«Путь богов»

Путь богов (fb2) - Путь богов 3508K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Петрович Богатырёв

Александр Богатырев Путь Богов

Часть 1 Рейс контрабандиста

Экзамен

Погода в это время года была не сильно жаркой. Ранняя осень проявила себя сильными ветрами, постоянно дувшими с Больших равнин, поэтому в небе висела тончайшая пыль, окрасившая небо в слегка бирюзовый оттенок.

Башни космопорта, блестевшие тонированными окнами на фоне бирюзового ветра и перистых облаков, выглядели какими-то полуреальными, изрядно выгоревшими на жарком солнце. Жаркие потоки воздуха, струившиеся над нагревшимися плитами подъездных путей, только усиливали это впечатление, заставляя всю картину дрожать и колебаться.

Даже аккуратный ряд грузовиков, прибывших для разгрузки еще не прилетевшего корабля и поэтому брошенных на стоянке водителями, казалось, плыл в пыльном мареве.

По тротуару, почти пустынному в это время суток, уныло брел худощавый парень. Его маленькая фигурка выглядела совершенно неуместно в громаде космопорта. Именно так она была видна сверху сизой птице, лениво ловившей широко раскинутыми крыльями восходящие потоки воздуха.

Впрочем, птицей ли? Это была не заблудившаяся ворона, а самый обычный в этих местах полицейский беспилотник. Парень давно был опознан и помечен как цель совершенно не интересная. И не зря. По характерной форме и шевронам любой в городе опознал бы студента местного университета.

Что он здесь делает, вдали от своей альма-матер, никого не интересовало. Пустой автобус, выгрузивший его на конечной остановке, уже давно укатил. Последний попутчик, вышедший на этой же остановке и, по привычке, не обративший на одинокого студента ровно никакого внимания, тоже давно скрылся в каком-то из многочисленных офисов, стоящих по краю огромной площади.

Сиеста…

Томное и полусонное время после полудня, когда даже в забегаловках почти никого нет. На улицах же, посреди хоть и сильно ослабевшего к осени, но все еще чувствительного зноя, не было видно никого, кроме одиноко бредущей фигуры.

Парень был темноволос. Среднего роста, с ничем не примечательной среди своего крута внешностью. Не красавец и не урод. Не силач и не слабак. Так, нечто среднее.

Вот только в глазах студента играла заметная, если приглядеться, Искра. Та самая Искра, которая отличает далеко не «средних». Искра задора и ума, что далеко не часто встречается среди его сверстников. Правда, в нынешней ситуации изрядно потускневшая от навалившихся проблем.

Брис решительно шагал по направлению к проходной. Ветер трепал расстегнутую куртку со сверкавшими на ярком солнце шевронами, поднимал дыбом длинные волосы, которые парень, по студенческой моде, отрастил за последний год. Худой, жилистый, длинноволосый, с гордо поднятой головой… и упрямый.

Именно упрямство позволило ему пройти тесты и сдать на сертификат помощника астрогатора. Правда, не без помощи отца, который помог получить допуск к экзамену без предварительных формальностей. Уж очень сильно нужно было. Брис настоял. Иначе… Иначе в сложившейся тяжелой финансовой ситуации в семье ему светило только одно: идти в услужение к какому-нибудь тупому лавочнику в какой-нибудь третьесортной забегаловке, и довольствоваться мизерным жалованием.

Потому и настоял, пойдя против своих убеждений. За что ему сейчас было стыдно. Не по совести прибегать к знакомствам и родственным связям, даже для того чтобы всего-то побыстрее получить допуск к экзамену, который он сдал бы в любом случае. С его-то знаниями и умениями, полученными в университете…

А все из-за проклятых денег!

Но главное — мать теперь будет жить. Уже будет. Из госпиталя сообщили, что все прошло нормально.

* * *

Капитан злобно сплюнул на горячий бетон, еще больше сдвинул на глаза форменную фуражку и, громко топая запыленными башмаками, поднялся на борт «Звездного медведя».

Суперкарго, хитро ухмыльнувшись, проводил его взглядом и пожал плечами. Закрыл, наконец, свой электронный планшет и прицепил его на пояс. Посмотрел в сторону башни диспетчерской и лениво побрел в ее направлении, старательно держась стороны, максимально затененной стоящими в ряд кораблями. Прожженный ум старого космоторговца подсказывал ему, что только что заключенная капитаном сделка, хоть и не шибко законная, сулит не просто барыш, а серьезные преференции для их судна в порту прибытия.

А преференции, в надвигавшемся тотальном кризисе, грозно тучей висевшим над Конфедерацией Мари уже с десяток лет, могли очень даже помочь остаться на плаву, когда всякие прочие торговцы станут на вечный прикол в своих портах. Станут банкротами.

Так что старались они с капитаном не зря. А то, что капитан зол, — вполне нормально. Риск, конечно, велик — риск попасться. Но кто не рискует, тот не выигрывает. И в их обстоятельствах, когда корабль в долгах, как в шелках, этот риск даже слишком оправдан. Теперь все зависело от того, удастся ли астрогатору-старпому найти приличную замену погибшему Кармаку. А уж он — суперкарго, по совместительству еще и помощник капитана по коммерции, сделает все от него зависящее, чтобы истинный, главный груз никто из ищеек таможни не нашел. Но для этого придется заключить тот идиотский разовый договор, с которым подкатывался дурак снабженец. Молодой и тупой. Как и большинство современных выпускников экономических факультетов, мнящих себя знающими все и держащими бога за бороду. Одним словом, лопух. Лопух менеджер.

Ну а раз лопух… Чего ж не надуть этого индюка? Совсем чуть-чуть. Чтобы он не заметил, а если и заметил, то было бы уже поздно. Ведь основной груз надо как-то спрятать. Среди его барахла.

Капитан согласен. Бумаги ждут подписания. И лопух менеджер тоже ждет. В том числе и своей порции дезинформации.

* * *

Для Бриса беда нагрянула внезапно. Тяжелая болезнь матери, начавшаяся с легкого недомогания, поставила его немногочисленную семью на грань банкротства.

Деньги, которые они с таким трудом копили многие годы, все, что было отложено специально на его, Бриса, учебу, пошло на оплату лечения. Пришлось даже продать дом и переехать в маленький, да к тому же находящийся не в таком хорошем районе, в каком они жили раньше.

Однако решительность, с которой он вышагивал, была напускной. Брис гнал себя вперед, хотя ему сильно туда не хотелось. Но было надо.

Вы никогда не пытались что-то делать, когда два прямо противоположных желания разрывают вас на части?

Очень неприятное ощущение. И Брис с ним боролся как мог.

Надо, потому что если не пойти сейчас на это испытание, то не будет и денег. Не будет денег — не будет и учебы. Не будет учебы — не будет и диплома. А без диплома в этом мире ты никто, и звать тебя никак.

Особенно напрягало, что с сертификатом, который он получил, пройдя элементарный экзамен, могли взять только на посудину, которая и репутацию имеет… скажем помягче… сомнительную. Куда никто из «порядочных» заведомо не пойдет. Ни на транспорт, занимающийся чем-то по-настоящему интересным, ни на лайнер, снующий между Великими Мирами, ни на боевой корабль, выполняющий трудные миссии, а вот на такую посудину как… «Литания».

Слово древнее, и смысл его давно потерян. Даже само название вызывало у Бриса какое-то подсознательное отвращение. Это был чисто психологический эффект, но он ничего не мог с собой поделать. Тем более что на все накладывался естественный страх перед большим делом, слишком новым для него. Страх не справиться, страх спасовать перед экзаменаторами сильно давил на психику.

Извечная борьба между «не хочу» и «надо». Неприятно!

Над разогретым бетоном струились змейки пыли. Где-то в глухом углу вихрь гонял, гремя, по кругу пустую пивную банку.

Брис подошел к служебной проходной и остановился. Дурное настроение нахлынуло с новой силой и, казалось, на несколько секунд приклеило его подошвы к жаркому бетону. Даже стандартная синяя широкая дверь со стандартной табличкой: «Вход только по пропускам» вызывала сильное раздражение.

Брис посмотрел на дверь перед ним, как на личного врага. Его передернуло от отвращения. Встряхнулся и, преодолев, наконец, ступор, шагнул вперед.

Тамбур проходной встретил кондиционированной прохладой и мрачным взглядом толстого охранника в стандартной серо-синей форме. Тому было лень отрываться от своего планшетника, на котором, очевидно, крутилось какое-то кино.

Брис, поймав недоброжелательный взгляд, вытащил из нагрудного кармана временный пропуск и показал вахтеру.

— В считыватель вставь, — буркнул тот, слегка сменив выражение лица с недоброжелательного на скучающее.

— Студент? — зачем-то спросил он, хотя и так было видно нарукавную эмблему Университета.

— Нет. Стажер, — не менее мрачно ответил Брис.

— А-а… — Вахтер совсем расплылся в зевке и скривился. — Кастинг астрогатора на «Звездного медведя»?

— Да. Как пройти?

По реакции мелкого служащего сразу стало ясно, что репутация у «Медведя» не из лучших. Но, к великому сожалению Бриса, это была единственная вакансия на такую должность.

Вахтер-охранник скосился на дисплей, медленно прочитал, что там отмечено, и бросил:

— Четвертый ряд, пятая площадка… Надеюсь, не дурак? По пустым площадкам срезать путь не будешь? — Охранник криво усмехнулся.

— Не дурак. Дойду, — буркнул Брис.

Охранник зачем-то махнул рукой и тут же забыл о посетителе. А тот тем временем, спрятав свой пропуск обратно в нагрудный карман, снова вышел под пыльный ветер. По другую сторону проходной. Теперь уже на стартовое поле.

* * *

— Дарт! — рявкнул капитан, оказавшись в главном коридоре корабля.

— Да, господин капитан! — тут же раздалось из-за ближайшего поворота, ведущего к кают-компании. Через секунду показался и сам обладатель мягкого голоса.

— Ко мне в каюту. Срочное дело, — без предисловий рыкнул «первый после бога» и шагнул через порог.

Астрогатор кивнул и проследовал за ним.

Как только позади захлопнулась дверь, капитан, верный своей привычке, еще даже не присев, начал свою речь. Он никогда не терял времени на церемонии.

— Итак, Дарт. Я знаю, что наше положение… хреновое. Поэтому считаю, что ты должен знать, во что мы ввязываемся.

При этом он махнул астрогатору рукой в сторону свободного кресла и плюхнулся в свое.

— Надеюсь, не в межзвездную войну? — попробовал пошутить астрогатор, присаживаясь.

— Пока что нет, — многообещающе сказал капитан и фыркнул, закидывая ногу на ногу. — Но она, стараниями наших тупоголовых политиков, обязательно будет.

— Это радует! — сказал дежурную фразу астрогатор и расплылся в такой же дежурной улыбке.

— Что тебя радует, старый ты космический крыс? — поддел его капитан. — То, что мы не ввязываемся в войну, или то, что война таки будет?

— Первое, с вашего позволения, — вежливо заметил астрогатор и сдержанно улыбнулся.

— Радует, что ты меня понимаешь! — передразнив астрогатора, оскалился капитан. — Но от этого наше положение не становится лучше. Нам сейчас во что бы то ни стало нужен хороший куш. Тогда мы сможем произвести полный цикл модернизации и остаться на плаву. Иначе в предстоящем кризисе… Нуты сам представляешь!

Капитан сделал небольшую паузу и продолжил, многозначительно посмотрев на астрогатора:

— Нам предложили провезти один груз. В систему Биэлы.

— Четыре освоенные планеты, — вспомнил астрогатор. — Федерация, централизованное управление экономикой и…

Теперь уже сам астрогатор сделал не менее многозначительную паузу.

— Вот именно «и»… — саркастически добавил капитан.

— Этой Федерации-Корпорации Биэлы для чего-то понадобилась технология из Перечня. И, что главное, они нашли того, кто может им эту технологию продать. Вся загвоздка в том, как доставить ее в Корпорацию.

— Дайте угадаю, — вклинился в очередную паузу Дарт. — Эта технология… если не ошибаюсь, четвертая или пятая.

— Ты не ошибаешься. Четвертая по Перечню, — кивнул капитан.

— Даже четвертая… Ага… — Астрогатор кивнул каким-то своим мыслям, на мгновение посмотрев в потолок каюты. — Она имеется здесь. И именно нам надо доставить ее на Биэлу. Так?

— Ты прав. И мы это сделаем. Обещано слишком много. И мы уже немало получили в виде задатка. Так как в этой операции участвует Федерация-Корпорация, то они же нам дают гарантии и преференции. Сечешь, чем это пахнет?

— Более чем! — тут же оживился Дарт. — Учитывая, что они свое слово держат всегда… Но в чем подвох? Если вы специально вызвали меня, то, очевидно, за нами кто-то будет гоняться?

— Надеюсь, что нет, но… Ты прав, подвох есть. Нам надо доставить этот богоспасаемый груз не за семь с половиной, а за два месяца. Именно за это нам и платят в размере пяти стандартных.

Услышав о «пяти стандартных», астрогатор даже захлебнулся от предвкушения. Но через мгновение до него дошел смысл слов «за два месяца». Радость на его лице тут же исчезла и сменилась на сильно озадаченное выражение.

— Дошло! — с удовлетворением отметил капитан.

— Нам надо будет пройти через «Угольный мешок», — констатировал астрогатор.

— Да. Проведешь?

— Задача очень сложная… — тут же заюлил Дарт. — И опасная, как ты понимаешь…

— Понимаю, — кивнул капитан. — Так проведешь?

— Проведу. Но…

— Без помощника никак?

— Да. Но… — снова повторился в своих сомнениях астрогатор. — И не только в этом дело. Ведь там трасса лежит через огромный диск астероидов и пыли. Молодая система… Да там вообще, в той туманности глобул, как…

— Угу, — кивнул капитан, наблюдая, как астрогатор кинулся вслух решать поставленную задачу.

— Нам же понадобится выйти в этот диск. Как минимум один раз, чтобы после пройти на планетарных до следующей точки входа. Иначе никак.

— Ну, а сроки? — подначил его капитан.

— Что «сроки»? — заерзал астрогатор. — Да там и гипер такой, что сам черт ногу сломит. Задача проводки — на пределе возможностей.

— Будешь брать в помощники этого Дьюка?

— Ну… Надеюсь, что он не до конца свои мозги пропил. Других реальных кандидатур у нас на горизонте не наблюдается. Думаю, что если ему поставить жесткое условие, дескать, если он хоть каплю в рейсе — гонорара вообще не получит.

— Думаешь, его это удержит? — скептически спросил капитан.

— Надеюсь, — неуверенно сказал астрогатор. — Но…

Было видно, что ему пришла какая-то гениальная идея. Лицо его просветлело, и в глазах заплясали хитринки.

— Что-то придумал? — поднял вопросительно бровь капитан.

— Да! — просиял астрогатор. — Ведь раньше он был блестящим астрогатором. Сегодня на экзамене я поставлю всем задачу именно на проводку через «Угольный мешок». Но целью дам не Биэлу, а соседку Биэлы — Къяну. Он решит эту задачу, мы ее запишем и…

— …дальше скажем, что он нам не подходит, так как алкоголик и наркоман, — подхватил капитан. — В результате, возьмем того самого неудачника из экипажа «Тюльпана», а проводку сделаем по записанному.

— Именно так! — воскликнул с энтузиазмом Дарт.

— Я всегда знал, что ты — один из лучших кидал на торговом космофлоте! — ядовито заметил капитан.

— Стараюсь, капитан! — подтвердил астрогатор, и оба дружно рассмеялись.

* * *

Первые впечатления часто становятся определяющими на всю оставшуюся жизнь. Длинную или короткую. И складываются эти впечатления маленькими фрагментами в целостную картину, которую после уже бывает невозможно изменить.

Брис, наученный как горьким, так и добрым опытом, относился к коллекционированию таких впечатлений очень щепетильно.

«Звездный медведь» оказался стандартным грузовиком-контейнеровозом средней дальности. Не новым, но и не слишком старым. Эдакий длинный утюг с черным покрытием бортов. Вполне универсальные короткие треугольные крылья для атмосферного маневрирования у малоосвоенных планет сочетались с гребнями гипердвигателя, покрытыми огнеупорной облицовкой. Эти дополнительные гребни делали его похожим на странное инопланетное существо, прилегшее отдохнуть на бетонной площадке космодрома.

Модель корабля была десятилетней давности. Вполне достойная и надежная. Только эта же надежность подразумевала за собой такое упрощение конструкции, что для других целей эти корабли не годились. С одной стороны, это было хорошо. Но с другой… На таких часто таскали контрабанду. И попадались. Соображение дежурное, но… Чем черт не шутит?

Ведь и загреметь можно под стражу, если так.

Обшарпанный вид корабля тоже говорил о том, что торговец был не таким удачливым, как ему хотелось.

Брис который раз за день тяжко вздохнул и, смирившись уже окончательно с судьбой, поплелся сквозь тугие струи ветра, наполненные пылью, по направлению к трапу.

Из-за опоры вывернулся звероподобный громила и хмуро уставился на незваного гостя. В глазах его не читалось и капли интеллекта. По знакам различия — кто-то из корабельной команды на правах обслуги.

— Кто таков? — с угрозой в голосе спросил громила.

Брис молча достал карточку пропуска и поднял до уровня глаз матроса. Тот, скосив глаза, прочитал и, не меняя своего звероподобного выражения, кивнул в сторону трапа.

— Проходи. Тебя ждут. Ты последний, — процедил он. Подождал, когда Брис начнет подниматься, и лениво поплелся вслед.

— А где можно увидеть господина астрогатора? — задал сугубо дежурный вопрос Брис.

— Не дрейфь, салага, — буркнул громила. — Проведу, куда надо. Хотя и так ясно, что ты тут только для протокола.

Последний намек был очень прозрачным. По правилам космофлота полагалось, чтобы в конкурсе на любую должность участвовало не менее трех человек.

Брис был третьим. И, как видно, самым молодым и самым неопытным. Из этого можно было сделать вывод, что кого-то уже выбрали и сейчас просто тянут резину и соблюдают формальности. А он тут — мебель.

Как ни странно, но последнее соображение резко успокоило студента. Поняв, что тут ничего не светит, он расслабился, и ему стало плевать на то, какой результат он покажет на экзамене. Еще успокаивало то, что даже за этот экзамен, просто за присутствие, полагался хоть и небольшой, но гонорар от службы трудоустройства и гильдии астрогаторов.

«Раз уже выбрали, то надо будет взять результат, чтобы после, при поступлении на другую посудину, сразу показать, на что способен. Чтобы было видно, что не полный профан…. Ну, если, конечно, этот результат не будет совсем уж скверным», — подумал Брис, входя в широкий «парадный» люк корабля.

— Налево! — рыкнул сопровождающий, неотступно следуя за салагой.

Брис послушно повернул налево, в сторону командных отсеков. В принципе, и так было ясно, что туда. Вряд ли в хвостовых отсеках будут стоять мониторы главного корабельного компьютера. Он и нужен только для управления кораблем и составления маршрутных программ для перехода через гипер. А такой может находиться только в астрогаторской.

У порога астрогаторской их встретил сам астрогатор. Зачем он хотел выйти, осталось загадкой, но когда он, закрыв дверь за собой, заметил приближавшуюся пару, то застыл, как вкопанный.

— Как я понимаю, к нам, наконец, пожаловал третий участник нашего конкурса, Брис Илиан, — как-то слишком деревянно проговорил астрогатор, поблескивая знаками отличия в свете коридорных плафонов.

Астрогатор Брису сразу не понравился. Было в его облипни что-то от мыши. Большой худой мыши. И серая шевелюра, и широко посаженные на остроносом лице глаза-бусинки, и даже манера говорить, слегка склонив голову набок, только подчеркивали это впечатление.

Брис кивком подтвердил.

— Можешь идти, — так же бесцветно бросил астрогатор через плечо Бриса матросу. Тот, скрипнув подошвами по полу, развернулся и убрался восвояси.

— Меня зовут Дарт Каас, — представился астрогатор. — Обращаться ко мне либо «господин Каас», либо, особенно в присутствии нижних чинов, «господин астрогатор». Вам ясно, кандидат Илиан?

Наверное, так бы мышь любовалась на сыр, перед тем, как его съесть, как астрогатор разглядывал Бриса, произнося эту немудреную тираду.

— Да, господин астрогатор, — кивнул он, стараясь сохранить каменное выражение лица и не выдать своих истинных чувств ни малейшим намеком, жестом или мимикой. В конце-то концов, он нанимается на этот корабль не на полный срок и не на всю оставшуюся жизнь, а только на один рейс… Если повезет… Туда и обратно.

А учитывая, что здесь уже выбрали, ему необходима лишь запись. И выполнить задание как можно лучше, чтобы попасть на другой корабль. Так что можно и потерпеть неудобство общения с этими людьми. Жизнь матери и благополучие семьи того стоят.

— Проходи, — коротко бросил астрогатор и открыл дверь, ведущую в зал.

Брис шагнул через порог и тут же сделал шаг в сторону, пропуская Дарта. Как и все другие каюты на подобных кораблях, эта не отличалась большой вместительностью. Стандартный жилой ящик. С мониторами и четырьмя креслами. Минимум удобств и минимум свободного пространства.

— Ваше место, Илиан, — показал астрогатор на одно из свободных кресел и тут же отвернулся, что-то переключая на рабочем месте, оставшемся свободным.

Садясь в свое кресло, Брис мельком осмотрел присутствующих. Один из экзаменуемых был уже староват и вид имел изрядно потасканный. То ли пил много, то ли еще и наркоманил. Его опухшая физиономия не могла произвести благоприятного впечатления.

Второй был прямой противоположностью старого пропойцы. Безукоризненно чистая выглаженная форма, аккуратно зализанный чубчик, идеально выбрит, и вообще… Эдакий образец лощеного типа.

«Наверняка именно этого лощеного и выбрали», — безучастно подумал Брис.

— Итак, господа кандидаты! — чуть ли не торжественно объявил астрогатор. — Вам предлагается экзаменационная задача на проводку корабля в систему Къяны. По кратчайшему пути. За максимально короткий срок. Запрос о состоянии гипера на станцию наблюдения сделаете сами. Всего на решение задачи вам — два часа. Итак… Время пошло!

Астрогатор махнул рукой и отвернулся к своему дисплею.

* * *

Звякнул коммуникатор, и бодрый голос суперкарго доложил:

— Погрузка товара полностью завершена!

— Спасибо, Дэн! — удовлетворенно сказал капитан, следя по своему монитору за выполнением задания кандидатами на должность помощника астрогатора.

— Постарайся в ближайшие два часа никуда не отлучаться. И команду тоже не отпускай. Вы мне все понадобитесь.

— Слушаюсь, капитан. Буду в своей каюте.

— Хорошо, — буркнул капитан и отключился.

То, что суперкарго подчеркнул слово «полностью», означало, что и простой груз, и контрабанда на борту. Можно стартовать прямо сейчас. Тем более что предстартовая подготовка была проведена еще утром.

Пока кандидаты решали задачу, астрогатор успел несколько раз выскочить из своего отсека и переговорить с капитаном — как ранее договаривались, для обсуждения деталей заговора. Но время тестирования подходило к концу, он себя чувствовал все неувереннее, и все больше на его хитром крысином личике проявлялась растерянность. Сюрприз пришел со стороны, с которой совсем не ожидалось.

* * *

Полтора часа спустя Брис, очень довольный собой, созерцал собственное решение. Наверное, сработало то, что он расслабился от осознания, что здесь ему не светит. От осознания, что здесь уже выбрали, и можно просто творить.

Что-нибудь «эдакое». Подобное он любил делать на практических занятиях в университете, когда не нужно было зарабатывать оценки. Потому и творил. Просто так, для себя. Для удовольствия.

«Если результат не важен, то почему бы не получить удовольствие от самого процесса?» — подумал он.

В результате решение получилось… нетривиальное.

Впрочем, это уже не имело особого значения. Главное, оно нравилось самому Брису. А то, что не он полетит на этом межзвездном корыте, — черт с ним!

«Конечно, — думал Брис, — у профи наверняка решение лучше, но, может быть, вот так, творчески подойдя к задаче прокладки курса, я хотя бы немного приблизился к их результату».

С этими мыслями юноша откинулся на спинку кресла и расслабился.

* * *

Астрогатор еле успел затормозить перед распахивающейся дверью каюты, когда из нее вылетел чем-то обозленный капитан. Увидев своего подчиненного, тот кивнул ему внутрь своей каюты и забежал обратно.

— Что-то не так? — изобразив на лице подобострастную заинтересованность, спросил Каас, шагая вслед капитану через порог.

— Все не так!!! — рявкнул тот и злобно ткнул напротив себя, приказывая астрогатору сесть. Тот поспешно юркнул в кресло и приготовился слушать раздраженное начальство.

— Только что нам позвонили из консульства, — начал капитан. — К нам спешит один господин Большая Шишка…

И, как можешь догадаться, тот самый, что с нашим суперкарго договаривался о провозке груза.

— Новый груз?

— Похоже на то. И, если не ошибаюсь, дипломатического характера.

Астрогатор тут же не преминул выказать крайнее изумление.

— Но у нас же не курьерский корабль! Да и как мы это доставим?!! Ведь сопровождение у груза должно быть…

— Будет. Не сомневайся. Дипломатическая задница к грузу прилагается. С охраной. Как само собой разумеющееся.

— Странно!.. — протянул астрогатор, но продолжить ему не дал капитан, резко сменив тему.

— Как продвигается тест? Кто-нибудь закончил прокладку? А то я давно не смотрел.

Дарт Каас тут же сконфузился и развел руками.

— Не поверишь, но… студент закончил.

— И что с того? — не понял капитан.

— Невероятно, — начал неуверенно астрогатор, — но его решение, как уже видно, на порядок лучше, чем у соперников.

Капитану показалось, что он ослышался.

— Я дважды перепроверил! — тут же кинулся оправдываться Дарт. — У него действительно лучший результат, и вряд ли кто-то из тех двоих сможет его обойти.

Капитан поджал губы и агрессивно побарабанил пальцами по столу.

— Юное дарование? — попытался съязвить он.

— Ну… вот! — неопределенно пожав плечами, выдал астрогатор.

Капитан включил монитор слева от себя и быстро просмотрел результаты.

— Что намерен делать? По нему наводил справки? Может, на этот рейс его стоит-таки взять?

Астрогатор обратил внимание на жесткое ударение на слове «этот рейс».

— По Илиану я тоже наводил справки, — уклончиво сказал он. — И в университете, и вообще… Тщательно.

— И? Твое мнение?

— Лопух. Простак. Пентюх. Таково мнение и преподавателей, и студентов. Типичный студент-ботан. Зациклен на своей дисциплине, с сокурсниками общается мало. На вечеринки почти не ходит.

Капитан поморщился.

— Я в курсе, что тебе такие не нравятся, — поспешил заметить Дарт примиряюще. — Но… слишком уж талантлив, черт!

— Будет лучше, если он об этом своем качестве не будет подозревать, — резко поменяв тон, бросил капитан и уставился на Дарта своим тяжелым взглядом. — Ты все-таки решил брать именно его?

Астрогатор сразу же почувствовал себя неуютно, но, справившись с собой, утвердительно кивнул.

— Ты же видел результат! — вполголоса добавил он и посмотрел на капитана.

Тот покосился в сторону монитора с результатами и снова принялся буравить раздраженным взглядом подчиненного. На мгновение он слегка отвлекся, видимо, размышляя.

— Ладно. Согласен. Меняем планы. Составь нормальный договор с этим щенком. И постарайся тогда уговорить его остаться, если он такой умный. Он будет нашим козырем в рукаве, если что… Но ты говорил, что он лопух…

— Говорил, — кивнул, хмыкнув, астрогатор. — Он и есть лопух. Молодой и неопытный. Совсем. Без надежды на исправление. Типичный студент. Такие только яйцеголовыми становятся.

— Но если у нас будет астрогатор класса Гюннара с «Синей чайки», то мы… — Капитан не договорил.

— Понимаю, — тут же кивнул астрогатор. — Гюннар, к слову сказать, тоже был из таких же.

Астрогатор выразительно повертел пальцем у виска и хмыкнул.

— Тогда ему не стоит знать ничего о грузе и действительных целях. Как и прочей команде. Никогда, — на всякий случай бросил капитан.

— Обижаешь, кэп! — хмыкнул астрогатор и беззвучно рассмеялся. — Ему это и не надо. Его дело — звезды и трасса. А наше дело — компаньонское.

Астрогатор хитро подмигнул капитану.

— Вот и договорились. Действуй. — Кратко бросил тот и зашагал к шлюзу. Там его уже ждал суперкарго, готовящийся принимать новый груз.

* * *

Суперкарго капитан застал скучающим. Он ждал, скрестив руки на груди, подперев плечом левый створ шлюза, находящийся в тени. Снаружи дул все тот же противный пыльный ветер.

Капитан, надвинув форменную фуражку почти на глаза, нацепил темные очки и шагнул под едва различимое в пыльной завесе раскаленное солнце, под горячие и колючие струи ветра. За последние два часа ветер усилился, и пыли в воздухе серьезно прибавилось.

— Скоро? — спросил он у суперкарго. Тот пожал плечами.

— Обещал, что скоро.

Ждать пришлось недолго. Из марева над городом, сверкнув тонированными стеклами, вынырнул «летун» с дипломатической разметкой. Летать над космодромом категорически запрещалось. Неровен час, попадет такой аппаратик под поле включенной катапульты и оглянуться не успеет, как выруливать ему уже придется из пространств, весьма близких к космическим. Поэтому, заложив изящный вираж, он подлетел к главным воротам и, казалось, надолго там застыл. Потом медленно проплыл в открывшиеся ворота и уже на колесах покатился между стартовыми площадками.

— А где груз? — удивился капитан. — Или позже привезут?

— Сейчас узнаем… — неопределенно буркнул суперкарго и, отлепившись от створки люка, зашагал вниз по пандусу. Окончание его спуска на землю точно совпало с прибытием «летуна». Тот медленно подкатился к пандусу грузового отсека и мягко затормозил напротив суперкарго.

Как и полагается, сначала выскочила охрана, а затем задняя дверца отворилась, из нее выполз плотный белобрысый человечек в форме дипломата и, быстро оглянувшись по сторонам, шагнул к суперкарго.

— Мистер Кресс! — как-то слишком резко выговорил дипломат и протянул руку для пожатия. Даниэль степенно поклонился и пожал.

— Э-э, а груз? Скоро прибудет? — вежливо поинтересовался он.

— Он с нами, — также резко выговорил дипломат и махнул своим людям. Двое тут же открыли грузовой отсек «летуна» и вытащили объемистый контейнер, весь в электронных пломбах. Поставили его на колеса и выпрямились, ожидая дальнейших распоряжений.

— Это все? — так же мягко поинтересовался суперкарго.

— Да, — квакнул дипломат.

— А сопровождающий кто? — спросил капитан, подойдя к разговаривающим, козыряя и протягивая руку для рукопожатия. Он очень хорошо знал этого белобрысого. Тем более что расстались они всего-то четыре часа назад, когда все формальности с грузом до Биэлы утрясались. Звали дипломата Харт Гал. И репутацию он имел отменную. Впрочем, как и прочие дипломаты. Иначе и быть не могло. Ибо теряли они репутацию только вместе со званием и должностью.

— Я лечу с вами, капитан, — огорошил его резковатый Харт.

— Согласовано? — брякнул капитан и осекся. С такого рода фигурами, как заместитель консула Биэлы, это лишнее.

Если этот сказал, что летит, то значит, таможня уже дала добро, и все документы оформлены.

— Могу я поинтересоваться причиной такого поспешного отлета? Или вы беспокоитесь о сохранности груза? — с плохо скрытым сарказмом поинтересовался капитан.

Вопрос был задан несколько в насмешливом тоне, что замконсула несомненно ощутил и отметил. Но, будучи профессиональным политиком, и ухом не повел, а ударился в длинные словоизлияния.

— Как вы понимаете, мы держим свое слово, — начал он издалека. — Но в случае, если вы держите свое…

— Не сомневайтесь, мы сдержим слово, — с достоинством кивнул капитан, обрывая дальнейшие упражнения дипломата в красноречии.

— Но для этого вам надо доставить груз на Биэлу, — тут же перешел к делу тот. — Тогда мы будем иметь возможность сдержать свое. Я достаточно ясно выражаюсь?

— Да, господин заместитель консула. Надо понимать, что и этот груз, — капитан указал на стоящий между двух охранников дипломатический контейнер, — тоже?

— Естественно! — в своей манере рубанул Харт. Открыл было рот, чтобы продолжить, но, вспомнив, как его остановил капитан, передумал.

Капитан изобразил на своем лице вежливое удивление — контейнер был явно не с костюмчиками и прочим барахлом дипломата — но промолчал.

— Однако у меня плохие новости, — нахмурился Харт. — У нас произошла утечка информации. ГП пока не знает, у кого груз и какого он характера, но они вот-вот перекроют все трассы и начнут шарить по всем кораблям.

— То есть, у нас на хвосте ГП? — для чего-то решил уточнить капитан.

— Да. И когда они выяснят, что за груз несет ваш корабль, у нас на хвосте будет как минимум две эскадры.

Беглецы

— Вы понимаете, что это значит. И понимаете, что груз того стоит, — отрезал помощник консула.

— Да, сэр! — подтвердил капитан, не нашедший, что ответить на явное утверждение.

— Дело не просто политическое, — понизив голос еще более грозно сказал Харт.

— Что требуется сейчас от нас? — услужливо спросил капитан. — Корабль готов к старту.

— Если прямо сейчас не уйти с планеты, то рейдеры перекроют все пути.

— Но как они могли узнать?..

— Это сейчас не важно. Важно уйти от преследования и доставить груз.

— Наша фора? — уже по-деловому спросил капитан.

— Два часа.

— Немедленно взлет! — рявкнул капитан. — Запросить коридор диспетчерской!

— Есть! — четко ответил Каас, но тут же споткнулся и сконфуженно вытаращился на капитана, не решаясь спросить.

— Что еще?!!

— У нас же это… экзаменующиеся…

— Как договорились: студента оставляешь, остальные пусть катятся ко всем чертям!

— Но…

— Договор подпишешь на пути к точке перехода. Сообщение на комиссию отправишь так же.

— А если…

— Никаких «если»!

— Понял! — коротко вякнул астрогатор и тут же испарился.

* * *

Бриса одолела скука. Закончил он раньше, чем предполагал. Астрогатор куда-то запропастился. Он еще раз перепроверил свое решение и… обнаружил, что делать больше совершенно нечего. Можно было бы что-нибудь почитать, но в данный момент почему-то не хотелось, и он начал исподтишка разглядывать своих «как-бы соперников».

Обладатель сизой морды трудился с каким-то яростным ожесточением, постоянно дергаясь на своем месте. Но, судя по тому, как рос процент в верхнем углу экрана монитора, он продвигался к финишу достаточно уверенно.

Лощеный не отставал, но, в отличие от сизомордого, делал все с выражением лица усердного отличника, которого посадили за переделку домашнего задания — и обидно, что приходится делать пустую работу, и надо. Тем не менее эти двое окончили свои задания практически одновременно.

Лощеный, ревниво глянув на старшего и более опытного соседа, с облегчением выдохнул и откинулся в кресле.

На Бриса же внимания не обратил никакого, хотя тот разглядывал своего соперника весьма откровенно и нескромно. Похоже, этот зубр-от-астрогации студента совсем не брал в расчет, — впрочем, как и сизомордый, — а раз так, то для него «этот шпак» вообще не существовал. Он покосился на старого астрогатора и приготовился терпеливо ждать, когда, наконец, явится экзаменатор.

Однако пропойца был несколько иного мнения по поводу того, как скоротать время до прихода работодателя, нежели его коллега. Он закинув руку на спинку кресла и с гнусненькой улыбочкой обернулся к Илиану.

— Эй! Студент! Что, полетать захотелось? Или тебе нужны только деньги за участие?

Лощеный тип оживился, с одобрением посмотрел на «сизача» и с презрением на Бриса. Но, видно, что-то мелькнуло в глазах у Илиана, что пропойца удовлетворенно хмыкнул.

— Захотелось полетать, ха-ха! Только не светит таким желторотым, ты в курсе?

Брис решил благоразумно промолчать. Пускай мелет этот алкоголик. Все равно ему с ним не работать. Старый пропойца обернулся к лощеному.

— Слышь, братан, — небрежный кивок в сторону Бриса. — Оказывается, он даже говорить не обучен!

Сказав это, пропойца хрипло заржал. Лощеный еще шире заулыбался, отчего Брису сразу вспомнились подобные игры. Еще в школе. Когда его старшекурсники вот так же изводили, а после… После следовал стандартный для всех ничтожеств заход. И сизомордый не обманул ожиданий.

— Слышь, школяр! Дуй мухой на камбуз, притащи что-нибудь нам двоим пожрать! Да получше! Не скупись.

И если нам понравится, я, так уж и быть, замолвлю за тебя словечко в профсоюзе. А если и выпить притащишь из бара, может, и на эту старую калошу тебя стажером возьму.

— Я деньги с собой не взял, — тупо соврал Брис, чтобы те отвязались.

— Врешь, студент! — Хрипло и уверенно сказал старый. — Никогда не поверю, чтобы такие мальчики и не брали с собой что-то на карманные расходы. Да ты не боись! Я тебе серьезно грю! — пошел он в атаку. — Возьму стажером! Мы с капитаном «Медведя» кореша. Давно звезды пинаем! Мне договориться — раз плюнуть! Ну так че? Бежишь?

По тону, с которым это было сказано, уже было видно, что старый пьяница не сомневается, что возьмут именно его, а Брис и лощеный в пролете.

Брис поморщился. Слова старого пропойцы его задели. Но виду он решил не подавать. Тем более что в целом сказана была правда. Если судить чисто по опыту — эта старая пьянь, которая его сейчас вот так глупо разводит на деньги, превосходит Илиана по части практического опыта на две головы.

В это мгновение в каюту заскочил взмыленный астрогатор Каас. Шальными глазами обвел всех троих и выпалил:

— Так! Студент!..Бррры! Отставить! Брис Илиан — остается… Так! Стоп! Илиан! Ты собирался заключить контракт на рейс? Заключаешь?

— Д-да! — ошалел теперь и Брис. — А…

Но астрогатор договорить ему не дал.

— Так! Вы двое! — Каас обернулся к только что издевавшимся над студентом астрогаторам-неудачникам. — Быстро на выход!!! Мы взлетаем! Дипломатическая почта! Дипломат на борту!

— Но Каас! — Попытался возразить сизомордый. — Ты что, решил на этого малолетку все поставить?!! Ты представляешь, чем рискуешь?! Ведь он вас заведет так, что и все святые из гипера не выцарапают!

— Если бы ты хоть чуть-чуть меньше пил, Дьюк, мы бы еще подумали, но ты нам не нужен. Ты — балласт! — неожиданно зло и прямолинейно выдал Каас.

«Сизач» пошел бледными пятнами от гнева. Но на это ему возразить было явно нечего.

— Но… — попытался вставить свое лощеный. — Ведь… Ведь этот школяр… — Он указал пальцем на Илиана и было заметно, что от переизбытка волнения у него дрожит рука. — Этот школяр никакого опыта не имеет!

— А мне плевать! — выпалил Каас, явно куражась. — Кого хочу, того и беру! На выход — бегом!!!

Последнее слово он рявкнул так, что от его звонкого голоса у всех в каюте заложило уши. Последней каплей, стронувшей, наконец, двух неудачников с места, стала взвывшая предстартовая сирена. С выражением крайнего изумления на лицах, они вывалились в коридор и побежали к шлюзу.

Тем временем Каас, уже полностью потеряв к ним интерес, запрашивал у диспетчерской коридор ухода и попутно упаковывался в противоперегрузочное кресло.

— А тебе что, особое приглашение надо? — рявкнул он на Илиана, заметив, что тот до сих пор с разинутым ртом стоит возле своего места.

Брис вздрогнул и одним движением скользнул в кресло.

— Я успею?.. — начал было Брис, пристегиваясь, но был прерван жесткой отповедью астрогатора.

— Успеешь! Успеешь сообщить своим маменьке с папенькой, что тебя приняли! А теперь захлопни хлебало и покажи, чему тебя научили на курсах. Быстро!!!

* * *

Капитан подошел к главному пульту управления, уселся в противоперегрузочное кресло, быстро пристегнулся и начал запуск систем. В соседнее кресло степенно и важно втиснулся господин помощник консула Биэлы. Он осмотрел пульт перед собой и деловито, в два касания клавиш, подключил к своему «ошейнику» интерком корабля. Теперь он также имел возможность непосредственно наблюдать не только за действиями капитана, но и за тем, что происходит на корабле и за его пределами.

На экране внешней связи появилась раскормленная физиономия местного диспетчера. Тот деловито справился о чем-то у соседа, буркнул, но после переключился на связь с капитаном «Звездного медведя».

— Капитан! — начал он несколько неофициально. — Вам предлагают слегка задержаться и взять на борт груз в систему Къяны. Хороший контракт! Тоже срочный.

У капитана глаза на лоб полезли. Помощник консула с тревогой глянул сначала на капитана, а после на диспетчера. До старта оставалось как минимум еще минут десять, и, усмехнувшись, капитан решил поиграть, однако не прекращая запуск систем корабля.

— Что еще за контракт?! Кто, какие условия, сроки поставки?

Харт Гал на своем месте нервно заерзал и открыл блокнот, чтобы возразить, но капитан остановил его жестом.

— Срочный груз до Кьяны, заказчик-поставщик — господин Салган, груз ценный — первой категории, оплата за срочность — двойная, масса — одна тонна двести килограммов.

По тому, как повел себя диспетчер, было видно, что он принял вопросы капитана за чистую монету.

— И где этот груз? В порту? — «заинтересовался» капитан.

— Нет, — замялся диспетчер, — но будет через два часа. Господин Салган гарантирует…

— Достаточно! Не нужно.

У диспетчера глаза полезли на лоб. Отказаться от баснословного гонорара, да еще и от поставщика герцога Къяны…

— Как-нибудь в следующий раз, — оскалился капитан, и улыбка у него вышла волчья. — У меня на борту помощник консула Биэлы с сопровождающими и дипломатический груз. От меня передайте господину Салгану мои искренние извинения. Вот если бы груз был уже в порту… но у меня тоже срочность. Так что извините!

Последнее «извините» вышло изрядно ядовитым, как ни пытался это скрыть сам капитан.

— Коридор запуска и траекторию ухода к точке скачка, господин диспетчер! — закончил капитан уже очень официально.

Руки диспетчера запорхали над клавиатурой, и через несколько долгих и напряженных минут ожидания требуемые параметры запуска ушли на борт стартующего корабля.

— Счастливого пути, «Звездный медведь»! — сказал казенную фразу диспетчер и отключил видеосвязь. В свою очередь, это же сделал и капитан. Ядовито ухмыляясь, он повернулся к дипломату и пояснил:

— Не бойтесь! Я дал слово и его сдержу. Но было очень любопытно…

Дипломат поморщился и резковато ответил:

— Они явно хотят лишить нас форы. А после просто отменить старт и конфисковать весь груз. Я говорил вам, что тут дело политическое, и потому мы платим по самой высокой ставке из всех возможных.

— А что им помешало отменить старт прямо сейчас?

— Я на борту, капитан! Я это предвидел. Потому и лечу с вами.

— А тот контейнер? — полюбопытствовал капитан. — Разве не диппочта?

— И да, и нет, — уклончиво сказал Харт. — Но вы уже из этого, надеюсь, поняли, что наша благодарность вам, в случае доставки груза, будет безграничной. На всю оставшуюся жизнь обеспечим.

— И узнать, что везем, ясное дело, мы не должны…

— Для вашей же безопасности, — ответил дипломат.

Капитан сделал каменное лицо, чтобы не выдать своих действительных чувств. Хоть ему и хотелось рассмеяться.

То, что они везли груз из запрещенных, было ясно и без намеков. А то, что груз из «Списка», он определил элементарным сканированием контейнера. Хотя сам по себе сканер этого класса в руках торговца был не слишком законной вещицей.

Но… Если имеешь дело с контрабандой, то лучше заранее знать хотя бы приблизительно, во что ввязываешься, чтобы возможные потери впоследствии не превысили обещанных дивидендов.

Корабль заурчал, как сытый пес. Одна за другой просыпались автоматические службы и запускали свои механизмы. В трюме команда спешно, бегом распределялась по своим каютам и противоперегрузочным ложементам. На атмосферном этапе старта всегда приходилось идти при выключенных компенсаторах.

На экранах внутренних телекамер было видно, как боцман чуть ли не пинками торопит на выход двоих людей в форме астрогаторов торгового флота. Помощник консула не без ухмылки проводил взглядом эту комичную троицу.

Боцман что-то орал, отчего гонимые просто-таки пригибались. Наконец, они достигли шлюза и спешно скатились по трапу. Боцман, оставшийся в шлюзе, что-то рявкнул, и трап тут же свернулся. Теперь уже внешние камеры показывали, как те самые, отвергнутые, изумленно переглядываются и застывают за пределами черты гравитационного стартового «колодца», дном которого являлась посадочная площадка любого звездолета на поле.

По космодрому разнеслась сирена тревоги, привлекая к себе внимание всех, находящихся на поле. Кто был близко к краям площадок, привычно шарахнулись в стороны — подальше. Ведь сирена означала, что вот-вот какой-то корабль или стартует или, наоборот, сядет на космодром. А быть задетым полями не хотелось никому. Включились сканеры, и поднявшееся ограждение надежно отделило от них стартовую площадку.

* * *

В это же время в башне диспетчерской…

— Не получилось, господин полковник! — растерянно промямлил диспетчер, отворачиваясв от своего пульта.

— Вижу! — злобно, сквозь зубы выплюнул человек в форме полковника службы планетарной безопасности. Он несколько секунд буравил взглядом отключенный экран, а после решительно подошел к креслу диспетчера и скомандовал:

— А ну-ка, дай мне коды катапульты!

Диспетчер побледнел. Он сразу понял, что хочет сделать полковник.

— Но… вы же не хотите сказать, что… — со страхом проблеял он, хватаясь за ключи авторизации, висевшие на шее.

— Не хочу. Я просто сделаю. Другого шанса задержать их у нас нет.

— Но ведь они разобьются! — выпалил диспетчер.

— И груз не попадет на Биэлу, — цинично закончил за него полковник.

— Но… Дипломатические осложнения… — заикнулся было майор, стоящий поодаль, но не закончил. Ему тоже от такого оборота дела стало откровенно дурно.

— Спишем на аварию, — отмахнулся полковник и вопросительно посмотрел на диспетчера. Тот, поняв, что самые худшие его кошмары сбываются, — попятился. Ведь почти наверняка после аварии именно его, совершенно непричастного, выставят главным козлом отпущения.

— Коды! — рявкнул полковник.

— Нет! Я не могу! — воскликнул диспетчер, пятясь все дальше от своего рабочего места.

— Как скажешь! — многообещающе процедил «безопасник» и вытащил личный коммуникатор. Что-то быстро набрал на нем и, хмыкнув, вставил личный ключ в гнездо на пульте. Электронный ключ что-то принял с коммуникатора, помигал индикаторами и засветился зеленым цветом.

Сам пульт загорелся красным и высветил на своей обширной поверхности еще одну, ранее скрытую панель. Очевидно, что к этому повороту событий полковник был заранее готов, если так быстро добыл нужные коды. Тем не менее задержка в пять минут сильно изменила ситуацию.

На «Звездном медведе»

Капитан быстро охватил взглядом индикаторы и с удовлетворением отметил, что все члены экипажа на своих местах. Все системы работают нормально, люки задраены к полету, и все готовы к старту. Но все равно, некая мысль на задворках сознания не давала покоя. Капитан снова быстро скользнул взглядом по своему хозяйству. Все нормально.

Потом вспомнил недавнее прошлое. Бросил угрюмый взгляд на дипломата, угнездившегося в запасном кресле помощника капитана. Тот сидел смирно, погрузившись в свои мысли. После капитан прокрутил в памяти странный диалог с диспетчером. Несколько раз.

На третий раз его внимание привлекло то, что диспетчер, и так переминающийся с ноги на ногу, прежде чем говорить, посмотрел куда-то вправо. На кого-то, кого он явно побаивался. Потом, уже на интуиции, быстро активировал еще несколько систем. Из тех, что начинают действовать только в космосе.

— А это зачем?! — изумился дипломат, заметив его действия.

— Дую на холодную воду, мистер Гал, — ухмыльнулся капитан, хотя и сам не был на сто процентов уверен в их необходимости. Сделал он все это только потому, что слишком доверял своей интуиции. А она просто вопила.

На дисплее контроля взлета появилась надпись: «Синхронизация с катапультой: выполнено».

— Взлет! — громко произнес капитан и нажал стартовую кнопку.

Пол словно провалился вниз. Катапульта, подхватив корабль, «выключила» гравитацию на корабле, и на некоторое время наступила невесомость.

Со стороны же было видно, как «Звездный медведь», мягко оторвавшись от пластибетона, задирает нос к небу. Несколько секунд, и он уже четко, как стрела, нацелен острым носом в зенит, и, стремительно набирая скорость, бесшумно уходит прочь. Только вздрогнула земля под ногами у остающихся.

На борту у всех возникло мимолетное ощущение головокружения. Это во время разворота корабля, одновременно с ним, две сферы внутри него, включающие одна командные отсеки, а другая отсеки экипажа, провернулись вдоль поперечной оси, выстраиваясь вдоль новой вертикали. Теперь центральный коридор между ними стал центральной шахтой, а для переходов между сферами открылись лестничные марши с совершенно иными коридорами. Еще несколько быстротечных преобразований, и звездолет перешел в полетную конфигурацию.

Но это были последние штатные секунды полета.

Вдруг корабль сильно тряхнуло, и изрядная часть пульта управления перед капитаном залилась красным светом опасности.

«Тревога! — заверещал голос автомата. — Потеря синхронизации со стартовой катапультой! Тревога!»

Капитан сквозь зубы глухо чертыхнулся, но внутренне успокоился.

Все стало на свои места. Интуиция не подвела. И он к этой катастрофе оказался готов. Уже не спеша, зная, что времени достаточно, он пробежался по отметкам на пульте, показывавшим статус главных планетарных двигателей. Все было в норме. Зачем-то ухмыльнулся и включил тягу на полную.

Где-то далеко внизу, четверка сопел извергла из себя голубое пламя и приняла на себя весь вес сухогруза. Корабль снова выровнялся и уже не так быстро, но уверенно полез в небо. К звездам.

Капитан знал, что в сейчас на космодроме ударная волна от выхлопа сбивает с ног всех, кто на поле, заставляя цепляться пальцами за шершавый бетон, чтобы не унесло еще куда, вышибает стекла в окрестных зданиях. Не так уж и высоко успела поднять корабль катапульта, прежде чем отключиться.

Он удовлетворенно кивнул показаниям на пульте, отметил, что голос автомата, завывающего об аварии, наконец, заткнулся, и повернулся в сторону дипломата.

— Вы все еще не хотите мне рассказать, что везете на нашем корабле? — саркастически поинтересовался он, глядя на бледную физиономию до смерти перепуганного Харта Гала, заместителя консула Биэлы на планете Киран.

Зайцы и гончие

Полковник, красный от злости, наблюдал, как желанная добыча уплывает в космические дали. Отметка на дисплее, обозначающая «Звездного медведя», устойчиво ползла вверх по предписанному коридору старта и явно на планетарных двигателях. Ведь катапульту он лично только что отключил.

Что это было со стороны капитана звездолета: предвидение или знание? Если последнее — ему… нет, всем будет очень и очень плохо. Слишком много знающих. Дипломат, даже если знает, вряд ли выдаст тайну какому-то капитану. Но, а вдруг он один из… Или Гал ему все-таки сказал?!!

Полковник скрипнул зубами и осознал тот факт, что в этом деле — погоне за суперконтрабандой — он каждый раз опаздывал буквально на мгновение, отставал на полшага. И сейчас этот чертов капитан его обошел. Обошел, предугадав его действия.

Могло ли это быть случайностью? Могло, и вполне. Но что-то слишком много случайностей в этом деле. И все против него. Такое могло закончиться и отставкой. Сначала понизят в звании, а потом вышвырнут… А он хотел выйти в отставку не менее чем генералом.

Оставался последний шанс. Хоть и мизерный, но нужно было его использовать. Полковник понимал, что после «аварии» катапульты его требование будет выглядеть не просто странным, а подозрительным. Но иного выхода не осталось.

Он замысловато выругался и переключил связь.

На экране появились капитан «Звездного медведя» и Первый Помощник Консула Харт Гал. Капитан злобно зыркнул в сторону экрана связи и переключился на пилотирование корабля. В отличие от него, Харт Гал проявил слабое любопытство.

— Говорит служба безопасности планеты Киран! Полковник Снеп.

— Торговый корабль «Звездный медведь», капитан Крон слушает, — довольно резко выговорил капитан, не отрываясь от своих приборов.

Полковник выдержал небольшую паузу.

— Служба безопасности требует возврата корабля и досмотра на космодроме Киран.

Услышав это, Гал скривился, улыбка на лице его стала откровенно саркастической. Переглянувшись на мгновение с капитаном, они пришли к негласному соглашению и далее переговоры продолжил Харт Гал.

— Это после того, как вы пытались остановить корабль, отключив катапульту? — с места в карьер начал дипломат.

Полковник даже бровью не повел.

— Возможно, были какие-то неполадки в работе катапульты. Но это к делу не относится! — отрезал он.

— Ну… — подпустив яду в голос, заметил Гал, — если вы заметили, корабль зафрахтован нашим посольством с соблюдением всех международных норм и правил, а поэтому пользуется дипломатической неприкосновенностью.

— До некоторых пределов, господин Гал! Пользуется неприкосновенностью дипломат, дипломатический груз и дипломатическая почта. Но не вообще груз на корабле.

Полковник явно наглел. От безысходности. Он хорошо понимал, что для задержки корабля у него нет достаточно серьезных оснований. Потому пытался придраться к мелочам. Он хорошо понимал, что дипломат легко отмахнется. И тот не преминул это сделать.

— Так как меня отозвали на Биэлу срочно, — Гал выделил интонацией слово «срочно», — то я вынужден отклонить ваше требование по пунктам шесть, девять и одиннадцать дипломатического протокола Федерации. Но если вы считаете, что необходимо досмотреть корабль, то обращайтесь в таможню Биэлы. После моего прибытия на планету и после того, как я покину корабль, он будет в ее полном распоряжении.

Сказанное дипломатом являлось откровенным издевательством, слегка прикрытым вежливостью. Предоставление корабля на своей суверенной территории на осмотр другому государству? Ха! Тут без МИДа, либо вообще Правительства никак не обойтись. Но все равно полковнику следовало попытаться остановить корабль хоть таким способом, чтобы потом у него была хотя бы какая-то отговорка — он сделал все, что мог.

Снеп кивнул и, пожелав дипломату счастливого пути, отключился.

Стало ясно как белый день: полковник подставился. Вот и все, конец игры. Полный провал операции. Теперь его дальнейшая судьба, а возможно, и сама жизнь будет зависеть от настроения того, чей приказ он так и не сумел выполнить. Слишком уж много всего Снеп успел натворить в погоне за грузом, который сейчас двигался на корабле к границе скачка.

* * *

Когда министр безопасности республики Киран дослушал доклад полковника Снепа до конца, руки у него задрожали.

И страх тут был не главной причиной. Противоречивые чувства разрывали его. Несомненно, нужно во что бы то ни стало остановить этот корабль. Но на нем летел дипломат. Если сейчас атаковать «Звездный медведь», это означает неизбежный разрыв отношений с Биэлой. Внутри Конфедерации, конечно, и не такое случалось. Не в первый раз. Но кризис это вызовет еще тот…

И если он в этом будет виноват — его карьера закончилась навсегда. Возможно, и жизнь тоже. Да и личный порученец — мастер по темным делам Снеп — тоже пойдет вслед за ним.

Но если информация, которую получили его люди, верна, то даже дипломатические осложнения с Биэлой — просто пыль по сравнению с тем, что он получит. Одно это оправдает все.

— Какова возможность нанести кораблю не фатальный ущерб? — осторожно начал министр. Он полностью доверял Снепу, поэтому позволял ему иногда некоторые вольности в общении.

— Что вы имеете в виду под «не фатальным»? — тут же насторожился тот.

— Их надо остановить так, чтобы сам груз не пострадал.

— Наиболее надежно это можно сделать, только взяв корабль на абордаж. Но сейчас Вторая эскадра ВКП[1] находится в системе Тари.

— Сообщение им послано?

— Да.

— Какова фора у «Звездного медведя»?

— Шесть часов для ухода в гипер и первого скачка. Именно столько понадобится для того, чтобы сообщение дошло до Тари и последующего перехода эскадры к нам. Все-таки световой год. Даже в наших сверхблагоприятных условиях для гипера раньше не успеют. Дальше возможен перехват. Возле Цитиса стоит группа дозора А-9, принадлежащая к Первой эскадре. Два эсминца и восемь перехватчиков. Это как раз по пути их следования.

— Это если они пойдут в обход «Угольного мешка»…

— Вы считаете, что… — удивился полковник. — Но ведь это крайний риск, идти через «Угольный мешок», господин министр! На борту дипломат!

Да, Снепу позволялись некоторые вольности, и эта была в рамках. Но то, что даже этот волк допускает только малую вероятность перехода через «Угольный мешок», говорило о многом. Очевидно, полковник знает из докладов станций наблюдения за гипером: «погода» в гипере, в том регионе, существенно ухудшилась. Стоило дать задание проверить, насколько ухудшилась и каковы прогнозы на ближайшие пару месяцев. Министр тут же сделал пометку на этот счет.

— У вас надежная информация о состоянии гипера там?

— Да, господин министр. По последним данньм зондажа, количество зон нестабильности Зенека существенно увеличилось. Пройден предел лямбда. А это значит, что навигация в гипере там подошла к пределу возможностей техники и людей. Возможность появления еще одной нулевой зоны в том регионе наши теоретики оценивают в 89 %. Но место пока определить невозможно.

«Еще одна «нулевая зона» в том районе — это серьезная неприятность. Для всех, — задумался министр. — Свойства ее таковы, что в ее пределах возможен только перелет в обычном пространстве. Очевидно, что это еще более осложнит полеты возле «Угольного мешка». Но все равно, многие ходят и будут ходить через этот район, как бы ни была велика опасность застрять в «до-световой» области, как муха в клее. А у этих… У этих, на «Звездном Медведе», слишком велик стимул так рисковать».

— Мне представляется, что скорее всего пойдут. Это давняя «тропа контрабандистов». И… — Министр нахмурился. — Какая из боевых станций планетарной обороны ближайшая к коридору ухода этого корабля?

— Пятая, господин министр, — коротко ответил полковник.

— Можно ли ударить по кораблю из гамма-пушки? По агрегатному отсеку. Пока они еще не включили защиту и не ушли в гипер. Так ударить, чтобы этот чертов дипломат остался жив?

Полковник вспотел, услышав такое. Он, гоняясь за грузом, не знал, что тот собой представляет. Но подозревал. Последняя фраза министра наводила на самые мрачные подозрения.

— Гамма-пушка убьет всех, кто есть на борту. Цель слишком компактная, чтобы попытаться накрыть только ее часть и попытаться вывести из строя гипердвигатель.

Экспозиция[2] крайне невыгодная, вдоль корпуса, — после недолгого размышления ответил полковник. Ему захотелось самому все бросить и дать деру, как этот чертов дипломат Биэлы. Куда-нибудь подальше от того, чем тут откровенно воняло. Даже для него, специалиста по откровенно грязным и темным делам, это было слишком.

* * *

Ни экипаж, ни капитан, ни сам дипломат со своей группой сопровождения не могли знать, какая опасность нависла над ними всеми.

По своему опыту, Харт Гал подозревал, что их могут попытаться задержать в планетной системе Киран каким-нибудь не слишком легальным и весьма нечестным способом. Хоть вероятность применения чего-то совершенно убийственного он оценивал не слишком высоко, но четко понимал, что знание о содержимом груза вполне может сподвигнуть киранцев на такую глупость, и это изрядно нервировало Гала.

Поэтому он напряженно смотрел на свой дисплей, где были отмечены не только параметры их траектории, но и орбиты боевых станций планетарной обороны. Их счастье, что в системе не оказалось этих мерзких многоцелевых эскадр ВКП. Даже их узкоспециализированных частей, которые шастают по системам, выполняя патрулирование региона. А то бы им уже пришлось туго.

Также не наблюдалось в ближайших окрестностях планеты ничего такого, что могло бы сойти за перехватчик. Впрочем, им могло хватить и обычной станции планетарной обороны. Например, вот этой, Пятой. Ее зеленая отметка висела на стационаре совсем близко к их траектории. Всего-то каких-нибудь полторы тысячи километров. В космосе это практически вплотную. Но так как Харт Гал ничего не мог поделать, и от него уже ничего не зависело, то оставалось только наблюдать, как красная точка, отмечающая корабль на траектории, приближается к «желтой зоне» — зоне, где разрешен переход в гиперпространство.

* * *

В астрогаторской было не в пример спокойнее. Каждый занимался своим делом.

Главный астрогатор, выведя на мониторы некую программную заготовку, лихо кромсал ее на части, загоняя в автопилот, а его новоиспеченный напарник с некоторым страхом осваивался на своем рабочем месте.

Теперь пульт перед ним был не виртуальный, а настоящий. Пульт настоящего корабля, на котором они вот-вот отправятся в дальнее и очень опасное путешествие. То, что от него требовалось сделать с самого начала, он сделал. На рефлексах, вбитых еще при обучении. Да, собственно, сейчас это было совершенно не сложно. И малый ребенок справился бы. Главное начнется потом, когда корабль уйдет в гипер. Вот тогда-то и понадобится его талант быстро решать то, что нельзя доверить компьютерам. То, что уже столько столетий всегда было привилегией человека — выбор из нескольких вариантов, которые для любого компа казались равноценными. Ну не научили еще машины интуиции. А у Бриса по интуиции в аттестате астрогатора стоял высший бал.

Пока имелось время на размышления, Брис с каким-то даже благоговением перед мощной машиной пробежался по кнопкам пульта и вывел на боковой монитор траекторию корабля. Красная точка бодро двигалась по дуге от планеты, схематическая полусфера которой, с разметкой разрешенных и запрещенных зон, располагалась внизу.

Потом прошелся по диагностике систем. На другом дисплее тут же высветился отчет. Все работало штатно.

Он поправил на голове навигационный шлем, так как показалось, что тот сидит то ли неправильно, то ли неудобно. Очки, которые при переходе станут мониторами, пока пребывали в обычном прозрачном состоянии и ничего не отображали, кроме видов небольшой астрогаторской каюты.

На мгновение курсовая программа для гипера, вводимая главным астрогатором в компьютер, показалась Брису чем-то знакомой. Он присмотрелся было, но тут же оставил попытки идентификации. Мысли постоянно возвращались к тому, что предстоит буквально через несколько минут. А через несколько минут в его руках и руках его непосредственного начальника окажется и судьба корабля, и судьба небольшого экипажа, и судьба пассажиров.

Он не привык к такому масштабу ответственности. Не было случая привыкнуть. Скачок от круга обязанностей и ответственности студента до хоть и помощника, но астрогатора корабля, а значит, и гиперпилота, был очень большим. Да, тренировки в Центре и его отличные оценки давали некоторую уверенность. Но то был тренажер, на котором можно было позволить себе пару раз «убиться». Тут нельзя позволить даже мелкой ошибки. Не то, что «убиться».

Брис знал, что, когда дойдет до дела, все страхи уйдут и останется только конкретная череда задач, нуждающихся в решении. Но сейчас вынужденное безделье и волнение перед предстоящим медленно, но верно изводили новичка.

Астрогатор, наконец, ввел свою программу в курсовой компьютер и, довольный, откинулся в кресле.

— Готово!

Победно воскликнул он и покровительственно посмотрел на помощника.

— Дрожишь? — насмешливо спросил он.

— Есть такое, господин Каас, — пожал плечами Брис.

— Правильно делаешь! — с намеком бросил астрогатор. — Бояться надо всегда. Иначе грош нам цена.

Дарт окинул взглядом свои дисплеи и слегка расслабился. Все работало как положено. И пока не вошли в гипер, можно было слегка потрепаться и попытать новоиспеченного помощника.

— А чего это тебя на каботажные рейсы потянуло вольнонаемным? — лениво спросил астрогатор, не надеясь на прямой ответ. — Если не секрет, конечно, — добавил он, все так же развалившись в своем кресле.

— Деньги нужны. На окончание учебы, — буркнул Брис.

— И всего-то? — астрогатор приподнял бровь.

— Разве этого мало? — с легким вызовом спросил юноша.

— А кем будешь после окончания университета? — немного сменил тему астрогатор, заметив, что прежняя для Бриса неприятна.

— Пойду дальше. У меня уже есть публикации.

— Хм… — Каас потер пальцами лоб. Ранний «диагноз», выданный им, подтверждался на сто процентов. В этом он чувствовал некую неправильность.

— Кстати, господин Каас, ведь наш рейс сейчас несколько не каботажный[3]? — справедливо заметил Брис.

Дарт лениво пожал плечами и зевнул.

— Случается… — ответил он со скукой в голосе. — Случается и так, что нас посылают по ближайшим системам конфедерации. Например, как сейчас! Так что тебе повезло, парень! Сразу на большой куш попал.

Астрогатор размял пальцы и потянулся.

— А насколько большой? — проявив слабый интерес, поинтересовался Брис.

— Трудно сказать… — ушел сразу от прямого ответа Дарт. Но, вспомнив задачу задержать в экипаже этого перспективного парнишку, решил попытаться сыграть на такой обычной для людей черте, как алчность. — Как минимум, раза в полтора больше, чем за аналогичную протяженность на ближних трассах, — сообщил он. — А вообще, сколько еще сверху этого получим, зависит от капитана и суперкарго. Они у нас мастера по сделкам. Так что не пропадем! — оптимистично закончил астрогатор и тут же ткнул в свой дисплей. Там красная точка корабля вплотную подошла к границе «желтой» зоны.

— Пора! — воскликнул он и с вожделением потер руки. — Курсовая прога — пошла! Ну, держись! Сейчас дернет. Ты в первый раз в прыжок уходишь?

— Да, господин астрогатор! — кивнул Брис и вопросительно посмотрел на начальство, гадая, что оно хотело этим сказать.

— Ну, тогда получай удовольствие. В первый раз оно всегда… Потрясает!

Дарт Каас довольно хохотнул и вцепился в подлокотники кресла. Брис, смотревший краем глаза на то, что начинало развертываться на его курсовом дисплее, с удивлением отметил: первый переход идет один в один так, как он написал на экзамене. Программа была та же.

«Значит, не показалось…» — подумал юноша.

И тут корабль основательно тряхнуло. Толчок был неожиданно мощным. Брис вытаращился на свой дисплей, но увидеть ничего не успел — перед глазами все поплыло и через мгновение утонуло в яркой вспышке.

* * *

Астрогатор потянулся и, посмотрев на Бриса, разразился хохотом. До того умильно-озадаченная была у него физиономия.

— Все, стажер, мы в гипере! — отсмеявшись, заметил он. — А ты подумал, что на атомы разлетаемся?

— Д-да как-то неожиданно это…

Дарт быстро охватил взглядом обстановку, прежде чем продолжить насмешки над новичком. Обстановка была, как обычно, — все тихо, спокойно и очень просто. Да иначе и быть не могло. В таких «тихих заводях», как их называли астрогаторы, ничего сложного и опасного не случалось. Стажер, очумелый и слегка оглушенный переходом в гипер, с округленными глазами, цепко держал ручки управления и обшаривал взглядом мониторы, оценивая окружающую обстановку. Это было очень хорошо.

«Если не потерялся и сразу перешел в рабочий режим, то из парня будет толк», — подумал Дарт.

— Каждый переносит переход по-своему, — пояснил он. — У каждого свои уникальные переживания и ощущения.

— Была вспышка перед глазами.

— Это у всех бывает. А еще что-то?

— Ну… Возникло ощущение, будто я весь куда-то исчезаю. Как сахар в кипятке. Ну, и еще продрало, как током…

— А вот это уже уникально… Чисто твое, — лениво отметил астрогатор.

Он еще раз просмотрел разворачивающуюся курсовую программу, оценил перспективы на ближайшие несколько часов полета и сказал:

— Сейчас придет Даниэль Кресс. Это наш суперкарго. Он тебя определит в свободную каюту. Пока гипер спокойный и простой — осваивайся. Тут всегда было достаточно автопилота. После, когда начнутся проблемы, тебе будет не до того. «Рифы» гипера, они такие… заковыристые. Особенно на пути к Биэле. Возможно, что и ночевать в рубке придется. Так что готовься. Обед через час. Пока у тебя права и обязанности стажера. А это на уровне трюмной команды. Поэтому постарайся не получить в ухо от старших по званию. У нас есть некоторые… несдержанные.

Криво усмехнувшись, Дарт посмотрел на новичка, оценивая его реакцию на такое. Тот даже ухом не повел.

Сталкивался ли он с насилием в своем университете или имел дело с «братствами»[4] — надо выяснять отдельно. Но то, что на иерархию среагировал, как на погоду, говорило о многом. Как минимум о том, что кто-то очень подробно проинструктировал его о порядках и нравах на таких грузовиках, как «Звездный медведь». И, скорее всего, кто-то хорошо знающий эти порядки по собственному опыту.

«У него что, родственники летали?» — подумал Дарт Каас, но отложил расспросы на потом.

Вскоре пришел суперкарго.

Дэниэль Кресс повел себя как обычно со всеми новичками уровня трюмной команды — смерил Бриса взглядом, как неодушевленный предмет, который требуется положить на место.

— Пойдем, стажер, — коротко бросил он.

Затем развернулся к юноше спиной, вышел из астрогаторской и двинулся вдоль по коридору.

— Слушай и запоминай, — сухо начал он объяснения. — Сейчас наш корабль в полетной конфигурации. Архитектура — вертикальная. Внутри — две сферы. Они выстраиваются по вертикали, которую устанавливает либо гравитация планеты, либо тяга корабля. Сейчас мы в гипере. И действуют генераторы искусственной гравитации. Ну, ты знаешь, что стабилизация по курсу в гипере как раз такими осуществляется. То, что ты видишь, — побочный эффект их работы. Центральный коридор, по которому мы идем, с одной стороны упирается в шахту лифта, в другой стороне — в кольцевой коридор, опоясывающий командную сферу. Перейти из одной сферы в другую можно либо по этой шахте на лифте, либо по трапу, идущему вдоль нее. Когда корабль на планете — сферы поворачиваются, и этот коридор стыкуется с таким же, но в другой сфере. Поэтому в доке или на космодроме перемещаемся между сферами вот по этому коридору. Рядом с шахтой командной сферы — кают-компания. Там обедаем.

Пока он это говорил, ни разу не обернулся. Голос у суперкарго был какой-то тусклый, как будто он отбывает неприятную повинность. Впрочем, возможно, эта процедура — знакомство новичков с кораблем — ему уже изрядно надоела. Надоела, потому что распределять всех по каютам, объяснять, что где лежит и как до него добраться — как раз его работа. А людей много. Особенно, если регулярно между рейсами часть экипажа увольняется, а другая нанимается на корабль.

Брису, выслушивая инструкции, пришлось созерцать широкую спину суперкарго.

— Вот кают-компания, — также буднично сказал Кресс, даже не обернувшись в ту сторону. Только большим пальцем ткнул. — А вот твоя каюта, — сказал он, подходя к типовой герметичной двери с номером восемь. Запор, на котором стояла дверь, оказался чисто механическим. Привычно крутанув ручку, суперкарго шагнул через порог.

— Внешний запор — механический. Чем проще, тем надежнее. Но в случае аварии включается автоматика и блокирует дверь. Если в коридоре вакуум — дверь тебя не пропустит, пока не наденешь скафандр.

С этими словами, сделав пару шагов внутрь каюты, Кресс открыл шкаф, находящийся возле стандартного ложемента, служащего космонавту и креслом в случае перегрузок, и просто кроватью во всех остальных случаях. Дверца шкафа мягко скользнула в сторону, и перед Брисом предстал стандартный скафандр, примерно по его росту.

— Подгонять скафандр вас учили? — спросил суперкарго, наконец-то снизойдя до вопросительного взгляда в сторону новичка.

— Да, господин Кресс!

Суперкарго буднично кивнул и перешел к следующему предмету.

— Столик, выдвигается вот так.

И показал, как. После так же его сложил.

— На иллюминатор не надейся, — почему-то добавил он. — В видимой части спектра гипер абсолютно черный, да и сфера, как сам понимаешь, на такие излишества не рассчитана.

— А что за этой стеной? — полюбопытствовал Брис, указав на ту, где обычно, по стереокино, бывают бутафорские иллюминаторы.

— Кают-компания.

— А соседи кто, господин Кресс?

— Там, — указал суперкарго вправо, — каюта астрогатора Дарта Кааса, — без предисловий пояснил Даниэль. — Слева — моя каюта.

— Как я понимаю, господин Кресс, это каюта моего предшественника?

На этот вопрос суперкарго крутанулся на каблуках и уставился на нахального помощника астрогатора своими колючими глазами.

— Ты правильно понимаешь, — смерив того взглядом, ответил суперкарго.

— А что случилось с предшественником? — тут же спросил Брис.

— Ты задаешь много лишних вопросов, стажер, — оборвал его Кресс. — Пройдешь стажировку, тебя примут окончательно в экипаж, вот тогда и задавай!

Брис лишь кивнул на это. Было очевидно, что судьба прежнего второго астрогатора тут — табу. Не для посторонних. А он пока на корабле почти что посторонний.

В кают-компании его приняли еще более холодно, чем это сделал суперкарго. Пока его представлял команде Кресс, все смотрели на юношу, как на пустое место. Некоторые, правда, еще и ухмылялись. Было видно, что над новичками и стажерами тут любят подтрунивать.

«Лишь бы эти шутки не выходили за пределы приличий», — подумал Брис, но был разочарован почти сразу, как Кресс удалился.

Как он понял, его встретила только что зашедшая в кают-компанию трюмная смена. Юношу не просто осмеяли. Обхамили. Особо усердствовал в этом некий тип с нашивками старшего. То ли боцман, то ли еще кто. Брис еще не научился различать их по стандартным знакам различия торгового космофлота. Да и сам до сих пор щеголял все в той же университетской форме, в какой проходил тестовое испытание. Дежурные насмешки были прерваны вошедшим седовласым человеком с шевронами, свидетельствующими о том, что он выполнил полсотни рейсов. Ветеран.

— Что, дебилы, упражняетесь в ослоумии? — недобро спросил он у присутствующих. Присутствующие привычно напряглись, увидев серьезное начальство.

— А вы не подумали о том, — продолжил седой, — что этот стажер будет нашу лоханку вести? В том числе и там, в «Угольном мешке».

— Каком таком «Мешке»?! — задал вопрос неопознанный юношей старший.

— A-а! Так ты не в курсе, Терри! — ядовито отозвался седовласый. — Наш рейс — на Биэлу. Но так как дипломатам приспичило пройти срочно, то в обход — отменяется. Идем прямо через центр.

— О, мой бог! — мгновенно изменился в лице главный насмешник.

— Вот тебе и твой бог! — оскалился седовласый. — И вести через него будет, попеременно с нашим уважаемым господином астрогатором, вот этот стажер. Так что не задирайте его. А то… Сами понимаете… От него зависит, пройдем ли мы вообще там.

— А от нас — не разлетимся ли мы на атомы от какой-нибудь дурацкой поломки в реакторах или от нарушения синхронизации генераторов, — тут же парировал насмешник.

— Дубина! Я тебе о чем говорю: вы друг от друга зависите! Он облажается — ты свою задницу в гипере не найдешь. Ты облажаешься — та же история, только пыль от всех останется. Так что извольте друг друга уважать и не портить настроение. Хотя бы для того, чтобы у тебя руки не дрожали. Когда надо…

Сказано было с явным намеком на некие обстоятельства, знакомые тут всем. Компания хохотнула.

— И вы забыли, что стажеры рано или поздно становятся полными астрогаторами. Это он сейчас как бы ниже вас. Или судьбу насмешников над Гюннаром напомнить?

— Так то Гюннар! — попытался кто-то возразить.

— А этот тоже не дурак, если предпочли его, а не Дьюка или того фраера с «Тюльпана».

Аргумент был весомый. Самые наглые смутились.

— Короче, придурки: прекратили издеваться друг над другом. Мы сюда жрать пришли, или чего? — оборвал седовласый дальнейшие словоизвержения рядового и младшего командного состава.

И после этого демонстративно сел рядом с Брисом.

Обед прошел, в целом, спокойно.

Когда уже покинули кают-компанию, Брис, заметив, что в коридоре больше никого нет, сдержанно поблагодарил старого космонавта.

— Ничего, парень! Дело житейское. Не ты первый через новичковые тернии продираешься. Но и ты не подведи. Если что…

— Конечно, господин… — запнулся Брис.

— Шон. Зови меня просто Шон, — хлопнув Бриса по плечу ответил седовласый. — Я тут главный специалист по генераторам.

— Да, господин Шон.

— Сочтемся… Когда-нибудь… Если случай будет. Бывай, брат! — сказал наладчик и зашагал в сторону кольцевого коридора.

Брис проводил его взглядом, посмотрел на часы и заторопился в сторону астрогаторской. Как-то не так, как ожидалось, складывались дела на корабле. Гораздо хуже самых скверных описаний, что он слышал. Возможно, те, кто описывал нравы в торговом флоте, несколько приукрашивали действительность. Осознание этого вызывало болезненное ощущение пронзительного одиночества. Как у выгнанной хозяином собаки на холодном осеннем ветру.

Это, конечно, хорошо, что в экипаже оказался хоть один, проявивший порядочность. Но, в общем, команда производила скверное впечатление. В этом человеческом паучатнике, мотающемся от звезды к звезде, конфликты, похоже, случались нередко, а это опасно.

Вот только после подписания временного контракта и выхода в гипер иной дороги, кроме как вперед через все опасности космоса, не оставалось.

* * *

Как и ожидалось, проблемы начались на третьей неделе полета. Уже позади осталось пять контрольных выходов в обычное пространство. Все работало на борту как надо, без сбоев. Корабль тоже шел туда, куда надо. И каждый раз, когда он выныривал из гипера, угольно-черная тьма по курсу звездолета все больше и больше расползалась вширь, заслоняя звезды, закрывая собой раскинувшие радужные щупальца эмиссионные газопылевые туманности.

Вообще, «Угольный мешок» слыл местом не просто темным, но и крайне мерзким для навигации. Что-то здесь было не так. Что-то нарушало обычную картину гиперпространства, располагая по пути внутрь «Мешка» все больше и больше каверз. И далеко не все каверзы, встречавшиеся на пути звездолетов, носили безобидный характер.

Да, всех астрогаторов натаскивали на распознание этих каверз-рифов, на способы безопасного прохода. И Брис тут не был исключением. Только каверза — она потому и каверза, что иногда, показавшись безопасной, оборачивается настоящим бедствием.

Все было бы хорошо, если бы первую в своей жизни каверзу гипера Брис сподобился пройти хотя бы вприглядку с главным астрогатором «Звездного медведя». Но того в этот момент не оказалось в рубке управления. Дарт Каас как раз отлучился, посчитав, что мелочи, отображаемые гиперлокатором корабля, новичок легко одолеет, и пригляд за ним не нужен.

То, что звездолетчики по-простому называли «чумой», нарисовалось на терминале внезапно. Вот его нет, и вдруг — вот оно есть. То ли сбой в локаторе, то ли сама эта область сформировалась буквально только что, но реагировать пришлось оперативно. И именно Брису. Без подсказок старших товарищей.

Траектория корабля на терминалах упиралась чуть ли не в центр аномалии. Быстро пересчитав оптимумы, Брис принял, как ему казалось, самое лучшее решение…

Дарт как раз шел по коридору, когда на него накатил приступ дурноты. Перед глазами все раздвоилось, и если бы он не успел схватиться за поручни, то обязательно бы свалился. Где-то дальше по коридору раздались дикие, панические крики, которые, правда, быстро стихли.

Астрогатор замотал головой, но все равно после наваждения остался легкий звон в ушах и быстро стихающее головокружение.

Взвыла и тут же заглохла сирена тревоги. Кто-то где-то жутко ругался. Но даже этого сквернослова заткнула следующая волна, прошедшая через корабль. Будто сама костлявая ожгла души своим ледяным дыханием. На мгновение схватила сердца… и отпустила.

Дарт с места в карьер бросился в астрогаторскую.

— И что это было? — злобно поинтересовался он, влетев в помещение и убедившись по показаниям приборов, что все в порядке.

— Тройной разрыв второго рода по пятой и шестой осям, господин Каас.

— И ты пошел прямо?! — спросил он у Бриса тоном прокурора.

— Вы оставили мне указания по возможности сократить независимое время. Если бы мы выполнили маневр уклонения, то это бы заняло четыре часа, а по внешнему времени одиннадцать суток.

— Идиот! — схватился за голову астрогатор. — Ты что, не знал, что во всех инструкциях рекомендуется выполнять уклонение?!

— Но вы же сказали… Да и для корабля никаких последствий быть не могло…

— А ну морду мне свою покажи! — рявкнул Дарт.

Брис испугано повернулся к начальству и застыл. Лицо астрогатора было перекошено яростью и страхом. Но по мере того, как он вглядывался в зрачки Бриса, лицо его разгладилось.

— Значит, у тебя тоже чертов иммунитет, — наконец выговорил Дарт и разразился новой бранью. Правда, быстро выдохся.

— Запомни! — сказал он наконец. — Если в инструкциях стоит «обходить», значит, надо обходить. И никаких приписок-сносок, что, типа, кораблю похрен, как проходить. ПОНЯЛ?!!

— Да, господин астрогатор… — выдавил из себя покрасневший Брис.

Правда, продолжить разнос Дарту помешал включившийся корабельный коммуникатор. На нем появилось лицо взбешенного капитана.

— Дарт? — рыкнул он. — Сдай вахту стажеру, если на ней сидишь, и бегом ко мне!

Астрогатор шумно вдохнул воздух, поджал губы, что-то процедил сквозь зубы и, злобно зыркнув в сторону Бриса, отбыл.

* * *

— Так, Дарт! Объясни мне, как мы могли вляпаться в «чуму»?! — Сходу начал разнос капитан, когда астрогатор заявился на командный мостик. Видно тоже успел со своего места проанализировать курс и запись только что случившегося.

— Виноват, Майт! Не уследил. Оставил стажера одного, пошел завтракать и не определил сразу, что входим в зону с триплексом. Признаков не было.

— Черт! — рыкнул капитан и весь затрясся от злости.

— А что случилось? — невинным голосом задал вопрос астрогатор. Он, конечно, знал, что может случиться на корабле, если по нему пронесется «чума». Но решил сыграть под дурачка.

— Трюмный обделался, — процедил сквозь зубы капитан.

— Как?!

— Натурально! — рявкнул Крон. — Наложил полные штаны. От страха потерял сознание.

Дарт не выдержал и заржал.

— Черт тебя задери, Дарт! — заорал капитан и стукнул по подлокотнику кулаком. — Я понимаю, что весь эффект в страхе, будь он неладен! Но мы так всю команду растеряем! Ты представляешь, сколько еще трюмная команда будет сраться по малейшему поводу? Не знаешь? А я знаю!

Дарт тут же навострил уши. По внешнему виду было ясно, что и капитана продрало до самых кишок — спешил выговориться, чтобы прийти в себя окончательно.

— Слушай внимательно, Дарт! Я тогда был стажером. Так же, как и твой этот… гений астрогации. И мы также тогда по глупости астрогатора попали в триплекс. Так в ближайшем порту у нас уволилась половина команды. Все заработали патологический страх. Немотивированный. И капитану пришлось всем этим обломам выплачивать за терапию. А я не хочу! Не хочу, Дарт! Мы и так уже в долгах… И не говори, что там, в порту Биэлы, нам заплатят по высшим ставкам! У нас все уйдет на модернизацию и ремонт. Иначе мы не выплывем!!!

Вид у капитана был достаточно озверелым, так что Дарт Каас поспешил стереть с лица рвавшийся наружу смех.

Капитан взглянул на астрогатора, и лицо его разгладилось. Гнев прошел.

— У него иммунитет? — спросил он более спокойным тоном.

— Да. Очевидно, полный.

— Хоть это хорошо… — пробурчал капитан, снова нахмурившись.

И продолжил в том же тоне:

— Это хорошо, что у этого щенка, у тебя, у меня, у Кресса иммунитет к этой гиперпространственной дряни. Но это не значит, что он есть и у других. Поэтому проследи, чтобы никогда, слышишь, никогда этот щенок не вздумал ломиться напролом там, где во всех рекомендациях стоит «идти в обход»! Ты за него подписался — ты и отвечаешь!

* * *

— Да… Накосячил наш малец-астрогатор… — задумчиво выговорил Шон, поднимаясв на ноги и потирая ушибленную коленку.

— Мастер! А почему вы считаете, что это стажер нас так? — спросил его подчиненный, то и дело трясший головой, будто отгоняя какое-то наваждение. Да и вид у него был изрядно оглушенный.

— Элементарно, Чек, — усмехнулся Шон.

Слегка прихрамывая, он подошел к контрольной панели, удостоверился, что все в порядке, и оглядел свою немногочисленную команду. Все были хоть и сильно обескуражены происшествием, но на ногах и в сознании. Наконец, он вспомнил, что его о чем-то спрашивали.

— Только новички и без присмотра «чумную область» насквозь ходят, — мрачно выговорил он.

— Выходит, и наш господин астрогатор Каас скосячил…

— Цыц, рядовой, — хмыкнув, бросил Шон. — Начальство не ошибается. Ошибаются подчиненные.

Чек кивнул и заткнулся.

Еще раз более придирчиво осмотрев свою немногочисленную смену, Шон скомандовал:

— Тьер и Чек! За мной! Будем подбирать дерьмо. Вы… — Шон кивнул в сторону остающихся двоих. — Продолжаете нести вахту. Внесете поправки и ждите меня… Впрочем, я не скоро. Не дураки. Справитесь. А не справитесь — головы отвинчу.

Последнее Шон проговорил буднично. Как само собой разумеющееся. Но остающиеся восприняли это как должное. Подобрались. Посуровели.

— Какая наша задача, мастер Шон? — осторожно попытался уточнить тот, у кого на костюме красовалось вышитое имя «Тьер».

— Дерьмо подбирать… — Мрачно повторил тот, продолжая двигаться в сторону соседнего отсека, и добавил ядовито: — Ты разве не почувствовал проход «чумы»?

— Так это она была! — воскликнул Чек, явно еще пребывая в несколько оглушенном состоянии.

Услышав подозрительные интонации, Шон остановился, резко обернулся и вперился в зрачки подчиненного. Секунду всматривался, но тут же расслабился.

— Она, Чек, она, — подтвердил он, разворачиваясь снова туда, куда шел. — Тебя, я вижу, слегка оглушило.

— Есть такое, мастер Шон, — несколько испугано выговорил Чек.

— Расслабься! — хмыкнул мастер, прикладывая ладонь к сенсору запора двери отсека. Дверь скользнула в паз, и он шагнул за порог.

— Если ты остался на ногах, значит, обойдется без последствий. Хуже тем, кто с копыт слетел… Ну, типа этого.

Шон быстро подошел к сидевшему возле переборки матросу, с безумными глазами хватавшего ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Мастер быстро нанес пару пощечин сидящему, от чего глаза страдальца приобрели более осмысленное выражение.

— Сколько пальцев? — строго задал вопрос Шон, глядя на пострадавшего.

— Д-два, мастер!

— Как меня зовут?

— Мастер Шон, мастер Шон! — ответил сконфуженно матрос и икнул. Он даже не заметил некоторой неправильности в своем ответе. Но мастер-то заметил.

— До лазарета дойдешь сам? — строго спросил он.

Матрос осторожно кивнул, словно опасаясь, что мысли в голове расплескаются.

— Полный вперед! — отдал команду Шон и ободряюще хлопнул матроса по плечу.

Тот поднялся и шатающейся походкой направился к двери. Коленки у него тряслись и временами подгибались, из-за чего ему приходилось хвататься за стену.

— Дойдет, — удовлетворенно заключил мастер и направился к следующей цели.

— Слабаки какие-то! Вот мы… — с некоторым даже куражом вдруг запетушился Чек, наблюдая спину удалявшегося матроса. Видно, страх у него прошел уже окончательно. Осталось только крайне неприятное воспоминание, режущее по самолюбию. И он решил его восстановить за счет тех, кто не выдержал, кто оказался более подвержен напасти. Но мастер прервал Чека без всякой жалости.

Говорил Шон буднично, и даже с некоторым презрением к собеседнику, что действовало еще более отрезвляюще.

— Болван ты! Потому что новичок… У нас половина команды не прошла тест номер четыре. Для капитана и совладельцев корабля это большая экономия. Ведь платить таким можно меньше… И платят! Вот за такое вот…

Шон пнул ботинком в ногу тела, валявшегося в углу. Матрос даже в бессознательном состоянии продолжал сжимать руками голову. Да и вся его поза была такова, что казалось, он всеми силами хотел не просто в угол забиться, а пролезть сквозь переборки.

— Теперь у него отходняк будет двое-трое суток, — добавил Шон, опускаясь перед бесчувственным телом на корточки. — А нам за них отдуваться. Ведь ради вот этой мелочи капитан вряд ли даст команду на выход из гипера. Фору потеряем.

— Какую такую фору? — тут же навострил уши любопытный Тьер.

— У нас на борту дипломаты. А они торопятся на свою планету как ошпаренные. Ведь скажи-ка, почему наш курс в сторону «Угольного мешка»?

— А как вы определили, мастер? — тут же поинтересовался Тьер, с интересом наблюдая, как мастер смены достает одноразовый инъектор и колет им пострадавшего. В это время сконфуженный Чек стоял у него за спиной и виновато чесал затылок, переваривая тираду Шона.

— А где еще можно встретить «чуму» вот так запросто? — Ответил деловито Шон, надевая колпачок на иглу и отправляя использованный инъектор в карман. — Да и Биэла, знаешь, где находится?

— Нет, мастер!

— По ту сторону «Мешка»… Так! Этого берите и тащите в лазарет, — скептически глянув на тело, отдал команду Шон. — Я тут еще посмотрю, кто есть. Как управитесь — немедленно ко мне сюда.

— Есть, мастер! — хором сказали его подчиненные и схватились за тело матроса, по-прежнему пребывавшего в бесчувственном состоянии.

— Тяжелый… — процедил сквозь зубы Тьер.

— Скажи спасибо, что не воняет, — буркнул Шон.

* * *

Министр безопасности республики Киран, господин Вилек, не питал никаких иллюзий относительно интеллекта премьер-министра. Туповатый коротышка Пурон пролез на этот пост благодаря тому, что ранее снимался в кино и несколько лет даже держал звание «секс-символа». Ясное дело, когда дошло до голосования, тупоумные барышни, писавшие кипятком только от вида его смазливой мордашки, толпами побежали к избирательным урнам. Да так, будто именно там их кумир раздавал автографы.

Теперь приходилось мириться с необходимостью делать скидку на его тупость и легкомыслие. А фильтровать информацию, да еще на высоком правительственном уровне, было затруднительно. Ведь формально этот петух, как премьер-министр, имел право совать свой нос везде и пытаться что-то понять своими куриными мозгами.

Но раз вызвал этот дурак — значит, надо.

Бодрым шагом пройдя до стола секретаря, он подал папку, которую загодя приготовил. Тот сначала с серьезным видом принял папку, а потом ощерился в извиняющейся улыбке.

— Подождите, пожалуйста, немного, господин министр! У господина премьер-министра важный гость. И они еще не закончили.

Вилек поджал губы, но ничего не сказал, хотя вполне мог спросить, что за гость и что конкретно они там не закончили. Однако он не успел решить, как поступать, когда высокая золоченая дверь отворилась и из нее выплыла некая особа с невозмутимым видом и слегка помятой блузкой. На далеко выпирающей груди болталась карточка журналиста «Ежедневных Новостей» — главной стереовизорной компании республики.

«Петух помял очередную курочку», — мелькнуло у министра в голове, когда он поймал брошенный в его сторону заинтересованный взгляд дамы. Приготовился было отбиваться, но та явно куда-то спешила, и ей было не до министра безопасности.

Вилек проводил мрачным взглядом журналистку и приготовился войти, но в приемную вдруг ввалились еще двое. Когда он обернулся, чтобы посмотреть, кто же это еще на прием, то невольно его брови поползли вверх.

— Сенатор Кайле? Господин министр? Вас тоже вызвали? — удивился Вилек, едва те поздоровались. То, что одновременно в приемной сошлись сразу три ключевые фигуры «закрытого клуба», еще больше разожгло нехорошие подозрения у министра.

— Видно, обстановка того требует, — философски заметил министр обороны адмирал Лукас, провожая взглядом секретаря, шмыгнувшего в кабинет премьера.

— Вы хоть имеете представление, из-за чего нас сюда позвали? — с раздражением спросил министр безопасности. То, что чертов киноактер не удосужился сообщить ему ни темы совещания, ни повода, по которому их вызывают, уже было вопиющим нарушением протокола.

И раньше между премьером и министром безопасности случались трения. Пурон даже пытался отправить его в отставку, но так как за Вилеком стояли весьма влиятельные люди как в деловых кругах, так и в сенате, премьеру даже не позволили поставить вопрос на заседании кабинета, как он ни пытался. Вопрос снимался большинством голосов еще до рассмотрения по существу. Вот и оставалось Пурону изводить Вилека почти что детскими выходками.

— Нас вызвали прокомментировать некие ноты из Совета Конфедерации, — сообщил адмирал.

— А министр иностранных дел тогда где? — удивился министр безопасности. — Он хоть будет?

— Нет. Не будет, — коротко ответил Лукас. — Очевидно, ноты и сообщения не настолько важны, чтобы требовалось еще и его присутствие.

— А мы тогда зачем?! — задал риторический вопрос Вилек.

— Для протокола, — цинично бросил сенатор Кайле.

Вилек изумленно пожал плечами. Впрочем, от этого артиста на посту премьера можно ожидать и не таких глупостей. Если бы не особенности законодательства республики Киран, когда премьер-министр избирается прямым всеобщим тайным голосованием, а министры — голосованием палат парламента, то, возможно, все было бы не так грустно.

Однако нехорошие подозрения стоило рассеять.

— А как продвигаются наши шахматные партии? Следующие ходы уже обдуманы? — сделав скучающую мину, спросил Вилек.

— Да, все в порядке, — кивнул адмирал. — Завтра поступят. Как и планировалось в нашем клубе. От графика игры никто не отстал.

Данная фраза, произнесенная генералом, только со стороны могла показаться совершенно незначащей. И если их записывали (что обязательно делалось), никаких подозрений вызвать не могла. Каждому было хорошо известно, что вся троица участвует в длительном «годовом» шахматном турнире. Хоть и на правах почетных наблюдателей.

Но это было всего лишь прикрытие. На самом деле адмирал проинформировал министра и сенатора о том, что в их тайном проекте дела обстоят хорошо. И все движется как надо, без досадных проколов и недоразумений.

По договору министр обеспечивал внешнее прикрытие проекта. Осуществляли же непосредственное руководство работами конкретно сенатор и адмирал. Каждый по своей части: сенатор обеспечивал финансовую сторону, а адмирал — сугубо научную.

Наконец, на пороге показался секретарь и широким жестом, с поклоном, пригласил всех заходить.

— Господа! Я только что получил сразу и ноту, и несколько пренеприятных известий, — взял быка за рога премьер, когда все расселись вокруг стола. — И вызвал вас для того, чтобы вы мне прояснили ситуацию.

Присутствующие дружно кивнули, ожидая продолжения.

— Сперва о ноте… — заговорил Пурон скрипучим голосом. Он его всегда использовал, когда хотел показать свое раздражение. Получалось у него это всегда хорошо — все-таки бывший актер. Присутствующие поморщились.

Премьер повернулся к сенатору и пристально посмотрел на него. Тот сразу изобразил на лице живейшую заинтересованность.

— Нота получена от посольства Къяны. Два часа назад. По сути, нас обвиняют в нарушении «Соглашения о нераспространении».

— Но… это же… Надо немедленно назначить заседание кабинета министров! — встрепенулся сенатор.

— Обязательно! — подчеркнул премьер, наваливаясь на стол и упираясь взглядом в зрачки сенатора. — Но я вас всех пригласил для того, чтобы хотя бы примерно разобраться в ситуации. А ситуация, если все это правда, очень скверная.

— Так в чем нас обвиняют? — нейтральным деловым тоном поинтересовался Самюэль Вилек, чтобы прервать традиционные цветистые, длинные, но пустые словоизвержения премьера на его любимую тему «как все скверно». Тот поперхнулся. На секунду прервался, но быстро нашелся и продолжил:

— Нас обвиняют в ведении незаконных разработок.

— Каких? — скучающим голосом поинтересовался Вилек.

— Разработка биологического оружия второго рода.

— Упаси боже! — вскинулся сенатор, округлив глаза.

— Но ведь какие-то основания у Къяны есть? — агрессивно нажал Пурон.

— И какая область исследований нам вменяется в вину? — продолжил гнуть свое все тем же тоном министр безопасности.

Премьер быстро глянул в бумаги и ответил:

— БП-5.

Вилек саркастически ухмыльнулся.

— Нет там ничего, — ответил он. — Пусть приводят хоть всю Конфедерацию и удостоверятся. Мы все лаборатории им покажем.

— А что представляет собой проект «Линия-2»? — попробовал надавить премьер на сенатора. — Или вы будете утверждать, что не ведете исследований по проекту с таким названием?

Очевидно было, что Пурон уже успел справиться по бюджетам и знал, что проект существует. Это было легко.

Тем не менее насторожившийся было министр безопасности сразу расслабился. Запрос явно попадал мимо цели. Посмотрел на сенатора и кивнул, давая тому возможность высказаться. Тем более что это была его вотчина. Он выбивал финансирование на данный проект.

— Да, господин премьер-министр, мы ведем исследования по проекту с таким названием. Чистая наука. Но не в той области, которая запрещена, а… — Сенатор сделал многозначительную паузу прежде чем закончить. — Рядом!

— И для этого, надеюсь, не используется какая-либо технология из Списка? — спросил Пурон, повернувшись к Вилеку.

— Ни в коем случае! — заверил министр безопасности. И это было вполне искренним. В «Линии-2» действительно никакими технологиями из Списка и не пахло.

Премьер с подозрением посмотрел на него, но продолжать в том же направлении не стал.

— Но чем вызвана ваша заинтересованность этим проектом? Он был упомянут в ноте герцогства? — счел уместным поинтересоваться Вилек.

— Мгм!.. — промычал Пурон.

Это в его исполнении должно было, как он считал, выглядеть многозначительно. Но не для окружающих.

— Да, мистер Вилек! — наконец выговорил он.

— Очевидно, что тут поработали наши конкуренты, пытаясь добыть вот таким нечестным путем либо детали разрабатываемых средств… либо сами средства в какой-либо степени завершенности, — заключил министр безопасности.

— Но мы можем их просто послать?

— Вы же знаете, господин премьер-министр, что просто так «послать» у нас никого нельзя! — как маленького, начал увещевать Вилек премьера.

— Я понимаю! Но как от них отвязаться? Ведь они привезут инспекцию уже на следующий день после нашего отказа допустить их. Весь Совет безопасности Конфедерации!

— А и не надо отказывать. Запросите независимую инспекцию именно из Совета. Это элементарно! Именно об этом им и сообщите.

Премьер кивнул и тут же перешел к следующему делу.

— И это все про вас, господин Вилек, — многозначительно бросил он, залезая в какие-то папки на рабочем столе.

Министр безопасности, не меняя надменного выражения лица, только бровь вопросительно поднял. Он не видел, что за документы отобразились на рабочей поверхности большого сенсорного экрана под пальцами премьера. Но уже догадывался, о чем может пойти речь.

— С Терции передали, что именно в Киран была доставлена некая контрабанда… — продолжил Пурон, выдержав паузу.

Вилек кивнул. Это было ожидаемо. И вот это уже действительно серьезно, в отличие от вздорных наскоков герцогства Къяна.

— Я в курсе дела, господин премьер-министр. Мои люди занимаются этим. Мы давно ловим этих контрабандистов. А также заказчиков. В данный момент проводится операция по задержанию…

— А почему я узнаю об этом только сейчас? — с угрозой оборвал его на полуслове Пурон.

— К сожалению, события развивались слишком быстро…

— Как «быстро»? — продолжил наседать премьер.

— …и я не успел доложить, — как ни в чем не бывало продолжил Вилек. — Буквально два дня назад я получил сообщение от агентов, что контрабанда прибыла. Через шесть часов я получил ту самую депешу с Терции по гиперпередатчику от Центрального аппарата Космопола Конфедерации.

— Так почему же не сообщили мне?! Немедленно!

«Раздражен и сильно, — подумал министр безопасности. — Значит, было еще одно сообщение. Адресно этому балбесу. Возможно, у нас завелась крыса. Если сейчас Пу-рон заведет речь об Инциденте…»

Премьер, словно прочитав его мысли, тут же полностью подтвердил подозрения.

— Мне сообщили, что у нас была похищена из хранилища одна из версий технологии, находящейся под строжайшим контролем. Из Списка. Номер два.

— Да, господин премьер-министр. Поднята тревога, и мы ищем похитителей. Потому и не успел вам сообщить, так как был занят организацией тотальной облавы. Вероятно, именно из-за нее вас и проинформировали через мою голову.

— Вы проявили непрофессионализм! Вопиющий непрофессионализм! — начал распаляться премьер-министр. — Вы должны были сообщить мне об этом немедленно!

— Извините, но немедленно я вам должен сообщать о происшествиях первого или нулевого ранга опасности. А данное происшествие всего — всего лишь четвертый ранг.

Премьер злобно посмотрел на Самюэля и быстро сменил тему. Уже совершенно спокойным тоном задал вопрос:

— Как могло произойти такое?

Этот артистизм поведения премьера изрядно раздражал Вилека. Все эскапады, которые сейчас демонстрировал Пурон, годились для кино или выступлений перед журналистами. Но не в серьезном обсуждении. Министр безопасности привычно подавил импульсивное желание отвязаться на болвана и начал объяснять, как маленькому.

— Технология была похищена явно с применением неких новейших разработок, так как наша охранная система тревоги не подняла. Контейнер был опечатан. Хранился на строго охраняемом складе. В строгом соответствии с «Генеральным соглашением о контроле за опасными технологиями». Там имелись и образцы, и носители информации с самой технологией. К счастью или несчастью, давно забытой.

— Но занесенной в Список?

— Да, господин премьер.

— Продолжайте.

— Сейчас выясняются все обстоятельства происшествия, так что о результатах говорить еще рано.

— Но мне нужно! — выделив тоном слово «мне», бросил премьер. — Требует Совет безопасности Конфедерации!

— Я не хотел бы говорить о подозрениях…

— А придется! — снова огрызнулся Пурон.

— Хорошо! — пожав плечами, вымолвил Вилек. — Только имейте в виду, что эти подозрения, даже будучи высказаны, могут вызвать очень серьезный кризис.

— Даже если будут высказаны Совету безопасности?

— Вы правильно меня поняли, господин Пурон. Даже подчеркну: особенно, если Совету безопасности.

— А вы в курсе? — повернулся премьер к до сих пор молчавшему министру обороны.

— Да. Полностью, — по-военному кратко доложил адмирал.

— И вы? — спросил Пурон у председателя президиума Сената.

— Нет, господин Пурон. Но… Смею вас заверить, что…

— …что обязательно устроите по этому поводу еще одно бесконечное сенатское расследование? — ядовито поинтересовался премьер.

— Возможно, — сдержанно сказал, кашлянув, сенатор.

— Но хоть мне эти подозрения можете сообщить?

— Вам — можем, — ответил Вилек, не преминув подпустить яду в голос.

— Так давайте! — всплеснул руками Пурон.

— У нас есть подозрение, что эти технологии скупила у похитителей Федерация Биэлы.

— Но ведь для того, чтобы ими воспользоваться, надо их доставить на Биэлу?

— Так точно, господин премьер-министр.

— Какие меры приняты?

— Все грузы, убывающие с Киран, проходят проверку по самому высокому рангу.

— А вот последнее мы можем сообщить? Совету Безопасности…

— Да, господин премьер-министр! — сдержанно кивнул Вилек. — Доклад уже готовится. В полном соответствии с Соглашением. Будет готов к пяти часам вечера. Сегодня.

— Ну и последнее, — тут же потеряв к Вилеку интерес, обратился Пурон к адмиралу. — Что значат резкие перемещения нашего флота и флота Космопола в сторону «Угольного мешка»?

* * *

К концу третьей недели, когда экипаж и, прежде всего, сами астрогаторы стали сильно уставать, корабль вышел к первой «мертвой зоне». Собственно, это и было запланировано. Выходы в обычное пространство делались так, чтобы не только выполнить коррекцию дальнейшего пути через гипер, но и чтобы отдохнул экипаж, чтобы можно было проверить некоторые системы корабля перед очередным проходом через гиперпространство. Последнее совпало с тем, что поперек гипера встала неодолимая стена. Хочешь не хочешь, но надо выходить в обычное пространство. Иначе просто выкинет.

«Мертвая зона». Или, как ее называли по науке, — «нулевая». Здесь, вблизи туманности «черный мешок», да и в ней самой, почему-то этих зон было слишком много. Причем первая, у которой они выпрыгнули два часа назад, имела репутацию самой простой и легкой.

Она была тоненькой пленочкой в масштабах космоса. Всего-то двадцать миллионов километров в толщину. Но протяженность у нее была колоссальная — во все стороны на много-много световых лет. Беда еще в том, что, как уже упоминалось, эта дрянь тянулась и в гипере. Причем, как айсберг, часто выставляя в обычное пространство свою меньшую часть. Там, в гипере, «мертвая зона» простиралась сразу по многим измерениям, блокируя любые возможности быстрого перехода. И гораздо дальше. Как они образуются — до сих пор шли жаркие дебаты у ученых Конфедерации. Единственное, что все-таки научились делать, — определять, когда и где эти самые «мертвые зоны» образуются. Определяли по косвенным признакам: появлению предвестников, так называемых зон нестабильности Зенека. И сейчас, судя по прогнозу службы наблюдения за гиперпространством, нечто такое где-то в этом огромном районе должно было появиться. Гипер корежило. Так что перед выходом пришлось попотеть, чтобы выйти не «где-то там», а в точке, максимально близкой к заданной.

Сейчас корабль тормозил. Предстояла большая остановка внутри «мертвой зоны». Именно здесь, в этом месте, ушлая семейка Звездных Странников поставила некогда свою станцию для обслуживания, ремонта и снабжения кораблей, идущих вокруг «Угольного мешка».

Со временем станция разрослась. Растолстела. Обрела кучу дополнительных модулей и доков. Даже один специализированный спасательный звездолет с некоторых пор был постоянно пришвартован к ней.

Пока добирались, Брису как астрогатору делать было откровенно нечего. Корабль вел автомат. Только и оставалось, что смотреть на окружающие звездолет виды.

Почти половина передней сферы была заслонена черной стеной «Угольного мешка», по краям которого кое-где, как виньетки, висели лоскуты ярких эмиссионных туманностей. Из-за чего эти туманности светились мало кого интересовало, так как их проходили, как правило, очень далеко и в гипере, где они никому не мешают. Но туманности добавляли некоторой жизни в виды на мониторах Бриса. Только позади, за дюзами, расстилались бескрайние звездные просторы, плотно-плотно нафаршированные звездами местного рассеянного звездного скопления. Именно это рассеянное звездное скопление занимала большей своей частью Конфедерация Мари. Конфедерация разумных вида Homo sapiens.

Выспаться Брис успел, а соваться в кают-компанию было чревато — те, кому особо досталось от «чумы», и так до сих пор скрипели зубами, когда он ходил на обед или ужин. Оставалось сидеть в астрогаторской и развлекать себя окружающими видами. Правда, в последний час этот вид существенно оживился.

Выглядевшая ранее яркой звездой почти по центру главного монитора станция разрослась и уже была готова занять все поле зрения наружной камеры. При приближении стало ясно и почему она видна так далеко. Владельцы вывесили на наружную поверхность тысячи фонарей, так что вся станция, даже в отсутствие ближайшего солнца, находясь практически в межзвездном пространстве, сверкала, как рождественская елка.

Вообще, большинству народов Конфедерации сообщество Звездных Странников казалось очень странным. И выражалось это не только тем, что они ставили свои станции на таких космических перекрестках, по сути, в межзвездном пространстве. Только они могли себе позволить вот так запросто освещать свой большой дом, да и пустой космос на сотни тысяч километров вокруг. А именно на таком расстоянии была хорошо заметна станция в этом абсолютно пустом секторе космического пространства.

«Звездный медведь» медленно подплывал к огромному сооружению, неторопливо поворачивающему огромный барабан жилого комплекса под стылыми звездами. Уже четко было видно, что нос «Звездного медведя» нацелился на один из доков на оси станции над этим «барабаном».

Внезапно дверь позади открылась и внутрь сунул свой острый нос астрогатор Каас.

— Сидишь? Смотришь? — несколько раздраженно бросил он подчиненному. С тех пор, как Брис умудрился провести корабль через триплекс, он все никак не мог успокоиться.

— Ну… Да! — тупо ответил юноша, так как все равно отвечать было нечего.

— Так! — начал Каас со своего коронного. — Когда пришвартуемся, выметайся на станцию. Мы тут будем делать «великую чистку». Понял?

— Да, господин астрогатор! — оживился Брис. — И долго эта чистка будет?

— Четыре часа, — ответил своим скрипучим голосом Каас. — Еще вопросы есть?

— Куда позволено ходить на станции?

— Да куда хочешь! Кроме аппаратной, служебных помещений и личных апартаментов «странников».

— А куда… — Брис тут же заткнулся на полуслове. Чуть не сказал «вы мне порекомендовали бы сходить». Уж послал бы астрогатор, так послал бы. По злобе.

— Мне можно посетить там бар, ресторан, столовую? — наконец-то выдавил из себя Илиан.

— Можно, — коротко бросил астрогатор. — На твоей карточке уже лежит стандартный аванс звездолетчика. Но ты все равно смотри мне! Не надирайся до поросячьего визга. А то знаю я вас, студентов.

Каас на несколько мгновений замолчал, потом мрачно добавил:

— Сам таким был!

— Я понял, господин Каас!

— Ну и отлично! — рыкнул тот и захлопнул за собой дверь.

А на экранах меж тем медленно наплывал на корабль широкий зев дока, который тут по совместительству также был и просто причалом.

* * *

За стойкой бара сидел здоровенный мужик крайне мрачного вида. Бармен изредка с подозрением косился на него, но тот, сохраняя прежнее мрачно-сосредоточенное выражение лица, продолжал цедить пиво из большой деревянной кружки. Брису же все это было уже фиолетово. Депрессия после оглушительного разноса, устроенного ему астрогатором, давила так, что он не замечал окружающее.

Зачем эта новая выволочка? Может, опять у посла и его охраны какая-то неприятность приключилась? И все снова, уже по привычке, списали на Бриса и «чуму», как на привычных козлов отпущения.

Юноша посмотрел на нахмурившегося соседа и с таким же мрачным выражением лица взгромоздился на стул рядом со ним. Видно, пара очень мрачных людей за стойкой представляла собой весьма колоритную картину — бармен вышел из своего озабоченно-напряженного состояния и сдержанно хмыкнул. Здоровяк же сначала зыркнул исподлобья на бармена, отчего тот съежился, а потом не менее хмуро покосился на соседа.

Брис этого не заметил и несколько секунд понуро созерцал барную стойку. Потом также покосился на здоровяка.

Надо сказать, что сосед производил очень интересное впечатление. У него, казалось, все тело было квадратным. Даже лицо, квадратность которого подчеркивала аккуратно подстриженная черная бородка, окаймляющая скулы.

— Виски? Бренди? Коньяк? Сандар? — опережая Бриса, предложил бармен.

— Пиво. Кружку. Такое же, — буркнул он бармену, по-прежнему игнорируя мрачные взгляды, бросаемые соседом.

Бармен опять опасливо покосился на здоровяка, но тот снова сунул нос в свою кружку. Расслабился, молча выставил заказанное пиво, принял карточку от Бриса и, сняв с нее деньги, отошел к дальнему концу стойки.

Уже то, как относился к здоровяку бармен, должно было вызвать некоторые опасения у Бриса. Также насторожило бы, что ни рядом, ни вообще за стойкой никто не сидел. Можно подумать, будто прямо на квадратной спине здоровяка всем, кроме Бриса, явственно видны были нарисованные череп и кости с какой-то надписью, предупреждающей о высшей опасности.

Наподобие: «Не подходить — поубиваю!»

На самом деле на спине ничего не читалось, так как одет здоровяк был в обычную цивильную одежду. В меру потертую и заношенную.

Хмурый тип снова покосился на соседа, прошелся по нему взглядом от головы до пяток, затем обратно. Видно, Брис напомнил ему что-то из его же прошлого, так как взгляд с хмурого плавно сменился на заинтересованный.

— Пассажир? — с некоторым вызовом спросил здоровяк.

— Нет, — мрачно ответил Брис, сосредоточенно созерцая пену в кружке. — Стажер.

— А я думал, студент! — с какой-то непонятной интонацией сказал сосед. И было в ней то ли сожаление, то ли что-то еще.

— Был студентом. Сейчас приходится зарабатывать.

Здоровяк презрительно хрюкнул.

— В трюмах много не заработаешь, студент! — выдал он сентенцию и что-то шумно сжевал на закуску.

Брис с некоторым неодобрением посмотрел на собеседника, все так же старательно не замечая разлитую вокруг него угрозу.

— А я не в трюме. Я астрогатором… В помощниках, — выдал он с горечью.

Собеседник вздохнул и переменился в лице. В глазах мгновенно проступила заинтересованность.

— Астрогатор, говоришь? — переспросил он с некоторым недоверием.

— Стажер-астрогатор, — поправил его Брис.

— Это уже неважно, — ухмыльнулся громила. — Если астрогатор, то это навсегда. Но…

Здоровяк снова подозрительно прищурился.

— А с чего тебя именно на астрогатора потянуло, если просто зарабатывать собрался?

— Ну… Нравится мне. Да и в университете работал по темам, близким к этой специальности, — пожал плечами Брис.

— Значит, не просто так! — как гвоздь в доску забив, сказал сосед.

— А вы тоже? — наконец догадался Брис.

— Угу. Астрогатор, — промычал здоровяк и уже с откровенной симпатией посмотрел на Бриса.

— Гюннар, — коротко назвался шкафообразный собеседник и протянул свою лапищу Брису. Надо сказать, что и лапища была не маленькая.

— Брис.

— Эй! — Бодро махнул Гюннар рукой бармену. — Еще четыре кружки. И закуску.

Сказано последнее было с таким выражением, что бармен буквально просиял. Весь его вид прямо говорил: «Пронесло! Драки не будет». Да и по виду здоровяк не просто оживился. Было видно, что как раз собеседника, да еще и интересного, ему больше всего не хватало.

— Пойдем, за столик перебазируемся, — махнул Гюннар рукой Брису и, тут же схватив большую тарелку с закуской, двинул к ближайшему. Теперь здоровяк не излучал никакой угрозы. Наоборот, смотрелся большим и добродушным медведем.

Брис сгреб свою кружку и переместился следом за Гюннаром к выбранному столику. Тот же еще раз метнулся к стойке. Уже за только что заказанным пивом. То ли ждать не любил, то ли обслуге бара не доверял, но носил он заказанное пиво сугубо самостоятельно.

— Угощаю. За мой счет, — коротко бросил Гюннар, водружая две кружки возле Бриса и садясь напротив. — Поговорим?

Сказано последнее слово было с таким смаком, что Брис просиял. Все напасти и злобные старшие астрогаторы в этот момент для Бриса отлетели куда-то далеко-далеко и скрылись в неведомых далях. Мир стал прекрасен.

Сначала треп был ни о чем. Так, встретились два коллеги. Перемыли кости начальству, политикам, повспоминали мелкие случаи из жизни. Брис рассказал этому добродушному медведю о себе. Где родился, жил, учился и как вообще дошел до жизни такой. Главное, что собеседник попался такой, что умел и любил слушать. Доброжелательно слушать.

Как-то незаметно перешли на темы, более близкие профессионально. На «проводки». И на ошибки тоже. Гюннар с готовностью поделился с Брисом многим из того, что знал. Причем выдал он это далеко не так, как это делали знакомые юноши по университету.

Те делились ценной информацией скупо, рассчитывая прежде всего, что им либо заплатят, либо выдадут равноценную информацию в обмен. Причем последнее они всегда старались оговорить заранее. До того, как что-то сообщить.

Гюннар же ценной информацией делился легко и непринужденно, явно понимая, что собеседник, возможно, сам не в состоянии предложить в обмен что-либо.

Брис даже сам не заметил, как выдал то, что наболело, — его досадную ошибку.

— «Триплекс»? — поднял бровь Гюннар и отхлебнул из кружки. — Ты говоришь, что там был «триплекс», и ты его прошел?

— Да, — мрачно вымолвил Брис.

Гюннар хохотнул.

— Не смешно, — буркнул Брис.

— Забей, братан! — теперь уже откровенно во все горло захохотал Гюннар и хлопнул юношу по плечу так, что оно на некоторое время отнялось. — Устроил срач для лохов из трюмной команды, и это не смешно?! Да это же самый смак!

— Ты хочешь сказать, что сам такое делал?

— Ага! — с хищным вожделением подтвердил Гюннар и закатил глаза от удовольствия, вспоминая, как это было.

— И как последствия? — с готовностью спросил Брис.

— Самые наилучшие! — неожиданно выдал сияющий от удовольствия здоровяк.

— Это как?!

— Да вот… — рассмеялся Гюннар и неожиданно легко поделился пикантными деталями. — Было дело, я поцапался с трюмными крысами. А они большей частью были без страховки и без допусков. Так… шантрапа на один рейс. Но возомнили из себя. Ну… один дал мне в морду. Я и обозлился.

Брис с сомнением посмотрел на Гюннара и представил того, кто мог дать вот такому в морду. Наверняка бы долго не прожил. Впрочем, продолжение рассказа не разочаровало.

— Мы как раз проходили здесь. А ты сам знаешь — район «зачумленный». Ну я и протащил корабль через такую ма-а-ленькую «чумку»!

Гюннар прищурил глаз, свел пальцы на миллиметр, показывая, какая она была маленькая, и, довольный, рассмеялся.

— Крыс скосило почти в полном составе, — продолжил он. — Я до конца рейса этих дебилов стращал, что типа, еще через какой-нибудь «триплекс» корабль протащу, если на меня прыгать будут. Так они шелковые были. До порта.

— А в порту?

— А что в порту… Дунули с корабля, только пятки сверкали. Тот, кто меня задирал, — впереди всех. Обо мне из них так никто и не вспомнил. Ну, ты понимаешь, у тех, кто свои кулаки ценит выше мозгов, всегда за душой есть нечто такое… из-за чего они быстро ломаются, стоит им показать, что есть области, где их сила — ничто. А они — никто.

Брис с готовностью кивнул.

— Ага. Вижу, у самого такие же случались? — заметил Гюннар.

— Бывали, — сдержанно подтвердил Брис, припоминая стычки с мажорами в университете.

— А как капитан на это отреагировал? — решил сменить тему он, тем более что наболело.

— Само собой, я премии лишился. Но удовольствия получи-и-ил на сто лет вперед! — заржал Гюннар.

Брис поморщился.

— А я с половиной команды пересобачился.

Здоровяк еще громче захохотал.

— Забей! — снова выдал он, отсмеявшись. — Дело самое обычное.

— Ну… Не сказал бы.

— Тебя что-то беспокоит? — поднял бровь Гюннар, заметив, что юноша напряжен явно не только из-за того, что с частью команды плохие отношения.

— Но… — Брис сначала хотел выдать что-то о команде и ее отношении к этому происшествию, как хотелось ранее, но тут его сознание царапнуло то, что давно не давало покоя. Гюннар верно подметил. Некое ощущение неправильности. Подозрение, что что-то далеко не так, как представляли себе и астрогатор Каас, и капитан. Вполне возможно, это были комплексы новичка, видящего необычность и уникальность там, где ее нет. Однако он не выдержал и рассказал. Если это комплексы, то стоит их развеять сразу.

— Он был не совсем обычный, этот «триплекс»!

— Покажи! — тут же заинтересовался Гюннар, но что-то вспомнив, спохватился, открыл было рот, но ничего не успел сказать. Этот худощавый недоросль его удивил. Таскать записи о прохождении разных каверз гиперпространства — привычка заматерелых астрогаторов. Но юнец как ни в чем не бывало полез за своим планшетом, поводил по нему пальцем и протянул Гюннару. На экране светился отчет курсографа с записью не только самого прохождения, но и особенностей гипера до, во время и после прохождения. Запись вполне качественная, дающая представление о распределении полей и энергий вдоль всех значимых осей координат.

Гюннар нахмурил брови, прочитал начало. Так же на автомате достал свой планшет, а после, спохватившись, спросил:

— Не возражаешь, если перепишу себе?

— Нет, конечно! — удивился Брис. — Я ведь понимаю, оно может вам пригодиться.

Гюннар кивнул и быстро перебросил данные. У него поначалу тоже возникли некоторые сомнения насчет необычности «триплекса». Но, как говорится, новичкам везет. И Брис Илиан явно был из очень ярких примеров данного правила.

— Меня до сих пор мучают сомнения, правильно ли я поступил? — выдал Брис, но собеседник только машинально кивнул, полностью поглощенный изучением полученной информации. Молчание за столом несколько затянулось.

— Тебе повезло, дружище! — задумчиво выговорил, наконец, Гюннар, наверное, уже в третий раз прогоняя запись на своем планшете.

Брис не стал переспрашивать. И так было видно, что продолжение следует.

— Этот «триплекс» появился только-только. И не успел полностью сформироваться. Чуешь, что это значит?

Гюннар бросил быстрый вопросительный взгляд поверх своего планшета.

— Значит, это не сбой локатора. Выходит, я…

На лице Бриса медленно проступило понимание и сильное удивление. Он уже не знал, что делать — то ли смеяться, то ли ругаться.

— Вот-вот! Ты то ли по неопытности, то ли по интуиции принял единственно правильное решение. Такие… — Гюннар сделал особое ударение на этом слове и постучал по своему планшету ногтем, — надо проходить только насквозь. Ведь если ты его уже видел, значит…

— …значит уже находился в его поле искажений.

— Именно, — мрачновато выговорил Гюннар, сложил планшет и отложил его в сторону.

— А это значит, что… — Брис нервно сглотнул.

— Вам сильно повезло. С боевым крещением, стажер! — хмыкнул Гюннар, подтаскивая полную кружку. Он поднял ее над столом и призывно посмотрел на юношу. Тот быстро сообразил и тоже поднял свою, такую же дубовую.

Кружки звучно стукнулись друг о друга. Пена взлетела над краями обеих и смешалась, упав обратно. Стажер и астрогатор бодро выхлебали каждый свою и уже с совершенно иным настроением придвинули следующую пару. Брис заметно повеселел.

Едва начавшееся веселье спевшихся астрогаторов прервало появление сильно подвыпившей личности. Типчик был с хорошо видимыми нашивками бригадира трюмной команды звездолета «Звездный медведь». Друзья за интересным разговором не заметили, как тот поднялся от соседнего столика. Видно, собственные крутые неприятности, которые, как он доподлинно знал, причинены именно этим стажером, да совершенно неподобающее веселье Бриса вместо раскаяния за содеянное сильно его взбесили.

Бригадир врезал подзатыльник Брису, отчего тот разлил по столу свою кружку. Упершись кулаками в стол, как бык рогами, пришелец принялся выговаривать Брису все, что о нем думает. За то, что «вляпал корабль в «чуму»», что «руки у него не из того места растут». Он всего-то успел сказать пару предложений, но развить тему ему не позволил Гюннар.

Аккуратно и как-то по-деловому отставив в сторону недопитую кружку с пивом, тот так же аккуратно скользнул из-за стола, по пути каким-то очень даже привычным и отработанным движением отбросил назад стул, на котором сидел, и… В следующее мгновение перепивший бригадир уже летел спиной вперед, задрав подбородок к потолку.

— Посиди чуток, — коротко сказал Гюннар Брису с каким-то странным вожделением. — Я сам разберусь.

Впрочем, странным вожделение здоровяка оставалось для юноши недолго. Уже через мгновение он сообразил, что Гюннар очень любил подраться. Слишком хорошо было видно, с каким бешеным энтузиазмом он размахивал кулаками. Видно, эта драка здесь была не первой за последние дни, если с самого начала бармен вел себя опасливо. И не первой, которую устраивал именно Гюннар.

Вскочивших из-за порушенного стола собутыльников бригадира он расшвырял, как тряпичные куклы. И пошло веселье. Нападавших на него, как собаки на медведя, друзей обидчика здоровяк весело встречал ударами пудовых кулачищ. Кто-то не в меру ретивый, видно, служивший ранее в каких-то войсках, пытался применить против Гюннара что-то из рукопашного боя, но всякий раз пролетал мимо, неизбежно получая вдогон очередную сильную оплеуху. Явно и сам Гюннар был ученый. Причем учился у очень хороших учителей. Возможно, тоже в армии.

Те, кто был не при делах, подхватились с мест и опасливо жались к стенам. Другие же, видя то ли повод, то ли необходимость усмирить дебошира, то ли вообще вступиться за своих, присоединились к свалке.

Брис несколько секунд пребывал в полном ступоре. Ранее он трактирные драки видел только по стерео и думал, что это все небывальщина и выдумки киношников. Но вот, оказывается, и такое бывает. К тому же сама драка, если приглядеться, ушла далеко от киношных штампов. Слишком уж хорошо заметно, что не от случайностей и фантастического везения Гюннара зависит то, что он регулярно уворачивается от явно превосходящего противника, поочередно выводя бойцов из строя точными и сильными ударами.

Понимая, что здоровяк справится и без него, Брис сгреб недопитые кружки, планшет Гюннара и перетащил их на столик, максимально удаленный от потасовки и вдобавок защищенный прочной перегородкой.

Правда, эта ретирада едва не закончилась мини-аварией. На полпути к безопасному месту от драчунов прилетело тело и рухнуло прямо под ноги. Брис чуть не сверзился вместе со своим грузом на пол. Благополучно обойдя бесчувственное тело, он, наконец, достиг нужного столика и расставил спасаемые яства. Краем глаза проследил за траекторией полета пары дубовых кружек, стола, врезавшегося в барную стойку. Видно, драка приобрела уже какие-то совершенно эпические масштабы.

Брис развернулся и стал смотреть на происходящее как на бесплатное шоу. Вслед за брошенным столом прилетел кто-то в разорванной куртке и с разбитым носом. Тоже врезался в стойку, схватил тяжелый табурет и поднявшись на ноги, ринулся в бой. Правда, через секунду он уже без стула и в полном бесчувствии вылетел обратно.

Дальше Бриса одолело любопытство, и он аккуратно выглянул за перегородку, но тут же подпрыгнул от дикого рева. Казалось, некто, подкравшийся к нему сзади, орал прямо в ухо.

— Прекратить!!! Прекратить, олухи!

Брис яростно заковырял пальцем в оглохшем ухе. Обернувшись, он увидел колоритного поджарого мужчину небольшого роста. Был он в сером берете, изящно покрывавшим его платинового цвета шевелюру, с шикарными седыми усами, свисавшими ниже подбородка, в серо-зеленой куртке и серо-синих штанах. Взгляд серых глаз из-под седых бровей был настолько грозен, что даже незнакомым ясно говорил: это не просто начальник.

Драка прекратилась мгновенно. Даже разгорячившийся Гюннар, злобно глянув на нападавших, предпочел расслабленно выпрямиться и повернуться к своим противникам спиной. Нападавшие тоже, нехотя выпустив из рук предметы мебели, медленно расступились, отходя от Гюннара на приличное расстояние, и воззрились на седого.

Над дубовой барной стойкой показались испуганные глаза бармена. Быстро стрельнув взглядом по сторонам и убедившись, что ничего тяжелого больше по залу не летает, он выпрямился и отряхнулся.

— Гюннар! Что на этот раз?! — строго потребовал объяснений седой.

— Я вас приветствую, мастер Лиен! — просиял невинной улыбкой здоровяк и, прежде чем продолжить, озабоченно протер свой левый кулачище.

— Ну… Сижу, пью пиво, болтаю с другом — стажером-астрогатором — и тут один осел приперся к нашему столику и начал распускать руки. Пришлось прогнать… Однако, вот эти… — Гюннар злобно зыркнул через плечо. — Полезли драться… Но вы не беспокойтесь! Я заплачу!

— Не сомневаюсь! — сквозь зубы процедил Лиен и покосился на стоящего рядом Бриса. Тому тут же стало ясно: этот седой влет определил его как «того самого стажера-астрогатора», хотя на нем был пока еще стандартный костюм без каких-либо знаков отличия, кроме названия звездолета (стажер ведь!). Брис под взглядом начальника немедленно почувствовал себя тоже виноватым.

Лиен заложил руки за спину и строго посмотрел на Гюннара. Тот виновато развел руками, но глаз в сторону не отвел. Тогда мастер бросил вопросительный взгляд на бармена. Тот замялся и, опасливо покосившись на Гюннара, с трудом выдавил из себя нечто вроде: «Ну… так и было…»

— И кто тот герой, что на вас полез? — спросил Лиен, все так же сохраняя грозное выражение лица.

— А вот этот! — указал Гюннар на шевелящееся у стойки бара тело.

Лиен быстро смерил его взглядом, и его глаза на лоб полезли. Лежащий совершенно не производил впечатления боксера-тяжеловеса. Скорее, наоборот.

— Так это что, он тебя, что ли, ударил? — изумился Лиен и посмотрел на приходящего в себя зачинщика как на сумасшедшего.

— Нет. Стажеру подзатыльник отвесил. А вот те — поддержали, — с угрозой рявкнул Гюннар на все еще грозно пыхтящую за его спиной компанию.

— И чего к стажеру прицепились? — проявил неожиданное участие Лиен, заметно расслабляясь. Было видно, что ситуация его самого начала сильно забавлять.

— Да он., эта… корабль сквозь «чуму» протащил! — с вызовом вякнул кто-то из-за спины громилы-астрогатора. Это на Гюннара подействовало, как удар током. Он резко развернулся назад и набычился. Говоривший попытался было продолжить выкладывать претензии, но был грубо оборван.

— Тупицы! Идиоты! — начал Гюннар низким угрожающим голосом, в котором явственно слышался рьж. Побитые попятились. — Если у вас всех мозги из дерьма, если вы до сих пор считаете, что астрогатор Брис вас в «чуму» по глупости вляпал, то знайте…

Гюннар отер губы рукавом и после паузы тем же угрожающе-презрительным тоном продолжил:

— Знайте, что он поступил единственно правильным образом. Поняли, кретины?! И это говорю вам я — Гюннар с «Синей чайки»!

Только сейчас Брис сообразил, с какой легендарной личностью сподобился встретиться и сдружиться. Его изначально сбило с толку, что Гюннар был не в привычной форме. Не имелось на его потертой одежде знаков отличия и эмблем звездолетов. Да и представлял он Гюннара изначально совершенно иначе — эдаким хлюпиком в очках, целиком и полностью зацикленным на своем. А тут — громила-амбал! Брис потому и подумал, что просто совпадение имен. А после как-то из головы вылетело. Хоть и ясно было самим Гюннаром сказано, что он астрогатор. Но не поместилось в голове, что это может быть именно тот самый Гюннар, не тезка и не однофамилец. Брис разинул рот от удивления, но речь знаменитого астрогатора еще не закончилась.

— Но ведь во всех лоциях и рекомендациях говорится, что надо идти в обход! — выпалил кто-то, явно более грамотный, чем остальные.

— Чо-а?! — презрительно бросил Гюннар, переводя свой тяжелый взгляд на говорившего, отчего тот невольно съежился и подобрался. — Че, шибко грамотный?

Он даже шагнул вперед по направлению к стоящим в стороне побитым матросам. Те попятились. В то же самое время парочка только что подошендших и стоявших рядом с Гюннаром матросов с «Синей чайки» вцепилась тому в плечи. Здоровяк решил, что хватит, и не стал наступать.

— Ты астрогатор? — презрительно бросил Гюннар и подбоченился.

— Нет… — Буркнул «грамотный».

— Может, помощник астрогатора? Стажер? — еще более ехидно спросил здоровяк.

— Нет! — уже сквозь зубы выговорил матрос.

— Так стой и помалкивай, ветошь! — рявкнул Гюннар и, слегка переведя дух, продолжил:

— Вот что я скажу вам, дегенераты! Ваш стажер там поступил правильно! И уберег ваше гребаное корыто от другого дерьма — худшего. От «болота»!

На несколько минут воцарилась полная тишина. Ветераны забыли, как дышать, а новички навострили уши. Ветераны знали, о чем речь, а новички догадывались. Страх и любопытство… Хорошая смесь. Но все испортила реплика давешнего «знатока».

— А не защищаешь ли ты стажера, только потому что он свой?! — с вызовом заявил он. Присутствующие зашумели.

— А в морду?! — снова набычился Гюннар и сжал кулаки.

— Брек! — тут же рявкнул Лиен и скрестил руки на груди. — Гюннару незачем врать, — пояснил он, с уже искренним интересом наблюдая за развитием ситуации.

— Это почему же, мастер Лиен? — не унимался нахал.

— Потому что легко проверить, дебил! По записи с курсографа. Как это сделал я сам! — отрезал Гюннар.

Лиен усмехнулся и кивнул.

«Если он тут главный, то совершенно точно относится к клану Звездных Странников, основавшему здесь станцию, — быстро сообразил Брис. — А у Звездных Странников свои традиции. И то, что Лиен не стал изображать из себя беспристрастного судью, а тут же встал на сторону астрогатора — закономерно. Тот, кто шатается по всему космосу, живет в нем, испытывает пиетет к астрогаторам и имеет представление о тонкостях их ремесла».

Приятно осознавать, что такие личности, как Лиен, оказались на нужной стороне, но инцидент еще не закончился. Брис с опаской глянул на мастера. Тот, ощутив взгляд, еле заметно ухмыльнулся. И, как показалось юноше, с некоторым одобрением.

— Все здесь прибрать! — приказал Лиен стоящим за спиной Гюннара драчунам. Те с готовностью повиновались, тут же приступив к работе.

То, что они немедленно и с готовностью забыли про Гюннара и гнев по отношению к нему, тоже было в порядке вещей. Они как бы в гостях, им не до выяснения отношений.

— Заплатишь неустойку. Стандартную, — строго бросил мастер Гюннару. Тот с готовностью кивнул. Видно, что эта неустойка была не очень серьезным наказанием и не настолько сильно била по карману драчуна, как могло показаться.

Гюннар расслабился и побрел между перевернутых столиков по направлению ко все еще ошарашенному Брису.

Когда он поравнялся с Лиеном, то с уважением склонил голову. Мастер сдержанно ответил.

— А ты что еще намерен делать? — строго спросил он у Гюннара.

— Пиво допью и уйду, — буркнул Гюннар. — Да еще с этим стажером кое-что перетереть надо.

— Ладно, — смилостивился Лиен. — Только не дебоширить. А то вообще от вас, остолопов, бар с рестораном закрою.

Гюннар кивнул и пошел в сторону Бриса. Прежде чем плюхнуться на стул напротив того, он мрачно глянул за перегородку на драчунов, хмуро подбиравших разбросанные стулья и столы, вправлявшие им ножки, где надо выпрямлявшие их. Мебель в барах на таких космических станциях отличалась от прочей повышенной стойкостью к подобного рода испытаниям. Восстанавливалась быстро.

Мастер Лиен, удостоверившись, что инцидент исчерпан, развернулся на пятках и зашагал к выходу.

* * *

— И что там? — лениво поинтересовался Крон, когда Лиен вернулся. А вернулся он в очень приподнятом настроении.

— Тебе надо среди команды провести инструктаж по технике безопасности при посещении моего бара! — выпалил он, упав в кресло. Кресло на подпружиненной ножке принялось медленно раскачиваться вместе с его владельцем. Это прибавило комичности виду станционного мастера.

— И на кого они там нарвались?

Лиен хохотнул.

— На Гюннара. С «Синей чайки», — еще больше оскалился он.

— «Синяя чайка» в твоем доке? — удивленно вскинулся Крон.

— Да, последнее время вы нечасто у меня бываете. Потому-то твои охламоны и не опознали вовремя этого медведя. Видать, много новичков нанял на этот рейс?

Крон проигнорировал последний, явно риторический вопрос и сам бросился в расспросы.

— Что, неужели нашелся идиот, который дал ему в ухо?

— Не нашелся, а нашлись, — поправил его Лиен. — Как я выяснил, драка началась с того, что кто-то из ваших задел его собутыльника. Какой-то мальчик-астрогатор. Кажется, даже из твоих.

Крон утвердительно кивнул снова, сообразив, кто это мог быть и почему именно его кто-то рискнул задеть. Но то, что его матросы не опознали главного драчуна всех местных линий… Это действительно было из ряда вон выходящим случаем. Увидев, однако, что Лиен не намерен обрывать рассказ на середине, промолчал, хотя эмоции рвались наружу.

— Ну, ты знаешь, что Гюннар подраться любит даже больше, чем свое любимое пиво жрать. Счел повод достаточным и полез бить морды.

— Надеюсь, никого из моих не покалечил? — озабоченно спросил Крон.

— Пустяки, — отмахнулся Лиен. — Когда я прибыл их разнимать, все были на ногах. А выбитые зубы и синяки — мелочь.

— Но сотрясение мозга…

— …а мозги у них были? Изначально? — ядовито поинтересовался Лиен. — Если не опознали Гюннара и полезли в его присутствии выяснять с кем-то отношения? С тем, кто явно с ним почти побратался?

Крон тоже оскалился и вяло махнул рукой.

— Ладно. Разберусь, — сказал он и потянулся к отставленному бокалу.

— Вернемся к тому, на чем прервались, — тут же предложил Лиен. — Ты сказал, что тебе нужно пройти через «Мусорный двор»?

— Да, — поморщился Крон. И по его виду было понятно, что его самого эта перспектива очень не радует.

— Старая тропа контрабандистов, — задумчиво вымолвил Лиен, барабаня пальцами по подлокотнику. — А с чего так?

— Требование клиентов. Им сильно приспичило попасть домой в кратчайшие сроки, — сквозь зубы процедил капитан.

— Настолько сильно, что они готовы рисковать своими шкурами?

— Да! — выпалил Крон, допил напиток и шумно поставил бокал на стол. — Да, будь они трижды прокляты! Но платят по такой ставке, что я не смог отказаться.

— А оправдан ли риск? — стал настаивать Лиен, его глаза стали колючими.

— В наступающем кризисе мы решили рискнуть головой. Иначе потом она просто не понадобится, если у нас не будет хотя бы минимального запаса средств.

Мастер только головой покачал. Он тоже был в курсе общей обстановки в Конфедерации, хоть и касались Звездных Странников все ее дрязги очень слабо.

— Ты знаешь, что сейчас в нашем районе происходит? Обстановка явно предштормовая. Без всяких «если» и «возможно», — озабоченно сказал Лиен.

— Я говорил об этом мистеру Большая Шишка, но бесполезно. Он спешит домой так, будто стая бешеных собак у него на хвосте болтается.

— Печально! — кивнул мастер. — В иных обстоятельствах я бы настоятельно рекомендовал вам отвернуть. Идти в обход. Подальше от «Мешка».

— У тебя какая информация по состоянию гипера? Если подробно, — поинтересовался Крон. Он хорошо знал, что на станции лучшие в секторе локаторы гиперпространства. Не зря многие ученые (и довольно часто) посещали ее, когда нужно было провести очередные исследования пространств, непосредственно прилегающих к «Угольному мешку».

— Я мало чего могу прибавить к официальному прогнозу. Но… мои сканеры показывают, что назревает нечто очень необычное. Следующий шторм может побить все рекорды.

— Какая-то черная дыра из «Мрачного кластера» решила-таки вывернуться наизнанку? — невесело пошутил Крон, но Лиен неожиданно ответил вполне серьезно.

— Нет. Но с этим кластером, ты сам знаешь, что-то нечисто. Источник ожидаемой бури именно он. Волны изменений идут оттуда.

— Черт бы их побрал! — выругался Крон. — И сколько, по твоим прикидкам, у нас в запасе? До всплеска.

— Одиннадцать суток независимого времени.

— Такая точная оценка? — удивился капитан.

— Обижаешь! — с апломбом заявил мастер и насмешливо посмотрел на собеседника. — Чтобы у меня, да с моими возможностями, и было неточно!

Капитан посмотрел в потолок, быстро пересчитав что-то.

— Кажется, успеваем… — неуверенно сказал он, но тут уже взвился Лиен.

— Тебе что, сам Гюннар курс прокладывал?! Чтобы так быстро! Тогда ситуация с дракой в баре выглядит еще более пикантной.

— Издеваешься? — набычился Крон.

— Ничуть! — бросил Лиен, но все равно хохотнул. — А ты колись: действительно Гюннар тебе курс проложил за гонорар или твой «Мыш» сподобился дорасти до его уровня?

«Мыш» — было застарелым и общеизвестным среди ветеранов торгового космофлота прозвищем астрогатора «Звездного медведя». Оно приросло, еще когда он только учился. А потом так и волочилось за ним по жизни.

— Ни то, ни другое, — буркнул капитан. — Но курс проложен оптимально.

Сказано было так, что Лиен понял: дальше расспрашивать не стоит. Не ответит. Хотя он уже и так догадался, чья была работа.

— Кстати, о «Синей чайке». Флинт тоже решил пройтись по «тропе контрабандистов»? — поспешил сменить неприятную тему Крон.

— «Синяя чайка» идет на Шондар. С Халла. У них какой-то очень «толстый» контракт с корпорацией Тиу-Рин, — поспешил ответить Лиен. — Они у меня уже пятый раз за последний год. И все туда же. Как видишь, только мимо, — поспешил добавить мастер.

— А по «тропе» кто-нибудь за последний год ходил?

— Нет. Последний раз по ней ходил ты. Два года назад. И заметь, гипер в те времена был очень спокоен.

— В отличие от «сейчас», — мрачно хмыкнул Крон и откинулся в кресле.

— Мастер Лиен, вам сообщение! — прозвучал приятный девичий голосок.

— Извини, — бросил тот, и у него перед глазами тут же возникла слабо светящаяся полоска визуального интерфейса коммуникатора. На несколько минут Лиен выпал из общения. Лишь молча кивал, слушая длинное сообщение. Когда же оно закончилось и светящаяся полоска убралась с глаз мастера, вид его преобразился. Казалось, он видит перед собой не простого капитана заштатного контейнеровоза, а некое невиданное, удивительное и занимательное существо.

— И что там? — Крон настороженно заерзал, сообразив, что сообщение каким-то образом его касается.

— Два отделения рейдеров Космопола плюс один крейсер от Терции разворачиваются в сторону «Угольного мешка». Замечу, что те самые два отделения целиком состоят из кораблей республики Киран. Сзади у них становится эскадра боевых кораблей. Той же самой республики.

— В каком направлении происходит развертывание? — резко задал вопрос капитан.

— В направлении систем Чатак, Лантак и Светлая Гавань. Перекрывается, замечу, основной пучок трасс, ведущих в обход «Мешка» в нашем секторе пространства.

Капитан вскочил на ноги и разразился проклятиями.

— Хм! Уж не по ваши ли души идет охота? — хитро спросил Лиен. — Уж не из-за этого ли тебя несет прямо в адское пекло?

— Не знаю и знать не хочу! — рявкнул Крон. — Но попадаться им в лапы и терять время на препирательства с Космополом мне совершенно не улыбается. Где они сейчас?

Лиен молча включил свой персональный интерфейс и показал.

— Завеса! — опознал построение рейдеров капитан.

* * *

— Спасибо за поддержку, Гюннар! — поблагодарил Брис, когда они снова стукнулись кружками.

— Не за что! — отмахнулся тот. — А этих трюмных крыс всегда надо держать в тонусе.

Он задумчиво посмотрел на свой волосатый, побитый в боях кулак.

— Они не знают, насколько хреново может быть, если ошибется астрогатор. Не знают, потому что нелюбопытны. А пользуются лишь идиотскими легендами и слухами. А истина… Она часто совершенно иная. Ну… ты наверняка слышал… тут…

Гюннар неопределенно кивнул в пространство, вероятно имея в виду станцию странников и нечто, происходившее здесь когда-то. Но, увидев непонимание Бриса, снова хмыкнул, хлебнул пива и решил пояснить подробно.

— Два года назад тут выплыл транспорт, — начал он, наклонившись над столом и придвинувшись ближе к Брису. — Его уже лет пять считали погибшим. Их астрогатор тоже решил идти в обход «триплекса», вот с такими параметрами. Ну и вляпался. В медленное время!

Гюннар снова бодро хохотнул и пригубил пиво.

— Но почему я не слышал об этом? — полюбопытствовал Брис.

— Плохо копался, — коротко и буднично бросил Гюннар и зарылся носом в пивную пену. — Транспорт «Чара». Порт приписки Юкис. Планета Транай, — добавил он, заметив немой вопрос на лице Бриса.

— А! Транспорт-то этих…ых на всю голову! — хихикнул Брис. И затрясся в беззвучном смехе.

— На Транае там все е…! — весело заржал Гюннар, повторив матерный эпитет Бриса.

— Мне бы твой опыт… Ведь я тогда, по большому счету, именно накосячил! А вышло, что… — Брис виновато развел руками, но тут же спохватился. — Но это абсолютно точно что там?

— Проверь сам! — удивился здоровяк. — Правда, пересчитать придется много чего, чтобы уж совершенно точно показать…

Он на секунду запнулся и поправился:

— …чтобы последнему идиоту доказать.

— Прости. Тут твоего авторитета достаточно.

— Это точно… Только не всегда он у меня был, — с оттенками ехидства сказал Гюннар.

Он допил кружку и, громко стукнув ею по столу, отодвинул от себя.

— Когда-то я был таким же, как ты, — здоровяк ухмыльнулся. — Так же начинал. Случалось, и косячил. Не фатально, как понимаешь, — тут же спохватился он и продолжил: — Да вот только застрял… Может, это судьба такая у меня. Но…

Гюннар зачем-то посмотрел в потолок, прежде чем продолжить. Тяжко вздохнул, видно, что-то давнее грызло его совесть.

— Совет. Если почувствуешь, что есть нечто важнее и лучше — уходи немедленно. Чтобы не жалеть. Об упущенных возможностях.

— А разве тебе не нравится быть астрогатором? — удивился Брис, но тут же испугался, так как понял, что это может быть бестактностью по отношению к собеседнику. Но тот и ухом не повел.

— Нравится. Но… бывает… случается, встречаешь и такое, что лучше, — неопределенно сказал Гюннар, и в глазах на мгновение мелькнула старая боль. — У меня в свое время духу не хватило. Надеюсь, если повезет, у тебя хватит.

— Спасибо.

— Ну, брат, бывай! — подскочил Гюннар. — Мне пора.

Рука Бриса снова утонула в здоровенной лапище астрогатора «Синей чайки».

— Надеюсь, еще где-нибудь пересечемся. Космос большой. Да мы быстрые!

Но не успели они попрощаться, как ожили громкоговорители по всем помещениям станции. Сначала зазвучала призывная стандартная музыка, привлекающая внимание, а после резковатый голос диспетчера зачитал объявление:

— Внимание! Срочное и чрезвычайное объявление по станции «Толана-два»! Всему экипажу грузового звездолета «Звездный медведь» срочно прибыть на борт корабля. Двадцатиминутная готовность. Опоздание приравнивается к разрыву контракта. Передано капитаном «Звездного медведя» Майтрейей Кроном. Повторяю…

— Что за черт?! — воскликнул Брис, вскакивая вслед за Гюннаром.

— Такое бывает либо при серьезной аварии, требующей присутствия всего экипажа, либо если ваш капитан срочно хочет отчалить, — с удивлением заметил не успевший отойти от столика Гюннар. — Уж не Космопол ли у вас на хвосте, Брис?

* * *

На передних экранах командной рубки виднелись обширные пространства дока с пристыкованной к кораблю трубой шлюза. Периодически в широких и толстых окнах мелькали фигурки людей, спешащих на корабль.

Только один из экранов был целиком занят большой схемой окружающих звездных пространств с разметкой, что, кто и где находится. Даже светился зеленым светом пучок нитей торговых трасс. Но было очень хорошо также видно, что между изумрудными нитями выстраивались некие красные точки. И правильный порядок их построения выглядел для двух присутствующих зловеще.

— А откуда у Странников такая информация?! — поразился астрогатор Каас, пристально разглядывая картинку.

— У них стационарное оборудование. И их станция никуда не движется, — пояснил капитан. — К тому же они в «мертвой зоне», а из нее очень хорошо видна «подложка».

— Хитрые черти! — уважительно воскликнул Каас.

— Говорят, им это нужно, чтобы вовремя прийти на помощь, если кто-то вляпается, — саркастически заметил Крон, и в его голосе слышалось, что этому объяснению он мало верит.

Каас шумно вздохнул.

— Жаль, не видно, что это за корабли.

— А разве и так не понятно, что за корабли? Смотри! Разве торговцы вот так… — Капитан ткнул в несколько красных точек, образующих в пространстве правильный, состоящий из треугольников, порядок. Все треугольники образовывали, хоть и небольшую, в масштабе отображения, но сеть.

Интервал между «узлами» этой сети был стандартным — один световой год. Тот самый предел, на котором уверенно детектируется корабль, идущий в гипере, звездолетом, который сам погружен туда.

— Как видишь, они уже вывесили «завесу». И эта «завеса» движется в нашем направлении. Вот смотри… — продолжил Крон и ткнул в схему пальцем. — Вот здесь они уже подошли к этому самому «разлому». К «мертвой зоне». Это значит, что через несколько дней они ее форсируют и будут по нашу сторону. Соображаешь, чем это нам грозит?

— Да, — мрачно подтвердил астрогатор. — Они перехватят нас на обходе «Мрачного кластера».

— А это значит… — сказал Крон и вопросительно посмотрел на своего товарища.

— А это значит, что нам не остается ни одного варианта, кроме как идти через него.

Сказав это, астрогатор даже вспотел. Глазки у него забегали.

— Ну, если ты понял…

— Д-да, — выдавил из себя Дарт.

— …идем напролом!

— Но этого никто еще не… — попытался возразить Каас.

— Сколько времени им понадобится, чтобы дойти до правой оконечности зоны кластера? — жестко оборвал его капитан. Крыть было нечем, и Дарт промолчал.

— Да, — начал рассуждать Крон вслух. — Можно было бы дождаться «шторма», когда у них сканеры ослепнут, и прорываться. Но они подойдут раньше, чем этот чертов «шторм» разразится.

— А когда? Когда он будет? — подхватился Каас.

— Только через одиннадцать суток.

Астрогатор помрачнел еще больше. Даже шторм его пугал гораздо меньше, нежели гипер в районе мертвых звезд. Да еще тех, с которыми никто не знает, что творится. Гипер в том районе был просто кошмаром для любого звездолета. Настоящий многомерный лабиринт. Да еще и постоянно меняющийся. А в условиях, когда назревал «шторм»… Не то что говорить — думать об этом уже страшно.

Каас замолчал и надолго. Чтобы смириться со своей судьбой, ему требовалось много сил. И времени. Его мрачную задумчивость прервал капитан.

— Кстати, его проходили.

Дарт заинтересованно посмотрел на Крона.

— Бешеный Льюк на своей «Бешеной собаке»… Лет сорок назад. И одна экспедиция яйцеголовых.

— И с какими результатами?

— Льюк — прошел. По касательной к ядру «Мрачного кластера». Потому и знаем, что там есть. Что есть эта чертова черная дыра, которую назвали «Глаз Шивы». И что волны изменений идут оттуда.

— А яйцеголовые?

— О них никакой информации. Вероятно, просто сгинули.

Последнее замечание не прибавило оптимизма Дарту.

Капитан бросил взгляд на хронометр. Положенные на сбор двадцать минут истекли.

— Дипломат на борту, — заметил он. — Мастера — тоже. Если кто из матросов опаздывает — будет добираться пешком.

* * *

Десять минут спустя после объявления Брис миновал шлюз и поднялся на борт «Звездного медведя». Вокруг суетился экипаж, кого-то материл мастер за сильно нетрезвый вид, где-то вдали по коридорам разносился командный рык капитана.

Аварийные сигналы не горели. Значит, на корабле все в порядке. И скорей всего, суета вызвана срочной необходимостью улетать со станции. То ли действительно на хвосте у «Звездного медведя» Космопол, то ли буря, назревавшая в гипере в последние несколько недель, подперла так, что капитан решил спешно форсировать «Угольный мешок». До того, как начнется. Прогнозы со станций наблюдения, полученные ранее, не сильно радовали. Но возможно, что и обе причины вместе подвигли капитана на срочный уход со станции.

Брис вздохнул. Почесал озадаченно в затылке, посторонился, пропуская вперед бегущих по коридору и орущих матросов, и поплелся не спеша в астрогаторскую.

Мимо, неспешно, но с сильно озабоченным выражением лица прошагал мистер Большая Шишка — дипломат Биэлы. Брис снова посторонился, вежливо поздоровался, на что дипломат лишь высокомерно кивнул.

Но, когда он уже почти взялся за ручку двери своего рабочего места, коммуникатор на поясе призывно запиликал. Бриса пронзил страх: может, он еще что-то накосячил и сейчас новый разгон будет? Может, должен был что-то сделать, когда началась вся эта беготня, а он ни сном ни духом?! Вероятность остаться по сумме штрафов без гонорара его очень страшила. А гонорар… мать и так не одобрила его идею вот так добывать средства для продолжения обучения. Надо было во что бы то ни стало оправдать…

Брис отпустил ручку двери и вместо того, чтобы пройти на пост, схватился за средство связи.

Первая мысль, еще до того, как он увидел сообщение, была о том, что кто-то из вышестоящих, капитан или астрогатор, желает видеть стажера. Или отдать некий приказ. Брис уже изготовился бежать-исполнять, но реальность его в очередной раз за эти сутки удивила.

Запустив воспроизведение полученного файла, он вместо злобной морды капитана или хитрого прищура астрогатора увидел смущенное лицо Гюннара. Смущенный медведь… Это выглядело карикатурно.

— Привет, Брис! Я тут решил тебе кое-что из своих накоплений переслать, — сказал Гюннар. — Мне когда-то помогли, подогнав изначальный файл. Теперь моя очередь. Бери, пользуйся. Только…

Он запнулся. Лицо Гюннара стало печальным.

— Только это… Это исключительно для тебя! Никому не показывай. Иначе тебя «сожрут». Поверь моему опыту.

Здоровяк опустил глаза и снова замялся. На него это было совершенно не похоже, особенно после грандиозной потасовки, устроенной в баре станции. Брису только и оставалось, что удивленно смотреть запись.

— Самое ценное, что у нас, астрогаторов, есть, это опыт, — продолжил Гюннар после паузы. — По нему тебя ценят. Если отдашь то, что имеешь, — тебя просто вышвырнут, а вместо тебя будет летать какой-нибудь кретин, едва способный различать пространственные оси на мониторах, только потому, что он дешевле обойдется, чем ты.

Гюннар перевел дух.

— А если ты встретишь как-нибудь того, кто мне дал этот «стартовый капитал» — передай ему, что я оказался не таким хорошим учеником, как он хотел. Ну… бывай!

Гюннар поднял было руку в прощании и спохватился.

— Его зовут Аралан Го.

Послание закончилось. На экране остался только мигающий малиновым цветом файл с ничего не значащим для непосвященных названием: «Описалово лабиринта».

«Даже тут без жаргонизмов не обошелся!» — хмыкнул Брис, и, все еще стоя в коридоре возле порога астрогаторской, открыл огромный файл.

* * *

Астрогатор Каас застал Бриса сидящим в своем кресле и что-то увлеченно читающим со своего планшета. Все положенные при запуске корабля службы были им уже запущены, так что придраться было не к чему. Разве что…

— Отставить беллетристику, стажер! — рявкнул Каас так, что Брис почти подпрыгнул. Судорожно погасив экран и спрятав планшет, он изобразил исполнительский энтузиазм и воззрился на начальство.

— Ты в курсе, что мы уже отчалили? — строго спросил астрогатор, располагаясь в своем рабочем месте.

— Так точно, господин Каас! — бодро ответил Брис, с подозрением рассматривая начальника.

Его очень сильно беспокоил вопрос, видел ли хоть краем глаза этот крыс то, что было у него на экране планшета? По всей видимости, нет. Также было очевидно, что от Кааса ускользнуло, что поведение Бриса изменилось.

Происшествие по пути сюда и знакомство с Гюннаром что-то стронуло в душе студента. Что-то, что как ключ, провернувшийся в гнезде по команде «на старт», оживляет корабль, запускает систему, приводит к полной готовности. К рывку в бесконечность. К путешествию.

Брис почувствовал, что может, способен. Почувствовал, что у него получится. Что он не какая-то «ветошь», трюмная крыса. Он звездолетчик. А это звучит гордо.

Очень гордо.

А раз так, то и соответствовать надо.

Гюннар перекинул ему явно не все, что знал. Но это было нечто, объяснявшее многое из происходящего в гипере. Объяснявшее, что, где и как надо проходить. Как поступать в тех случаях, которые могут оказаться критическими.

Брис чувствовал, что за этими выкладками, за описаниями проводок стоит не одна сотня лет опыта многих и многих звездолетчиков, астрогаторов, ученых.

Могло ли это быть тем, что передается из поколения в поколение между лучшими?

Могло. И, почти наверняка, было.

Как в древние, еще дотехнологические времена, когда опыт и знания передавались от отца к сыну, от мастера к лучшему ученику.

Сама по себе архаика передачи Знания уже переводила ситуацию в канву романтических баллад далекого прошлого. И оказаться в такой, написанной их жизнями и судьбами балладе льстило Брису.

Теперь в кресле сидел не какой-то великовозрастный подросток, безучастно плывущий по течению бурной жизни, пассивный и туповатый. Теперь на звезды на мониторах смотрел юноша, включившийся, наконец, в эту жизнь.

И включившийся так, что, похоже, звезды еще вздрогнут!

Катастрофа

Звездолеты «завесы» появились на сканерах внезапно. Почти на пределе возможного радиуса обнаружения. Сразу два. И то, что операторы на перехватчиках тоже засекли «Звездный медведь», двигающийся в сторону «Угольного мешка», было очевидно. Все-таки сканеры у Космопола на порядок лучше.

Шли перехватчики под острым углом к курсу торговца-контрабандиста. И уже по первым же параметрам их курса и псевдоскорости — шли они, естественно, в гипере, — стало ясно, что астрогаторы на них тоже неплохие.

Капитана Крона бросило в жар. Он сразу понял угрозу. Увидел ее. Если прямо сейчас не сменить курс, то их перехватят задолго до того, как они войдут в зону измененного гипера вокруг «Мрачного кластера».

Выход один — изменить курс почти на перпендикулярный. Но это означало, что, во-первых, придется выходить за пределы оптимальной трассы, во-вторых, что курс проляжет чуть ли не рядом с самой жуткой тайной этих мест — Глазом Шивы. А воспоминание о том, что там, в районе этой чертовой черной дыры, сгинул не один звездолет, бросило капитана «Звездного медведя» в холод. Казалось, вся кровь превратилась в жидкий азот.

Крон грязно выругался и застыл на несколько тягучих мгновений, решая отнюдь не простую задачу. Ведь тут речь шла не только о том, стоит или надо рисковать по-крупному, выполняя такой дикий, даже по меркам боевых звездолетов, маневр. Дело было еще и в астрогаторах. Сдюжат ли?

Прокладка маршрута — дело сугубо творческое. Удержание корабля в гипере в пределах заранее рассчитанной оптимальной трассы — дело творческое в квадрате. И это дело не сводилось к простому выбору из нескольких вариантов, типа сверну туда — сверну сюда… Каждый раз приходилось напрягать мозги и компьютер для расчета вариантов, причем часто это приходилось делать быстро. Ведь рассчитать надо было не только куда «свернуть» — в гипере понятие «свернуть» имело в разы больше значений, нежели в обычном пространстве. Требовалось вычислить и то, с какими параметрами полей надо проходить то или иное «препятствие». Как и по какому закону эти поля должны меняться, чтобы в той или иной ситуации корабль не только не вышвырнуло за пределы оптимума трассы, но и вообще в обычное пространство. А ведь любой вход в гипер — очень серьезная трата энергии, топлива и ресурса двигателей.

Но это все — сложная задача для обычных трасс. А тут не просто поворот куда-то. Это поворот в область, где гипер, и вообще переход в нем, превращался в проблему почти неразрешимую. За пределами способностей обычных астрогаторов. А Крон доподлинно знал пределы способностей своего астрогатора. Оставалась только одна возможность. Достаточно призрачная. Капитан злобно посмотрел на красные отметки на экране и включил связь с астрогаторской.

— Дарт! Быстро ко мне! На мостик! — рыкнул он и, не успев посмотреть на изменившееся лицо астрогатора, отключился.

— Что случилось на этот раз, Майт? — встревоженно спросил Каас, едва дверь капитанской рубки за ним закрылась. Крон молча, не тратя время на лишние слова, показал в сторону экранов корабельного сканера. Там, красные точки отметок уже успели отрастить хоть и маленькие в масштабе координатной сетки, но хвостики пройденного относительного пути.

Каас, увидев эти хвостатые звезды, сжал кулаки. Но тоже ничего не сказал. И так все было ясно.

— У нас нет выхода, кроме как идти на Глаз Шивы, — резюмировал Крон. — Только так у нас есть возможность войти в область, где их сканеры ослепнут. До того, как они окажутся на критическом расстоянии.

— Я понял, — ответил астрогатор.

— Твое мнение? — резко спросил капитан. Но Каас колебался.

Крон хмыкнул и решил не щадить самомнение астрогатора. Время не то, и ситуация критическая.

— Я прекрасно понимаю, что ты не вытянешь. Я не стал обсуждать эту тему по внутренней связи потому, что ему это знать совершенно не нужно. Отсюда вопрос: мы можем все фишки поставить на эту темную лошадку? Учитывая предыдущие его достижения плюс рекомендации Гюннара.

Каас отвернулся от экрана сканера и посмотрел на развертывающиеся на других проекции гипера. Слова застряли в горле. Было видно, что последние слова капитана он откровенно не понял.

— Ты в курсе того, что случилось в баре станции? — резко спросил Майтрейя.

— Нет, — честно ответил Каас. — Я только слышал, что там была драка.

— Как всегда, мордобой учинил Гюннар, — вставил капитан, не без удовольствия созерцая мину астрогатора. При упоминании давнего врага лицо у того исказилось гримасой сильной неприязни.

— Но не это главное, — протянул капитан, изучающе глядя на подчиненного. — После драки Гюннар выдал исключительные рекомендации для нашего щенка. И это слышали все, кто там был. А этот медведь, как ты знаешь, никогда слов на ветер не бросает.

Лицо астрогатора резко изменило выражение со злобного на растерянное. Крон отметил это и ухмыльнулся.

Бросив мимолетный косой взгляд на экран сканера, он продолжил:

— Извини, Дарт, но мы оба знаем, на что способны. Не время для сантиментов. Потому вопрос в лоб: ты готов? Готов рискнуть головой и поставить на студента? Без него мы не вытянем. Как бы мы этого ни хотели. Наши нервы кончатся быстрее, чем этот чертов «Темный кластер».

— А у нас есть другой выход? — злобно буркнул Каас, продолжая прятать глаза и тупо пялясь на экраны.

— Сдаться Космополу. Со всеми вытекающими, — медленно и ядовито выговорил капитан, продолжая пристально изучать напряженную фигуру астрогатора. Тот с полминуты помолчал и вдруг расслабился.

— Ты прав. Нет иного выхода, — смирившись с судьбой, произнес он. Его взгляд непроизвольно скользнул по схемам и уперся в отметку области вокруг Глаза Шивы.

— Значит, идем на Глаз Шивы, — утвердительно заключил Крон.

Каас кивнул с мрачной миной.

— Тогда, Дарт, с тебя: поставить перед стажером задачу так, чтобы он ничего не заподозрил о наших знаниях и планах относительно него. И чтобы он ни под каким видом не возгордился и не стал себя чем-то там мнить.

— Я понял задачу.

— Вперед, Дарт! Я в тебя верю, — очень серьезно заключил капитан и развернулся в сторону экранов, давая понять, что аудиенция закончена.

* * *

Гиперпространство сразу же за «мертвой зоной» было тихим, спокойным и простым, как свежеструганная доска. Как и было во всех лоциях. Никаких возмущений и «волн». Сама «мертвая зона» каким-то образом гасила их, делая прокладку курса и проводку в этих местах рутинным и скучным делом.

Только дальше, в сторону «Угольного мешка», на экранах и схемах астрогаторного отсека, простиралась обширная серая область, которую пробить не мог ни один сканер. Будь то корабельный, будь то стационарный. Так, на них отображалась зона «Мрачного кластера», сквозь край которого им предстояло пройти. Правда, с другого края, который был ближе к ядру Кластера, выпирал бок формирующейся «большой волны». Той самой погани, что через девять суток обещала выплеснуться в окружающее пространство гигантским «штормом». На экранах сканера гиперпространства эта будущая «волна» была, как и положено, отмечена красным.

Брис, удостоверившись, что Каас ушел надолго, а в гипере в ближайшее время вряд ли что-то интересное встретится, снова достал «Описалово…». За последнее время, хоть и урывками, но удалось прочитать почти две трети. А теперь, когда корабль приблизился к одной из ярчайших достопримечательностей, если так можно было назвать черные дыры «Мрачного кластера», уже целенаправленно читал то, что непосредственно относилось к теории «бурлящего гипера». А тут он бурлил как нигде более. Как раз в той самой, непробиваемой сканерами серой зоне.

Периодически, чтобы привязать визуально прочитанное к объектам на экранах, Брис бросал взгляд то на картину, отображаемую сканерами, то на схемы, приблизительно показывающие окружающее, находящееся в реальном пространстве, но относительно корабля, погруженного в гипер. На схемах неровные границы «Мрачного кластера» были, для совсем уж тупых, не только опоясаны красным, но еще и надписями, показывавшими, что туда, внутрь, соваться более чем не стоит. Однако совались. И не только так, как планировалось сделать на этот раз капитаном «Звездного медведя».

А иначе как вообще могли появиться такие вот подробные описания и, главное, теории, описывающие происходящие в гипере процессы?

Что сильно удивляло, так это то, что ни в одном информационном хранилище Университета республики Киран ничего подобного и близко не было. Однако же вот…

Кто-то проходил. И не раз.

Не только упоминаемый во многих описаниях и ставший легендарным Бешеный Льюк с его «Бешеной собакой». Той самой, которой, как говорилось в поговорке, семь килопарсек — не крюк.

Где-то в той серой зоне располагалась и местная достопримечательность — черная дыра с экзотическим названием «Глаз Шивы».

Чему-то хорошему и мирному таких названий не дают. И дал ей это название единственный человек, который прошел кластер насквозь — все тот же «Бешеный капитан».

Брис, чисто для развлечения, проложил трассу в сторону Глаза Шивы и рассчитал на компьютере. С новыми знаниями это получилось буквально за несколько минут.

То, с какой легкостью все получилось, юноше понравилось. Он откинулся в кресле и попытался разобраться со своими эмоциями и ощущениями. Слишком многое было для него внове.

Первое, что лежало прямо на поверхности, это факт того, что он в последнее время только плыл по воле обстоятельств. Практически все его решения за последние полгода, когда заболела мать, были либо вынужденными, либо он просто смирялся с тем, куда его несет. И все потому, что болезнь матери подкосила в нем уверенность в устойчивости основ жизни.

Он думал, что все будет, как и прежде: он будет учиться, после работать, а дома все так же будет мать, будет отец. И все останется так же тихо и хорошо.

Но благополучие, которое Брис постоянно чувствовал за спиной, оказалось обманчивым. И все полетело под откос. Все планы, все надежды.

До встречи с Гюннаром он метался и не мог найти потерянную опору. Юноша не понимал, чего ему так не хватает, чтобы снова ощутить себя хозяином положения. А оказалось, что все это страх. Страх потерять, страх того, что придет нечто, с чем он не сможет справиться.

Гюннар был совершенно иного типа человеком. Он не искал опор где-то вне себя. Он их создавал сам. Своим опытом, своим авторитетом. А где не хватало этого, просто брал нахрапом. Его судьба не зависела от внешних обстоятельств. Наоборот — они ему подчинялись. Потому что он сам их создавал. Кропотливо, последовательно. А иногда и вот так, как тогда в баре, утверждая себя и свой авторитет кулаком.

Брис спросил себя, а может ли он сам так делать? Создавать себе эти самые обстоятельства?..

Он скосился на планшет, лежащий на коленях. Планшет со Знанием. Палец машинально гонял по экрану страницы. Туда-сюда… Туда-сюда…

Стажер оторвал палец от экрана и посмотрел на случайно высветившийся на экране текст.

В глаза бросилась фраза: «…при появлении возмущения типа 1.1.5 решительно идти вперед! По всем осям — нули!». И приписка чуть ниже в скобочках: «Тактика носорога». После — улыбающийся чертенок и подпись — Гюннар.

Последнее вызвало улыбку.

Взгляд зацепился за слово, особо выделенное: решительно.

«Вот-вот! — подумал Брис. — Это то, чего мне в последнее время очень не хватает»!

И замер от осознания этой истины.

«А почему? — задал он себе закономерный вопрос и тут же нашел на него ответ: — Страх ошибиться!»

«Но обоснован ли этот страх?» — спросил Брис себя снова.

«Нет! — уже решительно ответило за него подсознание. — Ты ни разу не ошибался. Даже там, где другие видели ошибки. Но рано или поздно почему-то оказывалось, что ты, Брис, все сделал правильно».

«Ну и самоуверенный же ты тип!» — ухмыльнулся он на эти выверты подсознания, ощущая, как с души что-то буквально испаряется, освобождая ее от древнего, давящего страха, вечно пригибавшего к земле.

«Самоуверенный? Не больше, чем необходимо, чтобы побеждать!»

* * *

Увлекательную «беседу» прервало появление непосредственного начальства. Каас какой-то небрежной походкой пересек рубку и упал в кресло.

— Так, стажер! — начал он со своей стандартной реплики. — Капитан и я решили тебе дать шанс стать нормальным и полным астрогатором. Еще до окончания рейса.

Дарт бросил самодовольный взгляд на Бриса. Тот и бровью не повел, ожидая продолжения. Ведь ясно было, что если дается такая «конфетка», то неспроста: бочка уксуса — прилагается.

— Как ты, наверное, уже догадался, — начал он вкрадчивым голосом, при этом его лицо еще больше стало походить на крысиное, нежели всегда, — экзамен предполагает выполнение реального задания, повышенной сложности. Ты согласен?

— Да, — спокойным и будничным тоном ответил Брис.

— Очень хорошо! — потер руки Каас. — Тогда принимай вводную: «Выполнить разворот в сторону объекта «Глаз Шивы». Разворот провести в восемь десять.

Брис кивнул, записывая. Автоматически отметил, что разворот надо делать уже через пятнадцать минут. Не оптимум, но все же…

— Далее проложить курс через «Мрачный кластер». С объектом «Глаз Шивы» сближаться не более, чем на эффективный радиус маневра. Но оптимальный для максимального сокращения времени пребывания в пределах кластера.

«То есть, — прокомментировал Брис про себя, — практически вплотную к сингулярному «болоту».

— Конечная точка выхода, — закончил Каас, — точка номер 68, старой прокладки.

«Ничего себе, «режем углы!» — ухмыльнулся Брис. И спросил.

— Господин Каас! Уточнение можно?

— Да! — нехорошо насторожился астрогатор.

— Можно ли выполнить разворот до предписанного времени?

Каас сделал вид, что размышляет.

— Если успеешь проложить курс до границ кластера, то можно.

— Есть! Разрешите выполнять?

— Выполняйте, стажер.

Брис быстро, в два касания, ввел в курсовой компьютер только что сделанную прокладку и нажал ввод. Затем так же быстро врубил внутреннюю связь и чуть ли не торжественно объявил:

— Всему экипажу внимание! Корабль выполняет маневр разворота. Обратный отсчет! Двадцать секунд.

Над мониторами, так же как и во всех отсеках, зажглось табло со звуковым сопровождением, показывающее, сколько секунд осталось. Брис представил, какие маты и ругань в настоящий момент гуляют по кораблю, как мечется команда, лихорадочно ища способ зафиксироваться и заизолироваться. Гравитационный удар при повороте, даже если производится поворот в гипере и он смазан компенсаторами — штука пренеприятная.

Каас удовлетворенно кивнул, приберегая, как ему казалось, самую неприятную часть напоследок. Тем более что стажер выполнил то, что необходимо, поразительно быстро. Видимо, обрадовался увеличению стандартного гонорара на сорок процентов.

Астрогатор дождался момента, когда на табло мелькнет цифра «ноль» и автоматика корабля выполнит маневр.

На секунду показалось, будто тело со всех сторон сдавило в тисках. Перехватило дыхание. Но уже в следующую секунду в ушах хлопнуло. Корабль основательно тряхнуло. На мониторах зажглись отчеты по успешно выполненному маневру.

— Отлично! — с удовлетворением похвалил Каас стажера. — Ну и самое последнее: через кластер корабль ведешь ты. И только ты. Я лишь приглядываю как экзаменатор. Готов к такому?

— Заметь, — добавил он поспешно, — в конце рейса оплату получаешь как полноправный астрогатор. И премию тоже!

* * *

С точки зрения Кааса, Брис отреагировал на задание совершенно парадоксальным образом. Ведь не знать, что его ожидает в пределах кластера, он не мог. При обучении их о таких местах очень даже хорошо предупреждают. Дарт ожидал всего: и страх в глазах, и растерянность, и даже истерику вроде: «Я не справлюсь, господин астрогатор!!!».

Но ничего этого не произошло. Наоборот, Брис как-то слишком спокойно выслушал. Кивнул.

Быстро пробежался по стандартным корабельным лоциям, причем сразу было видно, что он туда уже заглядывал, словно готовился к такому развитию событий. Естественно, там практически ничего ценного не значилось. Даже координаты расположения черных дыр были приблизительны — что по гиперу, что по реальному пространству.

Зачем-то долго разглядывал Глаз Шивы с его несколькими сферическими областями возмущений, расходящимися от него, как от источника.

Эти сферы возмущений — единственное, что могли засечь даже стационарные сканеры гипера на станции Странников. Чем дальше он это разглядывал, тем больше на его лице проступал какой-то дикий, нереальный азарт.

— Спасибо!!! — вдруг выпалил Брис.

И сказал он это таким тоном, как будто ему только что подарили кредитку с огромной суммой на ней от одного из самых «толстых» банков Конфедерации.

У астрогатора отпала челюсть.

Он понял, что «попал». И перед ним натуральный сумасшедший.

* * *

Игру астрогатора, как бы это ни странно было для постороннего, Брис распознал практически сразу.

Ну не мог нормальный астрогатор в здравом уме и твердой памяти давать такие «экзамены» для лохов-стажеров! Это не просто опасно, это смертельно.

«Но, — рассуждал Брис, — если все-таки имеет место такое «назначение испытания»… то что это значит? А это значит, господин Каас, что вы опростоволосились! Что задача не просто вышла за пределы вашей компетенции. Вы тут полный ноль! Потому и спихнули ее на меня.

Но что же это за экипаж такой, если ведут корабль личности, мягко говоря, не слишком компетентные?!! Значит, тот астрогатор, что убыл до моего принятия, и был здесь настоящим астрогатором. А все остальное — дымовая завеса!

Впрочем, неувязочка: тогда на экзамене… Ведь ничто не мешало выбрать не меня, а того лощеного. Но выбрали меня…

A-а, черт! Какое это сейчас имеет значение?!! — чертыхнулся про себя Брис. — У меня есть шикарная возможность порулить. Да еще в таком районе, который иному звездолетчику даже в самом кошмарном сне не приснится!»

* * *

Со стороны реакция стажера на происходящее и предстоящее могла казаться странной и ненатуральной. Однако в его случае все было очень даже закономерно.

Представьте, что вы заядлый игроман, играющий в некую гигантскую и сильно мудреную сетевую игру. Как все игроки, вы имеете изначально только приблизительное описание того, где и что проходить. И, как все прочие игроки, идете по всем игровым препятствиям, рассчитывая только на свои собственные силы, мозги и везение.

Да, вы накопили в этой игре некоторый опыт, до чего-то сами додумались. И вот вдруг вам в руки попадает некое «описалово», где расписаны не только все хитрости игры, приемы прохождения тех или иных заморочек, но и баги самой программы, позволяющие иметь фантастический гандикап.

Бешеный интерес игромана («а что там за углом?!»), помноженный на реальное Знание (что, где и как), возведенное в энную степень ощущением «Я могу!!!», породит не просто азарт, а мегаазарт!

* * *

Перед вхождением в пределы Кластера Брису удалось выспаться. Восьми часов хорошего сна хватило, чтобы он явился в астрогаторскую бодрый, в приподнятом настроении и спокойный, как слон.

В том, что он именно спал, а не страдал от бессонницы, выбитый из колеи страхами предстоящего испытания, повинно было его убеждение, что все получится.

Убеждение, переходящее в полную уверенность. Чего не скажешь о Каасе. Отсидев эти восемь часов, наблюдая как корабль бодро продвигается к тому месту, где почти наверняка и сгинет, он начал откровенно трястись.

И мандраж его нарастал пропорционально количеству «препятствий», которые начали попадаться кораблю. Ведь чем дальше корабль удалялся от спокойной области возле «мертвой зоны», тем сильнее корежило гипер. Стабилизирующее влияние «мертвой зоны» уменьшалось, зато стремительно нарастало хаотизирующее от «Мрачного кластера».

Когда Брис появился на посту, Каас не спешил сдать дела и удалиться на отдых. Хотя лицо у него было уже усталым.

Стажер, сухо поздоровавшись, сел за свое рабочее место и тщательно пристегнулся. Когда он бросил взгляд на схемы, на них почти весь объем занимала серая зона Кластера. Его вид заставил сдержанно, но хищно улыбнуться. От предвкушения.

Каас, заметив эту ухмылку, нервно сглотнул. Он, конечно, проконтролирует деятельность студента, а если что — возьмет управление на себя. Но беда в том, что у него не было никакой уверенности, что он или тем более Брис справятся с тем, что им предстояло встретить в пределах кластера.

Если брать аналогию со старинными, еще морскими судами, то, что находилось сейчас по курсу, отдаленно напоминало акваторию, нашпигованную рифами, пересеченную множеством совершенно диких и быстрых течений, да еще сдобренную постоянными штормовыми ветрами.

Именно, что отдаленно…

Потому что это был не двумерный мир поверхности моря, и не трехмерный обычного космического. Это было многомерье гипера. И «шторм», как по дальней аналогии называли звездолетчики большие и протяженные возмущения, ни в какое сравнение по сложности и каверзности не шел со штормами на море.

Их было трое на звездолете, от кого сейчас зависела жизнь всего экипажа. Он, Каас, хоть и не старый, но все равно опытный звездолетчик-астрогатор, капитан и вот этот щенок, радостно взирающий на то, что он опрометчиво считает очередным развлечением.

Кстати, вход в кластер был за Брисом.

Ядро кластера — за капитаном.

Завершение — опять за Каасом и Брисом.

Так было распределено. Причем, как и вообще по судовым ролям, расписанным еще в незапамятные времена, каждый страховал каждого. Если не отдыхал в это время. В данный момент Каас частично страховал Бриса. После, когда он откинется в своем рабочем кресле отдыхать, его будет страховать капитан. И так далее…

Так было заведено.

Так было всегда. Но… Поставить на неопытного, доверить ему настолько много, чтобы пройти кластер, доверять ему как полному астрогатору… Каасу было действительно страшно. И совершенно непонятно, что сейчас творилось под черепной коробкой этого мальца.

Да, он невероятно талантлив. Но этот безумный блеск в глазах…

Ожила внутренняя связь.

— Всем начальникам смен! — раздался резкий голос капитана Крона. — Через двадцать минут входим в пределы кластера. Всех, не имеющих допуска-четыре, не имеющих иммунитета по части два, три и восемь, — немедленно распределить по каютам и тщательно зафиксировать! Врачу корабля сделать всем вышеозначенным инъекции «Комплекс-2».

Последнее было названием вакцины, несколько ослабляющей воздействие на людей, не имеющих природного иммунитета против гиперпространственных повреждающих факторов, того самого «шторма», сквозь который предстояло идти.

— Сейчас начнется! — буркнул Брис, и улыбка на его лице превратилась в оскал.

Каас поморщился.

— Пять минут до приема вахты, студент! — небрежно бросил он.

Стажер сделал серьезное лицо и кивнул.

— Астрогаторская! — рявкнул капитан по интеркому. — Доложите о готовности!

— Ко входу в пределы кластера готовы! — немедленно доложился Каас. Хотя уверенности, с которой он докладывал, у него не было и в помине.

Он как раз аккуратно, будто на тренажере, обходил «Узел Лорана», выскочивший из бездн гипера. Первая ласточка из неприятностей кластера. Не самая гнусная. И не самая сложная.

Страх все больше поднимался в душе астрогатора. Он думал, что, соврав Брису по поводу проводки корабля через кластер самостоятельно, он его сильно напугает. Проверит, так сказать, на вшивость. А после, когда он испуг проявит, «успокоить», что, дескать, «так уж и быть, некоторые куски перехода ведем мы с капитаном»… А получилось наоборот: Брис напугал Кааса.

Тем, что не просто согласился со всем предложенным, но и проявил полное отсутствие страха. А это говорило о диком безрассудстве.

Но выхода не было.

Или они «сделают» этот бесконечно проклятый Кластер втроем, или загнутся от переутомления. И все равно угробят корабль.

Пройдя «узел», Каас расслабился и перебросил управление.

— Принимай, стажер! — устало выдохнул он. — Кстати, поправочка…

Брис, как раз что-то просчитав на компе, вводил поправки к курсу, который сдал Каас.

— Слушаю, господин астрогатор, — сказал он, и на его лобовом интерфейсе зажглись очередные яркие строчки. Брис снова сверился с ними и что-то добавил.

— Поправка по вахтам, — начал Дарт. — Мы посовещались с капитаном, и, учтя расчетное время прохождения кластера, разбили его на три отрезка. Все прохождение займет у нас трое суток. Отрезки рассчитаны так, чтобы самый ответственный участок, возле Глаза Шивы, провел капитан при моей подстраховке. Дальше двенадцать часов ведем мы, а после — ты и капитан. До выхода из кластера, если слегка подзадержимся в нем, еще раз пересчитаем. Но, так или иначе, решили тебя не сильно перегружать. График вахт будет здесь.

Каас показал на стенку каюты, где на маленьком служебном мониторчике уже высветилась небольшая таблица. На нем также стояли уже реальные цифры продолжительности переходов, а не те, которые во время «розыгрыша» называл Каас.

Брис кивнул. Но потом, бросив мимолетный взгляд на начальство, задал вообще дикий вопрос.

— Господин Каас! Вы говорите, что на прохождение кластера нам понадобится трое суток… Но ведь можно пройти и за двадцать пять часов! Если вы мне позволите, то я бы мог провести. Позволите?

Каас поперхнулся. Ему резко захотелось обнулить все соглашения и решения по этому наглому школяру и, отстранив его от вахт, постараться вдвоем с капитаном как-то провести корабль. Однако от ответа решил уклониться. Все-таки слишком много на Бриса ставил сам Крон. А с ним лишний раз пререкаться, даже в этой обстановке, астрогатор побаивался.

— Для начала оттарабань вот эту вахту. А потом видно будет. И я посмотрю… — строго ответил он. Тем более что первые четыре часа намеревался контролировать, как этот балбес будет вести корабль в пределах кластера. И за его поведением при этом.

— Хорошо, господин астрогатор.

* * *

Следующие полтора часа прошли относительно спокойно. Хоть и было видно по резко изменившемуся характеру гипера, что тут что-то не то, но крупных неприятностей, как ни странно, у границы не встретилось. Зато потом…

Очень хорошо, что всех, кто не имел иммунитета, рассовали по каютам, обкололи вакциной, да еще и привязали для надежности. Очередным вахтам досталось по максимуму.

Если даже плотно сидящий в противоперегрузочном кресле Каас периодически терялся, забывая, где и какие у него конечности, где глаза, уши и прочее, то что можно было сказать про команду, которая сейчас должна была обеспечивать сохранность агрегатов и их устойчивую работу при постоянной пиковой перегрузке. Но больше всего испугало астрогатора, что он не заметил, как выключился…

Последнее, что он помнил, это как Брис вдруг решил проходить пакет искажений каким-то нереальным образом и прямо через них. Каас даже рта не успел открыть, как введенная студентом программа буквально швырнула корабль сквозь искажения. Перед глазами все смазалось… И…

Каас обнаружил себя тупо пялящимся на мониторы, а на хронометре уже было время — двадцать минут спустя. То, что они прошли благополучно, говорили вполне себе зеленые текущие строчки отчетов на контрольном мониторе. Все работало нормально, корабль по-прежнему продирался через взбешенный гипер, только Каас находился в смятении.

Дарт встрепенулся, открыл было, рот, но тут началась такая свистопляска, что слова буквально в глотке застряли. Точнее, очередные волны возмущения полей, при прохождении очередных «препятствий», вогнали его слова глубоко в глотку. Из глаз посыпались искры…

А стажеру — хоть бы хны! Как крутил свои ручки, так и крутит, и вычислитель, по тому, что успел заметить Каас, загружен уже на пять (пять!!!) скачков вперед.

Брис явно работал на опережение. Все, что было видно на сканерах, немедленно вносилось в вычислитель, и далее решалась задача. Что-то доказывалось, мелькали какие-то леммы и теоремы. Но результат всегда был один — лежащая за пять скачков и поворотов от корабля дрянь раскладывалась на составляющие, и для нее вычислялась оптимальная программа прохода. С учетом того, с какими параметрами корабль выскальзывал из «волны» и «поворота» прямо перед ней.

Но еще больше поразил Кааса родной курсограф реального пространства. Он показывал, что они прошли уже то, что должны были пройти только через шесть часов!

Выходит, Брис не лгал. И не преувеличивал, что есть возможность пройти очень быстро. Действительно, если так пойдет, то они пройдут кластер не за трое суток, а часов за двадцать — двадцать пять.

Сначала это вселило в него некоторый оптимизм. Ведь чем быстрее закончится этот кошмар, тем лучше. Но когда он увидел, как Илиан проходил очередной «Узел Лорана» (кстати, не чета тому, что он встретил у границы кластера — этот был порядка на два более гнусный и навороченный), ему чуть дурно не стало. Вместо того, чтобы, как все, пойти, аккуратно раскладывая его на составляющие и последовательно их обнуляя, Брис ринулся прямо в него. Напролом. Да еще с такими параметрами полей!

Компенсаторы сгладили многое. Почти до нуля. Однако этого «почти» явно было недостаточно для хоть и закаленного, но все-таки несколько чувствительного к закидонам гипера астрогатора. Эффект был, как от удара кулаком по голове.

Что творилось на других постах — оставалось тайной, но догадаться было несложно. Ругаясь на чем свет стоит, команда, если стояла на ногах, хватались за что только можно, чтобы устоять, остальные, кому не повезло, поднимались с пола на карачки, пытаясь выпрямиться.

Но Брис, как древний камикадзе, сияя хищной улыбкой, с горящим взором, уже входил в следующее возмущение и новая волна валила людей, заставляя кубарем кататься от переборки к переборке.

Но… опять все системы на корабле были в порядке!

Никаких существенных перегрузок не наблюдалось. Да, пиковые случались, но все в пределах, гарантировавших длительное и устойчивое функционирование.

Несколько раз Каас порывался немедленно остановить стажера, творящего нечто несусветное. Но каждый раз страх останавливал его. Вмешиваться сейчас в работу Бриса — это значило «говорить под руку». А в условиях того жуткого гипера, что они сейчас проходили, это было не просто чревато… Только и оставалось, что вцепиться в подлокотники и с обреченностью висельника наблюдать за тем, что творит стажер. Каким-то невероятным образом Брис начисто исключил даже малейшую возможность оборвать его пилотирование.

С другой стороны, что-то в этом полете было красивое. Как пируэты фанатика-серфингиста, скользящего по гребням штормовых волн. Скользящего и выскакивающего из-под рушащихся на него бурунов буквально в последний момент.

Спустя пять часов, уже совершенно вымотанный и деморализованный, астрогатор выпал из своего кресла и, поминутно хватаясь за переборки, отправился к капитану.

Ситуация сложилась такая, что он не видел ни единой возможности и варианта вмешаться, чтобы овладеть ею.

К тому же осознание пределов собственных возможностей вселяло в него еще и дополнительный страх — не справиться ему с задачами той сложности, с которой без видимых затруднений, походя, справляется Брис. Кааса жгли обида и зависть. И только постоянно висящая над кораблем смертельная опасность не позволяла ему отпустить эти гнусненькие чувства на волю.

Капитана он застал тоже в мрачном состоянии духа. Он давно догадался, кто ведет корабль, так как стиль был совершенно не Кааса. Тот всегда вел очень аккуратно и осторожно, соблюдая все предписанные правилами эволюции. А тут…

Одно успокаивало: корабль идет быстро, без существенных перегрузок систем и, как становилось ясно после прохождения очередной пакости, — оптимально. Но каким манером! Капитан никогда в жизни не видел ничего подобного.

И этот ужас продолжался и продолжался. Не кончался катастрофой, которая уже столько раз казалась неминуемой. До сих пор корабль, как ни странно, оставался и целым, и не потерялся во времени.

Каас вполз в кресло запасного пилота и пристегнулся. Лицо его было бледным.

— Майт! Я не решился его останавливать!

У астрогатора разве что зубы не стучали.

— И не надо! — рыкнул капитан.

— Но… Майт! Мне страшно! Он сумасшедший!

— Вижу! — процедил Крон, наблюдая по мониторам прохождение очередного «рифа». Вполне можно было убиться на нем. Но каким-то чудом корабль опять не только проскочил, но и проскочил с серьезнейшей экономией как реального, так и корабельного времени.

— Либо этот малец гений, каких еще свет не видал, либо он что-то такое знает, что не знаем мы, — с трудом произнес капитан. — В обоих случаях надо его держать. Он как бы не лучше Гюннара будет.

— Но он сумасшедший! — заклинило Дарта.

— Гюннар тоже сумасшедший! Все лучшие астрогаторы Космофлота в той или иной мере сумасшедшие, — заметил Крон.

Внезапно ожила внутренняя связь, и на экране появился обсуждаемый студент. Лицо у него почти все было закрыто щитком интерфейса, на котором в данный момент разворачивались какие-то схемы. Явно этот прохвост смотрел и на них, и на капитана. Сквозь графики и схемы.

— Господин капитан! — бодро начал Брис. — Есть возможность совершить маневр «туннелирование».

Еле заметным движением руки, Крон выключил звук и обернулся к Каасу.

— Что за «туннелирование»? Я о такой хрени и не слышал!

— НЕ ЗНАЮ!!! — округлив глаза выпалил Каас и, подпрыгнув в своем кресле, замахал руками. — Тормози обормота! Доверили!!!

— Остынь! — сквозь зубы бросил капитан и включил звук. Как было видно, он еще сохраняет самообладание.

— Что имеется в виду под термином «туннелирование»? — не постеснялся он задать вопрос.

— Переход к третьему уровню гиперпространства и далее на четвертый. Только здесь возможен выход на него. У нас прямо по курсу черная дыра — тип номер четыре, по каталогу Риаса. У нее нужный для этого маневра выверт по третьей и четвертой осям.

— Что мы получим, применив это туннелирование? — так же холодно поинтересовался капитан.

— Сокращение вчетверо времени на прохождение к «мертвой зоне» у «Мусорного двора». Выход на второй уровень гипера предполагается в заранее заданной точке номер шестьдесят восемь.

— Еще?

— На четвертом, как вы знаете, все спокойно.

Капитан не знал, но не стал показывать своего незнания, а просто задал следующий напрашивающийся вопрос, сохраняя каменное выражение лица.

— Риск?

— После выхода на четвертый — никакого, — по деловому ответил Брис.

— Выполняй.

Монитор связи погас.

Капитан покосился на дикий хаос на других мониторах. Хмыкнул и вывел на один из них схему, отображающую гипер вокруг упомянутой черной дыры. Но его размышления прервал Каас.

— Майт! Ты с ума сошел!!!

— Не больше, чем этот школяр. И не больше, чем ты, когда согласился взять его вместо дурака с «Тюльпана». И вообще… У НАС ДРУГИЕ ВЫХОДЫ ЕСТЬ?!!

* * *

С переходом на четвертый уровень гипера экипаж вздохнул посвободнее. Поразительное спокойствие гипера на этом уровне было известно очень давно, но только узким специалистам, исследователям. Просто на этот уровень никаким обычным способом прорваться невозможно.

О его свойствах и было известно только из нескольких экспериментальных проникновений исследовательских звездолетов.

Редких и очень немногочисленных.

Потому-то и не знали о нем рядовые звездолетчики. Так же, как и об эффекте, который необходимо использовать для него. Вообще, само туннелирование как маневр было очень плохо исследованным местом в теории гиперпространственных переходов. Хотя бы потому, что требовались несусветные затраты на финансирование исследовательских экспедиций и далеко не рядовые условия для перехода, которые тоже далеко не везде имелись.

Брис, дождавшись приковылявшего бледного как смерть астрогатора, доложился как положено и расслабленно вытянулся в своем ложементе. Глянул на начальство.

Каас с каким-то озлобленным сосредоточением разглядывал чистые от аномалий мониторы. Похоже, он никак не мог поверить, что это реальность.

Брис, отметив данный факт, мысленно нарисовал себе плюсик, закрепляя тем самым новые ощущения и умения. Обнаружил, что изрядно проголодался. Бешеная гонка по Кластеру отняла кучу сил, и организм настойчиво потребовал восполнения потерь.

Илиан протянул руку вправо и залез в контейнер с НЗ, делая зарубку на память в ближайшие часы пополнить его.

— Сходи нормально пожри, студент! — буркнул со своего места Каас.

— Спасибо за заботу, господин астрогатор. Но думаю, что на камбузе еще свои собственные кости не собрали. После всего этого… — Брис многозначительно кивнул в сторону мониторов распаковывая НЗ. — Схожу после. Часиков так через шесть.

— Оно так и будет? — недоверчиво спросил Каас.

— Что «так»? — не понял Брис.

— Так спокойно…

— Да. До точки шестьдесят восемь. Это же четвертый уровень! Впрочем, дальше нас все равно выкинет в реальное пространство, — безучастно подтвердил Брис, пережевывая бутерброд с ветчиной и прихлебывая сок из тубы. — Дальше очередной пояс «мертвой зоны».

— И «Мусорный двор», — буркнул Каас.

— Угу. А там уже, после него, по старой прокладке, — расслаблено сказал Брис.

— Можешь идти отдохнуть. Сейчас все равно будет вести капитан.

— Но моя вахта еще не кончилась! — удивился Брис.

— Старый график аннулируется. Мы прошли Кластер. И если ты говоришь, что дальше спокойно, то и вести следующему. А следующий у нас капитан.

— А вы? Вам бы тоже стоило отдохнуть, — проявил участие Брис.

— Чепуха! Я и здесь могу отдохнуть.

— С вашего позволения, я тоже здесь, — высказал просьбу Брис, вспоминая, что лишний раз попадаться на глаза команде не стоит.

— Валяй!

Если бы Брис знал, насколько прав в своих догадках!

* * *

После кратких переговоров вести корабль действительно заступил капитан, и для двоих астрогаторов выпала возможность хорошо отдохнуть перед дальнейшими испытаниями. Впрочем, если не считать предстоящего прохождения через «Мусорный двор», главные и самые тяжелые испытания остались позади.

Впрочем, это им только казалось. Вдрызг измочаленная команда имела совершенно иное мнение. Досталось всем, а то, что команда была неслетанная, набранная почти наполовину из людей, малоприспособленных для таких испытаний, и что для многих этот рейс по договору был единственным, очень скверно сказалось на общем моральном климате.

Капитан Крон не раз использовал трюк с «одноразовыми» командами, которым платить в конце рейса нужно было как минимум на четверть меньше, нежели постоянной. Поэтому он был уверен в том, что и сейчас, так же как и всегда, ему удастся удержать команду в узде. Небезосновательно. Но…

И этому «но» было два имени: «Кластер» и матрос по прозвищу Умник. Тот самый, что имел наглость пререкаться с Гюннаром.

Хоть Умник и был любопытным, но реально умным он не был. Так, нахватался общих сведений. Тем более что всегда с огромным вниманием слушал все, о чем треплется вышестоящее начальство. Оттуда и знал кое-что из профессиональных секретов.

Однако, обладая любопытством, он не имел другого качества — системного мышления. Того самого, что позволяет человеку делать из нескольких не связанных с виду фактов верные выводы. В этом случае матрос сделал те выводы, которые смог, — неверные. А в сочетании с его неистребимыми наклонностями сплетника и интригана это дало взрывоопасный результат.

Уже через два часа после выхода на четвертый уровень вся команда «знала», что аховое состояние, в котором все оказались, это «месть» стажера астрогатора за полученный в баре подзатыльник и попытку избиения его кореша. Плюс добавилась версия, что сам стажер, которому дали возможность себя показать, оказался совершенно некомпетентным. Капитан, устроивший такую проверку, якобы уже списал его.

Мастера и ветераны, знавшие что почем в космосе, пытались препятствовать распространению этих слухов, но не преуспели. Больше всех усердствовал в пресечении мастер Шон. Он не остановился даже перед мордобоем. Он, как никто другой, понимал, к чему эта сплетня может привести на корабле. Однако, по недостатку времени, не смог сразу верно определить источник дурных слухов и общее состояние людей. А состояние было отвратительным. Гораздо хуже, чем думал мастер Шон.

Мало кто имел, как капитан и стажер-астрогатор, полный иммунитет к воздействию гиперпространственных возмущений. Таких в человеческой популяции насчитывалось всего-то пять процентов. Остальные же были в той или иной степени восприимчивы к поражающим факторам космического путешествия. Даже Каас, у которого эта восприимчивость была достаточно слабой, чтобы не только летать, но и быть астрогатором, также пребывал в не слишком хорошем состоянии.

Но что тогда говорить об остальных? Особенно о тех, кого брали «на рейс» — то есть, невзирая на отрицательные результаты тестов? В результате половина команды пребывала в сумеречном состоянии сознания, а некоторые вообще перебазировались в лазарет до конца рейса. Четверо умудрились вообще впасть в полушоковое состояние.

Да, рифы гипера — это вам не банальная морская болезнь далекого прошлого человеческой цивилизации. Тут все было неизмеримо хуже и тяжелее.

Поэтому лживые слова Умника упали на благодатную почву. Благодаря порождаемым гипером у некоторых особо восприимчивых людей психическим расстройствам, они уже очень скоро дали дурные ростки — ростки гнева.

Через два часа о нездоровой ситуации на борту корабля доложили капитану. Тот, выслушав подчиненных, просто свалил на них проблему, так как в настоящий момент решать ее не имел никакой возможности. Хоть четвертый уровень гипера и был очень спокойным местом, но по нему слишком уж мало кто ходил, чтобы исключить «обычные в космосе случайности». Пилотирование корабля передать было некому. Обоим астрогаторам следовало отдохнуть, чтобы вести корабль через мертвую зону «Мусорного двора», а после переходить в гипер за ней. А это, как он уже хорошо знал с прошлых рейсов, нетривиальная задача.

Получив дополнительные полномочия, мастера отправились бить морды одуревшей, еще не пришедшей в себя команде, в то время как астрогаторы спали в своей астрогаторской, ничего не подозревая.

* * *

Брис проснулся примерно за час до выхода в «мертвую зону». Посмотрел на мониторы с разворачивающимися на них «просторами» гипера, отметил про себя, что четвертый уровень оказался… скучен. Как давно не посещавшийся чулан — темно, пыльно и тихо.

Стажер потянулся и вылез из своего ложемента. Размял ноги и посмотрел на Кааса. Тот спал, как полагается, полностью пристегнувшись. Челюсти сжал, видно, бедняге кошмары снились. Брис усмехнулся и пошел на камбуз обедать.

Ему повезло — кроме него там никого не оказалось и пообедать удалось спокойно. Даже выдававший еду мрачный кок не снизошел до каких-либо препирательств. Только глянул исподлобья на Бриса. Во взгляде его, как показалось, мелькнула обида.

Брис удивился, но, ничего не сказав, взял контейнер с едой. Когда он вернулся в астрогаторскую, там уже хозяйничал проснувшийся Каас. И, как было хорошо видно, в скверном расположении духа. То ли не выспался, то ли недавние приключения в пределах Кластера его извели настолько, что до сих пор не оправился. Поэтому Брис был удостоен только сумрачного взгляда.

Стажер-астрогатор в полном молчании прошел к своему месту и аккуратно зафиксировался. Хронометраж как раз показывал, что скоро удачно проложенный им «тоннель через подвалы Вселенной» закончится, и они выйдут в расчетной точке.

Тишину в астрогаторской внезапно нарушило включение монитора внутренней связи.

— Б…!!! Поубиваю к чертям!!!..Изолируй м. ка, потом разберемся! — услышали они яростную ругань капитана, направленную на кого-то, кто им был не виден. То, что маты не по их душу, было как раз хорошо видно — смотрел капитан куда-то влево. Впрочем, эта ругань как началась, так и закончилась.

Капитан повернулся, наконец, к астрогаторам и рявкнул уже более спокойным тоном:

— Принимайте вахту! Проводка через «мертвую зону» — на вас!

Они с недоумением смотрели на него, пытаясь понять, что происходит.

— Яйца этим грызлам мешают, а не… — услышали они напоследок рык капитана, адресованный кому-то неизвестному, и монитор выключился. Брис с Каасом переглянулись. Астрогатор хмыкнул.

— Вот так у нас всегда, — философски изрек он и почесал небритый подбородок. — Сейчас свободен, — бросил он Брису. — Можешь отдыхать до 18:00. Выведу корабль в «Мусорный двор» я и проведу через него тоже я. Бывал там. Знаю специфику. Ты ведешь дальше. От шестьдесят девятой точки до восемьдесят седьмой. А дальше видно будет.

Брис несколько удивился такому неопределенному назначению задания: «Дальше видно будет».

«Впрочем, — подумал он, — возможно, эти «крокодилы» решили и дальше меня «испытывать». С другой стороны, когда выйдем из гипера, будет возможность рассмотреть вблизи настоящую глобулу. Побуду туристом на корабле».

Брис сказал: «Есть» — и поднялся из кресла.

— Вам что-нибудь принести с камбуза? — предложил он, прежде чем удалиться.

— Не надо, — отмахнулся Каас и переключился на изучение по-детски простого состояния окружающих корабль измерений. Видно, никак к этому не мог привыкнуть после адской скачки между мертвых звезд. Что закономерно — после такой жути невольно будешь дуть на холодную воду.

* * *

Брис рассеянно побродил по командной сфере и, как ни странно, никого не встретив, отправился в свою каюту. Он не знал, что четверть экипажа — половина последнего набора — валяется в лазарете.

Мастера смен во главе с боцманом разогнали всех «левых» матросов по каютам и просто заперли до их возвращения в более-менее вменяемое состояние. Остальные были очень сильно заняты собой и техникой, так как приходилось вкалывать за двоих.

Оно было и к лучшему, что Брис никого не встретил. Ведь все больше людей начинали верить в слова Умника, что виноват в их плачевном состоянии именно стажер-астрогатор Брис Илиан. И многие затаили на него злобу.

Когда до выхода оставались считанные минуты, Брис не торопясь прошел в свою каюту, запер ее, зафиксировался на кровати и принялся ждать, когда, наконец, корабль вытолкнет в обычное пространство. Он даже слегка успел привыкнуть к эффектам, сопровождающим как вход, так и выход из гипера.

Наконец он почувствовал колебания гравитации, пробежавшие по кораблю и указывающие начало подъема корабля из подвала Вселенной.

Взвыла сирена, призывая экипаж зафиксироваться.

Привычные уже волны гравитации, сотрясшие корабль перед завершающим скачком, мельтешение света перед глазами и…

Страшный удар сотряс корабль. По коридорам пронесся гул и скрежет сминаемых переборок.

Нормальное освещение мигнуло и сменилось на тревожное.

На несколько секунд пропала искусственная гравитация, но, когда вернулась, оказалась вполовину меньше номинала. Звонко щелкнул автоматический запор на двери каюты. Чмокнул механизм, герметизирующий стыки.

Это означало одно — в коридоре вакуум.

* * *

Огромный диск в сорок миллиардов километров диаметром, уже успевший слипнуться из газа и пыли в облако астероидов, но еще не успевший сконденсироваться в планеты.

Вся эта масса летала, сталкивалась, дробилась и слипалась. Рано или поздно здесь появится планетарная система, которая уже окончательно либо выметет остатки астероидного мусора во внешние пояса, либо осадит на себя. А сейчас еще не полностью разогревшаяся, не зажегшая еще в своих недрах термоядерную топку звезда светила багровым светом сквозь всю эту тучу.

Изнутри диска можно было подумать, что все пространство вокруг погружено в багровое марево. Это свет будущего солнца отражался от мириадов кусков камней и льда, летающих вокруг него по хаотическим орбитам. На несчастье всем проходящим через этот район, прямо через пояс пролегала еще одна «мертвая зона». И самый тонкий ее слой как раз находился в плоскости диска.

И вот внутри этой багровой мути сейчас завис торговый корабль. Десятки других кораблей до него благополучно прошли эту область. Но «Звездному медведю» не повезло.

Не повезло, что удар бродячего облака дробленого камня пришелся как раз в ту десятую долю секунды, когда корабль уже вышел из гипера, но еще не успел включить защиту от метеоритов.

Дыр в обшивке было много.

* * *

Брис не успел даже испугаться. Отметив, что электронная сеть корабля работает, что включились аварийные системы, он подошел к панели терминала и вывел на нее справку о состоянии корабля. Диагностика только началась. Красным были отмечены пока не отвечавшие системы гиперперехода, что само по себе пока ни о чем не говорило, и разрушения в командной сфере. Автоматы уже закрыли пробоины и сейчас начался первый этап восстановления.

Через несколько минут заминки ожила внутренняя связь, и резкий голос капитана приказал всем отметиться. Доложить о повреждениях, раненых или погибших.

Брис тут же сделал в соответствующей службе отметку относительно себя и завизировал карточкой астронавта.

Через пять минут стало ясно, что все не просто живы, но еще и целы, что уже было немалой удачей для попавшего в серьезный переплет экипажа.

Стажер тут же поинтересовался, а не нужна ли его помощь для чего-либо, и вообще, что ему делать. Тут же получил довольно строгий рык капитана сидеть и не высовываться до тех пор, пока в главном коридоре командной сферы не восстановится нормальное давление воздуха. Сейчас время ремонтников и систем самовосстановления. Вторые уже почти отработали, а вот первые что-то запаздывали.

Брис бросил скучающий взгляд на шкаф с легким скафандром и завалился спать. Легкий страх, возникший было в первые минуты аварии, благополучно позабылся, так что спал он хорошо и крепко.

Через два часа, когда юноша проснулся, электронный манометр на двери показывал, что давление в коридоре восстановлено. Поскольку делать все равно было совершенно нечего, он решил выползти из своей каюты и хотя бы просто полюбопытствовать, что же все-таки творится. Для этого надо было пройти на свое рабочее место и справиться по автоматическим корабельным службам, насколько они вляпались. Панель терминала в каюте предоставляла только самую общую информацию.

Брис нацепил на пояс свой планшет, надел выданную суперкарго после станции Странников форменную куртку и осторожно высунул нос в коридор. В коридоре слегка пахло паленым пластиком и еще чем-то, вероятно, оставшимся от работы систем самовосстановления. Дыры в корпусе были залатаны. Через час, когда воздух окончательно отфильтруется, и этого дурного запаха не останется.

Чуть дальше по коридору виднелась дыра, проделанная одним из космических булыжников. Пролетел он, как видно, под небольшим углом к местной вертикали, так как входное отверстие на потолке было почти посередине коридора, а выходное разворотило и пол, и часть правой переборки. Брис подошел и заглянул вниз. Там, на нижней палубе уже копошились ремонтники и заделывали аналогичную дыру снизу. Очевидно, что скоро перейдут и выше.

Брис с любопытством обратил внимание на свои собственные эмоции по этому происшествию.

Да, катастрофа. Но почему-то страха нет. И ощущение такое, будто в стереокино головой крутишь, наблюдаешь чьи-то посторонние неприятности. Правда, это ощущение — «все как в кино» — у него после достопамятной драки в баре так и не уходило.

«Покойники мемуаров не пишут и фильмов по своим приключениям не снимают. Я ведь смотрел и читал такие? — подумал он. — Так что почти наверняка тоже напишу нечто подобное».

Брис хмыкнул на эти мысли и пошел по направлению к астрогаторской.

Где-то в начале коридора, очевидно, снизу по трапу, вынырнули семь ремонтников, все, как на подбор, с мрачными лицами. Взглянув в сторону стажера, о чем-то быстро зашептались.

Брис как раз подходил к двери астрогаторской и на это копошение внимания не обратил. Ему до них попросту не было дела. Также он не обратил внимания на то, что семерка ремонтников вдруг молча кинулась бежать по коридору. Он как раз подносил руку к панели, отпирающей дверь, когда сильнейший удар по голове швырнул его на палубу.

И свет померк в его глазах.

* * *

Капитан смотрел через систему внутреннего наблюдения на внутренние повреждения, и бегущие куда-то ремонтники из «одноразовых» тут же привлекли его внимание. Он переключил обзор на общий, когда увидел, как первый подбежавший к астрогаторской бьет сзади кулаком по голове стажера. Поняв, что дальше последует, он смотреть не стал, а выпрыгнул из кресла и бросился бежать по направлению к центральной галерее командной сферы.

Подбежал к месту избиения спустя каких-то десять секунд, но студент уже представлял собой такое зрелище, как будто его метелили уже минимум минуту. Без сознания, почти все лицо залито кровью, рука, судя по неестественному углу сгиба — сломана.

Избивающие с какими-то совершенно безумными лицами лупили лежащего без сознания стажера-астрогатора ногами. При этом не забывая злобно приговаривать: «Ты нас убил, собака! Это ты виноват!!!»

Капитан быстро оценил ситуацию как очень скверную.

Если пытаться остановить избиение, а точнее, убийство стажера-астрогатора, еще и на него самого нападут. Паника среди «одноразовых», назревавшая с самого начала аварии, вылившаяся во взрыв дикой злобы, вполне могла перекинуться и на капитана. Лица у ремонтников были вполне безумные. Поэтому Крон молча вскинул пистолет и выстрелил в затылок самому крупному. Тому, кто с отчаянным энтузиазмом ломал ноги Брису.

Грохот выстрела ударил по ушам не хуже кулака. Матросы шарахнулись в стороны. Кто-то с остервенением оттирал со своего лица что-то кровавое, липкое и осклизлое, внезапно покрывшее его тонким слоем.

Тело матроса, в которого выстрелил Майт, несколько мгновений постояло, потом рухнуло плашмя вперед, сотрясаемое предсмертными судорогами. Несколько секунд окованные носки ботинок убитого выбивали дробь о палубу, отчего казалось, что матрос просто дико, неестественно пошутил. В первые секунды матросы подумали, что это еще какая-то зверская и подлая каверза «этого тупого щенка», но не заметить стоящего позади всех с дымящимся пистолетом в руках капитана было невозможно.

— Кому еще подохнуть охота? — сквозь зубы произнес капитан. — А ну все, лапки за голову и мордой в палубу! Быстро! Легли!!!

Видя решительный настрой капитана, ошалевшая от такого оборота дела группа матросов медленно, с широко распахнутыми глазами, опустилась сначала на колени, а потом, как и было приказано, лицом в палубу.

Не отводя пистолета от лежавших, Майт включился в сеть и громко приказал:

— Шон! Кларенс! Шесть человек из наладчиков второй линии в главный коридор командной сферы! Взять с собой шесть комплектов наручников. Док! У нас, похоже, тяжелораненый. Хватай двух помощников и дуй сюда.

Первым на место происшествия выбежал, как ни странно, астрогатор Каас, которого не звали. Он подбежал к капитану, державшему на прицеле преступников, и только потом обозрел место происшествия. Из головы убитого громилы уже натекла изрядная красная лужа, в которой, не приходя в сознание, валялся Брис. Поэтому было совершенно неясно, из кого столько натекло — из Бриса или из трупа, что лежал частично на нем же.

— О, черт! Майт! Что за срань господня?!! — выпалил астрогатор. — Что здесь творится?

— Бунт на корабле творится! — сквозь зубы процедил капитан. — Стой там, где стоишь. Сейчас команда Шона прибежит с доком.

Не успел он закончить, как со стороны трапа послышался гром шагов спешно поднимающихся наверх людей, и в коридоре стало очень многолюдно.

В отличие от Кааса, Кларенс, корабельный доктор, влет определил, кто тяжелораненый, а кого только в холодильник отправлять. Он перешагнул через труп, отвалил его в сторону и принялся за осмотр пострадавшего. В это же время подоспевшие Шон и его команда быстро выворачивали бунтарям руки назад, поднимали их на ноги и утыкали каждого лбом в переборку. Капитан, убедившись в том, что держать под прицелом никого уже не нужно, медленно убрал пистолет в кобуру.

— Шон! Всех этих уродов распределишь в восемнадцатую и девятнадцатую каюты. Двери блокируешь своим личным кодом. Чтобы ни войти, ни выйти никакая зараза не смогла.

— Будет сделано! — по-деловому отозвался мастер и вопросительно посмотрел на капитана, так как явно предполагалось продолжение.

— Когда закончишь, распредели своих ребят по группам и возьми под контроль всех «одноразовых». Буза от них идет. Надо расследовать, кто зачинщик, как можно скорее, а также из-за чего они так на стажера озлились. Через полтора часа жду тебя, Кааса и дока ко мне в каюту. На совещание.

— Есть! — ответили все трое, не переставая выполнять свою работу.

— Как там стажер? Не убили? — спросил капитан у дока.

— Плохо, — отозвался тот. — Много переломов, ушибов и сотрясение мозга средней тяжести. Возможны ушибы и разрывы внутренних органов. Подробно можно будет узнать только после того, как я его в диагност засуну.

— Ясно. Через полчаса у меня! Для дока не обязательно… Но желательно, — уточнил капитан, развернулся и зашагал в сторону трапа, ведущего наверх. Ему предстояло еще сделать контрольную копию записи с видеокамер наблюдения в коридоре. Для предоставления в полицейское управление в порту назначения.

— Паршивая история! — буркнул он себе под нос, поднимаясь наверх.

* * *

В каюте капитана собрались почти все, кто имел право решающего голоса.

Пришел дипломат, оставив за порогом двух своих мордоворотов. Затем доктор, ответивший успокаивающим жестом на вопросительный взгляд капитана. Как можно было понять по этому жесту, пострадавший получил подобающую первую помощь, и прогноз, судя по уверенному виду доктора Кларенса, был благоприятным.

Хуже всех из присутствующих выглядел дипломат. Видно, что иммунитет к гиперпространственным неприятностям у него слабый. Крон с сомнением посмотрел на Гала, поколебался, не предложить ли ему все-таки отлежаться, прежде чем принимать какие-то решения, но так ничего и не сказал. Как-никак, но Харт Гал все-таки был главным заказчиком.

Молча, с обычным своим скучающим выражением лица, зашел и сел на свое место Даниэль Кресс, кивнув капитану в качестве приветствия.

Появившийся первым астрогатор Каас встречал всех сумрачным взглядом, даже не стараясь скрыть своего отвратного настроения. Впрочем, ситуация, сложившаяся на корабле, к особому оптимизму не располагала.

На ухе астрогатора висела гарнитура универсального интерфейса, из чего можно было заключить, что, как дежурный, он следит за окружающим корабль пространством. Хоть это и было сейчас чистой формальностью.

Последним бодро зашел Шон. Поздоровавшись со всеми, он плюхнулся в кресло и вопросительно посмотрел на капитана. Тот меланхолично кивнул и без длинных предисловий начал совещание.

— Так как первое, что у нас на повестке дня, — наведение порядка на корабле, слово тебе, Шон.

— С чего начать? — спросил тут же мастер.

— С того, как и когда началась эта буза и почему «одноразовые» так сильно настроены против стажера.

Шон кивнул.

— Все началось еще в гипере, когда только-только вышли из Кластера. У многих состояние было такое, как будто их через мясорубку пропустили. И это, заметь, даже у бывалых. — Шон сделал многозначительную паузу, прежде чем продолжить. — А «одноразовые» вообще лежали кверху копытами. Отсутствие иммунитета скосило их. Но где-то через час после перехода на четвертый уровень они начали отходить. Док говорил мне, что многие с психическими отклонениями после рифов…

— Это так? — прервал его капитан и вопросительно глянул на дока. Тот степенно кивнул.

— Ну, так вот… — прервался Шон и, собравшись с мыслями, продолжил: — Как ни странно, но бузу поднял не кто-то из «одноразовых», а Дерек по прозвищу Умник. Он у нас уже четвертый рейс. Темная личность. Вечно сует свой нос, куда не следует, и отличается от остальных тем, что всегда делает из своих впечатлений далекие от реальности выводы.

— Почему мне не докладывали?

— Докладывали, — мрачно буркнул Каас. — Ты, Майт, просто отмахнулся. Типа само утрясется.

Крон поморщился, видно припоминая что-то, но после кивнул, разрешая продолжать.

— Этот кретин почему-то решил, что вся эта свистопляска, измордовавшая экипаж при прохождении Кластера, — месть студента за то, что его пытались побить в баре.

— Какие основания к этому были? — вдруг сильно заинтересовался Крон.

— Основания только те, что когда-то нечто подобное провернул Гюннар. Широко известная, кстати, легенда. Совпадение — проводка через «чуму». И наш студент, и Гюннар провели корабль сквозь нее.

— Дальше.

— Когда мы нырнули на четвертый уровень гипера, и пилотировал уже капитан, появилась следующая версия.

Что капитан прогнал и вообще арестовал стажера и теперь ведет сам. То, что корабль в это время действительно вел капитан, только утвердило команду в этой версии. Дальше кто-то из «одноразовых», я уже не выяснял, мельком видел график дежурств астрогаторов, где значилось, что проводить через «Мусорный двор» должны Каас и опять стажер. Поэтому, когда корабль словил булыжники, все опять списали на стажера…

— …который, в это время спокойно дрых в своей каюте, — мрачно закончил за Шона капитан.

— Значит, стажер-астрогатор не является причиной постигшей нас катастрофы? — тут же уточнил Гал.

— Да. Так, — отозвался Каас.

— Но почему?! Почему это произошло? — не унимался дипломат.

— Тут досадная случайность. Один шанс на миллион, — решил подробно объяснить астрогатор, чтобы раз и навсегда закрыть эту тему. — Дело в том, что когда корабль выходит из гипера, у него должны быть конкретные параметры полей. И никакие другие. Иначе мы просто рассыплемся на элементарные частицы. По завершении выхода на генераторы полей поступает очень большая мощность. Это значит, что нужно с одной стороны погасить их, а с другой— поднять иные поля, защищающие обшивку. Мгновенно это не сделаешь. И вот в эти десятые доли секунды, когда отключаются поля выхода и поднимаются поля защиты, мы и поймали бродячее облако обломков.

Выслушав объяснения, дипломат мелко закивал, принимая их. При этом хорошо было видно, что ему до сих пор нехорошо. Тем не менее он стоически держится.

— Надо отметить, что Дерек стоял за всеми дурными слухами на корабле. И, как опытный интриган, направлял их развитие в том направлении, которого желал. Все делалось как бы исподволь. Пара фраз, брошенная вовремя, и дальше люди домысливали сами. Потому он не попался сразу ни во время первого эксцесса, еще в гипере, ни во время второго, когда пострадал Илиан. Только когда стали подробно расследовать, что и откуда пошло, обнаружилась роль Дерека.

— Куда его упаковали? — поинтересовался капитан.

— В отдельную каюту. В двадцать вторую. Любую связь я ему отрубил, изоляция полная.

— Правильно, — кивнул Крон, размышляя о чем-то своем, но явно не радостном.

— Что намереваетесь сделать с ними по приходу в порт? — задал почти дежурный вопрос Харт Гад, а поскольку предполагался приход именно в один из портов Биэлы, то любопытство дипломата было не праздным.

Капитан ухмыльнулся и ответил:

— Как и полагается по Уставу. Сдам полиции. Платить, конечно, никому из бунтовщиков ничего я не стану. Так как не должен. А они должны, раз так расстарались. Дальше суд. Сколько там, по вашему законодательству, полагается за беспорядки на корабле во время катастрофы, да еще отягощенные нанесением ущерба офицеру корабля?

— А… а стажер, разве уже полный?! — удивился Гал, не закончив фразу.

— Будет, — кивнул капитан. — По приходе в порт назначения станет полным астрогатором. Но вы не ответили…

— Насколько помню, им грозит до десяти лет тюрьмы, с отработкой на шахтах и прочих тяжелых производствах.

Капитан молча кивнул. Потом поднял глаза на Шона и, поняв, что тот доклад закончил, задал следующий вопрос:

— Теперь о состоянии корабля. Какова ситуация?

— Ситуация у нас очень хреновая, — поморщился Шон. — И этот чертов «умник» в некоторых вещах прав. Прав в том, что гиперпривод у нас выведен из строя качественно. Мы не сможем его восстановить с наличными ресурсами. Также этот урод всем растрепал, что через «Мусорный двор», если кто и ходит, но не чаще чем раз в год, а то и реже. Что соответствует действительности. А мы столько не протянем.

— Планетарные у нас в рабочем состоянии? — уточнил капитан.

— Да. Их не задело. Но если ты на них думаешь пересечь «Угольный мешок», то сразу говорю — у нас на это уйдет лет тридцать собственного времени. А провианта на год максимум.

— Но почему нельзя послать сигнал по гиперканалу? — вмешался доктор.

— Очень просто, док! — пояснил Шон. — Чтобы послать сообщение по гиперканалу, нужно иметь исправный гипердвигатель. Или как минимум генератор прокола. А у нас он разбит. Можно было бы поставить его на самовосстановление, но на него понадобится раза в два больше материалов, чем есть в наличии. Две дыры в двух гребнях, да еще такого размера, просто так не заделаешь.

— Значит, надежда на восстановление все-таки есть? — уточнил Харт.

— Есть, — осторожно ответил Шон. — Но только если кто-то в ближайшую неделю пролетит через «Мусорный двор» и поделится ресурсами восстановителя.

— А почему именно в ближайшую неделю? — Тут же заинтересовался дипломат.

— После будет хуже. Деструкция тонких структур… А это дополнительные расходы на восстановление. И даже дополнительных ресурсов может не хватить.

— В ближайшую неделю, как я понимаю, можно ожидать только визита эскадры Космопола, — скривившись, проворчал Каас.

— Думаешь, они сюда сунутся? — вопросительно поднял бровь капитан.

— А кто их знает! Кто знает, какие у них приказы?! Ведь «завеса» была выставлена основательно. И задействовано в операции было… слишком много.

Дипломат заерзал. Перспектива попасться с контрабандой, да еще эскадре Космопола, да еще в таком глухом месте, как «Мусорный двор», была слишком скверной.

— А может, просто сбросить опасный груз? До прихода эскадры, — предложил док. Но тут вскинулись и суперкарго, и дипломат, и капитан.

— Об этом и речи быть не может! — отрезал Крон. — Если выпутываться, то выпутываться.

И тут же как-то хитро ухмыльнулся.

— Может, нашего гения астрогации напрячь? — почти в шутку предложил он и посмотрел на Кларенса. — За какое время ты его можешь подлатать, чтобы он хотя бы соображать начал?

— На сотрясение мозга, чтобы в минимальное… Дня три! — обескураженно доложил доктор.

— Майт! — Вздрогнул Каас. — Ты опять хочешь поставить все на этого сумасшедшего.

Капитан оскалился, в его глазах заплясали чертики.

— Ты видел, как он провел корабль через Кластер. Когда ты дрых, я попытался проанализировать его перелет. И не нашел ничего, к чему можно было бы придраться. К прохождению кластера он подошел… очень нестандартно. И это слабо сказано.

— Получается, мой тяжелый пациент — наша соломинка? — усмехнувшись, поинтересовался док.

— А черт его знает! — фыркнул капитан. — В нашем положении только и остается искать соломинку.

— Ну… теоретически, мы можем за неделю подремонтировать и восстановить основные настройки генератора прокола. Но этого недостаточно, чтобы войти в гипер и тем более устойчиво пройти хотя бы пару парсеков.

— Меня радует, Шон, твой настрой! — одобрительно заметил Крон. — Ты продолжай так думать. У нас иного выхода просто нет, кроме как изобретать дикие способы.

— Я понимаю… — кивнул тот.

В это время сидящий между ними дипломат с озадаченной миной вертел головой. На его лице проявилась целая гамма чувств. Главным была некая зыбкая, но надежда.

Неожиданно мурлыкнул контрольный пульт, и зажегшийся дисплей что-то там обозначил. Каас, так как являлся формально дежурным, крутанулся в своем кресле, надвинул на глаза щиток интерфейса и углубился в выведенное компом сообщение.

Вдруг он вздрогнул, выпрямился.

— Что там такое?! — ворчливо спросил капитан, который не потрудился нацепить свой интерфейс и наблюдал за астрогатором, ожидая, что тот доложит.

Когда Каас обернулся, он был бледным как сама смерть. Глаза за прозрачным щитком расширены. Несколько секунд он вообще не мог что-либо сказать и как-то комично махал руками, указывая на дисплей.

— Т-там звездолет! — наконец выговорил астрогатор. Зубы у него стучали.

Присутствующие, почуяв, что творится нечто экстраординарное, напряглись. На пару секунд повисло тягостное молчание. Дикий страх, который буквально излучал Каас, медленно передавался всем собравшимся.

— Что за чушь?! — рявкнул капитан. — Говори яснее!

— Т-там з-звездолет «Бешеных»! — заикаясь, выговорил Дарт. — Только что в-вышли в «мертвую зону»!!!

— Ты уверен? — все еще надеясь на ошибку, обеспокоенно бросил Крон.

— Импульс локатора… Только у них такие… Жуткая мощь! И… опознание в-вот! — Астрогатор трясущимися руками вывел на дисплей три строки опознания.

— Кого-то ищут, — мрачно прокомментировал увиденное суперкарго Даниэль.

— Уж не нас ли? — все еще не веря в случившееся, брякнул док.

— Не дай бог!!! — замогильным голосом отозвался Кресс.

Висящий в полумиллионе километров от них корабль выдал очередной импульс сканирования. На мониторе существенно прибавилось строк сообщений от систем корабля, засекших кошмарную по мощности волну.

— А вот теперь нам по-настоящему кранты! — выдал резко побледневший капитан, судорожно вцепился ногтями в подлокотники кресла и грязно выругался.

* * *

Раны и переломы не болели. Болела душа. Брису было нестерпимо больно за то, что он не понимал, по какой причине с ним вот так поступила команда. Почему его пытались убить? За что?!

Ведь он с блеском, как никто другой, провел корабль через места, в которых другие почти наверняка бы сгинули.

Провел быстро, четко и… где-то даже красиво. Этим вполне можно гордиться… Если бы ни это дикое избиение в коридоре перед дверями астрогаторской.

Брис открыл глаза и оглядел обстановку стандартного корабельного лазарета. Взгляд безразлично скользнул по свернутому робохирургу явно устаревшей конструкции, по недорогим механизмам, предназначенным для лечения самых обычных для долгих рейсов болезней команды.

Корабельный врач в настоящий момент отсутствовал.

Когда Брис только очнулся, тот как раз завершал обработку его ран. Буркнул на вопрос Бриса «что случилось» что-то невразумительное и тут же убежал. Торопился.

Либо кому-то еще понадобилась его квалифицированная помощь, либо просто все, что необходимо было для выздоровления пострадавшего, сделано, и присутствие врача не требовалось.

Впрочем, пустота помещения Бриса не трогала. Будучи самодостаточной личностью, он не особо нуждался в обществе других людей. Даже более того, после случившегося у него возникла обоснованная и стойкая неприязнь к этому экипажу этого транспорта.

Брис стал даже как-то по-особому понимать чудачества и проделки недавнего знакомца — Гюннара. Обида была настолько сильной, что прямо подмывала на нечто подобное тому, что он провернул с «чумой». Если не хуже.

Действительно, чего церемониться с ублюдками, не ценящими прекрасно сделанную работу? Причем работу, без которой легко мог сгинуть весь корабль вместе с его командой и пассажирами. Но ведь не сгинул. Так как работа была выполнена на «отлично».

Мысли были неприятные, и Брис попытался отвлечься. Он вздохнул и посмотрел в потолок. Ни утешения, ни чего-то занимательного там тоже не нашлось. Поэтому стажер решил более тщательно исследовать то, на чем лежит.

Находился Брис на стандартном ложе для тяжелобольного, надежно зафиксированный, подключенный к куче разнообразного медицинского оборудования, которое если не лечило, то старательно и неустанно фиксировало состояние его покалеченного организма. Что-то бикало, что-то мигало, что-то просто шуршало и булькало. Словом, обычная обстановка и обычная работа лазарета. Со всеми сопутствующими ароматами лекарств.

Повернул голову вправо.

Там, на стандартном постаменте, лежали стандартные интерфейс-очки. Это было уже кое-что. Предназначены они были больше для скрашивания безрадостного досуга больных, но, если постараться, то можно и выяснить, что произошло с кораблем. Какова обстановка вокруг и что вообще происходит. То, что он не успел узнать перед тем, как на него навалились те уроды.

Брис дернулся было за ними, но не тут-то было!

Правая рука была сломана и, ясное дело, зафиксирована, обезболена до потери чувствительности. Сломаны, вероятнее всего, и обе ноги, так как он и их не чувствовал. Оставалась только левая рука.

А очки-то справа. Брис на несколько секунд расслабился, мысленно обматерил забывчивость дока, и снова воззрился на вожделенный интерфейс. Теперь он уже на него смотрел, как на личного врага.

Еще несколько судорожных попыток дотянуться ничего не дали. Невозможность управлять большей частью тела еще больше обозлила Бриса, от чего в глазах начало слегка двоиться. Последнее стажеру не понравилось.

Судя по изменившемуся тону сигналов датчиков медицинского комплекса, тому тоже не понравилось состояние пациента. Медкомплекс что-то предпринял, и через пару секунд зрение восстановилось, а сам Брис несколько успокоился.

Покрутив головой, он обнаружил пустую стойку с какими-то зажимами. Она до последнего момента находилась за пределами его поля зрения. Дотянуться до нее было сложновато. Но чего не сделаешь, если очень надо?

Теперь Брис уже спокойно вывинтил из стойки одну штангу с зажимом и, орудуя им как крюком, подцепил вожделенный интерфейс. Новое перенапряжение вызвало еще одну волну возмущения медицинской аппаратуры, которое, правда, быстро улеглось.

Стажер быстро нацепил интерфейс, включил, протестировал, и первое, что проверил, — доступ.

У него были некоторые сомнения насчет того, заблокированы или нет его права. Все-таки он попал в лазарет. И доктор, чтобы исключить перенапряжение пациента, вполне мог это сделать. Но, как оказалось, не сделал.

Это резко прибавило настроения. И, хоть голова все еще кружилась, Брис с энтузиазмом окунулся в информационную систему корабля.

Первое, что он сделал, это посмотрел «за борт». Всю жизнь мечтал увидеть глобулы и им подобные космические образования «изнутри».

Через всю сферу неба проходил ярко-алый пояс, в обе стороны которого тянулось пространство, постепенно переходящее по цвету от ярко-алого к красно-коричневому. В одном месте этого огненного пояса вздувался огромный красный волдырь, перечеркнутый в плоскости экватора полосой чуть более темной, нежели он сам.

Этот шар и был будущей звездой, которая через много десятков миллионов лет обзаведется планетарной системой.

К тому времени сама звезда, наконец, опадет до своих нормальных размеров, раскочегарит в своем ядре термоядерную топку и разгорится в полную силу.

Кое-где в этом красном мареве выделялись пятнышки крупных астероидов, которые уже успели слипнуться во что-то заметное из пыли, окружавшей центральную протозвезду.

Удовлетворив любопытство, Брис как-то даже неожиданно для себя вспомнил свои обиды. Посуровел лицом и полез смотреть судовой журнал. Восстановив по записям последние события, он еще более воспылал жаждой мести. Тем более что лица его обидчиков, ныне находящихся взаперти, в отчетах присутствовали в полном составе.

Мимоходом отметив некоего «погибшего», Брис начал изучать гипер вдоль дальнейшей трассы полета. Со вполне определенной, садистской целью. Но, может, на счастье команды сухогруза, а может, и нет, подходящих «зачумленных» областей дальше не предвиделось.

Поскучнев, Брис вернулся к бортжурналу. Снова на глаза попалась строчка об одном погибшем.

«Видно, тот шальной булыжник зацепил. Или до каюты и скафандра добежать не успел», — решил Брис и перешел на последнюю страницу журнала.

Там как раз, созданная автоматическим регистратором, высветилась очередная запись.

Поняв, что где-то не очень далеко появился некий звездолет, у Бриса возникла вполне закономерная идея: «Если у нас авария, то, может, стоит обратиться за помощью?» Тем более, что, как он заметил, ни капитан, ни астрогатор не спешили связываться с пришельцем.

«Может, у нас не такие серьезные повреждения?» — подумал стажер и полез за отчетами ремонтных бригад и регистраторов повреждений. Когда он прочитал часть из них, его продрало… Брис понял, насколько отвратительно положение корабля и его команды. И испугался.

Идеи нахамить обидчикам испарились мгновенно, а на смену всплыл сакраментальный вопрос: «Что делать?!»

Порывшись еще в настройках интерфейса, Брис добрался таки до своих «родных» комплексов астрогации и их датчиков. Быстро окинув взглядом их показания, он тут же обратил внимание на параметры звездолета, который они засекли. Бросалось в глаза, что нет стандартной отметки «тип/имя». Что означало…

Если бы Брис не был тщательно зафиксирован и иммобилизован, то наверняка бы свалился на пол.

— Сбылась мечта идиота! — буркнул он себе под нос и попытался снова, как и несколько минут назад, взять себя в руки. — Мечтал увидеть?! Получи и распишись!

С трудом успокоившись, возможно, не без помощи мед-комплекса, Брис попытался трезво оценить положение, в котором оказался корабль. Решение казалось очевидным. И это решение должен был принять капитан. Еще минут пять назад. Но не принял.

Не принял, возможно, потому, что не видит, или потому, что…

Брис фыркнул и активировал связь с капитаном.

На появившегося на экране Бриса капитан посмотрел как на гангстера, требующего у него законно заработанные деньги. Все деньги. Брис слегка сконфузился, увидев его злобное лицо, но быстро опомнился.

— Э-э… сэр! Могу ли я предложить, — начал он осторожно, — послать сигнал бедствия. Появился звездолет.

— Идиот!!! Этот утюг — «Бешеных»!!! — рявкнул капитан.

— Но… сэр. У нас особого выхода нет, — все равно гнул свою линию Брис с обреченностью висельника. — Или мы умрем долгой и мучительной смертью здесь, или практически мгновенно от залпа «Бешеных», или… получим некую надежду на то, что нам помогут… Ведь, как следует из хроник, они иногда помогали.

— Изредка, — после секундной паузы вставил он.

По лицу капитана градом катился пот. Он даже забыл, что его вздумал учить какой-то щенок, еще даже не полный астрогатор.

Каас, находящийся рядом, заметив состояние Крона, вдруг тихим, голосом бросил ему непонятную фразу:

— «Везучий медведь», Майт! Вспомни «везучего медведя»…

Видно было, что и Каасу очень сильно не по себе. Но он вспомнил что-то из области поверий и легенд астронавтов. В его глазах зажегся чуть ли не мистический огонь отчаянной надежды.

Крон резко развернулся в сторону главного астрогатора, и тот отшатнулся в ужасе, настолько диким было выражение лица капитана, который снова бросил взгляд на монитор с застывшей отметкой зондирующего окружающие пространства звездолета «Бешеных».

Когда он наконец-то решился и нажал пару кнопок на своем виртуальном пульте, руки у него заметно дрожали.

Часть 2 Академия

Хулиган

Кер несся по эстакадам Академии, заглядывая в каждый закуток в поисках Ти, в слезах убежавшей из аудитории после очередной «шуточки» преподавателя «Нештатных ситуаций», тэйра Ллоя Аррестли, больше пятидесяти лет проведшего во внешних мирах. Вся группа его тихо ненавидела. Умом студенты понимали необходимость того, что делает старый прогрессор, но это умом, а вот чувства протестовали.

Со стороны Академия Прогрессорства производила странное впечатление: казалось, ее строил архитектор, у которого, мягко говоря, не все были дома. Эти перекрученные, связанные между собой бесчисленными лестницами и эстакадами витые башни разной высоты и разных цветов вызывали у любого посетителя когнитивный диссонанс. Причем каждая из них была выстроена в своем стиле, совершенно не совпадающим со стилем других башен.

Студенты путались и опаздывали на занятия первые полгода, а кое-кто и дольше, поскольку найти хаотично перемещавшиеся по всему комплексу аудитории было весьма проблематично. Сегодня, например, аудитория межпланетной дипломатии находилась во второй башне, а завтра почему-то в четвертой или седьмой, а то и в восемнадцатой. Причем алгоритма этих перемещений не сумел вычислить еще ни один студент. Искать стоило только на интуиции. Сколько проклятий ежедневно вываливали опаздывающие студенты на головы членов Совета Образования, с какой-то стати решивших разместить Академию в этом безумном здании. А старшекурсники, которые уже все понимали, помалкивали или ухмылялись в ответ на вопросы, ничего не объясняя, — до таких вещей каждый должен доходить сам.

* * *

Началось все с того, что их перевели в «Южный». Такое часто случалось. Курсантов Академии могли перемещать без объяснения причин в какое угодно ее отделение. Впрочем, возможно, причиной послужила последняя выходка Лоя. Да, поступил он максимально эффективно, но, как очень часто с ним случалось, — на грани фола. Младший организатор Крила очень сильно обиделась.

Хорошо хоть, что не разделили уже «спевшуюся квадру». Лой, Ти, Ийя, Кер.

Встречал их, как и в других отделениях Академии, «привратник». В его обязанности входило следить, чтобы на территорию не пронесли ничего из запрещенных предметов.

Оглядев прищуренными глазами вновь прибывших, он привычно выговорил.

— Сдайте все информструктуры, коммуникационные симбионты Сети, «ускорители» и «усилители», пассивные накопители и прочую биоэлектронику. Сохранность гарантируется. В случае выезда за пределы Академии на каникулы или по другой надобности они будут вам возвращены в полном объеме и без задержек.

С этими словами привратник выставил на стол перед друзьями стандартные контейнеры и вопросительно посмотрел на них.

— Импланты будут заглушены? — как бы по привычке спросил Лой, сохраняя каменное выражение лица.

— А есть? — поднял бровь встречающий. Вопрос его явно сильно удивил.

— Нет, — также бесцветно ответил Лой, чем еще больше ввел привратника в замешательство.

Ти нахмурилась, бросила осуждающий взгляд на брата и ответила, снимая с себя красивое ожерелье.

— Это он так шутит.

Привратник расслабился, оживился и заулыбался, пододвигая к Ти один из контейнеров. Кер глянул на Лоя, на Ти, хмыкнул и тоже принялся отстегивать с запястий свои «украшения».

Только Ийя помрачнела и с неохотой потянулась к своим. Она всегда чувствовала себя без них как голая. Дискомфорт без обычной связи с информационными полями Сферы заставлял ее ощущать себя частично глухой, немой и еще и слегка тупой. А для нее, постоянно погруженной в информационные потоки, чуть ли не лучшего стратега курса, это было особенно неприятно.

Три контейнера приняли свой груз и были тут же убраны в специальные ячейки.

— А вы? — вежливо спросил привратник у Лоя.

В ответ тот лишь многозначительно хмыкнул и показал пустые запястья.

Подивившись такому, привратник убрал оставшийся пустым контейнер и жестом пригласил пройти дальше.

На выходе в парк, окружающий здания Академии, их ждал некто в форме студента пятого курса. Увидев выходящую от привратника четверку, он резко сменил скучающее выражение лица на оживленно-приветливое и ринулся навстречу.

— Здравствуйте! Арвани, Арвани, Орр, Хорни? — Поспешно, но точно старшекурсник определил подошедших, назвав каждого, к кому обращался, с легким кивком.

— Все точно, — тоже кивнул Лой.

Державшаяся чуть позади него Ийя Орр заложила руки за спину и, склонив голову набок, дурашливо улыбнулась в ответ. Притворяться глупенькой у нее издавна вошло в привычку. Как она говорила, «тогда тебя сразу не воспринимают всерьез и не закрываются». В Академии такое поведение имело смысл.

В отличие от нее, Ти тут же нахмурилась, а Кер, наоборот, сделал постное лицо. Самоуверенность, которую он буквально излучал, часто служила ему чем-то вроде брони. Старшекурсник это заметил, и его улыбка стала еще шире.

— Меня зовут Райя Тамал. Меня попросили вас встретить и проводить.

С этими словами он развернулся и двинулся в сторону главного корпуса. Четверка переглянулась и молча зашагала следом.

— Система распределения корпусов у нас такая же, как и везде по филиалам, так что вы быстро освоитесь, — начал провожатый без предисловий. — Жилые корпуса там, — ткнул он пальцем куда-то вправо. — Сейчас идем в учебный. Там вас представят группе, но прежде встретит наставник. Словом, все как обычно.

— Уважаемый Райя! — как только пятикурсник умолк, заговорила Ийя. — А кто у нас будет наставником?

— «Повезло» вам! — с каким-то нездоровым предвкушением вымолвил провожатый. — У вас куратором и наставником будет сам Ллой Аррестли.

— Что, совсем «зверь»? — поспешила полюбопытствовать Ийя.

— Не то слово! У нас его тихо ненавидит половина Академии. Но, надо отдать ему должное, дело свое знает. Даже слишком хорошо знает, — многозначительно добавил Тамал, не замедляя шага.

— И в чем это выражается? — не отставала Ийя.

— Увидите… — неопределенно заявил старшекурсник и хохотнул.

Лой и Кер переглянулись. При этом Кер мимикой просигналил: «Во как!» Лой на это лишь сдержанно улыбнулся, подразумевая: «И не такое видали!» Впрочем, для этого у них обоих имелись все основания: на школьных выпускных испытаниях им попался как раз очень строгий и где-то даже жестокий наставник-экзаменатор, поэтому некоторый опыт общения с такого рода людьми уже имелся.

Между тем, пройдя небольшую аллею, они вышли на площадь с красивым фонтаном, по бордюру которого прыгало множество птиц. Видно, они со всего парка слетались сюда пить воду. До центрального входа оставалось пройти еще метров двести. Но как только группа начала огибать фонтан, с лавочки, которая пряталась за кустами, поднялся высокий худой человек с жестким лицом и решительно направился навстречу.

— Оу! — воскликнул старшекурсник. — Вот мы и пришли!

Он подался в сторону, церемонно поклонился подошедшему и торжественно объявил:

— Знакомьтесь! Ваш наставник! Ллой Аррестли! Уважаемый наставник, — ваши студенты!

Аррестли едва заметно, самым краешком губ улыбнулся и кивком отпустил провожатого. Видно, давно привьж к его клоунадам.

— Спасибо, Райя! — бросил он и переключился на четверку будущих подопечных. Под его взглядом все четверо подобрались.

Взгляд у Ллоя Аррестли был жесткий, колючий. Видно было, что он привык к беспрекословному подчинению. Шагнув ближе, он остановился напротив Лоя.

— Лой Арвани, — назвал студента наставник, глядя тому в глаза.

Тот взгляд выдержал и глаз не отвел. Реакция их будущего наставника осталась неясной, так как лицо его сохранило непроницаемое выражение.

— Заводила, — продолжил Аррестли с таким же каменным лицом. — Любитель нестандартных решений, которые часто выходят за пределы существующих традиций.

— То есть хулиган, если перевести на общепринятый, — с вызовом буркнул Лой, пытаясь определить, что от него хочет наставник.

— А ты считаешь себя хулиганом? — тут же поднял бровь тот.

— В том отделении меня именно так и назвали, — ушел от ответа Лой, сохраняя свое строго-серьезное выражение лица.

— Называться и быть — разные вещи, — с интересом возразил Аррестли.

— Ну, что конкретно, вы уже сами решите.

Сказано это было таким тоном, как будто Лой озвучил медицинский факт. На что наставник тут же отреагировал.

— Еще и слишком серьезен, — как обвинение выдал он.

— Я исправлюсь! — поспешил съерничать Лой.

— А вот это — по ситуации! — как-то неопределенно выразился Аррестли и слегка запнулся. — Но…

— Что? — заинтересовался Лой.

— Глаза темно-синие, слегка фиолетовые, — разглядывая Лоя, как некий экспонат, сказал наставник.

— Это плохо? — чуть вызывающе спросил Лой.

— Да! — прямолинейно ответил Аррестли. — Сильно выбивается из обычного для «отставших». В будущем может стать проблемой, так как готова особая примета.

— Перекрасим, — флегматично пожал плечами Лой.

— При крайней необходимости, — тут же поправил его наставник и перешел к следующему. Следующим стоял Кер, которого он тоже так же просверлил взглядом.

— Силен. Ловок. Самоуверен. Последнее — главный недостаток, — быстро перечислил Аррестли. Причем каждое слово он как будто вгонял в жаркий, густой, насыщенный запахами цветущих трав воздух парка.

Девочки хрюкнули, сдерживая смешки, а Кер покраснел.

— Силен и ловок — тоже недостатки? — с невинным видом поинтересовался Лой, но наставник хмыкнул, снова ответил неопределенно: «Смотря где!», и перевел взгляд на Ти. Та сразу насторожилась.

— Ти Арвани. Пошла в Академию прогрессорства «потому что так надо». Так?

— Так! — мрачно подтвердила девушка, но наставник этого как бы и не заметил.

— Но никак не может принять, что люди, с которыми придется иметь дело, не просто «не лишены недостатков», а в большей части наоборот — «лишены достоинств».

Ти шумно втянула в себя воздух, но сдержалась. Было очень обидно. Тем более что этот проницательный и очень жесткий наставник сказал правду. Однако Аррестли продолжил:

— Вам всем необходимо это принять. Или уйти. Пока не поздно.

Следующей была Ийя. Тут наставник слегка запнулся. Впрочем, было на чем. С Ийи картины бы писать. Идеальная фигура, гордая осанка, аристократическое лицо, грива волос, сверкающая золотым отливом… Словом, находка для любого художника. Да еще и смешинки, застрявшие в уголках глаз.

Аррестли склонил голову набок и прищурился.

— Ум прячешь за показной дурашливостью. Это тебе сильно пригодится. А вот… — Наставник сделал небольшую паузу. — Сможешь ли ты действовать, не прикрываясь группой? Одна.

Ийя еле удержалась, чтобы не вспылить, но вовремя сообразила, что наставник ее испытывает. Пришлось и ей, как перед этим Керу, смутиться. Осознание собственных недостатков всегда сильно задевает. А то, что Аррестли прямо назвал их, — факт! Ийя сжала зубы. Ведь назвал слишком серьезный недостаток! Действительно, она за собой такое знала. Иначе зачем ей вот так крепко держаться за эту троицу очень разных, но вместе с тем дружных ребят? Только симпатией тут мало что объяснишь. Те же самые добрые чувства она бы с избытком и легко нашла в других компаниях. Но только среди этих ощущала какое-то прикрытие, защиту.

Что это? Наставник не удосужился сказать. Да и не мог. С первого взгляда можно определить только то, что лежит на поверхности.

Ийя усилием воли взяла эмоции под жесткий контроль и успокоилась. То, что она сейчас осознала под взглядом этого жестокого и слишком проницательного человека, стоило отложить на потом. На обязательное осмысление. Стало также пронзительно ясно из-за чего, по словам Райи Тамала, его тихо ненавидела половина студентов: правда, которую вот так, в глаза, любил говорить Аррестли, мало кому могла понравиться, и далеко не все могли ее вот так, как они сами (хоть и с изрядным скрипом), принять.

Но, как всегда, в этот момент вмешался Лой. То ли чтобы защитить своих, то ли еще зачем-то.

— Учитель! Вы нас так всех приложили, что нам остается разве что лечь тут на месте и помереть.

Наставник заинтересованно перевел взгляд на него, ожидая продолжения.

— Что-то мне не верится, что все это было сказано просто так, — продолжил Лой. — Также не верится, что это все из-за той моей выходки, за которую я получил «звание».

Аррестли хмыкнул и кивнул.

— И ты прав, — подтвердил он.

— Так в чем смысл морального отлупа, который мы получили? — не сдавался Лой.

Наставник улыбнулся чуть шире, чем обычно. Видно, ему что-то понравилось в этом нагловатом студенте.

— Примите это как данность. Как исходную точку вашего нынешнего состояния, — сказал он, пристально глядя Лою в глаза.

Тот степенно, медленно склонил голову в знак согласия.

— Прошу следовать за мной! — попросил Арестли и церемонно махнул рукой в сторону учебных корпусов.

* * *

Внутри учебный корпус для младших курсов оказался весьма необычным. По крайней мере, на старом месте учебы все было далеко не так.

Большой, длинный коридор с широкими окнами, выходящими в парк, — с одной стороны. С другой — располагались двери, над которыми висели какие-то архаичные таблички с номерами наподобие 1А, 2Б. И так далее.

Пол, стены и двери также выглядели очень архаичными. Можно даже сказать, старинными. Только студенты, не спеша заходящие в свои кабинеты, были обычными, как и во всех отделениях Академии. Наставник прошагал к одному из кабинетов, над дверью которого висела табличка «2А», и остановился.

— Этот корпус специально выполнен в стиле стандартного учебного школьного корпуса, бытующего в Конфедерации. Чтобы вы привыкали к тому, где будете работать.

— Что, нас готовят для работы в школах этих миров?! — удивилась непоседливая Ийя.

— И для этого тоже. Если выпадет такое задание, — опять неопределенно ответил Аррестли. — Но в большей части для того, чтобы у вас сформировались нужные рефлексы и память. Чтобы вы при случае не растерялись, когда вас будут спрашивать «о школьных годах» или чем-то подобном. Когда перейдете на старшие курсы, будут и «университетские» аудитории. Однако это никак не отменяет обычного «рассеянного назначения».

Последнее предложение он особо выделил тоном.

— Здорово! — с энтузиазмом воскликнул Лой, на что Аррестли бросил на него взгляд, полный лукавства. Видно, что-то задумал. И задание, которое «прилетит» в свое время их группе, явно будет особо каверзным.

Наставник открыл, наконец, дверь кабинета и широким шагом направился к небольшому столу, находящемуся у противоположной стороны небольшого подиума. Над подиумом висела архаичная доска, на полочке внизу которой лежал не менее архаичный мел.

Перед доской, на небольшом удалении от нее и тоже на подиуме, находился массивный стол со множеством выдвижных ящиков и ящичков, выкрашенный какой-то и вовсе заскорузлой краской. Такие предметы ранее разве что в древних фильмах можно было увидеть. Или в учебных.

У всей четверки глаза на лоб полезли. Такой детализации обстановки они не ожидали. Правда, на то, за какими партами сидели их будущие сокурсники, они особого внимания не обратили. И так было видно, что дремучая архаика.

Аррестли сдержанно улыбнулся, наблюдая их реакцию. Группа же с не менее сильным интересом разглядывала прибывших.

— Эти студенты переведены к нам. В нашу группу. Прошу помочь им, если у них возникнут какие-либо проблемы с адаптацией, — негромко произнес наставник.

Группа согласно закивала.

— Ну, а теперь, — сказал Аррестли, обращаясь к четверке, приглашая выйти на подиум, — представьтесь группе. Пр-рошу!

При этом он приветственно взмахнул рукой.

Первым вышел представляться перед группой Лой, с суровым выражением лица и чуть ли не строевым шагом проследовав на середину. Правило, что во многом дальнейшие отношения сильно зависят от того, какое впечатление произведешь при встрече, никто не отменял. Но и тут парень был в своем репертуаре.

Он обернулся к сидящим перед ним будущим согрупникам и внимательно окинул взглядом каждого. Его, в свою очередь, так же внимательно разглядывала группа.

— Симпатичный мальчик! — послышались сдержанные шепотки женской половины. — Интересно, а он с кем-нибудь встречается?

— Что, уже Талл надоел? — не удержалась соседка.

— Выбор должен быть всегда! — с апломбом заявила эффектная жгучая брюнетка с распущенными волосами.

Лой, услышав это, едва заметно, сдержанно улыбнулся. В глазах заиграли искорки, что явно указывало на то, что он что-то сейчас отмочит. Сестра не успела и рта открыть, как парень выдал:

— Лой Арвани. Хулиган.

Окинув вызывающим взглядом группу, он остановился на том, в ком почувствовал родственную душу — видно, тоже из заводил.

— У-у-у! — Обалдела группа.

— Уж не за это ли вас к нам перевели? — высказал предположение тот, на кого смотрел Лой, на что он демонстративно пожал плечами.

— Чую, будет очень нескучно! — ухмыльнувшись, сказал сосед заводилы.

— Во как! — Удивились девочки и сделали свои выводы. — За такого стоит потягаться!

Лой, увидев, что произвел нужное впечатление, отошел в сторону. Ти, грозно зыркнув в сторону брата, сжала кулаки и выпалила чуть ли не сквозь зубы:

— Ти Арвани. Сестра этого хулигана.

Возможно, она хотела взять часть ответственности за неподобающее поведение своего брата на себя, попытаться как-то сгладить, как ей показалось, нехорошее впечатление, но вышло совершенно иначе. Группу охватил натуральный ажиотаж. Сопоставив полученную информацию, все со жгучим интересом уставились на выходящего на подиум Кера.

Вообще, для того на этот день выпало слишком уж много обескураживающих впечатлений. И то, что он вышел без обычной для себя бесшабашности, было заметно всем. Только вот группа не знала его прежнего и сделала несколько неправильные выводы.

— А он застенчивый! — то ли в осуждение, то ли в одобрение бросила полушепотом одна из девочек. Но реплика была услышана. В том числе и самим Кером, отчего тот еще больше смутился. Девочкам это еще сильнее понравилось.

У парней же была совершенно иная проблема. Они оценивали не отношения, а само положение. Так что Керу даже рта не дали открыть. Едва он попытался представиться, как тут же был прерван.

— Подожди-подожди! Дай угадать! — вклинился тот, кого Лой определил как заводилу. — Ты брат «этого хулигана», а вот та ослепительная блондинка — ближайшая подруга «этого хулигана»?

Кер смешался и покраснел.

— Ну… не совсем так… — промямлил он, и группа дружно покатилась со смеху.

* * *

Наставнику пришлось громко хлопнуть в ладоши, чтобы привлечь внимание группы, сильно увлекшейся знакомством с новыми друзьями. Посторонние разговоры сразу прекратились, и студенты дисциплинированно застыли, ожидая, что скажет суровый наставник. Правда, сейчас он на сурового не сильно был похож. Видно, представление квадры его тоже повеселило. На губах застыла сдержанная улыбка.

— Окончательно перезнакомитесь после занятий. А сейчас — урок.

Группа подобралась.

— Для вновь прибывших. Раз у нас тут антураж средней школы Федерации, то стоило бы упомянуть некоторые традиции…

Аррестли подошел к доске и взял мел, чем еще сильнее удивил вновь прибывших.

«Оказывается, мел тут не просто украшение и антураж!» — с удивлением подумал каждый из них.

— Как вы знаете, — продолжил учитель, — в Конфедерации принят алфавит, который далеко не всегда может адекватно отображать фонетику имен и фамилий. Поэтому, если прибывает кто-то новый в класс, или этот класс только-только формируется, то имена представляющихся пишутся на доске. В той транслитерации, которая принята для владельца фамилии. Выглядит это так.

Аррестли перехватил мел поудобнее и обернулся к доске лицом.

— Первым у нас представлялся Лой Арвани. Учитель представляет ученика первым и пишет его имя на доске. После этого ученик кланяется и называет себя классу, закрепляя написанное произношением. Если представляется учитель классу, то учитель сам пишет свое имя. Вот таким образом…

Он быстро написал на доске сначала свое имя и фамилию, а после, ниже, имена и фамилии вновь прибывших.

— Как вы видите, многие наши имена очень сложно отобразить федеральным алфавитом в их орфографии.

Это только у нас каждая буква обозначает только один звук, и один звук обозначается только одной буквой. Потому у нас и нет разночтений написанного. Но не в Федерации! Именно поэтому при знакомстве в темных мирах часто спрашивают, как правильно пишется та или иная фамилия.

— Ж-жуть! — буркнул под нос Лой, прочитав свою фамилию и имя. Словно отзываясь на его бурчание, Аррестли продолжил:

— Фамилия «Арвани» далеко не самый тяжелый случай. По прямому прочтению написанного, неправильному, она бы звучала как «Аруанеи». Но, как видите, далеко не так страшно. Еще можно узнать за ней нашего «хулигана».

Группа сдержанно хохотнула.

— Однако!..

Ладонь наставника ткнулась в доску и тут же скользнула вниз. В самый конец списка.

— А вот адекватно нашему языку отобразить имя «Ийя Орр»… — Аррестли развел руками. — У нас-то все очень просто.

Наставник быстро дописал имя и фамилию уже обычными буквами. Букв оказалось наполовину меньше.

— Здесь же… — Ладонь Аррестли вернулась к написанному алфавитом Федерации — Даже прочитать сложно. Вот поэтому и принято у взрослого населения обмениваться визитками, указывать, как правильно пишется имя.

Наставник положил мел, стряхнул парой хлопков меловую пыль с рук и прошел к своему месту.

— Визитка выглядит вот так — сказал он и, подцепив разноцветный прямоугольник со своего стола, продемонстрировал группе. — Конечно, среди школьников раздача визиток не практикуется. Визитка — больше атрибут взрослой жизни. И обмен ими — давно устоявшийся, столетиями освященный ритуал. С раздачи визиток часто начинается серьезное знакомство между людьми. Поэтому сегодня мы его освоим.

— Извините, учитель, вопрос! — Поднял руку один из учеников. — У них же есть информационные системы. Почему они используют не их, а вот такую архаичную форму передачи информации?

— Дело в том, — ответил Аррестли, — что это ритуал. А ритуалы часто совершенно не следуют за научно-техническим прогрессом. Да, было бы проще просто передать между интерфейсами нужную информацию. Интерфейс заносит эту информацию в блок «напоминалок», и все. Но в мирах «падших» все гораздо сложнее. Даже право иметь личный инфомодуль иногда регламентируется законодательством. Кстати сказать, это во многом результат «падения». Цикличность развития этих миров с периодическими падениями и деградацией не позволяет им подняться до нашего уровня. Хотя среди элиты есть инфомодули и своя инфосистема. Закрытая от всех прочих. Но они их не используют в данной ситуации так, как мы. Даже для элиты ритуалы священны, а поэтому знать и владеть ими крайне важно. Тем более что с этого часто все и начинается. С этого ритуала.

Аррестли сделал небольшую паузу, прошел на середину подиума.

— Сразу предупреждаю, что в разных ситуациях этот ритуал осуществляется по-разному.

Наставник отсалютовал визиткой, как будто поставил восклицательный знак в воздухе, и продолжил:

— Вот варианты. Первый: вы подаете визитку кому-то, кто стоит выше вас на социальной лестнице.

Лицо Аррестли мгновенно преобразилось. Улыбка сделалась шире, превратившись в угодливую, даже где-то виноватую. Он сделал короткий поклон и стыдливо протянул визитку. Причем держал он ее в одной руке, большим и указательным пальцами.

— Обратите внимание, здесь каждая деталь очень важна. И глубина поклона, и как вы держите визитку, и как ее подаете, и что при этом говорите. Даже если в вашу задачу входит скинуть напыщенного индюка, который стоит перед вами, вы обязательно должны продемонстрировать готовность ему подчиниться. Полезно даже слегка полебезить, но чтобы это выглядело естественно и к месту.

Аррестли снова преобразился. Угодливость на лице слегка усилилась. Он рассыпался в куче комплиментов, непрерывно кланяясь.

На мгновение даже представился некий толстый, заплывший жиром, важный чиновник, стоящий перед наставником. С отвисшей губой и презрительным выражением лица «милостиво» принимающий визитную карточку какого-то плебея.

Впрочем, все эти ужимки почему-то выглядели в исполнении наставника по-своему изящно, утонченно.

Аррестли стер с лица улыбку и выпрямился.

— Теперь — равный вам человек.

Новое мгновенное преображение. Теперь перед группой стоял и ослепительно улыбался эдакий бравый рубаха-парень. От униженно кланяющегося льстеца и следа не осталось.

— Моя визитка, господин служащий.

На этот раз визитка подавалась так, как будто это был предмет некоего мелкого, но хвастовства, наподобие: «Смотри-ка, какая интересная вещица!». Не как нечто малозначительное, как в предыдущем случае. При этом цветной прямоугольник с несколькими строчками на нем держался по-прежнему большим и указательным пальцами, но надпись на нем прямо демонстрировалась принимающему.

— И, наконец, подача визитки тому, кто стоит ниже вас на социальной лестнице.

Улыбка Аррестли стала высокомерной, с некоторым налетом пренебрежения. Визитку на этот раз он держал зажатой между указательным и средним пальцами. Даже в движении руки, которой он подавал визитку воображаемому собеседнику, сквозило высокомерие.

Секунда — и перед группой снова прежний наставник. То, как он играл роли, просто завораживало. Даже то, как он смотрел на группу после всех этих демонстраций. Цепкий взгляд, отмечающий все.

— Предвижу вопрос, возможны ли вариации самих вариантов… — Аррестли хитро посмотрел в сторону обычного вопрошателя. Тот, в свою очередь, тоже улыбнулся.

— Да, возможны. Но фундаментальные контексты, — наставник особо подчеркнул последнее слово, — которые вы видели во всех вариантах, обязательны.

Взгляд Аррестли скользнул по группе и уперся в Лоя Арвани. Взгляд тому не понравился. Похожий взгляд он видел у хищника на «пятом миллионе»: оценивающий, и явно с гастрономической точки зрения.

Наставник видно угадал строй мысли Лоя, так как еле заметно улыбнулся. Улыбка еще больше насторожила юношу.

— А теперь пусть Лой повторит то, что я только что продемонстрировал.

Аррестли подошел к студенту и протянул ему визитку.

Под пальцами того визитка оказалась не просто цветной, но и рельефной. Голографический узор на ней играл всеми цветами радуги, но, тем не менее, все выглядело органично. Даже имя некоего «господина-инженера», выдавленное на ней.

— Итак, я, возможно, ваш будущий начальник. Вам нужно произвести благоприятное впечатление при первой встрече. Вы себя назвали, теперь подайте мне свою визитку.

Новое преображение. Теперь перед Лоем стояло нечто чванливое и туповатое. Подбородок слега задран вверх, взгляд из-под слегка прикрытых век.

«Испытания продолжаются, — пронеслось у юноши в голове. — Но играет он, конечно, высококлассно. Что бы такое изобразить? Копировать нельзя. Это будет достаточно примитивно и пошло… Ладно. Что-нибудь из «стандартного набора»? Или этого «инженера» сыграть?».

Спустя мгновение чванливому начальнику смиренно подавал свою визитку инженер. Эдакий бравый, с налетом испорченности, но с готовностью подчиняться.

Аррестли вышел из образа и усмехнулся.

— Ну что же… Неплохо! Только имей в виду, что хулиганистых инженеров начальники обычно встречают с большой настороженностью. Любые свои таланты стоит демонстрировать к месту. А остальные скрывать.

Группа с готовностью хохотнула. Все наблюдали за испытанием очень внимательно. И то, как справляется с заданием новичок, было интересно.

Аррестли забрал визитку и передал ее Ти.

— Кстати, играть буду разных людей. Так что оценивайте, какого характера человек перед вами. И выстраивайте ритуал в соответствии.

Многообещающее заявление. Оставалось предположить, что таких образов у наставника много, тем более что играл он их мастерски. Это предположение Лоя было тут же подтверждено предметно. Для Ти у Аррестли был приготовлен совершенно иной образ, нежели тот, что был предъявлен ее брату. Секунда — и перед девушкой, нависая над ней, сгибался зверь в человечьем обличье.

Ти, увидев такое, вздрогнула, но, быстро взяв себя в руки, проделала необходимые ритуалы.

Наставник хмыкнул.

— Э-э-э… Конечно, продемонстрированный мной типаж заслуживает наказания, но так явно демонстрировать свою готовность его прибить при первой возможности…

Аррестли хмыкнул, но продолжать не стал.

Группа с готовностью хохотнула тоже. Ти смутилась.

Для Кера у него нашелся «аристократ», смеривший его оценивающим взглядом, словно жеребца на базаре. И приподнял бровь. Кер попробовал было что-то сморозить, но был прерван на середине. Видно, день у него совершенно не задался. Аррестли, даже не особо выходя из образа, изящным жестом руки остановил его.

— Стоп! Совершенно неверный подход. Изначально неверный. А значит, полностью провальный. Ты ему не в лакеи набиваешься, а на серьезную работу. Службу. Ответь на вопрос: кто перед тобой был?

— Аристократ.

— Какую подготовку проходят все представители этого сословия? — не отставал наставник.

— Военную! — тут же, без запинки и паузы, ответил Кер и сразу понял свою ошибку.

— Вот именно! А что видит перед собой этот аристократ в твоем лице? Он видит человека, не брезгующего серьезными физическими нагрузками. С хорошо прокачанными мышцами. Тренированными рефлексами. Это сквозит из всех твоих повадок и телодвижений. Следовательно, для того, чтобы на этого дегенерата произвести впечатление, нужно ему прямо показать, что ты солдат, признающий его неоспоримое первенство и право командовать. Согласный выполнять его приказы четко и аккуратно. Все ясно?

Кер совладал с собой и вытянулся.

— Так точно!

— Вот! Еще раз.

На этот раз Кер выполнил упражнение без замечаний. Собственно, в его случае все было очевидно — соответствие типажу, который он представлял.

Помахивая визиткой, Аррестли наконец приблизился к Ийе. Пару секунд он просто молча смотрел ей в лицо, видно, решая, кого же сыграть. Наконец решив, кого, он выговорил:

— Предупреждаю: очень опасный типаж, ибо психически неполноценен. Постарайся меня не разочаровать. К сожалению, с такими там часто приходится иметь дело. Особенно таким, как ты.

Ийя кивнула. Личность, которую разыграл перед Ийей наставник, оказалась воистину омерзительной. Но даже поразительное мастерство, с которым роль была сыграна, отошло на второй план. Перед ней стоял человек с сальным взглядом, откровенно и похотливо разглядывающий все ее совершенные формы.

Ийя тоже преобразилась. Ее аристократичное лицо как будто заострилось, заледенело. Девушка еще больше выпрямилась, и даже поза ее стала несколько надменной. Пара ничего не значащих фраз, сказанных походя, тем не менее четко распределили все сферы. Установили барьеры и границы, за которые не то, что нельзя, но и невозможно зайти. Сам образ, установленный Ийей Орр, говорил больше, чем было сказано на словах.

— Отлично! — воскликнул Аррестли, выйдя из образа. — Если кому было плохо видно, как сыграла наша новенькая, или то, кого играл я, особо упираю: таких типов надо всегда держать на расстоянии. Ледяное спокойствие, отстраненная вежливость, строгое разграничение полномочий и прав. Любые поползновения на сближение — пресекать строго. Кем бы ни был по социальному статусу этот тип, с которым вам не посчастливится иметь дело!

И что бы ни говорили другие дурочки, которых вокруг вас там будет много. Очень много. Лучше слыть снежной королевой и сохранить себя, чем работницей борделя, и потерять все.

На несколько секунд воцарилась мертвая тишина.

Аррестли обвел взглядом притихших студентов, слегка задержав его на Ти. Но, кроме нее и брата, на это никто не обратил внимания.

— И… запомните! — вдруг резко начал он. — Ни в коем случае не обращайтесь как к равному к тому, кто выше или ниже вас по социальной роли, которую исполняете! Никаких исключений, кроме разве что между родственниками. Да и то, не на глазах посторонних.

Наставник снова окинул студентов пронзительным взглядом.

— Камеры наблюдения, — добавил он, — тоже к последнему относятся. А это значит, что вам придется вести себя так практически везде. Ибо камер вы можете просто не заметить.

Аррестли крутанулся на пятках и вперился взглядом в Ти.

— Запомни, Ти Арвани! Это важно для всех случаев жизни там. Там тебе придется ко всем изначально относиться как к потенциальной угрозе. А значит, и вести себя соответственно.

* * *

В дальнейшем урок прошел достаточно спокойно, но то, как Аррестли играл роли, как заставил всех так же играть, производило сильное впечатление. «Увидите», брошенное встречающим их студентом, на вопрос, в чем же выражается высочайшая квалификация этого наставника, полностью оправдалось. Действительно, такое можно только увидеть.

Вообще-то, как он сразу завладел вниманием присутствующих, незаметно для всех перевел речь на тему занятия и как вел, говорило о наличии либо специфического опыта, либо о больших талантах, чисто преподавательских. Либо и о том, и о другом вместе.

Впрочем, Лой не был бы хулиганом, если бы не выяснил последнее самым простым и очевидным способом. Задав вопрос, который никому из присутствующих не пришел в голову. Под конец занятия, когда «почти тезка» спросил: «Есть какие-нибудь вопросы по сегодняшнему уроку?»

— Извините, наставник! Но можно вопрос по визитке?

— Да, конечно.

— Это настоящая визитка?

— Да. Настоящая.

— И чья она?

— Моя, — отрывисто сказал Аррестли и тут же добавил: — Была.

* * *

Впечатления от первого же занятия были… сильные. Доя больше всего поразил талант преподавателя перевоплощаться и, как он сразу заметил, «читать» людей. Ведь ни разу не ошибся в этом прочтении. Если не знать, на чем оно основывается, то можно было бы подумать, что преподаватель читает мысли. Напрямую. Как по книге. Чисто технически, не проблема иметь соответствующее устройство, но то, что он все это проделывал без него, вызывало восхищение. Да и этика запрещает применять устройство для чтения мыслей вне медицинских случаев. Талантище, однако!

«А не из-за этого ли таланта Аррестли не любят некоторые студенты?» — предположил Лой, но обдумать эту мысль как следует помешали новые товарищи по группе.

К парте, за которой он сидел, в задумчивости подошел давешний парень, которого он определил как заводилу местной группы.

— Урса Талл, — представился тот.

— Хм! А ты действительно на медведя похож[5]! — прищурившись, выдал Лой после традиционного рукопожатия.

От неожиданности Талл только рот раскрыл. Стоявший за его спиной товарищ хмыкнул.

— Действительно, хулиган! — заметил он.

— Какой есть! — пожав плечами, «повинился» Лой и с интересом посмотрел в глаза Таллу. — Делим сферы влияния?

Проницательность Лоя не раз ему помогала, но за длинный язык многие из его прежних сокурсников предпочитали с ним не связываться. Ведь в сочетании эти два качества как раз и давали тот эффект, от которого в конфуз попадали не только студенты, но порой и преподаватели.

Талл после пары секунд замешательства пришел в себя и рассмеялся.

— Состязание? — предложил он и протянул Лою руку.

Тот напоказ зевнул, и взгляд у него стал скучающим.

— Лень! И так нас «засоревнуют», — сказал он и откинулся на спинку жесткого ученического кресла. — Сама система обучения «засоревнует».

— Так можно и вне программы! — тут же с азартом выпалил Урса.

— Да? — чуть оживился Лой, но тут же постарался уйти от ответа. — Сначала надо бы осмотреться. А то только прибыли и тут же ввязываться во что-то… не по традициям!

— Ну, хорошо! — нехотя согласился Талл и убрал руку. — Но я все равно подойду.

— Не советую! — раздался голос слева. Это вступила в разговор Ти. — Братик меры не знает. С ним иметь дело, как по гадюшнику босиком ходить.

Лой картинно развел руками и «виновато» посмотрел на Урсо.

— Всегда таким был! — выговорил он, отчего Талла еще больше разобрал азарт.

«Да, уж! — подумал Лой. — Народ тут девственно чист по части чтения скрытых мотивов. И ведутся ведь на раз-два! От скуки тут не помрешь!»

Он быстро огляделся, оценивая быстро складывающуюся ситуацию вокруг его четверки. «Хулигану» всегда доставляло истинное удовольствие наблюдать за развертыванием «тактических планов» окружающих ребят. Каждый, вступив в беседу, так или иначе преследует ту или иную цель. Решает текущую задачу гласного или негласного соперничества, сотрудничества или еще какую. Но, как тут же отметил Лой, тактические планы у всех были примитивные и легко читаемые. Он мысленно поблагодарил учителя, научившего его так «читать», и присмотрелся.

«Их сейчас больше, чем нас, — мелькнула мысль. — Но, когда будут затронуты наши интересы, каждый кинется их защищать. И квадра мигом самособерется».

Вот, например, пара парней пристала к Ти, переключившись на нее после брошенной реплики. Та тут же насупилась и встретила их всеми своими колючками. Пара подколок, сказанных вовремя, и девчачья компания рядом покатывается со смеху. Парни смутились и растерялись. А ведь наверняка хотели клинья подбить. Результат: у девчонок Ти заработала плюс за находчивость, у парней — за ум и неприступность.

Кер сейчас бодается с парой таких же, как он, в то время как на Ийю «напали» целых три студентки из окружения местной «принцессы». Пара парней пока тусуется за ними, но как только они сами попытаются втереться в круг беседующих— начнется самое интересное.

«Кстати, а где сама эта «принцесса»? — подумал Лой и быстро осмотрел группу. Та обнаружилась тихо стоящей за девицами, атаковавшими Ийю, — сразу и не заметишь. Хорошо встала.

«Ага! Оценивает на предмет соперничества, пока собирает информацию. Правильная девочка!»

Лой ухмыльнулся этим мыслям и снова посмотрел на парней, обступивших его.

— Хотел спросить про наставника, — перевел он разговор на самую важную тему. Резкая смена несколько сбила кураж с Талла.

— А что наш наставник? Уже не нравится? — несколько с осуждением спросил он.

— Он всегда так… играет? — проигнорировав вопрос, спросил Лой.

— Не только! — загадочно сказал студент, стоявший за спиной Урсы. — Кстати, меня зовут Эс!

Лой уважительно кивнул и пожал руку.

— Он еще нас часто заставляет играть роли негодяев, — продолжил Эс. — Причем настаивает на том, чтобы мы прочувствовали их пороки.

— Говорит, что так мы лучше будем их понимать, — тут же дополнил закадычного друга Урса.

Лицо Лоя на некоторое время приобрело озадаченное выражение.

— Чую, что после ваших слов мне ночью наставник приснится, — наконец высказался он. — С рогами, копытами, да еще и с крыльями летучей мыши.

— …в окружении адского пламени и еще там чего… из мифологии! — оценил его аналогию Эс.

Но продолжить дискуссию не удалось. Из-за спин Эса и Урсы неожиданно вывернулась местная «принцесса». Видно решила сама пойти в наступление. Подойдя к парте, она уперлась в столешницу кулаком и лукаво уставилась на Лоя.

— Привет, красавчик! — она тут же взяла быка за рога, попытавшись захватить инициативу. — Меня зовут Селия Каальи.

— Здрас-сте! — процедил Лой, так как понял, что последует.

По тому, как среагировало окружение, было ясно, что Талла сейчас будут кидать. Или разводить. Так или иначе, Урса покраснел и подобрался. Окружающие студентки навострили ушки и тут же повернули носы в сторону намечающейся коллизии.

Ийя — резкий взгляд в сторону собирающейся толпы, мгновенная оценка обстановки, и уже в следующий момент она, тоже подобравшись, как пантера, вылезла из-за своего столика. Беседовавшие с ней до этого подходят следом.

«Самосборка — старт!» — мысленно прокомментировал происходящее Лой.

Кер, увлекшись дискуссией с двумя такими же, как он, рукопашниками, пока ничего не заметил.

«Нич-че! Сейчас заметит!» — ехидно подумал Лой, и краешки его губ слегка дрогнули в намечающейся улыбке.

Ти. Сестрица тоже быстро просекла намечающееся представление и, прекратив дискуссию со все-таки пытающимися подбить под нее клинья ребятами, застыла в предвкушении. Только Селия, увлекшись собой, не заметила резко изменившейся обстановки. Все ее внимание было направлено на потенциальную жертву. Ну… как она считает.

— И как тебе наша Академия? — начала она издалека.

— Супер!!! — с готовностью подтвердил Лой.

— Будем дружить?

— Да!!! — с какой-то наигранной хищностью подтвердил Лой. — Классная группа!

— А со мно-ой? — томно протянула Селия и изогнулась как кошка.

Девочки поняли, что упустили момент привязаться, а Урса пошел пятнами.

«Зря переживает, — мысленно ухмыльнулся Лой. — Я не полено. Соображаю».

— Конечно! — бодро сказанул Лой, так как фраза его пока ни к чему не обязывала.

Он почувствовал, как справа от него неслышно ступая подошла Ийя.

— Ой! Извини! Я не расслышала, как тебя зовут! — включив свою любимую роль «дурочки», спросила она, заложив руки за спину и раскачиваясь на пятках.

— Селия Каальи! — почти обиженным тоном сказала «принцесса» и тут же снова переключилась на Лоя.

— Может, пообедаем вместе? Для более близкого знакомства?

«Ну и наглая же! — мысленно удивился он, но виду не подал. — Самоуверенности у нее — на квадру хватит! Надо что-то такое выдать, чтобы сбить с толку».

— Каальи, Каали… Кали?!! — притворно сделав круглые глаза, спросил Лой. — А вы меня не съедите?

— Э-э?!! — не поняла сбитая с толку «принцесса». Но стоявший рядом Эс разве что не рухнул от смеху. Видно, он мифологию темных веков изучал специально[6], хотя это было за пределами школьных программ.

Однако Лой сделал не только эти вполне очевидные выводы.

«Итак, — подумал он, — сразу видно, что Селия свою привлекательность преувеличивает. Эс, если бы на нее западал, то так откровенно не ржал бы. Парни из группы тоже далеко не все косятся на нее. Вывод: любой исход тут мало кого заденет. Но какой именно мне будет наиболее бонусным? Пра-авильно!»

Лой чуть было хищно не оскалился, предвкушая. Подавив это совершенно излишнее в данной обстановке выражение эмоций, он тут же прикинулся растерянным и посмотрел сначала на сестру, потом на Ийю.

— Вы меня отпустите? — стеснительно спросил он у обеих с жалобным взглядом провинившегося щена.

— Нет! — сделав строгое лицо резко провозгласила Ийя и положила руку ему на плечо.

— Жрать ты, братец, будешь только в нашей компании! — резко подтвердила Ти.

Лой тяжко вздохнул и понурился.

— Он у нас на поруках! — деревянным голосом пояснила Ти окружающим.

— А могу ли я вас пригласить… — Начал было некий не назвавшийся согруппник, глядя на Ийю, но тут же был прерван Кером.

— Не можешь!

Посмотрев на сурово-каменное лицо Кера и поняв, что к чему, тот смирился с судьбой.

* * *

Через несколько минут все вышли из класса и отправились каждый по своим делам.

Комплекс был большим, и укромных закутков в нем хватало. Ти, заметив один из таких, схватила брата за рукав и потащила за собой.

Скоро они оказались почти наедине. По крайней мере, в ближайшем радиусе не было видно никаких любопытствующих глаз и ушей.

Ти резко остановилась и обернулась к брату.

— …Весь из себя непонятый страдалец! Баран ты, братец, а не страдалец! — резко сказала она и попыталась отвесить Лою подзатыльник, но не получилось. Тот привычно отклонился назад и в сторону. А сестре, как обычно, роста не хватило дотянуться до затылка брата.

— Братец! Ты тормоз!!! — сквозь зубы выговорила Ти, грозно сверля того взглядом.

— Ага… — кося под дурачка, ответил Лой.

* * *

Внутри учительской тоже все было сделано по канонам миров Конфедерации, а не Сферы. Однако, для нужд преподавателей, в отличие от большинства классов, электроники было неизмеримо больше. Когда Аррестли зашел в помещение, там как раз над одной из ширм торчал край развернутого большого информационного экрана.

Наставник скользнул взглядом по другим рабочим местам и, не обнаружив больше никого, молча прошел к своему.

— Ну и как вам новички, уважаемый Ллой?

Аррестли обернулся. Над ширмой весело сверкали голубизной глаза преподавателя ксенопсихологии Сун Хо. Через секунду он поднялся во весь рост и отсалютовал наставнику. Ллой махнул рукой в ответ.

— Да как обычно! Свои стада тараканов в голове и общая неготовность… Хотя… девочка из их квадры — Ийя Орр, я бы сказал, очень перспективная. Умеет быстро и правильно решать поставленные перед ней трудные задачи. Надеюсь, это не случайность.

Аррестли быстро что-то перебросил со своего накопителя на комп рабочего места и снова обернулся к Хо.

— Опять какое-то тестирование с запугиванием всеми бедами мира? — поинтересовался тот.

— Кто-то опять нажаловался? — вопросом на вопрос ответил Ллой, и его губы медленно расцвели в хитрой улыбке.

— Нет, наставник, но нетрудно догадаться. Ведь так?

— Так. Но ведь это обычный процесс обучения. Я должен знать, на что они способны, — попытался Аррестли отмести нападки.

— Не могу не отметить, что ваши методы изрядно жесткие.

— Ну… жесткие, — флегматично отметил Ллой, перебирая файлы на экране своего терминала.

— Мне кажется, что вы изрядно перегибаете палку! — тем не менее продолжил Хо.

— И какие основания для таких утверждений? — так же флегматично спросил наставник и после небольшой заминки обернулся снова лицом к собеседнику.

— Хотя бы то, что воспитанники и ученики после ваших занятий часто находятся в полушоковом состоянии.

— Это нормальная реакция у любого молодого человека, получившего воспитание на Сфере, — пожал плечами Аррестли. — Было бы странно, если бы такой не было.

— Нормальная?!

— Конечно! Из них никто не сталкивался с подлостью и гнусностью. По-настоящему не сталкивался. Все их нормальные переживания очень далеки от уровня грызни и разборок обычных сообществ Конфедерации. И когда их окунают в такую среду, неизбежен культурный шок.

— Почему? Почему именно у вас студенты получают наибольшее количество отрицательных эмоций. Ведь… — Ксенопсихолог не нашелся, что сказать.

— Я просто передаю свой личный опыт, — нравоучительным тоном ответил наставник. — А почему мои уроки вызывают такой отклик? Все совсем обычно. Потому что культура Конфедерации как минимум на уровень ниже, чем наша. Опуститься на уровень ниже для наших студентов — за пределами мыслимого. Вот они, пока не привыкнут к тем реалиям, пребывают «в полушоковом состоянии».

Аррестли мягко улыбнулся, слегка поддев Хо его же словами.

— То есть вы намеренно их «опускаете на уровень ниже»?

— Я их не «опускаю на уровень ниже», а учу сохранить себя среди тех, кто ниже. А это разные вещи.

— Но нельзя ли как-то… Ну, помягче, что ли? — попытался увещевать Хо. — Ведь так и сломать человека можно!

Последние слова на Аррестли подействовали как удар. Он выпрямился. Лицо заледенело. Взгляд стал жестким и колючим. Удивленный таким преображением ксенопсихолог вздрогнул.

— Они категорически не готовы! — отрезал наставник. — Лучше будет, если кто-то из них сейчас и здесь сломается и уйдет! Чем потом уже там глупо погибнет!

— Но… — попытался вставить что-то Хо.

— Никаких «но»! — жестко оборвал Аррестли. — Либо у них будет настоящий шанс выжить в экстремальной ситуации, которых там предостаточно, либо пусть и не высовываются за пределы Сферы!

Ксенопсихолог потерялся от столь жесткого ответа и надолго впал в ступор. Но, пока он хлопал глазами и пытался что-то сказать, появился третий. Мастер Полигона Академии Реи Чулак.

Он шел между рядами с отсутствующим взглядом, слегка склонив голову набок. Вся его массивная фигура выражала, казалось, неуклонное стремление вперед. Отрешенность от окружающего это даже подчеркивала.

Услышав резкий рык наставника, он вышел из задумчивости, остановился и взмахнул рукой перед собой. Для не посвященного в технологии Сферы это выглядело так, словно он отмахивался от мух или что-то резким движением отбрасывал от лица. На самом деле вошедший выключил визуальный интерфейс связи с Инфосетью Сферы. Просто изображение транслировалось непосредственно на сетчатку глаза, и принимающий видел перед собой вполне нормальное объемное изображение. Правда, выключать иногда приходилось вот так — размахивая руками, — если система была настроена на конкретную моторику рук, а не на мысленные приказы.

Взгляд вошедшего стал осмысленным и наполнился эмоциями. Первой из них было ехидство.

— И что это вы так обсуждаете? Жарко! Опять наставник Аррестли что-то отчебучил? Я угадал?

— Почти, — коротко ответил пришедший в себя Хо. — Он опять тиранил наших студентов.

— Ну… Ему это полагается, хе-хе! — так же ехидно заявил вошедший, чем заставил смешаться преподавателя-ксенопсихолога.

— Но как же!.. — попробовал возразить тот, однако был остановлен таким же жестом руки, как и интерфейс инфосферы.

— Уважаемый Хо! — начал Реи. — Вы тут недавно, потому и не в курсе. «Издевательства над студентами» — конек нашего Ллоя.

Чулак подчеркнул слово «издевательства» жестами, от чего ксенопсихологу еще больше стало не по себе.

— И надо признать, эти «издевательства» дают отличный результат! — закончил Реи и с улыбкой, наклонил голову. Теперь он для Хо казался быком, изготовившимся к атаке.

— Какой такой «отличный»?! — возмутился Хо. — Вас, наставник, почти ненавидят!

— Пусть! — Пожал плечами Аррестли.

— Но ведь Академия может потерять многих студентов!

— И ладно! И хорошо. Лучше уж так: уйдут на своих двоих, чем там — просто сгинут.

— Я вас не понимаю! — наконец сдался Хо. — Вы их что, сами ненавидите?

— Нет, естественно. Наоборот…

Чулак уперев руки в боки, так же выставив лоб вперед, с любопытством и улыбкой наблюдал за перепалкой преподавателей, а Аррестли, наоборот, помрачнел, и в глазах его мелькнула давняя боль.

— Я не хочу их терять.

— Но если они уйдут… — начал было снова Хо, но был прерван.

— Если они уйдут из Академии, я их все равно могу встретить где-нибудь в больших Проектах или просто где-нибудь, где они будут жить, — голос Аррестли стал совсем тихим. — Я не хочу их терять, как… как когда-то потерял своих друзей.

Хо застыл от этих слов как замороженный.

Реи досадливо помотал головой. И повернулся к наставнику. Тот заметил это и тут же переключился на мастера Полигона.

— Ну и как там Полигон для наших первокурсников?

— Все готово! Как вы и просили, первый-второй-первый.

— С моими поправками?

— Точно так! — подтвердил мастер, весело посмотрел на Аррестли и с сожалением на Хо, который с трудом выходил из шока от услышанного.

* * *

Город медленно разгорался. То там, то тут появлялись новые очаги возгораний. И к уже существующим столбам дыма прибавлялись новые.

Лой Арвани медленно обвел впечатляющую панораму мегаполиса, открывающегося с крыши многоэтажки, и наморщил лоб. Сестра подошла к перилам и бросила взгляд вниз, на удивительно пустую улицу. Кер, как всегда, нерушимой скалой стоял возле Ийи и оглядывался по сторонам, не забывая бросать осторожные взгляды то на саму девушку, то на командира. Ийя из всех четверых выглядела самой невозмутимой.

Она не вертела головой, а просто в расслабленной позе стояла за спиной Лоя и ждала, что тот выдаст. Он должен был выдать, чтобы Ийя могла прицепиться и дальше совместными усилиями оценить обстановку, выработав общий план действий.

Наконец, Лой озадаченно почесал в затылке и обернулся.

— Что-то тут не так! Не ощущаешь? — обратился он к Ийе.

— В чем «не так»? — тут же вопросом на вопрос ответила Орр.

— Да и в задании, и вообще…

— А что может быть «не так»? — возмутилась Ти. — Давайте! Шевелите ногами, а не то последними придем.

— Я того же мнения! — недовольно ответил Кер, но потом с опаской покосился на Ийю. Та, в свою очередь, посмотрела на парня как на тупицу.

— Кер! — начала она нравоучительным тоном. — А тебе не приходило в голову, что задание слишком простое?

— И в чем простое? По мне, так обычное, — пожал плечами Кер.

— На то и расчет — что мы подумаем, что обычное, — возразил Лой.

Поняв, что Ийя тоже что-то заподозрила, он постарался плавно перевести обсуждение на деловой тон. Девушка, уловив его взгляд, тут же продолжила:

— По всем канонам это испытание — для зеленючих новичков. Зеленее не бывает. Типа тех беговых заданий, которые мы еще в начале первого семестра отбегали.

Ти нахмурилась, глянула на брата, но решила промолчать. Кер, по всей видимости, опять обиделся. Однако все-таки принял предложенную тему и тон.

— У тебя есть конкретные предложения?

— Да. Идем прогулочным шагом.

— Зачем?!! — почти хором воскликнули Ти и Кер.

— Что-то здесь не так! — как заведенный, повторил Лой.

— Интуиция? — коротко спросила Ийя.

— Типа того… Просто ощущение такое: надо вырваться из обычного шаблона поведения, или вляпаемся. По самые уши.

Глаза у Ийи округлились и на несколько секунд остекленели. Затем она резко вышла из самосозерцательного состояния и выпалила.

— А ведь в этом что-то есть! Как там было сформулировано задание? — вцепилась она в ничего не понимающего Кера.

— Ну… — он посмотрел в небо, как будто там было что-то написано крупными буквами, и отбарабанил: — «Вы находитесь на планете Тайри. Биологическая война. Вы тайрианцы, рядовые члены ученого сообщества, но не биологи. Вы только что узнали, что по вашему городу нанесен удар. Вы, скорее всего, уже заражены вирусом бешенства. По самым крайним оценкам, первые признаки заболевания проявятся через пять часов. Это значит, что вы должны ввести себе антивирус максимум через четыре часа. Иначе смерть. Неизбежная. Вы знаете, что данный антивирус находится на складе. Местоположение склада вы знаете — будут даны координаты. Итого: не более чем за четыре часа вам нужно добраться до складов, найти контейнеры с антивирусом, вскрыть и ввести его себе. Все!»

Кер умудрился даже интонации Аррестли повторить. Не только его задание слово в слово.

— И что в этом не так? — снова начала гнуть свое Ти, но уже более осторожно, поскольку почуяла, что эти двое что-то нащупали. — Задание действительно очень легкое. Бегать, прыгать и драться учили всех.

— …А если что — выставим вперед Кера, и он всех врагов раскидает, — задорно добавила Ийя, бросив взгляд на Кера, но через секунду она стерла с лица веселость.

— Если так просчитать — нам до тех складов добираться, с нашими возможностями и способностями, максимум час-полтора. На поиск и открывание контейнеров — еще максимум полчаса. Итого на все — два часа. Максимум.

— Но запас времени превышает наш максимум вдвое!

— Может, еще кого-то по дороге спасти требуется? — высказала предположение Ти.

— Ты знаешь, что за вирус тут применили — кейланское бешенство, — возразил Лой.

— То есть, чтобы кого-то спасти, надо, как минимум, иметь антивирус уже в крови, — как само собой разумеющееся сообщил Кер.

— Именно… — задумчиво буркнул Лой.

— Но почему «прогулочным шагом»? — не унималась сестра.

— А! Кажется, поняла! — высказалась Ийя. — На вводной было сказано буквально: «Вы тайрианцы, рядовые члены ученого сообщества Тайри, но не биологи».

— То есть мы должны пройти всю трассу, ни разу не показав свои действительные способности… — тут же вклинился Лой.

— …Которые в этих условиях есть «сверхспособности», полностью нас дешифрующие! — закончила Ийя.

— Извините, но за какими… кому же из местных за нами наблюдать, если прямо сейчас большая часть населения умирает в страшных мучениях?! — высказал здравое возражение Кер. — Да еще и самим «наблюдателям» прямо сейчас надо приложить максимум усилий, чтобы спасти свою шкуру! Не стыкуется версия.

— Тем не менее… — сказал Лой и посмотрел вопросительно на Орр.

— Есть смысл! — уже более уверенно заявила Ийя. — Вы же знаете, что у нашего наставника важны не только слова, но даже малейшие жесты. И если он так сказал, то это имеет самый прямой смысл.

— И что, действительно пойдем прогулочным шагом? — не унималась Ти.

— Ну, не совсем прогулочным, но по потолкам бегать не будем и с третьего этажа сигать тоже.

— Но просто бегать можем?

— Легкий бег трусцой на небольшие дистанции разрешается.

— И то хорошо.

— То есть ведем себя так, как нормальные местные жители, стараясь не вылезать за рамки их обычных средних способностей.

— Поправочка, Лой!

— Э-э?

— Не вылезать за рамки физических возможностей среднего представителя ученого сословия этой планеты.

— О-о! — вырвался стон из глотки Кера, который уже приготовился было показать что-то эдакое. — Они же вообще полудохлые!

— В этом и смысл!

— Тогда задание вполне себе серьезное.

— Достаточно сложное для конца семестра, — кивнул Лой. — Ну, тогда побежали?

— Побежали…

— Не так быстро!!! — тут же осадил Лой всех, рванувшихся было вперед. — Помните! Вы — полудохлые интели!

Четверка мрачно хохотнула и, сбавив прыть, двинулась дальше.

* * *

Через две минуты они спустились вниз. Улицы были по-прежнему пусты. Никаких транспортных средств: ни личных, ни общественных.

С началом войны большую часть населения мегаполиса каким-то образом умудрились рассредоточить, и город опустел. От былого населения осталось едва ли больше трети, и те, после объявления тревоги, сидели либо по укрытиям, либо по домам, где у некоторых имелись свои укрытия.

Но биологическое оружие очень тихое и скрытное, так что большинство жителей еще не поняли, что обречены.

Следовательно, необходимо проследовать до складов до начала массовой паники, и до того, как проявятся первые признаки болезни среди зараженных. Тогда станет очень тяжело, поскольку придется отбиваться от заболевших.

Лой пробежался по подворотне и осторожно выглянул на бульвар, расположенный далее. Сзади влипли в стену Ти, Кер и Ийя. Последняя постоянно оглядывалась назад, контролируя обстановку, как замыкающая.

— Что-то слишком спокойно, — наконец уронил Лой. — И слишком безлюдно. Даже полиции не видно.

— Мне тоже кажется, что выставляться напоказ не стоит, — отозвался Кер.

— Но если вылезем из подворотни — как раз и засветимся. По-любому. На камерах слежения… Ладно! Была не была! Тихо скачем вдоль стеночки… туда!

Лой ткнул пальцем влево.

— Разберемся по ходу дела, куда дальше бежать, — добавил он и осторожно выбрался на тротуар улицы.

Цепь магазинов и лавочек, вдоль которых они шли, была глухо запечатана. Где просто бронированными ставнями, а где и вовсе заложена ящиками, скрепленными между собой транспортировочными скобами. Солнце, взошедшее уже довольно высоко, нагрело и все эти нагромождения, и тротуар под ногами. Сверху от солнца, снизу и со стороны всех этих заграждений все ощутимее тянуло жаром, запахом перегретого пластика и металла. Вдоль всего этого непотребства не росло ни единого дерева, которое давало бы хотя бы малейшую тень!

Впрочем, не этот жар сейчас больше всего беспокоил Лоя и его товарищей. На столбах, на стенах лавочек висели камеры наблюдения. И неясно было, то ли они просто пишущие, то ли передают получаемое изображение еще куда-то. Если последнее — им вполне светила встреча со «Стражами».

Эти лопухи, конечно, не армейцы, закованные в броню и вооруженные до зубов, и даже не полицейские. Так, добровольцы из местных, оставшиеся в городе после эвакуации и согласившиеся нести необременительную службу. Набить морды и убежать от них для квадры было плевым делом. Но это дешифровало бы их, как чужаков. Достаточно было просто продемонстрировать свой уровень нервно-мышечной реакции, далеко превосходящий местный средний. А при прямом столкновении его пришлось бы демонстрировать неизбежно.

Поэтому пристально озирались по всей округе, хоть и шли они не слишком торопливо, старательно изображая из себя спешащих по своим делам инженеров.

Замыкающая Ийя даже несколько раз крутанулась в некоем танцевальном па, чтобы ее постоянные оглядывания назад не выглядели слишком уж подозрительно.

Расчет был на то, что если кто-то из наблюдающих и заинтересуется четверкой куда-то спешащих молодых интелей, то не настолько, чтобы вызвать ближайший патруль «Стражей».

Впрочем, если до наблюдающих дошла информация по примененному оружию, вряд ли кто-то там пошевелится. Ибо не до того. С его точки зрения, эти «дурные интели» были обречены, а подвергать еще и себя, любимых, опасности словить вирус, наверняка желающих не было.

Метров через триста они вышли к проезду, заставленному большими пластиковыми ящиками. Пора было сворачивать с открытого пространства, утыканного телекамерами, и выходить задворками, но этот проезд пока что не туда вел. Лой без особого интереса посмотрел на это безобразие и уже собрался было пройти мимо, как вдруг услышал крики сзади. Не дожидаясь неприятностей и без особой на то команды, все четверо тут же шмыгнули в проезд. Вполне возможно, что им все-таки на хвост села «Стража», поэтому стоило убраться подальше.

Штабель был для рядового интеля Тайри высоковат. Так что стоило постараться не прыгать, а спокойно перелезть. Благо зацепок на нем хватало. Но никто даже не успел вцепиться в ящики, поскольку из-за них вдруг раздались дикие крики и звуки драки. Кто-то вскочил на штабель, то ли пытаясь уйти, то ли пытаясь занять удобную позицию для стрельбы.

Четверка Лоя дружно шарахнулась под ящики, вслушиваясь в звуки схватки наверху. Упало что-то тяжелое, разломав еще что-то по пути. Видно не было, но красноречивый треск, скрежет и шум разлетающихся обломков были слышны прекрасно.

Раздался какой-то дикий то ли мяв, то ли вопль, напоминающий взвизг атакующей дикой кошки, и глухой удар. В следующее мгновение на тротуар перед четверкой Лоя упало бесчувственное тело, одетое в форму «Стража». Вслед за ним прилетел и автомат с изувеченным прикладом. Грохнулся о плитку и, кувыркнувшись пару раз, заскользил в сторону бульвара.

Лой привычно оценил расстояние до оружия и решил не дергаться — далековато. К тому же оно было изрядно побитое.

Меж тем сверху раздался какой-то совершенно безумный торжествующий хохот. И голос хохочущего был отнюдь не мужской. Что-то знакомое почудилось Лою в нем, но эта мысль была тут же вытеснена более актуальной.

«Уж не клинические ли там? Ведь первые заболевшие, по идее, должны появиться не раньше, чем через час-два!» — с тревогой подумал юноша, и сомнения в правильности своих предположений о сути задания заскребли душу.

Он бросил взгляд на озадаченное лицо Ти и посмотрел вверх. Там как раз мелькнули красивые ножки, затянутые в умопомрачительного цвета лосины и отороченные коротенькой розовой юбочкой. Лой покраснел и пригнулся.

Обладательница ножек приземлилась метрах в трех от квадры и резко крутанулась назад на своей спортивного вида обувке. При этом коротенькая плиссированная юбочка, едва доходящая обладательнице до середины бедер, поднялась почти горизонтально, открыв целиком бедра, обтянутые лосинами. Заметив чужаков, деваха резко сиганула назад и согнулась в боевой стойке. Секунду спустя к ней присоединились еще трое таких же, как она.

Мгновение обоюдного разглядывания, и прибывшая четверка девиц с видимым сожалением на лицах расслабилась и подбоченилась.

«Оп-па! Опять эта доставала-Селия со своими кошечками!» — подумал с неудовольствием Лой, разглядывая квадру соперников, но виду не подал.

— Ба! Какие люди на бульваре! — воскликнул он между тем. — И куда это вы, все такие прыткие, мчитесь? Где пожар?

— И зачем так грубо бедных аборигенов обижать? — вставила Ти, указывая на бесчувственное тело.

— А наряды-то какие! — оценила Ийя. — Какие юбочки, какие лосины! Ну о-очень сексуально! Вы что, сюда вылезли подразнить местное население?

— И не поэтому ли «Стража» среагировала на вас так бурно, что ее пяткой в лоб пришлось успокаивать? — добавил Кер, сотрясаясь в беззвучном смехе.

Сказано было так, как будто заранее было срепетировано — ни одной существенной паузы между репликами.

А наряд у четверки Селии был, по меркам Тайри, действительно выдающийся. Беленькие футболочки, изящно обтягивающие тело, коротенькие розовые юбочки, лосины до колен и полосатые гольфы. На ногах стандартная резиновая обувка по последней местной спортивной моде. Собственно, только обувь и была тайрианской. Все остальное, по канонам морали Тайри, было на грани фола. На чем тут же сыграла квадра Лоя.

Тем более что время на «поболтать» у них как раз было. Через бульвар, наискосок, за спинами команды Селии, пробежала квадра Урсы. Видно, это они устроили шум, заставивший квадру Лоя шарахнуться в сторону ящиков. И тоже положили наткнувшихся на них «Стражей». Лой со товарищи оценили складывающуюся ситуацию и заухмылялась.

— Хм! — Ийя прищурилась и придирчиво осмотрела наряд Селии. — А может, это у них такая маскировка?

— Маскируются под танцовщиц из эротического шоу? — мгновенно подхватил Лой.

— Типа спешат на представление… — вставил Кер, гнусно ухмыляясь.

— …или вообще, типа «мы сбежали из борделя», — еще более жестко предположила Ти.

— …как последние ицке, — добавил Кер, чем вообще сбил с толку и Селию, и ее подруг. Кто такие «ицке», они явно не знали.

Оттарабанив все это, Лой, Ти, Кер и Ийя прочли за пару минут обалдевшим слушательницам издевательскую лекцию насчет приличий и того, как они смотрятся со стороны рядовых интеллигентов Тайри. Особенно усердствовала в подначках Ти Арвани. Чем-то Селия вызывала у нее сильную антипатию.

— Ну вы и хамы! — немедленно оскорбилась та. Видно, практики противостояния таким «наездам» ни она, ни члены ее квадры не имели.

— Да кто бы говорил! — заметила Ийя, красноречиво указывая на по-прежнему бесчувственное тело «Стража». — Пришли, отметелили ни за что ни про что бедных «Стражей».

— Нет бы просто чмокнуть в щечку и пожелать добрым «Стражам» доброго утра! — тут же дополнила Ти.

— А они сами в драку полезли! — вызывающе огрызнулась девица, которую, насколько помнилось, звали Касия.

— И неудивительно! — изобразив брезгливость на лице сказала Ийя, показав пальцем на голые коленки Селии и ее подруг. — Вы же их с ходу одним только своим видом оскорбили!

Та насупилась и покраснела. Ее подчиненные тоже смешались.

— Что, хотели просто быстро побегать и быстро закончить? — менторским тоном сказал Лой. — Потому и вырядились так, чтобы ничего не мешало бежать?

— А оказалось, что ваш нарядец для тайриан — провокация, чтобы за вами побегать! — немедленно вставил Кер.

Только тут Селия заметила, наконец, как одеты ребята Лоя.

Респектабельностью от них разило за версту. Эдакие офисные хомяки на прогулке.

— И что? — с вызовом начала она. — Хотите сказать, что никуда спешить не надо?

— Не-а! — изобразив на лице крайнюю скуку и тупость, ответил Кер.

— И что вы тогда тут делаете?! — изумилась Касия.

— Да, вот… Погулять вышли. Подышать, так сказать, свежим смогом. И вирусами… — изобразив из себя эстета, заявил Лой.

— И вы не… — начала было Селия.

— А че мы?! Мы, собственно, простые тайрианские интели, разве не видно? — снова «включив дурочку», заявила Ийя.

Селия придирчиво оглядела наряды четверки Лоя. И действительно, они были одеты именно как рядовые представители интеллигентского сословия Тайри. Разве что на Ийе и Ти не было идиотских обтягивающих юбок и туфель на высоких шпильках, которые сильно бы помешали «акробатическим упражнениям», сопутствующим этому заданию. Вполне стандартный брючный деловой женский костюм в сочетании с крепкой и тоже модельной обувью, но без высоких каблуков.

— И вы считаете, что на грани гибели это уместно? Так следовать местной моде?!!

— А почему бы и нет? — невозмутимо ответил Лой, жестом заткнув сестру, собравшуюся было выдать результаты недавних умозаключений о смысле задания.

— А смысл?!! — чуть ли не хором поразились девочки Селии.

— Ну, мы же на Тайри! — сказал Лой и подарил ясную улыбку своей сестре, взиравшей на него снизу вверх с явным осуждением.

— Кстати, нам туда! — неожиданно указал он Ти куда-то в пространство за ящиками и, сцепив руки в замок, приглашающе кивнул сестре. Сестра открыла было рот… Закрыла. Глянула мрачно на Селию и, так ни слова и не сказав, взлетела на штабель.

Через секунду в проходе за ящиками осталась только ошарашенная четверка Селии, никак не могущая понять, что же все-таки творится и с чего Лой со своими вдруг пошел почти в противоположную сторону от цели. Так ничего и не решив, они дружно развернулись и рванулись вперед. Бегом.

Между тем квадра Лоя пробежала проезд и остановилась у противоположного перекрестка. Он выглянул за угол. Посмотрел вопросительно на Ийю и Кера, но тут к нему подскочила сестра.

— Лой! — начала она раздраженно. — Какого дьявола ты мне рот затыкаешь?!!

— Потому что знаю, что ты им хотела сказать, — спокойно ответил брат.

— И что?! Разве мы не должны им помогать?

— А ты хочешь попасть на переэкзаменовку из-за подсказки? — возразила Ийя, спасая Лоя от гнева сестры.

Ти сконфузилась.

— Метро там! — не обращая внимания на покрасневшую Ти, сказала Ийя.

— Как всегда, быстро соображаешь! — похвалил Лой. Это хорошо, что его план раскрыт и понят, и не нужно дополнительно ничего разъяснять. Ийя сдержанно улыбнулась, принимая комплимент.

— При чем здесь?.. — Начала Ти, но поперхнулась и спросила. — Неужели ты собираешься по тоннелям метро вылезать к складам?!

— Лой прав! — вдруг подал голос Кер. — Скоро начнется паника, и на поверхности станет очень весело. А метро уже должно быть остановлено.

— С чего ты взял, что скоро будет паника? — недоверчиво вопросила Ти.

— Вон первые пораженные болезнью, — сказал Кер и указал дальше по улице. Там по тротуару брели несколько аборигенов в живописно разодранной одежде. Лица у них были явно безумные.

— А не обманули ли нас на вводной? — тут же сменила тему и засомневалась Ти.

— В таком случае у нас максимум час на то, чтобы добежать до складов и найти антивирус, — спокойно сказал Лой. У него тоже на душе стало тяжело, однако виду, как командир группы, юноша не подал. — Вполне хватит! — добавил он на негласный вопрос сестры. — Но слегка побегать — стоит.

Последнее он сказал с некоторым сожалением, переходя на легкий бег трусцой.

* * *

Дальнейшие события разворачивались с обескураживающей скоростью. Не успели они пересечь улицу, как на них кинулись сразу четверо. Кинулись сзади. Из магазинчика, дверь которого нападавшие по дороге просто снесли. Кер и Ийя слаженно, как на тренировке, приняли нападавших в кулаки и быстро уложили на горячий асфальт. Один попытался встать, но подскочивший вовремя Кер приложил его по голове тяжелой урной.

— Дрянь дело, командир! — воскликнула Ийя, указывая на одного из нападавших. Его тело, несмотря на то, что он был в отключке, начинало биться в конвульсиях. — Последняя стадия!

— Вижу, — буркнул Лой и ринулся к зеву метро.

В вестибюле валялось несколько трупов, а над ними, уцепившись за стойку кассы, висел полицейский. Видно, он изо всех сил сопротивлялся накатывающему безумию, но все было тщетно.

— Они обречены! — остановил Лой сестру. — Даже если бы сейчас у тебя был в руках антивирус, они умрут. Бежим!

Ти с округлившимися глазами еще пару секунд смотрела, как выгибается тело полицейского, как начинают трещать от неимоверной нагрузки его сухожилия и кости. Затем развернулась и побежала вслед остальным.

Кер, пробегая мимо трупов, подобрал валявшийся автомат. Лой же выдернул короткий ломик, торчавший из тела какого-то служащего. Тайрианцу кто-то нанес удар сзади, пригвоздив этим ломиком к торговому ларьку. Освобожденный труп мешком упал на пол, и через него порхающим движением перепрыгнула бегущая за Лоем Ийя.

Позади что-то оглушительно рвануло, и раздались частые автоматные очереди. Это прибавило прыти всем четверым, и они нырнули к мертвым эскалаторам. Но сотней метров ниже их ждала еще одна неожиданность. Лой, увидев толпу человек в тридцать, неподвижно стоящих на перроне, резко затормозил и поднял руку.

Группа остановилась и оценила ситуацию. На табло, куда смотрела вся толпа, горела грозная надпись о полной остановке движения скоростных поездов и требовании всем немедленно подниматься на поверхность.

Миновать людей незаметно не получалось. Как следовало из описания симптомов болезни, ступор, в который впали люди внизу — явный признак начинающейся первой стадии. Любой внешний раздражитель выводил их из ступора, и они впадали в неконтролируемое бешенство. Получалось, что, если попытаться пройти мимо, их же и порвут. И рвать будут все тридцать человек.

Лой остановился, поднял выше свой ломик, как некий меч, лихорадочно соображая, как решить возникшую проблему и прошмыгнуть в тоннели метро. Кер снял автомат с предохранителя, ожидая, что скомандует командир, но их опередила Ийя.

Молча выпрыгнула с эскалатора на перила, она соскользнула вниз и в прыжке пнула ближайшего человека в спину. В следующие секунды сработал эффект домино. Получив изрядное ускорение, тайрианец врезался в спины впереди стоящих. Так как толпа стояла плотно, то скоро почти все попадали на бетонный узорчатый пол. Не теряя ни секунды, квадра рванулась в тоннель и скрылась в темноте. Многие из оставшихся на перроне немедленно сцепились в драке, даже не потрудившись встать на ноги.

Дикие вопли дерущихся гулко раздавались под сводами тоннеля, еще больше подгоняя беглецов.

— Через два километра — станция, — на бегу сообщил Лой. — От нее идет технический тоннель, проходящий под складами. Нам туда.

— Для бешеной собаки семь килопарсек — не крюк! — ядовито заметила Ты.

— Ты хотела сказать: «Для четырех бешеных собак»? — поправила ее Ийя, и четверка рассмеялась, сбивая дыхание. Правда, смех вышел изрядно нервный. Все-таки картины разворачивающегося локального апокалипсиса сильно подействовали даже на крепкие нервы студентов Академии.

Длительное время под сводами тоннеля было слышно только мерное дыхание бегущей четверки и топот ног. Но вдруг к этому примешался какой-то посторонний звук. Пришел он издалека, причем вдоль тоннеля задул легонький, но все набирающий силу ветерок.

— Вот же чиооорт!!! — выкрикнул Лой и резко прибавил в скорости. — За мной! Не отставать!

Группа без разговоров ринулась за ним. Благо, скоро они выбежали к следующей станции. Лой тормознул, уперся плечом в стенку и сцепил руки. По тоннелю тем временем нарастал глухой гул. Но это явно не был шум приближавшегося поезда.

— Быстро наверх! — скомандовал Лой, подбрасывая Ти на перрон.

Несколько секунд, и все выскочили с путей. Последним за руки выдернули Доя и побежали к эскалаторам. Шум за спинами между тем перешел в настоящий рев.

Рев яростного потока воды, несущегося по тоннелю. Они едва успели вскочить на эскалаторы, как сзади ударил мощный вал. Вспенился и шустро пошел вверх, затопляя и наклонный ход эскалатора. Позади беглецов крутился мощный водоворот, на поверхности которого мелькали смытый где-то мусор, деревянные и пластиковые обломки, грязная пена.

В вестибюле, когда они в него выбежали с эскалаторов, было все спокойно, но вот наверху…

Лой осторожно прошмыгнул к выходу и выглянул наружу. Через минуту он, сильно погрустневший, вернулся назад.

— Не проскочим. Порвут, как тузик грелку.

— А если… — Кер поднял автомат, который он так и не бросил, несмотря ни на что. Лой покачал головой.

— Их слишком много.

— Ты говорил, что здесь какой-то технический тоннель… — напомнила Ийя.

— Говорил… — невесело сказал Лой.

— И где он?

— Там, — сказал Лой и указал рукой на крутящийся внизу мусорный водоворот. — Уже залило.

— Правда, он рядом и нырять до него неглубоко, — добавил Лой и сбежал вниз посмотреть, не поднимается ли еще вода. Водоворот, как было видно, понемногу успокаивался, и уровень воды явно стабилизировался.

— Тоннель залит водой. Под самый потолок, — констатировал он и погрузился в размышления. Решение, конечно, было, но оно Лою не нравилось.

— Длина до следующего люка? — спросила Ти.

— Сто пятьдесят метров.

— Ну, поплыли! — ринулся было Кер, но был грубо остановлен Лоем.

— Ты кое-что забыл…

— Что?

— Мы нынче без кислородной маски или акваланга на такие расстояния не плаваем.

— Вот черт!

Не успел он договорить, как подпрыгнула Ийя.

— Я знаю!

— Что?! — почти одновременно воскликнули Ти, Лой и Кер.

— Когда мы пробегали через вестибюль, там была пожарка, — быстро начала Ийя. — А в ней наверняка должны быть изолирующие противогазы.

— Точно! Как я мог забыть! За мной! — Лой подпрыгнул, стукнув себя кулаком по лбу, и с энтузиазмом рванулся наверх. Лом, с которым постоянно мотался, он благоразумно оставил внизу. Ведь предстояло взломать им решетчатую дверь, ведущую непосредственно в тоннель.

Спустя двадцать минут они уже поднимались наверх к люку. Мутная вода внизу отпустила последнего члена квадры — Кера, когда Лой осторожно головой приподнял крышку колодца, выходившего на проезжую часть внутри огороженной территории складов. Все бои, как он теперь слышал, происходили за забором. Между его квадрой и контейнером с антивирусом, больше никаких существенных препятствий не было. Он деловито отбросил в сторону крышку люка, выскочил наверх, подал руку идущей вслед за ним Ти, как вдруг свет померк и…

Лой оказался в тренажерном зале…

На столике перед ним горела оставленная перед началом прохождения «Полигона» карта с заданием. Вокруг шумели и делились впечатлениями студенты. Очевидно, квадра Лоя прибыла к финишу последней.

Он успел бросить взгляд на ошарашенные лица друзей по квадре. Их тоже сильно обескуражило такое окончание выполняемого задания. И непонятно — то ли прошли, и последним решили вот так «зачесть», за миллиметр от финиша, то ли заведомо не прошли, так как некое серьезное условие не было исполнено. Оставалось только ждать.

Лой убрал гипнопроектор и облокотился локтями на столик. Карту на нем он гасить не стал.

Через минуту появился наставник. Вслед ему шагал с невозмутимой миной глава «Полигона». Выражение лица наставника тоже было… каменным.

Преподаватели прошли на середину и остановились. Аррестли обвел всех тяжелым взглядом, отчего даже самые веселые улыбки завяли.

— Всем — «незачет»! — жестко заявил он.

Группа вскинулась и принялась шуметь. Поражены были все, кроме четверки Лоя. Те просто были в унынии. Стало окончательно ясно, что подвох все-таки имелся, но они, как очевидно, его так и не расшифровали. Точнее, расшифровали неправильно. Лой озадачено скреб в затылке, Ийя с обескураженным выражением лица повторяла «Не может быть! Не может быть! Там не было больше смыслов! Или… смысл совсем в другом?!!»

— Что мы не заметили?!! — наконец ожесточенно вцепилась она в сидящего рядом Кера и принялась его трясти как дерево. Но тот сам ничего не понимал, пребывая в растерянности, и мало чем отличался в данный момент от того самого растения.

Однако мало-помалу, студенты начали замечать, что Аррестли не закончил речь и чем дальше студенты продолжают шуметь, гадая по поводу причин своего поражения, тем больше он расплывается в ехидной улыбочке, застыв с поднятой рукой. Скоро до большинства дошло, что пауза была сделана наставником специально, чтобы можно было услышать все версии, которые выдвинут студенты.

— Всем «незачет», кроме группы Лоя Арвани. Они прошли.

Разбор полетов

— Ну что? Начнем разбор полетов? — Аррестли посмотрел на разобиженную физиономию Селии и ядовито добавил: — Или «пролетов»? — Лица студентов стали еще более грустными.

— Честно скажу, я и квадре Лоя чуть не влепил незачет. Было за что.

Лой вопросительно посмотрел на наставника, но тот проигнорировал это и не стал ничего уточнять. Просто начал тотальный разнос. Для всей группы.

— Я уже не раз вам говорил и повторять буду, пока не дойдет: в нашем деле мелочей не бывает! Иногда от мелочей будут зависеть ваши жизни. И будет очень печально, если кто-то засыпется в реальной ситуации на какой-нибудь неучтенной мелочи.

Внезапно наставник резко сменил тему.

— Я вам не рассказывал об одном прецеденте, который имел место лет тринадцать назад с одним маленьким исследовательским звездолетом Сферы? Ага! Вижу, что нет. Я эту историю всегда рассказываю на старших курсах.

Аррестли сделал многозначительную паузу.

— Так вот, они допустили одну маловероятную, но досадную оплошность. В результате группа из двенадцати человек оказалась не где-нибудь, а на Светозаре. Такая славненькая планетка! Жители были, что тогда, что сейчас, дремуче религиозные. Общество чудовищно заритуализировано. Все стороны жизни пронизаны таким количеством ритуалов, что вам даже в страшном сне не приснится. Выжить в таком обществе чужаку и не быть разоблаченным— почти невероятно. Тем не менее наша спасательная команда осторожно прошерстила планету в надежде: «А вдруг им все-таки удалось?» Не нашли! Даже упоминаний о них не было. Решили, что ребята убились где-то, да так, что эти религиозники ничего не узнали. Однако!.. Через три года!..

Аррестли резко, тоном выделил последние слова и сделал паузу, чтобы до всех дошло. Даже палец поднял, как восклицательный знак.

— Через три года наши исследователи совершенно случайно обнаружили их там, на Светозаре!!! Люди не только все выжили, но и умудрились так подстроиться под общество, что их все воспринимали как своих. С чудачествами и закидонами, но своих! Как это возможно, спросите вы? А вот так! Ребята очень аккуратно следовали всему, что является привычным для аборигенов. Копировали их даже в самых мельчайших деталях.

Наставник окинул взглядом группу. Все внимание было направлено на него. Студенты даже об обиде за «незачет» временно забыли. Ведь эпос про героев всегда востребован. А тут — что-то совсем недавнее. И, возможно, даже о ком-то, кто сейчас в Академии обретается.

— Вы спросите, к чему это я рассказываю? А рассказываю я как раз к тому самому заданию, которое большинство из вас провалило.

Студенты поморщились.

Аррестли заговорил жестко.

— Первое, на чем засыпались практически все, так это на интерпретации задания. А задание было дано очень четко! Вспомните его!

Первое, на что надо было вам обратить внимание, так это на фразу: «вы тайрианцы»! И далее вести себя в соответствии с этой моделью. Вы же повели себя, как на обычном, простейшем беговом задании: «Надо добраться до складов? Хорошо! Делаем это максимально эффективно и быстро!» И побежали.

Наставник досадливо махнул рукой.

— А не надо было «просто бежать»! Надо было для начала подумать! Вот с чего вы взяли, что информация о биологической атаке не провокация спецслужб для выявления таких, как вы? А они не дураки! И таких провокаций, если им очень нужно, навалят — будь здоров! Вы тайрианцы? Так и вести себя надо было соответствующим образом! Вплоть до формы одежды. И не палиться даже тогда, когда сталкиваетесь друг с другом.

Студенты заозирались, пытаясь определить, кто с кем столкнулся. Однако Аррестли поспешил уточнить:

— А такое было! Вот столкнулись лбами квадра Лоя и Селии…

Наставник укоризненно посмотрел на обе группы и после мимолетной паузы продолжил:

— Вот кто вам сказал, что вы не стоите под какой-то хитрозапрятанной камерой? А после, когда вы себя спасете антивирусом, вас за хвост не цапнет служба безопасности, и вы быстро поймете, что на самом деле лучше было бы умереть от вируса? Диалог — без равных! Поэтому, хоть вы и прошли…

Новый сердитый взгляд на Лоя… Тот крепился, хотя и понял, за что квадра «чутв не получила незачет».

— …Отличную оценку вы не получили. Только «хорошо». Да и то… За то, что единственные догадались внимательно прочитать задание и хотя бы в целом ему следовать.

Лой, несмотря на эскападу учителя, все равно сохранил невозмутимость. Выдержал взгляд. В этом ему помогло и то, что все-таки оценка «хорошо», а не «удовлетворительно», как можно было ожидать. Между тем Аррестли хохотнул, что-то припоминая, посмотрел в сторону Селии и снова сменил тему.

— Не скрою, меня сильно позабавил диалог квадры Лоя Арвани и квадры Селии Каальи. Да, он был изрядно хулиганским… Со стороны Лоя и его друзей. Но его группа подтвердила свой статус — хулиганов. Впрочем, не это удивительно и забавно. Забавно другое.

Наставник ухмыльнулся разглядывая резкую смену эмоций на лице Селии. Лой мимолетно подумал, что упомянутый диалог будет показан, даже успел слегка испугаться, но этого не случилось. Наставник просто вывел статичное изображение обеих групп.

— Посмотрите, как одеты обе группы. И скажите, кто больше походит на тайрианцев?.. Квадра Лоя — хотя бы одеждой соответствует образу. Даже реплики в перепалке во многом соответствуют. Но!

Аррестли усмехнулся.

— Да, конечно, девочки из квадры Селии выглядели пр-росто неотразимо! Эдакие куколки. Разве что рисованных кисок-лисичек на майках не хватает, да ушек-хвостиков из одежды. Здорово!.. Только для карнавала одевайтесь дома! Здесь, на Сфере. Но не там. Знаете, кто на Тайри выглядит так, как вы вырядились?

Селия уже догадывалась, что последует, но, густо покраснев, помотала головой.

— Так выглядят ицке. Низшая каста. Танцовщицы и проститутки. Будут они по улицам бегать, да еще ставить рекорды по скорости бега, в полтора раза перекрывающие высшее спортивное достижение планеты? Ни то, ни другое! Никогда. По их воспитанию, у них даже мысли не возникнет выйти на улицу без сопровождения. А не то чтобы по ним бегать! Одним словом, на майках им не котиков-лисичек впору было бы рисовать, а простую надпись: «Мы шпионы-инопланетяне».

Наставник глянул на давящихся от еле сдерживаемого смеха парней.

— Вы думаете, что поступили лучше? Вы вляпались в то же самое. Урса с его ребятами свалились чуть ли не на голову патрулю, просто выпрыгнув из окна третьего этажа офиса, на асфальт. Без каких-либо, что естественно, последствий. Можно это списать на болезнь? Нет! Потому что выпрыгнувший с третьего этажа тайрианец, больной или здоровый, сломает свои кости в хлам! Йон со своими удирали от патрульной машины. Пешком. В течение пяти минут выдерживая скорость, которой на Тайри даже спринтеры не выдают. Вайма, без затей, с разбегу прыгает через трехметровый забор. Без шестов, трамплинов и еще чего-то. Это ли не клеймо шпиона-инопланетчика?! Явное! И таких примеров можно насобирать с контролек бесчисленно!

— А разве в группе Арвани ни разу не бегали и не прыгали? — спросил кто-то недоверчиво. Видно, никак не мог смириться с мыслью, что вот так элементарно опростоволосился.

— Представь себе, бегали и прыгали. Вот так, — ответил наставник. И показал.

На экране возник маленький эпизод преодоления квадрой заграждения из ящиков.

— Они получили «зачет», потому что изображали из себя…

— …Дохлых и немощных интелей Тайри, — мрачно закончил за него Лой. Ребята встретили его реплику бодрым ржанием.

— Кстати, не только физически изображая, но и поведением, — подхватил Аррестли. — Не только там, где заведомо есть телекамеры, но и в тоннеле метро, когда бежали. Везде.

Следующие кадры показывали, как Лой закидывает своих на перрон с путей, хотя ясно было, что на такую высоту любой, нормально подготовленный физически житель Сферы запрыгнул бы с места и без разбега.

— Да даже вот здесь!

Новая смена изображения. На экране эпизод, когда квадра Лоя преодолевала перрон с заболевшими.

Лой с удивлением отметил, что пока бежал мимо дерущихся, жутко ругался. Впрочем, как и все из его четверки.

— Обратите внимание, группа бежит со скоростью, опять не выходящей за пределы среднего тайрианского уровня. Даже ругаются, как тайрианцы.

Студенты снова с готовностью хохотнули, видно, представив себя на их месте. Однако наставник их тут же поправил.

— Это существенный момент! Потому что многие из интеллигентского сословия там в стрессовой ситуации начинают ругаться, причем очень жестоко. Так что, ругаясь с использованием их лексем, квадра лишний раз подтвердила в глазах любого случайного наблюдателя свое чисто тайрианское происхождение.

— Кста-ати! — Аррестли хитро прищурился и посмотрел на обалдевшего Лоя. — А откуда у вашей квадры такие детальные познания в области ненормативной лексики и вообще «скользкого юмора» цивилизаций «отставших»?

Лой быстро глянул на Кера. Тот пожал плечами.

— Кера готовили по спецпрограмме, и он факультативно раскопал некоторые исследования юмора и извращений этики…

— М-да! Вообще, этот предмет вы будете проходить только в конце второго курса… Но… тоже хорошо.

Было видно, что это наставника не только позабавило, но и приятно удивило. Студенты, случается, залезают вперед по программе. Иногда даже далеко вперед. Но нечасто.

* * *

Новости, даже среди студенчества, у которого отобрали любимые межличностные информационные сети, распространяются очень быстро. Уже через десять минут после окончания занятия в столовой на Лоя и его квадру буквально навалились.

И началась катавасия с возгласа одного из второкурсников, обращенная к грустным студентам первого:

— И где этот уникум?

То, что это именно второкурсник, было видно по значку на форме, извещающей каждого, что он является еще и старостой курса Факультета информации.

Сначала Лой не понял, что речь о нем. Но быстро собравшаяся у его столика толпа мигом расставила все по местам.

— Парень! Ты знаешь, что ты и твоя группа — первый случай во всей нашей Академии? — начал староста.

— Случай чего? — не понял Лой.

— Еще никто из новичков не сдавал с ходу тесты Аррестли. И прежде, чем начинали их сдавать, проходили минимум через два поражения. На всю Академию таких рекордсменов одиннадцать человек. Ты первый, у кого по этому параметру ноль!

— И что, разве старшие курсы не говорят младшим, где собака зарыта? — спросил Лой недоверчиво.

— Говорят. Но первокурсники, пока не расшибут лоб, не склонны прислушиваться. Да и наставник не повторяется. Кстати, меня зовут Лин Хорса, — опомнился староста.

— Лой Арвани…

Новые друзья пожали друг другу руки. Позже Лой представил ему и собравшимся своих, и они вернулись к прерванному разговору.

— Так уж и ни разу не повторился? — снова усомнился Лой.

— Задания — ни разу. А вот суть их — повторяется, но в таких вариантах, что сразу и не сообразишь, где будет этот «очередной раз». Как у вас только что. Я на таком задании — подобном — на первом курсе сам срезался.

— А у тебя какой счет?

— В смысле? Поражений перед тем, как научился осторожности?

— Да.

— Шесть, — смутившись, сказал староста.

— Ты шесть раз сдавал одно задание?!! — изумился, в свою очередь, Лой.

— Нет. Больше двух проходов одного — ни разу. Как и почти все… Но шесть заданий пришлось хоть по разу, но пересдавать.

— А-а… — протянул Лой, и лицо его приняло совершенно озадаченное выражение. Но он тут же выдал версию.

— Наверное, мы прошли потому, что просто не знали, что у вас тут «счет»…

Слушатели благосклонно хохотнули.

— Честно говоря… — он посмотрел на не менее озадаченные лица своей четверки, — не знаю, как кто… Но меня ты напугал! Всеми этими «счетами» и повадками наставника.

— Мг-м! — ядовито буркнула и закивала Ти. — Напугали дикобраза голой задницей! Мы уже верим! Такого, как ты, даже скорая аннигиляция черной дыры не напугает. Все как сделать очередные приколы искать будешь!

Толпа студентов покатилась со смеху.

— О! Вы не знаете этого типа. Для него все эти угрозы и страшные перспективы только повод, — добавила Ти.

— У нас в Академии, кажется, второй Райа Тамал нарисовался! — выдал кто-то из толпы.

— Вот это да! — удивилась Ийя. — А мы с ним уже знакомы!

— Я не удивлюсь, что с первого же дня! — глубокомысленно заметил сказавший.

— А вы откуда знаете? — брякнул Кер то ли с умыслом, то ли машинально.

— Ну все, студенты! Держитесь за свои тапочки. Если Арвани такой же, как Тамал, — нам скучно наверняка не будет! — прозвучало в наступившей на мгновение тишине.

Студенты снова засмеялись, а Лой сильно оживился, почуяв родственную душу.

— И где его можно найти? Сейчас.

Ответом был уже громовой хохот.

Сплошные неприятности

— Ли-ин!!! — раздалось по коридору.

Староста остановился и обернулся назад. Там, петляя между идущими и стоящими в проходе студентами, несся Лой.

— Подожди! Дело есть.

Памятуя, какие «дела» могут быть у таких, как Райя Та-мал, староста тут же насторожился. Если Лой сам подписался в ту же категорию лиц, что и Райя, стоило быть особо осторожным.

Меж тем, тот, сияя ослепительной улыбкой бравого парня, тормознул перед старостой и, проскользив до остановки по полу, тут же заявил.

— Не поможешь найти старых друзей?

Начало было ожидаемым, и староста также бросил в Лоя давно заготовленной фразой.

— Райя Тамал сейчас в тренажерной. У него очередной спор со своими. Играют… Так что, если он тебе нужен, — подходи туда через полтора часа.

Но Лой только мотнул головой, словно отмахиваясь от назойливых мух, и продолжил с того места, где был прерван.

— Виа Ким. Она второкурсница.

— А зачем она тебе? — еще больше насторожился Лин. То, что Лой проигнорировал абсолютно точную информацию о Тамале, говорило само за себя. У Райи также все озорства начинались с невинных и неожиданных вопросов.

— Ее же ведь недавно перевели сюда?

— Да, — осторожно ответил Лин.

— Так ее перевели сюда из того же отделения Академии, где учился и я.

— A-а! Так бы сразу и сказал, что друзья-однокашники тебя интересуют, — слегка расслабился Лин.

— Ну так ты не дал мне этого сказать сразу, — резонно возразил Лой.

Староста смутился.

— И действительно… извини. Я думал, тебя больше Райя интересует.

— Райя — само собой, — тут же закивал Лой. — Но на первом месте у меня все-таки дамы.

Лой многозначительно посмотрел на Лина. Тот ухмыльнулся.

— А че… Интересная девица! — оценил он вкус первокурсника. — И пока никем не занята.

— Ага! — с энтузиазмом поддакнул Лой. — Поможешь найти?

— Дама сердца? — несколько цинично спросил староста.

— Ага! — снова односложно вякнул юноша, ожидая, что, наконец, скажет этот непонятливый тип.

— Ну… это очень просто! — начал пояснения Лин. — Она в моей группе учится. В четыре часа сегодня мы освободимся, и все в твоих руках. Последнее занятие у нас в шестьсот четырнадцатой.

— Поможешь встретиться?

— Это как?

— Ну… например, после занятий скажешь ей, что кое-кто хочет встретиться с ней в… ну, например, шестьсот первой.

— Да запросто!

— Есть! — Подпрыгнул от восторга Лой. — Ты меня сильно выручил! Если что — можешь на меня рассчитывать. Помогу без оговорок!

Лин придирчиво посмотрел на него и на несколько мгновений задумался. Было видно, что он колеблется.

— Вижу, у тебя уже что-то есть и нужна помощь, — сообразил Лой. — Давай, выкладывай.

Лин даже смутился, но, видя, что Лой выражает полную готовность и понимание, решился.

— Слушай, а Ти Арвани, она твоя сестра или однофамилица?

— Сестра, — насторожился в свою очередь Лой. — Хочешь за ней приударить? — мгновенно сменив настороженность на хулиганский тон, спросил он.

Староста еще больше смутился от такой прямолинейности.

— Не! Я не против! — тут же отозвался первокурсник, увидев сильное смущение собеседника. — Даже очень «за»! Попробуй…

Сказано было это так, что Лин сразу заподозрил неладное.

— И в чем подвох? — осторожно справился он.

— Еще ни разу не видел кого-то, кто бы ей реально понравился, — пояснил Лой. — Она даже меня часто норовит по загривку приложить. Так что все в твоих руках!

Он подарил старосте ослепительную улыбку, отчего тот еще более потерялся.

— Хм! — Лин нахмурился и, почесав подбородок, уставился на несколько мгновений в потолок. Потом испытующе посмотрел на Лоя, продолжавшего изображать из себя ясно-солнышко.

— Ты понимаешь… — начал он, взяв Лоя под руку и увлекая за собой.

Через пять минут в тихом закутке друзья ударили по рукам. Заговор против сестры — на ее охмурение — состоялся.

* * *

Через полтора часа Лой с нетерпением ожидал в пустой в это время аудитории. Даже где-то красивый цветочек раздобыл.

Лин, что-то треща без умолку, вел свою новую однокурсницу. Но было видно, что настроение у нее далеко не радужное. Почему — поди угадай. С первого дня Виа показала себя несколько замкнутой. Возможно, ее что-то угнетало. Но из деликатности никто к ней с расспросами не лез. Захочет — сама скажет.

— И где меня ждут? — коротко спросила она, полностью пропустив мимо ушей то, что говорил ей староста.

— Тут, — коротко сообщил Лин, указывая на двери шестьсот первого

— А кто? Все равно не скажешь?

— Он сказал, что это будет для тебя сюрпризом!

Виа помрачнела лицом, отчего Лин заподозрил на мгновение неладное, но все равно, так как договорились, вынужден был исполнять до конца роль проводника.

Слегка поколебавшись, Ким открыла дверь и зашла. Плотно притворить дверь за собой она не догадалась, поэтому все, что произошло в дальнейшем, было хорошо слышно сверхлюбопытному старосте второго курса.

— Здравствуй, Виа! — скромно поприветствовал ее Лой.

— Опять ты?!! — без приветствий чуть ли не выплюнула Виа.

— Меня перевели в это отделение… — начал было Лой, но был прерван.

— Я тебе говорила не подходить ко мне больше! — раздался натуральный рык Ким.

— Мне очень жаль, что так сложилось тогда…

— Тебе жаль? Тебе жаль?!! — взревела Виа.

Раздался звук крепкой пощечины. Он был настолько резкий и неожиданный, что Лин вздрогнул, словно сам ее получил.

Через секунду в дверях показалась разъяренная Ким. Шагнула было, сжимая кулаки к старосте, но увидев его крайне ошарашенное лицо, фыркнула и быстро пошла прочь.

Спустя еще некоторое время появился и Лой. Тихо и печально притворил за собой дверь и виновато посмотрел на старосту.

— Хотел помириться… Мы расстались там не в очень хороших обстоятельствах, — будто оправдываясь, произнес он.

— Понимаю… — Лин кивнул, все еще вспоминая рык студентки.

— Надеюсь, у тебя с Ти выйдет получше, чем у меня, — потирая красную щеку, грустно сказал Лой и удалился.

На полу пустой аудитории так и остался лежать сломанный цветок, постепенно теряя упругость листьев, бледнея и увядая.

* * *

Это был настоящий кризис.

Кризис, через который в той или иной мере, с той или иной степенью болезненности проходит каждый студент Академии. И особенно жестко он наваливался на студентов, когда кончался очередной цикл. Особенно тяжело приходилось потому, что прибавлялась естественная усталость, копившаяся целый год.

Райя это понимал. Но кризис есть кризис. Как-то его надо преодолевать. И решать, стоит ли идти дальше, стоит ли продолжать учиться, ломая себя через колено, или лучше все-таки сдаться, уйти. Стать тем, в ком все равно будет нуждаться большое и счастливое общество Сферы. Пусть он не станет прогрессором, но он все равно, выучившись в другом университете, получит нужную людям профессию. Может, удастся даже стать где-то как-то Героем. Так или иначе, жизнь скучной не будет. А с его-то упрямством и авантюризмом тем более.

Но Райя хотел летать среди звезд, а не быть привязанным к Сфере, хоть и намечались здесь события воистину эпохального порядка. Но там, в пыли звезд, манили совершенно иные просторы и тайны. Потому и мучился.

Шел из упрямства, ибо звезды светили ему. Было больно. Но он все равно рвался к ним. Хоть и не видны они сейчас. Хоть и заложено все небо настолько плотными облаками, что даже свет «ночного солнца» едва пробивался сквозь плотные их слои. Ему заменили их свет разноцветные фонари, во множестве навешанные на стенах и шпилях Академии. И к одним из них с упорством, достойным иного применения, шел Райя.

Точнее, лез.

Маленький рюкзачок с «птицей» плотно прилегал к спине, в нем были Крылья. Те, которые он сможет раскрыть и отправиться в полет, когда достигнет небольшой площадки наверху, на самой середине шпиля главной башни Академии. Но сейчас надо было добраться до него.

Райя немного расслабился на маленьком карнизе, пролегающем под большими окнами. Удостоверившись, что стоит прочно, он расслабился еще больше. Усталость сказывалась. Но и цель была уже совсем рядом. Надежно уцепившись за выступы стены, он свесился и осторожно заглянул в светящееся окно. Уж больно любопытно, кто это так полуночничает.

Оказалось, что не спится ректору. Тот увлеченно листал какие-то информационные пакеты, быстро проглядывая их содержимое. Экран монитора, занимавший почти всю противоположную стену, был в каких-то текстах, схемах, графиках.

«Что позволено Юпитеру, не позволено быку!» — ядовито ухмыльнулся Райя, вспомнив, что им, студентам, вот такие нарушения режима не позволялись. Хоть и не наказывались, но все равно, по возможности, пресекались.

Не боясь быть увиденным, Райя вернулся на удобное ребро башни и полез дальше. Вообще, башни Академии, для таких как он любителей полазить по вертикальным стенам, были, как магнит для стальных опилок. Среди стенолазов даже укрепилось убеждение, что сам создатель этого архитектурного шедевра был одним из них — тоже любил полазить. Иначе он не стал бы делать столько заманчивых маршрутов наверх.

Шпиль, вдоль всей его длины, вообще украшали крепчайшие стальные, нержавеющие скобы. Добравшись до этих стальных лестниц, Райя достал карабин с самостраховкой и на время прицепился к одной из скоб. Стоило слегка отдохнуть перед окончательным рывком к вожделенной площадке. Райя поочередно расслабил руки и глянул вверх. Сначала бегло, а потом прищурившись и внимательно.

Что-то было не так с карнизом. В тусклом ночном свете ему показалось, что с того самого карниза за край и ограждение торчат чьи-то ноги.

Райя удивился, но, не став дожидаться, пока мышцы окончательно отдохнут, полез дальше. Ста метрами выше он уже был уверен, что его кто-то опередил. Это прибавило энтузиазма. Очень любопытно, кто это такой смелый и наглый, ведь за такие «художества» руководство Академии могло и наказать.

— Привет, Райя! Приятно тебя видеть. Не ожидал тебя здесь встретить, — услышал он грустный голос. И голос этот показался Тамалу знакомым.

Когда же он окончательно перевалился через край и перекатился по ровной поверхности площадки, то понял, почему. На краю, свесив ноги вниз, сидел старый-новый знакомец — «хулиган» Лой Арвани.

— Хреново мне! Вот и забрался повыше и подальше… Чтобы никто меня не видел, и я никого не видел. А тут ты…

— Знакомо… — Кивнул Тамал, из-за чего Лой подозрительно покосился на него. — Не косись! Я тут по той же причине, — язвительно заметил он. — Залез. А тут ты!

Лой испустил нервный смешок. Ему за компанию вторил Райя.

— Уж не потому ли ты здесь, что я тебя искал? — чуть помолчав, спросил старшекурсник.

— Зачем? Зачем ты меня искал? — удивился Лой.

— Мне донесли, что ты меня искал.

— Быстро! Быстро слухи распространяются в нашей Академии, — ухмыльнулся первокурсник. — Ведь объявил, что тебя ищу всего-то сегодня после обеда.

— А здесь почему?

— Да… так… Поссорился. Крепко.

— Дай угадаю! — ядовито заметил Тамал. — Тебя отшила некая девочка, ты ударился в депрессию и полез на стену. Так?

Лой покосился на него, но ничего не сказал.

— Значит, так, — заключил Тамал и сел рядом. Тоже свесил ноги и положил руки на нижний прут ограждения.

— А что, у тебя также? — угрюмо спросил Лой.

— Нет. У меня просто кризис. Вот сижу я тут с тобой и думаю: «А не поменять ли мне будущую профессию?» Очень тяжело…

— Мне вот тоже тяжело. Но не из-за…

— У тебя это впереди. Все через это проходят. Сфера — она такая… теплая! А звезды такие… холодные! И нужно полюбить не только их свет, но и этот холод. Вот сижу я тут с тобой и думаю… А выдержу ли я контакт с теми, к встрече с кем нас так усиленно готовят? И мне страшно… Заметь! Мне не страшна тьма ночи и высота. Мне страшно столкнуться с настоящей болью. И не болью тела, ее можно заглушить, а…

Райя не договорил.

— Мне вот тоже хочется удрать куда подальше, — отозвался Лой.

— Знакомая байда: «Везде хорошо, где нас нет!» — горько прокомментировал Райя. — Но куда бы ты ни ушел, боль утраты последует за тобой…

Он окинул унылым взглядом окрестности.

— Вот! Сам же сказал, так и сам же сообразил, — чуть помолчав и улыбнувшись, произнес Тамал. — Ведь это и ко мне относится! Куда бы я ни подался… Я тебе изливаю душу и ничем не рискую! А вот если бы…

Лой с изумлением уставился на Райю.

— Ты че, брат?!!

Улыбка Тамала внезапно стала ехидной.

— A-а! Испугался! А ведь то, что я тебе говорю, мы изучаем сейчас. Подлость старого мира.

— Так она тебя так… грызет?

— О! Точно подмечено! Именно грызет.

Тамал лез сюда, на эту, по его мнению, пустую и недоступную никому, кроме него, площадку, чтобы побыть одному и решить, что делать дальше. А оказалось, что ему, наоборот, нужен тот, перед кем можно было бы просто выговориться. И он спешил выговориться.

— Вот тебя бросила девочка, а ты… Ты думаешь, что ничего хуже просто нет. Так я тебе по своему опыту говорю: есть. Меня бросали, и я бросал. Думал так же, как и ты — что хуже просто нет. Но всегда оказывалось, что есть. И теперь я вижу, что наши проблемы, твоя и моя, — просто мелочь по сравнению с тем, что бывает.

Тамал подумал, что он слишком многословен, что сейчас этот молодой и борзый просто вскочит и кинется вниз на своих крыльях. Подальше от его проблем, и он останется с ними один на один. А ведь тут и его, Лоя, проблема! Но нет — сидит и слушает. Заинтересовался. Значит, чувствует, что тут и его решение. Решение его проблемы.

— Я вот что думаю… — Райя все так же задумчиво смотрел вдаль, на клубящиеся темные тучи, севшие на предгорья. — Мы ведь — счастливейшее общество! И не ценим этого.

— Почему? — потерянно спросил Лой, стараясь сосредоточиться на том, что говорит друг, и отвлечься от мрачных дум.

— Смотри, Лой… Я раньше этого не осознавал так четко, как сейчас, когда знаю, какая жуть нас окружает. Ну, думал, живем мы лучше, чем другие, и воспринимал это как данность. Но только попав в Академию, я начал реально понимать, насколько мы разные… Да, фенотип у нас почти одинаковый. И в толпе от конфедератов нас не отличить…

— Но чисто внутренне и анатомически мы уже сильно от них отличаемся, — попытался Лой включиться в цепь рассуждений Тамала.

— Ты имеешь в виду укрепленные углеродным волокном скелет и прочие части тела? Генномодернизированная защита от инфекций, рака и прочего? Нет, я не это имел в виду.

Лой хмыкнул и повторился.

— Я сказал «внутренне и анатомически», — выделив союз «и», сказал Лой.

— А! Так ты тоже над этим задумывался?

Райя посмотрел вниз, где между деревьев появились первые белесые пряди тумана, и огромный парк внизу, да и вся местность постепенно начали терять четкие очертания, превращаясь в нечто нереальное. Скоро над туманом будут торчать только верхушки самых высоких деревьев, да еще здания Академии, как сказочные замки. Впрочем, архитектор, замысливший постройку комплекса, наверняка специально добивался такого впечатления. Разноцветные огни и горящие окна бросали вниз, на туман, блики, отчего он становился еще более живописным.

— Слегка, — после длинной паузы подтвердил Лой.

— И к каким выводам пришел? — заинтересовался Тамал.

Лой неопределенно пожал плечами.

— Еще не решил, к каким. А ты?

Райя улыбнулся.

— Посмотри, насколько разный у нас уровень проблем. Как на бытовом уровне, так и вообще… У нас парни и девчата решают «великие проблемы», кто кого любит и почему. Как ты сейчас.

Лой подозрительно покосился на Райю, но тот не заметил и продолжил. Видно, наболело.

— Те, что постарше, задумываются о метафизике, а взрослые решают воистину Великие Проблемы. И заметь, ни у кого не возникает даже мысли, что надо кому-то наделать кучу гадостей и за счет этого вылезти наверх.

Лой оторвался от созерцания туманных далей и заинтересованно посмотрел на Райю.

— Там же, — Райя презрительно скривился и ткнул неопределенно пальцем вверх, — живут в атмосфере постоянной конкуренции. И проблемы у них сугубо крысиные: кто кого съест или может съесть, и как от поедания уберечься.

— Ну… там тоже любят, — неопределенно сказал Лой.

Райя цокнул языком.

— Романтик ты… Только там романтика, — Райя снова кивнул вверх, — пахнет кровью и обманом. — Ты никогда не пытался смотреть их сериалы? — внезапно отвлекся от темы он.

Лой отрицательно помотал головой.

— Ну… да. Вам еще рано. Это будет потом. На старших курсах. Вам же нужно пройти самое основное. И научиться самому главному.

— А что же это, самое главное, что нам понадобится там? — заинтересованно спросил Лой.

— У вас еще нет иммунитета к обману.

— И этому учат те сериалы?

— Нет. Но они показывают, насколько подло могут вести себя люди. У нас на Сфере такого, заметь, нет.

— Ну… у нас тоже иногда обманывают… — начал было Лой, но был грубо оборвал Райей.

— Но не так! Ваши игры — детские игры. Даже наши взрослые, кто не вылезает за пределы Сферы, попав туда, в общество Конфедерации Мари, оказываются в положении людей, лишившихся иммунитета в среде, полной смертельно опасных бактерий. Это тоже уровень их проблем — как уберечься от обмана.

— Или как его использовать, — тут же добавил Лой.

— Вот такому тоже учат на старших курсах, — кивнул Райя, слегка вздрогнув. Такого уровня понимания среди первокурсников он еще не встречал.

— И многие этого не выдерживают? — спросил Лой.

— Да. И не только этого. Не все могут смириться с тем, что может быть вот так низко… Во всех отношениях. Мы, на Сфере, решаем Вселенские вопросы. Мы с великим энтузиазмом исследуем тайны материи. И подошли к решению Главного Вопроса Бытия. А там… Там таких проблем даже на горизонте не видно. Все слишком грязно и низко… И много-много боли.

Райя замолчал. Хотел вот так развеяться, выбив нарастающую боль из души через пот, сжигая ее в адреналине, а тут… Тут сидит благодарный слушатель.

Лой же думал о своем. О своих поражениях и неприятностях. И на фоне того, что сказал Райя… Хоть он это и знал, но истинное осознание внезапно выжгло из его буйной головы все страхи и боли. Все предстало вдруг перед ним кристально ясным.

— Да, Райя. Я теперь понял кое-что, — мрачно заключил он.

Тот заинтересованно посмотрел на него.

— Я все еще малолетний дурак, играющий в своей песочнице, — зло произнес Лой.

Райя Тамал хмыкнул.

— Не переживай. Я тоже через это прошел. И это называется просто — взросление.

— Ты хочешь сказать, что нам еще нужно подняться до истинного уровня Великих Проблем?

— А куда мы денемся! — вдруг тихо, но твердо сказал Райя.

Потом улыбнулся, как-то очень грустно улыбнулся.

— Ну что, брат, — сказал он поднимаясь на ноги. — Полетели?

— Полетели! — все еще хмуро, но уже достаточно твердо заявил Лой. Из его голоса пропали тоскливые нотки. Первокурсник раскрыл «птицу» и посмотрел вниз, на переливающийся всеми цветами радуги туман.

«Да, — подумал он. — С приземлением будут проблемы».

* * *

Психологическую службу в любом научном или учебном заведении, как правило, не видно и не слышно. Но задачи она выполняет очень важные. Ведь студент должен эффективно учиться, а не страдать от мелких и крупных психологических проблем, которых за время взросления, когда его формирование как личности завершается, накапливается немало. Сколько бы студентов прошлого могло благополучно доучиться и стать великими, а то и гениальными учеными, если бы им вовремя помогли?!

Помочь преодолеть мучительный кризис, который самостоятельно разрешить они не могут, преодолеть возникшую психологическую проблему. Сейчас эта служба пронизывала все общество. И это являлось величайшим достижением цивилизации Сферы.

В любой нормальной цивилизации, заботящейся о людях, а не о мертвых вещах, неизбежен этап, когда сначала возникает единая медицинская служба, охватывающая все население, невзирая на его материальный достаток и социальное положение. Диспансеризация далеко не сразу и далеко не всеми признавалась как одно из величайших достижений человечества. Однако именно через нее удалось победить многие массовые заболевания, победить эпидемии, спасти миллионы жизней.

Рано или поздно наступал черед не только болезней плоти, но и болезней духа — психологических проблем и психических заболеваний. Ведь неврозы, психозы и психопатии во многом подобны вшам, гельминтам и прочим паразитам. Нужны специальные усилия, причем постоянные, чтобы их победить. Хотя бы в том, чтобы учить людей правилам гигиены.

Гигиена души как раз и была заботой Единой психологической службы, что работала во всех учреждениях и во всех частях общества. Вполне естественно, что люди, там работающие, не просто знали обо всех проблемах студентов и преподавателей, но, по мере надобности, вмешивались в личную и общественную жизнь для купирования нехороших тенденций. Сейчас был именно такой случай.

— Райя Тамал? — спросил в лоб Аррестли, еще заходя в кабинет главного психолога.

— Не угадали! Райя справился сам. Вполне успешно. Тут случай другой и позаковыристей.

— Тогда… «хулиган Арвани»?

На этот раз психолог улыбнулся и кивнул.

— Он самый.

— И что на этот раз он учудил? Залез на шпиль Главной Башни и прыгнул вниз оттуда?

— Да, было дело. Прыгал. Вместе с Тамалом. Но это мелочи.

— Мелочи? Вы меня откровенно пугаете.

— Не все так страшно, как выглядит, но превентивные меры стоит принять… Некоторые. А для этого нужен ваш совет и решение. Ведь у вашего воспитанника сплошные неприятности на личном фронте.

— И какие? Какие неприятности, что понадобилось наше вмешательство?

Главный психолог снова улыбнулся, уже предвкушая рассказ и реакцию слушателя. Не часто случались такие анекдоты со студентами. А тут все, что произошло, очень сильно тянуло именно на анекдот. Правда, главным фигурантам этого анекдота было не до смеха. Кер Хорни, как стало известно, полдня бегал за разобиженной Ти Арвани, пытался успокоить Ийю Орр и хоть как-то вразумить пребывающего в депрессии главного возмутителя спокойствия — Лоя Арвани. Тот осознавал, что на этот раз кругом виноват, но выхода не видел. Так что пришлось все улаживать именно Керу. Ко всеобщему согласию. Правда, проблема только отложилась на будущее, так как решена не была. Поэтому и решил вмешаться своей властью и полномочиями главный психолог Академии.

— Для начала он поцапался с одной девочкой со второго курса, — начал он со вкусом докладывать наставнику. — Получил по мордам. Буквально. Через день «спалился» его новый знакомый — слишком неуклюже начал ухаживать за сестрой Лоя. Ну, сестричка тоже не дура, быстро разобралась, откуда ветер дует и кто ухажера просветил по поводу ее слабостей и предпочтений. Ти Арвани поступила более разумно: вместо того, чтобы скандалить с новым знакомым, пошла и намылила холку братику. Тот же, по глупости или неосторожности, бросил фразу, что «она сама его сватает, так почему ему не позволено?». Сестричка тогда вообще озверела. Ийя Орр, к которой это непосредственно относилось — ее же вроде как сватала Ти — обиделась на обоих. А между ними всеми теперь бегает Кер Хорни и не знает, за что хвататься, чтобы всех примирить. Перцу в этот бульон добавляет то, что он, кажется, сам неравнодушен к Ийе Орр.

Чем дальше слушал все это Ллой Аррестли, тем больше и громче смеялся. Когда психолог закончил краткое описание «приключений» квадры Лоя, он хохотал громко и долго.

— Я знал, что вам это понравится! — поддел преподавателя психолог, легонько посмеиваясь. Видно, он уже отсмеялся. Остались только трезвые рассуждения и выводы.

Наставник, устав смеяться, вытер слезы и все еще сотрясаясь в приступах смеха, стал выяснять подробности.

— И эти балбесы ко мне так ни разу и не подошли! — развел руками психолог.

— Видно, посчитали, что сами разберутся. Между собой. Вся эта «любовь-морковь»… — Покачал головой Аррестли.

— Ага! Это как чумка — переболеет, и иммунитет на всю жизнь. А пока болеет — не до смеха. Но случай «чумки» очень уж запутанный… — загадочно добавил психолог, чем еще больше заинтересовал Аррестли.

— Уж не хотите ли вы сказать, что всем перечисленным дело не ограничилось?

Главный утвердительно кивнул. Видно, это разбирательство доставило ему кучу удовольствия и море смеха.

— Там все еще интереснее… Похоже, там не «треугольники», а многоугольники… — хихикая, добавил он.

— Информация точная? — засомневался уже Аррестли.

— Нет, но проверяем.

— А что послужило поводом для проверки? С чего это ваша служба так перевозбудилась?

Психолог поднял палец, как восклицательный знак, и после многозначительной паузы ответил.

— Получается, что он выдрючивался во Втором отделении именно для того, чтобы его оттуда вышибли. Но вышибли не насовсем, а так, чтобы попасть сюда. Квадра, так как это его близкие друзья, неизбежно идут за ним.

— Еще один Ромео в погоне за своей Джульеттой?

— Мы тоже сначала так подумали. Однако…

— Однако?

— Но как сейчас выяснилось, насчет «любовь-нелюбовь» там очень сложно и зыбко. На самом деле, Лой Арвани поспорил с однокурсниками. Решил изобразить из себя эдакого сердцееда. И предмет спора — вот эта девочка, Виа Ким.

Психолог вывел на экран монитора портрет весьма симпатичной студентки.

— И насколько это достоверно? — настороженно спросил Аррестли.

— Насчет спора?

— Да.

— Вполне. Наш коллега из филиала выяснил это среди его бывших однокурсников абсолютно точно.

Аррестли схватился за голову.

— Вот идиот!!!

— Вы его перехвалили, наставник, — с некоторым злорадством отметил психолог.

— Да-а… А ведь был такой перспективный!

В голосе Аррестли звучала неприкрытая досада.

— Хулиган?! — попытался съязвить его коллега. — Хулиган— и перспективный?

— В том и дело, что хулиган! В наших условиях, в нашей культуре — он хулиган.

Аррестли сделал ударение на словах «нашей культуре».

— Но там, — продолжил он, — это качество ему очень поможет. Поможет выпутаться из очень скверных раскладов.

— Я вас правильно понял, наставник? Вы своими упражнениями стараетесь воспитать из студентов именно хулиганов?

— Не совсем так, но близко.

Аррестли тяжко вздохнул и, крякнув, продолжил:

— Может, мы и топчемся на Пороге Перехода только потому, что утеряли нужную гибкость. Ту гибкость, которой часто обладают люди, стоящие на грани.

— Вы считаете, что Лой и его квадра — пассионарии?

Наставник удивился.

— Я думал, это очевидно! Как минимум, сам Арвани.

— Хм… Неожиданное заключение! — заинтересовался главный, и видно было по его тут же закатившимся к потолку глазам, что он что-то уже наметил для себя на проверку и уточнение. — Но это не снимает вопроса: «Что с ними делать?», — что-то просчитав, заявил он.

— А что делать? Им нужно остудить горячие головы. А для этого наилучшим образом подходит производительный труд. Они как, хоть слегка там между собой помирились?

— Да. Но это проблемы не решило. Надо их отослать подальше от Академии. И от этой особы со второго курса.

— Значит, — заключил наставник со слов главпсихолога, — отошлем как можно дальше и надолго…

— Что вы имеете в виду? Послать их на «Пятый Миллион»? Так они там уже были…

— Зачем именно на «Пятый Миллион»? У них сейчас по плану производственная практика? Вот и послать их — подальше, к звездам. Дать им рудовоз, «провозные» и задание, чтобы туда и обратно. Но из рутинных. Пока летают, успокоятся.

На некоторое время главный психолог снова уставился в потолок, что-то просчитывая. Наконец, у него что-то сложилось, и он вернулся с небес на землю.

— Дельное предложение, — кивнул он. — Так и поступим.

Часть 3 Зубы дракона

Встреча

Молчание звездолета «бешеных» было зловещим. Он все так же висел в полумиллионе километров, не подавая никаких признаков жизни. Грозный. Страшный. Никаких импульсов зондирования он больше не давал. Просто висел и молчал. Когда же напряжение на «Звездном медведе», казалось, дошло до той стадии, что вскипятит всем мозги, пришло короткое сообщение: «Сигнал принят. Иду на помощь. Ждите». Ни видео, ни звука. Просто межзвездным кодом.

В этом тоже виделось что-то угрожающее, как будто их не воспринимают даже за тех, кто достоин разговора.

Высокомерие — вот, что приходило на ум сразу каждому, кто наблюдал все это.

Наконец, отметка звездолета на экране локатора сдвинулась и с приличным, но не из ряда вон выходящим ускорением, двинулась на сближение. Бриса, напряженно следящего за показаниями приборов, смущало, что эффективный радиус отражения у чужого звездолета весьма невелик. Такое характерно для не включившего защиту от сканирования боевого корабля, у которого пассивная защита просто поглощала большую часть падающего излучения.

На мгновение Брис даже засомневался:

«А действительно ли это «бешеные»? Не летит ли к нам сейчас некий легкий кораблик, которых для современных нуворишей много понаделано?»

Но мимолетное воспоминание о чудовищной мощи зондирующего импульса, который звездолет выдал, только появившись в глобуле, вымело сомнения начисто.

Тем не менее все было относительно спокойно. Корабль продолжал полет по направлению к битому «Звездному медведю», и никаких сигналов о пусках ракет, о применении или даже подготовке к применению других средств поражения от датчиков не поступало. На соседнем экране были видны напряженные лица капитана, астрогатора и прочих участников совещания, застигнутых врасплох появлением «бешеных». Капитан даже взмок от напряжения. Видно, все ожидал импульса, после которого их грузовик неизбежно превратится в облачко плазмы.

Странно, но Брис все происходящее воспринимал как-то отстраненно. Как будто он сидит где-то в тиши кабинета и вертит ручки тупого тренажера. Возможно, это постарался медкомплекс, сведя уровень эмоций к необходимому и безопасному для медленно выздоравливающего организма.

Илиан шевельнул пальцами, и в сторону летящего звездолета развернулся бортовой телескоп. Он приготовился и… ничего не увидел! Все поле зрения телескопа занимало багровое свечение газопылевого облака. Судя по всему, должно было уже появиться хоть что-то. Если это линкор (судя по импульсам), то уже на расстоянии ста тысяч он должен хотя бы слегка быть заметен. Брис удивился, но продолжил терпеливо ждать.

Наконец, на датчиках промелькнуло сообщение, что чужой корабль снижает скорость. Становилось как минимум ясно, что по крайней мере сейчас их не собираются уничтожать. Ведь достать «Звездный медведь» хотя бы гамма-лазером можно и с более дальней позиции.

Но теперь всех ожидал еще один сюрприз.

Наконец появилось изображение звездолета «бешеных». Телескоп все-таки достал до него и вывел изображение. И размер у того, что спешило им на помощь, оказался… просто поразительно маленьким! Корабль был как бы не в два раза меньше их «грузовика».

— И вот это нас так напугало?!! — выпучив глаза и икая, с трудом выдавил Кресс.

— Еще не все потеряно, — с черным юморком заметил капитан. — Это все-таки «бешеные». У них всегда в рукавах куча сюрпризов.

И действительно. Сюрпризы только начинались.

Мигнул датчик синхронизации прямой линии, и через мгновение включилась видеосвязь.

Астрогатор, икнув вслед за Крессом, отвесил челюсть и брякнул потрясенно:

— Ошизеть! И такие у них на звездолетах летают?!! Ими управляют?!!

Нельзя сказать, что увиденное потрясло и Бриса, но от удивления его челюсть также исправно отпала.

На экране высветилось изображение рубки корабля, полностью состоящей из экранов, отчего пилот, казалось, висел в космической пустоте, окруженный виртуальными пультами и прочими системами управления.

Но не это до глубины души поразило видавших виды межзвездных торговцев.

Пилотом была… девушка!

Да какая!!!

Фигура — идеальная. Лицо — как будто из сказок про фей и эльфов. И на вид ей было не больше лет восемнадцати-двадцати.

Закинув ногу на ногу, плотно затянутая в белый, сверкающий в свете звезды рыжими сполохами, комбинезон, она сидела в кресле пилота так величественно, как, наверное, сидят королевы на троне. Удивительно, но «нога на ногу» ничуть не нарушала впечатления и всей царственной позы пилота. А обруч ментального управления на голове при этом смотрелся, как натуральная корона или драгоценная диадема.

Девица шевельнула пальцами, при этом висящие вокруг нее виртуальные экраны резко поменялись и в количестве — убавились, и в качестве — многие просто перестали сиять. Что-то то ли включила, то ли, наоборот, отключила и перевела свой взгляд на экипаж «Звездного медведя».

И взгляд этот был холодным как лед. Брис даже невольно поежился. Лицо пилота тоже выглядело аристократическим. Надменным.

Девица просверлила своим морозным взглядом капитана, скользнула по присутствующим и почему-то на целую пару секунд задержалась на вторичном экране, на изображении Бриса. Студенту от такого взгляда тут же сильно захотелось втянуть голову в плечи. Он еле сдержался, чтобы этого не сделать.

Ни дать ни взять — античная богиня, созерцающая подлых людишек, осмелившихся обратиться к ней по пустому поводу.

«Богиня» шевельнула пальцами, и перед ней слева медленно развернулось изображение «Звездного медведя». В разрезе. Попалубно.

На некоторое время она потеряла интерес к «людишкам», созерцая схемы повреждений корабля. И все это происходило в полном молчании. Ни приветствий, ни вопросов, ни реплик.

— Количество раненых и убитых на борту? — наконец снизошла она.

Капитан крякнул и ответил.

— Один убит, один ранен. Раненый — в лазарете.

Пилот так же, как и раньше, обдала стужей Бриса и снова задержала на нем свое внимание. Видать, его опухшая физиономия со стороны производила то еще впечатление.

— Куда следовали? — так же коротко задала она следующий вопрос.

— На Биэлу.

С каждым сказанным словом у Бриса нарастало ощущение, что он банальный таракан. И в него вот-вот полетит что-то типа тапка хозяина… Или, в данном случае, хозяйки.

«Хозяйка» царственно повернула голову влево и позвала:

— Капитан?

В зоне охвата видеокамеры появился некий крепкого телосложения тип в таком же комбинезоне и на вид примерно того же возраста. Он шагнул к креслу пилота и посмотрел на экипаж «Звездного медведя». Лицо его буквально излучало во всех диапазонах спектра тотальную, вселенскую скуку. Тяжелым взглядом обвел всех и, казалось, что вот-вот изречет нечто сакраментальное вроде: «Как же вы меня все достали!!!»

Ясное дело, на борту «Звездного медведя» такое зрелище никак не прибавило оптимизма.

Закончив изучать лица экипажа терпящего бедствие звездолета, капитан наконец изрек. Почти сквозь зубы.

— Берем их на борт. Придется прогуляться в сторону Биэлы.

Последняя фраза вызвала замешательство среди собравшихся в каюте капитана «Звездного медведя». Прибывший на спасение звездолет не производил впечатление способного вместить всех терпящих бедствие. Не говоря уже о ценном грузе, который вез «грузовик». Но то, что произошло дальше, повергло всех уже в совершенную прострацию.

Пилот, как ни в чем ни бывало, даже бровью не поведя, пошевелила своими изящными пальчиками и… поначалу никто не поверил своим глазам. На экранах маленький звездолет вдруг как-то странно качнулся и начал разворачиваться.

Не в смысле поворачиваться куда-то. Он, как странная игрушка-трансформер, вдруг начал менять свои очертания, все больше, больше и больше увеличиваясь в размерах, пока перед изумленными зрителями не предстал красавец-корабль немыслимых размеров. «Звездный медведь» рядом с ним смотрелся, как мелкая собачонка возле слона.

В боку гиганта раскрылись створки люка, и раненый звездолет при помощи включившихся полей притяжения мягко всосало в трюм пришельца. Включилась искусственная гравитация, и покалеченный грузовик плавно осел на пол ангара, слегка превосходящего его по размерам. Вскоре датчики показали, что в отсеке, как только закрылись створки люка, медленно начало расти давление. Анализ показал, что это воздух. По процентному составу газов полностью соответствующий стандарту, общепринятому в Конфедерации. Завершающим штрихом в ангаре зажегся свет.

— Нам позволено будет выйти наружу? — осторожно спросил астрогатор Каас, на что «королева» коротко ответила: «Да!», и отключилась.

— Что-то у меня такое ощущение… — начал Кресс и сглотнул, прежде чем продолжить. — …Я не чувствую себя спасенным! А чувствую себя ковриком у порога, об который непринужденно вытерли ноги.

Капитан Крон покосился на суперкарго и выматерился в пространство. Благо экраны связи уже погасли. Он чувствовал себя примерно так же. Как будто его с головой окунули в бадью с чем-то неприятно пахнущим. Это ощущение особо подчеркивалось тем, что его рубашка насквозь пропиталась потом. Еще ни разу в жизни он так не боялся, как сейчас, столкнувшись с «бешеными». Даже когда летели сквозь «штормящий» гипер Темного Кластера, ему не было так плохо. Но вот почему у него именно такие ощущения, он никак не мог понять.

* * *

Происходящее на мостике звездолета «бешеных» никто из экипажа «Звездного медведя», естественно, не видел и не слышал. Однако если бы они хоть одним глазком подсмотрели, то увидели бы удивительную картину.

Отключив связь с экипажем «грузовика», пилот, «снежная королева», «надменная аристократка» мгновенно изменилась. По лицу ее пробежала волна эмоций, в глазах зажглось озорство, и она еле удержалась, чтобы не рассмеяться, завершая маневр. Сверившись с картой, которую заботливо нарисовал корабельный искин на основании недавнего зондирования окружающего пространства, она развернула корабль носом в нужном направлении и выдала команду.

Разгоняться в этой куче космического мусора было опасно — можно с разгону нарваться на крупный булыжник. Поэтому корабль непривычно медленно, почти крадучись, направился к границе «мертвой зоны», выводящей на «чистый гипер» в сторону системы Биэлы.

— Как они нас боятся! — наконец расслабившись и бросив управление на автомат, рассмеялась «аристократка».

— А ты и рада стараться поддержать репутацию, — сдержанно хмыкнул капитан. — Они же там чуть не обделались!

— Думаю, для них это полезно. Да и нам спокойнее. Не будут возникать дурные идеи в отношении нашего скромного кораблика.

— А это мысль! — оживился капитан.

Пилот хихикнула.

— И что будем делать с этими… страдальцами, капитан? — продолжая играть аристократку, манерно произнесла она.

Вид же у того был очень озадаченный. Даже следы хандры, в которой он пребывал последние несколько дней, куда-то испарились.

— Это — «тропа контрабандистов», — начал он рассуждать вслух. — Корабль явно не исследовательский. Грузовой. Какая срочность заставила их ломиться через это пространство? Либо голимая политика, либо, что гораздо более вероятно, — контрабанда. Поэтому вывод: спокойненько тащим их в сторону Биэлы, а между тем проведем детальное сканирование корабля на предмет этой самой контрабанды. Да и на Базу сообщить надо. О находке. Когда закончишь сканирование, сформируй информационный пакет. А то вдруг у начальства какие-то особые идеи насчет этой посудины имеются. Или возникнут.

Капитан нахмурился.

— Впрочем, нагружу-ка я… — сказал он и отправил запрос на связь.

Искин без промедления заботливо вывесил изображение очень недовольного лица.

— Привет, змеюка! — игриво начал капитан. Лицо на экране мрачно улыбнулось.

— У меня для тебя работа. Интересная.

Лицо «змеюки» слегка оживилось и показало слабую заинтересованность.

— У нас в трюме разбитый корабль с очень недовольными конфедератами. Просканируй, пожалуйста, их на предмет контрабанды. Ну и заодно выясни, кто они, откуда, куда на самом деле идут и что там у них произошло в действительности за последние пару недель.

— А это еще зачем выяснять?! — удивилось лицо. — Ну я понимаю, контрабанда там и кто такие… Что-то специально нужно искать?

— Да. Ты угадала. Там у них в лазарете один раненый валяется. Вид у него совершенно не такой, какой бывает при ранениях от столкновения корабля с метеоритами. Скорее, его кто-то очень серьезно избил.

На лице собеседницы зажегся неподдельный интерес.

— Поняла. Принято. Начинаю, — бросила она и, видя, что у капитана больше ничего нет ей сообщить или приказать, тут же отключилась.

* * *

В то же самое время в каюте капитана «Звездного медведя».

— Они… точно отключились? — с опаской поинтересовался Кресс.

— Точно-точно! — отозвался астрогатор.

— Немыслимо! — тут же выдал суперкарго, и слова его в глотке застряли. От переизбытка чувств и впечатлений он не знал, что сказать.

— Что немыслимо? Их звездолет? Да, это нечто! Я и не знал, что они способны так маскироваться, — поежился Каас. — До самого последнего момента — не больше спасательного катера! Как? Как они это делают?!! Скрыть такую махину!

— Это еще можно как-то понять, — вздохнул суперкарго. — Но не это главное

— А что тогда? — удивился астрогатор.

— Меня больше поражает их экипаж! Как баба, да еще такая молодая, управляет звездолетом?!! Даже наш малец-стажер по сравнению с ними — вполне себе взрослый господин. Да и капитан у них… Детский сад на прогулке какой-то! Как можно вообще таким детям дать корабль?!! Они натурально чокнутые… Может, потому и бешеные. Потому, что психика у них не взрослая и просчитать последствия не могут. Ведь попробуй нашему рядовому подростку дать в руки боевую машину…

Но развить мысль ему не удалось. И помеха пришла с неожиданной стороны.

— С «бешеными», как я знаю, всегда так: определить их истинный возраст невозможно. Они всегда выглядят, как юнцы лет семнадцати-восемнадцати, — задумчиво вставил до того молчавший дипломат.

— А может, именно юнцы и летают на таких звездолетах? — недоверчиво спросил капитан Крон.

— Нет. Достоверно известно, что это лишь видимость. Геронтология у них, похоже, на очень большой высоте.

— То есть, их капитану может быть и восемнадцать, и сто восемьдесят?

— А черт их знает!

* * *

Доктор на «Звездном медведе» был разгильдяем. И разгильдяйство прикрывалось видимостью работы, выпадавшей на его долю. Да и что могло случиться с экипажем, который он еще до полета протаскивал через максимальное количество обследований в мед стационаре Гильдии Звездных торговцев? Практически ничего.

Всех, кто мог доставить ему неприятности, заболев, доктор безжалостно отсеивал еще на стадии отбора кандидатов в команду. Даже если возникали малейшие сомнения. Поэтому в рейсе только и оставалось что купировать некоторые психосоматические расстройства, вызываемые гипером у тех, кто не имел иммунитета. А это всегда рутина. Это всегда одни и те же процедуры и медикаменты. Да и то, что большинство рейсов были короткими — максимум четыре месяца в оба конца — тоже расслабляло.

Поэтому он элементарно забыл проверить зарядку систем реанимационного комплекса, поскольку она ни разу еще не использовалась. А там было очень много компонентов, срок годности которых вполне мог закончиться за время, прошедшее с перезарядки при последнем капитальном ремонте корабля.

И вот сейчас система обнаружила, что пара компонентов, предназначенных для лечения и поддержания работоспособности некоторых внутренних органов, поменяла свои свойства. И нужно было срочно их либо менять на свежие, либо менять всю схему лечения.

Система пошла по самому очевидному пути. Она перестроилась на следующий оптимум. Но этот оптимум оказался за красной чертой. Пока ничего страшного не происходило. И не могло произойти, если в пределах нескольких суток полета находилась бы станция или обитаемая планета.

Но корабль находился мало того, что на «тропе контрабандистов», так еще и в трюме звездолета цивилизации «бешеных», прославившихся своей полной непредсказуемостью и жестокостью.

Никто не знал, откуда они пришли.

Никто не знал, чего от них ожидать.

Ибо они могли и помочь, а могли и просто уничтожить. Без предупреждения. По одним только им ведомым мотивам.

И что страшнее всего для экипажа «Звездного медведя», «бешеные» явно относились к категории сверхцивилизаций. Не просто обогнавших конфедератов в развитии, а далеко обогнавших. Поэтому их цели и средства были далеко за пределами мыслимого.

Таковы были представления о «бешеных» у всех конфедератов, и сами «бешеные» не торопились развеивать их заблуждения.

* * *

Брис лежал спокойно, расслабившись. В голове слегка шумело. Возможно, он переутомился, пытаясь вмешаться в судьбу корабля. Возможно, сказывались повреждения, полученные им. А досталось ему, судя по данным с медкомпа, очень не слабо. Что самое паршивое, он не помнил, при каких обстоятельствах получил такие ранения.

Брис обиженно засопел, так как не ожидал подлости от своего же собственного организма — забыть настолько важное. Информации, добытой им перед тем, как вышел на связь корабль «бешеных», было недостаточно. Дабы заполнить дыры в общей картине произошедшего с ним, следовало заглянуть в закрытые от большинства экипажа информационные источники корабля.

Он опасался, что на него не будут распространяться допуски, обычные для офицеров корабля. Все-таки он был всего лишь временным стажером. Но на удивление, система его пропустила, даже не пикнув и вывалив по первому же запросу файлы ДСП[7].

В следующие полчаса он с нарастающим удивлением, возмущением и обидой изучал то, что происходило на корабле за последние две недели. Частично работа по расследованию уже была проведена — начальники смен успели опросить многих. И эти отчеты присутствовали в записях.

Обидело то, что эти бараны никак не оценили его искусство! То, как он лихо, красиво, эффективно и безаварийно провел корабль там, где другие либо очень долго выгребали бы, либо вообще свернули бы себе шею, размазавшись по гиперу квантовой вспышкой.

Не героем Брис оказался в глазах экипажа, а исчадием ада. Даже личное мнение самих высших офицеров корабля было неясным. Из того, что он понял по записям, эти «господа офицеры» с ним обращались как с ценной, но вещью. Холодно. Беспристрастно. И даже где-то цинично.

Закончил он просмотром записи собственного избиения и последующего ареста бунтовщиков. Эти события вообще повергли бедного Илиана в глубокий шок.

Медкомплекс зашумел, напрягся и сбил начинавшуюся депрессию. Психосоматику он лечил лихо и быстро, чего не скажешь о поврежденных легких, печени и почках.

Брис данное обстоятельство заметил после просветления в мозгах, когда его общее состояние слегка ухудшилось. Он этому не придал особого значения, так как в медицине ничего не смыслил. Тем не менее ресурс поддержания жизни в той самой схеме, что избрал медкомплекс, медленно и верно подходил к концу.

Стажер, тем временем, погрузился в мрачные «самоедские» рассуждения. Он внезапно понял, в какой гадюшник попал по велению случая. Идея пойти в астрогаторы и быстро заработать теперь представала в весьма мрачном виде.

Как ни избегал юноша людской подлости, она все равно его настигла. И там, где никуда не деться. А куда, в самом деле, можно было деться с летящего черт его знает где звездолета?!

Эти мрачные мысли были прерваны сигналом вызова по внешней(!Н) линии. Брис удивился и не без опаски включил связь. Все-таки вызов шел со звездолета «бешеных», и вызов не для капитана Майтрейи Крона, а лично для него…

Он думал, что вызывает либо мрачномордый балбес-капитан, либо та самая «снежная королева». Однако действительность превзошла ожидания. И намного.

На экране появилась девчушка с сияющим взглядом, облаченная в такой же, как он видел на других «бешеных», комбинезон, и с аккуратным хвостиком косички, лежащей на плече. Ее глаза искрились от дружелюбия и интереса.

«Да уж! — подумал Брис. — Прямо пантеон какой-то! То злыдни какие-то, корчащие из себя богов, то вот этот ангелочек… Кстати, и мордашка у девочки… Вполне так… Красивая. И фигурка такая, как говорят, все есть и все строго в меру. Можно влюбиться. Таких на масс-медиа как эталоны держат. Надеюсь, что не дура… Ну хотя бы не такая, как Лаисса Блюменталь! Впрочем… Для нас эти «злыдни» ничем от богов не отличаются. Так что вести себя придется, как с натуральными небожителями».

— Привет! — весело произнесло небесное создание.

— П-привет!.. — заикаясь от неожиданности, выдавил стажер.

— Тебя зовут Брис Илиан? Студент университета, третий курс физического факультета, отделение физики Единого Поля, а ныне астрогатор-стажер среднемагистрального грузовоза «Звездный медведь». Все правильно?

— Д-да… — все также заикаясь и густо покраснев, словно его застали за чем-то постыдным, ответил Брис.

— А я — астронавт-исследователь. Звездолет «Слон». И зовут меня Ти Арвани. Можно просто по имени — Ти.

* * *

Ти не могла сказать, что коды и шифры общего пользования Конфедерации для звездолетов Сферы — просто семечки. И что она, перед тем как связаться с Брисом, внимательно прочитала все, что было записано в файлах про него. Даже те записи, что были сугубо конфиденциальными и имеющими личные замечания как астрогатора Кааса, так и капитана «Звездного медведя». А характеристики были нелицеприятные.

На что сразу обратила внимание Ти, так это на то, что Брис, согласно этим записям, был изрядно нелюдим в среде своих однокурсников. Писалось это со слов неких «студентов и преподавателей». Такими качествами в среде конфедератов обладали либо мизантропы, либо люди откровенно нонконформистские. Второе вызывало жгучее любопытство.

Нонконформисты часто были теми, кто тяготился злом мира и поэтому старался держаться подальше от обычных тусовок и клубов. У них была своя среда. Среда таких же, как они сами. А то, что Брис Илиан относился к категории интеллектуалов, да еще и «представляющих определенный интерес» как кандидат на постоянное замещение должности второго астрогатора (именно так было написано капитаном после прохождения Темного Кластера и выхода на четвертый уровень гипера), давало основания думать, что личность это более чем неординарная.

Интерес к Брису у Ти подогревался еще и чисто студенческими обидами. Обидами на «правду жизни», которую через тренинги им подсовывал Ллой Аррестли. Она никак не могла принять то, что большинство в обществах Конфедерации не стоит даже того, чтобы с ними разговаривать. Что реально таких, как они сами или близких к людям Сферы по духу, среди конфедератов очень мало.

«Может, этот Брис из такого меньшинства?» — думала Ти, колеблясь, выходить или не выходить на связь с этим побитым жизнью и экипажем студентом.

Если он из того меньшинства, то интересен. Хотя бы с той стороны, чтобы понять, к какому именно меньшинству он относится. И было бы замечательно, если это то самое меньшинство, которое… здоровое на голову.

На мгновение Ти остановила себя и задала вопрос, который задал бы любой житель Сферы в этих условиях: «Почему я так стремлюсь себе это доказать? Доказать то, что не все плохие…»

Ответом опять была обида. За не пройденное в университете задание.

За последнее.

К тому же еще и злость на совершенную братцем глупость наслоилась, так что бедному Керу пришлось бегать за ней и всеми остальными. Мирить.

Но главным было ТО ЗАДАНИЕ…

* * *

В тот день Аррестли был не в меру ядовит.

— На этот раз прошли гораздо лучше. Процент непрошедших в разы меньше предыдущего задания. Это хорошо, — сказал наставник, удовлетворенно потирая руки и оглядывая то хмурые, то, наоборот, победно сияющие физиономии студентов. Отдельно остановился взглядом на совершенно растерянном лице Ти Арвани. Покачал головой и отвернулся.

— Как и в предыдущем случае, порадовала квадра Лоя Арвани. Там хоть и есть один непрошедший… — мимолетный взгляд на Ти, и тут же продолжение: — Но оригинальностью выделились!

Урса Талл бросил заинтересованный взгляд на Лоя Арвани. Встретил мрачный взгляд и тут же сменил выражение с довольного на озадаченное.

— По заданию вам нужно было взять пару бродяг и попробовать их обжить на квартирке. Если кто-то решил, что я вам этим заданием пытаюсь вдолбить мысль об опасности таких контактов, то он был прав. Также, — продолжил Аррестли менторским тоном, — в мою задачу входило проверить вас индивидуально — на что каждый способен. Каковы его личные качества.

Он оглядел хмурые лица студентов и ухмыльнулся.

— Почему так жестоко? Мне нужно выбить из вас наши стереотипы. И заменить пониманием, что в разных обществах люди ведут себя по-разному. Да даже в нашем родном мире в одной и той же ситуации представители разных профессий и занятий ведут себя не одинаково. А если тут еще и разные культуры — вообще жуть.

— Да уж! Жуть, — буркнул кто-то себе под нос.

— Жуть начинается тогда, когда вы культурные нормы одной цивилизации переносите туда, где им не место, — жестко продолжил Аррестли, явно услышав реплику. — То же самое имеет место и для разных социальных групп. Особенно в Конфедерации.

— Вы говорите так, наставник, как будто там разные социальные группы — то же самое, что разные цивилизации.

— По большому счету, так и есть. Если бы ты взял к себе домой людей из инженеров, то почти наверняка ничего бы не произошло. Если бы военных — результат был бы другим, но не катастрофичным… с некоторыми вариациями. Элита просто проигнорировала бы приглашение. Но люмпен или мафия — то, что вы получили. И будете получать, если станете проявлять ненужный и излишний гуманизм.

— Но неужели их вообще нельзя спасти? — послышался чей-то срывающийся голос. Кого-то из компании Селии.

— Можно. И когда-то очень давно это было у нас. Спасли. Но там, в конфедерации Мари, все общество надо лечить. Да и то, большинство для этого лечения мертво. Они навсегда уже паразиты и шакалы… Не ожидали?

— Да, наставник, — мрачно буркнул кто-то.

— Однако многие, несмотря на неожиданности, справились, — снова усмехнулся Аррестли.

Тут Ти захлестнула запоздалая волна раскаяния. Ведь Лой и Кер ее тоже пытались направить на путь истинный. Они что-то изучали вперед. Изначально. Но она элементарно их не услышала.

Ти посмотрела на Ийю. Та сидела с каменным выражением лица, далеко внутрь спрятав свои эмоции. Видно, тоже несладко пришлось. Но не так, как ей. Почему-то Ти Арвани была уверена, что уж Ийя справилась. Что, собственно, и подтвердил тут же Аррестли.

— В сущности, все успешные прохождения, — начал разбор Аррестли, — очень похожи. И если представить некий спектр удачных решений, то, как ни странно, в четверке Лоя Арвани представлены крайние варианты. Ийя Орр — в общем, справилась. Но выстроила слишком разветвленную и мудреную стратегию. С одной стороны — успешно, но… Кер Хорни — не мудрствуя лукаво, просто набил всем морды и думал, наверное, что провалил задание. Однако в параметры уложился.

Аррестли ехидно хохотнул.

— А то, что я сдал их полиции? — спросил Кер, и по лицу его было видно, что он до сих пор зол. То ли на наставника, то ли на персонажей, с которыми сражался в программе-симуляторе.

— Это тоже входило в граничные условия, — кивнул наставник.

— А что Лой такой мрачный? — наконец не вытерпел Урса. — Он-то прошел?

— Да вот мне и самому интересно узнать, чем Лой недоволен. Ведь прошел. Да как!

Аррестли как-то странно усмехнулся, чем еще больше заинтриговал слушателей.

— Вот только мне интересно узнать, зачем тебе, Лой, понадобилось прибивать их гвоздями к полу?

— Чтобы не сбежали до прихода полиции, — бесцветным голосом выдал тот.

— Это как так прибил?!! — изумилась группа.

— Просто! — опережая наставника, ответил Лой, — взял гвоздемет и пришпилил их одежду к полу. Так, чтобы и рыпнуться не могли. Думаю, в тюрьме их хоть кормить будут нормально.

— Просто и эффективно! — подтвердил наставник. — Но, надо отметить, общее поведение Лоя являло нечто среднее между простой импровизацией в стиле Кера и сложной стратегией, использованной Ийей Орр.

— А Ти? — спросил кто-то.

— А вот ее — убили, — печально заключил Аррестли.

— Значит, не сдала, — заключил кто-то, и по голосу слышно было, что его обладатель испытывает некоторое удовлетворение. Наподобие: «Не только мне пересдавать».

После Ти узнала, что в той ситуации у нее никаких иных вариантов не было. Нельзя было изначально приглашать к себе домой опустившихся. Вообще. И, что тяжелее всего было признать, подобную глупость действительно мог совершить только житель Сферы с ничем не замутненным гуманизмом. Глупость, совершенная из жалости. А потому и финал закономерен.

Сначала бешеная благодарность. Бомжи отмылись в душе, наелись до отвала, разомлели в тепле.

Потом… Попросту ограбили тех, кто дал им крышу над головой.

Ти помнила, как ее, застав врасплох, скручивают, потом бьют… Апосле… видно, предохранитель в программе сработал. И если наставник говорит, что ее убили, значит, так и есть.

Потом, из каких-то своих соображений, Аррестли рассказал, что бывает с девушками, которых вот так захватили бродяги. Прежде чем их убьют. Этого Ти уже не выдержала. И пришлось Керу, Лою и Ийе за ней бегать. А потом еще долго пытаться вывести ее из депрессии.

Много было сказано, но обида и злость все равно оставались, причем на саму задачу. На ее постановку. Иррационально как-то…

— Успокойся, Ти! — сказал тогда Лой. — Наставник нас попросту подставил. Смачно подставил. По условию задачи мы не могли отказаться взять домой тех бомжей.

— Ты хочешь сказать, что была бы такая возможность, ты бы отказался?! — спросила Ти, с изумлением вытаращившись на брата красными от слез глазами.

— Да, — коротко ответил тот, и было видно, что этот ответ ему самому неприятен. Будто сознался в чем-то очень предосудительном.

— Теперь я понимаю, за что ненавидят нашего наставника. Вот за такие задания, — выпалила она.

— Такова специфика службы, — еще более мрачно сказал Лой, пытаясь защитить Аррестли. — Он должен нас вот так… Жестоко… Он прав! Но это не значит, что нам должно быть приятно.

— Мы с Лоем знали, что будет, — тут же влез Кер. — Мы же специально копали эту тему.

— Все равно… Все равно, неправильно это! — выкрикнула Ти, никак не находя сил прийти в себя.

— Там весь мир неправильный! — буркнул Лой и отвернулся.

— И что самое неприятное, у нас самих иного выхода нет, кроме как пытаться их… исправить, — добавила Ийя, но продолжать не стала. И так ясно.

* * *

Связавшись с Брисом Илианом, Ти хотела увидеть. Хотела понять, услышать… Услышать реального представителя той культуры. Не вот так, в более-менее формальной обстановке, как имели с ними дело Ийя и Лой, когда принимали на борт битую посудину с конфедератами.

Ей позарез нужно было живое общение. С реальным и живым представителем той культуры. Чтобы понять, хотя бы для себя, можно ли с ними вообще общаться на равных?

Она хотела воочию увидеть эту разность культур. Хотела понять, сможет ли сама справиться с культурным шоком и дальше идти по избранному Пути. И если случай предоставляет такую возможность — пообщаться в реальности, не на тренажере, где все-таки действует через гипнопроектор программа, кем-то написанная, то за нее надо хвататься обеими руками. Ну и обида тоже сыграла свою роль… На себя, на несправедливый мир. Хотелось все-таки увидеть во всем этом кошмаре хоть что-то человеческое. В лице хотя бы вот этого студента-стажера.

Она искренне надеялась, что будет так[8].

* * *

Первый шок от нежданного «явления» быстро улетучился, и у Бриса прорезалось любопытство: не каждый день выпадает возможнсть пообщаться с инопланетянами.

Вообще, всю жизнь можно прожить, видя представителей инозвездных цивилизаций только по стерео. Даже будучи звездолетчиком-торговцем. Не всякие корабли допускают к торговле с «алиенами». А тут не просто какие-то корхи, а вообще «бешеные»!

Многие их видели. Издали. Видели, как их корабли величественно следуют куда-то по своим делам, игнорируя всех и не приближаясь к системам Конфедерации. Впрочем, страшно подумать, что будет, если вдруг приблизятся… Один раз такое уже было, и повторения никому не хотелось.

Попытавшуюся противостоять эскадру они попросту смели, даже не почесавшись. Как мух прибили. А тут…

Взяли на борт терпящих бедствие и теперь, судя по их словам, готовы доставить почти к цели перелета…

Сюрреализм! Абсурд!

А вот эта «супердевочка» обращается «за просто так» даже не к астрогатору, а к его помощнику — сюрреализм в квадрате!

— И какая надобность возникла обращаться к травмированному астрогатору? — попробовал пошутить Брис.

— Да, собственно, хотела у тебя кое-что уточнить… Если тебе не трудно и ты не возражаешь.

Брис нахмурился. Натянувшаяся кожа на лице тут же просигнализировала болью в заклеенных ссадинах, и он поспешил расслабиться. С одной стороны, не хотелось иметь дела с такими опасными личностями, но так как «Звездный медведь» находился у них на борту и обращались лично к нему… это обстоятельство не оставляло для Бриса другого выбора. И он коротко кивнул.

— Кстати, я никак тебе не мешаю? — вдруг осторожно справилась Ти.

— Да… нет, собственно… — не менее осторожно отозвался Брис. — Я тут на излечении, а кораблем ныне, как я понимаю, управлять не нужно. Вы нас везете.

Девушка удовлетворенно кивнула, закинула ногу на ногу, уперла локоток в подлокотник кресла, подперла кулачком голову и уже совершенно расслабленно добавила:

— Собственно, я хотела просто поговорить. — Ти дружелюбно улыбнулась. — Ведь ты студент. Я тоже. Думала, что у двух студентов найдется, о чем поболтать.

Заявление было еще более неожиданным. Лицо у Бриса вытянулось. О сигналящих болью ссадинах он забыл даже думать.

— Ты студент?!! — изумился он.

— А что тут удивительного? — Ти приподняла бровь. — Ты же ведь тоже студент. И астрогатор.

— Но… ты же сказала, что… астронавт-исследователь…

— Так и есть! — спокойно и даже с некоторым удивлением подтвердила Ти. — У нас в Академии пора полевой практики. Посылают — куда придется. Меня послали сюда. Все более чем обычно. Ты, наверное, так же… Декан чести удостоил?

— Ну… не совсем, — замялся Брис. — Я тут на подработках… Как бы… Деньги на учебу зарабатываю.

Теперь для собеседницы настал черед удивиться. Но она только обозначила мимолетное удивление, быстро стерев его с лица.

— И многие у вас так подрабатывают на учебу?

— Да. А у вас разве не так?

— Да у нас вообще денежной системы нет. Платить не надо. Нам только учиться надо.

— И что, скажешь, поступить в ваш университет может каждый? — попробовал задать провокационный вопрос Брис.

— Каждый, — ничуть не смутившись, ответила Ти. — Главное — сдать экзамены.

— А если не сдашь? — не унимался Брис.

— Всегда можно поступить в другой университет или учебное заведение. Где экзамены попроще и соответствуют твоим способностям.

— И за учебу платить не надо?

— Ну я же сказала, что у нас нет денежной системы.

— Но что-то же вместо нее есть?

— Конечно. Но это относится целиком к вопросам устройства экономики и управления ею. Я туда не суюсь. Не мой профиль.

— А твой профиль?

— Звезды изучать! — улыбнулась Ти.

Уже с первых же слов Ти умудрилась удивить и сильно заинтриговать Бриса. Он и не подозревал, что возможна экономика без денег. Когда-то он встречал упоминания о таких системах, но, кажется, те ссылки целиком и полностью относились к негуманоидным цивилизациям. Брису очень хотелось расспросить Ти об этом, но сильно мешало то, что перед ним был не парень, а девушка. Очень, кстати, симпатичная.

Заметив колебания Бриса, Ти мягко перевела разговор на темы, больше относящиеся к ним обоим, — на студенческую жизнь. Тут уж действительно каждому было что рассказать. Брис старался рассказывать смешные эпизоды из своей жизни, но очень скоро заметил, что далеко не всегда то, что было смешным в среде обычных студентов университета республики Киран, было смешно для Ти. Некоторые эпизоды вызывали у нее только недоумение. И приходилось объяснять.

Потом рассказывала Ти. Как они живут. Как учатся. Иногда даже показывала. И выглядели эти записи просто потрясающе.

Перед глазами Бриса проплывали кадры фантастически красивых городов, парков. Не было в них того, что характерно для той же столицы Кирана — не было зоны трущоб. Все строения выглядели очень красиво, но вместе с тем очень функционально и в чем-то даже аскетично. Не было в них того кричащего излишества, характерного для богатых районов столицы.

Как пояснила Ти, каждый мог получить в свое распоряжение любое строение, какое захочет. Его заказ исполнялся в точности. Но никто не хотел иметь такие хоромы, какие, например, имела знать Кирана. К жилью, к нарядам предъявлялись требования, как понял Брис, больше функциональные и эстетические, чем требование поразить роскошью, величиной и дороговизной. Дом, как повседневная одежда… В этом принципе было нечто!

Да и люди, там живущие, выглядели очень даже счастливыми.

— И что, они никогда не ссорятся? — спросил Брис.

— Почему же! Мы люди. Ссоримся и миримся. Просто не доводим свои конфликты до крайностей. Нам изначально дают такое воспитание, нас учат жить мирно со всеми.

Когда же Брис попробовал заикнуться про давнее столкновение флотов, Ти мягко увела обсуждение снова на жизнь студентов. Да так, что он это далеко не сразу заметил.

И снова истории из жизни той… Жизни студентов странной цивилизации. Да, они выглядели почти такими же, как и конфедераты, но что-то в них было неуловимо чужое. Что-то, что отделяло этих… от «всяких прочих смертных».

В глазах Бриса многое из того, что он услышал о жизни студентов, выглядело как голая пропаганда. Будто кто-то решил создать красивую лубочную картинку о жизни этих странных и страшных… И теперь устами этой студентки озвучивает.

Но все равно оставалось стойкое ощущение, разрывающее его на части. Брис ощущал, что так и должно быть.

Именно так. Что студенты должны учиться. Что они должны помогать друг другу, а не собачиться, пытаясь за счет унижения кого-то возвыситься самим.

Да, так должно быть! И то, что Ти рассказывала об этих чертах их жизни как-то мимоходом, как о само собой разумеющемся, создавало то самое «разрывное» ощущение. С одной стороны — нельзя не верить. С другой… небывальщина!

Трезво поразмыслив над этим, Брис пришел к компромиссу: нельзя мерить чужую культуру мерками собственной цивилизации. У них действительно могло быть все по-другому. А потому и вдвойне интереснее.

Неожиданно для него разговор съехал на безрадостную судьбу второго астрогатора грузового корабля «Звездный медведь». То есть на него.

Собеседница оказалась в расспросах довольно въедливой. Особенно после того, как сам Брис, даже не заметив этого, выложил все, что знал. Он как-то сразу начал доверять этой девушке. Что-то в ней было такое, что располагало и заставляло ей верить, как самому себе. По здравому размышлению юноша понял — она тоже была с ним искренней.

Однако сама тема для обсуждения была для него очень неприятна. Тем не менее, выговорившись перед внимательной слушательницей, Брис почувствовал некоторое облегчение. Словно какая-то большая и темная тяжесть свалилась с души.

Но дальше обсуждение перешло на морально-этические оценки произошедшего. Это уже было тяжело. Но все равно Ти Арвани удивила Бриса. Она не округляла глаза, не пыталась изобразить, что она в ужасе, падает в обморок из-за того, что капитан пристрелил одного из нападавших. Услышав, что один из нападавших был убит, она проявила поразительную сдержанность.

— Ты считаешь, что капитан поступил правильно, убив человека? — спросил ее Брис.

— Не знаю, — осторожно ответила Ти. — Думаю, что он поступил в рамках вашей морали достаточно рационально.

— Разве у вас таких… казусов не случается? — осторожно закинул удочку Брис. Ему все не давала покоя сусальная картинка, которую нарисовала Ти о своем мире.

— Никогда. Это просто невозможно, чтобы кто-то дошел до такой степени скотства, чтобы попытаться убить своего товарища, — спокойно ответила она. И по тому, как девушка отвечала, Брис понял, что она не врет. Сам по себе опыт наблюдения за сверстниками говорил, что у Ти просто нет такого опыта, когда бы ее окружение поступало настолько гадко, да еще с такими последствиями.

У Бриса были прецеденты. Он видел, насколько низко и подло поступали его сокурсники. Поэтому для него данное происшествие было… закономерным, обычным. Другое дело, что жертва — он сам. И на восприятии этой инаковости он смог вычислить, что у Ти такого опыта действительно нет. Только вполне абстрактное знание. Неприятное для нее.

Это тоже было странно, но все равно укладывалось в ту самую «картинку».

— Вы так прямо такие… с нимбом и крылышками, — мрачно пошутил Брис.

— Вот такие? — спросила Ти, и в мгновение образ ее переменился.

Брис оторопел. Перед ним сидел настоящий ангел. В белых одеждах, с белоснежными, отливающими радугой, крыльями и обязательным атрибутом — сверкающим нимбом над головой.

— Э… это че?!! — округлил глаза он.

— Это? Извини, что напугала, — в свою очередь испугалась Ти.

Ангел пропал, и перед ним снова сидела прежняя девушка в обтягивающем комбинезоне.

— Это обычная голографическая проекция. Просто чуть сложнее ваших, — пояснила она.

— Но как ты это сделала?!!

— Просто вызвала. Командой. Представила, что мне нужно показать, искин считал образ из моего сознания и показал.

Бриса больше всего удивило то, что Ти даже пальцем не пошевелила для того, чтобы вызвать проекцию. Формально, такая технология создания проекций имелась и в Конфедерации. В сущности, она никакой сложности не представляла, но то, как она была вызвана, — это уже интересно. Если для Ти не нужно даже самых элементарных телодвижений, например, вызвать интерфейс и ткнуть пальцем, то это означало исключительно высокую степень интеграции человека и искусственного интеллекта звездолета «бешеных».

Но тут в их неспешную беседу вмешался случай. Где-то внутри аппарата, с которым был соединен Брис, пришли в конфликт очередные, потерявшие свою силу лекарственные средства. Юноша этого не знал, как не знала этого и Ти Арвани.

— Ой, извини… — вдруг дернулся Брис. — Мне что-то резко… поплохело…

Он виновато улыбнулся. Собеседница бросила взгляд куда-то в сторону и, уже сильно встревоженная, посмотрела на Бриса.

— Извини, если что не так… Может, тебе помощь требуется? Мы можем!

— Да какая может быть помощь? — задал стажер, как ему казалось, риторический вопрос. — Я уже в реаниматоре, и больше тут ничего…

— Ты можешь перебросить мне показания твоего реаниматора?

— Сейчас попробую… — напряженно сказал он, и лицо его заметно потемнело. Он вывел у себя интерфейс связи с диагностом и перебросил его отчет на звездолет «Слон».

Перед Ти тут же высветилась длинная «простыня» медицинского текста. Она и так могла прочитать со своего сканера то, что сейчас «читала». Но ей сильно не хотелось показывать возможности аппаратуры родного корабля. Поэтому пришлось сыграть мини-представление.

Девушка нахмурилась и после некоторых колебаний заговорила:

— Я попробую переговорить с капитаном и перенести тебя в наш медотсек. Ваш, кажется, совсем «дохлый». Ты не возражаешь, если мы тебя полечим?

Ти явственно сделала ударение на слове «мы». Брис сосредоточился, поскольку ему реально становилось все хуже и мысли начали расплываться. Кивнул.

— Да, я согласен, — с трудом выговорил он и вяло улыбнулся. Связь тут же прервалась.

Докладывать проблему, как всегда, пришлось на общем совещании. Естественно, его собрали срочно. Возможно, по причине того, что Ти торопилась, она не сказала главного, а просто брякнула, что надо Бриса Илиана, пострадавшего со «Звездного медведя», взять к себе на борт и пролечить в медкомплексе «Слона».

У Кера полезли глаза на лоб, но он промолчал, заметив, как взвилась Ийя, выдавшая все, что думала.

— Ти, — начала она ядовито, — тебе не хватило отрицательных эмоций на несданном последнем задании? Или ты решила сплясать танец на этих граблях? Ведь ситуация до деталей совпадает. Там тоже на жалость пробивали, а чем закончилось?!

Ти тут же надулась, как рассерженная кошка, но их перепалку прервал в самом зародыше капитан. Лой поднял руку и самым нейтральным тоном поинтересовался, в чем тут дело.

Девушка быстро пересказала и само происшествие на «Звездном медведе», жертвой которой стал помощник астрогатора, и то, что медкомплекс битого звездолета явно не справляется с поставленной перед ним задачей.

— Согласно диагносту, все очень плохо, — подтвердила она, когда Лой бесстрастно, не обращая на взрывную реакцию Ийи, начал уточнять детали. Он всегда переходил на такой «безэмоциональный режим» в разговорах с сестрой, когда дело касалось чего-то очень серьезного, переняв этот стиль у отца.

— Насколько? — коротко спросил он, снова жестом остановив не в меру распалившуюся Ийю.

— Он может умереть. Точнее, умирает. И прогноз таков, что до порта его в живом состоянии не довезут. Заведомо, — быстро справившись с собой, бесстрастно ответила Ти.

Ийя перевела хмурый взгляд на Лоя. Тот смерил сестру изучающим взглядом.

— И что-то мне подсказывает, что у тебя есть не только мотив просто спасти этого парня.

Ти не выдержала и покраснела.

— Да, Лой. Кажется… кажется, это из-за меня. Он был в тяжелом состоянии, а я… я просто забыла, что… что в Конфедерации нет такой медтехники, как у нас. Это наша берет все на себя, если дело плохо. А там только поддерживает.

— Ты ошибаешься, но не намного, — решил немного ободрить сестру Лой. — У них есть такая аппаратура. Но в стационарах. На кораблях — то, что есть. Что себе позволит владелец. Но почему ты считаешь, что он из-за тебя умирает?

— Я долго с ним говорила. И он, кажется, сильно перенапрягся, переволновался… Ну, словом, у него отказывают внутренние органы.

— Скверно. Значит, все-таки надо срочно вытаскивать его к нам и закладывать в наш медотсек, — сделал вывод Лой.

Ийя шумно втянула воздух, готовя свои соображения. Ситуация изменилась. Раз дело шло о спасении человека, то все прочее — в сторону. Однако от мыслей по обеспечению безопасности никуда не денешься. Но технические вопросы требовалось решать быстро. Ее соображения более чем подождут.

— Некин? — позвал Лой.

— Я слушаю, капитан.

— Какова вероятность гибели Бриса Илиана при попытке переместить его в наш медотсек?

— Вероятность наступления клинической смерти при отключении пациента от аппаратуры на корабле конфедератов — восемьдесят пять процентов на настоящий момент. Вероятность медленно повышается. Рекомендую стазис-режим при транспортировке пострадавшего.

— А какова вероятность того, что он выживет в результате операции по перемещению к нам?

— Близка к ста процентам.

— Хорошо, — спокойно сказал Лой, хотя на самом деле спокоен он не был. Первый раз в жизни от его решения реально зависела чья-то жизнь. — Вызывай капитана «Звездного медведя».

* * *

Когда Брис проснулся, у него ничего не болело, не было и так дурно, как раньше. И вообще, что-то казалось неправильным. Он открыл глаза и неправильностей прибавилось. Юноша резко сел на своем ложе и свесил ноги. Прямо под ним обнаружилась удобная обувь. Пришлось оглядеться и осмотреть все более детально.

Во-первых, потолок каюты был какой-то другой — выше, и цвет имел совершенно не такой, как на грузовиках Конфедерации. Также стены и пол…

Во-вторых, он сам оказался одет. Одежда была самой обычной для столицы республики Киран. Не для богатея, но и не для бедняка. Нечто среднее.

Смущаясь перед самим собой, Брис обшарил карманы. Как и следовало ожидать, они оказались пусты. То, что он находился явно не на борту «Звездного медведя», ясно, но он напрочь не помнил, как и куда он мог попасть. Первая мысль была, что «Звездный медведь» все-таки каким-то образом доковылял до Биэлы, и он сейчас созерцает госпиталь биэльцев. То, что он ничего не помнит, тоже находило объяснение: находился в отключке, пока летели сюда и пока лечили.

Гаданиям положило конец явление хозяев. Из того, как распахнулась дверь и как она выглядела, стало ясно, что он на звездолете. Но на каком?

Через порог шагнули двое, переговариваясь между собой явно не на «стандартном» языке. Отдельные слова и фразы казались знакомыми и понятными, но построение слов и фраз явно выдавало в пришельцах чужих. То, что когда-то они откололись от общей магистральной ветви цивилизации, которая давным-давно называла себя «Земля», было, в общем-то, понятно по языку. Эдакие дальние родственники.

Но тут на Бриса накатило понимание того, где он находится, и его прошиб холодный пот. Он узнал капитана корабля «бешеных».

Именно он сейчас, что-то обсуждая на ходу с кем-то из своего экипажа, непринужденно зашел, как сейчас стало ясно, в медотсек своего… линкора? Крейсера? Эсминца?

Крепыш, сопровождавший капитана, на что-то кивнул, соглашаясь, и оба, как по команде, уставились на Илиана.

Вид у них был, как у двух тигров, вошедших в свою клетку и обнаруживших в ней какую-то занятную зверушку.

Они смерили взглядом Бриса, и он понял, что его сейчас будут бить. Именно так некоторые хулиганистые студенты Университета Киран, развлекавшиеся задиранием слабых, смотрели на свою будущую жертву.

Брис, имевший в университете статус «ботана», уже как-то пообвыкся с тем, что его поколачивают разные дегенераты. Стиснув зубы, он упорно учился, зная, что эти дегенераты, отучившись, уйдут чаще всего в никуда. Другие, если они сынки очень богатых родителей, в менеджеры компаний. А его участь и стезя — карабкаться по совершенно иной лестнице. Той, где имеют значение только его личные качества. И на этой лестнице он имел все шансы, как «подающий большие надежды», обскакать тех, кто его сейчас колотит, стать над ними. Начальством. Брис не был злопамятным. Он просто злился на этих дегенератов, и память у него была очень хорошая.

Он поднялся со своего лежбища и смело посмотрел в глаза этим двоим. Видно, реакция Бриса была предсказуемой и слишком легко читаемой. Двое переглянулись, дружно хмыкнули и приблизились.

— Меня зовут Лой Арвани. Можно просто Лой, — сказал капитан на «стандартном» и с достоинством протянул руку.

Брис осторожно, в любой момент готовый к подлости, пожал ее. Рукопожатие капитана оказалось крепким и без подвохов, что несколько удивило.

Следующим представился незнакомый крепыш.

— Кер Хорни. Имя — Кер.

Такое же крепкое рукопожатие. И тоже без подвохов.

Заметив, что Брис находится в замешательстве и сильно напряжен, Лой и Кер переглянулись. Несколько мгновений, и между ними прошел неслышный диалог. Придя к каким-то своим выводам, они снова обратили внимание на бывшего пациента.

— Расслабься, Брис! — покровительственно сказал Лой. — Ты на звездолете веркомо. И тебе здесь ничего не грозит. Наш медкомплекс свое отработал. Восстановил тебя. Так что ты сейчас должен быть даже здоровее, чем был. Если у тебя проблемы с экипажем «Звездного медведя», то ты вполне можешь побыть здесь у нас, пока его капитан не наведет на своем корабле элементарный порядок.

Сказано это было деловым тоном. Брис расслабился. И тут же отругал себя за тупость.

Ведь действительно, зачем «бешеным» было его спасать от смерти, чтобы потом над ним издеваться, бить и снова отправлять в реаниматор?! Такое только в тупейших стереосериалах бывает.

Впрочем, о «бешеных» ходили самые разнообразные страшные и жуткие байки. Что в них правда, а что вымысел, можно было определить только так — экспериментальным путем. И сейчас подопытной крысой в этих экспериментах выступала тушка самого Бриса.

Он, как и другие студенты Конфедерации, обладал своим, только ему присущим, набором стереотипов. Представления о «бешеных» являлись одними из них. Как и представление о том, каким образом должны развиваться отношения между студентами разного пола.

Разубедить его в этих заблуждениях могли только отец (который его очень даже хорошо понимал) и отношения с другими людьми, которые могли либо усугубить заблуждения, либо их развеять. В настоящее время Брис попал в среду, которая вполне могла своими вольными или невольными действиями выветрить заблуждения из его головы.

* * *

В отличие от Бриса, Лой и Кер имели совершенно иные цели. Они и не подозревали о том, какие мысли на их счет бродят в голове Бриса. Но очень хорошо помнили то, чему их учили в Академии. Потому первое, что они постарались определить, — не представляет ли данный индивид, только что ими спасенный от верной смерти, какой-либо опасности для их маленького коллектива.

Хотели они или нет, но уроки Ллоя Аррестли въелись каждому в подкорку. А то, что Ти Арвани была натурой увлекающейся, склонной к идеализации действительности, только добавило настороженности. Потому и выглядели они со стороны, как два тигра перед хомяком— никакой агрессии, но готовность применить самые жесткие меры.

— А… сколько я был на излечении? — спросил Брис первое, что пришло в голову. Слова капитана звездолета его потрясли.

— Двое суток.

Видя растерянность на его лице, Лой поспешил поправиться, но лишь усугубил положение.

— Правда, мы сами сильно удивились, почему так долго… Видно те, кто тебя избил, повредили очень многое в твоем организме. Но сейчас можешь быть полностью спокоен — у тебя организм, как новенький!

— Извините, но я…

Вежливо-вопросительный взгляд капитана, на фоне каменной физиономии Кера.

Брис судорожно сглотнул.

— Н-но я не смогу вам оплатить! — струдом выдавил он.

Кер и Лой удивленно переглянулись и дружно расхохотались.

— Не знал, что живое общение с представителем Конфедератов может быть так познавательно. Даже в мелочах, — отсмеявшись, сказал Керу Лой на родном языке.

— Надо наставнику этот диалог пересказать. Очень вставляет! — на том же языке бросил Кер, все еще сотрясаясь от смеха.

Лой кивнул и ответил уже на языке Конфедерации:

— Платить не надо. И… — Он жестом остановил хотевшего что-то сказать Бриса. — И это не обсуждается. По законам нашей морали, мы просто обязаны оказать помощь.

— А…

— Одежда? — Тут же догадался Лой.

— Да.

— Даром. Впрочем, если эта тебе не нравится, можно и что-то другое тебе сделать. Наш искин сделает это без проблем и быстро.

— Извините, а кто такой «искин»?

— Это искусственный интеллект, который управляет нашим кораблем совместно с нами. Кстати, он же тебя и лечил. Надо думать, вполне качественно.

— Обижаешь, командир! — раздался откуда-то сверху обиженный голос.

— Вот, знакомься! — тут же подхватил Лой. — Это он и есть.

— 3-здрасте! — совсем растерявшись, брякнул Брис.

— Здравствуй! — ответили сверху. — Я всегда выполняю свою работу на высшем уровне! И лечил Бриса Илиана в полном соответствии со стандартами нашей цивилизации.

— Во как напыщенно! — улыбнулся Лой. — Но ему можешь верить. Даже больше, чем самому себе. Если он сказал, то так и есть. Не то Вселенная рухнет.

Кер хрюкнул в кулак.

— На то он и искин! — заключил Лой. — Я правду говорю? — обратился он к потолку.

— Истинно так! — ответил искин. В его голосе слышались нотки удовлетворения и гордости.

На Бриса же вся эта перепалка с искусственным интеллектом произвела очень сильное впечатление. Да еще и напугала. Вбиваемый столетиями пропагандой Конфедерации страх перед искусственным интеллектом, перед машинным разумом не мог не оказать влияния.

— Лой! — Опасливо покосившись на Бриса, бросил Кер на языке веркомо. — А ведь мы искином его напугали.

У них там искин — нечто вроде черта из табакерки. У них же категорический запрет на интеллект для машин.

Лой критически осмотрел Илиана и хмыкнул.

— Столкновение культур… — мрачно буркнул он и продолжил на языке конфедерации:

— Он не кусается! — И ехидно улыбнулся.

— Кто? — ляпнул Брис, несколько занятый своими мыслями.

— Наш искин.

Лицо Бриса на секунду застыло озадаченным.

— А другие, значит, могут? — озорно спросил он, и в голосе его слышались бесшабашные нотки.

Кер и Лой рассмеялись.

— И что с ним делать? — отсмеявшись, спросил Кер на языке веркомо.

— А что? Пущай живет… — ответил Лой. — Оставим пока у нас.

Но тут им помешали. В помещение влетела чем-то сильно обозленная Ти.

* * *

Со стороны Бриса все это выглядело занятно. Хоть он и ни слова не понял. Ну и вид был у давешнего ангелочка — валькирия в ярости!

Подлетает к капитану и выпаливает что-то скороговоркой на своем диком языке. Да так, что тот даже слегка качнулся в сторону от напора эмоций. Здоровяк рядом хрюкает в кулак, едва сдерживаясь от смеха.

Капитан, выслушав гневный монолог, кивает, спокойно и несколько удивленно отвечает. Дальше следует перепалка, в которой несколько раз мелькает знакомое слово «студент», из чего Брис сделал вывод, что речь идет о нем. Наконец, капитан успокаивающе машет рукой и что-то говорит. Собеседница застывает на секунду и медленно выпускает из легких воздух, успокаиваясь. Хотя лицо по инерции сохранила весьма грозное.

Здоровяк же веселится от души, заняв безопасное положение чуть сзади и сбоку от возмутительницы спокойствия.

Наконец, Лой обернулся к Брису. Хмынул. Посмотрел на Ти. Снова хмыкнул и уже на языке Конфедерации спокойно сказал:

— Пойдем в кают-компанию. Завтракать пора.

И махнул Брису — мол, иди за нами.

Н-да! «Завтрак с небожителями». Брис и у себя на Киране никогда не контактировал и не встречался с сильными мира сего, и если видел аристократию, то очень издалека и больше по стерео. А тут!

Сначала — его явно спасли. Вылечили. Причем настолько качественно, что, наверное, и в ВИП-клинике такое не сделают. Ведь за три дня, и он себя чувствует как бы ни лучше, чем до избиения.

Потом — искин. Их кораблем управляет искин!!!

Конфедератов от мала до велика с младых ногтей и до глубокой старости стращали искинами, говоря, что они — исчадия ада, только и ждущие момента, как бы вырваться из подчинения и поработить бедную человеческую расу.

Говорили, что такое было в далеком прошлом. Кого-то там поработили, да так, что порабощенные то ли вымерли, то ли долго воевали за независимость. С тех пор на искины запрет: ни-ни! Ни в коем случае! А кто оступился — того надо немедленно спасать.

Или убить, чтобы не долго мучился.

Вот такая простая философия.

И тут, оказывается, что вот он! Рядом. Бдит и рулит.

Как честно признался себе Брис, он и думать забыл про этого искина. Из головы вылетело, что Ти, еще тогда, в первом разговоре упоминала, что у них искин. Тогда он просто не придал этому значения. Думал, это шутка такая, а на самом деле вместо искина у них там некий автомат-компьютер с очень хорошими характеристиками и многоканальным управлением. Но, столкнувшись с реальностью, юноша начал бояться.

Тот, кто назвался Кером, похоже, заметил реакцию Бриса. Пока шли по шикарным и широким коридорам звездолета, он с ехидной улыбочкой косился на конфедерата, которому от этого становилось еще более неуютно. И это несмотря на то, что коридоры, по контрасту с совершенно белым и чистым медотсеком, казались филиалом какого-то сказочного дворца.

Заметив ошарашенное состояние Бриса, к нему подошла Ти.

— Удивлен оформлением? Наверное, такое у вас только в самом богатом доме можно встретить? — угадала она его мысли.

Вблизи Ти выглядела еще более привлекательно. Особенно, если смотрела так, как сейчас — слегка снизу вверх и с искренней симпатией.

— Да. Вы, наверное, очень богатые люди, — кивнул он, продолжая разглядывать стены, пол и потолок коридора.

— Не в богатстве дело. У нас все корабли такие. А то, как выглядит этот, — мы постарались. Когда нам его дали для задания, мы собрались и подумали, как его оформить. Ну и выдали проект для искина. Он все сделал.

— Вы говорите так, как будто это вам ничего не стоило. Взял, приказал, и вот — получите.

— Именно так! Корабль может изменять себя практически до бесконечности. И до любого уровня. Хоть атомарного.

— И его не нужно ремонтировать? — почти догадался Брис.

— Конечно! Он сам себя ремонтирует. А когда нужно модернизироваться — выдается новая схема, и он сам себя… Быстро и без постороннего вмешательства.

«Если все так, то этот корабль может быть и новым, и очень старым», — мелькнуло у Бриса в голове.

— А этому кораблю сколько лет? Он, наверное, очень древний? Если вот так может модернизироваться…

Ти с интересом посмотрела на Бриса.

— Двести двенадцать лет.

— Это один из старейших грузовозов нашей системы, — вмешался капитан.

— Но если его можно вот так перестроить на любой лад, то можно и линкор из него сделать?

Лой ухмыльнулся.

— Хочешь устроить небольшую войнушку?

— Вот чего я больше всего не хочу, так это войны. Особенно если вспомнить, чем закончилась последняя, — отозвался Брис и тут же сообразил, что практически на равных общается с этими… «веркомо». Он чуть не споткнулся на ровном месте.

И все потому, что Ти, изначально начала общаться с ним на равных. Но что еще более удивительно, остальные приняли это. И как-то даже буднично.

* * *

В очередной раз за последние полгода Брис попал в ситуацию, когда Судьба милостиво отвесила ему очередной пендель, вышвыривая вверх, на новый уровень возможностей, да и вообще на другой уровень реальности.

Так было, когда его неожиданно приняли стажером в рейс, причем за минуту до старта. Так же было, когда он оценил подарок Гюннара. Он привык получать плюхи от судьбы, а не плюшки… Приятно. Но и боязно.

Не сказать, чтобы Брис так уж верил в приметы, но… опасался. Поэтому он, не веря до конца в свою удачу, шел по коридорам фантастического звездолета в окружении «небожителей», которых боялись до судорог, до выпадения зубов все окрестные адмиралы звездных флотов, и рассуждал, сколько его будут пытать спецслужбы, пока не выдоят все «секреты», которые он тут может узнать. И ясное дело, что чем меньше знаешь, тем меньше те злыдни после будут цепляться.

Но любопытство было настолько жгучим, что Брис не удержался и спросил у идущего рядом здоровяка.

— А как это ваш звездолет преобразовался… когда к нам подлетал? Ведь если верить показаниям локаторов, он увеличил и массу и размеры как бы не в несколько десятков раз… Как это вообще возможно?

Кер безразлично пожал плечами. Брис уже подумал, что он промолчит, однако тот ответил не только прямо, но и подробно:

— Есть масса реальная, а есть виртуальная. Когда мы только вышли из гипера в глобуле, то большая часть массы нашего корабля была в виртуальной, субквантовой форме. Когда же понадобилось расширить его, мы часть этой виртуальной массы перевели в реальную, достроили корабль и взяли ваш битый грузовоз на борт.

— А в чем хитрость и выигрыш от этой самой виртуализации массы?

— Меньше тратится энергии на переходы, как в гипере, так и реальном пространстве.

На некоторое время Брис завис, пытаясь переварить полученную информацию. Но не успел он «перезапустить мозги», как уже пришли.

Кают-компания этого корабля выглядела не менее впечатляюще, чем остальные его помещения. Выполненная в каком-то «древнеготическом», как определил Брис, стиле. Возможно, так выглядели некоторые гостиные в аристократических домах древней Земли. В ответ на догадки заиграла приятная музыка. И тоже, как видно, из тех доисторических времен.

Брису вдруг жгуче захотелось узнать, чья это музыка и когда она написана, но задать прямой вопрос он стеснялся.

— Луиджи Боккерини, — раздалось сверху от искина. — Менуэт, XVIII век.

Музыка заиграла чуть громче, а Брис еще больше смутился.

«Это что, искин и мысли мои читает? — промелькнуло у него в голове. — Да и вообще, кажется, я к каким-то запредельным аристократам попал! Оформить свою межзвездную посудину под XVIII век, причем полностью и с музыкой — это ва-аще!!! Если еще и деликатесами сейчас кормить будут…»

Но тут наступил момент переполнения эмоций. В мозгу будто что-то щелкнуло. Брис тяжко вздохнул и… перестал воспринимать происходящее вокруг, как нечто крайне необычное. Он расслабился и отдался на волю текущих событий. Тем более что окружающее ничем и никак не угрожало.

«Да еще кормить будут!» — напомнило ехидное подсознание.

Не успели они подойти к большому круглому столу, как с противоположной стороны гостиной открылась дверь и в нее шагнула давешняя «королева». Сделав два шага по направлению к столу, она остановилась, нахмурилась и быстрым взглядом окинула компанию. Быстрый взгляд на Ти, на капитана, а затем оценивающий и острый на Бриса. Ему, как и тогда, когда он увидел ее впервые, стало неуютно.

Кер зачем-то кашлянул и бросил взгляд в потолок. Лицо вошедшей тут же слегка разгладилось и на краях губ наметилась слабая улыбка.

— Ийя Орр, наш пилот, — представил ее капитан. При этом предшествующую пантомиму Ийи и Кера он предпочел «не заметить».

— Брис Илиан, помощник астрогатора и пилот «Звездного медведя», — представил он также стажера.

Ийя еще чуть-чуть раздвинула губы в улыбке и уже с большим интересом посмотрела на Бриса.

— Выходит, коллега? — мягко уточнила она, ничуть не выйдя из образа королевы.

Брис немного приободрился. Если до него снизошли, то надо держать хвост пистолетом.

— С вашего позволения, да! — расшаркался он.

— Знаком с этикетом! — отметила «королева» и с еще большим интересом посмотрела на собеседника.

Капитан покосился на Бриса и широким жестом пригласил всех к столу.

Приборов на столе стояло пять комплектов, как и стульев вокруг стола.

«Экипаж из четырех человек?!!» — удивился Брис, но его сомнения развеял сам капитан, заметив, видно, колебания гостя.

— Нас на борту «Слона» всего четыре человека. Так что не думай, что чье-то место занял. Это для тебя.

Брису только и оставалось, что кивнуть.

Не успели они сесть, как посреди стола, снизу, выдвинулся большой круг заполненный яствами. Хоть и было что-то похожее на деликатесы, но никто из присутствующих даже и ухом не повел, что еще больше укрепило Бриса во мнении, что он имеет дело с яхтой деток каких-то крупных шишек из «бешеных». Впрочем, из общения и того, как к нему относились, последний эпитет был… неподходящим. Ведь спасли его. Да и общаются с ним… ну никак не похоже на то, как их изображают в ужастиках стерео-ТВ Конфедерации.

За завтраком Брис мысленно горячо возблагодарил отца за то, что тот в свое время вбил ему буквально в подсознание основы этикета. Эти веркомо, как они себя называли, похоже, не чужды некоторых светских традиций. По крайней мере, он не заметил никаких отклонений от того, как должен протекать завтрак за столом у аристократии. Вплоть до легкого, ни к чему не обязывающего разговора, что лишь укрепило подозрения Бриса в том, что он имеет дело именно с аристократией.

В разговорах с Брисом веркомо больше интересовались им и его работой на борту «Звездного медведя». Из этих разговоров он понял, что присутствующие в общих чертах в курсе того, что произошло на борту грузовоза.

Настроение у Бриса чуть было не испортилось. Но его тут же успокоил капитан.

— Тебе совершенно необязательно прямо сейчас отправляться на борт «Звездного медведя». Если у тебя там такие плохие отношения с командой, то можешь пока пожить у нас.

При этих словах «королева» приподняла бровь и что-то намекнула насчет «последнего задания». Брис, ясное дело, ничего не понял, но капитан на секунду смутился. Ухмыльнувшись и бросив загадочное: «Разные категории», он продолжил.

— Так как у вашего звездолета повреждения настолько серьезные, что вы не можете самостоятельно передвигаться, то мы намерены транспортировать его до системы Биэлы. Точнее, до ее окрестностей.

— Спасибо! — тут же горячо поблагодарил капитана Брис. — Я думаю, что на такое никто из команды «Звездного медведя» не мог и рассчитывать. Э-э, хоть у меня и несколько натянутые отношения с некоторыми из команды, но я все равно должен выразить большую благодарность.

Лой сдержанно улыбнулся и жестом остановил поток славословия.

— Нам это ничего не стоит. Но есть проблема, — несколько натянуто сообщил он. — Мы выгрузим вас в реальное пространство в полутора световых годах от Биэлы. Дальше вам надо либо самим добираться, либо ждать помощи. Правда, она от Биэлы придет быстро. По космическим меркам и по гиперу — это рядом.

— Но мы не можем послать сигнал! У нас этим чертовым булыжником качественно выведен из стоя гиперпривод! — Удивился Брис.

— Тогда мы от вашего имени пошлем… Или вы от нас, через наш передатчик, отправите свое сообщение на Биэлу.

— Но почему так?! — еще больше удивился Брис. — Почему вы не можете, раз говорите, что это вам ничего не стоит, довезти нас до системы Биэлы?

— Нам запрещено подходить к вашим системам ближе полутора световых лет, — развел руками Лой.

— Кем запрещено?! Почему? — встрепенулся Брис.

— Запретил наш Совет, — вместо Лоя ответила Ийя Орр. Причем говорила она так, словно впечатывала слова в атмосферу кают-компании. — Почему? Вы хотите повторения «Инцидента Юм»?

— Нич-чего не понимаю! А…э… а наш Совет Конфедерации знает о том, что ваш Совет принял такое решение?

Капитан безразлично пожал плечами.

— Скорее всего, догадывается! — сказал он и усмехнулся.

— Кстати, как там до конца «мертвой зоны»? — обратился Лой к Ийе. — Сколько еще идти?

— Переход в гипер через пять часов, — кивнула «королева», сохраняя и величественную осанку, и ослепительную невозмутимость.

— Значит, нам в течение пяти часов можно слегка расслабиться, — хлопнув в ладоши, сказал капитан и осмотрел Друзей.

— Море? Пляж? — почти одновременно сказали Кер и Ти.

— Да как скажете!

* * *

— И это тоже было в «субквантовом состоянии»? — обозревая просторы, спросил Брис у Кера.

— Почти… — неопределенно ответил он. — Кое-что тут иллюзия, но в общем — то, что надо.

А посмотреть было на что. Они находились на натуральном пляже, где на белый песок под пальмами тихо накатывались маленькие морские волны. С двух сторон горизонт закрывали кустарник и деревья. И только со стороны моря просторы раскрывались в необъятную даль. Сам горизонт прятался в белесой дымке. Четкой границы между небом и морем не было. Море как бы плавно переходило в белесую муть и только ближе к зениту эта муть все больше темнела и синела.

Местное солнце находилось точно над головой, в зените. И, надо отдать должное созданной иллюзии, жарило оно, как настоящее.

— Маленький кусочек нашего большого дома, — с любовью подчеркнула вывернувшаяся из-за спины Ти.

— Не знаю, как у вас, — неопределенно заметил подошедший Лой, — но у нас мода на пляжные костюмы изрядно консервативна. Без нудизма.

Замечание было очень даже своевременным. Брис тоже начал несколько беспокоиться на этот счет, поскольку знал, какие порядки и моды царят в некоторых мирах Конфедерации.

— Нам туда, — хлопнув его по плечу, указал Кер на находящийся слева маленький домик.

Переоделись быстро. Парни остались только в плавках. И тоже не слишком открытых. Но Брис, быстро оценив это, тут же забыл про все, жадно разглядывая свое тело, выискивая шрамы или оставшиеся следы от побоев.

Заметив его повышенный интерес к себе, Кер ухмыльнулся.

— Не ищи следов. Наша медицина их не оставляет. Если уж лечит, то будешь выглядеть лучше, чем раньше.

Брис недоверчиво провел руками по бокам и спине, куда мог дотянуться, но все равно никаких изъянов не обнаружил.

Когда же они наконец вышли, то Брису предоставилась возможность оценить и наряды дам. Как и предупреждал его Лой, действительно, никакого нудизма и излишеств. Все выглядело очень даже целомудренно. Как ни колебалась мода на пляжные наряды за последние тысячелетия, но, так или иначе, она вращалась возле некоего среднего значения — между «совсем ничего» и «почти полностью закрыто».

Да и сами тела у всех его новых знакомых выглядели очень спортивно — никаких дряблых жировых складок или дистрофичных мышц. Все даже как-то идеально, что ли… И двигались веркомо так же — как люди, давно привычные к спортивным занятиям. Впрочем, они сразу же показали Брису, что это значит — склонность к спорту. Практически все их развлечения на берегу моря и в море больше походили или на коллективные спортивные игры, или на откровенные соревнования. Между тем все прошло даже очень весело. Они бегали по берегу, плескались в «море», плавали и веселились.

Правда, и самого Бриса вся компания также не забывала изучать. Мягко и непринужденно из него вытянули довольно подробный рассказ о том, как он живет на своей планете Киран. Когда Брис рассказывал, даже «королева» слушала, проявляя неподдельный интерес. Ти же часто слушала с широко открытыми глазами, чем вызывала у Лоя и Кера легкие, но доброжелательные ухмылки.

Рассказывали веркомо и о себе. Из чего Брис узнал, что они студенты, находящиеся на стандартной летней практике. Их родной университет послал в космос с элементарным заданием поиска и добычи полезных ископаемых в большом поясе астероидов возле глобулы.

Чем дольше общался Брис с новыми друзьями, тем все больше с них слетал флер таинственности и той самой, сильно его напугавшей «божественности». Однако он не раз и не два ловил себя на ощущении, что находится в среде хоть и доброжелательных, но аристократов.

Не было в их среде никаких дурацких шуточек и розыгрышей, обычно бывающих в компаниях «подлого» воспитания — среди тех, кого воспитывали «каменные джунгли».

Однако и аристократизм веркомо был несколько странным. Брис ни разу не отметил ни жестов, ни взглядов, ни вообще чего-либо, что «ставило бы его на место» — указывало бы ему явно или неявно на их высокое, а его — низкое положение. Они как-то невозмутимо и естественно поставили гостя наравне с собой. Его — сына обычного инженера, хоть и занимающего высокое положение в иерархии Киран.

И вообще, в их обществе было как-то… спокойно и тепло.

Поначалу, как обычно бывает в компаниях сверстников на Киране, Брис ожидал каких-то неприятностей с их стороны. Но чем дольше он с ними общался, тем быстрее эта напряженность испарялась. Тем больше крепла убежденность, что с их стороны никаких «обычных подлостей», которые более чем вероятны в среде его прежних знакомых, не будет в принципе.

Так и прошло все время отдыха. Впрочем, Бриса не покидало подспудное ощущение, что «отдыхают» тут конкретно его самого. А на самом деле, хозяева предпочли бы нечто более суровое в части спортивных состязаний и развлечений.

Под конец, угомонившись от беготни по пляжу, от разговоров, просто сидели вокруг небольшого сервированного столика, принесенного небольшим роботом, и попивали напитки. Надо сказать, очень вкусные и приятные.

Смакуя такой темно-синий сок, Брис засмотрелся на блики на его поверхности. Он даже не заметил, что местную имитацию планеты с какой-то стати начал воспринимать как почти настоящую.

К реальности его вернуло то, что он заметил в «солнце» небольшую неправильность. Впрочем, что взять со светильника? Но все равно Бриса разобрало любопытство. Ведь свет от этого светильника исходил почти солнечный.

Он подобрал высохшую травинку, подошел к большому пальмовому листу и аккуратно его проколол. Идея была элементарная — если сделать маленькое отверстие, то получится простейший «объектив». Дифракция на краях отверстия будет играть роль линзы.

Взглянул на получившееся изображение. А оно, в отличие от обычных грубых контуров, получающихся при использовании таких способов, вышло неожиданно детальным.

«Да уж! Эта их система — супер! — подумал Брис. — Однако даже здесь у них не все как надо. «Солнце» — откровенный светильник. Вон, даже «грануляция» правильными мелкими шестиугольниками видна. Также видно и то, что это «солнце» не шарообразное, а больше походит на бублик — полюсы у этого недошара срезаны».

Брису показалось, что свет светильника как-то потемнел. Из ослепительно белого он постепенно стал ярко-желтым с золотистым оттенком.

— Вечер наступает… — Посмотрев вверх, на «солнце», отметила Ийя. — Пора. Скоро входить в гипер.

Она соскочила с лежака и быстрым шагом двинулась к раздевалке. Брис еще раз взглянул на «солнце» и пожал плечами.

— Слушай, Ти! — Он повернулся ко все еще лежащей в своем лежаке Арвани. — А разве ваш светильник не должен для имитации вечера закатываться за горизонт? Как обычно делает любое светило на планете.

Та мельком бросила взгляд вверх на все больше бронзовеющее «светило».

— Оно у нас всегда в зените, — безразлично ответила она.

— Как простая лампочка?

— Так оно и есть «простая лампочка»! — отшутилась Ти и потянулась.

Брис и не подозревал, что обычное любопытство на пляже, сконструированном сказочным звездолетом, через много-много времени будет иметь для него очень серьезные последствия. Впрочем, не подозревали об этом и сами хозяева.

Затем Брис посмеялся вместе с Ти, и вся компания медленно разошлась по «бунгало» — переодеваться и приступать к своим обязанностям.

Бриса отослали в сопровождении Кера осваивать выделенную ему на время пребывания на борту «Слона» каюту. Поэтому он не мог слышать интересного диалога, произошедшего между Лоем, Ти и Ийей, направлявшимися в сторону командного модуля.

— Когда я увидела Бриса в кают-компании, то сперва подумала, что у кого-то из нас прорезалось желание станцевать на граблях, — сказала Ийя и покосилась на Ти. Та сразу грозно нахмурилась.

— …Но меня от конфуза и высказывания глупостей спас Кер, вовремя напомнив, что наш дорогой искин, как всегда, бдит и ничего непотребного не допустит.

Ти тихо выпустила из легких воздух, набранный было для шумной перепалки с подругой, но все равно настороженно покосилась на Ийю.

— А вообще… Интересный мальчик! — заключила та. — Какой-то даже необычный.

— Мы просто привыкаем к ботам обучающих программ Академии, — бросил реплику Лой. — А там, тихо подозреваю, преднамеренно выведено нечто такое… дрянноватое. Чтобы мы не расслаблялись. А вот такие, как Брис, там не присутствуют, чтобы нас не портить.

— Я того же мнения, — слегка подумав, высказала свое заключение Ийя.

Ти быстро глянув на обоих, решила промолчать. У нее, как всегда, было отличное и сугубо свое мнение.

* * *

Когда Брис остался наедине с Кером, тот его критически осмотрел и хмыкнул.

— До Биэлы нам добираться еще долго… Чем бы ты хотел заняться? — спросил он.

Затем, немного подумав, добавил:

— Разумеется, полезным. Для себя.

Брис пожал плечами и вопросительно посмотрел на Кера. Ему решительно ничего на ум не приходило.

— Так как тебе туда нельзя, — Кер неопределенно кивнул в пространство, — то мы им скажем, что ты еще на лечении. Поэтому у тебя много времени в запасе, пока не прибудем.

Брис слегка помрачнел.

— Неужели до сих пор те… на меня злы?

— Дураки так просто не успокаиваются.

— Вы говорили с капитаном Кроном?

— Да. Он заверил, что по прибытии большая часть разовых контрактов будет аннулирована, а участвовавшие в нападении на тебя вообще сядут в тюрьму.

— Это радует… — неопределенно буркнул Брис и тут же поправился — Радует, что мне с ними больше не пересекаться.

— Но чем вы мне можете предложить заняться? — вернулся он к заданному вопросу.

— Тебя никто не обучал самообороне? — спросил Кер в лоб.

— Нет.

— Тебе сейчас это умение было бы полезно.

— Вы предлагаете заняться изучением боевых искусств? — догадался Брис. — Но что я могу за столь короткое время изучить?

— Ну не такое уж оно и маленькое, особенно с нашими методами, — усмехнулся Кер.

В следующие несколько минут он объяснил, как и где Брис может быстро изучить эти самые боевые искусства.

— Мы для того, чтобы что-то быстро выучить, помещаем человека в виртуальное пространство. В нем мозг человека осваивает нужные навыки, а после уже сам мозг, по усвоенным стереотипам, дает задание на изменение тела. Последнее — самое длительное, но так как умение уже есть, это не принципиально.

— Заманчиво… А кто будет меня там, в виртуале, обучать? Некин?

Брис все-таки изрядно побаивался «духа из машины», управляющего звездолетом.

— Он только создаст нужные условия, а обучать буду я.

— Ты?!! — изумился Брис.

— А что такого? Я этому давно обучаюсь. Спорт все-таки, — в свою очередь удивился Кер. — Или тебе хотелось, чтобы искин тебя погонял?

— Нет! — тут же поспешно заявил Брис, заслужив очередную ухмылку собеседника.

— Тогда пойдем.

* * *

Через минуту они сидели в очень удобных креслах в помещении с совершенно чистыми, свободными от каких-либо картин или барельефов стенами.

— Имей в виду, что, как только ты закроешь глаза, тут же попадешь в виртуальный мир. И обучение начнется, — пояснил Кер. Он расположился в аналогичном кресле напротив.

Брис расслабился, положил голову на подголовник, закрыл глаза и… тут же обнаружил себя стоящим в каком-то большом зале. Ступни босых ног холодил мат, устилавший всю поверхность этого зала. Стены у зала были, как он определил, деревянные. И деревянные же колонны подпирали высокий потолок с балками. Через высокие стрельчатые окна, находящиеся сравнительно высоко от пола, лился рассеянный дневной свет.

Брис быстро ощупал свое тело. На нем была надета крепкая дерюжная курка, подпоясанная матерчатым поясом, и такие же крепкие штаны.

На середину зала неспешно вышел Кер, одетый точно так же. Следом вышли шесть человек с бесстрастными лицами и уселись в одинаковых позах с краю.

— Начнем, пожалуй, — буднично произнес здоровяк и кивнул в сторону сидящих. — Это боты программы-обучалки. Они нам помогут, когда дойдет дело до отработки конкретных приемов. В том числе и обороны против группы.

Брис опасливо покосился на сидящих. Хоть и боты, но сложения они были отнюдь не хлипкого.

— Не трясись! — насмешливо бросил Кер, — И не таких кидать будешь.

— А ты действительно мастер? — поспешно спросил Брис, надеясь, что хоть чуть-чуть, но оттянет неприятное продолжение. Он уверился, что его сейчас просто будут бить и в этом битье станут чему-то обучать по принципу котенка в лоханке — «если не потонет сразу, то плавать научится, хотя бы со страху». Ведь именно так часто издевались над новичками во многих додзе его родного города.

Видно, Кер прочитал его мысли и снова усмехнулся.

— Не такой мастер, как хотелось бы, но для того, чтобы научить чему-то новичка, моих умений вполне достаточно.

Дальнейшее быстро развеяло мрачные предчувствия Бриса. Все началось с отработки самых элементарных движений. Причем, как он тут же ощутил на себе, программа не давала ему делать эти движения неправильно, буквально вбивая в нейроны мозга нужные навыки. Ощущения были довольно яркими, но постепенно угасающими по мере того, как навык усваивался.

Также не менее странным было отсутствие ломоты в мышцах, обычной для всякой серьезной тренировки.

— Мышцы тебе придется наращивать обычным порядком, — пояснил Кер. — Но полученное задание твой мозг отработает и выдаст программу нужных для этого действий.

— То есть, когда мы выйдем из виртуала, мне обеспечены растяжения мышц и боль в них.

— И да, и нет, — неопределенно ответил Кер и перешел к следующему упражнению.

* * *

Сколько реально прошло времени, Брис узнал только выйдя из программы. По ощущениям, они там бегали-кувыркались часов десять. А оказалось, что прошло всего часа три.

Пока Брис ошалело вертел головой, осмысливая временные парадоксы, Кер деловито вызвал столик с напитками.

— Освежись, — сказал он и взял в руки один из бокалов.

Брис на автомате схватил свой и осторожно пригубил. Вкус напитка оказался приятным, а его действие — тонизирующим.

— И многие у вас вот так изучают боевые искусства? — спросил он, все еще пытаясь прийти в себя от избытка ощущений и впечатлений.

— Ну… многие, — ответил Кер, не переставая маленькими глотками смаковать напиток.

— А зачем? Вы готовитесь к войне? — задал Брис мучивший его вопрос.

— Нет. Нам достаточно того, что ваши войска не могут достать ни наш мир, ни захватить или повредить наши корабли, — туманно ответил Кер.

— И все?

— Ивее.

Кер пожал плечами и насмешливо посмотрел поверх бокала в глаза Брису. Видно, он ожидал таких вопросов, так как тут же задал встречный и довольно ехидный.

— А ты думал, что веркомо спят и видят, как бы захватить Конфедерацию?

— Ну… есть такое опасение, — признался Брис.

— Тебе незачем опасаться! У нас нет причин для войны.

— Так уж и нет? А к чему все эти конфликты с войсками Конфедерации?

Вообще, все агрессоры всех времен и народов всегда заявляли, что они, якобы, жертвы агрессии, что они только обороняются, так что подозрения, высказанные Брисом, были вполне закономерны.

— Ну… не мы виновники этих конфликтов. Иногда приходится отбиваться.

— Только отбиваться? — Ответ Кера лишь усугубил подозрения, и Брис решил либо додавить, либо выяснить, как веркомо видят ситуацию со своей стороны. Ясно, что многое скрывается пропагандой, а истина может быть где угодно. В том числе и посередине.

Кер развел руками, усмехнулся, посерьезнел, отставил в сторону недопитый стакан и решил пояснить подробно:

— Войны ведутся по причинам, — начал он, загибая пальцы. — А) для того, чтобы стать паразитом на ком-то или этот паразитизм сохранить; б) чтобы отбиться от какого-то наседающего паразита; и в) чтобы завоевать некий ресурс, который отчаянно, жизненно необходим для выживания народа.

Веркомо развел руками и продолжил:

— Но у нас все есть, в смысле ресурсов. А если чего нет или не хватает, то мы можем его найти и привезти из никому никогда не принадлежавших регионов космоса, которые никогда не будут никому принадлежать. На крайний случай мы это можем просто произвести. По соответствующим технологиям. Также наша культура такова, что нам любая форма паразитизма отвратительна, и мы следим, чтобы в нашем обществе личностей паразитического склада ума не возникало. Отсюда следствие: причины «в» и «а» для нас отпадают. А насчет пункта «б», как ты прекрасно знаешь, мы очень хорошо позаботились. В нашу сторону не то, чтобы посмотреть — чихнуть боятся!

Сказав это, Кер оскалился на все свои великолепные зубы.

— Но насчет вашего «непаразитизма» и ваших сугубо «антипаразитических» наклонностей — это только ваши слова. Никто ваше общество вблизи не видел, — возразил Брис. — Не знают даже приблизительно, где находится ваша планетная система.

— А по думать? — менторским тоном возразил Кер. — Посмотри, какая мощь за нами. Если бы мы были паразитами, то нам ничего не стоило еще во времена «Инцидента Юм» раскатать в пыль все противостоящие войска и захватить Конфедерацию. Вы знаете, что мы на своих звездолетах летаем насквозь через все пространство Конфедерации. Мы поддерживаем связи с ксенами — как и с теми, кто вам известны, так и с теми, о ком вы даже не подозреваете. И неужто вы думаете, что если бы у нас были такие устремления, то мы до сих пор бы вас не завоевали? Ха! Да на фиг вы нам нужны!

Брис как-то упустил из внимания то, что Кер мягко обошел вниманием местоположение своей планеты. Ни слова, ни даже полслова. Впрочем, это было закономерно. Не зря же они столько лет скрывают ее местоположение. Поэтому и реплика его была строго в русле сказанного.

— Но столкновения все равно есть.

— Есть… К сожалению. Почему-то всегда находится хитрож… э-э… — заикнулся Кер и, кашлянув, продолжил: —…Мудрый адмирал, которому вдруг взбредает в голову попробовать на прочность какой-нибудь наш сугубо мирный, маленький, одиночный корабль. И огребает. Но это… проблемы этих тупых адмиралов и Конфедерации. Не наши. Вам в ваших СМИ всегда показывали либо конечные кадры разгрома, либо монтаж. А на самом деле обычно бывало так.

Кер вызвал какой-то файл и вывел изображение. В следующий час они пересмотрели три «инцидента». В каждом веркомо специально показывал и то, что показывали СМИ Конфедерации своим обывателям, и то, о чем они исхитрились промолчать. Но все равно было видно, что имеется один единственный корабль веркомо, а против него — боевая эскадра. После следовал разгром эскадры, а корабль, подвергшийся нападению, просто улетал по своим делам.

— Если все так благостно, — начал осторожно Брис, так как собирался задать действительно тяжелый вопрос, — если так, то что же в действительности было в том самом «Инциденте Юм»?

— А вот это, к сожалению, самое печальное! — поморщился Кер и переключил запись.

Юм и Биэла

Появилось изображение голубой планеты, сквозь облака которой не было видно почти ни одного крупного куска суши.

— Это мир Юм. До того, как он был уничтожен. Там девяносто процентов поверхности занимал океан. А десять процентов, поднимающихся над поверхностью воды, часто были очень сильно отдалены друг от друга. Так что проблема у этого мира была… примерно та же, что сейчас у Биэлы — недостаток площади под производство продовольствия. Вообще, мир был проблемный… Был.

Кер помрачнел, выдержал небольшую паузу и продолжил:

— Изначально Республика Юм запросила у нас помощи. И защиты. У них там как раз нарастал конфликт с некоторыми силами в Конфедерации. Местные что-то там, по их законам, нарушили, но нарушили вынужденно. Ввиду того, что Юм не имела никогда никаких агрессивных или иных захватнических устремлений, наш Совет после бурной дискуссии решился встать на защиту. Вот тут-то и началось. Сначала пришла эскадра…

На видео появилась схема, показывающая взаимное расположение кораблей эскадры Конфедерации и четырех кораблей веркомо.

— Адмирал, командовавший конфедератами, попытался с ходу на нас «наехать», испугать. Но не на того напал. Наши капитаны все его демонстрации силы проигнорировали. Тогда он попытался нас уговорить. Стал напирать на то, что, мол, «…эти юмовцы нарушили второй пункт запретов Конфедерации» и далее в таком же духе.

С нашей же точки зрения, Юм в тех условиях поступила адекватно. И запрет был, по нашему общему мнению, идиотский. Что наши капитаны и сообщили адмиралу конфедератов. Короче, послали его… туда, откуда пришел.

Но потом… Потом конфедераты совершили подлость. Огромную подлость. Когда мы реконструировали события, то пришли к выводу, что на планете была закладка. Сделанная конфедератами.

— Ты о биологическом оружии? — попытался угадать Брис.

— Да. По вашей терминологии, «биологическое оружие второго рода». Боевой вирус, изменяющий генетический код всех организмов, которые он заражал. Эта пакость быстро распространилась по главному острову. И поразила до половины других, прежде чем началось повальное бегство.

Паника — это такая штука, когда у людей начисто отключаются мозги и остается только одно желание — выжить. Те, кто на своих кораблях попытался выйти за пределы нашего кордона, были сожжены эскадрой Конфедерации. Те, кто остался возле наших кораблей… Далеко не все оказались незараженными.

Пока изучали вирус и синтезировали антивирус, погибли многие. Некоторые корабли сожгли мы сами. Одни — потому что там не осталось живых, а другие — потому что они стали представлять опасность для остальных. Наш капитан, которому пришлось это сделать, сошел с ума, и ему пришлось стирать память.

А потом… Потом мы сожгли и планету. Вирус распространился по океану. И так, что уже никакой антивирус не мог его достаточно надежно убить. Жители, оставшиеся там, были к тому времени давно мертвы.

— И каким образом сожгли?

— Залили атмосферу антивеществом.

На кадрах видео появилось изображение наползающего на планету ярко сияющего «покрывала».

— В результате на поверхности установилась температура в восемьсот градусов. Океаны испарились. И остывать атмосфера будет, предположительно, еще лет двести. Лет через сто пятьдесят пойдут дожди. Океан прольется обратно на выжженную почву.

— Жуть! — поежился после длительного молчания Брис. — А что стало с теми, кто все-таки избег заражения?

— Хм… — Кер расслабился и откинулся на спинку кресла. — Мы их переправили на планету, где никакая Конфедерация их не достанет. Им была дана возможность начать все сначала, и они ею сполна воспользовались. Сейчас это вполне благополучная колония.

Брис задумался и посмотрел в потолок.

— Теперь у тебя есть возможность сравнить то, что говорили вам в вашей пропаганде, и то, что видели мы, — добавил напоследок Кер.

Их беседу прервала Ти, внезапно появившаяся на пороге тренажерной каюты.

— Кер! — начала она, сияя так, как будто только что получила награду от самого Совета Сферы. — Тебя Лой хочет видеть. Там проблемы возникли. А ты в них специалист.

Тот деловито нахмурился, поднялся с кресла и вопросительно посмотрел сначала на Бриса, потом на Ти.

— Ничего! Пока ты будешь там решать проблемы, я развлеку нашего гостя, — ответила она.

Кер молча кивнул и вышел.

* * *

— Кер! — начал Лой, едва суровая фигура Кера замаячила на пороге капитанской каюты. — Ты в курсе, какие технологии запрещены в Конфедерации?

— Да.

— Так вот этот самый кораблик, который мы так блестяще подобрали на «Мусоре», несет то, что как раз и находится под запретом.

— Контрабанда? — ухмыльнулся Кер, входя и направляясь к креслу напротив капитана.

— Да! — несколько удивленно сказал Лой и развел руками.

— Что-то военное?

— Нет. И кажется, повторяется ситуация с Юмом.

— Этого нам еще не хватало! — Кер даже подпрыгнул от неожиданности. — Они что, биотехнологии уперли?

— Да, если со сканированием их груза мы ничего не напутали. И… я бы не спешил осуждать биэльцев. В совокупности, технология, которую они везут к себе домой… Это технология биологического синтеза продовольствия. И, как ты понимаешь, неограниченного синтеза. Зависящего только от количества наличной энергии.

— Как я знаю… — начал было Кер.

— …у них всегда были большие проблемы с обеспечением своего населения продовольствием, — закончил за него Лой.

— Ты хочешь, чтобы я посмотрел эти технологии и мы вместе с искином прикинули возможное их применение? В том числе и военное?

— Да.

— А База что на это говорит? Или еще не придумали, что делать? У них все-таки аналитические возможности поболее и информации тоже. Не как у нас.

— А твои идеи на этот счет каковы? — тем не менее спросил Лой.

— Мы оказались в очень нехорошее время и в очень нехорошем месте, поскольку можем стать инициаторами кризиса, аналогичного Юму.

— Кризис уже есть, однако если учесть характеристики колонии Биэла, то…

Договорить Лой не успел. Прозвучала мелодия, сигнализирующая, что прибыло сообщение извне.

— Легки на помине! База! — фыркнул капитан, выводя сообщение себе на экран.

На несколько минут он погрузился в изучение пришедшего сообщения. Потом откинулся в кресле и еще больше выпал из реальности, осмысливая прочитанное.

— Да…. уж! Сморозила База рекомендации… — Сквозь зубы процедил, наконец, Лой, очнувшись от тяжелых раздумий.

— А что там такое? — заинтересовался Кер.

— Они рекомендуют нам… точнее, приказывают не подходить к системе Биэлы ближе, чем на полтора световых года. Ни при каких обстоятельствах.

— А причина?

— У них там, в Конфедерации, еще и войной пованивает. Так что конфедераты изрядно нервные. А мы — универсальное пугало. Нами и военных, и детей пугают.

— А в чем проблема? — не понял Кер. — Ну, выгрузим их, дадим сигнал на Биэлу, чтобы они свое барахло битое подобрали, а сами свалим подальше…

— Не все так просто, Кер. Дело в том, что, оказывается, за этим судном, — Лой кивнул на экран, где в трюме лежала темная туша чужого звездолета, — и у нас на хвосте, как теперь ясно, — целая эскадра Космопола. Плюс боевая эскадра республики Киран. Они сейчас сильно отстали, так как находятся по ту сторону «Барьера» и «Угольного Мешка». Но им ничего не мешает переслать сообщение на местную эскадру Космопола. И, скорее всего, они так и сделали. Если им вот так отдать звездолет, то почти наверняка начнется война. Та контрабанда, как утверждает База, одна из причин кризиса.

У Кера отвисла челюсть.

— Вот такая фигня! — заметив замешательство друга, съехидничал Лой. — Но чтобы ее не допустить, нужно сделать так, чтобы эта треклятая посудина прибыла на Биэлу раньше прибытия туда обеих эскадр. Тогда правительство Биэлы смело, с полным на то правом, скрутит кукиши обоим адмиралам обеих эскадр и пошлет их в длинное путешествие с эротическим уклоном. Ибо соваться на суверенную территорию эскадре Киран — запрещено, а сфера действия Космопола, без санкции Совета Конфедерации, лежит за пределами сфер, подконтрольных Биэле. Конечно, они могут и допустят представителей Космопола до осмотра корабля. Но, естественно, тогда вся контрабанда с него уже будет вывезена. И обе стороны это будут ясно понимать. Так что у конфедератов, из-за того, что «вина не доказана», не будет «казуса белли», а у Биэлы — скверное, но алиби. Дескать, «знать не знаем ни о какой такой контрабанде, а то, что служба безопасности республики Киран облажалась в охране таких опасных технологий, первый раз слышим. От вас, кстати. Чи-ито? Наш консул на корабле прошел «тропой контрабандистов»? Так ему надо было на Биэлу. Срочно. За что и заплачено капитану транспорта. А зачем он так спешил — внутреннее дело Биэлы».

— Вот такая вводная для нашей задачи, получается.

— Ты, я вижу, уже все разложил по полочкам.

— Стараюсь! — скучающим тоном отозвался Лой. — И какие у тебя будут мысли по поводу этих…

Арвани неопределенно кивнул в пространство, но ясно было, что речь шла о конфедератах на битом звездолете.

— Решение очевидное, — пожал плечами Кер. — Починить нашими силами их посудину, и пускай добираются сами.

— Я тоже так подумал, — кивнул Лой.

* * *

Вблизи, не на экране связи, Ти производила еще более сильное впечатление. Брис с трудом признался себе, что эта девочка — не просто в его вкусе. Некогда он нарисовал себе абстрактный образ идеала «дамы сердца» и теперь, не без покраснения лица, вынужден был признать, что вот… Прямо перед носом тот самый образ.

Как Брис ни крепился, как ни старался скрыть это, но, когда он остался один на один с Ти, потерялся. Та, истолковав его смущение по-своему, решила разговорить юношу. Тем более что язык у нее всегда был подвешен хорошо. Брис и не заметил, как начал болтать свободно и раскованно. Единственное, что его все-таки изрядно смущало, так это многочисленные неявные знаки того, что веркомо, как ни крути, принадлежат культуре, серьезно отличающейся от общей культуры Конфедерации.

Буквально чувствовалось — в ответах, в репликах, поведении, — что эти люди реагируют на вполне обычные слова, фразы или даже жесты несколько иначе. Иногда даже парадоксально. Последнее проявлялось уже не раз: попытки говорить с ними так, как его учили говорить с представителями высшей знати Конфедерации или выше себя стоящими, вызывали мимолетное удивление или шутки, переводящие общение на равный уровень. Иногда это сильно сбивало с толку, так как в самом поведении веркомо сквозила некая элитарная гордость, осознание собственной значимости.

Данное обстоятельство подвигло Бриса на предположение, что «детки знатных родителей от скуки решили с ним поиграть в равных». Но это раз за разом подвергалось сомнению. В их поведении не было ни фальши, ни наигранности. Некие намеки на ритуалы или стереотипы иной культуры (а они все-таки чужие) иногда проскальзывали. Но не более. Это еще сильнее интриговало и даже вызывало какой-то азарт исследователя.

Поэтому, когда он остался наедине с Ти, поспешил перевести разговор на обсуждение их цивилизации. Их культуры. С одной стороны, он боялся проявить как-то свой неподдельный интерес к собеседнице. С другой, ему действительно было интересно, как живет эта почти никому неизвестная раса. Именно раса, так как они даже внешне отличались от конфедератов.

Если брать расы далекой и древней Земли-прародительницы, то у веркомо присутствовали черты практически большинства из них. Слегка смуглая кожа, слегка раскосые, но не узкие глаза и многие другие признаки указывали, что образовалась эта раса после смешения очень многих народов. Оттого и казались они такими запредельно красивыми.

Потому и пошел Брис путем расспросов об ж цивилизации. Тем более что потом, когда он вернется обратно, первое, о чем станут спрашивать у него, — как раз о мире веркомо. А ведь он, можно сказать, побывал в его маленьком, но кусочке.

— Каков наш мир? — слегка удивилась Ти, хотя по виду Бриса ожидала несколько иного вопроса. — Ты хочешь, чтобы я рассказала о том, как мы живем?

— Да! — с готовностью подтвердил он. — Ведь у нас о вас почти ничего не известно. Вы не стремитесь завязать какие-либо отношения с Конфедерацией. Даже не торгуете.

— Ну, то, что мы не торгуем с Конфедерацией, — начала осторожно Ти, явно выбирая темы для обсуждения, — как раз легко объяснимо. Нам попросту нечем с ней обмениваться. Да и денежной системы у нас нет. По крайней мере, в тех формах, что у вас. Для нас это — абстракция. А то, что мы можем взять у конфедератов, способны либо сами легко произвести, либо найти в космосе. Вот как сейчас… Нам дали задание найти и добыть на том «Мусоре» вполне конкретные элементы.

— Но мы помешали…

— Да, — со смехом ответила Ти.

— Но вы же могли бы просто купить у нас то же самое и с меньшими сложностями. Уже добытое, очищенное и приготовленное для дальнейшего применения.

— Насчет «меньших сложностей» я бы так не сказала. Как раз наоборот. Мы пытались так делать. Давно. Но выходило всегда так, что нам проще добыть самим, нежели связываться с вашими корпорациями. А потом была Юм…

«Похоже, и у них эта Юм страшилка на все времена, как ни пытался меня разубедить Кер», — мысленно ухмыльнулся Брис.

— А причем тут Юм? — решил сыграть под дурачка он.

— Мы тогда попытались делать так, как нам удобно, — пожала плечами Ти. — Наладить отношения, но Конфедерации это сильно не понравилось. И она уничтожила Юм.

— Так вы утверждаете, что это Конфедерация убила Юм?

— То, что это были не мы, — заведомо. — Снова пожала плечами Ти. — Нам такое не просто не выгодно, а еще и очень сильно противоречит нашей морали. И по этой же причине мы спасенную часть юмовцев спрятали от Конфедерации. Мы и местоположение своей планеты держим от Конфедерации в секрете, чтобы не давать лишних поводов для конфликтов, — после небольшой паузы добавила она. — Мы ею слишком дорожим, чтобы подставлять под удар.

— Вы боитесь Конфедерации?! — удивился Брис. — С вашими-то звездолетами? Вашей мощью?!!

— Любой обитаемый мир хрупок. Ведь убить целый мир — очень просто. Конфедерация потому и объединилась в единое целое, чтобы избежать войн.

— Которые все равно случаются.

— А мы не хотим воевать. Мы слишком иные для вас. И для ваших правителей эта инаковость, как мы убедились, первая причина для непримиримой войны.

— Расскажи, в чем эта «инаковость» состоит?

— Ты действительно этого хочешь? — снова слегка удивилась Ти.

— Я хочу вас понять.

— Если кратко, то наши цивилизации основываются на разных постулатах. Ваша — на том, что человек изначально сволочь и порочная скотина. Его исправить невозможно, а следовательно, можно и нужно использовать его пороки для прогресса. Наша же на прямо противоположном — на том, что люди изначально не плохие и не хорошие. Их плохими и хорошими делают условия жизни. Следовательно, если эти условия изменить, правильно воспитать, то можно усовершенствовать и человека, и общество.

— И как успехи? — скептически спросил Брис.

— У вас общество застыло и медленно деградирует, а у нас — постоянно улучшается. И… У нас, например, нет преступности. В том смысле, что у вас, — быстро поправилась она, после секундной паузы.

— Это как?

— Нет насилия над людьми, нет воровства, так как это просто бессмысленно. И многого другого.

— Не верю, — мрачно буркнул Брис, в его глазах все это выглядело, как тупая пропаганда.

— Не веришь, потому что не видел. Не жил у нас.

— Будете говорить, что и хулиганов у вас нет? — вызывающе спросил Брис.

— Почему же нет? Есть хулиганы! — ответил неожиданно Кер, входя в каюту. — И одного из них ты знаешь.

На его лице заиграла лукавая улыбочка. Он подошел к свободному креслу и упал в него, продолжая созерцать растерянное лицо Бриса.

— И кто? — не нашелся ничего более спросить тот.

— Лой. Капитан, — ответил Кер, на что Ти наградила его укоризненным взглядом.

— И ему доверили звездолет? Хулигану?!!

— А что тут странного? — фыркнул Кер. — Коэффициент социальной ответственности у него достаточно высокий. Не раздолбай. Да и задание рутинное. Вот, разве что вы тут его… разнообразите.

Брис не знал, верить ему во всю эту ахинею или нет. Ему только и оставалось, что хлопать глазами, веселя Кера и почему-то смущая Ти.

* * *

Как ни старался Брис, но перехода в гипер не заметил. Он все ждал и ждал, когда наконец, «дернет», но так и не дождался. А когда вспомнил об этом, то оказалось, что они уже давно «шуршат по подвалам Вселенной» и Ийя, как пилот, вся в работе. Это он узнал от капитана, за какой-то надобностью заглянувшего в каюту тренажеров.

Тот придирчиво осмотрел весело воркующую на общие темы теплую компанию, хмыкнул и пожелал всего доброго. Напомнив Ти, что ей «уже через час на вахту, сменять Ийю» и что «гипер впереди хоть и не заковыристый, но все равно стоит подготовиться».

Ти тут же засуетилась. Перебросилась несколькими фразами на своем языке с искином и слегка расслабилась. Но общую готовность сохранила.

— А Кер чему тебя здесь учит? — внезапно задала она вопрос Брису.

— Защищать свой организм от патологических уродов, — опережая его, ответил Кер. Но внимание Ти было целиком направлено на Бриса, и она этой реплики почти не заметила.

— И как, нравится? Нравится наш тренажер? — почти с гордостью спросила она у Бриса.

— Очень! — с готовностью подтвердил он, но вдруг заметно погрустнел.

— Что-то не так? — тут же встрепенулся Кер и вопросительно поднял бровь.

— Ну… это все очень хорошо… И я хотел бы… Я очень благодарен… — начал мямлить Брис. — Но, боюсь, я не освою достаточно и… не оправдаю надежд Кера… — попеременно бросая виноватые взгляды то на Кера, то на Тн, пробормотал он.

Из всей этой пантомимы следовало, что, с одной стороны, стажер сильно не хочет возвращения за «Звездный медведь», с другой, такая суперхалява с обучением (Кер сразу заявил, что обучает его из собственного энтузиазма и интереса) должна скоро закончиться. А за это его собственная «жаба» душила так, что, казалось, вознамерилась сдать норматив на чемпиона по садизму.

— А! Так ты боишься, что не успеешь освоить достаточно? — догадался Кер.

— Ну… — замялся Брис.

— …Так это легко решается! — тут же вмешалась Ти, чем удивила Кера. Все-таки он был специалистом в этой области, а не она. Но то, что последовало, разрешило мимолетную загадку.

Ти провела сверху вниз пальцем по воротнику комбинезона. И он распахнулся. У Бриса чуть глаза не полопались, когда мелькнул край соблазнительных округлостей. Однако Арвани даже бровью не повела, а приложила палец к груди чуть ниже горла, которое казалось пустым. Тотчас, словно из воздуха, под пальцем сконденсировался красивейший медальон. Вслед за ним проявилась широкая то ли золоченая, то ли действительно золотая цепочка, на которой этот медальон висел на шее девушки. Она быстро отцепила его, и подошла к Брису.

— Это нужно носить под одеждой и так, чтобы он был постоянно в контакте с кожей. Расстегни ворот рубашки, — сказала она. Он быстро подчинился.

Ти наклонилась и быстро застегнула цепочку на шее стажера.

— …А как им пользоваться? — спохватилась Ти, — Очень просто! Вот смотри: так сжимаешь и придавливаешь к коже. Он становится невидимым и устанавливает связь с твоими сознанием и подсознанием.

Устройство действительно оказалось очень простым в управлении. Уже через несколько минут медальон исчез из виду, но Брис все-таки слегка чувствовал его присутствие.

— Ты уверена? — скептически спросил Кер.

— Уверена. Я себе еще такой же сделаю, а ему он пригодится больше, чем мне.

— А не боишься, что этот медальон попадет в руки Конфедератов?

— Чтобы он попал к ним в руки, они должны знать о его существовании. Их обычными детекторами медальон не определяется. И если Брис не проболтается, то и не узнают. Да даже если и узнают, для них этот медальон — просто украшение, так как воспроизвести наши технологии они не в состоянии. И не будут в состоянии в обозримом будущем.

— Ну… ладно! — как-то осторожно выговорил Кер, все равно сохраняя скептическое выражение лица.

— А все-таки, что это за медальон, если двумя словами? — спросил Брис, вспомнив, что о назначении подарка пока что не сказано ни слова.

— Это… Это шпаргалка! — слегка смутившись, сказала Ти. — Универсальная шпаргалка для студента. Запоминает все, что необходимо, и если твой мозг в настоящий момент не может усвоить информацию, то шпаргалка подает ее малыми дозами и непрерывно. До тех пор, пока она не усвоится окончательно.

— К этому относятся и знания, и навыки, чисто двигательные, — добавил Кер.

— Это накопитель информации, — тут же добавила девушка, — который связывается с твоим мозгом и служит для него чем-то вроде буферной памяти, из которой он может черпать любую информацию. Емкость… по вашим понятиям, неограниченная. Ты просто за всю жизнь не сможешь его заполнить.

Брис лихорадочно, как болванчик, закивал и рассыпался в благодарностях. Он тут же представил себе применение «шпаргалки» в университете, когда он мог бы только быстро прочитать ту или иную книгу, а потом ее долго усваивать, как удав кролика. И таких книг, естественно, как следовало из описания, можно заложить в память неограниченно много.

— Это же хрустальная мечта любого студента! — выпалил он восторженно, чем рассмешил всех. — И… у вас за нее не гоняют? У вас это как — законно?

— Конечно! — удивилась Ти. — У нас проверяют не то, что у тебя есть, а то, что ты усвоил. Поэтому такие есть если не у каждого, то у многих.

— Я тоже, когда не успеваю, такой шпаргалкой пользуюсь, — подтвердил Кер. — Удобная вещь.

— Су-упер!!! — воскликнул Брис.

«Вот подарок, так ПОДАРОК!» — подумал он.

— А как его загрузить?

— Тоже просто. Если ты читаешь книгу или не успеваешь ее прочитать, то просто проглядываешь каждую страницу. Если ты в инфополе, как сейчас, то можешь обратиться к искину. Он тебе загрузит.

— А учебники университета Конфедерации у вас есть?

— Полный комплект, — послышалось насмешливое сверху. Брис от неожиданности пригнулся, что вызвало смех у Кера и Ти. Брис и думать забыл, что искин присутствует всегда и везде на звездолете. Продравшись сквозь свои страхи, он несмело спросил:

— A-а., можно их мне…

— Уже загрузил.

— А еще…

— Все, что не относится к научным достижениям веркомо и некоторой информации, которая является тайной от Конфедерации — вполне! — последовал опережающий ответ.

— Загружай! — с хищным выражением сказал Брис.

— Загружено с каталогом, — сказал искин, да так, что создалось впечатление, словно он попутно еще и плечами пожал.

Брис обратился к своей новой «памяти», и перед глазами возник каталог.

— А… чего так мало?

— Это учебники и книги для студентов Конфедерации. Из тех, что у нас есть.

— У… облом… — поскучнел Брис. Но потом представил, какой объем ему все-таки достался на изучение и повеселел снова. Вполне объяснимо, что веркомо вряд ли что-то выдадут из своих секретов. И то, что набор учебников не слишком богатый, — тоже. Удивительно, что вообще нашелся.

Однако, обстоятельства, при которых он впервые увидел «медальон-шпаргалку» быстро свели на нет эти мелкие переживания. Юноша вспомнил, как Ти расстегнула свой комбинезон и чуть снова не покраснел. Когда он посмотрел на девушку, она уже успела застегнуть ворот своей удивительной одежды.

— Извините, может, это нескромный вопрос, — выдал он. — Но почему вы все в одинаковых комбинезонах? Это форма такая?

— Нет, — помотал головой Кер. — Это универсальный скафандр.

Видно, удивление, смешанное с недоверием, слишком ярко проступило на лице Бриса. Он подумал, что Кер решил над ним так подшутить. Кер хмыкнул и просто показал. В секунду комбинезон Кера превратился в очень изящный, но вместе с тем полностью изолирующий его от внешней среды скафандр.

— А вот это мы тебе не дадим! — съязвил Кер, увидев как зажглись глаза Бриса и вернув скафандр к облику обычного комбинезона. — Это уже чисто наше.

На это Брис просто пожал плечами.

— Нет, так нет! А то бы я своих дуболомов в универе подколол!

— Охотно верю, — лениво кивнул Кер. — Особенно, если учесть, что этот «комбинезон» выдерживает удар мелкого метеора. Против пули из ручного оружия он, естественно, вообще суперзащита.

— Потому и не даете, чтобы у меня не отобрали и не попытались воспроизвести?

— Насчет «воспроизвести» — это пока ученым Конфедерации слабо. А вообще — «не вводи во искушение…». Есть такое правило.

Теперь уже Брис кивнул, соглашаясь. Видно, с медальоном они уже вышли за пределы своих правил.

Кер изучающе посмотрел на Бриса, потом на Ти и сказал.

— Раз я взялся Бриса тренировать, то…

Ти тут же поднялась на ноги, кивнула.

— Хорошо! Встретимся после занятий, точнее, после ужина.

— Вот и договорились! — удовлетворенно произнес Кер. — Ну что, курсант, айда в тренажерный зал?

Брис с некоторой неохотой кивнул, так как не хотелось прекращать болтовню с Ти, и тут же оказался в виртуале. Новое занятие началось.

* * *

Спустя несколько дней Брис мог уже подвести некоторые итоги пребывания на звездолете «бешеных».

Во-первых, они никакими бешеными не были. Не добрыми и не злыми, как их расписывала пропаганда. Просто иными.

Во-вторых, и это прямо бросалось в глаза, то, что он поначалу принял за нечто искусственное в их поведении, оказалось самым обычным. Часто то, что Бриса удивляло, делалось экипажем звездолета неосознанно. Как само собой разумеющееся. Это в большей части относилось к тому, что он обозначил словом «сверхдоброта».

Его приняли в обществе, оценили и как-то обыденно решили помочь. Причем помощь эта была парадоксальной с точки зрения любого конфедерата. Если в фильмах, в стереотипах общества Конфедерации было общепринятым дарить большие суммы денег тому, кому хочет помочь некий состоятельный герой, то тут все было по-другому.

Ему нужна помощь?

Какая, в чем?

Определили пару проблем. Подарили «шпаргалку» и научили именно тому, чего ему прямо сейчас недоставало.

При здравом разумении, Брис со временем понял, что такая помощь была наиболее действенной. Ведь деньги— они приходят и уходят. Рано или поздно можно растратить любую сумму. Да и сама подаренная, а не заработанная сумма расслабляет. Человек, тратя полученное даром, деградирует. И в конце концов оказывается в положении часто худшем, нежели вначале.

Навыки же, умения и знания остаются на всю жизнь. Именно это он и получил. Причем получил со стороны веркомо как-то буднично. Было видно, что им это не просто не в тягость, а даже чем-то обязательно, привычно. Привычна такая помощь другим.

В-третьих, Брис почувствовал, что веркомо его среди экипажа «Звездного медведя» чем-то выделили. Чем-то он оказался для них лучше и ближе, чем все эти «космические волки» от межзвездной коммерции.

Один раз он даже был свидетелем переговоров капитана Лоя Арвани с астрогатором и суперкарго «Звездного медведя». Разница чувствовалась очень сильно. Если с Брисом тот же капитан разговаривал вполне дружелюбно и даже с некоторой симпатией, то с Каасом и Крессом он говорил, как граф с холопами.

Возможно, это было спровоцировано поведением экипажа «Звездного медведя».

Один раз Ти, подкатилась к нему с вопросом, от которого Брис надолго впал в ступор, и ему было жутко стыдно. И стыдно не за себя.

Оказывается, пока ремонтировали «Звездный медведь», там возник целый заговор среди части команды, случайно или преднамеренно подслушанный веркомо. Заговор с целью попытки захвата звездолета «Слон».

Ясное дело, что у конфедератов ничего не могло выгореть изначально. Но осадок, видно, остался. Видя конфуз Бриса, Ти постаралась быстро завершить беседу на эту гнусненькую тему, попутно заверив юношу, что все под контролем, а отсеки «Слона» достаточно надежно изолированы друг от друга и оснащены системами безопасности.

Поэтому его не мог захватить кто-либо со стороны — это просто нереально.

А главное, девушка заверила в том, что веркомо конкретно ему, Брису, верят. Но все равно осадок на душе остался. Остаток стыда за своих шакалистых соотечественников перед теми, кто спас им жизнь.

Жизнь на звездолете, между тем, текла спокойно и обыденно. Сменялись вахты, экипаж занимался своими делами, не забывая попутно развлекать гостя. Причем развлекали не только веркомо, но и искин, к которому Брис притерпелся и в конце концов стал воспринимать как еще одного, пятого, члена экипажа. Даже симпатией проникся. За мягкий юмор и стремление ненавязчиво помочь.

Но вдруг, как-то внезапно, настало время расставаться. Брис знал, что после «мертвой зоны» до Биэлы примерно месяц хода с двумя корректировочными выходами в реальное пространство. Но и в этом звездолет веркомо превзошел его ожидания. Оказалось, что скорость у него раза в четыре выше, нежели у стандартного корабля Конфедерации.

Уже к концу седьмого дня капитан объявил, что скоро «Слон» выходит из гипера в окрестностях системы Биэлы. Брис тут же погрустнел. Ему очень понравились эти ребята. Жалко было расставаться. Тем, видимо, тоже, судя по тому, какой прощальный бал они закатили вечером. Даже Ийя присутствовала на нем, переложив на искина, как она выразилась, «последнюю рулежку» в спокойном гипере окрестностей Биэлы.

Было весело и немного грустно. Танцевали, веселились. Бриса даже какому-то странному танцу научили. Сказали, что очень древнему, давно позабытому. Под названием «танго». Он запомнил. Будет теперь, чем перед сокурсниками пофорсить, а может быть, и некий клуб организовать.

Больше всего на этом прощальном вечере его удивила Ийя, пригласив танцевать. Наверное, Брис получил бы меньше впечатлений, танцуя с реальной принцессой Герцогства Кьяна, нежели с этой, вчера еще казавшейся холодной и очень надменной девицей.

Оказалось, что под этой маской кроется не просто очень умный, но и очень эмоциональный человек. Жаль только, что эта черта открылась только под самый конец их знакомства.

А это был именно конец. Брис не строил иллюзий по поводу того, что они расстаются не навсегда. Как бы его не разубеждали вновь обретенные и, как теперь тоже было ясно, настоящие друзья.

Но больше всего его грызло осознание того, что он больше никогда не увидит Ти.

* * *

На следующее утро по корабельному расписанию звездолета «Слон» не выспавшийся от расстройства чувств Брис топал по шикарным коридорам по направлению к шлюзу в сопровождении всего экипажа. Было так грустно, что даже поразительной красоты картины на стенах и дизайн коридоров не могли разогнать его мрачного настроения. Он возвращался, как сейчас понял, в свой личный ад. Туда, где он просто вещь. Не человек. Туда, где его не ценят. А ведь любому человеку именно этого часто очень не хватает. И он понял это сейчас с особой пронзительностью.

Но вот уже шлюз перед грузовым отсеком, где до поры покоится «Звездный медведь». Все, как по команде, остановились и повернулись к Брису.

Капитан, понимая, что творится на душе у спасенного, сочувственно улыбался. Кер, как всегда, сохранял свое строго-каменное выражение лица. Только едва заметно наклонил голову. Ийя, давно потерявшая свою «королевскую холодность» в присутствии Бриса, смотрела на него слегка печально, и от этой ее легкой печали становилось почему-то еще более неуютно. Только у Ти было на лице слегка удивленное и озадаченное выражение. Как будто она до сих пор не поняла, что они больше никогда не увидят друг друга. И не хочет этого понимать, принимать.

Немного помолчали. Затем вперед вышел Лой. Видно, по традиции, первым прощаться — старшему по званию.

Он протянул руку Брису и крепко пожал.

— Ты летай, но оглядывайся, — сказал он. — Может, мы где-то поблизости. А если какой другой корабль наш встретишь — твою весточку обязательно передадут нам.

Следующим выступил Кер.

Он тоже крепко пожал руку и ободряюще хлопнул Бриса по плечу.

— Ну, чем могли — тем помогли. Теперь тебе — не оплошать. В следующий раз, когда на тебя нападут — не зевай. Сможешь отбиться.

Брис кивнул. Он действительно был уверен в том, что теперь точно отобьется. Если не так, как в той дикой потасовке отбился Гюннар, но, по крайней мере, хотя бы просто не позволит доводить себя до состояния «в реанимации».

Следующей была Ийя Орр.

Также царственно, она вышла вперед и поклонилась. В этом поклоне смешалось все — и собственное достоинство, и уважение к тому, кто перед ней стоит. Когда она подняла на него глаза, то в них стояла та самая строгость, которую, казалось бы, она не так и давно подрастеряла.

— Пообещай мне кое-что, — тихо сказала она.

— Я слушаю, — кивнув, выговорил Брис.

— Ты добрый. Ты человек. Оставь и сохрани в себе это. Не становись зверем, чего бы это тебе ни стоило.

У Бриса слова в глотке застряли. Стало еще более тоскливо.

Мало от кого такие слова услышишь. Такое могла сказать мать. И сказала бы. Обязательно. Она такая. Такое мог сказать и отец. Правда, чуть по-другому. Но смысл бы остался тем же.

— Обещаю! — твердо сказал он.

Ийя снова величественно отвесила поклон и, сцепив руки перед собой, шагнула назад.

Всех удивила Ти. Она вдруг подскочила к Брису и… поцеловала.

После сорвалась с места и убежала.

Ошеломленный юноша долго не мог собраться с мыслями. Однако ребята, которые его провожали, тоже смутились. Наконец, он поднял руку в прощальном жесте и сказал то, во что верил:

— До свидания!

* * *

Когда Брис шагнул за порог шлюза и увидел лежащего в колоссальном трюме «Звездного медведя», его словно пыльным мешком из-за угла прихлопнули.

Перед глазами всплыл образ «медведя»-Гюннара. Когда тот говорил ему:

«Совет. Если почувствуешь, что есть нечто важнее и лучше — уходи немедленно. Чтобы не жалеть. Об упущенных возможностях».

Брис даже споткнулся.

— Вот же ж черт! — выругался он и обернулся.

Люк, ведущий во внутренние помещения звездолета «Слон» уже закрылся. Брис снова посмотрел вперед, и идея возвращения на борт «Звездного медведя» ему еще больше разонравилась. Ведь, действительно, что его встретит там?

То же самое шакалье и придурки, озабоченные, как набить карманы баблом, как набить брюхо дешевым алкоголем, и как набить морду кому-то послабее их, чтобы не чувствовать себя совсем уж последней крысой.

«Может, стоит вернуться и попросить их позволить остаться с ними?» — мелькнуло в голове.

Юноша почему-то был уверен, что если бы попросил, то его бы приняли. Но снова появился страх. Между люком «Звездного медведя» и люком шлюза звездолета веркомо в нем проснулся, казалось, давно позабытый страх перед неизвестным. Перед «бешеными».

«А вдруг, то, что я видел на борту «Слона», было всего лишь притворством? Но тогда, если вернусь — я пропал!» — мрачно размышлял Брис. Но эта мысль как всплыла, так и канула в вечность.

Он снова вспомнил, как с ним поступили, что сделали для него, как и чем помогли эти странные люди. Не могло все это быть притворством. Даже если они играли роли, то так долго разыгрывать их — не хватит терпения и умения ни у кого. Рано или поздно, но истинная сущность прорывается. А они были с Брисом искренни.

Он нервно мотнул головой и посмотрел вперед, на закрытый люк «Звездного медведя». Вспомнил Ти, и его снова потянуло назад. Будто какая-то сила отталкивала его от «родного» звездолета.

Но тут в голову пришло то, о чем он должен был подумать изначально.

Мама больна.

Семья сильно потратилась. И хоть не так катастрофично, но теперь все они зависят от того, сколько заработает Брис.

А если же он сейчас сбежит к веркомо, то вообще…

За семью возьмется Служба безопасности. Наверняка арестуют счета, и долечивать мать окажется просто не на что. А ведь это будет дополнительным рычагом давления на отца: «Скажешь, что тебе велят, — получишь свои счета обратно и долечишь жену».

«Так что забудь! — мысленно рявкнул на себя Брис. — Ты обречен на то, чтобы закончить этот треклятый рейс. А вот потом… Потом уже будешь думать, что да как. Как найти этих веркомо… И стоит ли вообще к ним бежать. Не получится ли так, что ты просто бежишь от трудностей?

Да. Получается именно так. Ты увидел лучшую жизнь и расклеился. Захотелось дармовщинки. Халявы. И забыл про ответственность. Ответственность, хотя бы перед своими родными. Но то, что я больше не увижу Ти… вот это по-настоящему грустно…»

Брис сжал зубы и зашагал по направлению к люку грузовика. Вот уж чего-чего, но его слез эти шакалы на борту «Звездного медведя» не увидят.

* * *

В тамбуре за шлюзом никого из матросов, чего слегка опасался Брис, не оказалось. А встречал его всего один человек — незабвенный мастер Шон.

Увидев, что Брис возвращается на своих двоих, да еще и без видимых трудностей, он слегка удивился. Поприветствовав стажера, он придирчиво осмотрел того с ног до головы и не найдя никаких признаков, что этот человек недавно был при смерти, только хмыкнул.

— Значит, тебя там, как и обещали, — подлечили, — как утверждение, произнес он — И сколько в счет начислили?

— Ничего! — изобразив удивление, сообщил Брис.

Шон еще раз хмыкнул и заключил:

— Оказывается, и среди «бешеных» иногда нормальные люди встречаются.

— Да вот… — развел руками Брис.

Шон кивнул, принимая это как данность, хлопнул дружественно стажера по плечу и кивнул.

— Иди за мной. В капитанской тебя заждались.

— А чего им надо? — тут же насторожился Брис.

— Ты единственный из всех нас был во внутренних помещениях их корабля и общался с этими «бешеными» напрямую. Непосредственно. Хотят услышать о твоих впечатлениях, чтобы составить мнение о том, чего от них ожидать в дальнейшем.

— А что, разве отремонтированного корабля мало? — проявил осведомленность Брис.

— Это они тебе сказали?

— Угу… И как, хорошо починили?

— Даже слишком хорошо! — Мастер поморщился, но уточнять не стал.

В капитанской каюте присутствовали практически все офицеры корабля, плюс еще и дипломат. Тот сидел в кресле возле капитана и, казалось, безучастно созерцал каюту. Однако, когда Брис шагнул через порог, так же как и все, уперся в него взглядом.

Брис тут же почувствовал себя, как когда-то в школе. Когда он, набедокурив и попавшись, оказывался на собрании педколлектива. Очень неуютно. Этому особенно способствовал вид капитана — взгляд исподлобья, да еще и кончиками пальцев дробь на столешнице выбивает.

Док Кларенс созерцал Бриса с нескрываемым интересом. Наверное, так коллекционер разглядывает редкую вещицу, выставляемую на собрании закрытого клуба.

Кресс, суперкарго — взгляд скучающий. Но и этот скучающий — сверлит.

У астрогатора Кааса почему-то какой-то виноватый вид. И глаза прячет, хотя видно, что чистая и лучащаяся здоровьем физиономия Бриса его взгляд буквально притягивает.

Когда это взаимное разглядывание несколько затянулось, его нарушил мастер Шон.

— Брис Илиан действительно общался с экипажем звездолета «бешеных» и готов поделиться своими впечатлениями.

Это несколько разрядило обстановку. Кто просто взгляд отвел, а дипломат так тот вообще вопросительно посмотрел на капитана, словно приглашая его открыть дискуссию.

— Ну… рассказывай. Что видел. Что слышал у них. Каковы впечатления. Подробно.

Брис открыл было рот, но тут же сообразил, что аудитория… специфична. Они не знают, что он знает. Они не понимают, что он понимает. Если он будет говорить, как есть, то его или не поймут, или будут трясти не то, что все ближайшие сутки, — до самой Биэлы.

«Они «знают», что меня лечили «до упора», — быстро соображал Брис, — и что я только-только из лазарета. А что я мог увидеть у веркомо и услышать от них за пару часов?

Да то же самое, что и в самые первые два часа! Вместе с «пониманием». И главное, никто не заметит, что я о чем-то соврал. Ведь я буду говорить правду. Правду о том, что я увидел в первые два часа, — что услышал, как понял».

Брис мысленно усмехнулся. И начал рассказ.

— Когда я проснулся, то оказалось, что меня вылечили. Полностью.

Тут же подпрыгнул доктор.

— Полностью?! Но это невозможно! За такой короткий срок восстановить все поврежденные органы… — начал он скороговоркой, но был остановлен капитаном.

— Док! У вас будет возможность проверить. Скоро.

Тот заткнулся и с большим недоверием слушал рассказ Бриса.

— Дальше, пришли эти… назвались «веркомо».

Тут взвился Каас, но капитан не дал ему даже рта раскрыть. Жестом руки заткнул и бросил:

— Это мы их «бешеными» называем. А на самом деле они действительно веркомо. Это давно известно. Только это почти никогда и нигде не упоминается.

Следующий жест уже Брису — продолжай.

— Пришли ко мне капитан и его… кажется, старпом. Зовут Кер. Повели себя поначалу несколько агрессивно. Думал, даже побьют, но оказалось, что они просто так развлекаются. Но и пальцем не тронули. Посмеялись. Потом пригласили на обед.

— Как твои впечатления от внутренней обстановки корабля? Это военный корабль? — Бросил «наводящий» вопрос капитан.

— Н-не думаю, — промычал Брис. — Изнутри он — как сказочный дворец. Все коридоры отделаны очень богато. Полы в узорах, на стенах картины, кают-компания оформлена б древнеготическом стиле. Да еще там постоянно играла старая музыка вообще каких-то дремучих композиторов. Они их называли… Бах, Моцарт, Боккерини.

— Хм-м! — оживился доктор. — А ведь это композиторы еще с древней Земли! Докосмической эры!

— Ни хрена себе! — фыркнул капитан. — Так это что? Мы, выходит, попались каким-то деткам высокопоставленных особ из веркомо?!

— Я не буду сильно удивляться, если та самая дамочка, что вела их корабль, — принцессочка, дочка какого-то их князька, — хохотнул из своего угла суперкарго. — Все сходится!

— У меня сложилось такое же впечатление! — с готовностью подтвердил Брис, но про себя мысленно добавил: «В первый час общения с ними».

— Что сходится, Даниэль? — не обратив внимание на реплику Бриса, спросил капитан у суперкарго.

— А разве я не говорил, что веркомо нам за лечение нашего дражайшего стажера ни цента в счет не выставили?

— Так может, еще выставят?

— Это, думаю, вряд ли. Они могли бы его выставить в первые сутки госпитализации. Ведь именно тогда определяется и курс лечения, и его стоимость.

— Вот тебе и «счастливый медведь»! — сказал загадочно капитан и бросил многозначительный взгляд на астрогатора.

«Да уж! Стереотипы рулят! — усмехнулся про себя Брис, наблюдая за тем, как команда сделала выводы. — Мне действительно не стоило им говорить правды. Да и после уже вряд ли скажу».

Офицеры еще минут двадцать его «пытали» различными вопросами, но уже было ясно как день, что они составили свое собственное мнение. Все их вопросы были направлены только на уточнение деталей, подтверждающих уже сложившуюся версию. После, видно, истощившись, они отправили Бриса в его каюту. Но, как он тут же обратил внимание, — в сопровождении мастера Шона. Видно, все еще опасались, что матросы точат на бедного стажера большой зуб.

Однако… Однако сам Брис был иного мнения о необходимости такого сопровождения. Тренировки не прошли даром.

Знание в сочетании с конкретным умением порождало уверенность.

Уверенность в собственных силах. И не без оснований!

Брис немного повеселел, выпрямился и, гордо подняв голову, зашагал за мастером.

* * *

В каюте капитана после ухода Бриса с Шоном на некоторое время воцарилась тишина. Каждый переваривал услышанное. Однако вскоре тишину нарушил астрогатор.

— Веркомо… — скривив лицо, выговорил он. — Что за странное самоназвание?!

— Да. Больше напоминает самоназвания ксенов, чем людей, — поддакнул своим мыслям капитан.

— Я немного знаю… об этих веркомо, — задумчиво протянул доктор. — Очень давно слышал…

— Ну так не томите! — раздраженно бросил капитан.

Доктор кивнул и продолжил:

— Их самоназвание идет от очень древней секты. То ли религиозной, то ли полурелигиозной. Название — homo de vero. Что означает также на одном из древних языков — «люди истины». Вероятно, это самоназвание плавно эволюционировало в «верхомо», а после — в «веркомо».

— А что еще про них известно? — спросил Крон.

— Еще известно, что лет триста назад, во время последней Великой войны, они умудрились нарушить чуть ли не все запреты. Естественно, что на них навалились все, кто был рядом. И… они исчезли. Достоверно известно, что когда оставшихся в живых допрашивали, они указали, что значительная часть населения их мира успела эвакуироваться на некую планету за фронтиром. Так как их до сих пор не нашли, можно сделать вывод, что эта планета дальше, чем предполагалось.

— И если предположить, что они нашли легендарный артефакт Древних, то объяснима и их настоящая мощь. По легендам, этот артефакт содержит все их знания, и все это еще и воплощено в металл.

— А этот артефакт как называется? Неизвестно?

— Почему же? Как раз известно. «Сфера Вечности».

— И что это может быть?

— Одно время предполагалось, что это нечто типа Сферы Дайсона. Сферы, построенной вокруг звезды и перехватывающей все ее излучение. Наши астрономы обшарили уже полгалактики, но таких просто нет. Отсюда вывод: это нечто не настолько громоздкое.

На некоторое время повисла тишина. Капитана мучил вопрос, как расплачиваться с веркомо и сколько они могут потребовать за ремонт? Дипломат, как всегда в ситуациях, когда от него ничего не зависит, прикинулся мышью за веником. Просто сидел и слушал.

— Кстати, никак не спрошу про слова уважаемого Кааса, — вдруг нарушил молчание доктор Кларенс. — Он однажды сказал… ну, когда мы впервые увидели звездолет «бешеных». Он сказал, буквально: «Везучий медведь! Вспомни везучего медведя». Что это значит? Это звездолет?

Майт смутился и оценивающе посмотрел на дока.

— Нет, док, — сказал капитан. — Это не звездолет. Это прозвище широко известного астрогатора Гюннара. С ним связана еще одна легенда — будто он приносит удачу тем, с кем в настоящий момент находится.

— Так вы нашего студента держите за второго «везучего медведя»?! — улыбнулся Кларенс.

— Как видишь, его совет привел к удаче. Может, это так и есть, а может, совпадение. Но так или иначе, мы целы. Даже больше, чем целы. И прибыли к цели раньше, чем запланировано.

— Если верить «бешеным», — тут же попытался поправить Кресс.

— Нет оснований им не верить, — тут же отозвался астрогатор. — Я иногда запускал сканеры. Глобальные характеристики гипера сейчас соответствуют тем, которые мы знаем, как окрестности Биэлы.

— Значит, скоро нас «высадят»?

— Это очевидно, — буркнул капитан. — И меня очень сильно беспокоит то, в какой форме и каким порядком они запросят плату за ремонт нашего грузовичка.

* * *

В кают-компании звездолета «Слон» царило грустное настроение. Но пока не прибыли к Биэле, требовалось обсудить некоторые мелкие вопросы. И эти вопросы были далеко не из области астрогации.

Спасенный понравился всем. Но так как он побывал на борту звездолета, неизбежно предстоял контакт с Внешней службой безопасности Сферы. Эти обязательно заинтересуются студентом Брисом Илианом. И очень серьезно.

Не потому, что он мог унести какие-то секреты, которые могли бы навредить. За этим сам искин следил. И даже подарки одобрил.

Но если уж искин их одобрил… Как он выразился: «Мобильный телефон века двадцатого не только не может быть воспроизведен на технологиях века пятнадцатого, но и не может быть понято его реальное предназначение».

Аналогия отдаленная, но действенная. Поэтому Службу безопасности это вряд ли заинтересует.

Оставались личностные качества гостя. Пока разложили лишь основные из них, которые были очевидны — достоинства и недостатки. Из недостатков очевидным было то, что для общества Конфедерации он не слишком приспособлен. В том обществе нужны волчьи повадки, причем с уклоном в сторону бешеного волка. А Брис ко всем людям относился слишком по-человечески. Даже к тем, кто такого отношения и близко не достоин.

Да, жизнь его слегка потрепала, и он стал-таки более трезво смотреть на окружающее. Но общая его нацеленность на постижение тайн Вселенной, на некоторую отстраненность от общества и его проблем могла ему самому доставить уйму этих самых проблем.

Впрочем, как заверил Кер, он достаточно натаскал паренька, чтобы тот в следующий раз смог постоять за себя.

Но рано или поздно всплыло бы то, что было менее всего заметно. И всплыло оно как раз в связи с заявлением Кера. Вспомнили о подарке.

— Он «восприимец», — заметила Ти, чем тут же заинтересовала всех. — Это значит, что не только сможет подключиться к базе данных «индивидуальных талантов», но и без труда воспримет все то, что записано на шпаргалке. Усвоение будет очень быстрым.

— Итого, — заключил Кер, — если он не дурак и будет тренироваться, то бить его будут меньше.

— Скорее он будет бить, чем его, — заметил Лой, кровожадно ухмыльнувшись.

— Что может его испортить! — тут же отметила Ийя.

— Мне показалось… из общения, — осторожно кивнул Лой, — что комплекс супермена — это не про него.

— Приоритеты иные, — подтвердила Ти.

— Которые он может поменять, получив навыки и знания, — возразила Ийя.

— Только если обстоятельства, в которые он попадет, будут очень и очень скверные. И применять ему придется только кулаки и мускулы.

— Остается надеяться, что Брис не попадет в настолько скверные условия.

— А ты уверена, что он «восприимец»? — вдруг скептически спросил у сестры Лой. — Ведь даже у нас этот талант встречается с частотой один на сотню.

— Уверена. Это не сразу бросается в глаза, как у нашей Санси. Но определяется уверенно.

— Получается, нам повезло дважды. Что попался не дурак и не сволочь, и то, что оказался еще и «восприимцем».

Этот феномен резонирования с технологическими агрегатами Сферы сами веркомо заметили и изучили давно. Просто среди конфедератов до сих пор таких индивидов не встречалось. Впрочем, и каких-либо попыток это проверить особо не предпринималось. Так что квадре стоило гордиться — случайно натолкнулись на редкий феномен, да еще там, где не искали.

Ведь ранее считалось, что «восприимцы» — следствие эволюции именно веркомо и такого среди конфедератов даже случайно быть не могло.

Однако…

— Лой! — Вдруг сильно помрачнела Ти. — Ты это всерьез сказал Брису, чтобы он… что мы можем еще встретиться?

Лой чуть не брякнул, что «ты, однако, запала на этого страдальца». Но хватило тактичности промолчать. Хотя Ийя ясно прочитала по его лицу, что он хотел сказать, и осуждающе на него посмотрела. Капитан вздохнул и прямо ответил:

— Да. Я тоже в это верю.

И он действительно в это верил, но никак не мог понять, откуда эта уверенность взялась. Вот чувствовал, что встреча с Илианом далеко не последняя!

— Ну, — Лой хлопнул ладонью по столу и поднялся, — пора! Скоро выходить из гипера. Возле Биэлы.

Команда поднялась из-за стола и разошлась по рабочим местам. Лой последовал за Ийей. Ему еще разбираться с конфедератами — ведь обязательно что-нибудь учудят…

* * *

Не успела Ийя устроиться на пилотском месте, как искин доложил, сколько осталось до точки выхода, и запустил обратный отсчет.

Вспышка выхода в реальное пространство провозгласила на ближайшие два световых года, что «всплыл» очень «толстый» корабль.

Огляделись. Ни близко, ни далеко нет никаких эскадр. Только толпы каких-то то ли грузовиков, то ли пассажирских шныряют вокруг и около системы Биэла — словом, обычная обстановка обычного, невоюющего мира. Значит, можно не торопиться.

Лой подмигнул Ийе, пребывавшей на вахте, ухмыльнулся, переключился на связь с конфедератами в трюме.

Их вызова уже ждали.

На связи появились капитан и все тот же дипломат.

«А их там один или двое должны сопровождать важный груз? Ведь обычно один главный, а второй — его помощник. Тоже с диппаспортом. Но тогда второй где? Бдит-сторожит? — мелькнуло в голове у Лоя. — Впрочем, ну их на фиг! И одного хватит. Вот чему нас в Академии еще не обучали, так это общаться с этой скользко-ядовитой публикой».

Как было видно, большая часть автоматических служб звездолета конфедератов попросту была отключена. Ничего, когда вывалятся в космос — быстро запустят.

Но поперек экрана торчали две очень озабоченные морды. И суровые. Особо суровым выглядел капитан «Звездного медведя».

Лоя это удивило: «И чего это они — в боевой стойке, как сторожевые собаки?!»

Собрался было открыть рот и, максимально холодно попрощавшись, вышвырнуть эту опостылевшую посудину из трюма, но его опередил капитан.

Он открыл рот, и… понес такую ахинею, что Лой даже застыл на некоторое время, потерявшись. Затем рот все-таки закрыл и послушал, что же такое решил выспросить у него межзвездный волчара. У «бешеных», как они называют веркомо.

Чем дальше он слушал, тем больше лицо его вытягивалось от сильнейшего удивления. Наконец, Лою этот цирк надоел, и он решил прекратить его — махнул рукой. Резко. Пытаясь оборвать словесный поток капитана.

Но этот жест явно был не так понят.

Капитан резво «сменил пластинку», и заканючил, что, мол, они не могут прямо сейчас… расплатиться и т. д., и т. п.

Нытье капитана с полоборота вывело Лоя из себя. И когда консул Биэлы решил что-то поддакнуть, что-то о том, что и они могут со своей стороны, со стороны Биэлы, подбросить из редкоземельных, Лой не выдержал и оборвал скулеж Крона на полуслове.

— Капитан! Вы что — ДУРАК?!! Какие деньги?!! Вы прекрасно знаете, что у нас НЕТ денежной системы. Что я буду делать с вашими бумажками?!! И вообще, «бусы папуасов в платеж не принимаются!»

Ни намек на глупость предложения, ни прямое указание на то, что ни деньги, ни что-либо еще им не нужно, не возымели действия.

— Но как же… наш долг… — попытался блеять капитан, на сто процентов уверенный, что с него вот-вот затребуют некую несусветную плату чем-то совершенно запредельным.

— Это было только «во-первых», — снова оборвал его Лой. — Во-вторых, вы терпели бедствие. И требовать с вас что-то за услуту спасения — за пределами мыслимого, по нашей морали.

— Э-э… — попытался что-то сказать капитан Крон, но в голове у него явно что-то заклинило, поэтому ничего после невнятного мычания не последовало.

— То есть ДАРОМ! — оборвал Лой его тяжелый мыслительный процесс.

На вытянувшемся лице капитана теперь не читалось ни единой мысли. Когнитивный диссонанс. Во всей своей красе.

Когда-то сам Лой влетал в него, когда в Академии сталкивался с положениями морали и этики, принципиально отличными от морали и этики Сферы. Теперь он созерцал все это со стороны и сразу на двух лицах. Осознание этого сильно развеселило Лоя. Он еле сдержал улыбку. И продолжая играть роль «стр-рашного капитана кошмарного звездолета уж-жасной цивилизации «бешеных»», скорчив скучающую мину, выпалил.

— Короче: вот вам ваша Биэла в двух световых годах, и КАТИТЕСЬ ВЫ!..

Ийя, с тем же каменно-надменным выражением лица, пошевелила пальцами и отправила наружу звездолет с совершенно обалдевшими конфедератами. Попутный импульс, который любая система создает полями для того, чтобы вытолкнуть корабль из трюма, походила в этих обстоятельствах на прощальный пинок под зад.

Продержав для проформы еще несколько секунд видеосвязь с капитанской рубкой «Звездного медведя» и полностью насладившись видом двух пар вытаращенных глаз потерявших дар речи конфедератов, Лой отключил и ее. В следующую секунду он согнулся пополам от смеха. Ему вторила Ийя.

— Издеваетесь над бедными конфедератами? — послышался язвительный голос Ти, которая наблюдала за всем представлением по своему каналу, и это вызвало новый взрыв здорового смеха.

— Я что-то пропустил? — удивленно спросил Кер, входя на командный мостик и созерцая чуть ли не катающихся по полу от смеха друзей.

Смех перешел в стоны изнеможения.

Собачья драка

Первое, что проверил Брис, придя в свою каюту, это целостность своей планшетки. Не физическую — ее сломать было очень проблематично, — а информационную. Насчет того, взламывали или нет информацию, которую он хранил на ней. То, что планшетку после того, как самого владельца упаковали в медкомплекс «Звездного медведя», отправили в его личную каюту, он знал изначально. Да и нашел ее на самом видном месте, на выдвижном столике, прицепленную к столешнице фиксаторами.

Однако, как он скоро убедился, все защиты, поставленные им, оказались целы. Даже совсем хитрые, которые он уже сверху поставил, чтобы знать: вообще кто-либо, кроме него, пытался читать файлы или нет. Оказалось, что никто. Удивительно.

Вынул из контейнера запасной интерфейс — предыдущий поломали на нем же — и нацепил на голову. Немного изменив размер обруча, он проверил его работоспособность, выключил и решил сходить в «родную» астрогаторскую.

Брис вспомнил тех, кто его поколотил, и, наверное, невольно скроил достаточно угрюмую и зверскую рожу. Те двое переглянулись и чуть ли не по стеночке обошли стажера. У него глаза на лоб полезли от такой реакции. Вот в таком положении — возле входа в астрогаторскую и с сильнейшим удивлением на лице — его застал мастер Шон.

Он, видно, заметил поворачивающую в дальнем конце коридора пару наладчиков и быстро сопоставил факты. Тем более что Брис смотрел им вслед.

— Что-то удивляет? — спросил он у Илиана.

— Да…а…эта… А чего это они от меня так шарахнулись? — в полном изумлении промычал Брис.

— А, это! — Шон махнул в их сторону рукой. — Просто после того, как тебя еле откачали, капитан сказал нижним чинам, что лично пристрелит каждого, кто хотя бы косо посмотрит на стажера. Так что пользуйся моментом.

Брис тут же полез чесать в затылке. Выходило, что применение его новых умений в той самой «специфической» области, которая называется в просторечии «мордобой», — откладывалось. С одной стороны, это хорошо. С другой, осталось некоторое напряжение, порожденное постоянной готовностью к нападению. Брису положительно хотелось почесать кулаки хотя бы об одного своего обидчика. «Вендетта — дело святое»!

Брис медленно стер удивление и сожаление с лица.

— Мастер! А что вы имели в виду, когда встречали меня, под словами «слишком хорошо починили»?

Шон, не обращая внимания на резкую смену темы, глядя в лицо Брису своими бесцветными глазами, кивнул и ответил как ни в чем ни бывало:

— Да что имел в виду, то и сказал! Ты сам увидишь. Как бы у нас этот корабль вообще не отобрали, как «стратегическое снаряжение» или еще под каким-нибудь бредовым предлогом.

— Но это возможно только после возврата на Киран, — резонно возразил Брис.

— Так мы в любом случае туда вернемся. Биэла — не наша республика. — Шон слегка помолчал и добавил: — Впрочем, когда будем возвращаться, тогда пусть и болит голова. У наших старших офицеров. Ну… еще раз тебя — с выздоровлением!

Шон хлопнул Бриса по плечу и зашагал по коридору.

Брис постоял еще пару секунд, созерцая удаляющуюся спину мастера, и шагнул за порог.

Плюхнулся в свое кресло, огляделся.

Все было так же, как и всегда. Привычно.

Брис повернулся влево и открыл контейнер с НЗ. Он был пуст. Наверное, как тогда, после катастрофы, его не заполнили, так и остался пустым.

Поставив мысленно жирную птичку напротив графы «заполнить контейнер с НЗ», он обернулся к пока еще мертвым экранам.

Включил только внешний обзор, но, как оказалось, вовремя. Как раз запечатлелись последние секунды пребывания в трюме звездолета «Слон». Разверзлись створки шлюза, отделяющего трюмное помещение от космоса. Тот из-за яркого освещения в трюме казался угольно-черным— никаких звезд не видно.

И в завершение — ощутимый пинок полей, вышвыривающий наружу «Звездного медведя». Побитого, но качественно вылеченного. Брис с некоторым злорадством подумал, как сейчас те крысы, которые его били, или те, кто так или иначе держали на него зло, шарахаются в коридорах. Падают из-за того, что пол внезапно ушел из-под ног.

Тем временем, ускоряемый выталкивающим полем корабль миновал створ люка, и показались обширные бока звездолета веркомо. Некоторое время они были видны в отраженном от бортов «Звездного медведя» свете только что покинутого трюма. Но, по мере удаления и начавшегося слабого вращения нестабилизированного корабля конфедератов, свет померк, и тот погрузился во тьму. Теперь «Слон» угадывался на фоне проступивших звезд, как гигантская черная тень, которая по мере удаления все больше съеживалась, открывая больше и больше звезд.

Наконец из-за бортов «Слона» выплыла крупная, яркая звезда, выделявшаяся на фоне остальных своим особым блеском — явно цель полета. Центральное светило системы Биэлы.

Ожил канал внешней связи, и он увидел всех четырех своих друзей. Лой помахал рукой, Ийя улыбнулась, Кер отсалютовал, только Ти сохранила сумрачное выражение лица.

— Бывай здоров, и удачи тебе! — сказал Лой. — До свидания!

И только теперь до Бриса дошло окончательно, насколько он привязался к ним и насколько тяжелое будущее ждет его в этом суровом мире.

* * *

Спустя минуту очнулся капитан. Включил связь с астрогаторской и отчего-то безумно и свирепо посмотрел на Бриса. Такой вид, наверное, имеет суровый сторожевой пес, получивший серьезную взбучку ни за что, но ни на рык, ни на рявк уже нет сил.

— Прокладывай курс на Биэлу! — наконец бросил он. — Уход в гипер — по готовности.

— Есть, капитан! — четко ответил Брис. — Уже в работе.

Да это и так уже было видно на мониторах Крона. Загрузка бортового вычислителя отображалась и у него. Но что не отображалось, так это новые знания Бриса. А они всплывали одно за другим. Неожиданно, но очень к месту.

Когда Брис попытался пройтись по новым настройкам только что починенных генераторов, то на каждое сообщение системы в мозгу тут же всплывали явно «не задокументированные» свойства того или иного устройства. Это уже было несколько неожиданно. Ведь веркомо предупреждали, что свои знания не распространяют. И дают ему только то, что есть в университетах Конфедерации. А тут…

Короче, что-то не так.

Или это подарок? В такой форме?

Брис еще минут десять гадал, что бы это могло значить, но в конце концов выкинул из головы. Тем более что курсовая программа была закончена и включился обратный отсчет.

В заключение всего в астрогаторскую быстрым шагом влетел Каас. Бросив взгляд через плечо Бриса на разворачивающуюся на вычислителе программу, молча влез в свое кресло и пристегнулся.

Последний рывок дикого рейса начался.

Благо, если верить новым настройкам, они пролетят эти оставшиеся два световых года не за сутки, а часов за шесть-восемь.

* * *

Уже в гипере капитан Крон несколько пришел в себя от перипетий «прощания» с экипажем корабля веркомо. Мотнул головой и первое, что вспомнил, так это безумную фразу некогда, еще в глобуле, брошенную Каасом: «Счастливый медведь!».

— Воистину, «счастливый медведь», — буркнул он и включил связь с аппаратной мастера Шона.

— Все агрегаты в норме, капитан! — недоуменно доложил тот, не дождавшись традиционного капитанского рыка.

— Вижу! — буркнул Крон. — Рядом с тобой кто-нибудь есть?

— Нет! — еще больше удивился Шон. — Во «второй» сидят… Бдят за новым оборудованием. Как приказано.

— Ясно! Тогда тебе, Шон, будет особое задание. Постоянное. Раз у тебя хорошо получается ладить с нашим мелким… Тебе и карты в руки.

— ?!

— Возьмешь его под опеку. Чтобы никаких таких казусов, как тогда… больше не было. Никаких! И постарайся сделать так, чтобы он остался.

— И как я это сделаю, Майт?!! — изумился Шон.

— Не знаю!!! — рыкнул капитан. — Но сделай все, чтобы он остался на корабле!

— Так слухи, что он там… гений астрогации… — осторожно начал Шон.

— Я сказал! — не стал углубляться в тему капитан и отключился.

Шону только и осталось, что недоуменно почесать в затылке.

Биэла

Космодром Биэлы поражал необычностью. На планете, имевшей атмосферу, города были закрыты огромными куполами, а космодром находился на приличном расстоянии от них, и тоже не снаружи.

Купола, сияющие под местным солнцем всеми цветами радуги, выглядели сверху очень красиво. Причем даже издали было видно, что сами они собраны из отдельных мелких шестиугольников, отчего казались глазами гигантского насекомого.

Когда корабль подхватили поля посадочной катапульты, то поначалу все шло, как обычно на вполне обычных планетах. Только когда оставалось уже совсем немного, под кораблем раскрылись створки ангара, и дальнейший спуск напоминал спуск в широкий колодец. Хоть и неглубокий.

Наконец, «Звездный медведь» мягко опустился на посадочную платформу, и тут же сверху скользнула огромная плита, закрывшая путь наверх, а к пассажирскому и грузовому люкам из стен выдвинулись трубы, которые полностью и герметично их накрыли.

Очевидно, в кислородной атмосфере планеты имелось что-то очень нехорошее для здоровья человека. Впрочем, и сама планета поражала своими маленькими размерами. Однако гравитация на поверхности была даже немного больше стандартной.

Сидевший последний час как пассажир Брис потянулся и отстегнул страховочные ремни. Посадочный автомат отработал свое, полностью лишив их «удовольствия» рулить на посадочной траектории.

— Какие будут распоряжения? — привычно спросил он у Кааса. Но встретил только угрюмое молчание. Наконец «господин астрогатор» ожил, вынырнул из своих, наверняка невеселых, мыслей и ответил.

— Можешь идти, куда заблагорассудится. После прохождения таможни… Впрочем., так как на борту дипломат, у нас с этим проблем не будет… Но ты все равно не теряйся и держи поближе коммуникатор. Мало ли что понадобится…

Однако следующие события несколько поколебали уверенность в том, что проблем не будет.

Взвыла сирена, и у обоих уже открытых люков выстроился вооруженный кордон из тяжеловооруженных пехотинцев.

Открылся грузовой люк, и часть пехотинцев в сопровождении какого-то разодетого в золото чванливого чиновника прошла на борт. Длительное время ничего не происходило. Затем появился «господин дипломат» Харт Гал в сопровождении своих мордоворотов, катящих опечатанный контейнер. Пехотинцы тут же встали по стойке смирно, отсалютовав появившимся своим оружием.

Как только господа дипломаты вместе с сопровождавшими груз людьми скрылись, тут же появились разгрузчики, которые сноровисто начали таскать контейнеры из трюма.

Причем, что характерно, «почетный караул» как стоял, так и продолжал стоять. Разве что по стойке «вольно». Разгрузчики так и шныряли вдоль двух рядов вооруженной охраны. Наконец, спустя еще два часа, это закончилось. С последним транспортером ретировались и пехотинцы. Появился суперкарго. Ему навстречу вышли трое в форме таможни и, всячески кланяясь, жестами пригласили пройти.

Но и на этом цирк не закончился. Практически одновременно с таможенниками появилась целая толпа в форме полиции и довольно резво поднялась на борт.

Каас цыкнул языком и выдал:

— Вот об этих-то я и забыл! Сейчас явятся дознаватели. И тебя будут допрашивать, как потерпевшего. Так что пока ходу тебе «на сушу» нет. Придется удовлетворить любопытство местных пинкертонов.

Как в иллюстрацию этого, появилась череда закованных в наручники бывших членов команды. Один из них вдруг вырвался из рук сопровождающего, упал на пол и начал биться в истерике. Видно, знал, что ему предстоит. Охрана грубо, но без тумаков подняла того за руки и поволокла вслед за остальными. Арестованный продолжал что-то свое орать, но никто на это не обратил внимания.

— А у Дерека, однако, кишка тонка! — злорадно выдал Каас загадочную для Бриса фразу. — Как чушь молоть про членов команды, так он первый, а как отвечать… ножками засучил!

Стажер растерянно уставился на него.

— Это тот, из-за кого на тебя те дебилы напали. Он подбил. Дерек Виланд, — пояснил астрогатор.

Брис внимательнее вгляделся в спины удалявшейся процессии, но ничего нового не увидел. Дерека, как дрова, вбросили в автозак, а затем степенно и не спеша погрузили всех остальных.

— Ладно, посмотрели представление, теперь идем в кают-компанию. Там наверняка уже сидят… Эти, — астрогатор брезгливо сморщился и нехотя вылез из кресла.

* * *

Допрос у следователей прошел почти формально. Вообще, вопросов к Брису у них было мало, и когда он освободился, то обнаружил, что делать совершенно нечего. После выхода из гипера в окрестностях Биэлы он успел выспаться, пока корабль шел к планете, так что спать было еще рано, а оставаться на борту «Звездного медведя» незачем. Поэтому, слегка помявшись, Брис пристроился к мастеру Шону и отбыл знакомиться с городом.

Таможню они прошли на удивление быстро. Никаких особых вопросов не задавали. Только глянули на их идентификационные данные, высветившиеся на дисплеях, и кивнули проходить. Такая благосклонность таможенников слегка удивила и Шона. Когда уже прошли, мастер, нахмурившись обернулся, хмыкнул, но ничего не сказал.

Но тут Брис сам к нему прицепился. Оно и понятно — первая чужая планета, и вообще чужая страна, которую он видит. Ясное дело, стажера заинтересовали купола над городом и другие предосторожности, связанные с тем, чтобы ничего извне не попадало внутрь. Ведь, как Брис видел на внешних экранах во время посадки, планета была жаркой, но не настолько, чтобы джунгли покрывали всю сушу. Создавалось впечатление, что колонисты поверхность вообще никак не осваивали, за исключением нескольких компактных городов.

— Ладно… Сейчас, пока идем к гостинице для астронавтов… слушай внимательно! Купол над городом, это не собственно над городом. Он над большим парком. А город — он ниже, — начал Шон объяснения. — Такие предосторожности нужны не потому, что снаружи имеется какая-то особо опасная бацилла, а потому, что там биота и вообще воздух, вода перенасыщены солями тяжелых металлов. Поэтому, если и можно дышать воздухом планеты, то очень недолго. Воду пить — совсем нельзя. А об употреблении в пищу растений и животных этого мира — даже говорить не стоит. Жуткая отрава. Республика Биэла специализируется на добыче тяжелых элементов и поставляет их всей Конфедерации. Но то, что они вынуждены жить под куполами, — их персональное проклятие.

— А как на других планетах республики?

— Примерно так же. Республика охватывает две системы, физически связанные между собой. Это две звезды со своими планетными системами, вращающиеся вокруг общего центра масс и имеющие общее происхождение. Потому в них так много тяжелых элементов. Но даже если на этой, главной планете Биэлы, есть жизнь, то это только хуже. На других — где как. На Балти — разреженная атмосфера. Так что опять все под куполами живут. На Трейне — наоборот, атмосфера толстая, но нет жизни, и она аммиачно-метановая, с такими обширнейшими морями и болотами с растворами тяжелых металлов, что только держись! Вот так и живут.

— А…акцент у них откуда?

— Здесь замкнутое общество, потому что всегда под куполами. И язык у них эволюционировал своим путем. Потому и акцент «странный». Но ты подожди! Когда с биэльцами поближе познакомишься, еще не то скажешь! У них и уклад жизни очень странный, по сравнению со средним по Конфедерации.

— А например?

— Подожди. Не торопись! Вот зарезервируем себе комнаты в гостинице, тогда и пойдем побродить. Сам увидишь.

* * *

Главный город Биэлы назывался странно — Риша. Наверное, у основателя поселения была романтическая натура, раз он назвал его женским именем. Да и сам город, в лучших традициях женской натуры, был и недоступен, и загадочен.

Во-первых, как весьма скоро выяснилось, гостиничный комплекс находился далеко за городом. При нем оказался небольшой парк, который и был замечен при спуске. Тот самый, что под большими куполами. Но на самом деле сам город отстоял от космодрома на приличном расстоянии. И это было во-вторых.

Чтобы добраться до города, имелось несколько путей: грузовые магистрали, пассажирские и просто пешеходные. Последние, наверное, нужны были для страховки, так как если бы кто-то вздумал идти пешком, то преодолел бы весь путь часов за шесть. Тем не менее, как заметил Брис, по тоннелю все равно передвигались люди и довольно многочисленные велосипедисты.

Это очень сильно отличалось от привычных картин родной планеты. Как потом оказалось, пешеходно-велосипедная магистраль соединяла не только космодром с городом, но это мало что меняло. Пристрастие местных жителей ходить пешком или ездить на велосипедах слишком явно бросалась в глаза.

Магистрали, как и все на Биэле, что содержало людей и было предназначено для них, оказались хорошо изолированы от внешнего мира. Однако сверху все они были, как ни странно, прозрачными. И пока Брис с Шоном ехали на поезде в город, они всю дорогу любовались видами расстилавшихся слева бескрайних просторов диких лесов. Только где-то ближе к горизонту, на голубых холмах, виднелись многочисленные, явно искусственные постройки. На чистом синем небе висела, как фонарь, искра второй звезды системы, своей яркостью пробивающая даже сияние полдня. А так все выглядело вполне обычно даже по меркам родного Кирана. Разве что было надежно и герметично отделено от окружающей среды.

Однако, когда они прибыли на станцию и вылезли непосредственно в городе, ощущение обычности тут же испарилось. Как и предупреждал Бриса Шон, город был подземным. Сверху находился, как оказалось, традиционный для всех городов Биэлы парк — грандиозный парк под куполами. С зелеными лужайками, клумбами цветов, небольшими рощицами и довольно приличных размеров прудом посередине всей этой роскоши. Необычным в этом парке было полное отсутствие каких-либо забегаловок и даже ларьков, торгующих снедью и всякой всячиной, чего в парках родного мира Бриса и Шона всегда хватало. Впрочем, стажер это очень быстро оценил по достоинству. Парк действительно предназначался именно для отдыха, о чем свидетельствовало множество людей, либо праздно шатающихся по аллеям, либо валяющихся по лужайкам, что было обычным для отдыхающих. Если возникала потребность подкрепиться, то для этого служили нижние этажи, куда вели аккуратно упрятанные, чтобы не портить виды парка, спуски и эскалаторы.

Брис ожидал, что городские подземелья, где живут люди, будут мрачными и тесными, но это оказалось не так.

Широкие, хорошо освещенные галереи были довольно густо усажены клумбами с цветами, деревьями и просто кустарниками. Да и люди не выглядели ни мрачными, ни злыми, ни, тем более, изможденными. Обычные горожане.

Увидев, что Брису показано все, что необходимо, и что он дальше сам справится, Шон куда-то ушел, оставив его одного.

Делать было нечего, и Брис просто принялся бродить по городу и парку. Они оказались гораздо больше, чем предполагалось. Также он обратил внимание, что обычных для городов Киран видеокамер слежения в городе Биэлы было на удивление мало. Или, как он тут же предположил, они очень хорошо прятались. Тем не менее, если бы, например, кому-то понадобилось затеряться в лабиринтах города, чтобы не нашли, это можно было бы сделать очень легко. Хаоса на улицах и переходах Риши хватало.

Но это не пугало. По темным углам Бриса понесло, в основном, твердое убеждение мастера Шона, что на Биэле преступности как таковой нет. А раз нет преступности, то можно шляться где угодно без опасения получить по голове от скучающих любителей приключений.

Поначалу Брис просто не поверил, что такое возможно. Подумал, что мастер просто шутит. Но, посмотрев на его вполне серьезную мину, начал расспрашивать.

Все оказалось просто.

— Пойми, Брис, — объясняя, мастер Шон своим менторским тоном становился похож на университетского профессора по математике, который тоже не чужд был любви объяснять непонятливым студентам сложные места «на пальцах». — Это общество, очень… как бы это сказать точно… плотное! Тут каждый знает каждого. Найти хулигана или еще кого-то для местной полиции — дело пары часов. Да и то, пара часов — если лень. Биэльцы вечно под куполами. Вечно под угрозой. И у них просто в голове не укладывается, что можно друг другу сделать что-то нехорошее. Ведь они тут буквально друг от друга зависят.

— Но ведь это невозможно, чтобы не было эгоистов или просто дураков…

— Такие тут просто не выживают. Это очень суровый мир. Мне, например, очень жалко идиотов, попавших в местную тюрьму. У них очень незавидная судьба.

— Ты о Дереке и тех, из команды?

— Ты уже знаешь?

— Что их уже отправили в местную тюрьму?

— Да.

— Я видел, как их конвоировали.

— А! Так вот тебе резон — не шали тут. И не попадайся. Местных ни дай боже задирать. Впрочем, они тебе никаких поводов и не дадут. Тут народ очень мирный.

Сказав это, Шон слегка нахмурился.

— Есть исключения? — догадался Брис.

— Есть. Ты прав. Друг друга пришлым, то есть нам, космонавтам, торговцам, туристам, мутузить разрешается.

— Значит, надо опасаться только своих?

— Именно!

— Но тогда как же Дерек? И те…

— Они совершили преступление… как это у законников… «общей юрисдикции»? Ну, то есть, об этих преступлениях есть договор в Конфедерации. Они подняли бунт на корабле, что могло привести к гибели всего экипажа. Таких сажают в тюрьму на той планете, куда прибывает корабль.

Ободренный этими объяснениями Брис захотел свободно побродить по столице Биэлы. И это желание усиливалось неуемным исследовательским зудом. Хотелось облазить все закоулки этого удивительного города, здраво рассудив, что матросы с кораблей Конфедерации, прилетающие на планету, по задворкам бродить не будут. Там им попросту нечего делать.

Рестораны и прочие развлекательные заведения для инопланетников находились в строго определенных районах. А искать на свои задницы приключений в нетрезвом виде, слоняясь далеко от этих районов, дураков нет.

Это только сам Брис оказался таким «дураком». Впрочем, его, как броня, хранило то, что он был, во-первых, совершенно мирным человеком, а во-вторых, к выпивке как таковой относился очень прохладно. Считал, что есть другие способы весело провести время, и другие напитки, гораздо вкуснее.

О вкусах, конечно, не спорят, но он был трезв так, что трезвее не бывает, и это хранило его от большинства неприятностей, которые могли снискать на свое седалище рядовые работники космических перевозок, дорвавшиеся до ближайшего кабака.

Думая так и настроенный очень оптимистично, Брис в своей чистой студенческой форме, которую он надел на Биэле вместо формы торгового космофлота, спешил по очередному мрачному проходу между «улицами». Проход, как и многие тут, был загроможден каким-то то ли хламом, то ли еще чем-то забытым.

Попетляв между штабелями, он уже был готов широко шагнуть на просторы очередной цветистой галереи города, как сильный удар швырнул его на узорчатую плитку тротуара.

Большой переполох

Шуточек и веселых воспоминаний о приключении с конфедератами квадре Лоя Арвани хватило до самой Базы. Но уже на подходах им стало не до смеха.

По пути автоматами корабля был разобран на составляющие «жирный» астероид, так что по прибытии оставалось только сдать уже разделенные и очищенные элементы, что и было проделано в процессе причаливания.

Большой параллелепипед с добычей отделился от корабля и медленно поплыл в сторону приемной станции. Корабль между тем быстро «сложился» в компактную форму, переведя все лишнее в виртуально-субквантовую. Далее к причалам уже следовал изящный кораблик, внешне напоминающий космояхты нуворишей Конфедерации.

— Срочно! — вдруг прозвучало по связи с Базы. — Всему экипажу промыслового корабля «Слон» по прибытии явиться к координатору! Дело чрезвычайной важности!

У Лоя брови полезли вверх. Он переглянулся с не менее удивленной Ийей и недоуменно покачал головой.

— И с чего это мы им так срочно понадобились?!

— А чего гадать? — тут же подал голос Кер. — Ясное дело, тут темой встреча с конфедератами.

— Кстати, замечу… — раздалось от искина. — Тут вообще в инфосфере повышенно-нервозная обстановка. Причем причина — не последствия Выброса, а события в Конфедерации.

— Уй-е!! Кажется, мы попали… — воскликнул Кер.

— Прорвемся! — сделав суровое лицо, сказал Лой и направился к шлюзовой. Корабль как раз мягко осел в своем родном ложе на причальных конструкциях Базы, и труба перехода быстро накрыла люк. Когда все четверо подошли, он был широко распахнут, а за порогом стояла какая-то строгая дамочка с очками-интерфейсами на носу.

— Вас приглашают в координаторскую! — сказала она и, обойдя экипаж, двинулась внутрь корабля.

— Да, мы в курсе, — отозвался Лой, и друзья переглянулись. Уже эта реплика встречающей говорила о том, что произошло что-то из ряда вон выходящее. И похоже, именно они в этом, если не полностью, то частично виноваты. Это прибавило напряжения.

В координаторской студентов ждал, против ожидания, только сам координатор — чьего-то еще, даже виртуального, присутствия не наблюдалось. Но вид у главного все равно был донельзя встревоженный и помятый. Махнув рукой всем садиться за стол, он на несколько секунд отвлекся на неотложные нужды. Как стало ясно скоро, подключил искина «Слона».

— Ну и наворотили вы, ребята! — покачав головой, начал координатор, отчего всем четверым стало еще более неуютно. Только Лой, чувствуя ответственность за всех, выпрямился и расправил плечи, приготовившись к отпору. Он не чувствовал и не знал за собой никаких огрехов в том, что произошло и как они поступили.

Увидев это, координатор успокаивающе махнул рукой в его сторону.

— Вас никто не винит, — постарался успокоить студента он. — Вы были не в теме и не являетесь в настоящий момент членами Рейда. Поэтому, поступив по совести и исходя из соображений целесообразности… Но, понимаете…

Тут оказывается все…

Координатор стукнул кулаком по столу и резко перешел к главному.

— Короче, что вы сделали с кораблем Конфедератов?

— Починили, — коротко ответил Брис. — Ведь была дана вводная, что они и их груз не должны попасть в руки Космопола.

Координатор разве что зубами не заскрипел.

— Н-да… Извините. В цейтноте вам дали вводную, как рейдерам. Как полноценным рейдерам. А на то, что вы еще студенты, да вдобавок не старшекурсники — не обратили внимания.

— А что мы должны были сделать? Если бы знали…

— Дать сигнал на Биэлу и выйти навстречу эскадре Космопола.

— И шугануть их, — в шутку буркнул себе под нос Кер, но неожиданно встретил полное понимание со стороны координатора.

— Именно так! Нашим капитанам даже в голову не пришло, что вы примете решение починить «Звездного медведя» и уклониться от встречи с эскадрой.

Лой беззвучно рассмеялся.

— Да! Отдельный корабль «бешеных» обладает отличным останавливающим действием против целой эскадры конфедератов.

— Не смейся! — остановил его координатор. — Это действительно так. Вам достаточно было только обозначить свое присутствие, чтобы они остановились. Но вы приняли другое решение. С вашей точки зрения, оптимальное.

Лой кивнул и уже с жадным любопытством посмотрел на координатора, так как явно предстояло посвящение в некоторые секреты Службы.

— Но сейчас не это главное, — разочаровал его координатор. — Какие именно исправления были проведены во время ремонта?

Вопрос был явно задан не только Лою, так как тут же отозвался подключенный искин. Он быстро развернул на одной из панелей стен большую схему, где красными пятнами обозначил места модернизации.

— Изменения были сделаны минимальные, — пояснил он. — В пределах технологий Конфедерации, так как предполагалась дальнейшая эксплуатация корабля конфедератами.

— Но оптимизацию ты все-таки провел? В пределах выделенных узлов… — дал наводящий вопрос координатор.

— Конечно! — подтвердил искин.

Координатор выглядел так, словно начали сбываться его худшие подозрения.

— Вы ничего не подумайте… — снова начал координатор. — Вас никто не винит…

Но выглядело это уже слишком натянуто и искусственно. Вся четверка почувствовала себя именно виноватой. Без вины. Но координатор продолжил свой экспресс-допрос.

— Далее о том, что сразу вы не сообщили. О том, кого приняли временно на борт и спасли от гибели. Кто он и каковы были приняты меры по его реанимации и восстановлению?

— Зовут — Брис Илиан. Помощник астрогатора звездолета «Звездный медведь». Стажер. До недавнего времени — студент физического факультета Университета Великих Свершений Республики Киран. С его слов, пошел в астрогаторы для того, чтобы заработать деньги на продолжение учебы, — кратко описал Лой.

Координатор тут же бросил взгляд в сторону, и искин поспешил добавить.

— Брис не лгал. Все так. Он действительно студент того самого университета. Что он еще говорил, у него мать заболела, и все деньги были отданы на ее излечение.

— Понятно… А каковы повреждения организма, с которыми он поступил на борт?

Искин тут же вывесил полный отчет с сопутствующими схемами.

— Какие были приняты меры?

Еще парад схем и отчетов, которые координатор просмотрел по диагонали. Но потом вдруг задал вопрос, от которого друзья снова почувствовали себя неуютно.

— А кто настраивал медблок перед поступлением пострадавшего?

— Я, — скромно ответила Ти.

— И как настроен был медотсек?

— На восстановление.

— В наших параметрах? — ядовито поинтересовался координатор.

— …Ой! — Дошло до Ти, и она густо покраснела. Однако координатор тут только рассмеялся, чем сбил с толку всех.

— Теперь у конфедератов будет эдакий мини-дубль веркомо!

— Это как? — не понял Лой и посмотрел вопросительно на сестру.

— А что, разве облегчение костей, их армирование неорганическими волокнами, усиление связок, форсирование и оптимизация мышечной ткани, оптимизация органов внутренней секреции и так далее — характерны для Конфедерации? — ядовито поинтересовался координатор.

— Изменения от изначального оптимума были проведены минимальные, — тут же добавил искин. — Дополнительных параметров оптимизации задано не было.

— И то хорошо, — мрачно усмехнулся координатор. — Может, сойдет за природные данные… Кстати, а такая модернизация обнаруживается средствами конфедератов?

— Стандартными методами — нет, — последовал ответ искина, на что координатор только кивнул.

— Ваши личные впечатления от этого юноши?

— Очень хорошие, — бросил Лой. — Если не знать, что это конфедерат, можно подумать, что это кто-то из «тихих».

— Угу. И… Не поверю, что вы не сделали ему никакого подарка… — Подозрительно прищурился координатор. А проницательности ему по должности было не занимать.

— Я его слегка обучил приемам самообороны, — отозвался Кер. — Он попал в медотсек, потому что его сильно избила команда корабля «Звездный медведь».

Взгляд координатора быстро метнулся влево, видно, он что-то только что отметил «на потом» и прищурился.

— Что еще? — не сдавался он.

Под его взглядом четверка заерзала.

— Ну… мы ему «шпаргалку» подарили.

— Потому что хороший человек, — с некоторым вызовом добавила Ийя.

— Охотно верю! — с готовностью отозвался координатор, но было видно, что новость о подарке его чем-то сильно озаботила.

— Мы не думаем, что он будет использовать полученное во вред другим, — поспешно сказала Ти, но выглядело это несколько искусственно. Как будто она говорит это не разумом, а чувствами. Но тут ее поддержал искин, и ситуация стала многозначительной. Даже координатор замолчал на несколько секунд, переваривая информацию и просчитывая варианты. Тем не менее что-то его грызло. Какое-то подозрение или опасение.

— А еще что вы заметили хорошего за этим студентом? — с еще большим подозрением спросил наконец он, выйдя из задумчивости.

— Ну… — смутилась Ти, — он, кажется, восприимец…

— Та-ак! — Взгляд координатора в одно мгновение стал стальным. — Еще что?

— Слегка поправлю уважаемую Ти Арвани, — вклинился искин. — Он не восприимец.

— Но как тогда объяснить его успехи в усвоении информации?! — воскликнул Кер, который как раз тренировал Бриса и видел все это непосредственно. Однако, как оказалось, искин просто не договорил.

— …Он «резонанс», — закончил он.

— А что ты нам сразу-то не сказал?! — возмутился Кер.

— Так ведь вы и не спрашивали! — насмешливо ответил искин.

— О, нет! — вдруг воскликнул тихо координатор и заметно побледнел. Никто поначалу не заметил, какое сильное впечатление произвело на координатора заявление искина. Все были увлечены перепалкой с искусственным разумом корабля.

Ти, «неровно дышащая» в сторону Бриса, тут же вскинулась.

— Он выпотрошит всю твою шпаргалку, — пояснила с каменным лицом Ийя, поскольку немного знала, о чем речь. — Даже фрактальную информационную тень.

* * *

Благоприобретенные рефлексы сработали на отлично. Брис ушел в перекат и через мгновение уже стоял на полусогнутых, в боевой стойке. Но когда увидел, что его сбило с ног, медленно расслабился и выпрямился. На лице его, как и у сидевшего на тротуаре парнишки, проступили удивление напополам с растерянностью. Велосипед, который и «пнул» Бриса так лихо, лежал рядом.

— И-извини-те! — промямлил парнишка и чуть ли не из положения сидя стал кланяться.

Реакция велосипедиста еще больше сбила с толку Бриса и ввела в смущение. Не переставая кланяться, биэлец поднялся на ноги и как-то стеснительно отодвинулся поближе к валявшемуся велосипеду.

— Да… ничего! — Пытаясь как-то разрядить обстановку, замахал руками Брис. — Это я зазевался…

Видно, это все-таки подействовало, так как велосипедист слегка расслабился, но все равно застыл, не зная, что делать дальше. Это позволило Брису подробно рассмотреть аборигена.

Тот был небольшого роста — на полголовы ниже стажера, отчего выглядел лет на четырнадцать. Одет в шорты чуть выше колен и с множеством карманов и легкую футболку без каких-либо надписей и картинок. Обувь спортивная, а что сразу же привлекало взгляд — на голове короткая стрижка. Почти «ежик». И бандана с какой-то интересной эмблемой.

Заметив интерес к себе и сделав правильные выводы, что драки не будет, визави еще больше расслабился и виновато улыбнулся.

— А… ты студент? — Наконец разглядел тот нашивки на форменной куртке Бриса. — К нам учиться по обмену?

— Не-ет! Просто тут на торговом корабле… Подрабатываю. Стажером астрогатора. Взял академический отпуск, решил звезды посмотреть. Вблизи.

С этих слов у собеседника, что называется, глаза разгорелись, как фары.

— Вот это да!!! — выпалил он и тут же протянул руку. — Тьен Са! Я тоже студент. Вот…

Собеседник, после рукопожатия, ткнул пальцем в то место банданы, где находилась эмблема. Теперь, приглядевшись к ней внимательней, Брис понял, что это действительно эмблема ни чего-то там, а именно университета. Так как по контуру шла надпись мелкими буквами: «Первый Университет Биэлы».

Через минуту новые друзья уже горячо обменивались информацией. Что, кто, откуда и как… Тьен подобрал свой велосипед, и они не спеша двинулись по улице. Но вскоре Брис поймал себя на ощущении, что это довольно необычно: вот так запросто студенты родного Кирана не общаются. Там чаще встретишь отчуждение и нежелание общаться, нежели вот такое панибратское отношение. Это больше характерно для людей давно знакомых. Например, по школе. А тут… Даже не соотечественник. Другая планета.

Однако новый знакомый вел себя, словно так и надо. Словно встретил старого друга, с которым расстался на прошлой неделе. Тем не менее напор, с которым общался Тьен, довольно быстро растопил в Брисе некоторое смущение, и дальше они говорили совершенно свободно. Хоть и мелькала у Бриса на задворках сознания мысль о предупреждении Шона — «с местными не связываться». Но она, посигналив издали, махнула рукой и тихо удалилась.

Просто Брису, чем дальше шла беседа, тем интереснее становилось. А с чем он всегда боролся с трудом, так это со своим неуемным любопытством.

Только однажды он оторвался от беседы, когда в нагрудном кармане раздалось радостное мурлыканье бравурной музыки. Он даже сразу и не сообразил, что это. Но Тьен остановился и показал тому на карман.

— У тебя кошелек… Проверь, наверное, гонорар или аванс пришел.

Брис вынул кредитку-идентификатор из кармана и посмотрел, что там такое.

— Хм! А действительно! Мне только что зачислили гонорар за весь рейс сюда… Слушай, а где тут может быть что-то типа забегаловки… Стоит перекусить и разобраться не торопясь.

— А это рядом. Вот там. — Тьен бодро ткнул на противоположную сторону улицы и немного вперед. — Хорошая кафешка. Я, кстати, именно туда ехал. Там скоро наши соберутся. Это наше постоянное место сбора. Как раз с нашими тебя и познакомлю.

Внутри оказалось уютно и очень чисто. Не было унылых булыжных рож, которых всегда хватает в припортовых кабаках. Да и вообще, в это время из посетителей оказалась только пара людей в форме служащих, молча потреблявших то ли поздний обед, то ли ранний ужин.

Не успели они усесться, как тут же прискакала веселая девочка-официантка. Бодро, с улыбкой приняла заказ и так же прытко ускакала его исполнять. По настоянию Тьена, Брис заказал то же, что и он — какое-то пышно названное мороженое. Так как это полностью согласовалось со вкусами и действительными желаниями самого Бриса, то он не возражал.

Минуты через две все та же девочка-официантка притащила на подносе мороженое. Бодро сгрузив его на стол перед Брисом и Твеном, она, весело пожелав приятного аппетита, улетучилась.

Тьен проводил ее взглядом и заметил:

— Это тоже наша. С биофака. Второй курс. Тут маман помогает. Классная, да?

В глазах Твена мелькнула некая гордость, из чего можно было сделать вывод, что парнишка не просто так с ней знаком, а числит своей. Но его хвастовство пропало втуне. Брис был занят разглядыванием произведения кулинарного искусства, которое только что приземлилось ему на стол. Больше всего это походило на небольшую икебану, сделанную с изрядным художественным вкусом.

— Ягоды и фрукты пяти планет! — пояснил Тьен, увидев неподдельный интерес со стороны своего нового друга, стажера-астрогатора.

— И… что, их с пяти планет сюда ввозят? — с некоторой опаской выговорил Брис, отчего Тьен чуть не рассмеялся.

— Да ты что?!! Оно бы стоило, как персональный дворец. Все в наших оранжереях выращивается.

— Здорово! — с восхищением отозвался Брис, осторожно ковыряя взбитые сливки. Но, вспомнив, из-за чего понадобилось зайти в кафе, достал карточку.

Сразу выяснилось, что начислено было не просто много. А очень много. Вместе с премией, ему, получается, заплатили не пять, а целых шесть стандартных. Так много денег Брису не требовалось. Он активировал замороженную транзакцию, записал туда пять шестых полученной суммы и нажал «отправить». После этого сжал пальцами карточку. Биометрический сканер, встроенный в нее, проверил данные владельца, удостоверил транзакцию электронной биометрической подписью и выдал звуковой сигнал.

«Все. Пошла кучка денег по звездам мотаться! — Подумал Брис. — У меня карточка не «Даймонд» и даже не «Голд». Поэтому перевод пойдет домой не импульсом гиперпередатчика, а на обычных курьерских кораблях. Может статься, что я прибуду даже раньше него, если обратно полетим тем же путем. А по остатку… если я вдруг буду уволен, то мне оставшегося с лихвой хватит на то, чтобы добраться до Кирана на пассажирском корабле. Да еще останется на ресторан и сувениры».

Про сувениры, Брис, конечно же, просто так для себя прибавил. Он не любил сувениры, так как считал их пустой тратой денег. Но так говорили в сериалах…

Брис почувствовал, как гигантский груз свалился с плеч. Ведь он только что выполнил свою программу-максимум. Полностью. И закрыл дыру в семейном бюджете, и обеспечил себя до конца обучения. К тому же теперь у него есть дополнительная специальность и опыт. А с рекомендацией от самого Гюннара его возьмут куда угодно. Теперь он может выбирать, на какой корабль идти астрогатором, а не его будут выбирать.

Брис засунул карточку обратно в нагрудный карман и расплылся в улыбке, как домашний питомец, кот Василий. Он даже вспомнил умильную харю того, когда он, довольный после сытного и вкусного обеда, взгромождался на подоконник и разваливался там под теплыми лучами солнца. Котяра у них был знатный. Огромный, с хороший чемодан. И, как часто шутил отец, — «чемодан без ручки, но с хвостом».

Продолжая улыбаться, он уже решительно ковырнул ложечкой мороженое и с удовольствием принялся жевать.

— Премию получил? — спросил его Тьен.

— И премию, и вообще всю оплату за рейс от Кирана до Биэлы. Только что домой отослал, чтобы на карточке не болталась, — пояснил Брис.

— Это надо отметить!

— Так я уже, как бы, отмечаю, — возразил Брис, почти что мурлыча. — Вот это мороженое… вкушаю!

Выяснить, что имел в виду Тьен под «отметить», не успели. За окном послышался шум покрышек, и тут же окрестности заполнились гомоном множества голосов.

— От! Наши прибыли! — Чуть не подпрыгнул на своем месте Тьен.

Велосипедная стойка тут же заполнилась велосипедами, а те, что там не поместились, были своими хозяевами также аккуратным рядком расположены по соседству, и разноголосая компания ввалилась в кафе.

Последовала шумная встреча, когда Бриса раз десять представили практически каждому из вошедших. Дальше соседние столики были сдвинуты, и все как-то слаженно уселись. На биэльцах были одинаковые банданы с эмблемой местного университета, такие же, как на Тьене.

Наверное, подруга того была проинформирована заранее. Практически сразу появилась небольшая тележка, уставленная все тем же мороженым, и официантка вместе с пожилой дамой принялась расставлять высокие вазочки перед каждым. Когда же все были снабжены и вазочкой с мороженым, и ложкой, девушка подошла к месту, где сидел Тьен, и решительно хлопнула соседей по плечам.

— А ну-ка, подвиньтесь! Хочу с Тьеном сидеть!

— Контролировать… — добавил кто-то, и компания рассмеялась. Однако ребята быстро расступились, подвинулись, и подруга тут же поставила на завоеванную территорию стола оба свои изящных локотка. Положила подбородок на сплетенные пальцы и уставилась на Бриса.

— Рассказывайте, — чуть ли не скомандовала она, все так же бодро улыбаясь. — Рассказывайте, как познакомились.

Брис проглотил очередной кусочек фрукта из мороженого и улыбнулся в ответ.

— Тут неподалеку столкнулись… — ответил он, но его реплика тут же была подхвачена соседом Тьена.

— A-а! Все ясно! Сначала, как обычно, кого-то чуть не убил, а после задружился.

— Да не совсем… — попытался замять Брис, но этим полностью подтвердил только что сказанное. Студенты рассмеялись.

— Так у него это обычное дело: задумается о чем-то, а потом считает шишки. Свои и чужие.

Тьен густо покраснел. Видно, правду сказали. Компания же весело захохотала. Когда отсмеялись, застолье быстро покатилось по давно накатанным рельсам всех подобных студенческих сходок. Ее отличало лишь то, что не было выпито ни капли спиртного. Даже пива.

Видно, на эти напитки в обществе Биэлы было строгое табу или некое ограничение, но Бриса это никак не волновало. Мороженое, которое он с великим удовольствием употребил, было на порядок лучше любого пива. На его личный вкус, конечно.

Мало-помалу разговор съехал на то, зачем собрались. Оказывается, эта компания — охотники. И собрались они для того, чтобы обсудить очередную вылазку за пределы Куполов. По тому, как все обсуждалось, Брис сделал вывод, что компания уже опытная, не раз ходившая «на зверя». Только какой толк был в том, что они собирались «добыть», Брис пока не понял. Понял только, что за добычу прилично платят. На кой кому-то ядовитые создания биосферы Биэлы, неясно, но говорилось об этом так, как будто все это прекрасно знают и уточнений не требуется.

Брис между тем достал коммуникатор и проверил раздел общих сообщений. Там только что появилась пара сообщений: о зарплате и том, что корабль останется в доке всю неделю, а весь экипаж в отпуске. Он свернул прибор и почесал в затылке. А ведь предполагал, что так будет. Ведь для того, чтобы найти новый груз в этом порту, нужно время на заключение договоров и на погрузку.

Но что-то времени многовато… Целая неделя.

Он обвел компанию местных студентов изучающим взглядом. Все были заняты и увлечены обсуждением предстоящего мероприятия. Про него временно забыли.

— А с вами можно? — внезапно даже для самого себя выпалил Брис. — У меня все равно неделя свободная… Делать нечего.

— Э-э, ну-у… — Замялся было главный.

— У вас это не принято? — спросил, почти извиняясь, Брис, думая, как бы замять допущенную бестактность.

— Нет, но… А черт с ним! Ты же студент — значит, наш. Так что все нормально. Завтра подходи к центральному порталу Первого Университета Биэлы. Снаряжение на тебя мы захватим.

Компания встретила это решение командира слаженным ревом одобрения. Даже девушка Тьена что-то в тон взвизгнула.

* * *

На следующий день Брис двинулся в сторону университета. В отличие от жилых и большинства производственных помещений, все здание Первого Университета Биэлы находилось на поверхности. И главный портал его был в парке. Это оказалось очень даже красиво: студенты, выходя с лекций и занятий, попадали прямо в парк, где могли, расположившись под деревьями, продолжить изучение нужного уже самостоятельно или в общении со сверстниками. Или просто отдохнуть.

Брис обогнул традиционный большой фонтан и направился было ко входу, над которым красовалась огромная надпись «Первый Университет Биэлы», но был перехвачен Тьеном и тем парнем, который во всей группе считался главным. Его звали Лок Ши.

— Отлично! Вовремя! — подпрыгивая, выпалил Ши и потащил Бриса куда-то в сторону от портала. — У нас тут немного планы поменялись. Летим на дальнюю делянку. Так что время отбытия сместилось на более раннее. Все объясним по пути.

— А это… снаряжение? — ускоряясь вслед за биэльцами, спросил Брис.

— Нормально! Взяли из запасных. Проверенные и отлаженные. Тебе будет как раз.

— А вы уверены, что будет как раз? — засомневался было Брис, но его тут же успокоили.

— У Парвати Ари глаз-алмаз. Она у нас заведует снаряжением. Еще ни разу не ошиблась.

Парвати Ари была той самой девушкой Тьена. Но что она заведует в группе снаряжением, Брис узнал только что. Видно, не зря она так внимательно его глазами вдоль и поперек в кафе измерила…

Как обычно в этом парке, они прошли в какой-то неприметный проход и оказались в тоннеле, ведущем куда-то далеко за купол. Через пять минут движения вышли в другое здание, явно находящееся за пределами города Риша — в большие окна виднелись джунгли и краешек купола над парком. Здесь их встретили остальные. И вид у них был… как у нормального штурмового отряда.

Легкие ранцы за спиной, в руках у каждого приличный карабин с оптикой, и все уже упакованы в одинаковые легкие скафандры защитного цвета. Как сразу понял Брис, сличив разноцветные пятна на скафандрах с общей цветовой гаммой джунглей за окнами, она предназначена была делать человека незаметным в зарослях.

К ним двоим тут же подошла Парвати и положила у ног Бриса ранец и такие же, как у всех, скафандр и карабин.

— Это твое, — выпрямляясь, коротко пояснила она, и стажер на мгновение засек мелькнувший в глазах у Ари неподдельный интерес к нему. Это льстило. На Киране он никогда не был центром внимания. Да и не напрашивался, предпочитая держаться от любых компаний отстраненно. Было из-за чего. Однако эта вынужденная отстраненность тяготила его.

Здесь же, неожиданно попав в компанию подобных себе студентов, Брис не чувствовал гнетущего ощущения ущербности, которое заставляло его держаться подальше от сокурсников. Может, и эти тоже его «приняли» потому, что теперь он «типа-богатый»? Ведь прошел длинный рейс, он получил гонорар…

Брис оглядел ребят и сразу понял, что неправ. Что-то тут иначе, не денежно-имущественное отождествление и уравнивание играют главную роль. От ребят исходила незнакомая прежде ему аура Серьезного Дела. Они говорили об этом Деле, обсуждали, что будет, как поступать, что делать. И никаких разговоров о том, где, что, сколько стоит и как они проведут после получения гонорара время, как «оттянутся».

Брис сгреб выложенное снаряжение. Повесил на шею карабин и вопросительно посмотрел на командира. Тот сразу понял.

— Оденешься на борту. Там будет возможность и время. Заодно научим кое-чем пользоваться.

Он кивнул.

Откуда-то появился серьезный мужчина и быстро, по-деловому, осмотрел студентов. Видно, они перед этим уже виделись, так как без предисловий и приветствий задал вопрос.

— Вас сегодня девятеро? Кого это вы решили с собой взять?

— Это наш. Тоже студент, — заступился за новичка командир Лок Ши и для убедительности положил Брису руку на плечо.

Суровый начальник придирчиво осмотрел стажера, который сам вопросительно уставился на начальство. В гляделки никто не выиграл. Начальник усмехнулся и бросил Ши.

— Ну, в таком случае, вы за него отвечаете.

— Конечно, мастер! — чуть ли не по-военному выпрямившись, отрезал Ши.

— Ладно. На посадку.

Через переходной рукав они вошли во входной тамбур транспортного вертолета, расположенный по правому борту, повернули налево, оставив за спиной носовой приборный отсек, и попали в огромный грузовой отсек с угадывающимся далеко в хвосте прямоугольником откидной рампы. По всему было видно, что этот аппарат предназначен больше для полетов вдали от населенных пунктов Биэлы.

Ребята не спеша, по-деловому, явно привычно поднялись по ажурной лестнице, миновали еще один тамбур и, зайдя через шлюз внутрь трубы герметичного пассажирского отсека, расположились в креслах. Рюкзачки с оружием они аккуратно уложили рядом, в специальные крепления. Глядя на них, точно так же поступил и Брис, оставив на коленях только скафандр, с которым еще предстояло разбираться. Напротив его кресла, по левому борту пламенел овальный контур аварийного выхода.

Командир судна, увидев, что все на местах, отстыковал переходник, и, включив двигатель на малых оборотах, медленно покатился в сторону площадки для взлета. Видно, Брис с очень озабоченной миной созерцал свое снаряжение, поскольку Лок поспешил его успокоить:

— Не переживай. Сейчас взлетим, ляжем на курс и объясним, как этим пользоваться.

На взлетной площадке транспорт находился недолго. Получив разрешение на взлет и развернув крылья, он как будто подпрыгнул и по крутой дуге принялся карабкаться в небо. Когда болтанка немного улеглась, Лок Ши отстегнулся и принялся за объяснения.

— Ну, команда, сначала общие вводные… Нам дали подряд на добычу двух тонн мяса. Да-да! Это значит, что добыть мы должны много чак. Штук двенадцать. Так что работка предстоит еще та…

— Надеюсь, транспортер нам дадут на этот раз без «мелких особенностей»? — тут же понтересовался кто-то.

— Уже улажено, — улыбнулся Лок и продолжил:

— Наш курс на участок Носта-11. Он к северу от устья реки Меко.

— Это там, где редколесье в равнину переходит? — Снова последовал вопрос от шебутного рыжеволосого парня, которого, как помнил Брис, звали Иса.

— Да, там.

— Это хорошо! А то прошлый раз по болотам на всю жизнь налазился! — Демонстративно поежился рыжий.

Группа хмыкнула.

— Там тоже есть болота, — сдержанно разочаровал командир и продолжил: — Тактика у нас будет обычная. Но новичка… — Лок бросил мимолетный взгляд на Бриса и кивнул ему, — предоставляем второму номеру.

Парвати с Тьеном многообещающе помахали рукой Брису, так что сразу стало ясно, кто тут второй номер.

— Транспортер нас будет ждать на поле. Выгонять его дальше нерационально, пока не набьем достаточно. Построение и взаимодействие пар — стандартное. Как обычно, распределимся на месте.

* * *

Под брюхом вертолета джунгли сменились предгорьями, и впереди замаячили пики гор, слегка припорошенные снегом. Брис тут же влип в иллюминатор.

— С юга там голые скалы, а с севера большая масса ледников, — пояснил Лок, заметив интерес новичка.

— Эх! Полазить бы там! — кивнул Брис на проплывающий рядом здоровенный пик с шикарными ребрами, гребнями и контрфорсами. Он жадно прощупал их взглядом, мысленно прокладывая возможные маршруты для восхождения. Выглядело все очень аппетитно. — Вот этот какую высоту имеет?

— Это пик Диа. Его высота четыре тысячи сто метров над уровнем океана. А ты, вообще, с какой целью интересуешься? Ты геолог?

— Нет. Дома я альпинизмом увлекался. А тут такие горы… Жаль, что атмосфера у вас ядовитая. Иначе бы постарался полазить…

Шо глянул на пик скептически.

— Странные вы там, на Киране. — У нас по горам только геологи лазают. А «альпинизм» — это спорт такой?

— Да, — ответил Брис, не отвлекаясь от созерцания вечных снегов и появившихся за гребнем ледников. — Это спорт смелых и сильных людей. В нем мы тренируем смелость, силу воли и взаимопомощь. Без взаимопомощи там не выживешь. Там одиночки и эгоисты гибнут первыми.

— О-о! Это по-нашему! — с уважением отозвался Лок. — Ты как-нибудь расскажешь об этом виде спорта подробно?

— Конечно! — отозвался Брис.

Между тем транспорт, перевалив через гребень и вздрогнув на восходящем потоке, заскользил вниз над большим ледником. Лок увидев это, хлопнул Бриса по плечу, отвлекая от любимого занятия, и объявил:

— Скоро прибудем, так что давай объясним, как пользоваться снаряжением.

Брис тут же оживился и вцепился в то, что ему выдали. Оказалось, ничего сложного нет. Скафандр представлял собой простой, очень крепкий комбинезон, непроницаемый ни для воздуха, ни для воды. Дыхание осуществлялось через маску, которая соединялась с небольшим фильтрующим устройством в рюкзаке. И маску, и голову закрывал сверхпрочный шлем с прозрачным забралом, но без каких-либо особых устройств, вроде проектора, показывающего тактическую схему.

Оружие тоже ничего особо интересного не представляло. Обычный огнестрел. Правда, калибр немаленький. Брис представил, какая будет отдача, но ее гасители выглядели достаточно совершенными.

Стажер быстро облачился и дальше уже, как и все, слушал немудреные пояснения по тактике. Пока проходил инструктаж, пейзажи под ногами сменились снова джунглями, а потом какими-то зарослями пополам с лесостепью на огромном плоскогорье, с обрывов которого низвергались вниз пушистые водопады. По степи бегали крупные стада каких-то копытных животных. Вероятно, именно на них и предстояло охотиться.

— Командир! А можно вопрос несколько не по теме? — решился спросить Брис, когда Лок очередной раз замолк.

— Конечно! — кивнул тот.

— А для чего вы этих чаков добываете? Для развлечения или для этого какая-то утилитарная цель имеется?

— И то, и другое, — начал Лок. — Мы в этом совмещаем приятное с полезным. В большом сегменте, куда мы направляемся, чаки расплодились выше предела. Но не только для приведения в нормальную численность мы едем их отстреливать. Они — пища для откорма. У нас на фабриках выращивается особо ценный пушной зверь — алмазный тигр.

— Так это у вас они обитают?! — воскликнул Брис, припоминая, какую кошмарно высокую цену имеет натуральная шкура этого тигра в среде элиты.

— Да. Это чисто биэльский вид. Нам его выращивать сравнительно дешево. Достаточно обеспечить в их загонах низкую температуру и снабдить местным мясом.

— По-онятно!

* * *

Через полчаса, сделав широкий круг над слиянием двух рек, вертолет зашел на посадку на широком плоскогорье, вдоль обрыва которого он летел последние минут двадцать.

Слияние рек само по себе представляло феерическое зрелище. Одна из рек, текущих с плоскогорья, несколькими каскадами низвергалась вниз, в красную от ила широкую реку, и дальше, вниз по течению, обе воды, голубая и красная, текли вместе, мало перемешиваясь, из-за чего середина русла выглядела, будто забором разделенная.

Транспорт коснулся бетона посадочной площадки возле какого-то стандартно выглядевшего куполообразного строения. Пассажиры дружно, без дополнительной команды, нацепили маски и захлопнули щитки шлемов. Брис поспешил сделать то же самое.

Немного поворочавшись на бетоне, вертолет подобрался чуть ближе к шлюзу большого купола. Как наседка, усаживающаяся на гнездо, сложил крылья и плюхнулся брюхом на поле. Через минуту в салоне показался упакованный в скафандр пилот, и студенты потянулись за ним к шлюзу.

Возле шлюза купола их встречала женщина очень строгого вида, с откровенно командирскими замашками. Сухо поздоровавшись со всеми, она тут же дала указания командиру что, где и как. Да еще и проконтролировала, чтобы студенты пошли именно туда, куда их направили, и сделали то, что полагается.

А полагалось пройти в гараж и загрузиться в другое транспортное средство. Это оказался тот самый транспортер, который «не имело смысла отгонять». Видно, второй раз за день планы поменялись, и их сейчас загонят гораздо дальше, чем предполагалось утром.

— Все интереснее и интереснее! — Потер руки командир. — Нас в восточный угол участка посылают. Срочно. Там ограждение поломано. Надо его восстановить, пока мясо не разбежалось. Охота, как я понимаю, откладывается на завтра.

* * *

— …Вот кратко предыстория вопроса, — докладчик оглядел присутствующих координаторов и отдельно взглянул на сидящую поодаль квадру Лоя. Сожалеющим взглядом.

Большое помещение Совета Базы было заполнено наполовину, что являлось признаком надвигающегося кризиса. Обычно, при решении менее важных вопросов, присутствие обозначалось чисто виртуально. Каждый член Совета предпочитал не отрываться от исполнения обязанностей и принимал участие в заседаниях удаленно. И это считалось вполне нормальным, хоть решения и принимались коллективно. Однако если вопрос являлся очень острым и критически важным, то традиция требовала личного присутствия.

— Далее по Биэле, — продолжил после небольшой паузы докладчик. — Общество там — закрытое, что представляет изрядную трудность для общения или агентурной работы. Так как наша служба обратила на этот мир внимание только недавно, то полной картины, что происходит у них, нет. Закрытость общества, прежде всего, проявляется в том, что они принципиально не принимают эмигрантов. Гостей — пожалуйста. Но с эмиграцией дела обстоят очень жестко. После того, как к ним, спасаясь от катастрофы, прибыла большая община с Юма, они не принимали извне больше никого. Сведения на этот счет точные.

Он ненадолго умолк, собираясь с мыслями.

— Так как биэльцы вынуждены жить под куполами, то условия жизни у них достаточно стесненные, чтобы общество выработало чрезвычайно действенные меры против заразы потребительства. Однако наметившийся в последнее время рост населения уперся в жесткие ограничения старой системы производства пищи. Для расширения площадей производства продовольствия им нужны либо чистая земля, свободная от тяжелых металлов, либо вполне конкретные реагенты, установки в очень большом количестве. Своими силами биэльцы их производить не успевают — слишком малы мощности. А тут еще и надвигающийся экономический кризис накладывает свой отпечаток на проблему. Ранее они на восемьдесят процентов зависели от поставок концентратов с других систем. Да, дорого, но это компенсировалось большим количеством добываемых тяжелых элементов, и их экономика держалась. Сейчас ситуация сильно изменилась. Целенаправленные усилия по сокращению зависимости от поставок продовольствия на Биэле несколько запоздали — кризис развивается быстрее. И если они не успеют решить эту проблему, в ближайшие полтора-два года может начаться настоящий смертельный голод.

— Какова у них доля поставок продовольствия на настоящий момент? — раздался голос с места.

— Около шестидесяти процентов, — ответил докладчик.

— Можем ли мы вмешаться и поставить им эти самые недостающие сорок?

— Этот вариант просчитывался. Но, к сожалению, учитывая печальную судьбу мира Юм, мы откровенно боимся повторения. То есть, как только мы попытаемся вмешаться, это спровоцирует войну с попыткой уничтожения Биэлы со стороны конфедератов. Вы сами знаете, что достаточно вырвать из Конфедерации всего один мир, чтобы вся их система посыпалась. Совет Конфедерации это обстоятельство прекрасно понимает. Потому они примут все зависящие от них меры, чтобы этого не случилось. Таким образом, действия Совета директоров Биэлы по контрабанде запрещенных технологий более чем закономерны. Они сделали это от отчаяния, поэтому резко оборвали попытки установить с нами контакт и взялись за добычу указанной технологии.

— Но ведь это тоже, вполне вероятно, повлечет за собой агрессию против Биэлы, — опять возразил все тот же член совета. — Третья по Списку — это очень серьезно. Это потенциально очень мощное биологическое оружие. Биосферного класса.

— Пока что нашими действиями удалось запутать Галактическую Полицию. Они потеряли след. Но, тем не менее, опасность остается. В этом свете то, что наши студенты спасли их звездолет, да еще и идущий от Кирана к Биэле, может вернуть Совет Кофедерации к подозрениям в отношениях Биэлы и веркомо. Однако мы можем опять сбить их с толку, используя тот самый модернизированный грузовик. Методом отвлечения внимания на него. С Биэлы и ситуации вокруг нее — на новые технологии, которые «случайно» утекли от нас. То, что звездолет частный, эту ситуацию только облегчает. Думаю, что Совет директоров Биэлы обладает достаточным здравомыслием, чтобы не проявлять излишней жадности, пытаясь наложить лапу на эти технологии. По крайней мере, до сих пор в такого уровня глупости они замечены не были.

Последняя реплика докладывающего координатора рейда вызвала легкий смешок в зале. Координатор базы тоже улыбнулся и кивнул докладчику.

— Однако все очень сильно усложняет одно обстоятельство: спасенный член команды «Звездного медведя» — Брис Илиан — оказался «резонансом».

По рядам присутствующих пронесся легкий шум.

— Да, мы понимаем, что случай уникальный. Доселе не встречавшийся. Но беда в том, что тут еще и наша традиция нам… подкузьмила.

Докладчик усмехнулся и продолжил:

— Следуя нашей традиции, не зная, что он «резонанс», гостю сделали маленький подарок. Но на беду, он оказался далеко не маленьким. Этот подарок — «шпаргалка», сделанная по технологиям Сферы.

Новый шум голосов в зале. Все поняли, что это значит.

— Выходит, если вовремя не удалить Бриса Илиана вместе с его подарком с планеты, не дать добраться до него агентам ГП и корпораций, — то система становится резко неравновесной и ситуация на Биэле совершенно непредсказуемой.

Лой, видно, специально дожидался именно этого. Он не спеша поднялся со своего места, заявляя тем самым право на голос. Докладчик увидел это и спустя секунду замешательства кивнул ему.

— Так как именно мы дали Брису Илиану «шпаргалку», так как именно мы с ним подружились, так как он нам доверяет, предлагаю нас в десант на Биэлу. Мы постараемся найти его до того, как до него доберутся все вышеназванные. Естественно, мы не настаиваем на действиях без прикрытия. Для этого у нас мало опыта и знаний. Но то, что он знает из веркомо только нас, позволит быстро с ним договориться и исключить ненужные с его стороны подозрения и страхи.

— Хорошее предложение, молодой человек. Думаю, мы его обсудим конкретно.

* * *

— И кто это мог сделать? — Удивленно спросил Брис, осматривая раскуроченную ограду. Но встретил тяжелое молчание. Обернувшись, он увидел, как командир, пригнувшись, словно под обстрелом, подозрительным взглядом оглядывает окрестности. Остальные ребята из группы тоже подобрались и потянулись за оружием. И только тут до Бриса дошло, что ограда была сделана не просто на совесть, а очень серьезно и крепко. И простая корова, или что тут за нее, повалить эту ограду, а тем более вот так разломать — не в состоянии. В принципе не в состоянии.

Тут побывало существо в несколько тонн весом, и не одно. Брис посмотрел под ноги и заметил то, что ранее было скрыто от его взгляда — под поваленным бревном красовалось несколько глубоко вдавленных в грунт следов какого-то животного. Следы были похожи на слоновьи.

Брис перешагнул через бревно и поставил внутрь следа свою ногу. В длину, как оказалось, след был в три его стопы. Юноша попытался представить размер самого зверя, и его передернуло.

— Командир! — позвал он. — Тут какие-то следы.

Лок, осторожно переступая через переломанные стволы и постоянно озираясь, приблизился. На мгновение глянул вниз. И тут же переключился на связь.

— Накса! На связи Лок Ши. У нас следы стада носорогов. У пролома.

Лок быстро оглянулся и добавил.

— Минимум два… Но мне так кажется… по вывалу… что шло стадо голов в десять.

Что ответил неизвестный Накса, слышно не было. Но командир кивнул и тут же махнул всем рукой.

— Уходим. Быстро. Смотреть по сторонам. Тройка справа, Четверка слева. Первый — авангард. Пошли.

Группа слаженно перестроилась, ощетинилась стволами и осторожно двинулась к месту, где оставили грузовик.

— Черт! — сквозь зубы ругнулся Лок. — Я думал, что как месяц назад, бык почесался. А тут… Удвоить бдительность!

— Вперед! — коротко приказал командир Брису, когда он оглянулся назад. Рядом с командиром был его напарник, и оба, поочередно озираясь, отходили в сторону лесной прогалины, по которой сюда и вышли.

«Что-то здесь не так!» — подумал стажер. Мысль была сакраментальная, но в животе у него похолодело. Стажер перехватил свое оружие поудобнее, взял под контроль свой сектор и двинулся вперед. Но далеко пройти не удалось.

Внезапно справа, в редколесье, что-то очень громко затрещало. Такое впечатление, что через заросли ломился большой бульдозер. Через несколько секунд на прогалине появился сначала один, а потом второй зверь.

Вид у этого страхолюда был просто кошмарный. В холке — метров пять. Бока прикрыты то ли костяными пластинами, то ли это так выглядели складки толстой кожи. От головы до спины шел гребень костяных наростов, мало отличавшихся от шипов. Ну и самым серьезным был огромный рог, торчавший вверх почти над носом. Метра два или два с половиной[9].

Эти двое развернулись в сторону людей и затрусили по прогалине. Но когда они увидели не успевших вовремя ретироваться в заросли, внезапно перешли на галоп, выставив вперед, как оружие, свои длинные носовые рога.

Беда, как известно, приходит не одна. На прогалине вскоре появились еще три носорога и также сходу перешли на галоп. То ли стадный инстинкт сработал, то ли тоже увидели людей.

Однако, несмотря на опасность, группа, отступая, огонь по животным так и не открыла. Брис, отметив это, тоже не стал стрелять и постарался как можно быстрее убраться из поля зрения бронированных четвероногих чудовищ. Но, видно, не рассчитал маршрут отступления. Когда носороги приблизились, он обнаружил себя стоящим точно между двумя огромными стволами, начисто лишившими его маневра. И, как назло, один из носорогов, наверное, почуяв легкую добычу перенацелился прямо на него и рванулся вперед с удвоенной скоростью.

— Бри-ис!!! — Услышал он крик Тьена. — Уходи оттуда!!!

«Вот же! — Мелькнуло у стажера в голове. — Сходил, называется, отдохнуть-развеяться! И веркомо далеко… Собирать будет некому».

Невеселые мысли оборвала приближающаяся гора мяса с огромным рогом, казалось, нацеленным прямо Брису в солнечное сплетение. Взгляд вправо-вверх. Там, на уровне примерно полутора метров, короткий обломок толстого сука. Но выше — ничего. Додумать не удалось. Носорог был уже рядом. Отступать дальше — поздно. И Брис прыгнул.

Сначала на сук. С места. А потом, поняв, что допрыгнуть удалось, твердо упершись ногами на стык сука с деревом, еще выше. Со всей силы, выложившись до упора.

Рогатая скотина, увидев, что добыча ускользает, мотнула рогом вверх и вправо. Но поздно. Промазала. И это была не последняя неприятность у носорога…

Брис с каким-то отстраненным удивлением наблюдал в полете, как прямо под ним пролетает, сначала бронированный, весь в костяных бляхах, затылок монстра, а затем и костяная гряда на хребте. А полет все длился и длился…

Между тем, оказалось, что носорог ошибся не только в моменте взмаха рогом. Из-за того, что он повернул свою морду влево, и из-за того, что длина ее была заметно больше расстояния между деревьями, он налетел на одно из них. Задницу занесло силой инерции, и он с шумом впечатался боком в другое. Сверху посыпались обломки сухих веток. Задница носорога, продолжая двигаться дальше, снесла по пути еще несколько мелких деревец, и монстр покатился было дальше, ломая криволесье, но рог, зацепившийся за большое дерево, этого сделать не дал.

Брис наконец-то прошел наивысшую точку подъема и полетел вниз. Но когда увидел, куда его несет, чуть не выругался.

Прямо под ним лежала большая грязная лужа, наполовину заполненная огромной кучей дерьма, уже смешанного с водой. И прямо на него надвигался еще один носорог. Так как траекторию полета было уже не изменить, то Брис, смирившись с неизбежностью вляпаться в дерьмо, постарался хотя бы сгруппироваться. Все равно, следующий носорог, скорее всего, его затопчет. В последний момент догадался локтем прикрыть щиток гермошлема.

Плюх был мощный. Вверх взлетела грязь, дерьмо пополам с водой, что натекли в яму. Но, на счастье Бриса, дно ямы оказалось твердым и, недолго думая, Брис снова прыгнул. В сторону.

И снова панорама: куски дерьма, слетающие с комбинезона в полете, зеленые капли, заливающие щиток, и сквозь эти потеки широкий бок монстра, проносящийся мимо… Но тут же, на заднем плане, чья-то фигура, как тряпичная кукла взлетающая вверх. Какая-то рогатая скотина все-таки нашла себе жертву.

Брис снова сгруппировался. Тренировки на звездолете веркомо не прошли даром. И теперь, хоть прыжок и был сделан наугад, он летел не как кусок того, во что вляпался, а с намерением приземлиться, ничего себе не поломав, и, что удивительно, не потеряв оружие. Проломив кустарник и сильно стукнувшись шлемом обо что-то твердое, Брис ушел в перекат и вскочил на ноги.

Смахнул потеки дерьма со щитка гермошлема и тут же обнаружил, что стеклянному забралу настал конец. Практически все поле зрения занимала густая паутина трещин, начисто исключавшая возможность что-либо видеть.

Чертыхнувшись, Брис секунду решал проблему — либо открыть щиток, и тогда подвергнуть себя хоть и небольшому, но воздействию на кожу и глаза ядовитой окружающей среды, либо надеяться на то, что носороги его и так не увидят.

Но вспомнив детскую еще истину, что если ты ничего не видишь, то это не значит, что никто тебя не видит, решительно открыл забрало. Маска, закрывающая нос и рот, по-прежнему продолжала поставлять очищенный воздух, так что опасности подвергались разве что глаза и кожа лица.

И тут раздались выстрелы. Много выстрелов. Видно, группа, отчаявшись, решила хоть как-то отбиться от носорогов. Наплевав уже на все, Брис ринулся сквозь заросли и как раз застал сцену, когда развернувшийся обратно носорог разгонялся в сторону ребят, пытавшихся унести в заросли раненого товарища. Двое, подхватив не подающее признаков жизни тело, тащили его, а еще трое, встав в ряд, палили в приближавшуюся тушу монстра.

Брис снова почувствовал состояние, которое охватило его, когда он летел над еще тем монстром… Время продолжало лететв, но он, как ни удивительно, воспринимал все и, мало того, успел просчитать.

Как в тире, он вскинул свое ружье, прицелился и выстрелил. И попал. В глаз атакующему животному. Носорог словно споткнулся. Вздернул высоко вверх голову, словно пытаясь уйти от боли, внезапно пронзившей его глаз, и, потеряв равновесие, полетел кувырком. Кувыркавшаяся многотонная туша даже в таком виде выглядела страшно.

Трое прикрывавших отступление, увидев такое, быстро ринулись в заросли.

Подранок между тем, перевалился на брюхо и попытался подняться. Так как Брис находился именно с той стороны, где у носорога был выбит глаз, то видеть его монстр не мог. Студент уже не торопясь снова навел свое орудие убийства, выискивая уязвимые места. И опять так же, как во время осмотра отремонтированного гипердвигателя, у него появилось даже не ощущение, а Знание. Знание того, куда и когда надо стрелять, чтобы убить эту тварь. Еще три быстрых, следующих один за другим точных выстрела, и монстр, уже не пытаясь встать в полный рост, завалился на бок и засучил ногами.

Досмотреть, что с ним стало, не удалось. Снова появились товарищи подранка, пролетевшие поначалу мимо цели, и от них пришлось прятаться. Звери попытались проломиться через заросли и найти обидчиков, но те, видно, спрятались очень хорошо, так как, побушевав еще минут десять и попинав уже окочурившегося собрата, носороги убрались восвояси.

Услышав, что рев и треск ломаемой растительности удаляется все дальше и дальше, Брис осторожно высунулся из-под куста, за которым лежал. Пейзаж выглядел так, словно по нему проехалась целая бригада тяжелых тракторов-лесовозов. Местность разворочена и раскурочена донельзя. Выдранные с корнем кусты, поломанные небольшие деревья и перепаханная толстыми ногами монстров почва. И посреди всего этого безобразия, как вишенка в гигантском торте, лежит туша убитого носорога.

Осторожно поднявшись на ноги и помотав головой, чтобы из шлема высыпались, попавшие туда листья и прочий лесной мусор, Брис осмотрелся более детально.

Никого не видно.

Прислушался…

Никого не слышно.

Попытался включить связь, но тут же обнаружил на месте, где должен быть сенсор, большую вмятину.

«Ага. Весело! — злобно подумал Брис. — Теперь и связи конец. И как я теперь буду искать уцелевших?»

«Скажи спасибо, что сам живой остался, — ехидно подсказало подсознание. — А если живой, да еще не сильно поцарапанный, то найдешь. Куда денешься!»

Брис снова огляделся.

Носороги вломились на прогалину с противоположной стороны тому, откуда они сами пришли. И ушли туда, где они как раз и оставили свой транспорт.

«Если они и транспорт раскурочили, — с еще большей злобой подумал Брис, — я их найду и всех на мясо изведу!»

«Ох, какой грозный! — снова вмешалось подсознание. — Ты для начала сам уцелей. Чтобы тебя самого никакая местная живность на мясо не перевела. Оно, конечно, для них совершенно не питательное, а возможно, даже ядовитое. Но если так произойдет, тебе уже будет все равно».

Брис встряхнулся и осторожно, крадучись, перебрался на противоположную сторону перепаханного монстрами поля. Павший носорог не подавал признаков жизни. Только рог, как знамя, торчал в затянутые легкой облачностью небеса. И все равно Брис с опаской обогнул тушу, памятуя о том, какова эта скотина, когда жива…

* * *

В лесу было тихо. Стих даже ветер, перед этим шумевший в верхушках деревьев. И эта тишина вдруг показалась Брису могильной.

Воображение тут же дорисовало множество растерзанных и расплющенных носорогами тел его недавних друзей, да так ярко, что стажера передернуло. Он быстро отогнал дурные мысли, но все равно осталась проблема: как найти их в этом лесу, если связь накрылась? Просто шататься по зарослям? А если кто шарахнет из своего ружьеца на шум, когда не получит ответа по радио? Хреново!

Брис решил было сделать один выстрел в воздух, но передумал — а вдруг оставшиеся в живых четверо монстров вернутся? Так удачно, как с первым, может и не повториться.

Он опустил оружие, но все равно осмотрел его. В процессе пируэтов, полетов и жестких столкновений по пути оно пострадало слабо. Прибавилось только мелких царапин и вмятин на некритических местах — выходит, создатели карабина постарались на совесть. Сделали очень крепкую вещь.

И тут Бриса осенило. Он отломал ближайший сухой сук и принялся методично, как метроном, барабанить им в свое оружие. Звяк, получавшийся при ударе, был не очень громкий, но в пределах метров пятидесяти наверняка был слышен. Звук выходил слишком искусственным, чтобы на него среагировали, как на издаваемый каким-то животным. Результат не заставил себя долго ждать.

Через минуту из дальних зарослей вывалились тоже вывалянные в грязи Тьен и Парвати. Правда, им в этом повезло несколько больше — на них была просто глина.

Тьен выдал что-то радостное и кинулся навстречу Брису, но тот ясно дал понять, что ничего не услышал. А когда Тьен и Парвати, наконец приглядевшись, заметили, что у их друга открыт гермошлем, глаза за их забралами стали круглыми. Тьен быстро, бегом сократил дистанцию и внимательно осмотрел Бриса. Остановившаяся поодаль Парвати тем временем с опаской озиралась по сторонам, готовая, если что, встретить нового зверя огнем на поражение.

— Мы думали, что ты погиб! — глухо донеслось из-под забрала. — Когда тебя тот носорог поддел рогом, я думал, тебе уже не выжить. Если не порвут, то затопчут.

— А с чего ты взял, что меня он рогом поддел? — удивился Брис, совершенно не сопоставив свой полет через хребет животного с тем, как это выглядело со стороны.

— Но ты же его перелетел!!!

— И что? — опять не понял стажер.

— Ну уж не хочешь ли ты сказать, что просто его перепрыгнул? — ядовито справился Тьен, все так же пытаясь выискать на Брисе какие-то серьезные ранения. Он, похоже, вокруг него уже третий круг наворачивал.

— Ну… да… — ответил было тот, и в этот момент до него дошло.

Зверь в холке метров пять в высоту. Он перелетел с солидным запасом — метра в полтора-два. Итого… на сколько это он смог подпрыгнуть?!!

Челюсть у Бриса натурально отпала. Но так как этого не было видно за маской, закрывающей рот, выдали его потрясение только глаза.

Приняв округление глаз за признак шокового состояния от ранения, Тьен засуетился, пытаясь успокоить товарища и уложить его на землю в горизонтальное положение. Но тот недолго продолжал пребывать в обалдении. Быстро захлопнув рот и проморгавшись, он взял себя в руки. Причем в буквальном смысле слова — принялся себя аккуратно ощупывать. Хоть его костюм и был изрядно жестким в некоторых местах, но юноша быстро убедился, что если у него и есть некоторые травмы, то они несерьезные. Максимум, синяки. Выразительно помявшись и поводив плечами, Брис сурово воззрился на Тьена.

Тот, наконец, прекратил нарезать вокруг него круги и тоже вопросительно посмотрел ему в лицо.

— Ты наших по связи слышишь? — Брис решил перевести дурную дискуссию в более практическое на настоящий момент русло.

— Конечно! — буркнул сквозь свой шлем Тьен.

— Как там у них, и где они?

— Алистер тяжело ранен. У него много переломов. Двое наших сейчас сооружают волокушу, чтобы вытащить его к дороге. А остальные отправились к грузовику.

— Помощь с Базы вызвали?

— Конечно!

— А грузовик как? До него уже дошли?

— Да, дошли… Кверху колесами и сильно побит. Ремонту подлежит, но не нашими силами.

— Значит, идем к раненому и ждем возле него помощи?

— Да, идем к раненому, — кивнул Твен, но на мгновение в его глазах все равно мелькнула озабоченность. Но видя, что Брис более чем уверенно держится на ногах, хоть и с некоторым сомнением, но махнул идти за ним.

Вот так, в своеобразной коробочке — Твен впереди, Парвати сзади, — Брис и вышел к троице ребят в глубине чащи. Пострадавший выглядел плохо. Хоть и был у него, в отличие от Бриса, цел и гермошлем, и дыхательный аппарат, но разорванный костюм и много крови говорили о том, что положение очень серьезное. Почти собравшие носилки парни, увидев Бриса не просто жиым, но и еще шагающим на своих двоих, воззрились на него, как на привидение. Потом один поднялся и спросил что-то, что Брис не расслышал и показал знаками, что связь у него накрылась. Но тут помогла Парвати, стоявшая рядом.

— Они говорят, что послали нас за твоим трупом… И очень рады, что ты жив.

— Придется жить долго! — ухмыльнулся Брис. Но смысл шутки, похоже, от ребят ускользнул. Слишком специфической она была для них.

Тут с шумом и треском появились остальные. И процесс выяснения истины о Брисовом здоровье пошел по третьему кругу. На этот раз он рассмеялся. И с этим смехом из него как будто вытекла вся сила. Он, все так же смеясь, прислонился к стволу дерева и медленно сполз по нему на землю. Это вызвало еще больший приступ подозрений в отношении здоровья стажера, и все чуть ли не разом бросились к нему.

Его немедленно подхватили, аккуратно уложили на землю и приказали не двигаться. Тот, кто только что тыкал каким-то прибором в находящегося в без сознания Алистера, тут же принялся делать то же самое с Брисом. Но чем дальше он это делал, тем большее недоумение появлялось в его глазах.

— Он цел, — все еще не веря самому себе, выдавил из себя медик и добавил: — И здоров. Есть только следы небольшого психологического шока. Но это нормально… Нет! Это не нормально!!! Ведь его носорог на рог подцепил!!!

— Э-э-э, ну… это… — попытался что-то объяснить Брис про то, как он перепрыгнул, но тут же понял, какой именно эффект вызовет его «объяснение»: его еще и за чокнутого примут. Поэтому он, взглянув ясным, незамутненным взглядом на врача, спросил.

— Ну так я могу встать?

— Э-э-а-а… НЕТ! — Справившись с собой, заявил эскулап. — Полежи еще.

* * *

Пока Брис лежал, он думал. Во-первых, почему его так подкосило? Ведь только что был переполнен силой, а потом рассмеялся — и сдулся, как воздушный шарик… Потом, когда прошла первая обида на себя, вспомнил, что это такое. Что это за явление такое, когда минует смертельная опасность. И то, что его вот так резко расслабило, было более чем закономерно.

Ведь для начала… Для начала перепрыгнул носорога. А для этого потребовалось наверняка не просто усилие, а сверхусилие. Дальше — новый прыжок, а после беготня со стрельбой, с полной готовностью повторения тех самых скачков-прыжков. Что в итоге?

Перегорел…

Однако, силы, как он чувствовал, восстанавливались. И быстро восстанавливались. Это радовало.

Второе, что его обеспокоило, так это повтор того самого странного ощущения «допзнания». Откуда оно? Ведь на «шпаргалке», как он быстро убедился, такого не было. Имелись учебники и литература, которые он сам заказал и которые просматривал. Кстати говоря, уже почти усвоенная литература. Процесс шел. Не слишком заметно, но ощутимо.

Однако Знание о том, как своевременно устранить монстра, возникло ниоткуда. И появление его было странным и совершенно загадочным.

Брис мысленно усмехнулся, и уже без всякого разрешения со стороны медика поворочался и сел. Слабость все еще чувствовалась, но она уже не была той дикой тяжестью, что совсем недавно придавила его к земле.

— Я вполне могу идти самостоятельно, — заявил Брис тут же засуетившемуся медику и решительно поднялся на ноги.

Группа, видя, что Илиан стоит и не падает, не подает никаких признаков ранения или шока даже в остаточном виде, быстро согласилась с тем, что его не нужно тащить. Даже позволили помочь нести пострадавшего, когда пришло время меняться носильщикам.

* * *

Спасательная служба на Биэле работала четко. Не успели они дотащить раненого на самодельных носилках до дороги, как откуда-то выбежала целая дюжина крепких молодцов, которые споро отобрали носилки у изрядно подуставших охотников и бодро потащили дальше. Не доходя до дороги еще метров двести, вымотанные происшествием и маршем охотники сначала услышали шум выходящих на рабочий режим двигателей, а еще через несколько мгновений увидели, как над деревьями мелькнул дисковидный силуэт небольшого турболета.

Все. О пострадавшем можно было не беспокоиться. В самое ближайшее время он попадет в реаниматор. А их самих, не отходя далеко, взяла в оборот другая группа во главе с медиком. Быстро убедившись, что ничего страшного с ними не произошло, уже спокойно двинулись в сторону дороги, где стоял стандартный для Биэлы транспорт, выглядевший, как со всех сторон закрытый и загерметизированный вагон на больших колесах.

Когда зашли внутрь и смыли в специальном душе все, что на них налипло (Брис под этим душем все-таки закрыл свое истрескавшееся забрало, как ему рекомендовали), стало возможным снять маски. В салоне воздух был чистым и даже пах чем-то приятным. Правда, этот запах долго не продержался.

Лицо и глаза Бриса подскочившие медики тут же залили какой-то вонючей дрянью, которая, правда, пробыла там недолго. Убрав ее остатки, медики споро вытащили Бриса из костюма и очень придирчиво еще раз осмотрели.

Вся группа, вместе с находившимся здесь же и пребывающим в хмурой задумчивости биологом базы, с интересом наблюдала за «издевательствами» медиков над телом Бриса. Когда же медики его все-таки отпустили и «приговорили» быть здоровым дальше — лишний раз подивились. Было видно, что буквально все присутствующие ищут рациональные причины происшествия и, как упорные ученые из какой-то киношной «Лаборатории», последовательно своими действиями исключают наиболее вероятные причины и последствия.

Брис же для себя отметил: если быть честным перед собой, то так оно и должно быть везде — именно такое отношение к происшедшему и вероятному будущему, но это очень сильно выбивалось из того, к чему он привык дома.

«Да уж! К чудесам тут непривычны!» — заметил про себя стажер.

На Киране обязательно нашлась бы какая-то кликуша как мужеска пола, так и женска (последнее скорее), которые быстро бы объявили и объяснили все происшедшее с Брисом с точки зрения происков неких высших сил.

Стажер настолько свыкся с тем, что кликуши есть практически везде, что само их отсутствие изрядно удивляло.

— Что-то не так? — Подпрыгнул медик, увидев реакцию Бриса, но тот сразу же отговорился:

— Да вот удивляюсь, что только синяками отделался! — улыбнулся он эскулапу. Тот, в свою очередь, дружески и понимающе улыбнулся Брису и осторожно похлопал по плечу.

Но разбирательство медиков, как оказалось, было только началом. Заметив, что те сворачивают свое хозяйство, вклинился биолог.

С этим оказался связан небольшой комичный момент. Как только биолог открыл рот, чтобы что-то спросить, обратив внимание Бриса на себя, как «вагон» резко тронулся с места.

Голова биолога мотнулась, зубы клацнули, и в следующую минуту почтенный ученый только и мог, что плеваться и замысловато ругаться. Видно, от неожиданности слегка прикусил язык. Но, придя в себя и проплевавшись, ученый все-таки приступил к главному. Опросу группы.

— Вы, ребята, хоть представляете, как вам повезло? — все еще морщась, спросил он.

— Более чем! — усмехнулись все.

— Ведь для отстрела этих монстров мы посылаем спецотряд с очень серьезным оружием. А вы… Вы умудрились от них отбиться с пукалками, рассчитанными на мелкого чака!

— А… вообще откуда они на делянке-то взялись? — задала справедливый вопрос Парвати.

— Их упустили на Больших Равнинах. И пока искали, они исхитрились пробежать около ста километров. Их тут никто не ожидал, иначе бы вас отозвали немедленно. Мыслимо ли… Не, ребята! Этот случай определенно в легенды войдет. Но… вы действительно одного из них завалили?

— Да. Завалили, — подтвердил напарник командира Чжи Так. — И, кажется…

Чжи повернулся к командиру и продолжил.

— Кажется, мы выполнили свой план. В той туше как бы не больше двух тонн будет.

— А ведь и правда! — просиял до того мрачный Лок. — Надо его оттуда забрать, пока никакие шакалы не набежали.

— Если шакалы, то не волнуйся, — ухмыльнулся биолог, — они у него даже шкуру не прокусят.

— Но все равно, я хотел бы услышать вашу историю, — тут же вернул он обсуждение на главную тему. — Как вы его завалили?

И тут ребят прорвало. Каждый, перебивая других, спешил поделиться своими впечатлениями. Только сильно выбитый из колеи всем происшедшим Брис вертел головой, пытаясь уследить за тем, что говорится, и сложить из сказанного целостную картину.

Оказалось, что при нападении стадо разрезало группу на две неравные части. Тройка — Брис, Тьен и Парвати — оказалась по одну сторону от стада, а все остальные — по другую. Стараясь убраться подальше от набегавших носорогов, Тьен и Парвати на пару секунд потеряли из виду до того отступавшего за ними Бриса. А когда снова увидели, он уже летел над хребтом монстра.

Больше всего в этот момент не повезло Алистеру. Он, отступая, споткнулся, но, когда попытался подняться на ноги, его подцепил и подбросил один из нападавших монстров.

Когда Тьен увидел, что по тому месту, куда упал Брис, пробежал другой носорог, то он мысленно похоронил друга и переключился на спасение Алистера.

Его действия были, в целом, вполне адекватными. Они с Парвати открыли беспокоящий огонь по проскочившим вперед монстрам, заставив четверых ближайших атаковать их. Риск был колоссальный, и этот жертвенный поступок очень сильно потряс Бриса. Ведь, по сути, эти двое практически чуть не пожертвовали своей жизнью ради спасения раненого друга. Двое людей со слабым оружием против озверевших монстров — это нечто!

В это самое время отставший от передовой четверки носорог (кстати говоря, именно тот, через которого перепрыгнул Брис и тем заставил кувыркнуться) поднялся на ноги, развернулся и атаковал ребят, пытавшихся спасти Алистера. Вот с этого момента стажер уже все видел и помнил.

Ученый явно завладел вниманием слушателей. И надо сказать, что «дознание» он вел высококлассно. Задавая точные вопросы, больше наводящего толка, он очень быстро помог ребятам описать точную и подробную картину проишествия. Он их не ругал, не хвалил. Было очень хорошо видно, что ему было важно выяснить, ЧТО именно произошло и КАК. А не правильность или неправильность действий кого-либо из группы.

Это было, по большому счету, верно. Ведь ребят не учили охотиться на эту однорогую жуть. Их учили (и они хорошо, по-видимому, это исполняли) — охотиться на чак. А тут такой форс-мажор!

Однако вдруг дело застопорилось. Ши как раз красочно описывал, как они отстреливались от набегавшего на них носорога и как он вдруг упал и забился в судорогах.

— Он набегал прямо на вас? — крайне скептически задал вопрос биолог.

— Да, прямо на нас!

— И вы его застрелили?! — с крайним недоверием спросил он.

— Ну конечно! Ведь мы всадили в него каждый почти всю обойму.

— А еще кто-нибудь стрелял? — оборвал биолог разглагольствования Ши.

— Ну… — начал Брис, стесняясь, — и я стрелял. Этот носорог был ко мне боком, так что промахнуться было невозможно.

— И куда ты стрелял? — уточнил ученый.

— Ну… я сначала выстрелил ему в глаз. И попал. А после…

Брис замялся как показать, куда попал, так как начисто не знал, как называются эти места носорога в терминах биэльцев. Наконец, он нашел компромисс и стал показывать это прямо на себе.

— Ну, потом я выстрелил ему примерно вот сюда… — Брис показал на свою шею, чуть ближе к затылку. — Там у него щель между костяными бляхами. А потом сюда и сюда…

— А почему именно туда? — спросил явно заинтригованный биолог.

— Ну… мне показалось, что там у него самые уязвимые места и именно там есть шанс пробить шкуру.

Биолог выпрямился и окинул торжествующим взором присутствующих. Будто ценную победу одержал.

— Вот! Вот, Лок, кому вы жизнью обязаны! — воскликнул он. — Непонятно?

Тот отрицательно мотнул головой и озадаченно посмотрел сначала на Бриса, потом на ученого.

— Дело в том, что спереди уязвимые места носорога прикрыты костяными щитками. И вы даже при фантастическом везении под них не попадете.

— А вот он… — Кивок в сторону Бриса. — …мог! И попал.

Вся группа поворачивается в сторону Бриса и смотрит на него так, как будто впервые видит. Юноша тут же ощутил, как лицо и уши у него запылали. Но от этого конфуза его спас ученый. Правда, чтобы ввести в еще больший.

— Вот я только не понял, как он от того, впоследствии убитого, в самом начале увернулся.

— Ну, — торопливо начал Брис. — Я оказался между деревьями, так что не увернуться, и когда… Ну, я его перепрыгнул…

В салоне повисла тишина. И Брис понял, что «попал» в очередной раз. Все присутствующие не просто смотрели на него. Вид у них был такой, как будто все разом заподозрили у него тяжелую черепно-мозговую травму. И до Бриса наконец дошло, какую он только-что сморозил глупость.

Но эта глупость по дикому недоразумению была правдой!!! И за эту правду было слегка обидно. Однако проблема понимания окружающими от этого не стала ничуть меньше. Только еще больше разрослась.

Брис на несколько секунд задумался и принялся лихорадочно обдумывать сложившуюся ситуацию, ища самый простой и надежный выход. А не то… Он уже чуял у себя на затылке жаркое дыхание психиатров… А это монстры гораздо более страшные, нежели носороги… По крайней мере, их Брис боялся. И очень боялся. Почему — ему было всегда разбираться недосуг. А теперь и тем более.

Но, по мере анализа ситуации, понемногу начал выкристаллизовываться и ответ. В правду, что он сам подпрыгнул тогда перед носорогом и перепрыгнул его, сейчас никто не поверит. А раз так, надо придумать эдакую полусказочку из того, что они наверняка видели, и присочинить то, во что они могли бы поверить.

— Я его действительно перепрыгнул, — сказал Брис первую правдивую фразу, чтобы потом выдать ложь.

Если тут есть эмпаты, то они наверняка засекут, что первая фраза была именно правдой. Но вот потом… Брис надеялся, что шок от сказанного первого слова выбьет людей из колеи, и они уже не смогут понять правдиво или нет то, что он скажет далее.

— Но мне в этом помог сам носорог…

— Как?!!

— Мне каким-то чудом удалось увернуться от его рога, и когда он стал поворачивать морду, я просто на нее встал ногами. И вот тогда… Тогда он меня и подбросил!

— Но это невозможно! — воскликнул биолог.

— Но именно это мы и видели! — растерянно подтвердил Брисову ложь командир Лок. — Иначе как мог человек подпрыгнуть с места на высоту около семи метров?!!

Биолог с круглыми глазами бросил недоверчивый взгляд на Лока, а после такой же на Бриса.

Последний при этом только руками развел. Дальше ничего не нужно было говорить, ибо его ложь, частичное знание охотников, которые не видели изначального прыжка, но видели его полет, уже соединились и сплавились в единое целое в головах присутствующих, превратившись в Истину.

И напоследок, как мифический «черт из табакерки», выскочило Знание о том самом психологическом эффекте, который Брис сейчас наблюдал и использовал. Это было занятно: сначала сообразил как, потом сделал, а только после этого всплыла теория.

Брис изумленно покачал головой, но додумать не успел — приехали.

* * *

Председатель Совета директоров Федерации Биэла, Салман Райко, выглядел очень усталым. Даже свежевыбритый подбородок и аккуратная прическа никак не скрывали, а наоборот, оттеняли красные глаза и темные круги под ними. Он поднял тяжелый взгляд на вошедшего, поприветствовал его жестом и с серьезной задержкой, властно показал на кресло за столом.

— Не жалеете вы себя, господин председатель! — посетовал вошедший, присаживаясь напротив и подключая свою «папку» к настольному разъему. На столе тотчас появились стандартные меню доступа.

— Приходится, мой дорогой Гал! — буркнул председатель и криво улыбнулся. — Скоро и ты вот так уработаешься.

— Разве кризис настолько…

— Хуже. Развивается с опережением. Если будет так и дальше, боюсь, мы не успеем. Запас сделан только наполовину. Наши предшественники сорок лет назад сделали колоссальную ошибку, открыв свободный въезд на Биэлу. Да, потом спешно закрыли, но… Теперь мы не в состоянии прокормить население. Даже восстановив десять лет назад статус закрытой колонии.

— А выезд?

— Ты ведь знаешь, что отсюда люди выедут только в одном случае — если их выгнать силой. Мы слишком хорошо спаянное, крепкое общество. И… до недавних времен, слишком благополучное. Все надеются, что пронесет. А это значит, что я тут для всех — главный козел отпущения. Ну и твое ведомство заодно! — мрачно пошутил Райко.

Председатель фыркнул, стер с лица усталую улыбку и сделался серьезным.

— Ну, принес новости о «Прохожем»?

— Да, господин председатель! — тоже перешел на серьезный тон Харт Гал.

— Приступай!

— Как я уже докладывал ранее, предполагалось, что он подмена веркомо. Но более пристальная проверка по генетическим базам данных показала обратное — он типичный представитель древнейшей гаплогруппы R1a1. И без признаков вмешательства в геном.

— А какие там признаки должны быть? — заинтересовался председатель.

— По некоторым особо секретным исследованиям трупа веркомо, попавшего нам в руки, у них генетический код очень сильно отличается от нашего, он модифицирован. Из него убраны практически все известные нам генетические последовательности, ответственные за заболевания или предрасположенность к ним.

— То есть, «Прохожий» имеет все эти самые «порченные гены»?

— Не совсем так… — слегка смутился Харт Гал. — Но имеет многие. Как обычный представитель своей гапло-группы.

— Жаль! — заключил председатель, откидываясь на спинку кресла и растирая глаза. — Связь с этими «бешеными» сейчас ой как не помешала бы!

— Когда мы к ним попали… Я думал, что это у них такой способ установки связи. Однако нет. Повели себя в своей обычной манере. Даже на то, что на корабле присутствует помощник консула Биэлы, никакого внимания не обратили.

— Ну так почему вы тогда не вошли в контакт с веркомо прямо тогда, на их корабле?

— К сожалению, не было никакой возможности это сделать, не засветив всю миссию. Мы и так рисковали слишком многим.

— Впрочем, да… — смирился председатель. — Извини. Это я не подумавши ляпнул. Усталость… проклятая! Продолжай.

— По нашему заданию на установление связи с «Прохожим» и его разработку был послан наш сотрудник. А вот дальше происходит вообще что-то невероятное… Вот, ознакомьтесь с отчетами очевидцев.

Гал в пару касаний пальцев переслал файл на рабочий стол председателя.

— Так он все-таки веркомо? — обескураженно спросил Салман Райко. — Ничего не понимаю!

— История темная. У носорога реакция намного превышает человеческую, и то, что описывают эти студенты — за пределами возможностей обычного человека. Причем все варианты. И то, что он мог опередить носорога, и то, что он якобы мог сам подпрыгнуть на высоту свыше семи метров, а после попасть в цели размером сантиметров пять в поперечнике с пятидесяти метров в движущуюся мишень и ни разу не промахнуться…

— То есть вы полагаете, что это все-таки очень хорошо замаскированный и проходящий легализацию нелегал из разведки веркомо?

— Точно так!

— А то, что у него… э-э… как вы выразились, гены все старые?

— Мы ничего не знаем об их технологиях и их возможностях. Мы только знаем, что они для нас запредельные.

— И что нам делать? Ситуация ухудшилась настолько, что нам очень сильно нужно спрятаться за их широкую спину.

— Н-но это же означает войну!.. — оторопел Харт Тал.

— А какая разница для нас, как сдохнуть? Быстро под бомбами или медленно от голода? — ядовито спросил Райко.

Гал не стал отвечать на последний риторический вопрос, а продолжил сумбурный доклад. А что сумбурным его сделал именно председатель, говорило о том, что бедняга совсем зашился.

— Но то, что он веркомо, далеко не единственная версия. Есть и другие.

— Например?

— Одна из версий, которая сейчас у нас прорабатывается, это… просто человек, которого «отремонтировали» веркомо. И что он к ним никакого отношения не имеет. А не вписывается он в эту версию потому, что ему слишком много дали. Это похоже на откровенную утечку технологий.

— Так же, как и с этим чертовым грузовиком! — Тут же вставил председатель.

— Да. Так. Слишком много совпадений.

— И что вы думаете предпринять?

— Предложить остаться у нас. И посмотреть, что из этого получится. Если он из них, то у нас будет готовый контакт, если нет, и это, как один из аналитиков предполагает, ошибка молодых веркомо, то за ним обязательно придут, чтобы изъять, как опасный артефакт.

— Так и за грузовиком придут! Имеет ли смысл нам и в него вцепиться?

— Нет, господин председатель. Это уже будет сильнейший перебор.

— Почему?

— Имеет смысл его просто сдать на «собачью драку» двух крупнейших компаний-производителей звездолетов.

Если мы в него вцепимся, то нам неизбежно припомнят контрабанду. И сделают это поводом для отъема грузовика, и еще вдобавок тотальной оккупации Биэлы под предлогом «проверки на наличие». А так у нас есть шанс скрыть наши действия за завесой большого скандала.

— Но для этого как раз… — осторожно начал председатель, так как догадался.

— Да. Именно за санкциями я и пришел.

— Тогда чуть подробнее.

— Первое. Мы подначиваем обе упомянутые компании на конкуренцию за технологии «бешеных». Причем будут даны недвусмысленные намеки обоим представителям, что и мы тоже не прочь наложить лапу на этот звездолет. Второе. Когда шум и возня достигнут максимума, мы откажемся от участия в торгах под очень благовидным предлогом.

— Догадываюсь, каким! — усмехнулся председатель Райю, на что Гад кивнул, так как предлог был очевиден для обоих.

— Третье, когда начнут прибывать транспорты с продовольствием, мы их просто попросим перебраться на колонию Абисмал. Это рядом, и нейтральная территория. Можно даже попросить у капитана Крона с оказией забросить туда наш груз. Шум и драка переместятся на Абисмал. А к этому времени и эскадра Галактической полиции прибудет.

— Угу… А Космополу мы просто укажем на Абисмал, и пускай они со всей этой ситуацией сами возятся! Дескать, вот вам веркомо и секретные технологии, а нам кушать надо, — хихикнул председатель.

— Именно так.

— А с этим? — Неопределенный кивок в сторону.

— Все зависит от ответа «Прохожего».

— Ясно! — сказал председатель Совета директоров Биэлы и хлопнул по столу ладонью.

Старый прожженный разведчик, Харт Гал, не раз исполнявший скользкие поручения правительства Биэлы, на это только улыбнулся. Он знал свое дело.

Последнее слово Старика

Следующие дни превратились в сплошной праздник с перманентной экскурсией. То, что Брис спас, как минимум, пять человек от лютой смерти, оценили не только спасенные, но и друзья спасенных, знакомые спасенных и вообще все родственники с домочадцами.

Раненый уверенно шел на поправку. В клинике его подлатали и теперь исправляли нанесенные монстром повреждения. А Брису досталось внимание и почитание буквально всех биэльцев, с которыми ему приходилось сталкиваться. Это чрезвычайно льстило, но и изрядно смущало.

Да, он не привык к такому вниманию к своей персоне. Тем более что совсем недавно был избит группой озверевших матросов, которые его люто ненавидели. Причем за то, что как раз следовало бы поставить ему в заслугу.

А тут, на Биэле, — прямо противоположное отношение. Все оценено адекватно. Только вот чувствовалась некоторая отчужденность со стороны старших по возрасту. Они оставались вежливыми и благодарными, но некий барьер между ними и Брисом очень хорошо чувствовался. Будто прямо говорил: ты не наш, но мы все равно тебе благодарны. Вот такой дружелюбный барьер!

Все резко изменилось после того, как Брис проболтался. И не просто изменилось. Уже после, когда он спокойно вспоминал и анализировал происшедшее, пришел к выводу, что во многом та случайность определила практически всю его последующую эволюцию и жизнь. Но вот насколько она, эта его жизнь, от этого сократилась или удлинилась, судить было сложно.

А вышло все так.

В тот день пришло очередное сообщение о продлении отпуска. Впрочем, это как раз не удивляло. Груз давно сдан, а порожняком возвращаться в порт приписки — как-то глупо. Поэтому стоило подождать заключения очередных контрактов на перевозку. Хотя бы на ближайшие планеты, чтобы вот так, перебираясь от одной планеты к другой, добраться домой.

Брис, прочитав сообщение, пожал плечами и сунул коммуникатор в карман. Тьен посмотрел на него вопросительно.

— Мой отпуск продлен, — ответил стажер на немой вопрос. — Видно, еще не успели заключить контракты.

Тьен буднично кивнул и тут же забыл, что было сказано.

— Тут наши снова собираются на дальние делянки смотаться… — сказал он. — Или ты все еще хочешь с геологами по горам побегать?

— Насчет гор — как-то уже перегорело. Это я лучше дома схожу — тут у вас с этим слишком много сложностей. Но насчет смотаться на дальнюю делянку…

— Это через три дня. Нам очередной подряд выделили. А так как ты уже зарекомендовал себя, то Алистера вполне можешь подменить. И развлечешься заодно…

— Хорошая идея… — неопределенно ответил Брис.

— Так что? Согласен? — стал настаивать непосредственный Твен.

— А чего бы мне отказываться от интересного дела? Все равно в городе почти нечего делать. Разве что в ваш Университет основательно забуриться.

— Ну так туда мы сегодня и идем… — не понял Твен.

— Да согласен я, согласен! — рассмеялся Брис. И огляделся вокруг.

Они как раз сидели дома у семейства Твена. «Дом» был большим, с множеством комнат, соответственно большой семье. Тут же жили бабушка Тьена с дедом, сестра с мужем, ну и, естественно, родители его друга.

Вот только комнаты по меркам и стандартам родной планеты Бриса были какими-то ну очень маленькими. Однако ни на первый, ни на второй, ни на какой другой взгляд эти люди не выглядели недовольными своей жизнью и своей жилплощадью. Даже тем, что в этой «жилплощади» окна отсутствовали как класс. Ведь все они находились под «Верхним городом». Большей частью, под Парком.

— Что-то хотел спросить? — заметив озадаченное выражение лица Бриса, спросил Твен.

— А вам здесь не тесно? — слегка смущаясь, поинтересовался тот, предполагая, что этот вопрос может оказаться неэтичным.

— Нет! — с удивлением ответил Твен.

— А что ты так удивился? — в свою очередь, удивился Брис.

— Я слышал, что вы, пришельцы, часто спрашиваете об этом, — с легким смешком ответил Тьен. Причем было видно, что эта ситуация его откровенно забавляет.

Кстати говоря, и обстановка квартиры выглядела… изрядно спартанской. Изобилия совершенно бесполезных, но симпатичных вещиц, характерного для дома каждого гражданина республики Киран, тут не наблюдалось. Да, встречались какие-то искусно сделанные украшения, но в очень скромном количестве. И хоть выглядели они украшениями, но имели, каждая по себе, вполне утилитарную роль.

— А вы не хотели бы приобрести больше? Квартиру с более просторными комнатами, больше украшений? — задал уже откровенно провокационный вопрос Брис.

— А зачем нам иметь и приобретать больше, если того, что есть, нам более чем достаточно? — еще больше удивился Твен.

Удивление его было искренним, а ответ довольно неожиданным для Бриса. Он выпал на некоторое время из реальности, стремительно перебирая версии причин такого положения и пытаясь схватить за хвост доселе ускользавшую мысль.

Уклад жизни… Вот что было необычным. И тут Брис поймал себя на ощущении, что последние дни что-то преследовало его. А преследовало его смутное ощущение чего-то очень знакомого, но постоянно ускользающего от восприятия.

Теперь Брис понял. Люди на Биэле чем-то неуловимо были похожи… на веркомо! Не просто отличались от общества родной планеты Киран.

Дома ему все твердили, что «люди везде одинаковые», и когда он прямо указывал на то, что вот тут конкретно — сволочи, там — шкурники, здесь — негодяи, а вкраплений в эту банду людей достойных что-то маловато… То опять получал ту же самую отмазку, дескать: «Везде люди сволочи и эгоисты, и если они до сих пор окончательно не ссучились, то это потому, что у них нет смелости совершить что-то для себя». А на вопрос: «Почему?!!», следовал тупейший ответ: «Все люди изначально плохие. Генетически. Они все отягощены злом. Одни больше, другие меньше. А раз так, то, чтобы обеспечить прогресс, нужно для этого использовать их алчность и подлость. Утилизировать, так сказать… Ну а чтобы эти генетические сволочи не выходили за рамки дозволенного, нужен крутой Закон и злые полицейские».

Здесь, на Биэле, люди были не просто иные. А сильно иные.

Брис предполагал, что «разные планеты — разные культуры» и, в принципе, был готов к тому, что придется сталкиваться с разными обычаями. Но начисто не был готов к тому, что видел прямо сейчас.

Создавалось впечатление, что тут нет сволочей, алчных тупиц, грабящих всех и вся, мерзавцев и эгоистов, блюдущих только свой личный интерес и плюющих на всех остальных. Как будто это какой-то опасный биологический вид, который на Биэле просто истреблен.

Додумать до конца мысль Брису не удалось, очень уж хотелось продолжить расспросы. А вопросов в связи с последними идеями и мыслями возникло не просто много… Первое, что он сделал, это поделился последними из них с Твеном. Это того еще больше развеселило.

Весело, постоянно подхихикивая, будто это было свежим анекдотом, он принялся «на пальцах» объяснять, почему на Биэле люди такие. По всему выходило, что из-за крайне суровых условий жизни, те самые сволочи здесь просто не приживались. Если не сами отсюда удирали, то их очень быстро истребляло само биэльское общество, просто из соображений самосохранения.

Брис от этого еще больше нахмурился. Он вспомнил Лоя, Ти, Ийю, Кера. Они были… светлыми. С ними хотелось иметь дело всегда. Однако они казались невероятным исключением.

Но прямо сейчас рядом с ним находились эти странные биэльцы. И в них проглядывало что-то неуловимо похожее. Эта мысль-ощущение, крутанувшись, вернулась к нему, заставив снова осмысливать эти черты сходства.

И тут он проговорился.

— Вы прямо как веркомо… — брякнул он и тут же вздрогнул. В иной обстановке это могло быть не просто бестактным, а даже оскорбительным. Ибо «враги цивилизации»… Он открыл было рот, чтобы загладить вину, но Тьен неожиданно проявил совершенное равнодушие.

— А с чего ты вдруг взял, что мы похожи на веркомо?

Сказано это было таким тоном, будто обсуждались не какие-то страшные враги, а соседи по квартире. Слегка удивленно, но вместе с тем как-то буднично.

Пытаясь уйти от скользкой темы, Брис все только усугубил.

— Да вот… я две недели назад с четверыми из них имел дело… Ребята, как ребята. И дружелюбные очень…

Однако сказанное произвело на собеседника несказанно сильное впечатление.

— Ты?!! Ты видел веркомо? — выпучил глаза Тьен.

— Ну… да, — оторопел Брис. — А чего это ты так удивился?

От избытка чувств Тьен даже на пятке крутанулся.

— Да по сравнению с тем дурацким носорогом… Тот носорог по сравнению с веркомо — просто мелочь!

— Ну…Честно говоря, после того, что с нами произошло в рейсе, носорог для меня действительно тоже какая-то мелочь… — смутился еще больше Брис.

— А чего же ты тогда журналистам этого не сказал?

— Так они и не спрашивали.

— Ну ты даешь! У тебя же была уйма возможностей это заявить! Ведь это величайшая сенсация! Не! Это даже не сенсация недели, даже не года! Десятилетия! — воскликнул Тьен, разве что не подпрыгивая.

— Я думал, об этом уже все знают… — пробурчал Брис, все еще пребывая в ступоре от резкой реакции Тьена.

— Кто знает?! Откуда мы могли узнать?!!

— Ну… это… наверняка, наши матросы уже давно разболтали.

— А нам интересно, что эти самые дегенераты в кабаках по пьяни болтают? — резонно и с сарказмом отрезал биэлец. — Мы с ними не общаемся принципиально! Понимаешь?

— Ну вы даете!!!

— А что?!

— Ну, я, например… Со мной ты… вы… так вполне общаетесь, — смутился Брис.

— Ты — другое дело! — с апломбом заявил Тьен.

— Это какое такое «другое»? — тут же заинтересовался Брис с ехидной улыбочкой.

— Ну… ты не сволочь. Ты наших спас. Ну… и… вообще не такой, как те все.

— Да?

— Да.

— Почему?

— Да хотя бы потому, что никто не будет вот так шататься из любопытства по нашим задворкам, как шатался ты перед тем, как я на тебя налетел.

Брис ухмыльнулся и потер лоб в том месте, где была шишка от той встречи.

— А что, разве никто не…

— Да они только и горазды, что жрать всякую дрянь в барах космопорта, пользовать проституток, что сюда для этого с Кьяны летают по гостевым визам. И драться… А у нас в городе им неинтересно. Потому что «уныло и нет развлечений».

Брис не нашелся, что сказать. Разве что такие люди, как мастер Шон, был исключением из правила, красочно обрисованного Тьеном. А ведь обрисовал обидно, но верно. Стажеру даже как-то стыдно стало за свою нацию и конфедератов вообще.

— Ну а причем здесь веркомо? — напомнил Брис Тьену, и тот опять взвился.

— Да ты не понимаешь! Вот ты как вообще с ними повстречался?

— Ну… Они взяли нас к себе на борт, потому что наш транспорт потерял ход — гипердвигатель сломался. А меня взялись лечить. Я там ранен был. Ну… метеорит там… и то да се… — смутился Брис, не желая вспоминать и вообще упоминать, что произошло на самом деле.

— Ясно! — рубанул Тьен. — Но ты не представляешь, с веркомо удалось пообщаться настолько немногим, что их… Да они уникальны! У нас на всю Биэлу таких один.

— ?!!

На время Брис, что называется, выпал в осадок. Ему-то и в голову не приходило, что таких, как он, действительно может оказаться на удивление мало. Ведь «веркомо — враждебная сверхцивилизация»! Но быстро справившись с оторопью, задал вопрос, который посчитал важным:

— А с ним познакомиться и поговорить можно?

Тьен загадочно улыбнулся, осмотрел его с ног до головы и выдал:

— Да я как-то изначально хотел тебя с ним познакомить… А тут такой повод!

— А почему «изначально»? — с подозрением спросил Брис.

— Ты постоянно спрашиваешь, как мы живем, а я не всегда понимаю, что ты спрашиваешь, — признался Тьен. — Мне кажется, что для Старика ты — идеальный собеседник.

— Это почему? — как заведенный, повторил вопрос Брис.

— Он всю жизнь занимался тем, что изучал другие культуры и как живут другие люди.

— Но… сейчас это уже не главное? — Сказал Брис и хитро прищурился.

— Да. Ты правильно догадался. Главное то, что он всю жизнь искал Дом веркомо.

* * *

Маленький курьерский корабль Биэлы, называемый в шутку пилотами больших кораблей «Карманный тигр» за обилие вооружения, скользил по унылым шестимерным просторам гипера, возвращаясь на родину.

Груз, как всегда, — дипломатическая почта, накопители информации и сам дипкурьер с оравой охранников. Здесь, вдали от «рифов» и «штормов» гипера, полет был очень спокойным, так как ничего такого, что требовало бы специального решения пилота, не попадалось. Но что-то в этом рейсе пошло не так.

Они уже получили сообщение, что в этот регион направляется большая эскадра Галактической полиции, которую все и всегда сокращенно именовали Космополом.

Но то, что недавно появилось на локаторах корабля, очень сильно отличалось от обычных рейдеров Конфедерации.

Пилот был хоть и молодой, но опытный и умелый. Да иначе на такую работу и не попасть. Однако то, что он видел, вполне могло вызвать тихую панику. Пилот, он же штурман корабля, нервно сглотнул и после недолгих вычислений включил связь с капитаном.

— Капитан! У нас, кажется, проблема, — озабоченно сообщил он, на что сам капитан поморщился. Штурман считался очень хорошим, но вот эта неистребимая манера прибавлять каждый раз «у нас проблема», вместо того, чтобы сразу доложить, что происходит, раздражала.

— Что случилось? — сухо поинтересовался капитан.

— У нас на хвосте веркомо.

Капитан побледнел, но суровый вид не потерял.

— Ты уверен? — спросил он, надеясь на ошибку.

— К сожалению, да, — разочаровал штурман. — Только звездолеты веркомо могут так быстро перемещаться в гипере. Расчетное время контакта — двадцать минут.

— Этого еще не хватало! Ты уверен, что они идут именно за нами?

— Да. Каждый раз, когда я пытался изменить курс, они повторяли маневр. Очевидно, идут на перехват.

— Дьявол! — выругался капитан и рявкнул: — Буди дипкурьера!

Пилот тут же коснулся кнопки, которую он за всю свою практику не нажимал еще ни разу. В другое время злорадно улыбнулся бы, так как «пассажира» он недолюбливал, но сейчас было не до смеха. В каюте дипкурьера взвыла сирена тревоги.

В рекордные пять минут на мостике появился заспанный и сильно помятый «главный груз». После быстрого выяснения, что происходит, дипломат впал в мимолетное уныние, наверняка лихорадочно соображая, что делать.

— Даем сигнал бедствия? — спросил капитан.

Из гипера, да на ходу давать сигнал — гиблое дело. Но хоть какая-то вероятность, что его засекут, есть.

Дипкурьер покраснел, побледнел, но спустя несколько томительных секунд ответил:

— Нет! Выходим в нормал.

Сказать, что этот ответ ошеломил капитана и штурмана, — ничего не сказать.

— Я сказал, выходим в обычный космос! — повторил дипломат, увидев, что капитан находится в состоянии некоторого затруднения. В голосе курьера послышались стальные нотки.

Придя в себя от такого невероятного заявления, капитан ответил: «Есть», и кивнул штурману. Тот, видя, что теперь за него боится начальство, успокоился и уже привычными манипуляциями прервал стремительный полет корабля.

На внешних экранах проклюнулись звезды глубокого космоса. Межзвездное пространство всегда было средоточием мрака и лютого холода. Ближайшие звезды отсюда мало отличались от тех, на фоне которых светили. Может, чуть большей яркостью. И вся эта звездная пыль лишний раз подчеркивала одиночество маленького корабля. Хоть он и был «Карманным тигром», мог отбиться от одного-двух стандартных рейдеров Конфедерации, но против даже самого небольшого корабля веркомо у него не было ни единого шанса.

Штурман выключил ненужные сейчас системы, развернул бортовой телескоп в сторону предполагаемого появления вражеского звездолета, активировал все имевшиеся оборонные системы и принялся ждать.

Он лишь краем уха слышал ругань, доносящуюся с мостика, но вслушиваться не стал. Все равно от него сейчас ничего не зависит, и если веркомо преследовали их с агрессивными намерениями…

Додумать мысль он не успел. В паре километров от курьерского кораблика проявился из гипера огромный линкор. Впрочем, это мог быть и не линкор… Штурман не разбирался в классификации кораблей веркомо (да, собственно, и никто не разбирался).

Он только напрягся и приготовился к возможному бою. Но… ничего не происходило. Наоборот, корабль развернулся носом к курьеру и, выдав небольшой импульс, пошел на сближение.

— Просим принять дипломатический груз особой срочности и важности! — ожила связь.

Штурман поперхнулся. Ситуация ему напомнила случай еще из студенческой юности.

Он тогда шатался просто так по задворкам столицы и, спрямляя путь, свернул в не очень хорошо освещенный переход. И чуть ли не со всего ходу воткнулся головой в грудь здоровенного подвыпившего матроса. Со звездолета Кьяны, как показывали знаки на его нашивках. С какой стати его занесло в такую даль от развлекательных центров космопорта, он так и не узнал. Но от страха чуть не поседел. Приготовился к тому, что его сейчас будут бить, и очень жестоко. Зажмурился…

Матрос грубо схватил его за плечо. Отодвинул от себя, осмотрел и, дохнув перегаром, выпалил:

— Э… парниша! Это…. как мне до космопорта дойти? Не подскажешь? Будь добр… проводи, пжалста… Я… ик!.. Кажется, заблудился.

Так и сейчас. Ощущения были один в один. Ожидание предстоящей великой трепки и… вполне себе мирная просьба.

Штурмана чуть не пробил нервный смешок, но, уняв рвущийся из глубин души порыв, он, все еще сотрясаясь от подавленного смеха, включил причальные автоматы.

Дальше дело пошло еще интереснее. Звездолет веркомо выдвинул стыковочную трубу и пристыковал ее к шлюзу курьерского корабля. Штурман поспешил переключиться на камеры в шлюзовой. Ему было очень любопытно посмотреть на давних врагов Конфедерации, которых почти никто вблизи не видел. Будет чем похвастаться перед другими пилотами. Правда, если этот контакт не засекретят, что называется, на ходу…

Спустя некоторое время, необходимое для продувки стыковочной трубы и уравнивания давления, в шлюзовую шагнул высокий моложавый человек лет тридцати в строгом дипломатическом костюме. В руках у него был довольно объемистый стальной чемоданчик.

Лицо у веркомо оказалось вполне обыкновенным. Даже очень обыкновенным. Не таким, как ожидал увидеть штурман. Впрочем, стоило списать все эти необоснованные ожидания на стереотипы, вбитые масс-медиа. Там всегда веркомо представлялись жуткими, безобразными, злобными монстрами, лишь отдаленно похожими на людей.

Навстречу ему выступил дипкурьер в сопровождении своих стандартно-квадратных мордоворотов. В отличие от предельно спокойного пришельца, он выглядел довольно нервным.

Стоило ожидать длительных «ритуальных танцев», но видно, веркомо не были настроены на соблюдение дипломатических протоколов. Спешили они, что ли?

Визитер от веркомо шагнул вперед и протянул чемодан дипломату.

— Срочная посылка Высшему совету директоров Биэлы, — сказал он без предисловий. — Это защита от биологического оружия второго рода. Инструкция по применению в первой секции контейнера.

Дипкурвер Биэлы что-то попытался то ли возразить, то ли просто сказать, но был остановлен властным взмахом руки веркомо.

— Мы знаем, что ваши эмиссары искали связи с нами. Передайте Совету, что мы придем тогда, когда сочтем нужным.

— Значит ли это, что в случае фатального конфликта веркомо возьмут нас под свою защиту? — наконец, заговорил биэлец.

— Об этом пока речь не идет, — отрезал визитер, скупо поклонился и удалился на свой корабль.

Дипкурьер «подобрал челюсть», набычился и, как на атомную мину, посмотрел на чемоданчик у себя в руках. Бросил взгляд на закрывшийся за веркомо люк и, осторожно ступая, отправился в свои апартаменты.

Где-то через полчаса дверь штурманской открылась, и в нее ввалился дипкурьер. Штурман искоса бросил взгляд на мрачную физиономию этого педанта, но от экранов и ручек управления не оторвался. Хотя управление и не требовало такого внимания.

— Бьярни? — Услышал он чуть хрипловатый голос дипломата.

— Я слушаю, экселенц, — максимально бесцветным голосом отозвался штурман.

— Слушай меня внимательно! — вдруг с очень серьезной угрозой начал курьер. — Ты ничего не видел… Никаких звездолетов веркомо не было. И никаких передач от веркомо. Ясно?

— Да, экселенц! — несколько удивленно ответил Бьярни.

— Мы выходили в космос для корректировки курса. Ясно? — Да, экселенц!

— И даже если тебя кто-то будет расспрашивать из начальства или еще кто — говорить ты будешь только с моего личного разрешения и только в моем личном присутствии! — Даже в Службе безопасности? — уточнил Бьярни.

— Даже в Службе безопасности!

— Ясно, экселенц!

* * *

Чем больше Брис узнавал город Ришу, тем больше тот ему нравился. И было за что. Он был красивым, несмотря на то, что как бы не половина жилых и прочих построек находилась ниже уровня земли. Он был уютным и каким-то добрым. Как ласковая мать, заботящаяся о своих детях. Как скромная, хранящая свою честь и красоту девушка.

Можно подумать, что тоннели города окажутся на одно лицо, как во многих таких же поселениях на других планетах Конфедерации, где приходилось отделять население от окружающей среды по причине ее агрессивности или вообще полного отсутствия атмосферы.

Но галереи Риши изобиловали немыслимым количеством разнообразнейшей растительности. Некоторая упиралась почти в самый потолок, изображавший где чистое небо с ярким солнцем, а где просто светившийся мягким желтоватым светом. Да и постройки, которые стояли друг к другу вплотную в этих галереях, отличались друг от друга.

Архитекторы и инженеры Риши расстарались. Нигде не встречалось некрасивых или даже просто одинаковых построек. Впрочем, жизнь в ограниченном, замкнутом пространстве наверняка порождала как-то облагородить и свое жилище, и его окружение. Тут же, помимо всего прочего, чуть ли не каждый гражданин Биэлы следил и за сохранностью зеленых насаждений, и за тем, чтобы город становился все лучше и лучше.

Лучше во всех отношениях. Это было видно хотя бы по тому, что многие украшения города выглядели сделанными любительски.

Например, мостовые покрывали не банальной брусчаткой или еще чем-то унылым. Все поле было разбито на отдельные квадраты и прямоугольники, в каждом из которых красовались мозаичные панно, выполненные из очень прочного материала. Как объяснил Тьен, мозаика или узор делались кем-то одним или отдельной семьей за свой счет и по своему желанию. Городской совет только утверждал или не утверждал рисунок, делавшийся для данного фрагмента тротуара или стены. Потом, ясное дело, следили за качеством исполнения.

Таким образом, каждый из жителей города мог увековечить себя в конкретной детали интерьера.

Это лишний раз показывало, как люди, живущие здесь, любят свой город. А также отвечало на вопрос, почему это общество отделяет себя от внешнего мира. Здесь хранили свой мир от гнили, которую могла занести иммиграция. Биэльцы боялись этой гнили. И подчеркнутый бойкот представителей иных миров Конфедерации, и отчуждение их в отдельном городке при космопорте, и откровенное нежелание в городе что-либо делать «под туристов» или еще кого-либо, кроме самих местных жителей, говорило об этом очень красноречиво.

Вспомнив типичную публику, ошивавшуюся в космопорте, Брис, хоть и сильно покоробившись, признал необходимость этих мер.

Сейчас он в сопровождении Тьена шел к Старику. Того все так называли, хотя он имел и обычное имя, как и у всех на Биэле. Но был здесь кем-то вроде патриарха. Человека преклонных лет, прожившего очень бурную жизнь и имеющего огромный опыт. К нему можно было зайти вот так запросто, и это тоже свидетельствовало о неординарности его личности. Еще интереснее, что Бриса вели знакомиться, потому что он встречался с веркомо. И еще неизвестно, кому больше повезло: стажеру, представленному одному из самых уважаемых людей планеты, или самому Старику, собирающему все доступные сведения о веркомо и сделавшему это одной из целей в жизни.

Впрочем, скорее всего, повезло обоим. Оба — и Старик, и Брис Илиан — были с некоторых пор одержимы тайной веркомо. И, возможно, эта мания так или иначе выросла из любопытства. Из стремления узнать, кто как живет, кто как выстраивает свою жизнь. Кто и как смог или не смог достичь того, что в просторечии звалось «счастье человеческое». А из этого следовала и загадка Дома веркомо.

Брис осознавал, что и для него поиски этого Дома постепенно превратились в некую манию. Он беспристрастно окинул взглядом все свои побуждения и мысли за последние две недели и понял, что большей частью думал именно о загадках, поставленных перед ним Доем и его командой. Причем поставленных непреднамеренно.

Одну из них Брис сразу воспринял как загадку. Он увидел, что общество не просто может быть иным. Иными могут быть и люди. Могут быть лучше. Поэтому его так влекло общество Биэлы — он почувствовал в нем что-то сильно похожее. И эта похожесть на веркомо явно указывала на общие корни.

Вторая загадка была всегда на виду. И именно ее озвучил Тьен, говоря об увлечениях загадочного Старика.

По сути, эти две загадки были связаны между собой.

Брис заметил, что общество Биэлы серьезно отделено от культурных веяний Конфедерации. Да и вообще от иммиграции. Практически то же самое наблюдалось и в случае с веркомо.

Да, веркомо были сверхцивилизацией. Но они явно сознательно засекретили свой мир, чтобы не допустить к себе людей Конфедерации. И на это имелась веская причина.

Та же это причина, что и у Биэлы? Считают ли и они конфедератов «отравленными»? Брис был знаком с некоторыми веяниями в интеллектуальной среде Кирана, и теория «отравления культуры» ему была хорошо знакома.

Эпитет «отравленных» также был расхожим журналистским штампом по отношению к тому, что делала среда Конфедерации с населением на фоне того, что хотели бы видеть не испорченные этими веяниями люди. Или просто разумные люди, желавшие видеть вокруг себя безопасное окружение. Брис чувствовал, что сам давно стоит именно на этих позициях. По воспитанию.

Отсюда, по ощущениям, следовал вывод-вопрос: а не в этом ли заключается главная опасность для Конфедерации — в крушении типично человеческих отношений? Ведь человеческая гниль убивает людей не менее эффективно, чем ковровые орбитальные бомбардировки.

На его родном Киране ежегодно происходит около миллиона убийств. Тяжких и особо тяжких преступлений происходит в десятки раз больше[10]. Почему?!

И тут контраст — на Биэле такого практически не было.

Тоже почему?

Но тут Брис себя поймал на том, что слишком сильно углубился в область, которая состоит целиком и полностью из догадок. Причем его собственные представления о том, какими должны быть люди и каково должно быть общество, могли быть очень далекими от реальности, от того, что есть на Биэле и Сфере. Но эти самые представления с некоторых пор вполне могли стать источником ошибок.

Собственный опыт попадания в неприятности из-за расхождения представлений и реальности, из-за расхождения ожиданий с тем, с чем приходилось сталкиваться, заставлял Бриса остановиться. Остановиться на констатации самого факта расхождения самих основ жизни людей на разных планетах. Не только культуры, но и устройства общества.

Эти искания любой другой представитель родной планеты (за исключением очень немногих) мог определенно назвать вздорными и вредными для жизни. Ведь что, по их мнению, главное для жизни? Зарабатывать деньги! И как можно больше…

Но… действительно ли ЭТО главное?

Брис мотнул головой, отгоняя странные мысли и посмотрел на Тьена. Тот как раз остановился напротив широкого входа в один из жилых комплексов.

— Старик живет здесь. В этом комплексе, — выдал он многозначительно.

— Но он же…

— Да. Этот жилой комплекс выступает над куполом. Это наша новостройка. Мы, наконец, получили возможность делать конструкции из чистого материала в достаточном количестве, используя не коренные породы планеты, а уже очищенные от вредных примесей отходы производства по добыче тяжелых элементов. Вот и стали делать такое.

— Значит, те, кто живет здесь, видит солнце Биэлы каждый день?

— Так все видят солнце Биэлы каждый день, — не понял Тьен. — Мы же работаем сам знаешь где.

— Ну… из окна своего дома.

— А, это? Да. У Старика окна на запад. Он любит наблюдать, как солнце садится в океан. Красиво.

Они прошли через неширокие двери, сейчас распахнутые. Причем массивные створки были очень хорошо притерты к пазам. Такая странная конструкция свидетельствовала о том, что община Риши всегда готова к очень большим неприятностям. К разгерметизации, например. Тогда эти ворота захлопнутся, отсекая отсеки, наполненные ядом, от тех, где пока пригодная для жизни атмосфера.

Но еще более красноречивым выглядел вестибюль. Ворота не просто были открыты. В вестибюле не наблюдалось никакой охраны. Вообще.

Брис повертел головой, пытаясь найти скрытые камеры видеонаблюдения, но ничего не обнаружил. А потом мысленно отвесил себе подзатыльник.

Какие могут быть охранники там, где нет преступности? Ну… почти нет. Ведь держать ораву скучающих бездельников только потому, что где-то что-то может произойти, а может и вовсе не произойти за всю жизнь охранника — непозволительная роскошь для такой общины, как Риша. А от залетных дебилов из команд космических кораблей наиболее эффективно охраняло жесткое законодательство Биэлы, крайне сурово наказывающее преступников. Особенно из пришлых.

«И никаких либеральных соплей, никаких прав заключенных! — мысленно отметил Брис. — Зато какой эффект! И всего-то потому, что прежде всего тут соблюдают права добропорядочных граждан. А не уродов».

Брис и Тьен пересекли широченный вестибюль и вошли в лифт. Судя по количеству клавиш в нем, здание действительно было очень высоким по меркам Биэлы — 62 этажа. А ехать им, как оказалось, — на предпоследний.

На пороге дома Старика их встретила миловидная женщина лет тридцати пяти.

— О! Тьен! С товарищем! Проходите! Кир тебя уже давно ждет, — обрадовалась она. Но тут же на ее лицо легла печаль, что не укрылось от внимания гостей.

— Что-то случилось? — полушепотом спросил обеспокоенный Тьен.

— Дед очень плох, — также полушепотом ответила, как оказалось, праправнучка Старика по имени Ина. — Буквально за два дня резко ослабел. Передвигается с трудом… Только разум так же ясен, как и всегда. Но…

Женщина махнула рукой и на мгновение отвернулась.

Когда обернулась, на ее лице сияла все та же доброжелательная приветливая улыбка. Она махнула рукой, и друзья проследовали вслед за ней. Комната Старика была большой. Но сильнее всего в ней поражало большое окно, столь нехарактерное для жилья Биэлы. Сейчас все шторы были широко распахнуты, и за толстым стеклом расстилались сине-зеленые густые леса, а чуть дальше — безбрежные просторы океана, покрытые белыми барашками бурунов под крепким ветром. Чистое небо и ясный горизонт, кажущийся таким близким на этой маленькой планете.

Прямо перед широким окном рядом с маленьким столиком стояло большое кресло. Человека, сидевшего в нем, почти не было видно. Только сильные руки, огрубевшие от времени, свободно лежали на подлокотниках.

Левая рука поднялась и приветливо помахала.

— Привет, Тьен! Я слышу, ты сегодня не один, — раздался хоть и усталый, но сильный и в чем-то даже веселый голос.

Рука приглашающе махнула им, и Тьен с Брисом подошли поближе.

Старик полулежал в своем кресле, с какой-то затаенной тоской созерцая океанские дали. Будто о чем-то жалел, чего не успел, но страстно желал сделать и успеть.

Он кивнул приветливо Тьену, улыбнулся Брису и выговорил:

— Это молодой человек, о котором ты говорил, Тьен?

— Да, уважаемый Кир! — как-то поспешно ответил студент, и лицо его помрачнело. Тот, кого он сейчас видел, очень сильно отличался от себя прежнего. Но… такова судьба всех. Все мы уйдем когда-нибудь. За грань бытия. И Старик явно находился на пороге.

— Очень приятно, Брис Илиан! Бывал я на вашей планете. Давно. Хорошая планета… Зовите меня просто Кир. Мне так удобнее.

— Хорошо, мастер! — привычной казенной фразой согласился Брис, чем вызвал лукавые смешинки в глазах старика.

— Узнаю сур-ровое воспитание инженерного сословия республики Киран! — слегка поддел он Бриса, отчего тот слегка смутился.

— Так ты интересуешься иными мирами и тем, как люди там живут?

Брис кивнул.

— Редкое качество в наше время. Сейчас молодежь Конфедерации таким не заинтересуешь. Вот если сказать, что можно пару миллионов срубить — отбою не будет. А так…

Старик замолчал, но в глазах по-прежнему плясали веселые чертики. Тьен говорил Брису, что он очень деятелен. Впрягался во все дела, до которых мог дотянуться. Всем помогал, всем интересовался. За что его и любили. И вот эти чертики в глазах… Видно, еще и очень веселым был. Но сейчас… Сейчас черная тень нависала над ним. Приковав к креслу, заставив оглянуться назад и оценить, все ли сделал?

И, как казалось по его виду, что-то не было завершено. Что-то очень важное. Он не говорил, но почему-то Брис это почувствовал.

Видя плохое состояние Старика, Тьен заметался. Он боялся, что тот может из-за него перенапрячься. Не дай бог! Студент сказал было, что «они могли бы зайти и завтра, если уважаемому Киру нездоровится», но тот его осадил:

— Вот именно поэтому я и хочу узнать. Так что… остынь. И спасибо за заботу.

Тьен смирился. И беседа началась.

Как понял Брис с первых же слов Старика, еще в далекой молодости он повстречал веркомо. И теперь спешил, узнав, что и Брис побывал у них на корабле. Спешил узнать. Спешил поделиться опытом. Узнать что-нибудь новое. Уже из первых же фраз стало ясно, что о веркомо он знает не просто много, а очень много, что полностью подтверждало его негласную славу эксперта по этому народу.

Но еще поразило Бриса, что за этим старым ученым не водилось чванства и высокомерия, которым отличалась профессура на Киране. Стажер только через полчаса с удивлением заметил, что Старик разговаривает с ним на равных. Так, как будто собрались трое давних друзей и просто делятся впечатлениями, воспоминаниями. Это, по меркам выросшего в чопорном мире инженерной касты Кирана человека, было очень необычно.

Но беседа его захватила. Брис и не заметил, как выложил почти всю историю своего пребывания на корабле веркомо, благоразумно утаив некоторые детали. В частности то, что его обучали, и то, что ему подарили. Но то, что узнал в ответ сам Брис, намного превзошло его самые смелые ожидания.

Часто стажер просто молча и жадно слушал, что говорил Старик, долго, увлеченно и с азартом. Казалось, что даже сама смерть, стоящая у него за спиной, сделала четкий шаг назад. Так светились жизнью глаза Кира.

Но мало-помалу речь перешла на Биэлу. Ведь Бриса очень сильно интересовало общество этой планеты. Это Старика больше интересовали веркомо. Тогда был совершен негласный обмен: Брис поделился историей встречи с веркомо со своими впечатлениями, а Старик прочел развернутую лекцию о мирах и цивилизациях.

Пока Кир говорил, в мозгу у Бриса из «медальона-шпаргалки» всплывали странные ассоциации и знания. Процесс уже стал привычным, и он на это не слишком обращал внимание. Тем не менее многое и из всплывшего во время рассказа, и из того, что поведал Старик, Брис пометил как очень любопытное. Для того, чтобы разобраться с этим после.

Об обществе Биэлы Брис, как ни странно, ничего нового не узнал. Только получил подтверждение своих догадок и логических построений.

Биэльское общество действительно было очень суровым. За внешним благополучием крылась постоянная борьба за существование. Борьба с природой планеты. И эта борьба наложила жесткий отпечаток на людей и их культуру.

На планете все было ядовитым — вода, почва, воздух. Везде присутствовали соединения тяжелых металлов.

И для того, чтобы вырастить что-нибудь годное в пищу, приходилось возить очень издалека даже почву, так как очистить ее на месте часто выходило дороже.

Постоянные ураганы и геологические катаклизмы, вызванные переизбытком актиноидов в ядре планеты, вынуждали людей всегда быть начеку.

Когда только началось заселение и освоение этого мира, сюда прилетали все, кому не лень. Авантюристы, дураки, ищущие легкой жизни и быстрого обогащения, и просто люди, увлеченные Делом. Жесточайший дефицит необходимого для жизни быстро расставил все по местам. Привычная конкуренция между людьми в условиях, когда всего не хватало, в том числе и сил, для большинства внезапно оказалась смертельной ловушкой. Так же как и эгоизм, индивидуализм.

Малейшее ухудшение условий среды существования рассыпало группу, коллектив, общество индивидуалистов на одиночек, пекущихся только о своем благополучии. А возникновение смертельной угрозы провоцировало индивидуалистов на отчаянную войну «всех против всех», что резко снижало шансы на выживание каждого. Ведь силы тратились не только на борьбу со стихией, но и на отражение агрессии со стороны себе подобных, желающих получить лучшие шансы на выживание за счет других.

Но естественный отбор среди групп людей выдвинул на первый план совершенно иные модели поведения и выработал совершенно иную культуру.

Катастрофы и постоянная борьба за существование колонии просто физически истребили эгоистов и шкурников. А на их костях взросло молодое поколение, которое превыше всего ставило не частный, а общий интерес.

В этом обществе угроза для жизни не дробила коллектив, а наоборот, сплачивала его. Отменяла все внутренние дрязги, отодвигая их на задний план. Коллектив сплачивался, превращаясь в монолит. И это, также в противоположность скопищу эгоистов, резко повышало шансы на выживание.

Вот почему Брис сразу обратил внимание на то, что биэльцы не напоказ дружелюбны и бескорыстны. Сначала он думал, что ему показалось, но вскоре понял, что эта особенность — основа их цивилизации.

Оставался только один вопрос: а не скатится ли это общество опять к грызне, эгоизму и шкурничеству, когда условия улучшатся настолько, что не нужно будет постоянно бороться за жизнь?

И этот вопрос так и остался открытым.

У Старика не было на него прямого ответа. Но была Вера. Почти религиозная вера, что есть нечто, некое устройство общества, где такое возможно.

На вопрос: «Где?», последовал немедленный и однозначный ответ: «Веркомо».

На этих словах Старика Тьен и Брис переглянулись.

Старик, заметив эти переглядывания, только хихикнул.

— А почему вы так считаете? — задал закономерный вопрос Брис.

— А разве это не очевидно? — ответил вопросом на вопрос Старик.

Стажер обескуражено помотал головой.

— Но ты же был на их звездолете. Ты, как и я, общался с ними. Ты видел их немыслимую мощь и, не побоюсь этого слова, богатство. Тебе рассказывали о быте веркомо. И показывали. Как и мне. И вместе с тем, они никого не задирают, если на них не напасть, и не пытаются кого-либо завоевать.

— Потому, что им это не нужно! — вставил Брис, решив, что Старик ждет от него хоть какой-то реакции на свои слова.

— Но почему не нужно? — тут же спросил Кир.

Брис быстро пробежался по всем логическим выкладкам и понял главное. Осталось лишь кивнуть. Что он и сделал.

Старик на это просиял победной улыбкой и как-то мимоходом отмахнулся от подноса с чаем, который принесла его праправнучка.

— Спасибо, ребята! — внезапно с каким-то великим почтением и благодарностью сказал он, чем сильно удивил и смутил друзей. — До вашего прихода я чувствовал, что что-то должно произойти. Что-то, что завершит мои дела. И вы их завершили. Потому: СПАСИБО ВАМ!

У Тьена с Брисом вытянулись лица. Но они даже не подозревали, на пороге каких событий стоят. Поэтому то, что последовало, повергло их в жесточайший шок. Впрочем, как и большую часть сообщества Биэлы, кто так или иначе был в курсе поисков Старика, кто чтил и его самого, и его Поиск.

— Но… Вы говорили, что не успокоитесь до тех пор, пока не найдете… — начал было Тьен которого, видно, сильно удивили последние слова Старика. Но был прерван на полуслове.

— Я ЗНАЮ, где Дом Веркомо! И знал это давно, — торжественно заявил тот.

— Но почему вы решили заявить об этом только сейчас? — еще больше поразился Тьен Са.

— Потому, что настал мой черед. Настала пора мне Уходить.

Сказано последнее слово было именно так — с заглавной буквы. Как это удалось старику, Брис не понял. Но смысл был именно такой.

— Но вам же еще рано умирать! — забеспокоился Тьен.

— А кто сказал, что я умру? — с лукавинкой в голосе спросил Кир.

— Но ведь вы…

— Нет, Тьен. Потому что я нашел нечто лучшее.

— Не понимаю! — честно признался Тьен.

— Я нашел Путь, — тихо сказал Старик и ясным взором почему-то уперся не в Тьена, а в Бриса. От этого взгляда у того пробежал холодок по позвоночнику. Что-то было в этом взгляде такое, от чего веяло… Глубиной. Глубиной великой тайны.

— Ты… найдешь, — вдруг резко ослабевшим голосом произнес Старик, все так же глядя в зрачки Бриса. — И… прости меня, — спустя затянувшуюся паузу, выговорил он загадочно.

Брис не выдержал и сморгнул.

— Мне… пора, — выдохнул Старик и как-то ободряюще, по-дружески кивнул Тьену.

— Не-ет! — вскрикнула праправнучка и кинулась было к нему. Но что-то ее вдруг чуть ли не приморозило к полу. Она запечатала ладонью рот, чтобы не закричать, и от ужаса округлила глаза. Да и Тьен с Брисом тоже похолодели. Фигура Старика вдруг оделась в какое-то легкое сияние. Свет, казалось, пробивался прямо сквозь кожу радужными иголками.

Старик расслабился. Его взгляд скользнул по далям океана, блестящим под солнцем Биэлы.

Он улыбнулся и… растаял в воздухе.

* * *

Председатель Совета директоров Федерации Биэла, Салман Райко, был в ярости. Он бегал вдоль стола и жутко ругался. Подчиненные же, лица которых были видны на трех экранах связи, пристыженно молчали.

— Что творится, что творится?!! Оказывается, Старик давно знал, где Дом веркомо и помалкивал! И мы это узнаем только после его смерти! И именно тогда, когда связь с этими клятыми веркомо нужна до зарезу!!! Почему до сих пор никто задницу не оторвал, чтобы проверить его изыскания?!!

— Извините, председатель, но, во-первых, не смерти, а во-вторых, мы проверяли, и много раз. Сделать определенный вывод о том, где находится убежище веркомо по тем данным, что мы добыли, по тем высказываниям и идеям, что получили от Старика, — невозможно.

— Проверить еще раз!!! — Рявкнул Салман.

— Уже проверяется. Сразу после происшествия этим занялись две группы наших лучших экспертов.

— Черт побери!!! — будто не замечая того, что сказали подчиненные, продолжил плеваться ядом председатель — И какая зараза позволила утечку ТАКОЙ информации?!! Это же что будет, когда дойдет до этих…х сектантов?!! Что у нас, что на Абисмале… Да они же у нас всех мозги по очереди продолбят, и ведь въезд для этих козлов никак не закроешь! Как вышло, что последняя беседа стала известна всей Биэле?!

Обращение было явно к представителю службы безопасности, занимавшемуся Стариком. Майор стоял красный, его как собственные погоны. Да и неудивительно. Службисты привыкли, что вокруг Старика ничего особенного не происходит, вот и проворонили.

— Гм… — хрюкнул майор в кулак и, испугавшись, что тянет время, выпалил: — Вторая телекамера была установлена родственниками. Без согласования с нами. По просьбе самого Старика, который на нее собирался что-то записать. Но не успел. Оператор нашей камеры не принял вовремя меры по извещению своего непосредственного начальника, и время было упущено. Он уже наказан. Разжалован в рядовые.

Председатель рыкнул, зыркнул зверем в сторону «безопасника» и продолжил беситься.

— И еще этот балбес-астрогатор с Кирана! Вы! Вы трое хоть понимаете, ЧТО Старик ему сказал?

Вопрос председателя казался риторическим, но третий, который отсвечивал знаками ученого сословия, вздрогнул, так как взгляд Председателя был направлен на него, и выпалил:

— Он сказал буквально: «Ты найдешь!»

— Что он найдет?!! — тут же взорвался председатель. — Сферу Великих, Дом веркомо или Путь?!! Что?!!

— По контексту заявления сделать определенный вывод невозможно. Ясно, что это может быть что-то из трех вами названных или все вместе.

Председатель открыл было рот, но тут над столом появилась объемная надпись, объявлявшая, что на прием к нему прибыл сам Харт Гал.

— Пока свободны! — едва ли не сквозь зубы выпалил Райко.

Три экрана поспешно погасли.

— Входи! — бросил он уже более спокойным тоном в сторону стола.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Гал. Лицо его выражало скорбь. Не злость, не вину, а именно скорбь. Скорбь о безнадежно проваленном деле. Хоть проваленном не по его вине, но провал резко осложнял обстановку и на Биэле, и вокруг нее.

— Что успел выяснить? — без предисловий и заметно успокоившись спросил Председатель, подойдя к своему столу и хмуро глядя, как дипломат втыкает свой накопитель в гнездо стола.

— Все очень скверно. Еще была возможность как-то временно замкнуть распространение информации на Рише или хотя бы Биэле, но сейчас уже бесполезно. О смерти Старика уже известно в космопорте каждой собаке. Известно дипломатам Кьяны и представителю Космопола. И, что особенно скверно, известно, что это была не простая смерть, а именно Вознесение. Поразительно, но такое впечатление, что прокололись практически все наши службы. Информация, которую нужно было сразу же закрыть, утекла у них как вода сквозь пальцы.

— Разберемся! — снова рыкнул сквозь зубы Председатель. — Как отреагировал дипломатический корпус Конфедерации?

— Пока никак. Они еще не выработали своей позиции по поводу Вознесения.

Председатель медленно покачал головой и задал другой, тоже насущный вопрос:

— Как с этим… как его… Илианом? Что предпринимается?

— К сожалению, тут мы попали в положение типа «цугцванг. Любой ход в его отношении повлечет крайне неприятные последствия для нас. Если мы проигнорируем реплику Старика — возникнут подозрения, что мы что-то знаем и скрываем что-то более существенное. Если, наоборот, предложим принять гражданство Биэлы, в нас вцепится и Космопол, и дипкорпус Конфедерации. Это для них будет предлогом из самых желанных. Лучшим выходом было бы предложить ему остаться, но чтобы он сам отказался. Однако я не представляю, как это сделать, так как по явным реакциям и высказываниям этого киранца, Биэла ему очень понравилась. А учитывая его конфликт с представителями команды корабля, его согласие на предложение представляется неизбежным.

— Таким образом, мы просто вынуждены сделать ему такое предложение, а после как-то умудриться сманеврировать на дипломатическом уровне, чтобы удовлетворить этих акул… Иначе они снова вспомнят контрабанду с Кирана и начнут под нас копать, — заключил Председатель.

— Пока ситуация выглядит именно так.

— Что все наследие Старика перекапывается экспертами — мне уже доложили, — сказал Председатель, буравя взглядом собственный стол. — Но об этом «Вознесении»… Что-нибудь известно? Вообще…

— Вообще, в Конфедерации документально зафиксировано пятнадцать случаев этого так называемого «Вознесения». Наш — шестнадцатый. Все «вознесшиеся» были объявлены разнообразными сектами и религиозными движениями либо «святыми», либо «падшими», «посланниками темных сил…» и так далее.

— Какие-нибудь идеи насчет этого у вас и ваших экспертов есть? Что это такое?

Харт Гал тяжело вздохнул и поморщился. В присутствии Председателя он не любил говорить догадками, так как хорошо знал исключительную проницательность этого человека.

— Экспертами выдвинута, как наиболее вероятная, версия со Сферой Древних, также известных как Великие или Предтечи. Есть гипотеза, что эта Сфера есть некое устройство, которое выдергивает через гиперпространство умирающих гениев. Что с ними происходит после — никто даже предположить не берется. Но за эту гипотезу говорит зафиксированный именно в момент Вознесения Старика слабый всплеск гиперполя.

— Это как-то утешает… А то… ну совершенно не хочется соглашаться со всеми этими религиозными кликушами! Но почему Сфера выдергивает не всех гениев, а вот так сверхвыборочно?

— Предполагается, что вознесшиеся каким-то образом-на последних минутах жизни входят в резонанс со Сферой.

— Это тот самый пресловутый «Путь»?

— Да.

Председатель цыкнул зубом и надолго замолчал, переваривая полученную информацию.

— Да… — наконец сказал он и поднял взгляд на пребывающего в скорби Гала. — Вопросы, вопросы, вопросы…

Но тут им помешали. На столе Председателя звякнул сигнал. Салман прочитал сообщение и нахмурился. Когда он поднял взгляд на Гала, тот вопросительно смотрел на него.

— Нет. Сиди. Что-то явно по твоему ведомству. Прибыл дипкурьер. Сообщение, как он утверждает, высшей категории срочности и секретности.

— У-у! — оживился Харт Гал.

Дипкурьер не заставил себя ждать. Дверь открылась, и через порог шагнул человек в стандартной тройке, небольшого роста, круглолицый и худощавый. В глазах его светились одновременно и целеустремленность, и осознание собственной значимости. Он вздернул подбородок и прошагал к столу Председателя. Сухо и официально поприветствовал обоих. Так же экономя движения, как и слова, он воткнул свой накопитель в соседний с Талом разъем и доложил:

— На обратном пути к Биэле мы были перехвачены кораблем веркомо. Во время контакта они предложили состыковаться. В результате мы получили от них контейнер, как они говорят, со средством против биологического оружия второго рода. Контейнер под усиленной охраной доставлен в лабораторию.

— Что-нибудь еще передавали?

— Передали, что о попытках выйти на них знают, и сообщили, что при необходимости сами выйдут на связь.

— Так они будут нас защищать, или что? — нетерпеливо выпалил Председатель.

— Пока они ограничились передачей этого средства.

— «Все страньше и страньше», — процитировал Салман, откидываясь на спинку кресла.

— Хоть что-то радует! — ухмыльнулся Харт Гал.

Дипкурьер же поднял вопросительно бровь.

— Что-то случилось? — спросил он у Гала.

— Случилось… — мрачно буркнул тот, и лицо его снова стало печальным.

* * *

Армада кораблей веркомо, которая должна была, по идее, погасить начинавшуюся войну в Конфедерации и имевшая общее название «Рейд», была приведена в повышенную готовность.

Но как бы ни были эти звездолеты сильны по отношению к боевым эскадрам Конфедерации, всегда оставался вариант развития войны, который никак не мог быть перекрыт никаким количеством кораблей веркомо — диверсионные группы. Если биологическое оружие таково, что его можно пронести буквально в булавочной головке, и оно самыми продвинутыми средствами конфедератов не обнаруживалось, то первым делом всегда ожидалась именно биологическая диверсия.

Как противостоять этой угрозе, не знали не только конфедераты. Не знали и веркомо.

Поиск давно легализованных и находящихся «в спячке» агентов — дело очень хлопотное и малопродуктивное.

Одно вселяло надежду — даже совсем озверевшей элите хвататься за крайние средства препятствовало элементарное соображение целесообразности. И заключалось оно в самом элементарном же вопросе: «А кем вы, господа, собираетесь править после победы?»

Агрессивная микрофлора, остававшаяся после такой «победы», на роль подданных как-то не подходит.

Но все равно оставались другие способы и нападения, и обороны. Их можно было бы как-то перекрыть, но всегда наилучшим решением выходило вообще не допустить этой войны.

Для этого следовало исключить любые «раздражители», которые могли бы привести к дестабилизации обстановки. Или повернуть эти раздражители так, чтобы они действовали прямо противоположным образом. Например, рассредоточивать средства, силы, дезорганизовать потенциальных агрессоров, усилия их спонсоров.

Неожиданно в расчеты «Рейда» вклинилась величина, приведшая к полному обнулению всякой достоверности результатов. Искин, пытавшийся обсчитать, просто подавился полученными данными и, оправившись, с удивлением выдал: «Возможно все». А после, для примера, вывалил столь широкий спектр возможностей, что стало ясно как день: если этот «раздражитель» срочно не вывести за рамки системы, ни о каком более-менее приличном результате планирования или предсказания и речи быть не может.

И этот самый «раздражитель» оказался совершенно невзрачным, как казалось поначалу, парнишкой с заштатного мира Конфедерации. Но то, что именно вокруг него стало происходить слишком много маловероятных событий, насторожило всех аналитиков Сферы.

Вполне естественно, что начали разбираться с того, что было изначально получено, и с тех людей, кто первым с ним вошел в контакт — с экипажем звездолета «Слон».

Со студентов, по своей невезучести оказавшихся в крайне нежелательном для всех месте (за исключением самого Бриса Илиана), как говорится, взятки гладки.

Они действовали в рамках своей морали, в рамках того, что им было известно на момент, когда они выудили на «Мусорном дворе» битый звездолет Конфедерации. Тем не менее получалось, что как раз они и их подарок оказались катализатором, который и превратил студента в генератор полной неопределенности.

Можно ли было предотвратить этот процесс?

Как оказалось после долгого пересчета вариантов искинами, вся цепочка событий, начиная с аварии звездолета торговцев и появления в глобуле промысловика веркомо, это предопределяла. Даже свойство Илиана быть «резонансом», как подозревали аналитики, сыграло в этой предопределенности какую-то роль.

Могли ли студенты Академии вовремя обнаружить, что Илиан «резонанс», и попытаться его задержать?

Искин звездолета утверждает: окончательно стало ясно, что Илиан является «резонансом», только перед самым прощанием. Обнаружил это сам искин по некоторым, начавшимся уже на «Слоне» «краевым информационным эффектам», когда парнишка обращался к информации через интерфейсы. А так как больше разговоров о его таланте «восприимца» в экипаже не велось, то и не было повода сообщать. А после вообще отпала какая-либо надобность.

Поначалу на это особого внимания не обратили. Большую головную боль доставляли некоторые технологии, которые были случайно переданы с отремонтированным звездолетом конфедератов.

Но когда оказалось, что Брис — «резонанс», испугались уже того, что он сам может стать нежелательным источником «запредельных» знаний. Крайне опасных в создавшейся ситуации напряженности в Конфедерации.

Стали спешно готовить операцию по изъятию. Квадру Лоя также поспешно пристегнули к целой бригаде, созданной для этого. Причем на ролях практически главных исполнителей.

В зависимости от вариантов дальнейшего перемещения «Звездного медведя» и отдельных членов его экипажа, от поведения владельцев, разрабатывалось сразу несколько крайне отличавшихся по своим планам операций.

Ясное дело, что ребят тренировали так, что от них только пар струился. Но вскоре все было резко остановлено.

Внезапно.

Просто потому, что пришедшая с Биэлы от агентуры информация начисто отменила все предыдущие варианты. Резко включив в расклады самый могущественный, самый серьезный Институт Веркомо — Институт Перехода.

И все крылось в загадочной фразе Вознесшегося: «Ты… найдешь!»

Смыслы, заложенные в эти два слова, не просто привели в сильнейшее возбуждение специалистов Института. Они буквально взорвали все общество веркомо.

* * *

Брис не знал, в эпицентр какого урагана угодил. Поэтому просто наслаждался жизнью.

После того, как его отметил Старик, отношение к нему биэльцев резко изменилось. Со стороны ребят, с которыми он отбивался от носорога, почти никак. Как было очень дружеским и благодарным, так и осталось. Только любопытства прибавилось, дескать: «Что такое еще мог Старик ему на ушко нашептать?»

Зато остальные — как с цепи сорвались.

Брис, не привыкший к бурным проявлениям массового, особенно женского, внимания, внезапно оказался в клешах сразу множества студенток университета Биэлы. И не только.

У дам всех времен и народов всегда был нюх на такое— сразу же большое количество их резко возжаждало заполучить бедного Бриса в свою «безраздельную собственность». Пришлось ему продираться еще и сквозь свою личную застенчивость и стеснительность. Однако студентки, явно не страдавшие комплексами, очень быстро взяли его в оборот, и стажер смирился с положением героя. Вот только на какое-то особое сближение ни с кем не шел, стараясь выдерживать некоторую дистанцию со всеми. Крепкий укол строгого ошейника в виде боязни незапланированной женитьбы остановит кого угодно. За исключением совершенно уж «тряпошных» парней. Но к последним Брис никак не относился.

Пикантности в ситуацию добавляло и то, что окружало его не просто какое-то общество, а кошечки что надо! Как на подбор.

Как потом объяснял Тьен (надо заметить, весьма косноязычно), тут сработала знаменитая биэльская природа с ее жесточайшим естественным отбором. Дуры, сволочи и «крокодилы» просто не оставили потомства. Если, конечно, вообще выжили в катаклизмах, через которые приходилось продираться колонистам Биэлы.

Кстати, о катаклизмах…

В праздник, посвященный основанию колонии Риша, в университете устроили вечеринку. С фуршетами, преподавателями в парадных костюмах и совершенно дикой толпой студентов, видевших в каждом таком сборище повод потусить и побеситься вволю.

Ясное дело, что был приглашен как почетный гость и Брис Илиан. Он, соблюдая закон и традицию, вырядился в свою киранскую студенческую форму, прибавив к ней еще нашивки полного астрогатора (все-таки не обманули торговцы «Звездного медведя», произвели!).

И вот, только отзвучали положенные торжественные речи и был объявлен бал и танцы, как пол вдруг ушел из под ног. Брис от неожиданности схватился за ближайший стол и чуть не свалил его на себя. Неожиданно его со смехом с двух сторон подхватили под руки две очаровательные девицы. Руки, надо сказать, у них оказались весьма крепкими. Брис даже испугался, что на его руках синяки от их пальцев останутся.

Но, заметив, что все люстры в зале в такт раскачиваются, понял, что происходит. И испугался.

Для типичного жителя республики Киран любое землетрясение силой больше четырех баллов[11] — равно светопреставлению. Киран — планета в тектоническом плане очень спокойная. И все города стоят в местах, где таковой активности практически нет. Поэтому все жители привыкли, что твердь под ногами — это нечто незыблемое. А тут…

У Бриса мгновенно прорезалось желание куда-то очень быстро бежать. Туда, где над головой нет ничего, что могло бы упасть и придавить. Так как бежать в этом случае нужно было под открытое небо в ядовитую атмосферу, он запаниковал еще больше. Но вскоре он заметил то, что должен был заметить сразу. Публика в зале, что называется, и ухом не повела. И единственным испугавшимся оказался некто по имени Брис Илиан.

Стажер мгновенно успокоился, густо покраснел и аккуратно освободился из железной хватки претенденток на его бедную шкурку. Благо, и трясти перестало.

Затем осторожно огляделся. Толпа празднующих как ни в чем не бывало снова загомонила, продолжая прерванные разговоры. Видно, такие передряги тут обычное дело.

— И… что это было? — осторожно спросил Брис у сопровождавших его Тьена и Парвати.

— Это? — Тьен неопределенно махнул рукой. — Да небольшое землетрясение!

— Ничего себе «небольшое»!!! — выпалил стажер, все еще пребывая под впечатлением. На что окружающие разразились хохотом.

Парвати же, голодной акулой глянув на какую-то подружку, пытавшуюся подкатиться к Тьену, поспешила успокоить.

— Так ведь небольшое и есть! Всего-то баллов восемь.

Брис бросил красноречивый взгляд на все еще качавшиеся люстры.

— Не отвалятся, — заверила Парвати, заметив направление взгляда. — У нас все прочно. Да и мы в таком районе находимся, где извержение вулкана может быть не ранее, чем через пару тысяч лет.

«Ничего себе «успокоила»! — Подумал Брис, но, судя по виду Парвати, должно было последовать продолжение.

Договорить девушке не удалось. Неугомонная подружка таки подкатилась к Тьену, и ей пришлось тут же предъявлять на того права. Она вцепилась в локоть своему парню, и дальше разговор старых друзей шел под строгим надзором и контролем будущей супруги.

Брис прыснул в кулак и отвернулся. Землетрясение забылось, зато перед собой он узрел властную даму лет сорока, в шикарном платье, с бриллиантой заколкой и таким же ожерельем.

То, что на других планетах бриллиантовые украшения вполне могли быть признаком принадлежности к высшему свету, на Биэле ничего не значило. Из-за тотальной тектонической активности алмазов на планете имелось много, и стоили они для местного населения очень дешево.

Однако статус подошедшей дамы очень предметно был продемонстрирован студентками, стоявшими рядом. Они стушевались под ее строгим взглядом и вежливо расступились, признавая за ней главенство.

— Злата Райко, — представилась та. — Заместитель ректора университета, а по совместительству начальник департамента перспективных исследований Биэлы.

Брис тут же почувствовал себя не в своей тарелке, так как не привык к вниманию сильных мира сего. Но удирать, в отличие от студенток, только что отиравшихся рядом, ему было некуда.

Черно-золотое праздничное платье только подчеркивало первое впечатление, создавая ассоциации с тигром — что в когти попало, то уже ее. Не выдрать. Сожрет. Даже слегка желтоватые глаза это еще больше подчеркивали.

У Илиана мелькнула мысль, что эта «тигра» решила слегка прощупать Бриса на тему, что он есть такое и какого качества — уж слишком красноречив был ее изучающий взгляд.

Начало беседы было вполне светским. Почувствовав знакомую почву, благо отец его этому очень жестко учил, Брис осмелел и расслабился. Тем более что эта госпожа-начальник никаких поползновений давить на Бриса даже не обозначала. Но то, что его откровенно прощупывают, стажер осознал сразу и четко.

Кстати, Злата удивила Бриса.

Дело в том, что после инцидента с «Вознесением», никто и никогда его о встрече с веркомо не спрашивал и об этом даже не заикался. И в первую очередь, в этом «отметились» журналисты.

Казалось бы, им сам бог велел выловить Бриса и вытянуть из него все, что он знал про веркомо, обсосать все, даже малейшие детальки его пребывания на борту «Слона». Но тут — строгое молчание. Тему настолько аккуратно обходили, что Брис даже преисполнился к этим журналистам уважения. Точнее, к их дисциплинированности. Но само умалчивание данной темы интриговало.

И как штришок к портрету местного общества: если сверху сказано «нельзя», то это исполняется скрупулезно. А приказ явно был.

И каково было удивление Бриса, когда Злата Райко несколько раз в разговоре проехалась по этой теме. Что это? Да, сия дама явно принадлежала к высшему звену управления Биэлы. И ее пост, что она назвала, представляясь, был не мелким, каким являлся бы на Киране. Там главные и самые значимые посты — все вокруг торговли или войны.

Впрочем, проявив и обозначив осведомленность, замректора мягко закруглила тему и перешла на темы, далекие от веркомо. На самого Бриса Илиана, на людей, живущих здесь, на Биэле. И как бы случайно обронила, что их общество не такое уж и закрытое, как представляется с первого взгляда.

— Из любого правила есть исключения, — внимательно глядя на стажера и отслеживая его реакцию, мягко сказала Злата. — Не веришь? Зря! Я сама переехала на постоянное место жительства на Биэлу, удрав от… — Она прервалась на секунду, прежде чем продолжить, явно подбирая слова помягче. — …Неприятностей на родной планете — Кьяне.

Как тут же отметил Брис, у Златы прослеживался еле заметный акцент. Местный говор был чуть-чуть иным. Но что за неприятности, от которых сбежала Злата Райко, и почему такое сверхосторожное общество, как биэльское, ее приняло, да еще дало возможность подняться на такой ответственный пост — она умолчала.

Но тут, сложив два и два, Брис загорелся любопытством.

— А Салман Райко вам, извините, не родственник? — набравшись наглости, спросил он у грозной начальницы.

— Он мой брат, — не моргнув и глазом, ответила та, чем еще больше удивила Бриса.

— Получается, нынешний Председатель — бывший иммигрант? — поспешил уточнить он.

— Да. И это нормально, — ответила Злата и, видно, просчитав ход мыслей Бриса, дополнила. — У нас на Биэле главное — быть лучшим, чтобы занять какой-то пост.

Брис тут же отметил это ее «у нас на Биэле…». Она явно считает эту планету родной. Видать, несладко пришлось на Кьяне, раз она вот так вцепилась и вросла в очень суровый мир.

— А то, что он иммигрант, никак не повлияло? — задал закономерный вопрос Брис. Тем более что очень хорошо знал, как относятся к иммигрантам на его родном Киране. — От него разве не ожидали, что он может оказаться…

Брис замялся, но начальница, улыбнувшись ему, помогла, закончив его мысль:

— …Может оказаться шпионом или просто нехорошим человеком?

— Да, — покраснев, сказал Брис. Все-таки то, что он сказал — бестактность. Жгучее любопытство подвело. Но Злата Райко, тем не менее, ответила очень спокойно и, как было видно по ее реакции, со сдержанным весельем.

— Никак. Наша политическая система такова, что просто не позволяет какому-либо чиновнику наносить вред Биэле. Система принятия решений этому препятствует жестко. Также невозможно злоупотреблять властью себе в угоду.

— Но а как же вы тогда управляетесь? Вот вы, как директор департамента…

— Как?.. Просто!

Начальница снова ухмыльнулась и оценивающе окинула с ног до головы Бриса. По ее реакции было видно, что разговор ее забавляет.

— Хочешь узнать поподробнее? — изящно приподняв бровь, спросила она.

Брис кивнул.

— Оставайся на Биэле — узнаешь подробно, — ушла она от ответа.

— А иначе никак? — нахмурился стажер.

— Иначе можно, но очень долго.

Намек был сделан очень «толстый», и не распознать его — надо быть совсем тупым. Брис окинул взглядом окружение. Вокруг них, хоть и стоящих ближе к стене, образовалось приличное пустое пространство. То ли начальницу побаивались, то ли так было принято на Биэле.

Однако девочки, тусовавшиеся поблизости, выдали себя энтузиазмом. Подслушивали. И предложение Илиану от грозной начальницы им явно понравилось.

— Ваше предложение… Оно — официальное? — настороженно спросил Брис.

— Если хочешь, будет и официальное, — созерцая его, как некий очень любопытный предмет, сказала начальница.

— Впрочем, я забыл, с кем имею дело… — смутился стажер, поняв, что иначе и быть не может.

Насмешливый взгляд был подтверждением ее словам.

— Мне недолго оформить. Минуты две, — подтвердила она.

— Я вас понял, — кивнул Брис.

— Ну, так каков твой ответ?

— У меня родители на Киране…

— Перевози их сюда. И мне так кажется, — директор посмотрела на Бриса лукаво, — что твоего гонорара за рейс на Биэлу как раз хватит, чтобы оплатить их билеты.

— Хорошо. Я подумаю. Но для этого, как вы понимаете, мне нужно, для начала, вернуться на Киран.

— Договорились, — сказала Злата, и, как показалось Брису, с явным облегчением.

К чему такая реакция, он так и не понял.

* * *

Выслушав доклад сестры, Председатель Совета пришел в самое лучезарное расположение духа. Ему явно хотелось прыгать от удовольствия, но он себя сдержал.

— Идеально! С одной стороны, он не остается на Биэле. С другой — мы предложили. С третьей, мы за него не цеплялись и удержать не пытались… У разведок будет достаточно сильно болеть голова.

Салман Райко удовлетворенно потер руки и продолжил:

— А дальше, как в анекдоте про осла и Коран: «К тому времени умрет либо осел, либо шах, либо я». Дальше намечается кризис, и в том хаосе уже никто не успеет додумать или принять конкретное решение по загадкам Бриса Илиана! Не до того будет! Нас это полностью устраивает!

— Но как же с главной загадкой? — удивилась Злата, поняв, что брат изначально принес в жертву биэльское гражданство Бриса Илиана каким-то более серьезным планам. — Не слишком ли опрометчиво по отношению к будущим поколениям упускать ее из рук? — Закончила она, решив хоть как-то, но соблюсти интересы своего департамента.

— По отношению к будущим поколениям, наша главная задача сейчас — сделать так, чтобы они были, эти самые будущие поколения… Жертва — из меньших.

До прибытия в пространство Биэлы эскадры Галактической полиции оставалось трое суток.

* * *

Вызов на корабль, как обычно, поступил в самый неожиданный момент. Когда Брису, наконец, показалось, что он полностью счастлив и такое состояние будет длиться, длиться и длиться. А всякие там дела космические, с дурными экипажами да перевозками между планетами всякого барахла — канули куда-то далеко. И желательно, навсегда. Но долг, как говорится, всегда «ждет за углом» и склонен орать дурным голосом, призывая на службу.

Пришлось отрываться от прекрасной компании, наспех прощаться с друзьями и тащиться в космопорт. Но, что серьезно утешало, он всегда сюда, на Биэлу, мог вернуться. И твердо собирался это сделать, получив приглашение от самой Златы Райко! Так что расставание представлялось как несерьезное и недолгое.

В гостинице космонавтов Бриса встретил чем-то очень сильно озабоченный мастер Шон. Мрачно обозрев блаженную физиономию Бриса, он хмыкнул и заметил:

— Ты, я вижу, хорошо развлекался.

— Ну… да. А разве что-то случилось? — обеспокоился тот.

— Есть такое, — буркнул Шон, застегивая небольшую сумку с пожитками и поднимаясь на ноги.

— Мне очень не нравятся некоторые поползновения отдельных наших…. — неопределенно сказал он.

— Не понимаю, мастер! Нам, кажется, сказали немедленно вернуться на корабль, так как получен срочный контракт, — осторожно вставил Илиан, надеясь на продолжение.

— Да. Получен. И этот контракт… Тебе не кажется, что наши гостеприимные хозяева нас попросту выперли?

В срочном порядке. Спешно. Как под зад коленом приложили.

Брис с удивленным выражением лица потер ладонью щеку и снова замечтался.

— Ну… мастер Шон… мне, например, вообще предлагали остаться здесь и никуда не лететь, — выйдя кратковременно из мечтательного состояния, выдал он.

На этот раз удивился Шон. Он знал, что Брис не склонен к вранью. Ведь никогда во вранье не был замечен. Так что фраза, брошенная молодым астрогатором, его сильно смутила. Однако, сопоставив утверждение, вспомнив о слухах, которые гуляли по космопорту о каком-то «вознесении», заинтересовался.

— Ты имеешь какое-то отношение к «Вознесению» некоего Старика по имени Кир?

— Я присутствовал при этом, — кратко ответил Брис и остановился. Что-то его насторожило в тоне Шона.

— Ты имеешь какое-то отношение к «Вознесению» некоего Старика по имени Кир?

— Я присутствовал при этом, — кратко ответил Брис и остановился. Что-то его насторожило в тоне Шона.

— Ты имеешь какое-нибудь отношение к Церкви Пути? — продолжал гнуть свое прокурорским тоном мастер.

— Н-нет, — еще больше насторожился Брис. — А кто это такие?

Шон посмотрел в глаза Брису, но, увидев лишь искреннее недоумение, продолжил допрос:

— К какой конфессии ты относишься? В какого бога веришь?

— К атеистической, мастер! — наконец развеселился Брис.

— Это к какой-такой? — не сразу сообразил Шон.

— Да ни в какого бога не верю! — пояснил Брис.

Шон хлопнул себя ладонью по лбу и расхохотался. Но, отсмеявшись, продолжил серьезно.

— Это хорошо, что ни к какой церкви не относишься, но тебе стоит быть осторожнее и держать язык за зубами. Не стоит трепаться направо и налево о том, что ты присутствовал там, при Вознесении.

— Да я и не трепался… Я вообще ничего не говорил! — попытался оправдаться Брис.

— Тогда почему весь космопорт знает, что некому космонавту с Кирана некий Вознесшийся предрек найти Путь?

Последние слова были сказаны изрядно ядовито.

У Бриса отвисла челюсть.

— У тебя проблемы, приятель!

Шон хлопнул его по плечу, развернул к двери, толкнул слегка, придавая ускорение.

— Какие проблемы? — пребывая в некотором ошеломлении, вымолвил Брис.

— Большие, — буркнул Шон и замолчал до тех пор, пока не удостоверился, что в коридоре их никто не сторожит и никого нет. Быстро оглядев места, где обычно стоят телекамеры, он, узрев одну, быстро закрыл дверь и махнул Брису следовать за собой.

Когда они оказались на чисто биэльской аллее, ведущей к станции электропоезда, Шон снова заговорил:

— Запомни, малыш. Дурных советов не даю. Но самое поганое, что я встречал в жизни, это религиозный фанатизм.

— А при чем здесь религиозные фанатики? — не понимая, встрепенулся Брис, но мастер цыкнул на него и продолжил:

— Вижу, у тебя пробел и в воспитании, и в обучении. Поясняю на пальцах. Ты видел это «вознесение»?

— Да. Я там присутствовал…

— Как это выглядело, и что произошло? — таким же прокурорским тоном задал Шон следующий вопрос.

Брис кратко описал то, что видел.

— Как это ты сам воспринял?

— Ну… Как неизвестное и редкое явление природы, — все еще не понимая, выпалил Брис и поспешно добавил: — Да и все биэльцы это так восприняли. А я-то что? Я — как они!

— Угу! Это с твоей стороны это «неизвестное явление природы», а с точки зрения религиозного фанатика Церкви Пути, ты — Отмеченный Путем. А раз так, ты носитель этого самого Пути.

— А что это за хрень такая?!! — наконец разозлился Брис, что Шона, как ни странно, развеселило.

— Хрень или нет, парень, но эти придурки из Церкви Пути считают, что это самый надежный путь к Бессмертию. И ты — носитель тайны Пути к Бессмертию. Теперь ты понял, как попал?

Наконец-то до Бриса дошло, и он испугался. Страх смерти присущ каждому. И жажда бессмертия, как приложение к страху смерти, тоже. Так что, если кто-то решит, что он что-то знает, ему придется не просто туго, а очень туго. И убить ради ТАКОЙ тайны могут на раз-два.

— И что делать? — нервно сглотнул студент.

— Держись меня. Мне приходилось отбиваться от всяких там фанатиков. А вообще, держи язык за зубами и не заговаривай ни с какими незнакомыми типами на темы Вознесения и Веры. Даже если они и близко не будут походить на святош и прочих идиотов с крестами. Впрочем, и со знакомыми тоже.

Брис лихорадочно закивал.

— Если и знакомые тебя пытать будут, говори, что ничего не видел и ничего не знаешь, а то, что кто-то там что-то сказанул, сам не ведаешь и в первый раз слышишь… Уяснил?

Брису ничего не оставалось, кроме как снова кивнуть.

— Кстати, как провел время? — вдруг неожиданно сменил тему Шон.

— Ну… это… с ребятами из местного университета познакомился. Мы с ними на охоту съездили. Носорога там завалили, — зачастил Брис, но тут же заметил, как взлетели брови Шона.

— А что такого? — оборвав монолог подозрительно спросил Брис. — Я что-то опять не так сделал?

Шон быстро взял себя в руки и оскалился.

— Что, действительно носорога завалили?

— Ну… да. Завалили. У меня и фотки есть. Могу показать, — сказал Брис и полез за своим планшетом.

— Потом покажешь, — поспешно остановил его Шон. — А теперь слушай внимательно.

Эти слова — «слушай внимательно» — у Шона, кажется, были самыми популярньми. Брис кивнул и дисциплинированно приготовился слушать. Мастер хмыкнул и, как гвозди в доску, начал вбивать слова в воздух аллеи:

— Ты не был у того самого Старика и не знаешь его. О Вознесении ты ничего не слышал и не знал, а услышал, когда вернулся с охоты с друзьями. Понял?

— Понял!

— Далее! Когда тебя начнут чморить, типа: «Ты заливаешь», — просто показываешь фотки и затыкаешь чморильщиков. А после никак, ни одним словом, ни одним жестом не упоминаешь ни Старика, ни то, что с ним произошло. Понял?

— Ага!

— Если так будешь делать — об этом треклятом «Вознесении» быстро забудут и перестанут его сопоставлять с тобой.

— Ясно.

— Запомни крепко и не вздумай хвастаться. А то потом может случиться, что и вся планетарная полиция твоей могилки не найдет.

Брис снова проникся и кивнул.

— Ладно, пошли! — Сжалился над ним мастер, и они зашагали к прибывающему поезду.

* * *

В космопорте, однако, их ждало еще одно событие. Впрочем, событием оно стало для экипажа «Звездного медведя», но не для Бриса, который уже как-то притерпелся к проявлениям симпатии со стороны определенной части биэльского общества.

Когда они уже направились после прохождения таможни к шлюзовой, то вдруг услышали радостный визг с верхнего этажа. Там, приплясывая и подпрыгивая, собралась компания студенток, человек в пятнадцать, причем явно под командой Парвати. Та стояла с краю. Ехидно улыбаясь, она помахала Брису, увидев, что он ее заметил. Похоже, девушка собрала тут всех красоток университета.

Но не это больше всего поразило внимание проходящих внизу астронавтов. Над толпой провожающих был растянут транспарант: «Мы тебя любим, Брис! Возвращайся к нам!».

Красивые ножки, развевающиеся сарафаны и стройные фигуры девочек на мгновение вогнали Бриса в ступор. Но быстро опомнившись, он с энтузиазмом начал размахивать руками, жестами заверяя, что всех любит и обязательно вернется.

Шон восхищенно вполголоса разразился чем-то длинным и замысловато-матерным. Затем обернулся и спросил у стажера:

— И это что… все твои «белочки-лисички»?!!

— Ну… да! — справившись с мимолетно набежавшей застенчивостью, заявил Брис и с гордо поднятой головой прошествовал на борт «Звездного медведя».

— Охренеть, как некоторые время проводят… И даром его не теряют… — цыкнул зубом старый мастер. — Учитесь, балбесы, как баб снимать! У Бриса! — бросил он своим обалдевшим подчиненным и, заржав как конь, проследовал за стажером.

Отступник

Перелет до Абисмала прошел рутинно. Никаких тебе «рифов» в виде вывертов гипера, ни «мертвых зон». Ничего, что задержало бы или напрягло. Даже намека в виде легкой «ряби» возмущений гиперполя. Да и существенно возросшая скорость корабля в гипере сыграла свою роль. И, как оказалось, для тех, кто видит «Звездного медведя» в гипере, он — пугало еще то.

Где-то к концу вторых суток полета на сканерах проступил изящный строй какой-то эскадры, идущей курсом к Биэле. Поначалу возникшая у Бриса нервозность при их виде была тут же задушена на корню злобно ухмыляющейся рожей капитана на экране связи. Он даже не дал Брису рта открыть.

— Страшно, студент? — ехидно спросил Крон и, не дав ответить, продолжил: — Курс не менять. Из гипера не выходить. Да, да! Я знаю, что курс прямо через середину их построения. Игнорировать! Мы не боевой корабль, и на сканерах эскадры это видят.

Майтрейя Крон «забыл», правда, сказать, что точно так же выглядят и корабли веркомо. До поры до времени выглядят.

Но эффект был потрясающий.

Когда корабль на скорости, в четыре раза большей, нежели у крейсеров Конфедерации, оказался на расстоянии меньше ста астрономических единиц от центра построения, все буквально шарахнулись в стороны.

— A-а! Как они нас уважают! — сказал капитан и гнусно заржал.

«Что-то мне подсказывает, — подумал Брис, что когда узнают, кто это был, — нам станет кисло!»

Крейсеры, и особенно перехватчики, при сильном желании адмирала, могли догнать корабль. Для этого существовала технология форсажа. Сильно затратная. Но тут сработал рефлекс, выработанный у конфедератов кораблями веркомо: «Если корабль слишком быстрый и ведет себя сверхнагло — лучше не трогать. Себе дороже».

Но все равно, сам прецедент, когда маленький грузовой кораблик разогнал целую эскадру Конфедерации (пусть и небольшую, но эскадру), грел душу. На короткое время почувствовать себя полубожественными веркомо — того стоило.

В остальном рейс прошел без происшествий.

Что заметил Брис: его навыки астрогатора «заполировались». Он уже не чувствовал себя тем «желторотым», каким был в начале пути. Опыт — сильная вещь. Опыт — универсальный истребитель многих глупых комплексов. Уверенность в себе, которую он приобрел за последние недели, наложилась на чувство «заполированности» знаний и навыков, создав сплав, который по праву можно назвать мастерским. Главное, чтобы эта уверенность не перерастала в самоуверенность. Ибо последняя убивает.

Отец Бриса был опытным педагогом, выучившим не одного инженера. И своего отпрыска он тоже пичкал своим ценнейшим опытом. Поэтому чаще всего он повторял про опасность самоуверенности. Жаль, что в свое время Брис вовремя не прислушался к нему. Избежал бы получения многих шишек и синяков. Теперь же, получив более чем тяжелый и серьезный опыт, он преисполнился к отцу еще большего уважения.

По пути случилось еще кое-что. Что, собственно, происшествием назвать было невозможно.

Брис, исходя из своего новоприобретенного опыта, а также знаний, которые всплывали у него, благодаря «медальону», слегка поменял настройки генераторов гиперполей. Эффект оказался очень ощутимым. Но, когда это стало явным, он вспомнил предостережение Гюннара и постарался сделать так, чтобы эти перенастройки остались тайной для остальных.

То, что он что-то «подкручивал», было хорошо известно. Астрогаторы иногда пользовались возможностью что-то «подкрутить» на тонком уровне настроек гипергенераторов. Но то, как он поменял и в какую сторону… Ведь какая удобная штука: слегка подкрутил — и получил некий гандикап. А то, что эти новшества легко помещались в кармане, — ведь чистая информация — делало их еще более шикарными. Главное, чтобы другие об этих тонкостях не знали.

«Наверное, и Гюннар что-то там у себя подкручивал», — хмыкнул Брис, когда решил главную проблему — как быстро ставить и снимать все эти многочисленные «подкрутки». А также как сделать, чтобы их никто не вычислил.

Так или иначе, но к цели они прибыли на сутки раньше намеченного.

* * *

Планета, названная именем Абисмал[12], оправдывала свое название уже из космоса. Зачем понадобилось Древним ее терраформировать и засевать жизнью, осталось загадкой. Но атмосфера была насыщена пеплом, вулканическими газами и прочей дрянью, сочащейся из жидкой мантии планеты. И неудивительно — чисто астрономически она относилась к совсем молодым. Тонкая кора Абисмала периодически ломалась и трескалась, выплескивая наружу целые моря магмы, которые долго, часто десятилетиями, подсвечивали низкие облака красным светом.

Некоторый избыток ультрафиолета от светила обеспечивал буйную растительность, что успевала покрывать выжженные пеплом пространства буквально за считанные годы.

Поэтому из космоса планета выглядела занятно: где-то алые сполохи лавовых морей вместе с большими лесными пожарами, где-то многокилометровые шлейфы пыли извергавшихся вулканов, а где-то жирные зеленые бескрайние просторы лесов и степей. Эдакие рай и ад в одном флаконе. Рядышком. В плотном соседстве.

Когда катапульта космопорта мягко опустила «Звездного медведя» на нужную площадку, стали видны окружающие пейзажи. Сверху все это было закрыто огромной тучей пыли, которую извергали сразу два вулкана в сотне километров от порта.

Дружненько так. Бодренько. Вдвоем. Выстреливали тысячи тонн пыли, камней и магмы в небеса Абисмала, сочившиеся в ответ грязью и серьми хлопьями. И вся эта дрянь тихо оседала на стоящие рядами корабли со всех концов местного кластера.

Но пока звездолет шел на посадку, ветер утянул в сторону основные пепловые осадки, так что стали более-менее видны и вулканы, закутанные в огонь, и молнии, и довольно большой город поодаль от космопорта. И город, и космопорт были покрыты слоем вулканического пепла.

Бетонное поле, где это было возможно, расчищалось от пепловых завалов. Однако те места, которые покрывали площадки катапульт, по понятным причинам не трогали. В результате, как при взлетах, так и при посадках успевшая осесть на катапульту пыль взвивалась многокилометровым столбом и после, медленно дрейфуя, увлекалась воздушными течениями. Вот так «чистились» сами катапульты.

Капитан Крон, дождавшись, когда поднятый их посадкой столб пыли оттащит ветром подальше, открыл люки и быстро выкатился навстречу таможне.

Шустрые ребята уже стояли рядком на краю посадочной площадки — все в респираторах и запыленных мундирах, терпеливо ожидая груз, привезенный звездолетом. Надо сказать, особо ценный груз.

Тяжелые металлы и элементы, в первую очередь актиноидной группы, ценились везде очень высоко.

* * *

Оторвавшись от созерцания церемонии встречи капитана и таможенников, Брис потянулся в своем кресле и не спеша поднялся на ноги. Глянув на температуру за бортом, поежился.

Было прохладно. Вытащил из шкафа выходную форменную рубашку с нашивками родного университета, но, подумав слегка, добавил форменный же пиджак с нашивками астрогатора «Звездного медведя». Когда оделся, получился эдакий бутерброд: снаружи — сияющий новенькими нашивками и регалиями астрогатор, внутри — студент Университета Великих Свершений Республики Киран.

Одернул и пригладил форменную одежду, еще раз полюбовался в зеркало, как все ладно сидит, и вышел из каюты.

Когда подошел к пандусу, там уже никого, кроме мастера Шона, не было. Тот подозрительно посмотрел за спину Брису и, сурово глянув на молодого астрогатора, вполголоса прорычал:

— Помнишь, как себя вести?

— Да, мастер Шон.

— Отлично! — удовлетворенно сказал он. — Кстати, тогда, в кают-компании, ты хорошо отбился от расспросов. Так держать! Ну бывай… Но все равно держи ухо востро. Мало ли, что тут уже знают и какие слухи ходят.

— Буду, мастер Шон.

Тот ободряюще хлопнул Бриса по плечу и потопал по пандусу вниз, на перепаханную погрузчиками серую массу свежевыпавшего вулканического пепла.

* * *

На выходе из космопорта вместе с гостевыми визами выдавали респираторы с очень суровыми инструкциями и рекомендациями. Рекомендации были тут же подтверждены поменявшимся ветром — на город снова посыпались серые хлопья вулканического пепла, а в воздухе завоняло чем-то резким. Только в помещении, где воздух очищался, этого запаха не ощущалось. Земля под ногами ощутимо подрагивала. Но последнее как-то очень быстро перестало восприниматься — слишком уж часто и мелко трясло.

Устроившись в гостинице для астронавтов с претенциозным названием «Данте», Брис пошел шататься по городу. Довольно быстро ему это наскучило, и он забился в ближайший кабачок. Улицы были пустынны, все засыпано серой пылью, все больше и больше прибывавшей с черных небес. Да и смотреть в этом городе было, собственно, нечего.

Кабачок, в отличие от улицы, оказался забит народом. Причем половина посетителей — публика чисто пришлая, с кораблей Конфедерации. Были и какие-то мрачные личности в странной форме, уединившиеся за отдельным столом в углу. Из их «формы» особо бросались в глаза аляповатые капюшоны, закрывающие половину лица.

«Сектанты какие-то!» — подумал Брис и направился в противоположную от них сторону. Раньше он бы таких просто не заметил, но, помня предупреждение Шона (да и сам не дурак — сообразил), стал их сторониться.

Но тут внимание привлекла до боли знакомая широкая спина, затянутая во все ту же потертую линялую куртку бледно-голубого цвета.

На всякий случай Брис подошел поближе и заглянул в лицо сидящему.

Гюннар, не меняя позы и выражения лица, скосил глаза на наглеца, смотревшему ему чуть ли не в рот, и тут же подпрыгнул. От его радостного рева подпрыгнули уже соседи. От неожиданности. Но увидев, что встретились два астрогатора, тут же отвернулись.

Гюннар был в своем репертуаре: за его столиком — никого. Но когда появился Брис, на столешнице тут же выстроилась длинная череда пивных кружек, а рядом блюдо с закуской.

— Ты как здесь оказался? — слегка придя в себя от неожиданности и угнездившись на стуле, спросил Брис.

— У нас тот рейс был последним по контракту с «Тиу-Рин». А тут подвернулся сразу большой груз на Абисмал и Авалон. Вот и мотнулись сюда вокруг Облака. А здесь застряли…

С последними словами лицо Гюннара сделалось кислым.

— Уже неделю сидим, и никаких контрактов. Боюсь, обратно порожняком двинем… Если здесь не застрянем окончательно. Я уже устал балду пинать и по окрестностям мотаться. Интересные ребята тут, скажу тебе, живут… Но это все фигня! Колись, что там у вас на Биэле стряслось! Тут уже трое суток народ на ушах.

— Это с чего? — Тут же насторожился Брис.

— Ну так говорят, что там, на Биэле, один из ученых… — Гюннар изобразил ладонями крылья и помахал ими, — типа вознесся.

— Ах, это… Да, вознесся. Сейчас там черт его знает что творится. Так как я был знаком со знакомыми этого вознесшегося, мне строжайше наказали не связываться с сектантами и святошами. Чтобы не выпотрошили на предмет выяснения, не знаю ли я случаем секретов вознесения.

— А ты как — не знаешь? — насмешливо спросил Гюннар, заметив едва заметные признаки того, что Брису есть, что скрывать.

Тот тихо зашипел на друга.

— Давай лучше не будем об этом здесь.

— А что так?

— Ну я же говорил, что… Ну сектанты, мать их!.. Мне еще с ними неприятностей не хватало. И так на Биэле плешь до пяток проели. А я реально ни хрена не знаю.

— А где ты тут нашел сектантов? — тут же заинтересовался Гюннар.

— А вон… — Брис кивнул в сторону публики в капюшонах.

Гюннар шумно, всем стулом, повернулся в сторону «сектантов».

— Эти что ль? — усмехнулся Гюннар, увидев, на кого кивает Брис. — Нет, ты ошибся. Это не сектанты. Или ты решил, что если капюшон, то сразу монах-святоша? Хех! Это обычная одежда тут, на Абисмале. Они постоянно ходят под вулканами. А вулканический пепел за воротом — неприятная штука.

Гюннар прищурился.

— Кажется, я этих даже знаю. Встречал на ферме близ одного поселка… Не! Нормальные ребята!

Гюннар даже для демонстрации зычным голосом окликнул их и отсалютовал своей кружкой. «Сектанты», как по команде, дружно подняли краешки своих капюшонов, удивленно посмотрели на астрогатора и, заулыбавшись, отсалютовали кружками в ответ.

— Я же говорил! — победно глядя на Бриса, сказал Гюннар. — А сектантов… Сектантов так просто не определишь.

Он заворочался на своем месте, как медведь, даже привстал. Долго куда-то вглядывался, потом хмыкнул и сел обратно.

— Однако есть тут одни, — уже настороженно и вполголоса продолжил он. — Вон за той колонной сидят. Нашивочки у них голубые с желтым. Вот тут….

Гюннар показал на лацкан своей куртки.

— Редкостные придурки… — Он присовокупил длинное матерное выражение, суть которого сводилось к тому, чтобы всех сектантов и святош поимели наиболее отвратительные животные Вселенной в самой извращенной форме.

Но продолжить свою содержательную мысль Гюннару не удалось. В пивную ввалилась новая компания. И так как Брис сидел лицом к выходу, он тут же обратил внимание на них. Лица вошедших были перекошены яростью, а предводительствовал у них очень приметный тип. Приметный, прежде всего, опухшей рожей и синяками на пол-лица. Левый глаз у предводителя вообще заплыл, и на мир он взирал одним только правым.

Быстро поняв, что будет дальше, Брис поспешил обратить на эту компанию внимание Гюннара. Но не успел тот обернуться, как предводитель вошедших направил свой волосатый указательный палец в сторону Бриса и возопил:

— Вот они, сволочи!

Брис понял, что его сейчас будут бить. За компанию с Гюннаром. Ведь сказано было во множественном числе, а за указанным столом сидело только двое. Он и Гюннар.

Здоровяк спешно допил свою кружку и, смачно рыгнув, выбрался из-за стола. Когда же он опознал забияку, у него даже лицо вытянулось от удивления и омерзения.

— Микля!!! — взревел он. — Тебе что, мало?!!

Тот, кого назвали Миклей, понес в ответ какую-то совершенно дикую ахинею насчет Борьбы за какую-то Идею некоего либерализма и о злобных происках каких-то «Патерналистов-Авторитаристов». Но ему сильно мешали разбитые губы, в результате большую часть пламенного монолога никто не расслышал. Было слышно лишь мычание и невнятное шлепание губами. Правда, слушать Гюннар все это и не собирался. Он нехорошо усмехнулся, закатал рукава и двинул вперед. Банда, сопровождавшая побитого правдоискателя, кинулась навстречу, спеша вцепиться в астрогатора с товарищем.

Как и когда-то на станции Странников, толпа, только что мирно пившая пиво, мгновенно повскакивала с мест и шарахнулась к стенкам, расчищая пространство. На лицах зрителей загорелся нездоровый ажиотаж. Они разве что не принялись скандировать, да принимать ставки на тех, кто тут вот-вот сцепится. Гюннар не обманул ожиданий.

Он только на секунду тормознул, чтобы на него замахнулся некий худощавый тип с длинными, как у женщины, волосами, в голубых штанах и голубой же рубашке (да и сам по себе весь этот худощавый выглядел… «голубовато»…).

По тому, как «голубой» замахнулся, было видно, что его ввел в заблуждение неповоротливый вид знаменитого драчуна-астрогатора. Но вид и сущность — разные вещи. Уклонившись неожиданно резво для нападавшего, Гюннар попросту смел нахала кулаком. Патлатый кувыркнулся через стол. Только пятки в воздухе сверкнули.

И пошла потеха.

Однако Брису не повезло. Как-то так получилось, что Гюннару достались хоть и четверо, но не шибко массивных и мускулистых. А конкретно на него попер такой «шкаф»!..

В плечах — раза в полтора шире Бриса, на голову выше и весь в буграх перекачанных мышц. На мгновение кольнул страх, но уже в следующий миг он вспомнил, чему его учил Кер. И на смену страху пришло озорство.

Он знал после тренировок у веркомо, что на его стороне — скорость и ловкость. А также древняя поговорка, в свое время озвученная Кером: «Чем больше шкаф, тем громче падает». Оставалось лишь претворить ее в реальность.

Брис нагло ухмыльнулся в тупое лицо качка и прыгнул. Сначала на колонну, а после к потолку.

Есть старая детская истина: «Когда убегаешь — побеждаешь». Только применительно к свалкам трактирного порядка она несколько по-иному действует и осуществляется.

Когда против тебя несколько человек в тесном пространстве, то очень даже стоит максимально ограничить их подвижность предметами мебели и стенами помещения. Но для этого нужно сделать так, чтобы между тобой и большинством нападающих всегда было что-то или кто-то, а драться приходилось бы максимум с двумя. Оптимально с одним.

Правда, есть и исключение, если бьешь одного, а валится сразу несколько. Хорошо бы попытаться делать именно так.

Пробежавшись по колонне и перевернувшись в воздухе, Брис ногами обрушился на одного из тех, кто стоял позади нападавших на Гюннара. Хруст сломанной ключицы под пяткой стажера немедленно подтвердил правильность маневра. К тому же бугай, временно потерявший прыткого студента из виду, оказался не только далеко, но и по другую сторону большого дубового стола, а когда на Бриса обратили внимание другие нападавшие, то и еще и двое человек в придачу.

Гюннар тоже времени зря не терял. Раскидав первых нападавших, он добрался-таки до главного, и начал его разбитой мордой плющить ближайшую мебель. Мебель оказалась менее крепкой, нежели лоб и харя Микли.

Однако драка, не успев начаться, вдруг закончилась. Кто-то из зрителей закричал что-то, чего Брис не разобрал до конца. Только по смыслу было ясно, что в зачинщике, хоть и с трудом, был опознан некий «всем известный п. рас».

Впрочем, почему сразу не опознали, было вполне очевидно. На одни только «кувалдочки» Гюннара стоит посмотреть, да на его фигуру, чтобы стало ясно даже тупому. Видно, астрогатора этот кретин в прошлый раз задел за живое и получил отлуп от всей широкой Гюннаровой души, вот он и приперся в бар с настолько опухшей рожей, что не сразу опознали.

Диспозиция поменялась резко и кардинально. Чуть ли не все зрители превратились в бойцов. Гюннара с трудом оттеснили, и уже через минуту компания Микли представляла собой шесть кусков хорошо отбитого мяса, которое под громкие крики и скабрезные шутки вышвырнули по одному на улицу.

Не успела опасть свежая вулканическая пыль, поднятая падающими телами, как примчалась полиция.

Гюннара молча сгребли, заковали в наручники, а битых «соратников» Микли, как дрова, пошвыряли в подъехавший автофургон с решетками на окнах. Затем офицер полиции зашел в пивбар и ласково так поманил пальцем сидящего на массивной и неожиданно крепкой люстре Бриса. Как он там оказался, мало кто заметил, но то, что «малец», как таракан, бегал по стенам и лупил ногами попадавшихся по пути, видели все. Брис тяжко вздохнул, понурился и отклеившись от потолка, спрыгнул вниз под одобрительный и оглушительный хохот зрителей. Протянув руки копу, он услышал крайне неожиданное:

— Не бойся, малец! Это ненадолго. Чистая формальность. Скоро будешь свободен.

Сказано это было тихо, но Бриса поразило до крайности. С круглыми от удивления глазами, в сопровождении все того же копа, стажер вывалился на улицу под тихо падавшие с небес хлопья пепла. Какой-то доброхот метнулся к столу, где сидел Брис, и вынес его форменный пиджак астрогатора. Юноша поблагодарил его и перекинул пиджак через наручники.

Далее им с Гюннаром удивительно вежливо предложили пройти в машину. В другую. Не автофургон.

До участка они, в отличие от нападавших, доехали в полном комфорте. По прибытии туда, после освидетельствования у врача, всю гоп-компанию распределили по камерам. Вели себя полицейские очень корректно. Иногда даже сдержанно выражали одобрение Гюннару за то, что он сотворил с Миклей и его «командой».

Брису оставалось только изумляться. Вполне естественно, что когда он оказался один на один с Гюннаром, насел на того с расспросами.

Как и всякий, приученный к обстоятельности студент, он начал с главного — с выяснения личности главного зачинщика драки и причин, побудивших его к этому:

— Гюннар! А ты с этим типом что, раньше сильно повздорил?

— Угу, — проворчал тот и многозначительно хмьжнул, с явным наслаждением устраиваясь на нарах.

— А как его зовут? По-настоящему, — не отставал Брис.

— Микля, по прозвищу Гуттаперчевый, — все так же ухмыляясь, ответил Гюннар. И по его довольной физиономии было ясно видно, что избиение придурка доставило ему истинное удовольствие.

— А прозвище почему такое? — спросил Брис, осторожно и недоверчиво ощупывая свои нары и прикидывая, стоит ли тоже располагаться на них лежа.

— Да потому, что его бьют все, кому не лень. А ему хоть бы хны. Как резиновый. Лезет всех задирать по самому вздорному поводу: утверждает, что он какой-то там сверх- супер- гипер-гений всех времен. И что на родной планете ему чуть ли не на каждом перекрестке вот-вот по памятнику поставят. Поэтому все должны целовать землю за десять шагов до него, а кто не согласен, того надо повесить.

— Что, натурально так требует?!! — воскликнул наивный Брис, на что Гюннар замялся.

— Ну… Не совсем так, но по смыслу получается так. Мания величия у него. А у нас в космофлоте парни простые: если видят, что п…с, да еще с претензиями — бьют наотмашь, а если тот настаивает на своем, то и смертным боем. Вот почему его и прозвали «Гуттаперчевым», — как ни били его, он все равно скоро появлялся снова и заводил свою шарманку. Что, типа, он велик, а все дерьмо, и он всех уроет…

Брис все-таки уселся на нары. С ногами. Сложившись в некое подобие позы «лотос». И только после этого, переварив попутно ответ Гюннара, осторожно начал:

— Но ведь тут…

— Ага! Была вполне зачетная попытка, — перебил его Гюннар и хохотнул. — Это у Микли как «за здрасьте» — набрать отбросов, построить и двинуться на обидчика. У него это называется «продемонстрировать всемирную поддержку Великого Гения Микли Гута». А то, что вся та шваль — не более, чем отбросы — его не волнует.

Гюннар завозился у себя на нарах и повернулся на бок, чтобы видеть собеседника. Выражение лица он сохранил таким же ехидным, как и раньше.

— Вообще, Микл — тип уникальный. Я с ним сталкивался на очень многих планетах. Звездолетчик тот еще. Не знаю, какой он профессионал, но м…дак редкостный. Везде, куда бы он ни приходил, тут же начинал из себя строить бог знает что. И пытаться навести свои порядки. Часто начинал врать, что, типа, у него есть великие покровители. Иногда даже приносил «доказательства». Как он те «доказательства» отрабатывал и чем, — история умалчивает. Но на многих такие заявы действовали, и они начинали побаиваться Миклю. Особо недалекие даже начинали пред ним лебезить. Но остальные только плевались, посылали его по всем кочкам или вообще били морду. Не всегда как здесь, но после нескольких инцидентов даже полиция начинала с сочувствием и поддержкой относиться к тем, кто побил Миклю.

— Так что, нас освободят?

— А ты что, не понял сразу?! — Вытаращился на стажера Гюннар. — Тебе разве что не открытым текстом говорили.

Брис покраснел и смущенно зачесал в затылке, припоминая странное поведение и слова задержавших их полицейских.

Дальше Гюннар со смаком, длинно, с шутками и прибаутками поведал печальную историю этого самого Микли. А та была воистину печальной.

Как оказалось, по причине его скотского характера, по причине его… гм… ориентации, Миклю прогнали и с родной планеты, и, вообще, из многих цивилизованных мест. Вот и вынужден он был мотаться на кораблях торговцев от планеты к планете. Его принимали за своего только в тех мирах, где лесбиянки, гомосексуалисты и прочие извращенцы имели формально равные права с нормальными людьми, а по факту даже большие. Но и там, среди как бы «своих», сей деятель особо не задерживался, поскольку очень быстро всех доставал своей безудержной и неимоверной манией величия, феерической глупостью и апломбом. А после этого был только один путь — побыстрее и подальше драпать. Многочисленные «благодарные поклонники таланта» могли и реально «зарыть».

— Что-то это мне напоминает… — ухмыльнулся Брис, не решаясь озвучить догадку, ибо в культуре Кирана та планета и то общество даже в упоминаниях были сродни матерному слову.

В отличие от Бриса, у Гюннара такого комплекса не было, потому он рубанул прямо.

— И что, разве не видно, что этот идиот с Траная? А там заповедник таких… раненых на всю голову.

— Дык… Его что, и оттуда выперли?!! — вытаращился Брис.

— Да вот… Представь себе. И дорога назад ему закрыта.

— Отстрелят, — заключил Брис, так как был наслышан о порядках, царящих на Транае. По достоверным сведениям, там общество очень либеральное. Свобода у них полная… в том числе и свобода убить не понравившегося человека, не неся за это ответственности. Кажется, эта свобода у них вообще на первом месте…

— Ты прав. Отстрелят. Правда, перед этим там вспыхнет небольшая войнушка.

— Это с чего? — изумился недогадливый Брис.

— Да за право его шлепнуть! — заржал Гюннар.

Продолжить им не удалось. Дверь камеры открылась, и арестованных пригласили на выход. Все так же недоумевая, Брис вывалился в коридор и побрел вслед за смеющимся Гюннаром. Кстати, наручники на них снова надели, что вызвало множество разных неприятных ассоциаций и подозрений относительно ближайшего будущего.

Идти пришлось недолго. На втором этаже участка находился небольшой зал судебных заседаний. Их двоих завели в просторную клетку и заперли. Но наручников опять-таки не сняли. Это обстоятельство еще больше уронило настроение Бриса. Чего не скажешь о Гюннаре. Тот как скалился, так и продолжил скалиться.

Наконец, после почти получасового ожидания, в зал ввели побитую шестерку. Сперва внесли с ног до головы замотанную в бинты мумию. Узнать, кто это, было сложно. Разве что методом исключения вычислить, что это зачинщик драки, сам Микля Гут. Из-под бинтов на мир взирал все тот же правый глаз. Соратники выглядели не намного лучше — практически все в гипсе и бинтах. И у всех на лицах — мрачная озлобленность.

Увидев такую живописную компанию, Гюннар вообще заржал в полный голос. Но отсмеяться до конца ему не дали. Сразу же вслед за «пострадавшими» широким шагом в зал влетела длинная как жердь судья. Вслед за ней вкатился круглый как колобок и низенький секретарь. Старший офицер, сопровождавший арестантов, гаркнул: «Встать!!! Суд идет!!!». И вытянулся по стойке смирно. Все присутствующие полицейские тоже вытянулись, щелкнув каблуками.

Гюннар подавился смехом и, приложив титанические усилия, стер с лица рвущееся наружу веселье.

Но на него судья взглянула лишь мельком. Усевшись на свое место и обведя взглядом всех присутствующих, она свирепо уставилась на Гута.

«А ведь у дам чуть ли не генетическая неприязнь к гомосекам! — пришло на ум Брису. — Вот уж попал, «Гуттаперчевый», так попал!»

Последующие события полностью подтвердили подозрения Бриса насчет судьи и уверенность Гюннара в благополучном исходе.

Последовал суд, скорый и беспощадный.

Брис и Гюннар были оправданы вчистую, зато группа Гута осуждена, кажется, по самому жестокому пункту, который нашелся для их преступления.

Сидеть им теперь всем, и долго. И доживет ли до освобождения Микля Транайский? Вопрос, как говорится, оставался открытым…

* * *

Тот же пивбар. Через десять минут после драки

Старый, давно поседевший человек в черном костюме, откинувшись на спинку стула, внимательно рассматривал потолок, будто там для него пылали некие тайные письмена. Наконец, так ничего и не высмотрев, он опустил взгляд на сидящего напротив.

— Ты видел? — строго спросил он.

— Что видел? — поднял бровь тот.

— Как тот шустрый по потолку бегал, — продолжил угрожающим тоном седой.

— Считаете, что он Отмечен?

— А ты такое сможешь повторить?

— Я — нет. Но знаю тех, кто сможет.

— И их много? — насмешливо переспросил седой. — Тех, кто сможет повторить и даже не вспотеть?

— Один, — скромно ответил собеседник.

— Вот именно. Один. И его долго-долго гоняли, обучали. А этот — молодой. Еще студент.

— Так, может, его веркомо слегка того… подрегулировали?

— И это тоже вероятно. Но даже если подрегулировали, это значит, что он тем более Отмеченный.

— Что будем делать?

— Пока следить. Поднимай Братьев. Нужна группа Сивера. И Поля.

— Слушаюсь, Мастер.

* * *

Планета Абисмал (под юрисдикцией герцогства Кьяна).

Департамент Защиты от внешних угроз.

Кабинет полковника Узара

— Хм… Любопытно-любопытно!

Полковник аккуратно пролистывал кадры, предъявленные ему подчиненным.

— Это с камер наблюдения в пивбаре. Запись изъята полицией. Сейчас эти материалы используются в суде над нападавшими. — Майор с каменным лицом в пару касаний послал на освидетельствование начальства очередной информационный пакет.

— Нападавшие — чепуха. А вот этот… Какова вероятность, что это веркомо? — Все так же пристально рассматривая предъявляемое, спросил Узар.

— Наши аналитики пока дают вероятность в двадцать процентов.

— Так высоко?!!

— Физические возможности этого астрогатора с Кирана необычны, — сообщил очевидное майор.

— Но все-таки вписываются в рамки параметров жителей Конфедерации.

— В крайние.

— Да. В крайние. Но вписываются. Веркомо или не веркомо, вот в чем вопрос, — скаламбурил Узар.

— Будем брать? — Оживился майор.

— Рано… Впрочем, и опасно.

— ?!!

— Хочешь, чтобы ядро нашей планеты «случайно» взорвалось?

— А… разве есть такая возможность у?..

— «У веркомо есть все»!.. Да ладно! Шучу. Но все равно повода им лучше не давать. Никакого.

— Но что будем делать?

— Глаз с него не спускать!

* * *

Со скамейки «пострадавших» раздался слаженный вой и рев досады и ярости. На это дама-судья даже и ухом не повела. Видно, давно привычна к такому. Сгребла свою папку и все с тем же независимым видом, гордо поднятой головой и с поджатыми губами, на которых застыла тень искреннего презрения, быстро вышла. Секретарь чуть подзадержался. Проделав необходимые манипуляции с двумя картами-идентификаторами Гюннара и Бриса, выдернул их из аппарата и почти бегом кинулся к выходу вслед за своей патронессой. Правда, по пути не забыл завернуть к старшему офицеру и передать ему те самые карточки.

Офицер козырнул и жестом руки отдал команду.

Уже через несколько секунд Гюннар и Брис были освобождены от наручников, а специально вызванные из коридора дюжие охранники приступили к обратной транспортировке в камеры группы Микли Гута-Транайского.

Сам Микля, пока его несли, разве что дырку взглядом в обидчиках не просверлил. Казалось, его единственный открытый глаз сулит все, какие только возможно, страшные кары для них. В будущем. Когда из тюрьмы выйдет.

Гюннар скосил глаза на этого деятеля и, даже не потрудившись обернуться к нему, молча показал средний палец. Микля замычал в ярости. Стоящий рядом офицер сделал вид, что ничего не заметил.

На выходе из участка их остановил старый полковник.

— А, Гюннар! — засмеялся офицер. — Опять нам попался!

— За правое дело! — гордо выпятив вперед челюсть, заявил тот.

Полковник одобрительно хохотнул.

— За правое, за правое! — поспешил подтвердить он. — На этот раз весь участок за вас болел. Когда мы увидели, кто нарвался на тебя… Этот Гут… уже у всех в печенках!

— А почему же тогда нас арестовали? Наручники… Камера… — удивился наивный Брис, все еще не пришедший в себя от пребывания за решеткой.

— Вы понимаете, молодые люди, — тут же принялся язвить старый полковник, — мы должны соблюсти все каноны и все законы. Потому и наручники на вас, и камера. Но, что чисто от нас, это быстрый суд и искренние поздравления.

— В чем поздравления, сэр? — не понял Брис, продолжавший «тупить» с самого начала этого происшествия. Гюннар с полковником заржали в голос.

— Поздравления с тем, что в очередной раз отметелили этого п. са Гута! — пояснил астрогатор, затем выпучил глаза, сообразив, что брякнул и в чьем присутствии, и заткнул себе рот ладонью.

На что полковник только фыркнул:

— Ладно, Гюннар… Не шали там… И счастливо вам! А, кстати! Через полчаса ветер переменится, и нас снова начнет засыпать пеплом. Так что лучше бы вам на улице не задерживаться.

— Спасибо, полковник! — браво гаркнул астрогатор и пожал протянутую руку. Брис последовал примеру, хотя еще слегка побаиваясь. Все-таки представителей власти он привык уважать. Даже встреча с «небожителями» в этом его не исправила.

На улице их встретили полицейские и группа болельщиков, притащившаяся из бара. Встречающие принялись выкрикивать поздравления. Кто во что горазд.

Гюннар довольно потянулся, глянул хитро на Бриса и выдал:

— Морды — набиты, пиво… пиво — не допито!

Толпа закричала: «Айда в бар!» — и весело двинулась туда, где недавно произошла потасовка. Только полицейские осталась на месте, будучи при исполнении. Однако проводили гуляк тоскливыми взглядами, всей душой желая оказаться на их месте.

* * *

Кресс поежился. Треск статического разряда и резкий запах озона.

— И зачем такие предосторожности? — Нахмурился он, глядя на нагло ухмылявшегося Крона.

— Чтобы никто не подслушал. А так — под «колпаком», да еще плюс все жучки, если на нас были, — спеклись. Есть очень серьезный разговор.

— По переговорам?

— Не только.

— Ну, как знаешь! — Пожал плечами Кресс и вопросительно посмотрел на капитана.

— Как, кстати, идут переговоры? — поинтересовался тот.

— Успешно. Радует то, что никто не хочет уступать. А то, что мы находимся формально в сфере юрисдикции герцога Кьяны, не дает нашим покупателям шалить… — с постной физиономией констатировал суперкарго.

— …Но никак не запрещает пошалить нам, — хитро ухмыльнулся капитан.

— Что ты имеешь в виду, Майт?

— Продать обоим, — хищно заявил Крон и оскалился.

— Ты понимаешь, что после этого они нас по всей Конфедерации искать будут? — обеспокоился Кресс.

— Только та фирма, которая «пролетит». А после кризиса эта фирма просто перестанет существовать, — резонно отметил капитан.

— Но не перестанут существовать наемники, которых она пошлет по нашему следу, — тут же вставил Даниэль.

— А это значит, что след должен потеряться, и потеряться надежно. Или ты собираешься до глубокой старости летать на торговой колымаге? — фыркнул Крон.

— Как я понимаю, тебе уже надоело…

— На себя посмотри, Даниэль! Тебе далеко за сорок. Еще пяток лет, и нас спишут уже обстоятельства. А тут шанс сорвать банк. Шанс, выпадающий раз в жизни!

— Доля правды в твоих словах есть, — осторожно согласился суперкарго. — Но как мы сможем удрать и замести следы, чтобы нас никто и никогда не нашел?

— Вот это другой разговор!

— Так план есть? — Прищурился Кресс.

— Есть. Предварительно так: покупаем космолет малого класса. Сейчас они все, из-за надвигающегося кризиса, стоят десятую часть от номинала. И это с точки зрения любого наблюдателя со стороны будет вполне естественным — мы же свой грузовик продали!

— И у тебя уже есть такой на примете?

— Есть, но сейчас это не существенно. Главное, что делать потом, — многозначительно кивнув, заявил капитан.

— Это так! Ведь если поймают — мы не жильцы.

— Как только получаем свои деньги — мы пакуемся в этот звездолет и на форсаже сматываемся. Курс — на Транай.

— На Транай?!! — Выпучил глаза Кресс. — Майт! Ты не перегрелся?!!

— Вот! Так же будут думать и те, кто попытается вычислить наш курс.

— Но на хрена нам эти е…ые?!!

— Объясняю! — Начал веселиться Крон, увидев столь яркую экспрессивную реакцию у давнего партнера. — Да. Там много отморозков и совершенно увечных головой. Но большая часть населения — вполне себе здравые люди. И с ними можно договориться.

— Да они маму родную продадут на фарш, если цену хорошую предложить!

— В этом и соль!

— Я не понимаю!!!

— Тогда слушай…

Кресс выразительно покачал головой, выражая сильнейшее сомнение. Но промолчал.

— На Транае легко сменить личины. И так, что хрен кто концы найдет. Потому что у них закон такой есть.

— Но ведь есть и поближе планетки, и законы там такие же…

— Те, что поближе, будут проверять в первую очередь. А Транай — в последнюю.

— Н-ну, логично… — нехотя согласился Кресс.

— Далее меняем все идентификационные карты. Подчистую. Несколько раз. Когда сменим, мы можем покинуть Транай в любой момент и в любом направлении. Предлагаю вот это… — Капитан нарисовал пальцем на пыли странный знак.

— Но это же…

— Там есть много колоний. Вот и пойдем туда.

— Хм… Как говорил незабвенный «Бешеный Льюк»: «Для бешеной собаки семь килопарсек — не крюк»!

— Так запутаем следы максимально.

Кресс кивнул. И почесав в затылке, выдал.

— Ну, а детали? Кого берем в долю, а кого в попутчики?

— Мыш, Док и Шон — они наши всегда. Шону ничего не говорим до Траная. А после — пусть идет на все четыре стороны. Слишком честный. В наше время это порок.

— И еще? — спросил суперкарго, заметив, что капитан ухмыляется, явно что-то недосказав.

— И еще Бриса Илиана.

— А этого-то дурачка зачем? — ухмыльнулся скептически Кресс.

— Он наш козырь в рукаве. Ты видел, как он провел корабль через область черных дыр. И видел, что он вытворял уже здесь, на последней трассе?

— Э-э… Проясни. Это как-то прошло мимо меня.

— Ну ты даешь! А то, что мы прошли до Абисмала на день меньше, чем по расчету, разве не заметил?

— А…

— Он что-то знает такое, чего не знаем мы. Даже с учетом параметров движка, который мы получили от веркомо, такое невозможно… При стандартных…

— Ты хочешь сказать, что…

— …Что Илиан «срезал утлы» в гипере. А для того, чтобы сбросить с хвоста погоню, нам понадобится выжать из нашей посудины все, плюс еще сверх того. Возможно, придется нырять сквозь Волну.

Кресс снова выпучил глаза и крутанулся на пятке.

— Этого еще не хватало!

— А надо! Если нам на хвост сядут, то они в Волне застрянут. А мы с помощью этого балбеса пройдем, не почесавшись. Вспомни Кластер! А дальше, за Волной, нам уже никто не помешает…

— А на Транае?

— Пусть идет, куда захочет. Но не с нами. На карточке у него и так богатство. А плюс наш задаток на этот рейс: если не дурак — не пропадет.

— Хм! А вот теперь я вижу, что у нас действительно есть очень хороший шанс.

— Значит, договорились?

Крон протянул руку для завершающего рукопожатия.

— Более чем! — криво улыбаясь, сказал Кресс, подавая руку.

* * *

Вездеход Брис оставил за большим скальным останцом на гребне отрога. Старая скала вулканического базальта надежно заслоняла транспортное средство от возможных неприятностей.

Спрыгнув на серый пепел, Брис пошел по направлению к вулкану. Его всегда привлекала дикая, первозданная мощь стихии. Почти десятикилометровый столб пепла и пламени, окутанный молниями, вздымался в десяти километрах от него. Рев рвущейся в небеса материи, страшные пирокластические потоки, скатывающиеся периодически по его склонам, притягивали.

Долины справа и слева от маршрута «туристического пробега» были давно и надежно выжжены и разровнены теми самыми «палящими тучами», что сейчас исправно катились по склонам вулкана. Только высота отрога давала некоторую гарантию, что до гребня эта дрянь не долетит. Впрочем, некая защита от этого у Бриса имелась. Его одежда и маска могли некоторое время выдерживать температуру около трехсот градусов. За это время вполне можно было попытаться выбраться или добежать до вездехода.

Однако, судя по виду растительности — деревьев и кустарников на гребне, сюда пока никакие «палящие тучи» не залетали. Только вулканические бомбы. Но так как в ближайшие сутки ветер не поменяется, то досюда они не долетят. Впрочем, как сказали геологи, извержение стихает. Так что и бомб не стоило бояться.

Брис как раз обогнул одну такую, сравнительно свежую. Размером с небольшой сарай. Было хорошо видно, что, пока она летела, корка успела затвердеть, в отличие от тестообразной сердцевины. Когда она грохнулась на землю, оболочка растрескалась, «бомба» сплющилась, выставив наружу медленно застывающую красно-бурую огненную сердцевину, пышущую жаром сквозь широкие трещины. Под ней еще тлел ствол расплющенной пальмы.

Пройдя немного вперед, Брис вышел за пределы небольшого редколесья, и теперь вид на вулкан ему ничто не заслоняло. Слегка покружив на месте, он выбрал небольшую, но уже давно остывшую вулканическую бомбу и взгромоздился на нее. Прекрасный вид. Первозданная стихия, которую он давно мечтал посмотреть «живьем»… И ни души вокруг.

Стажер поставил рядом на валун свой коммуникатор, настроил его на запись и, направив на вулкан, погрузился в размышления. Несущееся к небесам пламя и рев стихии этому как-то даже способствовали.

А обдумать стоило многое, хоть мысли и скакали с одной темы на другую, прерываясь на некоторых примечательных деталях извержения.

Первое, что он вспомнил, это слова Гюннара.

Бриса очень сильно заинтересовал и задел Микля Транайский. И тем, что нес какую-то дикую чушь, и тем, что из-за него, хоть и недолго, пришлось провести время за решеткой.

Тогда в баре, после освобождения из-под стражи, в кругу уже совсем упившихся завсегдатаев Гюннар разоткровенничался:

— Бывал я на Транае. Дважды. Планетка уютненькая… могла бы быть, если бы не население. Когда-то их олигархи держали за яйца половину Конфедерации. Не помню уже из-за чего, но однажды вся эта половина собралась и дружно послала на… и Транай, и транайских олигархов. Но комплекс «Великих и Ужасных» у транайцев остался.

Премерзкое зрелище!

Во-первых, как только вылезаешь из корабля, над тобой тут же начинают издеваться таможенники. Причем не по делу, а просто так. Чтобы показать тебе, что ты кусок дерьма, а вот они! Благодаря чему на Транай ни один торговец, за исключением самих транайцев, не летает.

Дальше — больше! Когда выходишь в город — смотри в оба. Самая лучшая политика — вообще ни с кем не общаться. Почему? Да сразу узнаешь о себе очень много нового.

При этих словах Гюннар гнусно хохотнул и продолжил:

— Если узнают в тебе пришлого, так просто не слезут. Ведь они до сих пор считают себя самыми лучшими, самыми умными и вообще самыми-самыми во Вселенной. А раз думают, что они самые передовые, то любят всех учить, как жить. Все их посылают, но они на это не обращают внимания, только злятся и настаивают. Тогда их посылают еще дальше… и так далее, пока не доходит до мордобития. А полиция там, я тебе скажу, еще та мерзопакость… То есть, тебя могут на месте грохнуть, и ничего никому не будет. Потому что ты «отверг Вечные и Всеобщие Общечеловеческие Ценности»… Ну, как они их понимают. И все местные это знают. И вот эту гнусную черту — задирать всех на тему, какие они передовые, — транайцы тянут на звезды.

Гюннар выматерился и стукнул кулаком по столу. Видать, воспоминания о посещении Траная были еще те.

— Так что если услышишь слово «Транай» или «МЫ ТРАНАИЦЫ», — продолжил он, — держись от говорящих это подальше. Дерьмогейзер — еще тот. Космических масштабов.

— Мне мои родители то же самое говорили, — усмехнулся Брис.

— Умные у тебя родители, — одобрительно хмыкнул Гюннар. — Вот и слушайся их совета. Они любимому сыну плохого не присоветуют.

Как понял Брис, расспрашивать на самую интересную для него тему — об устройстве транайского общества — Гюннара было бесполезно. Уж слишком злобно он против Траная был настроен. Обстоятельства этому весьма способствовали. Так что Брис задавил в себе жгучее любопытство, запихал его подальше и продолжил пить пиво, как ни в чем не бывало.

Отложив это воспоминание, он вернулся к насущному.

Тягостные предчувствия не давали ему покоя в последние дни. Брис заметил, что за ним следят. Заметил косые взгляды. Заметил разговоры о нем, тут же прекращающиеся, стоило ему появиться в поле зрения говорящих. Это ощущение было, как сгущавшиеся тучи перед грозой. Но никто, именно что никто здесь даже не пытался его расспрашивать о Вознесении, о веркомо.

На Биэле его этими расспросами достали. А тут — косые взгляды… и ничего! Эти косые взгляды нервировали тысячекратно больше, чем безудержное любопытство биэльской молодежи, поскольку за ними чувствовалось что-то недоброе.

Вторая тема, беспокоящая его, — веркомо и Космопол.

Веркомо — как всегда, были неизвестной величиной. И то, что они что-то дали Брису, кроме Подарка, становилось все более очевидным. Он не понимал, к чему такая щедрость с их стороны! Немотивированная какая-то. От всего этого просто воняло какими-то далеко идущими планами на его счет, причем от цивилизации запредельной силы.

Чувствовать себя марионеткой в руках таких сил было просто невыносимо. Так что стоило уже злиться. Однако… и злиться как-то… не выходило. Ведь сколько уже раз подаренное ему помогало. Даже жизнь один раз спасло…

Далее — Космопол. То, что у них возникнет жгучий интерес к «Звездному медведю», когда они прибудут на Биэлу и узнают, что произошло со звездолетом в глобуле, — очевидно. Ясно, как день, что еще пару дней, и эскадра, которую они распугали по дороге сюда, заявится на Абисмал и начнет трясти всех. Так что очень желательно убыть до прибытия Космопола…

Да и капитан что-то мудрит. Ясно, что корабль будет продан. Что уже куплена какая-то космояхта, чтобы убраться с Абисмала. По крайней мере, его уже известили, что Брис Илиан «по старой памяти и дружбе» (ага!) зачислен в команду отбывающих, как второй астрогатор. Ну… Одно хорошо, что не самому и не за свои деньги добираться до Кирана, а еще и с приработком. Но эта возня сама по себе подозрительна. Что-то тут было… такое! Брис не мог сформулировать это подозрение ясно, но душок от того, как вел себя в последние дни капитан и прочие шишки из команды, шел… мерзковатый.

То, что Брис им нужен, — понятно. Показал себя, чего уж тут скромничать, — на все триста процентов. А посему он ценный кадр. Его даже специально предупредили (устно, лично, не по коммуникатору!), чтобы завтра был в космопорте и никуда не отлучался. «Так как будут переговоры, и его присутствие обязательно».

Ага! Скорее всего, именно завтра вся гоп-компания из главных шишек бывшего экипажа корабля «Звездный медведь» даст деру с планеты.

С одной стороны — вовремя. До прибытия Космопола. Но с другой стороны…

Брис покачал головой и проследил невольно за полетом довольно крупного куска лавы, вылетевшего из жерла вулкана. Кувыркаясь, красный кусок полурасплавленного камня сначала пронзил низкие пылевые тучи, затем вынырнул из них на огромной высоте. И, застыв на мгновение, полетел вниз. В конце концов он канул в большом облаке очередного пирокластического потока, несущегося по боковой долине.

Надо бы заречься что-либо высчитывать на будущее. Не раз уже судьба за последние месяцы ломала все расчеты. И особенно сейчас стоило плюнуть на них, так как количество неизвестных в «уравнении будущего» вылезало за все разумные и даже неразумные рамки.

В сущности, именно нервозность и мутность ситуации, сложившейся в последние дни вокруг, и подвигла Бриса бросить все и отправиться в «турпоход» на вездеходе.

Желание побыстрее убраться с планеты как можно быстрее не давало покоя. Куда подальше. И от Космопола, и от этих косых взглядов. И от сект идиотского «Пути».

Последних, кстати, здесь, на Абисмале, по наведенным справкам, оказалось около дюжины. И все между собой собачились, как могли.

Что будет, если все внезапно захотят урвать «кусочек шкурки» дражайшего Бриса Илиана, — страшно подумать.

Вот только додумать эту нехитрую, очень своевременную и здравую мысль стажер не успел. Мир померк у него в глазах.

* * *

Космояхта заходила на посадку. И по наглости захода было хорошо видно, что она принадлежит кому-то из сильных мира сего. Грузовой корабль, прибывающий параллельным курсом с Шондара, шарахнулся и выдал тормозной импульс, пропуская нахала вперед.

Старший офицер таможенной службы, наблюдая за работой диспетчеров со своего монитора, чертыхнулся и отложил в сторону декларацию недавно прибывшего корабля корпорации «Антарес спейс текнолоджи».

— Кого это там черти несут? — недовольно буркнул он своему помощнику, кивая на кривую захода в створ посадочной катапульты, только что нарисовавшуюся на главном контрольном экране.

Помощник быстро клацнул на отметку корабля и вывел его данные в соседнем «окне».

— Цинтия? — чуть ли не выплюнул слово главный таможенник, и лицо его скривилось. С Цинтией у него были связаны далеко не радужные воспоминания, но что было дальше! — Порт приписки… Энея?!!

При этом лицо уважаемого побагровело, а прочитав то, что следовало ниже, он вообще потерял дар речи.

— О не-ет!!! — воскликнул он, едва справившись с шоком и привставая в кресле.

— О, да! — злорадно подначил начальник службы биологического контроля, для которого главным развлечением было подтрунивать над коллегой из другого ведомства. — Нас ждут незабываемые впечатления в ближайшие дни!

— Жак! — начал ядовито начальник таможни. — Вы, кажется, забыли, про такой же кораблик год назад. С принцем Энеи. Какой бардак они навели в нашем городе и окрестностях буквально за два дня! И разгребать пришлось все нам! И огребли за все их художества тоже мы. Ведь детка была — элитных кровей. И имела возможность без досмотра протащить на планету всякую дрянь!

— Да успокойтесь! Это же не подросток пола мужеска. А у этих, — «главный по биологии» вывел на экран фото «принцессы», — …интересы лежат далеко в других областях, нежели стрелятельно-взрывательные.

— Вы уверены? — скептически спросил таможенник, бросая беглый взгляд на стереоизображение.

— А что, разве по виду этой «прынцесски» непонятно? — развязно спросил «биолог».

Таможенник уже пристальнее посмотрел на стерео. А там было на что посмотреть. Что ни говори, но «принцесска» была ослепительно красива. Единственное, чего не хватало в этом фото, — жизни. Того, что неуловимыми чертами, ужимками, жестами давало бы достаточно определенную картину о характере человека. Но все равно… даже в этом стерео, сделанном под определенный заказ и стереотип, проглядывало нечто… А именно: глаза у принцессы были пустые. И характер просвечивал — откровенно вздорный.

— То великовозрастный пацан с облегченными мозгами, теперь эта лахудра к нам! — Таможенник злобно сплюнул.

— Но-но! Эта «лахудра» — лицо почти королевской крови! Будем корректны даже между собой! — лицемерно возразил начальник биологического контроля. — Ане то… Не дай нам бог что-нибудь ляпнуть в присутствии…

Главный таможенник злобно покосился на своего оппонента, но, поскольку тот был, по большому счету, прав, не нашел, чем возразить. Выбравшись из своего кресла и матерясь, как самый последний из фермеров, он пошел на выход. На взлетно-посадочное поле. Там как раз взвивалась в небо колонна пыли, подхваченная посадочной катапультой.

За ним, подхихикивая, потянулся и прочий служилый люд. Они не знали, что им предстоит. А если бы знали, то было бы не до смеха.

* * *

Когда встречающие корабль таможенники уже выстроились вдоль ограждения поля катапульты, люки корабля еще не открывались. Но уже от того, что они увидели перед собой, можно было надолго потерять дар речи.

Для начала сам корабль был из разряда «нечто очень помпезное». Он от носа до дюз сверкал и лучился самыми разнообразными красивостями и излишествами. Гребни гипергенераторов были покрыты какими-то дикими украшениями с листиками и завитками, сама броня разрисована местами пообгоревшими в космическом пламени (а скорее, просто облезшими в гипере) разнообразными узорами.

И главное — на космической броне выделялся какой-то замысловатый и очень навороченный герб. От космических передряг его цвета и голографические примочки слегка потускнели, но все равно он на любого производил неизгладимое впечатление… Своей аляповатостью.

Но как бы ни «обгорел» герб, у главного таможенника свело скулы. Он этот герб узнал. И последние надежды, что «это не те», испарились, как утренний туман. Это оказался именно тот самый Дом.

Наконец, главный люк открылся. Подняв тучу пыли, о грунт брякнулся пандус, и по нему загрохотали башмаки одетых в легкую броню пехотинцев.

В два ряда. Справа и слева, вдоль края пандуса. Пройдя до конца, две колонны остановились, красиво повернулись и застыли в торжественном строю.

А пыль все оседала и оседала. На пехотинцев, на пандус, но больше всего на стоявших у ограждения таможенников.

Появился капитан. Весь в белом. И золотом.

Брезгливо посмотрев на еще не опавшую пыль, он посмотрел на ослепительно белый лацкан своего мундира и с лицом великомученика стал дожидаться когда, наконец, ветерок унесет в сторону поднятую пыль.

Наконец, пыль уплыла, и капитан соизволил спуститься вниз. На вид ему было лет двадцать-двадцать пять, что уже удивляло. Но форменная фуражка и погоны с эполетами не оставляли никакого сомнения, что перед ними именно капитан.

Пока он шел — смотрел под ноги. На пыль, покрывшую пандус. Но когда уже почти дошел до ограждения, лицо его разгладилось и приняло официальный вид. Капитан поднял взгляд на стоявших офицеров и… лицо его вытянулось в удивлении. Оглядев весь строй встречающих, он открыл было рот спросить, но был прерван верещанием труб. Видно, игралось что-то торжественное. Капитан вздрогнул, резко обернулся и застыл в ожидании.

Некоторое время ничего не происходило. Затем… что-то мелькнуло в створе широченного люка, какие-то люди…

И на пороге появилась… Блондинка.

Именно так, с большой буквы: Блондинка. Прямо из тысячелетних анекдотов.

Пышная шевелюра золотисто-рыжеватого оттенка. Платьице, только слегка прикрывающее коленки… даже с виду чудовищно дорогое. Но все розовое, в рюшечках.

Шляпка, изящная и тоже розовая, тоже в рюшечках.

В пронзительно-зеленых глазах Блондинки светилась просто космическая пустота… Ни грамма интеллекта. Фигурка у нее — надо отдать должное — была идеальная. Личико правильное, сказочно красивое, но его портила постоянная гримаса запредельного высокомерия и брезгливости, словно она постоянно слышит какой-то неприятный запах…

Впрочем, последнее вполне могло иметь место в действительности, так как вулканы порой отменно воняли. Местные и находившиеся здесь подолгу астронавты привыкали к неприятному запаху и переставали его замечать. А вот новоприбывшие после кондиционированного воздуха звездолета могли и скукситься.

Однако все остальные в свите даже не чихнули. Видно, это презрение ко всем вокруг у принцессы — наследственное.

Капитан щелкнул каблуками, подобрался, приложил ладонь к козырьку своей форменной фуражки и что-то гаркнул. Командное. Одновременно с ним, грохнув кулаками в бронированную грудь, взяли карабины «на караул» гвардейцы.

Блондинка остановилась, оглядела окружающие виды и неуловимым, привычным движением руки открыла зонтик. Зонтик хлопнул, блеснул какими-то украшениями, и прикрыл «небесное создание» от хмурого неба Абисмала.

Зонтик тоже был розовый и в рюшечках. От изобилия этого цвета «таможню» в полном составе уже начинало потихоньку мутить. Только сейчас они сообразили, что им напоминают все эти дополнительные и совершенно излишние навороты на корпусе космояхты — те самые рюшечки.

Принцесса фыркнула. Мгновенно возле нее, будто из воздуха, материализовалось не менее небесное создание.

Сияющее гордой и довольной улыбкой. Эдакий ангелочек во плоти.

«Видать, фаворитка… — подумал главный таможенник. — Или секретарша».

Фаворитка-секретарша шагнула вперед и встала чуть позади и поодаль от принцессы, давая рассмотреть себя подробно.

В отличие от Блондинки, эта была брюнеткой. Аккуратная коса лежала на плече, аккуратная челка слегка шевелилась под легким ветерком, четко обрамляя поразительно приятное лицо, в чем-то неуловимо хитрое и умное.

«Наверняка секретарша, — сделала вывод «таможня», — Вон, даже платье, хоть и дорогое, но без рюшечек и брюликов… Почти строгое, но с воротником из алмазного тигра!»

Лицо второй дамы приковывало взгляды прежде всего своим неизъяснимым довольством. Так выглядит кошка, которой вдруг достались разом все кошачьи деликатесы, причем в изобилии. Да и в изящной фигуре секретарши было что-то неуловимо кошачье. Она бросила вопросительный взгляд на Блондинку, мимолетный на капитана и застыла, слегка поправив и без того идеально висевшую на плече сумочку.

И тут, презрительно изогнув стан («И как это ей удалось так показать презрение одной лишь позой?» — подумал главный таможенник. Но впечатление было передано отчетливо.), Блондинка изрекла:

— Капитан!

Изящное движение пальчика.

— Разберитесь!

Последнее слово было сказано ледяным тоном и явно относилось к встречающим «официальным лицам» из таможни и биологического контроля.

Капитан, тяжело вздохнув, направился к тому, чей чин ему показался самым высоким. На беду главного таможенника — к нему. Стерев с лица выражение Иова на гноище и заменив его на холодно-протокольное, бравый капитан ледяным тоном поинтересовался:

— И где ваши ОФИЦИАЛЬНЫЕ ЛИЦА?

Главный таможенник побледнел, поскольку понял, что сейчас станет главным козлом отпущения. Но его спас наконец появившийся флаер дипломатической службы Абисмала. Опасно срезая углы над стартовыми площадками, он заложил вираж и сел в ста метрах от корабля, подняв огромную тучу пыли. Не успел стихнуть визг турбин флаера, как из тучи пыли вынырнула взмыленная делегация. Вся чихающая, покрытая пылью, она добежала до пандуса и с ходу приступила к дипломатическому ритуалу Приема Высоких Гостей.

— Я тут как частное лицо! — заявила Блондинка высокомерно, на что глав дипломат поперхнулся и, собрав глаза и мозги в кучу, продолжил ритуал уже по другому шаблону.

«Но тогда какого черта они требовали официальных лиц? Если как частное лицо прибыла?» — изумился про себя главный таможенник, но вслух, естественно, ничего не сказал.

Когда все необходимые ритуалы были соблюдены, главдипломат вежливо и осторожно поинтересовался целью визита высокородной дамы.

— Мне сказали, что здесь есть природная катастрофа! Я хочу увидеть! Сама! — изрекла капризным тоном принцесса. Главный Дипломат расшаркался и снова рассыпался в заверениях всего и вся.

— Обеспечьте! — отрезала она.

— О, да! Конечно! — тут же заверил Главный Дипломат, хотя глаза его тут же округлились (и ведь действительно: как «обеспечить природную катастрофу»?), но Блондинка явно не договорила.

— …Большую Катастрофу! И чтобы было видно ВСЕ! Я ТАК ХОЧУ!

Причем было сказано так, что даже слово «Я» в этом частоколе восклицаний не потерялось.

У всех присутствующих отвисла челюсть. А главный таможенник покрылся пятнами. Он вспомнил давешний визит высокородного балбеса из той же семейки и понял, что повтор грядет. И не дай боже, если эта дура полезет куда-то на рожон и там убьется вместе со своей свитой. Ведь мест на Абисмале, где такое можно легко проделать, — множество!

Однако додумать эту мысль ему не удалось. На пороге показался какой-то крепыш с суровым, деловым лицом, за которым, как собачка на привязи, катился здоровенный контейнер чуть выше него ростом.

— А, извините… Это что за… — сказал таможенник вполголоса, но язва-капитан тут же с видом человека, сообщающего банальность, ответил:

— Это? Это чемоданчик принцессы.

— Че…Чемоданчик? — Выпучил глаза таможенник. — Да это целый вагон!

— Вы что-то имеете против? Или вам хочется покопаться в нижнем белье Ее Высочества? — цедя слова сквозь зубы, поинтересовался капитан.

На беду таможни, эту тираду высокородная Блондинка услышала.

«Ну и слух же у нее! — поразился главтаможенник. — С такого расстояния услышать!».

— А что?! Разве Я, Принцесса Рода Энея, не могу привезти на эту зачуханную планетку пару вечерних платьев?!

Произнесено это было сварливым тоном, с явным намеком, что сейчас будет скандал. Международного и межпланетного уровня. Главдипломат тут же принялся кланяться как заведенный, заверяя Высокую Гостью в том, что все будет сделано на высшем уровне, и что все, естественно, разрешено…

Главтаможенник ухмыльнулся про себя и, с радостью свалив ответственность на дипломатический корпус, откланялся.

* * *

Когда уже погрузились в только что извлеченный из грузового отсека яхты изящный флаер с гербом Дома, капитан расслабился. Снял форменную фуражку, пригладил короткий ежик волос и, улыбнувшись принцессе, сказал:

— Ийя! Сделай личико попроще. А то сейчас на нем все твои университетские курсы пропечатались.

— Да-да-да! — тут же подхватила «секретарша», — наш круиз по Абисмалу только начинается!

— Вот уж! — недовольно фыркнула «принцесса». — Никогда не думала, что долго играть дуру — так утомительно!

* * *

Брис приходил в себя постепенно…

Сначала сквозь одурь и муть в голове проявились звуки, потом, с изрядной задержкой — ощущения, и только после этого — мысли.

Первой была: «И как это я настолько прошляпил перемену в извержении, что получил булыжником по голове? Ведь внимательно смотрел на гору и в небо!»

Но каких-то болевых ощущений ни в голове, ни в теле почему-то не ощущалось. Да и онемения каких-либо частей тела — тоже. Состояние больше походило на действие какого-то наркотика, нежели на последствия тяжелого сотрясения мозга. Услуживая «дополнительная память» тут же высветила список возможных симптомов сотрясения-травмы головы (отсутствовали многие), а также список самых ходовых наркотических средств, применяемых для быстрого приведения пациентов в бесчувственное состояние. Тут совпадений было гораздо больше. Целых два подходили на все сто процентов. Брис пробежался по своим рецепторам, пытаясь обнаружить, какие еще «системы организма» не в порядке. Оказалось, что он не чувствует ноги от колен и кисти рук. Возможно, это было сделано намеренно.

Брис еще немного подождал и с удовлетворением заметил, что чувствительность постепенно возвращается и к конечностям. Слегка пошевелив пальцами, он пришел к выводу, что пора открыть глаза и выяснить, куда он попал.

В том, что в него выстрелили дротиком с наркотиком, когда сидел на булыжнике и смотрел на постепенно стихающее извержение вулкана, стажер уже не сомневался.

Пошевелив руками сильнее, он обнаружил, что его приковали. К кровати. Тогда Брис уже совсем смело открыл глаза и осмотрелся.

Находился он в небольшой комнате. С очень серьезной, на вид дубовой, дверью. Его кровать, напоминавшая больничную каталку, стояла посреди комнаты, в которой собственно мебели было минимум. Однако стояли какие-то приборы. На вид — медицинского назначения. Что немедленно и подтвердилось.

Некий металлический ящик с лампочками издал противный звук, и через минуту в комнату вошли трое в хламидах. В сопровождении еще троих. В рясах.

— Он пришел в себя, — изрек один в рясе, глядя на недавно верещавший прибор. Впрочем, эта реплика была излишней.

Бриса отстегнули от кровати и грубо поставили на ноги. Ноги тут же подогнулись, и он чуть не рухнул на пол, выстланный узорчатой плиткой. Но случиться этому не дали двое других рясоносителей. Они подхватили Бриса под руки и уже не отпускали.

Он украдкой осмотрел свое тело. К счастью или как… но одежда на нем была та же самая, что и во время экскурсии к вулкану. Правда, без ботинок и куртки.

«Куртка-то, черт с ней, — подумал Брис — Главное — рубашка. Она дорога как память».

Интересное дело, но почему-то принадлежностью к студентам Университета Великих Свершений Республики Киран он дорожил. И то, что рубашка форменная, с нашивками университета, — для него было важно. Зато не важно звание астрогатора… Странно, да?

Подивившись этим каверзам собственного разума, Брис поднял взгляд на какого-то старца в хламиде, грозно (наверное, он так считал) взиравшего на слабого (ха-ха…) отрока.

«Если это секта — значит, сейчас на меня низвергнется вся «бездна мудрости» очередной религиозной бредятины, — с тоской подумал Брис, созерцая морщинистое лицо местного патриарха. — А потом меня будут склонять к принятию их «Истинной Веры» пополам с требованиями раскрыть все тайны Вселенной, что мне якобы поведал Вознесшийся».

Выдержав «эффектную» паузу, старый позер набрал в легкие воздуха и рявкнул:

— Откуда тебе известен Аралан Го?! Как его найти?! Где ты с ним должен встретиться?!

Челюсть у Бриса невольно отпала.

* * *

Через два часа бесплодного ожидания в астрогаторскую ворвался злой, как сатана, капитан.

— Черт бы побрал этого мальчишку! И где его черти носят?!! — начал он, на что Каас только руками развел.

— У нас уже нет времени, — чуть сбавив обороты, продолжил Крон. — Что делать будем? Пора взлетать. Больше ждать нельзя. Да и диспетчерская скоро начнет нервничать. Мы заявляли диапазон, а он скоро закончится.

Каас внезапно почувствовал себя сильно не в своей тарелке. Это ощущение для него было новым. Он внезапно понял, насколько сильно он, как и капитан, рассчитывал на таланты юного астрогатора. Внутри все похолодело, так как стало ясно, что их жизни висят на волоске. С трудом справившись с первым приступом паники, он взял себя в руки и начал медленно рассуждать вслух.

— Как ранее было заявлено, первые два с половиной световых года идем в сторону Кьяны. Далее… Далее поворачиваем не в сторону Сакара, а в сторону Шондара…

Капитан фыркнул.

— То есть ты хочешь пройти перед Волной, а не сквозь нее, — быстро пересчитав трассу и ее общее направление, выдал он.

— Да, — подтвердил Каас. — Сквозь Волну, когда она в самом пике мощности, нам не пройти. Без этого… балбеса.

— Черт! Чио-о-о-орт!

Капитан стукнул кулаком по спинке кресла, где должен был уже сидеть Брис Илиан.

— Мы же выйдем прямо под основные сканеры базы Космопола у Шондара! Как ты это собираешься преодолевать?

— Нырять в нулевую зону до выхода на границу дальнего обнаружения.

— Но нулевая зона…

— Да, она там очень широка… Значит, нам надо будет потратить половину запаса характеристической скорости, чтобы преодолеть ее хотя бы за месяц.

— Слишком много! — сквозь зубы процедил капитан.

— Но есть некоторая вероятность того, что никто не догадается, куда нас понесло, — резонно возразил Каас. — Ведь если мы не появимся у Шондара, если мы не появимся по ту сторону «мертвой зоны» в течение ближайшего месяца, следовательно, у всех носы повернутся в противоположную сторону — в сторону Империума.

Майтрейя на некоторое время застыл, обдумывая варианты, а после нехорошо усмехнулся:

— Да. Есть вероятность, что проскочим. Очень к месту и вовремя на Абисмале объявилась та дура с Энеи, везде устраивающая скандалы. Вполне могут решить, что мы с ними снюхались! Ладно! Взлетаем. И черт с ним, с этим Илианом!!!

Дверь астрогаторской захлопнулась.

Приведя мысли в порядок и успокоив нервы, астрогатор Дарт Каас принялся вводить первую часть курсовой программы на ближайшие два световых года. Еще через пять минут в башню диспетчерской ушел запрос на старт и предоставление коридора.

* * *

Планета Абисмал (под юрисдикцией герцогства Кьяна).

Департамент защиты от внешних угроз.

Кабинет полковника Узара

Обычное совещание в обычной, казалось бы, обстановке. Но… То, что в последние дни над Абисмалом «сгущались тучи», прибавляло и мрачности, и серьезности собравшимся офицерам Департамента.

У полковника Узара вообще был вид, как будто у него болят зубы. Но когда поднялся для доклада капитан Лесли, он слегка оживился.

Лесли был циником и не гнушался говорить все прямо, без прикрас, причем часто в одной фразе мог составить цельную картину происходящего. В отличие от многих, его речь изобиловала эмоциональными выпадами, что, правда, не сказывалось на смысловом содержании.

— Как только прибыла эта вздорная бабенка, в столице наступил хаос и бардак, — начал он в своем стиле. Причем видно было, что «вздорная бабенка» чем-то достала его лично. Возможно, тем, что заставила побегать по столице, разруливая щекотливые ситуации.

Узар представил, как капитан мечется по городу в погоне за обнаглевшей и охамевшей принцессой, и едва заметно улыбнулся.

Тем не менее докладчик слегка унял свои эмоции и дальше излагал по-деловому, только однажды словно выплюнув бранное слово.

— По сообщениям информаторов, все началось с того, что принцесса Энея Ирис, переодевшись в костюм типичного представителя молодежного движения «свободных певцов», отправилась шляться по городу в сопровождении еще четверых из ее свиты. Сопровождающие были одеты также не по форме — как обычные представители молодежи Империума из среднего класса.

Узар представил на принцессе живописно потертые и подраные шмотки «певцов», и у него еще больше поднялось настроение. В сочетании с царственным личиком получалось очень занимательное зрелище.

— В сопровождавших узнаны: капитан космояхты принцессы, секретарь-референт, мажордом и два телохранителя из взвода охраны. Пока выясняются обстоятельства и подробности, но в ходе прогулки они сцепились с представителями Дома Великого Света. По-видимому, монахи этой секты попытались перечить Энее Ирис, отчего она впала в ярость и… энейцы разнесли в щепки их офис и побили находившихся там в тот момент «братьев». Патриарх находится в больнице с множественными травмами.

Капитан вывел на экран несколько снимков с уличных камер. Принцесса действительно выглядела занимательно в обтягивающей маечке и шортах до колен. Офис с выбитыми стеклами, на фоне которого и была она заснята, выглядел еще более занимательно. Энея Ирис была запечатлена в прыжке. Руки вскинуты вверх, как будто она кричала победный клич. И при этом на лице принцессы читалась такая жажда жизни и радость, что Узар невольно ей позавидовал.

«Это же до чего ее этикет и протокол довели, что она вот так «в глубинке» отрывается!» — Подумал Узар.

Рядом с суровой миной рысил мажордом. Чуть поодаль— референтка, но, в противоположность принцессе, с озабоченным и напряженным лицом. А замыкали процессию капитан космояхты и двое амбалов. Как сказано было, из охраны. Да и по виду — нормальная такая пара «мордохранителей».

Капитан яхты на снимке был пойман в полоборота в момент, когда он оглядывался назад. И выражение его лица было… изрядно довольным и ехидным.

«Может, принцесса и избрала его в капитаны яхты потому, что он такой же хулиган, как и она сама?» — Мелькнуло в голове Узара.

Внимание полковника привлекла референтка. Точнее, интересная деталь ее туалета. На руке.

Рука сжата в кулак. Кулак на уровне груди, почти прижат к ней, а на запястье — браслет.

Полковник увеличил изображение.

Браслет выглядел как украшение. Дорогое.

Очень красивое.

Узар быстро осмотрел остальных сопровождающих.

Ни у кого больше, кроме этой дамочки, никаких браслетов или иных украшений не обнаружилось.

— Потом они двинулись по кварталу Религий, задирая всех попадавшихся им Адептов Пути, — продолжил докладчик. — К ним присоединился некто Гюннар Густавсон. Уроженец Вальхаллы-3, астрогатор звездолета «Синяя чайка», порт приписки Скайгольм, Вальхалла-3.

Снимок во все горло ржущего громилы возле офиса другой секты Пути, тоже разворошенного.

— Через некоторое время к нему и свите принцессы присоединилась большая группа подвыпивших астронавтов из «Котелка ведьмы». Вместе они успели разгромить еще два офиса двух разных Церквей Пути, прежде чем вмешалась полиция.

Что интересно: принцесса тут же взяла всю компанию астронавтов, собравшуюся возле нее, под свой патронаж.

Причем было прямо заявлено, что, цитирую: «Эти джентльмены заступились за мою честь и достоинство, грубо попранные оскорбительными выпадами Адептов Пути».

И, надо отметить, частично она сказала правду. Как было выяснено следователями полиции, действительно, не опознав в переодетой особе принцессу Энеи, многие из пострадавших адептов допустили нелицеприятные комментарии по поводу ее взглядов на Путь и его сущность.

— Так у этой дурочки что, собственные взгляды обнаружились? Не похоже как-то! На вид, у нее мозгов… У таракана больше будет, — ядовито заметил полковник Узар и сдержанно рассмеялся.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, полковник. Скорее всего, эти, хм… «взгляды» были лишь предлогом. И почерпнуты от кого-то из свиты принцессы. Или специально подобраны ее референтом из справочной информации по данной ветви религиозной философии, — вставил свое мнение другой офицер, отличавшийся от многих присутствующих надменным выражением лица, — барон Дорса.

— Вы говорите, что… «подобраны ее референтом»… Есть основания так считать? Она реально референт, а не просто фаворитка?

— Да. Я лично встречался вчера с этой «референтом-секретарем». В беседе производит впечатление исключительно умного и эрудированного человека, — подтвердил барон.

— Ух ты как! Если на тебя произвела впечатление эта референт… то что она представляет СОБОЙ в действительности?

— Э… очень редкое сочетание ума и личного обаяния. Вероятно, она также принадлежит одному из Домов Лордов Цинтии, — тут же пустился в пояснения барон. — Умеет держаться как аристократка. Я бы даже сказал, идеальная аристократка. А такое возможно только при соответствующем воспитании. С детства.

— Что-то особенное? — Заинтересовался полковник.

— С представителями власти Абисмала держится гордо, с легким высокомерием. Но, как видно, последнее постоянно сдерживает. Дистанцию держит — всегда. При общении сразу выстраивает негласный барьер. Например, при разговоре со мной, даже несмотря на то, что я представился своим титулом, дала понять, что я ей не ровня! Причем из того, как референт все выстроила, следует, что она не из простолюдинок, возвысившихся до баронесс.

При этих словах щека у барона дернулась.

— В речах и малоуловимых жестах присутствовало нечто такое… как будто она постоянно ожидает неподобающего поведения от нас. Хотя при аналогичном общении в своем кругу держится раскрепощенно и на равных.

— С принцессой? На равных?! — У полковника полезли брови на лоб.

— Интересно это отметить! С принцессой она держится уважительно, признавая ее превосходство, но без «придыханий». С очень большим достоинством. Принцесса же воспринимает это как само собой разумеющееся. Это говорит о том, что она не просто фаворитка, а особа высокопоставленная.

— Ну, тут, барон, я верю вашему чутью, — кивнул Узар. — По женщинам и аристократам вы у нас эксперт.

Сказано было с подтекстом, так что присутствующие заулыбались. Барон сохранил каменное выражение лица.

— А остальные из ближайшего окружения?

— Капитан яхты. Темная личность. Постоянно старается держаться в тени принцессы, но очень хорошо видно, что он в ее окружении тоже далеко не последний. Хотя бы потому, что очень молод и, тем не менее, находится в этом кругу. Есть подозрение, по некоторым репликам и поведению, что он и «референтка» — родственники. Возможно, брат и сестра. Более подробно выяснить не представляется возможным. Базы данных миров Империума от нас закрыты. В разговоре держится несколько отстраненно, мышление часто парадоксальное. Циничен и немногословен.

Мажордом. Еще более интересен. Если отбросить его видимый статус, скорее всего, фальшивый, то он — личный телохранитель принцессы. Ничем себя не проявляет, однако держится всегда возле нее. В столкновениях с братствами показал себя как мастер рукопашного боя. Остальные двое — явно у него в подчинении.

— Так что же было дальше? — Приглашающим жестом руки Узар возобновил доклад подчиненного, не переставая улыбаться и кивая барону.

Он тоже кивнул в ответ и уставился на докладчика. Тот не заставил себя ждать:

— Нам с трудом удалось пресечь дальнейший погром и уговорить принцессу остановиться. Та тут же стала в позу, заявила, что «еще сюда вернется» и что она «на сегодня устала».

— И как вам удалось ее уговорить?

— Удивительно, но принцесса поставила условие, чтобы астронавтов, пошедших за ней, не трогали. И никаких санкций против них не было.

Узар подивился такому выверту взбалмошной аристократки.

— Но есть подозрение, что она со свитой попытается продолжить веселье на следующий день. Поэтому мы всем адептам Пути и всем их церквям рекомендовали на время не высовываться на улицу и вообще не попадаться на глаза Энее Ирис.

— Думаете, подействует? — саркастически заметил полковник.

— Вряд ли, — пессимистично отозвался докладчик.

— Тем не менее наша проблема… — вернулся к обсуждаемому полковник. — Как мягко остановить этот погром.

Сделав многозначительную паузу, он продолжил:

— Я не скажу, что… ее деятельность мне не нравится, — хмыкнул Узар. — Среди этой кодлы сектантов давно надо было наделать шороху. Чтобы не наглели. Они со своими разборками уже в печенках у местной полиции и у нашей службы планетарной безопасности. И то, что тут учинила принцесса Энея Ирис… как-то даже вовремя. Но вот что меня беспокоит…

Полковник бросил многозначительный взгляд на заместителя и кивнул ему. Тот сразу же высветил на экране нужные схемы и данные.

— Обратите внимание, какова общая картина получается. У нас на космодроме находится грузовоз «Звездный медведь», который якобы починили веркомо. Так это или нет, но параметры гипердвигателя этого звездолета — выдающиеся. На настоящий момент владельцы завершили переговоры с двумя корпорациями-производителями звездолетов: «Антарес спейс текнолоджи» и «Тайри нью текнолоджи». Как вы видите, самые крупные производители звездолетов и самые богатые покупатели новых космических технологий в Конфедерации. Биэла, на которую первоначально прибыл этот звездолет, предпочла под благовидным предлогом сплавить это «счастье» нам. Они даже не рискнули попытаться наложить на него лапу.

Уже эта деталь должна настораживать. И, как оказывается, не зря! Биэльские директора оказались неизмеримо более дальновидны, чем наш парламент. Два дня назад прибыл большой боевой корабль от ACT, вчера — от ТНТ.

Далее. Формально, этот корабль принадлежит Республике Киран. И если посмотреть, кто из Космопола спешит к нам в гости? Правильно, господа офицеры! Вспомогательная эскадра из Республики Киран. Не рибельцы, которые сейчас сидят возле Биэлы и которым просто наплевать на разборки между отдельными корпорациями. А киранцы!

Киранская эскадра прибывает через одиннадцать часов. Страшно подумать, чего им этот перелет стоил, но всю дорогу от Кирана до Абисмала эскадра проделала на форсаже!

Кто прибыл вчера утром, я думаю, вспоминать не стоит. Только что обсуждали. Звездолет ни много, ни мало — из Империума! А их дикую любовь к провокациям тоже излишне поминать.

И как все вовремя! Будто все эти фигуранты специально время согласовали.

Единственно, кто из крупных тут как бы ни при чем — звездолет корхов. Ксены. Но кто может дать гарантию, что они не получили каких-то специальных инструкций уже здесь?

То-то и оно!

Далее, любимые нами Церкви Пути…

Все они пребывают в диком ажиотаже. От сообщения, полученного с Биэлы. Там Вознесся известный ученый. И… кто был свидетелем этого Вознесения?

Астрогатор того самого «Звездного медведя», который ныне идет с торгов, и за который возжелали драться столько сил.

Совпадение? Слишком странное совпадение!

Может, этот Илиан иметь какие-то дополнительные бонусы, что не содержатся в технологиях веркомо, установленных на корабле?

Оказывается, да, может!

С кем он контактировал в самое ближайшее время и чьим приятелем является?

Приятелем Гюннара, по прозвищу «Счастливый Медведь».

Но и это не все!

Он был на излечении у веркомо. Ну вот взяли его эти звери и вылечили! Чем они руководствовались — дело темное. Но, повторяю, не слишком ли много совпадений?

Могли еще что-то особенное передать эти самые веркомо астрогатору Илиану?

Оказывается, да, могли!

Если посмотреть на параметры гиперпривода «Звездного медведя» и на то, как эта лоханка проскочила от Биэлы до Абисмала — это подозрение превращается в уверенность! Опережение графика на сутки!

Я понимаю, если на пару часов. Уже рекорд. Но на сутки?! Невозможно.

И заметьте, как «удачно» сей студент пропадает: аккурат перед отлетом космояхты, купленной бывшими владельцами «Звездного медведя» и перед приходом «Сокола Энеи». Перед приходом эскадры Кирана.

То есть версия, что Брис Илиан знает что-то очень серьезное, приобретает большой вес. И это не какая-то там «тайна Вознесения»! Все очень даже материально. Отсюда следует, что пропавший астрогатор на настоящий момент является чуть ли не фокусом кризиса.

Полковник слегка перевел дух и снова заговорил:

— Илиан исчез при очень подозрительных обстоятельствах. Люди, посланные следить за ним, были обработаны парализатором. То есть, акция с похищением Илиана готовилась заранее и обеспечивалась на серьезном уровне. Как разведки, так и материального обеспечения.

Далее. Как смотрится поведение принцессы Энеи Ирис в свете полученной информации? Также очень подозрительно.

Обратите внимание, что самое первое подозрение по части похитителей Илиана падает именно на Церкви Пути. Они постоянно дерутся между собой, и если Илиан — носитель какой-то тайны Вознесения, то и стащить его должны были эти самые сектанты. Хотя бы из соображений «чтобы другим не досталось».

Кого громит принцесса со своей свитой?

Сектантов!

Кто при этом участвует?

Дружок Илиана, астрогатор Гюннар Густавсон.

Какой вывод мы можем сделать отсюда?

Империум, в лице принцессы Энеи, заинтересовался технологиями веркомо. Но так как утащить сам корабль им в настоящее время не представляется возможным, то они решили откусить хоть немного — технологии, известные Илиану. А для этого им… нужен сам Илиан.

Отсюда и выводы для нас на ближайшие пару суток — поднимать всех на ноги и искать чертова киранца! Он должен попасть в наши руки раньше, чем в чьи-либо еще.

— Санкции на обыски в ACT и ТИТ? Будут? — Тут же задал вопрос один из присутствующих офицеров.

— Пожалуй, да. Это сильно притормозит развитие конфликта между ними. А там и киранцы прибудут. Все-таки Космопол. Это еще больше охладит горячие головы.

— Церкви Пути?

— Этих проверять прямо сейчас. Перерыть все до донышка. Мотивировать национальной безопасностью. Санкции сверху на это я уже получил, до нашего совещания. Но до составления полной картины происходящего не был уверен в целесообразности. Сейчас, да, уверен. По совокупности докладов. Так что берете барона Дорсу и его ребят в помощь, а дальше действуйте.

— Есть!

— Корабль с технологиями веркомо… Пока под охраной наших космических пехотинцев. До окончания оформления торгов. Но так как владельцы только что убрались с планеты — значит, максимум к полудню завтра все будет сделано и дооформлено. Однако… что-то мне подсказывает, что тут есть некий подвох. Уж очень хитрая и наглая рожа у того капитана. И суперкарго у него — тот еще фрукт. Так что — глядеть в оба! При малейшем подозрении на какое-то мошенничество и манипуляции — немедленно арестовывать имущество — «до выяснения обстоятельств». На полном законном основании. А значит, вам, Крайтон, нужно быть готовым уже к утру. К девяти часам, как максимум. Санкции и полномочия вам и вашей команде уже переправлены.

— Есть!

— Кстати, как ведут себя ксены в связи с событиями на Абисмале? — Полковник обернулся к молчавшему до сих пор начальнику отдела ксенов.

— Э… Корхи?

— Да.

— Ноль внимания. На все, что происходит вокруг. Сидят в звездолете, изредка вылезая из него за необходимым. Все, что им нужно было до сих пор, — пищевые концентраты.

— Усильте наблюдение за ними. Они могут быть еще одной заинтересованной стороной.

— Есть!

— И вообще, господа офицеры… Иметь всем в виду, что тут из «ценностей» наличествует не один объект — звездолет торговцев, а два. Причем, судя по тому, что всплыло за последние сутки… Все может перевернуться с ног на голову. Поэтому быть особо бдительными.

— Что имеется в виду, господин полковник? Под «перевернуться с ног на голову», — осмелился задать вопрос начальник отдела ксенов.

— Все просто: корабль с технологиями — всего лишь дымовая завеса. А главная цель… Не может ли оказаться так, что реальная свалка тут идет за обладание неким Брисом Илианом, студентом Университета Великих Свершений Республики Киран, уроженца республики Киран, астрогатора звездолета «Звездный медведь»? Ведь Бессмертие — это вам не какая-то непонятная железяка!

Полковник криво усмехнулся.

* * *

Зря этот хмырь-святоша сказал насчет «больно». На Илиана эти слова подействовали парадоксально. Вместо испуга — озлобление. Он ожидал, что его начнут упрашивать, льстить и всячески убеждать принять Веру, попутно расспрашивая о Вознесении и его Тайнах. Но главсектант проявил себя как натуральный бандит.

Вместо пиетета ко все-таки «приближенному», «отмеченному Вознесшимся», «Стоящему на Пути» и т. д. и т. п., как его называли разные направления в Религии Пути, — банальный шантаж. Да еще дареный медальон вовремя подсуетился — выкинул, будто на запрос, информацию о болевых порогах и способах манипуляции с ними. Что было главным — Брис с ходу понял, как этим пользоваться. И понял вплоть до полной уверенности, что в случае чего сможет погасить у себя боль. Вообще. Он удивился очередной полезной функции, которой его организм снабдили веркомо. Но дальнейшие угрозы главаря отодвинули все на задний план.

Было ясно как день, что не Вознесение тут главное. И даже не второстепенное. Сектантов интересовал Аралан Го.

Автор наставления для астрогаторов, которое ему подарил Гюннар. В том, что это наставление не попало в руки сектантов, он был уверен, поскольку стер его из своего коммуникатора. Но «хвосты» подчистить забыл. А в «истории», очевидно, было указано, какие файлы имелись и кто их автор. Восстановить стертый файл, как теперь понятно из злобных комментариев «святых отцов», уже невозможно, вот они и взялись за Бриса, чтобы выяснить, как он получил это «послание» и как добраться до этого таинственного Аралана, который Го.

Брис открыл было рот, чтобы сказать банальность вроде: «Я его не знаю и получил то, что было стерто, из третьих рук». Но потом сообразил, что если он такое скажет, и детектор лжи покажет, что он сказал правду, то от него могут попросту избавиться.

А так, помалкивая и создавая впечатление, что что-то знает, он может протянуть некоторое время, за которое может произойти много чего.

Мысленно усмехнувшись, он даже бросил намек, что что-то знает из Пути… Так как Брис действительно знал — это вызвало дополнительный ажиотаж у свиты «патриарха». Ведь детектор показал, что Брис не соврал.

Единственное, о чем не сказал стажер, это что вся информация, которой он обладал, почерпнута из открытых источников. И это «что-то», ясное дело, каждый уважающий себя сектант знает. Но так как было сказано с таинственным видом, подействовало. Теперь среди присутствующих сектантов мнения и желания разделились строго пополам.

Первая партия желала немедленно продолжить вытряхивать сведения о пресловутом Аралане Го. Вторая не менее рьяно убеждала первую в том, что сначала надо бы выяснить, что Илиан знает о Пути.

Да уж! Бессмертие, это та «конфетка», что дороже всех сокровищ в мире. Брис в этом лишний раз убедился.

Но…

Из реплик сектантов, из их вопросов стало ясно, что Аралан Го как бы не сам являлся одним из носителей Тайны Вознесения. И еще каких-то фантастически важных Тайн Вселенной.

Вдобавок все вышеперечисленное сочеталось с его вездесущностью и неуловимостью.

Очевидно, этот лис недавно побывал на Абисмале, помахал своим «хвостом» и так же таинственно и бесследно ухитрился исчезнуть. А дебилы-верующие теперь пребывают в бешеном ажиотаже и бегают кругами, не зная, за что хвататься и куда бежать, чтобы поймать секретоносителя.

Как ни странно, первые допросы обошлись без членовредительства и попыток причинить какую-либо боль. Бриса стращали, упрашивали, пытались шантажировать. Но так как мнения резко разделились, то и ничего с ним так и не сделали.

Правда, один особо дотошный вдруг, «от великого ума», додумался навести некоторые справки по «Звездному медведю» и выяснить некоторые детали последних перелетов. Видно, в секте все были такие «умные», что сразу не догадались. Но положение Илиана после этого резко ухудшилось. Теперь все эти гады были уверены еще и в том, что он что-то такое знает о гипере.

Брис тут же сильно пожалел о своих экспериментах с освоением знаний веркомо по части настроек генераторов гиперполя.

Ничего не добившись от него, святая братия решила отложить допрос до следующего утра и крепко все обдумать. Пленника препроводили в другую комнату, где ничего, кроме голых стен и матраса с подушкой не имелось, и заперли.

Брис обошел комнату и заметил, что стены у нее не совсем обычные. То, что он принял поначалу за керамическую плитку, оказалось облицовкой из очень хитрого сплава, изолирующего чуть ли не от всего, за исключением жесткого гамма- и нейтронного излучения. Такие меры предосторожности были необычными. И это означало, что кто-то подозревает наличие у Бриса неких хитрых электронных устройств.

Осознав это, стажер забеспокоился. Ведь медальон-подарок все еще находился при нем, и его, как ни странно, никто не обнаружил. Но легкое похлопывание по груди сразу избавило Бриса от беспокойства. Медальон был на месте. И вовсе не под кожей. Только почему-то оставался невидимым для сканеров «братьев».

Хоть это хорошо. Еще хорошо, что впереди целая ночь. Да еще и с таким накопителем, полным странных, до сих пор не осознанных и даже не найденных «подарков».

Но эти самые «подарки» нужно было: а) найти; б) осознать; в) усвоить. До сих пор все это происходило спонтанно.

Но…

Впереди целая ночь!

Опять но…

С одной стороны — это передышка. С другой стороны, Брис никак не мог сообразить, как эту передышку использовать для того, чтобы удрать. Насчет применения своих знаний по части мордобоя и новых физических данных, способностей, он сильно сомневался. Все-таки «братьев» многовато…

Но, так или иначе, Брис твердо убедил себя в том, что завтра обязательно попробует именно это: вырваться, набить морды всем попавшимся на пути и сбежать.

Тем более что по взглядам, что на него бросали «братья», его за искусного драчуна или вообще силача никто не держал. Это могло помочь.

Но это предстояло только завтра.

* * *

Дверь офиса с грохотом распахнулась, и из нее пулей вылетел некий представитель явно религиозного братства. Полетев кубарем по асфальту и пачкая белоснежные одежды в грязи раскисшего после дождя вулканического пепла, он на несколько мгновений распластался в позе морской звезды прямо посреди улицы. Слегка придя в себя, вскочил на ноги и кинулся было обратно. Но тут из тех самых дверей вывалился огромный тип с нашивками астрогатора и с наслаждением отправил святошу в нокдаун. Смачно хлюпнув при падении в грязь, адепт успокоился и больше не пытался подняться на ноги.

Вслед за здоровяком вывалилась пара — парень и девица-блондинка. Они хохотали так, что им срочно понадобилось опереться о стену, чтобы не попадать.

Спустя минуту на улицу осторожно вышла брюнетка, так же как и остальные, одетая неброско и просто. Отличало ее от предыдущих только то, что на ее левой руке, на запястье, виднелось украшение, на которое она зачем-то периодически поглядывала.

Следом появились трое здоровяков. Причем четко было видно, что двое из них находятся в подчинении идущего впереди. Тот взмахом руки показал им на адепта, валявшегося без чувств в грязи. Те молча сгребли тело и забросили обратно в офис.

Блондинка тем временем отсмеялась, присела на подоконник и задорным голосом окликнула здоровяка-астрогатора.

— Гюннар! Мы видим, что тебе Наши забавы нравятся.

— Да, Ваше Высочество! — с готовностью подтвердил здоровяк.

— Ответь Нам, ты Нас сопровождаешь потому, что интересно, потому, что весело или потому, что это месть?

— Все вместе, Ваше Высочество.

— Нам нравится твой ответ! — ответила принцесса и ослепительно улыбнулась.

Что характерно, Гюннар Густавсон — а это был именно он — уже давно догадался, что образ дуры, которую играла принцесса, — только маска для посторонних. А цели этой игры… Вот это и было очень странным.

Гюннара, который с детства был крайне любопытным, данная загадка очень интересовала. Простейшее объяснение, которое сразу же приходило на ум, что это игра ради развлечения.

Кстати, и сама принцесса несколько раз цедила сквозь зубы полицейским свое любимое «Мы». А говорила она о себе только в третьем лице.

— Ей(!) надоели Энейские дворцы. Она хочет развлечься! — бросала она всем и вся.

Только при общении с людьми рангом не ниже майора, она переходила на «Я».

Что это был за выверт этикета, Гюннар благоразумно не выяснял. Просто принял его к сведению. Но когда он обронил, что ищет друга, которого, по слухам, могли украсть адепты сект Церкви Пути, принцесса даже подпрыгнула от возбуждения. Это было как раз в первую их встречу — во время погрома Дома Великого Света. Он тогда только подошел, и вылетевший из дверей адепт попытался что-то сказать и даже замахнулся, приняв за одного из свиты принцессы. Ну Гюннар его и успокоил…

После того, как Гюннар представился и вскользь упомянул, что делает на этой улице, он был тут же прерван победным кличем принцессы.

— Итак! — Лицо ее зажглось хищным оскалом. — У Нас есть Цель! Мы ищем и спасаем человека.! Он хороший человек? — Тут же уточнила она у астрогатора.

— Да, Ваше Высочество! — с готовностью подтвердил Гюннар.

— Очень хорошо! Замечательно! — воскликнула Блондинка, и вдруг как будто с ее лица резко сдернули маску. Гюннар едва сдержался, чтобы не вздрогнуть, ибо на него смотрела не какая-то вздорная бабенка высокородного происхождения, из-за полного отсутствия ума ринувшаяся в сомнительные приключения. На него смотрела личность жесткая и… умная. Последнее тут же было продемонстрировано предметно. Она за минуту расписала довольно сложную стратегию и тактику, которую свита, выслушав, без промедления начала осуществлять. Принцесса же, снова нацепив маску дурочки, смешалась со свитой.

Игра, в которую они играли, только внешне была тупой. Хотя сам смысл такой игры прост. Если принцесса — дура, то поведение ее полностью непредсказуемо. Ее, вместе с сопровождающими, может занести куда угодно.

А вот куда именно занести — тут уже зависело от того, где находится тот, кого они ищут, — Брис Илиан.

Дальше начинались те самые детали, которые Гюннар услышал непосредственно из уст самой принцессы. И то, что он услышал, ему очень понравилось своим иезуитским содержанием.

Самый простой способ обездвижить сектанта и даже ввести в ступор, это сказать ему нечто вроде: «А я и есть тот пророк (или еще чего-то там), которого вы давно ждали». Потом заявить какую-нибудь чушь, что, с одной стороны, согласовывается с основными положениями Веры, но сильно противоречит текущим речам Патриархов.

Действовал такой метод очень хорошо. Сначала адепты впадали в ступор, но когда до них доходило, что над их Верой нагло издеваются, то мало кто из них не кидался в драку. Что, собственно, и требовалось всей компании. Далее следовала натуральная свалка, где сектантам грубо били морды, выносили все двери, ломали мебель.

Больше всего Гюннара поразило даже не то, что принцесса оказалась не дурой, а то, что она дралась наравне с остальными. Причем хорошо было видно, что в четверке, в которую входили она сама, капитан, мажордом и секретарша, очень даже прилично отработано взаимодействие. Впрочем, всех их страховали два мордоворота, гораздо более серьезно подготовленные, и к тому же вооруженные. Впрочем, к их чести, они ни разу свои пушки так и не достали.

Вот и сейчас эти двое вышли на свет местного солнца, только что вылезшего из туч и светившего багровым светом сквозь насыщенную вулканической пылью атмосферу. От этого их лица казались алыми, как будто ребята здорово перепили и теперь мучаются от похмелья.

Танцующей походкой принцесса подошла сзади к секретарю, заложила руки за спину и поинтересовалась:

— Ну как? Был отклик?

— Нет, — мрачно сообщила секретарь, скосив глаза на свой браслет. — Его здесь нет.

— Будем продолжать в том же духе, — произнесла принцесса и еще тише сообщила:

— Город уже покрыт датчиками. Если мы своими действиями спровоцируем его перевозку… Мы тут же узнаем.

— Тогда пойдем к следующим? — Слегка оживилась секретарша.

Принцесса кивнула.

— Пока полиции не видно… — ехидно улыбнулась она и тут же снова превратилась в Блондинку, взором, не замутненным интеллектом, окидывающую окрестности.

Мимо проехал автомобиль. Медленно. Аккуратно. Чтобы не забрызгать грязью стоящих на тротуаре.

Сидящий за рулем бросил мимолетный взгляд в сторону веселящейся группы и встретился взглядом с принцессой. Глаза его сверкнули, и машина, дернувшись, резко прибавила скорости.

— Странно это! — выговорила Блондинка, и на пару секунд с ее лица слетела так тщательно и старательно наводимая дурашливость и глупость. — Корхи? Здесь?!! Что им-то тут надо?!!

* * *

Побудка для Бриса вышла ранней. Дверь в его узилище хорошо изолировала не только от излучений, но и от звука. Поэтому разбудил его шум отпираемого замка.

Вскочив на ноги, стажер приготовился к броску. Он помнил, какое решение принял вчера, и настроился хотя бы попытаться вырваться. Обычно его сопровождали как минимум трое, и если эти трое не являлись мастерами боевых искусств и не имели при себе огнестрела, можно было попытаться их «положить».

О том, что следующая дверь может оказаться запертой, он не особо думал, поскольку выглядела она, как он вчера заметил, не очень крепкой. А учитывая, что адепты, водившие Бриса по помещениям, не смотрелись очень сильными, то остановить его реально могло только огнестрельное оружие.

Но на Абисмале носить огнестрельное оружие имели право только телохранители официальных лиц и высокопоставленных особ. За разбой и бандитизм здесь полагалась смертная казнь. Так что шанс нарваться на огнестрел был, но не очень серьезный. Более вероятным было наличие холодного оружия.

Но тут уж как повезет.

Брис быстро скользнул к порогу и, состроив страдальчески-печальное выражение лица, принялся ждать.

Дверь скрипнула, и на приличном удалении от порога показалась фигура.

Как сразу же стало видно, не в униформе адептов. Но, что было еще более интересно, прямо за ним, из-за стены, торчали ноги, судя по одежде, как раз адепта. Раздался звук, похожий на хрюканье. И ноги исчезли. Кто-то куда-то уволок тело.

Человек, стоявший перед порогом, ухмыльнулся и показал Брису пустые руки. Мол, смотри, я безоружен.

«Ага, безоружен! — скептически отметил про себя Брис. — А держится так, что безошибочно определяется человек, владеющий боевыми искусствами. Да еще и в готовности к атаке».

Стажер нехотя сделал два шага назад, не сводя взгляда с пришельца. Тот еще раз ухмыльнулся, потом стер улыбку с лица и шагнул к порогу. У порога слегка задержался. Но, тем не менее, в узилище вошел.

За его спиной тут же вырос какой-то качок, причем в плотной, закрывавшей все лицо маске. Только глаза и сверкали отраженным светом ламп.

— Мы не враги, — спокойно и как-то весомо сказал вошедший. — Мы узнали, что тебя тут держат. Против воли. И пришли вызволить.

Брис продолжал молчать, хмуро разглядывая пару штурмовиков, пришедших, очевидно, по его душу.

Доверять этим? Новеньким-готовеньким? А какие основания? Всего лишь то, что они побили тех, кто его пленил? Несерьезно. Какая гарантия, что это не игра одних и тех же? Для развязывания языка и выведывания тайн? Или, еще проще и вероятнее, — конкурирующая контора, такие же сектанты узнали о том, что этими пойман «тот самый Отмеченный», и пошли на все тяжкие, чтобы «Великая Тайна» не досталась конкурентам, со всеми прилагающимися бонусами.

Очень обидно, что его воспринимают вот так — как вещь. Очень ценную. Которой надо овладеть. Или как особо ценную зверушку, которую нужно изловить, посадить на цепь, в клетку, и доить. Пока не сдохнет.

Видимо, вошедший заметил мелькнувшую в глазах Бриса ярость и предостерегающе поднял руку.

— Но-но! Не глупи! Мы действительно хотим тебя вытащить из этой неприятности.

— И сменить на мне железный ошейник на титановый? С брюликами? — съязвил Брис.

Незнакомец усмехнулся.

— Ну… Ты можешь, конечно, идти на все четыре стороны. Но далеко ли ты отсюда уйдешь? Ведь эти кретины, — человек неопределенно кивнул в пространство, — уже все осведомлены, что ты в руках у кого-то из сект. Также за тобой охотится целая свора из Империума. Что они в тебе нашли или что хотят найти — это ты им сам скажешь. Но они засеяли весь город датчиками, плюс их принцесса с командой громил кошмарит Адептов. Уже второй день. Пять офисов разных направлений — разгромлены. Ты хочешь в Империум?

— Я хочу туда, куда я хочу! — агрессивно заявил Брис. — И вообще, какое дело вам до меня?!!

— До тебя нам никакого дела. А вот до тех, кто за тобой гоняется, — очень даже. И нам не улыбается, что из-за тебя тут начинается натуральная война.

— Я так понял, что вы хотите заполучить меня в чисто свою собственность, а всякие прочие «обстоятельства» — лишь предлог.

— Вот дурак! — теряя терпение, фыркнул незнакомец и прищурися.

— ПОЙДЕМ ОТСЮДА!! — вдруг рявкнул он, но того, что последовало, он не ожидал. Брис кинулся на него и даже сумел «достать».

Незнакомец отпрыгнул назад, но потом…

Он двигался поразительно быстро. Уж на что сам Брис стал быстрым после «лечения» у веркомо, но этот двигался просто запредельно.

Буквально за три секунды Брис получил несколько чувствительных тумаков, был сбит с ног, завален лицом вниз и скован наручниками…

Рывком подняв на ноги Бриса, незнакомец подтолкнул его к выходу. Тот заартачился.

— Я могу и волоком тебя отсюда вытащить! — с легкой угрозой сказал незнакомец.

Брис посмотрел на противника. Зло посмотрел, но что-то ему показалось в нем знакомым. И осанка, и телосложение. Вообще фенотип.

— Ты кто? — чуть ли не сквозь зубы процедил он.

— Ах да, извини! Забыл представиться, — саркастически заметил незнакомец. — Меня зовут Аралан Го.

— Ты — веркомо, — как утверждение сказал Брис.

— И с чего взял? — несколько насмешливо спросил Аралан Го.

— У тебя реакция и скорость движений за пределами человеческих. И еще сила.

— У тебя тоже — будь-здоров! Так что, и тебя назвать веркомо?

— Нет.

— Правильный ответ! — посмеиваясь, заметил Аралан Го. — Не хватало, чтобы за тобой гонялись еще и как за веркомо. Впрочем… заметь: я верю, что ты не веркомо, что ты именно тот, за кого себя выдаешь. Но твое положение, оттого, что ты не веркомо, легче не становится.

— Мое положение — мои заботы.

— Оно видно, какие твои заботы. — Собеседник красноречиво обвел рукой вокруг, показывая на стены узилища. — И как бы ты отсюда выбирался? Без нашей-то помощи.

— Как-нибудь бы выбрался. И если вы хотите меня освободить — освободите.

— Ты не соображаешь, в какой переплет попал.

— Разберусь по ходу дела.

Было видно, что Аралана Го ситуация забавляет. Он, все так же хитро улыбаясь, оценивающе оглядел Бриса с головы до ног и задумчиво произнес:

— Конечно, я могу взять и отправить тебя пинком за дверь милого офиса этих добрейших людей. Но много ли ты пройдешь? Далеко ли ты уйдешь от порога, прежде чем тебя сцапают следующие заинтересованные лица? Я уже говорил, что на тебя идет охота? Кстати, тут недалеко замечены ребята из Империума во главе с самой принцессой Ирис Энеей.

Увидев непонимание на лице Бриса, Аралан поправился:

— Это которые с Цинтии. У них Дом называется «Энея». И они тут всего-то в квартале отсюда. Хочешь попасть к ним на потрошение?

Брис хмуро молчал.

— Вот сколько я ни связывался с такими, как ты, всегда они начинали с того, что пытались поступить, как им хочется, и начхать на предупреждения.

— Кстати, — внезапно сказал Брис. — Вам привет от человека, которому вы сделали ценный подарок. Просил передать большое спасибо и извинения, что «оказался не таким хорошим учеником, как он хотел».

— А! — оживился Го. — Ты о медвежонке Гюннаре! Как всегда, прибедняется. Но все равно спасибо. А у тебя, очевидно, были какие-то сомнения, что перед тобой именно Аралан Го? Так я что, проверку прошел?

Брис снова замолк и надолго.

Аралан Го обошел его вокруг, попытался прислушаться к чему-то, что ему должны были передавать по коммуникатору, вставленному в ухо. Но, вспомнив об изоляции стен, махнул рукой и ухмыльнулся:

— Пока есть время на болтовню… — «глубокомысленно» заметил он и снова насмешливо посмотрел на Бриса. — Хорошо. Объясню, во что ты вляпался.

С этими словами он чувствительно ткнул Бриса пальцем.

— Расклад такой: владельцы «Звездного медведя» и их компаньоны — сбежали. Но перед этим они умудрились продать свою посудину дважды. Причем двум конкурирующим компаниям сразу. Сейчас начинается драка за обладание звездолетом и его технологиями. Тебя эти компаньоны-владельцы тупо бросили, и ты попал между двух огней. Как минимум. Что полагается в таких случаях по местным законам, не знаешь?

Брис насупился.

— Ха! Вижу, что не знаешь! — ядовито заметил Аралан Го. — А по местным законам, ты — палочка-выручалочка. Только ты теперь можешь указать истинного владельца. А это значит, что они тебя изловят и выпотрошат мозги, превратив в прямоходящий овощ. Только для того, чтобы ты надежно сказал то, что им надо. На суде. А другие будут не менее кровно заинтересованы в том, чтобы тебя убить.

— А ваш интерес в этом каков?

— А что, сложно догадаться?

— Чтобы эти технологии никому не достались?

Го кивнул.

— Тут еще одна сторона подвалила. Твои разлюбезные соотечественники. Но к ним я тебе не советую соваться. Поступят так же, как и компании. Чисто из соображений «интересов Республики».

Го сделал красноречивый жест пальцами в воздухе.

— Дальше не менее интересно. Кто-то из особо шустрых обратил внимание на то, что даже с теми примочками, которые получил «Звездный медведь» от веркомо, он летает слишком шустро. Что из этого следует? Пра-а-вильно! Некий молоденький астрогатор нужен до зарезу. Чтобы рассказал, как это все делает. А в воздухе попахивает войной. И преимущество в скорости передвижения по гиперу, даже на десять процентов, в складывающейся обстановке может оказаться решающим.

— Я не верю в альтруизм, — почти сквозь зубы процедил Брис, на что Го сдержанно рассмеялся.

— Я тоже, — заметил он. — Только вот, представляешь, я верю в другое. В указания Вознесшегося. И если этот Вознесшийся сказал, что ты Найдешь Путь, — значит, ты НАЙДЕШЬ ПУТЬ. А он — важнее всех денег мира.

— Кто бы мне еще объяснил, что это за мура такая — этот Путь…

— А ты разве не знаешь? — слегка удивился Аралан Го.

— Как-то не удосужились мне рассказать, — брезгливо заметил Брис, хотя в глубине его души, как обычно, прорезался обычный огонек любопытства: «А вдруг этот расскажет что-то приличное, а не идиотски-религиозное?!».

— Не канонически… — как-то странно заметил Го и, выдержав паузу, продолжил: — Любой разум в галактике, развиваясь к более сложным формам, рано или поздно подходит к порогу, за которым — другая, более высокая форма существования разумной материи. И этот Скачок, Переход, и есть Вознесение. А путь к нему — то, что тебе предстоит найти.

Он пристально, оценивающе посмотрел на Бриса, которому стало сильно не по себе.

— Ах, да! — Спохватился Аралан и дополнил: — К Переходу способны далеко не все, но… в некоторых случаях возможно Вознесение целой цивилизации. Переход ее в статус Богов. То, что когда-то сделали Древние.

— Все-таки бред, — мрачно заметил Брис, на что Аралан снова ехидно захихикал:

— Бред или нет, но Возносятся. Чушь или не чушь, но когда-то именно Древние прошли целиком и полностью этот Путь. И оставили недвусмысленные послания нам, ослам! И указание: найти и пройти.

— А вы, значит, видели эти «послания Древних»? — скептически бросил Брис.

— Видел. Читал, — с очень серьезным выражением лица заметил Аралан. — И потому знаю о Пути чуть-чуть больше, чем прочие, и это «чуть-чуть» не сходится с мнением большинства, я прослыл «Отступником».

— Так это тебя…

— Ага! — насмешливо заметил Аралан Го и насладился легким замешательством на лице Бриса, но вдруг снова сменил тему: — Кстати, ты в курсе, что от тебя разит технологиями Древних?

— Нет! — удивленно и одновременно испуганно сказал Брис.

— По ним тебя легко найти, если кто-то знает, что искать. И я подозреваю, что как минимум Империум это знает!

Последнее слово Аралан Го будто выплюнул. Было ясно, что Империум он очень сильно недолюбливает.

— И этот «запах Древних» также свидетельствует о том, что ты действительно «отмеченный». Запомни это хорошо. Может пригодиться.

На пороге узилища внезапно появился все тот же здоровяк в маске. Он положил перед собой объемистый кубический ящик с четырьмя ручками по периметру.

— Они прибыли, — сообщил он.

— Это хорошо, — кивнул Аралан Го и обернулся к Брису.

— И извини за то, что я вынужден так с тобой поступить, — сказал он.

В следующую секунду юноша медленно осел под действием паралитического вещества, которое ему неожиданно вколол Аралан. На лице Илиана застыло выражение, которое, за много тысяч лет до него, сопровождалось фразой: «И ты, Брут!»

Часть 4 В тени зла

Хаос против хаоса

— Что там? — по-прежнему разыгрывая высокородную дурочку, спросила Ийя.

— Сворачиваемся, — не меняя кислого выражения лица, ответил Лой. — Основная задача выполнена.

Вся показная дурашливость и глупость мгновенно слетела с лица Ийи. Она быстро достала из малоприметного кармашка очки-интерфейс и водрузила на нос.

— Но как же Брис?! — тут же встряла Ти, но получила только мрачный взгляд со стороны брата.

— Придется отступить. Если он до сих пор на Абисмале, то скоро всем тут станет не до него.

— Но может… Еще чуть-чуть… — Было видно, что Ти чуть не плачет.

— Вот это и имел в виду наш проф, когда говорил, что ты не готова, — еще более мрачно ответил Лой. — А Брис, если не дурак, и если действительно усвоил знания, которые ему перепали, — выберется.

— А если не выберется?!!

Лой пошел пятнами. Казалось, ему сильно не нравится то, что сейчас полагалось сделать.

— Приказ! Получен приказ! — Сквозь зубы и еле слышно процедил он, так как недалеко показалась фигура астрогатора Гюннара. Ти совсем приуныла и уперлась взглядом в покрытый грязью тротуар.

В отличие от нее, Ийя Орр полностью сохранила самообладание и, переключившись на роль принцессы Ирис Энея, танцующей походкой подкатила к Гюннару.

— Мы сообщаем вам, что довольны сопровождением, — изобразив «официоз» изрекла она. У Гюннара же вытянулось лицо. — Нам передали сообщение, что необходимо срочно вернуться на Цинтию. Семейные дела. Так как ты, Гюннар, хорошо нам служил, тебе полагается награда.

Изящным движением, исполненным истинно царского величия, «Ирис» достала из кармашка карточку и протянула Гюннару.

Гюннар, обалдевая от такой резкой смены обстановки, протянул было руку, но тут «принцесса» сделала неуловимое движение пальцев, и из-под подаваемой карточки появилась лишь маленьким краем еще одна. И как хорошо было видно, вторая — не кредитка. А накопитель.

Если первое было обычным — высокопоставленная особа награждает наемника денежной премией, — то второе… У Гюннара тут же глаза разгорелись от любопытства.

Принцесса покровительственно похлопала астрогатора по плечу и направилась в ту сторону, где они оставили свой автомобиль. Свита ухмыльнулась. Не считая секретаря-референта, пребывавшей в мрачном настроении. Охранники — отсалютовали.

— А, и еще! — Вдруг обернулась принцесса.

— Гюннар! Мы хотели бы, чтобы ты передал привет… Одному человеку, которого ты знаешь. Если встретишь…

— Э-э… а-а… кто это?

— Аралан Го. И передай ему, чтобы сильно не шалил.

Челюсть Гюннара разве что о тротуар не хлопнулась.

— Пока, Гюннар! — Панибратски отсалютовал капитан космояхты. — Может, еще встретимся! «Космос велик, но мы быстрые!».

Гюннар с готовностью закивал и также отсалютовал. Далеко не сразу до него дошло, что ему бросили его же любимую фразу. От этого астрогатор еще больше потерялся в догадках. А капитан еще и лукаво подмигнул.

Мимо прошли «мажордом» и двое телохранителей. Скупо кивнули и пошли дальше, вслед за принцессой.

* * *

За углом, чуть поодаль от перекрестка, стояла машина корхов. Четверо корхов несли, взявшись за четыре ручки, небольшой, кубической формы контейнер примечательной наружности. Впрочем, примечательной эта наружность была для человека, разбиравшегося в изоляционных материалах.

Вынесли они этот ящик из дверей ничем не примечательного офиса еще одной секты Пути. Такого же, как недавно разгромленный бравой командой принцессы Ирис Энеи.

Взгляд одного из носильщиков скользнул по появившейся из-за угла группе и встретился с удивленным взглядом принцессы… Он чуть не выронил ношу. Еле сохранив равновесие, он с трудом выпрямился, и вся четверка в спешном порядке погрузила ящик к себе в машину. Еще несколько секунд, и ксены нырнули в свое транспортное средство. Машина тут же рванулась с места с приличным ускорением.

— И что там? — спросил Лой у нахмурившейся Ийи, проводившей взглядом автомобиль чужаков.

— Не нравятся мне эти корхи! — бросила она.

* * *

Планета Абисмал (под юрисдикцией герцогства Кьят).

Департамент Защиты от внешних угроз.

Кабинет полковника Узара

— Итак… Восстановим хронологию событий.

Сначала Абисмал покидают эти мошенники… Владельцы «Звездного медведя». Причем без Илиана, второго астрогатора. Обе корпорации-покупатели пребывают в неведении, что их грубым образом надули.

Далее прибывает космояхта из Империума. Принцесса Ирис Энея собственной персоной. И с ходу ввязывается со своей свитой в хулиганские драки с адептами Пути.

Примерно через двенадцать часов нам приходит информация, что некие «путейцы» похитили Бриса Илиана. Причем, время пропажи совпадает с уходом яхты владельцев «Звездного медведя». Становится ясно, почему Илиана не было среди них — его просто кинули. И удирали в панике.

Тут же возникает вопрос: а не Илиана ли искала принцесса? Сперли его адепты. Она погром устроила — у адептов. Как она мотивировала, по причине оскорбления ее особы. Очень удобное прикрытие для поисков.

Далее прибывают маленькие, но очень злые эскадры от обеих корпораций, до которых наконец-то дошло, что их грубо надули. Хоть положение патовое, они вполне готовы сцепиться между собой. Тут на их беду является эскадра с Кирана и с ходу предъявляет претензии на звездолет.

Смех в том, что получается треугольник равных сил. Но, что характерно, у киранцев, по закону, прав чуть-чуть меньше, нежели у корпораций.

В этих условиях все дружненько вспоминают (а некоторые узнают), что на планете остался некий Илиан. Гражданин Кирана, да еще и обладатель звания второго астрогатора «Звездного медведя».

В столице немедленно начинается бедлам. Высаживаются вооруженные до зубов пехотинцы от корпораций и киранцев. Часть прибывших тут же начинает дубасить друг друга, другие — разносить все уцелевшие после принцессы Энеи офисы адептов. Хорошо еще, что без стрельбы.

И тут обнаруживается миленькая такая деталь: принцесска, обхамив на прощание всех и вся, с безумным хохотом отбывает с планеты. Причем аккурат перед вторжением сил корпораций и Кирана в столицу. Вам не кажется подозрительным этот факт? А, господа офицеры?

А вот мне — не кажется. От него изначально разит четким расчетом! Расчетом до минуты! Ведь когда этот бардак начался? Через две минуты после того, как принцесса покинула пределы столицы, удалившись на свою яхту. Я сужу по отметке на таможне, которую она пересекла в одиннадцать ноль две. А в одиннадцать ноль четыре — вся собачья драка у нас и началась.

Вот как это выглядело.

Сначала идет обычный мордобой. Принцесса со своей свитой веселится в очередном офисе очередной секты Пути. Далее они выходят наружу и идут вдоль улицы. На углу Двадцать шестой и Второй Западной они сталкиваются почти нос к носу с нашими любимыми корхами, которые на Абисмале застряли и непонятно чего ждали.

Впрочем, уже понятно… чего.

Как видно по камерам, они грузят к себе какой-то ящик. Увидев принцессу, — занервничали и погрузили в спешке.

Принцесса, увидев корхов с ящиком, резко разворачивается, прерывает свое развлечение и без промедления отбывает со всей свитой на корабль. Грузится и улетает. Практически одновременно с ней на космодром прибывает тот самый автомобиль с корхами.

Они тащат через таможню свой ящик. Кстати, заметьте, что на ящике изоляция. Это важно.

Таможенный сканер еле пробил изоляцию, но показал лишь, что в ящике какая-то органика. Так как корхи постоянно таскали в этом ящике свои припасы, таможенник не стал копаться. За что и уволен. Ведь обратите внимание на размер ящика — как раз такой, чтобы туда поместился человек. В скрюченном состоянии, но поместился.

Таким образом, корхи вполне могли утащить на корабль одного человека. Как раз того самого.

Почему я считаю, что это именно так?

Сначала Энея Ирис просто развлекается. Затем к ней присоединяется Гюннар Густавсон. Он ищет кого? Правильно! Своего дружка — Бриса Илиана. Дальше эта славная компашка уже целенаправленно громит адептов. Но как только они сталкиваются с корхами, которые (тоже заметьте!) выходят из офиса адептов Пути, только что разгромленного другой, неизвестной группой, — немедленно прерывают свое развлечение! Вся компания имперцев спешно грузится на корабль. Последними загружается свита принцессы, и все отбывают.

Почему?

С одной стороны — возможные проблемы, возникшие дома. И ее спешно отзывают… Но! Не от слишком ли большого приза в лице Илиана отказывается Энея? Возможные технологии и знания гипера. Плюс возможные знания о возможном Бессмертии. Последнее, конечно, легенда, но в наших реалиях слишком много легенд вокруг Древних оказывалось правдой. Так что такой резкий поворот выглядит очень подозрительным.

Впрочем, не только у меня такие подозрения возникли.

Еще один догадливый — главкор ACT.

Главный координатор прямо и недвусмысленно пригрозил принцессе и потребовал… впрочем, лучше посмотреть запись перехвата.

На первом экране появилась скучающая мордашка принцессы. Она уже не в рванье «от Свободных Певцов», а в облегающем комбинезоне, который ей изумительно идет. На голове странная то ли диадема, то ли корона.

На втором экране — строго-официальное лицо главкора. В сравнении с принцессой, оно смотрится как морщинистая морда бульдога.

— Чего надо, убогий? — лениво спрашивает Ирис. — Мы торопимся.

Главкор тут же взял быка за рога.

— У нас есть информация, что у вас на борту находится преступник — Брис Илиан.

— Мы не знаем таких, — лениво отвечает Ирис и смотрит куда-то в сторону.

— Мы требуем задержаться и принять на борт досмотровую группу! — выпаливает главкор. Торопится! Видно, что у него положение отчаянное, и он решил пойти на все тяжкие, лишь бы заполучить то, чего так жаждет. Но не на того напал.

Личико принцессы преображается. Сначала удивление, а потом медленно проявляется презрение. Она снова соизволила взглянуть на главкора, но только, чтобы фактически выплюнуть ему в лицо тирадой:

— Что?! Это почему Мы, Энея Ирис, Принцесса Дома Энея, должны слушаться какого-то дегенерата, без рода и звания?!

Главкор «Антарес спейс текнолоджи» побагровел от злости, шумно втянул носом воздух и сквозь зубы процедил:

— Вообще-то за мной линкор. И я тут диктую условия!

— Засунь свой линкор туда, на чем сидишь! Плашмя! Потому что за мной стоит Цинтия и Империум! — с истинно царским апломбом заявила блондинка.

— В таком случае мы вынуждены применить силу! — буквально выплюнул главкор.

— Да? — Лицо Энеи Ирис приобретает хищный оттенок. — Капитан! Уничтожить линкор!

Мелькает на экране ослепительная блаженная улыбочка капитана космояхты и следующий кадр — стоящий на поле для военных кораблей линкор ACT вдруг окутывается дымом. Дым, правда, быстро исчезает, и линкор выглядит по-прежнему целым. Но тот, кто знает, что это за «дым» был, понимает, что все вооружение, вся электроника корабля за пару секунд приказала долго жить.

— М-да… — произносит кто-то из офицеров. — Фирменное оружие Империума. Воспользовались тем, что линкор на стоянке и без поднятых боевых щитов. Но до сих пор гадаю, когда они успели пустить торпеду?

— А не было торпеды, господа! — тут же вступил в разговор другой. — «Птичка»! Очень большая «птичка». Ведь расстояние малое, и не нужна большая ракета. Пустили заранее. И мину прицепили на внешней обшивке.

— Умно!

На экране следующий кадр — взлетающая космояхта, а за кадром слышен безумный смех принцессы.

— Есть также информация, что на Ее Высочество пытались надавить и другие стороны конфликта. Но ломать шифрованные линии Космопола мы не стали. Впрочем, это излишне. Сразу же после «переговоров», принцесса послала всех остающихся и дерущихся открытым текстом. В изысканных выражениях. Передача сразу на нескольких каналах. В том числе и нашем официальном.

На экране снова принцесса, сидящая, закинув ногу на ногу, объясняющая популярно всем заинтересованным лицам, что им нужно сделать со своими претензиями, и загибающая изящные пальчики.

К концу монолога вся команда офицеров хохотала от души. Хоть и выглядело это на фоне учиненного погрома в столице несколько странно. Но тут, в одном изящном монологе, блондинка разом отыгралась на всех виновниках этого погрома. Ни в чем не повинные службы безопасности, которые пытались, но не смогли остановить случившегося, были отомщены. Хотя бы морально.

— Получается, что она перед нами играла дуру? — с удивлением заметил начальник службы ксенов. Он изначально не был замешан в слежке за принцессой и к делам вокруг нее отношения не имел. Потому и не был в курсе догадок остальных коллег.

— Выходит, так! Ведь так изящно послать всех, не употребив ни разу ни одного ругательного или тем более нецензурного слова, — это надо уметь!

— А как сыграла роль! Не придраться. Ни дать ни взять— истинная принцесса. Настоящая представительница древнего рода Энея, — с видом эстета заявил доселе молчавший барон. Но был мягко поправлен начальством.

— Только это была не принцесса.

— Это как?!!

— Элементарно, барон! Если отбросить всякие домыслы и смотреть на факты, особенно на техническое оснащение, на примененные методы… На стиль, в конце концов… то нас удостоили честью посетить не имперцы, а веркомо!

— То есть…

— Никакая она не Энеи Ирис! Жаль, что поздно сообразили. Хотелось бы побеседовать с ними. Серьезно. О наболевшем.

Полковник усмехнулся и подмигнул ошарашенному подчиненному.

— Конечно, это мои догадки… — поправился он, но по его лицу было видно, какого именно он мнения.

— А какие именно технологии были применены из тех, что мы не знаем?

— Дело в том, что примерно за минуту до старта «Сокола Энеи» рассыпались в тончайшую пыль гребни гипергенераторов «Звездного медведя». Как это было сделано — непонятно. Применения известных видов оружия при этом засечено не было. Сканеры молчали.

* * *

Со времени старта с Абисмала Ти пребывала в мрачном состоянии духа. Впрочем, и других членов квадры мучили некоторые сомнения, которые неизбежно прорвались за ужином.

— И все-таки… Почему нас так спешно выдернули с Абисмала? — хмуро спросила Ти.

Лой откинулся в кресле и посмотрел задумчиво в потолок.

— Спешно? — наконец, попытался уточнить он.

— Почему нам не дали завершить или продолжить поиски Илиана?

— Да… — заинтересованно поддакнул Кер. — Ведь в этом был заинтересован Институт Перехода. А это — не баран чихнул!

— Когда мы хулиганили в офисе очередных адептов, как раз поступил доклад по нашей линии. От второй группы. Они благополучно, никому не попавшись, заминировали «Звездный медведь» и подготовили к уничтожению его гребни. То есть главная наша задача по отвлечению на себя внимания служб безопасности и всех прочих была выполнена. Если бы мы задержались — вы видели, что там началось… Так что нас увели с планеты вовремя. А так как все было рассчитано до секунд — имелся план. Осуществленный параллельно и независимо от нас.

— Ты хочешь сказать, что кто-то нашел Бриса? — неторопливо доедая десерт, спросила Ийя.

— Возможно, — с каменным выражением лица ответил Лой.

— Но почему нас не привлекли? — задал резонный вопрос Кер.

— Очевидно, посчитали излишним, — нахмурился капитан.

— А не слишком ли грубо с ним обошлись? — тут же взъерошилась Ти. — Ведь Брис не похож на идиота, верящего на слово первому встречному и поперечному.

Лой поморщился.

— Но если нас сняли с задания, следовательно, кризис как-то разрешен. И Брис Илиан с планеты удален. А вот как?

— Может, с корхами как-то договорились? — вспомнив кое-что, спросила Ийя.

— Это наш-то ИП[13]? — саркастически скривился Лой. — Да им легче застрелиться. В полном составе!

— А если был посредник? — выдал предположение Кер.

— У меня на его роль нет никого, кроме Отступника, — тут же ответил Лой. И по тому, что ответил сразу, без раздумий, стало ясно, что он думал об этом давно. И вывод у него сложился тоже давно.

— Но какой смысл? — изумилась Ти.

— Простой, сестренка! — все так же глядя в потолок, уронил Лой.

Сестра на это обращение озлилась, но ничем, кроме недовольного лица, этого не показала. А могла показать и кулак. С обещанием «разобраться после». На правах старшей сестры.

— Было Сказано, что он найдет, — и ухом не поведя на сигналы со стороны Ти, продолжил капитан. — Это было Предсказание. Следовательно, стоит ли ему мешать в этом благородном деле? Если в него вцепится ИП — будут внесены нежелательные помехи. В виде предубеждений и заблуждений. Ведь ИП, как всем известно, — в тупике. Следовательно, Брису сейчас противопоказано с ними встречаться. Но вытащить с планеты и обеспечить хотя бы элементарную свободу действий — надо!

— Значит, корхи! — спокойно заключила Ийя, отодвигая от себя опустошенную вазочку из-под десерта.

— Я тоже так думаю, — подтвердил Кер.

Хмурая Ти промолчала.

* * *

Планета Абисмал (под юрисдикцией герцогства Кьяна).

Департамент Защиты от внешних угроз.

Кабинет полковника Узара

Полковник Узар потер руки и, злорадно усмехаясь, начал в своей манере:

— Что мы имеем здесь, так это то, что все фигуранты — вляпались. Исключение — веркомо. Единственные, кто убрался вовремя. Так как в конфликте участвовали две крупнейшие корпорации, то их можно смело брать за вымя. То, что в драку еще вмешалась эскадра Кирана, — тоже очень хорошо. Прицепляем их к вышеупомянутым и отправляем полный доклад на Кьяну. Герцогу лично. Он давно ждал подобного прецедента, чтобы откусить от всех, в том числе и от Космопола, кусочек побольше. А тут такой случай. Удобный. Дальше… Куда направляются корхи?

— Первый переход в общем направлении на Шондар.

— Отклонения есть?

— Нет. Прошли нашу станцию на Останце. Зафиксирован прежний курс.

— Веркомо?

— Э-э… так называемый «Сокол Энеи»?

— Да.

— Прошли пять парсеков в сторону Цинтии и потерялись. В том направлении, к сожалению, наших станций нет.

— И ладно… Не они сейчас цель. Что там с допросом адептов?

— Завершены. Они полностью подтвердили, что взяли Бриса Илиана.

— …Которого у них доблестно отбили некие неизвестные и также доблестно отдали корхам.

— Так точно!

— Значит, этот приз остался неприкосновенным. По крайней мере, до погрузки в звездолет корхов. И так как «Звездный медведь» приказал долго жить… Этот студент — главный приз.

Узар даже оскалился в улыбке предвкушения. Но потом резко стер эмоции с лица и, колюче посмотрев в глаза подчиненным, вымолвил:

— Хотелось бы знать, из-за чего реально за ним так гонялись все трое фигурантов? Ведь если такие могущественные силы передрались за право обладать им, тем более в условиях, когда заведомо ясно, что с гипергенераторами веркомо вышел капитальный облом, то он — нечто! Или он знает что-то из разряда «нечто»! Так что в пакет передачи для Герцога поместить все данные по Брису Илиану. Думаю, его это очень сильно заинтересует.

* * *

Борт звездолета, название которого вольно можно перевести как «Стяг Талес». Корхи

Дикий, режущий по ушам свист, служащий на корабле корхов сиреной, подбросил Илиана не хуже шила в задницу.

На корхе, который перед этим спокойно вел с ним вполне академическую беседу, натурально поднялись дыбом все вибриссы на голове. При этом он стал выглядеть страшноватенько. До этого, пока вибриссы аккуратно лежали, плотно прижатые к черепу, они были даже похожи на некое подобие прически у людей.

Собеседник быстрым движением руки включил связь с мостиком и справился, что происходит. Резкий обмен щебетом, служащим у корхов языком, и он, клацнув для острастки острыми зубищами, выскользнул из-за стола. Если бы не зубы, да ноги коленками назад, в темноте его можно было бы принять за человека странной осанки. А так…

Корх — это корх.

Ксен.

Представитель древней и почтенной культуры, могущественной цивилизации, раскинувшейся между звезд. По сути своей — достаточно мирной. Но почему-то ведущей непримиримую борьбу с Империумом.

Чем этот Империум им так сильно досадил, или чем они досадили Империуму — дело темное. Но даже в Конфедерации из-за этой непрекращающейся драки на корхов смотрели косо и с изрядной долей настороженности. Что не мешало ксенам преспокойно торговать чуть ли не с половиной миров Конфедерации.

— Что случилось? — осторожно поинтересовался Брис, изрядно напуганный и свистом тревоги, и реакцией собеседника.

Корх что-то щелкнул на своем языке, вероятно, выругался, но ответил на языке Конфедерации.

— Против нас со стороны Кьяны вышел флот. Идут на перехват. Курс — под острым углом к нашему. Встречный. Мы не успеваем уклониться. Построение флота — боевое.

— Но зачем им это?!! — удивился Брис. Ведь, как он хорошо знал, Кьяна тоже торговала с корхами.

— Намерения флота — враждебные. Почему — мы не знаем. Предполагаем.

Корх, наверное, от перевозбуждения и страха заговорил рубленными фразами, хотя перед этим вел с Брисом вполне светский и философский разговор.

— Что предполагаете?

— Их цель — ты! Отмеченный Путем.

— Итить твою налево! — выругался Брис. Всякие напоминания о том, что он какой-то там «отмеченный» и «особенный» в последнее время жутко раздражали. — А с какого… Герцогу Кьяны понадобилось портить с вами отношения из-за моей никчемной шкурки? А ну-ка, признавайтесь: вы что-то такое умыкнули, что Герцог так перевозбудился? Или ему насолили?

— Ты забыл? — с укоризной бросил корх. — Ты забыл, что с Абисмала мы, как ты выразился, «умыкнули» тебя? Это еще одно подтверждение того, что ты Отмеченный.

— Ау меня забыли спросить! — уже злобно бросил Брис.

— Это не имеет значения. Ты не хочешь этого принимать. И это тоже не имеет значения, — тупо заладил корх, перейдя на свою любимую тему.

Однако Брис был не прав. И очень быстро это осознал.

Не время для разборок, кто Отмеченный и почему он таковым себя не считает. Сейчас проблема — за каким чертом эскадре Герцога понадобилось нападать на торговый корабль корхов. А раз они нападут, то, ясное дело, его, Брисова, шкурка может пострадать. И не факт, что «акулы» Герцога реально нацелились на захват именно его. Вполне может быть, что есть на корабле корхов что-то, о чем они молчат, но хорошо знает адмирал эскадры. И что реально понадобилось Герцогу. А в таких обстоятельствах кьянцы Бриса вполне могут вышвырнуть за борт — подышать свежим вакуумом. Чтобы не было лишних свидетелей.

— Когда они будут на дистанции перехвата? — опомнившись, спросил юноша.

— Уже скоро. Счет пошел на минуты.

Как научился определять Брис за последние дни общения с корхами, собеседник опечалился. Но потом выпрямился и его большие, искристые глаза зажглись почти фанатичной решимостью.

«Этого только не хватало! — подумал Брис. — Оказаться между пиратами и фанатиками, да еще чтобы твою судьбу решали именно фанатики».

— Пойдем. Мы попробуем тебя спасти.

Брис с недоверием уставился на корха, но тот то ли не заметил этого, то ли проигнорировал, а просто махнул рукой, зовя за собой.

— Мы тебя сейчас посадим в спасательную капсулу.

Стажер тяжело вздохнул. Выбор был невелик. Поэтому, с настроением висельника, двинулся вслед за офицером (а этот корх действительно был одним из высших офицеров корабля). Да и спорить с фанатиками было совершенно не с руки. Что бы Брис не говорил этим упрямым ксенам, у них на все был один ответ: «Ты отмечен Путем».

И хоть кол на голове теши!

Прошли в спасательную капсулу. Корх пристегнул Бриса, помог подладить под себя кресло, затем быстро вышел. Люк капсулы захлопнулся, и Брис остался один. Совсем один. Это одиночество было странным, так как капсула рассчитана на много пассажиров. Но если предполагалось, что эти пассажиры вот-вот прибудут — зачем было закрывать и герметизировать люк?

Брис оглядел панель управления перед собой. Видно, автомат недавно ожил, повинуясь переходу корабля в боевой режим: потихонечку включались какие-то системы, из-за чего на панели зажигались блоками контрольные огоньки.

Брис принялся изучать панель. Но из надписей на чужом языке прочесть сумел немногое. Единственное, что понял: если придется, управлять капсулой сможет. Возможно, большая часть ее свойств и качеств будет скрыта от него, но посадить ее на планету сумеет.

Тем временем эскадра противника настигла корабль корхов. Немилосердный гравитационный удар потряс корабль и частично оглушил экипаж. Это означало, что корабль принудительно выбит в нормальное пространство, и вот-вот начнется штурм. Любопытствуя, Брис продрался через незнакомые символы и пиктограммы и нашел панель, которая соответствовала индикатору внешнего обзора, затем запустил ее. Компьютер тут же вывел на нее полную информацию о том, что творится вокруг. В графическом виде.

Корабль корхов находился в обычном пространстве. Вокруг него, как следовало из показаний индикатора кругового обзора, чуть охватывая, расположились корабли агрессоров. На экранах внешнего обзора, понятное дело, ничего, кроме звезд, не было видно. Только весь в разноцветных огнях, как рождественская елка, флагманский линкор эскадры выделялся на их фоне.

Довольно долго ничего не происходило. Но, видимо, переговоры с корхами пришли, наконец, к какому-то итогу, и линкор двинулся вперед. Через несколько минут его можно было разглядеть на мониторах без какого-либо увеличения. Он подошел на пол километра и завис в пустоте. Буквально через минуту от него отвалили сразу два челнока.

«Вероятно, призовая партия», — подумал Брис.

Все дальнейшее произошло очень быстро. Еще мгновение назад корабль корхов безвольно висел в пустоте. Но вдруг, включив на полную мощность двигатели, он рванулся навстречу и челнокам, и, естественно, линкору. Зачем это понадобилось капитану ксенов, Брис сообразить не успел.

Страшный удар отправил его в забытье.

Где наша не пропадала?

Приход в сознание ознаменовался феноменальной головной болью. Болело и все тело. Да так, словно его со всей дури кто-то шваркнул об стену. Казалось, ни одного квадратного сантиметра тела не осталось не отбитым. И от неприятных ощущений невесомость никак не спасала.

Брис разлепил глаза и с трудом окинул взглядом панель перед собой. Хорошо, что у корхов подобная человеческой психология восприятия. Да и эргономика оборудования, учитывая похожее телосложение, почти одинакова. И красный цвет у них тоже означает опасность. Впрочем, ни одна из панелей не светилась красным. Ни один из датчиков. Все работало штатно. А это значило, что спасательная капсула куда-то следует.

И то, что полет управляемый, тоже было понятно. По толчкам двигателей системы ориентации.

Кораблик явно куда-то «мостился».

Брис охнул и закрыл глаза. Приступ дурноты и головной боли говорил сам за себя. Гравитационный удар наградил его, похоже, хорошим сотрясением мозга. А это просто так не проходит. Да и на мыслительной деятельности также сказывается.

В голове царила какая-то противная слабость. Серьезно напрячь мозги не удавалось. Брис принялся аккуратно, стараясь не перенапрячься, восстанавливать то, что было.

Как он помнил, оглушил его и отправил в беспамятство сильный гравитационный удар. Но тут же возникла мысль:

«И как это я помню последние секунды? Ведь, по идее, я должен был забыть все, что предшествовало сотрясению мозга примерно за двадцать минут. Но этого не произошло!»

Брис пошарил по «закромам» памяти и не нашел ничего, кроме неявного указания на то, что память могла сохраниться в буфере. И этот буфер — «медальон» веркомо.

«И с чего это меня так приложило? — снова всплыла мысль. — А точнее, не с чего, а что?

Опять неверная постановка вопроса. И это сейчас не так важно, как…. Как что?

Как то, где ты сейчас находишься!»

Брис вздрогнул и поспешно открыл глаза. Голову тут же снова резануло болью. Он сморщился, но еще раз оглядел то, что высветила умная машина для бестолкового пилота.

И вдруг тьма на экранах треснула пополам. Слегка изогнутая огненная линия стремительно наливалась светом и огнем, расползаясь вширь. Зрелище выглядело устрашающе. Наконец, где-то посередине огненная дуга взорвалась ослепительным светом, и все стало на свои места.

Корабль находился над планетой. И его несет к терминатору. Траектория — по касательной к атмосфере. А пугающее явление, наблюдающееся сейчас на экранах, — не что иное, как восход местного солнца из-за лимба планеты.

Брис чертыхнулся и, превозмогая головную боль, еще раз осмотрел показания приборов. Нашел и с трудом дешифровал пиктограммы траектометра. Переключил его в режим визуализации. Компьютер тут же перерисовал экран в новый режим отображения. Это добавило понимания происходящего.

Толчки двигателей ориентации ознаменовали, оказывается, разворот капсулы навстречу атмосфере. И, судя по высветившейся схеме траектории, компьютер капсулы вознамерился на эту планету садиться. На миниэкране были видны коридор входа (пассивный!) и сама траектория, пролегающая посередине этого самого коридора.

Чуть вправо были вывешены и параметры самой планеты.

Брис снова закрыл глаза. Того, что он увидел, было достаточно, чтобы восстановить то, что произошло. А произошло нечто очень печальное.

Ближайшая планета того типа, что раскинулась сейчас в полутора сотнях километров под днищем капсулы, располагалась от места встречи корхов с эскадрой почти в десяти световых годах. А по хронометру, показания которого Брис научился понимать первыми на корабле корхов, выходило, что он был в отключке максимум минут двадцать.

Это значит, что обычная технология перемещения через гипер исключалась. И оставалась только одна. Та, которую корхи так никому в Конфедерации и не продали. Технология мгновенного перемещения.

Но она требовала огромных энергозатрат.

А на десять световых — эти затраты становились воистину чудовищными.

Откуда корхи могли взять такую прорву энергии?

Ответ был один: аннигиляция.

Полная аннигиляция корабля корхов.

Получается, они пожертвовали своим кораблем и самими собой, чтобы Брис жил?!!

Этот вывод ошарашил его. Но иного вывода, исходя из наличных данных, просто не могло быть. Тогда становилось понятным, и почему Бриса так сильно припечатало, и почему корабль корхов буквально кинулся навстречу линкору Кьяны. Он и линкор прихватил с собой. В небытие.

От осознания этого стажера прошиб пот. Он только сейчас понял масштаб сил, закрученных вокруг него. И масштаб ведущейся игры.

Дальше уже обдумывать было проблематично. Капсулу начало легонько потряхивать. Появилась микрогравитация. Вход в атмосферу начался. А значит…

Значит, во имя тех, кто отдал жизнь за его жизнь, нужно было жить. И выполнить предназначение. И пусть сам Брис в него не верил. Главное, верили те, кто только что погиб. А подвести их он просто не мог. Это было для него за пределами мыслимого.

Стажер открыл глаза, окинул взглядом понятные для него панели и осторожно взялся за ручки управления.

Плазма уже вовсю бушевала вокруг его маленького кораблика. Последний рейс капсулы корабля «Стяг Талес» подходил к концу.

* * *

Брис не надеялся, что его капсулу не засекут силы обороны. Однако, судя по тому, что на ИКО[14] так и не появились перехватчики, да и вообще никто не появился, он проскользнул незамеченным.

Очевидно, уже понимая, что предстоит сделать и куда отправляется спасательная капсула, корхи запрограммировали ее на скрытность. И то, что ее не засекли средства обнаружения Конфедерации, — впечатляло. Технологии ксенов и в этом явно превосходили технологии человеческих миров.

Дойдя до этой мысли, Брис хмыкнул. Он как-то неосознанно из списка человеческих миров исключил веркомо. Возможно, это было несправедливо, а возможно и… Н-да…

«С «бешеными» возможно все!» — вспомнил он древнюю поговорку интеллектуального сословия Кирана.

Также Брис оценил и другую хитрость корхов. А возможно, и просто эстетику. Когда вокруг капсулы перестали плясать сполохи плазмы, а скорость упала до сверхзвуковой, она перестроилась. Целиком. Появились крылья, которые еще пару раз, по мере падения скорости, меняли стреловидность и очертания. Да и корпус капсулы, насколько мог судить стажер, тоже менялся.

Под конец, когда он выбрал приличную площадку неподалеку от каких-то фермерских построек, капсула больше напоминала сверхзвуковой флаер какого-то богача, чем космический челнок.

Площадка была просто большой грунтовой поляной. Кораблики такого класса специально делались так, чтобы не утонуть даже в самом топком болоте, поэтому было все равно, куда садиться. Когда стихли двигатели, посадочные опоры слегка просели в жирной почве.

Брис еще посидел в кресле, борясь с дурным самочувствием, которое никуда пока деваться не собиралось. И, судя по симптомам, будет его сопровождать в ближайшие несколько дней. Но надо было что-то делать. Неопределенность ситуации сильно нервировала. Он с трудом вылез из кресла и оправил куртку. Ту самую, которую с него сняли адепты Пути, так вероломно захватившие его на Абисмале.

Во внутреннем кармане обнаружилась стопка карточек.

Как сказали корхи, и куртку, и обувь, и карточки им сунул в самый последний момент Аралан Го. Перед закрытием крышки ящика, в котором Бриса доставили на борт корабля. Видно, специально искал его одежду и прочие вещи у сектантов. Особенно удивили безличные карточки, отобранные у сектантов «отступником». Сколько на них лежит денег, Брис так ни разу и не удосужился посмотреть. Но сейчас это было не так уж важно. Могли ли сами корхи ему вот так подсыпать что-то «на всякий случай» и «для поддержки штанов»?

Вполне могли.

Брис без задних мыслей полез в коробку, которую в самый последний момент закинул в капсулу и закрепил провожавший его корх. Он не ошибся в своих предположениях. В коробке оказалось множество всего, и разбираться можно было долго. Но взгляд первым делом остановился на инфокарточке. Полюбопытствовав, что там, Брис взвыл от осознания собственной глупости. Это был переводчик для спасательной капсулы.

Быстро применив переводчик по назначению, он с удовлетворением заметил, как одна за другой надписи на панелях капсулы, выполненные на языке корхов, сменились на язык Конфедерации.

Брис быстро отключил еще несколько ненужных на стоянке систем корабля и, почувствовав себя более уверенно, продолжил ревизию ящика.

Нашлась и одежда. Обычная человеческая одежда. А на самом дне еще стопка карточек. Опять кредитных.

Он усмехнулся и наконец-то взялся за их проверку.

Начал с тех, что засунул Аралан Го. Закончил корховскими.

Посчитал сумму.

Проморгался.

Теоретически, Брис с такой суммой вполне мог поселиться на этой планете и жить в свое удовольствие. Не отсвечивая, никого не задевая и не участвуя больше в этих диких межзвездных поисках, конфликтах и мегапроектах. Ибо сумма была такая, что даже правнукам на безбедную жизнь хватит.

Но эта мысль даже и не появилась. Слишком сильное впечатление на Бриса произвело самопожертвование корхов. Он чувствовал себя по гроб им обязанным. И это обязательство начисто отрезало все иные варианты, кроме как осуществить это треклятое «предназначение».

Подумал и сменил форменную рубашку с нашивками Университета Кирана. Как ни дорожил Брис этой рубашкой и ее нашивками, она сейчас выдавала его с головой. И если до этой планетки долетели депеши о его розыске, то по одной только рубашке его опознают с ходу.

Потом проинспектировал свою куртку и убрал опознавательные знаки «Звездного медведя». Теперь она выглядела обычной курткой астрогатора. Но все равно, подумав еще, он убрал и опознавательные знаки Космофлота.

Вздохнул, натянул на себя рубашку из запасов, оставленных корхами, сверху накинул куртку, а под мышку повесил кобуру с маленьким, но очень эффективным пистолетом. Черт его знает, чего на этой планете можно ожидать!

Коммуникатор Брис не стал брать. Выключил его и положил в ящик. По нему его тоже опознают. А так, при том богатстве, что находилось в его кармане, — он тут любой купит. От самого простого до самого навороченного.

Одевшись и экипировавшись, стажер двинулся на выход. Надо было как-то установить контакты с местным населением и позаботиться о самом, на настоящий момент, главном — о медикаментах. Терпеть и ждать, когда побитый переходом организм сам придет в порядок, было некогда. К тому же он никогда себя мазохистом не числил.

Слегка подташнивало. А жара, обрушившаяся на Бриса по выходу из капсулы, дискомфорт только усилила. Тяжело ступая, он направился к жилым строениям. Подозрительно безлюдным. За время его нахождения здесь не промелькнуло ни одного человека. Даже собаки куда-то подевались.

Брис направился к главному строению, которое определил, как жилой дом большой семьи, владеющей всем этим подворьем.

В доме (дверь была не заперта), никого не обнаружилось. Недоумевая, Брис вывалился наружу и побрел искать хозяев. Минут через десять поисков ему откровенно стало страшно. Нигде ни души.

Достал пистолет, снял его с предохранителя и дальше уже целенаправленно и дотошно принялся обыскивать все постройки.

Хозяева нашлись в кладовке, расположенной чуть поодаль от основных строений фермы.

Брис осторожно заглянул внутрь. Немного постоял, чтобы привыкнуть к полумраку, и шагнул дальше.

— Не убивайте нас, господин! — вдруг раздался истерический крик, да такой громкий и резкий, что Брис чуть не выстрелил. Чертыхнувшись, он осмотрелся чуть внимательней. Будь у его противника хоть капля опыта и желания убивать, стажер давно уже был бы мертв.

Вздохнув, успокоившись, он опустил пистолет. На него из темного угла смотрело пять пар круглых от страха глаз.

Окрестности планеты Киран

Самуэль Вилек, министр безопасности республики Киран, смотрел на обзорные экраны. Глубокая чернота межзвездного пространства, расцвеченная лоскутами ближайших газопылевых туманностей, завораживала. Вот сколько ни смотришь на это, но с поверхности родного мира оно не производит столь потрясающего впечатления. Такого, как здесь, в полутора парсеках от Кирана.

Как всегда — «бешеные» в своем репертуаре. «Приглашение» на переговоры пришло экзотическим путем. На барбекю. В загородной резиденции. Невзирая на самые совершенные системы безопасности.

Откуда-то сверху, из синей, слегка покрытой легкими облачками дали спикировал самый обыкновенный… голубь. С изящным конвертиком в клюве. Как он не кувыркнулся в воздухе, неся это, — загадка.

Хорошо известно, что система безопасности настроена на вполне конкретные устройства, но не реагирует на обычных птиц. Впрочем, если они не несут чего-то, что может навредить. Например, взрывчатку или яд. Сканер это мгновенно бы отследил и уже через пару сантиметров полета от голубя не осталось бы и перьев.

Однако…

Спланировав на белоснежную скатерть, эта птица, чуть ли не строевым шагом процокала коготками до тарелки министра и повернулась к нему лицом. Точнее, клювом. В котором было письмо.

И ведь каналья-птица повернулась так же «по-военному»!

Министр ошарашено сморгнул. Голубь тоже. Несколько секунд оба созерцали друг друга. Один настороженно, а другой — с ожиданием.

Наконец Вилек, поняв, что в гляделки с тупой птицей упражняться ему как-то зазорно, решил действовать. Взяв щипчики, специально предназначенные для омара, министр осторожно подцепил ими письмо.

Птичка, освободившись от ноши, так же спокойно прошагала по столу с полметра и улетела по своим делам. Невольно проводив ее взглядом, Вилек посмотрел на то, что держал в щипцах. Положил на стол.

Но стоило зажиму освободиться, как письмо само раскрылось, и стал виден текст.

С приглашением.

От веркомо.

Собственно, то, что приглашение именно от них, стало окончательно ясно после того, как пришли еще несколько сугубо веркомовских знаков. И главным было появление их корабля в окрестностях Кирана. Пришлось откладывать все дела и лететь. Ведь приглашение было более чем персональным.

Только ему.

И вот он на корабле веркомо. Или «бешеных», как чаще называли их СМИ Конфедерации. Смотрит на обзорные экраны их гостиной и пытается сообразить, что делать. А то, что веркомо прижали Республику, — абсолютно ясно.

И речь идет о разработках, которые, казалось бы, надежно скрыты от посторонних глаз. Причем их степень осведомленности о проекте такова, что отпираться совершенно бессмысленно. Да и как тут отпираться, если предъявляется полный список участников проекта. Как ученых, так и спонсоров. С полным раскладом, кто за что отвечает и что исполняет.

«Крысу» искать бесполезно. С веркомо всегда так. Ибо их «крысы» не обнаруживались даже под микроскопом. Это значило, что они изначально знали, что искать. И где искать.

Не исключено, что на Киране есть агентурная сеть веркомо из простых людей. Но тягаться с теми, кто по технической оснащенности превосходит даже не на десятилетия, а навсегда… Вилек поджал губы и стиснул зубы.

— Вы же понимаете, что стремление сохранить жизнь — часть базовых инстинктов, — попытался повиниться он.

— Но в базовые инстинкты входит не только сохранение жизни индивида, но и сохранение жизни вида, рода, племени… Вам не приходило в голову, что ваше стремление к индивидуальному бессмертию входит в противоречие с остальными? В том числе, с принципом выживания рода человеческого.

Веркомо, который назвал себя Тором, уставился в глаза Вилеку. Как прокурор при допросе обвиняемого.

— Мы знаем только две формы бессмертия. Киборги и… И то, что разрабатывается, — попробовал огрызнуться Вилек.

— То есть физическое бессмертие биологического тела… Но вам неизвестны последствия этого бессмертия.

— Просветите.

Собеседник слегка проигнорировал эту ядовитую реплику.

— Но есть еще две формы.

— Вы хотите сказать, что… — начал было осторожно Вилек, но собеседник мягко продолжил:

— …Мы отказались от физического бессмертия и в виде киборгов, и в виде «биологии»… Чего и вам желаем.

— И почему? Чем, по вашему, это грозит нам? Я имею в виду индивидуальное бессмертие.

— Это было до вас. Бесчисленное количество раз. В разных, ныне мертвых, культурах. — Тор подчеркнул слово «мертвых». Интонацией. — Сначала бессмертными становились несколько человек. Затем они делали бессмертными своих близких. Но шила в мешке не утаишь. Об этом становилось известно. Рано или поздно. Избранных под давлением вынуждали дать бессмертие и другим в элите. А затем ситуация очень быстро скатывалась в катастрофу. О бессмертии узнавали все. И тут начиналась тотальная драка. Потому что у элиты не находилось никаких средств, чтобы удержать нижестоящие слои населения, кроме как пообещать бессмертие за какие-то выдающиеся заслуги. Но так как хотели все, это порождало запредельную конкуренцию. С уничтожением. Массовым. Всех, кто попытается выбраться на уровень получения бессмертия. Так как хотели все, то… и убивали все. Даже по подозрению в претензии.

— И никакого выхода из этого нет?

— Нет. Так как сама перспектива получения бессмертия становилась самым настоящим и абсолютно смертельным вирусом, поражавшим общество. Превращавшим его в скопище абсолютных эгоистов, пекущихся только о своем благе.

— Ну а если дать его всем? — ляпнул Вилек в полном расстройстве и тут же понял, что сморозил глупость. Ведь если так, то очень скоро количество людей превзойдет любые мыслимые возможности любой планеты.

Тор, заметив замешательство на лице Вилека, кивнул.

— Я вижу, вы сами поняли. Такое бессмертие вас убьет быстрее и надежнее, чем даже биологическое оружие второго рода, — насмешливо сказал он. — Или ваши же собратья по Конфедерации убьют, или сограждане, или… да мало ли?

Веркомо развел руками.

— Беда и в том, что даже если вы дадите бессмертие всем, даже если вы решите проблему пропитания всей этой прорвы людей, то никак не можете не упереться в следующий предел — предел плотности населения. А при превышении определенного предела плотности населения люди начинают себя вести, как голодные крысы. Ситуация повторяется. Мы сильно сожалеем, что история Конфедерации до последней Войны оказалась либо утерянной, либо настолько засекреченной, что стала неизвестной даже вам — представителям правительства республики. И немаленькой республики.

— Вы хотите сказать, что у вас есть эта часть истории?

— Да. Есть. Мы ее сохранили. Хотя бы потому, что именно из-за этих ошибок мы сами чуть не погибли.

— Вы хотите сказать, что когда-то баловались этими же технологиями? — язвительно спросил Вилек.

— Вы правильно подумали, — без тени смущения подтвердил Тор.

— И с чего бы такая забота о нас — простых смертных? Вот не верю я ни в какой альтруизм. Особенно с вашей стороны — со стороны веркомо.

Тор невозмутимо пожал плечами.

— У нас свои соображения на этот счет, — ответил он неопределенно. Было видно, что он не сильно стремится раскрывать эти причины, но вместе с тем и скрывать тоже.

— И, скажете, что ни разу не хотели захватить наши миры? — как провокацию, бросил Вилек.

Но эта фраза вызвала парадоксальную реакцию — собеседник рассмеялся. Искренне.

— Вот именно! Не хотели и не хотим. Они нам и даром не нужны. Нам есть куда расширяться. И без такого геморроя на свои задницы, как миры Конфедерации или миры Империума… или еще кого-то. Вы же сами знаете наши возможности. Хотели бы — давно бы захватили. И не шли бы на переговоры.

Намек был очень прозрачным.

— Но тогда не соблаговолите ли вы нас проинформировать, зачем вам пытаться прекратить наши исследования? Ну сдохнем мы. Одной республикой меньше или больше… Какой резон для вас?

— Я уже говорил вначале, что нам тут, в Конфедерации, хаос очень и очень нежелателен. Да, нам неприятна ваша вера и ваши устои. Это терпимо. Но если вы тут начнете еще и убивать друг друга или сами себя, что еще хуже…

— Вы говорите это так, как будто это неизбежно, — с изрядной долей скепсиса сказал Вилек.

— Катастрофа, при продолжении работ по теме бессмертия, абсолютно неизбежна еще и потому, что информация, вырвавшись с одной планеты, распространяется, как смертельная бацилла, по всем остальным мирам, заражая их. И скоро та же самая ситуация возникнет уже не на одной отдельно взятой планете, а во всех мирах. Отцы-основатели Конфедерации не зря поставили запрет на эту технологию. Не потому, что с ее помощью можно сделать в том числе и биосферное оружие: это оружие — идиотизм чистой воды, самоочевидный. А вот бессмертие было главной причиной. Потому что не очевидна его опасность. Да еще и чисто психологически хочется ее не видеть.

— Вы можете предоставить материалы по истории до Катастрофы?

— Считайте, что уже предоставлены.

— Но все равно — каков ваш интерес?

— Мы не хотим жить в тени Зла.

— Вы говорите, как Адепт…

Тор неожиданно рассмеялся.

— Даже в откровенном бреду иногда встречаются частички Истины, — глубокомысленно заметил он, сотрясаясь от смеха.

— Вы предлагаете нам вместо реального бессмертия, уверовать в ту чушь? — почти в шутку спросил Вилек. — Потому что там есть «частичка Истины»?

— Религии слишком часто становились бациллами, причем куда более убийственными, чем даже самая страшная чума. Так что, пожалуйста, не это! — полушутя заявил Тор. — Но рационально подумать об этом стоит. Добро и Зло — не такая уж иррациональная чушь, как представляется некоторым вашим ученым. Эти понятия имеют очень серьезное термодинамическое основание. Но все-таки вернемся к нашим баранам…

Вилек кивнул.

— Мы очень хотели бы, чтобы вы прекратили эти работы. И перенацелили ваших ученых на что-нибудь более прагматичное и полезное для всей республики. Финансовые потоки тоже.

— Это угроза?

Тор тяжко вздохнул:

— Да. Угроза. Если вы не прекратите, то мы будем вынуждены уничтожить лаборатории. Вместе с носителями тайны. Поверьте, мы более чем в состоянии это сделать. К тому же вам стоило бы подумать и о такой угрозе, как Совет Конфедерации. У Космопола есть информация, пока не подтвержденная, о ваших разработках. Если они удостоверятся, что так и есть на самом деле… Вы знаете, что последует с их стороны.

— Я вас понял.

— Чисто как жест… — вдруг резко добавил Тор. — Если вы вовремя прекратите эти работы, мы приложим все усилия, чтобы информация об этих работах не дошла до Совета Конфедерации.

— Сколько у нас времени? — сохраняя внешнее спокойствие, спросил Вилек.

— Шесть суток.

* * *

Брис спрятал пистолет и выпрямился.

— Вы меня напугали! — сказал он, глядя, как из глаз найденных фермеров медленно уходит страх. — Я думал, тут какая-то катастрофа. Выхожу, а никого нет. Как вымерло все. Вот и подумал черт его знает что. То ли звери всех поели, то ли бандиты напали… А вы тут еще в крик!

Глава семейства — видно, первым пришел в себя — начал подхихикивать. Глаз у него дергался, на лице отображалось недоверие.

— Кстати! — Брис вспомнил, наконец, зачем пришел. — Вы уж извините, но я тут зашел к вам… У вас случаем стандартной аптечки не найдется? А то у меня с этим делом — полный швах!

Последние слова он произнес, откровенно стесняясь. Не привык он вот так просить чего-то.

— Но если надо — я заплачу! — тут же поспешно добавил он, вспомнив, что в кармане у него сейчас не «студенческий минимум», а очень даже полновесная карточка на предъявителя.

Последняя фраза подействовала, как какой-то волшебный тумблер. Казалось, где-то даже характерный щелчок раздался. Хозяева тут же, чуть не подпрыгнув, полезли из-за ящика, торопясь предоставить требуемое. И неясно, то ли просьба о помощи на них так подействовала, то ли упоминание об оплате.

Дети, так и не отойдя от пережитого страха, опасливо созерцали пришельца округленными глазами, не торопясь покидать укрытие.

* * *

Семья оказалась вполне нормальной. Но страх, с которым фермеры поначалу смотрели на Бриса, оставался еще долго, как будто от него ждали какой-то гадости.

Хозяин — крепкий мужичок с большими, вислыми, рыжими усами и намечавшейся лысиной — кланялся постоянно, как заведенный. Да так резко, что усы на ветру развевались.

Как заметил Брис, они к карточке практически не притронулись. Хотя он демонстративно положил ее прямо посередине большого стола в гостиной. Сразу же после того, как воспользовался их аптечкой. Дети куда-то убежали. Пришлось Брису снова забирать карточку и искать куда-то исчезнувших хозяев.

Этот странный страх фермеров перед ним стал постепенно Бриса нервировать. Пришлось искать главу семейства и вытягивать из него информацию. Для начала стажер как можно более серьезно попытался втолковать постоянно трясущемуся хозяину, что от него ничего плохого ждать не следует. Что он никакого зла не желает и вообще явился сюда в надежде на чье-нибудь гостеприимство, а не с какими-то кровожадными намерениями.

Увещевания хоть и подействовали, но слабо. Тут больше действовал фактор времени. К нему, как к неопасному, хоть и медленно, но привыкали.

Когда же Брис заметил, что хозяева все-таки к нему слегка попривыкли, то взял быка за рога. Это произошло как раз на ужине, на который фермеры его позвали.

— Я хотел бы немного отдохнуть… Подальше от цивилизации. У вас можно чуть-чуть пожить? Я заплачу.

С этими словами Брис продемонстрировал одну из карточек.

Хозяин тут же рассыпался в заверениях и хвалебных речах. Брис уже привычно пропустил их мимо ушей.

Ему действительно требовалось побыть вдали от беготни и неприятностей, чтобы хоть немного, но полечиться. В прошлый раз его вытащили веркомо. Сейчас их рядом нет. А полагаться на спасательную капсулу корхов — надо быть сумасшедшим. У них физиология другая. А тут хотя бы есть медаптечка класса «фельдшер фронтира». С минимальным диагностом-автоматом и набором лекарств под все самые распространенные случаи заболеваний или травм, которые могут случиться на ферме. Случай Бриса тоже наверняка предусмотрен. В чем он легко убедился, когда воспользовался аптечкой.

Протянув карточку фермеру, он знаком предложил проверить сумму, на ней лежащую. Когда же это произошло, Брис думал, что хозяина прямо сейчас кондратий хватит.

— Э… э… это… — начал было он с выпученными от изумления глазами.

— …вам! — чутв насмешливо закончил Брис. — Я достаточно богатый человек, чтобвг позволитв себе кому-то что-то подарить.

Некоторое время было видно, как дикий страх, изумление и нормальная жадность борются внутри фермера. Жадность победила. С этого момента отношения с семьей вольных поселенцев стали стремительно налаживаться.

Брису также доставило удовольствие подсмотреть реакцию жены фермера на подарок, когда муж тайком от детей продемонстрировал высвечивающуюся на поверхности карточки сумму. Тетка издала звук, похожий на затянувшийся ик, и надолго потеряла дар речи.

Впрочем, беготня с неожиданно свалившимся богатством быстро закончилась, и Брис заметил, что с этого момента к нему уже стали относиться иначе. Скорее, как обслуга гостиного дома к богатому постояльцу.

Однако не успел Брис насладиться покоем от наконец-то отступившей после принятия лекарств головной боли и других неприятных ощущений, как к нему, переминаясь с ноги на ногу, подполз хозяин фермы.

— Как я понимаю, господин, вы не хотели бы, чтобы вас нашли… — начал он стесняющимся голосом. — Но ваш флаер… Нельзя ли его как-то спрятать? А то, понимаете… А вдруг у нас тоже будут неприятности!

Брис улыбнулся и ободряюще посмотрел на трясущегося фермера. Здравая мысль, им поданная, должна была прийти ему в больную голову сразу после посадки. Но… лучше поздно, чем никогда.

— Да… Конечно. Я что-нибудь придумаю, — ответил он и полез за портативным пультом управления и связи с капсулой. Недолго порывшись в высветившихся меню, он нашел раздел «маскировка на планете». Там было несколько опций, среди которых Брис выбрал «скальный останец». Хмыкнув скептически, Брис активировал ее и принялся ждать, что произойдет. Энергии у его посудины хватало, поскольку не пришлось тратить ее на перелеты или длительное пребывание в космосе — их сразу перебросили к планете, так что остаток был «на всю оставшуюся жизнь».

В первые секунды после активации ничего не происходило. Но вскоре почва под капсулой вдруг зашевелилась и поползла вверх, уже через минуту замкнув ее сверху под эдакое подобие купола. Купол был не идеальным, а очень грубо повторял очертания капсулы с крыльями. Как будто на нее набросили большую маскировочную сеть.

Но и это не было концом преобразований. Материал, поднятый полями капсулы, вдруг вспыхнул. Когда дым ушел, перед изумленными наблюдателями красовался огромный ком. То ли обожженная глина, то ли натуральная скала.

Когда остынет, будет поддерживаться при надобности полями корабля. Это гарантировало, что купол, во-первых, не рухнет из-за атмосферных катаклизмов, а во-вторых, рассеет тепловой поток от корабля.

«Да уж! Даже корхи превосходят по технологиям Конфедерацию», — подумал Брис.

— Круто! — воскликнул неожиданно вынырнувший из каких-то кустов фермерский отпрыск, но папаня так на него цыкнул, что тот даже пригнулся.

— Да ничего! Пускай смотрит… — рассмеялся Брис. — Все равно он видел корабль. И знает, что он здесь.

Но все-таки возможности корабля произвели на фермера неизгладимое впечатление. Он наверняка уверился, что перед ним не просто очень богатый человек, но и очень могущественный.

— Простите… господин… А вы не могли бы нас взять под свою защиту, пока вы здесь, — пугаясь своей смелости, наконец спросил он.

— Конечно! — легко сказал Брис и для убедительности похлопал себя по куртке. Там, где находилась кобура с пистолетом. — А если что серьезное припрется… На моем флаере есть и кое-что покруче.

Соврал он, не зная точно, на что способна эта корховская посудина, поскольку просто до конца не изучил ее возможности. И наличие дополнительных оборонительных систем предполагал.

* * *

Первые пять дней пребывания на ферме Брис отлеживался, стараясь не напрягаться. В строгом соответствии с рекомендациями «фельдшера фронтира». После, когда анализатор показал серьезное улучшение состояния, он постепенно стал сначала просто гулять по окрестностям, а после и бегать.

Даже пытался помогать на ферме, но быстро бросил это занятие, так как обнаружил, что такие его попытки вызывают страх у хозяев.

Это было странно. Поэтому пришлось ограничить свои альтруистические порывы тем, что иногда давал «бесплатные советы» по ремонту. Благо Брис соображал в технике, будучи сыном инженера. И очень хорошего инженера.

Когда Бриса перестали мучить слабость и апатия, тихо и незаметно подкралась старая проблема. Он вспомнил, как поступили корхи. Он вспомнил, что чуть ли не каждый встречный и поперечный за последний месяц тыкал в него пальцем и заявлял, что он «отмеченный». Заявлял, что он имеет какое-то предназначение. И то, что сотня душ, хоть и не людей, пожертвовали собой, надеясь, что он это предназначение выполнит. Воспоминание чуть не загнало стажера в депрессию.

Послонявшись по ферме, он решил-таки прогуляться. Взял удочки и пошел на реку. В последнее время это, с виду очень тупое, занятие его увлекло. Да и рыба, которую он вылавливал в местной речке, протекавшей примерно в километре от фермы, оказалась очень вкусной.

Вслед за ним увязался и хозяйский сынок. Он, кажется, был первым из семьи, кто по-настоящему перестал бояться гостя, и относился к нему, как к некому соседскому дядьке, который пришел слегка погостить, да задержался. Через него Брис узнавал много нового. В том числе и о том, что собой представляет мир, в который его угораздило попасть.

То, что на планете не было объявлено никаких облав на него, и вообще ничего не сообщалось насчет корхов, каких-либо сражений, внушало уверенность и спокойствие. Хотя бы в той мере, что можно отсидеться и придумать, что делать дальше. Как поступать и как выбираться с этого мирка, кажущегося таким уютным.

Пока шли, мальчишка трещал почти без умолку, рассказывая новости фермы и окрестностей. Брис благожелательно слушал. Все равно нечего делать, и даже такие микроновости — хоть какое-то развлечение.

И вот когда мальчишка рассказывал очередную местную страшилку, Брис, внезапно вспомнив начало своего пребывания на планете, прервал рассказчика.

— Скажи, Малек, а ты меня боишься?

В ответ на лукавый взгляд мальчишка расплылся в улыбке и тут же чистосердечно выдал:

— Не, господин, вы не страшный. Вы никого не убивали. И даже не побили. Вы даже ни на кого не кричите. Вы добрый господин!

Брис подивился такому определению «нестрашности» и задал вполне закономерный вопрос.

— Но меня все мучает вопрос, почему вы так перепугались моего появления?

— Ну… Господин… Ведь наша планета — охотничьи угодья Герцога Кьяны, — нерешительно начал мальчишка.

— И что с того? — не понял Брис.

— Понимаете, господин… В последнее время слуги Герцога совсем… совсем озверели. Они с перепою могут зайти в любую ферму и убить кого угодно, — понурился Малек, видно, вспомнил что-то очень печальное.

— И часто такое бывает?

— Да, господин. Тут недалеко убили нашего соседа. Со всей семьей. Даже собаку не пожалели. А он, знаете, какой умный был! Прям как сам Сайза!

— А кто Сайза? — не понял Брис. — Хозяин той фермы?

— Не. Это его сын. Мы играли с ним часто, — совсем погрустнел Малек.

— А как узнали, что это были люди герцога?

— Так запись осталась! Наш Тирин был человек с пониманием. У него на дворе и в доме видеокамеры были. Свои. На случай воров. Ну и… записалось.

«Вот так райское место! — встревоженно подумал Брис. — А я-то думал, что здесь можно задержаться».

* * *

Обстановка на ферме расслабляла. Спустя две недели после прибытия на планету прошли все симптомы сотрясения мозга, прошли все ушибы. Еще через неделю отпустило напряжение. Брис наконец-то расслабился. Но так не хотелось куда-то отправляться!

Патриархальная сельская жизнь затягивает. Особенно людей, которые только что метались по жизни и искали некую гавань, чтобы слегка отдышаться, перевести дух и собраться с мыслями. А тут — никто не трогает, никто не мешает. Жизни не угрожает. И не стремится вывернуть наизнанку, чтобы узнать какие-то тайны, о которых ты сам ни сном, ни духом.

Сегодня Брису на реке попалась здоровенная рыбина. Килограммов на десять-двенадцать. Будет чем поразнообразить меню. Повозиться пришлось изрядно, прежде чем вытащил ее на берег. Так как ни в какие сумки и ведра такая добыча влезть не могла, Брис просто продел веревку у добычи под жабрами, подвесил на палке и, довольный собой, отправился обратно.

По лесу звенели местные цикады, пели птицы. Между ветвей просвечивало чистое, голубое небо. Нормальный такой летний день. Пахло чем-то пряным, приятным. Видать, где-то в лесу что-то зацвело и теперь созывает своим запахом местных пчел.

Брис подивился — как давно он вот так не дышал свежим воздухом леса, не обращал внимания на ветер, шелестящий листьями, овевающий лицо, ласково треплющий волосы. Все эти передряги, постоянная беготня, ожидание пакостей сузили восприятие мира до самого элементарного — что где лежит (стоит, ходит, говорит) и какую угрозу может представлять. А на то, чтобы просто обратить внимание на запах ветра — уже не оставалось сил.

Даже вонь вулканов на Абисмале воспринималась с запозданием — только сейчас. Как память о том, что было. А ведь воняло там часто довольно крепко!

Брис мысленно усмехнулся своим мыслям и еще больше погрузился в окружающую идиллию.

«Во всех дешевых романах именно в такие моменты появляется какая-нибудь угроза для жизни, которая вынуждает героя действовать», — мелькнула мысль. И Брис снова усмехнулся. В сущности, он эту пакость ждал давно. И когда она должна появиться, чтобы подвигнуть его к дальнейшему бегству по звездам, — лишь вопрос времени. Прямо сейчас или через месяц.

Лучше, чтобы никогда. Но так не бывает.

Брис встряхнулся и начал перебирать в голове информацию, полученную за последнюю неделю. А ее было много. Благо идти до фермы еще долго.

А принесли эту информацию беженцы. Или беглецы?

* * *

Нежданно-негаданно на планету свалился грузовой звездолет. Свалился буквально: совершил аварийную посадку прямо в лес.

Но набит он был далеко не контейнерами с товаром, а людьми, спасавшимися от внезапно разгоревшейся войны. Ясное дело, там оказались те, кто успел добежать до звездолета. Военных было мало. Но это не помешало им тут же заявить о себе, как о силе.

Приехал какой-то наместник и попытался с ходу на них наехать. Вероятно, он рассчитывал что-то получить с беженцев. Но не на тех напал. Народ попался сильно несговорчивый, да еще и привычный к войне. А раз привычный к войне, то и к вымогателям с мародерами. Неясно, что там случилось на самом деле, но побитый наместник верещал чуть ли не на весь космос.

«Ну не убили — и то хорошо», — подумали обыватели, но это было тут же опровергнуто делом. Военными действиями со стороны наместника и его банды.

Кстати, его «полк безопасности» местные колонисты иначе как бандой не величали. Ибо для этих бандитов закон был только один: «я так хочу». А хотели они, ясное дело, многого. Если их желания не перебивались другим «хочу» — самого наместника.

Так как простым гражданам на планете запрещалось иметь огнестрельное оружие, то вели себя «безопасники» совершенно по-скотски.

И тут… Тут появились беженцы. Которые конкретно настучали по сусалам и наместнику, и его орлам.

Естественно, им рукоплескала вся фермерская часть планеты. Но недолго. Озверев и подтянув что-то тяжелое, эти уроды развязали натуральные боевые действия против беженцев. Впрочем, долго это не продолжилось.

Уцелевшие после нападения безопасников просто исчезли. И появились во всех крупных поселениях. От них-то и узнали люди, что в Империуме начался очередной «междусобойчик». Обычный для имперцев. С переделом сфер влияния и выяснения, кто самый крутой в настоящий момент. Так как Империум граничил с Конфедерацией, то, естественно, беженцы ринулись за спасением именно сюда.

Но попали из огня, да в полымя. В самой Конфедерации отчетливо пованивало войной. И то, что наместник встретил так беженцев, было довольно предсказуемым. Вообще, во всех анклавах Конфедерации нарастала общая нервозность и неприятие к пришлым. А тут не просто пришлые, а вообще — имперцы.

Вот только фермерам-колонистам все эти разборки были неинтересны. Они с радостью приняли к себе тех, кто не только осмелился выступить против наместника, но и успешно ему противостоял. Но дальше началось то, чего Брис не ожидал.

Как только наместник со своими бандитами получил по зубам, по всей информсети планеты поднялся жуткий вой, что пришельцы угрожают целостности и сохранности собственности Герцога.

Возможно, среди колонистов нашлись совершенно отмороженные патриоты герцогства Кьяна, которым та собственность была дороже собственной жизни. Но для большинства населения, а это крестьяне, самым важным являлись их собственные жизни. Поэтому поначалу они отнеслись к воплям пропаганды, как к капризам погоды. Однако очень скоро им стало не до равнодушия.

Отряды наместника принялись носиться по всему анклаву и резать буквально всех, кто попался под руку. Как самих беглых имперцев, так и тех, у кого они нашли приют. Очень скоро на планете воцарился натуральный ад. Общую атмосферу среди добропорядочных фермеров можно было уже назвать леденящим ужасом.

Ведь практически к каждому в любой момент могли пожаловать либо имперцы, либо молодчики наместника. Если имперцы просто брали провиант и уходили, то войска наместника убивали «пособников врага».

Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что рано или поздно кто-нибудь из семьи проговорится. Или случайно забредший в эту глухомань человек, будь то торговец или еще кто, узнает о странном постояльце на ферме коротышки Кло. Именно так называли в городке фермера, у которого поселился Брис.

Следовательно, надо было подумать о насущном. А насущной все больше становилась проблема бегства с этой планетки. Надо найти надежный способ быстро убраться отсюда, пока война не нашла самого Бриса. Именно с такими мыслями он вышел как-то поутру с фермы и двинулся по направлению к лесу. Там, почти у края опушки, рос огромный дуб. Давным-давно, лет двести или триста назад, кто-то высаживал здесь обычные деревья. Климат оказался очень подходящим для этой породы дерева, раз дуб вымахал до таких размеров.

Чем был хорош дуб, так это тем, что сравнительно невысоко над землей находилась очень удобная и толстая ветвь с шикарной развилкой, на которой можно было расположиться, как в кресле. И, что особенно интересно, сидящий оставался совершенно незаметен снизу.

Оглянувшись по сторонам и не заметив никого, Брис с разбега запрыгнул на ветку, расположенную в трех метрах над землей. Дальше, уже не таясь, он скачками достиг нужной ветви и с превеликим удобством расположился на любимом лежбище. Подумать было над чем.

В последнее время он часто уходил подальше от фермы в лес. Чаще всего для того, чтобы узнать и освоить новые возможности. Возможности тела. И чем больше он узнавал эти возможности, тем больше поражался тому, что дали ему эти странные веркомо. Преднамеренно или случайно, но дали. Особенно сильно поразили резко выросшие возможности нервно-мышечной ткани. Сила и скорость реакции возросли неимоверно. И, что больше всего понравилось Брису, эти самые возможности кое в чем можно было развивать. Чем он, собственно, и занимался все дни бродяжничества по лесам.

Но сейчас надо было решить совершенно иную задачу. Как не попасться негодяям наместника и как, по-возможности, скрытно, незаметно убраться с планеты. Эта мысль настолько часто вертелась у него в голове, что превратилась постепенно в манию.

Брис расслабился. Втянул в себя терпкий запах леса. Ощутил легкое, ласковое дуновение ветерка, легонько шевелившего листву деревьев. Вслушался в звуки леса. И накатило спокойствие. То спокойствие, когда можно было решить буквально все. Медленно, но верно, страхи и заботы ушли. Осталась только Задача.

* * *

«Прежде чем что-то решить делать, — рассуждал Брис, — надо поставить задачу. И чем четче и конкретнее она будет поставлена, тем быстрее найдешь ответ. Как любят говорить физики-теоретики, «правильно поставленная задача есть девять десятых ее решения». Эта истина хорошо известна мне еще со времени обучения в университете. Отсюда проблема бегства распадается на две части: как выбраться отсюда и куда после этого податься».

Первая часть… Похоже, самая сложная. Ибо о том, «куда», можно подумать и в процессе бегства, когда сама эта планетка будет далеко позади.

Следовательно, проблема бегства отсюда, от озверевших противников — главная.

Можно использовать собственные возможности?

Естественно. Но… Тут была одна закавыка.

Мозг Бриса привычно вышел на усиленный режим, и дальше перед глазами выстраивалась привычная череда образов и логических конструкций. Он уже не видел ни висящего чуть ли не над самым носом листка, по которому ползало какое-то мелкое насекомое, ни птиц, сидящих на суку в двух метрах над ним.

* * *

…Нельзя быть лучшим сразу во всех областях. Максимум в двух-трех. Не более. Да и то в смежных. Так что если ты суперученый или сверхгениальный астрогатор, это еще не значит, что ты будешь суперменом-десантником… Разве что как исключение из правил. Так как области эти, мягко говоря, противоположные по применяемым качествам.

Это не очевидно для обывателя.

Ведь что прежде всего тренирует у себя астрогатор или ученый?

Мозг.

А что десантник?

Мускулы, выносливость. Тактические и стратегические навыки. Доводя их до степени автоматизма.

Поэтому-то тот же Гюннар очень даже следил за тем, с кем связываться. Так как четко знал пределы своих возможностей. И Брису заказал.

Да и сам стажер, даже учитывая его благоприобретенные сверхспособности, понимал, что против опыта и годами отточенного мастерства его сверхскорость и сила — ничто. Для того, чтобы хотя бы сравняться с профи, нужно годами оттачивать мастерство. В поединках.

Но тут возникала другая опасность, о которой его предупреждали многие. В том числе и Гюннар.

И эта проблема — отбитые мозги. А отбитые мозги — смерть для любого, кто занимается наукой. Или просто астрогатора, который в гипере постоянно решает сложнейшие задачи математического характера, причем в режиме реального времени и, часто, цейтнота.

Поэтому то, что задумывал Брис, имело решение только в одном случае: если исключить столкновение с профессиональными воинами. Исключались также варианты с применением оружия. Впрочем… Что-то Брис упустил возможность использовать оружие самой спасательной капсулы.

«Надо бы посмотреть, чем она вооружена в действительности, — подумал он. — А то как-то руки так и не дошли выяснить, есть или нет, а если есть, то что…»

Мысленно поставив галочку в списке на первоочередное, Брис принялся рассуждать дальше.

Так или иначе, необходимо попасть на борт корабля, уходящего с планеты. Причем, что крайне важно, не будучи узнанным и, тем более, не в качестве пленника.

Информации было до обидного мало. Какие корабли ходят в этом районе на ближних линиях? Как они заходят на эту планету? Каков порядок их обслуживания и как… И так далее, и тому подобное.

Брис создал список того, что нужно узнать по этим вопросам, и перешел к следующему пункту: куда бежать?

Очевидно, на Киран ему путь закрыт. Наверняка там уже вся служба безопасности знает, что он «отмеченный Путем» и т. д и т. п. Его посадят на короткий поводок и наденут строгий ошейник еще задолго до того, как его ботинки коснутся бетона Киранского космопорта.

Другие планеты Конфедерации?

То же самое. Ведь там есть Космопол.

Значит, единственный выход — свободные колонии.

Но… А кто сказал, что именно в том направлении и именно его, болезного, не будут ловить все, кому не лень? От Космопола до вконец охамевших от жадности корпораций ACT и ТНТ?

Криминальные каналы?

Еще хуже.

Впрочем…

Тут Бриса осенило.

Если все так плохо в Конфедерации, то… Остаются внешние миры. Первые и ближайшие — Империум.

Отпадает. Там война.

Корхи?

Если в Империуме драка — значит, корхи тоже «в деле».

Тоже отпадают.

Другие ксены?

Слишком далеко и очень неопределенно. Мало информации по тем самым ксенам.

Остаются… веркомо!

Брис даже усмехнулся.

Неуловимые веркомо, дом которых никто так и не нашел за четыреста лет!!!

«И ты думаешь, что настолько крут, что найдешь их?»

Брис чуть не заржал в полный голос, настолько смешной показалась ему эта мысль. Но следующей пришла другая.

Он вспомнил, что сказал Вознесшийся.

«Он говорил, что именно я, Брис Илиан, найду Путь? Нет! Он говорил что-то более-менее определенное? Нет!!! То есть, фраза Старика может быть истолкована сразу множеством способов. И один из них — «Ты найдешь Дом Веркомо!» Ведь сам Старик его, как он утверждает, нашел. Следовательно… А отчего бы не обмозговать эту тему? Вдруг что-нибудь получится?»

Брис заворочался на своем лежбище. Испуганное насекомое, уже норовившее спрыгнуть на такой привлекательный нос стажера, испугалось и улетело. Птицы, сидевшие выше, только подозрительно покосились на странное двуногое животное, сидящее под ними. Но все эти картинки промелькнули перед взором, не оставив следа в сознании, и Брис снова глубоко ушел в свои рассуждения.

«Думай, Брис, думай!» — мысленно пинал себя он, плотно зажмурив глаза, как будто это могло помочь. Впрочем, возможно и поможет, если не помешает окружающая действительность. — Где находится солнце «бешеных»? Точнее, солнце веркомо?»

На ум назойливо возвращалось одно и то же — воспоминание о странном солнце в их солярии.

«Ладно! Думаем последовательно. Если они имитировали свое солнце, то в, первую очередь, должны были сымитировать спектр излучения, к которому привыкли. «Солнце» у них было больше желтое или белое. Следовательно, его спектральный класс — либо G, либо «как максимум» F. Планета земного типа.

И что это дает?

В радиусе четырех сотен световых лет все звезды классов F и G обысканы и проверены на наличие планет для колонизации. Все, что есть, — заселено. Дальше идти — это уже заведомый проигрыш — там либо пустые миры, либо радиация такая, что никакой идиот там селиться не будет. И веркомо — тоже не идиоты, иначе над планетой у них висело бы что-то наподобие силового противорадиационного щита…

Который жрет немыслимое количество энергии. А если то, что я видел в солярии, истинная картина их мира, то никакого «колпака» там и близко нет. Учитывая, что в таких имитациях дома все воспроизводится в деталях — отпадает также и вариант «просто не нарисовали».

Впрочем, может, они такие крутые, что или себя переделали, или сам «колпак» у них такой продвинутый, что с поверхности не виден?..

Нет! Бред! Да, они круты, но не настолько, чтобы… Чтобы быть глупыми и столько энергии тратить впустую.

А может, настолько круты, то что?.. Но тогда где? Как до них добраться?!

Стоп! Ты упустил важную деталь: звездолеты веркомо чаще всего встречаются в пятом сегменте Конфедерации. Чуть реже в шестом, четвертом и первом. О чем это может говорить? Что их дом где-то тут рядом?

Но ведь это почти ядро Конфедерации! Не в «Угольном мешке» же они обитают?

Нет… Бред опять».

Брис внезапно хлопнул себя по голове. От озарения. И от досады за собственную недогадливость.

«Ты же был на их корабле, дебил! Ты с ними разговаривал! Что они тебе сказали? Точнее, проговорились…

Они студенты. Студенты университета на полевой практике. И должны вернуться домой в течение месяца.

Месяца!!!

Это значит, что туда и обратно максимум по две недели. Скорость их звездолета в гипере, как было видно визуально — всего в четыре раза больше, нежели конфедератского. Итого, берем за центр ту самую глобулу, где они нас выловили… Описываем сферу радиусом в две недели полета. Полета с их скоростью. Итого…

Итого, ни хрена не понятно!

В сферу попадает пара откровенно голубых звезд. Там ничего живого даже близко быть не может. Вокруг голубых звезд — даже планет нет. Несколько систем, входящих в состав Конфедерации, множество пустых звезд без планет, несколько совершенно мертвых систем и… большое-преболыное черное-пречерное газопылевое облако, под названием «Угольный мешок»… Гы-гы! Кайф! А внутри этого мешка еще и кучка бешеных черных дыр во главе с… главной достопримечательностью местного региона — черной дырой по имени Глаз Шивы! Совсем кайф!»

Опять тупик.

Брис готов был уже биться головой об окружающие ветви. Но не стал. Какая-то совершенно неучтенная мысль сверлила мозг где-то на периферии сознания. Он напрягся, упорно перебирая ход рассуждений и не находя ничего.

Вдруг мелькнула и тут же угасла мысль-фраза: «бешеные черные дыры — «бешеные»…» Что бы это могло значить?

Брис попробовал зайти с другой стороны.

Веркомо — суперцивилизация, с возможностями, намного превосходящими возможности Конфедерации. Что, если их звездолеты могут летать и с более высокой скоростью, нежели та, которую ему показали?

Ответ: вполне могут.

Но тогда зачем они валандались с ними, по сути, плетясь до системы Биэлы с совершенно не той скоростью, на которую способны? Не хотели показывать свои истинные возможности?

Чушь! Сколько они ни бодались с силами Конфедератов, но никогда не стеснялись показать, «кто в доме хозяин», и в придачу что-то эдакое, намного превосходящее не то, что уровень науки Конфедерации, но даже самые дикие фантазии.

Однако… Надо признать, что если они летают со скоростями, большими, у чем конфедератских звездолетов, то могут быть в любом месте космоса, в том числе и за пределами сферы в четыреста световых лет. То есть той, которую звездолет Конфедерации проходит за год. Как раз на пределе своих возможностей.

Но против этого рассуждения говорит очень странный факт: почему они встречаются в ограниченном количестве секторов, и очень редко мелькают в других. Да, их видели и дальше, но… Сколько тех «раз»? Совсем ничего.

Итак: Сверхцивилизация…

Если они настолько круты, то их базы могут находиться и просто в открытом космосе. Как у тех же «Странников». Но тогда искать их совершенно бесполезно. Станцию в космосе можно упрятать так, что никакие силы не найдут. Ведь далеко видны только звездолеты, идущие в гипере. Да и то… Если не идут на четвертом уровне. Как помнил Брис, в таком случае они не засекались никакими средствами. А звездолеты веркомо как раз там частенько и шныряли, судя по тому, что их засекали при выходе на третий, второй уровни и далее в обычный космос.

«Оттого и отследить их не могут!» — Хмыкнул Брис.

Но если они сверхцивилизация… То, может, они вообще построили эдакую супер-пупер домину-мир возле некой тусклой звездочки (типа кольца или вообще, сферы) и живут-поживают?

Но такую «постройку» можно легко обнаружить обычными астрономическими средствами. По избыточному инфракрасному излучению строго определенной температуры.

Как это можно скрыть или замаскировать? И вообще, можно ли?

Можно, если они построят кольцо, например, вокруг звезды, погруженной в газопылевое облако. Там уже точно никто не обнаружит. Разве что прилетев непосредственно и посмотрев конкретно, выйдя в реальное пространство.

И что мы на это имеем?

Мы имеем опять тот самый Угольный Мешок с его пятью глобулами. Именно пятью, потому, что в других наличных глобулах еще звезды не зажглись — пока это просто большие темные шарики газа, еле-еле разогревающиеся при сжатии.

Ага! Не пять, а четыре! Возле одной мы были, и там ничего нет. Иначе бы увидели.

Впрочем… Какое-такое кольцо или даже сфера может быть у формирующейся звезды, которая неизбежно имеет протопланетный диск? Ведь если его там построить, то жители просто упарятся отпинывать от Кольца летающие вокруг в бесчисленном количестве астероиды!

Маразм!

Тупик.

Пора биться головой об стену. То есть о дубовую ветвь.

Брис посмотрел на ветку, на которой лежал. Ветка была крепкая. Твердая.

Лоб было жалко.

* * *

«А что если?!!

Почему я зациклился на базах, кольцах и сферах возле обычных звезд? Давно читал, что есть возможность (теоретическая!) построить что-то такое вокруг черной дыры.

Ясное дело, это не по зубам науке и технике Конфедерации. Но ведь это веркомо! Да и почему именно веркомо? Это вполне могли сделать Древние, следы которых иногда находятся во множестве миров. А они делали часто такое, что ни в какие рамки не помещается. И если они сделали сферу возле черной дыры, то веркомо вполне могли ее заселить. Сферу, заведомо и очень давно опустевшую после ухода Древних.

…И прихватить знания, которые там от Древних остались.

И неважно, что все найденные артефакты Древних современной наукой Конфедерации до сих пор не поняты даже приблизительно. Веркомо могли что-то понять, и потому такие крутые… А то, что сфера или кольцо вокруг черной дыры… Тогда понятно, почему их до сих пор не нашли!

Ведь действительно: если сфера вокруг черной дыры Темного Кластера, то издали ни в какие телескопы ее излучение не видно, так как оно экранируется газопылевой туманностью, в которую погружены черные дыры. Плюс добавляют “копоти” аккреционные диски вокруг соседних дыр. Если падающая материя утилизируется посредством черной дыры, то энерговооруженность такой сферы воистину колоссальна. И даже если учесть, что освещать внутренность сферы будут посредством некого процесса возле черной дыры, что в центре, то и после этого остаток энергии будет таков, что перекроет начисто всю энерговооруженность Конфедерации на миллионы лет вперед…»

У-у-у!!!

Брис почувствовал, как на голове зашевелились и встали дыбом волосы. Фантастическое сооружение из древней легенды почему-то вдруг обрело и плоть, и кровь. Он вспомнил необычный вид «солнца» в солярии звездолета веркомо…

…И все внезапно сошлось!

«Солнце» всегда в зените.

Такое может быть как раз на сфере. Или в кольце.

Необычный вид этого «солнца» объяснялся теперь просто — оно искусственное изначально. И вид, который воспроизводил солярий, не приблизительный, со скидкой на «лампу». Он истинный.

«Срезанные» полюса — это оставленные дыры в излучающей сфере для того, чтобы обеспечить приток вещества на черную дыру. Внутренняя поверхность, или что там у той, самой маленькой сферы, есть преобразователь и защита миров сферы от жесткого гамма-излучения от падающей на черную дыру материи. Одновременно и преобразователь этой энергии в нечто, что можно утилизировать. Например, в излучение наподобие солнечного.

Да, предположение было диким, но… Опять все сходилось!

Ведь Глаз Шивы изначально был совершенно безумным местом. Во всех отношениях.

И если те, кто создал сферу, были настолько круты, что «одели» черную дыру, то поля, стабилизирующие сферу около нее, управляющие ею, должны быть воистину колоссальны. По-настоящему космического масштаба. А раз так, то и «шторма» в гипере, через которые в тех местах продираются звездолеты, более чем закономерны. Какие-то сбросы накопившейся энергии, энтропии, как некий «выхлоп» от работающего устройства Древних, неизбежно должны были порождать в масштабах местного кластера и не такие неприятности!

Но все равно оставались некоторые вопросы и возможность, что все это просто чушь. Отсюда: если пытаться достичь «бешеных», то нужно перестраховаться.

Сначала курс на Глаз Шивы, а после, если не повезет и их там просто нет, — на станцию Странников. Или наоборот: сначала на станцию Странников, а оттуда, если удастся уломать на разведывательный рейс кого-то из них, — к Глазу Шивы.

Безумный план.

Но лучше хоть что-то, чем ничего!

Осталась одна «малость»: где раздобыть звездолет до станции Странников?

И как по дороге не попасться ловцам, которых должна быть уйма?

* * *

Вообще, стиль рассуждений Бриса Илиана, приведших к финальному выводу, хоть и были довольно логичны, но построены на очень зыбком основании. На почти чистой интуиции. Но вот насколько эти выводы соответствуют действительности предстояло уже предметно выяснить самому молодому астрогатору. Больше некому.

Остановив рассуждения на этой оптимистичной ноте, Брис открыл глаза и посмотрел вниз. Внезапно сильно захотелось пойти искупаться на реку. Жар полдня постепенно начинал давить, так что освежиться было самое то.

Он поднялся на ноги и в три прыжка спустился на землю. Но когда выпрямился и посмотрел прямо перед собой…

* * *

Сфера. Центр управления «Рейда».

Кабинет главного координатора

— Какова обстановка?

— Все очень плохо. В Империуме вспыхнула война. В нее вовлечены пока что около четверти миров. Но она постепенно расползается.

— Есть вероятность, что затронет Конфедерацию?

— Есть. Пока что затронуло в том виде, что беженцы направили свои корабли на ближайшие планеты Конфедерации. Но не факт, что в погоне за кем-то достаточно высокопоставленным имперцы не вломятся на территорию конфедератов. И не устроят там небольшую войнушку.

— Коэффициент хаоса?

— Растет.

— Как у нас?

— Есть нехорошие подвижки. Рассогласования в системе. Мелкие.

— «Тень Зла»?

— Она.

— Коэффициент?

— Пока в районе четырех десятитысячных. Но растет.

— Каково граничное значение?

— Если значение поднимется до тысячных, это будет означать возникновение войны в Конфедерации. Данные «Рейда» даже не понадобятся.

— С другой стороны — хороший маркер.

— Печальный маркер… Потому что он будет означать, что все наши усилия пошли прахом.

— Решено, какие именно миры Конфедерации мы сможем прикрыть и какие должны прикрыть обязательно?

— Да. На первом месте Биэла. На втором Кронос.

— Что-то не помню, что за колония такая, Кронос?

— Довольно далеко от нас. Но они умудрились стать такой же, как и Биэла, узловой точкой.

— А еще есть? Из строго обязательных.

— Пока кандидатов много. Идет отбор. Ясно то, что мы заведомо не сможем прикрыть всех.

— Скверно! И от поисковой партии по «Отмеченному» ничего.

— А есть ли вероятность, что он вообще уцелел в катастрофе?

— Есть, но маленькая. И связана она с тем, что корхи могли применить свою знаменитую катапульту. Короче — ищем.

— Поторопитесь. В том районе динамика такова, что вот-вот может возникнуть полномасштабная война. Герцог Кьяны вообще потерял чувство реальности.

* * *

Брис, когда увидел, что перед ним, сначала обиделся.

Непонятно на кого и на что, но обиделся. А только потом переключился в боевой режим. Его восприятие времени ускорилось. Быстрый взгляд по сторонам и длинный прыжок в сторону. Прочь с линии огня.

Для встреченных все произошло так быстро, что он успел заметить медленно проявляющееся на лице предводительницы (а группу из шести человек вела именно женщина) сильнейшее удивление. Нахальный Брис даже успел заглянуть в расширенные от неожиданности зрачки этой мадам, прежде чем скрыться в ближайших кустах.

Треск ломающегося кустарника, резкий запах раздавленного гриба… Уход в перекат и новый рывок, уже за массивный ствол дуба, росшего рядом. Там — встать «на четыре кости» и быстро-быстро, почти на брюхе юркнуть туда, где точно не найдут. И не зацепят, если будут стрелять. Теперь уже максимально бесшумно.

Пришельцы меж тем повели себя явно непрофессионально.

Сначала они вскинули свое оружие, выцеливая Бриса. Но огонь так и не открыли. Им надо было бы рассредоточиться в боевой порядок, но они как стояли кучкой, так и продолжили стоять, таращась во все стороны и ощетинившись оружием.

Если бы у Бриса было бы с собой оружие и кровожадный настрой, то из семи минимум трое были бы уже мертвы. Достаточно просто стрелять в сторону толпы — попасть несложно. Кого-нибудь, да зацепило бы.

То, что перед ним не военные и не «охрана» наместника, стало ясно из их поведения. Последнюю точку в сомнениях поставил резкий, почти истерический визг предводительницы.

— Не стрелять!!! Это не герцогский!!!

Брис застыл на секунду. И посмотрел сквозь довольно густой подлесок. Видно, как и ожидалось, было скверно, но люди, которых он заметил, свои автоматы опустили. На всякий случай стажер еще дальше отполз от группы, скользнул, как ящерица, за ствол другого дерева и снова застыл.

На этот раз решил применить способность, обнаруженную у себя совсем недавно и названную «сверхвосприятием».

Конечно, это его «сверх-» не имело ничего общего с бредом, что обычно подразумевается под этим термином разными теософами, парапсихологами и прочими апологетами экстрасенсорики. Все было достаточно банально: если сильно сконцентрироваться, то слух и обоняние обострялись в разы. Брис не знал, насколько он близко подошел к чутью собаки, но явно мог с некоторыми четвероногими друзьями человека вполне серьезно потягаться. Хотя бы потому, что мозг у него был отнюдь не собачий.

Через полминуты такого созерцания окрестностей стало ясно: вокруг никаких других людей в лесу нет. Брис слегка расслабился и решил поиграть. Возможно, в другое время и в другом месте это было бы глупостью, но юноша не был профессионалом, так что такие выходки были для него простительны. Он отвернулся от стоявших по-прежнему плотной группой вооруженных людей и, чтобы не было ясно, откуда идет звук, спросил:

— Эй! Чего надо? Какого хрена толпой и с оружием здесь шляетесь?

В ответ предводительница глянула куда-то в сторону, прислушалась. И после значительной паузы начала осторожно говорить:

— Извините, если напугали. Мы просим у вас помощи.

Брис усмехнулся.

— Интересный способ просить помощи — с оружием наперевес! — ехидно заметил он.

— Мы не враги фермерам. Мы только обороняемся от банды наместника. Вы знаете.

Брис, все более успокаиваясь, сопоставил факты. То, как себя вели пришельцы, выдавало в них дилетантов, едва умеющих владеть оружием. В пику им «охрана» наместника — профи. Оружие, которое они держали в руках, тоже было несколько иной конструкции, нежели подобные модели конфедератского производства. Вывод однозначный — это те самые беженцы, о которых рассказывал хозяин фермы, вернувшись вчера из городка.

Если все так, то Брису явно не о чем беспокоиться. Однако стало любопытно — куда они идут и что им нужно?

— Ну так поменьше светите свои автоматы, если хотите получить помощь! Тут народ знаете какой… — произнес он.

— Спасибо за совет. Но тут еще и бандиты наместника болтаются, — насмешливо ответила предводительница.

— Ну, как знаете, — крикнул напоследок Брис, и сделал вид, что ушел, бросив насмешливое «Пока!». Но на самом деле, остался за деревом и снова навострил уши. То есть снова переключил свой организм в режим сверхвосприятия.

Группа недолго молчала. Видимо, прислушивались. Но затем один из спутников мадам почти шепотом сказал:

— А вы обратили внимание, друзья, как наш собеседник ускорился, когда нас увидел?

— Думаешь, разведчик из Корпуса Охраны? — так же полушепотом ответил сосед.

— Вряд ли! — поморщившись, ответила обоим командирша. — Заметили, какой у него акцент? Он не местный!

— Так я и говорю, что он от Герцога! — возразил второй.

— Болван! У него акцент в корне отличается от выговора жителей герцогства.

— А кто же это тогда?

— Мне страшно говорить, — вдруг еще больше понизила голос предводительница, — но и его выговор, и его лицо, и его прыть мне кое-что напомнили.

Бриса продрало холодом.

«Это что, меня снова уцепили за хвост адепты Пути?» — подумал он.

Но, вспомнив о том, что это беженцы из Империума, понял, что такого не может быть. Вполне возможно, что он им напомнил кого-то из их среды. Ведь, как заметил сам Брис, выговор у беженцев был очень похож на тот, который бытовал на Кьяне. И неудивительно. Так как одна из колоний Кирана лет пятьдесят находилась под властью лорда Империума. Тогда ясно, откуда они. Эта планета — Бает.

Подивившись таким вывертам судьбы — встретить здесь выходцев из бывшей колонии Кирана — Брис тихо двинулся вглубь чащи. Только отойдя на достаточно большое расстояние, он поднялся на ноги и по длинной дуге отправился на ферму.

Вообще, последнее столкновение стало для Бриса знаковым. Как ни хотелось ему задержаться, оттянуть момент принятия решения, мотивируя его тем, что «нет условий» и «необходимо разведать и обдумать», но сама накаляющаяся обстановка на планете толкала его на решительные действия.

Дав себе твердое слово начать прямо сейчас, по приходе на ферму, сбор необходимой информации для бегства с планеты, он поплелся дальше.

Но реальность оказалась жестокой.

* * *

Придя на ферму и не обнаружив никого снаружи, Брис вошел в дом. И тут же столкнулся с теми самыми…

То, что эти балбесы не оставили никого снаружи, говорило о том, что они совершенные непрофессионалы (да собственно, что с ополчения взять?). Но Брис решил по-своему — засада. И прямо с порога перешел в режим берсерка.

На его стороне было тесное пространство, мешавшее противникам развернуться, а также сверхскорость движений.

Он раскидал троих, стоящих рядом, и уже собрался было прыгнуть в окно, когда раздался дикий крик командирши.

— Пр-рекрати-ить!!! Немедленно!!!

Как ни странно, но сопротивление Брису резко оборвалось. Все застыли в тех позах, в которых их застала команда. Даже Брис. Но его остановило любопытство.

Да и чисто логически: если кто за его шкуркой и должен гоняться, то никак не беженцы из Империума. Конечно, это могли бы быть замаскированные ищейки. Но тогда его бы уже точно заломали (или устроили облаву по всем правилам) и не делали ошибок.

Однако, ожидая продолжения, Брис так и остался на полусогнутых. В любую секунду готовый продолжить или просто выпрыгнуть в окно. Из соседней комнаты показалась испуганная физиономия хозяина. И тут же озадаченно-любопытствующая мордашка его младшей дочки. Это еще больше вселило уверенности в том, что произошло недоразумение.

Но… Сама командирша повела себя странно. Она подозрительно вгляделась в лицо Бриса.

— По ту сторону синего неба… — начала она неожиданно.

И так же неожиданно Брис узнал первую строку старинного стихотворения, которое любил повторять отец. Авторство за переводами и давностью лет забылось, но стих остался. Почти никому не известный. Это становилось любопытно. И Брис внезапно продолжил:

— Звездная пыль дальних дорог…

— И уже никогда не найдет свой порог… — почти с надеждой сказала следующую строку командирша.

— Странник, вкусивший этого хлеба, — ответил Брис.

Последствия сказанного превзошли все ожидания.

— Лорд Квай! — бросила женщина и тут же согнулась в коленопреклоненной позе. Вся ее группа, как по команде, последовала за ней. Встали на колено и пригнули головы.

— …Твою мать!!! — воскликнул Брис, и слава богу, никто не понял, что было сказано. Ибо сказано было не на общем языке Конфедерации. Впрочем, как и стих.

Дикий сюрреализм происходящего сразил юношу. Сказать, что он был ошарашен, — ничего не сказать. Практически наверняка он был похож на этого «лорда», которого знала предводительница. И по всему также выходило, что лорд знал эту женщину. И самое главное, этот чертов лорд знал стих! Что-то он там для них означал. Сказан он был, как пароль.

После всплыла информация, явно подброшенная медальоном-информатором, что этот лорд был личностью как бы не легендарной. Вот только что за легенда с ним связана, база данных не содержала.

Еще Брис понял, что нарвался на очередную группу «сектантов». Верующих того типа, которые после всех лишений и катастроф готовы поверить во все что угодно, что дает надежду. А тут… Тут легенда. Идеально ложащаяся на канву действительности.

Ему ничего больше не оставалось, как оглушительно, до слез расхохотаться.

* * *

Пришельцы поселились на ферме, и Брис получил возможность не только поближе познакомиться с ними, но и узнать последние новости из Большого Мира.

Эти люди не были бандитами или там «повстанцами». Вели себя довольно прилично и в рамках. Не грабили, не воровали. Да еще за свое пребывание предложили деньги универсалами[15]. Всех держала в узде командирша, оказавшаяся женой какого-то барона с Баста.

Вообще, планета, получившая свое название от имени кошачьей богини[16], оказывается, прославилась не только тем, что в ее животном мире было много крупных хищников из рода кошачьих, причем многие из них — поразительной красоты.

Бывшая колония Кирана умудрилась даже в рамках Империума серьезно расширить свои владения, освоив пару соседних систем и поставив там вполне серьезные поселения с военным флотом. Баронесса Тесса Траян была как раз с одного такого мира.

Муж ее, желая спасти людей от вторгшихся в его мир захватчиков, погрузил на несколько грузовых кораблей всех гражданских, кого смог, и вместе со своими детьми и домочадцами отправил подальше от войны.

А подальше — это в Конфедерацию. На беду беженцев, они напоролись на планету, принадлежавшую герцогу Кьяны, славившемуся по всем населенным мирам своим неистребимым идиотизмом и самодурством. Причем самодурством, повально заражавшим его приближенных и войска.

Так что беженцы попали из огня да в полымя. Возможно, наместник уже трижды пожалел, что не принял их как положено, а попытался ограбить. Видно, рассчитывал на то, что раз беженцы, то деморализованы и безоружны. Но не тут-то было. Привычные к военным стычкам внутри Империума, беженцы не только не были деморализованы, но и где-то как-то умели держать в руках оружие. К тому же еще и умели из него стрелять.

Да, большинству из них было далеко до уровня профессионалов. Однако благодаря тому, что воинство наместника рассчитывало на легкую поживу, а не на сопротивление, оно расслабилось и не приняло элементарных мер предосторожности, и беженцы дали серьезный отпор нападавшим.

Сложилась очень скверная ситуация. Наместник был со всех сторон не прав. Да еще и беженцы объявили о своем горе на всю вселенную. Через вполне исправный передатчик.

Получалось, что, для того, чтобы себя реабилитировать хотя бы в глазах герцога, наместнику надо было срочно задавить сопротивление, перебить беженцев и объявить об агрессии Империума, сфабриковав доказательства. Но для того, чтобы эти доказательства выглядели убедительно, требовалось, чтобы свидетели его подлости были мертвы.

И все эти проблемы нежданно-негаданно легли на плечи Бриса. То, что его «опознали» как некого лорда Квая, делало его во всей этой планетарной драке еще одним фигурантом, да к тому же одним из главных.

Всякие отговорки, что беженцы ошиблись — отметались с порога. И все потому, что его признала «сама баронесса Тесса». Брис целыми днями плевался ядом, но ничего не мог с этим поделать. Весть облетела планету, и ему как никогда захотелось бежать с нее. Ведь и драка была не его, и народ — откровенно чужой (то, что когда-то это была колония Кирана, давно уже не имело значения), и миссия у него была совершенно иная. Но так как бежать с планеты было не на чем, а все остальные способы после этого «признания» стали весьма призрачными, Бриса приковало к поверхности без надежды ускользнуть.

Вообще, было такое ощущение, что он упал в бурный горный поток, и теперь его несет черт знает куда, да так, что выгрести невозможно. Но и смириться с этим — не судьба. Из чистого упрямства и чувства противоречия.

Кого-нибудь другого эти танцы вокруг него привели бы в буйный восторг, заставили бы загордиться, а все соображения, что он не Квай, — затолкать подальше. Обстоятельства этому очень способствовали. Стоило Брису показаться где-нибудь, где были пришельцы с Баста, так все эти мурзики подпрыгивали, вытягивались по стойке смирно и, если при оружии, брали на караул. Приходилось делать сурово-протокольную мину и командовать «вольно». Ничего другого попросту не оставалось.

Что это за лорд Квай такой был — загадка. Но по почестям, вываливаемым на бедную голову Бриса, можно было определенно решить, что как бы не национальный герой. Но что этот герой такого героического сделать, выяснить было не у кого, кроме как… у той самой баронессы.

Наконец, дня через четыре, собравшись с духом и тщательно задавив оставшиеся комплексы, Брис решил к ней подкатиться. С серьезным разговором.

Чтобы никто не мог подслушать, Брис решил пригласить баронессу прогуляться по окрестностям. Отойдя подальше и убедившись, что в ближайшем радиусе никого нет, Брис довольно резко принялся за расспросы:

— То, что я похож на Квая, я уже давно понял, но с чего вы решили, что я — именно он?

Это несколько сбило с Тессы кураж. Поморщившись, она с независимым видом изрекла:

— Только я и мой лорд знали то стихотворение. Я не знаю, зачем Вам понадобилось играть, но я готова принять эту игру.

— А вы не допускаете мысли, что истинный лорд Квай все еще находится на Бает?

— Нет, — категорически отмела баронесса. — Мой лорд Ушел давно. Много раз возвращался, помогал и снова Уходил. Мы к этому привыкли. И Вы каждый раз начинали свое пришествие с того, что пытались выдать себя за кого-то другого. И каждый раз Вы помогали. Вне зависимости, признали Вас или Вы оставались инкогнито. Но потом снова Уходили, чтобы Вернуться.

По ударениям и тональным выделениям Брис догадался, что два слова в последнем предложении были заявлены с заглавной буквы. Это тут же насторожило. Тут уже не попахивало, а откровенно воняло какой-то сугубо Бастовской легендой.

— И все-таки я настаиваю на том, что я не лорд Квай, — решительно заявил Брис, но баронесса только слегка пожала плечами, словно говоря: «Как Вам будет угодно, лорд!»

— И вы сейчас считаете, что я тут нахожусь только с одной целью — спасти ваши драгоценные задницы? — полунасмешливо спросил Брис, хотя тот факт, что говорил он с дамой на полтора десятка лет старше него, да еще находящейся выше по социальной лестнице, сильно напрягал. В иной обстановке с его стороны это было бы явной дерзостью и хамством.

Просто Бриса достали все эти танцы вокруг него.

Тесса Траян, тем не менее, и бровью не повела.

— Да, — как ни в чем не бывало, ответила она, и в этом утверждении было столько уверенности, что Брис чуть не перешел на мат. Взяв себя в руки, он продолжил попытки достучаться до разума баронессы, зайдя с другой стороны.

— Вы не думаете, что у меня может быть свое Предназначение?

— Вы всегда о нем говорили, — все с тем же апломбом прирожденной аристократки заявила баронесса.

Брис чуть зубами не заскрипел.

— Вам что-нибудь известно о Вознесении на Биэле?

— Нет.

По тому, как сказано, это самое Вознесение не только баронессе неизвестно, но и неинтересно. Брис смутился.

— В последние месяцы мне только и твердят о некоем Предназначении, которое я должен выполнить. Да еще то, что я якобы его знаю! — сквозь зубы буркнул Брис. — Вот только кто бы мне самому объяснил, в чем оно состоит?

На этот раз Брис все-таки сбил с толку баронессу, и она недоуменно на него покосилась.

— У каждого свое предназначение… — начала было Тесса осторожно.

— Это все общие слова! — отмел Брис. — Ну же! Вы меня называете лордом Кваем. И явно были знакомы с ним. Давно. Ведь он наверняка что-то говорил и о Предназначении, и о Пути…

Брис запнулся и резко, не меняя своего ядовитейшего тона, перескочил на другую тему.

— Кстати, насчет Пути! Мне все уши прожужжали, что я должен его найти…

Слова Бриса, насчет того, что Тесса была знакома с лордом, было не что иное, как выстрел наугад. Если не знакома, то это может ее подвигнуть на сомнения в том, что он лорд Квай. Если все-таки была, то можно будет что-нибудь узнать подробно об этой полумифической фигуре.

Однако баронесса проигнорировала первую часть утверждения.

— Но ведь Вы его нашли! — выпалила Тесса, и глаза ее округлились.

— Путь… — как утверждение сказал Брис, приглашая к продолжению.

— Да. Вы… Вы же Вознеслись!

— Вы при этом присутствовали? — уже не надеясь ни на что, бросил Брис.

— Да!!!

В который раз за последние дни стажер не знал, что ответить.

* * *

— То есть лорд Квай даже после Вознесения возвращался и в чем-то вам помогал?

— Да.

— И много свидетелей его Явления?

— Да. Но, к сожалению, я ни разу не успевала его увидеть до Ухода…

«Получается, что оттуда можно вернуться, — заключил Брис. — Ведь проверить, лжет или нет человек очень просто. И если эта баронесса так утверждает, то, значит, там проверяли. И, что особо надо отметить, этот самый Квай им чем-то сильно помог. И не один раз».

Посмотрев в глаза Тессе и увидев там огонь фанатичной веры, он резко сдал назад. Не стоит вот так нарываться. Люди верят. Но, с другой стороны, врать и изворачиваться сильно противоречило натуре Бриса.

Не придя ни к какому удовлетворительному решению, он решил аккуратно расспросить об этом лорде. А для этого просто подтолкнул Тессу в разговоре на воспоминания. Это оказалось легко. Она сама с охотой пошла на это. Видно, воспоминания о тех временах относились к лучшим годам ее жизни. И самым романтичным.

Удивительно было то, что эта дама сохранила и добрые воспоминания, и романтичность юности. А все воспоминания, которые касались лорда Квая, были из той поры.

Постепенно вырисовывалась удивительная картина. Лорд Квай — властитель целого континента на Бает. Хоть континентов там было полтора десятка, это не меняло ничего. Но самым поразительным было то, что стал он лордом в… двадцать лет. То, что ему удалось пройти по самому краю и уцелеть в постоянной драке за власть и деньги, избегнуть всех ловушек и интриг, уже говорило о нем, как о личности незаурядной.

А то, что этот лорд еще и делился своими впечатлениями и опытом борьбы с интриганами со своей молоденькой баронессой, говорило еще и об очень близких между ними отношениях.

Тесса только однажды обмолвилась, что ей тогда было всего-то шестнадцать лет, когда она познакомилась с лордом. И практически сразу между ними установились очень близкие дружеские отношения. По тому, как говорила сама баронесса об этих отношениях, абсолютно ясно, что она была влюблена в Квая. Это и понятно: баронесса-подросток и очень молодой лорд. Разница в возрасте была небольшой. Даже по очень жестким канонам обскурантов.

Но сами интриги стали лишь фоном. Главным оказалось то, что лорд каким-то невероятным образом сделался миротворцем. Заставил весь гадюшник аристократов планеты считаться с ним. И вскоре установилось то самое равновесие, которое было абсолютно выгодным для всех.

Каким-то образом лорд Квай обратил внимание зажравшихся вельмож на звезды. На то, что любой может увеличить свои владения и экономическую мощь не за счет соседей, а за счет освоения иных систем. Тот самый стих, который знали только сам лорд и молоденькая баронесса, вдруг стал чуть ли не ведущей философией их мира. И экспансия к звездам началась.

Интересно, что под освоение пошли миры, на которые раньше, по причине их малой пригодности для жизни, попросту не обращали внимания. Но, применив самые элементарные приемы терраформирования, их сделали более чем пригодными. Но потом какой-то скотине из Империума захотелось прибрать к рукам и Бает, и освоенные планеты. Он определил, что ключевой фигурой там является лорд Квай. И попытался его убить. Подло убить. И это ему почти удалось.

Почти, так как в самый последний момент лорд Ушел. И с тех пор превратился в эдакого ангела-хранителя системы Бает.

Вознесение случилось через пять лет после восшествия на престол. Но даже после своей смерти он не только отстоял Бает, но и постоянно корректировал его развитие, не позволяя скатываться в междоусобные дрязги, защищая от постоянных поползновений других лордов Империума.

Но… В Империуме вспыхнула очередная междоусобная война. За передел сфер влияния. Под удар попала Бает и ее колонии. Война тяжелейшая. И тут спасающиеся от геноцида попадают в переплет. На планете, которая, казалось бы, должна приютить беженцев и дать им возможность переждать опасность.

Они могли даже дать самому герцогу плату за пребывание. Но наместник решил по-своему — забрать все, что есть.

Положение было отчаянное. И тут… все вспоминают об ангеле-хранителе Бает. О лорде Квае.

Илиан посмотрел в глаза баронессе. В них застыло отчаяние и дикая надежда. Он невольно отвел взгляд.

Ну очень не хотелось обманывать. Однако…

«Брис, ты дурак! — вертелось у него в мозгу. — Это надо было заметить сразу. Ты для них — последняя надежда. Последний рубеж, отделяющий от полного отчаяния. И ты собираешься отобрать у них надежду? Если сейчас они поверят, что ты не лорд Квай, — рухнет последняя надежда, и все!»

Брису от этих мыслей стало плохо. Выходило так, что он в любом случае должен стать тем символом, тем знаменем, которое поможет беженцам либо продержаться до прихода помощи, либо хотя бы погибнуть, сражаясь. Для всех Квай — Знак Свыше, что будет Спасение.

И неважно, какое именно. Главное — Знак, что они БУДУТ СПАСЕНЫ.

Это было уже слишком.

Сначала корхи, которые пожертвовали собой, чтобы он жил. Чтобы выполнил некое Предназначение, о котором вообще ничего не знает.

Теперь беженцы с Бает…

От сильнейшего нервного напряжения руки начали постепенно подрагивать. Чтобы это скрыть, Брис заложил их за спину и сцепил ладони. Но это не помогло.

Выбрав поросший мхом валун, юноша тяжело опустился на него и обхватил голову руками. Он совершенно не представлял, что делать.

— Садись! — буркнул он Тессе и кивнул на соседний валун. Но та просто опустилась на мох под его ногами. Да так и застыла, глядя на него снизу вверх. Напряженно. Со все той же отчаянной надеждой.

Только спустя целую минуту размышлений Брис заметил, что обратился к Тессе не как к старшему, а как к подчиненному.

«Может, действительно есть что-то, что меня ведет? — испуганно подумал он. — Тогда, на звездолете, принял ответственность за экипаж. За весь рейс. Но не слишком ли много — принимать на себя ответственность за целую цивилизацию?»

А ведь все, что творилось вокруг него в последние месяцы, наводило на такие мысли, выводы.

Брис психологически не был готов к принятию такой ответственности.

Когда-то, будучи еще школьником, он мечтал о том, что вот он вырастет и станет героем. Чтобы все его прославляли, а он только и делал бы, что грелся в лучах славы. Да и сам Великий Подвиг представлялся каким-то уж слишком простым, банальным, хоть и «с риском для жизни». Как в кино.

Впрочем, нет — не как в кино. Попроще.

Сейчас перебор детских фантазий вызывал у него только усмешку, настолько они были мелкие по сравнению с теми задачами, что стояли перед ним.

«Славы захотел? — начало насмехаться подсознание. — Получи! Только сколько ночей ты не сможешь спать, вспоминая тех, кто поверил тебе, пошел за тобой, но не выжил? Ведь ты — не полководец. Ты этой темой и близко не интересовался. Тебя влекли звезды, Вселенная и ее тайны. Сейчас поздно жалеть, что не изучал то, что вдруг понадобилось. Теперь нужно принять решение. И от него реально будут зависеть жизни сотен людей».

Брис вспомнил, что как только начал заниматься любимым спортом, принимал на себя ответственность за чужую жизнь. За жизнь напарника. За своих друзей, с которыми он шел в горы, на восхождение. Помнил, как боялся оплошать, что-то не так сделать. Но потом, когда все навыки были отработаны до автоматизма, страх ушел. А ответственность — осталась. И осталась, крепко въевшись в саму его суть, став привычкой просчитывать все на несколько шагов вперед.

Сейчас о таком можно было только мечтать. Ни времени, ни знаний. Даже в библиотеке, на медальоне. Брис давно понял, что каким-то образом там восстановились прежние записи, сделанные Ти. И то, что конкретно о стратегии и тактике ничего не было, говорило только о том, что там их не было вообще.

«Получается, что выгребать придется с наличными ресурсами, знаниями и соображалкой», — скривился Брис и усмехнулся.

Как ни сопротивлялся он принятию решения, но пришлось решать. И стажер не заметил, как сделал это.

Брис посмотрел на Тессу Траян. Та все так же сидела и выжидала, что скажет «досточтимый лорд».

— Я принял решение. Будем выпутываться.

Тесса удовлетворенно кивнула.

* * *

Брис злился. Уже в который раз он прошелся по всему, что знала Тесса, но выхода не видел. Потому и ругался вслух. А так как ругать, кроме наместника и герцога, было некого, то доставалось им по полной. Баронесса же слушала и терпеливо ждала решения.

— Идиотизм! Большая планета. Места хватит всем. И еще останется до черта. Но герцог не осваивает эту планету. Держит только маленький контингент колонистов, да свою гвардию… бездельников. Только для того, чтобы у него была целая планета для охоты. Чтобы при случае можно было прихвастнуть, что у него не лес, не остров, не даже континент для охоты предназначен, а целая планета. А ведь сколько можно было бы здесь поселить людей? Рай, а не планета! Но… Все делается наоборот. Даже беженцев, вместо того чтобы разместить и оказать помощь, пытаются ограбить и перебить.

Устав ругаться, Брис на несколько минут замолк. Но ничего, кроме откровенных банальностей, в голову не приходило.

Впрочем, смысл даже в этом пустом сотрясении воздуха был. Есть надежда, что, пока будут проговариваться банальности, в голову, может, придет здравая мысль — по ассоциациям.

— Значит, решение может быть в нескольких вариантах. Первый — просто отбиться и закрепиться. Но простым беженцам против хорошо обученной и до зубов вооруженной гвардии герцога не вытянуть. Значит, надо попытаться их вытащить с планеты. Но для этого нужен звездолет. Просто так их с планеты не выпустят. Уже ни под каким видом.

— Ваш звездолет! Он на ходу? — внезапно спросил Брис у Тессы.

— Нет. При бегстве он получил повреждения. И нуждается в капитальном ремонте, иначе никуда не долетим. Мы и до этой системы чудом добрались. Генераторы уже на подходе к системе совсем сдали.

— Как я понял, вы его скрыли, — выдал снова очевидное Брис.

— Да, мы его скрыли. Система маскировки хорошо укрыла его от гвардии. Они в метре прошли, но ничего не обнаружили.

«Уж ни этим ли баронствам корхи продали свои технологии? — с усмешкой подумал Брис. — Очень похоже по качеству! Продали по принципу: враг моего врага — мой друг. Ведь Бает собачилась со всем окружением».

Но вслух ничего этого не сказал.

— Вы уже проводили разведку? Есть варианты?

— Есть, мой лорд, но очень призрачные. Надо нечто…

— Опиши. И результаты разведки, и те самые варианты.

Из последующего рассказа Тессы стало ясно, что бастовцы очень тщательно подошли к проблеме и разведку провели детальную. Впрочем, этого следовало ожидать.

— Прежде всего, разведка велась в отношении гвардии наместника. И возможностей как-то ее блокировать. Но все далеко не так просто. Сама база наместника, так же как и космодром, находятся на большом океанском острове в сорока километрах от побережья. Этот остров является самым большим в архипелаге, вытянувшемся в океан на тысячу километров. Небольшие островки вокруг него оборудованы средствами противокосмической обороны, поэтому подобраться незамеченными обычным путем невозможно.

Тоннель, соединяющий остров с материком, естественно, тоже охраняется очень хорошо. Казармы гвардии наместника находятся неподалеку от космодрома. Личного космодрома герцога Кьяны. То есть, на нем могут приземляться только космояхты самого герцога и спецтранспорт гвардии.

Баронесса прервалась. Видно было, что при одном только упоминании о гвардии и герцоге ее корежит от ненависти.

— В последнее время, и это скрывается, старый космопорт, находящийся на материке, не функционирует. Так что запрет на посадку грузовых кораблей в космопорте герцога — пустая формальность. Весь грузопоток все равно идет через него. Таким образом, если герцог решит послать подкрепление для гвардии наместника, то высаживаться он будет именно там. Поэтому на ближайшие две недели этот космопорт закрыт от всех, кроме гвардии. Грузопоток остановлен. Но там же находится и одна из яхт герцога, которую он решил продать. Некоторое время мы рассматривали эту яхту как возможность либо удрать с планеты, либо подать еще один сигнал своим. Но там слишком хорошая охрана. Поэтому такой вариант отброшен.

Брис жестом остановил Тессу. До этого момента об этом звездолете он ничего не слышал.

— Расскажи подробнее об этой яхте, — попросил он.

Тесса пожала плечами.

— Большую часть информации о ней мы почерпнули из передач планетарных СМИ и СМИ герцогства, — начала она, с удивлением заметив, что Брис явно слышит о яхте впервые.

— Хм! Я упустил эту возможность. Считал до сего момента передачи СМИ ненужными и неинтересными, — смутился стажер.

— Покупателей среди очень богатых людей будет очень много. Но сюда, на планету, их не допустят. Когда сделка будет оформлена, специальная команда перегонит яхту новому владельцу.

— Стоп! — резко вскинув руку, воскликнул Брис. — Но это значит, что все коды доступа на ней сняты?

— Да, мой лорд. Сняты, — тут же подтвердила баронесса. — Именно поэтому мы и планировали захват этого корабля.

— А почему в прошедшем времени? Что-то не склеивается?

— Да, мой лорд. Там слишком хорошая охрана. И сама яхта вдобавок накрыта щитовым куполом, который, пока на борту никого нет, генерируется внешними установками.

Тесса еще раз поведала все, что беженцам удалось выяснить по системе охраны. Брис внимательно выслушал и надолго задумался. И все мысли его крутились вокруг необычных свойств (хоть и очень скромных), которые имела спасательная капсула корхов.

Пребывая на планете, Брис не спеша ознакомился с ними. И поначалу они его не впечатлили, так как заведомо не позволяли достичь даже ближайших систем. Разве что выйти раз-другой в космос. Но сейчас, вместе с полученной информацией, кое-что забрезжило.

— Пожалуй, я знаю, как вам помочь, — после долгого молчания осторожно заявил Брис, и тут же поправился: — Но помощь эта будет… Не такая, как вы ожидаете.

Сказав это, Брис резко поднялся с мягкого мха валуна и решительно зашагал в сторону фермы. Подскочившая Тесса Траян кинулась догонять.

Стажер спешил. Он, наконец, принял решение. И это решение было воистину страшным. Он стремился забить свои страхи этой вот спешкой, напряжением в мышцах, решительными действиями. Чтобы страхи, вырвавшись из узды разума, не затопили его, не заставили колебаться.

Догнавшая, наконец, Бриса Тесса Траян заглянула ему в лицо, но, увидев такую решимость, резко сдала назад и далее следовала, как на привязи, позади, в полутора метрах.

Брис понимал, что его здесь, на планете герцога Кьяны, удерживало только одно — невозможность выбраться и не быть схваченным. Теперь такая возможность появилась. Очень рискованная. Но за неимением прочих…

Это шанс. Пока стажер не услышал полностью все, что об этом знала разведка Бает, — боялся в это поверить. Да и сейчас Брис не был полностью уверен в успехе. Потому и боялся так сильно.

Впрочем, он боялся еще одного. Он боялся признаться себе, что страх ответственности перед огромным количеством людей, которые поверили в него, которые почему-то были уверены, что он — некий лорд Квай, — неизмеримо сильнее, чем страх потерять собственную жизнь. По сути, он не был готов к такого масштаба ответственности. Потому и спешил.

А что еще так сильно толкало его вперед? Знания. Знания, полученные из изучения «наследства» веркомо, из изучения особенностей конструкции и свойств спасательной капсулы корхов. Последнюю ни в коем случае нельзя было оставлять герцогу. И то, что яхта герцога была по размерам почти такая же, как грузовой корабль, что имела большой грузовой отсек, куда капсула корхов вполне могла поместиться, давало дополнительную надежду на успех всего предприятия. А невидимость капсулы для средств обнаружения ПКО только добавляла в этом уверенности.

Самым сложным была проблема щита, прикрывавшего яхту. Но и тут было решение. Довольно дикое и неожиданное. Когда Брис его нашел, оно оказалось неожиданностью даже для него, казалось бы, привычного уже ко всем чудесам космоса и сверхтехнологий.

Собственно, что такое щит? Это конструкция, состоящая из двух компонент: полей, созданных гипергенераторами, и атомов вещества, которые эти самые поля удерживают в строго определенной структуре. Чисто внешне, для обычного человека, этот щит — тверже алмаза. К тому же он невидим, так как толщина его — всего-то один атом. В зависимости от структуры поля и используемых атомов (а в атмосфере это атомы атмосферных газов), щит со стороны будет выглядеть, как мыльный пузырь странной формы. По цветам этого «пузыря» как раз и определяется внешними или внутренними полями он создавался.

Баронесса со своими людьми планировала умыкнуть яхту? Ей нужно как-то убраться с планеты или победить гвардию наместника? Самому Брису нужно убраться с планеты? Так почему бы не совместить эти цели и, спутав карты людям герцога, добиться сразу всего?

Нет, Брис не собирался вытаскивать всех беженцев Бает. Он вообще не собирался брать кого-либо с собой.

Туда, куда он собирался направиться, по смыслу задуманного мог явиться только он сам. Один.

И ключ к успеху всей авантюры — найденный Брисом метод обнуления щита.

* * *

В тот день Брис долго сидел под деревом, прислонившись к нему спиной и закрыв глаза. Перед внутренним взором медленно проплывали яркие картины недавних событий.

По сути, его жизнь очень резко изменилась с того памятного и ужасного дня, когда юноша узнал о смертельной болезни матери. Ведь дальнейшие его шаги были, по большому счету, предопределены. Попадание в экипаж «Звездного медведя» и последующие приключения — тоже.

Как-то слишком хорошо все, что Брис пережил, на что нарвался, какие решения принял, выстраивалось в очень четкую картину. Картину предопределенности.

Даже небольшие и большие случайности. Они тоже или помогали вполне конкретному выбору, или, наоборот, мешали. Как будто кто-то вел его. Или что-то.

Может, это ощущение было ложным, и все его приключения случайны… Но то, что в последние пару месяцев Бриса едва ли не «зарядили» на осуществление некого «Предназначения», заставляло думать о предопределенности.

И Старик, объявивший об этом.

И корхи, пожертвовавшие собой.

И беженцы с Бает, без тени сомнения преклонившие колени, признавшие в Брисе того, кем он не является, но, вместе с тем, веровавшие в то, что за ним стоит Тень. Тень того самого «Предназначения», поиска Пути.

Кто бы ему популярно еще объяснил, желательно на пальцах, что все это значит?

Впрочем, и наоборот: знал бы, кто его вот так «зарядил на квест» без его ведома и согласия — нашел бы и морду набил!

Однако…

Возможно, причина того, что он сейчас неподвижно сидит под деревом, не решаясь принять окончательное решение — просто невроз.

Все, что мог, Брис заранее просчитал и учел. Даже неосведомленность беженцев о наличии у него козыря в рукаве — спасательной капсулы корхов. Она как стояла под колпаком созданной ею же скалы, так и стоит. Удивительно, но ни фермер, ни его дети так и не проболтались. Видимо, большие неприятности, доставляемые наместником и его служивыми, приучили держать, когда надо, язык за зубами.

Оставалось только решиться. Ему самому. И никому другому.

«Черт! Даже попросить о помощи не у кого!» — со злобой подумал Брис. — Правильно отец говорил: «Герой не тот, кто оказался в нужное время, в нужном месте. А тот, у кого хватило мужества принять нужное решение».

Странно как-то получалось: тогда, у черных дыр, он по своей воле рвался в самый ад. И прошел. Чисто. Красиво.

А тут… Может, дело в масштабах?

Тогда — экипаж всего-то сорок человек. А сейчас — несколько сотен уцелевших после бойни беженцев.

Брис медленно, не открывая глаз, помотал головой.

Как это ни печально, но все равно выходило, что ему сейчас надо решиться.

И он решился.

Открыл глаза.

Поднялся на ноги.

Сделал первый шаг.

Там, в тени навеса, как будто зная, что сейчас произойдет, навстречу поднялись на ноги Тесса Траян и ее свита.

Брис взглянул в сторону своей «скалы». Та все так же уныло блестела боками под полуденным солнцем. Но следующий шаг был не в сторону капсулы, а в сторону Тессы. Беженцы, предчувствуя серьезность момента, быстро построились и застыли. Почти по стойке «смирно».

Вперед вышла Тесса. В глазах ее светилась такая печаль и тоска! Что же было тогда между молодым лордом и девочкой-подростком, если спустя целых пятнадцать лет вот так блестят глаза его возлюбленной?

Романтики… неистребимые романтики! Может, правы поэты, и действительно миром правит любовь?

Но ведь как быть в этом случае, ведь Тесса потеряла любимого тогда, и теперь каждый раз обретает и теряет его? Каждый раз, когда ее лорд возвращается в этот мир и, свершив очередной свой подвиг, Уходит… Может, именно для таких, как она, и надо найти этот пресловутый Путь?

Брис подошел ближе и невольно тоже вытянулся по стойке «смирно». Что-то нужно было сказать… Но все было сказано уже давно. Вместо этого, стажер неосознанно поднял руку и сжал кулак. В старинном салюте. Все провожающие, включая и баронессу, у которой по щекам текли слезы, так же молча тоже вскинули руки в салюте.

Брис еще постоял несколько секунд неподвижно. А затем решительно повернулся в сторону капсулы и зашагал. Молча. На ходу доставая переносной пульт связи и управления спасательной капсулой.

Повинуясь его команде, на «скале» обозначился круг. А затем осыпался песком вниз, открывая проход внутрь. В каменную полость, созданную капсулой вокруг себя.

Внутри зажегся свет, приглашая зайти.

На пороге Брис слегка задержался. Обернулся и весело подмигнул Тессе. Та заулыбалась сквозь слезы.

Все. Решение принято. Дальше только вперед.

* * *

Усаживаясь в кресло пилота, Брис поймал себя на новом ощущении. Словно в горах: полз вверх по крутому склону и достиг гребня перевала. Места, которое еще не вершина, но с которого открываются виды на ту сторону хребта, как будто вторая половина мира проявилась и заняла положенное ей место.

Дальше только вверх, так как назад пути уже нет.

К вершинам.

Дальше будет тяжелее. Но… Так должно быть.

«Я повзрослел, — понял Брис. — Я действительно повзрослел. И я принимаю тяжесть этого мира на свои плечи. Тяжесть ответственности».

Внизу заурчали двигатели, а вверху, над капсулой, осыпался песком ненужный уже потолок защитного, маскировочного купола, открывая небо.

* * *

«Водил звездолет — справлюсь и со спасательной капсулой», — думал поначалу Брис.

Оказалось, не все так просто. И, что самое неожиданное, самое большое количество неприятностей доставила автоматика, которая изначально была предназначена для облегчения управления. То есть специально введена для того, чтобы этой посудиной мог управлять даже ребенок.

Но в том-то и проблема, что стандартных маневров, на которые рассчитана эта посудина, в предстоящей миссии не предполагалось. Очень хорошо, что у него хватило осторожности проверить системы управления загодя и, обнаружив автоматические модули управления, большую часть их отключить. Все отключать было откровенно опасно и глупо. Поэтому у Бриса были серьезные причины сомневаться и мандражировать перед вылетом: как он справится с управлением, когда большая часть свойств автоматики неизвестна?

В конце концов, положившись на везение и то, что изначально верно разобрался, что надо отключать, а что нет, Брис решился на риск.

Сидя в кресле пилота он бросил прощальный взгляд на баронессу и ее свиту. Та, уже не стесняясь, размазывала по лицу льющиеся слезы. Свита была серьезна.

Чуть поодаль, за их спинами, виднелась плотная группа ребятни. Фермерские, соседские и еще пара из беженцев. У ребятни, в отличие от суровых лиц взрослых, глазищи были круглые. Удивленные. От ожидания чего-то из разряда «супер».

Оно и понятно — обвалившаяся стенка защитно-маскировочного купола открыла поразительно красивый кораблик с изящными аэродинамическими обводами.

Брис еще пожалел, что не может вот так, из кресла, помахать провожающим рукой. Ребятню во время прощания он не видел. А ведь они в последние дни хвостом за ним ходили. Почти родными стали.

Включил систему полетной маскировки. И потянул ручку газа на себя, выводя стартовую тягу на норму.

Стенка вокруг почти вся обвалилась, и заработавшие двигатели вертикального взлета подняли тучу пыли, скрывшую провожающих. Впрочем, они и сами поспешно попятились.

Решительно выдохнув и отбросив последние сомнения, Брис уже резко потянул ручку газа на себя. Местность за бортом словно провалилась вниз. Стали видны окружающие просторы полей и лесов, грозовые тучи над дальним хребтом.

Умная капсула выдвинула хвост и крылья, приготовившись к полету в атмосфере. Увидев, что крылья приняли штатную форму, Брис развернул ее и повел с ускорением в сторону океана. Крылья быстро зачерпнули воздушные потоки и приняли на себя вес капсулы, все выше и выше поднимая ее над планетой. Перегрузка ощутимо вжала в кресло.

С перегрузками тут надо быть осторожным. Ведь если включена система маскировки, то компенсаторы противопоказаны. По одной их работе любой летательный аппарат немедленно засекут. А так — на радарах он невидим. Стандартными сканерами, настроенными на обычную космическую или космодесантную технику — не обнаруживается. Словом — корхи молодцы.

На высоте в три тысячи метров капсула преодолела порог скорости звука, и местность внизу стала мелькать довольно шустро. Доведя скорость до трех Махов, а высоту до пяти тысяч, Брис выставил горизонталь, переключился на автопилот и слегка расслабился. Созданная пилотским интерфейсом виртуальная карта, постоянно висящая у него перед взором, показывала, что лететь еще долго. Но еще она показывала, что система маскировки действует. Нигде никаких отметок от поднимающихся в воздух перехватчиков. Никаких отметок пусков ракет. Тишина и покой.

Брис еще раз проверил программу, составленную им, — от нее зависел весь успех предприятия. Как только она заработает, на всех сканерах появится отметка его капсулы, но она же обнулит защитное поле.

Программа ждала запуска. Системы, которыми она должна была управлять, работали штатно.

«Да уж! — подумал Брис. — Когда принимал решение — трясся, как лист на ветру. А сейчас даже азарт появился».

Через пять минут полета появилась и развернулась во всю ширь горизонта панорама океанских просторов. Океан был тих, только мелкая рябь гонялась по его поверхности легоньким ветерком, а на горизонте вздымались горы того самого острова — цели полета. Еще через две минуты виртуальная схема перед глазами расцветилась разметкой — где что лежит на поверхности острова и как называется.

Системы ПКО и ПРО помалкивали. Радиоэфир — тоже. Если бы его заметили, тут уже бы ругань стояла стеной. Или на хвосте висела бы, как минимум, пара ракет-перехватчиков.

Брис усмехнулся.

По-киношному эта тишина должна обозначать хитроумную ловушку, которую злые противники должны были приготовить для бедного Бриса.

Но потому все разумные и знающие люди и считают все эти киношки чушью. Потому что таких ловушек попросту не должно быть. Ведь неопознанный объект, летящий со скоростью почти один километр в секунду, вполне мог быть ракетой с хорошим зарядом. Термоядерным или еще каким. А значит, по самому назначению ПРО, предназначенным для немедленного уничтожения.

За двести километров до цели Брис стал постепенно сбрасывать скорость. И за пятьдесят она уже была дозвуковой.

Космодром был огромным. Явно рассчитанным на прием большой военной эскадры и ее обслуживание. Так что это не просто «база для охоты герцога». Также появилась на схеме площадка с тем самым звездолетом-космояхтой. В телескопы капсулы она смотрелась сначала очень маленькой, но по мере стремительного приближения к цели, все больше и больше вырастала, пока не стал виден и купол защитного поля.

Брис еще больше снизил скорость до «черепашьих» двухсот метров в секунду, а высоту до двухсот метров над океаном. Системы капсулы, контролирующие реакцию вражеских систем обнаружения, по-прежнему показывали тишь да покой.

Лицо Бриса все больше и больше стало расплываться в торжествующей улыбке: первая часть плана — скрытно добраться до острова — была практически выполнена.

Промелькнула береговая линия, утыканная какими-то сооружениями, явно курортно-развлекательного назначения, и, наконец-то, вступила в решающую фазу вторая часть плана.

Брис заложил небольшую «горку» и, еще больше сбросив скорость, стал заходить на цель — космояхту. На купол защитного поля, сверкавшего радугой на солнце, как мыльный пузырь.

Для охраны это оказалось настолько неожиданным, что сбросившую почти до нуля скорость капсулу обнаружили, только когда она непосредственно зависла над космояхтой и начала вертикальное снижение. Впрочем, и система маскировки тут сильно помогла. На фоне неба капсула выглядела, как расплывчатое голубоватое облако. Только когда она оказалась на расстоянии метров ста от поверхности, стало возможно разглядеть ее изящные очертания.

Когда отраженный куполом щита воздушный поток от двигателей начал потряхивать капсулу, Брис решительно запустил программу, как он ее про себя назвал — «обнулятор».

Внизу грохнуло, и аппарат слегка подбросило. Под ним в радужном куполе образовалась обширная дыра, края которой ярко сияли инверсионным излучением.

Следующий сигнал — сигнал дистанционного открытия крыши грузового отсека.

На спине космояхты обозначился большой прямоугольник, он раздался пополам, и внизу открылось ее внутреннее пространство.

«Оп-па! А вот и накладки! — подумал Брис, созерцая маленький флаер, почти полностью занявший весь объем грузового отсека. — Получается, капсулу корхов придется тут бросить. А жалко!»

Время пошло на секунды. Когда в диспетчерской очухаются, когда введут свои коды доступа, чтобы заблокировать управление космояхтой… Для этого нужно очень немного времени.

Одна надежда на то, что диспетчеров на месте нет. И что они появляются там, только когда приходит конкретный запрос. А так наверняка сейчас где-то сидят, пьют соки, едят что-нибудь и травят смешные истории. Итого: посоревнуемся с заплывшими жирком герцогскими служками в беге на короткие дистанции!

Спасательная капсула просела немного вниз. Так, чтобы ее днище оказалось ниже сияющего среза колпака обнуленного щита. Подвесив ее в таком положении, Брис открыл люк и посмотрел вниз.

Там находилась все та же капсула герцогской космояхты, стоящая в грузовом трюме. Ее крыша выглядела не слишком ровной. Можно, при неудачном приземлении, и ноги переломать. Метров шесть до нее.

Но тут Брис вовремя вспомнил, что на Биэле он прыгал и с большей высоты. И ничего.

Преодолев мимолетный страх, он прицелился и прыгнул. Как только юноша оказался за срезом люка, его обдало адским жаром. Волосы вспыхнули, куртка пошла морщинами, оплавляясь. Но это длилось не более секунды.

Жесткий удар в подошвы ознаменовал финиш падения. Брис открыл инстинктивно закрытые от жара глаза и осмотрелся. Недолго думая, содрал с себя куртку и отбросил ее оплавленные останки в сторону. Далее на брюхе соскользнул на пол грузового отсека и бросился к двери шлюза.

Как он и предполагал заранее, ничего не было заблокировано. Проскочить в капитанскую рубку не составило ни малейшего труда.

Первое же движение возле пульта — отключение связи и внешнего управления. Он злорадно представил себе, как взвыли диспетчеры, наконец добежавшие до своего хозяйства и обнаружившие, что связи с системами управления нет, и они ничего не могут поделать.

Представил, как по тревоге поднимается в воздух вся флотилия автоматов защиты периметра, как разворачиваются ракетные установки, готовясь сбить его на старте.

Впрочем… Скорее всего, его не будут сбивать на старте!

Ведь яхта — слишком уж дорогая штука. Скорее всего, его даже пропустят в космос, а дальше устроят банальный перехват. Ну не может быть, чтобы в окрестностях планеты не болтался какой-нибудь паршивый перехватчик со взводом космодесантников на борту! Особенно после начала войны в Империуме и прорыва беженцев на планету.

Только планы у Бриса были совершенно иные. Он не собирался взлетать.

Одна за другой оживали панели на пульте управления. Появлялись вспомогательные виртуальные экраны, и когда возник сканер гиперпространства, Брис растянул в улыбке потрескавшиеся от жара губы.

Космояхта была уже герметизирована. Створ грузового отсека закрыт. Потоком перегретого воздуха даже капсулу корхов подняло над срезом поля и по ней тут же, видно, для острастки, открыли огонь из стрелкового оружия. Автоматы охранников для капсулы — ничто. Только чтобы сорвать злость за упущенного нарушителя.

Пули рикошетили от брони капсулы, с воем и искрами уходя в небеса. Пока еще чистые небеса. Последние секунды чистые.

Брис открыл консоль астрогационной прокладки и набросал самый примитивный курс и программу на ближайшие полтора световых года. Дальше и не нужно было. Пока не нужно.

И начал активировать системы, которые никогда и никем на поверхности планет не активировались. И не только потому, что в гравитационном поле планеты такие шутки были чреваты для экипажа корабля. Впрочем, и для самого корабля. Но прежде всего, они были чреваты катастрофой немалых масштабов для космодрома.

Дело в том, что когда корабль уходит в гипер, схлопывающиеся за ним измерения образуют маленькую сингулярность. Она существует буквально микросекунду, но этого для целей Бриса более чем хватало.

Материя, захваченная такой сингулярностью — аннигилирует.

Конечно, от этого и через гипер кораблю пинок достанется, но… Главное, чтобы тут молодцы из команды обслуживания ничего не отключали из блокировок гиперреактора. По той причине, что корабль в порту. Иначе и кораблю, и Брису — конец. Но почему-то он был уверен, что все пройдет, как надо.

Брис еще заметил, прежде чем нажать на кнопку пуска программы перехода в гипер, как от отчаяния ли, или от чего-то там еще, стенка поля, державшего старый щит, исчезла и возникла на новом месте метрах в пятнадцати от корабля. Таким образом накрывался не только сам корабль, но и капсула. Удержать на космодроме корабль эта мера уже не могла. Брис усмехнулся и вцепился в ручки кресла…

— Чему быть, того не миновать! — бросил он зачем-то в пространство.

На экране мелькнула цифра один и…

* * *

Мало кто из находившихся в тот момент на космодроме или в окрестностях понял, что происходит.

Вдруг посреди поля космодрома как будто выросла черная звезда. Мгновение — и вокруг ее «лучей» скрутились воздушные вихри, почти сразу превратившиеся в воронки ослепительного пламени. Еще мгновение — и свидетелям показалось, что огромный шар огня словно упал сам в себя. Но полностью сжаться в точку не успел.

Из центра полыхнуло невидимым излучением. Гамма-квантами. И эти кванты ударили на падающие внутрь сферы массы раскаленной плазмы. Останавливая их, обращая их бег вспять. Сингулярность, образовавшаяся при переходе корабля, успела поглотить считанные килограммы массы воздуха, но эти килограммы, аннигилируя, обратились в десятки мегатонн тротилового эквивалента.

Еще мгновение — и на космодроме встало второе солнце.

Шар плазмы диаметром в два десятка километров накрыл все.

В одно мгновение испарились все строения космодрома, ПКО, казармы ненавистной гвардии наместника вместе с большей частью гвардейцев. Испарился и сам наместник, который даже не подозревал о происходившем прямо у него под боком. Его просто не успели об этом оповестить. Чиновник, который должен был это сделать, тоже испарился, так и не нажав кнопку связи с наместником. А его пальцу до кнопки оставалось всего-то пара миллиметров. Впрочем, это все равно ничего бы не изменило.

Вспыхнул и испарился роскошный дворец герцога, который он в течение пятнадцати лет строил и стаскивал туда редкости и ценности с бесчисленных миров. Как миров Конфедерации, Империума, так и других, только что открытых.

Успел натащить столько, что за полную сумму стоимости этих ценностей и редкостей можно было бы прикупить пару индустриальных миров у иного герцога Конфедерации.

Огненный ураган в одно мгновение испепелил шикарнейший курорт, оборудованный по самому последнему слову развлекательно-отдыхательной техники для особо богатых клиентов, и много чего еще, в тот момент находившегося на острове.

Буквально за секунду на острове испарилось все, что могло гореть — леса, звери, птицы, егеря и просто праздношатавшиеся чиновники герцогства, которым за особые заслуги герцог разрешил отдохнуть на этом острове. А над тем, что осталось на месте, еще доли секунды назад являвшимся изысканным курортом, поднялось ослепительно сияющее зловещее грибовидное облако.

Гравитационный удар от ушедшего в гиперпрыжок звездолета, от схлопывающейся сингулярности, ударил по недрам, ломая все структуры в коре планеты, поставленные искусными инженерами-планетологами, чтобы навсегда исключить не только землетрясения в этой гряде островов, но и извержения вулканов. Напряжение, копившееся целое столетие, и которое в перспективе так бы и рассосалось, если бы остались целы предохранительные структуры, как пружина, соскочившая со сломанного упора, шарахнуло по острову.

Остров треснул. Причем не в одном месте и не одной трещиной. И не мелкой, какие в большом количестве появляются при обычном землетрясении. Раскрылись огромные разломы длиной в десятки километров и шириной в сотни метров, из которых весело пошла магма, быстро заливая то, что когда-то было цветущим островом.

Уже через месяц на месте острова красовалось гигантское, все расширяющееся огненное магматическое озеро. Геологи называют такие извержения трапповыми. И большей катастрофы для этой местности было не придумать.

Облака вулканического пепла, поднявшиеся в ранее чистые небеса, заслонили солнце на огромной территории. Но главное — и фермеры, и беженцы получили передышку, которая позволяла им не только закрепиться на планете, спасая своих, но и, возможно, в будущем вообще отбить ее у герцога.

Хамство и подлость должны были быть наказаны.

А барон Траян у себя в родном мире как раз отбился от наседавшего противника, дождался подкрепления и вскоре вообще выгнал агрессора за пределы системы. Пора было обратить внимание на попавших в большую беду беженцев. И отомстить.

* * *

Искажения в полях произошли сильнейшие. Удар отдачи после поглощения материи сингулярностью оказался страшным. Брису на мгновение показалось, что либо сам он будет раздавлен на месте перегрузками, либо корабль попросту развалится.

Космояхта гудела и трещала, как будто ее кто-то гигантскими ладонями мял и швырял из стороны в сторону. Но вектор прыжка, заданный по принципу «примерно туда», все-таки вывел за пределы «желтой зоны» звезды, и болтанка прекратилась. Измочаленный таким нестандартным переходом корабль продолжал ныть и потрескивать переборками.

Брис прислушался к утихавшему гулу, гуляющему по коридорам яхты, и бросился проверять по датчикам — есть ли повреждения.

Оказалось, что он о космояхте герцога был плохого мнения. Она не только выдержала этот «брандерный» прыжок с уничтожением целого острова, но и осталась почти невредимой. Неприятные осциляции в полях гипергенератора были быстро погашены автоматами, а сама конструкция со всеми шпангоутами-переборками оказалась сделана на совесть. Впрочем, так оно и должно быть.

Брис быстро пробежался по списку систем корабля и заметил, что на нем есть форсажные ускорители. Это, скорее, было характерно для военного корабля, но не для яхты. Тем не менее…

Молодой астрогатор подивился таким капризам герцога, потом прикинул, сколько это могло стоить. И обругал себя идиотом.

Сейчас надо было думать, как убраться от планеты как можно дальше. И не попасться перехватчикам. С первого взгляда могло показаться, что Брис что-то недопонял — если есть форсажные ускорители, то он легко уйдет от любого перехватчика (ну, разве только там окажется пилот повыше классом, тогда, наверное, не уйдет). Но уже из простейшего пересчета запасов топлива для реакторов стало ясно — до цели топлива в обрез. А если использовать еще и ускорители… Не хватит заведомо.

Отсюда тактика была единственной — скрываться от всех, кого только возможно. И тихо-тихо, самым экономичным ходом — до Темного Кластера.

Лихорадка бегства, особенно последних минут, все еще держала его, накачивала адреналином кровь. Ведь ясно, что именно от правильности первых шагов, правильности выбора курса сейчас зависит, поймают ли его или нет. Где-то в окрестностях — целая эскадра Космопола. Да и сам герцог будет далеко не в добром расположении духа, когда узнает, какой вандализм учинили на его планете, да еще увели его личную яхту!

Кстати… А как ту самую планету по имени?

Брис поймал себя на том, что… НЕ ЗНАЕТ НАЗВАНИЯ ПЛАНЕТЫ, НА КОТОРОЙ ПРОВЕЛ СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ!!!

Каталожный номер-идентификатор — помнил прекрасно. Тут чисто астрогаторские навыки сработали. А название — никак. Впрочем, это как раз понятно. Чисто с профессиональной точки зрения, идентификатор содержит логически увязанную строчку цифр и букв, указывающую на тип планеты и местоположение системы. Но название… То, как ее назвали колонисты… Это как-то ускользнуло от его внимания. И Брис не спросил. Не поинтересовался. А местные… Как часто они вспоминают название даже того городка, в котором живут? А уж планеты — подавно.

Брис посмеялся над этим казусом, ввел идентификатор планеты в курсограф, рассчитал следующий курс на ближайшие два дня и запустил на исполнение. Корабль, приняв программу, в три приема вышел на нужный курс, и мерно заурчал генераторами, методично перемалывая шестимерье гиперпространства.

Брис удостоверился, что все работает как надо и расслабился…

И тут его «догнало». Сильная боль ожгла лицо и руки.

Брис с удивлением посмотрел на пылающую болью тыльную сторону ладоней. Они были красные и кое-где уже покрылись мелкими волдырями. Лицо и шею жгло не менее серьезно. И, что самое неприятное, боль постепенно усиливалась.

Он посмотрел на себя в зеркало. Как и предполагал, на нем тоже уже «взошли» первые волдыри ожогов. Астрогатор чертыхнулся, еще раз окинул показания курсографа, сбросил с себя виртуальный шлем и помчался в медотсек.

Предстояло сделать еще очень много, и времени долго возиться ранениями не было совсем. Да что там, его не было даже на сон.

Предстояло проверить гипергенераторы и множество разных систем. Потом их еще перенастроить, чтобы эта посудина бежала чуть шустрее, чем другие. Словом, работы было выше крыши. Но Брис шел по коридору и ухмылялся. Впервые он чувствовал себя настолько Победителем. И настолько… настолько сильным.

Да, при десантировании он допустил закономерную, хоть и досадную ошибку, за что и поплатился. Он опустил капсулу корхов ниже, но не усилил ее поля «обнулятора», чтобы расширить дыру. Посчитал, что размер достаточный.

Горячий выхлоп воздушно-реактивных двигателей капсулы бил внутрь купола, образованного щитом, и, естественно, там очень быстро стало не просто жарко, а жарко как в печке. Именно поэтому он и обгорел. Все остальные части тела спасла от получения ожогов одежда. Не успела прогореть или раскалиться за те секунды, пока он летел сквозь самый жар. Только куртка слегка оплавилась.

Конечно, к финишу он будет иметь весьма импозантный вид — весь в пятнах от только что заживших ожогов второй степени. Но это была ерунда.

Впервые очень крупное дело было задумано, спланировано и доведено до завершения им самим. Не с подачи или приказа кого-то. А именно им самим. Беглецы всего лишь дали Брису необходимую информацию. Не более того.

Было из-за чего радоваться и гордиться собой.

* * *

Странно, но почему-то шестимерные пространства гипера внушали Брису спокойствие. Может, потому что там пока ничего заковыристого не встречалось. А может, потому что пилотирование в гипере стало привычным для него. Поэтому страх вызывала только перспектива погони.

Не кошмарная оторванность от дома, от обитаемых миров, а вот эта грызущая подспудная угроза, что вот-вот ему на хвост кто-то сядет. И так как у него нет свежих результатов сканирования гипера, те, кто «сядет», догонят быстро. Хотя бы на одном знании, где и как можно быстро проскользнуть.

Брис еще в первый день полета «подкрутил» настройки гипергенераторов. Но эта «подкрутка» дала прибавление скорости всего в пятнадцать процентов от нормальной, которая была практически полностью съедена банальным незнанием «погоды» на трассе.

На пятый день полета стали появляться чисто психологические эффекты одиночества. Брису не с кем было поговорить. Никого не было рядом. И эта неприятная особенность привела к тому, что он начал неосознанно придумывать себе собеседника или партнера-астрогатора. Просто представлял, что вот он сидит тут рядом, в соседнем кресле. И наблюдает за тем, как Брис «рулит» по шестимерью. Иногда он поступал не оптимально, и тогда этот воображаемый собеседник начинал добродушно насмехаться, указывая на очевидные ошибки, допущенные Брисом.

Воображение у него было живое, и додумать в деталях, как будет комментировать, например, Гюннар, не составляло большого труда. Этот «веселый медведь» всегда был расположен к Брису и с какой-то очень напористой симпатией относился к молодому астрогатору. Скорее всего, он видел в юноше молодого себя и так пытался переиграть ошибки собственной юности.

Также иногда Брис воображал и Аралана Го. Того самого, кто первым составил «Наставление», по которому впоследствии учились и Гюннар, и он сам.

Этот человек представлялся Брису жестким и скупым на слова. Он помнил, как Аралан поступил с ним при освобождении. И этот отпечаток его жесткой и суровой натуры юноша сохранил в памяти.

Но скоро на все эти игры в воображаемого партнера стала накладывать свои нюансы усталость. Брис по понятным причинам не мог часто выходить из гипера. И если даже тут, в пространствах герцогства Кьяна, все было спокойно и «рифы» встречались исключительно редко, то все равно Брис, чисто из страха что-нибудь пропустить, спал мало и очень беспокойно. Да, на локаторе аномалий стояла сигнализация. И если бы что-то появилось на дальнем радиусе, то его немедленно вырвала бы из сна сирена тревоги. Но опасения, что он спросонья не успеет среагировать, накладывали свой отпечаток на общее психологическое состояние. К тому же, когда он бросал пилотирование, то корабль шел так, как выбирал автомат. А он «скотина тупая». Скорость передвижения часто падала в разы, что, естественно, увеличивало риск быть перехваченным.

Но даже этот риск часто может быть меньшим злом. Через неделю Брис сдался. И все потому, что однажды целый час общался с «Гюннаром», да так, что ему совершенно четко казалось, что тот реально присутствует в капитанской рубке. Это была галлюцинация, и это уже было опасно.

Определив, где корабль находится в данный момент относительно других систем, Брис вывел его из гипера и тут же отключился. Спать хотелось неимоверно[17].

Академия

Лой брел по аллеям Академии с целью «куда бы подальше».

Настроение было очень скверное. Сначала пробежался по дальним дорожкам, только чтобы стресс снять, но сейчас просто брел.

— О! Какие люди! — Вдруг услышал он и поднял взгляд от узорчатой плитки.

Навстречу, сияя широкой улыбкой, шагал Райя Тамал. — Ты какими судьбами тут у нас? — начал он, когда они обменялись рукопожатием. — Ведь говорили, что вас чуть ли не сам «Рейд» запряг. Честно говорю, завидно было!

— Да так… Сейчас там просто делать нечего. То, из-за чего мы у них подрабатывали, сейчас потерялось…

— А грустный, потому что делать нечего? Так если в этом проблема — пойдем к нам! Будет дело.

— Не в этом, — мрачно отмахнулся Лой.

— Ага, — сделал тут же вывод Тамал и резко понизил голос. — Со своими девочками поругался. Угадал?

— М-м-да…

— С Ийечкой?

— И с ней тоже.

— Ты смотри! Отобью я ее у тебя! Ты с ней помягче! — полушутя бросил Тамал, но Лой ответил почему-то серьезно.

— Не надо ее отбивать. Она с Кером.

— Ах вот оно как! — удивился Тамал и покачал головой. — Ладно… Не буду. А какие новости в «Рейде»? — резко поменял он тему.

— Да как… Кризис развивается. Но общими усилиями нашей агентуры удалось немного его пригасить, — оживился Лой. Видно, ему необходимо было как-то отвлечься от своих личных проблем. — В Империуме общая драка несколько отодвинулась от границ Конфедерации. Лорды Бает не только выгнали наседающих на них соседей, но и нанесли серьезное поражение агрессору. Дальше не полезли, а принялись укреплять свою оборону.

Немного помолчал, а затем резко сменил тему:

— Слушай Райя! Я тут кое-чего не понимаю… Хоть и бывал там…

— Например? — удивился Тамал. — Ведь если тебя и твою квадру выпустили туда, то предполагалось, что вы-то как раз должны понимать.

— Ну… — замялся Лой. — То, как нас использовали, не предполагало глубины понимания процессов в Конфедерации. Мы искали человека… Одного. Да еще под жестким патронажем матерых сотрудников «Рейда».

— Угу. И что тебя интересует? Что непонятно?

— Каковы причины кризиса в Конфедерации? Там… там все очень плохо.

— А! Вы еще не проходили, — неопределенно махнув рукой, так же неопределенно ответил Райя. — Это на втором курсе проходят.

— А вкратце? — не сдавался Лой.

— Если кратко, — нахмурился старшекурсник. — В самой структуре и природе обществ Конфедерации и Империума заложено очень серьезное противоречие. Вне зависимости от личностных качеств отдельных представителей элиты, сама элита там имеет вполне паразитическую природу. Общество развивается. И рано или поздно, интересы сохранения власти элитой, сохранения ее прежнего положения паразита входят в конфликт с насущными задачами, стоящими перед обществом.

— То есть, — перебил Тамала Лой, — эта элита становится совершенно ненужной для самого общества.

— Именно. Становится тормозом в развитии. И понимая, что дальнейший прогресс ее саму попросту отменяет, она стремится заморозить развитие, причем часто путем… По нашей морали, очень гнусным.

— Каким, например?

— Например, распространяя такую дрянь, как межнациональная рознь — тогда внимание дерущихся наций отвлекается от мыслей о гнусности и подлости собственной элиты. Или, что часто тоже происходит, — распространяют и узаконивают разные девиации в виде сексуальных извращений.

— Хм… Как я понимаю, это не одна причина?

— Да, тут есть еще одна проблема — стремление к власти. К доминированию. Она в генах. И это стремление часто совершенно не связано с обеспечением интересов общества. Чисто так — «вот я хочу быть главным». И это самое «хочу быть главным» становится для элиты самодостаточным условием и стимулом. Она перестает соблюдать интересы общества, а обеспечивает только свои.

— Как тот же герцог Кьяны?

— Как тот же герцог Кьяны — подтвердил Тамад.

— Мутновато как-то… Но в общем, понял.

— Нине! На втором вас на этом серьезно натаскают. Будете понимать в мелочах.

Но тут их разговор был прерван. Вызовом.

Лой извинился, и перед ним возникло стереоизображение возбужденного Кера Хорни.

— Как я понимаю, что-то случилось. И очень серьезное, — приглашающе сказал Лой после приветствий.

— Ты прав. Новости из Конфедерации. Кажется, там происходит что-то очень необычное. Помнишь, как за «Звездным медведем» несколько эскадр Космопола гонялись?

— Что-то подобное сейчас?

— Да. Только сейчас это не Космопол. Но масштабы сопоставимые. Почти одновременно из трех систем герцогства Кьяна стартовали три группы кораблей. Группы! — подчеркнул Кер. — Смотри! Это только что от «Рейда» получено.

Он высветил объемную схему, повисшую над плиткой парковой дорожки. На ней зажглись отметки систем Конфедерации. И трассы.

— Смотри, как пролегают эти трассы, — сказал Кер, когда все отметки проявились и засверкали.

Сплошная линия трасс, групп кораблей продолжилась и… сошлась в одной точке пространства.

— Финиш, как ты уже догадался, тоже приходится на одно время для всех. Одна трасса, как видишь, идет от Кьяны. Предполагается, что с этой группой кораблей летит сам герцог.

У Лоя полезли глаза на лоб.

— И из-за чего этот кретиноид так перевозбудился? Ведь три эскадры, пусть и небольшие, это очень круто даже по нынешним временам. А учитывая, что они из одного герцогства… И если они идут в одну точку… что им там нужно?

— Вот и нам интересно, что! — усмехнулся Кер. Рядом с ним с мрачной улыбочкой вступила в фокус голопроектора Ийя и помахала рукой Лою с Райей.

— Там ведь пустое пространство, да еще далеко от проторенных трасс, от освоенных систем. И даже систем, перспективных для освоения!

Лой обошел схему и встал так, чтобы отметка базы «Рейда» была у него строго за спиной. И уже с этой позиции посмотрел на схему. За точкой, где сходились трассы, маячила какая-то звезда спектрального класса G.

Он вспомнил, что именно оттуда недавно пришло сообщение о чудовищном взрыве на космодроме, полностью уничтожившем и космодром, и остров, на котором он находился.

— Слушай, Кер! Это действительно только что получено?

— Да я тебе эту схему переслал через пять минут после того, как она пришла на наши приемники!

— Ага, — неопределенно сказал Лой и «взял» маркер.

Райя Тамал со все возрастающим интересом наблюдал за его действиями. Тоже отошел чуть в сторону, чтобы лучше видеть, что тот собирается сделать. Лой быстро соединил две точки. Систему, где недавно произошла катастрофа, и точку, куда сходились трассы.

— Если взять время взрыва на планете Герен за отправную точку, а место, где сходятся трассы трех групп кораблей, за конечную, то промежуток времени как раз равен тому, за который стандартный звездолет Конфедерации покрывает это расстояние, — выдал Лой.

Он еще раз сверился с направлением получившейся траектории.

— С небольшой поправкой получается, что некий звездолет целенаправленно идет практически по направлению к Базе.

— Хм-м! — Нахмурился Кер. — Ты думаешь, это кто-то из наших? Возвращается?

— Агентура с Герена планету не покидала, — возразила до того молчавшая Ийя.

— А может это… — осторожно начал Лой, но она закончила вместо него

— Брис Илиан!

— Ты так считаешь? — скептически заметил Лой.

— Очень талантливый астрогатор. Вполне может быть, — серьезно заявила Ийя.

— И как ты представляешь угон звездолета? — еще более скептически поинтересовался Лой.

— Прилетит — расскажет! — озорно заулыбалась Ийя.

— Может, стоит попросить кого-нибудь перехватить его? Пока вот эти не догнали, — предложил Кер.

— Наши не успеют, — тут же стерла с лица веселую улыбку Ийя.

— Почему?

— «Волна» вот здесь!

* * *

Космояхта герцога Кьяны (угнанная)

Чтобы хоть немного прийти в себя после длинной «вахты», Брис проспал четырнадцать часов. И все равно чувствовал себя не очень. Так, в разбитом состоянии и поплелся, сначала на камбуз, чего-нибудь поесть, а после на длинную-предлинную профилактику систем корабля.

Дело это было очень нудное, но крайне необходимое. Если, конечно, хочешь жить долго и счастливо.

Но Брис лишний раз убедился, что для таких, как герцог Кьяны, все делалось на порядок более качественно, и на порядок с большим количеством разнообразных автоматов и систем безопасности, нежели для обычных грузовиков и лайнеров типа «Звездного медведя». Что-либо менять или там «подкручивать» не пришлось. Хватило стандартной проверки.

«Да! На такой посудине летать — одно удовольствие», — подумал Брис, возвращаясь на капитанский мостик. Настроение, несмотря на накопившуюся усталость, было приподнятым. Он активировал сканер гипера и огляделся.

Кстати, и сам сканер оказался практически таким же, как на новейших военных кораблях. Видел дальше, чем обычный, поставляемый на все грузовые корабли космофлота.

На схеме появились отметки трех кораблей, идущих пересекающимся с его курсом. Брис слегка удивился, но после, увидев, что трасса кораблей проходит мимо и позади его корабля, задвинул эту информацию на задворки сознания. Только немного удивился: «Что делают тут, в глухом углу космоса, вот эти?» Впрочем… все равно мимо идут!

По-прежнему перед носом корабля, в гипере, никаких неприятностей видно не было. Даже пресловутая «волна», выброшенная не так давно Глазом Шивы, на корабельных сканерах еще видна не была.

Кстати, та еще пакость! Никто и никогда еще так и не выдвинул теорий, которые бы объясняли это явление. Периодически, с явно неравными промежутками, Темный Кластер извергал из себя вот такую жуть, разбегавшуюся по ближнему гиперу со скоростями выше скорости света. Все, кто в нее утыкался, вынуждены были выходить в обычный космос и пережидать, пока эта пакость пройдет дальше. Иначе — никак.

Несколько суток терялось. Для экипажей кораблей это иногда было благом. Хоть и не запланированный, но все равно отдых. Но ведь потом оставался «след» — возмущения гипера, — которые успокаивались и сходили на нет в течение нескольких лет. Так что последствия этого то ли взрыва, то ли урагана для Конфедерации были пренеприятными. А тут еще и кризис.

Вот хорошо Империуму — до них эта Волна если и дойдет, то уже в сильно ослабевшем виде, так что никто ее «под собой» пропускать не будет. Поскольку мелочь. Но сейчас Брису предстояло пройти эту «волну» практически насквозь, да еще и тогда, когда она в самом соку.

Вычислив наиболее оптимальный путь из всех оптимумов, которые были возможны на ближайшие несколько часов, Брис увел корабль в гипер.

Проморгался, огляделся. По курсу опять пока ничего. А вот позади…

В придачу к тем самым трем кораблям, идущим от какой-то краевой приграничной системы герцогства Кьяна, появились еще две группы. Причем одна из них, судя по траектории, шла от главной системы — самой Кьяны. Быстро прорисовав трассы этих трех групп, Брис убедился, что точка встречи у этих трех лежит точно на его трассе. Хоть и там, где он давно прошел, но… Это был уже неприятный факт. Слишком похоже на погоню.

Однако! Чтобы поймать космояхту, которая не вооружена, да еще и идет одна, посылать три группы кораблей, вместе составляющих очень неслабую эскадру, было… Ну очень странно!

На убиение таракана вагон динамита — сильный перебор. Достаточно одного тапка. И этот «тапок», в данном случае, — обычный рейдер-перехватчик. А тут…

Судя по отметкам: два крейсера, три эсминца и еще что-то в количестве девяти штук, но помельче. Брис хмыкнул, подивился такому и выкинул данное обстоятельство из головы, так как корабли были далеко и шли явно без форсажа.

Часов через шесть вся эта гоп-компания ненадолго вышла из гипера. Объединились. И пока они торчали вне гипера, еще сохранялась некоторая надежда, что они не по душу Бриса тут собрались. Но когда через час объединенная эскадра снова появилась на сканерах гипера, все стало предельно ясно.

Эскадра, во-первых, шла на форсаже, а во-вторых, точно «в кильватере» космояхты. Так как иных кораблей в ближайшем радиусе просто не было, сомнения испарились.

Брис задавил первое побуждение самому перевести корабль на форсаж. С одной стороны, это показало бы всем, что он заметил погоню. С другой — топлива для реактора оставалось слишком мало. Поэтому, даже не притронувшись к управлению, Брис быстро проанализировал складывающуюся обстановку.

Если все пойдет так же, как и раньше, стандартно, то… его перехватят заведомо до вхождения в «мертвую зону». Впрочем, и там ему не светит. Либо догонят на обычных реактивных, либо уже после.

Рассчитывать на веркомо — глупо. Они в такие мелкие, с их точки зрения, стычки никогда не вмешивались. А каких-либо оснований считать себя чем-то сверхценным для них у Бриса не имелось. Даже помощь со стороны Аралана Го была… минимальная. Был бы ценным, он бы его в той же самой упаковке отправил не на корабль корхов, а на корабль веркомо. Да и неясно — реально ли они там, возле той черной дыры живут, или это дикая фантазия Бриса.

Значит, рассчитывать можно только на себя.

Пока он размышлял о делах своих скверных, на сканерах резко, без переходов, как стена, проявился передний фронт «волны». Причем, как хорошо было видно, он был совершенно непроходимым — квантовая пена по всем осям. Значит, перед фронтом наверняка придется выходить в нормальный космос и пропускать хотя бы эту «пену» под собой. А это — дополнительные восемь часов на отдых.

Брис посмотрел на догоняющую эскадру, на гребень волны и усмехнулся. Страха, как и прежде, — не было. Наоборот, озорство и кураж. Вот почему-то он знал, что вывернется. Еще не знал как, но чувствовал, что и на этот раз могущественнейший в Конфедерации нувориш останется с носом.

«На крайний случай во время абордажа взорву корабль вместе с десантной партией, — зло усмехнувшись, подумал Брис. — Как взорвать — придумаю. Так же, как тогда придумал способ уничтожить и гвардию, и космодром. Так что в любом случае герцогу ничего не достанется. Одни убытки и болезненные пинки по заднице его самолюбия!»

За те восемь часов, что он шел навстречу «волне», догонявшая эскадра успела сократить расстояние вдвое. Но это не напрягало. Пугало то, что будет за квантовой пеной. В «волне». И чем ближе было к ней, тем четче становился план действий.

План, как в очередной раз макнуть герцога Кьяны мордой в дерьмо. План, как обычно у Бриса, дикий. Но, как становилось все яснее по мере приближения к фронту «волны», исполнимый.

Брис выскочил в реальное пространство, как и планировал, за секунду до контакта с квантовой пеной. Да и остаточные эффекты при выходе из гипера порадовали: такого феерического всплеска излучений на границах «сверток» полей корабля он ни разу не видел. Хорошо, что они еще были неопасными, и все обошлось только разноцветной иллюминацией. Когда же попытался просканировать заднюю границу квантовой пены, корабль дернуло так, что Брис испугался за целостность сканера. Однако тот оказался крепче опасений. Выдержал и показал, что у него есть еще целых восемь часов «передышки».

Через полчаса чуть меньше, чем в четверти светового года от яхты, «всплыли» и преследователи. И тут же на приемники пришло что-то очень большое, длинное… В виде сообщения.

Брис потянулся и зевнул. Стоило отдохнуть перед осуществлением Плана. Но любопытство разобрало, и он открыт то, что пришло. Пришлось еще пару раз удивиться. Сначала расточительности передачи. Ведь даже на четверть светового года кидаться посланиями можно только через гиперпередатчик. И шло сообщение без сжатия, да еще, как понял Брис, — в режиме реального времени. То есть, как говорил герцог, так оно и передавалось. И как гиперпередатчик только выдержал до окончания передачи в контакте с квантовой пеной? Но ведь факт — выдержал.

Второй раз Брис удивился, когда прочитал сообщение. Оно состояло из угроз и проклятий герцога. Он грозил всеми мыслимыми карами и требовал немедленно остановиться и сдать корабль. Ну-ну!

Этот идиот был настолько уверен в себе, что даже не потрудился что-то приличное пообещать преследуемому в случае добровольной сдачи. Только ругань.

Хоть речь и была переведена в печатный вид автоматом, но Брис чуть ли не явственно представлял визжащую и брызгающую слюной тушу герцога, когда он «диктовал» сей опус.

Дочитав до конца, он на минуту задумался. И после непродолжительных колебаний, написал «скромный ответ». Причем тот был выдержан в тонах и стиле незабвенного древнейшего памятника эпистолярного жанра — «Письма турецкому султану».

И самым мягким эпитетом по отношению к герцогу был «толстый, лысый козел».

В общем, само послание вышло коротким, но очень злым на язык. И расчет был именно на то, что, получив его, герцог впадет в перманентную истерику. И потеряет всякие остатки осторожности. Но, чтобы еще «раздраконить» адресата, Брис специально поставил в конце письма: «Попробуй догони меня, мудило титулованное!»

Упаковав все в короткий импульс гиперпередатчика, Брис, с чувством исполненного долга откинул кресло в горизонтальное положение и заснул.

Для того, что он задумал, надо было иметь свежую голову и не замутненный усталостью мозг.

* * *

Когда Брис проснулся, «пена» поредела, и связность в гипере уже активно восстанавливалась. Перекусив деликатесами и запив каким-то экзотическим соком, он приготовился к началу гонок.

Судя по длинному списку полученных сообщений в стеке гиперпередатчика, герцог бесился не переставая. Без перерыва на сон и еду.

Это было хорошо. Читать эту чушь, ясное дело, Брис не собирался. Но готовность систем корабля к дикому слалому по аномалиям проверил тщательно. Посмеиваясь над ошалевшим от злости титулованным идиотом, Брис вернулся на капитанское место. Со вкусом и предвкушением великой игры, хрустнул суставами пальцев, разминая их. Оглядел свое рабочее место и принялся ждать. С вожделением. С нетерпением. Постоянно скалясь от еле сдерживаемого смеха.

Как только сканер показал, что связность восстановилась полностью, буквально швырнул свой корабль в гипер.

Сканер тут же услужливо высветил «окрестности». А там было на что посмотреть. Когда Брис увидел, что творится в гипере, ему чуть дурно не стало. Он даже не предполагал, что такая жуть вообще возможна. Но, быстро успокоившись, смекнул, что это еще лучше для его замысла. Чем «толще» аномалия, тем круче неприятности, которые она может обеспечить. А раз на космояхте никакого вооружения не было, то единственная возможность серьезно потрепать преследователей — это «натравить» на них те самые ужасы, которые он сейчас созерцал через сканер гипера.

Сильно отрываться от преследователей Брис не стал. Даже слегка задержался, чтобы в последний раз подбодрить герцога особо хамским выпадом. И только после этого развернул корабль.

Но не в сторону Темного Кластера.

А вдоль «волны».

Почти любой другой астрогатор при виде этого подумал бы, что Брис элементарно сошел с ума. В обстановке, царившей сейчас в гипере, его поступок походил на изощренное самоубийство! Но если подумать чуть дальше элементарной рефлексии, это был единственный способ реально оторваться от преследователей.

Впрочем, не только оторваться.

Но об этом знал только сам Брис.

Объединенная эскадра герцога среагировала предсказуемо. Сбившись в гипере в плотную группой, она ринулась вслед за космояхтой. И сразу на форсаже.

Последнее было глупостью. Что и продемонстрировал Брис на ближайшей аномалии. А аномалия удачно попалась как раз быстро меняющаяся. Он как бы «поспешно» скользнул «неправильным способом» сквозь нее, провоцируя пойти тем же путем.

Сработало. Пошли. Но ведь аномалия была из изменяющихся! В результате у эскадры два замыкающих строй мелких корабля «сдуло». Как можно было судить по «эху», тут же разнесшемуся по гиперу, — мгновенная аннигиляция.

Командующий эскадрой адмирал, видно, быстро смекнул, что ему грозит, и следующую аномалию проходил уже по всем правилам. Чего, собственно, и добивался Брис.

Правда, за счет этого сразу же далеко вырвался вперед. Это уже было опасно. Но совершенно с иной стороны. На эскадре могли подумать, что он крутой астрогатор, а этого не хотелось, чтобы не отказались от погони.

Чтобы скомпенсировать ненужное впечатление на двух следующих аномалиях, Брис сознательно повел себя, как дурак, и прошел аномалии хоть и «по правилам», но способом, довольно далеким от оптимального. Эскадра преследователей резко приблизилась.

Дальше он еще несколько раз проделал тот же трюк: проскакивал некоторые аномалии, где это было возможно, — напролом, тем самым как бы демонстрируя преследователям, что боится их до судорог.

Правда, у любого стороннего наблюдателя (впрочем, и у преследователей тоже) возникал справедливый вопрос: почему тогда он так гнусно обхамил герцога?

Ответ, из очевидных, напрашивался один: перед ними сумасшедший. К тому же и само поведение Бриса со стороны чем дальше, тем больше подтверждало именно этот «диагноз». Некоторые особо опасные аномалии он проскакивал таким способом, который не значился ни в одном из руководств. И который, по мнению большинства рядовых астрогаторов, был не просто опасным, а смертельным.

Конечно, это было мнение только астрогаторов кораблей эскадры герцога. Брис-то доподлинно знал, что это не так. Он уже давно чуть ли не наизусть зазубрил «Описалово» Гюннара. Поэтому мнение вражеских астрогаторов было проблемой только для них самих.

И чтобы не портить данное неверное впечатление, иные аномалии Брис проходил настолько тупо, что у любого наблюдающего и понимающего, что к чему, это могло вызвать только гомерический хохот.

Но, поиграв так с преследователями и ни разу не позволив им приблизиться на меньшее, чем до вхождения в «волну» расстояние, Брис начал целенаправленно искать нужную аномалию.

Поиск, однако, затянулся. Но когда она проявилась на сканере, Брис даже радостно заорал: «ЧУМА-А!!!»И тут же направил космояхту насквозь. Через центр аномалии.

Воздействие сердца аномалии для Бриса было неожиданно сильным. На несколько секунд ему даже показалось, что он потерял сознание. Продышавшись и смахнув с лица выступивший обильный холодный пот, он посмотрел на эскадру.

Судя по мимолетному хаосу в построении, ей досталось куда серьезнее.

«Так! Замечательно! — подумал Брис, едва уняв стук собственных зубов. — Как минимум половина личного состава сейчас лежит, откинув копыта. И как минимум две трети десантников. У десантуры допуски более мягкие, так как больше обращается внимание на сугубо боевые качества. Интересно, а сам герцог? Вот будет умора, если он тоже… Или вообще ласты склеил!»

Однако на такие предположения полагаться не стоило. Зато стоило показать свой страх перед «чумкой». Брис, проскочив ближайшие аномалии «сумасшедшим» способом, вырвался вперед. Но потом «наткнувшись случайно» на очередную «чуму», обошел самым тупым из возможных способов, которые нашел. Благо «чумка» была уже устоявшаяся — не из только что возникших.

Преследователи это заметили. Не могли не заметить, так как пока он эту аномалию проходил, успели существенно приблизиться.

Брис ехидно оскалился. Тем более что по сканерам, как раз вот-вот невдалеке (по меркам гипера) что-то должно было возникнуть. Знакомое. Поэтому, чтобы удостовериться и не проскочить, стоило чуть-чуть задержаться, пройдя аномалии, стоящие между ним и областью, которая его заинтересовала, самым неоптимальным способом. Этим Брис сократил расстояние между собой и преследователями до критического. Если ничего не произойдет, то следующие пять аномалий придется проходить «по-дикому».

Но тут… Брис даже подпрыгнул в кресле настолько, насколько позволили пристяжные ремни. Измерения свернулись и наконец-то встали в тот самый порядок, образовав на сканере нужный для Бриса рисунок. И, что особенно удачно, у него, для стороннего наблюдателя, есть крайне мощный стимул идти напролом.

Что он и сделал. На этот раз переизбыток адреналина в крови не дал ему отключиться. И Брис успел заметить, как после некоторой заминки флагман отвернул в сторону и пошел в обход.

В обход только что сформировавшейся «чумы»!

Вскоре отметки звездолетов эскадры без каких-либо предварительных и пост-эффектов пропали. Как будто их и не было.

«Так вот как со стороны выглядит попадание корабля в «болото»!» — подумал Брис.

Дикая, какая-то первобытная радость охватила молодого астрогатора. Он орал, хохотал, бил кулаками по подлокотникам кресла. И только спустя минуту сообразил, где находится. Тем более что подошла очередная аномалия и комп корабля настоятельно потребовал вмешательства пилота.

Когда «на хвосте» не висят преследователи и не нужно дергаться, постоянно рассчитывая варианты за себя и преследователей, сильно расслабляешься. И можно подумать уже о получении удовольствия от прохождения этой гиперпространственной жути. Чему Брис и отдался целиком и полностью.

Да, обстановка в «волне» была как минимум на порядок более тяжелая, нежели тогда, в Темном Кластере. Но на то он и мастер, чтобы радоваться по-настоящему серьезной задаче. Развернув корабль на курс по направлению к «Мусорному двору» и пролетев «слаломом» по аномалиям еще часов двенадцать, Брис выскочил в обычное пространство.

Он чувствовал себя, как будто его выжали. Досуха. Полностью.

Но радость оттого, что посадил морального урода в «тюрьму», из которой тот не сбежит очень много лет, переполняла все его существо. Впрочем…

А заметит ли герцог, что вообще попал куда-то? Ведь для того, чтобы понять, что вляпался, нужно это, по крайней мере, заметить. А «болото» как раз тем и было знаменито, что заметить это можно лишь постфактум — выскочив из него. Ведь главная пакость у него — чудовищное, мгновенное, по меркам корабля, замедление времени. Почти остановка.

«Кстати! А насколько этих уродов отбросило в будущее? — задался вопросом Брис. — На пять лет? Пятьдесят? Пятьсот? Ведь чем крупнее аномалия, тем глубже «болото», образующееся при нем. А тут… «чума» была просто потрясающей мощи!

Впрочем, важно ли, насколько? Главное, что, когда герцог появится в «реале», Бриса тут заведомо не будет и близко. Да и герцогство его… Вряд ли оно долго просуществует без правителя. Внутренние противоречия, загнившая элита, из которой выбили всех, кто хоть мало-мальски что-то собой представлял, элита, сплошь состоящая из серости и тупости, очень быстро без герцога сольет все, что можно. Разграбит и растащит все, «что не приколочено». В том числе и личные счета герцога.

А это значит, что когда герцог все-таки «всплывет», он станет никем.

Брис взглянул на показания приборов корабля, на тьму газопылевого облака за бортом. Потянулся и тут же провалился в сон.

В сон праведника.

* * *

— Вот смотри сюда… — с менторскими замашками начал Тамал свои объяснения. И ясно, у кого он этих замашек поднабрался. Лой сдержал рвущуюся наружу ухмылку и просто обошел вывешенную схему вокруг.

— Система, которую выстраивали до сих пор в Конфедерации… причем, заметь, не мы… мы лишь наблюдали — основывается на запретах. Цель запретов — максимальное продление власти отдельных групп элиты.

— Ну… У нас тоже куча запретов есть, — возразил было Лой. Но Тамал хитро прищурился и отрицательно покачал пальцем.

— У них запреты на технологии. Причем сделаны так, чтобы обеспечить непрерывный обмен товарами. Между отдельными частями Конфедерации, государствами, планетами и анклавами. Такое было в далеком двадцатом веке на Земле, когда преднамеренно скрывались некоторые технологии и разработки, ведущие к получению источников энергии, независимых от нефти, бензина и прочих ископаемых… Соблюдались максимально интересы нефтяных монополий. И лишь когда вся система начала рушиться, тогда и начали потихоньку возобновлять те самые исследования.

— Здесь, как я могу предположить, происходит то же самое?

— Да. Но на более высоком технологическом уровне и в более тяжелой форме.

— Что ты имеешь в виду?

— Вся их система слишком… уязвима для кризиса. И запреты завязаны на сохранение не только статус кво, но и на сохранение власти элит. Как? Все очень просто! Все технологии и порядки в обществе завязаны на то, чтобы постоянно создавать в среде охлоса неудовлетворенные потребности. Но так как современные технологии всегда могут их удовлетворить, то общество потребления рискует просто утонуть… В изобилии. С одной стороны, цель общества достигнута. Но с другой, получается вилка — нет стимула для развития, и исчезает вообще стимул для жизни. Ведь если все есть, то элита и на хрен никому не нужна. Ее власть просто испаряется.

— Итого: смотрим нашу историю, — поерничал Лой.

— Именно так! — на полном серьезе подтвердил Тамал. — Элите нечего больше распределять. И нет рычагов для управления. Поэтому они договорились, что некоторые технологии находятся под строжайшим запретом. И если какая-нибудь планета, республика, федерация вдруг эту самую технологию начинает развивать, то… по закону Конфедерации такая планета, республика, федерация, подлежит санации. То есть либо уничтожению, либо оккупации. Что и случилось с теми самыми бедными юмовцами.

— Таким образом, то, что делают на Биэле, — прямой путь к войне?

— Истинно так! Потому наши немедленно пообещали им защиту. И если тайна вдруг всплывет — придется их защищать. А это очень серьезная война.

— И каковы варианты для Биэлы?

— Для нее технология синтеза — всего лишь костыль. Мера для того, чтобы проскочить «узкое место». Они сейчас спешно развивают свои системы производства пищи, опирающиеся на традиционные технологии. То есть оранжереи, фермы мясных животных и птиц… и так далее. По достижении режима самообеспечения, они тихо гасят запрещенные технологии и честно улыбаются всем встречным проверкам.

— А кризис, который сейчас в Конфедерации?

— Банальная грызня за власть с наслоением хаоса, порожденного давно вышедшей из-под контроля экономической системой. Обычный для этой системы экономики кризис.

— То есть элиты хотят под шумок, не выходя за рамки договоренностей о запретных технологиях, перегрызть глотки конкурентам и устроить небольшой передел собственности?

— Все так. Сообразил правильно. И, кстати, на Киране все-таки нарушили запреты и попытались достичь для себя бессмертия.

— Ого!

— Вовремя узнали…

— И тоже заткнули?

— Да. Сейчас там сплошное благолепие. На фоне развивающегося экономического кризиса.

Лой усмехнулся.

— Но тут, в результате анализа, всплыли дополнительные факты. Сейчас абсолютно ясно, что фокусов кризиса в Конфедерации два.

— Дай, угадаю! — перебил Лой. — Один из них — некий Брис Илиан. Так?

— Так! — подтвердил Тамал. И с интересом стал ожидать продолжения.

— Но с чего он вдруг стал причиной?

— Да просто! Он стал обладателем «технологии», которая не входит в «Перечень». И которая, по мысли элитариев, тоже может дать бессмертие. А это значит, что обладание… Простое обладание этим киранским студентом даст обладателю просто немыслимые преференции. Он сможет диктовать свою волю кому угодно. Исходя только из призрачной перспективы обретения этого самого бессмертия.

— Но ведь это не так! — возразил Лой.

— Да, не так. И бессмертие, которого они так жаждут, даже близко не лежит к истинной природе Вознесения.

— Хм… А второй фокус?

— Не догадался… — констатировал Тамад.

— Так ведь и наши искины до этого далеко не сразу доперли. Если бы доперли, я бы уже знал.

— Ага, — съехидничал Тамал. — Только мог бы и догадаться сам.

— Да ладно, Райя, не томи!

— Герцог Кьяны! — со значением произнес Тамал.

На Лоя этот выпад не произвел никакого впечатления.

— И… что?

— Да то, — начал как маленькому разъяснять Тамал, — что этот негодяй имеет из всех элитариев Конфедерации пару таких качеств… что даже за одно можно его смело убивать.

— О! — подивился Лой. — И одно из них — стремление к абсолютной власти? Эгоизм и безудержная жадность?

— Именно! Но второе качество, которое и делает его крайне опасным, — он психопат, зацикленный на собственном комплексе величия и патологически желающий захватить власть в Конфедерации.

— То есть хочет сделать из Конфедерации второй Империум?

— Да.

— Но тогда, если его кто-то прибьет… — начал осторожно Лой.

— …проблема исчезнет, — закончил за него Тамал.

— Так почему же до сих пор не прибили? Хотя бы те же конфедераты?

— По двум причинам: за ним стоит сильная группа князей. Во-вторых, сделать это и не засветиться — практически невозможно.

— То есть единственная надежда на то, что он сам куда-то влезет и убьется?

— И самое поганое в том, что есть только один вариант — если он развязывает тотальную войну, только тогда можно будет попытаться его шлепнуть. Причем сделать это должны заведомо не мы.

— Печально как-то.

— А то! — философски буркнул Тамал.

Сфера Вечности

В «мертвую зону» на «Мусорном дворе» Брис всплыл не без внутреннего содрогания. Память о прошлой катастрофе еще довлела над ним. Но на этот раз никаких неприятностей не случилось. Щиты встали на место вовремя, и всякий мусор, летающий вокруг, так и не добрался до «мягкой плоти» космояхты. Поэтому дальнейший перелет внутри системы глобулы прошел без происшествий.

Так как в системе можно было смело полагаться на автоматы, Брис большую часть времени отдыхал. Еда, которая была на камбузе, почти не убывала. Ведь он летел один, так что запасов хватило бы на несколько лет. Поначалу, обнаружив изобилие деликатесов, Брис питался ими, стараясь перепробовать все, какие есть. Но после происшествия с одним из них резко бросил это занятие. Оказалось, что некоторые деликатесы могут быть… хм… на любителя. А на «взгляд» Брисова желудка — более чем отвратными.

Отныне он перешел на простое питание. То есть брал стандартные схемы полноценного питания и готовил по ним. Изредка разнообразя свое меню проверенными ранее деликатесами. Теми, что понравились.

Так что после эпопеи полета сквозь «волну» и по «волне» переход был, в целом, скучным.

Рутинно.

Пустынно.

И поговорить не с кем.

Только и грело душу, что уделал одного из самых знаменитых моральных уродов Конфедерации. Однако ведь не расскажешь никому.

Здесь — просто некому.

В Конфедерации будешь хвастаться — заметут, да еще и сделают образцово показательным пугалом. Эдаким супернегодяем, победившим нечестным способом, подло и мерзко, добрейшего и болезного (Ага! На голову!), почтенного герцога Кьяны.

Насчет веркомо и их Дома Брис по-прежнему сомневался. Чем ближе он подбирался к Темному Кластеру, тем сильнее его грызло сомнение. И когда он полз по «мертвой зоне», это сомнение выросло до воистину эпических размеров.

Брис бродил по пустым коридорам космояхты, пинал стены и гнусно ругался в пространство. И все потому, что ему хотелось как можно быстрее избавиться от этого тянущего жилы сомнения — прав он или не прав в предположениях про Дом Веркомо. Оставался, конечно, вариант просто передать весточку через пролетающие мимо их корабли. В надежде, что друзья похлопочут, и его подберут.

Но среагируют ли эти корабли на весточку и на просьбу принять его? Ведь если стало бы известно, что веркомо кого-то так брали, то не было бы отбоя от беженцев и всяких прочих искателей лучшей доли. Причем по большей части — профессиональных бездельников.

Корабли веркомо очень быстро научились бы игнорировать все передачи.

Впрочем, и сейчас они не очень-то, замечают…

Брис отмахнулся от тяжелых мыслей, но они приходили снова и снова. Длительное одиночество пошатнуло его душевное равновесие. Хоть и ненамного, но этого хватило для самокопания.

Наконец, «мертвая зона» подошла к концу, и Брис со вздохом облегчения перевел корабль из красной мути глобулы во тьму гиперпространства. Последний рывок, и он узнает — прав или нет. Там или не там Дом Веркомо. И прав ли он вообще насчет природы Сферы Вечности, оставленной Предтечами.

Если не прав, придется идти к Базе Странников. К той самой «Толане-2». Благо, что она расположена прямо по курсу и рядом. На топливо деньги есть. Все карточки с собой прихватил, так что все нормально. А вот дальше придется выбирать, куда податься. В Конфедерации ему явно не место. Особенно, когда всплывет история про герцога. Впрочем, может и не всплыть. Но весь этот идиотизм с Путем делает его игрушкой в руках сильных мира сего. И не факт, что после первого же раунда этой «игры» он не окажется трупом чисто из соображений «чтобы никому не досталось». Так что у Бриса не было никакого другого варианта, кроме как идти на поклон к веркомо и просить о политическом убежище.

Попеременно отмахиваясь от лезущих в голову дурных мыслей, Брис принялся «рулить» по бурлящему гиперу, выводя корабль к Темному Кластеру.

Обстановка была хоть и гораздо более серьезная, нежели ранее, но ни в какое сравнение не шла с «волной». Так что Брис провел корабль достаточно спокойно. Даже можно сказать «как по-писанному». Если это «писанное», конечно, взять с инструкции Аралана Го. Навыки и новые знания уже отпечатались в подкорке.

И вот на сканерах проступили ближайшие окрестности черной дыры Глаза Шивы. Как хорошо было видно, на очень большой протяженности — почти на световой год — вокруг нее гипер и даже само пространство было сильно изменено. Но никаких баз или звездолетов веркомо не детектировалось. Установив траекторию на пролетную, не рискуя подходить ближе, чем на астрономическую единицу к черной дыре, Брис осторожно вывел корабль из гипера.

И первое, что он увидел, был гигантский конус светящегося газа. Это сбило поначалу с толку. Но, приглядевшись, Брис пришел в неописуемый восторг. Все, буквально все его расчеты и предположения с блеском оправдались. Конус света исходил из гигантской круглой дыры, имевшей диаметр как бы не с десяток миллионов километров. Это был свет, идущий из внутренней части Сферы. Гигантской Сферы. И размеры ее превосходили все мыслимое.

Брис думал, что эта Сфера будет небольшой. От силы миллионов десять в диаметре. А тут только одна дыра в полюсе такого размера. Посмотрев на Сферу уже в других частях спектра, молодой астрогатор оценил ее диаметр около ста пятидесяти миллионов километров.

«Это же сколько там может быть людей?» — с ужасом подумал Брис, созерцая это фантастическое зрелище.

Но размышлениям положила конец резкая вспышка рядом с кораблем. Буквально секунду назад возле него ничего не было. Бах! И целый линкор.

Впрочем, рядом — это по космическим масштабам. Линкор, хоть и четко обозначился на схемах у Бриса, но находился в пятидесяти тысячах километров.

«Если не было ничего на сканерах гипера, значит, это технология мгновенного перемещения корхов… Тут корхи?» — изумился Брис.

Но мимолетное сомнение было подавлено самым тривиальным способом. Зажегся сигнал связи, и через секунду перед астрогатором возникло качественное стереоизображение командного мостика звездолета.

Последние сомнения испарились. Перед ним однозначно стоял веркомо. Чисто по внешнему виду — никак не спутаешь. Брис привык когда-то к одеяниям и лицам друзей со звездолета «Слон», так что вид этого пилота ни на секунду не ввел его в заблуждение.

— Как я понимаю, веркомо собственной персоной, — вместо приветствия сказал Брис. Настала пора напрашиваться в гости. Осознание этого обстоятельства веселило его, поэтому он постоянно улыбался.

Собеседник тоже улыбнулся.

— Мы вас категорически приветствуем! — с ехидцей заявил он. — Сбежать — не пытайтесь. Выход в гипер заблокирован. Гиперпередача — тоже. Не делайте глупостей и проживете долго и счастливо. Последнее мы гарантируем. И вообще, назовитесь, кто вы и откуда вы.

Говорил пилот, тщательно выговаривая слова, наверное, для того, чтобы было не только понятно, но и для большей убедительности.

«Наверное, долго репетировал эту тираду», — мысленно усмехнулся Брис.

Да и кто бы сомневался, что его отсюда не выпустят — ведь сколько уже столетий секрет Дома Веркомо сохранялся в неприкосновенности!

Вид у собеседника был довольно добродушный, так что Брис несколько расслабился. Правда, в голове проскользнули довольно дурные мысли: «А вдруг, как только я назовусь, меня выдадут Конфедерации?» Но мысль воистину была дурная. Ведь как память не стирай, но окольными путями можно восстановить трассу его полета, а дальше обнаружение Сферы — дело времени.

Тем не менее, несмотря на здравые рассуждения, Брис слегка мандражировал. Ведь не хухры-мухры — он тут торчит перед представителем одной из самых могущественных цивилизаций. Если не самой могущественной.

— Брис Илиан. Космояхта герцога Кьяны. Угнанная, — набравшись наглости, прямолинейно рубанул юноша. То, что яхта угнанная, скрывать смысла не было. И так, если не знают сейчас, то очень быстро узнают через агентуру или элементарный осмотр звездолета.

— Ух-ты, ух-ты! — сильно удивился веркомо.

И непонятно, чему он так удивился. То ли тому, что «Брис Илиан», то ли тому, что «угнал космояхту герцога Кьяны». Однако пилот сторожевика быстро умерил удивление и спросил то, что было на настоящий момент для него более важно.

— Меня зовут Тел Маан. Капитан службы охраны Сферы. Звездолет «Стеллара». Кто-нибудь еще есть у вас на борту?

— Нет. Только я. Я ее один угнал.

Последнее еще больше развеселило веркомо. Уже откровенно скалясь, он задал следующий вопрос:

— Кстати, хочу спросить… Там, за «мертвой зоной», за тобой гналась целая эскадра. Кто они, случаем не знаешь?

— Почему же не знаю… Знаю! Герцог Кьяны собственной тушкой.

— И куда они делись, если за тобой гнались? — слегка насторожился пилот сторожевика.

— Я их всех… Уделал! — хищно оскалился Брис.

Говоря так прямолинейно, он рассчитывал, что веркомо испытывают по отношению к герцогу те же чувства, что и большинство простых жителей Конфедерации.

О гнусности его самого и его окружения все были наслышаны.

— Это как? — проявил живейший интерес Гел Маан.

— Сначала на аномалии… э-э… не знаю, как она у вас называется, но мы ее среди астрогаторов называем «мельница».

Капитан веркомо кивнул.

— Она была в состоянии быстрого изменения. Последние два корабля в построении эскадры просто испарились.

— А после, оставшихся ты куда дел? — еще больше заинтересовался Гел.

— Я их… в «болото» посадил. Они побоялись идти прямо за мной, как надо было, ну и… Словом, они там надолго.

Брови капитана веркомо влетели на лоб. Глаза округлились.

— Свежая «чума»… — начал вслух рассуждать Гел. Очевидно, что аналогичная терминология была и у веркомо. — Да еще и после Волны…

В следующий момент пилот буквально взорвался задорным, заливистым хохотом. Запрокинув голову, он хохотал от души, бил себя ладонями по ляжкам, всячески показывая, как ему это понравилось.

— Ну ты герой! — то ли в насмешку, то ли в похвалу сказал веркомо, слегка отсмеявшись и вытерев слезы. — Если бы ты еще знал, что на самом деле сделал…

В следующий момент веркомо снова не выдержал и зашелся в новом приступе гомерического хохота.

* * *

Переход в Сферу был каким-то… Сразу же напомнило первую встречу с веркомо.

Корабль, так же, как и тогда со «Звездным медведем», загрузил космояхту в трюм и… прыгнул. Прыгнул прямо внутрь Сферы. Это было очень занятно.

На скачок такого корабля, наверняка, требовалась просто прорва энергии. Однако же прыгнул — и все. Можно сказать, что на перенос массы из одной точки в другую энергозатраты растут по экспоненте, а на небольшие расстояния требуется какая-то мелочь… Но такая махина, как звездолет Гела, требовал в любом случае просто чудовищного количества энергии.

Тем не менее прыгнул. Вывод, который сделал из этого Брис, гласил, что или у них какая-то особая технология имеется, или это та же, но тогда они на какой-то подпитке извне работают.

Гел, когда загрузил космояхту в трюм, любезно предоставил возможность смотреть наружу, просто транслируя на борт то, что видели камеры его сторожевика. Так что и сам переход, и маневры с заходом на посадку были хорошо видны Брису.

Сразу же… Внутренность Сферы, ее внутренняя поверхность, на удивление, не производила впечатления искусственной. Наоборот, создавалось полное впечатление того, что корабль оказался над каким-то большим материком, окруженным океаном. Только вот обычной выпуклости картинки, как бывает над планетой, не было. Материк выглядел полностью плоским.

Последнее легко объяснялось: радиус кривизны поверхности тут был около семидесяти-восьмидесяти миллионов километров. И в пределах каких-то жалких десяти тысяч эта кривизна не должна была чувствоваться вообще. Как легко подсчитать, полная окружность Сферы (если только Брис верно оценил ее диаметр) составляла около четырехсот семидесяти миллионов километров.

Чем дальше он вглядывался в быстро приближавшуюся поверхность, тем больше и больше его охватывало благоговение и изумление. Ведь такое создать… Это какую же чудовищную мощь надо иметь! А за то, что Сфера не могла быть естественным образованием, говорило буквально все. Но размеры… И то, что на поверхности воспроизведен рельеф обычной планеты, а судя по тому, что было видно дальше, и там тоже — говорило об очень многом. Горы, реки, моря, океаны — имелись в наличии. И там же — леса, поля, города.

Последнее, тут, наверняка, сами веркомо выстроили. По сравнению с мощью неизвестной цивилизации-строителя невольно почувствуешь себя просто плесенью. Брис даже засомневался, что Сферу выстроили те самые «Предтечи», «Древние» и т. д. По тем оставленным ими следам, артефактам, которые ему были известны, они производили впечатление очень могущественных, но не настолько! На фоне этой Сферы «Древние» смотрелись как-то убого и по-домашнему. Чтобы построить вот это, надо было иметь могущество богов.

Впрочем… пора «подбирать челюсть» и готовиться к встрече с хозяевами.

Сторожевик резко затормозил на границе атмосферы и с большой скоростью «провалился» к полю космодрома.

Кстати, и сам космодром веркомо был тоже воистину эпических размеров. По сравнению с ним, любой столичный космодром Конфедерации выглядел, как домовая автопарковка заурядного представителя заурядной планетки.

Корабль остановился над полем, выгрузил космояхту с по-прежнему обалдевающим Брисом, скользнул чуть в сторону и «сложился» в компактную форму.

Немедленно рядом с космояхтой появился кораблик с надписью «биологический контроль». Надпись читалась с некоторым трудом. Язык у веркомо все-таки отличался от общепринятого в Конфедерации.

Из корабля вышел человек в универсальном комбинезоне и множество каких-то автоматических устройств. Только по нарочитой осмысленности поведения и тому, что все они разговаривали с человеком, Брис понял, что это роботы.

Они быстро поставили купол вокруг корабля. Когда открылся люк шлюза яхты, туда сразу же набилось несколько этих роботов, отчего Брису стало не по себе. Но после успокоительной лекции их руководителя он все-таки дал им доступ внутрь. Биологический контроль на любой планете важнее любой таможни и даже многих военных ведомств.

Дезинфекция корабля много времени не заняла. Но, как понял Брис, роботы и его просветили, просканировали и прочее. Видно, ничего серьезного найдено не было, так как уже через пятнадцать минут его выпустили из корабля.

Скучавший снаружи «командир» роботов, увидев на пандусе Бриса, оживился. Поприветствовал его, как давнего знакомого, и пригласил к себе в кораблик.

— Слушай, — полюбопытствовал Брис. — А зачем такие серьезные меры по биологическому контролю?

— Заметил? — усмехнулся контролер. — Чем больше мир, тем больше он уязвим для всякой биологической дряни. А наш мир — всем мирам Мир! Потому и так тщательно.

Как только все загрузились, кораблик мягко оторвался от поверхности космодрома и довольно быстро заскользил к видневшемуся километрах так в пяти от места посадки огромному зданию. Оно оказалось зданием космопорта.

Выгрузив пассажира и пожелав ему всего самого хорошего, работник космопорта улетел на своем транспортном средстве в неизвестном направлении. Видно, работы было невпроворот. Так что не найдя никого, у кого можно было бы справиться, что делать и куда идти, Брис просто пошел туда, куда глаза глядели — в широко распахнутые двери космопорта, над которым красовалась огромная надпись «UNUMONDOI».

Удивительно, но никаких таможен и турникетов тоже не было. Просто большой зал для приема большого количества людей. И все.

За дверями поначалу никого не обнаружилось. Но стоило ему сделать шаг внутрь, как тут же со всех сторон начали собираться люди. Они улыбались. И каждый, кто подошел и остановился, начинал тут же хлопать в ладоши. Одеты эти люди были хоть и не вызывающе, но, как видно, далеко не в форме. Скорее всего, это повседневная одежда. Так что присутствовали здесь, похоже, простые граждане Сферы. Чего-то похожего на форму ни на ком видно не было.

Через полминуты к дружным хлопкам прибавились и восторженные, приветственные крики собравшихся.

Брис растерялся.

Он очень давно не был в центре внимания такого большого числа людей. А тут еще не просто внимания, а какого-то очень даже восторженного внимания. И непонятно еще, чему они так радуются. Тому, что он сюда пришел, — типа гость, или тому, что был пойман службой охраны.

Но тут ему на плечо мягко легла рука.

Брис обернулся.

Рядом с ним стоял капитан, который доставил космояхту в порт. Он тоже улыбался.

— Мы приветствуем тебя в порту «Унумондо Первый», Брис!

— С-спасибо… Но… А чего это они все?

— А ты не догадываешься?

— Н-не…

— Ты, укатав герцога в темпоральное болото, предотвратил большую войну в Конфедерации. Они приветствуют тебя, как Героя.

У Бриса вытянулось лицо и пропал дар речи.

* * *

Первые шаги по Сфере, по столице, как его называли, Первомира, превратились в сплошной конфуз. Брис не знал, как себя вести. Впрочем, местные жители были достаточно сдержаны. Однако уже через полчаса выражение признательности и прочая, и прочая стали утомлять. Поэтому пришествие представителей, как они назвались «Рейда», он воспринял, как избавление от страданий.

По тому, как повиновались этим людям, Брис понял, что прибыли какие-то очень важные шитики. Что-то типа Службы безопасности Республики Киран, но применительно к Сфере. Что собой представляет этот «Рейд», он постеснялся расспрашивать, но эти люди довольно быстро его определили в небольшой домик на проживание. Успели объяснить, что есть что в доме, в самом минимальном размере.

Еще через час прибыла целая компания.

Бриса с офицером «Рейда» эта компания застала перед дверями дома. Ему оставшийся как консультант офицер «Рейда» как раз объяснял, что для чего предназначено снаружи дома.

Первым Брис увидел какого-то высокого, худощавого человека с очень суровым взглядом. Про таких говорят «стальной взгляд». Человек шел быстро, а когда увидел, что его заметили, поприветствовал жестом издали и Бриса, и офицера.

Но тут из-за спины этого сурового вдруг показались давешние друзья. И все смешалось.

Ти Арвани без обиняков бросилась Брису на шею, отчего тот сразу же покраснел и еще больше застеснялся. Но подошедшие остальные друзья тоже стали его тискать и хлопать по плечам, выражая полный восторг от встречи.

Последней, дождавшись, когда Бриса все-таки освободят, подошла Ийя. Сдержанно улыбнулась и так же сдержанно, сохраняя царственное величие, произнесла:

— Я знала, что ты выпутаешься! Привет, Брис!

И подала руку.

Брис, все такой же красный от смущения, осторожно пожал протянутую ладонь, и краем глаза заметил неодобрительный взгляд, брошенный Ти. В сторону Ийи.

И вдруг все преобразилось. Царственное величие как ветром сдуло. Перед Брисом и остальными, сияя озорным взором, вдруг появилась дурашливая девчушка и что-то быстрой тирадой выпалила в адрес и Ти, и Лоя, и вообще всех.

Брис не понял что, так как произнесено это было на языке веркомо. Но Ти вдруг густо покраснела, а стоявший за спиной Ийи суровый гражданин разразился хохотом. Лой хрюкнул в кулак и, едва сдерживая смех, резко отвернулся. Кер крепился недолго и через секунду тоже расхохотался.

— Я вижу, тут проблем не будет, — произнес сухощавый, когда все отсмеялись. — Меня зовут Ллой Аррестли, — представился он, уперев свой пронизывающий, изучающий взгляд в Бриса. — Я куратор вот этих… гм… хулиганов. Из Академии.

Аррестли кивнул в сторону все еще улыбающихся Лоя, Ийи, Кера и по-прежнему красной Ти.

— Когда освоишься — добро пожаловать к нам в Академию. У нас есть много специальностей, которые тебе бы подошли.

— Вы приглашаете меня учиться вместе с ними? — еще не поняв, что ему предлагают, спросил Брис.

— Конечно! — попросту сказал Аррестли и вопросительно посмотрел сначала на офицера «Рейда», до этого сопровождавшего Бриса, а после на Лоя Арвани.

Тот взгляд выдержал и в ответ только дерзко улыбнулся.

Аррестли сделал то же самое.

— Ну что же… Я вижу, что знакомство с нашим миром и нашим обществом в самом начале. Так что не буду мешать. А всей квадре Лоя… — Куратор выделил слово «квадре», — особое задание. Ознакомить Бриса со всем, что необходимо знать о Сфере и нашем обществе, чтобы он тут не терялся. Вы знаете, каково их общество — общество Республики Киран, и как вообще устроены общества Конфедерации. Так что вам надо, опираясь на то, что вы знаете о Конфедерации и конфедератах, объяснить, как живем мы.

— То есть вся забота по первичной адаптации нашего друга — на нас? — завершил Лой.

— Ты все точно понял, — подтвердил Аррестли. Затем раскланялся с офицером «Рейда», кивнул Лою, Брису и, развернувшись, быстро убыл.

Как только куратор исчез из виду, пришедшая в себя Ти вцепилась в Ийю, и две подруги начали выяснять что-то на своем языке, попеременно прерываемые смехом то Кера, стоявшего рядом, то их обеих. Было видно, что эта пикировка для девушек — обычное дело. Брис же с изумлением наблюдал за преображением прежней «Снежной королевы», за ее новой ипостасью. Но наблюдать все это ему долго не пришлось.

Офицер «Рейда», ранее знакомивший Бриса с домом и как чем пользоваться, с улыбкой кивнул Лою и, быстро попрощавшись, ушел вслед за Аррестли. Лой же, бросив взгляд в спину удаляющемуся офицеру, обнял за плечо Бриса и увлек его в сторону от спорящих Ийи и Ти.

— Ну и как первые впечатления от нашей Сферы? — спросил он, словно для затравки разговора.

— Обалдеть, как круто! — только и нашелся, что сказать Брис.

— То ли еще будет, когда познакомишься со всем чуть поближе! — многозначительно бросил Лой.

Брис машинально посмотрел вверх, на начинающий слегка тускнеть шарик «светила» Сферы.

— И с этим тоже — сказал Лой. — Но сейчас для тебя главное понять, что есть мы, и как устроено наше общество. Чтобы ты не задавал глупых вопросов и не помер случаем с голоду только потому, что не знал элементарного.

Лой, видно, решил не вдаваться в предисловия. Брис с готовностью кивнул и вопросительно посмотрел на него.

— Отвечу тебе сразу на незаданные вопросы, — Лой как-то странно усмехнулся. То ли с сожалением, то ли просто задумался. — Первое: денег у нас нет. И денежного обращения тоже. Второе: то, что необходимо для жизни, дается каждому бесплатно, и право на него каждый имеет по факту рождения. Так что обеспечение пищей и жильем «за счет государства». Третье: Если ты намерен «просто жить», — Лой Арвани выделил интонацией слова «просто жить», — тебе к «тихим». Это Западный континент Первомира. Если ты все-таки не просто так родился и хочешь прожить жизнь не зря… Тогда учись. Все необходимое для этого тоже будет тебе дано.

— Э… Я хотел узнать о гипере, — тут же поспешил вставить слово Брис.

— Узнаешь все. Если ты по складу ума ученый, считай, что попал в рай для ученых.

— А если нет? — чисто по-хулигански спросил Брис.

— Если нет — то нет. Все равно найдется дело, которое тебе по душе и которое нужно людям.

— Как-то нереально звучит.

Лой пожал плечами.

— Что найдется тебе работа по душе? Или что она будет нужна людям? — не понял Лой.

— Нет. Нереально как-то насчет обеспечения всем… И всех.

— А что тут нереального? Ты знаешь, что по науке сделать технологию производства продовольствия в неограниченных масштабах — не проблема, а просто техзадание?

— У вас есть эта технология?

— И у конфедератов она тоже имеется, но под строжайшим запретом. Впрочем, у нас есть любые производства. В том числе и целое сообщество «естественников». Так что на любой вкус. Хотя, чисто молекулярно, искусственная пища и естественная — неразличимы.

— А как вы добились, что они не различаются?

— Это тонкости технологии. А вообще, у нее есть один нюанс. Приятный. Все зависит только от количества энергии. А энергетическую проблему решить — проще простого. Особенно в нашем случае.

Лой показал на висящее в зените «светило».

Брис нахмурился.

— А все остальное?

— Я же говорил, что все, что необходимо для жизни, дается каждому в том количестве, которое ему необходимо. То есть сколько запросишь, столько и будет. Тебе здесь, на Сфере, не нужно тратить усилия на добывание средств к существованию. Поэтому все силы ты имеешь возможность тратить на то, что тебе реально интересно, на полноценную жизнь.

Бриса эта тирада сбила с толку. Но, памятуя о бурных дебатах, свидетелем которых он был в среде киранской интеллигенции, юноша задал вполне, как он считал, справедливый вопрос:

— Но если вы обеспечили общество всем необходимым… То как вы развиваетесь? Или ваше развитие остановилось? Какой стимул у людей работать, если все есть?

— Все просто, — начал было было Лой, но запнулся, что-то вспомнил, поправился и продолжил более осторожно: — Для нас просто. А вот тебе придется как-то объяснять. Если кратко, то цивилизация развивается тогда, когда перед ней стоят задачи, которые надо решить. Которые для нее, для ее граждан значимы. У нас просто другие проблемы и задачи, нежели простое обеспечение себя пропитанием и крышей над головой.

Брис задумался. Получалось, что веркомо уже прошли этап, на котором застряла Конфедерация, и сейчас элементарно идут по пути, который для конфедератов немыслим.

Немыслим, потому что еще не решены проблемы предыдущего. Эта идея оказалась для Бриса очень новой.

— Можно подумать, что вы тут построили рай, — попробовал пошутить он.

Лой почему-то только безразлично кивнул.

— С точки зрения обычного представителя Конфедерации, возможно, да, рай.

— Тогда какова теперь цель цивилизации? — решился спросить Брис. — Если не потребление, то что?

— Мы хотим достичь стадии Перехода. А для этого нам нужен Путь. И именно его мы ищем.

— О боже! — ужаснулся Брис. Ему на миг показалось, что старая шиза религиозных сектантов, от которых он пострадал, все-таки его догнала. Но…

Лой, заметив испуг Бриса, только лукаво усмехнулся.

— Тебе у нас адаптироваться будет легче всего. Ты изначально привык работать головой. Труднее было тем, кто привык работать руками.

— И такие были?!!

— Много. С Юма.

— Сложно поверить… Но… Да, я понимаю. Надо привыкнуть и…

Брис задрал голову и посмотрел в зенит, где сияла… как бы это ни парадоксально звучало — черная дыра Сферы. Та, которую когда-то назвали Глазом Шивы.

Но Лой, видя, что постепенно Брис успокаивается, а в глазах начинает зажигаться понимание, продолжил:

— Просто мы — цивилизация, которая, наконец, решила фундаментальные проблемы существования. И мы, естественно, уперлись в то, что надо идти вперед… Ведь любая цивилизация, как велосипедист: пока движется — все хорошо, а как остановился — валится. Поэтому у нас не рай для бездельников. Просто у нас совершенно иные проблемы перед обществом. И вообще, иные проблемы.

— И каковы же они?

— Хм! Увидишь! — лукаво заявил Лой. — Ходи, смотри, спрашивай. В том числе и у искинов. Не бойся их. Они такие же члены нашего общества, как и люди.

— Кстати, о Сфере… Ведь не вы же ее построили.

— Не мы. И не Древние, — огорошил Лой Бриса, подтвердив его старые подозрения.

— А как вы здесь оказались? — задал молодой астрогатор, пожалуй, самый главный для него в этой истории вопрос.

Веркомо только пожал плечами и, бросив взгляд на продолжающих о чем-то жарко дискутировать Ти и Ийю, ответил:

— Сферу нашли очень давно. Тогда наши предки еще были добропорядочными членами Конфедерации. Но, как ты понимаешь, это открытие скрыли от всех остальных. Те, кто нашел ее, сразу поняли, что если просто сообщить о ней, то все тут же кинутся сюда, и очень быстро Сфера превратится в большой бедлам. Мусорную кучу. И когда у нас начались неприятности, вот тогда-то и оценили полностью и по достоинству… фантастичность и самой Сферы, и ее положения. Оценили прежде всего с той стороны, что здесь наш новый Дом искать никто не будет. Просто в голову никому не придет.

— Но мне же пришло? — саркастически заметил Брис.

— То тебе… Кстати, не только тебе… Догадываешься кому еще?

Брис на мгновение задумался, но тут же вспомнил.

— Ага! Так те самые яйцеголовые, что здесь летали исследовать Кластер… Они не убились?

— Да. Не убились. У них оказался очень хороший астрогатор… Ну прям как ты, — поддел Бриса Лой.

— Хм… И их… Вы просто взяли их к себе?

— Да. Некоторые поначалу сильно испугались. Потом, когда увидели, что мы им ничего злого не желаем, даже требовали, чтобы их отпустили. Но после, когда у нас обжились, никто не жалел. И не жалеет.

— А еще были?

— Были. Целый звездолет. И ты их очень хорошо знаешь.

— Неужели?!! — догадался Брис. — Неужели у вас…

— Да. У нас здесь знаменитая «Бешеная собака» со всем экипажем.

— И… Все до сих пор живы? Я могу с ними встретиться?!

— Конечно! — удивился Лой. Но потом вспомнил кое-что и поправился:

— Все живы и здоровы. Ведь у нас живут не просто долго, а очень-очень долго.

— И я буду?

— И ты. Обещаю, что твоя жизнь будет очень-очень долгой и очень-очень интересной.

— Верю.

Эпилог

Исчезновение главного возмутителя спокойствия — герцога Кьяны — в Конфедерации заметили не сразу. Продолжали работать разведки и контрразведки, но как-то по инерции.

Некоторое время продолжались ранее запланированные операции, но так как вектор у них был в основном на нивелирование угроз, вся обстановка в Конфедерации быстро нормализовалась. То есть система в общем пришла к тому же состоянию, что и ранее — предкризисному.

Тем не менее герцогство Кьяна все-таки вытребовало у провинившихся корпораций, нарушивших множество кодексов на территории Абисмала, очень серьезные преференции. Но этим все благоприобретения для Кьяны и закончились. Рядовые офицеры и специалисты сработали как надо, но начавшаяся свара в верхах быстро повернула все силы герцогства внутрь. На новых врагов. Теперь уже внутренних.

Каким-то невероятным образом сразу на несколько планет неизвестно откуда просочилась абсолютно достоверная информация о том, как исчез герцог Кьяны. Причем не просто так, а с записью со сканеров космояхты, угнанной Брисом.

После, также «неизвестно откуда», выплыла и история одиссеи самого Бриса со всеми его действительными и мнимыми подвигами. Правда, насчет последнего уже постарался фольклор народов, так или иначе вовлеченных в эту эпопею.

Для посвященных было ясно, откуда эта запись появилась. И это только добавило весомости данной информации. Но для всех остальных ранее никому неизвестный астрогатор «Звездного медведя» вдруг стал суперзвездой.

И неважно уже было, куда он реально подевался. Все рассудили здраво: раз есть запись с корабля, которым он управлял, — значит, он жив-здоров и где-то прячется.

А прятаться было от чего. Гвардейцы герцога, которых с малых лет воспитывали в атмосфере обожания «вождя нации», в абсолютной и беззаветной преданности герцогу, все как один поклялись найти «этого негодяя Илиана», вывезти на Кьяну и подвергнуть самой мучительной казни. Так что внезапное исчезновение родителей Илиана многие списали именно на этих «осиротевших» гвардейцев. Но все равно своевременность их исчезновения и бессильная ярость герцогских вояк также весьма недвусмысленно намекала, кто в действительности стоит за всей этой историей с исчезновениями.

В пику гвардейцам герцога, не менее, а неизмеримо более многочисленные сообщества беженцев из герцогства, рассыпанные по мирам Конфедерации, наоборот, провозгласили «Великого Звездолетчика Илиана» национальным героем.

И с превеликим энтузиазмом стали возводить везде где ни попадя ему памятники. Появились памятники, барельефы, скверы и улицы его имени.

Правда самым экзотическим памятником стала статуя, где Илиан сидит верхом на коне, да еще и размахивает древней шашкой. Смех был еще и в том, что Брис, будучи коренным жителем Кирана, такого животного, как конь, ни разу в жизни даже на картинках не видел. Тем не менее памятник получил большую популярность среди определенного крута молодежи. После этого конфуза на Киран даже коней откуда-то завезли и стали разводить «по примеру Илиана». Культы и культики вокруг фигуры Бриса вылезали, как грибы после дождя.

Видя такое дело, СМИ и деятели культуры подхватили волну обожания и раздули моду на пропавшего неизвестно куда астрогатора еще больше. После их вмешательства культ достиг совсем немыслимых размеров.

Как-то резко сдулись и побледнели на его фоне всякие прочие киногерои, киноартисты и звезды эстрады. Брису Илиану и его «Великой Звездной Одиссее» стали посвящать передачи стерео, снимать кино, петь песни… и так далее, и тому подобное. Культ вокруг «Инсургента», а также «Феерического Авантюриста», «Героя Столетия» вскоре превратился в натуральную всеобщую манию. И очень надолго.

Как ни странно, эта неожиданная кампания сильно притормозила развитие экономического кризиса. Всего-то потому, что в одном из секторов рынка, который до этого, как и все, медленно загнивал и увядал, вдруг появилась свежая струя, культ. Причем культ, который был очень близок молодежи. Слишком многие могли назвать Бриса Илиана «своим».

Также вся шумиха, поднявшаяся вокруг Кирана — родной планеты пропавшего астрогатора, — сыграла еще одну совершенно невероятную роль.

Дело в том, что сведения про незаконные исследования киранских ученых, под прямым руководством и покровительством части элиты республики, все-таки просочились в Совет безопасности Конфедерации. Было начато тщательное расследование. Но поднявшаяся шумиха неожиданно поставила столько препятствий для проверок и прочих следственных действий, что расследование быстро заглохло. А задержка помогла спецслужбам республики тщательнее замести следы.

У киранских нуворишей случился от этого двойной испуг. С одной стороны, их чуть не «схватила за хвост» Конфедерация. Но с другой стороны, вмешательство веркомо было настолько ясно читаемым… Причем не только в обнаружении и предупреждении, но и последующих действиях по созданию помех для расследования Советом безопасности Конфедерации. Это отбило охоту у элиты республики даже смотреть в сторону вожделенных технологий.

А то, что помехи ставили и вытаскивали киранцев из дерьма именно веркомо, никто из спецслужб, посвященных в дело, ни на секунду не сомневался. Слишком уж много произошло «очень удачных случайностей».

То, что было бы, если бы эти две силы — и Совет Конфедерации, и тайные службы веркомо — вдруг начали бы действовать в одном направлении, элита даже представить боялась. Впрочем, именно этого от них и добивались. Чтобы они и помыслить больше не могли о запретной технологии бессмертия.

Однако…

Секты Пути вдруг получили буквально второе дыхание. То, что Илиан стал свидетелем Вознесения, что ему было предсказано, что он «найдет»… было вывернуто ими, как непосредственное подтверждение существования и Пути, и, что главное, собственно Вознесения самого Бриса.

Церкви и церквушки Пути переживали натуральный бум. Впрочем, это им совершенно не мешало дико собачиться между собой по самому мизерному поводу. Прав был классик, когда сказал: «Вопрос о Вере всегда был вопросом о Власти». Власти над людьми. А любая церковь неизбежно стремится через подчинение своих адептов добиться не только власти над ними, но и власти чисто светской. Возможности навязывать свою волю не только прихожанам, но и всему обществу. Так что случай с Брисом (даже несмотря на то, что формально и фактически они перед ним виноваты) культы использовали для своего блага по полной. Для них он был как манна небесная.

Где-то этот интерес к Пути сыграл положительную роль для обществ Конфедерации. Медленно загнивавшие изнутри, чувствовавшие, что что-то не так в самой основе организации жизни, люди, обращаясь к этим экзистенциальным поискам, невольно пытались вырваться из привычных рамок бытия и найти лучший путь. Найти цель в жизни, более важную, чем пустая погоня за вещами.

По сути, невероятные приключения Бриса Илиана для цивилизаций Конфедерации послужили тем самым затравочным кристаллом, центром кристаллизации в перенасыщенном растворе. Общества были перезрелыми. Им давно нужно было подняться на другую ступень развития, но интересы сохранения власти элитой настолько серьезно тормозили этот процесс, что грозили обрушить все. Осознание противоречий, порожденных этим противостоянием, так же, как и тысячи лет назад на Земле, во время буржуазных революций, медленно, но верно двигало общества к идее слома существующих порядков.

Но… страх перед переменами, перед неизбежными войнами пока сдерживал. Надолго ли?

А пока что все кому не лень, от ученых до идиотов, от вполне нормальных людей до откровенных кликуш и сумасшедших, пытались понять: «Что такое Путь Богов?»

* * *

Биэла. Кабинет председателя Салмана Райко

— Гал?

— Да, председатель!

— Ты хорошо спрятал производства?

— Вполне.

— Отлично! И… ты ничего не заметил?

Салман Райко, хитро прищурившись, уставился на Харта Тала.

— А где и что я должен был заметить? — вернул вопрос тот.

— Мы по уровню благополучия и устойчивости общества оказались впереди всей Конфедерации.

— Это очевидно всем специалистам первого и второго уровня, — пожал плечами Харт.

— Но об этом помалкивают?

— Да. Я дал распоряжение не распространяться.

— Правильно. Иначе враги могут просто сопоставить факты и предположить наличие неких обстоятельств, хе-хе!

— Но, когда будут построены комплексы оранжерей и ферм на плато Милина, мы можем тихо свернуть то производство.

— Свернуть производство — да. Но завод оставить в законсервированном виде.

— И?

— По сути, наше общество достигло насыщения. Витальные потребности удовлетворены, и решены проблемы, с этим связанные. Нужно дальнейшее развитие.

Харт Гал утвердительно кивнул.

— Надеюсь, что мы не пойдем по пути Конфедерации, — осторожно предположил он.

— Да. Культ потребления не по нам. В наших условиях — это смерть.

— Но тогда что?

— Другой путь.

— Путь Богов? — попытался пошутить Гал, но Салман Райко, председатель Совета Директоров Федерации Биэла был серьезен.

— Неважно, как назвать. Цивилизация, как велосипедист: пока в движении — она не падает. Следовательно, нужно движение.

— И этот путь…

— Короче! Делаем техзадание! — Вдруг оживился Салман, проигнорировав неявный вопрос со стороны Харта Гала.

— На «Путь Богов»? — не унимался тот.

— Именно!

Примечания

1

ВКП — Военно-космическая полиция. Внутренние войска конфедерации. (Здесь и далее — Прим, авт.)

(обратно)

2

Пространственная ориентация предмета относительно наблюдателя.

(обратно)

3

Каботажным называется рейс грузового или пассажирского судна между портами одного государства.

(обратно)

4

Имеются в виду так называемые университетские братства студентов. В них часто царят порядки, мало отличающиеся от армейской дедовщины. Иногда даже похуже. Вплоть до гибели отдельных членов «братства» из-за совершенно идиотских выходок «старших».

(обратно)

5

Урсо — во многих европейских языках «медведь».

(обратно)

6

Кали — богиня смерти в индийской мифологии. Бесконечно прекрасная, бесконечно привлекательная и бесконечно ужасная. Своих почитателей и слуг она пожирала.

(обратно)

7

ДСП — документы для служебного пользования.

(обратно)

8

За основу взят реальный случай, произошедший в Санкт-Петербурге. Рассказан самими пострадавшими. Хозяйка — геофизик, геолог, человек очень образованный — и ее муж взяли к себе в дом бомжей с улицы. Хозяев не убили. Но сильно избили и ограбили.

(обратно)

9

Подобное животное, только без хребетных шипов, водилось и на нашей Земле. Называлось шерстистый носорог. Эта скотина действительно имела рог длиной до двух с половиной метров и в холке была до пяти. И вот на этот ужас, на этого монстра, наши предки охотились! Каменными топорами и пиками. Успешно охотились. Вымер сравнительно недавно, всего-то две-три тысячи лет назад. Предания об этом монстре сохранились среди европейских народов, как легенда о Единороге.

(обратно)

10

Кстати говоря, в «образце демократии» — США — в тюрьмах сидит около трех миллионов человек, и эта страна имеет один из самых высоких уровней преступности в мире.

(обратно)

11

Землетрясение силой меньше четырех баллов, как правило, человеком не ощущается.

(обратно)

12

Слово Абисмал происходит от латинского слова «абиссум» — бездна.

(обратно)

13

ИП — Институт Перехода веркомо.

(обратно)

14

ИКО — индикатор кругового обзора.

(обратно)

15

Универсал — валюта, предназначенная для международного обмена. Введена в обращение человеческими мирами.

(обратно)

16

Бает — богиня-кошка из древнеегипетской мифологии.

(обратно)

17

Реальные психологические эффекты длительного одиночного хождения. Описаны многими альпинистами и туристами, которые рискнули ходить в горах или иной малонаселенной местности в одиночку и длительное время.

(обратно)

Оглавление

Часть 1 Рейс контрабандиста

  Экзамен

  Беглецы

  На «Звездном медведе»

  Зайцы и гончие

  Катастрофа

Часть 2 Академия

  Хулиган

  Разбор полетов

  Сплошные неприятности

Часть 3 Зубы дракона

  Встреча

  Юм и Биэла

  Собачья драка

  Биэла

  Большой переполох

  Последнее слово Старика

  Отступник

Часть 4 В тени зла

  Хаос против хаоса

  Где наша не пропадала?

  Окрестности планеты Киран

  Академия

  Сфера Вечности

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg