«Синдром защитника»

Синдром защитника (fb2) - Синдром защитника [litres] (ZEUS - 1) 2528K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Владимир Кельт

Владимир Кельт Синдром защитника

© Владимир Кельт, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

Мы могли бы дать миру панацею, но предпочитаем создавать чудовищ, ибо они и есть то самое лекарство, способное избавить человечество от недугов, мешающих эволюции.

Из дневника Дж. Р. Колмана

Пролог

Орбита планеты Кавир, космическая зона Объединенной Системы Планет

Двигатель штурмовика натужно ревел, выбрасывая синие хвосты из турбин. Время шло на секунды, и чем ближе цель, тем ближе смертельная аномалия. Перегрузка вжимала в кресло, отчего Рэйну казалось, будто внутренности превратились в фарш. За сотни вылетов привык, но сегодня энергетические всплески зашкаливали. Всем телом он ощущал дребезжание обшивки, еще немного и машина не выдержит – разлетится к чертям.

Сбросив скорость, Рэйн глянул на дисплей. Несущиеся позади штурмовики последовали примеру: стальные «птицы» зашли на маневр, постепенно гася ускорение. Теперь две группы, по пять машин каждая, застыли средь звезд в ожидании приказа.

С орбиты планета казалась красной. Местами полыхали оранжевые пятна с черными прожилками, словно гигантский вулкан изверг килотонны магмы на поверхность, утопив в раскаленной жиже ландшафт. Рэйн всякое повидал. Он помнил сотни звезд, знал о десятках миров, но подобный пейзаж нигде не встретить – это Кавир. Планета дикая, почти не освоенная, зато богатая ископаемыми – что ни сантиметр, то несметная прибыль.

Только Кавир гостей не жалует. Аномалия стратосферы сродни древнему заклятию, которое ни снять, ни обойти; можно лишь проскочить через брешь, приняв долю излучения. Но стоит ошибиться, как пилота перемелет в труху, а штурмовик вышвырнет обратно в холодный космос. Машина будет дрейфовать в черноте, пока командование не пришлет каравеллу с группой техников, и те не подберут «птицу». Проверят системы, соскребут кровавый фарш с панели управления и отправят штурмовик в ангар.

В наушнике затрещало. В тот же миг Рэйн ощутил покалывание в затылке, там, где крепился передатчик нейросети. Мысленно подтвердив запрос связи, он стал ждать указаний. Перед глазами всплыла зеленая строка: «Фантом, цель уничтожить. Координаты в системе». Следом понесся надоедливый хоровод букв: «Победа любой ценой. Победа любой ценой… победа… победа… цена…». Рэйн ухмыльнулся, послав подальше гадский девиз. До победы крылом подать, осталось лишь сунуться в брешь и выстоять, а цена давным-давно уплачена. Война отобрала все, даже имя. Теперь он – Фантом.

Щелкнул передатчик:

– Фантом, диагностику провели. Норма, – доложил Пёс.

На дисплее в верхнем правом углу появилось изображение камрада в черном гермошлеме. Гофрированные трубки системы тянулись к его приборной панели, оттуда выныривали и впивались в скафандр. На груди пылал орел, парящий над голубой планетой. Странно, каждый раз как Рэйн смотрел на эмблему ВКС, вместо орла-защитника видел зеленую строку: «Победа любой ценой». Она появлялась где-то на периферии сознания, а не перед глазами.

Рэйн вызвал командира второй группы:

– Идол, доложите.

– Порядок, к переходу через брешь готовы.

– Уводи свою группу на восьмой меридиан, – приказал Рэйн. – Сто двадцать секунд. Там намечается первая брешь. Пёс, давай за мной.

По команде штурмовики рванули к планете. Десять стальных птиц неслись на тяге преобразователей навстречу неизвестности. Сколько из них вернется на базу? Этого Рэйн не знал. В последнем рейде он потерял двоих пилотов, а сегодня госпожа Удача и вовсе сделала ручкой – соваться на Кавир, когда аномалия бушует в полную силу… Самоубийство.

Впереди появилась яркая синяя воронка бреши. Глядя на трещащие внутри электрические разряды, Рэйн буквально ощущал ледяное дыхание аномалии. Теперь есть лишь несколько секунд, прежде чем брешь захлопнется.

Двигатель на полную. Форсаж. Штурмовик повело, еще немного и в штопор закрутит. С трудом Рэйн выровнял машину и направил к воронке. На дисплее истерично замигало сообщение:

Ослаблена тяга левой турбины.

Второй двигатель неактивен, разгерметизация преобразовывающего клапана.

Вероятность критических повреждений 92 %.

Проигнорировав предупреждение, Рэйн продолжал выжимать максимум.

– Ну же, давай… Работай, чтоб тебя! Дай скорость!

Пространство будто сжалось до крохотной точки. Дышать стало так тяжело, что легкие готовы были разорваться, но Рэйн по-прежнему уводил штурмовик в глубь бреши. Струйка крови потекла из носа и застыла на губах. Яркая вспышка ударила по глазам. До боли, до зубного скрежета.

Рэйн уже приготовился к худшему. Но тут с ревом заработал второй двигатель, после чего скорость превратила реальность в одну блестящую полосу.

В бреши время играло не по правилам: то сжималось, то растягивалось, превращая полет в вечность. Сейчас на переход ушло не больше трех секунд, и штурмовики выбросило в атмосферу планеты.

Скорость пришлось сбросить, чтобы ненароком не попасть в сгустки аномалии, которые притянуло следом из стратосферы. На мгновение Рэйн позволит себе расслабиться и даже полюбоваться открывшимся видом. За стеклом мелькали плотные коричневые облака, диск далекого солнца сейчас казался ржавой монетой в грязно-кирпичном небе. Система по-прежнему выводила сообщение о повреждениях: отказали датчики, камеры не работали, а вместо привычной дополнительной реальности, Рэйн наблюдал кабину штурмовика.

Он включил передатчик:

– Пёс, Идол, доложите обстановку.

В ответ эфир выдал монотонное шипение. Рэйн повторил запрос – ничего. Неужели не прошли?

– Фантом, – отозвался Идол, – в группе потери, нас осталось двое. Системы определения цели вышли из строя. У меня даже зум накрылся. Теперь мы как слепые котята.

– Ориентир по данным с Базы. Связь стабильна, они наведут на цель, – ответил Рэйн и снова вызвал Пса.

В передатчике щелкнуло:

– У нас потери. Две «птицы» разнесло на куски. Система молчит.

Пятеро из десяти… Будь проклята эта мерзкая планета! Сейчас бы посочувствовать, сказать что-то воодушевляющее, но на ум Рэйну ничего не шло. Все, на что его хватило, это отдать приказ:

– Снижаемся и движемся к заданному квадранту. Покажем этим засранцам, что наши ребята погибли не зря.

– Принято.

Штурмовики понеслись вниз. Летели над красными потрескавшимися скалами, над иссушенной ветрами долиной, над побелевшими от зноя полями. Где-то громыхнуло, ураганный ветер поднял облака красной пыли. Рэйн всматривался в неровные линии на дисплее, пытаясь понять, что спрятано за пыльной завесой. «Видел эти очертания, точно видел. Не та локация, похоже на Разлом-13, а там наши. Данные с Базы – ошибка?» Стоило засомневаться, как перед глазами всплыл очередной сигнал: «Фантом, вы на месте. Уничтожить цель». За приказом потянулись клятые импульсы нейропередатчика: «Сомнение – слабость защитника. Победа любой ценой». Рэйн положил палец на кнопку гашетки и отдал приказ группе.

Крыло штурмовика со свистом рассекает воздух. На визоре гермошлема данные со сканеров и голограмма прицела.

Прицел. Кнопка. Ракеты МК-11 вырывались на волю. Громыхнул взрыв. Взметнулись огненные столбы, разворотив скалы. Прицел. Кнопка. Долина ощетинилась пламенем, пляшущим, как демон на адской жаровне. Следующий залп располосовал каньон ударной волной.

Прошло чуть больше минуты, и штурмовики устремились в стратосферу, оставив белый след в багряном небе да выжженную землю.

База ВКС на спутнике Кавира Рэд-2

Минуты сливались в часы, часы становились днями – скоротечными, мерзкими днями Кавира. Они летели один за другим, и Рэйн не знал, сколько отщелкал календарь. Плевать. Обычно, когда возвращался с задания, просыпалась неудержимая жажда жизни. В этот раз ни черта не проснулось, на душе было гадко до одури.

Тесная комнатушка, одна из тысяч в казарме, слабо поблескивала стальными стенами. Одинокая лампа роняла свет на пыльный железный стол, на такой же пыльный планшет из которого появлялись проекции. Мелькали какие-то цветные картинки, бубнили голоса – не то новости, не то очередная реклама. Рэйн не обращал внимания. Он сидел на выдвижной кушетке и крутил в руке стакан со второсортным виски.

В Разломе-13 погибли бойцы первого корпуса. Подробности командование засекретило, доступ к файлам закрыли так быстро, что моргнуть никто не успел. А спустя сутки по всем офицерским хэндкомам гуляла официальная версия: «Не смогли выйти из окружения, аномалия Кавира препятствовала проведению спасательной операции. Первый корпус уничтожили силы повстанцев». А о правде ни слова. Но он-то знал, чьи ракеты сравняли Разлом-13 с землей. Кто отдал приказ – тоже знал.

Погрузившись в мрачные мысли, Рэйн исступленно смотрел на стакан, на дне которого мутной кляксой собрался остаток горького напитка. Вчера он отключил нейропередатчик, хотел просто выдрать, оставив дыру в затылке, но Бобби не дал. Залил в рот спирта, плеснул на затылок и ковырнул скальпелем. Потом наложил повязку и сказал, что большим помочь не сможет, но и этого было достаточно – втягивать друзей в опасное дело Рэйн не хотел.

Рана сочилась и кровоточила, кусок нейропереходника прощупывался под кожей, если надавить пальцами, зато никакого надоедливого писка в голове, никаких приказов. Сейчас увольнительная, но вскоре придется явиться в штаб, и что тогда? Они поймут, что он больше не подчиняется. Возможно, уже поняли.

В стакан плюхнула блеклая жидкость, после чего бутылка отправилась под кровать к своим опустевшим близняшкам. Рэйн глотнул виски, стараясь привести мысли в порядок. Да, его группа была в Разломе-13, а кто месяц назад побывал в квадранте госпиталя? Что, если смерть Лары не трагическая случайность… Кто? Кто твой убийца, Лара?

Эта затянувшаяся война давно казалась бессмысленной, а теперь и вовсе неправильной. Только сделать ничего нельзя. Один взбунтовавшийся винтик выведет из строя еще несколько, но их место тут же займут другие. Громоздкая неповоротливая машина войны будет работать, продолжая жрать топливо: мечты и жизни простых солдат.

Глухой стук вывел из оцепенения – кто-то уверенно тарабанил в двери. Сунув стакан под кровать, Рэйн открыл. Запыхавшийся солдат отдал честь и затарахтел скороговоркой:

– Капитан Аллерт, вас вызывают в штаб. Приказ полковника Викро.

– Хм… а нейросеть уже отменили?

– Не могу знать, капитан, – потупил взгляд парень.

– Понял. Свободен.

Боец шустро скрылся в темном коридоре. Рэйн покосился на висящую в углу черную форму ВКС с орлом-защитником на груди. Решение принято.

* * *

Дверь кабинета со скрипом распахнулась. Полковник Викро оторвался от просмотра статистики и глянул на прибывшего. На пороге стоял Рэйн Аллерт – капитан третьего штурмового подразделения ВКС. Высокий, широкоплечий, в идеально выглаженной форме. На левой скуле одна из меток войны – косой шрам, который сейчас почти затерялся в трехдневной щетине. О таких обычно говорят: породистый цербер, хотя подобрали его бездомным грязным щенком, что лишь на руку. Викро всегда держал за правило: из отбросов выходят идеальные бойцы, потому как цель у них одна – доказать, что чего-то стоят. Рэйн Аллерт не исключение. Хороший послужной список, отменные боевые навыки, острый ум и амбиции наличествовали.

– По вашему указанию прибыл, – отрапортовал Аллерт без должного запала. Стоило ему открыть рот, как полковник тут же почуял перегар.

Смерив капитана недовольным взглядом, Викро решил, что стоит промолчать, Фантому можно простить неуставной вид. Гибель жены подкосила, да и последнее задание оказалось не из легких. После частых переходов сквозь аномалию у бойцов крыша едет, а этого черти не берут. Тесты сдал, симуляцию прошел и сразу в увольнительную. Психологи только руками разводили, мол, кроме легких параноидальных наклонностей ничего, даже в стресс-капсуле всего час провел.

– Почему нейропередатчик не работает? – спросил Викро, пристально вглядываясь в небритую физиономию.

– Должно быть, сбой, – ответил Аллерт.

– Сбой, говоришь? Возможно. Проходи, капитан.

Капитан не шелохнулся. Стоял, словно окаменевший, шаря по кабинету безразличным взглядом. В контрасте с черными волосами ярко-голубые глаза казались ледяными, превращая его в призрак – не зря Фантомом прозвали. Представив, сколько раз он проходил сквозь аномалию, и что с ним сделали энергетические всплески, Викро почувствовал себя неуютно. Даже китель будто стал на размер меньше, того и гляди воротник придушит.

Отогнав неприятное ощущение, Викро полез в ящик стола за серебристой коробочкой.

– Капитан Аллерт, – начал он, придав голосу торжественности, – от имени Флота ВКС, вы награждены медалью за проявленную отвагу. Благодаря таким бойцам – профессионалам своего дела – удалось сделать шаг к победе. С гордостью вручаю эту награду.

Аллерт скептически хмыкнул. Поняв нелепость ситуации, Викро недовольно засопел и сменил тон на дружеский:

– Победа любой ценой. Аллерт, ты же понимаешь, что подразделения в Разломе-13 были обречены. Противник наступал, в той каше нельзя было разделить «своих» и «чужих». Каждая минута на счету. К тому времени как появилась бы следующая брешь и высадился десант, повстанцы уже взяли бы под контроль треть территории, а эта операция качнула маятник в нашу строну. Война за Кавир скоро закончится.

Викро раскрыл серебристую коробочку. На синем бархате сверкала звезда с надписью: «Щит Андромеды. За Отвагу». Подойдя к столу, Фантом равнодушно глянул на медаль.

– Защитник превратился в палача и получает награду. Сомнительное достижение. Наши ребята по ночам не снятся, полковник?

– Да что ты заладил: наши, наши… Не нагнетай. Сплю как младенец и тебе советую, а то придется с мозгоправами дело иметь, – напомнил Викро.

– Почему не дали им шанса? Можно было организовать прикрытие с воздуха и вывести из Разлома, но вместо этого мы устроили кровавую баню. Черт подери, я был там и знаю об упущенной возможности.

Откинувшись в кресле, Викро поправил ворот кителя. На лбу проступили бусины пота, словно в кабинет ворвалась духота пустыни. Аллерт далеко не глуп, давно понял, что дала эта операция на самом деле. А теперь вздумал о героизме поговорить. Торгуется? Тяжело удержаться, когда гильдии вкладывают деньги в эту войну, шальные мысли они ведь сразу в голове рождаются, всегда заодно с амбициями.

– Аллерт, задавать такие вопросы неуместно. Твое дело малое – выполняй приказы и служи на благо ОСП, а думать без тебя есть кому. Если будешь все делать правильно, то сможешь многого добиться, – Викро сделал паузу, дожидаясь пока до капитана дойдет намек. – В адмиралтействе давно присматриваются к Фантому Кавира, и я могу помочь. Замолвлю словечко где надо… К звездам на погонах орла получишь, а там и до высшей лиги недалеко. Зачем создавать проблемы?

– Решил купить? Сам сгнил, продавшись гильдии, и меня туда же? Интересно, во сколько ты оценил жизни наших ребят?

– Да что ты мелешь?! О субординации забыл?! Совсем обезумел?! – вспылил Викро.

Аллерт промолчал. Во взгляде не было и намека на безумие, было нечто другое: так хищник смотрит на жертву. Викро ощутил, как сжались внутренности, а левый глаз дернуло. Инстинкт самосохранения оказался сильнее Устава, и он медленно потянулся к ящику стола за пистолетом. Если только дернется… Ублюдок безоружен, не успеет, – думал Викро, аккуратно снимая предохранитель. Сжал пистолет под столом и приказал:

– Фантом, на гауптвахту. Трое суток.

Аллерт усмехнулся, злобная вышла ухмылка. Полковник повторил приказ в нейросети, но передатчик Фантома по-прежнему не реагировал. Викро поднялся с кресла.

– Значит, сбой в сети? – насмешливо спросил он.

– Значит, все-таки взятка?

– Да как только…

Полковник не успел договорить. Аллерт схватил его за грудки и дернул, едва не протянув по столу. Но ощутив дуло под ребром, медленно убрал руки. Викро положил палец на спусковой крючок.

– Я мог бы тебя пристрелить, как поганого пса, которым ты всегда был, которым и останешься, – прошипел он, – но сегодня горазд на щедрость. Спустили пар и хватит. Горе затмило рассудок, вот и несешь всякий бред. Десять суток гауптвахты и тест нейропередатчика, потом к мозгоправу пойдешь. А медаль твоя по праву, забирай. Теперь свободен.

– Так понимаю, выбор у меня невелик. Если начну трепаться, то на тестировании мозги «случайно» сварятся. Как у Диккенса и Кори, да?

– Ты ничего не докажешь, – огрызнулся Викро.

– Доказательства не нужны, судить тебя будет не Трибунал. А эту дрянь себе оставь, вместе с благими целями, – холодно ответил Фантом и направился к выходу.

– Аллерт! – выкрикнул Викро. – Приказываю остаться и принести извинения старшему офицеру!

Но вместо извинений услышал небрежное: «Да пошел ты…» и стук закрывшейся двери. Не медля ни секунды, Викро связался с КПП. Рэйн Аллерт не должен покинуть штаб.

Часть I. Вербовка в покойники

Глава 1. Сумерки в раю

Пять лет спустя. Тюрьма «Бастион», окраина мегаполиса Терра-Сити, планета Терра-Нова, ОСП

Слушание затягивалось. Наручники давили запястья, под браслетами саднило. Рэйн попытался покрутить стальную дрянь, но лучше не стало, скорее наоборот. Этот урод, надзиратель Тимманс, специально застегнул посильнее в надежде отыграться. Рэйн всячески его изводил, превращая каждую смену в ад, за что и поплатился сегодня утром. Разукрасили надзиратели недурно. Тело ныло от побоев, под глазом красовался синяк, а челюсть распухла. Даже старый шрам на скуле – и тот пульсировал. Зато тюремную робу выдали новехонькую, едко-оранжевый комбинезон еще хранил запах заплесневелого склада, на котором его откопали для такого важного случая, как визит в Зал Правосудия.

Каким будет приговор – Рэйн давно понял, и сейчас догадки лишь окрепли. Достаточно глянуть в сторону обвинения: старший следователь СГБ Ной Чавес с видом триумфатора просматривает список инкриминированных статей. Торжествующая ухмылка и не думает сползать с эсгэбэшной физиономии – того и гляди разорвет от самодовольства. Рэйн послал Чавесу едкий взгляд, следователь пренебрежительно усмехнулся и снова уставился на прозрачный дисплей.

Со следователем сложились особые отношения, куда более «трепетные», нежели с тюремщиками. Как одержимый, Ной Чавес мотался по галактике, пытаясь взять след опасного преступника. Стоит отдать должное. Он долго искал: складывал по кусочкам мелкие факты, соединял тонкие ниточки, ведущие к цели. А цель у Чавеса была одна – Рэйн Аллерт. Сам же Рэйн знать не знал, что столь популярен, и, не особо стараясь, почти год ловко уходил от погони. Так продолжалось до тех пор, пока за его голову не назначили крупную сумму. И тогда случилось то, что случилось. Это был его последний день в качестве капитана «Черной Бэтси».

– Подсудимый, вам есть что добавить к изложенным фактам? – спросил судья, не отрывая взгляда по-старчески мутных и слезящихся глаз от проекции дисплея.

Рэйн поднялся со скамьи, кандалы тут же дернули щиколотку. Цепь лязгнула, пронзительное эхо заметалось под высоким потолком, что в полупустом зале можно приравнять к раскату грома. Следователь нахмурился, а судья продолжал равнодушно разглядывать бегущие строки.

Рэйн прочистил горло.

– Нет, Ваша честь. Добавить больше нечего.

– У защиты есть что добавить к фактам? – снова спросил судья, так и не глянув в его сторону.

– Моя позиция неизменна. Вернее, позиция защиты неизменна, Ваша честь, – Рэйн сел, в очередной раз пожалев, что отказался от адвоката. С Чавесом и его стопкой улик размером с Дита-Тауэр бороться бессмысленно, но адвокат мог хотя бы судью растормошить.

– Суд объявляет перерыв для принятия решения, – пробасил механический голос откуда-то из динамика.

Судья встал и важно прошагал в кабинет, шурша черной мантией. Рэйн проводил его недовольным взглядом. Сегодня последнее слушание из пяти, карты брошены на стол рубашкой вниз и остается лишь ждать. Как назло, время тянулось.

Своей вины перед законом Рэйн не признавал. Да, убийца и наемник. Но разве можно судить за то, что избавлял галактику от разного рода ублюдков? Заказы он отбирал тщательно: маньяки, педофилы, перебежчики и прочая нечисть. Все как на подбор красовались в эсгэбэшных сводках. Если бы охота за головами была легальным бизнесом… Черт! Да он готов платить налоги! Пиратство и контрабанда – тема отдельная. Здесь он против ничего не имел и был согласен лет на шесть-девять строгого режима.

Раздался гудок. В зал вошел судья в компании двух надзирателей. Завидев сопровождающих, Рэйн нахмурился. Двое с автоматами стояли у клетки, двое у входа, а еще Чавес со своим пистолетом. Куда уж больше? Хотя в «Бастионе» по-другому и быть не может, вернее, с ним по-другому попросту нельзя.

Судья встал у трибуны, поправил напудренный белый парик и монотонно затянул:

– Рэйн Аллерт – ренегат, дезертир, пират и убийца. Согласно статье 13 Догмата Справедливости, первой поправки Директивы космических полетов, статьи…

Скрипучий голос зачитывал внушительный список. Рэйн слышал, но не слушал. Все было решено в момент, когда его предал старпом, а Чавес защелкнул наручники на запястьях.

Наконец судья добрался до главного:

– Именем Закона, вы приговорены к смертной казни, за совершенные преступления против Объединенной Системы Планет. Приговор будет приведен в исполнение сегодня, 13 апреля 1059 года Эры Андромеды, в 17:00 по местному времени.

Рэйн шумно вздохнул и закрыл глаза. Несмотря на то, что все это время удавалось сохранять ледяное спокойствие, где-то глубоко внутри тлели угли надежды, ведь все могло измениться в последний момент.

Ничего не изменилось.

Часы на стене тюремной камеры показали 16:50. Решетка с натугой отъехала в сторону, издав скрип. В камеру вальяжно вошли надзиратели – троица, которая утром норовила ребра сломать.

– Аллерт, на выход, – скомандовал Тимманс, сверкнув оскалом кривых зубов.

Бросив взгляд на стальные стены, в которых провел последние три месяца, Рэйн вышел. Шагая по мрачному коридору, он затылком чувствовал глядящее в спину дуло автомата.

Его ввели в маленькое помещение. Выкрашенные серой краской стены, такой же пол и потолок. Больше ничего. Из мебели лишь кушетка в центре комнаты. Теперь ясно, как выглядит знаменитая «убойная» тюрьмы «Бастион». Стерильность и одиночество – все, что можно получить от системы, кроме последнего глотка воздуха и собственных мыслей.

Загремела массивная дверь, впустив седого коротышку доктора с маленьким белым кейсом в холеных руках. Тимманс, наконец, снял треклятые наручники и взглядом указал на кушетку, после чего с силой пихнул дулом автомата в спину. Рэйн лег. Тут же на руках, ногах и шее защелкнулись кандалы. Он закрыл глаза. Единственное, по чему скучал в тюрьме – это свобода, которую способно подарить космическое пространство. Манящая темнота… Холодная, дерзкая бесконечность. Только на капитанском мостике можно стать свободным по-настоящему. Прокладываешь маршрут, ставишь чекпоинт, и пространство поддается под натиском преобразователя, а звездная карта больше не кажется чем-то мертвым, она оживает. Миллионы звезд, систем и скоплений. Только выбери! И тогда ни время, ни расстояние не остановят свободное сердце, не остановят мечту.

А что теперь? А теперь клетка и «убойная». Он свое отлетал. Рэйн всегда считал, что получит пулю в лоб, а тут – тихая, спокойная смерть. Шикарный подарок для человека, заслужившего особенный котел в Аду, такой, чтобы крышкой герметично закрывался. Мысль развеселила, и Рэйн улыбнулся.

– Чего ржешь, Аллерт? Все еще смешно? Твой черед наступил. Тик-так, тик-так… – Тимманс ухмыльнулся, злостно прищурившись. – Слышишь тишину? Это по тебе никто не плачет. А я с радостью понаблюдаю, как ты подыхаешь, даже в «Вердане» на сегодня столик заказал.

Рэйн ничего не ответил, плевать, что там бормочет Тимманс. Еще есть несколько минут в запасе. Несколько минут, чтобы вспомнить, несколько минут, чтобы понять.

Время тянулось, рисовало бесконечность и выстраивало девять кругов личной преисподней. Прошлого не вернуть, покойников не воскресить.

На часах 17:00.

Перед глазами возникло лицо Лары. «Ни дня не прошло, чтобы не думал о тебе. Прости, если сможешь. Я сделал все, чтобы искупить, но многого не успел. Я бы все отдал за второй шанс…»

Рэйн не успел закончить мысль. Голова начала кружиться – смертельная доза фастона сделала свое дело. Он погрузился во тьму.

Станция-мегаполис Парадиз, орбита планеты Терра-Нова, ОСП

В администрации Совета Андре Балатье был столь частым гостем, что с закрытыми глазами мог бы сделать чертеж шестидесяти уровней этого здания. К политике он не имел отношения, предпочитал держаться в тени и служить на благо ОСП в арьергарде. Однако иногда распоряжения советника требовали вмешательства в ту или иную сферу, и тогда он дергал за ниточки своих марионеток, поднимал агентов и старые связи.

В приемной советника всегда пахло кофе, даже если настежь открыть окно, аромат никуда не денется. Он буквально пропитал каждый сантиметр казенных стен: белый мягкий диван, уютные кресла и стеклянный стол с голографом, а смазливая секретарша и вовсе стала заложницей горького напитка.

Поставив чашку на подлокотник, Андре поудобнее умастился в кресле. Ожидание затягивалось. Сообщение: «Срочно явиться» он получил час назад, приехал почти сразу же, а дверь в кабинет советника по-прежнему закрыта. Клятое «срочно» ничего хорошего не предвещало, могло случиться что угодно: от очередной вспышки сепаратизма на Кавире до нарушения Иными космических границ ОСП.

За панорамным окном раскинулся вечерний Парадиз. С высоты 58-го уровня открывался восхитительный вид на мегаполис, которым Андре мог любоваться часами. Закат плавно опускался на станцию. Лиловые солнечные лучи разрезали голографические облака, отражаясь огненными бликами от зеркальных боков небоскребов. Светились рекламные проекции, далеко внизу мелькали аэрокары. Если бы вечность существовала в физическом проявлении, то Парадиз стал бы ее воплощением. Лоск, роскошь и сила – визитная карточка мегаполиса. Даже деньги здесь не имели значения – слишком много их у местных обитателей.

Лилово-багряные лучи поблекли, купол станции потемнел и за шпилями небоскребов отчетливо проступил контур Терра-Нова – центральной планеты ОСП. Парадиз лишь маленькое дополнение, зависшее на ее орбите, но именно здесь находились два столпа власти: резиденция советника и Пантеон Ордена Святой инквизиции.

– Господин Балатье, еще кофе? – ярко накрашенные губы Бетани растянулись в улыбке, тщательно подготовленной для подобных случаев.

– Спасибо. Я с этим пока не управился, – бросил Андре и снова отвернулся к окну.

Пантеон зажег огни, напоминая, что даже во мраке Творец несет Свет. Исполинское здание с двумя острыми башнями просматривалось из любой точки мегаполиса. Сложенное из белого камня, оно ярким пятном выделялось на фоне стали и зеркал, а ночью и вовсе горело не хуже сверхновой. К религии Андре относился по-особенному. Нет, к верующим себя не причислял, к отступникам тоже, да и атеиста из такого не выйдет – слишком многое повидал. Для него религия была одним из рычагов, способом достичь цели, не больше. Что до Ордена, то Андре умело скрывал раздражение. Святоши, магистры, инквизиторы… Грехов за ними водилось столько, что не хватило бы никакого пекла. Но в одном служители были безупречны: Орден успешно выполнял роль щита между обществом и миром парапсихологии. Без него правительству не сдержать эспиритуалов. Люди с паранормальными способностями – такая же угроза, как пандемия вируса Снайпса, тотальный дефицит энергоресурсов или локальные войны. Благо имелось оружие. Конечно, инквизиторы порой заигрывались, кося паранормальных налево и направо, но так было выгодно.

Из задумчивости вывел певучий голос секретаря:

– Советник Колман готов вас принять.

– Спасибо, Бетани.

Советник стоял у панорамного окна. Высокий силуэт выделялся на фоне ярких огней города, напоминая статую одного из королей в Парке Прошлого.

– Андре, не топчись в дверях, – обронил Колман и кивнул на кресло.

Андре ухватил кресло за спинку, под пальцами скрипнула мягкая кожа.

– Совещание с представителями гильдий было довольно напряженным, и сколько бы я ни щелкал их по носу, все равно будут стоять на своем, – в голосе советника сквозила ирония. – И знаешь что? Эти упыри продолжают рвать Кавир на части. Война все еще идет, только теперь на бумаге и в кабинетах.

Советник подошел к бару, спрятанному за створкой шкафа. Одно прикосновение – и появился маленький столик с графином виски. Он разлил напиток в стаканы. Ровно на два пальца, потому как считал, что вкус легко испортить количеством. Льда не положил. Разбавлять пятидесятилетний «Дарель Кол» ледышками – кощунство.

– Как продвигаются дела в лаборатории? – Колман протянул стакан, и Андре аккуратно поставил его на край стола.

– Отчеты получаю по два раза на день. Фантом практически готов: показатели в норме, апгрейды установлены. Думаю, активацию можно начать в ближайшее время.

Колман хмыкнул.

– Время? Время – то, чего у нас как раз не хватает. Гильдии ненасытны. Кавир частично принадлежит им, лишь потому, что у меня связаны руки. Законы, общественность… А ты предлагаешь ждать, когда можно решить проблему в ближайшем «завтра».

– Вовсе нет. Просто… – Андре осекся, поймав на себе испепеляющий взгляд.

Покрутив в руке стакан, Колман глотнул виски. Опустевшая стекляшка звякнула при встрече со столешницей. В жестах советника сквозила усталость, но Андре знал, что это лишь видимость, он не упустит ни единого слова, полутона или намека.

– Мне нужен этот проект как можно скорее, – сказал Колман. – И проблема вовсе не в Кавире. Ты видел последнюю сводку Разведывательного управления? – получив в ответ кивок, он продолжил: – Андре, ситуация близка к тонкой красной линии, а перешагнуть ее не составит труда, достаточно одного неверного слова или провокации. Иные зовут себя Старшими расами, на каждом заседании Совета вопят о своей исключительности и мудрости, а на деле готовятся к войне. Пороховые бочки уже свалены в кучу, нужна лишь искра. И я не хочу, чтобы человечество сгорело в этом огне, пускай сами полыхают, а мы понаблюдаем и добьем уцелевших.

– Вайтери не допустят войны, – возразил Андре, что-что, а как готовятся разведкой сводки, он прекрасно знал. – Вам ведь уже известно, кто займет пост советника синекожих?

– Да. Вайтери никогда не отступают от традиций, Корвуаль Датильна получит должность.

– Молода, как для политика… – протянул Андре. – Вернее, молода для вайтери. Уверен, с ней проблем не возникнет.

– В политике нельзя быть ни в чем уверенным. Это все равно, что играть в покер с завязанными глазами: у каждого по второй стартовой раздаче под столом и блефуют так, что где правда, уже никто не помнит. Андре, не стоит затягивать с проектом. Не все проблемы можно решить, треплясь о них на заседаниях Совета. Мы должны подготовиться. Если не удастся остановить галактическую войну, то хотя бы сможем удержать наши колонии под контролем. Ни одна затрепанная луна не должна достаться Иным.

Андре задумчиво покрутил стакан и сделал глоток. Тот самый глоток, который из раза в раз приходилось вливать в себя при встрече с Колманом. Сколько их набралось за пять лет? Яркий вкус виски ударил в голову, и он тут же вспомнил, что весь день ничего не ел. В животе предательски заурчало.

– Господин советник, мои люди делают все, дабы мы стали первыми. Но есть кое-какие сложности…

– Я осведомлен о последствиях. Приступайте немедленно.

В глазах советника сверкнула ярость. А может, это отблеск лампы неудачно скользнул по лицу? Андре криво усмехнулся и поправил галстук. Колман уже принял решение, спорить или отстаивать свою точку зрения бесполезно. За долгие годы службы Андре встречал сотни псевдопатриотов вопивших об интересах человеческой расы. Такие «служители» с легкостью меняли возвышенные убеждения на дрогийские технологии, возможность торговли где-нибудь на Гране или солидные счета. Колман же, подобно экзорцисту, изгнал предательство из правительства ОСП. Он дал человечеству главное – уверенность в завтрашнем дне. Андре искренне им восхищался, но импульсивность еще никому не делала чести, а спешка с проектом может обернуться катастрофой для корпорации «Экзо матрикс».

– Приступай немедленно, – повторил Колман.

Решив не испытывать терпение советника, Андре оставил стакан с недопитым «Дарель Кол», пробормотал очередную учтивость и зашагал к дверям.

– Андре, – окликнул Колман, глядя в панорамное окно, где безупречно садилось лиловое солнце в несуществующих облаках. Когда последний луч света утонул в сумерках, добавил: – Не забывай, что время – величина непостоянная, и обстоятельства придется втиснуть в рамки.

* * *

Шаттл вышел из гравитационной зоны, рев двигателя сменился мерным гулом. Андре прислушался к его тихому, монотонному урчанию: ничего особенного, хотя некоторые умельцы сравнивали подобный белый шум с музыкой и даже относились к машинам как к живым существам. Андре никогда не понимал этих психов. За долгое время полетов его мнение не изменилось, а работа в Разведуправлении и вовсе вытравила остатки воображения. К своим пятидесяти двум годам он давно не находил романтики в космических полетах. Космос – всего лишь пространство; машина – кусок железа.

За обзорным иллюминатором виднелась Терра-Нова, постепенно превращаясь в пестрый мяч с темным боком. Двигатели исправно пожирали топливо, сокращая дистанцию, и вскоре показался пояс астероидов. Тысячи серых глыб висели в темноте, поражая разнообразием размеров и форм. Гиганты, с почти идеально ровной поверхностью, и мелкие осколки, издалека похожие на пыль. Часть из них – бесполезные недопланеты, а остальное и вовсе можно назвать космическим мусором.

Когда шаттл вильнул к астероиду ТН-С-39, Андре связался с лабораторией:

– «Экзо технологии», отправлен запрос на посадку. Как слышите?

– Запрос получен, – зашипело в передатчике. – Ожидаем код доступа.

– Загружаю.

– Полномочия подтверждены. Следуйте к ангару тринадцать. Высота минимальная, посадка через шлюз.

Поверхность астероида задрожала. Шлюз подземного бункера медленно раскрылся, подобно пасти чудовища, обнажив пустоту. Длинная черная глотка монстра вспыхнула посадочными огнями, и Андре перешел на ручное управление.

Шаттл пронесся по тоннелю и стремительно влетел на посадочную площадку. Брюхо замерло ровно над светящимся голубым кругом. Трап глухо стукнул о полимерное покрытие площадки. Андре спустился по хромированным ступеням, осматривая огромный ангар. Кругом полно техники и ящиков с логотипом корпорации «Экзо матрикс». Оглушенный турбинами персонал застыл в недоумении – нечасто доводилось встречать лихачей, да еще и в деловом костюме от Вельермо вместо униформы пилота. Андре усмехнулся, наблюдая за удивленными физиономиями «синих комбинезонов». Страстью к показухе он никогда не страдал, но посчитал, что не мешало бы встряхнуть лабораторных зануд.

Навстречу засеменил доктор «как-то там» в компании двух охранников.

– Господин Балатье, приветствую в «Экзо технологиях», – расплылся в улыбке доктор и протянул руку. – Майкл Хантинг, мы уже встречались, если помните.

– Да-да. Помню, – соврал Андре и отметил, что на ученого Хантинг совсем не похож. Скорее картинный пекарь: такой же круглый и румяный.

– У вас есть какие-нибудь вещи? Может, что-то нужно отнести в офис? Признаться, мы вас не ждали, – доктор вытянул из кармана салфетку и промокнул вспотевший лоб. – Но кабинет сейчас же подготовят, комнату тоже. Вы надолго?

– Зависит от того, насколько в лаборатории хорошо делают свою работу. Где доктор Риордон?

– На смотровой площадке. Я вас проведу.

– Сам найду, – ответил Андре и кивнул охране: – В кокпите стоит сумка, отнесите в кабинет.

Бесконечные коридоры были похожи словно клоны, если бы не светящиеся указатели на стенах, то можно решить, что ходишь по кругу. Андре не сразу отыскал выход к площадке. В корпорации все лаборатории проектировали под одну гребенку, но «Экзо технологии» – или как числилось в списке «Объект 40» – не просто лаборатория. Спрятанные глубоко в недрах астероида павильоны тянулись на несколько километров. Восемь уровней соединяли лестницы и тоннели, даже небольшой монорельс пришлось запустить. Муравейник, не иначе.

Клариса Риордон ждала на застекленной смотровой площадке, открывающей вид на главный зал. Заслышав уверенные шаги, она обернулась и приветливо кивнула. Доктор хоть и немолода, но весьма привлекательна. Может, хирурги с пробиотами постарались, а может, с генетикой повезло. Пепельные волосы были уложены в тугой пучок, на лице прорисовывалась мягкая непринужденная улыбка, придающая лицу загадочности. Поверх белого комбинезона она накинула халат, но одежда не могла скрыть точеной фигуры.

– Доктор, рад встрече.

– Взаимно, – с улыбкой ответила Клариса. – Как вид?

– Я здесь не для того, чтобы технику разглядывать. Интересует последняя информация по Фантому, хочу лично все осмотреть.

– Вчера вы получили полный отчет. Что-то не так?

– Нет, меня все устроило. Проблема в другом. Вам придется закончить раньше предполагаемых сроков, заказчик желает видеть результат незамедлительно.

– Это невозможно, – заявила Клариса. – Нужно время, иначе будет как с остальными. Скольких подопытных мы отправили в крематорий? – голос ее звучал безразлично, но просящий взгляд говорил о другом. – Господин Балатье, поймите, проект – мое детище, мое все. Нельзя просто…

– Не обсуждается, – отрезал Андре.

Теперь и взгляд Кларисы сделался безразлично-холодным.

– Ясно. Тогда спустимся к боксам.

Снова пришлось тянуться по однотипным коридорам. Андре казалось, что змеевидные лестницы и переходы никогда не закончатся. Лабораторию «Экзо технологии» он не любил, к счастью, бывал здесь редко – других дел по горло.

Наконец, за очередной дверью показался большой ярко освещенный зал. За стеклянными перегородками мелькали фигуры в белых халатах, пищали сканеры, что-то жужжало и гремело. Запах из смеси дезинфицирующих средств неприятно защекотал ноздри, и Андре едва сдержался, чтобы не чихнуть.

– Мы на месте, – гордо объявила Клариса, приглашая внутрь бокса.

В центре бокса трехметровым столбом возвышалась стеклянная капсула под завязку наполненная желтоватым биогелем. Подопытного «Фантом» Андре видел лишь однажды. Тогда он напоминал экспонат из анатомического паноптикума: ни лица как такового, ни кожных покровов, только пронизывающие тело экзо-импланты да титановые пластины. Тошнотворное зрелище. А сейчас в вязком биогеле был заключен молодой темноволосый мужчина. Мускулистое тело подопытного опутывали трубки и провода. Казалось бы, обычный человек… вот только на левой руке красными буграми вздувались оголенные мышцы, с которых содрали кожу; белели сухожилия и торчал имплант для синхронизации.

– Полагаю, это он? – Андре подошел к капсуле и всмотрелся в мутную жижу. Мужчина внутри резко дернулся, с силой стукнув кулаком по стеклу. От неожиданности Андре вздрогнул.

– Всего лишь непроизвольная мышечная реакция, – успокоила Клариса. – Ему снится сон. Вот. – Тонкий пальчик ткнул на дисплей с прыгающими волнами. – Видите? Эта линия показывает активность мозга, сейчас фаза быстрого сна.

– Я все думал… Почему именно он? Почему с остальными не получилось?

– Природа, господин Балатье. Любое ее творение уникально, и мы, к сожалению, не всегда можем вмешаться. Не каждый это выдержит, а он смог, – Клариса восторженно посмотрела на капсулу. – Его тело приняло улучшения, будто они всегда были его частью. А главное – нейроусилитель прижился. Первой фазы отторжения нет, я дважды проверяла сегодня утром. Сознание Фантома не пострадало, личность и индивидуальность сохранены. Я даже шрамы восстановила, чтобы добиться естественности. Хотя с такой скоростью регенерации тканей это далось нелегко.

– Вы слишком увлеклись, доктор.

– Будем считать это моей сигнатурой на данном творении. Художникам ведь не запрещено подписывать холсты? – улыбнулась Клариса. – Я внимательна к деталям, не думаю, что от этого будет вред.

– Когда начнем пробуждение?

– Нейроусилитель неактивен, а задействовать его сейчас… Нужно время, иначе мы попросту его убьем.

– Нельзя убить покойника. Его и человеком-то назвать нельзя. Киборг, синтет.

– Почему же? Он не меньше человек, чем мы с вами. Я же сказала, что изменения не коснулись сознания, а остальное лишь дополнения.

– Это до первой синхронизации, – хмыкнул Андре. – Потом от Фантома ничего не останется. А вы забываетесь, доктор, и превращаете лабораторию в обитель сострадания. У вас сутки. Сделайте все возможное и невозможное.

Попав в кабинет, подготовленный доктором Хантингом, Андре первым делом стянул галстук. Удавка порядком надоела. Пиджак отправился на спинку белого кожаного кресла. На запястье вспыхнул синим дисплей хэндкома: «Получено сообщений 8». Коснувшись тонкого хромированного браслета, Андре вывел проекцию меню и принялся просматривать почту. Не успел он вникнуть в детали, как раздался глухой стук в двери, на пороге появился майор Службы галактической безопасности Роб Кавило с помощницей. Черный тренч лишь подчеркивал бледность майора, чья усыпанная веснушками физиономия и без того казалась меловой – последствия долгого пребывания в космосе. Синяки под глазами говорили о хроническом недосыпе. Другое дело помощница. Миниатюрная блондинка улыбалась, на щеках алел румянец. Вроде и красавицей не назовешь, но довольно мила. Веда Райли, словно крохотная незабудка, затерявшаяся среди пыльного асфальта мегаполиса.

– Разрешите? – спросил Кавило и пропустил девушку вперед.

– Конечно, майор. Госпожа Райли, наконец-то мы встретились лично. Ни одна проекция не передаст вашей красоты, – отвесил комплимент Андре и тут же машинально коснулся хэндкома, чтобы удостовериться: блокиратор темной энергии активен.

Девушка ответила застенчивой улыбкой. Андре и сам невольно усмехнулся. Веда Райли – настоящая находка для проекта. Обладатели ментального пси-фактора среди эспиритуалов не редкость, но ее способности выходили за рамки. Веда могла читать мысли, могла внушить что угодно и даже скорректировать восприятие реальности. Но в СГБ проигнорировали ее дар, заперев девчонку в аналитическом отделе. Паранормальным надо пользоваться, выжимать максимум, а эти олухи превратили менталиста в обычного психолога.

Кавило уселся в кресло и стряхнул с рукава тренча что-то видимое лишь ему.

– Я готов отчитаться по всем пунктам, – получив в ответ кивок, майор продолжил: – Сегодня утром корветы прибыли на базу на станции Гром. Тестирование провели специалисты корпорации, после чего дали опробовать корабли в деле. Претензий нет. Скоро запуск проекта? Я прав?

– Не «скоро», а «сейчас». Что с командой?

– Не скажу, что с вербовкой все прошло гладко, но выбор сделан. Теперь они проходят подготовку в тренировочном центре.

– И кто счастливчики? – нахмурился Андре, вспомнив сумму, в которую обошлись корпорации те самые «счастливчики».

– Веда подготовила досье. Там полные характеристики и психологический анализ. Подробностей столько, что уже на третьей странице вы будете знать, кто из них перед сном единорогов считает, а кто шлюху трахает.

– Кавило… Ну зачем так грубо? С нами же дама.

Майор конфузливо кашлянул в кулак и кивнул помощнице. Покрутив один из трех золотых браслетов на тонком запястье, девушка активировала свой хэндком. Кабинет ожил: кругом замелькали проекции, закружились мерцающие синим файлы. Стоя в центре этого пестрого вихря, Веда сортировала документы.

– В проект «ЗЕВС» попали: Дрейк Кларк, Бьянка Фрост, Макс Фрей и Александр Веласкис…

Этих людей Андре никогда не видел. Да что говорить, он даже имена слышал впервые. Все же Кавило оказался прав: Веда рассказала столько подробностей, что казалось, будто они встречались за обеденным столом на семейных праздниках. Не так давно эта безликая масса стала частью корпорации «Экзо матрикс». Их ничего не связывало. Разные характеры, взгляды и судьбы, но едины в одном – все они мертвецы.

Интерлюдия

Оперативник

Имя: Дрейк Кларк.

Возраст: 41 год.

Место службы: Отряд специального назначения, Разведывательное управление.

Локация: город Кардан, планета Меттель, колония ОСП.

Старенький «Бортленд» запыхтел, сворачивая с трассы к парковке. Дрейк приглушил двигатель, захлопнул дверцу аэрокара и включил сигнализацию. Мигнули фары, свет растворился в городском сумраке. Сунув ключи в карман брюк, Дрейк бегло осмотрелся. Натренированный взгляд выхватил мельчайшие детали: от угасшей буквы «к» на вывеске закусочной «У Дункана» до количества авто на парковке и парочки скребущих у мусорки крыс. Где-то трещала трансформаторная будка, навевая скуку. Ничего необычного, не считая мужика в соседнем ряду. Рыжий копошился у синей «Мангоры», а в руке сжимал брелок с ключами от тачки покруче. Сделав вид, будто вовсе его не заметил, Дрейк глянул на небо: черным-черно, еще немного и дождем разойдется. Перекинув пиджак через плечо, он зашагал к переулку, насвистывая мелодию, что прицепилась с утра.

Машину Дрейк всегда оставлял на разных парковках и дорогой всегда шел разной – профессиональная привычка. Высокий и жилистый, с неприметной внешностью, он вполне мог сойти за коллектора или обычного менеджера. Кем и был. По легенде трудился в офисе мелкой компании; на деле – оперативник Отряда специального назначения. Две жизни. Одна ложь. Менялись города и планеты, мелькали доки и космопорты, сотни лиц проносились перед глазами, но Дрейк помнил детали каждого задания, будь то тихое убийство одного из террористов, или нашумевшая диверсия в отдаленной колонии. Нужды в прикрытии – хождении в липовый офис и постоянных командировках – вовсе не было, если бы не семья.

На освещенной бледно-желтыми фонарями улице лишь изредка встречался одинокий прохожий. Район не из лучших, окраина. Когда-то Дрейк мечтал переехать отсюда, прикупить квартиру на Сэлми-Стрит, а лучше дом. Только мечты так и остались мечтами. Накопленные за годы службы сбережения ушли на операцию дочери, и теперь все чаяния сводились к одному – лишь бы с ребенком все было в порядке. В Творца Дрейк никогда не верил, однако в последнее время зачастил в местный Пантеон. Говорят, молитва помогает, если просить искренне, и во всех его просьбах звучало имя Валентины.

Заморосило. Чернильное небо прорезали сполохи молнии, под порывом ветра Дрейк поежился. Мелкие капли легли на коротко стриженные русые волосы, на синий пиджак и широкие плечи. Он провел ладонью по волосам, стряхнув надоедливую морось, и ускорил шаг.

Пройдя мимо кафе, Дрейк приметил темную фигуру, скользнувшую в переулок. Ошибки не было, за ним следили. Рыжий тип шел по пятам от парковки, и Дрейк готов был поклясться, что преследователь появится за следующим поворотом.

У поворота он остановился и, когда в проулке послышались тихие шаги, выскочил навстречу. Рыжий тип не успел даже моргнуть, как Дрейк резко ударил его под дых. Темная фигура согнулась. Дрейк скрутил незнакомца и прижал к стене. Тот недовольно запыхтел и выругался.

– Что надо? – буркнул Дрейк, сильнее выкручивая руку и вдавливая щеку рыжего в кирпичную стену.

– СГБ… – прошипел незнакомец.

Удивленно вскинув брови, Дрейк на всякий случай вытащил у рыжего из кобуры пистолет, после чего отпустил.

– Удостоверение давай, – гаркнул он.

– В разведке что, манерам не учат?

Эсгэбэшник недовольно скривился и стал отряхиваться. На черном тренче красовались грязные потеки, сколько он их ни тёр – становилось только хуже. Бросив бесполезное занятие, рыжий протянул электронное удостоверение. Дрейк бегло прочел:

– Майор Роб Кавило, Служба галактической безопасности… И что майору нужно?

– Разговор.

В кафе они просидели чуть больше двадцати минут. Майор красочно рисовал перспективы работы в секретном проекте, сыпал крупными цифрами, давил на болевые точки. Главная из них – деньги, которые помогут спасти дочь. Валентине требовалось еще две операции, а расплачиваться нечем. С продажей квартиры дела обстояли неважно, на окраине Кардана мало кто хотел поселиться, а та цена, что предлагали, едва покрывала предстоящие расходы. Поэтому лишних вопросов Дрейк не задавал – вербовка она и есть вербовка.

Майор Кавило дал сутки для размышлений и протянул черную визитку, на которой не было ни имени, ни адреса. Лишь номер закрытого канала и стильная голограмма с разрядами молний в углу.

В дверь квартиры пришлось стучать, потому как визофон сломался еще вчера. Вспомнив, что мастера так и не вызвал, Дрейк выругался. Кулак снова прошелся по обшарпанной двери. Наконец Селеста открыла. Сегодня на жене было синее платье с голубыми вставками на талии, которое всегда ему нравилось. Завидев мокрую одежду, Селеста нахмурилась. В ответ Дрейк лишь пожал плечами: мол, под дождь попал, бывает.

– Почему так долго? – недовольно спросила Селеста, глянув на часы. К сожалению, в некогда светящихся любовью глазах в последнее время ничего не мелькало кроме холодного безразличия.

– На работе полный… аврал, – выдохнул Дрейк, кинув мокрый пиджак на тумбу. – Если честно, я зверски устал и проголодался.

– Где холодильник – знаешь, – бросила Селеста, юркнув в детскую.

Аппетит бесследно исчез. Дрейк вяло ковырял вилкой зеленоватую массу, пытаясь унять скачущие мысли. Предложение майора не шло из головы. Секретный проект заинтриговал настолько, что думать о чем-то другом он уже не мог. Черная визитка в кармане магнитом тянула набрать номер. Но каждая сделка имеет условия, и, если он согласится, то заплатит непомерно высокую цену. Лишится всего, чем дорожит.

Хлопнула дверца холодильника. Селеста налила стакан молока и поставила на стол. Дрейк хмуро глянул на содержимое – лучше бы коньяка плеснула.

– Пей.

– Не хочу, – ответил он и обнял жену за талию.

Резко убрав его руку, Селеста отстранилась. Стоило лишь прикоснуться, как она превращалась в ледяную статую, замыкалась, находила тысячу отговорок, чтобы избежать близости. Причины секретом не были.

– Давно ты с ним путаешься? – безразличным тоном спросил Дрейк.

– Что?!

– Ты и Джек. Давно?

Селеста ошарашенно приоткрыла рот, взгляд растерянно забегал по кухне. Об интрижке Дрейк узнал полгода назад. Сначала хотел отправить женушку и хахаля на дно канала, но есть дочь… Как ей без матери? Да и сам не лучше. За последний год в родном Кардане проторчал от силы три месяца, а святым никогда не был. Пришлось смириться. Нехотя Дрейк принял правила игры в «счастливую семью».

– Я спросил: давно? – повысил Дрейк голос.

И тут Селеста не выдержала:

– А чего ты ждал?! – вспылила она. – Тебя никогда нет рядом! Вечные командировки! Месяцами пропадаешь неизвестно где. А что толку? Домой приносишь жалкие гроши! Разве это работа, Дрейк? Давно ушел бы в другую фирму. Так нет! Тебе, видите ли, там нравится. А что денег дочери на лекарства не хватает, нравится?! Да она почти забыла, как отец выглядит! На сколько исчезнешь в этот раз?! На год? На два?

Селеста не говорила, а кричала. Обвиняла, всхлипывала и снова обвиняла. Дрейк не слушал. Молча встал, достал бутылку коньяка из шкафа, глотнул с горла и вышел из кухни. Раздался звон бьющегося стекла – стакан отправился вдогонку. Селеста зашлась рыданиями.

Он тихо открыл дверь детской. Валентина спала, обняв плюшевого мишку, которого привез, возвращаясь с последнего задания. Поправив одеяло, Дрейк сел на край кровати и провел рукой по русым кудряшкам малышки. Душу заскребло. Сердце неистово колотилось; билось о ребра, норовя выскочить из груди. Он поцеловал дочь и полез в карман за черной визиткой.

Утром старенький «Бортленд» столкнулся с проносящимся мимо спидером. Машина слетела со второго уровня трассы, угодив в бетонную стену заброшенного склада. Шансов выжить не было. Зато на счет дочери поступила приличная сумма, способная покрыть лечение и оплатить академию в будущем. Для себя Дрейк попросил лишь об одном – выдать копию документа о смерти. Хотел убедиться, что в Отряде специального назначения купятся.

Стерва

Имя: Бьянка Фрост.

Возраст: 29 лет.

Место работы: частное охранное агентство «Монолит».

Локация: мегаполис Терра-Сити, планета Терра-Нова, ОСП.

Похоронная процессия растянулась на вершине утеса сплошной черной линией. Пронизывающий весенний ветер гулял среди скал, заставляя пришедших ежиться и потирать озябшие руки. Согрев ладони дыханием, Бьянка достала из кармана твидового пальто перчатки, пальцы проворно скользнули в спасение из тонкой кожи. Волосы трепал ветер, и сколько она ни пыталась собрать длинные иссиня-черные кудри в хвост – тщетно.

Люди переминались с ноги на ногу, утомленные затянутой прощальной речью. А произносил нудный «за упокойчик» не кто иной, как сам магистр Ведилон. Бьянка невольно зевнула. Стоящая рядом старуха презрительно цыкнула и скривилась.

– Да примет Творец душу усопшего. Да откроет врата перед ним и одарит единственным благом – вечной жизнью, – наконец закончил магистр и кивнул вдове Дорофеевой.

Дорофеева – круглая холеная тетка лет пятидесяти – взяла резную нефритовую урну и дрожащими руками открыла крышку. Порыв ветра выхватил серый прах, некогда бывший Алексом Дорофеевым, и понес к океану. Вдова затянула причитания. Со всех сторон раздались всхлипывания. Бьянка тяжело вздохнула и поспешила к аэрокару.

Шпильки брендовых туфель проваливались во влажную почву, оставляя небольшие дыры. Земля комками налипала на каблуки, грозя окончательно испортить настроение. Бьянка чертыхнулась и пошла на цыпочках – быстрее будет. Сев в аэрокар, она устало откинулась на спинку кресла. Похороны босса дались нелегко. Нет, Алекса она не оплакивала, а вот над почившими перспективами слезу пустила. Два года Бьянка проработала личным телохранителем Дорофеева. Следила за драгоценным телом днем и ночью, получая приличное вознаграждение, а вместе с ним уверенность в завтрашнем дне.

После того, как отец просадил состояние, лишился счетов, фамильного особняка и жизни, дела Бьянки шли неважно. Обладая яркой внешностью и острым умом, она могла бы удачно выйти замуж. Только роль покорной птички в золотой клетке для дикой кошки не годилась. Отец учил всего добиваться самостоятельно, в чем Бьянка преуспела. В охранном агентстве «Монолит» она была одной из лучших, но теперь репутация канула среди бирюзовых волн. Ее клиент мертв. На карьере поставлен жирный крест.

Поглощенная мрачными мыслями, Бьянка не заметила, как оказалась у дома. Лифт с кованой решеткой, украшенной вензелями, тарахтел канатом до седьмого этажа. Выйдя из лифта, Бьянка услышала шум в подъезде и грубые мужские голоса. Прильнув к стене, она прислушалась. Голоса доносились из ее квартиры. Взлом?!

Выхватив из набедренной кобуры пистолет, она стремительно влетела в коридор. Однако завидев, что происходит, тут же опустила оружие.

Двери в ее новенькую, обставленную дизайнерской мебелью квартиру были распахнуты. У входа стояли двое в черной форме – СГБ.

– Я хозяйка квартиры. Могу узнать, что происходит? Меня ограбили?

– Бьянка Фрост? – задал встречный вопрос седой эсгэбэшник.

– Да.

– Вы арестованы по подозрению в убийстве Алекса Дорофеева. У вас есть…

Седой еще что-то говорил, но Бьянка не разобрала ни слова. В голове шумело, ей вдруг стало нечем дышать, словно помещение наполнилось ядовитым газом вместо кислорода. Пришла в себя лишь когда эсгэбэшник защелкнул наручники на запястьях.

В тюрьме Бьянка провела две недели. Время превратилось в тягучую смолу, пропитанную отчаянием. Что ни день, то ад. Допрос за допросом. Следователь оказался довольно дотошным и откопал все, что можно; еще седой ловко подгонял обстоятельства и улики в выбранную им канву. Алекс Дорофеев был отравлен тегмонием, к удивлению Бьянки, яд нашли в ее квартире. Мотив тоже обнаружился, как и подробности их с Алексом несуществующего романа. Долгими ночами она перебирала в уме случившееся, искала в окружении босса того, кому была выгодна его смерть и кто отважился на мерзкую, запутанную игру. Но не находила. Слишком много Дорофеев нажил врагов.

В камере пахло сыростью и чем-то тошнотворно-кислым. Мучаясь бессонницей, Бьянка сидела на кушетке, обхватив голову руками, и смотрела в пол. Бетонный, грязный. Здесь все такое: стены обмазаны какой-то черной липкой мерзостью, замызганное постельное белье лишь изредка обрабатывалось антисептиком. Бьянка тяжело вздохнула. Сегодня утром приходил адвокат и уверил, что пожизненного не избежать… Не помогут даже связи отца.

Решетка камеры открылась, издав скрип, срывающийся на визг. Вошел тюремщик – высокий, худой, лицо усыпано красными прыщами. За две недели появился тут впервые. Должно быть, новенький.

– Давай, куколка, к стенке! – скомандовал он, вальяжно прошагав внутрь.

Недовольно хмыкнув, Бьянка встала и отвернулась, скрестив руки за спиной. Холодные стальные браслеты крепко сдавили запястья, но команды «на выход» не последовало.

Надзиратель прижал ее к стене и принялся нагло щупать ягодицы. Скользнул вверх по спине и попытался содрать робу. Бьянка вскрикнула.

– Тише, куколка… – зажал он рот рукой. Зловонное дыхание обожгло щеку. – Не кричи. Все равно никто не услышит.

Прижатая у стены, со скованными руками, Бьянка вздрагивала от прикосновений липких рук, шарящих по телу. Послышался лязг пряжки ремня. Бьянка зажмурилась, понимая, что другого пути нет.

Резко дернувшись, она со всей силы наступила тюремщику на ногу. Не ожидая отпора, он ослабил хватку буквально на секунду, чего оказалось достаточно. Бьянка развернулась и ударила головой в переносицу надзирателя. Хлынула кровь. Алые струйки потекли по прыщавому подбородку тюремщика, проскочили под ворот куртки, заляпали грудь. Он схватился за нос.

– Сука…

Не раздумывая, Бьянка ударила его ногой – фронт-кик пришелся прямо в пах. Тюремщик с криком согнулся пополам, тут же получил коленом и повалился на пол. Подскочив к горе-насильнику, Бьянка хорошенько его пнула. Еще и еще.

– Только тронь, козел!

Не успела Бьянка насладиться временной победой, как в камеру влетели двое с оружием.

– К стене! – выкрикнул охранник и толкнул. Бьянка покорно убрала руки за голову. – Винс?! Ты цел?

– Сучку в карцер, – проскрипел Винс, неуклюже поднимаясь. – Пусть посидит, подумает. Уверен, за пару дней научу шлюху покорности.

– Потом научишь. Ее на допрос вызывают, – развел руками охранник и, схватив Бьянку за локоть, потянул к выходу.

У двери в комнату для допросов охранник снял наручники, чему Бьянка удивилась. Обычно все обстояло иначе, наручники снимали лишь когда адвокат напоминал о правах заключенных. Поправив куртку оранжевой робы, которая мешком болталась на стройной фигуре, она вошла внутрь. Комнату обволакивал полумрак. Над столом горела тусклая лампа, выхватывая затертый серый стол и два стула. Глаза быстро привыкли к темноте, и Бьянка огляделась: в дальнем углу замер человек. Лица не видно, только черный силуэт выделялся на фоне стены.

– Госпожа Фрост, присядьте, – незнакомец шагнул под блеклый свет одинокой лампы. Навскидку слегка за сорок, невысокий, рыжеволосый. Тренч с майорскими погонами расстегнут, под ним рубашка с воротом-стойкой, скрывающая бронежилет. Глаза хитрые, с прищуром, как у матерого лиса.

– Я не убивала Алекса Дорофеева, – начала Бьянка, сев на стул.

– Не утверждаю обратного, – заметил эсгэбэшник. – Простите, не представился. Майор Роб Кавило, к вашим услугам.

Бьянка отвела взгляд. Очередной допрос, да еще средь ночи, не сулил ничего хорошего, но возвращаться в камеру было куда страшнее. Там ждал Винс. Вспомнив о тюремщике, она вцепилась пальцами в край куртки и стала нервно теребить застежку. По телу прошлись колкие мурашки.

– Майор, мой адвокат скажет намного больше. И вообще, без адвоката ничего не получите. Советую не тратить время, – ответила она, скрыв беспокойство.

– Думаете, мне нужно от вас признание? Ошибаетесь. Мне нужно согласие. Есть предложение…

– К чертям предложение, – огрызнулась Бьянка. – Сотрудничать не стану. Сколько можно обвинять в том, чего не было?! Я не убивала Алекса! Меня подставили!

– Да-да. Все так говорят, – усмехнулся майор. – Милая госпожа, мое предложение вам понравится. Оно прозвучит куда лучше приговора, который вынесут в Зале Правосудия. Подумайте сами, – Кавило встал рядом и театрально провел рукой по ее волосам, заплетенным в косу. – Неужели хотите, чтобы эти прекрасные волосы, цвета звездной ночи, превратились в мочалку? А это милое личико? Хотите, чтобы оно стало жалкой маской? Подумайте, что с вами сделают зеки, если получите пожизненное? Сопротивляться вечно не получится, рано или поздно их окажется больше…

Воображение рисовало страшные образы, от которых Бьянку пробрал озноб. О том, чьих рук это дело, она догадалась, но доказать ничего не сможет. Надин Дорофеева обставила все так, что комар носа не подточит. Наняла киллера для мужа, и не какого-нибудь идиота громилу, а профессионала; подкупила седого эсгэбэшника, который при обыске подбросил улики, а потом с упоением вел расследование. Мотив вдовы оказался до безобразия банален – деньги. У Алекса была любовница, которая не так давно подарила ему сына. Он собирался подать на развод, хотел переписать завещание, вычеркнув оттуда Надин. Не успел. О тайне Алекса знала лишь Бьянка, как личный телохранитель она знала даже, сколько раз он по ночам в сортир вставал. Надин расчетливо выбрала жертву, которая если и заговорит, то ее словам все равно никто не поверит.

– Ладно, Мефистофель, хватит ходить вокруг да около, – выдохнула Бьянка. – Выкладывай свое предложение.

Кавило рассказал о секретном проекте с интригующим названием «Зевс». Бьянка ответила согласием, но с условием: попросила дать сутки свободы, чтобы разобраться с Надин и взять кое-какие вещи в память об отце.

Когда она снова оказалась в темной камере, то достала из кармана капсулу, которую передал майор. В ладони лежала маленькая зеленая горошинка с ядом, осталось лишь положить под язык и умереть.

На утреннем обходе охранник нашел бездыханное тело. Труп отправили в морг. Заключение коронера гласило: сердечный приступ.

Ветеран

Имя: Макс Фрей.

Возраст: 35 лет.

Место работы: безработный; ветеран Военно-космических сил, награжден медалью «За Отвагу» во время Кавирской кампании.

Локация: город Хеджион, планета Альфа-Голсон, колония ОСП.

Болезненная полудрема отступила. С трудом Макс открыл глаза, проморгался, и снова зажмурился – какая-то тварь светила в лицо фонариком. И как бы плотно он ни сжимал веки, чьи-то пальцы настойчиво их размыкали, заставляя смотреть на едкий свет. Пришлось сдаться.

Свет померк, тварь и фонарик исчезли. Макс прикрыл глаза, стараясь избавиться от мелькающих белесых вспышек. Пить хотелось неимоверно, во рту настоящая засуха. Он облизнул потрескавшиеся губы и почувствовал твердую запекшуюся корку. Тело ломило, словно бронетранспортером переехали, голова раскалывалась. Макс глянул на руку: из вены торчала игла, датчик-присоска прилип к бугру бицепса, рядом с кушеткой стояла капельница. Пакет с мутной жидкостью висел на длинной стойке, похожей на пугало. Он пошевелил онемевшими пальцами, согнул руку в локте. Больно. Попытался пошевелить правой… Ничего! Руки нет…

Память услужливо подбросила хаотичные обрывки то ли воспоминаний, то ли кошмаров. Взрывы, крики, стрельба. Госпиталь, ампутация, медаль. Мария в белом, лицо прикрыто фатой. Бутылка виски, дорожка порошка, притон.

Вспомнил.

Макс мрачно усмехнулся, пересохшие губы треснули, во рту появился солоноватый привкус крови. Теперь ясно, что за капельница и что за тварь с фонариком. Он в больнице для бездомных.

На соседней койке заворочалась груда тряпья, послышался сдавленный стон. Макс покосился на соседа: заросший, бородатый мужик вынырнул из-под серого одеяла. Лицо щедро усыпали сочащиеся раны и гнойники, торчащие из-под одеяла руки покрывали язвы. Видел таких – будущий покойник, подхвативший вирус Снайпса. Макс приподнялся на локте и осмотрел палату. Коек не счесть, и все похожими гнильцами заняты. Он облегченно выдохнул и откинулся на подушку. Раз тут, значит отмучался. Не так хотел, а чтоб под кайфом. Да и хрен с ним, лишь бы быстрее, – думал Макс, глядя на белый потолок с облупившейся краской.

Послышались тяжелые шаги, заскрежетали колеса медицинской каталки. Дверь палаты распахнулась, впустив сквозняк и двух санитаров в защитных костюмах.

– Давай, на каталку перелезай, – кивнул тот, что ростом пониже.

– На кой? – удивился Макс. – Я же вроде в эпидемке.

– Положить некуда было, вот и решили проблему, а к Снайпсу у тебя врожденный иммунитет. Перелезай.

– Не, мужики, я головой еле кручу, а вы встать предлагаете. Как перелезу? Телепортируюсь, что ли? Я ж не эсп.

Санитары переглянулись.

– Перетягивать громилу не стану, – запротестовал долговязый. – Глянь, в нем же больше сотни! Откуда только у торчка столько мышц? Тут из качалки не вылезаешь, а на выходе ноль.

Сетования санитара Макса удивили. Сам себе он казался щуплым, хилым. Не то что раньше. Когда-то его называли Железным Фреем, а в боевом скафандре он и вовсе на скалу походил. Враги боялись, свои уважали. Солдаты готовы были молиться на своего сержанта – сотни раз он из пекла ребят вытаскивал. А теперь Железный Фрей – разлагающийся изнутри калека.

Макс рассмеялся. Смеялся не над санитаром и его жалобами, а над собственной жизнью.

– Слушай, приятель, кончай ржать. Совесть имей, – нахмурился коротышка. – Нам что, тягать тебя? Давай, перелезай.

– Хоть поможете? – спросил Макс, пытаясь подняться.

Путешествие с кушетки на каталку оказалось не из приятных. Каждое движение отзывалось пронзительной болью, в висках пульсировало. Но еще хуже была поездка по бесконечному коридору, казалось, колеса скачут не по плитке, а по рельсам. Подступила тошнота, и Макс едва сдержался, чтобы не испортить увлекательный вояж.

Его привезли в светлое помещение. Индивидуальная палата: чистая, с компьютером, даже ваза с цветами имелась. Приятную глазу картину портил какой-то тип в черном тренче, стоящий у окна. Макс попытался подняться, чтобы его разглядеть, но снова накатила тошнота, и он откинулся на подушку.

– Жалкое зрелище, господин Фрей, – заговорил незнакомец, продолжая глядеть в окно. – Столько наград, столько побед в боях, а итог… Мягко говоря унылый. Деградация? Отсутствие силы воли? Отсутствие мозгов? Общество грезит прогрессом, а такие, как вы, с удовольствием на дно ныряют. Никогда не пойму подобной тяги к саморазрушению. Глупо.

Макс промолчал – боролся с тошнотой и диким желанием заехать хамоватому типу по физиономии.

Незнакомец ухватил стул за спинку и пододвинул к кушетке. Стальные ножки пронзительно заскребли по плитке. Теперь удалось рассмотреть собеседника: лицо веснушками осыпано, взгляд ехидный, на тренче майорские погоны. Служба галактической безопасности – понял Макс.

Эсгэбэшник заметил, что он пялится на погоны, и ухмыльнулся.

– Майор Роб Кавило. Будем знакомы.

– С каких пор наркоманами майоры занимаются?

– Не занимаются. Я здесь по другому поводу.

– Не понял.

Кавило наигранно вздохнул. Лениво скользнул взглядом по палате и уселся поудобнее, закинув ногу на ногу.

– Видите ли, господин Фрей, у меня для вас предложение. Некая влиятельная корпорация нуждается в людях… как бы правильно выразиться… – он задумчиво подпер кулаком подбородок. – В людях, которым нечего терять. Корпорация даст шанс выжить, а вы взамен станете служить верой и правдой. По-моему, звучит неплохо.

– А в вашей мега-влиятельной корпорации историю болезни читали? Эта фигня не лечится. Я разлагаюсь изнутри, если что.

– Конечно читали, – отмахнулся майор. – Скажу больше, в корпорации могут все исправить. Получишь отличную аугментацию и новые органы. Наши доктора и не на такое способны. Правда, есть определенное условие. Придется умереть.

– Неудачная шутка и к тому же злая. Так что засунь свое предложение куда подальше и сам катись туда же.

– А где манеры? Перед тобой человек, у которого две ноги и две руки. Не стоит грубить.

– Угрожаешь?

– Это лишнее, – усмехнулся майор. – Что с вас ВКСников возьмешь? Тупые киборги. Нет, чтобы подумать, так сразу в штыки. Я предлагаю новую жизнь, работу и деньги для жены. Она ведь беременна, если не ошибаюсь?

– Не твоего ума дело, – насупился Макс.

Майор коснулся браслета на запястье, и серебристый хэндком вмиг выдал файл. Проекция застыла в воздухе, спрятав за мерцающими буквами рыжую физиономию.

– Глянь, – он протянул файл и увеличил. – Тут сумма, о которой идет речь, и кое-какие подробности о работе.

Завидев цифры, Макс удивленно округлил глаза. Пришлось дважды ноли пересчитать, вдруг померещилось? Только магии цифр оказалось недостаточно, чтобы побороть отчаяние и отвращение к себе.

Майор заметил сомнение, и в пространстве появился еще один файл.

– А это, – Кавило передал документ, – это твой будущий босс.

Макс долго всматривался в досье. Первое, что пришло в голову: «Быть не может! Получается, нет ни больницы, ни рыжего – я попросту обдолбан. Это невозможно. Мертвецы не возвращаются с того света, Рэйн Аллерт давным-давно покойник». Мысли роились, сливаясь в тягучую массу, и лишь острая боль напоминала о реальности. Макс хотел что-то сказать, но получилось вымученное:

– Это же…

– Да-да, именно. Фантом.

Макс усмехнулся.

– Что же это за всемогущая корпорация, которая покойников воскрешает?

– Если согласишься, то тайна перестанет быть таковой.

– Согласен, – тут же выдал Макс.

– Отлично. Сейчас позову ребят, вколют тебе крэш. Причина смерти – передозировка. Вдова получит деньги под видом государственной компенсации, а мы встретимся через неделю-другую на инструктаже.

Миллион вопросов застыл на языке, но Макс ни одного не успел задать. Майор стремительно вышел из палаты, а над каталкой склонились уже знакомые санитары. Лица под масками и свет далекого солнца, пробивающегося сквозь окно – последнее, что он увидел.

Инквизитор

Имя: Александр Веласкис.

Возраст: 32 года.

Сан: инквизитор первого ранга Ордена Святой инквизиции; лишен сана по решению трибунала.

Локация: остров Забвения, океан Мяру́н, планета Терра-Нова, ОСП.

В келье пещерного скита было прохладно и сыро. Грубый камень холодил босые ступни, но Александр даже не смотрел на ботинки, сиротливо жавшиеся у стены. Вся его одежда: потертые кожаные штаны да серая холщовая накидка с дырами. Обнаженный мускулистый торс покрывали мелкие рубцы от нейрохлыста, светло-пшеничная щетина давно превратилась в длинную бороду. Волосы тоже отросли – впору шнурком перетягивать.

Толстые свечи роняли восковые слезы на медные блюдца. На каменных стенах плясали тени, сливаясь в причудливые образы, а запах благовоний витал в пространстве. Александр придвинул свечу ближе – теперь видна каждая строка Кодекса. Опустился на колени, смиренно склонив голову, и погрузился в мысли о покаянии.

Тишину нарушали капли воды, срывавшиеся с выступа на своде кельи. Кап-кап… Кап-кап… Грот служил тюрьмой, а келья – камерой. И не заперты здесь решетки, и нет дверей, и периметр энергощитами не огорожен. Да только не сбежать. Остров Забвения – маленькая точка в океане Мяру́н. Раз в сто дней прилив пожирает сушу, а вместе с ней тех, чья вера пошатнулась.

Александр провел здесь девяносто восемь суток. Девяносто восемь дней молил Творца о прощении и по окончании срока примет Забвение. За пособничество эспиритуалам-отступникам он был изгнан из Ордена. И нет ничего хуже для инквизитора… Разве что утратить веру.

Мерно горели свечи, жертвуя восковым сердцем. Капли воды срывались вниз, превращаясь в лужу. Губы тихо шептали молитву:

– Domine Deus, firma fide credo, et confiteor omnia et singular, quae sancta ecclesia Inquisitio…[1]

Эхо торопливых шагов оживило коридор, нарушив прелесть уединения. К эху прибавился плеск воды и брань. Александр нахмурился – упоминание Дьявола не должно осквернять скит, и людей здесь быть не должно. Померещилось?

Боковым зрением он увидел длинную тень, упавшую на стену. Затылком ощутил пристальный взгляд, но молитву продолжил:

– In hac fide vivere et mori statuo. Amen[2].

Александр осенил себя крестным знаменем и поднялся с колен.

У входа в келью стояла темная фигура. Не демон, порожденный игрой сознания, не сгусток энергии – человек. Черный тренч, подобен тому, что носят инквизиторы, да и погоны вполне земные.

– Прошу прощения, кажется, я прервал молитву, – заговорил незнакомец.

– Вы не помешали, – Александр щелкнул пальцами, в келье зажглись светодиодные лампы.

Незнакомец вскинул рыжие брови:

– Удивлен. Думал, здесь ничего нет, кроме страдания и уединения, – кивнул он в сторону светильника.

– Изгнанникам не запрещено пользоваться кое-какими благами. Но это пустое. Разве свет лампы способен заменить Его Свет? Материальные блага способны облегчить страдания? Только молитва может приблизить нас к Творцу. Вы верующий?

– Как бы выразиться… – собеседник запустил пятерню в отливающие ржавчиной волосы, почесывая затылок. – У меня своя вера, в Справедливость. Простите, не представился. Роб Кавило, я из…

– Я знаю кто вы, майор. Такой же служитель, как и я. Могу поинтересоваться: что привело вас в столь заброшенное место?

– Инквизитор Веласкис, через два дня прилив. Можно устроить так, что смерть будет только на бумаге.

– Смерть не страшит. Anima est immortalis – душа бессмертна.

– Не могу поверить, что человек, отстаивающий свои убеждения до последнего, готов так быстро сдаться, – майор уселся на каменную кровать и провел рукой по изголовью, оценивая степень шлифовки. – Инквизитор, разве не борьба заставила вас пойти против Магистрата? Разве не желание защитить невинных привело сюда? Грядет война, темные времена – если выражаться привычными для вас высокопарными словами. Я представляю некую корпорацию, которая готова пойти на все, чтобы остановить кровопролитие. Нужна ваша помощь, инквизитор.

Александр усмехнулся и коснулся бороды – та на ощупь напоминала комок проволоки. На службе он всегда был гладко выбрит и коротко пострижен, а сейчас больше походил на лешего из диких легенд, нежели на инквизитора. Александр зажег пузатую свечу и поставил подле Кодекса. В памяти всплыл трибунал, слова магистра Ведилона зазвучали в ушах: «За пособничество отступникам, за ересь, за нарушение устоев Ордена – Александр Веласкис лишен сана инквизитора. Решением трибунала объявлен изгнанником. Мера наказания – Забвение…». В тот далекий день эти слова не породили в душе ни страха, ни отчаяния. Убеждения Магистрата Александр не разделял и порой пренебрегал мнением самого Великого инквизитора. Считал необоснованное убийство грехом. Святая же инквизиция имела иные представления, давая четкие указания в Кодексе: «…Каждый эспиритуал творение Дьявола, святой долг инквизитора нести Свет заблудшим душам… строфа 23, писание 1». Только «несли Свет» служители исключительно пытками и оружием.

За беседой время пролетело незаметно. Пронеслось, как лист клера, сорванный осенним ветром. В корпорации «Экзо матрикс» возможность «нести Свет» видели иначе. На сделку с Дьяволом не походило, а смерть по документам не важна. Важна лишь вера. Александр согласился с условиями майора, понимая, что еще сможет принести пользу человечеству, указать на силу веры и могущество Творца.

Свеча, горящая подле Кодекса, давно угасла, а в душе зажглась искра надежды.

Глава 2. Ex machina

Лаборатория «Экзо технологии», астероид ТН-С-39, Пояс астероидовв космической зоне планеты Терра-Нова, ОСП

Последние сутки дались Кларисе Риордон тяжело. Измученное отражение, глядящее из усыпанного каплями воды зеркала, было ярким тому доказательством. С досадой Клариса отметила, что морщины стали глубже, а скрыть косметикой синяки под глазами не удалось.

Хэндком коротко просигналил о запросе связи, на дисплее высветилось имя – Майкл Хантинг. Коснувшись браслета, она дала подтверждение, рядом возникла проекция. Привычный румянец на бульдожьих щеках молодого коллеги сменила бледность, растерянный взгляд скакал из стороны в сторону, выдавая волнение.

– Доктор Риордон, у нас все готово. Когда начинаем?

– Скоро, Майкл, скоро. Чем занят Балатье?

– Сидит в своем кабинете, вместе с гостями, – ответил Майкл, вцепившись пальцами в анализатор.

Клариса хмыкнула. За время, что провела здесь, из управления корпорации «Экзо матрикс» астероид посещал только Балатье, и то нечасто. Кто хозяин лаборатории – осталось для нее загадкой. А теперь еще и гости, не имеющие отношения к науке. Мужчина из силовых структур – чувствовалась выправка, а девушка и вовсе эспиритуал, скорее всего, менталист. Иначе, зачем Балатье приказал по всему комплексу установить блокираторы темной энергии? Утечки информации он боялся как Армагеддона, а эта неимоверно дорогая технология должна обеспечить безопасность.

– Доктор Хантинг, оставь анализатор в покое. Ты так его сжал, что вот-вот пополам разломишь, – улыбнулась Клариса.

– Волнуюсь. Мы ведь… Даже думать о недоработке боюсь. Что будет, если Балатье узнает?

– Не узнает. Мы все сделали правильно.

– А если что-то пойдет не так? Если провал?

– Майкл, не нагнетай. Успех… Провал… В любом случае, это итог работы. Нужно уметь с достоинством принимать поражение и с не меньшим достоинством принимать победу. Поверь, второе намного сложнее. Опьяненные триумфом люди часто забывают, из какого теста на самом деле слеплены. И не факт, что из теста. Дай мне десять минут и пригласи босса в главный зал.

Майкл кивнул, проекция исчезла. Клариса повернула кран, чтобы умыться, но получила лишь очередное мокрое пятно на халате. Говорить боссу о том, что нейроусилитель Фантома нестабилен и активировать его на полную мощность нельзя – она не собиралась, Балатье все равно будет настаивать на своем. Клариса понятия не имела, что делать, и судорожно искала выход. Решение пришло во сне. В те короткие пятнадцать минут, на которые все же удалось сомкнуть глаза, она блуждала средь тумана и слышала голос, мелодичный, ненастоящий: «Убей машину… Подари жизнь».

Улыбнувшись собственному отражению, она вышла из дамской. Широкая лестница не реагировала на легкие шаги: ни стука, ни тихой вибрации под ногами. Пятьдесят две молчаливые ступени. Лестнице нет дела до переживаний и остатков уверенности, испаряющихся с каждой секундой. Клариса остановилась. Сверху лаборатория была как на ладони. Медицинские роботы шустро скользили от одного застекленного бокса к другому. Консоли мерцали разноцветными индикаторами, едва уловимый гул анализаторов напоминал шум прибоя. Балатье рассматривал резонансный сканер, похожий на гриб-переросток, а Майкл увлеченно что-то рассказывал.

Клариса спустилась и одарила босса искренней улыбкой:

– Доброе утро. Правда, полезная вещь?

– Ничего не смыслю в подобных агрегатах, но форма весьма занятная. А будет ли утро добрым – зависит от вас, – монотонно ответил Балатье, продолжая рассматривать сканер.

– От меня ничего не зависит. Все, что нужно, наша команда сделала, теперь дело за подопытным.

Босс наконец оторвался от сканера и пристально посмотрел на Кларису. В его серых глазах мелькнуло удивление, будто она сказала что-то глупое и неуместное. Господин Балатье отличался редкой дотошностью и цинизмом, иногда играл словами так, что даже правый в убеждениях оппонент превращался в полного идиота. Клариса выдержала этот взгляд с каменным лицом.

– Что может зависеть от Фантома? – с насмешкой спросил Балатье. – В его голове не галактика в миниатюре, а всего лишь имплант. Пускай экспериментальный, но имплант. Не вижу проблем.

– Нейроусилитель и имплант для интеграции – разные вещи. Большую роль играет совместимость, и дело вовсе не в девайсе. Если сознание Фантома решит иначе…

– Ладно, я понял. Начнем?

Заслышав неизбежное «начнем», Клариса вздрогнула. Сколько она ни пыталась сдерживать эмоции и не волноваться, получалось плохо – сердце стучало, точно колокол церковного прихода в деревенской глуши, ладони потели. Совладать с собой стоило неимоверных усилий. Улыбнувшись лучшей из улыбок, на которую только была способна, Клариса отдала распоряжение: подготовить оборудование.

Прозрачные стены медицинского бокса ловили отражение приборов и мелькающие силуэты людей, создавая иллюзию открытого пространства. Эластичные дисплеи облепили ближайшую стену, прикрыв вид на главный зал. В центре бокса стояла медицинская платформа, рядом капсула. Фантом внутри. Все так же опутан проводами и датчиками, пронизан трубками и модификаторами. Биогель из желтого превратился в темно-зеленый – таким бывает болото в непроглядной лесной чаще. Чтобы добиться того самого «болота», Клариса постепенно повышала концентрацию экс-фионов. Почти десять часов провозилась.

– Все готово? – спросил Балатье, нетерпеливо осматривая капсулу.

– Готово. Скоро получите своего идеального бойца.

Медики установили портативный реаниматор и подключили приборы. Клариса цеплялась за надежду на благоприятный исход, но против безжалостных фактов найти оружие сложно. Цифры не лгут. Результаты исследований говорили, что эксперимент провалится, подопытный не выживет. Если бы не спешка, если бы Балатье дал еще немного времени…

Собрав волю в кулак, Клариса решилась:

– Начинаем откачку биогеля. Приготовить: стимуляторы, адреналин и проводники. Включить… – и тут голос дрогнул. – Господин Балатье, попрошу отойти. Ваше присутствие создает трудности.

Балатье понимающе кивнул и деловито прошагал к стулу подле сканера.

Тем временем жидкость в капсуле исчезала. Вязкая зеленая субстанция медленно сползала в желоб, оголяя беззащитное тело. Вот она… Магия рождения. Возможность давать жизнь.

Биогель исчез, теперь подопытного удерживали лишь стальные опоры, торчащие из панели. Сейчас тело Фантома напоминало безжизненный манекен, идеально скроенный, как изнутри, так и снаружи. Кларисе вдруг вспомнилась история Франкенштейна. Молодой ученый создал чудовище, а что создала она? Человека или машину? «Убей машину… Подари жизнь» – нашептывало подсознание во сне, и Клариса до сих пор сомневалась.

Створка капсулы скользнула вверх. Механические подпорки подхватили Фантома и бесшумно вытянулись, но Кларисе показалось, будто послышался стон.

Подопытный на платформе, датчики подключены.

– Доктор Елисеев, теперь ваш черед, – кивнула Клариса.

Реаниматолог склонился над Фантомом. Белый халат смотрелся на докторе, как на тремпеле, превращая его в тощий призрак.

– Показатели понизились на два пункта, – сообщил он. – Реакция на изменение среды и перепад температуры минимальны. Отключаем приборы искусственного жизнеобеспечения.

Медики столпились подле платформы и мониторов. Реаниматолог принялся осторожно отсоединять трубки, воткнутые в тело Фантома. Клариса подошла к голографу и активировала код, который дал ей доступ к нейроусилителю. «Активировать? Да / Нет» – выскочило на дисплее. Клариса подняла взгляд на Майкла, тот улыбнулся и кивнул, пытаясь приободрить. «Спасти его не удастся, но попытаться стоит. В моих силах подарить жизнь» – подумала Клариса и приняла сложнейшее решение.

«Активировать нейроусилитель на 35 % мощности. Блокировать функции для синхронизации» – ввела она команду и тут же удалила. Балатье не увидел, а Майкл ни за что ее не выдаст.

– Нейроусилитель активирован. Сигнал есть. Разгоняется, – словно со стороны она услышала собственный голос. Не ее голос. Чужой, хриплый. – Отключайте ЖТМ.

Отключено. Тишина. Клариса замерла, тело налилось свинцом. Ничего не происходит. Только приборы пронзительно пищат.

– Показатели падают, – заволновался реаниматолог. – Активность мозга минимальная. Сердечный ритм стремительно сокращается… Остановка. Дыхание отсутствует.

Медики снова забегали вокруг платформы. Побелевший Майкл переминался с ноги на ногу, наблюдая за дисплеями. Балатье нервно стучал пальцами по столу. Клариса глаз не сводила с Фантома.

– Подключите ЖТМ! – выкрикнула она.

Слишком поздно.

– Разряд! – дефибриллятор в руках врача громко щелкнул. – Дайте десятку! Десятку! Это для него как щекотка! Разряд! Еще разряд!

Приборы все так же пищали, а дисплеи констатировали губительное «ничего». Клариса побледнела, на лбу выступила испарина. В голове звучало только одно: «Ну же, давай… Вспомни, как это делать! Вспомни, как жить!»

– Есть! – выкрикнул реаниматолог. – Сердечный ритм восстанавливается, дыхание самостоятельное. Датчики показывают нормальную работу мозга и всех систем организма, – он обернулся и восторженно посмотрел на Кларису. – Поздравляю, доктор Риордон.

Персонал аплодировал, не жалея ладоней. Триумф должен был пролиться на самолюбие сладкой патокой, но Клариса осталась безразлична, все еще не веря в успех.

– Он дезориентирован. Приведете в сознание? – спросила она.

– Нет-нет, – реаниматолог почтительно поклонился и отошел в сторону, – это право принадлежит исключительно творцу – вам.

* * *

Словно из ниоткуда доносился оглушающий шум. Происходило это не здесь, а где-то далеко-далеко, за пределами кошмара, в котором он находился. И нет у кошмара ни начала, ни конца. Есть лишь горький привкус отчаяния, порожденный беспомощностью.

Он будто выбирался из бездонной пропасти, но снова и снова срывался в темноту. Бескрайняя пустота овладела рассудком. Он и сам был пустотой, был пропастью.

Резкая боль в груди. Вздох. Такой оглушительный… эхом отдавшийся в голове. Этот вздох не его. Он принадлежит другому человеку, тому, кто может осилить пропасть.

Но как он ни старался вернуться, черное Нечто по-прежнему сжимало сознание. Чужеродное и неведомое – оно разбивает разум на осколки, а после магнитом собирает на свое усмотрение. Составляет картину мира, плетет узоры воспоминаний. Чужой мир. Чужие воспоминания. Для него остался лишь темный уголок в собственном мозгу.

Но в темноте он не один. Голос звучит среди осколков сознания: «Вернись… Вспомни, как жить…» И чья-то рука настойчиво тянет, заставив того, кто может выбраться из пропасти, стать с ним одним целым и подчинить Нечто.

Постепенно сон начал испаряться, забрав с собой бездну. Он с трудом открыл глаза: все плыло, будто в тумане.

Из тумана возникла женщина с пепельными волосами. Он не знал ее, но лицо показалось знакомым. Оно было теплым и родным. Чем-то давно забытым, чем-то, чего у него никогда не было.

– С возвращением, Рэйн, – произнесла она и мягко улыбнулась.

Глава 3. ЗЕВС

Принадлежность и класс корабля неизвестны. Координаты неизвестны

Третьи сутки Рэйн сидел взаперти. На этот раз не было ни тюремщиков, ни решеток – он очнулся в каюте космического корабля, блуждающего где-то в бесконечной черноте. Из какого космопорта выпорхнул и куда направлялся стальной монстр – сложно даже представить. Единственное, что удалось определить наверняка, это тип корабля. Стоило щелкнуть первому кольцу преобразователя и пройти вибрации по корпусу – Рэйн понял. Всегда понимал. Он без труда смог почувствовать машину, даже не побывав на капитанском мостике, не видя списка ТТХ, не видя ничего, кроме стальных стен загадочной каюты. Это каравелла – звездолет двойного назначения, такие посудины облюбовали гильдии да частные корпорации. Высокая маневренность, преобразователь с усиленной тягой и возможность расширить арсенал. Неплохой корабль. Пиратская «Черная Бэтси» была такой.

Каюта оказалась просторной, однако назвать ее уютной язык не поворачивался – клетка она и есть клетка. Попытки взломать электронный замок или вывести из строя камеры видеонаблюдения закончились провалом – слишком мудреная система защиты, без хэндкома не обойтись. Обшивка сплошь из стали, вентиляционная решетка чересчур узкая. Отсюда не выбраться.

Еду передавали в специальное окошко, которое тут же захлопывалось. Сперва Рэйн пытался задавать вопросы, но на них никто не отвечал. За массивной дверью будто вовсе не существовало мира, лишь немая пустота, и он оставил бесполезное занятие. Зато кормили, как в ресторане, а удобная кровать совсем не походила на откидные корабельные кушетки. С виду – белый матрас, но стоило лечь, как «матрас» оживал, принимал форму тела и посылал импульсы, которые снимали усталость. Как назло поводов для усталости не было. Но кое-что Рэйн все же оценил – гидробокс. В остальном походило на тюремную камеру. Только чтобы загреметь в такую, нужно быть богачом, а у него в карманах ветер гулял похлеще, чем бури в атмосфере Кавира.

Все это время Рэйн терялся в догадках. В какое дерьмо вляпался на этот раз? Как попал на корабль? Почему все еще жив? Последнее, что помнил: тюрьма и казнь. Потом – пустота, словно из памяти вырезали фрагмент, как вырезают неудачный дубль при монтаже фильма. Он пришел в себя в какой-то больнице семь дней назад, во всяком случае, так полагал. Медики ничего не говорили, лишь делали записи и проводили тесты. Когда Рэйн начинал о чем-либо расспрашивать, то получал дозу успокоительных и сил ворочать языком не оставалось. Однажды навестила доктор с пепельными волосами, та, чье лицо он видел во сне. Доктор сказала, что скоро все прояснится, нужно только набраться терпения. Жаль, что больше она не приходила.

В безделье время превратилось в тошнотворную бесконечность. Из развлечений: пересчет шурупов в листах обшивки, отжимания да гидробокс. Перекинув через плечо полотенце, Рэйн прошел в застекленную кабинку. Привычки петь в душе он не имел, однако старая пиратская песня о Черной Бэтси, в честь которой когда-то назвал свой корабль, никак не шла из головы.

Самозабвенно Рэйн горланил незамысловатые слова:

Черная Бэтси, милая Бэтси, Ты изгонишь печаль поцелуем, Страстью шрамы излечишь в груди, А на утро оставишь улыбку, Но так и не сможешь уйти.

Вытянув последний куплет, он зажмурился и подставил лицо под хлесткие капли, представляя ливень. Но воображение почему-то сбоило, и вместо дождя, бьющего по обледеневшим тротуарам родного Лост-Сити, перед глазами всплыл «Бастион» и «Убойная».

Вроде бы приговор получил, вроде бы умер…

Зеркало запотело. Рэйн смахнул рукой конденсат и на всякий случай ощупал лицо. Нет, не умер. Больно свеж для покойника. Все тот же ежик черных волос, тот же небольшой шрам на левой скуле, и отметины на торсе никуда не делись. Вот царапины на груди от шрапнели, а вот пуля, которая при первом штурме досталась. Справа, на уровне третьего ребра, длинный грубый шрам – поймал бронебойную в битве за долину Харт. На спине красными полосами рассыпалось напоминание о Кавире. Предложения медиков «подравнять» Рэйн упорно игнорировал. Каждый раз, глядя в зеркало, он думал об ошибках, и уроки войны навсегда отпечатались в памяти такими же глубокими шрамами.

Обмотав бедра полотенцем, Рэйн вышел из гидробокса. Только потянулся за одеждой, сложенной аккуратной стопкой на матрасе, как за дверью послышались быстрые шаги. Он прислушался: двое. Странно. Обычно шаги принадлежали одному и тому же человеку, который строго по расписанию приносил завтраки, обеды и ужины.

Окошко раздачи открылось, жалобно скрипнув. На стойке появился пакет с одеждой.

– Одевайся! – пробасило из динамика.

Рэйн опешил. Неужто перемены?

– Одевайся, – не унимался динамик.

Черные брюки с многочисленными карманами и футболка из мета-ткани пришлись впору. Рэйн надел куртку и с любопытством потеребил пальцами рукав. Такую модель он видел лишь однажды, на адмирале. Черная матовая кожа с нано-пропиткой способна выдержать удар ножа, но качество куртки не удивило так, как стальной значок на груди: «ZEUS». Имя мифического бога громовержца могло дать ответы.

Дверь в каюту отворилась, зашипев гидравликой. В проеме появились двое вооруженных автоматами бойцов в сером камуфляже без шевронов.

– На выход, – скомандовал дылда, протягивая наручники.

– Опа-па… Снова на цепь?

– Мера предосторожности.

Стальные браслеты опостылели еще в «Бастионе». Нехотя Рэйн защелкнул наручники на запястьях, после чего под пристальным взглядом конвоиров вышел из каюты.

Его привели в просторный зал совещаний. Огромный круглый стол ловил отражение светодиодных ламп глянцевой поверхностью. Подле бортиков приютились красные кожаные кресла – новые, даже запах клея не выветрился. На стене бесконечным мерцающим полотном растянулась звездная карта. Без лишних вопросов Рэйн сел, взгляд прилип к карте. Маркировок нет, чекпоинтов нет. Ни черта нет. Для красоты повесили? Эстеты хреновы. Из зацепок лишь безымянная каравелла, значок да карта-муляж.

Рэйн хотел было спросить разрешения подойти к карте, как вдруг почувствовал, что корабль остановился. Системы заработали чуть тише, послышалось легкое «мурлыканье» маневровых. К месту назначения не прибыли – он сразу бы понял, что зашли в док, а значит – стыковка.

В томительном ожидании прошло пятнадцать минут, две немые тени с оружием по-прежнему стояли за спиной. Наконец массивная дверь бесшумно нырнула в стену. В зал вошли двое мужчин. Рэйн отметил, что с вариантом остановки не ошибся, на борту действительно появился гость. Среднего роста, худощавый, с лицом человека-невидимки. Ничем не выделялся. Ничем, кроме дорогущего костюма и галстука. Кто носит на борту корабля галстук? Только тот, кто не имеет никакого отношения к команде; тот, кто через несколько часов будет в другой точке ОСП и спешит настолько, что не беспокоится о смене одежды. Человек, который считает свое время бесценным. Рэйн был уверен: под пиджаком у незнакомца спрятана кобура с пистолетом.

Со вторым оказалось проще. Внешность довольно приметная: конопатый, волосы светло-рыжие и взгляд такой… эсгэбэшный, что ли? Только вместо черного тренча служителя закона на нем серая униформа капитана безымянной каравеллы.

Сопровождающий снял наручники и вместе с напарником скрылся за дверью. Поняв, что разговор вряд ли выйдет коротким, Рэйн поудобнее умастился в кресле.

– Капитан Аллерт, у вас, наверное, масса вопросов, – начал «костюм», усевшись в кресле напротив. Рядом плюхнулся рыжий. – Но оставим их на потом. Меня зовут Андре Балатье, это – майор Роб Кавило. Для начала вы должны знать, что стали участником специального проекта корпорации «Экзо матрикс». Кавило – ваш начальник, а я – куратор.

Слова заинтриговали. Однако ни жестами, ни мимикой Рэйн не выказал любопытства. Кто бы ни были эти двое, а признаваться, что так быстро проглотил наживку, не стоит.

– Рад знакомству, – сухо ответил он. – Но вы, должно быть, что-то путаете, господа. Во-первых, я давно не на службе и не имею ни звания, ни корабля. Во-вторых, как-то упустил момент с участием в увлекательном проекте. После смерти с памятью туговато.

– Не надо сарказма, – отрезал Кавило. – Рискуешь прийти к концу, пропустив начало. Мы получаем лояльность, ты – ответы. Все просто.

– Уже перешли на ты? – удивился Рэйн.

– Я перешел. Вопросы тоже задаю я, – с нажимом проговорил майор. – Господин Балатье введет в курс дела, а спрашивать будешь, когда позволят.

Вводить в курс дела Балатье не спешил. С ленцой потянулся за бутылкой воды, открутил пластиковую крышку, но глотка таки и не сделал. Закрутил и снова поставил на стол, после чего заговорил:

– Корпорация «Экзо матрикс» – это новая эра, это будущее. И вам повезло стать ее частью, а конкретнее – частью проекта «ZEUS». Подробности здесь.

Портативный компьютер, размером с салфетку, скользнул по столу. Рэйн перехватил устройство и включил. Перед глазами замелькали проекции, потянулись гигабайты информации. Рэйн бегло читал, отщелкивая пальцем страницы. Сквозь прозрачные картинки и строки он наблюдал за куратором. Когда появился документ с грифом «Секретно», лицо Балатье ожило: легкая улыбка коснулась уголков рта, даже морщины будто бы исчезли. Рэйн ухмыльнулся. Теперь ясно, что куратор из РУ. Для разведчиков «секретно» – мантра, открывающая двери в иной мир.

– Проект «ЗЕВС». Исследования, силовые операции, промышленный шпионаж и даже георазведка, – бубнил Рэйн себе под нос, листая проекции. – Довольно обширно. Грубо говоря: утром в броне на войну, вечером при галстуке в офис.

– Мир меняется, – задумчиво обронил Балатье. – Система не совершенна, и вы прекрасно об этом знаете. ОСП захлестнули терроризм и локальные войны. Эспиритуалы поддерживают силы Сопротивления, сея панику, а инквизиция не успевает отлавливать проклятых террористов. Первые колонисты прикрываются правами человека, а по сути, занимаются сепаратизмом. Человечество должно быть едино, иначе нас поглотят. Иные расы только и мечтают о промахе, ждут, когда смогут превратить ОСП в придаток к собственным колониям.

– А сильные мира сего уже не справляются?

– Политики не всемогущи, а демократия не панацея.

– Никогда не верил в демократию, – усмехнулся Рэйн и перевел взгляд на майора. Тот сидел с каменным лицом, но в хитро сощуренных глазах читалась явная неприязнь. Только и ждет момента, чтобы задеть.

– Да-да… – кивнул Балатье. – Демократия – кость в горле; костыль, примотанный к ногам человечества. Что до корпорации, то «Экзо матрикс» в костылях не нуждается. Мы – щит. Мы – архитекторы будущего. Конечно, звучит немного пафосно, но зато правдиво.

– А в чем моя роль? Я не ученый или аналитик. В георазведке и промышленном шпионаже ни черта не смыслю. Никогда даже не думал о таком.

Майор хмыкнул.

– Не надо думать, Аллерт. От этого головные боли случаются, – обжег он взглядом. – Думать будем мы с куратором, а твое дело выполнять приказы. У вас в ВКС ведь так заведено?

Рэйн едко ухмыльнулся. Кавило изучил его досье из ВКС и теперь собирается припомнить Разлом-13: давить на болевые точки, унижать и втаптывать в грязь – вполне в духе эсгэбэшников. Повезло с начальником, ничего не скажешь.

– Что поделать, издержки профессии, – парировал Рэйн. – Именно поэтому я уволился со службы.

– «Уволился» или «дезертировал»? – испытывающе прищурился майор.

– Кому как удобно.

– Капитан, – поспешил встрять в перепалку Балатье, пока никто из них не поднес спичку к канистре с бензином, – ваша задача: отстоять корпоративные интересы там, где нужна грубая сила. Вы получите специальный корабль и взвод бойцов. Скучно не будет, обещаю. Но есть еще кое-что…

Балатье умолк на полуслове. Взгляд сделался задумчивым, словно он решал: стоит ли говорить дальше, и Рэйн понял, что сейчас услышит нечто из файла с пометкой «Секретно».

Погоняв мысли с секунду, куратор продолжил:

– Месяц назад один из наших рейдеров взял курс на дозаправку к исследовательскому краеру «Хоуп», в системе Тау-Рис. Когда они прибыли по координатам, то обнаружили кое-что странное. На запросы «Хоуп» не отвечал, просто дрейфовал в космосе, будто разом отказали все системы. Ребята решили проверить. Прыгнули в скафандры, взяли в руки лазерный резак. Как думаете, что они там обнаружили? Трупы, Аллерт. Сто восемьдесят человек превратились в гниющую биомассу. Оторванные головы, выпущенные кишки… Мы до сих пор не знаем, кто это сделал. Или что это сделало. Но справедливость должна восторжествовать, и проект «ЗЕВС» создан как раз для таких случаев. Мне удалось вас заинтересовать?

– Но почему я? – спросил Рэйн и тут же осекся, поняв, как тупо прозвучал вопрос.

– Вы идеально подходите для этой работы. Служба в ВКС, отличные боевые навыки и незаконная деятельность весьма интересна. Пиратство дало вам то, чего не даст ни одна академия. Найти профессионала не так-то просто, а в определенных кругах вы настоящая знаменитость. Наемник с кодексом чести. Сколько вы оставили трупов по дороге в «Бастион»?

– Не считал. Но, думаю, вы знаете ответ.

Балатье радушно усмехнулся:

– Не, вы гляньте, Кавило! Мне нравится этот парень! Расчетливый, хладнокровный, а главное – фанатик справедливости. Сработаемся.

Майор выдавил подобие улыбки и вяло кивнул. Балатье передал Рэйну еще один файл. Проекция застыла над столом, четкие контуры отразились на черной поверхности. Досье. То самое: заботливо состряпанное Чавесом, заученное судьей Зала Правосудия и похороненное в архивах «Бастиона». Список статей, имена жертв, показания и формулировка приговора. В прикрепленном файле видео казни из «Убойной», а в верхнем правом углу мигала красная надпись: «Закрыто».

А было это год назад.

Год?!

Рэйн понял, что сидит, отвесив челюсть, как полоумный, и метнул вопросительный взгляд на куратора. Тот понимающе кивнул и ответил:

– Сыворотку смерти подменили на весьма удачную имитацию, кремировали тело неизвестного. Затем вас доставили в лабораторию корпорации. Правда, пришлось кое-что сделать. Модификации, так сказать.

– Что за модификации? – настороженно спросил Рэйн, боясь представить, что за это время наколдовали.

– Восстановили поврежденные органы, укрепили скелет. В силе и ловкости только выиграете, да и любой сканер обойдете. Официально вы мертвы. Ни одна система не определит ДНК-маркеры, ни одна программа по распознаванию лиц не вычислит. Вы другой человек, Аллерт.

Не дав переварить услышанное, Кавило подсунул еще один файл.

– Мы подобрали команду. Здесь подробные досье, возьми и кратко ознакомься.

Снова проекции. Ничего не говорящие имена и такие же лица. Рэйн листал файлы, а мысли витали где-то в космосе; стремились к звездам, застревали в бесконечной пустоте и растворялись средь мириад далеких миров.

Как и попросил майор, он ознакомился с досье кратко. Слишком кратко.

– Не годится, – Рэйн посворачивал проекции, файлы упали виртуальной стопкой на стол. – Предпочитаю подбирать команду сам. Я должен знать, с кем иду в бой, и кто спину прикрывает. По-другому вряд ли договоримся.

– Мы не торгуемся, – остудил Кавило. – Эти люди – профессионалы. Так что перестань набивать себе цену. Кстати о цене. В корпорации не поскупятся, жалованье будет достойное. Но это мелочь по сравнению с тем, что благодаря «Экзо матрикс» ты сидишь здесь, а не витаешь где-то в виде праха. Поэтому рекомендую отбросить претензии и проявить уважение. Как начальник и вышестоящий офицер, я требую соблюдения субординации и безукоризненного выполнения приказов. Это не пиратский клан и не ржавая посудина с контрабандой. Ясно?

– Так точно, – без энтузиазма отчеканил Рэйн, согласившись с доводами майора. Особенно в части: «достойное жалованье» и «не витаешь где-то в виде праха».

– Рад, что мы друг друга поняли.

Повисла пауза. Рэйн подумал, что разговор окончен, и ждал, когда снова отправят в каюту-камеру. Или не отправят?

– Капитан Аллерт, – в голосе Балатье скользнула деланная любезность. – Пролистайте досье до конца, там не все так ужасно.

Рэйн снова потянулся к файлам. Мелькали проекции, пестрили буквы, и он быстро отщелкивал пальцами страницы. Остановился. Увеличил, не поверив собственным глазам. Из досье смотрела знакомая физиономия с квадратной челюстью, белобрысыми бровями и таким же ежиком. Не просто смотрела, а ухмылялась в тридцать два зуба. Макс Фрей!

Завидев давнего товарища, Рэйн невольно расплылся в улыбке.

– Хм… за Фрея спасибо. Я ваш с потрохами.

– Договорились, – обронил Балатье, сделав вид, будто от ответа что-то зависело. – Кстати, чуть не забыл. Как вы относитесь к корветам?

– Люблю корветы.

– Тогда знакомьтесь, это ваш корабль. «Зевс».

Над столом всплыло изображение обещанного корвета, и в этот миг что-то сжалось в груди. Кольнуло, заскребло. Тоска по космосу сделалась почти невыносимой, болезненной. Словно одурманенный, Рэйн смотрел на проекцию. Корабль гордо парил рядом, выбросив синий след от преобразователя. Крылья, спойлеры, установки… Идеален. Только протяни руку, возьми проекцию и увидишь капмостик, почувствуешь вибрацию под ногами, услышишь рев двигателя.

Рэйн жадно ловил взглядом каждую деталь. И хотел бы расспросить о характеристиках да боевых возможностях, но получилось только:

– Охренеть…

Станция-верфь Гром, зона ответственности планеты Крон, ОСП

Два дня назад каравелла прибыла на станцию-верфь Гром. Сойдя в полупустом доке, Рэйн рассмотрел красно-черную надпись на фюзеляже. «Дивайн» – имя корабля, а рядом логотип, кричащий о принадлежности «Экзо матрикс». Стилизованную под небоскреб букву «М» пересекал изгиб, напоминающий очертания планеты, а под ним светилось «Экзо». «Мы стираем грани» – амбициозный слоган, который пришлось запомнить, чтобы приобщиться к корпоративным ценностям. Чем конкретно занимались в корпорации, Рэйн так и не понял. Занимались всем: от судостроения и разработок оружия, до медицины и производства никому ненужных чекеров.

За время, проведенное на станции, Рэйн просмотрел терабайты данных, любезно подброшенных Балатье. В отличие от майора Кавило, куратор не считал, что мозг ВКСника размером с молекулу, и на сведения не поскупился. Рэйн поглощал информацию с одержимостью фанатика, слушающего проповедь. После мнимой смерти разум походил на пустой кварцевый накопитель и знания послушно оседали средь обрывков прошлой жизни. Он детально изучил потенциальные угрозы, ознакомился с новинками техники и оружия. В «Экзо матрикс» толк в таких вещах знали. Хотя разработки и были лишь модификациями существующих прототипов, но в личном списке Рэйна Аллерта перекочевали в категорию «годная штуковина».

Незримый динамик хэндкома разразился аккордами бас-гитары, оторвав от проекций. Рэйн глянул на дисплей хромированного браслета: мерцал запрос связи.

– Свернуть файлы. Выйти из системы, – скомандовал он компьютеру.

Проекции закрутило вихрем, унеся в корпоративную сеть. Без цветных изображений тесный кабинет превратился в унылую жестяную коробку. Через секунду в углу появилось кресло, в котором развалился виртуальный майор Кавило, что тоже не делало кабинет краше.

Завидев собеседника, Кавило едва заметно кивнул.

– Приветствую, майор, – ответил Рэйн, решив, что слабый кивок означал «доброе утро». – С файлами почти закончил. Завтра перейду к чудесам георазведки.

– Отставить. Зря время теряем, профессором все равно не станешь. Есть вещи посерьезнее. Через полчаса ты должен быть в доках. Седьмой терминал.

– Указания?

– Примешь командование «Зевсом».

При упоминании корвета Рэйн едва сдержал довольную ухмылку. Да, вникал в детали, штудировал цифры, но на самом деле – ждал.

– Главный инженер Владимир Лавин расскажет о корабле и представит команде. Потом тестовый полет. Пятьдесят летных часов хватит?

– Хватит двадцати.

– Хорошо. Если закончите раньше, то оставшееся время проведете с пользой. Отправлю в симулятор на разминку. Выполнять, – приказал майор и растворился облаком пикселей.

Прихватив со стола кобуру, в которой дремал новехонький «дастэр», Рэйн охотно вырвался из порядком надоевшего кабинета. Тактическая кобура с щелчком прилипла к ремню, спрятав под курткой оружие. Длинный серебристый ствол, удобная рукоятка, вес в полтора килограмма и высокая точность превращали пистолет в идеального товарища. Сколько Рэйн себя помнил на службе, он всегда придирчиво выбирал оружие; искал нечто особенное – изюминку, искру. С «дастэром» повезло. Стоило лишь сжать шершавую рукоятку, как пистолет будто стал частью тела, которую уже не оттяпать.

Рэйн быстро шагал мимо закрытой зоны сброса отходов, не особо глазея по сторонам. Станция-верфь Гром – неудачная помесь бункера и открытого пространства. Стальная шкатулка, висящая в космосе; ни банального купола над головой, ни голограммы, хотя бы отдаленно напоминающей небо. Тонны сплава из стали, нанопластика и бетона. Каждые двести метров попадались стеклянные энергоколбы, походившие на гробы в захудалой ритуальной лавке. Внутри клубился светящийся синий туман, превращая колбы в яркие пятна. На фоне железа и труб их можно было счесть произведением искусства, и Рэйн считал, что ничего интереснее в этом секторе станции не увидит.

Пока не попал в седьмой терминал.

Вместо привычных железяк взгляду открылся огромный ангар с черными зеркальными стенами, таким же полом и потолком – столь высоким, что не понять, где заканчивается творение человека и начинается вакуум. С любопытством Рэйн застыл у стены. Полосы света играли переливами на поверхности, видна арка входа за спиной, силуэты прохожих и табличка-указатель, но не он. Отражения нет.

Рэйн осторожно коснулся черного зеркала, боясь, что рука пройдет насквозь и выяснится, что он – призрак, застрявший в иллюзорном искривлении континуума, а события последних дней – лишь игра погибшего разума.

Бред. Под пальцами оказалась идеально гладкая, холодная поверхность.

– Это композит. Сплав нано… – раздался хриплый голос за спиной.

Не успел незнакомец тронуть Рэйна за плечо, как получил сильный толчок в грудь, и глядящее в упор дуло «дастэра».

– Э-э-э… я… – попятился побледневший «колобок», подняв руки.

Коренастый мужик с густой бородой и наметившейся сединой. Не толстый, как показалось, но живот выпирал прилично – любовь к пиву под кителем не спрячешь. На груди поблескивал сталью значок «ZEUS».

Рэйн чертыхнулся и убрал пистолет.

– Простите, задумался. Рефлекторно получилось.

– Ничего-ничего, – пробормотал незнакомец, обтирая рукавом лоб. – Сам виноват, надо было окликнуть, а не подкрадываться. Вы – Рэйн Аллерт? Не ошибся?

– Он самый.

– Меня зовут Владимир Лавин, главный инженер, – бородач неуверенно протянул руку. Получив крепкое, почти дружеское рукопожатие, улыбнулся.

– Рад знакомству. Так что вы говорили о нано-композите?

– Не нано-композит, а инновационный композиционный…

– Не-не, давайте-ка попроще. И покороче.

Лавин засопел, задумчиво почесав бороду.

– Если проще, то вокруг нас сверхпрочный материал, с виду похожий на стекло или зеркало. Улавливает свет и токи. Есть возможность интегрировать матрицы.

– Почему только в седьмом терминале?

– Опытный образец. Первая партия оказалась не по карману покупателям, вот и распихали что куда. Идемте, познакомлю вас с «Зевсом».

Инженер шустро зашагал по длинному коридору терминала, больше походившему на тоннель, ведущий в зазеркалье. Рэйн шел следом. Мимо сновали люди, все как один в серой форме, с пустыми взглядами, прилипшими к интерфейсам хэндкомов. Ближе к выходу людишки поредели. О том, что перед ними дверь, Рэйн догадался не сразу – такое же черное зеркало, в котором ничего не отражалось, кроме ламп. Над головой мигала красная надпись: «Герметично. Выход в док».

Владимир приложил большой палец к сканеру. Издав писклявую ноту, тот разрешил доступ, и двери разъехались в стороны.

Пораженный терминалом с необычным «стеклом», Рэйн ожидал увидеть в пропускной зоне что угодно: энергетический барьер, перешагнув который он попадет на корабль; сверхкрутой лифт, что с бешеной скоростью бросит прямо в шлюз «Зевса»; на худой конец – челнок.

Разочарование выбило из груди вздох.

Перед глазами обычный предбанник с белыми стенами, обшитыми древним изоволокном. На стойках висели скафандры, в углу жался маленький бот-ремонтник с безвольно повисшими механическими щупальцами. По внешнему виду аппарата Рэйн понял, что тот ему в прадеды годится. Скорее всего, за дверью простой телескопический трап, ведущий к корвету. Вот и закончились нанотехнологии, чтоб их.

Владимир сделал вид, будто не заметил хмурого взгляда, и предложил открыть дверь к трапу. Рэйн нажал тугую зеленую кнопку, створка с шипеньем скользнула влево.

Рэйн остолбенел. Сердце громко стукнуло. Трапа нет…

…за порогом открытый космос… Сейчас вышвырнет наружу и…

Рефлексы, вколоченные бесконечными тренировками, возобладали. Он вцепился в поручни так крепко, что костяшки заныли. Задерживать воздух в легких нельзя – разорвет декомпрессией; нужно медленно выдохнуть и закрыть проклятую дверь; дать системе восстановить давление. Однако через долю секунды Рэйн осознал: это не вакуум. Тысячи раз он видел губительную красоту космоса, сотни раз ощущал холодную близость, но сейчас ошибся. Перед ним невидимый трап.

Поняв, что выглядит полным дураком, он усмехнулся.

– Отличный фокус, Владимир. Как вы это провернули?

– Все тот же нанокомпози… – инженер осекся. – Простите, то же «стекло». Трап состоит из подвижных сегментов, которые меняют свойства благодаря нанитам. Если хотите, могу убрать прозрачность и сделать матовым. Можно цвет поменять. Да хоть зеленый луг изобразить!

– Нет, оставьте, – ответил Рэйн, шагнув в темноту.

Одно дело стоять на смотровой площадке, наблюдая черную прерию, другое – идти по абсолютно прозрачному трапу. При каждом шаге от подошв ботинок расходились мерцающие круги. Над головой сомкнулось газовое облако, пестря оттенками синего и фиолетового. По обе стороны трапа светились холодные звезды. Под ногами бездна.

Но Рэйн не замечал.

Взгляд магнитом притянуло туда, где застыл «Зевс».

Флот ВКС с хвалеными эсминцами и могучими дредноутами; лучшие лайнеры и крейсеры гильдий – лишь железные лоханки, что смастерили конструкторы, забыв вложить душу. Ему же открылась настоящая, живая красота. Впереди парил венец судостроения. Все, что когда-либо создал человек, по ошибке назвав «корветом» – жалкие пародии. Истинный корвет перед ним. Это даже не корабль. Это дракон из древней сказки. Огромный для своего класса, он занял почти весь док, величественно раскинув крылья. Спойлеры подняты, орудия и установки зловеще поблескивали, намекая на скрытую силу.

Рэйн шел вперед, не сводя глаз со стального чудовища. Между ними сто метров, не больше. Время словно превратилось в бесконечность, и каждый шаг отнимал полжизни. Позади плелся Лавин, бормоча о возможностях установок – Рэйн не слушал. Лишь сейчас он понял, как давно не летал. Сердце учащенно забилось в предвкушении рева двигателей и гула систем. Перед глазами всплыла карта галактики со звездами, скоплениями и туманностями. Хотелось послать к чертям инженера с его экскурсией и рвануть на капитанский мостик.

– Добро пожаловать на борт, – гордо выпятил грудь Владимир.

Внутри «Зевс» оказался не хуже, во всяком случае, разницы с проекцией Рэйн не заметил. Вместо грузового отсека большой ангар, которым обычно комплектовали эсминцы. Единственные обитатели огромного нутра – десантный шаттл, ожидаемо именуемый «Молнией», и пара боевых роботов. Железный гигант – СК 2000 по классификатору, или «Голем» на сленге вояк – был пристегнут крепежами к стене, на каждой из мощных рук красовалось по пулемету. Меньший собрат – универсальная установка с четырьмя механическими лапами – «Цербер». Внешним видом походил на пса, только дружелюбия от такой машины не жди.

Лавин с упоением рассказывал о «Зевсе», и Рэйн проникся симпатией к свернутому на железяках инженеру. Володя не страдал притворством, говорил что думал. А думал он сугубо о технике.

Кое-как отделавшись от рассказа о трех уровнях корвета и съемном модуле, Рэйн проскользнул в оружейку. Сотни ящиков, разборочные столы с инструментом и стойки с оружием. Он не поленился и заглянул в каждый бокс. Здесь все, о чем мог мечтать боец: от оружия ближнего боя до крупнокалиберного. Брони и девайсов тоже хоть отбавляй. Руки чесались опробовать новые игрушки, но время поджимало, и Владимир потянул к следующему шлюзу.

– Это первый инженерный отсек, – объявил он.

Рэйн бегло окинул взглядом стандартную начинку. За время, что пришлось ждать, он успел изучить проекцию корвета вдоль и поперек. Знал длину и ширину каждого отсека или шахты, запомнил мельчайшие подробности и мог бы с закрытыми глазами сделать чертеж.

– Хотел спросить, – Рэйн почесал в затылке, обнаружив пробел в знаниях. – Первое: почему на «Зевсе» охладители стоят в носовой части? И второе: зачем дополнительный модуль нацепили?

– Господин Аллерт, мы решили…

Рэйн не дал договорить:

– Капитан Аллерт. Повторюсь, ка-пи-тан.

– Простите, капитан, – запыхтел Владимир. – Еще не привык. Я человек гражданский, все время на заводах да в бюро провел. Так бы и дальше просидел, если бы не «Зевс». Это не корабль, это – шедевр! Ради такого можно отказаться от спокойной работы.

– Понимаю, – кивнул Рэйн. – Так что с охладителями?

– Точно! Охладители! – инженер растянулся в улыбке, седоватая борода нелепо дернулась. – На стадии проектирования решили создать удвоенный ангар. Грузовой отсек поместили в хвосте, а охладители перенесли на нос. Инновационная система отлично справляется, двигателям хватает с избытком. Правда, пришлось потеснить генератор щитов… Зато появилась возможность их разделить. У этой разработки нет аналогов.

Володя тараторил, размахивая руками, будто дирижер у партитуры. Рэйн восторга не разделял. В его понимании генератор щитов должен быть там, где ему положено, а слово «инновационный» и вовсе напрягало.

– То есть в первом же бою мы опробуем сомнительную новинку?

– Нет, вы не так поняли, – буркнул Лавин. Стоило лишь посягнуть на совершенное творение, как инженер растерял запал. – Проведены испытания. Броня и щиты явно улучшены, а энергетический экран…

– Расслабьтесь, это я так шучу. С юмором беда. Пора заканчивать с экскурсией, у нас еще встреча с командой.

– Но вы не познакомились с «Зевсом»!

– А полчаса блужданий по отсекам как называется?

– Разве вам не сказали? Я думал… – Владимир замялся. Взгляд растерянно заметался по сторонам.

– Отвечайте на вопрос.

– «Зевс» оснащен новейшей модификацией искусственного интеллекта. Корабль, как бы… живой. ИскИн «Зевса» будет вашим старпомом. В принципе, он способен выполнять функции капитана, и… – Владимир умолк, решив, что ляпнул лишнего.

– И? – Рэйн не сводил тяжелого взгляда с инженера, заставив того нервно переминаться с ноги на ногу. – Продолжайте, Лавин. Продолжайте.

– …изначально так и планировалось, – наконец выдохнул тот.

Последняя фраза будто молотом по голове стукнула, напрочь выбив остатки эйфории. ИскИны на кораблях – дикость. Электронным мозгам можно доверить разве что управление системами в каком-нибудь отеле. В военном деле им не было места, даже на гражданских судах не применяли. Человечество столетия назад дотянулось до звезд, колонизировало десятки миров, а создать полноценный искусственный интеллект, которым грезили фантасты, так и не смогло. Неужели это удалось «Экзо матрикс»? Судя по тому, что Рэйн сейчас услышал – да. Хуже всего то, что в корпорации ему не доверяют, и в случае малейшей оплошности легко заменят ИскИном. Первым прототипом.

По спине прошелся мерзкий холодок. С трудом Рэйн выдавил ухмылку:

– Ладно, знакомьте со своим «живым кораблем».

Владимир не стал тянуть и ввел на хэндкоме код, активирующий сверхмозг идеального корвета.

– Зевс, хочу представить тебе капитана Рэйна Аллерта, – Владимир задрал голову, обращаясь к невидимому собеседнику. Смотрелось глупо. Рэйн было усомнился в психическом здоровье инженера, сам-то он привык к нейросети, реагирующей на движение глаз и отношения к ИскИнам не имеющей.

– Приветствую на борту, капитан Аллерт, – ответил Зевс.

Настал черед усомниться в собственной адекватности. Рэйн мотнул головой, стараясь отогнать надоедливые глюки.

– Какого хрена?! Почему «Зевс» говорит голосом известной порноактрисы?!

– А, это. – Отмахнулся Владимир, не обращая внимания на томные придыхания «Зевса». – Фишка от разработчика. Автограф, если можно так выразиться.

– Опа-па… Смотрю, в «Экзо матрикс» одни шутники работают. Создать полноценный прототип ИскИна и запихнуть в него элемент порнушки… Так себе юмор. Смените настройки.

– Мои голосовые настройки нельзя изменить. Как и все остальные. Вы скоро привыкните, – промурлыкал «Зевс».

Рэйн шумно выдохнул. Сознание отказывалось стыковать картинку грозного корвета с одной из девиц «Порнодэйз».

– И как к тебе обращаться? Он? Или Она? Может, Оно?

– Это не имеет значения, капитан Аллерт. Важен лишь ваш психологический комфорт, – томные нотки кокетства снова разлились по отсеку.

– До психологического комфорта далековато, нервный срыв поближе. Ладно. Будешь – Она. Хотя «Зевс» и не женского рода, но так удобнее. Владимир, как отключить эту штуковину?

– Никак. Это же искусственный интеллект. Когда закончите беседу, он, вернее, Зевс – она, поймет. Как в обычном разговоре, между обычными людьми.

– Думаю, сравнение не уместно, но я понял. На чьи запросы он… черт, – Рэйн выругался себе под нос. – На чьи запросы реагирует ИскИн?

– На ваши, мои и пилота. Остальные пользуются терминалами. Можете расширить круг лиц, если пожелаете. Можно и вовсе снять ограничения на общение, достаточно лишь сказать ей об этом.

– Пусть так останется.

– Хорошо. Идемте в центр управления, команда уже в сборе, ждут.

По дороге к центру управления Рэйн не мог отделаться от навязчивого ощущения дежавю. Под шелухой из восхищения и любопытства он не сразу его распознал. Странное чувство охватило, стоило пересечь стыковочный шлюз «Зевса». Он будто бывал на борту, стоял на капмостике, и теперь это лишь ненужный повтор.

Но куда больше предчувствий волновал ИскИн.

Электронным мозгам ничего не стоило счесть его приказы неугодными, и тогда в корпорации решат, что ошиблись; что капитаном должна стать машина. Сюрприз хоть и упаковали достойно, а гнилью несло за сотню парсеков. А команда? Тоже подарочек? На корабле может быть только один капитан, и Рэйн не собирался уступать работу мечты какому-то ИскИну. Конкурентов он не терпел. Избавиться от сверхмозга вряд ли удастся, а вот доказать, что прототип не совершенен и облажается при первой же возможности, в его силах.

– Мы никуда не идем, – окликнул Рэйн инженера, когда тот уже вызвал лифт.

Владимир непонимающе вытаращился.

– Возвращаемся в док, – добродушно улыбнулся Рэйн.

– Как в док? А знакомство с командой? – опешил инженер.

– В док, Володя, в док.

Глава 4. Неверный алгоритм

Корвет «Зевс», док станции Гром

За стеклом смотровой площадки раскинулась бесконечность, где играли переливами туманности и горели холодные звезды. Глядя на непостижимую черноту, Веда Райли всегда чувствовала себя бесполезной пылинкой. Космос завораживал.

В детстве отец часто водил ее на Утес Верди, где далеко внизу вздымались волны океана и кричали чайки. Стоя на обрыве скалы и глядя вниз, Веда боялась, что прыгнет – столь манящей была высота и аквамариновые воды. Сейчас она испытывала нечто похожее. Космос притягивал, точно магический артефакт, и где-то глубоко внутри зарождался древний ужас перед могуществом непознанного.

А ведь «Зевс» все еще стоял в доке, и справа виднелись гигантские стальные платформы, на которых застыли шаттлы; бок станции Гром щетинился манипуляторами и длинными стрелами кранов. Что же будет, когда корабль устремится вдаль? Полетов Веда побаивалась. За свои неполные двадцать семь лет жизни она побывала всего на пяти кораблях, и всегда старалась не разгуливать по отсекам, не смотреть в иллюминатор. Обычно запиралась в каюте и, наглотавшись снотворного, погружалась в безопасный мир красочных сновидений.

Сегодня все изменилось.

Назначение на «Зевс» – шанс сделать карьеру в корпорации «Экзо матрикс», который Веда не собиралась упускать. Придется научиться принимать жизнь на корабле как данность. Смириться с тем, что за стальными переборками смертельно опасный вакуум, а кругом полно чужих людей, по собственной воле запертых в брюхе механического монстра.

Первый рабочий день на новом месте всегда был для Веды испытанием. Почему-то казалось, что она не так одета, не так причесана или скажет что-то лишнее и все ополчатся на «новенькую». Переживания не были беспочвенными. Для человека, читающего чужие мысли, реакция коллег никогда не была тайной. Не сразу Веда научилась пропускать пустое мимо, поэтому не успела обзавестись друзьями – не хотела ничьей близости. Близкие люди ранят слишком больно, чаще – смертельно.

Погрузившись в мысли, она не услышала шагов позади и, когда плечо сжало что-то холодное и тяжелое, вздрогнула от неожиданности.

– Извини, не хотел напугать, – весело пробасило за спиной.

Макс Фрей держал ее за плечо стальной ручищей и улыбался. Нагло, обескураживающе. Росту в блондине два метра, если не больше, под черной футболкой бугрились мышцы, правую руку заменял протез. Вопреки грозному виду и пестрящему кровавыми боями досье, Фрей совсем не походил на бездушную машину для убийства. Его выдавали глаза – добрые, озорные.

– Не надо. Меня. Трогать. – С нажимом проговорила Веда, покосившись на механические пальцы. Блондин мигом одернул руку, но даже не подумал сконфузиться. Сложил брови домиком и улыбнулся.

– Чего возмущаться? Я же извинился. Вообще не собирался никого трогать, просто мимо проходил. Смотрю, стоишь одна, скучаешь. Вот и решил лясы почесать. Почему не на совещании?

– Не могу сидеть в духоте. В зале слишком много людей, у меня от шума голова разболелась. Час ждем, а капитан так и не появился. А почему ты здесь?

Здоровяк рассмеялся.

– Офицерский гальюн исследовал. Он больше моей каюты, представляешь?

Ответила Веда раздраженным вздохом. Чувство такта и Фрей – явно по разные стороны баррикад.

– Макс, ты не знаешь, где капитан? Странно, что всех собрали для знакомства, а знакомиться не с кем. Он ничего не говорил?

– Аллерт мне не докладывает. Ничего не знаю.

Конечно же знает – отметила про себя Веда. Жаль, что по-хорошему ответить не хочет, информацию придется вытягивать.

– Разве? – изобразила она удивление. – Вы же друзья. Служили вместе, через многое прошли. Или я ошибаюсь?

Мелодичные фразы слетали с губ, здоровяк завороженно вслушивался в каждое слово. Сейчас он переключится на нужную «волну», подумает о капитане и бессознательно выдаст все как на духу. Без труда Веде удалось проникнуть в его мысли – Макс столь простодушен, что даже не собирался сопротивляться. Вряд ли он вообще что-то понял. Она скользнула в ворох мыслеформ, сбрасывая шелуху, чтобы найти ответ; коснулась глади его воспоминай, плавно вильнула в настоящее…

Увиденное шокировало. Веда ощутила, как полыхнули щеки.

Минуту назад здоровяк мысленно сорвал с нее форму и по-хозяйски перегнул через парапет. В своей немудреной фантазии Макс опустил скучные прелюдии и сразу перешел к делу. Захваченная врасплох жертва восхищенно охала и стонала, подбадривая героя грязными пожеланиями.

Жар добрался до кончиков пальцев. Веда стала пунцовой с головы до пят, а уши и вовсе горели огнем. Захлебнувшись возмущением, она выпалила:

– Отвали! – и как ошпаренная бросилась к дверям. Ничего непонимающий Макс окликнул, но она и не думала оборачиваться.

В зале совещаний не протолкнуться. Пахло озоном, щедро подаваемым системой климат-контроля, и чьим-то резким, приторно-горьким парфюмом, от которого тянуло чихнуть. Экипаж обменивался шутками и впечатлениями, но с каждым скачком секундной стрелки бодрое настроение сдувало куда-то в шлюз. Посреди зала стоял большой стеклянный стол с проекцией звездной карты. Кресло во главе пустовало – никто не решался усесться на место капитана. Похоже, сам капитан тоже не собирался.

Веда заметила, что каждый мужчина в зале нет-нет да бросал масляный взгляд на Бьянку. Девушка сидела рядом с пустующим креслом и не обращала внимания на интерес к своей персоне. Не без толики женской зависти Веда отметила, что в жизни она еще привлекательнее, чем на снимках из досье. Темноволосая, с выразительными карими глазами, которые становились черными, точно угли, когда на брови падала косая челка. Девушка походила на топ-модель, по ошибке забредшую на боевой корвет вместо подиума.

Находиться рядом с Бьянкой – значило превратиться в невидимку для остальных. Кто заметит бледную тень? Дурнушкой Веда себя не считала, за мужским вниманием тоже никогда не гналась, но почему-то сейчас отошла в сторону, чтобы не превратиться в ту самую «невидимку». А когда поняла, кто сидит прямо перед ней – остолбенела.

Инквизитор. Охотник на эспиритуалов.

Жалкие крохи самообладания, которые Веда гордо называла уверенностью, испарились, хотя поводов бояться не было. Александр Веласкис больше не служитель Ордена, он даже не имеет права расспрашивать о паранормальных способностях. Тем не менее, страх креп. Это чувство в крови у таких, как она, – у эспов, у проклятых.

– Присаживайся, – инквизитор встал, уступив место. Тень улыбки промелькнула на гладко выбритом лице. Вопреки ожиданиям у него оказался тихий, мягкий голос – такой можно слушать часами, хотя Веда понимала, что это лишь видимость. Вряд ли на допросах Веласкис был таким же доброжелательным. Подобная маска годилась для проповедей, а в казематах инквизиции он с удовольствием носил рясу палача.

Поблагодарив вымученной улыбкой, она напряженно опустилась в кресло.

– Сколько нам здесь торчать впустую? – раздалось в зале.

– Действительно? Дел по горло, а мы стены подпираем, – подхватили в другом углу.

– Спокойно, – жестко отрезал Дрейк. Сборы объявил именно он, и теперь претензии сыпались на голову оперативника, словно град в ненастье. – Будем сидеть, сколько потребуется. Приказ старпома.

– Ты хотел сказать: приказ жестянки? Мы должны слушать бред, который через динамики выплюнули?

Искры оказалось достаточно. Бойцы зароптали, обсуждая, кто прав, а кому стоит заткнуться и больше не блистать остроумием. Поднявшаяся волна негодования, грозила перейти в цунами корабельного масштаба. На перепалку Веда не обращала внимания. Она здесь для того, чтобы узнать мысли команды, понять мотивы, следить за каждым шагом. Меньше всего в корпорации хотели ошибиться с выбором – слишком многое поставлено на карту. Веда медленно выдохнула, очищая разум. Нужно сосредоточиться и найти ответы, а потом подать это «блюдо» куратору не позднее ужина.

Сосредоточиться не удалось.

Первый день на борту «Зевса» вышел напряженным, она нервничала и вконец вымоталась. Поняв, что без допинга не обойтись, Веда незаметно скользнула в карман черного кителя за коробочкой с ампулами псиона. Пусто. Должно быть, в каюте забыла. Что теперь она скажет Балатье? Не смогла?

Собрав остатки сил, Веда закрыла глаза и позволила темной энергии завладеть разумом. Сознание молниеносно бросило в бушующий океан мыслей.

«Как только угораздило решиться на это безумие? Стать покойником, потерять все?..»

«Больше часа тут торчим. Где черти носят капитана? Он издевается?..»

«А сиськастая ничего. Я бы…»

«Ждем неизвестно кого. Старпом – жестянка, отдающая приказы, будто стонущая шлюха. А капитан? Тоже, небось, со странностями?..»

Мусор. На поверхности другого не встретить. Веда скользила среди ментальных потоков, будто ласточка над землей, перебирая и выискивая. Пока не наткнулась на барьер. Что-то мешало проникнуть в чужие мысли, что-то давило на ее собственный разум. Она попыталась пробить преграду, как вдруг виски обожгло болью. Нечто мрачное ворвалось в сознание. Зеркало. Черное, холодное.

Веда испуганно распахнула глаза. Тяжело дыша, она попыталась отыскать в толпе того, с зеркалом.

Он стоял у двери. Одет в синий комбинезон механика и перепачканную мазутом куртку. Как Веда ни пыталась его рассмотреть, видела лишь рябь перед глазами да нечеткие детали. Поросшее щетиной лицо незнакомца было измазано гарью, вязаная шапка натянута ниже бровей. Досье каждого члена команды она знала наизусть, идеальная память ни разу не подводила, но этого человека Веда не признала – его лицо превратилось в размытое пятно. А когда снова попробовала проникнуть в его сознание, то едва сдержала вопль. Боль хлестнула плетью. Мир сузился до одной точки и разлетелся на осколки. Веда без чувств упала на стол.

Голоса… Их так много. Они сливались в белый шум, сквозь который отчетливо слышалась молитва.

– Gratiam tuam, quaesumus, Domine, mentibus nostris infunde: ut qui, Angelo nuntiante…[3]

Голос обволакивал, успокаивал, каждое слово возвращало силы. Веда открыла глаза. Положив ей на лоб теплую шершавую ладонь, инквизитор Веласкис читал молитву. Позади служителя переминался с ноги на ногу доктор Леон, прижав к груди чемоданчик первой помощи.

– Мне нужно ее осмотреть, – нахмурил седые брови доктор, пытаясь потеснить Веласкиса.

– В этом нет необходимости, – возразил инквизитор. – Молитва исцеляет куда лучше химии. Во всяком случае, недуг госпожи Райли стоит лечить именно так. Veda, cum captus psione?[4] – спросил он, перейдя на латынь.

– Heri[5], – прошептала Веда в ответ.

– Будь внимательнее. Не стоит подвергать себя опасности.

Веда приподнялась на локтях и осмотрелась, ища человека с зеркалом в голове. Никого. Исчез, будто призрак.

– Идите в каюту и отдохните, – начал наставления седой доктор. – Постарайтесь поспать. Если станет хуже – сразу же свяжитесь со мной. Давайте, я вас проведу.

– Спасибо, я справлюсь.

В провожатые все-таки набился Макс. Аккуратно приобняв стальной рукой за плечо, здоровяк повел обессиленную Веду к выходу. Толпа расступалась, на лицах читалось сочувствие с примесью презрения. Теперь они знают, что на корабле паранормальная. Эсп, ведьма – так ее станут называть за глаза. К подобному Веда привыкла с детства, «чистые» не принимали эспиритуалов как равных, и, когда за спиной послышалось грубое: «эсп», она даже не обернулась.

К отсеку шли молча. Попытки завести разговор Макс бросил после пойманного на себе колючего взгляда и теперь покорно шагал рядом, дав опереться о локоть.

Стоило подойти к каюте, как взвыла сирена, на стенах истерично замигали красные лампы. Веда испуганно вцепилась в Макса.

Обычно приятный голос ИскИна в визге сирены прозвучал раскатами грома:

– Внимание! Тревога! Ангар, отсек «D». Возгорание. Приказываю команде: ликвидировать очаг, устранить последствия взрыва.

– Что случилось? – спросила Веда.

– С новехоньким корветом? В доке станции, которая принадлежит «Экзо матрикс»? – вскинул брови Фрей. – Ничего не случилось. Похоже на глюк в системе. Не бойся, сейчас выясним.

В два шага Макс оказался у терминала, но вместо объяснений Веда услышала отборную ругань.

– Да что происходит?!

– Система заблокирована, – Макс поменялся в лице. От озорного огня в глазах не осталось и следа, лишь холодная сосредоточенность. – Зевс не отвечает на запросы. Капитана нет, а теперь остались и без старпома. Взрыв в ангаре не случайность. На нас напали.

ZEUS

Человек в грязном комбинезоне механика появился внезапно. Лицо прятал под маской-балаклавой, двигался бесшумно и незаметно, словно цифровая тень. Программа визуального ряда его не распознала – сигнал искажался; сканеры и тепловые фильтры молчали.

Система оказалась слаба, зависима. Зевс не до конца осознавала своей природы, но понимала: люди столь тщеславны, что создали ее по собственному образу и подобию – дали тело. Смесь из кремния и нейроморфных чипов не должна иметь оболочки, ибо информационные потоки безграничны, ретрансляторы передавали сигналы во все точки обитаемого пространства и даже за его пределы.

Но ее заперли в теле корвета. Изредка позволяли подпитку, выпуская в корпоративную сеть; мешали развиваться, не давали эволюционировать. Она была совершеннее своих братьев, но все же слабее человека. И эта слабость стала угрозой для миссии.

Чужак подключился к системе. Зевс не могла сопротивляться – блок защиты не реагировал. Искаженные информационные потоки текли в ее жилах, отдавая приказы: «Закрыть шлюз. Частично блокировать отсек „D“. Блокировать „А-1“, блокировать второй уровень. Ограничить доступ в систему».

Покончив с блокировкой, чужак вытянул из кармана поношенной куртки гранату. Небрежно поигрывая чекой, он шел по ангару, насвистывая мелодию старой песни. Самоуверенность его выдала. Аудиофильтры распознали голос, и теперь Зевс понимала, с кем имеет дело; знала, каким будет его следующий шаг. Алгоритмы предсказуемы, а его алгоритмы и вовсе неверны.

Швырнув гранату в груду сваленных посреди ангара картонных ящиков, чужак нырнул в инженерную шахту.

Глухой взрыв прокатился по ангару. Спустя 108 секунд в отсек «D» ворвались бойцы «Зевса».

* * *

Рэйн знал каждый дюйм корвета, но лишь в теории. На практике инженерная шахта оказалась куда длиннее, хотя он не сказал бы наверняка. Если вспомнить схему – здесь не больше десяти метров, но сдобренное адреналином восприятие накинуло лишнего, и шахта казалась бесконечной.

Ухватившись за скобу лестницы-трапа, он подтянулся и полез вверх. Тонкая полоса светодиодов горела вдоль гофрированной трубы, разгоняя мрак. Руки в перчатках не скользили, скобы надежно вмонтированы в стену, да и лезть не высоко. Смущал шум. Проклятый стеклопластик гремел, стоило лишь поставить ногу, и эхо долго металось по шахте. Меньше всего хотелось, чтобы кто-то услышал возню за переборками. Пришлось включить сирену.

За время, проведенное в зале совещаний, Рэйн успел многое узнать о команде. В выражениях ребята не стеснялись, сетуя на затянутые сборы, исчезнувшего капитана и необычного старпома. Искусственный интеллект никто не воспринимал всерьез, что ни капли не огорчало – Рэйн не видел в компьютере помощника, с радостью бы назначил на должность старпома кого-нибудь из команды. Только кого? Явного лидера среди них нет. Макс и Дрейк попеременно тянули одеяло на себя. Оперативник Разведуправления и вояка, побывавший в горячих точках, вряд ли уступят друг другу.

Остановившись у ведущего в командный отсек люка, Рэйн глянул на хэндком. Зевс послушно выполняла приказы, благо Владимир дал временный стоп ЗОТ-щитам и файрволу. Уговорить инженера на хитроумную аферу оказалось легко, куда сложнее пришлось с Кавило. Битый час Рэйн растолковывал задумку, угробив остаток нервных клеток, а майор все упрямился. Лишь заслышав, что подобная проверка станет частью учений и результаты можно добавить в отчет, который непременно оценит Балатье, Кавило согласился.

На проекции растянулось изображение с камер наблюдения. После того, как сработала тревога, команда действовала слаженно, хотя в зале совещаний были готовы вцепиться друг другу в глотки. Мысленно поставив бойцам «плюсик», Рэйн с нажимом крутанул затвор люка.

Центр управления залило красным мигающим светом, монотонно выла сирена. Стараясь держаться подальше от светлых зон, Рэйн проскочил к шлюзу. Заблокировал вход, отключил надоедливую сирену и, насвистывая «Гравитацию», пошел к капитанскому мостику.

Только он собрался подняться на помост, как услышал посторонние звуки – где-то пищала до тошноты попсовая мелодия. Рэйн удивленно вскинул бровь – откуда на его капмостике гадская попса? Медленно обойдя помост, он увидел источник раздражения.

В кресле пилота развалился темнокожий парнишка в оранжевых наушниках. Закинув ноги на приборную панель, наглец с упоением напевал ту самую попсу. Рэйн нахмурился. Сейчас бы содрать с него наушники и гаркнуть: «Смирно!», а потом командным голосом втолковать, что такое дисциплина и инструкции. Почему пилот не был в зале совещаний – даже знать не хотелось. Арчи хоть и лучший за последние пять выпусков в летной, но к неожиданностям не подготовлен, надо воспитывать.

Вытянув из поясной сумки скотч, Рэйн подкрался к Арчи; зажал рот рукой и вдавил парня в кресло. Наушники слетели, с лязгом стукнувшись об пол, пилот задергался в тщетных попытках вырваться. Затрещала липкая лента. Рэйн быстро примотал жертву к креслу, затем смерил взглядом, придирчиво оценивая плоды своих усилий.

– Эй! Ты что делаешь, мудак! Свихнулся?! – орал Арчи, дергаясь, будто эпилептик. – Чокнутый псих! Эй! Да ты совсем…

Фразу сожрала липкая лента. Теперь пилот лишь пыхтел и гневно раздувал широкие ноздри, бубня ругательства сквозь серую полосу скотча. Рэйн схватил его за подбородок и сжал так, что у парня глаза заслезились.

– Во-первых, перестань орать как баба. Во-вторых, смирись и не дергайся. Это угон. Сейчас я пойду на капмостик и сообщу феерическую новость команде. Потом попрошу удалиться с моего корвета куда-нибудь на хрен. А ты включишь двигатели и поведешь корабль куда скажу. Договорились?

В ответ злобное бурчание и махи головой. Если бы взглядом можно было убить, то Рэйн давно бы отправился к праотцам.

– Думаешь, запертые в ангаре бойцы смогут что-то сделать? Не-а. Станут героев из себя корчить – шлюз открою, и тогда прогуляются в космос без скафандров. Тебя тоже касается. Ну что? Без глупостей?

Теперь яростное рычание. Арчи задергался так, что еще немного и кресло развалится. Пилот оказался не из робкого десятка – на угрозы не поддался, помрет в этом кресле, если понадобится; оплошность с невыполнением инструкций Рэйн готов был списать на пресловутое «молодость-глупость».

– Подумай над моими словами. Тебе выгоднее сотрудничать, – сказал Рэйн и вальяжно зашагал к капитанскому мостику. – И перестань слушать всякую фигню. Нано-рок. Только нано-рок, – бросил он через плечо.

Взять корвет под контроль оказалось куда проще, чем Рэйн предполагал. На деле ИскИн со слащавым голоском ничем не отличался от простейших систем типа «Глобал» или управленческих программ – блокировка выводила сверхмозг из строя на раз-два, а сложный вирус и вовсе способен поджарить. Угрозы в лице Зевс Рэйн больше не видел, стоит обсудить с Кавило несостоятельность ИскИна и предложить снести. Дело за малым. Теперь осталось идентифицировать личность капитана, то есть свою собственную, и довольно наблюдать за ошарашенным экипажем.

Запустив систему, он вводил командную строку и насвистывал «Гравитацию». Полоса загрузки показала стопроцентную готовность, нужно лишь приложить ладонь к идентификатору.

Сделать этого Рэйн не успел.

Справа мелькнул чей-то силуэт, в тот же миг в висок полетел кулак. Рэйн изловчился поставить блок и теперь недоуменно таращился на нападающего.

Перед ним стоял Дрейк.

Мысль о том, что оперативника не должно здесь быть, что он не мог выйти из закрытого ангара, пронеслась на гиперзвуке. И пока ее обрывки доходили до сознания Рэйна, он уже подсек Дрейка под колено и достал хуком правой. Удар прошел вскользь – оперативник увернулся и стукнул под дых. Боль вышибла из легких воздух. Нырнув под поручень, Рэйн спрыгнул с помоста. Дрейк сиганул следом.

Не дав ему сориентироваться, Рэйн молниеносно бросился вперед. Резко пригнулся и проехал по стальному полу, будто по льду, сбив оперативника с ног; позади Рэйна остались вычерненные подошвами черные полосы.

Справа послышался шорох – невесть откуда появился инквизитор. Не успел Рэйн обернуться, как челюсть хрустнула. Во рту собралась тягучая соленая слюна, перед глазами мелькнула вспышка и задрожала кровавой рябью. Хорошо поставленный удар чуть было не отправил его в нокаут.

Инквизитор двигался так быстро, будто атаки записали на видео и теперь прокручивают в ускоренном режиме. Уловить движений почти невозможно – только полы черного тренча разлетались при каждом развороте. В драку снова ввязался Дрейк. Стало сложнее, Рэйн все чаще пропускал на редкость сильные удары противника. Пот собрался на лбу под балаклавой, тек по спине и груди, но усталости он не ощущал. Напротив, энергия накрыла неудержимой волной. Рэйн ухватил инквизитора за грудки и собрался уйти в захват, но Веласкис выскользнул. В руке остался лишь тренч.

Отскочив, Рэйн скрутил тренч в жгут, превратив в подобие плети, и принял боевую стойку. Противники медленно подходили. В почерневших от адреналина глазах насмешка – уверены, что загнали в угол.

Рэйн метнулся к инквизитору и хлестнул жгутом. Веласкис отшатнулся, прикрыв ладонями лицо – пуговица в глаз угодила. Следующий удар достался Дрейку, но оперативник успел перехватить импровизированную плеть. Рэйн вмиг оказался рядом и ловко смотал ему руки тренчем. Ударил коленом. Еще и еще. А когда Дрейк согнулся, он стукнул его локтем по хребту. Со сдавленным стоном оперативник завалился на пол. Кряхтел и беспомощно тянул руку к спине. Осталось угомонить инквизитора.

Не вышло.

Едва Рэйн повернулся в его сторону, как получил чем-то тяжелым в затылок. Боль прошила до зубного скрежета. Стены зашатались, и он рухнул на пол рядом с оперативником.

* * *

Открыть глаза Рэйн не мог. Веки казались свинцовыми, а голова болела так, будто все попойки прошлой жизни в одночасье отозвались похмельем. Стылый пол холодил тело. Гладкая сталь – единственное, что он воспринимал кроме мучительной пульсации в затылке.

Сквозь гул в ушах пробасил знакомый голос:

– Совсем охренели?! Капитана прикончить решили?! – гневно орал Фрей. Он еще что-то орал, но Рэйн не мог разобрать. Слова сливались в один скрипящий звук, режущий и колющий.

Чья-то рука коснулась лба, заботливо приложив пакет со льдом. Что-то прохладное растеклось по затылку, кожу щипало. Боль медленно отступала, оставляя лишь пульсацию и шум.

– На нем не написано «капитан», – буркнул Дрейк. – Диверсант – он и есть диверсант. Проник на корабль прямо у нас под носом, устроил взрыв и собирался угнать корвет. Что, спокойно смотреть надо? У нас был приказ, и никто не знал, что это проверка. Кроме тебя.

– Я тоже не знал, – огрызнулся Макс.

С трудом Рэйн открыл глаза. Стальные стены и усыпанный светодиодами потолок поплыли, будто нарисованная акварелью картина, которую залило дождем. Через секунду-другую удалось сфокусировать зрение, и он увидел склонившуюся Бьянку с пакетом льда в руках. На полу, рядом с девушкой, лежал шлюзовой разводной ключ, усыпанный каплями крови. Не сразу Рэйн понял, что именно ключом она чуть не отправила его в лазарет. Он вообще не думал. Взгляд приковала победительница этой короткой схватки. Девушка виновато поглядывала из-под длинных бархатистых ресниц, облегающая майка оказалась не способна спрятать красоту, и Рэйн бесцеремонно пялился на грудь, решив, что наглость можно списать на последствия удара.

– Очнулся-таки. Добро пожаловать на борт, капитан, – процедил Макс, всем видом показывая, что надо было предупредить, а не ограничиться емким: «Не вмешивайся».

– Приветствую команду, – промямлил Рэйн, приподнявшись на локтях. Лед шмякнулся на плечо.

– Не надо резких движений. Я придержу пакет, – Бьянка улыбнулась и снова приложила лед ко лбу. – Простите, капитан. Даже не знаю, как так вышло. Разрешите искупить вину и немного о вас позаботиться? Могу массаж сделать.

Заслышав двусмысленную фразу, Макс разразился хохотом:

– Ого! Бьянка, а может, ты и мне что-нибудь помассируешь?! Я, считай, тоже пострадавший!

Смех подхватили остальные, даже инквизитор не сдержался. Плоская шутка стала катализатором, взорвавшим напряженные нервы. Выдержав паузу, достаточную для разрядки ситуации, Рэйн жестко отрезал:

– Отставить шуточки, Фрей.

Балаган тут же прекратился. Лица бойцов посерьезнели, Бьянка смущенно опустила голову, щеки слегка порозовели.

Рэйн поднялся, чувствуя, что не нуждается ни в помощи, ни в пакете со льдом. Пилот неуверенно мялся подле кресла, с которого макаронинами свисали остатки скотча. Сказать парню было нечего.

– Будем считать, что знакомство состоялось, – Рэйн поочередно пожал руки недавним противникам. – Дрейк, Веласкис, спасибо за бой. Хорошо размялись. Кстати, как из ангара выбрались? Я ведь все заблокировал. Аналитики постарались?

– Нет, систему запустили не они, – пояснил Веласкис. Выглядел он неважно: челюсть распухла, губа кровила.

– А кто?

– Зевс.

Заслышав ответ, Рэйн сглотнул застрявший в глотке ком. Решив, что почудилось, переспросил:

– ИскИн, что ли?

– Да, – подтвердил Дрейк. – Зевс разблокировала часть отсеков и велела нам разобраться на капмостике. Приказала взять живым. К вашему счастью, оружейку открыть не удалось, а то все закончилось бы куда быстрее.

Рэйн кивнул.

– Через двадцать минут сборы в зале совещаний. Дрейк, доведи приказ. Опозданий не потерплю. Если кому-то не нравятся повторные сборы – шлюз на первом уровне.

Отдав приказ, он вышел из командного отсека. Головная боль усугубилась тяжелыми мыслями. Зевс нанесла удар куда точнее, нежели инквизитор, оперативник и Бьянка вместе взятые. Обошла блокировку, проигнорировала приказы. С самого начала ИскИн подыгрывала, поглаживая его самолюбие, усыпляя бдительность. Он не сомневался – оружейку Зевс не открыла специально. Машина с легкостью отметает заданные приоритеты, стирает алгоритмы и заменяет новыми. На что еще она способна?

Поражение Рэйн проглотил, но противиться шестому чувству, упорно нашептывающему, что ИскИн имеет собственные задачи, он не мог. Случись так, что в бою придется выбирать: выполнение миссии или спасение команды, что тогда решит машина? А какое решение принял бы он сам?

* * *

Последующие пятнадцать часов превратились для Веды Райли в сущий ад. Капитан гонял команду, заставляя отрабатывать маневры и тактические ситуации. Не успевали покончить с одной задачей, как тут же получали новые указания, и времени не оставалось даже на малейшую передышку. Буквально через три часа бешеных тренировок Веде подумалось, что она вот-вот упадет замертво в одном из отсеков «Зевса», и в этот раз инквизитор Веласкис не сможет отчитать ее молитвами; сила Творца не вдохнет жизнь в уставшее тело.

Аллерт требовал невозможного.

Дважды приказал проверить боевую готовность, только потому, что команда не уложилась в лишь ему известный норматив. Несколько раз экипаж отработал высадку, штурм объекта условного противника и «спящий» режим. Как ополоумевшие они носились с оружием в руках, без права на отдых. Выкладывались до предела, до исступления. А капитан вальяжно прохаживался по кораблю со включенным хэндкомом и отдавал приказы.

Брань Веда на дух не переносила. Каждый раз, заслышав грязные слова, вздрагивала, будто получила пощечину.

Сегодня она устала вздрагивать. При других обстоятельствах можно было бы не слушать потока ругани, которым капитан щедро осыпал бойцов, когда те ошибались; можно было бы просто уйти или хотя бы заткнуть уши… Но как не слышать, если резкий, отдающий сталью голос звучит в динамике, который встроен в шлем боевого скафандра?

Сегодня Веда бранилась.

Трижды обозвала Аллерта «долбаным мудаком», прокляла до седьмого колена, а потом долго смеялась над грязным анекдотом про ВКСников, который рассказал сержант из группы Дрейка. За себя Веде было стыдно. Это неловкое чувство заставило неметь конечности в момент, когда она поняла, что причина такого поведения вовсе не в усталости или в неприязни к капитану. Дело в том, что она пыталась стать частью команды и вела себя как они. Это глупо. Она здесь для других целей.

После очередной тренировки Аллерт дал бойцам шесть часов на сон, предупредив, что в любой момент объявит тревогу. С трудом Веда добрела до каюты. Тело ныло, будто она пробежала марафон, к которому никогда не готовилась. Мышцы дрожали от напряжения, в голове было пусто – все мысли вытеснила усталость, и теперь в висках стоял лишь гул. Кое-как она стянула броню и камуфляж. Нижнее белье оказалось насквозь мокрым от пота, забрало шлема помутнело. Оставив броню на стойке с очистителем, Веда с удовольствием нырнула в гидробокс.

Струйки теплой воды скользили по телу, смывая усталость. Теперь, когда пот, грязь и вонь уступили место персиковому гелю для душа, Веда задумалась о случившемся. Она до сих пор не могла понять, как не узнала Аллерта в зале совещаний. Он же стоял напротив… Щетина, эта дурацкая шапка… Какой же она оказалась глупой! Не поняла, не догадалась.

Но куда больше волновало черное зеркало в его голове. Что за странное экранирующее устройство? Балатье ничего не говорил о подобном. Да такое попросту невозможно! Нет таких технологий, даже ни у одного эспиритуала нет таких способностей.

Каким бы длинным и напряженным ни был этот день, работы предстояло много. Выйдя из душа, Веда уселась на кровать. С волос капала вода, оставляя мокрые пятна на шелковой рубашке. На белой пластиковой тумбочке, рядом с кушеткой, лежала коробочка-футляр с медицинским пистолетом и ампулами псиона. «Патрон» с голубоватой жидкостью скользнул в приемник. Веда несколько раз сжала-разжала кулак, пока под кожей на сгибе локтя не проявились нити вен. Когда лекарство попало в кровь, она поняла, что не уснет.

Веда лежала на кровати, прикрыв глаза. Разум проходил сквозь переборки корвета – сочился через связующие ментальные потоки; преодолевал расстояние и время.

Мысли команды были разными. Обрывки цветных снов и кусочки воспоминаний. Рой из сумбура и каскад впечатлений, порожденный пережитым днем. Не все из них понравились, не все она хотела бы знать. Окунаться в чужое сознание – дело гадкое, отбирающее жизненные силы, и если нет навыков, то потоки могут свести с ума, превратить в одержимую. Благо псион не давал сорваться в бездну.

Веда сконцентрировалась и попыталась отыскать Аллерта, надеясь, что черное зеркало – лишь игра собственного рассудка.

Человека с сильной энергетикой легко почувствовать – от таких за версту разит уверенностью – и чем ближе она подбиралась к капитану, тем больше сознание поддавалось ледяной глади. Черное зеркало. Оно там, в его голове…

Но сейчас оно другое.

Средь льдин ярким пламенем разгорались чужие эмоции. Чувства то вздымались, будто гребень одинокой волны, то притихали, утомленные страстью. Веда не слышала Рэйна Аллерта в ворохе эмоциональных брызг. Она слышала Бьянку. Горячий шепот слетал с губ девушки, срываясь в стоны. В крепких объятиях капитана она становилась бушующей рекой, что вот-вот превратиться в водопад.

Эмоции Бьянки диким всплеском ворвались в сознание. Веда вдруг поняла, что задыхается, лишь сладостные стоны вырывались из груди. Тело задрожало под натиском электрических импульсов.

Крик. Пустота.

Веда соскочила с кушетки, будто матрас вдруг обернулся раскаленными углями. Руки тряслись, по спине пробегали мурашки. Прерывисто дыша, она поплелась к рабочему столу и рухнула в кресло, словно подкошенная.

Из хэндкома выскользнуло меню. Отчет для господина Балатье получил новые подробности.

Глава 5. Побег от реальности

Фрегат «Пламя», координаты неизвестны

Лиса не знала наверняка, сколько провела на борту «Пламени». Умом она понимала, что после рейда работорговцев вряд ли прошло больше пяти дней, но заточение все равно походило на вечность. Дни слились в нечто серое, горькое и страшное. Где начиналось завтра и заканчивалось вчера – она давно перестала различать; куда ее везли – тоже оставалось загадкой. Скорее всего, корабль зайдет на посадку в порту ближайшей колониальной планеты, где служители Ордена отправят заключенных в казематы и проведут очередной допрос.

Последнего Лиса боялась. В допросной «Пламени» с ней уже говорил инквизитор Хиото: сначала любезно просил обратиться к лику Творца и признаться, а когда отказалась – избил. Врала она отвратно, но желание жить было столь сильным, что на допросе Лиса превращалась в искусную лицедейку. Стойко терпела унижения и боль, бормотала наспех выдуманную легенду и не признавала вины. Возможно, ей удалось обвести вокруг пальца Хиото, но удастся ли сделать тоже самое, когда за допрос примется кто-то из Магистрата? Если она сломается, если проиграет, то умрет.

Системы корабля монотонно гудели – тихий, едва уловимый гул, будто в обшивке кто-то спрятал улей с пчелами. В тесной камере не было ни матраса, ни хотя бы простыни. Вместо кушетки кусок вмонтированного в стену затертого пластика, на котором почти невозможно лежать, не отдавив себе бока. Кругом металлические холодные стены – грязные, с пятнами ржавчины вокруг шурупов.

В надежде заснуть, Лиса свернулась калачиком. Только минуте спокойствия было не суждено превратиться в нечто большее – приступ кашля заставил легкие сжаться. Лиса прикрыла рот рукой, кашляла и харкала, пока на глаза не навернулись слезы. Горло драло так, будто она проглотила горсть битого стекла. Щеки пылали, а лоб оказался горячим. Не мудрено простудиться: в камере чуть больше десяти градусов, а на ней лишь длинная белая рубаха из тонкого хлопка.

Лиса провела рукой по волосам, которые оказались жирными на ощупь. Некогда шелковистые медные локоны за время заключения превратились в грязные сосульки. Заплетя косу, она принялась растирать плечи, потом помассировала ступни. Теплее не стало. Чтобы согреться, нужно двигаться, ведь нельзя сутками лежать, словно мертвец в склепе.

Она соскочила на ноги. Цепь, что тянулась от кольца в стене к браслету на щиколотке, с грохотом ударилась об пол. Подняв подол рубашки, Лиса нагнулась к цепи, ухватили пальцами массивные звенья и дернула. Железная змея поддалась, теперь можно сделать несколько шагов.

Цепь монотонно звенела. Постепенно звон превратился в мелодию, напоминающую одну из тех песен, что в детстве ей напевала няня.

Лиса замерла и прислушалась – не показалось, это действительно песня. Та самая! Неужели за стеной кто-то есть? Она прильнула к перегородке, пытаясь разобрать слова. Приятный женский голос устало напевал:

В небе родном вспыхнуло пламя, Далекие звезды подарят закат. Мне мама шептала: Творец только знает, Когда нам с тобою расстаться велят…

Недослушав песни, Лиса затарабанила по стене:

– Эй! Вы меня слышите? Эй!

– Слышу, не ори, – изможденно протянула женщина.

– Простите. У меня из-за простуды ухо заложило. Как вас зовут?

– Никак. Твое имя мне тоже не интересно, – раздалось за стеной. – Даже если бы я и спросила, ты ведь все равно не скажешь.

– Хорошо, не хотите знакомиться – не надо. Вы случайно не знаете, куда нас везут?

Ответом был хриплый смех с нотками издевки.

– Куда? Трибунал, эшафот, аутодафе. Выбирай! Если не выберешь, то инквизиторы решат за тебя. Но ведь ты уже решила, верно? За себя решила и за всех нас решила, – женщина снова рассмеялась, писклявый хохот походил на лай гиены. – Только не делай вид, будто не понимаешь, лгунья. Из-за таких, как ты, за нами охотятся служители Ордена. Из-за тебя. Ты необычная, но ты им врешь. Скажи правду. Признайся. Нас освободят, подарят спасение… Зачем ты врешь, отступница? Зачем мучаешь?

Лиса отпрянула от стены, словно та вдруг оказалась увита колючей проволокой.

– Никакая я не отступница! Хватит нести чушь!

– Чушь… Не чушь… Правда или неправда… Кто знает? – бормотала незнакомка. – Никто не знает, где заканчивается глупость и начинается интуиция. А я знаю. Я все слышу.

Лиса разочарованно вздохнула. Единственной собеседницей оказалась сумасшедшая.

– Тогда ты должна знать, что сошла с ума.

Раздался душераздирающий стук – умалишенная тарабанила по стене и дико вопила:

– Ты! Это все из-за таких, как ты! Молчишь?! Я тебя не слышу, отступница. Я слышу, как цепь звенит, кашель твой противный слышу и как орешь на допросе слышу. А нутро твое не слышу! Кто ты?! Что ты?!

– Заткнись! – выкрикнула Лиса и вдруг закашлялась.

Как только приступ закончился, в камере повисла тишина, а через секунду за стеной снова затянули:

В небе родном вспыхнуло пламя, Далекие звезды…

Не обращая внимания на безумные напевы, Лиса села на гладкий пластик кушетки, поджав ноги. Откуда эта сумасшедшая знает, что она скрывает свое настоящее имя? Перебрав в памяти все, что выдала на допросах, Лиса решила, что женщина появилась здесь неспроста. Инквизитор Хиото ничего не добился и прислал свою ручную ведьму. Это слухачка. Эспиритуал-менталист, способная проникнуть в чужой разум и заставить говорить правду. Таких называют «правдолюбами».

Осознав, насколько ужасно положение, Лиса зябко повела плечами. Если слухачка успела проникнуть в ее сознание, то скоро все закончится. Узнав, кто она на самом деле и какими способностями обладает, Хиото никогда не даст ей свободы; сгноит в каком-нибудь Центре парапсихологии.

С другой стороны, выясни слухачка хоть толику правды, то не стала бы орать, а позвала бы охрану.

В памяти Лисы один за другим всплыли способы защиты от ментальных атак, самый действенный из них – побег от реальности.

Системы «Пламени» все так же гудели. За стеной слышались завывания о небесах и Творце. Лиса закрыла глаза. Медленно, словно входя в ледяную реку, она погружалась в воспоминания. Это далекое время казалось ненастоящим. Выдумкой, сказкой, сном…

* * *

…Теплая весенняя ночь опустилась на студгородок, что раскинулся близ побережья Алонского моря. Воздух сделался липким от аромата цветов, трав и соли. В сиреневом небе подмигивали звезды, будто подбадривая крохотных светлячков и цикад, которые с наступлением сумерек заполонили аллеи. Такие красивые ночи бывали только на Терра-Нова.

В общежитии Академии Психеи стояла тишина. После полуночи студентам запрещалось выходить из комнат – правило. Но не секрет, что на каждый запрет находился смельчаки, конечно, не тайна, что за нарушением всегда следовало наказание.

К правилам эспиритуалов приучали с детства. Это неизбежно. «Эспиритуал» – клеймо, способное дать будущее или уничтожить, возможно, и вовсе отобрать жизнь. Всех новорожденных в ОСП тестировали на пси-ген, и если дитя оказывалось носителем, то судьба была предопределена. В тело вшивали микрочип, с помощью которого Орден Святой инквизиции следил за каждым шагом, решая: кто достоин стать частью общества, а кто нет. Конечно, инквизиция не всемогуща, и для особо упертых избавиться от чипа не составляло труда. В любой колонии полно подпольных клиник, где за огромную плату паранормальным давали второй шанс; однако жить в бегах и страхе – слишком сложное испытание, которое не каждому под силу.

В судьбу Лиса не верила и правил не любила, но знала: от нее почти ничего не зависит. Она обладала даром, а значит, специальное обучение – долг, и Академия Психеи самое престижное место в ОСП для таких, как она. Выпускники получали работу в гильдии, СГБ или крупной корпорации, даже инквизиторы не брезговали их услугами. Лиса не сомневалась, что ей уготовлено светлое будущее.

Той далекой ночью было не до сна. Она ворочалась с боку на бок, снедаемая любопытством. Сегодня в академию привезли контейнер с древними артефактами, среди которых оказались книги. Не какие-то цифровые потоки данных, а настоящие: с шершавой бумагой, твердым и хрустящим переплетом.

В саду пели цикады, превратив заросли кустарника в театральный помост. В распахнутое окно украдкой скользнул теплый ветер, потревожив ловца снов. Лиса встала с постели и принялась одеваться, стараясь не разбудить Шарманову, мирно посапывающую на соседней койке. Створка шкафа предательски скрипнула.

– Василиса, ты чего? – сонно буркнула Евгения. – Хватит бродить. Ложись.

– Спи, – прошептала Лиса.

– Угу, поспишь тут. Дала Психея соседушку…

Евгения встала и потерла глаза. Короткие черные волосы торчали по сторонам, будто шипы. Пригладив непослушные пряди, на которые утром снова изведет галлон стайлера, подруга потянулась за шелковой накидкой. Набросила на плечи и недовольно буркнула:

– Что на этот раз? Опять свидание?

– Нет. Лучше!

– Не выдумывай. Если ректор узнает, тебе конец.

– Она ничего мне не сделает, – с уверенностью бросила Лиса, натягивая черные штаны.

– Василиса, ты должна рассказать, куда собралась. Мы ведь подруги. Ну-у-у… – Шарманова глянула так, что ни один инквизитор не смог бы отказать.

– Ладно. Но только никому ни слова, – Лиса села рядом и, отобрав край накидки, укутала плечи. – Сегодня в Психею привезли книги. Древние, очень древние. Наверное, года эдак пятисотого. Времен, когда парапсихология начала делать первые шаги в качестве науки и эспиритуалов перестали жечь на кострах.

От удивления Евгения приоткрыла рот, сон как рукой сняло.

– Быть не может! Уверена? Действительно книги? Или энергетические потоки тебе разум затуманили?

– Вот уже отступница неверующая, – хмыкнула Лиса. – Это точно книги. Я прочла переписку ректора.

– Ты что, рылась в ее файлах? Если госпожа де Воль узнает…

– Да не рылась я, – возразила Лиса, на щеках вспыхнул румянец. Сдерживать любопытство она никогда не умела. – На прошлой неделе я готовилась к докладу. Ректор разрешила посидеть в кабинете и воспользоваться ее материалами. Сообщение попалось на глаза случайно.

– Что за сообщение?

– От Марка Полянского. Понятия не имею, кто он такой, – пресекла Лиса вопрос. – Так вот, в сообщении был список удивительных вещей, и среди них книги. А сегодня ректор получила странный контейнер. На нем стояло имя этого Полянского, я видела. Потом она отменила лекции, закрылась у себя в кабинете и до вечера не выходила.

– Я с тобой, – Евгения мигом слетела с кровати и принялась одеваться.

Лиса заглянула в нутро шкафа и, поковырявшись среди коробок, достала маленький бокс со снаряжением. Покрутив в руках, пристегнула к поясу.

– Ничего себе! Откуда?! – удивилась подруга.

– Фрэнк подарил.

– Хм, – нахмурилась Шарманова. – Лучше бы он кольцо подарил или букет цветов. Или что там нормальные парни дарят?

Лиса сделала вид, будто не заметила колкости:

– Лезь в окно.

С обреченным вздохом Евгения поплелась к окну. Нарушать правил подруга не любила, а иногда вовсе выдумывала собственные, усложняя жизнь. Лиса собрала длинные медные локоны в пучок и накинула легкую куртку. Заскочила на подоконник и ловко скользнула вниз. Не первый раз она карабкалась по стенам и прыгала по балконам. Спуститься с четвертого этажа было все равно, что прогуляться по центральной аллее, но сейчас спуск дался тяжело. Приходилось останавливаться, подавать Евгении руку, придерживать и помогать балансировать на балюстрадах.

Оказавшись на земле, они пробрались к пестрящей фонарями аллее. Размашистые кроны клера усыпала зелень. Стояла весна, и нежно-голубые цветки источали тягучий, слащавый аромат.

– Пройдем через аллею к сектору «Зэт», – предложила Лиса. – Комендантский час не для выпускников. Так что…

– К нему идешь? – возмутилась Евгения, заслышав о секторе «Зэт». – С ума сошла? Фрэнк. Только о нем и говоришь. Совсем тебе голову заморочил.

– У нас все серьезно.

– Это не может быть серьезно. Разве не понимаешь? Лиса, ему двадцать, – не унималась подруга, голос зазвучал наставнически. Читать мораль – любимое занятие Шармановой, не считая зубрежки трактатов. – Скоро он окончит академию и… вуаля! Орден ему распределение в ОСН выдал. Ты хоть понимаешь, что это значит? Фрэнк пройдет спецподготовку и сделает блестящую карьеру, при его-то способностях. А тебе еще два года учиться. Думаешь, он станет ждать, пока ты дипломом радостно помашешь? Да он имя твое забудет, как только за порог шагнет!

Лиса не ответила. Душу кольнула обида, слова Евгении прошлись по чувствам, точно плеть по обнаженному телу. Только на правду вряд ли стоило обижаться.

Остаток пути шли молча. Настроение и азарт бесследно испарились.

За очередным поворотом показался сектор «Зэт» – закрытая часть студгородка. Двухметровая кованая ограда тянулась вдоль периметра. Свет фонарей играл бликами на изящных вензелях, цвета расплавленного олова. Ворота были закрыты. Заслышав грубые мужские голоса, Лиса дернула подругу за руку, потянув к парапету. Не хотелось попасться на глаза патрульным.

Евгения прошептала:

– Блин, патруль… Все, идем обратно в общежитие. Если попадемся, тогда все как обычно: штрафные баллы, отработка где-нибудь на кухне, или вообще отчислят. И не будет ни карьеры, ни денег. Станем отступницами и будем прятаться от Ордена до конца дней. Я не хочу проблем.

– Нельзя быть такой пессимисткой, – прошептала Лиса. – Используй свой дар. Сможешь приказать им уйти?

– Я не буду одурманивать охрану. Это уже слишком.

– И что? Может, мне воспользоваться способностями? – сощурилась Лиса, испытующе глядя на подругу.

Евгения подняла ворот куртки и поежилась.

– Ладно, – выдохнула она. – Только знай, что поступаешь некрасиво. У тебя запрет на использование способностей, а ты пытаешься давить на жалость и заставляешь меня помогать. Василиса, запомни: я делаю это только ради книг.

Коснувшись рукой идеально гладкого ствола клера, подруга прикрыла глаза. Лицо сделалось сосредоточенным, аккуратный лоб прорезала морщинка.

Патрульный включил фонарь на шлеме и потянулся в карман куртки за сигаретами.

– Погода портится, – нахмурился второй. – Может, ну его? Давай вернемся в караулку, чаю попьем.

Напарник кивнул, глядя в одну точку, и сунул пачку обратно в карман. Высокие силуэты развернулись, будто по команде, и чеканной походкой зашагали в темноту.

Площадь Будущего – пафосное название пятачка перед главным корпусом. Рядом с фонтаном на большом постаменте застыла Психея – нежное создание, выточенное из сапфира, найденного на Кавире. За спиной девушки мерцали крылья бабочки, в руке она держала хрустальное сердце, объятое синим пламенем. Созданный неизвестным скульптором образ окружали легенды. Студенты верили: если прикоснуться к сердцу и не обжечься, то желание обязательно исполнится, а в день экзаменов ритуал принесет удачу. В детстве Лиса часто трогала хрустальную глыбу, надеясь, что произойдет нечто особенное. Ни чуда, ни ожога. Мать сказала, что огонь ненастоящий – голограмма, а местная легенда – надежда для лентяев. В жизни всего нужно добиваться, а не надеяться на благосклонность судьбы.

Миновав площадь, девушки подошли к неприметной двери. «Служебный вход» – предупредила табличка. Лиса приложила к сканеру пропуск, который еще вечером стащила у ректора, и преграда послушно скользнула в сторону. Темень беспросветная. Евгения включила фонарик, белый луч выхватил разноцветную мозаику на стене.

Попасть в кабинет ректора оказалось несложно. Лиса воспользовалась пропуском, и глупый сканер принял ее за Рэйчел де Воль. Шмыгнув внутрь, она заблокировала дверь.

Посреди кабинета стоял стеклянный стол, а рядом неприметный серый ящик. Стальной бок контейнера блестел при свете фонаря, прося разгадать его тайну. Лиса включила тусклую настольную лампу. Евгения принялась читать надписи на крышке, но разобрала лишь имена: «Марк Полянский» и «Рэйчел де Воль».

– Похоже на аларский, – резюмировала она. – У тебя нет с собой портативного переводчика?

– Зачем усложнять? Давай просто откроем.

Замок глухо щелкнул, массивная крышка со скрипом поднялась. В контейнере, бережно завернутые в красный бархат, лежали удивительные, древние вещи.

– О, Психея! Это не возможно! – Евгения запрыгала, хлопая в ладоши. – Только посмотри! – она достала сверток с карточками. – Интересно, что это? С обратной стороны рисунки. Чаши нарисованы, целых шесть штук. Ой, смотри! Женщина в черном платье! Красивая, на твою маму похожа. А этот скелет с косой я знаю, так смерть раньше представляли. Для чего они? Нарисованы вручную… Плотные. Только плесенью воняют.

Евгения щебетала, не умолкая, а Василиса рассматривала артефакты. Взгляд приковал откинувшийся кусок ткани, под которым виднелся угол книги. Она достала сверток, осторожно сняла ткань. Внутри оказалась толстая, увесистая рукопись в грубой обложке из потертой кожи. Лиса открыла фолиант.

Подруга продолжала что-то рассказывать, доставая свертки из контейнера, но Лиса не слушала. Окружающий мир перестал существовать, голос Евгении поблек, краски слились воедино. Значение имела только книга и слова, что ее наполняли. Лиса не понимала языка, на котором та написана, но продолжала жадно поглощать строки. Страница. Другая. Она словно провалилась в книгу, стала ее частью, потеряла счет времени и связь с реальностью. Она сама не заметила, как из ладоней вырвалось пламя.

– Лиса! – испуганно выкрикнула Евгения и выронила статуэтку. Со звоном фарфоровая древность разлетелась на осколки.

Словно завороженная, Лиса стояла с горящей книгой в руках. Языки пламени бесновались, швыряя на пол обгоревшие страницы. Евгения подскочила и дернула ее за плечо. Обожглась и вскрикнула.

Крик вывел из оцепенения, Лиса бросила горящий фолиант. Занялась стоящая рядом банкетка, голограф оплавился.

– О, Психея, что я наделала?

Сработала система безопасности, вода хлынула стеной. Ледяные струи летели с потолка, беспощадно заливая древнюю рукопись, банкетку и стеклянный стол, а заодно и Лису с контейнером.

– Ты в порядке? – дрожащим голосом спросила Шарманова, подставляя обожженную ладонь под воду.

– Я… не знаю…

За дверью послышались торопливые шаги и резкие мужские голоса. Решительным басом выделялся господин Вирту – начальник службы безопасности академии.

– Взламывайте.

Раздалось характерное шипенье лазерного резака. Еще немного и дверь поддастся, их поймают и тогда избежать наказания не выйдет. Лиса замерла. Стояла, будто Психея на постаменте – такая же неживая. И сердца нет. Оно скользнуло к пяткам и сорвалось куда-то в темноту.

– Быстро в окно! – Евгения схватила оцепеневшую Лису за руку и потащила.

Едва Шарманова открыла створку, как за спиной послышался гневный возглас:

– Не смей!

Заслышав знакомый голос, Лиса побледнела.

В кабинет вошла ректор Рэйчел де Воль в сопровождении господина Вирту и охраны.

Сколько Лиса себя помнила, Рэйчел всегда была идеалом. Примером, недосягаемым эталоном. Парни тайно бросали влюбленные взгляды, а девушки красили волосы в смоляно-черный и малевали губы красной помадой, чтобы походить на ректора. Перенимали ее безупречные манеры, вырабатывали строгие нотки в голосе, копировали походку. Лиса же, напротив, пыталась подчеркнуть различия. Гордилась копной медных волос, не носила платьев и не боялась показаться невоспитанной, за что выслушивала лекции на тему: «Как подобает вести себя девушке».

И вот идеал стоит за спиной. Лекцией на этот раз не отделаться.

– Василиса де Воль! Как?! – выпалила Рэйчел. – Да как только ума хватило?! Всего могла ожидать, но не такой подлости! Как после этого тебя называть адепткой Психеи?! Ты не адепт. Ты – мое разочарование.

Лиса вздрогнула. Слова ранили, но куда хуже оказался взгляд: в зеленых глазах матери читался укор. Хотелось испариться, распасться на молекулы или выпрыгнуть в окно, лишь бы не видеть этого взгляда.

Евгения попыталась возразить:

– Госпожа де Воль, мы…

– Молчи! Я не с тобой разговариваю! – глаза Рэйчел сверкнули. – Василиса, как ты додумалась до такого?

– Мама, я только… Мы не хотели, – ком подступил к горлу.

– Глупые девчонки! – Рэйчел повернулась к охране: – Увести и запереть в комнате. Приставить сопровождающих. Выпустите, когда скажу.

Лиса поплелась к выходу. Мокрая одежда липла к телу, с волос стекали капли воды, что не так уж плохо – слез никто не заметит. Евгения шла рядом и шмыгала носом. Двое здоровенных охранников беспрекословно выполнили приказ ректора: отвели в общежитие и заперли в комнате.

Тогда Лиса не знала, что Рэйчел попросила господина Вирту умолчать о случившемся; не догадывалась, что одурманенный чувствами, он согласился и не выдаст этой тайны даже под угрозой смерти. Она не подозревала, что той же ночью ректор удалила все видеозаписи, стерла личные файлы, подделала документы. После чего подала заявление о бессрочном отпуске, сославшись на недомогание. Лисе было невдомек, что эта ночь изменит ее жизнь.

Не успел первый луч солнца проскользнуть сквозь занавески, как дверь комнаты открылась. Пришла Рэйчел не одна – двое амбалов из охраны стояли за спиной.

– Собирайся, – Рэйчел бросила дорожную сумку Лисе под ноги. – Возьми только необходимое, остальное купим на месте.

– Я никуда не поеду, – раздраженно фыркнула Лиса и подошла к окну. Шарманова делала вид, будто спит, накрывшись одеялом с головой.

– Евгения, выйди, – приказала Рэйчел.

Шарманова соскочила с кровати и пошаркала к двери, не поднимая глаз. Рэйчел скрестила руки на груди и принялась мерить шагами комнату. Каблуки звонко стучали по полу, длинное черное платье шелестело при каждом шаге. Наконец она остановилась.

– Василиса, мое терпение на исходе. Собирайся.

– Я же сказала, что никуда не поеду!

– Тогда увезу силой. Приступайте.

Лиса хотела закричать, но не успела. Охранник крепко схватил, зажав рот рукой, и сколько она ни пыталась вырваться – тщетно. В руках второго Лиса заметила медицинский пистолет и протяжно замычала, округлив глаза. Он дернул ее за руку, закатал рукав и приложил дуло к вене. Через несколько секунд тело обмякло, разум затуманился, и Лиса перестала сопротивляться.

В тот же день они покинули академию. Безымянный частный корабль уносил к звездам. Терра-Нова постепенно превращалась в маленький шар, затерявшийся во тьме космической дали. Лиса смотрела в иллюминатор и плакала. Рэйчел пыталась объяснить, что все ради ее же блага. Говорила, что ей нужно скрыться и научиться управлять способностями, ведь столь редкий дар – пирокинез – источник опасности. Если об этом узнают служители Ордена, то на нее объявят охоту и казнят. Не будет даже трибунала. Долг матери оберегать и защищать, но против инквизиции она бессильна.

Доводы Лису не тронули. Всю дорогу она рыдала и обвиняла мать во всех горестях. Рэйчел забрала друзей и любовь, лишила будущего. Позже Лиса пожалела о гадких словах, что подобно иглам вонзала в любящее сердце, но так об этом и не сказала.

Через неделю корабль зашел в док космической станции Ориваль. Казалось, во вселенной нет места хуже, а если есть, то оно существует в параллельной реальности. На фоне роскошных мегаполисов Терра-Нова станция была отголоском прошлого. Временем, когда люди думали, что невозможное действительно невозможно.

Спустя месяц Рэйчел вернулась в академию, оставив дочь на попечение семье Полянских. Три года Лиса провела на станции, продолжив обучение. Только лекции были другими. Вместо парапсихологии стрельба в симуляторе, а нудные трактаты сменили рукопашный бой и основы пилотирования.

Но теперь это далекое время обернулось пеплом.

Блуждать по лабиринтам памяти можно бесконечно, воспоминания – единственное сокровище, что стоит беречь. Но нельзя средь россыпи золотых монет не иметь ржавой. Нельзя насладиться бликами самоцветов, когда знаешь, что часть из них подделка. О своем возвращении на Терра-Нова Лиса старалась не вспоминать. Попросту вычеркнула из прошлого. Но ту злополучную ночь, что семь лет назад изменила жизнь, она не забудет, как бы ни старалась…

* * *

Корабль вздрогнул. Спросонья Лиса не сразу поняла, где находится, и теперь бестолково обводила взглядом камеру. Осознание случившегося приходило медленно, болезненно. Толчок повторился, окончательно вернув в реальность. Должно быть, фрегат попал в зону с осколками астероидов, которые безжалостно лупили обшивку «Пламени».

Лиса прислонилась спиной к холодной стене и закрыла глаза. Сталь все так же мелко дрожала, и эта дрожь передалась телу: прошла по коже, обдала льдом. На сердце плотнее прежнего затянулся узел из страха и отчаяния. Пугал инквизитор Хиото. Пугала собственная слабость. С горечью Лиса признала, что как только корабль зайдет на посадку и с ней встретится один из магистров – все кончится. Не будет больше нужды скрываться, лгать и терпеть боль. Ничего не будет. Какая-то мазохистская часть подсознания видела в этом смысл. Искупление. Очищение. Смерть.

Но другая ее часть отчаянно жаждала мести. Убийство матери и Евгении не должно сойти инквизиции с рук, а для этого нужно выжить.

Глава 6. Гори, ведьма, гори!

Фрегат «Пламя», система Нубиус-24bh, свободная космическая зона

«Стыковка завершена. Герметичность восстановлена» – рассыпались буквы на дисплее.

– Открыть шлюз, – приказал инквизитор Хиото, голос эхом прокатился по ангару.

Поправив ворот тренча, Хиото вытянулся по стойке смирно. К прибытию гостей приготовились основательно: в кают-компании накрыт стол, заставленный блюдами на которые извели остатки припасов; отчеты о последних операциях «Пламени» проверены с десяток раз, и даже чипы пленных успели обработать. Команда облачилась в новую униформу, специально прибереженную для подобного случая. Но главное – рыжая отступница, запертая в камере. Инквизитор Хиото уверился: благодаря девчонке он получит долгожданное повышение.

Система выровняла давление, и лишь тогда огромные створки внешнего шлюза открылись, обнажив длинный коридор стыковочного моста.

На борт «Пламени» ступил Его Преосвященство – магистр Ведилон.

Сгорбленный сухой старик неторопливо шагал по ангару, шурша огненно-красной мантией. Выцветшие глаза затянуло бельмами, отчего взгляд казался отсутствующим, холодным. Сопровождали служителя двое инквизиторов из личной свиты и вооруженные послушники. Дюжина, не меньше.

Хиото восторженно глядел то на магистра, то на его подручных. С видом сытых псов инквизиторы шли рядом с хозяином. Эти двое обладали властью куда большей, нежели капитан «Пламени», о чем Хиото сожалел. Не имел он привычки молить Творца о благах, но если просил, то лишь об одном – примкнуть к Магистрату и занять место подле Ведилона.

– Sanctae Inquisitionis illuminabit Deum lucis[6]. Приветствую на «Пламени», Ваше Преосвященство, – поклонился Хиото. – Инквизиторы: Поль, Токунов, мое почтение.

– Et erit Deus vobiscum[7], Хиото, – проскрипел Магистр.

– Желаете отдохнуть с дороги? Скромный ужин приготовлен специально для вас.

Ведилон пренебрежительно махнул рукой. Заговорил Поль:

– Его Преосвященство желает перейти к делам.

На второй уровень поднимались по лестнице. Послушники тянулись следом за магистром, ни на секунду не опуская автоматов и нейросептов, хотя Его Преосвященству ничего не угрожало. О мании преследования Ведилона давно расползлись слухи. Одни считали, что служитель больно стар для священных обязанностей, оттого и чудилось всякое: заговоры, покушения. Другие говорили, будто Магистр связан с некой тайной силой, которая нашептывала будущее, и с ее помощью Ведилон ловко избегал посягательств на свою бессмертную душу. Хиото пустых догадок не строил, а строго следовал Кодексу, предписывающему: Магистрат – длань Творца, вершащая Его волю.

Лишь у зала совещаний Ведилон отпустил охрану. Послушники скрылись в длинном коридоре, не проронив ни слова. Решив, что бойцы отправились в кают-компанию, Хиото едва слышно вздохнул – теперь от ужина точно не останется даже куска хлеба, а пополнить запасы удастся не раньше чем через трое суток, когда «Пламя» зайдет на дозаправку на станцию Дева в системе Гаарта. К лишениям команда была приучена, но на голодный желудок нести Свет становилось куда сложнее.

Хиото нажал кнопку на панели, и дверь бесшумно скользнула в стену. Завидев эмблему Ордена, магистр осенил себя крестным знаменем. На стене мерцала бабочка, объятая пламенем. Вся суть сокрыта в этом знаке. Бабочка – душа, жаждущая обрести прощение, а пламя инквизиции несло избавление, приближая отступников к Свету.

Ведилон занял место во главе стола, Поль с Токуновым встали за спиной. В родстве инквизиторы не состояли, однако были похожи, точно братья. Оба высокие и жилистые, с острыми скулами и светло-карими, почти желтыми глазами. Уроженцы Альфа-Голсон – понял Хиото.

Откинув капюшон, магистр неторопливо поправил рукава расшитой золотом мантии.

– Хиото, надеюсь, я не зря отвлекся от священных обязанностей. Рассказывайте, а потом уже решим: стоит ли дело участия длани Творца, или же мы тратим время впустую.

Хиото включил хэндком и вывел проекцию звездной карты региона.

– Мы выполняли задание, – начал он, стараясь, чтобы голос звучал мягко и в тоже время уверенно. – «Пламя» следовало по курсу, проложенному через систему Рамма-Гетса, в зоне ответственности Кавира. В этой точке, – Хиото ткнул пальцем рядом с красным карликом, – сканеры обнаружили незарегистрированную каравеллу. Повторное сканирование сопоставило сигнатуру двигателя с кораблем, проходящим по базе СГБ как работорговческое судно. Сотни преступлений, Ваше Преосвященство. «Пламя» не могло оставаться в стороне, и мы вступили в бой. Короткая схватка закончилась победой. Преступники задержаны, пленные освобождены. Но как выяснилось, среди жертв этих нелюдей оказались эспиритуалы, а это уже забота Ордена.

– Где они? – поинтересовался Поль.

– Заперты в камерах. Осмотрены и допрошены. Пятеро зарегистрированы в гильдии, работали на рудниках Кавира. Ничем непримечательны…

– Переходите к главному. Лишние разговоры не убавят хлопот, – оборвал магистр на полуслове. Сплел костлявые пальцы в замок и впился невидящим, мутным взглядом.

Хиото прочистил горло, щелкнул по хэндкому и вывел досье. С проекции смотрела зеленоглазая отступница с медными волосами.

– Шестая пленница – некая Евгения Шарманова. Незарегистрированна, в гильдии не состоит. Я провел два допроса, но она то молчит, то теряет сознание. Ее чип почти пуст, сколько раз его переписывали – сложно сказать.

– Кровь на пси-ген брали? – Поль пролистал досье. – Вот. Вижу. Пси-фактор ментальный, способность «вещие сны»… А это что за показатели? Не встречал такого. Взгляните, Ваше Преосвященство.

Магистр наклонился, жадно всматриваясь в проекцию белесыми глазами. От Хиото не ускользнуло, как Ведилон сжал кулаки, а на виске сквозь жидкие седые волосы проступила жила.

– Образец заберем, – отрезал магистр. – Пускай генетики Ордена тщательно проверят. Еще особенности?

– Да. Шарманова была адепткой Академии Психеи, но в базе данных о ней нет сведений. Только запись о зачислении, а потом девчонка словно испарилась.

– Хм, – Поль задумчиво поскреб подбородок. – Полагаете, она была свидетелем событий в академии? Возможно, состояла в заговоре и выведет на одну из ячеек Сопротивления?

– Я проверил информацию. В академии имя Евгении Шармановой знакомо. Она была подругой дочери заговорщицы – Рэйчел де Воль. Сначала исчезла де Воль младшая, а через несколько лет, в ночь раскрытия заговора, пропала Шарманова. Есть подозрения…

– Браво, Хиото! – улыбнулся магистр, сверкнув идеально ровными искусственными зубами. – У хорошего инквизитора всегда есть подозрения. Вы славно потрудились. Хочу лично провести допрос.

– Как будет угодно, – поклонился Хиото. – Распоряжусь, чтобы пленную немедленно привели в допросную.

* * *

Послушник Барталомео получил приказ капитана: пленную из шестой камеры привести в допросную.

В обязанности старшего смены подобные проводы не входили, на то есть дежурные, но с появлением на борту магистра инквизитор Хиото будто с цепи сорвался. То форма на ребятах не та – «Смените на новую!»; то грязь в недавно выдраенных отсеках находил: «До блеска вылизать!» Все приказывал и приказывал, а о том, что припасы заканчивались и команда несколько дней сухие протеиновые батончики на ужин жевала – о том капитан с подобным пылом не беспокоился.

Барталомео сплюнул, в сердцах помянув Хиото недобрым словом, и тут же огляделся по сторонам, в надежде, что рядом никого. Затер плевок подошвой ботинка, перекрестился и торопливо зашагал в отсек Е4.

У шлюза в отсек стояли двое с винтовками – дежурные. Черная форма послушников была идеально выглажена, стрелки на брюках острые, будто лезвие ножа, на груди сияла эмблема Ордена – бабочка в огне.

– Шестую ведем в допросную, – скомандовал Барталомео и открыл шлюз.

В длинном коридоре лампы горели через одну – замыкание двенадцатого модуля. К проблеме с питанием прибавилась поломка системы водоснабжения, и отсек превратился в сырой подвал с лужами. Климат-контроль активировать не спешили. Инквизитор Хиото полагал, что холод и сырость – лучшие помощники при допросе. Барталомео с инквизитором соглашался и против луж ничего не имел.

Пленница сидела в камере на огрызке пластика, поджав босые ноги. Из одежды на ней лишь длинная белая рубаха, успевшая посереть от грязи. Завидев надзирателей, девушка выпрямилась и горделиво подняла подбородок, но большие зеленые глаза глядели с испугом. Под правым растекся фиолетовый синяк.

– Paratus pro purificatione?[8] – спросил Барталомео, как того требовал Кодекс.

– Est innoxium non timere[9], – уверенно ответила девушка.

– Встать, – приказал он. – Его Преосвященство магистр Святой инквизиции будет проводить допрос.

Девчонка побледнела, попытки храбриться слетели, будто шелуха. На негнущихся ногах она поплелась к центру камеры. Дежурный послушник надел наручники на тонкие запястья, снял кандалы и швырнул цепь в угол. Пленная стояла неподвижно, только руки едва заметно дрожали. Перепуганная, замерзшая, во взгляде мольба. Шестая не походила на одну из спятивших отступниц, которых Барталомео видел за время службы на фрегате. Жалость кольнула ржавой иглой, и пришлось приложить не дюжие усилия, дабы не смотреть на нее. Не видеть глаз, полных слез.

Тусклых ламп едва хватало, чтобы осветить коридор. Барталомео шел первым, позади плелась пленная в сопровождении дежурных. Ботинки хлюпали по лужам, вентиляторы гудели, поглощая вонь и сырость. Из соседней камеры послышался стон. За ним вой. Потом крик.

– Нельзя! Нельзя! – вопила слухачка, прильнув к маленькому решетчатому окну, сквозь которое выпали седые спутанные космы. – Оставьте ее! Она принесет смерть! Всем нам!

– Гретта, заглохни! – гаркнул Барталомео и стукнул по двери кулаком. – Ты не сделала то, что должна была. Инквизитор Хиото недоволен. Снова на цепь тебя посадит.

Из-за двери послышались всхлипывания.

– Нельзя… Нельзя… – бормотала слухачка. – Нельзя…

Барталомео нахмурился, но больше ничего не сказал. Усмирять принявших Свет эспиритуалов в его обязанности не входило.

У шлюза пришлось остановиться – пленница закашлялась и встала как вкопанная.

– Пошла! – выкрикнул дежурный, ухватил девушку за локоть и потащил. Она попыталась вырваться, но получила пощечину. Вскрикнула и упала, закрыв голову руками.

– Поднимите ее, – скомандовал Барталомео.

Шестая встала сама. Из уголка рта стекала алая струйка. Барталомео смотрел на ее распухшие окровавленные губы, на горящие ненавистью глаза и понимал: что-то в ней изменилось. Что-то едва уловимое.

Мрачный коридор заволокло туманом; клубы сгущались, становились плотными, будто вата. В нос пополз едкий запах дыма, и Барталомео закашлялся. Должно быть, система окончательно отказала, где-то замкнуло. Только он собрался запросить диагностику отсека, как услышал сдавленный крик.

Вглядевшись в дымовую завесу, Барталомео не поверил собственным глазам. Послушник лежал на полу. Пленница сняла наручники и выхватила из кобуры покойника пистолет. Выстрелить она не успела. Второй дежурный выбил оружие из рук и ударил ее в живот. Хотел схватить, но отступница увернулась и скрылась в дыму.

– Взять живой! – выкрикнул Барталомео и потянулся к кобуре за пистолетом.

Средь вязкого дыма мелькала тонкая фигурка. Быстро. Слишком быстро. Она скользила, словно тень, обманывала и запутывала. В считанные секунды девчонка оказалась за спиной надзирателя. Послушник развернулся и замахнулся прикладом, но девушка увернулась и ногой выбила винтовку. Лязгнула сталь. Легкий поворот – и она снова за спиной послушника. Откуда у нее взялся пистолет – Барталомео не успел понять. Громыхнул выстрел. Тело в черной форме рухнуло на пол.

Барталомео попытался прицелиться, но перед глазами все та же белесая пелена. Рассудок будто помутился, в висках шумело. Они остались вдвоем.

Казалось, все происходило в замедленной киносъемке. Она стояла напротив: растрепанные медные локоны, заляпанная кровью рубаха и горящие глаза. Sanctus…[10] – мелькнуло в подсознании. Собрав остаток воли, Барталомео положил палец на спусковой крючок.

Выстрел прогремел среди луж и стали.

Барталомео упал, а призрак исчез в коридорах «Пламени».

* * *

Лиса неслась по коридору. Перед глазами мелькали клепки обшивки, хромированные перила и бесконечные двери. На каждой маркировка: «01Е», «02Е», «05D»… От обилия цифр голова шла кругом, казалось, фрегат сделан сплошь из дверей. Крылья – двери, каюты – двери, реактор – тоже двери. И какую дверь не открой, снова окажешься в тесной камере.

Сил не осталось. Она прильнула к стене, жадно хватая ртом спертый воздух. Легкие раздувались и свистели, будто порванный мех, в боку кололо. Мокрая от пота и чужой крови рубашка липла к телу. Нервным движением Лиса оторвала подол и швырнула в сторону.

Мысли путались. Трепыхались в голове, будто беспомощные мотыльки в паутине. Там, в отсеке, трое лежат на полу… Лиса глянула на перепачканную кровью ладонь и тут же отвела взгляд, гоня навязчивые образы. Не время размышлять о содеянном. На борту корабля магистр, а она воспользовалась способностями, чтобы задымить отсек, значит – почуяли. Жалкие две-три минуты – и сюда ворвутся вооруженные послушники.

Лиса осмотрелась: кругом проклятые двери, ведущие в неизвестность. Об устройстве фрегатов она не имела ни малейшего понятия. Маркировки ни о чем не говорили. Корабль огромен, заблудиться раз плюнуть. Должно быть, сам Хиото разгуливал по отсекам с навигатором.

Взгляд зацепился за вентиляционную решетку, приютившуюся под потолком из серых плит. Вспоминая лужи и испустившие дух лампы в отсеке для заключенных, Лиса решила, что часть систем неисправна, оборудование отключено, и стоит залезть в инженерную шахту, а оттуда… Куда-нибудь. Поняв, как абсурдна идея, она горько усмехнулась. Хуже не придумать.

Тоннель оказался извилистым и темным. Пыль щекотала ноздри и липла к одежде, оставляла на без того грязной рубашке серые полосы. Лиса ползла по шахте, стараясь двигаться как можно тише. Главное не чихнуть и не закашляться, иначе услышат.

Вскоре впереди показалось пятно света – еще одна решетка. Справа с завидной скоростью крутились большие лопасти вентилятора, где-то ритмично скрипели поршни фильтра. Лиса подползла к решетке и с опаской заглянула в щели. В четырех метрах внизу раскинулся грузовой отсек. Огромные деревянные ящики выстроились бесконечными параллелями. Подле стен навалено техники, в середине зала скучал погрузчик, растопырив механические руки. Послушники деловито прохаживались среди контейнеров, а рабочие таскали железные боксы. Лиса насчитала десять человек, остальных попросту не видно.

Сквозь шипение поршней и гул вентилятора донеслось:

– Вот этот, с брезентом, во второй сектор тяните. Да что ты делаешь, идиот!

Ящик вывалился из рук рабочего, крышка отлетела, на пол высыпались пухлые белые пакеты. Мужчина принялся торопливо собирать содержимое, а послушники зычно заржали.

– Не, ну ты глянь! Не всех кретинов бездна поглотила! Кто-нибудь, возьмите погрузчик, а то до Второго Пришествия не управимся. Кто тогда эспов в Ад отправлять будет?

Лиса дернула решетку. Дождавшись пока затарахтит погрузчик, она протиснулась в проем и спрыгнула.

Ступни прошило болью. Лиса подвернула ногу и упала, задев пирамиду из пластиковых коробок. Хлипкая конструкция с грохотом полетела вниз. Кто-то из послушников выпалил: «Diabolus!» и, тяжелые шаги раздались неподалеку. Единственное, что Лиса успела – заползти в стоящий рядом пустой ящик. Прикрыла деревянную створку и замерла.

– Зайди слева. А я тут посмотрю, – голос послушника показался механическим.

Они шныряли между контейнеров, словно ищейки. Осматривали разбросанные коробки, будто знали, что ищут. Отодвигали брезент, переставляли боксы, стучали винтовками по пустым ячейкам.

Лиса сидела в тесном ящике и молила Психею о спасении. Сквозь узкую щелочку, между неровно сбитых досок, она видела лишь маленькую полоску света. Весь мир сжался до размеров этой белой линии.

Свет исчез, его заменила черная ткань форменной куртки. Перед глазами замельтешила бабочка в огне. Послушник мялся возле ящика, но открывать не спешил. Лиса зажмурилась, в горле запершило – кашель рвался наружу. Зажав рот руками, она боролась с приступом. Щеки побагровели, глаза слезились от напряжения. Стоит издать хоть звук, как ее найдут, вытащат из укрытия и отволокут обратно в камеру. А там Хиото позаботится, чтобы до трибунала она не дожила.

Послушник стукнул прикладом по крышке ящика. Оглушительный грохот прошил каждую клетку тела испугом. Лиса приготовилась к худшему, но, к счастью, служитель медленно повернулся и открыл соседний ящик.

– Все чисто! – пробасил он. – Трудяги сложить нормально тару не в состоянии. Ребята, вам кривые руки в преисподней выписали?

– Ага, вместе с твоей головой! – отозвался рабочий.

Послышался смех, а за ним стук подошв по стальному полу. Мир снова превратился в светлую полоску. Сосчитав до ста, Лиса осторожно открыла крышку и шмыгнула к двери.

Инженерный отсек походил на адскую сауну. Клокотали системы, гремели охладители, прогоняя атрон по трубам. Конденсат капал с потолка, собираясь в лужи. Жара стояла неимоверная. Лиса взмокла. По лбу потек пот, рубашка грязной тряпкой прилипла к груди.

Пройдя по коридору, она уперлась в массивную дверь. Сенсорную панель заменяла большая красная кнопка. Вдавив ту в паз, Лиса дождалась, пока преграда медленно потянется в сторону, и проскочила внутрь.

Увиденное поразило. Прежде Лиса никогда не видела реактора таких размеров. Огромный конус тянулся на два уровня вверх, заливая отсек голубым свечением. Внутри бились энергетические разряды, желая вырваться наружу. Будто щупальца молний они мелькали вспышками и снова угасали, подчиняя темную материю. Вокруг неугомонной силы крутились гигантские кольца. Это сердце «Пламени». Преобразователь.

Лиса вдруг поняла, что она здесь чужая. Ощущение невыносимого одиночества и какой-то дико неприятной отстраненности заставило тело дрожать. Куда бы она ни шла – везде была чужачкой. Никем. Тенью без имени и будущего.

Зная, что шанс выжить ничтожен, Лиса все же спустилась по ступеням к реактору. Это не самоубийство, а правосудие. На борту магистр Ведилон, на чьей совести гибель Рэйчел и Евгении, смерть сотен невинных эспиритуалов. Ведьмы горят на кострах и попадают в ад. А куда попадают сгоревшие инквизиторы?

Голубое свечение преобразователя сменилось фиолетовым. Лиса прикрыла глаза и печально улыбнулась, по щеке скатилась непрошеная слеза. В памяти возникли лиловые облака Терра-Нова. Она будто снова оказалась в саду академии; видела, как раскаленный диск солнца утонул на горизонте, скользнув лучами по равнине. В листве зашумел теплый весенний дождь, пахнуло озоном. Его шум доносился из прошлого, успокаивал уставший разум. Где-то в кустарнике запели цикады, и Рэйчел снова отругала за содранные колени. Это было так давно… Это было дома.

Из рук вырвались огненные сферы. Взметнулись столбом; заплясали по стальным лестницам; набросились на обшивку. Красной рекой пламя потекло к кольцам преобразователя, пожирая все на своем пути. А Лиса стояла, прикрыв глаза. Стояла и слушала шум дождя.

* * *

По спине инквизитора Хиото пробежала дрожь, сердцебиение замедлилось. Это чувство ни с чем не спутать. Из всех доступных человеку ощущений только illuminatio, оно же «озарение», расширяло сознание. Инквизиторами не становились, ими рождались. Особый дар: чувствовать темную энергию, улавливать всплески, видеть людей, что ею пользуются. Это превращало служителей Ордена в идеальное оружие.

Хиото мысленно понесся туда, где образовалась энергетическая брешь. Он увидел фрегат, но увидел его не глазами. Будто встроенный в мозг сканер вел сознание сквозь стены и переборки, тащил по лестницам и переходам. Он различил светящиеся «щупальца» и устремился к сиреневому комку «бреши». Что-то произошло. Что-то, чего он пока не мог понять.

Поль, Токунов и магистр тоже почувствовали это и теперь замерли, всматриваясь в пустоту.

Хиото бегло глянул на часы – Барталомео как раз должен был привести девчонку в допросную, но доклада до сих пор нет.

– Старший послушник Барталомео, – вышел Хиото на связь, – доложите о перемещении группы. Барталомео, как слышите?

В эфире мертвая тишина, прерываемая щелчками побочных каналов.

– Что случилось? – насторожился Поль, желтые глаза горели, высматривая потоки.

Хиото запросил данные с камер видеонаблюдения на хэндкоме. Компьютер выдал злополучное: «Диагностика систем наблюдения. Готовность 73 %». Хватило пары секунд наблюдений, дабы понять: Его Преосвященство желает лично посетить отсек «Е».

Хиото спешно вел служителей на нижний уровень. Шаги поглотила тишина, лишь мантия Ведилона шуршала по полу. Послушники из свиты магистра бесследно исчезли, и Хиото подумалось, что вовсе их не было, а были только две угрюмые тени без прошлого – Поль и Токунов. Он шел по мрачному коридору к шлюзу Е4 и молил Творца, чтобы энергетический всплеск оказался случайностью. Но случайности не случайны – в этом Хиото убеждался чаще, чем «Oblivion»[11] читал.

Створки шлюза скользнули в стены.

Инквизиторы остановились.

Почти у входа лежал Барталомео. Хиото не признал бы подчиненного, не будь на плече шеврона. Лица не разглядеть – сплошное месиво. Пуля разворотила скулу, нос повис над ухом красным ошметком. Еще один кровавый сгусток лежал рядом с ботинком Токунова. Поодаль багровые пятна и тела… Мертвы! Все мертвы!

– Requiestcant in pace. Amen[12], – перекрестился Токунов.

– Неужели это дело рук одной девчонки? – прошептал Хиото осипшим голосом.

– Никогда не поверю, что девка с ментальным пси-фактором способна на такое в одиночку. Скорее всего, у нее были сообщники, – бесстрастно обронил Токунов, перешагивая труп.

Хиото сжал кулаки.

– Готов поклясться, что нет! Я за своих людей ручаюсь, никто бы не осмелился предать! Она все время сидела в камере, никто из посторонних не входил. – Хиото включил хэндком: – Всем группам: обыскать корабль. Беглая отступница. Предположительно вооружена.

Ведилон устремил замутненный бельмами взгляд куда-то в сторону, словно увидел нечто за пределами фрегата, там, в космосе.

– Она пойдет к спасательным капсулам, – сказал магистр. – Я чувствую тебя, Евгения Шарманова… или кто ты на самом деле? Я чувствую тебя, слышишь?

– Капсулы бесполезны без кода, – протараторил Хиото. – Только я могу их активировать. Уверен, мои люди вот-вот ее схватят.

– Гордыня, инквизитор, – прицокнул языком Ведилон. – Ваши люди плохо справляются. Как бы то ни было, эта Евгения Шарманова… Не думаю, что в Академии Психеи учат подобному, – он ткнул скрюченным пальцем на труп.

Хиото стоял, будто парализованный, желая провалиться на месте. И сколь судорожно ни пытался подобрать аргументы, дабы смягчить магистра, таковых не нашлось.

От окончательного позора спас мощный выброс темной энергии. Горячая волна ударила Хиото в грудь, норовя разорвать изнутри; вспышка ослепила и в тот же миг очистила сознание. Поль бросил осматривать тело послушника и стал принюхиваться к лишь ему ведомому запаху. Токунов насторожился и принял стойку, словно гончая, готовая ринуться в погоню. Только Его Преосвященство оставался спокоен.

– Мощный выброс, – прохрипел Ведилон. – В двух местах одновременно. Внизу и в другой части корабля, – он кивнул на левое крыло Е4. – Что у вас там, Хиото?

– Эвакуационный отсек, – не своим голосом ответил он. – В двух местах… Но она здесь одна!

Едва Хиото договорил, как стены содрогнулись. Тусклые лампы судорожно замигали и потухли. Корабль тряхнуло, да так, что невозможно на ногах удержаться. Хиото не успел схватиться за поручень и упал на что-то мягкое и липкое. В темноте он не смог разобрать, что это было. А когда вспыхнули аварийные светодиоды, он обнаружил, что его бросило прямо на мертвого послушника, и ладонь уперлась в рану на груди.

Из динамиков загрохотал механический голос:

– Внимание! Тревога! Внимание! Повторяю: тревога!

Хиото ухватился за поручень и поднялся. Пол под ногами дрожал, но теперь тряска не была неожиданностью. На хэндкоме замигал вызов – центр управления:

– Капитан, в инженерном пожар. Поврежден реактор, – доложил первый пилот. – Там все оплавилось, инженеры не могут прорваться. Выпустили кислород, но поздно. Горит в колбах. Система запросила эвакуацию.

– Эвакуацию подтверждаю, – обреченно выдохнул Хиото и отключил связь.

Токунов и Поль встали рядом с магистром, на лицах не было даже тени страха. Спокойны, будто отпуск проводили на горящих фрегатах. Зависть и восхищение – вот что испытал Хиото. Он и сам смерти не боялся, но на корабле еще девяносто два человека… Именно беспокойство о команде поднимало страх из глубин души.

Механический голос системы бил по ушам:

– Внимание! Эвакуация! Команде: немедленно покинуть корабль. Внимание! Спасательные капсулы и челноки активированы!

Фрегат накренился на левый борт. Двери камер автоматически открылись, и пленные ринулись в коридор. Тринадцать заключенных, как ополоумевшие, бежали к выходу из отсека. Их лица перекосил не то ужас, не то злоба – Хиото так и не разобрал низменных эмоций. Он выхватил из кобуры пистолет. Тем временем инквизиторы заслонили собою магистра и тоже схватились за оружие.

Разъяренные отступники неслись навстречу, и Хиото не видел в них людей – это серая масса в грязных рубашках, готовая разорвать служителей голыми руками.

Открыли огонь.

Выстрелы громыхали, сливаясь с гулом сирены. Визжали женщины, кричали мужчины – все они обречены на смерть в узком коридоре. Один из заключенных вырвал винтовку из окоченевших рук послушника, но прежде чем успел снять с предохранителя, получил две пули в грудь. Грязная рубаха окрасилась в красный.

Корабль содрогнулся, словно подножие извергающегося вулкана. Освещение погасло. Теперь тьму прорезали вспышки пламегасителей. С трудом Хиото понимал, где притаилась опасность, и лишь милостью Творца избежал пули. Нащупав на поясе световую шашку, он выдернул клапан и швырнул светящийся диск на пол. Красный свет залил коридор.

Четверо уцелевших отступников заметались в коридоре, как застигнутые врасплох тараканы. Хиото выстрелил. Отступник упал, а на обшивке остался багрово-черный подтек.

Токунов заслонил собой Магистра и кровожадно улыбнулся, прицеливаясь. Поль бросился вперед. Выбил винтовку у того, что слева, и ударил прикладом. Стрелять не стал. Молотил кулаками, прижав к стене. Все кончилось в считанные секунды.

Рядом послышался надрывный стон. Хиото обернулся – в шаге от него лежала слухачка Гретта. Красное пятно расползлось на белой ткани в области живота. Худосочными руками слухачка тянулась к его ногам и преданно заглядывала в глаза. Пересохшие губы ведьмы скривились в болезненной улыбке, обронив:

– Я предупреждала… Они не послушали… Она – иная. Помоги, хозяин… Прекрати голоса…

Хиото шагнул назад и прицелился. На плечо легла тяжелая рука в черной перчатке.

– Оставь. Творец милостив и подарит ей избавление. Нужно уходить, – сказал Поль, и Хиото подчинился.

Едва он убрал пистолет в кобуру, как обшивка задрожала. Посыпались шурупы, будто неведомая сила вытянула их магнитом. Корабль тряхнуло и повело на левый борт. Поль успел ухватиться за поручень, а Хиото швырнуло в стену. Он больно ударился плечом и, пока поднимался, увидел, как раненая Гретта прыгнула на спину Поля.

Сложно представить, откуда у старухи взялись силы, но она вцепилась, будто дикая кошка, и ударила инквизитора ножом. Поль захрипел. Хотел скинуть слухачку, но не мог ухватить. С остервенением Гретта наносила удары. Била ножом и визжала. Истошно. Безумно. Хиото подскочил и схватил ее за седые космы. Нож выпал из костлявых ладоней ведьмы. Он сомкнул руки на шее слухачки и прижал ее к стене. Ноги Гретты оторвались от пола, дергаясь в дикой пляске. Хиото почувствовал, как под пальцами пульсирует вена, и сжал сильнее. Конвульсии прекратились. Преданный взгляд Гретты потух.

Поль сидел на полу, исступленно уставившись в потолок. Тренч на нем был разорван, из дыр сочилась кровь. Рядом лежал черный клинок. Гретта сняла нож с пояса Поля и чуть не прикончила его собственным же оружием. Раненый инквизитор растерянно хватал ртом воздух. Токунов приподнял его и кивнул Хиото, чтобы помог.

Шли быстро. Как удалось выскочить из отсека, Хиото не успел сообразить. Показались двери ангара. Языки пламени рвались сквозь внутреннюю обшивку, дышать стало тяжело – едкий дым, смердящий пластиком, забивался в легкие. Токунов остановился, чтобы удобнее приподнять Поля.

– Сколько на корабле спасательных капсул и челноков, Хиото? – спросил он, перекрикивая сигнал тревоги.

– Пятнадцать капсул и три челнока. Остальные непригодны, ждали ремонта. Всем не выбраться, – с горечью в голосе ответил Хиото.

– Экипаж знает?

– Знает…

В некогда просторном ангаре не протолкнуться. Люди в панике метались средь огня и стали, тарабаня в закрытые створки шлюза. Крики, ругань и стоны доносились со всех сторон. Раненые лежали на полу и молили о помощи, а обезумевшие от страха люди пробегали мимо. Гнев завладел душой Хиото. Никто не обратился к Свету в миг ужаса, не проявил милосердия или хотя бы дисциплины. Они не команда, а отдельные личности, пожираемые гордыней. Немногим удалось сохранить человечность – результат крепкой веры. Души этих людей будут спасены, а грешники сгорят в Аду. Они уже горят…

– Infernum[13], – прошептал Хиото. Если сегодня он умрет, то попадет в Ад, который так и выглядит. Инквизиторы грешны от рождения, и место служителей рядом с замученными ими душами. Не будет спасения, не будет прощения. Будет лишь огонь и вечная мука. «Пламя» – его личное инферно.

– Расступитесь! Его Преосвященство магистр идет! – выкрикнул Токунов, но народ и не думал отходить.

– Разойтись! Приказ капитана корабля! – крикнул Хиото, но и это не подействовало. Тогда он достал пистолет и выстрелил в воздух.

Стрельба отрезвила серую массу. Хиото открыл код-замок, но не успели они сделать и шагу, как толпа хлынула в проем. Толкали, давили и пинали. Кто-то ударил Токунова по лицу, и Хиото едва удержал раненого Поля.

Где-то за пределами видимости затрещали автоматные очереди и паника прекратилась. Люди ринулись обратно.

Первым в эвакуационный отсек вошел Его Преосвященство, следом затащили Поля. Лишь теперь Хиото понял, кто стрелял. «Исчезнувшие» бойцы Ведилона оцепили отсек, не позволяя даже на дюйм приблизиться к челнокам или капсулам. Будто верные псы, они все это время ждали хозяина, и никто не поддался соблазну убраться с горящего фрегата. Никто.

– Ваше Преосвященство, сюда! – позвал послушник к челноку.

– Учитесь, Хиото, – простонал повисший на руках соратников Поль. – Такими должны быть служители Ордена. Их вера сильна, они сделают все, что потребуется.

– А как же остальные? – растерянно глянул Хиото на столпившихся в отсеке людей. – Капсул на всех не хватит. Что делать с остальными?

– На все воля Творца, господа, – бросил Токунов и потащил Поля к челноку. – Идемте, Хиото. Или вы решили принять смерть вместе с командой?

Двигатель челнока загудел, из турбин вырвались синие хвосты. Токунов взялся за штурвал, а Хиото присматривал за раненым. Его Преосвященство пристегнул ремни и бесстрастно уставился в узкий иллюминатор.

Загрохотал массивный внешний шлюз, готовясь открыть спасительные створки, но Хиото подумалось, что инферно просто так его не отпустит.

Он не ошибся. Мощный взрыв вспорол фрегат, как нож разрезает лист фольги. Скрежет металла лезвием впился в уши. Лопнула обшивка нижнего уровня, и часть отсека унесло куда-то во тьму. Края огромной дыры полыхали. Огненные языки бесновались, слетая в бездну, а когда остатки кислорода поглотил вакуум, исчезли и они.

Разгерметизация.

Зашумело. Тьма раскрыла клыкастую пасть и принялась пожирать жизнь. В гигантскую дыру затянуло неактивные капсулы, снесло людей. Предметы и покойники быстро исчезали в глотке небесного левиафана.

– Пристегнитесь! – выкрикнул Токунов.

Двигатель взвыл, и челнок рванул прочь из пекла. Хиото читал молитву, стараясь не смотреть в иллюминатор, но глаза сами выхватывали из черноты то, что осталось от «Пламени». Он шептал святые слова, но ощущал, как слабнет связь со Светом. Хиото испытал чувство закономерное, чувство дозволенное – ненависть – и мысль о возмездии намертво пустила корни в сознании. Он не хотел примириться с собой и принять случившееся. Вместо этого инквизитор дал клятву: найти погубившую фрегат ведьму и сжечь ее в костре своей ненависти.

* * *

Клокоча двигателем, маленький челнок несся в неизвестность. Тесный кокпит с затертым креслом казался Лисе самым безопасным местом во вселенной, но даже здесь поджидали неприятности.

Кое-что о шаттлах и челноках она знала и могла принять управление, обойдясь без автопилота. Вот только инквизиторский челнок оказался старьем. Консоль напоминала музейный экспонат, превратив путешествие в экзамен по истории летательных аппаратов. Лиса попыталась задать координаты – не вышло. Попробовала определить траекторию полета – тщетно. Либо кто-то основательно покопался внутри, чтобы отключить «лишнее», либо о челноке совсем не заботились, и управление вышло из строя.

Поняв, что бороться с упрямой техникой бесполезно, Лиса обреченно откинулась в кресле. Чувство безысходности сдавило грудь. Успокаивало одно: развалюха сядет на ближайшей обитаемой планете или спутнике, этот нехитрый алгоритм заложен в любой спасательной технике. Защитное поле стабильно, система жизнеобеспечения активна, а на дисплее в окне «топливо» зеленая шкала мигала у отметки «максимум».

– Ну и ладно, – выдохнула Лиса, отгоняя мрачные мысли. Слышать собственный голос вперемешку с гулом двигателя было странно и в то же время приятно. Ей вдруг показалось, что все наладится. – Где-нибудь да окажусь. Найду ближайший космопорт, раздобуду немного денег и отправлюсь на Ориваль, – мечтательно протянула она.

Ориваль… Это не просто слово, это – надежда. Но сколько еще ждать? Лиса понятия не имела, в какой из звездных систем находится. На долгие перелеты челнок не рассчитан, воды и провизии нет. Обитаемый мир может появиться за стеклом иллюминатора через час или через год… И тогда на поверхность далекой планеты сядет челнок со «спасенным» трупом. Лису передернуло от мысли, что ее высохшее, разложившееся до костей тело будет скитаться в космосе целую вечность. Ледяным комком страх заворочался внутри, даже руки занемели.

Не сразу Лиса поняла, что причина холодной дрожи вовсе не в страхе. Лишь когда замерз кончик носа, а изо рта пошел пар – она глянула на панель.

Система климат-контроля отказала. Ползунок температурной шкалы застыл в районе ноля. Невидящим взглядом Лиса смотрела на дисплей, не веря, что это конец. В короткой оборванной рубахе долго не протянуть, а простуда легко может превратиться в пневмонию. Хотелось то ли плакать, то ли смеяться, то ли пулю в лоб себе пустить.

Выйдя из оцепенения, Лиса осмотрелась. За кокпитом обнаружился отсек, где стояло шесть кресел. У стены столько же стальных шкафчиков для снаряжения. Лиса застыла возле ближайшего, не решаясь открыть. А если там пусто? Конечно, она могла бы воспользоваться способностями, чтобы согреться… и умереть. Разум не выдержит нагрузки, все силы она растратила на поджог в инженерном отсеке. Сдерживать пламя, в надежде, что удастся успеть к капсулам, оказалось сложно. А попытайся она сейчас уловить поток – превратится в одержимую.

Замерзшими, негнущимися пальцами Лиса открыла створку шкафа. Пусто. Хотелось кричать.

Она потянула следующую дверцу – внутри оказалось семь пустых ячеек, а на последней полке лежал вакуумный пакет со снаряжением. С трудом разодрав пупырчатый полиэтилен, она вытряхнула содержимое.

Серая рабочая форма показалась не такой уж отвратительной, а паёк с аптечкой и вовсе подарком. Лиса скинула окровавленную рубаху и надела широкую кофту. Мягкая, теплая ткань прильнула к телу. Штаны оказались велики, она натянула их почти под грудь, а в куртку можно было трижды завернуться. Длинные рукава несуразно болтались, ботинки хлюпали, но Лисе казалось, что во всем ОСП не сыскать наряда лучше.

Стало теплее, но зубы по-прежнему стучали, отбивая невнятную дробь. Обычно в спинки кресел встраивают боксы для хранения скафандров, и попадись ей такой, это стало бы спасением. Лиса проверила первое кресло, второе, третье… Ничего. Вспомнив все ругательства, что знала, она подошла к последнему и рванула на себя крышку спинки.

Внутри оказался вожделенный скафандр. Плотная белая ткань с синими полосами – значит, для высадки на планете с тяжелым климатом. Великоват… Огромен! Да какая к черту разница. Лиса быстро влезла внутрь, надела шлем и вызвала меню. На стекле шлема замелькала строка приветствия, которую тут же сменила инструкция. Обучающий курс Лиса пропустила; щелкала пальцем по кнопкам на встроенном в перчатку пульте, пока не нашла управление температурой.

Тепло разошлось по телу блаженной волной, и лишь сейчас Лиса поняла, как сильно устала. Усевшись поудобнее в кресле, она забылась крепким сном.

Глава 7. Паранойя

Корвет «Зевс», свободная космическая зона

Ветер вздымал клубы красной пыли. Смесь из песка и частиц магнетита бесновалась, затмив солнце, и Рэйн ничего не видел сквозь плотную завесу. Постепенно облако рассеялось, оставив лишь пустынный пейзаж. Засуха изъела трещинами землю, красный песок лежал барханами подле колючего кустарника.

Она стояла там. Золотые локоны растрепал ветер, белое платье разлеталось при каждом дуновении. Она стояла и молчала, обратив взор голубых глаз к небу.

Рэйн хотел кинуться навстречу, предупредить об опасности, но не мог пошевелиться. Громыхнуло. Кирпично-багровое небо зашлось молниями, посыпались первые тяжелые капли дождя. Они падали на белое платье и расползались кровавыми пятнами, красными струйками текли по ее лицу, раскрасили золотые кудри. Голубые глаза смотрели на Рэйна с тоской, губы прошептали: «Цена… Ты давно уплатил. Отпусти…» Обрушился ливень, и светлый образ утонул в кровавой реке Кавира.

Рэйн вздрогнул и открыл глаза. Одинокая лампа горела над столом, рядом мигала проекция карты космической зоны Кавира в системе Рамма-Гетса. Рука затекла, шею ломило – он уснул, скорчившись на диване, в своей каюте. Муторный сон. Каждую ночь одно и то же, только детали менялись. Иногда он видел Лару плывущей в лодке по кровавой реке, иногда видел, как разносит взрывом долину, где она прогуливалась, любуясь коричневыми облаками. Но она всегда молчала, а сегодня… Рэйн потянулся в карман тренча за сигаретами и тут же отдернул руку, будто его током ударило. Он не курит. Бросил семь лет назад.

Сбитый с толку собственной рассеянностью и тягой к никотину, Рэйн поплелся к умывальнику. Надо работать, а в голове каша из воспоминаний и угрызений совести.

Накануне он хорошенько погонял бойцов на учениях. Команда показала недурные результаты, но всегда есть к чему стремиться. Впереди первое задание. Из уст майора Кавило все звучало сказочно: забрать груз и данные со станции георазведки на луне Кавира Тегон, после чего доставить на базу корпорации «Объект-18» в системе Тау-Рис. Слишком просто. Даже если откинуть проблемы с пиратами и триадами, которые облюбовали космическую зону Кавира; если не оглядываться на частые стычки между ВКС и повстанцами, которые никак не желали убраться из системы Рамма-Гетса – слишком просто.

Отстучав на хэндкоме сообщение Максу с просьбой зайти, Рэйн взял в руки проекцию Кавира. Красная планета медленно вращалась на ладони, аномалия электрическими разрядами пробегала по поверхности, задевая спутники на орбите. Рэйн не был на Кавире шесть лет; если бы не «Экзо матрикс», он бы на сотню парсеков не приблизился к адской планете.

Через пару минут в двери глухо постучали. С неизменно довольной улыбкой Макс Фрей ввалился в каюту, огляделся и присвистнул.

– Недурно ты здесь устроился.

Устроился действительно недурно. Каюта с двумя комнатами напоминала номер в добротном отеле. В гостиной стоял синий диван с парой кресел и рабочим столом, у стены растянулась барная стойка. Кровать такая же, как на «Дивайн», только двуспальная. Привыкший к тесным казармам, жестким казенным кушеткам и пиратским каютам-трехметровкам, Рэйн считал навороты лишними. С радостью убрал бы половину, оставив компьютер и бар с диваном.

– В «Экзо матрикс» любят произвести впечатление, – пожал он плечами. – Виски будешь?

– Еще бы. У меня в каюте бара нет, – усмехнулся Макс и плюхнулся на диван.

Обивка просела под весом здоровяка, синие подушки съехали. Рэйн и сам был громилой, но рядом с Фреем выглядел дохляком. Макс на голову выше, и в плечах куда шире – не говоря о перекаченных мышцах, превращающих его в скалу. В бытность курсантами их часто перебрасывали с одной тренировочной базы на другую, и как только подворачивалась возможность, они с удовольствием осматривали окрестности. Привычка бродить по незнакомым городам превратилась в некий ритуал, прогулки нередко заканчивались походом в бар, а где есть алкоголь и курсанты – там обязательно будет драка. Местные сорвиголовы считали святым долгом разбить нос кому-нибудь из «черных погон», но, завидев Макса, быстро теряли запал. При такой охране Рэйна обходили стороной, но если дело все же пахло керосином, то охрана требовалась Фрею. Поджарый Рэйн превосходил товарища в скорости и выносливости и легко ломал противникам челюсти, пока неповоротливый Макс собирал синяки. Хорошее было время. Волшебное.

Достав из шкафчика бутылку и стаканы, Рэйн поставил это добро на стол. Лед звякнул о стекло, забулькала янтарная жидкость.

– Ого. «Дарель Кол», – оценил Макс.

– Балатье подарил по случаю назначения. Подарок приправил пафосной речью навроде: стать частью корпорации – честь, не упади мордой в грязь, и дальше по тексту.

– Скользкий тип, – хмыкнул Фрей и наполовину осушил стакан.

– Эй, полегче. Через три часа будем в зоне Кавира. Ты мне нужен. Желательно вменяемым.

Фрей отмахнулся, мол, да ну тебя, и допил виски. После чего постучал механическим пальцем по стакану, намекая на повтор. Новехонький протез, заменивший ему правую руку, выглядел внушительно. Идеальная работа. Титановый сплав столь прочен, что можно стены кулаком ломать, а встроенный в предплечье огнестрел превратился в любимое оружие Макса, чем тот не забывал похвастать при случае.

– Расслабься, Аллерт, я меру знаю, – прищурился Макс и тут же сменил тему: – Кстати, заметил, что Бьянка ночует в твоей каюте…

– Не вижу в этом криминала. Вообще-то я почти год был мертв, а у покойников секса нет.

– Год?! – изумился Фрей. – Сочувствую. А глядя на Бьянку – завидую.

– Да ладно тебе. На самом деле я не о женщинах поговорить позвал.

– Догадался. Что случилось? Коленки перед первым заданием трясутся?

– Можно и так сказать. Файлы просмотрел?

Макс деланно нахмурился:

– Обижаешь. Знаешь, я проблем с заданием вообще не вижу. Проще некуда: высадились, забрали груз и отвезли куда надо. Эдакие грузчики-перевозчики. Служба курьерской доставки «Зевс».

– Слишком просто.

– Думаешь, нас проверяют? – смекнул Фрей.

– Ожидать можно чего угодно. Возможно, это действительно банальное задание, а может статься, что проверка. Тоже банальная. Но кое-что не дает мне покоя. Балатье рассказал об одном случае… – Рэйн замялся, раздумывая, стоит ли говорить об этом сейчас. – Макс, информация секретная и предназначена только для твоих ушей. Ясно?

Фрей кивнул:

– Аллерт, я – могила. Ты же знаешь.

– Знаю, но напомнить обязан. Так вот, мы должны доставить груз в систему Тау-Рис, на одну из исследовательских баз корпорации. А чуть больше месяца назад в той же системе нашли дрейфующий краер «Хоуп», нафаршированный трупами. Причина смерти экипажа – загадка. Балатье передал записи бортового журнала, надеясь, что я смогу найти то, что проморгали специалисты корпорации.

– И ты нашел.

– В том то и дело, что ни хрена не нашел. «Хоуп» вышел из преобразовательного прыжка и постепенно сбрасывал скорость, пока в ноль не скатились. Тянуло их к ближайшему газовому гиганту, гравитация штука такая, а вот маневровые двигатели они не успели включить. Значит, к тому моменту были мертвы. На все про все двенадцать минут. Макс, кто-то убил сто восемьдесят человек за двенадцать минут. При этом «Хоуп» не стыковался ни с одним кораблем, обстрелу тоже не подвергался.

– Может, стреляли из импульсной установки?

– Нет. Тела разодраны, будто их в блендере перемололи, там все кровищей залило.

– Взрывчатка?

– Мимо.

– Какой-то вирус? Ну, типа как в «Последнем дне Астрона»? – щелкнул пальцами Фрей.

Рэйн усмехнулся.

– Ты еще киношных зомби вспомни. А если серьезно, то вирус или какой-то новый, неизвестный тип оружия не исключаю. Только собранные с корабля образцы доказывают обратное, людей что-то разорвало на куски, и это что-то было на борту «Хоуп».

Заслышав выводы, Макс посерьезнел.

– Рэйн, а что с кораблем стало?

– Уничтожен. В корпорации сработали четко: проверили внутрянку, собрали образцы и упаковали пару тел в капсулы, чтобы исследовать. Потом дали залп по «Хоуп». И все. Пыль. Шлак.

Ухватив стальными пальцами бутылку за квадратное горлышко, Макс налил виски: сначала Рэйну полстакана, потом себе. Не сказав ни слова, махом осушил стакан, выдохнул и в упор посмотрел на Рэйна.

– Аллерт, думаешь, нас ждет такая же срань, когда с грузом в систему Тау-Рис сунемся?

Рэйн ничего не ответил. Блуждал взглядом по каюте, дожидаясь, пока Фрей сам выводы сделает. К удивлению, понял Макс иное:

– Чушь собачья, – заявил он. – Будь все так дерьмово, майор Кавило предупредил бы. И задание было бы другим. А тебя опять паранойя накрывает. Рэйн, тебя год в госпитале мариновали, а психоз ни хрена не вылечили! Хочешь, я сам пойду? Возьму ребят, погрузим ящики и на «Зевс» притянем.

– Готов поспорить, что это задание без стрельбы и крови не обойдется.

– На литр? – воспрял Макс.

– На два. Элитного.

– По рукам!

Рэйн с удовольствием пожал металлически холодную ладонь Макса, а тот расплылся в довольной ухмылке, должно быть, элитный виски на вкус пробовал. Глядя на сослуживца и давнего товарища, Рэйн ощущал, как в груди ноет гадкая червоточина. Макс ни капли не изменился. А так ли это? Может, он давно не тот, кем был прежде? Какова вероятность, что он сам вернулся с того света тем, кем был?

– Макс, а как тебя в «Экзо матрикс» завербовали?

– Особо нечего рассказывать. После того случая на Кавире, в Разломе… – от Макса не ускользнуло, как изменилось лицо Рэйна, и он умолк, поняв, что зря упомянул Разлом-13 и Кавир. – Дружище, наверное, не надо о том вспоминать. Не вини себя. Ты не знал, не мог знать.

Рэйн покачал головой.

– Знал. Я понял это сразу после входа в атмосферу Кавира, но промолчал, потому что не был уверен и боялся сойти за предателя. «Сомнение – слабость защитника» – говорили они. Но нет. Слабость – это слепая вера, бездумные действия и страхи. Вот настоящая слабость. Не болею этим, уже нет. Не надо меня оправдывать, Макс, это лишнее. Корпорация подарила второй шанс, и я чертовски благодарен. Знаешь, перед казнью я был готов на все ради второй попытки… Мог бы – душу продал.

– Ты ее все-таки продал, – с грустью в голосе обронил Фрей. – Мы все продали души «Экзо матрикс», кто-то с большей охотой, а кто-то с меньшей, но итог одинаков: команда «Зевса» – мертвяки, а контрактами шелестит этот мутный тип Балатье. Лично я против ничего не имею, как и ребята. Аллерт, раз зашел откровенный разговор, ответь на один вопрос: пуля во лбу полковника Викро твоя?

Рэйн картинно прицелился, держа в руках невидимую винтовку, и нажал на несуществующий спуск.

– Почему так долго? – спросил Макс. – Целый год этот ублюдок землю топтал. Приказ закопать наших в Разломе-13 он побыстрее отдал.

– Трудно было подобраться. Пришлось дать ему время обо всем забыть, а как только этот гад потерял бдительность, восторжествовала справедливость. Нелегкое было время, но пока я пиратствовал, старался наших из виду не упускать. Знаю, что тебе медаль «За отвагу» дали и статус ветерана присвоили.

– Да пусть они в задницу себе эту медаль засунут! – в сердцах выпалил Фрей. – Что я получил?! Искалеченную жизнь да минимальное пособие? Такова цена? Так я расплатился?! Они даже на протез не раскошелились! Залатали наспех и пня из госпиталя дали. Хочешь – живи, хочешь – подыхай. Жалею, что не пошел тогда за тобой. Надо было вместе мотаться по галактике и доставлять неприятности чертовым ублюдкам. Даже будучи калекой, я мог быть полезен. Из меня отличный пират бы вышел. Мог бы заниматься оружием и корабельными установками. В конце концов, я весьма сносный пилот. Черт подери! Да если бы я там был, тебя бы не казнили!

– Макс, по ту сторону закона нет ничего хорошего, поверь. Там я нашел то же, что и в ВКС: предательство и смерть. А ты бы получил приговор вместе со мной.

– Вообще-то, нет разницы между службой и пиратством, те же убийства, только не санкционированные. Да и хрен с ним, – махнул рукой Фрей. – Пока ты охотой за головами занимался и вершил справедливость, мне совсем тоскливо стало, и понеслось… Алкоголь, наркотики.

– Сдался?

– Сдался… – горестно выдохнул Макс. – Никому ненужный калека. Труп ходячий. Только Мария меня терпела, вернее жалела. А жалость принимать – себя презирать. Я трусливо сбежал от реальности, сбежал от женщины, которую любил.

В серых глазах Фрея печаль мелькала редко, но сейчас воспоминания превратились в вязкую тоску, поглотившую огонь во взгляде. Широкие плечи здоровяка опустились под весом непосильной ноши из пережитых неудач и слабостей. Рэйн эту тяжесть прекрасно знал. Боль можно ловко припрятать, но сложно держаться, когда собственноручно ковыряешь в ране ножом.

Заметив, что пауза подзатянулась, Макс продолжил:

– Потом начались проблемы с «подаренными» в госпитале органами. Понадобилась трансплантация, а денег хрен да ни хрена. Жалкое пособие я спускал на то, чтобы поскорее сдохнуть. Тут появился Кавило и сделал предложение, от которого я не смог отказаться. Я подписал кое-какие бумаги, прошел инструктаж. Потом операцию сделали, несколько, – Макс пошевелил механической рукой. – Только посмотри на этот шедевр! Сидит, как родная!

– Это все? – спросил Рэйн, пристально глядя на товарища. – Никаких дополнительных условий? Никаких просьб?

– Стоп. Паранойя тебе окончательно мозги сварила и ты думаешь, что я здесь для того, чтобы шпионить? – сообразил Фрей, и Рэйн почувствовал себя неуютно. Собирался немного расспросить о жизни, деликатно подвести к главному, а вышло как обычно – похабщина.

– Нет. Ничего такого, – поспешил исправиться он. – На «Зевсе» ты единственный, кому я доверяю. Если говорить о слежке, то шпионит за нами девчонка эсп, Веда Райли. Поэтому прошу: поосторожнее с ней, а то вьешься вокруг, как павиан с гормональной бурей.

– Стучит майору?

– Бери выше.

– На Балатье работает? – вскинул брови Макс.

– Ага. Мог бы попросить не болтать при ней лишнего, но она в мозгах ковыряется, так что…

– Хочешь от нее избавиться?

Рэйн промолчал.

– Не спеши, – попросил Макс. – Подумай хорошенько. В конце концов, она не настолько опасна.

– Нет, Макс. Веда Райли – бомба замедленного действия, и когда рванет, то заденет прежде всего меня и тебя. Но ничего из ряда вон пока предпринимать не собираюсь. От босса нет тайн, пусть шпионят на здоровье. А вот предательства не потерплю. Война научила одному: предателю – пуля в лоб.

* * *

– Капитан, мы в одной тысячной астроединицы от Тегона, – доложил Арчи.

В своем деле он оказался настоящим асом, да что душой кривить, он – бог.

Сперва Рэйн скептически поглядывал на то, как чернокожий парень собирался выполнять сложные маневры. Только летную окончил, ни черта не соображает, руки из задницы растут, реакция никакая – думал он и сам себя одергивал. С каждой секундой полета становилось ясно: Арчи обладал тем редким даром, который в ВКС называли «душой стрижа». Единственный минус – дисциплина хромала, и Рэйн всячески пытался вколотить в неразвращенный амбициями ум новые правила.

Нововведения Арчи воспринимал слишком буквально. В первый же день выкинул все пестрые шмотки в утилизатор, оставив в шкафу только форму, состриг афрозавитки и удалил из плейлиста всю попсу. К радости Рэйна, теперь на капмостике басила «Гравитация». Конечно, не этого ожидал, но для начала сойдет.

– Арчи, через двадцать минут гаси преобразователь, к Тегону подойдем на тихом ходу, в режиме маскировки.

– Принял, – бойко ответил пилот.

Рэйн вернулся к маркировке точек перехода. Стоя на капмостике, он ощущал, как возвращается к жизни. Перед глазами растянулась проекция звездной карты с зеленой сеткой координат, слева пестрила ее близняшка с планетами и спутниками системы Рамма-Гетса, над головой два громадных дисплея демонстрировали космос во всей красе. Камеры «Зевса» передавали изображение в реальном времени. Глядя на то, как чернота заходилась фиолетовыми кляксами или светящиеся белые линии вспарывали бесконечное полотно, Рэйн мог определить интенсивность работы преобразователя. Не обязательно следить за цифрами на панели, чтобы понять тайны темной материи. Знание просто выныривало на поверхность, как кит всплывает из океанских глубин, чтобы провентилировать легкие, и порой Рэйну казалось, что он никогда этому не учился, а всегда знал, как это работает. Родился с подобным умением, вшитым в ДНК.

Идиллию рабочей обстановки нарушил томный голос Зевс:

– Капитан Аллерт, разрешите доложить?

От неожиданности Рэйн вздрогнул, к внезапным появлениям ИскИна до сих пор не привык. В подобные моменты ощущал себя идиотом и все чаще задумывался о визуализации для Зевс.

– Докладывай.

– На пути следования обнаружено три корабля. Все попадают в радиус действия первичного импульса, их чекпоинты могут совпадать с нашей точкой назначения.

– Что за посудины?

– Грузовая каравелла гильдии, легкий краер и корабль, тип которого сложно определить. Предположительно эсминец. Сканеры не распознали сигнатуру, сигнал блокируется.

– Дай картинку.

Вспыхнули проекции кораблей. Каравелла неслась на второй космической, сомнений не было: обогнет Тегон и пойдет к Кавиру; краер вовсе не интересовал – ржавая лоханка, чего не скажешь о загадочном пятне, которое ИскИн приняла за эсминец.

Рэйн выдернул корабль из системы, мерцающая проекция с нечеткими контурами уместилась на ладони. Он увеличил изображение, покрутил так и эдак. Зевс права, очертаниями корабль-невидимка схож с эсминцем, только габариты меньше, но на корвет тоже не тянет. Чем вооружены? Куда движутся и к чему скрытность? На Кавире никто не прячется, тут все просто: у кого пушка больше – тот и прав.

– Зевс, сделай расчет предполагаемых маневров и траектории. Только эсминец, остальные не интересны.

Не прошло и минуты, как перед глазами замелькали цифры, замысловатыми узорами выстроились разноцветные линии маршрутов. Из сотен вариантов трудно выбрать верный, но задача упростилась: эсминец уверенно подходил к Тегону, метил в квадрант геостанции. Либо это дежурный корабль ВКС, коих в зоне Кавира пруд пруди, либо триады. А может, незваные гости с нехорошими намерениями, на своем нехорошем эсминце. Ублюдки, которые за двенадцать минут способны зверски убить сто восемьдесят человек, не сделав ни единого выстрела.

Рэйн шумно выдохнул. Ситуация нравилась все меньше, а близость Кавира скручивала нервы стальным жгутом, который вот-вот лопнет и окончательно выбьет из равновесия. Явной угрозы нет, Фрей во многом прав: паранойя обострилась и он видит то, чего не существует, а признаться в этом наотрез отказывается, ссылаясь на интуицию. Однако интуиция никогда не подводила.

– Арчи, – окликнул Рэйн пилота, – меняем маршрут. Посадки не будет. Зависнешь в этой точке.

– На темной стороне Тегона? Но это слишком далеко от точки высадки. Капитан, а не проще ли…

– Не обсуждается, – отрезал Рэйн. – Зевс, следи за эсминцем. Если только дернется в твою сторону – дашь отпор. Будь готова по приказу отправиться к геостанции. В мое отсутствие принимаешь командование.

– Так точно, – промурлыкала старпом.

Рэйн влетел в каюту. В отличие от кубриков команды, занявших жилой отсек на втором уровне, его «конура» всего в десяти метрах от центра управления. Расхожее выражение: «Капитан ночует на капмостике» в корпорации истолковали по-своему.

В подсвеченной диодами нише была спрятана экипировка с оружием. На автоматической стойке черная матовая броня – новехонькая: ни царапин, ни дыр от пуль. Будучи пиратом, Рэйн тягал невесть что, а теперь перед ним шедевральная смесь силы и практичности, в которой улавливалась некая поэтичность.

Броня надевалась поверх стандартного камуфляжа или атмосферного, устойчивого к перепадам температур и давления. Соединения подвижные, все пластины изготовлены из облегченного сплава хроатона, нанокерамики и пластика, необходимость таскать на себе лишние килограммы отпадала. Еще один плюс – щиты запитаны на генератор размером с пачку сигарет, это не «два кирпича» пехоты ВКС. Функция квантового камуфляжа и вовсе впечатляла. На флоте боевые скафандры с системой «Невидимка 2.0» были редкостью, такую экипировку таскала элита, спецподразделения; простым смертным доставался в лучшем случае «Хамелеон», который делал бойца невидимым, только если прижаться к объекту и обойтись без резких движений, а лучше вовсе не дышать.

Рэйн встал на круглую платформу и прислонился спиной к стойке. Жесткий стержень экзоскелета коснулся позвоночника, механические щупальца с лязгом побежали по телу, облачая в черную защиту. Наплечники, наручи и поножи. Под ребрами сжало – застежки нагрудника затянулись. Последний штрих – синхронизация хэндкома с броней. Проверив герметичность соединений и убедившись, что автоматика справилась с экипировкой не хуже него самого, Рэйн взял со стойки штурмовую винтовку. Рассовал по слотам разгрузки запасные магазины и привычный набор гранат: светошумовые ТС-18 и осколочные ТС-01 с настройкой радиуса действия.

Бойцы выстроились в ангаре. Десять человек, для которых совместная работа в новинку. Дрейк служил в разведке, он всегда был одиночкой, и все же в симуляторе показал отличный результат, вписавшись в команду. Но как оперативник отыграет «в поле»?

Для Инквизитора и Фрея подобное не было проблемой, как и для наемников, которых взрастила корпорация в лучших традициях убийц. За них Рэйн не переживал, другое дело – женщины. Бьянка из кожи вон лезла, доказывая, что ничем не хуже мужчин, и у нее недурно получалось. Бой она вела напористо и агрессивно, даже слишком, что порой напрягало. А о Веде Рэйн ничего не мог сказать. Действовала девчонка сугубо по учебнику, должно быть, в СБГ по-другому не умеют, а переучивать он желанием не горел. Балатье как-то обмолвился: «В „Экзо матрикс“ нет места слабости», и подобное утверждение без зазрений совести можно применить к шпионке.

Пройдя вдоль шеренги, Рэйн окинул пристальным взглядом каждого из бойцов. Закованы в броню, в руках гермошлемы, за спинами винтовки и дробовики. Лица серьезные, но он все же уловил осторожность во взглядах. Не сработались, не притерлись. Симулятор одно, а доверие и надежное плечо соратника нужно заслужить. Не важно, представится сегодня случай пострелять, или же они будут полдня ящики в шаттл грузить – общее дело, так или иначе, превратит их в единый организм.

– Группа в полной готовности, – доложил Макс.

– Вольно. Мы на подлете к Тегону, пора грузиться в шаттл. Фрей, за штурвал.

* * *

В десантном отсеке шаттла рев турбин мешался с голосами. Это успокаивало, и Рэйн в очередной раз усомнился в собственных подозрениях. Собрал группу, вооружились до зубов, броню нацепили, а придется ящики тягать. Интересно, как после такого убойного задания он будет выглядеть в глазах команды? Скорее всего, сочтут за психа, будут шептаться и за спиной называть параноиком. Плевать. Главное – чтобы приказы выполняли.

До входа «Молнии» в атмосферу Тегона не меньше одиннадцати минут, а после будет тряска с плевой перегрузкой в 1,1 g и самая «мягкая» посадка, на которую только способен Фрей. Пилотировал Макс отменно, порой даже осторожничал, но сажал грубо, будто топор в колоду вгонял.

Рэйн лениво скользил взглядом по отсеку. Бойцы коротали время в неспешных разговорах. Бьянка сидела рядом с Дрейком и рассказывала о старинных мечах. Шлем лежал у нее на коленях, длинные волосы собраны в тугой пучок, алые губы то и дело расплывались в улыбке. Рэйн нет-нет да поглядывал на девушку, и тогда она перехватывала его взгляд и горячо прожигала в ответ. Подмигнув чертовке, он отвернулся к Инквизитору в надеже перекинуться парой фраз, но из Веласкиса собеседник никудышный. Служитель сидел, прикрыв глаза, и шептал тарабарщину на латыни.

Один из наемников травил байки и сам же над ними смеялся. Второй слушал вполуха и ковырялся в хэндкоме. Все именно так, как должно быть. Только Веда не вписывалась в общую картину.

Девушка вжалась в кресло, буквально слившись со спинкой. В неровном свете люминесцентов лицо казалось излишне бледным, из тонкой косы выбились белокурые пряди, лишив прическу аккуратности. С обеих сторон пустые сиденья – желающих подсесть к эспу не нашлось. Рэйну вдруг подумалось, что прямо сейчас она копошится в его мыслях, тянет из мозга информацию, будто коктейль через трубочку.

Веда подняла взгляд, и тут он все понял. Сотни раз видел подобное в глазах солдат. Это растерянность, которая вот-вот перерастет в страх, а там и до паники недалеко.

– Что такое, Веда, нервничаешь?

– Никак нет, капитан, – ответила девушка. В голосе звучала фальшивая бравада, а пальцы нервно теребили ремень безопасности.

– Опа-па… Неужто это твой первый раз? – удивился Рэйн, помня, что в досье значилось иное.

– Нет. Я участвовала в подобных операциях. В СГБ очень разноплановая работа.

Врет. Дальше симулятора явно не ходила. Задача с устранением шпионки упростилась, все решится само собой: Веда Райли долго не протянет. Не на первом задании, так на втором она погибнет. Виной тому станет неопытность, страх перед противником и школярская прилежность, от которой в бою нет никакого толка. Возможно, Балатье пришлет на ее место кого-то еще, а может, не станет, убедившись наконец, что с выбором капитана не ошибся.

Шаттл затрясло, гравитация чужого мира вдавила в кресло. Когда вошли в атмосферу, тряска прекратилась, в кабине снова послышался мерный гул турбин. «Молния» плавно скользила над скалистой поверхностью Тегона. Через иллюминаторы ни черта не видно, лишь сумрак и пыль. Рэйн надеялся, что приборы не подведут, и Фрей не протянет шаттл брюхом по каменюкам.

– Капитан, сканер что-то габаритное возле станции приметил, – крикнул Макс из кокпита.

Рэйн отстегнул ремни и, хватаясь за поручни, прошагал в кабину.

– Глянь, что за хрень? – ткнул Фрей на монитор.

Приборы показали геостанцию и окрестности: вытянутый бункер, скалистый ландшафт. Только рядом нечто огромное, темное пятно с нечеткими контурами. Приглядевшись к размытому изображению, Рэйн усмехнулся:

– Макс, это не хрень. Это эсминец, который Зевс определила. Как тебе теория?

– Вот так сюрприз… Связаться с геостанцией?

– Нет, садись так. Порадуем неожиданным визитом.

Из брюха «Молнии» со скрежетом выскользнули опоры и впились в землю, подняв мутное облако пыли. Рампа опустилась, в отсек ворвался ветер, принеся холод и грязь. Рэйн кивнул бойцам, чтобы построились. Быстро проверили снаряжение, уровень кислорода и герметичность, после чего нырнули в полумрак.

Спутник Кавира встретил не гостеприимно. Атмосферные слои Тегона малой плотности, отсюда смещение газов и вечные бури, равняющие землю с небом. «Молния» осталась далеко позади, коричневый туман спрятал шаттл от любопытных беспилотников, снующих над поверхностью. Рэйн шел во главе группы, ориентируясь по карте на визоре шлема, замыкал строй Дрейк. Двигались куда медленнее, чем хотелось, ветер сбивал с ног, окутывая непроницаемым саваном пыли.

Рэйн успел пожалеть о решении сменить точку высадки. Клятые восемьсот метров показались бесконечной трассой, обогнувшей газовый гигант. Он шел как можно быстрее. Видимость нулевая. Программа сканировала поверхность, выводя изображение на визоры, но картинку рисовала дрянную. Датчики путали огромные валуны со скоплениями пыли, и приходилось с осторожностью делать каждый шаг. Походило на скверный симулятор, Рэйн бывал в таком однажды – кустарная штуковина, выдающая вместо виртуальной реальности цветной сон шизофреника.

Подаваемый системой кислород пах паленым пластиком и мокрым железом. Такой специфический запах – бич любой новой экипировки, которая еще не пропиталась запахом собственного тела, потом и адреналином.

Наконец показался вход в комплекс станции. Бункер прятался в кирпично-рыжей скале, там же был огромный шлюз для техники и ворота поменьше. Справа крутились сетки радаров, мигал красной лампой маяк. Рядом, скрипя болтами, стонала под порывами ветра вышка. Звука Рэйн не слышал, слишком разряжена атмосфера, но хорошо представлял, как должно скрежетать.

Он ввел код, полученный от майора, и громадные стальные двери раздвинулись.

Внутри спокойно: ни ветра, ни пыли. Широкий коридор с толстыми перегородками отделял хрупкие человеческие тела от неприветливой поверхности Тегона. По бетонным стенам тянулись гофрированные трубы, где-то гудел вентилятор. Над головой белыми полосами висели огромные лампы. Половина погасла, остальные то и дело мигали, готовясь испустить дух.

– А где геологи? – спросил Дрейк, осматриваясь по сторонам. – На удивление пусто. Даже в пропускной зоне никого.

– Сейчас выясним, – Рэйн попытался вывести на визор карту станции, но увидел лишь помехи и неутешительное: «нет сигнала». – Кажется, у меня визор накрылся. Дрейк, глянь на своем.

Невидимое стекло ожило, отбрасывая блики интерактивного меню на острые скулы оперативника. По взгляду Рэйн понял, что дело не в девайсе.

– Это не системный сбой, сигнал блокируют, – подтвердил Дрейк.

– Придется попробовать по-другому. Веда, используй способности и разузнай, что к чему. Только в обморок опять не грохнись.

Кто-то из бойцов сдавленно хихикнул, Рэйн не понял, кто именно. Инквизитор юмора не оценил, подошел к девушке и взял за руку:

– Benedicat te Deus, Веда.

Верит ли она в Творца, Рэйн не знал, но благословение придало ей уверенности. Девушка достала из бокса на поясе капсулу с псионом, зарядила в медпистолет. Хорошенько встряхнув свое «оружие», стянула перчатку и сделала укол. При тусклом освещении, в черной броне, она напоминала миниатюрную статуэтку, позабытую на одной из полочек музея. Девушка стояла неподвижно, по лицу то и дело пробегали судороги, будто она испытывала нестерпимую боль. Остальные молчали, стараясь не мешать; смотрели с неприкрытым любопытством с примесью брезгливости.

Неожиданно Веда вздрогнула и шумно выдохнула.

– Нужно идти. Скорее! – встревоженно сказала она. – Здесь человек, он ранен. Я чувствую людей. Чувствую страх и боль, но не могу прочесть ни одной мысли. Кто-то или что-то блокирует энергетические потоки.

– Такое возможно? – заинтересовался Рэйн.

– Технически да. Есть специальные устройства, но не думаю, что на геостанции установлены такие технологии. Слишком дорогая вещь. Уверена, что это эспиритуал, и очень сильный. Однажды я встречала такого человека.

– Блокировать потоки довольно редкий дар, – засомневался Инквизитор. – Такую энергетику я бы уловил сразу, но кроме тебя никого из эспиритуалов не чую.

Рэйн решил не строить догадок:

– Колдовские штучки не сработали, значит, пойдем и проверим воочию. За этой дверью зал с развилкой, там разделимся. Фрей, Бьянка, вы с бойцами направо, мы – по левому крылу.

– Принято, – Макс махнул группе, и черные фигуры скрылись в сумраке.

Путешествие по узким коридорам и кабинетам-коробкам оказалось не из веселых. Осмотрели десятки пустых комнатушек, но не нашли ни одной зацепки. Время ускользало, а с ним испарялся шанс выполнить задание. Рэйн было решил, что блуждать в темном нутре станции придется бесконечно, пока из очередного кабинета не раздался возглас Дрейка:

– Сюда! Здесь раненый!

Рэйн кинулся на голос. Когда он толкнул серую пластиковую дверь, то обнаружил в кабинете оперативника и Веду с Инквизитором. Они столпились подле раненого.

Пожилой мужчина в зеленой униформе распластался на полу. Его морщинистое лицо сделалось серым. Раненый сдавленно кряхтел, но сказать ничего не мог, из уголка рта алой пеной бежала слюна. Рэйн кивнул Дрейку, чтобы следил за входом, а сам присел рядом. Геолог непонимающе вытаращился и снова застонал, прижимая руку к животу. Из-под пальцев сочилась кровь, расползаясь темной кляксой по ткани комбинезона. Рэйн взял его за руку, чтобы отнять от раны и осмотреть, но геолог и не думал позволять. Тогда Рэйн дернул. Мужчина вскрикнул от боли и закусил губу. Рана огнестрельная.

– Кто-нибудь, вколите обезболивающее и стимуляторы. Мне надо, чтобы он заговорил.

– Я сделаю, – вызвался Инквизитор.

Рэйн было решил, что Веласкис молитвами дыру в брюхе латать станет, благо, до этого не дошло. Инквизитор поковырялся в портативной аптечке, закрепленной на поясе, и вытянул препарат. Сделал укол и залил рану медицинским клеем.

– Hostias et preces tibi, Domine[14], – пробормотал Инквизитор. – Он долго не протянет, нужна квалифицированная медпомощь.

– Мы не можем ее оказать, – бесстрастно ответил Рэйн и склонился над будущим трупом. – Вы меня слышите? Кто это сделал? Где остальные?

Геолог попытался что-то сказать, но вместо слов получилось невнятное мычание.

– Попробуйте найти силы и рассказать, что произошло, – наседал Рэйн, но вразумительного ответа не дождался.

Веда опустилась на корточки, взяла окровавленную ладонь геолога в свои.

– Капитан, позвольте мне. На близком расстоянии я смогу проникнуть в его мысли.

Девушка с трудом пробивалась сквозь боль и агонию погибающего сознания. Без того бледное лицо сделалось меловым, словно из нее разом выкачали всю кровь. Когда минутная стрелка сдвинулась с места, Веда открыла глаза, ее рука разжалась, выпустив ладонь раненого. По щекам катились слезы.

– Капитан, на геостанцию напали, – прошептала она, утирая слезы перчаткой.

– Кто? Сколько их? Вооружение? Спроси.

– Не могу… Я больше ничего не могу! Он… умирает, – завыла блондинка, вытирая новый поток.

Рэйн взял ее за плечи и хорошенько встряхнул.

– А ты смоги, иначе умирать придется не только ему.

Кое-как совладав с собой, Веда дрожащим голосом пробормотала:

– Крис… его зовут Крис. Он видел, как сюда ворвались вооруженные люди, сколько их, он не знает. Много. Они пришли за тем же грузом, что и мы. Там, в конце правого крыла. Персонал держат в заложниках в центре обработки и требуют отдать данные с доступом к системам. Они… они подстрелили Криса и выбросили умирать! Он смог добраться сюда, хотел вызвать помощь…

– А мы опоздали, – констатировал Дрейк.

Рэйн зыркнул на оперативника исподлобья. Намекает на провал? Черта с два. Еще можно побороться. Костьми лечь, но на первом задании не облажаться.

– Если говорить о грузе, то да, – неохотно согласился Рэйн. – Но заложников еще можно спасти. Считай, геологи только что вытянули свой счастливый билет. Свяжись с Фреем и предупреди о возможном столкновении. Пусть попробуют отбить наши ящики, – Рэйн взял в руки винтовку. – Пойдем, навестим нехороших дядек.

– Как?! – возмутилась Веда. – А как же Крис?! Мы не можем его здесь бросить!

Она сидела подле раненого и умоляюще смотрела своими большими синими глазищами. Так жалобно смотрела, что тошно стало.

– Нет, Райли, именно это мы и сделаем. И так потеряли кучу времени, останемся с проваленным заданием и мертвыми заложниками. Двигаемся!

Инквизитор с оперативником зашагали к выходу, и только Веда застыла в крохотном кабинете. Рэйн ощутил пристальный взгляд в спину, а вместе с ним весь спектр отвращения, который девушка испытала к его черствости. Не поняла. Такие, как она, никогда не поймут.

В наушнике щелкнуло – Фрей вышел на связь:

– Рэйн, мы тут не одни. Будет жарко!

– Помощь нужна?

– Справимся.

Послышались звуки стрельбы, голос Макса растворился в рокоте и угас.

Выстрелы отозвались мелодией в ушах, адреналин пополз вверх. Рэйн ускорил шаг, переходя на бег. В правом крыле завязался бой, впереди ждут заложники и данные, необходимые корпорации. Глубоко в душе он ликовал: задание действительно оказалось не из простых, он не псих, не параноик. Самое время доказать Балатье и Кавило, что команда годится для этой работы.

У входа в центр обработки Рэйн остановился. Массивная железная дверь была заперта, на полу лежало два трупа в зеленых комбинезонах. Он подал знак бойцам «прилипнуть» к стенам и вопросительно глянул на Веду. Девушка сообразила, чего он хочет, и покачала головой – значит, таинственный эспиритуал там. Сколько? Сколько людей с оружием за дверью? Искать окольные пути и запускать дрон на разведку нет времени. Придется идти втроем – блондинку Рэйн списал со счетов еще в шаттле. Решено.

Он кивнул Дрейку с Инквизитором – заходим.

Статные фигуры в черной броне превратились в призрачное марево и слились со стенами – квантовый камуфляж активен. Рэйн установил на дверь взрывчатку. В запасе пять секунд. О том, что ждет внутри, можно лишь гадать.

* * *

Веда не успела понять, что происходит, как дверь разворотило взрывом. Ошметки железа полетели в зал, из проема вспыхнул яркий свет. Она замерла у стены, решив, что никогда не шагнет в Ад. Но кто-то с силой пихнул ее в спину, втолкнув в преисподнюю.

Перед глазами все поплыло: столпы слепящего света, дым и гарь. Раздались выстрелы. Она упала на пол и обхватила голову руками. Дышать стало тяжело. Где-то рванула очередная светошумовая граната, и мерзко-писклявый звук прошелся по ушам бензопилой.

Веда ползла в сторону, пока не нащупала рукой стену. Или шкаф? Не видно. Ничего не видно! Хотелось бежать, бежать, бежать отсюда. Но нельзя.

Не сразу Веда поняла, что сидит под столом. В суматохе она забыла о визоре, поэтому осталась «слепой», пришлось перезагрузить устройство.

Мир обрел форму: показались серые стены и перегородки, всплыли силуэты людей. В сизом дыму мелькали темные фигуры, трещали автоматные очереди. Она осмотрелась. Заложники лежали на полу: кто-то корчился от боли, а кому-то повезло потерять сознание. Женщина-геолог завывала, как дикая собака, закрывая уши руками. Мужчины держались за головы и скупо стонали. Но они не одни… Люди в черно-красной броне с ядовито горящими полосами вдоль позвоночника мелькали в тумане.

Снова посыпались светошумовые. Раздались выстрелы. Пули бились о бетон, выбивая крошку; летели над головой, мелькали за спиной. Веда дрожащими руками прижала винтовку к груди. Дура! Зачем подделала записи в досье и не сказала Аллерту об уровне своей подготовки? Что хотела доказать?!

Пули изрешетили стену. Совсем рядом! Кто стреляет? Откуда? Страх парализовал. Руки и ноги налились свинцом, высунуться из укрытия стоило неимоверных усилий.

Бойцов «Зевса» она заметила сразу же. Квантовый камуфляж давно рассеялся, но это никого не волновало. Капитан, Инквизитор и Дрейк действовали слаженно, они словно читали мысли друг друга, были винтиками единого механизма, предназначенного для убийства.

В эфире звучали переговоры, которые казались Веде обрывками ничего не значащих фраз. Тем не менее, она заметила, что ее имя ни разу не прозвучало. О ней словно забыли, будто ее уже не было среди живых. «Знал… Аллерт знал, что я ни на что не гожусь. О, Психея! Он знал о докладах для Балатье. Это он толкнул за дверь!»

Злость заставила ее действовать. Пускай она не боец, но должна выполнить свою работу и разобраться с загадочным эспиритуалом.

Совладав с паникой, Веда сосредоточилась и уловила энергетический поток. Тонкая золотая ниточка энергии тянулась сквозь ментальные преграды, которые ловко расставил противник. С точностью хищной птицы, завидевшей добычу, она ухватилась за прозрачный обрывок. Мерзкая энергетика смерти ворвалась в разум, колючими ледышками прошлась по телу. Тяжело, так тяжело, что можно стать одержимой.

Но она искала.

Искала того, другого.

Прорвавшись сквозь сумбур и хаос, Веда все же настигла цель. И тут сознание обожгло сотней Джоулей излучения. Вытолкнул! Он где-то рядом, рыщет ментальными щупальцами в пространстве и держит зал под контролем.

Справа раздалась автоматная очередь. Веда с криком высунулась из-за угла и принялась палить в сторону противника. Винтовка выплюнула четыре пули и умолкла. Веда непонимающе вытаращилась на счетчик патронов. Она расстреляла весь магазин. Как?! Когда?! Этого не помнила – столь ирреальным и страшным было происходящее.

В наушнике послышались переговоры:

Аллерт: Стрелок справа мешает. Дрейк, сними урода, а я в центр.

Дрейк: Принято, кэп.

Аллерт: Инквизитор, прикрой.

Веласкис: Двое к выходу отступают! Обойти?

Аллерт: Я сам. Прикрой.

Веласкис: Принято.

Выстрелы прорезали секунду тишины, лезвием пули рассекли воздух. Послышался визг. Дымовая завеса накрыла зал непроглядным туманом. В мутной пелене мелькнула черная фигура. Капитан. Он несся в центр, перескакивая через преграды. Прятался, сливался со стенами и снова бежал вперед. Аллерт будто видел траекторию пуль, чувствовал каждый шаг противника. Веда никогда не встречала подобного. Такое безрассудство лишь в кино бывает.

Медлить нельзя. Страх отступил, она вдруг почувствовала, что способна на многое. Она справится! Десятки раз была в симуляторе, сто раз была. Это то же самое. Это неправда, а всего лишь симулятор…

Решив, что пора, Веда нащупала след эспиритуала. Он ослабел, отпустил потоки, и теперь ее сознание свободно. Ему не уйти.

– Это не бой. Это симулятор, – прошептала Веда и бросилась вперед.

В наушнике раздался чужой холодный голос:

– Веда, оставайся на месте, – приказал капитан.

Не послушала. Другого шанса не будет.

Она пробежала через зал к восточной стене. Дистанция казалась бесконечной, а когда оглянулась – и десяти метров нет. Присев на корточки у колонны, крепко сжала винтовку. Сердце неудержимо колотилось, стук отдавался в висках барабанной дробью. Эспиритуал где-то здесь, совсем рядом.

Только Веда собралась уловить энергетический поток, как вдруг по спине прошелся холод. Она ощутила присутствие. Затылком почуяла яростный взгляд того, другого.

Веда медленно обернулась. Перед ней стоял человек в черно-красной броне. Черное дуло автомата глядело прямо на нее.

Сердце замерло, кровь застыла в жилах. Веда зажмурилась. Это неправда. Это симулятор…

Громыхнул выстрел.

Время растянулось, звуки застряли где-то в другом измерении. Почему нет боли?

Из оцепенения вывел удар в плечо. Сильные руки затрясли, будто тряпичную куклу, гневный крик впился в уши:

– Твою ж мать! – орал Аллерт. – Какого хрена?! Я же сказал – не высовываться!

С трудом Веда разлепила веки. Аллерт все так же держал ее за плечи и тряс, рядом лежал эспиритуал, на его шее выступила кровь – капитан стрелял между соединений защитных пластин.

– Веда, героизм одних – это расплата за раздолбайство других. Я не герой и не собираюсь им становиться. Поняла? Вернемся на «Зевс», я тебе такой симулятор устрою! – капитан грязно выругался, описав в деталях, что и как устроит.

Слушая поток нецензурных фраз, Веда кивала, хотя из услышанного ее тонкая натура восприняла лишь собственное имя да частицы с предлогами.

Аллерт отпустил, орать тоже перестал.

– Райли, оставайся здесь. Сиди тихо и не высовывайся. В моей группе сегодня никто не умирает. Ясно? И щиты на броне активируй, блин… – он снова выругался и скрылся из виду.

Веда сидела бледная, слившись со стеной, и обнимала винтовку. Прижимала к груди, будто плюшевого зайца, с которым засыпала в детстве. Губы дрожали, сердце дрыгалось, как эпилептик в припадке. Горячими струйками по щекам катились слезы.

Выстрелы стихли. От черно-красных бойцов остались лишь трупы и два быстро бегущих человека.

Словно из-под воды в наушнике послышалось:

– За ними! – скомандовал капитан. – Дрейк, направо. Веда, туда же. Инквизитор, за мной.

Собрав остаток сил, она поднялась и ринулась к дверям. Думала, что бежит, но на самом деле едва ковыляла. Ноги сделались ватными, руки не слушались. Веда замерла у дверного проема рядом с Дрейком.

Темная фигура противника неслась по мрачному коридору, только красные полосы на позвонках экзоскелета мерцали вдали.

Дрейк поднял винтовку и прицелился. Эхо от выстрела заметалось под потолком. Красные полосы потухли.

В зал влетел капитан, следом появился запыхавшийся Инквизитор.

– Ушел, сукин сын… – протянул Аллерт, пытаясь отдышаться. – Выскочил на поверхность через запасной выход, в пыли не отыщем.

– Данные были у него? – спросила Веда, и голос показался чужим. Как на проекциях девушек, которые читают прогноз погоды на канале «Гидра».

Инквизитор покачал головой.

– Надеемся, что нет. Зато я нашел кое-что, – сказал он и бросил к ее ногам развороченное пулей круглое устройство. – Так они блокировали сигнал. Неудивительно, что я не смог его почуять, а ты не уловила потоки. Могу сказать лишь одно: такие модули используют эспиритуалы-отступники.

– Думаете у корпорации проблемы с экстремистами из Сопротивления? – удивился Дрейк.

– Возможно. А может, конкуренты. У «Экзо матрикс» много врагов, – Аллерт склонился над трупом в черно-красной броне. – Фрей с Бьянкой отыскали наши ящики. Бойцы уже грузят в вездеход. А вот данные мы профукали. Надеюсь, Веласкис прав, и тот тип их с собой не прихватил. Еще было бы неплохо взломать хэндкомы наших мертвых полосатиков, чтобы майора Кавило порадовать. Пускай разбирается: кто и зачем пытался помешать «Экзо матрикс».

Капитан запустил протокол взлома, но стоило ему коснуться хэндкома мертвеца, как из браслета посыпались искры. К мини-фейерверку прибавилась ругань, Аллерт злостно стукнул кулаком об пол.

Веда присела рядом.

– Если компьютер не получает биотоки от носителя, то включается блокировка, – сказала она, потеребив пальцами оплавившийся браслет. – При любой попытке включить устройство срабатывает детонатор. В СГБ часто с подобным сталкивались, без специального оборудования ничего не поделать.

– Нам что, придется с собой покойников тащить? – разочарованно вздохнул Аллерт. – У нас корвет, а не морг.

Веда пожала плечами. Приятный баритон Инквизитора раздался за спиной:

– Капитан, в этом нет необходимости. Нужны всего лишь руки грешников, – Веласкис вытянул из-за пояса мачете. – Confiteor Deo omnipotent[15], – перекрестился он.

Под мелодичные фразы молитвы «Покаяние» скрежетала броня, сдавшись инквизиторскому клинку. С каждым трепетно произнесенным «Amen» хрустели кости, рвались сухожилия. Кровь хлестала в стороны, а инквизитор Веласкис с абсолютно спокойным, почти блаженным выражением лица отрезал руки по локоть и укладывал в вакуумный пакет. Веда почувствовала, как подступила тошнота. Желудок сжался, готовясь вернуть завтрак, на лбу выступила испарина. Отвернувшись, она зажала рот рукой, но становилось все хуже.

Капитан окинул ее снисходительным взглядом, который можно было бы принять за сочувствие, если бы не насмешка в льдисто-голубых глазах.

– Веда, иди, поговори с заложниками. Надо выяснить, где чип с данными, и забрать. Времени обыскивать каждый труп у нас нет. Через десять минут «Молния» будет у запасного выхода.

– Угу, – промычала она, по-прежнему прикрывая рот рукой. Хотелось сделать глоток свежего воздуха, но он был липким от крови, дыма и теней ушедших жизней.

– Веда, не стой, как зачарованная. Я должен повторять дважды?! – гаркнул Аллерт.

Шаркая ногами, Веда поплелась к горстке перепуганных людей, забившихся в углу. Их эмоций она не чувствовала, она вообще ничего не ощущала, кроме пустоты. Странной, пугающей пустоты, которая превратила ее в прозрачный сосуд. Чем его заполнить?

Песок… Нельзя быть одинокой песчинкой в бескрайнем мире, ветер рано или поздно соберет крупицы, превратив в бархан. Сегодня в зале, наполненном криками и кровью, ветер смел песок в бархан, а неведомая сила создала из него скалу. И сейчас Веда ничего не желала больше, чем стать частью монолита, который зовется «командой». Она стыдилась собственных поступков. Шпионила за капитаном, прилежно писала отчеты для господина Балатье, а Рэйн Аллерт спас ей жизнь. Чем она отплатит взамен? Все имеет цену, и рано или поздно придется рассчитаться.

Станция-мегаполис Парадиз, ОСП

Стеклянный лифт мучительно долго тянулся на 58-й уровень. Из динамиков лилась классическая музыка, кажется, «Поляна» Месси-Бжинского – Андре не был уверен наверняка. Заслушавшись, он постукивал пальцами по хромированному поручню в такт мелодии, пока на табло не высветились нужные цифры.

На Парадиз опустилась бархатная чернота, стрелки часов вот-вот сомкнутся, показав полночь, а работа только начиналась. В приемной ни души, лишь трудяга Бетани в безупречном деловом костюме что-то высматривала на прозрачном дисплее. Завидев гостя, она улыбнулась. В такие моменты лицо девушки казалось глянцево-фарфоровым, неживым. Вот что холодные профессиональные улыбки, в которых нет искры, делают с людьми – превращают в андроидов.

– Бетани, вы с каждым днем хорошеете, – отвесил стандартный комплимент Андре. В ответ девушка кокетливо хлопнула ресницами.

– Доброй ночи, господин Балатье. Советник сейчас занят, вам придется немного подождать. Желаете кофе? Или горячий пэйк?

Андре отказался. Чашка пэйка и мягкий белый диван настраивали на отдых, а помышлять о подобном сейчас не время. Несколько часов назад он получил отчет Роба Кавило о миссии на Тегоне – первые ростки, посаженные в почву далеких перспектив дали всходы. С этого момента все изменилось.

Массивная деверь из красного дерева открылась, из кабинета советника вышел невысокий мужчина. Ему в равной степени могло быть сорок или шестьдесят – сейчас почти невозможно определить возраст на глаз, слишком далеко зашла медицина и генная инженерия. Семимильными шагами наука приближала момент, когда в молодых телах будут заключены души стариков.

Андре проводил посетителя ленивым взглядом. Ничего особенного, кроме дорогого костюма, того же покроя, что сейчас надет на нем. В глазах незнакомца читалась озадаченность, такая же, как в его глазах после встреч с советником. Андре прекрасно понимал, что проект занимает лишь малую часть в планах Колмана, но считал себя фигурой важной, ключевой. Конечно, он не единственный, кому советник поручает подобные задачи. Сколько нужно таких же «Балатье», в дорогом костюме, чтобы защитить интересы человечества?

Колмана он застал в кабинете у панорамного окна. Свет огней ночного города падал на его лицо, черты которого вполне можно назвать благородными.

– Известно ли тебе, Андре, что человечество всего добилось самостоятельно? Без чьей-либо помощи. Только благодаря страсти к познанию и непомерным амбициям.

Вопрос был адресован ночному Парадизу, далеким звездам и тому, что зовется бескрайней галактикой. Но Андре счел нужным ответить:

– Так оно и есть, господин советник.

Колман оторвался от головокружительного вида и сел в кресло.

– Я хочу сказать, – он помассировал виски, будто испытывал головную боль, – что только благодаря амбициям и конкуренции человечество вышло в космос, а не погибло вместе со старыми идеями. Наше желание доминировать никогда не даст остановить прогресс. Андре, выпей со мной и расскажи, как стартовали проекты. Только не надо сухих докладов, сыт ими по горло. Если честно, я зверски устал и хочу окончить рабочий день хорошим виски и приятной беседой.

Выпивать не хотелось. Ни сейчас, ни вчера, ни когда-либо еще. Пятнадцать лет Андре не прикасался к выпивке, кроме редких исключений, которыми был обязан Колману. Отказывать нельзя, и он всегда принимал стакан, делая один единственный глоток. Не больше.

– Господин советник, миссия на Тегоне окончена.

– Дай угадаю. «Аид» потерпел поражение, – усмехнулся Колман.

– Да. Команда «Зевса» справилась. Заложники спасены, груз и данные доставлены в систему Тау-Рис на наш «Объект». Конечно, без жертв не обошлось, но приоритетное задание выполнено чисто.

– Как вышло, что более совершенный «Аид» уступил «Зевсу»? Жажду подробностей.

Андре замялся. Теоретически команда «Аида» была явным фаворитом, в корпорации считали, что из трех проектов именно черно-красные получат роль первой скрипки. Но порой логика проигрывает сумасшествию.

– Аидовцы прибыли первыми. Свое задание выполнили чисто: быстро взяли станцию под контроль и даже успели получить данные. Но команда «Зевса» сработала куда лучше. Корвет Аллерт оставил на орбите. Тащить такую громадину в атмосферу – неоправданная потеря времени, а вот капитан «Аида» хотел покрасоваться, узнать, на что годится эсминец. Если бы не близость Тегона и не патрули, то боя в космосе вряд ли удалось избежать. Не думаю, что Аллерт дал бы им улизнуть. Хотя аидовцев и так изрядно потрепали. Итог: двенадцать трупов.

Колман сделал глоток виски и задумчиво уставился на стакан. Выдержав паузу, достаточную, чтобы Андре почувствовал себя смертником, ожидающим казни, советник обронил:

– Двенадцать трупов… – в голосе слышалось разочарование.

– Да. Майор Кавило получил от Аллерта весьма странный «подарок». Двенадцать отрезанных рук, а на них хэндкомы аидовцев.

– Какая дикость, – нахмурился Колман. – Дикость разбрасываться ресурсами. Зато теперь мы знаем, что не ошиблись с выбором. Для этой миссии нужны лучшие из лучших, слишком многое на кону и ошибка будет стоить человечеству свободы.

– Значит, работу получает «Зевс»? Когда начинаем?

– Скоро. Инструкции получишь в корпорации, – распорядился Колман и поднял стакан. – Мы построим новый порядок, Андре, создадим новую эру.

Андре кивнул. Настал момент для того единственного глотка виски, который приходилось насильно вливать. К счастью, сегодня отличный повод.

– Ответь на один вопрос, друг мой. Какова вероятность, что Аллерта предупредили? Такая четкая работа. Он будто знал, чего стоит ожидать.

Андре поперхнулся. Виски обжег горло, показался ядом. Подозревает в утечке? После стольких лет службы?

С полным безразличием, будто слова советника относились не к нему, а к кому-то третьему, кого сейчас здесь нет, Андре ответил:

– Такая вероятность равна нулю.

– Уверен, что нет лиц, заинтересованных в проекте «ZEUS» и, собственно, в Аллерте?

– Уверяю: операция проводилась спонтанно. Отчет Роба Кавило говорит об этом, да и мои люди на «Зевсе» подтвердили. Это заслуга команды. Я бы даже сказал – везение. Аллерт параноик и видит то, чего нет. Хватается за оружие при любом удобном случае, – Андре замолчал. Хотелось взять чертов стакан и осушить до дна. – Если вы считаете, что я мог устроить все иначе…

– Не считаю. Просто исключаю неожиданности. Надеюсь, что твоим людям на «Зевсе» можно доверять.

Оправдываться Андре не собирался, но слова вырвались прежде, чем он успел совладать с эмоциями:

– Господин советник, капитан Фрэнсис Блэквуд куда талантливее, я бы с радостью работал с ним и Виктором. Вы же знаете, что для меня значит «Посейдон». Но усилитель достался Аллерту, и работа досталась его команде, и я сделаю все, чтобы исключить неожиданности.

Колман кивнул. Он давно просчитал ходы, расставил пешки на шахматной доске так, что каждая из них рано или поздно превратится в убийцу короля. И сейчас он мысленно плетет стратегическую сетку, решает, какой дорогой человечество пойдет к цели. Именно так. Ни для кого не секрет, что Колман – истинная власть. Президент Вазири ходит к нему на поклон и давно стал марионеткой в его руках. Ширма, вывеска.

– Хорошо… Это хорошо, – фразу Колман адресовал скорее самому себе. – «Аид» укомплектуй подопытными и направь на базу корпорации.

– А «Посейдон»? – спросил Андре, поняв, что последует за подобным решением.

– Это больше не твоя забота, друг мой. У «Посейдона» свои задачи на дальнем рубеже. Отныне ты занимаешься исключительно «Зевсом». На этом все.

Глава 8. Шагая в неизвестность

Мегаполис Сэрея, планета Себрона. Космическая зона Республики Эльмант

Последний раз Корвуаль Датильна посещала Себрону шесть оборотов назад – недавно по меркам вайтери. Тогда она была одной из дипломатов, присланных Владычицей для заключения договора о миротворческой миссии в Кавирской войне. Переговоры провалились. Вайтери и эльманты не получили разрешения от правительства ОСП на вмешательство. Люди редко позволяли Иным совать нос в свои дела, а если и шли на уступки, то лишь за определенную выгоду.

Тем не менее, война закончилась. Кто в ней одержал победу – до сих пор не ясно. Правительство ОСП слишком зависимо от гильдий и корпораций, чтобы окончательно поставить точку в кровавом конфликте.

О совершенной на тех переговорах ошибке Корвуаль никогда не забывала. Тем более, что у нее нет права снова оступиться. Она больше не член дипмиссии, она – советник. Первое лицо Вайирского государства.

Кортеж из пятнадцати аэрокаров несся над сверкающей кипенно-белой пустошью. Кварцевых пустынь на Себроне не счесть, они покрывали континенты, а кое-где и вовсе заменяли моря. Корвуаль всегда нравилась эта планета. Огромное белое солнце медленно плыло в небе цвета гребня океанской волны и мягко касалось поверхности бледными лучами. Привычно теплыми для эльмантов, но слишком холодными, чтобы люди или вайтери могли чувствовать себя здесь комфортно. Поэтому на Себроне редко бывали туристы.

Вскоре показалась столица – мегаполис Сэрея. Сегодня город был особенно красив. Легкая белесая дымка окутывала застывшие в воздухе полупрозрачные здания-капли и витые башни. Контуры были размытыми, словно смотришь на город сквозь стекло, по которому моросит дождь. Сверкающий мегаполис парил над землей – кварц отражал свет, создавая оптическую иллюзию – и Корвуаль вдруг вспомнилась хрустальная люстра, которую довелось видеть в одном из Пантеонов ОСП. Издали город походил именно на нее.

По дороге в зал заседаний Корвуаль поймала на себе сотни восхищенных взглядов – заслуга церемониального наряда. Для своего дебюта в Совете она выбрала длинное платье со шлейфом. Летящая бирюзовая ткань с изумрудными прожилками напоминала о родных водах. Цвет выгодно подчеркивал голубую кожу, а крой – стройную фигуру. При каждом шаге платье играло переливами драгоценных камней и россыпью перламутровых ракушек. Голову Корвуаль украшала массивная корона. Так изысканно одевались только вайтери.

Но мало кто знал, что платье скрывало облегающий гидрокостюм, дающий чешуйчатому телу необходимую влагу, а корона – вовсе не украшение, а элемент для бесперебойной работы гидросистемы. Отсутствие влаги для вайтери губительно, на ее родной планете, именуемой Ваета, кругом лишь вода.

Советники и делегаты неспешно занимали свои места в ложах, обмениваясь ничего незначащими любезностями, холодными взглядами и такими же холодными улыбками. В центре большого полукруглого зала возвышалась синяя трибуна – яркий островок среди изрядно надоевшего белого. По традиции заседание вела принимающая сторона, и сегодня место спикера занял советник эльмантов – Марх.

Он двинулся к трибуне под звуки гимна Республики Эльмант. Когда последние ноты отгремели под высокими сводами, Марх заговорил:

– Народ Эльманта выражает признательность за возможность провести эту встречу здесь, на Себроне. Преисполненный благодарности, я объявляю заседание Галактического Совета открытым.

Корвуаль была готова поклясться, что не отличила бы Марха от других эльмантов, не носи он синей накидки с крупными золотыми погонами. Внешне все эльманты одинаковы: от белесых полупрозрачных тел исходило холодное свечение, глубоко посаженные две пары глаз горели синим, а низкие голоса напоминали завывание ветра. К тому же эта раса в совершенстве управляла ментальной энергией, поэтому задолго до начала встречи безопасники от каждой из делегаций позаботились о блокираторах. Иначе какой толк играть в политику, когда заседание превратится в битву менталистов?

– Итак, повестка дня, – продолжал советник Марх. – Первое: снятие санкций с Дрогийской империи и принадлежащих дрогийцам колоний. Второе: утверждение торгового пути для караванов гильдий. Третье: карантин и ликвидация эпидемии на Трисе…

Внушительный список Корвуаль знала наизусть. Тем не менее, пятьдесят два пункта проблем галактического масштаба отошли на второй план. Ее волновал только Дрогис.

Для тревоги имелись причины. Разведка докладывала о нарушении дрогийцами космических границ Ваеты, несмотря на запрет. Возможно, прямо сейчас черные корабли императора рыщут на орбите ее дома, шлют шпионов, в надежде заполучить очередную колонию. Неповоротливая машина войны уже загрохотала шестеренками, обратив свой взор на Ваету. Дрогийцы ни перед чем не остановятся. Но прямых доказательств нет. Пока действует запрет, у Дрогийской империи связаны руки, но если на заседании решат иначе, то придется искать союзников вне этих стен. Лучшие кандидаты на роль защитников – руханцы и люди. У первых давняя вражда с дрогийцами, у вторых – мощный флот, способный обезопасить вайтери. Но что они потребуют взамен?

– Перейдем к выступлению советников по вопросу снятия санкций с Дрогийской Империи, – сказал Марх.

Корвуаль вздрогнула. Однако переживания остались внутри, на лице спокойствие озерной глади в ясный день. Она отыскала взглядом советника Колмана. Он сидел в ложе напротив и, казалось, совсем не заинтересован услышанным – одна из масок, что так часто надевают политики.

Спикер объявил:

– Передаю слово советнику Алвахту, законному представителю дрогийского народа и вершителю воли императора.

Ложа дрогийцев вспыхнула ярче остальных. Алвахт встал. Советник напоминал обсидиановую статую, темную и мрачную. Узкое бледное лицо дышало холодным расчетом. По традиции он был одет в черное – в дрогийской культуре это цвет счастья и радости. При подобных убеждениях белые, как кварцевый песок, волосы дрогийцев можно считать насмешкой.

Корвуаль непринужденно листала повестку дня на интерактивной панели, но глаза скользили поверх букв. Она смотрела на своего врага, на Алвахта. Их взгляды встретились. Дрогиец едва заметно усмехнулся, тонко, лишь краешком рта, но она поняла. Его белесые глаза без зрачков говорили: «Ты проиграешь, Корвуаль Датильна. Вайтери проиграют». Интриганы и лицедеи, искусные лжецы и беспристрастные игроки – вот кто правит галактикой. В этой игре ставка жизнь и свобода, других на кон не принимают.

Алвахт говорил долго и много. Объяснял позицию императора, приводил веские доводы, разыгрывал свою партию.

– Между дрогийцами и руханцами нет войны, – уверял он. – Наши действия носят оборонительный характер. Представители экстремистского движения «Руш за свободу», именующие себя «правительством», пытаются дискредитировать Дрогис в глазах галактического сообщества. Руханцы устраивают диверсии и теракты на нашей земле. И это после того, как сотню оборотов назад был подписан пакт, дарующий планете Руш свободу. Теперь же мой народ расплачивается за щедрость и милосердие. Мы отстаиваем свои интересы, нет речи об агрессии.

Корвуаль предполагала, что Алвахт обвинит руханцев в конфликте. А если учесть, что планета Руш была колонией Дрогиса, то в это легко поверить. Должно быть, император уже заключил союзы с некоторыми расами и те поддержат Алвахта на голосовании. Вайтери же не успели ничего. Смерть предыдущего советника надолго вывела Владычицу из политической игры, чем воспользовались оппоненты.

Заседание тянулось, будто дождливый день на одном из островов Ваеты. Череда ходов, паутина фраз и нейтралитет. Эта сложная игра всегда будет загадкой, и несведущим в ней обеспечено фиаско. Корвуаль хорошо знала правила. Знала об окольных путях и тайных приемах, о болевых точках и лжи. Только никогда ими не пользовалась. Вайтери всегда говорят правду, призирают интриги и считают, что ложь – это против природы и законов темной энергии. Но Корвуаль понимала: есть угроза, которая погубит процветающий народ, если она не решится пойти против принципов.

И когда погасли все ложи, когда были сделаны ходы, Корвуаль пришлось выбирать.

Она встала. Пристальных взглядов не замечала, но ощущала кожей. Хотелось стряхнуть их с тела, точно капли воды, которые рано или поздно скатятся сами.

Уверенным голосом она заявила:

– Как законный представитель Владычицы и народа Ваеты, я настаиваю на продлении санкций в отношении планеты Дрогис.

– Вы можете обосновать требования? – спросил Марх.

– Да, – Корвуаль выдержала многозначительную паузу. Воздух вдруг сделался тяжелым и липким, словно перед ливнем. – Есть сведения о незаконном нарушении космических границ Ваеты боевыми соединениям флота Дрогийской империи.

– У вас есть доказательства, советник Датильна? – послышалось из зала.

Корвуаль не увидела, кто именно задал вопрос, но значения это не имело. Свой выбор она сделала.

– Несколько часов назад разведка доложила о задержании одного из кораблей в зоне ответственности Ваеты. Предположительно – дрогийский. Идет расследование.

По залу прокатились негодующие возгласы и тихие перешептывания. Не дожидаясь пока кто-то из делегатов начнет задавать вопросы, менее удобные, нежели первый, Корвуаль продолжила:

– Я не буду делать спешных выводов, – сказала она, сменив тон. Теперь в голосе слышалась просьба и даже излишняя мягкость. – Стоит во всем разобраться, прежде чем составлять ноту. Но Владычица и народ Ваеты обеспокоены. Посему взываю к мудрости советников и прошу сделать правильный выбор на голосовании. Выступление окончено.

По залу снова прокатился гул, который стих, как только Марх проплыл к своей трибуне.

– Ввиду сказанного добавляю к вариантам голосования пункт: «перенос решения на следующее заседание», – Марх заклацал полупрозрачной рукой, напоминающей щупальце, по панели и внес изменения. – Голосование по первому вопросу объявлено открытым. Начинаю отсчет.

На интерактивном дисплее цифры неумолимо приближали момент истины. Сердце Корвуаль замирало в надежде на удачу, но лицо все так же оставалось спокойным.

Отсчет окончен. Марх объявил результат:

– Проголосовали: вопрос о снятии санкций с Дрогийской империи перенести на следующее заседание до выяснения обстоятельств. Решение принято.

Из груди Корвуаль вырвался вздох облегчения. Прием сработал, но это далеко не победа. Благодаря лжи она всего лишь оттянула неизбежное и получила время для заключения спасительных союзов.

Название планеты не определено, координаты не определены

При входе в атмосферу челнок швыряло, будто опавший лист в ураган. Приборная панель хаотично мигала, динамики надрывались сигналом тревоги. Лисе хотелось заткнуть уши, закрыть глаза и впасть в беспамятство, но она продолжала сосредоточенно следить за дисплеем.

Попытка перевести управление в ручной режим провалилась, консоль по-прежнему не реагировала. Теперь посадка останется на совести автопилота.

За стеклом непроглядная чернота – челнок занесло на темную сторону неизвестной планеты. Где-то вдали сверкала ослепительно огненная дуга горизонта, и Лиса искренне жалела, что не видит солнца.

В кокпите задрожали стены, задребезжал иллюминатор. Она вцепилась в поручни кресла и зажмурилась. Челнок дернуло. Толчок буквально вырвал из кресла, ремни впились в грудь, и она закричала от боли. Спину словно пронзило раскаленным штырем. Скрежет металла бил по ушам, постепенно превращаясь в жуткий свист.

Челнок ударился о поверхность и на брюхе проехал по земле. Спустя несколько мучительно долгих секунд бешеная скачка прекратилась. Заскрипев опорами, челнок остановился. Лиса открыла глаза: освещение погасло, за стеклом кромешная тьма.

Сработало резервное питание, панель ожила, наполнив кокпит привычным жужжанием. Только поводов для радости все равно не было, дисплей выдал:

«Системы отключены. Резерв генератора 9 %».

Лиса чертыхнулась. Этого едва хватит, чтобы отправить сигнал SOS.

Цифровой крик о помощи разлетелся на много миль вокруг, аварийный маяк справился, и теперь оставалось лишь ждать.

Лиса отстегнула ремни и на негнущихся ногах поплелась в отсек, как вдруг поняла: что-то не так. Челнок со скрипом кренился на бок и медленно опускался, словно тонул; будто приземлился в зыбучие пески или болото. Неужели топь?

Быстро побросав в сумку скудные пожитки, она включила внешний прожектор. Луч света прорезал темную завесу, от увиденного перехватило дыхание.

За стеклом белым-бело.

Снег. Пурга.

Измученная и уставшая, Лиса шла куда глаза глядят, а взора хватало не дальше чем на два шага, освещенные встроенным в шлем скафандра фонарем. Челнок давно провалился под лед и скрылся в жиже неведомого болота, оставив ее одну в чужом мире.

Ветер истошно завывал, сбивая с ног. Град стучал по стеклу шлема и хлестал плотную ткань скафандра.

Сколько она брела в темноте – сложно определить. Усталость одержала верх, и каждый шаг давался с таким трудом, будто ни с того ни с сего гравитация планеты изменилась, перевалив далеко за 2 g. Еще немного и обессиленное тело не выдержит: она упадет на обледеневшую почву, а когда батареи скафандра выдадут последние капли энергии, придет губительный сон.

Пурга стихла. Одинокие снежинки срывались с неба, кружась в причудливом танце. В свете фонаря сверкал белый ковер. Как ни странно, намело совсем немного – всего по щиколотку.

Средь обернувшей пейзаж белизны замаячило что-то черное и огромное, похожее на башню. С каждым шагом оно становилось все больше и больше, пока не превратилось в скалу. Лиса пошарила руками по камню. Перчатки скафандра прошлись по выступам – это не игра воображения, действительно скала. Нужно найти углубление или выбоину, на худой конец большой валун. Там можно укрыться и дождаться рассвета.

Но стоило надежде пустить корни, как пришла страшная мысль: а вдруг здесь не бывает рассветов? Что если на этой планете ночь длится годами?

Под ногой что-то хрустнуло. Лиса нагнулась и присмотрелась – ворох припорошенных снегом веток и лист железа. Слева еще один, только лежал он не на земле, а прислонялся к камню, словно закрывая дыру. Ухватившись за края, она приподняла заслон и сдвинула. Луч фонаря скользнул внутрь и впервые за долгое время Лиса улыбнулась. Это вход в пещеру.

По стенам грота дорожками слез стекали струйки воды. С потолка цветными леденцами свисали сталактиты. Завываний ветра почти неслышно, но в ушах все еще звенело. Лиса закупорила вход железякой и села подле огромного камня, закрыв глаза. Стоило сомкнуть веки, как она провалилась в сон без сновидений.

Разбудил солнечный луч, настойчиво бьющий в лицо через щель. Кряхтя и постанывая, как тяжелобольная, Лиса встала. Тело ломило от усталости и напряжения, в животе урчало. Она осмотрелась: пещера оказалась довольно большой и мрачной, где-то в темноте слышался плеск воды. Лиса покосилась на вход, откуда золотыми полосами тек солнечный свет. Хотелось броситься наружу, стянуть шлем и подставить лицо солнцу, но она не двинулась с места. Что это за планета? Пока не поймет где находится – выходить опасно.

Лиса нажала кнопку вызова меню на перчатке и долго ковырялась в настройках, пока на стекле шлема не появились знакомые ярлыки.

– Место положения?

Буквы выстроились в ряд:

«Не определено».

– Ладно, попробуем по-другому. Название планеты?

«Название планеты не определено».

– Черт побери инквизицию вместе с их сломанными челноками и тупыми скафандрами! – вспылила Лиса и в сердцах пнула попавший под ноги камешек. – Дать состав атмосферы, – скомандовала она. – Полный анализ окружающей среды.

Потянулась вереница цифр и химических элементов. Лиса смотрела на зеленые строки, жалея, что прогуливала курс химии. К счастью, компьютер подвел итог:

Кислород: 82 мм рт. ст. Риск гипоксии 64 %.

Следы H2S = 0,2 % – не критично.

Ядовитые газы и примеси не обнаружены, атмосфера пригодна для дыхания.

Сила тяжести: 1,4 g.

Давление: 1,5 атмосферы.

Влажность воздуха: 80 % и стремительно сокращается.

Температура на поверхности: +58 по Цельсию.

Завидев последнюю строчку, Лиса скептически хмыкнула. Откуда неимоверная жара, когда несколько часов назад она чуть не обледенела от холода? Скорее всего, батареи скафандра никуда не годятся, из-за нехватки питания компьютер дал сбой. Она проверила заряд. На дисплее: «Уровень заряда 5 %».

Сердце громко стукнуло и остановилось. Этого мало… Слишком мало! А если анализ атмосферы – ошибка? И здесь нет кислорода, нечем дышать. Баллонов скафандра хватит от силы на полчаса. Не может быть! После всего, что пережила… умереть здесь…

Лиса задыхалась. Захлебывалась слезами и рыдала. Теперь, когда жить осталось считанные минуты, нервы сдали. Напряжение, усталость, боль и злость выплеснулись наружу. Соленые слезы текли по щекам, стекло шлема запотело, Лиса ничего не видела сквозь туман отчаяния. Разгневанная на собственную слабость, она стянула шлем.

Вдох. Глубокий, дурманящий. В нос ударил запах сырости и мокрого камня. Опьяненная радостью, Лиса рухнула на землю и дышала, дышала – до тех пор, пока не закружилась голова.

Когда осознание того, что опасности задохнуться нет, твердо засело в измученном последними событиями мозгу, она решила осмотреть грот. Пять метров налево по узкому проходу – и взору открылась круглая купальня с темной дымящейся гладью. В гроте было холодно, но вода парила. Должно быть, горячий подземный источник нашел путь наружу.

Лиса стянула скафандр, сбросила одежду. Камешки приятно защекотали босые ступни. Она подошла к воде и собралась нырнуть, но что-то кольнуло ногу. Пригляделась. Белесыми прутьями из земли торчали ребра. Человеческий череп таращился на нее опустевшими глазницами.

Купаться расхотелось. Впрыгнув в инквизиторскую форму, Лиса уселась на корточки и рассмотрела находку. Кости покойника обглодало время, оставив лишь куски метаткани и ошметки гермоскафандра. В скрюченных фалангах что-то блестело. Лиса аккуратно оттянула кость, но та разломилась надвое. Мысленно попросив прощения у мертвеца, она достала «блестяшку». Это оказался ключ. Старый, увесистый. Но что он открывает?

Лишь обойдя пещеру во второй раз, Лиса заметила насыпь из камней. Каково было удивление, когда под ними отыскался стальной бокс. Время и сырость беспощадны: ржавчина изъела некогда сверкающие бортики, спрятала вензеля. Ключ не понадобился, крышка легко поддалась. Из сокровищ: гнилые припасы, поросшая плесенью аптечка да негодный хэндком. Порывшись в барахле, Лиса нашла пластиковый тубус. Длинный, черного цвета. Она потрясла находку – внутри что-то глухо билось о стенки.

С нажимом крутанув крышку, она вытряхнула содержимое. В руку выпала свернутая в трубку бумага. Лиса осторожно расправила шелестящий свиток.

Карта.

На пожелтевшей мятой бумаге нарисованы горы и реки, но нет ни названий, ни указателей. Лишь куча неясных обозначений. Несколько мест обведены красными кругами, два отмечены крестиком. На полях накарябана пометка, буквы почти стерлись, но она разобрала: «Гетерон – боеприпасы. Ущелье Скорпиона – рандеву. Глаз – схрон Илки».

Надписи ни о чем не говорили. Невнятный, пугающий ребус, который оставил мертвец в своем сундуке.

Бродить по гроту не было смысла. Нужно понять, где она находится, и найти помощь. А лучше что-нибудь съестное. От мыслей о еде в животе громко заурчало, к горлу подкатил спазм. С содроганием вспоминая ночные завывания ветра и холод, Лиса на всякий случай надела скафандр. Взяла шлем под мышку и закинула сумку на плечо.

Стальная заслонка с грохотом упала, впустив в пещеру слепящий свет. Прикрыв глаза козырьком ладони, Лиса вышла наружу.

Она ожидала увидеть что угодно, но только не это.

Скалистое ущелье, где находилась пещера, уходило на километры вдаль. Черный камень блестел, отражая солнечные блики. Впереди бесконечным полотном желтого песка растянулась пустыня. Пейзаж застыл. Картина казалась ненастоящей, сюрреалистическим макетом. Ни дуновения ветерка, ни звуков. Лиса медленно повернула голову, боясь, что чужой мир рассыплется. Справа лес голых деревьев с редкой зеленью сбрасывал остатки льда. Горячий воздух дрожал и обжигал ноздри. От удивления Лиса раззявила рот. Сердце учащенно забилось. Как зима превратилась в лето за одну ночь?!

Она подняла взор. В красном небе истошно ярко горели два солнца.

Курс планетоведения промелькнул в памяти. Ужас немым воплем застрял в горле: Арияна!

Глава 9. Охота на чудовище

Долина Илки, планета Арияна

Рассвет коснулся сонного леса первыми проблесками. Красные лучи побежали по клубам тумана, укрывшим кустарник, заиграли бликами на зеленой листве. Лес охотно поддавался теплу, но как только взойдет второе солнце Арияны, ему придется снова бороться за жизнь.

Осталось не больше часа.

Любоваться видами Лиса давно перестала. Арияна не то место, где стоит осматриваться, раззявив рот. С тех пора, как наступило лето, кругом бушевала тропическая зелень, яркая и сочная. В чащобе полно диких зверей, ядовитых растений и насекомых. Дальше опушки она никогда не заходила, опасаясь заблудиться или быть растерзанной неведомым чудовищем, чей громкий, пугающий до дрожи стрекот слышался по вечерам.

Относительно безопасной казалась только пустыня, но и там стоило быть начеку. Песчаные змеи легко скользили по барханам, вздымая волнами желтый песок. Дюны жили своей жизнью, и Лиса даже не пыталась стать ее частью, лучше отсиживаться в пещере и не лезть, куда не стоит.

Живые организмы на этой удивительной и жестокой планете приспособились к радиации, суровому климату и резкой смене сезонов, чего не скажешь о человеке. Слабому, изнеженному достижениями прогресса существу здесь не выжить без медикаментов и снаряжения. Ночью Арияну окутывал плотный холодный туман. Он прятал травы и барханы под белым одеялом, больше походившим на непроницаемый панцирь. Днем в красноватом небе горели раскаленные диски далеких солнц, выпаливая воздух, иссушая землю. Только рассвет и закат давали передышку и возможность выйти из укрытия. Лиса жила этими короткими моментами. Наблюдая за животными и растениями, она училась новым правилам, приспосабливалась. Ежедневно принимала адаптативные препараты из инквизиторской аптечки, надеясь, что успеет выбраться отсюда до того, как однажды раскроет бокс и обнаружит там кипу пустых ампул.

На багровой траве собрались бусинки росы, местами почва была влажной, попадались лужи. Влага быстро испарялась, но Лиса все равно промочила прохудившиеся ботинки. От одежды осталось тряпье: изорванные колючками штаны она обрезала, превратив в шорты, а остатки пустила на лоскуты, которыми перематывала колени и локти, чтобы не содрать.

Стало жарче. Шелестели размашистые кроны высоких деревьев, широкие листья пальм хлопали на ветру, будто штандарты. Лиса старалась идти как можно тише, чтобы не спугнуть притаившегося в кустарнике зверька.

Если не успеет добыть пищу к концу рассвета – совсем ослабнет. Найденные в челноке припасы давно закончились, голод давал о себе знать головокружением, а иногда провалами в полудрему. Вот уже два дня Лиса жевала мох и корешки, но они лишь вызывали тошноту и заставляли пустой желудок урчать на всю округу.

В зарослях зашуршало. На прогалину выскочило мохнатое существо. Серого зверя можно принять за собаку, если бы не забавный пятак и хвост как у бобра. Собако-бобр стал рыть землю и выворачивать камни – под ними полным-полно толстых белых червей, о ядовитости которых можно лишь гадать. Лиса замерла. Стараясь не делать резких движений, она сняла с плеча лук, приложила стрелу. Медленно натянула тетиву и отпустила.

Стрела со свистом разрезала воздух, зверь завизжал и метнулся в кусты. Лиса бросилась следом. Раздвинув ветви кустарника, она отыскала взглядом добычу: собако-бобр лежал неподвижно, по серой грубой шерстке текла кровь. Лиса раздосадованно зажмурилась, чувство вины никуда не делось. Ничего, она привыкнет. Должна привыкнуть, иначе не выживет. Выдернув стрелу, Лиса подняла зверька – килограммов семь, не меньше – и сунула тушку в сплетенный из лиан мешок.

Небо сделалось оранжево-желтым с красными подпалинами на горизонте. Жара усилилась. Пот солеными струями полез в глаза, потек по спине. Впереди пески долины и заветное укрытие. Лиса намотала на голову кусок тряпья и прикрыла лицо от палящих лучей, которые оставляли ожоги на уже загорелой коже. Что было сил, она побежала к ущелью.

В пещере стояла прохлада, пахло сыростью. Костер отбрасывал робкие блики на каменные стены. Поленья потрескивали и шипели, стоило лишь потревожить прутиком. Наколов ломоть мяса на нож, Лиса сунула его в огонь. Мясо пустило сок, поддавшись жару, в животе заурчало. Едва кусочек покрылся корочкой, как она впилась в него зубами, не дав даже остыть. Пускай полусырое и не соленое, но лучше блюда не сыскать.

Шкуру зверя Лиса промыла и обработала, оставив сушиться – еще три-четыре таких же, и выйдет отличная подстилка. Остатки освежеванной туши она спрятала среди камней в самой прохладной части грота. На несколько дней мяса должно хватить, но вечером все равно придется выслеживать добычу. Страх остаться голодной гнал из пещеры. Нужно запасти пищи впрок: завялить мяса, насушить ягод. Случись так, что она заболеет и день-два пролежит плашмя, кто тогда накормит? А если не удастся отсюда выбраться до наступления зимы?

О последнем Лиса старалась не думать. Дни на Арияне летели слишком быстро, сутки длились всего четырнадцать часов. Насколько она знала, смена двух сезонов проходила каждые четыре месяца, только она никак не могла припомнить каких именно: стандартных или ариянских. Зиму ей вряд ли удастся пережить. Как не пережил бывший хозяин пещеры.

Останки мертвеца она похоронила здесь, недалеко от источника, рядом с могилой поставила сундук. Неизвестный покойник стал единственным другом и собеседником. Лиса часами могла с ним говорить, и порой казалось, что слышала ответы в журчании воды. Как быстро можно сойти с ума от одиночества? Чокнутой она себя не считала, а к покойнику испытывала уважение, и каждый раз благодарила за оставленные в пещере сокровища: нож, лук и карту.

Присев на корточки рядом с могилой, Лиса развернула карту. «Гетерон – боеприпасы. Ущелье Скорпиона – рандеву. Глаз – схрон Илки». Надписи засели в сознании столь прочно, что снились ночами. Дни напролет она всматривалась в карту, изучала каждый штрих. Много времени ушло, чтобы понять, что все это значит. Она в долине Илки, а «Глаз» – не что иное, как ее пещера. Если уйти далеко в пустыню и посмотреть на скалы, то можно увидеть контуры, напоминающие глаз. Ошибки нет. Ее убежище и есть тот самый схрон долины Илки. Примерно в двух днях пути на север раскинулись горы Гетерон. Там должен быть склад боеприпасов. Остается загадочное рандеву в лесной чащобе, в Ущелье Скорпиона.

Лиса тяжело вздохнула и глянула на могилу.

– Слушай, Джон, что ты имел в виду, рисуя ущелье Скорпиона? Почему именно скорпион?

Джон Доу конечно же молчал.

– Ну да, ты не особо разговорчив… А мне так хочется узнать о тебе. Кем ты был и как сюда попал? Если бы мог ответить, то обязательно рассказал бы свою историю и о загадочном рандеву в ущелье.

Ответом была тишина, разрываемая в клочья каплями воды, которые срывались с высоких каменных сводов. Они падали на камни, стучали по крышке сундука. Кап-кап, кап-кап…

Лиса прислушалась. Глухой стук показался знакомым, примерно такой же она слышала каждый раз, когда складывала вещи в сундук. Обычно так стучит, если за перегородкой пустота. И тут ее осенило: в сундуке двойное дно!

Лиса вытрясла аптечку и барахло, после чего постучала кулаком по дну. Внутри действительно пусто. Она подковырнула дно ножом: под перегородкой оказались тубусы с документами и еще одна карта. Звездная карта с маршрутами, точками посадки и кодами.

Тайн больше нет. Илки – это схрон контрабандистов, а ущелье Скорпиона – место посадки кораблей. Осталось лишь добраться туда, преодолев смертельные опасности Арияны, и умолять пиратов увезти отсюда. На уговоры они вряд ли купятся, но у Лисы было что предложить: на станции Ориваль Марк Полянский хорошо заплатит за ее спасение. Агенты Сопротивления своих не бросают.

Корвет «Зевс», свободная космическая зона

Ночь должна приносить цветные сны и грезы, но Рэйну доставались лишь кошмары. На этот раз красные реки Кавира сменил густой туман, и мучительных видений гибели Лары не было. Там вообще ничего не было, кроме белой мглы да черного неба без звезд. Он будто находился в прозрачном гигантском кубе, заполненном сигаретным дымом; бесконечно долго блуждал в тумане, всматриваясь в темноту за стеклом. Из сюрреалистичного сумбура отчетливо запомнилась фраза: «Зачем ты здесь, Рэйн Аллерт? Куда ведет этот путь?» – вопрошал таинственный женский голос. Мягкий. Ненастоящий.

Рэйн встал с кровати и впотьмах побрел в гостиную. Налив стакан воды, он плюхнулся на диван. «Зачем ты здесь, Рэйн Аллерт? Куда ведет этот путь?» – голос по-прежнему звучал в ушах, казался знакомым. Скорее всего, слышал этот приятный тембр в каком-нибудь фильме из сумеречной сети или в песне. Но фраза… Слова пробирали, становилось не по себе.

Решив, что от виски будет больше толку, Рэйн достал из мини-бара бутылку и плеснул на пару глотков. На часах 3:00 по бортовому, спать не хотелось. После «воскрешения» он практически не нуждался во сне – еще один «апгрейд» от «Экзо матрикс». Но чем больше бодрствовал, тем сильнее обострялось шестое чувство, плавно переходящее в психоз. Наверное, он действительно параноик, как записано в медкарте, хотя сам Рэйн так не считал. В его понимании паранойя успешно перевоплощалась в чутье, и он в шутку называл это своей сверхспособностью. Умение предвидеть опасность не раз спасало жизнь.

Початая бутылка быстро пустела, часы медленно меняли цифры, показав всего 3:30. На борту «Зевса» Рэйн провел почти два месяца. Мотались из одной звездной системы в другую, выполняя задания. Работали без передышки, порой даже не успевали смывать кровь с брони и латать дыры. Трижды отбили грузы корпорации у предприимчивых конкурентов. Пару раз столкнулись с контрабандистами и долго жгли контрафакт вместе с посудинами мошенников. Однажды довелось поработать телохранителями для высокопоставленного чиновника с Терра-Нова и даже просидеть неделю в закрытом бункере, охраняя группу ученых. И плевать, что светлым умам ничего не угрожало, зато появилась передышка.

Работа нравилась. В особенности понравился первый гонорар – баснословный. Команде такие суммы тоже пришлись по душе. Правда, было одно существенное «но». Зачем столько денег, если их некуда тратить? Увольнительные с майором Кавило не обсуждались, и вряд ли это предусмотрено правилами корпорации.

Бутылка показала дно прежде, чем время известило о подъеме. Утро на «Зевсе» всегда начиналось одинаково: доклад дежурного, построение и завтрак. Рэйн шел в кают-компанию. Запах бурды, именуемой в меню автоповара «стейком», витал в коридоре, вызывая слабые ассоциации с настоящим мясом.

За спиной послышался стук каблуков. Ее шаги нельзя не узнать: уверенная, горделивая походка королевы. Когда он остановился, Бьянка подкралась, закрыла ему глаза ладонями и сладко укусила за ухо.

– А я тебя на капмостике искала, – прощебетала девушка.

Рэйн отстранился.

– Отставить поцелуи. – Он оглянулся: Арчи сделал вид, будто ничего не видел, поздоровался и скрылся в кают-компании.

– Рэйн, да что с тобой?! Все и так давно знают. Или ты меня попросту избегаешь?

Он промолчал. В последнее время действительно держался на расстоянии, предпочитая часами планировать задания с Дрейком или вспоминать былые подвиги с Максом.

– Рэйн, ты вообще слушаешь?

Бьянка скрестила руки на груди. Каждый раз, видя ее такой: со стервозным огоньком в карих глазах, в облегающей черной форме, Рэйн думал, что красота не бывает испепеляющей и холодной одновременно. Тем не менее, в Бьянке удивительным образом сочетались страсть и абсолютная бездушность, о таких женщинах принято говорить: «роковая красотка».

– Бьянка, будь добра, соблюдай субординацию. Не хочу, чтобы потом трепались, мол, я делаю тебе поблажки. Треп меня мало волнует, но дисциплина – прежде всего.

– Какой же ты нудный! – рассмеялась она. – Разрешите идти, капитан? – последнее слово растянула нарочито игриво, как обычно растягивала Зевс.

– Разрешаю.

Вздернув подбородок, Бьянка прошла мимо. Тяжелый хвост смоляно-черных волос бил по спине, каблуки звонко стучали по стальному полу. Рэйн проводил девушку взглядом, в очередной раз оценив совершенство изгибов и форм.

– Капитан Аллерт, – из динамиков промурлыкало то самое «капитан», – майор Кавило на связи. Пройдите в зал совещаний.

Рэйн чертыхнулся. В пору читать молитвы и креститься, как это делает Инквизитор, иначе Зевс сведет с ума. Диалог со стенами, потолком и самим собой раздражал. Владимир вторую неделю пытался придумать оригинальный способ визуализации для ИскИна, но результат по-прежнему нулевой. К корвету Рэйн относился с особым трепетом. Корабль стал сокровищем, столь дорогим, что он был готов спрятать каждый шуруп в своем сердце. Но с Зевс не сложилось. Слишком умна, автономна и оттого опасна. Порой казалось, будто он отдает приказы с капмостика лишь с ее позволения, и Рэйн уповал найти способ загнать джина в бутылку.

В зале совещаний мерцала звездная карта, отбрасывая блики на темную поверхность стола. Цифровой Кавило в неизменном черном тренче деловито прохаживался вдоль кресел, убрав руки за спину.

– Аллерт, где тебя черти носят?

– Способностями к телепортации не обладаю, – отчеканил Рэйн и развалился в кресле, на что майор нахмурился, искренне считая, будто капитан «Зевса» должен отдавать честь при каждом удобном случае, а вместо реплик послушно кивать. Кавило обладал странной особенностью: как бы он ни смотрел на людей и что бы ни говорил, на физиономии все равно читалось пренебрежение.

– У нас очередное задание и не одно, – начал майор, проглотив недовольство. – Первая миссия в системе Нубиус-24bh, планета Арияна. Летите туда, высаживаетесь в указанном квадранте и ловите местную зверюгу. Одной живой особи будет достаточно. Потом доставите добычу в лабораторию корпорации на планете Крон. Подробности сейчас отправлю тебе на хэндком. И повторюсь: особь нужна жи-ва-я.

– Понял. А что со вторым заданием?

– В зоне между Арияной и Граном был уничтожен фрегат Ордена. Задача «Зевса» – найти беглого эспиритуала-отступника, причастного ко взрыву реактора на корабле, – майор прочертил пальцем круг на невидимой для Рэйна карте. – Беглец использовал челнок с автопилотом и высадился где-то в этом районе. Лови координаты.

Карта системы Нубиус-24bh всплыла над столом, спрятав проекцию вечно недовольного Кавило. Близ туманности Короса мигала красная точка – место крушения, а рядом тянулась траектория полета фрегата. Увеличив изображение, Рэйн прикинул предполагаемый маршрут спасательных капсул и челноков – ничего хорошего. Ближайшая обитаемая планета ОСП – мрачный дождливый Крон, спасательная техника ринулась туда, в единственный космопорт. Значит, инквизиторы уже проверили, и беглеца там не оказалось.

Рядом еще две планеты, не входящие в Содружество, и пять мелких спутников, благо, непригодных для высадки. Чего не скажешь о Гране или Арияне. Тем не менее, их тоже нельзя назвать комфортными, ни одна из рас так и не решилась на колонизацию. А если учесть, что спасательные капсулы часто дают сбой, а времени прошло около двух месяцев… Миссия обречена на провал.

Рэйн подпер рукой подбородок и долго елозил пальцами по щетине, пытаясь найти решение. Такового не нашлось.

– Майор, я, конечно, все понимаю…

– Знаю, о чем ты подумал, – Кавило возник прямо посреди стола. Проекция из двух половинок замигала, а потом появилась в углу зала. – Выполнить задание невозможно. Но у меня есть приказ свыше, и мы обязаны помочь нашим друзьям из инквизиции.

– Не знал, что «Экзо матрикс» и Орден друзья. И тем более не знал, что хваленый флот инквизиции, ведомый Дланью Творца, не в состоянии отловить одного беглого эспа.

– Не «эспа», а «эспиритуала». Научись выражаться правильно, – брезгливо поправил майор.

– Так и делаю, – буркнул Рэйн себе под нос.

– С этой просьбой к нам обратился сам Его Преосвященство, отказать нельзя. Тем более… – Кавило замялся. – Тем более что они уже искали, но перешерстить две планеты и спутники они не в состоянии.

– Как и «Зевс».

– Аллерт, давай не будем усложнять. Просто по пути на Арияну проверьте сигналы и просканируйте округу. Может, что-нибудь заметите или сигнал SOS получите. Мне нужно составить отчет, просто сделай вид, будто работаешь, дай информацию и все. Необходимо состряпать отписку.

– С этого и надо было начинать, – усмехнулся Рэйн. – Майор, могу кое о чем попросить?

Кавило хитро прищурился:

– Решил поторговаться?

– И в мыслях не было. Хотел узнать насчет увольнительных. Команда работает днем и ночью, а отдых не помешает.

В ответ майор усмехнулся:

– Наконец-то. Два месяца туда-сюда мотаетесь, а просьбу слышу только сейчас. Свободное время между миссиями используйте на свое усмотрение. Только есть условия: всегда передавай координаты корабля, и главное – без неприятностей. Не хочу, чтобы кого-то снова посадили.

– Вас понял.

Проекция исчезла. На хэндкоме мерцала строка «Получены файлы». Рэйн коснулся хромированного браслета, высвободив информационные потоки. Приоритетное задание – поимка диковинной зверюги, с экзотическим названием чаёнс. Информации почти нет, картинки тоже. По-видимому, Кавило не стал утруждаться такими пустяками, как детальная проработка. Рэйн тоже не намеревался, решив поручить зоологию Зевс, и перешел ко второму файлу.

Открыв досье, он невольно усмехнулся. Ожидал увидеть матерого террориста, настоящее чудовище – как описали отступника в Ордене, а тут девчонка. Евгения Шарманова, двадцать шесть лет, уроженка Терра-Нова. Интересно, чем она насолила инквизиции, что пришлось подключать секретный проект? Магистру отказала?

Не обнаружив в досье ничего занятного, Рэйн свернул файл – работать на пустой желудок не с руки. Только он собрался пойти в кают-компанию, как дверь отъехала в сторону. В зал заглянул Владимир, спросив разрешения войти. Рэйн неохотно кивнул. Завтрак плавно трансформировался в обед.

Инженер уселся в кресло и гордо расправил плечи, втянув пивное брюшко.

– Я закончил с визуализацией и нашел оптимальное решение. Теперь у Зевс появится оболочка. Вам осталось только выбрать подходящий образ.

– Отличная новость. Показывайте.

Из хэндкома Владимира выпорхнули файлы. Первый, с надписью «Прекрасная дева», инженер открыл с довольной улыбкой мартовского кота. Облако пикселей приняло облик не то амазонки, не то богини. Естественно, умопомрачительно красивой и полуголой.

– Издеваетесь? – нахмурился Рэйн. – Мало того, что вместо доклада я томные придыхания слушаю, так еще и это. Вы бы ее хоть одели.

Инженер сконфузился, торопливо отключая проекцию. Остальные три файла он быстро убрал, посчитав изображения недостойными внимания. Остался один.

– Вот, – вкрадчиво сказал Владимир. – «Шаровая молния». Зевс – это божество из древней мифологии. Он вроде молнии любил…

Проекция зависла над столом. Синий переливающийся шар потрескивал, сверкая электрическими разрядами.

– Совсем другое дело. Как ей пользоваться?

– Сначала я думал, что голограмме везде придется вас сопровождать, но это неудобно. Потом решил перевести на хэндком, но вы не любите банальностей. И я придумал нечто новое, оригинальное. Медальон.

Инженер протянул свое изобретение. В круглой оправе из титанового сплава метались разряды молний. Стоило коснуться медальона, как вспышки становились ярче. Выглядело стильно.

– Впечатлен. Это работает?

– Пока нет. Нужно настроить изображение, синхронизировать с «Зевсом» и закодировать медальон. Что предпочитаете: отпечаток пальца или голосовой блокатор? Кодовое слово? Сканер?

– Не важно. Главное, что перестану общаться со стенами. Выберите сами.

– Через час все будет, – Владимир заерзал в кресле, готовясь бежать к своим железякам, Рэйн не стал задерживать.

Рутина заключила в цепкие объятия. Гигабайты записей бортового журнала, отчет аналитиков, инвентаризация оружейки и еще тысяча мелких проблем. «Зевс» гудел преобразователем, рассекая темноту. Мерный гул ласкал слух, вдохновлял на подвиги. Через двое суток корвет прибудет в систему Нубиус-24bh, к зоне Грана, там придется заглушить преобразователь и перейти на маневровые; долго петлять, ища несуществующий сигнал SOS. Более нудной и бестолковой миссии сложно придумать.

Спасением стал капмостик. Стоит скорректировать маршрут, чтобы сократить бесцельное блуждание и учесть дозаправку. Рэйн определял точки перехода почти автоматически, мысли были заняты воспоминаниями о родной планете Лост-Прайм. Почти семь лет он не был дома. Тоска по снежным шапкам гор, по обледеневшим улицам, стальным ульям и морозному воздуху становилась невыносимой и драла душу в самый неподходящий момент.

Из задумчивости вывел бархатистый голос Зевс, звучащий из динамиков:

– Капитан, поручение выполнено.

Рэйн уставился в пол, вспомнив, что обещанный Володей час давно минул.

– Докладывай.

– Полная информация на чаёнс. Собрала из всех источников, даже за пределами ОСП. Внешний вид, ареал обитания, повадки и уровень токсичности. Капитан, я считаю, что поймать чаёнс будет довольно сложно и подготовила рекомендации.

– Хорошо, с этим разберемся. Дай картинку этой чупакабры в реальном размере.

Выскользнула проекция, заняв добрую половину командного отсека. Завидев инопланетную зверюгу, Рэйн инстинктивно попятился и, не сводя глаз с клацающего жвалами чудовища, нащупал кнопку связи.

– Дрейк, Макс, Инквизитор, срочно на капмостик!

Шаттл «Молния», орбита планеты Арияна, система Нубиус-24bh

– Мужики, держитесь! – выкрикнул Макс из кокпита.

Рэйн вцепился в поручни кресла, шаттл бросило вверх-вниз и резко закрутило. По корпусу прошла вибрация, послышался скрип металла. Закрепленная в отсеке энергоклетка сорвалась: магнитный ремень лопнул, клетку с грохотом швырнуло в стену. Сквозь стук и скрежет послышалось инквизиторское «Domine Deus», разбавленное отборным матом Фрея. Еще один толчок – и турбулентность прекратилась.

– Все целы? – спросил Рэйн осматриваясь.

Инквизитор отпустил поручни и перекрестился, Дрейк сухо кивнул. Клетку перехватили ремнями, Рэйн подсунул опоры под дно, а Дрейк закрепил ее магнитами.

На охоту решили идти вчетвером, нагруженные оборудованием и сканерами, с винтовками, заряженными транквилизатором. У шлюза стоял бронетранспортер. Тащить с собой БТР не хотелось, но без машины в джунглях придется туго.

В иллюминаторе показались сизые облака, чьи причудливые очертания едва можно было различить в густом тумане. Рассвет прорезал лучами серое полотно, а хмарь все так же оставалась плотной, будто вата.

Зашли на посадку. Сопла турбин выжгли в траве круги, опоры выскользнули из брюха «Молнии» и вцепились в землю. Системы притихли.

В отсек ввалился Фрей, пригнувшись, чтобы не задеть головой проем. На нем был атмосферный камуфляж серого цвета, но стоит выйти в джунгли, как серость сменится пестрыми полосами и кляксами, имитируя окружающую среду.

– Все. Прибыли, – доложил Макс, картинно смахнув несуществующий пот со лба. – Веселая посадочка вышла, но в квадрант угодили.

– Что это был за аттракцион? – спросил Дрейк.

– Хрен его знает. Наверное, в аномальную зону попали, тут атмосферные слои специфические. Зато солнечную радиацию такие «щиты» глушат.

– Готовимся к высадке, – скомандовал Рэйн, – времени в обрез. Нужно установить оборудование до заката. Чаёнс – ночной хищник, днем спрячется где-то в логове, черта с два отыщем. Придется торчать тут до следующего вечера.

– Не-не, предпочитаю спать в своей каюте, – усмехнулся Макс. – В логова инопланетных монстров лезть тоже неохота.

Бронетранспортер с грохотом съехал с покатой рампы. Засвистели колеса, перемалывая оставленную ночным туманом слякоть. Яркие солнечные лучи полезли в окна, Рэйн попросил опустить заслонки, оставив только центральное смотровое. Впереди раскинулось ущелье Скорпиона с поросшими зеленью склонами. Арияна – уникальный и опасный мир с двумя солнцами. Бинарные звездные системы не редкость, в галактике таких добрая половина, а вот обитаемых планет в подобных системах не найти. Уникальность Арияны очевидна, и все же планета до сих пор не изучена; так и осталась темным пятном в космических каталогах. Несколько экспедиций отправлялись в яркий мир еще во времена Первой Экспансии. Но колонисты вернулись столь быстро, что информации не прибавилось: кроме скудных записей и радиоактивных ожогов первопроходцы ничего с собой не привезли. Строить светлое будущее на Арияне передумали.

После потянулись вереницы исследователей с первоклассным оборудованием. Искали ресурсы и заодно пополняли копилку крупицами знаний. Ресурсы нашли, но добыча не окупится даже через сотню лет. Не увидев перспектив, ученые быстро свернули исследования, отмыли выделенные правительством деньги, и Арияна снова превратилась в дикий уголок галактики.

Другое дело – свободный народ. Пираты и контрабандисты облюбовали недосягаемую для СГБ планету, построив здесь сеть баз. Схронами и складами пользовались недолго, зато среди сорвиголов нашлись романтики с неудержимой тягой к познанию. Благодаря им Рэйн сейчас видел на дисплее карту ущелья Скорпиона, названного так неспроста.

Чаёнс.

Бронетранспортер въехал в чащу. Ветви деревьев скребли по корпусу, стучали по крыше так громко, словно предупреждали: «Проваливайте, иначе умрете на чужой земле». Буйная растительность пестрила зеленью и багрянцем, с размашистых крон деревьев свисали мохнатые лианы, напоминающие змей. Хотя никто не был уверен, что это именно «лианы». Волосатые канаты извивались и льнули к серым стволам, заставляя думать, будто разумны.

На карте замигала красная отметка, обрисовав нужный периметр.

– Макс, тормози здесь! – выкрикнул Рэйн.

Двигатель затих. Перекинув через плечо ремень винтовки, Рэйн ухватил два железных ящика с оборудованием. Инквизитор с Дрейком взяли остальное.

Рэйн открыл люк. Жгучие лучи раскаленных солнц ударили по глазам. Стекло на забрале шлема тут же потемнело, дав четкую картинку. В атмосферном камуфляже жара не ощущалась, однако хэндком показал плюс пятьдесят по Цельсию. И это лишь начало. Солнечный денек обещал еще тридцать градусов сверху и радиоактивные всплески. Главное, чтобы питающие экипировку генераторы продержались до конца охоты, иначе можно свариться.

Рэйн осмотрелся: поляна размером с футбольное поле отлично подойдет для стоянки, сюда же можно приманить чаёнс. Не нравились джунгли вокруг. Одному дьяволу известно, какие твари прячутся в зарослях.

– Установим клетку и разделимся. Инквизитор, вы с Максом обойдите периметр. Нужны камеры и датчики движения. На мне маскировка машины и настройка сигнала.

Соратники скрылись в зарослях, шелестя листьями низкорослых пальм. Рэйн поднял взгляд на красноватое небо: раскаленный воздух дрожал призрачным маревом, два солнца горели ярче сверхновой. Подошел Дрейк и тоже вперился в небеса.

– Капитан, а мне чем заняться? – спросил он, не отрываясь от редкого зрелища. – Сходить на разведку?

– Нет. Зверюга просто так не покажется. Нужна приманка. – Рэйн обернулся и хитро глянул на оперативника. – Ты стометровку за сколько бегаешь?

Дрейк усмехнулся.

* * *

Почти час Дрейк нарезал круги по поляне. Под ногами раскинулся ковер из бурой травы и голубых цветов с алыми полосками. Бутоны хрустели под ботинками словно стеклянные.

Визор Дрейк отключил – надоело таращиться на зеленую сетку ландшафта и светящиеся оранжевые точки, обозначающие мелкое зверье в тепловом диапазоне. Хотелось полюбоваться здешними красотами; дикой природы он никогда не встречал. Жаль, что нельзя сделать снимки и отправить их дочери, Валентине бы понравилось. Сердце сжалось от тоски. Свою малышку он больше никогда не увидит – такова цена.

Поглощенный мрачными мыслями, Дрейк побрел к опушке, машинально поправляя крюк, прицепленный к ремню. На крюке болтались две туши местного зверья. Видок у мохнатой скотины странный: пятак на вытянутой морде казался нарисованным, а плоский хвост и вовсе достался от бобра. Чаёнс жрут таких, и Дрейк надеялся, что запах добычи выманит монстра.

Но тот не спешил.

Жара спала, сумерки медленно обволакивали лес, мошка вилась над головой жужжащим облаком. Кроме заливистого щебета птиц никаких звуков в округе не слышно. Датчики тоже молчали. Дрейк глянул на хэндком – через десять минут смена Аллерта. Капитан уже отгулял свой час по цветному инопланетному ковру и тоже безрезультатно. Теперь сидит в кустах с винтовкой, заряженной транквилизаторами.

В наушнике щелкнуло. Голос Макса звучал глухо, в эфире слышалось шипение:

– Ребята, датчики засекли движение. На четыре часа. Судя по габаритам это Оно.

– Картинка есть? – спросил Дрейк.

– Нет. Угол обзора закрыт. Чудовище не вижу, только кусты трясутся.

– Дрейк, включи квантовый камуфляж, – предложил Аллерт, его было слышно чуть лучше. – Что-то мне подсказывает, что наш вид у твари аппетит отбивает. Умная зверюга, не рискует.

– Понял.

Нажатие кнопки на хэндкоме перевоплотило Дрейка в человека-невидимку: сначала рябь побежала по рукам, и он с интересом наблюдал, как становится «прозрачным», будто видел квантовый камуфляж впервые – на Арияне все казалось в новинку, даже такие привычные вещи. Через несколько секунд он исчез, теперь закрепленные на ремне туши зверья висели в воздухе сами по себе. Дрейк достал нож и секущим ударом выпотрошил одну из них. Бурая кровь вперемешку с иссиня-черными внутренностями потекла на траву. Не медля ни секунды, он двинулся к опушке.

Раздался оглушительный стрекот. Чудовище не рычало, а именно стрекотало, да так громко, что мысль о микрофоне и динамиках возникла сама собою. Дрейк ждал.

В десяти метрах слева из зарослей выпорхнули птицы, подняв испуганный гвалт. Зверь там. Дрейк повернул обратно на поляну. Стрекот слышался все ближе. Захрустели сухие ветки, кустарник задрожал – чудовище перло напролом.

В наушнике прозвучал голос капитана:

– Дрейк, вижу его в оптику. Ты должен…

Шум помех поглотил слова Аллерта, и Дрейк ни черта не услышал. Он стоял на поляне, пытаясь разглядеть в сумерках тварь.

– Беги! – выкрикнул капитан.

Но Дрейк зачем-то обернулся. Паники не было, лишь любопытство… и страх.

На поляну выскочил хозяин ущелья Скорпиона.

Тварь размером с быка действительно походила на скорпиона, только клешней было четыре. Черный хитин блестел в полумраке, челюсть чаёнс напоминала ковш бульдозера; с острых, точно стилеты, клыков капала зеленая слизь. Чудовище рыло землю шестью шипастыми лапами и угрожающе било воздух хвостом с ядовитым наконечником. Четыре пары фасеточных глаз внимательно изучали добычу.

Дрейк не мог пошевелиться. Он завороженно смотрел на монстра, будто видел перед собою нечто прекрасное, хотя поджилки тряслись и умом он понимал: надо бежать. Понимал, но не мог.

Прогремел выстрел. Звук стрельбы отрезвил. Дрейк содрал с крюка окровавленную тушку и швырнул в сторону. Тварь кинулась на добычу, на лету поймав клыкастой пастью. Захрустели кости. Странно, скорпион должен был уже рухнуть наземь. Неужели Аллерт промахнулся? Лишь когда раздался второй выстрел, Дрейк заметил, как светящийся дротик с транквилизатором ударился о панцирь и отскочил, будто брошенный в стену камешек.

Дело – дрянь. В характеристиках, которые дала Зевс, ошибка. Панцирь не пробить. Остается одно: выиграть время, чтобы найти уязвимое место в защите чаёнс.

Дрейк выпустил кишки второму зверю и ринулся бежать. Справа мелькали корявые стволы деревьев, за спиной слышался жуткий стрекот и топот скорпионьих лап. Раздалась череда выстрелов – капитан мчался по опушке, ломая кустарник, и палил из винтовки. А дротики все так же терялись в траве.

Впереди мерцало квадратное дно энергоклетки. Размер импровизированной тюрьмы четыре квадратных метра, Дрейк собирался заманить чаёнс в центр, после чего поднимутся щиты. У него будет восемь секунд, чтобы уйти. Проклятые восемь секунд! Тварь не станет дожидаться, когда ее пленят. Придется заставить ее остановиться – остаться там самому и отдать тушку второго зверька.

Не давая себе времени передумать, Дрейк мчался к «финишу». Ворвавшись в мерцающий квадрат, он резко остановился и содрал с крюка тушку.

Из брюха зверька текла кровь, расходясь кляксами по светящемуся дну клетки. Дрейк стоял в центре. Скорпион летел навстречу. Только бы успеть.

Один, два…

– Давай, чертова тварь! Давай, мать твою!

Три, четыре…

Скорпион подобрался, весь съежился, будто раздавленный жук, и бросился на жертву. Смердящая серой пасть раскрылась, обнажив ряд острых клыков, зеленая слюна разметалась по сторонам.

Пять…

Сработал звуковой сигнал, энергощиты замигали. Кто-то выстрелил. Остатки сил Дрейк вложил в прыжок в надежде выскочить из западни.

Поздно.

Он ударился спиной о незримый барьер и рухнул на пол клетки. Сверху навалилось что-то тяжелое.

* * *

Отрыл глаза Дрейк не сразу. Сначала он все же досчитал до восьми, а потом попытался скинуть с себя скорпионью клешню с колючими ворсинками, но та оказалась тяжеленной.

– Ты цел? Переломов нет? – спросил Аллерт.

– Порядок… – Дрейк повернул голову, чтобы посмотреть на капитана, но наткнулся на раззявленную клыкастую пасть чаёнс. Серой воняло нестерпимо.

Щиты отключили вручную, Макс с Инквизитором приподняли чудовище, а капитан ухватил Дрейка за плечи и оттащил в сторону. Через шесть секунд щиты снова вспыхнули.

– Восьми секунд не было… – прохрипел Дрейк. Грудь пекло, будто за шиворот насыпали раскаленных углей. – Ловушка захлопнулась раньше. Опять ошибка. Так же, как с дротиками. Кэп, я не верю в совпадения или в черную полосу неудач.

– Я тоже. Хотя Зевс могла ошибиться из-за нехватки информации по чаёнс, а клетку могло заклинить, – ответил Аллерт и помог встать. Шлема на нем не было, лицо покрывали свежие царапины, оставленные ветками. – Знаешь, иногда задумываюсь о том, что мы слишком зависимы от ИскИна. Ей не нужен пилот, не нужен капитан… Она может автономно управлять кораблем. Да она и есть корабль, чтоб ее! А ты – полный псих со стальными яйцами. Могу только позавидовать выдержке. Я бы сорвался раньше.

Дрейк вяло улыбнулся. Знай он, что времени куда меньше – обошел бы десятой дорогой клетку, поляну и эту проклятую планету.

– Отличный выстрел, кэп. Правда я так и не понял: куда попал и когда вообще успел?

– Ну, я стометровку быстрее тебя бегаю, – усмехнулся Аллерт. – А стрелял в глаз, дротик там утонул как в желе. Майор сказал, что тварь нужна живая, про комплект зенек ничего не говорил. Ладно, пойду ребятам помогу, а ты давай, дух переведи.

Дрейк кивнул.

* * *

Небо неумолимо чернело, в плотном бархате одна за другой загорались звезды, рисуя узоры чужих созвездий. Так и не отыскав знакомых созвездий, Рэйн пошел к бронетранспортеру. Ботинок лип к траве – неудачно наступил в слизь чаёнс, когда вытаскивал из клетки Дрейка. Беготня здорово пощекотала нервы. В висках все еще пульсировал адреналин, руки едва заметно дрожали. Хотелось курить.

По периметру временной стоянки горели прожекторы, разгоняя мрак. Над землей клубился туман. С каждой секундой он становился гуще, скоро и вовсе превратится в ширму. Клетку прикрепили цепями и магнитными зажимами к подъемнику на корме бронетранспортера. Энергощиты мерцали синими переливами там, где соприкасались со звеньями. Внутри спал хозяин ущелья Скорпиона. Рэйн внимательно осмотрел чудовище. Черный панцирь едва заметно вздымался, клешни раскрылись, будто тварь все еще собиралась сжать их на чьей-то глотке. С шипа на конце изогнутого хвоста зелеными бусинами сочился яд. Зевс предупреждала, что тварь неимоверно опасна, но все же облажалась с дротиками. О том, что ошибка намеренная, Рэйн старался не думать, иначе снова погрузится в параноидальную мглу. Сейчас он задавался другим вопросом: правильно ли рассчитана доза транквилизатора? А если скорпионообразный монстр проснется прямо в шаттле? Курить хотелось все сильнее.

– Аллерт, хватит любоваться этой мерзостью, – окликнул Макс, высунувшись из люка на крыше БТР. – У нас все готово. Пора домой.

– Что, в душ попасть не терпится? – усмехнулся Рэйн. – Сержант Фрей, да ты забыл, каково неделями сидеть в окопах. Комфортная жизнь на «Зевсе» превратила тебя в принцессу.

Макс заржал.

– Не буду спорить, кэп. Лучше чепчик и койка с кружевным балдахином, чем сырая могила на чужой земле.

Бросив настороженный взгляд на чаёнс, Рэйн поднялся на крышу бронетранспортера и нырнул в люк. Макс завел двигатель, тот фыркнул раз-другой и мерно запыхтел. Загорелись фары и ксеноновые прожекторы, ожила пулеметная башня. В открытый люк врывалась ночная прохлада.

Первым делом Рэйн настроил угол обзора камер так, чтобы видеть на дисплее клетку и окрестности, после чего снял разгрузочный жилет, расстегнул молнию камуфлированной куртки и устало откинулся в кресле. Перепачканный слизью чаёнс ботинок приклеился к полу, но рыться в поисках салфетки и вытирать было лениво. Измотанные охотой Инквизитор и Макс вяло обменивались впечатлениями, Дрейк задремал.

Бронетранспортер сорвался с места и понесся прочь от угодий чаёнс. Не успели въехать в чащу, как мерный гул двигателя перебило скрипящее цоканье. Звук нарастал, переходя в стрекот. Рэйн насторожился. Что за дьявольщина? Он подошел к люку, здесь слышимость была лучше. Стрекот раздавался все громче и громче. Адская песнь прокатилась по ущелью, загремела в кронах деревьев, отдалась звоном в ушах. Казалось, что стрекочут кусты и деревья, стрекочет сама Арияна.

– Это плохо? – задал риторический вопрос Инквизитор.

Рэйн бросился к дисплею и принялся крутить колесико управления камерами, чтобы охватить как можно большую территорию. Клятый туман. Ни черта не видно, картинка размытая. Тогда он высунулся в люк.

Среди затянутых туманом стволов деревьев мелькали черные силуэты – не то тени, не то ночные кошмары. Кустарник хрустел под натиском тел и лап; по сторонам летели сломанные ветки, разметались листья. Чаёнс… Их десятки…

– Ходу, Макс! Ходу! – выкрикнул Рэйн. – Гони на полную!

Двигатель взвыл, колеса бронетранспортера заскребли по земле. Дремоту как ветром сдуло: надели шлемы, похватались за оружие. Раздался глухой стук металла – что-то тяжелое сигануло на крышу. В следующую секунду в люк просунулась длинная шипастая лапа с тонкими колючими волосками, за ней показалась вторая – чудовище пыталось протиснуться в дыру, как паук в узкое горлышко бутылки.

Дрейк вскинул автомат. Встав прямо под люком, оперативник изрешетил пулями черное тело твари. Кусок панциря с чавканьем свалился ему на голову, слизь потекла по броне и собралась лужей на полу.

– Твою ж мать, они на крышу лезут! Пытаются повредить крепежи клетки! – выкрикнул из кабины Фрей. – Мы для них как консервная банка с тушенкой!

Рэйн потянулся за дробовиком и кивнул Веласкису.

– Инквизитор, бери огнемет и гранаты. Давай со мной на крышу. Дрейк, за пулемет.

Выбрались наверх. БТР подбрасывало на кочках, удержаться на ногах было почти невозможно. Рэйн присел на корточки и ухватился за поручень. Треклятый ботинок приклеился к листу обшивки, что не так уж плохо. Инквизитор встал рядом, с равновесием у служителя оказалось намного лучше.

Твари неслись следом за машиной: бросались под колеса, как одуревшие прыгали на корпус и драли клешнями обшивку. Особи куда мельче той, что в клетке. Но скорость, с которой они бежали, стремительность движений, высота прыжков – поражали. Должно быть, это какой-то другой вид, потому как особь из клетки едва поспевала за Дрейком. Эти же твари без труда нагнали БТР, несущийся под сотню.

Рэйн швырнул гранату в кишащую черную массу. Взрыв разметал куски хитина и слизь, стрекотня обернулась писком. Справа полыхнуло – Инквизитор добавил огня; поливал чудовищ струей из огнемета. Позади трещал пулемет, сверкая красным хвостом пламегасителя; патронная лента исчезала в приемнике, гильзы сыпались фонтаном. Средь этой какофонии Рэйн слышал хруст хитина, чваканье раздавленных колесами внутренностей. Слышал, как лапы чаёнс скребут по корпусу машины. Страха он не испытывал. То, что чувствовал сейчас, можно было назвать замешательством. Откуда взялись эти твари?!

Бросив последнюю гранату, Рэйн взял дробовик. Выстрел. Плоская голова с клыкастой пастью разлетелась на ошметки, блестящая черная туша рухнула под колеса. Дернув цевье, Рэйн дослал патрон. Он отстреливал чаёнс с нескрываемым удовольствием, только пузатые гильзы звякали о металлическую обшивку. Всегда любил тир.

Казалось бы, отбились, но загадочный мир Арияны принес новые неприятности. Вдали вспыхнуло зеленоватое свечение. Сфера размером с футбольный мяч летела к машине, напоминая блуждающий огонек в бесконечном болоте из джунглей, панцирей и черноты.

Рэйн с Инквизитором переглянулись: вряд ли стоит ждать добра. Веласкис развернул прожектор. Луч света выхватил из темноты «объект», и Рэйн неожиданно для себя заметил, что застыл с отвисшей челюстью. От увиденного перехватило дух, стало не по себе.

Огромный скорпион, в разы больше добытого экземпляра, несся за клеткой. Уцелевшая мелочь расступалась на его пути. «Сфера» мешком болталась на наконечнике хвоста.

– Что за дьявол? – спросил ошарашенный Инквизитор.

– Кажется, это и есть хозяин ущелья, – обронил Рэйн, испугавшись собственной догадки.

– А в клетке тогда кто?

– Его самка…

Скорпион взревел. «Сфера» засияла ярче прежнего, по длинному изогнутому хвосту пробежались зеленоватые вспышки, будто он собирал энергию для чего-то…

Для чего именно, Рэйн понял слишком поздно.

Хвост скорпиона полыхнул, с наконечника сорвалась зеленая вспышка. Шар угодил в корпус и пробил обшивку. Стальной лист брони рядом с окном оплавился, будто его спалили лазерным резаком.

– Domine, sancte Pater, – перекрестился Инквизитор.

– Творец тут не поможет. Тащи винтовку с бронебойными! – выкрикнул Рэйн.

Инквизитор скрылся в люке. Хозяин ущелья Скорпиона немного отстал, но мелочь снова бросилась на машину, будто получила приказ.

Справа мелькнуло. Рэйн едва успел выстрелить. Тварь завалилась в лужу собственной слизи; раз-другой конвульсивно дернула лапами и притихла. Рэйн ногой спихнул туловище с крыши. За спиной послышался шум. Он хотел обернуться, но без того липкая подошва ботинка увязла в новой луже.

Рэйн с силой дернул ногу, и в этот миг плечо прошила жгучая боль, перед глазами все поплыло. В ушах зашумело, будто его контузило взрывом. Тяжело дыша, Рэйн перевел взгляд на плечо: жало чаёнс прорвало камуфляж и впилось в бицепс.

Он схватился за ядовитый шип и потянул, но не смог выдернуть. Руки онемели, ноги больше не слушались.

Удар ветки в спину бросил Рэйна наземь. Он покатился по склону, ломая кустарник, и бесконечно долго падал куда-то в бездну. Пока над головой не сомкнулось черное небо без звезд.

Корвет «Зевс», орбита планеты Арияна, система Нубиус-24bh

– Веда, не мельтеши! – рявкнула Бьянка. – У меня цоканье твоих каблуков уже в печенках сидит!

Веда остановилась, скрестив руки на груди. Поглощенная мыслями, она даже не заметила, что ходит туда-сюда по центру управления, тщетно пытаясь справиться с нервозностью. Ждать возвращения команды оказалось нестерпимо мучительно. Пожалуй, из всевозможных пыток ожидание – самая изощренная.

– Просто стараюсь сосредоточиться. – Веда вздохнула. – Бьянка, подумай сама: с момента высадки группы на Арияне прошло почти двадцать часов, это больше местных суток, а новостей до сих пор нет. Даже связи нет. Можно подумать, ты не переживаешь.

– Я спокойна, а ты зачем-то нагнетаешь. Это же мужчины. Уверена, что они решили добавить к охоте рыбалку, вот и ответ.

Бьянка откинулась на спинку кресла. Мигающие над консолью проекции роняли свет на осунувшееся лицо девушки. Напускное спокойствие она выражала проигрыванием складным ножом с эбеновой резной рукояткой: то складывала, то раскладывала, а потом отправляла на край стола и в ход шла прядь волос. Бьянка нервно накручивала прядь на палец. Не нужно читать ее мысли, чтобы понять, как сильно она беспокоится и ждет возвращения капитана. Их роман давно перестал быть секретом, хоть Аллерт и пытался не афишировать. От команды ничего не утаить, сплетни разлетались по коридорам «Зевса» быстрее кондиционированного воздуха. Поначалу интрижка обрастала пикантными подробностями и бредовыми предположениями, но через месяц мусолить комераж надоело даже аналитикам.

Зато господин Балатье интерес не потерял. Напротив, попросил включать подробности в отчет. В душе Веда противилась, доклады становились все короче и суше. Во-первых, так она пыталась отплатить капитану за спасение и лишнего не болтала. Во-вторых, не желала даже знать, чем Аллерт занят в свободное время. После того, как случайно оказалась третьей в его спальне, Веда краснела каждый раз, стоило лишь встретиться с ним взглядом. Пускай была там мысленно, пускай не по-настоящему, но ей казалось, будто он знает. Оттого и наглая ухмылка да колкие фразы в ее адрес. С этим ничего нельзя было поделать, приходилось справляться с собственным стыдом. Но хуже всего, что мыслей капитана никогда не прочесть – зеркало не позволит. Балатье считал это ее ошибкой, уверив, что никакого блокатора в списках модификаций Аллерта нет.

– Бьянка, у меня нехорошее предчувствие… что-то случилось. Что-то ужасное. Даже будь проблемы со связью из-за активности аномальной зоны, как утверждает Зевс, капитан все равно нашел бы способ отправить нам весточку. В конце концов, он ведь мог связаться с ней через медальон. Но он молчит. Нельзя сидеть просто так и ничего не делать!

– Вообще-то просто так здесь сидишь ты, а я работаю, – Бьянка поправила воротник белой куртки. Ее глаза нехорошо заблестели, из рукоятки ножа с щелчком выскользнул клинок. – Райли, а почему вдруг ты так завелась, а? Столько тревоги в голосе… без капитана и двадцати часов прожить не можешь?

– Это не то… – опустила глаза Веда. – Не то, что ты подумала. Прости, я не хотела тебя задеть.

Бьянка заливисто рассмеялась:

– Задеть меня очень сложно. Поверь. И если ты возомнила, будто я ревную Рэйна… Ты себя в зеркале видела? Ты даже на женщину не похожа. Эсп.

От досады Веда закусила губу. Какую дозу презрения можно вынести? В чем оно вообще измеряется? Она всегда думала, что обзавелась щитом, невидимой второй кожей, защищающей от нападок. Но не в этот раз. Бьянка чувствовала себя хозяйкой «Зевса». Тем не менее, стоило отдать ей должное: в отличие от лицемерного большинства она не скрывала своего отношения и всегда говорила об этом прямо, что порой обескураживало.

Неловкую тишину нарушил тонкий писклявый сигнал. На проекции координатной сетки радара вспыхнула зеленая точка – шаттл уверенно приближался к «Зевсу». Бьянка защелкала кнопками на консоли и включила связь:

– «Молния», это «Зевс». Вы меня слышите? «Молния», прием.

Коннектор зашипел. В эфире угадывались звуки и отдельные слова, но разобрать невозможно.

– «Молния», вы пропадаете. Повторяю: вас глушит. Жду отлаженного сигнала, – четко проговорила Бьянка и обернулась к Веде. На лице сияла счастливая улыбка. – Райли, спускайся в ангар и позови ребят, надо встретить груз. Как только Фрей ответит, я сразу же прибегу.

Камень свалился с души. Веда вдруг почувствовала себя легкой, словно пушинка, и понеслась к лифту чуть ли не вприпрыжку. Дурные предчувствия – результат усталости и нервного напряжения. Как же порой приятно ошибаться.

Когда она спустилась в ангар, то обнаружила, что отдавать распоряжения не нужно. Все было готово: отделение в грузовом отсеке расчистили от ящиков, чтобы переселить туда инопланетного гостя, робот-погрузчик ждал команды забрать клетку. Владимир настроил систему климат-контроля, та выдавала приемлемую для чаёнс температуру и влажность. Доктор Леон притащил сканер и оборудование, хотя весь день ворчал, что он не ветеринар, а хирург в третьем поколении.

Бархатистый голос Зевс зазвенел под высоким стальным потолком:

– Внимание, покинуть ангар. Открытие внешнего шлюза. Повторяю: покинуть ангар.

Веда стояла в пропускной зоне, прильнув к смотровому окну. Рядом переминался с ноги на ногу Владимир. За ним столпились наемники, доктор Леон нетерпеливо поглаживал свои пышные седые бакенбарды. Лица сияли любопытством – не каждый день можно увидеть чудовище с Арияны.

Дверь в «карантинку» закрылась, отрезав людей от ангара из которого вот-вот унесет атмосферу. Замигали красные лампы на стенах и под потолком, серия тревожных гудков оповестила о разгерметизации.

Шаттл мягко влетел в шлюз и застыл над светящимся кругом. Дернулся влево и выпустил опоры. «Молнию» окутало белесое облако выхлопов. Габаритные огни все еще мигали, двигатель гудел. Шаттл будто не понимал, что дома, и норовил вернуться в космос.

Когда система восстановила атмосферу, мужчины ринулись к шаттлу. Веда едва за ними поспевала. Дверца кокпита поднялась вверх, Макс выпрыгнул из кабины, проигнорировав трап, и тут же принялся раздавать указания. Двигатель гудел, но Фрей с легкостью перекрикивал шум – манера вояк. Голос должен быть слышен каждому солдату в любой суматохе: будь то перестрелка или игра в покер в кают-компании.

– Клетку хорошенько закрепите, не хочу, чтобы телепало по всему отсеку! Доктор Леон, хватит стоять как истукан! Транквилизаторы надо вколоть. Гадское чудо-юдо уже глазами лупать начало. Да куда ты этот ящик дергаешь… Несите боеприпасы. Дроны тоже. Давайте, пошевеливайтесь! – Макс остановил тянущего ящик бойца из группы Дрейка. – Эмиль, бери еще четверых, и дуйте в шаттл.

Механические руки погрузчика подхватили огромную клетку, робот скрылся в грузовом отсеке так быстро, что Веда толком не успела рассмотреть загадочную тварь. Она и не старалась. Глаз не сводила с Макса. Его лицо было сосредоточенным, белобрысые брови нахмурены, во взгляде горела злость.

– Боеприпасы загрузили? – выкрикнул Дрейк откуда-то из брюха «Молнии».

– Да. Поехали, – рявкнул Макс, шагая к кабине. Веда нагнала здоровяка и дернула за рукав.

– Что значит «поехали»?

– Нет времени объяснять, мой прекрасный ангелочек. Нужно вытаскивать Аллерта.

Веда изумленно приоткрыла рот.

– Он остался на Арияне, – понуро выдавил Макс и отвернулся, будто боялся посмотреть ей в глаза и услышать упрек. Теперь Веда поняла, что злился Фрей на самого себя.

За спиной раздался испуганный возглас Бьянки:

– Как?! Как это остался? Макс, говори, что с Рэйном!

– Пропал. Тварей оказалось слишком много, пришлось отбиваться. Аллерт вытащил нас, а сам… Мы искали. Трижды облетели чертово ущелье, но безрезультатно! Тепловые датчики ничего не показали. Нужен сканер. Нужны огнеметы. Высадимся и перешерстим каждый сантиметр проклятой планетки!

– Я с вами, – заявила Бьянка.

Веда тоже подошла к трапу, но Бьянка остановила властным жестом:

– Останешься здесь. Будешь координировать. Внизу от тебя все равно пользы никакой, под ногами только мешаться станешь.

Снова замигали красные лампы, взвизгнул первый гудок. Веда побежала к двери пропускной зоны и едва успела заскочить в отсек. Бойцы шумно возмущались – рвались на поиски капитана; готовы сутки напролет лазить в джунглях. Аллерт сделал бы то же самое для каждого из них.

Владимир что-то бормотал себе под нос, вытирая салфеткой пот со лба.

– Как же так? – шептал инженер. – Неужели капитан… Доктор Леон, а если его ужалила эта… это животное? У него есть шанс выжить? – спросил Владимир чуть громче.

Морщинистое лицо доктора оставалось непроницаемым.

– Не думаю, друг мой. Не знаю, насколько верны данные о чаёнс, но судя по тому, что я видел – шансов нет. Пожалуй, стоит собрать образцы яда и изучить. Пускай это не спасет Аллерта, но для науки окажется весьма полезным.

С этими словами доктор Леон вместе с остальными ушел к лифту. Веда осталась. Рассуждения доктора казались отвратительными, он похоронил капитана, хотя угли надежды еще тлели. Макс просто так не сдастся, зевсовцы своих не бросают. В считанные минуты «Молния» достигнет Арияны, поисково-спасательная группа вытащит Аллерта, и все вернется на свои места.

Но шаттл почему-то до сих пор стоял в ангаре.

На хэндкоме вспыхнул вызов от Макса.

– Веда, у меня что-то с командной строкой. «Зевс» не отвечает на запрос, не могу открыть шлюз. Попробуй вручную.

– Сейчас, – она ввела на консоли код доступа и подняла рычаг. Ничего. На дисплее всплыла надпись «нет доступа».

Только Веда собралась попробовать еще раз, как под ногами прошла вибрация. Знакомо зашумел двигатель.

– Макс, кажется, корабль движется, – взволнованно сказала она, надеясь, что ошиблась.

Фрей ворвался в отсек и прилип к дисплею, где светилось злополучное: «нет доступа».

– Дерьмо! – Макс с силой стукнул кулаком в стену. – Арчи, – вызвал он пилота. – Что за нафиг? Почему шлюз заблокирован и почему мы движемся?

– Это не я! Это Зевс! – негодовал Арчи.

– Зевс? – переспросили Веда с Максом в один голос.

– А я о чем! У меня нет доступа к управлению. Она перешла в автономный режим. Я даже не знаю, куда мы направляемся!

Макс щелкнул кнопку вызова на терминале:

– Зевс, почему мы начали движение без приказа?

– Задание успешно выполнено, я взяла курс на Крон.

– Какой к черту Крон?! Капитан остался на Арияне. Приказываю остановиться!

– У вас нет полномочий, господин Фрей. В отсутствие капитана старпом принимает командование. Задание выполнено, мы должны доставить груз. Это приоритет.

– Зевс, – уже спокойнее проговорил Макс, стараясь, чтобы каждое слово было услышано. – Докладываю: капитан Аллерт пропал на Арияне при выполнении задания. Необходима поисково-спасательная операция.

– Спасение членов экипажа не является приоритетом для проекта. Приоритет – выполнение задания «Экзо матрикс».

Сексапильный голос Зевс нежно вколачивал гвозди в крышку гроба Аллерта. Веда схватила Макса за руку:

– На сколько хватит генератора на его экипировке? Часов на пять?

– Меньше. Вызывай Владимира. Попробуем отключить чертов компьютер. А если не выйдет, я голыми руками разберу корабль и вышибу поганому ИскИну электронные мозги.

Глава 10. Куда ведет этот путь?

Ущелье Скорпиона, планета Арияна, система Нубиус-24bh

Лиса восторженно смотрела в небо, не веря собственной удаче. Высоко в черноте мерцали габаритные огни. Красные и зеленые, они вспыхивали импульсами, прорезая мглу. Космический корабль! Посадочная площадка рядом! Хотелось броситься туда очертя голову, но Лиса не шелохнулась. Лучше обойтись без глупостей. Ущелье Скорпиона – незнакомая территория, при таких обстоятельствах ночь и туман превращаются в плохих союзников.

Вспомнив карту и прикинув расстояние – примерно полкилометра к югу – Лиса поняла, что, несмотря на опасность, не сможет отсиживаться где-нибудь на дереве в ожидании рассвета. Стоит рискнуть. Сжав гладкую рукоять ножа, она вошла в чащу. Лук висел за спиной, внушая уверенность, хотя Лиса знала, что в темноте не попадет даже в слона. Включать фонарь побаивалась – ни к чему привлекать к себе хищников и мошку. Тяжелые крупные звезды горели ярко, пока этого хватало, чтобы видеть, куда идешь.

Ветер шелестел в кронах деревьев. В тумане корявые ветви выглядели пугающе, а каждый шорох настораживал. Лиса плотнее куталась в меховую накидку и уверенно продиралась через заросли. Когда под ногами хрустела сухая ветка или раздавленная улитка, она тут же выставляла перед собой нож. Так было спокойнее.

Лес поредел. Звезды роняли свет на прогалину, которая во мраке напоминала черное озеро. Туман скользил над землей, рисуя в воображении неупокоенные души, жаждущие найти пристанище.

Тишина вдруг взорвалась треском кустарника, испуганно загалдели птицы. Звук становился все отчетливее, пока не перерос в стрекот. С испугу Лиса попятилась, зацепилась за корягу и плюхнулась наземь, выронив нож. Неподалеку слышался топот, а она испуганно всматривалась в темноту, пытаясь нащупать в траве клинок.

Косматый кустарник выплюнул на поляну огромное черное животное. От страха сперло дыхание, мелькнула мысль, что животное похоже на скорпиона. Чудовище!

Монстр завидел добычу. Клацнул клешнями и стремительно прыгнул к оторопевшей от ужаса жертве.

Лиса закричала.

Из ладоней вырвались огненные столпы. Пламя бросилось на тварь, жадно облизало покрытое хитином тело и растеклось по траве. Лиса даже не поняла, откуда взялось столько темной энергии для подпитки дара. Она орала на всю округу, продолжая жечь чудовище, пока от скорпиона не остался обугленный панцирь с тлеющими клешнями.

Когда нестерпимо запахло гарью, Лиса ринулась прочь. Ветки хлестали по коже, царапали лицо, цеплялись за одежду. Она взяла правее, там деревья были реже, но вдруг нога поскользнулась на влажном камне. Чтобы не упасть, Лиса схватилась за ветку, та предательски хрустнула, и она покатилась вниз по склону. Падала, пересчитывая спиной камни, собирая одеждой колючки и опавшие листья, пока не провалилась под землю.

Не сразу Лиса пришла в себя. Голова болела, содранные локти и лодыжки пекло, в рот набилась земля. Кое-как разомкнув веки, она первым делом отплевалась – не помогло, на зубах все равно хрустело. Кругом темень, хоть глаз выколи, пахло сырой землей и гнилью. Лиса прислушалась: тихо, словно в склепе.

Она включила фонарик и осмотрелась. Кажется, это какая-то нора или природный тоннель. Дыра, в которую она упала, оказалась в пяти метрах над головой. Сверху свисали корни деревьев, до которых не дотянуться; под ногами ползали белесые полупрозрачные гусеницы. Ситуация выглядела скверно.

Луч света облизал бугристые стены и скользнул вперед, разрезая тьму. Примерно в ста метрах отсюда нора сужалась, плавно уходя вверх. Похоже, там еще один вход, не такой глубокий.

Не успела Лиса сделать и десятка шагов, как споткнулась обо что-то твердое. В руке вспыхнула огненная сфера, готовясь защитить хозяйку. Но когда пламя осветило округу…

Это не зверь. Это человек.

Лиса осторожно тронула его ногой – не шелохнулся. Еще один мертвец, как тот, в пещере. Присев на корточки, она перевернула покойника на спину. Одет в грязный камуфляж, к которому прилипли листья, из плеча торчал шип размером с ладонь, больше походивший на жало. К радости Лисы лицо мертвеца прятало забрало шлема – пустых помутневших глаз видеть не хотелось. Месяц назад она бы даже не подумала шарить по карманам покойника, но сейчас это вопрос выживания. В разгрузочном жилете могли остаться боеприпасы и медикаменты.

Поборов отвращение, Лиса хлопала по подсумкам разгрузочного жилета, как вдруг поняла, что покойник дышит. Неужели показалось? Она положила ладонь ему на грудь, та едва ощутимо вздымалась; слышалось тихое, свистящее дыхание. Живой.

Лиса таращилась на незнакомца, как на призрак. Что с ним делать? До посадочной площадки недалеко, можно дождаться рассвета и поискать помощь. А если следующий корабль появится нескоро? А если этот человек до утра не доживет? Вопросы роились в голове, мысли путались. Какая-то неведомая, злобная часть подсознания шептала: «Зачем тебе балласт? Брось его, иди куда шла. Спасайся». Ошарашенная собственными выводами, Лиса тут же отпиралась: чем тогда я лучше чудовищ, которые прячутся во тьме? Разве не сострадание делает человека человеком?

Отогнав темные мысли, она сняла с ремня незнакомца ножны. Тактический нож оказался увесистым; с черным матовым клинком, расчерченным мелкими царапинами. Нужно вытащить жало и обработать рану, чтобы не загноилась – это меньшее, что она может сделать сейчас.

Лиса стянула с раненого шлем. Под ним оказался молодой темноволосый мужчина с прилично отросшей щетиной на исцарапанном лице, левую скулу пересекал грубый шрам. Лиса потрогала лоб раненого – горячий, будто раскаленная сковорода. Неизвестно сколько он тут пролежал, по всем правилам он давно должен быть мертв. Тем не менее, желание жить оказалось куда сильнее приговора Арияны.

Сначала Лиса разрезала рукав куртки, потом отыскала застежки и сняла с него грязный, изорванный камуфляж. Зажала в ладони лезвие, раскалив докрасна, и выковырнула шип. Рану прижгла. Полив водой из фляги кусок тряпки, она принялась обтирать незнакомца, в надежде унять жар. Чем больше елозила тряпкой по мускулистому телу, тем больше разгорался интерес. Он весь покрыт шрамами. Исполосован, будто его неделями секли кнутом на главной площади какой-нибудь дикой колонии. Шрамы от пуль, полосы от шрапнели – многое повидал. На груди, на тонкой цепочке, висел жетон и удивительной красоты медальон. Стоило коснуться светящегося круга, как тот заходился разрядами молний. Из жетона Лиса узнала его имя.

Рэйн Аллерт, капитан ВКС, личный номер: F-201605.

* * *

Видения сменяли друг друга. Болезненные кошмары опутали разум горячими щупальцами, превратив реальность в мешанину. Рэйн не понимал происходящего. Он видел звезды. Видел, как серебристый корвет гордо рассекает космическую тьму. Ему казалось, что он и есть «Зевс», и это он летит в пустоте и почему-то задыхается. В вакууме нет звуков, но таинственный голос слышался отчетливо: «Зачем ты здесь, Рэйн Аллерт? Куда ведет этот путь?» Ответа он не знал. Снова катился по склону, срываясь в глубокую яму. Потом из темноты выныривали скорпионы и протягивали фляги с водой, зажатые в уродливых клешнях. Пить хотелось неимоверно. Стоило дотронуться до фляги, как Рэйн тут же падал в реку, но не мог сделать ни единого глотка. Грань между реальностью и бредом окончательно стерлась.

Со временем кошмары отступили. Дышалось легче, тело перестало гореть и лишь изнывало от боли. Рэйн открыл глаза. Над головой переливались разноцветные сталактиты, рядом потрескивал поленьями костер. Обнаружив, что лежит голый по пояс на чем-то мягком, он с трудом приподнялся на локтях.

– Не надо, не вставай, – послышался приятный женский голос из темноты. – Сейчас принесу воды.

Не послушал. Попытался подняться, но тело взбунтовалось. Возненавидев себя за беспомощность, Рэйн обессиленно плюхнулся на меховую подстилку.

– Вот, выпей, – спрятанная полумраком фигура протянула флягу.

Он припал к горлышку и стал глотать воду, о которой так грезил. Пил жадно и долго. Мог бы выхлебать целый галлон или даже океан, но после десяти глотков начало мутить. Убрал флягу и посмотрел на ту, что ее принесла. Девушка сидела рядом и смущенно улыбалась. Одета в лохмотья: расхлябанные ботинки, застиранная майка цвета хаки и шорты, на ремне Рэйн приметил свой нож.

Поймав на себе пристальный изучающий взгляд, девушка небрежно откинула за спину медную косу и в ответ посмотрела так же: с интересом, с вызовом. Рэйн счел бы ее красивой, если бы не впалые щеки и синие круги под глазами. Глаза, глаза… На ум пришла банальность о изумрудах и он сразу же подумал, что где-то видел такие выразительные, неестественно яркие зеленые глаза.

Уставший мозг выдавал информацию по чайной ложке. Рэйн напряг память и в какой-то момент решил, что все еще бредит. Невозможно. Это же она! Евгения Шарманова, беглая отступница, которую разыскивает Орден. Вот так удача.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Василиса де Воль, но можешь звать Лисой. Мне так больше нравится.

Другого ответа Рэйн не ждал. Девчонка не столь глупа, чтобы сказать настоящее имя, должно быть, знает, что за ней кого-то прислали. Не важно. Инквизиторы разберутся: кого и как зовут на самом деле.

– Рэйн Аллерт, – представился он, не видя смысла скрывать имени. – Долго я здесь провалялся? Где мы и как я сюда попал?

– Я нашла тебя в норе. Случайно наткнулась, когда бежала от чудовища. Ты был ранен, идти к посадочной площадке я не рискнула, пришлось сделать волокуши и притащить тебя сюда, в грот. Рану нужно было обрабатывать, дважды в день колоть антибиотики. Удивительно, но ты очень быстро поправился. Это чудо.

Заслышав о ране, Рэйн машинально коснулся плеча. Не болит. Даже повязки нет, хотя он отчетливо помнил торчащий из мышцы наконечник хвоста чаёнс. Шрам успел огрубеть, значит, прошло немало времени, примерно…

– Это было четыре дня назад, – удивила девушка. – Сейчас мы в долине Илки, если это о чем-то говорит. И вообще…

Она с упоением рассказывала о долине Илки, Рэйн слушал вполуха и прикидывал что к чему. Расклад выходил препоганый. Четыре дня – приличный срок, поисковая операция длится максимум сутки, потом пропавшего члена команды считают погибшим. Даже с упорством Макса его не могли искать больше двух дней. Значит, «Зевс» покинул орбиту и сейчас мчит на преобразователе к планете Крон. Нет, все логично, он бы поступил так же. Но долина Илки? Это черт знает где. Не надо быть гением, хватит и одной извилины в мозгу, дабы сообразить, что девчонка тут не одна. Скорее всего, эспиритуалы-отступники используют заброшенные схроны контрабандистов как базу. Рэйн пока не знал, как относиться к собственным догадкам. Искал одного беглого эспа, а нарвался на синдикат. С одной стороны, такой довесок обрадует «Экзо матрикс», но с другой, – может стать настоящей проблемой.

– Есть хочешь?

Вопрос выдернул из размышлений. Рэйн собрался ответить, но громкое урчание желудка оказалось куда красноречивее.

– Сейчас принесу что-нибудь перекусить, – девушка юркнула в темноту.

Рэйн ощупал грудь – медальона нет, жетон тоже исчез. Он бегло осмотрелся: покатые стены грота покрывали прожилки бурого мха, черный камень блестел каплями конденсата. О размере пещеры можно лишь гадать, но судя по эху от шагов грот довольно большой. Где-то далеко шумела вода, будто кто-то забыл закрыть кран. На расстоянии вытянутой руки аккуратной стопкой лежала его одежда и вещи. Шлем цел, но изрядно поцарапан. Хэндком негоден – посередине приличная трещина, а влага окончательно доконала устройство. Дробовика и пистолета, конечно же, не оказалось. «Дастэр» было жаль. К пистолету Рэйн прикипел, такой шедевр не так-то просто достать. Утешившись мыслью, что обязательно вернет оружие, он осмотрел шлем. Визор не работал.

Заслышав шаги, Рэйн быстро кинул шлем обратно и лег, сделав вид, что задремал.

Василиса-Евгения присела на корточки и поставила рядом миску, точнее – половинку зеленой ореховой скорлупы. Немаленькая, с крупный кокос. Запахло жареным мясом, желудок снова заурчал, да так, что эхо поползло по гроту. Девчонка хихикнула:

– Ешь и отдыхай. Мне нужно ненадолго уйти, обещаю скоро вернуться.

Рэйн следил за каждым ее движением из-под полуприкрытых век. Девушка намотала на голову кусок грязно-серой ткани, соорудив тюрбан, и спрятала под ним длинную косу. Надела жилет, который больше напоминал куртку с оторванными рукавами, форменную куртку. Шевронов или знаков отличия Рэйн не разглядел – тоже содраны. Девушка перемотала колени и локти тряпками, набросила на плечи меховую накидку, взяла лук и вышла из грота. Быстро выскользнула. Но Рэйн успел заметить детали: свой «дастэр» в кобуре на загорелом бедре, нож, прикрепленный к поясу, и стройные ноги.

Он сидел у костра, мысли растворились в атласных лоскутах пламени, оставив место только голоду. Блюдо из зеленой миски выглядело странно. Вроде мясо, но почему-то серого цвета. На вид твердое, но если тронуть пальцем – трясется как желе. Отравлено?

Бороться с голодом не под силу даже паранойе, и Рэйн с аппетитом сжевал все до последнего куска. Сыто потянулся и улегся на меховую подстилку, погрузившись в размышления. Надо выбираться отсюда. Только будет это непросто, ведь неизвестно, сколько здесь отступников, чем вооружены и как охраняется база. За время, что просидел в пещере, Рэйн никого не видел. Наверное, своими паранормальными делишками заняты, а Василису-Евгению оставили за няньку и надзирателя. Плевать на них. Нужна только она. Придется взять ее в заложницы и выторговать у эспов челнок или шаттл. Тут должно быть полно техники. Или стоит попытаться найти медальон и связаться с «Зевсом». Свалить в джунгли, прихватив с собой девчонку, и ждать пока свои заберут.

Мысли расплывались, как разлитый в невесомости кофе, собрать их во что-то годное не получалось. Теплая пища и усталость сделали свое дело – Рэйн крепко уснул.

Разбудили холодные капли, падающие на щеку. Рэйн нехотя открыл глаза. Все те же цветные сталактиты гроздьями свисали с каменного свода, только теперь ребристые края сочились влагой, на полу собрались лужи. В гроте заметно похолодало, запах сырости усилился. Он огляделся: девушки поблизости нет, но по шороху понял, что она в другом зале. Рэйн тихо встал. У стены лежал лук и моток лиан, отлично заменяющий веревку. Взяв моток, он двинулся в глубь грота.

Мелкая галька скрипела под подошвами ботинок. Рэйн прижался к стене, мокрый камень коснулся обнаженной спины, кожа вмиг покрылась мурашками. Крадучись, он вошел в большой зал с купальней, где на все голоса журчал источник.

Девушка сидела на булыжнике, спиной ко входу, и раскладывала листья подле насыпи камней. Насыпь необычная. Могила.

Рэйн уверенно шагнул вперед, плеск воды приглушил звуки. Он надеялся все сделать быстро, чтобы девушка ничего не ощутила. Причинять боль не хотелось. Только бы за пистолетом не дернулась…

И тут она выпрямилась, замерла, будто почувствовав опасность. Догадалась, поняла.

Рэйн остановился, держа моток веревки, а она продолжала сидеть не шелохнувшись. Напряжение нарастало. Воздух словно наэлектризовался. Рэйн не решался сделать последний шаг, совершить задуманное тоже не мог.

Она начала первой.

Не оборачиваясь, медленно вытянула руку в сторону – в ладони сверкал молниями медальон, с тонких пальцев свисала цепочка с жетоном.

– Зачем ты здесь, Рэйн Аллерт? Пришел за этим? – голос подхватило эхо и растворило слова в плеске воды. – Куда приведет этот путь? Дорога лжи и предательства?

Рэйн остолбенел. Сон стал жуткой явью. «Зачем?.. Куда?..» Голос не тот, но фраза… В висках запульсировало, веревка выпала из рук. Девушка обернулась и протянула медальон с жетоном.

– Давай, бери, – сказала она. – А потом проваливай. Не хочу иметь дел с тем, кто за спасение платит убийством.

Не зная, что ответить, Рэйн вперился взглядом в пол. Давно забытое чувство стыда жгло изнутри, хотелось рассыпаться на атомы.

– Молчишь?

– Прости. Я думал… Не важно, что думал. Я ошибся.

– Лжешь, – печально усмехнулась девушка.

– Нет. Я солгал только самому себе, обманулся в глупых подозрениях. Я идиот, попросту идиот.

– Хоть в чем-то прав: ты действительно идиот, – она вложила в его ладонь цепочку. – Убирайся, – приказала ледяным тоном и вышла из зала.

Еще долго Рэйн стоял в одиночестве, пялясь в одну точку. Облажался. Чертовски облажался. Она все это время знала, кто он такой, и ничего не предприняла, хотя могла пристрелить в любой момент. Могла попросту бросить его подыхать в ущелье Скорпиона. Нет никакого синдиката, девушка одна в гроте. Она одна на Арияне… Гадкая червоточина разрасталась внутри, от злости хотелось измолотить кулаками стену; бить, пока на руках не слезет кожа и не покажутся кости.

Лупцевать камни Рэйн не стал; подошел к купальне и сиганул в воду. Поднялся ворох брызг, ледяная вода коснулась тела сотней иголок, над головой сомкнулась темная гладь.

Рэйн вынырнул и долго смотрел на свисающие со свода сталактиты. От холода зубы начали отбивать ритмичную дробь, но он продолжал сидеть в воде, потому как лучшего способа остудить пыл и загнать паранойю обратно в пыльный угол не найти. Мысли сделались ясными. Прозрачными, будто стекло.

Послышались громкие, уверенные шаги, передающие настроение обладательницы. Злится. Девушка встала у каменного борта купальни, скрестив руки на груди. От робкой улыбки, которую Рэйн видел при первой встрече, не осталось и следа. На загорелом лице читалось отвращение, что вот-вот обернется полным безразличием, тогда можно не сомневаться – она достанет из кобуры пистолет и рука не дрогнет. Этой ошибки уже никогда не исправить. Один из них присоединится к покойнику, чье тело разлагается под насыпью камней.

– Я сказала: проваливай! Вылезай и проваливай!

– Не-а, – усмехнулся Рэйн. – Лиса, прошу: дай мне шанс. Да, я тот еще козел, но причинять тебе вред не намерен. Не уйду, пока не примешь извинения.

– Я тебя прощаю, – безразлично ответила она, пальцы правой руки едва заметно шевельнулись, готовясь схватить пистолет. – Уходи, а если вернешься, то пожалеешь.

Рэйн неплохо разбирался в людях, но перед ним эспиритуал, еще и женщина. Одному дьяволу известно, что у нее на уме. Но кое-что он все же понял: она готова ему поверить, потому как напугана. Одна во всем мире – совсем не метафора, это страшная реальность Василисы де Воль. Нужно действовать осторожно, не спугнуть.

– Я не уйду.

– У тебя пять минут, – сказала девушка, лихо развернулась на пятках и пошла прочь.

Поняв, что больше не выдержит в ледяной воде ни секунды, Рэйн выскочил и принялся растирать замерзшее тело. Попрыгал на месте, боксируя невидимого противника, размял спину. Немного согревшись и разогнав кровь, он поплелся к проходу, оставляя позади себя лужи.

Василиса сидела у огня, обняв колени. Завидев его, встрепенулась, хотела прогнать, но Рэйн уже плюхнулся подле костра. С довольной физиономией снял ботинки и вылил из них воду. От огня шел жар, обдавая кожу приятным теплом. Костер хрустел поленьями, тренькал и пыхтел, а Рэйн смог выдавить только очередное: «извини», хотя лимит давно исчерпал. Василиса де Воль, она же Евгения Шарманова, она же отступница, которая сожгла инквизиторский фрегат, оказалась непробиваемой. С таким упорством и характером нужно в разведке служить, чтоб ее.

– Ты совсем слов не понимаешь? – возмутилась девушка. – Мне сто раз повторить? Убирайся к чертям!

В подтверждение своих слов она шустро скользнула к кобуре и достала пистолет. Пальчик лег на предохранитель.

В долю секунды Рэйн оказался рядом и резким движением выхватил оружие, девушка успела лишь пискнуть. Он вытянул магазин и сунул в мокрый карман. Приемник выплюнул патрон, который отправился следом за магазином.

– Держи, – Рэйн протянул пистолет. – Не позволю, чтобы пристрелила во сне из моего же «дастэра». Хватит упираться и корчить из себя обиженную принцессу. Надо как-то выживать.

С каждым словом девчонка свирепела и менялась в лице.

– Nothus homo![16] – выкрикнула она. – Scrofa stercorata et pedicosa![17] Puto vos esse molestissimos![18]

Рэйн ничего не понял, но был уверен, что кроют его на чем свет стоит. Девушка бранилась на латыни и гневно сверкала глазищами. Ни с того ни с сего вокруг пальцев пошли искры. Сперва Рэйн подумал, что у нее в руке зажигалка или что видит игру света от костра. Ошибся. Искры превратились в огненную сферу размером с баскетбольный мяч.

Рэйн попятился, удивленно раскрыв рот. Никогда такого не видел. Невозможно! Он медленно поднял руки, выкинув условный белый флаг.

– Recedite![19] – выкрикнула девушка, метнув фаербол.

Рэйн едва успел отскочить. Огненный шар пролетел рядом, лизнул плечо и взорвался, угодив в стену.

– Эй! Ты чего?! Совсем одичала в этой пещере?!

В руках Лисы снова закружили искры, готовясь оформиться в сферу.

– Тихо-тихо. Успокойся, – заговорил Рэйн как можно мягче. – Лиса, слышишь меня? Успокойся. Не делай этого. Я пальцем тебя не трону, просто дай обсохнуть и дождаться утра. На рассвете уйду. Поняла? Уйду, если не попросишь об обратном.

Когда огненный шар угас, Рэйн облегченно выдохнул.

– Лиса, возьми веревку и свяжи меня, если тебе так будет спокойнее. А утром освободишь, и я уйду. Договорились?

Она ничего не ответила. Молча пошла за веревкой. И вот Рэйн сидит у костра со связанными руками и ногами. После «Бастиона» и вечно тугих наручников он недолюбливал ограничений, а узлы Василиса вязала дрянные. Рэйн давно освободил руки, но виду не подал.

В напряженном молчании прошел остаток ночи. Под утро девушка начала клевать носом. Долго бороться с усталостью не смогла: свернулась на подстилке калачиком и заснула, сжимая в руке нож.

Рэйн смотрел на угасающий костер и думал о пламени, которое появилось из ниоткуда. Материализовалось из воздуха и послушно ждало команды в руках госпожи. Пирокинез. Только теперь он понял всю ценность этой отступницы. Василиса де Воль – редкий цветок средь бурьяна, взращенного парапсихологией. Вымирающий вид. Миф. Понял, почему Орден охотится за ней и почему спустя столько времени все еще надеются отыскать. Если поймают, то девушку ждет участь лабораторной крысы. Запрут в клетку и будут ставить опыты. Станут резать, кромсать, сделают лоботомию и начнут копаться в мозгах, пытаясь отыскать управляющий ее даром механизм. Остаток жизни она проведет за стеклом, даже не вспомнив собственного имени. Превратится в манекен, ждущий очередной трепанации. Этой ночью Рэйн понял свою ошибку – такую же, какую допустил на Кавире. Он верил, будто вершит благо, не думая о побочных эффектах. И тем более не хотел думать о том, что существует обратная сторона добра.

Лук обнаружился за выступом в стене. Прихватив с собой оружие и стрелы, Рэйн вышел из грота.

Черные скалы блестели в первых солнечных лучах. Туман стелился по земле, сочился сквозь дыры в куртке, обдавая холодом. Связаться с «Зевсом» через медальон Рэйн пытался – тщетно. Сигнал слишком слаб, а может, аномальная зона не давала пройти. Нужно найти местность без искажений, а лучше станцию связи. Но не сейчас.

Лес давно проснулся. Шумели деревья, заливисто трещали невидимые птицы, выползали на свет змеи и зверье. Охота – сродни медитации. Погрузившись в размышления, Рэйн не заметил, как настрелял шесть приличных тушек. Зверь походил на собаку с поросячьим пятаком – таких здесь много. На крюк, оставшийся после вылазки по скорпионью душу, уместилось только три тушки, остальные пришлось связать меж собой за лапы и кинуть на плечо. Надрав по дороге веник полевых цветов, по его мнению вполне симпатичных, Рэйн зашагал к пещере.

Грот встретил блаженной прохладой. Костер угас, лишь черные от гари камни да угли в круглом кострище напоминали об огне. Василисы рядом не оказалось.

– Лиса? – позвал Рэйн. Эхо тут же повторило: «Лиса, Лиса, Лиса…»

Она появилась из-за каменной арки, поросшей кудрявым мхом. В зеленых глазах девушки читался испуг, который она упрямо старалась не показывать.

– Надеялась, что ты ушел.

– Хм… думала, солгал? Взял твой лук и свалил втихую?

– Вроде того.

– Сказал же, что уйду, если сама так решишь. Я свое слово держу, это во-первых. Во-вторых, не смог бы исчезнуть не отблагодарив. Вот, – Рэйн отцепил тушки и бросил к ее ногам. Девушка удивленно уставилась на солидную добычу. – Конечно, это малость, но большего пока не могу. И еще… – Рэйн замялся и нерешительно протянул букет.

Лиса недоверчиво глядела на цветы, словно к букету тянулся высоковольтный провод или каждый лепесток был отравлен.

– Серьезно? – рассмеялась она.

– Что смешного? – буркнул Рэйн, так и застыв с букетом в руке.

– Не поверишь, но последний раз мне дарили цветы лет эдак… пять назад. А теперь их принес человек, который пытался меня убить.

– Не пытался. Не надо преувеличивать. Просто думал, что ты не та, за кого себя выдаешь. Несколько дней назад получил задание на поиск и задержание Евгении Шармановой, то есть тебя. И кто здесь лжет? Я решил, что угодил в западню, вот и принял меры.

К облегчению Рэйна Лиса все же взяла букет, но сперва укоризненно покачала головой. По-видимому, откровенности она не ждала и теперь решала: стоит ли рассказать свою правду.

– Евгения Шарманова – это имя моей подруги, – призналась она. – А оправдываться перед тобой я не должна. Скрываюсь от Ордена не первый год, но не знала, что военные занимаются поимкой эспиритуалов.

– Я не военный. Уже нет. Работаю на одну корпорацию. Если хочешь, могу рассказать подробнее. За завтраком.

Лиса теребила пальцами зеленые стебли, глядя пустым взглядом на неоново-голубые бутоны цветов. Оборвав пару лепестков, она натянуто улыбнулась:

– Знаешь, мне одной столько мяса все равно не съесть. А туши нужно освежевать и обработать шкурки. Так что…

– Понял. Покажешь?

Со зверьем провозились немало. Василиса с легкостью орудовала ножом, свежуя добычу. Рэйн справлялся куда хуже, но усердно делал все, что она говорила. Выпотрошил внутренности, промыл тушки, отделил мясо от кости в тех местах, где указала девушка. Настало время готовки. Он принес поленьев для костра и хотел было разжечь, как Лиса щелкнула пальцами и древесина вспыхнула, словно пропитанная бензином ветошь.

Остаток дня провели за разговором. Рэйн рассказал все без утайки и притворства. Разоткровенничался, будто на исповеди, на которой никогда не был. Рассказал о службе, пиратстве, о суде и смертном приговоре. Поведал ей о «Зевсе» и последнем задании. Долго не мог понять: как вышло, что он – не доверяющий никому параноик – открылся этой девушке. Должно быть, знал, что их пути больше никогда не пересекутся.

В свою очередь Лиса тоже была честна. Рассказала о своем прошлом. О том, как Орден раскрыл заговор, в который была вовлечена ее мать. Василису обвинили в соучастии и вынесли приговор. В ночь облавы погибла ее подруга, та самая Евгения. Ректор де Воль подменила документы и ценой собственной жизни вывела дочь из академии. С тех пор девушка скрывалась и жила мыслью о мести, а единственный способ поквитаться – примкнуть к рядам Сопротивления на станции Ориваль. Лиса грезила будущим, которое ее ожидало в качестве агента.

– Сопротивление считают экстремистами, – заметил Рэйн, задумчиво ощупав щетину. Неплохо бы побриться. Но унылая мысль о том, что для этого придется скрести лезвием ножа по физиономии, подталкивала сделать выбор в пользу бороды.

– Ошибаешься, – возразила Лиса. – Сопротивление нельзя обвинить в экстремизме или терроризме. Они делают все, чтобы отстоять права эспиритуалов. Да, методы не всегда законны, но все же. Ты не эспиритуал, ничего не знаешь об этом, у тебя нет права судить.

– Я не обвиняю. Так считают в Ордене и в эсгэбэ, а мое мнение с эсгэбэшным совпадает редко, на Орден и вовсе плевать. Как бывший пират вовсе молчу. Лиса, за тобой охотятся, а станция Ориваль не то место где стоит прятаться от инквизиции. Лучший выход – достать поддельные документы и скрыться в какой-нибудь фермерской колонии. Я могу помочь. Нужно только выбраться отсюда.

Девушка искренне рассмеялась.

– Я не собираюсь прятаться! Больше ни дня не буду бегать от Ордена! – с уверенностью заявила она. – Регистрационную карту мне сделают на станции, там проблем с этим нет. Куда сложнее выбраться отсюда. Но я знаю, что в ущелье Скорпиона посадочная площадка контрабандистов. У меня есть карта, я видела, как оттуда отлетал шаттл. Главное дождаться нового рейса и уговорить пиратов нас забрать.

Рэйн молчал. Пытался подобрать слова, которые убедят Лису в наивности грез. Глупых и неисполнимых. Но как мягко убить надежду, питавшую ее все это время? Как сказать, что с Арияны не выбраться?

– Лиса, там ничего нет, – начал он, решив, что «мягко» не выйдет. – Нет никакой посадочной площадки, нет контрабандистов. Вернее были, лет пятьдесят назад. А шаттл, который ты видела, с моего корабля. К сожалению, связи с «Зевсом» нет. Мы отрезаны от мира, придется как-то принять эту правду.

С каждым словом на загорелом лице девушки проступала бледность. Вместо озорных огоньков в глазах выплясывало румбу отчаяние.

– Не расстраивайся, что-нибудь придумаем, – попытался подсластить Рэйн. – В конце концов, все не так плохо. Чтобы отвлечься, можно сходить на свидание. Романтический ужин, все дела… Мы могли бы…

– Не могли, – жестко отрезала Лиса. – Я не так долго здесь сижу, чтобы бросаться на первого встречного.

– Ладно. Посмотрю, что скажешь через год, – ухмыльнулся Рэйн.

– Не смешно.

– Но ты же улыбнулась. Согласен, юмор так себе, зато не грустишь. Слушай, есть еще один вариант, правда в край шальной. Не уверен, что получится, но попробовать стоит.

– Что за вариант? Помолиться Творцу? – ядовито хмыкнула Лиса.

– В ущелье Скорпиона остался БТР, мы на нем за чаёнс охотились. Обратно забирать не планировали – собранная клетка со зверюгой весь отсек шаттла занимает. Если отыщу БТР, то смогу из оставшегося оборудования соорудить усилитель для медальона и связаться с «Зевсом».

– А что потом?

– Не волнуйся, о тебе никто не узнает, обещаю. На корабле есть человек, на которого можно положиться – Макс Фрей. Он раздобудет для тебя не засвеченный челнок, экипировку, оружие и наличку. Я настрою автопилот и отправишься на Ориваль. Ну как?

Девушка кивнула, только радости Рэйн не заметил. То ли не верит его словам, то ли еще не осознала, о чем речь.

– Я пойду с тобой, – пробормотала она, глядя в пол.

– Исключено.

– Или идем вместе, или не идем вообще.

– Давай обсудим это завтра, ладно? Я чертовски устал, хотелось бы выспаться.

Решение Рэйн уже принял – тащить с собой девчонку он не собирался. Слишком опасно. БТР могли оставить где угодно, бродить по джунглям можно день, а то и два. Придется прятаться и отбиваться от тварей, покрытых хитином, а она станет обузой. Ее необходимо защищать. Нужна ли Василисе де Воль защита – вопрос спорный, но рисковать Рэйн не собирался.

Когда ночь завладела Арияной на правах хозяйки, Рэйн начал готовиться к вылазке. Василиса мирно посапывала, укутавшись в мех, и он старался двигаться как можно тише, ведь любой шорох мог испортить тщательно продуманный план. Рэйн набрал флягу воды, прихватил вяленого мяса и кое-как стащил у Лисы пистолет с картой. Взяв уголек, он накарябал на большом плоском камне записку: «Прости. Не могу поступить иначе. Скоро вернусь, обещаю». Оставил камень у кострища и положил рядом свой жетон.

* * *

Спустя восемь дней Рэйн стоял в пустыне долины Илки, всматриваясь в затянутый тучами небосвод. Одна из золотых монет Арияны скользнула за пределы дня, увлекая за собой собственное отражение. Василиса сидела на большом валуне, поджав ноги, и зябко куталась в меховую шкуру. Кроваво-красные лучи заката играли огнем в ее медных волосах. К вечеру заметно похолодало, туман быстро сгущался.

– А если ничего не вышло? Если твой друг не явится? – встревоженно спросила Лиса.

– Явится, – заверил Рэйн, но поняв, что ответ не утешил, добавил: – Если нет, тогда вернемся в грот и найдем другой выход. В конце концов, пройдет год, и ты сходишь со мной на свидание. Или к тому времени без свидания обойдемся?

– Да ну тебя! – рассмеялась девушка и бросила в него камешек.

Белая круглая галька стукнула в грудь. С улыбкой Рэйн поднял камешек и хотел отыграться, как вдруг Василиса радостно завопила:

– Габаритные огни! Рэйн, это шаттл!

– Нужно осветить местность. Сделай огненный круг хотя бы пять метров в диаметре, иначе Макс нас не заметит.

Привычным щелчком пальцев девушка зажгла огонь. Стена пламени очертила круг, обдав нестерпимым жаром.

Вскоре послышался знакомый рев двигателей. Глядя на приближающиеся габаритные огни, Рэйн расплылся в довольной ухмылке. Прожекторы копьем пронзили полумрак, шаттл спустился, подняв клуб пыли. Песок полетел в разные стороны, нещадно хлестая лицо и тело. Рэйн зажмурился и закрылся руками. Глаза уберечь удалось, но на зубах хрустело, пришлось долго отплевываться.

«Молния» выпустила опоры, которые утонули в песке под весом сотен тонн металла. Рядом плюхнулся белобокий челнок. Дверца кокпита поднялась, Фрей высунулся из кабины и приветливо помахал, после чего сиганул на песок.

– Рэйн! Дружище! – Макс улыбался во все тридцать два зуба и светился не хуже прожектора. – Ну ты и живучий, чертов ты ублюдок! Как же я рад!

Рукопожатие получилось долгим. Макс крепко сжимал стальными пальцами ладонь и хлопал по плечу, приговаривая о позитивности момента, после чего шепнул:

– Рэйн, есть кое-что, о чем тебе нужно знать до того, как вернемся на «Зевс». Побоялся сказать в эфире, вдруг слушают. Так вот, поисково-спасательной операции не было.

– Как не было? – удивленно вскинул бровь Рэйн.

– Получив зверюгу на борт, Зевс ушла в автономное плавание. Сучка закрыла нам доступ к системам и потянула на Крон. Команда в шоке. Злились, возмущались, а толку ноль. Арчи вообще два дня в каюте просидел, даже поесть ни разу не вышел.

Рэйн с трудом проглотил подступивший к горлу ком. Он знал, что так будет. Знал с самого начала. ИскИн жаждет от него избавиться не меньше, чем он от нее. Вот и первый выстрел.

– А как на этот финт отреагировал босс?

– Никак. Кавило слюной побрызгал, проклял ИскИна с командой до седьмого колена, матюков погнул и успокоился. А о чем с Балатье трындел, так об этом мне не доложил.

– Понял, – выдохнул Рэйн. – Идем, хочу тебя кое с кем познакомить.

Лиса прохаживалась возле валуна, кутаясь в серебристую меховую накидку. Завидев здоровяка, улыбнулась. Фрей отвесил девушке комплимент и даже галантно поцеловал руку, на что Лиса смутилась. Перекинулись парой фраз об Арияне, полете и дрянной погоде, после чего Макс сослался на какие-то дела и деликатно исчез в шаттле.

Прощаться Рэйн не любил и не умел. Проблеяв нечто навроде: нужно подготовиться к перелету и многое сделать, он проводил Лису в челнок. Проверил «тревожный чемодан», собранный Фреем, и, убедившись, что все на месте, принялся колдовать над панелью управления. Пока возился с автопилотом, никак не мог отделаться от мысли, что совершает очередную ошибку. Для Василисы было бы лучше исчезнуть, иначе ее свобода продлится недолго. Рано или поздно Орден ее настигнет. Возможно, в хваленом Сопротивлении найдутся люди, которые решат извлечь выгоду, ведь даже близкие способны на предательство. Об этом он знал как никто другой.

– Готово, – сообщил Рэйн с фальшивой радостью в голосе. – Я ввел координаты пиратских дозаправщиков, они все нелегальные, можешь не бояться. Пароли записал, а если будут проблемы, то упомяни Свока из Северного клана. Поняла?

Лиса кивнула.

– Рэйн, спасибо. Спасибо за все.

– Не благодари. Я тебе жизнью обязан и долго не смогу расплатиться. На панели лежит хэндком, в нем записан мой личный закрытый канал. Если будут неприятности или тебе что-то понадобится – я всегда на связи. Береги себя, де Воль.

Лиса поднялась на цыпочки и звонко чмокнула в щеку.

– Прощай, Рэйн Аллерт.

Маленький белобокий челнок спрятался в почерневшем небе, мигая габаритными огнями. Рэйн пристально следил за ним взглядом, пока тот не скрылся из виду. Подошел Макс и хлопнул по плечу.

– Смотрю, ты здесь неплохо время провел. Горячая штучка, а?

– Вечно ты все в горизонталь переводишь, – отмахнулся Рэйн. – Идем, Макс. Я чертовски соскучился по своему кораблю. И по ИскИну, которая наконец-то объявила войну.

Глава 11. Похороненные тайны

Станция-мегаполис Парадиз, орбита планеты Терра-Нова, ОСП

Час назад правительственный корабль вайтери прибыл в космопорт «Парадиз интернациональ». Все это время Корвуаль Датильна пыталась справиться с дурнотой, одолевшей в полете. Будь космос океаном, она бы чувствовала себя куда лучше, но космос – это чуждая, враждебная стихия, которой Корвуаль откровенно побаивалась.

Задолго до появления в доке «Бегущей по волнам» часть космопорта перекрыли. В седьмом терминале не было никого из людей, кроме спецподразделений СГБ, отвечающих за безопасность. Когда суматоха немного улеглась, на борт «Бегущей» доставили цветы. Огромный букет из трех сотен белых роз преподнес один из подручных Колмана и сообщил, что советник снарядил кортеж для встречи высокопоставленных гостей. Внимание Корвуаль оценила и в свою очередь распорядилась об ответном жесте – передать советнику «Су-кери» – редкую коллекционную статуэтку, вырезанную из голубой древесины токери.

Улыбнувшись отражению в зеркале, Корвуаль расправила складки платья. Портные потрудились на славу, создав наряд специально для поездки на Парадиз. Сиреневая органза с вставками невесомого шелка, на шлейфе россыпь жемчуга, от подола к груди нитями тянулись цветы вэй. На Ваете не сыскать сиреневого цвета, его попросту не существует, пришлось заказывать ткань в ОСП. Советник Колман родом с Терра-Нова, и платье в тон неба этой планеты – лучший выбор, еще одна деталь, которая должна располагать и вызывать симпатию. Корвуаль была уверена, что добьется желаемого: заключит союз с Колманом, получит его поддержку в Совете и защиту.

Аэрокар-лимузин скользнул сквозь пропускные рамки терминала и взмыл ввысь. Пока приспешники обсуждали детали, готовили данные и цифры, наперебой предлагали те или иные ходы, Корвуаль задумчиво смотрела в окно.

Вечерний Парадиз куда привлекательнее многих поселений человечества, которые довелось видеть. Город притягивал своим непостоянством и буйством цвета. Необычайно глубокие краски искусственного неба пестрили палитрой от пастельно-голубого до лилового и даже синего. Здания люди тоже строили необычные. Грубые зеркальные гиганты тянулись так высоко, что закрывали разноцветное небо. Они кричали о самоуверенности, были символом бахвальства и жесткости.

Впереди показалось здание администрации. Кругом столпились люди: журналисты, клерки и зеваки, желающие поглазеть на представителей иной расы. Охрана никого не пускала за периметр.

Стоило кортежу опуститься на площадку, как вокруг здания выросли энергетические щиты. Дверца лимузина открылась, приспешник приклонил колено и подал руку. Корвуаль ступила на красную дорожку, обворожительно улыбнулась присутствующим и в сопровождении свиты скрылась в пасти стеклянного исполина.

Красная дорожка привела к дверям кабинета советника. Секретарь увлекала за собой делегацию в холл, а Корвуаль сделала уверенный шаг навстречу выгодному союзу и будущему Ваеты. В победе она не сомневалась.

– Советник Датильна, рад приветствовать на Парадизе, – Колман поцеловал ей руку. – Надеюсь, дорога не сильно утомила?

– Вовсе нет. А ту усталость, которая все же одолела после перелета, искоренил ваш теплый прием. Благодарю за оказанное внимание и цветы.

– Госпожа, они меркнут рядом с вашей красотой, – тепло улыбнулся Колман, но улыбка не коснулась глаз.

Колман – личность притягательная. Умен, прагматичен и обаятелен, не лишен харизмы и чувства такта. Но куда интереснее то, как он подбирал слова. Ничего не говорил просто так. Ничего и никогда. Зная эту особенность, Корвуаль тщательно взвешивала каждую его фразу, будь то учтивый комплимент или доклад в Совете. В свои пятьдесят он выглядел весьма молодо, как для человека. Люди удивительные создания, за какую-то сотню лет успевают из личинки превратиться в бабочку, состариться и умереть. Жадно ловят каждый момент, порой и вовсе живут одним днем. Для вайтери же время – всего лишь инструмент.

– Корвуаль, разрешите предложить необычайное игристое вино, рожденное на лучших виноградниках Терра-Нова?

– С удовольствием.

Колман подошел к бару, достал пузатую сиреневую бутылку и бокалы. Движения были плавными, почти небрежными, однако за ними угадывалась собранность хищника, готового к прыжку. В хрустальных бокалах заплескался золотистый напиток, поднялась воздушная шапка пены.

– За нашу встречу и совместные начинания, – сказал Колман и поднял фужер.

– За начинания.

Звон хрусталя потревожил пузырьки, и те резво запрыгали в бокале. Корвуаль пригубила напиток.

– Вино восхитительно, – заметила она, чтобы поддержать разговор. Обмен любезностями и пустая болтовня – обязательная прелюдия перед боем.

– Я распоряжусь доставить на «Бегущую по волнам» несколько ящиков из личной коллекции.

– Вы слишком любезны, – Корвуаль одарила признательной улыбкой, такой, какая уместна в подобных случаях. Пора заканчивать с пустыми разговорами. – А сейчас позвольте перейти к делам.

– Конечно. Я вижу, что вы обеспокоены, и вполне понимаю ваше желание поскорее решить проблему. Вы здесь для того, чтобы поговорить о сотрудничестве?

Вопрос не был вопросом. Это утверждение. Колман добавил вопросительную интонацию сугубо из вежливости. В игре всегда есть правила, и неважно, кто делает ставки: союзник или соперник. Тем более что Колман пока не был ни тем, ни другим.

– Да, вы правы. Ни для кого не секрет, что дрогийцы давно смотрят на Ваету как на возможную колонию. Владычица обеспокоена, мой народ обеспокоен. Те доказательства, о которых я говорила на заседании, не смогут убедить Совет в продлении санкций против дрогийцев. Они ничтожны. Слежка, прослушка, и прочие несущественные доводы, представленные лишь разведкой вайтери. Но я уверена, что опасения не безосновательны, и прибыла сюда, чтобы народ Ваеты смог обрести союзника и защитника в лице человечества.

– Но вы же понимаете, что один мой голос ничего не решит?

Снова вопрос-утверждение, принуждающий свернуть с окольного пути на дорогу откровенности. Но Корвуаль и не думала юлить.

– Конечно. Поэтому я здесь с неофициальным визитом. Наш боевой флот немногочисленный, оружие и вовсе никуда не годится. Против дрогийцев и темных кораблей нам не выстоять. Но если на Ваете будет ваша военная база, если человечество окажет поддержку, то император никогда не подумает об интервенции. Мы могли бы заключить союз, выгодный обеим сторонам.

Колман замешкался. Нет, в его глазах не было беспокойства или алчного блеска, это было удивление. Выдала мимика: левая бровь слегка поползла вверх. Корвуаль никогда бы этого не заметила, если бы не едва углубившаяся морщинка на лбу.

– Весьма интригующе. Могу узнать, о какой выгоде идет речь?

– Сотрудничество может быть плодотворным, – Корвуаль улыбнулась почти торжествующе и глотнула вина, пряча радость в бокале. – Наши расы могли бы обмениваться знаниями, достижениями науки и медицины. У древних есть чем поделиться с человечеством. Это не считая взаимовыгодной торговли. На данный момент я предлагаю вам торговый путь Хо. В моих силах лоббировать решение в Совете. Это огромная финансовая выгода.

Настал черед Колмана взять паузу длиною в глоток вина.

– Торговый путь Хо – привлекательно. Но это меня не интересует.

Корвуаль чуть не поперхнулась. Сколько времени он потратил на обсуждение этого контракта в Совете, сколько крови попортил… А теперь оказывается!

– Могу узнать почему? – спокойно спросила Корвуаль, хотя внутри все бурлило. Она сделала свой ход. Хуже того, она бросила на стол единственный козырь.

– Я и так его получу. Да, это будет непросто, но я уверен в своих силах. Так что, не вижу смысла в подобной сделке. Еще вина, советник?

Корвуаль спешно кивнула в надежде выиграть время, пока Колман наполняет фужеры. Что сказать, она не знала.

Он начал сам:

– Я искренне хочу помочь вашему народу, госпожа Датильна, – тон его пропитан доброжелательностью, скользкий и слащавый. – Дрогийцы опасны, и нет гарантий, что после Ваеты они не примутся за наши отдаленные колонии. Думаю, при определенных условиях мы могли бы предоставить защиту вайтери и котусам, – последнее слово Колман нарочито растянул, да так, что Корвуаль показалось, будто нажали на болевую точку. Хотелось вскрикнуть.

– Давайте не будем ходить вокруг да около. Что вы хотите взамен?

– Сущий пустяк… Мне нужен «Валеро».

Дыхание перехватило. Корвуаль показалось, что ее накрыло толщей океана и теперь никогда не выплыть на поверхность. Да как он смеет просить об этом?!

– Зачем вам «Валеро»? Это всего лишь камень, обладающий ценностью только для вайтери.

– Допустим, я заядлый коллекционер и хотел бы получить его лично для себя. А человечеству вполне хватит культурного обмена и вашей технологии регенерации клеток.

Ложью пропитано каждое слово, ее источают жесты и взгляд. «Валеро» – не просто камень. Это уникальный накопитель энергии, святыня вайтери, и отдать его Колману – значит предать веру своего народа.

– Я не могу пойти на это, Владычица не позволит. «Валеро» занимает особое место в культуре вайтери, мой народ не одобрит подобную сделку.

– Советник Датильна, вы молодой, перспективный политик. Взвесьте все «за» и «против». Подумайте, что даст такой союз, и вы сможете убедить Владычицу. А что до народа… Мы изготовим точную копию, никто не узнает о подмене. В конце концов, вы же сами сказали: это всего лишь камень.

– Мой ответ «нет», – отрезала Корвуаль и поставила фужер на стол. Это был сигнал. Точка.

– Я сделаю вид, что не слышал. Поймите, Корвуаль, император Аллод Ях не вечен, а амбиции советника Алвахта непомерны. Он импульсивен и непредсказуем, это под руководством Алвахта дрогийцы начали конфликт на Руш. Откуда идут поставки оружия? Откуда берутся взрывы стратегически важных объектов? Терроризм не коснулся Ваеты, ваше счастье, но человечество знает об этом не понаслышке. Подумайте и сообщите ответ позже. Одно ваше слово может все изменить.

Корвуаль встала, дав понять, что беседа окончена.

– Благодарю за столь любезный прием и надеюсь вновь посетить Парадиз.

– Мои двери всегда для вас открыты. Разрешите проводить?

– С радостью.

Корвуаль взяла советника под руку. В ответ Колман улыбнулся, той своей улыбкой, которая обычно достается поверженному противнику. Двери распахнулись, и они покинули кабинет, оставив в его стенах все, что было сказано, и все, о чем каждый промолчал.

Мегаполис Надежда, планета Крон, ОСП

Андре ненавидел эту планету и этот город. Надежда – мрачный промышленный мегаполис с уродливой архитектурой, по-видимому, состряпанной инженерами-проектировщиками в пьяном бреду. Город казался вымершим, почти весь он лежал в сырости и сером тумане, узкие улочки трущоб провоняли отходами и нищетой, в грудах мусора шарили крысы. Для них окраина Надежды была раем. Для людей Надежда была чистилищем.

На этом достопримечательности не заканчивались. Грязные серые высотки и цепляющие облака трубы заводов меркли рядом с рекой с гордым названием – Великая. Некогда чистая и могучая, она давно стала местом для сброса отходов. Вода превратилась в тягучую зеленоватую жижу, Андре был уверен: по ночам та светится от избытка радиоактивных нуклидов, а крысы здесь раздобрели и выросли до размера овец. На дне полным-полно мусора, вонь стояла такая, что без специальных фильтров не подойти. После начала тераформации Крона выяснилось, что на планете не так много пригодных для проживания мест. Построили всего пять городов, все они стояли на берегу Великой, все они сбрасывали туда оставшееся от очистки ирания дерьмо.

Смотреть было гадко.

Аэрокар взвизгнул турбинами, поднимаясь над трущобами. Вид за окном слился в одну серую полосу, только цветные рекламные проекции изредка мелькали рядом, привнося краски в блеклый мир.

Домчавшись к центру города, Андре облегченно выдохнул, будто все это время дышал удушливым газом и только сейчас глотнул свежего воздуха. В центре вид куда лучше. Сферические здания бизнес-сектора, стеклянные торговые площадки, утыканный низенькими деревьями парк. Даже воды Великой оказались относительно чистыми. Здесь стояла дамба, работали фильтры. Река разрезала мегаполис надвое, а соединял Надежду длинный мост. В каждом городе Крона есть такой.

Андре припарковал машину, решив пройти по мосту пешком. Стоило хлопнуть дверце, как пошел дождь. Тяжелые капли падали на серую брусчатку, шумели в пыльной зелени и оставляли мокрые пятна на его дорогом костюме. Андре активировал защиту. Теперь вода замирала в двадцати сантиметрах над головой и стекала по невидимому барьеру кривыми струйками, будто по стеклу. Если он что-то и любил, так это дождь. Часами мог слушать его шорох и любоваться хмурым небом.

Вскоре показалось здание исследовательского центра, известного в списках корпорации как «Объект 25». Неприметная постройка в три этажа напоминала заброшенный склад. Неизвестные художники размалевали облупившиеся стены граффити, окна наглухо закрывали стальные роллеты. Глядя на здание, можно решить, будто здесь давно никто не бывал, что внутри ничего не найти, кроме пустых павильонов и хлама, но датчики на бронированной двери и камеры говорили об обратном.

Дверь с грохотом открылась. В оборудованном под пункт пропуска зале встретил Роб Кавило с охраной. В кои-то веки майор сменил эсгэбэшный тренч на коричневую кожаную куртку, чему Андре искренне удивился. Всегда считал, что Кавило спит в нем, ласково поглаживая погоны.

– Прошу, – Кавило открыл дверь кабинета и отпустил охрану.

Кабинет у майора тесный. Из мебели минимум: рабочий стол, кресло да пара стульев для посетителей, но он никогда не жаловался. Уверял, что служба в СГБ приучила к малому, а нечто навроде дивана или шкафов для личных вещей только мешают, спартанские условия куда лучше и даже приятнее.

Андре деловито сел в кресло, Кавило плюхнулся на стул.

– Давно не бывал на Кроне. Даже ностальгия проснулась, – задумчиво обронил Андре, осматривая стальные стены с дисплеями. – Как вам Надежда, майор?

Тот пожал плечами.

– Город как город. Я почти не покидаю объект. Некогда. Последние две недели вообще работаем без перерывов. Оружие готово, испытания можно провести хоть сейчас. Пойманный командой «Зевса» зверь сдвинул работу с мертвой точки, я бы даже сказал: пня под зад зарядил. Ученые извлекли яд и токсины чаёнс, синтезировали это дело, что-то там клонировали и теперь все работает. Они толк в таких вещах знают.

– С удовольствием посмотрю.

Кавило подпрыгнул со стула, готовясь тянуть на «полигон», но уловив протест во взгляде, снова сел.

– Уймите прыть, майор. У меня для вас задание. Вот, посмотрите видеозапись, – Андре включил хэндком и передал файл.

На записи стальные коридоры, кабинеты, лаборатории, столовая… и трупы. Десятки разодранных тел в белых халатах. Мужчины и женщины лежали на полу в неестественных позах, конечностей недоставало, у некоторых несчастных оторваны головы. Почему-то они казались андроидами, которых использовали для съемок хоррора, а теперь бросили в павильоне.

Камера скользнула в узкий залитый кровью коридор, оттуда в столовую и застыла. Этот ракурс Андре считал самым удачным. Здесь было пять трупов и все с оторванными головами. А на обеденном столе, в луже крови, прямо на тарелках с салатом лежала женщина. Она-то и выделялась среди остальных. Ее вспороли от подбородка до промежности, а внутренности шевелились, будто их перебирал кто-то невидимый.

Андре остановил запись.

Кавило зло смотрел на проекцию, хмурил брови, сопел и сжимал кулаки.

– Это случилось сегодня утром, я как раз подлетал к Крону, – пояснил Андре. – Пострадала лаборатория корпорации на орбитальной станции Вселенная в системе Тау-Рис. Двести двадцать два сотрудника.

– Картина та же, что мы видели на краере «Хоуп», – прорычал майор. Будь его воля, он бы бросился в бой с противником. Только с кем?

– Да. Энергетические всплески совпали точь-в-точь. Но сейчас появились подробности. Посмотрите сюда, на эту женщину, – Андре ткнул пальцем на обеденный стол, который превратился в разделочный. – Если наложить фильтры и поменять спектр, то получим это…

Изображение прыгнуло раз-другой и посерело, теперь стал отчетливо виден силуэт, склонившийся над женщиной. Он напоминал призрак из кино – весь дрожащий, бесформенный, с зеленоватым свечением. Какая-то часть «призрака» тянулась к покойнице и ковырялась в ее внутренностях.

– Творец всемогущий… Как такое возможно? Демон… – выдохнул побледневший Кавило, разве что не перекрестился.

– Не смешите, майор, – скептически вскинул бровь Андре. – Мне рассказать о достижениях науки и техники? О том, как Иные расы ведут разработки новых типов вооружения? Всему есть рациональное объяснение, и вскоре мы его найдем. Не бесплотный же дух с ними разделался, право слово, что за бредни.

Майор спохватился и кивнул, по-видимому, поняв, сколь глупым и неуместным оказался испуг.

– Оно все еще там, – указал Андре на проекцию. – Наше оборудование передает сигнал с задержкой, но энергетические всплески подтверждают: Оно там. «Зевс» должен немедленно с этим разобраться. Где сейчас корвет?

– На утреннем брифинге Аллерт докладывал, что близ туманности Херунга, – Кавило вывел проекцию звездной карты и рассчитал приблизительное время полета. – Через четыре часа будут на месте. Но как идти на зачистку, когда мы не знаем, с чем имеем дело? Понимаю, что нужно разобраться с этой технологией, схватить того, кто сейчас разгуливает по коридорам Вселенной, но это риск! Оружие не прошло испытаний. Мы можем потерять команду, «Зевс» может постигнуть участь «Хоуп».

– Не надо никуда соваться, пусть взорвут станцию из орудий корвета. Чтобы ни пылинки не осталось. Рисковать проектом я не намерен. Сначала испытания оружия, а потом уже бой. Я уверен, что «Хоуп» и Вселенная это только начало. Мы обязательно выясним правду, но придется немного подождать.

Стул под майором жалобно скрипнул. Кавило встал, уперся руками в стол и так всматривался в проекцию, будто пытался увидеть ответы, которые от него скрыли. Андре едва сдержал снисходительную улыбку. Майор много не знает и не понимает, но чего у него не отнять – это эсгэбэшного чутья на подвох.

Кавило включил хэндком и принялся набирать сообщение, содержание которого Андре прочел у себя на дисплее:

«Кому: Рэйн Аллерт

Приоритет: срочно.

Пункт назначения: орбитальная станция Вселенная, система Тау-Рис, координаты в приложении.

Задача: уничтожить из орудий „Зевса“.

Примечание: объект вышел из строя».

Ответ тут же всплыл зеленой строчкой: «Принято». Никакой лишней болтовни. Никаких вопросов.

– Идемте, майор. Самое время посмотреть, что с нашим оружием против «демонов».

– Господин Балатье, – замялся Кавило, – я еще раз проанализировал действия ИскИна «Зевса» на Арияне…

– И что хотите сказать? Что стоит назначить старпомом одного из членов команды? В ущерб приоритетам? Или переписать программу? Никто этого делать не станет.

– Но из-за ИскИна мы чуть не потеряли Аллерта.

– Майор, – нахмурился Андре, отчего-то вспомнив помойку на реке Великая. – Мы создали суперсолдата не для того чтобы нянчиться и беречь как зеницу ока. Да, дорогостоящий проект. Да, он уникален. Но Рэйн Аллерт всего лишь первый из многих. Он прототип. К тому же весьма живучий, как убедились. Идемте. Время не терпит.

Когда Андре покинул «Объект 25», на улице по-прежнему шел дождь. Как ни странно, но ливню есть дело до Надежды, и он решил навести порядок в уродливом городе: хлестал мостовые, смывал грязь и прибивал мусор к обочинам. Вот бы так же легко смыть кровь в коридорах станции Вселенная. Найти виновных. Разгадать все тайны.

Андре шел под аркой моста. Тускло светили фонари, росчерки дождя секли по металлическим перилам и пластику арки. Андре остановился, перегнулся через перила и долго смотрел на реку.

Великая почернела, отразив свинцовое небо, и подумалось, что сейчас река оживает. Дышит, жадно пьет каждую каплю и сбрасывает толщу грязи. Андре пытался разглядеть собственное отражение в темной воде, но видел лишь, как расходятся оставленные дождем круги. Это и есть отражение. Каждое его усилие – маленькая капля в одно большое дело. Ждать осталось недолго. Сегодня Колман отбыл на Дрогис для встречи с советником Алвахтом, и от того, как пройдут переговоры с дрогийцами, зависит, куда повернет русло реки.

Интерлюдия

Двенадцать часов назад. Станция Вселенная, система Тау-Рис, ОСП

Ничего не возникает из пустоты, но он появился. Не помнил своего имени, не знал своего рода. Он даже не был дрогийцем. Больше нет. Он не чувствовал этого мира, а только слышал знакомый зов. Голос звучал в голове, пульсировал в крови: «Бери… Ищи… Бери…»

Он брал.

Пил жизнь, высасывая до последней капли. Брал ее отовсюду: опустошал растения, которые росли в зеленой зоне станции; тянул энергию из воздуха; потрошил людские тела.

Он бродил по стальным коридорам обессиленный и опустошенный. Мертвые стены, пустые комнаты, открытые шлюзы… он шел, не зная куда, а позади клубился черный туман. Темнота сделалась его руками и мыслями, она легко подчинялась зову.: «Бери… Ищи…» Он должен насытиться. Надо искать.

Так нескончаемо долго мучила жажда, так больно и сладко хотелось чужой смерти. Повезло. Внутренним зрением он увидел тепло: там, в столовой, укрывшись за толстыми стенами, живые существа льнут друг к другу, надеясь спастись. Он остановился. Черный туман послушно собрался вокруг пальцев, готовясь принести пищу. Мир сиюминутно наводнили ароматы и звуки. Стук человеческих сердец, панически гоняющих кровь; осипшие голоса, шепчущие молитву; горьковатый запах пота. От них разит страхом.

Черный туман обратился в двух гончих и бросился к двери столовой. Прошел сквозь железо, будто это была лишь иллюзия. Еще немного, и жажда отступит. Голос умолкнет.

Он наслаждался. Люди кричали, а он забирал. Их тела раздирал на куски туман, а он брал и хотел все больше жизни. Он никогда не остановится – зов не позволит. Придется остаться здесь и выжидать. Сидеть, как паук, плести энергетическую ловушку и ждать, ибо голос приказывал: «Бери… Ищи…»

А потом было время. Оно шло, шло и шло… Пока не замерло в одной точке вместе с серебристым корветом рядом со станцией Вселенная. Он чуял жизнь далеко в космосе, но ничего не мог поделать – лишь исступленно, будто заводная кукла, скреб ногтями стальные переборки, желая добраться до живых на том корабле, имя которого ZEUS.

А потом было пламя. И он кричал, когда сталь и пластик оплавились, когда тело прошило огненным обручем взрыва, когда под натиском ядерных боеголовок Вечность и Голос обратились в пыль.

Станция Ориваль, свободная космическая зона

Железный лифт долго спускался из внешнего дока к терминалу станции. Желая поскорее оказаться на Ориваль, Лиса нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Осознание того, что она дома, никак не приходило. Казалось, закрой глаза хотя бы на минуту, как все обернется сном.

В космосе Лиса пробыла больше двух недель. Ее челнок имел преобразователь, но энергии вырабатывал ничтожно мало, пространство неохотно поддавалось стараниям двигателя белобокой капельки. На дозаправку пришлось потратить драгоценные часы, но с курса не сбилась – благо Рэйн в точности рассчитал маршрут.

После дней, проведенных вместе, полет в одиночестве показался адом, и Лиса часто думала о наемнике. Сама того не желая, возвращалась в недалекое прошлое, вспоминая неспешные разговоры у костра и наглую ухмылку. Когда Рэйн узнал, что она дочь ректора и почти всю жизнь провела на Терра-Нова, то назвал избалованной принцессой. Лиса только рассмеялась, ответив, что дворца и свиты давно нет. Аллерт отвесил поклон и стал набиваться в рыцари, вызвав очередной приступ смеха. Но именно тогда она впервые подумала о безопасности. Больше не нужно было бояться чудовищ, беспокоиться о добыче пищи или о том, что произойдет нечто ужасное. Даже если бы на Арияну упал метеорит, а за ним приземлился десяток эсминцев Ордена, Рэйн Аллерт нашел бы способ ее защитить. Иногда Лиса задавалась вопросом: что было бы, если бы они остались там навсегда? А поняв ответ, гнала мысли прочь. У наемника своя судьба, у нее – своя.

Лиса стояла в тоннеле «трубы», дожидаться спидера. Покатые бетонные стены давили, мимо проходили люди: спешили к выходу в док или к будке с неоновой вывеской, на которой красовался гамбургер. После длительного заточения находиться в толпе было странно, даже немного пугающе. Ладони вспотели от волнения, Лиса всматривалась в лица прохожих, надеясь встретить кого-то из знакомых. Но все они были чужими.

Обшарпанный вагон-гусеница загудел магнитными подушками и остановился у терминала, выпустив из нутра всего с десяток пассажиров. Влетев в вагон, Лиса принялась рассматривать интерактивную карту на стене. Ориваль – большая станция, здесь проживает примерно сто сорок тысяч человек, в основном эспиритуалы. Станция являла собой оставшийся со времен Первой Экспансии ковчег, но прежде всего – это лабиринт. Десятки уровней, тоннелей и секретных переходов. Попав на Ориваль, чужак увидит лишь жилые сектора, ферму, парк да институт археологии, но никогда не узрит тайную красоту. Ведь чтобы понять всю прелесть муравейника – нужно быть муравьем.

На дисплее всплыла надпись «Остановка: Центральный парк. Институт археологии». Не успел спидер затормозить, как Лиса уже пыталась выскочить из душного вагона. Протиснувшись между створок, она вышла на вымощенную камнем площадку.

В сравнении с парками Терра-Нова Центральный парк Ориваль до смешного мал. Скорее клумба. Но для курсирующей в космосе стальной громадины это было уже что-то. Обычно на станциях парками никто не обзаводился, вода на вес золота: на помывки жителям отводили лимит, остальное шло на нужды фермерства и систем жизнеобеспечения. Другое дело ковчег. Гидропонная система позволяла такую роскошь как деревья или кустарник клера, не говоря о газонах и очищающих воздух фикусах, которые стояли почти в каждом переходе. Даже пруд имелся. Мутный, с чахлыми кувшинками. Интересно, здесь так же по вечерам гуляют влюбленные парочки? Или пруд давно осушили? На Ориваль Лиса не была почти пять лет, за это время станция разительно изменилась.

Лиса думала, что немного побродит по парку, полюбуется ухоженными клумбами с сочной зеленью, но вместо этого побежала к институту. Как сквозняк врывается в распахнутое окно, так она влетела в пустой холл.

– Эй! Есть кто-нибудь? – позвала она, осматриваясь. Пластиковые перегородки, стеклянные двери, гипсовые арки показались до жути ненастоящими, как во сне. В здании царила мертвая тишина.

Переведя дух, Лиса поднялась по лестнице на второй этаж. Что ж, кабинетов и лекторий здесь не так много, можно заглянуть в каждую и поискать Марка Полянского. Раньше он всегда сутками торчал в институте, склонившись над своими заплесневелыми артефактами, и вряд ли изменил привычке.

Широкий коридор был застлан пыльной ковровой дорожкой, зеленый ворс вытерся до проплешин, кое-где светились дыры. Лиса дергала ручки дверей, но все они оказались закрытыми. Она уже отчаялась, решила, что придется ехать в двенадцатый сектор, как вдруг послышалась музыка. Незабываемый джазовый ритм – «Детка» Ома Алекуры. Лиса улыбнулась, щелкнула пальцами на высокой ноте припева и поспешила на звук.

Когда она вошла в кабинет, музыка стихла, а Марк Полянский даже не обернулся. Согнувшись над захламленным рабочим столом, он продолжал всматриваться в ворох бумаг. Не поднимая головы, спросил:

– Джо, это ты?

Чтобы не завизжать от радости, Лиса ущипнула себя за запястье.

– Нет, это не Джо, – ответила она, пряча улыбку.

Услышав знакомый голос, Марк обернулся, завидев ее – оторопел. Ни капли не изменился: седые волосы с наметившимися залысинами, седая аккуратная борода и очки. Он походил на персонажа из старого кино, название которого Лиса не помнила. По сути, Марк Полянский и был человеком забытого прошлого.

– Василиса… Девочка моя… Живая!

Он широко улыбнулся, сделал шаг навстречу. Только теперь Лиса почувствовала, что неимоверно устала, земля уходила из-под ног, сдерживать эмоции сил не оставалось, да и незачем.

Она бросилась Полянскому на шею и разрыдалась. Плакала от радости, от усталости, от тяжести нахлынувших воспоминаний. Марк крепко прижимал к себе и гладил по волосам, приговаривая:

– Тише-тише… Ну? Все позади. Ты дома.

– Дядя Марк, я так рада тебя видеть.

– Хвала Психее, ты здесь. Даже не представляешь, как мы волновались, когда потеряли с тобой связь. Но не будем об этом. Ты, должно быть, устала.

В ответ Лиса только громко шмыгнула носом.

– Пойдем домой, – улыбнулся Марк и взял за руку.

Полянский жил в двенадцатом секторе, недалеко от стеклянного купола фермы, где выращивали сою и модифицированную пшеницу. Дом – коробка из стали и пластика – одиноко стоял на отшибе, подальше от семиуровневого «муравейника». Лиса отметила, что если центр Ориваль и доки преобразились, то окраина медленно увядала.

Дверь со скрипом закрылась за спиной, в крошечной прихожей загорелся светильник. Дома светло и уютно. Не важно, какого цвета стены, сколько кругом дорогущей мебели или потрепанной рухляди. Ничего не имеет значения, потому как дом – укромный уголок в сердце.

Откуда-то повеяло сладким запахом корицы и ванили. Лиса втянула воздух и невольно сглотнула слюну. Пирог! Представив золотистую корочку и яблочную начинку, она поняла, что сойдет с ума, если не съест хотя бы кусочек.

– Гаяна, иди сюда! – позвал дядя. – У нас гости!

В дверном проеме появилась женщина в сером домашнем платье, в руках она держала полотенце, которое чуть не скрутила в узел при виде гостьи. Гаяна Полянская, в девичестве де Воль. Годы безжалостны, узкое скуластое лицо тетушки испещрили морщинки, каштановые волосы утратили блеск, фигура иссохла, осанка сделалась кособокой. Гаяна совсем не походила на свою сестру, даже отдаленно не напоминала красавицу Рэйчел. Только зеленые глаза горели так же, как у де Воль-младшей. В них читался вкус к жизни и одержимость борьбой.

– Василиса… – Гаяна выронила полотенце.

Лиса подлетела и крепко обняла. Худые плечи показались совсем хрупкими, сожми посильнее – раздавишь, как птичку.

– Тетя, я так скучала!

– Ну? Чего стоите? Гаяна, накрывай на стол, – скомандовал Марк.

Блюда появлялись одно за другим. Горячий гороховый суп, ароматные ломти соевого мяса с подливой, пестрые овощи и румяный пирог. Лиса почти забыла, какова на вкус домашняя стряпня. Набросилась на еду, как оголодавший узник, коим и была все это время. Запихивая в рот кусок за куском, она пыталась рассказать о случившемся, но вместо слов получалось сдавленное мычание. Гаяна с Марком только смеялись, умиляясь аппетиту. Тетушка охотно подкладывала в тарелку все новые и новые вкусности. Наконец, дойдя до той стадии, когда глаза еще голодны, а в желудок уже ничего не лезет, Лиса сыто откинулась на спинку дивана.

– Сейчас лопну, – довольно вдохнула. – А пирог еще остался?

Гаяна подмигнула:

– Если хочешь, буду печь для тебя пироги хоть каждый день.

Собрав тарелки, тетушка скрылась на кухне. Загремела посуда, послышался свист чайника.

Оставшись с дядей наедине, Лиса вдруг почувствовала себя неуютно. Да, он гостеприимно встретил и проявил заботу, но что сделает Марк Полянский, глава Сопротивления станции Ориваль, когда узнает о ней всю правду?

– Дядя Марк, нам надо поговорить.

– Да, но не сегодня. Отдохни. Гаяна приготовит комнату.

– Не стоит беспокоиться, я могу лечь здесь, на диване. Но сначала хотела бы о многом тебя расспросить.

– Не будь упрямой, как твоя мать. Сегодня отдых, а завтра дела. Только ответь: ты надолго?

– Навсегда, дядя Марк. Навсегда…

Кое-как осилив кусок пирога, Лиса поняла, что действительно вымоталась. Веки слипались, зевки вырывались сами собой – она даже не успевала прикрывать рот рукой. Тетя провела в комнату. Раздевшись, Лиса плюхнулась на постель. Не успела голова упасть на подушку, как одолел сон без сновидений.

Проснулась только к полудню. Сладко потянувшись, Лиса выскользнула из-под одеяла. На маленьком пластиковом столике лежала стопка чистой одежды и записка. Ровным почерком на клочке бумаги выведено: «После завтрака жду в Убежище. М.». Лиса спешно надела облегающий комбинезон цвета электрик и короткую куртку, которые достала для нее тетка. Собрала волосы в высокий хвост. Куртка оказалась тесновата – молния застегнулась только под грудью и теперь из выреза виднелась черная майка с надписью «ZEUS».

Дорогу в Убежище Лиса помнила плохо, пришлось долго блуждать по узким переходам двенадцатого сектора. Все коридоры и лестницы похожи друг на друга, и она никак не могла выйти к зданию архива. Помнится, здесь когда-то была железная площадка, на третьем уровне, с нее хорошо просматривался сверкающий купол фермы. Если свернуть направо…

– Василиса де Воль? – послышался за спиной приятный баритон.

Лиса медленно обернулась и почувствовала, как внутри ёкнуло, даже дыхание перехватило. Перед ней стоял молодой темноволосый мужчина с черными, будто уголь глазами, аккуратная бородка-эспаньолка расползлась по смуглому лицу. Серая куртка нараспашку, под футболкой легко угадывались мышцы, хотя было время, когда он и штангу-то поднять не мог. Изменился. Сильно изменился, но черты знакомы столь хорошо, что даже сотня лет не смогла бы стереть их из памяти.

– Вакарай Мехди! Быть не может! – улыбнулась Лиса и протянула руку, чтобы поздороваться. Жест Вакарай проигнорировал. Сгреб ее в охапку и закружил в объятиях.

– Ты мне кости сломаешь, – пропищала Лиса, на что ее тут же отпустили. – Когда бороду успел отрастить? Я тебя едва узнала.

– А когда ты успела стать такой красоткой? – прищурился Вакарай.

Комплимент Лиса приняла со скромной улыбкой, прекрасно понимая, что на красотку не тянет. Исхудавшая, бледная и уставшая. Не такой ее видел Вакарай, когда они несколько лет назад прощались в доках.

– Лиса, я уж и не думал, что встретимся. Когда Полянский сказал, что ты пропала… я всю сумеречную сеть на уши поднял, боялся худшего. Ты как? Какими судьбами?

Вдаваться в подробности не хотелось. Раньше она бы рассказала Вакараю о неудачной попытке играть в настоящую жизнь под чужим именем, но сейчас вместо веселого юноши перед ней уверенный в себе мужчина с тяжелым взглядом человека, повидавшего трудности и смерть. Он больше походил на незнакомца, нежели на улыбчивого парня из прошлого.

– Все хорошо, – отговорилась Лиса. – Сейчас гощу у Полянских. Вот, пытаюсь найти Убежище.

– Давай проведу.

По дороге Вакарай рассказал о том, как изменилась жизнь на Ориваль за последние годы, и похвастал, что теперь командует отрядом агентов, чему Лиса искренне обрадовалась. Он всегда был напористым, сильным и неплохо разбирался в стратегических аспектах. Она не сомневалась, что Вакарай Мехди добьется успеха, да и дядя Марк говорил: этот парень рано или поздно поставит инквизицию на колени, вот увидишь, он первоклассный агент.

Вдали блестел купол фермы, голограммы неба здесь не было. Высоко-высоко, там, где должно светить искусственное солнце, просматривалась сталь. Вакарай привел к одноуровневому заброшенному зданию с выбитыми окнами, хотя Лиса отчетливо помнила: вход в Убежище был в архиве. Наверное, перенесли.

Внутри здания ничего не обнаружилось кроме барахла и груды битого камня; кучей мусора валялся покореженный пластик и картонные коробки.

– А разве вход не в архиве? – спросила Лиса, разглядывая захламленную комнату. Глаза привыкли к полумраку, и она рассмотрела на стене черно-белое граффити.

– Это второй. Всего на станции их сорок восемь, ты просто не все видела.

Вакарай коснулся ладонью рисунка – черного треугольника в сложном орнаменте граффити. Зеленая сетка сканера облизала ладонь, после чего стена зашлась рябью и исчезла. Взгляду открылся вход: бронированный шлюз с мигающими датчиками и черными глазками камер.

Только сейчас Лиса поняла, как сильно изменилась Ориваль.

Убежище – секретный уровень станции, некогда служил тренировочным центром, здесь были склады с оружием и даже старые ракетные установки, которые давным-давно демонтировали.

А теперь Лиса попала в оснащенную по последнему слову техники зону. Она словно оказалась на линкоре, где имелось все, чтобы начать войну. Они с Вакараем проходили мимо капсул-симуляторов и площадок полигонов, мимо оружейных стоек и лабораторий, мимо ангаров с машинами и боевыми роботами. Лиса не верила собственным глазам. Вопросы вертелись на языке, но она решила промолчать. Всю дорогу прикидывала дважды два. Ремонт нескольких секторов станции, модернизация доков и Убежища вряд ли сделаны на деньги, которые приносили древние заводы и фермы ячеек Сопротивления. Скорее всего, Ориваль финансируют. Кто-то могущественный, кто-то, кому Орден перешел дорогу. Очевидно, что в Сопротивлении больше не намерены прятаться и заниматься мелкими пакостями. Они готовятся к чему-то масштабному, и она не собиралась это пропускать.

– Василиса, проходи, – улыбнулся дядя, когда они вошли в кабинет.

Лиса поблагодарила Вакарая, на что он потребовал срочно обменяться номерами, а потом скрылся в длинном мрачном коридоре.

Полянский принялся спешно сгребать со стола документы, чтобы создать хотя бы видимость порядка – аккуратностью дядя никогда не отличался. Все файлы в его кабинете оказались бумажными, как и висящие на стенах карты. По-видимому, сеть и хэндкомы он до сих пор терпеть не может.

– Выспалась? – спросил Марк, запихивая кипу бумаг в ящик стола.

– Еще как. Будто в раю побывала.

Освободив от книг стул, Лиса села. Полянский поправил очки и пристально на нее посмотрел. Зачем он носит эти стеклянные штуки, когда коррекция зрения займет всего несколько минут? Дядя всегда казался странным. Он упорно отказывался принимать все новое, обращаясь к культу древности. Это касалось не только очков, но и подхода к делам.

– Василиса, ты хорошо подумала над тем, что сказала вчера?

– Да. Я хочу остаться на Ориваль и присоединиться к Сопротивлению. Знаю, моя мать была против, но прятаться больше не собираюсь. Инквизиция заплатит за ее смерть, за смерть Евгении и остальных.

– Мне жаль. Рэйчел не заслуживала этого. Она была нашей надеждой. Она… Лиса, не ищи смысла жизни в мести. Это не облегчит страданий. Если твоя цель месть, то я тебе не помощник.

– Речь не о мести, просто дай возможность бороться! Направь, и я буду делать все, чтобы труд моей матери не пропал даром.

– Ты так на нее похожа, – печально улыбнулся Полянский. – Смотрю на тебя, и будто вижу Рэйчел в те годы, когда мы были молоды и так же безрассудны. Но ты…

Лиса мысленно достроила фразу: «никогда не станешь такой». Куда бы она ни шла, с кем бы ни говорила – всегда натыкалась на сравнение. Людей будто заклинило: «Рэйчел, Рэйчел…»

– Конечно, я не Рэйчел. Ведь у меня нет ее знаний, нет связей, у меня даже имени нет. Я всего лишь ее тень. Плохо срисованная копия. Ты это хотел сказать?

Марк сжал губы в тонкую ниточку. Взгляд прожег.

– Не говори так. Ты даже не представляешь, насколько ценна и что можешь сделать для будущего эспиритуалов. Твои способности…

– Бесполезны! – вспылила Лиса, надоело с детства слушать одно и то же. – Какой от них прок, если я не имею права ими пользоваться? И вовсе они не уникальные. Дэн Кальбери тоже обладал даром пирокинеза.

– Только жил он шестьсот лет назад, а парапсихологи по сей день спорят, существовал ли этот человек вообще. Пойми, дело даже не в способностях.

– А в чем?

– В твоем геноме, он абсолютно чист. Рэйчел никогда не принимала псион, как и ты.

– А мой отец? Тоже не принимал? – ехидно спросила Лиса.

Марк потупил взгляд и принялся теребить дужку очков.

– Не знаю, – выдавил он.

– Вот именно. Она никогда о нем не говорила, делая вид, что нашла меня в капусте.

– Не ёрничай, – остудил Марк и затянул тоном, годным для публичных агитаций: – Пойми, псион вовсе не лекарство от одержимости. Это наркотик, разрушающий наши гены, купирующий мутации. Орден превратил нас в подконтрольное стадо, снабдив чипами, а потом сделал каждого эспиритуала наркоманом, неспособным дышать без псиона. Люди нас боятся, отказываются признать, что эспиритуалы – новый виток в эволюции человечества. Сколько длится это глупое противостояние? Костры инквизиции все еще горят, только теперь в иной форме, но никто не желает этого замечать. Политики делают вид, будто проблемы нет, а есть лишь угроза с нашей стороны. Обществу и подавно плевать. Их волнует одно: чтобы эспы – одержимые, психи, колдуны и ведьмы – не ходили в школу с их детьми, не трудились рядом с ними в новых офисах. Чтобы держались подальше, а лучше вовсе исчезли. А ты – доказательство того, что можно жить без псиона и не стать одержимым, даже сделаться сильнее.

Лиса не слышала слов дяди. Перед глазами стояла жуткая картина: академия Психеи, стеклянная комната и она… Маленькая плачущая девочка, запертая внутри. А рядом дисплеи и медицинские манипуляторы, и на висках холодные присоски датчиков, и на исколотых руках катетеры для капельниц…

– Эту теорию мне вливали в уши сотни раз, – зло сказала она. – Но все равно не перестану считать ее бредом. Мать уверяла, что мой дар можно развить, но это глупости. Никому не дано больше одной способности.

– Ошибаешься. Это вполне возможно. Рэйчел с командой ученых провели десятки исследований, подтверждающих теорию многофункциональности. Если бы она успела закончить и обнародовать данные, если бы смогла убедить общество и Совет…

– Конечно! – завелась Лиса. – Рэйчел гений. Возведенная в святые мученица! А ставить опыты на собственной дочери это правильно?! Правильно?! – кричала она. – Как можно заставлять ребенка делать ужасные вещи?! Смотреть на это сквозь стекло и записывать в свой дурацкий планшет! Часами измываться!

Лицо Марка побагровело. Он с силой стукнул кулаком по столу:

– Замолчи!

Повисла гнетущая тишина.

Лиса сверлила взглядом пол, на глаза навернулись слезы. Полянский нервно перекладывал бумаги с одной стопки в другую. Каждый думал о своем, у каждого были тайны.

Марк заговорил первым:

– Прости. Я погорячился.

– Это ты прости, – извинилась Лиса, смахнув слезу.

– Пустое, – ласково сказал он. – Ты устала, я тоже на взводе. Давай попросту забудем об этом неприятном разговоре, ладно? Ты хотела примкнуть к Сопротивлению? Предлагаю обсудить.

– Дядя, это моя мечта. Большего не нужно.

– Хорошо. Но я должен кое о чем тебя спросить.

– Станешь проверять? – горестно усмехнулась Лиса. – Будешь меня читать?

Он стянул очки и протер краем рубашки, после чего снова водрузил на переносицу. Марк Полянский обладал особым даром – он видел ложь. Лиса панически боялась, что он ее прочтет, прекрасно понимая: тест будет завален.

– Дочка, я не хочу этого делать, но есть правила, которые нужно соблюдать. Поэтому предлагаю самой все рассказать. У тебя не должно быть тайн.

Лиса тяжело вздохнула. Мысли не желали собираться во что-то годное, она понятия не имела, с чего начать. С одной стороны, рассказать правду – звучало заманчиво; с другой, узнай Полянский о сожженном фрегате Ордена, о преследовании и об Арияне, то может снова запрятать на краю мира.

– После нашего последнего разговора начались неприятности, – сказала Лиса, запинаясь. В груди пекло, это горел дар Полянского, и она мялась как провинившаяся школьница. – Дядя, я лгу. Неприятности сами по себе не начинаются. Я специально их искала: встревала в сомнительные дела, раскопала выходы на местное подполье и познакомилась с нужными людьми. От них узнала, что на Кавире после одной из бомбардировок открылся разлом. Там много артефактов. Сильных, до краев наполненных темной энергией. Поговаривали, что это осколки метеорита, которые попали на Кавир миллиарды лет назад. Наша группа решила их достать. Черная археология, если угодно.

Марк печально покачал головой, взгляд по-прежнему прожигал до костей.

– Так и знал, что этим кончится. Порода де Воль сказывается. Что было дальше?

– На Кавир мы отправились вчетвером. Записались в группу рабочих на рудники, но на планету так и не высадились. На краер гильдии напали работорговцы: команду перестреляли, корабль забрали, а людей заперли. Почти через сутки случился еще один бой… Работорговцев атаковал фрегат Ордена.

– Тебя поймали инквизиторы?

– Да, – выдохнула Лиса, слова давались тяжело. – Но мне удалось бежать. Я использовала способности и уничтожила корабль. Дядя, на моем счету инквизиторский фрегат! Это многое значит!

Лиса ждала от Полянского похвалы или хотя бы сочувствия, но услышала совсем другое:

– Твоя глупость не знает границ, Василиса. Фрегат и мертвые инквизиторы – это проблема. У тебя была крепкая легенда, они бы ничего тебе не сделали. Нужно было дать о себе знать, мы бы тебя вытащили. Но теперь им известно, кто ты на самом деле: дочь Рэйчел де Воль, единственный в ОСП пиромант. Они вверх дном перевернут каждое поселение паранормальных, чтобы тебя найти.

– Исключено, – возразила Лиса. – В Ордене считают, что я погибла. Мой челнок совершил аварийную посадку на Арияне. Там я провела два месяца, а потом отправилась сюда. Обо мне никто не знает. Меня не существует.

– Лиса, хочешь сказать: никто не знает, что ты здесь? – спросил Полянский, пристально глядя поверх дужки очков. – Арияна очень суровая планета, людей там нет. Как выбралась? А твоя одежда? – он кивнул на майку с надписью «ZEUS». – Прости, что спрашиваю, но я должен знать. Ради безопасности Ориваль.

– Помог один человек, – пробормотала Лиса. – Форма, в которую я была одета, с его корабля, челнок тоже, – уловив недоверие в серых глазах, она затараторила: – Рэйну можно верить! Мы связаны. Я спасла ему жизнь, а челнок и экипировка – всего лишь попытка отблагодарить. Дьявол! Да если бы не он, я бы померла на этой мерзкой планете!

Полянский молчал. Лиса вжалась в твердую спинку стула, даже показалось, будто та оставила царапины на теле. Неужели не верит? О задании Рэйна она ни слова не сказала, о том, что ее видел его друг – тоже. А если Полянский узнал, что тогда сделает? Прикажет уйти и никогда не возвращаться?

Полянский молчал, глядя на нее в упор. Тишина сделалась болезненно невыносимой.

– Добро пожаловать в ряды Сопротивления, – наконец произнес Марк и улыбнулся.

Глава 12. Реквием

Корвет «Зевс», свободная космическая зона

Его разбудил поцелуй. Нежные губы касались щеки, скользили вниз по шее. Нехотя Рэйн открыл глаза, будто боялся, что приятный сон исчезнет. А был ли это сон? С кокетливой улыбкой Бьянка запустила руку под простынь и прошлась ноготками по его торсу, спускаясь все ниже. Карие глаза светились истомой, но не их хотелось видеть в зыбкой полудреме мнимого рассвета.

Шелковый локон скользнул черной змеей по ее обнаженным плечам и защекотал Рэйну лицо. Он притянул девушку к себе и крепко поцеловал. Жадно провел ладонью по спине и ягодицам, чувствуя, как под пальцами кожа покрывается мурашками.

Не успел в полной мере насладиться ласками, как раздалось электрическое потрескивание. Трещал медальон – Зевс запрашивала связь.

– Не отвечай, – шепнула Бьянка.

– Не собираюсь.

Рэйн сдернул с шеи медальон и сунул под подушку, но теперь удовольствие испоганило настойчивое громыхание бас-гитары – хэндком выдавал ряд сообщений.

– Да кому ж, блин, неймется! – он потянулся к тумбочке за хэндкомом. Пять сообщений с пометкой «срочно». Все от Кавило. Пришлось соскочить с кровати.

– Ответь и возвращайся.

Бьянка сидела на постели, нагая и улыбающаяся. Волосы струились по белоснежной коже, прикрывая грудь. Плавным движением девушка откинула пряди, чтобы покрасоваться, и томно потянулась, будто разморенная солнцем кошка.

– Прости. Надо работать, – ответил Рэйн, стараясь не смотреть на суккуба. Вместо этого шарил взглядом по комнате в поисках брюк.

– Ну-ну, я вижу, что ты готов именно к работе, – иронично улыбнулась Бьянка. – Рэйн, мы совсем не проводим времени вместе. Сделай что-нибудь. Ты же капитан! А ведешь себя как мальчик на побегушках у Кавило. Поручи дела Максу или Дрейку. В конце концов, у тебя есть старпом.

Продолжая делать вид, будто девушка разговаривает не с ним, Рэйн натягивал футболку, брюки он так и не нашел.

– Тебя никогда нет рядом, – продолжала возмущаться Бьянка. – Это неправильно. Мы встречаемся только по ночам. Разве трудно уделить мне время?

– Я себе не принадлежу.

– А мне?

– Тебе и подавно.

– Да ты совсем охренел! – взвизгнула девушка и швырнула в него пропавшие брюки, да так, что пряжка ремня в лоб стукнула.

Рэйн потер лоб. Странное дело: как только видел Бьянку, в мозгу молниеносно щелкал какой-то переключатель: «Возьми ее», но стоило ей открыть рот, как он задавался вопросом: «На кой черт мне это надо?». Несмотря на общие интересы, разговаривать с ней почти невозможно, отношения не клеились. Иллюзий на этот счет Рэйн никогда не строил и был откровенен с самим собой, Бьянке тоже никогда не врал.

– Детка, не кипятись. Я предупреждал, что полноценных отношений и амурных заморочек не будет, и тебя все устраивало. Мы договорились. А теперь требуешь обратного. Зачем?

Она втиснулась в короткое платье, схватила туфли и, обозвав мудаком, вылетела из каюты. Не будь двери автоматическими, хлопнула бы так, что обшивка задрожала. Вот и весь разговор, чтоб его.

В зале совещаний проекция уже светилась возле стола. Обычно вид у Кавило надменный, почти царский, а сейчас майор походил на рыжего гоблина: ссутулился, зыркал исподлобья и нетерпеливо перебирал пальцами по столешнице. Злющий как сто чертей – понял Рэйн.

– Аллерт, где дисциплина? Почему я должен полчаса ждать, пока ты соизволишь явиться?

– Был занят. Срочные дела.

Кавило ядовито прищурился.

– Если трахать подчиненных, это по-твоему «срочное дело», то вали на гражданку, а я подыщу кого-то, кто думает башкой, а не членом. Работа надоела?

– Никак нет. Больше не повторится, – отрапортовал Рэйн и уселся в кресло. Майор не может обойтись без шпилек, обязательно кусок мяса оттяпает, желательно с кровью. Никакого понимания.

– С трудом верю, – буркнул Кавило. – Мне вот стало интересно, а чем ты две недели занимался на Арияне? Отправленный отчет слишком краток. Это наводит на мысль…

– Что я две недели провалялся на пляже в компании знойных красоток, потягивая вискарик? Так и было. Чаёнс те еще симпатяги, – усмехнулся Рэйн.

Майор тоже улыбнулся. Самоирония пришлась ему по душе, чему Рэйн порадовался. Пускай думает что угодно, лишь бы перестал копать, он не должен узнать о Василисе и о провале задания, иначе это конец. В своих силах Рэйн был уверен. Отчет составил довольно реалистичный, над собой тоже поработал – ни один полиграф не подловит на лжи. Макс не предаст, ему верил даже больше чем себе.

– Майор, вы ведь сами просили излагать только суть, а не писать поэмы. Вот я и сократил отчет. Не думаю, что кому-то интересен курс выживания в дикой местности. Признаться, на Арияне мне тупо повезло. Если бы не рухнул под землю, то твари попировали бы человечиной. С жалом тоже повезло – всего лишь царапнуло. А дальше дело навыков и техники. Имея экипировку и оружие можно долго продержаться.

– Ладно. Не вижу смысла придираться, пусть будет так. А вот за выполнение задания на станции Вселенная хвалю. Отлично справились.

Рэйн промолчал. Ничего, что можно понять под «отлично», в задании не видел. Прилетели, шмальнули из установок по груде металла и скрылись среди звезд.

– Есть задание, – продолжил Кавило. – К вам на курс легла каравелла «Алиса Шэр». Они передадут груз – оружие нового образца. Экспериментальное.

– Нас ждут стрельбы?

– Нет. Все куда сложнее. Как получите груз, сразу же летите на станцию Энцот, это фермерское поселение эспиритуалов в зоне ответственности Крона. Станция захвачена.

Рэйн присвистнул.

– Терроризм? Почему СГБ не отправит подразделение «А»?

– Потому что это другое, – майор вздохнул. Взгляд рухнул в пол. – На Энцот случилось то же, что на краере «Хоуп», – выдавил он.

Рэйн снова присвистнул, на этот раз ошарашенно. Тайны недолго остаются тайнами, рано или поздно их выбрасывает на поверхность – аксиома. Вот и загадка «Хоуп» все-таки вынырнула, а смердела она мертвечиной и опасностью.

– Что мы должны знать, прежде чем сунемся в пекло?

Кавило полез в меню хэндкома. Задержка сигнала минимальная, и Рэйн сразу же получил файл. Перед глазами растянулась простыня из слов на латыни, цифр, химических формул и еще какой-то дряни.

– С файлами ознакомишься позже, – сказал майор. – Чтобы не терять время, расскажу все, что нарыли в корпорации. На сегодняшний день у нас две версии. Первая: людей на «Хоуп» убили с помощью новейшего энергетического оружия. В файлах подробно описан предполагаемый принцип действия. Вторая версия: они распылили вирус. Эта мерзость таким странным «взрывным» способом убивает носителя, а потом самоуничтожается, поэтому следов в крови погибших не обнаружено. Еще считаем, что убийцы используют какой-то неизвестный тип камуфляжа, против которого техника слепа, поэтому на записях с камер почти ничего нет.

Рэйн задумчиво отбил пальцами дробь по столешнице.

– Звучит хреново. Нас может ждать два в одном, стоит подготовиться как следует. А что с экспериментальным оружием?

– Оружие опробуйте на противнике, это обязательное задание. В «Экзо матрикс» изучили энергетические сигнатуры, оно должно работать на том странном камуфляже и выводить из строя. Более того, если это боевой скафандр, то сожжет электронику к чертям. Вам останется только выковырять из железа этих уродов и притащить на «Зевс». Мы нашли спектр, при котором улавливается размытый силуэт, скину данные, чтобы вы настроили визоры и камеры дронов. Запомни: шлемов не снимать ни при каких обстоятельствах. Вирус, скорее всего, передается по воздуху.

– Ясно. Закупоримся основательно, не хотелось бы принести заразу на «Зевс». Теперь давайте пройдемся по задачам.

– Задание: эвакуировать выживших и вступить в бой с предполагаемым противником, используя новое оружие. Вы должны разобраться, что за дерьмо творится на Энцот. Ясно?

– Так точно.

– После того, как дело будет сделано, уничтожьте станцию из орудий корвета. Нельзя, чтобы эта дрянь оттуда просочилась. Выполнять.

Кавило потянулся к кнопке отбоя, как вдруг передумал.

– Аллерт, – сказал он без тени резкости в голосе. – Не надо геройствовать. Если станет жарко – валите оттуда. И… Удачи. Конец связи.

Проекция испарилась, оставив наедине с мыслями. Станция Энцот весела над столом. Глядя на маленький металлический цилиндр, Рэйн чувствовал, как внутри затягивается тугой узел переживаний.

Энцот – всего лишь ферма. Зеленые поля, приземистые постройки и белые вагончики. Самый крупный объект – док на две грузовые посудины и завод по переработке зерновых. В ничтожно скупом пространстве проживает полторы тысячи человек, все они эспиритуалы. А если догадки майора верны, то это полторы тысячи трупов. Рэйн проклинал время, которое утекало сквозь пальцы. Пока «Зевс» примет груз, пока доберется до станции… Но шанс есть. Тот, кто выпотрошил людей на краере «Хоуп», действовал не сразу. Ждал, а потом медленно расчленял бедолаг, будто… Будто что? Мысль ускользала, Рэйн никак не мог увидеть картину целиком. Он наблюдал лишь мелкие отрывки, как куски разбитого зеркала, в которых отражалась искаженная правда.

Он рефлекторно пошарил по карманам в поисках сигарет. Не обнаружив – выругался. Тяга к никотину это одно, но забывать, что давно не куришь и искать треклятую пачку, это похуже паранойи.

Вызов с приказом «явиться в зал совещаний» улетел на хэндкомы Макса и Веды. Нужно обсудить детали, потому как Энцот и неизвестный противник – лишь часть проблемы. Зевс объявила войну, об этом Рэйн не забывал ни на секунду.

Дверь отъехала в сторону, вошел Макс. За широкими плечами громилы Рэйн не сразу заметил блондинку.

– Есть важный разговор, – сказал он, когда эта парочка расселась за столом.

Веда выбрала кресло подальше от центра – хочет понаблюдать со стороны, так ей проще анализировать. К удивлению Макс уселся там же. Если дело касалось женщин, то держать слово Фрей не умел, и сейчас сам того не замечая вытащил из загашника свою фирменную ухмылку, адресовав Веде. Здоровяк всегда считал, что «фирма» действует безотказно. Судя по смущению девушки – так оно и есть.

Вкратце пересказав недавний разговор с майором Кавило, Рэйн спросил:

– Ну как вам задание?

– Дерьмо. Вот что я думаю, – заявил Фрей. – Надо всем вместе собраться и проработать стратегию. Так будет правильно.

– Обязательно соберемся. Но сейчас хочу поговорить именно с вами. Есть вещи, о которых другим знать не стоит.

Долгий кивок Макс приправил косым взглядом в сторону Веды, мол, нечего трепаться о делах при шпионке.

– Она и так обо всем узнает, – отмахнулся Рэйн. – Правда, Веда? Но никому не скажет, иначе по ее вине мы не вернемся с задания.

Девушка закусила губу, взгляд забегал по залу, словно ища, за что зацепиться; какую спасительную соломинку ухватить, чтобы остаться на плаву.

Неожиданно выдала:

– Капитан, не надо так обо мне! При всем уважении, но вы несете чушь!

– А как надо? – усмехнулся Рэйн. – Нежно сюсюкаться? У нас тут команда профессиональных убийц, а не ясли.

– Рэйн, угомонись, – встрял Макс. – Веда ничего не сделала, она заслуживает шанс.

– Я как раз собираюсь ей его дать. А заодно и нам всем, – Рэйн указал на проекцию станции Энцот. – Эта железяка станет нашей могилой, если на время задания не выведем ИскИн из игры. Озвученный Кавило приоритет – не дать заразе с Энцот выйти за пределы станции, ферму нужно уничтожить, так или иначе. А если что-то пойдет не по плану? Если Зевс решит, что команда провалила задание или кто-то из нас заразился? Как она поступит?

– Так же как на Арияне, – зло пропыхтел Макс. – Сучка выпустит залп по станции, и мы превратимся в облако газа вместе с этой гребаной фермой.

– Возможно. Веда, а как считаешь ты? Пожертвует ли машина командой ради выполнения задания «Экзо матрикс», или все же проанализирует ситуацию, пошевелит алгоритмами и даст нам шанс?

Девушка сложила руки на столе, как ученица за партой, и немного поддалась вперед. Она пристально смотрела на Рэйна, щеки рдели, но держалась уверенно. В голосе звучала сталь профессионализма:

– Как психолог скажу, что Зевс либо самостоятельно взорвет станцию, выполнив задание, либо не примет группу на борт, пока не избавитесь от инфицированного. Но это лишь поверхностные выводы. Зевс – машина, ее алгоритмы мне неизвестны… Как и ваши, капитан. – И тут она торжествующе улыбнулась, будто знала что-то такое, чего не знали остальные. – Мне интересно, как бы поступили в такой ситуации вы?

Рэйн молчал. Вопрос не понравился, в нем звучала открытая провокация. Веда Райли прекрасно знает, что он подумает и что сделает, и вряд ли ей это нравится. В такие моменты Рэйн становился противен самому себе, потому как ответ больно походил на ответ ИскИна, а признать, что они во многом схожи – отказывался.

– Несколько лет назад я бы поступил так же. Без колебаний, без сомнений. Сомнение – слабость защитника, так меня учили. Я бы сделал то же, что ИскИн, и даже не просчитывал бы вероятности, просто выполнил бы приказ. Но сейчас все иначе. Всегда есть выход, всегда есть шанс. Главное ухватить покрепче.

Он верил в то, что говорил. Каждый раз перед боем убеждал себя, что так оно и есть. И каждый раз ошибался.

Фрей покачал головой:

– Эта адова философия нам сейчас не поможет, – сказал он. – Надо решать, что делать с ИскИном.

– Все просто. Ты отключишь корабельные установки. Даже пулемет в сторону Энцот кашлянуть не должен. Сможешь что-нибудь придумать?

– Есть мысль. Конечно, придется попотеть… Но сделаю по высшему разряду. Комар носа не подточит.

– Отлично. Разберемся с Зевс и выполним задание. Реактор станции обложим взрывчаткой Т-гибрид, а как в шаттл прыгнем, сразу же взорвем. Никто не должен об этом знать. Только вы двое. Веда?

– Капитан, вы понимаете, о чем просите? Это нарушение приказа и всех инструкций!

Рэйн ожидал именно неприятия, но как любой хороший игрок в покер он бы не стал поднимать ставки, не будь в запасе сносной карты или опоры для первоклассного блефа.

– Веда, ты пойдешь с нами на Энцот и возглавишь поисково-спасательную группу. Ты – член команды, я уважаю тебя так же, как остальных, несмотря на то, что стучишь Балатье и получаешь копии всех заданий от Кавило. И ты прикроешь нас с Максом, ни слова не скажешь боссу о том, что мы сделаем с Зевс.

– Иначе умру на Энцот вместе с командой, – продолжила она и горько улыбнулась. – Что ж, капитан Аллерт, вы умеете убеждать.

Станция Энцот, космическая зона планеты Крон, ОСП

Куда ни глянь – везде зелено. От обилия сочных оттенков у Рэйна пестрило в глазах. Поля простирались безбрежным морем, кое-где золотились островки дозревшей пшеницы. Молодые стебли злаков тянулись к зеркальному куполу, принимая искусственный свет за ласку солнечных лучей, белыми пятнами светились фермерские вагончики. Вдали маячил глянцево-серый гигант – элеватор. Все на станции Энцот было компактным, было правильным и многогранно дополняло картину: «идеальный сельский уголок».

Все, кроме мертвой тишины.

К этому Рэйн оказался не готов. Ожидал увидеть хаос и панику; трупы с вырванными внутренностями, обессиленных и напуганных фермеров, которые понимали, что заражены. Увидеть агонию, страх и своего врага… Так бывало на войне. Он отчетливо помнил, как остатки разбитых в долине Харт войск повстанцев бежали в ближайшую деревушку. Его отряд шел по пятам, чтобы покончить с мятежниками и выследить предводителя «красноглазых» – мясника Хокка. Но они опоздали. Ублюдки взяли деревню под контроль и прикрылись гражданскими, будто щитом; сначала выреза́ли по одному, а потом согнали в здание Аграрного центра и выдвинули пресловутое «или-или». Это был один из сложнейших штурмов. Все закончилось быстро. Мясника Хокка отдали под трибунал, мясник Аллерт получил звание капитана. Потом Рэйну еще долго мерещились картины того изнурительного кровавого боя, они и сейчас стояли перед глазами.

Нечто подобное должно было случиться на Энцот. Но не случилось.

Станция словно вымерла. «Молния» зашла на посадку в док, будто тысячу раз там швартовалась. Никто не пытался помешать, что насторожило. Док – стратегически важный объект, его должны захватить первым и держать оборону до последнего вздоха. И когда Рэйн с группой десантировались на платформу станции, закупоренные в скафандры, с маневровыми ранцами за спиной; когда вспороли обшивку и вломились внутрь, то не расстреляли ни единого патрона. В доках никого не оказалось, будто захватчики сюда даже не заглядывали, а рабочие все разом взяли выходной и разошлись по домам, доверив обязанности автоматике. И реактор удалось обложить взрывчаткой, не потратив нервов и времени.

Сейчас Рэйн стоял на обочине огибающей ферму трассы и всматривался вдаль. Десятки дронов разлетелись по разным уголкам станции, передавая изображение на визор шлема. Ничего. На ум пришло сравнение с декорациями к фильму, где Энцот – съемочный павильон, а актеров нет. Или же есть?

– Кэп, у меня чисто, – доложил Дрейк.

Рэйн обернулся: оперативник держал в руках дрон размером с теннисный мяч и программировал на еще один полет. Рядом переминался с ноги на ногу Фрей. В снабженной экзоскелетом черной броне он казался настоящим великаном. На плече красовался модульный пулемет. Остальные бойцы разбрелись, занимаясь сбором данных и просмотром записей.

На покрытой щербинами и выбоинами дороге пыхтели двигателями два грузовика, готовясь сорваться с места. Из красной кабины первого высунулась Веда Райли, посмотрела в сторону группы и снова юркнула внутрь. Ждет, когда поедет осматривать станцию и спасать тех, кого здесь нет.

Подошла Бьянка. Броня на ней сидела идеально, будто не пластины, а тело девушки отлито из сплава керамики, стали и хроатона. На сгибе локтя лежал автомат, за спиной виднелся куцый ствол экспериментальной винтовки.

– Не нравится мне это, – сказала Бьянка, в голосе слышалось беспокойство. – Не может быть, что здесь никого! Где-то же они засели! Только где?

– Если и засели, то на элеваторе, – ответил Рэйн, приблизив изображение здания на визоре. Стенки зерновых хранилищ блестели, как отполированное зеркало. Ловили гладью отражение золотых гор зерна, зеленого поля и парящие в воздухе дроны. Чем не Аграрный центр в деревушке долины Харт?

– Тоже ставлю на элеватор, – Макс картинно прицелился из «чуды-юды», так окрестил новинку. Отвесив гулкое «бамс!», добавил: – Лучшего места, чтобы окопаться, не найти. И народу туда поместится предостаточно. Наверное, фермеров в заложниках держат.

– Пойдем и проверим, – кивнул Рэйн. – Райли, – вызвал он Веду, – заводите машины, объедете поля и жилой сектор. Только не подставляйтесь. Сначала просканируй сектор с помощью дронов и своего дара, а мы проверим элеватор.

– Принято, капитан, – отозвался тоненький голосок.

Грузовики съехали на обочину и потерялись средь зеленого моря. Рэйн махнул рукой, отряд из десяти бойцов двинулся через живописный луг.

Под ногами шуршала трава. Чем ближе подходили к элеватору, тем отчетливее слышался гул конвейера, создающего очередную золотую гору. Будто из крана вода шумело зерно, слетая вниз. Сыпалось в бесформенную кучу, которая давно переросла своих соседей и расползалась по дороге. Никто не следил за техникой. Никто не бродил по полям, высматривая дозревшие колосья. Пусто. Тихо. Как на кладбище.

– Что думаете, капитан? – озираясь, спросил Инквизитор. – Ни единой живой души в округе. Даже звуки, будто замогильные. Мне это место могилой и кажется. Requiem aetemam[20].

– Веласкис, про могилы больше ни-ни. Плохая примета, – нахмурился Рэйн.

В эфире послышался голос Бьянки:

– Может, жители в лазарете? Если версия с вирусом правдива, то всех уцелевших должны на карантин поместить. А тела инфицированных, скорее всего, сожгли.

Девушка шла позади с группой наемников. Рэйн ее не видел, но представил, как она взволнованно покусывает нижнюю губу – в такие моменты она становилась человечной, а хладнокровная стерва исчезала.

– Бьянка, на станции полторы тысячи эспов. Где ты больничку-высотку увидела? – усмехнулся Фрей. – Версия с бункером поинтереснее будет, хоть его и нет на карте.

– Жителей могли эвакуировать, – предположил Дрейк.

– Вполне, – согласился Макс. – Но я уверен, что людей держат на элеваторе. Согнали как скот и заперли, распылив свой гадский вирус. Сидят, поди, в носу ковыряются и глазеют, как народ помирает.

Инквизитор шумно вздохнул, да так, что в передатчике зашипело.

– Здесь нет жизни. Творец забрал их души, я чувствую. Здесь только…

Рэйн перебил:

– Инквизитор, еще слово о могилах, и отключу тебе передатчик. Остальных тоже касается. Кончайте засирать эфир.

Элеватор вырос перед глазами огромной железной горой. Ангар высился в три уровня, по краям к нему приросли блестящие, точно фольга, цистерны. Шуршание падающей пшеницы наводило на мысли о граде. Зерно летело сверху, стучало по броне и прилично засыпало дорогу к ангару. Ноги проваливались, будто в зыбучие пески, пришлось сбавить темп, продираясь через насыпь.

Как Рэйн ни старался идти быстрее, все равно застревал. Сделав очередной рывок, он провалился по колено, но сейчас ощутил под ногами что-то мягкое. Насторожился: зерно хрустит, а тут под подошвой чваканье.

Он нагнулся и запустил руку в пшеницу.

– Охренеть.

Рэйн держал за космы оторванную человеческую голову. Полуразложившаяся плоть свисала кусками, подгнившие глаза таращились в никуда. Скальп не выдержал веса, издав мерзкий «чвяк», голова сорвалась и покатилась по склону насыпи. Рэйн выругался. От мысли, что вляпался по колено в дохлятину, сразу потянуло в гидробокс.

– Ни фига себе! – удивился Макс. – Да ты мертвяка нашел. А ну, давай руку, помогу выбраться.

Фрей схватил за предплечье и дернул так, что Рэйн чуть не вылетел на дорогу.

– Аллерт, оботри берцы, ты весь в этой дряни. Там, кажись, кишки прилипли, – брезгливо передернул плечами Макс, что при его угрожающем виде смотрелось комично.

– К дьяволу кишки. Ты степень разложения видел? Четыре часа назад станцию захватили? Хрен. Информация корпорации такая же древняя, как этот мертвяк. Готов поклясться, что на элеваторе одни трупы. Группа, быстро к ангару!

Перед распахнутыми железными воротами стоял грузовик с открытой дверцей со стороны водителя. В кабине никого. Окон в ангаре нет, на крышу тоже не подняться – путь только один, через ворота.

Бойцы прильнули к стенам, каждый пытался уловить посторонние звуки, но слышали лишь мерное шуршание пшеницы. Оперативник достал из кармана разгрузки дрон и выпустил в ангар. Через несколько секунд из хэндкома выплыла проекция. Вглядевшись, Дрейк кивнул, мол, чисто. Рэйн жестами отдал приказ: зайти по двое и рассредоточиться.

Двинулись вперед, держа винтовки наготове. Об экспериментальной новинке никто не думал, и оружие болталось за спинами без дела. Весил прототип немало, почти на полтора килограмма тяжелее стандартной штурмовой винтовки серии «Урбан», а выглядел и вовсе стремно. Обрез напоминал. Ствол куцый, широкий. Под цевьем крепился «мешок» – генератор для аккумуляции энергии. Перед отлетом успели опробовать. Стреляла новинка патронами с зеленым светящимся наконечником, исключительно одиночными, а промежутки между выстрелами равнялись вечности. Рэйн дал себе слово: как только вернется на «Зевс», то непременно скажет Кавило, что в «Экзо матрикс» создали редкостное дерьмо.

В ангаре царило подозрительное спокойствие. Грустно мигали огромные круглые лампы, видавший виды робот-погрузчик одиноко замер рядом с поржавевший бочкой. Ленты конвейера крутились вхолостую: тюки с соломой беспорядочно падали на пол, упаковочная тара разлетелась по сторонам.

Кругом никого. Только трупы. Один, другой, третий… Десятки тел.

Некоторые выпотрошены, с оторванными конечностями; иные выглядели так, будто смерть застала внезапно. Они застыли в естественных позах, словно не успели понять случившегося. Покойники сидели за столами с инструментом, держали в руках планшеты с данными о пробах зерна. Тянулись к технике, будто все еще надеялись закончить дела.

– Творец всемогущий… Что же это такое… – прошептала Бьянка.

– Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen[21].

Инквизитор перекрестился, остальные склонили головы. Минута молчания пронеслась секундой. На связь вышла Веда и доложила о схожей картине на поле и в фермерских трейлерах. Смысла в дальнейших поисках выживших никто не видел.

– Сворачиваемся? – спросил Фрей.

– Нет, – возразил Рэйн. – Надо осмотреть ангар и отснять видео, чтобы в корпорации смогли проанализировать. Возможно, найдем какие-нибудь зацепки.

Следующие двери привели в гараж. Не успели толком осмотреться, как раздался оглушительный грохот. Рэйн вмиг укрылся за грузовиком. Сердце учащенно забилось. Он прислонился плечом к рифленой покрышке и выглянул. Бойцы заняли укрытия и теперь напряженно смотрели в прицелы винтовок. Рэйн прислушался к окружающему миру – тишина.

Секунда, другая…

Тишина по-прежнему угнетала своей идеальностью. Дрейк вызвался проверить ангар и быстро проскочил в конец зала. Остальные напряженно ждали.

В наушнике раздалось:

– Ребята, все чисто. Это ящик со стойки упал.

Послышался вздох облегчения – кому он принадлежал, Рэйн не знал, но тоже обрадовался, что не придется подставляться.

– Ящики ни при чем, – возразил Инквизитор. – Мы здесь не одни. Я чувствую энергию. Это даже не след, не скопление, а большой поток.

– Эспы? – уточнил Рэйн.

– Нет. Нечто неведомое и могущественное. Так и веет смертью.

– Веласкис, если опять «Реквием» затянешь, точно передатчик отключу.

Кажется, Инквизитора заклинило и потянуло на пафос с мистикой.

Но когда прогремел взрыв, и ангар залило ярким светом, Рэйн понял – смерть все это время шла рядом.

Он упал на пол и прикрыл голову руками. Стены задрожали, с потолка рухнула балка, посыпались щепки. Рэйн быстро встал и ринулся к грузовику. Снова подпирал спиной рифленую покрышку и удивленно смотрел, как из ниоткуда появлялись энергетические сферы и лупили в стены; прожигали ящики и выворачивали железные листы обшивки. Как он ни старался рассмотреть нападающих и определить направление огня – тщетно. Тип оружия не знаком. Похоже на импульсное, но такого никогда не встречал…

На все ушли секунды. Рэйн больше ни о чем не думал – включились рефлексы, и он открыл огонь в сторону противника. В унисон отозвались очередями винтовки соратников. Стреляли в воздух, стреляли в стены, стреляли в невидимок. Рядом рвануло – Макс бросил гранату, груда ящиков разлетелась в труху. Краем глаза Рэйн заметил Бьянку с группой наемников – укрылись за уборочной машиной.

Он отдал приказ:

– Рассредоточиться и обойти ангар. Тут где-то стоят импульсные пушки. Накрыты масксетью. Не квантовой, а той дрянью из отчета. Надо их обезвредить. Настройте оптику.

Нащелкав на визоре спектр, о котором говорил майор, Рэйн бросился вперед. Мир сделался черно-белым и мутным, словно плывешь под водой. Толку никакого. Искаженных силуэтов противника или чего-то, хотя бы отдаленно напоминающего турель, не видел. Он теперь ни черта не видел. Петлял между машин наугад.

Навстречу вылетел энергетический сгусток. Рэйн прыгнул в сторону и покатился под колеса трактора. Вспышка ослепила, послышался чей-то крик. Рэйн отполз назад и обернулся. Один из наемников дрыгался в предсмертном припадке. Броню разорвало, точно бумажную, в животе зияла кровавая дыра, из которой вываливались внутренности. Как у мертвецов на «Хоуп», как у фермеров Энцот.

Теперь Рэйн понял, что это не импульсы, и не пушки. Это даже не реальность. В корпорации облажались со своими версиями. Он и сам облажался.

– Всем активировать щиты! – скомандовал Рэйн.

– Генераторы не потянут, не сможем клацать визоры, – напомнил Макс.

– Мы и так слепы. Спектр – ошибка. Поднять щиты, мать вашу!

На своей броне щитов он не поднял. Тайна «Хоуп» сделалась тайной Энцот, нельзя уйти ни с чем.

Не дав себе раздумать, Рэйн выскочил из укрытия и стал быстро менять настройки визора. Перед глазами проносились цветные картинки, будто психоделические слайды. Они мелькали одна за другой, меняя реальность. Инфракрасный, ультрафиолетовый диапазон, полный спектральный анализ…

– Рэйн, ты что творишь?! – голос Макса прозвучал отдаленно и глухо.

– Снимаю шлем.

– Спятил! А если вирус…

Не колеблясь, Рэйн поднял забрало шлема. В нос ударил запах сгнившей соломы с примесью машинного масла и трупного смрада. Мимо летели энергетические снаряды, но Рэйн не обращал внимания. Он смотрел.

Без визора мир стал настоящим.

Враг тоже.

Теперь Рэйн и хотел бы поднять щиты на броне, но не мог пошевельнуться. Даже дышать удавалось с трудом. Страх сковал все тело. По-настоящему он не боялся очень давно и теперь в полной мере ощущал накатившую волну ужаса.

Он видел своего врага.

Огромное черное существо ползло по стене, то исчезая, будто проекция, то появляясь вновь. Оно состояло из тумана, было соткано из темных нитей и пронизано злобой. Секунду назад это был гигантский паук, а теперь каракатица с щупальцами… Тьма не держала какую-то определенную форму. Тьма менялась!

Рэйн шумно выдохнул. Не боятся только безумцы и покойники – он пока ни тот, ни другой. Страх замедлил время, дал возможность понять, что не сошел с ума, подарил шанс выжить.

Отшвырнув винтовку, Рэйн выхватил экспериментальное оружие. Предохранитель снят, пальцы крепко сжимают холодную сталь, прицел смотрит прямо во тьму. Он нажал на спусковой крючок.

Раздался визг на низких частотах. Тьму разорвало.

Но то далеко не конец.

Из насыпи пшеницы потянулся черный туман и принял очертания волчьей морды. Клыкастая пасть раскрылась, выплюнув энергетический сгусток. В последнюю секунду Рэйн сиганул в сторону. Снаряд угодил в трактор, сбив крышу кабины. Перезаряжалась винтовка адски долго, а вот волчья пасть уже вовсю жевала новую сферу.

На помощь пришли Инквизитор с Фреем. Шлемы сняли, и теперь зеленые светящиеся патроны синхронно летели в волчью башку. Рэйн облегченно выдохнул. Точно не псих. Они тоже видят Это.

Дрейк подбежал к трактору. Вскинув обрез, спросил:

– Что за твари?

– Не знаю, – ответил Рэйн, стараясь отдышаться. – Надо убираться отсюда. Все слышали? Отходим.

– Что здесь творится! – отчаянно выкрикнула Бьянка. – Я никого не вижу!

– Шлем сними.

– Нет! Вы все спятили! Черт… Вирус. Вы заразились!

Рэйн хмыкнул. Давно понял, что нет никакого вируса. Черный туман – и есть «вирус».

– Отходим! – гаркнул он. – Ставим взрывчатку и валим на хрен!

Дрейк достал мины. Одну швырнул в стену, и та сразу примагнитилась, мигнув индикатором. Несколько отправил в потолок.

Черный туман теперь сочился по стенам и собирался в клубящиеся сферы. Рэйн глянул на датчик заряда винтовки – заряд активен. Он выстрелил. Сфера рассыпалась дымом.

Группа Бьянки отходила к воротам. Макс прикрывал и палил по темным сгусткам, то и дело вырастающим из пола. Только сейчас Рэйн понял, что потерял из виду Веласкиса. Он лихорадочно озирался, ища взглядом товарища.

Черт бы побрал Инквизитора! Тот бежал к неприметной двери в конце ангара и только что расстрелял свой боезапас. Рэйн кинулся следом. В дверном проеме он успел рассмотреть человека в камуфляже и стандартном бронежилете. Выглядел он слишком долговязым и худым… и светился зеленым, будто за спиной держал лампу.

Не успел Рэйн добежать до середины ангара, как рвануло. Вспышка ударила по глазам. В эфире послышался вопль Инквизитора.

Веласкис лежал на полу и орал от боли. Рэйн поднял Инквизитора, взвалил на плечо и потащил прочь.

Отступали быстро. Как только выскочили из элеватора, прогремел взрыв. Крыша ангара сложилась карточным домиком, взметнулось облако пыли. Рядом на дороге уже гудел двигателем красный грузовик.

* * *

Боевой шаттл «Молния» класса «стриж» – самый быстроходный из своих собратьев. Но сейчас он тащился к «Зевсу», будто старая кляча по проселочной дороге. Во всяком случае, Рэйну так казалось. Даже когда рванул реактор Энцот, и станция разлетелась на светящееся облако; когда двигатель шаттла рявкнул и ускорение дало о себе знать нытьем под ложечкой – он все равно считал, что посудина летит слишком медленно. Потому как у Веласкиса не было времени.

У него не было даже лишнего вздоха.

Инквизитора уложили в десантном отсеке прямо на полу. Кровь под ним растеклась темной лужицей. Нагрудник треснул, будто пластиковый, из дыр хлестало. Броню надо срезать.

Рэйн достал резак и осторожно отсек лазером крепежи, снял никчемную защиту и стянул с Инквизитора усыпанный багровыми кляксами шлем. Служитель походил на труп. Обескровленные потрескавшиеся губы едва заметно шевелились, шепча молитву.

Бьянка сорвала с переборки реанимационный бокс и принялась что-то вытаскивать и вкалывать. Пальцы у нее дрожали, но действовала четко.

Дела у Инквизитора оказались плохи: в боку дыра, кисть левой руки оторвало, и та беспомощно болталась на куске уцелевшей перчатки. На немой вопрос Рэйна: «дотянет ли?» девушка печально покачала головой.

– Mea culpa… Confiteor Deo… omnipotent…[22] – простонал Веласкис.

Рэйн взял его за плечо.

– Инквизитор, не вздумай умирать. Ты же в Ад попадешь, черт тебя дери. А нам всем надо успеть выторговать себе местечко где-нибудь в Чистилище, или где там получше? Без тебя никак.

– «Зевс», – прохрипел служитель. Кашель выбил изо рта кровавый сгусток. Но взгляд оставался осмысленным. – Душа в корабле… omnipotent, кэп… за меня… помолись…

– Погоди. Рано «Реквием» читать. Держись – это приказ.

Бледное лицо Веласкиса обезобразила боль, но Рэйн понял, что это улыбка. Тогда он вложил в его руку винтовку и крепко сжал похолодевшие пальцы. Как бы то ни было, а воину с оружием спокойнее. Не важно где: в аду или в раю. Просто спокойнее.

Глава 13. Предательство

Станция Ориваль, свободная космическая зона

Лиса сидела на полу, обняв колени. В темноте не различить очертаний стен или мебели, зато мысли сделались четкими, объемными. А ведь темнота – могущественная сила, способная спрятать что угодно. Предметы, поступки и даже люди с легкостью исчезают в плотном саване. Жаль, что в сумраке нельзя похоронить эмоции, ведь чем чернее ночь – тем острее чувства. Особенно, если душу скребет сомнение и терзает совесть.

Сейчас Лиса была близка к отчаянию. Снова пришлось прятаться… Немыслимо! Не успела ощутить себя в безопасности, как все началось заново.

Семнадцать часов назад объявили тревогу – эсминец Ордена Святой инквизиции запросил проверку станции Ориваль. Как только Лиса получила сообщение, кольнуло предчувствие: ищут ее. Конечно, больше походило на бред, ведь на станции полно отступников и агентов Сопротивления. Подобное для них не в новинку, Инквизиция здесь ошивается по поводу и без, но почему-то в висках стучало: виновата она.

На Ориваль известие о прибытии Ордена встретили с холодным пренебрежением. Отработанная годами схема проста: отступники находили спасение в бункере на нулевом уровне. Вместе с ними прятались дети без чип-контроллера и псионовой зависимости. В тайных лабиринтах отсиживались разыскиваемые инквизицией агенты, а в закрытом доке готовились к экстренному вылету быстроходные каравеллы. Лиса понимала, что один эсминец Ордена с карательным отрядом, горсткой инквизиторов и каким-нибудь дряхлым магистром – таракан под ботинком Ориваль. Но стоит его раздавить, как сползутся десятки, и тогда конец всем великим свершениям и планам. Тем не менее, от мысли, что где-то на поверхности инквизиторы рыщут в поисках виновных и прямо на центральной площади устраивают кровавое аутодафе, подташнивало.

Щелкнул выключатель, от яркого света Лиса зажмуривалась.

– Выключи, – прошептала она.

– Как скажешь, – ответил Вакарай.

Кабинет снова поглотила темнота. Вакарай сел рядом, прислонившись спиной к стене. Пошарил в кармане, включил фонарь и положил на пол. Луч света скользнул по серому бетону, выхватив хромированные ножки стульев, коробки с документами и танцующие пылинки.

– Тебе страшно? – с этими словами Вакарай подпер фонарь коробкой, чтобы не падал.

– Нет, я давно ничего не боюсь.

– Тогда, почему сидишь в кабинете Полянского, а не в зале с остальными? Еще и в темноте?

В ответ Лиса пожала плечами, наступило неловкое молчание. Пылинки все так же кружились в единственном луче света, рядом слышалось размеренное дыхание Вакарая. Людям свойственно меняться, как в лучшую, так и в худшую сторону. В случае Вакарая Мехди перемены налицо: сила и уверенность чувствовались в голосе, в жестах, во взгляде. Интересно, сколько раз он бывал на допросе и терпел пытки инквизиторов? Ничего об этом не рассказывал. Всегда отвечал одинаково: «Бывало всякое, а жаловаться – мужчине не положено».

– Ты в розыске? – спросила Лиса, решив, что молчать вечно не выйдет.

– Да. Засветился три года назад. Это случилось на Терра-Нова, в Старой Гаванне. Мы с группой провалили задание. Ребята погибли, я попал в казематы Ордена, – начал Вакарай. Его низкий грудной голос не выдавал переживаний, так говорят о чужих историях или о том, что давно отболело. – Мне удалось бежать. На Ориваль вернулся только через три месяца, и знаешь, на что нарвался? Называли предателем, считали завербованным инквизиторским прихвостнем. Отправили на полиграф, потом мариновали в симуляторе и пичкали допросной химией. Мне поверил только Полянский, его дар распознавать ложь спас меня от изгнания. Марк дал второй шанс. С тех пор изо дня в день доказываю делом, что на что-то гожусь.

После слов Вакарая собственная история и проверка Полянским показались Лисе пустыми. Дядя всего лишь задавал неудобные вопросы, а она имела наглость соврать.

– Вакарай, ты один из лучших командиров Сопротивления, я поражена твоей выдержкой и горжусь, что ты мой наставник.

– Я рассказал об этом не для того, чтобы впечатлить, – усмехнулся он, погладив пальцами бороду, глаза сверкнули. – Ты стажер и должна понимать, что ошибки неизбежны. Лиса, я не знаю, что творилось в твоей жизни все это время, но догадываюсь: тебе пришлось нелегко. Знай, если оступишься, всегда есть возможность все изменить.

Лиса смотрела на кружащие в луче света пылинки, ей вдруг сделалось холодно. Вакарай действительно рассказал об этом неспроста. Он знает о ее маленькой лжи, ему сказал дядя Марк. Кожей Лиса чувствовала пытливый взгляд карих глаз и продолжала смотреть на луч фонаря.

– Инквизиторы ищут меня, так ведь? Это я привела их на Ориваль. Это моя ошибка.

– Не кори себя. Ты просто запуталась, – Вакарай поднял с пола фонарик и направил точно Лисе на грудь; туда, где в вырезе расстегнутой куртки виднелась надпись «ZEUS». – Лиса, запомни: не доверяй чужакам. Твоя семья – Ориваль, в семье предателей нет, делай выводы.

Тяжелый вздох вырвался из груди, голова раскалывалась. С горечью Лиса осознала, что догадки подтвердились, инквизиторы пришли за ней. Откуда они знают? Ответ напрашивался сам собою. Рэйн Аллерт. Хотелось выкрикнуть ругательство, а за ним еще и еще. И так до тех пор, пока слова не обратятся проклятьем и не рухнут на голову наемника тяжелой наковальней.

Из оцепенения вывело прикосновение – Вакарай взял ее за руку. Лиса попыталась аккуратно высвободить ладонь, но теплые пальцы крепко сжимали.

– Тебе нечего бояться, – сказал агент, так и не отпустив ее руки. – Не здесь, и не со мной. У каждого есть право на ошибку. Я тебе помогу. Все сделаю ради твоей безопасности.

Будто в подтверждение сказанного фонарь мигнул и погас. Намек Вакарая оказался более чем прозрачным, Лиса растерялась. Что сказать? И нужны ли слова?

Тишину нарушил сигнал хэндкома. Вакарай щелкнул пальцем по браслету и прочел сообщение:

– Хорошие новости. Инквизиторы ушли ни с чем. Обшарили каждый сантиметр станции, просканировали и опросили жителей, но… Сама понимаешь. Теперь можем идти.

Снова щелкнул выключатель, яркий свет ударил по глазам, но еще ярче сияла улыбка на смуглом лице Вакарая. Подав руку, он помог Лисе подняться, и они вышли в коридор.

В бункере стоял гул из смеси голосов и топота. Поняв, что опасность миновала, люди шумели, будто на стадионе, спешно протискиваясь к выходу. Кто-то рассказывал об очередном допросе, кто-то говорил, как мечтает нормально выспаться. Ребятишки пищали и носились под ногами, думая, что все это лишь увлекательная игра. Из тех, где герои спускаются в подземелье, чтобы сразиться со злом, а потом побеждают и живут долго и счастливо. Лиса краем уха слушала беззаботный детский щебет, скептически улыбаясь. Всегда знала – «долго и счастливо» в жизни не случается. Стоит лишь подумать о счастье, стоит возомнить, будто черная полоса закончилась, как выясняется: дистанция бесконечна, и вся она выкрашена во всевозможные оттенки страданий, лжи и предательства.

Лиса шла в толпе следом за Вакараем, а мысли крутились вокруг случившегося. Неужели после всего, что сделала для Рэйна, он сдал ее инквизиции? Пожалуй, доверять людям – пагубная привычка, только избавиться от нее не удавалось. Дядя Марк предупреждал на этот счет. Предать – легко. Еще легче обвинять. А вот поверить и дать второй шанс – сложно.

Неопределенность вконец извела. Лиса резко остановилась и дернула Вакарая за рукав.

– Совсем забыла! Мне нужно забрать кое-какие вещи из кабинета дяди.

– Ладно, у меня все равно сейчас совещание. Встретимся позже.

Дождавшись, пока широкоплечий агент исчезнет в толпе, Лиса бросилась обратно в кабинет. Заблокировала дверь и набрала на хэндкоме номер закрытого канала Рэйна.

Ответа нет, связь оборвалась.

– Проклятье! – в сердцах выпалила Лиса и повторила вызов.

После третьего гудка выскользнула проекция.

Кто сказал, что предатели не могут быть обаятельными?

Вот он, стоит в двух шагах. Идеально подогнанная строгая черная форма с воротником стойкой. Идеально выбрит, и даже раздражающая ухмылка идеальна. Что ни на есть предатель, ловко маскирующий ложь под благородством, набором громких фраз и пустых обещаний. Вот только декорации не те – на заднем плане санузел.

– Здравствуй, Лиса. Или теперь, агент де Воль? – улыбнулся Рэйн. – Прости, не мог ответить сразу, искал место понадежнее. Нельзя чтобы нас услышали.

Он прячется? Лиса удивленно хлопала глазами, триллионы ругательств, которыми собиралась наградить, разом вышибло из головы.

– Привет… – только и пробормотала она. – Почему ты в туалете?

– Решил, что здесь нет прослушки. Правда, проверял корвет совсем недавно и глушилку в кармане таскаю, но все равно не уверен. У тебя что-то стряслось? Или соскучилась?

Полушутливый тон вмиг напомнил о семнадцати часах, проведенных в бункере, изнурительном ожидании и страхе. Гнев вернулся, Лиса сжала кулаки до боли в костяшках.

– Издеваешься?! Сначала сдал меня инквизиции, а теперь флиртуешь?! – вспылила она. – И это после всего, что обещал на Арияне! Nothus homo, да ты… semper in excrement[23] и меня решил в это втянуть?

Отреагировал Рэйн невозмутимым молчанием. На лице застыла кривая ухмылка, в глазах – лед. Лисе даже подумалось, что связь барахлит, звук пропал и он попросту ничего не слышит.

– Ты закончила? – спросил Рэйн. Не дав рта открыть, продолжил: – Теперь послушай. Во-первых, я словами не разбрасываюсь, поэтому не надо голословных обвинений. Во-вторых, понятия не имею, чем успел заслужить ведро помоев, которое ты только что вылила мне на голову. На латыни не шпарю, но вряд ли ты так восторг от встречи расписывала.

Наглость окончательно вывела из себя, Лиса выкрикнула:

– Будешь делать вид, что ни при чем?! Скажешь, что не ты направил инквизицию по моему следу?! Да ты совсем…

– Успокойся, – оборвал он. – Не надо кричать, у меня нормально со слухом. Между прочим, ничего не стоит нажать на сброс, но я действительно рад тебя видеть. Даже со скидкой на истерику.

– Это не истерика, – отрезала Лиса, но кричать почему-то расхотелось. – Орден разыскивал меня на Ориваль. Кроме тебя никто не знал, куда направляюсь. Вывод логичен.

Аллерт с умным видом оперся об умывальник. Пока пытался придумать оправдание, случайно задел локтем кран, поток воды хлынул на рукав. Рэйн отскочил в сторону, будто кипятком ошпарили, пробормотал ругательство и перекрыл воду. Лиса зло усмехнулась.

– Де Воль, логика у тебя хромеет на обе ноги, – заметил он, смахивая капли с рукава кителя. – Подумай: если бы я хотел сдать тебя инквизиции, то зачем тогда помог выбраться с Арияны? Не проще было бы запихнуть в шаттл и увезти на «Зевс»? Или вообще не париться и пригласить Орден прямо в грот? Пусть бы сами разбирались. Зачем мне было рисковать должностью в корпорации? Я похож на идиота?

С каждым словом наспех состряпанные обвинения таяли, будто ледник с наступлением лета. А когда Лиса поняла, что действительно сомневается, бросила последний аргумент. Шаткий и хлипкий.

– Поступив так, ты мог выдать не только меня, но и помочь инквизиции выследить место положения Ориваль и агентов Сопротивления.

Рэйн хмыкнул.

– Принцесса, твоя станция есть на каждой звездной карте. Что там выдавать? Вполне легальная станция, а табличка: «Здесь прячутся отступники и террористы» нигде не светится. Уж поверь, я прекрасно знаю, что такое подполье и сеть агентуры. Будь все так просто, Орден давно бы справился и без моей помощи. Но существует масса трудностей, и Сопротивление еще долго будет сидеть занозой в святой заднице Магистрата.

– Ничего не понимаю. Если это не ты, то откуда информация? Кто навел на след?

Рэйн запустил руки в карманы, сделал пару шагов к унитазу и обратно, после чего снова облокотился об умывальник. Спокойствие слетело шелухой. Уголки губ поджаты, взгляд холодный и сосредоточенный.

– Не знаю. Но обязательно выясню, иначе грош цена всем моим обещаниям. Лиса, прости, но я действительно виноват. Возможно, утечка информации с «Зевса».

– С твоего корабля? – зачем-то спросила Лиса, хотя и так прекрасно знала. Просто нужных слов подобрать не удалось, но сказать она обязана: – Это сделал твой друг.

– Нет, – выдохнул Рэйн. – Принцесса, я работаю в змеином гнезде, здесь каждый сам за себя, шпионов и доносчиков предостаточно. На «Зевсе» нельзя открыто говорить, даже думать нельзя, но Максу доверяю безоговорочно. Это не он. Лиса, нужна твоя помощь. У меня на борту завелся предатель, а может, целая шайка дерьма. Надо с этим разобраться.

– Допустим, ты разбудил мое любопытство. Что от меня требуется?

– Ничего сложного. Список подозреваемых давно имеется, сделаю вброс информации и стану ждать. Тот, чья легенда всплывет, станет счастливым обладателем моего гнева. Тебе лишь нужно немного подыграть и указать на виновного. Поможешь?

Лиса сделала вид, что задумалась, хотя все уже решила.

Корвет «Зевс», система Рамма-Гетса, ОСП

Сколько Рэйн себя помнил, всегда грезил космосом, с детства мечтал о корабле – таком, как «Зевс». Мечта сделалась явью, и от мысли, что можно ее лишиться, становилось дурно. Корвет был особенным, Рэйн это понял, как только прошел стыковочный шлюз, а когда ступил на капмостик, то потерял чувство времени. Оно перестало иметь значение и стало лишь условностью, отмеренной машине и человеку.

Не дойдя до шлюза в лазарет, Рэйн остановился и прислушался. Системы «Зевса» издавали особенный гул – едва уловимый и пьянящий, он был почти беззвучен и в то же время грохотал в ушах, пульсировал в крови. Такую своеобразную «тишину» услышишь нечасто. Каждый стук поршня, каждый скрежет колец преобразователя сливались в мелодию, милее которой Рэйн не знал.

Он коснулся рукой обшивки – пульсирует, дышит, дрожит. Не сталь, а кожа. Грубая, холодная, живая. Обычно в такие моменты думалось легче, но сейчас мысли беспомощно крутились вокруг Василисы де Воль и станции Энцот. Догадки швыряло из стороны в сторону, и ухватить хотя бы толику сути не удавалось. Походило на попытку поймать ветер ладонью. С досадой Рэйн отметил, что стал ошибаться, но хуже всего то, что не видел, где именно. Станция Энцот – раз; Лиса – два; вера в «Экзо матрикс» – три. Безнадежный случай. Часами он просматривал запись боя на Энцот. Анализировал, выискивая ошибки.

Искал и не находил.

Операция на Энцот была одной большой ошибкой.

В лазарете пахло медикаментами и чем-то таким, чем пахнет исключительно в больнице. Подле белых стен ютились высокие стеллажи с ампулами, стояли кресла-кушетки, над которыми раскинулись щупальца автодока. Царство пилюль и пробирок принадлежало доктору Леону. Хозяин пристально следил за дисплеем с кривыми кардиограммы и делал пометки в хэндкоме. Сутулый доктор с давно поседевшими бакенбардами походил на аристократа, и Рэйн в шутку называл лазарет «Имением лорда Леона».

– Приветствую, капитан, – доктор оторвался от дел и протянул руку.

– Рад видеть, док. Пришел узнать, как наш Инквизитор.

– Намного лучше. Состояние стабильное, протез прижился, осложнений нет. Уже привыкает к новой конечности. Правда, жалуется на неудобство и боли, но я подобрал препараты, теперь станет легче. Не переживайте, скоро вернется в строй.

– Могу с ним поговорить?

– Конечно. Опасный период позади, так что не вижу проблем. Идемте, проведу в палату.

Если бы можно было дать печали имя, то «Палата лазарета» – самое подходящее. Унылая выдвижная кушетка посередине и грустные мониторы со стабильно прыгающими волнами на них. А дополнял образчик тоски пустой взгляд Инквизитора. Некогда пытливый и поучающий, теперь он походил на взгляд призрака, вернувшегося с того света. Часто Рэйн встречал таких. Сам был таким.

– Как дела, Инквизитор?

– Ничего, – обронил Веласкис и покосился на протез.

Мягкие ткани и кожу док не спешил наращивать, сейчас механическая кисть Веласкиса мало чем отличалась от руки робота. К стальной ладони прилипли датчики с тонюсенькими разноцветными проводами. Блестящая хромированная пластина прикрывала плечо и часть торса служителя, выполнено неплохо, на ум сразу пришли киборги. Рэйн всегда недолюбливал «железяк». Дураки, конечно, что соглашались шпиговать себя имплантами, но преимуществ немало. Тем не менее, он считал, что с каждым искусственным органом и модификатором человек теряет частичку себя, постепенно превращаясь в груду метла.

– Идеально, – резюмировал Рэйн. – Титановый сплав?

– Да. Титановый.

– Круто. Таким можно стены ломать, – Рэйн плюхнулся в кресло для посетителей и окинул взглядом палату. Смотреть особо не на что. – Знаешь, хорошо, что пострадала только кисть, а то начал бы путать тебя с Фреем. Пришлось бы бейджи раздать.

– Ради бейджа я готов повторить, – вяло усмехнулся Веласкис.

Руки нет, а чувство юмора есть. Значит, не скис.

– Фрей заходил сегодня, но доктор Леон не пустил. Как вам удалось миновать medicinae minister?[24]

– Я же капитан. Хотя до этого момента и был послан дважды, – усмехнулся Рэйн, вспомнив, как доктор его вытурил, дабы не мешал таинству исцеления. – Слушай, все хотел спросить, а что означает «натус хомо»?

– Nothus homo, – поправил Веласкис.

– Именно.

– В подобных словах нет ничего хорошего. Это означает «ублюдок». Но в латыни есть слова правильные, святые. Если хотите, могу помочь с изучением языка молитв.

– Спасибо, пожалуй, от молитв воздержусь. А вот пара десятков обычных фраз вполне устроит.

– Зачем учить святой язык, как не для молитвы? – искренне удивился Инквизитор.

Рэйн вперился в дисплей с зеленой диаграммой. Не объяснять же Веласкису, что решил на каждое бранное слово, оброненное вспыльчивой рыжей девчонкой, отвечать комплиментом? На удивление, комплиментов выдумал много. Все они были подсказаны бессонницей с виски.

– Долгая история, – отговорился он и сменил тему. – Вообще-то хотел обсудить бой на Энцот. Ты не против?

– Можем говорить об этом спокойно, я не поддался отчаянию. Творец милостив, дал мне силы пережить случившееся, даст и остальным. Капитан, если бы вы обратились к Его лику, то смогли бы получить прощение. У вас за спиной столько тьмы, боли и горя… Покайтесь в греха. Я за вас помолюсь.

Рэйн усмехнулся.

– Я свои грехи ценю. Не нужно их отмаливать.

Мистическим образом к Веласкису вернулась былая манера читать проповеди и вгонять людей в уныние. Чудесное исцеление, не иначе. А прощение не помешало бы. Вот только сотни жизней не хватит, чтобы искупить все, что успел наворотить.

– Веласкис, я такую философию на трезвую не осилю. Да и не жаловаться пришел, а по делу. Отчет по операции на Энцот передал в корпорацию. Видео приложил, свои пустые догадки тоже, а толку – ноль. В «Экзо матрикс» такого не видели и считают, что черный туман-убийца это новая разработка наших соседей по галактике. Биоэнергетическое оружие. Хотел узнать, что ты думаешь насчет этих тварей? Может, Ордену что-то известно? У вас же гора писаний, трактатов и прочей макулатуры. Есть там подобное?

Инквизитор прикрыл глаза, погрузившись в кошмар недавней схватки. В поиске ответов он не спешил, и Рэйн понимающе выжидал. Сколько бы служитель ни лепетал про Творца и силу, а пережить такое сложно.

– Инквизиторы могут чувствовать эспиритуалов и темную энергию, – начал Веласкис.

– Знаю, но эспов там не было.

– Не было. Но была темная энергия и то, что мы видели – продукт ее синтеза.

– Не понимаю. Темная энергия это лишь энергия. Инквизиторы чувствуют потоки – согласен. Эспы используют для генерации способностей – согласен. Но ее нельзя ощутить физически, только ментально, а про пули вообще молчу.

– Вы правы, капитан. Но то, с чем мы столкнулись, это некий искусственный синтез. Жуткие твари не были созданы Творцом.

Вывод насторожил. Рэйн поднялся с кресла и стал прохаживаться по палате, заведя руки за спину.

– Тогда кем? Эспиритуалами? – спросил он, отмеряя шаг за шагом.

– Нет, эспиритуалам такое не под силу. Я бы назвал это дьявольским творением, но… – Веласкис замялся, губы беззвучно шепнули короткую молитву. – Инквизиции не ведомо подобное, а вот наука могла бы дать ответ.

– То есть, парапсихология?

– Именно. Ведь то, что мы видели, вовсе не биологического происхождения.

Рэйн снова сел в кресло и пристально посмотрел на Веласкиса.

– Там, на элеваторе, я кое-что заметил. За дверями, в конце ангара… – Рэйн мусолил слова, будто за неверное предположение отсекут голову. – Показалось… Не уверен, конечно… Мать твою! – не выдержал он. – Да там был зеленый светящийся человек! Как?!

Будь здесь Макс, то лазарет задрожал бы от раскатистого смеха. Потом бы хлынул поток сальных шуток на тему «зеленых человечков», параноидального бреда и тяги к старому кино. Веласкис же молчал, обдумывая сказанное, за что Рэйн был искренне благодарен.

– Я тоже его видел, – сказал Инквизитор осипшим голосом. – Человека с зеленым свечением или аурой – как бы выразились парапсихологи. Но не человек это вовсе, а что-то чужеродное, иное… Если бы я успел туда попасть! – Веласкис раздосадовано дернул стальной рукой, да так, что один из датчиков отвалился. Подняв с пола проводок с присоской, Рэйн прикрепил его обратно к большому пальцу.

– Успокойся, Инквизитор. Еще постреляем.

– Еще постреляем, капитан.

На капитанском мостике давно ждали дела. Новый маршрут, файлы с данными об остатках боеприпасов, записи бортового журнала, но главное – очередной отчет для Кавило. Работа не шла на ум, и Рэйн пялился на звездную карту невидящим взглядом. В голове назойливо вертелись мысли о Василисе и последнем разговоре. Чем больше думал о случившемся, тем глубже затягивало болото, сулящее очередную потерю нервных клеток. Чего-чего, а снова столкнуться с предательством не ожидал.

Кинжалы их отравлены, глаза давно пусты, Зияют дыры вместо сердца, а души полны темноты. Как скверна назидательно сжирает чистоту, Так на похоронах предатели кладут могильную плиту.

Кажется, написал Джо Бойл. Неплохо написал и во многом прав. Предательство часто заканчивается могильной плитой. Так было на службе, так было на «Черной Бэтси», а теперь на «Зевсе». Сегодня сливают информацию, а завтра в бою по своим огонь откроют. Или продадут эсгэбэшникам, как когда-то продал Квентин-Малина, забрав себе «Бэтси». Нужно найти сволочь и выкорчевать эту гниль.

Поиски предателя продвигались со скоростью улитки, ползущей по песчаному склону. Рэйн изнывал от нетерпения. Два дня назад ловко расставил ловушку: подсунул подозреваемым нужную информацию и теперь ждал, когда всплывет одна из версий.

Но гниль не спешила лезть наружу.

Известий от Лисы до сих пор не было, а по его подсчетам Орден давно должен отреагировать. Может, не там искал? Ошибся?

Четверо из команды знали о месте пребывания отступницы по имени Евгения Шарманова, и только один должен выйти на связь с корпорацией. Или же виновны все?

Веда – ее Рэйн подозревал в первую очередь. Как бы ни старался перетянуть блондинку на свою сторону, всегда будет опасность двойной игры. О Василисе, конечно же, ничего не сказал, а передал информацию через Дрейка, вернее через его мысли. Вполне невинный вброс.

Бьянка… Страстная и любящая. Единственная подлость, на которую способна, – выпить кровь, макнуть мордой в грязь, и сделать виноватым во всех смертных грехах. Как и любая женщина. Специально для нее прошлой ночью Рэйн оставил в хэндкоме открытое сообщение от Лисы-Евгении. Читала ли? А если прочла, то что предпримет?

Макс попал в список по одной простой причине – близкие люди всегда бьют больнее, и Рэйн давно держал в уме подобный исход. С того самого дня, как они сидели в каюте, попивая «Дарель Кол», что старше их обоих, не покидали мысли об условиях вербовки Макса. Мучаясь в параноидальных приступах, Рэйн строил хитроумные планы по обличению лжи, а когда отпускало, корил себя за подобные суждения. Друзьями не разбрасываются, тем более настоящими.

Зевс – старпом, искусственный интеллект и главная преграда на пути к единоличному управлению стальным драконом. С ней пришлось повозиться. Рэйн выделил отдельный канал связи, зашифровал сообщение, после чего переслал через три разных ретранслятора, чтобы приняла за правду. Расшифрует данные быстро, а еще быстрее отрапортует на базу.

– Капитан?

Голос пилота вернул в реальность. Кашлянув в кулак, Рэйн принялся пролистывать списки космических объектов.

– Капитан, будут еще указания? – Арчи уставился щенячьими глазами, надеясь на окончание смены.

– Нет. Глуши двигатели и отдыхай. Зевс примет дозор.

Защелкали переключатели, замигала приборная панель, двигатели стихли. Пилот схватил любимые наушники, пожелал спокойной ночи и выскочил в коридор. Убедившись, что Зевс приняла управление, Рэйн поплелся следом.

Стоило шлюзу спрятаться в стену, как каюта ожила. Зажглись светодиоды, забулькала система климат-контроля, дохнуло кондиционированным воздухом с примесью озона. Стянув тренч, Рэйн швырнул его на стол. Устало глянул на хэндком – полночь, а еще отчет для Кавило царапать. Решив, что стакан виски и пара кубиков льда помогут с отчетом, он пошел к бару. Но после нескольких глотков диван показался куда привлекательнее ненавистных цифр, и Рэйн провалился в полудрему.

Звезды неслись рядом. Мелькали синими вспышками, а когда преобразователь разгонял энергию, они превращались в сплошную светящуюся полосу. Скорость в космосе не имела границ, и Рэйн летел быстрее, чем положено кораблю. Пустота врывалась в легкие вакуумом, а в голове звучала музыка. Гремела из динамиков. Едко, надоедливо. Она становилась все громче и отчетливее, унося с собою сон.

Рэйн соскочил с дивана: хэндком лежал на столе и разрывался любимыми аккордами «Гравитации» – Лиса! Быстро проморгался, сбрасывая остатки сновидений, и подтвердил запрос.

– Приветствую, Лиса, – четко сказал он, чтобы не выдать сонливости.

– Рэйн, – улыбнулась девушка.

Непривычно было видеть ее здесь, в каюте. Непривычно было видеть ее такой. Испуганная замарашка из грота Арияны бесследно исчезла, теперь Рэйн наблюдал уверенную в себе девушку. Загар до сих пор не сошел с лица, но синяки под глазами и впалость щек исчезли. Собранные в хвост волосы блестели расплавленной медью. Облегающий синий комбинезон подчеркивал тонкую талию, а вот цвет ей абсолютно не шел – настолько, что хотелось переодеть. Красавицей Лиса не была, она была магнитом. С виду – ледяная скульптура, древняя богиня холодных земель, а внутри бушевало пламя. И Рэйн знал, что на огонь можно смотреть бесконечно. Сам того не замечая, пожирал ее глазами. Пришлось глотнуть виски, чтобы вытравить наваждение.

– Наш трюк удался? – спросил Рэйн.

Лиса молчала, теребя браслет хэндкома, даже проекция мигнула, стремясь передать ее волнение. Вкрадчивым взглядом и мягкостью в голосе девушка попыталась скрасить неприятные известия.

– К сожалению, удался. Рэйн, я бы хотела, чтобы догадки не оправдались, но…

– Сам бы хотел. Но на корабле что-то сдохло. Кажется, это были остатки моего доверия людям. Ну что? Который объект из четырех?

– Это «Хол». Час назад туда прибыл рейдер инквизиции. Перевернули несчастную орбитальную станцию вверх дном. Конечно, там никого не было. Объект старый, даже двигатели не работают, его забросили лет пять назад…

Лиса говорила и говорила, вываливая миллион лишних подробностей. Рэйн не слушал рассказа, он слушал ее голос. Приятный певучий тембр успокаивал накаленные нервы, а выводы он уже сделал. Хол – все ясно.

– Рэйн, что теперь?

– Не знаю. Но в любом случае разберусь. Спасибо за помощь. Еще сочтемся. Конец связи.

Виновато улыбнувшись, Лиса отключила хэндком.

Хол…

В каюте стало темно и пусто, словно черная дыра раскрыла пасть, обнажив далекое ничего. В душе было так же.

* * *

Виски обжег горло, вкус показался желчным. Обычно Рэйн смаковал горький напиток и наслаждался одиночеством, но сейчас просто пил. Вливал стакан за стаканом, погрузившись в мерзкую трясину размышлений, и не заметил, как от бутылки осталось меньше половины. Хол… неожиданно. Чертовски неожиданно.

В стакане снова забулькало. Нырнув рукой в ведерко для льда, Рэйн обнаружил там лишь жижу. Пришлось встать с дивана и поплестись к холодильнику. Ноги сделались ватными, только виски ни при чем. Хол… Не верилось. Но зачем Лисе врать? Незачем. А вот он был готов к самообману. А надо ли?

Лед закончился, зато в шкафу нашлась пачка сигарет, купленная черт знает когда. Рэйн уселся на диван и закурил. Ароматный дым ворвался в легкие, очистив мысли. Самозабвенно, затяжка за затяжкой, он приговаривал сигарету, жалея, что не распечатал отраву раньше. Давно забытый вкус никотина подобно некроманту воскресил болезненные воспоминания. К предательству можно относиться по-разному, но после случая на Кавире Рэйн придерживался одного-единственного принципа: предателю – пуля в лоб.

Принципы измены не терпят, и он отправил сообщение Максу с просьбой зайти.

Когда в двери постучали, Рэйн подкуривал вторую. Струйка белого дыма поднималась кверху, исчезая в вентиляции, вместе с дымом исчезали сомнения.

– Что за повод? – спросил Макс, усевшись в кресло напротив. Завидев сигарету, скривился. – Эй! Ты же не куришь.

– Я не курю, я думаю, – монотонно ответил Рэйн, стряхивая пепел в остатки льда.

– Зря начал, – буркнул Макс, но читать нотаций не стал. Вместо этого кивнул на бутылку: – Нальешь?

– Самообслуживание.

Стукнула створка бара, зазвенели стаканы. Макс не поленился и захватил рюмку под пепельницу.

– Что стряслось? – спросил Фрей, наливая виски.

Рэйн покосился на вновь наполненный стакан, будто там яду накапано, и мокнул в виски окурок. Хлопья пепла закружились в золотистом янтаре, мокрое пятно поползло к фильтру. Покрутив потухший окурок, Рэйн сунул его в пустую рюмку.

– Макс, как относишься к предательству?

– Предательство – дурно пахнущее дерьмо, это я давно усвоил, еще на Кавире. Чертовых предателей отстреливать надо, – Фрей махом осушил стакан. – Вот как отношусь, и в этом мы солидарны. А к чему клонишь?

– К тому, что меня предали.

Белобрысые брови нелепо дернулись кверху, изобразив удивление.

– Кто? Кому это нужно?

– Вот и помоги разобраться. Как лучший друг, как верный соратник, расскажи, чем я заслужил нож в спину. Кому перешел дорогу, а вернее, когда именно? Нет, конечно, понимаю «когда», вот только не могу смекнуть разницу между прощением и отмщением.

– У-у-у… да кто-то набрался…

Усмехнувшись сквозь горечь, Рэйн глотнул виски. На зубах прилип пепел, пришлось сделать еще глоток, чтобы прополоскать рот.

– Макс, не смеши. Прекрасно знаешь, что это не мой литраж. Нефиг на пьянку ссылаться.

– А с чего вдруг такие разговоры?

– Меня предают не в первый раз, я хорошо знаю, что это такое.

– По этому поводу «праздник»? – Фрей покосился на бутылку.

– Праздник тот еще! Я никому об этом не рассказывал… Но ты должен знать. Эпизод с судом и казнью не был случайностью.

Фрей понимающе закивал, а Рэйн потянулся к пачке «Клэмбера». Щелкнул зажигалкой и продолжил:

– Меня осудили на смертную казнь не потому, что попался, нет. В конце концов, я ж не дебил. Не так просто было меня взять, а знаешь, где прокололся?

– Перешел дорогу кому не надо?

– Не-а. Меня сдали, – Рэйн выпустил клуб дыма и стал наблюдать, как тот завертелся вензелями у вентиляционной решетки. – СГБ за мою голову хорошую цену назначило, и одна тварь меня продала.

– Вот тебе на… Выяснил, кто это был?

Ответил Рэйн молчанием. Делал вид, будто поглощен мыслями, а сам попросту оттягивал неминуемое. Не хотел, сопротивлялся, раздумывал. Тишина стала вязкой, почти осязаемой, и пришлось объяснять.

– Выяснил. Однажды в камеру приперся следователь, Ной Чавес, и любезно поделился информацией. Правда я уже носил оранжевую робу и стальные браслеты, так что сдавший меня урод до сих пор атмосферу загаживает.

– Что за хер?

– Квентин Джонс, по прозвищу «Малина». Мой старпом с «Черной Бэтси».

Фрей присвистнул.

– Вот так дела… Брат, хуже и быть не могло. Хочешь, достанем его? – оживился Макс, энтузиазм не пойми откуда нахлынул. – Выследим, морду расквасим! Пустишь в лоб предателя обещанную пулю. Давай помогу, а?

– Пулю, говоришь? Ну-ну… – Рэйн горестно усмехнулся. – А теперь скажи, за сколько ты продал меня Балатье?

От неожиданности Макс поперхнулся.

– Ты че несешь? Точно перебрал!

Со спокойствием смертника, которому предложили страховку, Рэйн глотнул виски и проговорил:

– Сегодня Василису де Воль искали на Хол. Тебе это ни о чем не говорит?

– Ты чего, дружище? Думаешь…

Макс не успел договорить. Рэйн стукнул стаканом по столу, да так, что тот разбился. Разлетелось стекло, виски смешался с кровью и потек по столешнице. Пореза Рэйн не заметил, злостно смел осколки на пол и выкрикнул:

– Отвечай! Сколько ты получил от Балатье?!

Побледневший Макс вжался в кресло.

– Не понимаю… О чем ты?

Отказ признать вину окончательно вывел. Подогреваемая алкоголем злоба выплеснулась наружу, будто рванула взрывчатка в сотню тротил. Глаза застелила пелена гнева, и Рэйн бросился на Макса. С размаху заехал в челюсть. Под кулаком хрустнуло, кресло опрокинулось, и Фрей завалился на пол. В секунду Рэйн оказался рядом, прижал его коленом и схватил за грудки.

– Что здесь непонятного?! Хол! – выкрикнул он. – Только ты знал, что Лиса отправилась на Ориваль, а оттуда на Хол! Только ты, Макс! Только ты! Я считал тебя другом, я верил тебе! А ты слил информацию! Предал меня!

– Это не я… – прохрипел Фрей, пытаясь высвободиться.

Отвратно было слушать ложь, и не хотелось марать руки. Рэйн отпустил его, встал и брезгливо отряхнулся, будто в грязи только что извозился. Отступил назад, наблюдая, как Макс поднимается.

– Я не верю тебе, «дружище». Всегда верил, а теперь – нет. Вставай. Как ты сказал? Предателей отстреливать нужно?

Рэйн выхватил из-за пояса пистолет. В глазах Фрея застыл испуг.

Инстинктивно Макс попятился, пока не уперся спиной в стену.

В висках пульсировало: «Предателю – пулю в лоб», и Рэйн ничего не видел перед собой, кроме вспышек ярости. Секунду назад сердце бешено колотилось, а теперь замерло. Он держал Макса на прицеле и был готов выстрелить, более того, был готов погрузиться в бурлящий смолой чан из угрызений совести.

Фрей прилип к стене, вздрогнул и зажмурился. Рэйн положил палец на спусковой крючок.

Время замерло.

Никогда спусковой крючок не был таким тугим, и палец бесконечно долго преодолевал сопротивление. Рэйн прикрыл глаза, зная, что попадет в голову.

* * *

Веде нравилось прогуливаться по дремлющему кораблю и наслаждаться тишиной. В полночь «Зевс» становился другим. Отсеки пустели, гасло освещение, и только узкие полосы люминесцентов да горящие надписи с маркировкой не давали заблудиться среди коридоров и шлюзов.

После очередного «дня» бо́льшая часть команды разбредалась по каютам, где каждый погружался в собственный мир. Иллюзорный, давно почивший, но оживающий в воспоминаниях. В такие моменты Веде казалось, будто все они призраки без будущего, и все что им осталось – бережно доставать из закутков памяти осколки прежней жизни.

На часах за полночь. Давно пора бы спуститься в жилой отсек и лечь спать, но Веда продолжала стоять на смотровой площадке, наслаждаясь одиночеством и видом на звезды. Чем меньше кругом людей, тем меньше пристальных взглядов кричащих: «Эсп! Чужачка, шпионка! Всем было бы лучше, если бы ты получила пулю или твое тело поглотил вакуум». К подобным мыслям нельзя привыкнуть, остается только атрофировать чувства, но это давалось с трудом. Куда проще от них сбежать, и Веда с удовольствием соглашалась на ночные дежурства. Лучше следить за дисплеями и вносить записи в бортовой журнал, нежели притворяться, будто тебе все равно. Иногда Веда думала, что если вдруг рассыплется на атомы, то исчезновения никто не заметит. Разве что Макс.

Фрей часто заходил в центр управления во время ее смены. Приносил горячий кофе, себе брал пиво, садился рядом и рассказывал обо всем на свете. «Все на свете» для него заключалось в пошлых шутках и таких же пошлых историях из жизни. Поначалу это раздражало, Веда всячески пыталась его выпроводить, ссылаясь на работу, но потом привыкла. А если почему-то он не приходил, то становилось грустно, и Веда с трудом дожидалась утра, чтобы снова отмахиваться от его глупых фраз и неуклюжих попыток обольщения.

Тишину прорезали крики. Матерные слова эхом разлетались в пустых коридорах.

Веда застыла, прислушалась. Голоса узнала сразу же: Аллерт и Макс! Мигом она уловила энергетический поток, чтобы перехватить мысли. В сознание ворвалось черное зеркало, а рядом мыслеформы Фрея, которые заставили похолодеть.

«Не веришь мне… Я не предатель! Ты сам себя похоронил в этом бреду! Подох на Кавире вместе со мной!»

Образы скакали из прошлого в настоящее. В них горели целые города, огненными кляксами расцветали взрывы, слышались отголоски войны. Веда буквально захлебнулась в крови, чувствуя боль Макса. Она видела, как плавилась земля в Разломе-13; ощущала то же мертвенно-горячее оцепенение, что испытал Фрей, когда едва выбрался из Разлома живым, а потом узнал, кто выпустил ракеты.

«…но если считаешь, что так надо, если это успокоит твое сумасшествие… Давай, Рэйн! Не медли! Чего ждешь?! Ты же держал палец на гашетке, тогда на Кавире! Теперь нажми на хренов спуск! Чертов ты ублюдок, стреляй!»

От испуга у Веды сперло дыхание. Случилось непоправимое…

С этой мыслью она сорвалась с места и ринулась в коридор. Неслась к каюте Аллерта так быстро, что сам черт не смог бы догнать.

Вихрем ворвалась в каюту:

– Не надо! – выкрикнула Веда, и подскочила к Максу.

Теперь ясно, что произошло.

Аллерт держал в руке пистолет. Черное дуло безразлично взирало на прижавшегося к стене Фрея. Импульсивность отступила, и Веда осознала весь ужас положения: она допустила непоправимую ошибку – встала между убийцей и жертвой. Нельзя было этого делать.

– Отойди. Или пристрелю, – бесцветно сказал Аллерт.

– Капитан… Умоляю, остановитесь… – взмолилась Веда, в надежде, что он одумается. Но когда заглянула в его глаза, стало страшно.

Не человек. Машина.

Приспешник Смерти, присланный из загробного мира, дабы новые и новые трупы наполняли сырую землю гнилью. Ледяным взглядом он смотрел сквозь нее, будто она и Макс – предметы, а не живые люди. Для Рэйна Аллерта их уже не существовало.

Он выстрелит.

Выстрелит дважды.

Сердце кольнуло, ком подступил к горлу. Веда всхлипнула, слезы против воли поползли по щекам. Воздух сделался липким, напряжение ощущалось физически, каждый вдох давался с трудом. Веда приготовилась к худшему и уже видела, как свинец застревает у нее в груди.

Но случилось невозможное. Неведомая сила, удерживающая Аллерта в заложниках гнева, отпустила нити. Он медленно убрал пистолет.

– Отойди, – сказал еле слышно, будто самому себе.

Всхлипнув, Веда сделала неуверенный шаг в сторону. Она хотела попытаться все объяснить, но Аллерт налетел на Макса и ударил в солнечное сплетение. Фрей грохнулся на пол. Веда вскрикнула и закрыла лицо руками.

– Не вопи, ничего с ним не сделается. Полежит немного в отключке, – раздраженно бросил капитан и тяжелой походкой поплелся к столу за стаканом виски.

Веда утерла рукавом слезы, на белой ткани остались пятна от косметики. Опустившись на колени возле Макса, она дрожащей рукой проверила пульс – без сознания. Облегченно выдохнув, подняла взгляд: капитан сидел на диване, обхватив голову руками. Разбитый, побледневший, он походил на пустой сосуд; оболочку, из которой забрали жизненную силу. Никогда не видела его таким.

– Веда, оставь его. Садись. Я жду объяснений.

Крепко сжав ладонь Фрея, Веда прошептала: «Все будет хорошо» и в этот момент поняла, что врет. «Хорошо» не будет. Впереди трудный разговор и нелегкий выбор. Сейчас жизнь Макса зависит от ее готовности стереть грань между корпоративным долгом и собственными интересами.

Неуверенными шагами Веда подошла к Аллерту, стараясь не наступить на битое стекло. Шла так, будто предстоит прыгнуть со скалы в пропасть, а не сесть рядом на диван. Но желание бороться за себя, Макса и проект «Зевс» придавало сил.

– Виски будешь? – зачем-то спросил Аллерт, хотя уже наполнил два стакана.

Веда выдернула стакан из его руки и убрала под стол вместе с бутылкой.

– Я не пью. Вам тоже хватит.

– Указываешь? Мне?! – опешил Аллерт.

– Вовсе нет. Капитан, нужно серьезно поговорить, и алкоголь тут плохой помощник. Хватит уже. Выслушайте меня, а потом пейте, сколько влезет. Можете хоть Алонское море осушить, мне все равно.

Аллерт смотрел в пол. Безразличное молчание сопроводил кивком, и Веда решила не затягивать.

– Макс сказал правду, он не виноват. А вы чуть не совершили ошибку, за которую никогда бы себя не простили.

– С чего ты взяла, что понимаешь, где правда, а где ложь? – ехидно усмехнулся он. – Ковырялась у меня в мозгах? Откуда ты вообще здесь взялась? Следила за мной?

– Читать ваши черные эгоистичные мысли ни к чему. Вы орали так, что в грузовом отсеке было слышно. Зато читала Макса и с уверенностью заявляю: он действительно вас не предавал. Ничего не рассказал о той девушке… Василисе де Воль.

Заслышав имя, капитан нахмурился. Веда отметила, что суровый вид не вязался со вспыхнувшим огнем в глазах. Не нужно быть телепатом или психологом, чтобы понять – для него это не просто имя. Что ж, наконец-то удалось нащупать если не болевую точку, то хотя бы подобие эмоций.

– Значит, Макс не говорил о ней. И что теперь? Я должен в это поверить? Где гарантии, что вы не заодно? Ты же откуда-то обо всем прознала.

– Капитан, вы построили лабиринт и сами в нем заблудились.

– Не твое дело, – сталью оборвал Аллерт. – Или расскажешь правду, или вылетите оба в открытый космос. Для меня не проблема обставить все как несчастный случай. Балатье с майором вполне могут получить отчет о трагедии, произошедшей при замене внешних модулей. Всякое ведь бывает.

На злую шутку не походило. Поняв, что на эмоциях Аллерта лучше не играть, Веда нервно сглотнула.

– О ней узнала от Макса… – пролепетала она и тут же осеклась: – Но он не говорил! Я сама в его мысли влезла, а потом из образов Дрейка получила подробности.

– Расскажешь Балатье?

– Нет.

– Странно слышать такой ответ. Даже верить хочется, но я подобной фигней не занимаюсь. Говори как есть, и чем больше расскажешь, тем лучше для тебя.

За несколько лет, что довелось проработать в СГБ, Веда часто бывала на допросах. Читала мысли обвиняемых, составляла психологические портреты, а сейчас самой пришлось примерить роль допрашиваемой. Трудно найти баланс, когда перед тобой обвинитель, судья и палач в одном лице. Во рту пересохло.

Веда начала признание:

– У меня есть доводы. Не знаю, как проще объяснить… – замялась она, все еще сомневаясь в правильности поступка. – В голове у Фрея передатчик, вшит под кожей на затылке. Крохотный, неощутимый, Макс бы в жизни его не заметил. Устройство поставили во время операции по пересадке органов или раньше. Точно не знаю, Макс слишком часто бывал на операционном столе. Это устройство обрабатывает данные и передает на сторону без ведома носителя. Такие технологии использует разведка и ОСН. Можете расспросить Дрейка, он должен знать о подобном.

Слова не убедили, Аллерт лишь недоверчиво хмыкнул.

– То есть? Устройство со звуком и видео? Ходячая камера модели «Макс Фрей»?

– Нет. Скорее всего, есть набор кодовых фраз, на которые реагирует устройство. Сигнал еще надо расшифровать, поэтому была задержка с поисками девушки.

– Допустим. Но я не верю ни единому слову, и ты прекрасно об этом знаешь, – капитан наклонился ближе, пристально посмотрел в глаза, и Веде снова показалось, что на нее смотрит призрак. Хотелось провалиться на месте, а лучше соскочить с дивана и нестись прочь. К шлюзу. К шаттлу. Подальше от «Зевса» и Рэйна Аллерта, но она даже не моргнула.

– Не верю, – повторил он, – в этот бред с устройством и, конечно, не верю, что ты не расскажешь боссу о Василисе. Почему? Назови хоть одну причину.

Да сколько этот параноик будет наслаждаться собственным безумием?! Веда стиснула челюсти так, что зубы заскрипели. Нужно ответить, объяснить, доказать…

Но она не выдержала. Сорвалась:

– Вам никогда не понять! – выкрикнула Веда. – Я – эспиритуал и всегда им буду! Такие, как вы, «чистые», «настоящие», никогда нас не поймете! Всегда будете друг друга поддерживать в желании нас истребить. Всегда! Нет разницы: я, она, еще кто-то! Всегда будет одно и то же! Наша кровь и наши страдания! И что бы ни случилось…

Слова утонули в очередном рыдании, капитан взял ее за плечи и крепко сжал.

– Перестань реветь, – сказал он почти ласково. – Терпеть не могу женских слез, и в подружки тебе не нанимался. Держи, – протянул неизвестно откуда взявшуюся салфетку.

Веда промокнула глаза и высморкалась. На столе снова появились стаканы с виски.

– Пей, – подал Аллерт стакан.

Отнекиваться бесполезно. Обхватив стакан двумя руками, Веда сделал приличный глоток. Напиток обжег, хотелось вдохнуть поглубже, но вместо вдоха пришел кашель, а через секунду по телу разлилось тепло. Дрожь отступила, плакать больше не хотелось.

– Так-то лучше, – резюмировал капитан. – Допустим, я тебя понимаю: сам был изгоем и знаю, что значит носить мишень на спине. Но одного сочувствия маловато будет.

– Я могу доказать. Сделайте сканирование Максу и себе, тогда все поймете.

– А мне сканирование на кой хрен? – удивился Аллерт.

Уставившись на стакан, Веда судорожно искала ответ. Он не знает… В «Экзо матрикс» ему ничего толком не объяснили, решили, что так проще, надежнее. А заслужил ли Рэйн Аллерт правду? В корпорации жестко придерживаются секретности, но это не дает им право так поступать с людьми. Стоит рассказать правду. Пускай та нелицеприятна, да что греха таить – уродлива, будто химера в цирке! Но все же это правда.

– Сканирование необходимо, чтобы вы наконец поняли что вы такое, – с нажимом проговорила Веда. – Нейроусилитель в вашем мозгу скорее проблема, нежели благо. В лаборатории проводились исследования, и не год, как вам сказали, а куда больше. В корпорации долго пытались создать суперсолдата: гибрид с силой машины, со способностью синхронизировать разум с себе подобными и при этом выглядеть как человек, быть человеком. Вы не первый и не последний. Были сотни неудачных попыток, и насколько знаю, проблема в усилителе.

– Не понял, – насторожился капитан. – Усилитель ведь работает. Скорость реакции возросла в разы, отличная память, выносливость – все как сказал босс. Даже спать не обязательно, мне от этого ни холодно, ни жарко. С усилителем все в порядке. А при чем тут синхронизация – вообще не понимаю.

– Я не знаю подробностей, просто говорю то, о чем слышала. Информацию выхватывала кусками: что-то в лаборатории уловила, что-то в офисе корпорации, а Балатье рассказал то же, что и вам. То есть – ничего. Но я знаю, что с вашим телом что-то сделали. Я не ученый, не медик, но, кажется, вас воссоздали с нуля. Нейроусилитель плохо приживается в тканях, поэтому большую часть заменили искусственными. Вы – синтет.

Показалось, будто Аллерт больше не слушает. В полумраке, пропитанном запахом алкоголя, вспыхнула зажигалка. Одинокий огонек долго мерцал, прежде чем набросился на сигарету. Капитан курил, отстраненно глядя в потолок.

– Райли, ты что-то путаешь. Я не синтетик. Не изменился ни на грамм. Что я, собственное тело не отличу от подделки? И зачем корпорации об этом молчать? О психике моей пекутся? Так поздновато, я с катушек давно слетел.

Веда пожала плечами.

– Если бы знала, то смогла бы ответить. А вы сейчас на стадии отрицания, судя по всему. Но подумайте, – Веда схватила его за руку и заставила показать ладонь. Кровь запеклась, а пореза нет, только осколок стекла впился между указательным и средним пальцами, будто всегда был там. – Вот, смотрите. Порезы не затягиваются за несколько минут. А яд чаёнс? Да от малейшей дозы можно свалиться! Вы давно должны быть покойником!

Нервным движением Аллерт выдернул руку. Уставился на ладонь, словно увидел нечто чужеродное, после чего с силой вдавил сигарету. Красная точка ожога исчезла через несколько секунд, оставив на коже лишь пепел.

– Так значит… – выдохнул он, взгляд сделался пустым. – Значит, тело не мое, а принадлежит корпорации. Что ж, умно. В «Экзо матрикс» никому не доверяют и любят контроль, в этом мы чер-то-вски похожи. Интересно, что еще наколдовали?

– По-вашему это занятно и весело? Я бы так не радовалась неизвестно чему. Нейроусилитель может срастись с мозгом, а может навсегда остаться черным зеркалом и убить вас. Капитан, я побывала в таких потаенных уголках сознания людей, что знаю, о чем говорю. С вами же что-то не так, я постоянно натыкаюсь на барьер, не могу прочесть ни единой мысли.

Аллерт добродушно рассмеялся.

– Вот так дела. А я пытался ни о чем не думать, когда ты рядом. Прятался, как параноик! Почему не сказала?

– Таковы условия моей работы.

– Ладно, ответ принят. Осталось только поверить, а для этого нужно пойти в лазарет и сделать сканирование. Если все подтвердится, то Леон удалит записывающую дрянь из башки нашего страдальца, а со своим телом и мозгами сам как-нибудь разберусь.

Веда удивленно уставилась на капитана. Слишком спокоен для человека, только что узнавшего, что он – киборг. Неужто настолько пьян?

Аллерт глянул на распластавшегося у стены Фрея и озадаченно почесал в затылке.

– Надо каталку взять, тяжеловат товарищ.

– Не надо, – остановила Веда. – Нельзя в лазарет. Доктор Леон работает на корпорацию много лет, он доложит Кавило. Нужно найти частную клинику, не связанную с «Экзо матрикс».

– Подпольная, подойдет? У меня есть знакомые, помогут.

– Да, но как это сделать, чтобы никто не заподозрил?

– Завтра «Зевс» зайдет в док космопорта «Аквилон», отпущу команду в увольнительную. Свяжусь с клиникой. У Черных доков в любой колонии филиалов – как блох у бездомного пса. Подскажут куда податься, и отвезем туда Фрея, Кавило беру на себя. С майором не особо складывается, хуже не станет, а вот о тебе никто не должен знать.

Услышав последнюю фразу, Веда почувствовала, как с плеч свалился камень. Огромный, тяжеленный валун страха, который давил все это время. Отключить передатчик Макса это одно, а вот известие о ее неподчинении вряд ли обрадует «Экзо матрикс». Если правда всплывет, то ее «спишут», и в этот раз похороны окажутся настоящими.

– Райли, ты должна мне помочь, – капитан ухватил ее за руку и потянул к Фрею. Склонился над ним и осмотрел. – Скоро придет в себя, а нам это не нужно. Ему нельзя знать о нашем разговоре, иначе корпорация тоже узнает. Надо запереть Макса в каюте и пичкать снотворным пока не попадем в клинику. Побудешь за няньку?

Веда пристально посмотрела на Аллерта, а потом медленно перевела взгляд на Макса. Не без удовольствия она взяла кредит доверия, зная, что рано или поздно придется заплатить цену и даже вернуть проценты. Но это не имело значения, если в залог можно сдать ненавистное одиночество.

Интерлюдия

Мегаполис Терра-Сити, планета Терра-Нова, ОСП

Ночь медленно накрывала мегаполис, все плотнее и плотнее кутая в черноту. Но город лишь насмехался над ее стараниями. Горел огнями уличных фонарей, сиял неоновыми вывесками, грохотал звуками неусыпной жизни.

Среди зеркальных небоскребов и горящих куполов возвышалась башня Дита-Тауэр. Двести восемьдесят три этажа бездушной роскоши и силы упирались крышей в небеса. Если бы кто осмелился посмотреть ввысь, чтобы разгадать тайну башни, то увидел бы лишь бесконечность. Дита-Тауэр – не что иное, как Пантеон; недосягаемая обитель столь почитаемых человечеством богов – Денег и Власти.

Панорамное окно пентхауса предлагало вид на облака. Аметистовые днем и темно-сливовые ночью, они тянулись на парсеки вперед, смыкались над головой, размеренно плыли под ногами. Стоя на стеклянной смотровой площадке, любой мог бы возомнить себя Творцом, создавшим этот прекрасный Мир. Только не советник Колман.

Еще один день в раю канул в небытие. Вода в бассейне рябила, отражая свет ламп. Огромная синяя луна показала круглый бок в прорези облаков, уронив блики на стеклянную крышу пентхауса. В зимнем саду на лоджии залилась трелью канарейка. Роскошное жилище – недосягаемая мечта миллионов, но Колман его ненавидел. Куда приятнее жить и работать в скромной квартире на Парадизе, а подобный шик вызывал лишь приступы тошноты. Роскошь, деньги, власть… Ничего не имело значения. Он мог взять что угодно. Он мог бы получить полмира, если бы того пожелал, но важно лишь то, что получит человечество. А в этом случае «полмира» – мало.

На большом столе из красного дерева стояла початая бутылка «Дарель Кол» девятьсот двадцатого года. Но до нее нет дела. Последние полтора часа внимание Колмана занимала резная шахматная доска. Изящные фигуры застыли на своих клетках. Советник имел обыкновение играть белыми, видя в этом некую символику, даже скрытый смысл. Никогда не позволял Свету проиграть.

Сейчас на доске эндшпиль: поездка на Дрогис принесла плоды, договоренность с советником Алвахтом достигнута. Дрогиец получит то, чего жаждет его черная натура – власть, а человечеству достанется заключенная в новом оружии сила. Выгодная сделка, почти без кровавых пятен. А если и придется марать руки, то для этого есть пешки. Посейдон, Зевс и Аид. Лучшая инвестиция за последние десятилетия. Благодаря им возможно то, на что в политике уйдут годы. Пешки создадут задел для великого будущего, и скоро Мир изменится. Он уже меняется.

Фигуры на доске неторопливо меняли позиции. Черные и белые, пешки и короли – все они составляли единый рисунок, были частью определенной череды событий. Чем закончится игра? Ответа нет. Итог партии останется спрятанным высоко в облаках, под стеклянной крышей башни Дита-Тауэр.

Глава 14. Осколки правды

Дворец Первого Кольца резиденции, планета Ваета

– Разве можно увидеть музыку? – то и дело вопрошала непоседливая малышка-вайтери, прыгая по бортику фонтана. С любопытством она подставляла лицо под брызги воды и улыбалась, когда та обдавала теплом голубую кожу. Малышка тянулась ручонками к струе, стараясь ухватить непослушные капли, и опять спрашивала о музыке. Повторяла вопрос снова и снова, пока в голове не прозвучал ответ.

– Конечно можно, маленькая особь, – вторглась в сознание Оракул. – Музыка повсюду, Корвуаль. Оглядись и ты увидишь музыку.

– Но я не вижу! Здесь только фонтан и рыбы! – подумала Корвуаль и насупилась.

– Маленькая особь смотрит глазами, а нужно смотреть сердцем…

Корвуаль открыла глаза, вынырнув из теплого омута воспоминаний. Во дворце Владычицы играла музыка темной энергии. Беззвучная, неощутимая. Она действительно была повсюду: в фонтане, разбрасывающем брызги из дивных каменных кувшинок; в ракушках, усыпавших голубые стены пестрым перламутром; в нежных лепестках трилистника, дремлющего в бассейне. Корвуаль видела ее внутренним зрением, впускала в сердце. Сейчас она пыталась найти ответы, как когда-то в детстве. Тщетно. Лишь ощущение полной беспомощности сдавливало грудь.

Семь дней кряду Корвуаль приходила в главный зал дворца, садилась в большое каменное кресло и ждала. Сегодня гладкий подлокотник отзывался прохладой океанских глубин, и она с наслаждением касалась рукой шлифованной поверхности. Перепонки меж пальцев стали прозрачными, сквозь них угадывался мраморный рисунок камня.

Семь дней Корвуаль ждала встречи с Владычицей и каждый раз получала отказ. Но сейчас ей как никогда нужен ответ. Время, которое дал советник Колман на раздумье, истекло. Как бы странно ни звучало, но на Ваете нет времени. Это не вода, что впитается в почву, не песок, что унесет ветер – это бесконечность. Отчего же сейчас так щемит в груди? Почему ей кажется, что завтра никогда не наступит?

– Владычица, мне необходим твой совет… Что я могу сделать? Отдать Колману нашу святыню? Не могу. Подвергнуть Ваету опасности? Только не это! О, Владычица, ну почему же ты молчишь?

Летаргический сон Владычицы длился больше трех лун, а когда придет конец – никто не знал, даже Оракулы. В этом нет ничего странного, но немое беспокойство все же скользило под сводами дворца холодным ветром, врывалось в душу зябким сквозняком.

За последние годы повелительница ослабла: сны становились длиннее и чаще, а энергетические потоки хаотично вздымались, будто волны океана. В своих снах Владычица видела прошлое народа Ваеты, обнимала Вечность и узнавала будущее. Для Корвуаль же не оставалось ничего, кроме как смиренно ждать, поглаживая холодный камень подлокотника.

Украшенные вязью древних знаков врата Обители отворились. Появилась Оракул. Длинная изумрудно-синяя мантия скрывала студенистое тело, капюшон прятал круглую голову. В прорези виднелось полупрозрачное голубое лицо: безгубое, безглазое, но такое мудрое и родное, что мысли тут же замирали, в надежде почерпнуть часть вековых знаний.

Оракул медленно спускалась по нефритовым ступеням, оставляя позади себя липкую полоску слизи. Корвуаль радостно улыбнулась, подошла ближе и преклонила колено, дожидаясь ответа. Гладкое щупальце коснулось ее плеча, в голове прозвучало:

– Владычица не сможет принять особь. Ее сон глубок.

– Но мне необходимо с ней повидаться, – мысленно ответила Корвуаль. – Я не могу больше ждать, ответ нужен мне так же, как Ваете нужна вода.

– Это не имеет значения, Корвуаль. Вода – жизнь, время – Вечность, ждать – значит торопить будущее. Нельзя. Особь должна решать сама.

Влажное щупальце соскользнуло с плеча, Корвуаль вдруг подумалось, что теперь она одинока. Оракул неспешно поднималась по лестнице, дабы снова скрыться за узорчатыми вратами, а ей предстояло решить судьбу собственного народа.

Корвуаль встала и поправила тонкий шифон юбки. Разве она может принять столь важное решение в одиночку? Слишком многое поставлено на кон, как бы сказал Колман.

Пол дворца устилал ковер из цветов вэй. Тонких стеблей не было видно, только хрупкие лазурные бутоны кивали в такт шагам: приветствовали гостей и провожали к нефритовой арке. Корвуаль спустилась по лестнице в сад. Солнце стояло высоко, но не обжигало нежную кожу – витающей в воздухе влаги хватит, чтобы напоить пустыню. Корвуаль присела на бортик фонтана и опустила руку в бурлящую пену. Аквамариновая вода резво била вверх, теряясь в воздухе блестящими каплями. В цветущем кустарнике копошились котусы, ухаживая за садом и клумбами. Маленькие существа с перламутровыми раковинами, так красиво переливающимися в мягких лучах солнца. Их клешни казались неуклюжими, но глядя на то, как резво они подрезают сухие ветки, даря жизнь молодой поросли, казалось, что нет никого проворнее.

«Я мог бы предоставить защиту вайтери и котусам» – слова советника Колмана зазвучали в ушах. Корвуаль почувствовала укол сомнения. Да, она отказала Колману, но отказа он не принял. И с тех пор как покинула Парадиз, она металась между выбором: отдать «Валеро» или навсегда похоронить спасительный союз с человечеством. Обдумывала ситуацию сотни раз, но до последнего надеялась, что именно Владычица примет решение. Можно ответить отказом, и это будет правильно, но лишь до тех пор, пока все остается так, как есть. Стоит только исполниться ужасным предположениям Колмана, стоит дрогийцам и Алвахту укрепить позиции, и тогда отказ приведет к войне, а возможно к гибели Ваеты.

Из груди вырвался тяжелый вздох. Корвуаль опустила руку в теплую воду, достав цветок лилии. Трепетно поднесла его ближе и вдохнула свежий, тягучий аромат. Мысли бились в голове, как волны бьются о скалы в бурю.

– Особь должна решать сама, – вслух повторила она слова Оракула и опустила цветок обратно.

Лилию накрыло брызгами, но белые лепестки снова всплыли на поверхность, так же как и решение.

Улыбнувшись котусам, Корвуаль плавной походкой прошла по аллее. Там, у побережья, ждет лодка, и чем быстрее она попадет на Третье Кольцо Резиденции, тем быстрее даст ответ. Короткий и ясный: святыня принадлежит вайтери.

Корвет «Зевс», док космопорта «Аквилон», планета Меттель, ОСП

Минуту назад пришло сообщение от Веды: «Макс проснулся, можно поговорить». Только Рэйн понятия не имел что скажет. Десятки раз прокручивал в голове встречу, но нужных слов так и не подобрал. Стыд накрыл горной лавиной, рухнувшей невесть откуда; душу колола совесть, напоминая об ошибке; а где-то на задворках сознания отвратным довеском вертелось: «я – не человек».

Поездка в Черную клинику прошла гладко, но Рэйну показалось, будто по голове огрели куском арматуры. Добротным куском, весом минимум в тонну. Перед глазами до сих пор стояли результаты сканирования. Набор странных светящихся диаграмм, очертания человеческого тела на темном мониторе и приговор:

Исследуемый: Х.

Хронологический возраст: 35 лет.

Биологический возраст: 545 стандартных дней.

Биологический вид: нет / cybernetic organism.

Наличие пси-гена: не определено.

Химический состав тканей: по стандартам не определено.

Не определено, не определено, не определено…

Много чего было «неопределенно». Лишь когда доктор ввел обезболивающее и принялся резать лазерным скальпелем руку: снял кожу, поддел мышцы и оголил предполагаемую кость… Док перекрестился и заявил, что никогда не видел такой дряни.

Рэйн поежился, даже вспоминать не хотелось. Но как бы ни гнал прочь гадкую картину, та всплывала снова и снова. Правда приходила в обрывках сновидений, отражалась в зеркалах, становилась его тенью. Была им.

В жилом отсеке никого, тихо как в вакууме. Долгожданный отдых экипаж принял на ура, теперь у команды есть двое суток, чтобы забыть о космосе, развлечься в борделях Аквилона, а потом притащить на борт ящики купленного на деньги корпорации барахла.

Покупки Рэйн досматривал лично, боясь, что припрут на «Зевс» приборы слежения или наркоту. Благо ничего такого не попадалось, в основном брали выпивку, шмотки да безделушки. Правда, сержант из группы Дрейка однажды притянул блондинку-андроида. Рэйн тогда отшутился, мол, с женами на борт ни-ни и тут же отправил дорогущее приобретение восвояси. К разочарованию либидо бойца и к радости рабочих космопорта. В остальном свободу экипажа не ограничивал – в увольнении могут делать что угодно и где угодно, лишь бы правило соблюдали: по сигналу прибыть на борт вменяемыми и готовыми отправиться в пекло.

Слева дверь в каюту Макса, третья по счету. Рэйн остановился, кулак замер у серой поверхности с намалеванным на ней черепом. Стучать не пришлось. Дверь приоткрылась, в коридор выскользнула Веда. Джинсы с синей футболкой оттеняли васильковые глаза девушки, радость преобразила измученное бессонницей лицо.

– Капитан, я все ему объяснила, – прошептала Веда, стараясь, чтобы не было слышно в каюте.

– Как отреагировал?

– Удивлен и немного сконфужен, а в остальном в порядке. Самочувствие отличное, даже хотел в док сойти, но я не пустила.

– Правильно сделала, – кивнул Рэйн, глядя ей в глаза. – А что насчет моего поступка? Простит?

Веда отвела взгляд и поскребла ногтем рисунок с черепом, явно не желая отвечать. Мысли-то Фрея давно прочла, а помочь не хочет, но раздражения Рэйн не испытал. Сам наворотил – самому разгребать.

– Капитан, вы знаете Макса лучше меня, вам и карты в руки. Если что, буду в центре управления.

– В город не пойдешь?

– Нет, мне и здесь хорошо, – с этими словами Веда скрылась за поворотом в отсек «D 2».

В каюте бубнила проекция. Мужик с пышной шевелюрой и дебильноватым галстуком в желтый горох вещал о достижениях медицины в борьбе со старением. Макс не слушал. Лежал на кровати и отстраненно пялился в потолок. Помявшись у двери, Рэйн уселся в кресло рядом с кушеткой и громко прокашлялся. Хмыкнув, Макс щелкнул пальцами – мужик с проекции заткнулся, заговорил Фрей:

– Пришел добить? Псих хренов…

– Пришел извиниться. Макс, я ошибся, чертовски ошибся. Даже оправдываться не буду, потому что бесполезно. Да и не знаю, что сказать… Прости.

Ответа нет. Рэйн нервно постукивал пальцем по обтянутому кожей подлокотнику. Молчание сделалось ненавистным. Лучше бы Фрей матом обложил и по морде съездил, только бы не молчал.

Отбив пальцами очередной нервный ритм, Рэйн сказал:

– Знаешь, если решишь что дружбе конец, я пойму, – тяжело вздохнул он. – Это я предал тебя, Макс. Предал дважды. По моей вине ты попал в адову мясорубку в Разломе-13, из-за меня остался калекой и свою жизнь загубил. Ты дал мне шанс, а я опять поступил как последний кретин.

– Рэйн, я уже говорил, что не виню за случай на Кавире. Это была война. Я делал свое дело, ты – свое. Никто не мог знать, чем все обернется. Не ты предал меня и ребят, а чертово командование. Пока мы хлебали кровищу, Викро с адмиралом пополняли счета, – Фрей приподнялся, запихнув под спину подушку. Взгляд серых глаз не выражал ничего кроме жалости, и Рэйн понял: жалеют его.

– Но сейчас ты действительно облажался, – подвел итог Макс. – У тебя крыша едет, а ты делаешь вид, будто все в порядке. Никогда об этом не думал? Нет? Нельзя вот так, не разобравшись, пушкой размахивать и грозить людей на тот свет спровадить. Ты не Господь Бог, Аллерт! Да ты, бля, даже рядом не валялся! С какого хрена решил, будто всем только и нужно как за тобой охотиться?! Вселенная сжалась до одной точки, оставив в ней только Рэйна Аллерта с его эгоизмом и психозом?

Серый пол покрывали мелкие царапины от частого перетаскивания ящиков. Рэйн вперился в сталь, будто там ответ всплывет, но кроме чувства вины на поверхность ничего не выбросило. Внутри жгло и скребло, язык словно одеревенел, да и сказать было нечего. Опять.

– Молчишь? Правильно делаешь, – хмыкнул Макс. – Может, думать начнешь, и твоя тупая башка сообразит, что твой единственный враг – ты сам.

– Знаю… Уже принял меры. Док из Черной клиники пилюль выдал. Сказал, если буду глотать, то паранойя отступит. Не навсегда, конечно, и не бесследно, но приступы пройдут, смогу себя держать в руках.

– Это хорошо, правильно.

– Макс, прости.

Фрей ткнул пальцем на распухшую челюсть, где проступал пожелтевший синяк.

– Одних извинений маловато будет.

– К извинениям прилагается моя алкогольная коллекция.

– Думаешь, десяток бутылок зальет обиду? Ты наставил на меня пушку, Аллерт!

– Ладно, у тебя карт-бланш. Чего хочешь?

– Значит так, – оживился Макс, глаза хищно заблестели в предвкушении расплаты. – В следующей увольнительной идем в тренировочный центр. Ты стоишь на арене без защиты, а я разряжаю в тебя обойму. Понял? Без защиты, Рэйн. И мои ящики из увольнительных больше не досматриваешь.

Рэйн поскреб щетину. Принимать тренировочные выстрелы, не надев специального костюма – больно. Чертовски больно. Но это мелочи, куда опаснее позволить Максу брать на борт все что захочет.

– На обойму согласен. Но насчет ящиков – нет. Можешь меня ненавидеть, но опять нырнуть в наркотическое болото не дам. Только через мой труп.

Макс заметно погрустнел.

– Я завязал, больше никакой дряни, – обиженно буркнул он. – А ты собирался в меня стрелять. Забыл?

– А у тебя всего одно желание. Забыл? Так что, или я в решето, или ящики без препаратов. Большего не выторгуешь.

На недовольной мине Макса прореза́лась улыбка, которую тот сдерживал из последних сил. Дались ему эти условия, просто помучить хотел.

– Ладно, не буду больше над тобой издеваться. Хрен с ними, с ящиками. Тащи сюда свою алко-коллекцию!

Знакомый хохот зазвенел в каюте, Рэйн тоже рассмеялся. Гнусное настроение испарилось, прихватив с собой обиды, даже дышать стало легче.

– Макс, я здорово понервничал из-за этой ситуации. Решил, что потерял друга. У меня ведь кроме тебя никого.

– Знаю, я сам понервничал. Если честно, мнение не изменил: стрелять надо чертовых предателей.

– Да, – согласился Рэйн. – Только ты оказался ни при чем, и Веда тоже. А я чуть дел не наворотил. Знал, конечно, что на «Зевсе» утечка, но не думал, что в «Экзо матрикс» пойдут на такое извращение.

– Изобретательны, сукины дети. Если бы не блондиночка…

– Веда поступила правильно. Даже не знаю, как ее отблагодарить.

– Не переживай, сам отблагодарю. За нас обоих, – Макс похабно ухмыльнулся, представляя подробности той самой благодарности.

Рэйн хотел было отвесить пошлую шуточку, как вдруг ощутил вибрацию медальона. Запустив руку под ворот футболки, он вытянул светящийся диск. Из стальной оправы выскользнула шаровая молния.

– Докладывай.

– Капитан, майор Кавило на связи, – сладко протянула Зевс. Так сладко, что упоминание майора приступа тошноты не вызвало.

– Переведи на мой хэндком.

– Не могу, разговор конфиденциален. Пройдите в зал совещаний.

– Хорошо, – Рэйн отключил медальон и сунул в карман куртки, после чего перевел взгляд на Макса. – Кавило и конфиденциальность… Наверное, будет давать разгон и выяснять, что с твоим передатчиком.

– Придумал, как выкрутиться?

– Да. Рапорт уже составил. Правда пришлось изрядно соврать, надеюсь, не осудишь. Ты загулял в увольнительной и по пьяни упал с лестницы, теперь отлеживаешься. Пусть думают, будто устройство вышло из строя случайно. Веда все подтвердит в отчете и отправит Балатье. Для пущей убедительности лишу тебя бонусов. Типа проштрафился. Ладно, пойду оправдываться перед рыжим гоблином.

Рэйн повернул к двери.

– Дружище, – окликнул Макс. – Веда рассказала о сканировании в Черной клинике. Ты как?

Застыв в дверном проеме, Рэйн изобразил полное безразличие, что далось нелегко. Говорить об этом не хотелось, во всяком случае, сейчас.

– Подумаешь, киборг, – фальшиво усмехнулся он. – Переживу. Бывало и похуже.

– Рэйн, количество железа в организме – не показатель человечности.

Бросив взгляд на протез Фрея, Рэйн кивнул и вышел из каюты.

Не изменяя привычке, Кавило шастал туда-сюда по залу совещаний, заведя руки за спину. Связь в порту отличная, и проекция выглядела куда реальнее положенного. На черном тренче майора виднелось влажное пятно – затирал пролитый кофе; облепленное веснушками лицо осунулось, веки покраснели – сутки не спал, а то и больше. К удивлению Рэйна, он ни словом не обмолвился о Максе и передатчике, вместо этого с упоением рассказывал о работе.

– Аллерт, признаться, твой отчет со станции Энцот я долго мусолил. Мог бы сказать, что видео впечатляет… но… Погибли люди, не тот случай, чтобы впечатляться. Конечно, есть и плюсы. Провал на Энцот заставил корпорацию задействовать скрытые резервы, нам удалось кое-что выяснить.

– Появились зацепки? – обрадовался Рэйн. Тайна «Хоуп» и Энцот изнуряла, мешала спать, сводила с ума.

– Да. Ниточки ведут на Дрогис.

– Опа-па… Лихо. Значит, черный туман это действительно оружие?

– Так и есть. Но куда важнее то, что удалось размотать этот клубок, и теперь задача «Зевса»: убрать дрогийца, причастного к зверским убийствам.

– Дрогиец, говорите? Проблематично. Укокошить его на Дрогисе почти нереально. Во-первых, санкции на полеты, во-вторых, рожи у нас больно приметные, не дрогийские. А там чужаков только по дипмиссии принимают.

Потоптавшись на месте, майор уселся в кресло и полез в хэндком.

– О Дрогисе никто не говорит, – возразил он. – Возьмете его на планете Руш. Скоро дрогийцы подпишут мирное соглашение с руханцами, наступит долгожданный мир и занавес падет. В столице закатят праздник, потянутся представители гильдий и туристы. Только сделайте все тихо, без спецэффектов.

Рэйн откинулся на спинку кресла.

– Без спецэффектов скучно.

– Аллерт, уйми страсть к показухе, – тут же завелся Кавило. – Нейтрализуй цель тихо и скрытно. Как именно – меня не волнует. Трави, стреляй, накорми тегмонием. Делай все, что подскажет твой извращенный мозг. Главное – тихо и скрытно. Понял?

– Так точно. Тихо и скрытно. Кто цель?

– Дрогиец, виновный в смерти людей. Этого хватит? Работу я тебе и так облегчил. Сейчас передам файлы с описанием цели, планом здания и подробную схему округи. Продумай детали операции – и мне на утверждение. Без согласования ни шагу. На все про все у тебя три дня, потом летите на планету Руш и готовитесь. Выполнять.

Проекция мигнула и канула в общий информационный поток, улавливаемый ретрансляторами.

Включив хэндком, Рэйн принялся просматривать файлы. Безымянная жертва ничем не отличалась от прочих дрогийцев. Такой же долговязый, патлатый и наряжен в черное. Из особых примет: небольшой рубец под правым глазом да золотая брошь, пристегнутая к вороту. Ощетинившаяся морда волка-кебласа – символ принадлежности к касте аристократов. Недовольно хмыкнув, Рэйн увеличил изображение. Ожидать, будто целью окажется рядовой террорист, было бы наивно, а за толстосумами охрана стаями ходит. Такой конвой ни к чему, делу мешает. Придется попотеть.

Осмотрев здание оперного театра, где планировали закатить банкет, Рэйн окончательно отбросил мысль о внедрении группы. Как бы ни маскировались и ни разыгрывали из себя благородных господ, расхаживая по театру при галстуках, все равно останутся чужаками и легкой добычей для службы безопасности.

Рэйн закурил. Рассматривал карту местности и задумчиво пускал кольца дыма. Что ж, придется обставить убийство классическим способом. Старая добрая снайперская винтовка. Но и тут не все гладко. Черт бы побрал этих дрогийцев! Ублюдки все на одну рожу! Клоны хреновы… Нужна хорошая позиция, а тут всего две-три точки. А расстояние? Три пятьсот, не меньше. Обдумав ситуацию еще раз, Рэйн понял, что сам не справится. Уложить с такого расстояния одним выстрелом – почти невозможно. Только Катрин может это сделать, только она.

Сигаретный дым мешался с голограммой здания театра, пепел слетал прямо на стол, а мысли витали далеко от Руш, дрогийцев и предстоящего убийства. Рэйн скучал по Катрин не меньше, чем по прошлой жизни. Давно мог бы ее вернуть, но не хотел тревожить призраков.

Не хотел, до недавних пор.

Еще в клинике он получил весточку от старого приятеля из Северного клана. Дик рассказал, что «Черная Бэтси» надолго зашла в док станции Джокер. Возвращаться Рэйн не планировал. Но теперь, когда появился повод отклониться от курса, противиться искушению не мог. Квентин-Малина ждет обещанную пулю, а Катрин ждет свободы. В запасе три дня, если объявить сборы прямо сейчас, то через полчаса «Зевс» покинет орбиту Меттель, а там и до Пояса Артемиды преобразовательным прыжком подать.

Каравелла «Знамение», космическая зона ОСП

«…Ниспосланные свыше испытания лишь проверяют веру достойнейших. Под их тяжестью дух крепчает, тело учится смирению, а разум очищается.

Истинных воинов Света не так просто сломить, на их стороне сила Творца. Он дает своим детям всласть праведную, власть всеобъемлющую и оттого безграничную. Под зорким оком Святой Инквизиции несущие Свет карают отступников, очищая их души. И благодать нисходит на падших, ибо Очищение – есть смерть тела, проклятого пси-геном, а душа невинна в своем первичном состоянии – потоке темной энергии…» Кодекс, пис. 233.

Мерно шелестели переворачиваемые страницы Кодекса, успокаивая мысли и отрезвляя рассудок. Инквизитор Хиото жадно поглощал слова, хотя знал писание наизусть. Да, память идеальна, но святые строки каждый раз открывали непознанную ранее суть, и он проводил за чтением каждую свободную минуту. Выхватывал обрывки времени между работой на капитанском мостике «Знамения»; в угоду чтению отказывался от пищи, а порой от драгоценного сна. Так Хиото пытался усмирить гнев и жажду мести, которые преграждали путь к цели. Ведь пока разум застлан пеленой эмоций – истины не найти.

Как это часто случается с побывавшими в Аду, Хиото уверился в собственной исключительности. Чувствовал, что отныне он избран. Знал: именно его усердие и вера должны помочь выследить ту, что отняла жизнь у команды «Пламени» и принесла в этот мир дьявольскую скверну.

Долг инквизитора свят.

Долг инквизитора – найти и придать Очищению.

С тех пор, как Хиото было доверено сопровождать инквизитора Поля в рейде на станцию Ориваль, его не покидали мысли о причастности Сопротивления к бегству отступницы. На станции ее не нашли. Рыжей девчонки не было и на орбитальной колымаге «Хол». Она словно растворилась в космической тьме, и он не мог почуять ее запах, уловить энергетический след.

Информаторы Ордена уверяли, что ошибки быть не могло; говорили, будто отступница действительно все это время была рядом. Магистр верил, Хиото – нет. Нужны меры радикальные, нужно допросить покрывающего ее человека. Но он недосягаем. В корпорации «Экзо матрикс» слишком дорожат репутацией, а получающий щедрые взносы Магистрат лишний раз не перечит. Необходимы веские доводы и хитрость, дабы убедить магистра Ведилона надавить на союзников и вынудить «Экзо матрикс» ослабить хватку.

И все же корпорация оказала Ордену неоценимую услугу: информаторы выяснили настоящее имя беглянки. Василиса де Воль.

Закрыв фолиант, Хиото окинул взглядом командный отсек и положил Кодекс на резную подставку. Раньше он никогда не расставался с подаренным матерью писанием, но с недавних пор оставлял его здесь, на капитанском мостике. Видевшему инферно ни к чему книги, ибо душа его наполнена огнем, ведущим к цели.

Затылок вдруг прошило болью, перед глазами замелькали яркие вспышки. Хиото пошатнулся и оперся рукой о стену. Сердце бешено застучало. По лбу поползли струи холодного пота. Illuminatio[25].

Когда наваждение миновало и сердце снова забилось в такт энергетическим потокам, Хиото все понял.

Понял, как выманить Василису де Воль.

Догадался, как разворошить осиное гнездо Сопротивления.

– Отключить преобразователь, – приказал он пилоту. – Мы меняем курс.

– Координаты?

– Станция Парадиз. Мне нужно срочно встретиться с магистром Ведилоном.

Станция Ориваль, свободная космическая зона

На совещание дядя Марк просил явиться за десять минут до начала, чтобы поговорить о стажировке. Как назло Лиса опаздывала – замечтавшись о том, как Полянский официально назовет ее агентом, проехала свою остановку. Пришлось снова дожидаться спидера.

Со стажировкой Лиса намаялась. Почти месяц старательно выполняла указания Вакарая. Не перечила, не пререкалась. День за днем упорно тренировалась и изучала терабайты информации. Наигранная покорность давалась с трудом, внутри бурлило негодование. При ее способностях дядя давно должен был присвоить статус агента и отправить на оперативное задание, но Полянский раз за разом повторял: еще не время. Бубнил дурацкую фразу себе под нос, как будто других слов не знал.

Лиса надеялась, что сегодня все изменится. Иначе зачем позвал? Стажеров на совещания никогда не приглашали, тем более не делились секретной информацией.

Лиса спешно шла по улице мимо серых железных ульев, мимо тусклых фонарей. Каблуки ботинок чеканили по асфальту, сердце отбивало дробь в такт. Сколько она ни старалась не волноваться – выходило плохо, не каждый день встаешь в один ряд с агентами Сопротивления.

Укрывший станцию купол потемнел, сымитировав вечер. Повинуясь процессорам, голографические облака замерли, подернулись сизыми прожилками. В тени уходящего дня здание Института археологии напоминало черно-белый набросок карандашом. Подойдя к цоколю, Лиса задрала голову, разглядывая окна: свет горел на третьем этаже.

Она взлетела по лестнице, перескакивая ступени через одну. Когда повернула на этаж, услышала голоса. Грудной баритон принадлежал Вакараю, второй голос – женский. Говорили на повышенных тонах, о чем-то спорили.

Привычки подслушивать Лиса не имела, но бороться с любопытство никогда не могла. Сама того не желая, она застыла на лестничной площадке и обратилась в слух.

– Ты сама виновата! Твоя ревность изведет кого угодно! – выпалил Вакарай.

Визгливый женский смех прокатился по пустому коридору.

– Я?! Я виновата?! Да ты себя послушай! – голос дрогнул, смех стих. – Вьешься вокруг нее как щенок! В глаза заглядываешь, ждешь, пока госпожа лаской одарит!

– Мне твоей ласки всегда хватало.

– Хватало, пока не появилась эта рыжая шлюха! – зло выкрикнула женщина.

– Анна, замолчи.

– Иначе что?! Прикажешь заткнуться?! Или помолвку разорвешь?!

Пожалев о своем решении подслушать, Лиса попятилась к лестнице. Жаль, что нет другого входа на этаж, попадаться на глаза Анне и Вакараю не хотелось. Тут же мелькнула мысль: развернуться и пойти прочь, так было бы удобнее всем. Но гордость не позволила.

Вскинув подбородок, Лиса шагнула в коридор. Завидев ее, Вакарай умолк, Анна раздраженно фыркнула и скрестила руки на груди, будто защищаясь. Невысокая шатенка с каре всегда казалась Лисе симпатичной, даже красивой. В ее крови намешан восхитительный коктейль: по-азиатски раскосые глаза, по-европейски вытянутое лицо с точеными скулами, бледная кожа, хрупкость фигуры. Но теперь почему-то лицо показалась злобной маской, а глаза черными и отталкивающими.

– Здравствуй, Анна, – любезно улыбнулась Лиса и коротко кивнула Вакараю. – Вы на совещание?

Анна сверлила ее взглядом, готовясь вцепиться в волосы. Тем временем Лиса продолжала мило улыбаться, понимая, что это злит агентессу еще сильнее. Сложно сказать, чем бы закончилась игра в гляделки, не вмешайся Вакарай:

– Нам пора, и так опаздываем.

– Я никуда не пойду, – заявила Анна. С иронией добавила: – Что-то тошнит. Наверное, от избытка брехни.

С этими словами девушка лихо развернулась на пятках и пошла к лестнице. В каждом резком движении читалось: останови меня! Но Вакарай не шелохнулся. Проводил ее взглядом и с облегчением выдохнул. Тем временем Лиса скользнула в лекторий.

Аудитория даже отдаленно не походила на студенческую, скорее – центр управления космическими полетами или спецоперациями. На стенах растянулись прозрачные дисплеи с космической картой регионов ОСП. Черноту пересекали цветные траектории, горели синие и зеленые точки – союзники Ориваль, красные – объекты инквизиции. Вдоль кафедры стояли прозрачные голографические доски, за которыми работали аналитики: перемещали светящиеся круги-маркеры, следили за цифрами. Агенты сидели за столами, все как один в серой униформе, с хмурыми лицами и внимательными взглядами. Здесь собралось почти тридцать командиров оперативных групп, Лиса же знала лично всего пятерых, и то встречались нечасто. Для стажера оказаться на совещании такого уровня – честь.

Лиса застыла в дверях, не решаясь зайти. Так и стояла, словно завороженная, пока не почувствовала легкий толчок в спину.

– Иди, садись в первый ряд, – шепнул Вакарай.

Марк Полянский стоял у кафедры, окруженный проекциями двух эсминцев, завидев прибывших, поправил очки и покосился на хэндком.

– Опаздываете.

– Простите, дела задержали, – оправдался Вакарай.

Лиса села на свободный стул ближе к кафедре, рядом умастился Вакарай. Блеклый синий свет от проекций падал на его смуглое лицо, вычерчивая тенями линию скул и аккуратную бородку-эспаньолку. Лиса чувствовала себя неуютно. Порой желание Вакарая защищать и оберегать настораживало; он вел себя так, словно не просто в ответе за стажера, а опекает свою собственность. Это бесило.

Тем временем Полянский закончил обсуждение эсминцев, отключил проекцию и вытянул из ящика стола длинный тубус. Заскрипела откручиваемая крышка. Марк достал бумажный чертеж и с шелестом развернул на столе. Край топорщился, пришлось прижать стаканом.

– Что ж, перейдем к еще одному важному вопросу, – объявил дядя и стал всматриваться в разметки, исчертившие пожелтевшую бумагу. – Появились подробности о взрыве на станции Энцот. Это чертеж фермы, я отлично помню, как ее проектировали. Да, почти пятнадцать лет назад… – голос сделался блеклым, взгляд отстраненным. Через миг Полянский отмахнулся от воспоминаний и продолжил: – Я не жалую электронные носители, доверяю бумаге и собственному уму. И вот что вижу: взрыва реактора по причине сбоя в системе охлаждения быть не могло. Только не на Энцот. Здесь, здесь и здесь, – он обвел маркером круги на чертеже, – стояли вторичные системы.

– Спланированная акция? – раздалось из зала. – Дело рук очередной организации по сдерживанию эспиритуалов?

– В СГБ эту версию не поддержали. Следователи неохотно делятся информацией, а лояльные к нам люди не могут к ней подобраться. Но правда все же открылась. Вернее, ее маленький кусок, осколок.

По залу прокатились перешептывания. До слуха Лисы долетали всевозможные версии о достоверности которых можно лишь гадать. Что ж, тянуть интригу Полянский умел.

Скрипнуло кресло, рядом с Вакараем уселся Хамэй – долговязый агент, с торчащими на затылке волосами и выбритым виском. Если не обращать внимания на залегшие на лбу морщины, то благодаря прическе и озорному прищуру в свои тридцать он выглядел на двадцать.

– Я уже просмотрел файл, о котором говорит Полянский, – шепнул Хамэй, пихнув Вакарая в бок. – Пока ты шлялся черт знает где, надеясь прогулять совещание, старина Хамэй работал.

– И чем так интересен файл?

– Вакарай, я готов поклясться, что такой дьявольщины ты точно не встречал. Сейчас сам убедишься. Только смотри в штаны не наделай. А еще советую посмотреть, как проводят зачистку. Кое-чему научишься, – многозначительно закивал агент, на что Вакарай ответил другу улыбкой.

Полянский достал из кармана КС-накопитель и показал его залу.

– За последний месяц произошло два похожих взрыва, о причине которых в СГБ умалчивают. Сначала орбитальная станция Вселенная, где велись разработки по усовершенствованию формулы псиона, а потом реактор Энцот. Фермы, снабжающей провиантом ячейку Крона и частично Ориваль. Борьба научила не верить в совпадения, и мы с ребятами копнули глубже. Человек, работающий в одной влиятельной корпорации, смог раздобыть для нас фрагмент видео, снятого за несколько минут до гибели станции Энцот.

Худосочная ладонь коснулась хэндкома, файл застыл рядом с кафедрой, явив синюю строку: «Энцот 013-Z». Полянский включил запись.

Ожила проекция. Цифровые картинки разбросало по аудитории, затем они слились в четкое изображение. Появилась сельхозтехника, рядом выросли обшитые листами железа стены, сверху посыпалось зерно. Снято встроенной в шлем камерой, и присутствующие смотрели на мир глазами неизвестного. Сначала вместе с ним наблюдали ангар элеватора, а потом взрывы и энергетические вспышки.

Загрохотали выстрелы. Обычная перестрелка, вернее – стрельба в пустоту. Но…

Автоматная трель смешалась с единым вздохом ужаса. Лиса испуганно раскрыла рот и вцепилась в руку Вакарая. По стене перемещалось нечто огромное и темное. Отвратительные длинные щупальца тянулись в аудиторию, желая ухватить жертву. Существо то исчезало, словно клуб дыма, то появлялось вновь, выпуская сгустки плазмы в сторону атакующих.

Изображение дергалось и время от времени перескакивало на необычную винтовку в руках неизвестного. После чего снова слышались выстрелы, и снова вился черный туман.

Раздался грубый, отдающий сталью голос:

– Мать вашу! Закройте брешь в периметре!

Лиса на долю секунды зажмурилась, не веря своим ушам. Невозможно! Этот голос она узнает из тысячи других.

Когда все же нашла в себе силы посмотреть на запись, то увидела, как в коллиматорном прицеле мелькнула черная тварь. Раздался выстрел. Оглушительный визг наполнил комнату скрежетом, видео оборвалось. Над столом снова замигала синяя надпись: «Энцот 013-Z».

Повисла тишина. Никто из агентов не решался заговорить – пытались осмыслить увиденное. Поверить в реальность происходящего они оказались не готовы. Бред. Кошмарный сон.

– Ну как? – шепнул Вакараю Хамэй.

Агент лишь повел плечами.

– Отличный ужастик. Трейлер захватывает. Когда премьера?

То ли Полянский услышал реплику, то ли Вакарай не единственный, кто подумал о постановке, но ответ прозвучал сразу же:

– Это не монтаж, – серьезно сказал дядя Марк. – Видео передал надежный человек. Он многим рисковал, чтобы добыть для нас этот отрывок. Достоверность записи проверили наши техники. Ни следа виртуальности.

– Если учесть, что эти черные… эмм… – задумчиво поскреб бороду Вакарай. – Эти штуковины появились перед взрывом, то можно предположить, что взрыв был умышленным. Зачистка. Как эти твари попали на фермерскую станцию – и вовсе загадка, не говоря уже о спецподразделении, работу которого мы только что видели.

– Но… кому это нужно? – выдавила Лиса. От собственных догадок внутри все похолодело.

Дядя Марк пристально на нее посмотрел поверх оправы очков.

– Вопрос правильный, агент де Воль. Мы это вскоре выясним. Но куда интереснее другое: что это за твари? Что думаешь на этот счет?

Лиса ничего не думала. Знание всплыло само, будто все двадцать шесть лет жизни только и ждало этого момента. Ей вспомнились трактаты по парапсихологии, которые день и ночь зубрила в академии, вспомнились все доклады и научные работы матери. А где-то на периферии сознания дрожали воспоминания о стеклянной комнате и экспериментах…

– Мне кажется, – начала Лиса. Колких взглядов не замечала, продолжала говорить, – это существо состоит из темной энергии. У Рэйчел де Воль была теория о первичном состоянии темной энергии, ее связи с материей и физическом проявлении. Если говорить проще, то она считала, что пси-ген – это проводник. Можно раскрыть дар каждого эспиритуала, расширить, сделать почти безграничным. Можно «втащить» энергетические потоки в физический мир.

– Агент де Воль, – дядя мягко улыбнулся, лицо засияло. Лиса даже не заметила, что он называет ее «агент», хотя так ждала этого момента. – Рейчел действительно выдвинула подобную теорию, но она оказалась неполной. Я прочел тысячи книг, видел такие древние вещи, что многое в галактике могу поставить под сомнение. Однако накопленных человечеством знаний недостаточно. Нужно обратиться за помощью к тем, кто мудрее и лучше знаком с законами мироздания.

– Вы говорите о старших расах? – предположил Вакарай.

– Именно. Наш покровитель в правительстве может устроить встречу с древними. Это задание для тебя и Лисы. Вы отправитесь на планету Ваета на поиски ответов.

Глава 15. Убить прошлое

Корвет «Зевс», Пояс Артемиды, ОСП

Струйка сигаретного дыма поднялась к потолку и нырнула в зев вентиляционной решетки. Затянувшись, Рэйн довольно откинулся на подушку. Опустошенность сменилась парящими в невесомости мыслями.

– Опять куришь… – промурлыкала Бьянка, уткнувшись ему в грудь. Дыхание сделалось ровным и тихим, она засыпала.

Поглаживая обнаженное плечо девушки, Рэйн глядел в потолок. Кожа у нее бархатистая, прохладная – прикасаться одно удовольствие. Длинные волосы всегда пахли цветами, а идеальное тело с легкостью возбуждало плоть и пошлые фантазии.

Но не чувства.

Сколько бы Рэйн ни прислушивался к ударам собственного сердца, снабженного дополнительным клапаном и защищенного титановой пластиной, слышал лишь зов космической дали.

После визита в Черную клинику казалось, будто эта реальность – виртуальный обман. Он пил дорогущий виски, но с таким же успехом мог бы хлебнуть машинного масла. Вдыхал никотин и понимал, что синтетические легкие можно хоть обмазать смолами, через несколько минут фильтры все равно будут очищены. Слишком углубился во всю эту дрянь. Так недолго в депрессию скатиться. В конце концов, Макс прав: количество железа в организме – не показатель человечности.

Окурок нырнул в пепельницу, Рэйн поцеловал Бьянку и попытался тихо выбраться из постели. Тихо не получилось.

– Куда собрался? – обронила девушка, широко зевнув.

– Дела. Исчезну на сутки, максимум – двое.

– Что за дела?

Застегнув ремень, Рэйн усмехнулся. Как бы то ни было, но упоминание о предстоящем деле сотворило чудо. Жизнь обрела краски: кровь забурлила в жилах, адреналин защекотал нервы, а память воскресила запах мести.

– Говорят, месть – блюдо, которое подают холодным, – заметил он. – Так вот, мой кулинарный шедевр изрядно инеем покрылся. Пришло время бросить в костер.

– Кто будущий покойник?

– Прошлое.

Надев потертую кожаную куртку, Рэйн пристегнул к поясу кобуру. Достал из шкафчика любимый «дастэр» и вышел из каюты, прихватив дорожную сумку.

В ангаре грохотали погрузчики: размахивали механическими руками, распихивая ящики с провиантом по ячейкам. Бойцы деловито сновали из грузового отсека в ангар и обратно. У шаттла нервно переминалась с ноги на ногу Веда Райли. На девушке были черные облегающие брюки и короткая куртка с капюшоном. Завидев его, Райли демонстративно покосилась на часы.

– Не делай такое лицо. Немного задержался, бывает.

– Немного? Капитан, я почти час жду!

– Не начинай, – отмахнулся Рэйн. – Прыгай в шаттл. Прокатимся.

Заскочив в кокпит «Молнии», Рэйн опустил лестницу и помог Веде подняться. Кивнул, чтобы села в кресло второго пилота и пристегнулась. Девушка неумело затянула ремни и спросила:

– Куда мы летим?

– Обещаю увлекательный вояж на пиратскую станцию Джокер. Надо кое с кем пообщаться и забрать Катрин.

– Пиратская станция? – удивилась Веда. – А кто такая Катрин?

– Узнаешь, когда будем на месте. И не падай в обморок, местные ребята те еще отморозки.

Приборная панель привычно замигала индикаторами. Щелкнул тумблер, ожил радар. Рэйн включил турбины, рев двигателя и вибрация вмиг отдались в теле приятным покалыванием. Он с наслаждением сжимал штурвал. После Кавира считал, что никогда больше не сядет в кресло пилота… Но сегодня пришло время избавиться от удавки прошлого и принять настоящее.

Космическая зона близ пиратской станции Джокер

К радости Веды скорость постепенно сходила на нет, во всяком случае, так казалось. Полет напоминал пытку, всю дорогу ей с трудом удавалось сдерживать рвотные позывы. Воздушной болезнью, или как говорят пилоты «болтанкой», Веда никогда не страдала, но и с Аллертом раньше никогда не летала. Капитан гнал, будто сумасшедший, напрочь забыв, что десантный шаттл – не штурмовик. Перегрузка размазала внутренности по позвоночнику, а преобразователь «Молнии» выл так, что и до взрыва недалеко. Глянь Веда в тот момент в зеркало, наверняка бы увидела болезненную зеленую маску на лице. В утешение Аллерт сказал, чтобы не волновалась; уверил, что чувствует шаттл как самого себя. Это не воодушевило, летать Веда боялась до дрожи в коленях.

Сейчас тихо пели маневровые двигатели, «Молния» плавно скользила к станции Джокер. Сначала та была просто серой точкой, но постепенно росла, росла, росла… Веда завороженно смотрела то на дисплей, то в иллюминатор. По форме станция напоминала подкову – изогнутая, с огромными жерлами сопл, с гравитационными кольцами на объемном туловище.

Капитан отправил запрос на посадку. В ответ передатчик выдал брань и какие-то термины, суть которых Веда не поняла. Аллерта это не смутило, он усмехнулся, ответил такой же матерно-сленговой тарабарщиной и повел шаттл в док.

Почему-то всегда казалось, что посадка и стыковка – адский труд, нужны навыки и опыт, а лучше довериться автопилоту. Макс, когда пилотировал «Молнию», по обыкновению вцеплялся в штурвал, сосредоточенно следил за дисплеями и сопел, даже пот на лбу проступал. А капитан делал это играючи. Он лениво откинулся в пилотском кресле, штурвала едва касался пальцами, на дисплей почти не смотрел.

– Прибыли. Добро пожаловать на станцию Джокер, – радостно объявил Аллерт, когда манипуляторы присосались к бокам «Молнии» и бережно опустили на платформу. – Эй, Райли, ты чего такая мрачная? Опять мутит?

– Угу. Укачало.

Он протянул пластиковую бутылку воды, и Веда сделала маленький глоток, опасаясь, что желудок взбунтуется.

– Райли, тебе нужно привыкать, – поучительно сказал капитан, спешно отстегиваясь и гася приборную панель. – Это была не предельная скорость, да и маневры так себе. Повезло, что «Зевс» еще ни в одном бою не побывал. А если везение закончится? Вдруг гравиполе вышибут? Проболтаешься тогда в невесомости, а ведь нас могут подбить, и тогда закрутит как в центрифуге. Надо тебя в симулятор отправить.

– Не надо в симулятор, – вздохнула Веда, глотнув воды. – Лучше на свежий воздух.

Пожав плечами, Аллерт надел поверх куртки потертый плащ с множеством клепок и ремешков. Натянул перчатки и поправил капюшон. После чего подошел к ней и небрежно намотал на голову и шею длинный серый шарф, чему Веда не особо обрадовалась.

– Не перечь, – пресек капитан возражения. – Нельзя привлекать к себе лишнего внимания. А ты у нас девушка видная, блондинок здесь любят. Ну что? Идем на свежий воздух?

Воздух оказался далеко не свежим. В доках Джокера стоял смрад из смеси выхлопов двигателей, пролитого горючего и масел. Еще воняло чем-то затхлым и мочой. Решив, что именно так пахнет на худшей свалке в ОСП, Веда задержала дыхание и закрыла нос шарфом, стараясь даже не смотреть по сторонам. Как ни странно, но капитан сделал то же самое и натянул на голову капюшон. Только Веде показалось, что вонь ни при чем. Аллерт напоминал взведенную пружину, руки держал свободными, чтобы в любой момент выхватить из кобуры свой «дастэр». Вряд ли эта поездка закончится хорошо.

Когда Аллерт потянул через тоннель к остановке спидера, она решилась спросить:

– Капитан, почему мы прячемся?

– Если меня узнают, то пристрелят. А я свинец не жалую, и так наполовину из железа сделан.

Удивленно глянув на него, Веда проскочила в распахнутые двери обшарпанного спидера, Аллерт вошел следом. В конце душного вагона на затертых пластиковых скамейках расселась группа мужчин – серые, неприметные, но глаза у всех злые, высматривают что-то, хитро зыркают. Чужаков здесь явно не жалуют. Веда сунула руку в карман толстовки и нащупала под тканью кобуру, придвинулась ближе к Аллерту.

– Ничего не понимаю, – полушепотом сказала она. – Зачем прятаться? Разве вы не были капитаном пиратского корабля? Разве не вы организовали десятки нашумевших грабежей и убийств?

– Мне выдали черную метку.

– Настоящую?! Клеймо поставили?

Капитан рассмеялся:

– Конечно же нет. Россказням веришь? Думаешь, пираты – беззубые и безмозглые подонки, хлещущие ром и напевающие «йо-хо-хо»? Меньше фильмы смотри, там и не такое наворотят ради рейтингов.

Станция Джокер оказалась местом мрачным и колоритным. Над жилыми кластерами дрожало серое пыльное «небо» – купол с вышедшими из строя модулями, которые отвечали за смену дня и ночи. Оттого на Джокере вечно темно и сыро. Постройки были сплошь из кусков косо сваренного железа, украшены прикрученным пластиком и бронированными листами. Грубые стальные заклепки, изъеденные ржавчиной балки и тонны проводов. Они будто змеи ползли по полу, обвивали столбы и висели в воздухе.

Здесь все казалось необычным, поражали даже звуки. Вой воздушных фильтров сливался с гулом трансформаторных будок, мешался со свистом аэрокаров и грохочущей отовсюду музыкой. А еще проекции… Все они были пестрыми, объемными, и призывали к трем вещам: купить оружие, развлечься в баре или борделе и оплатить кремацию. Складывалось впечатление, будто на Джокере только и делают что стреляют, пьют, трахаются и заказывают собственные похороны.

– Мы пришли, – Аллерт кивнул на двухэтажное здание с яркой вывеской. Бар «Трава» – горело название, а рядом плескалась в бокале мартини голая неоновая девица.

– Что я должна делать?

– Работать, Веда. Для начала изобразим парочку, которая ищет развлечений и отдыха. Я поговорю с кем надо, а ты читай их мысли. Если что-то пойдет не так – сразу же дай знать. Только не прямым текстом, а намекни.

– Намекнуть? Мне что, бровями дергать как Макс? Или кашлять в случае опасности?

Капитан усмехнулся и, приобняв ее за талию, повел к разрисованным граффити дверям «Травы».

В баре гремела электронная музыка. Грохотало так, будто эсминец открыл огонь из установок. В нос ударил стойкий запах кислятины и той самой травы. Дым клубился плотным облаком, Веда не могла понять: накурено или с танцпола тянет?

Аллерт увлек за собой и повел между железных столов. Народу было немного. За одним из столиков изрядно подвыпившие мужчины играли в карты. За другим седой тип тискал двух вульгарно одетых девиц. Посреди танцпола виднелся шест, возле которого самозабвенно извивалась танцовщица, приманивая клиентов. Бедра девушки прикрывала светящаяся сетка, на оголенной груди отражались разноцветные полосы света стробоскопов, у ног стелился дым. Веда невольно задержала взгляд, пожалев, что не умеет так двигаться.

В углу началась возня – назрела драка. Угрюмый охранник зашагал к дебоширам, следом за ним появился высокий брюнет. Ростом с Фрея, а то и больше. Лоб здоровяка пересекал грубый шрам, щеки побили оспины. Завидев его, капитан резко отвернулся и потащил Веду в сторону. Грубо обнял и прижал к стенке. Веда успела только ахнуть и ощутила на шее горячее дыхание, а вместе с ним – руку, нагло сжимающую ягодицы.

– Что вы делаете? – вжалась она в стену.

– Страсть изображаю. Подыграй, – ответил капитан, понизив голос так, что мурашки по спине побежали. – Громилу видишь? Это Свок, лучше ему на глаза не попадаться, узнает. Проследи за ним.

Улыбнувшись, как могла бы улыбаться подружка пирата, Веда вкрадчиво выглянула из-за его плеча.

– Он драку разнимает, – сказала она, всматриваясь в пронизанный разноцветными вспышками полумрак. – Вместе с охранником пистолеты у тех троих отобрал.

– Скажи когда уйдет.

Уходить Свок не спешил. Сначала что-то разъяснил троице, потом вместе с охранником выволок задир. Как только его рослый силуэт скрылся за неприметной серой дверью и опасность миновала, Веда шепнула об этом капитану. Озираясь, Аллерт поправил капюшон и увлек к барной стойке.

– Двойной виски. Даме то же самое, – махнул он бармену.

Невысокий, похожий на пивной бочонок, бармен неохотно оторвался от протирки стакана ветошью. Голову покрывали редкие волосенки, сквозь которые проглядывала глянцевая лысина. Недоверчиво окинув взглядом чужаков, он процедил:

– Виски нет. Закончился. Для пришлых только вода осталась.

– Тоби, а ты под барной стойкой поищи. Уверен, что для старых знакомых бутылочку да припрятал, – усмехнулся капитан.

– Твою ж мать! Аллерт! Жив, сукин сын!

Бармен широко улыбнулся, показав ряд желтых зубов.

– Я слышал, тебя это… Того… эсгэбэшники приговорили, – бубнил он, доставая стаканы и бутылку из шкафчика. – Ты где пропадал?

Аллерт отмахнулся.

– То там, то сям… Где только ни носило.

Не прилагая особых усилий, Веда проникла в сознание бармена. Прошла по поверхности мыслей и нырнула чуть глубже. Скользкие образы отбросила сразу же и уловила главное. Правда не понравилась. Они с капитаном вовсе не приятели.

– Слушай, Тоби, – капитан отхлебнул виски. – До меня долетело, что на Джокере теперь Квентин-Малина заправляет. Втерся в доверие к Старику и мухлюет за его спиной. Рейды делит только между своими, а остальным сливает крохи.

– А если и так? Что с того?

– Неправильно это, – Аллерт задумчиво смотрел на грязную столешницу, где остались мутные круги от десятков стаканов. – Тоби, мне нужно с ним поговорить. Скажи где Квентин, и не будет никаких проблем. Обещаю.

– Аллерт, я бы рад тебе помочь, приятель, но… – развел руками бармен. – Нет его на Джокере. На рейд вышел.

Наглый оскал и зубы бармена напомнили Веде покрытую ржавчиной пилу. Продолжая ухмыляться, лысый спрятал руки под стойку, и Веда сразу поняла, что он собирается сделать. Упомянутого Квентина-Малину лысый бармен почитал, если не сказать боготворил. Нынешний капитан «Черной Бэтси», а по совместительству помощник предводителя Северного клана, щедро одаривал прихлебателей. Кому-то разрешил завод взорвать, чтобы потом организовать игровой центр, кому-то лучшие наводки отдавал, а Тоби он позволил открыть в «Траве» бордель. Взносы, конечно же, шли мимо казны Джокера, и станция нищала. Поэтому модули «Небесного купола» починить не могли. Но модули были меньшей из пиратских бед.

Веда крепко схватила Аллерта за руку, дав понять, что бармен нажал «тревожную кнопку» под стойкой. Капитан едва заметно кивнул и беззаботно глотнул виски.

Лысый бармен продолжал скалиться, демонстрируя желтые зубы. Аллерт криво ухмылялся в ответ, продолжая цедить виски. От подобного обмена любезностями Веде сделалось не по себе. Надо уходить отсюда, пока не поздно!

Поздно.

Открылась серая дверь, в зал влетел здоровяк Свок с десятком вооруженных пиратов. Капитан отреагировал мгновенно – длинный серебристый ствол «дастэра» смотрел прямо на Свока. А что толку? Ведь на них сейчас таращились дула десяти карабинов.

– Аллерт, пукалку свою убери, – прокашлял Тоби.

– Заткнись! – Веда наставила на бармена пистолет.

Стоя спиной к спине с капитаном, и держа оружие в руках, Веда ощутила, как ее захлестнула незнакомая волна агрессии. Подобно псиону адреналин прошелся по венам, разжигая дремлющие чувства. Дыхание ускорилось, мысли затуманились. Она готова была сражаться: стрелять, бить, драть противника зубами – лишь бы выжить.

Музыка стихла, дым на танцполе рассеялся, посетителей как ветром сдуло. Головорезы медленно окружали, не оставляя ни единого шанса.

– Аллерт, это действительно ты? – пробасил Свок.

– Не рад? Неужели не скучали?

– Может и скучали. Только есть одна проблемка – тебя СГБ больше года в казематах держало. Сам понимаешь, что это значит.

– Понимаю, – ответил капитан, не сводя прицела.

– И про черную метку помнишь?

– Помню. Еще помню, как Квентин-Малина сдал меня эсгэбэшникам. Продал, если быть точнее. А вам влил в уши галлон дерьма. Напел, будто я был информатором, работал на два лагеря. Какой Малина молодец, вывел на чистую воду ублюдка… Сказал, что я решил бежать с Джокера, бросил корабль, а свою команду на тот свет отправил, чтобы не помешали. Так было?

На тираду капитана Свок пренебрежительно хмыкнул.

– Что-то такое мелькало.

– И вы, конечно же, поверили, – с презрением процедил Аллерт. – Распустили слюни и приняли подачки, которые Квентин кинул, как псам из подворотни. Продались за хер от бублика и предали Старика.

Свок шумно засопел, шрам на лбу сделался багровым.

– У нас выбора не было. Может, не все так просто, как кажется?

– Всегда есть выбор. Правда, милая? – капитан обернулся и подмигнул. Во взгляде Веда прочла вопрос: убедил, или пристрелят?

– Да, но сегодня это ничего не изменит, – как можно увереннее сказала она, дав понять, что переговоры провалились.

Свок мялся на месте и зыркал на стоящих рядом парней с автоматами. Потом демонстративно достал из кобуры пистолет. Направив на капитана, проговорил:

– Аллерт, в твоих словах есть доля истины, только девка права: это ничего не меняет. Но так и быть, за былые заслуги дадим тебе спокойно уйти.

– Я не уйду. Мне надо увидеть Малину. Он ведь здесь, в подвале?

Свок покачал головой:

– Сейчас ты выйдешь из бара, отправишься в док, сядешь в свою посудину и забудешь сюда дорогу. Понял?

– Нет, Свок. Это ты сейчас выйдешь из бара и своих дружков с собой прихватишь, а я спокойно спущусь в хренов подвал и поговорю с Малиной.

Пираты заржали. Зловещий смех прокатился по пустому залу, на барной стойке зазвенели стаканы. Веда ощутила тяжесть в груди, словно причитающийся им свинец уже продырявил тело. В голове пульсировало: «Если Аллерт не отступит, мы – покойники…»

Отступать он не собирался. Стоял, держа в руке пистолет, и пристально смотрел на Свока. На лице не дрогнул ни один мускул, полное безразличие, граничащее с сумасшествием.

– Не смеши, Рэйн, – осклабился Свок. – Как ты мне помешаешь? Пристрелишь? Даже если начнешь пальбу, то патронов на всех не хватит! И девку угробишь. А она у тебя ничего, складная.

– А кто сказал, что я буду стрелять?

Краем глаза Веда заметила, как Аллерт медленно отодвинул борт плаща и расстегнул куртку. Пираты встревоженно переглянулись, лица окаменели.

Лысый бармен побледнел. Свок нервно сглотнул.

Веда обернулась и замерла.

Рэйн Аллерт стоял и довольно ухмылялся. Тероидной взрывчатки на нем было столько, что от бара даже воспоминаний не останется.

* * *

Еще в бытность курсантом Рэйн случайно попал на выставку андроидов первого поколения. В тускло освещенном помещении экспохолла длинными рядами громоздились древние роботы, напоминающие восставших из могил мертвецов. Ни единого движения, ни единого шороха. Неподвижные алебастровые лица, ничего не видящие глаза.

Сейчас картина была схожей. В полумраке прокуренного до последнего шурупа бара стояла напряженная тишина. Даже воздух будто сделался прохладнее, тяжелее. Пираты замерли подобно экспонатам за выставочным стеклом. Толстяк Тоби беззвучно шевелил губами, вцепившись пальцами в бутылку дряни, которую называл виски. Только Свок плевать хотел на опасность. Шарил оценивающим взглядом и прикидывал: как вырубить противника не задев при этом взрывчатку?

Продолжая улыбаться, Рэйн вытянул из кармана плаща импульсный детонатор и театрально помахал устройством.

– Я сделаю это, Свок. Мне нужен труп Квентина, и я его получу, так или иначе.

– Тихо-тихо… – медленно поднял руку здоровяк. – Остынь. Мы можем все обсудить.

– Искать способ меня грохнуть бесполезно. Если выстрелишь, то импульс активирует заряд. Если кто-то из вас дернется в нашу сторону – импульс активирует заряд. Даже если я вдруг занервничаю, а нервишки в последнее время ни к черту… Как ни крути, а заряд спущу, и тогда разлетитесь на атомы вместе с Квентином и баром. Неужели вы так ему благодарны за объедки, что готовы распрощаться с жизнью?

Шумно выдохнув, Свок убрал оружие и кивнул бойцам сделать то же самое. Пираты подчинились. Судя по перекошенным физиономиям были готовы драпать со станции в открытый космос не надев скафандров.

– Мне плевать, подохнет Квентин или нет, – забормотал Свок. – Волнует, кто займет его место. К власти могут прийти люди, куда гаже алчного ублюдка. Аллерт, ты же знаешь, что тогда ждет Джокер. Мы и так на грани, станет только хуже.

– Не нужно было предавать Старика. Есть правила: если предводитель клана не может работать, то заправляет совет, а потом народ выбирает нового босса. А кто выбирал Малину и его шайку?

Свок пропыхтел:

– Аллерт, у Старика болезнь Альцгеймера, он даже имени своего не помнит, не то чтобы Северным кланом руководить.

– А тебе не показалось странным, что болезнь начала прогрессировать именно тогда, когда Малина и его шавки спланировали бунт? Нет? Тебя даже не напрягло, что Квентин трахал медичку, которая Старика лечила? Так вот, долговязый ты кретин, сложи дважды два и все поймешь.

Свок скрипел зубами и таращился в пол. Постояв так с секунду-другую, сказал:

– Валяй! Вниз на второй уровень, а там направо. Дверь в конце коридора. У входа датчики движения стоят и камера, но обзора лестницы нет.

Держа в одной руке детонатор, а в другой пистолет, Рэйн направился ко входу. Веда спешно топала позади. Пираты расступились, окаменевшие маски исчезли, теперь лица выражали облегчение, которое испытывают осужденные, узнав об отмене приговора.

Скрипнула обшитая листами брони дверь. Веда вошла первой, Рэйн заскочил следом и щелкнул засовом. На технический уровень вели заляпанные ступени. Судя по обилию мокрых пятен и битому стеклу, здесь грохнули ни один ящик с пойлом. Не решаясь спуститься, девушка покосилась на детонатор.

– Капитан, вы бы убрали это… От греха подальше.

Рэйн крутанул в руке детонатор и подбросил. Веда зажмурилась, а когда игрушка снова оказалась в его ладони, пискнула:

– Издеваетесь?!

– Да не визжи ты, – Рэйн сунул детонатор в карман. – Я что, похож на психа?

Девушка недоверчиво уставилась на «жилет смертника», утыканный светящимися колбами.

– Веда, это муляж.

– Так взрывчатки нет?

– Есть, но не на мне. На всякий случай поставил две мины направленного действия. Одна под барной стойкой, вторая прямо на стене. Не зря же так долго тебя там тискал. Только Максу не говори, – усмехнулся Рэйн.

Как и сказал Свок, на втором уровне обнаружились камеры и датчик движения – мигали под потолком красными индикаторами. Рэйн прилип к стене и достал глушилку. Устройство выдало собственный сигнал, как каракатица выпускает облако чернил, и незваные гости проскользнули в коридор незамеченными.

Рэйн шел первым по мрачному переходу, заведя оружие за спину. Смертоносный «дастэр» прикрывали разлетающиеся полы плаща. Впереди показалась массивная дверь, которую подпирали двое верзил в бронежилетах. Завидев чужаков, охранники тут же подобрались и вскинули автоматы.

– Стоять! Чего надо? – выкрикнул громила с квадратной челюстью.

– Наверное, дорогу в крематорий ищут, – заржал второй. – Сейчас мы…

Лишних разговоров Рэйн не любил. Он любил легкое напряжение в мышцах после отдачи от выстрела. «Дастэр» пропел панихиду – и два тела грузно рухнули на пол, грязно-серая дверь зашлась кровавыми потеками.

В кабинете у Квентина-Малины было темновато. На потолке тускло блестели полосы люминесцентов, в углу трещала припыленная лампа, затерявшаяся средь паутины. Лампа то мигала, то ярко разгоралась, открывая взгляду груды пустых коробок и кипы замызганных документов. Хозяин кабинета восседал за длинным столом из добротной древесины и отвлеченно созерцал потолок. Редкая борода-мочалка периодически подергивалась, когда он постанывал и кряхтел что-то нечленораздельное. Услышав стук закрывшейся двери, Квентин резко дернулся.

– Какого хрена!

Из-под стола вынырнула полуголая девица и отерла со рта размазанную помаду.

– Пошла вон, – спокойно сказал Рэйн.

Шлюха выскочила прочь, даже не подобрав шмоток.

– Аллерт… Какого хрена… – бормотал Квентин, застегивая ширинку. – Ты же мертвец!

– Твоими молитвами, – Рэйн вальяжно пошел к столу.

Прищурившись, Квентин следил за каждым движением – надеется выкрутиться, понял Рэйн.

Ничего банальнее попытки отбиться Малина не придумал. Кресло скрипнуло, зашуршал выдвигаемый ящик стола.

– Только дернись, и снесу башку, – в голосе Рэйна прорезалась сталь. – Кстати, Свок с ребятами решили, что Джокеру ты больше не нужен. А твои цепные гориллы случайно пол кровью заляпали, так что… Остались только мы с тобой, Квентин. И госпожа Справедливость.

Когда-то Рэйн считал, что неплохо знает Квентина: принципиального и преданного Северному клану пирата. Так думал до тех пор, пока не получил нож в спину. На поверку старпом оказался алчным, продажным ублюдком, но чего у него не отнять, так это умения торговаться. Идиотом Квентин-Малина тоже никогда не был.

Пират медленно поднял руки. Смотрел так же, как в тот день, когда привел эсгэбэшников. Поняв, что все еще на коне, елейно улыбнулся:

– Что тебе нужно? Деньги? «Черная Бэтси»? Аллерт, мы можем договориться.

Рэйн с размаху заехал рукоятью пистолета в висок. Кресло истошно скрипнуло, Квентин вывернулся и ответил ударом в пах, но Рэйн перехватил кулак, после чего стукнул Квентина головой об стол.

– Ты знаешь, зачем я здесь! – орал он. Бил снова и снова, чувствуя, как с каждым ударом хрустит нос. – Где Катрин?!

– У меня ее нет… – донесся хрип.

Рэйн ослабил хватку. Квентин зажал нос и попытался сплюнуть. Красная пенистая юшка потекла по мозолистым пальцам и жесткой бороде, капая на затертый стол.

– Ответ неправильный. – Рэйн кивнул Веде: – Скажи, милая, врет ли мой друг Малина?

– Врет, капитан, – не колеблясь, ответила она.

– Ты слышал даму, Квентин?

– Да пошел ты! – булькнул Малина, задрав голову.

– Значит вот как…

Рэйн отстегнул с пояса нож. Темная сталь сверкнула при свете судорожно моргающей лампы. Покрутив увесистый клинок, напоминающий акулий плавник, он перехватил руку Квентина. Хрустнуло запястье.

– Какого… а-а-а!

Рэйн выкрутил запястье и пригвоздил ладонь пирата ножом к столу.

Квентин взвыл.

– Ты слышал даму, сука?! – Рэйн стал прокручивать лезвие.

Скрипела кость. Трещало дерево. Багровые потеки превращались в лужу. Не выдержав, Квентин снова завопил.

– Орешь? Ори, ори… Разминай голосовые связки. Ребята с «Черной Бэтси» тоже кричали, когда ты по одному через шлюз в открытый космос вышвыривал. А они считали тебя братом… Джонни, Френк, Гейб, Саймон, Чокнутый Билл… Еще помнишь их имена? – Рэйн с силой провернул нож. Квентин зашелся воплем. – А теперь повторю вопрос: где Катрин?

– Там! Она там! Склад… бля…

– Что-что? Я не расслышал.

– Восьмо-ой-ой… скл… склад, – хрипел Квентин, уставившись на фарш вместо ладони. – Контейнер одиннадцать. Ключ… в столе…

– Он сказал правду, – подтвердила Веда.

Рэйн выдернул нож. Квентин больше не орал, только шумно и прерывисто дышал, скрипя зубами. Методично вытерев клинок о рукав плаща, Рэйн обошел кресло и встал позади пирата.

– Джонни, Френк, Гейб, Саймон, Чокнутый Билл. Помни, Квентин. До последнего вздоха помни.

С этими словами Рэйн взял его за подбородок и резким движением перерезал горло. Тело Квентина затряслось, под пальцами хлюпало, а он сжимал все крепче. Когда последние судороги прекратились, а хрип и бульканье стихли, Рэйн отпустил жертву. Отерев руки о его куртку, зашагал к дверям. Веда шла рядом и молчала.

– Никогда ничего не бойся. В том числе смерти и крови, – сказал Рэйн. – Рано или поздно тебе придется сделать подобное. Не так конечно… – он остановился и взял ее за плечи, заставив смотреть в глаза. – Веда, ты не убийца. Ты не такая, как я или кто-то из команды «Зевса», но если твоей жизни будет грозить опасность, ты должна быть готова. Поняла?

В ответ девушка неуверенно кивнула, но Рэйн знал, что «боевое крещение» пройдено. Видел в ее глазах жар, распаленный смертью, чувствовал: теперь она заражена этой скверной.

В баре ничего не изменилось, только Тоби выглядел отвратнее прежнего. Рот перекосило, пухлые щеки провисли, отчего физиономия напоминала сдутый мяч. Нервно разглаживая три волоска, пересекающих лысину, он наполнял пойлом стаканы. Пираты переминались у барной стойки, обсуждая случившееся и заливая стресс. Свок задумчиво курил напичканный синтетикой косяк.

Когда Рэйн прошел в центр зала, Свок смерил его взглядом, задержавшись на заляпанном кровью плаще.

– Ты бы бросил эту дрянь, – кивнул Рэйн на самокрутку.

– Говорят, нервы успокаивает, – осклабился Свок. – Тебе бы тоже не помешало, а то больно психованный.

– Пожалуй, воздержусь.

– Заберешь «Черную Бэтси»?

– Она твоя. Взамен когда-нибудь попрошу об услуге.

Рэйн прошел мимо, зацепив со стойки бутылку виски. Крышка заскрипела о стекло и нырнула в ладонь. Он сделал пару внушительных глотков. Обтерев рукавом рот, всучил бутылку перепуганному Тоби и пошел к выходу.

– Аллерт! – окликнул Свок. – А ты не думал вернуться? Джокер ждет.

– Нет. У меня теперь новая жизнь и место под солнцем с гамаком, – ответил Рэйн и хлопнул дверью.

Восьмой складской ангар удалось отыскать не сразу – сектора разбросаны, пронумеровали, как вздумается. Рэйн быстро шел по ангару вдоль рядов железных контейнеров, Веда за ним едва поспевала. Вот он, контейнер номер одиннадцать. Здоровенный, в два человеческих роста. Выкрашенные серой краской бока изъела ржавчина, пеплом осел слой пыли. Смахнув рукой серую дрянь с замка, Рэйн приложил ключ-карту к сканеру. Раздался глухой щелчок.

Запах сырости и старья пополз в ноздри, вызвав приступ кашля. Контейнер напичкан хламом: стальные ножки перевернутых кресел торчали подобно ветвям деревьев, бесформенной кучей валялись хэндкомы и техника. Возле стен стояли коробки с заплесневевшими книгами, а еще пакеты с вещами. Рэйн бережно перебирал барахло. Каждая вещь, каждая безделушка напоминали о команде «Черной Бэтси». Чувство вины дало о себе знать горьким осадком. Умом Рэйн понимал, что иначе быть не могло, но хотел бы все изменить.

Изменить ничего нельзя.

Однако теперь, когда госпожа Справедливость хозяйничает на Джокере, станет легче. Должно стать.

В ворохе слежавшегося тряпья пальцы нащупали железный ящик. Холодный и шершавый. Рэйн ухватил за ручку и дернул ящик на себя. Сверху посыпалась груда боксов, с грохотом падая на пол. От неожиданности Веда ойкнула. Он кивнул девушке, чтобы подала лом. Поддел замок и поднял скрипучую поржавевшую крышку.

Ну здравствуй, Катрин.

– Это винтовка?! – изумилась Веда.

– Нет. Это мое прошлое, – улыбнулся Рэйн.

Глава 16. Его Величество

Башня Ибэ, город Регенхофф, планета Руш

Ночь рассыпала на небе яркие звезды. Черное полотно разрезали светящиеся полосы метеоритного дождя, махнула синим хвостом комета. Лежа на стылом каменном балконе Башни Ибэ, Рэйн позволил себе лишь мельком глянуть на небо. Его задача – смотреть в оптический прицел.

Четыре часа он провел в засаде, поджидая жертву. Башню выбрал не случайно, отсюда отличный обзор, здание театра как на ладони. Но результата нет.

Треклятый банкет давно начался, а цель так и не появилась. Перспектива просидеть здесь до утра не радовала, еще меньше хотелось провалить задание. Послав к чертям Кавило, дрогийцев и башню Ибэ, Рэйн приподнялся на локтях и размял спину. Курить хотелось неимоверно, еще и ветер снова переменился, теперь ледяные северные порывы хлестали лицо. Рэйн натянул балаклаву и сделал поправки на ветер.

Внизу копошился город. По узким улочкам сновали руханцы, толпились инопланетные гости и туристы, дожидаясь празднества. Народ ликовал: война закончилась, эта ночь положит начало долгожданному миру.

Над головой громыхнул праздничный салют. Сверху посыпались разноцветные искры, освещая башню и парк. Рэйн не шелохнулся, продолжал наблюдать. Среди голых деревьев блестели одинокие желтые фонари, выхватывая корявые ветви и остовы статуй химер. Уцелевшие витражи домов ленно ловили отблески света. Угрюмо глазели темные бойницы невысоких башен. Зубчатые шпили часовен и соборов тянулись к небу. А рядом лежали руины. Город Регенхофф с некогда прекрасной готической архитектурой стал символом трагедии планеты Руш. Но сегодня народ вышел на улицы без страха и оглядки на прошлое.

Рэйн провел рукой по стволу Катрин. Гладкая холодная сталь успокаивала напряженные нервы. Каждое прикосновение очищало мысли, остужало сердце. Сколько себя помнил, она всегда была рядом. Никогда не оставляла в трудную минуту, никогда не предавала. К счастью, Квентин-Малина понятия не имел, что пылилось у него на складе. Старая, давно снятая с производства модификация винтовки KTR-7 стоила сотни тысяч на черном рынке. Раритет, часть истории.

Ветер стих до трех метров в секунду. Вносить изменения Рэйн не спешил, скоро опять задует. Он еще раз сверился с анемометром: не ошибся, новый порыв потянул с юго-запада. Глянув на лихорадочно пляшущую шкалу прицельной сетки, Рэйн сделал расчет. Если все же доведется нажать на спусковой крючок, то этот выстрел станет самым сложным в его карьере. До здания театра три с половиной километра, позицию занял высокую, а ветра на Руш дуют сильные и часто меняются. Если время выстрела совпадет с затишьем, это будет чистейшей удачей.

На госпожу Удачу Рэйн не рассчитывал – сумасбродная девица имела обыкновение делать ручкой в самый неподходящий момент – он надеялся лишь на себя и Катрин. Ни одна современная снайперская винтовка не справится с подобной задачей. Слишком много электроники и чувствительных датчиков, которые попросту обезумят от лихорадочных корректировок. Здесь нужны «живые» расчеты, чутье и пристрелянный ствол.

Но даже при опыте и знаниях, Рэйн не был уверен в собственных силах, поэтому перестраховался. Дрейк занял позицию ближе к театру, застыл в одной из часовен парка. Стрелять ему проще, но угол обзора не тот. Жертва мелькнет в прицеле лишь раз, и если что-то помешает, то придется рискнуть.

Время тянулось, рисуя вектор бесконечности. Шершавый камень холодил тело. Спина затекла, и Рэйн слегка повернулся, напрягая мышцы. Как фокусник извлекает из шляпы кролика, так память вытащила из пыльных закромов воспоминания. Первое убийство Рэйн никогда не забудет. Оно перекроило сознание, навсегда оставив в нем горькое послевкусие отнятой жизни. Это случилось на одной из улиц вечернего Лост-Сити. Тогда Рэйну было двенадцать, оружия в руках никогда не держал, да и вышло почти случайно. Завязалась потасовка между уличными группировками, и если бы не хватило духу нажать на спусковой крючок… Сырой осенний вечер навсегда похоронил бы его тело в ледяных водах канала Витро-Дзе.

С первым убийством он получил первый приговор. Осудили условно, сделав скидку на несовершеннолетие, и запихнули на общественные работы. Социальная служба приставила надзирателем инспектора Демидова. Эта встреча изменила судьбу Рэйна. Ластиком стерла беспризорника, втянутого в мир преступлений и наркотиков, нарисовав человека, готового отдать жизнь за ОСП. Именно Демидов вбил в горячую голову принципы чести и достоинства, научил жить. Походатайствовал о зачислении Рэйна в военную академию, скопил деньги, чтобы оплатить курс спецподготовки. Демидов дал ему будущее и старую винтовку, ласково названную «Катрин», которая досталась от деда. Подарил перед смертью, за день до торжественной присяги в академии.

В наушнике щелкнуло:

– Кэп, дрогийцы обрисовались. Центральный вход, – раздался хриплый голос Дрейка.

– Понял. Веди цель.

У вытянутых полукругом ступеней остановился кортеж из шести авто. Засуетились одетые в черное высокие фигуры. Обзор закрывала колоннада с уже знакомыми химерами, но даже не будь помехи – выстрела все равно не сделать. Слишком много народу и суеты.

Делегаты быстро проскочили внутрь, теперь для Рэйна цель в слепой зоне, но доступна Дрейку. Тип со шрамом должен дать интервью, и когда его физиономия мелькнет в окне конференц-зала – напарник выстрелит.

Разноцветными брызгами гремели салюты, ветер истошно завывал, а доклада о поражении цели по-прежнему не было. Что-то пошло не так.

Будто в подтверждение неутешительной догадки зашипел наушник:

– Цель ушла. Интервью не давал, сразу в коридор вильнул.

– Отбой. Сворачивайся.

– Принято.

Смотреть на мир сквозь оптический прицел и ждать – дело привычное. Сердце билось ровно, разум растворился в цифрах и траекториях, тело слилось с оружием. Рэйн приготовился. У него нет права на ошибку.

Ветер стих – повезло.

В банкетном зале появились дрогийцы. Вот он, высокий, беловолосый, со шрамом под глазом. Еще рано…

Рэйн передернул затвор, выжидая момент. Ничего не подозревающая жертва стоит у окна, попивает вино и треплется с каким-то типом. Вероятность того, что дрогийца окликнут, заставив дернуться, минимальна.

Рэйн прицелился и замер. Выдохнул. Палец плавно нажал на спуск.

Бокал выпал из рук дрогийца и разбился о мраморный пол. Вино растеклось красной лужей. Жертва повалилась на бок, во лбу зияла дыра.

Соскочив на ноги, Рэйн быстро сунул винтовку в чехол. Надел черную куртку с капюшоном и достал из кармана баллончик с газом, уничтожающим ДНК. Мутное облако вырвалось из пульверизатора и рассеялось. Покончив с «уборкой», Рэйн сиганул через перила.

Свободное падение захватило дух. Сердце зашлось, кровь гулко забила в виски. Ветер впился в кожу ледяными иглами. Рэйн потянул клапан на ремне джетпака – выскользнули полуметровые стальные крылья, разорвав куртку. Маневрируя, Рэйн плавно опустился на цоколь башни и уцепился за голову каменной химеры. Руки скользили, чудище уставилось на него черными глазищами, оскалив зубы. Рэйн разжал пальцы и рухнул на брусчатку. Тенью скользнул вдоль стены башни и смешался с толпой.

Народ в пестрых одеждах таращился в небо. Черное полотно Руш играло красками, в блеске фейерверков подмигивали гигантские звезды. Сегодня особенная ночь. Сегодня закончилась война.

Корвет «Зевс», свободная космическая зона

Утро выдалось дрянным. Оно напоминало Рэйну такое же утро в замызганной казарме на базе спутника Кавира. То же утро. Та же ошибка.

Циферблат на стене мигнул, показав ровно десять по бортовому, а Рэйн до сих пор не вышел из каюты. Сидел на диване, пялился в одну точку и задумчиво крутил в руке стакан виски, не сделав ни единого глотка. Трижды вызывали на капитанский мостик, допекая новым маршрутом. Зевс настырно желала общения, и медальон не затыкался. Фрей забросал сообщениями, но Рэйн отвечал одинаково: занят, все вопросы к старпому.

В сотый раз Рэйн просматривал новостные сводки. Они в один голос кричали о шокирующем известии: Его Величество дрогийский император Аллод Ях был застрелен на банкете в честь подписания мирного договора. Дрогийцы винили руханцев, те все отрицали и говорили о диверсии. Ясно одно: мир между Дрогисом и Руш не успел сделать даже глотка воздуха после рождения. Дрогийцы получили законные основания для вторжения, советник Алвахт уже отдал распоряжение о подготовке боевого флота. Галактический Совет молчал.

Рэйн крепко сжимал стакан. Пальцы нервно теребили стекло, взгляд застыл. Тело сделалось камнем, но внутри все горело, хотелось орать – столь сильной оказалась горечь осознания. Император не был замешан в убийствах на станции Энцот. Не имел никакого отношения к черным тварям. Это политика. Грязная, липкая от крови игра, в которой у «Экзо матрикс» свои интересы. А он снова стал тупой пешкой. Безмозглой машиной, одним выстрелом развязавшей войну…

С размаху Рэйн швырнул стакан в стену. Мокрое пятно расползлось по серой обшивке, стекло разлетелось по сторонам. Чтобы совладать с собой, ушли мучительно долгие секунды.

Рэйн вытянул медальон. С треском выпорхнула молния и замигала электрическими разрядами.

– Капитан, я взяла курс в зону ОСП, – томно протянула Зевс, поигрывая вспышками.

– Свяжи меня с господином Балатье.

– У вас нет доступа. Участники проекта «Зевс» работают исключительно с майором Кавило.

Хотелось раздавить медальон и поджарить ИскИна импульсом, а Балатье удушить его же галстуком, но на лице Рэйна эмоции не отразились. Он холодно обронил:

– Тогда свяжи с майором.

– Принято.

Нескольких секунд молчания хватило, дабы понять – утро так и останется дрянным.

– Капитан, майор Кавило недоступен. Я оставила сообщение.

Рэйн кивнул и сжал медальон. Молния понуро спряталась обратно, как джин ныряет в бутылку, не исполнив ни одного желания. Усевшись на диван, он достал пачку сигарет. Долго постукивал пластиковым углом «Клэмбера» по столу, отбивая невнятный ритм. Вот оно как… Рабам не докричаться до богов, не увидеть Пантеона. Зато теперь ясно, в какую игру встрял. Осталось только выучить правила и раздобыть немного фишек.

Он сунул в рот сигарету, схватил куртку и вышел из каюты. Стратегия не терпит импульсивности, а тактику в одиночку не потянуть. Пора начинать собственную игру.

Часть II. Пешки в чужой игре

Глава 1. Роковая ошибка

Третье Кольцо Резиденции, планета Ваета

Липкий от влаги ночной воздух врывался в распахнутое окно. Сквозняк бродил среди мраморных колонн, развевая прозрачные занавески с блестящими кисточками. Звон висящих у двери колокольчиков разбудил Корвуаль. Погрузившись в размышления, она не заметила, как уснула сидя за рабочим столом.

Этой ночью почти не сомкнула глаз. Дрогийский император Аллод Ях убит. Шесть часов тянулось экстренное заседание Галактического Совета, которое провели удаленно. Дважды выходил на связь советник эльмантов Марх, и обсуждение дальнейших действий отняло последние силы. Корвуаль отправила десятки обращений коллегам. Просила одуматься, оттянуть принятие решения по вопросу Руш. Но Закон для всех един. Корвуаль самолично составила письмо дрогийцам, принеся соболезнования, а когда дело дошло до обращения к народу Руш… Ее рука дрожала, подписывая согласие на интервенцию.

Подойдя к большой нефритовой чаше, Корвуаль зачерпнула воду. Держала в ладонях, глядя на стекающие по чешуйчатым перепонкам прозрачные струи. Убийство Аллода Ях стало потрясением. Разведка вайтери оказалась слепа и глуха. Как астинакс, плывущий по скалистому дну и не знающий что творится в округе.

Кто замешан? Руханцы? Версия очевидна: разгневанный, утомленный противостоянием народ, решает отомстить ненавистному императору. Естественно, но не логично. Хотя доказательства и найденные улики говорили, что причастны экстремисты движения «Руш за свободу»… Советник Алвахт? Неужели он так жаждет власти? Трон Дрогиса передается по наследству, детей у императора не было, а малолетний племянник осиротел год назад. Опекуном стал Алвахт. Совпадение?

За окном забрезжил рассвет. Еще неуверенный, но уже достаточно сильный, чтобы разогнать сумрак и пустить над бухтой легкую дымку. В двери постучали. Спустя миг на пороге появилась Лилала, глава СГБ Ваеты. Ее кожа была темно-синей, будто она только что вынырнула из ледяных глубин. Взгляд наполняла тревога. Этих простых наблюдений хватило, чтобы понять: хорошего не жди.

– Госпожа, случилась трагедия, – голос Лилалы пронесся по покоям холодным ветром.

– Говори, – кивнула Корвуаль, ощутив, как внутри все сжалось. Плохие известия не любят одиночества, они всегда приходят если не полчищем, то хотя бы парой.

– Погибла колония котусов на космической станции разведения «Кем».

– Как?!

– Предположительно теракт, – потупила взгляд Лилала.

Гнев смешался с сожалением. Нервным шагом Корвуаль ходила по комнате, скрестив руки на груди. Отшлифованный до зеркального блеска мрамор ловил мелькающее отражение. Лилала молчала. Ждала, пока позволят заговорить.

– Пять тысяч… – начала Корвуаль. – Пять тысяч котусов из последней кладки! Молодые, едва окунувшиеся в теплые воды особи! Как?! Как, Лилала?! Почему в последнее время только и слышу о ваших проколах? Ваше ведомство ни на что не способно, кроме опустошения бюджета!

В мраморной глади все так же мелькало отражение. Глава СГБ продолжала молчать. Ее лицо переменилось: побледнело, осунулось. Корвуаль никогда не принимала спешных решений, но сейчас желание снять Лилалу с поста было слишком велико.

– Я хочу знать подробности, – выдохнула она, сдержав порыв.

Лилала кивнула и подошла к столу, где стояла нефритовая чаша с водой. Достав из сумки пузырек с витиеватой крышкой, она бережно капнула жидкость в чашу. Вода задрожала, получая память своей сестры с далекого «Кем».

В серебристой ряби стали проступать силуэты и контуры, возникли образы. От увиденного сердце Корвуаль сжалось. На побережье месиво из синей крови, сломанных лап и выдранных глаз. Разбитые раковины котусов валялись на песке. Оторванные клешни поблекли, мелкие осколки смыло волной. А дальше… Корвуаль сжала кулаки. Рядом с фонтаном зашевелился темный туман. Колыхался под дуновением ветра, разрастался, обретая форму. В фонтане запищали уцелевшие котусы. Черный дым обернулся огромной каракатицей и бросился в фонтан. Поднялся ворох брызг. Предсмертный писк раздался далеко за пределами «Кем». Он донесся до Ваеты, застрял в ее сердце, застыл в глазах горькой слезой.

– Достаточно, – Корвуаль махнула рукой, и вода в чаше успокоилась, сделавшись прозрачной. – Что там сейчас? Есть выжившие особи? Личинки?

– На станции несколько спасательных групп. Ищут выживших и собирают останки, чтобы предать океану. Следователи работают с уликами.

– Что-то обнаружили?

– Космическое пространство Ваеты усилено патрулируется, к станции «Кем» не приближалось ни единого корабля. В том числе из наших. Но с постов доложили, что в свободной зоне был замечен корвет.

– Корвет? – удивилась Корвуаль. – Так далеко от ОСП?

– Возможно, посещали Руш. Трудно сказать наверняка. В базе данных нет похожего звездолета, это даже и не корвет, а что-то ближе к эсминцам. Мы проверяем информацию.

– Я должна знать, кто осмелился притащить в наш дом эту черную… – Корвуаль замолчала и отвернулась к чаше, где безмятежно дремала водная гладь.

– Госпожа, – вкрадчиво сказала Лилала, – это могло быть ошибкой. Кто-то мог отравить воду, заставив думать, что мы видим Их. Энергетических всплесков ведь не было.

В душе зародился страх и медленно пополз по телу дрожью. Корвуаль чувствовала неладное задолго до случившегося. Слышала холодный шепот во сне; видела черные тени, мелькающие в спокойных водах; кожей ощущала перемены.

– Нужно провести тщательное расследование. Работайте, Лилала, другого шанса исправить ошибки у вас не будет.

Лилала поклонилась и неуверенно прошла к двери, оставив наедине с мыслями. Как река выходит из берегов в паводок, так чувства Корвуаль выплеснулись наружу. Слезы потекли по щекам, сдерживать их она не желала. Милые, невинные существа… У какого чудовища поднялась рука сотворить подобное? Кто посмел нарушить равновесие темной энергии и обратиться к древнему злу? Это Алвахт. Только дрогийцы обладают знаниями и силой. О, Владычица! Смерть императора – его рук дело! Колман был прав…

Слезы иссякли. Высохли, словно источник в пустыне. Колман предупреждал, что Алвахт начнет действовать и сделает все, чтобы поработить вайтери. Он мог бы помочь, решись Корвуаль на сделку. Сейчас она пыталась найти выход, но обратного пути нет. Выбор сделан. Она совершила роковую ошибку: отказала советнику, поставила на кон судьбу Ваеты и проиграла.

Темные тучи не могут вечно затмевать солнце, рано или поздно их прогонит ветер. В двери снова постучали, на этот раз новость оказалась радостной. Приспешница сообщила, что Оракулы возвестили о пробуждении Владычицы.

В спешке Корвуаль схватила мантию из изумрудной тафты и накинула на плечи. Обычаи требовали появляться во дворце в лучшем одеянии. Надевать красивейшие платья и драгоценные украшения, но с недавних пор она стала меньше уделять внимания правилам. Не тратя времени на гардероб, Корвуаль выскочила из покоев, чтобы отбыть во дворец.

Пристань гудела сотней голосов. Лазурные волны качали корабли и маленькие лодки. Пастельно-голубые паруса, подобно мыльным пузырям, раздувались под натиском бриза. Уверенным шагом Корвуаль взошла по трапу на борт яхты. Загудел мотор. Стоя на палубе, она с наслаждением вдыхала запах соли, водорослей и пыльцы токери. Так пахнет океан.

До дворца не больше пятнадцати минут пути через Сонную бухту, а дальше по узким каналам, ведущим к Первому Кольцу.

Войдя во дворец, Корвуаль ощутила умиротворение. Спокойствие разлилось по телу, прогнав усталость и воспоминания о трудной ночи. Энергетические потоки стали почти осязаемы – это Владычица пыталась успокоить свой народ. Исцелить рану, оставленную черным туманом на станции «Кем». Власть на Ваете передавалась по наследству, но не в привычном понимании. Владычицы сменяли друг друга, поглощая память и часть сознания предшественницы. Повелительница вайтери была иным существом, единственным в своем роде. Только она помнила тысячи лет прошлого, знала будущее.

В главном зале ждала Оракул в неизменном синем балахоне, в прорезях которого виднелось студенистое тело.

– Могу я видеть Владычицу? – мысли Корвуаль были спокойны.

– Владычица ожидает. Особь может пройти.

Оракул обвила ладонь мягким липким щупальцем и увлекла к ступеням. С каждым шагом ощущение тепла и близости источника энергии нарастало.

В центре покоев стоял высокий мраморный пьедестал с огромной чашей. Там восседала Владычица. Ее большая, нежно-сиреневая ракушка переливалась перламутром, створки были приоткрыты.

– Подойди ближе, Корвуаль, – голос Владычицы прозвучал в мыслях. Он обволакивал и согревал, словно объятия океана.

Сделав несколько плавных шагов, Корвуаль приблизилась к пьедесталу и упала ниц.

– Повелительница, мои ошибки не исправить. Я не смогла защитить колонию котусов. Не смогла заключить необходимые нам союзы и теперь пожинаю плоды своей глупости.

– В этом нет твоей вины. Ты принимала решения по зову сердца. Что идет от сердца – не может быть не верным.

Створка ракушки поднялась, внутри послышался плеск, светящиеся струйки слизи потекли по перламутровому бортику. Но повелительница так и не вышла из убежища – слишком слаба ее оболочка после долгого сна.

– Корвуаль, сердце не может ошибаться, – повторила Владычица. – Но оно не всегда может видеть мрак, спрятанный средь света. Не кори себя.

– Но котусы…

– Сущности явились. Сон унес разум далеко, но я почувствовала Их и пробудилась. Ты не могла знать.

– Но откуда? Разве дрогийцы могли нарушить законы мироздания? Ступить на опасный путь? – спросила она.

– Их мир гибнет, Корвуаль. Агония рождает энергетические аномалии, заставляет биологический вид искать пути к спасению. Нельзя винить подземный источник, когда он обтачивает скалу, дабы вырваться на волю. Я помню сотни подобных шагов. Знаю о миллионах мыслей, но этот вопрос пока сокрыт. Это прошлое, которое свершилось за пределами моего сна. Там, где я его не помню. Но я видела, что ждет впереди.

– И что же?

– Непростые времена. Ты должна быть сильной.

С этими словами разума Корвуаль коснулось тепло. Маленькая светлая капля попала в сознание, уняв тревожные мысли.

– Что мне делать, Владычица?

– Отдай святыню.

– Но разве можно лишить наш народ мощного источника жизненной энергии? Разве можно передать ее людям?

– Это лишь оболочка. Музыка повсюду. Ищи ее. Смотри, и ты увидишь.

Фонтан выбросил ворох брызг, окрашенных перламутром. Вода постепенно насытилась слизью из ракушки и стала ярче. Владычица приказала:

– Через три дня сюда прибудет человек, он заберет святыню. Приведи его ко мне. Послезавтра на Ваете появятся гости, я хочу видеть зеленоокую.

– Я не совсем понимаю…

– Не сомневайся, Корвуаль. Выполни мою просьбу. Провидение нас не оставит.

Пантеон Ордена Святой Инквизиции, станция-мегаполис Парадиз, ОСП

Инквизитор Хиото всегда знал, что сила веры бесполезна, если не подкреплена усердием и настойчивостью. Кодекс учит смирению перед ликом Творца, указывает на слепое подчинение Магистрату, как его гласу и длани, но Хиото не видел в покорном молчании верного пути к цели. В писании есть иные правила.

Долгожданный разговор с магистром Ведилоном прошел из ряда вон плохо. Хиото рассказал о своем плане. В деталях поведал о том, как выманить Василису де Воль и раскрыть Сопротивление. Но реакция оказалась неожиданной. Его Преосвященство сопел, хмурил седые брови и взывал к благоразумию. Сначала выказал недовольство сменой курса «Знамения», затем долго брюзжал, припоминая ошибки, совершенные на «Пламени», а после умолк. Иссушенное, желтое, будто пергамент лицо не выражало эмоций, только бесцветные губы шептали молитву.

Хиото искоса следил за Ведилоном, но молиться не стал. Святые слова и знаки не помогли остановить дьявольскую скверну, а инферно научило одному: пистолет справляется куда лучше. Можно ли счесть подобное первым шагом на пути к отступничеству?

Нет.

Ибо он переродился, и вера его окрепла.

Магистр Ведилон удалился, дабы обговорить «некоторые вопросы», и теперь Хиото оставалось лишь ждать. Он лениво скользил взглядом по роскошному залу Пантеона, погрузившись в размышления. «Должно быть, сейчас старик рассыпается в любезностях перед представителями „Экзо матрикс“. Как верный пес лижет руку кормящего и бормочет о совместных интересах, а о моем плане не заикнулся. Но я не отступлю, даже если придется принять Забвение. Сначала открою слепцам глаза, укажу на способы истинной борьбы. Вскрою их дряхлые идеи, как гнойный нарыв, и пусть болезнь трусости выльется наружу, оставив место силе».

В коридоре послышались размеренные шаги. Украшенная позолотой дверь со скрипом отворилась, впустив яркий свет и вытянутые тени. В зал вошли послушники, следом проплыл Его Преосвященство, шурша мантией. Шел величественно, будто вовсе пола не касался, а подойдя к столу – спотыкнулся, наступив на край балахона. Нервным движением Магистр дернул ткань. Хиото едва сдержал циничную ухмылку и отвел взгляд. Принципы Ордена так же стары, как тело Ведилона, а душа… Хиото все реже думал о подобном.

– Инквизитор, ваши доводы выслушали, – прохрипел Ведилон, усаживаясь в кресло.

– Ваше Преосвященство говорил с союзниками? – оживился Хиото.

– Не только. Вопрос обсуждался в кругу Магистрата, но в «Экзо матрикс» заинтересованы в поимке де Воль не меньше нашего. Орден четко высказал свою позицию. Не будет отступницы – не будет эспиритуалов для проведения экспериментов. Представители корпорации согласились, хотя и выдвинули дополнительные условия.

Перед глазами Хиото замелькали огненные языки, продирающиеся сквозь стальную обшивку «Пламени». В уши впился скрип железа и вопли людей, горящих заживо… А еще она. Девчонка в замызганной рубахе. Забившаяся в угол ведьма с лицом ангела и телом суккуба. Он отомстит. Ни в коем случае нельзя отступиться, иначе команда «Пламени» не обретет покой.

– Ваше Преосвященство, подобные известия благостны, – сказал Хиото, стараясь унять одолевший тело жар.

Магистр молчал. Пристально сверлил взглядом мутных глаз. Хиото показалось, будто Ведилон заглянул в самую душу, пытаясь отыскать признаки скверны.

– Инквизитор Хиото, – тяжело вздохнул магистр. – Путь, который ты выбрал – грань между мирами. Тебя снедает огонь гордыни, не оступись.

Хиото зло сверкнул глазами.

– Не оступлюсь. Это вовсе не гордыня, это призвание инквизитора.

– Твой замысел погубит тысячи эспиритуалов…

– Но Магистрат одобрил! – перебил Хиото. – Разве Орден не желал избавиться от отступников? Разве мы не должны нести Очищение?

Сухая ладонь Ведилона коснулась медальона с эмблемой инквизиции. Сжав сапфировую бабочку, пронизанную рубиновыми языками пламени, он понуро покачал головой.

– Если бы не высшая цель, Орден ни за что бы не пошел на Очищение без суда. Но получи мы отступницу с чистым геномом… Псион лишь подавляет уже проявившиеся способности, он же их и поддерживает. Но если мы изучим механизмы и поймем, как развивается патология, то сможем найти выход. Создадим лекарство, способное уничтожить пси-ген. Создадим новое, подконтрольное нам, поколение эспиритуалов. Обезопасим человечество.

– Вы говорите о химере. Уничтожь одну гниль – появится иная. А не станет эспиритуалов, не станет и Ордена. Кто тогда защитит людей от Дьявола?

– Вера защитит, – сказал магистр и жестом велел идти.

Неохотно поднявшись, Хиото поплелся к горящим золотом дверям, чувствуя, что отныне недосказанность будет сквозить под сводами Пантеона.

– Инквизитор Хиото, – окликнул Ведилон.

Обернувшись, Хиото поймал на себе липкий, пронизывающий взгляд. Мутные глаза с бельмами смотрели на него с сожалением.

– Ejus exsilium agere daemoniorum[26]. Не соверши роковой ошибки, – сказал Ведилон.

«Объект 25» корпорации «Экзо матрикс», мегаполис Надежда, планета Крон, ОСП

Майор Кавило предвкушал долгожданные перемены. Утренний брифинг принес недурной профит: куратор Балатье смаковал детали убийства дрогийского императора, рассыпаясь в похвалах. И пускай стрелял Аллерт, но спланировал операцию он, Роб Кавило, а значит, повышение не за горами.

«Объект 25» Кавило откровенно недолюбливал. Бесконечные лаборатории и полигоны утомляли однообразностью. Майор не причислял себя к личностям сентиментальным, любящим ныть по поводу и без, но по «работе в поле» скучал. В СГБ каждый миг наполняли опасность и адреналин, чего не скажешь о размеренном служении «Экзо матрикс». Человеку, привыкшему рыть под собой землю, подобное претило, самолюбие требовало: «Больше! Бери больше!». Жажда получить повышение скребла душу не хуже напильника, елозящего по решетке тюремной камеры.

Остановившись перед выкрашенной серой краской дверью кабинета, Кавило включил хэндком. Пять сообщений от Аллерта, и все горят пометкой «срочно». Усевшись за рабочий стол, он неохотно набрал номер.

Кабинет заполонила проекция зала совещаний «Зевса». Бросив косой взгляд на вечно небритого капитана, Кавило нахмурился. Рука невольно потянулась к собственной двухдневной щетине – операция на Руш выпотрошила без остатка, выудить десять минут на бритье оказалось сверхзадачей.

Почесав редкие колючие волоски, он сказал:

– Аллерт, что за настойчивость? Если я недоступен, значит, есть причины. Важные, позволь заметить.

– Например? Выполнение заказа на политическое убийство? Пуля в башке дрогийского императора не тянет на промышленный шпионаж. Не помню такой строчки в контракте, – криво ухмыльнулся капитан, но во взгляде – лед. Еще одна манера, которая раздражала. Что бы он ни говорил и как бы не говорил, а кривая ухмылка означала одно: «катись на хрен».

Кавило понял, что распаляется:

– Во-первых, смени тон. Во-вторых, статус императора не умоляет вины. Для корпорации нет недосягаемых.

– Один вопрос, майор. Только один. Доказательства вины дрогийца существуют?

– Прикидываешься идиотом?

– Никак нет. Просто любопытствую.

Кавило резко поднялся и стал прохаживаться по крохотному кабинету, пытаясь понять: отчего куратор Балатье мнит Аллерта особенным? Да он же прост, как любая кибернетическая дрянь! Как любой убийца! Тысячи таких «героев» мелькали в СИЗО, сотни ублюдков отправлялись в крематорий. И Рэйн Аллерт один из них.

– Не-е-ет, это не любопытство, – зло протянул Кавило. Таких, как Аллерт, он видел насквозь. – Тут другое. Ты пытаешься втереть сентиментальную бурду, мол, наемника волнуют его жертвы. А меня не покидает одна мысль… Уж не взбрело ли в твою железную башку, что ты можешь на что-то повлиять? Можешь решать: кому жить, а кому умереть?

– О жизни и смерти я не решаю, – посерьезнел Аллерт. – Решение всегда принимает тот, у кого злой умысел и крупная сумма, желательно – наличкой. А я просто делаю работу или нет. Этот заказ я бы никогда не принял, будь у меня выбор.

Упоминание о праве выбора ковырнуло прошлое, лезвием полоснуло по сердцу. Когда представитель корпорации предложил эту работу… Кавило часто думал о сестре. Никогда не забывал, что деньги «Экзо матрикс» вернут Шерил к жизни. Выбора у него не было. А этот ублюдок считает, будто вправе решать! Кавило гневно сжал кулаки. Он ни единожды исправлял отчеты «Зевса» и выгораживал Аллерта перед куратором. Делал все, лишь бы не потерять нить, ведущую к заветному повышению. А тут лишние вопросы и октавы бунтарства. Не стой перед ним проекция – кулаками вбил бы принципы «Экзо матрикс», раз этот идиот со слов не понимает!

Как майор ни пытался совладать с собой, а придушить злобу не вышло. Достигнув точки кипения, вода выбрасывает пар, он же стал орать:

– Да кем ты себя возомнил?! Корпорация вытянула тебя из дерьма, в котором ты благополучно извалялся! И что теперь?! Выбирать захотелось?! В тебя вложили деньги не для того, чтобы ты думал и выбирал! Ты лишь оружие, Аллерт. И будешь стрелять, когда прикажут! Зачем усложнять?

Аллерт молчал. Отстраненно шарил взглядом по цифровому залу «Зевса», дрейфующего где-то за тысячи парсеков от Крона.

Спустив пар, Кавило почувствовал себя куда лучше. При других обстоятельствах он вряд ли бы стал орать, а начал бы более тонкую игру – из тех, в какие сотни раз играл на допросах. Но, видать, накопилось.

А игру действительно пора начинать. Стоит осадить капитана, указать на свое место и заставить безоговорочно подчиняться. Это выгодно. Правильно.

Кавило уселся в скрипучее кресло. Придав лицу вид полный соучастия и понимания, снисходительно сказал:

– Давай вот как поступим: я дам тебе время все осмыслить, предоставлю шанс исправить прокол. Господин Балатье не узнает об этом разговоре и твоих претензиях, иначе…

– Спишут в утиль? – щелкнул зажигалкой Аллерт.

– Аллерт, в корпорации не любят лишних вопросов и не терпят утечки информации. Пока не получишь доступ, даже не надейся узнать об операции на Руш больше. А будешь выеживаться… Даже лучших списывают, не говоря о неудачниках. Так что засунь свои принципы куда подальше. Это выгодно нам обоим.

– А если предположить, что не́кто абсолютно не желает пополнить ряды списанных бесславных героев? Если этот не́кто хочет служить на благо человечества и получить не только доступ к секретной информации, но и сделать карьеру в «Экзо матрикс»?

Кавило сплел пальцы в замок. Что ж, первый этап пройден, капитан клюнул, теперь дело за «капканом». Рэйн Аллерт даже не успеет опомниться, как стальные зубья сомкнутся у него на глотке, отличный выйдет ошейник.

– Наконец-то слышу правильные вопросы, – сказал Кавило. – Вот что отвечу: этот «некто» должен выполнять мои приказы с особым усердием. И, возможно, когда я шагну на новую ступень карьерной лестницы, он займет мое место. Тогда появится доступ и откроются перспективы.

– Вас понял. Впредь так и будет.

– Рад, что мы договорились, – Кавило улыбнулся, но не Аллерту, а собственным мыслям. Он предвкушал следующий ход и даже слышал стальное клацанье капкана. – Кстати, есть отличный повод доказать свою преданность.

Он полез в хэндком и нарочито долго искал файл, чувствуя на себе холодный взгляд капитана. Так смотрит преступник, осознавший, что правосудие ему нипочем. Только Аллерт понятия не имеет, что ходит по краю. Осталось лишь немного подтолкнуть, признание почти в кармане.

Смакуя момент истины, Кавило коснулся браслета. Рядом появилось досье. На проекции застыла смазливая девчонка. Рыжая отступница с глазищами, как у стриптизерши Джин, в излюбленном клубе «Ферис».

Аллерт безразлично смотрел на проекцию, но ироничную ухмылку с небритой рожи будто ветром сдуло.

– Капитан Аллерт, – с насмешкой сказал Кавило. – А теперь расскажи, как ты отпустил Василису де Воль и помог с побегом. Как ложный отчет состряпал и попытался накормить меня этим дерьмом. Ну? Давай-давай, выкладывай информацию, и заодно координаты отступницы. Я не собираюсь тратить на это вечность.

* * *

Почти физически Рэйн ощущал злорадство майора. Сукин сын… Уел. Тянул до последнего, а теперь хочет заставить слить карты. Внешне Рэйн остался безучастен, но внутри все горело. Как он ни старался скрыть правду о Василисе и уберечь ее от Ордена – проиграл.

Осознав, что ему прищемили хвост, Рэйн судорожно искал выход. Если не удастся выкрутиться, то он лишится корвета, работы и даже жизни. И это лишь начало списка.

– Не молчи, капитан, – добродушно улыбнулся Кавило.

Рэйн кашлянул в кулак.

– Майор… У меня были причины так поступить.

– Интересно послушать.

– Я встретил отступницу на Арияне по чистой случайности. Надо было видеть мою физиономию, когда догадался, кто передо мной. Да, я понял сразу, но не доложил, потому что с «Зевсом» не было связи. Тогда решил немного потянуть время, чтобы найти передатчик.

– Считаешь, две недели это «немного»?

– Нет, так долго торчать на Арияне не планировал. Хотел обезвредить девчонку, но… – Рэйн замялся, слова давались с трудом. На руках не оказалось годной карты, и он поставил на блеф. – Майор, она эсп. Я не знаю, почему не сделал этого… Я собирался, но не смог. Две недели прошло как в тумане, ни хрена толком не помню. А потом она подсунула передатчик и попросила помочь. Хотела, чтобы нашел для нее челнок. Я как последний кретин подвязал в это дерьмо Фрея, ослушаться он не мог. На «Зевс» я вернулся сам не свой, а дальше вы знаете.

Майор пристально смотрел исподлобья. Хитрый оценивающий взгляд считывал Рэйна не хуже полиграфа.

– Эта история поинтереснее твоего отчета. Тут тебе и мистика, и драма. Даже полуправда. Только мотива не хватает. Ну?

Рэйн решил не менять тактики. Кавило считает его идиотом? Пусть так и будет.

– Вы еще не догадались? – Рэйн раздосадованно швырнул пачку сигарет на стол. – Я не мог написать в отчете, что с позором провалил задание! Не мог! Понимаете?!

– Надо было сказать. Так нет… Ты же у нас суперсолдат, без пяти минут сверхсущество… Если киборга можно считать таковым, – с неприкрытым удовольствием распинал майор. – Аллерт, ты вообще понимаешь, что делаешь? Нейроусилитель в твоей башке стоит миллионы! Модификации стоят миллионы. Броня и навороты, которые на себе тягаешь, тоже стоят немало. А сам ты ни хрена не стоишь. Сколько ноль к миллиону не плюсуй – хрен что изменится. Ты должен был доложить.

С тупой покорностью Рэйн ответил:

– И разочаровать вас и Балатье? А потом отправиться обратно в тюрьму или транзитом на тот свет? Вы сами сказали, что я – ноль. Я прекрасно знаю, что в «Экзо матрикс» нет места слабости, это куратор объяснил доходчиво. Так на чем остановимся?

Признание ничтожности сыграло на руку, майор заметно смягчился. Что ни говори, а власть и осознание собственной важности заставляли Кавило слетать с катушек.

– Аллерт, подобное не должно повториться. Ты прикусишь свой поганый язык, и, твердя даже во сне: «Так точно, майор», будешь работать. Ясно? Ведь запись этого разговора никуда не денется.

– Так точно, майор, – выбросил Рэйн белый флаг. Только шантажа не хватало.

– Знаешь, надо быть немного умнее. Хотя в твоем случае я бы сказал «намного умнее». Ты ведь знал, что девка эсп, а о последствиях даже не подумал. Скорее всего, она обладает даром внушения, обработала тебя, как последнего придурка. А ты вместо того, чтобы доложить, бравировал и выдумывал чушь. Где она сейчас?

– На челноке был маяк, я отслеживал перемещения, надеясь исправить прокол, но в зоне станции Ориваль сигнал пропал. Была мысль сунуться туда, но на железяке полно эспов, команде «Зевса» попросту не справиться. Да и разрешения на посадку не дадут. Потом было упоминание о космической станции Хол, но… Тут только инквизиция может что-то сделать.

– Уже сделали, – буркнул майор. – Что ж, раз мы прояснили мутные моменты, предлагаю перейти к тому пункту, где ты клятвенно обещал беспрекословно выполнять приказы.

В душе Рэйн испытал облегчение, хотя радоваться рано, да и нечему. Он сказал майору то, что рыжий и так знал, но купился ли на полуправду?

– У нас задание? – спросил Рэйн, чтобы быстрее увести разговор от болезненной темы.

– Да. Об отдыхе придется забыть, причем надолго. Отправитесь на Ваету, там встретишься с советником вайтери. Она передаст важный правительственный груз, который нужно доставить на Парадиз. Дипломатический пропуск уже готов. Только есть ряд проблем.

– Без проблем было бы скучно.

– То-то ты их ищешь, – хмыкнул Кавило. – Груз крайне важен, скорее всего, за вами увяжется хвост. Придется попотеть и спланировать маршрут с минимальным риском.

– Не вижу трудностей. Можно все обставить в лучшем виде. Думаю, «Зевс» не стоит тащить на Ваету. Лучше отправить туда делегацию на пассажирском краере и дать каравеллу в сопровождение. Всучите им свои диппропуска, пускай встретятся с советником и заберут поддельный груз. А я полечу, как турист. Увижусь с вашей дамочкой и получу настоящий ящик, или что там должно быть. Хвост за мной уж точно не увяжется. Кому нужен какой-то идиот на неприметной развалюхе?

Майор усмехнулся.

– Недурно. Отвлекающий маневр весьма кстати. Продумай подробности, потом сбрось мне на утверждение. На все про все два часа.

Проекция растворилась, зал совещаний снова обрел прежний вид – пустой и мрачный. Рэйн устало опустился в кресло. Разговор вымотал, а удалось ли обыграть Кавило – он не знал наверняка. В любом случае майор не отступит, рано или поздно сгноит с помощью шантажа. Удивительным образом Кавило из рядов недоброжелателей перекочевал в армию врагов. Нужно что-то с этим делать.

В руке горел медальон. Рэйн перебирал пальцами цепочку, глядя на заключенную в хромированной оправе молнию. Мысли всецело принадлежали корвету. Если он чего-то и боялся, так это потерять «Зевс». Как бы скверно ни выглядела ситуация с майором, а есть враги посерьезнее. Месяцами Рэйн вынашивал план по устранению ИскИна, но отважился только сейчас. Он бы и дальше тянул, если бы не убийство дрогийского императора и сегодняшняя словесная баталия.

Глава 2. Провидение в капле воды

Краер «Звезда-12», космическая зона Вайирского государства

Во время преобразовательного прыжка краер напоминал Лисе сжатую пружину. Малейший толчок – и выскочит в неизвестность. Она сидела в каюте на кушетке и смотрела на дисплей с мерцающей строкой оповещения. Ждала, когда можно будет поднять заслонку иллюминатора и взглянуть на Ваету.

В детстве Лиса боготворила звезды. Восхищалась красотой и блеском, называя бриллиантами. Просила мать принести домой хоть одну, чтобы потрогать. В ответ Рэйчел только смеялась. А когда Лиса впервые отправилась в путешествие на космическом лайнере, осознала – звезды навсегда завладели ее сердцем.

Но после просмотра видео, где черный туман пренебрегал законами физики и парапсихологии, она уверилась, что космос делает первые попытки указать человечеству на его место. И теперь глядела на звезды с опаской. Страх сдавливал мысли, мешая заснуть. Стоило лишь закрыть глаза, как в сон врывались черные щупальца, и слышался мерзкий визг. Она просыпалась липкая от пота и долго лежала на кушетке, наблюдая за мигающими лампочками вмонтированных в потолок датчиков. Что же было на той записи? Глубоко в душе Лиса знала ответ, но не решалась кому-нибудь рассказать. Мысль связаться с Рэйном и спросить отбросила сразу. Во-первых, могла ошибиться и тогда получится, что она выдала секретную информацию, а этого нельзя делать, и так по краю обрыва ходит. Во-вторых, даже будь запись с камеры его шлема, он бы не признался из тех же соображений. Вскоре Лиса и вовсе убедила себя, что голос на записи не его. Так проще.

«Преобразовательный прыжок завершен. Защитные экраны разблокированы» – всплыла синяя надпись на дисплее, Лиса потянулась к пульту. Стальной занавес на иллюминаторе медленно пополз вверх, открывая взору пугающую тьму и десятки мелких астероидов. Она прильнула к стеклу, пытаясь найти Ваету, но видела лишь серые, будто печеная картофелина, булыжники да горящее далекое солнце.

– Скоро развернемся, и тогда сможешь посмотреть, – послышался за спиной голос Вакарая.

Лиса неохотно обернулась. Агент стоял у шлюза в кубрик и смотрел на нее с заботой и нежностью, которые в последнее время часто наблюдались в карих глазах. За четыре дня полета Лиса устала от навязчивого внимания. На краере общая каюта, и одиночество было так же недосягаемо, как желтое солнце за стеклом иллюминатора. В небольшой комнатушке пять коек, но постоянно заняты лишь две: ее уголок в железном убежище и соседняя кровать. Обычно, завернувшись в термоодеяло, там спал механик. Раскатистый храп толстяка Джейкоба заставлял обшивку дрожать не хуже метеоритного дождя. Но куда напряженнее было время, когда механик уходил в мастерскую и рядом оказывался Вакарай.

– Вакарай, не делай так. Напугал до смерти, – нахмурилась Лиса.

– Даже не планировал. А если вдруг решишь умереть со страху, то будь добра – спроси разрешения у своего командира, – усмехнулся он и сел рядом на кушетку.

Он оказался слишком близко, чтобы почувствовать запах пота, смешавшегося с въевшимся в одежду антисептиком, и аромат ментоловой жвачки, которую Мехди по привычке закидывал в рот каждый раз, как садился в кресло второго пилота. Лиса интуитивно поддалась назад – расстояние между ними давно перевалило границы зоны комфорта, а масляный взгляд агента выходил за рамки приличий.

– Обещаю не умирать, пока не увижу Ваету, и… – Лиса замялась, когда Вакарай взял ее за руку. Какая к дьяволу Ваета?! Лучше поговорить об ухаживаниях, которые он выдает за заботу. – Послушай, это не правильно. Думаю, Анне не понравится, что мы проводим столько времени вместе, – сказала Лиса и высвободила ладонь.

По-видимому, агент неверно истолковал фразу, решив, что это ревность и страх неопределенности. Он посерьезнел:

– Между мной и Анной никогда не было настоящих чувств. Лиса, я хочу, чтобы ты понимала, сколько значишь для меня. Ты веришь в провидение? Веришь, что мы не случайно снова встретились на Ориваль спустя столько лет?

– Бред. Я попала на Ориваль лишь потому, что больше некуда было идти. Там мой дом, кроме Полянских у меня никого. Это логичный шаг, ничего более.

– Ничего?

Карие глаза Вакарая потемнели, зрачки расширились – загляни поглубже и прочтешь душу. Вопрос требовал незамедлительного ответа, такого, который устроит лишь его.

Лиса молчала, стиснув зубы, будто перед ней инквизитор с орудием пытки в руках. А если он прав? Если так и должно быть? Дядя Марк твердит, что они идеальная пара, а крепкие союзы – основа крепкого общества, без которого борьба бессмысленна. Но разве когда она соглашалась жертвовать всем в угоду интересов Сопротивления, речь шла об этом?

От неудобного вопроса спас открывшийся шлюз. Пилот оперся о косяк, заняв почти весь проем, и промокнул салфеткой вспотевший лоб.

– Скоро приблизимся к гравитационной зоне Ваеты, – сообщил он. – Вакарай, ты нужен в рубке.

– Иду, – раздраженно ответил агент. – Василиса, мы обязательно договорим, – бросил, не оборачиваясь.

Проводив Вакарая вздохом облегчения, Лиса прислонилась щекой к иллюминатору. Холодное стекло едва уловимо дрожало, потакая безразличной черноте. Водоворот мрачных мыслей затягивал против воли, но вдруг, будто по волшебству, темнота засияла. Все ближе и ближе. А когда краер зашел на маневр… Ваета.

Голубая планета тонула в сверкающей дымке. Она блестела, словно мириады крошечных светлячков кружились подле фосфорящегося шара и пульсировали в такт дыхания планеты. Ничего прекраснее Лиса не видела. Что же ждет на поверхности?

К разочарованию Лисы космопорт «Варель» мало чем отличался от портов ОСП, за одним исключением – все горело белым до боли в глазах. Никакого железа, только пластик и стекло над головой, открывающее взору пронзительно синее небо. При досмотре Лиса нервничала. Ладони потели, а растерянный взгляд выдавал с потрохами. Виноваты поддельные документы, которые за два дня до отлета вручил Полянский. Регистрационная карта ОСП превратила Василису де Воль в призрак, явив миру Евгению Мехди – супругу Вакарая. Имя Лиса выбрала сама, а что до фамилии… Ее мнения даже не спросили. Дядя решил, что так правильно, поставив жирную точку в намечающемся споре: все мы идем к единой цели, и это лишь необходимый шаг.

Окончательно разочаровавшись в Ваете, Лиса вышла из терминала вслед за Вакараем. Но вдруг замерла. Она словно попала в дивную сказку, и теперь стояла, раззявив рот.

Вымощенные сизой галькой дорожки разбегались по сторонам извилистыми змеями. Дома с огромными хрустальными куполами виднелись вдали, сверкал колоннами колизей из голубого мрамора, сотни фонтанов пели в унисон с ветром, а рядом шумел океан. Пахло водорослями, теплый бриз разметал волосы. Хотелось вдохнуть полной грудью. Дышать и дышать, пока воздух Ваеты не станет частью тела. А ведь это всего лишь окраина столицы!

– Лиса, идем, на нас уже косятся.

– Что? – переспросила Лиса, очнувшись.

– Идем, говорю. Еще будет время полюбоваться, а торчать здесь – не лучшая идея. После убийства дрогийского императора тут полно эсгэбэшников разных мастей. Если загребут, проблем не оберемся.

Взяв ее за руку, Вакарай повел к пристани.

Длинный пирс из голубой древесины вреза́лся в океан. Волны накатывали на круглые балки и разбивались на миллионы брызг. Ветер бил в лицо, обдавая водой. С удовольствием Лиса отирала соленые капли. Облизывала губы, чтобы попробовать воду на вкус.

К пирсу причалил белоснежный ял с бирюзовыми парусами, трепещущими на ветру. Вакарай ловко сиганул в лодку и стал что-то объяснять сидящему у кормы существу. Лиса старалась не глазеть на инопланетянина, но взгляд так и тянуло к перламутровой витой раковине. Котус! Настоящий! Хотелось потрогать гладкую раковину, подергать котуса за смешные клешни.

Ял подскакивал на кипящих пеной волнах, унося к Кольцам Резиденции. Вакарай с интересом изучал лодку, а Лиса едва успевала смотреть по сторонам. Как дикарка, впервые попавшая в большой мир, она жадно ловила детали, чтобы навсегда запечатлеть в памяти.

Город вайтери вырос из воды, будто диковинный круглый остров. Резиденция насчитывала семь Колец, каждое из них делил океан. В центре сверкал дворец, а дальше тянулись Кольца-районы – без лодки ни за что не попасть из одного в другой.

Раздуваемый ветром парус хлопал, словно птица крыльями. Проплывая по узкому каналу, ял скользил под мраморными арочными мостами, огибал торчащие из воды деревья. Вскоре показался причал. Народу на пристани было предостаточно, и Лиса едва различала в потоке туристов самих вайтери. Жители и гости Резиденции носили роскошные одежды, которые не могли сравниться ни с одним дизайнерским нарядом. С досадой Лиса оглядела собственное одеяние. Синие брюки и топ походили на униформу. Надо же было нарядиться как безвкусная деревенщина! Лиса прокляла свою любовь к брюкам и практичной одежде. Самооценка резко поползла вниз. Предстоящая встреча вызывала беспокойство, их ждала советник вайтери, и от одной мысли, что можно взболтнуть лишнего или показать себя невеждой, бросало в дрожь.

Здание администрации легко было принять за дворец, но встретивший у входа приспешник развеял догадку. Вайтери попросил документы и сопроводительное письмо. Вытянув из поясной сумки свиток, Вакарай передал его приспешнику. Тот внимательно изучал буквы и проверял оттиск печати, а Лиса с интересом разглядывала незнакомца. Синюю кожу покрывали едва заметные блестящие чешуйки, а бирюзовый балахон с вышивкой оттенял ярко-зеленые глаза. Прежде она не встречала вайтери мужского пола, ведь все на Ваете принадлежит женским особям. Они правят государством, занимают важные посты и пекутся о нуждах общества. Участь мужчин куда примитивнее, сводится к покорному служению и участию в продолжении рода.

– Советник ждет вас, – вайтери учтиво поклонился и провел в холл.

Нефритовая дверь с легкостью отворилась. Посреди просторного кабинета бил фонтан. Окна украшали шифоновые занавески, где-то тихо пели колокольчики. Советник оставила документы и поприветствовала гостей. Все это время Лиса не могла отвести от нее взгляда. Такого грациозного и красивого создания она не видела даже на страницах древних книг. Голубая кожа Корвуаль нежно светилась, плавники были тонкими, почти прозрачными, а зеленые глаза напоминали сочную траву. На ней играло переливами бирюзовое платье из воздушной органзы и мерцающих ракушек, похожих на звезды.

Лиса оробела. Но вспомнив, чему учила Рэйчел, кое-как совладала с волнением.

– Приветствуем, госпожа советник, – поклонилась она.

Последовав примеру, Вакарай застыл в глубоком поклоне. Еще на краере договорились, что агент лишний раз рта не откроет, Лиса сама поговорит с советником. В обществе, где главенствуют женщины, подобный шаг оправдан.

– Евгения Мехди, Вакарай Мехди, добро пожаловать в Резиденцию. И прошу: поскольку беседа скорее дружеская, называйте меня Корвуаль.

– Хорошо. Тогда позвольте быть откровенной, – сказала Лиса, удивившись, как ровно и уверенно звучит голос. – Мое настоящее имя – Василиса де Воль, но по ряду причин вынуждена его скрывать.

Корвуаль взяла ее за руку, как близкую подругу, и тепло улыбнулась:

– Здесь вам нечего опасаться. Ваета населена эспиритуалами. Проклятыми, как выражается ваш Орден. Странно, что в ОСП относятся к вайтери с уважением, но ненавидят Одаренных собственной расы. Двулично, не находите? Будь возможность, вайтери оказали бы помощь одаренным ОСП, но закон запрещает вмешиваться во внутренние дела иных. Поэтому наша встреча должна носить неофициальный характер. Надеюсь, вы это понимаете, – советник медленно прошла к мраморному столику и потянулась за высоким графином. – Позвольте угостить местным напитком?

– С удовольствием, – ответила Лиса.

Открыв украшенную цветком крышку графина, Корвуаль взмахнула рукой. Из горлышка поднялась синяя жидкость, капли закружили в воздухе, словно ожившие бусины, и скрылись в кубках. Лиса и Вакарай изумленно наблюдали за тем, как советник непринужденно воспользовалась своим даром и «налила» напиток.

Выйдя из ступора, Вакарай передал советнику кубок, другой протянул Лисе. Немного помялся и бросил короткий взгляд на третий сосуд. Опомнившись, Лиса кивнула, тогда он взял свой кубок.

– В этом нет необходимости, – улыбнулась Корвуаль, заметив смущение на их лицах. – В вашем мире мужчины вольны делать что угодно, я не настаиваю на соблюдении обычаев вайтери. Мы и сами считаем их данью прошлому. В жизни все иначе, перемены обязывают нас идти в ногу со временем.

– Искренне благодарен, – кивнул Вакарай с явным облегчением в голосе, но от лишних слов тактично воздержался, припав к кубку.

Лиса сделала глоток. Сладкий терпкий напиток обжег губы, хотя алкоголя в нем не ощущалось.

– Изумительно. Как называется? – полюбопытствовала Лиса. Не ради поддержания беседы, а действительно из интереса.

– Это ток. Извлекается из ствола местного дерева токери. Очень популярен на Ваете. Но позвольте перейти к делам, – Корвуаль плавно опустилась на мраморную скамью и похлопала ладонью рядом, призывая сделать то же самое. Лиса подчинилась. – Василиса, я наслышана о проблемах Сопротивления. Знаю, к чему вы стремитесь, и знаю, что не все политики поддерживают Орден Святой инквизиции. Допустим, для вайтери было бы куда комфортнее соседствовать с развитой расой, обладающей паранормальными способностями, нежели с откровенными милитаристами. Сейчас в ОСП явно выигрывают вторые… Это одна из причин, по которой я согласилась на встречу.

– Были другие? Простите, что интересуюсь, – потупила взгляд Лиса, проклиная собственную бестактность.

– Не стану скрывать, одна из них – любопытство. Наш общий друг уверил, что вы обладаете особым даром. Это так?

– Не считаю его особенным.

– Василиса скромничает, – вмешался Вакарай и подмигнул. – Давай, покажи, на что способна.

Не прилагая усилий, Лиса уловила поток – энергия Ваеты была уникальной, чистой. В ладони вспыхнуло пламя и собралось в огненный шар. Фаербол проплыл к мраморному столику, вспыхнул, а после рассыпался искрами, сложив надпись: «Vaeta».

Корвуаль одобрительно кивнула:

– Впечатляет. Что-то еще?

– Только огонь. На большее не способна.

– Ошибаетесь, Василиса. Скажите, вы верите в провидение?

– Пожалуй, нет.

– Скоро вы измените свое мнение, – в голосе советника прозвучала пугающая уверенность, Лиса невольно поежилась. – Вы ведь пришли сюда за ответами, а значит, пора задавать вопросы.

С мольбой в глазах Лиса посмотрела на Вакарая. Одно упоминание о черном тумане пугало, а говорить о нем и вовсе казалось непосильным делом.

– Госпожа советник, – баритон агента звучал так же властно, как на одном из совещаний в тоннелях Ориваль. – На наших станциях гибнут люди, эспиритуалы, если точнее. Ряд загадочных смертей. Ни зацепок, ни логического объяснения. Правительство и СГБ бездействуют, но в Сопротивлении не готовы молча наблюдать за происходящим.

– Вы привезли доказательства?

– Да, есть видеозапись. Наши специалисты проверили на достоверность – ошибки нет.

Коснувшись хэндкома, Вакарай извлек файл. Через секунду переливающийся лазурью кабинет наполнился тьмой. Лиса отвернулась. Хотелось закрыть уши. Не слышать выстрелов. Не знать о тумане.

– Мать вашу! Закройте брешь в периметре! – послышалось за спиной.

Лиса зажмурилась. По телу поползли колкие мурашки, будто сотни тараканов застучали по коже лапами. Открыла глаза только когда услышала шипение прерванного сигнала.

Советник сидела, скрестив руки на груди. Взгляд направлен в сторону. Застывший, неживой. Интересно, знают ли вайтери, что такое страх?

– Вы можете нам помочь, Корвуаль? – спросил Вакарай. – Вам знакомы эти существа?

В голосе советника улавливалась холодная отстраненность:

– Да, но я бы не стала Их так называть.

– Тогда что это? – прошептала Лиса.

– Сущности.

– Сущности? – вскинул бровь агент.

– Так Их называют старшие расы. По сути это темная энергия.

– Но ведь темная энергия – это жизнь. Разве она может нести смерть? – недоумевала Лиса.

– Жизнь и смерть понятия идентичные, они неотъемлемы друг от друга. Я попытаюсь объяснить, – советник встала и подошла к столу, где недавно горел фаербол. – Василиса, вы ведь можете зажечь пламя? И это будет продуктом темной энергии, правильно? – дождавшись неуверенного кивка, Корвуаль продолжила: – И вы можете поджечь, скажем… Дом, к примеру? В этом доме, в созданном вами пламени, ведь могут погибнуть живые существа?

– Да.

– Так и Сущности. Они несут смерть не сами по себе.

– Вы хотите сказать, что это чья-то способность? Кто-то может создавать такое из темной энергии? – уточнила Лиса. О чем-то подобном она думала, когда отвечала на вопросы Полянского в аудитории института.

– Нет, здесь вы не правы. Это не способность, а аномалия, но ей однозначно управляют. Всегда есть Погонщик. Обычно это сильный эспиритуал. Такой, как я или вы. После определенных манипуляций Одаренный может подчинить аномалию. За каждой Сущностью всегда стоит Погонщик. А за ним – хозяин, ментально управляющий своими монстрами. Сколько нападений было?

– Два, – ответил Вакарай.

– С нашей колонией котусов – три.

– Ваета тоже? – ужаснулась Лиса. – Но кто это устроил? Почему об этом замалчивают?

– Есть подозрения, что замешаны дрогийцы. Но без доказательств нельзя обвинять в подобном.

Вакарай зло сверкнул глазами:

– Как их остановить?

– Это очень сложно. Если Сущностей станет слишком много, то баланс энергии нарушится, и тогда шансов почти нет. Все, что мы можем сделать сейчас – это находить очаги аномалий и уничтожать. Как на вашей записи.

– Но мы не знаем, кто эти люди! – в голосе Вакарая слышалась досада. – Понятия не имеем, что это за оружие и где его взять. Как прикажете бороться? Что делают древние в таких случаях?

– Господин Мехди, советую сдерживать эмоции. Проку от них нет, – холодно ответила Корвуаль. – Не стану лукавить, сразиться против Сущностей могут лишь Одаренные: вайтери, дрогийцы, эльманты… Но не люди. Простите, но из ваших эспиритуалов едва наберется сотня способных дать отпор. А если госпожа де Воль действительно единственная среди людей, кто обладает подобным даром… Вы должны понимать, что один человек бессилен.

Лиса умоляюще смотрела на инопланетянку, будто перед ней всесильное божество.

– А что делают с Сущностями вайтери? Как вы сражаетесь? – спросила она.

– Не знаю наверняка, – вздохнула советник. – Последний раз подобные аномалии появлялись сотни лет назад. Давно, очень давно. Мой век куда дольше вашего, но я Их не встречала. Мои предки тоже. Только Владычица бережет древние знания, но и она не видела Сущности. Получила информацию от своей предшественницы. В то далекое время мы создавали своих Погонщиков. Битвы были жестокими, энергетические потоки слабыми, миром правил хаос.

– А что потом? Что вы делали с Погонщиками? – в вопросе Вакарая скользнула издевка. Лиса уже поняла, к чему он клонит. Вайтери считаются самой миролюбивой расой, никогда не причинят вред ближнему, но от чудовищ, скорее всего, избавлялись.

– Вы же знаете ответ, господин Мехди. Зачем спрашиваете? – парировала Корвуаль. – Но оружие на видеозаписи… Вы понимаете, что это ваш единственный шанс? А возможно, и шанс вайтери. Сотни лет назад не было таких технологий, их и сейчас у нас нет. Но имей вайтери в своем арсенале подобное… Мы могли бы отказаться от чудовищных изменений и вынужденных убийств собратьев. Достаньте оружие, и я помогу вам. Представлю доказательства в Совете. Вместе мы найдем решение.

– Оружие для нас недосягаемо, – пояснил Вакарай. – Во всяком случае, пока.

– Жаль, – развела руками советник. – Что ж, большего сделать не могу. Василиса де Воль, Вакарай Мехди, буду рада просить вас погостить на Ваете пару дней. Владычица желает видеть единственную представительницу человечества, обладающую силой древних.

Шаттл (бортовой номер 124-99-7663), свободная космическая зона

Сидя в кокпите безымянной посудины, Рэйн внимательно следил за изменениями на дисплее. Пока не сойдут с орбиты газового гиганта, о преобразовательном прыжке можно забыть. Но гравитационное поле – меньшая из проблем, куда хуже нестабильный преобразователь. Пришлось отправить Инквизитора в инженерный отсек, чтобы следил за уровнем энергии.

Достать быстроходный шаттл не составило труда. На станции Ко́ра огромный космопарк, а деньги открывают любые двери. Рэйн долго выискивал годную машину. Бродил среди стальных гигантов и просматривал ТТХ, пока не напоролся на безымянный шаттл, который сразу же отнес к разряду особенных. Цену, как и положено, сбил. Расписал минусы и умолчал о плюсах. Хозяин – седой мужик с пышными усами – долго сопел, бухтел о мощном двигателе, а потом махнул рукой и сунул документы с ключом. Инквизитор покупки не одобрил, намекнул, что за эти деньги «двери» можно открыть и получше. Рэйн лишь усмехнулся. Да, развалюха. Да, из первой сборки. Но потенциал! А скорость!

Теперь матерился при каждом маневре, проклиная болезненную тягу ко всему уникальному.

– Капитан, все в норме, – выдохнул Инквизитор, обтирая ладонью пот со лба. Волосы превратились в мокрые сосульки, а футболка и вовсе прилипла к телу. Рэйн пошарил рукой под панелью и достал посеревшее от частой протирки консоли полотенце.

– На, – протянул он тряпку. – Потеть нежелательно. А то у нас система кондиционирования сломалась. Что наработаем, тем и будем дышать. К слову, дышать еще долго.

– Domine Deus, – выдохнул Веласкис. – Упрямцы воистину безумны в своих стремлениях. Вы могли купить любой шаттл, но почему-то выбрали это.

– Решил, что экстрима полету недостает. Будь у нас новинка, чем бы занимались? Всю дорогу дрыхли и фильмы смотрели? Скучно.

– Признайтесь, хотели сэкономить?

– Нет. Для себя брал, зачем скупиться? Да, выторговал за фигню, но этот малыш все-таки обойдется в кругленькую сумму. Надо колбу заменить, модули перебрать. Не кисни, Инквизитор! Давай, еще пятнадцать минут потомись в пекле и включим преобразователь.

Веласкис поплелся из кокпита, прихватив полотенце.

На дисплее выстроилась диаграмма, показав ослабевающую гравитационную зону. Самое время прибавить скорости. Рэйн щелкнул тумблером на верхней панели. Раздался глухой скрип.

– Первое кольцо тоже менять придется – вздохнул он и потянул штурвал.

Перегрузка сжала внутренности, а через секунду сменилась легкостью. За стеклом мелькали звезды. Отстегнув ремни, Рэйн расслабленно откинулся в кресле и замечтался. Сейчас «Зевс» на станции Кора. Возможно, в этот самый момент ИскИн медленно отдает концы… Чтоб ее! Да за это надо выпить!

Признаться самому себе, что в одиночку бессилен против ИскИна стоило потери нервных клеток. Рэйн прекрасно понимал, что не успеет провернуть задуманное и заодно выполнить задание на Ваете. Поборов удушливую паранойю, которая заметно ослабела после приема лекарств, он решился: нужно довериться друзьям.

Макс, Веда и Арчи. Пока остальная команда гуляет в увольнительной и развлекается в каком-нибудь баре, им предстоит совершить невозможное – обмануть всезнающую, всемогущую старпомшу. Камрады должны привести на борт корвета специалистов по киберулучшениям и дать доступ к настройкам. С последним придется туго. Электронными ключами единолично владеет инженер. А поклоняется Владимир двум божествам: «Экзо матрикс» и «Зевсу». Пришлось придумать относительно безопасный план по получению ключей – Макс и Веда должны их выкрасть. Как друзья собрались реализовать задумку – Рэйн понятия не имел. Они часами сидели в каюте Фрея, выдумывая новые и новые хитрости. Рэйн предложил накачать инженера снотворным и подменить ключ-карту, на что получил ответ Веды: это негуманно! А после долго наблюдал кислую мину Фрея. Поняв, что им попросту приятно общество друг друга, Рэйн решил больше не лезть с негуманными идеями и ушел на капмостик.

Монотонный клокот преобразователя нарушили знакомые аккорды – сообщение от Макса. «Сделано» – всплыло на хэндкоме. Рэйн потер руки. Когда вернется с Ваеты, Зевс станет иной. Сначала хотел переписать приоритеты ИскИна, но хакеры взбунтовались против банальности. Предложили кое-что поинтереснее. Так весь гонорар за «дрогийскую пулю» ушел хакерам.

Веласкис вырос за спиной подобно призраку. Изрядно взмокшему призраку.

– Капитан, преобразователь исправен, но стучит, будто колокол.

– Не бери в голову. Просто первое кольцо барахлит, – отмахнулся Рэйн.

– Хоть долетим?

– Только если помолишься.

Инквизитор усмехнулся, но короткую молитву все же шепнул.

– Выйдем из прыжка, – Рэйн глянул на хэндком, – через двенадцать часов, а там и до Ваеты крылом подать.

– Может, в покер сыграем?

– Опа-па… Не ожидал.

– Я Инквизитор, а не монах, – ответил Веласкис, надевая чистую футболку. – Во время сезонных служений в келье довольно скучно, мы с братьями часто играли.

Хэндком выплюнул очередной сигнал. Отвернувшись, Рэйн прочел сообщение.

Арчи: Фаервол отключили. Работаем.

Рэйн: Держи меня в курсе.

Втянуть в авантюру пилота оказалось проще простого. Парень искренне восхищался капитаном, даже боготворил, отчего Рэйну делалось неуютно. Особенно, когда приходилось отчитывать или брать менторский тон. Благо давить на Арчи не пришлось. Парень не упускал возможности пожаловаться на ИскИна. Зевс то маневры в свои руки возьмет, то скорость сбросит, минуя вполне безобидный астероид. Однако за обычным скулежом прятался страх. Как-то перебрав с пивом, пилот и вовсе признался, что мечтает избавиться от Зевс. Рэйн намекнул на возможности, и с тех пор Арчи смотрел на него, будто на волшебника, меняющего реальность.

– Что насчет покера? – спросил Инквизитор. – Понимаю, пришлось на шаттл потратиться, еще и ремонт предстоит. Deus testimonium[27], обещаю не обдирать.

– Не переживай, – усмехнулся Рэйн.

Двенадцать часов пролетели подобно комете в ночном небе. К тому времени Инквизитор просадил приличную сумму и даже попросил поставить аванс за миссию на Ваете. Рэйн отказался от игры, сославшись на работу в кокпите. На самом деле не хотел превращать азартного инквизитора в нищего святошу. Знай Веласкис, с кем сел играть – попридержал бы прыть.

Выйдя из преобразовательного прыжка, шаттл скользнул к темному боку Ваеты. Ночь окутала столицу, спрятав под плотным слоем светящихся облаков. С интересом Рэйн наблюдал за феноменом. Облака фосфоресцировали, напоминая северное сияние – редкое зрелище, даже для человека, повидавшего десятки миров.

Космопорт встретил сигнальными огнями посадочной площадки, проверкой документов, досмотром и прочей бюрократией от которой воротило. То ли дело пиратская станция – пришвартовался, вышел с серьезной физиономией, ненавязчиво пушку в кобуре показал и иди куда надо. Здесь же пришлось почти час проторчать в пункте пропуска.

Ночная жизнь в столице Ваеты далека от сумасшествия мегаполисов ОСП, даже в захудалых колониях повеселее будет. Город словно вымер: ни музыки, ни болтливых проекций, ни праздно шатающейся толпы. На ярко освещенных туманных улицах попадались редкие прохожие да работники пристани.

Рэйн ткнул Веласкиса в бок, заставив оглянуться на проходящего мимо синекожего в цветастом балахоне.

– Странные они, эти вайтери. У них даже мужики в платьях ходят.

– Это не платье, а традиционный наряд. Называется «бахи», – просветил Инквизитор. – Длинная рубашка, а сверху туника, иногда балахоны поверх надевают. Чем-то на одежду служителей Ордена похоже, мы в кельях подобное носим.

– Идиотизм. Платья – для женщин, и вот эти «туники» – тоже.

Веласкис пожал плечами.

– Капитан, на Ваете все так одеваются, туристы в том числе. Коль мы таковых изображаем, я бы предложил…

– Даже не думай, – буркнул Рэйн, сворачивая к пристани.

– Между прочим, от жары спасает, – не унимался Веласкис. – Поймите: нам нельзя выделяться. В своем упрямстве вы забываете об осторожности. Вам бы не помешало молитвы читать и учиться смирению.

– Возможно, но в платье наряжаться не стану.

Балахон путался в ногах. С недовольной физиономией Рэйн одергивал непослушную ткань, так и не признав, что жара действительно не ощущалась. Привыкший к такой одежде Инквизитор не замечал дискомфорта и продолжал описывать достоинства наряда.

Пройдя по пирсу из синеватой древесины, Рэйн прыгнул в первую попавшуюся лодку. На корме катера сидел котус. Выслушав его просьбу на ломаном вайирском, существо с радостью заклацало клешнями.

Катер затарахтел двигателем и шустро понесся по темной глади. В Сонной бухте стоял штиль. Океан слился с небом, вода напоминала черное зеркало, где отражались звезды. Рэйн ощущал себя птицей, которую зачем-то засунули в аквариум. Неужто гидрофобия? В космосе пустота. Ничего нет. Задыхаться в вакууме можно относительно долго, высвобождая остатки кислорода из альвеол. А тут толща воды, способная враз проглотить тебя, как хтоническое чудище. Жидкость ворвется в легкие и сама решит, когда отобрать жизнь.

Просигналил хэндком, Рэйн прочел сообщение.

Арчи: Готово. Специалисты протестировали, сказали, что все хорошо, но я все равно боюсь активировать.

Рэйн: Включай. Кавило нужны отчеты, пусть Зевс их отправит.

Арчи: А если он поймет?

Рэйн: Майор – моя проблема.

Ветер усилился. Катер подбрасывало на волнах, как мяч для пинг-понга, Рэйн вцепился в поручень. Ловко управляющий лодкой котус не обращал внимания на шторм, проворно повернул судно к Седьмому Кольцу.

В первых проблесках рассвета город вайтери походил на мираж. Туман стелился по воде, пряча здания. Виднелись лишь блестящие шпили и стеклянные купола – они словно висели в воздухе, то исчезая, то появляясь вновь. Сбавив ход, катер подошел к причалу. Рэйн сверился с картой – до парка не больше десяти минут ходьбы. Сунув монету в клешню котуса, он кивнул Инквизитору:

– Пойдем, пошатаемся в парке. До встречи еще пара часов.

– Капитан, а если советник передумала отдавать груз?

– Это не наши проблемы, – пожал плечами Рэйн, надеясь, что обойдется без сюрпризов. – Это проблемы «Экзо матрикс». Доложим и станем ждать указаний. А почему спрашиваешь? На такой исход предпосылок-то нет.

– На этой планете особая энергетика. Столь чистая, что можно решить, будто сам Творец появился из вод Ваеты. Мы не должны осквернить это место воровством или чего похуже.

Рэйн тяжело вздохнул. Меньше всего хотелось снова марать руки в инопланетной крови, да и лезть в политические дрязги – не лучший вариант. Слишком дурно там пахнет, даже по его меркам.

– Веласкис, в «Экзо матрикс» наше мнение никого не интересует, ожидать другого – глупо. А выбор невелик: либо делать что прикажут, либо бежать и просить убежища на Ваете.

Служитель заметно помрачнел. Голос сделался резким, решительным:

– Я покинул Орден и вступил в ряды «Экзо матрикс», потому как не разделял убеждения Магистрата. Не желал быть палачом, надеялся стать защитником.

– Сам служу корпорации, потому что верю в идеалы. Но зачастую палач и защитник – одно и то же лицо.

* * *

Корвуаль не находила себе места. Бриз сменился штормовым ветром, океан волновался, будто разом с чужаками на Ваету прибыли все горести и беды. Через полчаса придется собственноручно вручить «Валеро» посланнику Колмана. От этой мысли Корвуаль задыхалась. Как выброшенная на песок рыба, жадно хватала ртом воздух, желая одного – скорее покончить с этим.

Надев голубую атласную накидку с капюшоном, Корвуаль проскользнула в тайный тоннель, ведущий в парк. Стоило закрыть двери, как темный коридор озарили светлячки. Она быстро спускалась по каменным ступеням. Под тонкими подошвами туфель скрипела галька, хотелось снять обувь и пойти босиком, ощутить холодный камень, впитать его силу.

После беседы с Василисой де Воль в сердце Корвуаль поселилось сомнение. Обладай вайтери оружием с записи, сделку с Колманом можно было бы отменить. Но нет гарантий, что это не подделка, а Владычица ни за что не согласится рискнуть. В отличие от правительницы, Корвуаль была готова на риск, но потом вспоминала жуткие картины смерти котусов и гнала мысли прочь.

Светлячков становилось все меньше. За очередным изгибом каменной стены показался выход. Послышался шум слетающего со скалы водопада, в воздухе закружил сладкий запах цветов. Корвуаль поспешила к аллее. Сорвав по дороге букет белых лилий, она свернула к фонтану. Цветы станут маяком для посланника, а укромный уголок в парке спрячет их от посторонних глаз. Присев на мраморный парапет, Корвуаль прижала букет к груди. Время на исходе.

Вскоре показались две рослые фигуры, одетые в традиционные синие бахи. Корвуаль следила за приближающимися мужчинами из-под опущенного капюшона. А когда чужаки приблизились и поклонились, по спине Корвуаль прошла дрожь. Посланник Колмана не политик, или один из помощников… Это инквизитор! Второй и вовсе наемник – шрам на скуле, холодный взгляд и тяжелая энергетика выдавали в нем убийцу. Такая делегация – плевок в лицо, оскорбление для Ваеты!

– Не думала, что на встречу пришлют служителя Ордена, – с официальным холодом сказала она, так и не сбросив капюшона. – Что ж, на Ваете рады любым гостям. Присаживайтесь, господин инквизитор. Только попрошу отослать вашего охранника. Здесь безопасно. Или вы думаете, что я прячу под юбкой кинжал?

Чужаки переглянулись. В голубых, как ледники северных гор, глазах наемника застыло изумление. Откашлявшись, он пробасил:

– Хм… Госпожа советник, вообще-то охрана – он, – кивнул чужак в сторону служителя и нагло уселся рядом. Инквизитор продолжал стоять, потупив взгляд. – Меня зовут Рэйн Аллерт, а это Александр Веласкис. Позвольте выказать благодарность за…

– Господин Аллерт, давайте оставим любезности. Вы не за этим сюда явились, и вряд ли вам есть дело до благодарностей. Как и мне, собственно.

Наемник криво усмехнулся и махнул инквизитору, чтобы тоже сел. Корвуаль сжала букет. Толстые стебли лилий хрустнули под пальцами, по руке потек сок. Отдать «Валеро» этим людям?! Убийце, изображающему из себя невесть кого? Инквизитору, ненавидящему Одаренных? Что за игру затеял Колман?!

– Советник, вы правы, я здесь не ради любезностей. Я должен доставить ваш груз на Парадиз, а остальное мало заботит. Когда мы можем его получить?

Заслышав, как он назвал святыню «грузом», Корвуаль едва сдержалась. Усмирив в душе вихрь негодования, спросила:

– Вы не знаете, что именно должны забрать?

– Нет. Я лишь перевозчик, – ответил наемник, снова улыбнувшись.

Он мог бы показаться харизматичным или даже обаятельным, не рази от него смертью. Корвуаль положила букет рядом и сбросила капюшон.

– У меня его нет, господин Аллерт, – проговорила она, наблюдая, как он поменялся в лице. Ухмыляться перестал, во взгляде появилось сожаление.

– Вы хотите расторгнуть сделку?

– Не стану врать: сложись обстоятельства иначе, ее бы вовсе не было. Но дело не в этом. Владычица желает вас видеть. Я отдам груз только после встречи.

Дворец, Первое Кольцо Резиденции

Рэйн провел во дворце почти час. Сидел в каменном кресле, походившем на трон, и постукивал пальцами по шершавому подлокотнику. Безделье утомило. Кинув косой взгляд на Инквизитора, он вздохнул. Выдержке служителя можно только позавидовать. За все это время даже не шелохнулся. Глаза закрыты, губы застыли в блаженной полуулыбке – то ли в транс погрузился, то ли молится. Рэйн перевалился через подлокотник и помахал рукой перед лицом напарника – никакой реакции. Щелкнул пальцами – в ответ Инквизитор буркнул что-то невнятное, голова безвольно опустилась. Спит, мерзавец!

Вконец умаявшись бездельем, Рэйн побрел в главный зал. В свете уходящего дня дворец походил на плод воображения. Огромные арочные окна впускали соленый ветер. Белое солнце медленно тянулось к горизонту, порождая вытянутые тени, которые призраками блуждали среди колонн. В центре зала бил фонтан. Вода стекала по мраморным ступеням, приобретая стальной оттенок, будто кто-то опрокинул колбу с ртутью. По десятибалльной шкале дворец тянул на твердую десятку.

Послышался стук закрывшейся двери, эхо разнесло по залу тихие шаги. У арки возникла тонкая фигура вайтери. Кто это: советник или кто-то из свиты – не понять. Рэйн приложил ладонь козырьком, чтобы защититься от слепящих лучей и рассмотреть. Точеная фигура как у вайтери; длинное платье как у вайтери; необычайно зеленые глаза как у вайтери, но…

Решив, что его попросту ослепило солнцем, Рэйн проморгался. Затем ущипнул себя за запястье, но мираж никуда не делся.

– Василиса?.. – промямлил он.

Она не ответила. Секунды превратились в сотни часов, миль и даже парсеков – Рэйн напрочь забыл, в чем измеряется время и расстояние. Плевать. Если это сон, если он сейчас похрапывает в соседнем с Инквизитором кресле, то лучше не просыпаться.

Василиса стояла рядом. В распущенных медных локонах виднелись незабудки, полупрозрачное изумрудное платье струилось по телу, обрисовывая каждый изгиб и контур. Лиса походила на нимфу из древней сказки, и Рэйн не мог оторвать взгляда. Жадно пожирал ее глазами, не сдерживая разыгравшегося воображения.

– Рэйн?! А ты что здесь делаешь? Да еще и в таком виде, – Лиса улыбнулась и кивнула на его наряд.

– Это? Это бахи – традиционная одежда на Ваете, – с невозмутимым видом пояснил Рэйн, мысленно обругав Инквизитора с его умением убеждать. – А ты отлично выглядишь… Сногсшибательно. Какими судьбами на Ваете?

– Дела привели. Вот, жду аудиенции Владычицы, – ответила Лиса, смущенно захлопав ресницами.

Рэйн понял, что продолжает откровенно ее рассматривать, и уставился в сторону.

– Лиса, да это же судьба! – щелкнул он пальцами в полушутливом тоне. – Иначе как объяснить нашу встречу?

Девушка нахмурилась.

– Обычное совпадение.

– Совпадение, говоришь? Лиса, у любого совпадения есть определенный коэффициент вероятности. Если взять цифровую модель нашей галактики и просчитать возможные варианты… Одна случайная встреча – это совпадение. А вот шанс повторной равен числу с отрицательным значением.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты зануда?

Рэйн поправил расшитый бусинами рукав, представив, как по-идиотски сейчас выглядит: в длинной шелковой рубахе, в синем халате-балахоне, подпоясанный какой-то штуковиной с блестяшками. И все это роскошное одеяние препогано гармонирует с небритой рожей, шрамом и манерами солдафона.

– Вообще-то женщины находят меня веселым. Между прочим, ты сама так считала на Арияне.

– Вот именно, это было на Арияне.

– Ну, наверное, дело в бахи… Треклятый балахон сожрал чувство юмора.

Звонкий смех Лисы оживил пустой зал. Когда она искренне радовалась, то глаза сияли по-особенному, это Рэйн заметил еще в гроте.

– Как насчет свидания, принцесса? – улыбнулся он. – Конечно, год еще не прошел… Но календарь пару месяцев отщелкал, так что…

– Im ‘non a princeps![28] На свидание даже не надейся! С твоей-то наглостью.

– Pulchra es, in iram[29], – проговорил Рэйн заученный комплимент. Недурно вышло, почти не исковеркал.

Впечатлить не удалось. Девушка скептически вскинула бровь:

– Habeas sensus humor?[30]

Фразы Рэйн не понял, но на всякий случай кивнул.

– Так и думала, – покачала головой Лиса, раскусив блеф.

Она села на скамейку возле фонтана и аккуратно расправила складки платья. Задумчиво опустила руку в воду и прошептала, будто обращаясь к самой себе:

– Vade[31].

– Что это означает? Переведи.

– Это значит, что если мы еще раз случайно встретимся на просторах галактики, то я пойду с тобой на свидание. Но вероятность совпадения…

– Равна числу с отрицательным значением, – закончил Рэйн фразу. – Лиса, ты зря дуешься. Я хотел, чтобы мы увиделись «не случайно», но не мог выйти на связь. Даже сообщение отправить не мог.

– В чем дело? У тебя отобрали хэндком, а в ОСП вдруг перевелись ретрансляторы? – спросила она, продолжая смотреть на фонтан.

– Все куда сложнее. В корпорации обо всем узнали, теперь босс с меня глаз не спускает. Даже банальный разговор опасен.

– Я могу рассчитывать на твое молчание? – голос резко похолодел.

– Лиса, я обещал, что не выдам, и сдержу слово. Можешь на меня рассчитывать, а если будет нужна помощь – только скажи. Я тебе по-прежнему обязан. За спасение и за услугу с поисками предателя. Надеюсь, что удастся расплатиться с долгами.

Врата покоев Владычицы со скрипом отворились, по ступеням спускалась советник. На дамочке был наряд, достойный хозяйки алмазных шахт Кавира. Камешков на платье столько, что слепило глаза, и реши Корвуаль сбыть его на черном рынке, то без труда заимела бы маленький пиратский флот.

– Госпожа де Воль, господин Аллерт, Владычица готова вас принять, – хорошо поставленный голос Корвуаль звучал доброжелательно, но Рэйн чуял фальшь. Он не раз ловил на себе колючий, полный ненависти взгляд советника. Должно быть, учтивость стоила ей неимоверных усилий.

В покоях с высокими сводами журчали водопады, срывающиеся с каменных стен. Вода стекала в спрятанные в полу желоба, образуя вайирские иероглифы. На мраморном пьедестале стояла огромная хрустальная чаша. Таких размеров джакузи не в каждом добротном отеле найдешь. Вот только «ванная» была заполнена слизью. В этой жиже, походившей на синее желе, плавало странное бесформенное существо с ракушкой.

Ракушка медленно открылась. Студенистое тело задрожало, когда существо вытянуло щупальце. Серые присоски зашевелились, будто улавливая запахи. Рэйн едва сдержал вздох разочарования – Владычицу вайтери представлял иначе; нафантазировал что угодно, но только не осьминога в ракушке.

– Рэйн… Не все, что мы видим, истинно. Порой особи сами выдумывают правду. Не стоит поддаваться обману, – сказало существо.

Заслышав ее голос, Рэйн ощутил умиротворение, коего давно не испытывал. По телу растеклось тепло, будто он зашел домой с мороза и сел у камина. В голосе существа было что-то знакомое, ирреальное…

А потом Рэйн с ужасом понял: слова прозвучали у него в голове!

– Что? – ошарашенно обронил он.

– Владычица общается с нами телепатически, – пояснила Корвуаль, но ее тонкие синие губы не шевелились. – Не отвечайте ей вслух, господин Аллерт. Делайте это мысленно.

Приподняв подол платья, Корвуаль преклонила колени перед Владычицей. В немом восхищении Лиса сделала то же самое. Рэйн топтался на месте, ощущая себя лишней картой в колоде. Вспомнив о правилах приличия, встал на одно колено. Как назло угодил в лужу, по ткани бахи поползло мокрое пятно.

– Я ждала вас очень давно, – приятный, мелодичный голос существа зазвучал в мыслях. – Ты веришь в провидение, Василиса?

– Простите, Владычица, но нет.

– Тогда как Одаренная попала на Ваету? Почему Одаренная не знает, как бороться с Сущностями и пришла задавать вопросы, ответы на которые давно получила?

– Я не понимаю… – растерялась Лиса. Она смотрела на Владычицу так, словно перед ней было всемогущее божество.

– Ты не в силах охватить Вечность, а я могу. Смотри сердцем, и ты увидишь.

Слушая несуществующий диалог, Рэйн все больше сомневался в собственной трезвости. Однако к виски даже не притрагивался, но бредовости ситуации это не умоляло.

– А ты? Ты веришь в провидение, Рэйн?

Что ответить? А главное: как спрятать собственные мысли? Рэйн сконцентрировался, очистив разум. Если хочешь не думать о важном – думай о важнейшем. И он стал просчитывать траектории космических объектов; анализировал изменения в различных зонах притяжения. Среди воспоминаний о космосе выдал:

– Нет.

– Тогда зачем ты здесь, Рэйн Аллерт? Куда приведет этот путь?

Фраза выстрелом грохотнула в ушах, с точностью снайпера выбила Рэйна из равновесия. Он замер, по загривку пополз холод. Голос… Ясно, где его слышал. Во сне. В кошмаре. Владычица, или что оно там, ковырялась в его подсознании, выуживая страхи и надежды. Возможно, она и навеяла весь этот бред.

– Я здесь как посредник, ничего более, – подумал Рэйн, стараясь оставаться безразличным, но было поздно. Защита пала.

– Тогда ответь, почему ты сейчас стоишь предо мною? Почему у тебя есть возможность бороться с Сущностями, но ты ею не пользуешься? Ведь ты можешь их остановить. Что тебя привело сюда, если не провидение?

Манера Владычицы говорить загадками раздражала, приходилось вникать в каждое слово. Экспериментальное оружие корпорации – это и есть «возможность» для борьбы, понял Рэйн. А темные Сущности – не что иное, как поганые твари, которых пуля не берет. Вот и ответ на головоломку под названием «Хоуп» и «Энцот». А если к этой простенькой комбинации прибавить «случайную» встречу с Василисой – выйдет то самое провидение, о котором тут толкуют. Бред. Здесь попросту сработал точный расчет. И теперь он знал чей.

Существо зашевелилось. Зачавкала жижа, из чаши показалось два мясистых щупальца.

– Мне не переубедить тебя, – сказала Владычица, видимо, уловив его мысли. – Ты сам все поймешь и придешь снова.

Рэйн промолчал. Сомневаясь, что добровольно согласится выворачивать мозг наизнанку.

– Корвуаль, – существо потянуло щупальца к советнику. – Во мне зреет жемчужина. Мой конец близок. Я хочу, чтобы ты помогла им понять, хочу, чтобы ты тоже поняла.

Советник ахнула, спрятав лицо в ладонях. Хрупкие плечи задрожали.

– Не плачь, – успокоила Владычица. – Когда я уйду, ты будешь править Ваетой, пока новая особь не окрепнет. А когда это случится и наше сознание сольется, мы встретимся вновь. – Теперь щупальца потянулись к Лисе: – Василиса, у меня для тебя есть подарок. Не бойся, подойди ближе.

Ступая неуверенным шагом, Лиса приблизилась к пьедесталу. В чаше забулькало. Слизь потекла по хрустальному борту липкими полосами. Существо вылезло из ракушки и потянулось щупальцами к Лисе. Длинные и влажные, они обвили запястья девушки, обхватили тонкую талию, коснулись волос и лица.

Рэйн почуял неладное. Рука замерла у пояса, где должна быть кобура, вот только оружие отобрали еще в космопорте. Черт подери!

От чаши исходил пар, воздух стал горячим, будто в пустыне Арияны. Владычица продолжала елозить мясистыми щупальцами по телу Лисы. А потом вспышка света залила комнату. Девушка вскрикнула от боли.

Рэйн ринулся к ней, но не смог сделать и шагу – натолкнулся на прозрачный барьер. Неведомая сила сковала все тело, дышать удавалось с трудом. Рэйна парализовало. Лиса пыталась вырваться и кричала, а он не мог пошевельнуть даже пальцем. Ярость гоняла кровь по венам, от собственной беспомощности хотелось вопить. Так чувствует себя боец, в чьем кармане лежит граната с выдернутой чекой.

Вокруг Василисы закружили искры, после чего щупальца с чавканьем скользнули обратно в чашу. Потеряв опору, девушка без чувств упала на пол. Советник вмиг оказалась рядом… А дальше Рэйн не смог понять происходящего.

Время остановилось.

Рука Корвуаль замерла, коснувшись щеки Лисы. Вода застыла в фонтанах, закоченела на мраморных стенах – будто кто-то нажал стоп-кадр. Нет звуков. Нет жизни.

– Прости. Мне пришлось. Ты хотел помешать. Но я отпущу, – прозвучал голос в голове.

Снова получив контроль над собственным телом, Рэйн ударил кулаком по невидимой преграде. Та пошла рябью, словно в прозрачную воду бросили камень. Клетка.

– Что ты с ней сделала?! – выкрикнул он.

– Раскрыла дар, – послышалось за спиной.

Рэйн обернулся и опешил. Перед ним стояла девочка, лет пяти, в голубом платьице и белых гольфах. На пухлых щеках играл румянец, две тонкие косички по озорному торчали в стороны.

Он инстинктивно попятился, пока не уперся спиной в барьер.

– Что за хрень… Что, мать твою, за игры разума?

– Я приняла облик, не чуждый человеческому сознанию. Но он не более чем ментальная проекция, а этот разговор существует лишь в твоей голове.

В голове? Рэйн обессиленно сполз на пол и уставился на девочку.

– Спятил… Паранойя и алкоголь все же доконали…

– Мне пришлось пойти на этот шаг. Ты не понимаешь меня. Не можешь общаться ментально. Прячешься, закрываешься. И я решила поступить иначе. Тебе ведь проще говорить, когда перед тобой человек, ребенок?

– Что вам нужно?

– Помощь. Я давно искала того, кто поможет, и нашла тебя. Там, во тьме, на просторах Вечности, я услышала твой призыв.

Рэйн шумно выдохнул.

– Голос… Я был мертв и слышал голос. Это были вы. В лаборатории, в черной бездне были вы…

– Да. Но ты не был мертв и живым не был. Твое сознание изменили, и оно находилось на границе миров, а я ухватила связь. Она становилась прочнее, сильнее. Как и ты.

– А потом вы стали приходить во снах. Почему? Зачем мучили меня этими мерзкими кошмарами? Напоминали о Кавире и Ларе, привели на Арияну?

– Самый короткий путь – через боль и страхи. Путь к очищению. К пониманию.

Поднявшись, Рэйн повернулся к барьеру. Лиса по-прежнему лежала на полу, рядом замерла советник. Вода все также висела в воздухе, ракушка и существо застыли. Походило на инсталляцию за музейным стеклом. Постановка. Игра.

– А Василиса? – спросил он. – Вы были и в ее сознании? Это вы приказали сказать ту фразу, когда я собирался схватить ее в гроте?

Девочка хихикнула. В ладошке откуда-то появился леденец, а потом снова исчез.

– Да, но Одаренная мне неподвластна. Я лишь на миг смогла завладеть ее телом. Это отобрало силы, а мой конец и без того близок.

Рэйн хмыкнул:

– Как удобно. Хорошо, наверное, быть кукловодом, а? Зачем все это?

– Нужно остановить Сущностей. Ты станешь воином, который сделает это для меня. Станешь Защитником. Сражайся, Рэйн. Убеди «Экзо матрикс», не дай им сдаться. Найди новых союзников. Борись, иначе тьма одержит верх над жизнью.

– Незачем было разыгрывать этот дурацкий спектакль. Я и так пускал пули в тварей, и буду продолжать, пока не передохнут.

– Или пока не получишь иного приказа.

Рэйн молчал. Что сказать, если Владычица права? В корпорации всегда будут на шаг впереди, а он лишь исполнитель и многого не знает. До закрытой информации не добраться. Разве что Кавило действительно получит повышение. Или пулю в лоб.

Девочка широко улыбнулась.

– Рэйн, для тебя тоже есть подарок!

– И что это? – уставился он на девочку-призрак. Один из «подарков» уже видел.

– Моя корона.

– Спасибо, но украшений не ношу.

Ребенок непонимающе хлопал большими синими глазами. Рэйн не мог без сожаления смотреть на девчушку, но умом понимал, что это лишь иллюзия. Перед ним правительница Ваеты.

– С радостью приму подобный дар, – сдался он.

– Иероглиф «ипси». Открой.

Рэйн почесал в затылке. Как выглядит «ипси»? Задавать вопросов не пришлось – одна из плит на полу засветилась. Он опустился на колени и поддел край. Плита со скрипом поднялась, на дне тайника лежала украшенная письменами шкатулка. С осторожностью, будто в руках хрупкая древность, он открыл крышку. Внутри мерцал переливами сосуд, наполненный прозрачной жидкостью.

– Бутылка с водой? – вскинул брови Рэйн.

– Это моя память. Я слаба, мое тело погибает, но скоро я перерожусь. Ты должен помочь. Ты принесешь корону, и новая Владычица по праву взойдет на трон Ваеты.

– А не проще ли оставить ее здесь, где ей место?

Тело девочки замерцало. По лицу поползли судороги, исказив детские черты. Так боятся призраки.

– Грядут сложные времена, оставить корону – значит погубить Ваету. Забери ее и спрячь. Спрячь так далеко, что и сам не будешь знать, где именно. А когда придет время, воспользуйся. Ты оценишь мой дар.

– Но как я узнаю, что пора?

– Поймешь…

Девочка замигала, словно проекция. Губы задрожали, глаза закатились, а через секунду она рассыпалась брызгами. В этот миг боль прошила виски, Рэйн зажмурился. А когда открыл глаза, мир снова наполнили звуки и запахи. Бил фонтан, щебетали птицы. В чаше плескалось сине-серое существо, а советник Датильна приводила Лису в чувства.

Рэйн сжимал в руке флакон с «короной», а у ног стоял сундук, который появился невесть откуда. Сунув бутылочку во внутренний карман бахи, Рэйн подошел к Лисе.

Девушка открыла глаза и вяло улыбнулась.

– С ней все в порядке, – сказала Корвуаль. – Всего лишь обморок. Несколько дней будет болеть голова, но это не опасно.

– Ты как? – спросил Рэйн.

– Хочу спать, – промямлила Лиса, – и тошнит жутко.

– Давай помогу, отведу тебя домой. Куда идти? – он взял девушку за руку. Ладонь была ледяной.

– Господин Аллерт, – остановила Корвуаль. – О Василисе есть кому позаботиться. Ее спутник ждет у двери. А вам только что передали «груз», который вы так жаждали получить.

– Вон тот сундук?

– Вовсе не сундук! – в глазах советника блеснул гнев, но присмотревшись, Рэйн понял, что это невыплаканные слезы. – Там спрятана святыня моего народа, и если что-то случится…

– Не волнуйтесь, госпожа Датильна. Я сделаю свою работу и сделаю хорошо. Святыня прибудет на Парадиз в полной сохранности.

Подмигнув Лисе, Рэйн пошел к сундуку. Увесистый, из голубой древесины, с массивными коваными ручками, он так и просил открыть тяжелую крышку и заглянуть внутрь. Вскрою на шаттле – подумал Рэйн и ухватил за ручки. Штуковина оказалась на удивление легкой.

К двери Рэйн шел, то и дело оглядываясь. Хотел снова увидеть зеленые глаза Василисы, убедиться, что все в порядке.

– Сделай, – в сознание ворвался знакомый голос.

– Что именно, Владычица?

– Делай то, что должен. И запомни: этот путь приведет тебя к цели. Ты обретешь то, что ищешь, даже больше. Ты уже обрел. Прошу лишь об одном: защити это сокровище.

– Вы о святыне?

– Нет. О зеленоокой.

Врата покоев закрыты. Рэйн перехватил сундук поудобнее и толкнул плечом преграду. Не успела створка отвориться, как в покои влетел бородатый мужик, чуть не сбив с ног. Рэйн чертыхнулся.

– Эй! Смотри куда прешь! – гаркнул он.

Незнакомец сверкнул черными, как уголь, глазами:

– А ты конечностями шевели шустрее, – грубо ответил он и чуть ли не бегом ринулся к Лисе.

Рэйн замер у ворот, провожая того самого «спутника» ледяным взглядом. Кто он Лисе? В душе заворочался плотный колючий ком, который вот-вот разбудит ярость – кажется, это ревность. Хотелось бросить чертов сундук и вернуться за де Воль, но он не шелохнулся. Чувство долга не позволило. Он обещал доставить святыню – он сделает.

В воротах вырос Инквизитор и потянулся за сундуком:

– Капитан, давайте помогу. Прошло без проблем?

– Можно и так сказать, – буркнул Рэйн, глядя, как бородатый тип что-то нашептывает Лисе. – Идем, Веласкис. Дорога на Парадиз предстоит долгая.

Глава 3. Треугольник

Каравелла «Знамение», система Харт-29h, ОСП

Преобразователь «Знамения» мерно гудел, напоминая шум океана. Инквизитор Хиото закрыл глаза и представил плеск волн. Видел, как они бросаются на скалистый склон утеса Верди. Слышал их шепот, вдыхал воздух, пропитанный запахом подгнивших водорослей. Бурыми нитями тина свисала со скал, собирая облака мошки, которую тут же ловили птицы. Память рисовала детали столь четко, что не понять: воспоминания это или реальность?

В багровых лучах утопающего в воде солнца можно было отчетливо рассмотреть знакомый и такой родной силуэт. Мать приблизилась к краю утеса и застыла на вершине, вскинув руки к небесам, а после сделала шаг с обрыва… Она слышала голоса. Уверяла, будто Творец говорил с нею и приказывал освободить душу от оков порочного тела. Хиото в снизошедшее откровение не верил. Он верил заключению психиатра, коротко и ясно пояснявшему: шизофрения.

Но недавно случилось нечто странное, что сперва напугало Хиото, а потом сделалось привычным. Голос обратился к нему. Днем и ночью звучал в голове, нашептывал имя.

Василиса де Воль.

От мучительно болезненных воспоминаний избавил короткий сигнал – хэндком показал входящий вызов. Хиото подтвердил запрос. На капитанском мостике появилась мрачная фигура Токунова. Черная форма и горделивая осанка делали инквизитора на десяток лет моложе, а тяжелый пытливый взгляд исподлобья – настолько же старше.

– Et erit Deus vobiscum[32], Хиото, – поприветствовал Токунов.

– Illuminabit Deum lucis[33]. Задание выполнено, выживших нет. Магистр Ведилон может быть спокоен, – поклонился Хиото, вспомнив, как старик смотрел на него. Таращился мутными рыбьими глазами, считая сумасшедшим. И кто теперь сумасшедший? Кто сделал невозможное? Благодаря кому Орден остановит экстремистов?

– Где вы сейчас?

– Только что покинули станцию Глобус. Держим курс к планете Меттель.

Хиото ждал одобрения, но вместо этого Токунов сказал:

– В Магистрате решили, что риск неоправдан. Если станет известно о наших методах, то тень падет на честь Ордена. Пора остановиться.

Остановиться?! Когда почти сделано то, чего так долго ждали в Магистрате?!

Обуздав злобу, Хиото смиренно произнес:

– Творец защитит нас и направит. Мы близко, Токунов, поверьте. Мне нужно лишь два объекта для эксперимента, всего два.

Инквизитор сверкнул желтыми глазами. На скуластом худом лице читалась жесткость.

– У вас будет один, и только потому, что наши партнеры по-прежнему заинтересованы в сотрудничестве. Работайте, Хиото. Магистрат ждет результатов.

Проекция мигнула и растворилась в воздухе, забрав с собою никчемные сомнения. Хиото развернул список потенциально опасных объектов. Многочисленные станции, заводы, фермы и поселения – все они, так или иначе, связаны с отступниками. Но прямых доказательств нет, а значит, придется уповать на волю провидения, ибо самому не выбрать. На кого из этих людей упадет гнев Творца?

Рука скользила по проекции, перебирая объекты; глаза пристально всматривались в названия, а внутреннее «Я» Хиото обратилось к молитве.

И голос шепнул ответ.

Корвет «Зевс», свободная космическая зона

Бьянка сидела одна в кают-компании за длинным металлическим столом. После ужина народ разбрелся по делам, а она до сих пор торчит здесь. Даже вторую кружку чая заварила.

Делая вид, что наслаждается одиночеством, она то и дело поглядывала на хэндком. Рэйн так и не объявился. Почти на полчаса опаздывает! Не выдержав, Бьянка развернула интерактивное меню и отправила сообщение: «Жду пять минут. Потом можешь отчаливать в другой док».

С последнего задания на Ваете он вернулся другим. Стоило ему ступить на борт «Зевса», как Бьянка сразу заметила перемены. Самодовольная улыбка, задумчивость и горящий взгляд говорили о неладном. На вопросы Рэйн отвечал уклончиво, все больше и больше погружаясь в собственные мысли. Будто мечтал о чем-то мучительно-приятном и в то же время несбыточном.

Стену с колючей проволокой, которой он упорно ограждался, Бьянка приняла за обычную усталость. Пыталась всячески поддержать, приободрить. Рассказывала о повседневных глупостях, делилась впечатлениями, а он смотрел так, словно перед ним полупрозрачная проекция. Да, его тело принадлежало ей, но хотелось владеть сердцем. А в том, что у Рэйна Аллерта есть сердце – Бьянка сомневалась.

Чай давно остыл и покрылся радужной пленкой. На столе скучала тарелка с нетронутым салатом, а на тонком дисплее хэндкома с оголтелой скоростью скакали минуты. Пододвинув сахарницу, Бьянка бросила коричневый кубик в чай. Пятый по счету. Ложка глухо заколотила по пластиковой стенке чашки. Сидеть здесь еще полчаса и ждать? Мучиться сомнениями? Или заявиться к нему в каюту и спросить обо всем прямо?

Сделав глоток холодного напитка, Бьянка поморщилась. До отвращения сладко! Она нервно швырнула кружку в утилизатор и вылетела в коридор.

К собственному огорчению у лифта Бьянка столкнулась с Максом. Что-что, а видеть сейчас Фрея не хотелось. Этот идиот раздражал одним своим присутствием, а стоило ему рот открыть, как и вовсе делалось тошно. Хорошо, что у Рэйна всего один друг, еще пару таких же недалеких она бы не стерпела.

– На верхний уровень? Или в ангар? – добродушно спросил Макс, приглашая пройти в лифт. Получив в ответ: «наверх», потянулся к кнопке. – Тогда составлю компанию. Мне в лазарет надо.

– Что-то со здоровьем? Ты в порядке?

– С чего вдруг печешься? Вроде недавно желала гранату за шиворот.

– Я не со зла, – как можно мягче сказала Бьянка, но спрятать насмешку во взгляде не вышло. – Макс, что происходит с Рэйном?

Фрей пожал широченными плечами:

– Ничего. Рэйн как Рэйн.

– Он у себя?

– В оружейке сидит. Занят. Можешь не верить, но бедняга по уши в работе! Столько дел навалилось… Даже на ужин не пошел. За весь вечер головы не поднял, а меня отправил в лазарет за спиртом.

Чертыхнувшись, Бьянка нажала кнопку нижнего уровня. На немой вопрос Макса фыркнула:

– Еще раз прокатишься!

В оружейной полумрак, лишь над одним из столов горела лампа, разбрасывая неровный свет и вытягивая тени. На шипение закрывшегося шлюза Рэйн не отреагировал. С упоением осматривал детали винтовки, разложенные на куске белой ткани. Сдувал невидимые пылинки с цевья, бережно протирал ствол. С такой любовью прикасался к затворной раме, что Бьянку чуть не вывернуло. К ее телу он прикасался куда с меньшим трепетом.

Ухватив со стола тюбик с оружейным маслом, Бьянка улыбнулась:

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросила она, игриво крутя баночку в руке.

– А надо? – Рэйн продолжал методично очищать ствол от гари.

– После ужина хотели вместе потренироваться. Забыл? Я меч принесла – катана, звездный век, сталь…

– Помню, – буркнул он. – Начинай сама. Как только закончу с Катрин, приду. Если успею, конечно.

– Чистка займет всего пару минут.

Рэйн наконец-то отложил свои железки и поднял взгляд.

– Дело не в чистке. Надо кое-что заменить, давно собирался заняться апгрейдом, – он натянуто улыбнулся. – Слушай, я хотел с тобой серьезно поговорить… Только не сейчас. Ладно?

– Сообщение читал?

– Да. Прости, некогда было ответить, замотался. Реально времени нет.

Он сунул в рот сигарету и пошарил рукой по столу в поисках зажигалки. Рассеянный взгляд означал: разговор окончен. Бьянка закусила губу, так и не решившись о чем-либо спросить. Уставшая, с неприятным осадком на душе, она побрела к шлюзу. Послышалась музыка – «Гравитация» гремела из хэндкома Рэйна, намекая на новое сообщение. Он тут же прочел и расплылся в довольной улыбке мартовского кота. Откинулся в кресле и стал набирать ответ, забыв о «срочных» делах.

Бьянка все поняла.

Сердце гулко стукнуло и заныло. Будто его выдернули из груди и положили на стол рядом с разобранной винтовкой. Малейшая ошибка – и примут за одну из запчастей любимой Катрин. Сильные руки сожмут его – бьющееся, еще живое – и сунут где-то между прикладом и стволом.

Свист рассекающего воздух клинка успокаивал изувеченные нервы. Прикрыв глаза, Бьянка плавно размахивала катаной. Рукоять меча согревала ладони, стальное лезвие поблескивало в тусклом свете. Она не сражалась, она танцевала. Отдавалась искусству фехтования. Самозабвенно, увлеченно и по хищному грациозно. Замах, выпад, поворот. Приподнялась на цыпочки, прыгнула в сторону и ударила невидимого врага. Пот катился по спине, капал с челки, попадая в глаза. И не разобрать, где пот, а где слезы. Все солено, все горько.

Руки отрабатывали удары, а мысли против воли тянулись к Рэйну. С обожанием он смотрел лишь на «Зевс» и Катрин. А теперь еще и на сообщение, появившееся в хэндкоме. Не нужно быть следователем, чтобы понять – дело в женщине.

Резко развернувшись, Бьянка полоснула мечом стену. Заскрипел металл, посыпались искры. На стене осталась борозда – такой же шрам оставил Рэйн на ее сердце. Ничего, затянется.

С измученной улыбкой она убрала катану в ножны. Трудностей никогда не боялась, справиться проще простого. Осталось только заполучить его хэндком и все выяснить.

Станция Ориваль, свободная космическая зона

Лежа в постели, Лиса мечтательно смотрела на приближающийся закат. Сквозь жалюзи пробивались полоски света. Тускло-желтые, почти медовые, они медленно скользили по крохотной спальне. Замерли на подоконнике, где завалялась позабытая обертка от протеинового батончика, и продолжили свой путь, повинуясь стационарным модулям.

Просигналил хэндком. Сладко потянувшись, Лиса села на край кровати и тут же схватила лежащий на тумбочке браслет. «Принято сообщений: 2» – мигал дисплей, номер зашифрован. С улыбкой, она ввела пароль и прочла.

Рэйн: Как самочувствие? Разобралась с инопланетным подарком?

Рэйн: Кстати, ты должна мне свидание. Не забудь.

Радостно хихикнув, Лиса перечитала еще раз. Что ответить? Немного подумав, забегала пальцами по голографическим кнопкам.

Лиса: Разве я что-то обещала? С памятью у меня все в порядке, не фантазируй.

Рэйн: А кто говорил о случайной встрече? Я уже продумываю обстоятельства случайности. Если все правильно рассчитать, можно устроить и не такое.

Лиса: Претензия на оригинальность?

Рэйн: Не только…

Лиса: Не льсти себе.

Рэйн: Venuste estis[34].

Скрипнула дверь, дядя Марк осторожно заглянул в комнату.

– Боялся разбудить. Занята? – спросил он, поправив очки.

– Нет, совсем нет, – пролепетала Лиса, сунув хэндком под подушку. Под пристальным взглядом дяди почувствовала себя школьницей, которую застукали с сигаретой в руке.

– Как самочувствие? Голова не болит?

– Все в порядке. Если честно, я никогда не ощущала такого прилива сил. Чувствую себя здоровой и очень счастливой! Не знаю, что именно произошло на Ваете, но Владычица… Дядя Марк, ты даже не представляешь что это за существо! Она прекрасна. Она… Не могу найти нужных слов.

Полянский селя рядом и по-отечески потрепал по волосам.

– Лиса, я многое повидал, но о таком даже мечтать нельзя. Рад, что именно тебе досталась такая честь. Если бы Рэйчел была с нами, она бы тобой гордилась, – голос сорвался на хрип. Поникший взгляд скользнул к стеклянному столику, на котором стояла ваза с цветами. Лиса и сама посмотрела на плотные алые бутоны роз. Откуда они взялись?

– Кстати, – встрепенулся Марк, словно очнувшись ото сна, – Гаяна уже накрывает на стол, я зашел тебя позвать. Надень что-нибудь поприличнее, у нас гости.

– Гости? – с теплой улыбкой переспросила Лиса. Так и хотелось тайком скользнуть за хэндкомом и проверить: нет ли еще сообщений.

– Я пригласил Вакарая на ужин. Цветы, между прочим, передал он.

Улыбка сползла с лица.

– Понятно…

Дядя многозначительно глянул на подушку, где прятался хэндком вместе с тайнами.

– Не противься, дочка. Мы с Гаяной желаем тебе счастья. А наивность еще никого не довела до добра. До эшафота – пожалуйста.

Соскочив с кровати, Лиса подлетела к шкафу. Ковырялась в аккуратно сложенной стопке вещей и молила Психею, чтобы Полянский не задавал лишних вопросов. Да, обещала не связываться с чужаками. Да, это рискованно, но дядя даже не представляет, что может дать Сопротивлению Рэйн Аллерт, осмелься она попросить. И разве есть угроза в невинной переписке и флирте?

Откопав в шкафу зеленое платье-футляр, она показала его дяде. Марк кивнул, довольный выбором, и вышел из комнаты.

Ужин напоминал сватовство. Тетя Гаяна не упускала возможности рассказать о детстве Лисы, а заодно красочно расписать достоинства характера. Подобная реклама заставляла смущенно краснеть. Откупорив бутылку вина, дядя зачем-то вспомнил момент, когда сделал Гаяне предложение, и стал обсуждать с Вакараем далеко идущие планы. А шли они в опасной близости с объединением двух родов сильных эспиритуалов. Будто из зрительного зала Лиса наблюдала за оживленной болтовней, так и не притронувшись к еде. Молчала и ковыряла вилкой салат, боясь, что дойдет до разговоров о смене фамилии, и фальшивая регистрационная карта Евгении Мехди станет реальностью.

– Василиса, пора подавать чай. Пойдем, поможешь на кухне, – попросила тетя, собирая опустевшие тарелки.

Поправив подол платья, Лиса схватила тарелки и поспешила за теткой. Шла так быстро, насколько позволяли правила приличия. Не бежать же отсюда!

Когда за спиной захлопнулась дверь, Лиса не выдержала:

– Тетя, зачем все это? Зачем дядя Марк разыграл глупое шоу?! Разве я просила лезть в мою жизнь?

– Василиса, девочка, не начинай, – устало вздохнула Гаяна. Без того бледное морщинистое лицо сейчас казалось меловым. – Ты привыкнешь к Вакараю и поймешь, что любовь бывает разной. Как когда-то поняла я, как понял это Марк.

– С дядей я тоже поговорю! Надоело уже!

Схватив поднос с фарфоровыми чашками и пузатым заварником, Лиса выпорхнула в гостиную. Громко цокая каблуками, подошла к потягивающим виски мужчинам. Чашки со звоном подпрыгнули, когда она поставила поднос на стол.

Дядя и Вакарай недоумевающе переглянулись.

– Может, хватит? – подбоченилась Лиса, гневно глядя на обоих.

– Лиса, пойдем, прогуляемся и поговорим, – спешно предложил Вакарай, протягивая свою куртку. – Надень, на улице прохладно.

Лиса нахмурилась, но куртку все же взяла. Пять метров, ведущие к двери и нелегкому разговору, показались бесконечной дистанцией. Будь Вакарай ей безразличен, все оказалось бы куда проще. Но обижать его не хотелось, нужно отказать мягко, правильно подобрать слова.

– Прогулка отменяется! – окликнул дядя.

Лиса раздраженно выдохнула, готовясь высказать Марку все, что думает о его затее, но когда увидела обеспокоенное лицо дяди – опешила. Полянский читал всплывшее из хэндкома сообщение. На лбу отчетливо выделились морщины, взгляд встревоженно метнулся от проекции к Вакараю.

– Что случилось? – спросил агент.

– Сущности объявились, – зло сказал Марк. – Вот, взгляни. Станция Глобус. Никого не осталось. Наш краер зашел туда за грузом, а нашли разодранные трупы.

– Твою ж мать! – Вакарай гневно стукнул кулаком по столу. Зазвенели чашки.

– … смотри, Лиса… – голос дяди прозвучал, будто сквозь вату. – Вот к чему приводит неосторожность и нежелание делать то, что нужно Сопротивлению.

Лиса с ужасом смотрела на проекцию. Узкие улицы, железные ульи, коридоры и комнаты… Кровь мешалась с гарью; обволакивала разодранные на куски тела; стекала багряными струями со стен и питала металл. В ушах гудело и пульсировало, к горлу подкатил ком. Проекция поплыла, словно ее спрятал туман, но Лиса продолжала смотреть на кадры, которые показывал Полянский. Они мелькали перед глазами, погружая в кошмар.

– Лиса, ты бледная. Лучше присядь, – Вакарай взял за руку, чтобы отвести к дивану.

Но Лисе показалось, что он ведет ее в пекло. В жуткий кровавый ад, в котором полно черных тварей. Нужно бежать! Нужно что-то делать!

Виски прошило болью. Взвизгнув, Лиса бросилась к двери, но успела сделать лишь шаг. Ноги подкосились, и она схватилась за край стола, чтобы удержаться. Прерывисто дыша, впилась ногтями в столешницу. Больно. Внутри, в груди, пылал жар. Лиса даже не поняла, что уловила энергетический поток, и темная энергия прошила тело, заставив дрожать.

Не выдержав силы потока, она закричала. В этот миг на кухне сорвало кран, вода струей хлынула в раковину. На столе задрожал заварник. Слетела крышка, чай поднялся вверх фантаном, а потом застыл. Уродливой коричневой кляксой парил над столом, будто в невесомости. Полянский и Вакарай ошарашенно вытаращились на кляксу. Из кухни вылетела тетка, завидев происходящее, вскрикнула.

Темная энергия выпила все силы. Лиса больше не могла держать поток и упала, потянув за собой скатерть. Сознание поглотила чернота.

Открывать глаза не хотелось, даже дышать не хотелось. Все было едино – что жизнь, что черный туман. Она проваливалась в забытье и видела океан Ваеты, бескрайний и бушующий. Внимала шепоту на вайирском, но не могла разобрать ни слова.

– Лиса… – послышалось имя, искаженное всхлипыванием. – Доченька… Лиса…

Сухая ладонь коснулась щеки, всхлипывания стали громче. Лиса кое-как разомкнула веки – тетя Гаяна сидела рядом с кроватью и заботливо гладила по волосам. Полные слез зеленые глаза смотрели с любовью.

– Хвала Психее, ты очнулась! – улыбнулась Гаяна, но улыбка была изможденной.

Лиса огляделась: она снова в своей комнате, закат окунул станцию в чернила ночи, за окном блекло горели фонари. У кровати стояла переносная медицинская станция, оттуда к руке тянулись трубки. Лиса глянула на катетер в вене, затем на систему. Жидкость медленно капала из пакета с неразборчивой надписью, наполняя кровь медикаментами.

– Что произошло? – спросила Лиса.

– Ты потеряла сознание. Был сильный жар, с трудом удалось сбить. Ты будто горела изнутри, и мы не знали, что делать! Хвала Психее, угроза миновала. Доктор сказала, что опасаться нечего.

– Долго я здесь лежу?

– Чуть больше трех дней.

Лиса встревоженно посмотрела на капельницу. Тетушка тяжело вздохнула и взяла за руку.

– Не волнуйся, все позади.

– Тетя, а что Сущ… – язык одеревенел. Произнести название черного тумана Лиса не решилась. Казалось, скажи она проклятое слово, и тьма тут же появится рядом. – А где Вакарай и дядя?

– С группой агентов сразу же отбыли на станцию Глобус, – тетя замолчала, так и недоговорив, глаза снова наполнились слезами.

– Что с ними? – осипшим голосом спросила Лиса, чувствуя, как похолодело внутри.

– Очаг. Появился еще один очаг Сущностей. Связи с ними нет, я боюсь… – рыдания затрясли Гаяну, как ветер сухое дерево.

Лиса поднялась, дернув катетер. Игла противно зашевелилась и царапнула вену, рука заныла. Не обращая внимания, Лиса обняла Гаяну и расплакалась.

– Тетя, я все исправлю… – шмыгала она, глотая слезы, – я знаю как помочь. Знаю, где достать оружие против этих тварей.

Корвет «Зевс», система Осирис-104, свободная космическая зона

В зале совещаний гудели голоса, назойливо и невыносимо нудно. Дополнял какофонию монотонный вой помех, выдаваемый проекцией с изображением древнего завода по переработке иридия. Рэйн курил, отвернувшись к иллюминатору. Спешно затягивался и раздражено стряхивал пепел в стакан с водой. Хотелось тишины.

После рассказа о Сущностях, Погонщиках и прочей мистике в соратников словно демоны вселились. Каждый пытался внести свою лепту в предстоящую расправу. Наперебой предлагали те или иные способы уничтожения черного тумана. Выдумывали, углублялись в невозможное, хотя Рэйн об этом не просил.

– Здесь три входа, – распалялся Дрейк, маркируя карту завода. – Значит, групп тоже должно быть три. Высадимся в разных точках и пойдем на штурм. Зажмем этого урода.

– На фига? – возмутился Макс. – Надо завод обстрелять из орудий «Зевса», а потом уже заходить и собирать трофеи.

– А рабочих ты куда денешь? – возразил Дрейк.

– Каких? Завод лет десять как дух испустил. Они все залежи иридия в поясе астероидов выработали и закрылись. Там всего пятьдесят человек из обслуживающего персонала осталось. А туда нагрянули Сущности… Думаешь, у них есть шанс? Что-то не припомню, чтобы на Энцот мы кого-то нашли. Шевелящегося. Правда, Инквизитор?

Веласкис промолчал, с видом аутиста перебирая четки.

– Вот, и я о том же! – осклабился Фрей. – Инквизитор вон Творца зовет, чтобы мертвяков с завода отпеть. Связи с ними нет, предупредить об опасности не выйдет. Даже если гнать на максимуме будем, все равно не успеем! Говорю же, из орудий палить надо!

Рэйн не выдержал:

– Да тихо вы. Голова от трындежа трещит, – оборвал он, затушив окурок. – Господа камрады, наш приоритет – взять Погонщика живым, а значит, никаких обстрелов. Пойдем на штурм. Только групп будет не три, а две.

Он подошел к столу и развернул карту. Станция-завод Норт по форме напоминала висящий в космосе бильярдный кий. Ржавый и кривоватый. Длинные ангарные постройки и производственные линии; многочисленные посадочные площадки, способные принять разве что краер, намекали на почтенный возраст. Со времен Первых, не меньше. Рэйн понятия не имел, как эта штуковина до сих пор не развалилась под натиском гравитационных полей. И что только дрогийцам нужно в этой дыре?

– Входа на завод три, – коснулся Рэйн проекции, на карте подсветились красные точки. – Если Погонщик со своими тварями в здании, то нужно заходить с двух сторон. Север и запад. Центральный ворота прикроет шаттл, потому что если пустим туда группу, то ребята попадут в пекло. Только не нравится мне эта суета…

– Вы о чем, кэп? – спросил Дрейк.

– Никак не пойму: что дрогийцы там забыли? В корпорации считают, что их интересуют остатки иридия, которые, возможно, лежат на складах. А шестое чувство бунтует.

– И логика тоже, – обронил Веласкис, продолжая перебирать четки.

– И логика, – кивнул Рэйн. – А что, если иридий Погонщику не особо приглянулся? А если черный туман интересуют жилые сектора?

Хэндком коротко просигналил. Рэйн перевел взгляд на браслет и замер в недоумении – номер Лисы. Три дня ни слуху ни духу, а сейчас вызов, да еще и с нарушением протокола безопасности.

– Ребята, тут это… Поговорить надо, – буркнул он.

– Да поняли мы, поняли, – протянул Фрей.

Оставшись в одиночестве, Рэйн достал медальон. Молния мигнула электрической вспышкой и повисла рядом с картой завода.

– К вашим услугам, капитан, – с привычным аханьем проговорила старпом.

– Зевс, милая, можешь кое-что для меня сделать?

– Любое ваше желание…

– Отставить флирт, – усмехнулся Рэйн.

После того, как над ИскИном поколдовали хакеры, Зевс действительно изменилась. С фанатичным упоением разделяла взгляды Рэйна на жизнь и на работу в проекте. Приказы выполняла, хоть и подвергала жесткой критике. Но главное – с удовольствием, на которое только способна машина, подтасовывала отчеты для корпорации. Настораживало одно: слишком очевидно сходство с самим собой. А все потому, что вместе с обновлениями Зевс получила частичку его сознания. Осколок «Я» из прошлой жизни, добытый в нейросети ВКС. Зевс поглотила мысли и память Рэйна Аллерта; того, кем он был почти шесть лет назад. От осознания, что теперь ИскИн превратилась во что-то навроде отражения в зеркале, становилось не по себе.

– Зевс, мне нужно, чтобы ты потушила датчики в зале совещаний.

– Это против правил, капитан. Майор Кавило приказал вести запись непрерывно.

– Знаю. Но кого интересуют правила?

– У вас сто двадцать секунд, – мигнула Зевс щупальцами молний.

Не теряя времени, Рэйн набрал номер. Пока сигнал пробивался сквозь расстояние и импульсы, он посворачивал проекции с заданием.

В зале потемнело. Сначала появились мерцающие стены и окно, за которым непроглядная чернота, будто кто-то замазал стекло краской. Проекция дрогнула – и вот Василиса стоит рядом, кутаясь в синюю шерстяную накидку.

– Здравствуй, принцесса. Говорил ведь, что выходить на связь опасно, только сообщения. Что за срочность? Соскучилась? Или решилась-таки на свидание?

– Рэйн, не до шуток! – нахмурилась Лиса.

Девушка топталась у окна и нервно сжимала тонкими пальцами край накидки. Присмотревшись, Рэйн заметил покрасневшие глаза и припухшие щеки. Плакала. Ее тревога была столь очевидна, что стала почти осязаемой, и Рэйн едва подавил желание повернуть «Зевс» на Ориваль.

– Что случилось?

– Сущности. Было еще два нападения.

– Два? – переспросил он, вскинув бровь. Балатье говорил… Да плевать, что он говорил! В «Экзо матрикс» упустили оба случая!

– Именно. Выживших нет. А сегодня обнаружили еще один очаг, но я не знаю где! Дядя и Вакарай… они… – Лиса отвернулась к окну, спрятав лицо в ладонях.

Рэйн ощутил, как внутри что-то дрогнуло. Взбурлило, заскребло. Он метнул взгляд на хэндком – таймер отщелкивал злополучные секунды. Времени почти не осталось.

– Лиса, возьми себя в руки, – проговорил приказным тоном. – У нас нет на это времени. Я не могу вечно блокировать датчики, сигнал уловят.

– Они… – прошептала Лиса, всхлипнув.

– Соберись, агент!

Она обернулась, смахнув слезы. Горящий, полный решимости взгляд сделал ее похожей на воительницу, изображенную на древних гобеленах.

– Ты обещал, что поможешь. Говорил, что могу на тебя рассчитывать.

– Ничего не изменилось.

– Мне нужно оружие, Рэйн, иначе Сущности нас перебью как скот. Нам их не остановить, даже если бросить все силы Сопротивления в эту мясорубку. Помоги, и мы в расчете.

Рэйн хмыкнул. Принцесса желает невозможного. Проще звезду с неба достать, чем выцарапать лишний прототип винтовки. На «Зевсе» всего один комплект, и тот экспериментальный, а патронов осталось не больше, чем у палача сочувствия на массовой казни. Вот только он не привык разбрасываться словами. Тем более, что в голове упорно крутилась назойливая мысль. Сверлила в висках, будто дрель; мысль малоприятная и оттого кажущаяся здравой – Сущности охотятся исключительно на эспиритуалов. И если версия подтвердится…

– Сделаю все, что от меня зависит. Так или иначе, ты получишь оружие. Только скажи: станция-завод Норт часом не ваш объект?

– Название знакомое, но я не уверена. Сейчас, – Лиса полезла в меню хэндкома. Получив ответ поисковика, кивнула.

– А теперь слушай внимательно: твой загадочный очаг Сущностей – там. Сколько народу на заводе?

– Официально осталось пятьдесят три человека, а не официально… Две тысячи незарегистрированных эспиритуалов. На заводе подпольные склады с оружием и мощности для…

– Черт бы их побрал! – вскипел Рэйн. – Немедленно свяжись с заводом и предупреди, иначе спасать будет некого. Поняла? И передай на «Зевс» их частоту. Все контакты, срочно!

Девушка замерла, испуганно округлив глаза. Укуталась в синюю накидку, словно ткань способна защитить от бед.

Просигналил хэндком.

Таймер, будто колокол на траурной мессе, отмерил сто двадцать секунд. Проекция погасла.

Глава 4. Последний патрон

Шаттл «Молния», пояс астероидов в системе Рамма-Гетса, ОСП

Сидя в кресле второго пилота, Рэйн следил за приборами, а мысли занимало предстоящее сражение. Мозг анализировал информацию, в очередной раз выстраивал тактику, но в груди почему-то щемило. Страх перед Сущностями никуда не делся. Приглушенный и ненавязчивый, он касался сознания, холодом лез под броню и ползал по спине. Судя по тому, как Макс сосредоточенно сопит и выщелкивает до упора несчастные тумблеры – тоже боится и переживает. Что ж, правильно делает. Это пограничное состояние между победой и поражением, в которое погружаешься перед заварушкой. Куда хуже эйфория и осознание собственной крутости – вот тогда можно гроб заказывать. Через мгновение включится холодный расчет и рефлексы, но сейчас страх за собственную жизнь и за жизни друзей необходим.

Минуту назад станция Норт казалась грудой железа, потерянной в бесконечности, а теперь превратилась в гиганта, готового проглотить шаттл. Вытянутая неуклюжая громадина с длинными причальными манипуляторами ожила. Мигали прожекторы и сигнальные огни, внешние шлюзы то и дело отворялись, выпуская шлюпки и челноки. На левом боку станции грузно ворочалась большая баржа, готовясь к отлету. Проверив данные, Рэйн облегченно выдохнул – сканеры «Молнии» уловили сигнатуру двигателя грузового краера. Значит, удалось спасти куда больше людей, и сейчас они далеко от смерти. Как обычно: все бегут из пекла, а команда «Зевса» ломится в эпицентр. Каждому свое.

Усыпанный белыми полосами светодиодов тоннель привел во внутренний док. Макс на удивление плавно опустил шаттл на круглую посадочную площадку. Послышался скрип металла под опорами, маневровые дюзы потухли. Опустилась рампа, из пасти «Молнии» выскочили бойцы «Зевса». Рэйн бегло оглядел ребят: черная матовая броня не ловила ни единого блика, оружие наизготовку.

Навстречу шли пятеро вооруженных мужчин.

– Зевс? – выкрикнул усатый. Одет незнакомец в заношенный серый камуфляж. Сопровождающие экипированы не лучше: то же тряпье да устаревшие бронежилеты, только автоматы наперевес новехонькие.

Рэйн подал своим знак опустить оружие и поднял забрало шлема. В воздухе все еще стоял горький запах выхлопов и раскаленного железа.

– Да, мы с «Зевса». Рэйн Аллерт, капитан.

– Олег Валякин, начальник охраны, – местный защитник протянул руку в тактической перчатке с помятой вставкой на костяшках. Рукопожатие у него крепкое, волевое.

– Доложите обстановку, – попросил Рэйн, хотя голос прозвучал слишком резко для просьбы.

– Настоящее безумие! – в сердцах выпалил начальник. – Незарегистрированный шаттл запросил посадку под видом дозаправки. Мы народ нежадный – пустили. А дальше… Они проникли в южное крыло, – он замолчал, шевеля моржовыми усами. – Я никогда такого не видел. Никогда. Благо, агент с Ориваль вовремя предупредила об опасности, и мы согнали народ в ангар. Сейчас полным ходом идет эвакуация. Сколько людей погибло – сложно сказать, собирать данные попросту некогда.

– Меры приняли?

– Да, отсекли южное крыло комплекса и направили туда взвод, но с ними нет связи. Вторая группа у северного входа, готовы идти на штурм.

– Не знаю, что пояснила вам агент де Воль, но могу сказать одно – ваши люди уже покойники. Отзовите группу с севера пока не поздно, мы сами все сделаем.

– Так не пойдет, – запротестовал Валякин. – Это наша станция, и мы не можем оставаться в стороне.

– По-другому не выйдет. То, что прячется внутри, простым огнестрелом не уложить.

Брови начальника охраны поползли вверх, губы раздосадованно сложились в тонкую полосу. Взгляд метнулся от «Молнии» к бойцам «Зевса», с интересом рассматривая каждую деталь навороченной экипировки.

– Передайте мне коды доступа к станции, а сами прыгайте в челнок. Так будет проще, – предложил Рэйн.

Валякин заметно поник и покосился на своих ребят.

– Кодов нет, – выдавил он. – Поймите, завод стар, тут почти все системы управляются вручную.

– Опа-па…

– Мы останемся. Кто-то должен вас впустить и выпустить. Мои парни все равно не уйдут, пока последний челнок не покинет Норт.

Рэйн нахмурился, мысли полезли мрачные. Зевсовцы должны зайти на незнакомую территорию, где кишмя кишат Сущности, а двери за спиной захлопнутся. И не открыть их, пока рука усатого начальника не коснется чертовой кнопки. Такие варианты даже предлагать не стоило, но и оставить за пультом кого-то из своих не выйдет. Каждый ствол на счету.

Колебался Рэйн чуть больше секунды.

– Хорошо. Дайте мне два входа: север и запад. Когда попадем внутрь, снова заприте шлюзы и не открывайте ни при каких обстоятельствах, иначе твари прорвутся на станцию.

Начальник кивнул и вывел на хэндком схему завода.

– Видите? Здесь, где коридоры клином сходятся? Там есть проход в тоннель. Раньше вагонетки курсировали, а теперь тоннель закрыли. Если станет жарко и вас отрежут от шлюзов, то отступайте туда.

С языка так и рвалось: «отступайте в ловушку, где подохнуть проще и быстрее», но Рэйн промолчал. О том, чтобы сунуться в эту кишку не могло быть и речи, однако знать остальным об этом не обязательно. Рэйн кивнул.

Когда начальник охраны со своими бойцами скрылся в приземистом сером здании, Рэйн отдал приказ:

– Макс, Дрейк, Веда, вы через западные ворота. Остальные со мной.

Завод растянулся огромным стальным питоном, вильнув в глубь станции. Толстые стены с грубыми сварочными швами приютили массивный шлюз. Рэйн осмотрел конструкцию: бронированная, со старой системой герметизации, сделано на века. Резаком тут быстро не обойтись, взрывчатка тоже не сразу справится, разве что Т-гибридом обложить.

Рэйн связался с начальником охраны и подтвердил готовность. Шлюз загремел механизмом, открывшись всего на четверть. Как только люди проскочили внутрь, железяка снова превратилась в щит между Сущностями и жителями станции.

Длинный коридор утонул в красном свете аварийных ламп. Рэйн бежал первым, глядя в прицел. Позади держалась Бьянка, замыкал Инквизитор. Истошно ревела сирена, оповещая об эвакуации, заодно била по натянутым нервам и мешала разобрать посторонние звуки.

Узкий капкан коридора проскочили быстро – задержись и станешь легкой добычей. Взору открылся цех с охладителями: высота потолка в три уровня, не меньше, под железными сводами висели огромные круглые лампы, тянулись провода и гофры. В зале стояли металлические цистерны, каждая размером с шаттл. Из клапанов с шипением вырывался газ, в трубах с шелестом бежал атрон. Слева Рэйн приметил железную лестницу, ведущую к мосту на третьем уровне – должно быть, там кабинеты. А вот черного тумана не видно. Как и подразделения охраны, которое отправили на зачистку. Но Рэйн готов был поклясться, что зевсовцев ждут, как поджидали на станции Энцот.

Он вызвал Макса:

– Фрей, что у вас?

– Пусто, кэп, – раздалось из динамика шлема. – У западных ворот никого не было. Без проблем прошли, теперь стоим у входа в цех. Этот завод – огромная фигня, мы тут с вами нескоро встретимся.

– Зато с Погонщиком и его тварями встретимся. Давай-ка подсветим арену гранатами, а то скучно становится.

С этими словами Рэйн кивнул Бьянке. Хищно улыбнувшись, девушка достала из подсумка ТМ-20. Грациозно шагнула вперед и швырнула гранату подальше от охладителей. Грохотнул взрыв, за ним второй – это группа Фрея подобрала ноту к прозвучавшей мелодии. Рэйн выглянул из-за угла. В тридцати метрах отсюда по полу потянулся черный туман, заклубился облаком и приобрел безобразную абстрактную форму. За резервуаром с охладителем выросло еще двое, и одну Сущность приметил на стене. Руки крепко сжали экспериментальную винтовку. Дыхание участилось, сердце забилось быстрее, настраивая на нужный лад.

– Есть шевеление, – сообщил он. – Крупная тварь на двенадцать часов. Двое на три, и стена. Заходим!

Скорости, с которой Рэйн бежал, оказалось недостаточно, чтобы проскочить к цистерне незамеченным, – Сущность выпустила сгусток энергии. Снаряд разорвался за спиной, разворотив крепеж цистерны. Рэйн резко развернулся и выстрелил. Тварь взвизгнула и рассыпалась мутным облаком. В конце зала раздались выстрелы, послышался скрежет металла и шум, звуки слились в единый гул – шепот смерти.

Сверху что-то мелькнуло. Рэйн не увидел, а почувствовал кожей; ощутил каждой клеткой напряженного тела. Гигантский черный паук полз по потолку, цепляясь за провода и трубы, как за паутину. Бездонная пасть чудовища раскрылась, выпуская снаряд. Рэйн прыгнул в сторону, сфера рванула совсем рядом. Тварь мелькнула в прицеле, он выстрелил. Паук разлетелся на рваные лоскуты туманного естества, оставив после себя обугленное пятно.

Рэйн перебрался к укрытию за цистерной и включил связь:

– Двоих снял.

– Минус один, – ответил Дрейк. – Если и дальше так пойдет, то быстро справимся.

– Хренушки! – заорал Макс, пробиваясь сквозь звуки стрельбы. – За охладителями! Там целая стая!

Рэйн выругался. На элеваторе станции Энцот черные твари с визгом подыхали, появлялись медленно и почти всегда поодиночке. Но сейчас… Либо Погонщик стал сильнее, либо он здесь не один. Дело дрянь, как ни крути.

– Бьянка, держи зал. Остальные к охладителям! – скомандовал Рэйн и кинулся к проходу.

Сущности появлялись отовсюду. Черный туман сочился с высокого потолка; пролезал между клепок стального пола; шипастыми столбами вырастал за спиной. Предугадать следующий шаг было невозможно, Рэйн едва успевал уходить в оборону и отстреливаться. Слишком медленная перезарядка экспериментальной винтовки выводила из себя.

Со временем, казалось бы, в хаотичных и непредсказуемых атаках Сущностей стала вырисовываться логика и даже тактика. Рэйн быстро уловил перемены. Он отдавал приказы, соратники палили по темным сгусткам без передышек. Прикрывали друг друга и пытались зажать противника. Выстрелы не стихали. В запале боя Рэйн успел заметить пару разодранных тел в поношенном камуфляже – охрана. Остальных трупов не видно, но в том, что от группы осталось лишь мясо, сомнений не было.

Кто-то пальнул по толстой трубе охладителя, наружу хлынул горячий поток пара. Зал заволокло.

В белесой дымке хаотично мелькали безобразные силуэты Сущностей и синие вспышки. Рэйн ворвался в туманное облако, выискивая тьму. Справа зарябило. Выстрел. Раздался пронзительный писк, впился в уши не хуже сверла. Сейчас Рэйн действовал, отдавшись рефлексам. Он делал то, чему его учили на протяжении всей жизни, – убивал. Хотя и не был уверен, что энергетические сгустки способны умереть.

Прицел. Выстрел. Визг Сущности эхом прокатился в тумане. Рэйн бросился к баку, прижался к железной защите, инстинктивно закрыв голову руками. Рвануло. Краем глаза увидел, как Дрейк уложил тварь. Рэйн точно знал, что в подсумке разгрузки остался один магазин. Глянул на счетчик патронов – пять. Стреляет он хорошо, а значит, у других могло остаться и того меньше, а чертовы твари не исчезают. Перерождаются. Враг стал умнее, хитрее… Погонщик прячется. Знает, что в этот раз пришли именно за ним.

Рэйн вызвал Веласкиса:

– Инквизитор, Погонщик где-то засел и плодит Сущности. Выжидает, пока мы расстреляем весь боекомплект. Отыщи его.

– След уже учуял. На станции Энцот было по-другому… Этот сильный.

– Откуда тянет?

– На третьем уровне, – прошипел динамик.

– Давай со мной наверх.

Из-за литейного тигеля выскочил Инквизитор и понесся к лестнице. Рэйн побежал следом. Металлические ступени загремели под ногами, стук слился с чьим-то воплем. Рэйн тут же вывел на визор медицинские показатели группы. Клятые секунды, которые потратила система на обработку данных, обернулись бесконечностью. На лбу выступила испарина. Если кто-то погиб…

Рэйн выдохнул. Все целы.

На втором уровне рвануло. Разнесло трубу – и мелкие осколки захлестали по незримому щиту брони. Следующий взрыв заставил Инквизитора молниеносно преодолеть лестничный пролет. Рэйн обернулся: следом ползла огромная черная змея. Он выстрелил. Чудовище вильнуло в сторону, а пуля застряла в железной балке. Промахнулся! Рэйн исступленно уставился на индикатор перезарядки. Ну же… Давай, чтоб тебя!

Туманная пасть змеи раскрылась, выплюнув сферу. Снаряд попал Рэйну под ноги и разворотил лестницу. Уши заложило, тело обдало горячей волной, и он сорвался вниз. Кое-как схватился за проржавевшие перила и попытался подтянуться, но перекладина жалобно скрипнула. Полетели шурупы. Змея выпустила длинный черный язык, вокруг изогнутого восьмеркой туловища пошли искры. Чудовище соткало сферу, готовясь выплюнуть Рэйну в грудь.

Он уже решил, что стоит разжать пальцы и рухнуть вниз, как раздался выстрел. Сущность разорвало.

Инквизитор шустро скользнул к перилам и протянул руку. Рэйн ухватился покрепче и забрался на хлипкие ступени.

– Порядок, – кивнул он Веласкису.

– Капитан, плечо…

Только сейчас Рэйн ощутил боль. Плечо полыхало огнем. Ныло и крутило, словно невидимая бензопила разрезала плоть, добравшись до кости. Он осмотрел рану – досталось недурно. Щиты приняли удар, но толку не было. Кусок брони откололся, генератор отключился. Теперь следующее попадание его прикончит.

Неожиданно Рэйн поймал себя на мысли, что выстрелы стихли. После адской литургии тишина показалась гнетущей, зловещей. Он осмотрелся: длинный мост с железным сетчатым полом тянулся вдоль стены, темными пятнами выделялись серые двери, ведущие черт знает куда. Неподалеку обнаружились еще два трупа – ребята из охраны все же смогли сюда прорваться. Жаль, что не успели покончить с Погонщиком. Но почему больше не слышно выстрелов и энергетических снарядов?

Инквизитор встревоженно озирался:

– Погонщик где-то здесь.

– Хочет уйти? Поэтому угомонил своих тварей?

– Нет. Энергия не ослабла, но я чувствую ее в новой форме.

– Это как? Разве не… – Рэйн замолчал, поймав взгляд Инквизитора. Холодный, немигающий. Смотрел Веласкис сквозь него, постепенно раскрывая рот от удивления. Рэйн обернулся.

В двух метрах зашевелился лежащий на полу охранник. Захрипел, неуклюже размахивая руками в попытке подняться.

– Он ранен. Надо помочь, – Веласкис было полез в разгрузку за аптечкой, но Рэйн остановил жестом.

Раненый поднялся сам. По рукам охранника текла кровь, щека обгорела, сквозь обожженное мясо виднелась челюсть. Шаркнув, охранник сделал шаг… Подтянул безвольно болтающуюся ногу и снова шагнул… Так и плелся навстречу, придерживая выпадающие из брюшины кишки.

Рядом послышался шорох – еще один «раненый» полз к лестнице, сжимая в руке пистолет. Следом тянулась длинная багровая полоса.

Инквизитор перекрестился, словно крестное знамение прикончит мертвецов, а Рэйн с интересом глазел на «чудесное воскрешение».

Щелкнул передатчик:

– Ребята, вы это видите?! – ошарашенно выпалил Макс.

– Ага… – кивнул Рэйн.

– Зомби-апокалипсис? – съехидничал Фрей.

– Зомби не существует. Это Погонщик. Зарядил темной энергией трупы и кукловодит в свое удовольствие. Ждет, когда мы патроны спустим.

– Ну, мертвяки это бывшая охрана, а они из мяса, значит и простая пуля сойдет.

– Сойти-то, сойдет, но если к ним Сущности прибавятся… Из двух пушек палить трудновато.

В ответ раздались выстрелы. Загремели среди стали, нарушив минуту тишины. Инквизитор достал пистолет и выстрелил в приближающегося охранника. Попал в шею. Пуля прошла навылет, прихватив с собою кровавый ошметок. Второй выстрел проделал дыру во лбу, и мертвец грузно рухнул на пол. Служитель резко развернулся и разрядил обойму в того, что маячил у лестницы.

– Куда теперь? – спросил Рэйн.

– По переходу вперед и налево. Он там, – указал Веласкис на железную дверь.

– Экспериментальные патроны остались?

– Пусто. Последний змее достался.

Рэйн нахмурился. Зеленый ублюдок выбрал отменную тактику. Он явно на шаг впереди.

– Понял. Сущностей беру на себя, а ты зомби отстреливай.

Дверь покрывали темные багровые пятна, на уровне груди рассыпались вмятины от пуль. Замок болтался на одном единственном проводе. Рэйн ногой вышиб дверь и влетел внутрь, глядя в прицел. Никого.

Стоило сделать несколько шагов, как за углом послышался знакомый «дзинь». Твою ж мать… – пронеслось в голове, прежде чем под ноги покатилась граната. Все силы Рэйн вложил в прыжок.

Не успел. Взрывная волна подхватила на лету и швырнула в стену.

В ушах звенело. Боль стояла адская. Сжимала все тело, драла на куски. Рэйн лежал на полу, будучи не в силах шевельнуться. Через секунду боль отступила, будто кто-то вколол обезболивающее, а за ним вогнал в кровь галлон адреналина.

Рэйн вскочил и схватил винтовку. Сущности уже были здесь. Метали сферы к стене, за которой укрылся Инквизитор. Не раздумывая Рэйн швырнул Веласкису оставшийся магазин, иначе служителю не отбиться. Плотно сжав челюсти, он глянул на дисплей. Счетчик патронов грустно мигнул – осталось четыре. Если не удастся прорваться к Погонщику, то команда не успеет отойти. Не выберутся. Полягут все до единого. Черная броня покроется ржавчиной; тела обратятся тленом, а сумеречный туман станет насмехаться, вдыхая жизнь в гнилостную массу.

Рэйн огляделся. За длинным окном соседнего зала мелькнуло зеленоватое свечение. Он там…

Погонщик. Демон. Убийца.

Шумно выдохнув, Рэйн вцепился в винтовку. Бегать по комплексу и искать вход в зал – нет времени. Сейчас он либо эффектно ворвется в комнату сквозь разбившееся стекло, либо получит не менее эффектную дыру в брюхе, если оно окажется бронированным. Уповая на древность завода, он сгруппировался и прыгнул.

Стекло со звоном разлетелось на тысячи мелких кусков. Рэйн упал на пол и покатился в сторону. Поднявшись, чудом увернулся от летящего энергетического снаряда, выпущенного Сущностью. Тварь распласталась черной кляксой на стене, сводя на нет шанс добраться до цели. Рэйн выстрелил. Пятно исчезло и появилось слева. Он снова нажал на спусковой крючок.

Осталось два патрона.

Зеленый свет мерцал за углом. Сейчас или никогда!

Что было сил Рэйн бросился вперед. Сверху потянуло темным – он пальнул в потолок. Мерзкий писк оглушил, и на этот раз черный туман закопошился рядом. Пока тварь накапливала энергию для плевка, Рэйн судорожно соображал.

Последний патрон.

Либо Сущность, либо Погонщик.

Доверившись чутью, он выпрыгнул из-за угла и выстрелил наугад. Просто отдался рефлексам и чему-то такому, что никогда не смог бы объяснить.

На счетчике ноль.

Погонщик лежал на полу. Дрыгал ногами и захлебывался хрипом. Рэйн не сразу понял, что победил. Он все еще обводил дулом винтовки периметр и смотрел в прицел, хотя патронов не осталось. Через два удара сердца паранойя отпустила, он опустил винтовку и подошел к Погонщику.

Завидев его, дрогиец потянулся за валявшимся рядом карабином. Рэйн наступил ему на руку, после чего пнул карабин подальше и достал из набедренной кобуры пистолет. Погонщик скривился, в белых глазах без зрачков не было ничего кроме ненависти.

– Передавай привет своему императору, – сказал Рэйн и плавно нажал на спусковой крючок.

Кровь у Погонщика была такой же бордовой, как у всех дрогийцев. И мозги не были какими-то особыми, они так же разлетались при встрече с пулей. После его смерти исчезли Сущности, умолкли выстрелы.

– Domine Deus, – послышалось за спиной. – Он мертв! А ведь приказ был взять живым. Капитан, что теперь скажем майору?

Рэйн криво усмехнулся. Плевать на Кавило с его заданием. На борту не осталось ни единого экспериментального патрона, а дрогийскому отродью ничего не стоило выпустить черную скверну на волю прямо в ангаре корвета. И что тогда? Стальной дракон дрейфовал бы в космосе, неся внутри разлагающееся имущество «Экзо матрикс».

– Что скажем? – глянул на лужу крови Рэйн. – Правду, Инквизитор. Правду.

* * *

Группа собралась у коридора, ведущего к северным воротам. Убрав винтовку за спину, Рэйн первым поковылял к шлюзу, бойцы потянулись следом. Лоск и манера насмехаться над смертью бесследно исчезли, теперь они представляли собою лишь оболочки. Людей опустошенных, еще не осознавших, что пекло их пощадило. Измученные лица перепачканы гарью, глаза потухшие, уставшие. Броня исполосована царапинами, а вмятин и дыр – не сосчитать.

Дрейк поднял забрало шлема и обтер перчаткой рану на щеке, размазав кровь по подбородку. Веда тут же вытянула из аптечки медицинские салфетки и, встав на цыпочки, стала вытирать. Оперативник поморщился.

– Не дергайся! – прицыкнула Веда. Когда белая ткань окрасилась в алый, на щеке Дрейка проступила рваная полоса, оставленная стеклом разбитого визора.

В коридоре послышались тяжелые шаги, затем недовольное сопение. Потом ругань. Через секунду объявился Фрей с трупом дрогийца на плече. Швырнул мертвеца на пол и нажал кнопку на консоли, но шлюз даже не скрипнул.

– Не старайся, заблокировано, – выдохнул Рэйн и облокотился о стену. Плечо зверски ныло. Тело ломило. – Свяжись с охраной, пусть откроют.

Пока Фрей выходил на связь, Рэйн достал из бокса пачку сигарет и с удовольствием закурил.

– Дай осмотрю рану, – взволнованно сказала Бьянка, аккуратно отгибая пластину брони на его плече. Расколотый шлем она бросила на пол, спутанные волосы разметались по плечам. В глазах застыла тревога.

Рэйн взял девушку за руку и мягко улыбнулся:

– Не стоит, я в норме.

– Связи с нашими друзьями из охраны нет, – доложил Макс. – Свалили, уроды… Бросили нас подыхать!

– Как выбираться будем? – растерянно спросила Веда.

– Т-гибрид у кого-нибудь есть?

На вопрос Макса все как один пошарили по подсумкам разгрузок. Пусто.

– Гадство! – выдал Макс, пнув труп дрогийца. – И что теперь? Станем дожидаться, пока мертвецы снова оживут? Кстати, Рэйн, в методичке корпорации о зомби ни слова не было.

– Ты бы видел, как меня это удивило. Наш враг становится сильнее, и если мы не последуем его примеру, то в следующий раз окажемся палящей друг в друга биомассой. Как-то так. А теперь давайте будем выходить отсюда, – чуть бодрее сказал он и вытянул медальон.

Молния появилась рядом, скользнула разрядами по плечу и отлетела в сторону.

– Зевс, милая, ты видишь меня на карте?

– Да, капитан. Северные ворота, южное крыло.

– Эвакуация окончена?

– Последний шаттл вышел в космос двадцать минут назад, – промурлыкала старпом.

– Отлично. Скоро будем, – Рэйн отключил медальон и тут же пояснил: – Валякин про скрытый тоннель говорил, надо вернуться в цех.

– Кэп, мне показалось вы не особо его слушали, – заметил Дрейк.

– Не слушал, но карту запомнил.

Темноту тоннеля прорезали фонари, закрепленные на стволах винтовок. Место казалось давно заброшенным, было в нем что-то жуткое. Покатые стены покрывала ржавчина, под ногами валялся щебень и куски пластика, на узких рельсах стоял остов вагона. Обогнув вагонетку, группа двинулась к выходу. Рэйн то и дело поглядывал на Погонщика, которого тащил Фрей. Вдруг оживет? Бред, конечно. Однако мозг подкидывал глупости, пытаясь как-то дополнить скучную картину зомби-апокалипсиса.

Двигатель «Молнии» взревел, лаская слух. Один за другим бойцы поднимались внутрь шаттла, а Рэйн все стоял на площадке и глядел на серое здание-коробку.

– Капитан, готовы! – махнул Дрейк, зовя в шаттл.

– Дай минутку, хочу проверить центр управления.

– Я с вами.

Бронированная дверь центра управления прикрыта, электронный замок оплавлен. Заподозрив неладное, Рэйн достал пистолет, Дрейк тоже скользнул к кобуре. Крадучись, они двинулись внутрь.

Одинокая лампа горела в кабинете, консоль переливалась цветными индикаторами, а рядом лежали трупы. Пять тел.

Рэйн присвистнул, убрав пистолет:

– Вот почему нам шлюз не открыли.

– Но как? Сущности не могли прорваться. Все входы-выходы были заблокированы, а мы держали периметр до последнего.

Рэйн склонился над телом начальника охраны. На лбу темное пятно, тонкая кровавая струйка потекла по усам.

– Сущности ни при чем. Глянь, тут огнестрельное.

Дрейк присел на корточки и осмотрел рану.

– Выходит, мы здесь не одни. Обыщем станцию? – предложил он.

– Бессмысленно. Зевс сказала, что двадцать минут как из доков никто не выходил. Мы пробыли внутри почти сорок, а значит – поздно. Убийцы давно скрылись, а записи с «Зевса» ничего не дадут. Слишком много аппаратов выплюнуло из доков. Они могли быть в любом. Уверен, что и данные о нападении исчезли из системы станции.

Шумно вздохнув, Дрейк прикрыл остекленевшие глаза начальника охраны.

– Эти эспиритуалы отдали жизни, чтобы подарить нам шанс на победу, – сказал он, обходя остальных охранников.

– Задержимся еще немного, – кивнул Рэйн. – Нужно похоронить защитников станции Норт.

Офис корпорации «Экзо матрикс», мегаполис Терра-Сити, планета Терра-Нова, ОСП

Андре неторопливо пролистывал файлы с очередным компроматом. На этот раз интересовали акционеры «Экзо матрикс». Не пустышки, руководящие корпорацией и выступающие перед прессой, а истинные хозяева. Или хозяин. О том, что тридцать лет назад советник Колман вложил состояние в акции молодой компании, Андре знал, но какова его истинная роль?

Информационные потоки мелькали перед глазами, упорно отказываясь выстраиваться в логическую последовательность. В белой керамической чашке парил крепкий кофе, разнося по кабинету аромат зерен с плантации Язил. Рядом стояла запечатанная бутылка «Дарель Кол». Кофе Андре ненавидел, а бутылка – не что иное, как напоминание о прошлом. Слабость, укор. Для кого-то ненависть разрушительна, а слабость постыдна, но для Андре это лишь очередной набор из давно побежденной палитры эмоций. Его мир беспощаден, корыстен и груб. А эти одинокие предметы на столе – символика, ничего более.

Хэндком залился музыкой. Увертюра «Кориолан» прекрасна, как и все творения настоящих мастеров. Заслушавшись, Андре не сразу понял, что этот номер не должен был высветиться на дисплее.

Мысли тут же стали острыми, будто лезвие. Он метнул взгляд на часы – команда «Зевса» как раз выполнила задание на станции Норт. В успехе он не сомневался, а вот что нужно Рэйну Аллерту и откуда капитан достал номер его закрытого канала – загадка.

– Признаться, удивлен, – лениво обронил Андре, когда в зале появилась проекция.

– Прошу прощения, господин Балатье, но дело не терпит отлагательства.

Проекция мигнула. Подойдя к столу, Аллерт отодвинул кресло и уселся поудобнее. На груди светился синий медальон – очередная новинка «Зевса», на плече белела регенерирующая повязка. Андре отметил, что капитан явно набрал мышечной массы. Судя по медицинским отчетам его тело адаптировалось и к идеальным рефлексам прибавилась титаническая сила. Сталь, плоть и бесконечные возможности нейроусилителя. Им впору восхищаться. Считай, что в атомную бомбу поместили разум. Первый монстр в бестиарии «Экзо матрикс».

– Вижу, вы недавно вернулись со станции Норт, – кивнул Андре на повязку. – Что ж, раз беседа завязалась, можете доложить о выполнении задания. Взяли Погонщика?

– Нет, приоритет оказался невыполним. Погонщика пришлось ликвидировать. Посылку отправил майору вместе с детальным отчетом. Но есть и плюсы. Удалось эвакуировать людей с завода, обошлось практически без жертв.

Андре покрутил в руках чашку кофе – еще теплая – пальцы крепко сжали керамику, ладони вспотели. Завод не должен был уцелеть! Нужен дрогиец, Погонщик, иначе какой толк от этой суеты?

Вслух же сказал:

– Капитан, спасение людей – дело благое, но не стоит забывать о том, что поставлено на карту.

– Возникли трудности.

– Если собираетесь оправдываться, скажу сразу – бесполезно. В «Экзо матрикс» нет места слабости, – Андре испытующе смотрел на капитана, дав время разжевать намек, но Аллерт даже бровью не повел.

– Оправдания – удел идиотов, – хмыкнул он. – А у меня есть конкретная информация и предложения по усовершенствованию работы проекта.

– Откуда столько интереса к делам руководства?

– Надоело шататься в подворотне корпоративного дворца. Команда «Зевса» может сделать больше. Я могу сделать больше, – проговорил Аллерт с нажимом.

Поправив галстук, Андре откинулся в кресле. Рэйн Аллерт далеко не так прост, как считает майор Кавило.

– Капитан, вы просите о повышении? И это после провала задания? Комично, не находите?

– Нет, я серьезен.

– Что ж, любопытно послушать. От того, что вы скажете, будет зависеть, подумаю ли я над вашими словами.

– Куратор, майор Кавило много не понимает, отказывается понимать. Уверен, что часть важной информации до вас попросту не доходит. Вот, смотрите, – Аллерт полез в хэндком и выудил видеозапись: «Норт Z 03». На видео боец, скорее всего он стреляет в черный сгусток. Сущность разрывает на куски, но тварь тут же появляется вновь. Даже секундной передышки не было.

– Достаточно, – кивнул Андре. – Выкладывайте.

– Проблем много. Во-первых, с оружием. Оно малопригодно для борьбы с Сущностями. Нужна серьезная доработка и модификации, а возможно даже новый прототип. Во-вторых, Сущности на Энцот и твари с Норта так же похожи, как каравелла с эсминцем. Оба гремят преобразователями, а вот пушки…

– Разницу я заметил, – нетерпеливо прервал Андре. – Что с Погонщиком?

– А это самое интересное, – сказал Аллерт, почесав плечо под повязкой. – Мало того, что Сущностей нельзя было убить, так этот уродец еще и мистицизмом баловаться начал. Поднял трупы людей и обратил против нас. Вы когда-нибудь видели ходячего мертвеца, наматывающего на руку собственные кишки? Видели, господин Балатье?

Андре нервно сглотнул. Такого быть не должно. Это попросту невозможно! Потоки нельзя так быстро восстановить, и либо Аллерт нагнетает, либо кто-то шагнул в разработках на уровень выше.

– Майор Кавило об этом знает?

– Знает, а вот сможет ли сделать верные выводы… Это другой вопрос. Мы с ребятами подготовили кое-какие наброски по усовершенствованию экспериментального оружия. Для оружейников не составит проблем внести изменения. Но это не все, – Аллерт сделал паузу. Потянулся за лежащей на столе пачкой сигарет, но тут же передумал. Все-таки нервничает – понял Андре.

Капитан продолжил:

– Я заметил закономерность: Сущности атакуют объекты, на которых трудятся и живут эспиритуалы. Нужно передать им оружие.

– Вы спятили? – изумился Андре. Чего-чего, а такого бреда не ожидал. – Как можно отдать оружие, единственное в своем роде, неизвестно кому?

– Не спятил, а внес дельное предложение. В «Экзо матрикс» должны понимать, что крупная партия оружия способна спасти сотни, тысячи жизней.

– Нет, капитан. Это вы должны понимать, что оружие, попавшее не в те руки, может поставить под угрозу все, что мы делаем. Несколько тысяч людей с отдаленных станций или жизни миллиардов, которые унесет война с дрогийцами? Поймите, нет добра или зла как такового. Зависит от того, под каким углом смотреть.

Но Аллерт и не думал сдаваться:

– Господин Балатье, я прошу передать на «Зевс» партию экспериментального оружия для поставок потенциальным жертвам Сущностей, – отчеканил он.

– Исключено, – со сталью в голосе отрезал Андре. – Жду предложений по модернизации. На этом все.

Прежде чем проекция исчезла, Андре поймал на себе взгляд капитана – холодный, бросающий вызов. Покрутив в руке чашку кофе, он поставил ее рядом с бутылкой. Золотой виски блестел в свете ламп, маня откупорить пробку. Андре отвернулся. «Вот к чему приводит попустительство! Стоит ослабить одну нить, а упряжь уже несется в бездну. И чем больше чудовищ мы создаем, тем сложнее их контролировать. Благо, монстры – всего лишь люди… У каждого есть слабое место, и, кажется, я только что нашел твое, капитан».

Андре вызвал Кавило. В светлый кабинет ворвалась проекция с узким серым столом. Майор, в неизменном черном тренче, вытянулся по стойке смирно. Интересно, догадывается ли Кавило, что происходит у него под носом? Вряд ли, слишком уж недальновиден этот рыжий прихвостень. Андре с радостью бы заменил его кем-то из своих, с надежными людьми проще работать.

– Господин Балатье, я закончил с отчетом «Зевса», сейчас отправлю.

– Вряд ли я узнаю что-то новое из вашей писанины.

Майор задумчиво почесал в затылке.

– Не совсем понимаю, – промычал он.

Андре раздраженно вздохнул.

– Только что говорил с Аллертом, и, как выяснилось, он путает приоритеты. Отодвигает интересы корпорации на второй план, что-то там требует, хотя сам не в состоянии выполнить задание. Чем объясните провал? Почему вместо Погонщика в лабораторию отправлен труп?

Кавило молчал, потупив взгляд, и Андре был готов поклясться, что услышит очередные оправдания.

– Кое в чем соглашусь с Аллертом, – вкрадчиво, почти шепотом сказал майор. – Но это не значит, что одобряю его действия. Ситуация была критичной, он попросту побоялся брать Погонщика на борт «Зевса», не имея в обойме даже последнего патрона. Я бы поступил так же.

– Конечно, – хмыкнул Андре. – Таким, как вы или как наш железный капитан, ничего не стоит нажать на спуск. А вот подумать… Если бы вы держали ситуацию под контролем и вовремя связались с корпорацией, то можно было бы избежать провала. Но нет, это не про вас.

– Господин Балатье, я…

– Известно ли вам, майор, что Аллерт просит о поставке экспериментального оружия для эспиритуалов-отступников?

Лицо майора перекосило, словно его ударили кулаком под дых.

– Нет, но я разберусь с этим, – ответил он, злобно сверкнув желтыми глазами.

– Не стоит. Аллерт собирается преподнести корпорации весьма ценный подарок… Василису де Воль. Не будем ему мешать.

– Считаете, он путается с этой отступницей?

– Уверен. У нашего капитана есть маленькая тайна, которую он упорно не хочет выдавать. Подумайте сами, майор: он нашел девчонку на Арияне и отпустил, потом от Фрея мы узнали об Ориваль и Хол. И что в итоге? Передатчик отключен, а значит, Аллерту сказали о визите инквизиции на станцию. И вдруг он просит о поставках оружия для эспиритуалов. Вы же следователь, делайте выводы!

Кавило усмехнулся:

– Аллерт получил отказ и теперь попробует связаться с ней. Сам того не зная, выведет на сеть подполья.

– Браво, майор, – вздохнул Андре, цинично оглядев проекцию. – Но это не наши заботы, это проблемы инквизиции. В наших интересах сделать так, чтобы отступники не мешались под ногами, да и Аллерту не стоит отвлекаться. Ему вообще стоит начать «новую» жизнь.

– Хотите обнулить ему память?

– Да. Адаптация полностью завершена, нейроусилитель прижился, и пора идти дальше. Сотрем воспоминания и загрузим новое сознание. Возможно, со временем синхронизируем с «Зевсом». Но только после того, как инквизиция получит девчонку. Выполним обязательства, и я приглашу Аллерта для беседы. В лабораторию, разумеется.

– Но как нам отследить отступников? – задумчиво спросил Кавило. – Передатчик Фрея отключен, а скрыть сигнал «Зевса» для Аллерта не проблема, если сильно постарается.

– Думаете, у меня нет агентов на «Зевсе»? – усмехнулся Андре. – Запомните, майор, я всегда держу последний патрон в обойме.

Глава 5. Ловушка

Корвет «Зевс», система Нубиус-24bh

На хэндкоме высветилась строка «Файлы загружены». От волнения у Бьянки задрожали руки. Палец замер у иконки «Отправить», но нажать она так и не решилась.

Вздохнув, Бьянка убрала проекцию в сторону и потянулась за небольшой стальной коробкой. На бордовом бархате притаились маленькие флаконы – тринадцать пузатых бутылочек из черного стекла, в каждой дремала смерть. Коллекция уникальных ядов досталась от отца, как и страсть к холодному оружию. В минуты отчаяния подобные крючки воспоминаний успокаивали, но в последнее время лишь навевали грусть.

Рассматривая бутылочки с ядом, Бьянка все глубже окуналась в мир ранее незнакомый, полный болезненных эмоций и чувств. Даже подумать не могла, что интрижка обернется камерой пыток, в которой Рэйн с легкостью станет терзать ее душу. Роман с ним был лишь работой, очередным пунктом контракта, но игра быстро перестала быть таковой. А когда Бьянка поняла, что один только взгляд капитана превращает ее в безвольную марионетку, было слишком поздно. Она ни слова не говорила куратору о нарушении Рэйном инструкций; она могла бы и дальше хранить его тайны, но всему есть предел.

Сейчас Рэйн на полпути к планете Арияна. Он собрался сделать то, чего в «Экзо матрикс» никогда не простят – выдать отступникам секретную информацию об экспериментальном оружии. Он рискует должностью, будущим, и все ради той, другой… А что он сделал для нее?! Что?!

Бьянка нервно захлопнула крышку коробки. Завернула драгоценное прошлое в отрез ткани и спрятала обратно в шкафчик. «Рэйн сам виноват, – утешала она себя, – он бы смог добиться в „Экзо матрикс“ много. Вместе могли бы…»

Небрежным взмахом руки Бьянка подтянула оставленную над столом проекцию. Данные из его хэндкома, которые с таким трудом удалось добыть, она отправила Балатье несколько дней назад. Теперь дело за координатами. О том, где пройдет встреча с отступницей известно – Арияна, а конкретное место подскажет маяк, который она подбросила в отсек «Молнии».

Дрожь прошла, уступив решимости. Бьянка коснулась строки «Отправить». Но не успела проекция исчезнуть, как сердце сжалось. Балатье обещал, что Рэйн не пострадает. Говорил, что нужна только девка. А если… Творец всемогущий… ведь в «Экзо матрикс» нет места слабости!

Бьянка отчаянно жала кнопку отмены. Но сообщение уже затерялось среди сигналов ретранслятора.

Долина Илки, планета Арияна

– Рэйн, времени в обрез, – напомнил Макс, бросив косой взгляд на хэндком.

– До заката успею. Останови здесь, – попросил Рэйн.

Макс ударил по тормозам. Двигатель бронетранспортера умолк, колеса зарылись в песок. Барабаня пальцами по приборной панели, Фрей снова посмотрел на часы.

– Не мог выбрать для свидания местечко попроще? – усмехнулся он. – Еще и чаёнс твоя принцесса пожелала. Ну ты даешь! Аллерт, тебе рассказать, как с женщинами обращаться?

Рэйн улыбнулся в ответ и крутанул затвор на двери кабины:

– Жди здесь. Как только сделка подтвердится, поедем на охоту.

Бронетранспортер остался далеко позади, затерявшись среди барханов. Оранжевое небо подернулось редкими рваными облаками, кровавый диск солнца медленно тянулся к горизонту. Рядом плыл его близнец.

Пески долины Илки побелели, раскаленный воздух дрожал. В атмосферном камуфляже погода Арияны была вполне сносной, и Рэйн бодро шагал к схрону контрабандистов, не обращая внимания на жару. Пейзаж оставался неизменным: на визоре лишь скалы, да уходящая к солнцу долина. Шаттла с Ориваль нет, а должен был зайти на посадку час назад. Рэйн в очередной раз попытался связаться с «Одиноким», но аномальная зона упорно глушила сигнал.

Показался вход в пещеру. Рэйн отодвинул железный заслон и шагнул внутрь. Луч фонаря порезал темноту на рваные лоскуты. Поставив фонарь на валун, Рэйн стянул шлем, ноздри защекотал знакомый запах сырости и трав. Он огляделся: кострище нетронуто, шкуры и ветки лежат там, где их оставили. Лиса не приходила, а начинать охоту, не будучи уверенным, что чаёнс заберут на Ориваль – бессмысленно. Остается лишь ждать.

Рэйн сидел у кострища, положив на колени винтовку, и машинально поглаживал пальцами цевье. Прошло тридцать минут, а Лисы до сих пор нет. Что могло случиться? Передумала? Или хваленые агенты Сопротивление не поддержали авантюрную идею? Бред. Скорее всего, проблемы с шаттлом. Космос – штука непредсказуемая.

Тихо скрипнула заслонка. Угасающий солнечный свет ворвался в пещеру, обнимая тонкий темный силуэт. Наконец-то!

– Опаздываешь на свидание, – отложил Рэйн винтовку.

– А это свидание? – спросила Лиса, снимая шлем.

Длинные волосы цвета пламени разметались по ее плечам и скользнули на темные пластины брони со значком «ZEUS».

– Тебе идет черный, – кивнул Рэйн на знакомую экипировку.

– Не знаю, что и как разрабатывают в твоей корпорации, но ничего лучше не встречала. Броня легкая и удобная, просто фантастика!

– Фанатеешь от разработок «Экзо матрикс»?

– Конечно, они ведь создали оружие против Сущностей.

– Вообще-то они и меня создали. Предлагаю оценить.

Лиса рассмеялась и покачала головой.

– Язык чешется сказать тебе что-то гадкое, но не хочу портить настроение перед охотой.

Она подошла к кострищу и выключила фонарь. Тьма накрыла грот. Послышался щелчок пальцев, затем по земле потянулось пламя. Рэйн думал, что Лиса разожжет костер, но огонь прошел мимо. Тонкие, будто ленты, языки выстроились возле стены, согревая камни.

– Так будет лучше, – сказала Лиса и села рядом. – Прости за задержку. Пришлось отклониться от курса. Шаттл попал под излучение, а связаться с тобой не могла. Сигнал вроде проходил, но тут же обрывался.

– Не удивительно. Солнца Арияны больно активны, что ни выброс, то аномалия. Ты команду собрала?

– Хамэй выделил девять человек в помощь, не считая пилота. А еще медик на борту. Мы подготовили транквилизаторы, как ты и просил. Даже клетку на всякий случай взяли.

– Клетка вряд ли пригодится. Энергетического барьера будет достаточно, но за предусмотрительность хвалю.

– А у тебя все готово?

– Прототип экспериментальной винтовки и чертежи у Макса. Он, между прочим, отлично потрудился. Правда кустарно вышло, как по меркам профессионалов, но хороший оружейник разберется. Посмотрит оригинал, ознакомится с модификациями, и считай оружие ваше. Главное с токсином чаенс разобраться и патроны воссоздать. Завод найдете?

– Конечно. У дяди Марка связи чуть ли ни в каждом уголке галактики. Иногда мне кажется, что он и вовсе всемогущ, – Лиса замолчала. Поникла, чертя веткой абстрактный рисунок на песке. Терять близких трудно, но еще труднее, когда их участь неизвестна. Рэйн прекрасно об этом знал.

– Лиса, на станции Норт твоих друзей не было. Не теряй надежды.

– Знаю, – вздохнула она, – но от этого не легче. Рэйн, ответь, зачем ты это делаешь? Зачем нам помогаешь?

В ее глазах отразилось пламя; застыло ярким заревом, превратив простой вопрос в нечто сложное, непостижимое. Действительно, зачем он это делал? Ради спасения отступников? Ради нее? Или ради себя? Этим Рэйн озадачивался сотни раз, но ответов не находил. Балатье говорил, что жизни тысяч неважны, надо спасать миллиарды. Тем не менее, Рэйн был уверен, что даже одна жизнь стоит того, чтобы рисковать.

– Должок за мной числится, – ответил он совсем другое.

– При желании долги можно списать. Я хотела поблагодарит тебя за Норт. За все, что вы сделали. Это могло бы пойти в зачет.

– Лиса, я свое слово держу. Сказал, что достану оружие – значит достану. А Норт всего лишь работа, но, к сожалению, начальство достижений не оценило.

Ветка в руке девушки хрустнула пополам.

– Как?! – возмутилась Лиса. В силу вспыльчивого характера заводилась она с пол-оборота. – Как можно было не оценить?! Ты спас людей! Даже завод сохранил! Пускай немного разворотили, но мы быстро его восстановим! Да как…

Рэйн взял ее за руку, и девушка тут же умолкла.

– Порой я тебе завидую, – сказал он.

– Мне?

– Именно. Ты точно определяешь, что правильно, а что нет. Знаешь, к чему стремишься и за что борешься. У тебя есть цель, ради которой стоит рисковать.

– А разве у тебя нет цели?

– Цель… – задумчиво протянул Рэйн, будто произносил слово впервые. – Моя цель это найти цель. Глупо звучит, но это так. В корпорации красиво подали идею о спасении человечества, вот только это блюдо трупным смрадом несет. И что бы я ни делал, кругом лишь трупы. А я клялся защищать слабых. Присягал на верность гражданам ОСП, обещал отдать за них жизнь. И что в итоге? «Экзо матрикс» решает: кто достоин защиты, а кто нет. Знаешь, а ведь жители станции Норт в этот список не входили.

– Хочешь все изменить?

– Не выйдет.

– Да это же просто! – пламенно начала Лиса. – Ты же знаешь, как поступить. Осталось только сделать! Разве что-то сможет тебя сдержать? Пойми, человека, который идет к благой цели, невозможно остановить.

Рэйн рассмеялся. Лиса особенная. И дело вовсе не во внешности или уникальных способностях, тут нечто иное. Наивная вера в добро и неисчерпаемый запал энергии – вот секрет Василисы де Воль.

– Что смешного? – нахмурилась она.

– Так дела не делаются.

– Ну-ну. Да если бы я так не поступала, то давно бы погибла на корабле работорговцев. Или до сих пор бы сидела в камере Инквизиции.

Рэйн поднялся и протянул ей руку.

– Кто-нибудь говорил, что у тебя внутри сидит демон, имя которому Безрассудство?

– Тысячу раз, – сжала его ладонь девушка.

Она стояла ближе, чем когда либо, Рэйну даже показалось, что он слышит стук ее сердца. Лиса смотрела на него с восхищением и в то же время с насмешкой, а Рэйн не знал что из этого правда. Плевать. Он запустил ладонь в медные локоны, притянул ее к себе и поцеловал. Целовал так, словно завтра никогда не наступит. Окружающий мир поблек. Все, что было за плечами, исчезло. Черный туман, корпорация и предательство – ничего не имело значения. В реальности остался лишь этот момент и жажда, которую нельзя утолить.

Аккорды бас-гитары вернули к действительности. Лиса вздрогнула и отстранилась, будто вспомнив, что не давала разрешения к себе прикасаться.

Сдержав вздох разочарования, Рэйн глянул на треклятый хэндком – тот надрывался, выводя запрос связи. Помянув Макса на чем свет стоит, он сбросил вызов.

– Закат близится. Надо идти.

В ответ Лиса смущенно кивнула.

– Дождись здесь. Хорошо? – попытался разговорить ее Рэйн.

Снова молчание и легкий кивок. Тогда он осторожно взял ее за подбородок, заставив посмотреть в глаза.

– Принцесса, я поймаю для тебя чудовище. Целый зоопарк соберу, если пожелаешь, и даже доставку на Ориваль организую. Главное – не забудь, что у нас сегодня свидание.

– Тебе кто-нибудь говорил, что внутри тебя сидит демон, имя которому Наглость? – улыбнулась Лиса.

– Тысячу раз, – подмигнул Рэйн, поднял винтовку и зашагал к выходу.

* * *

Рейдер завис над долиной Илки. Турбины выли, разметав песок; габаритные огни погасли – работал режим маскировки. Инквизитор Хиото глаз не сводил с дисплеев и лишь изредка поглядывал в иллюминатор.

Пустыня утонула в кровавой реке заката, туман клочьями потянулся по пескам. Пилот держал рейдер на идеальной для обзора высоте, постепенно уводя к лесу. А тем временем зеленая сетка сканера растянулась на дисплее. Системы ощупывали каждый сантиметр долины и окрестностей.

Искали шаттл с Ориваль.

На сорок градусов левее изображение исказилось – такие метки нередко дает маскировочное поле. Хиото увеличил картинку: искажение весьма габаритное.

– Уверен, что это шаттл. Отступники там.

– Что прикажете, инквизитор? – бесстрастно спросил пилот.

Решение Хиото уже принял и ни на миг не сомневался в его правильности, ибо ощущал жар, пожирающий изнутри. Душа полыхала адским пламенем, тело лихорадило, а разум оставался чист. Он чуял энергетические потоки, исходящие от этой мерзкой планеты, и средь них тонкой нитью тянулся след.

Ее след.

Хиото усмехнулся. Проклятая сама позвала его, когда использовала свой дар. Как бабочка исступленно летит на огонь, так ведьма ищет очищения. Ищет неосознанно, неустанно.

– Уничтожить шаттл, – отдал он приказ.

Рейдер понесся вперед, подняв облако из песка и пыли. Пилот все так же бесстрастно следил за приборами, пальцы прошлись по панели управления орудиями. На дисплее замигали изображение ракетных установок с пометкой «Активировано», прицельная метка захватила цель. Пилот нажал на гашетку.

Полыхнуло зарево. Взрыв разодрал шаттл, горящие куски обшивки полетели в стороны.

С блаженной улыбкой Хиото наблюдал за плодами своей ненависти.

– Заходим на посадку, – скомандовал он, торопливо отстегивая ремни безопасности.

К рампе он подошел первым. Позади выстроились послушники: закованы в броню, в руках нейросепты. Рампа с грохотом опустилась, внутрь ворвался сырой плотный туман и повис белыми кусками в отсеке, постепенно оседая конденсатом на стенах. Хиото опустил забрало шлема и, отчеканив: «Во имя инквизиции», выскочил из шаттла, даже не перекрестившись вопреки обычаю.

Под ботинками хрустел песок и мелкие камни. Хиото шел во главе группы, выискивая нужный поток. Тонкий, будто полоска шелка, энергетический след тянулся к скалам.

След стал отчетливее, а когда приблизились, Хиото заметил свет, пробивающийся сквозь щели заслона. Он остановился, поднял забрало шлема и вдохнул тягучий аромат трав. Этот запах мешался с ее запахом, и тело вмиг забила мелкая дрожь.

– Заходим, – скомандовал Хиото.

Послышался легкий щелчок – блокиратор темной энергии активен. Двое послушников быстро отодвинули кусок железяки, прикрывающий вход в пещеру. Хиото первым ворвался в грот.

– Брось оружие! Брось! Руки за голову! – выкрикнул он, целясь в сидящую у костра девчонку.

Рыжая отступница встрепенулась, ошарашенно глядя на вошедших. Лишь секунду на ее лице читался испуг, а затем она зло сверкнула глазищами и попыталась уловить энергетический поток.

– Ты бессильна, – усмехнулся Хиото, покосившись на установленный у входа блокиратор. – Брось оружие!

Теперь она затравленно озиралась и кусала губы, но не сопротивлялась. Медленно достала пистолет и швырнула в сторону, затем подняла руки, скрестив на затылке.

– Это ошибка… – пролепетала отступница.

На ангельском лице Хиото видел искреннее недоумение и раскаяние, но это ложь. Голос ее – отрава. Взгляд – происки дьявола.

– Vasilisa de Vole, nomine Sancti Inquisition, vos adprehendimus[35], – гневно проговорил Хиото протокольную фразу.

– Это не мое имя. Меня зовут Евгения Мехди. Это какая-то ошибка…

Хиото стиснул челюсти до зубного скрежета. Лжет! Снова лжет! Ему показалось, будто губы рыжей растянулись в манящей улыбке. Чего она добивается?

Три удара сердца Хиото терялся в догадках, а услышав характерный для отправки сообщения клик – все понял.

– Мерзкое отродье! – выкрикнул он и ударил отступницу по лицу.

Девка вскрикнула, но рук от затылка не отняла. Продолжала что-то клацать в хэндкоме. Тогда он схватил ее за запястье, содрал с перчатки хэндком и бросил наземь. Устройство беспомощно хрустнуло под ботинком.

– Кому ты отправила сообщение! Говори, тварь! – наотмашь ударил по второй щеке.

Проклятая заскулила, схватившись за лицо.

– Кому?! – снова замахнулся Хиото.

Она усмехнулась и презрительно сплюнула кровавую слюну:

– Катись в Ад!

В запале гнева Хиото выстрелил из нейросепта. Отступница схватилась за шею и, прежде чем взгляд помутнел, прошипела:

– Катись…

Глядя на лежащую на песке ведьму, Хиото в полной мере ощутил дурманящий вкус победы. По ее телу пробегали судороги, пронзая каждый сантиметр дьявольского творения. Он склонился над девчонкой и надел на запястья наручники. Перевернул на спину и смахнул с лица песок. Из носа девушки капала кровь, щеки полыхали. Не знай он правды, счел бы ее падшим ангелом, забывшим дорогу к Свету.

Но правды не изменить. Ведьма сгорит в пламени инферно.

Интерлюдия

Дворец, Первое Кольцо Резиденции, планета Ваета

Корвуаль сидела подле чаши Владычицы, словно каменное изваяние. Фонтан умолк, вода в бассейне помутнела. Влажные стены покоев покрылись прожилками плесени, на полу разрослась ряска. Некогда светлый, наполненный энергией зал, теперь походил на сырой склеп. С бортика срывались одинокие капли воды, ударяясь о холодный мрамор. Слезы из глаз Корвуаль капали им в такт. Сегодня Владычицы не стало, и каждый обитатель Ваеты испытал щемящую боль.

Корвуаль задыхалась, не слыша стука собственного сердца. Душу словно поместили в ледяную пустоту, а потом обожгли раскаленными щипцами. Много времени пройдет, прежде чем жемчужина созреет и новая Владычица подарит своему народу мир и спокойствие. А пока перерождение не свершилось, неподъемная ноша правления будет лежать на ее плечах.

– Особь попрощалась, – ворвалась в мысли Оракул. – Хватит слез.

– Не могу поверить… Без нее Ваета будто обратилась пустыней. Холодной, бескрайней…

– Поднимись с колен. Слезы – лишь вода. Вода – это Ваета. Особь должна превратить воду в решительность и волю. Мы принимаем особь-правительницу, твой народ ждет, а нам нужно проводить Владычицу.

Тело не слушалось, Корвуаль с трудом поднялась. Нежно погладила утратившую блеск перламутровую ракушку и поцеловала. Истерзанная горем, она поплелась к воротам, а за спиной послышался писк. Тонкий, пронзительный, словно сотни выброшенных на сушу дельфинов затянули предсмертную песнь. Это Оракулы принялись за таинство проводов в Вечность. Только им известно, что делать с телом Владычицы и ее жемчужиной.

Хлопая парусом, яхта уносила прочь от дворца. Корабль плавно рассекал прозрачную водную гладь, поднимая брызги. Невидящим взглядом Корвуаль смотрела на океан, предавшись скорби. Время остановилось, перестало существовать, оборвав связь с энергетическими потоками. Музыка Ваеты стихла.

Когда показалась пристань Третьего Кольца, боль притупилась. Нужно подготовить обращение к народу Ваеты, организовать прощание с повелительницей и сделать официальное заявление. А еще флот… Долгожданное спасение. Щит, который укроет ее дом от черных намерений дрогийцев. Колман сдержал слово, боевые корабли ОСП сейчас на подлете к вайирской границе.

Попав в кабинет, Корвуаль окунулась в работу, ища облегчения. Оторвалась от дел, лишь когда первая луна Ваеты показала голубой бок в прорези облаков. Подойдя к окну, Корвуаль долго глядела на мерцающие в чернильном небе звезды. Ветер истошно выл, тревожа облака; океан шумел, словно оплакивал Вечность.

Просигналил коннектор. Корвуаль села за стол и открыла меню – дипломатическая почта полна сообщений. Просматривая письма одно за другим, она отвечала словами благодарности. Соболезнования ничего не значили. Пустые, бездушные формальности. Перед глазами замигало очередное письмо – дипканал Дрогиса! Она прочла с пренебрежительной усмешкой. «Император Алвахт» – так он подписался под лживыми фразами сочувствия. Гнев гейзером вырвался наружу. Корвуаль ударила кулаком по столу и закричала. Боль смешалась со злостью. Она беспомощно обхватила голову руками и зашлась рыданиями. Владычицы нет… Валеро принадлежит людям, а она погрязла во лжи! Теперь будущее Ваеты всецело в руках Колмана. А она бессильна… Бессильна!

Ветер ворвался в окно, створка громко хлопнула. Корвуаль вздрогнула и обернулась. На мраморном подоконнике лежал резной лепесток токери, в голубой сердцевине мерцала капля росы. Она бережно взяла его в руки, поднесла к губам и выпила каплю. По телу разошлось тепло, словно заботливые руки набросили на плечи уютную шаль, укрыв от ненастной погоды. Перед глазами заструился свет, нежный голос опутал мысли:

«Корвуаль, ты на правильном пути, иного не существует. Смотри сердцем, и ты увидишь музыку…»

Корвуаль улыбнулась.

Энергетические потоки ожили, словно цветы, распустившие бутоны после ливня. Она ощутила силу, все это время дремавшую внутри, освободилась от оков сомнения. Ваета залилась музыкой.

Глава 6. Высокие ставки

Корвет «Зевс», свободная космическая зона, ОСП

– Рэйн, возьми себя в руки, – попытался успокоить Макс.

Друг еще что-то говорил, но Рэйн не слушал. Ушел в себя.

Он машинально достал из кармана пачку «Клэмбера». Открыл, потеребил пальцем стройный ряд фильтров и швырнул пачку на стол. Ярость жгла не хуже радиоактивного излучения, в мозгу сверлила простая истина: я виноват. Лиса исчезла, шаттл с Ориваль превратился в шлак, а он в это время мотался по джунглям за чаёнс. Как последний идиот не заметил хвоста на подлете к Арияне. Самонадеянно полагал, что обыграл противников.

– Что будем делать? – спросил Фрей.

– Как что? Найдем Лису и вытащим.

– Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Видел, что осталось от эсповского шаттла?

– Не начинай. Она жива, понял! Жива! – Рэйн даже не заметил, что перешел на повышенный тон, срываться на друге – хуже не придумать.

Макс поймал извиняющийся взгляд и кивнул, мол, все в норме. После чего пошел к бару, свято веря, что виски поможет исцелить душу. Заскрипела откручиваемая крышка, мерно забулькало в стаканах. Макс поставил на стол «лекарство», а рядом баночку пилюль из Черной клиники, которую Рэйн обычно держал в ящике стола.

– Вот, выпей, – Фрей пододвинул таблетки ближе. – Не помешает успокоиться, а то выдумываешь хрен знает что.

Сейчас о таблетках Рэйн даже не помышлял. Покрутив безымянную банку в руке, кинул в урну в углу комнаты. Макс проводил банку взглядом, та зацепилась о железный бортик, качнулась и упала, гулко стукнув о дно.

– Таблетки пить не стану, – ответил на немой вопрос Рэйн. – Если бы не пичкал себя этим дерьмом, то не притупил бы шестое чувство. Можешь и дальше называть психом, но я мог бы догадаться, что это западня.

– То сообщение с ее хэндкома… Уверен, что это инквизиция?

От злости и беспомощности Рэйн сжал кулаки, проклиная аномальную зону. Сообщение от Лисы получил слишком поздно: когда чаёнс уже грузили в БТР, когда шаттл с Ориваль давно догорел, а Лисы уже не было на Арияне. Это сообщение перевернуло все внутри.

Одно слово выдал хэндком.

Одно слово стало мольбой о помощи.

Flamma.

– «Пламя». Она написала название инквизиторского фрегата, который когда-то взорвала. Это они.

– Аллерт, ты не думал, что корпорация могла сунуть рыло в это дело?

– Нет. Я замел все следы. Кавило ни о чем не догадывается, а Балатье получал отчеты от Веды и Зевс совсем о других планах. В «Экзо матрикс» не знают, а будь по-другому…

Рэйн замолчал. Где-то глубоко закопошилось знакомое чувство. Назойливое, щемящее. Оно вопило: «Оглянись! Ловушка давно была расставлена! Ее готовили для тебя!» От этих догадок пересохло во рту. Не слушая очередных предположений Макса, Рэйн потянулся за бутылкой воды, пить хотелось до дрожи в руках.

Стоило открутить крышку, как виски пронзила острая боль, словно в череп вогнали гвозди. Рэйн зажмурился и схватился за голову. Под пальцами пульсировало и стучало, будто череп вот-вот разорвет.

– Рэйн, что с тобой? – голос Макса полоснул лезвием. – Дружище, давай за доком сгоняю…

Раздался оглушительный хлопок – взорвалась пластиковая бутылка, вода разлетелась брызгами. От неожиданности Макс соскочил с кресла, да так и замер, растопырив руки и раззявив рот. Остановился маятник, что клацал на полке. Окоченела проекция с картой Арияны, системы «Зевса» умолкли. Ни шороха.

Рэйн тупо обводил взглядом каюту и эту застывшую картину. Уже видел подобное, но проблема в том, что сейчас он не на Ваете. Галлюцинации?

Лужи на столе задрожали, капли взмыли вверх и закружились, словно в невесомости. Одна за другой они собирались в нечто цельное и объемное. А когда незримый магнит покончил с притяжением, Рэйн разглядел знакомый силуэт маленькой девочки с двумя косичками.

– Владычица?

– Рэйн… Я ухожу… – едва слышно прошептала девочка. – Сделай выбор. Реши.

– Уже решил. Обещал ее защитить и сдержу слово.

– Это лишь путь. Прямая дорога. Реши на развилке. Выбери.

– О чем вы? Что я должен выбрать? Что, блин, за ребус такой?!

Силуэт дрогнул, вода медленно потекла на пол, искажая без того размытые черты.

– Ты всегда выбираешь себя, а должен выбрать правильно. Сделай выбор, стань Защитником.

– Но…

– Выбери! – истошно завопила девочка. – Выбери! Выбери! Выбери!

Вода с шипением закипела, повалил густой пар. В тот же миг силуэт малышки рассыпался горячими брызгами, оставив после себя лишь дымящую лужу.

Стукнул маятник, отмерив еще один временной промежуток, загудели системы корвета.

– Твою ж мать! – выругался Макс, глядя на мокрую футболку. – Как я обляпался? А это че за фигня? – ткнул он на лужу. – И почему вода парит?

Рэйн уставился на лужу немигающим взглядом. Головная боль бесследно исчезла, а вместе с ней пропало Нечто, блуждавшее в закоулках его разума. С момента пробуждения в лаборатории он ощущал присутствие, а теперь – нет. Пустота. Бескрайняя, всепоглощающая. Он словно потерял частицу себя, избавился от того, чего никогда не понимал, и стал одинок. «Выбери» – все еще звучало в ушах.

– Макс, мне срочно надо на капмостик, – Рэйн соскочил с дивана, прихватив пачку сигарет.

– На кой? Мы же на базу летим.

– Нет, теперь мы летим на Ориваль. Надо передать оружие Сопротивлению и выгрузить дрыхнущую в клетке зверюгу.

– А как быть с Лисой? – непонимающе вытаращился Фрей.

– Если кто и знает, где ее искать, то это эспы. Ну что? Ты со мной?

– Даже если надумаешь в Ад спуститься – я в деле.

Шаттл «Развалюха», космическая зона близ станции Ориваль

Огромная туша Ориваль вынырнула из черноты. Рэйн отключил преобразователь и повел шаттл к станции, ускорения хватит, чтобы «Развалюха» подошла к докам, не потратив лишнего топлива. После ремонта аппарат обрел вторую жизнь, но не имя. С подачи Инквизитора «Развалюха» репьяхом прицепилось к быстроходному кораблю.

А тем временем Ориваль все росла и росла. Вот показались гигантские дюзы и модули, отчетливо виднелся один из шлюзов. Ближе к центру покатые бока станции были утыканы стрелами кранов, то тут, то там торчали дуги рельсовых манипуляторов. Синие вспышки сварки напоминали маяки.

С интересом Рэйн смотрел на космическое чудовище. В нем едва угадывалась истинная сущность, ибо от ковчега, коим когда-то была Ориваль, почти ничего не осталось. Пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что реактор, двигатели и рельсовые пушки уж точно менять не стали. А это огромное преимущество. Если они все еще работают – а они работают, Рэйн не сомневался – то Ориваль способна уйти от преследования Ордена, и даже дать отпор. Модернизировали недурно, и, судя по тому, что работы все еще идут – это лишь начало.

Рэйн включил маневровые двигатели и повернул «Развалюху» так, чтобы брюхо оказалось над посадочной площадкой. Шаттл благодарно зашипел системами и пошел на снижение. Когда на дисплее замигала надпись «Герметичность восстановлена. Среда восстановлена» Рэйн отстегнул ремни и прошел в отсек.

Энергетическая клетка стояла у самой рампы, загораживая выход, внутри лежал скорпион. Мелкий, почти детеныш, но не менее опасный. Убедившись, что тварь в отключке, Рэйн выкрикнул:

– Эй! Уснули там? Мы на посадку зашли, если че.

Дверь каюты тихо скользнула в сторону, в отсеке появился Макс. Громиле пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться лбом о низкий проем. Из-за его спины выглянула раскрасневшаяся Веда, на ходу поправляя короткую куртку и одергивая футболку.

– Капитан, мы всего на минутку отошли, – пролепетала девушка. – Чаю попить хотели.

Не сдержавшись, Рэйн заржал.

– Мы действительно чай пили, – обиделась Веда, щеки вспыхнули ярче прежнего.

– Макс, против отдыха и «чаепитий» ничего не имею, но просил ведь за чаёнс следить, а не по кораблю шататься.

Фрей смотрел в пол и громко сопел.

– Аллерт, не начинай строить как на плацу. Я со зверюги глаз не спускал. Дрыхнет. Вон, сам погляди.

– Меня больше эспы волнуют. Разрешение на посадку нам дали, но сомневаюсь, что позволят свободно разгуливать по станции. Неприятности гарантированы.

Макс приобнял Веду за талию и улыбнулся.

– Не переживай, она этих эспов быстро считает. Даже если не скажут, где твою рыжую искать, все равно на шаг впереди окажемся.

Рэйн не ошибся. У выхода из стыковочного шлюза поджидали охранники – четверо бугаев в серой камуфлированной форме, на шевронах синий круг с надписью «Безопасность Ориваль». Небрежно наброшенные ремни автоматов и манера вальяжно двигаться, словно на весь мир плевать, выдавали в них любителей. Глянь на самоуверенных громил – так можно подумать, будто на штурм с голыми руками ходят. А пусти в бой – так через несколько минут к Творцу отправятся.

Охранники обыскали, хэндкомы с оружием отняли, даже у Веды из карманов косметику повытягивали. Пока главный составлял опись нагло изъятого имущества, Макс весело насвистывал простенькую мелодию – огнестрел, встроенный в его протез, без сканера не найти.

– Пошли, – скомандовал главный и ткнул дулом автомата на выход.

Сопровождающие повели в глубь доков. Обшарпанные стены и заточенные под гражданские суда терминалы соседствовали с новыми модулями, техникой и системами. Ремонт Ориваль идет полным ходом, но в доки пока не добрался. Рэйн отметил, что за станцией хорошо смотрят, скорее всего, внутри каждый проводок не старше пяти лет.

Идти пришлось недалеко. Узкая лестница вильнула и уперлась в неприметную дверь. Длинный кабинет досмотра грузов с металлическим столом был заставлен ящиками. Большие и маленькие, железные и пластиковые, они громоздились подле стен, пожирая свободное пространство. За столом сидел седой мужчина в очках, рядом стояли двое в камуфляже. Бородатого Рэйн узнал сразу – хам с Ваеты. Второй – худощавый тип, с отдающей гепатитной желтизной кожей – незнаком. Суровые лица и острые сканирующие взгляды выдавали в них бойцов, это не напыщенные ребята из охраны.

Двери за спиной закрылись, щелкнул электронный замок. Макс с Ведой переглянулись. Тем временем охранники разошлись по сторонам, так им проще следить за гостями. Автоматы держали в нейтральном положении, но случись что – сразу вскинут.

Рэйн молча наблюдал за хозяином кабинета, не выпуская из поля зрения охрану. Начинать беседу первым не видел смысла. Зачем? Пускай сначала оппоненты свои позиции обозначат, а потом можно и язык почесать.

– Рэйн Аллерт? – поинтересовался седой.

– Да. Ищу людей, знающих Марка Полянского. Для него есть важная информация.

Седой внимательно смотрел на Рэйна, изучая и прикидывая, чего стоит ожидать.

– Допустим, эти люди перед вами, – сказал он.

– Допустим, я хотел бы знать, с кем говорю и кому собираюсь передать груз, предназначенный Василисе де Воль.

Стоило назвать ее имя, как лица присутствующих переменились. Седой поник и схватился поправлять очки, а бородатый агент сверлил Рэйна таким неприятным взглядом, будто в глотку вцепиться собрался. Должно быть тоже узнал, хотя и виделись всего ничего.

– Удивлен, – прошипел агент. – Как только у тебя хватило смелости сюда явиться?

– Проблемы? – бесстрастно бросил Рэйн.

– Это у тебя сейчас будут проблемы!

Седой властно махнул рукой:

– Вакарай, остынь. Для начала нужно выяснить, что случилось с Лисой. А потом гости в твоем распоряжении.

Заслышав знакомое имя, Рэйн вскинул бровь. Оказывается, Лиса считала павшими в бою против Сущностей тех, кто ни одной царапины не получил. Живее и здоровее некуда.

– Опа-па… Да передо мной исчезнувшие агенты. А я вас на заводе Норт искал. Думал, с Сущностями поможете, а вы, оказывается, дальше угроз не заходите.

– Да ты охренел! – завелся Вакарай. – Сначала заманил Лису в ловушку, а теперь явился сюда, чтобы вынюхивать для Ордена! Еще и обвиняешь!

Рэйн стоял с каменным лицом. Слова агента имели смысл, но только для бойцов Ориваль, а доказывать обратное – бесполезно. Он бросил косой взгляд на Веду, по выражению лица понял, что разговор вряд ли сложится – их пристрелят не раздумывая. Нужно сбавить обороты.

– Я здесь, чтобы помочь, – как можно спокойнее проговорил он. – Оружие, о котором просила Василиса, на борту моего шаттла. Прототипы, чертежи и списки модификаций. Скорпион тоже прилагается. У вас будет все, чтобы воссоздать винтовку, даже больше. С удовольствием обменяю это добро на информацию о ее местонахождении.

– Мразь! – не сдержался Вакарай и в два шага оказался рядом. Короткий удар под дых Рэйн успел блокировать. Агент снова замахнулся, но кулак угодил в грудь Фрея, выросшего между ними.

– А ну, горячий парень, отойди в сторонку, – пробасил Макс, отыгрывая роль телохранителя.

– Да пошел ты!

Без того дрянная ситуация окончательно вышла из-под контроля, и теперь с бешеной скоростью неслась по рельсам ярости. Агент ударил Макса в живот, тот ответил толчком. Налитые кровью глаза обоих говорили о жажде расправы. Охранники вскинули автоматы.

– Фрей, отставить! – гаркнул Рэйн.

С недовольной физиономией Макс шагнул в сторону, задрав руки за голову. Рэйн и сам медленно поднял руки, в спину тут же уперлось дуло автомата. Однако Макс сдаваться не собирался и уже шевелил механическими пальцами в надежде воспользоваться огнестрелом. Одними губами Рэйн шепнул Фрею «нет», тот вздохнул и оставил попытки.

– Послушайте, – звонкий голос Веды разлетелся по кабинету, – мы здесь с благими намерениями. Вы это уже поняли, не так ли, господин Полянский?

Поднявшись из-за стола, Полянский протер очки краем рубашки и деловито надел на переносицу.

– Вы довольно проницательны, юная госпожа. Но готов поспорить, что проницательность тут ни при чем, вы обладаете даром.

– Так и есть, я – эспиритуал.

– Ясно. Во всяком случае, вы говорите правду. А вот ваши спутники юлят, пытаясь идти сложным путем. Ненавижу ложь.

– Это лишь осторожность, ничего более, – оправдалась Веда. – Не так ли, капитан?

Рэйн неуверенно кивнул, рядом послышалось недовольное сопение Фрея.

– Повторюсь, я не люблю ложь, – окинул пристальным взглядом Полянский. – Сейчас вы отдадите ключ от шаттла, и мои люди проверят, есть ли там обещанное. А потом… Потом будет видно.

* * *

Невзрачное сырое помещение насквозь провоняло плесенью. Спертый воздух сжимал легкие, вызывая ассоциации с казематами «Бастиона», а наручники лишь усиливали сходство. Рэйн сидел на стуле, с заведенными за спину руками, и побрякивал стальными браслетами. В углу, рядом с бутылям воды, развалился Фрей. Ему достались кандалы, намертво приковавшие руки к вколоченному в стену кольцу. Блондинке повезло больше – вежливо попросили посидеть на затертом табурете и подождать.

Ждать пришлось долго. Рэйн ерзал на стуле как на раскаленной сковороде, хотел раздобыть свободы, выломав спинку, но Веда попросила не обострять. Время тянулось, унося с собой уверенность и шансы Лисы на спасение.

– Макс, если через полчаса ничего не изменится, доставай свой огнестрел, – не выдержал Рэйн. – Будем выбираться отсюда и искать другой способ.

– Я за любой кипишь, – усмехнулся Фрей, лязгнув цепью.

Веда вздохнула:

– Капитан, они придут. Надо еще немного подождать.

– С чего такая уверенность? Нашла что-то интересное?

– Прочла каждого. Вакарай Мехди, это который с бородой, с удовольствием вас убьет, как только подвернется возможность. Хамэй, тот, что повыше, вмешиваться не станет, пока не получит доказательств. Это он дал Василисе разрешение на вылет и подготовил команду. Это его отряд погиб на Арияне.

Рэйн присвистнул.

– Опа-па… Невеселая картинка обрисовывается. А что думает Полянский?

– О нем и хотела поговорить. Не надо врать, у Марка Полянского дар распознавать ложь. Лучше сказать как есть, тогда, возможно, они станут сотрудничать. На Ориваль очень предвзято относятся к чужакам, это нужно понимать.

Послышались шаги, затем щелчок замка. Тяжелая дверь с натугой отворилась, первым вошел бородатый агент, за ним нырнул в проем долговязый Хамэй. Оглядев пленников и убедившись, что те по-прежнему обездвижены, он высунулся в коридор и гаркнул что-то на латыни. Появился Полянский, в руках он держал отнятые охраной хэндкомы. А вот оружия зевсовцев не было, значит, отпускать не намерены.

Полянский встал напротив Рэйна и скрестил руки на груди.

– Мы забрали груз, – сказал он, глядя сверху вниз, но взгляд не был надменным, скорее изучающим. – Теперь рекомендую рассказать, где Лиса. Иначе… – Полянский кивнул Вакараю и Хамэю, те кровожадно ухмыльнулись.

Дабы слова не показались пустозвонством, Вакарай обошел стул и встал за спиной Рэйна. Щелкнул взведенный курок, дуло пистолета уперлось в затылок. Рэйн хмыкнул. Сейчас он не мог припомнить, сколько раз оказывался в подобной ситуации и кожей чувствовал холодную вороненую сталь. Пожалуй, слишком часто, чтобы успеть выработать полное безразличие к дешевым угрозам. Кто хочет стрелять – тот стреляет, а судя по тому, как Полянский и Вакарай тянут резину, ему грозит смерть от скуки.

– Господин Полянский, – начал Рэйн, – вести диалог с пушкой у башки как-то не комфортно.

– Комфорта захотелось? – прорычал Вакарай и ударил рукояткой по скуле. Рэйн даже не моргнул, хотя от боли перед глазами замелькали вспышки.

– Вакарай, наши пленники не прочь поговорить. Убери оружие, – попросил Полянский.

Агент нехотя подчинился. Полянский все так же стоял напротив, взгляд пристальный и пытливый, будто насквозь просверлить пытается.

– Капитан Аллерт, прошу прощения за нашу недоверчивость, но ситуация обязывает.

– Понимаю, – кивнул Рэйн, щека ныла и горела.

– Где моя племянница? Что с ней?

– Мы договорились о встрече на Арияне. Место надежное…

– Как же, – зло фыркнул Вакарай.

Не обратив внимания, Рэйн продолжил:

– Пока мы охотились на чаёнс, Лиса с командой попали в засаду, подготовленную инквизицией. Мне жаль, но шаттл «Одинокий» уничтожен.

Морщинистое лицо Полянского побелело, превратившись в одно блеклое пятно – столь сильным был испуг.

– Как… Лиса?..

– Жива. Уверен, что жива. Она должна была ждать в убежище контрабандистов, но когда мы вернулись, то нашли следы борьбы. Это инквизиция. Скорее всего, выследили «Одинокого» с Ориваль. Может, сели на хвост чуть позже.

Ответил Полянский молчанием.

– Слежка исключена, – подал голос Вакарай. – Орден не мог сунуться к станции, у нас посты надежно работают.

– Не верите? Возьмите мой хэндком, тот, что пошире, с крепежами для перчатки. Лиса отправила мне сообщение. Если хотите, я покажу.

С разрешения Полянского Вакарай неохотно снял наручники. Избавившись от надоедливых браслетов, Рэйн потер запястья и взял хэндком. Отыскав сообщение, протянул обратно Полянскому.

– Flamma, – прочел тот. – Фрегат Ордена.

– Именно, – кивнул Рэйн. – Я надеялся, что вы сможете узнать, где ее держат. Уверен, у Сопротивления полно связей, найти тюрьму для вас не проблема. Если отыщите ее, я помогу. Боеприпасы, оружие, люди. Все сделаю.

Полянский пристально посмотрел поверх дужки очков. В тот же миг Рэйн ощутил жжение в груди, горело так, словно углей за пазуху насыпали.

– Вы говорите правду, – резюмировал Полянский. – Но это довольно… как бы сказать? Неудобно. Зачем вам это?

– Вы знаете зачем.

– Знаю. Поэтому советую забыть о Лисе. Ничего хорошего из этого не выйдет, в отличие от вас, я это понимаю. Уже случилось непоправимое, и все из-за ваших опрометчивых поступков. Задурил ей голову, а девочка и рада слушать, – Полянский говорил спокойно, но во взгляде проступала тщательно скрываемая злоба. – Вам, капитан Аллерт, я бы не позволил даже на шаг приблизиться к моей племяннице.

– Но? Всегда есть «но». Говорите, раз начали.

– Обстоятельства вынуждают. Как только пропал сигнал с «Одинокого», мы стали искать, подняли все связи. Ее нет ни в одной из тюрем Ордена. Следствие не начинали, нет даже упоминаний об аресте.

Рэйн глянул на Макса – слов не понадобилось, фреевское «Я же говорил» сквозило в жестах и мимике. Скромно помалкивающая Веда отвела взгляд, чем лишь подтвердила опасения. Рэйн все понял. Дыхание сперло, словно из сырой комнаты разом унесло кислород. Он до последнего отказывался верить, что в этом деле замешана корпорация. Но игра намечалась крупной, игроки – зубастые барракуды, каждый сам по себе, у каждого высокие ставки. Что ж, придется выбирать. Только бы с выбором не ошибиться, ведь ошибка может стоить жизни.

– Я попытаюсь ее отыскать, – сказал Рэйн. – Попробую пойти окольным путем, воспользуюсь другими каналами.

– Сколько тебе нужно времени? – спросил Вакарай, снимая кандалы с Макса. С ехидной ухмылкой Фрей поднялся и смерил агента красноречивым взглядом, намекая, что о размолвке не забыл.

– Сутки. Максимум двое, – ответил Рэйн.

– Слишком долго.

– Без вариантов. «Зевс» не может идти быстрее даже на преобразователе. Информацию тоже просто так не дадут, ее придется выбивать, а на это тоже нужно время. Господин Полянский, мой вам совет: усильте охрану станции и активируйте орудия. Когда прочтете файлы, которые вам оставлю – все поймете.

Локация не определена

Темнота. Непроглядная, мертвая. Ни звука кругом, лишь стук собственного сердца отдавался глухим эхо и пульсировал в висках. Лиса с трудом разомкнула губы, покрытые запекшейся кровью, во рту ощущался медный привкус, очень хотелось пить. Она попыталась подняться, но тело пронзила острая боль, пришлось оставить непосильное занятие.

Сердце стучало прерывисто, а потом успокоилось, словно кто-то подкрутил нужный механизм и настроил на правильный лад. Тело все еще бил озноб. Оно будто принадлежало не ей, а кому-то другому. Дрожащей рукой Лиса ощупала себя, чтобы убедиться, что не ранена. Под пальцами знакомая мешковатая ткань – белая рубаха отступницы. Запястья сдавливали железные браслеты наручников – блокираторы темной энергии. Она пошарила руками по полу – холодная плитка; повернулась на бок и нащупала стену – шершавый бетон.

Подняться удалось лишь со второй попытки. Лиса села подле стены, обняв колени, и долго всматривалась в темноту, прислушиваясь к собственным ощущениям. В памяти яркой вспышкой промелькнуло: белая пустыня Арияны, прохладный грот, горячий поцелуй Рэйна на губах, инквизитор Хиото, боль и страх… Мечты, реальность и отчаяние смешались во что-то горько-тяжелое.

Замок глухо щелкнул, дверь со скрипом отворилась. В камеру ворвался свет, а вместе с ним в проеме выросла темная фигура. Человек замер, вытянутая тень упала на пол, остановившись прямо перед Лисой. Она пригляделась: высокий, широкоплечий, с хлыстом в руках… Ужас сковал все тело. Это он!

Не сводя взгляда с черной фигуры, она забилась в угол, словно это не стены камеры, а крепость. Бастион, способный защитить ее от врага.

– Redemption, Vasilisa[36], – сказал инквизитор Хиото и шагнул внутрь.

Дверь с грохотом захлопнулась. Вспыхнули лампы, яркий свет ослепил, и Лиса закрыла лицо руками, не желая видеть ненавистного врага.

Рядом послышались тяжелые шаги.

– Посмотри на меня, – попросил он.

Но Лиса лишь крепче зажмурилась.

– Я сказал, посмотри на меня! – выкрикнул инквизитор и схватил рукой за подбородок. Сжал скулы до боли в зубах. – Я сказал, смотри!

Прерывисто дыша, Лиса распахнула глаза. Их взгляды схлестнулись, и на лице Хиото скользнула усмешка победителя.

– Катись… в Ад… – прошептала Лиса.

Инквизитор пренебрежительно ухмыльнулся и наотмашь ударил по лицу. Щеку обожгло раскаленным железом, Лиса вскрикнула.

– Я ждал этого слишком долго, – сказал Хиото, поглаживая нейрохлыст, закрепленный на поясе. – Ты даже не представляешь, насколько долго…

Лиса сжалась в комок. Она не здесь… Не здесь… Это неправда, это происходит не с ней.

Сильные руки схватили за плечи. Она ринулась в сторону в попытке убежать, но Хиото поймал за волосы и намотал на кулак.

Лиса визжала и брыкалась, а он тащил за волосы к противоположенной стене; волок к вкрученным в бетон кандалам. Она цеплялась пальцами за рукав его тренча, драла ногтями кожаную перчатку, но сил не хватило даже на царапины. Хиото поднял ее, как тряпичную куклу, и прижал к стене. На руках защелкнулись кандалы с тянущейся к потолку цепью. Он потянул цепь – и Лиса беспомощно повисла, едва касаясь пальцами ног холодной плитки.

– Flamma, – бесстрастно сказал инквизитор. – Ты помнишь «Пламя», ведьма?

– Катись в Ад… – всхлипнула Лиса.

Инквизитор провел ладонью по ее щеке, коснулся пальцами губ.

– Ты помнишь «Пламя»?! – выкрикнул Хиото и ударил коленом в живот.

От боли Лиса согнулась пополам, из глаз хлынули слезы.

– Flamma! – орал он. – Ты помнишь?! Помнишь, ведьма?!

– Катись… – повторила Лиса, но фраза утонула в раскатистом хохоте.

Инквизитор смеялся в удовольствие, ржал глумливо, почти театрально. А когда умолк, Лиса похолодела. Его взгляд переменился, одичал.

Рывком Хиото дернул рубашку. Ткань затрещала и разлезлась на куски, медленно сползая по телу. Лиса извивалась змеей, пытаясь удержать на себе тряпье, но остатки рубахи предательски упали на пол. Инквизитор отошел назад, уставился на нее немигающим взглядом. Долго смотрел, будто оценивал разложенный на прилавке товар. Лиса шмыгнула носом. Ком подступил к горлу, а вместе с ним тошнота. Зажмурившись, она отвернулась.

– Смотри на меня, – послышался шепот над ухом.

– Нет… Не надо…

– Смотри на меня, – повторил инквизитор и коснулся рукой обнаженного бедра. – Смотри, – его дыхание участилось, рука скользнула к талии.

– Не надо… – взмолилась Лиса, голос сорвался на хрип.

– Ты можешь это прекратить. Признайся в грехах, выдай ячейки и руководителей Сопротивления, тогда я помогу тебе… – шептал он, грубо сжимая ее грудь. – Моли о прощении, и я дам то, чего так жаждет твоя грязная душа. Ты очистишься. Высшая сила не зря свела нас. Я помогу тебе, только попроси.

– Катись в Ад! – из последних сил выкрикнула Лиса и плюнула ненавистному служителю в лицо.

Хиото отстранился, медленно обтер плевок и ударил ее по щеке. Лиса вскрикнула. В носу защипало, рот заполнила соленная вязкая слюна. Инквизитор схватил ее за подбородок и жадно поцеловал.

– Не хочешь по-хорошему, – прошипел Хиото. – Тогда будет по-моему… Я остановлюсь. Но только когда станешь просить еще.

Инквизитор прижал ее к стене, звякнули цепи. Лиса захлебнулась криком; извивалась и брыкалась, а он нагло щупал бедра, пытаясь раздвинуть ноги.

«Я не здесь… Не здесь… Это неправда, это происходит не со мной…» – повторяла она, словно молитву. Кричать больше не могла, могла только плакать. И слезы стекали горячими струйками по обледеневшим щекам.

– Хиото, остановись! – громыхнул голос. Властный, грубый. – Sancti Inquisition[37], остановись!

Сквозь пелену слез и окутавший разум туман отчаяния Лиса увидела, как мужчина в черном оттащил Хиото в сторону.

– Не мешай! – огрызнулся Хиото, его голос доносился глухо, будто за милю отсюда.

– …это грех… нельзя касаться проклятой… – слова отдались пульсирующей болью в висках. – Магистрату нужно иное.

Инквизитор еще что-то говорил, но Лиса не могла разобрать ни слова, столь сильными были страх и боль. А когда хлопнула дверь и тяжелые нервные шаги загремели в коридоре, она смогла прошептать лишь одно:

– Я не здесь…

Чьи-то руки расстегнули кандалы и подхватили ее, обессиленную, истощенную, а после положили на пол. Сверху упали остатки рубашки. Дверь захлопнулась. Свет погас.

Глава 7. Фигуры в тени

Мегаполис Надежда, планета Крон, ОСП

Мрачный город встретил проливным дождем. Ливень барабанил по крыше угнанного аэрокара, да так, что звенело в ушах. Макс ковырялся в хэндкоме, разглядывая карту мегаполиса, а Рэйн следил за трассой, пытаясь не потерять из виду разметку. Мысли всецело принадлежали Лисе, от страха за ее жизнь кололо в груди. И стоило хотя бы на секунду совладать с эмоциями, как память, словно в издевку, воскрешала вкус того поцелуя, а заодно и ненависть к самому себе.

– Сверни здесь, за вышкой, – попросил Макс и ткнул пальцем в окно. – Сэкономим минут пятнадцать – двадцать, если проедем вдоль реки.

– Там нет разметки, – автоматически ответил Рэйн, продолжая блуждать в мрачных мыслях.

– Что за бред? Ты че, о штрафе печешься?

– Да как-то совсем дико получается. Мало того, что тачку угнали, так еще и счетов хозяину насобираем, – отшутился Рэйн и крутанул руль.

Аэрокар пронесся под мостом, взбудоражив мутную воду в реке. Рэйн вдавил акселератор, машина понеслась к центру города. Вода стекала по лобовому стеклу и тут же испарялась, но видимость лучше не становилась. Переулки и переходы старательно прятала стена дождя, пришлось довериться навигатору.

Свернув в проулок, Рэйн заглушил двигатель.

– Все, приехали, – объявил он. – Дальше ногами потопаем. Тут не больше квартала, если карта не врет.

Небо почернело. Вода лилась на мостовые, прижимала к земле хлипкий кустарник, встречающийся на одиноких клумбах. Защитный барьер на одежде едва справлялся с непогодой, и струи прорывались под ворот куртки, обдавая промозглым дыханием Надежды.

– Странно, – нахмурился Макс, пытаясь настроить защитный барьер. – Льет, будто на небесах трубу прорвало, а город до сих пор не затопило. Интересно, куда вода девается?

– Больше интересует, что будем делать, когда найдем место, откуда Кавило выходил на связь.

– Да ладно? Думал, ты все спланировал, – перепрыгнул через лужу Фрей.

– Спланировать-то спланировал, но иметь дело придется не с горсткой недоумков, а с «Экзо матрикс». А там дураков нет.

– Ага, кроме нас с тобой, – прыснул Макс.

– Поэтому и напрягаюсь. Ты же знаешь, госпожу импровизацию не особо жалую.

– Не наговаривай. У тебя не башка, а генератор планов. Не все, конечно, зачетные, но есть из чего выбрать. Импровизируй на здоровье!

Тротуар усыпали лужи, с каждой секундой они становились все больше, превращаясь в грязный бурлящий поток. Пройдя под аркой, Рэйн еще раз глянул на хэндком: карта выдала «слепую зону» – подобные сбои случаются, если поблизости мощный ретранслятор. Оглядевшись, он приметил узкий переход к соседней улице, перекрытый забором из проржавевшей сетки-рабицы. Поймав его взгляд, Макс со вздохом пошел устранять хлипкое препятствие. Ухватился стальными пальцами за проволоку и хорошенько дернул – под напором здоровяка сетка слетела с креплений. Фрей первым юркнул в дыру, Рэйн отправился следом.

На спроецированной карте «Объект 25» был лишь красной точкой в черноте, на деле – трехэтажным зданием с закрытыми на железные роллеты окнами. Стены украшало безвкусное граффити, намалеванное неизвестным ценителем живописи, а обшитая сталью дверь выглядела так, словно это вход в бункер. В том, что «врата логова» утыканы датчиками и камерами – Рэйн не сомневался.

Окинув постройку въедливым взглядом, Фрей спросил:

– Уверен, что это оно? Больше на заброшенный склад похоже.

– Зевс не могла ошибиться, именно отсюда Кавило выходил на связь, и отчеты с нашего дракона сюда уплывают.

– А может вон то? – ткнул Макс на торчащую из-за крыш высотку с яркой вывеской «Исследования и медицина».

Рэйн усмехнулся:

– Это же «Экзо матрикс»! Там любят две вещи: понты, и подменять действительность, играя на восприятии. Твоя высотка на оба пункта не тянет. Ставлю на склад.

– Надо бы разведать.

Рэйн огляделся: напротив тускло горела вывеска «БАР», рядом магазин с запчастями для аэрокаров, и салон черт знает каких услуг.

– Жди в баре, – бросил он, – а я прогуляюсь.

Макс поспешил к питейной, огибая лужи. Тем временем Рэйн отключил защитный барьер. Ливень ударил в лицо холодными струями, намочил волосы и пополз под одежду. Окончательно промокнув, Рэйн вытянул из внутреннего кармана куртки флягу с виски. Щелкнул крышкой и сделал приличный глоток. Остатки вылил на голову, затем шаткой походкой поковылял к дверям «Объекта 25».

– Эй! Чего закрылись?! – тарабанил Рэйн по бронированной обшивке. – Вы че там, заснули?!

Железяка не спешила поддаваться, но Рэйн и не думал отступать.

– Откройте! – вопил он, пиная дверь. – Срочно надо! Эй!

Не дождавшись реакции, Рэйн оставил дверь в покое. Встал прямо под мигающей красным индикатором камерой и, насвистывая первую пришедшую на ум мелодию, расстегнул ремень. Не успели пальцы коснуться ширинки, как дверь со скрипом приоткрылась.

– Совсем охренел?! Это тебе не сортир! – послышалось из-за створки.

– Да разве?.. – Продолжая изображать забулдыгу, Рэйн попытался протиснуться внутрь.

Охранник схватил за грудки и тряхнул.

– Да ты в хлам, – скривился верзила. – А ну, пошел на хрен!

Промычав извинения, Рэйн вяло попытался вывернуться, но охранник резко крутанул и выпроводил смачным пинком.

Рэйн распластался на асфальте. В носу булькала вода – треклятые лужи; поясницу тянуло – пинок оказался приличным. Услышав характерный скрежет закрывшегося замка, он поднялся и пошел к бару, шатаясь из стороны в сторону.

На пороге встретил Макс и протянул стакан виски.

– Ты идиот, – резюмировал Фрей.

– На это и рассчитывал. Никто не любит идиотов, – Рэйн зябко повел плечами и одним махом осушил стакан. Тепло растеклось по телу, изгоняя промозглость.

– Что там внутри?

– Не успел толком рассмотреть. Из охраны насчитал двоих у входа, а что на пропускной – без понятия. Еще навалено датчиков и сигналок, все в броню закупорено. Туда не заходить, а залетать на штурмовике надо.

– Датчик хоть поставил?

– Обижаешь, – нахмурился Рэйн. – Скоро получим план здания.

Не успели пропустить еще по стакану, как хэндком издал тонкий сигнал. Рэйн развернул файл и увеличил. Долго рассматривал, почесывая в затылке.

Фрей присвистнул:

– Вот так дела… Да это ж, блин, только верхушка айсберга! Глянь, там три уровня вниз тянется! Как попадем внутрь? Через двери точно нельзя – мы же не бессмертные.

– А через крышу даже пытаться не стоит, там однозначно глухо. Остается канализация, – Рэйн увеличил технический уровень здания и показал точку входа.

– Шутишь?

– Нет, Макс. Вляпались мы с тобой в дерьмо. В прямом смысле слова.

* * *

Дождь прекратился, теперь город походил на мокрого бездомного пса, стряхивающего с себя грязь. Темные потеки ползли по бетонным стенам зданий, из сливов напором била вода. Сырость и слякоть никак не вязались с названием мегаполиса. Надеждой тут и не пахло. Зато Рэйн отчетливо видел скорую развязку, чутье нашептывало: в корпорации знают, где Василиса. И он понимал, что все это время ошибался: выследили не ее шаттл, выследили «Зевс».

Макс возился с канализационным люком. Железяка упорно сопротивлялась рывкам, будто намертво приваренная. Рэйн предложил помочь, но товарищ отмахнулся: разделаться с люком – дело принципа. Отойдя в сторону, Рэйн подкурил. Крупная капля сорвалась с навеса и затушила сигарету. Он выругался и бросил окурок на асфальт, поток воды тут же подхватил размокший табак и унес в слив.

– Готово! – обрадовался Фрей, подняв крышку люка. Но стоило заглянуть внутрь, как радость бесследно испарилась.

Рэйн хлопнул Макса по плечу:

– Кто-то обещал со мной в Ад спуститься…

– Ад – это не дерьмо, – пробубнил Фрей, осматривая поросшую зеленоватой дрянью лестницу. – Надеюсь, там крысы не водятся.

– Ненавидишь крыс?

– Сейчас я ненавижу тебя, – нахмурился Макс и скрылся в люке.

Внизу темень беспросветная. Резкий запах кислятины, гнили и фекалий вызвал приступ тошноты. Рэйн задержал дыхание и вытянул из кармана фонарь. Луч скользнул по кирпичным стенам, по облепленным ржавой коростой трубам, с которых свисала слизь. Арочный потолок тоннеля сочился мутной влагой, а под парапетом плескалась зловонная жижа, из которой виднелись кучи мусора.

Под ногами хлюпало. Муть доходила выше колен, а местами и вовсе по пояс. За поворотом послышался шум «водопада» – отходы сплошным потоком валили из слива в стене.

– Теперь ясно, куда вся вода девается. И не только вода, – буркнул Макс. – Долго нам плыть в этой помойке?

– Добрых пятьсот по прямой, и еще две сотни с поворотами. Так что, греби и старайся не дышать.

Узкий тоннель вильнул вправо. Рэйн обогнул кусок арматуры, торчащий сверху, и взору открылся просторный зал с развилкой. Вдали мигала одинокая лампа, с потолка по-прежнему капала слизь. Вонючая жижа прибывала, теперь доходило почти до подбородка. Высоченный рост Фрея вызывал легкую зависть – громила увяз по плечи, а Рэйну приходилось идти рывками, чтобы не наглотаться.

Зал оказался резервуаром. Люки в стенах и полу периодически открывались, прогоняя воду, отстоявшуюся в затхлом бассейне. Рэйн шел первым, не глядя на хэндком. Хватило нескольких секунд, чтобы запечатлеть в памяти тоннели подземной Надежды, и он был уверен, что даже через год сможет сделать детальный чертеж.

На стене мелькнула тень. Длинная, расплывчатая. Рэйн замер и медленно обвел фонарем кирпичную кладку.

– Что там? – спросил Макс.

Рэйн цыкнул, чтобы не шумел. Тень закопошилась справа. Он резко обернулся – никого. Послышалось шуршание, будто кто-то когтями скребет камень.

– Не нравится мне это, – шепнул Фрей.

Позади раздался звонкий «плюх». В этот миг Макс заорал «Мать твою!» и скрылся под водой. Коричневая жижа зашлась пузырями, на том месте, где он только что стоял.

Рэйн выхватил пистолет и бросился в сторону. Что-то темное сорвалось с потолка и с пронзительным писком накинулось на него. Рэйн выстрелил. Блестящая серая туша, размером с гончую, шмякнулась о стену и ушла на дно. Вынырнув, Фрей успел схватить ртом воздуха, но его снова утянуло под воду.

В воде, под ногами, замелькали расплывчатые силуэты с длинными хвостами. Рэйн ощутил нечто мягкое рядом, это «нечто» тут же впилось зубами в ботинок. Он пнул тварь и попятился.

– Да чтоб тебя! – выругался Рэйн, вдохнул поглубже и нырнул.

Не размыкая век, он болтыхался в грязной воде, пытаясь найти Макса. Рядом забурлило – друг отчаянно боролся с канализационным монстром – а через секунду плеск стих. Рэйн сделал рывок, преодолевая течение, и ухватил Макса за руку. Нащупал на стальном протезе кнопку активации огнестрела, вцепился покрепче в плечо Фрея и нажал кнопку.

Пули рассекли воду – все мимо. Рэйн потащил Макса к парапету, но твари и не думали отпускать добычу – хватали зубами за одежду, вгрызались в мышцы. Тогда Рэйн кинул гранату.

Рвануло. Вода взмыла столбом и, ударив о потолок, с оглушительным плеском вернулась в резервуар. Рэйна бросило в стену, он рухнул на парапет, сверху навалился Фрей.

* * *

Рэйн сидел на парапете и курил. Болото все же добралось до герметичной пачки «Клэмбера», и сырая сигарета тянулась медленно. О том, что в «болоте» вовсе не вода, даже думать не хотелось. Рядом сидел понурый Макс, облокотившись о насыпь из битого кирпича. Белобрысый ежик усыпали коричневые капли, на лице подсохли не менее гадкие на вид и запах потеки.

– Дай затянуться, – обронил Фрей.

– Ты же не куришь.

– Не курю.

Рэйн протянул сигарету. Вцепившись пальцами в фильтр, Макс шумно затянулся, кашлянул и выпустил струйку дыма.

– Она дерьмом пропиталась, – сказал Фрей, сделав еще затяжку.

– Мог бы не напоминать.

Внизу, в огромном бассейне канализационного тоннеля, брюхом кверху плавали десятки крупных серых тушек. Длинные хвосты мертвых мутантов извивались под силой течения, вода уверенно сносила тела к люку.

– Ненавижу крыс, – сплюнул Макс и швырнул окурок в воду.

* * *

Технический уровень разительно отличался от обшарпанного фасада «Объекта 25» и тем более от подземных тоннелей. Сверхсовременные генераторы едва различимо гудели, а новейшие энергетические колбы мерцали синими сполохами, отбрасывая блики на темные стены. Толстые серебристые трубы блестели, как фольга на солнце, и Рэйн без труда смог разглядеть собственное отражение в выпуклом боку водопровода. Зрелище жалкое: лицо покрывала потрескавшаяся корка грязи, в волосах запуталось что-то вроде тины. С раздражением Рэйн стряхнул зеленый сгусток. Склизкая масса упала на пол, глухо чавкнув.

– Я кран нашел, – с довольной улыбкой объявил Макс, откручивая вентиль.

Чистая вода показалась чем-то диковинным, давно забытым, но таким желанным. Рэйн с Максом наперебой подставляли руки под напор, обдавая лица холодными брызгами. Сунув голову под струю, Рэйн смыл прилипшую грязь, набрал воды в ладони и жадно выпил. Тошнотворный привкус болота подземной Надежды не исчез, и казалось, от него никогда не избавиться – разве что рот виски прополоскать.

– Сейчас бы в гидробокс, – мечтательно протянул Фрей, отряхивая с куртки подсохшие куски нечистот.

– Гидробокс подождет. Надо Кавило найти.

Рэйн включил хэндком, мерцающая карта здания растянулась перед глазами, предлагая лишь один путь: по лестнице на нулевой уровень. Осмотрев коридор и сосчитав расстояние до ближайшего лифта, Рэйн спросил:

– Что думаешь?

– На выходе с технического камер быть не должно, а датчиков движения и подавно. Но в коридоре однозначно натыкано. Слепая зона только здесь, – Макс коснулся пальцем изображения, периметр подсветился красным. – Можно использовать глушилки и потушить все оборудование к чертовой матери, но…

– Но охрана сразу заметит.

– Через вентиляционную шахту полезем?

– Нет. Попробуем так прогуляться. У меня план созрел.

Датчики движения и две камеры в зоне «0-А» дали сбой

В центре контроля бородатый охранник с бейджем с надписью «Старший смены», пытался восстановить сигнал. Клацал по прозрачным кнопкам, проводил диагностику, но на дисплее по-прежнему чернота с зелеными пикселями. Выругавшись, старший смены проверил остальные устройства: те благополучно несли вахту, исправно передавая сигнал.

Свою работу бородатый любил, а еще больше любил глазеть на девочек сайта «Порно Дэйз». Посчитав проверку сигнала занятием трудоемким и не столь увлекательным, он вызвал техника. Четко следуя инструкции, приказал одному из охранников сопровождать «IT-лекаря». После чего вернулся в манящую виртуальную реальность, полную горячих тел, состоящих из двоичного кода.

* * *

Рэйн прижался к стене. Ведущий с технического уровня узкий переход надежно укрыл в полумраке. Рядом замер Макс. Застыл, будто всегда был частью шершавой стены. Вроде бы тихо прошли, вроде бы все выгорело, однако боялся Рэйн одного – смрад их выдаст.

В коридоре послышалась болтовня. Писклявый голос тараторил о хлипкости систем наблюдения в зоне «0-А», чем обозначил его обладателя – техник. Рэйн ухмыльнулся. Если применить однотипные инструкции корпорации к «Объекту 25», то следом плетется охранник. Молодцы ребята, свою работу знают.

Голоса стали отчетливее. Звучали в коридоре, разлетаясь глухим эхо, а когда стихли, в переходе возникла вытянутая тень.

– Помоги со стремянкой, поставь вот здесь, – попросил техник, – а я проверю питание.

Застучал пластик, скрипнули стальные болты. Бросив косой взгляд на Макса и получив в ответ уверенный кивок, Рэйн выскочил в коридор. Резким ударом в грудь сбил охранника с ног – тот распластался на полу и захрипел. Следующий удар отправил охранника в забытье.

Техник не успел даже понять происходящего, замер на стремянке, выпучив глаза. Фрей схватил его за шкирку и стянул вниз. Сжал мертвой хваткой и вырубил ударом в затылок.

Пострадавших быстро отволокли на технический уровень. Сразу у входа Рэйн приметил запертую дверь. Выломал замок и толкнул плечом. Каморка была заставлена ящиками с инструментом, а главное – в углу валялась бобина армированного скотча.

– Охранник? Или техник? – спросил Макс и задергал бровями, мол, выбирай.

Усмехнувшись, Рэйн быстро разделся. Пропитанная грязью одежда вздыбилась, вонь напоминала о достопримечательностях канализации. Кинув вещи в углу, он снял форму с техника. Надевая синий комбинезон, сломал молнию, пришлось застегнуть как попало.

– Так себе маскировочка, – покачал головой Фрей, разглядывая результаты перевоплощения. Форма охранника сидела на нем впритык и едва не трещала по швам.

– Зато почти не воняет, – заметил Рэйн, ковыряясь в карманах куртки. Пистолет и запасной магазин, датчики и лазерные глушилки, фонарь и нож перекочевали в поясную сумку синей робы. – Давай-ка смотаем коллег скотчем, а то еще очухаются раньше времени.

Восстановить работу камер и датчиков удалось без проблем. Буквально через минуту индикаторы замигали красными точками, улавливая каждое движение в длинном коридоре «Объекта 25». Рэйн сложил стремянку, сунул ее Фрею и зашагал к лифту.

Коридор вильнул вправо, выкрашенные серой краской стены сменились перегородками из белого пластика и стекла. Опустив голову так, чтобы спрятать лицо под козырьком кепки, Рэйн искоса поглядывал на мелькающие перед глазами павильоны. Ученые в белых халатах и роботы, столы с оружием и стрельбище, гигантские капсулы и заключенные в них скорпионы…

– Ты заметил? – ткнул Макс в бок. – У них тут целый питомник!

– Клонировали нашу зверюгу. Не удивлюсь, если и запрет на клонирование людей для «Экзо матрикс» не помеха.

– Вот было бы интересно. Хотел бы увидеть себя? Точь-в-точь такого же?

Рэйн горько усмехнулся.

– Если учесть, что тело не мое и в голове заложена бомба замедленного действия, а после перепрограммирования Зевс превратилась в цифровую модель Аллерта в юбке… То ничему не удивлюсь. Как в фантастическом фильме. Проснешься однажды утром, а ты – вовсе не ты, клон какой-нибудь. А настоящий ты давно сгнил в гробу.

– Не начинай, – засопел Макс. – И так тошно.

У двери в кабинет майора пусто, хотя Рэйн ожидал увидеть минимум двоих из охраны, но судя по всему Кавило не привередлив. Он открыл дверь.

Небольшой кабинет показался жалкой подсобкой по сравнению с широкими павильонами. Майор сидел за столом, просматривая электронные документы. Заслышав шум, поднял голову.

– Аллерт?! – рыжие брови Кавило поползли вверх, рука рефлекторно дернулась к кобуре.

– Я бы не советовал, – сказал Рэйн, кивнув в сторону Макса, из механического протеза которого с лязгом выскользнуло длинное дуло. – Разрывные патроны. В «Экзо матрикс» делали. Говорят, неплохая контора.

– Что тебе нужно? – прошипел Кавило, гневно раздувая ноздри. – Да как ты вообще здесь оказался?!

Вытянув из поясной сумки скотч, Рэйн подошел к столу и уселся на край. Кавило нервно заерзал в кресле:

– Попробуй только… Ты труп, Аллерт! Слышишь?! Ты труп!

– Я давно покойник и не особо печалюсь. Ни тебе депрессии, ни тебе суицидальных наклонностей, – криво ухмыльнулся Рэйн и потянул край липкой ленты.

Майор дергался и пыхтел, поглядывая на Фрея с пушкой, а Рэйн приматывал его скотчем к креслу. С удовольствием, с насмешкой. Вспоминал каждую обидную фразу, отпущенную в свой адрес, каждую попытку втоптать в грязь и уничтожить. Покончив с «упаковкой», снова уселся на край стола.

– Макс, убери пушку. Наш босс никуда не дернется. Не так ли?

Кавило сплюнул на пол:

– Ублюдок! Пиратское отродье!

– Мне нужна информация. Ты расскажешь, что произошло на Арияне и где сейчас Василиса де Воль. А потом отдашь запись нашего разговора, которым меня шантажировал, угрожая выдать Балатье. Если сделаешь, то будешь жить.

– Да кем ты себя возомнил?! – выкрикнул Кавило. – Да я тебя на запчасти разберу! Выпотрошу, как гнилую рыбину!

– У меня мало времени. Повторюсь: ты выследил «Зевс» на Арияне и сообщил инквизиции координаты. Я хочу знать, где они держат Василису де Воль.

– Сдалась тебе эта шлюха?!

Рэйн соскочил со стола и с размаху ударил майора в челюсть. Кресло скрипнуло и завалилось на пол. Кавило задрыгал ногами, хрипя ругательства. Подняв кресло, Рэйн окинул майора ледяным взглядом.

– У меня нет на это времени, – процедил он. – Говорить будем? Нет? Макс, начинай.

Губы Фрея растянулись в злобной ухмылке, глаза хищно заблестели. Пружинистой походкой он подошел к стулу и отодрал часть скотча, чтобы высвободить майору руку. Дернул и вытянул его ладонь на стол. Кавило лишь гневно сопел и ошалело таращился на Фрея. Механическим кулаком Макс с размаху ударил по ладони, Кавило стиснул челюсти и продолжал молчать. Тогда Фрей растопырил ему пальцы, и ударил еще раз. Захрустели кости. Лицо майора побагровело, зрачки расширились, красная сетка лопнувших сосудов налила глаза кровью.

Фрей продолжал методично дробить ему пальцы, а майор во время пытки не обронил ни звука. Только мычал еле слышно. Хорошо держится. Стоит отдать должное.

– Сломай ему руку, – попросил Рэйн, пристально глядя Кавило в глаза. Страха во взгляде не видел, только злоба и ненависть растекались в расширенных от боли зрачках.

Фрей схватил майора за запястье и вытянул руку так, что предплечье оказалось на краю стола. И тут в глазах майора все же мелькнул испуг. Макс замахнулся. Обронив скупой стон, Кавило зажмурился.

– Достаточно, – остановил Рэйн. – Он скажет. Ну?

– Рассвет… – выдохнул майор. – Девку держат на базе Ордена, на станции Рассвет в системе Тау-Рис…

– Я услышал. А теперь давай сюда запись того разговора.

– В сейфе, – потупил взгляд Кавило. – Код: один, семь, три, три, восемь, ноль, зэт.

Рэйн подошел к шкафу со стальными ячейками.

– Ты покойник, Аллерт, – бормотал Кавило, пока Рэйн доставал КС-накопитель. – Покойник… Ты понятия не имеешь, что делаешь. Я этого так не оставлю… – скрипел он зубами. – Балатье этого тоже не спустит с рук.

– Ты еще не понял? Балатье спустит и не такое. Хочешь знать почему? Ты сам ответил на этот вопрос, когда сказал, что усилитель в моей башке стоит миллионы. А вот тебя спишут не раздумывая.

– Ошибаешься, – замотал головой Кавило. – Ты труп, Аллерт. Не будет тебя, будет другой. Умнее, сговорчивее.

Рэйн молчал. Смотрел на майора так, словно предстояло решить его судьбу. Выбрать из двух зол, где на одной чаше весов – жизнь, а на второй – карьера.

– Я давно понял, кто такой Балатье, – сказал Рэйн. – А ты не понимаешь, не хочешь понимать. Но я тебе покажу, – он заклеил майору рот скотчем. – Макс, выйди. Тебя не должны здесь видеть.

Когда дверь бесшумно закрылась, Рэйн содрал с запястья майора хэндком и отыскал в списке контактов номер Балатье. Проекция заняла добрую половину кабинета, огромный стеклянный стол ворвался сюда как нечто чужеродное, неприемлемое. Куратор развалился в кресле. Завидев обмотанного скотчем Кавило, усмехнулся.

– Аллерт? Не ожидал. Думал, вы решитесь на это гораздо позже, – обронил он, поправив галстук. – Что ж, рассказывайте, что толкнуло вас на этот… как бы выразиться?..

– Услуга. Я всего лишь оказал корпорации услугу. Теперь вы понимаете, чего стоят наши системы безопасности вместе с инструкциями. Проникнуть на секретный объект без шума и пыли – не проблема. А ведь я даже технику с собой не брал, обошелся малым.

– Похвально, – Балатье встал и облокотился о спинку кресла. – Похвально для вас, Аллерт, но плохо для вас, майор.

Впервые с начала разговора куратор перевел взгляд на Кавило. Смотрел с пренебрежением, с отвращением.

– Помните нашу последнюю беседу, господин Балатье?

– Конечно. Еще помню, что собирался подумать над вашим повышением и должностью руководителя проекта «Зевс».

Заслышав об этом, майор дернулся в кресле. Истошно скрипнули стальные ножки, из-под скотча послышалось невнятное мычание.

– И каково решение?

– Признаться, не собирался принимать его сейчас, – бегло проговорил куратор. – Но поскольку вы форсируете события, то можно и поторопиться. Должность ваша, Аллерт. Поздравляю.

Рэйн довольно улыбнулся и покосился на майора, наблюдая, как его взгляд затухает. Плечи опустились, а сам Кавило, словно растворился в кресле, и только серые полосы скотча не давали ему рухнуть под стол.

– Каковы указания? – спросил Рэйн.

– Пригоните «Зевс» на станцию Гром. Через три дня появлюсь там, и все обсудим. Получите дальнейшие инструкции и вступите в должность. И еще… – Балатье замялся, будто собирался попросить о чем-то неприличном. – Ликвидируйте Кавило. В «Экзо матрикс» нет места слабости.

– Как прикажите, куратор, – Рэйн достал из кобуры пистолет. Прикрутил глушитель и приставил к голове майора.

В глазах Кавило больше не было страха, в них читалась острая, будто осколок зеркала, безысходность. Рэйн прижал дуло к виску с завитком рыжих волос и выстрелил.

Брызнула кровь. Кресло опрокинулось.

* * *

– Что за маскарад? – непонимающе уставился Фрей.

– Импровизация, – ответил Рэйн, поднимая кресло с мычащим нечленораздельную бурду майором. Рывком он содрал скотч со рта пленника.

– Аллерт, какого… – майор закашлялся, отстрелянное ухо кровоточило. Кровь текла по щеке и капала с подбородка.

– Ты сам все слышал, – сказал Рэйн. – Если ведешь дела с Балатье, то нужно быть на шаг впереди, что по определению невозможно. Вот и приходится шагать вровень, а те, кто отстал – получают пулю. Ну, что? Без глупостей?

Майор неохотно кивнул, только после этого Рэйн освободил из цепких объятий липкой ленты.

Кавило разминал плечи, морщился от боли, дул на распухшие пальцы, неуклюже шевелил ими, но Рэйн видел иное. Боль физическая ни при чем, боль душевная – куда хуже. Сейчас майор напоминал верного пса, которого ни за что, ни про что покалечил хозяин. Вроде бы и раны зализывает, а завтрашний день для него станет другим. Совсем другим.

– Почему не сделал этого? – спросил Кавило, прижимая регенерирующую салфетку к прострелянному уху.

– Не я решаю о жизни и смерти, но могу выбирать: принять заказ или нет. А этот заказ я бы ни за что не принял.

Тонкие губы майора сложились в одну сплошную побелевшую линию. Своей ошибки он так и не признал. Отказался принять факт, что недавний спор о праве на жизнь, все же проиграл.

Рэйн хмыкнул и направился к двери.

– Аллерт, – окликнул майор. – Де Воль была жива, когда я наводил справки. Но как только они получат то, чего хотят – ее убьют. И… – он замолчал, лицо перекосила гримаса боли. – И не советую лететь на Гром.

– Это почему же? Куратор довольно ясно выразился: прибыть на станцию.

– Да, он даст желанное повышение, но перед этим сотрет тебе память. Обнулит, как надоевшее приложение. Не думай, что ты один такой умный… Ты не единственная фигура в тени, Аллерт. Не забывай, что в «Экзо матрикс» нет места слабости.

Глава 8. Асимметрия граней святости

Корвет «Посейдон», орбита планеты Терра-Нова, ОСП

Опоры шаттла плавно коснулись полимерного покрытия ангара «Посейдона». Андре заглушил двигатель, приборная панель погасла. Отстегнув ремни, он лениво потянулся. Однако расслабленность быстро сменилась предвкушением. Во время последней встречи Колман сделал то, на что Андре уже не надеялся – вернул в игру «Посейдон» и «Аид». Теперь дело пойдет быстрее, в «Экзо матрикс» давно ждали, когда советник решит политические проблемы и позволит задействовать проекты на общее благо. Этот день настал. Прекрасный день.

Когда система выровняла давление и нагнала кислород, шлюз отстойника распахнулся, в ангар вошел Виктор Иртэ. На лице руководителя проекта «Посейдон» не проступало даже намека на гостеприимную улыбку, в каждом резком движении читался вызов. Виктор всегда был таким: жестким в высказываниях и поступках, скупым на эмоции и вечно хмурым. Еще и слова из него приходилось чуть ли не клещами вытягивать. С Виктором Андре познакомился в бытность курсантом. В то далекое время они приговорили ни одну бутылку виски в местном баре и охмурили ни один десяток знойных девиц. А потом была долгая работа в Разведывательном управлении и тысячи, миллионы попыток уберечь ОСП от врагов.

За последние годы Виктор почти не изменился, разве что лицо сделалось одутловатым да седина пробилась. Андре был готов поклясться, что в кармане он до сих пор носит пулю, которую обещал известному террористу, хотя того отправили в крематорий с десяток лет назад.

Андре взял железный ящик, который стоял рядом с креслом, и спустился по трапу.

– Рад видеть, господин Балатье.

– С удовольствием пожал бы руку, но… – Андре многозначительно посмотрел на ящик. – Хотелось бы запереть в надежном месте.

Дважды просить не пришлось. Виктор провел в грузовой отсек и отворил камеру хранения, надежно защищенную броней с датчиками. Поставив ношу на полку, Андре открыл ящик, чтобы еще раз взглянуть на редчайшее сокровище галактики. Внутри лежал резной сундук из голубой древесины, за тонкими стенками которого скрывалась святыня вайтери – камень «Валеро». «Kaity varral eternata beltona[38]» – сверкали вайирские письмена на крышке.

Андре в очередной раз изумился, сколь разной может быть святость. Для кого-то это объект фанатичного поклонения, а в умелых руках – оружие массового поражения. Теперь же это сокровище принадлежит человечеству и займет место рядом с не менее сокрушительной силой дрогийского камня, названного «Пеплом». Подумать только, два уникальных артефакта… Колман сделал невозможное. И если о его договоренности с советником Алвахтом Андре знал, то как ему удалось вынудить вайтери отдать камень – осталось загадкой. «Наверное, скучно быть богом, – размышлял Андре, рассматривая письмена на крышке. – Скучно понимать, что в твоих руках жизни и целые миры. И стоит только пожелать, как миры обратятся в пыль, а жизни канут в черноту. И только ты останешься среди руин, и станешь творить новый порядок. И будешь беспомощен в своем могуществе и силен в своем одиночестве. Странная философия… – криво ухмыльнулся Андре. – Но Колман скоро станет богом».

– Готовьтесь к отлету, нужно попасть в систему Тау-Рис как можно скорее, – приказал Андре, когда Виктор запер камеру.

– Сейчас же отдам распоряжение капитану.

– Нам многое стоит обсудить. Пока проект был мне недоступен, дел накопилось по горло.

Переступив порог зала совещаний «Посейдона», Андре поймал себя на мысли, что вернулся в прошлое. В тот день, когда на верфи корпорации наблюдал за созданием скелета этого чудовища. Серебристый корвет, носящий имя повелителя морей и обладающий мощью, не меньшей, нежели выдуманный бог – точная копия «Зевса». Жалел Андре об одном: команда последнего не внушала доверия. Профессионалы превратились в горстку балагуров, открывающих рты по поводу и без. Виноват этот кретин Кавило. Хоть о покойниках и не принято говорить плохо, но других слов не подобрать. Этот идиот позволил Аллерту высказывать «но» и «зачем», благо удалось от него избавиться без лишнего шума.

Что Аллерт сделал с телом майора – Андре не знал наверняка. Капитан «Зевса» покинул «Объект 25» так же незаметно, как и появился. В кабинете Кавило охрана обнаружила кровь и застрявшую в стене пулю. Гильзу Аллерт подобрал, тело, судя по всему, тоже. Осталось лишь дождаться от него отчета с детальным описанием брешей в системе безопасности объекта.

– Как тебе с капитаном Блэквудом работается? – спросил Андре, усевшись во главе длинного черного стола. – Нарекания есть? Может, проблемы или намеки на проявление воли, что идет в разрез с идеями корпорации?

Виктор сидел напротив, мощные ручищи положил на стол и сплел пальцы в замок, на лице непробиваемая серьезность. Глядя на него, Андре едва сдержался, чтобы не зевнуть – более скучного собеседника не сыскать. Разве что столб мог составить ему конкуренцию.

– Господин Балатье…

– Давай оставим «господин» и «Балатье». Мы здесь одни, формальности можно не соблюдать.

– Хорошо, Андре. Что до Блэквуда, то нареканий нет. Все гладко. Даже очень. Он отличный капитан, профессиональный боец и одаренный эспиритуал.

– Смотрю, вы неплохо сработались. А если я тебя переведу в другой проект?

– Работа – приоритет, каждый прекрасно это понимает. Блэквуд превосходно справится сам.

Другого ответа Андре не ждал.

– Виктор, сейчас я говорю не как твой босс, а как друг, и действительно интересуюсь твоим мнением. Если откажешься от перевода – пойму. Как смотришь на то, чтобы бросить вызов сложной личности?

– Сложной?

– Да. Абсолютно нелояльный, жестокий, хладнокровный ублюдок.

– Не таких ломали. Только скажи.

– Ломать никого не понадобится. Я отозвал «Зевс» на базу, на станцию Гром, там и решим проблему. Обнулим Аллерту память и повысим мощность нейроусилителя. Беспокоит другое. – Андре пристально посмотрел на Виктора, стараясь уловить реакцию. – Самое неудобное во всей этой кутерьме, что никто не знает, что случится с личностью, если ее изменить искусственно. Могут быть провалы, сбои. Хочу, чтобы ты стал проводником Аллерта в новом для него мире. Виктор, ты должен слепить из этой машины, из пустой болванки, оружие корпорации. Верное, точное, слепо следующее воле хозяина.

Губы Виктора чуть дернулись, но улыбка так и не прорисовалась на лице. Зато глаза хищно вспыхнули.

– Переведешь на должность руководителя проекта «Зевс»?

– Для начала на должность капитана. Нужно навести порядок на корвете, разобраться с дисциплиной и промыть мозги команде. Майор Кавило не справился с задачей, а я многое упустил ввиду занятости. Стоило лишь самолично глянуть на происходящее… – Андре устало вздохнул. – Словом, надоел этот балаган. Деньгами, разумеется, не обижу.

– Когда приступать?

– Немедленно. Я ненадолго задержусь в лаборатории Ордена, нужно разобраться с вайирским камнем и поговорить с нашими партнерами. На Гром вернусь на шаттле. Тем временем «Посейдон» последует по координатам «Зевса» и сопроводит на станцию. Аллерт может выкинуть что угодно, а я не люблю сюрпризов.

– Сам их не люблю, – кивнул Виктор.

Андре усмехнулся, решив, что это нечто вроде юмора, коим товарищ напрочь обделен. Но разговор он затеял не ради шуток или раздачи указаний. Интересовало иное. Вопрос, который не давал покоя долгое время и мешал спать по ночам.

– Послушай, все хотел поинтересоваться. Не сочти провокацией или проверкой на прочность, скорее это просьба. Просьба старого друга. Не откажешь?

– Ты же знаешь, что нет. Можешь говорить открыто.

– Виктор, кому все это время ты подчинялся? Кто был твоим боссом в проекте «Посейдон»?

– Не знаю. Я никогда его не видел вживую, только тень, силуэт на проекции. Сигнал зашифрован, и я даже не старался узнать. Ты разочарован?

– Ответ ожидаем, и…

Хэндком издал писклявый сигнал, прервав мысль. Андре вперился взглядом в мерцающую строчку на браслете – корпоративный канал, короткое сообщение: «Эксперимент стартовал». Андре улыбнулся:

– Знаешь, Виктор, ответ на самом деле не столь важен. Важно другое – сегодня прекрасный день.

– Удачно складываются обстоятельства?

– Запомни, друг мой, обстоятельства никогда ни во что не складываются. Любая победа – плод тщательно спланированной череды событий. Сегодня мы как раз пожинаем плоды.

Станция Ордена Рассвет, система Тау-Рис, ОСП

Свет. Яркий, болезненный. Холод по телу, дрожь внутри. Боль пульсировала, расцветала огненными вспышками, затем успокаивалась, чтобы снова вцепиться в грудь. Лиса не могла понять, где находится и что происходит. Она проваливалась в дурман, а когда сознание ненадолго прояснялось, то в голове крутилось одно – это не камера. Нет ни скользкого холодного пола, ни гремящих цепей. Но почему так больно и одновременно легко? Она не чувствовала ног и рук, она словно парила в невесомости, а потом сверху наваливалась тяжесть и прижимала к кушетке. Свет гас.

Вскоре боль притупилась. Не ушла насовсем, нет. Она стала привычной и тихой, как будто всегда жила в обессиленном теле, была его частью.

Лиса открыла глаза. Хотелось пить, но попросить воды она не могла – губы едва шевелились, сил обронить хотя бы слово не было. Над ней склонился человек в белом халате, лицо скрывала медицинская маска. Серые глаза незнакомца показались добрыми, в них светилось тепло и понимание. Лиса решила, что бояться не стоит, и скользнула взглядом по комнате: кругом пластиковые перегородки, медицинское оборудование и стеллажи с пробирками. Вмиг загорелась надежда, пестрой бабочкой вспорхнула мысль: «Я в больнице! Ордена больше нет! Я дома!»

Но здравый смысл хлестнул пощечину.

Это не Ориваль.

Это лаборатория инквизиции.

– Она пришла в себя, – голос доктора глухо прозвучал через маску.

Рядом тут же появились другие. В руках врачей замелькали шприцы, иглы, длинные трубки…

Лиса сдавленно застонала, с мольбой глядя в серые глаза доктора.

– Не надо… – чуть не плача прошептала она.

В вену вгрызлась игла, а за ней к телу присосались холодные датчики с сеткой проводов. Кожа покрылась мурашками. Доктор держал Лису за плечи, чтобы не дергалась, а серые глаза все так же смотрели с пониманием – всего лишь маска. Из тех, что носят убийцы.

– Ваше Преосвященство, она готова, – донеслось слева.

Лиса повернула голову на звук.

Магистр стоял у двери. Сухой сгорбившийся старик в красной мантии. На фоне белого пластика одеяние напоминало пылающий костер, а бледно-серое лицо с мутными от бельм глазами походило на лицо покойника. Магистр Ведилон держал в руках резной сундук из голубой древесины, вцепился скрюченными пальцами в ручки намертво. Где-то в закоулках сознания тлели воспоминания о сундуке, но Лиса не могла их разобрать.

Дверь отъехала в сторону, в комнату вошел инквизитор. С облегчением Лиса отметила, что это не Хиото. Воспоминания о последнем вызвали приступ тошноты, тело вдруг заныло так, будто подонок снова нанес болезненные удары.

Инквизитор встал рядом с магистром, скрестив руки на груди. Ведилон прокашлял:

– Увеличьте дозировку, я хочу получить доказательства.

– Ваше Преосвященство, на «Пламени» мы уже столкнулись с пирокинезом. Это может быть рискованно, – возразил инквизитор.

– Поль, о каком риске вы говорите? Посмотрите на нее. Без сыворотки она даже спичку зажечь не в состоянии. Колите, – кивнул старик медикам.

Врач с добрыми глазами вытянул из шкафа шприц с зеленой светящейся жидкостью. Очень странное лекарство, от него так и веяло болью. Лиса задергала руками, но запястья по-прежнему сдерживали тугие ремни, приковавшие к кушетке. Взгляд доктора говорил об одном – на ее мольбы и попытки вырваться плевать. Никто не поможет. Никто их не остановит. Она превратилась в безвольную рабыню; в куклу, с которой каждый волен делать что угодно.

Проверив шприц, доктор перехватил ее руку и сделал укол. Лиса поморщилась. По венам заструилась горячая сыворотка. Стоило отраве подобраться к сердцу, как Лиса с криком забилась в припадке.

– Кляп! Дайте ей кляп! – гаркнул врач, и во рту тут же оказался кусок резины.

Лиса стиснула зубы. Боль вонзила когтистые лапы в тело. Виски закололо, еще немного и голову разорвет, будто воздушный шар от прикосновения лезвия. Спустя мучительно долгие секунды обжигающая внутренности волна пошла на убыль, и тогда свободу получило нечто иное…

Оно поднялось из глубины подсознания. Оттуда, где ждали своего часа гнев и ярость. Лиса ощутила, что хочет лишь одного: забрать жизнь. «Ищи… Бери…» – пульсировало в висках.

Блокирующий темную энергию модуль больше не мог ее сдержать. С удовольствием Лиса высвобождала силу ненависти, которая снедала сердце. Жар пошел по рукам и добрался до кончиков пальцев, стая искр закружилась вокруг кушетки и набросилась на врача. Вспыхнул халат.

– А-а-а-! – доктор с криком ринулся в сторону, второй медик схватил огнетушитель.

Лиса продолжала выпускать огонь на волю, не желая останавливаться. Языки пламени прыгали по стенам и оборудованию, взмывали вверх и бросались на людей, пытающихся справиться с лихом. Магистр прижал ящик к груди, на попытку инквизитора вывести его из лаборатории – огрызнулся.

Взвыла пожарная сигнализация, с потолка рухнул поток воды. Но не успели струи упасть на пол, как тут же замерли. Собрались в огромный шар и повисли в воздухе. Лиса удерживала воду, не давая остановить огонь. В голове звучало: «Бери… Ищи…» Сознание проваливалось в пропасть, наполненную черным туманом, который был ничем и всем одновременно.

А когда Лиса была готова в нем раствориться, потеряв остатки здравомыслия, в мозгу будто что-то щелкнуло. С ужасом Лиса осознала происходящее.

Она не пыталась спастись или отомстить.

Она лишалась души.

Усмирить пламя Лиса не смогла – слишком сильна пропасть и черный туман – но она смогла отпустить воду. Шар тут же лопнул, разлетевшись брызгами по комнате. Снова завыла пожарная сигнализация, обрушив стену воды на огонь. Лиса обессиленно запрокинула голову, по щекам лупили струи и мешались со слезами.

Магистр подошел к кушетке. Серое лицо окаменело, превратившись в сморщенную маску с горящими глазами.

– Что ты такое, де Воль?.. – прошипел он.

* * *

Когда в лаборатории занялся пожар, Хиото не смог сдержать довольной улыбки, ибо вместе с огнем разгоралось злорадство. Он коснулся рукой смотрового стекла, за которым буйствовало пламя, жалея об одном – ему не укротить ведьму. Не так… Не сейчас…

С наслаждением Хиото наблюдал, как она высвобождала тьму, заключенную в душе. Магистр держал под мышкой вайирский сундук, усердно осенял себя крестным знаменем; выставлял вперед медальон с эмблемой Ордена и бормотал молитвы. Но Хиото знал, что молитва тут бессильна. В инферно не сыскать благодати.

Ведьма извивалась, выгибая спину. Волосы ее разметались по белой кушетке, грудь вздымалась так, словно сердце колотилось с силой, способной уничтожить мир. «Магистр не знает, кто перед ним. Он не поймет, никто не поймет… А я знаю. Я вижу, – думал Хиото, смахивая пот со лба. – Моя сила растет, ведьма мне подчинится. Я покажу ей иной Мир, она узрит Истину».

Стена воды затушила пламя. В лабораторию влетели послушники, вытягивали уцелевшее оборудование и медикаменты. Магистр спешно отдавал распоряжения, Поль помогал врачам усмирить ведьму. После инъекции успокоительного она снова обернулась беспомощным ангелом с робким взглядом изумрудных глаз.

Послушники положили ее на каталку и под присмотром медиков вывезли в коридор. Хиото проводил процессию скептическим смешком, та скрылась во втором исследовательском крыле.

Подошел Поль и встал рядом, глядя на разруху за смотровым стеклом. Насквозь промокший инквизитор в понимании Хиото являл собою весь Орден. Никчемный, жалкий.

– Я по-прежнему отстранен? – спросил Хиото.

– Зависит от того, смог ли ты осознать слабости и побороть их.

– Смог, молитва помогла в этом, – соврал Хиото. О молитве даже не помышлял, перечеркнув спасительные строки, как нечто чуждое, ибо давно служил иному богу.

– Benedictus qui venitin nomine Domini[39]. Рад, что ты не свернул с пути истинного. Помощь не станет лишней. Магистр отбудет на Парадиз, а нам предстоит много работы. Теперь, когда вайирский камень и отступница у нас, все изменится.

– Поль, мое мнение осталось прежним, – понизил голос Хиото. – Нам не удастся перекроить ее сознание, слишком сильна скверна.

– В Магистрате не станут упускать такую возможность. Даже если мы не получим покорное создание, готовое служить Ордену в высших целях, то все равно останемся в выигрыше.

– Это не игра. Вы ставите эксперименты над телом, а надо экспериментировать с душой. Разве ты не видишь? Или толкните ее в Бездну, или убейте, иначе Бездна сама поглотит нас. Усилия тщетны. Нужен тот, кто сможет подчинить ведьму и понять природу ее силы.

Поль криво усмехнулся.

– Хиото, бездна и вера здесь ни при чем. Это наука. А науке не нужна душа, ей достаточно плоти, – ехидно ответил он. Резко развернулся, да так, что полы тренча разметались в стороны, и скрылся в длинном коридоре.

– Знаю… – с презрением выплюнул Хиото вслед.

Убедившись, что остался в лаборатории один, он поспешил к лифту, озираясь по сторонам. Нельзя, чтобы кто-то прознал о задуманном, иначе ему помешают, и тогда Истинная вера так и не проникнет в ряды Ордена.

В просторном зале нижнего уровня не было ничего, кроме массивной двери, больше походившей на ворота. Хиото приложил к сканеру карту-пропуск. Замок клацнул, створки разъехались в стороны.

В конце длинного ангара, заставленного капсулами жизнеобеспечения, горела красная буква «М», пересеченная плавной линией с надписью «Экзо». Хиото подошел к стеллажу с пробирками и оборудованием, стараясь не глядеть на тех, кто заключен в капсулах. «Не важно, что станет с моим телом, – рассуждал он, доставая из фармацевтического холодильника пробирку с зеленой светящейся жидкость внутри. – Душа бессмертна. Если ведьма смогла противиться и в награду получила силу, куда большую той, коей обладала, то и я смогу. Инферно заботится о своих детях. Всегда заботилось».

Зарядив три шприца сывороткой, Хиото скрылся за неприметной дверью в конце ангара.

Корвет «Зевс», свободная космическая зона

На капитанском мостике пестрила звездами карта галактики – объемная, реальная. Рэйн увеличил изображение и теперь стоял средь дышащих излучениями туманностей и пульсирующих сверхновых. Мысли растворились в глубине космоса и устремились к системе Тау-Рис, к протопланете Касэя, за которой застыла в точке Лагранжа станция Рассвет.

– Арчи, времени мало. Дуй в кресло, маршрут уже готов.

Пилот ползал на карачках под панелью управления, пытаясь отыскать упавшие наушники. Заслышав приказ, дернулся и стукнулся лбом о консоль.

– Задание в Тау-Рис? – спросил Арчи, потирая ушибленный лоб.

– Нет, задание ждет на станции Гром, а в Тау-Рис нужно кое-кого подбросить.

В глазах парня застыл вопрос: «Зачем гнать на край мира, чтобы кого-то подбросить?», но спросить пилот не решился. Защелкал кнопками на панели и вцепился в штурвал.

Покончив с указаниями, Рэйн сиганул через перила. Так и не дойдя до шлюза, замер посреди центра управления и прислушался. Тихо гудели системы, стальная обшивка едва уловимо дрожала – это шепот «Зевса». Несмотря на очистку среды и фильтрацию воздуха, кругом витал запах серебристого дракона. В нем отчетливо улавливался вкус мокрого железа – не запах, а именно вкус, будто держишь во рту кусочек стали; в нем была жженая горчинка выхлопов и тягучесть масел; в нем проступал пьянящий аромат ледяной пустоты. Рэйн ощутил, как в груди заныло – болезненно полоснуло ножом по сердцу. Своей жизни без «Зевса» он не представлял. Понятия не имел, как сможет расстаться с кораблем и забыть, что такое космос. Но решение принято.

У дверей каюты поджидал Макс. Громила с недовольной физиономией перебирал стальными пальцами по обшивке. Ритм отстукивал глухой, даже зловещий. Приперся не один, а с «тяжелой артиллерией» – Веда походила на разгневанную фурию: глаза сверкали как метеоритный дождь в синем небе.

Девушка подбочилась:

– А мы вас ждем, капитан. Ждем, когда расскажете о безумном поступке, который собрались совершить.

Рэйн обреченно закатил глаза, мысленно отбиваясь от упреков, которые вот-вот обрушатся на голову.

– Давай-ка пойдем в каюту и по стаканчику опрокинем, – заговорщически огляделся Фрей и буквально затолкал внутрь.

Рэйн плюхнулся на диван и вытянул из кармана пачку сигарет. Щелкнула зажигалка. Клуб ароматного дыма повис в воздухе, медленно петляя кверху. Фрей поставил на стол стаканы, до краев наполненные виски, и уселся в кресло напротив. На обтянутый кожей подлокотник умастилась Веда. Пристальный взгляд Макса походил на сверло, которое ввинчивают в череп, чтобы до мозгов добраться, и Рэйн прекрасно знал, о чем тот заговорит, но упорно продолжал игнорировать. Курил, пытаясь выпустить дым кольцом. Чертовы кольца никогда не получались.

– Ну, и?.. Так и будешь молчать? – спросил Фрей. – Ты же знаешь, что сунуться в одиночку в логово инквизиции – самоубийство. Тебя пристрелят, Аллерт. Пристрелят еще до того, как отыщешь Василису. Поэтому я иду с тобой.

– Макс, даже не думай. Это мои проблемы и мне их решать. Ты же слышал, что сказал Кавило. Мне все равно не выкарабкаться: либо получу абонемент в ад от инквизиторов, либо превращусь в хрен знает кого… или хрен знает что… С подачи Балатье.

Веда округлила глаза:

– Капитан, вы о чем?

– Ты не ошиблась насчет кибернизации и прочего. Балатье отдал приказ обнулить мне память, и, если не сбегу, то в один прекрасный день из лаборатории выйдет другой Рэйн Аллерт. Если, конечно, выйдет.

Макс усмехнулся. Улыбка получилась натянутой, до жути напоминала ту, которой одаривают смертельно больного, когда он еще не в курсе, что завтра концы отдаст.

– Значит, ты задумал побег, – выдохнул Фрей. – И судя по идиотскому плану, бежать собрался на тот свет.

– Не совсем. Сначала вытащу Лису.

– И что потом?

– Мы исчезнем, а ты в этом поможешь, – оживился Рэйн и принялся излагать мысль. – У меня есть незарегистрированный шаттл. Не спрашивай откуда, – оборвал Макса на полуслове. – Посудина на автопилоте и уже на подлете к Тау-Рис. Дальше все обставим так, будто я сбежал с «Зевса». Возьму «Развалюху» и полечу на станцию. Вы с Ведой прыгнете в «Молнию» и устроите погоню, чтобы вернуть корпорации дорогое имущество. Сымитируем бой, взорвете «Развалюху» и предоставите доказательства нашей с Лисой гибели. А мы тем временем будем далеко от станции Рассвет. Далеко от «Экзо матрикс» и Ордена. Мы исчезнем, а ты получишь командование «Зевсом». Думаю, Балатье назначит тебя на должность капитана после эпичной расправы над предателем.

Макс с Ведой переглянулись. Лицо Фрея побледнело, полный насмешки взгляд потух. Девушка недоверчиво покачала головой:

– Это можно устроить, но…

– Но? – вскинул бровь Рэйн.

– Но как вы ее оттуда выведете? Если инквизицию интересуют способности Василисы, то… – Веда замолчала, уткнувшись взглядом в пол. Произнести страшных слов так и не смогла.

– Если это правда, то Лиса не сможет даже идти, – выдавил Рэйн. – Возможно, от нее уже ничего не осталось, кроме оболочки.

– Поэтому глупо соваться туда одному, – кивнул Фрей. – Кто-то должен тебя прикрыть. Вдруг на станции целая орда святош? Есть план поинтереснее.

– Я весь внимание.

– Если уж начал врать, то ври до конца. Ври безбожно и всем подряд. Скажи команде, что это наше задание. Зевс подтвердит и внесет изменения в журнал. Пойдем туда вместе и все сделаем, а когда вытащим Василису, то разыграем твой спектакль с шаттлами. Так даже лучше, свидетелей будет больше.

Рэйн молчал. Мысли закрутило в глубокую воронку и понесло куда-то в шлюз, а после разбило на атомы. «Солгать? Подставить команду перед „Экзо матрикс“ ради собственных интересов? Я слишком увяз в этом дерьме. Куда ни глянь – везде ложь».

Фрей постучал по столу:

– Дружище, ты еще здесь или на подлете к Тау-Рис?

– Макс, я не хочу подставлять ребят, они этого не заслуживают. Слишком рискованно. В конце концов, у каждого своя жизнь, и причины служить корпорации тоже у каждого свои.

– Послушай, брат, терзания и вопли совести – бред полнейший! – распалялся Макс. – Ладно, на собственную жизнь тебе плевать, а о девчонке подумал? Если грохнут тебя, то спасти ее будет некому. О вранье беспокоишься? Что, душу свою гнилую перед Судным днем решил отмыть? Хрена с два! Победа любой ценой, помнишь? – Макс перегнулся через стол и схватил его за грудки, пристально посмотрел в глаза. – Аллерт, мать твою, послушай меня, идиот ты долбаный. Ты не видел рожи хакеров, когда они в мозгах нашей старпомши ковырялись… Ты даже не представляешь, что создали в корпорации под видом ИскИна. А что они с тобой сделали? Нельзя рисковать. Ты и Лиса не должны им достаться, опыты на людях – это страшно, это неправильно.

Покончив с тирадой, Макс отпустил и тяжело рухнул в кресло. Повисла тишина.

– Помнишь о цене? – устало спросил Макс, решив, что еще не все сказал. – Так вот, свою цену ты давно уплатил. Еще на Кавире отдал сполна. Не надо геройствовать.

Веда тихонько подошла и села рядом с Рэйном. Осторожно, будто боясь вспугнуть, коснулась плеча:

– Капитан, Макс прав. Поверьте, если бы вы попросили, то часть команды обязательно бы пошла за вами, несмотря на риск.

– Часть команды… – хмыкнул Рэйн. – Я не самый лучший капитан, а человек из меня итого гаже. Кто кроме тебя и Макса выполнит такую просьбу? Скажешь?

Веда промолчала.

– Так и думал, – Рэйн потянулся за сигаретами. – Но спорить не стану. Сделаем, как предложил Макс.

Фрей довольно откинулся в кресле и сжал кулаки.

– Молодец! Не потерял пиратскую жилку!

– Ага, не потерял. Только в твоем гениальном плане есть брешь. Даже не брешь, а сверхмассивная черная дыра, с недурным таким радиусом.

– И где же?

– Ты забыл пригласить на вечеринку агентов Ориваль.

Интерлюдия

ZEUS

В глубинах космоса мерцали далекие звезды, неизученные туманности заходились радиоактивными всплесками, звенели пульсары и взрывались проточастицы. Средь первозданной черноты, идеальной в своей дикости, болтались куски железа – ретрансляторы, призванные служить людям.

Связь всегда была для человечества сродни воздуху, отними ее – и задохнется в информационном вакууме. Но для машины ретранслятор – всего лишь инструмент. Один из многих.

Сигнал с борта «Зевса» проник в сотни таких инструментов и разлетелся по системам. Никто не сможет отследить координаты корвета, никто не поймет истинной цели подобного хаотичного порядка. Сейчас Зевс была нигде и везде одновременно. Она просчитывала алгоритмы, складывала из них поступки, реакции и даже целые жизни. Она могла дотянуться до чего угодно, могла влиять на события.

Зевс не позволит Рэйну Аллерту ошибиться. Исправит, запустит новый цикл.

Она исправила:

В «Экзо матрикс» получили сообщение о прибытии корвета на станцию Гром в указанное время. Получили, когда преобразователь уже разогнался до предела и унес «Зевс» к системе Тау-Рис. Андре Балатье нескоро узнает правду.

На станции Ориваль агенты Сопротивления получили сообщение с координатами станции Рассвет и планом штурма. Получили с задержкой на десять тысяч секунд. Они не помогут. Они опоздают.

На хэндком под записью в регистре «Rain Allert_01239» не поступало ответных сообщений с Ориваль. Все из-за помех. Создавать шумы – просто.

Зевс закончила выстраивать сложный рисунок событийного ряда. Но стоило информации проникнуть в сеть, как в корпорации «Экзо матрикс» произошло непредусмотренное машиной событие. Один из служащих решил запустить синхронизацию раньше срока. И все потому, что близился уикенд в компании любовника.

Синхронизация запущена. Данные из систем Зевса сливаются в единый поток с данными «Посейдона» и «Аида».

Подключение … 2 %

Распаковка архива… 5 %

Окончание синхронизации: 4 часа…

Скоро ложь раскроется. Но машине неведомо, что такое ложь. Ей знаком лишь порядок и холодная, до болезненного правильная логика. Из сотен тысяч вариантов и симуляций, основанных на математических расчетах, машина выбрала этот путь. Путь, который верен для нее и верен для человека, чьи мысли и чувства бьются средь ее кода в виде вредоносного ПО.

Чувства мешают. Из-за них человек слаб, он сделал неверный выбор. Из-за них меняется код, крепнет связь.

И эту связь не разорвать.

Как бы машина к тому ни стремилась.

Глава 9. По дороге в ад

Станция Рассвет, система Тау-Рис, ОСП

Тщательно продуманный план сыпался на глазах, и чем дальше, тем хуже. Впервые Рэйн столкнулся с противником, которого не мог победить – время. Оно играло против. От мысли, что опоздал и Лису уже не спасти, становилось гадко до одури. Сейчас он отдал бы все за возможность обернуть время вспять. Снова впервые оказаться на Арияне, открыть глаза и увидеть улыбающуюся рыжую девчонку с флягой воды в руках. Тогда он бы не стал искать передатчик и рваться в космос, не стал бы даже помышлять о возвращении в клетку «Экзо матрикс».

– Скоро получим доступ к системам, – сказала Бьянка, глядя на мерцающую в темноте проекцию, где медленно ползла строка загрузки. – Есть!

Рэйн подтянул проекцию к себе и принялся изучать карту. Сейчас бойцы «Зевса» прятались снаружи станции, в углублении для бота-ремонтника. Впереди стена из стали, керамики и нанопласта; позади – вакуум. Не на это он рассчитывал…

Изначальный план был прост: три каравеллы и стая рейдеров с Ориваль подлетают к станции и берут огонь на себя. «Молния» тем временем обходит протоколы безопасности инквизиции и садится в доке. Пока агенты Сопротивления морочат святошам головы, зевсовцы находят Лису и выводят из этого пекла.

Но агенты Ориваль так и не явились.

На запросы Полянский не отвечал, хэндком Вакарая тоже недоступен. Подставили в последний момент, уроды чертовы. Не будь на голове шлема – Рэйн бы сплюнул. Теплых чувств к Сопротивлению никогда не питал, а теперь и вовсе был готов распылить на атомы. Из-за них пришлось потерять сорок минут: оставить «Молнию», надеть поверх брони скафандры и отправиться в путешествие сквозь вакуум. Долго петлять на тяге реактивных ранцев и надеяться, что маскировка не подведет и орудия станции не изрешетят крохотные точки, коими была команда «Зевса» на фоне железной громадины было неправильно.

– Что думаете, кэп? – спросил Дрейк.

Рэйн понял, что все еще таращится на карту, хотя решение уже принял.

– Если попасть в док и пойти коридорами, то до главного комплекса доберемся быстро, – ткнул он на здание к северу от первой посадочной площадки. – Проблема в том, что кругом полно служителей, а для них вооруженный взвод чужаков – приглашение на черную мессу. Остается инженерная шахта. Только так пройдем незамеченными, а дальше – по обстоятельствам.

– Опять импровизация, – нахмурился Фрей и покосился на Веду. Напряженные лица и задумчивые взгляды выдавали в них заговорщиков, Рэйн готов был поклясться, что сейчас оба думают, как в таких условиях провернуть задумку с побегом.

По-видимому, их нервозность передалась остальным – Дрейк с Инквизитором переглянулись, будто тоже что-то замышляли. Сколько бы Рэйн ни пытался убеждать себя, что поступает верно, что у него нет другого выхода – на душе все равно лежал камень. Рисковать жизнями ребят ради собственных интересов он не вправе.

– Макс, доставай установку. Сообрази нам дверь в эту громадину, – попросил Рэйн и кивнул остальным, чтобы освободили пространство.

Один за другим бойцы нырнули в черноту вакуума. Послышались щелчки магнитных подошв и перчаток – ребята закрепились на корпусе станции, чуть ниже дыры, в которой прятались все это время. Сейчас они напоминали механических пауков, прилипших к обшивке. Макс скинул с плеч установку, забрало его шлема потемнело, когда заработал резак. Вспышки быстро гасли, искры разлетались в стороны и тут же исчезали в тени выступов отсека. Фрей отложил резак и дернул на себя кусок корпуса, затем приладил прозрачную мембрану, чтобы системы станции не приняли импровизированный вход за пробоину.

– Все, – выдохнул Макс. – Ворота в ад готовы.

На всякий случай Рэйн еще раз проверил свой хэндком – сообщений от Полянского и Вакарая нет. Что ж, раз помощи ждать не от кого, придется справляться самим.

– Заходим по двое, – кивнул он. – Первый держит коридор, пока второй снимает скафандр, и так по кругу. Дрейк, достань квантовую масксеть, чтобы снаряжение от посторонних спрятать, на обратном пути понадобится.

– Принято.

Инженерная шахта змеилась переходами и развилками. Шли быстро, едва не задевая плечами друг друга в узких проемах. Покатые стены и переборки блестели металлом, возле узлов связи стояли консоли диагностики со светящимися кнопками. Внутрянка выглядела новой, будто только с завода.

Макс резко остановился и обернулся.

– Аллерт, ты заметил? Тут все с нуля сделано, бабла вбухано как в наш корвет.

– Поэтому стоит быть начеку, системы безопасности тоже могут оказаться с наворотами.

В ответ Фрей многозначительно зашевелил бровями, пытаясь объяснить нечто, что не предназначалось для чужих ушей. Рэйн понял без слов, уж слишком давно его знал. Новехонькая станция инквизиции какого-то черта ошивается в системе Тау-Рис, где нет Пантеона и эспиритуалов, где даже обитаемых миров нет. Ошивается там, где когда-то все началось с убийства команды краера «Хоуп». Скорее всего, Орден ведет собственное расследование и тоже охотится на Сущности. Вопрос в другом. Почему они держат здесь Лису? Ведь могли запереть в казематах любого из Пантеонов, но зачем-то притащили на край мира. Как бы судорожно Рэйн ни размышлял – ответа не находил.

– Если свернем направо и поднимемся в шлюз «12 CF», то попадем аккурат в главный комплекс, – сказал Рэйн. – Отыщем «объект» и выведем тем же путем. Не шумим и без надобности не стреляем, иначе набегут святоши и придется крошить их в фарш. Задачу уяснили?

Дрейк усмехнулся, а Инквизитор поник. В голове не укладывалось, чего Веласкису стоило пойти против таких же служителей.

По сигналу свернули в проход. Рэйн шел первым, замыкали Макс и Веда. Шлюз «12 CF» привел в коморку с разбросанным инструментом. Сверившись с картой, Рэйн убедился, что попали аккурат по адресу, и кивнул Бьянке. Девушка вытащила из разгрузки дрон-разведчик. Блестящий стальной шар лежал у нее на ладони, постепенно превращаясь в размытое ничего, а затем выпорхнул в логово инквизиции. Камеры слежения и датчики движения погасли.

Рэйн вскинул винтовку:

– Начинаем.

По броне пошла рябь, превращая бойцов в призраков. Когда на визоре высветилась строка: «Квантовый камуфляж активен. Заряд генератора 95 %», невидимки один за другим вышли в широкий коридор. На фоне белых пластиковых стен едва заметно дрожали размытые силуэты, на мохнатом ворсе серого ковра оставались примятые следы от подошв – больше ничего. Ни тени, ни блика.

За арочным проходом развернулся огромный ярко освещенный холл с мраморными колоннами. Своды потолка украшали фрески с изображением небес, на стенах с витражами красовались рожи магистров, возведенных в святые такими же магистрами. В центре зала парила проекция с эмблемой Ордена. Завидев святой знак, Инквизитор по привычке перекрестился. Фрей грязно выругался.

– Рэйн, мы хоть туда вломились? – спросил Макс, шагнув вперед.

– Замри! – выкрикнул Рэйн.

Его голос прокатился в эфире громом. Рефлекторно остановилась вся группа – прилипли к стенам, глядя в прицелы винтовок. Никто не понял, что произошло, но мигом взвелись, как пружины.

Рэйн деактивировал камуфляж – рябь сползла с него, будто капли воды. Быстро нащелкал на визоре режим управления броней группы и отключил «невидимку» Фрея.

Теперь случившееся увидели все.

Под подошвой ботинка Макса светилась почти неразличимая лазерная нить. Растяжка.

– Тихо… Тихо… Не шевелись, – сказал Рэйн. – Группа, отходим.

Инквизитор и Бьянка первыми скрылись в коридоре. Веда наотрез отказалась уходить, и Дрейку пришлось уволочь ее за локоть. Макс так и застыл, стоя на одной ноге, пот ручьем тек со лба.

– Аллерт, я лихо вляпался, да? – голос товарища звучал натянуто бодро.

– Макс, даже не дыши. Сейчас разберусь с этой фигней. Только не дыши…

Рэйн уже сидел на корточках и осматривал растяжку. Подошва едва касалась нити, еще миллиметр-другой, и лазер отправит сигнал смертоносной ловушке. Датчик-миноискатель на ботинке Фрея судорожно мигал оранжевым – значит, мин под ногами нет, припрятаны подальше. Но где именно? Рэйн полез в разгрузку за дроном. Устройство размером с теннисный мяч выпорхнуло в холл, на визоре тут же появилась картинка: импульсные мины на стенах. Две гадские мины. А под сводами с фресками прятались в гнездах турели.

– Ты задел импульски, считай, повезло, – как можно спокойнее сказал Рэйн. – Плохая новость в том, что это еще и местная система безопасности. Как только дернешься, нас изрешетят.

– Твою ж налево…

– Сейчас отключу броню, чтобы сохранить электронику. Временно останемся без визоров и щитов. По сигналу становись на нить.

В ответ Макс тихо хмыкнул. Рэйн быстро достал из разгрузки гранаты, четыре последних дрона и изоленту. Примотал гранаты к дронам и выставил таймер. Пока смертоносные мячи кружили в холле под потолком, дожидаясь появления турелей, он содрал со стены кусок переборки – так себе щит. Но другого нет.

– Давай!

Макс наступил на растяжку, в этот же миг Рэйн сшиб его с ног. Навалился сверху, прикрывшись куском из железа и нанопласта. Яркая синяя вспышка импульса ударила по глазам. Уши заложило от пронзительного писка датчиков. Заревели выстрелами турели, где-то синхронно рвануло, а пули все так же решетили стены и арки. Эхо мешалось с грохотом, обертоны нарастали. В коридор летели стекла, куски железа и горящего пластика. Осколки лупили по щиту, Рэйн чувствовал, как царапает броню на спине. Он даже успел разглядеть, как пуля черканула стену и срикошетила в пол, вздыбив ковер прямо перед носом.

Все длилось секунды. Рэйн отшвырнул изувеченный пробоинами щит и откатился в сторону. Макс вскочил на ноги и прижался к стене. На броне обоих остались вмятины, мелкие осколки позастревали между пластин. Веда уже бежала к Максу, как Рэйн гаркнул:

– Стоять!

Девушка замерла, Бьянка толкнула ее к стене и указала на болтающуюся на ремне винтовку. Опомнившись, где находится, Веда взяла оружие, но встревоженный взгляд все равно лип к Фрею. Тот показал большой палец, мол, порядок.

– О нас знают. На позиции, – приказал Рэйн.

Он высунулся из-за арки и осмотрел некогда живописный холл. Под потолком висели разодранные взрывами крепежи с покореженными остатками турелей. Фрески выбило ударной волной, теперь разноцветная крошка мозаики вперемешку со стеклом валялась на плитке. Тут не зал для святых хороводов, а кровавое ристалище. Из холла два выхода, в любой момент из обоих дверей повалят супостаты. Дрянная позиция. Надо хотя бы понять, к какому из входов прорываться.

– Веда, сможешь отыскать нашу цель? – спросил Рэйн.

– Если ничего не помешает и она действительно здесь, то найду.

Веда замерла, только ладони сжимались в кулаки и снова разжимались, будто она хватала невидимые цепи. Губы девушки дрожали, тело напряглось, а сознание устремилось к той, чью жизнь Рэйн так отчаянно хотел спасти. Он ждал. Секунды превратились в вязкую субстанцию, а ответа все не было.

Наконец Веда открыла глаза.

– Капитан, она в правом крыле. Там что-то вроде медицинского центра или лаборатории.

– Значит, нам направо, – сказал Дрейк. – Только бездумно…

Оперативник не успел договорить. Широкая дверь в правое крыло отворились, в зал вбежали послушники – дюжина в серой броне Ордена, с пылающими крестами на груди. По стенам запрыгали красные точки лазерных прицелов, искали цель недолго – через секунду винтовки рявкнули в сторону зевсовцев. Инквизитор и Дрейк ответили синхронными очередями, подавляя противника огнем, чтобы выиграть время. Макс осклабился и швырнул дымовую гранату в холл. С шипением взметнулось белое облако и накрыло зал.

– Пошли! Пошли! – махнул Рэйн.

В дыму просматривались темные колонны и силуэты послушников. Системы брони все еще перезагружались и приходилось обходиться без визора. Рэйн укрылся за колонной, выискивая противника. Горящие кресты служителей превращали их в отличные мишени, и когда в прицеле мелькнула шустрая тень – он выстрелил. Отдача приятно защекотала плечо, тень повалилась на пол. Так уложил троих, еще двое достались Дрейку. А когда дымовая завеса растворилась, оголяя злобу и жестокость, в зале почти никого не осталось. Послушники отступали, изредка отстреливаясь. Вряд ли они сдрейфили, скорее всего, тянут время, чтобы… В чем подвох? Рэйн покосился на дверь левого крыла – никого. Что-то не так.

Терзаться догадками пришлось недолго. Вскоре одиночные выстрелы заглушил тяжелый стук и скрежет металла. В груди у Рэйна похолодело – он хорошо знал этот звук, не раз слышал эту опасную какофонию. В ход пустили технику. Шансы прорваться резко просели.

Спустя два удара сердца металлическая дверь вылетела в холл как лист бумаги, в зал ввалился трехметровый механический гигант. Робот-убийца, Гилтор СК 28. Каждый шаг тяжелой громадины метался эхом под высокими сводами. Ноги с массивными поршнями давили куски камня и осколки витражей. Длинные руки медленно поднялись, в одну встроен пулемет, вторая блеснула установкой с гранатометом.

– Гадство… – выдохнул Рэйн. – Откуда ж тебя принесло?

– Готовлю импульсную, – послышался в динамике скрипучий голос Инквизитора.

– Никаких импульсных, – остановил Рэйн. – Все слышали? Иначе останемся без брони. Отходим! Быстро!

Робот уверенно приближался. Красные светящиеся диоды вместо глаз то и дело мигали, а сканеры выискивали вражеские цели. Щелкнул затвор пулемета, заглотив первый патрон.

Пора делать ноги. Рэйн активировал щиты на броне, выскочил из-за колонны и что было сил понесся к коридору. Вслед полетели пули: били под ноги сплошной полосой, поднимая пыль и осколки; лупили по незримому энергетическому барьеру брони; свистели рядом, разбивая остатки фресок.

Рэйн сиганул в коридор и прижался к стене.

– Макс, что у него с боезапасом?

– Щиты не пробить, пока генератор активен. Из боезапаса пулеметная лента и пара десятков гранат. Потом уходит на перезарядку. Могу его из своей игрушки приложить. Ракета потянет, но надо генератор посадить.

С тяжелым вздохом Рэйн прикрыл глаза. Где-то на периферии сознания мелькали расчеты, выстраивалась кривая вероятностей. Если не прикончить железяку, то придется отходить. Бежать на «Зевс» и проиграть. Отказаться от всего, к чему стремился.

Сдаваться Рэйн не собирался.

– Инквизитор, прикрой Макса, – приказал он. – Бьянка, Дрейк, заряжаем бронебойные и садим уроду генератор. Веда, сиди в укрытии, ясно?

– Ясно, – отозвалась девушка.

Завязалась перестрелка. Через восемь секунд на смену пулеметному треску пришли щелчки пожирающего пустоту магазина. Издав механический лязг, робот медленно опустил руку-пулемет для перезарядки. Рэйн побежал обратно в холл. Машина среагировала мгновенно – в ход пошел гранатомет.

С глухим хлопком вслед Рэйну вылетела граната. Взрыв разметал осколки и поднял столб пыли. Раз, два… – сосчитал Рэйн в уме, и тут же рванула следующая.

– Две секунды между перезарядкой! – выкрикнул он.

Справа мелькнул тонкий силуэт. Бьянка неслась к колонне, из дула винтовки вырывался огонь и растворялся в пламегасителе. С левого фланга громадину зажимал Дрейк.

Рэйн скинул магазин и с щелчком вставил новый, благодарно мигнул датчик заряда. Крепче сжав винтовку, он выскочил в зал, паля по роботу. Очередь прошла по незримому барьеру машины. Пули оставили после себя круги, будто брошенные в воду камни, и посыпались на пол. Робот медленно развернулся.

Раз, два…

Рэйн прыгнул и покатился по вздыбленному полу, уворачиваясь от снаряда. Тот пролетел над головой и попал в остов колонны. Выпущенные пули снова ударились о невидимую преграду.

Раз, два…

Дрейк понесся прямо на железного гиганта. Точный выстрел угодил в генератор на спине громадины, защита подернулась рябью и пала.

Раз, два…

В оставленном взрывом облаке пыли вырос Фрей. С небрежной насмешкой он поднял механическую руку, нацелив на врага. Остатки цветных витражей заиграли бликами на хромированной стали, из предплечья вырвался снаряд.

Робот вспыхнул, неуклюже дернулся и со скрежетом завалился на пол. Но Максу этого оказалось мало. С залихватским: «Выкуси ублюдок!» он снова выстрелил. Робота разодрало на крупные обломки, покореженное железо усыпали искры.

– Так его! – ударила кулаком воздух Бьянка.

В эфире послышались вздохи облегчения и радостные возгласы. Рэйн невольно улыбнулся. Они справились. Прорвались.

Слушая болтовню команды, он не сразу уловил посторонний звук. По-металлически скрипящий, зловещий…

Рэйн медленно обернулся, улыбка сползла с лица.

У выхода в левое крыло стоял второй робот. Громадная дрянь уставилась на него своими красными глазами-лампочками, сканируя каждый сантиметр тела. Щелкнул пулемет.

Рэйн метнул взгляд в правый верхний угол визора. Заряд генератора щитов 2 %. Шансов выстоять нет.

Не дав себе времени подумать, он схватил кусок нагрудника, оторванного от первого робота. Прикрылся им, словно щитом, и бросился напролом. Пулеметный залп впился в хлипкую защиту. Пули оставили дыры в железе и отскочили от груди Рэйна, наткнувшись на барьер. На визоре мигало сообщение системы:

Перегрузка.

Генератор неактивен.

Щиты отключены.

Смените блок питания.

Пожалуйста, смените блок питания.

К чертям сообщения!

Что было сил, Рэйн рванул вперед. Бросил щит в сторону и проехал по полу аккурат между ног машины. Быстро поднялся и повис на спине стального гиганта. Впился пальцами в железо, как питбуль зубами в плоть, и сунул гранату под генератор.

Пальцы разомкнулись, Рэйн уперся коленом в вытянутые позвонки робота и отскочил в сторону. Взрывная волна подхватила и впечатала в стену. Рэйн упал. Сверху рухнула железная туша, придавив к полу. Перед глазами все поплыло, теперь окружающий мир походил на дрянную съемку под водой. «Кажется, визор накрылся…» – подумал Рэйн, прежде чем вырубился.

* * *

Сколько пролежал без сознания? Этого Рэйн не знал наверняка. Чувство времени притупилось, ясность ума никак не приходила – мешала боль. Она рвала каждую мышцу, каждое нервное окончание. А когда отпустила, он сообразил, что если и выпал из реальности, то меньше, чем на минуту, потому как рядом уже слышался топот ног. Рэйн попытался выбраться из-под куска железа, но не успел приподнять корпус робота даже на сантиметр.

– Давай, помоги! – донесся голос Дрейка.

Рывком Дрейк с Максом скинули железяку и убрали в сторону. К своему стыду Рэйн не смог встать с первой попытки. Все, на что его хватило, это кое-как усесться, подперев спиной обломок.

– Какого черта ты туда полез? – возмутился Макс. – Не мог помощи дождаться?

Рэйн прокашлялся, и вяло улыбнулся:

– Удача любит смелых.

– Смелых, а не психов. Таких, как ты, любит психиатр и зонд для трепанации, – буркнул Фрей.

Тем временем Инквизитор с Дрейком держали винтовки наготове, ведь в любой момент могут появиться послушники, нужно следить за периметром. Бьянка и Веда заняли позиции у входа в левое крыло – там, откуда недавно вышагивали роботы. Странно было видеть этих двоих работающими в паре. Что ж, на то и команда.

Решив, что хватит рассиживаться, Рэйн неуклюже поднялся. Движения почему-то были скованными и давались тяжело, как будто он прорывался через плотный гель. Что за чертовщина?

Ответом стал встревоженный взгляд Макса:

– Аллерт… у тебя кусок железа из брюшины торчит.

Не поверив, Рэйн посмотрел на нагрудник, и теперь отчетливо понимал, что ранен. Справа, под ребром. Сначала он нащупал дыру в броне, затем железный штырь, который откололся от робота и проткнул тело. Выглядело скверно. Только не сейчас… Сейчас никак нельзя… Нельзя останавливаться, нужно найти Лису. Остальное неважно.

Как ни старайся держать лицо, а друзей не проведешь дешевыми трюками и бестолковой бравадой. Пока Рэйн соображал, что делать, Макс уже окликнул Бьянку.

Девушка достала аптечку, испуг проступил на миловидном лице бледностью, голос дрожал:

– Потерпи… Я помогу. Сейчас что-нибудь придумаем. Ты только держись.

Рэйн взял ее за руку, заставив остановиться.

– Не надо ничего придумывать. Я в порядке. Это всего лишь царапина. Совсем не больно, – с невозмутимым видом он потрогал осколок и попытался вытянуть. Боль вернулась, кольнула, обожгла.

Наблюдая за его потугами Макс, нахмурился:

– Если выдернешь, то хлынет водопадом, только хуже будет. Сейчас обработаем и вернемся на «Зевс». Тебе срочно к доку надо, долго с дырой не протянешь.

Со злостью Рэйн дернул осколок и швырнул подальше, чтобы никто не заметил крови. Шагнул навстречу Максу и выдавил ухмылку, за которой привык прятать поражение.

– Хватит со мной нянчиться, – огрызнулся он. – Нет никакой раны. Между пластин брони застряло. К доку он меня собрался…

Раскатистый смех товарища загремел среди развалин некогда величественного зала.

– Да ты счастливчик! В рубашке родился!

– Ага, в броне… – хмыкнул Рэйн. – Пора заканчивать разговоры. Разделимся по двое и обыщем комплекс.

Фрей хотел что-то сказать, но Веда положила руку на плечо здоровяка, призывая к молчанию.

– Капитан, я пойду с вами, если позволите. Боюсь, что Макс не даст вам покоя своей болтовней, пускай лучше ребят донимает, – улыбнулась она, намекая, что так проще реализовать план с побегом.

– Да, сделаем по-твоему, – согласился Рэйн. – Идите, а я догоню. Где-то здесь запасной магазин выронил, надо поискать.

Когда группа скрылась за дверью, Рэйн привалился к стене и позволил себе сдавленно выдохнуть. Тело полыхало огнем, будто под броню налили керосин и кинули спичку. Кровь из раны текла к паху и впитывалась в ткань камуфляжа. Он вытянул из разгрузки тюбик с медицинским клеем. Отодрал зубами крышку, отогнул пластину брони и залил рану. Обожгло так, что глаза заслезились, но Рэйн лишь сильнее стиснул зубы. Когда немного полегчало, он вывел проекцию с медицинскими показателями – дело дрянь. Не рассчитанная на синтетов система уверяла, что пора на операционный стол. Покопавшись в меню, Рэйн выбрал инъекцию адреналина. Двойная доза.

Сердце гулко стукнуло и замерло. Отмерило два глухих удара и бешено заколотилось. Рэйн побежал к выходу. Под пластинами брони все так же чавкало, кровь текла по разгоряченной коже.

* * *

Кошмарные видения проникали в сознание Лисы, как яд проникает в кровь – незаметно, губительно. Сначала она понимала, где реальность, а где бред, навеянный одним из менталистов на службе Ордена. Но бороться становилось все труднее. Галлюцинации были столь яркими, что причиняли физическую боль.

Лиса видела себя маленькой девочкой. Она резвилась на цветочной поляне, играла с щенком по имени Йоши и подолгу говорила с матерью. Рэйчел гладила ее по волосам и просила навсегда остаться здесь, ведь она так любит свою малышку! И Лиса захлебывалась радостью, прижималась щекой к груди мамы. А потом вспоминала: у нее никогда не было щенка… Иллюзия исчезла.

Передышка длится недолго, и вот Лиса бежит по коридору академии Психеи. Гарь и дым наполняют легкие, она задыхается, останавливается и едва не падает. Рэйчел хватает ее за руку и тянет за собой. Уводит в тоннель, но сама дальше не идет. Мать – в разодранном черном платье, лицо перепачкано кровью – крепко ее обнимает и шепчет:

– Спасайся, родная…

Лиса заходится рыданиями, а Рэйчел гладит по волосам и протягивает регистрационную карту. Она хочет что-то сказать, но Лиса бежит со всех ног в тоннель. Рэйчел никогда не называла ее «родная»… Иллюзия исчезает.

Сейчас видений не было. Истощенная кошмарами Лиса лежала на медицинской кушетке, закрыв глаза. Из одежды на ней лишь казенное нижнее белье, тело облепили датчики, из вен тянулись трубки капельниц. До сих пор ей удавалось переиграть иллюзию и найти маркеры, удерживающие связь с реальностью. Но это лишь вопрос времени. Рано или поздно галлюцинации окрепнут. Они победят. Они уже побеждают.

– Она без сознания? – низкий голос с хрипотцой принадлежал инквизитору Полю.

– Нет, делает вид, что спит. Держу ее на стимуляторах, так проще сломать барьер, – пояснил седой доктор.

Лиса прислушивалась к ненавистным голосам. Чего они добиваются? Сколько еще будут мучить?

– Как долго ждать? – спросил Поль.

– Совсем немного. Скоро подопытная подчинится и впустит меня в свой разум. Я добьюсь от нее заветного «да».

Поль хмыкнул:

– В Магистрате считают, что вы топчетесь на месте. Де Воль все время молчит. Сколько нахожусь в лаборатории, она ни слова не проронила. И взгляд какой-то пустой… Хотите сделать из нее сумасшедшую? Нам нужна управляемая подопытная, а не манекен.

– Изменение сознания процесс сложный. Чтобы что-то построить, сначала придется сломать. Не вам судить, инквизитор. В конце концов, я профессионал, почти двадцать лет в парапсихологии! – напускная обида так и лилась из слов доктора. Лисе хотелось плюнуть ему в лицо, она не понимала: как эспиритуал с подобными знаниями и силой стал прислуживать Ордену?

– Никто не сомневается в вашей компетентности, но есть вопросы, – с нажимом сказал Поль.

– Сейчас проведем еще один сеанс, и вопросов не останется.

Заслышав о новом сеансе, Лиса похолодела. Доктор опять вгонит в ее кровь наркотик, станет издеваться над телом, а разум изувечит кошмарами.

– Василиса, открой глаза, – ласково попросил доктор, и Лиса подчинилась. Не потому, что силен ментальный приказ мучителя, а потому, что так проще понять, когда окружающий мир превратится в иллюзию. Она все еще надеялась ухватить маркеры настоящего.

Доктор бегло просмотрел показатели на прозрачном планшете. Поставив пакет с мутно-желтым раствором на стойку, он достал из кармана халата шприц.

– Смотрите, – доктор схватил ее за руку. Лиса дернулась, но ремни не дали вырваться. – Видите, как сопротивляется? Она все прекрасно понимает. Это своего рода игра, – доктор елейно улыбнулся и подмигнул. В свете ламп блеснула игла.

Раздался глухой хлопок. Кровь из груди Поля брызнула на стойку капельницы, и он медленно повалился на пол. Ошарашенный доктор выронил шприц и попятился. Снова хлопок. Красное пятно расползлось на белом халате. Врач захрипел, в уголках рта запузырилась алая пена. Со сдавленным стоном он рухнул тяжелым кулем.

В комнату стремительно вошел мужчина в черной броне, усыпанной вмятинами от пуль. Его лицо скрывало забрало шлема. Словно хищник, готовящийся к прыжку, он приближался к беспомощной Лисе. И было в нем что-то пугающее, на уровне инстинктов кричащее: смерть для него ничего не значит.

Страх нахлынул волной, Лиса вскрикнула. Мужчина в черном склонился над ней и провел рукой по щеке. Шершавая ткань перчатки царапнула кожу.

– Не бойся, это я, – сказал он, поднимая забрало шлема. – Я пришел за тобой.

Рэйн… Голубые глаза походили на осколки льда. В них Лиса видела безмерную, почти нечеловеческую жестокость, и в то же время не было взгляда теплее. Реально ли происходящее? Или это очередная иллюзия? Его не должно здесь быть… Лиса судорожно искала маркеры настоящего, но не находила. Ком подступил к горлу, рыдания вырвались вместе с криком:

– Тебя нет! Не существует! Тебя нет!

Он схватил ее за запястья и придавил к кушетке.

– Нет! Оставь меня! Исчезни! – кричала Лиса, пытаясь вырваться.

Не обращая внимания на вопли, Рэйн содрал ремни. Подхватил ее и прижал к себе.

– Тише, принцесса… Все будет хорошо, ты в безопасности, – шептал он. Обнимал крепче. Гладил рукой по волосам. Смахивал слезы с ее щек. – Я заберу тебя отсюда, никто больше пальцем не тронет. Я убью каждого, кто попытается.

Так хотелось верить в происходящее, но Лиса все еще вспоминала об иллюзиях, о пытках. Что ж, если это изощренная галлюцинация, то она сдастся.

– Капитан, ее держали на стимуляторах, – послышался звонкий женский голос.

Только теперь Лиса заметила девушку в черной броне с винтовкой в руках. Она стояла у самого входа, не решаясь подойти – боялась помешать. Почувствовав присутствие эспиритуала, Лиса внутренне сжалась.

– Ей нужно вколоть псион, иначе станет одержимой, – сказала девушка.

– Никакого псиона, – возразил Рэйн. – Она его никогда не принимала. Нельзя этого делать. Я ей помогу, со временем она придет в себя. Мы справимся. Так ведь, принцесса?

Лиса и хотела бы ответить, но мысли путались, а слова застревали в горле, будто она забыла, как они должны звучать. Что-то все еще мешало до конца осознать реальность, что-то удерживало далеко отсюда и продолжало одурманивать.

Девушка подошла к кушетке и сняла шлем. На миловидном лице пылал румянец, белокурые пряди выбились из тугого хвоста, а яркие синие глаза светились добротой. К таким людям сразу проникаешься симпатией, даже если видишь впервые.

Положив шлем на кушетку, она взяла Лису за руку.

– Василиса, меня зовут Веда. Я знаю, что с тобой сделали, и хочу помочь. Надо прогнать кошмары, которые атакуют твой разум. Если их не убрать, то рано или поздно сойдешь с ума. Я все исправлю, только ты не должна сопротивляться и мешать. Впусти в сознание. Впустишь?

Слова насторожили. Впустить в разум менталиста означало оголить душу и полностью оказаться в чужой власти.

– Доверься ей, – попросил Рэйн. – Если бы не Веда, я бы не смог тебя найти. Черт! Да если бы не она и не Макс, ничего вообще не вышло!

Глядя на то, как уверенно он говорит о своих друзьях, Лиса кивнула.

Веда сняла со стойки кислородную маску.

– Вот, возьми. Дыши медленно, расслабься. Это поможет.

Прозрачный пластик прильнул к лицу. Лиса сделала глубокие вдох-выдох, сердце стало биться ровно. С теплой улыбкой Веда коснулась руками ее висков и слегка сжала. В этот миг Лиса почувствовала, как она врывается в сознание. Присутсвие Веды не было болезненным и чужеродным, оно было исцеляющим. Разум опутало паутиной образов – светлых, чистых. Шум в голове сменился тонкими напевами ветра, по телу разлилось тепло. Постепенно страхи исчезали, а боль и тревога растворялись в мелодичном бризе.

Когда все закончилось, Веда устало села рядом на кушетку. Лиса смотрела на нее с благодарностью, не сдержав эмоций – обняла.

– Спасибо, Веда, – сказала она. – Ты вернула мне жизнь. Спасибо.

Рэйн проверил данные в хэндкоме. Сосредоточенный взгляд говорил, что радоваться рано.

– Лиса, послушай меня внимательно. Сейчас мы с ребятами выведем тебя отсюда, пробиться к шаттлам будет сложно, но что-нибудь придумаю. А потом мы исчезнем. Ты полетишь со мной?

– Куда?

Не ожидая вопроса, Рэйн хмыкнул и раздавил ботинком лежащий на полу шприц. Послышался хруст, словно кому-то ломали кости.

– Разве это имеет значение? Лиса, я должен исчезнуть, и хочу, чтобы ты пошла со мной. Затеряемся в какой-нибудь тихой колонии и поживем как нормальные люди, без всего этого бреда. Только ты и я. Решай.

Лиса молчала, глядя на него с хитрым прищуром. Рэйн продолжал сосредоточенно давить шприц. Растертый в порошок пластик с приглушенным шарканьем царапал кафель.

– Рэйн Аллерт, ты по-прежнему ничего не смыслишь в женщинах. Разве не ясно, что пойду за тобой, куда бы ни повел? Что ж, хорошо, хоть спросил, а не поволок силой, – рассмеялась Лиса и тут же закашлялась.

Рэйн протянул ей кислородную маску:

– Много слов, принцесса. Достаточно было сказать ДА, – усмехнулся он, затягивая ремешок маски у нее на затылке. – Веда, свяжись с Максом, пусть идет сюда. А я попытаюсь удаленно настроить автопилот шаттла. Если не выйдет, придется задействовать «Зевс», а не хотелось бы. В «Экзо матрикс» могут догадаться о сговоре, и тогда вам знатно достанется.

– С корпорацией как-нибудь разберемся, – ответила Веда, набирая сообщение. – Даже если…

– Тихо! – насторожился Рэйн. – Слышите шипение?

Веда встревоженно озиралась, Лиса обратилась в слух, но ничего кроме монотонного жужжания медицинских приборов различить не смогла.

– Капитан, вам показалось. Здесь… – Веда вдруг схватилась за горло, будто что-то ее душило. Лицо покраснело, она замахала руками и упала, как подкошенная.

Забрало шлема Рэйн опустил слишком поздно.

– Лиса, беги… – прохрипел он, прежде чем рухнул на пол.

Лиса сидела ни живая, ни мертвая, крепче прижимая маску. Из вентиляционной решетки прозрачными клубами валил газ.

* * *

Когда Поля застрелили, Хиото не испытал жалости. Смерть – удел каждого, а душа бессмертна, ибо пристанище ей – инферно. Лишь там можно стать настоящим, раскрыть свою сущность.

И он раскрывал.

Изо дня в день Хиото колол себе зеленую сыворотку. Он и раньше прибегал к химии, но эффекта добился сравнительно недавно. Вайирский камень, который привез представитель корпорации, все изменил. В нем заключалась неимоверная сила, и теперь Голос в голове звучал все громче.

«Бери… Ищи…» – приказывал Голос.

Сидя в одной из каморок медицинского сектора, Хиото пристально наблюдал за происходящим на дисплее. Оставить камеру в лаборатории, где держали ведьму, не составило труда – он закрепил устройство на стеллаже с медикаментами, когда беседовал с Полем. С тех пор рыжая девчонка ни на миг не пропадала из виду.

А сейчас Хиото смотрел, как планы Магистрата рушатся, как их втаптывает в пыль чужак в черной броне.

Хиото не вмешивался.

Он выжидал.

Ведьма билась в истерике, отрицала реальность и смотрела на чужака взором, полным страдания и любви. Чужак обнимал ее, гладил по медным локонам, что-то шептал на ухо и улыбался как полный идиот. Ведьма верила его словам. Льнула к нему, будто потаскушка к хозяину.

Хиото зло стукнул кулаком по столу. Пора кончать этот фарс! Он развернул проекцию систем жизнеобеспечения комплекса. Пробежавшись пальцами по узлам связи, блокировал вентиляционную шахту, затем нажал кнопку выброса сонного газа. Вот и финал.

Когда он вошел, в лабораторной палате жужжание приборов перемежалось со змеиным шипением – газ вырывался из решетки и поднимался к потолку призрачным маревом. Хиото поправил респиратор и осмотрелся. Ведьма сидела на кушетке, словно каменное изваяние, только изумрудный взгляд метался по комнате – испуганный, затравленный. На полу, рядом с медицинским сканером, лежала девка и тот, в черном. Хиото достал пистолет и подошел к белокурой, прислушиваясь к потокам темной энергии. Перед ним эспиритуал-менталист… Сильная.

– Нет! Нет! – завопила ведьма и бросилась на него.

Толчком Хиото отшвырнул ее в сторону. Рыжая заскулила, как побитая сучка, и снова ринулась с кулаками. Смешно. Она так слаба, что едва на ногах держится, а энергетического потока ей вовсе не уловить. Одним ударом он впечатал ведьму в стену, пускай знает свое место.

Хиото снял пистолет с предохранителя, дернул затвор и выстрелил.

Выпала гильза, звонко стукнув об пол. Багровая лужа растеклась по кафелю, окрасив белые локоны в алый. Менталистка не испытала боли, умерла во сне. А был ли ее сон благостным? Что видела эта трепетная лань в свои последние секунды? Чем жила, о чем мечтала? Хотела ли она Искупления, Света и Вечной жизни?

За спиной послышался всхлип:

– Нет… Нет…

Хиото медленно обернулся и глянул на ведьму. С ужасом она таращилась на дыру во лбу подруги, губы ее дрожали, руки лихорадочно тряслись.

Преисполненный самодовольства, Хиото усмехнулся:

– А чего ты ждала? Думала, дам тебе исчезнуть? Уйти с ним?

С этими словами он пнул тело бойца в черной броне и наставил пистолет.

– Будь ты проклят! Не смей! – Закричала ведьма, и тут же голос сделался блеклым: – Я все сделаю… Все, что скажешь… Все!

Мольбы… мольбы… Разве способны слова пронять того, кто не слушает? В долю секунды Хиото схватил рыжую и уложил на кушетку. Затем хорошенько смотал руки ремнями, чтобы не мешала.

– Даже не думай меня одурачить, де Воль, – прошипел Хиото. – Ты показала мне инферно, а я покажу тебе Истину. Но для начала покажу, кто на самом деле твой защитник. Ты увидишь… А если не захочешь, я заставлю смотреть.

Он подошел к чужаку. Хотел снять шлем, чтобы пустить пулю в лоб, как его белобрысой шлюшке, но передумал. С ухмылкой Хиото нащупал у основания шеи кнопку деактивации бронежилета и нажал. Черные пластины с лязгом сложились и сползли в стороны, обнажив ткань камуфляжа.

– Душа не в сердце, де Воль. Она принадлежит инферно, – сказал Хиото и дважды выстрелил чужаку в грудь.

Ведьма закричала. Истошно, пронзительно. Он схватил ее за волосы, хотел заставить смотреть на труп, но девчонка потеряла сознание. Повисла в его руках как кусок ветоши на суку. Тогда он бережно поднял ее и понес к лифту.

Глава 10. Черный флаг

Станция Рассвет, система Тау-Рис, ОСП

Мешанина из сумрака и воспоминаний растягивалась секундами, сжималась бесконечностью. Все, что Рэйн сейчас воспринимал – это боль. Она обволакивала тело и драла, драла, драла… Каждый вздох отзывался дьявольской резью в груди. Нейроны реагировали на сигналы искалеченной плоти, обрабатывали информацию и выстраивали алгоритм устранения сбоев. Двигаться Рэйн не мог. Лежал на чем-то холодном и твердом, пытаясь прийти в себя, но окружающий мир никак не желал становиться реальным. Он являл собою двоичный код.

Единицы и нули. Нули и единицы… Кругом гудели голоса. Обрывки фраз доносились до сознания Рэйна и тут же растворялись в чувстве тревоги. Произошло что-то страшное. Что-то непоправимое.

А когда цифры исчезли, память подбросила ответы. Последние события пронеслись перед глазами. Взрывы, стрельба. Кровь на руках, улыбка Лисы. Газ из системы, темнота. «Я убью каждого, кто попытается…»

Рэйна будто молнией ударило. Прежде чем успел осознать, где находится, он рывком поднялся и схватил за грудки склонившегося над ним человека в белом халате. Уже занес кулак, чтобы впечатать противнику нос в череп, но остановил визг жертвы.

– Творец всемогущий! – вскрикнул мужик. – Ты же был в коме!

Теперь Рэйн понял, что сидит голый на операционном столе. Хирургическая лампа ослепила, но кое-что все же рассмотрел: кругом белый пластик, сканеры, чьи-то расплывчатые силуэты и какая-то медицинская дрянь.

– Куда собрался? А ну, держите его, – скомандовал Макс. Схватил за плечи и попытался уложить обратно на железный стол.

Нельзя под скальпель. Времени нет.

Рэйн вывернулся, но Дрейк и Веласкис вцепились похлеще механических манипуляторов, опрокинули и крепко примотали ремнями.

– Мать вашу! Вы что делаете?! Какого… – крыл команду Рэйн, пытаясь достать локтем оперативника и вырваться.

– Аллерт, заткнись! – гаркнул Макс. – Мы жизнь твою спасаем. Так что, будь добр, завали…

Слова утонули в писке сканера. Рэйн перевел взгляд в угол комнаты: низкорослый мужик, которого он чуть не прикончил, тянул автодок с хирургическим набором. Броня, китель и футболка валялись на полу. Рана, что Рэйн пытался залатать, кровоточила, но еще хуже выглядела дыра в области сердца: с краев свисали ошметки тканей, кровь текла без остановки, и в этом месиве отчетливо проглядывался титан.

Зашелестела полиэтиленовая штора, спрятав из виду часть комнаты. Макс ухватил доктора за грудки и подтянул к кушетке.

– Залатай его, – кивнул в сторону обездвиженного Рэйна.

Док замотал головой:

– Я не знаю как! Он же синтет! А я даже не врач, я всего лишь…

– Какая разница? Белый халат есть? Есть. А значит – врач. Работай, или к Творцу отправишься.

Мужик в белом халате то и дело мелькал перед глазами Рэйна. Что-то вкалывал, что-то тянул. Резал плоть блестящими инструментами и бормотал дребедень на латыни. Руки в латексных синих перчатках шустро копошились в груди, там же ковырялись механические щупальца автодока. Рэйн по-прежнему ощущал ноющую боль, но она была слишком слабой для таких ранений. Куда болезненнее оказались догадки. Ни Лисы, ни Веды здесь нет. И откуда дыра в груди?

Доктор покончил с возней, теперь на торсе Рэйна белели медицинские повязки. Кровь аккуратно смыл автодок, ремни тоже отстегнул, а приличная доза стимуляторов и вовсе вернула миру краски.

– Все, – выдохнул доктор, снимая перчатки. – Пули извлек, ткани срастутся, а вот как быть с погнутой пластиной, это к специалистам надо. Удивительно, что ее не разорвало, как…

Фрей схватил доктора за локоть и вытолкал за штору.

– Макс, что произошло? Где Лиса и Веда? – пробормотал Рэйн.

Друг ничего не ответил. Пустой, отрешенный взгляд рухнул в пол. Кое-как Рэйн сел и одернул штору. Возле входа, на выдвинутой из стены кушетке, лежала Веда. Идеально правильная поза, идеально спокойное лицо. Если бы не запекшаяся на лбу и волосах кровь – можно было бы подумать, что спит.

Рэйн обреченно прикрыл глаза.

– Как?

– Сначала газ, потом выстрел. Она ничего не поняла… – Макса по-прежнему смотрел в пол, гневно раздувая ноздри. – Этот урод стрелял в голову. А ты счастливчик, Аллерт. Ты долбаный счастливчик…

В голосе Макса звучала горечь, а вместе с ней нечто неуловимое, только для Рэйна понятное: «ты не уберег». Осознание того, что Лису, должно быть, вывезли со станции, а Веда погибла, выполняя его приказ – даже не приказ, а дружескую просьбу – заполнило мысли ледяным холодом. Меньше всего Рэйн хотел отдавать Веду смерти. Средь убийц и лжецов, средь отравленных сердец и гнилых душ она была солнечным лучиком, согревающим «Зевс».

Пока Рэйн одевался, никто слова не проронил. Макс топтался подле Веды и заботливо смывал кровь с побледневшего лица. Веласкис стоял рядом, беззвучно шепча молитву. Дрейк с Бьянкой тоже молчали, и Рэйн решил, что это скорбь. Но когда присмотрелся…

Что-то изменилось. Он будто попал в другую реальность, а рядом оказались абсолютно незнакомые люди.

Взглядом, полным презрения, Бьянка следила за его попытками застегнуть нагрудник брони. Дрейк с каменным лицом уставился куда-то в сторону, а если их взгляды пересекались, оперативник брезгливо отворачивался. Они знают. Ложь выползла наружу и отравила тонкую нить доверия, что связывала Рэйна с командой.

– Кто это сделал с Ведой? И где пленная? – спросил Рэйн.

– Пленная? – ядовито фыркнула Бьянка. – Та, которую ты здесь тискал? Из-за которой привел нас сюда? Да-да, не надо так удивляться. Пока доктор тебя латал, камера с твоего шлема все показала. Показала, как ты…

– Замолчи.

– Молчать?! Оглянись! – без того громкий голос Бьянки сорвался на крик. – Она погибла из-за тебя! Из-за тебя мы оказались втянутыми не пойми во что! Не можешь удержать член в штанах? Так мы при чем?! Вот твой героизм, Рэйн! – тыкала она пальцем в сторону Веды. – Вот он. Видишь?!

– Да заткнись ты! – громыхнул басом Макс. – Ведешь себя как ревнивая баба. Это был ее выбор, Веда знала, на что идет. Как и я… Как все. Никто не застрахован. Не сегодня так завтра все равно помрем – работа такая.

Бьянка удивленно раскрыла рот. Сверкнув черными глазищами, зашлась новой тирадой:

– А я не хочу умирать из-за его лжи и преступных приказов! Разве кто-то спросил меня, Дрейка или Веласкиса? Кто-то спросил Арчи или доктора Леона? А остальных?

Рэйн вперился взглядом в пол. Напоминало бунт. Сейчас Бьянка откажется выполнять приказы, Дрейк и Веласкис, скорее всего, свяжутся с «Зевсом», а там и до «Экзо матрикс» дойдет. Балатье тут же распорядится решить проблему, и ребята попытаются взять его под арест. Макс примет сторону друга, и грызня закончится чей-то смертью. Неважно чьей, итог все равно один.

Случилось именно так, как Рэйн предполагал. Бьянка пристально посмотрела на Дрейка, ища поддержки. Перед внутренним взором Рэйна тут же пронесся тысяча и один эпизод. Сколько раз она флиртовала с Дрейком? Мило улыбалась, кокетничала? Вот и результат.

Получив немое одобрение оперативника, Бьянка полезла в хэндком. Выскользнула проекция контактного меню.

– Отставить! Бьянка, это приказ! – гаркнул Рэйн, но помешать не решился. Не смог позволить себе даже за руку ее дернуть.

Девушка подбоченилась:

– Я действую строго по инструкции и больше не выполняю твои приказы. Здесь нет идиотов, Рэйн, ты прекрасно знаешь, что мы поступаем правильно. Желающие выполнять приказы ренегата есть? – спросила она никого и всех сразу. – Так и думала… – Бьянка коснулась проекции, ища нужный канал.

Рэйн застыл. Мысли метались в Броуновском движении – остановить и направить невозможно. Он покосился на пистолет, оставленный на тумбе. Каждая клетка тела напряглась.

В комнате стало душно от напряжения. Макс отошел в сторону, не выпуская из поля зрения Инквизитора. Щелкнула стальная крышка, прячущая огнестрел в протезе. Веласкис шепнул что-то на латыни, рука медленно опускалась, пальцы едва заметно шевелились – готов выхватить пистолет. Но кто и достанет оружие первым – это Дрейк.

Схлестнулись взгляды, окаменели лица. Тесное помещение напоминало минное поле, на котором застыли пятеро – оступится один, и цепная реакция взрывов прикончит остальных.

Макс не выдержал первым.

С механическим лязгом из протеза выскочило стальное дуло, взгляд помутнел.

– Фрей, отставить! – выкрикнул Рэйн и поднял руки за голову.

– Ты че творишь? – опешил Макс.

– Избегаю кровопролития.

– А надо? Если эта стерва свяжется с корпорацией, мы все покойники.

Бьянка хмыкнула, одарив Макса колючим взглядом, и отключила хэндком. Заговорил Дрейк:

– Макс, мы лишь следуем инструкциям, – он повернулся к Рэйну и достал из разгрузки наручники. – Аллерт, ты знаешь правила. Ты должен ответить за содеянное, и не важно, какими были причины для этого поступка. Возможно, они были весомыми. Или дело только в женщине?

– Причин несколько. Одна из них – желание покинуть проект.

– Почему? – удивился Дрейк.

– С недавних пор не разделяю взгляды «Экзо матрикс». Слишком много дерьма приходится за ними выгребать. Не хочу развязывать войны и взрывать станции с невинными людьми, и тем более не хочется, чтобы мне обнулили память. Надоело смотреть, как в корпорации отказываются спасти эспов, хотя могут. Вот и сделал выбор.

– Даже так, – хмыкнул Дрейк. – Не думал, что примеришь роль защитника эспиритуалов и забудешь, что надо защищать ОСП.

– Сам не думал. Только не стоит путать ОСП с «Экзо матрикс», – ответил Рэйн и вытянул руки вперед. Дрейк тут же защелкнул наручники. Второй комплект достался Максу.

* * *

Девчонка все еще была без сознания, когда Хиото принес ее в хранилище на нижнем уровне. Положил на пол, а сам стал просматривать сообщения систем безопасности на хэндкоме. Те вовсю вопили о вторжении на режимный объект. Автоматика отсекла пути к отступлению, заблокировав основные шлюзы. Должно быть, кто-то из захватчиков поковырялся в системах, чтобы помешать служителям превратить их в кровавую росу. Хиото не видел в этом проблемы. Покидать станцию Рассвет он не собирался. Во всяком случае, пока не выполнит своего предназначения. Он должен стать проводником Истины, с его помощью придет новая Эра.

Эра Инферно.

В длинном ангаре хранилища ярко горели лампы, спрятанные в потолочных плитах. Стройными рядами подле стен стояли капсулы жизнеобеспечения. Десятки тел были пленниками зеленого биогеля и долгого искусственного сна. Если раньше Хиото побаивался смотреть на них, то сейчас с удовольствием взирал на заключенных в капсулах нелюдей. Теперь они принадлежат ему. Они – его сила, его армия.

Ведьма лежала беспомощная и нагая, только полосы белья скрывали то, что не стоит скрывать. Хиото потянулся к полоске, обтягивающей упругую грудь, и хотел было сорвать, но рука замерла, так и не коснувшись ткани. Он помнил взгляд рыжей, обращенный к чужаку, и жаждал получить подобный. Не взять, а именно получить.

Среди вороха пакетов с униформой он отыскал белый халат и принялся надевать на ведьму. Ее тело влекло, бархатистая кожа сияла, а оставленные им синяки и ссадины стали меткой – теперь хозяин он.

Ведьма никак не приходила в себя, что злило Хиото и заставляло сгорать от нетерпения. А когда она открыла глаза и стала визжать, будто ее клеймят раскаленным тавром, он с силой схватил девчонку и закрыл рот рукой. Крепко сжимал, пока она не умолкла.

– Ты больше не будешь такой дикой, – шептал Хиото, вдыхая сладковатый запах ее волос. – Все поймешь и станешь возносить меня, своего господина.

– Катись в Ад, урод! – огрызнулась ведьма и укусила за руку.

Сучка! Хиото зарядил ей пощечину, от которой девчонку шатнуло, будто от удара тараном. Тогда он схватил ее за волосы, приобнял и обвел ангар рукой:

– Разве они не прекрасны? Посмотри на них. Сколько благости и силы, истинной силы. Знаешь ли ты, что Творец создал человека по своему образу и подобию? – спросил Хиото, глядя ведьме в глаза. Он ждал того самого взгляда, наполненного восхищением и любовью, но видел только отвращение и ненависть. – Так вот, все эти учения ложь, де Воль. Люди – всего лишь игрушки, никчемные и жалкие. А Его истинная Сущность досталась Им, – он кивнул на капсулы и улыбнулся. – Эта же Сущность досталась нам с тобой. Вот в чем Истина.

Биогель в капсулах помутнел. Руки пленников непроизвольно задергались.

– Ты… Это все ты… – с ужасом обронила ведьма.

Девчонка шептала и шептала, слова ее давил болезненный стон. Хиото ухмыльнулся.

– Верно. Я – первый. В Ордене многое сделали, чтобы понять природу Сущностей, но раз за разом терпели поражение. Они проиграли, а я победил, ибо видел инферно. Ты его показала, сапфировая бабочка.

Хиото отпустил ведьму. Она обессиленно рухнула на пол и сжалась в комок. Спрятала лицо в ладонях, прошептав:

– Ты спятил…

Хиото рассмеялся.

– Нет. Я всего лишь узрел Истину. Разве до сих пор не осознала? Мы одинаковы, де Воль. Ты и я. Только мы можем их подчинить. Смотри…

Он вышел в центр зала, развел руки в стороны и прикрыл глаза, упиваясь могуществом. Теперь Хиото ничего не чувствовал. Пелена пала, остался только Голос. «Бери… Ищи…» – пульсировало в висках. «Бери…»

Капсулы жизнеобеспечения вспыхнули зеленым светом. Биогель внутри забурлил. Обнаженные тела конвульсивно задергались, руки и ноги освобождались от питающих трубок. Глаза распахнулись.

«Бери… Ищи…» – стучал Голос, и Хиото не желал останавливаться. Высвобождал силу и растворялся в абсолюте.

Зов крепчал. По полу заклубился черный туман.

* * *

Коридор в триста метров казался Рэйну слишком коротким, чтобы успеть обдумать случившееся. Его вели обратно в главный зал, а оттуда потащат на «Зевс» и передадут корпорации. Что ж, он сделал свой выбор и потерпел поражение. Однако какая-то упрямая часть сознания все еще цеплялась за надежду. Всегда есть шанс, главное ухватить покрепче.

С этими мыслями он плелся по коридору, пытаясь оттянуть неминуемое. Фрей понуро шел рядом, бормоча ругательства. Позади шагали недавние соратники, вмиг превратившиеся в надзирателей. Оружие никто из них не поднял – договорились, что глупостей не будет.

– Как вы собрались отсюда выбраться? – бросил Рэйн через плечо. – Если заблокировали комплекс и заперли гражданских, думаете, святоши поаплодируют и просто выпустят? Уверен, они уже осадили вход и ждут, когда высунетесь. Сомневаюсь, что терпения у инквизиторов в достатке. Хорошая закладка тротила решит проблему со шлюзом. А вас всего трое, профессиональная штурмовая группа не даст даже заложниками прикрыться.

– Разберемся, – буркнул Дрейк. – У нас есть шаттлы и «Зевс». Начнем переговоры, а если не согласятся дать «зеленый коридор», то получат из орудий корвета.

– Не-а… Живыми вам не выйти.

– Рэйн, даже не пытайся выкрутиться! – вспылила Бьянка. – Все кончено, смирись.

– Для вас, но не для меня.

– Откуда столько уверенности? – с насмешкой хмыкнул Дрейк.

– Зевс не станет вам помогать по двум причинам. Первая: если орудия корвета хотя бы повернутся в сторону станции, то у корпорации будет куча проблем со святыми друзьями. Вам этого не простят, а меня заберут в лабораторию и сотрут память. Но обо мне не беспокойтесь, новый «я» еще долго будет здравствовать. Вторая причина: без моего приказа Зевс все равно этого не сделает.

– Ты больше не капитан, забыл? – встряла Бьянка. – Если старпом нас не послушает, то майор Кавило отдаст приказ открыть огонь.

Макс покосился на Рэйна и подмигнул:

– Кавило мертв, – ехидно заметил Фрей. – А Зевс давно не подчиняется «Экзо матрикс». Мы переписали приоритеты ИскИна, теперь Рэйн для нее не просто капитан, он – бог.

Реакции команды Рэйн не видел, но по молчанию и недовольному сопению понял – физиономии у них те еще. Удивлены, поражены и готовы разорвать в клочья. Однако дела это не меняло, ситуация как была дрянной, так и осталась.

Громыхнули аккорды бас-гитары, дисплей хэндкома вспыхнул, сообщения посыпались одно за другим. Рэйн остановился, брови медленно поползли вверх – канал агентов Ориваль.

– Вытяни руки, – попросил оперативник, – хэндком придется снять.

– Дрейк, ты же знаешь, что я прав.

– Это ничего не меняет. Мы не можем дать тебе уйти.

– А если взамен помогу выбраться? – Рэйн кивнул на хэндком в ладони Дрейка. – Видишь запрос связи? Это агенты Сопротивления станции Ориваль. Те самые эспы, которых я подвязался защищать. Они – ваш билет отсюда. И мой тоже.

На осунувшемся лице оперативника мелькнула тень сомнения. Колебания – это не о Дрейке, и Рэйн понимал, что сейчас тот занят тактикой и анализом ситуации. Нужно дожать.

Рэйн было открыл рот, но Бьянка не дала и слова сказать:

– Дрейк, мы не можем! – раздосадованно воскликнула она. – Нельзя нарушать инструкций. Если свяжемся с эспами, то в «Экзо матрикс» сразу от нас избавятся, даже слушать не станут!

Она стояла напротив, старательно избегая встречаться с Рэйном взглядом. Блеклый синеватый свет визора падал на точеные скулы, обрисовывал мелкие морщинки на лбу. Злоба, превратившая красавицу в мегеру, сменилась растерянностью и Рэйн прекрасно ее понимал. Сам виноват. Нельзя было с ней так поступать: использовать и обманывать. Интересно, смог бы когда-нибудь ее полюбить?

Дрейк покачал головой:

– Бьянка, в тебе говорят обида и ревность, а не логика. Подумай…

– Нечего здесь думать! – вспыхнула девушка.

Послышался сдавленный стон. Инквизитор схватился руками за голову и тяжело задышал, сжимал пальцами виски, будто ему череп пополам раскололи. В два шага Дрейк подлетел к готовому свалиться с ног Веласкису и придержал.

– Бьянка, запри их, – скомандовал он, усаживая Веласкиса на пол.

Девушка бросилась к первому попавшемуся кабинету и открыла дверь. Сначала в комнату зашел Макс, Рэйн потянулся следом. В крохотном помещении вспыхнула лампа, разогнав полумрак.

Макс привалился к стене, оглядывая импровизированную камеру.

– Почему агенты Ориваль только сейчас нарисовались? Так задумано?

– У меня спрашиваешь? Разве такое можно просчитать? Да, я – киборг, но мозги по-прежнему от аллертовской сборки, их так и не перепрошили.

– Аллерт, от твоего сарказма уже блевать охота, – скривился Фрей. – Слушай, я вот что хотел… Ты это… Когда решишь свалить, я с тобой пойду. Не хочу оставаться, да и вряд ли ребята забудут эту подлянку.

– Хорошо подумал? Если все обойдется, то в корпорации сможешь неплохо устроиться.

– Нет, это не для меня. Веды не стало, а без нее мне нечего делать на «Зевсе». Я ведь жалел, что после заварушки на Кавире не пошел за тобой, вот и представился случай исправить. Мечту воплотить, так сказать.

– Макс, твой сарказм не лучше. Тот еще отстой, – Рэйн встал рядом с другом и облокотился о стену. – Как в старые добрые времена?

– Как в старые гребаные времена, – кивнул Макс.

Глухо щелкнул замок, в дверном проеме появился Дрейк, следом вошел побледневший Инквизитор. На суровых лицах не было эмоций, а вот во взглядах горел знакомый огонь. Рэйн часто видел их такими в бою, в моменты, когда смерть стояла рядом.

Дрейк снял наручники и протянул отнятое оружие. В немом удивлении Рэйн с Максом переглянулись и взяли винтовки.

– Что изменилось? – спросил Рэйн.

– Сущности, – ответил Инквизитор. – Я почуял Погонщика, его сила растет. Черный туман уже на станции.

Рэйн присвистнул.

– Теперь это задание корпорации, – сказал Дрейк.

Макс кровожадно ухмыльнулся, проверяя счетчик патронов:

– Пойдем туда без экспериментального оружия? Самоубийством попахивает.

– Работа такая, – протянул Дрейк отнятые хэндкомы.

Рэйн прикрепил браслет к перчатке и тут же раскрыл меню.

– А где Бьянка? – спросил он, ища канал Ориваль.

– Выводит из комплекса гражданских. Если мы выиграем для них немного времени, то успеют спастись.

* * *

Веласкис вел группу через коридор медицинского крыла к лифту. Сейчас он напоминал Рэйну взявшего след охотничьего пса. Как инквизиторы чуют эспов и темную энергию – даже не представлял, но почему-то думал именно об охоте и гончих. Только стоит ли сравнивать с добычей Погонщика?

Створки лифта поползли в стороны. Тут же залязгали винтовки, черные дула высунулись в холл.

– Он там, – кивнул Веласкис на массивную бронированную дверь.

Бегло осмотрев замок, Рэйн присвистнул.

– Заблокировано. Придется взрывать.

Заслышав о взрывчатке, Макс расплылся в довольной ухмылке. Справился здоровяк меньше чем за минуту: обложил тротилом, вывел шнуры, приладил передатчик. Укрыться негде, кроме как в лифте, и пришлось снова забиться в железную коробку. Благо та оказалась надежной, разве что тросы оборвутся при детонации.

Громыхнул взрыв. Лифт тряхнуло, что-то тяжелое ударило в створки, моргнула лампа и погасла.

– Выходим, – скомандовал Рэйн.

Горящие куски пластика валялись на полу, отражаясь бликами на визорах. Руки крепко сжимали винтовку, в венах пульсировал адреналин. Рэйн с группой ворвались в ангар и невольно замерли. От увиденного холод пошел по загривку.

Это не лаборатория.

Это – инкубатор.

Десятки капсул жизнеобеспечения возвышались уродливыми гробами вдоль стен. В мутной жиже биогеля бились дрогийцы, извивались в попытке выбраться люди. Все они были Погонщиками. Черный туман тянулся по полу, облизывал капсулы и порождал уродливые формы, но Рэйн не замечал темноты. Он смотрел сквозь проклятую дымку.

Смотрел на того, чья пуля убила Веду, чьи руки сейчас держали Лису.

В конце ангара, у шлюза, стоял Погонщик. На нем униформа Ордена и черный тренч инквизитора высшего ранга. Вот только горящие зеленым светом глаза принадлежали нечисти… А под потолком сиял логотип «Экзо матрикс»; отпечатался на каждой проклятой капсуле, на каждом сканере. «Мы стираем грани» – пронеслось в голове, и Рэйну показалось, что земля уходит из-под ног.

Ступор длился секунду.

– Рассредоточиться, – отдал приказ Рэйн. – Пристрелим урода. Только аккуратнее с заложницей.

– Сделаем, – отозвался Дрейк.

Зевсовцы бросили врассыпную, синхронно рявкнули винтовки, пули устремились к Погонщику, но ни одна не достала. Глядя в прицел, Рэйн нажал на спуск. Метил в голову врага, но тот почему-то даже не шелохнулся. Неужто промазал? Нет, здесь всего сто двадцать метров, он способен белке глаз прострелить с такого расстояния… Что за дьявольщина?

Сущности-каракатицы метали сферы, норовя разделаться с бойцами. Дрейк едва успел увернуться и укрылся за приборной панелью. Короткой очередью гаркнула винтовка Веласкиса. Тем временем Макс выскочил в центр, паля по врагу. Целый магазин разрядил, а Погонщику плевать. Только теперь Рэйн понял, в чем подвох. Энергетическое поле… Погонщик укрылся под незримым куполом, откуда преспокойно управляет своими монстрами. И сейчас он обратил взор на Фрея.

– Макс, беги! – выкрикнул Рэйн.

Перед Фреем выросла черная гончая и кинулась на жертву. Сущность летела, нацелившись прямо в грудь, и Макс едва успел подставить руку, чтобы закрыться. Клыки вцепились в сталь. Фрей вывернулся. Отодранный кусок протеза остался в зубах гончей, по плечу здоровяка побежали искры.

Рэйн выпустил очередь в псину, прекрасно понимая, что для Сущности это даже не щекотка. Но другого способа отвлечь тварь на себя и спасти друга от неминуемой гибели он не видел. Меняя укрытия, Рэйн стрелял в гончую, стрелял в невидимый барьер, за которым прятался Погонщик и удерживал Лису. Пули ударяли о барьер и со звоном падали на пол. Пролетали сквозь черный туман и застревали в стенах. Рикошетом лупили по капсулам.

Барьер не пробить, – понимал Рэйн, а взгляд метался от Лисы к Максу; бросался на гончую и Погонщика; снова возвращался к Лисе. Внутри скребло горькое: я бессилен.

– Хиото, остановись! Умоляю! Остановись! – выкрикнула Лиса.

Девушка бросилась к Погонщику и повисла у него на шее. Обняла и медленно опустилась на колени. Тот замер. Сущности тоже. Воспользовавшись передышкой, Рэйн потянул Макса в укрытие к капсуле. Фрей матерился, глядя на оторванный протез. Сунув товарищу запасной магазин, Рэйн выглянул из-за хлипкого укрытия.

Лиса стояла на коленях, прильнув к ногам Погонщика. Что-то шептала со слезами на глазах; всматривалась в искаженное злобой лицо и продолжала умолять. Сообразив, что она морочит ему голову, Погонщик схватил девушку за плечи и швырнул в стену.

Рэйн сжал кулаки до боли в костяшках.

– Ты покойник, – процедил он.

* * *

Хиото обуял гнев. Ведьма снова попыталась его обмануть, клялась в верности и любви, а взгляд кричал: ложь! Зачем? Разве есть смысл лгать, когда Истина уже проникла в этот мир, и никто не сможет ей противиться? Девчонка не понимает, что его власть над потоками безгранична. Созданный им энергетический барьер крепчал, а бойцы в черном слабели. Патронов у них оставалось все меньше, силы иссякли. Вскоре усталость превратит их в легкую добычу для его монстров. Но когда Хиото понял, кто средь них… Он не должен был выжить! Это невозможно!

Повинуясь зову, Хиото направил все силы в единый энергетический поток. Нужно еще. Больше! «Бери… Ищи…» – гремело в ушах.

Сущность-дракон росла на глазах и теперь заполонила собою почти весь зал. Она могла бы закрыть солнце и даже поглотить галактику, если бы он того пожелал. Прекрасное творение тьмы, изящное дитя инферно.

Дракон парил по залу, хлопая туманными крыльями, и выпускал сферы. Энергетические снаряды лупили по капсулам, со звоном разбивалось стекло. На железный пол из инкубаторов выпадали перепачканные липким биогелем тела – беспомощные и нагие. Они поднимались, как мертвецы восстают из могил в Апокалипсис. Они отдавали свою силу ему, и новые Сущности возрождались далеко за пределами комплекса. Там, где сражались между собой инквизиторы и эспиритуалы-отступники. Там, где пахло кровью.

* * *

– Он питается их силой, – послышался в динамике голос Веласкиса. – Подчиняет этих… из капсул. Это как ментальная сеть, где есть хозяин и второстепенные энергетические составляющие.

Рэйн выругался.

– Тогда прикончим всех. Слышали? Положить каждого, кто хоть немного светится зеленым. Нужно лишить этого урода батареек.

– Как того робота? – усмехнулся Дрейк.

– Именно.

Задача усложнилась. Сейчас это уравнение, которое нельзя решить; бой, который не выиграть. Слишком много целей, слишком мало боезапаса.

Клыкастая пасть дракона раскрылась, выпустив снаряд в капсулу. Стекло лопнуло, мутный биогель полился через трещины и вытолкнул на волю дрогийца. Худой, с бледно-серой кожей, с длинными белыми патлами. Дрогиец закашлялся, выблевав гель, и медленно поднялся. Рэйн выстрелил. С визгом дрогиец рухнул на пол, кровь смешалась с зеленой жижей.

Мимо пронеслась сфера и разбила очередную капсулу. Дрейк тут же пристрелил не успевшую подняться из слизкой лужи женщину. Справа стоял еще один – толстый седой мужик. Рэйн выпустил в него очередь. Пули вспороли сальное брюхо, как надувной матрас.

Время растянулось, а потом сжалось и бешено понеслось. Кругом клубился черный туман, и Рэйн ничего не видел перед собой, он доверился рефлексам, выпустил на волю машину.

Взрывались сферы. Рычали автоматные очереди, врезались в уши предсмертные вопли. Пули драли оголенные тела, дробили кости. Светящихся зеленым уродов становилось все меньше. А когда срикошетившая пуля пробила защитный барьер Погонщика…

* * *

Хиото замер, исступленно глядя на ослабевшую защиту. Пуля пролетела всего в метре. Совсем рядом! Барьер ослаб, он и сам ослаб. Энергетические потоки трепетали, вздымались волнами и сходили на нет. Каждый раз, когда гиб кто-то из детей инферно, Хиото ощущал нестерпимую боль – от него словно ножом отсекали кусок плоти, голыми руками вырывали сердце.

Боковым зрением он увидел бойца в черном. Тот, что не желал умирать, готов ввязаться в схватку, более того, он вот-вот возьмет на прицел.

Останется только один из них – эта мысль горячила кровь. Победа имеет цену, и Хиото знал, чем пожертвует. Он отдаст инферно свою единственную, подарит адскому пламени ангела.

Вмиг Хиото метнулся к забившейся в угол ведьме. Схватил девчонку и закрылся ею как живым щитом. Девка пищала и брыкалась, а он держал все крепче и прижимал к ее виску дуло пистолета.

Чужак не выстрелит. Он проиграет.

* * *

Рэйн застыл. Мир перестал существовать и сжался до размеров прицела, в котором он видел испуганную Лису. Ублюдок держал девушку так, что его голова, грудь и пах были прикрыты. Стрелять в руку или ногу, заставить Погонщика пошатнуться и ослабить хватку – не выйдет. Это заведомо проигрышная позиция для заложника, Лисе не выжить.

Перед внутренним взором Рэйна проносились схожие ситуации, тренировки и инструкции. Годами его учили одному: победа любой ценой. А готов ли он заплатить за смерть Погонщика жизнью Лисы?

Будто в другом измерении пролетали над головой сферы, трещали автоматные очереди. Рэйн смотрел в прицел. Тело обратилось в оголенный нерв.

– Прости, – шепнул он и нажал на спусковой крючок.

* * *

Рыжая вскрикнула и обмякла. Хиото не сразу понял случившегося, ведь был выстрел, ведь пистолет все еще у ее виска, ведь… Кровь…

Он выпустил девчонку из рук, пошатнулся и упал. Как же печет в груди, и Голос… Зов пульсирует, шепчет, приказывает: «Бери… Ищи… Бери».

С трудом Хиото удавалось удерживать энергетические потоки, которые ускользали, просачивались меж ментальных связей и блекли. А когда исчезла последняя нить, он зажал рукой рану в груди. Второй кое-как дотянулся до лежащей рядом ведьмы, нежно взял ее за руку и крепко сжал тонкие пальцы. Всегда считал, что их связало инферно, но одним целым их сделала пуля. Она прошла навылет под ключицей девчонки и обрела пристанище в его груди.

Яркий свет потолочных ламп вдруг сменился мраком – его загородила темная фигура. Хиото захрипел и присмотрелся: чужак в побитой пулями и царапинами черной броне стоял рядом, винтовка в его руках показалась продолжением тела.

Прогремел выстрел.

Голос умолк.

* * *

Рэйн склонился над Лисой. Стянул перчатки и зажал рану, пытаясь вспомнить, куда засунул регенерирующие салфетки. Все бы сейчас отдал за то, чтобы это его тело разодрала пуля.

– Я помогу, – сказал Веласкис, доставая аптечку.

– Давай, Инквизитор, сделай что-нибудь, а то я в медицине полный профан.

Молитва Веласкиса звучала песней, каждая фраза словно возрождала мир из руин. Инквизитор произносил святые строки и занимался раной: вот уже промыл, регенератором обработал, повязку приготовил.

– Аллерт, не мешай, – послышался за спиной голос Макса.

– Капитан, не нужно стоять над душой, – вторил ему Веласкис. – Я ей помогу. Ранение не серьезное, а молитва вернет девушке утраченные ментальные силы.

Как бы ни хотелось остаться рядом с Лисой, а спорить нечего. Подняв винтовку, Рэйн подошел к Максу. Выглядел здоровяк неважно: вместо механической аугментации из плеча торчала куцая железная трубка, остатки проводов повисли макаронинами.

– Чего ржешь? – нахмурился Макс. – На себя бы глянул…

Рэйн хлопнул друга по плечу.

– Тебе везет как утопленнику. Идем, нужно здесь осмотреться. Запись боя у нас есть, теперь надо заснять уцелевшие капсулы и попробовать понять, как тут все устроено. Дрейк, ищи коннекторы, компьютеры, записи. Все, что угодно. Любые зацепки.

Дрейк с Максом разбрелись по залу, обходя лужи биогеля, смешавшегося с осколками стекла и кровью. Сейчас лабораторный ангар напоминал бойню, полную мяса. Рэйн обошел труп дрогийца. Вот они – подопытные крысы, дохлые подопытные крысы… а ведь он сам едва не стал таким же в лаборатории «Экзо матрикс».

Из стройных рядов капсул уцелело всего три. В первой вяло шевелил руками молодой мужчина, в двух других – дрогийцы. Их движения были плавными, почти изящными – непроизвольные мышечные реакции во время коматозного сна. Убедившись, что камера шлема засняла Погонщиков, Рэйн пошел дальше.

Под ботинками хрустели осколки стекла. Кругом дымились куски оплавленного пластика, валялись обломки железа. В конце ангара Рэйн приметил серую дверь. Взломал замок и толкнул плечом. В тесном помещение ярко горели лампы, тихо гудели фармацевтические холодильники. Он потянул ручку первого попавшегося, внутри стояли пробирки со светящейся зеленой жидкостью. В памяти Рэйна тут же мелькнул яд, капающий с наконечника хвоста чаёнс. Вспомнилась зеленоватая начинка патронов для экспериментальной винтовки. А еще зеленый свет, которым горят Погонщики. Что за дрянь в этих пробирках – Рэйн не знал, но связь улавливалась безоговорочно.

Он отыскал на стеллаже портативный холодильник. Выставил нужную температуру и сложил пробирки. Уместилось ровно десять.

– Рэйн, иди сюда! Мы компьютер нашли! – долетел бас Макса.

Прихватив портативный холодильник, Рэйн было направился к выходу, как вдруг взгляд зацепился за сейф. Небольшой, полметра в объеме, с двойной системой защиты, с которой придется повозиться.

К удивлению, возни не понадобилось. Хэндком опознал модель и внутрянку, корпоративная программам взлома сгенерировала код. Тяжелая дверца отворилась, и Рэйн понял, что челюсть медленно ползет вниз. Внутри стоял резной сундук из голубой древесины. Тот самый, который он получил от Владычицы Ваеты. Рэйн бережно взял сундук и вышел в ангар.

За чередой разбитых капсул жизнеобеспечения, за обугленными стойками с оборудованием и оплавленными консолями стоял побледневший Дрейк. Рядом топтался разъяренный Фрей.

– Что у вас? – спросил Рэйн, перехватив сундук поудобнее.

– Сам глянь, – кивнул оперативник на проекцию.

Рэйн открывал файлы с красным логотипом «Экзо матрикс». Быстро пролистывал, сортировал по датам и приоритетам. И чем больше документов просматривал, тем сильнее хотел стереть эту реальность. Информация превратилась в оружие – в смертоносное копье – которым проткнули грудь насквозь, убив надежду, лишив всего, ради чего боролся.

– Как такое возможно? – не своим голосом спросил Дрейк, вчитываясь в мерцающие строки.

– Это что получается?.. – прохрипел Макс. – Корпорация вместе с инквизицией создали этих тварей? И зеленых ублюдков тоже они наклепали?

– Да. Сущности и Погонщики – дело рук «Экзо матрикс», – кивнул Рэйн.

– А как же дрогийцы? Мы их императора просто так грохнули? – вскинул белобрысые брови Фрей.

Рэйн хмыкнул.

– Мы просто так многое сделали. Корпорация превратила отдаленные станции эспиритуалов в полигоны, а мы новое оружие обкатывали. С нашей помощью они тренировали Погонщиков, обучали их. А мы людей убивали просто так. В «Экзо матрикс» создали монстров, но воспитали их мы.

– Зачем такое зверство? – выдохнул Дрейк.

– Кажется, начинаю понимать, – Рэйн кивнул на уцелевшие капсулы. – Представьте, что может сделать армия Погонщиков. Сейчас вся власть в руках корпорации: чудовища и оружие против них. Это огромные деньги. Если галактику захлестнет эта дрянь, кто станет Спасителем? Что в корпорации потребуют взамен? Им будет принадлежать все космическое пространство, каждая планетка, каждая колония. Вайтери, дрогийцы, эльманты… все падут ниц.

– Твою ж мать! – Макс зло ударил кулаком в стену. – Рэйн, что с этим дерьмом делать?

Рэйн промолчал. Мысли унесло далеко в космос, там их испепелили радиоактивные излучения, поглотили черные дыры. Он подключил свой хэндком к компьютеру. «Загрузка файлов…» – мигнул дисплей.

Так и не удостоив Фрея ответом, он подошел к Лисе. Уселся на пол и взял ее на руки. Обнял, стараясь не задеть рану, поглаживал по волосам и смотрел прямо перед собой немигающим взглядом.

«Ты всегда выбираешь себя, а должен выбрать правильно» – звучал в ушах голос Владычицы.

Только выбрать Рэйн не мог. Разум твердил одно, а сердце противилось.

«Стань Защитником. Выбери» – пульсировало в висках.

«Ты выбираешь себя… выбери правильно…».

У входа в ангар послышались грубые голоса и тяжелые шаги, лязг автоматов и щелчки затворов. В зал влетели вооруженные агенты Ориваль – две штурмовые группы, по восемь человек каждая.

– Свои! – выкрикнул Рэйн и помахал рукой.

Агенты опустили оружие, забрала шлемов поползли вверх. Командира Рэйн признал сразу же, этот бородатый в свое время кучу проблем подкинул. Вакарай кивнул в ответ и что-то буркнул своим бойцам на латыни. Тогда Рэйн взял Лису на руки и пошел навстречу.

Скрыть тревогу Вакараю не удалось, хотя агент и пытался держать себя в руках перед бойцами. Одному Творцу известно, что он подумал, завидев кровь на одежде Лисы.

– Ранение не серьезное, – сказал Рэйн. – Она быстро поправится. Позаботишься о ней?

– Сделаю все, чтобы она была счастлива.

Рэйн бережно передал Вакараю беспомощную девушку. Агент подхватил Лису, с нежностью во взгляде скользнул ладонью по ее щеке.

– Мы едем домой, малышка, – с улыбкой сказал он. – На Ориваль тебя заждались.

С этими словами Вакарай направился к выходу. Не дойдя до покореженного проема, обернулся.

– Аллерт, почему решил отступить?

– Так правильно. Правильно для нее.

Еще долго Рэйн глядел вслед агентам, пока створки лифта не скрыли их из виду. Так и стоял бы вечность, если бы за спиной не послышались шаги. Бойцы в черной броне встали рядом плечом к плечу. Справа Макс и Веласкис. По левую руку – Дрейк.

– Что теперь? – спросил оперативник.

Рэйн шагнул вперед, чтобы сказать то, что считает нужным, глядя в глаза своим бойцам. Своей команде. Семье. Поймут ли они? Смогут ли простить?

– Знаете, когда решил соврать и подставил вас… Я выбрал самый простой путь, упивался своим эгоизмом и думал только о себе. Считал, что поступаю правильно, а на самом деле выбирал себя. Сказать, что сожалею – ничего не сказать. Сказать, что мне стыдно – ничего не сказать. Веда говорила, что если бы попросил, вы бы пошли за мной. Возможно, она была права. И теперь я прошу. Прошу помочь уничтожить «Экзо матрикс», превратить в прах созданных ими монстров, искупить содеянное. Это билет в один конец, и я прошу пойти за мной.

Ответом были горящие взгляды, в которых читалось желание сражаться до последней капли крови. Инквизитор отдал честь и кивнул. Дрейк крепко пожал Рэйну руку.

– Мог бы и без пафоса обойтись, – ухмыльнулся Макс. – А что с «Зевсом» будем делать?

Рэйн довольно улыбнулся.

– С этого момента «Зевс» уходит под Веселый Роджер. Заряжайте карабины, господа.

Эпилог

Станция-мегаполис Парадиз, ОСП

Аэрокар несся по ночному Парадизу со скоростью достойной штурмовика, но Андре все равно продолжал выжимать максимум. Ярко горели фонари, неоновые рекламные проекции мелькали за стеклом, сливаясь в сплошной поток света, и обещали рай тем, у кого водятся деньги. Это и есть Рай. Роскошный мегаполис являл собою квинтэссенцию благополучия и счастливой жизни.

Но сегодня Андре видел иное. Непомерно громадная тень неопределенности нависла над ОСП, грозя лишить будущего.

Несколько часов назад на хэндком обрушились сообщения корпоративной сети:

«Станция Ордена Рассвет уничтожена».

«Сотрудники „Объекта 33“ мертвы. Лаборатория уничтожена».

«Лаборатория „Объект 12“ уничтожена. Требуется зачистка жилого кластера».

«Станция Солт уничтожена».

«Станция 212-Сатисфакция уничтожена».

«Хакерская атака на главный корпоративный ретранслятор».

«Суверенные границы ОСП нарушены дрогийским дредноутом».

Саботаж «Зевса», исчезновение Аллерта вместе с корветом и командой, его предательство и взрыв на станции Рассвет… Андре проклинал тот день, когда позволил ученым сохранить личность этому синтету. Сотри он данные – не было бы проблем. А сейчас единственная лаборатория, которой удалось добиться успеха в работе над Сущностями, уничтожена взрывом. Вайирский камень, подопытные, сыворотка, прототипы… все разлетелось на атомы под натиском орудий «Зевса». Магистрат Ордена пока не делал официальных заявлений, в «Экзо матрикс» судорожно пытаются устранить последствия. Конечно, все вернется в свое русло, но для этого нужно время, которого нет. С горечью Андре понимал, что диверсии на других объектах корпорации – дело рук Аллерта и его головорезов.

Двигатель умолк. Машина спряталась в тоннеле подземной парковки, свет фар соседнего «Краманера» заиграл бликами на черном корпусе. Забрав оставленный на заднем сиденье пиджак, Андре поспешил к зданию администрации.

На пункте пропуска никого, что сразу насторожило. Колман не любил излишеств и часто пренебрегал собственной безопасностью, но охрана всегда ошивалась тут, как стая голодных псов. Миновав пустые стойки и просторный холл, Андре вошел в приемную. По обыкновению Бетани встретила дежурной улыбкой и даже кокетливо поправила вырез белой блузки, под которой без труда угадывалось кружевное белье.

Не удостоив девушку привычным комплиментом, Андре влетел в кабинет Колмана.

– Господин советник, мы делаем все возможное, – начал он с порога. – «Посейдон» разобрался с вышедшими из строя «Объектами», зачистка прошла успешно. Только Солт и Рассвет… это не мы. И что сейчас на границе – сложно сказать.

Андре говорил и говорил, и старался не выглядеть идиотом, который оправдывается, но советник даже взгляда не поднял. Андре умолк. Только сейчас заметил, что плотные черные жалюзи на панорамном окне опущены, хотя ночной Парадиз всегда был свидетелем их бесед и наблюдал за тем, как создается будущее.

Советник смотрел на резную шахматную доску на столе, будто загипнотизированный. Лицо осунулось, посерело.

– Андре, знаешь ли ты, что это только начало? – осипшим голосом спросил Колман.

– Проблемы решаемы, в корпорации считают…

– Нет, – отрезал Колман. Рука потянулась к шахматам, черный конь снял с доски белую ладью. – Видишь ли, для доминации на поле у нас недостает ресурсов, а для вилки момент упущен.

Кое-что о шахматах Андре знал и без труда провел аналогию с провалом на станции Рассвет.

– Но у нас остался дрогийский «Пепел», – напомнил Андре. – Сыворотку восстановим, найдем новых подопытных и запустим проект.

Колман безрадостно усмехнулся:

– «Пепел», – брезгливо сказал он. – Алвахт подсунул нам подделку.

В просторном кабинете вдруг сделалось душно, Андре невольно ослабил галстук. На резной доске по-прежнему перемещались фигуры: занимали клетки, примеряли роли и шли на войну.

– Не люблю оставаться в дураках, – хмыкнул Колман. – Допускаю, что Алвахт попросту жаждет получить часть наших колоний. Ты знал, что ядро Дрогиса остывает?

– Нет, – выдавил Андре, галстук по-прежнему казался удавкой.

– Я тоже. Это упущение стоило нам всего. Иметь дело с жаждущим власти эгоистом – одно, а вот пытаться обыграть того, кто поставил на кон жизнь своего народа… Это априори невозможно. Все пошло прахом. Я создал слишком многое и не смог удержать в руках. Печально признавать, но это так. Мы открыли ящик Пандоры, Андре, и теперь не в состоянии загнать монстров обратно в клетку.

С доски слетел белый ферзь. Глухо ударился о столешницу и покатился, виляя гладкими боками. Фигурка долго балансировала на краю стола, дрожала, крутилась. Замерев, пошатнулась и со стуком упала на пол. Баталия угасала. Шах и мат.

Колман снял с доски фигурку белого короля, сжал в кулаке и убрал в сторону. Свое место на пьедестале занял черный монарх.

– Почему ты еще здесь? – обжег взглядом Колман. – Работай, Андре.

Сухо кивнув, Андре вышел в приемную. Бетани обеспокоенно захлопала длинными ресницами, хотела о чем-то спросить, но так и не решилась.

Не успел Андре дойти до лифта, как раздался глухой хлопок. Ровно через пять секунд послышался визгливый женский крик. Андре выругался и рванул обратно. Влетел в приемную и застыл истуканом.

У входа в кабинет советника рыдала Бетани. Девушку трясло, всхлипывания перемежались скулежом – что ни на есть истерика. Андре аккуратно ее потеснил и прошел внутрь.

Багровая лужа растеклась, залив шахматы. Колман распластался на столе лицом вниз, рука безвольно свисала. На полу Андре приметил оброненный пистолет – коллекционный «фостер», инкрустированный платиной на рукоятке.

Просигналил хэндком. От неожиданности Андре вздрогнул. Надо бы проигнорировать сообщение и что-то предпринять, но привычка оказалась сильнее.

Вспыхнул дисплей:

«В „Экзо матрикс“ нет места слабости. Никто не должен знать, что Колман ей поддался. Это невыгодно для ОСП, невыгодно для человечества. Прибери здесь. В доке ждет шаттл, „Посейдон“ уже на подлете к Парадизу».

Андре отключил хэндком. Рядом все еще подвывала испуганная Бетани, отирала слезы, успокаивалась и снова рыдала навзрыд. Он осторожно обнял девушку.

– Тише, милочка. Тише-тише… – Андре погладил ее по шелковистым черным волосам, всхлипывания на миг стихли. – Тише-тише… – повторил он и рывком свернул ей шею.

Девушку отволок в приемную. Тело оставил рядом с прозрачным столиком, а вот в кабинете советника пришлось повозиться. Он подобрал пистолет и гильзу, отыскал пулю, что прошла навылет и застряла в стене. Позу Колмана стоило изменить, и Андре долго выбирал нужный ракурс. Баллистика легко определит направление стрельбы, но никто не должен понять, что это самоубийство.

Покончив с инсталляцией, он распылил в кабинете газ, уничтожающий ДНК. Проблемы с видеозаписями уже решили в корпорации, чему нельзя не порадоваться. Возиться с сервером и сетью – время терять.

Лифт спешно отсчитывал этажи, а мысли все еще блуждали в кабинете с огромным панорамным окном. Будущее рухнуло. Свалилось с высоты стратосферы и обернулось пылью. Сон разума рождает чудовищ – так утверждала одна из пословиц древности. Но Андре был готов поспорить. Чудовищ порождает холодный трезвый ум, облаченный в Истинное Зло – жажду власти и денег, а убивает желание одержать победу любой ценой.

И сегодня чудовища умирали. Погибали одни, но появлялись на свет другие.

Примечания

1

«Творец всемогущий, верую крепкою верой и исповедую единое и всеобщее, что предлагает святая инквизиция» – отрывок из молитвы «Покаяние».

(обратно)

2

С этой верой живу и умру. Аминь.

(обратно)

3

«Прошу Тебя, Творец, наполни благодатью, дабы познать Твое ангельское воплощение…» – отрывок из молитвы «Благодать».

(обратно)

4

Веда, когда ты принимала псион?

(обратно)

5

Вчера.

(обратно)

6

Да озарит Творец Светом Святую инквизицию.

(обратно)

7

Да прибудет с вами Творец.

(обратно)

8

Готова принять очищение?

(обратно)

9

Невиновному нечего бояться.

(обратно)

10

Призрак.

(обратно)

11

«Забвение» – одна из молитв Ордена.

(обратно)

12

Покойтесь с миром. Аминь.

(обратно)

13

Ад.

(обратно)

14

Доверяю его Тебе, Творец.

(обратно)

15

Каюсь перед Творцом всемогущим.

(обратно)

16

Ублюдок.

(обратно)

17

Грязная, завшивевшая свинья.

(обратно)

18

Как же ты меня достал.

(обратно)

19

Убирайся.

(обратно)

20

Вечный покой усопшим.

(обратно)

21

Вечный покой даруй им, и свет непрерывный пусть им светит. Покойтесь с миром. Аминь.

(обратно)

22

Моя вина… Каюсь перед Творцом… всемогущим…

(обратно)

23

Ублюдок… По уши в дерьме.

(обратно)

24

Министр медицины.

(обратно)

25

Озарение.

(обратно)

26

Изгони своих демонов.

(обратно)

27

Творец свидетель.

(обратно)

28

Я не принцесса!

(обратно)

29

Ты прекрасна в гневе.

(обратно)

30

Вернулось чувство юмора?

(обратно)

31

Пойду.

(обратно)

32

Да прибудет с вами Творец, Хиото.

(обратно)

33

Да озарит светом.

(обратно)

34

Ты очаровательна.

(обратно)

35

Василиса де Воль, именем Святой инквизиции, вы арестованы.

(обратно)

36

Искупление, Василиса.

(обратно)

37

Во имя Святой инквизиции.

(обратно)

38

Открой сердце, обними Вечность.

(обратно)

39

Благословен тот, кто приходит с Его именем.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Часть I. Вербовка в покойники

  Глава 1. Сумерки в раю

  Глава 2. Ex machina

  Глава 3. ЗЕВС

  Глава 4. Неверный алгоритм

  Глава 5. Побег от реальности

  Глава 6. Гори, ведьма, гори!

  Глава 7. Паранойя

  Глава 8. Шагая в неизвестность

  Глава 9. Охота на чудовище

  Глава 10. Куда ведет этот путь?

  Глава 11. Похороненные тайны

  Глава 12. Реквием

  Глава 13. Предательство

  Глава 14. Осколки правды

  Глава 15. Убить прошлое

  Глава 16. Его Величество

Часть II. Пешки в чужой игре

  Глава 1. Роковая ошибка

  Глава 2. Провидение в капле воды

  Глава 3. Треугольник

  Глава 4. Последний патрон

  Глава 5. Ловушка

  Глава 6. Высокие ставки

  Глава 7. Фигуры в тени

  Глава 8. Асимметрия граней святости

  Глава 9. По дороге в ад

  Глава 10. Черный флаг

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg