когда автомат сжимают руки меткого стрелка.

Палец придавил спусковой крючок.

И тишина.

Читер торопливо передернул затвор, попробовал выстрелить еще раз — с тем же результатом.

Нулевым.

Все понятно — патроны закончились. Из разгрузки Таракана Читер успел выдернуть лишь пару магазинов, еще один был в оружии. Неужели все успел израсходовать?

Похоже на то.

Как-то странно, что только сейчас это заметил, когда без ничего остался. Очень и очень некстати. Ведь машина продолжает носиться по улицам, где за ней увязываются все новые и новые зараженные. Некоторые почти сразу отстают, но другие проявляют чудеса скорости и упорства.

В городе, среди домов и брошенного транспорта, пикапу не разогнаться. А вот зараженным это почти не мешает, так что надо стрелять, если не хочешь завершить поход прямо сейчас.

Воскрешать павших здесь некому.

Удар по машине — и тут же истошный рев Толстого:

— Чи-и-и-и-тер!

Тот обернулся, выхватывая пистолет.

Вовремя. Развитой лотерейщик, ухитрившись избежать калечащего столкновения с силовым бампером, уже успел пристроиться на капоте, занося здоровенную лапищу. Миг — и врежет по ничем не защищенному лобовому стеклу.

Отправив ему пулю в глаз, Читер торопливо присел, чуть не сломав в спешке ноготь, выдернул из самого здоровенного чехла немаленькую винтовку. Без автоматики, простая болтовка, но калибр явно не из мелких, и прямо на прикладе в гнездах закреплены пять патронов. Плюс заряжен магазин.

Отстегнул его, проверил, злобно улыбнулся. Заполнен доверху. Должно быть, на пяток патронов, зато каких. Миллиметров девять — не меньше. Жаль, что, скорее всего, — гражданские варианты. Увы, пули с бронебойными сердечниками — в большинстве случаев монополия вояк. Штатским приходится использовать боеприпасы помягче. Но даже в гражданском варианте бед наделать способны. Удар такой получится, что зараженный должен на спину завалиться от одного лишь кинетического эффекта столкновения двух тел.

Передернул затвор, вгоняя в казенник первый патрон. Обернулся, убедившись, что секунда-другая нормальной езды есть, после чего наконец выстрелил, чуть ли не уткнув ствол в уродливую морду ближайшей твари.

Мертвяк предсказуемо покатился по асфальту. Читер, дослав в казенник новый патрон, осмотрел авангард погони и счел, что теперь он не представляет угрозы.

Если, конечно, бензин прямо сейчас не закончится или с машиной не случится иная напасть.

Почти накаркал.

Пикап содрогнулся, заскрипел сокрушаемым металлом. Оборачиваясь, Читер присел, чудом успев пропустить над собой здоровенную лапу с десятисантиметровыми когтями на скрюченных пальцах. Пролетая над кузовом, тварь ухитрилась извернуться, ухватившись за борт. Миг — и она начала волочиться за машиной, еще миг — и вскинулась всем телом, намереваясь забросить себя поближе к вкусным людишкам.

Читер выстрелил в оскаленную пасть. Пуля ударила с такой дурью, что до лица долетели капли крови вперемешку с ошметками десен и зубной крошкой. Тварь, взвыв, отпустила машину, покатилась по асфальту, но уже через пару секунд ловко вскочила и припустила в погоню с такой прытью, что не было сомнений — догонит быстро.

Потратив оставшиеся в магазине патроны, Читер чуток поумерил ее прыть, но серьезно покалечить так и не сумел. Слишком серьезная, похожа на рубера начинающего. Таких полагается валить из крупнокалиберных снайперок и пулеметов, естественно, бронебойными боеприпасами. Ну или поражать уязвимые места по стыкам трех и более пластин.

Да только твари не очень-то любят их подставлять. Эта мчится, будто бычок разозлившийся, низко опустив голову. Читер сильно пожалел, что для вылазки не выделили грузовик. Его пушка сейчас очень не помешала бы.

Начал стрелять вновь и вновь. Третья пуля наконец натворила дел. Мертвяк опять покатился по асфальту, так же быстро вскочил, но прежняя прыть куда-то запропастилась, дальше побежал прихрамывая, немногим превосходя в скорости рядовых зараженных.

Читер положил винтовку на днище прицепа и начал шарить по сумкам и чехлам, то и дело оглядываясь, дабы не прозевать приближения очередной напасти.

При этом прокричал, едва не сорвав голос:

— Толстый! Сваливай уже отсюда! Быстрее сваливай!

Командир группы и без таких напоминаний должен осознавать, что у них на ходу пятки поджигают. Город — не лучшее место для покатушек с ветерком со стаей голодных тварей, дышащих в затылок. Но смолчать Читер не смог — напомнил. За машиной уже такая толпа мчится, что дико мечтается найти в одной из этих сумок тактическую атомную боеголовку.

Все прочие варианты вряд ли решат вопрос.

Может, городок и невелик, но у зараженных тут, похоже, базарный день. Слишком быстро набегают и, что хуже всего, нередко появляются спереди. Ловкости у некоторых хватает увернуться от бампера, а другие даже пытаются заскочить.

Иногда — успешно.

Читеру сейчас нечем отбиваться, остался только пистолет со скудным запасом. И, что хуже всего, невозможно одновременно контролировать все стороны, да еще и успевать хвататься за опоры в последний момент. Рано или поздно до машины доберется кто-то серьезный. Нормально доберется, а не как эта тварь, оставившая на крыше уродливую вмятину и погнувшая борт. Спастись реально только за городом, а Толстый никак не может найти выход. Продолжает выписывать замысловатые кренделя, иной раз выносясь на дороги, по которым уже проезжал, будоража отставших зараженных.

Такими темпами за пикапом вскоре весь город увяжется.

А то и с соседних кластеров набегут.

Патроны для винтовки находиться не желали. Непись, набивавший все эти сумки, — тот еще всеядный хомяк. Чего только здесь нет: и каска армейская, и кевларовый бронежилет, и прибор ночного видения, и четыре бинокля, и противогаз, и раскладная газовая плитка с запасом баллончиков. Полезные вещи, не поспоришь.

Но нет того, ради чего Читер затеял поиски.

Хотя стоп, а это что такое? Патроны, да не те. Пластиковые цилиндрики двенадцатого калибра.

Выдернул из чехла помповый дробовик, торопливо набил трубчатый магазин. Оружие — так себе, даже против лотерейщиков неэффективно. Зато боеприпасов к нему теперь завались.

И Читер принялся их переводить, расстреливая мелочь наглухо и портя настроение тварям покруче. Те же упомянутые лотерейщики слабы на ноги. Их колени можно повредить даже крупной дробью, и это фатально сказывается на моторных функциях тварей.

Двигатель взревел, скорость резко выросла. За бортом промелькнули последние дома и надпись на щите — перечеркнутое название населенного пункта. Толстый, не удержавшись, издал торжествующий рык, а Читер выстрелил по удаляющимся тварям и присел, торопливо перезаряжая ружье.

Вроде бы наконец-то вырвались, но это не означает, что можно расслабиться. Зараженные способны преследовать добычу часами, а то и сутками, пока след не потеряют. Не исключено, что вот-вот пожалует очередной рубер или даже тварь покрупнее. Приходится быть готовым ко всему. И не надо пенять на слабость дробовика против подобных целей — это какое-никакое, а оружие.

Секунда за секундой уходили, а палец так и держался на спусковом крючке, не придавливая. За плавным поворотом осталась орава бегущих зараженных, машина с ревом мчалась дальше, никто не выскакивал наперерез.

Читера начало потихоньку отпускать. Похоже, поход не закончится у этого ничем не выдающегося городка. Даже его названия прочитать не успел — просто перечеркнутая по диагонали длинная надпись на дорожном знаке.

Внимание! Личная победа — уничтожено…

Потянулись строки пространного лога, и Читер расслабился окончательно. Раз сама Система сочла бой завершенным, можно себе позволить. Да, она иногда ошибается или извращенно шутит, но в большинстве случаев все серьезно. Раз выскочила надпись, можешь считать себя победителем.

Под эти мысли машина завизжала, резко тормозя. Читера бросило вперед, — ударившись головой, он заработал шишку и коротко высказался по поводу случившегося. Негативно.

Но надолго ошеломление не затянулось: вскочил, завертелся во все стороны, выискивая угрозы. Никого и ничего: пустынная лента дороги, зажатая между сосновыми стенами подступающих с обеих сторон лесов. Несколько брошенных машин, разбросанные вокруг них обглоданные кости. Не самый приятный пейзаж, но ничего угрожающего не видно.

Распахнулась дверца. Толстый, выскочив на дорогу, припустил назад, на ходу бросив:

— Прикрывай меня.

— А ты? — ничего не понимая, крикнул Читер ему вслед.

— КамАЗ проверю. Ты только глянь на этого красавца. Да я в него уже влюбился.

Только тут Читер обратил внимание на одну из брошенных машин. И правда КамАЗ, причем не какая-нибудь фура с грузом сантехники, а с характерно зеленым тентом, прикрывающим кузов. Техника военная, неприхотливая, проходимость у нее достойная. Если машина на ходу, это разом решит транспортную проблему. Пикап-внедорожник и пара грузовиков на десять оставшихся в отряде человек — это прекрасно. Микроавтобус можно бросить, его взяли из-за безысходности — не было иного выбора на тот момент.

Теперь будет.

Читеру очень хотелось вдумчиво заняться сумками, разбросанными по кузову. Наверняка в одной из них, а то и в нескольких, отыщутся патроны для серьезной винтовки. Но Толстый сказал — прикрывать, значит, придется торчать в кузове, пытаясь одновременно контролировать все стороны света.

Да и наверх поглядывать… а то — мало ли что.

Забравшись в кабину через распахнутую дверь, Толстый завел двигатель, потом заглушил, выскочил, прокричав:

— Бак почти сухой. Гляну в кузове.

Читер сомневался, что в кузове отыщутся бочки с топливом. Но хотя бы пустая канистра — тоже хлеб. Вон в поле зрения еще четыре машины просматриваются. Так уж здесь заведено, что любят их бросать на поворотах. Видимо, водители, пребывающие в шаге от перерождения, испытывают сложности в местах искривления дороги. Как правило, горючка в баках остается, значит, ее можно слить. Главное — емкость найти.

Толстый, пробыв в кузове около минуты, выскочил с пустой канистрой в руке, крикнув:

— Следи, Читер. Сейчас заправлюсь. Нам сегодня прет, машина богатая. Там тушенки пара ящиков, броников до хренища, гранатомет автоматический и цинки с четырнадцать и пять. До хренища цинков. Живем!

Читер напрягся. Если фортуна просто так плюшки раздает, жди, что тут же компенсирует какой-нибудь неожиданной подлянкой. Патроны калибром четырнадцать с половиной миллиметров — один из самых ходовых товаров на Континенте. И платят за них прилично. К тому же они подходят к пулемету, снятому с пикапа, не выдержавшего перехода по черноте.

Приятное совпадение, но озираться Читер начал вдвое настороженнее прежнего.

— Чего стоим?! — простонал из кабины Таракан.

— Грузовик хороший попался, надо брать, — пояснил Читер.

— Да какой на хрен грузовик?! Я ведь помираю!

— Да ладно тебе, не так уж сильно тебя порвали, — соврал Читер.

— Издеваешься?! Да я уже ног не чувствую! Мне в лагерь надо! Срочно надо!

Читер не нашелся, что на это ответить. В лагере ни знахарей, ни хотя бы обычного врача нет. На что рассчитывает Таракан? Видимо, голова у бедняги совсем не варит, зациклился на теме возвращения, не думая, что будет дальше.

А дальше ничего хорошего ему не светит. Зараженный, перед тем как подохнуть, успел дел наворотить. У Таракана серьезнейшие ранения брюшной полости, кишечник поврежден, а может, и не только кишечник. Повезло, что сразу не помер от шока, но это не значит, что дальше все будет прекрасно.

Не будет ничего прекрасного, а будет долгая и нехорошая смерть. Организм игроков способен справиться со многим, но — увы — далеко не со всем. Сейчас не помешает хороший хирург, но где же его взять?

В принципе, как минимум, один вариант спасения у Таракана имеется. О чем он и не подозревает. Даже ехать никуда не придется — прямо здесь все можно решить.

Крохотное золотистое яйцо, взятое с элиты. Некоторые уверены, что оно даже к оторванной голове способно новое тело прирастить. На деле, конечно, все не настолько радужно, но Таракана подлатать должно.

Да только яйцо в наличии одно, и оно самому пригодиться может. Таракан — не самый ценный член отряда. И вообще, откровенно говоря, от него один негатив, а пользы не видать. Нет смысла тратиться. Кровью он, похоже, истекать не собирается, следовательно, до лагеря, скорее всего, доедет живым. А там пусть умирает в муках или одурманенный наркотой, после чего принимает воскрешение от Кнопки.

Прист — это удобно.

В кустах поблизости от машины, у бака которой возился Толстый, шелохнулась ветка. Читер прицелился, неистово надеясь, что оттуда выскочит мелкий бегун или хотя бы не сильно развитый лотерейщик.

Выскочил топтун — его прыгающую походку ни с кем иным не перепутаешь. И вот ведь гадство, выскочил с другой стороны, да еще и чуть дальше. Там его не ждали. Лупить по нему с полусотни метров из дробовика — все равно что по черепахе горстями песка швыряться.

Читер выронил дробовик с таким расчетом, чтобы тот мягко упал на груду сумок, подхватил лук, не целясь выстрелил за секунду до того, как тварь должна была перепрыгнуть через машину, обрушившись на спину Толстого.

Попал неудачно — в пах. У мужчин — место слабое на боль, но зараженных это не касается. Однако ранение случилось в критически важный момент — тварь как раз напряглась, дабы сигануть через преграду. Попадание стрелы внесло свои коррективы в задумку: вместо того чтобы перелететь через машину, топтун врезался в нее со всей дури, да еще и не удержался на ногах, свалился.

Толстый видеть ничего не мог, но шум расслышал и сделал правильные выводы. Завязав со сливом горючки, припал к асфальту и вбил очередь под днище машины. Благо просвет там приличный, и только колесо прикрывало тушу упавшей твари. Против пуль оно не очень-то спасает, а топтун — не слишком бронированная образина, винтовочный калибр шьет ее прекрасно, разве что в паре мест могут возникнуть сложности.

Не возникло — мертвяк, не успев вскочить, моментально расслабился, задергав ногами в агонии.

— Быстрее! — заорал Читер, вновь переведя внимание на подозрительный куст.

В тот же миг ветка вновь дернулась, запуская в полет мелкую птицу.

Пожелав ей скорейшей и мучительной смерти в когтях кота-садиста, Читер завертел головой. Очень уж неудобный поворот: поросшие кустарником опушки слишком близко подступают к дороге. Прыткая тварь может добраться до Толстого за секунду-другую.

Да когда же он оставит в покое этот проклятый бак?! Где один мертвяк выскочил, там и другие могут нарисоваться. И нельзя забывать про отставшую погоню. Зараженные упорны в преследовании, скорее всего, так и продолжают мчаться по дороге. Оторвались от них не так уж сильно, самые прыткие, того и гляди, покажутся.

Есть! Толстый вскочил, метнулся назад, к КамАЗу. Двигается не просто быстро, а суетливо-быстро. Не тупой, понимает расклады, спешит изо всех сил.

Минута возни с баком, и вот уже Толстый забирается в кабину, размахивая рукой.

Читер, правильно поняв этот безмолвный жест, выпрыгнул из кузова, забрался на водительское место, поспешно осмотрелся, приноравливаясь к незнакомой машине. Игнорируя нескончаемые причитания Таракана, завел двигатель, но с места не стронулся — пропустил КамАЗ.

Толстый главный, вот пусть сам и выбирает дорогу. Читер, если честно, понятия не имеет, как вернуться в лагерь. Нет, пешком — это запросто. А вот как дотащиться на добытом транспорте, зная только один путь — через густой лес?

Непонятно.

Трогаясь, усмотрел в боковом зеркале нехорошее движение. На дороге показался зараженный. Старый знакомый — хромоногий. Хоть и пострадал, но все еще достаточно прыток, чтобы всех прочих перегонять.

Но это ему не поможет.

Самую малость не успел: добыча уже уходит.

Раскрыв дверь, Читер из машины скорее вывалился, чем вышел. Последние километры поездки выдались самыми «веселыми». Как и предполагалось, Толстый весьма приблизительно представлял, каким образом можно добраться до лагеря на колесах. В итоге то и дело приходилось объезжать непреодолимые преграды; чуть не застряли наглухо при попытке проехать через широкий овраг; в паре мест приходилось грузовиком проламываться через непролазный кустарник. На пикапе там нечего и думать пробраться — протаскивали его на тросе или пробирался по проторенному пути.

И лопатой работать приходилось, и топором, и на колдобинах знатно потряслись. Таракан даже жаловаться уже перестал, только постанывал тоскливо при особо сильных рывках машины.

Март, подойдя, протянул откупоренную банку с пивом:

— На вот, Чит, хлебни. Тебе это надо.

Тот покачал головой:

— Таракана порвали, надо с ним что-то делать. Срочно делать. Он, по-моему, почти все уже.

Март раскрыл заднюю дверь, посмотрел на окровавленное тело, из последних сил прижимающее ладони к порванному брюху, отхлебнул из банки и небрежно бросил:

— Дворник, тут у нас пациент с серьезной проблемой. Помочь бы ему надо.

Кваз, неторопливо приблизившись, уставился на раненого. Тот, в свою очередь, раскрыл глаза в ответ. И взгляд его был нехорошим. И дело не в том, что в каждом глазу по ведру боли, — Таракан чего-то сильно испугался. И причина его страха явно не только в мыслях о пострадавшем брюхе.

Тут что-то другое примешалось.

— Нет… не надо… пожалуйста… — едва слышно пролепетал умирающий.

Читер, не понимая, что тут вообще происходит, с недоверием уточнил:

— Дворник, ты что — хирург?

— Не совсем, — прогудел кваз. — Мне больше по гинекологии работать нравится. Но если сильно надо, я быстро любого на ноги поставлю.

Высказавшись, кваз резко ухватил Таракана за щиколотки и легко выдернул раненого из машины. С криком прокатившись по сероватой траве, тот вновь затянул ту же песню:

— Нет… не надо… пожа…

Кирка, с треском сокрушившая череп, прервала Таракана на полуслове.

Вырвав оружие из фонтанирующей кровью раны, Дворник выпрямился, обернулся к Марту, спокойнейшим голосом сообщил:

— Медицинская помощь оказана. Еще что-то нужно?

Март кивнул:

— Отдыхай, дружище, благодарю. Эй! Кнопка! У нас тут товарищу помочь надо.

— Вижу, — сосредоточенно произнесла приближающаяся девушка.

Читер отвернулся и медленно направился прочь. Все понятно — врач и правда не очень-то нужен, если в отряде имеется прист. Всего-то одну жизнь Таракан потеряет, ему уже не привыкать. Зато поднимется живой и здоровый, с полностью откатившимся умением, которое способно на некоторое время напугать все живое на приличной площади.

Удобно, конечно, но выглядит такое «лечение» очень некрасиво.

За спиной закашлялись, а затем поднявшийся Таракан коротко высказался голосом злым и одновременно жалким:

— Суки трахнутые! Твари! Уроды!

А быстро он очухался. Читер в первую минуту после воскрешения ни звука не мог произнести. Говорят, это с непривычки.

Но не дай бог к такому привыкнуть…

Глава 14 Жизнь восьмая. Человек-компас и одиннадцатый уровень сложности

Клоун легко перебросил кувалду из руки в руку и попросил:

— Читер, ты держи этот штырь очень ровно. Не то вбок уйдет, а тебе по пальцам прилетит.

Тот, с сомнением поглядывая на кувалду, предложил:

— А может, лучше болтами крепление прихватывать?

— Можно и болтами, почему бы и нет, — легко согласился механик. — Только нету у нас болтов. Не осталось больше. И где их здесь взять, не знает никто. Зато есть штырь. Надолго этого дерьма не хватит, расшатается. Но к тому времени мы, может, болты найдем. А может, сгорит пикап с пулеметом вместе. Машины здесь часто горят, климат для техники дурной. И не нужно нам будет думать, как эту дуру к кузову приспосабливать.

Кувалда, только что небрежно сжимаемая расслабленной рукой, размазалась в воздухе, звонко врезав по штырю, удерживаемому нервно скрюченными пальцами Читера. Ударила удачно, вогнав железяку до половины в днище кузова и ничего при этом не повредив.

— Теперь под днищем загнуть, и будет держаться, — уверенно заявил Клоун.

С сомнением оценив неказистое крепление, Читер сказал:

— Шататься при стрельбе будет.

— Ему так и так придется шататься. Отдача и все такое. На какое-то время сойдет. На вот проволоку, примотай это дерьмо сверху для надежности.

— Ты представляешь, какая мощь у этого пулемета? Да ему эта проволока — что паутина.

— Я ведь тебе объяснил, что мы не на века делаем. Лишь бы ленту-другую выпустить смог. Это ведь Континент, рано или поздно выберемся к мастерской или другому месту, где инструмент и детали имеются. Ремкомплект сгорел вместе с грузовиком, вот и выкручиваемся, как получится. Ну чего ты так на меня вылупился? Я тебе не барышня с пятым размером желез молочных. Работай давай, нам еще гранатомет приспосабливать. Тоже дерьмовая работенка.

— Куда приспосабливать? — не понял Читер.

— Куда-куда… На крышу, конечно.

— Зачем?

— Удобно. Если прорываться, вперед можно постреливать из гранатомета. А если придется удирать, за пулемет браться. Гранаты тут почти игрушечные, но против мелких зараженных сгодятся. Толпу бегунов они легко остановят. Против атомитов тоже пригодятся. Атомитов в таких краях — как дерьма за баней.

— Эй! — прокатился по лагерю гулкий возглас Дворника. — Храбрые бойцы! Все сюда! Командир слово сказать хочет! Важное слово!

Читер оставил в покое проволоку и выбрался из кузова. Народ, обшивавший борта военного грузовика найденными в кузове армейскими бронежилетами, тоже потянулся к Дворнику.

Рядом с квазом на притащенном из оврага плоском камне восседал Март. Как это обычно с ним бывает, командир неспешно, но без чрезмерной медлительности расправлялся с очередным пивным сосудом, безмятежно поглядывая вдаль. Никакого интереса к собирающимся людям он не проявлял, но как только появился последний, обернулся и без предисловий заговорил:

— Вижу, все в сборе. И вижу, что настроение у некоторых не сильно позитивное. Но также вижу, что даже всем недовольные люди продолжают принимать воскрешение от Кнопки. Это значит, что они рассчитывают на что-то такое, за что не жаль умирать снова и снова. Толстый, ты на язык дерзкий, но в целом мыслишь грамотно. Озвучь от себя — на что ты рассчитывал, когда пошел со мной? Я так понимаю, это будет общее мнение.

Толстый, помявшись, произнес неуверенно:

— Я когда первый раз услышал, что команда на рывок собирается, не обратил внимания. Команда явно левая, с такими только сливаться. Потом я узнал подробность одну. Про тебя подробность. Узнал, что ты тот самый Март, о котором много чего говорят.

— Например? — спросил Март.

— Что например?

— Что обо мне говорят?

— Говорят, что ты пришел издали. Откуда-то с севера или северо-запада. С другого побережья идешь, напрямик по суше. Говорят, что регионов двадцать уже сменил, если не больше. Уйти хочешь от тех мест, где тебя знают. Но слухи быстрее тебя идут. Говорят, ты можешь что-то такое, чего никто не может повторить.

— И что же такое я могу?

— Да не знаю я. И вроде никто не знает. Говорю же — слухи. Всякое слышал, но верить в такое нельзя.

— И ты из-за каких-то тупых слухов пошел на рывок со случайной командой? Со слабой случайной командой.

— Есть и другие слухи. И они подтверждаются. У Пауков приказ с тобой не связываться. Не трогать тебя, не задевать никак. При любых раскладах делать вид, что тебя вообще не существует. Типа полный игнор. Я здесь не первый месяц кантуюсь и первый раз услышал, чтобы они кого-то так сильно пытались игнорировать. Я понятия не имею почему. Но, думаю, Пауки знают побольше, чем я. Им проще информацию получать, вот и узнали. С тобой, Март, точно что-то не так. Не знаю что, но ты в чем-то ненормальный. И потому с тобой даже Пауки не хотят связываться. Я думаю, человек, с которым не хотят связываться Пауки, может знать и уметь что-то такое, что помогает ему в этой дерьмовой жизни. Мне надо срочно сменить регион. Получается, мне по пути с тобой. Ты регион меняешь легко и часто. Может, и у меня получится, если вместе с тобой пойду. Вот я и пошел.

Март, отхлебнув, кивнул:

— Понятные и простые мысли грамотного игрока. Кто-то еще хочет что-то добавить? Кроме Таракана, мы уже не раз слушали его жалобы про многочисленные сливы, пусть сделает паузу. Кнопка, ты хочешь сказать? Говори, мелкая, не стесняйся.

Девушка, и правда стесняясь, тихо произнесла:

— Дворник намекнул мне, что можно получить такую награду, какую нигде не получишь. Дворника я давно знаю, я верю ему, он надежный.

— Понятно, — вновь кивнул Март. — Еще кто-то хочет что-то сказать?

На этот раз решил высказаться Клоун:

— Я однажды слышал болтовню пьяных караванщиков. Дерьмо тухлое, а не болтовня, но проскакивало полезное. Они говорили про какого-то Арта. Этот Арт сделал нечто такое, что целым отрядом не сделаешь. И сделал это в одно рыло. После этого он добавил себе в прозвище одну букву. Это специальный бонус от Системы за победу над таким противником, что я лучше промолчу. Сравните: Март и Арт — в одной букве отличие. Я в такое дерьмо, конечно, не верю. Но мне интересно посмотреть на парня, про которого так бессовестно врут.

— Ну посмотрел ты на меня и что дальше? Мог сразу развернуться и назад сваливать.

— А может, я на тебя еще не насмотрелся. Нельзя, что ли?

— Да любуйся, сколько надо, только целоваться не лезь. Еще кто-то хочет что-то сказать?

— Хватит уже вопросов, — буркнул Толстый. — Ты нас собрал, чтобы что-то сказать, а не слушать. Вот и говори давай.

— А ты и правда грамотный, — одобрительно высказался Март. — Да, пожалуй, пора вам кое-что сказать. Вы ведь уже всякое думать начинаете. И старт рывка у нас не задался, и топчемся мы неспешно, и в серость зачем-то залезли, а пугач у нас не из прокачанных, да и с маскировщиками все плохо. В общем, скажу вам, что я тут не только пиво пью, я знаю, что делаю. И знаю настолько хорошо, что вы и представить глубину моего знания не можете. Все, что от вас требуется, — это делать то, что я говорю. Больше вам ничего не надо делать. И думать о том, что дальше будет, вам тоже не надо. Об этом я думать должен. Если все выгорит, те, кто доберется до финиша, и правда отхватят приз, который всем прочим даже не снится. Понимаю, что мои слова кажутся вам не сильно убедительными, поэтому кое-что вам приоткрою. Толстый, сколько от этого места до границы?

Тот пожал плечами:

— Точно не знаю. Под сотню где-то. Мы последнее время не напрямую ехали, а наискосок или даже параллельно. Получается, почти не продвинулись.

— Но в каком направлении граница, ты ведь представляешь? — продолжал допытываться Март.

Толстый указал за спину:

— Где-то там.

— Верно — там. — Март бросил на землю опустевшую банку, указал на нее и заявил: — Вот от сего сосуда до границы по кратчайшей прямой насчитывается восемьдесят восемь километров и четыреста шестьдесят четыре метра.

— Ты шутишь или у тебя Картография так хорошо прокачана? — удивился Физик.

— Картография у меня прокачана так, как вам, неудачникам, никогда не прокачать. Я ведь и правда издалека пришел, в этом слухи не врут. Но дело не в Картографии. Умение у меня такое, кое на что завязанное. Я границу вижу. Не везде, но именно здесь границу вижу. Расстояние вижу точное до нее, даже если глаза завязать.

— Удобно, — одобрил Годя. — Теперь знаем, что нам восемьдесят восемь осталось. В принципе, немного.

Март покачал головой:

— Нет, не восемьдесят восемь. До первой границы нам пилить сто пятьдесят шесть километров двести тридцать девять метров, и она вон в той стороне.

— Зачем?! — охнул Таракан. — Это ведь почти в два раза дальше переться.

— Заткнись, — рявкнул Толстый и уточнил: — До первой границы? Это как понимать? Что значит первая?

— Это понимать так, что где первая граница, там и вторая должна присутствовать. И она там есть. Мы не куда попало ломимся, мы пройдем по стыку трех регионов. Там северный регион выдавливает на юг финишный кластер. Вроде мыса получается. Он узкий, как лезвие шпаги, и заходит между двумя другими регионами очень глубоко. После первой границы нам надо пройти по прямой один километр сто девяносто три метра, и мы окажемся в том самом регионе, куда вы все планировали попасть. То есть ваши планы не пострадают, просто вы пройдете не одну границу, а две. Причем пройдете быстро, одну за другой. За это полагается не просто удвоенный бонус, а максимально возможный, призовой, с достижением. С учетом того, насколько слаба наша группа, мы сорвем джек-пот. Как видите, вам и правда светит нерядовая награда.

— Светит, но не греет, — выдал Таракан. — Районы, где сходятся три границы, самые веселенькие места на Континенте. Через них даже танковая дивизия не пройдет. Толку нам от награды, которую невозможно получить?

— Резонное замечание, — признал Март. — Но, как я уже говорил, просто делайте то, что вам говорят. Я знаю, как и где мы можем пройти без усиленных сложностей. Чуть везения — и все у нас получится. Деталей вам знать не обязательно. Если понадобится, в свое время все узнаете. Скажу лишь, что мой план требует четкого выполнения каждого его этапа. Без опозданий и опережений графика. Пока что мы в график вписываемся. И сейчас мы решили проблему с транспортом, значит, велика вероятность, что не опоздаем к следующему этапу.

Толстый скривил многозначительную гримасу:

— Не знаю, что за план, но ты и правда собираешься проскочить там, где танковая дивизия вряд ли проскочит. Звучит интересно, но как-то это сомнительно.

— Кто-нибудь вообще проходил две границы за один день? — спросил Годя.

— Я слышала, как про Марта такое говорили, что он проходил, — подала голос Кнопка.

Все молча уставились на Марта.

А тот, оторвавшись от новой банки, кивнул:

— Слухи не врут, было дело. Один раз, но было.

— И как? — с повышенным интересом спросил Таракан. — Что получил?

— В награду дали трахнуть твою маму.

— Да это не награда, это наказание, — ни капли не обиделся Таракан. — А серьезно, что дали?

— Внакладе не остался, Система хорошо отсыпала. Так отсыпала, что и за пять обычных проходов границ столько не получить. Я в том смысле, если проходить их по-человечески, а не таким наглым рывком.

— Ну что там было-то, в награде? Намекни хоть, — чуть не взмолился Таракан.

— Какой смысл намекать? Система сама решает, кому, чего и сколько отсыпать. Каждый получает свое, одинаковых наград не бывает. Да, за бегуна шестого уровня он может разные призы выдавать, неужели еще не поняли, что она непредсказуемая? Но за наш случай не переживайте, никого не обидит, уж будьте уверены. И велик шанс, что даст именно то, в чем вы больше всего нуждаетесь.

— Я нуждаюсь в новых жизнях, — завел свою пластинку Таракан. — Уже три слил, а до границы еще пилить и пилить. Да еще и до двух границ, оказывается.

— За две быстро пройденные границы и правда должны хорошо наградить, — мечтательно протянула Кнопка.

Клоун внезапно рассмеялся, причем лицо его продолжало оставаться угрюмым. Такой вот парадокс.

— Ты чего ржешь? Крыша поехала, что ли? — спросил Таракан.

— Может, и поехала, — не стал отнекиваться Клоун. — Ну и что? Тут ведь нормальных нет, у всех в головах дерьма хватает. Нормальные на такой рывок не пойдут. Я подозревал, что все может пройти интересно, но чтобы настолько… Удивил ты меня, Март, даже сильно удивил… А меня ведь непросто удивить, я ведь видел почти все.

— И чего тут такого в паре границ? — не понял Таракан. — Они ведь и правда недалеко друг от дружки, если Март не врет.

— Да ничего такого нет. Просто помните, я вам рассказывал про данжи и категории сложности их прохода? Помните, что значит десятая категория?

— Самая сложная, — ответил Читер.

— Верно, именно так я и говорил. Но уж простите, я тогда ошибся маленько. То, что Март сейчас нарисовал, это уже никуда не вписывается. Это какая-то одиннадцатая категория, если не двенадцатая. А так не бывает. Это, получается, сложнее самого сложного. Выше наглости. И мы собираемся это сделать вдесятером, дерьмовой командой, в которой почти нет сильных игроков. Это и правда звучит интересно.

— И еще это прибыльно, — добавил Март. — Я не слышал твоих россказней, но про игры знаю, что чем выше сложность, тем выше награда. Мы выше максимума идем, вы сечете тему? Думайте о награде, она будет такая, что всем понравится.

— Да только ее никто не увидит, — мрачно стоял на своем Таракан.

— Откуда столько неуверенности, молодой человек? Слова про танковую дивизию в голове засели? Забудь, с нами все иначе. Танковая дивизия — это танковая дивизия. Ее и видно, и слышно издали. А тут нельзя так, тут тихонечко надо. Иначе и правда столько всякого сбежится, что в тысячу танков не отбиться. Мы должны пройти так тихо, чтобы никто о нас даже не заподозрил. Это наш шанс, и в этом мы сильнее любой дивизии. Нас мало, мы незаметные, мы, как мышка, проскочим по таким щелям, где застрянет самая худая крыса. Просто делайте то, что вам говорят, и у нас все получится.

Глава 15 Жизнь восьмая. Приманки

Читер, вновь и вновь возвращаясь к скудной информации, озвученной Мартом, находил в ней новые и новые неувязки. Особенно напрягал вопрос с незаметностью, то самое сравнение с тихой мелкой мышкой, способной проскочить где угодно.

Увы, на Континенте незаметность если и рулит, то не везде и не всегда. Особенно когда речь идет о самых неприятных местах, к коим в том числе относятся границы между регионами.

Неприятны они вовсе не потому, что здесь ландшафты унылые или слабый сигнал мобильной сети не позволяет просматривать любимые порносайты. Слишком много опасных тварей. Они здесь, может, и не вездесущи, но ни одного уголка не пропускают. А у таких созданий фантастически развиты все органы чувств, причем этих чувств может оказаться не пять и даже не шесть. К тому же у них нередко встречаются умения, полезные для того, кто кого-то ищет. Как ни маскируй следы, рано или поздно кто-то о тебе пронюхает и помчится в погоню.

Пеших легко догонять, потому иммунные сильно зависимы от транспорта. Однако очень тяжело оставаться незаметным, когда передвигаешься с колонной из пары грузовиков и пикапа. Будь в составе отряда хороший маскировщик — еще куда ни шло. Но его нет.

Был один — Клешня. Но он не мог прикрывать отряд в движении, да и на стоянке, как выяснилось в первую ночь, тоже не справлялся.

Да и зачем вспоминать о том, кого потеряли безвозвратно. Отряду теперь нельзя рассчитывать на умение, способное прикрыть от враждебных глаз. Плюс уровни у большинства невелики, следовательно, они, как это принято здесь говорить, светятся издали. Получается, о присутствии игроков будут узнавать многие.

Издали.

Вот уже почти час едут по сгущающимся сумеркам. Пока что ни разу дело не дошло до стрельбы, это радует. Возможно, везение, возможно, умение, примененное Тараканом, сработало лучше, чем предполагалось. Ветер весь день поддувал с запада, он мог отнести запах, сигнализирующий о близости перезагрузки, к востоку, распугав там всех серых тварей, да и прочих. А колонна именно на восток движется.

Но откат умения велик, постоянно так прикрываться не получится. Да и в движении толку от него может не быть, здесь ведь все от ветра зависит. Рано или поздно придется работать из пулемета, пушки и прочего вооружения, расчищая себя путь. И каждый выстрел — это громкий шум, сигнализирующий, что появилась пища.

На такой шум здесь много кто может пожаловать.

И пожалует непременно — это ведь граница.

Тогда на что рассчитывает Март? Что столь жалкая группа прорвется там, где и танковой дивизии ловить нечего? Какие у него могут быть соображения на этот счет? Держится уверенно, но он всегда такой, никогда не теряется.

Странно, что все прочие готовы за ним идти, не зная деталей плана. Неужели невразумительных слухов хватает, чтобы поверить в возможности человека, который, прямо скажем, не выглядит вызывающим доверие? Или мечты о повышенной награде затмевают разум?

Читер вот тоже идет. Март ему обещал многое. Не просто многое, а то, в чем Читер нуждается сейчас острее всего.

Да уж. У этого пивного сосуда определенно имеется хорошо прокачанное умение одурачивать людей.

И оно не подарок от Системы, а врожденное.

Встрепенувшись от особо сильного рывка машины, Читер понял, что ухитрился заснуть, несмотря на тряску. Да и трясет уже терпимо. Такое ощущение, будто едут не по бездорожью, а как минимум по хорошо накатанной грунтовке.

Под тентом кузова стемнело до такого состояния, когда слона перед глазами не заметишь. Снаружи тоже мрак, различался лишь силуэт Толстого — парень засел у заднего борта, готовый отработать из своего пулемета по каждому, кто попытается увязаться за колонной.

Покрутившись, Читер припал к наспех устроенной бойнице, проделанной в брезенте. Но разглядеть ничего не сумел, кроме силуэтов деревьев на фоне ночного неба. А вон вроде здание промелькнуло. Или что-то другое, но явно не природное — слишком угловатое. Если так, получается, машина уже не на серости, выбрались к стандартному кластеру.

Интонация двигателя изменилась, а затем он и вовсе затих. В воцарившейся тишине Читер не расслышал шума от других машин, из чего сделал вывод, что колонна остановилась.

Замигал чат, выдав сообщение от Марта: «Круговая оборона. Читер и Киска на разведку. Осмотреть здание справа от дороги. Оно метрах в ста позади. Если там что-то не так, сразу возвращаться к машинам, в бой не вступать».

Читер, перебираясь к заднему борту, негромко спросил:

— Киска, ты не спишь?

— Нет, я выхожу.

— Слава богам, что на этот раз меня не припахали, — радостно отозвался из мрака Таракан.

Когда Читер уже переваливался через борт, Толстый хлопнул его по плечу и что-то повесил на разгрузку, пояснив:

— Это светошумовая граната. По глазам хорошо лупит. Если что, бросай и зажмуривайся, а лучше прикрой глаза руками. Как шарахнет, ты нехило оглохнешь, но это терпимо. Главное, что видеть сможешь. Сваливай оттуда сразу после взрыва — если это будут не самые крутые зараженные, у тебя хороший шанс оторваться.

Молча кивнув, Читер спустился на землю, дождался Киску и на всякий случай уточнил:

— Твое умение лучше работать не стало?

— С чего бы ему стать лучше?

— Тогда напрягай его, как сможешь. Высматривай зараженных.

— Я сама знаю, кого мне высматривать.

— Не огрызайся. Меня Март первым назвал, значит, я сейчас главный.

— Да я не огрызалась, я нормально ответила. Просто не проснулась еще, в голове еще сны остались. Не обращай внимания.

— Я тоже придремал под конец. Ладно, пошли, пора дело делать. И старайся не шуметь.

Читер сам не понял, зачем сказал последние слова. Они сейчас возвращаются по следам колонны из трех не самых маленьких машин. Те колесят далеко не бесшумно, следовательно, все, у кого имеются уши, уже напряглись.

При таких обстоятельствах разведчики сильно рискуют нарваться на нехорошие приключения. Но Читер почти не сомневался, что на произвол судьбы их парочку не оставят. Скорее всего, Март кому-то приватно отдал приказ прикрывать. Например — Дворнику.

Непонятно только, в чем вообще смысл такой разведки.

Ну да Марту виднее, а он не раз и не два вбивал в сознание указание слушаться его без раздумий. Так что нечего голову ломать, пускай командир свою ломает.

На то он и командир.

Ночь была темной до такой степени, что Читер далеко не сразу понял, что дорога асфальтированная, а не грунтовая. Асфальт, правда, видавший виды, но совсем убитым не назовешь, ямы иногда латали, не доводя до печального состояния. По обе стороны возвышаются деревья, их вершины легко различимы на фоне пусть и затянутых тучами, но не совсем мрачных небес. Лес или лесополосы — не определить. Но на вид заросли густые — это утешает. Всякий, кто попробует через них перебраться, выдаст себя шумом.

Пока что тихо. Если не считать стрекота сверчков и отдаленного лягушачьего кваканья. Читер старался шагать аккуратно, дабы не выдать себя шлепками каблуков по асфальту. Может, местные недруги и возбудились на шум машин, но на шум человеческих шагов отреагируют еще охотнее.

В зарослях что-то зашумело. Читер с Киской остановились. Девушка, судя по звукам, завозилась с автоматом, напряженно прошептав:

— Я ничего не вижу.

Читер, вслушиваясь в ночные звуки, неуверенно предположил:

— Это что-то мелкое. На ежа похоже.

— На ежа?! Да это какой-то конь, а не еж!

Никак не ответив на последние слова девушки, Читер, продолжая вслушиваться, все больше и больше убеждался, что прав в своих предположениях. Это и правда что-то мелкое и нагло уверенное в своей неуязвимости. Шумит без оглядки на страх обнаружения.

А вот Читеру страшновато.

Простояв так пару минут, убедился, что источник пугающих звуков удаляется.

После чего скомандовал:

— Двигаем дальше.

— Ага. Похоже, это и правда еж, — согласилась наконец Киска.

Так, озираясь на каждый шорох, добрались до места, где заросли с одной стороны исчезали, открывая вид на то самое угловатое сооружение, которое Читер успел высмотреть через бойницу. Сейчас обзор куда получше открывается, однако ничего принципиально нового рассмотреть не получилось. Какое-то здание, метров десяти высотой. По другим его сторонам даже приблизительно с габаритами определиться невозможно.

Чем выше уровень игроков, тем лучше они видят в темноте. Однако даже на сороковом ночным зрением обзавестись не получится.

А у новичков вроде Читера и Киски — совсем все печально.

Хреновые из них разведчики.

Пройдя по обочине еще несколько шагов, Читер чуть носом не уткнулся в стену. Метра за два высотой, на ощупь бетонная, поверху протянуты нити чего-то трудноразличимого, но почти нет сомнений, что это колючка.

Замигал чат, Март интересовался результатами:

— Чего молчите? Что видите?

Читер торопливо настрочил ответ:

— Похоже на здание. Вряд ли жилое, здесь вокруг стена бетонная с колючкой по периметру.

— Вижу и вас, и стену. Топчетесь на одном месте. Дальше идите, там ворота увидите. Дворник вас прикрывает, но, если что, сразу назад, не надо войну устраивать.

Читер слегка успокоился, услышав, что прикрытие и правда существует. Приятно узнать, что за твоей спиной во мраке скрываются не только неведомые ужасы, но и Дворник.

Он, конечно, тоже ужас ходячий, но ужас свой.

Март не обманул: чуть дальше и правда обнаружились ворота. В их распахнутую створку Читер едва не врезался стволом выставленного перед собой пистолета. И тут он окончательно осознал, что так дело не пойдет: эта разведка все больше и больше походила на изощренное издевательство. Какой в ней толк, если дальше своего носа ничего не можешь разглядеть?

Да и нос не очень-то видно…

Решившись, включил фонарик, приделанный к планке на левой стороне пистолета. Как источник света — так себе. Слишком узкий луч дает, только и хватает, чтобы цель подсветить перед выстрелом. К тому же в первые мгновения вообще ничем не помогал: глаза, привыкшие к мраку, отказывались работать.

Не успело зрение прийти в порядок, как Киска добавила жару, включив свой фонарик.

И сообщила после этого с насмешкой:

— Фонариков ты не запрещал.

— Да мы тут и с ними как слепые, — ответил Читер, настороженно водя пистолетом по сторонам.

Рывок, затеянный Мартом, и правда организован слабо. Что за отряд без индивидуальных приборов ночного видения? Даже при полной луне на ничем не усиленное зрение рассчитывать опрометчиво, а уж сейчас, при затянутом тучами небе, ситуация в разы неприятнее.

Поводив лучом по воротам, предупредил:

— Вверх не свети. Если подсветишь верхушки деревьев, это издали могут заметить. Пошли дальше.

Миновали ворота, за которыми располагалась автостоянка с несколькими легковыми автомобилями. На ее дальнем краю стоял огромный тентованный прицеп. Проходя мимо него, Читер насторожился, уловив запашок мертвечины. Но тревога оказалась ложной: луч фонаря выхватил разбросанные по асфальту человеческие кости.

Нехорошее, но при этом заурядное зрелище. Ничего страшного. Читер даже чуть успокоился: ведь если здесь отираются зараженные, они должны тяготеть к местам с привлекательными для них запахами, однако ни один не кинулся из мрака.

Хотя откуда тут мертвякам взяться? С их острым слухом они никак не могли пропустить шум проезжающих машин. Такие звуки ни за что не оставят их равнодушными, обязательно сорвутся с места.

Киска посветила на стену здания и с сомнением произнесла:

— Вроде какая-то контора. Но зачем контора посреди леса? Это даже не похоже на окраину города или села, это реально лес. Я думаю…

Что думает девушка, осталось неизвестным. Киска осеклась на середине фразы, резко начала разворачиваться, вопреки приказу мазнув при этом лучом фонаря по верхушкам деревьев. И с криком покатилась по асфальту, сбитая с ног сгустком мрака, стремительно врезавшимся в ее тело.

Читер, отскакивая, вывернул руку, спешно наводясь на неведомую угрозу. Свет тактического фонарика, ударив по чему-то непонятному, с омерзительными звуками рвущему кричащую девушку, показал, что никакой это не мрак смолисто-черный, а что-то более светлое и вполне материальное. Клыки, когти, шипы замелькали — будто элитник нарисовался. Только размер его подкачал — не больше крупной собаки.

На Читера обернулась кошмарно-угловатая голова, почти полностью разделенная широченной пастью. Между рядами клыков змеиным хвостом промелькнул узкий язык.

Все это можно описывать долго, но на самом деле происходящее заняло жалкие мгновения. Время, что называется, растянулось, не позволяя Читеру осознать всей картины, зато щедро пичкая ужасающими деталями.

Палец потянул спусковой крючок в тот миг, когда неведомая тварь размазалась в воздухе, метнувшись к Читеру. А тот, не раздумывая, активировал Абсолютное Спокойствие.

Привычнее, конечно, Улыбку Фортуны, но честное слово, он не представлял, как удача может спасти от твари, способной преодолеть пять метров быстрее, чем твой палец придавит спусковой крючок.

Широкоротый уродец удивленно шикнул, растянувшись на асфальте в шаге от новой добычи. А палец наконец выбрал до конца свободный ход спуска. И тут же согнулся еще и еще, вбивая в тварь пулю за пулей.

И даже в столь непростой ситуации Читер не расходовал бое-припасы зря. Он стрелял строго в голову, или хотя бы в переднюю часть тела. Потому что задние ноги и прилегающее к ним пространство на несколько секунд попали под действие умения. Там остановлено всякое движение, кроме молекулярного. Что произойдет с пулей, угодившей в сферу спокойствия, неизвестно. Так что рисковать не стоит.

В голову и еще раз в голову.

Пистолет щелкнул вхолостую — магазин пуст. В этот миг справа, в отблесках света, отбрасываемого фонариком на выроненном Киской автомате, промелькнуло что-то темное и большое.

Крайне неудачный момент. Читера, что называется, застали со спущенными штанами.

Отскакивая от новой угрозы, он наставил на нее незаряженный пистолет, второй рукой пытаясь выхватить топорик. Фонарик высветил уродливую голову развитого мертвяка, и Читер моментально расслабился.

Он эту рожу узнал. Да, очень похоже на зараженного, но нет — это свой.

Дворник, наставив на корчащуюся тварь пулемет, тут же потерял к ней интерес и начал озираться, высматривая новые угрозы. Значит, с этой напастью покончено.

Но Читер перезарядил пистолет с максимальной поспешностью. Он доверял профессионализму кваза, но не доверял Континенту.

Где одна тварь нарисовалась, там и других жди. К тому же только что здесь израсходовали несколько пистолетных патронов, а такие звуки в ночи слышны издали.

Личная победа — серая гончая уничтожена. Уровень — 35. В ходе боя проявлены высокая реакция, ментальная сила, меткость и удача. Получено 194 очка к прогрессу реакции. Получено 136 очков к прогрессу ментальной силы. Получено 122 очка к прогрессу меткости. Получено 68 очков к прогрессу удачи. Внимание! За серых тварей не назначаются очки гуманности или штрафы на гуманность! Внимание! Вы убили первую свою серую тварь! Бонус — 150 распределяемых очков первичных характеристик. Внимание! Вы, будучи слабым игроком, в одиночку нанесли смертельные повреждения развитой серой твари! Это была прекрасная победа! Поздравляем! Бонус — 5 распределяемых очков шкал.

По асфальту замелькали лучи нескольких фонариков, к месту действия торопливо стягивались остальные игроки отряда. Читер, присев возле Киски, посветил на нее и понял, что «врачебные услуги» Дворника здесь не понадобятся. Тварь пусть и некрупная, но дело свое знала, порвав шею до такой степени, что непонятно, на чем голова держится. Девушка еще подавала признаки жизни, но это уже все — почти агония.

Почти — потому что игроков нельзя причислять к нормальным людям. Там, где нормальный сразу отключится, испустив дух уже в бессознательном состоянии, иммунные способны барахтаться до последнего мига.

Не все, конечно, но многие. Зависит от значения болевого порога, волевых качеств и уровня.

— Спокойно, Киска. Сейчас все закончится, — произнес Читер, глядя в угасающие девичьи глаза.

Та попыталась что-то сказать в ответ. Но губы лишь чуть дрогнули, а следом закатились веки.

Поднимаясь, Читер обернулся:

— Кнопка, тут Киску надо поднять.

— Иконка еще не почернела в меню, — возразила прист.

— Сейчас почернеет, — уверенно заявил Дворник и, встав над тушей твари, присвистнул: — Ну ты, Читер, и отжигаешь. Конкретно отжигаешь. От тебя сюрприз за сюрпризом.

— Что не так? — не понял тот.

— Да все не так, — неопределенно высказался кваз.

Март, тоже встав над тварью, довольным тоном выразился:

— Ну что я тебе говорил. Всего лишь одна. И не самая крупная. Все как сказано.

— Ты не был в этом уверен, — возразил Дворник.

— Это Континент, тут никогда и ни в чем нельзя быть уверенным.

Читер, переводя взгляд с одного на другого, наконец созрел до закономерного вопроса:

— Я один тут не понимаю, в чем дело? Может, объясните наконец?

Март настойчиво протянул банку:

— Держи пивка, тебе сейчас не помешает.

— Да не нужно мне твое пиво, достал уже заливаться. В чем дело? Ты нас что, под эту тварь специально подвел? Меня и Киску?

Март, пожав плечами, откупорил отвергнутую банку и невозмутимо произнес:

— Можешь и так сказать. А можешь и не так. У нас выбора особо не было. Кого-то надо было послать. Вы у нас самые мелкие и самые неопытные. Вы бы там держались естественно и не показались ей опасными.

— О чем ты сейчас? — продолжал не понимать Читер. — Что за подстава?

Март указал на тварь:

— Знаешь, кто это?

— Знаю. В логе написало.

— Это серая гончая, одна из разновидностей серых тварей.

— Я уже догадался.

— В серых землях встречаются стаи всяких тварей, но их не так много. Слабая плотность населения, считай, что они почти необитаемые. Но самая засада, если тебя засекает такая вот гончая. Они первыми не любят лезть, но им не лень преследовать тебя сутками. Скорость позволяет, выносливость у них тоже нескончаемая. Заметить такой хвост сложно, они умеют маскироваться. Даже хорошему сенсу с ними сложно справляться. Я это только о гончих, у остальных с маскировкой не настолько все хорошо, их засечь сможет даже Киска, если не издали. Вот эта хвостатая увязалась именно за нами. Где-то мы ее подцепили. У этих тварей есть какая-то связь между членами стаи. Может, телепатия, а может, даже чат свой, хрен их поймешь. Гончая сообщает остальным, что появилась добыча. Висит на хвосте и сдает все телодвижения. Через несколько часов на твой хвост свалится вся стая. А это такой геморрой, что даже торговому каравану несладко придется. Мы не караван, мы для них как легкая закуска. Вариант у нас только один — завалить гончую до того, как она наведет стаю. Но она на рожон не лезет, просто бежит следом, не нарывается. Если начать на нее охоту, хрен достанешь, не подставится. Да и время потеряем лишнее. Но гончая, может, и не совсем тупая, однако все равно тварь. Хищник это, вечно голодный. Я не стал на нее реагировать, когда заметил. И… подставил вас. Поодиночке игроки ходить не любят, серые должны такое понимать. Одного посылать — подозрительно. А вот на пару новичков соблазниться может. Гранату тебе, недотепе, дали. Светошумовую гранату. Кидать ее надо было сразу, на серых она ох как хорошо может срабатывать. Ну а там бы Дворник подключился. Не повезло — сильно шустрая оказалась и не такая уж осторожная. Проглотила наживку вместе с удочкой. Понимаю, что тебе неприятно, но мысли шире. Мы только что избавились от очень неприятной занозы в заднице. И почти ничего не потеряли при этом. Удачно получилось.

Читер оглянулся, посмотрел на Киску, поднимающуюся с ошеломленным видом, кивнул:

— Да. Удачно. Но очень хочется прибить тебя за такое.

Март, отхлебнув из банки, равнодушно произнес:

— Я лидер, лидера всем прибить хочется. По машинам, девочки и мальчики. Надо сваливать отсюда, пока на стрельбу нечисть не примчалась.

Глава 16 Жизнь восьмая. Хитрый план

— Перезаряжаюсь! — прокричал Толстый, отпрянув от борта.

Не вовремя умолк его пулемет, ох как не вовремя. За машиной мчалось шесть тварей. Тройку отставших можно не учитывать — это всего лишь лотерейщики, они не слишком резвые, быстро отстанут. Но вот прочие уже переросли стадию топтуна, бегают быстро, легким стрелковым оружием таких завалить сложно. По каждой пришлось уже по несколько очередей, но прыти не убавилось. Попадания пуль их слегка ошеломляют, но ненадолго. Этого хватает, чтобы не запрыгнули в кузов, но стряхнуть с хвоста не получается.

Читер вскинул винтовку и выстрелил. Попал туда, куда и хотел (что неудивительно). Первая тварь, заметно обогнавшая прочих, покатилась по асфальту. Тут же вскочила на четвереньки и в таком виде продолжила погоню, но ее теперь можно причислить к отставшим лотерейщикам. Пуля пусть и не бронебойная, но калибр нешуточный. Серьезно повредила колено, конечность перестала разгибаться, а на трех особо не побегаешь.

Передернул затвор, повторил такой же номер со следующим мертвяком, после чего полез за патронами: магазин пуст.

Толстый вновь припал к пулемету, вбил очередь в оставшуюся тварь и прокричал:

— Может, я посплю немного?! Ты тут и сам неплохо справляешься!

Обернувшись на истошный визг, Читер увидел, как Киска поспешно откатывается от бойницы. А затем тент напротив нее вдавило внутрь, раздуло. Брезент начал расползаться под натиском огромных когтей.

И тут же снаружи заработал крупнокалиберный пулемет из пикапа. Несколько пуль впустую прошили тент, заставив невольно пригнуться, но несколько прилетели туда, куда надо. Жуткий мертвяк свалился на дорогу с вырванным куском брезента, и, пока катился, грузовик успел уйти к обочине, открывая линию обстрела для идущей впереди артиллерийской машины.

С нее тут же выпустили короткую и точную очередь, свалившую начавшую было подниматься тварь. По тому, как она упала, Читер понял, что прилетело ей неслабо. Или подохнет, или долго отлеживаться придется. И в том, и в другом случае велик шанс неплохо подогреться на добыче, ведь эта уродина развилась почти до элиты. Однако о трофеях можно даже не мечтать.

Увы — удача отряду изменила. С рассветом колонна увеличила скорость, и поначалу на тяжкую жизнь жаловаться не приходилось. Мрачное приграничье казалось совсем не мрачным. Один за другим следовали пустынные кластеры, где лишь изредка на шум моторов выбегали не самые продвинутые представители зараженного племени. Ни разу стрелять не пришлось, быстро оставляли их позади.

Затем внезапно Март приказал сделать остановку в ничем не примечательном месте. Единственное, что его отличало от прочих, — возможность хорошо просматривать подступы со всех сторон. Ничего не объясняя, лидер сказал, что здесь надо проторчать часа три. Разрешил дремать всем, кроме дозорных, и Читер такой возможностью воспользовался.

За три часа ничего не случилось, если не считать одинокого бегуна, догнавшего, на свою беду, колонну, и проехавшей вдали грузовой машины. Кто на ней катается, понять не удалось, да и техника не выглядела переделанной. Возможно, где-то поблизости перезагрузка случилась и за рулем сидит ошалевший от новостей цифра, готовящийся примкнуть к армии мертвяков.

Спустя три часа Март приказал выдвигаться. Причем некоторое время ехали по своим же следам — возвращались. Это вызвало оживление в чате, на которое лидер никак не реагировал.

А потом мертвяки проявили себя во всей красе.

И случилось это, по закону подлости, в самом неудобном месте.

Дорога здесь сужалась до двух полос, сильно виляла, к обочинам с обеих сторон подступали густые заросли. Вот оттуда они и начали выскакивать. Машинам приходилось держаться одна за другой, подвижный пикап не мог маневрировать, прилично отъезжая в стороны, откуда его пулемет способен угощать тварей и впереди, и позади. Нарастить скорость не позволяли частые изгибы шоссе, и они же принуждали двигаться гуськом.

Стрельбу слышно издали, все больше и больше тварей оказывались на пути колонны. Некоторые попадали под отбойник артиллерийской машины, но — увы — не все. Вот эта почти добралась до начинки замыкающего грузовика, спасибо, что пикап сумел помочь. Но тент с правой стороны разодран в клочья, вместе с кое-как приспособленной на него сетью из тонких веревок. Импровизированная защита из нашитых на брезент бронежилетов больше ни от чего не защищает. Прыткая тварь сейчас может одним прыжком оказаться в кузове.

Толстый, мгновенно оценив повреждения, скомандовал:

— Киска, держи эту дыру! Читер, давай к ней! Таракан, ко мне, помогай!

— У меня патронов мало! — пожаловался тот.

— Много слов! Прикрывай меня на перезарядках!

Читер перебрался к Киске, оттянул вниз развевающийся от встречного потока воздуха край тента, чуть высунулся в прореху, пытаясь разглядеть, что же творится с этой стороны. Голову тут же едва не оторвал прыгнувший на машину серьезный мертвяк. Промахнувшись мимо башки, от успел ухватиться за один из бронежилетов. Но тот был пришит небрежно, потому нагрузки не выдержал, и зараженный рухнул на асфальт с сомнительным трофеем в лапах.

Из зарослей выбегали новые твари, но Читера они не напрягали. Пока доберутся до обочины, машина промчится мимо. Им придется ее преследовать, а это уже проблема Толстого и Таракана. Опасаться надо тех, которые выскакивают в голове колонны или даже перед ней. Вот эти могут успеть дел наворотить.

Следующие пять патронов перевел, калеча ноги прилично развитым мертвякам, всех прочих оставляя Киске. Боеприпасов к винтовке не сказать чтобы много, и добывать такие непросто, а к автомату девушки чуть ли не на каждом углу валяются. Не дальше как час назад маленько таких нашли в брошенной полицейской машине — стандартные трофеи.

Вновь вырвались на ровный участок дороги. Машина тут же отпрянула к обочине, открывая артиллерийскому грузовику линию для отстрела увязавшихся тварей. Судя по тому, что пушка выпустила три торопливые очереди, — в тылу не все гладко. И увы, она тут же заткнулась — вновь уперлись в крутой поворот.

Да что за недоумки проложили чуть ли не горный серпантин по ровной местности?!

А это что за новый звук? Часто захлопал автоматический гранатомет, до сей поры помалкивавший. Стрелять он мог только вперед, по ходу движения пикапа, чем сейчас и занимался.

Высунувшись насколько возможно, Читер попытался разглядеть, куда улетают гранаты. У него это получилось. В одно мгновение осознав всю глубину пропасти, в которую вот-вот влетят, он отшатнулся, выхватил пистолет, заорал:

— Они наверху!

Читер не успевал сообщить больше, времени не осталось вообще. Тот короткий взгляд выхватил не просто цель, обстреливаемую из гранатомета, а конкретную неприятность. Оказывается, за очередным поворотом скрывался железнодорожный мост. Его проложили над автодорогой, и, возможно, он интенсивно использовался зараженными для их миграций.

Ничем другим объяснить их количество невозможно. Они набились на мост толпой, почти монолитной массой, и не торопились мчаться на шум стрельбы. Похоже, мертвяки каким-то образом поняли, что добыча сама к ним приедет, да еще и удобно подставится. Надо лишь немного подождать.

И они своего дождались.

Сворачивать некуда — по обе стороны вздымаются все те же густые заросли, тянущиеся почти до насыпи под железнодорожным полотном. Сдавать назад — это значит потерять скорость и подставиться погоне. А там, наверное, тварей собралось ничуть не меньше, чем на мосту. Даже на этой извилистой дороге иногда в поле зрения попадаются десятки преследователей. Огневой мощи не хватит, чтобы завалить их всех, они легко задавят массой.

Оставался всего лишь один вариант — вперед. Проскочить на скорости, не позволив похоронить технику под лавиной сыплющихся с верхотуры тел.

Водители это поняли, резко прибавив обороты. Заработала зенитка, впервые за все время выдавая сплошную очередь, без оглядки на экономию. Видеть результата Читер не мог, но догадывался, что Дворник успел навести пушку на мост и торопится слить в толпу как можно больше снарядов. В прорехе разодранного тента промелькнул пикап. Он почему-то ушел за обочину и мчался по траве, задевая правым боком заросли лесополосы. Годя, оставив в покое гранатомет, перескочил к пулемету, задирая его кверху.

Хотелось крикнуть, что он клинический идиот, что сейчас он ничем не поможет, только подставится зря. Но не услышит, да и толку не будет, пикап уже потерял свой главный козырь — скорость.

И в стороне, с насыпи, в его сторону мчится что-то очень большое, быстрое и страшное.

В следующий миг из головы вылетели все неуместные мысли — кабина содрогнулась от удара. Не пуля попала, и не столкнулась с преградой.

Первый мертвяк прилетел.

Началось.

Тент вогнулся сразу в нескольких местах, а один зараженный каким-то чудом ухитрился закатиться в прореху на боку, сбив с ног Киску. Читер удачно выпустил пулю ему в споровый мешок и начал разряжать пистолет по копошащимся буграм на брезенте. Толстый вскинул пулемет и присоединился к веселью. Выглянувшее из-за облаков солнце подсветило отверстия от пуль.

И не только от пуль: тент уже успели прорвать в нескольких местах, торопливо расширяя отверстия когтями и клыками.

Читер ухитрился вбить пулю в разинутый рот подставившегося мертвяка, как тут брезент наконец затрещал, открывая затянутое облаками небо.

И обрушивая в кузов с десяток тел, не все из которых были мертвыми.

Это все, это рукопашная, с огнестрельным оружием в тесноте кузова не разгуляешься. Читер, стреляя в последний раз, свободной рукой потянулся к топорику, одновременно активируя Улыбку Фортуны.

Самое время. Сейчас или сольются все, и встанешь с откатившимся умением, или кратковременная удача поможет выкрутиться.

Выронив разряженный пистолет, врезал по затылку приземлившемуся на корточки мертвяку. Взвыл, когда второй ухватил за лодыжку, сжимая когтистую ладонь, будто пыточные тиски. Заехал и этому, уже по макушке. Повезло, что это всего лишь бегун-переросток, несерьезного оружия хватило, чтобы расколоть череп.

Отшатнулся, едва не вывалившись из кузова. Сам не понял, зачем это сделал, но тут перед носом расцвел факел пулеметного выхлопа. Толстый, невзирая на риск задеть своих или словить рикошет, выпустил длинную очередь в поднимающегося лотерейщика. Тварь не сказать чтобы сильная, но в рукопашную с ней сходиться неинтересно.

Ухватившись за борт одной рукой, Читер занес вторую над головой, собираясь еще кого-нибудь отоварить. Но некого — цели закончились.

Даже обидно стало. Такое впечатление, что переоценил опасность.

Может, не стоило Улыбку Фортуны разряжать?..

Гулко затрещали пистолетные выстрелы. Под ухом, но это уже не в кузове: это Клоун в кабине отстреливается от кого-то. Грузовик не оборудован защитой, а там в самом начале кто-то свалился.

Толстый, тоже это поняв, дал еще одну очередь, вслепую, поверху. Машина в этот миг дернулась, пулеметчик потерял равновесие и нелепо плюхнулся на пятую точку.

Присев, Читер подхватил отложенную винтовку, развернулся, палец лег на спуск.

Да так и замер.

В кого стрелять?! От моста почти до самого заднего борта растеклась река из бегущих мертвяков. Мелочь в основном, но их до такой степени много, что в этом месиве глаз не в состоянии выхватить первоочередные цели.

Киска, поднимаясь, размазала по лицу хлещущую из рассеченного лба кровь и тоже взглянула назад. Испуганно выругалась, пульнула в преследующую орду из подствольника. Выругалась еще раз, уже поизощреннее, когда граната не разорвалась, и пнула валяющегося Таракана:

— Придурок, не спи!

Вновь вскинула автомат, опустошила магазин одной длиннейшей очередью и потянулась за следующим.

Читер, свесившись с борта, взглянул вперед, после чего развернулся и крикнул:

— Не трать патроны, все нормально!

— Нормально?! — истерично воскликнула Киска. — Да твою же мать! Их тут целая дивизия!

— Спокойно. Дорога дальше нормальная, сейчас оторвемся.

Сверху свалилась туша зараженного. Голову разбило пулями до такой степени, что, пока падала, из нее вывалилось содержимое, прямиком на Таракана. Тот вскрикнул испуганно, откатился в сторону, начал нашаривать автомат. Хорошо, что оружие успел потерять, так бы точно устроил пальбу в кузове.

Хватит. И так неплохо постреляли. Великое чудо, что никого не задело всерьез.

Наверное.

Да и ничего еще не кончено. Может, дорога впереди широкая и без зарослей по обочинам, но это не значит, что все беды остались позади. Возможно, это была лишь прелюдия к основному действию.

Толстый, вернувшись к заднему борту, показал удаляющейся лавине мертвяков неприличный жест и скомандовал:

— Все по местам! Готовьтесь, если они и дальше выскакивать станут, нам будет тяжелее!

С этим утверждением трудно не согласиться. Тент и раньше не очень-то хорошо защищал, а теперь походил на рубаху последнего нищего. Кузов насквозь просматривался со всех сторон.

Только вряд ли Толстый имел в виду тент. В меню отряда красноречиво чернели две иконки из одиннадцати. Одна с ником «Годя», другая — «Физик».

Экипаж пикапа.

Зараженные, убив игрока, мгновенно теряют интерес к телу, а при наличии приста есть несколько минут на воскрешение.

Но только не в этом случае. Как выразилась Киска, мертвяков у моста — целая дивизия. Нет, может, девушка и сильно преувеличила, но это ничего не меняет. Пусть большинство тварей низкоуровневые, но у отряда не хватит сил прорваться к пикапу, поднять павших и убраться оттуда, не понеся новых потерь.

Вот и все. Осталось девять человек.

Один из которых — бесконечно далеко.

Интересно, о чем думает Няша, глядя, как в отряде появляются новые лица, а затем чернеют и вновь наливаются цветом.

Или погасают необратимо, с последующим исключением.

Март вышел из здания автозаправки и пожаловался:

— Плохое место, пива нет. И давайте шевелитесь, время поджимает.

— То колесим кругами, то, оказывается, время поджимает, — пробурчал Клоун. — И вообще мог бы и помочь заправиться, если так торопишься.

— Я ваш уважаемый лидер, я головой должен работать, а вы — руками. Скажите спасибо, что за водителя у вас припахан.

— Ну и что ты там головой наработал, наш уважаемый лидер? — встрял Таракан, возясь с горловиной бака артиллерийского грузовика. — Мы тупо туда-сюда катаемся. Ты, похоже, забыл, в какой стороне граница.

— С точностью до метра помню, — уверенно заявил Март. — Только не везде, а… В общем, в некоторых местах. И мы как раз в таком месте. Если переживаете, что у нас все плохо, помните об этом. Я не только границы здесь вижу, я много чего видеть могу.

— А чем это место такое особенное, что ты видишь именно в нем? — спросил Толстый.

— Чуйка у меня такая, с некоторыми странностями. Не обращай внимания. Главное, что она не подводит, если уж заработала. И чем ближе мы к месту подъезжаем, тем четче я вижу некоторые подробности. Больше туда-сюда гонять не будем, я знаю, куда дальше подадимся.

— И куда? — поинтересовался Таракан.

Март неопределенно махнул рукой:

— Туда. Там нужный кластер.

— Кому он нужный?

— Мне, тебе и всем нам. До него восемь с половиной километров по прямой. Вот эта дорога почти точно в его сторону ведет. Дальше не понять, может, и сворачивает куда, но я надеюсь, что доведет куда надо. Кластер этот перезагрузится через пятнадцать минут.

— Это тебе твоя чуйка подсказала? — уточнил Толстый.

— Ага, она самая. Ездил, срисовывал географию по чуйке, искал для нас именно такой вариант. Это ведь приграничье, тут перезагрузки часто случаются. Фишка в том, что кластер этот не из мелких. Около двадцати километров по длине и десяток с лишним по ширине. В ближайшие часы серьезных зараженных на нем не будет, они уже разбежались в разные стороны. Очень может быть, что мы нарвались как раз на шайку разбегающихся, очень уж их много в одном месте оказалось, даже для пограничья как-то чересчур. Итого: у нас есть возможность проскочить около тридцати километров по приятным местам, где мы вряд ли огребем по полной. Оттуда нам фигня останется до первой границы. Очень может быть, что уже через час-другой там окажемся. Дальше там ничто перезагружаться не собирается, и никто нам не поможет. Но у нас есть транспорт, оружие и мои мудрые мозги, а проехать останется немного.

— На стыке трех границ не бывает, что просто проезжают, — заявил Таракан. — У нас уже людей почти не осталось, а дальше только хуже будет.

Март покачал головой:

— Хуже не будет, а будет только лучше. На этом стыке твари, конечно, попадаются, куда же без них, но их будет немного.

— С чего бы это?

— С того, что это особенность местная. И вообще — что за вопросы? Я лидер, я думаю головой, а вы руками работаете. Моя голова знает, что тварей на стыке именно этих границ именно сейчас водится немного. Считайте, что это я тоже чую. Заправляйте уже наши колымаги, давайте покатимся за призами от Системы.

Глава 17 Жизнь восьмая. «Спокойная поездка по приятным местам»

Грузовик наконец вскарабкался на затяжной подъем и резко остановился.

Таракан встрепенулся, спросил высунувшегося Толстого:

— Чего не едем? С этим кластером что-то не то? Март пургу нагнал, да?

— Хрен его знает, — задумчиво ответил Толстый. — Артиллерия тоже встала. Март вышел, смотрит на что-то. А ну-ка…

Толстый подпрыгнул, ухватился за раму крепления для почти не существующего тента, легко подтянулся, уставился вперед и почти сразу накинулся на Таракана:

— Да иметь конем и тебя, и твой паршивый язык.

— Что я не так сказал?!

— А то, что каркаешь и каркаешь. Вот и накаркал.

— Кластер не перезагрузился? Или что там с ним? — спросила Киска.

— Это, мать его, городской кластер.

Толстый присвистнул, а Таракан жадно уточнил:

— Что за город? Большой?

— Хрен его знает. Но вижу здания этажей в двадцать и повыше. Это точно не деревня.

— Черт! Попали! Вот какого Март не сказал, что кластер городской?

— Да он, по ходу, сам удивился. Наверное, таких подробностей ему не разглядеть. Зато кисляком и правда попахивает, насчет перезагрузки он не ошибся.

— И что? — еще больше напрягся Таракан. — Мы попремся через город?

— А у тебя есть вариант получше? Март прав, после перезагрузки такого кластера у нас шикарная возможность проскочить без лишних проблем через опасный участок. Здесь, под границей, каждый лишний километр за счастье. Во, главный садится назад. Даже в чат ничего не написал, молча поедем.

Как только грузовик стронулся с места, вспыхнул неожиданный и никогда прежде не виданный лог:

Внимание! Впервые в истории Континента игроки оказались на этом кластере. Поздравляем вас и участников вашего отряда. Внимание! Открыт новый кластер. Отрядное открытие. Это первый открытый вами кластер. Бонус — 100 распределяемых очков дополнительных характеристик. Внимание! Вы открыли скрытую характеристику — Картография. Уровень характеристики Картография — 1. Поздравляем! Исследуйте неизведанные другими игроками территории, чем больше вы их откроете, тем выше поднимется Картография. С увеличением ее уровня вам будут доступны все новые и новые возможности.

Внимание! Игрок Няша находится слишком далеко. Ей не засчитывается открытие.

— Опачки! — радостно воскликнул Таракан. — А кластер-то не простой, а с подарочком.

Читер, изучив лог, не очень-то воспрянул духом. Да, открытие выглядит приятно, однако от открывшегося впереди зрелища нахлынули нехорошие предчувствия. Так уж получилось, что именно со стартовыми городскими кластерами у него связана бо́льшая часть негативных воспоминаний. И сейчас изрядно потрепанный отряд сунулся именно в такое место.

Может, зараженные и правда не сразу массово накинутся на свежую пищу. Однако они вряд ли станут с этим долго тянуть. Свежий кластер — это их любимое лакомство, отовсюду сбегаются. Тем более если на нем располагается большой город или хотя бы его часть. Прекрасная кормушка, спокойный период надолго не затянется.

К тому же цифры ведут себя непредсказуемо. Могут забить дороги пробками или устроить разрушительную диверсию.

Идея Марта казалась все более и более сомнительной.

Грузовик начал останавливаться и сворачивать к обочине. Недовольно прогудели клаксоны невидимых из кузова машин. Читер отодвинул в сторону разодранный комок брезента, некогда являвшийся частью тента, и покачал головой, оценив забитость широченной улицы. Горожане каким-то образом почуяли неладное и массово потянулись к выезду. Их автомобили заполонили половину дороги, многие, нарушая правила, пытались объехать пробку по полосам встречного движения. Цифры нервничали, сигналили, энергично жестикулировали и хамовато орали. На технику отряда вроде бы особого внимания не обращали, похоже, они коллективно зациклены на идее побыстрее оказаться за окраиной. Все прочие моменты им явно не настолько интересны. Вон даже аварию почти игнорируют. А там битым железом не обошлось, пострадавший имеется — мужчина присел на бордюр, обхватив руками окровавленную голову.

Артиллерийский грузовик остановился наискосок к дороге, почти полностью перекрыв две полосы. Нарушающие правила водители вынуждены были протискиваться в опасной близости, рискуя поцарапать бамперы. Это их сильно раздражало, сигналили почти непрерывно.

— Март зачем-то в магазин пошел, — сказала Киска.

— За пивом выскочил, он же алкаш, — предположил Таракан.

Читер был склонен с ним согласиться. Нет ни одной другой причины, которая заставит Марта так поступать. Продовольствие у отряда есть, вода тоже, он явно не ради этого в гастроном направился.

— Полицейская машина подъезжает, — напряглась Киска. — Остановилась. Вышли двое. Один к нам идет, второй к первой машине.

Со стороны кабины кто-то невнятно заговорил, после чего Клоун возбужденно воскликнул:

— Да ты прикалываешься или разозлить меня хочешь?! У тебя что, в глазах дерьмо?! Вон, посмотри! Да там все через двойную сплошную едут, принимай любого! Какого ты до меня одного докапываешься?! Я здесь что, самый красивый?!

Опять послышался невнятный говор, затем кто-то вскрикнул, треснула короткая, на два патрона, очередь, прокричали где-то дальше, и гулко протарахтел пулемет Дворника. Шумно зазвенело рассыпающееся стекло, заработал пистолет или даже два. Очень уж торопливо пули выпускает, но явно не автоматика.

Что-то сильно ударило куда-то в район кабины, а Киска, вскидывая автомат, крикнула:

— Они свалили этих полицаев, но там еще пара пеших за магазином! Я их отсюда не достану!

В грузовик ударила еще одна пуля, после чего тот наконец заревел мотором и стронулся с места.

Читера Толстый поставил прикрывать левый борт, поэтому рассмотреть происходящее он не мог, получалось только слушать. Но ушей вполне достаточно, чтобы понять — из-за «пивной остановки» отряд получил конфликт с местными правоохранителями. Хаос в городе еще не воцарился, несмотря на проблемы с электричеством, кое-какая связь у полицейских работать должна.

Как бы не пришлось прорываться через весь город с боем.

Впереди заскрежетал металл, клаксоны загудели совсем уж безумно. Похоже, под отбойник артиллерийского грузовика угодила одна из нарушающих правила машин.

Замигал чат. Это Март передал короткий приказ: «Огонь по полиции и военным. Стрелять сразу, как их увидите».

Военные?! Об этом Читер как-то не подумал. Полиция — это неприятно, но не сказать что сильно страшно. Даже если суровых спецов выставят, у тех и вооружение не то, и навыки не годятся против игроков.

А вот военные — это очень серьезно. Если в городе имеются армейцы при боевой технике — вообще труба дело. Один бронетранспортер способен легко размолотить короткую колонну, если удачно подловит.

Аборигены кластер знают лучше, им подловить залетных — раз плюнуть. Сенс из Марта так себе, в движении все сканировать не успеет.

Таракан, сместившись поближе к Читеру, пожаловался:

— У меня и так человечность не очень, а тут я последнюю солью, если по полиции стрелять.

Толстый, ухитрившись расслышать Таракана за шумом гудящей пробки, громко признался:

— Я с минусовой почти два месяца прожил и не сильно парился. Да, неудобно иногда, но почти не напрягает. Стреляй сразу, как Март сказал. У меня к пулемету немного осталось, экономить придется.

Таракан издал непередаваемый звук:

— Мы еще хрен знает где от границы, а у тебя уже патроны на подсосе?!

— А что ты хотел? У нас же почти все сгорело с грузовиком. Все на подсосе остались. Пулеметные на каждом шагу не валяются. Твою мать! А вот и полицаи!

На другой стороне улицы завыла сирена и замигала «люстра». Полицейская машина, выскочив из переулка, уперлась в пробку. Водители при всем желании не могли освободить ей дорогу, да и желания такого не проявляли. Осознав это, двое служивых выскочили, помчались наперерез, петляя среди автомобилей. В руках оба с решительным видом сжимали пистолеты.

Читер еще налюбоваться полицейскими не успел, а Таракан уже начал стрелять. Ни капли не жалея патронов, щедрыми очередями работал. Одного срезал сразу, второй укрылся за машиной и носа не показывал. А как тут покажешь, если пули колотят над головой. Заодно доставалось и соседним автомобилям, из одного омерзительно красочно выплеснулся кровавый фонтан.

— Да уймись ты! — крикнул Читер, воспользовавшись паузой на смене магазина. — Ничего он нам не сделает, мы уже почти проехали.

Впереди загремел сминаемый металл. Перегнувшись через борт, Читер увидел, что артиллерийский грузовик на скорости влетел в еще одну пробку, вытекающую из боковой улицы. Неширокая, в пару машин, отбойник легко расшвырял их в сторону, открыв проход. Водители от такого наглого безобразия ошалели до такой степени, что даже не стали терзать клаксоны, просто вытаращились круглыми глазами.

Грузовик подпрыгнул на обломках разбитых легковушек и помчался дальше, по почти пустынной улице. Движение здесь одностороннее и ведет в глубины города. Народ, наоборот, рвется вырваться за окраину, так что помехи почти не встречались. Благодаря этому разогнались до скорости, явно не одобряемой правилами дорожного движения.

Но — ненадолго. Улица уткнулась в забитый машинами широченный проспект. Здесь с отбойником на скорости не покатаешься, быстро в металле завязнешь. Тут или танк нужен, или тяжелый бульдозер.

Но Март не стал разворачиваться. Он резко снизил скорость и начал пробиваться через дорогу, калеча попавшие под отбойник автомобили. Завязнуть в разбитой технике ему не грозило: в этом месте пробка не слишком плотная, машины только легковые и стоят в шесть рядов.

Расчистив дорогу для Клоуна, Март переехал через бордюр, сломал низенький металлический заборчик и помчался по парку.

Спустя секунду и Читер ухватился за борт, стараясь не вылететь. Трясло так, как на серости не трясло: машина мчалась чересчур быстро. Рискованно так гнать по бездорожью, среди толстых деревьев. Возможно, Марта напрягло то, что где-то рядом начали трещать автоматные очереди. Нет, стреляли явно не по колонне, но поблизости от таких мест отираться не хочется.

Грузовик развернулся на широкой аллее, помчался по ней, давя цветы на многочисленных газонах. Какая-то старуха, решившая выгулять младенца в столь непростое время, едва успела отскочить в сторону, выдернув коляску уже почти из-под колеса.

Где-то очень близко послышался вой сирен. Март опять свернул, проламываясь через кусты и давя заборчики. Он пытался вырваться на улицу по другую сторону парка.

Рев сирены резко стих, сменившись звуком бьющегося стекла и сминаемого металла. Клоун, руля следом за Мартом, обогнул перевернувшуюся полицейскую машину и выехал на почти свободную от машин улицу. Помчались по ней, будто по пустой, потому что все живое разбегалось с пути.

Еще одна полицейская машина, на этот раз не разбитая, выскочила из узкого прохода меж домов, загудела сиреной, пристроившись было в хвост. Но после косой очереди Таракана, ухитрившегося попасть по витрине в добром десятке метров от цели, служивые передумали геройствовать, резко срулив в парк.

Отряд нарвался по-настоящему, когда до выезда оставалось уже всего ничего. Карты города ни у кого не было, но и без нее понятно, что дело пахнет приближением сельской местности: кварталы с высотками остались позади; потянулись торговые центры с товарами, которые предпочитают продавать на окраинах или дальше. Да и указатели, показывающие расстояния до ближайших населенных пунктов, подсказывали, что самое трудное уже позади.

А позади осталось многое. Сотни покалеченных автомобилей мирных горожан; и десятки полицейских машин свое отъездили, угодив под отбойник или наловив пуль. Два раза правоохранители пытались организовать заслон на пути прямолинейно движущейся пары грузовиков, и в обоих случаях это приводило к жертвам среди служивых. Дворник пускал в ход пушку, после чего мало кто находил в себе смелость отвечать артиллерии огнем из легкого стрелкового оружия.

Но такие все же попадались. Оба грузовика заработали немало пробоин, в том числе досталось колесам. Не все попортило, но с прежней скоростью не погоняешь, надо поменять при первой возможности. Убитых не было, но Толстый схлопотал в предплечье пистолетную пулю, а Клоун чуть без глаза не остался, словив в лицо рой металлических осколков.

Мелочи жизни. Можно сказать, что город проскочили легко и без потерь.

Почти проскочили.

Широченная дорога опустела полностью. Почему-то цифры, стремящиеся покинуть город, эту сторону игнорировали. Оно и к лучшему: можно спокойно мчаться с гоночными скоростями.

Проехали мимо огромной площадки, забитой подержанными автомобилями, выставленными на продажу, миновали очередной гипермаркет, торгующий строительным барахлом. Выскочили на огромный кольцевой перекресток, на который выходило сразу пять дорог.

Посреди асфальтового кольца, на круглом газоне, засаженном травой и карликовыми елями, стоял бронетранспортер. Не памятник, а боевая машина, занявшая позицию. То, что пулемет в ее башне смотрел именно на этот выезд, подсказывало, что встречать приготовились именно игроков. Четыре полицейские машины стояли поодаль, вдоль обочины. Правоохранители решили держаться в тылу армии.

Разумный ход, учитывая потери, понесенные ими при невнятных попытках остановить колонну.

Военный при бронежилете и каске, по пояс высовывающийся из люка, поднес ко рту мегафон. Этот город все еще придерживается норм цивилизованного времени. Прежде чем расстрелять злодеев из крупняка, полагается предупредить.

А вот игрокам правила горожан не писаны. Март ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль. Тяжелую машину занесло, разворачивая боком к противнику, пушечные стволы будто сами собой уставились на цель.

Дворник открыл огонь. В лентах четыре из пяти снарядов — бронебойные и один осколочно-фугасный. Последний против защищенной боевой техники неэффективен, а первые почти бесполезны против серьезной.

Да только бронетранспортер далеко не из современных. Старая машинка, из приличного вооружения только пулемет на четырнадцать с половиной миллиметров. Он хорош, он чертовски даже хорош, не зря его так высоко ценят игроки. А вот защита у машины — слабовата. Своим же пулеметом прошивать можно со всех сторон, если дистанция невелика.

Пушка в двадцать три миллиметра может прошить ее издали. А уж сейчас, в упор, да под управлением мастерски с ней обращающегося кваза, она за четыре секунды выдала три очереди, разворотив бронетранспортеру нос, разнеся в кровавую труху тело военного с мегафоном и заодно накидав несколько подарков полицейским машинам.

Не удалось им за спинами армейцев отсидеться.

Почти в одно мгновение разгромив серьезный заслон, Дворник крутанул пушку, возвращая ее в походное положение. Передний грузовик начал было набирать ход, поворачивая по кольцу, Читер, целившийся в полицейских, расслабил палец на спусковом крючке.

И тут Март зачем-то вывернул руль еще раз, уводя машину с дороги. Перевалившись через бордюр, она снесла сетчатый забор, ограждавший автостоянку перед очередным торговым центром, и направилась к углу этого самого центра с явным намерением укрыться за ним.

Читер ничего не понимал, но, оглянувшись, увидел, как спал с лица Толстый: лишь у него осталась радиостанция, по которой он мог слышать речевые указания лидера, не отвлекаясь на чат.

Видимо, услышанное очень ему не понравилось.

Где-то за спиной и слева заработали минимум две автоматические пушки. И пулемет им поддакивал, по звуку — хорошо знакомый четырнадцать и пять. В свое время уши Читера неслабо от него натерпелись, хорошо запомнилось. Молния трассера проскочила возле Таракана, проделав в жалких остатках тента еще одну прореху.

А вот следующий снаряд взорвался, едва коснувшись этого самого брезента.

Читеру повезло, что стоял на колене и боком, гораздо выше уровня, на котором сверкнула вспышка. Но все равно по голове врезало так, что на миг отключился. В себя пришел, валяясь на спине, перед глазами померк свет, в уши пробивались омерзительные, ни на что не похожие звуки.

Неуклюже приподнялся, провел ладонью по лицу, размазывая невесть откуда натекшую кровь, начал озираться. В кузове еще витал дымок, но это жалкие остатки — выдуло все, ведь грузовик не потерял хода, несется куда-то. Все без исключения валялись в разных позах, Таракан при этом не подавал признаков жизни.

Читер рефлекторно вызвал отрядное меню, убедился, что все иконки горят. На миг успокоился, но только на миг. Вспомнил, как было с Киской, когда их подставили под серую гончую.

Ее иконка тогда тоже горела.

А толку?..

Приподнявшись на колено, разглядел точку, из которой вылетали новые и новые трассеры. Пушка или машина с пушкой притаилась по другую сторону от перекрестка. Там, метрах в ста, зеленела рощица, густо заросшая кустами. Вот в ней вояки и обустроили позицию.

Вскинул винтовку, выстрелил в пульсирующую вспышку очереди, обернулся влево, в поисках второй позиции. Но ничего не заметил. Видимо, она осталась за углом торгового центра, ведь ее и не видно, и не слышно.

Хотя, если честно, на уши сейчас надежды мало. Оглушило знатно.

Выстрелил еще раз в ту же точку. И заторможенно удивился тому, что при такой интенсивности стрельбы грузовик все еще не разнесло по запчастям. Дистанция ведь смешная, и преград почти нет. Или в башне безрукий идиот сидит, или его мозги уже закипели под действием заражения.

Впрочем, в этом случае стрелка тоже можно причислить к идиотам.

Покосился вправо и только тогда понял, что с машиной что-то не так. Вместо того чтобы покорно плестись за лидером, она пересекала стоянку по диагонали, двигаясь строго по прямой. Такая прямая тоже скроет грузовик от обстрела, но это случится секунды на две-три позже.

А в столь острых ситуациях и секунда — много.

Читер выстрелил еще раз. И приятно удивился результату — вспышка погасла. Неужели куда-то серьезно попасть умудрился? Но как такое может быть, если даже цели не видел? Практически наобум работал. Скорее лента закончилась.

Что бы то ни было, но снаряды перестали проноситься над головой и по сторонам. Грузовик пересек стоянку, снес забор по другую ее сторону, ударился в склон дорожной насыпи, начал было заезжать на нее, отворачивая. Но слишком велика скорость, и слишком крут склон.

Осознав, что сейчас произойдет, Читер заорал:

— Держитесь!

В следующий миг машина врезалась в стену из бетонных блоков, коими укрепили часть склона, и завалилась набок. Все это происходило столь быстро и грубо, что Читер не сумел последовать своему же совету.

Говоря проще — не удержался, вылетел из кузова, прокатился по асфальту, больно приложившись добрым десятком мест и потеряв винтовку.

Как только тело перестало катиться, нашел в себе силы приподняться, упершись в асфальт ободранными руками. Завертел головой. Вон Таракан разлегся, разметав руки в стороны. Такой же неподвижный, как и прежде. Неужели опять на воскрешение пойдет? Да уж, не везет ему.

А вот и винтовка. Читер пополз к ней на карачках. Он еще поживет, он выкарабкается, он и не в таких переделках бывал, и ему все сходило с рук.

В кроне одного из тополей, окружавших автостоянку, разорвался очередной снаряд. Мелкий осколок вонзился в запястье, но боли Читер не ощутил.

Ну да, у него и так уже все болит, так что новостей в этом вопросе ожидать не приходится.

Ухватился за винтовку и начал подниматься. Перед глазами промелькнула рожа невесть откуда взявшегося Толстого. Окровавлена до такой степени, что едва его узнал, почти на мертвяка похож.

Безумно сверкая глазами, Толстый прокричал:

— Помоги! Надо Таракана оттащить!

— А Киска… Киска где? — машинально спросил Читер.

Его язык раньше мозга осознал, что той нигде не видно.

— Да помоги же!

Больше ничего не спрашивая, ухватил Таракана за руку, потянул, удивляясь тому, что нашел в себе силы это сделать. При этом в поле зрения попали Март и Дворник. Каждый из них тянул еще по телу, причем в одном Читер опознал потерявшуюся Киску.

Эмоций при этом не ощутил. Хотя как минимум надо удивиться тому, что впервые за несколько дней увидел Марта без пива в руке.

Спасибо Толстому. Может, его тоже приложило неслабо, но мозги не поплыли. Читер даже не понял, куда они в итоге добрались. Просто в какой-то миг напарник сказал, что стоп, что надо ждать, когда у приста дойдет очередь до Таракана.

Читер присел на асфальт, привалился спиной к колесу, положил винтовку перед собой, достал фляжку, отвинтил крышку подрагивающей рукой, припал губами к горлышку. Живчик хлынул по пищеводу вулканической лавой. Так и виделось, как его потоки дальше растекаются по венам и артериям, добираются до всех без исключения уголков тела, снимая усталость и боль, залечивая повреждения и вливая силы.

Минутка-другая, и Читер будет готов на многое.

Дайте ему только эту минутку или две.

Убирая фляжку, ощутил, что в голове сквозь кашу начинают пробиваться осколки разумных мыслей. Под их влиянием пошарил за плечом, нащупал палку ненатянутого лука, чуть успокоился. Покосился на Кнопку, хлопотавшую над телами Киски, Таракана и Клоуна. Не понял, погибли они сразу или им помог Дворник, но одно не вызывает сомнений — всем троим требуется прист, а не хирург или знахарь.

Закрутил головой, пытаясь понять, откуда взялось колесо, к которому прислонена спина. Артиллерийский грузовик стоит чуть дальше, наискось уткнувшись кабиной в стену торгового центра, вторая машина осталась лежащей на боку позади. А тут тот самый злосчастный склон дорожной насыпи продолжается, неоткуда на нем автомобилю взяться.

Это оказался не автомобиль, а именно колесо. Отдельно валяющееся колесо. Похоже, его оторвало от артиллерийского грузовика. И в стоячем положении оно пребывало по той причине, что оторвалось оно не само по себе, а с увесистым фрагментом ходовой части. Железяки уткнулись в склон подпоркой, вот потому и не падает.

Похоже, грузовик словил снаряд за миг до того, как скрылся за углом. Не повезло, дальше он уже не поедет.

Как и второй.

На лицо легла тень. Подняв голову, Читер даже не удивился, увидев бронетранспортер. Не тот, нахватавший снарядов на перекрестке, а его собрат. Он двигался по краю насыпи, а из его бойниц высовывались стволы автоматов.

Идиоты. Даже в оглушенном состоянии Читер понимал, что зря они так выкатились. Башенное вооружение бронетранспортер сильно опустить не может, да и стрелки из бойниц не отыграют. Слишком низко расположилась цель, они даже разглядеть сейчас ничего не могут. Думают спуститься дальше, туда, где насыпь сходит на нет? Ну так не стоило делать это у игроков на виду.

Дворник с нечеловеческой, почти паучьей ловкостью взмыл на платформу грузовика, сел за пушку, развернул, открыл огонь и стрелял до тех пор, пока не слил ленты.

Ну а чего их беречь? Машина дальше не поедет, а тащить зенитку на себе даже квазу не по плечу.

Бронетранспортер, словив в борт несколько десятков снарядов, отвернул в одну сторону, потом в другую, скатился с насыпи, чудом при этом не перевернувшись, и всей своей немалой массой врубился в бок артиллерийского грузовика. Дворнику на этот раз чуть ли не птицей пришлось воспарить, чтобы не остаться в мешанине металла, расплющившись при этом в блин или отделавшись многочисленными переломами.

Март небрежным броском закинув в бойницу дымящей машины гранату, присел рядом, похлопал по щекам:

— Чит, ты нам нужен. Вспомни про Няшу. Ты быстрее китайскую Пасху увидишь, чем ее, если здесь все останемся. Поднимайся давай, нам очень нужна твоя винтовка.

Спустя десятки минут, а может, и часы, потраченные на пеший прорыв через полчища вояк и полицейских, Март сплюнул кровью, достал банку пива, откупорил, отхлебнул и устало выдал:

— Кажись, все. Отцепились наконец.

Читер, торопливо пересчитывая оставшиеся патроны, недоверчиво обернулся. Снаряды рваться прекратили давно, еще когда Дворник разобрался с оставшейся бронемашиной, достав ее из одноразового гранатомета. Но вот автоматчики оставлять отряд в покое после этого не пожелали. Военные и полицейские наступали на пятки, используя свое знание местности, устраивали обходы, организовывая засады на предполагаемом пути. Даже таланты Марта и Киски не всегда позволяли своевременно замечать угрозу.

В одной из таких засад еще раз слился Таракан. В другой впервые за все время похода достали Толстого. Киске едва не отстрелили ухо, Читер словил шеей гранатный осколок, чудом не задевший артерию. Пришлось туго перематывать шею, из-за этого он теперь страдал от недостатка воздуха. Ну и по мелочам нахватались, никому не удалось уйти с целой шкурой, даже оберегаемая всеми Кнопка кровью испачкана.

Почему затихла стрельба? Раз Март говорит, что враги отцепились, это значит, что их нет. А ведь местность не мешает ему использовать его дар. Последние полкилометра отряд продвигался по кукурузному полю. Зелень прикрывала с головой и своих, и врагов, но противник до этого патронов не экономил, без жалости сливал их вслепую, не отмалчивался подолгу.

Март еще раз отхлебнул из банки и сказал:

— До границы кластера метров двести осталось. Вряд ли нас там ждет свежее пиво, но надо поднажать.

— Метров двести?.. — обессиленно уточнил Таракан и добавил: — Ты же раньше до метра все сказать мог.

— Вру я много, да и устал сильно, потому считаю плохо, — ответил Март. — Потом вся болтовня, давайте резче. Цифры обычно за границу кластера лезть не любят. Не нравятся им границы, они их с толку сбивают.

Читер на это ничего не сказал. Просто пошел дальше. Там, за полем, вздымался склон невысокой холмистой гряды. Если верить Марту, за ней начинается новый кластер.

Вспомнились первые шаги по Континенту. Самая первая граница вспомнилась. Та, где мост разрезало перезагрузкой. Цифры не пытались лезть на другую сторону, просто собрались толпой и круглыми глазами таращились на непонятное зрелище.

Наверное, Март прав. Наверное, они все такие. Не торопятся приближаться к границе осколка своего мирка. Или уже некому приближаться. Скольких Читер успел убить? Шестерых точно. Или даже семерых. А может, восемь или девять? В голове все путается, не понять. И вслепую часто стрелял: на звук, на вспышку в зарослях, на дрогнувшую среди кустов ветку. Тоже мог достать кого-нибудь.

С его-то меткостью можно мухам на лету крылышки срезать.

Черт. Как же хреново телу, и как же плохо работает голова. Проще было умереть тогда, вместе с Киской и Тараканом. Или потом, когда уходили через торговую зону, отстреливая вокруг себя все живое. На такой шум даже несколько зараженных выскочили — первые ласточки приближающегося нашествия. Помогли маленько, своим видом внеся сумятицу в ряды аборигенов. Ну а потом слились быстро от игроков, потому что ничего серьезного собой не представляли.

Серьезные еще не подтянулись, но долго ждать их не придется.

Позади заработал автомат. Сплошной очередью, без перерывов, будто к неопытному стрелку попал, или палят во что-то такое неприятное, что указательный палец свело судорогой от страха.

Может, погоня не просто так отцепилась? Может, авангард орды зараженных решил, что с цифрами разобраться будет проще, чем с игроками? А там, как остальные подоспеют, и против них управу найдут.

Может, и так.

Идти стало тяжелее — поле осталось за спиной, под ногами потянулся склон холма. Ни высокой травы, ни приличных кустарников на нем не видать. Ощущение — будто голый идешь. Если преследователи не отстали и если у них имеется хороший снайпер…

Нет. Прочь такие мысли. О некоторых вещах лучше не думать.

Не то накликаешь.

— Да твою мать, они что, издеваются?! — чуть не взвыл Таракан.

Дворник, выругавшись, начал торопливо пристраиваться на склоне, водя пулеметом так, будто решил пострелять по перелетным уткам.

Проследив за взглядом Таракана, Читер увидел, как в небесах стремительно разрастается темная точка. Знакомая картина, видел уже однажды.

Прямиком на отряд летит вертолет.

Да уж, и правда неслабо оглушило. Звука двигателя не слышно, винтокрылая машина приближается молча, под аккомпанемент торопливых приказов Марта. Лидер собирается встретить новую напасть массированным огнем. Заверяет, что машина не военная, поразить такую легко, а огневой мощи у нее кот наплакал, всего-то одинокий пулеметчик выглядывает, готовясь обстрелять из распахнутого дверного проема.

Один раз Читер так уже попадал. И помнит, как метко прилетали пули с небес. Много ли маны осталось у Кнопки? Сколько она ее сейчас слила? Он сбился считать количество смертей.

Нет, нельзя им рисковать, подпуская летающую огневую точку на дистанцию уверенного поражения.

Читер вскинул винтовку, выстрелил, без суеты передернул затвор, выстрелил еще раз, вновь поработал затвором.

Но стрелять не стал. Зачем, если вертолет падает? Это не маневр, это именно падение. Пошел носом к земле, с боку на бок переваливаясь.

Пулеметчик зачем-то выдал очередь по кукурузному полю. Вряд ли от скуки начал палить в такой момент, скорее страшно ему стало.

А вертолет, сделав напоследок немыслимый пируэт, врезался в землю хвостом, а затем и всем остальным. Винт размолотил чуть ли не гектар кукурузы, подняв облако зеленых ошметков.

Ну а потом это облако подсветилось взрывом.

Читер, полюбовавшись деянием своих рук, дозарядил магазин, развернулся, прошел мимо остолбеневших при виде такого чуда спутников. Не оглядываясь направился дальше и шагал так до тех пор, пока не закончился подъем.

Выбравшись на вершину гряды, увидел наконец то, что за нею скрывалось.

Закрыл глаза. Открыл.

Ничего не изменилось, все тот же пейзаж.

Крайне неожиданный пейзаж.

Март, забравшись на вершину вторым, остановился, оценил открывшийся вид, смял пустую банку, отбросил и с досадой произнес:

— Для такого дела у нас маловато пива.

И Читер, не разделяющий алкогольной увлеченности товарища, в этом случае был вынужден кивнуть:

— Это точно…

Глава 18 Жизнь восьмая. Сюрпризы приграничной географии

Кластеры бывают разными. Степные, горные, покрытые лесами, реками, озерами и болотами. Встречаются всевозможные ландшафты, но обычно каждая часть Континента тяготеет к территориям определенной географически-климатической зоны. Если ты пробираешься по тайге, скорее всего, тебе по ней придется пробираться долго. Шансы шагнуть из-под сени кедров или лиственниц под кокосовую пальму тропического побережья ничтожно малы.

Подобное стыкуется с подобным — неписаный закон Континента.

В этом законе случаются сбои. И чем ближе ты к границе региона, тем выше шанс нарваться на самый причудливый сбой.

Последние полтора часа отряд двигался по такому сбою. Восемь человек — все, кто остались.

За исключением вечно отсутствующей Няши.

Идти очень тяжело. Читеру по Континенту много побродить приходилось, но настолько тяжело ни разу не было.

Во-первых — аномальная жара. Несмотря на солнце, почти скрывшееся за горизонтом, пот лился в три ручья. Во-вторых — местность очень неровная: то вверх идешь, то вниз, и почти никогда по горизонтали.

В-третьих — это пустыня. Настоящая, мать ее, пустыня. Кусок Сахары или какой-нибудь Калахари. Самый безжизненный кусок. Здесь нет ничего, кроме мелкого песка, забивающегося в обувь, в одежду, в глаза и нос, скрипящего на зубах, ослепляющего отражающимися от склонов барханов лучами заходящего солнца.

Что-то в этой пустыне неправильное. Так не должно быть. Не могла же она оказаться здесь только что, вместе с тем городским кластером? В такое совпадение слабо верится. Тогда почему здесь так жарко? Будто раскаленная духовка. Подобное не удивит в первый или максимум второй день после перезагрузки.

Такое впечатление, что это не пустыня загрузилась сюда, это отряд в нее загрузился.

Тяжело дыша, Читер начал забираться на очередной бархан. Сухой песок осыпа́лся, вместе с ним заметно сползали ноги. Из-за этого вместо двух шагов приходилось делать четыре. А силенок, между прочим, не прибавляется.

Кнопка, которой тяжело приходилось в ее крутом бронежилете и каске, уже на вершине взмолилась:

— Можно передохнуть? Хотя бы пять минут.

Март, каждую минуту не забывавший напомнить всем, что надо пошевеливаться, оглянулся на нее с недовольным видом и неохотно выдавил из себя:

— Ладно, три минуты сидим, а потом дальше поползем. Времени нет рассиживаться по пять минут.

По мнению Читера — за три минуты хрупкая девушка явно не отдохнет. С другой стороны, пять минут ей тоже будет маловато после такого марш-броска. По уму, надо бы снять с нее тяжелое снаряжение, там один броник килограммов на двадцать тянет. Настоящие доспехи, способные защищать даже от армейских винтовок, если те стреляют не в упор и не относятся к крупнокалиберным, со специальными боеприпасами.

Правда, во что превратятся внутренности и кости после такого удара — интересный вопрос. Обычному человеку точно не поздоровится, а вот что будет с прилично прокачанным игроком — интрига. Но даже если покалечит — не критично. Лишь бы не до смерти, приста отряд готов тащить до последнего его вздоха, ничего и никого не жалея.

— А куда мы так торопимся, можно поинтересоваться? — мрачно спросил Толстый.

— Туда, куда я скажу, — в своей манере пояснил Март, но тут же смилостивился до более вразумительного ответа: — Через пару километров другой кластер. Было бы прекрасно, если сможем добраться туда до темноты.

Клоун покачал головой:

— Предыдущий бархан был самым высоким в округе. Я хорошо с него осмотрелся. Впереди нет ничего интересного. Везде такой же песок. Не знаю, на сколько он тянется, но явно подальше, чем на два километра.

Март кивнул:

— Я тоже заметил. Но кластер, к которому мы идем, не такой, как остальные. Остальные приличные, от полусотни до сотни квадратных километров в каждом. И похоже, их всех из пустыни принесло. Тот кластер не такой, в нем и километра нет. Да в нем и четверти километра нет. Совсем кроха, вряд ли больше гектара. Раз он по площади так сильно отличается от остальных, есть шанс, что будет и в другом отличаться.

Клоун вновь покачал головой:

— Не знаю, что ты там за кластер увидел. Я ничего нового не видел. Везде один песок. Справа скалы какие-то, но они, похоже, очень далеко, еле просматриваются.

— Ты ограничен возможностями своего несовершенного зрения, — ответил на это Март. — А я вижу границы территорий. Я очень хорошо вижу местные границы. Кластер там есть. И есть неплохой шанс, что он не песчаный. И при его размерах он может скрываться за барханами. Его разве что в упор разглядеть можно. Если, конечно, у вас в отряде нет Марта. А Март у вас есть. Все, поднимаемся и вперед, если не хотите в песках заночевать.

Читер в последних словах не усмотрел ничего плохого. Почему бы и нет? Что не так с этим песком? Уж бояться его точно не стоит.

И вообще пустыня — должно быть, одно из самых безопасных мест в округе. Здесь нет ничего интересного ни для игроков, ни для их разнообразных антагонистов.

Ни пищей, ни сокровищами здесь не разживешься. Это, конечно, для отряда минус. Увы, припасы остались в разбитых грузовиках. В первую очередь спасали свои шкуры, во вторую — оружие и патроны. На все прочее не осталось времени и возможностей. Потеряв там лишнюю минуту, рисковали оказаться в окружении, где противник знаком с местностью и может получать подкрепление. А ты — нет.

Хреновые перспективы, вот и улепетывали во всю прыть.

Игроки — не кисейные барышни, сутки без еды и воды проведут спокойно. А с учетом того, что при каждом есть маленько живчика, так и в два раза больше запросто протянут без серьезных неудобств. Если в песках безопасно, Читер не против пересидеть здесь. Дух перевести, раны подлечить. Ночью температура должна упасть, а может, и днем поменьше станет, ведь эта душегубка — грубое нарушение законов физики.

Хотя что еще можно ожидать от Системы. Захочет — ледник здесь устроит в любой момент.

Так что, направившись за Мартом, Читер не очень-то мечтал наткнуться на кластер, резко отличающийся от окружающих.

Песок его пока что устраивал.

Март не ошибся в своем предположении. Крохотный кластер, зажатый среди барханов, действительно отличался от соседних. Хотя бы тем, что его не заполонило песком полностью. Но по поводу того, что он не относится к пустынным, имеются веские сомнения. Почвы почти нет, сплошная пыль и каменные развалы, на которых там и сям вздымаются упитанные кактусы — растения, которым почти не требуется влага.

С вершины бархана кластер просматривался полностью. Он оказался сильно вытянут в длину, минимум метров на двести, а в ширину и до сотни недотягивал в самом раздутом месте. Почти посредине его разрезала лента двухполосной дороги. Справа от нее, на дальнем краю, стояла типичная автозаправка: навес над колонками и аккуратное здание, где можно расплатиться за топливо, решить гигиенические проблемы и купить всякую всячину.

Глядя в сторону заправки, Март сказал:

— На вид все тихо. И там даже стекла целые. Но мне эта тишина не нравится. Надо проверить. Читер, ты как? Живой?

— Не совсем мертвый…

— Нужен доброволец для важного дела. Я думаю, что ты подходишь. Сходи туда, осмотрись. И помаячь на виду. Ты мелкий, ты хорошо светишься, твари тебя срисуют, если они здесь есть. Ну чего ты так нехорошо на меня косишься? Это не подстава, это трезвый расчет. Вон Дворник пулемет готовит. Если кто-то нехороший на тебя выскочит, он с ним живо разберется.

Читер, бросив напоследок красноречивый взгляд, отвернулся от Марта и направился вниз, неуклюже перебирая ногами по оплывающему под ногами склону. В то, что его сейчас не подставляют, даже законченный кретин не согласится поверить. Ведь четко было сказано, что его посылают главным образом потому, что он низкоуровневый игрок со слабо прокачанной Скрытностью. Говоря проще — прекрасная приманка.

Март в том числе и сенс. Но его умение специфическое, видит далеко не все и не во всякой обстановке. Насколько Читер понимает, если за соседними барханами притаились враги, товарищ вряд ли их заметит. То же самое касается и тех, кто, возможно, скрывается в здании заправки или за ним.

Следовательно, в окрестностях может стая матерой элиты ошиваться, а они об этом даже не подозревают. Так почему бы не подставить новичка, не посмотреть, кто на него польстится. А там или отбивать его, живого или мертвого, или сидеть тихо, позволив делать с ним что угодно, потому что пулемет Дворника и даже его последний одноразовый гранатомет играют далеко не против любого обитателя Континента.

Внимание! Впервые в истории Континента игроки оказались на этом кластере. Поздравляем вас и участников вашего отряда. Внимание! Открыт новый кластер. Отрядное открытие. Это четвертый открытый вами кластер. Бонус — 275 распределяемых очков основных характеристик, 125 распределяемых очков дополнительных характеристик. Уровень картографии +1. Ваша Картография достигла четвертого уровня. Исследуйте не изведанные другими игроками территории, чем больше вы их откроете, тем выше поднимется Картография. С увеличением ее уровня вам будут доступны все новые и новые возможности.

Внимание! Игрок Няша находится слишком далеко. Ей не засчитывается открытие.

С каждым новым открытым кластером награда все выше и выше. Не зря игроков так тянет к границе: здесь на награды не скупятся.

Песок закончился, под ногами потянулись камни, сцементированные пылью, глиной или добротно засохшей грязью — Читер не спец в почвоведении. Единственное, что привлекает внимание дилетанта, — красноватый оттенок этого кластера. Такое впечатление, будто его вырвали из декораций для вестерна, в котором действие разворачивается где-то в районе границы США с Мексикой. Ну, это там, где пропеченные до красноты булыжники и скалы, кактусы, койоты и суровые мужики с револьверами.

Сколько же мусора временами в голове всплывает из прошлой жизни. При этом самой жизни Читер совершенно не помнит. В высшей мере странная амнезия, тот, кто ее придумал, был гением.

Очень нехорошим гением.

Дорога тянулась по невысокой, почти символической насыпи. Добравшись до асфальта, Читер присел, изучив разбросанные там и сям кости. На человеческие он насмотрелся вдоволь, эти на них не походили. Да и шерсть с обрывками кожи выглядит звериной. Койот прилетел с перезагрузкой и попался местным обитателям? Или другому обитателю пустынных кластеров не повезло?

Кто бы это ни был, стоит признать, что эти кластеры не настолько пустынные, как представлялось. Здесь явно не крылатые стервятники постарались, у них почерк не тот, да и сил маловато, чтобы разгрызать такие кости.

Передумал шагать к заправке прямо по дороге. Так его даже слепой разглядит. Может, Марту это и на руку, но Читер если и подставлялся, старался делать это не настолько нагло.

Перешел через дорогу, дальше крался от камня к камню, от кактуса к кактусу. Других укрытий здесь нет. Растут какие-то кустики, но они настолько невысокие и чахлые, что за ними даже младенцу не укрыться.

Благодаря смене тактики наткнулся на следы еще одного пиршества. По тем самым кустикам раскиданы кости, клочья ткани, на глаза попался перекрученный ремень и сплюснутая фляжка. Кости явно человеческие, да и вряд ли местные койоты эволюционировали до стадии обзаведения одеждой и снаряжением.

Присев за очередным крупным камнем, Читер написал в чат:

— Я тут и пятидесяти метров не прошел, а уже два раза на кости наткнулся.

— Такое бывает, — ответил Март. — А еще что видишь?

— Дорога эта не только по мелкому кластеру идет. С двух сторон с ней стыкуются другие дороги. Широкие, с асфальтом, куда-то дальше в пустыню уходят.

— Я их не вижу.

— С бархана ракурс плохой. Другие барханы и заправка мешают.

— Понятно. Продолжай, мы тебя прикрываем.

— А ты ничего не чуешь?

— Что-то живое на этом кластере точно есть. Но у меня день был тяжелый, не могу разглядеть. Думаю, это на заправке или за ней. Чуйка подсказывает. Но это неточно.

— Ладно, я понял. Иду дальше.

Еще через десяток шагов Читер чуть не споткнулся о ручной пулемет. Присел, осмотрел трофей. Приклад свернут в сторону, ствол чуть ли не в штопор завинчен, крышка ствольной коробки отсутствует. Проверил магазин, достал из него двенадцать патронов. Они подходят к автоматам Киски и Таракана.

Мелочь, зато не зря нагибался.

А это еще что такое? Убогая пластиковая кукла в ярко-малиновом платье, изрядно перепачканном. Про некоторые пятна можно точно сказать, что это кровь, да и с другими вряд ли окажется что-то другое.

Это как понимать? Какой-то идиот шагал к границе с мешком дешевых игрушек и ручным пулеметом? Нет, это явно не игрок, ведь в таком случае не Читеру должны засчитывать картографическое открытие. Тогда кто? Сбрендивший цифра пришел со стороны города? Так их сюда не тянет, все рванули в другую сторону, как только узнали, что внезапно оказались на краю пустыни. Боты? Как-то такие предметы не вяжутся с имиджем суровых до кретинизма вояк. Может, атомиты? Кто знает, вдруг они в восторге от китайского ширпотреба во всех видах. Ну а что, запросто. Если вспомнить те обрывки одежды, очень даже похоже на остатки длиннополого плаща. Расцветка темная, под пылью и грязью точно не понять — может, и зеленая.

Оглядевшись, направился левее. Там некоторые кактусы выглядели подозрительно. Такое впечатление, что их сурово погрыз какой-то злостный вредитель.

Или, что вероятнее, пострадали от пуль и осколков.

А может, даже от шальных взмахов лап.

С длинными когтями.

Не удивился, когда наткнулся там на очередную россыпь костей. И гильз среди них валялось немало. Может, эти неизвестные ребята и питали странную страсть к дешевым игрушкам, но и для серьезных забав у них вещицы имелись.

Нашел противотанковый гранатомет, согнутый под прямым углом. Метрах в пяти подобрал гранату к нему. Готова к бою, а толку, если запускать ее не из чего?

Сломанный пулемет остался валяться позади. А тут еще и гранатомет в таком же негодном состоянии. Кто это у нас такой любитель оружие ломать? Известно кто — зараженные. Причем поработали явно не бегуны, у них силы не хватит такое сотворить с крепким железом.

Спрятавшись за кактусом, написал в чат:

— Тут везде кости валяются. Или атомиты, или боты, или неписи — не понять. Но оружие сломано, похоже, что крутые зараженные поработали.

— Что за оружие?

— Ручной пулемет и старый советский гранатомет. Его вообще под прямым углом согнули. Прям идеально, будто транспортиром вымеряли.

— Такое легко лотерейщик сотворить может, даже не самый матерый. Если там и прошлась стая, она давно ушла. Ей там неинтересно, жрать нечего.

— Я понимаю. Просто докладываю обстановку.

— Ты там быстрее шевелись, хватит докладывать о каждом прыще на твоей заднице. Мы так до утра проваландаемся, темнеет уже.

— Понял. Постараюсь.

— Ты не старайся. Ты делай.

Вновь оглядевшись, Читер заметил еще пару мест, где кактусы потрепало в схватке зараженных с неведомыми ребятами. Но исследовать эти места не стал — ведь Март недвусмысленно требовал побыстрее завершать разведку.

Значит, пора приступать к самому главному.

К заправке.

Кстати, с этого ракурса открылись новые подробности, также невидимые с бархана, как и дороги через пустыню. Заправка не принадлежит крупной сети. Может, даже мелкий частник владел — несолидно выглядит. За нею приткнулся чуть ли не сарай, окруженный развалами автомобильного железа. Мастерская, где можно разжиться инструментами и запчастями? Это может обрадовать Клоуна.

Хотя вряд ли он способен чему-то радоваться.

Да и машин у отряда не осталось.

Продолжая смещаться вдоль дороги, Читер наконец полностью разглядел сторону, невидимую с бархана. Там, под углом здания, стоял человек. Но взгляд он смог обмануть только на секунду. Всего лишь зараженный невысокого уровня. Непонятно, как он вообще смог сюда добраться. Или не добирался? Может, его занесло при перезагрузке, да так и не пошел никуда, остался в окружении пустыни.

Читер положил винтовку на землю, вытащил лук, осторожно, стараясь не выдать себя резким движением, согнул, накинул тетиву.

Давненько он не стрелял из любимого оружия. Руки чуть не трясутся от нетерпения. Ну а что поделать, если стрел немного, а воевать приходится, как правило, в условиях, когда вытащить их из тел убитых противников не получится.

Хлопо́к тетивы прозвучал в вечерней тишине чуть ли не как пистолетный выстрел. Бегун успел словить звук, дернулся, начал было поворачиваться. И рухнул, получив стрелу в висок.

Читер опустил лук к земле, собираясь снять тетиву, но тут из открытого окна заправки выскочил еще один бегун. Ничего удивительного в этом нет, они любят парочками шастать, но зрелище заставило напрячься в ожидании новых сюрпризов.

И очередной не заставил себя долго ждать — из того же окна выскочил еще один зараженный. На этот раз не бегун и даже не лотерейщик. Омерзительная пародия на человека, мчащаяся выверенными звериными скачками. Не топтун, но и не совсем уж кошмар непробиваемый — где-то около сорокового уровня. Такая тварь может без последствий выдержать автоматную очередь в упор, а то и винтовочный выстрел. Пистолет против нее полезен только в том случае, если при виде такой образины захочется застрелиться.

Винтовка у Читера есть. Хорошая винтовка, калибром выше среднего, с мощным патроном. Надо лишь нагнуться и подобрать. Но смысл, если нет ни одной пули с бронебойным сердечником? Оружие не автоматическое, в лучшем случае он успеет выстрелить пару раз и, если повезет, только конечности маленько повредит — у монстров такого уровня они защищены хорошо, но уязвимых мест хватает.

Только какая Читеру радость от того, что его разорвет хромое чудовище?

Никакой.

Потому он не стал наклоняться за винтовкой.

Он ждал.

Улыбку Фортуны Читер активировал сегодня днем, когда прорывались под мостом, заполоненным мертвяками. Откат умения почти сутки, применить в следующий раз получится только завтра.

Или после гибели, когда откаты всех умений обнуляются.

Сейчас Читер уже в состоянии применять два умения подряд. Благодаря трофеям, добытым из элиты, его шкала Духа Стикса вмещает сто двадцать одну единицу маны, а на Улыбку Фортуны и Абсолютное Спокойствие в сумме требуется восемьдесят пять. Плюс регенерация повысилась, переживать за нехватку ему теперь не приходится.

Он готов применить один из двух главных своих козырей. Но не сейчас. Радиус действия умения — двадцать четыре метра. Дальномера в глазах у Читера нет, точно измерить требуемую дистанцию не получится. И лучше ошибиться в меньшую сторону, чем в бо́льшую.

Гораздо лучше.

Выпустив лук из руки, Читер выхватил пистолет. Голова работала настолько четко и быстро, что он сумел осознать: выстрелив всего лишь один раз, он может выдать спутникам особенности своего нового умения. А такие вещи в мире игроков не принято афишировать.

Еще один прыжок, и пора.

Тварь прыгнула. Читер выстрелил ей в правое колено, одновременно назначив его точкой применения Абсолютного Спокойствия.

Мертвяк будто на полном скаку в медвежий капкан угодил. Свалился как подрубленный, добротно вспахав омерзительной рожей каменистую почву. Затылок его при этом обратился к небесам. Зараженный еще не на той стадии, чтобы эта самая уязвимая точка начала обрастать солидной защитой, сейчас ее можно поразить даже обычным холодным оружием.

Читер выстрелил второй раз. Монстр затих в один миг, только ноги слегка подрагивали.

Точнее, одна нога — левая. Правая, может, и рада потрястись в агонии, да только ей обеспечены семь с половиной секунд неподвижности.

Абсолютной неподвижности.

Внимание! Личная победа — уничтожен опасный зараженный. Уровень — 44. Вероятность получения ценных трофеев — 100 %. Примите поздравления, это было прекрасное убийство, получено свободных очков к основным характеристикам — 10. Получено 24 очка к прогрессу ловкости. Получено 328 очков к прогрессу ментальной силы. Получено 8 очков к прогрессу реакции. Получено 85 очков к прогрессу меткости. Получено 31 очко к прогрессу удачи. Получено 42 единицы гуманности.

Внимание! Отрядная победа — уничтожен зараженный. Уровень — 9. Вероятность получения ценных…

Отрядная? Читер уставился в сторону автозаправки. Бегуна, который здорово отстал от прыткого вожака стаи, не видно.

Это как? Кто-то успел его снять? Но выстрелов не было.

Хотя Март таскает для своей винтовки увесистый глушитель. Неужели он решил отвлечься от пива и немного пострелять? Тогда почему снял смехотворного бегуна, но даже не попытался попробовать разделаться с этим чудовищем?

Ну спасибо тебе, Март…

Глава 19 Жизнь восьмая. Среди песков

Киска выросла на пороге, бросила под ноги звякнувший мешок и устало сказала:

— Я там по два раза все обошла. Из целого оружия только один дерьмовый пистолет. Зато всяких патронов штук пятьсот насобирала. Хватайте, кому что подходит. Только мне к автомату не забудьте долю выделить.

Читер на это предложение даже не шелохнулся. Очень сомнительно, что Киска среди костей наткнулась на редкие винтовочные патроны. Но если это и так, никто на них не позарится, потому что они подходят только к его оружию.

Прислонившись спиной к прилавку, за которым когда-то обслуживали клиентов заправки, он чистил пистолет. Не сказать, что из него много поработали, но вот переход по пустыне на оружии сказался плохо. Тончайший песок поднимался взвесью при самом легком ветерке и оседал не только на одежде и коже.

Кстати о коже — ей тоже чистка не помешает. Чешется сильно и запачкана не только песком, а и кровью. Запах — самый лакомый для зараженных, от него надо избавляться. Да, одежда тоже изгваздана, и замены ей нет. Но гигиенические процедуры хотя бы снизят насыщенность опасного аромата.

Вода на заправке есть. Сотни бутылок разной емкости, можно даже постираться чуток. Да только быстро одежда не высохнет, а натягивать мокрую — это значит покрыться коркой из приставшего к ткани песка.

Рядом присел Таракан, расшнуровал берцы, снял, отбросил в сторону, со стоном вытянул перед собой ноги, донельзя довольным тоном протянул:

— Кайф.

Читер поморщился от ударившего в нос запашка изрядно заношенных носков. Хотел было высказать по этому поводу колкое замечание, но Таракан его опередил, протянув раскрытую консервную банку с воткнутой в содержимое пластмассовой вилкой:

— На вот, братан, порубай. Это хорошая консерва, тунец. По-человечески сделана. Почти тушенка, но вкуснее. Давай-давай, не пожалеешь.

Читер взял банку с невозмутимым видом, стараясь не выказать удивления по поводу поведения Таракана. Раньше он ни разу не замечен в заботливости к кому бы то ни было.

А уж к новичку, которого ни во что не ставил, тем более.

Попробовал кусок. И правда на вкус неплохо.

— Ну как? Норма? — спросил Таракан.

Читер, жуя, кивнул.

— Да ты сегодня банкет с икрой и шампанским заслужил. Только это всего лишь вшивая заправка, выбора нет, рубай то, что есть. Слушай, Читер, а что с тобой реально не так? Я уже голову почти сломал… все думаю и думаю.

— Ты о чем?

— Да обо всем. С тобой ведь с самого начала все не так. Ты полностью ненормальный. И чем дальше, тем ненормальнее. Это какая у тебя меткость, чтобы парой пуль вертолет снять?

— Повезло немного.

— Ага, ну да, конечно, повезло ему. А как ты этого кусача завалил? Тоже повезло?

Читер, прожевав очередной кусок, спокойно пояснил:

— Разве ты не видел? Подпустил поближе и выстрелил ему в ногу. Он не удержался, упал, подставил затылок. Это было несложно.

Таракан кивнул:

— Ну да. Несложно. За лопухов нас держишь? Даже Март, когда это увидел, сказал, что Чит, мол, отжигает, как всегда. Он тебя знает и понимает давно, что с тобой что-то не так. Вот и мы это понимаем. Я ведь этого кусача осмотрел. Вскрытия не делал, конечно, на хрен оно мне надо, но думаю, причину смерти ты назвал правильно. Он и правда мешок подставил, когда упал, тут базара нет. Да только с чего ему было падать? Там ровно все, спотыкаться не обо что. Да и часто ты видел, чтобы мертвяки спотыкались? Я вообще такого не помню. И пистолет твой ему до лампочки. Надо ящик патронов сжечь, пока кусач почешется, а этот с одной пули покатился. Ну да, а как ему не покатиться, если у него колено вывернуло. Голень натурально выдернуло из сустава, осталась на мясе висеть. Сломал он ее или вывихнул, не знаю как правильно, не доктор я. Это надо очень непростой пистолет, чтобы такое учудить. Твой пистолет такого сделать не мог. Так что там было, Читер?

Тот на протяжении монолога Таракана с тем же невозмутимым видом расправлялся с тунцом и ответил не сразу, в той же манере и теми же словами:

— Подпустил и выстрелил в ногу. Он завалился и подставил затылок. Я выстрелил еще раз. Попал в мешок. Мертвяки после такого сразу умирают.

— Издеваешься, да?

— Даже не думал. Ты спросил — я ответил. Спасибо за тунца, и правда вкусно.

— Всегда пожалуйста. Слушай, мне надо знать. Понимаешь? Надо.

— Я ведь тебе все сказал.

— Нет, Читер, не все. Давай уже, колись. Рассказывай. Я никому не разбазарю. Я ведь молчок о твоей Няше.

— А что не так с Няшей? — напрягся Читер.

— Да все так. Это я к тому, что понял, зачем тебя понесло через границу. Пауки искали какого-то парня с таким же ником, как у тебя. Кипиш серьезный подняли. В одной объяве говорилось, что у него в знакомых Няша из другого региона. Все сходится. У тебя с ней шуры-муры недетские, раз поперся в такую даль с такими приключениями. По мне, ни одна вагина такого не стоит, хоть золотым жемчугом всю ее обложи. Но это твои дела, я свои мысли при себе держал, не болтал. Я — могила, дальше меня не уйдет. Ну так что у тебя за фокус такой, что ты на двадцать втором уровне почти руберов из пистолета валишь? Кстати, поздравляю с апом. Ты еще и растешь, как бамбук, да? Ну так что там за прикол с пистолетом?

— Пистолет выпускает пули. Пули убивают, — тоном человека, пытающегося объяснить умственно неполноценному основные правила пользования унитазом, высказался Читер.

— Решил, что ты такой юморист, да?! — вскипел Таракан, повышая голос. — Ну так давай и остальных посмешим. Эй, народ! Знаете, зачем Читера через границу понесло? Вы не поверите, он идет к своей бабе. К этой самой Няше. Он, видать, слился слишком рано, конец нормально намочить не успел. Вот и переклинило пацана на этой теме. Вы прикидываете?

— И что? — без интереса спросил Толстый, с хрустом расправляющийся с упаковкой чего-то съедобного.

— Да как это что?! Вы видели, что Читер творит? Да он на своем нубском уровне вытворяет такое, что Дворник в сравнении с ним отдыхает. Да такому пацану почти любая баба с разбегу даст и денег за это не попросит. А его несет хрен знает куда. У этой чувихи что, щель не вдоль, а поперек? Не, я серьезно спрашиваю. Я честно не врубаюсь в такую тему. Да это хрен знает что, это какой-то подкаблучник восьмидесятого уровня.

Толстый, продолжая шуршать пачкой, так же равнодушно произнес:

— Он идет к своей женщине. Почему бы и нет? Это его личное дело, а не твое. Тут у каждого есть причина оказаться за границей. По мне, у Читера нормальная причина.

— Да? Нормальная? Ты называешь это нормальным?

— А чего тут ненормального? У него есть цель. Простая и понятная цель. Читер идет к ней.

— Да это бред какой-то, а не цель.

— Для тебе бред, для Читера — нормальная цель. Получше, чем у меня.

— Да? — заинтересовался Таракан. — А тебя зачем через границу понесло?

— Погулять захотел…

— Не гони. Ты только что говорил, что цель есть. Ты не просто бонусов подкосить идешь, тебе там что-то надо.

— Моя цель тоже в другом регионе и называется она Радуга.

— Что?! — странно вскинулся Таракан. — Радуга?! Та самая Радуга?! Серьезно?!

— Не знаю, что ты подразумеваешь под той самой, но, скорее всего, это она и есть. Место известное.

— Вы слышали!!! — заорал Таракан. — Вы это слышали?!

— Приткнись, — беззлобно рявкнул Клоун откуда-то из-за прилавка. — Тут тебе не санаторий для дебилов, тут кластер, по которому кусачи́ голодные бегают. Не надо в таких местах шуметь.

— Не, ну вы слышали? — чуть сбавил тон Таракан. — Толстый, оказывается, в Радугу торопится. Вот так дела.

— И что? — пробурчал Клоун. — Ноги есть, почему бы не сходить в Радугу.

— Ты что, вообще не в теме?! — опешил Таракан. — Анекдотов про Радугу не слышал?! Это же самое голубое место на Континенте. Да это столица голубизны и розового.

— И что? — повторился Клоун. — Это для нас сейчас важно?

— Да разве дело в важности? Это что, Толстый, получается, ты по мальчикам спец?

— Если это было предложение, то нет, откажусь, ты не в моем вкусе, — невозмутимо ответил Толстый и добавил: — Насчет Радуги ты анекдотов переслушал много. Тупых анекдотов. Таких же тупых, как ты сам. Это просто место, где собираются любители свободной жизни. Там тебя не давят. Там всем нормальным людям рады. Там никто никого не напрягает. Делай что хочешь, лишь бы других это не парило. Я думаю, это место хорошее. Но не уверен. Решил проверить.

— Проверить? Да ты другим такое заливай. Все знают, что в этой Радуге только и делают, что долбятся в шоколадный глаз, пока дым не пойдет. Так ты у нас что, заднеприводной, получается?

— С задним приводом у нас здесь только один, и это ты, — ответил за Толстого Клоун. — Дай уже нашим ушам отдохнуть от твоего дерьма.

В дверях показался Март. Лица не разглядеть, уже сильно стемнело, но силуэт характерный, с отставленной в сторону рукой, в которой угадывается цилиндрический предмет.

С жидким содержимым.

— Я не помешаю вашему светскому разговору? — спросил Март.

— Если пришел что-то дельное сказать — валяй, разрешаю, — ответил Клоун.

— Ну спасибо тебе за доброту, дружище. Дворник сейчас побродил по барханам. Далекие дали он с них не разглядел, но, похоже, дорога с той стороны обрывается где-то в километре отсюда. Та, которая с этого края, теряется в пустыне, уходит гораздо дальше. Она идет не совсем в нашу сторону, но частично в правильном направлении. Первая дорога нам вообще неинтересна, потому что назад ведет. Да и зачем она нужна, если быстро исчезает в песке. Завтра у нас план такой: высылаем разведку на обе дороги. Надо найти машину или две. Хоть какие-нибудь колеса. Пешком тут ходить можно, но только до первой неприятности. Сейчас нам повезло, что стая местная оказалась маленькой, а кластер изолирован, и никто не услышал выстрелов. Но везение вечным не бывает, в другой раз попадем по полной.

— Меня отправь в разведку, — неприязненно произнес Читер. — Я ведь очень люблю, когда меня подставляют. И прикрывать меня не надо, как-нибудь сам выкручусь, не тратьте зря патроны.

— Ну чем ты там опять недоволен? Что Дворник не успел из пулемета врезать? Так он не волшебник, чтобы за три секунды поймать в прицел такую тварь. Сам понимать должен. А я сверху вниз плохо видел, что там и как. Темнело уже, в самую тень всматриваться пришлось. Вот и вальнул то, что в прицел подвернулось. Ты нам живой нужен, смысла нет тебя подставлять на ровном месте. Так что успокойся. Ладно, завтра нам будет чем заняться. Ночью придется присматривать за окрестностями. Каждый час смена дозорного. Первым Дворник, он уже лезет на крышу. А теперь по пивку — и на боковую.

Клоун разгреб прикладом песок, обнажив край асфальтового полотна. Здесь его будто ножом обрезали — ровная и гладкая вертикальная поверхность, за которой ничего нет.

Кроме вездесущего песка, разумеется.

Покачал головой:

— Граница, мать ее. Тут всякого дерьма много. В нормальных землях Система к дороге дорогу тютелька в тютельку стыкует или хотя бы тропу приделывает. Не всегда, конечно, но обычно так. Хоть что-то схожее должно быть. А такое, как тут, первый раз вижу. Чтобы бах, и дорога просто в песок уходила… в голимый песок. Видал такое когда-нибудь, Читер?

Тот, присаживаясь на колено, всмотрелся в нависающие над границей кластера барханы и покачал головой:

— Я вообще столько песка впервые в жизни вижу. В этой жизни.

— Я тоже, — признался Клоун. — А сколько ты регионов видел?

— Это второй.

— А в первом каково было? Тоже степи, или какое-нибудь другое дерьмо?

— Не. Холмы, леса, реки. Открытые места там встречались, но степями такое не назовешь. Песчаный холм один видел, посреди леса. Но там пустыней и не пахло, нормальный лес.

— Понятно. Эта твоя Няша там осталась?

Читер напрягся. Ему раскрывать такую тему не хотелось. Но и Клоун — не Таракан, замалчивать как-то некрасиво. Потому пошел на компромисс: ни слова не ответил, зато кивнул.

— Она стоит того, чтобы на такое дерьмо подписываться? — задал второй вопрос Клоун.

Читер чуть призадумался. Впервые за все время прямо спросил себя — а не болван ли он и в самом деле? Пошел на такой риск, на лишения, на черт знает что ради девушки, которую знал всего ничего. С точки зрения любого игрока — в высшей степени неразумное поведение. Здесь, если Система раскидала по разным регионам, забудь все, что было раньше. Считай, что новую жизнь начал, с чистого листа. Возврат невозможен, за редкими исключениями, лишь подтверждающими правило.

Может, это и к лучшему, что игроки рождаются без памяти, туповатыми и заторможенными? Примитивный и действенный защитный механизм, с первых шагов приучающий не оглядываться на то, что было.

И чего уже не будет.

Но затем прислушался не к мыслям, а к ощущениям. И вспомнил всех игроков, которых повстречал за несколько недель новой жизни. Ни один из них по привлекательности и рядом с Няшей не стоял. Имеются в виду, разумеется, не внешние данные. Нет, Няша, конечно, не уродина, но, откровенно говоря, и не первая красавица. Встречал он здесь немало девушек посимпатичнее.

Но вот рядом с собой он почему-то видел только ее. Это его человек, ее как будто создали под Читера, он это понял давно. И никаким сомнениям не дано изменить это убеждение.

Чужим сомнениям: ведь сам он в этом вопросе не сомневается.

Вновь кивнув, Читер на этот раз добавил вслух:

— Да, она того стоит.

— А чего ж так долго отвечал? Уверенности не было?

— Серьезные вопросы требуют серьезных ответов.

— Красивая? — продолжал допытываться Клоун.

— Не в этом дело.

— Ну да, не в этом, конечно. Всем известно, что душа и все такое должны быть прекрасными. Это ведь главное, ага. Остальное совершенно непринципиально, если на стройной фигурке спереди прикреплены две большие сиськи, сзади тугая задница, а сверху одна смазливая мордашка. Такое вот дерьмо.

— Думай что хочешь. Я должен к ней вернуться.

— Я думаю, что у тебя это получится. Ты, может, и не тянешь на сильно умного, но парень упертый. Это заметно. Надеюсь, она и правда дорого стоит, а не дерьмо копеечное. Но даже если и так, твоя цель все равно выглядит получше, чем моя. Я всего лишь пресытившийся кусок дерьма. Всякое уже в голову лезет. Иногда уйти хочется. Слить все жизни. Говорят, когда это случается, ты проходишь первый уровень настоящей игры. То, во что мы сейчас играем, это возня глистов в куче дерьма. Вот и тянет узнать, так ли это. В этом весь я. Ищу новых впечатлений, что-то по-настоящему новое хочу увидеть. Может, твоя девочка даже лучше, чем все наши цели, вместе взятые. Красиво выглядит — заявиться к ней из такой дали… Хотя… Минута красоты, а дальше все одно и то же. Может, прав не ты, а Таракан. Переться в такую даль, чтобы в итоге потрахаться, — это не все поймут.

Читер, продолжая смотреть на барханы, сменил тему:

— Может, забраться на них?

— На хрена? Тебе что, здесь дерьма мало?

— Мало ли. Осмотримся. Машину мы так и не нашли.

— И что с того? Даже если за этими барханами миллион машин стоят, как мы их через пески такие протащим? Назад идти надо, пока солнце опять жарить не начало. Я тут вчера напарился, больше неохота по такому дерьму шагать. Может, Таракану с Киской повезет больше. У них там дорога подальше тянется, значит, больше шансов что-нибудь найти.

Подходя к заправке, Читер обрадовался, расслышав шум двигателя. А затем удивился, увидев характерные отблески. Кто-то занимается сварочными работами, что в условиях оборванных перезагрузкой проводов выглядит загадочно.

Зайдя за угол, обнаружил источник электроэнергии. Заодно понял, что рано обрадовался. Да, двигатель и правда шумит, только он не автомобильный. Вчера Читер не осмотрел мастерскую, даже масло и ветошь для чистки оружия не пришлось там брать, Толстый для всех притащил. Оказывается, помимо всего прочего, там держали тяжеленный дизельный генератор, поставленный на тележку с автомобильными колесами. Удобно, если понадобится производить сварочные работы вдали от линий электропередач.

Именно ради сварки его сейчас и завели. Причем сварочными работами, кто бы мог подумать, занимался Март. Что он там делает, Читер выяснять не стал. Молча удалился в тень заправки, оставив доклад о результатах разведки на Клоуна.

Чтобы там Март ни говорил, осадок после вчерашнего происшествия остался. Да и отношения у них если не треснувшие, то и не прежние. Понятно, что тому теперь за целый отряд отвечать приходится, плюс обстановка напряженная сама по себе, но все равно как-то не тянет на панибратство, что царило в старые времена.

Спустя минут пятнадцать, когда Читер расселся за кассой, попивая противно теплый сок и закусывая его шоколадным печеньем, под навес заехал шикарный черный автомобиль. Из него выскочил Таракан и торопливо направился в сторону мастерской. С другой стороны заправки в этот момент показался Клоун. Скорректировав курс, ворчун обошел машину по кругу, перекинулся парой слов с выбирающейся из нее Киской. Заглянул внутрь, покачал головой, потерял к технике интерес, зашел в здание и тоже ухватил с полки пакет сока.

Не успел и пару глотков сделать, как ворвался Таракан. Вид у него был самый что ни на есть радостный, даже, можно сказать, торжествующий. Крутанув на указательном пальце ключи с большим брелоком, он небрежно швырнул их Клоуну:

— Лови, мастер.

Тот, небрежно поймав предложенное, также небрежно подбросил и уничижительно протянул:

— Это что за дерьмо?

— А ты разве не видишь? — теряя радостный вид, с удивлением спросил Таракан.

— Вижу, что это ключи от чего-то нехорошего. Дерьмом сильно воняют. Они от твоей задницы, что ли? Спасибо, милый, но шел бы с ними в сторону Радуги или другого места, где у тебя есть хоть какой-то шанс на достойную оценку твоего предложения.

— Клоун, да ты че несешь?! Я не понял?! Я машину нашел, не видишь, что ли?! Классная тачка, вообще круть. Че за базар вообще? Ты там что, на всю голову перегрелся, пока по пустыне круги наяривал?

— Тут у нас не еврейский исход, и я вам не Моисей, чтобы по пустыням кругами шастать. Ходил сосед ваш, олигофрен потомственный. К твоей мамке ходил, пока папа по тюрьмам сидел. Ты в машинах хоть что-нибудь понимаешь, кроме того что они на колесах ездят? Или решил бросить все дела и заняться защитой окружающей среды? Тебе что, электрического дилдо мало? Решил сразу пойти на повышение?

— Да что тебе не так? Ты что, думаешь, там автосалон битком забитый? Да там по дороге какие-то уроды все машины сожгли. Баки им простреливали и поджигали. Эту одну не тронули, потому что хрен ее так сожжешь. Нормальная машина. Знаешь, сколько она по баблу встанет, если покупать? Я не про сейчас говорю, а за жизнь не на Континенте.

— На Континенте, неумный юноша, машины такие даже бесплатно никому не интересны. Потому что это не машины, это тухлое дерьмо. Может, в других местах и сгодятся, но только не здесь. А все потому, что машина эта электрическая.

— Ну да. Электромобиль. Ну и что? Это ведь даже лучше. Шума гораздо меньше, чем от обычной машины. Нам это и надо.

— А скажи мне, великий спец по электромобилям, какой запас хода у этой машины?

— Я точно не знаю, но вроде за сотню. Да нам даже если полсотни, должно хватить. Март говорил, что по прямой до границы километров двадцать осталось. Это фигня.

Клоун скривился с таким видом, что, глядя на него, ни у кого не возникнет ни тени сомнения, что он пытается общаться с последним придурком.

После чего высказался конкретно:

— Не, я могу смириться с тем, что Киска ничего не понимает. Я не говорю, что она дура, дерьмом набитая, она просто барышня, а барышни реже мужиков в таких вещах секут. Никакого сексизма, исторически так сложилось, что мы больше к железу тянемся. Но не все, конечно, хватает и таких криворуких, как ты. Ты что, прям на велосипеде электрическом из мамы выехал и другого транспорта больше не видел ни разу? Ты хотя бы осмотрел машину, перед тем как нестись на ней сюда похвастаться? Не обращал внимания на пробоины пулевые? Вижу по глазам, что да, что обращал. Но так как в голове твоей кроме дерьма одна лишь плесень водится, решил, что кто-то, не менее тупой, чем ты, решил и эту машину сжечь путем прострела топливного бака. Да? Так ведь подумал? А в показаниях бортовых систем разбираешься не лучше, чем моя задница в неопределенных интегралах. Я понятия не имею, какие нехорошие типы так плохо здесь с машинами обращаются. Но я бы на твоем месте хотя бы заподозрил, что стреляли они не по баку, которого в электромобиле нет, а с целью иным способом вывести транспорт из строя. И это у них получилось. Понял ты, дерьмо говорящее?

— Что понял?! — вскинулся Таракан. — Ты что за дичь гонишь?! Машина на ходу, мы ведь с Киской на ней приехали. Все нормально с ней.

— А на аварийную индикацию не догадались внимание обратить?

— Да на фига оно надо. Нормально ведь доехали.

— Ну да, вам повезло. Почему бы и не случиться везению, у дураков это часто получается. Да вам, счастливчикам хреновым, тютелька в тютельку заряда хватило. Остатков заряда. Эти выстрелы по аккумуляторам шли. Разбило их, мусор это теперь, а не блок батарей с высокой емкостью. Могли и загореться, наверное, на это и рассчитывали. Полыхают они просто атомно. Но не загорелись. Может, какое-то дерьмо новое придумали, может, система пожаротушения сработала, я не знаю, не вдавался в детали. Но одно должен понимать даже полный идиот: эта машина может пройти километров пять, а если повезет, да с полного заряда оставшихся батарей — десять. На большее уцелевших аккумуляторов не хватит. И если ты задумаешься над перспективами ремонта этой техники, ты поймешь, что запасных батарей здесь нет. И вот зачем нам машина, которая больше десятки физически проехать не может? Причем только по идеальной дороге, на бездорожье легче на куске дерьма ездить, чем на этом убожестве.

— Ну так можно хотя бы десятку проехать, — продолжал стоять на своем Таракан. — А там или батареи найдем, или другую машину.

Толстый, дремавший в углу, на стопке смятых картонных ящиков, насмешливо высказался:

— Нас восемь рыл, а это не лимузин арабского шейха. Сзади можно Дворника посадить, он там все место займет. Водитель сам сидеть будет, на пассажирское место можно меня определить, а тебя, красивый, мне на колени. Куда еще четверых девать будем, а? В багажник затрамбуем?

Читер представил, каково будет двадцать километров шагать по этой осточертевшей пустыне, и встрял в разговор с неожиданными для всех словами:

— Я знаю, как можно повезти Дворника, чтобы он половину места не занял. И если ты, Клоун, хорошо разбираешься в электронике, могу сказать, как можно проехать на этой машине столько, сколько нам надо.

Клоун, повернувшись, ответил заинтересованным тоном:

— Ну-ка, расскажи, что за дерьмо ты тут придумал.

Читер рассказал. Много времени это не заняло — всего-то несколько фраз.

Клоун секунд десять молчал, а потом вкрадчиво поинтересовался:

— Помнишь, я говорил, что ты не тянешь на сильно умного?

— Помню.

— Я, возможно, ошибался. А возможно, и нет. Надо быть не совсем нормальным, чтобы до такого смешного фокуса додуматься.

Глава 20 Жизнь восьмая. Быстрая езда

В багажник набили уйму картона, но он быстро продавился под весом тела Читера. Теперь он сидел почти на уровне днища, вываленные наружу ноги оказались чуть ли не на уровне глаз и будто стрелки указывали на рожу Дворника носками грязных кроссовок. Кваз то и дело нехорошо поглядывал. Похоже, ему не очень удобно ехать в наскоро сваренном из арматуры гнезде, располагавшемся поверх тарахтящего дизельного генератора. Смотрелось это забавно — будто великана пристроили на очень маленькую и уродливую одноосную тележку. Арбой такие называются? Или как-то иначе? Память в этом вопросе хромала.

Ну да какая разница — непринципиально.

Тележка ехала не сама по себе — ее тащила машина. Клоун почти пять часов убил на возню с электроникой, но сумел запитать автомобиль от дизельного генератора. Их теперь связывала не только жесткая сцепка, а и кабель. Теперь, в теории, можно кататься, пока солярка не закончится. Плюс получилось пристроить Дворника чуть ли не на личный транспорт. Пять человек с самым скромным телосложением разместились в салоне, для здоровяков Читера и Толстого нашлось место в багажнике. Только крышку с него содрали да картона постелили для мягкости.

То есть полностью реализовали высказанную идею. До мельчайших деталей. Правда, не будь в отряде Клоуна, хрен бы что получилось. Во всем, что ездит, он разбирается четко. Однако лавры в таких случаях достаются не исполнителям, а болтунам. Вот так Читер впервые за все время жизни на Континенте заработал репутацию умника. Хотя решение, что называется, перед глазами стояло, да еще и сверкало, первым до него додумался именно он.

При езде в багажнике главный минус — отвратительный обзор. Вид открывается только назад, да и тот частично перекрыт грохочущей тележкой и восседающим на ней Дворником. Но на одной из остановок, сделанной возле брошенного на обочине грузовика, Толстый разжился отломанным зеркалом на длинном креплении.

Та машина оказалась ни на что не годной, пришлось ехать дальше прежним способом. Но теперь можно при помощи зеркала хотя бы частично посматривать вперед, что скрашивало скуку и неудобства езды в багажнике. Жаль только, что «девайс» один, приходилось использовать его по очереди.

Но сколько Читер ни вглядывался, ничего интересного не замечал. Машина тащила за собой завывающую дизелем «батарейку», по обе стороны дороги тянулись все те же барханы. Местами песка с них успело натащить столько, что асфальт не проглядывал. Однажды пришлось останавливаться, высаживаться и толкать автомобиль всей оравой: завяз по самое брюхо. Повезло, что засыпанный участок протянулся недалеко.

Проходимость у транспорта, увы, оставляла желать лучшего.

И непонятно, что это вообще за езда. Март с присущим ему честным видом заверял, что от заправки до границы двадцать километров. Пускай даже по прямой, но что-то непохоже, что машина круги наворачивает. Судя по положению солнца, повороты случаются, но и не сказать, что они должны в три-четыре раза путь удлинить. А ведь по внутренним ощущениям уже около часа колесят, со средней скоростью под шестьдесят.

Многовато получается.

И что самое поразительное — за все это время ни одного зараженного не повстречали. Даже вездесущих бегунов будто дустом всех вытравили. Может, на шум дизеля кто-то и выскакивал далеко позади, за пределами видимости, но это только гадания. Концентрация мертвяков просто смехотворная. Складывается впечатление, что Читер вчера разделался с единственной стайкой, больше тварей в пустыне нет.

Но этого не может быть. Возле границы обязаны обитать полчища зараженных, не зря ведь у таких мест сложилась столь отвратительная репутация. А сейчас колесят уже около часа на шумном транспорте, со скоростью невысокой, и хоть бы на одного нарвались.

Чудеса непонятные.

И еще одна странность в том, что утренние слова Таракана подтверждались дальше и дальше. Все встреченные по дороге машины оказывались или сгоревшими, или сильно поврежденными. Пару из них осмотрели: в обоих случаях поработало огнестрельное оружие.

Это кто здесь такой богатый проехался, не жалеющий боеприпасов ради варварского расстрела брошенного транспорта?

Непонятно.

Зато понятно, почему не разгоняются даже на самых хороших участках дороги. Март — сенс, но сенс так себе. Не всегда его дар работает, не везде применим, и уж высокие скорости ему точно противопоказаны. Лидер опасается налететь на тех, кто так дурно и расточительно обращается с автотранспортом.

Разумная предосторожность.

А это что за новости? Машина заметно снизила и без того не впечатляющую скорость. Дворник, глядя куда-то вперед, подобрался, вскинул пулемет на изготовку. Нарвались? Непохоже, ведь в таком случае кваз уже устроил бы стрельбу.

Толстый пнул локтем в бок, после чего протянул зеркало. Ухватившись за него, Читер быстро определил причину снижения хода. Похоже, машина выбралась на другой кластер, или здесь просто резко менялся ландшафт. Больше похоже на второй вариант, ведь сообщений от Системы не было. Просто песчаная пустыня резко превратилась в каменную. Слева и справа над дорогой начинают сходиться красноватые, будто хорошенько пропеченные скалы.

Ущелье впереди? Наверное, так и есть. Да еще и дорога начинает заворачивать. Скалы, все больше и больше ее поджимая, почти сомкнулись, ограничив видимость до нескольких десятков метров. И насколько Читер понимает, умение Марта сквозь каменную толщу не работает. Следовательно, отряд сейчас передвигается без помощи сенса.

Нет, дар Киски, в принципе, за любой преградой работает. Только дистанция обзора у нее ничтожная, в такой ситуации пользы от девушки нет.

Машину тряхнуло на неровности дороги, из-за этого рука дрогнула, картинка в зеркале ушла вверх. Вернув ее, Читер увидел самое интересное зрелище за всю поездку.

Впереди, почти поперек дороги, замерла вытянутая туша бронетранспортера. Несколько под один стандарт экипированных военных поспешно садились и ложились по обе стороны от него, наводя оружие на приближающуюся машину.

И приплюснутая башня бронемашины тоже поворачивалась. Еще немного — и крупнокалиберный пулемет уставится вдоль дороги.

И перечеркнет рывок отряда одной щедрой очередью.

Клоун, поставленный водителем, не сплоховал. Лишь одно мгновение дал полюбоваться зрелищем, а затем резко повел машину влево, заставляя башенного стрелка доворачивать все дальше и дальше. Большой помощи от такого маневра ждать не приходится — ведь пехоте он не помеха, — но хоть что-то.

Читер отчетливо понял — пришло время сливать все козыри, что припасены. Сливать немедленно, ведь уже через секунду будет поздно. Скорее всего, нарвались на ботов: очень уж характерно выглядят, а эти ребята с дистанции в три десятка метров разнесут машину в пару секунд, без промахов и жалости.

Активировав Улыбку Фортуны, Читер торопливо подобрал под себя ноги и неуклюжей рыбкой сиганул из машины в сторонку, дабы не угодить под колеса тележки.

И тут же загремели выстрелы. Причем — вот уж чудо — первым подал голос пулемет Дворника. А ведь нет сомнений, что боты о подходе отряда узнали раньше, чем попались игрокам на глаза. Явно готовились встречать, но почему-то заминка вышла.

Приземлился Читер неудачно, больно ободрав предплечье об усыпанный каменным крошевом асфальт. Не останавливаясь, прокатился с боку на бок, убравшись с дороги. Насыпи здесь практически нет, но некоторый уступ на местности полотно все же дает.

Хоть какая-то защита.

Винтовка осталась в машине, как и лук. Пришлось хвататься за пистолет — несолидное оружие, но куда деваться.

Вытаскивая его из кобуры, Читер приподнял голову. Едва не словил в нее срикошетившую перед самым лицом пулю, прицелился в единственного маячившего на виду бота, выстрелил. Тот, прытью мчавшийся к развалу здоровенных камней, дернулся, но продолжил бежать. Пришлось потратить еще два патрона: для пистолета дистанция великовата, да и защищен противник добротно.

Свалился наконец.

А где остальные боты? Бронетранспортер стоит в прежнем положении, с не до конца развернувшейся башней. Дворник всаживает в него очередь за очередью, стараясь поразить экипаж. Броня у такой техники несолидная, тем более боковая, пулемет кваза прошивает ее прекрасно, пусть даже и не каждой пулей. Возможно, и по пехоте успел отработать, вон парочка фигур в песчаном камуфляже валяется. Но должно быть еще два или три, а их не видать.

Толстый, плюхнувшись рядом на асфальт, выдал длинную очередь. Куда-то параллельно земле лупит. Но куда? По колесам бронетранспортера? Отлично, теперь понятно, куда подевались оставшиеся боты.

Ну а куда им еще прятаться на открытой местности? Только за технику или бежать к единственному нагромождению камней, рискуя повторить судьбу бота, павшего от пистолета.

Вскочив, Читер бросился вдоль дороги, постепенно от нее удаляясь. Промчавшись так метров двадцать, он присел, разглядел наконец бок одного из ботов, скрывающегося за колесом, вбил в него пару пуль.

Вроде свалил.

Другой бот осознал, что огонь становится перекрестным, следовательно, колеса теперь не просто некачественные укрытия — они вообще никакие не укрытия. Потому высунулся, проворно наводя автомат в сторону Читера.

И рухнул лицом в асфальт, словив пистолетную пулю в скулу.

Перекачанная меткость — это так прекрасно.

Читер залег, перезарядил пистолет, вскочил в тот самый миг, когда Дворник наконец израсходовал ленту и сделал то, что, по-хорошему, полагалось сделать сразу.

Выстрелил из гранатомета.

Ну да нечего к квазу придираться. На возню с трубой у него уходили секунды, а пулемет готов к стрельбе в любой миг. В сложившейся на момент начала схватки ситуации — не просто лучший выход, а выход единственный.

Не начни он сливать ленту сразу, там бы всех и прикончили.

Граната рванула в основании башни. Бронетранспортер и до этого дымок пускал, а тут запылал по-настоящему, задрав к небесам ствол пулемета.

Читер понадеялся, что разрыв изрядного количества взрывчатки, случившийся над головами, должен негативно повлиять на самочувствие оставшихся ботов. Потому помчался оббегать машину с другой стороны, помахивая свободной рукой. Это он не мух от себя отгонял, а сигналил спутникам, чтобы не прибили его в суматохе. Кто-то все еще постреливал, хотя ни одного врага на виду не осталось. В такой обстановке нервничающий боец может без раздумий всадить пулю-другую, среагировав на движение в секторе, где находятся противники.

Обогнув бронетранспортер, пригнулся, опуская голову ниже клубов дымов, источаемых разгорающейся машиной. Выстрелил в слабо копошащегося бота, и на этом все. Больше здесь стрелять не в кого, никакого движения не просматривается.

Похоже, противники закончились.

Все так же пригибаясь, попятился, вышел из-за бронетранспортера, помахал рукой с таким видом, что, дескать, все в порядке, но исключительно в этом месте. Что происходит по другую сторону машины, Читер и сейчас не видит и до этого не видел. Если не считать самых первых мгновений, когда еще не стреляли. Может, там бот-другой еще подают признаки жизни, забившись в какие-нибудь укрытия. Увы, но сколько их всего — непонятно.

Порыв ветра окутал все непроглядным дымом. Задержав дыхание, Читер попятился дальше, чтобы выбраться из марева. Но тут дунуло в другую сторону, и пелена почти спала. Дернулся, наводя было пистолет на появившуюся в паре шагов фигуру. Однако тут же остановился: это оказался Таракан.

Довольно ухмыляясь, тот коротко выругался и начал вбивать в каждое тело по такой же короткой очереди.

Март издали прокричал что-то о том, что надо в темпе подхватывать то, что не прибито гвоздями, после чего сваливать побыстрее. Мол, где одна машина ботов обнаружилась, там и другие способны появиться. За выстрелами Читер не все слова разобрал, но общую суть уловил.

Перед глазами загорелся пространный лог, перечисляющий уровни побежденных ботов и награды, за это заработанные.

Читер не стал в него вчитываться. Сейчас есть другое занятие, и оно куда важнее.

Не обращая внимания на ближайшую пару тел, подскочил к боту, лежавшему возле переднего левого колеса бронетранспортера. Ухватил его за обе руки, потащил тело за собой. Выбравшись из дыма, присел, начал торопливо освобождать от трофеев.

Пистолет пригодится. И кобура не помешает, с запасным магазином в кармашке. Гранаты оставлять — это глупость. Нож тоже надо прихватить, на вид он неплох и может прилично помочь человеку, который способен метать колюще-режущие предметы с высокой точностью.

Но самое главное — тяжеленная винтовка. Армейский монстр.

Самозарядная винтовка АS50. Боепитание: патроны 12,7×99 НАТО. Состояние: рабочее, износ незначителен. Дополнительные приспособления: оптический прицел Nightforce BEAST 5-25×56 F1. Специальные свойства: особое оружие ботов, возможна гарантированно успешная установка двух модификаторов. Установленные модификаторы: отсутствуют.

Такое оружие Читер видел впервые, но внешнего облика и поверхностного описания хватило, чтобы осознать его ценность. Даже без модификаторов чего-то стоит, а уж с ними, если повезет со свойствами, винтовка способна потянуть на тысячи и тысячи споранов. Минус у нее только один — большой вес. Но на высоком уровне у игроков сила такая, что лишние десять — пятнадцать килограммов никакой роли не играют. Да и против запредельной отдачи эта характеристика спасает, снижая ее иной раз до смешных значений. Да, это нарушение законов физики, но где здесь физика, а где Континент?..

Тут все возможно.

Человеку с завышенной меткостью такое оружие — почти идеал. Так что надо хватать, пока другие не позарились. Магазины пятизарядные, их всего лишь пять штук. Маловато, но бот, вот уж спасибо ему, оказался запасливым по патронам — набил ими пару отделений разгрузочного жилета. На глаз — штук сорок. Не сказать чтобы много, но таких ящик на себе не потаскаешь — тяжеленные, заразы.

На этом с мародерством пришлось завязывать — прочими телами занимались спутники, имеющие побольше опыта в скоростном сборе трофеев.

В общем веселье участие не принимали два игрока. Один из них — Март. Стоя у машины, он то и дело прикладывался к бутылке. Одной из найденных в не до конца сгоревшем грузовике. Судя по его печальному виду — бутылка эта если не последняя, так предпоследняя точно.

Кнопка, разумеется, тоже к трофеям не прикасалась. У нее есть занятие поважнее.

В панели отряда две черные отметки: Клоун и Киска. Их положили в первые мгновения боя, когда боты успели выпустить несколько десятков пуль, прежде чем выжившие начали прятаться за колесами. Скорее всего, они целились в Дворника, да только его в упор не всякая винтовка возьмет, потому что защищен кустарно усиленным бронежилетом. Зато машине, стоявшей перед генераторной тележкой, досталось изрядно. Ветровое стекло теперь только на свалку — все в отверстиях и растрескавшееся. Глядя на него, Читер диву давался, что при таком количестве попаданий погибли лишь двое.

Да там ведь в салоне пятеро сидело плюс в багажнике пара. Брони никакой, пули могли летать, как им угодно. И всего лишь двое убитых, да у Толстого пару пальцев на левой руке оторвало. Других пострадавших не видать. Вон как Таракан радуется. Нечасто бывает, что смерть его стороной обходит, а тут даже царапины не оставила.

Фантастика, если вспомнить, что отряд практически в засаду влетел. Их здесь уже ждали, встречать собирались.

Или не фантастика, а просто удача.

Улыбчивая фортуна…

Может, она улыбнется еще раз? Пусть Клоун оживет и скажет, что машина в порядке и можно ехать дальше, а не шагать по голым скалам.

Если и улыбнется, это произойдет уже без участия Читера. Свое умение он слил, теперь почти сутки будет откатываться.

Глава 21 Жизнь восьмая. Все ближе и ближе

Машина осталась на ходу, но с ней явно что-то не так. И ладно бы, что встречный поток ветра причудливо посвистывает в многочисленных отверстиях, не предусмотренных конструкцией. Дело ведь вовсе не в них, а в шумах настораживающих, при которых кажется, что вот-вот и что-то важное отвалится. Судя по запашку, где-то горючка подтекает. И еще трясет немилосердно. Если раньше ход оставался плавным даже на плохой дороге, сейчас в багажнике приходилось зубами стучать на самом ровном асфальте.

Но личные неудобства сейчас волновали Читера меньше всего. Плевать, он неприхотливый, он готов в работающей стиральной машинке ехать, лишь бы побыстрее оказаться на другой стороне.

Волновало другое. Ущелье, в котором нарвались на ботов, оказалось входом в лабиринт из скальных гряд, холмов, провалов и даже нешуточных пропастей, над которыми проскакивали по мостам и уступам. В таких местах если подловят, ни уйти, ни увернуться не получится. И дар Марта далеко не везде позволит засечь противника до того, как он заметит отряд.

Самое гадкое — дорога как была одна, так одна и оставалась. Никаких ответвлений или хотя бы намека на них. Пусть хотя бы две едва заметные колеи в выжженной солнцем до красноты почве. Пусть хоть что-нибудь похожее на поворот. Но нет, как выехали от заправки, так и продолжали двигаться по единственному пути.

Альтернативы нет.

Читер не знал, куда этот путь ведет, но сильно сомневался, что прямиком к границе, по кратчайшей прямой. Не верилось в такую удачу. Следовательно, колесить, скорее всего, придется немало.

Если те боты не одиночки, что вряд ли, в округе водятся и другие. И где они могут встретиться? Логично, что военные тяготеют к единственной дороге.

В общем, Читер ехал как на иголках. Сейчас если выскочат под очередную бронемашину, рискуют лечь все вместе от первой же очереди из крупняка. У Дворника больше нет гранатометов, да и патронов немного осталось, а его прочный «доспех» против тяжелых пулеметов не играет.

Один плюс — что боты, можно сказать, выручили отряд, потому что на момент столкновения боеприпасов у отряда оставалось с гулькин нос.

Но на этом хотелось бы о ботах забыть если не навсегда, то надолго. Черт с ними, с трофеями и завышенным опытом, новых приключений отряд может не пережить.

Зеркало в суматохе скоротечного боя затерялось. Теперь при всем желании не получалось взглянуть, что происходит впереди. Всем телом приходится прислушиваться к поведению машины — может, хоть это подскажет, что нарвались на очередную неприятность. Ну и на морду Дворника тоже поглядывать не мешает. С мимикой у него все плохо, но должен как-то отреагировать, если опять покажутся боты. С реакцией у кваза порядок (в отличие от внешности), безучастно сидеть в своем железном гнезде не станет.

Машина вдруг свернула столь резко, что Читер завалился на Толстого, тоже склонившегося на свою сторону. Взгляд при этом скользнул на Дворника.

Сразу стало понятно — спокойная езда осталась в прошлом.

Да и сколько длилось то спокойствие? Десять минут? Пятнадцать?

Вряд ли больше.

Дворник исхитрился развернуться в своем неудобном гнезде столь стремительно, что это можно назвать телепортацией. Только что сидел в позе скрюченного орла, неотрывно уставившись вперед, и вот уже и сам вправо смотрит, и пулемет туда же уставился.

Загрохотали выстрелы. Читер, тщетно пытаясь восстановить равновесие, заодно чуть не окосел, стараясь разглядеть, что же за мишени там, справа, появились. И чуть не охнул, когда мимо одна за другой пронеслись крыши нескольких легких бронемашин. Такие он уже видел: на них боты рассекать любят и игроки, которым посчастливилось разжиться трофейной техникой. Вроде крупных внедорожников, без серьезной защиты, из вооружения ставятся различные пулеметы, автоматические гранатометы, реже комплексы на пару-другую противотанковых ракет и минометы скромных калибров. Ничего серьезного, но для столь слабого отряда — противник грозный.

И сейчас тяжело нагруженный электромобиль пытался проскочить мимо колонны таких машин. Несся метрах в двух от их цепочки, а Дворник в это время почти сплошной очередью разряжал пулемет им в борта и по колесам. И похоже, в этом случае он узнал о ботах раньше, чем боты узнали об игроках. Успел развернуться в нужный момент, причем противники даже не пытаются отвечать, пока что на поле боя работает только один ствол.

Март успел предупредить, разглядев ботов своим умением? Но тогда зачем было мчаться дальше, если можно развернуться и поискать свободный путь? Да, позади, до самой заправки и чуть за нее, его нет, но ведь можно где-нибудь бросить машину и пойти пешком. Конечно, это далеко не лучший способ передвижения, но уж куда безопаснее, чем проноситься мимо строя ботов.

Тряска и вихляния чуть уменьшились, а Дворник развернулся назад, добивая в том направлении последние сантиметры ленты. Читер, выгнувшись, успел за миг до ухода в поворот разглядеть авангард колонны. Ее возглавлял современный бронетранспортер характерно грозного вида. Такие любили рисовать в методичках для новичков. И поясняли, что это очень опасная техника. Ее тяжело расколоть крупнокалиберным пулеметом, да и не всякий гранатомет способен нанести существенный ущерб. Сама же в ответ может врезать так, что даже танку мало не покажется.

Голова напряглась, пытаясь вспомнить параметр, который куда важнее вооруженности и бронирования.

Как быстро ездит эта хищная черепаха? Если со скоростью, сравнимой со скоростью почти разбитого электромобиля, сильно загруженного, да еще и с прицепом, — это может привести к варианту, который Читеру не нравится больше всего.

К варианту печального окончания рывка.

Верующим в такой ситуации надо молиться. Да и неверующим тоже. Потому что сделать ничего нельзя, остается лишь уповать на то, что бронированный монстр слишком медлителен и выходы камней, между которыми виляет дорога, не позволят ботам взять беглецов на прицел издали.

Скальная гряда, тянувшаяся со стороны Толстого, исчезла. Читер неистово надеялся, что она просто слегка отступила от обочины, но голову заполонили нехорошие предчувствия.

Кое-как подобрал под себя ноги, хватаясь за края багажника, привстал, завертел головой, пытаясь как можно быстрее понять, что здесь за местность. Ведь если прикончат не сразу, а только машину окончательно добьют, придется с ходу врубаться в ситуацию. Значит, лучше заранее ознакомиться с ландшафтом поля боя.

Скальная гряда слева действительно отступила от дороги. И увы, отступила очень значительно. Теперь между нею и обочиной протянулась полоса на десятки метров, засыпанная развалами красноватых булыжников, между которыми зеленели кактусы и местами пробивался дистрофический кустарник. Прижаться к ней, пытаясь найти укрытие от обстрела со стороны вероятной погони, не получится. По тем камням если и можно проехать, то лишь местами и только на внедорожнике, да еще и с несерьезной скоростью.

А справа…

Справа проехать — вообще ноль вариантов. Там разве что полетать можно, но с текущими возможностями — недалеко и недолго. В той стороне сразу за обочиной земная твердь исчезала, проваливаясь на десятки метров. Из багажника сложно разглядеть подробности, но складывалось впечатление, что обрыв если не строго вертикальный, то близок к этому.

И еще Читер разглядел, как вдали из-за скального мыса, вдоль которого изгибается дорога, вываливается туша бронетранспортера. Того самого — страшного, в раскраске под фон пустыни, с автоматической пушкой в башне.

Увидел не только Читер — Клоун в тот же миг вывернул руль, уводя машину поближе к скале, зигзагом, затрудняя преследование. Тележку так замотало, что Дворник перестал возиться с перезарядкой пулемета, ухватился за верхний прут своего гнезда.

На дульном срезе пушки сплясал огонь выхлопа. Над Читером пронеслось что-то внушительное, будто грузовик проехал. Еще один снаряд рванул метрах в десяти позади машины.

А еще один перебил полужесткую сцепку, связывающую машину с дизелем. Тележка дернулась назад, на миг замерла, удерживаемая одним лишь тонким кабелем. Тот недолго справлялся с такой нагрузкой: порвался тут же.

Клоун чуть тормознул, входя в крутой поворот. При этом тележка пошла на обгон, потому что продолжала двигаться прямолинейно и скорости не снижала. А еще она чудесным образом балансировала на паре колес. Миг — и почти поравнялась с багажником, но так как поворачивать не могла, так и отправилась дальше в сторону правой обочины.

В пропасть.

Дворник, в последний миг обернувшись, оскалил нечеловеческие клыки в гримасе бессильной злобы. И уже низвергаясь в бездну, будто капитан, предпочитающий уходить на дно вместе со своим кораблем, да еще и не опуская флаг, вскинул руку с выпрямленным средним пальцем и сжатыми всеми остальными.

После чего моментально пропал из поля зрения.

А Читер, вновь извернувшись и нечаянно пнув при этом Толстого, приподнялся, бросил взгляд назад. Обзор теперь открывался прекрасный — ведь его больше не загромождала тележка с генератором.

Бронетранспортера не видать, от него теперь прикрывала приземистая скала, вздымавшаяся на том самом повороте, где Дворник отправился в полет.

Но надолго ли воцарилось затишье? Судя по всему, машина у врагов прыткая, к тому же не одна, кваз не мог все прочие непоправимо расстрелять. Боты не остановятся, упорства в них куда больше, чем страха и лени. Будут преследовать, пока не потеряют след.

Или не перебьют всех.

Этот электроавтомобиль — машина скоростная. Тем более что она только что избавилась от груза дизельной телеги. По дороге легко оторвется.

Да только ненадолго, потому что заряда в уцелевших аккумуляторах хватит лишь на несколько километров. А там, если не подвернется другой транспорт, придется уходить пешком, по открытой местности, где боты с легкостью переловят беглецов, используя свои внедорожники и бронетехнику с высокой проходимостью.

Остается надеяться на удачу. Ее у Читера много, да только «улыбаться» она не сможет почти сутки.

А тут дела такие завертелись, что хорошо если полчаса протянуть получится.

Глава 22 Жизнь восьмая. Суицид во спасение

Машина остановилась столь резко, что у Читера едва шея не треснула. Не зря ведь людей не разрешается перевозить в багажниках, небезопасное это место.

Что там случилось? Врезались? Непохоже, ведь шума от столкновения не было. Истерзанные Клоуном батареи отработали свое? Но при этом техника не останавливается в один миг. Какая-то новая напасть нарисовалась?

А вот это куда больше похоже на правду.

Никаких команд не последовало, но оба, не сговариваясь, выбрались из багажника. Читеру чертовски хотелось потянуться всем телом, хоть символически размяться после таких неудобств, но первым делом он занялся оружием. Пока что ничего не понятно, но почти нет сомнений, что пострелять придется.

Потому пошарил по крыше, на которой закрепили все габаритные стволы. Увы, ни в багажнике, ни в салоне нет излишков места под такой груз, вот и пришлось везти сверху. Винтовок у Читера сейчас две, и он, не колеблясь, выбрал старую, найденную среди груза в пикапе, погибшем вчера вместе с Физиком и Годей. Ствол неплохой, но всего семь патронов осталось. Если придется улепетывать пешком, лучше выпустить их по противнику в первую очередь, после чего бросить старый трофей, переключившись на новый.

Жалко, конечно, но чрезмерная поклажа — прямой путь к быстрому сливу.

Только закинув за спину лук и заняв руки тяжелой винтовкой, Читер наконец направился к остальным спутникам. Все они встали перед машиной и неотрывно таращились вперед, будто увидели там что-то крайне занимательное.

Дойдя до них, Читер осмотрелся, все больше и больше понимая, что — да, это финиш, это приехали.

Совсем приехали.

Дальше дороги не было. Нет, вообще-то она была. Впереди, метрах в пятидесяти, асфальтовая лента въезжала на мост, переброшенный через пропасть. По нему тянулась метров на тридцать, а дальше все — будто ножом срезало.

Не ножом, конечно. Граница там. Граница между кластерами. И в следующем кластере стоял свой мост. Но — увы, при перезагрузке такие конструкции не соединяются друг с дружкой при помощи сварочных работ или иных технологий. Потому возникает неизбежный разрыв.

Мост с этой стороны, потеряв свое окончание, удержался, застыв над пропастью. А вот у второго опоры оказались не столь надежными. Подкосились, заставив конструкцию сильно накрениться вниз и в сторону.

Не будь этого наклона в сторону, теоретически можно было бы попытаться перепрыгнуть. По горизонтали расхождение невеликое, а по вертикали придется пролететь метров двенадцать. Для прокачанного игрока велик шанс обойтись при этом без серьезных травм, да и новички могут не заработать переломов ног. Но сейчас даже чемпионы мира по прыжкам в длину вряд ли сумеют перебраться через такой разрыв. Очень уж неудобно друг относительно дружки расположились части мостов, с полноценного разбега не получится сработать, ограждение мешает.

Зрелище печальное, но это не повод стоять праздными зрителями, растрачивая драгоценное время. Боты на хвосте, того и гляди, появятся. И быстро раскатают, отступать некуда — за спиной окажется непреодолимая пропасть. Да, машина дальше ехать не может, но почему бы не попробовать уйти на своих двоих?

Да потому что это место будто специально задумано как западня с загонщиками. Боты, наверное, даже не сильно торопятся: прекрасно понимают, что добыче деваться некуда. Каменистая пустыня здесь почти идеально ровная, лишенная укрытий и выглядит как треугольник, стиснутый с двух сторон отвесными скальными грядами. Ну а с третьей ее подпирает линия пропасти. Выход один — возвращаться назад, навстречу ботам, которые только обрадуются, что им не придется гонять дичь по каменным развалам.

Таракан, затравленно озираясь, сбивчивым голосом предложил:

— Может, в разные стороны разбежимся?

— И дальше чем займемся? — скептически спросил Толстый.

— Можно попробовать в скалах заныкаться.

— Где ты там ныкаться собрался? Там скалы — как стены бетонные. И до них еще добраться надо. Я так думаю, боты здесь появятся максимум минут через десять. Это нам придется бежать со всей дури, чтобы успеть до самой ближней скалы добраться. Только какой смысл? Дальше хода нет. Расстреляют издали, а если среди камней спрячешься, найдут быстро.

— А может, спуститься попробовать? — неуверенно предложила Киска.

— Ты в альпинизме шаришь? — спросил Клоун.

— Нет.

— Тогда забудь. У нас даже самой дерьмовой веревки нет. Можно для смеха попробовать связать ее из Кискиных волос. Только времени на это нет. Да и с волосами у нашей подруги не очень. Вот ведь дерьмо какое… скучно рывок заканчивается. Я так рассчитывал увидеть что-то новое, а мы, получается, сольемся по-скучному.

Март, задумчиво уставившись на другую сторону пропасти, протянул:

— Это граница.

— Мы не слепые, поняли уже, что там другой кластер, — сказал на это Таракан. — Да только его мы открыть не сможем, потому что нас здесь положат.

Март покачал головой:

— Это не только кластер другой. Это граница. Первая граница.

Все невольно уставились в том же направлении, завороженно осматривая край другого региона. Такие же пропеченные солнцем до красноты камни, такие же почти лишенные листьев убогие кустики, изредка пробивающиеся из скудной почвы.

Все такое же.

Да не все.

Там, метрах в семидесяти, начинается земля, ради которой и затеян этот рывок. Другой регион. Даже если сделать на него один-единственный шаг и тут же умереть, это все равно победа. Ты получишь причитающиеся за переход границы бонусы и воскреснешь уже на другой стороне.

Сменишь привязку, помахав на прощанье Паукам и прочим проблемам, оставшимся за спиной.

Да только эти семьдесят метров — все равно что расстояние между Луной и Землей. Если у тебя нет космического корабля, остается только любоваться недостижимой целью.

Чем все сейчас и занимались.

Толстый, не отрывая жадного взгляда от предмета общих мечтаний, предложил:

— Можно попробовать с разбега перепрыгнуть.

— Убьемся, — со вздохом сказал Таракан. — Там надо метров на двадцать прыгнуть, чтобы до другого моста достать. По высоте разница хорошая, но разбега нормального не сделать.

— А я разве говорил, что надо до другого моста доставать? Главное — через границу перелететь, упасть на другой стороне. Только сначала выставить в настройках автоматическую привязку к другому региону. И не придется ничего принимать в логах, само привяжется.

Март покачал головой:

— Не получится. Глаза тебя обманывают. Граница идет строго по противоположной стороне пропасти. Надо под самой стеной упасть, чтобы сработало.

— Но мост ведь посредине обрезан, — сказала Кнопка. — Граница тоже должна быть посредине.

— Ничего она никому не должна, — заявил Март. — Тут все через задницу Система устроила. Тут не два кластера, а сразу три. Мы на первом, второй строго пропасть захватывает, по ее дну тянется, клином под мост заходит. Потому между мостами такой разрыв получился. Уверен, что на дне обломки третьего моста валяются, того, который должен был соединять эти два куска. Без опоры прилетел — вот и полетел вниз. Третий кластер — это уже другой регион, другая сторона. Вон, видите следы обвалов? Это нашлепки кластера с пропастью отваливаются от границы с дальним кластером. Я даже не пойму, как та часть моста не свалилась. Она ведь, получается, на соплях держится, опора одна, да и та перекосилась. Что ни граница, то новые чудеса.

— Какие чудеса?! — чуть не взвыл Таракан. — Что делать будем?! Вот так стоять, да?!

— Не, мы крылья отрастим и полетим, — без тени насмешки ответил Март.

— Мы встряли! Да мы по полной встряли! В задницу по уши встряли! Блин, была же у меня чуйка, что нельзя с таким блудняком связываться. Вот какого хрена меня за вами понесло?!

— Надо оборону занимать, — деловито заявил Толстый. — Вон камней сколько хороших. Укрытие не очень, но хоть какое-то. Если повезет, успеем завалить маленько ботов. Хоть опыта напоследок срубим.

Клоун, продолжая таращиться в одну точку, негромко произнес:

— Есть один вариант оказаться на той стороне.

— Это как? — встрепенулся Таракан.

— Разогнаться на машине посильнее, и с этой части моста на другую перелететь.

— Да ты совсем больной? Это тебе не кино, машина столько не пролетит никогда. Да и скорость набрать не успеет. Не гоночная она. Разгона здесь нет, от поворота расстояние в пару шагов. Весь разгон на мосту брать придется, а это фигня вообще. Будь это внедорожник, можно по пустыне разогнаться, а на таком тарантасе без вариантов.

Клоун поднял руку, покачал, выставив указательный палец:

— Эта машина — то еще дерьмо, но дерьмо не самое дерьмовое. Есть один хитрый способ разогнать такую хрень, дураки вроде тебя про него не знают. Я за минуту могу подшаманить пару проводков, и она выдаст скорость, как у ракеты. На несколько секунд всего, но хорошо пойдет. Дальше или зачахнет сразу, или даже погорит все. Но, думаю, не успеет погореть, батареи в ноль быстрее сольются на таком режиме, они у нас уже почти мертвые. Если не сольются до прыжка, шанс перескочить есть. Но так себе шанс, до полтинника процентов не дотягивает прилично. Я бы сказал, что где-то один к четырем ставки делать можно. Если повезет, может получиться.

— Как-то мутно ты это описал, — с сомнением заявил Толстый.

— Да, дерьмом пованивает, — признал Клоун. — Но это хоть что-то. Если останемся здесь, боты нас издали перещелкают из крупняка и всякого тяжелого. Это все равно что тир, я там одиннадцать разных машин насчитал, и почти на каждой если не гранатомет, так пулемет стоит. Они не торопятся, знают, что деваться нам здесь некуда. А так, если не получится, хотя бы им не достанемся.

— Один к четырем — это стремно, — нервно поглядывая в сторону, откуда должны появиться боты, сказал Таракан.

— А у тебя что, завалялась идейка получше? — язвительно поинтересовался Клоун.

Читер залез в настройки, проверил умения, посмотрел счетчики отката и, сам себе не веря, что до такого маразма додумался, мрачно произнес:

— Клоун, если ты и правда разгонишь эту машину, я смогу сделать так, что шанс очень сильно увеличится.

— Это как? Выбьешь из всех лишнее дерьмо, чтобы транспорту легче было?

— У меня есть умение.

— У всех они есть.

— Не перебивай, пожалуйста. Мое умение…

— …на несколько секунд повышает Читеру удачу, — неожиданно перебил уже не Клоун, а Март.

Читер уставился на него с удивлением, а тот невозмутимо развел руки в стороны:

— Ну я же не полный идиот, давно вычислил, что именно с тобой не так.

— И толку нам сейчас от его удачи? — не понял Таракан.

Март так же невозмутимо пояснил:

— Ты, юноша, понятия не имеешь, какие дела начинаются, когда Читер активирует свою фишку. Однажды на моих глазах его окружила толпа нереально злобных ребят. Прям твари бешеные, а не люди. И вот они уже тянутся грязными лапами, чтобы ухватить моего друга за шкирку и прочие места. И тут внезапно появляется грузовик, груженный бананами. Переворачивается на полной скорости, бананы рассыпаются. Дальше все эти злые ребята дружно наступают на плоды тропических плантаций, и на этом все заканчивается. Для злых ребят заканчивается. Кто-то шею ломает, кто-то накалывается на торчащую из земли трубу небольшого диаметра. Все получают свое. Такое вот коллективное невезение в один миг. А для Читера получается — сплошное везение. Несколько секунд работает, и каждой секундой можно наслаждаться.

— Да ты гонишь, — не поверил Таракан.

Март повернулся к Читеру:

— Ведь так все и было, правда?

Тот покачал головой:

— Март сильно преувеличил.

— Да ты еще скажи, что там на бананах никто не поскользнулся! — возмущенно выдал приятель.

Читер вскинул обе руки:

— Ладно, замяли. Времени нет на подробности. Март правду сказал, я могу очень сильно увеличивать удачу на несколько секунд. Если активировать умение в конце разгона, думаю, шанс перескочить очень прилично увеличится. Умение работает лишь для меня, но так как вы будете сидеть в этой же машине, вас это тоже затронет.

— Так чего мы стоим? — оживился Толстый. — Странно, что боты еще не подъехали, но они обязательно появятся. Кто как, а я согласен с Клоуном. Надо попытаться.

Клоун кивнул:

— Я тогда машинкой займусь. Мне минута нужна или две.

— Есть одна деталь, — добавил Читер. — Вчера я это умение уже активировал. До отката остается двадцать шесть минут.

— Черт! — воскликнул Таракан. — Да твою же мать! И какого ты тогда нам по ушам заливал?! Нет у нас столько времени, эти уроды вот-вот появятся!

— А я все равно попробую, интересно увидеть, как это будет, — угрюмо высказался Клоун, забираясь в машину со здоровенной отверткой в руке.

Читер, не обращая внимания на вопли Таракана, пояснил неприятный, но важный момент:

— Есть верный способ обнулить откат.

— Что?! — охнула Киска.

— Что-что… Вы прекрасно понимаете, о чем я. Потеряю всего лишь одну жизнь, но взамен мы все получим шанс. Вы слышали Клоуна, он дает процентов двадцать пять. А он машины любит, значит, мог даже преувеличить вероятность. Мое умение может очень сильно ее приподнять. Можете считать меня тяжелораненым, которого надо добить. Я, блин, даже почти рад, что сольюсь. У меня осколок в пояснице засел со вчерашнего. Глубоко засел и не торопится выходить. Ни согнуться, ни повернуться не могу, пока не вылезет или хирург не вырежет. А так встану здоровым и без лишних предметов в организме. — Нервно усмехнувшись, Читер добавил: — Жаль, что Дворник слился. Он хорошо умел с такими вопросами разбираться. Правда, Таракан?

— Иди в задницу! — выдал тот, задетый за живое.

— Дворник вообще-то живой, — задумчиво протянул Март, зачем-то заходя Читеру за спину. — Его иконка ни на секунду не гасла.

— Может, в чат ему написать? — предложила Кнопка.

— Без него справимся, — спокойно заявил Март из-за спины.

В следующий миг Читер оказался в кромешной тьме очередной смерти.

Ну что ж… сам напросился.

Глава 23 Жизнь девятая. Граница

— Да скажи хоть слово, черти тебя подери! — орал Толстый, зачем-то с силой растирая уши.

Гадкое ощущение, да и когда в лицо орут, слюною брызгая, — тоже приятного мало.

— Отстань… — протянул Читер, приподнимаясь.

Ошеломленно оглядываясь, он увидел, как народ пытается разместиться всей толпой на задних сиденьях. Звуки до ушей доносились искаженными, да и восприятие цветов хромало — картинка казалась нереальной. Но в целом воскрешение прошло куда лучше, чем в первый раз.

— Кто это меня так?.. — тупо спросил он, уставившись на машину.

— Это тебя Март по дружбе отоварил, — пояснил Толстый. — Ты как? Соображаешь хоть что-нибудь? Сможешь умение вовремя активировать?

Читер медленно кивнул.

— Прекрасно. Для тебя оставили переднее сиденье свободным. Оттуда хороший вид и удобно. Сколько секунд действует твое умение?

— Одиннадцать.

— Да? Прекрасно. Тогда активируй его сразу, как тронемся с места. Машине понадобится на разгон секунды четыре, дальше пара секунд полета, потом, если долетит до второго моста, надо, чтобы на нем удержалась. Он ведь под углом стоит, и ограждение там не очень крепкое на вид. Это еще секунда, может, две. Должно хватить. Главное, не активируй слишком рано. Ты понял?

— Понял. Как с места стронемся, не раньше и не позже.

— Вот и прекрасно. Давай, садись, нет времени давать тебе в себя прийти.

— Да, помню… боты.

На заднее сиденье набилось пять человек. С бронежилетами, касками, с частью оружия. Мягко говоря — тесновато. Но сейчас предстоит совершить такое, что в багажнике никого держать нежелательно. Слишком велик риск, что растеряют размещенных там пассажиров. Да и балансировке на пользу пойдет.

Чем ближе груз к центру тяжести автомобиля, тем лучше.

Читер присел на переднее сиденье, закрыл дверь, обессиленно откинулся на спинку.

— Готов? — спросил Клоун.

Получив в ответ кивок, водитель пробурчал:

— Ну а пристегиваться кто за тебя будет? Неужто сам Пушкин? Так ему ведь ни разу не интересно, что ты как кусок дерьма через ветровуху при ударе вывалишься. Пристегивайся давай.

— А сзади как такую толпу пристегивать?

— Это их личные проблемы, пусть хоть половыми органами привязываются. Смотри сюда. Как только я вот этот рычаг вперед переведу, сразу включай свою магию удачи.

— Толстый сказал, активировать, когда тронемся.

— Умом он тронулся, твой Толстый. Делай то, что я тебе говорю.

— Понял.

— Ну раз понял, то начинаем. Даже если свалимся кучей дерьма, мне это все равно чуток интересно будет. Второй раз на машине полетать собираюсь, еще не привык к таким трюкам.

— Второй? — без удивления спросил Читер.

— Да, второй. Я ведь говорил уже раз двести, что все в этой дерьмовой жизни повидал. Или почти все… Ну что, молитесь, товарищи пассажиры, наше электрическое транспортное средство отправляется в свой последний путь.

Читер активировал умение. В тот же миг тело его вжало в кресло с такой дурью, будто он не в машине сидит, а в реактивном истребителе, выпущенном палубной катапультой авианосца. Непонятно, что там за пару минут успел сотворить Клоун, но автомобиль не поехал, он прыгнул с места, сразу набрав опасную скорость.

Опасную, потому что перед мостом поджидал поворот. Ничего особенного, если входить в него на скорости не выше шестидесяти, как и указывал знак ограничения.

Но тут выйдет раза в полтора выше, а это серьезно.

Клоун вошел в поворот с визгом шин и разлетом гравия. Красиво вошел, как опытный автогонщик. И тут же замкнул два свисающих с раскуроченной приборной доски провода. Заискрил разряд, потянуло нехорошим, химическим дымком, машина понеслась к мосту по прямой.

Короткой прямой.

Но нельзя не признать, что Клоун выжал из этого жалкого отрезка все возможное и невозможное. Спидометр показал такое, что Читер перестал коситься в сторону приборной панели, не веря своим перепуганным глазам. Уставившись вперед, на неотвратимо приближающуюся линию, по которой обрезалось полотно моста, вцепился обеими руками в ремень безопасности, все больше и больше понимая, что насчет двадцати пяти процентов шанса водитель очень сильно загнул.

Да тут и пяти не будет.

Только на великую удачу и приходится уповать.

Киношного прыжка не получилось. Машина, сорвавшись с края, рыбкой нырнула, стремительно снижаясь по дуге. В ветровом стекле мелькнул противоположный край пропасти, а затем сразу показалось быстро приближающееся полотно второго моста. Теперь во всех деталях можно рассмотреть, что оно слишком сильно наклонено и вывернуто в сторону. Попасть на него ровно всеми колесами — невозможно. Хорошо если дуга к моменту соприкосновения не станет слишком крутой. Ведь это все — это конец, это падение по вертикали, разобьются вдребезги.

На такой скорости — без шансов.

Внимание! Вы покинули регион Степи Междуречья! Внимание! Вы находитесь в регионе Семнадцать Озер! В настройках персонажа выставлена автоматическая привязка к новым регионам. Теперь ваш текущий регион — Семнадцать Озер. Вы пересекли границу между регионами Степи Междуречья и Семнадцать Озер. Поздравляем вас и участников вашего отряда. Вы совершили это достижение, невзирая на все трудности. Бонусы: + 5000 распределяемых очков прогресса к основным характеристикам; + 10 000 распределяемых очков прогресса к дополнительным характеристикам; + 5 очков ко всем шкалам; все ваши шкалы заполняются до максимального значения; + 250 гуманность; + 2 к счетчику жизней; емкость первичного инвентаря увеличивается на 4 ячейки, лимит его веса увеличивается на 45 граммов; лимит веса тайника увеличивается на 750 граммов; лимит веса особой ячейки личного тайника увеличивается на 250 граммов, в нее вы можете помещать неограниченно любые непривязанные предметы (за исключением трофеев из монстров); вы получаете особую способность — 25 % шанс обнаружить тайник высокого уровня, если окажетесь на расстоянии от него 75 метров и меньше, для тайников среднего уровня — шанс 40 %, для тайников низкого уровня — шанс 60 %; все ваши скрытые характеристики переходят на следующий уровень или ступень, независимо от их прогресса.

Характеристика Охотник на чудовищ достигает второго уровня. На 15 % снижен шанс обнаружения вас высокоуровневыми чудовищами, + 500 очков прогресса к Скрытности. Поздравляем!

Характеристика Картография достигает девятого уровня. + 250 очков прогресса к Наблюдательности. Поздравляем!

Внимание! Это ваша первая граница. Поздравляем! Бонус — 500 распределяемых очков прогресса к основным характеристикам, 10 распределяемых очков шкал.

Внимание! Игроки Няша и Дворник находятся слишком далеко. Им не засчитывается открытие.

Внимание! Открыт новый кластер. Отрядное открытие. Это девятый открытый вами кластер. Бонус — 350 распределяемых очков дополнительных характеристик, 5 распределяемых очков шкал. Внимание! Вы подняли скрытую характеристику — Картографию. Уровень — 10. Поздравляем! Исследуйте не изведанные другими игроками территории, чем больше вы их откроете, тем выше поднимется Картография. С увеличением ее уровня вам будут доступны все новые и новые возможности.

Внимание! Открыт новый кластер. Отрядное открытие. Это десятый открытый вами кластер. Бонус — 15 распределяемых очков шкал. Внимание! Вы подняли скрытую характеристику — Картографию. Уровень — 11. Поздравляем! Исследуйте не изведанные другими игроками территории, чем больше вы их откроете, тем выше поднимется Картография. С увеличением ее уровня вам будут доступны все новые и новые возможности.

Внимание! Ваша Картография достигла десятого уровня! Бонусы: радиус картографического обзора увеличивается на 25 % от текущего значения; + 500 очков прогресса к Наблюдательности.

Внимание! Игроки Няша и Дворник находятся слишком далеко. Им не засчитывается открытие.

Читер, естественно, столь пространный лог читать не стал. Момент не слишком подходящий. Но главное понял — Система засчитала переход границы. Теперь, даже если машина разлетится на куски металла, перемешанные с фаршем из человеческих тел, — полдела отряд все равно провернул.

Можно считать, что рывок удался, ведь изначально на такую половину все и рассчитывали. О том, что границы будет две, Март до поры до времени не разглашал.

Машина ударилась о поверхность моста. В тот же миг Читер перестал что-либо соображать. В тело жестоко впился ремень безопасности, и врезала перчаткой боксера-исполина сработавшая подушка. Что-то тяжелое навалилось сзади на шею, даже подголовник почему-то не спас. Крики, визг шин, скрежет деформирующегося металла, боль и вкус крови на языке.

Но темноты нет — значит, пока живем.

С трудом и страданием вновь осознав себя личностью, а не частью разрушающейся машины, Читер обнаружил, что лежит на асфальте. Непонятно, как и почему здесь оказался, но задумываться над этим некогда. Отжался на руках, убедившись, что они не сломаны, сплюнул кровью, осторожно, следя за равновесием, приподнялся на полусогнутых ногах и обернулся.

Автомобиль обнаружился за спиной, и выглядел он плохо. Передок разбит, ветровое стекло исчезло, задняя дверь распахнута нехорошо — скорее, вывернута. Некоторые пассажиры уже выбрались и потерянно расположились вокруг, некоторые еще копошились внутри вперемешку с белыми покровами скукожившихся подушек безопасности. Вид у всех, мягко говоря, пришибленный, но ни одна из иконок в отрядном меню не почернела. Даже Дворник, улетевший в пропасть на виду у ботов, все еще живой.

Таракан, выбравшись наконец из машины, стирая кровь с лица, простонал:

— Ребрам хана. Чего стоите, как дебилы? Сваливать надо.

— Подожди сваливать, я Кнопке шину наложу, — буркнул Толстый. — Она ногу конкретно сломала.

Таракан обернулся, высматривая, не появились ли боты, а затем напряженно спросил:

— Март, а в какой стороне вторая граница?

Лидер, помогая Толстому возиться с присткой, указал почти параллельно пропасти:

— Там.

— И далеко до нее?

— Один километр семьсот шестьдесят четыре метра.

— Спасибо, братан, — кивнул Таракан и, помчавшись в указанном направлении, крикнул: — Всем пока, с вами было интересно!

— Куда подорвался, урод?! — Толстый, оставив в покое Кнопку, вскинул пулемет.

— Успокойся, — осадил его Март. — Нехай наивный мальчик немного побегает. Ноги молодые, дури и доверчивости много… а вот ума недостаток. Кнопку тащить придется, шина тут не поможет.

Толстый обернулся:

— Читер, выдели одну винтовку для хорошего дела. У тебя обе длинные.

— Зачем? — тупо спросил тот.

— Ты что, не слышал?! Для Кнопки. Есть способ, только нет ни одной палки. Эта пустыня уже достала, даже повеситься не на чем. Винтовка на замену сойдет.

— Бери первую, к ней патронов почти не осталось.

Март, поднявшись, указал в сторону, противоположную от обрыва:

— Вторая граница там. До нее около трех километров.

— Что?! — недоверчиво прищурился Толстый. — Ты же Таракану в другую сторону указал. И с точностью до метра расстояние дал, а не около.

— Так я пошутить люблю, а у Таракана ума мало, он любой ерунде верит.

— Так ты что, не можешь точно до границы расстояние определять? — удивилась Киска.

— Молодые люди, а может, мы делом займемся, а не светскими беседами? Хватайте свои манатки — и ходу отсюда. Боты вот-вот появятся на той стороне. Если повезет, они первым делом Тараканом займутся. Он ведь глупый и доверчивый, побежал по местности открытой, его сразу срисуют. Ну а нам вон туда надо, в те камни и кактусы. Если не сразу заметят, есть шанс проскочить эти три километра, и все, для вас дело сделано. Толстый, ты прикрывай нас вместе с Читером и Клоуном. А Кнопку я с Киской потащу. Давайте, мы верим в вас, храбрые парни.

Читер, почти окончательно придя в себя, торопливо стащил с крыши ботовскую винтовку, из-под сиденья достал рюкзак с боеприпасами и прочими полезными вещами. Закинул его за спину, лук со стрелами отправил туда же.

Направился вслед за Киской и Мартом, тащившими меж собой покалеченную Кнопку. Бросил на ходу Клоуну, продолжавшему зачем-то возиться с машиной:

— Ты что, починить ее захотел?

— Да на кой такое дерьмо чинить? Поджечь надо, пускай коптит.

— Зачем?

— Дым от такого дерьма хороший, густой и черный. Столбом поднимется, его издали разглядят. Зараженные таких зрелищ не пропускают, должны заинтересоваться. И не только зараженные…

— И зачем нам это надо? — напрягся Читер.

— Нам сейчас любое движение в плюс. Пусть боты мертвяками занимаются, а не нами.

— А мертвяки, значит, на нас не станут внимания обращать, да?

Голос Читера был полон иронии.

Клоун ответил мудро:

— По мне, так лучше мертвяки, чем боты. Столько ботов мы не потянем. А ты молодец, снова удивил.

— В смысле? — не понял Читер.

— Да умение твое. Мы ведь как с места сорвались, так нам почти сразу в корму ветер задул. И не дерьмовенький ветерок, а реальный ветрище, да еще и попутный. А как только шмякнулись на этой стороне, сразу стих. Тяги он, конечно, немного добавил, но нам любая мелочь в радость. А это еще что за…

Обернувшись в ту же сторону, куда вытаращился Клоун, Читер разглядел черную точку, бросающуюся в глаза на синем фоне чистого неба. Точка эта стремительно увеличивалась, а уши уловили характерный стрекот.

— Так вот почему боты не торопятся, — зловеще протянул Толстый, глядя туда же. — Авиации на растерзание нас оставили.

— Я думал, что возле границы летать невозможно, — удивился Читер.

— Получается, здесь можно, — сказал Клоун. — Ну что, ребятки, предлагаю в пропасть прыгать. Не так больно будет. Местность открытая, шансов против вертушки у нас вообще ноль.

Толстый задумчиво покосился на Читера и спросил:

— С тобой ведь что-то не так, мы давно это поняли. Сможешь что-то сделать против такого?

Читер, глядя на приближающийся вертолет, покачал головой:

— Сложно. Это боевая машина с хорошим бронированием. Из такой винтовки можно поразить только в несколько точек. Очень сложно попасть.

— Да ладно тебе прибедняться. Все видели, как ты тот вертолет снял. Давай, Читак, на тебя вся надежда. Сейчас подлетит и моментом раскатает. У него там и пушка, и ракеты — полный фарш. Клоун дело говорит — нам вообще без шансов.

Читер, ничего не отвечая, обошел машину, разложил сошки, поставил винтовку на крышу, упер приклад в плечо. Чуть скривился, отметив мысленно, что эту деталь надо слегка отрегулировать, очень уж некомфортно работать из положения снизу вверх. И начал ловить вертолет в оптический прицел.

А винтокрылая смерть внезапно начала разворачиваться. Под брюхом вспыхнул огонь, к земле потянулись трассеры.

— По Таракану отрабатывает, — злорадно высказался Толстый.

Читер эти слова мимо ушей пропустил. Он сейчас был сильно занят. Торопливо ловил в прицел бок машины. Вертолетчики подставились, в этой проекции их машину поразить гораздо проще.

Надо ловить момент.

Выстрел. Винтовка немилосердно лягнула в плечо. Успев навестись вновь через неуловимо короткий миг, Читер еще раз придавил спусковой крючок.

Вертолет резко клюнул носом и понесся к земле под угрожающим углом. Откуда-то из-под винта вырвалась струйка дыма, начала быстро расширяться.

— Добивай его! — радостно заорал Толстый! Давай, Читер! Давай!

Но тот медлил. Поврежденная машина, перестав обстреливать Таракана, снижалась с разворотом. Явно хотела уйти, чтобы зализать раны на базе. Да только при этом вертолет удобно подставил хвост — этого момента Читер и дожидался.

Он понятия не имел, откуда столько знает про уязвимости авиации, да еще и конкретной модели. Знает — и точка.

Вертолет развернулся, уходя прочь от чертовски меткого стрелка.

И схлопотал еще одну пулю.

Туда, куда надо.

Машину повело вбок сильнее и сильнее. Она начала крутиться, одновременно снижаясь. Скорость вращения быстро росла, как и снижения. Не прошло и десяти секунд, как на землю рухнул вращающийся волчок. И тут же взорвался с огнем и дымом.

Клоун, внимательно наблюдая за зрелищем, задумчиво протянул:

— Машину поджигать теперь не надо. И без нее дыма хватает. Благодарю, Читер. Порадовал мои глаза. Красивая картинка… приятная…

— А еще прибеднялся, говорил, что сложно, — довольно скалясь, выдал Толстый. — На винтовку жаловался. Три выстрела — и готово. Да ты реальный читер. Слушай. — Тон спутника стал вкрадчивым. — А из лука вот так вертолет приземлить сможешь?

Глава 24 Жизнь девятая. Красиво ушел

За спиной протарахтела очередь. Узнаваемый всеми игроками звук — работает крупнокалиберный пулемет. Читер обернулся, шагнул в одну сторону, затем в другую. Поймал наконец картинку меж порослей кактусов.

Боты появились. На этот раз — по земле пожаловали. Одна, две, три… одиннадцать машин. Получается — те самые, которых обогнали столь нагло, еще и обстреляв при этом. Увы, Дворник ничего не подбил.

Два тяжелых бронетранспортера остановились на горочке, при выезде из ущелья. Оба постреливают куда-то в сторону дымного столба, исторгающегося из пламени, что пожирает обломки вертолета. Неужели Таракан все еще жив и они его засекли? Скорее всего, так и есть — ведь вон иконка его не почерневшая.

А что это оставшиеся девять машин делают? Зачем спускаются к пропасти, да еще и на таких скоростях?

Клоун, тоже изучая картинку, покачал головой:

— По-моему, я сейчас второй раз интересное кино посмотрю. Полгода назад такое видел.

— Что за кино? — спросил Толстый.

— Боты летали на своих дерьмовых гробах через пропасть. Там, правда, не совсем пропасть была, а просто мост на автобане взорванный. Пожиже высота, но тоже неприятно падать. У них в голове программа убийства, за себя они вообще не боятся. Если видят цель, на любой риск готовы пойти, лишь бы это не верная смерть. Тут у них шансы есть, им ведь на такой технике можно разгоняться прямо по пустыне.

Клоун оказался прав. Юркие внедорожники один за другим на высокой скорости скатывались к мосту и дальше ныряли вниз — в пропасть. Эти машины ни капли не подходят для гонок, потому Читер не удивился, когда до ушей донесся грохот, а из провала взметнулся новый столб дыма. Не такой солидный, как от вертолета, но тоже заметный.

Когда грохот разбившейся техники послышался второй раз — тоже не удивился.

А вот когда первая машина выскочила с моста уже на этой стороне — удивился сильно.

И неприятно.

— Ну, блин! Ну, акробаты чертовы! — поразился Клоун. — Или у них тоже большой везунчик сидит, или машинки не самые простые.

— Похоже на элиту ботов, — предположил Толстый и выругался: — Черт! Еще одна! Две! Три! Да это реально непростая элита.

Из девяти машин через пропасть перебралось пять. Бронетранспортеры не стали спускаться, их экипажи, может, настолько же отмороженны, но понимают, что тяжелой технике такое циркачество недоступно. Так и продолжали постреливать куда-то в сторону сбитого вертолета. Но если понадобится, быстро переведут прицелы на новые цели. Им с горки удобно работать, местность дальше ровная и низменная, без укрытий, способных защитить от огня малокалиберной артиллерии.

Да и без пальбы издали спокойно обойдутся. Пять машин — это около трех десятков увешанных стволами ботов плюс тяжелое вооружение в открытых или частично прикрытых гнездах: крупнокалиберные пулеметы и автоматические гранатометы. И это против всего лишь нескольких игроков, у которых проблемы с боеприпасами, да и состояние здоровья у нескольких не ахти.

Легкая добыча.

Толстый, просчитав нехитрый расклад, покачал головой:

— Мы здесь и минуты не продержимся. Камней нормальных почти нет, а кактусами не прикрыться. Гривка прикрывает наших, но как только из-за нее покажутся, их моментом срисуют боты в тех двух коробочках, что сверху палят. Без толку наше прикрытие. Надо или поодиночке пытаться до границы добежать, или прям здесь помирать всей толпой.

Читер, наблюдая за ботами, сказал:

— Они к Таракану поехали. Чуток времени у нас есть.

Толстый скривился:

— Таракан — ни о чем. Они этого петуха с ходу сольют, а потом за нами махнут. Да и вон одна машина осталась, головами вертят. У меня ловкость приличная и скорость. Но если побегу, мало шансов, что успею. Три километра по этим камням многовато. Тут и бегать не везде можно, ноги сломаю. Да и с Кнопкой что делать? Ее только бросать, с ней не побегаешь.

— У них и свои сенсы могут найтись, — напомнил Клоун. — Читер, а ты как? Сможешь с машиной такой разобраться, как с вертолетом?

Покачав головой, Читер ответил:

— Машина не упадет, как вертолет.

— Ну благодарствую, глаза нам раскрыл. Не надо, чтобы падала. Надо чтобы остановилась и дальше не ехала. Если пешком станут гнаться, это уже чуток полегче. Нам много не надо, нам бы только до границы добраться, а там уже и сливаться можно.

Читер обернулся. За порослью кактусов не смог разглядеть удаляющихся Марта, Киску и Кнопку, но прекрасно понимал, что они недалеко. Еще до появления ботов он, забравшись на самый большой камень, сумел разглядеть местность, которую им придется преодолеть. Она ему очень не понравилась. Дальше зелень, и без того никакая, исчезает почти полностью. Каменная пустыня с развалами булыжников, крупнейший из которых не больше полуметра в диаметре. Устроить там защищенную позицию даже против скверно вооруженного противника — сложная задача.

А против тех, кто может и из пушек в лоб навалять, и гранат осколочных сверху накидать, задача становится фантастической.

Боты покончат с Тараканом очень быстро. Затем преодолеют эту едва выделяющуюся в рельефе гряду, поросшую кактусами и засыпанную крупными камнями. С нее разглядят улепетывающих людей во всей красе.

И сольют их за несколько секунд.

Если уж стоять насмерть, так только здесь, ведь дальше ни камней нормальных нет, ни пусть скудных, но зарослей. Глядишь, пару машин повредить получится, а остальные научатся скромности, не станут переть напролом. Пусть не получится самим отсюда вырваться, но хоть Март с Киской и Кнопкой доберутся до второй границы.

Это лучше, чем никто.

Только было хотел огласить свои нерадостные выводы, как Клоун, пристально всматриваясь вдаль, удивленно протянул:

— Там происходит какое-то непонятное дерьмо. Я только что видел, как мертвяк забрался в бронетранспортер. Шустро пробрался, как профессиональный механик-водитель.

Читер поразился остроте зрения спутника. До пары машин, так и оставшихся на горочке, по прямой минимум метров восемьсот. С такого расстояния различать такие подробности — неплохо.

Но тут Толстый неожиданно сказал:

— Да вы в чат посмотрите. Гляньте, кто у нас воскрес.

В чате красовались два сообщения. Первое от Таракана: короткое, эмоциональное и сплошь из слов, не принятых в приличном обществе. Он туманно обвинял оставленных спутников в некой подлейшей подставе, высказывал твердое убеждение в нестандартности их сексуальной ориентации, обвинял в коллективном извращенном распутстве и грозил страшной местью за то, что его где-то зажали и вот-вот сольют.

Второе сообщение написал Дворник. Тоже короткое, но без лишней экспрессии. Всего лишь шесть слов: «Ну что, нубы, соскучились без папки?»

Читер было хотел объяснить, что, получается, по позициям ботовской техники шастает вовсе не мертвяк. Но затем прикусил язык, осознав, что все и без его слов это поняли.

Ну а дальше стало не до болтовни, потому что Дворник начал действовать.

Неизвестно, что происходило в бронетранспортере, выбранном первой целью, но стрелять тот перестал и несколько секунд стоял смирно.

Затем его башня повернулась вправо и выдала длинную очередь из автоматической пушки по соседней машине. Россыпь снарядов, заработанная почти в упор, вмиг наделала дел. Даже издали прекрасно получилось рассмотреть дым, поваливший из всех щелей, и печально задравшийся к небесам ствол. Стрельба, которая вяло велась по позиции, на которой прижали Таракана, моментально прекратилась.

Но не умолкла, ее теперь по новым целям открыли.

По четырем машинам, отправившимся решать вопрос с Тараканом. Через скопление кактусов разглядеть подробности не получалось, но судя по тому, что в небо потянулось два новых дымовых столба, Дворник не в молоко снаряды выпускал.

Клоун хлопнул Читера по плечу:

— Не спи, товарищ снайпер. Помогай Дворнику.

Кивнув, Читер уточнил:

— Попробую ушатать оставшуюся машину.

— Да хрен с ней, пускай стоит, — заявил Клоун. — Ты прикрывай самого Дворника, там вокруг него дерьмо какое-то начинается.

Читер сместился чуть влево, поставил винтовку на удобный камень, присел. Поморщился, увидев, что сектор обзора захламлен кактусовой порослью. Лишь в отдельных точках просветы остались, так что, если дело дойдет до пальбы, винтовку придется туда-сюда двигать. Да и позицию легче заметить, если вместе с пороховыми газами ошметки зелени станут разлетаться.

Увы, чистить некогда.

Навел прицел на бронетранспортер, продолжавший выдавать короткие очереди все в том же направлении. Сперва не понял, что имеет в виду Клоун, но, обшаривая взглядом ближайшие подступы к машине, заметил пару ботов, кравшихся среди камней. Из вооружения видны только автоматы, но и гранаты тоже должны быть. Всего-то и надо — подобраться к машине с той стороны, куда Дворник не заглядывает, да набросать в бойницы и люки нехороших предметов.

Читер дождался, когда, перемещаясь, боты окажутся в теснине меж камней на одной линии, после чего снес обоих одной пулей. Не совсем чисто получилось: ближний завалился нормально, второй размахивал руками и широко разевал рот. Наверное, орал, отсюда не услышать. Ну да недолго ему голосить осталось, такой калибр даже при поражении конечности оставляет раны, способные обескровить за секунды.

Но это оказалось лишь начало — чуть дальше среди камней перемещались еще четверо ботов. Ракурс крайне неудачный, их иногда прикрывала чадящая туша расстрелянного Дворником бронетранспортера. Читер тремя выстрелами снял двоих, но оказалось, что не тех.

Один из уцелевших решил, что оставшейся дистанции достаточно. Выхватил из-за спины трубу одноразового гранатомета, взвел и выстрелил, через миг завалившись, — его голова разлетелась при попадании тяжеленной пули.

Но свое черное дело гад сделать успел: выпущенная им граната угодила бронетранспортеру в корму. Машина тут же задымилась, прекратив обстрел. Обрадованные этим боты кинулись со всех сторон. Их насчитывалось не меньше двух десятков, Читер поразился количеству.

Откуда столько набежало?!

Свалил еще пару, понимая, что не успеет остановить всех. Толстый, тоже это понимая, не удержался, начал скупо постреливать из пулемета. Напрасная трата патронов, но смотреть безучастно, как обкладывают Дворника, смог только Клоун.

Ну да что ему еще делать со своим автоматом, непригодным для работы на такой дистанции.

— Спекся Дворник, — равнодушно заметил он, все так же прищурившись наблюдая за событиями.

Но хоронить кваза начали рано.

Неизвестно, какие повреждения получил бронетранспортер. По дыму непонятно. Не исключено, что стрелять Дворник перестал из-за банальной причины — закончились снаряды. Да и на ходу остался в любом случае, потому что, не дожидаясь, когда начнут поджаривать, перебрался из башни на водительское место, стронулся и, набирая скорость, понесся вниз.

Экипаж машины, оставленной ботами напротив моста, очухался, открыл огонь из крупнокалиберного пулемета. Читер под этот шум тут же выпустил по салону шесть пуль, стараясь распределить их равномерно, чтобы если не всех зацепить, так большинство. Мишень стоячая, дистанция метров четыреста — почти идеальные условия, тут великая меткость не требуется.

Не промахнулся.

Бронетранспортер под огнем пулемета держался достойно. Броня у него, может, где-то и поддалась, но он остался управляемым. Скатился с горки по бездорожью, переваливаясь с боку на бок на камнях, выскочил на дорогу, дальше понесся ровно, заметно ускорившись. Выскочил на мост, едва не сшиб невесть откуда выскочившего бота, успев на диво прилично разогнаться, рыбкой нырнул в провал, оставив на память о себя струйку дыма.

И струйка эта тут же утонула в черном облаке, взметнувшемся из пропасти после грохота, возвестившего о гибели тяжелой машины.

Внимание! Игрок Дворник покинул регион Степи Междуречья! Внимание! Игрок Дворник находится в регионе Семнадцать Озер!

Читер вызвал меню отряда и увидел, что иконка кваза почернела.

— Красиво ушел, — одобрительно заметил Толстый.

— Красиво, — признал Клоун. — Но я видал, как люди покрасивее уходили. Я бы даже сказал, уходили прекрасно.

— Ну да. Тебя послушать, так ты и динозавра живого видел. — Голос Толстого был полон скепсиса. — Ладно, пора и нам сваливать. Если Дворник успел все остальные машины достать, до границы доберемся.

— Зачем тебе до второй границы идти? Радуга твоя в этом регионе, оставайся.

— Да иди ты в задницу, — беззлобно выругался Толстый. — И Радуга тоже пускай туда идет. Двойного перехода границы я упускать не стану.

— Эх, как легко люди предают свои мечты, — вздохнул Клоун. — Впрочем, я это видел уже не раз. Чит, ты там долго еще стрелять будешь? У меня последние уши оглохнут от твоей винтовки. Сваливать пора.

Читер израсходовал магазин до конца, стараясь достать колеса, после чего, перезаряжая винтовку, кивнул:

— Пешком должны успеть. Наши, наверное, уже далеко ушли. Пока боты очухаются, мы через границу перескочим.

— Угу, — кивнул Толстый. — Там нам все уже по фигу. Конец рывку.

Глава 25 Жизнь девятая. Три километра

Читер вжался в землю, выставил винтовку вверх под максимально возможным углом. Но — увы, камень слишком невелик, поймать в прицел кружащий вертолет не получалось.

Высоко гад забрался. Слишком высоко. А это большой риск — летать в таких условиях по Континенту. И ведь машина несерьезная, без бронирования, всего-то один пулемет, выставленный в боковую дверь, даже без турели. Никакой живучести, а достать — увы, никак.

Но боты, похоже, сделали правильные выводы после гибели первой машины. Эта ближе километра не приближалась и все время носилась вокруг группы по кругу, не снижаясь. Стрелок ленту за лентой сжигал, поливая игроков из пулемета. Вести меткий огонь с такой дистанции, конечно, можно, но не на большой скорости и не по цели, которая находится перпендикулярно к курсу вертолета. Потому только пыль поднимал да рикошеты по камням устраивал.

Однако закон больших чисел работал на стороне пулеметчика. Он уже зацепил Толстого и едва не убил Марта, оставив у того на скуле кровоточащую борозду. В ответ только Читер иногда постреливал, но — увы, условия для работы снайпера самые скверные. Ни позиции нормальной, ни правильно себя ведущей цели. Уже три магазина спустил, пытаясь попасть по вертолету хоть куда-нибудь, не обязательно в уязвимую точку. Но судя по тому, что машина ни разу не дернулась, — все впустую.

С самого начала не задалось. Читер предполагал, что первая троица спутников успела если не половину расстояния преодолеть, то около. Однако догнали их, не пройдя и километра, причем не идущих, а уже сидящих.

Увы, Кнопка ухитрилась повредить вторую ногу. Не удивительно, когда тебя покалеченную тащат по камням и колдобинам спотыкающиеся люди. Пришлось ее действительно тащить, а не просто помогать. Спасибо, что легкая, однако на скорости передвижения это сказывалось очень сильно.

Не прошло и десяти минут, как позади и слева начал постреливать одинокий снайпер. Должно быть, один из ботов, которые отправились за Тараканом. Стрелок он оказался так себе, далеко не рекордсмен. Но и не последний мазила, да и патронов не экономил. Пока Читер залег, пока определил куда стрелять, он шикарным выстрелом достал Киску в голову, хотя та мастерски залегла среди камней, почти ничего не показывая.

Пришлось Кнопке поработать, воскрешая девушку. В это время на смену словившему ответку снайперу заработал пулемет. Его, к счастью, Читер засек сразу и быстро заставил замолчать.

Потом, когда начали двигаться, пришлось терпеть свист автоматных пуль — сразу несколько ботов с той же стороны пытались достать. Останавливаться и вступать с ними в перестрелку — глупая идея. Патронов мало, и время поджимает. Даже если разделаешься с этими, им на подмогу подоспеют отставшие.

И хорошо, если пешком заявятся.

Накаркал: приблизительно на середине пути показалась машина. Остановившись в километре с небольшим, она начала бодро накидывать из автоматического гранатомета. Осколочная мелочь заполонила все вокруг. Пришлось залечь среди первых попавшихся камней, не очень-то защищавших, и ответить из всего, что есть. А была, по сути, лишь винтовка Читера. Все прочее оружие отряда мало помогало против защищенной техники.

Машину Читер все же успокоил, потратив семь патронов. Никто не погиб, но в отряде разве что Кнопка не заработала одного или нескольких осколочных ранений. Ее спасли хороший бронежилет, каска и спутники, прикрывшие своими телами.

А потом появился этот чертов вертолет…

Будь у Читера ящик патронов, он бы мог неплохо здесь порезвиться. Местность будто создана специально для комфортной работы снайперов. Пока не подгонят технику с тяжелыми стволами или издали из минометов не накидают, он со своими способностями способен устроить локальный Армагеддон.

Но вместо этого вынужден считать каждый выстрел, прихрамывать на ногу, в которой засел осколок, и мысленно проклинать неугомонный вертолет.

Как же он уже всех достал…

Март, тоже нервничая, обернулся к Читеру:

— Ну ты долго еще валяться будешь? Тут тебе не гавайский пляж вообще-то. Сними ты его, никаких нервов уже не хватает.

Читер, поднимаясь, перекинул тяжелую винтовку через плечо, буркнул:

— Пока не приблизится, я его не достану.

— И где же твоя меткость? Отпуск взяла?

— В глубокой заднице моя меткость. Ты посмотри, как он летает. Двигается под сто пятьдесят в час на удалении около километра, да еще и на такой высоте. Да тут сам господь бог промахнется. У меня, между прочим, патронов почти не осталось. Приберегу, может, нормальная цель попадется.

Толстый, обернувшись, скривился:

— Читер, лучше бы ты молчал. Накаркал…

Обернувшись, увидел, как на приземистую грядку, за которой вместе с Толстым и Клоуном наблюдал за последними секундами жизни Дворника, взбирается еще одна машина.

— Да откуда ты взялась, тварь, — простонал Читер, плюхаясь на землю.

Винтовка — слишком огромная, неудобная. Пока поставил, пока навел…

Боты открыли огонь чуть раньше. Крупнокалиберный пулемет взметнул фонтаны земли и камней и слева и справа. Стрелок не жалел патронов, поливал пустыню вокруг отряда, будто пересохший огород из садового шланга. Похоже, начал палить, еще не разглядев игроков. Просто ориентировался на попадания с вертолета, а те кучностью не отличались.

Читер, стараясь не нервничать из-за обстрела, начал наводиться чуть выше ветрового стекла. Там, в прорези стального щита, можно разглядеть часть лица стрелка, проглядывающую над пулеметом. Тот припал к прицелу, старается куда-то попасть.

Выстрел. Пуле не пришлось пронзать броню: влетела в прорезь, разнесла голову вместе с каской.

Переведя прицел ниже, Читер выстрелил в тонированное стекло напротив водителя, потом пассажира. Хорошо бы еще с десяток пуль в машину засадить, но патронов и правда почти не осталось, приходилось беречь.

Приподнимаясь на колено, скомандовал:

— Ребята, ходу отсюда, пока еще кто-нибудь не подъехал.

Повернувшись, увидел, как все, вскакивая, обступают Кнопку.

Подошел, разглядел девушку, прикусил губу.

Приплыли.

Огромная пуля ударила Кнопку в левый бок, на ладонь пониже груди. Бронежилет высокого класса против такого играть не мог, пропустил смертоносный подарок, навылет пробило. И вдобавок приложило по телу ударом от набора пластин. Они должны защищать, но при определенных условиях способны стать деталью пресса для расплющивания внутренностей.

Кнопке хана. Ее иконка еще не почернела, возможно, сердце еще продолжает биться, но это все, это агония.

Агония приста.

Читер, не раздумывая, заявил:

— У меня есть ядро.

— И зачем ты пушечные ядра таскаешь? — буркнул Март, хмуро глядя на Кнопку.

— Это ядро регенерации. Золотое ядро. Оно от всего спасает.

Март покачал головой:

— Нуб ты, Читер. В сказки для наивных нубов веришь. Есть вещи, против которых золотое ядро не поможет. У Кнопки все внутренности в отбивную превратило, ей уже ничто не поможет.

Читер кивнул:

— Понял. Жаль. Без нее мы бы так далеко не забрались. Но теперь мы сможем бежать, тащить ее не надо. Чего стоим?

— Пока тело не рассыпалось, формально она действующий участник отряда, — заметил Клоун.

— Ты предлагаешь ее тащить? — устало спросил Толстый, потирая окровавленное плечо.

Киска вытащила из ножен короткий широкий меч с уродливо скошенным кончиком клинка. Склонившись над умирающей присткой, она занесла оружие, примеряясь к шее.

— Ты чего?! — поразился Читер.

— Если поднажмем, до границы можем добежать за пять минут. Мозг без кислорода умирает приблизительно столько же, — деловито заявила девушка и взмахнула клинком.

Последовал тошнотворный звук удара, и сразу же прозвучало заявление Клоуна:

— А вот на такое я бы хотел посмотреть.

Граната ударилась о землю, отскочила, взмыв на пару метров, после чего сработал короткозамедленный взрыватель, щедро осыпав мелкими осколками все, что оказалось под ним. Да и в стороны немало разбросал.

В том числе — в сторону Читера.

Смертоносная сталь рванула за волосы, чиркнув по скальпу. Рефлекторно ухватившись за макушку, Читер нащупал липкое.

Клоун, даже не дернувшись при взрыве, покосился на бегу, без эмоций произнес:

— Каску носить надо, молодой человек.

— Я не вижу, откуда эта гнида работает, — дыша будто загнанный конь, пожаловался Читер.

— А он и не хочет показываться. Заехал куда-то на ту же гривку, стоит среди кактусов кучей дерьма да накидывает нам потихоньку. Дистанция большая, да и на месте не стоим, вот и не получается накрыть нормально.

Читер позавидовал выносливости Клоуна. Выглядит раза в два старше, но пробежал по пересеченной местности с километр, с грузом, да под обстрелом, и даже не запыхался. Понятно, что возраст на Континенте — особая условность. Старика здесь даже среди неписей встретить сложно, а уж среди игроков такие случаи разве что у новичков встречаются. Да и надолго они не затягиваются, счетчик прожитых лет здесь стремительно отматывается, не превышая отметку в сороковник или около того. Тут уровень куда важнее биологии.

Уровень у Клоуна гораздо выше, вот и бежит, будто его это совсем не напрягает.

Следующая серия гранат рванула позади, метрах в пятидесяти. Некоторые осколки начали звенеть в опасной близости, но бояться их не стоило. Они слишком мелкие, серьезно навредить способны только на короткой дистанции.

Клоун, продолжая бежать так, будто он без лишнего фанатизма борется с лишним весом и дело происходит посреди центрального парка мирного города, указал вперед, спокойно пояснив:

— Давай, Читер, поднажми. Нам чуток по этому дерьму пробежать осталось.

Читер свободной рукой смахнул с ресниц кровавый пот, бросил вперед жадный взгляд. Там, метрах в трехстах, по пустыне тянулась идеально прямая линия. И с той, и с другой стороны все одинаковое: те же камни, кактусы, редкие чахлые кустики. Однако это уже другой кластер. Граница, по которой проходят перезагрузки, мелкими штрихами выдает себя в ландшафте.

Один шаг за нее, и дело сделано. Они попадут в следующий регион.

Конец сумасшедшего рывка.

Начинали его тринадцать игроков, а заканчивают пятеро.

Плюс окровавленная голова Кнопки, которую Киска тащит за волосы.

Боты, будто понимая, что игрокам только и надо, что переступить через границу, в край остервенели. Гранатомет сыпал сериями по пять-шесть выстрелов. Вертолет заметно сузил круги и прилично снизился. Сейчас можно попытаться его снять, шансы неплохие. Да только какая может быть меткость, когда дышишь как паровоз, а руки ходуном ходят?

Пули и осколки густо летали вокруг. В основном только пугали, но иногда попадали в бронежилеты или мимо них, в незащищенные места. Читер уже со счету ран сбился. Пять подарков словил? Шесть? Может, семь? Везет, конечно, что ничего жизненно важного пока не задело, но надо признать, что нормальному человеку этого вполне хватило бы, чтобы если не сдохнуть, то прыти поубавить.

Но Читер не нормальный человек. Он игрок. Игрок проклятого Континента.

Потому он продолжает бежать, придерживая на плече пятнадцатикилограммовую винтовку.

Очередная порция гранат накрыла группу, когда до границы оставалось не больше пятидесяти шагов. Читер на автоматизме залег при первом же разрыве, и это его спасло. Следующий грохнул так близко, что, не прими на себя весь удар камень, за которым удачно вытянулось тело, могло нашпиговать осколками от ступней до головы. А так лишь пистолету, добытому с убитого бота, разворотило рукоять вместе с магазином и кроваво рассекло мясо между указательным и большим пальцем на левой руке. Звук оказался столь сильным, что слух погасило, а ведь взрывчатки в этих штуковинах всего ничего.

Поднимаясь, Читер потряс головой, борясь с пробкой в ушах. Помогало слабо, но крик Толстого он расслышал. Тот, поднимаясь, завалился, приложившись о камень. С его ногой явно нелады: вся штанина пропиталась кровью, ткань разодрана в нескольких местах, в прорехах проглядывают клочья истерзанного мяса.

Подскочив к нему, Читер, присев, подхватывая под руку.

— Давай! — проорал он. — Несколько шагов осталось! Давай же, я тебя одной рукой не дотащу!

— Вместе дотащим! — крикнул Клоун.

Судя по голосу, тоже оглушило, а судя по виду — еще и осколками неслабо потрепало. Но хотя хромает на обе ноги, держится на зависть бодро.

Читер ухватил раненого за одну руку, Клоун за вторую, а сам Толстый жадно вцепился в свой пулемет. Так и потащили его — волоча ногами по земле и постукивая коробом с лентой по камням.

Киска, пошатываясь, направлялась к границе впереди всех. Голову Кнопки так и продолжала сжимать в правой руке, но автомат где-то потеряла.

Запнувшись о камень, свалилась, не дойдя десяток шагов. Тяжело приподнялась на колене, неловко размахнулась и зашвырнула голову на соседний кластер.

Внимание! Игрок Кнопка покинула регион Семнадцать Озер! Внимание! Игрок Кнопка находится в регионе Призрачные Леса!

— Вот ведь дерьмо! Она это сделала! — охнул Клоун. — Это, мать вашу, ее голова сделала! Без тела сделала! Сработало! Охренеть!

Впервые за все время Читер увидел, как этого игрока что-то серьезно удивило. Но ему сейчас плевать на эмоции Клоуна, ему просто надо сделать еще несколько шагов.

Последних шагов.

Взрывы серии гранат прогремели на том же месте, но уже позади. Или стрелок не стал менять прицел, или причина другая, но на этот раз он серьезно промахнулся.

А Читер на последнем разрыве сделал наконец самый важный шаг.

Внимание! Вы покинули регион Семнадцать Озер! Внимание! Вы находитесь в регионе Призрачные Леса! В настройках персонажа выставлена автоматическая привязка к новым регионам. Теперь ваш текущий регион — Призрачные Леса. Вы пересекли границу между регионами Семнадцать Озер и Призрачные Леса. Поздравляем вас и участников вашего отряда. Вы совершили это достижение, невзирая на все трудности. Бонусы: + 6000 распределяемых очков прогресса к основным характеристикам; + 14 000 распределяемых очков прогресса к дополнительным характеристикам; + 6 очков ко всем шкалам; все ваши шкалы заполняются до максимального значения; + 250 гуманность; + 3 к счетчику жизней; емкость первичного инвентаря увеличивается на 4 ячейки, лимит его веса увеличивается на 40 граммов; лимит веса тайника увеличивается на 900 граммов; лимит веса особой ячейки личного тайника увеличивается на 300 граммов, в нее вы можете помещать неограниченно любые непривязанные предметы (за исключением трофеев из монстров); вы получаете особую способность — иммунитет к змеиному яду (не работает против морских змей); все ваши скрытые характеристики переходят на следующий уровень, независимо от их прогресса.

Характеристика Охотник на чудовищ достигает третьего уровня. На 20 % снижен шанс обнаружения вас высокоуровневыми чудовищами, +1500 очков прогресса к Скрытности. Поздравляем!

Характеристика Картография достигает двенадцатого уровня. + 400 очков прогресса к Наблюдательности. Поздравляем!

Внимание! Это ваша вторая граница между регионами. Поздравляем! Бонус — 200 распределяемых очков прогресса к основным характеристикам, 5 распределяемых очков шкал.

Внимание! Игроки Няша, Дворник и Таракан находятся слишком далеко. Им не засчитывается открытие.

Внимание! Открыт новый кластер. Отрядное открытие. Это одиннадцатый открытый вами кластер. Бонус — 550 распределяемых очков дополнительных характеристик, 5 распределяемых очков шкал. Внимание! Вы подняли скрытую характеристику — Картографию. Уровень — 13. Поздравляем! Исследуйте не изведанные другими игроками территории, чем больше вы их откроете, тем выше поднимется Картография. С увеличением ее уровня вам будут доступны все новые и новые возможности.

Внимание! Игроки Няша, Дворник и Таракан находятся слишком далеко. Им не засчитывается открытие.

Внимание! Ваш отряд установил новый рекорд Континента по скоростному пересечению двух границ между регионами. Вы прошли через две границы за тридцать четыре минуты. Предыдущий рекорд — тридцать девять минут. Внимание! Игроки Няша, Дворник и Таракан находятся слишком далеко. Им не засчитывается открытие. Игроки Март, Кнопка, Читер, Киска, Клоун и Толстый заносятся в ленту достижений с оповещением всех прочих игроков через чат для торжественных событий. Поздравляем вас и участников вашего отряда. Вы совершили это достижение, невзирая на все трудности. Бонусы: + 5000 распределяемых очков прогресса к основным характеристикам; + 15 000 распределяемых очков прогресса к дополнительным характеристикам; + 20 очков ко всем шкалам; все ваши шкалы заполняются до максимального значения; + 1000 гуманность; базовые коэффициенты всех основных и дополнительных характеристик увеличиваются на 0,09; + 7 к счетчику жизней; емкость первичного инвентаря увеличивается на 4 ячейки, лимит его веса увеличивается на 60 граммов; лимит веса тайника увеличивается на 2200 граммов; лимит веса особой ячейки личного тайника увеличивается на 450 граммов, в нее вы можете помещать неограниченно любые непривязанные предметы (за исключением трофеев из монстров); вы получаете особую способность — ощущать все мины и ловушки в радиусе восьми метров от вас; в раздел «Ваши записи» загружается список из пяти случайных умений, одно из которых вы можете выбрать в удобное для вас время, и оно появится в списке умений персонажа.

Внимание! Это первое ваше общемировое достижение! Бонус — у вас активируется вторичный инвентарь с лимитом в 850 граммов. Вы можете хранить в нем как привязанные, так и непривязанные предметы, не относящиеся к трофеям из монстров, в любых количествах, если это позволяет лимит веса. Предметы, помещенные во вторичный инвентарь, будут доступны вам сразу после воскрешения. Поздравляем!

Настолько длинный лог Читер видел впервые. Но он остался неизученным, как и предыдущий, который выскочил при пересечении первой границы. Сейчас не та ситуация, чтобы в цифрах копаться.

Да и желания нет… все осточертело.

Продолжая тянуть Толстого, прохрипел:

— Клоун, вон грузовик стоит. Давай под него. Прикроет от осколков.

Грузовик — громко сказано. Метрах в пятидесяти от границы печально ржавел остов здоровенной машины. Судя по копоти на ближайших камнях и проволоке, оставшейся на месте колес, она сгорела дотла. Ну да им на ней не кататься, а хоть как-нибудь прикрыться от осколков, свистящих со всех сторон, и пуль, несущихся с небес.

Кстати о пулях, а где они? Вертолет гудит, а вот очередей не слыхать.

Устало покосившись на летающую машину, Читер увидел, что она удаляется.

Надоело преследовать? Может, закончились патроны? Горючее на подсосе? Или дальше начинается опасная для авиации зона? Отвечать никто не торопится. Ну да не суть, главное — что жужжащая напасть оставила отряд в покое.

Затащив наконец Толстого под грузовик, Читер плюхнулся рядом, бездумно уставившись вверх — в нагромождение ржавчины. Дело сделано, так что можно расслабиться в ожидании, когда боты поставят точку в рывке. Ну а дальше его ждет воскрешение в новом регионе и…

Что последует после «и», Читер не знал. Об этом следует Марта расспросить.

Но только не сейчас.

Сейчас Читер будет отдыхать. Чуть переведет дух, а затем поставит винтовку перед собой и выпустит все оставшиеся патроны по приближающимся ботам, разменивая боеприпасы на крохи опыта. Возьмет все, что можно, до последней капли. А дальше смерть и воскрешение.

Обычное воскрешение, а не магия приста.

— Ты чего это разлегся? — буркнул Март, устраиваясь рядом.

— Да вот… позагорать захотелось.

— На курортах зимней Воркуты загорать будешь. Поднимайся, идем дальше. И это всех касается.

— Дай хоть помереть спокойно, — взмолился Толстый. — Куда я пойду на таких ногах? Все, Март, дело сделано, и ты больше не лидер. Спасибо тебе, хороший рывок получился, красивый. Люди не поверят, когда рассказывать буду.

— Ладно, уговорил, тебя на танцы звать не буду, — охотно согласился Март. — Остальные за мной. Или ко всем чертям можете проваливать. Читер, для тебя я до сих пор лидер. Или ты забыл наш уговор?

Вспомнив обещания Марта, Читер понял, что они остались невыполненными. Значит, придется подниматься и шагать туда, куда прикажет этот неугомонный мучитель.

Клоун, неотрывно уставившись в ту сторону, где голова Кнопки стремительно превращалась в черный песок, закашлялся, пустив из уголка рта струйку крови, и умиротворенным тоном заявил:

— Вот теперь я видел все.

— Поздравляю, — буркнул Март и выстрелил куда-то навскидку, ни мига не потратив на прицеливание.

— Я остаюсь с Толстым, — так же спокойно добавил Клоун. — Вместе потанцуем. Хочется подольше растянуть этот момент. А вы давайте уходите. Читер, если не возражаешь, я заберу твою вторую винтовку. Тебе будет тяжело нести обе.

Тот, кивнув, покопался в потрепанной разгрузке, вытащил несколько патронов:

— Держи, Клоун, это все, что осталось. И вот к пистолету немного.

— Благодарю, Читер. Мы тут попробуем их задержать, но сильно на нас не рассчитывайте.

— И я тебя благодарю, Клоун. Без тебя у нас это не получилось бы.

— Все мы делали одно дело. И мы сделали его красиво. Удачи, парень. Надеюсь, эта девочка того стоит.

— Может, вы еще поцелуетесь на прощание? — пробурчал Март. — Давай, Читер, шевели ногами. Нам еще идти и идти. Пива ни капли не осталось, и дело еще не сделано.

Глава 26 Жизнь девятая. Жажда и математика

Читеру наконец надоело терзать рычаг механической колонки. Если в этой скважине когда-то и была вода, она исчезла после перезагрузки, потому что кардинально изменилась здешняя геология. Где-то при этом заболачивается, заливая подвалы, где-то пересыхает. Здесь случилось второе.

Не повезло.

Вернувшись к Марту и Киске, присел, привалившись спиной к стене ветхого сарая, стоящего рядом со скважиной, и утомленно доложил:

— Воды там нет.

— Плохо, — ответил Март, продолжая заниматься неприглядным делом.

Киска, раздетая до пояса, сидела перед ним на коленях. Но ни малейшего намека на эротику в происходящем действе не наблюдалось. Тело девушки залито кровью до такой степени, что клочка чистой кожи не видать, а Март занят обработкой ран и извлечением из них осколков.

Осколки он извлекал крайне грубо — при помощи ножа и пальцев. Ни инструмент, ни руки не то что не стерилизованы, они даже символически не вымыты. Но игрокам заражение крови не грозит, так что воду Читер искал не ради санитарных целей.

Всем хотелось пить. До чертиков хотелось. Убить за каплю готовы. Но — увы, ни капли не видать, ни того, кого можно за нее прикончить.

Очередной осколок звякнул по камню. Читер едва расслышал этот звук за шумом не сказать чтобы далекой канонады. Где-то там, справа, в той стороне, где остались Толстый и Клоун, грохотала артиллерия небольших калибров плюс то и дело рвалось что-то солидное. Ну и звуки стрелкового тоже доносились.

Оставшиеся под ржавым грузовиком товарищи тут ни при чем. Их боевые возможности слишком ничтожны, чтобы ради них такое длительное и расточительное представление устраивать. К тому же их иконки почернели одновременно спустя минут пятнадцать после расставания. Перед этим изредка потрескивали выстрелы да рвались гранаты, но никакого сравнения с нынешней баталией те события не выдерживают.

К ботам подошло хорошо вооруженное подкрепление и на кого-то нарвалось? Очень похоже на это. И на кого же? Зараженные? Атомиты? Серая нечисть? Или что-то настолько редкое, что Читер понятия не имеет о существовании такой напасти?

Все может быть. Это граница, а граница — это сплошные сюрпризы.

Неприятные.

— Чит, дружище, у тебя бинтов не осталось? — спросил Март.

— Есть один.

— Давай, надо барышню перевязать. Перестарался я со своим ножом, осколок очень уж хитро засел.

Протягивая бинт, Читер сказал:

— Зачем ты вообще Киску с собой потащил?

— А что, надо было там ее бросить?

— Она бы спокойно умерла и воскресла на нормальном кластере. Или пошла отсюда прямой дорогой. А так, получается, осталась здесь, возле границы. Мы ведь идем вдоль нее, а не от нее. Не знаю, зачем тебе это, но здесь самые нехорошие места.

— Вообще-то я подумал, что она может нам пригодиться, — ответил Март.

— Зачем я тебе? — болезненно спросила Киска. — Чтобы съесть в голодный год? Здесь вообще кому-нибудь мое мнение интересно? Я, между прочим, пять раз за рывок слилась. Мне это неплохо компенсировали, но лишних жизней у меня нет, разбрасываться ими не собираюсь. Если получится добраться до тихих кластеров, сэкономлю одну. А если не получится… Ну так я хотя бы попробовала, а не слилась от радости, как Толстый с Клоуном. Кстати, ты почему их из отряда не исключил? Они теперь висят, как эта твоя Няша. Бесит…

Читер поморщился. Лезть в настройки отряда ему сейчас не хотелось: слишком много мути в голове, не отошел еще от боя.

Потому предложил компромисс:

— Давай ты просто отключишь отображение отряда. Это ведь так просто. Нормальный вариант?

— Не обращай на меня внимания, — устало ответила девушка. — Несет меня что-то. Легко пройти получилось, но все равно до сих пор трясет. Я даже боли сейчас не ощущаю почти.

— Это потому, что я хирург от Бога, — важно вклинился Март.

— Да ты не хирург, а любимое слово Клоуна, — беззлобно заявила Киска. — И что это за дело, о котором ты сказал? Мы уже все дела здесь сделали, я ни на что больше не подписывалась.

— Ну… самое важное дело сейчас — это как можно быстрее найти пиво.

— Я серьезно спросила.

— А я серьезно ответил. Что может быть лучше пива по такой жарище? Да у нас даже воды не осталось, — красноречиво потряс Март пробитой осколком фляжкой. — Так что мы срочно ищем пиво. И плавно перемещаемся вон в том направлении.

— И что там такое, в том направлении? — не сдавалась девушка.

— Там есть кое-что такое, что поможет мне выполнить уговор с Читером. Я ему кое-что обещал, а слово надо держать. Тебе я, кстати, тоже намекал, что рядом со мной держаться выгодно. Вот ты уже две границы перешла, да еще и с рекордом. Награды до сих пор, небось, перебираешь, счастью своему не веря. Видишь, как выгодно? Просто держись рядом со мной, и все будет прекрасно. И мешок наготове держи. Большой мешок. Для больших подарков. Сейчас я из тебя еще один осколок достану, и дальше пойдем. Здесь нам оставаться не нужно. Один сарай на всю пустыню, его если заметят, обязательно приедут проверять. Не знаю, с кем там боты схлестнулись, но, кто бы там ни победил, после победы могут про нас вспомнить. Чем дальше мы отсюда уберемся, тем больше шанс сэкономить одну жизнь.

След в след шагая за Мартом, Читер предавался любимому занятию нормальных игроков: разбирался в полученных наградах, раздумывал над распределением того, что можно распределить, подбирал и анализировал разные варианты. За последний день свалилось много чего, теперь есть над чем голову поломать. Заодно можно отвлечься от боли, от усталости, от тяжелых мыслей.

Откуда тяжелым мыслям взяться? Ведь все прошло прекрасно, обе границы преодолены, призы получены, плюс за ботов прилично опыта набралось.

Призы просто отличные. Одних лишь бонусных жизней в сумме двенадцать набралось. Да Читер за все время столько раз на воскрешение не улетал, у него лимит теперь даже чуть выше стал, чем при первом появлении на Континенте.

Однако Март прямо сказал, что выполнить обещание прямо сейчас не сможет. Надо идти куда-то дальше, к одному ему известной цели.

А в отряде, между прочим, осталось всего-навсего три изрядно потрепанных бойца, почти без оружия и боеприпасов, без воды и еды. Живчика — кот наплакал. С учетом крайней опасности приграничья — очень рискованная ситуация. Чуть ли не любой противник раскатает столь печальную группу без напряга.

Сваливать отсюда надо. В темпе сваливать, а не приключения искать.

С каждым шагом Читер все больше и больше осознавал, насколько сильно изменился за последние часы. Особенно — за этот день. Не как человек, а как игрок. Может, и не достиг высот, как у Марта, но разница с тем, что было, колоссальная. Теперь как никогда понятно, что заставляет народ опять и опять сливаться, пытаясь проходить границы на завышенных уровнях сложности. За один миг можно приподняться так, как за пару месяцев самого ударного кача не приподнимешься. И при этом заполучить столь редкие бонусы, какие на простых мертвяках тебе не выпадут, хоть ты их сотнями косить будешь.

Один вторичный инвентарь чего стоит. Да, в него не получится поместить споран или другой трофей из зараженных. Зато нет лимита ячеек, тех же патронов можно насыпать сколько влезет в лимит, составляющий восемьсот пятьдесят граммов. И при воскрешении эти боеприпасы окажутся при тебе, не придется мотаться по сходящему с ума городу, выискивая созданный Системой тайник.

Да в начале своей игровой жизни Читер за такую возможность что угодно мог отдать. Вспомнить хотя бы, как пытался запасаться бумажными деньгами и запиской с важной информацией, которую боялся позабыть.

Правда, чем он тогда мог расплатиться за столь волшебный подарок? У него ничего не было, кроме жизней. Ну да, вот ими бы и платил. Уж ради такого десяток точно не пожалел бы.

Даже сейчас приз от Системы казался чем-то запредельно полезным, а уж тогда…

И что это за новые возможности? Не умения, а именно возможности. Не расходующие ману, не относящиеся к линейкам развития даров от Системы, не зависящие по эффектам от характеристик персонажа. Просто неотделимые свойства персонажа, выделенные в качестве призов за достижения. Все равно что детали внешности или черты характера. О таком Читеру лишь слышать доводилось, краем уха и не всегда правдоподобное. И вот нате вам — получайте и радуйтесь.

Теперь, если он окажется не дальше семидесяти пяти метров от тайника высокого уровня, с шансом в двадцать пять процентов получит оповещение о находке и указатель в ее направлении. Для среднеуровневых тайников шанс достигает сорока процентов, а для низкоуровневых целых шестьдесят. Сенсам вроде Киски так шикарно не жить. Да, шанс у них, может, и повыше, зато приходится целенаправленно сканировать местность, причем радиус обнаружения куда меньше.

Полезная фишка?

Ну еще бы.

Увы, со второй способностью не все так однозначно. Иммунитет к змеиному яду — звучит, конечно, неплохо, да вот сколько раз Читеру приходилось сталкиваться со змеиными укусами? А нисколько. С другой стороны, организм иммунных устроен парадоксально. Он способен играючи справиться с любой заразой, но некоторые вещества для него смертельно опасны. Например, ботулинический токсин может прикончить быстро и надежно, если нехороших консервов поешь. Аналогично — яды многих змей и насекомых.

Так что умение пусть и не слишком полезное, но лишним его не назовешь.

Третье тоже уступает первому. Да, мины и ловушки на Континенте попадаются, но не так часто, чтобы это стало проблемой. При случае такая фишка способна сохранить жизнь, но может никогда не сработать или выручать раз в полтора года.

Ладно, пусть из трех лишь одна откровенно радует. Но что если таких подарков Читер наберет сто, двести, триста? Он ведь так застрахуется от большинства рисков.

Звучит прекрасно.

А через сколько границ придется перебраться в самых сложных режимах, чтобы заполучить набор таких бонусов?

Много… слишком много.

У Читера в сумме набралось почти семнадцать тысяч распределяемых очков прогресса к первичным характеристикам и сорок к дополнительным. Звучит запредельно: ведь можно соответственно поднять любую с нуля до пятьдесят седьмого и восемьдесят восьмого уровней. Или раскидать равномерно, резко подняв общий уровень персонажа.

Первый вариант казался привлекательнее. Ведь можно задрать до небес Ментальную Силу, резко увеличив возможности умений, а в дополнительных то же самое сотворить с Удачей, что положительно скажется на эффективности Улыбки Фортуны. Общий уровень персонажа при этом поднимется меньше, чем при равномерном распределении, ведь чем выше показатель, тем больше расходуется опыта. Однако плюсы такого решения, на первый взгляд, компенсируют минусы.

Но это только на первый, ведь в умениях Читера кое-что изменилось.

Точнее — пока что не изменилось. Но может измениться в любой момент.

По его воле.

Потому что одним из призов Система выделила список из пяти умений. Увы — нерабочий список, использовать их все сразу не получится. Но можно выделить одно, и оно активируется, станет третьим изученным.

Вот над этим и пришлось страдать из-за мук выбора.

Первое предложенное умение позволяет продержаться без дыхания пять минут, не испытывая ни малейших неудобств. Полезно, если придется тонуть или тебя откуда-то станут выкуривать дымом (а то и отравляющими газами). Также удобно, если обложат со всех сторон, но останется лазейка к глубокой воде. Надо просто нырнуть и за триста секунд успеть убраться подальше.

Второе дает возможность переводить зрение в бинокулярный режим, в прекрасном качестве рассматривая объекты на большом расстоянии.

Третье предоставляет иммунитет к огню на тридцать секунд. Можно ходить по разливу горящего бензина, и ничего с тобой не станется. Обещают, что даже одежда и амуниция не пострадают.

Четвертое дает персонажу что-то вроде маскировки, используемой инопланетянином из фильма «Хищник». Он там, охотясь на людей, идеально сливался с ландшафтом.

Пятое при активации позволяет совершить головоломный прыжок. Запросто можно в одну секунду оказаться на третьем этаже или перемахнуть через мчащийся на тебя грузовик. При этом персонаж защищается от перегрузок и прочего негатива, к которому может привести такой трюк.

Изучая подробности, Читер начал все сильнее и сильнее склоняться к четвертому варианту. Очень уж симпатично звучит описание. Это ведь самое то для человека, вынужденного постоянно скрываться от опаснейших противников. Плюс откат не такой огромный, как у старых умений, да и с продолжительностью действия картина самая радужная. К тому же ее можно регулировать, грамотно распределяя получаемые бонусы.

Все прочие предложенные умения тоже небесполезны, но значительно проигрывают четвертому. Оно будто создано для стиля игры Читера, грех упускать.

Решившись, ткнул понравившийся вариант.

Внимание! Получено новое умение. Внимание! Вы активировали свое третье умение. В качестве поощрительного бонуса получено 50 распределяемых очков основных характеристик. Это умение невозможно потерять при снижении текущего уровня при гибели. Оно навсегда останется с вами.

Рабочее название умения: Зеркальный Хамелеон. Умение активируется мысленно-внятной или произнесенной вслух кодовой фразой «ЗеркальныйХамелеон». В обоих случаях надо твердо желать выполнения команды. Вы всегда можете изменить рабочее название умения, вместе с ним изменится и кодовая фраза.

Внимание! Команда не сработает, если умение не будет внесено в список активных умений! Список активных умений располагается во вкладке «Умения».

Описание умения: ваш персонаж сливается с местностью. Визуально он выглядит как набор фоновых элементов, свойственных для данной местности. Среди песка он станет песком, среди растительности листвой и ветвями, под водой станет водорослями (но учтите, что на границе сред вода — воздух ваш персонаж будет демаскирован. Также демаскировка возможна при дожде, снегопаде, задымлении и прочих явлениях, способных заметно очертить контуры всей фигуры персонажа или ее части). Внимание! Умение максимально эффективно только при полной неподвижности персонажа. При перемещении персонажа сторонний наблюдатель способен заметить изменения фона и вычислить местоположение персонажа.

Длительность перезарядки умения: 10 часов. Применение отбирает 20 единиц Духа Стикса. После активации умения каждую минуту персонаж расходует три единицы Духа Стикса. Время действия — ограничено запасами Духа Стикса. Каждые 10 уровней Ментальной Силы уменьшают период отката на 30 минут. Каждые 30 уровней Ментальной Силы добавляют 10 единиц расхода Духа Стикса при активации умения, но уменьшают расходы на поддержание на 1 единицу Духа Стикса в минуту (но менее 1 единицы расходовать невозможно). Внимание! Это базовые показатели умения, реальные показатели могут от них отличаться.

Вы стали сильнее. Не останавливайтесь на этом.

Весьма полезная способность для меткого стрелка, способного издали разделываться с опасными целями. С приличным запасом Духа Стикса, или, говоря игровым сленгом, — маны, открываются такие возможности, что от предвкушения сердце замирает.

Но тут всплывает важный момент: требуется именно приличный запас маны. А Читер до этих пор почти все бонусы кидал в рост шкалы удовольствия. В итоге в ней набралось триста пятнадцать единиц, тогда как Духа Стикса, той самой маны, всего лишь сто пятьдесят две. В непрокачанном виде маскировка и часа не продержится.

Просчитав все это, он с колотящимся сердцем влил в Ментальную Силу одиннадцать тысяч шестьсот сорок шесть свободных очков прогресса, одним махом подняв ее с тридцать пятого уровня до шестидесятого.

Теперь Хамелеон при активации требовал уже сорок единиц маны, зато в минуту расходовал всего лишь одну единицу. Да и откат снизился до семи часов, можно трижды в сутки активировать.

Оставшиеся пять с лишним тысяч свободных очков Читер раскидал по остальным основным характеристикам. Физическую силу довел до тридцатки, ловкость осталась двадцать один, скорость тоже до тридцати выросла, а выносливость до двадцати четырех. Шагать стало гораздо легче, будто не второе дыхание открылось, а сразу третье, а то и четвертое. Из нуба в приличного игрока за минуту превратился, поднявшись от двадцать третьего до тридцать третьего.

Разобравшись с основными характеристиками, полез в дополнительные.

Тут все сложнее. Очень хочется загнать весь бонус в Удачу, да только нельзя забывать про все ту же ману. Опека Стикса у Читера на жалком девятом уровне, а ведь она дает прирост шкале и ускорение регенерации.

Отрывая от сердца, довел ее до шестидесяти. Регенерация подросла до двенадцати единиц в час, а шкала Духа Стикса при этом увеличилась до двухсот трех. Слил в нее весь свободный бонус на шкалы, доведя до двухсот двадцати восьми. С текущим показателем регенерации она теперь с нуля до верха заполнится за сутки.

Неплохо.

Затем занялся Реакцией. Она у Читера всего лишь до пятнадцати добралась. Очень плохо качается. А ведь это одна из важнейших характеристик, чем она ниже, тем больше ты тормозишь. Как ни давила жаба, а слил почти семь тысяч, доведя ее до сорока. Разница почти в три раза с прошлым значением — должно ощущаться в ситуациях, где требуется высокая скорость действий.

Ну а остальное наконец растратил на Удачу. Эта характеристика ключевая, она влияет на большинство действий персонажа. Пусть механизм этого влияния сложный, спорный и обычно незначительный, но одно то, что эта прибавка капитально усилит Улыбку Фортуны, принуждает не жалеть бонусов.

Остатков свободных очков хватило, чтобы поднять Удачу с тридцати семи до шестидесяти шести.

Покончив с дополнительными характеристиками, Читер не ощутил тех изменений, которые сразу заметил с поднятием основных. Ну да тут все сложнее, он и не ожидал ничего другого.

Итак, Читер достиг тридцать третьего основного уровня. В данный момент он плетется за своим мутным товарищем, понятия не имея, в какую авантюру тот его опять впутывает. Позади боты устроили непонятно с кем знатную битву, впереди и по сторонам опротивевшая пустыня, где нет ни воды, ни еды.

Насчет еды можно и потерпеть. А вот пить очень хочется.

И судя по тому, как ведет себя шкала жажды, скоро это станет проблемой.

Глава 27 Жизнь девятая. Тишина и пустота

Идти по камням ночью ничуть не проще, чем по дремучему лесу в такую же пору суток. Ногу рискуешь повредить на каждом шагу. Однако Март даже не подумал останавливаться или хотя бы замедляться. Так и продолжал тащить группу в одном направлении.

Зная товарища, Читер не сомневался, что тот идет не наобум, а к конкретной цели. Но также знал, что, если тот сразу не пояснил подробностей, тянуть информацию из него можно бесконечно долго. Будет все в тупые шутки переводить, на пиво отвлекаться, мозги пудрить, но полного расклада не выдаст до тех пор, пока это не станет жизненно важной необходимостью.

Прошел один час, потом второй. Читер наделал ушибов на и без того потрепанных ногах, спустил на три четверти шкалу бодрости, а шкала удовольствия скатилась до отметки, на которой прибавок больше не оставалось, зато вот-вот — и начнется начисление штрафов на характеристики.

Про жажду можно и не упоминать — тоже все плохо.

Читер отупел, шагал, как покорный телец за пастухом, всякие мысли почти покинули голову. Умственная деятельность в таких ситуациях лишнюю энергию пожирает, так что пусть сознание немножко отдохнет.

Или, если Март решит, — отдыхать ему придется еще долго.

Идти стало тяжелее, шагать приходилось в гору, под заметным углом. Зато крупные камни перестали подворачиваться под ноги — это в плюс.

Март остановился, выругался, в темноте послышались звуки непонятной возни, сопровождающиеся нехорошим шипением.

— Вы там поосторожнее, я чуть на змеюку не наступил, — предупредил Март.

— Где она?! — испуганно спросила Киска.

— Да хрен ее знает. Уползла куда-то влево.

Читер устало улыбнулся. Надо же, один из приобретенных бонусов может оказаться кстати. Ну да, это ведь пустыня, а если пустыня располагается в жарких краях, в ней обязаны водиться ядовитые змеи.

Продолжая вышагивать за Мартом, Читер начал занимать голову рассуждениями биологической направленности. Раз здесь водятся рептилии, значит, должны водиться существа, которыми они питаются. Те, в свою очередь, тоже не одним воздухом насыщаются. Существует пищевая пирамида, где на вершине находятся самые сильные хищники, а подпирает их масса живности попроще.

И всей это пирамиде требуется вода. Где-то же они ее берут. Росу по утрам слизывают? Или напиваются впрок при редких дождях? А может, роют глубокие норы, устраивая колодцы?

Так, стоп, довольно таких мыслей. Во рту от них в три раза сильнее пересохло.

Да когда же Март уже скомандует отдых? Еще минута, и Читер начнет задумываться над планами жестокого убийства лидера.

Март будто подслушал. Остановился, написав при этом в чат:

«Постойте тихо пару минут».

Читер готов и куда больше простоять. Конечно, это так себе отдых, столб из себя изображать, но уж получше, чем шастать во мраке по камням.

Если верить внутренним часам, миновали все десять минут, а не две, прежде чем Март вновь скомандовал через чат:

«Вроде все спокойно, но ведите себя потише».

И без последних слов понятно, что шуметь здесь нежелательно. Март писать не любит, он поболтать мастер. Раз снизошел до чата, общаясь с игроками, пребывающими от него в нескольких шагах, тишину надо соблюдать могильную.

Дальше не шли, а крались. Приборов ночного видения у группы не осталось, Читер даже зарок себе дал, что, если опять выпадут умения на выбор, надо хватать зрение во мраке или что-то из способностей сенсов. Очень уж достала затянувшаяся слепота. Темно до такой степени, что даже небеса скорее угадываются, чем просматриваются. Их явно затянуло плотным облачным покровом. Городов и прочих источников освещения внизу нет, отражаться от пелены туч нечему, а звездам через такую преграду не пробиться.

В какой-то момент до Читера стало доходить, что местность изменилась. Похоже, слева и справа возвышаются непонятные объекты. Да и спереди ощущается преграда.

Киска, как уже не раз бывало, ухватила Читера за плечо, начала управлять его движением, как уже делала не раз. С ее умением несложно различать обстановку при любой освещенности. Не все объекты видны, и радиус действия невелик, но передвигаться во мраке можно.

Спустя приблизительно полминуты давление на плечо ослабло. Читер остановился, не представляя, что делать дальше. Ему это место не нравилось все больше и больше. Со всех сторон ощущаются стены или иные преграды, кажется, что в лабиринте очутился. Запашок разложения, раздражающий ноздри, тоже на оптимистичные мысли не наводит. Такие ароматы зараженные уважают — если окажутся поблизости, без внимания не оставят.

А может, они уже здесь. Вдруг Март изначально хотел завести группу в логово тварей.

Но на кой это ему?!

Да кто ж его знает… Очень мутный тип.

Мрак рассеялся в один миг. Глаза Читера, отвыкшие от света, закрылись, пустив слезы. Первым делом решил, что прожектор перед мордой зажгли. Но действительность оказалась куда скромнее.

Всего лишь крохотный фонарик в руке Марта. Несмотря на размеры, штуковина универсальная. Если надо, может дать узкий, почти лазерный, луч. А понадобится иное — подсветит все стороны, пусть и не сильно.

Сейчас фонарик работал во втором режиме. Поморгав немного, Читер начал различать детали обстановки. На лабиринт не похоже, а похоже на внутренности сарая с глинобитными стенами. Как вариант — жилище бедняка в какой-нибудь очень Средней Азии или засушливом районе Африки.

Март, оглядываясь с не меньшим интересом, спросил:

— Киска, ты не могла бы настроить свой поиск на пиво?

— Я уже нашла две бутылки.

— Отлично!

— Да погоди ты радоваться, алкаш. В одной что-то вроде бензина, в другой вода. Больше жидкости здесь не вижу. Что это вообще за халупа?

— Не знаю. Это единственная постройка на несколько километров. Черт, знал бы, что пива не будет, пошел бы к другому месту. Или, может, сходим? За час должны добраться.

— Вот сам и добирайся, а я с места не стронусь, — безапелляционно заявила Киска и плюхнулась на низкую и широкую лавку.

— Скажи хоть, где вода, — печальным голосом попросил Март.

— У тебя за спиной ведро, в нем пластиковая бутылка.

— Здесь падалью сильно воняет, опасное место, — сказал Читер, тоже присаживаясь на лавку.

— Это овцы, — ответила Киска.

— Кости от овец?

— Никакие не кости. Там за домом ограда из металлической сетки, за ней валяется несколько мертвых овец. А может, коз, мне трудно различать с таким умением. Наверное, остались без присмотра, и некому было выпустить. Умерли без воды и разлагаются.

— Так не бывает, — удивился Читер. — Это Континент, здесь падаль долго не лежит, ее быстро желающие находят. Да тут ведь граница, тут еще быстрее находить должны.

Март, присев на колченогий табурет, протянул бутылку Киске:

— Хлебни и передай дальше. Посуду местную брезгую трогать, все засаленное какое-то, мерзко выглядит. Лучше из горла двигать.

Пили молча, мелкими глотками. Не потому что удовольствие растягивали, а чтобы не наглеть. Да и вода — так себе. В ней будто руки с мылом вымыли (и хорошо если руки) — вкус отвратительный. Не засыхай Читер от жажды, не стал бы даже притрагиваться к бутылке.

Лишь когда последняя капля была осушена, Март озвучил общую мысль:

— Худшей мочи я в жизни не пил.

— И какие теперь планы? — спросил Читер, пытаясь хоть что-нибудь прояснить.

Март, отбросив в угол опустевшую бутылку, снизошел до подробного ответа:

— Для начала попробуем поспать. Нам всем это надо. Ну а утром виднее будет. Если из этих туч пойдет дождь, есть вариант нормально напиться. Если нет, по свету пойдем дальше. В двенадцати километрах отсюда начинается что-то вроде города. Скорее всего, город и есть или его часть. Там мы точно пиво найдем. Ну и воду, если кому-то захочется.

— А потом?

— Потом пойдем дальше в том же направлении, — указал Март на стену слева от него.

— Если я не запуталась, это получается вдоль границы, — удивилась Киска. — Зачем тебе это надо, объясни? Не, я готова за тобой и в воду и в огонь, но было бы неплохо узнать, к чему готовиться.

— Ты к этому уже готова, — ответил Март. — Придет время, все сделаешь, как надо. От тебя там многое не потребуется. Не грузитесь про это, я знаю, что делаю. Если дело выгорит, получите столько подарков от Системы, что будете зад мой с разбегу целовать, рыдая от великой радости. Вы думаете, я ради двух границ сюда шел? Да мне вообще это неинтересно. Что я, границ не видал, что ли? Место здесь такое, особое… Не суть важно, чем особое, но мне именно оно и нужно. В общем, не грузитесь, просто делайте то, что я вам говорю. А теперь извините, устал я с дороги, пора на боковую.

— В каком порядке часовыми оставаться будем? — спросил Читер.

— Дверь изнутри подопрем и будем спать. Дружно и без пошлых дел спать. Уморились мы, всем отдых нужен. Окошки здесь мелкие, никто не пролезет, а дверь без шума не откроют. Да и некому, думаю, открывать. Считайте, что вы в спокойном стабе.

Ночь выдалась беспокойной. Нет, никто не попытался с шумом прорваться через дверь или протиснуться в крохотное оконце. Противнику это и не потребовалось, потому что он уже находился внутри. Как оказалась, халупа кишела блохами, и кровь незваных гостей им очень понравилась. Наверное, до рассвета стакан высосать успели.

Читер то засыпал, то просыпался, пытаясь поймать неуловимых вампиров, то чесался. В общем, отдохнул не так, как хотелось бы.

А проснулся вообще от крика Марта. Тот, приподнявшись на своей лавке, орал, безумно выпучив глаза.

Читер подскочил, схватил пистолет, завертел головой и, ничего угрожающего не заметив, обернулся к замолчавшему товарищу:

— Чего орешь?

Тот, проведя ладонью по лбу, ответил севшим голосом:

— Да это просто сон был… Нехороший сон…

— Приснилось, что во всем мире закончилось пиво? — зевая, спросила Киска.

— Да иди ты в задницу, — ответил Март, заваливаясь назад, на лавку.

Читер не ощущал себя отдохнувшим, но спать перехотелось. Поднялся, выбрался из хижины. Застыв у порога, огляделся. Вокруг тянется знакомая пустыня, разве что кактусов в ней побольше и кое-где суховатая трава пробивается. Ничего угрожающего или хотя бы интересного не видать. Разве что ржавый остов автомобиля, приткнувшийся к стене, привлек внимание. Но машина явно не на ходу, она от старости рассыпается. Вот-вот, и коррозия от нее одни стекла оставит.

Да и тех не полный комплект.

Пить хотелось так, что готов руку за стакан отдать. Читер обошел хижину, надеясь найти колодец или скважину, но обнаружил лишь загон.

Киска не ошиблась: там и правда благоухали туши нескольких коз. Над падалью поработало мелкое зверье или птицы, но заметно, что зараженные к этому делу зубов не приложили.

Нереальное зрелище. Запашок падали мертвяки способны учуять за километры, легко отличив смрад обгрызенных костей от начавшей попахивать целой коровьей туши. Но здесь обоняние почему-то не навело их на столь жирную поляну.

В загоне обнаружилась поилка для скота, естественно, пустая. Но ее наличие указывало, что откуда-то вода в емкость попадала.

Читер принялся нарезать круги, все дальше и дальше отходя от хижины. Нашел единственную автомобильную дорогу, которая вела к ней по пустыне. Прошагав по дороге метров пятнадцать, вышел на другой кластер, где водой и не пахло. Зато метрах в двухстах возвышалась вышка сотовой связи.

Грех упустить возможность осмотреть местность с высоты.

Увы, признаки воды не обнаружились и сверху. Все та же унылая пустыня, куда ни посмотри. Далеко, в направлении, указанном вчера Мартом, поднимаются высотные строения. Деталей не разглядеть, даже пожалел, что не затащил винтовку с ее отличным прицелом.

Да, неудобно карабкаться с такой тяжестью, но зато какая детализация.

Читер задрал голову, уставившись в небеса. Беспросветные тучи затянули их от горизонта до горизонта. Висят настолько низко, что кажется, еще чуть-чуть — и можно рукой достать. Воды в них хватит залить всю эту пустыню слоем в десятки сантиметров. Но ни единой каплей делиться не торопятся. Везде, куда взгляд достает, не видно ни единого намека на дождь. И гром не гремит, хотя облачность выглядит грозовой.

Опустив взгляд, Читер еще раз изучил то, что сразу привлекло его внимание. Убедившись, что глаза его не обманули, он спустился по металлической лестнице, подхватил оставленную на земле винтовку и направился назад — к хижине.

Март и Киска обнаружились возле поилки. Вид у них был предсказуемо расстроенный.

Читер не удержался от сомнительной шутки:

— Я тебя не узнаю. Не рад, что грязной воды не нашел?

— Вообще-то я рассчитывал на пиво, — ответил Читер.

— Ты что, всерьез веришь, что хозяин такой халупы поил своих коз пивом?

— В жизни всякое случается. Может, он был миллионером, свихнувшимся на экологии. Простая жизнь, простая хижина и самые простые натуральные продукты. Здесь полный набор.

— Воды бы еще добавить к такому набору, — печально заметила Киска.

— Здесь в радиусе эдак километров с пятнадцать нет ни рек, ни озер, — сказал Март.

— У тебя есть карта? — спросил Карат.

— Откуда бы я ее взял? В эти убогие края до нас никто не забредал, чтобы карты появились.

— Ошибаешься.

— С чего ты взял, что я ошибаюсь?

— Вышка на другом кластере стоит, — ответил Читер. — Я пересек границу, но достижения не засчитали. Значит, здесь уже кто-то был.

— Вообще ничего не засчитали? — уточнил Март.

— Вообще. Будто обжитое место, никаких дополнительных сообщений, голый стандартный лог пересечения.

— Получается, там не просто кто-то прошелся, а конкретная толпа, — кивнул Март. — Даже если ты всего лишь в первую сотню посетителей попал самым краешком, все равно Система это отмечает. Интересные дела…

— Да. Интересные. И там я еще кое-что интересное видел.

— Что?

— Вон, посмотрите в ту сторону. Видите, там птицы кружатся?

— Похоже на ворон, — сказала Киска.

— А я бы сказал, что это стервятники, — предположил Март.

— Там корова лежит, — сказал Читер. — И ее пара мелких собак грызет. Птицы ждут свою долю.

— И что в этом интересного? — не поняла Киска.

Читер указал на ближайшую козу:

— Здесь падаль черви и стервятники жрут. Она давно уже здесь, судя по вони. И этих птиц издали видно. А зараженные так и не пришли за тухлым мясом.

— И что с того? — спросил Март.

— Мы почти на самой границе сейчас. Вспомните, что было на другой стороне. Нас и атомиты прессовали, и зараженные, и боты. И серой нечисти мы чуть не попались. У нас было много оружия и боеприпасов, но мы еле-еле проскочили. Сливались и сливались по пути. Если бы не Кнопка, хрен бы мы вообще границу увидели, даже издали. Но стоило перейти сюда, как отрезало. Здесь вообще никого нет. Только падаль, черви, вороны и пара шелудивых шавок. Я первый раз вижу, чтобы так спокойно было.

— Ну так тут пустыня, а пустыня на то и пустыня, чтобы на ней пустынно было, — с насмешкой заявил Март.

Читер покачал головой:

— Здесь что-то не так. И я почти уверен, что ты знаешь, в чем дело.

— Может, пойдем к озеру или реке? — вклинилась Киска. — Март что-то сказал про пятнадцать километров. Часа за три-четыре доберемся. У меня на шкалу жажды смотреть страшно.

— Да, — встрепенулся Читер. — Про пятнадцать километров — тоже интересный вопрос. Если у тебя нет карты, откуда ты знаешь расстояние?

Март покачал головой:

— Я не говорил, что до озера или реки пятнадцать километров. Я говорил, что минимум в пятнадцати километрах отсюда нет ни того, ни другого.

— Водоемы чуять умеешь? — спросила Киска. — Умение такое?

Март вновь покачал головой:

— Не совсем так. Вон там, — небрежно указал за спину, — вижу, что большой воды нет километров на пятнадцать. Вон там, — указал влево, — ее за восемнадцать нет. Там, — рука дернулась вправо, — в семнадцати километрах озеро. Возможно соленое. А вот там, — обе руки метнулись вперед, — в шестнадцати километрах еще одно озеро, скорее всего, очень мелкое, почти лужа. В двадцати двух русло канала с водой. А если дальше смотреть, там в сорока семи километрах целый каскад озер, связанных руслами рек и ручьев. И в тех краях совсем другие места начинаются, пустынных кластеров больше нет. Там и леса, и поля, там вам понравится. В этой стороне я все прекрасно вижу.

Читер покрутил головой и спросил:

— Значит, карта тебе не нужна? Ты как-то видишь местность именно в том направлении?

— Да я ее с самого начала видел. Забыл, как я определял расстояния до границ? Я ведь почти не шутил. Да, до метра не всегда определиться получается, но без такой точности можно обойтись. В эту сторону чуть ли не каждый камешек засечь могу. Потому мы и шли в этом направлении. И потому так легко проскочили обе границы. Очень удобно, когда дорога просматривается издали.

— Странное у тебя умение.

— Почему странное? — удивился Март. — Ты странных еще и близко не видел, потому что ты совсем зеленый. Кстати, поздравляю с набранными уровнями. Тебе к знахарю сходить надо при первой возможности, активировать умение, что на тридцатке выдают.

— Благодарю. Зайду, как до стаба доберусь. Я к тому про странность сказал, что ты будто неподвижный радар, хорошо видишь только в одном направлении.

— Направления здесь вообще ни при чем. — Март вновь указал вперед. — Там находится то, к чему мы идем. Мы с тобой на этот рывок пошли именно за этим, а не ради каких-то там границ. И я хорошо вижу только то, что находится поблизости от цели и на пути к ней.

— И что это за цель?

— Эта цель — моя смерть… — мрачным, несвойственным для него голосом ответил Март.

— Смерть? Я тебя не понял.

— Все будет хорошо. Придет время — узнаешь…

Глава 28 Жизнь девятая. Мутные дела

Передвижение по просторам Континента подразумевает выполнение несложного перечня правил, нарушение каждого из которых приводит к быстрой смерти. Пешком ты идешь, на велосипеде катаешься или на машине — изволь соблюдать их все.

Вот уже три часа кряду группа занималась тем, что нарушала одно из этих важнейших правил. Нельзя подолгу маячить на открытой местности. Даже кратковременное пребывание там, где тебя могут заметить издали, — это риск. Зрение низших зараженных устроено так, что движущийся объект они способны мгновенно замечать с расстояний в сотни метров, а при хороших условиях и с пары километров. Развитые мертвяки и неподвижный засекут быстро, если он представляет пищевую ценность или является игроком.

Им несъедобность прощается.

Хватает и других антагонистов, не одними лишь зараженными исчерпывается список потенциальных противников. Даже свои же, другие игроки, могут убить тебя по самым разным причинам. Свободный оборот оружия и боеприпасов позволяет делать это из засад, а их лучше всего устраивать там, где хорошо просматриваются подходы к месту, где засел стрелок.

Именно по таким местам и двигалась сейчас группа. Ровный ландшафт, без строений и сооружений, без кустарников или хотя бы высокой травы. Дерево за все время лишь одно повстречалось, да и то сухое. Практически все время на виду, хороший стрелок может уложить наповал за сотни метров. А если не просто хороший, а еще и с хорошим оружием, эта дистанция может достигать километра и выше.

Читеру не раз доводилось слышать россказни о снайперах высочайшей пробы. Раскачав меткость до завидных величин, они обзаводились винтовками с наборами модификаторов, которые всеми способами повышают точность стрельбы. Такой боец способен доставить неприятности и за два километра, и за три, и даже больше. Про одного рассказывали, что тот почти за пять снес цели половину головы. Звучит неправдоподобно, но это Континент, здесь сказка нередко оказывается былью, а оружие может выдавать результаты, не укладывающиеся в рамки привычных тактико-технических характеристик.

Вот эти истории Читер и вспоминал по пути, то и дело оглядываясь. С любой стороны может прилететь смерть, а ты даже выстрела не услышишь. Умрешь раньше, чем звук, летящий вслед за пулей, достигнет твоих ушей.

Или зараженный, сусликом стоящий среди кактусов, заметит три двигающиеся точки. Заурчит, созывая сородичей. И придется устраивать бой, выстрелами привлекая все новых и новых мертвяков. А у Читера к винтовке всего лишь четыре патрона осталось, да к пистолету шесть. У Марта, по его словам, последний магазин, да и тот неполный, а обрез, таскаемый вторым оружием, искорежило пулей снайпера-бота. Боеприпасы к нему остались, но они ни к чему не подходят — мертвый груз. Киска вообще пустая, если не считать меча. Обращаться с ним она умеет, только это поможет далеко не против всех обитателей Континента.

В общем, если придется воевать, надолго сражение не затянется. Да они даже убежать нормально не смогут. Каждый заработал по несколько ранений, все вымотаны, обезвожены и голодны. Шкалы удовольствия сползли до печальных уровней, из-за чего на характеристики сыплется все больше и больше штрафов. Бодрость тоже к нулю сползает. При таких условиях повышенные физические нагрузки быстро оставят без сил.

Ты просто упадешь, не в состоянии не то что бежать — идти не сможешь.

Легкая добыча для любого хищника Континента. А хищников по его просторам столько разгуливает, что быстро срисуют добычу, которая даже не пытается прятаться.

Однако за три часа ни один не отреагировал на столь лакомое зрелище. Ни пуль, ни урчания зараженных, ни выскочивших из невидимости серых тварей, ни прочих напастей. Группа шла и шла по все той же монотонно-скучной пустыне. Один раз пересекли слабо накатанную грунтовую дорогу, наткнулись на сгоревшую машину с человеческими костями на остатках сидений, порылись в обломках самолета, раскиданных на гектар, не найдя ни воды, ни еды.

И больше ничего: кактусы да камни, кактусы да камни. И тебя видно за километры.

Но никто не польстился.

Такое бывает, если ты находишься на охраняемом серьезными силами стабе, но не на обычном кластере. А уж тут, в считаных километрах от границы, кому расскажи — не поверят. Однако самому себе верить приходится.

Очень и очень странные дела. И, судя по поведению Марта, он именно на такие и рассчитывал. Знал, что именно здесь получится передвигаться в открытую, ничего не опасаясь. Даже не заикается о том, что следует поискать транспорт, способный спасти группу от быстроногих хищников. Уверен, что пешком без проблем доберутся.

К цели.

Что за цель?

Один Март знает.

И делиться знанием не торопится.

Город выглядел странно.

Начать с того, что его вырезали из местности не целиком. Всего лишь кусок прилетел на Континент, без окраин и прилегающей территории. Такое изредка случается, но Читер сталкивался впервые, до этого только слышать доводилось. Система здесь сработала столь неаккуратно, что даже домов не пощадила. Линии границ прошли прямо через них, по вертикали отсекая гигантской бритвой фасады, углы и подъезды. Некоторые остались стоять, демонстрируя устройство коммуникаций и внутренности квартир, другие, потеряв целостность, не устояли, частично или полностью развалились.

Развалин хватало и за границей. Списать их возникновение на перезагрузку не получится. Да, это явление в некоторых случаях сопровождается локальными землетрясениями, но здесь дело явно не в этом. Сейсмические явления должны действовать по всей площади, а не на отдельных участках. Так не бывает, что огромный дом от подземного толчка заваливается, превратившись в груду обломков, а в соседних зданиях только стекла разбиваются.

Причем не все и не всегда.

Некоторые кварталы совершенно не затронуты стихией. По другим будто исполинское чугунное ядро прокатилось, сокрушив на своем пути абсолютно все, но по сторонам разве что окна побило разлетающимися обломками.

Читер не представлял, каким оружием можно достигнуть столь избирательной точности и линейности разрушений. Это не похоже на последствия бомбежки или артобстрела. Такое впечатление, что поработала какая-то непонятная передвижная техника, легко уничтожающая многоэтажные здания. Или группы квалифицированных саперов сносили постройки управляемыми взрывами, не повреждающими соседние сооружения и не вызывающими возгорания.

Осматривать приближающийся город приходилось на ходу, до боли напрягая ссыхающиеся глаза. Март даже на минутку не остановился, так и пер по прямой, никого и ничего не опасаясь.

А ведь это совсем уж ни в какие ворота не лезет. Города — это самые опасные места Континента, а уж здесь, на границе, — опаснее придумать невозможно. Тут чихнешь, и сразу толпа примчится, причем не здоровья пожелать. Если уж занесло в такую передрягу, ходи на цыпочках и дыши бесшумно.

Март ломился как конь да еще и пытался насвистывать какую-то тупую мелодию. Похоже, чуял близость пива, иначе откуда такая бодрость появилась.

А уж бесстрашие за ним наблюдалось и до этого. Он явно ничего не опасался. Читеру хотелось связать его покрепче и при помощи разогретого паяльника узнать наконец, что не так с этими местами. Но приходилось сдерживать порывы души и продолжать идти за спутником, заигравшимся в таинственность.

Супермаркету не повезло: он оказался в числе прочих сооружений, затронутых разрушительной стихией неизвестной природы. Однако она частично его пощадила, разрушив только наполовину. Немало товаров при этом погибло или оказалось погребенным под обломками, но уцелевшего достаточно, чтобы накормить и напоить тысячи людей.

А уж троим здесь можно долго объедаться.

Читер поморщился — порыв ветра, беспрепятственно гуляющий по разгромленному зданию, принес запашок тухлятины. Где-то в той стороне располагались мясной и рыбный отделы, продукты там чересчур долго в тепле пролежали. Обычно зараженные быстро добираются до таких лакомых мест, сметают падаль с полок и дочиста опустошают холодильники. Но такое правило действует только в нормальном городе. А не в этом.

Дожевав кусок холодной тушенки, запил томатным соком прямо из пачки. Желудок набит, но организм требует еще что-нибудь закинуть. Сыра, что ли, отрезать? Или рыбные консервы открыть?

Март, отхлебнув из банки, заметил:

— Ты так никогда алкоголизм не прокачаешь, если будешь соком давиться, сидя под стеллажом с пивом.

Читер на это отвечать не стал. А зачем? У товарища эта тема — вечная и давно поднадоевшая. Да и лень рот открывать. Организм, получив пищу и воду, воспрянул и энергично латал полученные вчера повреждения. При этом игрок ощущает сонливость, вот и потянуло на дремоту.

Киска, в отличие от Читера, игнорировать спиртное не стала. Но и по накатанному Мартом пути идти не захотела. Взяла бутылку какой-то слабоалкоголки с ярко-малиновой этикеткой, отхлебывала из нее неспешно. Тоже подремывать начинает: ни слова не говорит и глаза странно закатила, будто зрение отключила.

Но оказалось, дело тут не в сонливости: девушка копалась в игровом меню.

Это стало понятно после того, как она нарушила свое молчание:

— А Толстый уже веселится вовсю. На хорошую поляну попал, все косит и косит.

Мозг, затуманенный сонливостью, не сразу осознал, к чему это она. Но затем до Читера дошло, что он так и не исключил из отряда Толстого, Кнопку и Клоуна. Они воскресли вдали от границы, связь через чат не проходила. Но Система делает исключение для трофеев, добываемых из монстров. Как бы ни разбросало игроков, всегда можно увидеть перечень споранов, горошин и прочего добра. Так можно было наблюдать за Няшей — это единственное, что получалось узнавать о девушке. Увы, передавать сообщения таким способом не получалось. Нельзя уронить трофей, поднять, вновь уронить и так далее, используя азбуку Морзе за счет изменений интервалов или для тире выбирая один предмет, а для точек другой. Отображается только то, что лично вытащишь из монстра, тайника или поднимешь на поле боя. Причем в логе это указывается лишь однажды.

Заинтересовавшись, Читер полез в отрядное меню. Убедился, что Киска права. Толстый, впервые проявив себя в логах полчаса назад, успел за это время поднять четырнадцать споранов, три горошины и сопутствующую мелочовку. Не сказать, что добыча грандиозная, но для человека, только-только начавшего новую жизнь, очень даже неплохо подогрелся.

Перед тем как закрыть меню, сонный взгляд скользнул по ряду иконок, показывающих состояние членов отряда.

И сонливость будто ураганом смело. Отбросив недопитую пачку с соком, Читер вскочил, воскликнув:

— Няшу убили!

— Кто? — недоуменно спросила Киска.

— Откуда я знаю?! Ее иконка черная! Полностью черная! Посмотри сама, может, у меня какой-то глюк?!

Киска погрузилась в себя и через пару секунд кивнула:

— Ну да. Мертвая она. Не ори, сиди дальше. Это ведь Континент, как убили, так и воскреснет.

— Да ты не понимаешь! — не успокаивался Читер. — У нее ведь жизней почти не осталось! А вдруг это последняя?!

— Почти? Раз почти, значит, еще не последняя. Ты ведь наверняка за ней каждый день смотрел. Воскрешение занимает от нескольких часов до нескольких суток. Вряд ли пропустил другие смерти. Так что не переживай, воскреснет скоро.

— Я бы на твоем месте давно забыл про эту бабу, — лениво добавил Март. — Устал уже тебе объяснять, что они все одинаковые. Абсолютно все. Так зачем шагать хрен знает куда, если этого добра везде хватает? Вон Киска рядом сидит, вообще никуда ходить не нужно.

Читер все не мог успокоиться, потому высказался резко:

— Да заглохни ты уже, идиот! Ты ее даже не видел, чтобы такое говорить!

— А тебе что, надо обязательно все помидоры в мире разглядеть, чтобы убедиться, что они красные, что фиолетовых среди них не встретишь?

— Вообще-то сорта фиолетовых помидоров бывают, — вклинилась Киска.

— Ну чего ты придираешься? Хорошо, давай это будут огурцы. Дело ведь не в цветах овощей, а в самом принципе. Ладно, соглашусь, что Читер у нас ненормальный. На всю башку ненормальный. Я раньше даже не думал, что такие ненормальные существуют. Прет, как бульдозер, в одном направлении, по сторонам не глядя да на юбки не заглядываясь. Цель такая у него — идти к одной-единственной барышне. Но вот разве можно поверить в то, что он, только-только здесь появившись, встретил такую же ненормальную, как сам? До того ненормальную, что готова сидеть на месте ровно и ждать, когда же он за ней вернется. Я в такое не просто не верю, у меня это в голове не укладывается. Даже в прежней жизни такие вопросы решались легко, а уж здесь, на Континенте, все еще легче. Люди расстаются запросто и навсегда. Это нормально. Никто никуда ни за кем не ходит. А если и взбредает такая мысль в голову, так быстро пропадает. Самые упоротые до границы доходят, сливаются, и наступает просветление разума. Понимают, что, пока они дурью страдают, там, на другой стороне, уже позабыли, как их звать. Вот и тебя тоже забыли. Монахов среди игроков я пока что не встречал. Да откуда им взяться, если у нас в крови гормонов столько, сколько не у каждого прыщавого подростка бывает? Такой вот приятный бонус от Системы. Сядь и радуйся, что твоя ненаглядная слилась. Ведь это значит, что хотя бы сейчас она никому не подмахивает. Можешь в этом твердо быть уверен. Ну а как загорится ее иконка, так, я думаю, тут же пойдет процесс по новой. В том смысле, что опять кому-то подмахивать начнет. Да так начнет, что пупок задымится.

Читер, хищным зверем метнувшись в сторону болтуна, врезал так, что голова Марта впечаталась в стеллаж, а банка из руки вылетела, залив пивом пол.

Замолчав, товарищ потер ушибленную скулу, невозмутимо потянулся к ящику за новой порцией, при этом обиженно заявив:

— Что ж ты резкий такой?

— А какого ты такую хрень несешь?! Я тебя не раз уже за это предупреждал!

— Так это было не утверждение, а всего лишь предположение, облеченное в художественную форму. Чего ты так возбудился? Мы ведь люди, мы обязаны делиться мнениями, это нормальный процесс.

— Еще раз «поделишься» — я тебя вообще пристрелю. Что ты несешь вообще? Сам не так давно другие слова говорил.

Март воздел руки, в каждой из которых было зажато по банке:

— Ладно, да будет мир. Признаю еще раз, что эта Няша и правда не в себе, раз до сих пор с тобой в группе болтается. Даже лидерство тебе сразу возвращает. Совсем ненормальная. А такая может и правда верной оказаться. Маловероятно, конечно. Я бы даже сказал, что почти невозможно, но мало ли. Подобное к подобному тянется, может, и у тебя такой случай. Ну все? Успокоился? Мир? Держи вот баночку, за мир полагается выпить.

— Благодарю. Но нет. В горло не лезет.

— Быть такого не может, чтобы пиво в горло не пролезло. Попробуй, сразу поймешь, как сильно ошибаешься. Расслабься, все хорошо с твоей ненаглядной будет.

— Тяжело расслабляться, когда не знаешь, куда идешь… — мрачно заметил Читер.

— Почему не знаешь? Прекрасно знаешь. Просто за мной иди и никуда не сворачивай, а по дороге считай подарки от Системы.

— Ага. Считаю, за это не переживай. Но, когда знаешь, что впереди, идти легче. Да и понимаешь, к чему надо готовиться.

— Да что ты все нудишь и нудишь? Сказано же, готовься к подаркам. К хорошим подаркам. Помнишь, что я тебе обещал? Все будет. Все, как я сказал, будет. Тебе вообще париться не надо, тебя ждет прекрасное будущее, и оно уже рядом. Это мне напрягаться надо, мне ведь сливаться скоро…

— Сливаться?

— Да, Читер. Смерть меня ждет. Не навсегда, конечно, но все равно неприятно.

— Я ничего не понимаю…

— А тебе пока и не надо ничего понимать. Лишние знания — лишние печали. Тебе надо за мной идти и готовиться считать подарки.

— Не знаю, как вы, а я далеко сейчас не уйду. Ноги еле разгибаются, — пожаловалась Киска.

— Так прямо сейчас никуда мы не пойдем, — сообщил Март. — Здесь переночуем. Здесь прекрасное место, здесь пива много.

Читер присел, поднял с пола кусок металла, некогда служивший частью перекрытия супермаркета. Провел пальцем по зеркально-гладкому срезу, отделившему часть детали от конструкции, и заметил:

— Может, тебе здесь и хорошо, а мне как-то не себе. Тут половину города вот так изрезало. Будто лазером поработали. И металл порезан, и стекло, и бетон. Первый раз такое вижу. Тут что-то не так.

— Расслабься, Читер. Все так. Все, как надо. Мы почти пришли туда, куда должны были прийти.

Глава 29 Жизнь девятая. Идеальное слабительное

Новый кластер напоминал тот, который примыкал к первой границе между регионами. Такая же каменистая пустыня, изрезанная скальными грядами и коварными провалами сухих русел. Разве что удушающей жары не было, но это можно списать на пасмурную погоду. Тучи и вчера небо закрывали, и сегодня.

Шагалось теперь полегче. Отдых в городе, истерзанном странным катаклизмом, всем пошел на пользу. Полноценное питание и питье тоже внесли свою лепту. Раны пока что не зажили бесследно, но прилично затянулись, перестав беспокоить на каждом шагу. Бодрость восстановилась, да и шкала удовольствия пусть и не заполнилась еще, но подросла прилично. Теперь передвижение пешком пусть и не в радость, но и пыткой уже не назовешь.

Вновь начался подъем. На этот раз не через скалы перебираться придется, а через невысокий плоский холм. Такие нередко попадаются, проблем с ними пока что не было. Читеру не нравилось шагать вверх, но ничто, кроме этого, его сейчас не напрягало.

Пока не показалась вершина.

Вершина как вершина, ничего примечательного, если не считать того, что среди камней громоздились груды ржавого железа. Кто-то нарубил металл огромными кусачками и раскидал его на нескольких гектарах.

По некоторым железякам можно определить, что раньше они являлись частями каких-то тяжелых механизмов, но большинство были до такой степени бесформенными, что выяснить их происхождение невозможно.

Нагнувшись, Читер поднял весьма узнаваемый предмет. Дульный тормоз орудия калибром за сотню миллиметров. Его идеально ровно срезали вместе с частью ствола, причем наискосок. Поэтому срез походил на острие иглы для шприца.

Киска, присев, указала на камень, рассеченный на две части столь же ровно:

— Посмотрите. То же самое, что в городе. И камни порезаны, и железо какое-то.

— Это была военная техника, — пояснил Читер. — Танки, бронетранспортеры и все такое.

Март без труда поднял тяжеленный кусок брони, на котором виднелась часть хорошо узнаваемой черной эмблемы:

— Видали, чья это техника? Пауки здесь катались. И докатались…

Читер кивнул:

— Теперь понятно, почему открытия кластеров и не засчитываются. Тут, получается, большая толпа поездила. И доездилась… Чем это их так приложили?

Киска промолчала, а Март присел на что-то, похожее на фрагмент танковой башни, и подкинул в руках узкий алюминиевый цилиндр:

— Гляньте, что я нашел. От кого-то ничего не осталось, только доза лайт-спека. О, а это что?

Нагнувшись, Март выпрямился и показал новую находку — половинку автомата, разрезанного столь же идеально:

— Стрелять из такого вряд ли получится, но патроны в магазине остались. Киска, они для твоего автомата подходят.

— Да толку мне с них, — присаживаясь на камень, заявила девушка. — Нет у меня больше этого автомата. И не будет, он ведь не привязан.

Март протянул футляр со шприцом Читеру:

— Держи, дружище, тебе пригодится.

— Тебя не меньше меня потрепало, — хмуро ответил тот, обшаривая взглядом развалы металла.

— Я скоро новеньким стану. Может, даже сегодня, если воскрешение быстро пройдет.

— Что ты все время о своей смерти говоришь?

— А как мне не говорить, если хочу я или нет, а помирать придется. Все, Читер, вот мы и пришли туда, куда надо. Хорошее место, чтобы помереть. Отсюда далеко видать… красиво. Вы же заметили, что оно уже истоптано тем, кто нам нужен. Почуял он меня, а дорогу сюда знает, быстро примчится.

— Я тебя не понимаю.

— Ну да, не понимаешь, конечно. Но тебе и не надо понимать. Сказано идти — ты идешь. Молодец, болтаешь мало.

— А толку болтать, если ты ничего не отвечаешь. Только шуточки тупые…

— Киска, а ты что молчишь? — обратился Март к девушке.

Та пожала плечами:

— А что говорить? Ты пообещал, что я не пожалею, если за тобой пойду. Вот и пошла.

— И что, тебе разве не интересно, зачем мы сюда пришли?

— Интересно, конечно. Но Читер прав, допытывать тебя бесполезно.

— Для вашей же пользы лишнего не болтал. Нервы ваши берег от стресса. Но пришло время кое-что прояснить. Наша цель — не это место. То есть не совсем место. Наша цель — то, что здесь водится. Очень редкое и очень сильное существо. Опасное до такой степени, что самые прокачанные зараженные боятся к нему приближаться. Читер, ты удивлялся, почему в этих краях так спокойно. Вот потому и спокойно. Здешний хозяин никого возле себя не потерпит. Он до того крут, что мы, игроки, не называем его вслух. Кто заикнется, тому могут жестко рот заткнуть. Хорошо если кулаком, а то ведь и пулей запросто. Когда меж собой шепчемся, самые отмороженные только и могут, что намекнуть про кого-то неназываемого. Намек всем понятен, кто здесь не первый день. Неназываемый, наверное, главная местная страшилка. И он — наша цель. Мы пришли сюда его убить.

Читер наконец присвистнул:

— До меня намеки доходили. Если это действительно то, о чем ты сейчас говорил, мы скорее локти себе искусаем, чем хотя бы поцарапаем такую тварь.

— Не надо говорить на него «тварь», — предельно серьезным тоном попросил Март. — Он неназываемый, а это значит, что ему нет названий. Даже оскорбительных.

— Не замечал за тобой суеверности.

— Это не суеверие. Это своего рода уважение. Говорят, сильнее противника на Континенте не существует. Доходили до меня слухи, что в центральных регионах водится нечто покруче, но веры таким слухам даже на ломаный грош не насобирать.

— Про тебя тоже слухи ходят разные, — сказала Киска. — И похоже, им надо верить.

— Врут много, — сказал Март. — Хотя я не совсем обычный игрок, это понятно. У меня есть умение. Не одно, конечно, их целый набор. Так получилось, что два из них сошлись во мне одном. Они сами по себе редчайшие, возможно, уникальные, а уж в одном человеке такой комплект собрать — это удача из удач. С первым умением вы уже сталкивались не раз, только не понимали, в чем дело. Я могу ощущать неназываемых с очень больших расстояний. Десятки и сотни километров. Рекорд — триста сорок шесть, его я повторить пока что не смог. Я четко вижу направление на цель и хорошо различаю некоторые объекты поблизости от цели. Границы кластеров, регионов, крупные водоемы, строения. Теперь вы знаете, откуда я получал информацию.

— Ты что, за сотни километров такие детали различаешь? — уточнил Читер.

— Нет. Чем дальше, тем меньше детализация. Тогда, когда я вам с точностью до метра выдавал расстояние от пивной банки до границ, это я приукрашивал для пущего эффекта. Люди почему-то больше верят, когда озвучиваешь точные цифры. Думают, что ты полностью в теме. Чем ближе к цели, тем лучше видимость. Она идеальная на линии, соединяющей меня с целью. Это как бы наша с ним связь. Вокруг цели тоже видимость неплохая, но уже похуже. А вот по сторонам муть, далеко туда не заглянуть. Чем ближе я подхожу к цели, тем крепче наша связь. В какой-то момент неназываемый начинает тоже ее ощущать. Он узнает о моем приближении, и тогда начинается самое главное.

— Бежит к тебе? — предположил Читер.

— Да. Прям все свои дела бросает и бегом ко мне. Он ведь никого на своей территории не терпит, а тут явное вторжение. Обязан отреагировать быстро и жестоко.

Читер провел взглядом по ржавым россыпям и покачал головой:

— Не представляю, как этот неназываемый выглядит, зато вижу, что здесь он раскатал пару рот бронетехники Пауков. Мне Пауки не нравятся, но надо признать, что они не поголовно тупые. Значит, кого попало они бы на такое дело не отправили. Это были хорошие бойцы, и ты видишь, что от них осталось. Давай, выдавай, что у тебя за козыри. Не верю, что ты пришел сюда тупо слиться от неназываемого. У тебя есть какой-то план.

— Да, есть, — кивнул Март. — Только это не совсем план. Стыдно такое убожество планом называть. Это скорее шаблонный порядок действий. Я ведь сказал вам, что во мне очень удачно сошлись два умения?

— Да, говорил, — подтвердила Киска.

— Ну так вот, первым умением я неназываемого чую, а на близкой дистанции приманиваю. Ему все прочее неинтересно становится, мчится ко мне по прямой, километры наматывая. С этого умения я начинал, оно у меня самое первое. Крутые ребята просекли и устроили для меня рабство, чтобы я загонял им добычу в ловушки. На первый раз это у них получилось, а на второй неназываемый добрался до меня, а потом и с ними нехорошо поступил. Ну а я, воскреснув, сумел унести ноги из того региона. Думал забиться в дальний угол и помалкивать о своем умении. Да только переход той границы выдался трудным, за него награда хорошая перепала. В том числе интересное умение. Оно, на первый взгляд, неприятное. Больше на проклятие похоже. Ману не жрет вообще, цена активации простая — одна жизнь. Проще говоря, при активации я мгновенно погибаю. Не умение, а мечта самоубийцы. Но есть одна тонкость: я при активации не просто погибаю, я уношу с собой все живое в радиусе действия умения. Не в том смысле, что забираю. Умирает там все. Люди, мертвяки, птицы, насекомые и даже микробы. Полную стерильность устраиваю.

— Это как? — спросил Читер. — Ты взрываешься, что ли?

— Не разу не видел со стороны, как это выглядит, ты же понимаешь. Вроде как на взрыв не похоже. Но эффекты приличные. Знающие люди не любят со мной связываться именно из-за этого умения. Вроде и полезный я человек, но очень неприятный. В рабство меня теперь брать бесполезно. Я ведь не просто сам могу умереть в любой момент, я всех вокруг на воскрешение отправлю. Были такие ухари, наехать на меня решили. В итоге я слился, прихватив с собой сто сорок шесть игроков и пару неписей. И причастные, и непричастные оттуда улетели, мое умение бьет по всей площади, без разбора. Мне дальше разжевывать или ты, Читер, уже все понял? Киска, судя по ее виду, сразу тему просекла.

Читер кивнул:

— Может, я и тугодум, но не настолько. Ты подманиваешь неназываемого, как только он оказывается в радиусе действия умения, ты погибаешь сам, убивая при этом и его.

— Именно так, — подтвердил Март.

— А помощники тебе нужны, чтобы кто-то забрал добычу, — добавил Читер.

— В принципе да, — кивнул товарищ. — Но тут все сложнее. Ты представляешь, какую гору добра можно лутануть с неназываемого?

— Нет. Но думаю, много, раз Паукам не жалко рискнуть такой кучей бронетехники.

— Из неназываемого можно добыть трофеи нескольких видов. Они не встречаются больше нигде, только в нем. Или встречаются, но мне об этом неизвестно. Однако это маловероятно. Так что он считается вместилищем уникальных сокровищ. На сегодня известно двенадцать видов трофеев, которые можно получить только из неназываемого. В других обитателях Континента их вроде как никогда не встречали, если не принимать близко к сердцу глупые слухи. Можно снять с бота или с тела другого игрока, но это уже нельзя считать первичным источником. Эффекты всех этих трофеев уникальные или почти уникальные. Если интересно, я вам вкратце о них расскажу. Читер, тебе я очень рекомендовал бы послушать.

— Говори, если время есть. Я так понимаю, сюда кое-кто торопится.

— Да, ты прав. Но на это времени хватит, у меня все под контролем. Под первым номером у нас идет Шар увеличения тайника. По названию понятно, что он увеличивает лимит тайника, в том числе особой ячейки, если она у вас есть. Дальше идет Шар увеличения инвентаря. Из названия тоже все понятно — увеличивает как первичный, так и вторичный инвентарь. Также падают оболочки неуязвимости, с ними чуть попозже я вас познакомлю подробно, так что сейчас рассказывать не стану. Дальше у нас на очереди игла великой силы. Дает отличный бафф на основные и дополнительные характеристики. Из нуба способна сделать папку на целых двенадцать часов. Увы, вечным папкой нубу не быть, потому что чаще одного раза в сорок восемь часов принимать эту чудную пилюлю можно, но результат вам не понравится. Дальше идут интересные вещи: капли свободного и капли случайного опыта на основные и дополнительные характеристики. В теории, имея мешок таких штуковин, можно здорово прокачаться, даже не выходя за пределы стаба. На практике в продаже проще философский камень найти, чем такой товар. Также есть ядра для увеличения шкал как по выбору, так и случайное распределение. Так себе трофеи, ведь этого можно добиться потрохами зараженных, вы это знаете. Вот сферы — это гораздо интереснее. Их две разновидности: первая дает случайное увеличение коэффициентов основных или дополнительных характеристик, вторая делает то же самое, но ты сам выбираешь, что тебе поднимать. Коэффициент — это наше все. Поднимать их можно только великими достижениями и такими вот подарками от неназываемых. Если твоя Физическая сила тридцатка, а коэффициент на нее единица, то такая же сила с коэффициентом два, при прочих равных параметрах, даст тебе такой же эффект, как сила шестидесятого уровня при коэффициенте единица. Впрочем, Киска это и так хорошо знает, а тебе, Читер, я уже объяснял. Хрусталь двух разновидностей дает возможность заменить свои умения другими. Обычный не очень удобен, а вот идеальный действительно идеален. Там ты сам выбираешь, что оставлять, а на что пусть предоставляют на выбор несколько вариантов. Если сильно повезет, за одно выбранное под замену умение получишь два или даже три. Тоже на выбор из приличного списка. Ну и напоследок — самый дорогой, самый желанный и овеянный наивными легендами для нубов трофей. Дороже трофеев не существует. Называется он «золотая жемчужина», и эта жемчужина — единственное, что сильно похоже на трофеи из зараженных. Она как бы замыкает линейку жемчуга. Это идеал, лучше жемчуга не существует. Читер?

— Что?

— Ты там не задремал под мои нудные речи?

— Еще нет.

— Прекрасно, потому что именно этот момент тебе придется намотать на ус крепче всего. Как и все прочие жемчужины низовых уровней, золотая способна активировать умение, но с самыми щедрыми и красивыми шансами. Также она может выявить у ваших старых умений новые стороны. Хорошая прибавка к Граням Таланта и Ментальной Силе, все как и у прочих жемчужин, только максимальное значение прироста. Как и белая, золотая лечит квазов и дает любой цифре иммунитет. Дальше идут свойства, которых у остального жемчуга нет. Можно получить прибавку от одной до четырех жизней к счетчику, дает уникальный бафф — стопроцентное поднятие всех характеристик на срок от ста до двухсот часов и по желанию обнуляет интервал смены региона. Это значит, что ты привяжешься к текущему региону на следующие двадцать жизней независимо от того, какой он у тебя по счету. И еще одна интересная фишка, для некоторых из присутствующих крайне важная, — подмигнул Март Читеру. — Если принять золотую жемчужину в присутствии дорогого тебе человека, появится возможность привязаться именно к нему, а не только к региону. Дальше как бы вас ни трепала судьба, воскрешаться вы всегда будете в одном регионе. Это, конечно, если выбранный вами человек примет такой вариант в сообщении от Системы. Ты все запомнил, Читер?

Тот, подобравшись, кивнул:

— Да. Я сделаю то, что ты хочешь. Ты ведь знаешь, что я на все готов пойти ради такой вещи.

— Ничего ты, дружище, не понял, — покачал головой Март. — Вся моя история, начиная от рабства, это история нескончаемой череды предательств. С моим набором умений приходится доверять помощникам, а мне на них хронически не везет. Я, конечно, могу неплохо себя обеспечивать охотой на элитников. Надо только забраться в место, где их много, да выманить на себя. Как набегут, активировать Вспышку, потом вернуться с респа и собрать добро. Я как раз ехал в такое место с попутным отрядом каких-то полных кретинов, когда мы с тобой повстречались. Зрение тогда потерял, но это не помешало мне разглядеть в тебе ненормального парня. В полезном смысле ненормального. Для меня полезном. Я подумал, что могу попробовать еще разок. Откат умений очень долгий, я всего лишь несколько раз за год могу их активировать. Но ради тебя не торопился с этим. Все приглядывался и приглядывался. Скажу так, я тебе начал доверять. Киска, похоже, того же поля ягода, раз так упорно к тебе липнет. И умение у нее имеется, полезное для такого дела. Если у нас все получится, условия простые: делим всю добычу на три части. Если что-то разделить поровну не получится, будем сообща искать варианты, что и чем заменить. А теперь идите за мной, объясню на месте, как и что надо делать. Рад бы поболтать еще, но тот, кого нельзя называть, приближается слишком уж быстро. Какой-то он ненормально прыткий, первый раз такого прыткого встречаю.

Март указал себе под ноги:

— Я буду стоять вот здесь и с мужественным видом курить последнюю сигаретку. Вы оба встанете вон там, на горочке, где заканчивается металлолом, оставшийся от Пауков. Вот, держите, тебе и тебе.

Читер поднес ладонь к лицу, разглядывая предмет, переданный Мартом. Похоже на шарик для пинг-понга, до дыр изъеденный кислотой. Но изъеден вычурно, с фигурами, созданными не хаотично, а рукой мастера, со вкусом. И материалом служит не пластмасса, а материал, похожий на стекло, причудливо меняющий цвет по разным участкам поверхности.

— Это те самые оболочки неуязвимости, о которых я вам обещал рассказать чуть позже, — пояснил Март. — Время настало, рассказываю подробно. Если этот шарик сжать в руке, он сломается и тем самым активируется. Также его можно активировать вызовом меню в первичном инвентаре, если он будет храниться в ячейке. После активации вы на тридцать секунд получаете защиту от любых воздействий. Вас не берут пули, не обжигает огонь, не замораживает жидкий гелий и не ионизирует гамма-излучение. Если на вас с разбегу набросится носорог, он сломает свой рог, и вы при этом даже не пошатнетесь. Прекрасная вещь, много возможностей открывает. Увы, слишком часто применять не получится, очень уж велик дозволенный Системой интервал. Порядок действий такой. Я стою и жду, когда подберется неназываемый. Вы стоите там, где я сказал. По моей команде активируете оболочки и молитесь богам или, если атеисты, великой силе науки. Когда все стихает, мчитесь к неназываемому со всех ног. Киска ищет своим радаром такие же оболочки. Как найдет, пробивайте корпус, или что у него там окажется, вскрывайте мешок, забирайте добро и сваливайте. Вопросы есть?

— Ты не знаешь, где у него трофеи хранятся? — спросил Читер.

— Неназываемых много. Это общее название для неизвестного количества разновидностей созданий, рядом с которыми даже матерые элитники показываться боятся. И в этом вопросе я элитников понимаю.

— А зачем вообще использовать оболочки? — спросила Киска. — Я не знаю, сколько они стоят, но думаю, что много.

— За тем, чтобы вы живыми остались.

— Твое умение вряд ли на километры работает, — сказал Читер. — Мы можем отойти подальше, на сколько скажешь, спокойно там переждем. Не придется тратить оболочки.

— Во, блин, да вы у нас, оказывается, пара великих экономистов. Слушай, бросай к чертям эту непонятную Няшку и женись на Киске. Вы, похоже, два сапога пара, вон как спелись.

— Не смешно.

— Да? Мне тоже ни разу не смешно, но я же бодрячком держусь. И головой думаю, а не филейной частью. Бери пример с меня.

— Что я опять не то сказал? — не понял Читер.

— А то, что свое умение я, может, и знаю, а вот чем может огорчить именно этот неназываемый, знать не могу. Они все особенные, и у каждого свои странности. Видел, что он с городом сделал? Некоторые кварталы подчистую разнес. И вон, полюбуйся, что от танков осталось. Я не знаю, на какие фокусы он способен и как далеко достанет, если начнет бить. Даже не уверен, что оболочки вас защитят. И раз уж пошла такая откровенность, может, вам за переход достались защитные умения?

Читер покачал головой:

— У меня маскировочное, оно ни от чего не защищает.

— А мне вообще шлак достался, — пожаловалась Киска.

— Значит, надежда у вас только на оболочки. Да, они от всего спасают, но хватит ли тридцати секунд? Я не знаю. Всегда остается риск. Так что следите за чатом и сразу после моей команды активируйте. Ни секунды не ждите, сразу жмите.

— Ну подальше-то можно отойти, — стоял на своем Читер. — Шансов больше будет.

— Может, и больше, — частично признал Март. — Но тут не в шансах дело. Как только у меня все получится, магия неназываемого исчезнет. В том смысле, что не магия, а страх перед ним. Он ведь до того страшный, что игрокам намекни о нем — и все, запоров долго не будет. Он — лучшее слабительное на Континенте. Даже не лучшее, а идеальное, потому что лучше не бывает. И не только для игроков. Пока неназываемый жив, он воплощение ужаса, но как только сливается — на этом все. Может, твари не сразу поймут, что его больше нет, но поймут обязательно. И помчатся проверять запретную территорию. Они ведь тупые, наверняка уверены, что тут еды всякой завались. К тому моменту вы должны оказаться как можно дальше отсюда. Плюс есть еще один неприятный момент. Мое умение убивает все живое, но у некоторых неназываемых есть одна фишка. Пока их мешок не выпотрошен, он может очень быстро регенерировать тело. Если вы замешкаетесь и регенерация дойдет до опасной стадии, вы уже не доберетесь до мешка, активируется защита. Защита у всех неназываемых до того крутая, что матерой элите только во сне такая может присниться. В общем, каждая секунда бесценна. Нельзя вам время терять.

Читер кивнул:

— Я понял.

— Ну наконец-то ты понял. Давайте, валите уже туда, куда сказано. У нас минут семь осталось.

Читер протянул руку:

— Удачи, Март. И до встречи.

Тот, пристально уставившись в глаза, протянул свою руку:

— Давай, Чит. До встречи. Не подорви окончательно мою веру в человечество, ее и так на ложку чайную не осталось. И береги штаны, ведь здесь вот-вот появится господин Пурген.

Читер, прищурившись, неотрывно следил за Мартом. А тот даже взгляда в его сторону ни разу не бросил. Так и сидел на плоском камне, лениво потягивая пиво. Две банки уже выдуть успел, а ведь поторапливал, уверял, что вот-вот — и примчится всем ужасам ужас.

Киска, почти непрерывно вертевшая головой, подобралась, уставилась в одну точку и напряженно произнесла:

— Что-то не так.

Попытавшись проследить за ее взглядом, Читер не заметил ничего странного. Все та же пустыня с красноватой почвой, такого же оттенка камнями и редкими кактусами. Никакого движения, если не считать пыльного вихря, приближающегося к…

Какой-то странный вихрь. Везде тишина и спокойствие, а он непонятно откуда взялся и несется по прямой.

Несется к Марту.

Читер перевел взгляд на товарища. Тот тоже уставился в сторону вихря, затем неспешно поднялся, впервые за все время ожидания обернулся к спутникам и отсалютовал им пивной банкой.

— Чат! — воскликнула Киска. — Поехали!

Читер поспешно вытащил сферу, на миг задержался, убедившись, что в чате и правда появилась строка команды от Марта, после чего с силой сжал ладонь.

И тут же активировал Улыбку Фортуны. Теперь, если неназываемый откинет копыта не позднее, чем через четырнадцать секунд, у отряда должен повыситься шанс на получение богатых трофеев. Именно с такой целью в трудные походы берут игроков с высокой удачей.

А она у Читера сейчас не просто высокая, а нереально высокая.

На четырнадцать секунд.

Глава 30 Жизнь девятая. Абсолютное спокойствие и шлак

Вспышка, ударившая по глазам почти сразу вслед за активацией оболочки неуязвимости, не отключила зрение полностью. Просто картинка расплылась по краям и стала черно-белой. Рассматривать какие-либо подробности стало неудобно, к тому же по ушам врезал столь кошмарно омерзительный звук, что волосы по всему телу не просто встали дыбом, а предприняли попытку вырвать корни, дабы затем спастись бегством.

Может, оболочка неуязвимости и спасала от всех известных угроз, но о комфорте пользователя особо не заботилась. Звуки и световые эффекты пропускала ровно в том количестве, чтобы не порвало барабанные перепонки и не выжгло сетчатку. А то, что уровни допустимых значений следует уменьшать раз в пять, а то и десять, — это не связано с сохранением жизни и потому является проблемой потребителей.

Да уж. Некомфортно получается.

Звук и испепеляющее сияние исчезли так же, как и возникли, — в один миг. Тишина оглушила, а глаза непроизвольно закрылись, отказываясь воспринимать черно-белую действительность. Лишь через десяток секунд Читер нашел в себе силы заставить веки подняться. Поморгал, пытаясь вернуть нормальное зрение, пробормотал лишь для того, чтобы услышать свой голос:

— Ну ничего себе…

Покрутил головой, пытаясь понять, где он, собственно, находится. Складывалось впечатление, что пока оставался с закрытыми глазами, произошел перенос в иную местность. Здесь тоже хватало металлических обломков, но среди ржавчины повсеместно сияли зеркально отполированные участки.

Да нет, местность та же самая. Просто с обломками техники случилось что-то непонятное.

А где Март?

Уставившись в сторону камня, на котором последний раз видел товарища, никого там не разглядел. Сам камень никуда не делся, просто выглядел чуть иначе, а дальше за ним возвышалась бесформенная груда, похожая на сложное переплетение многогранных надувных фигур, связанных друг с дружкой замысловатой сетью веревок разной толщины. И размеры этого объекта потрясали воображение: не меньше пятидесяти метров в длину да в ширину местами до пятнадцати. Может, глаз и ошибается, но ненамного.

И скорее в меньшую сторону, чем в большую.

Читер забрался в меню и открыл отрядный раздел. Убедился, что иконка Марта почернела.

Впервые за весь поход слился. Ну что ж, это предсказуемо, удивляться нечему.

А вот то, что Няшина иконка до сих пор не зажглась, напрягало все больше и больше.

Киска, все это время столбом стоявшая, затрясла головой и хриплым, ни капли не женским голосом выдала:

— Охренеть.

— Согласен, — сказал Читер.

— Тебя тоже приложило?

— А сама-то как думаешь?

— Да у меня чуть уши в мозг не вбило. Это что вообще такое было? Атомный взрыв?

Читер покрутил головой, рассматривая поникшие, очень скверно выглядевшие кактусы. Потом присел, поднял два куска металла, на которых сверкали зеркала новых срезов. На них не видно ни пятнышка ржавчины, разрезы идеальные, никакая полировка не способна добиться такого совершенства.

По наитию поднес срезы друг дружке, прижал, подержал несколько секунд, отпустил один кусок металла, продолжая удерживать второй. И ничего не случилось. Вопреки законам физики, лишенная опоры стальная пластина осталась в том же положении.

Попытался разъединить. Но не тут-то было — металл будто сваркой намертво скрепили.

Отбросил увесистую «игрушку» в сторону, поднялся, покачал головой:

— Не похоже это на атомный взрыв. Я не понимаю, что тут было. Тут было что-то такое, что глаза, может, и видели, но голова отказывалась воспринимать. Я думаю, нам лучше некоторые вещи не знать. Помнишь, что Март говорил?

— Помню. Ты хоть успел разглядеть, что это было?

Читер покачал головой:

— Я ничего не понял. Это выглядело так, будто сама пустыня накинулась на Марта. Вокруг него все начало меняться, как-то натягиваться, что ли… Будто миллионы нитей связывают все эти кактусы и камни, и кто-то за них потянул. Сразу за все одновременно потянул. И нити эти зазвенели. Омерзительный звук…

— Вот и я ничего не поняла. По-моему, мои глаза просто отказались что-то понимать. Это для них чересчур. Дичь какая-то.

— Надо торопиться. Март раз двадцать повторял, что нельзя терять время.

— Подожди, Чит… Что-то не так. А где эта… это?.. Ну… само это?..

Указав в сторону неописуемо непонятной груды, Читер ответил:

— Похоже — вот.

— Вот? И что это? Оно же ни на что не похоже. Да ведь такое не могло быть живым.

— Посмотри, что здесь с кактусами стало. Я не про те, которых порезало этими бритвами непонятными, я про те, которые не задеты. Они как будто сварились.

— Умение Марта убило?

— Не знаю, может, и оно. После такого туша может плохо выглядеть.

— Ну да, — кивнула Киска. — Она и правда выглядит не очень. Но даже после атомного взрыва должно что-то понятное оставаться. А это совсем непонятное. В этом нет ничего знакомого. Блин, да это даже описать нельзя… бедные мои глаза.

— Ты давай, в себя приходи, собирайся, нам быстро все сделать надо, — напомнил Читер.

— Сделать? Так ведь лога победы еще не было.

Тот, мысленно обозвав себя идиотом, не подал виду, что не заметил столь вопиющего факта. Деловито кивнув, уверенно предположил:

— Наверное, это особый неназываемый.

— Как это?

— Забыла, что ли? Март говорил о таких. Они могут себя восстанавливать, если не поврежден мешок с трофеями. Если так и будем болтать, эта туша поднимется и разберется с нами. На, держи, — протянул Читер Киске пистолет.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Винтовка Марта привязана к владельцу, она улетела вместе с ним. Мало ли что, пусть у тебя будет несколько выстрелов.

— Ты думаешь, нас тут спасут несколько выстрелов? — Киска красноречиво покосилась в сторону того, что язык не поворачивался назвать тушей.

— Я ведь сказал, что нам некогда болтать. Вперед.

Неназываемого сейчас правильнее называть неописуемым. Возможно, на пике формы все эти отдельные многогранники со сглаженными ребрами не казались россыпью стянутых нитками угловатых сосисок, а выглядели совершенно иначе. Разлетевшиеся далеко в стороны, связанные друг с дружкой жилами, которых нож не мог поцарапать, разметавшие по округе нити-щупальца, которые, заряжаясь неведомой энергией, играючи рассекали все живое и неживое, оставляя идеально ровные срезы.

Но сейчас это неприглядная куча веревок и омерзительных многогранников. Причем куча огромная. Странное и неприятное зрелище. Хочется держаться как можно дальше от существа, которое настолько сильно отличается от всех привычных форм жизни.

Есть ли у этого создания затылок вообще, а если есть, где располагается? Этого Читер не знал, потому пришлось бы ему потрошить одну «сосиску» за другой, на что могло уйти несколько дней работы, без отдыха и перерывов на обед.

Но не пришлось, потому что с ним была Киска.

Удачно получилось.

Девушка перешла в режим поиска оболочек неуязвимости. Этот трофей она теперь хорошо знала, а в неназываемых он являлся стандартной добычей — что-то на уровне паутины в зараженных.

Искомый объект Киска обнаружила быстро.

Но вот дальше дело резко застопорилось. Увы — не повезло, трофеи оказались далековато от поверхности. Пришлось прокладывать путь через мешанину сосисок-сегментов и спутавшихся жил-тросов. Без инструментов, одними лишь ножами, топориком Читера да коротким мечом Киски. И голыми руками, разумеется.

Спасибо, что «сосиски» поддавались металлу, пусть и с неохотой. А вот тросы ничем не взять, их приходилось раздвигать, один за другим убирая с пути.

Часа три убили на тяжелейшую работу. Вымотались и изгваздались в белесой гадости, воняющей кислой химией. Она начинала сочиться из «сосисок» при малейших повреждениях.

Наконец, обвалив очередную преграду, растащили загромождавшие проход части туши, кое-как очистив пространство. Получилось что-то вроде подобия короткой штольни, проложенной в туше.

Киска, пронзительным взглядом уставившись на выпирающую в конце прохода особо толстую «сосиску», неуверенно пробормотала:

— Это там.

— Точно? — переспросил Читер.

— Да точно.

— А чего у тебя голос такой, будто сама себе не веришь?

— Да нормально все с голосом. Просто достало уже все это, давай побыстрее закончим.

Читер кивнул:

— Я тебя понимаю. Потерпи, недолго осталось.

Крутанув в руке топорик, он повернулся к девушке спиной, шагнул в сторону распотрошенной туши. Пора наконец поставить последнюю точку в написанной одними лишь логами летописи затянувшегося рывка.

Один шаг, второй, третий…

И замер, услышав характерный звук, который люди, хорошо знакомые с огнестрельным оружием, ни с чем не перепутают.

Обернувшись, увидел, как Киска торопливо взводит пистолет. Блеснул выпавший патрон, палец придавил спусковой крючок, вновь послышался все тот же звук.

Читер медленно покачал головой и нехорошим голосом произнес:

— В нем одной детали не хватает. Без нее он не стреляет.

Киска, передумав еще раз взводить пистолет, шагнула назад, в сердцах отбросила бесполезное оружие, с нервной усмешкой спросила:

— Так ты что, давно все понял?

Читер, не шевелясь, лишь взглядом следя, тем же тоном ответил:

— Ты иногда очень странно себя вела. Особенно меня напрягало то, что ты не удивлялась. Вообще не удивлялась. Я вот постоянно удивлялся тому, что в этих краях так спокойно. А ты нет. Ты будто знала, что так и должно быть, а это подозрительно. Март тоже это заметил.

— Ну надо же. А я считала тебя тугодумом. Да и Марта тоже.

— Есть такое. Но ты такая бездарная актриса, что тебя и тугодумы вычисляют.

— Тогда почему вы сразу меня не грохнули?

Читер левой рукой указал за спину:

— Боялись вот такого варианта. У тебя хорошее умение, очень полезное, когда надо быстро что-то найти. Без тебя я бы здесь неделю провозился.

— Так я вам нужна только для того, чтобы по-быстрому потрошить неназываемых? Все понятно…

Читер покосился вправо. Там, на расстеленной спецовке, прихваченной из разрушенного супермаркета, лежала винтовка.

Киска, проследив за его взглядом, с нервной насмешкой спросила:

— Вот так, значит? Да?

Читер, отведя глаза от винтовки, ответил спокойно:

— Ну ты ведь все прекрасно понимаешь, не маленькая. А я вот только одного не понимаю — зачем тебе это? Ты могла кинуть меня еще в самый первый раз, когда по кустам мое добро собирали.

— Я тогда поняла, что с тобой выгодно иметь дело.

— И что мешало дальше помогать друг другу? Это ведь всем выгодно. Март четко сказал, что все делим на троих. Чего тебе не хватает?

— И ты веришь Марту? Да здесь ведь такое, что никому нельзя верить. Тут, Читер, в этой сардельке, столько всякого разного лежит, что можно стать суперменом. Если все одному достанется, конечно. А суперменов на три части не режут. Если я это не сделаю, ты меня сольешь. И не надо на меня смотреть святыми глазами. Слишком большой соблазн. Думаешь, почему Март не может напарника найти на это дело? Да потому что любой за такое кинет. Это Континент, здесь святые не выживают. Ты не святой, я тоже, так что…

Девушка потянулась к поясу.

Читер еще раз крутанул в руке топорик и подобрался для рывка, следя за руками противницы. Ее меч — более опасное оружие, да и опыта рукопашных схваток у Киски куда больше, если не врала про поединки на арене.

— Ну что, устроим здесь честный махач? — ухмыльнулась девушка, продолжая медленно тянуться к ножнам.

Читер кивнул:

— Придется.

— Нет, не придется, — злорадно-насмешливо высказалась Киска.

Ее рука, вместо того чтобы ухватиться за рукоять меча, рванулась вперед, наставляя на Читера ладонь с расправленными пальцами. Тот, почуяв неладное, замахнулся и почти успел метнуть топорик. Тот даже вырвался из рук, полетел.

Но не в цель.

Читер, с его запредельной меткостью, промазал.

Почти в упор промазал.

А как не промазать, если все его тело, от ступней до макушки, вспыхнуло в один миг, пожираемое огнем. Будто бензином горящим облили, выплеснувшимся из ладони Киски.

Заорав от нестерпимой боли, Читер слепо метнулся в сторону, попытался упасть, покатиться, сбить пламя. Но запнулся о груду потрохов неназываемого и неуклюже завалился, плюхнувшись в лужу кислой слизи. В принципе, удачно получилось. Не вода, конечно, но тоже сгодится. Начал судорожно возиться в этой омерзительной субстанции, а та шипела, соприкасаясь с огнем, пригорала, обволакивая кожу, будто прилипающая смола.

Еще не понимая, сбил пламя или нет, Читер перестал орать — просто связки перенапряглись и отказались работать. Надсадно хрипя, перевернулся на спину и увидел над собой Киску. Та выпрямилась на широко расставленных ногах, занеся сжатый обеими руками меч для удара.

Поймав взгляд, девушка нехорошим, переполненным ненавистью голосом сказала:

— Ну как тебе мой шлак? Понравился? Спасибо Системе, наконец-то получила боевое умение. На границе получила. Все хотела его испытать. Ты спрашивал — зачем? Читер, да ты реальный дебил. Какая выгода? О чем ты вообще? Здесь не верят в выгоду, если надо держаться ближе к тем, кому хочешь доверять. Мы могли быть вместе. Ты понимаешь? Вот где может быть полное доверие. А ты, придурок тупой, к какой-то смазливой суке готов на другой край света. Ты такой же, как все, ради смазливой мордахи на все готов. Придурок. Конченый придурок.

Заскрипев зубами, Читер прошипел:

— Может, я и придурок, но не для тебя.

Меч метнулся вниз, но замер, не пройдя и десяти сантиметров.

Глаза девушки застыли, уставившись в одну точку, а тело задергалось, будто пытаясь выскользнуть из пут. Но шевелилась только нижняя его часть, верхняя оставалась намертво скованной.

На девять секунд.

Читер, постанывая от нестерпимой боли, выдернул припрятанную на предплечье стальную заточку, с яростным криком приподнялся на локте, вонзил незамысловатое оружие Киске в живот по самую рукоять.

Совсем простенькую рукоять, навитую из тонкой алюминиевой проволоки.

И обессиленно завалился на спину, удовлетворенно выдав:

— Вали отсюда, сука жадная.

Рана несерьезная. Даже если задет кишечник, пострадавший от такой быстро не умирает.

Но только не в том случае, когда сталь густо измазана ядом из хлопьев, которые остаются при процеживании споранового раствора.

Ноги обмякли, но тело девушки не упало. Выглядело это нелепо — оно будто повисло на невидимой веревке. Абсолютное Спокойствие, центром которого Читер избрал рукоять меча, привязывалось не просто к объекту, а к его положению в системе координат планеты.

Если, конечно, этот уродский мир располагается на планете.

Девять секунд истекли, и Киска рухнула в лужу смердящей кислятиной слизи. Так и лежали теперь, бок о бок. Только с ней уже все, разве что прист непонятно откуда появится и поднимет, а у Читера еще остаются кое-какие варианты.

Он жив, и это хорошая новость.

На этом список хороших новостей исчерпывается.

Вся передняя часть тела обгорела до мяса, да и задней тоже досталось. Левый глаз ничего не видит, правый видит плохо. Боль такая, что хочется выть без перерыва, но ошпаренные голосовые связки начали серьезно барахлить. Только и остается, что хрипеть да стонать, извиваясь недожаренным червяком в луже тошнотворной слизи.

Так, хватит уже прохлаждаться. Как ни мучительно, но надо что-то делать, а не просто валяться. Время не ждет.

Первым делом спек. Тот самый, найденный Мартом на поле боя, где неназываемый нарезал на винегрет войско Пауков.

Спек — это хорошо. Если ты не совсем мертвый, под его действием можно много чего успеть сделать.

Вторым делом — золотое ядро регенерации. Как прекрасно, что Читер его сохранил. Пригодилось. Прилива бодрости от него ждать не приходится, но у человека, получившего сильные ожоги большей части поверхности тела, появляется реальный шанс выкарабкаться без врачебной помощи.

Третьим делом…

Пора заняться самым главным. И без того море времени потрачено, а Март настаивал на том, что в таких делах полагается поторапливаться.

Поднявшись, Читер, то и дело протирая глаз, заливающий слезами обожженную роговицу, подошел к нужному сегменту туши, размахнулся было топориком, но замер.

Как там говорил Март?..

Он много чего полезного рассказывал как вслух, так и тайком, в личный чат. Надо только все вспомнить и ничего не перепутать.

Забравшись в меню отряда, Читер исключил из него почерневшую иконку Киски, проверил состояние иконок Кнопки, Толстого и Клоуна, а затем кинул приглашение Дворнику. Поговорить с квазом не позволяет приграничная чернота, но он, если успел воскреснуть, находится в этом регионе. И если голова, опустошенная болью, ничего не путает, запрос о добавлении должен получить.

Только отправив приглашение, Читер понял, что сотворил глупость. Голова из-за болевого шока слишком плохо работает, вот и начудил. Увы, кваз должен воскреснуть в другом регионе, ведь он не успел перейти через вторую границу. Бесполезно кидать запросы или в чат писать: он ничего не увидит.

Жаль.

Топорик врубился в неподатливо-резиновую плоть неназываемого. Еще удар. Еще. С ладони кожа слезает лоскутами, будто перчатка разодранная. Обнажившееся мясо кровоточит, делая скользкой рукоять. Но Читер на эти мелочи уже не обращает внимания.

Он под спеком. Ему уже почти хорошо.

Жаль, это состояние затянется ненадолго, а расплата за кайф будет мучительной.

Внимание! Отрядная победа! Могучее чудовище, чье имя боятся называть игроки, пало! Великая победа! Примите поздравление!

Внимание! Игроки Няша, Март, Кнопка, Клоун и Толстый находятся слишком далеко. Им засчитывается победа, но начисляется штраф на призы. Игроки Няша, Март, Кнопка, Клоун, Читер и Толстый заносятся в ленту достижений с оповещением всех прочих игроков через чат для торжественных событий.

Поздравляем вас и участников вашего отряда. Вы совершили это достижение, невзирая на все трудности. Бонусы: + 40 000 универсальных очков прогресса, которые можно распределить как по основным, так и по дополнительным характеристикам; + 89 свободных очков к шкалам; все ваши шкалы заполняются до максимального значения; + 7100 гуманность; базовые коэффициенты всех основных и дополнительных характеристик увеличиваются на 0,09; вы получаете свободную прибавку в 0,26 на любой выбранный вами коэффициент (или несколько коэффициентов); + 8 к счетчику жизней; емкость первичного инвентаря увеличивается на 8 ячеек, лимит его веса увеличивается на 110 граммов; лимит веса особой ячейки личного инвентаря увеличивается на 570 граммов, в нее вы можете помещать неограниченно любые непривязанные предметы (за исключением трофеев из монстров); лимит веса тайника увеличивается на 3400 граммов; лимит веса особой ячейки тайника увеличивается на 900 граммов; вы получаете особую способность — черно-белое ночное зрение, могущее самый непроглядный мрак превратить всего лишь в глубокие сумерки; в раздел «Ваши записи» загружается список из двадцати шести случайных умений, два из которых вы можете выбрать в удобное для вас время, и они появятся в списке доступных умений персонажа; все ваши старые умения получают дополнительные свойства.

Внимание! Это второе ваше общемировое достижение! Бонус — при модифицировании предмета у вас открывается опция выбора трех желаемых характеристик. Шанс выпадения модификаций именно на эти характеристики увеличивается на 48 %.

Это был прекрасный бой, вы, будучи слабым новичком, победили неназываемое чудовище, став при этом героем второго уровня, что открыло для вас новые возможности. Пожалуйста, выберите две награды, на это вам предоставляется десять попыток. Внимание! Рамки лимитов наград для героев второго уровня на порядки выше, чем для героев первого уровня, но помните, что герой должен во всем проявлять скромность.

Из всего пространного лога сознание выловило лишь строки про остальных игроков отряда. То, что им досталась часть призов, Читера не удивило. Но то, что даже Няша что-то получила, находясь в другом регионе, — это выходит за все рамки.

Да уж… и правда серьезная победа. И при этом — самая легкая.

Если, конечно, не учитывать того, что устроила Киска.

Но это уже разборки с игроками, а не с монстрами.

Несмотря на серьезность ситуации, Читер улыбнулся.

То-то Няша удивится, когда увидит, сколько всего на нее свалилось.

Хотя обрадовало его не это, а то, что иконка девушки вновь наполнилась светом.

Живая. Значит, все нормально.

Можно идти дальше.

Залез в чаты с намерением написать Киске что-то нехорошее. Сейчас она сообщение прочитать не сможет, но потом — легко. Ее тело все еще здесь, так и лежит в луже, не рассыпалось, чат информацию принимает.

Уже почти напечатал первую букву, но вовремя взял себя в руки.

Нет времени вымещать свои обиды столь мелочными способами. Черт с ней, она и так наказанной осталась. Ни добычи, ни наград не получила. Что досталось на границах, на том ее поход и закончился.

Самые сливки упустила, по своей же воле. Так зачем ей нехорошие слова писать, если она и так сама себя по полной наказала?

Ограничился лишь занесением в черный список.

Не хочется ее ни видеть, ни слышать.

И читать ее послания тоже не хочется.

Клоуна, Толстого и Кнопку тоже можно исключать. Им не обязательно видеть в отрядном логе, какую добычу поднимет Читер.

Свое они уже получили.

Еще раз врезав топориком, Читер расширил дыру до размера, позволяющего просунуть руку. Пора забирать сокровища неназываемого и сваливать отсюда.

Дело сделано.

Оглавление

Глава 1 Жизнь седьмая. Старые знакомые

Глава 2 Жизнь седьмая. Общий сбор

Глава 3 Жизнь седьмая. Скандал, или Поход идиотов

Глава 4 Жизнь седьмая. Перевал посреди равнины

Глава 5 Жизнь седьмая. Паучья подработка

Глава 6 Жизнь седьмая. Окольными путями

Глава 7 Жизнь седьмая. Нодий нужен всем

Глава 8 Жизнь седьмая. Бесплатное кино

Глава 9 Жизнь седьмая. Скучно… Скучно?!

Глава 10 Жизнь восьмая. Данж высшего уровня сложности

Глава 11 Жизнь восьмая. Транспортная проблема

Глава 12 Жизнь восьмая. В поисках колес

Глава 13 Жизнь восьмая. Полевая медицина в походах повышенной сложности

Глава 14 Жизнь восьмая. Человек-компас и одиннадцатый уровень сложности

Глава 15 Жизнь восьмая. Приманки

Глава 16 Жизнь восьмая. Хитрый план

Глава 17 Жизнь восьмая. «Спокойная поездка по приятным местам»

Глава 18 Жизнь восьмая. Сюрпризы приграничной географии

Глава 19 Жизнь восьмая. Среди песков

Глава 20 Жизнь восьмая. Быстрая езда

Глава 21 Жизнь восьмая. Все ближе и ближе

Глава 22 Жизнь восьмая. Суицид во спасение

Глава 23 Жизнь девятая. Граница

Глава 24 Жизнь девятая. Красиво ушел

Глава 25 Жизнь девятая. Три километра

Глава 26 Жизнь девятая. Жажда и математика

Глава 27 Жизнь девятая. Тишина и пустота

Глава 28 Жизнь девятая. Мутные дела

Глава 29 Жизнь девятая. Идеальное слабительное

Глава 30 Жизнь девятая. Абсолютное спокойствие и шлак Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg