«Капкан»

Капкан (fb2) - Капкан [litres] (Закрытый сектор - 2) 1895K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Николай Петрович Марчук

Николай Марчук Закрытый сектор: Капкан

Серия «Современный фантастический боевик»

Выпуск 176

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

© Николай Марчук, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Часть 1

Сосновск встретил нас закрытыми наглухо въездными воротами КПП. Это в старом мире, на планете под странным названием Земля, в любой город можно было попасть, когда захочешь. К примеру, надо въехать в богом забытый Пережопинск в два часа ночи – пожалуйста, хочешь попасть в мегаполис Задрищинск в шесть утра – милости просим. Но здесь, в ином времени и пространстве, в Закрытом секторе, в нужный тебе город можно попасть только тогда, когда открыты въездные ворота, то есть с семи утра и до двадцати двух вечера, в остальное время сиди снаружи, корми комаров и медведей.

– Лейтенанта Виктора Суркова позови! – строго произнес я в просверленные отверстия толстого, бронированного пластика, заменяющего местной капепешке стекла.

– Не положено, въезд в город закрыт до утра, – отрезал не молодой уже дядька в пятнистом камуфляже, без знаков различия. – В семь утра подъезжайте, пропущу.

Охранник торчал за прозрачным пластиком перегородки, сурово хмуря брови и воинственно топорща усы, вылитый капитан Справедливость, ну или, на худой конец, тренер сборной по футболу Черчесов.

– А я говорю, позови! – Голубенькая двухтысячная, свернутая в тоненькую трубочку, залезла в отверстие и тут же исчезла внутри. Как усатый её подхватил с той стороны, я не углядел, вроде и руками не шевелил, к перегородке не подходил, видать волшебство.

– Как хоть вас представить? – сварливо переспросил охранник.

– Скажи, что привет ему от Николая, кума его, он в засаду попал, а мы его спасли. Так что, давай быстрее, а то Колян вернется – уши тебе открутит и усы выдернет.

– Напугал, – устало огрызнулся дядька. – Жди, сейчас вызову его.

Ждать пришлось недолго – минут сорок, за это время я успел сходить к нашим машинам, которые стояли на площадке, схарчил пару бутербродов с салом, тяпнул полтишок самогона, подхватил небольшую сумку с документами и ноутбуком и вернулся к КПП. Все оружие, кроме двух пистолетов Макарова и Токарева, оставил в «газоне», там же лежало и все остальное, включая трофеи, золото, алмазы и персидские ковры с шамаханскими царицами.

– Ты, что ли, меня искал? – недобро глядя из-под белесых бровей, спросил вышедший наружу мужик средних лет и такой же, средней, непримечательной наружности.

На вид ему лет тридцать – тридцать пять. Голова большая, с приличной плешью и залысинами, уши переломаны, а костяшки на кулаках слегка другого цвета и текстуры – это говорит, что когда-то их владелец периодически что-то или кого-то бил. Многие бы сказали, что сбитые костяшки – это признак боксера, но на самом деле это не так.

Что у нас дальше?

Взгляд прямой и оценивающий, смотрит вроде в глаза, а на самом деле держит в поле зрения целиком силуэт, чтобы в случае опасности быстро среагировать. Глаза бесцветные, а волосы, что еще остались на голове – русые, губы сжаты в узкую нитку. Зуб даю, что перед мной бывший опер, хотя почему бывший, он же в этом мире тоже в ментовке пашет, значит, нынешний опер.

– Виктор Сурков? – спросил я.

– Ну?

– Баранки гну! – не удержался и съязвил я. – Лейтенант, давай быстрее реагируй, а то сейчас все злодеи разбегутся, и некого будет ловить.

– Что, прям вот так вот и разбегутся? – ехидно прищурившись, спросил Сурков. – А вы, господин хороший, в прошлой жизни какой чин занимали?

– Если, по-вашему, по-сухопутному, то – подполковник.

Лейтенант никак не прореагировал на мой ответ, даже бровью не повел, лишь более внимательно посмотрел мне в глаза и, видимо, все-таки найдя там что-то интересное, произнес:

– Понятно. Ладно, пойдем, товарищ капдва, послушаем чаво там у вас стряслось, – лейтенант повернулся и зашел внутрь коробки КПП.

Лейтенант провел меня в небольшой кабинет, где имелся только стол и несколько скамеек, привинченных к полу. Больше всего это помещение было похоже на комнату для допроса и дознания.

Под пристальным взглядом лейтенанта достал из сумки ноутбук, включил его, сразу же нашел папку с фотографиями и принялся пересказывать свои приключения в этом мире, причем начал издалека, с того, как и почему попал в этот мир. Все, что говорил, сопровождал показом снимков на ноутбуке. Как только речь зашла о банде Бугра, Сурков насторожился и кого-то вызвал по рации. Через пару минут прибежал еще один мужик, он выглядел несколько старше, чем Сурков, и имел совершенно затрапезный вид, больше походя на пьющего сантехника из ближайшей ЖЭК. Теперь Сурков и его коллега, который представился как Валентин, слушали меня внимательно, периодически задавая уточняющие вопросы и прося задержаться на некоторых снимках. Пересказ занял больше часа, хоть рассказал я далеко не все, что со мной произошло, ибо не фиг им все знать. Валентин сбегал за толстым альбомом, в котором хранились ориентировки на разыскиваемых преступников. Просматривать этот альбом, я категорически отказался, предложив скинуть им фото на флешку, чтобы они потом сами сравнивали их с распечатками ориентировок. Когда рассказ дошел до описания сегодняшнего боестолкновения, вредный Сурков потребовал, чтобы я сдал трофейную СВД для экспертизы, взамен он готов был компенсировать стоимость винтовки. Я тут же заикнулся про премиальные за убитых бандитов, оказалось, что с этим не будет никаких проблем и деньги мне готовы перечислить на счет уже завтра утром. Разговор плавно перетек в сферу моих подозрений в отношении Ковбоя и Француза. Особое внимание я уделил последнему эпизоду – убийству Шахова, предположив, что его убили неспроста. Сурков и его товарищ тут же согласились, что это вполне похоже на правду и этих мутных типов надо задержать, причем немедленно, но тут возникла заминка, так как своего непосредственного начальника лейтенант не смог убедить выделить сотрудников для проведения арестов. Тогда я предложил произвести арест Француза собственными силами, так как получается, что сейчас я номинально являюсь его непосредственным начальником, а значит, имею право спросить с него прямо сейчас. Сурков не согласился с этим, объяснив, что мне за самоуправство может влететь, вплоть до расстрела, и лучше дождаться утра, но время тратить зря нельзя и надо как можно больше нарыть инфы для его начальства. Тогда я предложил сгонять в банк и заблокировать счета торгпредства, а заодно и открыть счет для меня, чтобы утром могли перечислить компенсацию за винтовку и премиальные за бандитов. Я думал, что Сурков откажется, но он, как ни странно, тут же согласился сопроводить меня в банк, оказалось, что сегодня дежурит знакомая его жены и есть неплохой шанс выпить на халяву хорошего заварного кофе.

Сходил в машину за винтовкой, попутно прихватив рюкзак с золотишком, которого, кстати, оказалось 16 килограммов и 300 граммов. Был еще самородок, почти правильной геометрической формы – четырехгранная пирамидка, весом в двести граммов, но его я решил оставить себе как сувенир. Вот появится у меня собственный дом, заведу там сервант, где будут выставлены подобные экземпляры. Ну, пока это только мечты! Чернов-старший вначале возмутился, когда узнал, что СВД хотят изъять, но, узнав, что нам компенсируют полную стоимость, предложил сдать еще и пистолеты ТТ.

Перед походом в банк мне пришлось оставить на хранение у охраны КПП оба пистолета и нож. Обыскивать не стали, поверив на слово, что больше оружия нет.

Банк находился совсем рядом, путь занял не больше пятнадцати минут, само помещение было для этого мира внушительным – крепкая каменная Пэ-образная трехэтажка, стоящая за массивным кованым забором высотой под три метра. Главные ворота были наглухо закрыты, намекая своим видом, что приличные люди в такое время дома сидят. Поэтому мы обошли здание сбоку, и лейтенант позвонил в видеозвонок, который был расположен на небольшой панели рядом с неприметной калиткой. Через несколько минут к нам навстречу вышел рослый охранник, вооруженный коротким ПП. С удивлением, в оружии я опознал пистолет-пулемет «Бизон» со шнековым, трубчатым магазином.

То ли Сурков заранее сообщил о нашем визите, то ли его здесь и так знали, а может, у них правила такие, но охранник пропустил нас внутрь молча, лишь спросив, к кому мы. Сурков ответил, что мы идем к Вере и, дескать, она об этом предупреждена и ждет нас.

Зашли мы в здание не с центрального входа, а с бокового, к которому, собственно, и вела дорожка от калитки. Как только зашли внутрь, то почему-то, тут же начали спускаться вниз. Ого, да у них тут внизу не темный подвал, а полноценный этаж. На удивление в помещении было многолюдно: не считая работников банка, которые выделялись униформой и официальным видом, было не меньше десятка посетителей, причем вид некоторые из них имели весьма специфический, к примеру, возле одной из касс стояли два мужика в замызганный, грязных энцефалитках, которые никак не гармонировали с окружающим благолепием и чистотой. В большом светлом холле стояли скамейки, фикусы в катках, а посередине был даже небольшой работающий фонтанчик с плавающими внутри золотыми рыбками. Чудеса, вроде и прошла всего неделя с того времени, как я отбыл из старого мира, казалось бы, не должен был отвыкнуть от подобного проявления комфорта и цивилизации, ан нет! Увидел фонтанчик, мраморные полы, обилие блестящих финтифлюшек и застыл как дурак с раззявленным ртом.

В холле нас встретил еще один охранник, но уже без автоматического оружия, зато с кобурой на поясе, где, судя по рукояти, был «Глок». Охранник представился Сергеем и предложил пройти в один из кабинетов. Ну, мы и прошли. Ё-моё! Помните в самом начале своего путешествия, когда я впервые услышал голос Ольги, то мой воспаленный мозг рисовал её как пышногрудую, рыжеволосую нимфу в узкой юбке и глубоким декольте? Так вот, именно такая девушка ждала нас в кабинете – высокая, стройная с копной огненно-рыжих вьющихся волос. Огромные зеленые глаза, правильные черты лица, яркие кроваво-красные губы и белая кожа, длинная лебединая шея и…

– Уважаемый?! – видимо, уже во второй раз окликнула меня девушка. – Здравствуйте. Меня зовут Вера, чем наш банк может вам помочь?

– Извините, просто не ожидал, что где-то на белом свете еще осталась такая красота. Евгений. – На удивление, рукопожатие у девушки было крепким и твердым, видать, помимо того, что она чертовски красива, еще и спортом регулярно занимается. – Мне надо открыть счет, проверить состояние счетов одного из ваших партнеров и сдать некоторое количество золотого песка, положив вырученные деньги сразу на счет.

– Спасибо за комплимент, мне приятно, – дежурно ответила девушка, судя по её тону, я такой галантный перед ней далеко не первый и, наверное, не сотый по счету. – Давайте начнем с самого сложного – я не могу вам дать никой информации по нашим партнерам, извините, но такова политика конфиденциальности нашего банка.

– Хорошо, я просто не очень правильно выразился. Понимаете, мне нужна информация о моем предприятии, вот правоутверждающие документы, – я покопался в сумке и выложил на стол доверенность на управление торгпредством и еще несколько бумаг, включая приказ о назначении меня главой торгпредства. – У истинного хозяина этого, и не только этого предприятия, есть большие сомнения в плане эффективности работы филиала. Моя задача – выяснить, как дела обстоят на самом деле.

Девушка бегло просмотрела протянутые ей документы, потом вопросительно посмотрела на Суркова, тот подтверждающе кивнул головой, потом она повернулась к экрану компьютера и принялась стучать по клавишам, через несколько секунд её лицо окаменело, она задумчиво закусила нижнюю губу.

– Господа, сейчас вас проводят в комнату отдыха на втором этаже, там вы сможете выпить кофе, чай или сок, а пока наши сотрудники проверят некоторую информацию. Вещи можете оставить здесь, их никто не тронет.

Я так и сделал, рюкзак с золотом остался лежать на полу кабинета, а мы с лейтенантом Витькой, в сопровождении охранника Сергея, пошли на второй этаж пить кофе и жрать плюшки.

Скорее всего, Сурков здесь бывал не единожды, потому что он совершенно точно знал, где лежат чистые кружки, пачки с печеньем, конфетами и упаковка сливок.

Кофемат выдал вторую порцию капучино, я забрал кружку, накидал в блюдце жареного миндаля, присыпанного какао-порошком, и, плюхнувшись на мягкий диван, принялся его смаковать. Сурков пил крепкий эспрессо, добавив в небольшую кружечку столовую ложку коньяка, бутылку которого он нашел в маленьком холодильнике, где хранились сливки. Охранник Сергей от кофе отказался, лишь молча и отстраненно взирая на планомерное разграбление вверенного ему имущества, только один раз он открыл рот, чтобы предупредить лейтенанта, что курить в помещении нельзя. Хотя на подоконнике стояла пепельница и имелась мощная вытяжка, которая включалась отдельной кнопкой. Видимо, все-таки курить было можно, а охранник всего лишь проявил вредность своего характера. В ответ Сурков достал еще несколько маленьких кофейных кружек и набулькал в них коньяка, одну он протянул мне. Я отказываться не стал, мы чокнулись и выпили. Отличнейший коньячок, прям райский нектар!

– Господа, извините за задержку, давайте вернемся в мой кабинет и обсудим вашу проблему, – рыжеволосая зашла в комнату отдыха как раз в тот момент, когда Виктор наливал по второй.

Я тут же подскочил со своего места и пошел вслед за девушкой, даже забыв про недопитый коньяк. Ох, ну и фигурка у барышни, округлые полушария ягодиц так аппетитно выделялись при ходьбе, что у меня мысленно потекли слюни. Надо будет потом у Суркова подробней расспросить о её личной жизни и пристрастиях, авось чего и выгорит. Не всякая барышня способна устоять перед натиском бравого морского офицера!

В кабинете у Веры нас ждал невысокий толстеньких дядечка, одетый в серый костюм-тройку, из внутреннего кармана жилетки которого торчала напоказ массивная золотая цепочка часов. О, да, вы, батенька, интеллигент!

– Здравствуйте, меня зовут Давид Карлович, я один из управляющих нашего банка. Можете еще раз рассказать о сути вашей просьбы?

Я представился и кратко, точно изложил суть проблемы, при этом немного расширил свой рассказ, перечислив те преступления, в которых подозревается глава филиала Жан Гортье, для пущего эффекта продемонстрировал на экране своего телефона некоторые фотографии, сделанные специально для таких случаев. Вроде Карлович проникся, тем более что лейтенант меня поддержал, честно сказав, что если бы не тупость и лень начальства, то он бы уже пытал этого гада в подвале управы.

– Евгений Павлович, я вас хорошо понимаю, но у нас есть некоторые сомнения, вот если бы настоящий хозяин торгпредства подтвердил ваши полномочия, то мы бы с радостью вам помогли, тем более что господин Гортье заказал выдачу наличных средств на приличную сумму.

– Когда, он собирается прийти за деньгами? – тут же вклинился в разговор Сурков.

– Видимо, завтра утром, деньги заказал сегодня после обеда, но сумма слишком велика, тем более что он пожелал часть денег взять золотом, – ответил банкир.

– Так вы вроде круглосуточно работаете? – решил уточнить лейтенант.

– Круглосуточно мы принимаем вклады и открываем счета, а суммы свыше ста тысяч рублей наличными выдаем только с девяти утра и до семнадцати вечера, – пояснила рыжеволосая девушка.

– Как только я доберусь до интернета, то тут же смогу послать запрос хозяину предприятия на ту сторону, и он подтвердит мои полномочия, – сообщил я.

– Может, прямо сейчас сделать это с моего компьютера, – неожиданно сказала девушка.

– Отлично! – обрадовался я.

Отправить письмо на адрес, который мне сообщил Сиротин-старший, оказалось делом пары секунд, помимо этого я скинул еще несколько писем, содержимое которых хранилось на моей флешке. Эти письма я составил заранее: одно – это отчет о проделанной работе, с прикрепленными фотографиями и моими мыслями по поводу дальнейшего сотрудничества с тем миром, потому что работать на старых условиях не имело никакого смысла и надо было их менять, ну, а второе письмо, это уже нечто личное, так сказать.

Хозяин заводов, газет и пароходов Патрик Корст ответил на мой запрос через семь минут. Все мои полномочия были подтверждены полностью и на все сто процентов. В конце письма имелась даже подпись: «Если, эта, скотина виновата, то я хочу, чтобы он перед смертью мучился!»

Как только мои полномочия подтвердили, толстенький банкир улыбнулся и оставил нас с девушкой наедине… вернее, мне бы хотелось остаться с ней наедине, но в комнате был еще лейтенант и охранник Сергей.

– Ну что, тогда с чего вы пожелаете начать? – деловито спросила рыжеволосая. – С отчета по работе торгпредства «Энергия» или с открытия счета?

Ох, сказал бы я тебе, с чего хочу начать, вернее с какой позы!

– Тогда, может, останемся наедине, а то не хотелось бы при посторонних разглашать секретную информацию, – серьезным тоном, предложил я.

– Фу ты, какие мы секретные, не знал, что вы, товарищ адмирал, такая цаца! – притворно воскликнул Сурков, поднялся с кресла и направился к выходу. – Как здесь закончишь, жду тебя на КПП, только не задерживайся меня еще много вопросов.

– Хорошо, – отозвался я. – Моих людей разместишь на ночлег, можно просто запустить внутрь, а они и в машинах переночуют.

– Сделаю.

Лейтенант вышел, а охранник Сергей даже не шелохнулся, как подпирал стену, так и остался.

– Извините, но охранник останется, таковы внутренние правила нашего банка, – объяснила девушка. – Но вы не беспокойтесь, я просто распечатаю все перемещения по счету вашего предприятия, а вы их потом посмотрите в спокойной обстановке и наедине. Так что никакого разглашения секретной ситуации не будет. Ну, а открытие счета, это вообще процедура гласная, тем более, что вы хотите часть средств внести золотом, а нам для определения качества металла, все равно придется привлекать эксперта. Кстати давайте я его позову, чтобы не тратить времени даром.

– Давайте, – согласился я. – Взвешивать будем прямо здесь или куда-то пойдем.

– Прямо здесь. Сейчас придет наш эксперт у него все с собой есть, так что никуда идти не надо. Можете пока высыпать песок вот в эту емкость, – девушка достала из шкафа за своей спиной небольшую чашу из нержавеющей стали.

– Маловата будет у вас тарелка. Все не влезет, – я залез в рюкзак и принялся выкладывать на стол туго набитые упаковки в самородным золотом. По мере того как количество пакетов вырастало, глаза девушки удивленно округлялись. – Тут чуть больше шестнадцати килограммов.

– Я поняла, – рыжеволосая взяла трубку телефона и сообщила эксперту о количестве крупы. – И вы вот так спокойно оставили такое количество золота без присмотра?

– Ну, так вы же гарантировали мне его сохранность, – удивился я. – А я знаете ли, привык доверять красивым девушкам.

Девушка пропустила очередной комплимент мимо ушей, клацнула пару раз кнопками мыши и, дождавшись окончания печати на принтере, передала мне несколько листов.

Взамен я ей протянул копии всех своих документов, чтобы она пока могла заняться открытием моего личного счета.

Отчет о перемещении средств по торговому представительству «Энергия». Что тут у нас? Первые движения по счету начались примерно полгода назад, последнее – десять минут назад. Судя по документам, вчера господин Гортье заказал вывод наличных средств в сумме восемнадцати миллионов рублей. Если бы эта операция состоялась, то на счету осталось бы всего пятьсот целковых. Так, эту операцию отменили, и на счету торгпредства опять есть восемнадцать миллионов пятьсот рублей. Успел предотвратить кражу общественных средств, ай да я, ай да молодец!

Что у нас вообще по перемещению денег?

Поступления на счет всегда только от одного контрагента – концерн «Прогресс», это у нас предприятие Патрика Корста, которое занимается обогащением полезных ископаемых в этом мире. «Прогресс» не входит в первую десятку самых доходных концернов этого мира, а плетется где-то в середине третьего десятка. Интересно, какие тогда обороты у самых крупных промышленников этого мира? Десятки миллиардов в неделю?!

Вывод средств со счетов торгпредства производился двум контрагентам – предприятию «Сотник» и частному лицу Алмазовой Наталье Степановне, а снимал средства со счета лично Жан Гортье. Интересная картина, если прикинуть все поступившие на счет средства и вычесть из них те восемнадцать миллионов, что остались, то получается – за полгода через торгпредство прошло чуть меньше четверти миллиарда рублей. Не хило! Собственно говоря, что делать дальше, я не знал. Информации о том, на какую сумму прибыло за полгода товаров в Сиротинск, у меня не было. Значит, надо изымать документацию в торгпредстве и считать, сколько и на что они потратили. Ладно, этим займемся завтра, усажу Фельдмана и Усова за бумаги, пусть ковыряются.

– Вера, а вы не подскажете вот эти вот контрагенты «Сотник» и госпожа Алмазова чем занимаются? Это ведь не секретная информация?

– Нет, это не секрет, я сейчас вам распечатаю, какие виды деятельности они указали при открытии счетов, но учтите, что это ни о чем не говорит, в этом мире все намного проще с предпринимательством, здесь нет налоговой службы и никто не следит за тем, чем в реале занимается та или иная фирма.

– Интересно, а как же тогда осуществляется сбор налогов?

– Довольно просто, налог взимается со всех денежных средств, которые двигаются между тем и этим миром. Наш банк автоматически вычитает положенную комиссию, из которой и формируются налоговые выплаты.

– Так, а если движение денег осуществляется наличкой, те же «челноки», к примеру? – заинтересованно спросил я.

– Если человек на своем горбу тянет туда деньги, а обратно везет товар, то по-хорошему надо ему за это еще доплатить, а не взимать с него пошлину. Понимаете? Мелкий бизнес, который в своих взаиморасчетах пользуется наличными деньгами, освобожден в этом мире от налогов.

– А если бизнес не мелкий, ну, к примеру, я в тот мир вывезу сто килограммов золота, что, ваш банк никак на это не отреагирует?

– Нет, – усмехнулась девушка. – Вы ведь недавно приехали сюда, да?

– Да.

– Ну, вот поживете немного подольше, тогда и поймете все нюансы и тонкости. Итак, вот информация о ваших контрагентах, – девушка протянула мне распечатку.

– А у господина Гортье есть личный счет? – спросил я.

– Есть, – тут же отозвалась рыжеволосая, – но я не могу дать информацию по его состоянию.

– Хорошо, ну, хотя бы скажите, есть на этом счете денежные средства или нет, а то завтра от этого может зависеть его жизнь.

– Это как? – удивилась девушка. – Убьете его, что ли, если у него есть средства на счете?

– Наоборот, если эта скотина набила себе счет чужими деньгами, то я с него пылинки сдувать буду, пока он не вернет все, что награбил.

– Ну, скажем так, деньги у него на счету есть, но значительно меньше, чем было еще два дня назад, когда он вывел приличную сумму наличными, – уклончиво ответила девушка.

Я напирать не стал и так поняв, что хотела сказать мне рыжеволосая красавица – Гортье снял все деньги со счета, оставив там сущие копейки. В этот момент в кабинет вошел высокий худой мужчина, толкавший перед собой тележку. Он представился Германом Рудольфовичем. Эксперт по золоту тут же занял одно из кресел, достал из тележки небольшой кофр, из выдвижных отделений которого появились на свет: несколько колбочек, скляночек, пинцетов и увеличительное стекло. Потом он спросил у нас разрешения приступить к своей работе и, получив согласие, деловито принялся чего-то смешивать, замачивать, царапать и всячески издеваться над взятыми наугад образцами золотой крупы. Видимо, удовлетворившись качеством благородного металла, эксперт начал сортировать крупу в зависимости от размера зерен, для этого он просеял содержимое всех пакетов через три сита, отделив мелкий песок от более крупных самородков. В итоге получилось три разных по своим размерам кучки: самая большая – мелкая фракция, немного меньше – средняя фракция, ну и самая маленькая – самородки размером больше горошины.

– Верочка, записывай, – эксперт подвел итог проделанной работе, – общая масса представленного материала – шестнадцать килограммов двести сорок грамм. Первый сорт – два килограмма пятьсот семьдесят два грамма, второй сорт – шесть килограммов сорок пять граммов, и третий сорт – семь килограммов шестьсот двадцать три грамма. Записала? Я могу упаковывать и опечатывать? – спросил Герман Рудольфович.

– Минуточку, – остановила его девушка, сноровисто клацая кнопками калькулятора. – Господин Волков, вот сумма, которую банк готов вам заплатить за золото, – девушка повернула экран калькулятора ко мне, чтобы я увидел цифру – двадцать семь миллионов шестьсот тысяч рублей. – Вы согласны?

– Более чем, – немного подумав, переваривая услышанное, ответил я.

Надеюсь, что внешне я выглядел при этом спокойно и рассудительно, по крайней мере, очень старался сохранить каменное и немного отстраненное выражение лица. Но в душе, я немного…да что там немного… много… я просто ох… очень сильно удивился. Двадцать семь с половиной лямов! Двадцать семь! Едрить-колотить! Я столько денег за всю свою предыдущую жизнь не заработал, даже если бы работал день и ночь!!

– Отлично, тогда давайте выберем, какой счет, вы хотите открыть? Есть три вида, – девушка начала перечислять, какие формы счетов они мне могут предложить. Слушал вполуха, продолжая оставаться в ступоре от осознания того, что неожиданно стал богачом.

– Давайте остановимся на второй варианте, по-моему, это золотая середина, – выбрал я вариант счета.

Девушка утвердительно кивнула, несколько раз клацнула мышью, запустив печать. Принтер выплюнул десяток листов договора в двух экземплярах. Внимательно прочитав договор и не найдя в нем ничего криминогенного, тут же поставил подписи везде, где только надо было.

Наверное, надо было после этого уходить, но мне очень не хотелось расставаться с рыжеволосой красавицей, поэтому я еще минут тридцать донимал девушку различными вопросами, расспрашивая её о разном: о налогах, о том, почему у них есть круглосуточная связь с тем миром через интернет, какие еще услуги предоставляет банк и так далее.

Когда добрался до КПП, на моих часах было уже половина третьего утра. Спать не хотелось, а вот от бутерброда с салом или колечка домашней колбасы я бы не отказался. Встретили меня лейтенант и младший Чернов, они стоял на крыльце и о чем-то оживленно разговаривали.

– Ну, как все прошло? – хитро улыбаясь, спросил Сурков. – Открыл счет?

– Да, все нормально. Выяснилось, что наш Француз несколько дней назад снял со своего лично счета все бабло. Думаю, он готовился свалить. А ты случаем не знаешь, кто такая Алмазова Наталья Степановна и что за фирма «Сотник»? – спросил я, протягивая лейтенанту добытые в банке данные.

– Сейчас пробьем, – Сурков взял у меня листок и исчез внутри помещения.

– А ты чего не спишь? – спросил я у Сергея Чернова.

– Моя смена дежурить, – пояснил младший Чернов, кивнув на стоящие вдоль забора машины. – Нас запустили внутрь и разрешили в душе помыться. Мужики спят, а я дежурю.

– Зачем дежурить? Здесь вроде некого опасаться, под боком КПП? – удивился я.

– Вот их и стоит бояться, – младший Чернов кивнул в сторону входа в КПП. – Здесь прав тот, у кого больше силы, захотят, повяжут нас и по-тихому расстреляют или вздернут на ближайшем фонаре.

– Ладно, иди спать, я подежурю, утром подъем в шесть. Денек будет тяжелым, так что иди, отдыхай.

Сергей не стал себя долго уговаривать и тут же пошел в сторону наших машин, но уже через пару минут вернулся обратно, неся в руках армейский котелок и небольшой термос.

– Вот, вам брат ужин оставил – картоха с мясом и крепкий чай.

– Вот за это спасибо! – поблагодарил я Сергея.

Вареная картошка, щедро приправленная тушеным мясом, на Кавказе подобное блюдо мы называли блевантином, но сейчас в очередной раз убедился, что если хотеть и уметь, то можно и из картохи с тушенкой сделать такую вот вкуснятину! Ел, сидя на небольшой скамейке, установленной под навесом чуть в стороне от входа в КПП. Здесь меня и нашел лейтенант.

– Известно о твоих контрагентах следующее: «Сотник» – это посредническая контора, расположенная в Новой Москве, у нас зарегистрирован их филиал, но я глянул по адресу регистрации, оказалось, что это многоквартирный дом, значит, регистрация фуфельная и нужна только для возможности работать в Сосновске. Алмазова Наталья Степановна зарегистрирована как предприниматель, имеющая в собственности хозяйственный двор в промзоне. Вот и все!

– Интересно девки пляшут, – задумчиво произнес я, переваривая услышанное. – Ты придумал, как мы завтра действовать будем.

– Придумал. Сейчас примем от тебя заявление на господина Гортье, в котором ты подробно опишешь, как он обманывал и воровал ваше бабло, и на основании этого заявления мы утром его арестуем возле банка.

– А с Ковбоем что делать?

– Пока ничего, если Француза раскрутим на «чистуху», то думаю, что он потащит за собой и Ковбоя, но с тем, что у тебя есть, Юлиана не взять.

– Ясно, тогда я в шесть утра поднимаю своих бойцов и еду в торгпредство, где изыму всю документацию и попробую накопать побольше компромата на Гортье.

– Хорошо, только чиркни адресок, где вас искать.

– Вот адрес, – я показал написанный на карточке регистрации адрес размещения торгового представительства.

Виталий глянул, а потом хихикнул, показав мне, где располагается хоздвор, которым владеет госпожа Алмазова. Адреса совпадали. Значит, согласно выписке из счета, каждые две недели Гортье платил за аренду помещения госпоже Алмазовой по триста пятьдесят тысяч рублей, а всего за шесть месяцев этой дамочке перепало чуть больше двух миллионов рублей. Ничего так аренда! Судя по местным расценкам, указанным в рекламном буклете, прихваченном в банке, за такие деньги можно было стать владельцем участка площадью в полгектара, в той же самой промышленной зоне. По крайней мере, такие цены были указаны в проспекте.

Потом Сурков рассказал, что ему удалось узнать о смерти Шахова. Сведений было мало, Шахова нашли мертвым на окраине промзоны, он был сильно избит и порезан, умер от потери крови. Никаких особых улик на месте не обнаружили, особых зацепок тоже не было, единственное, что можно считать за улику – это то, что некто позвонил по тревожному телефону и сообщил, что обнаружил труп мужчины. Вот только расстояние между тем местом, где был найден мертвый Шахов, и кабинкой где находился тревожный телефон, – почти пять километров. То есть нашелся сердобольный и стеснительный гражданин, который обнаружил труп, потом пешком прошел пять кэмэ, позвонил в полицию и, не став дожидаться приезда наряда, сбежал. Именно этот факт указывал на то, что Шахова убили с одной целью – чтобы это стало достоянием общественности. Эта информация меня особо не обрадовала, так как получалось, что в деле есть некто, кто не боится пустить чужую кровь. Значит, за Гортье с Французом, есть кто-то жестокий и бескомпромиссный.

– Нам можно будет оставить при себе оружие? – спросил я у Суркова, перед тем как пойти в машину, чтобы немного поспать.

– Пистолеты и винтовки с ружьями можете оставить себе, все остальное необходимо сдать на хранение.

– Хорошо. Дашь кого-нибудь в сопровождение, или нам своими силами обходиться?

– Нет, ребята, пулемет, я вам не дам, – цитатой из знаменитого фильма ответил Сурков. – У меня людей мало, так что свое торгпредство кошмарте сами. Если что, связь по рации. Если вас будут убивать, тогда вызывай подмогу, примчимся и поможем.

– А если мы кого-нибудь убьем? – спросил я.

– Тогда сделай так, чтобы это выглядело как самооборона. Договорились? Ну, и хорошо, пойдем, напишешь мне заяву.

После того, как я написал заявление, залез в «уазик», откинул переднее сиденье, замотался в трофейный спальник и завалился спать, предварительно поставив будильник на шесть утра.

Спал крепко и сладко, впервые уже за много лет приснился эротический сон, где я прекрасно проводил время с рыжеволосой девушкой из банка. Проснувшись от писка будильника и вспоминая увиденное во сне, подумал, что, кажется, влюбился. Как только разберусь с Гортье и Французом, сразу же займусь осадой рыжеволосой крепости по имени Вера.

* * *

– Ну, что там? – спросил я у вернувшегося от запертых ворот Сергея.

– Заперты, я позыркал по сторонам, вроде охраны нет.

– Сорвать замок можно, или надо ворота ломать?

– Сейчас попробуем. Братка, захвати лом и топор, – попросил Сергей своего брата.

– Командир, а это вообще законно? – опасливо косясь по сторонам, спросил Фельдман.

– Абсолютно, фактически мы просто пытаемся попасть на свое предприятие, просто ключей от замков нет, – подбодрил я Ростика.

– Главное, чтобы их крыша не приехала и не вломила нам трусулей за то, что мы ключи потеряли, – поддакнул, сонно зевая, Илья.

– Не бзди! У нас огневой мощи достаточно чтобы противостоять любой крыше.

– Готово! – крикнул Серега, распахивая ворота.

Небольшой забетонированный двор площадью четыреста квадратов, в углу пристроился небольшой двухэтажный домик, а рядом – длинный навес для машин. Над крышей дома торчала высокая мачта радиоантенны. Вот и все! Ну и за что здесь платить триста пятьдесят тыщ в месяц?!

Замки на входной двери сломать не смогли, поэтому сорвали с одного окна решетку и, выдавив стекло, запустили младшего Чернова внутрь, а он уже и открыл дверь изнутри.

Глядя на царивший внутри кавардак, я понимал, что ничего ценного мы здесь не найдем. Компьютеров и прочей оргтехники нет, большой ящик мощной радиостанции вырван с корнями, только обрывки проводов указывают на то, что он здесь раньше стоял. В небольшой подсобке стоит печка, выполняющая роль котла для отопления. Все в золе от сгоревшей бумаги.

– Ничего себе! – потрясенно протянул Усов, глядя на царивший вокруг погром. – Все спионерили! Что не украли, то сожгли!

– Значит, давайте пока здесь приберемся, помещение-то оплачено, чего зря добру пропадать. Санузел есть, печка есть, места полно. Располагайтесь парни. Ус, а ты знаешь, где жили местные работники или сам Гортье?

– Всех не знаю, но у одного в гостях был, здесь рядом. Нужно сходить за ним?

– Было бы неплохо. Показывай, сходим к нему в гости, чайку попьем, может, чего разузнаем. Рома, ты за старшего, если кто припрется, всех вязать и аккуратненько в кладовке складывать, я вернусь и допрошу. Если что-то серьезное случится, вызовешь меня по рации.

Усов уселся за руль, я плюхнулся рядом. Короткую помпу положил на колени. Разгрузку пришлось перекомпоновать, убрав автоматные подсумки заменив их на короткие карманы, набитые патронами двенадцатого калибра. Кобуру с ПМ повесил на грудь, ТТ на поясе, оба ножа в ножнах, шлем, бронежилет и рация – на своих местах.

По рассказу Усова я понял, что едем мы в гости к парню по имени Тимур, который работал в торгпредстве одновременно охранником, грузчиком и курьером, короче, мастер на все руки.

Дом, в котором жил Тимур находился рядом с промзоной, надо было всего лишь заехать в ближайший частный сектор, который окружал «промку», немного там пропетлять по кривым улочкам, и мы на месте – небольшой деревянный дом, крыша накрыта шифером, из которого торчит кривая печная труба. Палисадник и двор вызывали удручающее впечатление – всюду грязь и мусор, но судя по дрожащему над трубой воздуху, в доме все-таки кто-то есть.

Бесцеремонно отворив калитку, которая фиксировалась лишь накинутой на ближайший столбик цепью, вошли внутрь. Дернул за ручку входной двери, дверь подалась, но не открылась, мешал накидной засов, установленный изнутри. Оттянув дверь максимально на себя, просунул в образовавшуюся щель клинок ножа, надавил на него всем телом и выдрал засов с мясом из деревянной двери. Путь свободен!

Иду первым, пистолет в руках, Усов осторожно крадется сзади, держа в руках помповое ружье. Небольшая кухонька – стол завален вонючими объедками, в тазике грязная посуда, а на стенах потеки чего-то темно-красного. Пусто! Комната – посреди разложенный диван, застеленный желтыми от пота, мятыми простынями. Шкаф в углу, покосившийся комод с вывалившимися наружу ящиками и разбросанные на полу вещи. Никого нет. Странно! Печка в углу теплая, внутри еще тлеют непрогоревшие угли, значит, топили её пару часов назад. Куда же этот Тимурка подевался? Прошелся по комнате несколько раз в разные стороны, обдумывая кое-чего.

Помнится, когда-то давно, в старой жизни, шмонали мы схрон нохчей. Все, как принято у «чехов» – закопанный глубоко в землю бункер, причем двухэтажный, второй уровень нашли только потому, что знали, что он есть. Час искали люк вниз, еле нашли. К сожалению, оба этажа были пусты, боевики, предупрежденные кем-то из наших чеченских коллег, ушли, но руководство решило, что к такому замечательному схрону враг обязательно вернется, поэтому для порядка бросили внутрь несколько ручных гранат и вернулись на базу, оставив засаду. Поскольку желающих провести неделю в сыром, промозглом лесу в компании злых морпехов среди вышестоящего руководства не было, то эту роль доверили мне, а точнее поставили задачу и отдали приказ, ну или наоборот, вначале отдали приказ, а потом уже поставили задачу. А то, как это морпехи будут караулить чехов без бравого молодого особиста в моем лице? Не порядок!

На третий день засады, люк, ведущий в двухэтажную землянку, поднялся, и оттуда вылез бородатый «крестьянин» с АКМ наперевес. Удивленно пукнув от увиденного, пара наблюдателей дождались, когда бородач отойдет от схрона подальше, где повязали его по рукам и ногам. В ходе экспресс-допроса выяснилось, что на самом деле вражеский блиндаж был не двухэтажным, а трехэтажным, и на последнем, третьем ярусе находятся вооруженные боевики, они были там все это время, даже тогда, когда на втором этаже лазила досмотровая группа. Чтобы бородач рассказал, где расположен запасной выход из землянки, пришлось тыкать его ножом в первичные половые признаки. Боевиков выкурили, как барсуков из норы – подожгли второй ярус их тайного убежища, накидав туда для пущего эффекта дымовых шашек, и устроили засаду в точке запасного выхода.

Может, и здесь есть подвал или еще какое-нибудь тайное убежище? Половые доски были одинаковой длины, без лишних щелей и сращений. Крышки люка нет. В кухне та же история – нет никаких тайных лазов и люков. Вышел наружу, обошел домик вокруг, ничего странного и подозрительного. Ан нет, подождите! Чего это у нас? На поркуа здесь эта труба с грибком сверху? Вентиляция? Ржавая труба-«сотка» торчала из фундамента дома. Если есть вытяжка, значит, внизу есть пустое пространство, где вполне может спрятаться человек. Налив из канистры бензина в трубу вытяжки, поджег его. Полыхнуло фонтаном огня, и снизу раздался приглушенный толщей фундамента, пронзительный визг. Через несколько секунд из-под ступенек крыльца выполз мужик в дымящейся одежде. Ну, вот и долгожданный барсук!

Огонь залили водой, а обожженную кожу на руках Тимурки обработали пантенолом.

– Ус, чё за дела? – возмущался Тимур, когда ему обрабатывали ожоги. – На кой ляд вы подожгли мой дом?

– А зачем ты прятался?

– Мой дом, что хочу, то и делаю! Хочу – сплю в подвале, хочу – в кровати! – ответил Тимур. – Валите на фиг отсюда!

– Тимур, меня зовут Евгений Павлович, и я новый начальник торгпредства «Энергия», – представился я. – Бывший начальник Гортье, подозревается в убийстве и мошенничестве. Поэтому тебе надо прямо сейчас решить, кто ты: подельник и соучастник множества преступлений или невольный свидетель, готовый сотрудничать со следствием.

– Что-то вы не очень похожи на полицейских, чтобы решать кто я, соучастник или свидетель…

– Если хочешь, я прямо сейчас вызову наряд полиции, и они выпотрошат тебя. А можешь нам рассказать все, что знаешь, и мы уйдем, а ты станешь богаче на крупную сумму денег. – Я вытащил из поясной сумки десять пятитысячных купюр.

– Заманчиво. Чего хотите узнать? – спросил Тимур.

– Ну, во-первых, кого ты боишься, что прячешься в подвале?

– Подельников Гортье, этот придурковатый француз впутался в плохую компанию, которая постоянно сосала из него бабло.

– Что за компания?

– Точно не знаю, вроде они из Новой Москвы и занимаются торговлей со старым миром. Чего-то гонят туда, что-то тащат оттуда, видел парочку этих парней – вылитые бандиты, рожи такие, что увидишь, сам все деньги отдашь.

– Кто бы говорил о рожах? – проворчал Усов. – Сам-то давно в зеркало глядел?

Действительно благородной внешностью Тимур похвастать не мог – на правой щеке тонкий шрам, нос сплющен и торчит немного набок, глазки маленькие, как у поросенка, да и весь он какой-то невыразительный, плюгавый, похожий на бледную поганку.

– Что случилось с офисом торгпредства? Почему там полнейший разгром и кавардак?

– Гортье уволил всех сотрудников два дня назад, при этом он остался должен зарплату за последний месяц. Ну, а мне пришлось перевести на машине все имущество торгпредства на один из складов в промзоне. Когда перевозил, то случайно увидел, что хранится на том складе. Теперь вот и ночую в подвале, опасаясь за свою жизнь.

– И что там?

– Там все те грузы, которые не доехали до поселка, все что якобы было украдено или потеряно по дороге.

– Покажешь, где этот склад?

– Если только издалека, – тут же определил границы своей храбрости Тимур. – И вы мне заплатите еще столько же! – помимо храбрости Тимур показал и границы своей жадности.

– Этот вопрос мы решим только после того, как узнаем, что внутри склада. Если там и правда окажется похищенное имущество поселка, то получишь свои тридцать серебреников, а если обманешь, то я тебе нос сломаю. Еще один вопрос. Что ты знаешь о смерти Шахова Виктора Семеновича? – спросил я.

– Ничего, но думаю, что в этом замешан Гортье, они с Шаховым знатно погавкались, как раз за день до смерти Семеновича. Там просто так получилось, что к французу приехали какие-то мутные типы, которые требовали, чтобы он выплатил очередной платеж, в общем спалили Жана по полной.

– А где остальные сотрудники торгпредства?

– Думаю, по домам сидят, но честно говоря, к моменту всеобщего увольнения осталось всего три человека: я, Светка и бухгалтер Наталья Олеговна.

– Где живет бухгалтер, знаешь?

– Знаю.

– Собирайся по-быстрому, съездим к ней и поговорим.

– Хорошо, только давай вначале обговорим финансовый вопрос.

– Тимурка, а давай ты заткнешься и молча будешь помогать нам, а то я сейчас включу режим «кнута»! – пригрозил я наглецу. – Закроем все вопросы, потом обговорим финансовую сторону, не бойся, я не обижу.

Тимур разочарованно покачал головой и зашел в дом, чтобы переодеться. Через пару минут мы отправились дальше. Вначале поехали к дому, где живет бухгалтер. Оказалось, что вчера Наталья Олеговна уехала из Сосновска в Новую Москву, причем, как сказали соседи, покинула свой дом в спешке и суматохе. Потом сгоняли на склад, где должно было храниться имущество Сиротинска. Большой ангар и огражденная территория, где стояли двадцатифутовые морские контейнеры. Зуб даю, это оно и есть!

На часах было уже начало девятого утра. Скоро открытие банка, так что может быть, уже скоро, француза повяжут под белы рученьки и упрячут в каталажку, где он ответит на все интересующие нас вопросы.

– Тимур, а такого типа, как Юлиан Федорович, ты случайно не знаешь? Он еще ходит в ковбойском прикиде, и занимается встречей прибывших в этот мир переселенцев, – спросил я.

– Видел как-то Гортье в компании с похожим по описанию типом, – немного подумав, ответил Тимур. – Причем в тех обстоятельствах, что я их видел, можно было сделать вывод, что они «голубки».

– Твою мать! Я так и знал! – ошарашенно протянул Усов. – Точно! Гортье – гребаный петух!

– Ну, вот, только геев мне здесь не хватало, – устало произнес я. – Ладно, поехали назад в торгпредство, перекусим и сообща подумаем, что делать дальше.

Вернулись в торгпредство, братья Черновы и Фельдман прибрались здесь, растопили печку, на которой Сергей разогревал еду и кипятил воду.

Позавтракав, я оставил парней прибираться и обустраиваться дальше, а сам поехал на «уазике» к банку, очень хотелось не пропустить арест француза. Машину бросил на соседней улице и к банку пошел пешком. Где спрятались лейтенант Сурков и группа захвата, я не знал, поэтому вызвал его по рации. Виталий тут же ответил, сообщив, что он сидит в здании напротив банка. Там оказалась общественная баня.

«Городская общественная баня № 1». Я зашел внутрь, на первом этаже меня встретил неприметный паренек в балохонистой одежде, под которой можно было скрыть не то что легкий бронежилет и пистолет-пулемет «Кедр», а даже что-нибудь посущественнее.

Виталий устроил себе лежку на втором этаже в одном из подсобных помещений, окна которого выходили как раз на фасад банка. Устроился парень с комфортом и вкусом: мягкие кресла, передвижной столик, на котором помимо бинокля, рации и пистолета был еще и кофейник, блюдце с печеньем и небольшой полупустой графинчик коньяка.

– Хорошо устроился, – прокомментировал я содержимое столика.

– Это для маскировки, – объяснил Сурков, наливая себе и мне коньяк в небольшие пластиковые стаканчики.

Я от спиртного отказался, впереди еще целый день, и не хотелось с утра дурманить голову, тем более что одно дело носиться по лесу и совершенно иной коленкор – сидеть в душном, накуренном помещении.

Рассказал лейтенанту, все, что удалось узнать, попросил его организовать досмотр склада, на который вывезли технику с нашего торгпредства, тем более что там могли быть не дошедшие до Сиротинска грузы.

– Я не против, но пойми, у меня людей с гулькин нос, вот сейчас Француза возьмем, расколем его и сразу же, по горячим следам, полетим на твой склад, да и мотивировка перед начальством будет соответствующая, – объяснил Сурков.

– На кой ляд тебе лишняя мотивировка нужна? – удивился я. – Я хоть сейчас тебе заяву напишу, с перечнем украденного товара. Разве этого будет недостаточно, чтобы вскрыть и досмотреть подозрительный склад?

– Если Француза сегодня не возьмем, то поедем на твой склад. Но пока сидим здесь и ждем злодея. Договорились?

– Договорились, – согласился я. – А что там с Ковбоем? Взяли его?

– Нет. Ездили к нему на работу, там он не появлялся два дня, коллегам сказал, что заболел. Были дома, соседка сообщила, что позавчера он поспешно выехал с вещами из дома.

– Хреново. Значит, одна надежда на поимку Гортье, – резюмировал я. – Слушай, так если у тебя людей не хватает, может, я этот склад сам досмотрю?

– Ага. Туда охрана приедет и на фиг вас перестреляют, а мне потом еще и по шапке влетит за то, что я тебя туда отпустил.

– Понимаю, но тянуть тоже нельзя, Гортье явно не один был, с ним заодно какие-то мутные типы, они сейчас вывезут все ценное в неизвестном направлении, и где мне потом общественное имущество искать?

– Товарищ капитан второго ранга, ну не доставай меня, хорошо! – взмолился лейтенант, тяпнув коньячку. – Это в старом мир с одной стороны было государство и закон, а с другой стороны злодеи, и даже если, кто из бандитов был «оборотнем в погонах», то он все равно чисто теоретически был вне закона. Понимаешь? А здесь все не так, здесь нет УК, нет прокуратуры, нет репортеров, которые могут поднять общественность и создать резонанс. Здесь есть интересы корпораций, которые разрабатывают этот мир, и если твой склад входит в сферу чьих-то интересов, то мы туда в жизни не сунемся. Понял?

– Понял, – утвердительно кивнул я. – А как узнать, можно соваться на склад или нет? – продолжал пытать я лейтенанта.

– Легко, если после его досмотра нас с тобой не пристрелят, значит, содержимое склада сильным мира сего не интересно, и можно дальше работать в этом направлении.

– Интересная логика, – ухмыльнулся я. – Значит, здесь прав тот, у кого больше денег и связей.

– Именно! Все, как и в старом мире, но только без ретуши и прикрас в виде всяких там норм морали, права, человеколюбия и прочей гомосятины. Все просто и честно: у кого больше силы – тот и прав. Хорошо еще, что Сосновск признан всеми как нейтральная территория. Говорят, что в Новой Москве чуть ли не каждую неделю происходят заказные убийства, но оно и не удивительно, там же каждый второй, не считая первого, – богатей, сбежавший из старого мира. Одно дело, когда люди бегут сюда, спасаясь от рака, и совершенно другое, когда бегут от долгов или тюрьмы! У нас даже появились конторы по поимке беглецов, хедхантеры, мать иху так!

– И что, нормально платят охотникам за головами? – поинтересовался я.

– Когда как. К примеру, тебе за восьмерых убитых бандитов заплатят по пятьдесят тысяч рублей, правда, тебе еще повезло, потому что твои были в розыске, иначе могли и не заплатить, а то, кто тебя знает, может, ты левых людей укокошил и пытаешься их выдать за бандитов. На будущее учти, что если хочешь получить премию, то надо привозить трупы убитых и их оружие к нам, иначе на награду и не надейся. А так, еще промышляют отловом и уничтожением банд в предгорьях, там частенько нападают на караваны, перевозящие золото, платину и прочие плюшки, добытые на рудниках. Но в последнее время корпорации создали полноценные частные армии, вооруженные вертолетами, бронетранспортерами и стволовой артиллерией. Ну, и поимка сбежавших из того мира должников и бандитов. Тут уж размер премиальных каждый раз разный, за кого полтинник, а за кого и «лям».

А за кого и десять? – подумал я, вспомнив размер вознаграждения за голову Фельдмана.

– А какая-то общая база таких беглецов есть? – спросил я.

– Нет, конечно, тут все дело в связях со старым миром, – ответил лейтенант. – А что, хочешь стать «охотником за головами»?

– Почему бы и нет? Судя по местным ценам, то вполне можно отлавливать одного беглеца за пятьдесят тысяч в месяц.

– Можно, только чаще всего по подобным задачам работают группами и, самое главное, не в черте Сосновска и Новой Москвы, иначе здесь это будет расценено как обычное убийство со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Соответственно прибыли меньше, а риска больше.

– Понял. Ну что, уже половина десятого, а нашего французского друга до сих пор нет, – тяжело вздохнув, произнес я. – По логике развития событий, думаю, он уже не придет.

– Не скажи, может, еще придет, деньги же он не бросит.

– А вдруг он уже знает, что его выплату отменили?

– Как? Мы ночью отменили операцию, знала об этом только Вера, а я в ней уверен на сто процентов.

– А может, спросить у неё, могли бы другие сотрудники знать об отмене выплат денег? Знаешь, где она живет, давай я быстренько метнусь и расспрошу, – предложил я.

– Зачем куда-то бежать? – удивился Сурков. – Я ей сейчас звякну, она, скорее всего, дома, отсыпается после ночного дежурства. Или ты хотел к ней в гости завалиться? Понравилась, что ли? – догадался лейтенант.

Я оправдываться не стал, ну понравилась… и что?

– Алло, Вера? Привет. Спишь? – Виктор все-таки позвонил девушке. – Непросто так, а по делу. Знаю, что ты спишь после ночного дежурства, но дело срочное. Вот скажи мне, мог кто-нибудь из сотрудников банка узнать, что Гортье отказали в выдаче денег. Да? Что прям любой кассир и оператор? Плохо. А ты случайно, не знаешь, кто именно это мог сделать?

– Спроси у неё, нет ли среди их сотрудников геев? – шепотом спросил я.

– Чего?! – прикрыв трубку рукой, ошарашенно переспросил лейтенант.

– Того! Вроде как Француз и Ковбой – заднеприводные, – пояснил я.

– Вера, ты еще на связи? – спросил лейтенант в трубку. – Отлично! Слушай, а скажи, среди твоих коллег нет случаем голубых? Нет, не для себя спрашиваю, для нашего общего друга, ну, с которым, я вчера ночью приходил. А я откуда знаю гей он или нет? – глядя на меня и широко улыбаясь, спросил Сурков. – А он тебе что, понравился? Нет его рядом, не переживай. Так что там с геями, есть они среди ваших сотрудников или нет? Есть? Отлично! И даже сегодня утром он на работе, вот так совпадение! Что?! Да не голубой он, успокойся, я просто пошутил! Хочешь, я ему скажу, где ты живешь? Понял, не буду! Все, отбой, отдыхай давай.

– Это было не смешно, – сообщил я Суркову.

– Зато выяснилось, что ты ей понравился, – парировал Виктор. – Вера – девушка хорошая, хоть с бывшим мужем ей не повезло, так что вы, товарищ капдва, лучше несколько раз подумайте перед тем, как к ней подкатывать.

– А что случилось с мужем? – заинтересованно спросил я, забыв, что изначально лейтенант звонил девушке совершенно по-другому вопросу.

– Честно говоря, история банальная, и я таких тут уже столько слышал, что перестал удивляться. В общем, у Веры есть дочка Женя, ей пять лет, несколько лет назад у неё диагностировали рак крови… Как там у них получилось на самом деле, я не знаю, но в этот мир она приехала с дочерью одна, вроде как муж должен был распродать все имущество и приехать следом, но он здесь так и не появился. Так что делай выводы.

– А ты её давно знаешь?

– Чуть больше года, она живет по соседству, моя жена с ней дружит, ну а мой мелкий дружит с Женькой. Когда у неё ночные дежурства, то её дочь ночует у нас.

– Понятно, – задумчиво протянул я. – Так, а что там у нас с голубизной среди сотрудников банка?

– Говорит, есть один сотрудник мужского пола, который регулярно бреет ноги и всячески следит за собой. Он как раз, сегодня утром работает. Она мне его кратко описала, сообщив, где он обычно обедает. Так, что если Гортье не появится до обеда, то можешь его аккуратненько зажать в темном переулке и допросить с пристрастием, – лыбясь в тридцать два зуба, пошутил Сурков.

– Хорошо, только пойдем вдвоем, – предложил я.

– А ты что, один боишься?

– Конечно, боюсь! До обеда у нас еще три часа? – посмотрев на часы, вслух подумал я. – Может, я все-таки метнусь на склад, а? Дай мне какую-нибудь бумагу или лучше сотрудника в помощь.

– Товарищ адмирал, ну что ж вы такой нудный? Ладно, дам тебе стажера в помощь, только заедете вначале в участок и возьмете ориентировки по украденным грузам.

Лейтенант вызвал по рации какого-то Сыра, через минуту в комнату зашел молодой парень лет двадцати. Ушастый, высокий, худой, как жердь. Штаны и куртка на нем висели как на вешалке, казалось, что тела под ними нет совсем, один скелет. А когда он встал напротив окна, то я еле сдержал смех – торчащие уши просвечивались от бьющего из окна солнечного света, окрашиваясь в ярко-розовый цвет.

– Сыроежкин, поедешь вот с этим товарищем на промзону, там досмотрите один склад, если найдете похищенные вещи, то вызывай группу и оформляй все как надо. Вначале заедете в участок, возьмешь ориентировки по пропавшим за последнее время крупногабаритным грузам. Понял?

– Слушаюсь!

Стажера Сыроежкина зовут Леха. Шел ему двадцать первый год, в старом мире он успел окончить училище на парикмахера и отслужить год в армии, в погранвойсках. В этот мир он попал вместе с матерью, которая болела раком. Это мне все поведал сам Сыроежкин, пока мы добирались до управления местной полиции.

– А чего ты в парикмахеры поперся? – спросил я, когда мы подъезжали к зданию управы местной полиции.

– Там девчонки одни в группе, думал, будет весело учиться, – ответил Сыроежкин.

– Понятно, ну и как, весело было?

– Да не очень.

– У тебя оружие есть?

– Нет, не выдали еще.

– Тогда держи, это тебе, – я протянул ему, взятую с заднего сиденья обрезанную вертикалку и пачку патронов. – Патроны по карманам распихай.

Парень сбегал в управление, вернулся через несколько минут, неся в руках папку с бумагами.

– И что, много в последнее время у вас пропало грузов? – спросил я, оценив толщину папки.

– Очень много. Только по вашему поселку больше тридцати эпизодов зафиксировано.

– Офигеть! А чего ж вы тогда ничего не делаете?

– Делаем, только у нас людей мало, – оправдываясь, заявил Алексей, – ничего не успеваем.

– А чего ж больше не набираете? Наверное, платят мало?

– Платят мало. Оклад у патрульного – двадцать тысяч, но зато комнату в общежитии сразу дают, паек, форма. Для начала нормально.

– Значит так, Леха Сыроежкин, слушай меня внимательно. Делай все, как скажу, – начал вводить практиканта в курс дела, как только мы заехали на промзону. – Скажу ложись, тут же падай на землю, скажу стреляй, жми спуск не думая. Если мои опасения подтвердятся, то за этим забором может храниться очень многое из того, что у вас пропало в последнее время.

– Ясно, а это согласованно с моим руководством?

– Конечно, а как, по-твоему, ты здесь оказался? – не моргнув соврал я.

Через ворота мы лезть не стали, хоть Сыроежкин и предложил постучаться в калитку и попросить, чтобы нас пропустили внутрь. Вместо этого подогнали УАЗ вплотную к забору и перебрались по автомобильной крыше через забор.

Большая забетонированная площадка, примерно сорок на пятьдесят метров. В самом углу стоит двухэтажное здание, собранное из четырех модульных домиков три на шесть метра, два блока на первом этаже и столько же на втором. Рядом с двухэтажкой высокая мачта для радиосвязи, тут же средних размеров полукруглый ангар, собранный из листов гофрированного железа. И самое интересное – двенадцать морских двадцатифутовых контейнеров, стоящих на бетоне аккуратно в ряд. Судя по четырем прямоугольным следам, оставленным на бетоне, еще недавно здесь было на четыре контейнера больше. Контейнеры точно такие же, как виденные мной, вчера на КамАЗах, идущих в Сиротинск. Интересное совпадение, не правда ли?!

На территории никого не было. Прекрасно было видно висящий навесной замок на дверях домика и ангара. Ну и отлично, можно досмотреть несколько контейнеров. Если найдем украденное, то спокойно вызываем наряд полиции, а если внутри пусто, то так же по-тихому свалим через забор.

Вскрывать контейнеры не пришлось, улики нашлись в простенке между ангаром и забором – несколько рядов деревянных ящиков, по объему как раз на два контейнера. Сразу же возникла ассоциация с пустыми контейнерами, помеченными красными квадратами, которые встретились по пути в Сосновск.

– Ну что, есть у тебя в ориентировках нечто подобное? – спросил я у Сыроежкина, кивая на деревянные ящики.

– Сейчас посмотрю, – парень разложил на крышке ближайшего ящика стопку бумаг и принялся их перебирать. – Хорошо бы знать, что внутри, так легче было бы определиться.

– Сейчас сделаем, – с помощью ножа поддел крышку одного из ящиков.

Внутри оказались дисковые пилы разного диаметра.

– Похоже, это наш груз. Здесь дисковые пилы. Мне в Сиротинске говорили, что к ним не доехали комплектующие для лесопилки, – сообщил я Сыроежкину.

Практикант лишь задумчиво кивнул, продолжая ковыряться в своих бумагах. Осмотрелся вокруг, на контейнерах навесные замки, по два на каждый контейнер, замки плевые, такие сбить – дело пары секунд, в ангаре большие двухстворчатые ворота, в одной створки воротины, калитка. Везде навесные замки. Значит, внутри ангара никого нет.

Неожиданно у меня защемило в груди, сильно кололо в том месте, где был ожог от сгоревшего нательного крестика. Сразу вспомнился эпизод в столовой, когда такая же боль, предшествовала стрельбе. Недолго думая, я затолкал Сыроежкина в глубь простенка. Выхватил рацию и попробовал вызвать Суркова. Связи не было. Для портативной болтушки слишком далеко, или много преград в виде железа и бетона. Попробовал связаться со своими, та же песня – никто не отвечал.

– Вы чего?! – ошарашенно спросил Сыроежкин, не понимая, с чего это я вдруг запаниковал.

– Того! – шепотом выдохнул я, ткнув в сторону въездных ворот. – Допрыгались!

Ворота медленно распахивались, и внутрь базы заехали несколько грузовиков, один из которых был снабжен краном. Следом за грузовиками заехали две пятидверные «Нивы» 2131. Из внедорожников вылезли хмурые типы весьма бандитской наружности. К слову, все при оружии – автоматы и ружья держали на виду, совершенно не скрываясь.

– Чё делать-то? – скороговоркой выпалил Сыроежкин.

– Валить надо! Давай лезь на ящики и сигай через забор, – приказал я парню.

– А вы?

– А я следом!

Сыроежкин запрыгнул на ящики, ухватился за верх забора, подтянулся на нем, но неожиданно с той стороны донесся громкий собачий лай. От неожиданности парень не удержался и свалился назад. Псы, видимо, были выученные и натасканные, они почуяли наше присутствие, но лаять не стали, а тихонечко подкрались и выжидали, проявив себя только тогда, когда Сыроежкин полез через забор.

– Там собаки! Здоровенные псы! – закричал парень.

– Эй! Кто там?! – закричали нам от машин.

Осторожно выглянул из-за угла – к нам бежали четыре человека.

– Застрели собак и беги за подмогой, а я прикрою. Держи рацию, там на последней волне должны сидеть мои пацаны, они здесь на «промке», склад номер двадцать три, – сунув рацию в руки Сыроежкина, метнулся назад к углу ангара.

Укрывшись за стопкой ящиков, я открыл огонь из ТТ. Выстрелил четыре раза. Двоих, из четверки бегущих, мои пули сбили с ног. Оставшиеся бандиты, бросились в разные стороны. Добил остатки магазина, ранив третьего из бойцов противника.

Бум! Бум! – сзади громогласно бахнул обрез вертикалки, из-за забора донесся пронзительный собачий визг, переходящий в скулеж. Оглянувшись, я увидел, как Сыроежкин спрыгнул вниз.

Сменил магазин в ТТ. Хотел было снова высунуться, но противник открыл массированный ответный огонь из всех стволов, пули вгрызались в деревянную обшивку ящиков, раскалывая её. Щепки летели в разные стороны.

Упав на холодный бетон площадки, затравленно огляделся по сторонам. Бежать через забор поздно, по ту сторону здоровый пустырь, размером с несколько футбольных полей; пока я добегу до противоположной стороны, меня успеют нашпиговать свинцом, как утку гречкой.

Запрыгнул на верхний ящик, вонзил один нож в гофрированное железо ангара, клинок пробил тонкую сталь, как бумагу, и вошел на треть своей длины. Ухватился за рукоять, подтянулся и вонзил второй нож повыше. Снова подтянулся, одну ногу поставил на рукоять ножа, а вторую опер на изгиб железа. Теперь я был на высоте трех метров, осторожно высунулся из-за угла ангара – под прикрытием автоматчиков к ящикам подходили двое парней, вооруженных ружьями.

Бах! Бах! Бах! – моя помпа выплюнула содержимое трубчатого магазина, оба бойца противника упали не бетон тряпичными куклами. На такой дистанции никакой бронежилет не спасет от девятой картечи, да и, судя по фонтанам крови, заряд попал в верхнюю часть силуэта, то бишь в шеи и головы.

Скатился на спине вниз по изгибу железа, мягко приземлился на ноги и тут же побежал вдоль ангара, засовывая на бегу патроны в приемник магазина. Действовал на автомате, тело как будто само знало, что делать – куда бежать и как половчее устроиться, чтобы нанести наибольший урон врагу. Прям, как Дедпул, едрить его в красный штаны, обоими мечами!

Обежал ангар.

С противоположного от входа края была маленькая дверь, но она была заперта изнутри, подергал за металлическую скобу, приваренную вместо ручки, дверь скрипнула, но не подалась, видимо внутри был мощный засов. Над дверью метрах в четырех от земли окно, в которое можно просунуться, но как до него добраться – неизвестно. Ладно, значит попасть внутрь не судьба, надо воевать с тем, что есть.

Бам! Бам! Бам! – три заряда картечи ушли в сгрудившихся за грузовиком вооруженных мужиков, тут же перешел с «длинного» на «короткий», выхватив ТТ. Содержимое восьмизарядного пистолетного магазина вылетело за считанные секунды, звуки выстрелов слились в непрерывную трель, как будто я садил очередью из автомата.

Заскочил за угол и побежал обратно, на другую сторону ангара, на бегу забил патронами магазин помпы. Перед ящиками плюхнулся на живот и осторожно заполз за крайний из них.

С такой позиции удобней стрелять из пистолета. Отстрелял магазин, целился в ноги, видимые из-под днища ближайшего грузовика. В кого-то попал, сменил магазин, подскочил на ноги и побежал за двухэтажный модульный домик. Высунулся из-за угла, отстрелялся по колесам грузовика. Странно, но в ответ никто не стрелял.

Обежал домик вокруг высунулся из-за его угла, видно было, что рядом с грузовиком лежит несколько тел, еще пятеро возле ангара – те самые, кого я подстрелил из ТТ и сто тридцать третьей «мурки». Оба грузовика были на месте, одна «Нива» тоже, а вот второй пятидверки не было. Сбежали?

По ту сторону забора раздались выстрелы – вначале несколько одиночных, а потом зачастили, чуть ли не очередями вразнобой из винтовок, ружей и пистолетов.

Перебежал от одного контейнера к другому, потом прошелся вдоль забора и оказался за грузовиками. Похоже, все кто мог двигаться – сбежали. Отсюда разглядел еще двоих убитых. Один полусидел, прислонившись спиной к колесу, судя по распакованному ИПП в луже крови, ему хотели оказать помощь, но, видимо, не успели. Второй труп лежал возле ворот, и застрелил его явно не я, половина головы снесена выстрелом в упор с близкого расстояния. Скорее всего, его застрелили свои же. А вот почему – не известно, может, он был ранен и не захотели возиться с транспортировкой, оставляя живого свидетеля, а может, места ему в машине не хватило.

Стрельба за забором прекратилась так же быстро, как и началась. Осторожно высунулся из проема ворота, посмотрел по сторонам. Справа никого, а вот слева, метрах в ста от ворот, вдоль забора стоит расхристанная «Нива», с распахнутыми настежь дверями. Рядом валяются несколько тел в разных позах. Перед «Нивой», перегородив ей дорогу, знакомый КамАЗ с небольшим краном в кузове. Скорее всего, парни ехали ко мне на подмогу, и когда на них выскочила, знакомая Сыроежкину легковушка, то он не растерялся и наши открыли огонь первыми.

– Все целы? – громко крикнул я, привлекая внимание.

– Да! – громко отозвался Чернов-старший. – А у тебя как дела, командир?

– Отлично. Лопоухий полицай с вами?

– Да. Здесь он.

Махнул рукой, зовя парней к себе. Роман и Сыроежкин побежали ко мне, а вот младший Чернов тут же принялся собирать трофеи, обыскивая тела.

– Серега, мать твою так тебя! – закричал я. – Не трожь там ничего, это же улики! Ща менты набегут, а ну положи на место, все, что взял. Да, отпечатки свои сотри, дурень!

– Тут один еще живой, – крикнул в ответ Чернов-младший. – Добить?

– Нет. Перевяжите его. Смотри, чтобы не сдох, он мне живой нужен!

– Ну, шо там? – спросил запыхавшийся от бега Роман.

– Там девять трупов и поселковое добро, которое к нам так и не доехало, – ответил я. – А еще много чего другого, видимо, ребятки давно промышляли грабежом и разбоем. Сыроежкин, бери «уазик» и дуй в управу за подмогой.

– Не надо, я их уже вызвал по рации.

– Кстати, спасибо, что парней привел, – пожал я руку практиканту.

– Не за что, – почему-то покраснев, ответил паренек. – Это вам спасибо, что прикрыли, пока я через пустырь бежал. Я никогда так быстро не бегал, думал, что не успею, все ждал, что в спину пуля прилетит, даже зигзаги выписывал и пытался «маятник качать». А как до противоположной стороны добежал, сразу же через забор перескочил и тут же наткнулся на ваших парней, вот! – видимо, от пережитого стресса и выброса адреналина паренька пробило «на поговорить», трещал он без остановки.

Похоже, скорость реакции на вызов не зависит, в каком мире ты находишься. Что в старом мире, что в новом, правоохранители не спешили приезжать на вызов. Наряд полиции мы ждали больше часа. За это время успели найти вывезенные из торгпредства компьютеры и прочую оргтехнику, погрузить все это на УАЗ и перевезти обратно, там осталсись Усов и Фельдман – разбираться с содержимым их компьютерной памяти.

Когда приехали полицейские, то долгих разбирательств и волокиты не последовало. Всех свидетелей, включая Сыроежкина, опросили, составили рапорты и отчеты, собрали трупы, оружие да укатили обратно, предупредив нас, что за сохранность имущества на складе мы теперь и отвечаем. Чтобы нам было удобней его охранять, разрешили вскрыть административный двухэтажный домик, а все контейнеры и ангар опечатали. Старшим за охрану склада назначили Сыроежкина, придав ему еще одного такого же молодого практиканта. Завтра утром должна была приехать какая-то специальная группа для описания всего, что здесь нашли. К моему удивлению, у нас даже оружие не изъяли, лишь переписали номера и предупредили, чтобы мы его пока не продавали и не потеряли. А еще оказалось, что Сурков меня ищет и ждет в управе.

Я приказал навести тут порядок: смыть кровь, поменять колеса на трофейных машинах, загнать внутрь расстрелянную «Ниву», выставить караулы и ждать моего возвращения. В административном блоке нашелся санузел, работающий душ, в котором вода нагревалась дровяным бойлером, и небольшая кухонька с газовой плитой и баллоном. Красота и раздолье, в таких условиях можно год жить!

На прощание Чернов-старший напомнил, о своей просьбе в помощи продажи их охотничьих трофеев. Заверив его, что я обо всем помню, укатил в управу искать Суркова.

На обратном пути вдруг осознал простой факт – я совершенно перестал реагировать на смерть других людей. Сегодня убил девять человек и совершенно спокоен, как танк. А если посчитать, сколько людей я убил за все время пребывания в этом мире, то наберется на неполный взвод. Блин, да я за две последние командировки на Северный Кавказ, стрелял всего пару раз, и то просто куда-то туда, в сторону врага, а тут, что ни день, то пальба, погони, засады и груда трупов к вечеру.

Что же со мной произошло? Так переход в другой мир на мне сказался, или здесь что-то другое?! – в очередной раз подумал я. – Надо в церковь будет сходить! – неожиданно решил я.

На войне стрелять и убивать врага было легко, нет, не в том смысле, что противник с утра выстраивался ровненькой шеренгой, и оставалось только нажать на спуск пулемета, чтобы одной очередью скосить их всех, нет, на войне человек живет в другом ритме, в другой реальности, там все по-другому, и именно из-за этого очень часто, вернувшись в мирную жизнь, бывшие срочники просто не могут понять, что происходит вокруг. Они не могут спать в оглушительной тишине, они не могут спокойно слышать взрывы петард и салютов, пригибаясь и инстинктивно выискивая укрытие, в которое можно заползти, спасаясь от обстрела, они не могут выезжать на пикники, потому что спокойно сидеть и хавать шашлыки в «зеленке» – это противоестественно и дико, ведь из лесопосадок обычно садят духи из всех стволов. Они не могли спокойно ходить по городу, чувствуя себе голыми, не ощущая тяжести автомата, бронежилета и запасных магазинов на себе. После войны мирная жизнь многим, как клубок колючей проволоки в горле. Именно поэтому бывшие срочники возвращались на войну «контрабасами». Но это на войне, а здесь вроде мирная жизнь, мирный город и все относительно спокойно, но я почему-то с самого первого шага в этом мире ощущаю и осознаю себя, как раньше на Кавказе – кругом война и каждый может оказаться врагом!

Лейтенанта долго искать не пришлось, как только я сообщил дежурному, что ищу его, меня тут же проводили к нему в кабинет.

– Адмирал, тебя нельзя оставлять одного ни на минуту! – вместо приветствия воскликнул Виталий. – Парни говорят, что на том складе, куда ты все так рвался, много чего интересного нашли.

– И не говори, – поддакнул я. – Ну что, взяли Француза?

– Нет, он так и не появился. Зато допросили банковского петушару. Ты оказался прав, он предупредил Гортье о том, что его выплату завернули обратно. Скажу сразу, где находится Гортье, он не знает, так как связывался с ним по телефону. Зато есть некоторые подвижки по поиску Ковбоя. Оказывается, что он владеет небольшим домиком рядом с Норским озером. Там вроде коттеджного поселка.

– Далеко это отсюда?

– Нет, километров двадцать. Только, есть некоторые нюансы, о которых тебе надо знать.

– Так и что это за нюансы?

– Понимаешь, мой водоплавающий друг, мы здесь; в Сосновске, находимся в некотором стеснении – с одной стороны, надо поддерживать правопорядок в городе, а с другой – нужно учитывать интересы крупных корпораций.

– И? Ковбой что, шпилится с кем-то из сильных мира сего?

– А я откуда знаю, но мое непосредственное начальство очень недовольно твоему активному образу жизни. С одного бока, пользы от тебя и твоих людей намного больше, чем вреда, а с другого – начальство боится, что из-за твоей активности может начаться передел сфер влияния и борьба за власть.

– Витек, ты сам-то хоть понял, что сказал? Какой передел сфер влияния, какая борьба за власть? – удивился я. – Меня ничего кроме нашего торгпредства не волнует. Наладим его работу, да я укачу обратно в Сиротинск.

– Прекрасно тебя понимаю, но выше начальства прыгнуть не могу.

– А зачем тебе куда-то прыгать? Вы нам не мешайте, а мы сами все сделаем.

– Так не пойдет, – категорично заявил Сурков. – Все, что происходит в городе, должно быть согласовано с моим руководством, ну, или на худой конец, мы должны быть в курсе всего.

– Так давай поступим по-другому. Сделаем все так, как будто это ваши полицейские раскопали этот гадюшник. Я не гордый, могу в сторонке скромно постоять. А от нашего торгпредства мы в знак благодарности вам подарим пару машин, ну или просто деньгами дадим. Как тебе такое предложение? Сообщи начальству, так, мол, и так – парни из Сиротинска готовы не отсвечивать, забирайте все лавры себе, да еще и подарок какой-нибудь подгонят – бюст начальника местной полиции из золота в натуральную величину или похвальную грамоту, к примеру. Ну, и для нужд коллектива, тоже что-то придумаем – пару машин или десятка два радиостанций, может, компьютеры нужны или еще чего-нибудь.

– Грамоту, говоришь, – задумчиво почесав затылок, произнес Сурков. – В принципе, это идея. Все-таки наш главмент цаца еще та, любит он всю эту помпезность и мишуру – грамоты, ордена, похвалы!

– Так ты ему еще сообщи, что мы все это устроим помпезно в каком-нибудь кабаке, где будет много бухла, жрачки… и все это бесплатно! – вбил я последний гвоздь. – А взамен мне нужны только Француз и Ковбой. Причем, их я сам возьму и обустрою все так, что на вас даже не подумают.

– Ладно, я пошел к начальству, а ты погуляй пока с часик, а потом приходи обратно.

– Договорились. Случайно не знаешь, где тут у вас кабак «Охотничий домик»?

– Знаю. Как выйдешь из здания, повернешь направо и метров через двести увидишь – двухэтажный сруб, с большими витражными окнами на втором этаже. Если что, тебя там искать?

– Ага.

– Только учти, что там дорого, но кормят, говорят, вкусно!

«Охотничий домик» я нашел быстро. Двухэтажный сруб, сложенный из здоровенных бревен золотистого цвета. Большая двухстворчатая дверь, над которой прибиты рога гигантского оленя. Рядом с дверью стоял швейцар, облаченный в стрелецкий кафтан ярко-красного цвета времен Петра Первого, на поясе у «стрельца» висела сабля в ножнах, а на груди – мушкетная перевязь с зарядами, натруской и мешочком с пулями и пыжами, в руках он держал фитилевое ружье – пищаль. Сам швейцар был бородат и могуч в плечах.

– Дядька, дай я с тобой сфотографируюсь, – не удержался и сделал селфи с таким антуражным персонажем.

Внутри заведение больше походило на смесь филиала оружейной палаты с музеем природы. На стенах висело оружие всех времен и народов, вперемешку с охотничьими трофеями. Чего здесь только не было? Бердыши, секиры, алебарды, топоры, пики, протазаны, копья, дротики, мечи, сабли, кинжалы, даже здоровенное турнирное копье. И это только краткий перечень «холодняка», который я смог опознать по своим скудным знаниям истории оружия. Было еще и огнестрельное оружие: аркебузы, мушкеты, короткие мушкетоны, бердыш-ружья, пертиналья, ожига и даже небольшую пушку на стену присобачили.

– Здравствуйте, желаете откушать? – миловидная девушка в богато украшенном голубом платье, расшитом жемчугом и серебряными цацками, встретила меня при входе.

– Было бы не плохо, – отозвался я, только сейчас сообразив, что на мне не совсем подходящая для такого заведения одежда.

– Изволите ознакомиться с меню? – спросила девушка, как бы намекая, мол, ты вначале цены посмотри, а потом уже и по сторонам глазей.

– Зачем? – отмахнулся я. – Целиком доверяю вашему вкусу. Хочу мясо средней прожарки, пару салатиков, мясную нарезку, можно еще рыбки на пару и графинчик чего-нибудь местного на травах, – подмигнул я девушке. – Отдельные кабинеты у вас есть? – спросил я, оглядывая зал, заполненный едва на треть.

– Конечно, давайте я вас провожу на второй этаж, – девушка провела меня к лестнице, которая, описывая длинный полукруг, поднималась вверх.

Второй этаж у них был представлен отдельными кабинетами, одна сторона которых выходила на балкон, откуда можно было смотреть сверху вниз на зал первого этажа. Я выбрал кабинет, в котором одна стена была представлена витражом, смотрящим на улицу.

Ничего так, симпатично, стилизация под старину выглядела вполне правдоподобной. Большой деревянный стол, застланный белоснежной скатертью, украшенной по углам вышивкой золотыми нитками. На одной стене висят головы лося и оленя, на другой стороне, прямо у меня над головой – небольшой кожаный щит, на котором закреплены несколько кинжалов разной длины и формы.

Из интереса все-таки взял в руки меню, чтобы хоть понять, что у них тут и почем. Ага, они тут дореволюционную стилистику и орфографию блюдут.

«Консомэ новее изъ рябчиковъ: волованъ, крокеты, гренки».

«Правенсаль изъ дичи съ трюфелями».

«Греческiй розбивъ съ гариниромъ».

«Стерляди паровыя».

«Жареные индъйки и рябчики».

Ну и много еще чего, что я не смог опознать, к примеру, что такое «маседуаномъ»…

Цены были, конечно, злые, но не так чтобы уж очень. Тем более что я теперь богатей при деньгах, мне сам бог велел питаться исключительно в подобных заведения, платя за ужин столько, сколько раньше получал в месяц. Шучу! Никогда не был транжирой, ну разве что в присутствии красивых девушек и в изрядном подпитии, в таких случаях, во мне просыпались гусарские корни, требовавшие кутить по полной, купая коней в шампанском или, на худой конец, обливая котов пивом.

Принесли нарезку, салаты, какие-то микроскопические пирожки с открытой начинкой, вазочку с черной икрой, корзинку со стопкой золотистых лепешек, от которых еще поднимался пар, и запотевший графин с мутноватой жидкостью, в которой плавала веточка с маленькими цветами белого цвета. Миловидная официантка в длинном белом домотканом платье с красивой красной вышивкой сноровисто сгрузила все это с большого подноса на стол передо мной. Когда она наклонялась к столу, то мой взор как магнитом притягивался к вырезу на платье – красивая упругая грудь.

– Минут через десять принесут горячее, – показав белоснежные зубы, обворожительно улыбнулась мне красавица.

Я улыбнулся в ответ, подумав, что с ней не плохо бы и замутить, все-таки официантки из дорогих кабаков – очень хороший источник информации об истинном положении дел в городе. Почему бы не совместить приятное с полезным? Ладно, поглядим, как дальше будет все складываться, может и выгорит чего-нибудь, хотя, вроде как я на рыжеволосую из банка запал. Вот блин, столько красавиц вокруг, совсем голова не соображает!

Итак, приступим к трапезе!

Все-таки высокие цены в «Охотничьем домики» более чем оправданы, готовили здесь очень и очень вкусно! Мясная нарезка – сплошь деликатесы: сырокопченая оленина, вяленая кабанятина, мясо дичи, нарезанное на тонкие янтарные полоски, и даже медвежатина.

Салаты, лепешки и маленькие пирожки, больше похожие на канапе, умял за считанные минуты, выпив двести граммов настоянного на травах самогона. В оправдание могу сказать, что был очень голоден.

Как и обещали, ровно через десять минут принесли горячее – огромных размеров кусок тушеной оленины на кости, мясо было украшено веточками розмарина и какими-то ягодами синего и красного цвета. На гарнир были тушенные в сметане лисички.

– Ягоды для украшения, или их тоже можно есть? – деловито спросил я у официантки.

– Это ягоды местного можжевельника, – объяснила девушка. – Вы их вилочкой аккуратно раздавите, а потом накалывайте мясо, сок ягод хорошо дополнит вкус оленины.

– Огромное спасибо!

– Рыбу подавать? – спросила девушка.

– Конечно! Минут через двадцать можете подавать.

– У вас отменный аппетит, – заметила официантка. – Недавно в нашем мире и, наверное, попали сюда из-за онкологии? – предположила девушка.

– Да вам не официанткой надо быть, а в полиции служить, – похвалил я ум девушки. – В меню написано, что в вашем заведении играет живая музыка, чего же так тихо?

– Обычно музыканты играют немного позже, ближе к часам семи-восьми, у нас как раз собирается полный зал. Но если хотите, я могу пригласить одного парнишку, он прекрасно поет и играет на гитаре.

– Ну, а почему бы и нет. Запускайте вашего менестреля.

Перед тем как выйти, девушка одарила меня обворожительной и, как мне показалось, многозначительной улыбкой.

Внизу на первом этаже было обустроено два небольших подиума для музыкантов. На один из них, как раз напротив моего балкона, вышел штурмовик из «Звездных войн» с гитарой в руках. Штурмовик, а вернее, человек в костюме штурмовика, уселся на высокий, барный стул, несколько раз коснулся струн, подкрутил колки и запел неожиданно красивым голосом:

Вот опять ревет Венатор, Шлем, винтовка, детонатор, Нас подняли по тревоге, Дроиды снова на пороге.

Голос у певца был сильный и звонкий, с приятной хрипотцой… и знакомый! Где-то я этого гитариста уже слышал. Покопавшись немного в памяти, вспомнил об одном матросе по фамилии Лошкин; он проходил у меня по одному делу, вначале подозреваемым, а потом уже свидетелем.

Плечом к плечу мы прем вперед, А в небе Венатор ревет. Живыми бы прийти домой, Но легион уходит в бой…

– Эй, штурмовик, а ну скинь шлем, покажь свою морду! – весело крикнул я.

Парень перестал петь, осторожно поставил гитару, прислонив её к стулу, потом снял шлем и, подняв голову, посмотрел мне в глаза. Гляделки выиграл я, потому что матрос Лошкин меня узнал.

– Ну что, узнал? – спросил я. – Бегом ко мне!

Лошкин не заставил себя долго ждать. Через несколько секунд он сидел за столом, а я стоял возле окна и разглядывал бывшего матроса. Пять лет назад матрос Саня Лошкин был пойман с двумя канистрами соляры, которые он тащил через расположение части. Казалось бы, взяли матросика с поличным, чего тут думать. Ату его, ату! Но я как-то не привык идти самым простым и легким путем, в общем, через неделю матрос Лошкин был переведен в разряд свидетелей, а обвинения предъявили уже старшему мичману, ответственному за склад ГСМ.

– Ну что, матрос Лошкин, думал, сбежишь в этот мир и сможешь здесь отсидеться? – строго спросил я, видя, как удивленно округляются глаза парня. – Между прочим, твой подельник старший матрос Мамедов дал повторные показания, и теперь ты не отвертишься тремя сутками губы. Так что давай, выпей последнюю рюмку, собирай манатки – отчаливаем домой.

– Стойте, товарищ капитан третьего ранга.

– Второго, – тут же поправил я парня.

– Извините, товарищ капитан второго ранга, как же можно назад? – растерянно произнес Лошкин, явно не понимая, что я шучу. – Мы же сгорим от рака, как только перейдем границу между мирами.

– И что? Нельзя безнаказанно грабить родной Военно-Морской Флот Российской Федерации.

– Да, но…

– Ёпта, Лошкин, ну как можно быть таким наивным? Я шучу! Давай наливай себе, отметим встречу. Ты – первый из тех, кого я знал в старом мире, надо это отметить!

– Товарищ капитан, нельзя же так шутить, я чуть от страха кирпичей под себя не наложил! – облегченно выдохнув, рассмеялся Лошкин.

– Непуганый матрос расположен к безобразиям, это потенциальный преступник, будущий убийца и насильник, – глубокомысленно произнес я, вспомнив мудрость одного очень уважаемого мной адмирала. – Рассказывай, как ты сюда попал и чем зарабатываешь на жизнь, ну, кроме того, что поешь странные песенки в костюме клоуна?

В дверь постучали, и внутрь прошмыгнула официантка.

– У вас все нормально?

– Да. Все хорошо, – взмахнул я рукой. – Принеси-ка нам, красавица, еще один набор приборов, коньяка и всего, что пожелает этот славный малый. Моряки будут праздновать встречу!

– Конечно, но правилами нашего заведения сотрудникам запрещено пить с посетителями, – возразила девушка.

– Ну, тогда у нас есть целых два пути разрешения, этого небольшого недоразумения. Первый – матрос Лошкин увольняется прямо сейчас и больше не является сотрудником вашего заведения, и второй – я оплачиваю сегодняшнее и завтрашнее время, которое у вас работает ваш сотрудник. Этого хватит? – Я выложил на стол две пятитысячные банкноты.

– Я спрошу у руководства, можно ли нашему сотруднику составить вам компанию? – официантка осторожно прикрыла дверь за собой.

– Рассказывай, – поторопил я Лошкина, наливая ему самогон в высокий стакан.

Себе налил в рюмку. Чокнулись, выпили! Я закусил огненную воду здоровенным куском нежнейшей оленины, смоченной в соке ягод, матрос, недолго думая, высыпал содержимое вазочки с черной икрой сверху на лепешку.

Матрос Александр Лошкин в этом мире находился уже третий год. Попал он сюда, спасаясь от коллекторов, которые выкупили его кредиты у банков. Самое смешное то – чтобы купить билет в этот мир, Лошкин взял очередной кредит. Здесь Саня перебивался случайными заработками, начиная от золотодобычи и заканчивая боями без правил и пением в кабаках. Болтали мы с ним долго, часа два, не меньше, за это время официантка успела принести графин коньяка, приборы для Лошкина и сменить несколько раз блюда. Помимо рыбы, запеченной на овощной подушке, мы отведали суп из раков, кабаньи ребрышки на гриле и запеченную в углях тушку дикого горного ягненка. Под конец пиршества я из-за стола не вставал, а выкатывался.

– Товарищ капитан, а возьмите меня с собой, – когда все было выпито и съедено, попросил Лошкин. – Надоело мне плавать, как дерьмо в прорубе, хочется стать членом команды, чтобы как раньше, на флоте, был капитан, указывающий путь вперед! – стесняясь своего пафоса, произнес матрос.

– Договорились, я возьму тебя к себе в команду, тем более что мне как раз нужен человек, знающий этот город. Сколько тебе надо времени, чтобы уволиться из этого кабака?

– Нисколько. Я здесь официально не работаю, периодически подменяю местных артистов, ну и за вышибалу иногда тружусь.

– Отлично. Тогда вот тебе первое задание: мне нужно знать все о тайной и не очень жизни Сосновска. Расстановка сил, криминалитет, корпорации, кто на самом деле правит этим городишкой и миром. Мне надо знать все, что знаешь ты. Времени тебе на это три дня. Не торопись, но и не затягивай, если нужны деньги, не стесняйся, спрашивай. Найти меня можно будет на промзоне – склад номер двадцать три, там у нас торговое представительство.

Итоговый счет за ужин оказался сравним с моей месячной зарплатой в предыдущем звании – капитана третьего ранга. Рассчитался, добавил щедрые чаевые. Как и предполагал, провожать меня вышел лично хозяин заведения – Марат Суфиев, невысокий, лысый мужичок с небольшим пивным животиком и здоровенными, сильными ручищами. Его рукопожатие было сравнимо с хватом металлических тисков.

– Так что, вы забираете моего лучшего певца? – широко улыбаясь, спросил кабатчик.

– Так уж и лучшего? Матросом он был неважнецким, частенько приходилось гонять его в хвост и в гриву.

– Как вам у нас? Понравилось? – Марат перевел разговор в иное русло.

– Прекрасное заведение, чудесный интерьер, замечательная кухня, просто выше всяких похвал, – рассыпался я комплиментами.

– Спасибо, очень приятно это слышать. Заходите, будем очень рады вас видеть. Скоро мы открываем еще один зал, там будет еще лучше.

– Для нового зала вам, случайно, охотничьи трофеи не нужны. Рога, шкуры? – закинул я пробный шар.

– Почему бы и нет. Если товар хороший, я готов его посмотреть. Вы охотник?

– Сам я не охотник, вернее, охотник, но не за животными, больше предпочитаю охотиться на людей. Товар можно будет посмотреть завтра на промзоне, склад номер двадцать три. Там будут охотники, с которыми можно договориться о долгосрочном сотрудничестве.

– По цене тоже с ними договариваться? – деловито спросил кабатчик.

– Конечно, это их ремесло, а значит, и их заработок. Мне ничего не надо, хорошо моим людям – хорошо и мне.

– Благородно. В наше время так редко можно встретить человека, который думает в первую очередь о своих подчиненных, а не о выгоде. Я подъеду завтра, ближе к обеду, скажем, в час буду у вас. Идет?

– Постараюсь тоже быть там, – сказал я на прощание.

Выдав десять тысяч рублей Лошкину, насыпал пригоршню распоряжений и пошел в сторону управления полиции. Прошло несколько больше времени, чем говорил Сурков, но пусть ждут, так сговорчивее будут.

Лейтенант ничего не сказал по поводу моей задержки, он сидел в своем кабинете и перебирал какие-то папки.

– Ну, что решило твое начальство? – спросил я.

– На, подпиши свидетельские показания, – вместо ответа он протянул мне несколько листов машинописного текста.

Я взял листы в руки и принялся их внимательно изучать, не люблю, знаете ли, подписывать непонятно что.

– Это, что? – недоуменно произнес я, прочитав первую страницу.

– Ты, же сам сказал, что готов отдать все лавры моему начальству, – устало ответил Сурков. – Это оно и есть, все, что ты натворил за последнюю неделю, на самом деле проделала специальная группа, созданная из сотрудников нашего управления. Понял?

– И зачем такие сложности?

– Ну, во-первых, премиальные, которые упадут на счет управы, во-вторых, Климентьев, мой непосредственный начальник и глава местной полиции, давно вынашивает планы по созданию групп дальнего патрулирования, чтобы распространить свою власть не только на Сосновск, но и на близлежащие деревни, хутора и поселки.

– Понятно, а за тех восьмерых, что мы расстреляли на дороге, нам заплатят или нет? – спросил я.

– Конечно, заплатят. Скорее всего, деньги уже на твоем счету.

– Отлично, тогда рассказывай, что еще мне надо сделать, чтобы умилостивить Климентьева?

– Сущие пустяки. Через две недели в «Охотничьем домике» будет открыт новый зал, босс желает, чтобы ваша компания организовала там банкет на сотню человек. Также он хочет получить подарок в виде шкуры тигра и пары итальянских охотничьих ружей разного калибра – это для себя лично, а для местной полиции нужно передать в дар две новые «Нивы» или «уазика», смотри сам, что выйдет дешевле.

– Не хило. А обязательно в «Охотничьем домике»? Там такие цены, что накормить сотню рыл влетит в приличную копеечку.

– Ты не дал мне сказать, что вы получите взамен.

– И что мы получим взамен?

– Завтра на склад с краденым товаром прибудет досмотровая группа, она отберет что-нибудь ценное, а все остальное вы заберете себе. Как тебе такой размен?

– Что-то не впечатляет, – усомнился я. – Ваши парни заберут все самое ценное, оставив нам всякий хлам.

– Не скажи. Если чего и заберут, то только то, что сможет пригодиться полицейским в работе, остальное их не будет интересовать. Так что, я думаю, что дюжина-другая станков или паллет со стройматериалами компенсируют все ваши затраты.

– Вполне возможно, – немного подумав, согласился. – Вот только это мы узнаем завтра, когда вскроем ангар, потому что контейнеры снаружи и так наши, я смотрел по маркировкам, они все предназначались для нашего поселка.

– Адмирал, никто не будет конфисковать ваше имущество, здесь с этим строго.

– Да, но согласись, что отдавать нам чужое имущество тоже не сильно правильно. Ведь его у кого-то украли.

– Адмирал, а ты всегда такой правильный и ценишь законы?

– Ага.

– Это похвально, но тут есть одна проблемка: моему начальству не хочется афишировать размах того гнойника, который тебе удалось сковырнуть. Одно дело помочь одному поселку, поймав банду, и совершенно другое дело, если окажется, что эпизодов и фактов похищения было слишком много, тут можно и собственного кресла лишиться. Поэтому проще по-тихому сплавить вам все лишнее. Как говорится – и овцы целы и волки сыты!

– Ничего не меняется под этим солнцем. Что тот мир, что этот, все одинаково, – глубокомысленно заявил я.

– И не говори, – поддакнул Сурков.

– Ну, а тебе с этого что-то перепадет? – спросил я.

– Климентьев разрешил что-нибудь накинуть от себя, но я не буду. Не хочу!

– Уважаю. А что у вас на тех парней, которые завалились утром на склад? Местный криминалитет? – предположил я.

– Вроде того, мутные личности, которые промышляли выкупом краденого, обитали в Южных Кварталах, местное Бутово! Раненый рассказал, что они выкупили у Ковбоя содержимое склада за десять миллионов рублей. Изначально он хотел двадцать, но, видимо, очень спешил, поэтому не стал торговаться и взял столько, сколько дали.

– А кто владелец склада – известно?

– Да, та же самая – Алмазова Наталья Степановна. Вот только на самом деле такого человека в природе не существует. Это пустышка, липа, на которую просто записали оба склада.

– А так можно?

– Конечно, хозяином промзоны является банк, а им для договора аренды удостоверений личности не надо, достаточно, чтобы плату вносили вовремя. В этом мире нет такой бюрократии, как в старом.

– Ясно, тогда надо будет завтра заскочить в банк и переоформить договора аренды.

– Завтра, к восьми вечера, подъезжай со своими людьми к КПП, через который вы въезжали в город. Прокатимся, покажу тебе место, где предположительно прячется Ковбой.

– Что с собой брать? – деловито спросил я.

– Мощную оптику, палатку, если захотите остаться на ночь, ну, а там сами смотрите. В сам поселок мы не попадем, будем вести наблюдение с большой дистанции. Там, диспозиция следующая: на берегу длинного и узкого озера стоит поселок, смесь коттеджей с лодочными гаражами. У каждого домика есть спуск к воде и небольшой причал. Мы подъедем к противоположному берегу озера, он немного повыше и весь в зарослях кустарника и деревьев, так что можно наблюдать скрытно. Расстояние между берегами озера, около пятисот метров. Если есть желание, можешь взять лодку или катер, да хоть акваланг с подводной лодкой.

– Еще раз скажи, как называется это место?

– Норское озеро.

– Завтра в девятнадцать сорок пять мы будем на КПП, – сообщил я на прощание и вышел из кабинета.

На улице уже стемнело, и ночь полностью вступила в свои права. «Уазик» стоял на том же месте, где я его и оставил. Хмель полностью выветрился из головы, хоть самогона и коньяка было выпито вполне прилично. По дороге назад заехал в ближайший магазин и затарился спиртным и закуской. Не подумайте, что я решил уйти в запой, алкоголь мне нужен был для дела.

На складе было все в порядке – личный состав помыт, накормлен и сейчас занимался стиркой вещей.

– Рома, Серый, – обратился я к братьям Черновым, которые встретили мне при въезде на склад. – В багажнике бухло и закусь, ваша задача – во что бы то ни стало напоить Сыроежкина и второго стажера, при этом самим остаться трезвыми. Ясно?

– Сделаем, тем более что парню и так хорошо бы накидаться, а то он чего-то совсем раскис. А как менты напьются, что дальше?

– Дальше нам надо осторожно досмотреть содержимое ангара, а то завтра утром его распотрошат в пух и прах, забрав все ценное. Обидно будет наблюдать за тем, как на наших глазах из ангара вытащат чемодан с золотом.

– А там точно есть чемодан с золотом? – заинтересованно спросил Сергей.

– Не знаю насчет чемодана, это была аллегория, но в ангаре очень много всяких ништяков, и нам надо до утра отобрать все самое ценное.

– Хорошо, зробымо! – жадно потирая руки, произнес Сергей. – А как на счет трофеев, удалось пристроить?

– Да, встречался с одним местным ресторатором, он как раз по этому делу большой специалист. Завтра к обеду приедет, может, чего и купит. Надо все ваши трофеи свезти в торгпредство и там красиво разложить, чтобы товар лицом показать. У вас, кстати, тигриная шкура есть?

– Была. А что?

– Шкуру я заберу себе, надо подогнать как подарок местному главменту.

– Договорились, а с покупателем как по цене договариваться, надо бы вначале в местных магазинах прицениться.

– Вот с утра этим и займемся, – обрадовал я братьев. – Держите, здесь ваша доля за бандитов на дороге, – я протянул Роману загодя отсчитанные двести пятьдесят тысяч. – Сколько там получилось компенсации за конфискованную СВД, еще не знаю, завтра проверю счет и отдам оставшиеся.

– Да, ладно тебе, командир, нам и этих деньжищ за глаза хватит, – довольным голосом пробасил старший Чернов.

– Забирайте из багажника бухло и закусь, а я сгоняю к Усову с Фельдманом, посмотрю, что им удалось нарыть.

Роман спрятал пачку пятитысячных банкнот в карман куртки, подхватил ящик с бутылками, его брат взял пакет с провизией, и они отправились выполнять мое задание.

В торгпредстве я застал идиллическую картину – Фельдман корпит над компьютером, а Усов спит, выдавая такие рулады храпа, что, казалось, стены, вибрируют от этого.

– Ну что, нарыл чего-нибудь? – спросил я у Фельдмана.

– До фига всего! Похоже, с самого начала торгпредство использовалось исключительно как канал для обогащения Гортье, иначе этот бардак никак не объяснить, – принялся объяснять Фельдман. – Они мало того, что покупали все втридорога, так еще и через целую цепочку посредников. Я прикинул всего несколько позиций, ну из тех, что помню по старому миру, получилось, что в среднем поселок товары на сорок – пятьдесят процентов дороже их реальной стоимости покупал.

– А как же это раньше не заметили?

– Не знаю, думаю, что из-за того, что большая часть товаров шла через грузовой терминал и не сопровождалась накладными с ценами. Здесь, вообще, система взаиморасчетов какая-то глупая и непрозрачная.

– Тебе придется все переделать, надо, чтобы торгпредство вновь начало работать как можно быстрее, но без всякого бардака. Эффективно и с максимальной отдачей. Справишься?

– Справлюсь, только нужны люди.

– Завтра поговорим с Тимуром, чтобы он пригласил всех старых работников, выберешь сам, кого обратно взять, а кого нельзя.

– Из старых сотрудников никого брать обратно нельзя, – категорично заявил Фельдман. – Правильнее взять неопытного человека и с самого начала его обучить так, как надо работать. Это азы управления персоналом. Опытных надо брать только узких специалистов. А здесь больше работа для секретарей и менеджеров по закупкам, ничего сложного, я сам всех обучу.

– Ростик, тебе надо придумать себе новое имя, фамилию и отчество, – высказал я мысль, которая давно созрела у меня в голове.

– Зачем? – удивился парень. – Это из-за того, что произошло в том мире?

– Да. За твою голову назначена награда, рано или поздно на тебя выйдут охотники за головами, поэтому надо их опередить и застрелить тебя.

– Чего?! – ошарашенно дернулся Фельдман.

– Успокойся, я не собираюсь тебя на самом деле убивать. Обмажем тебя кетчупом или свекольным соком, шарахнем пару раз над головой, все это снимем с правильного ракурса на камеру плохенького телефона, вот и все!

– Думаете, прокатит?

– Надеюсь. Другого выхода все равно нет. Но с завтрашнего дня ты должен сообщить всем, что Фельдман Ростислав Федорович – это твое ненастоящее имя, а истинное твое имя, к примеру, Орлов Владимир Семенович.

– Почему именно Орлов?

– Да по кочану, как хочешь, так и назовись, – отмахнулся я. – Не суть важно. И еще, ты должен доказать Корсту и Сиротину, что они тебя не зря спасли от верной смерти. Служи верой и правдой, договорились? И помни, что на тебя всегда есть компромат!

– Угрожаете? – грустно и устало усмехнулся мгновенно осунувшийся Ростислав.

– Нет, я тебя предупреждаю, чтобы ты не поддался соблазну большими деньгами. Ты еще молодой, и у тебя в голове нет того опыта, что у меня или Ивана Сиротина. Большие деньги, проходящие через руки, способны вскружить голову и свести с ума.

– Я понял.

– Но не думай, что ты будешь чем-то обделен. Зарплата у тебя будет достойная, да и процент от выгодных сделок ты получишь, за это не переживай, тем более что у меня возникла пара идей, как нам всем получше устроиться в этом мире, и твои мозги как нельзя лучше помогут всем нам.

– В общем, все как и раньше, я буду работать на толстого дядю, который сам ни черта делать не хочет! – раздраженно выдал Фельдман. – Да еще и бояться постоянно того, что за мной могут явиться охотники за головами по приказу бывшего тестя.

– Ростик, не зли меня! – прорычал я. – Все мы на кого-то работаем, но здесь все получается так, что самый главный «дядя» вкалывает больше всех. И самое главное, что ты теперь будешь не один, а в коллективе. Разницу улавливаешь?!

– Нет.

– А разница в том, что если ты хорошо и честно выполняешь свои обязанности, то коллектив тебя защитит от любых угроз извне. Это как в армии – внутри отряда могут быть разногласия и стычки, но не дай бог, кто-то попрет на самого слабого бойца в отряде со стороны, тут же все встанут на его защиту.

– Это означает, что если за мной придут из старого мира, то вы лично поможете мне? – с издевкой спросил парень. – Что-то не верится!

– И я, и братья Черновы и все семейство Сиротиных, все встанут на твою защиту. Потому что ты теперь один из нас. Или нет?

Как ни странно, но Фельдман надолго задумался, он хмурил брови и чего-то беззвучно шептал.

– Я согласен, но вначале вам, Евгений Павлович, надо знать, что свою жену и её любовника я застрелил не в состоянии аффекта, а вполне осмысленно, – с какой-то потаенной болью выдавил из себя парень.

– И что?

– Как что? Для вас это ничего не меняет?

– Ростик, если тебе надо выговориться, то давай поговорим, я тебя внимательно выслушаю. Меняет ли для меня что-то тот факт, что ты застрелил двоих человек вполне осмысленно, а не под действием эмоций, то скажу честно – мне все равно, как бы это и ни звучало жестоко. Твой грех на душе, тебе с ним и жить, тебе перед боженькой за него и отвечать. Надеюсь, что впредь ты больше никого не убьешь без моего ведома, договорились?

– Договорились. Я с вами, – очень тихо, почти шепотом, ответил парень.

– Ладно, я поехал на второй склад, там надо кое-чего за ночь успеть сделать, а ты не раскисай. Я тут тебе кое-чего принес, чтобы тебе лучше спалось и думалось… – Я выставил на стол полиэтиленовый пакет с бутылкой водки и нехитрой закуской.

– Спасибо! – поблагодарил меня на прощание парень. – Орлов Владимир Семенович – меня вполне устраивает.

– Ну и отлично, ты, кстати, прекращай бриться и морду наедай, а когда поедем в банк, открывать на тебя счет, то укажешь там дату и год рождения другую, надо тебя сделать лет на пять старше.

– Зачем такие сложности?

– Жирная морда, избыточный вес и густая растительность делают человека старше, – объяснил я. – Новый российский паспорт сделать мы все равно не сможем, так, что пойдем простым путем, заведем на тебя счет в местном банке, там при открытии счета выдают аналог удостоверения личности, – я показал пластиковую карту с фотографией, которую мне выдали в банке при открытии счета. – Сообразил?

– Дык они, наверное, попросят какой-нибудь документ? – с сомнением в голосе предположил Фельдман.

– Это мелочи, как-нибудь отбрешемся, тем более, если ты откроешь счет на несколько миллионов, то банковские будут лояльны.

– На сколько?! – переспросил парень.

– За твою голову объявлена награда в десять миллионов рублей. Сколько получится получить реально, я не знаю, думаю, что минимум половину. Эти деньги я планировал все отдать тебе.

– Ничего себе! А с чего такая щедрость?

– Это не щедрость, а разумное вложение денежных средств. Ты ведь у нас теперь не просто рядовой сотрудник, ты у нас будущий директор местного торгового представительства поселка Сиротинск, а значит, должен быть человеком обеспеченным и представительным. Купишь себе дом или квартиру, хорошую машину, дорогую одежду, в общем, тебе надо сделать все, чтобы затесаться в местную элиту, став своим среди них. Понял?

– Понял, – согласился парень. – Может, выпьете со мной, а то в одиночку как-то стремно.

– А ты Усова разбуди, думаю, он точно не откажется. Ростик, а… Стоп! – одернул я сам себя, – Вова, извини, но мне надо бежать, так что с водкой разбирайся сам, – махнул на прощание рукой, и укатил на «уазике» обратно к братьям Черновым.

На складе было все отлично, братья Черновы справились на твердую пятерку – Сыроежкин лежал, свернувшись калачиком на брошенном на пол матрасе, и тихо сопел, периодически похрапывая и дергая ногой во сне. Второй стажер – полицейский, – накатив два стакана водки, отпросился в город по бабам. Тимур спал, уткнувшись лицом в тарелку с нарезанной крупными кусками копченой колбасой. Судя по пустым бутылкам, выпито было три бутылки водки.

– Как все прошло?

– Нормально. Ик, – пьяно икнув, отрапортовал Серега. – Кони пьяные, хлопцы запряженные!

– Понятно, Рома, а ты как, держишься или тоже запряженный? – спросил я у старшего Чернова.

– Я в норме, для меня это так, даже разогнаться не успел! – обдав сивушным запахом, ответил Роман. – Ты на братку не серчай, он просто с Тимуркой тягался, кто кого перепьет, а эта нерусь мелкая, крепкий зараза оказался, вот Серега малехо и захмелел.

– Ладно, потом разберемся, подгоняй свой КамАЗ к тыльной стороне ангара, поднимешь меня на лебедке к окну, а потом аккуратно спустишь вниз, – приказал я Чернову-старшему. – Серега, а ты сиди тут, на стреме, и смотри, чтобы мент с Тимуркой не проснулись, заодно следи за воротами.

Еще раз пьяно икнув, Серый поплелся в административный блок. Роман подогнал грузовик к дальней стенке ангара, потом он устроился за рычагами манипулятора, стрела крана развернулась в мою сторону, крюк крана опустился пониже, я обвязал его веревкой, сцепив её карабином с обвязкой на себе. Взмах рукой, и я медленно поднимаюсь вверх, чувствуя себя помесью Карлсона и сказочной феи.

Попасть внутрь ангара, через окошко над дверью оказалось весьма просто, уже через минуту я был по ту сторону запертой изнутри двери. Чтобы отодвинуть засов, пришлось несколько раз стукнуть по нему ногой, похоже, эту дверь ни разу не открывали с того момента как построили этот лабаз.

Внутреннее пространство ангара было забито под завязку, некоторые стопки ящиков возвышались до самой крыши. Чего здесь только не было? Ящики деревянные, пластиковые и металлические. Тюки из брезента, пластиковой рогожки и обычной мешковины. Здоровенные биг-беги из полипропиленовой ткани, с прикрученными сверху транспортировочными стропами. Обычные мешки, обтянутые полиэтиленом, сложенные аккуратными стопками на паллетах. А еще были горы металлического хлама, в которых смутно угадывались автомобильные запчасти.

– Мама, дорогая! – потрясенно протянул я. – Видел бы это Михалыч, он бы точно обкончался от непроизвольного оргазма!

– Это точно! – поддакнул стоящий сзади Чернов-старший. – И чего дальше? Чем будем загружать КамАЗ?

– Фиг его знает, – честно ответил я. – Давай вначале обследуем здесь все и осмотримся.

– Давай, – согласился Роман, и мы разошлись в разные стороны, освещая себе дорогу мощными фонарями.

Только сейчас я понял всю глупость своей идеи, было совершенно не понятно, чем набивать кузов КамАЗа. Здесь было столько всего, что глаза разбегались, руки разводились и ноги подкашивались. Хотелось хватать все подряд и грузить. Что здесь самое ценное? Да все! Эх, что ж я сразу не догадался взять с собой кого-нибудь из старожилов этого мира, сейчас бы их совет очень пригодился. Что взять: переносные генераторы или фильтры для воды, а может лучше загрузить КамАЗ наборами инструментов или тюками с одеждой и обувью, а вдруг обычные нитки и иголки в этом мире на вес золота, или вот эта вот фигня, обтянутая плотным серым полиэтиленом, в большом деревянном ящике, больше всего похожая на орудие для пыток из древности, а нет, это оборудование для стоматологического кабинета.

Перед двухстворчатыми воротами стояли четыре машины: два больших пикапа «Форд Ф-150» и пара УАЗ «Патриотов» в комплектации пикап с четырехдверной кабиной и коротким кузовом. Судя по внешнему виду, все машины были новые, из салона или нет, тут уж я не скажу, но показания на приборах показывали совершенно «детский» набег.

– Кажется, я нашел, что у нас завтра изымут, – глядя на четыре пикапа, подумал вслух я. – Теперь бы еще сообразить, что досмотровая команда погрузит в кузова.

– Командир, я тут обувку нашел, можно себе кое-чего возьму, тут есть размеры большие, – крикнул откуда-то из завалов Роман.

– Бери, конечно. Чего-нибудь интересного нашел?

– Ага, тут цинки с «пятеркой» и «семеркой» стоят и несколько больших ящиков с «двенадцатыми» гладкими «ротвейлер» и «клевер». Может, патроны выгребем, тут их не особо и много.

– Давай, – согласился я.

Выгодно набивать содержимое кузова патронами или нет, честно говоря, не знал, может, масляными автомобильными фильтрами было бы интересней, но поскольку я человек военный, мне как-то боеприпасы интересней.

Странно, но цинки 5,45 и 7,62, были без ящиков, в стандарте, два цинка упакованы в деревянный ящик, а тут ящиков нет. Вопрос – почему? Ладно, без ящиков, так без ящиков. Всего в кузов КамАЗа загрузили сорок цинков с патронами обычной «пятерки» 7Н6М, десять цинков «пятерки» повышенной пробиваемости 7Н10, двадцать цинков трассеров 7Т3. В номенклатуре 7,62/39 был только обычный патрон с пулей со свинцовым сердечником – тридцать цинков, также нашли два цинка винтовочных 7,62/54 СНБ. Охотничьих патронов 12 калибра, фирм «Clever» и «Rottweil» вытащили большой ящик, в котором было около трех сотен пачек по 25 патронов в каждой упаковке, итого больше семи тысяч патронов. Стороннему наблюдателю покажется, что мы сейчас стали обладателями просто громадного количества патронов, ну еще бы – только «пятерки», в пятидесяти цинках наберется больше пятидесяти тысяч штук, но на самом деле, рота солдат мотопехоты в количестве сотни рыл тащит на себе двойного БК больше и израсходует этот боекомплект за тридцать минут активного боя, ну, может, растянут на несколько часов, если бойцы попадутся толковые и опытные. Так, что патронов много не бывает, разве что в голливудских фильмах, когда из шестизарядного револьвера главный герой садит чуть ли не очередями без смены боезапаса.

– Что еще будем брать? – деловито спросил Рома, переводя дыхание.

Странно, но я, к примеру, даже не запыхался, а вот Чернов-старший, раскраснелся лицом, как переспелый помидор, и дышал как загнанный паровоз. Видимо, из него так алкоголь выходит. Так ему надо, а то пить все горазды! Хотя я вроде тоже сегодня прилично упал на «синюю воду», но ничего так, держусь молодцом-огурцом!

Немного подумав, я решил забить содержимое КамАЗа всем понемногу, накидали много и разного: пару-тройку бензиновых генераторов, штук двадцать пустых плоских сорокалитровых канистр, столько же емкостей с машинным маслом для дизелей и бензиновых автомобилей. Потом Рома нашел какие-то запчасти для КамАЗа и, глядя на меня глазами кота из «Шрека», уговорил утащить эти железяки с собой, пришлось согласиться. Под конец, когда в кузове грузовика места уже не оставалось, мы наткнулись на три длинные хоккейные сумки, забитые чем-то «тактическим и военным», в свете изрядно подсевших фонарей особо не разберешь, что внутри, но прошитые стропами «молле» камуфлированные бока рюкзаков и сумок хорошо было видно. Эти сумари засовывали уже в салон «уазика». Вошедший в раж Роман хотел забить ништяками еще и салон трофейной «Нивы», а потом все это перегнать на второй склад к Фельдману и Усову, потом вернуться и загрузиться по новой, но я категорично пресек этот душевный порыв, потому что утром нам надо было еще работать и хорошо бы поспать и отдохнуть хоть пару часов, поэтому я чуть ли не пинками отогнал Чернова от ангара, запер изнутри дверь и вылез через окно наружу.

Завалился спать в салоне «Нивы», укутавшись в спальник. Спать в одной комнате с пьяными товарищами не стал, ибо там стояло такое амбре, что зажги спичку и все взлетит на воздух от спиртовых паров.

Спал крепко, без кошмаров и задних ног. Проснулся под писк будильника, в шесть утра.

* * *

– Мужики, да берите, что хотите, – в очередной раз расщедрился я. – Вот только сами тащите и грузите, видите же, что ни я, ни мои парни вам не помощники. Устали мы после вчерашнего, из нас сейчас такие же грузчики, как пули из говна!

– Сам вижу, как вы вчера потрудились, – многозначительно хмыкнув и кивнув на батарею пустых водочных бутылок, демонстративно выставленных в длинную шеренгу перед дверью, произнес старший досмотровой команды. – Стажера нашего на кой ляд споили?

– Это для вас он стажер, а для нас он боевой товарищ, который вчера с нами плечом к плечу бился насмерть с превосходящими силами противника! – пафосно заявил Тимур, выгораживая Сыроежкина, маявшегося с жуткого бодуна. – Командир, а может, ты с нами по чуть-чуть, а? – Тимурка, разлил остатки водки по пластиковым стаканчикам. – Так сказать: здоровья ради, не пьянства для!

– Нельзя. Мы на службе, – категорично заявил мужик со звездочками капитана на погонах. – Ладно, сами попробуем.

Как я и предполагал, досмотровая команда прибыла в восемь утра и первым делом тщательно осмотрела сохранность всех пломб и только потом вскрыла двери. Морские контейнеры досматривать не стали, так как по ним сразу стало ясно, что они наши и в свое время не доехали до Сиротинска.

Когда вскрыли двери ангара, то досмотровая команда чуть ли не в обморок попадала от увиденной картины. Парни явно понимали, что для того, чтобы досконально изучить содержимое ангара, нужно как минимум втрое большее число сотрудников и времени не меньше недели. А втроем да еще и за пару часов они ничего толком не успеют, – подумал я.

Сыроежкин, устало прислонившись к стенке контейнера, спал с открытыми глазами Тимур, такой же усталый, но все-таки более опытный, стоял за моей спиной, обдавая затылок перегаром. Водка была допита, поэтому Тимурка пританцовывал на месте, всячески показывая своим видом, что он готов сгонять за добавкой. Но отпускать его было нельзя, так как я тогда вообще останусь в гордом одиночестве, ибо братьев Черновых с КамАЗом и «уазиком» отправили на второй склад еще в семь утра.

– Мужики, ну чего вы фигней страдаете? – решил вмешаться я. – У вас есть четыре машины, из них две дорогие иномарки. Думаете, для начальства этого приварка не хватит?

– Черт его знает, хватит или нет? – огрызнулся капитан. – Тем более что нас трое, а машин четыре. Да, еще наша «газюля», на которой мы приехали, – капитан кивнул на служебную «газельку». – А если звать еще кого-нибудь из наших, то это дополнительные глаза. Вот и думай, как это все провернуть, чтобы всех устраивало. Надо ведь как-то отобрать ваше от «не вашего». Понимаешь, а то будете потом орать, что мы вас обобрали.

– Капитан, поверь мне, я к вам никаких претензий иметь не буду. У меня каждая минута на вес золота, поэтому давай мы все-таки ускоримся.

– Ну, тогда помогай нам, так будет быстрее, – вновь принялся за свое капитан.

– А давай сделаем ход конем? – предложил я. – Давай укажем вашему начальству, что машин было только две. К примеру, вот эти «Форды» были, а «Патриков» не было. И у вас как раз три транспортных средства и три водителя. А я вам денег дам. Триста тысяч рублей на троих, нормально будет?

– И в «газельку» погрузим пару генераторов и с десяток колес, – тут же выкатил встречное предложение капитан.

– По рукам! – согласился я.

Погрузка «газели» заняла считанные минуты, капитан дольше пересчитывал пятитысячные банкноты, они были новенькие и прилипали друг к другу, поэтому он пересчитывал стопку несколько раз.

Когда колонна из двух запыленных «Фордов» и одной «газели» укатила, забрав с собой уставшего Сыроежкина, я вновь опечатал двери ангара, сгонял на трофейной «Ниве» на второй склад, подобрал там Усова, Орлова, который еще вчера был Фельдманом, и старшего Чернова.

Илью закинули на склад, чтобы он охранял ангар и контейнеры, Орлова – в дирекцию, ведающую арендой помещений, складов и боксов на промзоне, ну, а мы с Черновым покатили за покупками.

Первым делом я заехал в магазин «Морской волк». Егор сидел на своем месте, с видом обиженного попугая, весь такой взъерошенный и нахохлившийся.

– Здорово, Боцман, чего такой грустный? – поприветствовал я продавца.

– Да так, жизнь бьет ключом и в основном по голове, – отмахнулся оружейник.

– Чего так пусто? Удачно расторговался? – оглядев непривычно пустое помещение, спросил я.

– Если бы, – Егор встал из-за прилавка, хрустнул шеей и поведал грустную историю: – Флинт, зараза такая, допился до чертей и проиграл свою долю магазина в карты. Вчера приходили новые владельцы, дали сроку на выселение три дня, вот я и распродаюсь по дешевке, но что-то торг не идет.

– Ну, половину магаза ты ведь уже продал, – уточнил я, обведя взглядом пустые полки и стеллажи. – Или это Флинт свою половину забрал?

– Нет, это я все самое ценное домой перетащил. Ну, а здесь осталась теоретическая доля Флинта.

– Так чего же ты тогда на жизнь жалуешься? – удивился я. – Свою долю дома заныкал, а сам сейчас долю партнера за копейки толкаешь. На вырученные бабки наймешь новое помещение и считай сам себе хозяин, богатей, не хочу! – простодушно заявил я.

– Морячок, не люби мне мозги! – скривившись, как от зубной боли, огрызнулся Боцман. – На какие шиши я начну новый бизнес? Этих копеек, что я выручу за два дня, не то что новое помещение не снять, даже на пару витрин денег не хватит. И самое главное, что без Флинта можно забыть про две трети выручки, он хоть и свинячил по-черному, но приток его клиентов был постоянным и стабильным. А без его корефанов и дружбанов мой новый магазин ничем не будет выделяться из десятка таких же, да еще и на новом месте, о котором никто не знает. Пока клиентуру набьешь, пока точку наработаешь, знаешь, сколько бабла на аренду и коммуналку уйдет? Одна лицензия, почитай, сотка целковых на год. Вот и думай, надо оно мне или нет?

– И чем ты тогда будешь заниматься дальше? – спросил я.

– Не знаю. Есть пара наметок, может, тачками займусь. Может, челноком заделаюсь. Думать надо. А у тебя как дела? Устроился в этом мире?

– А то! Вот, хотели с товарищем у тебя прибарахлиться, но смотрю нужного нам товара у тебя нет.

– А чего надо-то? – заинтересованно спросил продавец.

– Нужно оружие с глушителем, теплые гидрики, мощная оптика, тепловизоры или приборы ночного видения.

– Все это можно достать. Деньги есть?

– Есть.

– Ну, тогда пойдем, прогуляемся. Давай только сразу определимся, что от той суммы, на которую я сторгуюсь, ты мне заплатишь десять процентов комиссионных.

– Легко, но и ты уж давай там поторгуйся на славу, чтобы не получилось, что ты с меня снимешь десять процентов, а потом еще и с продавца столько же, за то, что продали мне с наценкой.

– За это не боись, биться буду за тебя как лев.

– Тогда пошли!

Боцман закрыл свой магаз, перешел на другую сторону улицы и зашел в заведение под названием «Оружие». Ничего так, оригинально!

– Товарищ Маузер, закрывай свой магаз, открывай шампанское, я к тебе оптовиков привел! – лыбясь в тридцать два зуба, радостно заорал на весь магазин Боцман.

– Егор, чего ты орешь? – вздрогнув, спросил молодой мужчина, сидящий на высоком стуле за прилавком. – Галя, встань за прилавок, я в подсобку, – продавец позвал кого-то из глубины помещения.

Хозяина магазина звали Артем, он мог похвастаться крепким спортивным телосложением, правильными чертами лица и аккуратной шкиперской бородкой. Со стороны он больше походил на умника-ботаника, сторонника здорового образа жизни, но никак не на оружейного барона, как его представил Боцман.

На крик Егора вышла стройная, высокая брюнетка, одетая в мешковатые штаны камуфляжной расцветки, черную майку и высокие кожаные берцы, песчаного окраса. Руки у девицы были наглухо забиты разноцветными татуировками. На поясе у неё висела открытая кобура с «Глоком» внутри. На черной майке имелась надпись на английском: «Mercenaries don’t die, they go to hell to regroup», что в переводе означало: наемники не умирают, они отходят в ад для перегруппировки!

– Джентльмены, сдайте, пожалуйста, оружие? – неожиданно приятным и мелодичным голосом попросила девушка.

– Галь, ты чего, они со мной, – удивился Боцман.

– Егор, ты знаешь правила, придешь бухать, тебе слова никто не скажет, а если по делу, то скидывай все огнестрельное и холодное здесь, – она выставила на прилавок коробку из-под обуви.

Странная логика, – подумал я, ну, да ладно, чужой дом – чужие правила!

Кивнув в знак повиновения Чернову, я положил в коробку свой ПМ, ТТ и оба ножа. Роман последовал моему примеру и добавил свой ТТ, длинный нож, больше смахивающий размерами на мачете, и небольшой ПСМ.

– На кой мужской половой орган тебе этот уродец вообще нужен? – пожав плечами, спросила брюнетка.

Роман ничего не ответил и принялся рассматривать витрину с ножами. Егор положил в коробку свой «Глок-17», и мы пошли вслед за оружейником, которого звали Артемом.

Артем провел нас в дальний конец торгового зала, где была небольшая дверь. За дверью – короткий коридорчик, за ним еще одна дверь, но уже металлическая, массивная с несколькими замками. Хозяин магазина отпер дверь, и мы попали в пещеру с сокровищами из сказки про Аладдина и сорока бандосов-рецидивистов: длинная комната-склад, где по одну сторону стояли оружейные пирамиды, забитые всевозможными стволами, а по другую – стеллажи до потолка, где аккуратными стопками лежала амуниция и снаряжение – комки, бронники, РПСы, шлемы, халаты и еще много и много чего.

– Итак, господа оптовики, чего желаете? – спросил Артем, усевшийся на стул за небольшим обшарпанным столиком.

Я и Егор уселись на стулья напротив, Роману стула не хватило, поэтому он остался стоять, с интересом, оглядываясь по сторонам.

– Нужно бесшумное оружие. Желательно: АС или ВСС – несколько штук, пистолеты с глушителем, хорошо бы еще снайперку, чтобы работала на дистанции до километра, тоже с глушителем, ну и теплые гидрокостюмы, два как на меня, один вот на этого богатыря, – кивнул я на Чернова-старшего. – Еще нужны тепловизоры и приборы ночного видения, ну и радиостанции со скремблером или другим аналогом шифровки, в количестве четырех штук.

Артем записывал все, что я говорил, в небольшой блокнот, правда делал это не буквами, а какими-то замысловатыми знаками, больше похожими на смесь детских каракулей и китайских иероглифов.

– Все? – спросил он.

– Наверное, да. Ну, если есть надувная лодка приличного размера с бесшумным мотором, то мы тоже её возьмем.

– Когда все это надо?

– Вчера, – пошутил я. – Но можем подождать часиков до четырех-пяти сегодняшнего вечера.

– Тогда из «глухого» могу предложить АКМС с ПБСом, ПБ или АПБ, – тут же определил грани возможного Артем. – Все остальное, за исключением лодки, можно забрать прямо сейчас.

– А что так грустно? – удивился я.

– Просто товар довольно специфический, типа для наемных убийц, а они сам понимаешь, не дураки, чтобы тариться в обычных магазинах. Или дураки? – хитро усмехнувшись, спросил продавец.

– Не знаю, я же не наемный убийца, – пожав плечами, ответил я. – Давай два ПБ и один АКМС с глушителем. Большой настрел на оружие?

– Нет. Практически нульцевый, при получении отстреляли по магазину для проверки, вот и весь настрел, – ответил Артем.

– Отлично. Теперь по тепловизорам и ПНВ. Модели должны быть надежные, компактные и с приличным запасом прочности.

– Хорошо, что хоть не сказал, что еще и недорогие, – пошутил продавец. – Так, ну тут особо мудрить нечего, американцы в этом направлении лучшие, только там ценник кусается. Сейчас в зал вернемся и подберем.

– Рации? Мощный бинокль?

– Помню, этого добра валом, все в зале посмотрим.

– Ну, и отлично! – обрадовался я, и мы вернулись в торговый зал.

Ценники на тепловизоры и приборы ночного видения действительно кусались, причем я бы сказал, что очень больно. Стоимость той модели тепловизора, которую рекомендовал продавец, равнялась цене новой «Лады Гранда», ПНВ был немного подешевле. Примерно прикинув получившуюся сумму закупки, я незаметно кивнул Егору – мол, давай, торгуйся, отрабатывай комиссионные!

– Артем-джан! А ты нам, сколько скидки посчитаешь? – затанцевал Боцман вокруг продавца.

– Три процента, – спокойно ответил Артем.

– Что?! Три процента?! – взревел от возмущения Егор. – Три процента?! Епать – колотить! Три процента?! Парни, все на выход, идем к моему лучшему другу Вахе, он мне по-дружески минимум двадцать процентов скинет, а этот скряга пусть и дальше тут сидит без покупателей и прибыли! Три процента?! Это же надо такое вслух произнести и как только язык не отсох от таких слов?

– Боцман, ну чего ты кипишишь? – явно принимая правила игры, произнес Артем. – Ты же сам в этом бизнесе работаешь и знаешь, сколько мы наценяем на товаре; если сделать скидку в двадцать процентов, то это, считай, что отдал по закупке.

– Тёма, вот именно, я в курсе закупочных цен и знаю, что на патронах и стволах можно скинуть десять – пятнадцать процентов, но вот на этой буржуйской фигне, – Егор ткнул пальцем в стенд с тепловизорами и приборами ночного видения, – можно и тридцать процентов скинуть, при этом ты останешься в прибыли!

– Да фиг тебе! – Артем скрутил дулю и показал её Боцману. – Я же предлагаю амеровский товар, а его, между прочим, не так уж и просто сюда тянуть, там знаешь какая цепочка посредников.

– Ну, тогда предложи чего-нибудь подешевле, может, есть «комиссия» или уценка?

– Можно и подешевле, к примеру, вот эта модель, – продавец взял в руки тепловизор небольших размеров, внешне похожий на видеокамеру, почти такой же окуляр и ЖК-экран. – Фирма Seek, американская, но штампуют, скорее всего, в Китае. Людей в движении можно распознать с 200–300 метров, на 150 метрах видно движение рук и ног. Имеет влагозащищенный и противоударный корпус. Батарейки хватает на 8–10 часов непрерывной работы. Самое приятное – частота обновления примерно 30 герц, то есть в отличие от 9-герцовых тепловизоров картинка «замирать» не будет. Также есть достаточно яркий встроенный светодиодный фонарик. Ну, ценник, вы видите, на порядок дешевле, чем предыдущая модель.

– А в чем тогда подвох? – удивился я, сравнив характеристики; получалось, что вторая модель была аналогична первой, но стоила в десять раз дешевле.

– Разница в гарантии, которую мы даем. На первую модель – гарантия десять лет, а вот на эту – всего год. Понятно, что может, он отработает и дольше, тут уж кому как повезет. Если для разовой акции, то я могу еще дешевле подобрать модель, – предложил продавец.

– Не надо, эта вполне устроит.

В магазине мы задержались почти на час, дольше всего выбирали снаряжение для Романа, вроде и размеры были большие, но на него они почему-то не налезали, кое-как один «гидрик» все-таки подошел. Для себя я выбрал матерчатую кобуру-платформу, которую можно было цеплять куда угодно. Вещь очень удобная и полезная. Ну, и парочку браслетов из паракорда, иначе какой я выживальщик, если у меня нет паракордового браслета?

– Получили платформенные жилеты JPC. Оригинал! Америка! – неожиданно предложил оружейник. – Посмотрите?

– Покажи, – заинтересованно согласился я. – Слышал я про эти майки, но оригинальных никогда в руках не держал.

Артем подошел к одному из манекенов, на котором висел сравнительно небольших размеров жилет, передний сегмент прикрывал только верхнюю часть груди, на нем разместили три подсумка под одинарные короткие магазины, по бокам навесили по два подсумка цилиндрической формы, в которые запихнули какие-то баллоны, видимо это имитация гранат.

– Это чё за топик? – удивился я. – Он же пузо не прикрывает, бока не прикрывает, шея, писюн, верх спины – все открыто! – разочарованно протянул я. – На кой ляд такой… такой, – замялся подбирая слова, – такой топик нужен?!

– Зато легко и удобно, – возразил оружейник. – Если посмотреть документальные видео, то в таких западные спецы гоняют, а они говно на себя цеплять не будут.

– Куда они в них выходят? – поразился я. – Тут же ничего толком не прикрыто, да и места для подсумков нет.

– Есть дополнительные элементы, можно много чего навешать, – как-то уж совсем вяло, продолжил Артем.

– Верю, что есть, – согласился я, разглядывая липучки по краям жилета, на которые действительно можно было чего-то там пристегнуть. – Но ты же говоришь, что их спецы именно в таких коротких «джисипишках» ходят на дело. Вот я и удивляюсь, куда можно в такой короткой майке ходить? Три подсумка – это на минуту активного боя!

– Ладно, проехали, – отмахнулся от меня оружейник, – давно заметил, что некоторые люди, как те хомяки или муравьи, любят навешать на себя столько всего, что потом удивляешься, как они с таким грузом вообще ходить могут.

Когда пришло время рассчитываться, Боцман вновь затянул свою песню про скидки, жадных барыг, которые тянут жилы и пьют кровь из таких бедняков, как он и мы с Черновым. Артем долго не спорил, предложил скинуть пятнадцать процентов, и, увидев мой утвердительный кивок, Боцман ударил с ним по рукам. С учетом того, что Егору я выплатил десять процентов комиссионных, итоговая скидка была всего пять процентов, вроде как и не много, но зато, теперь я знал, какие здесь условия работы в оружейном бизнесе. Получалось, что если мне удастся наладить канал поставки списанного военного имущества из старого мира, то вполне можно сбывать оптом все здесь, при этом зарабатывая приличную маржу. Кстати, надо найти какое-нибудь заведение, где есть доступ в интернет, надо проверить почту, вдруг на мои письма уже пришел ответ.

Егор проводил нас с Романом в еще один магазин, который специализировался на снаряжении для рыбалки. Здесь мы действовали по той же схеме, что и в оружейном лабазе, Боцман заламывал руки, вздевал их к небу, проклинал барыг и почему-то евреев, в общем, отрабатывал свои комиссионные на все сто! Выбрали лодку из прочной ПВХ ткани, подвесной электромотор, мощный аккумулятор к нему, упакованный в непромокаемый кофр, двойной комплект весел. Чернов, оглядев ассортимент магазина, добавил к лодке и мотору еще много чего нужного и полезного в их нелегком браконьерском ремесле.

Здесь нам скидку дали уже двадцать процентов. Загрузив все купленное в салон «уазика», я отправил Черного обратно на базу, а сам остался в торговых рядах.

– Ну, рассказывай, как обустроился? – с нетерпением спросил Боцман, как только «уазик» укатил прочь. – Гляжу, при деньгах, все нормально, цветешь и пахнешь!

– Да, честно говоря, последние десять дней были самыми насыщенными в моей жизни, меня так не колбасило даже в Чечне, – откликнулся я. – Но, в целом, все сложилось более чем удачно. Я теперь вроде одного из высших офицеров в небольшом поселке Сиротинск, который активными темпами разрастается и уже через год превратиться в город, по крайней мере, пока все идет к этому.

– Здорово! Может, ты меня к себе пристроишь?

– Почему бы и нет, – согласился я. – Тем более что у меня как раз жуткая нехватка людей. Представляешь, деньги есть, большая база с ангаром и складом есть, а людей нет.

– А чем заниматься будете?

– Пока не знаю, есть пара идей, но ничего конкретного пока не выбрал. Надо оглядеться, чтобы понять, куда лучше вложить инвестиции. Сам понимаешь, семь раз отмерь – один раз отрежь.

– Не хотите тачками заняться. Я бы мог обеспечить их доставку из старого мира, у меня пара армейских дружков во Владике как раз по машинам работают. Можно почти две цены брать.

– Во Владикавказе? – переспросил я. – Краденные, что ли?

– Почему Владикавказ? – удивился в свою очередь Егор. – А, понял, Владик! Нет, Владивосток! Гоняют японок, знаешь какие там цены копеечные. Парни говорят, что если их тащить без постановки на учет, то вполне можно пригонять отличные машинки и будут они стоить совсем дешево.

– Почему бы и нет, – пожав плечами, неопределенно ответил я. – А с оружием ты что, хочешь совсем завязать?

– Еще не знаю, видишь ли, тут очень многое зависит от места расположения и ассортимента. А у меня нет денег ни на, ни на другое.

– Давай так, я сейчас свои дела порешаю, буквально день-два, мы с тобой снова встретимся и все хорошенько обдумаем. Что-то точно замутим! Либо с машинами будем работать, либо с оружием и амуницией, а может, и с тем и другим сразу! Если что, ищи меня на промзоне, склад номер двадцать три, – обнадежил я Боцмана на прощание и вышел из магазина.

Прошелся по торговым рядам, прицениваясь к различным типам товаров, записывая интересующие меня цены в блокнот. Купил себе кое-чего по мелочи – несколько местных сим-карт для телефона, парочку дешевых «нокий», которые надежные как кусок танковой брони, и если потеряешь, то не жалко.

Заскочил в небольшой компьютерный клуб, где можно было выйти в интернет. Связь с внешним миром была, но парень, ведающий клубом, сразу сказал, что сегодня идет изрядная «рябь», поэтому сигнал не постоянный и может в любой момент сорваться. Ничего, мне буквально пару минут, чтобы проверить почту.

Ответ пришел, причем сразу по обоим запросам. Второй ответ, тот, что я обозвал личным контактом, меня очень сильно вдохновил. Кузьмич, старый пердун, сообщил, что он все понял и в самое ближайшее время отправит мои вещи по указанному адресату. Это было очень и очень хорошо! А еще Кузьмич зачем-то накатал мне громадный список вопросов. Прочитав несколько раз письмо Кузьмича, сообразил, что тот, хочет выведать, хорошо ли здесь живется? Перебраться, что ли, ко мне хочет? – подумал я. Скоренько накидал ему ответы на все вопросы, и посоветовал создать страницу в скайпе, чтобы пообщаться в живую послезавтра в обед.

Ответ от росгвардейца меня приятно удивил. Во-первых, Ольгу Борисовну и моложавого адвокатишку взяли в оборот. Во-вторых, мне надо было указать расчетный счет, на который мне будут переводить премиальные за отстрел бандитов, находящихся в розыске. Также мне предложили ежемесячный оклад, вроде и не много, всего сорок тысяч, но зато на постоянной основе. Еще предложили вернуть меня в строй, официально переведя в Росгвардию, повысив в звании до полковника. Идею о том, чтобы вместо денег гнать в этот мир стрелковое оружие, пока отложили в дальний ящик. Ну, оно и не удивительно, дело все-таки подсудное. Также в ответном письме мне скинули ссылку на базы не только тех, кто находился в розыске по полицейским каналам, но и добавили фсбешных подопечных, а также базу всех, кто был осужден за последние двадцать лет. Отдельным файлом шел перечень вопросов, на которые региональное руководство Росгвардии желало получить ответы. Ну, это они, конечно, обнаглели! Надо будет теперь тщательно фильтровать посылаемую в старый мир информацию. И вообще, если хотят, чтобы я на них работал, пускай вначале заинтересуют меня чем-нибудь стоящим! Потом попробовал пройтись по ссылке и качнуть базы, но канал оборвался. Жаль, я даже не успел им ничего ответить, только клацнул по метке, что письмо получил, и все.

На обратном пути зашел в Банк, оформил счет на той стороне. Связался по телефону с матросом Лошкиным, вызвал его в промзону.

Часы как раз показывали двенадцать тридцать, когда я подошел в ресторации «Охотничий домик». Спросил у бородатого стрельца при входе, на месте ли хозяин, тот ответил, что да, но собирался куда-то ехать на разъездной «газели». Скорее всего, Марат собирался ехать к нам на базу, – подумал я и оказался прав. Кабатчик с радостью согласился меня подбросить, потому что самому колесить по промзоне, выискивая, где там склад номер двадцать три, не очень-то и хотелось.

По дороге мы с ним много разговаривали, я рассказал, чем будет заниматься агрокомплекс в Сиротинске, Марат чрезвычайно заинтересовался моим рассказом, сообщив, что этот мир давно ждет крупного производителя местной сельхозпродукции. Да, что там мир, лично Марат и сеть его ресторанов ждут, когда уже можно будет перейти на местную продукцию, ибо, ввоз продуктов из старого мира с каждым днем все дороже и дороже обходится.

Прибыв на место, мы как раз успели вовремя. Братья Черновы успели разложить свой товар во всей красе – рога отдельно, шкуры отдельно, мешки с корнем женьшеня скромно стоят в уголке.

– Берни дэ узен! – что-то на татарском восхищенно пробормотал Марат. – Неплохие экземпляры! Сами добывали?

– А как же, – явно довольный похвалой, похвастал Роман. – Все сами, кто же еще.

– А тигра как били? – спросил кабатчик, разглядывая переливающуюся полосатую шкуру.

– В капкан попался, я его по башке дубиной оглушил, а потом шомполом в ухо, чтобы шкуру не попортить, – показал Роман на едва заметный след от капкана на правой передней лапе шкуры. – Но тигра не продаем, командир не разрешает, – кивнув на меня, ответил охотник.

– А почему шкуру не продаете? – удивился Марат, повернувшись ко мне. – Себе хотите оставить?

– Нет, – отмахнулся я. – Климентьеву в презент приготовили. Кстати, забыл совершенно, нам бы с вами надо как-то договориться об аренде вашего нового зала. Банкет на сто персон а-ля фуршет, ну, чтобы все помпезно было и красиво.

– А, так это вас главмент на банкет раскрутил? – догадался Марат.

– Типа того, – подтвердил я.

– Ну, тогда тем более, продайте мне эту шкуру, а я вам свою отдам, вы её Климентьеву подарите, он все равно разницы не поймет, из него специалист по шкурам, как из меня балерина Большого театра.

– В принципе, я не против, мне лишь бы все довольны остались.

– Отлично! Итак, господа охотники, сколько вы хотите за всю партию, с учетом того, что я буду вашим постоянным и единственным покупателем в Сосновске?

– Три миллиона! – встрял я, видя, что Рома мнется, не зная, какую сумму озвучить.

– Согласен, – тут же согласился Марат. – Поможете загрузить все это в машину?

Неужели я продешевил? – с тревогой подумал я, но видя, как ошарашенно, округлились глаза братьев Черновых, понял, что они рассчитывали намного меньше сторговать.

Братья сноровисто упаковали шкуры обратно в мешки, погрузили все это в стальной кузов машины, последними аккуратно поставили ветвистые рога гигантского оленя.

– Командир, огромное тебе спасибо! – жарко выдохнул мне в лицо Чернов-старший. – Вот твоя доля, – Роман протянул мне стопку банкнот. – Здесь полмиллиона. Нормально?

– Не надо, – отодвинул я руку Чернова назад. – Обойдусь. Тем более, что вы мне сегодня ночью еще нужны. Оставьте деньги себе, типа плата за ночную работу.

– Да, мы бы и так тебе помогли, и без денег, – немного обидевшись, пробасил Роман. – Чего ты? Бери, я ж от чистого сердца, ты вон как лихо цену заломил, нам бы и одного миллиона за все выше бровей было бы, а ты вон, сразу как ценник поднял! – восхищенно повторил охотник.

– Что-то мне подсказывает, что мы с вами, братцы, продешевили, – глубокомысленно заявил я. – Ладно, как только разберемся с нашими беглецами, надо будет наведаться к Марату в гости и составить закупочный прайс на каждый вид шкуры или рогов, думаю, так будет правильнее. Да и вам будет легче работать.

– Как скажешь, – тут же согласился Роман, не убирая руку с деньгами.

– Убери деньги, я сказал. Это все ваше! Хочешь, можешь мне в знак благодарности пару ящиков вашей домашней тушенки подогнать, – твердо приказал я. – И вообще, нам надо немного потренироваться.

– Да не вопрос, я тебя, командир, год тушенкой и салом кормить буду, еще и самогоном поить, – пообещал Чернов-старший.

Потом мы принялись за тренировки, разобрали гидрики, несколько раз надели и сняли их, немного постреляли из бесшумных пистолетов, потом надули и сдули лодку. После всего этого я приказал братьям готовиться к ночному выезду на двух машинах – их КамАЗе и УАЗе, а потом спать и отдыхать. Сам отправился на вторую базу, как только выехал за ворота, навстречу мне попался Лошкин, подобрал его, и дальше мы поехали вместе.

На складе я застал вдребезги пьяного Тимура, который с помощью плоскогубцев и отвертки пытался сломать навесной замок на одном из контейнеров. Недолго думая, выдал ему порцию пендалей, вытолкав взашей с территории склада.

Показал Лошкину территорию, выдал ему оружие – пистолет ТТ, свою помпу МР-133, патронташ, набитый патронами, несколько запасных магазинов к пистолету. Сам занял комнату на втором этаже административной двухэтажки и, закутавшись в спальник, завалился спать. Лошкин должен был охранять склад, пока мы будем выслеживать Гортье с Ковбоем.

* * *

Норское озеро – длинный и узкий, вытянутый в форме полумесяца водоем, зажатый между двух сопок. Одна сопка высокая и поросшая темными соснами, вторая сопка более пологая, с хорошим песочным пляжем и застроенным коттеджами берегом.

Я, братья Черновы, Сурков и его коллега Валентин расположились среди сосен на втором, более высоком, берегу озера. В мощную оптику бинокля коттеджный поселок был как на ладони. Трехэтажные домики все как под копирку, сделанные по одному проекту таунхаусов: первый этаж – гараж и ангар для лодки, второй – жилые комнаты, третий этаж – витринные стекла во всю высоту. Перед каждым домиком небольшой деревянный двухуровневый причал, с местом для швартовки лодки и небольшой беседкой на самом краю мостика. Рядом с домиком участок, поросший газонной травой, переходящий в микроскопический пляж. Между собой участки домовладений были разделены сетчатыми заборами и живыми изгородями. Рядом с пристанью торчала небольшая будка – скорее всего, в ней тарахтел переносной генератор, который и обеспечивал жильцов электричеством.

– Так какой говоришь его участок? – еще раз, для проформы спросил я, и так понимая, в каком домике заховался Француз и Ковбой.

Черный «FORD F-150» стоял на зеленой лужайке рядом с домиком, над которым на флагштоке болталась разноцветная тряпка. Интересно, почему американский пикап на улице, а не в гараже? Может, потому что гараж занят? Вполне возможно…

– Говорю, вон тот домик с импортным внедорожником-пикапом и разноцветным флагом с символами радуги, – еще раз пояснил Сурков. – Между прочим, радуга – это символ гей-меньшинств.

– Ну, вам, ментам, виднее, что там за флаги у идарасов, – пошутил я.

– Ща в морду дам, товарищ адмирал, – пригрозил лейтенант.

– Не дашь, нас больше, и мы сильнее, – отмахнулся я. – Так что, вы с нами остаетесь или обратно поедете?

– Обратно поедем, нам никак нельзя спалиться, – как бы извиняясь, пояснил Сурков. – Если бы не строгий наказ начальства, то я бы обязательно с вами пошел, уж слишком много бед натворили эти мрази.

– Ладно, сами справимся, если что, можно хоть на вашу помощь рассчитывать?

– Нет, нельзя, вы здесь сами по себе и в случае вашего провала лучше в Сосновск не возвращайтесь, вас тут же пристрелят за ввоз крупной партии наркотиков, – расставил все точки над «i» лейтенант. – Но зато сможете завтра забрать ваши четыре контейнера, что перекупы успели вывезти с вашей базы. Мы их нашли и готовы вам вернуть. И, кстати, я сегодня всю ночь дежурю на северном КПП.

– И на том спасибо, – кивнул я. – Ладно, парни, давайте прощаться не будем, авось завтра свидимся и посидим где-нибудь за кружечкой пенного.

Валентин и Сурков пожали нам руки и пошагали вверх по склону холма. Мы с братьями Черновыми остались одни.

– Чего скажешь? – спросил я у Романа, передавая ему свой бинокль. – Как лучше подобраться к нужному домику?

– Ночью дождь пойдет, – вдохнув воздух, задумчиво произнес браконьер. – Значит, рыбаков, скорее всего, не будет. Выйдем часика в три ночи, вон там, пересечем озеро, – великан указал на самою узкую часть водоема, – потом пойдем вдоль их берега, нас прикроют камыши. А как обогнем мысок, то там всего сотня метров – и мы возле нужного дома. Лодку спрячем под мостком. Собак вроде в доме нет, по крайней мере, будки не видно, значит, брехать будет некому. В дом проникнем через гараж или лучше через дверь третьего этажа.

– Согласен. Так и сделаем. Давайте перегоним наш автотранспорт поближе и будем готовиться. Я останусь здесь наблюдать, а вы выполняйте приказ.

Черновы подхватили свои винтовки, и пошли наверх. Примерно через час они вернулись, сообщив, что все готово – машины подогнали ближе, лодку накачали. Приказал им обустроить место спуска лодки и ждать меня там, а сам продолжил наблюдение за интересующим меня домиком. Никаких признаков жизни, за исключением легкого дыма из печной трубы, вражины не выказывали. Прячутся уроды!

То, что в доме нет никакой активности, это хороший признак, значит, внутри минимальное количество жильцов, иначе обязательно выказали бы свое присутствие: выходили бы курить наружу или просто так, подышать свежим воздухом, да и транспортных средств было бы больше.

Ближе к ночи, когда часы показывали 23.20, я отужинал бутербродом с салом и крепким чаем из термоса. В панорамных окнах третьего этажа загорелся свет, но из-за плотных штор, что происходит внутри, было не разобрать. Минут через сорок свет погас. Я примерно прикинул план проникновения в дом, лучше всего было забраться через третий этаж, окна здоровенные – от пола до потолка, раздвижные, их вскрыть что два пальца об асфальт.

Честно говоря, то, что я задумал провернуть этой ночью, было совершеннейшей авантюрой. Лезть без предварительной разведки в неизвестный поселок, в какой-то непонятный домик, чей план не известен – это сущее безумие. Для такого дела нас должно было быть не трое, а минимум десять, четыре человека – два снайпера, наблюдатель и корректировщик – остались бы на этом берегу, а на захват пошли бы две боевые тройки, на двух катерах. Вот при такой раскладе еще можно было бы рассчитывать на лихой кавалерийский наскок. Все мое военное нутро громко кричало: «Ты, чё творишь, придурок?!» А с другой стороны, боженька любит дураков, может, и сегодня нам поможет!

В 2.30 мы с братьями Черновыми загрузились в большую шестиместную лодку, я впереди, сзади Серега, на румпеле Роман. На голове у меня был нацеплен ПНВ, в специальной кобуре, закрепленной на груди, болтался ПБ, на всякий случай с собой мы взяли и обычное оружие – мой АК-105 и черновский РПК. Мелкий и противный дождик моросил и портил настроение. Озеро пересекли быстро, лодка двигалась споро и ходко, шума электромотор практически не издавал, лишь едва слышно шелестел и приглушенно жужжал. Потом пошли вдоль берега, по самой кромке камышей. Здесь надо было держать ухо востро, а то можно было нарваться на топляк или корягу. Но ничего прошли без всяких происшествий, быстро и тихо. Выскочили из-за мыска, Роман отрубил мотор, и лодка по инерции заскользила вперед к нужному нам домику.

Нос лодки мягко ткнулся в песчаный берег, я спрыгнул за борт и, ухватившись за веревку, подтащил её вперед. Лодку упрятали под мосток, Серега остался в тени навеса. Роман подставил руки для упора, я вскочил на них и взмыл вверх. Есть, второй этаж. Осторожно прокрался по настилу, подошел к лестнице, ведущей на балкончик третьего этажа. В одной руке ПБ, во второй тепловизор, ПНВ оставил Сереге. В экране тепловизора хорошо было видно, что за витринным стеклом есть что-то теплое и живое. Просунул нож между створкой и рамой, надавил что есть сил, что-то противно хрустнуло, и алюминиевая дверь откатилась в сторону.

Хрясь! – пнул ногой метнувшееся ко мне тело. Удар пришелся куда-то в район груди, тело откатилось назад, но тут же сгруппировалось и вновь метнулось ко мне.

Клац! Клац! – ПБ выплюнул несколько пуль под ноги бросившегося ко мне врага.

– Стоять, сука, а то свинцом нашпигую, как булку изюмом! – сквозь зубы прошипел я.

Тело опасливо замерло, а потом дернулось в сторону ведущей вниз лестницы.

– Куда? – рыкнул я, прыжком нагнав жертву, сбил её с ног.

Бум! – мощный удар в голову отправил тело в нокаут. Заломил руки за спину и стянул их загодя приготовленной пластиковой стяжкой. В рот запихнул какой-то носок, валявшийся на полу.

– Ну, что там? – раздался сзади тихий шепот Сереги.

– Держи этого, а я вниз! – ответил я.

Осторожно ступая по лестнице, принялся спускаться вниз, пистолет в одной руке, тепловизор, который до этого болтался на шнурке на запястье вновь на своем рабочем месте. Все-таки тепловизор вещь хорошая и нужная. В небольшом экране хорошо было видно, что кто-то живой и теплый заныкался за шкафом. Нет, сквозь стенки шкафа тепловизор не видит, ИК-излучение дерево не пропускает, просто тот, кто заховался за шкафом, выставил наружу часть ноги и бедра, которые замечательно подсвечивались тепловизором.

Щелк! Щелк! Щелк! – ПБ выпустил три пули поверх головы прячущегося тела.

– Лапы в гору и вылез из-за шкафа! – строго приказал я. – Быстро!

– Не убивайте, – заканючил мужик в ночнушке и чепчике, вылезая из-за шкафа.

– На колени! Руки за голову! – приказал я.

Мужик тут же выполнил приказ. Я обошел его со спины, сбил на пол, заломил руки, стянул их стяжкой, запихал в рот чепчик, зафиксировал ноги и оставил лежать на полу.

– Тащи своего вниз и сторожи обоих, – приказал я Сереге. – Я вниз.

Осторожно спустился вниз, осмотрел гараж и ангар для лодки, живых здесь не было. Открыл дверь и впустил внутрь Романа. Тот вошел внутрь, но далеко от входа уходить не стал, остался караулить. Я оглядел гараж, внутри стоял близнец американского пикапа, такой же Ф-150. В кузове, прикрытом сверху крышкой, стояли ящики с оружием. Три ящика с АК-105, столько же с АК-74М, и две большие, длинные картонные коробки, в которых лежали «мурки» – гладкоствольные помповые ружья МР-155, с удлиненными магазинами. Знакомый ассортимент, прям как у банды Бугра. Здесь же были и ящики с патронами – пять ящиков с обычной «пятеркой» и пластиковый бокс, набитый пулевыми патронами 12 калибра. Возле кабины стояли два ящика с РПГ-26 и один с РПО-М. Не хило так п…сы прибарахлились. Куда им столько?!

Та часть первого этажа, которая было отведена под стоянку лодки, пустовала. Ничего ценного, кроме двух бочек с бензином и верстака, заваленного инструментом, здесь не было.

Вернулся на второй этаж, огляделся, Серега уже стащил Юлиана с третьего этажа и сейчас примащивал его на стул, но Ковбой брыкался и сопротивлялся. Вяло пнул его ногой в промежность и, когда тот скрючился на полу, вместе с Черновым-младшим подхватил его под руки, усадил на стул и крепко примотал к спинке. Ноги зафиксировал, сцепив их с ножками стула несколькими витками скотча. На голову Ковбоя нацепили загодя заготовленный мешок. Ту же процедуру провернули и с Французом, хоть он и не сопротивлялся и вел себя пассивно, но по яйцам ему все равно зарядили, так, для проформы!

Отправил Серегу шерстить дом, а сам залез под кровать, ага, есть – под кроватью стояли две небольшие сумки – одна для боулинга, вторая – небольшой кожаный саквояж. Ёпта, все-таки, эти заднеприводные эстеты нет, чтобы запихнуть накраденное бабло в обычные спортивные сумки, или, к примеру, в полиэтиленовый пакет, им надо, чтобы все красиво и необычно: кожаный саквояж и сумарь для шаров.

Вытащил сумки наружу. Сумка для боулинга из рыжей кожи, с блестящим, украшенным стразами золотым брелком на бегунке молнии. Внутри лежали аккуратные стопки денег, перетянутые резинками. Стопок было много, разного номинала и страны происхождения. Помимо рублей здесь были еще доллары и евро, а также пластиковые прозрачные боксы с серебряными юбилейными монетами внутри. Ничего себе, да они еще и нумизматы! Вторая сумка – черный саквояж из крокодиловой лаковой кожи – содержала примерно такой же ассортимент и количество денег, но здесь помимо пачек с деньгами и боксов с монетами были еще два пластиковых желтых яйца от «киндер-сюрприза». Внутри «киндеров» – уже знакомые мутноватые камешки разного размера.

– Итак, господа папуасы! У вас два варианта. Первый – вы честно отвечаете на все мои вопросы, и я ухожу, оставив вам черный саквояж, второй вариант – вы строите из себя комсомолок-целок, стойко, закусив губы в кровь, терпите побои и пытки, а потом все равно рассказываете всю правду-матку, но тогда я уйду с обеими сумками, – строгим голосом, не терпящим возражения, обозначил я, условия нашего дальнейшего разговора. – Вопрос первый: кто убил Шахова? Я залез под мешок и вытащил изо рта Француза кляп.

– Это не я, это Юлиан! – тут же скороговоркой выплюнул Гортье. – Это он убил Шахова. Но я был против, понимаете, против! На Юлиана иногда накатывает, и он впадает в бешенство, ничего не соображает, это у него все из-за тюрьмы, понимаете!

Гортье трещал без умолку, казалось, что ему надо не просто выговориться, но и очистить и излить душу. Я даже вопросы не успевал задавать, Француз сдавал всё и всех.

Если коротко, то все дело было в той местности, где должен был в будущем расположиться Сиротинск. Когда проводили рекогносцировку местности и проектно-изыскательные работы с изъятием проб грунта и воды, то выяснилось, что здесь находятся не только богатые залежи золота и платины, но и близкое залегание к поверхности нефтеносных и газоносных пластов. Поскольку вся информация шла через Француза, то он немножечко подправил доклад, и Корст совершенно об этом не знал. Именно из-за этих полезных ископаемых Ковбой и Француз и планировали сорвать работы по строительству Сиротинска, в итоге совершив налет на стройку, уничтожив его население. Поскольку вдвоем это провернуть у них не хватало ни сил, ни ресурсов, Ковбой привлек к этому делу одного мутного типа из Новой Москвы, некоего Сухова Степана Игоревича, которого знали под кличками СС и Сотник, именно он был владельцем охранного агентства «Сотник», а в старом мире крутился то ли в правоохранительных, то ли в криминальных кругах. Гортье точно этого не знал. Француз еще и про себя много чего интересного рассказал, выдав все схемы, с помощью которых он выводил деньги со счетов торгпредства.

Пока Гортье изливал свою поганую душонку, Серега успел поверхностно обыскать дом, найдя несколько пистолетов и револьверов импортного производства, которые были припрятаны на третьем этаже. Похоже, боженька все-таки охранял такого дурака, как я, иначе никак не объяснить, почему Ковбой вместо того, чтобы выстрелить в меня, бросился с кулаками.

Кроме пистолетов Серега нашел еще пластиковую полторашку, наполовину набитую мелкой серой стружкой.

– Это чего? – спросил я, сунув под нос Гортье бутылку.

– Серебро, – промычал Француз, слепо щуря глаза, когда я стянул с него мешок.

– Для чего оно вам? – спросил я.

Бутылку Серега нашел на третьем этаже рядом с прозрачной перегородкой. Серега сообщил, что перед перегородкой весь пол был усыпан этой стружкой.

– От нечистой силы, – еле слышно пробормотал Гортье.

Ясно, похоже, эти двое совсем из ума выжили. Хотя я ведь и сам могу что-то из жизни нечистой силы рассказать.

Ладно, скоро уже рассветет, пора бы и заканчивать этот балаган. Приказал парням грузить все ценное в лодку, но только без фанатизма, чтобы мы не утонули по пути назад.

Взял из кухонного набора нож, разрядил свой ПБ. Ну, а дальше сделал несколько совершенно неразумных для стороннего наблюдателя вещей – освободил обоих пленников.

– Держи, – сунул я в руки Гортье свой ПБ.

– Зачем?! – испуганно спросил Француз, убрав руки за спину.

– Взял в руки пистолет! – строго прорычал я. – Быстро!

Гортье взял в руки пистолет и испуганно посмотрел вначале на меня, а потом на Ковбоя. Юлиан, надо отдать ему должное, сурово смотрел исподлобья, понимая, что может произойти дальше.

– Стреляй в него, – приказал я Французу, мотнув стволом «сто пятого» в сторону Ковбоя. – Двоих я не отпущу. А на тебе крови нет, да и компромат мне на тебя нужен. Иначе дальнейшее сотрудничество у нас с тобой не заладится. Только не вздумай шалить, я тебя подстрелю, но не насмерть, и будешь ты всю дальнейшую жизнь хромать или из брюха трубочка на сторону торчать будет, сцеживая слизь. Стреляй! – неожиданно громко рявкнул я.

Клац! Клац! – сухо щелкнул бойком ПБ в руках Гортье. Француз недоуменно посмотрел на пистолет в своих руках, не понимая, почему он молчит. Да потому что патронов в нем нет! – с издевкой, подумал я, приготовившись к дальнейшему развитию событий. То, что произошло дальше, совершенно укладывалось в картину придуманного мной сценария.

Ковбой низко пригнул голову и бросился на Француза с кулаками.

– Падла, падла! Ты же убить меня хотел, – сбив Гортье с ног, Юлиан навалился на Француза сверху и принялся месить того кулаками. На меня он совершенно не обращал внимания, ну, точно, псих конченый!

На крики в комнату забежали Черновы, но я жестом отправил их обратно.

Ковбой навалился на Гортье и, ухватив того за горло, принялся отчаянно душить. Француз скреб пальцами по доскам пола, пытаясь найти хоть какое-то оружие для самообороны. Подойдя поближе, я вложил в его пальцы столовый нож.

Хек! – длинный, широкий шеф-нож, легко вошел в правую бочину Ковбоя, скорее всего пробив при этом печень. Кровища хлынула из широкой раны мощным потоком, заливая пол и Гортье. Юлиан дернулся, засучил ногами и, обмякнув, упал на бок.

– Голову ему отрежь, – голосом, не требующим возражений, приказал я. – Живо!

– Зачччем?! – испуганно тараща глаза, проблеял Гортье.

– Режь башку! – рыкнул я. – Иначе я сейчас твою отрежу.

Гортье шарахнулся от меня, неумело схватил Ковбоя за волосы и принялся пились ножом шею своего мертвого любовника. Получалось у него плохо! Кровь лилась ручьем, рукоять ножа быстро намокла от крови и стала скользкой, клинок несколько раз выскальзывал из пальцев Француза, падая на пол.

– Быстрее! – подогнал я Француза. – Быстрее!

Ожог на моей груди неожиданно начал пульсировать, предвещая неприятности.

– Как там? – спросил я у младшего Черного, высунувшись в коридор.

– Нормально. Автоматы погрузили, сейчас патроны, гранатометы и ружья загрузим.

– Отставить! – приказал я. – Нельзя лодку перегружать. Забери эти две сумки, спускайте лодку и ждите меня.

– Но, – попытался, что-то сказать против Серега.

– Никаких «но», – одернул его я. – Выполнять! Что-то предчувствия у меня нехорошие.

Вернувшись в комнату, я взял со стола бутылку виски, наполнил из неё высокий фужер до краев.

– Пей! – сунув стакан в руки Гортье, приказал я. – Пей!

Француз отбросил окровавленный нож в сторону и, схватив стакан трясущимися руками, жадно выхлебал его содержимое в несколько глотков.

– Еще пей! – приказал я, протягивая Гортье полную бутылку водки «Абсолют». – Пей все, иначе с ума сойдешь.

Гортье ухватил бутылку обеими руками, прильнул к горлышку и высосал больше половины, потом поперхнулся, пьяно икнул и упал в обморок. Отрубился, гаденыш! Голову, кстати, Гортье так и не отрезал, не смог перерезать шейные позвонки, обрезав мясо со всех сторон. Мерзость, какая! – брезгливо поморщился я.

Ожог на груди пульсировал все больше и больше. Пора валить отсюда, предчувствие накатывающей катастрофы явственно ощущалось каждой клеточкой кожи!

Отвинтив на газовой плите все четыре комфорки, я быстрым шагом вышел прочь, прихватив с собой пластиковую полторашку с серебряной стружкой внутри.

Выскочив из домика, плотно запер за собой дверь и скоро пошел к лодке, которая уже качалась на небольшой волне. Небо затянуло низкими свинцовыми тучами. Где-то там, в небесах, утробно и как-то кровожадно урчал гром!

Надвинув на глаза окуляр ПНВ, я огляделся вокруг… и обомлел! Потом поднял окуляр прибора ночного видения наверх и осмотрелся обычным зрением. Ничего нет! Надвинул ПНВ на глаза, нет, не показалось – высоко в чернеющем небе, над домиком Ковбоя кружили рваные черные птичьи тени. Зловещие тени. Явно не имеющие ничего общего с миром живых, теплолюбивых организмов! Тени увеличивались в размерах, медленно опускаясь вниз. Мне показалось, или я расслышал зловещее птичье клокотание. Или это гром?! Твою мать, допрыгались!

– Заводи уходим! – нисколько не опасаясь, крикнул я парням. – Быстрее! – на бегу отвинтил крышку на полторашке, и принялся сыпать серебряную стружку позади себя.

Братья вытолкали лодку на глубину, запрыгнули внутрь, я догнал их и плюхнулся на дно лодки. Роман врубил мотор, и тот, тяжело заурчав, толкнул лодку вперед. Та пошла медленно и тяжело.

– Парни, я же сказал, чтобы без перегруза! – увидел, что в лодке помимо ящиков с автоматами стоят еще и коробки с ружьями и цинки с патронами. – Выкидывай их на фиг! – приказал я.

– Кэп, ты чего?! – удивился моей истерике Серега.

– Надень и посмотри назад! – стянув с головы прибор ночного видения, ответил я, протягивая ПНВ Сергею.

Пока тот копался в ремешках, я схватил первый цинк с патронами и перевалил его за борт.

Плюх! – цинк камнем ушел на дно.

Плюх! – второй цинк ушел следом.

– Кэп, это чего?! – ошарашенно прошептал Серега, то опуская, то поднимая окуляр. – Чё это за фигня?!

– Эта фигня сожрет нас, когда догонит! – обрадовал я его. – Дай сюда прибор и выкидывай за борт цинки с патронами. Рома, давай напрямки через озеро, по самой короткой траектории!

Натянув на голову прибор ночного видения, обернулся назад. Тени спустились вниз, зависли над самой крышей, а потом исчезли внутри. Дальше какое-то время ничего особенного не происходило, я даже немного успокоился, подумав, что мы сможем спокойно уйти без всяких последствий для себя. Наша лодка, тяжело переваливаясь через небольшие волны, достигла середины озера, когда в ПНВ я заметил, что черные тени выползли из дома и устремились к воде. Двигались темные твари, повторяя мой маршрут. Достигнув кромки воды, они закружились хороводом, танцуя на месте. Под ними на траве вспыхивали небольшие искорки огня, тени метались по берегу из стороны в сторону. Вскинул АКМС с глушителем и отстрелял короткими очередями один за другим три полных магазина. Пули стегали прибрежный песок, вбивая водные фонтанчики. Черным силуэтам пули не причиняли никакого вреда, казалось, что они их даже не замечают. Может, стрелять и не имело никакого смысла, но мне так было немного спокойней. Отстрелял еще один магазин. Что было дальше, я не видел, дистанция для ПНВ была слишком большой.

К берегу мы пристали метрах в двадцати от того места откуда стартовали. Роман умудрился поймать топляк, который острыми, как кинжалы, ветками пропорол левый борт лодки. Спрыгнув за борт, мы вытащили сдутую лодку на берег. Ящики с автоматами и коробки с ружьями промокли, но это не страшно, чего им будет.

Ящики с оружием, вещи, лодку с мотором и сумки таскали к машине с усердием, достойным стахановцев, всем хотелось как можно быстрее покинуть это страшное место.

Через полтора часа наш КамАЗ был уже на подъезде к Сосновску. Часы показывали 5.15. На обратном пути я сдался под напором вопросов Сереги и рассказал о своих приключениях по дороге в Сиротинск, сделав упор на том эпизоде, который до этого никому не рассказывал – про встречу с птицемордым уродцем и что после этого со мной произошло.

КПП открывался в 7 утра. Я успел даже немного вздремнуть. Засыпая, подумал, что спокойно жить в этом мире у меня, скорее всего, никогда не получится. Как только открыли КПП, я сбегал в банк и положил на счет торгпредства две трети содержимого обеих сумок. Из оставшихся средств выплатил премию братьям Черновым – по миллиону рублей каждому, а остальные деньги оставил себе. А еще вспомнил данное в старом мире самому себе обещание и погасил кредит на ноутбук.

Добытое в коттеджном поселке оружие оформили и ввезли в город, как на продажу. Сурков глядя на все эти трофеи, лишь хмурил брови и играл желваками, видимо боялся тех неприятностей, в которые мог угодить, успокаивать его не стал, пусть немного понервничает, ему полезно будет.

– Как все прошло? – все-таки не выдержал и спросил лейтенант.

– Отлично! – нарочито спокойно ответил я. – Сделали все тихо и чисто. Один «гномик» зарезал другого, а потом его замучила совесть и он удавился.

– Ладно, если нас привлекут к разбору этого дела, постараюсь проконтролировать там все, – обнадежил меня Виталий. – Ну что, сходим сегодня в баню, как договаривались?

– Легко! Тем более что действительно хорошо бы наклюкаться и перезагрузить мозги после всех событий последних дней, – согласился я.

* * *

Поздняя весна вступила в свои права по всем фронтам: все, что могло позеленеть – давно покрылось листьями, все, что должно было распуститься и зацвести – во всю цвело и пахло, а самое главное – девушки надели мини и высокие каблуки. Любоваться всей этой красотой можно было бесконечно, чем собственно говоря, я и занимался, попивая кофе из бумажного стаканчика.

Я сидел на скамейке напротив банка и ждал когда моя прекрасная рыжеволосая красавица закончит работу и мы наконец пойдем подбирать мне костюм. Думаете, я не мог сам себе выбрать костюм, конечно, мог, да у меня этих костюмов, не считая «парадки», которую я получил еще неделю назад из старого мира, вместе со всеми своими старыми вещами, было целых три, но Вера, придирчиво оглядев мою одежду, категорично заявила, что ни один из них не подходит под её платье и поэтому нужен другой костюм. Заикаться о том, что может, легче менять платье, не стал, все-таки я человек опытный и бывалый. Самое смешное, что во всех этих перипетиях с платьями и костюмами в конечном итоге был виноват тоже я. Знаете почему? Во-первых, потому что я пригласил Веру на завтрашний банкет в новом зале «Охотничьего домика», а во-вторых, опять же я подарил ей колье с изумрудами, и именно под это колье, ей пришлось целых три дня подбирать платье и туфли, а раз она пошла на такие жертвы, то значит, и я могу потратить несколько часов своего драгоценного времени на выбор нового костюма. Как вы уже поняли, с Верой у нас было все отлично, до того самого пока дело еще не дошло, но думаю, завтра вечером, эта крепость рухнет под моим штурмом и натиском. Зуб даю, крепость падет!

Что еще нового произошло за эти дни?

Ну, во-первых, работа торгпредства под руководством Орлова шла полным ходом и бурными темпами. Владимир Семенович Орлов оказался парнем хватким, умным, а в плане управления персоналом еще и тираном, как-то раз он так орал на подчиненных, что я даже не поверил своим глазам и ушам. Такое выдавал, что мичман Терешин, знаменитый на весь Балтийский флот матершиник и эксперт по загибам, удавился бы от зависти. Торгпредство работало слаженно и четко, как морской хронометр бмх. Фельдмана, кстати, я все-таки «застрелил». Такое кино разыграли, Спилберг отдыхает и нервно курит в стороне. Кровищи расплескали целое ведро. На той стороне поверили, но, курвы такие, заплатили только половину, обещанного вознаграждения, но Орлов все равно был доволен как слон, на полученные деньги, купил себе коттедж, машину, дорогое шмотье… и ружье.

Во-вторых, помимо торгпредства мы еще открыли совместное предприятие – учредителями стали бывший «челнок» Николай, Боцман, я и Иван Сиротин. Наше предприятие называлось торговый дом «Синельга», документы-то у меня были, вот их просто переоформили на новых соучредителей. Чем занимался ТД «Синельга»? Да всем понемногу. В промзоне были взяты в аренду несколько складов и большой пустырь, тот на котором Сыроежкин застрелил псов. Все это объединили в одно большое предприятие, где разместили: офис и перевалочные склады торгпредства Сиротинска, офис, склады и ангары «Синельги», которая занималась параллельными закупками для Сиротинска. Начали постройку небольшой нефтебазы, которая должна была осуществлять перевалку ГСМ для Сиротинска, а еще здесь должны были разместиться автомобильные боксы, в которые уже начали монтировать десяток ремонтных подъемников различной грузоподъемности. Боцман организовал постоянный поток автомобилей из старого мира, Николай набрал местных умельцев, которые «тюнинговали» машины, адаптируя их к условиям этого мира. Помимо обычных «Нив», УАЗов, «ГАЗонов», «Уралов» и КамАЗов, собирались заниматься еще и легковыми «японками». На данный момент были готовы лишь несколько выставочных образцов, но, со слов Николая, предварительно записались уже три десятка клиентов, а ведь нужно было еще и для Сиротинска переделывать тачки. Здесь же в промзоне организовали небольшой автодром, с различными препятствиями и преградами, во-первых, надо было где-то готовить собственных водил, а во-вторых, каждый покупатель тюнингованной тачки желал перед покупкой её обкатать. В общем, работы хватало с головой.

Одним из самых важных направлений в работе ТД «Синельга» была вербовка людей для этого мира. Рабочих рук катастрофически не хватало, поэтому приходилось всеми правдами и неправдами заманивать людей в этот мир. Пока получалось не очень хорошо, человеческий поток был сравним с хилым ручейком, а хотелось, чтобы он перерос в полноводную реку.

Что еще? Еще умница Орлов смог путем хитрых комбинаций отхватить у города небольшой кусок промзоны, который выходил на центральную улицу Сосновска, там начали постройку небольшого торгового центра, в котором должны были разместиться наши магазины.

Оружейный бизнес Боцман решил забросить, весь свой товар он отдал на реализацию Артему, а точнее его компаньонке Гале, для которой открыли еще один магазин. Кстати, те три хоккейных баула, которые мы нашли в ангаре среди украденных вещей, принадлежали Артему, в них были шмотки фирмы «5.11», которые так и не доехали до адресата. Добро вернули Артему, после чего и закорешились с ним. Тем более что теперь он являлся еще и нашим деловым партнером – через него собирались реализовывать излишки стрелкового оружия, поставку которого мне все-таки удалось организовать в этот мир. Помимо оружейного магазина на нашей территории планировалось открыть несколько тиров, закрытое стрельбище и небольшой тренировочный комплекс.

Надавив через свое старое флотское начальство на росгвардейцев, у меня получилось наладить поставку в этот мир всяких разных ништяков и пряников: автоматы и пулеметы Калашникова разного калибра и модификации, карабины Симонова, винтовки Мосина, пистолеты-пулеметы, револьверы и пистолеты всех мастей и калибров, хранящиеся на мобилизационных складах родной армии и флота. И еще много и много чего. Что-то поступало за деньги, что-то совершенно бесплатно. Вроде как в том мире, это все было «утилизировано» и «переработано». Получив первые партии «стрелковки», я набрался наглости и затребовал более серьезное вооружение – крупнокалиберные пулеметы, минометы, пушки, бронетранспортеры. На той стороне покрутили пальцем у виска, обозвав меня идиотом. Но, как известно, вода камень точит, даст бог, на танках за хлебушком ездить будем!

По поводу истории с Гортье и Ковбоем, она так и не получила продолжения. Сурков сказал, что к ним в управление никто так и не обращался с заявлением об убийстве в коттеджном поселке возле озера Норс. Скорее всего, местные правоохранители решили спустить этот эпизод по-тихому в унитаз, все-таки поселок элитный, а живущим поблизости богатеям совершенно не надо знать ужасных подробностей. Ну, убил один гомик по пьяни другого, а потом отравился газом. Эка невидаль?!

Господину Сухову по кличке СС кто-то прислал конверт с цветными фотографиями внутри, там были изображены мертвый Бугор, Ковбой и еще несколько десятков злодеев, погибших в последнее время… ну и фотография еще пока живого Сотника тоже присутствовала. Такой, знаете ли, ненавязчивый намек, типа еще раз полезешь к сиротинским, окажешься среди мертвецов. Поможет или нет, неизвестно, но я планировал искать подходы к Сухову, чтобы нейтрализовать его в будущем; зажилась эта скотина на белом свете, да и в списке разыскиваемых преступников он был, по подозрению в совершение и организации нескольких заказных убийств. Кстати, про разыскиваемых преступников мне теперь скидывали обновленные базы, раз в несколько дней, причем, не только полицейские, но и эфэсбэшные. И я вам скажу, что там было очень много интересного, к примеру, тварь Бугор, числился среди погибших на зоне для особо опасных преступников. А Ковбой, так, вообще, судя по тем же самым базам данных, до сих пор «топтал» зону под Норильском. Через эти базы данных я прогонял фото всех, кто сейчас жил и трудился в Сиротинске, а тем, кто туда направлялся, без предварительной проверки путь был заказан. Был еще один неприятный момент, о котором я пока молчал, не зная, как бы половчее подступиться ко всему этому: Валентина Сиротина, оказалась чертовски похожа на Зейнаб Ибрагилову, находящуюся в федеральном розыске, как пособницу кавказских террористов. Ибрагилова до замужества именовалась Светланой Молиной, которая в шестнадцать лет выскочила замуж за красавца турка, который на самом деле оказался арабом. Ибрагилова прошла боевую подготовку в нескольких лагерях, родила мужу сына, а когда того ликвидировали спецслужбы Российской Федерации, то по требованию родни, которая забрала у неё сына, должна была совершить акт возмездия – подорвать себя в многолюдном месте. На этом месте она исчезла из поля зрения ФСБ, и больше её никто не видел. Что-то мне подсказывало, что именно в том автобусе, который она должна была взорвать, её и встретил Иван Сиротин.

Запиликала рация, и на связь вышел матрос Лошкин, он радостно сообщил, что все нормально, второй за эту неделю караван благополучно прибыл на базу и встал под погрузку, а для меня есть посылка от братьев Черновых – десяток ящиков с домашней тушенкой, колбасами, копченостями и салом. Кажется, мою шутку про годичное кормление тушенкой Рома Чернов принял всерьез. Ну, ничего, у меня есть кому сплавить всю эту снедь.

Многочисленная семья лейтенанта Суркова как раз подходит для этого как никто больше. Витька Сурков оказался не так-то прост, как казалось сначала. Я то думал, что он просто мент-неудачник, как сотни таких же, а оказалось, что у лейтенанта та еще история жизни – врагу не пожелаешь! У них с женой был ребенок, девочка Маша, она умерла от рака в десять лет. Жена Суркова провела с дочерью год в хосписе для безнадежно больных детей; тогда они не знали о существование этого мира, да и денег у них не было столько, чтобы спасти собственного ребенка. А потом жена Виктора узнала, что есть некий мир, уйдя в который можно спастись от рака. Знаете, что они сделали? Забрали двенадцать отказных детей разного возраста, тех, на которых плюнули собственные родители и государство, погрузили их в небольшой автобус и переправили в этот мир, где теперь их растили и воспитывали. Самое удивительное, что, пробив по базам данные Суркова, выяснилось, что его никто не ищет, получалось, что человек, укравший дюжину детишек, никому не нужен. Вот такой вот коленкор!

Теперь я делал все, чтобы им помочь, но упертый лейтенант наотрез отказывался брать деньги, почему-то воспринимая это как взятку.

Весть о том, что близ Сиротинска находятся богатые залежи полезных ископаемых: золота, платины, нефти и газа, Корст и Сиротин восприняли с радостью. Корст обрадовался тому факту, что добыча золота и платины поможет ему разбогатеть еще больше, а Сиротин планировал с помощью нефти и газа обеспечить поселок электроэнергией, потому что мини-ГЭС в зимний период практически переставали работать. Конечно, хорошо, что все вокруг рады и довольны, но, блин, на меня свалилась еще одна дополнительная головная боль – обеспечить охрану при добыче, переработке и транспортировке полезных ископаемых.

Пока дела шли хорошо, я постоянно поддерживал связь со старым миром; в конце следующей недели должен был приехать мой старый приятель Кузьмич с женой, Клим и несколько парней из «Рубикона», все они имели реальный боевой опыт за плечами. Так что даст бог, уже через месяц у меня будет полноценный отряд подготовленных бойцов.

Часть 2

Пять месяцев спустя…

Бежать было легко и удобно, ничего не терло, не давило, не упиралось и не стучало по ногам. Амуниция подтянута, автомат надежно закреплен, все на своем месте и ничего не мешает. Короткий «сто пятый» АК на груди, пистолет Walther P99 в набедренной платформе, РПС скомпоновал так, чтобы все было по бокам и ничего не мешало лазать на пузе по земле. Короткие треккинговые американские ботинки мягко пружинят и совершенно не ощущаются на ногах. Мне б такой обвес на Кавказе, был бы самым модным особистом в округе.

Полный круг по внешнему периметру принадлежавшего нам промышленного комплекса составлял пять километров триста метров – отличная дистанция для ежедневных тренировок. В конце кросса ждала полоса препятствий, протяженностью двести метров, составленная с учетом богатого опыта военной подготовки: первый снаряд – двухметровый ров, потом лабиринт-змейка, деревянная двухметровая стена, поднимающийся круто вверх узкий трап, переходящий в бревна, установленные на высоте трех метров от земли, потом «разрушенный мост», прыжок вниз, погружение в темный, подземный, длинный тоннель, выход в окопе, где установлен манекен для отработки ударов автоматом, МПЛ или ножом. После полосы препятствий – кишка стрельбища, где надо отработать по трем уровням целей, периодически меняя автомат на пистолет и обратно.

Добежал, прошел всю полосу препятствий, отстрелялся на отлично, поразив все цели с первого раза, не расходуя лишних боеприпасов. Секундомер показал 32 минуты 14 секунд. Ну что, для мужчин старше сорока лет результат более чем отличный, тем более что эту же дистанцию я преодолевал на шесть минут быстрее, но тогда выложился по полной, чтобы зафиксировать результат, на который должны были равняться подчиненные. Командир, это вам ведь не хухры-мухры, он должен быть первым во всем! Между прочим, я сейчас был на пике своей физической активности, результаты показывал такие, что в ранние годы студенчества и начала службы на флоте не мог похвастать подобной физической формой. Да что там физическая форма, я тут такие марафоны Вере в постели сдавал, что молодые жеребцы нервно сгрызли бы ногти в завистливом угаре.

– Тарищщкапитанвторого ранга, – затарахтел подбежавший ко мне на финише боец. – Вас на капэ ждут.

– Кто? – спросил я, переснаряжая магазин в пистолете.

– Орлов, Боцман и еще кто-то из банка, – доложил боец.

– А чего по рации не вызвали? – удивился я.

– Вызывали, но вы не отвечали.

– Точно, – хлопнув по плечевому карману, обнаружил, что «кенвуда» в нем нет. – Прое… потерял я рацию! Вернись по маршруту, посмотри, где-то она должна быть на полосе, – приказал я.

Стянул с головы шлем, закрепил его на петле РПСа, автомат закинул за спину и пошел в сторону неприметного здания, которое совмещало в себе несколько функций одновременно, начиная от командного пункта ЧОП «Сиротинск», офиса Торгового дома «Синельга» и штаба ЧВК «Рубикон».

Неприметная калитка в бетонном заборе, запертая на кодовый замок, привела меня на территорию Торгового дома «Синельга», одним из учредителей которого я был. По эту сторону забора была накопительная площадка, на которой ровными рядами стояли автомобили разного тоннажа и страны производства.

Отдельно стояли грузовики и автобусы: двухосные и трехосные КамАЗы, «газоны», «УРАЛы» и «пазики», ими занимались четыре бригады, которые работали в две смены. Большегрузных подъемников было всего два, поэтому и приходилось работать целыми сутками, чтобы успеть как можно больше. Скоро зима, и надо спешить.

Больше всего места занимали легковушки, на площадке их скопилось больше сотни. «Нивы» 2121 и 2131, в разном исполнении, начиная от обычных двадцать первых старушек и заканчивая бронированными инкассаторскими монстрами, УАЗы всех мастей и видов – «патриоты», «буханки», «хантеры», «козлы», «пикапы». А еще были «Газели», «Соболи», «Баргузины» разной степени изношенности. В углу стеснительно жались «Жигули» и «Волги», эти заднеприводные бессребреники совершенно не понимали, как они попали в ряды полноприводных внедорожников. Ответ был прост – «четверкам», «шестеркам», «двадцать четвертым» и «тридцать первым» предстояло превратиться в снегоходы и болотоходы, которые в народе именовались – дутики.

Меньше всего на стоянке были иномарок – японских машин с левым рулем, которые шли непрерывным потоком из Владивостока. И дело не в том, что они были никому не нужны, совсем наоборот, предзаказ на косоглазых леворуких, растянулся на полгода. Просто их чаще всего забирали без предварительного рестайлинга – покупатели не хотели ждать, пока их машины проверят, навешают кенгурятники, установят дополнительный топливный бак, багажник на крышу, отбойники и лебедку. Те машины, которые сейчас были на стоянке – Mitsubishi Delica, Nissan Patrol, Toyota Land Cruiser 80, Mitsubishi Pajero Sport, Toyota Hilux и Suzuki Jimny, все предназначались для нужд Сиротинска, поэтому они и ждали своего часа, чтобы пройти некоторые изменения и диагностику перед отправкой в поселок.

Еще на стоянке была небольшая площадка, которую обычно занимала сельхоз- и спецтехника, но сейчас она пустовала – не успели завести новых тракторов и спецмашин, после отправки крайней партии в Сиротинск. Сейчас эта площадка была занята – на ней дожидались своего часа контейнеры забитые разобранными на составные части прицепами для легковых машин.

В дальнейшем планировалось закупать еще и западные армейские внедорожники Pinzgauer и Unimog. Десяток таких машин закупили на вторичном рынке, и все распродали в течение недели, предзаказ на них растянулся на несколько месяцев.

Короче, дела шли хорошо, бабло текло полноводной рекой, что не могло не радовать. И некоторая часть этого финансового потока принадлежала мне, так что по нынешним меркам я получался вроде зажиточного буржуина – миллионщика. Вот так-то!

Поприветствовав стоящего в карауле бойца, заскочил с бокового входа внутрь административного здания, поднялся на второй этаж, перешел по коридору в «гражданское» крыло, отпер дверь черного входа своего кабинета и оказался внутри кладовки – каптерки.

Скинул с себя сбрую, автомат, бронник, шлем, отряхнул форму, поправил кобуру-платформу с пистолетом и открыл парадную дверь кабинета.

– Заходите, – пригласил находящихся в приемной людей.

– Я первая, – тут же вскочила со своего места секретарша Наташа, подхватывая со стола стопку бумаг «на подпись». – Евгений Павлович надо подписать акты и накладные!

Секретарь Наталья отличалась двумя выдающимися фактами. Первый и самый главный – это острый, быстрый ум. Второй – потрясающая работоспособность, она являлась на работу раньше всех и уходила самой последней, знала все и обо всех, у неё был ответ на любой вопрос. А вот «фасадом» барышня похвастать не могла – личико простенькое и без изысков, волосики реденькие, грудь «минус ноль», а вот попа как раз «кинг сайз». Ну и ладно, мне ж с ней детей стругать не надо, главное, что все свои функции и обязанности она выполняет скоро, в срок и без ошибок. Деньгами я девушку не обижал, платил ей двойной оклад, не забывая о ежемесячных премиях, но она того стоила, заменяя собой десяток-другой лоботрясов.

– Натали, а когда это успело скопиться столько доков на подпись, вчера же подписали целую стопку, – удивился я.

– Утром Артем прислал счета за покраску автоматов, банк выслал новые накладные на пересылаемые броневики, так что мне пришлось их вновь переделывать, и так по мелочи, несколько приказов и эскиз памятника, – доложила девушка.

– Ладно, давай поскорее с этим закончим, – я разложил на столе документы и принялся бегло просматривать их перед подписью.

Хоть я всецело доверял Наталье, но подписывать что-то, предварительно не изучив, не входило в мои привычки.

Первым был счет из оружейного магазина Артема Семгина, ему отдали заказ на покраску дюракотом автоматов и винтовок. Вначале я был против подобных изысков, не понимая, на кой ляд красить оружие, но выяснилось, что помимо эстетической красоты американская краска DURACOAT защищала поверхность оружия намного лучше привычного воронения, поэтому я сдался на уговоры Лошкина и дал добро на покраску оружия.

– Подожди, а чего это сумма вышла на десять тысяч дороже, чем договаривались заранее? – строго спросил я, оценив «итого» счета.

– Так, Лошкин попросил помимо двухцветной окраски разместить еще и логотип отряда на прикладе каждой единицы, – объяснила секретарша. – Тёма сказал, что десять тысяч прибавки – это очень и очень мало, чисто из уважения к вам.

– Понятно, – кивнул я. – Сообщи в финчасть, чтобы в следующем месяце удержали из зарплаты старшего матроса Лошкина десять тысяч рублей, – приказал я. – Что хоть за символ намалевали?

– Волчья голова, а под ней надпись – «Морские волки», – отозвалась Наталья. – На одном автомате будет добавлено – «первый во всем». Видимо, это ваш Лошкин таким образом к вам подлизывается.

– Позвонишь Артему, скажешь, чтобы на одном автомате изобразили под волком скрещенные ложки, – усмехнулся я. – Специально для Лошкина.

– Хорошо, – отметила в своем блокноте секретарша.

– А чего это банк уже в третий раз заворачивает документы на ввоз бронетранспортеров? – спросил, рассматривая переделанные ввозные накладные. – Что не так?

– Не знаю, по-моему, они просто тянут время, час назад был курьер из банка, хотел вас дождаться, но не высидел, вот передал вам приглашение на деловой обед. Скорее всего, будут вымогать взятку, – шепотом предположила Наталья. – Может, я подготовлю вам часы с диктофоном?

– Давай, – согласился я. – Что еще у нас?

– Вот новый эскиз памятника, по-моему, получилось очень похоже, – девушка протянула фото эскиза.

– Да, неплохо, – согласился я.

Судя по фото, бюст адмирала Черноморского флота Виктора Ильича Азарова, сына Ильи Ильича Азарова, получится и впрямь очень похож на оригинал. Идея установить перед штабом бюст героя обороны Одессы и Севастополя родилась спонтанно, но очень вовремя, нужно было как раз занять личный состав и облагородить территорию, прилегающую к административному зданию, а то флагштоки есть, а дорожек, вымощенных плиткой, побеленных бордюров, клумб с розами и елей нет. Не порядок! К примеру, Кузьмич предлагал поставить бюст Ленина, но я категорически воспротивился этой идее. На фиг мне тут Ленин?! Казалось, что установка памятника – это какая-то блажь с моей стороны и дело совершенно не нужное и пустяковое, тем более что мы в новом мире, и на кой ляд здесь нужен памятник какого-то неизвестного героя войны, которая отгремела более семидесяти лет назад. Но, это только на первый взгляд, на самом деле вот из таких вот мелочей и складывается общий вид и картинка мира. Если у нас воинское подразделение, значит, должен быть штаб, финчасть, кадровый отдел, плац, знамя… и памятник герою ВОВ с клумбами и елками.

«Утверждаю» – накарябал я под фото эскиза и поставил размашистую подпись.

Потом подписал остальные документа и отправил секретаршу обратно на свое рабочее место, распорядившись подать чай, кофе и плюшки.

– Кстати, Орлов и Егор все время пререкались между собой, спорят почем зря из-за поставок машин в Сиротинск, – подсказала мне секретарша, перед тем как выйти, – я за Орлова, – добавила девушка. – Приглашать их?

– Давай.

В кабинет ввалились Орлов и Боцман, оба были раскрасневшиеся и взмыленные.

– Палыч! – чуть ли не в голос взвыл Боцман. – Ну, скажи ты ему, что я никак не могу отдать двадцать грузовиков. Ну, нет их у меня! Мне банку надо до конца недели доделать пять машин, а они, между прочим, только вчера ночью пришли, там еще конь не валялся!

– Ничего не знаю! – категорично заявил Орлов. – У нас договор, в котором четко оговорены сроки, за нарушение коих предусмотрены штрафные санкции!

– Ёпта, да чего ты заладил: штрафы, штрафы! – театрально воздел руки к небу Егор. – Как ты можешь штрафовать нас, если по документам ты представляешь интересы Сиротина и Палыча? Сам себя штрафовать, что ли будешь?

– Сейчас я говорю не как управляющий делами господина Сиротина и Волкова, а как директор торгпредства поселения Сиротинск. Понимаешь разницу?

– Понимаю, но, блин, Владимир Семенович, – официальным тоном, съязвил Боцман, – мы же все в одной лодке, и надо грести в одну сторону.

– Надо, отодвинь заказ банка, доделай наши грузовики, а потом будем грести, куда скажешь! – продолжал настаивать на своем Орлов.

– НЕ МОГУ! – медведем взревел Егор.

– Цыц! – хлопнул я по столешнице. – Вы еще подеритесь, горячие финские парни! Суть проблемы я понял. Насколько грузовики для Сиротинска не укомплектованы? – спросил у Егора.

– Из двадцати машин готовы только девять, остальные даже не трогали, как пришли, так и стоят. Единственное, что сделали, это провели диагностику, все аппараты в норме. Палыч, нам бы заказ банка доделать, и через пару недель все будет готово. Подумаешь, пойдут с другим конвоем, в чем проблема?

– Проблема в том, что конвой на семьдесят процентов должен был состоять из этих самых грузовиков. У нас склад забит грузом для Сиротинска. На чем мне этот груз везти, если грузовики не готовы? – Орлов раскраснелся, гневно потрясая кулаками.

– Кто что будет? – мелодичным голосом, спросила Наталья, закатившая в кабинет столик на ножках, сервированный чайными принадлежностями и вазочками со сладостями.

Пока Егор и Владимир недоуменно таращились на округлый девичий зад, девушка поставила передо мной кофейную чашку, в которую тут же добавила небольшую порцию коньяка – чайную ложку. О том, что я предпочитаю пить по утрам, не надо было напоминать, и так давно запомнила.

Орлов с Егором такой чести не дождались, початая бутылка конька тут же была закрыта и вынесена из кабинета. Им даже чашки не наполнили кофе, типа не маленькие, сами себе наливайте.

– Кэп, и когда ты Наташке всунешь? – пошло пошутил Боцман. – Вон как девка с голодухи бесится.

– Не могу, у меня любовь и чувства к другой, – отмахнулся я. – Сам бы и всунул. Или боишься?

– Боюсь, – честно признался Боцман, наливая кофе себе и Орлову. – Наташка девчонка умная и хваткая, такая под каблук вмиг загонит, а мне туда нельзя, у меня боязнь замкнутого пространства и любовь к свободе.

– Между прочим, нельзя в подобном тоне обсуждать подчиненных, это проявление харассмента! – неожиданно серьезным тоном выдал Владимир.

– О-ооо! – восторженно взвыл Боцман. – Кажись, Вовка-то наш в Наталью втюрился!

– ЧТО?! – встрепенулся Орлов.

По его бегающим глазкам и вмиг покрасневшей физиономии можно было сразу догадаться, что рыльце у него в пушку.

– Харэ! – крикнул я, прекращая, наметившуюся очередную перепалку. – За двери выйдите и там спорьте, кто кому всунет и кто у кого высунет. Возвращаемся к нашим баранам, то есть к вам. Грузовики пойдут в Сиротинск в намеченный срок, те, что не доделаны, надо укомплектовать всеми запасными частями и элементами, которые должны быть установлены. Вместе с колонной отправить пару спецов, которые на месте помогут местным доукомплектовать несколько машин, а остальные пусть они сами дорабатывают. Как вам такая идея?

– Я согласен, – тут же откликнулся Орлов.

– А я нет, кого я туда пошлю, у меня каждый человек на вес золота, – вновь принялся канючить, и прибедняться Боцман.

– Все равно кого ты отправишь, хоть сам езжай, тем более что за последние десять дней ты три раза выезжал на охоту, а это значит, что у тебя есть свободное время, – упрекнул я Егора.

– Между прочим, я не просто на охоту ездил, я делом занимался, – состроив надменную моську, выдал Боцман. – С крайней охоты я привез заказ на десять легковых машин, укомплектованных двухосными прицепами, а заодно договорился о поставках бензина и соляры для нужд хлебзавода. А это, между прочим, долгосрочный проект, если все пойдет нормально, то они у нас закажут сборку «хлебниц» на базе «газонов». Так-то!

– Ты у нас умница и молодец, – похвалил я Егора, – но грузовики надо отогнать в Сиротинск и собрать там, – тоном, не терпящим возражений, приказал я.

– Ладно, так уж и быть, возьму Кузьмича, и мы с ним сгоняем, тем более как раз тачка для Гриши Сиротина готова, заодно и её отгоним.

– Ага, а еще и с Глебычем и братьями Черновыми побухаете, – закончил я мысль Боцмана.

– И это тоже, – не стал отпираться Егор. – Ладно, пойду я, машины надо готовить, некогда мне тут чаи распивать.

Когда Боцман вышел из кабинета, я протянул Орлову приглашение на обед, которое прислали из банка.

– Как думаешь, чего они от меня хотят?

– Точно сказать не могу, – повертев пригласительный в руках, задумчиво произнес Вова. – Есть пара предположений. Во-первых, могут намекать на взятку, чтобы побыстрее пропустить наши бронетранспортеры, кстати, все хочу спросить, неужели они так сильно нужны, что надо столько сил на них тратить?

– Конечно, нужны, у нас считай, нет ни одного нормального броневика, все какие-то самоделки и кустарщина. Другое дело, что, наверное, надо было завозить БТРы каким-то другим способом, более простым и не таким дорогим. Ну, а вторая версия какая?

– Вторая версия – вас хотят переманить. Могут предложить хорошую должность в банке.

– Даже так?

– А почему бы и нет. За последнее время вы смогли создать несколько подразделений, которые хорошо себя зарекомендовали, – пояснил Орлов, имея в виду наш ЧОП «Сиротинск» и ЧВК «Рубикон». – А у руководства банка бродят мысли о создании собственного силового подразделения, вполне могут предложить вам должность главнокомандующего их новой армии.

– Ладно, завтра точно узнаем, – глубокомысленно пробормотал я, а потом тут же перевел разговор в другое русло. – Как у нас вообще идут дела?

– В целом, удовлетворительно, есть, конечно, проблемы и шероховатости, но куда без них? – философски заявил Владимир.

– Что с «Жилстроем»? – спросил я, имея в виду, строительство жилого комплекса, в котором будут проживать мои подчиненные и работники торгпредства.

– Идут с небольшим опережением сроков, в финансовом плане тоже есть небольшой процент экономии; если такая тенденция сохранится, то к окончанию стройки сэкономим около семи – восьми процентов.

– Отлично! Будет с чего обмыть новоселье! – пошутил я.

– Евгений Павлович, я хотел уточнить насчет вашей идеи о переходе права собственности для жильцов квартир по истечении трех лет, – Орлов достал из своего портфеля какие-то документы и положил их передо мной. – Я несколько раз пересчитывал, и получилось, что при ежемесячном удержании из зарплаты в пределах двадцати процентов, никак не получится в трехлетний срок отбить затраты на строительство жилья. Это же неправильно? Выходит, что весь этот «Жилстрой» убыточное предприятие.

– Вова, ты чего? – удивился я. – Все выкладки были у тебя с самого начала, и ты только сейчас решил поинтересоваться, зачем мы строим жилье для наших сотрудников и подчиненных и ничего на этом не зарабатываем?

– Я просто думал, что по окончанию строительства Корст компенсирует вам все издержки и покроет расходы, а оказалось, что компания Патрика совершенно в этом не участвует и средства на строительство дома идут из доходов «Синельги» и из ваших личных средств. Вот я и спрашиваю, зачем вам это надо? Где подвох? Как вы собираетесь вернуть свои деньги? – пытливо посмотрел на меня финансист. – После ввода дома в эксплуатацию поднимете цены или увеличите срок и размер выплат?

– Нет, ничего подобного не будет, все останется так же, как и было запланировано, – твердо, почти по буквам произнес я. – Сотрудники Торгового дома «Синельга», торгпредства и ЧОПа получат жилье в доме, который сейчас строит компания «Жилстрой». Из заработной платы будет удерживаться не больше двадцати процентов, по истечению трех лет жилье переходит в полную собственность хозяев. Что не так? Обговаривали это уже сто раз.

– Но это не выгодно, – вновь принялся за свое Орлов. – Даже если брать однокомнатную квартиру и, допустим, зарплату Натальи, вашей секретарши, то за три года можно компенсировать только две трети от закупочной стоимости жилья. То есть даже в «ноль» не выйдете, понимаете?

– Понимаю и, что? – усмехнулся я, понимая, что гений экономики Орлов не может уместить в своей голове, как в этом мире можно делать что-то без прибыли. – Вова, ну чего ты заладил: прибыль, прибыль! При чем здесь прибыль и квартиры для наших людей. Им же надо где-то жить, вот мы им это жилье и строим, а если вычитать из их зарплаты больше денег-то им станет трудно жить, поэтому мы и остановились на таких условиях по выплатам.

– Да, но…

– Никаких «но»! Если ты, в силу своего юного возраста, не помнишь Советский Союз, то могу тебе рассказать, как там бесплатно давали жилье. А у нас некая форма жилищного кооператива. Если тебе так легче будет, то воспринимай все это как мою блажь! Я ведь богатый человек и могу себе позволить построить за свой счет четырехэтажку на полсотни квартир.

– Евгений Павлович, вы рискуете стать бедным, если будете вкладывать деньги в проигрышные и убыточные проекты!

– Не каркай! – одернул я «гения экономики». – Лучше скажи, когда будет готов проект налоговой системы для Сиротинска?

– Я уже три проекта приносил, и все вы завернули обратно! – эмоционально воскликнул Орлов.

– Потому что в них ни черта не понять, слишком сложно, – ответил я. – Задача была какая? Создать систему налогообложения, которая будет простой, эффективной и понятной даже пенсионерке. А у тебя там какие-то формулы, балы, коэффициенты и прочая муть.

– А как по-другому? – удивился Владимир. – Нужно же учесть множество факторов и нюансов. Нельзя просто, брать «десятину», как вы предлагаете! Это не средневековье, на дворе двадцать первый век!

– Вова, не гоношись, – одернул я финансиста. – Придумай такую систему, где будет не больше десятка налогов и их расчет будет прост, пусть мы немного потеряем при сборах, но зато будет все прозрачно и доступно.

– Легко сказать. Тут думать надо, причем не в одиночку, а группой экспертов и специалистов.

– Нет у нас группы экспертов. Хочешь, можешь посоветоваться с кем-нибудь, например, с Давидом Карловичем из банка, могу устроить встречу.

– Давайте, – понуро кивнул Владимир. – Может, кто-нибудь другой это сделает?

– Нет, Вова, придется тебе, ну, нет у нас другого гения экономики, – развел я руками. – Представь, как будет гордо звучать – Орловская реформа, почти как Столыпинская, – подлил я «масла» в огонь тщеславия.

– Я как-то не думал об этом, – задумчиво отозвался Орлов. – Просто, все как-то идет не так, как раньше. У меня возникает когнитивный диссонанс.

– Ты это, обзаведись постоянной подругой, ну, чтобы регулярно спускать пар, и тогда не надо будет диссонировать. Понял?

– Вообще-то, когнитивный диссонанс и онанизм – это разные вещи, – не поняв моей шутки, принялся объяснять экономист.

– Да, знаю я, что такое когнитивный диссонанс, просто пошутил неудачно, а ты не понял. Нет чтобы просто сказать, что у тебя разрыв шаблона, потому что в старом мире твоя основная задача была обеспечить финансовое благополучие конкретных одиночек за счет угнетенного большинства, а тут все наоборот, надо работать на благо большинства, совершенно не думая о собственном кармане. Все правильно сформулировал?

– Ну, в принципе, наверное, где-то так! Я просто никак не могу понять, в чем ваш с Иваном Сиротиным личный интерес? В чем? Я думал, что вы наладите все в Сосновске и приметесь «стричь купоны», но нет. Я думал, что как только пойдет добыча золота, так вы будете часть «крупы» оставлять для себя, но нет, вы все пропускаете официально, ничего не утаивая. А еще, совершенно не понятно, на кой ляд вкладываться в заведомо не выгодные проекты? Памятник этот, сквер, почти бесплатное жилье для сотрудников – это же все не выгодно!

– Вырастешь, поймешь, – отмахнулся я. – Считай меня меценатом, и перестань обсуждать приказы начальства. Мы с Иваном лучше знаем, как и на что тратить деньги, тем более что зачем их вообще, копить? С собой, что ли, в могилу утащить или, как герой мультика, купаться в них, что ли? Нет, лучше уж парк соорудить со скамейками, фонтанами и аллеями, по которым потом гулять с ребенком и женой.

– Ну, парк можно и персональный сделать, рядом со своим особняком. Хоть с фонтанами, хоть с озером!

– Нет, спасибо. Мне этого не надо, я, как ты уже, надеюсь, понял, скромный человек по жизни. Дворцы, парки, гаремы наложниц и золотые унитазы – это все для ущербных уродов с комплексом неполноценности. Надо жить по необходимости, довольствуясь тем, что есть, а если хватать все подряд, набивая брюхо, следуя принципу, сожрать все, до чего могу дотянуться, то в итоге превратишься в вечно голодный желудок без мозгов, живущий только с одной целью – хапать и хапать все вокруг.

– Евгений Павлович, извините, конечно, за прямоту, но вы ведь не чурались взять золотишко в лагере Бугра. Почему сейчас поступаете иначе и ничего себе лишнего не берете? – посмотрел на меня с вызовом финансист.

– Вова, ну, ты что, совсем разницу не понимаешь?

– Нет.

– Все просто. Когда я с семейством Сиротиных громил лагерь Бугра, то тогда, я был сам по себе, то есть ни на кого не работал и все взятое было трофеем, тем более что половину сразу же предложил Сиротиным. А теперь я работаю, служу, называй, как хочешь, на благо Сиротинска и его жителей, значит, все делаю для них, то есть весь «левак» с общественных сиротинских потоков можно расценивать как воровство. Вот и вся разница! И это нельзя оправдать никакими этическими, моральными и прочими отмазками. Если самому не воровать бабло и не давать этого делать подчиненным, то денег будет хватать на все проекты. Так что постарайся придумать такую систему налогообложения, чтобы она была простой, эффективной и без всяких там скрытых и двойных платежей.

– Хорошо, я попробую еще раз, – сказал на прощание Орлов, выходя из моего кабинета.

– Что у нас еще на сегодня? – спросил я у Натальи.

– Лошкин прислал доклад, я его сейчас переведу на нормальный язык и принесу вам. Из «Жилстроя» пришли документы, и отчетность по находящимся в розыске тоже получили. И энергетики наконец прислали свое заключение, – отозвалась девушка, – все у вас на столе.

Я клацнул на папку «Новое» на рабочем столе моего компьютера, куда автоматически приходили все документы от секретаря, и принялся их изучать.

Начал с отчета по разыскиваемым преступникам. За прошедшую неделю в этот мир прибыло семьсот сорок шесть человек. Прогнав их данные по базам, нашел тридцать, находящихся в базе неблагополучных плательщиков кредитов, еще десять были в базе судебных приставов как злостные неплательщики, двое с непогашенными условными судимостями за несерьезные преступления. Вот такой вот расклад!

В век компьютерных технологий и всеобщей цифровой отчетности поиск «бегунков» от правосудия стал неимоверно легок и прост. Клац правой кнопкой мыши! – и все известно: кто с кем женился и за что привлекался!

С помощью одного компьютерного гения нам удалось серьезно упростить процесс выявления тех, кто скрывался от правосудия в старом мире, причем не только злодеев, за чью голову была назначена награда, но и просто уродов, которым нельзя живыми ходить по земле. К примеру, сейчас в разработке были три индивидуума, за которых никто награды не назначал, но жить им оставалось не больше недели – двое были педофилами, третий наемным убийцей, все трое сумели избежать наказания в старом мире, воспользовавшись прорехами в судебной системе. Там, возможно, их осудили бы, вполне может быть, дали бы даже реальные сроки, но это там. Здесь все по-другому, здесь правосудие простое и незамысловатое – доказали вину, вывезли в лес в разных пакетах и закопали!

За последние пять месяцев моя команда провела двенадцать ликвидаций, из них были оплачены только четыре, остальные исполнили бесплатно, во благо справедливости… справедливости в нашем понимании, где убийцы и насильники не должны жить до конца своих дней в тюремных камерах за счет государства, тем более что государство осталось по другую сторону портала, а в этом мире у нас дети и жены.

Несколько часов занимался документами, надо было составить пару отчетов и подготовить графики тренировок. Работы хватало! Это только непосвященному человеку со стороны кажется, что «биг босс» занимается только тем, что шпилит свою секретутку на кожаном диване, да трескает бутеры с черной икрой, между игрой в гольф и распиванием дорогущего шампанского. К сожалению, это не так, во-первых, кожаного дивана у меня нет, во-вторых, в гольф я играть не умею, поэтому и приходиться работать головой, истирая свои пальцы не о бархатистую кожу на круглой девичьей попе, а об кнопки клавиатуры.

Больше всего порадовал отчет энергетиков, в нем были показаны необходимые расходы для освоения и переработки найденной нефти и газа. Если они нигде не напутали, то получалось, что «девяносто второй бензин» в розницу можно продавать по пятнадцать рублей за литр, а дизель так вообще по десять рублей. При том что в этой цене заложены не только расходы, связанные с добычей и переработкой нефти, но еще и задел на модернизацию, закупку оборудования в дальнейшем и налоговые сборы.

Закончив с отчетами и графиками, засел за создание уголовного кодекса. В начале работы казалось, что все просто, надо всего лишь рассортировать преступления по мере их тяжести, определив за каждое наказание. Наказаний было всего три: казнь, каторга и порка, но потом пришлось расширить список, добавив: общественно полезные работы и штрафы. Получалось, что чем больше я работал над адаптацией законов для нового мира, тем сложнее и более нагроможденный получался конечный результат. Думаю, надо все зачеркнуть и начать заново. Сам упрекал Орлова за то, что он не может придумать чего-нибудь простое и удобное и сам же завяз в нагромождениях лишнего. Ладно, ничего страшного, сегодня на заседании «реввоенсовета» послушаю, чего там Кожанов по этому вопросу придумал, может, у него что-то дельное вышло.

Так и не притронувшись к документам, отложил их в сторону и принялся проверять финансовые отчеты по работе торгового представительства. Вроде все хорошо, торгпредство работает четко и слажено, лишних трат нет, товары и поставки идут в срок и в нужном объеме, при этом закупочные цены на некоторые группы товаров с каждой поставкой становятся все дешевле, это говорит о том, что подчиненные Орлова работают на совесть и не занимаются «муткой» бабла. Судя по отчетам, количество ввезенного оборудования, механизмов и станков с каждым рейсом все больше и больше. Если все будет идти так же, то уже через год Сиротинск сможет обеспечивать себя всем самым необходимым, главное, чтобы хватило рабочих рук.

Через пару месяцев запустят газогенераторы, вырабатывающие электроэнергию, а имея достаточное количество электричества, можно будет начать переработку древесины, нефти и драгоценных металлов. Сейчас золото и платину мы везли в Сосновск в виде самородной «крупы», здесь её сбывали разными партиями. Примерно треть сдавали официально в банк, вырученные средства оставались на счетах торгпредства, за эти деньги покупалось все необходимое для Сиротинска, а две трети драгметалла уходило в старый мир по нелегальному каналу, которым ведал кабатчик Марат, – это была доля нашего «патрона» Патрика Корста, на эти барыши он строил свою империю, зарабатывал очередные миллионы, часть из которых вновь вкладывал в Сиротинск, вот такой вот получался кругооборот бабла в природе!

Сезон золотодобычи подошел к концу, из шести артелей работала только одна, на их участке из-под земли били горячие источники, поэтому еще можно было работать. За пять месяцев добыли около двух тонн золотой «крупы» и примерно столько же платины. С платиной было одновременно проще и сложнее, то есть добывать её было проще, разведка нашла выход на поверхность дунита, который содержал высокую концентрацию платиновых жил, и попадались самородки размером с хороший кулак, но сбывать её было сложнее, поэтому большая часть добытого серого металла хранилась в Сиротинске, где ждала своего часа, пока Патрик Корст придумает, кому бы её сбагрить за нормальную цену.

Доставка золота в Сосновск превратилась для меня в настоящую головную боль, первые «посылки» перевозил лично, набив холщовыми мешочками с драгоценным песком свой рюкзак. Потом, когда появились парни из «Рубикона», переложил на их плечи этот геморрой. Но все равно, доставка золотого песка на автомобилях по глухим дорогам – дело зело опасное и неблагодарное, поэтому сейчас я разрабатывал проект по организации собственной авиации. Задумка была следующая: на промзоне в Сосновске и в окрестностях Сиротинска соорудить взлетную полосу, закупить самолеты АН-2, которые и будут перевозить драгоценный груз. «Аннушка» – самый доступный самолет из всех имеющихся на рынке, стоит сравнительно недорого, взлетает, чуть ли не с чайного блюдца, тащит на себе полторы тонны полезного груза, летать может на высоте, с которой его не достанешь из обычного стрелкового оружия, в общем, идеальный перевозчик для глухих мест. А если еще установить на него крупнокалиберные пулеметы или автоматические гранатометы, то получается еще и штурмовая авиация в одном флаконе. И не надо мне тут крутить пальцем у виска, думая, что я дурак, которому делать больше нечего, как только в войнушки играться. Между прочим, в следующем году, планируется добыть золота и платины в пять раз больше, чем в этом сезоне. Оценили размах? Десять тонн золотой крупы и столько же платины. За такой барыш могут не то что сотню бандитов с автоматами нанять, могут и авианесущий крейсер из старого мира притащить и в Черном озере его запустить, чтобы обстреливал Сиротинск из тяжелых орудий.

Помимо доставки ценных грузов самолетами, рассматривался еще один вид транспортировки – дирижабли! Казалось бы, дирижабли – это прошлый век, старье и вообще, фу-фу-фу! Но, на самом деле, дирижабли имели очень много преимуществ: приличная грузоподъемность, взлетают с любой площадки, просты в обслуживании и управлении. Из минусов только два: тихоходны и отличная цель для зениток любого калибра, правда, если подняться выше четырех тысяч метров, то можно уже не бояться не только автоматов и пулеметов, но и на более серьезный калибр типа ЗУшек плевать свысока. Единственное, что может достать на такой высоте – это ПЗРК и ПТРК, но там тоже много нюансов, которые можно обойти, поднявшись еще выше. Был еще вопрос: чем заправлять сферы дирижаблей? Но и эту проблему можно решить…

К шестнадцати часам закончил работать с бумагами, завизировал очередную стопку документов, которые мне принесла Наташа, вместе с ней поржал над докладом матроса Лошкина, который умудрился в слове «таварисч» допустить множество ошибок.

Кстати о Лошкине. Парень оказался очень ценным приобретением, прямо скажем – незаменимым. Лошкин знал в Сосновске всех, у него было множество друзей, приятелей, корефанов, товарищей, людей, человечков, типулей, братанов и еще всяких представителей местной флоры и фауны. Матрос мог достать всё и всех, причем чаще всего он доставал меня… доставал своей энергией, которая била из него мегаваттным фонтаном и могла испепелить любого, кто подошел слишком близко. Эту энергию приходилось постоянно направлять в нужное русло, но все равно, поток был настолько бурным и стремительным, что периодически плескало за борта, и Лошкин влипал в разные неприятные истории, одна из таких залепух закончилась полномасштабным боевым столкновением, в котором участвовало шесть наших бойцов, в том числе и я, а сколько было с противоположной стороны – не знаю, но мы потом насчитали восемь убитых и шестерых раненых, которых после допроса добили. Скоротечная стычка случилась за стенами Сосновска, наши оппоненты прибыли на десяти внедорожниках, самым «бедным» из которых был «Форд Куга», из оружия братва предпочитала всякие «укороты» и «обрезы», зато облачены были в кожаные куртки и брюки, богато украшенные железом. Эдакая помесь байкеров и рокеров-металлистов. Мне потом Лошкин поведал, что эта была какая-то местная ОПГ, державшая в страхе южные окраины Сосновска. В словесную перепалку с «кожаными человечками» вступать не стали и по завету нашего президента сработали на опережение, ударив из двух пулеметов Калашникова. Дурачки с «ксюхами», «кедрами» и обрезами в руках почему-то подумали, что автомобильные кузова смогут служить надежной защитой и принялись прятаться за своими внедорожниками. Пулеметные пули калибра 7,62, прошивая насквозь оба борта очередного «туарега», а затем и мягкую плоть бандоса, сильно умилялись такой наивности. Остатки группировки, которые вернулись живыми в город, пришлось сдать местным копам. Витя Сурков, чуть кофе не поперхнулся, видя, как бритоголовые бугаи стройной колонной, чеканя шаг, маршируют к главным воротам КПП. При этом они еще и пели песню:

И тогда вода нам как земля, И тогда нам экипаж семья, И тогда любой из нас не против Хоть всю жизнь служить в военном флоте.

Местные законы не позволяли нам добить остатки банды в черте города, поэтому их пришлось выслать прочь. Вначале их слегка траванули газом, потом слегонца избили, а потом поставили перед простой дилеммой: или убираетесь на фиг из Сосновска и больше никогда не возвращаетесь обратно, либо поедете в лес, причем в багажниках машин, причем по частям в разных пластиковых пакетах.

Самое смешное, что за это, казалось бы, общественно полезное деяние нас не то, что не похвалили, нас мягко пожурили, мол, в следующий раз спрашивайте у старших, можно так поступать или нет. Под старшими, подразумевался городской совет, который управлял обеими сторонами жизни Сосновска. Потом, правда, выяснилось, что нас с «кожаными» просто стравили, чтобы посмотреть кто кого, и все возмущения были больше не из-за того, что мы победили, а из-за того КАК мы это сделали. Слишком уж быстро все это произошло, один бой – и все! «Старшие», видимо, думали, что мы будем возиться друг с другом годами, ослабляя и не давая подниматься, а оказалось, два пулемета могут решить любую проблему раз и навсегда. После этого инцидента я сделал вывод, что надо немного сбавить обороты и не выпячивать свою силу и возможности напоказ, а то, не дай бог, городские власти решат, что мы представляем угрозу для них. Скорее всего, из-за этой боязни нам и не дают «добро» на ввоз БТРов. Ладно, решим и эту проблему, в конце концов, сработаем через посредников, пусть немного переплатим, зато получим бронетранспортеры.

Ванька Сиротин несколько раз закидывал мне удочку, типа на фига нам эти бронники, мол, один БТР-80 стоит как десять тракторов, давай деньги вложим с умом и не будем транжирить их на ВПК, но я был категоричен – на обороне экономить нельзя!

Почистил автомат и пистолет, слушая при этом аудиокнигу по основам управления персоналом – катастрофически не хватало «гражданских» знаний, особенно в области экономики и финансов, поэтому и приходилось постоянно учиться и самообразовываться.

В шестнадцать тридцать сделал ручкой на прощание Наталье и вышел через запасной выход. Перешел во вторую часть здания, открыл неприметную дверь и попал в большую комнату, похожую интерьером на офицерскую кают-компанию какого-нибудь крейсера. Единственное отличие, что вместо иллюминаторов – окна, и мебель не прикручена к полу, а так все как и положено – зеленое сукно, полированное дерево, кожа и начищенные до блеска бронзовые финтифлюшки. За длинным столом собрался оперативный штаб, аналитическая группа – зовите, как хотите, а если, короче, то моя команда, реввоенсовет, как я их называл!

Начну по старшинству.

Кузьмич. Он же Дед, он же Старый, он же Мамонт, он же Дизель. Он же Валерий Кузьмич Яковлев, шестьдесят пять лет от роду, уволен в запас по состоянию здоровья в звании полковника автомобильных войск. Характер вредный, язык острый, матерщинник и пошляк, но при этом обладатель золотых рук, растущих из нужного места, и ясного ума, способного думать нестандартно, принимая неординарные решения. В этот мир попал по моему приглашению. Приехал вместе с женой и больной раком соседкой. Старый мне был вместо отца, своего-то я особо не помню, он умер, когда мне было шесть лет, а с отчимом особо отношения не сложились.

Клим. Он же КаВэ. Он же Клим Волхов, здоровенный бугай, ростом два метра, весом больше центнера, уволенный в запас из рядов морской пехоты в звании майора, прошедший: «три восьмерки», Донбасс и Сирию. Тридцать шесть лет. Последнее место службы – ССО. Клим у нас отвечал за подготовку личного состава, гоняя их до кровавого пота и потери сознания. В этот мир попал из-за ребенка, у которого диагностировали рак крови. Клима я знаю лет двенадцать, наше с ним знакомство началось с того, что он помог мне избежать серьезных неприятностей, суливших обернуться приличным тюремным сроком.

Семен Кожанов. Он же Сеня Мент, он же Таран, он же Хохол. Уволен в запас из рядов Росгвардии в звании капитана. 42 года. Прошел первую и вторую чеченские кампании, вначале рядовым и сержантом, потом вернулся контрактником. В звании прапорщика перешел из армии в ОМОН, где и дослужился до капитана, заочно закончил юридический вуз. В этот мир попал из-за жены, у которой диагностировали рак печени. Кожанова я знал через Деда, они были дальними родственниками.

Николай Жудин. 30 лет. Тот самый, парень с женой и двумя пацанами-погодками, с которыми я ехал в одном микроавтобусе по дороге в этот мир. Прозвища у Жудина не было… пока не было. Николай был человеком сугубо гражданской профессии, что-то там про цифровые, вычислительные системы и технологии, если проще, то он у нас отвечал за сбор информации и всякие там «шпионские штучки». Именно Жудин создал и внедрил систему дистанционного поиска и определения находящихся в розыске людей. Для этого подключились к камерам наружного наблюдения на главных въездных воротах в Сосновске, через которые в город попадали девяносто девять процентов всех въезжающих переселенцев. Да и вообще, Николай оказался парень простой и бесхитростный, такой, знаете ли, без «двойного дна», которому можно было доверять. Его жена и дети жили в Сиротинске. Кристина Жудина по специальности была агрономом, поэтому Сиротин тут же забрал их к себе, ну, а мне достался Николай, которому в Сосновске было больше применения, чем на стройке агрокомплекса. За последние месяцы мы с Коляном очень сдружились.

Саня Лошкин, он же Черпак, он же Балбес…хотя его вы и так знаете. В этой компании Черпак был самым молодым по возрасту и регалиям, но пользы от него было порой больше, чем от кого-либо.

Вот, собственно, и весь «реввоенсовет». В каждом из этих людей я был уверен больше чем в себе. Доверял им целиком и полностью.

– Товарищи офицеры, матросы и гражданские специалисты! – поприветствовал я подчиненных. – Здравия желаю! Итак, начнем по старшинству. Валерий Кузьмич, что у нас с «Карателем»?

– Все отлично, идем с небольшим опережением графика. Черновой вариант кузова собрали, сейчас занимаемся внутренней начинкой, – отозвался Старый.

– А если без внутрянки? Можно отогнать прототип в Сиротинск и там доделать? – спросил я, заранее зная, что ответит Дед.

– А на х… зачем такие сложности?

– Хочу пыль в глаза местным пустить и немного засветить «Карателя». А то, что-то банк начинает проверять нас «на слабо».

– Ну, если сильно надо, то можно быстренько его покрасить, закончить передний модуль и выкатить его за ворота. Только сразу предупреждаю, что до Сиротинска он своим ходом не доедет, так что пусть в колонне идет и тягач для него, – немного подумав, отозвался дед. – Думаешь, поможет навести страху на банкиров и они отдадут наши бэтээры? – прочитав мои мысли, предположил Дед.

– Вполне возможно. И не только бэтээры отдадут, но и еще чего-нибудь.

«Каратель», или «Фалькатус», – это бронеавтомобиль из арсенала ЦСН ФСБ России, о нем многие слышали, чуть меньшее число видели живьем, и уж точно единицы могли притронуться к нему рукой. Я, к примеру, видел его только по телевизору в коротком ролике из Дагестана, где бравые спецназеры штурмовали дом, в котором засели ваххабиты. К чему я все это рассказал? Да, к тому, что, созрела у меня задумка сделать копию этого броневичка. «Лже-Каратель» собирали из двухосного КамАЗа, изначально планировали сделать две такие машины, чтобы «некоторые люди» в Сосновске и его окрестностях подумали, что мы работаем под эфэсбэшной «крышей», но в последнее время как-то уж слишком мрачные тучи сгущаются над Сиротинском, поэтому надо торопиться и выкатывать на прямую наводку все, что у нас есть.

Со стороны могло показаться, что мы занимаемся какой-то легковесной чушью – подумаешь, решили сварганить копию какого-то там редкого броневика. Кому это надо? Кто вообще может воспринять это серьезно? А вот и могут, да не просто воспринять, а еще и придумают столько всего сверху, что потом такие слухи разнесутся, останется только гадать, как могли до такого додуматься. Есть такая штука – военная хитрость, и в ней все средства хороши, в том числе и «лжеброневичок», внешне очень похожий на тот, что активно «юзает» ФСБ в старом мире.

А вообще, Старый давно предлагал работать над созданием собственных бронированных грузовиков. Типа MRAP, то есть mine resistant ambush protected – защищённых от подрыва и атак из засад, миностойких засадозащищённых – колесных бронемашин с усиленной противоминной защитой. В российской армии это были бронеавтомобили ВПК-3924 «Медведь» и семейство «Тайфун», но их нам никто не даст закупать, да и цена у них, скорее всего, заоблачная, а вот сварганить нечто подобное в наших условиях было вполне реально. Тот же «Газон Некст» способен совершенно спокойно нести на себе лишнюю тонну брони, чего уж говорить о КамАЗе или «Урале».

– Клим, что у нас с «Рубиконом»? Кого-то переманиваем к себе или нет? – озадачил я следующего подчиненного.

– Еще не знаю, пока присматриваюсь. Из шестнадцати «рубчиков» я бы взял двоих-троих. Остальные испорчены тлетворным влиянием Рубена, – вынес свой вердикт Клим. – Да и этих больше из жалости, парни они нормальные, все с семьями, если дальше останутся под Рубеном, то точно пропадут. Так что, командир, сам решай, нужны нам эти «рубчики» или нет? Скажешь – взять, возьму, прикажешь – послать, пошлю! Если убрать Рубена и пару его родственничков, то можно и целиком всю команду под себя подгрести, но придется их расформировать и разогнать по разным подразделениям.

– А кого, конкретно можно переманить к нам?

– Ихтиандр, Док и ВэВэ, – ответил Волхов.

– Кто-то хочет высказаться против этих кандидатур? – спросил я у собравшихся.

Кожанов, Дед, Лошкин и Жудин отрицательно замотали головами.

– Ладно, мне надо еще над этим подумать, завтра решим, – закончил я тему с «Рубиконом». – Прошла неделя, какие мысли по стратегии развития Сиротинска? – этот вопрос касался всех.

Семь дней назад я раздал всем присутствующим документ объемом сорок машинописных листов, в нем содержался примерный план развития обороны Сиротинска и его военных сил на ближайшие пять лет. Согласно этому документу планировалось создать вокруг Сиротинска четыре поселения, которые бы исполняли роль торговых пересадочных площадок и пограничных кордонов. Сосновск и Сиротинск необходимо было связать нормальной автомобильной и железной дорогой. Также планировалось создание взлетных площадок для небольших самолетов, типа АН-2 или их заграничных аналогов, в обоих городах.

По этому же плану необходимо было организовать полноценные силы самообороны, в которые бы вошло все взрослое население Сиротинска. Все жители поселка и окружающих его населенных пунктов, должны были пройти обязательную воинскую подготовку в течение шести месяцев с последующими потом ежегодными курсами переподготовки. Легкое стрелковое оружие и обязательный боезапас будут храниться у каждого дома. Из этих сил резервистов будут формироваться не только военные, но и патрульные, а также полицейские подразделения.

– Все правильно и толково, но непонятно, будут ли Корст и Сиротин спонсировать все эти новшества? – отозвался первым Старый. – Если за дороги базару нет, они для торговли первое подспорье, то, как ты планируешь заставить Сиротина отпускать его работников на постоянные переподготовки и воинскую службу? Он же каждый раз твердит только одно: людей не хватает, мало времени, ничего не успеваем!

– Думаю, с этим проблем не будет, – отмахнулся я. – Как только обитатели этого мира и вновь прибывшие поймут, что в Сиротинске их ждет надежная защита, постоянная работа и будущее для их детей, то к нам присоединяться очень и очень многие. Этот момент с Иваном Сиротиным мы уже обсудили, ну, а дожать Корста тоже не проблема. Кроме этого, еще есть вопросы или предложения?

Вновь отрицательно завертели головами, что-то особого энтузиазма у подчиненных не было. Похоже, им было плевать на создание основ будущего небольшого государства, в которое со временем должен был превратиться Сиротинск. Тот же Кожанов, вроде и юрист по образованию, еще и с приличным опытом работы в правоохранительных органах, а никак не может «родить» уголовный кодекс. Кстати…

– Семен, как у тебя дела с уголовной реформой?

– Никак, – честно ответил Кожанов. – Все никак не могу выбрать золотую середину. Или тащу все подряд из российского УКа, или наоборот, убираю все к чертям собачьим, но тогда получается, как-то однобоко – одни расстрельные статьи.

– Так, может, от этого и отталкиваться? – предложил я. – Рассортируй все по мере наказания. Расстрельные статьи – в одну сторону, каторжные в другую, ну, а остальные, которые будут наказываться штрафами и поркой, – в третью.

– То есть никаких тюремным сроков, чтобы виновный отмотал срок и вышел, не должно быть? – переспросил Семен.

– А зачем? – вопросом на вопрос ответил я. – Это ж надо создавать отдельное ведомство, кормить их, поить и так далее. Если совершил серьезное преступление: убил, изнасиловал и так далее, то получай пулю в лоб. Если проворовался, дезертировал или по пьяни убил кого-нибудь случайно, то добро пожаловать на строительство дороги, ровно до тех пор, пока не загнешься. А за все остальное – порка, штрафы и общественно полезные работы. Завтра зайдешь ко мне, я тебе свои наработки отдам, может, ты чего-нибудь из них выжмешь.

– Товарищ командир, разрешите вопрос? – отозвался, молчавший до этого Лошкин.

– Разрешаю.

– А почему вы мне не даете задания, тоже чего-нибудь такого придумать?

– Потому что ты слово «товарищ», пишешь через «А», а вместо буквы «Щ» у тебя «СЧ», – ответил я, намекая на его последний доклад. – Кстати, в курсе, что показатели твоей группы снизились на треть по сравнению с последним месяцем.

– Так это, мы того… этого, – промямлил Лошкин.

– Не мямли, матрос, – строго перебил я его. – Завтра к десяти утра у меня на столе должен быть обстоятельный доклад про этого человека, – я протянул визитку сотрудника банка, который приглашал меня завтра на деловой обед. Где крестился, с кем женился и чего боится. Понял?

– Так точно! – бодро отозвался Лошкин. – Могу выполнять? – тут же порвался слинять Черпак, очень уж он не любил заседания «реввоенсовета».

– Сидеть! – гаркнул я. – Сейчас Николай отчитается по подшефным, находящимся в разработке, потом и отпущу.

– Собственно говоря, – поднялся из-за стола Николай, – сейчас в разработке три клиента. Двое в розыске за растление несовершеннолетних, один – как наемный убийца. За всеми установлено наблюдение. Один из них, некто Колобков, замечен возле детских площадок, где он наблюдал за играющими детьми. Остальные сидят дома, выходя наружу только за едой.

– А Колобкову, значит, неймется и на старое потянуло? – нахмурился Клим. – Будем брать?

– Да, – решил я. – Готовьте операцию по захвату и нейтрализации. Только обязательно выпотрошить его на предмет того, как он попал в этот мир. Надо найти и перекрыть канал, по которому сюда бегут эти мрази. Последний вопрос на сегодня; завтра приходит караван из Сиротинска, с ним придет и Рубен, думаю, он начнет «качать права», у него изъяли два килограмма «машки», скорее всего, он тащил её в Сиротинск на продажу. Поэтому голосуем: кто за то, чтобы распрощаться с «Рубиконом»? – спросил я, поднимая руку.

Единогласно! Все присутствующие подняли руки вверх, голосуя против «Рубикона».

– Вот и отлично! Сеня, Черпак, – обратился я к подчиненным, – завтра, когда прибудет караван, пусть ваши парни будут поблизости, возможна небольшая заварушка, когда начнем разоружать «рубчиков».

– Командир, а ты как планируешь поступить с «Рубиконом»? Совсем их послать или кого-то оставить? – уточнил Кожанов.

– Если они выберут себе нового командира и перестанут бурогозить, то пусть и дальше лямку тянут, – ответил я. – Сам же сказал, что если убрать Рубена и его родню, то можно «Рубикон» оставить.

«Рубикон» – был моей ошибкой. Не надо было их звать в этот мир. Решение, которое, казалось вначале самым простым и легким, в итоге обернулось большими неприятностями.

В старом мире был такой парень, Руслан Арзамян, родился и вырос он в Нагорном Карабахе, там же выучился на воина. В 2014 году, когда полыхнул Донбасс, поехал туда добровольцем, через полгода он уже возглавлял штурмовой батальон в ДНР. Еще через полгода бросил все в ДНР и вернулся назад, потом вновь приехал на войну. В 2016 году сколотил небольшой отряд таких же, как он, сорвиголов, обозвал их ЧВК «Рубикон» и отправился в Сирию за длинным наемническим рублем. Чего у них там не заладилось, я не знаю, по слухам, то ли они накрыли «дружественным огнем» своих коллег, то ли пошли на поводу у кого-то из местных «царьков» и чего-то там не то отбили, в общем, из Сирии им пришлось быстренько сваливать. Руслана я знал лично, мужик он был надежный и обстоятельный, с таким не то что в разведку, а даже в женское общежитие баб-тяжелоатлетов идти можно было. Но случилось так, что Руслана Арзамяна кто-то застрелил за два дня до перехода в этот мир и вместо него командовать отрядом стал его младший брат Рубен. Причем этот Рубен оказался не то что бледной копией своего старшего брата, нет, он оказался полной противоположностью – весь какой-то вертлявый, болтливый, вечно в «движениях» и «на понтах». Мне он с самого начала не понравился, но не отправишь же перешедших в эту сторону обратно, вот и пришлось дать им работу. Думал, что, может, как-то все срастется и Рубен малехо угомонится, но не срослось, младший Арзамян продолжал гнуть свою линию, не замечая предупреждающих вешек. Ему же хуже!

– Товарищ капитан второго ранга, – обратился ко мне Лошкин, глядя при этом в экран своего смартфона. – Мне скинули инфу на объект. Вечера он обычно проводит в «Тузе червей». Сегодня тоже там будет, у них большая игра вечером намечается.

– И?!

– Разрешите мне поучаствовать. Для налаживания связей и поиска информации! – хитро улыбаясь, выдал матрос.

– Разрешаю, но проигрыш свыше десяти тысяч – из твоего кармана, – тут же обозначил я границы дозволенного.

– Слушаюсь, а можно я для усиления возьму с собой Беню и Питона?

– Валяй, – смиловался я. – Не сожгите только там ничего.

– Яволь, мой генерал, – Черпак молодецки щелкнул каблуками и выскочил из кабинета.

Я вышел из кабинета последним, прошел по коридорам и на минуту заскочил в приемную к Наталье, отдав ей распоряжение, чтобы завтра утром был подготовлен финансовый отсчет по «Рубикону», причем, желательно в картинках и диаграммах. Девушка совершенно не удивилась моему приказу, лишь напомнила, что сегодня у них заседание Женского клуба, заседать они будут у меня дома, поэтому дети на нас с Сурковым, а Вера просила по дороге купить чего-нибудь сладенького, вина, мяса, сыра, колбасы… и что-то на ужин.

Как сказали, так и сделал – заскочил на выезде из базы в наш продуктовый «лабаз» и купил все, что просили: крымского вина пару бутылок, пятилитровый бочонок живого, не фильтрованного пива местного разлива, ну и дальше по списку все, что заказывали. Покупать что либо в городе без особой нужды я боялся, могли вместо вина подсунуть какой-нибудь шмудяк, а в своем магазине, куда попадали лишь проверенные продукты и товары, можно было не бояться такой подставы.

Домой подъехал через двадцать минут, загнал свой «Хеликс» во двор, поставил его между Вериным «Джимми» и сурковским «Соболем».

Двухэтажный дом с большим просторным двором, баней, несколькими сараями и небольшим уютным садом. Раньше в этом доме жили четыре семьи: Сурков с женой, их двенадцать детей, моя Вера с дочерью Женей, какой-то инженер с рудника и хозяин дома, мутный тип вороватой наружности с любовницей и её мамой. Когда я появился в этом доме впервые, то сразу же решил его выкупить…так и сделал. Как говорил один бандит из США: «Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом!» Так и вышло, уже через пятнадцать минут после начала переговоров я стал владельцем этого особнячка. Теперь жилье мы с Верой делили с семейством Сурковых, причем делили не поровну, многодетному семейству досталось больше – так будет справедливее, и арендную плату с них перестали брать. Да и вообще, с Витей Сурковым и его женой за это время я очень сдружился, люди они оказались дружелюбные и хорошие.

Заскочил на нашу половину, чмокнул Веру в щеку, сгрузил все купленное на стол в кухне, принял душ, а потом пошел на сурковскую половину пить с лейтенантом пиво и следить за детьми.

Женский клуб – это бабские посиделки, во время которых они пьют вино, сплетничают и трескают сладости, но это мое видение со стороны, они же считают, что собираются для того, чтобы помочь родителям, чьи дети больны раком, попасть в этот мир и исцелиться. Наши дамы помогли очень многим попасть в этот мир.

Вечер прошел шумно и весело, дети смеялись и бегали, мы с Витьком пили пиво, уплетая копченую и вяленую рыбку. Спать разошлись ближе к полуночи, ну, а мы с Верой уснули далеко за полночь, а почему бы и нет – она безумно красива и притягательна, я полон сил и желания. Так почему бы двум любящим людям, не заняться сексом в разных позах до полного истощения?!

* * *

Проснулся рывком – раз и вскочил с кровати, с опаской глядя на экран своего телефона. У меня такое частенько бывает, просыпаюсь за секунды до звонка будильника или за мгновение до того, как зазвонит телефон или запиликает рация.

Трррр-тррр! – завибрировал мобильный телефон, на экране высветилась довольная морда Лошкина – пришла СМС от моего адъютанта.

«Кэп, мы в жопе, приезжайте в «Туз». ГБР уже вызвал!» – гласил текст СМС. Конечно, что еще можно было ожидать от Лошкина?! Где матрос Лошкин – там жопа!

Тихо сполз с кровати, бесшумно прокрался к шкафу, вытащил оттуда свою одежду и тихонечко пошел на выход.

– Надолго? – сонным голосом спросила Вера. – Что случилось?

– Лошкин влип в какашки, просит помощи. Я скоренько метнусь туда, спасу мир, а потом обратно к тебе под бочок! Обещаю жизнью не рисковать и хранить свое тело для тебя!

– Напиши сообщение, как только доберешься до места и победишь там всех… и Женьку не разбуди! – прошептала моя рыжеволосая красавица, подтащила мою подушку к себе и вновь уснула.

Осторожно вышел в коридор, спустился на первый этаж и открыл дверцу небольшой кладовки под лестницей. Здесь у меня была оружейная комната, поэтому дверь была металлической с двумя замками, да и сама кладовка представляла собой большущий стальной ящик, который уцелел бы, даже если весь дом сгорит или разрушится.

Вдоль одной стенки стояла деревянная пирамида для «длинного» оружия: АКМС с ПБСом, АК-74М, АК-105, СВД, РПК, Remington 870, Remington 700, внизу пирамиды ящики с патронами внутри и запасные магазины. Вдоль другой стенки небольшой стеллаж с «коротким» оружием: ПММ, ПБ, ПП 2000, Глок-17 и ТТ. Тут же запасные магазины различной емкости, пачки с патронами, кобуры, подсумки, пара РПСов и бронежилеты. Точно такой же арсенал у меня есть еще в рабочем кабинете и в доме в Сиротинске. Причем они непросто похожи, они идентичны – все пирамиды, ящики и коробки стоят на одних и тех же местах, все арсенальные «контейнеры» сделаны по одним и тем же чертежам и начинка у них одинаковая. Сделано это для того, чтобы, оказавшись в любом из этих мест, я мог взять нужное мне оружие на ощупь.

Так, что мне надо?! «Девяносто девятый» вальтер, со мной, к нему три запасных магазина, значит, еще парочку возьму про запас. На всякий случай возьму «Глок», два длинных магазина на тридцать три патрона и два стандартных. «Вальтер» сел на пояс, под правую руку, тут же запасные магазины к нему, «Глок» со стандартным магазином внутри под левую подмышку, запаска для «Глока» на поясе слева. У меня был еще один пистолет – двухзарядный небольшой малокалиберный компакт – оружие последнего шанса.

Поверх футболки натянул бронежилет, который усилил дополнительной грудной пластиной, прицепив её на липучке. Тепловизор и ПНВ у меня в машине, там же и «короткая» помпа с запасом «серебряных» патронов. Рация, мобила, аптечка, нож и парочка пластиковых стяжек на своих местах. Можно в путь!

К «Тузу червей» я подкатил через десять минут, Сосновск маленький, тут все рядом, а ночью еще и никакого движения нет, хотя в городке отродясь пробок не было, только разве что поутру, перед воротами КПП в момент их открытия.

По дороге связался с дежурным и узнал подробности происшествия. Оказалось, что в «Тузе» произошла стрельба, кто-то погиб, но трое наших без царапины, стреляли тоже не они. Группа быстрого реагирования уже на месте, там же и местные правоохранители, которые почему-то хотят забрать себе Лошкина, Питона и Беню. Интересно, чего это они такие решительные вдруг стали? И кстати, почему Суркова не выдернули из теплой постели? Плохой звоночек, очень плохой. Похоже, нас сейчас хотят поставить в неудобную позу и отыметь! Но это фиг им, не та резьба на их болте!

Вызвал по рации дежурного и поднял по тревоге весь личный состав, не забыв предупредить, чтобы никаких автоматов, только карабины, винтовки и пистолеты, но чтобы все были в полной экипировке с тяжелыми бронежилетами и шлемами.

К моему удивлению, возле игрового дома «Туз червей» было немноголюдно, перед входом трое вооруженных автоматами патрульных. На стоянке три машины местных сил правопорядка; два УАЗ «Патриот» и одна «Нива 2131». Немного в стороне, под кронами деревьев стояли две праворукие «Тойоты Ленд Крузер 80», возле них кучковались трое парней с СКСами в руках. Ага, это мои!

Остановил свой «Хеликс» перед «крузаками».

– Докладывайте, – обратился я к старшему группы.

– Товарищ капитан второго ранга, – начал боец, – заместитель командира группы быстрого реагирования прапорщик Хлыстов. В 3.20 дежурному поступил вызов от матроса Лошкина с требованием выехать к казино «Туз червей», где их пытается неправомерно задержать местная охрана. В 3.40 группа в составе шести бойцов на двух машинах прибыла на место. Старший группы, лейтенант Мухов, с двумя бойцами зашел внутрь, нас оставил здесь для прикрытия. Через пять минут после нас прибыли патрульные на трех машинах в количестве восьми бойцов, пятеро зашли внутрь, трое остались снаружи.

– Кто-нибудь еще был из местных?

– Нет.

– Один остается здесь, двое за мной. Как только прибудет подкрепление, блокируйте подъезды и никого не пускайте, если будет угроза применения оружия, связывайтесь со мной по рации. Если что, всем говорите, что вы сотрудники ФСБ.

– А мы что, и, правда, работаем на ФСБ? – осторожно поинтересовался Хлыстов.

– Конечно, – отмахнулся я.

– Лунев, остаешься здесь. Косаткин за мной, – услышал я за спиной голос прапорщика.

– Кто старший? – официальным тоном обратился я к патрульным, стоявшим возле входа.

– Старший внутри, – лениво отозвался здоровенный бугай. – Велено никакого не пускать.

– Меня Климентьев вызвал, – соврал я. – Внутри мои люди, видимо, хочет миром порешать, – я потер указательным о большой палец, намекая, что главмент хочет получить с меня взятку.

– Могу одного пропустить и без оружия, – немного подумав, ответил патрульный. – Только без оружия.

– Согласен, – я вытащил из кобуры «Вальтер» и «Глок», отдал их Хлыстову. – Прапор, смотри не про… теряй, а то вычту из зарплаты в трехкратной размере, – пригрозил я.

Внутри «Туз червей» кичился пошлостью и шиком – стены задрапированы красным атласом, потолок в зеркальных панелях, пол – черный мрамор, через каждые пять метров золотые колонны в форме статуэток «Оскара». Основной зал выполнен в тех же цветах – красный, золотой, черный, только столешницы игровых столов были покрыты зеленым сукном.

В дальнем от входа углу столпилась небольшая компашка посетителей игрового дома, трое мужиков разного возраста и пара теток весьма потасканной наружности, в другом углу под присмотром охраны и патрульных сидел персонал заведения – официантка, два повара с кухни, техничка, бармен и двое крупье: миловидная девушка и невзрачный паренек.

Так, а где «мои»?

Мои оказались в одном из «вип»-залов. Надо было пройти через зал, зайти в неприметную дверь, пройтись по короткому коридору, в котором собралась приличная толпа вооруженных и агрессивно настроенных мужиков, и уткнуться в еще одну дверь, за которой и прятался «вип»-зал. В коридоре стоял шум и гам – трое моих бойцов из ГБР орали на стоявших перед ними патрульных, те тоже в молчанку не играли и кричали в ответ.

– Кто-нибудь мне внятно объяснит, что у вас здесь за первомайская демонстрация? – повысив голос, чтобы перекричать шум, крикнул я. – Или это парад Победы?!

– Волков! – зло закричал один из патрульных. – Наконец! Убери на фиг своих псов!

– Ща я тебе башку на фиг прострелю, – в ответ крикнул Мухов.

– Заткнитесь! – что есть силы заорал я. – Мухов, кратко и по порядку доложи, что здесь случилось!

– А ничего, что здесь представители закона мы, – ехидно заметил один из патрульных. – Сейчас подъедет подкрепление, и мы вас всех повяжем за сопротивление действиям сотрудников полиции.

– Парни, давайте все успокоимся, потому что нервные клетки не восстанавливаются, а рикошеты от стен могут прилететь и в своих. Договорились? – как можно спокойней произнес я. – Нам всем надо успокоиться и понять, что здесь происходит. Так что хватит орать, и давайте начнем по порядку. А насчет подкрепления, то знайте, что здесь сейчас будет полсотни бойцов на бронемашинах и, тяжелым вооружением, которые вступят в бой при малейшем намеке на угрозу нашим жизням. Зрозумылы?

– Волков, вы в своем уме? – искренне удивился патрульный. – Какое нах тяжелое вооружение?!

Ряшкин? Точно, Павел Ряшкин – опознал я старшего патрульного. Он был у Климентьева за порученца по щекотливым вопросам. Пересекались мы с ним несколько раз, ничего так мужик, правильный, хоть и с некоторой профессиональной ментовской деформацией. Кстати, часть игрового дома «Туз червей» принадлежала Климентьеву, наверное, именно этим можно объяснить скорость реакции правоохранителей на вызов.

– Павел, успокойся и хватит орать, – одернул я Ряшкина. – Русским языком объясни, какие предъявы к моим парням?

– Какие предъявы?! – взвизгнул Ряшкин. – В комнате труп шишки из банка, а твои там заперлись и никого не пускают.

– Запись с камеры смотрели? – спросил я.

– Да, и чё? – включил «бычку» Ряшкин. – Убери своих отморозков, и пусть дверь откроют.

Я только хотел было послать патрульного куда подальше, но тут послышался писк рации, торчащей в кармане.

– Первый, прием! – прошелестел голос Клима в динамике рации.

– На связи! Прием, – откликнулся я.

– Мы на месте. Кабак взяли в кольцо. Нам входить? Прием.

– Входите, только местных копов особо не пинайте, аккуратненько с ними. Отбой.

– Ряшкин, напомни, на чем мы закончили? – оторвавшись от рации, переспросил я у Павла. – Чего ты там говорил?

– А-аа?! – патрульный открыл рот, промямлил что-то невразумительное и так и остался стоять с открытой хлебалкой.

Через несколько секунд дверь из коридора распахнулась, и на пороге показались упакованные в броню и кевлар бойцы. Ряшкина с его подчиненными, аккуратно, но твердо отодвинули в сторону, заблокировав в тупичке.

– Лошкин, зараза, выползай на свет божий! – громко крикнул я в закрытую дверь.

– Никого нет дома, – отозвался приглушенный голос из-за двери.

– Черпак, так тебя … и об стену, – прорычал я, – выходи!

– Товарищ капитан второго ранга! – виновато проблеял Лошкин. – А мы тут плюшками балуемся.

– Матрос в темпе доложи, что тут у вас произошло, – приказал я.

– Слушаюсь! Значит, в двадцать сорок я и группа поддержки в составе двоих бойцов проникли в игровой дом «Туз червей», для проведения разведывательных мероприятий…

– Лошкин, отставить нести чушь, переходи сразу к сути, – оборвал я подчиненного.

– Ага, ну, значит, пришли мы в кабак, посидели за одним столом, потом за другим, пожрали малехо, где-то в половину двенадцатого приперся объект – Зайцев Кирилл, в компании двоих подручных. Через час мы оказались с ними за одним столом, играли два на два. За час Зайцев накидался в хлам, ну и карта ему сегодня не шла, в общем, чего-то ему там с пьяного глазу показалось, и он начал кидать предъявы, что мы мухлевали.

– А вы мухлевали? – тут же переспросил я.

– Нет, конечно, – взгляд Лошкина вильнул в сторону, чем выдал вранье. – Все было по чесноку! Так вот, он полез на меня с кулаками, я его малёшки осадил, а тут подручным Зайцева в голову моча ударила, и они достали волыны и давай орать всякие гадости. А дальше вообще пошла жесть – я прикрылся Зайцевым, а его парни принялись шмалять в два ствола по нам. Беня и Питон, стрелков успокоили подручными средствами – стульями. Итог: Зайцев – наглухо, его корефаны повязаны, у нас все целы, только мне в бронник прилетело через трупешник пару приветов. Мы сразу же дверь изнутри заблокировали, вызвали ГБР и вас, все согласно инструкции, – закончил рассказ Лошкин.

– Значит, у банкира и его парней были при себе стволы?

– Точно! Хоть правилами этого заведения оружие может быть только у охраны, – уловив суть, воскликнул Черпак.

Оглядевшись, я осмотрел небольшой зал для игры. Массивный овальный стол из полированного черного дерева лежал на боку, пол устелен разбросанными игральными картами, разноцветными пластиковыми фишками и битым стеклом. В углу лежало тело, накрытое зеленым покрывалом, видимо до этого оно располагалось на игровом столе. Сквозь мягкий бархат сукна проглядывали темные пятна крови. В противоположном углу лежали два скрюченных тела, связанных по рукам и ногам порезанными на ленты полосами ткани.

– Второй, видео с камер, – приказал я Климу, указав на висящую под потолком полусферу камеры слежения.

– Уже есть, – откликнулся Клим. – Все в точности, как говорил наш матрос, – он протянул мне небольшой планшет.

– Хорошо. Забирай пацанов, и возвращайтесь на базу, работаем по варианту «Крепость», возле моего дома поставить усиленный наряд. Всех наших собрать на территории комплекса, – приказал я. – Мне оставь пару бойцов и снаружи ГБР, если что – связь по запасному каналу. Выполнять!

Пара минут, и стало необычайно тихо. Лошкин, Беня, Питон и упакованные в броню бойцы убрались вон, в казино со мной остались только трое бойцов лейтенанта Мухина под командованием прапорщика Хлыстова. Вместе со всеми разбежались посетители и персонал казино. Внутри, кроме меня и моих людей, были патрульные Ряшкина и двое связанных пленников.

– Пашка, иди сюда, давай выпьем чего-нибудь, – позвал я Ряшкина.

– Волков, иди на… – отмахнулся патрульный, но к моему столу все-таки подошел. – Ты хоть понимаешь, что наделал?

– Вытащил своих пацанов, между прочим, совершенно не виновных, – я активировал видео на планшете, развернув его экраном к Павлу. – Вот гляди, как все было, это запись с камеры в том зале.

– Да знаю, как все было, – кисло скривившись, Ряшкин подошел к бару, изучая галерею цветных бутылок. – Толку-то от этого, ты чего будешь?

– Все равно, плесни из запечатанной бутылки. Коньяк, виски, джин. Не важно. Так, ты что, знал, как все было на самом деле?

– Знал, и что? Грохнули богатенького сынка какой-то шишки из банка, а ты взял и отпустил подозреваемых, да еще и притащил с собой кавалерию. Как думаешь, что скажет на это Климентьев?

– Подожди, – остановил я Павла. – На кой ляд такие сложности? Зайцева грохнули его же братки, это запечатлено на видео. Есть жертва, есть убийцы. Зачем вам мои парни?

– Черт, Волков, ну ты что, тупой? Все просто, этот Зайцев, он был сынком, какой-то шишки из того мира, а вот этих двоих папеньки – уже в этом мире. Значит, что? Значит, их трогать нельзя. А ведь надо кого-то показательно казнить, чтобы все успокоились. Вот твои трое бойцов и должны были стать этой разменной монетой.

– Ты чего за хрень несешь?! – взревел я. – Какая на фиг разменная монета?! Мои люди ни в чем не виноваты! Понял?! Я их не отдам!

– Я это уже понял, – свинчивая крышку с бутылки текилы, ответил Ряшкин. – Но ты хоть понимаешь, что из-за троих рядовых бойцов можешь поставить под угрозу все ваше существование в этом городе. Если Совет решит, то все ваши предприятия и люди окажутся вне закона.

– Если бы у бабки был бы болт, то она была бы дедкой! – философски заметил я. – Если надо, то я этот ваш городишко вверх ногами перетрясу, захвачу власть, а потом эвакуирую своих людей в Сиротинск, а здесь сожгу все на фиг! Как тебе такая перспектива?

– Я не знаю, что тебе и сказать, – честно ответил Ряшкин. – Надо как-то разгребать это дерьмо.

– Предлагаю завалить подельников Зайцева, как будто это Кирилл сам сделал на последнем издыхании. И тогда все будет тип-топ, всего лишь пьяная разборка, в которой погибли все. Как тебе такой вариант? – предложил я.

– Слишком все внаглую, шито белыми нитками, любая проверка сразу же покажет несостыковки, – отозвался Павел. – Да и куча свидетелей осталась, твои, может, и будут молчать, а мои не станут, враз, меня сдадут начальству.

– И что? Кто будет проверять? Родители этих богатеньких придурков? Нет! Максимум, что они могут, это вопить о нарушении прав и дергать Климентьева. Все ниточки в руках у главмента, а он тут высшее начальство, ему и устраивать проверки и перепроверки. Не будут же члены совета лично ползать на брюхе по полу, выискивая улики и сличая траектории полета пуль. А ведь есть еще один немаловажный момент. Знаешь какой?

– Какой?

– Охрана «Туза» пропустила внутрь Зайцева и его товарищей с оружием. Если бы они сделали свое дело как надо, то не было бы никакой стрельбы. А кто у нас совладелец «Туза»? Правильно, Климентьев! Так что отчасти он сам виноват.

– Я понимаю, но мне-то что делать?

– Забей на все и делай, как я сказал, пристрели этих двоих и поставь Климентьева перед случившимся фактом. А если будешь слишком долго думать и принимать решение, то в итоге останешься крайним и виноватым.

– Хорошо, – через несколько минут отозвался Павел. – Если меня попрут с работы, возьмешь к себе?

– Возьму. И когда будешь разговаривать с Климентьевым, намекни, что я тебе в нос тыкал эфэсбэшной ксивой. Он из старого мира свалил из-за того, что сильно проворовался и у него на хвосте висели федералы, так что, может, старая память сработает и наш главмент будет более покладистым.

– Заметано, – чему-то обрадовался Ряшкин. – Ты как, уедешь или тут будешь?

– Пока тут посижу, – отозвался я. Потом нашел взглядом своего прапорщика и крикнул ему: – Хлыстов, нарой чего-нибудь на кухне, а то жрать охота!

Пока прапорщик шустрил на кухне, досматривая их холодильники на предмет деликатесов, я связался с базой, узнал последние новости, отдал пару распоряжений, потом написал СМС Вере, чтобы она меня сегодня домой не ждала и что у меня все в порядке, дескать, сижу в кабаке, пью текилу, закусывая черной икрой.

Хлыстов притащил с кухни несколько банок красной и черной икры, разного вида копченого и вяленого мяса, пару палок салями и всяких там маринованных морепродуктов. Спиртное я больше не пил, переключился на кофе.

О чем там Ряшкин договорился с Климентьевым, я не знал, Паша бегал по залу как в жопу ужаленный, периодически выбегая наружу, его телефон уже раскалился от постоянных переговоров.

– Я к тебе завтра заскочу на работу, надо будет кое-какие бумаги подписать и один момент обкашлять, – пробегая мимо меня, заметил Павел.

– Денег не дам, – тут же обрубил его я, уплетая классический русский двухъярусный сэндвич с красной и черной икрой.

Связанных добивать не стали, через полтора часа приехал какой-то толстый дядька в спортивном костюме розового цвета и забрал их с собой. К шести утра Ряшкин заявил, что мы можем разъезжаться по домам и к нам вопросов больше нет, вернее они есть, но их зададут попозже, в более мирной и спокойно обстановке. Ну и ладно. Прихватив на память несколько бутылок розового французского шампанского Veuve Clicquot, по цене пятьдесят тысяч за пузырь, я вместе со своими бойцами покинул гостеприимное заведение.

Изменив первоначальные планы, все-таки заехал домой. Перед воротами усиленный наряд наших чоповцев, с которыми мило трепался Сурков. Пообещал Виктору, что заскочу к нему и все расскажу, поплелся домой.

Принял душ, поцеловал Веру в подставленную щеку, хлопнул её по попке, подарил шампусик. Рассказал о том, что произошло ночью, и в очередной раз предложил уволиться из банка и идти работать в ТД «Синельга», она дежурно отказалась, заверив меня, что в банке от неё будет больше пользы, чем у меня под боком. Потом мы вместе с Верой и Женькой позавтракали и разъехались каждый по своим делам – Вера отвезет Женьку в детский садик, потом помчится в банк на работу, ну а я, вначале поговорю с Сурковым, а потом тоже на службу, сегодня к обеду должна прийти колонна из Сиротинска, там будут Витька Сиротин и Рубен, а это значит, что денек сегодня будет жарким и долгим.

Сурков очень сильно удивился, когда я ему рассказал о ночных событиях, по его мнению Климентьева был не тот человек, чтобы так обострять обстановку. Что-то здесь было не так, должен быть какой-то очень веский довод для такого поворота.

К десяти утра наконец добрался до службы. База находилась на осадном положении, в пулеметных гнездах торчали стволы ПКМСов и «Утесов». Ворота и подъездные пути перекрыты «ежами», сваренными из толстенного швеллера, и бетонными блоками.

Бойцы на КПП облачены в шлемы, тяжелые бронежилеты с пристегнутыми воротниками и фартуками, вооружены автоматами. Внутри нашей базы действовали наши законы, поэтому здесь можно щеголять не только с автоматом или пулеметом, можно и стволовую артиллерию разместить. Но артиллерии у нас пока не было, не разжились еще. Из «тяжелого» оружия пока только четыре 82-мм батальонных миномета образца 1943 года и три 120-мм полковых миномета того же года. С помощью этих орудий мы могли достать почти любой уголок Сосновска, за исключением южных окраин. Ближние подступы к базе держались под прицелом пулеметов разного калибра и гранатометов. Помимо обычных станковых и ручных гранатометов были еще и некоторые изыски. Благодаря флотским связям удалось получить несколько десятков многоствольных реактивный гранатометов, которые именовались – МРГ-1 «Огонек».

Гранатомет МРГ-1 представляет собой 7-ствольную реактивную установку, состоящую из установленного на треноге блока стволов, автономного источника питания и кабеля. Благодаря своему небольшому весу, а также блочной конструкции, позволяющей производить его разборку, гранатомет может быть быстро, за считанные минуты установлен в специально отведенном месте палубы корабля или на любой поверхности.

В Сосновске осталось шесть таких установок, остальные отправили в Сиротинск, там их устанавливали на обычных легковых «пикапах», превращая автомобили в подвижные артиллерийские батареи.

«Огоньки» в этот мир протащили по частям в разобранном виде, предварительно окрасив их в ярко-оранжевый цвет, из-за чего на таможне никто не догадался, что это за трубы и для чего они нужны.

Еще для повышения обороноспособности Сиротинска завезли сорок пусковых блоков Б-8В20А, которые обычно размещают на летательных аппаратах для стрельбы неуправляемыми авиационными ракетами. Пусковые блоки тоже ставили на легковых и грузовых машинах, приспособив для этого самодельные вертлюги, чертежи которых еще со времен афганской войны были в голове у Старого, он в те времена как раз их и ставил на борта БТРов, усиливая их огневую мощь.

Зайдя в свой рабочий кабинет, встретил там целую толпу посетителей, здесь были: Клим, Кожанов, Дед, Лошкин, компьютерщик Коля, Боцман.

Дабы особо не расшаркиваться, забрал у тех, кто догадался принести с собой отчет, написанный на бумаге, отправив их обратно, остальных пришлось принять.

Новости оказались так себе. Во-первых, выяснилось, что на полную эвакуацию всего персонала базы и членов их семей ушло три часа сорок минут, то есть капец как много времени, и это с учетом того, что за пределами «периметра» жило всего двадцать два человека. Во-вторых, вооруженных и подготовленных бойцов оказалось чертовски мало для того, чтобы одновременно охранять периметр базы и эвакуировать людей, а ведь должен быть еще и резерв для выполнения оперативных задач. В принципе, все это было и так известно, но когда происходит «боевая» тревога, то на деле все выглядит намного хуже, чем во время учебных тренировок.

В ходе совещания, в котором участвовали Клим, Кожанов и Дед, договорились, что в следующий раз сократим охраняемый периметр, прикрыв штаб, ангары с техникой и гостиницу. А лучше обустроить подземный бункер под штабом или ангаром, превратив его в жилой комплекс. Ну, это так, в порядке долгосрочной перспективы, когда уж совсем заняться нечем будет, пока что вся наша стратегия обороны строилась на принципах превентивных ударов и поспешной эвакуации. То есть в случае чего гасим всех врагов из минометов и под прикрытием «боевых тачанок» прорываемся за пределы Сосновска, двигаясь в сторону Сиротинска. Когда-нибудь мы и подземный комплекс построим, а пока хватит того, что на территории нашей базы строится жилой дом для служащих и членов их семей торгпредства и ТД «Синельга», как только достроим и заселим, так сразу же отпадет вопрос с эвакуацией личного состава в случае ЧП.

Кстати, в самом Сиротинске все это время, планомерно создавалась замкнутая на себя система, в которой город сможет жить только за счет собственных ресурсов, причем делалось это не из-за того, что я или Иван Сиротин такие себе маньяки, которые не могут ужиться с другими людьми, нет, все это было из-за того, что никто не мог дать гарантии, что портал, связывающий миры, будет работать вечно. Ходили слухи, что портал может перестать «пульсировать», замолчав навсегда, и тогда останется только уповать на собственные силы и возможности.

Потом я изучал доклады Лошкина и Жудина. Лошкин подробно описал все происходившее в игровом доме, попутно добавив, что ему удалось узнать в ходе экспресс-допроса подручных Зайцева. Оказалось, что те двое, тоже недавно прибыли из старого мира, спасаясь с Кириллом Зайцевым от преследования. Будучи в хламину пьяными, стали виновниками большого ДТП, в котором участвовал еще и автобус с детьми. В той трагедии погибло семь первоклашек, еще столько же на всю жизнь остались инвалидами. Ну, а трое мажоров, не сумев свалить за границу, решили спастись в нашем мире, все-таки лучше быть живыми здесь, чем попасть на долгие году в тюрьму, откуда можно и не выйти уже на свободу. В этом мире их «крышевал» некто Заир, который имел отношение к службе безопасности банка. Сам же Кирилл Зайцев был «посажен» в банке на теплое местечко начальника департамента по внешним закупкам спецтехники, именно этот отдел и тормозил сделку по нашим БТРам. Также подельники Зайцева подтвердили, что на сегодняшней встрече со мной речь должна была идти о «небольшом откате», который бы значительно ускорил ввоз бронетехники в этот мир.

Немного подумав над прочитанным, вызвал Лошкина к себе. Потом приступил к отчету Жудина. Тут было все просто и лаконично: Николай в свойственной ему манере представил отчет в сводной таблице, четко разнеся поставленные перед ним задачи по мере их выполнения. Изучив полученную информацию, сделал несколько пометок и уточнений и отправил отчет обратно. С Жудиным было легко работать, у него всегда все было лаконично и разложено по полочкам. Кстати, интересно, а почему Зайцев и двое его подельников не попали в поле нашего поиска, вроде в старом мире они были объявлены в розыск. Надо будет уточнить у Николая, возможно, пора менять параметры поисковых систем.

К 12.30 прибыла колонна машин из Сиротинска. Я встречал их, находясь в автомобильном боксе, где Старый колдовал над лже-Фалькаустом. Бронемашина внешне уже походила на эфэсошный «Каратель», но внутренняя начинка пока еще была не установлена, и автомобиль самостоятельно передвигаться не мог. Поэтому мы со Старым решили, что бронемашине покрасим только морду, сделав акцент на радиаторной решетке с тремя буквами «Ф.С.Н.» и черно-красной расцветке, а все остальное, спрячем под брезентовым тентом. Так оно будет даже лучше, вроде и есть некая загадка, а вроде как и немного «спалились», засветив принадлежность машины к ФСБ.

– Палач, чё за байда?! – раздался громкий окрик со стороны подъехавшей автомобильной колонны. – Это, пля, как понимать? Чё моих пацанов маринуют, как салаг?! Вы чё здесь совсем попутали?!

Выпрыгнув на ходу, из подъехавшего «Патриота», ко мне быстрым шагом шел Рубен Арзамян, при этом он кричал всякие неподобства, которые нормальный командир никогда терпеть не будет. Если хочешь, чтобы твое подразделение работало как часы, то каждый подчиненный должен относиться к командиру как ко второму после бога, и такие выкрики прощать нельзя. Надо наказывать тут же и сразу! Тем более назвать меня вслух Палачом никто не смел. Я ненавидел это прозвище!

– Палач, пля, ну, чё за фуета?! Я, пля, как тот… – договорить Рубен не успел, мощный крюк правой, сбил его с ног.

Не давая ему опомниться, подскочил и хорошенько приложил его ногой в голову, потом стянул с него автомат, выдернул пистолет из кобуры и нож из ножен. Перевернул его на живот, заломил руки за спину и сковал запястье его же наручниками. Ненавижу эту поганую кличку – Палач, которой меня окрестили некоторые сволочи в старом мире!

– Эй, чего это такое?! – закричал кто-то из «рубчиков».

За моей спиной защелкали затворы автоматов, не оглядываясь назад, я знал, что меня прикрывает несколько бойцов с автоматами и минимум один пулемет, установленный на крыше ангара.

На мгновение все звуки вокруг стихли, лишь только топот ног бегущих ко мне бойцов «Рубикона».

– Это чё за дела? – размахивая автоматом, выкрикнул подбежавший боец.

– Боец, я тебя сейчас так же уложу на пол, – пригрозил я автоматчику. – Вы совсем про субординацию забыли? Это что за обращение к старшему по званию, а?

– Дык, это… – замялся парень, – нельзя же так.

– С чего бы это? – ухмыльнулся я. – Совсем от рук отбились, матом на командира орать себе позволяете. Уху ели?! Вы кто?! Вы – воинское подразделение, находящееся у меня в подчинении! – громогласно выкрикнул я. – А что вы себе позволяете? Я вам что, пацан?! Я ваш командир!

– И что? – хмуро набычившись, спросил высокий мускулистый парень, вооруженный РПК, у которого отпилили сошки. – Бить, что ли, теперь ногами за то, что кто-то матерился?

– ВэВэ, – обратился я к здоровяку. – Рубен получил по морде за то, что раззявил на меня свою варежку, а знаешь, что его так возмутило?

– Что? – еще больше нахмурившись, спросил огромных размеров здоровяк, откликавшийся на позывной ВэВэ, которым его наградили за службу в «ВоВанах».

– Когда вы пришли в Сиротинск, то у Рубена нашлось два кило «травы», которую он намеревался сбагрить в нашем поселке, – объяснил я. – Также сам понимаешь, что после такого залета Рубен уже не может возглавлять «Рубикон». Если хотите и дальше работать с нами, то выбирайте нового командира, – громко выкрикнул я, обращаясь ко всем «рубчикам», собравшимся здесь.

– Я так понимаю, что это предложение, от которого нельзя отказаться? – выразительно глянув на пулемет, спросил здоровяк.

– Дурак, что ли? – усмехнулся я. – Не хотите дальше работать с нами, не работайте. Верните только вложенные в вас средства, отступные, положенные по контракту, и валите на все четыре стороны.

– Сколько?! – голос ВэВэ звенел от угрозы.

– А ты что, сам не знаешь? – удивился я.

– Нет.

– Странно, – поразился я их беспечности. – Вы подписали контракт и даже не знаете его условий.

– Подписывал Рубен от нашего имени, мы ему полностью доверяем, – объяснил здоровяк. – Так сколько мы тебе должны за свободу?

– Давай посчитаем. Сейчас подойдет моя секретарша, у неё все документы и счета, вот и посмотрим, сколько вы заработали, а сколько еще должны остались.

– Ну, давай посчитаем, – кивнул ВэВэ. – Только учти сразу, что денег у нас нет, поэтому придется подождать с расчетом, покуда мы не найдем другого работодателя. Ну, или вернем часть снаряги.

– Не вопрос, – смилостивился я. – Мне с вами конфликтовать вообще не в масть, разберемся как-нибудь. ВэВэ, а вот скажи ты мне, на кой ляд вы такую дорогую снарягу заказали? Чем вам «сплав» не подошел, на фига было настаивать именно на «5.11»?

– Чего?! – опешил здоровяк. – Откуда я знаю, что дали, то и носим. А как оно называется, я понятия не имею.

– Да?! – я улыбнулся в очередной раз. – Ну, тогда я обрадую тебя, мой огромный друг. Ваш командир Рубен, при подписании контракта настаивал на том, чтобы на экипировку денег не жалели. К примеру, на тебе оригинальная футболка американской фирмы «5.11», которая стоит около шести тысяч рублей, точнее не скажу, сейчас придет Наталья и тогда назовет цену. Для сравнения я ношу футболку всего за пятьсот рублей.

– Шесть косарей за тряпку? – поразился великан. – Она что, из золота, или её до этого носила английская королева?

– Понятия не имею, – развел я руками.

– Чего вы его слушайте, освободите меня, стреляйте в них! – неожиданно закричал лежащий на бетоне Рубен. – Убейте их всех!!!

Несколько его бойцов бросились к нему, чтобы снять наручники, но их остановил громоподобный окрик ВэВэ:

– Стоять! Рубена не трогать! Сейчас разберемся, чего он тут за нас подписал и в какую кабалу вовлек, а уж потом поглядим, освобождать его или нет. Что еще интересного ты нам расскажешь, капитан второго ранга Волков?

– Подожди несколько минут, придет моя секретарша и все вам наглядно покажет и расскажет.

Наталья действительно пришла через несколько минут, причем в руках у неё был небольшой проектор и свернутый в рулон экран. Она тут же захомутала нескольких «рубиконовцев», озадачив их прицепить экран на стену ангара, установила напротив проектор, разместив его на капоте машины, а потом принялась колдовать над экраном своего смартфона.

– Итак, господа наемники и дикие гуси, посмотрите, пожалуйста, на эти финансовые отчеты и документы. Начнем с экипировки и амуниции…

На экране появились цветные картинки и таблицы, где было показано: какую экипировку, вооружение и технику и по какой цене закупили для нужд «Рубикона», сколько тратилось ежемесячно на содержание одного бойца, сколько выплачивалось командировочных, боевых и суточных.

Когда речь зашла о денежных выплатах, в толпе «рубчиков» начался гомон и возмущенные выкрики, а Рубен вновь принялся кричать, чтобы его освободили и не верили мне. Когда дошла очередь до последнего слайда, где была сводная таблица расходов и доходов, то присутствующие охнули от возмущения – на данный момент «Рубикон» должен был ТД «Синельга» тринадцать миллионов четыреста тридцать тысяч. Получалось, что на каждого бойца приходится чуть меньше миллиона рублей долга.

– Я чего-то не понял, а когда это нам платили по сорок тысяч за проводку одной колонны? – прервал затянувшееся молчание боец по кличке Ряба. – Рубен же сказал, что башляют по десятке за ходку, и на какого лешего там говорится по пистолеты Ярыгина, если мы за свой счет покупали «макарки»?

– Это все к вашему командиру, к Рубену, – указал я рукой на лежащего Рубена. – У него и спросите, почему он платил меньше, чем мы ему давали, и куда делась разница. Заодно спросите, куда делось пятнадцать пистолетов Ярыгина. Накладные ведомости о получении денег с подписью Рубена вы видели, так что выводы делайте сами.

– Евгений Павлович, скажи, а что ты можешь нам предложить, если мы выберем другого командира? – на этот раз ВэВэ обратился ко мне более учтиво.

– Варианта два. Первый – все остается, как и раньше, вы остаетесь частной военной компанией «Рубикон», которая занимается проводкой караванов и грузов для нужд города Сиротинск. Расценки на эту работу вы видели. Второй вариант – это перейти на работу в частное охранное предприятие «Сиротинск», где надо делать, в принципе, то же самое.

– А как же быть с общим долгом «Рубикона»? Тот, кто перейдет в ЧОП, должен будет его выплачивать или нет? – спросил кто-то из «рубчиков».

– Нет, все, кто перейдет в ЧОП, будут освобождены от выплаты долгов «Рубикона», – ответил я.

– А как насчет жилья? – спросил ВэВэ, который в этом мир перетащил свою семью. – Квартиру дадите?

– Да. Все семейные сотрудники ТД «Синельга», ЧОПа и торгпредства Сиротинска получат квартиры в первую очередь. Если есть желание, то сразу же после подписания трудового контракта желающие могут переехать в гостиницу торгпредства, – подлил я масла в огонь.

– Хорошо, тогда я перехожу в ЧОП, – пробасил ВэВэ.

– И я.

– Я тоже!

– И я, – раздались дружные возгласы из рядов уже бывших «рубчиков».

С Рубеном пожелали остаться лишь трое его бойцов – Гиена, Адольф и Борман, они знали его еще с Карабаха и были односельчанами, так что не стоит удивляться их выбору.

Перед тем как отпустить Рубена восвояси, заставил его и троих его товарищей подписать долговую расписку на три миллиона рублей. А еще обыскали казарму, в которой жили «рубчики», думали, что там Рубен хранит деньги, утаенные от своих бойцов, но там нашлись только наркотики – почти десять килограммов высушенной и мелко нарубленной травы. Оказалось, что Рубен сэкономленные на выплатах средства пустил на закупку наркоты, которую планировал тайно продавать в Сиротинске. Дебил, одним словом!

Наркотики сожгли в бочке с бензином.

Потом я принимал у себя в кабинете Витьку Сиротина, прибывшего вместе с колонной, он видел, как я разобрался с Рубеном, и очень этому обрадовался; как и мне, младшему Сиротину Рубен с самого начала не нравился.

С собой Витек привез отчет о проделанной работе за последние две недели. Помимо разработки нефти и газа на южных склонах гор рядом с Сиротинском также началась геологоразведка и на берегах Черного озера, там работала некая подрядная организация под названием «Нефтьснаб». Виктор рассказал, что в ходе проведенной разведки никаких странностей в полевом лагере этой фирмы не выявлено. Обычные работяги, которые работают, пока на них смотрит бригадир, и норовят выпить водки, покуда за ними никто не следит.

Потом младший Сиротин отчитался о ходе работ по повышению обороноспособности поселка: сколько людей прошли подготовку, сколько оружия и боеприпасов находится на руках, а сколько хранится на складах и в арсеналах, как устроены патрули вокруг Сиротинска и что странного происходило за последние недели. Под «странным» подразумевались любые необъяснимые с точки зрения нормального человека явления и происшествия. После встречи с клюворылым я постоянно выискивал всякие странности и непонятки, мне казалось, что этот мир не так прост, как кажется на первый взгляд, и что здесь есть некие силы, которые являются настоящими хозяевами Закрытого сектора, а мы всего лишь временные гости, которым позволяют дышать этим воздухом и топтать эту землю.

Витьку хоть и было весьма мало лет, по сути, он был еще подростком, но паренек был на удивление хваток и смекалист, да еще и не по годам серьезен и умен. А то, что лет ему еще мало, так этот недостаток быстро исправится, глазом моргнуть не успеет, как вначале отцом станет, а потом еще и седовласым дедом.

– Командир, тут еще вот какое дело, – как-то стесняясь, начал Витек, – есть у нас в поселке один тип, некто Шмутко Иван Иванович, он у нас вроде общественного деятеля и профсоюзного лидера.

– Кого?! Профсоюзного лидера?

– Ну да. Этот Шмутко подкатил к отцу и предложил ему возглавить профсоюзное движение, причем казне и бюджету Сиротинска, это ничего стоить не будет, вот отец и махнул рукой, мол, делайте, что хотите, только меня не трогайте и денег не просите.

– И чего? Что с этим Ваней не так?

– Да, мутный он какой-то. Понимаете? Денег за работу не просит, все время носится по поселку, постоянно разговаривает с людьми, чего-то там вынюхивает, воду мутит. А еще он частенько уезжает из поселка. Мы обыскивали его машины до и после, так вот, он всегда привозит больше, чем увозит. С чего он живет?

– Возможно, что у него осталась приличная заначка из старого мира, и он просто её здесь проедает, а общественным деятелем работает по старой памяти, как привык в том мире делать, так же поступает и тут, – попробовал я оправдать подозрительного типа.

– А еще, он ходит в пиджаке и галстуке! – Витек плюхнул на стол несколько фото, где был изображен невысокий статный мужик средних лет, облаченный в темно-серый костюм-тройку, с красным галстуком на шее. Чем-то он походил на бывшего министра спорта, такой же импозантный и гладкий.

– Галстук? Пиджак? – удивился я таким доводам. – Действительно странно, – пошутил я.

– Вот и я о чем?! Не будет нормальный человек носить пиджак и галстук посреди леса или стройки. Говорю же, мутный он какой-то! – кажется, Витек совершенно не распознал сарказм в моих последних словах.

– Ладно, разберемся, понаблюдаем. Сообщи, когда он в следующий раз приедет в Сосновск.

– Дык, он сейчас здесь. Остановился в гостишке «Медвежий угол», что тоже, согласитесь, странно, чего это он брезгует нашей служебной гостиницей? – Сиротин-младший был непреклонен в своих подозрениях.

– Хорошо. Я с этим разберусь, оставь все, что у тебя есть на этого Шмутко. Что у нас с крупой?

– Привез сорок килограммов золота и десять кило платины, все сдал в финотдел, – отозвался Витя. – В запаске Сиротинска оставил двести килограммов золотой крупы и полтонны платины.

– Молодец. Не забудь всех золотодобытчиков держать под плотным контролем, чтобы ни одна зараза к ним не совалась. Почаще с их семьями и женами общайся, держи руку на пульсе событий. Ладно, давай отдыхай с дороги, а завтра с утречка пробежимся с тобой по магазинам и выполним все заявки.

– Вот за это спасибо! – искренне обрадовался паренек. – А то мамка с батькой столько всего заказали, что ой-ой! А еще Глебычу надо целый список закупить.

– Не бойся, все успеем, все закупим, если надо Веру попрошу, она тебе с заявкой Валентины поможет, – обнадежил я Сиротина-младшего.

Как только парень ушел, я тут же вызвал Кожанова и Жудина, показал им фото этого странного «профсоюзного» деятеля и приказал установить за ним слежку. Жудину дал еще одно задание, надо было слегка «изменить» видео, снятое в «Тузе», возникла у меня одна мысль, как немного исказить правду, чтобы она стала выгодна нам.

Примерно через час, как только из финансового отдела доложили, что весь «материал» перебран и готов к транспортировке, вызвал охрану и отправился в банк.

В банке сдал часть золота, а потом зашел к управляющему финансовым заведением.

– Давид Карлович, здравствуйте, – как можно вежливее поприветствовал я финансиста. – Разрешите?

– Конечно, заходите, Женечка, а я вас еще утром ждал, – невысокий седовласый старичок, приветливо улыбнулся и указал рукой на стул, напротив него. – Как у вас дела?

– Все нормально, вот как только колонна из Сиротинска пришла, так я сразу к вам, сдавать материал.

– Да, мне уже доложили, приятно, что объем не упал, несмотря на то, что сезон уже закончился. Часть добытого заначивали, чтобы сохранить регулярность поставок? – предположил старик.

– Да. Вы очень догадливы, мы именно так и сделали.

– Очень мудро, хоть и не характерно современным реалиям. Обычно стараются сбыть все как можно быстрее, несмотря даже на то, что при этом цена падает. А вы, как я погляжу, стараетесь работать на перспективу. Очень умно и дальновидно, из-за этого не совсем понятно, чем вы руководствовались сегодняшней ночью.

– Уже знаете? – не очень-то и удивился я. – Я собственно, из-за этого инцидента к вам и пришел, хотел спросить вашего совета.

– Конечно, Женя, спрашивайте, сразу скажу, что ситуация очень сложная и вряд ли чем-то я смогу помочь.

– А что такого страшного случилось ночью? – не понял я. – Трое пьяных дураков устроили стрельбу в казино, двое застрелили третьего, вот и все. А вам как преподнесли ночные события в «Тузе червей»?

– По моей информации, ваши парни начали оскорблять господина Зайцева и его друзей, чем спровоцировали конфликт, в ходе которого завладели их личным оружием и устроили перестрелку, из-за которой и погиб Кирилл Зайцев. А когда приехали правоохранители, то вы и ваши люди, используя численное превосходство, отбили своих у полицейских. А, по-вашему, как было?

– Камеры наблюдения зафиксировали, как все было. Зайцев с двумя друганами начали барагозить, а потом те двое, что были с ним, с пьяного глазу пристрелили Кирилла. Моих людей, которые все это видели собственными глазами, хотели выставить виноватыми, поэтому полицейские и хотели и забрать с собой, но мы этому помешали. Вот и вся правда! – выдал я свою версию происшедшего.

– Можете подтвердить свои слова? – хитро прищурившись, спросил Давид Карлович.

– Я так понимаю, что видео с камер слежения нет?

– Точно.

– Ничего страшного, мы сразу же сделали копию, так что у нас все необходимое есть. Тем более что те двое, что были с Зайцевым выжили, их что, тоже не допросили?

– Их отправили в Новую Москву, есть только их показания, записанные на бумаге.

– Хорошо, что мои парни догадались снять с них показания, зафиксированные на камеру, – улыбнулся я. – Завтра утром все доказательства будут у вас на столе. Надеюсь, Совету этого будет достаточно?

– Вполне. А что за совет, Женечка, вы хотели получить?

– Хотел узнать, что надо сделать, чтобы получить проплаченный через банк товар? Четыре БТР-80 стоят уже две недели в грузовом терминале, и их никак не могут нам отдать, – пояснил я.

– Странно. Чего же вы раньше не обращались ко мне?

– Да как-то не хотел беспокоить вас по мелочам, думал, что в таком надежном учреждении, как ваше, не может быть бюрократических проволочек и задержек.

– Хе-хе, – подавился смешком старик. – Вы даже не представляете, что может твориться в нашем бардаке. Завтра, как только привезете доказательства, я вам передам ордер на получение бронетехники. Договорились?

– Конечно.

– Евгений, а вы не думали, чтобы все золото продавать через банк? Зачем вам посредник?

– Думал, но не хотелось, как в той присказке, хранить все яйца в одной корзине.

– Хорошо, давайте после зимы вернемся к этому разговору еще раз, возможно банк предложит вам более выгодные условия, тем более что мы планируем поднять цены и объемы на закупку платины.

– Я только за!

В отличном настроение и приподнятом расположении духа я вышел из банка и отправился в «Охотничий домик». Дорога заняла несколько минут, до кабака я в сопровождении одного охранника дошел пешком. В правой руке у меня был кейс из стали, обтянутый сверху потертой и невзрачной кожей. Кейс был намертво пристегнут к моему запястью титановой цепочкой и кольцом наручника. Вес поклажи тридцать пять килограммов, не считая веса самого чемодана, но нес я его вполне легко, видимо сказывались постоянные тренировки и практика.

– Сколько на этот раз? – спросил Марат, когда я стукнул кейсом по столешнице в его кабинете.

– Тридцать килограммов золота и пять платины, – ответил я.

– Хорошо, со следующего месяца можем увеличить закупку платины в два раза, – отозвался Марат.

– В три! – я начал торг.

– Чего?! Жека, кому нужна твоя платина, я её себе в убыток покупаю, – судя по тону хитрый татарин принял торг. – Сам же видишь конъюнктуру рынка!

– Ну, ладно, – пожал я плечами, – значит, банку больше достанется, тем более что они после зимы поднимут закупочные цены на платину.

– Уже знаешь, – кисло скривился Марат. – Ладно, уговорил, в следующий раз вези тридцать килограммов платины, но только уж давай, чтобы каждый месяц была такая мера.

– По рукам, – согласился я. – Ты пока считай крупу, а я посижу в зале, там идет трансляция хоккейного матча.

– Постой, скажи, а что у вас там за кипиш ночью случился?

– Ничего особенного, пара пьяных дурачков чего-то там не поделили да постреляли друг в дружку, – отмахнулся я.

– Да ладно, а мне сказали, что какой-то скороспелый дрыщ из банка хотел сбить с тебя взятку за БТРы, а его случайно застрелили свои же, но рядом, так же случайно оказались твои волчата. Совпадение?

– Конечно, совпадение. Городок-то маленький, где-нибудь да и окажется кто-то из моих парней…случайно!

– Ну, раз случайно, значит, и говорить не о чем, – покивал головой Марат. – Кстати, чуть не забыл, – неожиданно встрепенулся кабатчик. – Тебе посылка пришла из Новой Москвы, – он вытащил из ящика стола прямоугольный сверток, упакованный в плотную бумагу коричневого цвета и перевязанный шпагатом.

Я хитро подмигнул кабатчику, подхватил посылку и вышел прочь. Мы поняли друг друга. Он подумал, что смерть Зайцева не случайна, а я не стал его переубеждать, пусть определенные круги в городе думают, что Зайцев погиб из-за того, что попытался «брить» нас. Значит, в следующий раз трижды подумают, перед тем как переть на сиротинских!

В баре взял большой бокал темного эля и рыбный гастрономический сет – прямоугольная деревянная дощечка, на которой лежали двенадцать малюсеньких бутербродиков с разномастной начинкой из рыбы и морепродуктов. То, что надо, чтобы неспешно выпить пол-литра черного медового эля, глядя, как рубятся наши со шведами на льду. Честно говоря, цены в заведении Марата были кусачие и злые, но то, что они делали из обычных продуктов, превращая их в кулинарное чудо, того стоило. Взять хотя бы вот эти гастрономические сеты – набор небольших закусок, в которых сочетались такие продукты, что порой, читая состав, не верил своим глазам. К примеру, вот этот вот небольшой бутерброд из черного хлеба, чего-то зеленого посередине и с намазанным сверху паштетом. Это у нас брускетта с кабачком-гриль и паштетом из печени сома. Вкуснотища неимоверная! А вот эта небольшая тарталетка со сливочным муссом, ломтиком соленого хариуса, зеленью и свежим огурцом. Пальчики оближешь до самого локтя, проглотив свой язык.

Мой охранник сидел за другим столом и потягивал чай из большой фарфоровой кружки. Ну, да, он же на службе, ему хмель нельзя. Охранник у меня был зачетный – Данил Евгеньевич Дядин, позывной Дядька, двадцать лет прослужил в ФСО, вроде как входил даже в ближний круг охраны президента. В пятьдесят лет он выглядел на сорок, не больше, подтянутый, спортивный и активный сторонник здорового образа жизни, вот только раку плевать на это, он почти загнал Дядьку в могилу, спасаться пришлось в этом мире.

Я сидел на небольшом диванчике, методично уничтожал содержимое деревянной тарелки и большого стеклянного бокала, в котором осталась лишь одна треть темного эля. Наши теснили шведов, залупив им уже третью шайбу. Лежащий на столе прямоугольник посылки притягивал к себе взгляд, так и крича: «Разорви упаковочную бумагу и посмотри, что внутри!» Но я дал себе зарок вскрыть посылку дома, у себя в кабинете, но никак не раньше.

Не удержался, разорвал упаковку и заглянул внутрь.

Внутри лежала книга с автографом писателя. Не просто книга, а произведение искусства: во-первых, она была уложена в резную коробку, изготовленную из ценных пород дерева, во-вторых, кожаный переплет, с выбитым теснением, украшенным серебром, уголки обложки были защищены стальными накладками, чтобы не истрепались. Страницы были не белого цвета, а слегка кремового, стилизованные под старину. На первом обороте, специальная вставка, где размашистым жестом написано: «Дорогому читателю от jefe! Zombies feed me!» Внутри была трилогия «Эпохи Мертвых», в новом, перепечатанном авторском издании, которая была доступна только в этом мире.

Так уж сложилось, что читать книги я не любил, в детстве меня ими так закормили, что вызвали четкое отторжение, поэтому назло матери я бросился головой в спорт: самбо, дзюдо, бокс, даже поступил в Институт физической культуры и спорта, но мать с отчимом так насели, что пришлось перейти на юридический, по окончанию которого, также назло семье ушел в армию, попав прямиком на войну.

А вот когда попал в этот мир, особенно поначалу, когда осел в Сосновске, принялся искать ответы на мучившие меня вопросы о том, кто и как создал этот Запретный сектор и зачем он вообще нужен? Поскольку никакой научной, околонаучной или даже псевдонаучной литературы на нужную мне тему я не нашел, то взялся за изучение художественной фантастики на тему иных миров, попаданцев, параллельных вселенных и прочей лабуды. Просто пришел в книжный магазин, который работал по соседству с «Оружием и снаряжением» Артема, и спросил у продавца, что бы он мне посоветовал прочитать на эту тему. Старый армянин предложил мне одного писателя-фантаста с русским именем и короткой испанской фамилией. Книга называлась – «Земля Лишних». Открыв книгу на первой странице, очнулся только на следующее утро, когда закрыл книгу. Залип на всю ночь, проглотив книгу целиком. Еле дождался девяти утра – открытия магазина, разом купил все, что было на полках этого автора, попутно заказав, все, что он написал, но этого еще не завезли. Вернулся в магазин через неделю, забрал непрочитанное и вновь исчез на неделю. Когда пришел снова, выяснилось, что больше читать нечего, я скупил все, что было. А еще, от букиниста по секрету узнал, что этот автор с недавнего времени живет в нашем мире. Как и многих других, его сюда загнала неоперабельная форма рака, обосновался он в Новой Москве, где вроде бы открыл небольшое предприятие по производству… средств женской гигиены! Удивительно?! Нет, я не спорю, дело чрезвычайно выгодное и прибыльное, но делать прокладки и тампоны?! Не верю! Скорее всего, у него небольшой стрелковый клуб с экипировочным центром и оружейным магазином. Надо будет как-нибудь выбраться в Новую Москву и обойти все тамошние стрельбища и оружейные лабазы. Ну, а перепечатанные издания в дорогущей обложке и богатом обкладе с автографом демиурга – это небольшой довесок для души.

Выбранный столик стоял таким образом, что я видел всех, кто заходил в кабак, привычка у меня такая была – садиться всегда лицом ко входу.

Дверь распахнулась, и в неё вошел мужчина средних лет, его лицо показалось мне смутно знакомым, вроде где-то я его видел, причем совсем недавно. На сгибе правой руки он нес куртку. Сейчас, минутку, вспомню!

– Жека, у меня все: посчитали, упаковали. Чеком возьмешь или наличкой? – деловито спросил вышедший из подсобного помещения Марат.

Держа вошедшего в поле зрения, я только хотел было открыть рот, чтобы ответить кабатчику, как вдруг события закрутились стремительно и быстро – смутнознакомец откинул плащ в сторону, под ним у него был спрятан пистолет с длинным глушителем. Я дернул «вальтер» из кобуры и открыл огонь, прямо из-под крышки стола.

Бам! Бам! Бам! – девятимиллиметровые пули, попали стрелку в район паха, он согнулся пополам и тут же упал на пол.

Дядька вскочил со своего места, в его руках как по волшебству оказался ПП-2000.

– Е… мой лысый череп! – потрясенно произнес Марат. – Чего это было?

– Это был киллер, – ответил я, держа под прицелом тело, лежащее посреди зала. – Так что, господин ресторатор, с вас простава за спасенную жизнь.

– А это точно киллер? – недоверчиво спросил кабатчик, глядя на труп, из-под которого медленно растекалась лужа крови. – Блин, как теперь кровищу с паркета отмыть?

Ничего не ответив кабатчику, я подошел к убитому и перевернул его на спину. Пули вошли в пах и живот, судя по большому количеству крови, одно из ранений пришлось в печень. Как ни странно, но теперь, когда лицо покойного стянуло мертвецкой маской, он стал очень похож на собственное фото в ориентировке. Когда убийца вошел в ресторан, то мне его лицо показалось смутно знакомым, а вот теперь, оно было на все сто процентов похоже на фото наемного киллера, которого мы сейчас разрабатывали.

Аккуратно, чтобы не извазюкаться в крови, обыскал убитого, в карманах куртки ничего не было, лишь в брюках нашел запасной магазин для пистолета. Кстати о пистолете… У киллера была Beretta 92 с прикрученным глушителем, а это между прочим означает, что перед нами не гражданский ствол, а вполне себе машинка армейского варианта M9A3, модифицированной версии М9. Скажем так, аппарат весьма специфичный и редкий в наших краях.

– Думаешь, он за мной приходил? – почему-то шепотом спросил Марат.

– А за кем еще? – пожал я плечами. – Кабак твой, значит, пришел за тобой. В зале посетителей, кроме меня и Дядьки, не было, то есть вариант только один – пришли по твою душу.

– А может, по твою! – ресторатор сварливо поджал губы и упер руки в бока.

– Меня бы они на выходе подстрелили, на кой ему внутрь заходить, а вдруг тут полный зал?

– Тоже верно, а у него в кармане случаем никакого фото нет, ну или там записки? Хорошо посмотрел?

– Марат, это только в фильмах у киллера находят фото жертвы, в реальной жизни запомнить морду клиента дело пяти секунд.

– А как нам узнать, кто заказчик? Может, на улице стоит машина с его подельником?

– Может и стоит, – меланхолично зевнув, ответил я. – Сходи, посмотри, если начнут стрелять, то значит, точно есть второй номер.

– Шутишь? – обиделся толстяк. – Лучше подскажи, что мне делать?

– Притворись убитым, пусть все думают, что тебя убили, а я за это время найду заказчика.

– Что, правда, найдешь заказчика?

– Легко! Мы этого барбоса держали под наблюдением, так что все, с кем он встречался, у нас зафиксированы. Сейчас организую, чтобы подготовили материал, ты сам все просмотришь, может, кого и узнаешь.

– Отлично! – обрадовался кабатчик. – Стоп! А чего мне это будет стоить?

– Сущий пустяк, – широко улыбнувшись, ответил я. – «Серого» будешь брать по пятьдесят килограммов ежемесячно!

– Но по той же цене! – тут же выкатил встречное условие ресторатор.

– Согласен.

– Жень, а ты этого киллера не сам ко мне подослал, а то уж больно складно все для тебя вышло? – натянуто улыбнувшись, спросил толстяк. – И товар свой пристроил, и награду за наемника получишь!

– Не смешно, – отмахнулся я. – Не тормози, начинай наводить шороху, а то заказчик не поверит, что тебя убили.

– Действительно, – хлопнув себя по лбу, Марат круто развернулся и резво пошагал в сторону бара, где столпилась испуганная обслуга.

Дальнейшие события развивались без моего участия, мы с Дядькой заняли небольшой кабинет на балконе, где продолжили смотреть хоккейный матч. Я выпил еще пару бокалов темного пива, охранник выцедил чайник чая, ну, и еще я вызвал базу, поставив задачи по сбору материала на застреленного киллера. Пистолет мертвого киллера прибрал к рукам, Марат было воспротивился такой наглости, но после загадочных фраз про баллистические и прочие экспертизы сдулся и включил заднюю.

Настроение у меня было хорошее и приподнятое. Все складывалось как нельзя лучше. Увеличив сбыт платины, мы могли позволить себе прикупить много того, на что раньше не хватало средств. К примеру, те же БТР-80, но только в этот раз это будут просто колесные вездеходы без оружейных башен. Такому агрегату, купленному вполне официально в одной ёбурской конторе, цена около трех с половиной миллионов рублей, а если закупим десяток, так еще и скидку сделают, там же можно закупить БРДМ и МТ-ЛБ, разных модификаций и конструкций. Екатеринбуржцы закупали списанную «броню», доводили её до ума и продавали на гражданском рынке под видом вездеходов. Конечно, такая техника была без малейшего намека на вооружение, но установить на бэтээр и мотолыгу башню или даже спарку зушки особых проблем не было. БРДМ-2, у которого вместо пулеметной башни была оборудована застекленная надстройка, стоил всего восемьсот тысяч рублей. Можно было закупать технику напрямую с армейских складов, это выходило ещё дешевле, но надо решить вопрос с постоянным каналом доставки в этот мир.

А еще можно вертолет прикупить, хотя нет, с ними возни много: обслуживание, техники, лучше уж взять «аннушку». Просто ценник на вертолет весьма злой, двадцатилетний Ми-8МТВ-1 в хорошем состоянии стоит двести пятьдесят миллионов рублей, а за эти деньги можно купить тридцатилетних АН-2 вагон и маленькую тележку – пятьдесят штук, еще и останется на запчасти. Так что на фиг те вертолеты, можно и бипланами с тканевыми крыльями перебиться. Тем более что есть новая версия «аннушки» – ТВС-2МС, там и двигло новое и корпус новый. Возможно, такие закупим, тем более что они все равно выходят дешевле, чем бэушные винтокрылые «стрекозы». С авиацией все равно надо что-то решать в самое ближайшее время. Иван Сиротин пару раз уже обмолвился, что ему нужна сельхозавиация для обработки будущих полей.

Может, плюнуть на «броню» и закупить минометы и стволовую артиллерию. Ладно, не буду гнать поперед батьки в пекло, как поднакопим деньжат, так и подумаем, куда их лучше вложить.

«Охотничий домик» покинул через час, когда кутерьма закончилась, медики и полицейские разъехались по своим базам, а я с Дядькой покинул гостеприимное заведение, неся в кармане банковский чек на весьма приличную сумму денег. В ресторане остался Кожанов и несколько его парней, которые вместе с Маратом должны были отсмотреть весь имеющийся на киллера материал и определить заказчика.

Чек сдал в финансовую часть и поехал домой к любимой женщине и ребенку.

Вечер прошел просто чудесно, Вера приготовила вкуснейший плов с бараниной, несколько веганских салатов с обилием зелени и приправ. Мы пили белое крымское вино, много разговаривали, я шутил, Вера и Женя смеялись. Хорошо и спокойно. Семейная жизнь мне нравилась все больше и больше, наверное старею. Хорошо бы еще уговорить Веру, чтобы она мне пару ребятишек родила.

Оказалось, что Вере предложили повышение – возглавить недавно организованный отдел по перспективным направлениям, она думала соглашаться или нет, получалось, что отдел есть, а чем он будет заниматься, только надо было придумать. Я с ходу накидал несколько вариантов взаимовыгодного сотрудничества между банком и Сиротинском, она пообещала подумать. Ночь тоже прошла чудесно, мы любили друг друга, это было прекрасно и здорово!

* * *

Утро началось дежурно: помывка, завтрак и разъезд по своим делам, я на базу, Вера в банк, Женька в детский садик.

До базы я так и не доехал, меня по дороге перехватил Лошкин, который мчался навстречу, намереваясь застать еще дома.

– Товарищ капитан второго ранга, – скороговоркой выплюнул Черпак. – Тут такое! Меня вчера озаботили слежкой за неким Шмутко, так вот, этот гад сегодня ночью с Сотником встречался! ЛИЧНО!

– Да ты что?! – зловеще усмехнулся я. – Вот так номер! И где сейчас эти два затейника?

– Шмутко у себя в номере, а Сотник шкерится в Южном Бутово!

Южным Бутово в Сосновске именовались несколько районов на южной окраине города, застроенных бараками, хижинами и прочими временными постройками, которые превратились в настоящее гетто, где можно было найти множество неприятностей на пятую точку.

– Отлично. Никаких активных действий не предпринимать. Взять под наблюдение выезды из города, как только Сотник покатит обратно, надо будет его перехватить, поэтому за периметр выгнать три штурмовые группы и обустроить засады на всех дорогах, ведущих из Сосновска, – приказал я. – За Шмутко следите в оба, но опять же, с дальнего расстояния, цель – засечь все его контакты. Шмутко раскрутим, когда наша колонна пойдет обратно в Сиротинск. Запомнил?

– Да.

– Выполнять! Стоп! А ты же должен быть на «губе» за вчерашний залет в казино?

– Ага, только работать некому, вот меня и впрягли, а так я бы сам повалялся на шконке и отдохнул, – почему-то не очень правдиво отбрехался матрос.

– Понятно, тады дуй работать, постарайся сегодня никого не убивать.

– Слушаюсь.

Немного поразмыслив над услышанным, решил пока на базу не ехать, а прокатиться в гости к Марату и узнать, чего им за ночь с Кожановым удалось выяснить.

Оказалось, что им удалось определить потенциального заказчика – два дня назад в гости к киллеру захаживал господин Четников, местный барыга, промышлявший контрабасом драгметалла и камушков в старый мир. Для него Марат был прямым конкурентом, но возникал вопрос: а что бы дала смерть кабатчика Четникову? Он никак не мог перехватить каналы сбыта Марата, он не смог бы выйти на партнеров Марата, то есть убийство ресторатора не принесло бы никакой финансовой выгоды.

– Так, может, это был не Четников? – спросил я. – С кем еще встречался наш убийца?

– Были еще двое, но с ними все просто, они курьеры из службы доставки. Так что вариант один – это Четников, – отозвался Кожанов, – возможно, мы просто не знаем его истинных мотивов.

– И то правда, – согласился я. – Марат, ты сам разберешься с заказчиком или тебе помочь? – обратился я к кабатчику.

– Сам справлюсь, дело щекотливое, мне лишние уши не нужны, но если что, поможете?

– Конечно.

Через час я добрался до базы, где и засел в своем кабинете, обдумывая, как бы половчее спеленать Степана Сухова. Если уж выпала такая удача, что господин Сотник сам пожаловал в Сосновск, то почему бы ему здесь и не остаться…. навсегда!

Южные Кварталы Сосновска, они же Бутово, они же Бараки-стрит – место гиблое, туда, конечно, можно заехать и в одиночку, побродить там и вернуться обратно совершенно целым и невредимым, но место нахождения СС при этом фиг найдешь. Не будешь же с расспросами приставать к местным, они, скорее всего, отреагируют неадекватно и могут засадить ржавой железякой в печень. Надо искать подходы к тамошним авторитетам и знающим людям.

– Натали! – вызвал я секретаршу по переговорному устройству.

– Слушаю, – отозвалась девушка.

– Лошкина и Усова ко мне, – приказал я.

– Яволь, мой генерал.

– Отставить употребление языка вероятного противника!

– Извиняюсь. Слушаюсь, товарищ капитан второго ранга! – исправилась Наталья.

– Так-то лучше, – сбросил я соединение.

Усов и Лошкин прибыли через двадцать минут, я с ходу поставил перед ними задачу – выявить место лежки Сотника! Подчиненные отреагировали по-разному: Лошкин хищно улыбнулся и тут же побежал «наводить мосты и искать концы», а Усов в свойственной ему манере принялся канючить и плакаться, что это невозможно и невыполнимо, но я был непреклонен. К слову, скорее всего, именно Илья найдет место, где шкериться СС, он хоть и был не такой быстрый, как Лошкин, но у него было больше опыта и умения думать на перспективу, ставя себя на место объекта поиска.

В час дня пришел Витек Сиротин, которому я пообещал сгонять с ним по магазинам и помочь выполнить заявки родственников.

– Витек, а что ты хочешь получить на день рождения? – навел я интриги на парня.

– В смысле? От вас? Ну не знаю, подарок – вещь такая, что подарите, тому и рад буду.

– Да не жеманься ты! – хлопнул я его по плечу. – Наградить тебя хочу за проявленную наблюдательность. Шмутко-то твой оказался засланным казачком Сотника. Так что ты герой у нас!

– Правда?! Ух, ты! Что самого СС взяли?

– Нет, пока не взяли, но силки расставили. Шмутко спалился на встрече с Суховым, мы следили за ним благодаря твоей наводке. Ну, так, что желаешь получить в награду?

– Пистолет хочу.

– Какой?

– Револьвер.

– Наган, что ли?

– Не. Какой-нибудь американский хочу, кольт или смит-вессон. Можно?

– Сделаем, – успокоил я паренька. – Кстати, как только вернешься домой, загоняй все свободные артели на платину. Надо до начала холодов нарубить как можно больше «крупы». До весны будем сдавать по пятьдесят килограммов Марату, а потом столько же еще и банку. Нынешних запасов вроде и так хватит, но лучше перестраховаться, вдруг получится еще увеличить сбыт.

– Ничего себе! – удивился Витек. – Вот отец обрадуется. Как вам удалось уломать их увеличить закупку платины?

– Не так уж это было и сложно, – спокойно ответил я. – Думаю, что просто так совпало, что это им удалось найти дополнительный канал сбыта, а мы всего лишь вовремя пришлись ко двору. Кстати, озаботь технарей задачей по переработке платины и золота, хватит уже гнать самородную руду, пора подниматься на следующую ступеньку. И начинай подготавливать дополнительные кадры в добывающие артели, но помни, только проверенных, семейных и надежных.

– Понял, – Витек черкал у себя в блокноте, записывая мои слова. – А как насчет покупок? Сгоняем по-быстрому?

– Да.

Конечно, у меня было множество более важных дел, чем гонять с Витей Сиротиным по городу, закупая все, что ему наказали дома, но по-другому нельзя, Сиротинские не поймут. Они меня считают членом их семьи, а значит, надо помогать лично, у деревенских только так и не иначе.

Но все-таки я сфилонил, как только начался «женский список», я тут же вызвал Веру и сбагрил ей Витька, чтобы дальше они вместе ходили по магазинам, даже отдал им свою машину и охранника. Дядька при этом так выразительно на меня посмотрел, мол, кэп, лучше пристрели, но только не отправляй в шопинг в бабские магазины. Ох, как я его понимаю!

В оружейном лабазе Артема мне продали новенький, пахнущий маслом никелированный кольт-«Питон» калибра.357 Магнум со стволом длиной сто два миллиметра. Пришлось купить еще и шесть пачек патронов, а то думается мне, что в Сиротинске днем с огнем не найдешь патрон калибра 9/32. Кстати, а не пора ли открыть оружейный магазин в Сиротинске?

– Тёмыч, а ты не думал о расширении?

– Куда еще расширяться? – удивился оружейник. – И так второй магаз открыли на вашей промке. Я не успеваю туда товар завозить, как придет колонна из Сиротинска, так выгребают все подчистую.

– Вот и я о том же, давай вскладчину откроем экипировочный центр в самом Сиротинске. Всяко проще будет туда раз в месяц гонять одну машину, набитую стволами, патронами и снарягой.

– Ага, тогда у Галки торговля упадет.

– Не упадет, а стабилизируется. У неё сейчас основные покупатели это те, кто едет в Сиротинск впервые, и те, кто приезжает из него с колоннами. Значит сиротинские будут закупаться прямо на месте, а те, кто только попал в этот мир и едут в Сиротинск, и так никуда не денутся и будут также покупать оружие и боеприпасы во втором твоем магазине. А поскольку человекопоток приезжающих из старого мира в Сиротинск будет только увеличиваться, то магазин на промзоне не должен стать убыточным.

– В принципе можно, но ты деньгами входишь, а я насыщением и контролем. Ну, и на месте надо много чего порешать.

– Не вопрос, порешаем. Я тебя с Витьком Сиротиным сведу, он тот еще оружиефил, пестик этот, кстати, ему в подарок, – кивнул я на коробку с револьвером. – Ты можешь завтра с ним отправиться в Сиротинск и там на месте все посмотреть. Витя в поселке вроде моего зама по вопросам безопасности, так что он единолично может принять нужное решение.

– Витька, это который младший сын Ивана Сиротина?

– Ага.

– Так может, ему лучше другой револьвер предложить? Есть поменьше калибры. К примеру, вот это красавец – Ruger SP101 калибра 0,22 LR, – увидев, как я скривился, продавец тут же поправился, – восемь патронов в барабане калибра 5,6×15,6 миллиметра.

Я взял протянутый мне револьвер и повертел его в руках. Цацка оказалась несколько легче, чем «змеиный кольт», да и выглядел револьвер куда интересней, я бы сказал более «по-молодежному». Ствол револьвера с подствольным приливом отличался плавными обводами. Прицельные приспособления комплектовались сменой мушки и целика в виде прорези в раме. При этом мушка револьвера могла заменяться на другую, к примеру, сейчас была установлена мушка с контрастной оптоволоконной вставкой, которая существенным образом ускоряет процесс прицеливания из оружия. Револьвер SP101 был изготовлен из нержавеющей стали и обладал приятным матовым отливом. Рукоятка револьвера отличалась небольшим расстоянием от тыльной части до спускового крючка, что делало удержание оружия в руке и стрельбу самовзводом удобными для владельцев даже с небольшими кистями рук, как раз как у Витька. Щечки рукоятки выполнены из прочной резины, крепятся к ней с помощью винтов.

– И? – поторопил меня с вердиктом Артем.

– Ругер легче и удобнее, а кольт более пацанский и брутальный. Короче, я тебе денег оставлю, а Витек вечерком заскочит и пусть сам выбирает, а то фиг эту молодежь поймешь, чего им надо.

– Договорились. Ну, а себе чего бы взял?

– ПМ.

– Ха-ха! Волков, ты неисправим, на дворе двадцать первый век, вон какое разнообразие оружия, а ты все о «макароне»!

– Чё это?! – притворно обиделся я. – Вон я у тебя и «Глок» купил и «Вальтер». Так что я иду в ногу со всем прогрессивным человечеством. Кстати, не просветишь, откуда в Сосновске «Беретта-92» с глушителем нарисоваться могла?

– Сёма меня вчера вечером уже по этой «Беретте» спрашивал. Не знаю, откуда она взялась. А что, правда, что Марата киллер завалил?

– Ага, – соврал я. – Но подробности не расскажу, идет следствие, сам понимаешь.

– Жень, я давно хотел тебе одну тему предложить, – как-то замявшись, начал оружейник. – Может, замутим совместное производство оружейных девайсов в Сосновске? ДТК, пламягосители, приклады, штурмовые рукоятки, приклады, кроны и тому подобное. Твой Кузьмич очень грамотные вещи предлагает, но делать ничего не хочет, потому что ему некогда с «мелочами» возиться.

– А, почему бы и нет, – согласился я. – Можно еще и производство патронов забабахать. Я только за! Ты накидай примерный бизнес-план: сколько надо денег на закупку оборудования, какое помещение, сколько прочих затрат и дальше по списку. Договорились?

– У меня и так все готово, я ж давно об этом думаю, еще в старом мире теоретические выкладки прикидывал, с разными людьми совещался и кое-чего сам в гараже изображал. Но ты сразу учти, что дешевле, чем китайский ширпотреб, мы не сделаем. Понимаешь? Все, что бы мы ни сделали, будет дороже, чем привезенное из Китая.

– Да и пох… если создадим свой оружейный мини-заводик – это уже будет победа, а что там до цены, то это не особо и важно, главное, чтобы свое. А рынок сбыта, это считай весь Сиротинск. Для начала, более чем достаточно. Так что готовь выкладки, я их изучу.

– Договорились. Все забываю спросить, как на счет шашек? Удастся еще раз их завезти?

– Ой, Тёмыч, не знаю, постараюсь чего-нибудь придумать, – махнув рукой на прощание, я вышел из магазина.

Сабли или, как было написано в сопроводительных документах – «Шашки кавалерийские для командного и начальствующего состава обр. 1927 г.» были получены нами из того мира по ошибке, ждали карабины Мосина, а получили три сотни шашек. Я вначале хотел психануть и отправить их обратно, но Тёма меня остановил и выставил несколько штук на продажу. Продались они за несколько часов, а потом пошел «сабельный бум», оставшиеся шашки, распродали за неделю, выручив за них приличные деньги. Видя такое дело, я, на всякий случай, приныкал пару сабель для себя. Теперь Тёма меня раз в неделю доставал с этими шашками, все хотел получить очередную партию кавалерийского железа. Честно слово, вот не понимаю, кому нужны эти сабли и, главное, зачем?! Разве что на ковре повесить.

Примерно то же самое были и с ППС-43, их нам втюхали под видом АКСУ-74, по документам должна была быть сотня «ксюх», а по факту сто тридцать пистолетов-пулеметов Судаева. Честно говоря, логистика поставок «левого» оружия и боеприпасов из старого мира была, мягко говоря, не очень хорошо поставлена, и никак на это повлиять нельзя было. Все дело в том, что на данном этапе «мои связи» со старым миром были не весьма легитимны, конечно, это не явный криминал, но и официальной поддержки особо не было, короче, в случае «засветки» те, кто нам помогает, сядут всерьез и надолго. Утешало одно – все поставки оружейных раритетов, обходились нам бесплатно, то есть, как говорила, мультяшная сова – даром. Месяц назад нам прислали двадцать пулеметов Максима на колесных станках. Лошкин, как увидел этих диназавров, тут же сграбастал себе один пулемет, потому что хотел, как фильме «Брат-2» установить его сзади какой-нибудь тачки и пострелять, радостно вопя во все горло. Но уже на следующий день притащил его обратно и попросил помочь собрать этот конструктор «Лего» с недостающими деталями. Я таки вам скажу, что сборка-разборка пулемета Максима – это не просто геморрой, это изуверская пытка времен святой инквизиции!

Так что пока взаимодействие с внешним миром было на слабенькую двоечку. Но это пока! Там идет активная работа по легализации нашего анклава в этом мире. Есть несколько направлений, в которых сейчас идет работа для того, чтобы достучаться до самого верха руководства РФ. Во-первых, наш мир может служить идеальным «бункером» на случай Большого Песца, который рано или поздно случится в том мире, а значит, можно больших «дядь» раскрутить на материальную и моральную поддержку нас, ну, и во-вторых, используя богатые ресурсы этого мира и его скрытность, можно создать здесь промышленную инфраструктуру, которая станет стартовой площадкой для того самого РЫВКА, о котором несколько лет назад говорил президент. Закрытый сектор – это джокер в рукаве, здесь можно делать много такого, что не сделаешь в старом мире, здесь можно добиться стопроцентного сохранения тайны в реализации любого проекта, можно проводить эксперименты, создавать новые виды технологий и проводить испытания любой сложности. В общем, есть куда идти, надо выбрать правильный путь, идя по которому нам скажут спасибо не только наши соотечественники, но и правнуки, а то, вполне возможно, что лучше потерять в темпах развития и отказаться от чего-то, чем потом жалеть о содеянном. Скажу по секрету, что мое старое флотское командование все зовет вернуться обратно в ряды, обещают присвоить первое адмиральское звание.

Вернулся на базу, где уселся за документы, работы было много. Теперь у нас нет «Рубикона», а значит, надо их часть работы переложить на ЧОП, помимо этого скоро ведь наступят холода и надо озаботиться подготовкой к зиме.

Лошкин и Усов прибыли по моему вызову и доложили, что пока подходов к лежбищу Сотника не нашли, ну, оно и не удивительно, такую задачу быстро с кондачка не решить, тут как на рыбалке терпение и толика удачи необходимы.

– Натали, собери мне через часок реввоенсовет, – озадачил я секретаршу.

– Так точно, тащкапитанвторого ранга, – тут же отозвалась девушка.

Дед, Кожанов, Клим и Жудин прибыли ровно в намеченный срок, не явился только Лошкин, который умотал в Южные Кварталы, чтобы проверить одну версию, которую ему подкинул Жудин.

– Я прогнал через «схему» моську Сотника, думал узнать, когда он прибыл в город, но его не опознали. Значит, либо он попал в город нелегально, либо не засвечивал свою морду на КПП. Поскольку первую версию проверить никак нельзя, то я зацепился за вторую. Просмотрел записи с камер наблюдения на КПП, и выяснилось, что два дня назад в Сосновск прибыл кортеж из трех черных «Форд Эверест 2». Пассажиры этих машин из них не выходили, так что понять, кто попал в город нельзя, – объяснил Жудин. – Лошкин ломанулся вначале к своему «контакту» в полиции, а потом, если подтвердится, что это мог быть Сотник, в Бутово искать «Эвересты».

– Хорошо. Итак, чего я вас здесь собрал. У нас появилась реальная возможность ликвидировать Сотника – это раз, во-вторых, вчера, в «Охотничьем домике» был застрелен тот самый киллер, который находился в разработке, – это два, ну, и на закуску, известно, кто крышевал сбежавших из того мира банковских мажориков, это некто Заир – один из сотрудников службы безопасности банка. Его надо взять в разработку.

– А с Сотником что будем делать? – спросил Клим. – Подождем, когда он покатит обратно в Новую Москву и ликвидируем его по дороге?

– Как один из вариантов, но что-то мне подсказывает, что эта скотина появилась здесь не просто так. Во-первых, он встречался с Шмутко, который прибыл из Сиротинска, во-вторых, наезд на Марата, который, думается мне, связан с тем, что кабатчик продавал нашу «крупу».

– И чего делать будем? – нахмурился Семен. – Вычислим логово СС и накроем его там? Если так, то давно пора это Бутово перетряхнуть кверху дном, а то они там совсем оборзели, натуральное Могадишо устроили!

– Нет, соваться в узкие улочки Южных Кварталов мы не будем. Если вычислим логово Сотника и позволит диспозиция, то устроим снайперскую засаду. Но это вторично, сейчас надо понять, цель встречи Сотника и Шмутко. Поэтому завтра поутру, когда колонна с грузом пойдет в Сиротинск, Дед и Кожанов поедут с ней, ваша задача, впервые же часы движения аккуратненько извлечь Шмутко и выпотрошить его. Надо знать, что задумал Сотник. Я тоже поеду с колонной, но недолго, как только допросим Шмутко и узнаем, чего задумал Сотник, тут же вернусь обратно, поэтому сделайте расчет на то, что несколько машин вернется в Сосновск.

– Ясно, – кивнул Старый. – А если Шмутко не явится к месту сбора колонны? Что тогда?

– Явится, – уверенно заявил я. – Если бы хотел слинять, то сразу же пустился бы в бега.

– Ну, дай то бог. Кого возьмешь с собой?

– Дядьку и кого-нибудь из лошкинских бойцов; подготовите для нас транспорт. Клим, тебе надо стянуть все силы на базу и занять круговую оборону, а то вдруг Сотник собирается взять нас штурмом, как только колонна уйдет в Сиротинск. В мое отсутствие ты – за старшего!

– Сделаем.

– Мой дом под плотную охрану, – распорядился я.

– Хорошо.

– А не слишком ли будет подозрительно, что ты решил поехать с рядовой колонной в Сиротинск, причем так спонтанно, никого не предупреждая.

– Наоборот, – возразил я Старому. – Во-первых, мы же завтра «засвечиваем» лже-Фалькауст, а во-вторых, «Рубикона» у нас теперь нет, а это тоже более чем весомый повод, чтобы оправдать мое личное присутствие в колонне, ну и, в-третьих, в топку всех подозрительных, чего хочу, то и ворочу!

– Во сколько выдвигаемся? Как обычно – сбор в шесть под КПП, старт в семь? – уточнил Семен.

– Ага, только я с Витьком подъеду ближе к восьми, надо же дать время всем любопытным как следует разглядеть наш чудо-броневичок. И еще, трэба усилить колонну тяжелым оружием, чего-то у меня предчувствия нехорошие, но при этом нельзя забывать о безопасности местной базы.

– Зробымо! – обстоятельно доложил Дед.

– Ну, тогда расходимся и всем до завтра, – разогнал я реввоенсовет.

– Евгений Павлович, можно? – просунулась Натали в приоткрытую дверь.

– Чего тебе?

– Евгений Павлович, помните, вы говорили о создании системы образования, вернее, об адаптации российской системы под реалии этого мира?

– И?

– Я накидала кое-чего по этой теме, – на стол передо мной легла толстенная папка. – Почитаете по дороге в Сиротинск?

– Ничего себе «кое-чего накидала»? – взвесил я увесистый талмуд. – Натали, а откуда у тебя познания в сфере образования?

– Я по специальности учитель младших классов, а в школе работала секретарем, даже в городском отделе образования успела немного потрудиться, пока сюда не перебралась.

– Ясно. В двух словах, в чем у тебя отличие от старой системы? – открыв первую страницу доклада, спросил я. – Добавила новые дисциплины?

– Да, к примеру, как вы хотели, добавила: основы управления и ремонта автомобильной техники, строительство, стрелковую подготовку и первичную медицинскую помощь.

– Отлично, я обязательно все изучу, – обнадежил девушку. – Кстати, Натали, ты случаем не засиделась в секретарях? Ищи-ка ты себе замену и переходи на руководящую должность.

– На какую? – заинтересованно спросила девушка.

– Еще не знаю, вот подберешь себе достойную замену, так сразу же и тебе место найдем.

– А может, я сама придумаю себе место работы, есть у меня пара идей о создании нового департамента. Накидать вам небольшой докладик о таком отделе, ну, как вы любите, чтобы все подробно и с картинками?

– Валяй, – вальяжно разрешил я.

Девушка вышла, а я поработал еще немного, собрал кое-какие документы и отчеты, приготовленные для Сиротинска, и отправился домой, но вначале заскочу в оружейку, надо кое-чего на завтра заказать.

Дома меня встретила шумная компания, в гости пришло семейство Сурковых, Витек Сиротин и жена Старого. Вера меня немного пожурила, что я еще вчера не притащил домой к нам Витька и бедный мальчик вынужден был ночевать в гостинице.

Нашла мальчика, лось здоровый!

– Дядь Женя, я револьвер из оружейного забрал, спасибо большое! – глядя на меня глазами ребенка, увидевшего живого деда Мороза, отозвался из кухни Витек.

– Какой хоть выбрал? – поинтересовался я у паренька.

– «Ругер».

– Молодец, – похвалил я. – Я тоже выбрал бы его.

– Но, я купил и кольт, – огорошил меня Витек, – для брата.

– Правильно, с тобой Егор разговаривал насчет поездки в Сиротинск?

– Ага. Он мне дал список требований к помещению для оружейного магазина. Мы с братом на месте прикинем, что к чему, думаю, до холодов все организуем. Хотел спросить, а в этом магазине наш интерес в первую очередь финансовый или какой-то другой?

– В первую очередь, это независимый склад боеприпасов и оружия на случай диверсий на основном хранилище или перебоев в поставках из Сосновска, во вторую очередь, это учет оружия, находящегося на руках, ну и, конечно же, прибыль неплохо было бы получать, – ответил я. – Все, хватит о деле, давайте есть.

Сурков уселся рядом со мной и всем своим видом показывал, что хочет со мной поговорить, но я самым нахальным видом его игнорировал, уплетая запеченное в духовке мясо – свинину в горчичном соусе, под молодое красное крымское вино.

– Ну, чего тебе? – не выдержав напора, спросил я у лейтенанта, когда все мясо было съедено.

– Жень, ты в курсе, что Климентьев весь на говно изошел из-за твоих ночных выходок? – прошипел мне Сурков на ухо.

– И чё?

– Капчё! Объявят вас всех вне закона и пинком под зад вышибут из Сосновска!

– Щаз! Намекни главменту, что мы не сами по себе шумим, а с негласного разрешения банка, – соврал я.

– Точно?!

– Сурков, ну, ты как маленький. Мы здесь чего сидим, отмечаем? Повышение Веры по служебной лестнице. Проведи логическую цепочку: как только банковский мажор начал сиротинским ставить палки в колеса, то он тут же зажмурился, а мою жену назначают на руководящую должность. Понял? Во-оот! – заговорщицки подмигнул я. – Так, шо пущай Климентьев держит нос по ветру!

– Жека, ты серьезно?!

– Более чем, но все, что я тебе сейчас сказал, это не более чем застольный треп, договорились? Если твой Климентьев умный, то он сам сложит дважды два и получит результат.

– Ладно, я тебя услышал. А зачем тогда усиленный наряд твоих бойцов у нас во дворе дежурит?

– Лес рубят, щепки летят. Не хочу, чтобы такая щепка мне в ногу вонзилась и напакостила.

– Думаешь, может кто-нибудь из пешек решиться напасть на Веру с Женькой?

– Не исключаю такой возможности.

– Блин! Послал бог соседей!

– Ну, извини, какие есть, – подлил я ему вина в бокал.

Долго засиживаться не стали, около десяти вечера гости разошлись по домам, я помог Вере убрать со стола и все улеглись спать. Мы с Верой в спальне, а Витек в гостиной на диване.

* * *

Проснулся в шесть утра, приготовил на всех завтрак, вскипятил чаю, который залил в два термоса, один для себя, второй для Сиротина-младшего. Для себя и Вити приготовил в дорогу простенький продуктовый набор: бутерброды с мясом, сало, вареные яйца и картошка, зелень, огурцы и помидоры.

Проснулась Вера, вместе с ней и Витьком мы позавтракали, я вкратце рассказал план сегодняшнего дня, ответил на все вопросы, заверив, что всё запланированное напрочь обыденное и не опасное для жизни, выслушал порцию женских переживаний и напутствий.

В 7.30 мы с Витьком выдвинулись из дома и поехали к КПП. Возле главных транспортных ворот Сосновска царило оживление и шумиха, в центре внимания был открытый тягач, на котором стоял закутанный в брезент автомобиль. Из-под брезента были видны большие, шипстые колеса и морда, на которой красовалась плохо скрытая аббревиатура «Ц.С.Н.». Зеваки фотографировали броневик, а особо наглые еще и чего-то выспрашивали у водителя тягача.

– Чего ты лыбишься? – мой рык мгновенно стер улыбку с лица водителя тягача. – Спрятать машину под брезент! Расстреляю на фиг! Кто старший колонны? Где Кожанов? Какого хрена здесь происходит? – кричал я громко, со вкусом, маты и угрозы были слышны на другом конце городка.

Брезент натянули на капот «Фалькауста», надежно закрепив его, чтобы скрыть от любопытных глаз «суперсекретную вундервафлю». Мои крики, маты и угрозы возымели действие, и колонна через тридцать минут выехала за ворота КПП и длинной змеей покатила на юг, в сторону Сиротинска. Среди зевак я заметил Ряшкина, который горячо чего-то рассказывал кому-то по телефону, судя по подобострастной физиономии, разговаривал он с начальством. Надеюсь, что он сейчас Климентьеву докладывал о наличии у нас «эфэсбешного» бронеавтомобиля.

Помимо матов, криков и вселенских угроз, я успел перекинуться парой фраз с Дедом, Семеном и ВэВэ, который теперь был старшим у бывших «рубчиков», поставил перед всеми задачи и выслушал доклады.

Утром было уже зябко и холодно, набегавшись и накричавшись, я продрог и немного замерз, поэтому, забравшись в салон «бусика», первым делом налил себе горячего чаю из термоса.

Выкатившись за пределы Сосновска, колонна остановилась на большой площадке, и стрелки принялись срывать пластиковые контрольные пломбы с автоматического оружия. На станки и вертлюги тут же установили ПКМСы, «Утесы» и АГСы. Я извлек из оружейной сумки свой АК-74М с подствольным гранатометом, планшет с ВОГами и магазины с патронами, все это разместил в подсумках разгрузки и приготовился к дороге. Дядька, сидевший за рулем, лишь пренебрежительно хмыкнул, видя, как мы с Беней распаковываем оружейные сумари и вытащил из тайника, сделанного в торпеде, машины свой ПП-2000, который закрепил в специальном фиксаторе рядом с собой.

– Дядку́, тебя когда-нибудь повяжут сосновские копы за ношение автоматического оружия, – проворчал я.

– Вязалка у них еще не выросла, – тут же отозвался ветеран ФСО.

Когда все оружие было распаковано и установлено на своих местах, а машины расставлены согласно регламенту и порядку движения, колонна двинулась вперед.

Первым шел дозорный «Тигр», метров через двести, следом двигался бронированный КамАЗ, на котором были установлены два крупнокалиберных «Утеса», тридцатимиллиметровый автоматический станковый гранатомет АГС-17 и пара ПКМов. Потом тянулась колонна разномастных грузовиков, которые тащили грузы для Сиротинска, три автобуса и несколько дюжин легковых машин.

Я ехал в бронеавтомобиле «Солен» – машина, созданная на базе газовского «Соболя», бронированная по третьему классу защиты, то есть держала пули ПС из автомата АКМ калибра 7,62 мм и АК-74 калибра 5,45 мм. Этот «бусик» был копией машины, за рулем которой я впервые увидел жену Ивана Сиротина единственное различие, что наш броневичок несколько поновее и мог похвастаться некоторыми изменениями в салоне. Внутри кузова было три удобных кресла, которые можно было разложить в полноценное спальное место, откидной столик, мощная радиостанция, способная работать на дистанции до двухсот километров, а если пристегнуть выносную антенну хитрой формы, то и в два раза дальше.

Беня распаковал ПКМС и пристегнул его к станку, который был установлен возле амбразуры, потом он нацепил горловину гильзауловителя и принялся внимательно вглядываться в проносящиеся мимо пейзажи.

Беня – высокий, здоровый бугай, лучший друг Лошкина, он тоже в свободное от службы время промышлял боями без правил, где добился определенных успехов и высот. Беня попал в этот мир после того, как у его мамы диагностировали рак и он, как любящий сын, решил, что надо вылечить мать любым способом, пусть даже и переместившись в мир из которого обратно уже не выбраться. В миру Беню звали Вениамин Вайштейн, мама его растила музыкальным мальчиком, мечтая, что он станет знаменитым музыкантом, но в шестнадцать лет судьба распорядилась по-иному и Веничка получил свою первую условную судимость; чтобы не получить вторую судимость, родственники дали взятку, и Веня попал в армию, после года службы он записался на контракт, потом на второй, а потом с мамой случилась беда и Беня оказался в этом мире.

Напротив меня, на втором кресле сидел радист – Жора Кент, причем Кент – это не прозвище, а самая настоящая фамилия из паспорта. Жора гонял эфир, слушая его, выискивая посторонние шумы и переговоры. Периодически он подтверждал, что у нас все нормально и в порядке.

Каждый занят своим делом.

Колонна прошла всего двадцать километров, когда случилось первое происшествие и пришлось остановить движение:

Водитель темно-зеленого «Садко» с тентовым кузовом, не справился с управлением и влетел в задницу серебристого «Патрика». В УАЗе никто не пострадал, в «газоне» тем более, но «Патриот» дальше никак не смог бы двигаться своим ходом.

По странному стечению обстоятельств в пострадавшем «Патриоте» ехал Шмутко, которого тут же в знак уважения пересадили в комфортабельный кунг командирского КамАЗа, а смятый внедорожник затянули в кузов свободного грузовика. Все заняло считанные минуты, и колонна вновь продолжила движение.

– Первый, притормози на обочине, мы подберем тебя, – через тридцать минут отозвалась рация голосом Кожанова.

– Принял, – увидев мой кивок, подтвердил ответ Жора.

«Солен» притормозил у обочины, и я, подхватив автомат, выпрыгнул наружу. Мимо меня проезжали грузовики и легковушки, и наконец, подкатил огромный трехосный КамАЗ с кунгом-вахтовкой. Открылась боковая дверь, я вскарабкался по короткой лестнице и попал внутрь будки.

Большой просторный салон кунга не отличался особой роскошью, все сугубо практично и функционально: жесткие, откидные полки сидений и столешниц, несколько раций, армейские компьютеры и карты местности, по которой движется колонна.

– Ну что, чем порадуете командира? – спросил я, оглядываясь вокруг.

Шмутко сидел в углу на откидном сиденье, одна его рука была пристегнута наручником к металлической скобе.

– Клиент лопнул полностью, до самой сраки, – отозвался Семен. – Новости, я тебе скажу, не очень хорошие. Сотник подрядил большую банду головорезов, которые должны напасть на нашу колонну, захватить машины и на них въехать в Сиротинск.

– Что-то планчик так себе, – удивился я. – Как они собирались захватить машины?

– Вот тут наш герой и вышел бы на сцену, – Семен потряс перед моим лицом пластиковой банкой. – Гляди, что это? Снотворное. Эта скотина должна была подлить эту гадость в общий котел с чаем, на ночной стоянке. А когда все уснут, они нас тепленькими и спеленают.

– Все равно как-то стремно, – скривился я. – Все разом не уснут, кто-то же останется настороже, значит, просто так нас не взять. А бандиты где нас должны ждать, прям там на стоянке?

– Ага. Часть будет уже на стоянке, под видом вахтовиков с прииска, а часть по придорожным кустам ныкаться должна.

– СС с ними или в Сосновске остался?

– В Сосновске остался, на площадке нас будут ждать старые знакомые, «кожаные» пацаны, которых мы выперли из города.

– Сколько всего бойцов у противника и какое у них вооружение?

– Неизвестно, этому гаду было поручено только подсыпать снотворное и информировать засаду о нашем приближении.

– И все?

– Вроде да.

– Что-то он слишком красиво выглядит для человека, которого раскололи до жопы, – задумчиво произнес я.

– Не надо! – заверещал пленник. – Я сказал все, что знал. ВСЁ!

– Зачем ты вообще во все это влез? Пообещали много денег? – спросил я у Шмутко.

– Не только, – проблеял Шмутко. – Я должен был занять руководящую должность в обновленном поселении.

– И что ж вас всех так манит власть? Прям как мухи на говно слетаетесь, – удивился я. – Перебить ни в чем не повинных людей ради того, чтобы потом командовать и управлять оставшимися, мня себя при этом спасителями мира.

– На моем месте мог быть кто угодно. Я всего лишь пешка в чужой игре, – принялся сам себя оправдывать пленник.

– Это все отмазки, – резюмировал я. – Ладно, что будем делать? – вопрос адресовывался Кожанову и ВэВэ.

– Предлагаю разделиться на две группы. Одна пойдет впереди колонны и нанесет упреждающий удар по засаде, – предложил ВэВэ. – Ударим первыми, снесем их на фиг массированным ударом. Вторая группа вернется с колонной обратно в Сосновск.

– А как же те, кто будет шкериться по окрестностям? Штурмовая группа попадет под их ответный огонь.

– У нас есть много бронированной техники, риск минимален, отстреляемся на ходу и пойдем дальше, – продолжил гнуть свою линию ВэВэ.

– Не пойдет, – возразил я. – В Сосновск возвращаться нельзя, весть о том, что колонна вернулась обратно, сразу же долетит до бандитов. Сделаем по-другому, выберем хорошее место на пути, где сами устроим встречную засаду на злодеев. У Шмутко есть же способ связаться с бандитами, правильно? Вот по этому каналу, мы и сообщим им, что колонна застряла в пути и ночевать будет не на стоянке, а раньше, но он, снотворное уже подсыпал в чай. Бандосы ринутся к нам и сами угодят в засаду. Есть возражения?

– Нет, – хором ответили Сёма и ВэВэ.

– Отлично, тогда продумайте, где лучше всего обустроить место для засады, – приказал я.

ВэВэ, недолго думая, ткнул пальцем в карту:

– Вот здесь лучше всего, – ВэВэ подвинул карту поближе и объяснил: – Тут у нас горочка и затяжной подъем. Здесь и здесь поставим «Утесы», а вот тут АГСы. Им придется растянуться на подъеме, и мы их перещелкаем, как в тире. Деревьев там нет, склон по обе стороны дороги ровный как стол, спрятаться негде.

– Что скажешь? – спросил я у Семена.

– Нормально, но работать придется в темноте, боюсь, что если сразу всех не накроем, то могут и разбежаться. Хорошо бы минами прикрыться и растяжками.

– Отлично, так и сделаем.

Мы обсудили кое-какие детали, прикинули по карте хронометраж и договорились, каким способом замедлим движение нашей колонны, так, чтобы это выглядело естественно и не подозрительно. Попутно еще раз допросили Шмутко, теперь меня интересовало: как и почему он попал в этот мир и чем таким его зацепил Сотник, что он влез в столь опасную авантюру. Шмутко успокоился и даже проникся доверием ко мне, ну, оно и понятно, стокгольмский синдром – жертва прониклась симпатией к агрессору и готова к активному сотрудничеству. Налил Шмутко сто грамм коньяка, он махнул их без закуски и тут же «потек», начав изливать душу, сознаваясь во всех своих старых и новых грехах. Диктофон в телефоне старательно фиксировал все, что говорил этот негодяй.

Шмутко в старом мире был государственным чиновником, выросшим из ВЛКСМ, на протяжении долгих лет он занимал разные должности и посты, слыл надежным функционером, способным устроиться всюду и везде, эдакий человек обоймы, очередная шестеренка в слаженном механизме государственного аппарата. Чего у него там произошло на самом деле, я так и не понял, потому что Шмутко начал икать и чуть было не наблевал на пол. После того как отдышался, Шмутко продолжил рассказ: по каким-то причинам он оказался связан с Сотником и бежал вместе с ним в этот мир. Вначале он обитал в Новой Москве, но потом деньги у него закончились, и СС предложил ему подработку с хорошей перспективой карьерного роста, наш герой не думая согласился, а когда узнал подробности, то отказываться было поздно, потому что оказался опасным свидетелем, которые, как известно, долго не живут.

Честно говоря, что дальше делать с Шмутко, я не знал. Как только он отыграет свою роль и мы разберемся с бандитами и Сотником, то бывший чиновник превращался в балласт, полезными навыками он не обладает, а просто так содержать его никому не нужно. Может пристрелить? Так вроде особо не за что. Хотя как это не за что, очень даже есть за что!

Колонну остановили, собрали весь комсостав: Колян, Старый, Витек Сиротин, ВэВэ, Кожанов, Ихтиандр. Посовещались, распределяя задачи, в итоге выделили небольшую группу в составе двенадцати человек, на трех машинах. Они должны были выдвинуться к месту засады и подготовить «огненный мешок», используя АГСы, пулеметы и мины. Возглавил эту группу Семен.

Машины перестроили в боевой порядок, согнав все легковушки в один строй, чтобы в случае нападения можно было вырваться, проскочив опасный участок.

До места, где обычно наши колонны останавливались на ночевку, оставалось километров двадцать, и в принципе, можно было дотянуть, но очередной «газон» так не вовремя сломался, что пришлось остановиться на ночлег в чистом поле, в том самом месте, где и планировали вытянуть на себя засаду бандитов.

Машины отогнали в сторону от дороги, расставили их в оборонном порядке, поставив легковушки и остальные грузовики под прикрытием легкобронированных машин, с установленными на них пулеметами.

Те, кто ехал в колонне впервые, совершенно не понимали серьезности ситуации, для них все происходящее виделось как туристическая поездка по экзотическим местам, а вот остальные понимали, что происходит что-то нестандартное, а значит, опасное и непредсказуемое. Над спешно готовящемся то ли ко сну, то ли к обороне лагерем нависла туча томительного ожидания скорой бури.

Смеркалось!

Блин! Получилось как у знаменитого сатирика. Но ведь и, правда смеркалось, и солнце заходило над лесом. Кстати, этот самый сатирик живет в нашем мире, и мы с Верой уже купили билеты на его зимние концерты в Сосновске, но это так, к слову.

Оперативный штаб, устроили в командном КамАЗе, Витек Сиротин, Дед и Коля Челнок пили кофе, уплетая бутерброды, я переговаривался по рации с ВэВэ, который расставлял посты охранения.

Шмутко, еще полчаса назад отослал сигнал своим, сообщив, что сиротинская колонна не доехала до нужного места, остановилась там-то, и он уже в общий котел подмешал свое снадобье. Оставалось только ждать сообщение от Семена Кожанова.

С приближением темноты становилось все холодней и холодней, все-таки конец осени и по ту сторону границы уже вовсю стоят морозы и лежит снег, а в Запретном секторе хорошо, прям как на югах, заморозки только под утро и то слабенькие, детские совсем.

– Что-то как-то не так, – Старый, болезненно морщась, помассировал грудь под курткой. – Сердце давит, как-то неспокойно.

– Согласен, – почесал я место ожога от крестика, который неприятно покалывал. – Как-то неспокойно, еще и этот закат красный, – пробурчал я, недобро глядя на темнеющее небо. – По времени Сёма уже должен был отозваться, час прошел.

– А как же «солнце красно с вечера – моряку бояться нечего»? – блеснул знаниями народного фольклора Витек.

– Так то на море, – задумчиво протянул я. – А в лесу все по-другому. Витек, не в службу, а в дружбу, возьми Дядку и притащи сюда Шмутко, надо его еще разок пораспрошать за жизнь!

Витек подхватил кружку с кофе и пошел выполнять мою просьбу, которая на самом деле приказ. Приказа разводить костры и готовить пищу никто не давал, но костры и так не разводили, обходились небольшими газовыми плитами. Ответственные за питание сноровисто разогрели консервированную кашу с тушенкой и приготовили чай, но на всякий случай, возле общего бидона, в котором готовили чай, стоял караульный, следивший, чтобы ничего постороннего не подмешали.

– Думаешь, не клюнут на приманку? – растормошил мои опасения Старый.

– Не знаю, – отозвался я. – Уж больно складно все выходит. Когда все хорошо, значит, на самом деле – плохо!

– Странная логика, но я понял, что ты хотел сказать, – спокойно и даже где-то печально, произнес Дед. – Пойду, бронник нацеплю.

Паф! Паф! Паф! – раздались еле слышимые «пуки» пистолетных выстрелов, а вернее револьверных. Гадом буду, это сейчас кто-то из «ругера» шмаляет.

– Витек, что у тебя там происходит? – вызвал я парня по рации.

Рация отозвалась шумом и треском эфира.

– Кэп, Шмутко утек! – неожиданно влез в эфир Дядька.

Ба-бах! – басовито раскатилось эхо дуплета из дробовика.

– А-ааа! – раздался истошный вопль, полный боли и страдания.

– К бою! – громко крикнул я. – Колян, ты к гражданским! Дед, к машинам! Беня, за мной!

Здоровяк вскинул ПКМ, как пушинку, и бросился за мной.

– ВэВэ, что у тебя? – вызвал я старшего «конвоира» по рации.

– Ща, узнаем, – отозвался тот и, не переключаясь, прокричал кому-то: – Всем! Впереди себя по кустам, огонь!

За периметром лагеря дружно затрещали автоматные очереди, несколько раз хлопнули гранаты, а потом с юга, где из леса торчал длинный язык темного ельника, понеслась ответка – зачастили автоматы и несколько пулеметов.

Как только враг обозначил себя, так сразу же рисунок боя кардинальным образом изменился: по ельнику влупили из двух «Утесов», а потом заработал АГС, гранатометчик отстрелял улитку по высокой траектории, забрасывая гранаты внутрь лесопосадки.

Под прикрытием пулеметов и гранатомета из кольца грузовиков вырвался «Садко», подскочил к ельнику, с его борта отстрелялись из семиствольного «Огонька», засыпав «зеленку» фугасными минами. Грузовик дернулся, откатился в сторону, прячась в складках местности, расчет перезарядил трубы, потом машина вновь выкатился и еще раз отстрелялась. И так несколько раз подряд.

Наблюдал я все это краем глаза, когда бежал к машине, где должен был лежать связанный Шмутко. «Газюля» с будкой-термичкой, стояла немного на отшибе, в стороне от остальных транспортных средств, как приличной тюрьме и положено.

Рядом с «газелью» лежит Дядька, над ним склонился Витек и чего-то там копается в рваном, окровавленном ворохе лохмотьев у ног бывшего фээсошника. Чуть поодаль лежало еще одно тело – Шмутко, рядом с которым обрез старой горизонталки ИЖ-58.

– Что случилось? – спросил я, плюхаясь рядом с Витьком.

Правая нога моего верного охранника выглядела хреново, сдвоенный заряд крупной картечи оторвал конечность немного ниже колена, остались только кровавые лохмотья, которые кое-как связывали плоть.

– Мы к машине подходим, а эта скотина охраннику башку скрутила, – начал Витек, – я из револьвера выстрелил несколько раз, он упал. Я к охраннику в кабину метнулся, а эта скотина вскочила и как даст дуплетом из обреза, Дядька меня оттолкнул в сторону и сам картечь в ногу словил, я в Шмутко остатки барабана добил, а потом еще из ПМа контрольный в голову сделал, – закончил рассказ Сиротин-младший. – Дядя Женя, почему он после трех попаданий был еще жив? – голос Витька начал дрожать, еще мгновение и малец расплачется.

Ошибка новичка, думает, если попал в человека, значит, гарантированно убил, но такое только в компьютерных стрелялках бывает, когда крестик на экране, ведомый движением компьютерной мыши, становится красным – цель захвачена, клацаешь правой кнопкой… и всё, враг убит. В жизни можно бегать с пулей в животе и в горячке боя даже не заметить ранения, лишь потом, когда адреналин стих, понимаешь, что горячие потоки – это не пот, а собственная кровь, которая толчками хлещет из небольшой ранки. Пули, они ведь маленькие, с мизинец подростка.

– Калибр мелкий, вот ты его и свалил с первого раза, – проворчал я, обрабатывая раненого. – Ничего! Ты у нас, Дядька, мужик крепкий, выживешь. Ну, с одной ногой бегать будешь, ничего страшного, мы тебе «мерса» с автоматом достанем. Зачем для автомата вторая нога? И с одной управиться можно! – нарочито весело бубнил я, подзадоривая, бледного, как праздничная скатерть, охранника. – Зато ты у меня, наконец, в инструкторы пойдешь, а то раньше фиг загонишь молодежь тренировать, теперь-то уж точно не отвертишься! Закажем тебе протез как у спортсменов на паралимпиаде, будешь бегать быстрее, чем с двумя ногами!

Рану обработал, наложил тугую повязку, сделал все нужные уколы, заодно отделив нижнюю часть ноги. От обезболивающих уколов раненый затих и скоро уснул. Витек и Беня бережно подхватили раненого, переложили его на носилки, которые притащил боец с зеленой сумкой санитарного инструктора, и утащили Дядьку к машине, которая была оборудована медицинским комплексом.

– Доклад? – вызвал я по рации ВэВэ.

– Лесок накрыли хорошо, походу, повезло, опередили их на считанные секунды, упредив перед самым рывком. В «зеленку» пока не лезем, по площадям работаем и на движение. Хорошо бы стороной их обойти.

– Держи сектора, сейчас поднимем квадр и организуем обходную группу.

– Хоп! – отключился ВэВэ.

Отозвался Кожанов, запросил обстановку, у них никто так и не появился, похоже, Шмутко был не так прост, как показалось вначале, и все его сопли и слезы были не больше чем хорошая актерская игра.

Приказал им сниматься и двигаться в нашу сторону, но не по дороге, а через лес, чтобы зайти в тыл, к тем, кто нас обстреливает.

Трескотня перестрелки не прекращалась, «зеленку» щедро фаршировали свинцом, лишь темп стрельбы слегка стих, наши били в основном одиночными и короткими очередями, ориентируясь по вражеским вспышкам. Почти все наши бойцы были снабжены приборами ночного видения, так что для наших темнота не помеха.

Организовал обходную группу: шесть бойцов на двух «Патриотах», из тяжелого у них четыре ПКМа, гранатометы и два «Шмеля». Поставил задачу, обсудил с их старшим маршрут, обозначив его на карте.

Возле штабной машины уже развернули аппаратуру для наблюдения сверху и запустили в небо квадрокоптер с установленной на нем камерой и прибором ночного видения. Аппарат, тихо жужжа, набрал высоту и, мигая красным проблесковым маячком, улетел в сторону леса. Противник по нему тут же открыл огонь. Наши пулеметчики завидев новые цели, принялись активно их подавлять, не жалея патронов и сил.

Беня, зараза такая, пользуясь тем, что я на него не смотрю, вскарабкался на ближайший грузовик и устроил там огневую точку, азартно поливая заросли ельника короткими очередями из своего пулемета. Честно говоря, я его понимаю, когда вокруг кипит бой, как-то легче, когда стреляешь по врагу, чем вот так спокойно прохаживаться по лагерю, раздавая приказы и следя за обстановкой, но на то я и командир, чтобы управлять боем, а не азартно выцеливать вражеские дульные вспышки.

Как только оператор квадрокоптера добился четкой картинки на мониторе, тут же стала понятна диспозиция противника. За ельником был широкий, длинный овраг, по которому бандосы и подошли. Квадр сместился в сторону, поднялся еще выше, и стало видно, что метрах в ста от оврага стоит четыре грузовика. Скорее всего, на этих пепелацах гаденыши и прибыли. Вот только я не понял, чего их так мало и почему они не по дороге двинулись, а огородами пошли? Неужели Шмутко их во время короткого радиообмена смог предупредить? Если это так, то мне жирный минус как профессионалу, обвел меня Шмутко вокруг пальца.

Связался с обходной группой, указал им координаты стоянки вражеских грузовиков.

– А ну, дай круголя. Что у нас с востока и юго-востока происходит? – озадачил я оператора квадрокоптера.

– Ща сделаем, – азартно пробормотал тот. – Минуту. Сейчас, сейчас.

Монитор замельтешил смазанными картинками, летательный аппарат пролетел где-то вверху, над нашими головами, потом картинка стабилизировалась, и можно было разобрать вид сверху темного, густого леса.

– Поводи из стороны в сторону, надо убедиться, что нет второй группы, которая к нам подбирается с тыла, – озаботил я оператора новой задачей. – Только давай повнимательнее, может быть пешая колонна. Смотри не пропусти.

– Понял.

Отозвался Кожанов, его группа, не снимая минных заграждений, рванула на машинах к нам и уже вступила в бой, высадив десант с обратной стороны ельника.

– Первый, вражины сдаются, – через десять минут отозвалась рация радостным голосом ВэВэ. – Брать в плен или на месте минусовать?

– Раненых добивай, целеньких вяжи. Только смотри, с группой Семена не схлестнись, они с обратной стороны ельника работают.

– Все нормально, мы с ним уже связались. Обходная группа грузовики целыми захватила, охранение там сдалось без боя.

– Отлично. Заканчивайте там по-быстрому и стягивайтесь назад.

Квадрокоптер нарезал круги вокруг лагеря, то удаляясь, то приближаясь к нему, оператор, выполняя мой приказ, пытался углядеть врагов, но пока это ему не удавалось, а потом вернулся один из подчиненных ВэВэ, который привез нескольких пленников. И тут выяснилось, что вторая группа – примерно двадцать человек на семи легковых машинах – еще в самом начале боя укатила в северо-западном направлении, самовольно покинув поле боя. Дезертиры, мать иху так, через колено!

В скором времени подтянулись и остальные участники боя: бойцы ВэВэ, небольшой отряд Кожанова и обходная группа, которая пригнала трофейные грузовики и четверых пленных – молодых таджиков, которые отвратительно говорили по-русски и совершенно не понимали, что находятся в другом мире, они до сих пор думали, что вокруг Северный Урал.

Допрос пленных прояснил некоторые детали недавнего боя и совершенно запутал мое представление о роли Шмутко во всем этом.

Шмутко оказался чуть ли не организатором засады и вражеским координатором, по крайней мере, один из пленных, высказался, что именно Шмутко должен был подать сигнал о начале атаки, причем никаких глупостей виде снотворного в чай не должно было быть, а вот подрыв бензовоза, как раз и должен был стать «выстрелом стартового пистолета».

Надо будет поутру, как станет светло, хорошенько досмотреть шмутковский тарантас, не голыми ведь руками он должен был подрывать бензовоз.

– Кэп, слушай, я тут по карте прикинул, если эти трусы рванули на северо-запад, то они, скорее всего, заночуют вот на этой «точке», – Семен ткнул пальцем на значок лесопилки, отмеченный на карте. – Пленные, кстати, подтвердили, что именно там они шкерились прошлую ночь. От нас всего двадцать километров, дальше дорога хуже и впотьмах там бздешно ехать. Может, догоним и рассчитаем на ноль?

– Интересное предложение, но больно рискованное, – отмахнулся я. – Можно нарваться на «секрет, выставленный на ночь, или на растяжки, в итоге потерять бойцов и только ради того, чтобы добить полвзвода дезертиров.

– Кэп, а может, среди них есть ценный язык, который бы нам выдал ценные сведения.

– Может, и есть среди них ценный язык, и что? Не будешь же ты им предлагать сдаться, чтобы взять языка живым?

– Если надо, то могу и живьем всех взять! – набычился Сёма. – Ты меня знаешь. Только не дело главарей бандосов живыми отпускать.

– Тоже верно, – согласился я. – Ладно, возьмешь с собой отделение бойцов, три тачанки с «Утесами» и АГСом, отработаете с дальнего расстояния и уйдете. Понял?

– Яволь, мой генерал! – Семен козырнул и принялся деловито сыпать приказами, собирая свою «банду».

– Кэп, слушай доклад, – обратил на себя внимание ВэВэ. – В ходе боестолкновения уничтожено семнадцать бандитов, еще трое добиты при осмотре места боя, шестеро взято в плен. Двое из них славяне весьма бандитской наружности, четверо таджики в возрасте от семнадцати до двадцати лет. Таджики чурки чурками, по-русски гутарят плохо, думают, что до сих пор находятся не территории Российской Федерации. У нас трое легких «трехсотых», им медицинская помощь уже оказана, и они остались в строю. Посты выставлены и в направлении северо-запада, северо-востока и юго-востока, высланы дополнительные караульные группы. Сейчас устанавливаем сигнальные ракеты и растяжки для охраны периметра лагеря. Взяли трофеи в виде стрелкового автоматического оружия различной модификации, несколько пулеметов, шесть ящиков патронов к автоматам и пару цинков пулеметных патронов, не считая снаряженных коробок и приличный запас разовых гранатометов РШГ-2, РПГ-26 и три РПГ-7, с запасом выстрелов к ним.

– Документы у них какие-нибудь нашлись, может карты, таблицы позывных?

– Никак нет, все командование, включая радиста, сдриснуло в направление северо-запада! – бодро доложил ВэВэ.

– Все трофеи в одну из машин, потом будем с ними разбираться и сортировать. Смотри, чтобы ни один долбоящер не сунул себе на память трофейный магазин или гранату!

– Понял! Разрешите выполнять?

– Разрешаю.

Все-таки с ВэВэ было проще и легче иметь дело, чем с Рубеном; когда у человека за спиной служба в армии в течение десятка лет, он мыслит и дышит по-другому, правильней, что ли.

Брать с поля боя чужие боеприпасы можно только в случае крайней нужды и острой необходимости, потому что всегда можно нарваться на сюрприз в виде переснаряженного патрона, где вместо пороха тротил или пластид. И тогда автомат взрывается в руках стрелка, нанося ему несовместимые с жизнью ранения, поэтому все собранные трофеи будут разбираться и сортироваться специально подготовленными людьми в специально обустроенном для этого месте.

Связист развернул внешнюю антенну радиостанции – несколько высоких телескопических шестов, промеж которых была натянута толстая проволока, и связался с Сосновском, а потом и с Сиротинском.

В Сосновске было все спокойно, Сотник до сих пор никак себя не проявил и носа из своего убежища наружу не показывал.

В Сиротинске тоже все было спокойно, но мы их предупредили, что у нас есть раненые и нужно готовиться нас встретить.

Гражданских разогнали по спальным местам, отдыхать до утра, попутно успокоив и накормив сказками о том, что все будет хорошо. Семен укатил со своими бойцами добивать дезертиров, а я наведался к медикам, чтобы узнать о состоянии Дядьки и других раненых. Бывший фээсошник спал, находясь под капельницей, остальные раненые, получив первую медицинскую помощь, разбрелись по своим машинам, где и отдыхали.

– Товарищ капитан второго ранга, – прицепился ко мне Беня, когда я уже собирался укутаться в спальник и нырнуть в объятия сна. – Разрешите обраться?

– Если только коротко, – смачно зевнул я.

– Там это, я из пулемета одного точно уконтропупил и еще, скорее всего, одного тоже я пристрелил, а ВэВэ, зараза такая, не хочет на мой счет их записывать, говорит, что все скопом идут на счет группы. Так вы, товарищ капитан второго ранга, скажите ему, пожалуйста, что он не прав, – просительным тоном промямлил здоровяк.

– Беня, тебе делать не фиг? Как ты сможешь доказать, что застрелил кого-то там, ты же из пулемета ссадил?

– Так у меня доказательства есть, – Беня явно ждал этого вопроса, – у меня кончики пуль выкрашены красным лаком. Броники с бандосов когда снимали, у одного в задней пластине моя пуля как раз и застряла, – выкатил свои доказательства пулеметчик.

– Однако хороший бронник, – уважительно хмыкнул я. – Надо будет полюбопытствовать, что у них за пластины там.

– Полимерные бронеплиты «Миле Драгич», – тут же подсказал Беня. – Так что с моей просьбой?

– Я ВэВэ ничего говорить не буду, зато и тебя не накажу за то, что ты бросил своего командира и увлекся стрельбой из пулемета, хоть в этот момент должен был охранять мое драгоценное тело, – широко зевая, отозвался я, – а теперь идите отсюда галсом, товарищ пулеметчик, господин кавторанг спать желают.

Поспать мне удалось аж до пяти утра, разбудил связист, сообщив, что на связь вышел Семен и сообщил, что у них все супергут, злодеи все уничтожены, есть один язык и много богатого хабара. Возвращаются назад, скоро будут. Просят встретить их, чтобы в темноте друг дружку не пострелять.

Дальше спать уже не было смысла, потому что только уснешь, как прибудет команда Кожанова и придется вновь просыпаться.

Набулькал из фляги воды, умылся, почистил зубы. Потом сходил к дежурному, узнал, как обстановка, все было тихо и спокойно, посты выходили с докладами на связь регулярно, отчитываясь об обстановке в зоне своей ответственности.

Разжился кружкой горячего кофе, парочкой бутербродов с колбасой, сыром и доброй порцией масла. Позавтракал.

Вновь связался с Сиротинском и Сосновском, запросил обстановку, и там и там все было спокойно. Озаботил обоих дежурных, чтобы они нашли любую информацию на Шмутко, поутру обыскали его жилье и нашли всех, кто с ним контактировал в последнее время, задержав их для выяснения обстоятельств знакомств с подозреваемым.

Сходил к медикам, хотел узнать, как там дела у Дядьки, но «медичка» встретила меня темными стеклами салона, из чего я сделал вывод, что все спят, значит, все хорошо. Сон – лучшее лекарство и показатель здоровья пациента. Или аппетит – лучший показатель здоровья пациент? Не помню, ну да ладно, не суть.

Вернулась группа Хохла, в дозорной машине – здоровенном пикапе «Тойота Тундра» – за рулем был Семен, который так довольно улыбался, что его голливудский оскал был виден, наверное, даже из космоса.

– Жека, братан, видал, как мы прибарахлились! – широкий барский жест указал на вереницу машин, которые картинно остановились шеренгой перед нашим лагерем.

Уезжала группа Тарана на трех «малых тачанках» – так мы называли пикапы на базе газовского «Патриота», где на самодельных станках были установлены «Утесы» и АГСы. С ним было двенадцать человек. Вернулись они, пригнав еще шесть машин: одну «Тундру», два сотых «крузака» и три уазовские «Буханки», причем одна из них, судя по мощной рации внутри и прочим приспособам, была кашаэмкой.

– А вот и главный приз! – выдержав театральную паузу, залихватски выкрикнул Семен, выкидывая из кузова «Тундры» связанные по рукам и ногам тела, на которых из одежды были только трусы и носки. – Командир всей этой шайки-лейки и их радист!

– Ай да, Сёма, ай да су… молодец! – поправился я. – Допросил?

– А то! Но так, по-быстрому, они в кузове связанными прокатились, думаю, до нужной кондиции дошли, можно еще разок расспросить. Евгений Павлович, я «Тундру» себе оставлю?

– Валяй, заслужил. Как все прошло?

– Бэз шуму и пыли! – голосом Папанова ответил Семен. – Подошли к ним на расстояние в двести метров, да и расчехлили из пулеметов, потом зачистили и все. Там удачно так получилось, они машины выставили стройным рядком, отдельно на улице, а сами скопом ночевали в сарайке с печкой. Караульного сняли из безшумки. Этим, – Хохол, кивнул в сторону пленников, – повезло, они отдельно ночевали, как замес начался, так сразу и сдались.

– Что-то сегодня вражина нам попалась исключительно мягкотелая и хлипкая, чуть прижали, сразу лапки к небу и сдаются. Что по трофеям?

– Все отлично! Ленивые попались клиенты, слава Кришне, весь их хабар так и лежал в машинах. Патроны в цинках, разного калибра, несколько ПКМСов, АК-74М – два десятка, пара СВДэшек, одна ОСВ-96, десяток «Шмелей» и «Агленей», много МОНок «пятидесяток», гранаты, ну, и так по мелочи: бронники, разгрузки, рации на трупах надергали. Какие машины пригнали, ты сам видишь, там была еще одна тачанка – «Нива» пятидверка, но ей движок малехо осколками посекло, так что пришлось бросить.

– Хвалю! Домой вернемся, премию тебе выпишу… трехлитровую «джонни уокера». Сейчас отдыхайте, выдвинемся часа через три.

– Хоп! – отозвался Семен и ушел к своим бойцам.

Один из пленных показался мне знакомым, пригляделся, и точно, господин-товарищ Сушкин Валерий Дмитриевич, он же Сухарь, он же Валера эМТэ. Сухарь был одним из подручных Бизона, лидера «кожаной» братвы, тех самых рокеров-байкеров, с которыми нас стравила администрация Сосновска. Бизона ликвидировали, а остатки его банды выперли из города.

– Сушка, Валерчик, а что случилось? – ласково спросил я у бандита, лежащего на земле. – Как ты здесь оказался?

– Мы-мымыы, – еле слышно промычал Сухарь.

– Чего?!

– М-ыыы!!! – чуть громче повторил пленный, от напряжения у него раскраснелось лицо, глаза вылезли из орбит.

– А, так у тебя кляп во рту, что ж ты мычишь, сказал бы, я бы кляп вытащил, – я вытащил кляп изо рта пленника.

– Евгений Павлович, видит бог, я не знал, что засада на вас! – жаркой скороговоркой выплюнул Сухарь, как только его рот оказался свободен. – Я как узнал, что колонна из Сиротинска, тут же завернул людей обратно. Тут же!!!

– Поэтому ты до сих пор и жив, что вовремя часть своей шоблы назад завернул.

– Те, кто на вас напал, они мне не подчинялись, у них другой командир, – дергаясь, как карась, выброшенный на берег, загомонил Валера. – Гадом буду, век воли не видать!!

– Будешь гадом, будешь! Пленный из первой группы говорит, что ты был их командиром, – таким же приторно ласковым голосом продолжал давить я на Сухаря.

– Да врет он все, врет! Устройте мне с ним очняк, я его за такие слова зубами на куски порву!

Хрясь!! – носок моего ботинка смачно впивается в бочину пленного, и тот затыкается на полуслове.

– Хорош тут вякать попросту! У тебя сейчас только одна возможность остаться в живых, это рассказать больше, чем остальные. Понял?!

– Да-ааа! – харкая, ответил Сухарь.

– Кто вас нанял, на каких условиях, где экипировались и как узнали о подходе колонны?

Оказалось, что остатки банды Бизона встретили сразу же после их выхода из Сосновска. Встретили люди Сотника, они же переправили их в тренировочный лагерь возле Новой Москвы, где те и тренировались все это время. По словам Сухаря, в лагере было много народу, примерно две сотни курсантов и сотня охраны, технического персонала и инструкторов. Кормили сносно и особо не гоняли, в общем, жить можно. Неделю назад провели что-то наподобие выпускных экзаменов, и лучших из лучших, а также лучших из худших погрузили в автобусы и отправили в неизвестном направлении, а вот худших из худших собрали вместе и, разделив на два отряда, приказали напасть на колонну, идущую на один из приисков. Сухарь возглавил одну часть отряда, некто Свищ – вторую. Маршрут колонны им был известен заранее, что и не удивительно, потому что сиротинские караваны, в зависимости от размеров колонн, ходили по двум маршрутам, большие, вроде нынешнего, по одному маршруту, малые по другому. Их по рации предупредили заранее, как только сигнал был получен, они тут же выдвинулись к цели. Ждали они нас не на транспортной стоянке, а просто в лесу, на той самой заброшенной лесопилке, где их ночью и добили, именно поэтому они и не попались в засаду на дороге. Сигналом к атаке должен был стать большой взрыв, который устроит «засланный казачок» в колонне, как он выглядел – неизвестно, и что странно, никаких особых инструкций по поводу внимания к пленным не было, так что если бы Шмутко застрелили бы во время штурма, то вроде как Сухарь и не виноват был бы. Вот такая вот залипуха.

– То есть ты у нас вояка так себе? – усмехнувшись, спросил я, намекая на то, почему Сухарь оказался здесь.

– Да какой я вояка, – принялся прибедняться Валера. – Я человек сугубо мирный, мухи не обижу. Это все судьба-злодейка!

– Ну, да, горе-горькое, судьба-кручинушка, – задумчиво произнес я. – Так ты точно не знаешь, куда могли отправить тех, кто сдал экзамены лучше, чем ты?

– Здоровьем своих детей клянусь, что правду говорю. Вот истинный крест, век воли не видать! – забожился Сухарь. Он еще хотел перекреститься, но связанные руки не позволили это сделать.

– Плохо, Сухарь, плохо! – нарочито грустно произнес я. – Значит, ценности твоя поганая душонка не представляет никакой!

– Подождите, подождите! – вскричал Сухарь. – Я! Я!

– Головка от болта! – я еще раз пнул пленного.

– Они искали оператора для «Града»! – неожиданно выкрикнул Валера.

– Чего?!

– В лагерь приезжал один мужик, кстати, я его в Сосновске видел, так вот, они опрашивали всех курсантов на предмет того, кто служил в артиллерии или ракетных войсках, им нужны были те, кто умеет обращаться с «Градами».

– Интересно девки пляшут, – задумчиво протянул я. – И что, нашли кого-то?

– Ага, двоих, – тут же отозвался Сухарь. – И, кстати, если надо, то типулю, который их увез, я могу в Сосновске поискать.

– Лады, герр Сухарь, живи пока, пойду информашку твою проверю.

Остальные пленные говорили примерно то же, что и Сухарь, даже информация про поиски эксперта по РСЗО среди курсантов тренировочного лагеря подтвердилась. Вот такой вот кроссворд получается. Надо искать непонятного покупателя операторов систем залпового огня, румпель ему в жопу, по самый баллер!

Обыск машины Шмутко ничего ценного не дал, в тайнике, который был устроен в запасном колесе, нашли: сто тысяч американских «рублей», два разовых гранатомета РШГ-2 и несколько хитрых приспособ, которые позволяли дистанционно запустить гранатометы. Ни документов, ни карт, ни даже записки с ответом, кто главный злодей, не нашли. Обидно, да!

На связь вышел Сиротинск, и старый ворчун Коц на той стороне обматерил всех и вся в свойственной ему манере, практически приказав тащить раненого обратно в Сосновск, дескать, так будет лучше и проще. Так что пришлось перегружать Дядьку в мой бронемобиль «Солен», загружать туда пленного Сухаря и в быстром темпе гнать обратно в Сосновск. Двигались двумя машинами, вторым номером шел «Патриот пикап» с установленным на вертлюге ПКМСом и тремя бойцами, под командованием Ихтиандра. Обратная дорога заняла пять часов, и уже к пятнадцати часам пополудни мы подкатили к южному КПП Сосновска, где нас ждал реанимобиль местной больнички.

Бешеная гонка по плохим дорогам растрясла Дядьку, он сейчас выглядел совсем хреново: бледный, с крупными градинами пота на лице и окровавленными бинтами на обрубке ноги – рана открылась и вовсю кровоточила.

* * *

– Вот такая мутобора получается, – грустно констатировал Сурков в конце своего рассказа.

– Согласен, получилась маета на букву «Х», – согласился я.

Мы сидели с Сурковым в беседке нашего дома и пили чай. То, что поведал мне лейтенант, вызывало опасения и беспокойство, а точнее, хотелось собрать вещи, забрать Веру, Женьку, погрузиться в бронированный «бусик» и по-быстрому свалить в Сиротинск.

Лейтенант сообщил мне, что до него дошли слухи о том, что сиротинских хотят понемногу выжить из Сосновска, потому что их «крыша» в старом мире прохудилась.

Два часа назад мне сообщили, что на Патрика Корста было совершено покушение, в его машине сработало взрывное устройство, на счастье, Корст остался жив, но состояние его было тяжелым. Помимо этого начался плавный, но довольно ощутимый прессинг на все активы сиротинских в Сосновске. Пока нас никто в открытую не щемил, но все вопрос времени, как только местные акулы поймут, что у нас больше нет «крыши» в том мире, так сразу же примутся нас рвать на части. Хорошо бы знать, кому именно Корст раз в месяц «заносил» денежку за покровительство, но вряд ли Иван Сиротин в курсе подобного щепетильного вопроса. Может, сгонять на рудники и поинтересоваться у тамошних шахтеров, с кем именно сотрудничала фирма Патрика?

Надо что-то срочно предпринять, чтобы переломить обстановку и выиграть время.

– Виктор, а что у тебя есть по расстановке сил в Бутово? – спросил я, ковыряясь ложкой в вазочке с вареньем.

– Есть кое-какие наработки. А тебе зачем?

– Да там, понимаешь, засел один злодей и наружу никак носу не кажет, а мне кровь из носу надо его взять.

– Лезть в Южные Кварталы очень опасно, сам знаешь, но если твои «волки» вычистят эти авгиевы конюшни, то низкий тебе поклон будет до самой земли от всех ментов Сосновска.

– Волки? – удивленно приподнял я бровь.

– А ты что, не знаешь, как твоих подчиненных величают за глаза? – удивился Сурков.

– Нет.

– Вас кличут: волками, бешеными волками, ну и отморозками Волкова.

– Шикарно! Надо будет озаботиться созданием хорошего имиджа нашей конторы, а то глупости всякие на нас наговаривают. Лейтенант, подгребайте сегодня часикам к десяти вечера в наш бар, будет: Клим, Лошкин, Усов, расскажешь все, что знаешь про Бутово, и там покумекаем, как бы нам половчее решить нашу проблему.

– Договорились, только давай без бухла, а то меня жена не поймет.

– Подкаблучник!

– Сам дурак!

Витя ушел на свою половину дома, а я отправился встречать Веру с работы. Надо приготовить ужин, закинуть вещи в стиралку, натопить баню и натаскать воды в купель, и дорогущее шампанское, которое я прихватил в «Тузе», надо бы попробовать. У меня сегодня выходной, поэтому надо его прожить так, чтобы завтра было стыдно глядеть в глаза окружающим.

Вечер и начало ночи прошел так, как я и планировал: Женька была отправлена ночевать к Сурковым, а мы с Верой морально и телесно разлагались, любя друг друга и уничтожив попутно обе бутылки «Вдовы Клико».

– Вер, а ты меня любишь? – тихо спросил я, держа девушку в своих объятьях.

– Конечно, люблю, – тихо промурлыкала Вера. – А ты что, сомневаешься?

– Нет. Вера, а ты поехала бы со мной в ссылку, ну, как жена декабриста?

– Легко. Тем более, говорят, что многие декабристы оказались людьми не бедными и условия их ссылки были весьма комфортны. Волков, а ты к чему это спрашиваешь?

– Просто так, – соврал я.

– Ага, расскажи кому-нибудь другому! – Вера вырвалась из моих объятий и уселась на меня сверху. – А ну-ка, товарищ адмирал, выкладывайте как на духу, к чему вы меня пытаетесь склонить?

– Склонить? – притворно удивился я. – По-моему, это вы, госпожа адмиральша, пытаетесь склонить простого капитана к чему-то весьма приятному и фривольному, – пошутил я, обхватывая женскую попу обеими руками. Бархатистая кожа под пальцами возбуждала и манила. Сжал округлые полушария несколько раз, чувствуя, как мой член наливается силой, готовый к новым подвигам. Слегка приподнял Веру, чтобы насадить её на свой «кол».

– Стоп! – Вера твердо уперлась в мою грудь кулаками, сопротивляясь дальнейшим поползновениям. – Пока честно не расскажешь чего задумал, я не раскрою свои… свои створки в ворота рая! И перестань мне тыкать своим барометром в зад!

– Ого, створки в ворота рая?! – восхитился я такой метафоре. – Барометр?!

– Да, да! – Вера была настроена серьезно и боевито. – Думаешь, я не понимаю, что ты не просто так устроил всю эту романтику: ужин, свечи, цветы, дорогущее шампанское, ласки эти твои сексуальные. Нет, уж, меня не проведешь! Колись, товарищ кавторанг, что случилось и что от меня требуется сделать?

– Ладно, расколола ты меня. Все расскажу, только слезь, а то у меня вся кровь от головы отхлынула в «барометр», – пошутил я.

Вера слезла с меня, закуталась в простыню, видимо, чтобы не отвлекать от серьезного разговора видом её прекрасного обнаженного тела. Я прокашлялся и рассказал ей все, что случилось за последние дни, попутно изложив свои мысли и прогнозы на будущее. Ну, а под конец рассказа коротко изложил, чем и как она может помочь не только мне и себе, но и всему Сиротинску и его жителям. Вера молча, не перебивая ни разу, выслушала меня, потом задала несколько уточняющих вопросов, а потом как-то неожиданно быстро и легко согласилась на все мои предложения. Странно!

Утром я слинял из теплой супружеской постели первым, аккуратно выполз из горячих Вериных объятий, прокрался в ванную, где помылся и почистил зубы, потом нацепил на себя одежду и сбрую, не забыв при этом про бронежилет, два пистолета и приличный запас патронов.

Сегодня предстоял долгий и тяжелый день, но если все сложится как надо и звезды будут на нашей стороне, то даст морской бог, Кришна, Зевс, и мне удастся обмануть противника, выиграть время, чтобы на той стороне прикрыли наш зад.

До обеда я успел оббежать всех, кого планировал застатнь на месте, и обсудить все вопросы и проблемы. Потом несколько часов сидел в своем кабинете, составляя, шифруя и отправляя письма через интернет. Если все пройдет удачно, то у Сиротинска появится новая крепкая, надежная «крыша», правда, это будет стоить моей свободы и независимости, ну, да ладно, потеряв голову, по шапке не плачут! Зато, обещали сразу же присвоить звание капитана первого ранга, а еще через пару лет – контр-адмирала. Многие подумают, что получение воинского звания – это чушь и не стоит оно того, чтобы жертвовать ради него чем-то ценным, и возможно, будут правы, но так рассуждают только те, кто не служил в рядах. Как говорится: плох тот матрос, который не желает стать адмиралом флота!

После того как скинул все покаянные отчеты в старый мир, сгонял в банк, и оформил сделку по продаже всех своих активов в бизнесе за сто сорок миллионов рублей некой госпоже Евгении Пыховой, уплатив положенную пошлину, заодно и закрыл свой счет, забрав кругленькую сумму, которая неожиданно образовалось на моем счету. Чтобы не ждать, пока финансисты подготовят необходимое количество золота и наличных средств, оформил все это десятком векселей на предъявителя. Из банка вернулся обратно в контору и запер все векселя в сейфе финуправления, при этой процедуре присутствовал только Клим, которому и предназначалось открыть сейф в том случае, если со мной что-нибудь случится.

– Ну, и нафейхоа такие танцы с бубном? – скептически нахмурив брови, спросил Клим. – Что нам дает тот факт, что ты очистил счета «Синельги» и ТД «Сиротинск»?

– Это нам дает многое, – многозначительно протянул я. – Во-первых, мы выигрываем время, наши противники, узнав о том, что я нахомячил себе общественного бабла, логично предположат, что я пущусь в бега, то есть в самое ближайшее время наша контора останется без руководства и средств к существованию, то есть надо лишь немного подождать и можно брать тепленькими голыми руками. Во-вторых, они захотят меня захватить и прибрать к рукам сворованные миллионы. Все-таки куш не малый на кону.

– Сколько?

– Ну, считай, сто сорок «лямов» виртуальных, якобы за продажу моих активов в сиротинском бизнесе, плюс в банке я взял векселей еще на восемьдесят миллионов, вот и получается, что больше двухсот «лямов» при мне должно быть. По-моему вполне жирная приманка, на такую любая рыба клюнет.

– Фиг его знает, товарищ кавторанг, – глубокомысленно заявил КаВэ. – Что дальше-то делать?

– Вечером я забираю Веру и Женьку, гружу баулы в свою машины и на ночь глядя выкатываюсь за городские стены. Машину тормозну километрах в пяти от города, прям на обочине, примерно вот здесь, – я показал ему место на карте. – Твою орлы уже должны быть там и приготовить встречу. Думается мне, что противник пожелает взять меня сонным среди ночи, а вместо этого сам попадется в сети. Как-то так.

– А для Веры и Жени это не опасно? – выпучил на меня свои зенки Клим.

– Чего?! Вера и Женька останутся на базе, в гостиничном номере или в моем кабинете.

– Понятно, а как тогда на КПП ты объяснишь их отсутствие? Согласись, будет подозрительно, если ты решил дать деру с семьей, а семью с собой не взял, – сделал логичный вывод КаВэ.

– Тоже верно. Значит, надо купить рыжий парик, куклу в полный детский рост пятилетнего ребенка и не позволять караульным пялиться внутрь салона машины.

– А парик на кого нацепишь? – Веселые чертики в глазах Клима дали понять, что он еле сдерживается, чтобы не заржать как конь.

– Не знаю, сам выбери из своих пацанов, кто фактурой больше подойдет.

– Хорошо. Разрешите выполнять?

– Валяй, и удачи тебе! Смотри, Клим, на тебе сегодня вся оборона нашего предприятия. Как только получишь сигнал от меня, начинай операцию «Авгиевы конюшни». Ни пуха!

– К черту!

Как только КаВэ ушел, вызвал к себе Наташку и озадачил её покупкой парика и ростовой куклы, ну, и попутно приказал еще сделать пару важных звонков и случайно слить сверхсекретную супер-мега-капец-какую важную инфу. Натали лишь переспросила, точно ли я уверен, что именно эту дезу нужно запустить в круг банковских сплетниц, и, получив подтверждение, убежала выполнять задание.

Воспользовался паузой, проверил оружие, снаряжение и запас боеприпасов. Все на месте, все в норме и в достаточной количестве.

Понемногу меня начинал охватывать охотничий азарт в предвкушении предстоящей операции. А вот это плохо, надо быть спокойным как танк, иначе можно сглупить и нахватать оплеух на ровном месте.

Проверил почту, пришло сообщение, что мои письма дошли и переданы вверх по инстанции. Ждите! Это нормально, такие вопросы, пусть и были предварительные договоренности, с кондачка не решаются. Но ничего, я в письме подробно обрисовал ситуацию, разъяснив, что времени на расшаркивания нет и помощь мне нужна не здесь, а именно в старом мире, пусть флотские там на кое-кого надавят, да так, чтобы кровавая юшка потекла, а мы за это часть золотишка и платины по другому каналу сбыта запустим, ну и еще много чего наобещал, для пущей солидности и быстроты реакции.

Веру и Женьку я разместил в своем кабинете, здесь была вторая комната, где стоял большой диван, был санузел с душевой, холодильник, есть где разогреть еду, им для того, чтобы перекантоваться пару дней, большего и не надо.

На роль псевдо-Веры выбрали матроса Лошкина, хоть он, всячески и пытался отлинять от этой затеи, но роста, они и, правда, с Верой были одного, разве, что Черпак был заметно шире в плечах и, конечно же, не имел такой шикарной груди.

Гримировали Лошкина Вера и Наташка, я даже вышел из кабинета, чтобы не лопнуть от смеха. Барышня из Черпака получилась на редкость привлекательная, но он при этом строил такие обиженные гримасы, что спокойно смотреть на это было нельзя.

Минут через сорок все было готово к началу операции «Бегство начальника безопасности Сиротинска с награбленным баблом в неизвестном направлении». Кузов моего «Хеликса» забит тюками и сумарями, на заднем сиденье установлено детское кресло, где сидит вполне правдоподобно изготовленная детская кукла, над ней склонилась, вернее, склонился Лошкин в рыжем парике и огромных солнцезащитных очках. Со стороны, особенно если не приглядываться, можно принять старшего матроса за барышню лет тридцати.

Вера в очередной раз еле сдержала приступ смеха, пожелала нам удачи и чмокнула меня в щеку. Черпак весь изогнулся в неудобной позе, как коршун над гнездом, навис над детским креслом, прикрывая его от любопытных глаз. Саня всем своим видом показывал, какой он бедный и несчастный, да еще и бормотал всякие там проклятия и гадости в адрес врага, который толкает на такие ухищрения бедного, несчастного старшего матроса.

КПП прошли быстро и без проблем, успели как раз за пять минут до закрытия. Я лишь протянул свернутую в трубочку тысячную банкноту и шепотом попросил караульного не лезть с расспросами к жене, мол, чисто по-братски пойми меня, баба злая, ща психанет, нам обоим мало места будет. Молодой солдатик в накинутом поверх бушлата тяжелом бронежилете заговорщически мне подмигнул, поверхностно проверил баулы в кузове и отпустил восвояси. Выкатываясь за периметр пропускного пункта, я отчетливо увидел в зеркало заднего вида, что из будки вышел еще один охранник, который с кем-то болтал по рации, внимательно провожая взглядом мою машину.

Поклевка?!

– Можно снимать этот чертов парик? – воскликнул Лошкин.

– Щаз!!! – одернул я подчиненного. – До конца операции парик снимать нельзя!

– Почему?

– Так надо! Все, умолкни!

Я снизил скорость до тридцати километров в час и через десять минут был в нужном месте – небольшая стоянка в пяти километрах от Сосновска на трассе Сосновск – Новая Москва. Свернул на стоянку, которая сейчас была абсолютна пуста. Колеса тихо шуршали по мелкому щебню. Машина остановилась, я выпрыгнул наружу, огляделся. Достал из кармана небольшой цилиндр лазерного целеуказателя и моргнул им три раза в сторону леса. Через секунду показался ответ – три коротких «тире» красного цвета.

Подошел к кромке леса и, встав спиной к деревьям, принялся наблюдать за дорогой.

– Кэп, площадку взяли в плотное кольцо, две группы по шесть человек, еще две пары в дозоре в ста метрах вдоль дороги, – послышался сзади голос Ихтиандра. – Как думаешь, долго их ждать?

– Не знаю, может часа два-три, – пожал я плечами.

– А ты будешь внутри машины или снаружи? – спросил водолаз.

– Еще не знаю, а ты что посоветуешь?

– Лучше снаружи, а то хрен их знает, могут ведь и с разгону в кузов впечататься, отскребай вас потом лопатой с сидений.

– Наверное, ты прав, – согласился я.

Я вернулся к машине, приказал Лошкину соорудить из своего прикида манекен-обманку, сам занялся тем же: опустил спинку сиденья, уложил на неё свернутое одеяло и укрыл сверху все это курткой, потом немного подумал и закрыл лобовое стекло фальгированой шторкой на резиновых присосках. Вроде ничего так получилось, вполне правдоподобно – усталые путники остановились в машине на ночлег, разложили сиденья и спят, укрывшись одеялами.

Черпак был просто на седьмом небе от счастья, от того что ему разрешили снять парик и остальные атрибуты маскировки.

Мы разместились в густом подлеске на окраине стоянки, метрах в трех от гравийной отсыпки. Постелили на сырую землю кусок толстого пластика, над ним установили небольшой навес, потом подстелили «пенки» и плюхнулись на них сверху. Ну, все, теперь остается только ждать.

Бойцы из группы Ихтиандра лежали где-то по соседству, их старший периодически подползал ко мне и докладывал обстановку, рацией пользоваться не хотели, потому что активность в радиоэфире могли зафиксировать сканерами.

Пока лежал на сырой земле, многое успел обдумать, получалось, что нам, чтобы выжить, надо не просто заручиться поддержкой моего бывшего командования, но и активно расчистить себе место под солнцем в этом мире. Надо заставить всех крупных игроков Сосновска уважать нас, чтобы в следующий раз, когда им захочется наехать на сиротинских, они тысячу раз подумали и отказались от подобных мыслей. Операция под кодовым названием «Авгиевы конюшни» именно для этого и была придумана. Клим должен будет нанести удар такой силы, что к нам точно никто потом не сунется.

В четыре часа утра дозор на дороге доложил, что со стороны Сосновска приближаются два внедорожника на большой скорости.

Началось!

Через несколько секунд из-за поворота дороги показались два вторых фордовских «Эвереста», машины шли друг за дружкой как связанные. Перед площадкой они плавно сбросили скорость, видимо заметили и узнали мою машину. «Эвересты» подкатили вплотную к моему «Хеликсу», дверцы машин синхронно открылись, наружу высыпался десант – четыре вооруженных короткими автоматами бойца.

– Работаем!!! – послышался приказ Ихтиандра в динамике рации.

Вокруг защелкали приглушенные ПБСами выстрелы автоматов, и четверо бойцов противника повалились на гравий, залив его темно-красной кровью. Оба «Эвереста» получили щедрую порцию свинца в двигательные отсеки и передние колеса. Из правого «форда» ударила длинная автоматная очередь, стеганувшая по кустам над нашими головами, тут же оттуда выскочил мужик, который крутанулся вокруг себя, добивая остатки магазина, рассыпая пули веером.

Организованный залп в ответ с нашей стороны – и оба «форда», включая стрелка, изрешечены как сито.

Ждем несколько минут, выжидая, не покажут ли признаки жизни бойцы противника. Нет, все мертвы.

К расстрелянным машинам подошли по две пары бойцов, которые, прикрывая друг друга, осмотрели убитых и «Эвересты».

Тот резвый боец, который выскочил из машины наружу и пытался сбежать, оказался господином Суховым Степаном Игоревичем собственной персоной. Вот и свиделись, скотина проклятая, жаль, что помер ты быстро и совсем не мучился, слишком легкая смерть для тебя, мерзавца и подонка!

Подозвал к себе радиста и запросил связь с Климом. Как только КаВэ вышел в эфир, тут же приказал ему начинать операцию. Тела застреленных вражеских бойцов, в том числе и СС, забрали с собой. «Эвересты» утащили на буксире подальше от дороги, их должны были надежно спрятать в лесу.

Жаль, конечно, что Сотника не удалось взять живым, очень уж хотелось его допросить, сдирая с него живым кожу, но он и мертвым может нам послужить.

В Сосновск на машине в это время суток не въехать, да нам и не надо. Было у нас пару «нычек» в заборе, через которые можно было не то что мертвое тело перетащить, но при желании и слона пропихнуть, правда, не целиком, а по частям, уши отдельно, хобот отдельно.

В шесть утра все было готово – Сотник со своими подельниками разложены в живописных позах, стены и пол вокруг них испещрены пулями, а по соседству с одним из трупов лежит крупнокалиберная винтовка.

Согласен, инсценировка так себе, шита белыми нитками по рваной пятке черного носка, но ничего более правдоподобного придумать времени не было.

Правоохранители примчались через полтора часа. Конечно, это не в «Туз червей» гнать как оглашенные.

Прибывший на вызов экипаж, мягко выражаясь ох… очень сильно удивился увиденному – несколько трупов криминального происхождения, которые лежат на втором этаже частного домовладения, и среди мертвяков валяется крупнокалиберная винтовка ОСВ-96, а ведь всего два часа назад из подобного оружия был застрелен один из сотрудников службы безопасности банка Арам Заирян, еще известный как Заир.

Представляете, как возбудились правоохранители?!

Так же, в эту ночь, кто-то неизвестный взорвал два самодельных взрывных устройства в районе Южных Кварталов. Одно СВУ разнесло в щепки дом, где жил некто Баро. Злые языки поговаривают, что этот хмурый дядька контролирует большую часть криминалитета в Кварталах, те же языки утверждают, что у него на прикорме и половина Городского совета. Второе СВУ взорвалось вблизи сарая, где разместилась нелегальная АЗС – десяток пластиковых емкостей большого объема, где хранилась солярка и бензин. Вспыхнувший пожар удалось потушить только через два дня. Пламя уничтожило семьдесят процентов построек в Бутово, и, как впоследствии выяснилось, погибло больше двух сотен людей, среди которых были не только бандиты и злодеи, но и невиновные. Как удалось пронести и установить бомбы внутри тщательно охраняемых бандитами домов непонятно, возможно, их туда доставили по воздуху с помощью БПЛА. Кто ж знает всю правду? После этого пожара район Южных Кварталов, он же Бутово, перестал существовать, вместе с постройками огнем была уничтожена и организованная преступность.

Сухарь, зараза такая, так и не смог нам помочь найти того неизвестного, который искал операторов систем залпового огня; мало того, Валера эМТэ еще и попытался удрать, убежал он недалеко, метров сто успел пробежать, где его и настигли пули конвоиров.

После всех этих перипетий, мы с Верой решили покинуть Сосновск на пару дней и уехали вместе с Женькой в Сиротинск, тем более что у меня предстоял серьезный разговор с Иваном Сиротиный, которого надо было обрадовать новостью, что у нас теперь новая «крыша» в лице командования одного из флотов ВМФ РФ.

* * *

– Ну что, милый, ты готов ехать? – нежный голос Веры вырвал меня из власти тяжелых мыслей. – Скоро Гриша с Валей подъедут, надо бы тебе переодеться.

– Конечно, – согласился я. – Сейчас быстренько сбрую натяну и можно ехать. Ты сама-то готова?

– А то, – девушка демонстративно откинула край куртки, показав висящий в кобуре на поясе Walther P99 Compact AS. – СКС, корзина с едой, плед и фотоаппарат ждут в сенях.

– Сапоги не забудь и Женьку одень потеплее, а то сдается мне, что Сиротин-младший затащит нас в такие епеня, где Макар телят не гонял.

– Хорошо, милый, как скажешь, – девушка одарила меня обворожительной улыбкой и пошла собираться.

Веру уволили из банка, вернее, она сама ушла. Честно говоря, я думал, что она будет переживать по этому поводу, ведь ей очень нравилось работать, я как-то ожидал, что она тут же кинется придумывать себе какое-нибудь новое занятие, но она о работе вообще не говорила, предпочитая отдыхать и наслаждаться природой. Странно!

Потупив несколько секунд перед заваленным бумагами столом, тоже пошел собираться. Настроение с утра было ни к черту, на душе скребли кошки и выли собаки. Исчезнувший покупатель наводчиков установок «Град» никак не давал покоя. Кому нужны эти чертовы бээмки?!

Моя Вера вместе с женой Сиротина надумали устроить покатушки по округе, им Гриша пообещал показать какую-то недавно разведанную красоту – то ли водопад, то ли гейзер, в общем, некую шнягу, на которую наши с Иваном бабы сделали стойку, как гончие на взлетевших куропаток.

Ехать предстояло километров тридцать – сорок, по нынешним дорогам это на весь день. Значит, облачиться надо с учетом всех возможных трудностей и перипетий.

Надел утепленную, двойной вязки тельняшку, поверх легкий свитер. Куртка и штаны из крепкой проверенной ткани, армированной специальной нейлоновой нитью. Снаружи на коленях и локтях дополнительная защита из пластика, изнутри тоже дополнительная подкладка, чтобы было чем лишний раз защитить коленные чашечки. Ткань костюма сохраняла тепло, была не продуваемой, но пропускала воздух и быстро испаряла выделяемую телом влагу и не меняла свои свойства, несмотря ни на сырость, ни на мороз. Окраска штанов и куртки были обычного темно-зеленого цвета «олива». Куртка и штаны были местного производства, ткани завозились из того мира, но шили уже здесь. Мне подогнали один комплект, чтобы я протестировал его и, возможно, дал добро на закупку для нужд подчиненных мне боевых отрядов.

Поверх куртки нацепил ременно-поясную систему, в которой скомпоновал четыре больших кармана-подсумка под сдвоенные автоматные магазины «тридцатки», карман для рации, небольшой рюкзак-«мародерку» на пояснице, два коротких подсумка для пистолетных магазинов и ружейных патронов, снаряженных серебряной картечью, нож, аптечку и фонарик. Из оружия взял: АК-105, выкрашенный дюракотом в темно-зеленый «пиксельный» цвет, помповый Мossberg 500A Cruiser с 20-дюймовым стволом, такого же темно-зеленого окраса, ну и Walther, куда без него.

В сенях упаковал в небольшой рюкзак большую пластиковую флягу с водой, еще одну, поменьше со спиртом, дополнительную аптечку, запасные аккумуляторы к рации, бинокль, ПНВ, газовую горелку, запасные кеды и комплект термобелья. Моток веревки, пенку и спальник примотал снаружи рюкзака.

– Кэп, ты как на войну собираешься, – пошутил Гриша, высунувшись в окошко автомобиля.

– Кто бы говорил, – пробурчал я, зная, что Гриша имеет привычку возить в своем вездеходе целый арсенал. – Куда едем-то?

– На юго-восток, километров тридцать отсюда, там, на слиянии двух рек, есть живописные места, где старший Чернов видел стадо мамонтов, – объяснил Гриша.

– Ну, мамонты, так мамонты, – кивнул я. – Поехали смотреть на волосатых слонов.

Забросил свои вещи в салон Гришиного «Хёндэ Н-1». Машина была хорошо подготовлена для езды по бездорожью – полный привод, дополнительный небольшой «лифт», шипастые широкие колеса, мощный «кенгурятник», под которым пряталась лебедка, прикрывал морду машины, сзади установили дополнительный бак для топлива. На крыше машины громоздится широкий каркасный багажник, в котором находились два запасных колеса и плоский металлический ящик с инструментом. В салоне было всего четыре пассажирских кресла, зато они были мягкие и удобные, ведь до этого они украшали собой какой-нибудь седан Е-класса.

Помог Вере и Жене забраться в салон, поздоровался с Валентиной и её дочерью, сам умостился на переднем пассажирском сиденье. Помпу закрепил в кронштейнах над головой, а автомат положил на колени.

«Хёндэ» выкатился за периметр поселка, остановился на первом «блоке», потом на втором. На каждом блокпосте нас аккуратно и вежливо досматривали, казалось бы, зачем это делать, если в машине собран чуть ли не весь цвет управляющей элиты Сиротинска. А вот надо! Не дай бог, пропустят хоть одну машину без должного досмотра, узнаю, кишки на кулак намотаю!

Женщины весело щебетали, периодически заливаясь смехом. Жена Сиротина, кстати, была в положении, срок еще не большой, и округлившегося животика практически не видно. Дети смотрели мультфильмы на откинувшейся с потолка панели. Мы с Гришей перекидывались скупыми фразами, обсуждая последние новости. Я рассказывал о раскладе сил в Сосновске, Гриша делился информацией об обстановке в Сиротинске.

Машина ехала по живописным местам, справа тянулся невысокий горный хребет, поросший лиственным лесом, который в преддвериях близкой зимы разукрасился всеми цветами радуги. Дожди перестали лить, и дорога в меру просохла, из-за чего мы держали приличную для такой трассы скорость.

Все-таки иномарки более комфортны, чем отечественные «буханки» и «патрики», – подумал я, совершенно не ощущая привычной тряски, которая свойственна езде на «Патриоте». Когда мы только начинали ввоз и торговлю машин в этот мир, то я почему-то думал, что отечественные машины будут пользоваться большим спросом, чем праворукие «японки», типа дешевле, надежней и так далее. А вот фиг, иномарок продавалось больше, даже после того, как мы подняли на них цены, все равно народ брал их намного охотней чем отечественные «Лады», УАЗы и ГАЗы. А вот такие полноприводные минивэны, как Hyundai H1, Mitsubishi Delica или Toyota Town Ace, были хитом продаж, и на них мы зарабатывали больше всего.

– Зацени, чего есть, – Гриша жестом фокусника дернул за пластиковую пряжку на лямке куртки, и в его руках оказался короткий нож.

– И чего это за уродец? – спросил я, принимая нож.

– Почему сразу уродец? – обиделся парень. – Между прочим, это легендарный шотландский нож скрытого ношения Скин ду, – объяснил Григорий.

– Да-а?! – удивился я, рассматривая клинок. – Никогда о таком не слышал. Скуби-Ду говоришь?

– Скин ду, – поправил меня Сиротин, не распознавший сарказма.

Плоская рукоять, выполненная из шершавого пластика, короткое обоюдоострое лезвие длиной чуть меньше семи сантиметров. Гарды нет, никакого ограничителя, берегущего пальцы при тычковом ударе. Зачем такой нож?

– Стесняюсь спросить, куда прятали этот нож шотландцы, носящие юбки? – поинтересовался я.

– Ну, там под мышкой, в специальном кармане, или за резинкой гольфа, – предположил парень.

– Ну, если только в гольфах носить или чулках, – хитро улыбаясь, протянул я, – то почему бы и нет. Это у тебя основной клинок, или есть еще что-нибудь, посущественней?

– Нет, конечно, – «обиделся» Гриша. – Основной у меня вот этот, – парень вытащил из вшитых в штанину ножен тесак приличных размеров. – Нож Боуи!

– Гриня, чего ж тебя так в крайности бросает. Один нож – здоровенный тесак, как в «Рэмбо», второй нож – коротышка, который годен только для того, чтобы прятать его в чулках. Найди что-нибудь среднее между двумя этими клинками. К примеру, вот такой.

Я вытащил из ножен неприметный нож, общей длиной всего двадцать один сантиметр. Черная рукоять из резинопластика «терморан», клинок длиной девяносто семь миллиметров, толщиной четыре с половиной миллиметра и шириной у рукояти в тридцать миллиметров, выполненный из стали 3G, твердостью 62 единицы по шкале Роквелла.

– Что это за нож? – буднично спросил Гриша, совершенно не впечатлившись внешним видом клинка.

– Это нож швейцарских ВВС – Fallkniven F1, сталь делают в Японии, – пояснил я. – Один из лучших ножей в мире.

– Да-а? – Гриша недоверчиво посмотрел на меня. – Какой-то он слишком простецкий.

– Так всегда, чем проще, тем надежней!

– Зато моим ножом можно дрова колоть! – привел весомый аргумент Григорий и тут же спросил. – А твой сколько стоит?

– Лучше не спрашивай. Дорого! Но это не Китай, а оригинал, – ответил я, пряча нож обратно в пластиковые ножны, которые были закреплены в специальном кармане на груди куртки.

К нужному месту мы прибыли чуть больше чем через час, дорога оказалась легкой. Большую часть пути мы проехали по едва заметной грунтовке, которая совершенно непонятным образом оказалась в этих диких и необитаемых местах.

Никаких мамонтов не нашли, даже следов их жизнедеятельности не было видно, ну, оно и к лучшему, а то фиг его знает какой нрав у волосатых слонов, может, они дикие и любят питаться бывшими особистами и их спутницами.

Барышни гуляли по берегу реки, фотографируя красоты, девочки бегали вокруг них, весело и задорно крича и радуясь свободе, а мы с Гришей занялись приготовлением пищи – установили мангал, развели костер, осталось только дождаться углей и можно жарить маринованное мясо на решетке. Отдельно вскипятили воду для чая, нарезали овощи, хлеб, копченое мясо, сало. В общем, собрались обстоятельно и со вкусом отобедать.

– Женя! – позвала меня Вера. – Иди сюда.

Я подошел к женщинам, которые, стоя на высоком речном берегу, высматривали что-то в оптику бинокля. Мамонтов, что ли, углядели? – предположил я.

– Посмотри, что это там? – Вера протянула мне бинокль и указала направление, куда смотреть.

В мощную оптику двадцатикратного «Никона Монарх» можно было различить много чего удаленного на приличное расстояние. Бинокль был хорош и стоил тех денег, что я за него отвалил. Увиденное меня не обрадовало, я бы даже сказал, очень напугало. Я даже несколько раз моргнул и зажмурил глаза, в надежде, что увиденное исчезнет как страшный сон.

Не исчезло!

Примерно в пяти километрах отсюда двигалась колонна военной техники. Что им здесь делать? Хороших дорог тут нет, плохих тоже нет. Единственный проселок, по которому мы сюда приехали, пролегал в стороне, да и вообще, чего они тут забыли? И самое главное, кто они?!

– Быстро в машину! – приказал я. – Бегом!

– Что там? – тревожно спросила Валентина, беря дочку за руку и направляясь к машине.

– Военная техника, которой здесь совершенно делать нечего, – ответил я.

– Мы едем домой? – спросила Вера.

– Да, и как можно быстрее, – поторопил я женщин.

– Чего у вас там? Мамонтов, что ли, увидели? – ухмыльнулся Гриша, заметив, как быстро мы возвращаемся к машине.

– Ага, железных, бросай все, валим отсюда, – приказал я.

– Да чего там? – настороженно еще раз переспросил Гриша. – Что случилось?

– Колонна техники там. Думаю, это гости в Сиротинск, – объяснил я.

– Вот, блин! А кто это может быть? – Гриня помог забраться внутрь машине сестре и матери. – Откуда они здесь?

– Не знаю, сможешь подняться вон на тот склон? – указал я рукой на пологую вершину, поднимающуюся немного в стороне от реки.

– Давай попробуем, – Гриша прищурился, прикидывая угол наклона препятствия.

Парень врубил полный привод и покатился вверх по склону, машина шла легко и непринужденно, мотор работал совершенно без натуги. Позади осталась уютная лужайка, на которой стоял раскладной столик, сервированный всякими вкусностями, а рядом дымил мангал, на котором начинали подгорать маринованные куски сочного мяса.

– Достаточно? – Гриша не доехал до вершины пару сотен метров.

– Более чем, только развернись мордой вниз, – попросил я.

С вершины склона теперь можно было лучше рассмотреть колонну техники.

– Вот блин! – не сдержавшись, воскликнул я.

– Что там?! – одновременно спросили Гриша и Валя.

– «Грады», несколько БТРов и десяток грузовиков, – ответил я. – Руку даю на отсечение, это враг, и направляется он к Сиротинску. Гриша, что у тебя есть из оружия с собой?

– ПКМ с двумя коробками на сто патронов, одна РШГ-2, ну и так по мелочи: автомат, десяток магазинов, пара ручных гранат, снайперка и мина с радиовзрывателем.

– Ничего себе! – восхитился я. – И мы на этом арсенале разъезжаем? Ты, блин, хоть что-то о технике безопасности слышал? Ладно, сейчас не об этом. Поехали вон к той впадине и как можно быстрее, – указал я направление.

– Женя, ты чего задумал? – взволнованно спросила Вера.

– Есть одна мысля. Теперь, барышни, слушайте меня внимательно, не перебивайте и не спорьте. Та колонна техники, что вы так вовремя заметили, движется к Сиротинску. Там две установки залпового огня «Град», они могут нанести удар с расстояния до сорока километров. То есть отстреляются издалека осколочно-фугасными зарядами, и фиг мы их остановим. Понятно?

– Да, и что делать? – тихо спросила Валентина. – Поселок эвакуировать?

– Конечно, вот только как мы им об этом сообщим? Рация отсюда не достанет. Надо их задержать. Я останусь здесь, а вы гоните как можно быстрее, чтобы предупредить наших. Договорились?

– Нет, – выкрикнула Вера. – Я останусь с тобой.

– И я, – тут же поддакнул Гриша.

– Нет, – строго одернул я. – Никто со мной не останется. Если удастся, то я выстрелом из гранатомета подобью машину с зарядами или поврежу одну из установок. Отстреляюсь и уйду. Понятно? Рисковать и устраивать войну, один против всех, не буду, обещаю! – повернулся я к Вере.

– Так, а я почему не могу тебе помочь? – переспросил Гриша. – Мама сама доехать до поселка может. В два ствола сподручней будет воевать.

– Гриша, ты будешь вторым фронтом, – торопливо объяснил я. – Километров через двадцать слева от дороги будет выгоревшая проплешина, неделю назад там кто-то устроил пожар. Сам же мне докладывал. Думаю, это враги подожгли, чтобы потом с этой площадки вести огонь из «Градов», уж больно место там удобное для этого. Выскочишь поблизости и с винторем займешь позицию на вершине склона. Только так, чтобы были пути отхода. Если машины пройдут через меня, то твоя задача снайперским огнем подавить «Грады», перед тем как они откроют огонь. Не спеши, подожди, как они остановятся и закончат приготовления. Бей в кабины машин, а лучше по наводчикам огня, понял? Главное, не спеши. Выжди, чтобы не ошибиться.

– Понял, – сурово нахмурившись, отозвался Григорий.

– Валя, теперь к тебе, – я старательно игнорировал плачущую Веру. – Как только достигнете зоны гарантированной связи с Сиротинском, тут же поднимай всех в ружье. Баб и детей надо отправить на лесопилку. Всех мужиков послать на прочесывание местности, у врага, скорее всего, где-то вблизи поселка есть корректировщики огня, надо их вычислить и ликвидировать. Понятно? И еще, эти «Грады», скорее всего, привет от «Нефтьснаба». Сообщи об этом Лошкину в Сосновск и Климу, пусть они там шуршат и наводят кипиш. Все запомнили? – спросил я. Машина как раз остановилась в том месте, где я планировал выскочить наружу.

– Да, – нестройным хором ответили Валя и Гриша.

– Стой! Не пущу! – пронзительно закричала Вера, хватая меня за шиворот.

– Верунчик, – как можно нежно и одновременно твердо я разжал пальцы девушки, высвобождая одежду. – Не кричи, ты пугаешь детей. Отпусти меня. Так надо! Я вернусь к тебе, обещаю! К тебе и к нашему ребенку, которого ты носишь.

– Откуда ты знаешь?! – девушка удивленно, округлила глаза и как-то вся обмякла. – Откуда?

– Мы с тобой уже полгода, неужели ты могла подумать, что я не запомнил твои циклы. Сколько задержка? Три недели?

– Да.

– Ну, вот видишь. Я все знаю и очень рад тому, что у нас будет ребенок, – ласково прошептал я. – А теперь мне надо идти. Мне надо защитить тебя, Женьку и нашего будущего ребенка. Я обязательно вернусь. Обещаю, – твердо произнес я, вылезая из машины.

Гриша выпрыгнул вслед за мной, открыл заднюю дверцу багажника, показывая свой арсенал. ПКМ с пристегнутым коробом на сто патронов, рядом стоит запасная коробка, отдельно лежит сложенная труба РШГ-2, тут же кусок «сотой» пластиковой трубы, с замотанными серебристым армированным скотчем краями, пластиковая банка, наполненная свинцовыми горошинами крупной дроби, пластиковая пятилитровка с патронами и несколько пачек «магнума» калибра 12.

Вытащил пулемет, опер на машину, запасную коробку «сотку» запихал в заплечный рюкзак, трубу гранатомета повесил за спину, свой «105» передвинул на грудь.

– Где управляемая мина? – спросил я.

– Дык вот же она, – Гриша указал на кусок пластиковой трубы. – Три килограмма тротила. Вот взрыватель и пульт, – парень достал стальной цилиндр, на котором с одной стороны была нарезана крупная резьба, а с другой торчал кусок кабеля. Пульт вообще был от какой-то игрушки.

– Ох, Гриня, вот вернусь в поселок, то уж тебе жопу надеру за такие игрушки, – ласково пообещал я парню. – Батя как узнает, что ты мамку с сестрой возишь в одном машине с самодельным взрывным устройством, вот он тебе все уши оборвет. Ты её зачем вообще сделал?

– Мы с братом хотели динозавра на Черном озере заглушить, – промямлил парень.

– Кого?! Динозавра? – еле сдержался, чтобы не заржать. – Какого еще динозавра?

– Рома Чернов рассказывал, что видел на Черном озере динозавра, типа как лохнесское чудовище.

– Брехня!

– Ну, сейчас-то бомба пригодилась! – запальчиво выдал Гриша.

– Пригодилась, – согласился я, забирая кусок трубы, взрыватель, пульт и заодно банку с дробью. – На какой дистанции работает пульт?

– Около километра, это пульт от самолета на радиоуправлении, мы его с малыми запускали, ничего так летал, здоровски!

– Ох, тридцать лет, а все никак не наиграешься, – проворчал я. – Гранату дай.

– Держи, – парень вытащил из кармана разгрузки РГН и протянул её мне.

Пожал руку на прощание Грише, послал воздушный поцелуй Вере и показал язык маленькой Лизке.

Машина покатилась вдоль склона, постепенно набирая скорость, все верно – им надо спешить, впрочем, мне тоже рассиживаться некогда.

– Выживи! – услышал я приглушенный Верин крик.

Я вжал голову в плечи, чтобы отогнать от себя те чувства, которые сейчас переполняли меня. Выживу, любимая, конечно, выживу!

Колонна пройдет здесь минут через двадцать – тридцать, так что надо торопиться. Первым делом установил мину среди придорожных камней – нашел подходящую ямку, положил в неё кусок трубы с предварительно вкрученным взрывателем, сверху насыпал дроби, а потом припорошил землей. Получилось вполне прилично – всего лишь очередной бугорок, ничем неприметный и не выделяющийся среди сотен таких же.

Вернулся на склон, добежав до самой кромки леса, здесь помимо корявых сосен росли еще и здоровенные буки, частично уже сбросившие листву. Из земли вылезали осколки скал и россыпи покрытых мхом камней.

За одной из таких скал я и устроил себе огневую позицию. До дороги метров семьсот, дистанция для пулемета плевая, стреляй, не хочу. Так, надо еще прикинуть пути отхода. Оглянувшись по сторонам, я примерно представил, куда можно отойти в случае обстрела. Пути два: один – наверх по склону, дальше в лес, второй путь – вниз по длинной вымоине в склоне, оставленной ручьями, стекающими вниз после зимы. Логичней, конечно, бежать вверх, там и спрятаться проще, да и от противника подальше, но тут закавыка в том, что гранатомет работает на дистанции до трехсот – трехсот пятидесяти метров. Так, что мне придется подойти поближе, а может, и нет, начнем, а там поглядим, как оно выйдет. Геройствовать и умирать мне сегодня, да и вообще, в принципе, не хотелось. У меня вон женщина любимая беременна, я, можно сказать, только жить начинаю, отцом во второй раз стать могу. Первого своего сынка толком и не видел, когда первая жена рожала, был в командировке на Кавказе, а по возвращению на третий день у нас произошел неприятный инцидент, после которого, пара наркоманов отправилась в морг, я – в СИЗО, а моя благоверная – к своей маме, оттуда в ЗАГС, чтобы получить развод, потом она повторно вышла замуж и укатила с моим сыном за бугор. Так что своего первого сынишку Лешку, я держал на руках всего два раза. Вот такая вот лезгинка у меня в жизни была!

Колонна появилась почти через час, я было уже подумал, что они решили поехать другой дорогой, но нет, из-за далекого холма показалась скошенная морда БТР-80, и длинная вереница военных машин выкатилась на грунтовку.

Первый шел БТР-80, за ним на расстоянии двухсот метров двигался трехосный тентовый «Урал», потом БМ-21 на базе автомобиля «Урал-375Д» то есть тот самый РСЗО «Град». Следом шли две машины обеспечения – точно такие же «Уралы», только бортовые и неприкрытые тентом, стоящие в кузове длинные ящики «карандашей» я разглядел в бинокль. Потом двигался еще один БТР-80 и два тентовых КамАЗа, за ними несколько внедорожников УАЗ «Патриот», замыкала колонну еще одна БМ-21. Последняя машина шла как-то очень тяжело, надсадно ревя движком и испуская снопы черного дыма из выхлопной трубы. Видимо, из-за этого подранка колонна так медленно и двигалась. Ну что, мелочь, а приятно, может, они и не доедут до намеченных огневых позиций, а сломаются по дороге.

Установил пулемет между двух камней, получилось нечто вроде амбразуры, издалека меня фиг увидишь, тем более что на ствол установлен дополнительный пламегаситель, который помимо вспышки гасил еще и звук. Позиция у меня хорошая, дорога как на ладони, укрыться им негде, вперед драпануть они быстро не смогут, трасса тут не та, хотя, жить захочешь, так припустишь, что колеса по дороге отлетать будут, но из зоны обстрела вырвешься. Плохо, что дозорный БТР идет с приличным отрывом: когда я начну стрелять по машине с «Градом», бронетранспортер уже скроется из поля зрения и вполне может выпустить десант, который добежит до меня за считанные минуты. Так что надо действовать быстро и решительно – отстрелял пулеметом по обоим «Уралам» с «Градами» и бежать куда подальше отсюда. Получится выстрелить из «граника» хорошо, а не получится, плакать не буду.

Стрелять из пулемета одно удовольствие – поставил на сошки, навалился на приклад, придерживая его рукой, и поливай короткими очередями, а можно и длинными, если ствол не жалко.

Мне пулеметный ствол было жалко, но делать нечего, да и не заклинит его с одной коробки в сто патронов. Длинная очередь прошила капот первого «Урала», стеганула по кабине, потом прошлась по тенту кузова и впилась в радиаторную решетку идущего следом БМ-21, перескочила на кабину, взорвав мутный триплекс стекол крошевом. Клац! Коробка опустела!

Левой рукой приподнял приклад пулемета, большим пальцем правой руки отвел защелку коробки вправо и отделил коробку от пулемета. Тут же присоединил новую коробку, заправил ленту, дернул затвор. Готово!

Высунул ствол в расщелину между камнями и вновь открыл огонь. Оба «Урала» встали как вкопанные. Из кузова первого сейчас выпрыгивали стрелки и разбегались кто куда, кто-то падал под колеса машины, кто-то наоборот отбегал подальше, пытаясь найти убежище среди придорожный камней. Первый БМ-21 замер с развороченной лобовухой кабины, уткнувшись мордой в задницу впереди ехавшего тентового «Урала». Похоже, сегодня боги войны на моей стороне и пока враг даже не понял, откуда велся огонь, ну оно и не удивительно, со стороны меня прикрывали камни, а водилы обеих машин, которые могли заметить мою позицию, думаю, уже никому об этом не расскажут, да и пламегаситель сработал на славу.

Второй БТР поступил очень правильно, он прибавил ходу и пошел вдоль склона, прикрывая своим бортом расстрелянные машины. Оружейная башня развернулась в мою сторону. А вот это хреново. Ща как влупит из КПВТ, и никакие скалы не спасут. Стальной гвоздь толщиной в палец под названием пуля БС-41 с металлокерамическим сердечником пробивает насквозь двадцатимиллиметровую гомогенную броню, ей мое укрытие на один зуб, калибра 14,5 миллиметра.

Колонна дернулась, машины прибавили скорость, проходя опасный участок. Под прикрытием БТРа подобрали выживших и раненых из обстрелянных машин. Им бы сейчас чесать отсюда во все лопатки, бросив оба «Урала», но, видимо, вражеский командир решил, что никак нельзя бросать столь ценный груз, как вполне исправную установку залпового огня. Тем более, что по колонне больше никто не стреляет. Колонна сдвинулась немного вперед по дороге и замерла. Техники подбежали к расстрелянным грузовикам, прикидывая, как бы половчее зацепить их тросом на буксир, а заодно и поменять пробитые передние колеса на бээмке. Примерно полсотни бойцов развернулись цепью и под прикрытием первого БТРа медленно поползли вверх по склону, но только не в мою сторону, а чуть правее, там как раз была россыпь здоровенных скальных осколков. Так уж получилось, что эти камни были прям напротив того места, где застыли расстрелянные грузовики, тут уж не надо быть семи пядей во лбу чтобы догадаться, что оттуда и велся огонь по колонне, ну не думать же на другое место, которое почти на полкилометра дальше по склону, да еще и совершенно неприметное – раздвоенный выступ, поросший мхом, затерявшийся среди буков.

Бээмку решили тащить на буксире, прицепив её на жесткую сцепку к одной из машин перевозивших реактивные снаряды, для этого часть ракет начали перекладывать в другие машины. Эх, сейчас бы шарахнуть из граника по этим ящикам – вот фейерверк бы был! – мечтательно подумал я.

Все-таки РШГ-2 – это вещь, она максимально унифицирована с РПГ-26 по пусковому устройству и ракетному двигателю. Основное различие между ними – это термобарическая БЧ ракеты РШГ-2, которая предназначенная для борьбы с легкобронированной техникой, укреплениями и пехотой противника.

Реактивная граната представляет собой снаряд с термобарической боевой частью калибром 72,5 миллиметра или иначе называемой «боеприпас объемного взрыва» и пороховым реактивным двигателем, полностью отрабатывающим в стволе одноразового пускового устройства. Реактивный двигатель полностью заимствован от РПГ-26, а взрыватель – от ТБГ-7. Боевая часть гранаты содержит примерно чуть больше килограмма топливной смеси, что при подрыве топливо-воздушного облака дает фугасный эффект, сравнимый с подрывом трех килограммов тротила. Принцип такой же, как и на знаменитых «Шмелях», которые духи в Афгане уважительно звали «шайтан-трубой».

Наблюдая за действиями бойцов противника, заметил неприметного паренька, который вытащил из «Патрика» какую-то плоскую цацку и принялся колдовать над ней. Это еще что за хрен с бугра?

Цацка оказалась управляемым летательным аппаратом или, говоря по-научному, БЛПА – беспилотный летательный аппарат, а по-простому квадрокоптер – небольшой четырехлопастной квадрат, способный подняться в воздух и вести оттуда наблюдения, передавая картинку на экран пульта управления оператора. Очень полезная и нужная в хозяйстве штука, мы такие тоже во всю юзаем и пользуем.

Квадрик поднялся вверх, стремительно набрал высоту и полетел к тем самым камням, куда сейчас неторопливо и с опаской приближался БТР и взвод бойцов противника. Вот, блин! Ща этот острый глаз сверху разглядит, что там никого нет, и начнет нарезать круги, выискивая меня. Зараза, падла винтокрылая, Карлсон квадратный, черпак ему в задницу, ручкой наружу, курва такая!

Оператор квадрика обнаружил, что среди камней нет никаких стрелков, и тут же сообщил об этом командиру. Вокруг парня с пультом уже собралась небольшая группа заинтересованно таращившихся на него зевак. Так, а что у нас там? А там у нас СВУ осколочно-фугасного типа. Оно, конечно немного в стороне, ближе к дороге, но мы сейчас это подправим. Пижоны, мать иху так за ногу, да об дерево! У нас тут война, а они стоят в полный рост, как статуи в парке культуры и отдыха! Прям оскорбляют меня своим надменный и высокомерным видом, нет чтобы ползать по-пластунски, аки гады земноводные. Стоят тут в полный рост, понимаешь!!

Поймав в прицел пулемета дальнюю бээмку, плавно нажал спусковой крючок пулемета. До цели было метров восемьсот. Пули стеганули капот, лобовое стекло, пробили оба передних колеса и сбили с ног водителя, который, пользуясь остановкой, копался внутри двигательного отсека.

Группа бойцов, стоящих вокруг оператора квадрокоптера, брызнула обратно к машинам, ища за ними укрытие.

Надавил пальцем на большую кнопку пульта.

Ба-бах! – не очень-то и громко бухнул взрыв фугаса. Дымное облако окутало место взрыва, что там было дальше, мне некогда было смотреть, я добил остатки пулеметной коробки по морде грузовика, который должен был тащить первую бээмку.

Отстрелялся, бросил пулемет на позиции и ужом пополз верх по склону, под прикрытие деревьев.

Мою позицию засекли и открыли ответный ураганный огонь, одновременно били не меньше десятка стволов. Тяжелые пули башенных КПВТ крошили скальные валуны, как хрупкое стекло, прямо передо мной свалилось небольшое деревцо, перерубленное попаданием пули калибра четырнадцать и пять миллиметров.

Укрылся в небольшой расщелине, похожей на оплывший окопчик ну или на могилу, тут уж кому как нравится.

Обстрел немного стих, я аккуратно выполз наружу и пополз дальше. Вроде пока не заметили, пули ложились чуть в стороне и ниже по склону.

Сглазил! Заработал АГС, осколочные ВОГи прошелестели в воздухе и начали рваться, осыпая все вокруг мелкими осколками – «стекляшками». Несколько таких гостинцев прилетело мне в спину и ногу.

Укрывшись за стволом толстенного бука, осмотрел рану на ноге. Мелочь, осколок прошел по касательной, порвав штанину и распоров верхний слой кожи. Отрезал ножом кусок брючины, наложил повязку на короткую, обильно кровоточащую борозду.

Попавшие в спину осколки вреда здоровью не нанесли, весь удар на себя принял приклад закинутого назад автомата.

Трессссь! – тяжелые пули попали в ствол дерева над моей головой, водопад деревянного крошева и щепы сыпанул за шиворот. Восьмиколесная черепаха бронетранспортера неожиданно оказалась очень близко, метров сто пятьдесят – двести. БТР пер прямо на меня. Прячась за широкую корму бронетранспортера, следом трусил десяток бойцов противника.

Падла!

Разложил тубус гранатомета, коротко выдохнул и, превозмогая боль, подскочил на одно колено, вскинул трубу на плечо, поймал в прицельную планку морду БТРа, нажал на спуск. Ракета полетела к цели, оставляя за собой едва видный дымный след.

Бумс! Штурмовая граната клюнула бэтэр между первым и вторым колесом с левого борта. Вспышка огня, клуб дыма, и тяжелый бронетранспортер дернувшись застыл как вкопанный.

Есть! Попал! На, гадина, выкуси!

Не удержался, вскинул автомат и расстрелял магазин в брызнувших в разные стороны десантников, а потом бросился назад, под прикрытие деревьев и камней. Адреналин, бурлящий в крови, заставил забыть о боли в спине и ноге.

Далеко мне убежать не дали, ответным огнем прижали к земле, одна пуля попала в раненую ногу, другая клюнула плечо.

Все, добегался ты, товарищ капитан второго ранга!

Сменил магазин в автомате, перетянул ногу жгутом, вроде кость не задета, значит, надо дальше бежать. Что там, на плече, не понятно, но если рука двигается, значит, рана подождет, да и особо перевязывать нечем. ИПП уже израсходован, жгут тоже.

Оперся на автомат, поднялся на ноги и тяжело ковыляя, пошел в глубь леса. Выстрелы не смолкали, пули щелкали по стволам деревьев, сбивая ветки и листья. Развернулся, спрятался за стволом бука, с трудом намотал ремень автомата на плохо работающую руку, чтобы удерживать оружие во время стрельбы, и открыл огонь, бил короткими очередями. Магазин опустел, поменял его на новый и вновь открыл огонь. Действовал на инстинктах, прекрасно понимая, что вряд ли встречу завтрашний рассвет; хотелось подороже продать свою жизнь, захватив в ад как можно больше врагов.

Отстреляв еще два магазина, медленно побежал дальше по склону. Силы еще были, нога слушалась, хоть штанина и ботинок прилично намокли от крови, плечо страшно болело, но кровь текла не сильно, значит, крупные кровеносные сосуды не затронуты.

Заметив боковым зрением какое-то смазанное движение слева, развернулся вполоборота и открыл огонь из автомата «от живота». Выпустил половину магазина одной длинной очередью, сбил какого-то слишком ретивого вояку, который сумел обойти меня. Сменил вектор движения и стал забирать правее, уходя вдоль склона.

Бам! – рядом глухо бухнул взрыв ВОГа.

Очнулся почти сразу, правое ухо разодрано, шкура на голове и щеке посечена, кровища льется как из кабана. Перед глазами плывут разноцветные круги и пятна. Голова гудит как паровой котел, готовый взорваться от перегрева.

А все-таки, ни хрена себе, я живучая скотина! – с каким-то детским, щенячьим восторгом подумал я.

Попробовал опереться на руку и встать, не получилось, руки не слушались, ткнулся лицом в перепаханную вместе с листвой землю. Еще раз попробовал встать, вновь ничего не получилось. С большим трудом смог опереться спиной на большой камень, очень похожий на надгробие. Весьма символично, если сейчас умру, то останется только выбить даты на камне. Автомата рядом не было, видимо где-то валяется, пистолет, слава богу, был на месте.

Дышать было тяжело, грудь сковывала тяжелая жгучая боль, расстегнул куртку и, уцепившись пальцами за ткань свитера, рванул что есть сил, порвав его. Вроде полегчало.

Ощущения были странные, несмотря на контузию и ранения, голова соображала хорошо, а вот тело ни черта не слушалось. Если погоня пройдет стороной и меня не заметят, то я могу здесь отлежаться, отдохнуть, набраться сил и попробовать добраться до Сиротинска, а может, помощь оттуда раньше прибудет и меня найдет поисковая команда во главе с Гришкой Сиротиным. Дай-то, бог!

Не повезло, видимо всю свою удачу я уже израсходовал. Еще бы, поехали на пикничок, а заметили приближающегося противника, который в своем арсенале имеет системы залпового огня и способен снести весь наш поселок за считанные минуты. Потом в машине Гриши нашелся неплохой выбор оружия: пулемет, гранатомет, фугас. Даже получилось вывести из строя обе машины с «Градами», попутно уничтожив несколько командиров и БТР. Можно сказать, что я нарвался на рассадник роялей в кустах.

Требовать от судьбы, чтобы она и впредь мне помогала, было бы наивно и глупо, и так везения отсыпано щедрой мерой с горкой. Смерть я приму легко, любимую женщину и своего будущего ребенка спас. Чего ж большего желать?!

По моему следу шли трое – высокий, здоровенный бугай, вооруженный «Печенегом» с ленточным питанием, идущим из наплечного подсумка-рюкзака, и двое бойцов более скромного телосложения, вооруженных АКМСами с подствольными гранатометами.

Бам! Бам! Бам! – «Вальтер» выплюнул содержимое магазина за пять секунд. Попал я в кого-то или нет, не знаю, троица мгновенно залегла, спрятавшись за камнями.

– Эй, братан, сдавайся по-хорошему! – крикнули мне. – Нас трое, если не сдашься, пристрелим!

– Пошел на… – крикнул в ответ. – Пошли вы в… такие, вертеть я вас хотел на… засунь свой… в… своему соседу, а потом нажми на… чтобы… и вообще, – дальше я использовал многочисленные морские жаргонизмы и местные непереводимые фольклорные выражения.

– Ты чо, моряк? Флотский? – почему-то радостным голосом закричал здоровяк из-за камней. – Сдавайся!

– Пошел ты… – я продолжил сыпать примерами неизящной словесности.

– Что-то ты больно разговорчивый, – заорал в ответ кто-то другой, кричавший немного картавил.

Зубы заговаривает, отвлекает, скорее всего, сейчас меня обходят со стороны, чтобы напасть сзади и взять живым. Зажал гранату между ног, с трудом вырвал кольцо здоровой рукой. В фильмах очень часто показывают, как кольцо вырывают зубами, фигня все это, зубы сломаются, а предохранительные усики даже не разожмутся. Сзади послышался легкий шелест, тут же забросил гранату себе за спину.

Бум! – глухо бухнул взрыв ручной гранаты.

Бам! Бам! Бам! – пистолет был загодя направлен в сторону камней, поэтому, когда прогремел взрыв и оттуда высунулась голова, тут же открыл огонь. Есть, попал! Пуля попала в голову чрезмерно любопытному бойцу, расплескав его мозги на ближайшие валуны.

Сильный удар выбил пистолет из рук, сверху навалилось грузное тело, одну руку взяли на болевой, но, видимо, с болевым порогом у меня что-то приключилось, я совершенно не чувствовал боли, извернулся, выхватил нож и ткнул им в ногу нападавшего, потом еще раз и еще. Кажется, попал ему в гениталии, он взвыл как бешенный бык, хватка ослабла, враг откатился в сторону и, свернувшись в позу эмбриона, катался по земле, держась за низ живота. Поднял пистолет и добил мерзавца.

Зараза, такая! Руку он мне все-таки сломал, кисть торчала под неестественным углом. Ё-мое! Этот день сегодня закончится или нет?!

Царапая камень пальцами, все-таки встал на ноги, огляделся. Здоровяк лежит на земле весь в крови. Метрах в пяти валяется второй, взрывом гранаты ему оторвало ногу, видимо от болевого шока он и загнулся.

Тяжело ковыляя, вернулся обратно, нашел третьего, во лбу у него зияли две дырки, а вот затылка не было. Тут же лежал и «Печенег» соединенный лентой с заплечным контейнером, в котором находился боезапас.

Подтащил пулемет к камням, кое-как установил его, все-таки тяжело ворочать железяки одной рукой, да еще и будучи контуженым. С такими ранами далеко не уйду, легче остаться здесь и принять свой последний и решительный бой… с интернационалом воспрянет род людской! – вспомнил строки знаменитого когда-то гимна.

Интересно, сколько патронов осталось в коробке, а то, судя по тому, что пулеметный ствол был еще горячий и от него шибало порохом палили из него долго и часто.

Несколько бойцов противника появились в поле зрения через пару минут, шли осторожно, с опаской оглядываясь по сторонам. Трое, следом еще парочка, потом еще и еще, всего с десяток, может больше.

Та-та-та! – пулемет зачастил длинными очередями, держать прыгающую тарахтелку одной рукой жутко неудобно. Противник быстро залег, начав отстреливаться. Перешел на короткие очереди, прижимая стрелявших к земле, не давая им высунуться. Мне этой битвы уже не выиграть, надо только потянуть время. В ответ несколько раз хлопнул подствольник, ВОГ взорвался наверху среди ветвей деревьев. Патронов в брезентовом ящике надолго не хватило, через несколько минут затвор сухо клацнул, оповестив меня, что боезапас иссяк.

У бойца, с прострелянной черепушкой в разгрузке торчали несколько РДГ-2, подобрал их, заодно сняв и осколочную Ф-1.

Снял боковую крышку с дымовой гранаты, резко дернул за тесемку запального приспособления, и из грязно-желтой трубки повалил густой белый дым. Отбросил гранату от себя, ту же процедуру провернул и со второй эрдэгэшкой.

Осколочную «лимонку» зафиксировал камнями, ослабил усики чеки, к которой примотал леску, а потом пополз вниз по склону. Передвигался то на четвереньках, то по-пластунски, а то и вовсе съезжал на пятой точке. В катушке было метров сорок лески, можно было ползти и дальше, но сзади послышались резкие возгласы, и я дернул за свой конец пластиковой нити.

Бумс! – взрыв гранаты рявкнул тихо и несерьезно, от осколков меня прикрыл очередной вросший в землю валун.

Пополз дальше, как потерял сознание, не помню, просто, вдруг потемнело в глазах, звук пропал… и все!

Очнулся – вокруг темень, как у негра, сами знаете где, тело ныло, будто после знатной взбучки. На небе пылали звезды, света, конечно, маловато, но зрение уже немного адаптировалось и можно разглядеть дорогу.

Осмотрел себя, вроде жив и частично здоров – кисть руки опухла, но особо не болела, так слегка ныла. Раненая нога двигалась и слушалась. Это хорошо, значит, можно идти дальше. Достал пистолет, выщелкнул магазин, перевернул пистолет рукоятью вверх, зажал коленями, вставил здоровой рукой новый магазин, уперев в подошву, передернул затвор, досылая патрон. Потом занялся сломанной рукой. Шипя и матерясь сквозь зубы от боли, наложил самодельную шину на руку, туго замотав ее отрезанными от свитера рукавами. Ну все, можно двигать дальше.

Кстати, а где я?!

Только сейчас сообразил, что вокруг пейзаж совершенно не знакомый. Склон был другой, более пологий и ровный, без камней и скальных осколков, без буков и корявых сосен. Под ногами густая трава, характерная для заливных и альпийских лугов. А еще, пахло близкой водой, где-то рядом река или озеро.

Странно, как я здесь оказался?! Опять, что ли, «провал в памяти» во время которого, я пешкодралом отмахал пару километров? Фигово, если так!

Вновь огляделся по сторонам, совершенно не знакомые места, да, блин, ну, что за дела такие, куда меня черти занесли?!

Мысль о чертях и нечистой силе пронеслась в голове, оставив после себя ощущение тревоги и предчувствие чего-то мерзкого и чрезвычайно опасного.

Ох, не дай бог, опять нарваться на клювомордого и его друзей!

Осторожно ступая, чтобы не сломать себе ноги, пошел вниз по склону. Идти было тяжело, правая нога не слушалась, и, казалось, что вместо неё деревянный костыль.

Куда иду, зачем иду? – запоздало подумал я. – Правильнее дождаться утра, оглядеться, определиться, в какой стороне Сиротинск, и идти к нему.

Уселся на поваленное дерево, огляделся по сторонам, думая, когда же наступит утро и в какой стороне Сиротинск. Неожиданно, где-то в высоте раздались зловещее птичье клокотанье и шелест крыльев.

Ё-мое! Накаркал! Неужели опять?!

Высоко в черном небе рвалось от порывов ветра, темное облако, очень сильно похоже на птичий силуэт. Если это не галлюцинации, значит, темные твари пришли по мою душу! Вот гадство, не было печали, послал мне чертушка гостей!

Вскочил с насиженного места и бросился бежать, а точнее ковылять. Быстрее, прочь от этой черной твари над головой, которая точно не даст мне второй раз уйти живым. Страх придал сил, и я двигался довольно быстро, совершенно забыв обо всех мерах предосторожности, бежал, не глядя под ноги и по сторонам, шелест крыльев гнал меня вперед, как глупого барана на убой.

Птичье клокотанье все громче и громче, твари совсем рядом, вскинул пистолет над головой и несколько раз выстрелил вверх. Птичьи крики изменили тональность и стали звучать пронзительней и громче. Что, не нравится?! Выстрелил еще несколько раз, потом споткнулся, упал на землю и очень больно ударился сломанной рукой о камни. От жуткой боли в глазах потемнело, и я потерял сознание.

Очнулся от того, что меня волочили за ноги, голова при этом постоянно билась о кочки, камни и прочие неровности почвы. Вновь потерял сознание. Опомнился и понял, что лежу в воде среди камышей, при этом ноги засосало трясиной. Ухватился здоровой рукой за стебли камышей, попробовал вытащить себя из зловонной жижи, не получилось, сил не хватило. Попробовал еще раз, потом еще и еще, становилось только хуже, тело постепенно погружалось все глубже и глубже, получалось – чем больше барахтаюсь, тем больше тону.

Надо успокоиться, надо расслабиться… и медленно, плавно, не торопясь вытащить свое многострадальное тело из этой проклятой, чертовой, сволочной трясины!

Есть! Пошло!

Я выбрался на берег, где вновь потерял сознание. Очнулся от жгучей боли в груди, там, где был ожог в форме крестика. Плохой знак, верный признак того, что впереди меня ждут неприятности.

Пистолета в кобуре не было, из оружия остался только нож. Лежа на спине и глядя в сереющее небо, отчетливо видел, как на меня сверху падала черная тень. Сразу вспомнились слова из старой застольной песни:

Черный ворон, черный ворон, Что ты вьешься надо мной? Ты добычи не дождешься, Черный ворон, я не твой!

Когда черное облако упало на меня, я выбросил руку с ножом вверх, встречая его острием клинка.

Хрясь!

Куда попал клинок – не понятно, но меня обдало чем-то вонючим и мокрым. Кровь, что ли?!

Удар, еще удар, снова выпад – нож бьет с частотой швейной машинки, быстро и точно!

Хлоп! – тварь ударила меня в ответ, чем-то тяжелым и большим вроде молота или осадного тарана! Снова темнота… теперь уже навсегда!

А еще мне снился сон, в котором я лежал на спине огромного мамонта и мохнатая слоняра, мерно переставляя ноги-тумбы, вез меня в неизвестном направлении.

Эпилог

Спустя семь-восемь месяцев, точнее сказать не могу, потому что часов или календаря у меня нет, а сколько я провалялся без сознания, не знаю…

«Здесь принял свой последний бой настоящий герой – Евгений Волков. Спасибо тебе, воин, за то, что ты отдал свою жизнь за нас!»

Жители Сиротинска.

Я смотрел на надпись на мемориальной мраморной доске, которая была вмурована в приличных размеров серый, морщинистый валун. А что, гранита не нашлось? Хотя откуда здесь взяться граниту? – подумал я, оглядываясь вокруг. Кругом такие же замшелые валуны, только размером поменьше.

Чуть выше таблички была приделана такая же мраморная доска, где выбита моя довольная и улыбающаяся харя. Видать, выбивали портрет по старой, еще времен чеченской кампании, фотке, была у меня такая, я там такой еще молодой с волосами на башке, стою с автоматом, лихо закинутым на плечо, сам такой расхристанный в тельняшке, поверх которой накинут разгрузочный жилет. Чё сказать? Красавец! Хотя я бы лучше взял фотографию, сделанную уже в этом мире, ту, где я с двумя скрещенными пистолетами Mauser C96 стою.

Ну, да ладно, не суть, какую взяли фотку, пусть та и будет. Так, а что, вообще, надо делать стоя у собственной могилы? В воздух стрелять или водку пить? Так у меня ни того, ни другого с собой нет. Из оружия: топор на длинной ручке и пара ножей, а алкоголя я в глаза не видел уже очень давно.

Огляделся вокруг, вспоминая, как здесь шел тот самый бой. Вот там прошла колонна, здесь я подбил первую бээмку, вот там вторую, а где-то там, на вершине склона, должен был лежать сгоревший остов бэтээра.

Что ж если памятник поставили, значит Сиротинск и его обитатели не пострадали, значит, все это было не зря.

Путь домой занял две недели, сейчас была середина лета, погоды стояли теплые, зверь в лесу был сытый и не агрессивный, поэтому все прошло относительно спокойно и без особых происшествий и приключений.

Волк показывался на горизонте возле приметного ориентира, к которому я шел, потом вновь возникал, уже у другого ориентира, задавая вектор движения. Так мы с ним и дошли до тех мест, где я уже мог сам ориентироваться.

За эти две недели, пока я брел по лесам и чащобам, у меня было много времени обдумать то, что я узнал от Старика. Закрытый сектор – на самом деле ловушка. Капкан, в который заманивали целые народы, чтобы потом, когда люди обживутся, обрастут домами, семьями и прочими благами цивилизации, крышка захлопнется, и все, кто оказался внутри, станут рабами у безжалостных хозяев Нового Мира.

Сбежать из Закрытого сектора некуда, вернуться в старый мир Земли нельзя, сразу же сгоришь от онкологии.

Значит, что?

Значит, надо готовиться к войне. Благо время еще есть, ну, а те знания, что дал мне Старик, позволят подороже продать наши жизни. Совсем выиграть войну не получится, не может муравей победить слона, но напакостить перед тем как его растопчут – это легко.

Я брел по дороге в сторону Сиротинска. Дорога была наезжена, похоже, транспорт здесь не редкость, возможно, мне повезет и попадётся попутка. Хотя, сколько тут до дома? Километров сорок? Дойду, на раз плюнуть, и не такие расстояния проходил.

Зверя, моего провожатого здоровенного волка с утра не было видно, ну, да Старик говорил, что тот меня доведет до знакомых мне мест, а потом уйдет. Жаль, конечно, я как-то к нему привык за то время, что бреду пешком. Поначалу, как-то боялся этого монстра, а потом свыкся и вроде, даже полюбил его, сроднился. Он – волк, а я – Волков. Два сапога – пара!

На ходу проверил снаряжение и груз. Топор и ножи на месте, моток веревки тоже не потерял, а в заплечном мешке ждет своего часа несметный хабар, который я подрезал из сокровищницы Старика. Ну, а что если он сам сказал – бери, что хочешь, ну, я и взял, что хотел: топор, два ножа, копье на коротком древке… и пять килограммов ограненных алмазов, различного размера и расцветки.

Осуждаете? Зря!

В хозяйстве все пригодится. Опять же, когда заявлюсь в родную хату, надо будет как-то жинку задобрить, что так долго блукал, хрен знает где. Копье только жаль. Прое… потерял я его, в сохатого швырнул, а он, гадина такая, с моим копьем и убег, а сопровождавший меня волчара даже ухом не повел, хотя мог бы догнать, добить подранка и сохранить мне копьишко. Ну, да ладно, потерял и потерял, тем более, что в отличие от ножей, мне в обитаемых и населенных местах копье ни к чему, разве что на ковер повесить, как коллекционный экспонат.

Солнце перевалило далеко за полдень, я шел быстрым шагом по дороге, периодически под настроение переходил на легкий бег – чертовски хотелось домой, к Вере и Женьке.

Перемахнув через очередной косогор, заметил в километре стоявшую на обочине трехдверную «Ниву». Отлично! А вот и попутка!

Припустил во все лопатки и уже через пару минут был возле машины. Белая «Нива 2121» немного приподнята, чтобы встали колеса большего радиуса, вполне живая и ухоженная, только заляпанная грязью по самую крышу. Запах машины показался знакомым – псиной пахнет. Помимо запаха спиной ощутил чей-то взгляд, сместился в сторону, а потом и вообще зашел за машину, чтобы между мной и невидимым наблюдателем появилось препятствие.

– Руки в гору, – раздался знакомый женский голос. – Ты кто такой, бродяга? Откуда здесь такой?

– И тебе здравствуй, Валя! – ответил я, узнав обладателя знакомого голоса.

Валентина Сиротина!

– Волков?! – прохрипела Валентина. – Живой?

– Ага, не ждали?

– Ты где шлялся, скотина такая? – гневно выкрикнула Сиротина, подскакивая ко мне. – Ты знаешь, что тут с Веркой происходило? От неё только одни кости да кожа остались, тень, а не баба. Сволочь, ты такая! Где ты все это время был? Падла! – женщина несколько раз ударила меня в плечо, а потом неожиданно расплакалась и уткнулась лицом мне в грудь. – Мы же тебя похоронили, Вера совсем себя загнала, смотреть на неё больно.

– Есть рация? Давай я её вызову и сообщу, что скоро буду, – ласково произнес я, гладя Валентину по голове.

Первый раз вижу, как жена Сиротина плачет. Как она убивает людей, видел, как она бросается с голыми руками на защиту детей и мужа видел, как она хладнокровно шмонает и ворочает трупы, тоже видел, а вот как плачет, видеть не доводилось.

– Дурак, что ли? – еще раз толкнув меня в плечо, удивилась Валя. – До Сиротинска полчаса ехать, хочешь, чтобы она с ума сошла от ожидания. Нет, подкатим к городу и на подъезде сообщим, причем я это сама сделаю. Она, между прочим, уже неделю, как перехаживает. Все твердит, что без тебя рожать не будет. Блин! А ведь получается, что все-таки дождалась! Какая же ты скотина, Волков, где-то шлялся восемь месяцев, а она твоего ребенка, между прочим, вынашивает. Где хоть был?

– Долгая история. Я потом подробно все расскажу, но только когда все соберутся, чтобы по нескольку раз не пересказывать. Ну что, поехали домой? – спросил я, усаживаясь на пассажирское сиденье.

– Полетели! Пристегнись! – хитро улыбнувшись, ответила Валя.

– Что тут у вас без меня происходило? Как дети? Кто у вас родился? – засыпал я вопросами женщину.

– Девочка, назвали Дашей, – ответила Валентина. – У вас, кстати, мальчик будет. А в остальном все не так радужно. Сейчас Сиротинск в блокаде. Торговый филиал в Сосновске сократили почти полностью, нас обложили со всех сторон. После того как ты пропал, Лошкин и Кожанов как с цепи сорвались, такую войну развязали, что пришлось всех наших из Сосновска вывозить. Патрика Корста пришлось в этот мир перетащить, он частично парализован, но здесь он хоть в какой-то безопасности, а на старушке Земле его точно бы добили. Всё его активы в старом мире заморожены, и на них наложен арест. Так что как-то так…

– Грустно. А выход какой-то есть? Или все грустно и бесперспективно?

– Ну, почему же, Патрик с Иваном кое-что придумали, но для этого «кое-чего» нужны деньги… много денег.

– Сколько?

– До хрена! Не знаю, два – три, может десять миллионов долларов. А у тебя что, заначка где-то спрятана?

– А то! Гляди! – я достал из рюкзака тряпичный мешок, туго набитый ограненными алмазами. – Как думаешь, хватит?

– Твою мать! – потрясенно прошептала Валя. – Откуда? Сколько здесь?

– Килограммов пять – семь, я пока шел, примерно прикинул, получилось, что если продать за треть рыночной цены, то около пятидесяти миллиардов рублей можно выручить. Думаю, хватит!

– Сколько?! Волков, откуда ты их взял?

– Потом расскажу, – отмахнулся я. – А ты чего одна здесь делаешь?

– Да Смерта с утра как с ума сошла, сама не своя, места себе не находила, а к обеду услышали волчий вой, так она через ограду перемахнула и убежала, а я поехала её искать.

– Так, может, поищем? – предложил я больше из вежливости, на самом деле желая как можно быстрее добраться домой и увидеть Веру.

– Потом, – отмахнулась женщина. – Надо домой спешить, тебя к Вере отвезу, а потом вернусь и поищу.

Через двадцать минут мы добрались до въездного КПП на окраине Сиротинска, а еще через десять минут я увидел Веру.

Я вернулся домой…

Глоссарий

АКМС – вариант АКМ со складным прикладом, позволяющим в сложенном состоянии иметь значительно меньшую длину оружия, что обеспечивает эффективное его применение в условиях ограниченного пространства. Модификация разработана специально для десантников. АК74 – автомат Калашникова калибра 5,45 мм, патрон 5,45×39 мм, вес – 3,3 кг (без патронов).

АКС-74 – в отличие от АКМС, имеет более удобный и прочный складной на левую сторону металлический приклад рамочного типа. патрон – 5,45/39 мм, вес – 3,2 кг (без патронов).

АКС-74У – 5,45-мм автомат Калашникова складной укороченный, патрон – 5,45/39 мм, вес-2,7 кг (без патронов).

АК-105 – это модификации АК74М соответственно, с укороченным на 101 мм стволом. Промежуточная (между АК74М и АКС74У) длина ствола позволила уменьшить габариты оружия, оставив газовую камеру на том же месте относительно казенного среза ствола, что и в АК74М, а не переносить её назад (как в АКС74У).

ТТ – пистолет обр. 1933 г. – первый армейский самозарядный пистолет СССР, разработанный в 1930 году советским конструктором Фёдором Васильевичем Токаревым. калибр – 7,62 мм, патрон 7,62/25 мм.

ПМ – 9-мм пистолет Макарова – самозарядный пистолет, разработанный советским конструктором Николаем Фёдоровичем Макаровым в 1948 году.

ПММ – пистолет Макарова модернизированный. Калибр, 9×18. Емкость магазина: 12 патронов.

ПСМ – пистолет самозарядный малогабаритный – самозарядный пистолет, разработанный коллективом конструкторов тульского ЦКИБ СОО (Т. И. Лашнев, А. А. Симарин и Л. Л. Куликов) под патрон 5,45×18 мм.

Был создан по заданию на разработку малогабаритного пистолета для вооружения высшего командного состава Советской армии, оперативных групп КГБ СССР и МВД СССР. Основными требованиями являлись минимальные габариты и масса при отсутствии выступающих деталей. Работы по созданию оружия проводились с 1970 по 1972 год. После государственных испытаний пистолет ПСМ был принят на вооружение КГБ СССР и МВД СССР в 1974 году. В том же году началось его серийное производство.

АПБ – Автоматический пистолет бесшумный – бесшумный вариант пистолета АПС. АПБ был разработан в начале 1970-х годов и принят на вооружение в 1972 году. Основные отличия от обычного АПС: удлиненный на 21 мм ствол, выступающий из затворной рамы для возможности установки глушителя, жесткая кобура-приклад заменена тканевой кобурой и съемным проволочным прикладом.

Пистолет бесшумный ПБ – был создан для вооружения армейских разведывательных групп, а также персонала КГБ СССР, принят на вооружение в 1967 году. Существует устойчивое мнение о том, что ПБ был сделан на базе пистолета Макарова, однако это не так, хотя при его создании действительно было приказано использовать ударно-спусковой механизм как самую хрупкую часть и магазин от ПМ.

ПБС-1 – Прибор для беззвучной и беспламенной стрельбы из 7,62-мм модернизированных автоматов Калашникова (АКМ и АКМС). Разработан в НИИ-61. Принят в 1962 году на вооружение разведывательно-диверсионных частей специального назначения и подразделений войсковой разведки. ПБС-1 предназначен для ведения беззвучной и беспламенной стрельбы из 7,62-мм модернизированных автоматов Калашникова АКМ и АКМС специальными патронами «УС» – с уменьшенной начальной скоростью пули. Специальные патроны УС позволяют вести из АКМ с прибором действительный прицельный огонь на дальностях до 400 м.

ПСО-1 – прицел снайперский оптический – один из основных прицелов советского и российского снайперского вооружения. Прицел был разработан в 1963 году специально для винтовки СВД и на тот момент являлся самым технически совершенным оптическим прибором, производимым большими партиями.

Пистолет Ярыгина «Грач» – калибр 9×19 мм (7Н21, 9 мм, парабеллум). Емкость магазина – 17 или 18 патронов.

Пистолет CZ-75 (Чижик) был разработан на заводе Ceska Zbrojovka в городе Uhersky Brod инженерами братьями Коучки – Йосефом и Франтишеком. Впервые пистолет CZ- 75 был представлен публике на выставке в Мадриде в 1975 году, где он произвел настоящий фурор. Производство пистолета CZ-75 было начато в 1976 году и продолжается до сих пор.

Пистолет Сердюкова (СР-1 «Гюрза») – пистолет разрабатывался главным конструктором Петром Сердюковым и Игорем Беляевым в городе Климове. Для нового пистолета был разработан новый патрон с бронебойной пулей, получивший впоследствии наименование СП-10. Калибр – 9 мм, коробчатый двухрядный магазин на 18 патронов.

ГШ-18 – российский пистолет, разработанный в конце 1990-х годов в Тульском конструкторском бюро приборостроения. Название получил по первым буквам фамилий конструкторов, под руководством которых проектировался (Грязева Василия Петровича и Шипунова Аркадия Георгиевича), и числа «18», означающего ёмкость магазина. Серийно производится с 2001 года, предлагается на экспорт.

Glock 17 (Глок 17) – австрийский пистолет, разработанный фирмой Glock для нужд австрийской армии. Он стал первым образцом вооружения, разработанным этой фирмой. Принцип действия – «выхватил и стреляй», предохранителя нет, однако выстрел не произойдёт без полного нажатия спускового крючка «безопасного действия». Состоит из 33 частей, а неполная разборка осуществляется за секунды.

СКС – 7,62-мм самозарядный карабин Симонова – советский самозарядный карабин конструкции Сергея Симонова, принят на вооружение в 1949 году. Патрон 7,62/39 мм.

Карабин Мосина (образец 1944 года) – калибр, мм – 7,62; патрон – 7,62×54 R; длина оружия, мм – 1020; длина ствола винтовки, мм – 510; вес винтовки, г – 3900 (с несъемным штыком); прицельная дальность, м – 2000; начальная скорость пули, м/с – 810; скорострельность, в/м – 20–35; магазин, патронов – 5.

ПП-19 «Бизон» – пистолет-пулемёт, разработанный в 1993 году В. М. Калашниковым (сыном конструктора М. Т. Калашникова) и Алексеем Драгуновым (сыном Е. Ф. Драгунова) по заказу МВД РФ. Оружие было создано на основе конструкции автомата Калашникова АКС-74У (от которого заимствованы ствольная коробка и до 60 % остальных деталей), однако автоматика работает за счет энергии отдачи свободного затвора. Внешней отличительной особенностью этого пистолета-пулемета является шнековый подствольный магазин ёмкостью до 64 патронов. Дульный срез ствола оснащен компактным пламегасителем с двумя широкими прямоугольными окнами.

ПП-2000 – российский 9-мм пистолет-пулемёт, разработанный коллективом конструкторов тульского КБ приборостроения под руководством В. П. Грязева и А. Г. Шипунова. ПП-2000 позиционируется как оружие для подразделений правоохранительных органов, действующих в городских условиях, а также как личное оружие самообороны для отдельных категорий военнослужащих.

ПП-91 «Кедр» (конструкция Евгения Драгунова) – пистолет-пулемёт, разработанный в начале 1990-х годов по заказу МВД СССР на базе более раннего ПП-71 конструкции Е. Ф. Драгунова. ПП-91 отличается предельно простой и технологичной конструкцией. Автоматика пистолета-пулемёта основана на использовании энергии отдачи свободного затвора. Ударно-спусковой механизм куркового типа, позволяющий вести стрельбу в одиночном и автоматическом режиме. Подача патронов осуществляется из двухрядного коробчатого магазина. Для повышения устойчивости при стрельбе пистолет-пулемёт снабжён плечевым упором, складывающимся поверх ствольной коробки.

Сайга-12 – гладкоствольные ружья «Сайга» унаследовали общую компоновку и устройство АК, с газоотводным механизмом и запиранием поворотом затвора. Затворная группа и ствольная коробка были переделаны с учетом использования охотничьих патронов, ударно-спусковой механизм лишился автоспуска, в газоотводном механизме появился газовый регулятор для обеспечения надежного огня, как обычными патронами, так и усиленными патронами «магнум».

MP-133 – гладкоствольное ружьё производства Ижевского механического завода. Масса – 3,3 кг. Длина – 1040 мм (со стволом 510мм). Длина ствола, мм: 510, 540, 610, 660, 710, 750. Калибр: 12/70, 12/76, 12/89.

МР-153 – российское самозарядное гладкоствольное ружьё, в народе называемое «мурка», которое применяется для различных видов охоты, спортивной стрельбы, охраны правопорядка и самообороны. Вес – 3,45 кг – с деревянным ложем, 3,5 – с пластиковым ложем.

Remington 870 – американское ружьё, впервые представленное в 1950 году компанией Remington Arms. Remington 870 благодаря своей характерной перезарядке, является одним из самых знаменитых помповых ружей в мире. Remington 870 выпускалось в различных модификациях, он подходит как для военных и полиции, так и для охотников и спортсменов, а также для самообороны.

ВСС – 9-мм винтовка снайперская специальная (ВСС, разработана по теме «Винторез», это название осталось в обиходе) – бесшумная снайперская винтовка. Создана в ЦНИИ точмаш в Климовске в начале 1980-х годов под руководством Петра Ивановича Сердюкова. Предназначена для вооружения подразделений специального назначения.

АС «Вал» (автомат специальный) – бесшумный автомат, разработанный в климовском ЦНИИточмаш конструкторами П. Сердюковым и В. Красниковым во второй половине 1980-х годов на базе бесшумной снайперской винтовки ВСС и состоящий на вооружении подразделений специального назначения России. «Вал» и «Винторез» унифицированы на 70 %, что положительно сказывается на производстве и эксплуатации. Также частью этой системы бесшумного оружия стал пистолет специальный самозарядный (ПСС) и нож разведчика стреляющий (НРС).

РПД-44 – 7,62-мм ручной пулемёт Дегтярёва – советский ручной пулемёт, разработанный в 1944 году под патрон 7,62×39 мм.

РПК — 7,62-мм ручной пулемёт Калашникова) – советский ручной пулемёт, созданный на основе АКМ. Отличается исключительной надёжностью и неприхотливостью. Принят на вооружение Советской армии в 1961 году. Основные отличия от АКМ – РПК имеет удлинённый ствол с увеличенной толщиной стенок и сошки. Ствол заменить невозможно. Питание РПК возможно из магазинов стандартного автомата Калашникова калибра 7,62 мм, магазинов повышенной ёмкости (40 патронов) либо из барабанных магазинов (75 патронов).

ПК – 7,62-мм пулемёт Калашникова (ПК) – советский пулемёт, разработанный Михаилом Тимофеевичем Калашниковым в качестве единого пулемёта для Вооружённых Сил СССР. ПК был принят на вооружение Вооружённых Сил СССР в 1961 году. Патрон 7,62×54 мм, вес – 9 кг.

ПКМ — пулемёт Калашникова модернизированный. Принят на вооружение в 1969 году на замену ПК. Отличается меньшей массой. Патрон 7,62×54 мм. Вес – 7,5 кг.

ПКТ – пулемёт Калашникова танковый, с более тяжёлым стволом и оборудованный электроспуском. Он устанавливается в башнях танков и других боевых бронированных машин (БМП, БМД, БТР-60ПБ/70/80/90, МТ-ЛБ, БМПТ, БРДМ, БРМ). Принят на вооружение в 1962 году для замены пулемёта СГМТ.

НСВ-12,7 «Утёс» – советский 12,7-мм пулемёт, предназначенный для борьбы с легкобронированными целями и огневыми средствами, для уничтожения живой силы противника и поражения воздушных целей. Вес – 25 кг (тело пулемёта), 41 кг (на станке 6T7) и 11 кг (коробка с лентой на 50 патронов).

КПВТ – крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый, разработки С. В. Владимирова. Разработан в 1944 году, принят на вооружение в 1949 году. Удачно сочетает в себе скорострельность станкового пулемёта с бронебойностью противотанкового ружья и предназначен для борьбы с легкобронированными целями, огневыми средствами и живой силой противника, находящейся за лёгкими укрытиями, а также в качестве зенитного пулемёта.

СВД – 7,62-мм снайперская винтовка Драгунова. Данная снайперская винтовка является самозарядным оружием. Автоматика винтовки основана на использовании энергии пороховых газов, отводимых из канала ствола к газовому поршню. Патрон – 7,62×54 мм, вес – 4,5 кг. Эффективная дальность – 800 м, максимальная дальность – 1300 м.

Самозарядный охотничий карабин «Тигр» – Самозарядная винтовка, работающая на принципе использования части пороховых газов из ствола.

Является адаптированным к гражданским условиям вариантом винтовки СВД калибра 7,62×54 (патрон винтовки Мосина с гильзой, имеющей рант на донце). Для этого у нее укорочен ствол и в нем сделана баллистическая метка, емкость магазина снижена до пяти патронов, убран кронштейн для крепления штыка, установлен тормоз-пламегаситель.

РПГ-26 «Аглень» – советская реактивная противотанковая граната, разработанная в НПО «Базальт» на замену РПГ-22 «Нетто», для повышения боевых возможностей мотострелковых, воздушно-десантных и других подразделений. В 1985 году была принята на вооружение Советской армией.

РПО «Шмель» – Реактивный пехотный огнемет (прозванный в Афганистане «шайтан-труба») – советский (позже российский) реактивный огнемёт одноразового применения. Переснаряжению не подлежит. Представляет собой снаряд-ракету, начинённую огнесмесью. Предназначен для поражения укрытых огневых точек противника, вывода из строя легкобронированной и автомобильной техники, уничтожения живой силы противника. Прицельная дальность стрельбы огнемёта с диоптрическим прицелом – 200 м. По фугасному воздействию 93-мм калибр огнемёта на основные виды целей не уступает 122—152-мм артиллерийским снарядам.

РШГ-1 – реактивная штурмовая граната – представляет собой реактивный снаряд с термобарической боевой частью калибром 105 мм (иначе называемой «боеприпас объемного взрыва») и пороховым реактивным двигателем, полностью отрабатывающим в стволе одноразового пускового устройства. Боевая часть РШГ-1 содержит примерно 1,9 кг топливной смеси, что при подрыве топливо-воздушного облака дает фугасный эффект, сравнимый с подрывом 5–6 кг тротила. Стабилизация гранаты на траектории осуществляется при помощи складных стабилизаторов и придаваемого ими гранате осевого вращения.

МРГ-1 – многоствольный реактивный гранатомет (шифр «Огонек») – представляет собой 7-ствольную реактивную установку, состоящую из установленного на треноге блока стволов, автономного источника питания и кабеля. Благодаря своему небольшому весу (около 60 кг), а также блочной конструкции, позволяющей производить его разборку, гранатомет может быть быстро, за считанные минуты установлен в специально отведенном месте палубы корабля или на берегу и подготовлен к стрельбе.

ГП-25 «Костер» – однозарядный 40-мм подствольный гранатомёт, предназначен для уничтожения открытой живой силы, а также живой силы, находящейся в открытых окопах, траншеях и на обратных скатах местности. Гранатомет применяется в комплексе с 7,62-мм и 5,45-мм автоматами Калашникова (АКМ, АК-74). Относится к подствольным дульно-зарядным нарезным системам.

АГС-17 «Пламя» – 30-мм автоматический гранатомёт на станке. Предназначен для поражения живой силы и огневых средств противника, расположенных вне укрытий, в открытых окопах (траншеях) и за естественными складками местности (в лощинах, оврагах, на обратных скатах высот).

ЗУ-23 – советская 23-мм спаренная зенитная установка, в составе двух зенитных автоматов, станка, прицела ЗАП-23, платформы с ходом, наземного прицела Т-3. Скорострельность – 2000 выстрелов в минуту. Масса установки – 950 кг. Масса снаряда – 190 г. Дальность стрельбы: 1,5 км по высоте, 2,5 км по дальности. Расчёт – 5 человек.

ЗСУ-23-4 «Ши́лка» – советская зенитная самоходная установка, серийное производство начато в 1964 году. Вооружена счетверённой автоматической 23-миллиметровой пушкой. Скорострельность установки – 56 снарядов в секунду. Наводиться на цель может вручную, полуавтоматически и автоматически. В автоматическом и полуавтоматическом режимах используется штатная радиолокационная станция.

ЗИЛ-131 – грузовой автомобиль повышенной проходимости Московского автозавода имени Лихачёва, основная модель. Являлся заменой грузовика ЗИЛ-157. Значительная часть этих машин производилась для Советской армии.

Урал-4320 – грузовой автомобиль повышенной проходимости двойного назначения с колёсной формулой 6×6, производящийся на Уральском автомобильном заводе в Миассе. Обладает значительными преимуществами по сравнению с аналогичными автомобилями: он легко преодолевает заболоченные участки, брод до 1,5 м, канавы до 2 м, рвы, подъёмы до 60 %. На 1986 год выпущено более миллиона грузовиков.

ГАЗон NEXT – российский грузовой автомобиль в семействе пятого (NEXT) поколения среднетоннажников производства Горьковского автозавода.

УАЗ-2206/3741/3909/39094/3962/3303 (в народе называется «Буханка», «Таблетка») – полноприводный грузо-пассажирский автомобиль повышенной проходимости, производящийся на Ульяновском автомобильном заводе.

УАЗ-469 и УАЗ-3151 – советские грузо-пассажирские автомобили повышенной проходимости (внедорожники), выпускавшиеся на Ульяновском автомобильном заводе. Основной командирский автомобиль в Советской армии, а также в странах Варшавского договора, начиная с середины 1970-х, сменивший в этом качестве предшественника ГАЗ-69.

2С12 «Сани» – возимый миномёт калибра 120 мм, разработан в начале 1970-х конструкторами ЦНИИ «Буревестник». В 1981 году миномёт был принят на вооружение Советской армией. Представляет собой гладкоствольную жёсткую систему, заряжание производится с дула. На дульной части установлен предохранитель от двойного заряжания. В состав миномета «Сани» входят: транспортная машина 2Ф510, 120-мм миномет 2Б11, колесный ход.

БМ-21 – советская самоходная реактивная система залпового огня (РСЗО) калибра 122 мм, также известная как РСЗО «Град». Предназначена для поражения открытой и укрытой живой силы, небронированной техники и бронетранспортёров в районе сосредоточения артиллерийских и миномётных батарей, командных пунктов и других целей, для решения других задач в различных условиях боевой обстановки.

БТР-80 – советский бронетранспортёр. Создан в начале 1980-х годов как дальнейшее развитие бронетранспортёра БТР-70, с учётом выявленных в Афганской войне недостатков последнего, и предназначался для его замены в мотострелковых войсках. БТР-80 поступил в серийное производство в 1984 году.

БРДМ-2 – бронированная разведывательно-дозорная машина-2 – является дальнейшим развитием БРДМ-1. Серийно производилась с 1963 по 1989 год Арзамасским машиностроительным заводом. БРДМ-2 имеет невысокую защищённость, броня защищает от пуль стрелкового оружия и осколков. Главная особенность машины – очень высокая проходимость. Кроме основного полноприводного шасси с регулируемым давлением в шинах в средней части корпуса имеются специальные дополнительные выдвижные колеса, позволяющие, в частности, преодолевать значительные рвы, траншеи.

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Эпилог

Глоссарий Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg