«Выброшенный в другой мир. Дилогия»

Выброшенный в другой мир. Дилогия (fb2) - Выброшенный в другой мир. Дилогия [СИ, правленый вариант, Ё-фицировано] (Альда) 3207K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Геннадий Владимирович Ищенко

Геннадий Владимирович Ищенко Выброшенный в другой мир. Дилогия

Выброшенный в другой мир — 1 Часть 1 Глава 1

Войну старший лейтенант Алексей Трофимов закончил в Прибалтике в частях военной контрразведки «Смерш», гоняясь за «Лесными братьями». Отсюда его в июне сорок шестого года перевели в Киев, в третье управление МГБ, где он прослужил до пятьдесят четвёртого года, после чего в звании капитана был переведён в Москву в центральный аппарат Комитета государственной безопасности. Постоянные реформы и чистки главного органа борьбы за безопасность страны привели к тому, что за последние несколько лет численность его центрального аппарата сократилась вдвое. Наверное, только этим и можно было объяснить такое везение.

С работой у Алексея всё сложилось нормально, а вот в личной жизни хронически не везло. Он даже имел на эту тему неприятный разговор с начальством. Не то чтобы Трофимов не нравился женщинам, наоборот, высокий и плечистый капитан с красивым мужественным лицом притягивал их, как магнит притягивает стрелку компаса. Вот только романа на службе не получилось, а несколько знакомств на стороне по разным причинам не дотянули до загса. Помог старый знакомый, полковник Олег Дмитриевич Синицин, служивший в Первом главном управлении.

— Давай познакомлю с одной девушкой, — сказал он Алексею. — Она подруга моей дочери. Приехала с Урала, поступила в университет и сейчас учится на последнем курсе истфака. Умница и красавица. Дочь говорит, что её после окончания учёбы хотят оставить на кафедре. В выходные ничем не занят? Вот я и попрошу Олю её привести.

Это знакомство не походило на все остальные и закончилось свадьбой летом пятьдесят шестого года. Несмотря на усердные старания молодой супружеской пары, плодов их союза не было больше двух лет, и только весной пятьдесят девятого года Нина наконец забеременела. Сергей родился в срок, в феврале шестидесятого. Мальчик был крупный, и роды прошли тяжело. Отсидев три месяца в декретном отпуске, Нина определила сына в ясельную группу и с облегчением вышла на работу в университет. С работой ничего не получилось, потому что Серёжа оказался очень болезненным мальчиком. Полгода Нина не вылезала из больничных, пока Алексей не положил этому конец, настояв на том, чтобы она бросила работу.

— Я всё понимаю, — сказал он жене, — но ты же видишь, что творится! Ребёнок постоянно болеет, а ты не работаешь, а только числишься на работе. Придётся посидеть с ним дома, пока не окрепнет.

Это «пока» вылилось в четыре года, после чего жена опять забеременела и вопрос с работой был снят с повестки дня. А зимой шестьдесят пятого года для Алексея остановилось время: Нина умерла при родах дочери, которую медики тоже не смогли спасти.

Два года Серёже пришлось походить в садик. В тех уже нечастых случаях, когда он болел, выручал Олег Дмитриевич Синицин, который получил звание генерал-майора и был отправлен на пенсию по состоянию здоровья. Выслуга у него была больше положенных двадцати лет, так что с пенсией новоиспечённого генерала не обидели, а то, что ему безделье было хуже смерти, медиков не волновало. Их больше беспокоили оставшиеся в его теле осколки гранаты. Сын с семьёй жил в Новосибирске, а теперь вышла замуж и уехала на Украину дочь, поэтому Олег Дмитриевич и Вера Николаевна были рады возиться с мальчишкой, к которому искренне привязались.

С выходом в школу начался новый этап в жизни Сергея. Всё время проводивший среди взрослых домашний мальчик перестал болеть и получил в друзья целый класс из трёх десятков мальчишек и девчонок. К сильному и умному Сергею липли все одноклассники. Он был крупнее и сильнее остальных мальчишек, но отличался редким добродушием и ни разу не попытался использовать против кого-нибудь из них свою силу. Учёба давалась без большого труда, оставляя много свободного времени, которое младший Трофимов проводил у Синициных. Ему было интересно со старым генералом. Тот знал много историй, от которых у Сергея замирало сердце. Помимо рассказов, его влекла коллекция холодного оружия, которую собрал Олег Дмитриевич.

— Здесь каждый предмет имеет свою историю, — рассказывал генерал своему юному другу. — Кое-что я добыл сам, но большинство клинков подарили сослуживцы.

— А этот? — спросил Серёжа, показывая на чёрный с серебром кинжал, который он уже тайком вытаскивал из ножен. — Какая у него история?

— Его мне вручили вместе со званием унтерштурмфюрера СС, — засмеялся Олег Дмитриевич. — Дело было в Штутгарте зимой тридцать девятого года. Правда, носил я его недолго, еле тогда унёс ноги.

— Я его смотрел, — признался мальчик. — Красивый. А по клинку что-то написано.

— Там по-немецки написан очень красивый девиз, — объяснил генерал. — «Моя честь зовётся верность». Понравился? Тогда я тебе его завещаю. Когда умру, жена отдаст.

Прошло шесть лет. Сергей учился уже в седьмом классе, а отцу, который так больше и не женился, дали звание подполковника. Синицины сильно сдали, особенно Олег Дмитриевич. Сергей знал, как старик скучает и ждёт его прихода, поэтому старался выкраивать время, урезая общение со школьными друзьями, чтобы хоть ненадолго заскочить к нему в гости. А в ноябре сердце старого чекиста не выдержало, и в мире стало на одного хорошего человека меньше. Во время похорон он был в школе, а придя в знакомую квартиру, застал лишь заплаканную, одетую в чёрное Веру Николаевну.

— Олег просил меня в случае его смерти ничего тебе не говорить, — сказала она. — Он умер вчера утром. Комитет взял всё на себя, поэтому обошлись без вскрытия и похоронили за один день. Возьми, это он оставил тебе. А это оформленное разрешение на хранение на имя твоего отца. Серёжа, ты не оставляй меня одну, заходи хоть иногда!

Он поцеловал мокрую солёную щёку, взял завёрнутый в ткань кинжал и большой конверт из плотной бумаги и ушёл плакать домой. Нельзя было реветь перед убитой горем женщиной, хоть и очень хотелось. Сергей почти не помнил мать, а эта потеря была свежей и рождала тоску.

— В этой голове, — похлопал как-то по своей голове Олег Дмитриевич, — скрыта масса интересных сюжетов. Сколько можно было бы написать романов! Вот только нет во мне писательского таланта, да и не разрешат об этом писать. Может быть, когда-нибудь потом…

Не будет теперь никаких «потом». Пришла смерть, и от человека остались лишь подаренный кинжал и воспоминания немногих знавших его людей. Все мы иногда думаем о бренности существования. Этим вечером и Сергей думал о смерти, не подозревая, что скоро встретится с ней лицом к лицу, и лишь чудом эта встреча не станет для него последней.

— Узнал? — спросил отец, который уже пришёл с работы. — Это тот самый кинжал? Смотри, никуда его не носи. Если хочешь, его можно повесить в твоей спальне, но я бы не советовал. Лучше положи в ящик своего письменного стола.

— Я буду брать его в лес, когда поедем за грибами, — ответил сын. — Возьми, это пакет с документами.

— Зачем он в лесу? У нас в нём летом самый страшный зверь — заяц, а грибы удобнее срезать перочинным или кухонным ножом. Но если хочешь, можешь носить, только прикроешь одеждой, чтобы не пугать грибников.

У сына с отцом сложились непростые отношения. Отец любил Сергея и старался, чтобы у мальчика было всё, что ему необходимо или просто хотелось, но времени с ним проводил мало. Исключением были редкие летние поездки на машине одного из друзей отца в подмосковные леса за грибами. Но и там они почти сразу же расходились в разные стороны. Поначалу мальчик обижался и даже высказал эту обиду Синициным.

— Не обижайся на него, — сказал тогда Олег Дмитриевич. — Дело в том, что ты слишком похож на свою маму. Твой отец женился поздно и любил её так, как нечасто мужчина любит женщину. Она была для него всем, и я не думаю, что он теперь найдёт себе другую. А ты для него как постоянное напоминание об этой утрате. Он тебя любит, но ему очень тяжело. Потерпи, время залечивает и не такие раны, да и ты вырастешь и ещё изменишься внешне.

Взрослые слова — слабое утешение для тринадцатилетнего мальчишки, каким он тогда был, поэтому старый генерал использовал свои связи и тем летом Серёжа попал в «Артек». Этот пионерский лагерь был теперь самым светлым его воспоминанием. Там он впервые увидел море и влюбился в него раз и навсегда. Волей случая туда же попала и лучшая ученица их класса Лена Васильева. Он влюбился в море, а она — в него. Девочка оказалась настойчивой, поэтому уже в самом конце они даже поцеловались, хотя Серёже это было совершенно ненужно, и в щёку он её поцеловал из жалости. Видеть, как плачет красавица Леночка, было выше его сил. Только зря он думал отделаться от неё одним поцелуем. После возвращения из лагеря Лена на месяц уехала вместе с родителями куда-то к родственникам, а когда они снова встретились уже в седьмом классе, предъявила на него права. Целовал? Значит обязан и дальше оказывать внимание! Хотя бы носить до дома портфель. Он и отнёс один раз, а потом второй. В этот второй раз его встретили двое мальчишек, которые учились в их школе в восьмом классе.

— Чтобы я тебя с ней больше не видел! — сказал ему Славка Дёмкин и для большей убедительности дал в глаз.

Сделал он это зря. Если бы с Сергеем просто поговорили, он бы и так отстал от девчонки. Понятно, что не из страха бить битым, просто она была ему не нужна. Но ударов, да ещё по морде, в семье Трофимовых не прощали. Поднявшись с земли, он подобрал оба портфеля, поставил их на лавочку и подошёл к мальчишкам. Они не отличались в своём классе большим ростом и силой, но разница в целый год в их возрасте — это много, поэтому оба были выше Сергея и считали его сопляком, за что и поплатились. Оба были крепко биты, а Сергей обзавёлся ещё одним фингалом.

— Ты похож на филина, — сказал дома отец. — Из-за чего дрались-то?

— Из-за девчонки, — буркнул сын.

— Надо же! — удивился Алексей. — У тебя есть девчонка, а я и не знал. Не рано? Не спешил бы ты с этим, честное слово. Твоё от тебя никуда не уйдёт.

— Да не нужна она мне! — взорвался Сергей. — Подошли и врезали по морде! Что, подставлять опять? Или просить, чтобы не били?

— Да нет, ты прав: на удар нужно отвечать ударом. Не хочешь походить ко мне на работу позаниматься? Умение за себя постоять лишним не будет.

— Это боксом, что ли? Я его не люблю.

— У нас занимаются боевым самбо, но тебе это мало подходит. У соседей есть майор Крутов, который любит в свободное время возиться с детьми. Он долгое время жил в Китае и Корее и нахватался там всякой экзотики. У него в группе шесть детей офицеров их управления, есть даже одна девочка. Если хочешь, я с ним поговорю, мне он не откажет.

— Я этим двум набил морды без всяких занятий.

— И сам при этом получил. А если бы занимался, то и свою бы, как ты выразился, морду сберёг, и с ними разобрался бы без мордобоя. Кстати, мне идти в школу?

— Ещё не знаю, мы дрались не в школе. Может, до школы и не дойдёт.

До школы дошло. Во-первых, всем всё растрепала сама Ленка, довольная тем, что из-за неё дрались трое мальчишек, а во-вторых, к директору пришла мать Славки Дёмкина и, потрясая выбитым зубом сына, устроила скандал. Её муж был инструктором в МГК, поэтому она не стеснялась в выражениях. К чести директора, он быстро во всём разобрался. Выпроводив из своего кабинета допрошенных участников драки вместе с её виновницей, он быстро охладил гнев Ларисы Петровны.

— Я не буду заниматься этим делом и вам не советую, — сказал он ей. — Нетрудно доказать, что именно ваш сын был зачинщиком драки. И не нужно мне напоминать о вашем муже. Отец избитого вашим сыном мальчика служит в центральном аппарате КГБ и не по зубам вашему мужу. Это он может получить неприятности, если дело дойдёт до разбирательств. Сын-хулиган не украсит личное дело партийного работника. Я настоятельно советую обратить внимание на его воспитание. Сейчас он устроил групповое избиение младшего, а что он выкинет, когда подрастёт? Не всё и не всегда можно замять.

Несмотря на свои амбиции, Лариса Петровна не была дурой и поговорила с мужем. Выслушав её, он снял ремень и отлупил сына, после чего объяснил, что если тот хоть раз посмеет задеть этого мальчишку…

— Чешутся кулаки? — спросил он у плачущего навзрыд Славки. — Найди кого-нибудь из старшеклассников и дай ему в рыло! Только вначале проверь, кто его родители!

На Совете дружины досталось всем, в том числе и Лене.

— Вы должны клятвенно пообещать, что подобного впредь не повторится! — сказали проштрафившимся.

— Я не буду давать такого обещания! — огрызнулся Сергей. — Если виноват, наказывайте, а я не собираюсь подставлять свою морду под кулаки. Я не начинал драку, а запрещать защищаться просто глупо!

— Правильно ты им высказал, — сказал ему на следующий день один из приятелей. — Бросал бы ты водиться с Ленкой. Были бы вы старше, тогда хоть понятно, из-за чего драться, а сейчас всё равно ничего нельзя, так что ты зря пострадал! И вообще, любовь она такая: сегодня любят тебя, а завтра другого. Лучше крепкая мужская дружба!

С тех пор прошло больше года, но Сергей не подружился ни с одной из девчонок, хотя неоднократно получал от многих из них даже не намёки, а прямые предложения. И в тот вечер, когда он чуть не погиб, всё тоже произошло из-за девушки. Мальчик возвращался домой от друга, у которого допоздна играли в шахматы, когда услышал отчаянный женский крик. Когда он завернул за угол, глазам открылась следующая картина. У тротуара стояла старая «Победа», к которой какой-то мужчина волоком тащил молодую девушку. Она пыталась ударить его ногой, но сама получила сильную оплеуху.

— Ты что делаешь, гад! — закричал Сергей, бросаясь на помощь.

Было видно, что насильник в первое мгновение испугался, но сразу же рассмотрел, что перед ним мальчишка, и, больше не обращая на него внимания, подтащил свою жертву к машине. Видя, что словами не поможешь, Сергей подскочил вплотную к мужчине и изо всех сил ударил его по лицу шахматами. Насильник выпустил свою жертву и схватился за ушибленное место. Девушка, которой вряд ли было больше семнадцати, проворно вскочила и припустила прочь.

— Стой, сука! — бешено заорал мужчина вслед беглянке, а потом переключился на Сергея: — Ах ты, щенок! Убью, падла!

А дальше мальчик уже ничего не помнил и пришёл в себя только на больничной койке. Как он потом узнал, прежде чем скрыться, девушка рассказала водителям такси, что на соседней улице какой-то бандит убивает мальчишку. Они оставили одного следить за машинами, а остальные побежали в указанном направлении. Когда водители увидели скрючившегося на снегу мальчика и остервенело пинающего его ногами здоровенного мужика, они добавили прыти, завалили бандита на тротуар и так его отходили, что скорую помощь пришлось оказывать уже двоим. Прибывшие на место работники милиции сначала задержали и водителей, но позже, когда выяснились обстоятельства дела, их с извинениями отпустили.

— Он, без сомнения, хотел убить мальчика, — говорил пожилой врач капитану милиции и приехавшему в больницу отцу Сергея. — У ребёнка сломаны пять рёбер и два пальца на левой руке, черепно-мозговая травма и множество ушибов. Хорошо, что преступника быстро остановили, но если бы не толстое пальто и свитер на мальчике и то, что у мужчины были войлочные ботинки, всё могло закончиться гораздо хуже. Я и сейчас не уверен, что дело не кончится инвалидностью.

К счастью, полученные побои прошли без последствий. В первые две недели Сергею запретили учиться из-за сотрясения мозга, а потом он ещё месяц залечивал переломы дома. Рёбра срослись быстро, но пальцы побаливали, даже когда сняли гипс. Хорошо ещё, что это была левая рука. Всё время болезни к Сергею постоянно бегали ребята из его класса. Они носили ему домашние задания и объясняли, если требовалось, новый материал, поэтому он не отстал в учёбе и не пропустил этот год.

— Что ты говорил насчёт занятий? — спросил Сергей отца, перед тем как пойти в школу.

— Созрел? — спросил Алексей. — А как себя чувствуешь? Ничего не беспокоит?

— Нормально я себя чувствую, — ответил сын. — Немного ноют пальцы на левой руке, а в остальном всё как прежде.

— Завтра поговорю с тренером, — пообещал отец, — но заниматься пойдёшь не раньше, чем вылечишь пальцы.

К тренеру Сергей отправился только через месяц.

— Наслышан о твоих подвигах, — сказал ему Игорь Павлович Крутов, которого мальчик нашёл в спортзале Управления в компании шести учеников.

Мальчишки были немного младше Сергея и года на три старше, но в них не было ничего примечательного. Понравилась Сергею единственная среди них девочка. Маленькая и стройная, примерно его возраста, с красивыми тонкими чертами лица и копной густых чёрных волос, забранных сзади в конский хвост, с нереально густыми ресницами вокруг больших серых глаз и упрямо вздёрнутым подбородком — она постоянно притягивала его взгляд.

— Понравилась наша Светлана? — заметил его интерес тренер. — Вот я и сведу вас в поединке. Костюм принёс? Иди переодеваться… Ты крупнее Светы и сильнее физически, — продолжил он, когда Сергей подошёл, уже одетый в спортивный костюм, — но она у меня занимается второй год, а ты ещё ничего не умеешь. Вот мы и посмотрим, в чью пользу закончится ваш поединок.

Мальчик неуверенно встал на маты, раздумывая, за что ему хватать эту девчонку, чтобы не коснуться чего-нибудь лишнего. Света двинулась ему навстречу, а потом быстро упала на пол, закрутила тело и подсекла его ноги своими. Через несколько секунд Сергей уже лежал, уткнувшись лицом в мат с вывернутой в болевом захвате рукой.

— Всё понял? — спросил тренер. — Запомни, что ты ещё долго не сравняешься силой с взрослым противником, но ловкость и быстрота тоже многого стоят. Если ты разучишь приёмы так, что твоё тело будет выполнять их без участия разума, получишь большое преимущество перед просто сильным, но не умеющим правильно драться человеком. А с пьяным сможешь делать всё, что захочешь. Я пять лет изучал на востоке Кунг-Фу. Этот вид борьбы имеет много разных школ и подходит для детей лучше самбо. Но запомни самое главное. Чтобы овладеть любым видом борьбы, требуются годы упорных тренировок. Если ты только нахватался верхов, лучше, если есть такая возможность, просто дать дёру. Занятия на секции проходят три раза в неделю, но, если хочешь быстро добиться реальных результатов, нужно ещё каждый день хоть немного заниматься дома. Для начала я дам упражнения для растяжек и укрепления мышц. Постарайся не лениться, но и не переусердствуй. Если потянешь связки, потом придётся долго их лечить. Я ещё не отбил у тебя желание заниматься? Тогда даю первое упражнение…

— Тебе Игорь Павлович не говорил, что в занятиях нужно соблюдать умеренность? — спросил отец через неделю, после того как сын первый раз ушёл на занятия борьбой. — Куда это годится, столько заниматься?

— Я хочу добиться результатов в исторически короткие сроки, — ответил Сергей, вспомнив слова тренера. — А с растяжками я очень осторожен, больше качаю мышцы.

Через две недели его начали учить основным стойкам и элементам передвижения. Надо было отработать быстрый переход из стойки в стойку, научиться падениям и перекатам. Одновременно Сергей изучал все уязвимые точки на теле человека и многое другое, что нужно было знать, до того как приступить к изучению приёмов. По совету Крутова он не прекратил занятия упражнениями для укрепления мышц, наоборот, увеличил нагрузки. Молодое тело быстро реагировало на издевательства, и уже к лету он набрал больше трёх килограммов помимо того, что, по расчётам тренера, должно было прибавиться в результате взросления. Мышцы приобрели рельефность, и даже живот при напряжении становился плоским и твёрдым, как доска. До лета Сергей успел разучить только несколько блоков. В июне тренер ушёл в отпуск, а в июле дали отпуск отцу и Трофимовы уехали в Хабаровск к его брату, который работал главным инженером на одном из предприятий города. В семье дяди было две красавицы-дочери, одна на три года старше Сергея, а вторая на год младше.

— Ну ты и вырастил парня! — говорила отцу тётя. — Телом прямо Геракл. Я таких развитых мальчишек вообще никогда не видела, тем более в его возрасте. И лицом красив — весь в Нину. Жаль, что они с Лизой родственники. Смотри, как она к нему тянется. Какая могла бы получиться пара лет через пять!

— Это он сам, — сказал ей отец. — Занимается спортом чуть ли не полдня. Я в его возрасте не был таким упёртым. А девочки его пока не интересуют.

Девочки впервые заинтересовали Сергея осенью. Поначалу восьмой класс ничем не отличался от седьмого, кроме списка предметов. Те же изнурительные, но приносящие удовлетворение, тренировки, те же уроки и тот же класс. Тренер увеличил ему нагрузки и основное внимание уделял отработке связок в учебных схватках со Светланой.

— Это полезно вам обоим, — говорил он. — Ты намного сильнее, а она быстрее тебя. Вот и отрабатывайте свою технику друг на друге.

Света знала, что нравится своему партнёру и бессовестно этим пользовалась. Когда она шла к нему танцующей походкой, демонстрируя некоторые отточенные дома перед зеркалом движения, у мальчишки пересыхало во рту и в голове начинало твориться такое, что начисто забывалось всё Кунг-Фу. А сегодня он её поборол. Правда, произошло это во сне. Света попыталась заехать ему с разворота ногой, но он поймал её за лодыжку и бросил на маты, а потом сам навалился сверху. Сергей не мог выкручивать её изящные руки, просто лежал на девчонке, сковывая её движения. Он смотрел в полные обиды глаза, чувствовал под собой её всю, а тело наливалось огнём.

— Встань с меня, — попросила она, но просьба прозвучала как-то неубедительно.

— Сейчас, — пообещал он и накрыл её губы своими.

Пробуждение было неприятным. Сладкие судороги стихли, а трусы были в скользкой гадости. Он знал достаточно, чтобы не перепугаться, и утром не стал скрывать произошедшего от отца.

— Ты взрослеешь, сын, только и всего, — сказал Алексей. — Включи горячую воду и застирай. Не стоит оставлять такое домработнице. И будь осторожен в общении с девушками, ты уже сможешь зачать им ребёнка. Мужчина из тебя пока никакой, но на это твоих способностей хватит.

Сегодня секции не было, а на следующий день он подошёл к тренеру и попросил поставить его в пару с кем-нибудь другим.

— Света обидится, — предупредил Крутов.

— Пусть обижается, — упрямо сказал Сергей. — Я не могу с ней бороться.

— Ладно, — согласился Игорь Павлович. — Разбирайтесь сами. А ты становись в пару с Виталием.

Когда человек чем-нибудь сильно занят, время ускоряет ход. Восьмой класс для Сергея пролетел незаметно.

— Завтра уже лето, — сказала Света после занятий. — Наш тренер уматывает на какие-то соревнования, а потом идёт в отпуск, так что занятий не будет два месяца. Школа тоже закончилась. Так получилось, что мы этим летом никуда не едем. А ты как проведёшь лето?

— Наверное, как обычно. Буду заниматься без тренера, читать книги, играть в шахматы, и несколько раз съездим за грибами.

— Я тоже люблю собирать грибы. Возьмёте?

— Если тебя отпустят родители, то возьмём. У нас в машине всегда одно место свободное.

— Серёжа, я тебе правда нравлюсь?

— А то ты не видишь, — ответил он. — Я рядом с тобой просто дурею.

— Почём я знаю, может, это твоё обычное состояние! — засмеялась она. — Наклонись, ты слишком высокий, а я маленькая. Не видишь, что я не достаю?

Он послушно наклонился, а она обвила его шею руками и поцеловала в губы.

— Наши прабабушки когда-то в четырнадцать уже были замужем, — вздохнула она, — а нам с тобой ещё целых три года ничего нельзя, кроме поцелуев. У тебя есть авторучка? Подойдёт и карандаш, давай сюда, я напишу тебе номер своего телефона.

— Это какое-то чудо! — восторженно воскликнула Света. — Откуда оно здесь взялось?

— Отец говорит, что на дне бьют ключи, а из озера выбегает ручей. Вон там, где растут ивы. Поэтому вода очень чистая и не застаивается. И ряски в нём совсем немного. А вот есть ли рыба, я не знаю.

— Её можно пить?

— Без кипячения воду можно пить только из родников, здесь она хоть и прозрачная, но не такая чистая.

— Серёжа, а купаться в ней можно?

— А ты попробуй рукой! — засмеялся он. — Ещё только начало лета, может, к августу прогреется.

— Красиво! — Света залюбовалась небольшим озерком, окружённым берёзами и ивами. — Очень романтичное место. Давай здесь поцелуемся? Только не так, как ты целовал утром, а по-настоящему!

— Как по-настоящему? — не понял Сергей.

— Мне подруга рассказывала, как нужно, а она узнала от старшей сестры. Подставь губы и приоткрой рот.

Они не скоро оторвались друг от друга. За первым поцелуем последовал второй, потом третий…

— Хватит! — охрипшим голосом сказал Сергей. — Я больше не могу!

— У меня ноги подкашиваются, — тяжело дыша, отозвалась Света. — Но ты прав, мы так доцелуемся… Я сейчас вообще ничего не соображаю.

Это было две недели назад, когда они слишком рано приехали в лес и на всю компанию не собрали и одного лукошка грибов. Сейчас грибов было много, но Сергей не горел желанием их собирать. Он брёл по лесу, срезая только те, которые попадались под ноги. Подруга простыла, и о поездке в лес не могло быть и речи.

Ноги сами принесли его на берег озера. Сначала он уставился на то место, где раньше была вода, потом перевёл взгляд выше и обомлел. Метрах в двадцати над землёй висел космический корабль. Большой приплюснутый волчок диаметром около тридцати метров, разделённый несколькими кольцами, одно из которых было с множеством мелких иллюминаторов, а в днище втягивалась, извиваясь как червяк, гибкая труба. Наверное, через неё и забрали воду. Внезапно все иллюминаторы вспыхнули ярким голубым светом, и кольцо, на котором они располагались, начало вращаться со всё большей скоростью. Когда отдельные огни слились в сплошную голубую полосу, корабль исчез, а последовавший за этим сильный удар погасил сознание.

«Как ты думаешь, этот дор уцелеет?» — мысленно спросил навигатор.

«А тебе не всё равно? — отозвался капитан. — Может выжить, если будет небольшой перепад. Вторая опорная планета похожа на эту, и на ней тоже много доров, хоть и меньше, чем здесь».

«Очистить бы от них несколько планет на периферии, — позволил себе помечтать навигатор. — Нам не пришлось бы совершать столько прыжков».

«Как бы тогда нас самих не вычистили, — ответил капитан. — Хватит мечтать, рассчитывай следующий прыжок».

Глава 2

Сознание возвращалось медленно, и некоторое время Сергей не мог понять, действительно ли то, что видят глаза, или это вызванный ударом бред. Он не сомневался в том, что удар был. Всё тело болело не меньше, чем после избиения, а голова ещё и сильно кружилась. Наверное, он опять получил сотрясение мозга, а ведь врачи предупреждали об опасности повторных сотрясений. Сергей с трудом приподнялся и сел. Тело отозвалось болью, но если он что-то и сломал, то только рёбра, потому что ноги и руки были целы. Внешний вид поляны с озером разительно изменился. Окружавшие озеро берёзы росли вкривь и вкось, и на многих из них были обломаны ветви. На ивах вообще не осталось ветвей, а заглянув в чашу бывшего озера, Сергей увидел глубоко потрескавшуюся землю.

«Здорово эти пришельцы по мне долбанули», — подумал мальчик, пытаясь подняться на ноги.

Не сразу, но это получилось. Он подобрал ровную ветку и, опираясь на неё, пошёл в том направлении, где должна была остаться автомашина. За берёзами рос ельник, точнее то, что от него осталось. Ёлкам досталось не меньше, чем берёзам: их выступавшие из земли корни были наполовину оборваны, да и почва местами так же потрескалась, как и дно озера. Пройдя шагов пятьдесят, Сергей остановился как вкопанный. Покорёженный ельник закончился, а за ним сплошной стеной рос лес, подобного которому ему никогда не доводилось видеть. Похожие на сосны деревья с толщиной стволов под два метра вздымались на огромную высоту, полностью закрывая своими кронами небо.

«Метров пятьдесят точно будут, — подумал он, осторожно запрокинув голову, чтобы не закружилась. — Но что же это такое?! Здесь же не было такого леса! И где это я очутился?»

Немного постояв, вошёл в полумрак леса, стараясь замечать направление по деревьям. Они росли далеко одно от другого и без подлеска, поэтому в таком лесу легко можно было проехать на легковой машине. Под ногами мягко пружинил толстый слой опавшей хвои, трещин в земле больше не было, и Сергей, которому стало заметно легче, постепенно втянулся в ходьбу, стараясь не думать о том, куда его занесло и на какое расстояние может простираться этот лес. Один раз он сделал привал и полежал, заложив руки за голову. Ночевать в лесу без костра не хотелось, поэтому, полежав с полчаса, мальчик продолжил путь. Звери не попадались, даже птицы свистели и орали где-то далеко наверху, но он всё-таки заправил шведку в брюки, чтобы кинжал был под рукой.

В тот день не удалось никуда выйти. Когда потемнело так, что уже нельзя было идти без риска разбить себе голову, Сергей сел, привалившись к одному из деревьев, зажал в руке кинжал и провалился в сон. Спал как убитый всю ночь. Пробуждение было неприятным. Никогда не пробовали спать сидя, да не час-два в мягком кресле, а всю ночь, прислонившись к дереву? Надо было лечь на хвою, но он побоялся. Может, это и глупо, но мальчику казалось, что лёжа он будет более беззащитным и скорее подвергнется нападению. Размяться не получилось из-за боли от вчерашней встряски. Сергей пока не чувствовал голода, вот пить уже хотелось. С собой, кроме кинжала, были только складной нож с несколькими лезвиями и носовой платок. Удобрив напоследок землю под приютившим его деревом, двинулся дальше, надеясь, что вчера перед ночёвкой не потерял направления.

Постепенно лес начал меняться. Деревья были уже не такие огромные, и под ними стало заметно светлее, а когда он уже устал, в просвете между ветвей первый раз блеснуло солнце. Уже к вечеру, когда нестерпимо хотелось пить, Сергей услышал журчание воды и побежал на этот звук, цепляясь уставшими за день ногами за выступавшие из земли корни деревьев. Упав на колени на берегу большого ручья, он вволю напился холодной и удивительно вкусной воды, не думая о том, что в ней может плавать. После этого выбрал место, где было меньше корней, и улёгся на хвойную подстилку. Пока Сергей брёл по лесу, не зная, удастся ли из него выбраться, он гнал от себя тревожные мысли о том, что место, в которое он попал, — это навсегда. Ему было всё равно, с чем довелось встретиться у лесного озера. Космический корабль или машина времени, как у Уэллса, — какая разница? В обоих случаях он безвозвратно потерял двух самых дорогих для него людей. Сергею было жаль отца, и он со страхом думал о том, как его исчезновение перенесёт Света, но себя было жальче. Он потерял вообще всё. Мальчик лежал и плакал по отцу и утраченной любви. Молодых такие потери жалят сильнее, но если у них хватает ума не сводить счёты с жизнью, впоследствии эти раны затягиваются не в пример легче, чем в более старшем возрасте. Наплакавшись, он уснул, забыв даже вытащить кинжал. К счастью, то ли здесь не было крупных хищников, то ли они не захотели связываться с людьми, даже такими маленькими, но его до утра никто не загрыз и не покусал, кроме комаров, которые налетели со стороны ручья и не дали нормально доспать. Отмахиваясь от кровососов, он опять вволю напился, на время заглушив голод, и пошёл вдоль ручья по течению воды. Все ручьи впадают в реки, а реки — в моря. Это аксиома, а о том, что этот ручей может впадать в болото, Сергей старался не думать. Через полчаса он дошёл и до реки. Шириной шагов в десять, она медленно несла мутную, почти чёрную воду. Её не только не хотелось пить, ему было неприятно и немного страшно в неё залезать. Вернувшись к ручью, Сергей напился впрок, в очередной раз пожалев, что не взял в поездку алюминиевую флягу — непременную спутницу их походов в лес. В этот раз он о ней забыл, занятый мыслями о Светлане. Подаренные отцом часы после встряски не работали, но Сергей решил оставить их на случай, если придётся зажечь костёр. Стекло было достаточно выпуклое, чтобы с водой сыграть роль лупы. Время приходилось определять на глазок по солнцу, уже прекрасно видимому через редеющие кроны деревьев, которые по высоте и в подмётки не годились гигантам из первого леса. Время уже перевалило за полдень, и Сергея, помимо голода, опять начала донимать жажда, когда он впервые столкнулся со свидетельством того, что на этой земле не один. Оно предстало перед мальчиком в виде просёлочной дороги и переброшенного через реку моста. Кто-то срубил четыре здоровенных ствола, слегка обтесал их сверху топором и уложил рядом одно к одному. С одного бока непонятно для чего пристроили деревянный поручень. По мнению мальчика, через мост шириной больше двух метров можно было перейти с закрытыми глазами. Перебравшись на ту сторону реки, он пошёл по дороге. Раз есть дорога, должны быть и люди или те, кто здесь вместо них. Прежде чем что-то решать, нужно было узнать об этом мире хоть что-то ещё, кроме того, что в нём тоже текут реки и растут деревья.

Через час лес начал редеть, появились вырубки, которые становились всё обширнее, пока не сменились небольшими полями с пшеницей или чем-то на неё похожим. Вскоре Сергей уже шагал вдоль деревни, почти не отличавшейся от той, в которую один раз приезжали к отцу мамы. Те же покрытые соломой избы, тот же плетень вдоль дороги, и точно так же гавкали собаки и мычали коровы. И пахло очень похоже — дымом, навозом и свежескошенной травой. В одном из дворов он увидел молодую симпатичную женщину, одетую во что-то напоминающее сарафан, только длинной почти до щиколоток.

Вздохнув с облегчением, Сергей попросил у неё попить, а когда его не поняли, повторил свою просьбу жестами. Женщина кивнула, поставила деревянную бадью с водой на крыльцо и скрылась в доме. Почти тотчас же она вышла обратно, поспешила к плетню и с поклоном подала ему глиняную кружку с парным молоком. Выпив его мелкими глотками, мальчик вернул кружку и тоже с благодарностью кивнул, понимая, что благодарить словами бесполезно. Его кивок вызвал недоумение, а кинжал на боку — беспокойство и тревогу. Чувствуя блаженную сытость, он пошёл дальше, думая о том, что делать с кинжалом. Если оружие вызывает у людей опасения, его нельзя держать на виду. Немного подумав, Сергей нашёл выход. Старые, но ещё очень неплохие брюки, которые он надевал для поездок в лес, прекрасно держались без ремня, поэтому ремень отправился под них прямо на майку, а прикреплённые к нему ножны с кинжалом прикрывались заправленной в штаны шведкой. Пояс немного давил, зато теперь не было видно кинжала, а при необходимости его было нетрудно достать, просто вытащив из штанов рубашку.

В конце деревни стоял большой одноэтажный дом, из открытых дверей которого так аппетитно пахло жареным мясом, что, несмотря на выпитое молоко, рот Сергея мигом наполнился слюной. Рядом с дверьми стояла длинная коновязь, к которой были привязаны пять лошадей с сёдлами вполне земного вида. Всё виденное Сергеем говорило о том, что здешнее общество отстало в развитии от его собственного, хотя… Когда он три года назад был в деревне деда, там совсем недавно провели электричество, а газом не пахло даже в далёкой перспективе. Да и дорога, которая шла через деревню, была ничуть не лучше этой. В дожди по ней можно было проехать только на тракторе. Но в деревне деда у многих были велосипеды, а у некоторых и мотоциклы, а здесь он не видел никакого транспорта, кроме верховых лошадей и двух запряжённых конями телег. Обойдя заведение, которое он про себя окрестил трактиром, Сергей увидел на внутреннем дворе много пилёных чурок и большой колун. Решение созрело мгновенно. Раз нет ничего в обмен на еду, её нужно заработать. Не зная языка, мальчик решил притвориться немым. Может, отнесутся с большим сочувствием и не будут такими подозрительными. Он отряхнул слегка запачканные колени и решительно вошёл в трактир. Входная дверь вела сразу в обеденный зал, заставленный грубо сколоченными массивными столами и табуретами. В зале на полсотни мест сейчас ели всего шесть человек. Седьмым, видимо, был сам хозяин, сидевший за столиком на небольшом возвышении. Ещё время от времени с кухни прибегал подросток, немного старше самого Сергея, который разносил гостям заказанные блюда. Мальчик подошёл к хозяину, который при виде посетителя любезно улыбнулся, показал себе рукой на рот, а потом сделал вид, что колет дрова. Хозяин перестал улыбаться, вышел из-за стола и знаком велел Сергею приблизиться. Ощупав его руки, одобрительно кивнул и пошёл во внутренний двор. Там он показал рукой на колун, а сам отошёл в сторону. Понаблюдав пару минут за тем, как мальчик колет чурки, хозяин ещё раз одобрительно кивнул и вернулся на своё место. Махать тяжёлым колуном пришлось долго. Устав, Сергей сделал перерыв, во время которого сложил нарубленные дрова в поленницу. Пришедший через два часа хозяин был приятно удивлён объёмом и качеством проделанной работы и отблагодарил Сергея большой миской с варёной кашей и горкой поджаренного мяса. Хлеба можно было брать сколько хочешь, поэтому мальчик взял с запасом, рассовав оставшийся по карманам штанов. Когда он закончил есть, уже начало смеркаться. Приезжих не было, и трактир начал заполняться деревенскими мужиками, которые приходили не столько есть, сколько пить тошнотворно вонявшую брагу и чесать языками. Хозяин отвёл Сергея на сеновал, где тот и заночевал. Утром, помахав топором вместо разминки, он заработал завтрак, низко поклонился хозяину и пошёл по дороге в том направлении, куда селяне везли на телегах продукты, полагая, что самое подходящее место для их продажи — это город. Скоро его догнал небольшой обоз из пяти крестьянских возов, в каждый из которых были впряжены две лошади. Он жестами попросил подвезти и, получив разрешение, быстро забрался на мешки. Хозяину воза было скучно, и он всю дорогу что-то рассказывал Сергею, который едва не уснул под его разговор. О близости города он догадался за час до его появления по увеличению числа телег и всадников, большинство из которых ехали в том же направлении.

Город был средневековым, как на картинках в учебниках. В высокой городской стене с зубцами и башнями были ворота, возле которых заканчивалась дорога. Обоз стал в очередь для досмотра телег, а Сергей поблагодарил общительного возчика улыбкой, соскочил с мешков и направился к воротам своим ходом. Пеших пропускали без очереди и не брали никакой платы за вход, а вот с обозников после беглого осмотра груза взимали какие-то деньги. Хорошо одетых и вооружённых всадников пропускали раньше обозов, но деньги брали и с них. Сергей решил, что деньги платились не за людей, а за их четвероногий транспорт. Удостоившись равнодушных взглядов стражников, он вошёл в город и двинулся по идущей от ворот улице, мощённой крупными, плохо пригнанными друг к другу булыжниками. Сергей уже понял, в какое время попал. Ни у кого не было видно даже самого примитивного огнестрельного оружия. Не было даже сабель или шпаг, только прямые или слегка изогнутые мечи. У стражников он видел копья, а в караване купцов на каждом возу лежали арбалеты. Сплошных доспехов никто не носил, а многие из имевших оружие путешественников довольствовались кожаной одеждой, укреплённой нашитыми на неё железными бляшками. У тех, кто побогаче, были сплошные нагрудники, часто украшенные чеканкой. Кольчужную сетку мальчик видел только один раз на женщине, которая въехала в город в компании пятерых мужчин, с ног до головы увешанных оружием. Сергей засмотрелся на грациозную, затянутую в кожу девушку, которая гордо восседала на такой же грациозной гнедой кобыле, и чуть не столкнулся с важного вида горожанином. Увернувшись от подзатыльника, он поймал взгляд девушки, которая весело ему улыбнулась и подмигнула. Женщины на дороге были редкостью. Кроме этой девушки, он видел только двух: какую-то дворянку в сопровождении кавалькады богато одетых всадников и ещё одну в купеческом караване. Они ехали верхом в мужских сёдлах, одетые в облегающие штаны из тонкой кожи. Все горожанки, которые часто попадались навстречу, были в платьях и едва не мели мостовую юбками.

Чем ближе Сергей подходил к центру города, тем выше и красивее становились дома. Он не видел вдоль дороги канав с нечистотами, но воняло сильно. А вот навоз за лошадьми убирали, и делали это часто. Наверное, часть сборов на это и шла.

Очутившись на большой круглой площади, от которой во все стороны расходились шесть улиц, мальчик задумался о том, что делать дальше. Он очень много знает, но как найти того, кого заинтересуют его знания? Сначала нужно было выучить язык, а для этого необходимы место для ночлега и хоть какая-нибудь работа, чтобы не помереть от голода. А как эту работу найдёшь? В голову пришли только две мысли: попробовать устроиться в какой-нибудь трактир хотя бы на самую чёрную работу и попытаться заработать на рынке, где людям могла потребоваться работа носильщика. Придётся, как и раньше, изображать глухонемого, а для начала побегать по городу, потому что он не знал ни места расположения рынка, ни где находятся трактиры. Изучение города Сергей начал с центра, осматривая по очереди улицу за улицей. Людей было много, и на него никто не обращал внимания. Единообразия в мужской одежде не было, и она сильно отличалась фасоном и расцветкой. Неприятно кольнуло то, что здешние люди были заметно выше землян. Дома Сергей считался высоким мальчиком, а здесь не дотягивал до среднего роста. Пришлось побегать не меньше часа, прежде чем он услышал шум городского рынка, а потом и увидел его на большой площади, заставленной лотками и торговыми палатками. Он без толку потолкался в торговых рядах, а когда начал выбираться на свободное место, в нос ударил запах свежеиспечённой сдобы. Рядом стоял прилавок, за которым торговал булками круглолицый румяный дядька, весело зазывавший народ разбирать его ароматный товар.

«Отдам ему нож, — решил Сергей, — иначе прямо здесь помру, захлебнувшись слюной. Вряд ли мне сегодня повезёт заработать».

Он подошёл к прилавку, вынул из кармана складной нож с перламутровой рукояткой и показал булочнику, как раскладываются лезвия. Потом ткнул пальцем в сдобную булку, показал два пальца и протянул ему нож.

Тот кивнул, взял в руки нож и быстро спрятал его под прилавок. Когда Сергей хотел взять булки, булочник на него наорал и попытался ударить по руке. Мальчика всего затрясло от обиды и злобы, но он тут же взял себя в руки и огляделся. Все соседи булочника были свидетелями их торга и с любопытством ждали, что предпримет обманутый.

«Нашли себе цирк! — подумал он. — Эх, была не была!»

Сергей подошёл к торговцу слева от булочника и взял у него прислонённую к прилавку деревянную дубинку, наверное, припасённую для воришек. Быстро повернувшись, он вполсилы засветил дубинкой в лоб обманщику, который рухнул как подкошенный. Мальчик ожидал любой реакции окружающих, только не той, какая последовала. Ставшие свидетелями их разборки торговцы ржали на все голоса, а хозяин дубинки вышел из-за прилавка, забрал своё оружие из рук растерявшегося Сергея и подтолкнул его к сдобе. Решившись, мальчик взял две булки, засунул их в карманы штанов и хотел быстрее уйти, но это не получилось. Привлечённые громким смехом покупатели расспрашивали о произошедшем торговцев, которые им охотно рассказывали. Те тоже начинали смеяться и одобрительно похлопывать мальчишку по спине, причём некоторые хлопали весьма чувствительно.

«Удивительно, чему так радуются? — подумал Сергей. — Большое дело — огреть жулика дубинкой. Или это от скуки?»

Раздвинув смеющихся людей, к прилавку булочника протолкался невысокий усач в шлеме. Он что-то требовательно сказал остальным.

«Влип! — подумал мальчик. — Наверное, это стражник».

Выслушав, что ему сказали соседи булочника, усач улыбнулся, шагнул за прилавок, поднял за шиворот пострадавшего и что-то у него спросил. Выслушав ответ, он нагнулся под прилавок, достал нож и протянул его мальчику. Забрав нож, Сергей с сожалением достал булки и собрался положить их обратно на прилавок, но был остановлен стражником. Тот жестами показал, что можно забрать сдобу и уйти. Едва мальчик выбрался из толпы, как увидел, что судьба подбросила ему шанс заработать. В десяти шагах стояла пожилая толстуха с невысоким худым подростком, и у их ног лежали две большие, накрытые тканью корзины. Женщина оглядывалась явно в поисках носильщика. Он подбежал к ней и жестами объяснил, что будет рад помочь. Женщина с сомнением осмотрела мальчика и показала ему рукой на одну из корзин, после чего, не оглядываясь, пошла к выходу с площади. Подросток схватил за ручку одну корзину, Сергей — другую, и оба поспешили вслед за хозяйкой.

«Кирпичи она туда наложила, что ли? — думал мальчик, постоянно меняя руки. — Корзина совсем неподъёмная! Долго я её не попру».

К счастью, идти пришлось недалеко. Их целью был большой двухэтажный постоялый двор, который Сергей умудрился пропустить. Толстуха оказалась женой хозяина, а в корзинах были аккуратно уложенные бутылки с вином. Жестом показав, куда поставить ношу, она подошла к мужу и о чём-то с ним поговорила, показав рукой в сторону Сергея. Хозяин поднялся из-за стола и подошёл к мальчишке. Подросток, видимо, здесь работал, потому что, избавившись от корзины, умчался на второй этаж. Хозяин что-то требовательно сказал и показал Сергею на руки. Видя, что его не понимают, он схватил правую руку мальчика и пощупал мышцы.

«Хорошо, что не смотрит зубы!» — подумал Сергей и сглазил: мужчина жестом велел ему открыть рот.

Удовлетворившись осмотром, он что-то спросил. Ничего не понявший мальчик на всякий случай утвердительно кивнул. После этого ему приказали отнести обе корзины в погреб, накормили сытным ужином и показали комнату, где он должен был жить вместе с двумя другими слугами. Так Сергей попал на работу в заведение господина Жано «Радость путника». Жил он вместе с пятнадцатилетним Роном Марже и пожилым конюхом Солом Лашне. Каких-то определённых обязанностей у Сергея не было, он должен был делать всё, что придёт в голову хозяевам или их главному повару — господину Морну. Колол и приносил на кухню дрова, мыл полы в трапезном зале и в коридоре второго этажа, выносил помои и помогал конюху чистить лошадей, когда их набивалась полная конюшня и старик не успевал управляться один. Ещё были походы на рынок, поднос вещей клиентам и множество других мелких и, как правило, неприятных и грязных дел. Кормили хорошо и каждые десять дней выплачивали сорок медных монет, из которых он десять отдавал Рону за помощь в изучении языка. Учитель из Рона был хреновый, но Сергей очень старался и уже через месяц мог говорить на самые простые темы. Грамоту Рон не знал, поэтому учил приятеля только разговору. Когда мальчик смог разговаривать с остальными слугами, процесс обучения ускорился. На кухню Сергея пускали только принести дрова и выгрести золу из печей, поэтому он не общался с кухонными работниками и поварами. Помимо них в заведении работали шесть симпатичных девушек, которые подавали постояльцам еду и напитки, убирали у них в комнатах и за отдельную плату работали в их кроватях по ночам. Последнее вызывало у Сергея недоумение, пока Лина Орди, с которой он сошёлся ближе остальных девушек, не провела с мальчишкой разъяснительную работу.

— Чему ты удивляешься? — сказала она. — В нашей семье четыре девчонки, а родители зарабатывают мало. На жизнь хватает, а вот приданого уже не скопишь. А кому я без него нужна?

— Как кому? — не понял Сергей. — Ты красивая девушка, неужели не найдётся парень, который полюбит тебя без денег?

— Может, и найдётся, — согласилась она, — но в жёны не возьмёт. Ему не даст это сделать семья. Я не понимаю, что тебя возмущает в нашем занятии? Люди должны питаться, спать и любить друг друга. У мужчин есть потребность в любви, а мы им помогаем и сами при этом получаем радость. Да и опыт много значит. Я уже много знаю в этом деле, и всё равно иной раз попадается такой искусник, что диву даёшься! Думаешь, мой жених будет доволен, если ему попадётся неумёха? Да я его за ночь выцежу раз пять. Ну что ты краснеешь как ребёнок! Давай я сегодня никого не буду брать, а проведу эту ночь с тобой чисто по-дружески? Научу кое-чему и доставлю радость. Сам меня потом будешь благодарить.

— Мне ещё рано, — сделав над собой усилие, отказался красный как рак Сергей.

— Глупости! — отмела она его возражения. — Тебе уже есть шестнадцать? Нет? Странно, я думала, что ты старше. Вон у тебя какие мышцы! Знаешь, как от таких заводишься? Ну это неважно, по штанам вижу, что ты уже готов. Странный ты какой-то. Первый раз вижу юношу, которому девушка сама предлагает, а он ломается.

— Я люблю другую, — выдавил он из себя.

— И где она, та другая? В той стране, откуда тебя к нам принесло бурей вместе с кораблём? Ей уже есть пятнадцать? Значит, должны выдать замуж. Это мы здесь задержались в девках, а Лори уже совсем старуха. Её и с приданым в девятнадцать никто не возьмёт. И как ты собираешься её искать, если у нас никто не знает о таком королевстве, как Россия? Запомни, Серг, что для мужчины нет большой разницы, эта девушка или другая, главное, чтобы она радовала глаз и ласкала тело. А если она его любит, ни один не устоит только из-за памяти о пропавшей любви. Когда девочки разойдутся по номерам, я буду тебя ждать. Если не придёшь, сам потом будешь жалеть.

Чёрт бы побрал эту Лину с её дружеским предложением! Он не нашёл в себе силы прийти в её комнату, а потом, как она и говорила, долго мучился и уснул только под утро. Девушка ему потом ничего не сказала, но на тему любви они больше не говорили.

— Проходите, Алексей Владимирович, садитесь! — предложил отцу Сергея начальник управления Т. — Наши специалисты закончили предварительный анализ проб грунта, растительности и других материалов, собранных в месте пропажи вашего сына. Согласно их выводам участок леса диаметром чуть больше ста метров был заменён лесом с какой-то другой планеты. Пятьдесят два поваленных дерева относятся к неизвестному виду хвойных, сходному с бразильской араукарией, но намного больших размеров. Самые большие из них достигают в высоту девяносто метров. Замена произошла вместе со слоем грунта толщиной около десяти метров, причём, по мнению наших специалистов, участок чужого леса упал на освободившиеся место с высоты примерно пятнадцать метров. Отсюда и падение деревьев: их корневая система не выдержала удара.

— Как это могло произойти? — спросил отец Сергея.

— Я понимаю, что это звучит дико, — сказал генерал, — но биологи нашли много отличий появившихся растений от земных. Сейчас с ними работают физики. Там были не только растения. Пойманы птицы, которых нельзя отнести ни к одному из известных нам видов.

— Пятнадцать метров — это высота четырёхэтажного дома.

— Я понял, о чём вы подумали. Если ваш сын в том мире упал вместе с лесом с такой же высоты, он вполне мог выжить и даже не получить сильных травм. Десятиметровый слой почвы сыграл роль амортизатора, смягчив силу удара, а атмосфера там не должна сильно отличаться от нашей. Пока ничего нельзя сказать насчёт болезнетворных микроорганизмов, исследования в этой области проводятся. Если ваш сын уцелел при ударе, он выживет. Больше мне нечего вам сказать.

— Ну что он сказал? — встретила Алексея дожидавшаяся его в коридоре Светлана.

— Пойдём, — сказал он и обнял её за плечи. — Ничего утешительного, Света. Сказал, что Сергей должен остаться жив, но он где-то в другом мире, и это навсегда.

— Дура! — сказала девочка. — Почему я послушалась мать? Сейчас были бы вместе! Если бы только знать…

— Не кори себя. Если бы мы знали, просто не поехали бы. Что произошло, то произошло. Говорил я ему, чтобы не торопился с любовью, видишь, как оно вышло.

— Я всё равно рада, что она была, и тому, что он мог выжить! Я его, Алексей Владимирович, не для себя люблю! Пусть мне будет плохо, лишь бы он жил, был счастлив и вспоминал обо мне хоть иногда. А я его ещё подожду, у меня пока есть время. И даже если он не вернётся и я выйду замуж за другого, всё равно буду его помнить всю жизнь. Спасибо вам за всё, я дойду сама. Не нужно меня провожать, у меня здесь все знакомые. А вы всё-таки найдите себе кого-нибудь. Нельзя, чтобы человек оставался совсем один.

Глава 3

Сергей не только учил язык, он пытался как можно больше узнать о мире, в который его занесло по вине неведомых инопланетян, и о той стране, где он сейчас жил. От Рона в этом было мало толку, больше он узнал от конюха. Но основные сведения мальчик, к своему удивлению, получил от Лины. Правда, за это пришлось заплатить.

— Расскажу всё, что хочешь, — улыбнулась девушка, — только платой будет один поцелуй. Ну же, соглашайся! У меня брат служит первым помощником капитана торгового корабля. Каждый год он приезжает домой, и мы с сёстрами слушаем его рассказы. Да и отец служит писарем в магистрате. Временами и на него нападает разговорчивость.

Они сидели в комнате Сергея на его кровати, потому что для стульев в ней не было места, а Рон с конюхом не любили, когда кто-нибудь забирался на их кровати. Было время между обедом и ужином, когда большинство слуг предавались недолгому отдыху, а соседи по комнате разбежались по своим делам.

— Может, всё-таки расскажешь так? — покраснел он.

— Не-а, — отрицательно покачала головой девушка. — Причём сначала поцелуй, потом рассказ, а то знаю я тебя…

Получив согласие, она уселась ему на колени, припала к губам и пустила в ход руки. Сергей выпал из реальности и очнулся только тогда, когда было уже поздно что-либо предпринимать. К неудовольствию Лины, они закончили слишком быстро, но она знала, как поступать в таких случаях, поэтому второй раз всё прошло намного лучше.

— А ты не хотел! — сказала она, надевая платье. — Разве плохо? Только я слишком долго с тобой возилась, и уже нет времени на рассказ. Нужно бежать, пока не разоралась старая грымза.

Старой грымзой девушки называли между собой мадам Жано.

Она ушла, оставив Сергея переживать случившееся. Мальчишка стал мужчиной, только не испытывал от этого никакой радости или гордости. Он понимал, что никогда не вернётся домой и не увидит Светлану, но это понимание не приносило облегчения и не могло заглушить чувства вины. Наверное, для него просто прошло слишком мало времени.

Девушка не обманула и за несколько посиделок выложила ему немало интересного. Известный людям мир состоял из двух расположенных рядом материков и нескольких крупных островных архипелагов. Может, в океане были и другие земли, но о них никто не знал. Треть известных земель на материке соседей занимала империя, которую образовали бывшие кочевые племена, подмявшие под себя более развитых соседей. Империя соседствовала с несколькими сильными королевствами, обширными, населёнными кочевниками степями и заселёнными дикарями тропическими лесами. Если там жил кто-то ещё, о них ничего не знали. На этом материке тоже имелись «белые пятна». В его северной оконечности располагались четыре королевства и большая пустыня на востоке, на которую из-за её бесполезности никто не претендовал. Самым западным из них было королевство Сандор, в которое попал Сергей. На его западе располагалась обширная горная система, пройти которую не смог ещё ни один человек, а на юге и востоке королевство граничило с тремя другими. Самым маленьким было южное Дюже, которым правила королева Аглая. Большая часть восточных границ соседствовала с большим королевством Сотхем, с которым Сандор делил пополам почти всё побережье. Правил там сорокалетний король Мехал. Между Дюже и Сотхемом находилось тоже немаленькое королевство Барни с королём, носящим короткое имя Ив. Огромная пустыня на востоке отделяла эти королевства от народа, с которым изредка общались купцы и мореходы. Всем остальным было плевать, что там за пустыней. Войной не идут и товары возят — что ещё нужно? В теперь уже родном королевстве Сергея правил король с именем Андре. Было ему всего пятнадцать лет, и трон занял совсем недавно, после того как злодейски отравили его отца.

— Тогда передрались почти все герцоги, — рассказывала девушка, делая попытку опять устроиться у него на коленях. — Ужас, что было!

— Лина! — сказал он, отодвигаясь. — Прекрати хулиганить и убери руки. Взялась рассказывать, так рассказывай.

Если верить её рассказу, в королевстве вспыхнула война. Управлявшие провинциями герцоги почувствовали слабость королевской власти и стали решать все спорные вопросы с помощью оружия, не ставя в известность короля. Навести порядок помогла королева Аглая. Она была в отдалённом родстве с королём Андре, но вмешалась не из-за родственных связей, а из-за опасения, что бардаком воспользуется король Сотхема Мехал, который давно, но пока безуспешно, точит зубы на пограничные провинции Сандора. А в этом случае маленькому Дюже пришлось бы плохо, несмотря на наличие сильной армии. С её помощью королю Андре удалось остановить кровопролитие. Он по-прежнему вынужден считаться с герцогами, и до полного порядка ещё далеко, но уже все не дерутся со всеми, как это было недавно.

— А какое у короля родовое имя? — спросил Сергей. — Или его нет?

В ответ девушка рассказала об обычае, который вызвал у него удивление. Владениям дворян давали названия, совпадающие с их родовыми именами, а при смене хозяина земель, менялось и их название. По именам герцогов названы провинции, а родовые имена королей совпадают с названием их королевств.

— Не понял, — сказал Сергей. — Если у нас сменится династия, мы должны будем переименовать королевство?

— С ума сошёл! — испуганно воскликнула Лина. — Когда-нибудь останешься без языка или без головы! Кто же говорит о таких вещах? У нас с этим не шутят, особенно теперь.

— Ладно, расскажи о вашем календаре, а то я ничего о нём не знаю, кроме того, что дни принято считать декадами.

Оказалось, что здешний год немного короче земного, длится триста двадцать два дня и разбит на четыре сезона, совпадающие по признакам с земными. Зима в четырёх королевствах обычно была бесснежной и довольно тёплой. Каждый сезон делили на два месяца, которые так и называли: первый и второй. В каждом месяце, кроме одного, было по четыре декады. Год начинался с первого летнего месяца, к которому приплюсовывали два лишних дня. Так и говорили, что событие произошло в пятый день третьей декады второго месяца лета. Сложновато, но если привыкнуть…

— А что у вас с науками? — спросил он.

— Науки в империи, — махнула рукой девушка. — У нас ими и раньше не больно занимались, а теперь это и подавно никому не нужно. В столице есть Университет, но я не знаю, что с ним сейчас. Король Сотхема поддерживал учёных, но это было давно, а Аглаю интересуют только выплавка стали и искусство пения. Вот она и даёт золото на рудники и прикармливает менестрелей.

— Неужели все поголовно ходят неграмотные?

— Ты говоришь о нас, как о каких-то дикарях! — обиделась девушка. — Всех дворян и даже дворянок с малолетства учат грамотности и цифрам, языкам и музыке, а при храмах есть школы для простолюдинов. Барон или граф не будут делать работу писаря, да и их управляющие не принадлежат к благородному сословию, а им нужно уметь писать и считать.

— А что с богами? Я оббегал весь центр города и не увидел ни одного храма.

Он уже знал, что боги в четырёх королевствах одни и те же, и что всего их около двух десятков. Разобраться в них раньше не позволяло скудное знание языка. У здешних богов не было узкой специализации, поэтому в одном и том же деле могли помочь и Хромт, и Береж, а к кому из них обращаться, решали сами верующие. Естественно, что и жрецы не оставались в стороне, всячески превознося своих богов. А храмов он не видел потому, что их по традиции строили только около текущей воды, и они стояли в пяти минутах ходьбы от города, возле небольшой речки, откуда горожане брали воду. Интересной особенностью здешней религии были храмы всех богов. Было невыгодно возводить много храмов в небольших городках или в сёлах, поэтому жрецы разных богов скидывались и строили общий храм. Жрецу, который в нём служил, выдавали алтарь и книги со священными текстами, а он должен был отмечать, каким богам и сколько поднесли, а потом возвращать часть дохода храмам. Лина начала рассказывать о богах, но скоро запуталась и призналась, что воздаёт хвалу только Малу, а об остальных почти ничего не знает.

— Тебе бы поговорить со жрецами, — сказала она Сергею, — только они потребуют подношения, а у тебя нет таких денег.

— А если я никому не молюсь? — спросил он. — Как на это посмотрят люди?

— А кому какое дело? — пожала плечами девушка. — Если не хочешь, чтобы боги тебе помогали в этой жизни или лучше устроиться в следующей, можешь не молиться. В деревнях ещё могут посмотреть косо, а в городе всем на тебя плевать.

— Послушай, Лина, помоги выбрать родовое имя. Моё — Трофимов — будет здесь резать слух.

— Помогу, — согласилась девушка, пододвигаясь к нему ближе. — Только платой будет один поцелуй!

— Тебе мало клиентов? — спросил он, не отодвигаясь. — Скоро уже должен прийти Рон. Я не хочу, чтобы он нас видел.

— Это правильно, горячо зашептала Лина. — Пошли в пятый номер, там сейчас нет постояльцев. Мне с тобой хорошо и легко. Мы просто дарим друг другу радость. Разве это плохо?

Потом он корил себя за то, что поддался её уговору. Не из-за того, что между ними было, а из-за того, что их заметила дочь хозяйки Доля. До этого она не обращала на Сергея никакого внимания, а удовлетворяла свои желания на стороне или, если было невтерпёж, использовала Рона. Видимо, девушка решила, что если красавица Лина не побрезговала парнем, который делал у её отца самую тяжёлую и грязную работу, то было из-за чего. Подсмотрев следующим утром, как он мылся у бочек с водой, она уверилась в своих предположениях. И так не слабые мускулы Сергея в результате обильного питания и ежедневных упражнений с топором произвели на девушку ошеломляющее впечатление. Кто мог подумать, что под бесформенной и застиранной рубахой прячется такое тело! А эта глазастая Линда рассмотрела раньше её!

Доле было уже шестнадцать, и боги не обидели её внешностью. Беда была в том, что девушка любила вкусно поесть и никогда не отказывала себе в такой малости. Спать она тоже любила и обычно спала допоздна, в результате чего начала полнеть. Пока это не сильно сказалось, сделав её формы ещё привлекательнее для любивших пышных женщин мужчин, но со временем вредная привычка переедать обещала кучу неприятностей.

Доля поймала Сергея в коридоре, когда он возвращался с внутреннего двора после рубки дров, притиснула его к стене и впилась ошеломлённому парню в губы крепким поцелуем. Не теряя времени, девушка пустила в ход руки, но в последний момент Сергей рванулся и сорвался с крючка. Сначала она не поняла, что произошло, а потом пришла в ярость. Ею посмели пренебречь! И кто? Какой-то чернорабочий!

— Стой, сволочь! — крикнула она в спину удирающему Сергею. — Пожалеешь!

— Ты что какой-то шальной? — спросил Рон заскочившего в комнату Сергея. — Что-то случилось?

— Хозяйская дочка, сволочь, чуть в коридоре не изнасиловала!

— Ну и что? — не понял Рон. — Радоваться должен. Она сладкая баба, к тому же за каждый раз даёт серебряный. Попробуй заработать такие деньги у её папаши. Постой, неужели ты от неё удрал? Совсем рехнулся! Да она тебя теперь сживёт со света. Ты же её страшно оскорбил! Тебе, Серг, теперь только уходить из заведения папаши Жано, жизни у тебя здесь не будет. Мой тебе совет: пойти и извиниться, а потом отработать со всем усердием. Денег уже не получишь, но радость вместо неприятностей — тоже хорошо. Было бы у меня такое тело, я бы на одних бабах заработал.

— А в чём дело? — разозлился Сергей. — Хочешь обрасти мышцами, иди во двор. Там тебе пилёных чурок хватит на неделю махать топором. А мне всякие гадости ни к чему.

— Почему гадости? — не обиделся на приятеля Рон. — Обычное мужское дело. Это ты у нас какой-то странный. Не из благородных, случаем? Или ты в Линду влюбился? Тогда будьте осторожными, а то Доля в два счёта выживет отсюда девчонку.

Гадости начались этим же вечером. Жареное мясо с кашей, которые Сергей получил на ужин, было невозможно есть: всё было страшно пересолено. Выручил Рон, который притащил ему с кухни большой кусок пирога с рыбой.

— Смотри, Серг, — хмуро сказал он, — это ведь только начало. Она не ограничится едой. Завтра меня снимают с кухни и на разнос ставят тебя. Сам догадаешься, с чего тебе такое повышение, или подсказать?

— Доля?

— Она. О чём-то пошепталась с отцом, а потом господин Морн выдал мне эту новость. Я денёк за тебя поработаю и не развалюсь, а вот ты смотри в оба. Не просто так она это затеяла!

«Нужно уходить, — думал Сергей, лёжа перед сном в постели. — Я поменял медь на серебро, и десяти монет хватит на первое время. Язык знаю неплохо, да и в обстановке немного разобрался. Плохо, что не обучен грамоте, а то без труда устроился бы на работу. Может, оно и к лучшему, что так вышло. Сколько можно ковыряться в грязи! Новых знаний я здесь не получу. Хорошо бы устроиться в купеческий караван, который идёт в столицу. Если не закрыли Университет, можно попытаться заинтересовать кого-нибудь из преподавателей. Знания в обмен на знания. Они обучат письму, а я покажу алгебру, а если она у них уже есть, то что-нибудь другое. Местные цифры я заучил, можно даже подрабатывать счётом. Деньги есть, не пропаду. Линду только жалко».

Дождавшись, когда заснут сожители, он тихонько встал, сдвинул ножку кровати и вытащил из-под прикрывавшей тайник доски кинжал и кошелёк с серебром. Открыто хранить такое в комнате было нельзя. Он в первое время прятал кинжал на теле, а остальные свои вещи хранил в земной одежде, которая висела в общем шкафу. Дураков не учат, а наказывают, наказали и его. Вся полученная за десять дней медь и подаренные отцом часы бесследно исчезли, а он, немного подумав, соорудил этот тайник. Скорее всего, завтра придётся уйти, поэтому лучше всё иметь при себе и с утра надеть свою одежду. Всё равно работа будет чистой.

Сергей решил обслужить утром клиентов, позавтракать самому и уйти от господина Жано, не прощаясь. Это было благоразумно, принимая во внимание Долю и то, что хозяин задолжал ему только несколько медяков. Ничего из намеченного не получилось. Когда он начал разносить блюда первым постояльцам, их в трапезном зале сидело всего пять человек. Часом позже они спустились все, и зал оказался наполовину полон. Как назло, пришло ещё десятка два посетителей и пришлось обслуживать и их. Одна из пришедших компаний была уже изрядно навеселе. Это были те самые наёмники, которые ехали вместе с девушкой, когда он входил в город. Они где-то оставили своё оружие, взяв с собой только кинжалы. Мужчины заказали по кувшину браги и мясную поджарку. Сергей обслужил четверых из них и нёс мясо пятому, когда Доля очень ловко его подтолкнула, да так, что всё мясо вместе с соусом оказалось на кожаных штанах ожидавшего заказ клиента. Наёмник уже добавил кувшин забористого пойла к тому, что было выпито раньше, и пришёл в страшную ярость.

— Недотёпа! — заревел он, вскочив с табурета. — Да эти штаны стоят больше пяти таких, как ты! Я тебе, сучёнок, сейчас откручу голову и буду прав!

— Я заплачу! — поспешно сказал Сергей.

Связываться с выпившим здоровяком было страшно.

— Плати десять золотых!

Сидевшие за столами сдержанно зашумели: названная цена была нереально высокой.

— Могу заплатить только десять серебром, — ответил Сергей, уже понявший, что не получится разойтись добром. — Больше у меня нет.

— А это мы сейчас проверим! — заорал наёмник и бросился на Сергея.

Повсюду были посетители, которые не дали бы сбежать, поэтому он сделал единственное, что пришло в голову. К удивлению сидевших в зале людей, молодой парень, вместо того чтобы попытаться сбежать, сам бросился навстречу своему противнику и почти упал ему под ноги. Никто не понял, что он сделал дальше, но набравший скорость наёмник перелетел через выпрямившегося парня и укатился под соседний стол, перевернув стоявшие на нём кувшины с брагой. Поднялся он уже с кинжалом в руках. Глядя в налитые кровью глаза мужика, Сергей понял, что сейчас его будут убивать. Вытащив из штанов заправленную рубашку, он освободил рукоятку кинжала и выдернул его из ножен. За столами раздались одобрительные выкрики. Одно дело мордобой, и совсем другое — благородная драка.

На секции не учили драться холодным оружием. Тренер только один раз показал, как лучше держать кинжал, и как вернее нанести им удар. Если бы наёмник немного подождал и пришёл в себя, скорее всего, для Сергея всё здесь и закончилось бы, но он был в бешенстве и не стал ждать. Ему ли опасаться какого-то сопляка, даже взявшего в руки боевое оружие? Он быстро шагнул к Сергею, одновременно нанося колющий удар в грудь. Поднырнув под правую руку наёмника, Сергей что было силы ударил назад, по рукоятку вогнав кинжал ему в бок. Не издав ни звука, здоровенный мужик замертво упал на пол. Сергей быстро нагнулся и выдернул из тела оружие, потому что товарищи убитого уже поднялись со своих мест с намерением выбить из него дух. Спас какой-то здоровяк с копной рыжих волос. Он поднялся со своего места, одновременно вытаскивая из ножен меч, и шагнул навстречу наёмникам.

— Я барон Рон Содер свидетельствую, что бой шёл честно, по всем правилам. Кроме того, этот парень не виновен в случившимся. Опрокинул мясо не он, а вон та девица, которая шушукается с хозяином заведения.

Все взгляды повернулись в сторону побледневшего господина Жано и его дочери.

— Этот простолюдин не имеет право носить оружие! — мрачно заявил один из товарищей убитого.

— Разуй глаза! Я не знаю, что парень делает в этом гадючнике, но только тебе не видно, что у него не одно поколение благородных предков. Посмотри на его руки. Хоть он их немного подпортил неподобающей работой, породу не скроешь. Парня подставили, да и ваш приятель опытом и силой ему не ровня. Имеются возражения?

Наёмники были недовольны, но не стали спорить с бароном и вернулись за свой стол.

— По закону это твоё, — сказал рыжий, срезал с пояса убитого увесистый кошель и ножны от кинжала и протянул Сергею, а один из посетителей отдал поднятый с пола кинжал.

— Что думаешь делать? — вполголоса спросил барон. — Тебе опасно оставаться в этом месте. Я не собираюсь здесь вечно сидеть, а эти парни не угомонились, так что у тебя по-прежнему неплохие шансы заработать удар кинжалом. Они видели твоё проворство, и в следующий раз будут осторожней.

— У меня было плохо с деньгами, поэтому думал позавтракать в счёт заведения, — сказал Сергей, — но теперь это неважно. Поем в другом месте.

— Если тебя здесь ничего не держит, давай выйдем вдвоём, — предложил барон. — Очень уж мне интересно знать, как дворянин мог дойти до такой жизни. Ты мне интересен: есть в тебе что-то необычное, а что — не пойму. А поешь где-нибудь по пути, в этой части города много трактиров. У тебя есть куда идти? Спрашиваю, потому что могу кое-что посоветовать, но если не хочешь отвечать, дело твоё.

Они вышли на улицу и зашагали в сторону рынка.

— Мне некуда идти, — признался Сергей. — К берегам вашего королевства пригнало бурей в полуразвалившемся корабле, на котором не осталось никого, кроме меня. Языка не знал, а денег не было. Продавал кое-какие вещи, которые нашёл после крушения, поэтому смог добраться сюда. Здесь продавать стало нечего, поэтому и устроился, куда смог, чтобы выучить язык. Перед этой дракой думал поехать с купцами в столицу. Я многому учился из того, что могут не знать ваши профессора, поэтому думал заплатить им своими знаниями за умение писать. Те, кто помогал мне освоить язык, сами неграмотны.

— А откуда тебя принесло? Из империи?

— Нет, наше королевство дальше. Об империи у нас слышали, но мало что знают. У нас многое не так, как у вас, поэтому мне не всегда легко понять вашу жизнь.

— А кто твой отец? Он жив?

— Жив, но вряд ли мы когда-нибудь увидимся. Он у меня офицер и служит в армии короля.

— И сколькими бойцами командуют такие офицеры, как твой отец?

— Тысяча или две — это зависит от рода войск.

— Значит, твой отец был бы у нас бароном. Тебе завещали имение?

— Нет, на меня ничего не записано.

— Получается, что ты, как и я, барон без поместья. Я третий сын в семье, поэтому мне в любом случае ничего не светило. Отец дал латы и сотню золотых, а оружие у меня было своё. Купил хорошего коня и нанялся в дружину к здешнему графу. Если хочешь, оставайся у меня оруженосцем. Парень ты проворный, с кинжалом лихо управляешься. Что можешь ещё?

— Я не умею драться с оружием. С кинжалом получилось… не то чтобы случайно, но приём я проводил не для него. Я умею драться, но только руками и ногами, так что из меня плохой оруженосец.

— Ничего, я научу. Раз умеешь драться так, то быстро научишься и с оружием. Мастером не станешь, но сколько тех мастеров! Большинство учится работать в строю, и им этого довольно. Не знаю, как у вас, но у нас занятия наукой не освобождают дворянина от необходимости за себя постоять. Тебе пригодится обучение, а у меня появится оруженосец, как у всякого порядочного рыцаря. Соглашайся, граф не скупердяй, а деньги тебе понадобятся, тем более если поедешь в столицу. Там всё дорого, особенно женщины.

— Ладно! — решился Сергей. — Что мне нужно делать?

— Только идти со мной, а с графом я поговорю сам. Ты ещё не смотрел кошель? Ну у тебя и выдержка, я бы уже давно всё пересчитал.

— Ого! — сказал Сергей, развязав трофейный кошель. — У него здесь золото пополам с серебром. Монет сто будет.

— Тогда сразу зайдём на рынок и купим тебе коня и сбрую. До графского замка ещё нужно добраться, а у меня с собой только свой конь. Я могу взять тебя в седло, но выглядеть будем по дурацки, да и коню тяжело везти двоих. Ты хоть и невысокий, но наел много мяса.

— Вообще-то, я не ездил на коне, так что придётся учиться ещё и этому.

— Будут смеяться! — с досадой сказал барон. — Ладно, я не меняю своих решений, а тем, кто будет ржать, разрешаю дать в рожу. Уважение товарищей можно заработать и так. Отсчитай сейчас два десятка золотых и держи наготове. Попробуем выторговать тебе что-нибудь поспокойнее.

— Рон, а моё баронство кто-нибудь признает?

— Нет. У тебя же не осталось никаких документов? А если бы и остались, всё равно у нас никто не знает вашего языка. Дворянство признают, а титул — нет. Баронство тебе придётся зарабатывать самому долгой непорочной службой или воинским подвигом. Смотри, лошади! Готовь деньги, но пока никому не показывай.

К замку графа приехали, когда начало темнеть. После этой поездки Сергей на следующий день не мог нормально ходить из-за боли в ногах.

— Какой же ты дворянин, если не умеешь ездить на лошади? — спросил у него оруженосец барона Вогара Пётр Садиш, в одну комнату с которым вчера поселили Сергея.

— У нас не используют лошадей для верховой езды, — простонал парень. — Лошади есть, но их только запрягают в телеги. — Слушай, принеси поесть, а то я не дойду до трапезной.

— А что используют? — заинтересовался Пётр.

— Ящериц видел? Вот их у нас и используют. Только они намного больше лошади. Бегают, наклонившись вперёд, на задних лапах, которые у них здоровенные, а передние держат перед собой. Башка тоже больше лошадиной и вся в зубах. Жрут они не траву или овёс, а мясо.

— Как же вам удалось использовать демов? — поразился Пётр.

— А разве они у вас водятся? — тоже удивился Сергей, взявший описание хищного ящера из «Плутонии» Обручева.

— Здесь их нет, а на восток Сотхема иногда забредают из пустыни.

— В пустыне одни пески, откуда там взяться дёмам?

— Никто не знает, что за песками, — ответил Пётр. — В древности сотхемцы пытались пройти пустыню, но никто так и не вернулся, может быть, из-за этих тварей. Говорят, что они жутко быстрые, поэтому наверняка будут лучше лошади. Только я ни за что не залез бы на дёма. Ладно, лежи, я принесу поесть, только в обед сам потащишь миску.

«Надо же! — думал Сергей через час, уплетая за обе щёки кашу с мясом. — Выдумал динозавра, а они, оказываются, здесь есть. Нужно быть осторожнее в разговорах. Не все такие доверчивые, как Пётр. Если он не разболтал о моей выдумке, то обязательно это сделает. Прослыву вруном».

— Послушай, — закончив с едой, сказал он оруженосцу, — моя родина находится очень далеко отсюда, и там во многом другие обычаи. И дворянские звания у нас другие. Ваш язык я изучил, но до сих пор не всё понял. Вот дворянские титулы. Я понял, что баронский титул самый низкий, а графский следует за ним, и герцоги у вас есть. А другие титулы бывают, или это всё?

— Есть ещё соны, — ответил Пётр. — Они выше графов, но ниже герцогов.

— Понятно, — кивнул Сергей, переименовав сонов в маркизов. — Тебе сколько лет?

— Через декаду и три дня будет шестнадцать! — с гордостью ответил Пётр и мечтательно добавил: — Эх, напьюсь!

— Зачем? — вытаращился на него Сергей. — У тебя горе?

— Правильно ты сказал, что не понимаешь простых вещей. До шестнадцати лет многого нельзя. Выпьешь, а твой рыцарь оттаскает за уши или ещё как-нибудь накажет и будет в своём праве. А после шестнадцати ты уже самостоятельный и можешь делать всё, что хочешь!

— Так уж и всё? — не поверил Сергей. — Я думаю, что, если ты напьёшься как свинья, твой рыцарь не обрадуется. И плевать ему будет на то, пятнадцать тебе или уже шестнадцать. И зачем вообще пить? Только потому, что уже можно? У меня отец не пил вина… почти. И я пару раз попробовал и больше не стал. На вкус гадость, а на пьяных я достаточно насмотрелся. Если бы не выпивка, убитый мной наёмник нашинковал кинжалом десяток таких, как я, а теперь будет гнить в могиле. Ну напьёшься ты с непривычки и вызовешь смех, а то и получишь по морде. А потом протрезвеешь и будешь ходить с фингалом и мучиться головной болью. И что в этом хорошего? Показать самостоятельность можно и по-другому.

— Не знаю, — неуверенно сказал Пётр. — Может, не буду много пить. А сколько тебе лет?

— Трудно сказать, — подумав, ответил Сергей. — У нас измеряют время по-другому, а я, когда сюда попал, не считал дней. Примерно пятнадцать с половиной.

— Ладно, я побежал по делам, а ты пока лежи. Твой барон разрешил отдыхать до обеда.

Глава 4

Отдых до обеда помог, но не до конца, ноги всё равно сильно болели. Но нужно было вставать, поэтому Сергей взял в руки грязную миску и в сопровождении Петра направился в большую трапезную, где кормили дружинников графа. Помещение трапезной, в котором уже обедали с полсотни мужчин, почти не отличалось от зала господина Дюже, за исключением отсутствия его самого. И ели дружинники то же самое, чем потчевали постояльцев в покинутом Сергеем заведении. Новенького сразу заметили.

— Смотри, — толкнул один дружинник другого. — Тот самый герой, который оседлал дёма! А что, крепкий парнишка, такому это ничего не стоит.

Дружинники заржали.

«Нужно срочно отбрехаться, — понял Сергей, — иначе лавры барона Мюнхгаузена прилипнут навечно».

— Кто-то не верит тому, что мы используем демов для езды? — спросил он, усаживаясь на свободное место. — Если есть желающие послушать, могу рассказать. У нас не делают из этого тайны.

Все навострили уши, а те, кто сидел в дальнем конце зала, перебрались со своими мисками ближе к рассказчику.

— С обычными дёмами, даже молодыми, человеку не справиться, — начал фантазировать Сергей, — поэтому мы крадём у них яйца. Это самое сложное и опасное дело во всей работе. Случается, что из ушедших на промысел отрядов не возвращается ни один человек. Яйца везут, хорошо закутав в ткань, чтобы они в пути не остыли, а в посёлках, где занимаемся молодняком, уже заранее греют песок. Добытчики стараются привозить только те яйца, которым осталось лежать дней пять-десять, чтобы потом меньше возиться с нагревом. Незадолго до того как вылупятся детёныши, все хозяева будущих демов садятся каждый возле своего яйца и ждут. Первого, кого увидит детёныш, он воспринимает, как свою мать. Остаётся его покормить заранее припасённым свежим мясом, и он будет ходить за вами как привязанный. Едят они очень много, но и растут быстро. В возрасте двух месяцев, когда дёмы размером с лошадь, молодняк начинают приучать к седлу. В этом есть свои тонкости. Поначалу дёмы нервничают и могут отхватить руку тому, кто не вовремя попался под ноги, но это быстро проходит, и в возрасте трёх месяцев на них уже начинают ездить, хотя они продолжают расти и в полную силу входят очень нескоро.

— Постой! — перебил его один из дружинников. — Так ты хочешь сказать, что всё это время с дёмами возятся их будущие хозяева?

— Так и есть, — подтвердил Сергей. — Дёмы не товар, продавать их бесполезно, они служат только хозяину. Зато даже молодой дём бежит с седоком в два раза быстрее хорошего коня, а в битве они сражаются наравне с хозяевами. Иногда их одних выпускают на противника, и тот бежит.

— Я бы тоже удрал! — под общий смех сказал сидевший рядом с Сергеем дружинник. — Даже один дём — это кошмар, а целая толпа… Сбросил бы доспехи и драпанул так, чтобы никакие дёмы не догнали! Хороший рассказ. Если ты и соврал, то складно, молодец!

— Да, интересный рассказ, — задумчиво сказал богато одетый мужчина лет сорока, стоявший у входа в трапезную вместе с Роном Содером. — Это и есть ваш оруженосец, барон? Интересный молодой человек. Когда он поест, приведите его ко мне.

— Ты заинтересовал графа! — больно ткнул Сергея локтем Пётр, когда стоявшие у дверей вышли. — Везёт же некоторым!

Быстро доев содержимое миски, Сергей поспешил выйти из трапезной, полагая, что его ждёт барон, и не ошибся.

— Пойдём провожу к его сиятельству, — сказал Рон. — Про демов не соврал?

— Сам я на них не ездил, — ответил Сергей. — Молод ещё.

Рон удовлетворился ответом, и они, больше не разговаривая, быстро поднялись по лестнице на второй этаж замка и пошли в дальний конец левого крыла, к кабинету графа. Дверь из коридора открывалась в небольшое помещение, уставленное несколькими секретерами с большим количеством выдвижных ящичков, возле которых суетился один из слуг. Не обращая на него внимания, Рон распахнул следующую дверь и слегка подтолкнул в неё Сергея.

— Заходите, молодой человек! — поторопил его сидевший за столом граф. — Спасибо, барон, вы можете быть свободны. Садитесь на этот стул, Серг, и рассказывайте.

— Что рассказывать, ваша сиятельство? — спросил Сергей, стараясь не выдать охватившего его волнения.

— Расскажите о своих родителях, о том, как вы оказались на корабле и попали к нам. Словом, всё, что вам покажется важным. А если что-то важным покажется мне, я вам скажу.

Сергей уже не один раз обдумывал в подробностях, что нужно рассказать, если вдруг проснётся интерес к его персоне у кого-нибудь из имеющих власть, поэтому сейчас не пришлось ничего придумывать.

— Значит, вы не сможете показать место высадки, — сказал граф, когда закончится рассказ.

«Интересно, зачем это тебе? — подумал Сергей. — Сделать вид, что обиделся?»

— Мне, граф, было не до того, чтобы запоминать прибрежные кустики и делать зарубки на деревьях! — сказал он, хорошо изобразив злость. — Я до этого почти месяц сидел на разваливающимся корабле. Уже начало темнеть и штормило, а я еле держался на ногах, тем не менее бросился собирать то, что ещё могло пригодиться и не было унесено прибоем. Потом эти вещи спасли меня от голодной смерти и дали возможность пройти через половину вашего королевства. Ваши земляки, граф, ничем не отличаются от других людей. Они готовы оказывать сострадание только взамен на встречные услуги. Да и что я вам могу рассказать о своём бродяжничестве, если совсем не знал языка? Это сейчас я свободно на нём говорю.

— Не стоит на меня обижаться, Серг! Право, я не имел в виду ничего дурного. А чтобы это доказать, приглашаю вас сегодня отужинать в кругу моей семьи. Барон говорил, что вы хотели изучить нашу письменность? Похвальное желание! Я могу в этом помочь. Моей младшей дочери девять лет, и её сейчас учат. Не письменности, конечно, дети проходят её раньше. Но я прикажу учителю с вами позаниматься, а барон перенесёт занятия с вами на послеобеденное время. Вы можете быть свободны, Серг, вечером я пришлю за вами слугу.

«Теперь нужно выдумывать что-нибудь интересное для семьи графа, — думал Сергей, возвращаясь в свою комнату. — Нужно расспросить о его ближних Петра, а уже потом думать».

Спускаясь по лестнице, он увидел своего барона, который явно нервничал и мерил шагами коридор, поджидая оруженосца.

— Чем закончился ваш разговор? — спросил он, увидев Сергея. — Тебя оставляют в дружине?

— У нас не было разговора насчёт дружины, — ответил парень. — Он подробно расспрашивал о родственниках и путешествии, а потом пригласил поужинать со своей семьёй. Наверное, придётся весь вечер развлекать его родню. Ещё пообещал помочь с изучением письма с помощью учителя младшей дочери. И тебя хотел просить из-за этого перенести занятия со мной на вторую половину дня. А больше мы с ним ни о чём не говорили. Ты можешь рассказать, что у него за семья?

— Из старшего поколения, кроме самого графа, может присутствовать только его отец. Старику уже под восемьдесят, и у него не всё в порядке с головой. Но его вряд ли заинтересуют твои рассказы. Он вообще недолюбливает молодёжь.

— А жена графа?

— Умерла во время родов два года назад. Наверное, он её любил, если до сих пор не нашёл замены и, по слухам, даже не валяет служанок. Пройдёмся по детям. Наследник у него есть, но он почти всё время пропадает в столице. Король допустил молодого Анжи в свою свиту и, похоже, что они сдружились. Встретиться тебе придётся с двумя дочерьми. Наверное, граф рассказал о младшей, а вот о старшей — вряд ли. Не любит он о ней говорить.

— И с чем это связано? Или это секрет?

— Секрет, о котором всем известно. Его старшая дочь, которой уже восемнадцать, свихнулась из-за влечения к мужчинам. Нервная и истеричная девица, которой всё мало. Она перепробовала многих в замке, причём иной раз по нескольку за ночь. Граф уже и наказывал, и запирал, и вызывал врачей — всё без толку. Врачи определили болезнь и сказали графу, что ограничивать дочь опасно для её душевного здоровья, вот он и не ограничивает, просто старается, чтобы этот позор не вышел за стены замка. А у нас кое-кто и рад, она ведь само очарование. Представляешь, каково графу? Её ведь и замуж не выдашь. Не знаю, как у вас, а у нас муж имеет право убить неверную жену собственной рукой, лишь бы были свидетели измены. Сам понимаешь, что свидетелей не придётся долго искать. Вот я и думаю, зачем граф позвал тебя на эти посиделки? Может, решил подвести к дочери, чтобы она не шлялась с этим делом сама по замку? Всяко лучше, если у неё будешь ты один, чем вся дружина, да ещё и дворня в придачу. Если это действительно так, постарайся чего-нибудь выбить. Свободных имений у графа нет, но ему будет нетрудно подтвердить твой титул.

— С ума сошёл? Чтобы я этим расплачивался за титул!

— Дурак ты, Серг! Это не ты будешь расплачиваться и не девушка, это граф сделает тебе любезность за то, что ты на время облегчишь ему жизнь. Девушка не виновата в своей болезни. Попробуй поставить себя на её место. Я здесь только два года, а те, кто служит долго, рассказывали, что до созревания Лона была замечательной девочкой, доброй и отзывчивой. Истерики начались позже. Попробуй оставаться спокойным в её положении! Женщины, когда припрёт, иной раз становятся бешеными, а у неё это постоянно. Так что ты у неё будешь вместо доктора. Да не расстраивайся ты так, может, ничего этого и не будет. А если будет, просто постарайся немного её ограничить, чтобы остались силы на занятия оружием, а не только на… понял?

Рон как в воду глядел. Когда слуга привёл Сергея в малую трапезную, там уже собрались сам граф, обе его дочери и старый отец.

— Позвольте представить вам оруженосца нашего барона Содера — благородного Серга Аликсана! — сказал барон. — Серг родом из далёкой страны, о которой у нас не знают. Он сын барона, но этому нет подтверждающих документов. К нашим берегам юношу пригнало бурей на почти затонувшем корабле! Я попросил Серга присоединиться к нам и надеюсь, что он расскажет немало интересного.

— Думаю, подойдёт! — буркнул старик сыну и обратился уже ко всем. — Что-то я неважно себя чувствую, поэтому обойдусь без ужина. А вы

развлекайтесь.

Дочери графа рассматривали Сергея с нескрываемым любопытством. Младшая улыбнулась и подмигнула, а заглянув в глаза старшей, он вздрогнул. Такой смеси тоски, страха и надежды он ещё никогда не видел ни в чьих глазах. Так могла смотреть приговорённая к смерти на того, кто вправе подписать ей помилование.

Граф задал вопрос, а потом к разговору подключились обе дочери. Он старался их развлечь, и, благодаря фантазии и массе прочитанных книг, это хорошо получилось. Когда закончился ужин и ушла женская половина компании, граф задержал собравшегося подняться Серга.

— Сидите, барон, у меня есть к вам разговор. Вам уже рассказали о горе моей старшей?

— Я не барон. А о Лоне мне рассказали. Я вам сочувствую. Она замечательная девушка и заслуживает лучшей судьбы.

— Вы станете бароном! Серг, помогите мне, и я помогу вам! Баронство — ерунда, я помогу много больше! У меня просто нет сил смотреть на то, как мается девочка. Я люблю Лону больше других детей, иначе давно прервал бы её жизнь. Вы удивлены? Не знали, что у нас не только муж волен в жизни жены, но и отец может убить свою дочь за неподобающее поведение, если она находится на его содержании? Для этого тоже нужны свидетели, но в моём случае это пустая формальность. Я как-то ей этим пригрозил. И знаете, что она сделала? Вложила в мою руку кинжал и подставила грудь. Она рада умереть, просто не хватает духа уйти самой! Вы не сможете избавить её от болезни, но в ваших силах подарить немного тепла, избавить хоть на время от терзающей её жажды! Не отказывайте мне, Серг! Я же вижу, что вы уже не мальчик! Вы узнали женщин, а раз неженаты, значит, это было только стремление к наслаждению, а не любовь. Так чем моя дочь хуже той, которая побывала в ваших объятьях?

— Я попробую, — согласился Сергей. — Возможно, что-нибудь и получится. Только я не возьму у вас ни титулов, ни золота. Пусть в глазах ваших дружинников такой обмен — дело нормальное, я перестану себя уважать.

— Как хотите, — вздохнул граф. — Идите к ней, она вас ждёт. По этому коридору будет пятая дверь…

«Весь мир сошёл с ума или только я? — думал он, идя по коридору. — Вот надо мне было выращивать такие мышцы? Наверное, без них на меня никто бы и не взглянул. Господи, что сказал бы отец!»

Он постоял несколько минут перед нужной дверью, не решаясь войти, потом всё-таки потянул её на себя.

— Заходи, — сказала стоявшая за дверью девушка. — Пойдём, поговорим. Не бойся, я не стану на тебя набрасываться. Садись.

Сергей сел на кровать, которая была раза в четыре больше тахты из земной жизни, и Лона села рядом, не касаясь его.

— Тебе наверняка много всего рассказали, — горько сказала она. — Я сама слышала, что болтали слуги. Кое-что правда, остальное — выдумки. Я росла обычной девушкой, которая, как все остальные, мечтала о любви, о семье и о детях. Ничего этого у меня никогда не будет. Что ты ответил отцу?

— Он попросил помочь, — ответил Сергей, — и кое-что предложил взамен. Так вот, знай, что я за свою помощь ничего от него не возьму.

Шла третья неделя пребывания Сергея в замке графа. Он сразу же переселился из своей комнаты в покои Лоны. Зря Рон говорил о её истеричности, которой не было и в помине, как и каких-то крайностей в любви. После завтрака юноша шёл в комнаты Ольды заниматься письмом с её учителем, а после обеда и небольшого отдыха часа четыре занимался фехтованием. Рон подобрал для него в арсенале замка один из самых лёгких мечей.

— Мышцы ты нарастил, — говорил он Сергею, — но с тяжёлым мечом всё равно не управишься. Для него тебе ещё расти года три. С твоим проворством проще уклониться или отвести удар клинком, чем пытаться переломить противника силой, как это обычно делают те, у кого её в избытке. А главное — следи, чтобы тебя не загнали в угол и не лишили подвижности. Я никогда не видел таких быстрых бойцов, как ты, в этом твоё преимущество, его и старайся использовать.

Сергей и сам заметил, что двигается и думает быстрее людей этого мира. Разница была не очень большая, но в бою могла выручить. По крайней мере, на тренировках выручала. И ещё сильно помогало то, что он изучал на секции. Сергей вспомнил упражнения на растяжки и начал их регулярно выполнять, что ещё больше добавило телу гибкости и скорости. Помимо меча его увлекло метание ножей. Профессионально им владел только один из дружинников, который научился этому искусству, когда был в наёмниках. Посмотрев фильм «Великолепная семёрка», Сергей, как и многие его приятели, пробовал себя в метании кухонных ножей. Теперь, глядя на то, что со своим железом вытворяет Дей, он загорелся попробовать сам. Предупреждение о том, что нужны годы тренировок, не подействовало. После недели занятий у Сергея не появилось виртуозности Дея, но он научился без промаха всаживать тяжёлые метательные ножи в мишень с дистанции в пять-шесть шагов.

— Неплохо! — оценил Дей. — В бою может пригодиться. Но больше не трать на это время, лучше удели его мечу, а с ножами занимайся раз в декаду, чтобы не потерять навыки.

И подарил ему пару своих ножей. К концу лета Сергей приобрёл некоторую сноровку в обращении с мечом.

— Надо же! — удивлялся Рон. — До мастера тебе далеко, но уже можешь за себя постоять. Всё, что тебе нужно знать, я уже показал, теперь это нужно оттачивать тренировками. Быстро ты обучаешься, наверное, уже можно ставить на дежурства. Как у тебя с грамотой, ещё не освоил? А то с утра занялись бы лошадьми. У тебя это пока слабое место. Заканчивается вторая декада осени, скоро пойдут дожди, и на лошади можно будет разъезжать только по двору замка.

— Неужели вы совсем не ездите в дожди? — удивился Сергей.

— Ездим, конечно, — скривился Рон, — но это не езда, а мучение. Мало того что лошадь может идти только шагом, а рысью совсем чуть-чуть, так ещё будешь по уши в грязи. Поэтому в дожди выезжают только в случае необходимости и ездят одвуконь.

С грамотой у Сергея было очень неплохо, хотя он пока не достиг совершенства.

— Как ваши занятия? — спросил как-то граф учителя Ольды. — Я интересуюсь не дочерью, а Сергом.

— Очень способный молодой человек, — ответил тот. — Ещё декада, и ему не потребуются мои услуги.

Освоив письмо, Сергей начал брать книги из библиотеки графа и читать их вечером при свете масляных ламп. После книг наступал черёд Лоны.

— Ты знаешь, — счастливо шептала ему девушка, — с тобой я почувствовала себя женой. Ты любишь меня уже не из жалости, а потому что чувствуешь потребность в ответной любви. Я хочу сказать то, что не слишком приятно услышать мужчине. У меня были разные любовники. Были и более искусные в любви, и более неутомимые, но ты вытеснил их всех и из моей памяти, и тем более из сердца. Они все только тешили похоть, а ты даришь любовь. Мне ещё никогда не было так хорошо. Я ведь сейчас обхожусь гораздо меньшим, чем раньше, и не ощущаю никаких страданий. Неужели прошла болезнь?

— Это нетрудно проверить, — сказал он. — Достаточно нам себя ограничить…

— Боюсь! — ответила она, прижавшись к нему и опять рождая желание. — И не хочу себя ограничивать в твоей любви. Почему-то кажется, что стоит тебе уйти, и это навсегда! И приходит страх! Как же я в тебя влюбилась, Серг! Скажи, что и ты меня любишь! А если не любишь, просто соври, ну что тебе стоит?

— Мне и врать не нужно! — ответил он ей. — Неужели ты сама этого не чувствуешь?

— Женщине мало чувствовать! — возразила она. — Слышать тоже очень важно.

— Я люблю тебя, Лона. Ты самая нежная и красивая на свете! Если хочешь, можем пожениться. Только нужно немного подождать. Мне будет шестнадцать только через месяц.

— Всё время забываю о том, что ты ещё так молод. Умом и телом ты кажешься старше. А насчёт свадьбы… Не боишься брать в жёны девушку с таким прошлым?

— Ничего я не боюсь! В человеке главное не прошлое, а настоящее и будущее! И пусть только кто-нибудь посмеет открыть пасть!

Внезапное происшествие поломало все планы и в очередной раз резко повернуло его судьбу, оставив на сердце ещё один шрам. В дружине графа было немногим больше шестидесяти человек. Год назад их было вдвое больше, но в короткой войне герцога Лазони с герцогом Рошти пришлось поучаствовать и воинству графа. Им тогда сильно не повезло нарваться на засаду и понести большие потери. Потом вмешался король, и отношения между герцогами из открытого противостояния перешла в скрытое соперничество с редкими столкновениями вассалов. Граф пытался увеличить число своих воинов, но это было нелегко. Брать абы кого не хотелось и было опасно, а опытные и свободные для найма бойцы с репутацией после смуты и войн попадались не часто.

С наступлением темноты половина маленькой дружины заступала на дежурство по охране стены замка и внутренних покоев графа. При отце нынешнего короля об охране стен давно забыли, теперь об этом вновь пришлось вспомнить. Людей на всё не хватало, поэтому, как только Сергея сочли готовым к выполнению караульной службы, так сразу же на неё и поставили. Дежурили в две смены часов по пять, а отстоять столько времени в карауле было не трудно. Днём стену не охраняли, а только вели наблюдение за окрестностями из четырёх башен. Той ночью он заступил на дежурство в шестой раз. Его место было не на стенах, а возле дверей в покои графа. Дежурил Сергей почти всегда с опытным мечником и ветераном нескольких войн Гаспаром Бильдо. Сидеть в карауле запрещалось, поэтому они стояли у дверей или ходили по комнате, чтобы немного размяться. В тот раз говорили о женщинах. Точнее, говорил Гаспар, а Сергей его слушал, изредка выражая своё несогласие хмыканьем.

— Ты не прав, — сказал он, когда напарник спросил его мнение. — Женщины, как и мужчины, бывают разные, но среди них много добрых, умных и отзывчивых.

— Добрые бывают, — согласился Гаспар. — Отзывчивые — тоже. Нужно только знать, за какие места их трогать, чтобы отозвались. А вот насчёт умных…

Сергей стоял спиной к двери в коридор, и спасло его только то, что он в этот момент смотрел в лицо Гаспара и успел увидеть появившееся на нём чувство страха. Падение на пол спасло от болта, который вонзился в деревянную панель. Сергей поспешно вскочил уже лицом к врагам. Их было двое, оба с разряженными арбалетами в руках, а в открытую дверь заскочил ещё один незнакомый Сергею воин.

— Что вы копаетесь! — прорычал он. — Где граф? Мои ребята еле держатся!

— Да попался тут один прыткий, — проворчал тот, который был повыше. — Сейчас закончим.

Сергей был не киношным д'Артаньяном, чтобы драться со столькими противниками, поэтому он метнул во врагов оба ножа. Высокий получил нож в грудь, выронил меч и упал на пол. Второй противник оказался быстрее и успел пригнуться, поэтому нож по рукоятку вошёл в горло стоявшему за ним воину. Сергей бросил взгляд на тело Гаспара, вытащил из ножен свой меч и сделал несколько шагов к противнику, чтобы иметь больше места для боя.

— Шустрый! — зло сказал невысокий, но сильный на вид воин. — Готовься, мальчишка, сейчас я тебя настругаю ломтиками.

— Попробуй, — ответил он, — а я попробую достать тебя. Терпеть не могу тех, кто трусливо нападает исподтишка.

— Ах ты, щенок! — заревел воин и обрушил на Сергея град ударов.

Рассердить его удалось неожиданно легко, но это не сказалось на бое. Коренастый противник виртуозно владел своим тяжёлым мечом и передвигался быстро для своего телосложения. Сергей был быстрее, но это мало помогало: он с трудом защищался, а о том, чтобы атаковать, не могло быть и речи. Они кружили по комнате, обмениваясь ударами, пока противник неожиданно не выронил меч и не упал навзничь, получив болт в спину от стоявшего в дверях графа.

— Вовремя вы! — с облегчением сказал Сергей. — Мне он был не по зубам. Граф, закройтесь, пожалуйста, у себя и зарядите арбалет, а я проверю, как там Лона с Ольдой. Напавших не должно быть слишком много. Один из них говорил, что наши ребята их теснят.

— Хорошо! — ответил граф. — Будьте осторожны. Если погибните, дочь этого не переживёт.

Сергей быстро вытащил свои ножи, вытер их об одежду мертвецов и сунул в петли на поясе, после чего выглянул в пустой коридор и побежал к покоям семьи графа, которые находились в другом конце замка. Во дворе слышались звон мечей, вопли и проклятия, но в самом замке было тихо. Он безнадёжно опоздал. Враги пришли за жизнью графа, и, наверное, всё обошлось бы, если бы Лона не схватила висевший на стене арбалет и не помчалась ему на выручку. Напавшие на замок проникли внутрь по двум лестницам. Трое прошли коротким путём и полегли возле покоев графа, а двое поднялись по второй лестнице. Здесь с ними лицом к лицу столкнулась старшая дочь графа. Она в упор разрядила арбалет в одного из них и попыталась ударить другого. Её тело лежало тут же рядом с обоими врагами.

— Второго убил я, — сказал Сергею старый граф, уже успевший перезарядить свой арбалет. — Извини, я не успел спасти Лону. Ольду можешь не смотреть, с ней всё в порядке. Наверное, теперь ты от нас уйдёшь. Спасибо тебе, парень. Из всех детей Лона была лучшая во всём. Не знаю, за что её наказали боги, но ты дал ей возможность прожить жизнь так, как она когда-то мечтала, пусть и недолго. Она ведь сильно боялась смерти, а тут побежала к тебе, забыв обо всём на свете. Так поступают только тогда, когда любят сильнее жизни. Она поделилась со мной тем, что ты хотел взять её в жёны. Жаль, не сложилось.

Сергей, с трудом сдерживая слёзы, вложил меч в ножны и отнёс лёгкое тело Лоны в их спальню. Когда он появился во дворе замка, бой уже закончился. Как выяснилось позже, никто не брал штурмом стены. Их предали, и убийц провёл через ворота стоявший в карауле дружинник. Он перерезал горло своему напарнику, поднял решётку и открыл одну из створок ворот. Это было проделано тихо, поэтому сидевшие в башнях дружинники ничего не услышали. Тревогу подняли те, кто охранял один из двух входов в замок. Они смогли продержаться достаточно долго, чтобы остальная дружина связала боем всех врагов, кроме тех пятерых, которые успели проникнуть в замок. Весь двор был усеян телами. Здесь вперемешку лежали три десятка защитников замка и четыре десятка их противников. Врач оказывал помощь трём раненым, остальные дружинники, уставшие и злые, собрались здесь же, дожидаясь выхода графа.

— Я знаю, кто на на нас напал, — сказал дружинникам граф. — Постараюсь, чтобы это не сошло им с рук, чтобы они ответили за смерть ваших товарищей и моей дочери. Вы все получите вознаграждение. Серг Аликсан! Вы проявили мужество и спасли мне жизнь. Я подтверждаю ваше право на баронский титул отца. Необходимую грамоту получите сегодня. Дружина не может сохранить замок, поэтому я вынужден просить помощи у его светлости герцога Лазони. Я выеду к нему сегодня, до обеда. Вас осталось мало, и я на время воспользуюсь услугами наёмников. Уже светает, поэтому достаточно оставить по одному наблюдателю в каждой башне, а все остальные могут отдыхать… Что думаешь делать? — спросил он Сергея, когда разошлись дружинники.

— Посижу с ней, — ответил тот. — Где у вас хоронят?

— Членов моей семьи хоронят на небольшом кладбище недалеко от замка. Я уже отдал все необходимые распоряжения. Ты долго собираешься сидеть? Мне скоро уезжать, а я хочу присутствовать на похоронах.

— Делайте всё, что считаете нужным, а я посижу, сколько смогу. Я не останусь у вас, граф, просто не смогу. Здесь всё будет напоминать о ней. Я хотел лишь помочь вашей дочери, и сам в неё влюбился. Вы говорили, что знаете, кто организовал нападение. Я тоже хочу это знать. Если у вас не получится отомстить, это попробую сделать я.

Глава 5

— Здесь ей будет хорошо! — сказал граф, после того как тело Лоны опустили в вырытую могилу и трое дружинников засыпали его землёй. — Она любила сюда приходить, когда была девчонкой. Конечно, не на могильный холм, а на один из соседних. Особенно часто ходила весной, когда уже было тепло. Лежит и наблюдает за облаками. Они здесь белые-белые и все очень причудливых форм. Вот она и гадала, лошадка там плывёт или птичка. Брат её выследил и потом долго насмехался, а она мне пожаловалась.

— Не надо, граф! — лицо Сергея исказилось, но он всё-таки сдержался и не зарыдал. — Мне и так нелегко, а тут ещё вы со своими воспоминаниями. Не верю я ни в жизнь после смерти, ни во вторичное рождение. Я и в богов не верю, ни в ваших, ни в своего. Даже если кто-то и есть, ему плевать на всех нас, иначе не случалось бы подобных смертей. Скажите, в чём виновата ваша дочь? За что её наказали? Вы для такой судьбы вкладывали в неё свою душу?

— Как можно жить, ни во что не веря? — удивился граф. — Человек слаб, и вера служит ему поддержкой. Даже от ложной веры есть польза, не нужно только перекладывать на бога то, что должен сделать сам. Ладно, скажите, что собираетесь делать.

— Поеду в столицу. Нужно кое-что сделать в Университете и поучиться у мастера-мечника. Дружинники говорили, что их там много. Я не забыл о долгах, но не буду с этим спешить. Деньги у меня есть, а если не хватит, теперь я без труда заработаю. А потом постараюсь найти виновника её смерти. Расскажите, кто у нас числится во врагах.

— План не из худших. Я напишу вам письмо для сына. Он дружен с королём и вам поможет. И возьмёте немного денег. Не вздумайте отказываться, Серг, обижусь насмерть! Вы не успели пожениться с моей дочерью только из-за своего возраста, но для неё были мужем, а значит, и для меня не посторонний человек. Серг, не обижайте! Она отдала за вас свою жизнь, и я хочу, чтобы её жертва была не напрасной, а для этого вам нужно не зарабатывать деньги, а обзаводиться связями. Может, у Анжи получится устроить вас при дворе. Я уверен, что при хорошей поддержке вы сможете далеко пойти! И давайте всё сделаем прямо сейчас, когда вернёмся. Я могу задержаться в дороге или у герцога, и вы уедите без всего. А теперь слушайте о врагах. Это в первую очередь герцог Рошти. Он не принадлежит к партии сторонников короля, но не примкнул и к его противникам. Создаётся впечатление, что он старается держаться в стороне от политики. Рошти не в ладах с моим сюзереном герцогом Лазони. Они даже воевали из-за каких-то спорных земель, но вмешался прежний король, который их развёл. Они не ведут военных действий, но делают друг другу гадости руками своих вассалов, причём используют наёмников, так что зацепить кого-то сложно. В нашем случае это могли быть граф Фарди или барон Рожен, всем остальным пришлось бы действовать через их границы. Пришлите мне письмо из столицы, чтобы я знал, где вас искать. Если что-то нарою по этому делу, дам вам знать.

Через час после возвращения в замок он вручил Сергею три конверта.

— В этом ваша грамота на титул барона. В столице нужно посетить геральдическую коллегию и предъявить свой герб. Смотрите, на конверте записан адрес одного из профессоров Университета, который занимается и геральдикой. Если в вашем королевстве гербы составляют отлично от наших правил, попросите его составить вам герб. Во втором конверте письмо сыну, а в третьем — ордерный вексель королевского банка на двести золотых. Вам не нужны лишние деньги в дороге, а в столице получите полностью или частями. Больше не даю из боязни, что откажетесь. Возьмёте второго коня?

— Благодарю вас, граф, но я обойдусь своим. Спасибо вам за всё.

— Я уезжаю с небольшим числом дружинников в Золем набирать наёмников, так что с вами прощаюсь. Да, совсем забыл. Я отдал распоряжение, чтобы вам выдали из арсенала всё, что нужно. Тщательно посмотрите всё, что там есть. От качества оружия часто зависит жизнь воина. Если у вас в этом мало опыта, попросите помочь барона Содера, он со мной не едет.

Сергей решил не отказываться от этого предложения. Сам он ещё плохо разбирался в оружии, поэтому решил попросить помощи у Рона. Заодно можно будет попрощаться. Барона он нашёл в комнате, которую тот занимал в замке.

— Похоронил жену? — спросил Рон Сергея. — Пусть у неё вторая жизнь будет лучше этой. Ты всё-таки уезжаешь? Придётся мне искать другого оруженосца. Не нужно делать виноватую физиономию: всё равно бароны не служат оруженосцами. Пришёл прощаться?

— И прощаться тоже, но сначала хотел попросить посмотреть, что мне взять с собой из графского арсенала. Ты же знаешь, как я разбираюсь в оружии. Он дал добро там порыться.

— Это дело! — вскочил с кровати Рон. — Пойдём, может, найдём тебе меч получше. Этот я выбирал для тренировок. И не помешает нормальный кинжал. У твоего прекрасная сталь, но уж больно мал. Меч на него не примешь, даже лёгкий.

Смотрителя арсенала у графа не было, и дверь им открыл управляющий.

— Распоряжение было только касательно барона Аликсана, — сказал он им. — О вас, господин барон, разговора не было.

— Барон Содер поможет мне выбрать необходимое, — объяснил ему Сергей. — Мы долго не задержим.

Оружия у графа было много, и всё в прекрасном состоянии. Они потратили с полчаса, и в результате Сергей стал обладателем лёгкого меча из очень хорошей стали. Нашли и прекрасный кинжал, а Сергей взял ещё два метательных ножа к той паре, которая у него была. Напоследок Рон дал ему средних размеров рычажный арбалет и сумку с болтами.

— В дороге пригодится, — сказал он, игнорируя недовольство управляющего. — Тебе его не тащить, а лошадь не будет жаловаться.

После того как отнесли оружие в комнату Рона, он погнал Сергея на кухню, где парня плотно накормили и собрали еды в дорогу.

— Дают — бери! — сказал ему Рон. — Еды в дороге много не бывает, тем более зимой. У нас в это время часть трактиров закрывают, да и построены они не на каждом шагу, пока ещё доберёшься…

Потом он повёл Сергея искать управляющего и потребовал кожаный костюм и тёплый шерстяной плащ. Когда старик начал ворчать, что по поводу одежды не было указаний, Рон взял его за воротник, встряхнул и проникновенно сказал:

— Господин граф должен помнить о каждой мелочи? Или ты думаешь, что он разрешил своему спасителю набрать оружия на пятьсот золотых и пожалеет два золотых на эти тряпки? Смотри, если барон простудится, у нас появится новый управляющий.

После такого объяснения всё затребованное было сразу выдано.

— Дай я на тебя посмотрю, — сказал Рон уже собранному в дорогу Сергею. — Нет, всё равно не пойму!

— Чего ты не поймёшь?

— Не пойму, что она в тебе нашла, если спасла ценой своей жизни. Женщины вообще странные создания, умом их не понять.

— Кто меня спас? — не понял Сергей. — Лона, что ли?

— Чему ты удивляешься? Да если бы она не застрелила одного из тех двоих и не вынудила вмешаться старого графа, который иначе просидел бы в своей комнате, эти двое порубили бы тебя на кусочки. Скорее всего, они прибежали бы, когда ты ещё дрался со своим противником. Много бы тебе тогда помог граф со своим арбалетом! Так что ты, парень, обязан жизнью своей жене. Что думаешь делать?

— Отдавать долги! — жёстко ответил Сергей. — Только вначале нужно разобраться кому и выбиться в люди.

— Вот это правильная позиция! — одобрил Рон. — Будешь готов — позови. Мой меч лишним не будет. Деньги есть?

Сергей не мог говорить, только кивнул и, забрав свои сумки и арбалет, пошёл на конюшню. Ему очень хотелось куда-нибудь забиться и дать волю слезам, но нужно было выехать как можно раньше, чтобы до ночи успеть добраться до постоялого двора. Да и люди, увидев опухшие глаза, все поймут.

— Моя лошадь готова? — спросил он конюха.

— Да, ваша милость! — ответил тот. — Давайте я закреплю сумки и оружие. Счастливого вам пути!

Самое большое достижение земной цивилизации — это дороги и современные виды транспорта. Эту простую истину Сергей понял к концу первого дня пути. Его лошадь, которая раньше была полностью довольна жизнью в графских конюшнях, ещё раньше поняла, что хозяин сошёл с ума, если решил сменить тепло графского замка на кошмар осенней дороги. Здешний тракт представлял собой обычную грунтовую дорогу, на которой с трудом могли разъехаться три телеги. В летнюю пору, даже после дождя, можно было нормально ехать верхом, но, после того как пятнадцать дней почти непрерывно шли дожди, дорога превратилась в полосу жидкой грязи, в которой вязли ноги бедной кобылы. Добавьте к этому холодный моросящий дождь с ветром — и картина будет полной.

Трактир, до которого от графского замка было около тридцати километров, показался только к вечеру. Измученную и грязную кобылу забрал конюх, а измученным и промокшим Сергеем занялись дочь и жена хозяина. Они быстро нагрели воду, стянули со слабо сопротивлявшегося парня кожаный костюм и всё, что под ним было, и вымыли его в четыре руки в большой бадье. Потом на него одели тёплую рубаху, судя по размерам, взятую из гардероба хозяина, и что-то вроде кальсон. Усадив Сергея за стол, его сначала напоили горячим чаем, а потом дали уже осточертевшую кашу с мясом. Не съев и половины, он пошёл на второй этаж вслед за дочкой хозяина. Она завела его в комнату, разобрала кровать и помогла раздеться, после чего начала раздеваться сама. Когда девушка забралась к нему под одеяло, измученный дорогой Сергей уже крепко спал. Она погасила лампу и тоже заснула, а утром использовала, ещё сонного и плохо соображающего парня, после чего оделась и ушла, унося в кулачке серебряную монету. Не привыкший к подобной лёгкости нравов, Сергей вышел к завтраку, стараясь не смотреть на хозяина, который не мог не знать о выходке дочери. Но он зря смущался, потому что трактирщик не видел ничего предосудительного в таком поведении дочери. А что такого? Оказала любезность клиенту, развлеклась сама, да ещё и малость заработала. Обычное дело.

— Сейчас очень мало ездят, — жаловался он Сергею, которого усадили завтракать, — поэтому я до весны распустил по домам поваров, а для редких клиентов могут стряпать мои женщины. Оставил только конюха, чтобы ухаживал за лошадьми. Да и опасно сейчас одним, а Мал может управиться с кинжалом и копьём. Не скажете, куда держите путь?

— В столицу, — ответил Сергей.

— Вот оно как! — почесал затылок хозяин. — Если мне будет позволено сказать, зря вы пустились в такой путь на одной лошади. До столицы придётся добираться две декады. Дожди скоро стихнут, но придут холода, и дорога уже не просохнет до весны. Вам бы купить вторую лошадь и менять их в пути, тогда намного раньше доберётесь до постоялого двора. При этом и сами меньше измучитесь, и кони будут посвежее, и у вас будет больше времени на отдых. Если хотите, могу продать.

— И во что мне обойдётся покупка?

— Сущая мелочь, ваша милость, — ответил трактирщик, — всего два золотых. Весной такой конь потянет все десять. Конечно, продаю вместе со сбруей. Отдаю так дёшево потому, что он мне самому достался просто так и не нужен в хозяйстве: достаточно своих лошадей.

— Не поделитесь секретом, любезный хозяин, как могут лошади доставаться просто так? — спросил Сергей.

Он видел, что трактирщик жаждет общения, и сам был не прочь поговорить, оттягивая выезд под опять начавшийся дождь.

— Дело было декаду назад, — начал рассказывать хозяин. — Тогда дожди только начались и дорога была малость получше, но путников уже было мало. Завернула к нам отдохнуть знатная девушка, которая ехала верхом в сопровождении двух слуг. Она сильно спешила и не стала меня слушать, когда рассказал о разбойниках. А потом этот конь прибежал к нам без всадника. На нём, как запомнил Мал, ехал один из её спутников.

— А что за разбойники?

— Кто их знает, ваша милость! Они не оставляют живых, а обобранные тела бросают на тракте. Господин барон обещал по весне ими заняться, а сейчас отказался из-за грязи. Да и залегли они уже, наверное, где-нибудь до тёплого времени. Сами подумайте, какая сейчас добыча?

— Спасибо за то, что предупредили. Скажите, почему ваша дочь до сих пор не замужем? Это, конечно, не моё дело…

— А за кого её здесь отдавать? — помрачнел хозяин. — За деревенских оболтусов? Хозяйство у меня справное, летом два десятка слуг работает, так что приданым я её обеспечу, а вот найти подходящего жениха… Я ведь хочу оставить своё дело зятю. У меня, ваша милость, есть ещё два сына, так они ушли в город. Не хотят жить на отшибе. Один устроился приказчиком у купца, а второй подался пикинёром в армию короля. Дочке уже шестнадцать, в самом соку девка, а парня нет. Вы не думайте, что если Мара забралась к вам в постель, то она так подрабатывает. Просто вы ей понравились, да и жалко ей было вчера на вас смотреть, уж очень устали. А для мужчины в таком случае баба — первое дело. Вон вы какой сегодня бодрый. Да и ей какая-никакая радость.

— А почему бы вам не отвезти её на время к брату? — предложил Сергей. — Мара красивая девушка, так что ему не придётся долго за ней присматривать.

— Точно! — просиял хозяин. — Почему-то я сам об этом не подумал. Спасибо вам, ваша милость, за совет. Давайте я этого коня вам подарю!

— Спасибо, — улыбнулся Сергей. — Не нужно дарить, у меня есть деньги. Давайте я с вами рассчитаюсь за коня и за постой да и поеду.

С двумя лошадьми он ехал быстрее, да и кобыла, которая большую часть времени шла налегке, уже перестала тяжело вздыхать и оглядываться на хозяина. Теперь она косила глазами на жеребца, на котором ехал Сергей. На неё он повесил всю поклажу и думал пересесть ближе к вечеру. Часа два ехал без происшествий. Сегодня ветер не чувствовался, но дождь был сильнее вчерашнего.

— Погоди! — заорали так громко, что задремавший Сергей чуть не сверзился с вскинувшегося от испуга коня. — Постой, падла, убью!

Шлёпая по грязи сапогами, к нему бежали два здоровенных мужика, державшие в руках топоры, наподобие того, каким он колол дрова у господина Жано. Наверное, это были те самые разбойники, о которых ему говорил хозяин постоялого двора. Сергей мог ненадолго поднять коней в галоп и уйти, остановили его слова хозяина о девушке. Он съехал с дороги и соскочил на землю. До того как к нему подбежали, Сергей успел снять с кобылы арбалет и приготовить его к бою.

— Слышь, — сказал ему тот из мужиков, который был чуть ниже, — бросай эту штуку! Если бросишь, убьём так быстро, что ничего не успеешь почувствовать. А поранишь кого, убивать будем долго.

— А почему без луков? — спросил Сергей. — В книгах разбойники всегда ходят с луками.

Страшно не было ни капли, и он не собирался оставлять их живыми.

— А ты походи сам с луком под дождём, умник! — ответил ему второй. — Не видишь, какая погода? Добычи нет, так мы ужо собрались вместе с бабой на зимовье. Думали, что ужо никого не будет и наладились уходить, а тут тебя принесло.

— Ну извини за беспокойство! — сказал Сергей и вскинул арбалет.

Положив разряженное оружие на траву, взялся за ножи.

— Если бросишь топор и отведёшь туда, где вы держите девушку, убью быстро! — сказал он уцелевшему разбойнику, который с изумлением уставился на тело своего напарника, не веря тому, что видит.

— Аааа! — заревел мужик и бросился на Сергея, который быстро, как в мишень, вогнал ему в плечи оба ножа.

К удивлению парня, разбойник не сразу выронил топор, а ещё пару раз им взмахнул, поэтому, от него пришлось уворачиваться, держа меч наготове. Лишившись топора, мужик со стоном вырвал из тела оба ножа и бросил их на землю.

— Ну что? — спросил Сергей. — Надумал, как будешь умирать? Мне не хочется терять время, но, так уж и быть, заночую. Полюбоваться, как мучается такая тварь, как ты, — это такое удовольствие, ради которого можно день мокнуть.

— Я покажу, где баба, только убей сразу, — угрюмо ответил разбойник.

— Договорились, — согласился Сергей, поднимая свои ножи. — Это далеко?

— Рядом. Зачем далеко ходить на промысел?

— Ленивые пошли разбойники! — сказал парень, взобравшись на коня. — Но мне же лучше. Веди!

Идти пришлось минут десять, и к концу пути мужик, потерял много крови и начал спотыкаться. Пристанище разбойников представляло собой нечто среднее между шалашом и лёгким садовым домиком и было выстроено на открытом месте без какой-либо маскировки. Похоже, что они здесь вообще никого не боялись. Увидев это сооружение, Сергей подъехал к мужику и уколол его мечом под левую лопатку. В домике он обнаружил целый склад вещей, а в углу — связанную по рукам и ногам девушку, одетую в дорожный кожаный костюм. Она была в сознании и со страхом уставилась на Сергея. Посмотрев на эту малышку, он с ужасом подумал о том, что ей пришлось вынести, когда два этих амбала использовали её, да ещё, наверное, по очереди.

— Ничего не бойся! — сказал парень, доставая кинжал. — Сейчас я тебя освобожу и отвезу на постоялый двор, где о тебе позаботятся. Я проезжал по тракту и встретился с разбойниками. Оба убиты, поэтому тебе ничего не угрожает.

Девушка смотрела на Сергея с недоверием, но когда он освободил ей сначала руки, а потом и ноги, зашлась в плаче.

— Милая, не нужно так плакать! — утешал он, гладя грязные спутанные волосы. — Всё плохое уже позади. Сейчас я быстро посмотрю, что у них лежит в доме и сразу уедем.

В доме оказалось много всего. Разбойники, как Сергей позже узнал от девушки, оказались братьями и промышляли в этом месте с поздней весны. Большие группы людей пропускали, а малые били стрелами из засады. Добыча была уложена в девять мешков. Отдельно лежали два прекрасных боевых лука с большим запасом стрел. Нашлись и деньги. Он их не считал, но на глаз стал богаче на пятьсот золотых, а серебра было в два раза больше. В мешке с деньгами лежал и кошель с драгоценностями. Вещи пришлось быстро перебрать, так как нечего было и думать взять всё с собой, имея всего двух лошадей.

— Я сейчас быстро просмотрю, что они тут собрали, а ты высматривай свои вещи, — сказал Сергей немного пришедшей в себя девушке.

После осмотра, когда он отбрасывал ненужные ему вещи и одежду со следами крови, осталось пять мешков. Лара, как звали девушку, нашла свои платья, которые Сергей отложил отдельно. Обвешав кобылу мешками, Сергей изрубил луки и стрелы, забрался на своего жеребца и протянул руку девушке.

— Давай сюда руку! Поедешь со мной, пока не избавимся от груза.

— А ты сильный! — сказала Лара, когда парень легко взметнул её в седло. — Немного похож на моего младшего брата, только Раду шестнадцать.

— Мне ещё нет шестнадцати, — ответил он, внимательно осматривая свою спутницу при дневном свете.

В полутёмной хибаре братьев-разбойников можно было только оценить её фигуру, которая была на загляденье.

— Врёшь! — не поверила она. — Ты же старше меня!

— А тебе сколько?

— Уже шестнадцать, — помрачнела Лара. — Я ехала к своему жениху. А теперь Михель не захочет на мне жениться.

— На тебе не захочет жениться только дурак! — успокоил её Сергей. — Ты настоящая красавица. Вот погоди, приедем на постоялый двор, приведёшь себя в порядок…

— А ты бы женился? — серьёзно спросила она, пытливо взглянув ему в глаза. — Неужели не побрезговал бы? После всего?

— Глупенькая! — обнял он её, трогая с места коня. — Если бы я тебя любил, какое бы это для меня имело значение? В чём ты виновата? Я бы выпустил кишки твоим обидчикам, а на моей любви это никак не сказалось бы.

— Ну так полюби! — горячо зашептала она, сама прижавшись к нему. — Ты красивый и сильный, с тобой спокойно! А жениха я совсем не знаю. Насчёт нас сговорились родители, когда была жива мама. А после её смерти отец женился вторично, а меня сразу же отправил к будущему мужу. У меня и приданое есть! В штанах зашиты бумаги, по которым в казначействе можно получить тысячу золотых! Я отдам всё, только не бросай! Я буду сильно любить, нужно только немного отойти от этих…

— Я барон только по бумагам, — сказал растерявшийся Серг. — Деньги у меня тоже есть, хоть и меньше твоего приданого, но нет ни имения, ни положения в обществе. И ещё на мне долг крови. Я должен отомстить тем, кто убил мою жену.

— Как же вы поженились, если ты ещё несамостоятельный?

— Мы собирались это сделать, когда её убили. Для неё мой возраст не имел значения. Какая разница, если есть любовь?

— Действительно, никакой! — согласилась она. — Я от тебя теперь ни за что не отстану, так и знай! Если ты так верен своей бывшей любви, значит, будешь верен и мне! Ты человек благородный, поэтому не бросишь одну беззащитную девушку, тем более что я тебе нравлюсь! По положению мы с тобой равны, я тоже баронесса, а мужчине нужна жена. Так почему не я? Или ты говорил свои слова только для того, чтобы меня успокоить?

— Я говорил то, что думал… — начал он и замолчал, потому что Лара обвила его шею руками, пригнула голову к себе и прильнула с умелым поцелуем.

— Вот и хорошо! — сказала она, оторвавшись от парня. — Я тоже говорила искренне. Я тебя уже люблю, а как только немного оправлюсь, докажу это делом. Сейчас мне больно даже ехать на лошади.

Не знавший, радоваться ему или рвать на голове волосы, Сергей повернул назад к покинутому совсем недавно трактиру и через два часа вошёл в него с вцепившейся в него девушкой, предоставив конюху заниматься лошадьми и вещами.

При их появлении жена хозяина всплеснула руками и сразу же направила дочь греть воду, а сама, охая и причитая, повела баронессу в предназначенную для неё комнату, где помогла ей снять мокрый и грязный костюм. Пока она ходила за сухой одеждой, Лара распорола подкладку штанов и вытащила из неё завёрнутые в рыбью кожу бумаги. Потом их напоили горячим отваром какой-то ягоды и по очереди искупали. На этот раз Сергей мылся сам, отвергнув помощь женщин. Мара сделала правильные выводы, с грустью на него посмотрела и больше не предлагала своих услуг.

— Как же вам удалось выкрасть её у разбойников? — спросил хозяин, когда баронесса пошла мыться первой.

— Почему выкрасть? — удивился Сергей. — Они имели глупость напасть на меня с одними топорами, за что и поплатились. Нет у вас теперь никаких разбойников. А привезённые вещи я отобрал из того, что они награбили.

— А почему вы сразу не сказали, что баронесса ваша невеста?

— Потому что сам об этом узнал только сегодня. Она ехала к своему жениху, с которым обручена по сговору, а теперь передумала и решила, что я подхожу ей больше. Она очаровательная девушка, к тому же много перенесла, поэтому я пока не протестую, а дальше будет видно.

— Девушка действительно сама прелесть, особенно для тех, кому нравятся такие малышки, — задумчиво сказал хозяин. — Но как бы вам не получить вдобавок к ней ещё и кучу неприятностей от родственников несостоявшегося мужа, особенно если вы лишили их солидного приданого. В таких случаях невест не отвергают, а уже позже избавляются от жён, обвинив их в измене с помощью подкупленных свидетелей. Если за женщин некому заступиться, их убивают.

— Я не позволю её убить! — сказал Сергей. — Если не передумает, можно будет и жениться, а найдёт другого — возьму в сёстры!

— Спасибо! — Лара стояла в дверях и слышала конец их разговора. — Ничего я не передумаю!

В этот день они никуда не уехали. Весь вечер разбирали привезённые вещи, в результате Сергей отобрал в один мешок понравившуюся и подходящую по размерам одежду для себя и для Лары, а остальное оптом продал хозяину. Заодно посчитал все найденные деньги. В переводе на золото получилось около шестисот монет. Когда смотрели драгоценности, Лара вынула из мешочка свои серьги и жемчужное ожерелье матери.

— Отец не знал, что мама отдала жемчуг, — сказала она, — иначе я не смогла бы его взять. Что думаешь делать с остальным?

— Вот эти серёжки подарю Маре в благодарность за их помощь, а остальное продадим в первом же городе. Опасно этим пользоваться. Если опознают родственники убитых дворян, могут быть неприятности. Попробуй потом доказать, что это отобрано у разбойников. Я и ювелира предупрежу. Конечно, он после этого скинет цену, но у купивших украшения не будет неприятностей.

— А Маре, значит, серёжки! — сказала Лара. — Признавайся, девчонка грела тебе постель?

— Было один раз. Я с дороги был никакой, так она этим воспользовалась. Ей давно пора замуж, а здесь нет подходящих женихов. Я посоветовал трактирщику отвезти её в город к брату, там скорее сладится.

— Подари! — решила Лара. — Только за один раз этого будет слишком много, поэтому я пришлю её к тебе ещё этой ночью. Я бы и сама с удовольствием пришла, но пока не могу.

— Давай я буду сам решать, с кем мне спать! — сказал Сергей. — Я прекрасно высплюсь и без услуг Мары.

«Не могу понять женщин! — думал он. — Интересно, это они только здесь такие, или и у нас тоже? Или это связано с тем, что все, с кем я имел дело, по нашим понятиям ещё девчонки, а войдя в возраст, начинают вести себя по-другому?»

Утром, после завтрака, они простились с хозяевами и выехали в дорогу под опять начавшийся дождь.

Глава 6

Очень большая разница, ехать одному или в компании с приятным попутчиком. Всё так же дул ветер, моросил холодный дождь, и хлюпала грязь под копытами лошадей, но разговор скрашивал дорогу и делал её для них короче. Сергею не пришлось прикладывать усилий, чтобы разговорить Лару, она сама не могла молчать больше пяти минут. В будущем это могло стать проблемой, сейчас он был только рад. Разговор делал дорогу не такой тягостной и позволял узнать немало нового. К сожалению, девушка имела очень смутное представление о расстановке сил в королевстве, но в бытовых вопросах заполнила немало пробелов в его знаниях местной жизни. Очень скоро она заметила, что Сергей не знает того, что должно быть известно любому дворянину.

— Откуда ты взялся, Серг, если не знаешь того, что знают все? — спросила Лара и получила в ответ рассказ о морском путешествии.

— Бедненький! — посочувствовала она. — Ничего, ещё одна-две ночи, и я буду в форме. Тогда я тебя утешу!

— Послушай, Лара, — предложил Сергей. — Может, всё-таки согласишься на сестру? А к твоему жениху можно заехать, это почти по пути, я потеряю всего полдня.

— Как только его семья всё узнает, я не дам за свою жизнь и серебряной монеты. Ты слышал, что говорил хозяин? Вот так у нас и поступают в подобных случаях. Правда, если удастся доказать, что жену обвинили облыжно, казнят уже всех, кто выносил обвинение и свидетельствовал. Но это трудно, и мне после казни будет уже всё равно. Да и не нужен мне никто, кроме тебя. Даже если назовёшь сестрой, я тебя всё равно попробую. Мне Мара сказала, что она в тебе растворялась. Я ей уже сейчас завидую.

— Лара, как ты можешь! Почему у тебя всё сводится к постели?

— А как же иначе, Серг? — удивилась она. — Что хорошего в жизни женщины, кроме любви? Когда появляются дети, они привносят в её жизнь радость и новый смысл, а когда их ещё нет? Вам, мужчинам, намного проще. Вы всё в этой жизни забрали себе. Ты свободен и волен заниматься всем, чем захочешь, а женщина, даже совершеннолетняя и имеющая средства, не может быть полностью самостоятельной и поступать без оглядки на окружающих. Мы всегда зависим от отцов, братьев и мужей. Отдельные исключения вроде наёмниц не делают погоды, это мало кому доступно. В жизни вообще очень мало радостей, так зачем же отнимать у себя самую главную? Слушай, давай говорить на постоялых дворах, что мы с тобой муж и жена? Я не хочу ночевать одна, в конце концов, мне страшно!

— Если ты так этого хочешь…

— Хочу. И расскажи мне, что мы будем делать в столице.

— Для начала надо будет где-нибудь остановиться. Жить на постоялом дворе дорого и не слишком удобно, а я пока не хочу покупать свой дом. Мало ли как сложится судьба. Поэтому самым лучшим будет снять дом на время. Потом мне нужно определиться с гербом, найти учителя фехтования, завести знакомства с профессорами Университета и заскочить к приятелю короля, к которому у меня есть рекомендательное письмо.

— Может, начать с письма?

— Я не уверен, что брат моей несостоявшейся жены отреагирует на моё появление так, как на это рассчитывает его отец. В любом случае мне сначала надо закончить с гербом и позаниматься с мастером-мечником. Ты же не хочешь, чтобы тебя из-за моей спешки оставили вдовой?

— Ты всё-таки возьмёшь меня в жёны! — обрадовалась девушка.

— Расскажи, как у вас женятся, и можно ли развестись. А то я ничего этого не знаю.

— Делают по-разному. Двое могут прийти в храм любого бога, принести положенное подношение и перед алтарём поклясться в верности. Жрец записывает их имена в книгу, и всё. Но многие этим не ограничиваются, созывают друзей и родственников и устраивают гулянку. Развод проходит так же, как и свадьба, только без гулянки. Хотя, может быть, кто-то и празднует. Важно, что и для свадьбы, и для развода нужно прийти в храм, заплатить деньги и выразить обоюдное согласие.

— А нужно согласие родителей?

— Не обязательно, но чаще всего всё же спрашивают. Если нет… Муж в таком случае ничем не рискует. Его семья не может не признать брак. А с женой хуже. Давая разрешение на брак дочери, родители тем самым обязуются в случае развода забрать её обратно в семью. Ведь чаще всего женщине просто некуда идти. Всё зависит от мужчины, жена только должна дать согласие на развод. Даже нажитые дети остаются у мужа, после развода мать не имеет на них никаких прав. А почему ты спросил о свадьбе?

— Значит, мы можем в первом же храме…

— Да, да, да! — захлопала она в ладоши, заставив испуганно шарахнуться кобылу. — Я так рада! А то заладил про сестру! Брат у меня уже есть, мне нужен муж!

Не только людям общество скрашивает дорогу, их лошади, время от времени переглядываясь, тоже бодро топтали грязь. Поэтому ли, или просто путь был короче, но на постоялый двор приехали ещё засветло. Здесь они были не единственными посетителями и не вызвали большой суеты. Им предоставили большую комнату, нагрели воду и сообщили, что, если господа желают, им может помочь служанка. Кушать тоже можно было заказать в свою комнату, что и сделали.

— Я думаю, что обойдёмся без их служанки! — сказала Лара. — Неужели ты не потрёшь спинку своей жене? Да и я могу потереть тебе всё, что захочешь.

Они обмылись от грязи, переоделись в сухое и отдали прачке в чистку дорожные костюмы. Два работника вынесли из комнаты бадью с грязной водой, а служанка в два приёма принесла им плотный ужин. Наевшись, легли на кровать, где Лара подлезла к Сергею под бок и начала целовать его в щёку, потихоньку подбираясь к губам.

— У тебя прошла боль? — спросил он. — Ещё нет? Ну и не нужно тогда никаких поцелуев, а то я ведь тоже не железный.

— Послушай, о чём я подумала! В столице должна жить одна из моих тёток. Это младшая из сестёр отца, которую выдали замуж за графа Радоя. У графа в столице большой особняк, в который его семья переезжает из имения незадолго до наступления дождей. Так что они сейчас должны быть там. Только я не знаю, к какой партии он принадлежит, а то можно было бы сразу поехать к ним. Когда кто-то из наших ездил в столицу, у них всегда были свободные комнаты.

— А какое имеет значение, к какой партии он принадлежит?

— Ты, Серг, как ребёнок! Если я правильно поняла, герцог твоего графа принадлежал к королевской партии, а сын графа вхож к королю. А теперь представь, что в столицу приезжает какой-то никому неизвестный барон и останавливается у противников короля, а потом идёт к королю в поисках милостей. И как на него после этого посмотрят?

— Кто-то мне говорил, что совсем не разбирается в политике.

— Правильно говорила. Это не политика, а здравый смысл. А в политике я разбираюсь в самых общих чертах. Чтобы разбираться лучше, нужно знать, кто за кого стоит и чего добивается, а я этим никогда не интересовалась. Знаю только то, что известно всем.

— Ну и расскажи общеизвестное. Ты же знаешь, откуда меня принесло. Что-то я могу знать, что-то — нет.

— Ладно, всё равно ещё рано для сна. В отличие от Сотхема или Дюже, в нашем королевстве король никогда не имел всей полноты власти и был вынужден искать поддержку у герцогов. Всё королевство разбито на одиннадцать провинций. Десять управлялись герцогами, а ещё одна была королевским доменом.

— Выходит, что король по силам равен любому из герцогов?

— Нет. Королевский домен больше любой из провинций, и герцоги обязаны отправлять в королевскую казну часть налогов, поэтому король сильнее любого из герцогов, но ничего не может сделать против них всех. Отсюда вытекает необходимость союзов. Во время войны король с помощью войска Аглаи захватил провинцию, во главе которой стоял его самый последовательный враг. Теперь этого герцогского рода нет вообще. Его вырезали в назидание другим до последнего младенца, а провинция увеличила королевский домен. Но и сейчас король не может править без оглядки на герцогов и не может с ними расправиться. Стоит ему развязать войну с герцогами, как этим сразу же воспользуется король Мехал. И Аглая не может постоянно отвлекать войска на решение проблем своего родственника. Я знаю, что кто-то из герцогов поддерживает короля. Им выгодна сильная королевская власть, да и Сотхем под боком не даёт заняться междоусобицей. Хотя дураков хватает и среди герцогов. Но кто из них за короля, а кто против — этого я не знаю.

— Узнаем. Я думаю, что это знает любой трактирщик, а многие из них большие любители поговорить. Когда приедем, остановимся на постоялом дворе, разузнаем, что и как, а потом, может быть, навестим твоих родственников.

Из-за усталости и сытного ужина обоих вскоре потянуло в сон. Убрав с кровати покрывало, разделись и легли спать. Ночью Сергей проснулся из-за того, что Лара начала кричать и плакать. Он обхватил её плечи и начал шептать ласковые слова, а потом поцеловал мокрые от слёз глаза проснувшейся девушки, потом почему-то вместо глаз оказались губы, потом…

— Давно надо было! — довольно сказала Лара. — Зря я боялась. Теперь эта гадость не должна сниться, а ты на самом деле мой муж. Не забудь, что ты говорил о первом же храме!

Утром они не стали заказывать еду в комнату, а спустились в трапезный зал. Там уже завтракали за двумя столами. За одним сидели трое мужчин и одна девушка, видимо, дворяне, а за вторым — шестеро мужчин, судя по одежде и оружию, охранники. Дворяне с любопытством посмотрели на Сергея с Ларой и слегка кивнули, приветствуя равных по положению. Они тоже поклонились в ответ и сели за стол. Один из дворян встал и обратился к Сергею:

— Разрешите представиться! Я отвечаю за закон и порядок в городе Лозеле и его окрестностях. Шевалье Ланс Дельбер, к вашим услугам! У меня к вам вопрос. Вы ведь едете к нам со стороны Золема? До нас дошли слухи, что где-то недалеко отсюда на тракте орудует разбойничья шайка. Из-за этого мы были вынуждены задержать дочь герцога Лантара. Миледи имела неосторожность пуститься в путь всего с восемью сопровождающими. Теперь приходится сидеть здесь в ожидании прибытия королевских солдат. Я хотел узнать, не слышали ли вы… Извините, леди, я сказал что-то смешное?

— Это вы меня извините, шевалье! — сказала Лара и, не выдержав, опять засмеялась. — Дело в том, что мой муж барон Серг Аликсан перебил этих разбойников.

— И много было разбойников, барон? — с недоверием спросил Ланс.

— Только двое, — улыбнувшись, ответил Сергей. — Здоровые лбы, на две головы выше меня, щербатые морды и у одного шрам на лбу. Они охотились с луками на небольшие группы путников и одиночек, а когда пошли дожди, оставили луки и взялись за топоры. Со мной им не повезло.

— Знаю тех, кого вы описали, — кивнул Ланс. — За их головы даже обещана награда. Как же вы один с ними справились? Это опытные и опасные разбойники.

— Мне эти типы больше показались наглыми и самоуверенными, — засмеялся Сергей. — Они уже собрались уходить, а тут подъехал я. Слышу, бегут и кричат, подожди, мол, тогда убьём сразу, а будешь убегать или сопротивляться, пожалеешь. Одного я застрелил из арбалета, а во второго бросил два ножа, а потом добил мечом. У меня лёгкий меч, поэтому я не собирался его использовать против топоров. А награды мне не нужно. Я и так много всего взял у них в логове, а рубить головы…

— Были драгоценности? — спросил Ланс.

— Был небольшой мешочек. А почему вы спрашиваете?

— Он у вас с собой? Можете показать? Дело в том, что этим летом на тракте пропала одна дама. Нам описали украшения, которые на ней были. Могут быть и другие подобные случаи. Вы не продадите свою добычу королю?

— А что за дама? — спросила Лара.

— Молодая баронесса Лара Горде.

— Можете её не искать, — сказала Лара. — Это я. Только я уже не Горде, а Аликсан. Меня схватили разбойниками, а Серг спас. Теперь он мой муж. Не скажете, кто меня искал? Отец или жених?

— Заявление о вашей пропаже поступило в столичную службу охраны Короны от графини Вельты Радой.

— А при чём здесь тётя? — наморщила лоб Лара. — Ладно, будем в столице, зайду и всё у неё узнаю.

— После завтрака зайдите в наш номер, — предложил Сергей. — Я вам покажу драгоценности. Не скажете, куда именно едет дама?

— А зачем это вам, барон? — с подозрением спросил Ланс.

— Мне это ни к чему, — пожал плечами Сергей. — Просто она, скорее всего, поедет через графство Продер, а там сейчас неспокойно.

— Я поговорю с миледи, — сказал Ланс и отошёл к своему столу.

Им принесли завтрак, которым занялись, не обращая больше внимания на посторонних. Когда закончили есть и поднялись из-за стола к ним подошли все дворяне, которые продолжали сидеть в зале, ожидая возможности поговорить.

— Ваши имена нам сказал шевалье Дельбер, — сказала девушка. — Я Алисия Лантар, а это люди моего отца Герт Содер и Снай Лорташ. Расскажите, пожалуйста, барон, что там не так с графом Продер? Я не просто еду через его графство, он — одна из целей моей поездки.

— Тогда вам не повезло, миледи, — сочувственно ответил Сергей. — На замок графа совершено нападение, в результате которого погибла одна из его дочерей и полегла половина дружины. Сам граф два дня назад уехал за помощью к герцогу Лазони. Перед отъездом он предупредил, что задержится.

— Скверно! — поморщилась девушка. — А кого убили? И кто посмел нарушить приказ короля?

— Убили старшую дочь Лону, а напавшие были наёмниками. Их всех перебили, да и не знали они нанимателя.

— А какое отношение вы имеете к графу? — спросил Сергея один из спутников молодой герцогини.

— Я служил в его дружине и участвовал в том бою. У вас все вопросы, господа? Мы бы хотели выехать пораньше. Шевалье, пойдёмте с нами, возьмёте драгоценности.

— Подождите, барон! — сказала Алисия. — Вы ведь едите в столицу? Прекрасно! Мы возвращаемся и едем туда же. Вы не против нашей компании? Если не будет графа и путь становится опасным, не вижу смысла продолжать поездку и мокнуть под дождём. Съезжу вторично зимой.

— Почту за честь, миледи! — ответил Сергей. — Мы соберёмся в дорогу и будем вас ждать.

В их комнате Ланс высыпал на стол драгоценности и бегло их осмотрел, после чего опять всё сложил в мешочек.

— Здесь есть ценные вещицы, — сказал он Сергею, — но в основном ерунда. Отдадите за триста золотых? Тогда пусть пока всё будет у вас. Сегодня к вечеру приедем в Лозель, а завтра с утра я с вами рассчитаюсь.

— Зря ты согласился ехать вместе с ними! — сердито сказала Лара. — В компании мы уже не сможем свободно общаться, а ещё эта герцогиня!

— Неужели ты ревнуешь? — засмеялся Сергей. — Не нужны мне герцогини, мне вообще никого не нужно, кроме тебя!

— А пришлось чуть ли не насильно лезть к тебе в постель! — сказала довольная его словами девушка. — Все мужчины стремятся к сладкому, один ты со странностями. Но Мара права: с тобой хорошо. Ну вот, мы с тобой собрались. Интересно, долго нам ещё ждать эту Алисию?

Словно дождавшись этого вопроса, в дверь постучали, и один из спутников герцогини сообщил, что они готовы к выезду.

— Мы вас задержим, — заметил Сергей, увидев, что за их спутниками следует целый табун заводных лошадей.

— Ничего страшного, барон! — ответила Алисия. — Поедем чуть медленнее, а завтра купим для вас лошадей на смену.

— Лошадей я куплю сам. Скажите, сколько дней вы добирались сюда из столицы?

— Сегодня пятый день, как выехали. А что?

— Да просто прикидываю, сколько нам ещё мокнуть.

— Дожди скоро закончатся, грязь, правда, никуда не денется. Завидую жителям империи. У них и дождей осенью меньше, и дороги замощены камнем. Была бы у нас такая дорога, обернулись бы за два дня.

— Не жалко пяти потраченных дней? — спросил Сергей. — А ведь теперь ещё столько же возвращаться обратно.

— Конечно, жалко. Я в эту поездку не рвалась, да и дед не советовал. Это всё моя мать. Но это уже дела семейные и для вас не интересные. А потеряю я время в дороге или нет, будет зависеть от вас.

— Вы только не скажите такое при Ларе, — предупредил Сергей, оглядываясь назад, где его девушка о чём-то весело болтала с дворянами герцогини. — Она меня потом замучает ревностью. И почему вы решили, что я интересный собеседник?

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Наверное, женская интуиция. Что-то в вас есть необычное, а что — не пойму. А насчёт ревности… Извините, Серг, но вы не в моём вкусе. Мне нравятся высокие мужчины. Жених у меня как раз такой. Так что пусть ваша жена не ревнует. Не обиделись?

— За что обижаться? За откровенность? Не могу же я нравиться всем. Да и не нужен мне никто, кроме жены.

— Вот я и говорю, что вы странный. Вы не иностранец? Наши мужчины редко ограничивают себя одной женщиной. Вашей жене повезло.

— Да, я родился в другом королевстве, — ответил Сергей и в который уже раз пересказал свою историю.

— И граф подтвердил ваше баронство? Что же вы для него сделали?

— Ничего особенного, миледи, я только спас ему жизнь. Была ещё одна услуга, но я отказался за неё рассчитываться. Это не он мне, а я ему за неё остался должен.

— Алисия. Зовите меня по имени. Интересно, о какой услуге вы упомянули?

— Его погибшая дочь была мне женой. Мы не успели сходить в храм, но для меня это ничего не меняет. Раз вы близко знакомы с графом, всё равно узнаете.

— Вы были мужем Лоны, — задумчиво сказала Алисия, глядя на Сергея со странным выражением. — И она была…

— Она была счастлива, — перебил её Сергей, — как и я. И давайте больше не будем трогать эту тему. Я ещё не сжился с этой потерей.

— С потерей не сжились, а спите с другой.

— Вы видели Лару? Как вы думаете, для чего два амбала десять дней держали в плену эту малышку, вместо того чтобы сразу прикончить?

— Так они её… — охнула Алисия.

— По очереди и, возможно, не по одному разу. По ночам она плачет и кричит во сне, а за меня ухватилась, как утопающий за соломинку. Да и я был в паршивом состоянии. Мы помогли друг другу. Такова жизнь, Алисия. Я люблю Лару, но продолжаю любить и свою прежнюю жену. И я не собираюсь прощать её смерть. И я прошу вас никому не говорить о плене Лары. Не все такие недогадливые, как вы, а слухи могут отравить ей жизнь. И спутникам своим скажите, чтобы поменьше болтали.

— Не скажу никому, кроме деда, но он у меня не из болтливых, — она усмехнулась. — Хотя многим при первом знакомстве кажется иначе. Значит, вы собрались мстить.

— Не совсем так. Для начала нужно вписаться в ваше общество. Я почти никого не знаю и лишь примерно представляю общий расклад сил в королевстве. И не помешает позаниматься с мастером-мечником. Граф обещал выяснить исполнителя нападения, пока известен только автор.

— Герцог Рошти?

— Да, граф считает, что это его замысел. Алисия, у нас впереди ещё пять дней пути. Я постараюсь вас развлечь, но не могли бы вы в самых общих чертах охарактеризовать дворян из партий короля и его противников? Хотя бы самые основные фигуры? Лара не смогла мне с этим помочь.

— Дочери провинциальных баронов обычно не разбираются в политике, — сказала девушка, — а внучке первого советника короля её необходимо знать. Конечно, я вам обо всех расскажу, только не даром. Вам, Серг, придётся заплатить за мой рассказ.

— И чем же? — опасливо спросил Сергей, сразу же вспомнивший, как ему пришлось расплачиваться за рассказы Лины.

— Расскажете о своей родине. А вы о чём подумали? Неужели решили, что я попрошу вас…

— Ничего я не решил, — буркнул Сергей. — Понимаете, Алисия, у нас жизнь устроена во многом по-другому. В частности, женщины намного скромнее и не рвутся запрыгнуть в постель к первому же понравившемуся им мужчине. В конце концов, так легко забеременеть, а как тогда устраивать жизнь с ребёнком на руках?

— У вас так? — удивилась девушка. — Понимаете, Серг, не знаю, почему у вас по-другому, но у нас женщине сложно зачать ребёнка. Часто для этого нужно жить с мужчиной не один год. Конечно, попадаются счастливицы, которым везёт, но это редкость. У нас ребёнок у девушки — это не препятствие к браку, поэтому себя не сдерживают. Нажитый до брака ребёнок не может наследовать имение, если появляются мальчики от мужа, во всём остальном различий нет. Совсем другое дело, когда ты замужем. За измену можно легко лишиться жизни. Давайте подождём остальных, а то мы с вами вырвались вперёд, и ваша жена сейчас прожжёт во мне взглядом дырку. Сначала вы нам что-нибудь расскажете, а потом поговорим о политике.

Когда поравнялись с остальными, герцогиня объявила, что сейчас барон расскажет всей компании что-то интересное. Сергей уже давно заметил, как высоко в этом мире ценили хороших рассказчиков. Книги были редкостью, и большинство местных грамотеев читало их по слогам. Какое тут удовольствие от чтения? Поэтому для многих рассказ был единственным развлечением, если не считать игр, казней и поединков. Он не собирался говорить о своей жизни, поэтому начал рассказывать «Трёх мушкетёров», которых знал чуть ли не дословно. Так и рассказывал с диалогами и своими отступлениями, в которых объяснял непонятные места. Слушали его, затаив дыхание, даже охранники подтянулись почти вплотную, демонстрируя должное усердие, но при этом не пропуская ни слова. Его хватило до небольшого придорожного трактира, стоявшего на середине пути от постоялого двора до города. Охрана герцогини разыскала хозяина, жена которого быстро заварила фруктовый отвар, нажарила небольшие, похожие на сосиски колбаски и выставила на столы хлеб и вино.

— Извините, господа! — сказал трактирщик. — Мы уже собрались до весны уехать в город, оставив здесь только сторожа, поэтому ничем другим угостить не могу!

Когда снова тронулись в путь, все дружно потребовали продолжения рассказа.

— Ваша политика подождёт, — сердито сказала Алисия, — а я из-за вас сегодня не буду спать! Извольте рассказывать, пока можете!

К своему удивлению, Сергей смог продолжать рассказ до тех пор, пока вдали не показались стены города.

— Всё! — сказал он, поднимая руки. — Если поговорю ещё, лишусь голоса и завтра вас будет развлекать кто-нибудь другой.

— Раз не будет рассказа, давайте поторопим лошадей! — решила Алисия. — Едем на постоялый двор «Корона». В этом заведении самая хорошая кухня в городе, я всегда в нём останавливаюсь.

Постоялый двор «Корона» действительно оказался очень приятным заведением, но и цены здесь были в два раза выше трактирных. Они устроились в номерах, поужинали в трапезном зале и отправились на отдых.

— Шикарная кровать! — Лара бросилась с разбегу на кровать, на которую можно было уложить ещё три пары. — Давай ты будешь на ней за мной гоняться?

— А может, просто поспим? — предложил Сергей.

— Ну уж нет! — ты весь день развлекал меня, а теперь я буду развлекать тебя и себя заодно!

— До ночи ещё далеко.

— Тогда расскажи, чем всё закончилось. Я и завтра с удовольствием послушаю вместе со всеми.

— Чтобы завтра хоть что-то сказать, я должен до утра заткнуться. И потом, какой конец? Там ещё два дня рассказывать.

— Ну тогда ты молчи, а я буду лечить тебя поцелуями. Один поцелуй, два поцелуя, три…

Утром, ещё до завтрака, Сергей подошёл к хозяину заведения узнать, есть ли поблизости храм и где можно купить лошадей.

— Сколько вам нужно лошадей, ваша милость? — спросил хозяин. — Только две заводные? Так давайте я вам их продам. За двух будет десять золотых вместе со сбруей. А храм находится неподалёку. От нашей площади идите по Речной улице до самого храма.

Сергей поспешил в свой номер и стал расталкивать не желавшую вставать Лару.

— Отстань, Серг! — отбивалась девушка, натягивая на себя одеяло. — Полночи не давал спать, дай хоть сейчас выспаться!

— Скоро завтрак, а потом выезжать. А кто-то хотел сегодня стать женой. Ещё немного проваляешься и останешься любовницей.

— Мне и любовницей неплохо, но ты прав! — девушка быстро вскочила с кровати и бросилась к одежде. — Помоги зашнуровать платье, а я пока расчешусь!

К храму она едва не бежала.

— Ну куда ты так спешишь? — придержал её Сергей. — Сказали, что это недалеко.

— Много ты понимаешь! Девушкам предлагают выйти замуж только раз в жизни, да и то не всем! Тем более мне попался такой муж, как ты! Видел бы ты, как на тебя вчера смотрела Алисия! Высокие ей нравятся, как же! Раз мне выпало такое счастье, нужно быстрее пользоваться. И учти сразу, что я не дам развода!

Храм оказался невзрачным сооружением, непохожим на храмы Золема, и его предназначение выдавал только обязательный шпиль — символ здешних богов. Никого, кроме них, в храмовом помещении не было, поэтому появившейся жрец выполнил всю процедуру за несколько минут.

— Ну что, жена, — обнял Сергей счастливую девушку, — чувствуешь какие-то изменения?

— Конечно! — она в свою очередь его обняла и поцеловала. — Раньше ты говорил слово жена просто так, а сейчас оно звучит, как музыка. Ты мужчина, тебе не понять, что я чувствую! Теперь ты весь мой! Купим дом, а, может быть, ты выслужишь у короля и имение, а я рожу тебе детей, и будет у нас с тобой самая счастливая семья! Мне ещё будут завидовать все герцогини!

Глава 7

Едва выехали из города, как все спутники собрались вокруг Сергея в ожидании продолжения истории. Горло у него за ночь отдохнуло, поэтому рассказ длился до обеда, который захватили с постоялого двора и съели на ходу, потому что до самого вечера не ожидалось никакого жилья, кроме двух неказистых деревенек. Сергей вошёл во вкус и уже не просто рассказывал, он проигрывал персонажей своего рассказа, а спутники слушали его, затаив дыхание.

— У вас талант рассказчика! — сказала Алисия, доставая из седельной сумки мясо и хлеб. — Вы не играете и не поёте, как менестрели, но я никогда ими так не заслушивалась, как вами.

По мнению Сергея, комплимент был так себе… Слушал он завывания местных менестрелей. Плохая музыка на скверных инструментах и плохой текст при посредственном голосе. Непонятно, что там вообще можно слушать.

— Давайте я всё-таки сделаю небольшой перерыв, а вы выполните своё обещание, — сказал он девушке. — А после отдыха я ещё расскажу, сколько смогу.

— Ладно, — нехотя согласилась Алисия. — Тогда вы кушайте, а я буду рассказывать. В политике всё просто. Короля безоговорочно поддерживают три герцога. Это мой дед, уже тридцать лет занимающий пост первого королевского советника, герцог Олимант и герцог Дорейн, который перессорился со своими соседями и сейчас всецело зависит от короля. Падёт король — съедят и герцога. Нужно ли говорить, что все трое управляют не самыми большими и богатыми провинциями? Против короля настроены пять герцогов, а шестой — герцог Рошти — пока держится в стороне, демонстративно не принимая чью-либо сторону. Особенность ситуации в том, что подавляющее превосходство получат те, кого он поддержит. Я думаю, что Рошти ждёт удобного момента, чтобы возглавить оппозицию и стать родоначальником новой королевской династии. Такое противостояние может привести к разрушительной войне и ослаблению королевства, чем сразу воспользуется король Мехал. Или придётся воевать ещё и с ним, или от него откупятся провинцией Олимант. Непонятно, как себя поведёт в такой ситуации король Ив Барни. У нас неплохие отношения, но если от нашего королевства полетят клочья, он тоже может что-нибудь урвать для себя, хотя бы для того, чтобы не допустить ещё большого усиления Мехала. А на Аглаю можно больше не рассчитывать: у неё достаточно своих проблем. Это всё, если смотреть на уровне герцогов. А с дворянами помельче разобраться ещё проще, потому что они должны поддерживать своих герцогов. Конечно, противостояние не явное, и нет ясности в том, как себя поведут дворяне провинции, которую захватил король. Пока они лояльны, но сохранится ли эта лояльность в случае войны или мятежа? А вообще, никогда не доверяйте тем, кто демонстрирует лояльность короне. В политике подкуп и предательство — самые обычные вещи. Там, где начинается власть, заканчиваются честность и порядочность и начинается борьба интересов. Исключения очень редки. Мой дед очень порядочный дворянин, но он без колебаний принесёт вас в жертву, если это принесёт пользу королю. Когда на политику накладываются родственные или дружеские связи, разобраться бывает сложнее. Вы не имеете своего баронства и не приносили вассальную клятвы королю или кому-то из герцогов, поэтому можете не лезть в борьбу партий. Но тогда вы вряд ли многого достигните в этом королевстве, не говоря уже о вашем желании отомстить очень влиятельным людям. А если захотите к кому-нибудь примкнуть, вам придётся доказывать свою полезность. Я удовлетворила ваше любопытство?

— В общем, да. Ещё один вопрос. Вы знаете молодого графа Анжи Продера? Что он за человек?

— В столице его знают все. Это друг и доверенное лицо короля. А человек… Помните, что я говорила о политике? Так вот, несмотря на юный возраст, он самый настоящий политик, поэтому можете не рассматривать его человеческие качества. Анжи не станет ими руководствоваться. Я с ним мало общалась. По-моему, граф не очень умён и циничен, но король ему доверяет, а в таких случаях его очень сложно переубедить. Анжи, несомненно, живёт интересами короны, но не забывает и свои. И я не уверена в том, что он выберет, если эти интересы не совпадут. У вас к нему дело?

— У меня к нему рекомендательное письмо отца. Граф почему-то уверен в том, что его сын возьмётся мне помогать.

— А вы такой уверенности не испытываете и правильно делаете. Сын учитывает в своих действиях мнение отца, но вовсе не обязательно станет им руководствоваться. Если вам потребуется выйти на короля, я предлагаю использовать моего деда. Вы, Серг, безусловно, его заинтересуете. А теперь не пора ли вернуться к вашему рассказу?

К концу третьего дня пути он закончил «Трёх мушкетёров» и имел неосторожность проговориться о том, что знает несколько сказок. Оставшиеся два дня все слушали «Снежную королеву», «Золушку» и «Путешествие Нильса».

— Я в детстве очень любила сказки, — сказала Алисия, когда Сергей заявил, что у него иссяк запас историй. — Я их и сейчас люблю, но не приходилось слышать ничего подобного вашим историям. Вам, Серг, нужно не ввязываться в драку, а сесть и все их записать. Я первая купила бы ваши книги.

— Может быть, я когда-нибудь так и сделаю. Послушайте, Алисия, вы хорошо знаете столицу. Порекомендуйте, где можно остановиться с женой. Там ведь сдают дома?

— Вы можете остановиться в нашем дворце. Я вас приглашаю. Гостевых покоев много и ни за что не нужно платить.

— Спасибо, но я пока не хочу себя ни с кем связывать. Поверьте, что для этого есть причины. У жены в столице есть родственники, так мы и к ним пойдём не сразу. Сначала нужно кое-что сделать и осмотреться. Поэтому я у вас и спрашиваю.

— Остановитесь в «Гордости наёмника». Этот постоялый двор стоит на Королевской площади, и нам с вами по пути почти до самого конца. Это не самое дешёвое заведение, но вам в нём нужно пожить только день-два, пока я подыщу что-нибудь более подходящее. Качество обслуживания там очень хорошее, и мне не нужно будет вас разыскивать по всему городу.

Столица не произвела на Сергея большого впечатления. Неровная булыжная мостовая, с которой если и убирали грязь и навоз, то делали это не часто, журчащие в закрытых канавах стоки, провонявшие весь город, и неказистые дома, одноэтажные на окраине и двухэтажные в центре — всё это не радовало глаз, не говоря уже о носе. Они въехали в город ещё засветло, но, когда добрались до его центра, уже начало темнеть.

— Это наш дворец, — сказала Алисия, показав рукой на большое двухэтажное здание с парком. Не передумали? Может, всё-таки поселитесь у нас? Ну раз нет, то вам ехать по этой улице до площади, а там найдёте сами.

Сергей быстро нашёл постоялый двор, оставил конюху лошадей и, взяв свои сумки, вместе с женой вошёл в заведение. Им тотчас выделили большой номер и обеспечили помывку. Здесь мылись в двух небольших комнатках, где к услугам постояльцев всегда были горячая вода и не менее горячие девушки. Обменявшись взглядами с Ларой, девушки быстро исчезли, а они заняли вдвоём одну комнату и в первый раз за несколько дней хорошо вымылись, не жалея воды. Потом съели доставленный в номер ужин, дождались, пока слуги заберут посуду, и закрыли входную дверь изнутри.

— Завтра первым делом найду знатока геральдики, — говорил Сергей, освобождаясь от одежды.

— Милый, помоги со шнуровкой, — попросила Лара. — Спасибо. Я поеду с тобой?

— К профессору я пойду один, а ты подождёшь здесь. Так и мне будет спокойнее, и Алисия тебя легко найдёт. Попробую завтра же найти для себя учителя и разузнать всё необходимое о твоих родственниках. Постараюсь долго не задерживаться и вернуться до обеда.

Завтракали в общем зале и могли убедиться в том, что постояльцы заведения, за редким исключением, соответствуют его названию. Они сами попали в разряд исключений, поэтому вызвали немало недоумённых и заинтересованных взглядов заполнивших зал наёмников. Когда закончили с завтраком, Сергей проводил жену в номер, взял золото и опять спустился в зал.

— Уважаемый Жорес! — обратился он к хозяину. — Я впервые в столице. Не подскажете, где расположен Университет и как до него добраться?

— Конечно, подскажу, — ответил хозяин, удивлённый странным для его клиентов вопросом. — Это совсем рядом. Можете даже не брать своего коня, если не боитесь запачкать сапоги. Выйдете с нашей площади по улице Мечников и пройдёте примерно три сотни шагов, а там спросите, вам любой покажет.

— Благодарю. А где можно найти хорошего мастера-мечника, чтобы подтянуть своё мастерство и при этом не остаться голым?

Хозяин осклабился: вот такой вопрос, по его мнению, больше подходил для молодого человека, решившего оружием зарабатывать на жизнь. Другие в его заведении останавливались редко.

— Это тоже рядом, — объяснил он. — На улице Мечников немало мастеров, которые берут учеников и тем живут. Плохих среди них нет, а цены у всех одинаковые. Я вам не скажу, к кому можно обратиться, но вы это и сами легко узнаете. Когда будете идти по улице, смотрите на двери. Где прибита табличка с изображением меча, там живёт мастер. А если он набирает себе учеников, на дверной ручке будет привязан красный шнурок. Как видите, всё очень просто.

Пока Сергей добрался до Университета, он насчитал почти три десятка дверей с табличками, но только на трёх из них висели красные шнурки. Решив договориться об обучении на обратном пути, он вступил на территорию центра знаний королевства Сандор. Калитка в заборе была открыта и никем не охранялась, а сам забор давно следовало отремонтировать, а ещё лучше — заменить другим. Небольшой парк пришёл в запущение, а пять домов, два из которых были двухэтажными, имели заброшенный вид. В некоторых окнах были разбиты стёкла. Входные двери везде, кроме небольшого одноэтажного дома, оказались заперты. В этом доме Сергей нашёл парня лет семнадцати, который дрых, на трёх составленных вместе стульях. Проснулся он моментально, стоило лишь коснуться рукой.

— Извините, господин, вы к кому? — спросил он, вскочив с лавки.

— Мне нужен профессор Корис, — сказал Сергей. — Он должен преподавать в Университете, но я вижу, что здесь никого нет, кроме вас.

— Университет уже полтора года закрыт, — ответил парень. — Как отравили короля и началась буча, так и всё! Молодому королю было не до нас, поэтому денег не стало, а почти все студенты разбежались. Немногих, у кого есть деньги, профессора учат у себя дома.

— А вы что здесь делаете?

— Сторожу то, что ещё не успели разграбить, встречаю людей вроде вас и помогаю им найти нужных профессоров. За это они сбрасываются мне на жизнь и понемногу учат. Думаю всё-таки через год закончить обучение. Так вас проводить к господину Корису?

— Это далеко?

— Нет, рядом. Займёт половину свечи[1], если идти пешком.

— Тогда веди, Сусанин.

— Меня, с вашего позволения, зовут Бердом. Прошу вас, господин, сейчас пойдём, я только закрою дверь.

Дом профессора Кориса располагался рядом с университетом. Не прошло и десяти минут, как студент показал Сергею рукой на двухэтажное здание, имевшее небольшой палисад и дворик с цветочными клумбами. Получив за услугу серебряную монету, довольный студент убежал досыпать, а Сергей, постучав в калитку и не дождавшись ответа, открыл её и начал тарабанить уже во входную дверь дома.

— Вам кого, господин? — приоткрыл дверь неряшливо одетый мужчина лет шестидесяти.

— Я барон Серг Аликсан и хотел бы видеть профессора Кориса.

— Вы его увидели, что дальше? — спросил профессор, на которого баронский титул Сергея не произвёл видимого впечатления.

— У меня к вам письмо от графа Эгара Продера и деловое предложение от себя самого. Может, вы всё-таки впустите в дом, или мне поискать кого-нибудь другого?

— Проходите, — Корис пропустил Сергея и запер входную дверь на щеколду. — Сегодня я отпустил прислугу, поэтому всё приходится делать самому. Следуйте за мной, барон.

Профессор отвёл Сергея в просторную светлую комнату на втором этаже, служившую ему гостиной, где и прочитал письмо.

— Граф пишет, что вы чужестранец, которому нужно помочь составить баронский герб. У вас вообще не было герба, или он слишком отличен от наших?

— Первое, профессор. Когда-то и у нас использовали гербы, но это было давно. Возможно, прежний герб сохранился где-то в семейных архивах, но я никогда им не интересовался. Герб нужен срочно, а вашу работу я оплачу.

— Дворянская грамота у вас с собой?

— Меня на корабле принесло бурей вообще без каких-либо документов, да и не понял бы никто их содержание без знания языка. С собой у меня только подтверждение моего титула, сделанное самим графом. Пожалуйста, ознакомьтесь.

— Мне этого достаточно. Работа будет стоить пятьдесят золотых. Вам не придётся идти в геральдическую коллегию, я всё сделаю сам. Завтра в это же время сможете забрать свои бумаги. Плату я всегда беру вперёд. Извините, барон, но люди бывают разные, а спорить об оплате с дворянами, когда работа уже выполнена…

— Никаких вопросов, профессор, — заверил Сергей, доставая кошель и отсчитывая монеты. — Дороговато, конечно, для работы на один день…

— Если хотите, я растяну её на декаду, — ехидно усмехнулся Корис. — Моих денег здесь только половина, остальное придётся уплатить в коллегии. Да и не такая это простая работа, как может показаться. От вида герба многое зависит, и он при внешней простоте должен строго соответствовать канонам и не слишком совпадать с остальными.

Простившись с довольным профессором, Сергей вернулся к Университету, а уже от него пошёл обратно по улице Мечников. Остановившись возле первой же красной ленточки, он постучал в дверь. Ждать пришлось пару минут, после чего на пороге появился сам мастер. На приятном мужественном лице виднелись несколько шрамов, а не прикрытые одеждой руки бугрилось хорошо развитой мускулатурой.

— Вы по какому вопросу, господин? — спросил он Сергея.

— Я хочу пройти обучение, — ответил тот, показывая на ленточку. — Вам вроде нужны ученики?

— Вот пакостники! — рассмеялся мастер. — Это я о мальчишках. Снимают шнурки с одних дверей и вешают на другие. Им игра, а людям вроде вас одно беспокойство.

— А как же тогда искать? — растерялся Сергей. — Стучать во все двери подряд? Может, вы знаете, кому из мастеров нужен ученик?

— Что мы с вами стоим на пороге, — мастер посторонился, пропуская Сергея. — Проходите в дом, там и поговорим… Я не хотел брать учеников, а думал заняться другим, — сказал он, усадив парня на диван в маленькой гостиной, — но ради вас, возможно, сделаю исключение. Обычно зимой трудно найти хорошего мастера, так как группы набирают летом. Исключения бывают, но не часто. Я вижу, что вы хорошо физически развиты. Какой у вас уровень подготовки?

— Мне трудно сказать, — ответил Сергей. — Со мной занимались много, но не долго. Пришлось побывать в бою, и даже довольно долго продержаться против мастера-мечника, но больше не за счёт мастерства, а за счёт скорости. Будет проще, если вы проверите сами.

— Идёмте! — решительно сказал мастер, поднимаясь. — Куртку снимите и оставьте здесь.

Они вошли в почти пустую комнату, которая была намного больше гостиной и занимала третью часть всего дома.

— Берите свой меч и защищайтесь! — сказал мастер, вытаскивая из стойки меч средних размеров. — И не бойтесь меня зацепить.

Проверка шла минут пять. Вначале мастер работал не в полную силу, проверяя технику ученика, а потом навалился со всей силой, и Сергею пришлось показать всё, на что он способен, работая максимально быстро.

— Очень неплохо! — почти не задыхаясь, сказал мастер. — Вы пропустили всего пять ударов. Вы были правы, когда говорили о своей скорости. За счёт неё вы и держитесь, техника у вас пока так себе… Если её подтянуть, и усилить кое-какие мышцы…

— И сколько это может занять времени?

— Другие обычно спрашивают, сколько это будет стоить, — усмехнулся мастер.

— Об этом я тоже спрошу, — вернул ему улыбку Сергей, — сейчас для меня важнее время.

— Вот, значит, как! Имеете врагов?

— А кто их не имеет, мастер? Но дело не во врагах: они могут и подождать. Я иностранец и попал к вам волей случая. Буря пригнала к вашим берегам наполовину разбитый корабль. Я тогда чудом спасся и долго скитался без знания языка. В конце концов прибился к графу Эгару Продеру, где со мной и занимались в его дружине. Позже он подтвердил мой баронский титул, а сейчас я с женой приехал в столицу по своим делам, в том числе и связанным с обучением. Мне предстоит завести множество знакомств с самыми разными людьми, и я не уверен, что какие-нибудь из них не закончатся поединками.

— И откуда же вас принесло, барон?

— Издалека. У нас слышали об империи, а о вас ничего не знают, как и у вас о нашем королевстве.

— На ваш вопрос трудно ответить, — задумчиво сказал мастер. — Большинство вообще не доходит до уровня мастера, это удел немногих. Для его достижения требуются многолетние тренировки. Но вам сейчас нужно не совершенство, а просто быстро подтянуть умение владеть мечом до уровня выше того, каким обладает большинство дворян. Так?

— Вы правильно поняли. Но я не собираюсь на этом останавливаться.

— Если я буду гонять вас без пощады, уложитесь в три декады, если же режим учёбы будет более щадящий, время увеличится раза в два.

— Гоняйте, мастер! — решил Сергей. — Сколько вы с меня сдерёте за обучение?

— Полсотни золотых за декаду. Это обычная плата в таких случаях.

— Годится, — согласился Сергей. — Когда приходить, учитель? И как вас зовут? Моё имя Серг Аликсан.

— Приходи завтра, ученик, через четыре свечи после завтрака. Можешь звать меня мастер Вилем.

Вернувшись, Сергей увидел болтавшую с женой Алисию.

— Приветствую вас, миледи! — поклонился он герцогине.

— Почему так официально? — обиделась девушка. — Что-то случилось?

— Ничего не случилось, — сказал Сергей. — Просто наше путешествие закончилось, и я не вижу поводов для нарушения этикета и не хочу давать другим основания для пересудов. Привыкну звать вас наедине по имени, а потом ляпну то же в чьём-нибудь присутствии. Вот и пойдут сплетни. Кому это нужно?

— Я общаюсь со своими друзьями так, как считаю нужным! — задрала подбородок девушка. — И плевать я хотела на сплетников!

— Я уже попал в друзья? — спросил Сергей.

— А вы не хотите? — было видно, что Алисия обиделась всерьёз и сейчас уйдёт.

— Кто же отказывается от дружбы, тем более с такой замечательной девушкой, как вы? — попытался успокоить её Сергей. — Друзей никогда не бывает много. Но мы с Ларой имеем только баронский титул, даже без имения, а вы принадлежите к одной из немногих семей, правящих королевством. Неравная получается дружба.

— А какое это имеет значение?

— Для меня — никакого, — ответил Сергей, — а для других — очень большое. Вы умно рассуждали о политике, но ваша рассудительность куда-то пропала в личных делах. Если вы хотите, чтобы наше дорожное знакомство переросло в дружбу, я только «за», но зачем об этом знать всем вокруг? Ведь форма обращения — это не главное. Так и быть, если хотите, я вас в нашей компании могу звать даже на «ты» и Алисой.

— Точно? — не поверила девушка. — Герцогиню на «ты»? А что такое Алиса? Это как-то связано с моим именем?

— У нас тоже есть такое имя, как у тебя, — засмеялся Сергей, — а Алиса — это его уменьшительная форма.

— Серг, вы действительно назвали меня на «ты»! — изумилась Алисия. — Такое позволено не каждому графу, а только тем, кто находится в родстве.

— Не забыла, что я иностранец? А у нас не принято называть друзей на «вы». Набивалась в друзья, так теперь терпи! Да шучу я, если не хочешь, опять перейду на «миледи» и на «ваша светлость».

— Я тебе перейду! У меня до сих пор не было ни одного друга! Меня на «ты» не звал никто, кроме деда, родителей и младшего брата. У меня из-за этого титула даже не было подруг! Как я завидовала другим, у которых они были! Меня даже жених зовёт на «вы». Если бы вы знали, как одиноко, когда нет друзей! У меня близкие отношения с дедом, но он вечно озабочен делами короля, а на меня не хватает времени. Брат вырос, у него теперь свои интересы, а я оказалась никому не нужна. Думаете, почему король так носится с этим Анжи? Да потому же самому! Он очень одинок и ни с кем не может быть откровенным, кроме матери и сестры.

— А почему же ты не подружилась с принцессой?

— Чтобы с кем-то дружить, нужно, чтобы этого хотели обе. Она мне понравилась, а вот я ей почему-то нет.

— А не пробовала выяснить, в чём дело? — спросил Сергей. — Когда это было?

— Нет, не пробовала. Мне тогда было девять лет, и я на неё сильно обиделась. Потом обида прошла, но пропало и желание с ней дружить.

— Тайны женской психологии! — изрёк Сергей. — Лара, а ты что молчишь?

— А что мне говорить? — пожала плечами жена. — Ты работаешь языком за двоих. Надо же такое придумать — тыкать герцогине, да ещё не графу, а всего лишь барону! Если Алисии такое нравится, ради всех богов, только упаси тебя эти боги ляпнуть такое при ком-нибудь! Все сразу решат, что вы любовники. Это не только мой позор, ты ещё оскорбишь всех герцогов Лантар! Они просто не смогут не отреагировать, и их реакция тебе не понравится. Теперь я лучше понимаю твои слова о том, что в вашем королевстве совсем другой этикет, поэтому ты до конца не осознал важность соблюдения нашего.

— Ладно, уговорила! — сказал Сергей, обнимая жену. — Становлюсь графом, а потом герцогом. Тогда смогу плевать на все условности, и ты вместе со мной. Алисия, ты к нам сегодня зашла по делу или просто соскучилась?

— Ах да! — спохватилась девушка. — По моей просьбе для вас нашли дом на улице Мечников. Это где-то рядом. Только сдадут на целый год за четыреста золотых.

— Здорово! — высказался Сергей. — Мой мастер живёт на той же улице, да и ваш дворец совсем близко. Отдадим золото, которое получили от шевалье за украшение и приплюсуем ещё сотню из запасов. Сегодня же схожу, чтобы никто не перехватил. Спасибо, Алисия, выручила!

— С тебя одна история! Я же видела, что ты врал, когда говорил, что больше их не знаешь. Просто пожалела твоё горло.

— Я тоже хочу слушать! — тут же присоединилась жена. — Только это нужно как-то прилично обставить. Не дело, если Алисия сюда зачастит. Даже один визит может вызвать разговоры. Лучше, если под каким-нибудь предлогом её посетим мы.

— Это легко устроить, — сказала герцогиня. — Предупрежу родителей и деда и направлю за вами экипаж. Заодно познакомлю вас с ними и вместе поужинаем. Уверена, что вы понравитесь моим близким. А для Серга это знакомство может оказаться полезным. Я всё-таки не советовала бы обращаться за помощью к графу Ажи, мой дед будет надёжнее.

— Ты пришла одна? — спросил Сергей. — Тогда я провожу.

— В чём-то ты на голову умнее меня, — усмехнулась Алисия, — а в чём-то наивен, как ребёнок. Кто же меня отпустит одну, да ещё в такое место, как этот постоялый двор, где собираются все головорезы королевства? Со мной офицер и два гвардейца отца, а на улице ждёт карета.

— Совсем забыл спросить насчёт родственников Лары. Ты знаешь графа Радоя? К какой партии он принадлежит?

— У Радоя графство в королевском домене, недалеко от столицы, поэтому официально он может принадлежать только к партии короля. Но я не знаю его лично, это нужно спросить деда.

Герцогиня ушла, после чего Сергей отобрал в кошель четыре сотни золотых и направился по указанному адресу, а перед этим выслушал нотацию от жены.

— Непременно нужно нанять надёжного слугу, а то и двух, — сказала Лара, — причём таких, которые могли бы быть и охранниками. Где это видано, чтобы барон повсюду мотался сам? И надёжнее так, и больше почтения. Да и мне не помешает охрана, чтобы куда-нибудь выйти. Кстати, можно здесь и нанять. Вон сколько этих наёмников околачивается без работы! С одной стороны, здесь живут те, кто не сидит без денег, и они немало возьмут за свои услуги, а с другой — все они с рекомендациями и друг друга знают. Таким предать — значит подписать себе смертный приговор. Свои же зарежут за позор, который ляжет на всю гильдию. А можно взять мужчину и женщину, я видела, что здесь есть такие пары. Если снимем дом, слуги будут жить с нами и немало экономить на жилье, так что им можно меньше платить.

В доме Сергея встретил не хозяин, а его доверенное лицо.

— Господин Бред уехал по торговым делам в Барни, — сообщил он нанимателю. — Вернётся только через год. Тогда дом нужно будет освободить. Хозяин живёт не в столице, а вместе с семьёй у побережья, а здесь бывает наездами. Вот договор, прочитайте и поставьте свою роспись. Деньги я пересчитал, всё в порядке. Надеюсь, что дом вам понравится. Вам, наверное, понадобится кухарка. Вот адрес молодой женщины, которая готовила для господина Бреда. Она не замужем, недурна собой и оказывала хозяину и другие услуги. Думаю, она не откажет и вам. Всего хорошего.

В доме были пять комнат, кухня, совмещённая с трапезной на шесть человек, и большой холодный погреб. Во внутреннем дворике имелась пустая конюшня на четыре лошади с небольшим запасом овса и сена и будка с отхожим местом. Дворик был мощён тёсаным камнем, так что грязи в нём не было. Получив ключи и заперев дом, Сергей сходил по записанному на бумаге адресу и поговорил с Лани, как звали кухарку. Она с радостью согласилась на наём, правда, её радость немного уменьшилась, когда Сергей объяснил, что не будет дополнительных заработков, поскольку он живёт вместе с женой. Отдав женщине задаток и одну из трёх связок ключей, Сергей вернулся на постоялый двор и возле входа встретил молодую пару, всю в коже и увешанную оружием. Как стало ясно из подслушанного разговора, они съезжали из-за того, что подошли к концу деньги, а найма не было. Дороги по-прежнему покрывала грязь, поэтому купцы выжидали и надобность в охранниках была небольшой. Воспользовавшись случаем, он тут же договорился с ними на год. С учётом того, что питание и проживание были за его счёт, плату они запросили не очень большую. Отдав аванс и вторую связку ключей, довольный проведённым днём Сергей отправился отчитываться перед супругой.

Глава 8

На следующий день, после завтрака, они перебрались с постоялого двора в снятый дом, где уже хозяйничала Лани, кормившая завтраком наёмников. Вчера эта супружеская пара представилась как Рон и Инна Коннер. Они заняли одну из шести комнат и поменяли входной замок.

— Распоряжайся тут всем, а я до занятий успею сбегать к профессору, — сказал жене Сергей. — Прикинь, что нам нужно купить для дома и для себя, и поговори с Лани, какими продуктами нужно запастись. Завтра сделаем вылазку на городской рынок и сразу всё купим.

У профессора всё было готово.

— Это ваше свидетельство, выданное графом Эгаром Продером с пометкой геральдической коллегии и описанием герба. А вот это рисунок герба, заверенный той же коллегией.

— Спасибо, профессор, — поблагодарил Сергей. — Не скажете, кто из ваших профессоров занимается природой вещей? Сейчас мне некогда, но как-нибудь позже я хочу с ними побеседовать и обменяться знаниями. У нас в этой области продвинулись очень далеко.

— Из профессоров этим в той или иной степени занимаются все, в том числе и я, — ответил Корис. — Так что, если надумаете, приходите.

Не заходя домой, он направился к учителю, заплатил за первую декаду и приступил к тренировкам. Занимались они с несколькими перерывами часов шесть.

— У вас замечательно развито тело, Серг, — говорил учитель, — особенно для вашего возраста. Только вы в последнее время ничем не занимались и начали заплывать жирком. И подвижность снизилась. Вы этого ещё не замечаете, но мне видно. Постельные упражнения с женщинами не в счёт, вы не будете отмахиваться от врагов тем, что они развивают. Поэтому каждое занятие будем начинать с разминки, а потом пойдут упражнения для тех мышц, которые у вас недостаточно развиты. Дальше будем отрабатывать приёмы и их комбинации и закреплять отработанное в учебных схватках. А вот, когда вы всё это разучите, начнётся самое главное. Знаете, чем мастер отличается от просто хорошего мечника? Хороший воин разучивает приёмы так, чтобы выполнять их в бою, не задумываясь, что позволяет действовать быстро. Мастер поступает так же, но у него намного больший арсенал приёмов, и он учится быстро оценивать действия противника и менять стиль боя без потери скорости. Это очень сложно и достигается годами упорных тренировок. Если я начну бой и продемонстрирую привычный для большинства мечников набор приёмов, с вашей стороны последуют такие же действия. На импровизацию без потери скорости способны единицы. А ваша предсказуемость закономерно приведёт к поражению. Растяжками мы с вами заниматься не будем. Они у вас и так неплохие, но вы всё-таки найдите время и позанимайтесь ими сами.

После занятий они сняли мокрую от пота одежду, которую мастер отдал в стирку служанке, и вышли на задний двор, где стояли бочки с водой. Вода была холодной, но они вылили её друг на друга по три ведра, а потом сильно растёрли тело и надели сухую одежду.

— А нельзя заниматься меньше? — спросила Лара, когда он вечером на пятый день тренировок заснул как убитый, не уделив ей внимания.

— Это из-за того, что я долго ничем не занимался, — виновато ответил Сергей. — Мастер сказал, что скоро тренировки станут переноситься легче.

— Надеюсь! — ответила жена. — Иначе придётся перенести ночь на утро.

Ей было скучно сидеть весь день одной в доме, и проведённые с мужем вечера хоть немного скрашивали скуку, а теперь не было и этого.

— Немного потерпи, — сказал Сергей. — Скоро мастер на два дня уедет по своим делам, и мы навестим твоих родственников. А пока сойдись с Инной, ей у нас тоже скучно. Это не обычная служанка, и ей есть что рассказать. Можешь научиться чему-нибудь полезному, чтобы за себя постоять. Я видел у неё перевязь с метательными ножами. Как раз оружие для тебя. Мне они сильно помогли.

— Эти ножи есть и у её мужа, — ответила Лара. — Он сколотил из досок щит, повесил его на стене конюшни, и они почти каждый день тренируются в метании. Слуг взяли, а работы у них нет, разве что проводить меня или кухарку по лавкам и помочь донести покупки.

— Пусть они лучше скучают, чем работают в поте лица, — сказал Сергей. — Их время ещё придёт.

Через три дня их посетил гвардеец в форме дома герцога Лантара и принёс письмо от Алисии.

— Что она пишет? — спросила Лара у мужа.

— Соскучилась и просит нас завтра приехать. Если согласимся, пришлёт карету. Просила передать с солдатом ответ на словах. Возьми, почитай. Думаю, что нужно съездить. А с мастером договорюсь раньше закончить.

— Здорово! — обрадовалась Лара. — Бросать ножи скучно и руки устают, а с Инной я несколько раз болтала. Её ничего не интересует, кроме оружия и приёмов, даже не захотела обсуждать своего мужа. Совсем чокнутая девица! С кухаркой и то интереснее. Ты что-нибудь расскажешь, когда будем у Лантаров? А то я соскучилась по твоим рассказам. Ты рассказываешь, а я всё вижу, как наяву!

— Я тебе и без гостей что-нибудь расскажу, — пообещал Сергей. — Язык — это единственная часть тела, которая не устаёт на тренировках. Нет, вру, есть ещё одна. Вот ими я с тобой и буду работать.

Он поцеловал повеселевшую жену и ушёл на учёбу к Вилему.

— Следующие два дня меня не будет, — сразу же предупредил его мастер. — Рекомендую вам в эти дни ограничиться разминкой. Мы взяли очень высокий темп, и вы не успеваете за ночь восстановиться, из-за чего начинает накапливаться усталость. Жена ещё не высказывала претензий?

— Я уже не так устаю, — немного смутился Сергей.

— Это хорошо, значит, привыкаете к нагрузкам. Но отдохнуть всё же нужно, иначе не только жена будет недовольна, это скажется и на тренировках. Я не буду брать плату за эти дни. Переодевайтесь, Серг. Сегодня будем работать с тяжёлым мечом. Точнее, работать буду я, а вы начнёте изучать особенности защиты и нападения. Там техника во многом отличается от того, что мы с вами уже учили.

— Чем будем сегодня заниматься? — на следующее утро спросил Сергей, когда они ещё лежали в кровати. — У меня весь день совершенно свободный, а к Лантарам ехать только к вечеру.

Вместо ответа Лара начала его целовать, определив занятие на ближайший час.

— Давай сходим к ювелирам? — предложила она за завтраком. — А то у меня совершенно нечего надеть в гости. Не идти же с жемчужным ожерельем, которое у меня не подходит ни к одному платью!

— Можно сходить, — согласился Сергей, — но тогда нам скоро придётся запустить руку в твоё приданое.

— Ну и запустим, — согласилась жена. — Деньги для того и нужны, чтобы их тратить, особенно на такие важные дела, как у меня!

По кварталу ювелиров ходили три часа. Сергей не любил ходить по магазинам и весь извёлся, но терпел, стараясь не показать, как ему осточертели эти хождения. Надо было дать жене немного развлечься. Лара неплохо разбиралась в драгоценностях, с удовольствием примеряла их на себя и умело торговалась, когда выбрала для себя украшение, сбив начальную цену на три десятка золотых.

— Красивый кулон, — одобрил покупку Сергей, — и тебе идёт, только не слишком ли дорого?

— Ничего ты не понимаешь! — принялась объяснять жена. — Шестьдесят золотых за такую вещь — это ещё очень дёшево! Наверняка это работа не того ювелира, у которого я его купила. Скорее всего, эта вещь попала к нему случайно и досталась по дешёвке, иначе он не продал бы её за такую цену. Одни камни стоят больше. Что-то с ней не так, но к нам никто не придерётся.

— Ты поэтому взяла расписку?

— Конечно! Если это чья-то фамильная драгоценность, то оправдываться будет он, а не мы. Слушай, я проголодалась. Давай зайдём в этот трактир. На вид вроде приличный, а то пока доберёмся до дома… Да и стряпня Лани успела надоесть.

— Можно и в трактир. Только мы совсем недавно ели. Я ещё не проголодался. И куда только в такую маленькую столько влезает? Ешь много, а двигаться не хочешь. Смотри, растолстеешь, а мне не нравятся толстые женщины.

— Не страшно! — махнула рукой Лара. — От этого есть средство. Куплю у аптекаря червей и проглочу. Они живо уберут лишний вес, а потом и их нетрудно убрать.

— Какая гадость! — Сергей обладал очень живым воображением, и его сразу же затошнило. — Теперь я не пойду в трактир.

— Ладно, — засмеялась Лара, — буду больше двигаться в кровати. Если не хочешь в трактир, давай возьмём экипаж и поедем домой. Я устала от хождения по этим лавкам.

Они взяли наёмную карету, быстро добрались до дома и больше уже до самого отъезда в гости его не покидали. После обеда Сергей пересказал жене содержание фильма «Железная маска», после чего она затащила его в кровать и отблагодарила по-своему. Отдохнув, начали собираться. Сергей собрался быстро, но жене не понравилась его причёска.

— Мало того что неприлично короткие волосы, — ворчала она, работая гребнем, — так ещё торчат во все стороны!

Лара собиралась намного дольше, жалуясь, что благородной даме невозможно привести себя в порядок без служанки. Лани отсутствовала, а Инна, по мнению жены, не годилась на роль помощницы, поэтому помогать пришлось Сергею. После того как они полностью собрались, пришлось ждать ещё с полчаса. Лара не могла так долго ничего не делать, поэтому забралась к мужу на колени и начала целоваться.

— Маленькие женщины все жадные до любви, или ты у меня такая одна? — спросил Сергей, оторвавшись от жены. — Сейчас разденусь и не поеду ни в какие гости!

— Всё, я больше не пристаю! — Лара соскочила с его коленей и выглянула в окно. — Слава богам, приехал экипаж! Поднимайся быстрее!

— Лучше бы мы пошли пешком! — высказался Сергей, когда запряжённая четвёркой коней карета доставила их к воротам в герцогский дворец. — Во мне от этой тряски не осталось живого места. Это не средство передвижения, а извращённая пытка!

— И как бы я на таких каблуках шла по брусчатке? — спросила жена. — Да и не положено ходить в гости пешком, можно только ехать в экипаже или верхом.

Охранявшие ворота гвардейцы распахнули створки, и карета покатила по небольшому ухоженному парку к одному из двух парадных подъездов дворца. Там встретил слуга, который почтительно поклонился и попросил господ следовать за ним. По парадной лестнице прошли на второй этаж и по широкому коридору, миновав несколько дверей, попали в покои Алисии.

— Подождите, ваша милость, — обратился слуга к Сергею. — Я доложу миледи о вашем прибытии!

— Не нужно, Феран, — сказала хозяйка, открывая двери. — Входите, господа, рада вас видеть!

Она завела их в большую гостиную и усадила на диван.

— Похудел и круги под глазами! — констатировала Алисия, закончив осмотр Сергея. — Что ты с ним сделала? Я понимаю, что любовь, но нельзя же за декаду так заездить мужа! Его тебе надолго не хватит.

— Это не я! — с возмущением отвергла обвинения Лара. — Я беру то, что моё по праву, но заездил его мастер на учёбе. Из-за этого он даже один раз бессовестно заснул, оставив меня одну!

— Я скучала, но отец с дедом куда-то уехали, а мать не разрешила в их отсутствие принимать незнакомых дворян. И мне запретила к вам ездить. Сказала, что таких поездок не будет, пока вас не представят семье. Поэтому, как только приехал дед, я сразу на него насела. Так что сегодня вы официально гости первого советника короля. Пока поболтаем у меня, а потом пойдём на ужин. История будет? Вот и прекрасно! Я и матери о тебе много рассказала, так что и она хочет послушать. А деду рассказала о нападении на замок графа и историю с разбойниками. Ты его заинтересовал, так что пользуйся случаем.

— А как ваш жених? — спросила Лара. — Вы ведь и к нему тогда ехали? Мне ещё показалось странным, почему девушка едет к парню, а не наоборот. Но потом вспомнила себя…

— Я этого жениха знаю не больше, чем ты знала своего. Родители хотели этим браком скрепить союз с герцогом Дорейном, выдав меня замуж за его сына, а теперь дед передумал. Им политические игры, а мне уже шестнадцать лет… через месяц! Так можно остаться старой девой! Сами знаете, как у нас относятся к девушкам, которые не устроены до семнадцати. Залежалый товар!

— А король? — осторожно спросил Сергей. — Какие у вас отношения?

— Никаких. Я не в его вкусе, так что королевой мне тоже не быть. И из королевства не хочу уезжать, лучше стану графиней!

— Кто здесь хочет стать графиней? — спросил вошедший в гостиную мужчина лет семидесяти. — Хватит жаловаться, лучше познакомь меня с гостями! Это и есть твои попутчики? Вам не говорили, барон, что вы красивы? Что же ты упустила такого красавчика? Баронесса, конечно, сама прелесть, но и ты у нас настоящая красавица!

— Миледи сразу предупредила, что я не в её вкусе, — сказал Сергей, показав улыбкой, что шутит. — Её идеал мужчины — это высокий и плечистый юноша.

— Вы уже были заняты? Тогда понятно. Она вам наврала с три короба, а вы и поверили! Должна же девушка найти для себя какое-то оправдание тому, что вас повезло захапать не ей, а другой! Ничего, в следующий раз будет проворней!

— Дед! — возмутилась Алисия. — Что ты такое говоришь гостям?

— Что думаю, то и говорю! — рассмеялся герцог. — Ты же знаешь, что я очень искренний и открытый человек! Правду говорить приятней, поэтому я вру людям только в случае необходимости, а сейчас её не вижу.

— Это мои друзья, — сверкнув на деда глазами, представила гостей Алисия. — Барон Серг Аликсан и баронесса Лара. А этот старый шутник — герцог Аленар Лантар.

— Друзья? — поднял брови герцог. — Барон, вам нужно срочно стать графом!

— У вас есть свободное графство, герцог? — отозвался Сергей. — Если да, то я не буду сильно возражать, хотя, по правде сказать, на графство совсем нет времени! Но ведь, наверное, можно нанять управляющего?

— Вы мне понравились, барон! — расхохотался герцог. — А ваша жена — это идеал женщины! С нетерпением жду ужина и вашего рассказа. Внучка успела нам все уши прожужжать о ваших историях. Я даже поинтересовался у Герта Содера что там за рассказ и с удивлением узнал, что он до сих пор ходит под впечатлением от рассказанного. А раз так, то и я послушаю!

— Ну и как вам мой дед? — спросила гостей Алисия, когда Аленар вышел. — Что-то на него сегодня нашло, чуть не довёл до слёз своими выдумками.

— Я не понял, к чему был этот разговор, — признался Сергей.

— Дед любит поставить человека в неловкое положение, а потом смотрит на то, как тот будет выкручиваться. Так, видите ли, легче составить о нём правильное представление!

— Ваша светлость, господа! — сказал вошедший слуга. — Вас ждут в трапезной!

— Пойдёмте ужинать, — сказала Алисия. — Заодно познакомитесь с моей матерью. Она не такая ехидная, как дед.

Трапезная находилась на этом же этаже, но в другом конце дворца и была рассчитана на два десятка персон. Сейчас в ней сидели двое: сам старый герцог и мать Алисии.

— Мама, позволь представить моих друзей Серга и Лару Аликсан, — сказала молодая герцогиня, намеренно опуская титул. — А это моя мама герцогиня Лария.

— Рад вас видеть, миледи! — Сергей учтиво поклонился, дождался приглашающего жеста хозяйки и помог сесть жене, после чего сел на место между девушками.

Ужин был плотным и изобиловал мясными блюдами.

— Что-то гости плохо едят, — заметил герцог. — Не нравится наша кухня?

— Всё очень вкусно, — ответил Сергей. — Просто мы ещё не проголодались, а я не привык к таким сытным ужинам. У меня на родине доказали, что много есть на ночь вредно, особенно мяса. Даже пословица есть, что завтрак ешь сам, обед подели пополам с другом, а ужин отдай врагу.

— У нас тоже есть что-то такое, — согласился герцог, — но до ночи ещё далеко, а на столе не одно мясо. Но я понял, что вы хотели сказать. Раз вы друзья моей внучки, вы ей намекнули, чтобы она пригласила вас к нам и на обед. Что же, я не возражаю. Едите вы немного…

— Дед, прекрати! — рассердилась Алисия.

— В обед я обычно ем много, — с серьёзным видом сообщил Сергей, вызвав общий смех за столом.

— Я уже говорил, что вы мне понравились, барон? — сказал герцог, поднимаясь из-за стола. — Ну так я это скажу ещё раз. Я вижу, что все уже наелись и только ковыряются в блюдах, поэтому предлагаю перейти в мою гостиную и послушать рассказ. Мои покои, в отличие от комнат внучки, находятся рядом.

Интересную книгу трудно хорошо рассказать за каких-то два часа, а вот пересказать содержание хорошего фильма можно. Незадолго до своего исчезновения Сергей второй раз посмотрел франко-итальянский фильм «Граф Монте-Кристо» и помнил его дословно. Его он и рассказал в лицах, причём сам увлёкся и, только закончив, услышал дружные всхлипывания. Обе девушки плакали, а мать Алисии сдержала слёзы, но тоже была сильно взволнована рассказом.

— Почему он так несправедливо обошёлся с Мерседес? — утерев слёзы, спросила Алисия. — Что ему эта Гайде? Разве виновата его любовь в том, что её обманули? Ведь она была уверена, что его нет в живых!

— Что вы хотите, столько лет просидеть в подземелье и не сойти с ума… — высказался герцог. — Конечно, он уже был не вполне нормальным. Вся эта запутанная месть. Очень эффектно, но нормальный человек отомстил бы по-другому: быстро и без затей. И не нужно тратить столько золота.

— Это придуманная история, — объяснил Сергей, — и придумана она не мной. А в выдумке ценится фантазия и необычные повороты сюжета. Кому было бы интересно, если бы он просто подкараулил своего врага и выпустил ему кишки? Хотя иногда и жизнь бывает посложней выдуманных историй.

— Откуда у вас это знание жизни, Серг? — спросил герцог, назвав его по имени. — Из книг?

— Да, ваша светлость, — ответил Сергей. — У нас написано очень много книг, и все их, если есть желание, можно прочитать. У меня оно было. А мой собственный опыт пока не слишком велик.

— У вас есть письмо к графу Анжи Продеру. Вы знаете его содержание?

— Это что-то вроде рекомендательного письма, написанного его отцом с просьбой помочь мне устроиться при дворе. Не знаю почему, но мне не хочется идти с ним к адресату.

— У вас есть чутьё! — одобрительно кивнул герцог. — Анжи ничего не делает просто так, и письмо отца вам не поможет, а, наоборот, может навредить. Он будет вынужден оказать вам услугу просто так, что наверняка вызовет к вам неприязнь. А это, знаете ли, чревато большими неприятностями в будущем. Парень с гнильцой, но сумел влезть в сердце короля, поэтому его величество не желает слышать ничего порочащего друга. Давайте лучше я вам помогу. Возможно, тоже когда-нибудь попрошу об ответной услуге, но отплатить мне будет легче.

— Спасибо, ваша светлость! — поблагодарил Сергей. — Наверное, я воспользуюсь вашим предложением, но чуть позже. Мне ещё две декады заниматься с мастером.

— Баронесса! — поднялась с дивана мать Алисии. — Пока мужчины разговаривают, пойдёмте, я покажу вам наш зимний сад. Такого вы не увидите даже в королевском дворце.

Они вышли, и почти тотчас же из гостиной ушёл в свои комнаты герцог, на прощание кивнув Сергею и бросив на него странный взгляд.

— И как это всё понимать? — спросил парень у Алисии. — Ты сговорилась с родственниками? Зачем?

— Я просто хотела недолго побыть с тобой вдвоём. Разве такое желание преступно? Ты же не отказался быть моим другом? Мне очень плохо и одиноко, Серг! Мне уже почти шестнадцать, а я всё ещё девственница. Сказать кому — засмеют! Меня даже никто ни разу не поцеловал по-настоящему! Может быть, ты сейчас восполнишь этот пробел? Чисто по-дружески?

— Мне очень жаль, — сказал Сергей, отодвинувшись от девушки. — Совсем недавно меня уже просили о дружеском поцелуе, и кончилось всё постелью.

— И ты, конечно, был сильно разочарован!

— Я был счастлив, Алисия! Я и сейчас благодарен той девушке.

— Так в чём же дело? Чем я хуже неё?

— Мне трудно в вашем королевстве. У вас слишком свободные нравы, а я так не могу, меня учили совсем другому. Вы не хуже той девушки, но я не могу вам абсолютно ничем помочь, потому что теперь несвободен. Я не просто развлекаюсь с Ларой, я её люблю, в ней для меня смысл жизни. Как можно предать любовь и доверие, тем более у вас, где женщина целиком зависит от своего мужа? При необходимости я отдам за неё жизнь, и другие мне просто не нужны. А вы поцелуем не обойдётесь, вам захочется получить всё. Извините, я так не могу. Наверное, правы те, кто утверждает, что не бывает дружбы между мужчиной и женщиной без постели. Прощайте, Алисия, я постараюсь обойтись без услуг вашей семьи. Где у вас этот зимний сад?

— Пойдём, я провожу, — девушка поникла и вышла из гостиной в коридор.

— Нас действительно пригласят на обед? — спросила Лара уже дома, когда муж помогал ей развязать шнуровку на платье.

— Даже если пригласят, мы туда больше не поедем, — мрачно ответил он. — Извини, я не хочу об этом говорить.

— А мне и говорить не надо! Ясно, что меня просто убрали, чтобы она смогла с тобой покувыркаться! Дружба, как же! Да она влюбилась в тебя как кошка и только делала вид, что ты ей не нужен. Ты ей отказал, а теперь об этом жалеешь! Все мужчины одинаковые, когда дело касается баб!

— Вот я и дожил до семейного скандала! — нервно засмеялся Сергей. — Господи, видел бы меня сейчас отец! В чём ты обвиняешь? В том, что я сохранил тебе верность? Нет? В том, что теперь жалею? Так я жалею не о том, что не раздвинул ноги Алисии! Мне её по-человечески жалко. И жалко, что из-за этого рухнули планы использовать первого советника короля.

— Извини, я дура, но я тебя люблю. Я, Серг, просто не могу себе представить свою жизнь, если ты вдруг из неё исчезнешь. Это только идти на поклон к тётке и влачить жалкое существование приживалки без цели и смысла. Уж лучше забраться на чердак, а потом броситься с крыши на камни вниз головой! По крайней мере, всё сразу закончится. И плевать, что в следующем рождении меня за это накажут!

— Ну куда я от тебя денусь, глупенькая! — обнял жену Сергей. — Я же люблю тебя больше жизни! Подожди целоваться, а то от твоих поцелуев путаются мысли. Давай завтра с утра навестим твоих родственников. Это будет прилично сделать без приглашения? А потом заедем в казначейство и снимем часть денег.

— К родственникам прилично приезжать в любое время без предупреждения. Это к другим так не ездят. Тётка ко мне всегда хорошо относилась, наверное, и сейчас обрадуется.

Тётя не только обрадовалась, увидев живую племянницу, она заплакала.

— Я не верила в то, что ты мертва, и твоему отцу то же сказала! Он приезжал в столицу, чтобы забрать золото, которое было отложено тебе на приданое, но в казначействе отказали. Сказали, что с момента твоей пропажи должен пройти год, тогда они вернут золото без бумаги. Ну и куда ты запропастилась, что тебя уже все похоронили? И кто этот юноша?

— Я тебе обо всём расскажу чуть позже. А это мой муж барон Серг Аликсан.

— Заходите в гостиную, — сказала графиня, вытирая слёзы. — Мужа сейчас нет, так я вас познакомлю с детьми. А то дочь родной сестры, а у меня так ни разу и не была. Хорошо ещё, что я к вам выбиралась, а то ты меня забыла бы.

Детей оказалось двое: шестнадцатилетний Альбер и тринадцатилетняя Кара, которая сразу начала строить Сергею глазки.

— Слушай, — спросил он жену, когда графиня увела детей. — Это я такой неотразимый, что даже девчонки строят глазки, или у вас все, на ком юбка, такие от рождения?

— Должна же она на ком-то тренироваться? — засмеялась Лара. — Ты у меня, конечно, красавчик, но должна тебя разочаровать: она точно так же выпендривалась бы перед любым молодым парнем.

— Где вы остановились? — спросила вернувшаяся графиня. — Может быть, переберётесь к нам? Нет? Тогда обязательно жду вас в гости в любое время, но лучше к вечеру, чтобы и муж был дома. А сейчас я тебя ненадолго похищу у мужа, а потом верну.

Женщины вернулись минут через двадцать, и по лицу Вельты было видно, что она опять плакала. Кушать не стали и, воспользовавшись графской каретой, отправились в казначейство.

— Завтра же купим тебе костюм для верховой езды, — заявил Сергей, когда карета, громыхая и подскакивая на неровных булыжниках, вкатилась во двор королевского казначейства. — Я больше не хочу ездить в этих будках на колёсах.

Казначейство охранялось королевскими гвардейцами, и пока Сергей и Лара добрались до выдачи золота, им пришлось пройти три караула.

— Нам нужно снять три сотни золотых по этому ордерному векселю, — сказал Сергей сидевшему на выдаче чиновнику.

— Подождите немного, я проверю номер векселя, — ответил тот.

Минут десять он отсутствовал, после чего появился в сопровождении своего начальства.

— Я могу узнать, кому принадлежит вексель? — спросил начальник чиновника.

На его расшитом золотом мундире был вышит герб, что говорило о дворянском статусе его обладателя.

— Теперь это собственность моей семьи, — ответил ему Сергей, — но, вообще-то, это приданое моей супруги, выданное ей её отцом бароном Горде.

— Так вы и есть пропавшая баронесса Лара Горде?

— Какая же я пропавшая, если я здесь? — сказала Лара. — А сейчас я уже не Горде, а Аликсан. Милый, покажи им грамоту!

— Смотрите, — Сергей протянул чиновнику свою дворянскую грамоту, в которую была вписана жена. — Я не понимаю причины задержки. Мы узнали у графини Радой, которая приходится моей жене тёткой, что её отец хотел забрать деньги, мотивируя это смертью дочери. Вы ему их не отдали и правильно сделали. Но теперь я вижу, что вы не хотите отдавать их и нам. Хотелось бы узнать, на каком основании? Может, её отец вас в этом как-то заинтересовал? Или вы вообще никому не любите возвращать деньги?

— Что вы себе позволяете? — взвился начальник. — Вы, барон, разговариваете с дворянином!

— Вы меня вызываете? — улыбнулся Сергей. — Вот славно, дорогая! Смотри, какие пошли храбрые чиновники. Нарушают свой долг, отказываясь возвращать наши деньги, оскорбляют нас подозрением, но при этом не боятся вызывать на дуэль мастера меча! Где и когда я смогу вас убить?

— Я вас не вызывал, — буркнул начальник. — Это вы хотели меня оскорбить и совершенно безосновательно. Триста золотых вам сейчас вынесут.

— Э нет, — не согласился Сергей. — Это раньше я хотел снять только триста, сейчас сниму всю сумму. Чтобы я ещё раз сюда пришёл… Тяжёлые у вас монеты! — сказал он, когда оказались на улице. — Не хотелось брать экипаж, да придётся. Не идти же с этим золотом через полгорода. Надо было заодно захватить и вексель моего графа. Мы с тобой сейчас узнаем у кучера адрес надёжного торгового дома и отдадим им на хранение часть золота. Не держать же всё в доме. Ели об этом узнают, грабители будут становиться к нам в очередь.

— Ты действительно думаешь, что отец ему заплатил?

— Может, и не платил, но мне сильно не понравилась возня вокруг векселя. А ещё больше не понравился этот тип с гербом. Не знаю, на каком основании, но он собирался отказать нам в выдаче золота. А если бы мы его не получили, протянули бы максимум три декады, а потом пришлось бы думать, как зарабатывать деньги. Неприятно, что они почти наверняка поставят в известность твоего отца. Золото к ним клал он. Отец сообщит твоему несостоявшемуся жениху о том, кто лишил его невесты и приданого, а мне ещё две декады париться у Вилема.

— А потом?

— Потом я хоть как-то смогу за себя постоять, но всё равно продолжу заниматься, разве что уже не буду так выкладываться.

Глава 9

Следующие несколько дней прошли без каких-либо происшествий, а потом их жизнь резко изменилась. Всё началось с королевского гвардейца, вручившего Ларе подписанный первым советником короля приказ барону Сергу Аликсану явиться в королевскую канцелярию. На словах передали просьбу герцога захватить с собой рекомендательное письмо.

— Сходили в гости! — с досадой сказал Сергей. — Интересно, что от меня нужно герцогу?

— Съезди и узнаешь, — ответила жена. — Можно наплевать, но тогда нужно уезжать из столицы, потому что герцог не простит пренебрежения.

— Здесь написано, что нужно явиться до полудня, а это время тренировок. Придётся их отложить. Сейчас пошлю Рона предупредить учителя.

На следующее утро, позавтракав, Сергей с помощью жены привёл себя в порядок и на своём жеребце отправился в канцелярию, которая находилась в королевском дворце. Несколько раз спросив дорогу, он за двадцать минут добрался до нужного места. Дворец короля, в отличие от дворца его первого советника, был окружён высокой каменной стеной. Ворота охранялись десятком гвардейцев, которые пропускали только титулованных дворян. Когда Сергей в них проехал, увидел, что перед дворцом не было парка, только мощённая булыжником площадь. Уныло, но хоть относительно чисто.

— Быстрее, господин барон! — поторопил сопровождавший его гвардеец. — Вам сначала в конюшни. Видите то здание? Оставите там своего коня, а потом идите вон в тот вход. Канцелярия там.

Хоть Сергей не торопился, но явился в канцелярию раньше, чем следовало.

— Вы слишком рано, — сказал ему встреченный в коридоре чиновник. — Канцелярия начинает работать позже. К тому же вам нужно не к нам, а к первому советнику, а он не появится во дворце раньше чем через пару свечей. Давайте объясню, как идти.

Руководствуясь объяснениями, он добрался до кабинета Лантара, возле дверей которого скучали трое гвардейцев.

— Его светлость пока не появлялся, — сказал Сергею старший в карауле. — Подождите его в левом коридоре, здесь этого делать нельзя. Вы по вызову? Тогда мы позовём, как только он придёт.

Позвали после того, как он раз сто прошёлся по пустому коридору из конца в конец.

— Проходите, барон, и садитесь на один из этих стульев, — сказал герцог вошедшему Сергею. — Мне сказали, что вы уже давно ожидаете, наверное, устали.

— Приветствую вас, ваша светлость! — поздоровался парень. — В моём возрасте не устают от подобной малости.

— У меня к вам, барон, несколько дел государственных и личных. Личные мы пока отложим на потом и займёмся государственными. Дело в том, что пропал граф Эгар Продер, поэтому я хочу, чтобы вы подробно рассказали обо всём, что вам известно о нападении на замок графа и о его планах. Конечно, я пошлю своих людей провести расследование, но мне надо знать сейчас всё, что знаете вы. К сожалению, вчерашний гонец прибыл не из замка, а от магистрата Залема, и ничего не знает.

— Все напавшие были наёмниками, — начал рассказывать Сергей. — В замок они попали в результате предательства. Дежуривший на воротах дружинник был подкуплен, убил напарника и открыл вход. Всего в замок проникло около пятидесяти человек, но у графа на то время было почти столько же дружинников. Наёмники разделились. Пятеро из них побежали по двум входам за головой графа, а остальные схватились с дружиной. Дело было примерно через шесть свечей после полуночи. Я стоял в карауле у покоев графа вместе с напарником. Трое наёмников ворвались в наше помещение, и двое из них, у кого были арбалеты, выстрелили. Напарник был убит, а я сумел уклониться от болта, убил двух врагов, метнув ножи, и схватился на мечах с третьим. Он оказался сильнее, но всё же хватило сил протянуть время, пока не вышел граф и не всадил болт в моего противника. Двое других наёмников проникли в замок по другому входу, где столкнулись со старшей дочерью графа, которая бежала с арбалетом…

— Вам на помощь, — закончил за него герцог. — Продолжайте.

— Она застрелила одного из них, но второй убил её ударом меча. Старый граф услышал крик внучки, вышел из своих комнат с арбалетом и застрелил наёмника, который мчался по коридору к покоям его сына. Дружинники графа положили всех наёмников, но и сами потеряли очень многих, поэтому граф решил просить помощи у герцога Лазони. Похоронив дочь, Эгар взял половину оставшихся дружинников и направился в Залем, чтобы нанять охрану для поездки к своему сюзерену. Перед отъездом он сказал, что нападение — дело рук герцога Рошти, а непосредственными исполнителями могли быть граф Фарди или барон Рожен. Эгар просил написать письмо, чтобы он смог сообщить мне всё, что сможет узнать. Письма я ещё не писал.

— Не знаю почему, но мне кажется, что с этим нападением не всё так просто, — сказал герцог. — С вами хочет поговорить сын графа, поэтому я и сказал насчёт письма. Мне всё это не нравится, поэтому я устроил так, что при вашем разговоре будет присутствовать король. А раз это уже не частный разговор двух лиц, а разбирательство, там буду присутствовать и я. Я вас прошу, барон, проявить выдержку, если услышите со стороны молодого графа что-то оскорбительное. Нечасто, но это бывает. А теперь пойдёмте, уже пора.

Граф Анжи Продер напомнил Сергею их соседа по лестничной площадке. Чуть выше среднего роста, с красивым лицом и чёрными, слегка вьющимися волосами — одним словом, мечта любой женщины. Но стоило заглянуть этой «мечте» в глаза, и сразу же возникало желание больше этого не делать и вообще оказаться от их обладателя как можно дальше. Странно, почему король не видит, с кем связался. Король тоже находился в той комнате, куда Сергея привёл герцог. Лицо у его величества было… обыкновенное, он не отличался крепким телосложением и, будучи ровесником Сергея, выглядел моложе.

Король с любопытством посмотрел на молодого барона, и было видно, что Сергей ему понравился. Это не укрылось от графа и заставило его нахмурить брови.

— Я слышал, что у вас есть для меня письмо? — высокомерным тоном спросил он. — Вы уже давно в столице. Хотелось бы знать, почему оно до сих пор у вас?

— Всё очень просто, граф, — ответил Сергей. — Ваш отец сказал, что это рекомендательное письмо, и написано оно для того, чтобы я с вашей помощью устроился при дворе. А я считаю, что пока рано здесь появляться, и не хочу прибегать ни к чьей помощи.

— Но письмо тем не менее взяли, — вступил в разговор король. — Оно у вас с собой?

— Да, ваше величество, — ответил Сергей, доставая конверт. — Я не хотел обижать графа, да и кто может сказать заранее, как повернётся судьба?

— Разумно! — кивнул король. — Давайте его сюда!

— Андре! — вскипел граф, на мгновение забыв о том, что они не одни. — Оно написано мне!

— Ты же слышал, что оно рекомендательное, — возразил король. — Твой отец наверняка погиб, поэтому мы всё равно передадим герцогу все документы, могущие помочь следствию. А это я сам прочитаю вслух, а то у тебя плохая дикция. Если бы письмо было личным, оно было бы опечатано, а на этом нет печати.

Надорвав конверт, король вытащил сложенный вдвое лист и прочёл:

— «Дорогой сын! Прошу тебя помочь устроиться при дворе мужу твоей ныне покойной сестры барону Сергу Аликсану. Лона погибла при налёте на замок наёмников. Серг не мог ей помочь, потому что дрался с врагом у порога моей спальни, и своей жизнью я обязан ему. Вся наша семья относится к нему, как к родному, думаю, что и ты не станешь исключением. Он очень честный, умный и бескорыстный юноша и не намерен прощать смерть жены. Если сможешь, помоги ему и с этим, а я со своей стороны постараюсь, чтобы организаторы и исполнители нападения заплатили достойную цену». Дальше стоит подпись. С этим всё ясно. Давайте сядем, а вы барон расскажите нам всё, что вам известно, со всеми подробностями.

Все, кроме Сергея, уселись в кресла, а он рассказал то, что уже говорил герцогу, добавив немало подробностей.

— Значит, Лона не была вашей женой, — язвительно сказал Анжи, вызвав удивлённый взгляд короля. — И погибла она, спасая вас! Вы виноваты в её гибели!

— Друг для друга и для всех окружающих мы были мужем и женой, — спокойно ответил Сергей. — Она получила от меня предложение выйти замуж, и ответила согласием. Мы немного не успели. Я не набиваюсь к вам в родственники, граф, что же касается её смерти, то она спасла не только меня, но и вашего отца. Если бы те двое расправились со мной, они убили бы и его.

— Я знаю своего отца и его доверчивость ко всяким проходимцам! — зло сказал Анжи. — Вы наверняка вывезли с собой половину замка и кучу денег!

— Вы намеренно меня оскорбляете? — всё ещё спокойно спросил Сергей. — К вашему сведению, я лишь с разрешения графа сменил оружие, и ещё он мне дал вексель на двести золотых, который я не хотел брать.

— Вексель вернёте мне! — отрезал граф.

— А с какой стати? — прищурился Сергей. Накатившая злость заставила забыть об осторожности и советах герцога.

— Вы интересный тип, граф! — продолжил он. — Вам бы радоваться тому, что спасли отца, а создаётся впечатление, что именно спасение его жизни вызвало у вас недовольство. Мне недавно сказали, что вы очень мстительны, и любой, нарушивший ваши планы, сразу же становится вам врагом. Вам это ничего не напоминает? Какие именно ваши планы я нарушил, что вы на меня так взъелись?

— Из-за вас погибла сестра!

— Которую вы, по словам вашего отца, не любили и доводили до слёз! У меня на родине был когда-то гениальный человек, который сказал, что большинство преступлений открываются очень легко, нужно только понять, кому они выгодны. Наследникам всегда выгодна смерть родителей. Если сын любит отца, ему не нужна выгода, только бы он жил, а я не вижу в вас такой любви. Поэтому, если вдруг выяснится, что граф Фарди и барон Рожен непричастны к налёту и убийству вашего отца, я с уверенностью скажу, что заказчиком были именно вы! И ваше поведение это подтверждает!

— Барон! — отдёрнул его король. — Следите за языком!

— Да я изрублю вас на мелкие кусочки! — взвился граф. — За такие обвинения мало убить!

— Я думаю, ваше величество, что пока никто никого убивать не будет, — вмешался герцог. — Идёт следствие, и пока оно не закончилось, вы оба засуньте свой гонор куда-нибудь подальше. Обвинения барона не кажутся мне такими уж беспочвенными. У вас, граф, кажется, были большие затруднения с деньгами? А убийство родителей детьми, к сожалению, не такое уж редкое дело. Надеюсь, что личные симпатии не будут влиять на ход следствия? Я прав, ваше величество?

— Вы, как всегда, правы, герцог, — мрачно сказал король, неприязненно глядя на всех присутствующих. — Ведите следствие, но результаты я буду проверять сам!

— Кто вас тянул за язык? — зло спросил герцог Сергея, когда они остались вдвоём. — Вы понимаете, что подписали себе приговор? Вам запретили драться, но это не сильно поможет. Анжи не ваш Монте-Кристо, он не будет валять дурака. Существует множество способов отправить к предкам мешающего человека. Если я вам начну их перечислять, мы здесь просидим до обеда!

— Не знаю, — расстроено сказал Сергей. — Я долго терпел его хамство, но сколько же можно? По-моему, его поведение удивило и короля.

— Вы верно подметили! — кивнул герцог. — Это положительный момент. В конце разговора его величество был сильно недоволен графом. Вами тоже.

— И что вы посоветуете делать? — спросил Сергей. — Уехать?

— Давайте от государственных дел перейдём к личным, — сказал герцог. — Мне нужно, чтобы вы кое-что разъяснили, а уже потом я решу, помогать вам или нет. Скажите, барон, почему вы обидели мою внучку?

— А она вам ничего не говорила?

— Зачем что-то говорить, если я и сам всё вижу? — пожал плечами герцог. — В отличие от вас, она для меня прозрачна, как стекло. Девочка в вас влюблена и хотела, чтобы именно вы лишили её девственности, стали её первым мужчиной и подарили радость, а вы отказали в такой малости!

— Я просто чокнулся и лежу в психушке, — по-русски сказал Сергей. — Родной дед уговаривает меня переспать с его внучкой! Сумасшедший мир!

— Говорите на понятном мне языке! — прикрикнул на него герцог. — Мне неясны ваши мотивы, и я хочу их понять. Вам так не нравится Алисия?

— Да какая разница, нравится она мне или нет! — взорвался Сергей. — Как всё это уже достало! Меня не так воспитывали, как вас, понятно? Если мужчина любит, у него не должно быть никаких других женщин ни постоянно, ни временно! Нельзя обманывать любовь и доверие женщины — и баста! Ваша внучка само очарование, но я ни при каких условиях не буду изменять жене!

— Значит, единственное препятствие — это ваша жена? — задумчиво спросил герцог.

— Только попробуйте! — угрожающе сказал Сергей. — Я хоть и не Монте-Кристо, но найду способ отомстить!

— Что вы, Серг! — назвал его по имени герцог. — За кого вы меня принимаете? Я не чудовище и не собираюсь, для того чтобы принести кратковременное счастье одной девушке, убивать другую!

— Почему кратковременное? — не понял Сергей.

— Потому что вы всё равно не сможете стать мужем Алисии. Между бароном и герцогом лежит пропасть, которую вам не перепрыгнуть. Но вашу жену можно попробовать уговорить.

— Если используете моё имя, может быть, это удастся, — согласился Сергей. — Например, убедите её, что я в опасности и условием помощи с вашей стороны… Одним словом, вы поняли. Но она будет мучиться и ревновать. Мне это надо? Я хочу приносить жене радость и счастье, а не боль и страдание! И вы плохо знаете Алисию. Она не удовлетворится малым. Мне искренне её жаль, но ничем не смогу помочь. Если вы не против, я уйду.

— Сядьте! — прикрикнул на него Аленар. — Уедете завтра с утра. Я дам вам письмо к герцогу Олиманту с просьбой пристроить к делу и присмотреть. У вас есть лошади?

— Есть четыре, но я сегодня же куплю других: эти уж больно неказисты.

— Вы сегодня засядете дома и не высунете из него нос! — отрезал герцог. — Любите жену и радуйтесь тому, что ещё живы! К вечеру вам приведут новых лошадей для вас и для слуг, по две на каждого. Тогда же доставят всё необходимое для путешествия, так что вам не придётся ничего покупать. Арбалеты есть?

— Только один.

— Будут ещё три. Кто слуги?

— Профессиональные наёмники.

— Совсем хорошо. Старшему тех, кто передаст вам лошадей и груз, отдадите графский вексель. Вам теперь не удастся получить по нему деньги, а я это сделаю без труда. Помогаю с условием, что, когда будет безопасно, вы вернётесь. У меня на вас есть планы.

— Может, всё-таки не к Олиманту, а к Лазони?

— Сами вы ничего там не нароете, к тому же Лазони принадлежит к противной партии, и мне неудобно обращаться к нему с такой просьбой.

— А как же тогда молодой граф?

— Да, интересный казус, когда лучший друг короля, наследуя имение, становится вассалом его противника. Но это уже пусть он сам как хочет, так и выкручивается. Ничего не хотите передать моей внучке?

— Только пожелание счастья. Постарайтесь подобрать для неё хорошего мужа.

— Думаете, это легко? Это, Серг, вечное проклятие королевских и герцогских дочерей. Ничего в этом мире не даётся даром и за высокое положение приходится платить. Их плата — жизнь с нелюбимыми мужьями. Исключения так редки, что не стоят упоминания, поэтому я расстроился, когда вы отказали Алисии. Теперь в её жизни, скорее всего, вообще не будет любви, лишь горькие воспоминания о вашей несостоявшейся дружбе.

На исходе шестого дня их путешествие подошло к концу. Герцог выполнил всё, что обещал, и даже больше. Его слуги привели прекрасных лошадей и привезли всё необходимое в дорогу, и полдня сопровождали семью Аликсан по тракту, ведущему в герцогство Олимант, после чего простились и повернули обратно. За всё время пути не случилось ничего, достойного упоминания. Дорога уже начала подсыхать, да и кони были лучше оставленных в столице, поэтому без мучений ехали почти весь день. Этот тракт шёл к побережью и чаще других использовался купцами. Наверное, по этой причине на нём было много постоялых дворов и трактиров. За ними никто не гнался, и, когда показались стены столицы провинции — Ордага, все испытали облегчение. При въезде заплатили «налог на уборку дерьма», узнали у караула дорогу к дворцу герцога и поспешили к нему добраться, так как уже начало темнеть. Сергей предъявил свою подорожную охранявшим ворота гвардейцам, и их проводили к дворцовым конюшням, а потом поселили в те комнаты, в которых оставляли своё сопровождение знатные гости. Утром покормили завтраком, а потом был приём у герцога. Перед тем как к нему попасть, пришлось разбираться с секретарём. Письмо герцога Лантара послужило пропуском, и Сергею разрешили переступить порог кабинета Дея Олиманта. Удивившись отсутствию охраны, он подошёл к столу, за которым сидел герцог, и протянул ему конверт.

Прочитав письмо, он с любопытством посмотрел на Сергея.

— Герцог Лантар просит вам помочь, и я не вижу повода отказывать ему в этой просьбе, тем более что он уверяет меня в наличии у вас всяческих достоинств. По его словам, вы даже прекрасный рассказчик. Вы приехали только с женой?

— Со мной, ваша светлость, двое слуг из наёмников. Это семейная пара профессионально подготовленных воинов.

— Интересный выбор. Давайте, барон, я поручу вам охрану своих детей. Заодно вы развлечёте их своими рассказами. Только сначала я должен с вами побеседовать, а потом кое-что проверить. Я верю Аленару и вижу, что письмо не поддельное, но его можно украсть или снять с чужого тела. Так что пока дней десять отдохнёте. Не возражаете?

— Как я могу возражать? — поклонился Сергей. — Хозяин здесь вы, вам и решать. К вам будет просьба. Если это не трудно, поручите кому-нибудь из мастеров меча меня погонять. Я могу заплатить им за обучение.

— Похвально, что вы не хотите зря терять время. У молодых это редкое качество. Конечно, я найду учителя и вам не придётся платить. Жить будете в господских покоях, но ваши слуги останутся на прежнем месте. Об остальном вам сообщит мой управляющий. Рад знакомству, барон!

Герцог Сергею понравился. Дею было не больше сорока, его жене — лет на пять меньше, а дети ещё были детьми. Ольд, которому недавно исполнилось тринадцать, сильно походил на отца, а его десятилетняя сестра Лани была очень славной озорной девчонкой. Хоть его ещё не допустили к их охране, но после беседы герцог всё-таки проверил, что нового может рассказать молодой барон. Учитывая возраст детей, Сергей начал со сказок. Достаточно было двух вечеров, чтобы отношение к нему изменилось не только у детей, но и у взрослых. Лару тоже приняли очень хорошо. Молоденькая и весёлая баронесса целые дни проводила вместе с герцогиней или её детьми, пока мужа попеременно учили фехтованию два гвардейца.

— Как ты оцениваешь новичка? — спросил герцог у одного из них через пять дней после начала занятий.

— Хороший материал, — ответил мастер. — Очень силён для шестнадцати лет, феноменально быстр и освоил неплохую школу меча. Если позанимается ещё пять-шесть декад, уступит только мастерам.

Отпущенные на проверку десять дней прошли быстро.

— Лантар подтвердил вашу личность, Серг, — сказал герцог, уже несколько дней называвший своих гостей по именам, что являлось здесь признаком расположения, — поэтому с завтрашнего дня приступайте к своим обязанностям. Можете использовать своих слуг, а то они у вас растолстеют от безделья.

— Можно задать вопрос? — спросил Сергей. — Как он мог это сделать?

— Вот посмотрите, — герцог взял со стола небольшую дощечку и показал её Сергею. — Он вас опознал по этому портрету.

— Хорошо нарисовано! — оценил Сергей. — Большое сходство, я бы тоже узнал. Скажите, милорд, а кто охранял ваших детей раньше? Спрашиваю потому, что с ним было бы полезно поговорить.

— Вы не сможете этого сделать, Серг, пока сами не отправитесь к предкам. Его убили четыре декады назад.

— Убийство связано с его службой?

— Я думаю, да. Есть немало тех, кому выгодно избавиться от меня и моей семьи, а он слишком хорошо выполнял свои обязанности.

— Эти заинтересованные принадлежат к партии противников короля или это ваши родственники? Извините за любопытство, но мне это полезно знать.

— Враги у меня есть и среди родни, и среди герцогов, не поддерживающих его величество. Мы ещё поговорим с вами на эту тему. Вы правы: вам не помешает это знать. Кроме того, король Мехал давно точит зубы на мою провинцию, поэтому и ему пойдут на пользу гибель моей семьи и смута. Зимой, когда мы почти не покидаем дворца, опасность не слишком велика, но с наступлением тёплого времени дети начинают ездить в гости и за город. Пока вам достаточно своих сил, а позже, в случае выездов, используйте гвардейцев.

Весь остаток зимы охрана детей не вызывала больших затруднений, хотя после беседы с герцогом Сергей проникся серьёзностью положения и постарался перекрыть посторонним все подходы к его семье. С наступлением весны, как и предупреждал герцог, задача усложнилась. Но беда пришла не от выездов на природу или поездок в гости, в замок проникла измена. Наверное, всё закончилось бы очень печально, если бы не случай. Возвращаясь в свою комнату, Инна услышала тихий разговор двух гвардейцев. Уже стемнело и мужчины стояли во дворе, поэтому она не смогла разглядеть их лица, а они не расслышали почти беззвучных шагов наёмницы.

— Дети на тебе, — сказал один голос. — Выделенных людей хватит с головой. Барона в это время уже не будет, только двое наших парней. Постарайтесь их не убить. Покои герцогини рядом с комнатами детей, так что завалите заодно и её, а я с остальными займусь герцогом. К утру хозяин должен въехать во дворец. Если всё проделаем чисто, гвардейцы не вмешаются, а мы будем купаться в золоте!

— Говори тише! — сказал второй голос. — Если кто-нибудь услышит, будет тебе золото! Искупаешься в собственной крови!

— В это время здесь никого нет, и мы бы услышали шаги, — возразил первый голос, но заговорили так тихо, что Инна больше не смогла ничего разобрать.

— Что будем делать? — спросил наёмников Сергей. — Мы не знаем, кто разговаривал, поэтому с герцогом говорить бесполезно. Он только спугнёт заговорщиков, и мы уже не узнаем, когда они нанесут удар.

— Их не может быть много, — подумав, сказал Рон. — Это всё-таки гвардия. Своими силами мы сможем защитить детей и герцогиню, особенно если хорошо подготовимся. К тому же, судя по словам заговорщиков, можно положиться на гвардейский караул. Но мы не сможем спасти герцога.

— Я уверен, что оба мастера, с которыми я тренируюсь, не участвуют в заговоре, — сказал Сергей. — Попробую поговорить с ними. Если возьмут с собой несколько товарищей и приготовят арбалеты, то отобьются. Времени осталось немного, поэтому пойду сейчас, а вы берите все наши арбалеты и с моей женой идите к комнатам герцогини.

Сообщение Сергея о заговоре было воспринято со всей серьёзностью.

— Это новое пополнение, — сказал один из мастеров. — Я хоть сейчас наберу десяток тех, в ком абсолютно уверен, но ты прав: нельзя поднимать шум. Спугнём, и как их потом искать? Привлечём троих и возьмём из арсенала арбалеты. Там сегодня дежурит Заг, а он из стариков. С молодёжью должны справиться. Вы только не напортачьте.

Гвардейцы караула были удивлены, когда к их посту пришли охранявшие детей наёмники, да ещё вместе с баронессой, но ещё больше их удивило то, что сказал барон:

— Берите арбалеты и, как только увидите кого-нибудь в мундирах гвардии, стреляйте на поражение и отступайте к нам. Мы не будем охранять комнаты герцогини, сейчас я попрошу её укрыться у детей. Вы всё ещё не поняли? В гвардии заговор. Часть молодого пополнения подкуплена кем-то из родственников нашего герцога, и сегодня ночью всю его семью собираются вырезать. Клянусь честью, что это правда. Шевелитесь ребята, если хотите выжить сами и выполнить свой долг!

— Кто стучит? — спросила герцогиня, приоткрыв дверь на стук Сергея. — Что вам нужно в моей спальне в такое время, Серг? Это нарушение всех приличий!

— Во дворце заговорщики! — ответил он. — Сегодня ночью вас всех должны убить. Вы должны забрать дочь и вместе с ней укрыться в комнате сына. Так нам будет легче вас защитить.

— А муж?!

— Я отправил к нему охрану. Быстрее, Лория, мы можем не успеть!

Герцогиня завязала пояс на халате и без разговоров побежала за бароном. Они успели в самый последний момент. Едва женщины с детьми укрылась в одной из детских комнат, как в коридоре послышались шум и чьи-то крики и в распахнувшуюся дверь вбежал уцелевший гвардеец. Следом повалили заговорщики, и в комнате сразу стало тесно. Пятеро нападавших упали, сражённые болтами, но их ещё осталось около десятка и в небольшом помещении закипел бой. Если бы не метательные ножи, их быстро смяли бы, но благодаря своему искусству наёмники сразу же убили четверых и ещё одного уложил Сергей. Через несколько минут боя врагов не осталось совсем, но и они понесли потери: был убит гвардеец из караула и Инна получила рану в плечо.

— Давайте, барон, на всякий случай зарядим арбалеты, — сказал Рон, бинтуя жене рану. — Кто знает, чем всё закончится у герцога!

У герцога всё тоже закончилось благополучно, и минут через десять он вместе с гвардейцами вбежал в заваленную телами комнату.

— Успокойтесь, милорд, — сказал ему Сергей. — Все ваши живы и сидят в той комнате вместе с моей женой.

— Я никогда этого не забуду, Серг! — взволновано сказал герцог. — У меня нет свободного графства, у меня сейчас нет даже баронства, которое можно было бы вам отдать, но в моих силах дать вам графский титул, а это тоже немало! Надеюсь, что вы, став графом, не покинете нас, а чтобы остались наверняка, я назначаю вас командиром моей гвардии.

Глава 10

В живых остались только три предателя. Двое не знали ничего, им просто пообещали много золота, а вот третий был одним из главарей. Он не стал запираться и сразу же рассказал всё, что ему было известно, избежав пыток и получив взамен быструю смерть. Оказалось, что организатором попытки ликвидации герцога и его семьи был его брат граф Мартин. В отличие от остальных дворянских титулов, герцогский был только у той семьи, которая правила герцогством, хотя право на управление провинцией сохранялось за остальными родственниками. По мнению Сергея, это было глупо и рождало никому не нужное соперничество. Глупым было и решение герцога ничего не предпринимать.

— Как ты не понимаешь! — говорил он Сергею, переходя с ним на ты, если рядом не было посторонних. — Это же Мартин! Пусть он виноват, но я продолжаю его любить. Он никогда не пошёл бы на такое сам. Уверен, что покушение — дело рук его жены Глаи! Вот её я убил бы с удовольствием!

— Может, так и сделаем? — предложила присутствующая при разговоре Лория. — Что ты дёргаешься, дорогой? Из-за неё погибло много людей, и могли погибнуть мы все. И это при том, что она видела от нас только хорошее. Не хочешь? Тогда можно выкрасть и казнить Воджа, который всё организовал. Тоже не хочешь? Ну и зря! Я согласна с Сергом в том, что такое нельзя прощать. Это ты у нас добрый в отношении брата, а они, потерпев поражение, угомонятся только на время, а вторая попытка может стать удачной. Не пожалеть бы нам всем о твоей доброте!

Став капитаном гвардии и графом, Сергей не перестал тренироваться. Он по-прежнему много времени проводил в семье герцога, переложив большую часть своих забот на заместителя, которым сделал одного из своих учителей. Безземельный граф в этом мире имел право возводить простолюдинов в дворянское достоинство, а те, кто имел своё графство, могли дать титул барона. Сергей воспользовался своим правом и написал дворянскую грамоту на слуг.

— Держите, Рон! — сказал он наёмнику на следующий день после провала заговора. — Своей печати у меня пока нет, поэтому воспользовался печатью герцога. Он здесь заодно и расписался, так что можете считать, что дворянство дал он. Поздравьте от нас Инну. Я запрещаю ей вставать, пусть лежит и залечивает рану.

— Благодарю вас, ваше сиятельство! — сказал взволнованный шевалье. — Мы с женой непременно отслужим!

Весна плавно перетекла в лето, но никаких сдвигов в расследовании убийства графа Эгара Продера не было, о чём говорилось в полученном от герцога Лантара письме. Не нашли даже тел графа и уехавших с ним дружинников.

— Отсутствие тела на руку Анжи, — говорил Сергей жене. — Он уже сейчас может распоряжаться всеми доходами графства, а в наследство вступит через год после пропажи отца. А за это время что-нибудь придумает по поводу вассальной зависимости от герцога Лазони. Ладно, пусть об этом болит голова у Аленара. Как себя чувствует моя графиня?

— Твоя графиня чувствует себя превосходно, — засмеялась Лара, — а сейчас будет чувствовать себя ещё лучше. Помоги снять платье.

— Давай отложим это на вечер, а сейчас съездим к графу Севоржу. Он вчера приглашал. Погода прекрасная, поэтому получим удовольствие и от прогулки. А я на сегодня отменю тренировки. И так мне нет соперников в гвардии, кроме наших мастеров, поэтому можно тренироваться поменьше.

— Поехали! — обрадовалась жена. — Только возьмём карету, чтобы я могла ехать в платье. Не люблю костюмов. Штаны должны носить мужчины!

До имения графа было около двух часов езды в карете. Дул встречный ветер, и всю поднятую колёсами пыль сдувало назад, поэтому Сергей приказал сопровождавшему их десятку гвардейцев держаться подальше от кареты.

— Незачем вам дышать пылью, — сказал он попытавшемуся возражать десятнику. — И я тоже хочу дышать свежим воздухом. Подумайте сами, Сур, какая опасность? Леса здесь нет, вокруг крестьянские поля, а в придорожных кустах могут спрятаться разве что зайцы.

Сначала смотрели в окошки кареты, но скоро это надоело, поэтому Лара задёрнула занавески и перебралась к мужу на колени целоваться.

— Маленькая, а жадная! — в перерывах между поцелуями сказал Сергей. — Вот заведёшь меня сейчас, и что тогда делать? Думаешь, никто не заметит?

— То же, что обычно, — ответила она. — Всё равно никто не видит, а я постараюсь не кричать.

— Лара, угомонись! — попробовал он остановить жену. — Мы ещё не занимались этим в карете! Всё платье изомнёшь.

— Да, не занимались, — согласилась она. — Это упущение пора исправить. А ткань на этом платье почти не мнётся, я его поэтому и беру в дорогу.

Лара всё-таки добилась своего, а потом остаток пути провела у мужа на коленях, положив ему голову на грудь.

— Серг, — сказала она, когда карета свернула с большака к графской усадьбе, — ты кого больше хочешь, девочку или мальчика?

— Я с радостью приму от тебя любого ребёнка! — целуя её глаза, ответил Сергей. — Можешь рожать сразу двойню. Правда, такой маленькой это будет тяжело.

— Двойня — это большая редкость, а в нашей семье вообще никто не рожал сразу двоих. Тут бы зачать одного. Я изо всех сил стараюсь, а ты ленишься! Смотри, уже приехали.

— Хорошо, что вы приняли моё приглашение! — радостно встретил их Ланс Севорж — здоровяк на две головы выше Сергея. — Без вас у нас смертная скука, разве что охота, а больше совершенно нечем заняться! Графиня, вы, как всегда, прекрасны!

— И охота вам, Ланс, топтать крестьянские поля из-за каких-то зайцев? — спросил Сергей, помогая жене покинуть карету. — Мне интересно, чем вы занимались у себя в имении до знакомства с нами, если только мы скрашиваем вам скуку?

— Жену ублажал, мне мало одного сына.

— Всё время? — с завистью спросила Лара. — А вот у нас с детьми пока не получается.

— Почему всё? А охота? Да и другие дела есть помимо этого. Только они делаются в силу необходимости, а с вами я отдыхаю душой. А ваши рассказы — это вообще чудо. Сын теперь каждый день спрашивает, когда приедет дядя Серг.

— К нему липнут все дети, — сказала Лара, — причём даже без рассказов. Я это давно заметила. Ему бы теперь своих!

— Что вы так расстраиваетесь, Лара! Вы с Сергом только полгода, а у нас сын появился после трёх лет упорного труда. Мне уже даже надоело, право слово, жена заставляла. Что стоит богам сотворить, чтобы раз-два — и готово!

— И куда бы вы тогда девали детей, Ланс, если бы их у вас был десяток?

— Тоже верно, — согласился граф. — Ладно, мы болтаем, а жена ждёт. Ей тоже охота почесать языком с Ларой. Я уже не говорю о сыне, который с нетерпением ждёт шесть дней. Вы не голодны?

— Спасибо, мы ещё не проголодались. Пойдёмте в замок. Если ребёнок так ждёт, задерживаться просто преступно.

В большой гостиной замка к Сергею с радостным визгом бросился шестилетний сын Ланса:

— Дядя Серг приехал!

— Вы замечательно выглядите, Алестая! — сделал комплимент графине Сергей, взял её сына на руки и сел с ним на диван. — Сказку?

— Сказку! — подтвердил малыш. — Большую!

— Мы тоже послушаем, — сказал граф. — Правда, Леста?

— Чтобы я пропустила хоть одну его сказку! — притворно возмутилась жена. — Чем я хуже других?

— Сегодня я расскажу сказку «Дюймовочка», — начал рассказ Сергей, в который раз поражаясь реакции взрослых на свои сказки.

Стоило ему начать рассказ, как их лица становились похожи на лица окружавших его детей. Та же доверчивость, то же жадное любопытство и та же искренность чувств. Когда сказка закончилась, все несколько минут сидели молча, а потом сын графа вынес вердикт:

— Хорошо, но мало!

— Хорошего никогда не бывает много! — рассмеялся Сергей. — Если я тебе за один раз расскажу всё, что знаю, о чём будем говорить потом?

— А потом ты ещё что-нибудь придумаешь! — уверенно сказал мальчик. — Папа говорит, что ты умнее, чем кажешься на первый взгляд, значит у тебя получится.

— Иди пока поиграйся сам, — сказал сыну смущённый граф. — Только никуда не забегай, скоро будем обедать. Вы здесь пока посплетничайте, а мы с Сергом побеседуем у меня.

— Ну что? — спросил он у Сергея, когда они вдвоём расположились в просторном кабинете. — Герцог так ничего и не решил насчёт брата?

— Нет, Ланс. Он умный и осторожный человек, но когда дело касается мерзавца, которого он зовёт братом, весь его ум и вся осторожность куда-то исчезают. Знаете такое выражение — слепая любовь? Его обычно применяют, когда говорят о любви матери к детям. Вот такое же чувство у него к младшему брату.

— Мне это не нравится! Рано или поздно Мартин доберётся до нашего герцога, а король вряд ли его утвердит. И что тогда, мятеж? Силёнок на это у Мартина не хватит. Я вижу для него только один выход — отложиться от Сандора и перейти под руку Мехала, причём вместе со всеми нами. Не знаю, как вы, Серг, но я под Мехала не пойду!

— В этом случае неизбежна война между двумя королевствами, а у нас больше половины герцогов спят и видят, как бы убрать короля и сесть на его место. Из-за одного мерзавца погибнут тысячи.

— Поговорите с герцогом, Серг! — горячо сказал Ланс. — У вас получится его убедить!

— Вы думаете, я не пробовал? Он не верит в то, что брат повторит попытку и не желает разговаривать на эту тему даже с женой, куда уж лезть мне! Наверное, мне скоро придётся уехать. Единственное, что я постараюсь тогда сделать, — это в случае заварухи уберечь детей герцога. Я к ним прикипел сердцем, особенно к Лани.

— Вам проще, чем мне, — вздохнул Ланс. — Вас ничего здесь не держит. Ладно, пошли обедать. Слышите, бьют в било?

Сергей уже пятый раз обедал у Севоржей, и каждый раз делал это с удовольствием. У графа великолепно и очень разнообразно готовили овощи, тогда как повсюду господствовало мясо во всех видах и осточертевшая каша. Впрочем, мяса на столе было достаточно, и Лара налегала именно на него, так как, в отличие от мужа, недолюбливала овощи.

— Как ты можешь запивать мясо компотом? — спросил Сергей. — Да и вообще вредно так много пить во время еды.

— Так в меня больше влезает, — объяснила жена. — Мясо просто бесподобное, а ты жуёшь свою траву. Толку от неё…

Покончив с десертом, женщины уединились в гостиной, а хозяин с гостем опять направились в кабинет. Они уже почти дошли, когда их догнал бледный слуга.

— Господа! Скорее! Графиня Аликсан кончается!

Лара лежала скрючившись и стонала, держась руками за живот. Мокрое от пота лицо поражало бледностью и было искажено мукой.

— Серг! — простонала она, увидев вбежавшего мужа. — Помоги, я не хочу умирать, я ещё не родила тебе сына! Как можно уйти, не оставив после себя никого? О, боги, как больно! Дай мне свои руки, мои совсем замёрзли… Поцелуй…

Она дёрнулась и затихла. Он подошёл к жене, опустился перед ней на колени и, обхватив руками, заплакал.

— Серг! — опустил ему на плечо руку Ланс. — Она мертва и, по-моему, умерла не своей смертью. Мы теряем время, пропустите к ней врача!

Не сразу, но Сергей услышал слова Ланса и отстранился от тела жены. Его место занял высокий и худой мужчина в коричневой мантии, какие здесь носили врачи.

— По всем признакам это отравление ядом зельми, — сказал врач после осмотра. — Яд действует очень быстро, так что наверняка графиню отравили за обедом. Вкус у него кислый, поэтому, скорее всего, добавляли в сладкое блюдо. Графиня пила компот?

— Серг, ведите себя как мужчина! — повысил голос Ланс.

— Она выпила целый кувшин, — сказал с трудом взявший себя в руки Сергей. — Кто ей прислуживал? Я не обратил внимания, да и не знаю ваших слуг. Компот пила не одна она, поэтому яд бросили уже на столе именно в её кувшин. Может быть, и в мой, не знаю. Я сегодня не пил компот.

— Это Норт, больше некому! — воскликнула бледная Алестая. — Немедленно найти и привести сюда! И проследите, чтобы никто не ел и не пил остатков обеда!

— Вряд ли его найдут, — сказал Ланс. — Если это его работа, мерзавец наверняка сбежал. Сбегайте кто-нибудь на ворота и в конюшню. Серг, мне очень жаль твою жену, жаль тебя, но ещё жальче, что всё это произошло в моём доме! Я тебе могу поклясться чем угодно, что не имею никакого отношения к отравлению!

— Это либо месть за сорванный заговор, — сказал Сергей, вытирая до сих пор текущие слёзы, — либо напоминание от моего врага в столице. Почти наверняка яд будет и в моём кувшине. Нужно во что бы то ни стало найти слугу и взять его живым. Вряд ли он много знает, но может дать зацепку. Лару я не прощу никому. За мной и так есть один долг. Раньше я не мог по нему рассчитаться, теперь могу.

— В одном полном компота кувшине был яд, — сообщил им запыхавшийся врач. Компот заметно кислый. К счастью, его никто не успел выпить. Я приказал зарыть всё съестное со стола и тщательно вымыть посуду.

— Ваше сиятельство! — задыхаясь от быстрого бега, крикнул вбежавший дружинник. — Норт взял одного из лучших жеребцов и недавно покинул замок якобы по вашему приказу. Что-то вы ему приказали купить, а что именно — на воротах не помнят.

— Пусть седлают коней и выводят псов! — приказал граф. — Скажи, что я возьму с собой десять дружинников. Ну что, Серг, пойдём? Поплачете ещё, когда будете с ней наедине, а сейчас нужно побеспокоиться, чтобы плакали те, кто причинил вам горе.

В облаве принимали участие не только дружинники Севоржа, но и приехавшие с Сергеем гвардейцы герцога. Узнав, что отравлена жена их капитана, они пришли в ярость, и пришлось несколько раз напомнить, что отравителя нужно непременно брать живым. Собаки сразу взяли след, но потом почему-то начали визжать, крутиться на месте и тереть лапами морды.

— Протёртая трава болотника, — сказал егерь, осмотрев следы. — Собаки нам теперь не помощники. Когда приедем в замок, им нужно будет промыть морды. Но следы пока видны в траве. Я думаю, ваше сиятельство, что беглец не поскачет по тракту. Имея сменных лошадей, его не так трудно догнать. Я бы на его месте где-нибудь спрятался и переждал суматоху, а потом спокойно уехал. Может, попробовать пойти по следам? Если он ушёл недалеко, можем успеть найти, прежде чем они исчезнут.

— Веди! — решил граф. — Найдёшь — щедро вознагражу!

По следу шли больше часа и в конце концов очутились у небольшой деревеньки. В саму деревню слуга не входил, прошёл краем полей, оставив чёткие отпечатки копыт украденного коня. Видимо, он уже ничего не опасался, понадеявшись на едкую траву. Поля закончились, и начался редкий сосновый лес. В этом лесу и нашли слугу, который забрался в полуразвалившийся домишко, непонятно кем и для какой надобности здесь поставленный. Рядом был привязан конь. Норт не стал сопротивляться и был выдернут наружу с завёрнутыми назад руками. В его вещах отыскали и кошель с сотней золотых.

«Это цена жизни моей Лары, — думал Сергей, глядя на белого как мел парня. — Будь проклят этот мир, в котором гибнут все дорогие для меня люди! Как дальше жить? Всё брошу к чёртовой матери, но найду убийц. Иначе просто рехнусь!»

— Кто? — спросил он слугу. — Отвечай. Если мы его найдём — умрёшь быстро.

— Я его не знаю, — дрожащим голосом ответил Норт. — Декаду назад я сопровождал господина графа в Ордаг. Там нас ненадолго отпустили по своим делам, тогда он ко мне и подошёл. Я его могу только описать.

— Опиши.

— Он среднего роста со светлыми, чуть седыми волосами. Лет примерно пятьдесят или чуть больше. Да, волосы немного вьются. У него есть две особенности, по которым можно найти. Это неприятно выпуклые глаза серого цвета и большой шрам на правой руке. Руку он прятал, но я увидел. Золото он отдал вместе с ядом и предупредил, что если обману, то найдёт на дне моря. И так посмотрел, что прямо холодом обдало.

— Отвезти в замок, заковать в железо и в подвал, — сказал дружинникам граф. — Он может пригодиться. Всё, возвращаемся… За вами долго следили, Серг! — сказал он Сергею. — Заметили, что вы навестили нас раз, второй, третий. Нетрудно было сделать вывод, что можете приехать ещё. А потом пустили в ход золото и угрозу. Для слуги сто золотых — это очень большие деньги. Я не удивлюсь, если подкупили кого-то ещё в том месте, куда вы ездили помимо нас. И скорее всего, яд будет тот же самый, так что опасайтесь компотов. К слугам герцога подобраться не так легко, да и не пойдёт большинство из них на предательство, разве что взять в заложники родных. Но у герцога неплохая служба безопасности, которая отслеживает такие вещи, а в случае с нами у них получилось. Слава богам, что хоть вы не выпили этот компот! Я на вашем месте обратился бы к Джоку Лишнею. Он уже лет тридцать возглавляет службу безопасности и имеет огромные связи. Он вам поможет найти этого типа со шрамом и отомстить заказчику. Пока у вас такие враги, вы можете только мечтать о нормальной жизни. Мой вам совет: решите этот вопрос раз и навсегда! Имейте в виду, что в борьбе с человеком, не брезгующим пустить в ход яд, хороши все средства. Если будет нужна помощь, я вам помогу всем, чем смогу.

Лару он похоронил в этот же день на дворянском кладбище Ордага. Заплатив мастерам за приличное надгробье, он пошёл в покои герцога, где застал заплаканную Лорию.

— Я должен буду вас оставить, — сказал он мрачному Олиманту. — Мне обязательно нужно узнать, чьих рук это дело, и расплатиться и по этим, и по старым долгам. Вместо себя предлагаю назначить капитаном своего заместителя. Он и так в последнее время выполнял всю работу, так что это будет только справедливо.

— Как ты думаешь, кто это может быть? — спросил Дей.

— Это ваш брат или его жена, что для меня одно и то же, или Анжи Продер. Больше у меня нет врагов. Меня могут не любить отец Лары и её несостоявшийся жених, но они не сорили бы золотом, а поступили проще. Мне кажется, что это всё-таки граф Продер. У меня есть ниточка, но очень тонкая, и нужна помощь. Распорядитесь, чтобы Джок Лишней её оказал.

— Нужно золото?

— Нет, спасибо. Благодаря вам у меня и так больше двух тысяч монет, да ещё есть вклад у купцов, так что золота достаточно.

— Нам будет тебя не хватать, — сказала Лория, — а детям — тем более.

— Я хочу, чтобы вы знали, — отозвался Сергей. — Ваша семья для меня не чужая. Я не могу влиять на ваши решения и оберегать издалека, но оставляю здесь людей, которые постараются, что бы ни случилось, спасти жизнь вашим детям и привезти их ко мне. Не знаю, будут ли у меня когда-нибудь свои дети, но ваших я вытяну.

— Что вы хотите узнать, граф? — спросил Джок Лишней.

— Только две вещи, шевалье, — ответил Сергей. — Мне нужно по описанию опознать одного человека и получить связь с кем-нибудь из преступных авторитетов столицы.

— Почему вы думаете, что я знаком с «папашами»?

— Их так называют? Забавно, я не знал. Слушайте, Джок, для организации вроде вашей совершенно естественно использовать преступный мир, тем более это удобно в столице, где вам не дадут действовать открыто. Так что или вы мне помогаете, или мы с вами расстаёмся, недовольные друг другом.

— И чем мне грозит ваше недовольство? — с любопытством спросил Джок.

— Пока ничем. Не тот у меня сейчас вес, чтобы чем-то угрожать людям вроде вас, но я быстро расту.

— Вы интересный человек, граф. Появились неизвестно откуда, быстро приобрели покровителей в самых верхах, и сами становитесь крупной фигурой. Вам только шестнадцать, а вы здраво судите о вещах, в которых люди начинают разбираться после тридцати, да и то далеко не все.

— Мне уже семнадцать. Весной исполнилось.

— Неважно. У меня действительно есть связь с одним из «папаш», и я могу её дать, учитывая просьбу герцога, но с условием, что этот человек и дальше останется живым и на свободе. Слишком трудно налаживать контакты с такими людьми, и слишком дорого он мне обошёлся.

— Обещаю, что если он загремит за решётку или попадёт на плаху, то не по моей вине.

— Тогда я вам сейчас напишу адрес, который нужно будет здесь же запомнить. Когда это сделаете, вернёте бумагу. Теперь по первому вопросу. Опишите клиента.

Сергей пересказал описание человека с выпуклыми глазами, данное ему Нортом.

— Я такого не знаю. Придётся вам немного посидеть, пока я опрошу своих людей. Вот вам адрес, изучайте.

— Булочник?

— А чему вы так удивляетесь? Он мог бы быть и начальником столичной стражи. А булочник — это очень удобное прикрытие.

Джок ушёл и вернулся только минут через двадцать.

— Вам повезло, граф, — довольно сказал он Сергею. — Мои люди опознали вашего лупоглазого. Это шевалье Эмер Жульбер. В некоторых кругах он известен по кличке «Филин». Скромный такой шевалье, не имеющий своего имения и других легальных доходов, но живущий в центре столицы в огромном двухэтажном особняке. Лошади, кареты, слуги — всё как положено какому-нибудь графу вроде вас. Специализируется на заказных убийствах, но в виде исключения может украсть по заказу ценную вещь. В качестве такой вещи может оказаться несговорчивая девушка из знатной семьи. В общем, очень разносторонний человек, не обременённый моралью. Значит, это он убил вашу жену и пытался убить вас? Обычно я не лезу устраивать чужие дела, но вы оказали лично мне громадную услугу, когда спасли семью герцога, да и ваша жена мне нравилась, так что, если нужна помощь…

— Спасибо, шевалье, вы мне и так уже сильно помогли. Хочу дать вам один совет. Возможный переворот ничем не грозит гвардии, а вот для вас и вашей службы он может оказаться смертельным, ведь вы попортили немало крови родне нашего герцога. Кроме того, есть мнение, что король не признает герцогом того, кто придёт к власти по телам семьи Олимант. Боюсь, что он начнёт искать поддержку у Мехала, а ваша служба должна этому препятствовать. Дальше продолжать?

— Пока, граф, вы не сказали мне ничего нового.

— Возможно, не скажу и дальше. Я боюсь, шевалье, что наш герцог со своей любовью к брату погубит свою семью и ввергнет королевство в войну с соседями. Я предпринял кое-какие шаги по спасению его детей и сегодня сказал ему об этом.

— Наёмники?

— Да. И вы должны об этом знать, чтобы случайно не помешать им своими действиями. Но речь шла о вашей службе. Если случится переворот, вам нужно спрятать архивы и вывести в тень своих людей. Всех не получится, но хоть кого-то. Создавать потом такую службу, как ваша…

— Вы немного опоздали со своими советами, граф. Скажу вам по секрету, что подобный план действий на случай переворота у меня уже есть. Но вы в очередной раз меня удивили. Жаль, что вы уезжаете, с вами интересно пообщаться.

Летнее путешествие по тракту совершенно не похоже на зимнее. Во-первых, вместо грязи приходится глотать пыль. Тоже неприятно, но скорость езды возрастает раза в три, а со сменными лошадьми и мозолью на заднице её можно увеличить и в пять раз. Во-вторых, по тракту путешествует в десятки раз больше людей, причём не только верховые, но немало карет и обозов. Постоялые дворы часто не могут справиться с наплывом желающих снять комнату, поэтому одноместные номера волшебным образом превращаются в двух, а то и в трёхместные, а те, кому их не хватило, устраиваются ночевать под открытым небом, предварительно поев в трапезной постоялого двора или приготовив себе немудрёный ужин с помощью костра.

Первый день Сергей путешествовал в одиночестве. Он передал почти всё золото на сохранение в один из крупнейших торговых домов королевства и теперь мог при необходимости брать его в любом городе. Выгоды от такого вложения не было, а за удобство приходилось платить, но это было мелочью по сравнению с возможностью ехать налегке. Отправляться в одиночку с двумя тысячами золотом в пятидневное путешествие по тракту мог только идиот. На постоялом дворе свободных мест не было, поэтому Сергей купил у его хозяина копчёный окорок, буханку хлеба и мешок овса для двух своих лошадей. От предложенного компота отказался, попросив наполнить глиняную флягу кипячёной водой. Подыскивая место для ночлега, он неожиданно столкнулся со знакомыми наёмниками. Год назад он видел, как они вместе с понравившейся ему девушкой въезжали в Залем, а потом дрался с одним из них в заведении господина Жано. Сергея заинтересовала эта компания, поэтому он решил пристроиться рядом, справедливо полагая, что никто не свяжет знатного господина с трактирным мальчишкой, тем более что за год он заметно вырос и окреп.

— Господа, — обратился он к ним, — я путешествую в одиночку, а это не всегда удобно. Вы не возражаете, если я на эту ночь присоединюсь к вам и заночую у вашего костра?

— Ещё одного мотылька потянуло на огонёк, — насмешливо сказал самый пожилой из мужчин. — Понравилась наша Олли?

— А что, был кто-то, помимо меня? — улыбнулся Сергей девушке и получил улыбку в ответ.

— А то нет! Не видишь, чьи яйца жарятся на костре?

Наёмники весело заржали.

— Не слушайте их, господин! — ещё раз улыбнулась девушка. — Им бы только зубоскалить. Конечно, присоединяйтесь. Только вот угостить мне вас нечем: мы временно на мели.

— Тогда я вас угощу! — сказал парень и отдал ей сумку. — Там только хлеб и окорок. Если бы знал, прихватил бы больше. Вы режьте, а я пока привяжу и расседлаю лошадей.

— Окорок — это хорошо! — сказал кто-то из молодых. Но к закуске неплохо бы чего-нибудь горячительного. Были бы деньги, я бы сбегал.

— Держи, — Сергей бросил ему золотой. — Но много выпивки не набирай, ни к чему она в дороге. Лучше возьми побольше еды, а то у вас животы уже не переговариваются, а перекрикиваются.

Пока он возился с лошадьми, молодой наёмник успел сбегать на постоялый двор и принёс две большие сумки еды и бутылку вина. Раньше они пили брагу, а тут на халяву решили побаловать себя вином.

— С вашего золотого ещё остались деньги, господин, — сказал парень, выкладывая из сумок еду.

— Я вижу, что девушка занимается готовкой, так что отдай ей, целее будут. Меня можно звать Сергом.

— Зовите Олли, — откликнулась девушка. — Куда держите путь?

— Возвращаюсь в столицу после трёхмесячного отсутствия. А вы куда?

— И мы туда же, — сказал молодой. — Меня Фролом зовут.

— Сандр, — представился пожилой. — А этого типа рядом со мной зовут Герт. Вы не знаете, где в столице нанимают таких, как мы? Мы в ней ещё не были.

— Я плохо знаю столицу, — признался Сергей. — Могу сказать одно место найма, но только потому, что прожил там несколько дней. Это постоялый двор «Гордость наёмника». Только туда не стоит идти без денег.

— Говорила я вам, что лучше не соваться в столицу! — сердито сказала Олли. — Нет, вам там мёдом намазано! И что теперь будем делать?

— А как вы попали в такое положение? — поинтересовался Сергей. — Конечно, это не моё дело…

— Да ладно, какие тут секреты! — сказала расстроенная девушка. — Мы охраняли большой караван и нарвались на ватагу. Как потом выяснилось, это так подрабатывал один барон. Не часто, но такое бывает. Их потом поймали на этом деле, и барона укоротили на голову. Но нам от этого мало радости. В тот раз купец решил сэкономить и обойтись одним нашим отрядом. Он лишился обоза, а мы — двоих товарищей и обещанной платы. Теперь нас мало для серьёзного дела, а у других отрядов достаточно своих бойцов.

— Что запросите, если я вас найму? — спросил Сергей, глядя на Сандра, который, как ему показалось, был старшим в отряде.

— Сначала скажите, для чего вам нужен отряд, — ответил тот, — а уж потом будем вести разговор об оплате.

— На днях отравили мою жену. Сделал это с помощью наёмного убийцы один влиятельный говнюк. У меня тоже достаточно покровителей, да и сам я неплохо владею мечом, но один в поле не воин. Вы мне будете нужны только для охраны, мстить за себя я предпочитаю сам.

— По пять золотых в декаду на каждого! — определился с оплатой Сандр.

— Вы слишком низко себя цените, уважаемый Сандр, — сказал Сергей. — Я буду платить в два раза больше. У меня снят дом, поэтому жить будем вместе, питаться — тоже. Тратиться на это не придётся. Арбалеты у вас есть?

— Отобрали при нападении, — ответил повеселевший Фрол. — Мечи мы успели покидать в кусты. Нас тогда приняли за обозников и отпустили, а друзей в самом начале положили стрелами. Они ехали впереди и при нападении схватились за мечи. А куда было драться, против полусотни ватажников?

— Недостающее оружие я куплю. Ладно, давайте ужинать. Мне не наливайте вина, я его не пью.

— Вот это правильно! — одобрила Олли, садясь ближе к Сергу. — Я тоже не стану пить. А какой была ваша жена? Красивая?

— А разве бывают некрасивыми любимые женщины? — вопросом ответил Сергей. — Для меня она была замечательная, потому что дарила свою любовь и нежность и верила во всём. Я был для неё целью и смыслом жизни, но не сумел сберечь. Теперь нужно суметь отомстить.

— Как вы красиво сказали! — всхлипнула Олли. — А меня ещё никто не любил. Я имею в виду по-настоящему. На это-то дело любителей много. Мне уже семнадцать, а на приданое так и не собрала! Если хотите, отойдём к кустам, и я вас там утешу. Чисто по-дружески.

«Смеяться или плакать? — подумал Сергей. — Похоже, что здесь всё делается через кровать. И кажется, я начинаю к этому привыкать».

— Спасибо! — сказал он Олли. — Только моя потеря ещё слишком свежа, чтобы я мог утешиться с другой женщиной. Возможно, когда-нибудь потом. Давайте раньше ляжем спать и выедем рано утром, чтобы не глотать пыль от обозов. А в пути я расскажу то, что вам нужно знать.

Глава 11

— Для чего вас принесло в столицу? — недовольно спросил Аленар. — Не сошлись характерами с герцогом? Да садитесь вы, барон, не стойте столбом!

Вчера не успели добраться до столицы и пришлось переночевать на небольшом постоялом дворе, где нашлись две свободные комнаты. Наёмники, насмешливо переглядываясь, ушли в одну из них, предоставив Сергею ночевать в одной комнате с Олли. Как и ожидалось, ночью она попыталась воспользоваться этим обстоятельством, но Сергею действительно ничего не хотелось, и было тяжело на душе, поэтому он лишь погладил девушку по голове и отправил обратно в её кровать. Утром, через два часа после завтрака, они подъехали к городским воротам, где Сергей заплатил за лошадей и повёл всю компанию в снятый дом. За время отсутствия в него никто не забрался. Район был безопасный, а массивные ставни на окнах и надёжные замки охраняли его от любителей поживиться чужим добром. Сергей сходил в конюшню, где забрал припрятанные ключи, и зашёл в дом вместе с девушкой, предоставив остальным заниматься лошадьми.

— Вот это моя комната, — показал он Олли на дверь. — Выбирайте себе комнаты и устраивайтесь, а я схожу к своей кухарке. Надеюсь, что она нигде не занята.

Лани была дома и с радостью приняла его предложение о найме. Решив этот вопрос, он вернулся домой и собрал своих людей.

— Сейчас я ненадолго уеду, а сюда придёт женщина, которая будет нам готовить. Ей нужно помочь купить всё необходимое. Возьми деньги, Олли, на первое время их хватит. Вот это плата за декаду и деньги на приобретение всего необходимого. Где купить — найдёте сами, не маленькие. Если будут затруднения, наведайтесь в «Гордость наёмника», там вам подскажут. Хочу заранее предупредить насчёт выпивки. Если не можете без неё обходиться, пейте вечером и немного. Увижу пьянство — и мы с вами расстанемся. Вы не дети и должны понимать серьёзность положения.

После разговора он сменил дорожную одежду на более приличную, заработав восхищённый взгляд Олли, оседлал одну из своих лошадей и направился на встречу с герцогом Лантаром, от которого сейчас получил выговор. Ответить он не успел. Без стука распахнулась дверь и в кабинет Первого советника вошёл король.

— Барон? — удивился он, увидев Сергея. — А герцог уверял, что вы у нас не появитесь. Дела в столице?

— Да, ваше величество, — ответил Сергей. — Только вы немного ошиблись. Я уже не барон, а граф.

— Кто сделал вас графом и за какие заслуги? — спросил король. — Не из-за ваших историй, о которых так много говорят?

— Это сделал герцог Олимант и не из-за моих историй. Мне повезло спасти жизнь ему и его семье.

— Расскажите! — приказал король, усаживаясь в кресло.

— До прихода вашего величества герцог предложил мне сесть. Я могу выполнить его пожелание или продолжать стоять?

— Здесь хозяин герцог, — сказал король, бросив на Сергея удивлённый взгляд. — Раз он предложил — садитесь.

Сергей сел на край кресла и подробно рассказал о заговоре.

— Ну что же, герцог поступил благородно и был в своём праве, — сделал вывод король. — Поздравляю, граф. Вам везёт оказываться в нужном месте в нужное время. Спасли графа и стали бароном, спасли герцога и стали графом. Осталось спасти меня и стать герцогом.

— Он вас и так, скорее всего, спас, — мрачно сказал Аленар.

— О чём вы говорите? — не понял король.

— Вы признали бы брата Дея, если бы он захватил власть?

— Нет, конечно.

— Тогда получили бы войну с Мехалом. Учитывая расстановку сил в королевстве, она могла закончиться не в нашу пользу.

— Действительно, — взгляд короля стал озабоченным. — Значит, я тоже вам обязан. Ладно, постараюсь не остаться в долгу. Вы к нам надолго?

— Да, хотелось бы знать, почему вы примчались в столицу, — добавил герцог. — Причина должна быть весомой.

— Для меня она очень весомая, — ответил Сергей. — Убили мою жену и хотели убить меня. После гибели первой жены я был вынужден отложить месть, теперь я не намерен этого делать.

— Это не связано с заговором против герцога? — спросил король.

— Нет, ваше величество, — ответил Сергей, переглянувшись с Аленаром. — След ведёт в столицу. Исполнитель мне известен, осталось найти заказчика.

— Может, вы поможете графу, герцог? — спросил король. — Вы ведь, кажется, ему покровительствуете?

— Нет, — ответил за герцога Сергей, заработав ещё один удивлённый взгляд короля. — Если исполнитель попадёт в королевскую тюрьму, его скоро не станет.

— Из нашей тюрьмы ещё никто не убегал! — надменно сказал король.

— А я разве говорил о побеге? Я сказал, что его не станет. Или он повесится на неизвестно откуда взявшемся ремне, или забьёт сам себя до смерти. Этот человек знает слишком много секретов очень влиятельных людей. Ему не дадут говорить, а я потеряю единственный след к заказчику, поэтому буду действовать сам.

— Как хотите, — поднялся с кресла король. — Только будьте осмотрительны и постарайтесь не нарушать закон. Мы с герцогом тоже не станем на всё закрывать глаза. Если всё же потребуется помощь, можете обращаться за ней не только к нему, но и ко мне.

— Расскажите всё, — предложил Аленар после ухода короля.

— Обещаете не мешать? — спросил Сергей и, получив утвердительный кивок герцога, подробно рассказал ему о событиях последних дней.

— Значит, вы думаете, что Олиманта могут убрать? — спросил герцог о том, что его больше всего озаботило в рассказе Сергея.

— Скорее всего, так и будет. Защищаясь, войну не выиграешь, а он не хочет трогать брата.

— Значит тронем мы, — решительно сказал герцог. — Нам не нужна война. О вашем Жульбере знаю. Скользкий и мерзкий тип. Вы правы: в тюрьме ему не дадут говорить. Я вообще не понимаю, почему он до сих пор ещё жив.

— Ничего, это ненадолго. Как только он перестанет быть нужным…

— А то вы не знаете заказчика, — проворчал герцог. — Даже король догадался. У него с графом Продером в последнее время наблюдается некоторое охлаждение отношений, но ещё не настолько сильное, чтобы он отдал его на расправу. А вот Анжи может с вами расправиться.

— Сейчас это уже не так просто сделать, — возразил Сергей. — Я не уступлю ему в мастерстве владения оружием, а в охране у меня четверо наёмников. Так что пусть пробует.

— Помощь действительно не нужна?

— Пока не нужна, надеюсь, не понадобится и в дальнейшем. Но если не справлюсь сам, то я обращусь. Скажите только, где он живёт. По словам отца, у Анжи в столице есть особняк. Я вместе с письмом отдал королю конверт с адресом, а самому не хотелось бы наводить справки.

— Я тоже не знаю точного адреса. Где-то на улице генерала Лея, неподалёку от дворца. Раньше он редко бывал в особняке, больше околачивался во дворце, а сейчас наоборот. Если нужно, могу узнать точно.

— Спасибо, этого будет достаточно.

Обедал Сергей у себя дома.

— Вы будете кушать, милорд? — спросила его Олли. — Кухарка приготовила обед и ушла, пообещала прийти позже и заняться ужином. Наши пообедали, а я тогда не проголодалась.

Она вопросительно посмотрела на Сергея, который сразу догадался, что таким нехитрым способом она набивается посидеть с ним за столом. Девушка стремилась с ним сблизиться, но это не вызывало отторжения. Пока свежая рана, ему не нужен никто, но так будет не вечно, а Лара со своей неуёмной жаждой любви приучила его к близости, поэтому без женщины будет трудно. Если нет любви, пусть будет хоть это. Не сейчас, потом.

— Садись, пообедаем вместе, — предложил он, — а потом нужно обсудить, чем займёмся в первую очередь. Вы купили оружие?

— Да, купили всё, что нужно, — ответила она, накладывая еду в тарелки.

— Так! — сказал Сергей, внимательно осмотрев девушку. — У тебя нет ничего, кроме этой кожи? И у остальных так же с одеждой?

— В дороге больше ничего и не нужно, — отозвалась она, потупив глаза под его пристальным взглядом, — а у нас вся жизнь — дорога. Таскать с собой ненужные тряпки…

— Здесь вы будете жить долго. Садись, ешь и слушай, что я говорю. После обеда я дам деньги для покупки нормальной одежды горожан. В этой коже в вас любой распознает наёмников, а мне нужно, чтобы вы не привлекали к себе внимания. И купите что-нибудь для дома. Я ношу халат и тебе советую купить. Легко и удобно.

Когда они поели и девушка убрала посуду, она сбегала за мужчинами, после чего все сели за стол.

— Возьмите деньги на одежду, — сказал Сергей, протягивая Сандру кошелёк. — Купите себе летнюю, в которой вы сошли бы за горожан. Да и для дома нужно что-нибудь посвободнее. Что кривитесь? Не хотите? Дело ваше, но чтобы у Олли был халат. Время не позднее, так что вполне сможете прогуляться на улицу Невинной маркизы. Что ты на меня вытаращился, Фрол? Прогулку совместите с делом. Где-то на этой улице должен находиться двухэтажный особняк шевалье Жульбера. Старайтесь не привлекать к себе внимания, а дорогу лучше спрашивать у мальчишек. За медную монету они отведут в любое место. Я не отступаю от своего слова и не собираюсь отвлекать вас на другие дела и подвергать опасности. Но меня ещё рано охранять, поэтому послужите по-другому. Поболтайтесь вблизи особняка, но так, чтобы не вызвать подозрения у охраны. Нужно узнать, кто его охраняет, много ли слуг, как часто появляются гости и вообще всё, что удастся заметить. Задача ясна? Тогда берите руки в ноги и вперёд.

Отпустив наёмников, Сергей переоделся в самый неброский из своих нарядов и пошёл искать нужную булочную. Поиски заняли часа два, потому что булочная Жореса оказалась чуть ли не на другом конце города в лабиринте кривых улочек, так тесно застроенных одноэтажными домами, что можно было идти, перепрыгивая с крыши на крышу. Дом, в котором располагалась булочная, был больше соседних, в нём Жорес жил с семьёй, пёк хлеб и тут же продавал свою выпечку. Торговал хлебом один из его сыновей, к которому Сергей и подошёл, дождавшись, когда не будет других покупателей.

— Мне нужно три коржика с орехами и чёрный хлеб, — сказал он условную фразу, — и желательно прямо сейчас.

Сын булочника осмотрел улицу, не увидел на ней ничего подозрительного и поднял прилавок.

— Проходите, господин, отец дома.

Он провёл Сергея в жилую половину дома и, передав своему брату, вернулся за прилавок.

— Кого это ты ко мне привёл? — весело спросил у сына румяный круглолицый старик лет семидесяти. — Приветствую вас, господин!

— Он сказал нужные слова, — буркнул сын. — Мне идти?

— Погоди пока, — сказал старик, вся весёлость которого разом исчезла. — Я скажу, когда идти. Ну, и что же вам от меня нужно?

— Я не от Джока Лишнея, — сказал ему Сергей. — Джок только дал мне ваш адрес с условием, что я не наврежу вам своими действиями. Вреда от меня не будет, наоборот, мы с вами можем оказаться полезными друг другу.

— Присаживайтесь, господин, — сказал старик и добавил для сына: — Выйди пока, но далеко не уходи, можешь понадобиться.

— Мне нужно отомстить одному мерзавцу, о котором вы, должно быть, слышали, — начал Сергей. — Это некий шевалье Жульбер.

— Известная личность, — кивнул старик. — Ему многие хотели бы отомстить. Пока это ни у кого не получилось. И какой у меня интерес в этом деле?

— По моим сведениям, особняк этого шевалье битком набит золотом и ценными вещами…

— И вы хотите взять себе месть, а мне оставить эти ценности в обмен на помощь? — попробовал догадаться «папаша».

— Не совсем так, уважаемый, — улыбнулся ему Сергей. — Эти ценности не помешают и мне, поэтому мы их поделим поровну.

— А это ничего, что у вашего шевалье много высоких покровителей, которые поднимут на ноги стражу, а она потом перетрясёт весь город?

— Пусть это вас не беспокоит, — заверил его Сергей. — Мне протежирует первый советник короля, да и сам король обещал помощь. Да, им решили заняться всерьёз, но не официально, а частным порядком. Вы правильно сказали о покровителях Жульбера, но они больше заинтересованы в его молчании, всё остальное никого не волнует. Поэтому, если мы оставим там его хладное тело, никто не поднимет шума, наоборот, все сделают вид, что ничего не произошло.

— Если вы не врёте, это меняет дело! — хищно прищурился «папаша».

— Я ещё не сошёл с ума и не потерял любовь к жизни, чтобы вам врать, — сказал Сергей. — Всё по-честному. Только вам тоже не следует хитрить. Если со мной что-нибудь случится, вам этого не простят.

— Как думаете действовать?

— План будет зависеть от того, что сумеют узнать мои люди. Они сегодня и завтра будут наблюдать за особняком. Но кое-какие мысли уже есть. Наверняка в особняк часто приезжает водовоз. Знаете средство, которое, будучи подмешано в воду, вызывало бы сон или просто заторможенность? Сейчас лето, жара, и все часто пьют. А охрана на постах не будет пить брагу.

— Корха! — хлопнул себя по коленям «папаша». — Вы молодец! Если её сок подмешать в воду, его никто не почувствует. В малых дозах он вызывает сонное состояние и вялость, а если дать больше, человеком можно управлять напрямую. Что скажете, то и выполнит. Корха при частом применении вызывает привыкание, а в больших дозах смертельна. И при варке зелье почти не разрушается, так что попадёт ещё и с пищей. К вечеру охрану можно будет брать голыми руками. Лишь бы туда никто не приехал.

— Достать сможете?

— Её запрещается выращивать и продавать, но кого и когда останавливали запреты? Достанем мы нужное количество, и водовоза я возьму на себя. На вас прикрытие от стражи, а особняк чистим вместе!

Чтобы не трястись в экипаже, Сергей и обратно шёл пешком, но на этот раз уложился в час. Всю дорогу за ним следили несколько мальчишек. Видимо, Жоресу хотелось больше узнать о своём партнёре. Сергея это не беспокоило, у него были свои планы на «папашу». К дому он подошёл, когда начало смеркаться. Наёмники уже пришли и сейчас ужинали, а Олли опять ждала его, уже надев купленный халатик. Вид у неё при этом был такой милый и домашний, что у Сергея защемило сердце. Он не помнил матери и не имел сестры, поэтому завидовал приятелям, у которых они были. И сейчас эта молодая и красивая девушка вдруг стала желанной только потому, что надев вместо кожаной одежды обычный халат, словно явилась из той прежней жизни, обдав его теплом воспоминаний. Зачем нужны титулы и золото, если счастье вот оно! Разве не счастье, когда муж возвращается с работы и обнимает красивую и желанную женщину, а она ставит ему на стол еду и, подперев рукой щёку, смотрит на то, как он ест?

— Они уже поели, — тихо сказала Олли, видимо, как-то почувствовав его волнение. — Давайте я уберу на столе, а потом поедим мы?

— Почему ты пошла в наёмники, да ещё с такой фигурой? — неожиданно для себя спросил Сергей.

— А что не так с моей фигурой? — вскинулась девушка.

— Я хотел сказать, что ты не похожа на большинство наёмниц. Они плотные и мускулистые, часто больше похожи на мужиков. А ты стройная, талию можно обхватить двумя руками. Разве была необходимость у такой красивой девушки возиться с железом?

— Красивых девушек много, — ответила она. — Нас в семье трое, и все красивы, а денег на приданое родители наскребли только для одной. Можно было никуда не идти и всю оставшуюся жизнь жить в семье без мужа пустоцветом. Отец был в прошлом воином, поэтому многому смог меня научить, да и оружие у него осталось. Для меня его меч был тяжёлым, но я обменяла его в лавке на лёгкий. А потом Сандр пошёл в наёмники, и я уговорила его взять меня с собой. Он наш сосед. А теперь я, может быть, всё-таки скоплю денег. Как вы думаете, милорд, мне ещё удастся найти мужа? Мне хоть бы не совсем старого, чтобы родить детей, молодые уже не взглянут в мою сторону.

— Дурацкий мир! — пробормотал он и добавил для девушки: — Пойдём ужинать. Всё у тебя будет хорошо.

— Рассказывайте, что видели, — сказал он Сандру, когда часом позже все собрались вместе. — Водовоз не приезжал?

— При нас не было. Охрану видели только у подъезда. Там всего два охранника, но здоровенные жлобы. Слуг около десятка. Во дворе стоят каретная и конюшня и посажено что-то вроде небольшого парка, так они занимались лошадьми и клумбами. Один раз слуги бегали в мясную лавку. Господ не видели, и гости тоже не приезжали. Наблюдая снаружи, большего не увидишь.

— Да, негусто, — подытожил Сергей. — Наверняка есть люди и внутри, но туда нам с вами ходу нет. Послушайте, что я хочу вам предложить. Хозяин особняка, за которым вы наблюдали, занимается заказными убийствами и кражами, в том числе и людей. Его нельзя взять под стражу и судить. Слишком много влиятельных людей пользовалось его услугами. В тюрьме его зарежут, и я не узнаю, у кого он брал заказ на мою жену. Сегодня я был у короля, который разрешил с ним разобраться. Условие одно: в конце он должен быть мёртв. Сил у меня немного, поэтому я привлёк к делу одного из «папаш», соблазнив его богатой добычей. В бочку с водой подмешают зелье, которое поможет без труда овладеть особняком и завалить охрану. Добычу договорились поделить пополам. Только я не смогу один проверить эту делёжку и унести добычу. И заниматься я буду совсем другим. А отдавать всё преступникам не дело. Согласны поучаствовать в деле за третью часть добычи? Неприятностей от стражи не будет.

— Согласны, — ответил за всех Сандр. — Если много возьмём, я вообще уйду из наёмников. Конечно, после того как поможем вам. И Олли соберёт себе на приданое. Ты как, Герт?

— Мог бы и не спрашивать, — проворчал тот. — Я за то, чтобы поучаствовать, и Фрол тоже. Вам, милорд, нужен хозяин особняка? А как он выглядит?

Сергей описал Жульбера.

— Я сказал к тому, — продолжил Герт, — что он может уехать из особняка, а потом побоится в него возвращаться. Неплохо было бы достать карету и, если из особняка выйдет или выедет подходящий по описанию человек, пересадить его в неё. А потом уже можно спокойно чистить особняк. Да и ценности проще везти в карете, а не тащить в руках через полгорода.

— Хорошее предложение, — согласился Сергей. — Кто у нас умеет управлять каретой?

— Все умеют, — ответил Сандр. — Дело нехитрое, если не устраивать гонки по городу.

— Думаю, что завтра я её достану, — сказал Сергей. — А поскольку граф на козлах — это перебор, один из вас поедет со мной. На этом закончим. Я из-за лошадей отвык столько ходить пешком и малость устал.

Он знал, что Олли придёт, и она пришла.

— Не прогоняй! — прошептала девушка. — Я этого хочу, а тебе это нужно!

— Мне нужно не только это, — ответил он. — Я не прогоню, но не сейчас. Дай мне хотя бы отомстить, может, станет хоть чуточку легче. Я не могу любить одну женщину, когда перед глазами другая.

Утром, позавтракав, он вместе с Гертом уехал в королевский дворец, а остальные, кроме Олли, которую на этот раз оставили дома, ушли на дежурство к особняку. Герта пришлось оставить возле первого караула: без пропуска наёмника не пустили во дворец. Герцог был на месте и сразу же его принял.

— Как дела? — спросил он. — Пришли за помощью? Вы знаете, что о вашем приезде уже всем известно? Кто-то узнал и всем растрепал. Нет, это не гвардейцы, они в таких делах не замечены.

— Рановато, — с досадой сказал Сергей. — Ну и ладно, всё равно с этим уже ничего не поделаешь. Вы угадали насчёт помощи. Дайте на два дня карету. Кучер не нужен, у меня свой человек.

— Зачем она вам?

— Мне пойти к королю?

— Он вам задаст тот же вопрос.

— Я на днях захвачу особняк Жульбера. Постараюсь, чтобы не пострадал никто, кроме хозяина. А карета может понадобиться, если он решит уехать, да и для других надобностей.

— Начитались своих книжек, — недовольно сказал Аленар. — Что может быть проще засады? Посадили бы в той же карете трёх арбалетчиков, и не помогла бы Жульберу никакая охрана. Следуйте за мной!

Он встал из-за стола и вместе с Сергеем вышел из кабинета. Два гвардейца из караула остались на месте, остальные трое пристроились к герцогу для охраны.

— Охранников щадить не надо! — поучал Аленар, быстро шагая по коридору. — Это не наёмная охрана, а его родственники, которых дал клан. Он такой же шевалье, как вы герцог Олимант. Потом как-нибудь расскажу. Если пожалеете, получите кровных врагов, а горцы очень мстительны. Кстати, я всем растрезвонил, что вы теперь граф и капитан гвардии. Для вас это будет полезно. Тот же Анжи хорошенько подумает, прежде чем делать вам гадости, а вы выиграете время. Сейчас мы идём в службу охраны Короны. В ней есть кареты без герба — как раз то, что вам нужно. Вам скажут, куда потом вернуть. Когда будете потрошить особняк, захватите для меня какую-нибудь вещицу на память. У Жульбера, помимо золота, было немало ценных и интересных вещей, если он не вывез их в свои горы.

Через полчаса Сергей уже ехал вслед за каретой, которой правил Герт, ведя в поводу его коня. Тем же вечером, поговорив с наёмниками, он на лошади отправился в булочную. Немного не доезжая до места, оставил свою лошадь конюху трактира и дальше пошёл пешком. Как только его провели к «папаше», сразу же занялись обсуждением плана дальнейших действий.

— Завтра утром водовоз отвезёт в особняк нашу воду, — сказал ему старик. — Я не жду неожиданностей. Ему заплатили и на всякий случай взяли в заложники детей. Не дёргайтесь, так будет надёжнее. Всё выполнит и получит их обратно. Я думаю, что начнём к концу дня, но до наступления темноты. На чистку особняка я вам выделю десять своих людей.

— И четверо моих, — сказал Сергей. — Если учесть наш сюрприз, должно хватить с избытком. Где будем делить ценности?

— А по обстоятельствам, — сказал Жорес. — Если всё пройдёт тихо, там и поделим, а если поднимется шум, всё хватаем и уходим ко мне. Не бойтесь, вас никто не обманет. С такими людьми, как вы, выгодней дружить.

Они напрасно весь следующий день сидели в карете и караулили Жульбера: кроме двух слуг, которые покинули особняк ещё утром, из него никто не выходил.

— С охраной творится что-то не то, — заметил Сандр. — Они за полдня так и не сдвинулись с места. Стоят как истуканы и даже не вошли в тень.

— Начинаем мы, — сказал всем Сергей. — Наше выступление послужит сигналом для остальных. Если корха так хорошо подействовала, не вижу смысла в дальнейшем ожидании. Берите арбалеты и идём. Олли, остаёшься здесь. Оставляем тебе два арбалета. К карете никого не подпускай, сразу же стреляй.

Прикрывая арбалеты плащами, они перебежали улицу, открыли калитку рядом с воротами и, взяв на прицел охранников, быстро пошли к дому. Сторожившие особняк мордовороты никак не отреагировали на вооружённых наёмников.

— Зайдите в дом! — скомандовал им Сергей, и оба послушно вошли в приоткрытые двери.

— Сандр, — сказал он наёмнику, — давай подержу арбалет, а ты кончай этих.

Два удара мечом — и они побежали дальше, осматривая первый этаж. Ничего интересного здесь не нашли. «Папаша» не пожалел отравы, и все слуги на первом этаже были в состоянии только выполнять чужие приказы, ни на что другое они не реагировали. Их собрали на кухне и там заперли.

— Что-то медлят наши помощники, — сказал Сергей. — Ждать не будем, идём на второй этаж.

На втором этаже первым делом расправились ещё с шестью охранниками и заперли в одной из комнат трёх слуг. Хозяина нашли в самой последней комнате, когда Сергей уже решил, что ему не повезло и Жульбера нет в особняке. Видимо, корха подействовала, когда он развлекался сразу с двумя девушками. Все трое лежали голыми на кровати, с отсутствующим видом глядя в потолок. Сергей прикрыл девушек простынями и стащил убийцу с постели.

— Ты организовал убийство графини Лары Аликсан? — спросил он у Жульбера и, получив подтверждающий ответ, задал вопрос, кто заказчик.

— Граф Продер.

— Участвовал в убийстве его отца?

— Нет.

— Где хранишь золото? Показывай!

Жульбер подошёл к одной из деревянных панелей, которыми были украшены стены комнаты, и на что-то нажал. Потом надавил на панель, и две её половины повернулись, открывая проход.

— Здесь всё? — спросил Сергей.

— Всё, что не вывезли.

Странно, но Сергей не испытал радости от свершившийся мести. Бросив последний взгляд на скрюченное тело Жульбера, он шагнул в хранилище.

— Сколько же у него было всего, если это только остатки? — удивился Сандр.

— Быстро вытаскивайте мешочки с золотом и раскладывайте на две кучки, — приказал Сергей. — Уж к делёжке наши союзники точно прибегут. Половину золота отдадим, а драгоценности я забираю. Дома поделим между собой, а они обойдутся. А этот меч отдам герцогу, на нём много камней. Грузите наше золото в сумки. А вот и подкрепление! Приготовьте на всякий случай арбалеты, а я поговорю.

— Не стреляйте, свои! — раздался крик снизу.

— Поднимайтесь, — сказал Сергей одному из сыновей «папаши». — Что это вы с таким запаздыванием?

— Это вы рано начали, милорд! — возразил он. — У меня ещё не было половины людей.

— Ладно, мы всё сделали и уходим. Вон лежит ваше золото. Если есть желание разжиться чем-то ещё, пожалуйста, но я советую брать золото и делать ноги. Передай привет отцу, как-нибудь зайду к вам ещё.

Погрузившись в карету к переволновавшейся за них Олли, поехали домой, где и пересчитали добычу.

— Без малого шесть тысяч монет! — подвёл итог Сандр. — Это по сколько выходит каждому?

— Округлим до шести, — сказал Сергей. — Ваша доля — две тысячи, а вас четверо. Значит, получите по пятьсот монет. К ним ещё дам украшения.

— Какие украшения? — сразу заинтересовалась девушка.

— Такие, — он снял с пояса увесистый мешочек и высыпал на стол кольца, кулоны и серьги. — Смотри, какой красивый кулон, как специально для тебя сделан!

Этой ночью он не стал её прогонять. Угомонились они не скоро, после чего Олли так и заснула на его груди. Она безмятежно посапывала, обнимая Сергея даже во сне, а ему вдруг стало до невозможности страшно. Страшно не за себя, а за эту девушку. Обе женщины, которым он подарил счастье, погибли, теперь счастлива эта. Если и с ней что-нибудь случится, он станет шарахаться от женщин, как от чумы. А чтобы ничего не случилось, завтра нужно срочно заняться Продером.

Глава 12

— Красивый меч, — сказал Аленар. — Благодарю. Много взяли у Жульбера?

— Не очень, — ответил Сергей. — Вы были правы: часть ценностей он отправил родне. Да и мне пришлось кое с кем поделиться.

— И как себя чувствуете, отомстив?

— Как можно себя чувствовать, отомстив мечу? Мстить нужно руке, которая нанесла удар.

— Насчёт руки… — Аленар положил меч на стол и с любопытством уставился на Сергея. — Анжи-то куда-то исчез, причём сделал это ещё до убийства Жульбера. Вчера он зачем-то понадобился королю, но так и не смогли найти. Король встревожен и подозревает вас. Что думаете делать?

— Может, отправился в графство?

— Может быть, только он обычно предупреждает короля и берёт с собой эскорт. На этот раз не сделал ни того, ни другого.

— Мне нужно его убить, герцог! И дело не только в мести, хотя я не прощу ему своих женщин. Эта сволочь не угомонится, и, пока он жив, я сам и все мои близкие будем находиться в постоянной опасности. И я его убью, даже если после этого потребуется покинуть королевство! Раз он исчез, значит, испугался того, что я вызову на поединок. Капитаном гвардии не назначат неумёху, так что у него были основания бояться. Но и долго скрываться он не станет. Что из этого следует?

— В самое ближайшее время он попытается вас прикончить, и наверняка чужими руками. На вашем месте я бы на время уехал, денег у вас для этого достаточно. Если хотите совет опытного и много повидавшего в жизни человека, не мстите сами, а наймите для этого того, кого он не знает. Большинство именно так и поступает. Что для вас важнее, результат или возможность лично выпустить ему кишки? Да и королю, если хорошо сработаете, будет нелегко связать с вами смерть Анжи. Вы у него не единственный враг.

— Наверное, я так и сделаю.

— И поезжайте опять в Ордаг к Олиманту. Вы там на своём месте, а насчёт брата герцога мы позаботились, люди к нему отправлены.

— Спасибо, ваша светлость, сегодня же уеду.

— Не хотите повидаться с Алисией? Ну дело ваше. Не забудьте вернуть карету.

— Собираемся и уезжаем! — сказал он наёмникам, вернувшись домой.

— Куда? — спросил Сандр.

— Куда хотите. Ваша служба у меня закончилась, поэтому вы свободны в своём выборе. Денег у вас теперь много, поэтому советую бросить это ремесло и больше не рисковать головой.

— А вы, милорд?

— Я тоже отсюда уезжаю. Мой враг затаился, и я не могу пока ему отомстить, а вот у него руки развязаны, поэтому мне опасно оставаться в столице, да и вы можете пострадать.

Когда Сергей пошёл в свою комнату, его догнала Олли.

— Неужели всё так и закончится? — со слезами на глазах спросила она.

— Не знаю! — ответил он, обнял девушку и вытер ей слезы. — Тебе опасно оставаться рядом со мной. Поезжай домой вместе с Сандром, а когда всё закончится, я тебя найду.

— Обещаешь?

— Я пока не врал ни одной женщине. Беги собираться.

Когда все сложили вещи и уже в дорожной одежде собрались на кухне, он тоже вышел к ним с двумя сумками в руках.

— Решили, что будете делать с золотом? — спросил он. — Я советую отдать на сохранение купцам, а самим ехать налегке. Есть у вас в городе отделение какого-нибудь солидного купеческого дома? Я своё сейчас так и пристрою.

— У нас есть отделение «Братьев Моз», — ответил Сандр. — Вы правы, милорд, мы так и сделаем. Только нужно будет отложить то золото, которое возьмём с собой.

— А мы с Фролом рискнём ехать с деньгами, — сказал Герт. — Вдвоём не так опасно, да и городишко у нас маленький, нет в нём торговых домов.

— Вы вернули карету? — спросил Сергей Герта. — Я не видел её во дворе.

— Всё сделали, милорд, сразу же, как только вы уехали, — ответил тот.

Сергей запер дом, и все выехали на улицу, где и простились с Гертом и Фролом, которым было не по пути с остальными. Квартал, в котором находились самые солидные торговые дома королевства, располагался неподалёку. Первым им попался дом семьи Сордов, у которых Сергей хранил свои деньги, поэтому возле него сделали остановку. Он взял золото и ушёл к купцам, а Сандр с Олли остались на улице с лошадьми. Всё случилось, когда Сергей вышел из дома и подошёл к своим.

— Ну что, едем дальше? — спросил он Сандра. — Купцы говорят, что дом «Братьев Моз» в конце квартала.

— Серг! — отчаянно закричала Олли и, бросив повод лошади, кинулась к нему, сбив с ног.

Парень крепко приложился об мостовую, да ещё сверху упала девушка, ударив его по рёбрам рукоятью меча. Он медленно поднялся, бережно обнимая уже мёртвую Олли, не слыша ругани Сандра и криков выбежавших из дома людей. Из спины девушки торчало оперение предназначавшегося ему арбалетного болта.

— Она дворянка? — с сомнением глядя на тело наёмницы, спросил смотритель дворянского кладбища, куда они привезли хоронить Олли.

— И она, и весь её род! — сказал Сергей. — Кому оставить золото на надгробье?

— Можете оставить мне, милорд, — сразу же изменил своё отношение к покойной смотритель.

— Держи, — протянул кошель Сергей. — В нём полсотни золотом. А вот надпись, которую нужно высечь. И попробуйте только ничего не сделать! Когда вернусь, проверю и, если что-нибудь будет не так, обрежу уши!

— Вы теперь куда, милорд? — спросил Сандр.

— Сколько ехать до вашего города?

— Если сейчас выедем, будем на месте к вечеру третьего дня.

— Значит сейчас и выедем. Я еду с тобой.

— Не переживайте так, милорд! В следующей жизни ей повезёт больше. Я не смог тогда ничего сделать, я даже не успел заметить, откуда стреляли.

— Не верю я, Сандр, в эти выдумки насчёт возрождения. А если даже и так, то возродится не сама Олли, а её душа, а её самой уже никогда больше не будет. Умные люди советуют не мстить самому, а поручить это дело другим. Как я могу это сделать, если хочу рвать этого мерзавца в клочья голыми руками?

Они ехали по западному тракту и без происшествий к вечеру третьего дня добрались до Рошталя.

— В ту сторону будет только один город, — сказал Сандр, показывая рукой на запад, — а дальше уже горы. Не хотите заехать ко мне? Или сразу поедем к ней?

— Давайте к ней. Выполню свой долг и завтра же поеду обратно. Скорее всего, эта сволочь уже успокоилась, а я на этот раз не буду светиться и остановлюсь в другом месте. Если на свете есть справедливость, я его достану.

Дом семьи Олли стоял рядом с домом Сандра в той части города, где через него протекала маленькая речка. Здесь у каждого был небольшой сад, огороженный низким забором. В калитку такого забора они и постучали, вызвав лай привязанной во дворе собаки. Открылась дверь дома и на пороге появился ещё не старый крепкий мужчина. Увидев Сандра, он бегом бросился к калитке.

— В последний раз она работала на меня, — говорил Сергей собравшейся семье Олли. — Меня наверняка убили бы, но она прикрыла собой. Мы с Сандром не видели опасности, и я ничего не успел понять, иначе не допустил бы такого. Мы похоронили вашу дочь, а за её смерть я ещё рассчитаюсь. Возьмите её вещи. Там пятьсот золотых, которые она заработала, и её драгоценности. А это ещё пятьсот от меня. Простите за то, что не смог уберечь вашу дочь. Пошли, Сандр.

— Останьтесь хотя бы переночевать! — сказала мать Олли. — Вас никто не обвинил бы, даже если бы не было этого золота. Мы прекрасно знали, что можем никогда больше не увидеть дочь, когда она увязалась за нашим соседом. Это были её выбор и её судьба.

— Мне тяжело на вас смотреть, — признался он. — Вы очень похожи на неё, а ваши дочери так и вообще…

— Вы её любили, — сделала вывод мать, — и она вас тоже. Вряд ли Олли пожертвовала бы собой ради нанимателя. Погибнуть в бою — это одно, а подставить свою грудь — совсем другое. Вы были близки?

— Не знаю, — ответил он. — Может, я её ещё не любил, но был к этому близок. А она любила и несколько раз дарила мне любовь. Да, совсем забыл. В её сумке лежит дворянская грамота на всю вашу семью. Сандру я дал такую же.

Три дня спустя он въехал в столицу и направился к булочной Жореса. Дело шло к вечеру, поэтому Сергей остановился на первом же постоялом дворе, а утром пешком направился к «папаше». Старик обрадовался его приходу.

— Рад, что вы снова нас посетили, ваше сиятельство, — приветливо сказал он, показывая Сергею рукой на кресло. — Садитесь, сделайте милость. Ваш прошлый визит оказался очень прибыльным. Пришли к нам заказать ещё один особняк?

— Вы необыкновенно догадливы, Жорес, — ответил парень, садясь в кресло. — Я отомстил только исполнителю, теперь очередь за заказчиком. У него в столице большой особняк, поэтому можно не придумывать ничего нового, а действовать по той же схеме. Даже если стража разобралась с тем, как мы захватили особняк Жульбера, вряд ли об этом растрезвонили всему городу.

— Вы правы, — согласился старик, — молчат, как будто вашего шевалье никогда не было на свете. По-поводу второго клиента будет такое же молчание?

— Вряд ли, — откровенно сказал Сергей, — но для вас в этом деле есть и светлые стороны. Я не собираюсь ничего оттуда брать, так что вся добыча будет вашей. А скрыть следы будет несложно. Вынесем в парк всех слуг и подожжём особняк. Если всё проделать вечером, вы сможете без труда вынести добычу и уйти. А если прижмут, можно всё валить на меня, я всё равно думаю после этого исчезнуть, не знаю только, на время или насовсем.

— Город не подожжём?

— Нет, особняк далеко от соседних домов, а парк не загорится после прошедших дождей.

— И кто же ваш враг?

— Граф Анжи Продер.

— Дружок нашего короля? Вы в своём уме, граф?

— Они уже не так близки. Раньше он почти не появлялся в особняке, всё вертелся во дворце возле короля, а теперь большую часть дня проводит дома, а во дворец наведывается лишь изредка. Что вас пугает? Охраны у него немного, и она будет под действием корхи. Конечно, его величество будет недоволен и начальнику столичной стражи накрутят хвост, но если сработать аккуратно… А добыча должна быть не маленькая. Вряд ли там будет много золота, но ценных вещей должно набраться на большую сумму. По слухам, Анжи вывез из родового имения в свой особняк всё мало-мальски ценное.

— Соблазнительно, что и говорить! — старик некоторое время раздумывал, потом хлопнул себя по коленям. — Согласен! Вам везёт, граф, поэтому повезёт и мне, раз я с вами связался. У вас ещё остались люди?

— Девушку убили, остальных я отпустил, а брать новых не стоит. Неразумно впутывать в это дело наёмников, лучше обойтись вашими людьми.

Весь следующий день люди Жореса наблюдали за особняком графа Продера.

— Толку от этих наблюдений чуть, — сказал Сергею старик. — Особняк почти полностью скрыт деревьями парка, видны лишь охрана на воротах и те, кто ими пользуется. Установили водовоза, сейчас им занимаются. Ваш граф точно ночевал в особняке, потому что рано утром покинул его с пятью охранниками. Завтра утром меняем воду, а к вечеру начнём. Надеюсь, что вам повезёт и граф в это время будет в особняке.

Надежды «папаши» не оправдались. Когда его люди обезоружили и увели вглубь парка квёлую охрану ворот и заняли особняк, графа в нём не было.

— Я уезжаю, — сказал Сергей сыну Жореса. — Почистите здесь всё и поджигайте. Только проверьте, чтобы никого не осталось в доме.

— Не беспокойтесь, милорд, — ответил тот. — Всё выполним в точности. Что мы изверги какие — жечь живых людей?

«Шуму будет много, — думал парень, направив коня в центр города. — Связать это со мной будет нетрудно. Если захотят, запросто лишусь головы. Дёрнуть отсюда в Дюже? Своё золото я получу и там. Нет, не смогу уехать, не убив этого мерзавца: совесть замучит. Надо поговорить с герцогом, но так, чтобы не показываться в королевском дворце. Попробую покараулить возле его дворца».

Ждать пришлось не меньше трёх часов. Он уже решил съездить в трактир подкрепиться и оставить там лошадь, когда на площадь перед дворцом герцогов Лантар выехала карета с их гербом в сопровождении трёх конных гвардейцев. При виде Сергея они схватились за оружие, но он демонстративно поднял руки, показывая, что не вооружён, и крикнул так, чтобы услышали в карете:

— Ваша светлость, я могу с вами поговорить?

— Серг? — удивлённо воскликнул приоткрывший дверцу герцог. — Отдайте свою лошадь гвардейцам, а сами быстро садитесь в карету. Ну же!.. Где вас носило? — неприязненно спросил он, когда Сергей очутился внутри. — Пожар — ваших рук дело?

— Может быть, — ответил парень. — Где Анжи?

— Оставьте свои разборки, сейчас не до них! А Продера вам не достать: он недавно уехал в графство и не выйдет из замка, пока вы живы.

— А что случилось?

— Много чего. Видимо, где-то напортачили люди, которых послали за головой графа Мартина. Их перебили, а граф понял, что его теперь не оставят в покое, и начал действовать. Герцог Олимант, его жена и старший сын убиты, дочь пропала неизвестно куда, а в Ордаг вошёл графский полк. Гвардия герцога, как и ожидалось, после его смерти не оказала сопротивления. Мартин объявил себя новым герцогом и направил своих людей за помощью к королю Мехалу. Сам забрал почти всех солдат и направился усмирять тех дворян, кому неохота идти под Сотхем. Новости привёз Джок, так что им можно верить. Король предложил Анжи захватить и возглавить герцогство, но в помощь обещал только один полк. Граф не сумасшедший, поэтому отказался, страшно разозлив короля. А тут ещё вы с этим поджогом. Анжи примчался к королю вскоре после первого разговора и начал кричать, что вы его разорили. Король на него наорал и выгнал. Мол, если ты не хочешь мне помогать, решай свои проблемы сам. Граф собрал охрану и дал дёру. Это выяснилось после того, как король немного остыл и велел его разыскать. Теперь его величество зол и на него, и на тебя.

— Значит, война?

— Если не сможешь удержать провинцию и дать отпор Мехалу на границе, то война. И окончиться всё может очень плохо, учитывая, как наши герцоги любят короля.

— Вы сошли с ума, Аленар?

— Уже по имени? Ладно, разрешаю.

— Если вы мне тыкаете, почему я должен придерживаться этикета?

— Я уже сказал, что наедине можешь звать как хочешь. Так что насчёт предложения?

— Анжи не сумасшедший, чтобы его принимать, а я, выходит, чокнутый? И кто мне это предложил?

— Пока это моё предложение, но я надеюсь убедить короля.

— Сначала вам нужно убедить меня.

— Поэтому мы и стоим на площади, вместо того чтобы мчаться к королю. Давай вместе порассуждаем.

— Давайте, — согласился Сергей. — Я вас внимательно слушаю.

— Ты был капитаном гвардейцев и хорошо их знаешь. Если появишься там с королевской грамотой, они тебя поддержат. А каждый гвардеец в бою равен двум обычным солдатам.

— Допустим. Но до гвардейцев ещё нужно добраться. Я не думаю, что Мартин такой идиот и всецело им доверяет. Наверняка дворец охраняется его людьми.

— Ничего, ты хорошо его знаешь, так что что-нибудь придумаешь.

— Удивительно конкретный план.

— Никто не говорит, что это просто, иначе желающие нашлись бы и без тебя. А конкретным ты его сделаешь сам на месте.

— Ну хорошо, — согласился Сергей. — Допустим, что я захватил дворец и за мной пошла гвардия. И что дальше?

— Может, я сейчас распишу всю компанию и отправлюсь туда вместо тебя? Так мне это не нужно, я и так герцог. Правда, если у тебя ничего не выйдет, могу лишиться герцогства вместе с головой. Если королевство захватят соседи, все герцогские роды Сандора просто вырежут. Кому они нужны? Своими руками придушил бы тех герцогов, кто этого не понимает. В утешение могу сказать, что мало кто из дворян провинции стремится попасть к Мехалу, поэтому новоявленный герцог не получит большой поддержки, а вот тебе помогут. Кстати, в столице провинции большой арсенал, а среди горожан немало бывших солдат. Если сумеешь убедить их взять в руки оружие, считай, что справился с Мартином. Тогда останется только Мехал.

— Только! Сколько солдат он сможет выставить?

— Без мобилизации примерно двадцать полков. Точно тебе скажет Джок. Только он не пошлёт к нам всех, побоится Барни. Если бы не вражда герцогов, я бы так не боялся.

— Неужели властители провинций такие тупые и недальновидные?

— Не все, но нам может хватить и одного-двух. Власть туманит людям головы, Серг. Это только ты один такой, что от неё отпихиваешься. Решай быстрее.

— Вы говорили, что король обещал полк.

— Не тебе, а Анжи. Может, даст и тебе, но на большее не рассчитывай, у короля и так мало сил. И полк дадут не для захвата власти, а для сдерживания Мехала.

— Можно попробовать, — согласился Сергей.

— Разворачиваемся и едем к королю! — приказал герцог кучеру. — Серг, старайся меньше говорить и больше слушать. Сначала с королём поговорю я. И не задирайся, его величество и так не в духе. Если с чем-то несогласен и вопрос не принципиальный, лучше промолчи, потом решишь со мной.

После прибытия в королевский дворец Аленар оставил Сергея в своём кабинете и поспешил к королю. Короля с герцогом пришлось ждать не меньше часа. За окнами совсем стемнело, когда они вошли в кабинет.

— Для чего вы всё это затеяли, граф? — сходу напустился король на Сергея.

— А что мне оставалось делать? — забыв наставления герцога, огрызнулся парень. — Анжи виновен в смерти обеих моих жён и неоднократно покушался на мою жизнь. Он спрятался от меня и опять подослал убийцу. Спасла девушка, прикрыв собой. Мой счёт к этому подонку, которого вы зовёте своим другом, только растёт, и я не собираюсь его прощать. Он не будет вечно сидеть в своём имении, поэтому скоро опять начнутся покушения. И мне это терпеть?

Не ожидавший такой отповеди король оторопел, но тут же разозлился ещё больше.

— Все ваши обвинения против него — это только слова! А вот ваши действия доказать нетрудно! Думаете, потребуется много усилий, чтобы вас сдали главари городского дна?

— Вы привезли меня сюда для разбирательств? — обратился Сергей к Аленару. — Если так, то я уеду из этого королевства. Я никому не присягал, а здесь мне запрещают защищать жизнь, думаю, что в Дюже будет спокойнее. Там я смогу взять в жёны девушку, не опасаясь, что какая-нибудь высокородная мразь поднимет на неё руку. А вы наведёте порядок без меня!

— Что вы себе позволяете, граф! — вспыхнул король.

— А что я себе позволяю? Я никого не оскорблял, кроме одной личности, которую всё равно рано или поздно убью. Просто высказал своё мнение. В чём я неправ?

— Ваше величество, — хмуро сказал герцог. — Мы с вами шли сюда не для этого, но если пошли разборки, у меня тоже есть что сказать. Мне удалось узнать, что граф Продер после приезда графа Аликсана имел контакт с одним из главарей гильдии убийц, а через два дня после этого в Серга стреляли из арбалета. Забавное совпадение? Я вам неоднократно говорил о том, что Анжи мерзавец.

— Ладно, хватит об этом! — раздражённо сказал король, садясь в кресло. — Герцог сказал, что вы берётесь взять власть в провинции и хоть какое-то время воспрепятствовать Мехалу. Что вам для этого нужно?

— Чтобы взять власть, мне нужна ваша грамота о том, что я это делаю с вашего согласия, и несколько надёжных людей. Если позже дадите полк, не откажусь.

— Деньги?

— Пока они не очень нужны, но позже могут пригодиться. Если дадите, не откажусь, нет — обойдусь без них.

— Езжайте к герцогу и переночуете у него, — сказал король, — а то опять во что-нибудь встрянете. Утром принесёте присягу и получите грамоту и деньги. Сколько вам нужно людей?

— Хватит троих, лишь бы были верными вам и умели махать мечом.

— Людей тоже найдём. Утром вы должны уже быть в дороге. Чем быстрее всё провернёте, тем больше шансов удержать королевство от большой войны. Если у вас всё получится, мои милости не заставят ждать. А с Продером я поговорю. Хоть на время умерьте вражду. Когда горит дом, не время для ссор.

— Послушайте, Аленар, — сказал Сергей, когда они ехали в карете во дворец герцога. — Это правда, что убили Ольда? Жаль, славный был мальчишка. Наверное, Лани удалось спасти моим людям. Если она жива, я могу взять её в семью?

— А кем ты хочешь её взять?

— Ей скоро одиннадцать. Для дочери возраст неподходящий, поэтому будет сестрой.

— Ты это можешь сделать сам, не спрашивая разрешения. Она дочь герцога, к тому же женщина. С мужчинами сложнее, поскольку в случае твоей смерти они смогут наследовать управление провинцией. Но зачем тебе чужой ребёнок?

— Я её люблю и дал слово родителям. Этого достаточно?

— Не нужно распускать иголки. Если хочешь взять сестрой — возьмёшь. После ужина тебе дадут книгу, которую нужно почитать. В ней текст присяги и ритуал её принесения. Всё пройдёт в узком кругу, чтобы об этом назначении не узнали в провинции. И послушай моего совета: если к тебе придёт Алисия, не гони девочку. Она через два дня уедет к жениху — сыну герцога Ольма. Это властитель пограничной с нами провинции в Барни. Брак очень выгодный, да и жених у них славный. Ей повезло, хотя придётся уехать из королевства. Но это недалеко, так что сможет иногда ездить в гости. А тебя она по-прежнему любит. Не отказывай, она не виновата в твоих бедах. Светлые воспоминания лучше горечи.

По приезде сразу же пошли ужинать. На ужине присутствовала вся семья герцога. Алисия сидела, не отрывая глаз от стола, и ни разу с ним не заговорила. После еды Сергея отвели в гостевые покои, и вскоре слуга принёс обещанную книгу. На изучение текста присяги и формальностей её принесения у него ушло с полчаса. Закончив с чтением, разделся, погасил лампу и лёг в кровать. Наверное, она наблюдала за его окнами и увидела, что в них погас свет, потому что через несколько минут в коридоре раздались лёгкие шаги, скрипнула дверь и на пороге застыла тонкая фигура Алисии.

Он поднялся, подошёл к девушке и, взяв на руки, отнёс на кровать.

— Я боялась, что ты опять прогонишь! — прошептала она.

— И прогнал бы! — ответил Сергей. — Все женщины, которым я дарил любовь, погибли, поэтому я ещё долго не подойду ни к одной из вас. Но с тобой не должно случиться плохого. Я уеду утром, а через два дня и тебя здесь не будет.

— Я так ждала этого момента! Мне хочется не просто слиться с тобой, Серг, я хочу увезти под сердцем твоего ребёнка!

— И что вы все во мне нашли? Что во мне такого, чтобы желать моей любви?

— Я не знаю, — ответила Алисия, — но мне кажется, что ты очень добрый и во многом не похож на наших мужчин. Для тебя любовь к женщине — это всё, а для других мужчин она только источник наслаждения и средство продления рода. Женщины это чувствуют и тянутся к тебе сердцем. Когда мы поссорились, моё сердце разрывалось от горя. Теперь, пусть ненадолго, мы вместе, и я счастлива!

Утром они опять любили друг друга, а потом были завтрак и горечь расставания.

Присяга прошла буднично, без обычной в таких случаях торжественности. Присутствовали только пять вельмож, король и принцесса, которую Сергей увидел в первый раз. Она была красива, как и большинство виденных им здесь женщин. Окинув нового герцога откровенно оценивающим взглядом, она слегка скривилась: чем-то он ей не приглянулся.

Не было вставания на одно колено или игр с мечом. Сергей произнёс текст клятвы, а король кивнул и вручил ему грамоту. Когда вышли из тронного зала, ему принесли две тысячи золотом в двух кожаных сумках, килограммов по пять каждая, и познакомили со спутниками.

— Шевалье Рон Фарди, — представился невысокий крепыш.

— Вы не родственник графа Фарди? — поинтересовался Сергей.

— Очень дальний, — ответил Рон. — Наша семья переселилась из провинции Рошти больше ста лет назад. С тех пор все мои предки служили королю.

— Шевалье Стар Малин, — назвал себя внешне ничем не примечательный мужчина лет тридцати.

— Барон Корис Ландор, — представился здоровяк, который, в отличие от остальных спутников Сергея, надел стальные доспехи.

— Не теряйте времени, господа! — сказал подошедший герцог. — У нас его не так много. Граф, у вас одна лошадь, поэтому возьмите вторую на смену в конюшне. И спасибо за Алисию.

Все четверо были опытными всадниками и со сменными лошадьми передвигались по тракту с такой скоростью, с какой Сергей ещё не ездил по здешним дорогам. Немного задерживало то, что он осматривал все встречные постоялые дворы и спрашивал хозяев насчёт девочки лет десяти. К концу второго дня пути они добрались до постоялого двора, на котором решили заночевать. Сергей забрал свои сумки, оставив спутникам заботу о лошадях, и зашёл в трапезную. Он сразу увидел Инну, а рядом с ней нахохлившуюся и несчастную Лани. Парень подошёл к ним, положил сумки на табурет и опустился на корточки перед девочкой.

— Здравствуй, Солнышко!

Лицо девочки задрожало, сморщилось и в следующее мгновение она уже висела на его шее, захлёбываясь рыданиями.

— Где Рон? — спросил Сергей, прижав к себе ребёнка.

— На втором этаже, — ответила она. — Там у нас комната. Пойдёмте покажу. Несите Лани, а я возьму сумки.

— Я со спутниками, — сказал он. — Их трое, сейчас занимаются лошадьми. За ними надо будет сходить.

Они поднялись на второй этаж и вошли в небольшую комнату с двумя кроватями.

— Привет, Рон! — поздоровался он с Коннером. — Что с рукой?

— Приветствую, граф, — отозвался бывший слуга. — Задели болтом, пустяки.

— Ну-ка, дай я на тебя посмотрю! — сказал Сергей, сев на кровать. — Почему такая худая? Мне за это ругать тётю Инну?

— Серг! Они всех убили! И папу, и маму! Как она кричала! А Ольда не смогли спасти. Он уехал на охоту, а когда вернулся, уже были эти… Им всем отрубили головы и вывесили, чтобы все смотрели. Как дядя мог такое сделать? Пусть тётя Глая, я её никогда не любила, но Мартин, он же папин брат, они с детства росли вместе! За что?!

— Власть на многих действует, как вино, дурманя мозги, а твой дядя к тому же попал под влияние жены. Я обещаю, что постараюсь их всех наказать. Как вы спаслись?

— У нас во дворце есть небольшой подземный ход из подвала в старые конюшни, которые сейчас за оградой. По ним и убежали уже после всего.

— Лани, Солнышко моё! Хочешь я стану твоим братом?

— Очень хочу! — она опять заплакала. — Не бросай меня, Серг! Я буду хорошей сестрой и во всём буду тебя слушаться!

Глава 13

— Кто-то обещал быть послушной сестрой, это была не ты?

— Серг, не езжай туда! Ну его, это герцогство! Тебя тоже убьют и вывесят голову напоказ, а я не хочу! У меня, кроме тебя, никого не осталось!

— Послушай, Солнышко! — сказал Сергей. — Я не гонюсь за властью, мне хватит и графского титула, но не ехать нельзя. Если я не сброшу твоего дядю, заполыхает такая война, что никому мало не покажется. Мы с тобой тогда не найдём спокойного места в королевстве. А ты подумала о том, сколько погибнет людей? Поэтому не плачь, а езжай с Иной к герцогу Аленару и жди, пока я за тобой пришлю. Обещаю это сделать сразу же, как только смогу. Ты мне веришь?

— Верю, — шмыгнула носом Лани, — а расставаться всё равно не хочется!

Этот разговор состоялся утром следующего дня, после завтрака, когда начали собираться в дорогу.

— Инна, — позвал Сергей, — возьми эту сумку. В ней триста золотых и грамота о том, что девочка отныне моя сестра герцогиня Лани Аликсан. Даже если мне свернут шею, у неё останется титул. Деньги вам понадобятся только на наряды, потому что жить будете у герцога. Я уже говорил Лани, что позже мы вас вызовем. Надо бы написать завещание на её имя на то золото, которое храниться у купцов, но для этого нужно попасть в торговый дом, так что перенесём это на более позднее время, а я постараюсь до него дожить. За мужа не беспокойся: я его не возьму в бой с раной. Покажет потайной ход и вернётся к вам.

— У вас с собой совсем мало людей, — сказала Инна, — а для Рона это пустяковая рана. Он даже одними ножами сможет положить человек десять, так что не спешите его отсылать, а я как-нибудь потерплю.

— Не вздумайте отправляться в путь одни! — уже во второй раз предупредил Сергей. — За день проходят два-три каравана. Заплати, и поезжайте с купцами. Не так быстро, зато безопасно. К сожалению, здесь нет ни одной внушающей доверие физиономии, чтобы нанять вам охрану, так что придётся немного поскучать.

Поцеловав напоследок сестрёнку, он вскочил на свою лошадь и, держа заводную в поводу, выехал на тракт. За ним потянулись остальные. Дождей не было две декады, поэтому за их кавалькадой тянулся шлейф рыжей, медленно оседающей пыли. При подъезде к Ордагу проявили осторожность, которая оказалась излишней. Подходы к городу никем не контролировались, потому что у Мартина не хватило на это сил. Один раз пришлось скрыться в боковой улочке, пропуская разъезд кавалеристов, а второй раз солдат Мартина увидели издали возле дворца герцога. Как и ожидал Сергей, граф не доверял гвардии брата и поставил на внешнюю охрану своих людей.

До старых конюшен добрались без происшествий. Когда-то в столице стоял кавалерийский полк и в этих двух зданиях держали лошадей. Когда полк убрали, их стали использовать для хранения малоценных вещей и запаса сена для дворцовых лошадей. В обычное время здесь находился один сторож, сейчас не было и его.

— Нам сюда, — сказал бывший наёмник, указав на то здание, которое стояло ближе к дворцу. — Отведём лошадей туда, где сохранились стойла, и оставим.

Так и сделали, а потом ведомые Роном вошли в потайной ход, убрав с его люка старую карету.

— Мы поставили на всякий случай, — пояснил Коннер. — Я иду с вами, герцог, не спорьте. В казармах, помимо ваших гвардейцев, должны быть люди Мартина, и они вам точно не обрадуются. Кто знает, с кем мы там встретимся, так что настраивайтесь на бой.

Идти по узкому ходу было жутковато, особенно здоровяку-барону, которому даже пришлось снять с себя всё железо, чтобы протискиваться в особо узких местах. Рон шёл впереди всех с масляной лампой и хоть что-то видел, остальные двигались за ним почти в полной темноте.

— Ход старый, но надёжный — сказал он, чтобы хоть немного их подбодрить. — Строили лет триста назад и обложили камнем. Мы прошли уже больше половины, осталось немного.

Закончилось это подземное путешествие в подвале дворца.

— Эта часть подвала почти не используется и редко посещается слугами, — сказал Коннер. — Её никогда не запирали, надеюсь, что дверь и сейчас открыта.

— Я тоже на это надеюсь, — проворчал барон. — Вы как хотите, а я назад не полезу, мне проще выломать дверь. Я все плечи ободрал о камни.

Дверь оказалась открыта.

— Вот что, герцог, — сказал Сергею Стар Малин, — вы идите уговаривать гвардейцев, а у нас с Фарди есть приказ короля в отношении семьи Мартина.

— Детей я вам трогать не позволю! — отрезал Сергей, перегородив им путь к двери. — Король не должен был решать без меня этот вопрос!

— Королю виднее, что и кому он должен, — холодно сказал Стар. — Не делайте глупости и дайте нам пройти!

— Послушайте, милорд, — вмешался Коннер. — Вам не стоит защищать сына графа. Поверьте, что это ещё тот гадёныш. Наверняка его воспитывала мать, иначе он не стал бы рубить мечом тело своей тётки. Мы успели немало насмотреться и много чего услышать. Вам не стоит делать скидку на возраст. Глая и её двенадцатилетний сын должны умереть. А вот дочь можно и пощадить. Девчонка с норовом, но ей не доставила удовольствия эта резня. Говорят, что она потом рыдала и не разговаривала с родителями.

— Ладно, — нехотя сказал Сергей. — Вы слышали, Стар? Графиня и её сын ваши, но дочь должна остаться невредимой. Если нарушите приказ, я вас сам зарублю. Думаю, что его величество мне это простит. Я ясно выразился?

— Я всё понял, — кивнул Стар, бросив на Сергея неприязненный взгляд. — Но я доложу королю о том, что вы знали его волю.

— Доложите, если мы уцелеем. Вы хоть знаете, куда идти? Может, нам всем пойти с вами?

— Я был здесь, — ответил Стар. — Идите к гвардейцам, а мы сами выполним своё дело. Гвардии наверняка не будет в охране господских покоев, только люди Мартина.

Поблизости никого не увидели, и Сергей, оставив двух спутников, повёл остальных к казармам. Место было открытое, поэтому шли спокойно, не торопясь, чтобы не привлекать к себе внимания. В обычное время вход в казарму не охранялся, сейчас возле него стояли три солдата с нашитым на рукавах мундиров гербом графа Мартина.

— Кто такие? — взявшись за рукоятку меча, спросил один из них и захрипел, получив нож в горле.

Рядом, не успев закричать, упали остальные.

— Мы с ними не договорились бы, — сказал Коннер посмотревшему на него с уважением барону. — Помогите убрать тела!

Первым, кого встретили, войдя в казарму, оказался тот из учителей Сергея, которого он перед отъездом советовал назначить вместо себя.

— Капитан! — обрадовался мастер. — Какими судьбами? И как вас пропустили?

— Капитан здесь вы, Фар, — ответил Сергей, — а я теперь здешний герцог. Что тут у вас твориться?

— Из капитанов меня турнул Мартин, — пояснил Фар. — Хорошо, что при этом не укоротили на голову. Мы не дрались, потому что графских вояк было в пять раз больше, да и кого защищать, если вся семья Олиманта была мертва? Но гвардии всё равно не доверяют. Почти всё время сидим в казармах под охраной и без оружия. Нас даже побоялись взять на усмирение мятежных дворян. Но раз не разогнали и не перебили, значит, для чего-то мы Мартину нужны.

— Барон, отдайте ему мечи охраны и идите с шевалье ко второй казарме, — приказал Сергей. — Там тоже караул, который нужно убрать. Фар, пошлите с ними кого-нибудь из ребят, скажет всем нашим, чтобы шли сюда. Да, пусть не ломятся толпой, а идут по одному. Из дворца не видно входов в казармы, но лучше соблюдать осторожность.

Фар схватил мечи и скрылся за дверью в спальные помещения. Через минуту он привёл одного из гвардейцев, который вместе со спутниками Сергея выбежал из казармы.

— Пойдёмте, милорд, — сказал капитан. — Я уже рассказал о вас парням.

Стоило им войти, как Сергея со всех сторон обступили возбуждённые и радостные гвардейцы.

— Значит, так! — начал он, и гомон сразу стих. — Король не признал Мартина, о чём тот подозревал с самого начала, поэтому и решил отложиться от Сандора, и направил своих людей к Мехалу. Вам нужно объяснять, что это значит для королевства и для всех вас? Король отдал провинцию в мои руки, вот его грамота. Желающие могут посмотреть. Теперь я спрашиваю вас, пойдёте со мной, как со своим герцогом, или будете и дальше сидеть под охраной, дожидаясь, когда вас бросят на убой под мечи королевских солдат? Только не надо орать. Оружия у вас пока нет, да и дворец в руках людей Мартина. Сейчас сюда соберутся остальные, и вы им расскажете то, что узнали, а мы пока постараемся добыть вам оружие. Фар, куда дели ваше?

— Когда нас разоружили, всё унесли во дворец, на второй этаж, в тот конец, где гостевые комнаты. Потом могли перенести куда-то ещё, но вряд ли. Мартину в последнее время было не до того: его не признали многие дворяне, поэтому помощи из провинции почти нет, а своих сил у него мало. Я не знаю, что случилось в последние дни, но сомневаюсь, что в этом что-то сильно изменилось.

— Ваша светлость, — протиснулся к Сергею Коннер, — у второй казармы в карауле тоже были трое. Вот их мечи.

— Капитан! — обратился Сергей к Фару. — Вооружите самых сильных бойцов и вместе с моими людьми идите за оружием. Если его нет на месте, придётся обходиться тем, которое достанем в бою. Во дворце двое людей короля, которым он велел расправиться с семьёй Мартина. Я приказал не трогать девочку, это касается и вас. Они наверняка перебили охрану, так что можно будет забрать оружие охранников. Постарайтесь не убивать без необходимости. Я не думаю, что все солдаты Мартина в восторге от того, что он творит, и наверняка почти никто из них не знает о его планах в отношении Сотхема. Надеюсь, что многих можно будет перетянуть на свою сторону. Но это касается только тех, кто сдастся.

— А вы, ваша светлость? — спросил капитан.

— Я передумал и останусь здесь. У вас и без меня хватит сил, а если сюда принесёт кого-нибудь из солдат графа, гвардейцам даже нечем защищаться. Идите быстрее, не нужно терять время. Солдат Мартина в городе немного, но если их сейчас бросят против нас, то легко сомнут. И ваше мастерство не поможет, потому что голыми руками много не навоюешь.

Ушедшие отсутствовали минут пятнадцать, после чего вернулись, нагружённые оружием, которое гвардейцы мигом расхватали.

— Потеряли Альбера, — хмуро сказал Фар. — Налетели на арбалетчиков… Если бы не ваш Рон, потери были бы больше. Полезное это умение — бросать ножи. Надо будет заняться самому. Оружие мы захватили и очистили от солдат весь дворец. Их там было человек сорок, и никто не захотел сдаться. А ваших ухорезов мы встретили. Они вдвоём положили семь человек охраны и вырезали патруль на первом этаже, так что облегчили нам работу. Белла сидит в своей комнате под замком.

— Вооружайте остальных, — приказал Сергей, — а потом нужно ещё раз проверить дворец. Там должны быть слуги Мартина, которых он привёз с собой. Всех пока под замок, потом решим, что с ними делать. Выделите часть людей, чтобы убрали из дворца все тела, а остальных готовьте к уничтожению внешних постов. Подобраться к воротам будет нетрудно, но всё же пусть те, кто пойдёт первым, наденут на себя куртки солдат графа. Не кривитесь, Фар! Они мятежники и заслужили виселицу или плаху. И не нужно мне напоминать о клятве. Мартин тоже давал её королю и своему брату. Надо немного думать головой, а не слепо придерживаться клятвы, данной человеку, который сам её нарушил. Мне не нужны лишние потери. Вас и так немного, поэтому в эту вылазку возьмите все арбалеты и постарайтесь в первую очередь выбить стрелков. Шум вы поднимите, но даже если услышат солдаты, до утра к нам не сунутся, разве что пошлют кого-нибудь проверить, что здесь творится. Но лучше, чтобы не услышали. Тогда у нас будет шанс ночью без больших потерь овладеть городским арсеналом.

«Сотня гвардейцев — это, конечно, сила, — думал он, направляясь к дворцу. — Пожалуй, мы даже отобьём штурм солдат Мартина, если они на него решатся. Но без арсенала и поддержки горожан долго не продержимся. Надеюсь, что утром даст о себе знать Джок, а я пока проведаю Беллу. Представляю, что она мне выскажет».

Сергей ошибся. Когда он поднялся к покоям семьи герцога, которые заняла семья его брата, и открыл дверь вставленным в замок ключом, сидевшая в комнате девочка сказала ему совсем не то, о чём он думал.

— Вы пришли меня убить? — спросила Белла.

Было видно, что ей очень страшно, но она делает всё, чтобы скрыть страх.

— Если бы тебя хотели убить, убили бы вместе с остальными, — ответил Сергей, внимательно её разглядывая. — Король отдал приказ убить всех, но я запретил тебя трогать. Ты была против затеи отца и тяжело переживала случившееся. За твоего брата я не стал заступаться. Когда мальчишка его возраста с удовольствием рубит детским мечом тело родной тёти…

— Это всё мать! — с ненавистью сказала девочка. — Это она постоянно пилила отца, разжигая в нём жажду власти. И ваших гвардейцев она подкупила через своих людей. Отец ничего об этом не знал, а когда узнал, они долго ругались. А потом король прислал убийц, и у отца не осталось выбора. Но и тогда он не хотел трогать брата и его семью. Это сделала мать. Когда отец прибыл в столицу, всё уже было кончено. Он тогда в первый раз ударил её по лицу. И брата она таким воспитала. Что теперь будет со мной?

— Если хочешь, можешь жить здесь. Моим людям удалось спасти Лани, так что одна родственница у тебя осталась.

— Она никогда меня не простит, — покачала головой Белла. — Знаете, как меня будут называть за глаза? Мартино семя! А Лани такое скажет в глаза! И что я смогу возразить?

«Что за мир! — уже не в первый раз подумал Сергей. — У нас девчонка в четырнадцать лет — это ещё девочка, а здесь это почти девушка, уже есть на что посмотреть. И почему они здесь все такие красивые, что его эта красота бьёт по мозгам? А мужчины к этой красоте привыкли, они её почти не замечают. Ещё и девушки до замужества очень доступные, поэтому к ним такое отношение. У нас на красивую девушку оборачиваются, а здесь всем наплевать. На что смотреть, если все стройные и одна милее другой? Я где-то читал о рахите у горожанок, а здесь не то что рахита, даже просто больных не встречал. И у каждой на голове такая грива волос, что у нас любая умерла бы от зависти. Ладно, что-то меня с этими мыслями не туда занесло».

— Лани очень умная девочка, — сказал он, — а я ещё объясню, что ты ни в чём не виновата. Может, вы не станете подругами, но оскорблений ты от неё не услышишь. У меня к тебе будет просьба запереться и посидеть здесь в комнате до утра. За ночь много чего может произойти, а здесь ты будешь в безопасности.

— Почему вы такой добрый? — спросила она его. — Я ведь чувствую, что не нужна вам как женщина. Любой из тех, кого я знаю, убил бы меня просто на всякий случай. Вдруг я затаила на вас злобу, и всё закончится ядом в бокале или ударом ножа?

— Следи за языком… женщина, — сказал он девочке, поворачиваясь к двери. — Я тебя понимаю, но в моём окружении будут разные люди. И не забудь запереть за мной дверь. Если хочешь есть, всё равно не выходи и терпи до утра, потому что все слуги под замком.

В коридоре к нему подбежал Фар.

— Милорд, мы захватили внешние посты. Ваша хитрость сработала, так что почти не пришлось убивать. Завалили только офицера, который хотел поднять шум, и двух арбалетчиков. Остальные сдались и уже сидят в подвале, а их место заняли мои люди. Куртки с них тоже поснимали. Шума не было, и из дворца никто не успел сбежать. Вы хотели захватить арсенал? А не лучше ли сначала заняться казармами гарнизона? Тех, кто согласился ему служить, граф взял с собой, остальные сидят под арестом в казармах, как сидели мы. Я не знаю, сколько их там, но наверняка будет две-три сотни. И почти все солдаты графа там же. Если мы их захватим, остальные сами сдадут арсенал.

— Вы допрашивали пленных? Сколько в арсенале солдат Мартина?

— На допрос не было времени. Пока только узнали, что скоро их всех будут сменять. Значит, на смену придут ещё три десятка бойцов. Этих тоже возьмём живыми. Нужно быть безумным, чтобы рыпаться, когда тебя взяли на прицел, а там под прицелом будут все.

— Тогда перебросьте к воротам ещё людей. Они придадут вам больше убедительности и помогут отконвоировать пленных. А мне выделите несколько человек. Пусть спустятся в подвал и отберут несколько пленных для допроса. Послушаем, что они скажут.

Пленные рассказали немало интересного. Городской гарнизон отказался служить Мартину почти в полном составе. В этом была виновата его жена. Когда глава магистрата высказал сомнения в законности притязаний её мужа на управление провинцией, она тут же велела его повесить, что и было сделано. Гарнизон столицы был набран преимущественно из горожан, которые в знак протеста стали расходиться по домам, не забыв прихватить с собой оружие. Когда спохватились, в казармах уже не было половины из четырёхсот солдат и офицеров. Остальных спешно разоружили и на входе поставили караул. Приехавшему позже жены Мартину не удалось переубедить городских вояк. Новый герцог не захотел связываться с горожанами, поэтому не стал ничего менять, только перед уходом усилил караул и под страхом смерти запретил его командиру выполнять любые приказы своей жены. Всего было оставлено около сотни солдат, не считая тех, кто был во дворце и в городском арсенале. Шесть десятков посменно охраняли подходы к дворцу, а остальные стерегли остатки гарнизона. Ещё оставленный старшим офицер отправлял по городу разъезды по пять человек. Толку от них было мало, но нужно было показать, кто хозяин в городе, и припугнуть грабителей. Надобность в этом возникла потому, что все стражники, кроме арестованного начальника, разошлись по домам и не собирались выходить на службу. А для чего выходить, если за работу никто не собирался платить? Первое, что сделала новая герцогиня, после того как повесила главу магистрата, это очистила городскую казну.

Как только закончили допрос, прибежал гвардеец, который сообщил, что смена караулов захвачена в полном составе и отправлена в те же подвалы.

— Вы хотели с ними поговорить, милорд? — спросил Фар. — Не лучше ли это сделать сейчас? Нам не помешают их мечи, и в подвалах почти не осталось свободных камер.

— Рано, — отказался Сергей. — Сначала нужно показать свою силу, а уже потом взывать к их разуму или патриотизму. Сейчас это не сработает. Пусть пока посидят, будут сговорчивее. Оставляем здесь минимум людей, а всех остальных переодеваем и ведём к казармам. Вначале пусть идут те, кто будет изображать возвращающуюся смену, а когда они захватят ворота, подоспеют остальные. Если всё получится, до рассвета город будет в наших руках.

Захват казарм произошёл с удивившей Сергея лёгкостью. У вояк Мартина не было паролей и отзывов, а у офицера не вызвало подозрения то обстоятельство, что сменённые с караула солдаты пришли с большим опозданием, когда уже начало темнеть. Героев изображали немногие, остальные предпочли сдаться, как только оказались под прицелом десятков арбалетов. Трупы вынесли на улицу, сдавшихся посадили под замок, а потом открыли ворота в казармы и объявили общий сбор. Перед солдатами и офицерами выступил Сергей, который сообщил, что милостью короля является новым герцогом провинции и показал свою грамоту. После этого всех отпустил по домам, велев завтра выходить на службу самим и позвать тех, кто сейчас отсутствует.

— Вы можете дезертировать, — сказал он напоследок, — но через несколько дней сюда придёт граф со своими солдатами, а через декаду-другую границу пересекут сотхемцы, которых он призвал на помощь. Если этому не воспрепятствовать, всё очень плохо закончится и для королевства, и для всех нас. Сами знаете, что обычно творится в захваченных городах. А если на ваших землях армия нашего короля начнёт сражаться с армией Мехала, да ещё неизвестно, на чьей стороне будут герцоги…

— Думаю, что завтра придут все, — высказал своё мнение Фар, — или почти все. Вы им, милорд, всё очень доходчиво объяснили. Мне самому стало страшно.

— Думаешь, мне не страшно? — ответил Сергей. — Я ведь никого не запугиваю, говорю о том, что должно случиться. Ладно, собираем людей. Оставь для охраны три десятка, а с остальными идём к арсеналу. Надеюсь, что там не возникнет больших трудностей.

Этим надеждам не суждено было сбыться. К арсеналу их не подпустили, велели убираться до утра и пригрозили вогнать болт в любого, кто подойдёт ближе полусотни шагов.

— Их там четыре десятка, и у каждого арбалет, — сказал Фар. — У Мартина неплохие солдаты, а нас и без того мало. Надо что-нибудь придумать. Пленные говорили, что в арсенале есть запас воды, так что дня три-четыре в нём можно отсидеться, а там может подойти граф.

— Ветер дует от нас в сторону арсенала, — задумался Сергей. — Если разжечь несколько больших костров и бросить в них что-нибудь, дающее много дыма, они начнут задыхаться. Я видел в старых конюшнях груды гнилой соломы.

Через два часа охрана сдала арсенал. Надсадно кашляя и размазывая слёзы по закопчённым лицам, солдаты Мартина поспешно побросали оружие, готовые на всё, лишь бы поскорее уйти из зоны задымления и вдохнуть полную грудь чистого воздуха.

— Быстро гасим костры, — скомандовал Сергей, — а то мы задымили полгорода. Пожарных завернули?

Пожарные, которые единственные из городских служащих не прекратили работу, примчались со своими бочками тушить пожар и стали первыми, не считая солдат гарнизона, узнавшими о смене власти.

— Ещё стоят и смотрят. Им интересно, чем всё закончится.

— Вот пусть они и тушат, а мы потом посмотрим, что осталось в арсенале. Наверняка Мартин запустил в него руку.

Оказалось, что осталось очень много оружия. Мечи и копья были старой ковки из не очень хорошего железа, но вполне подходили для ополчения. Ими можно было вооружить полторы тысячи человек. Особенно Сергея обрадовали арбалеты, хоть и старые на вид, но действующие. Их было две сотни, и к каждому хранилось не меньше сотни болтов, собранных в связки по двадцать штук.

— Ещё много луков, — сказал Фар. — Только толку от них… Лучников мало, и у каждого есть свой лук. Разве что пригодятся стрелы. Такие наконечники с небольшого расстояния пробьют любые доспехи.

— А вот доспехов нет совсем, — пожалел Сергей.

— Их не хранят в арсенале, — объяснил Фар. — Доспехи на коже, а она без ухода быстро приходит в негодность. А кто здесь будет с ней возиться…

— Ладно, сейчас забираем все арбалеты и болты, запираем арсенал и идём отдыхать. До утра нужно хоть немного выспаться. Арсенал пока обойдётся без охраны. С тем, что в нём осталось, ничего не случится. А завтра с утра соберём горожан.

Утром пришлось разбираться со слугами. Почти все были теми же самыми, сменились только повара, подавальщики и личные слуги герцога и герцогини. Всех новых слуг собрали вместе и вывезли в одно из пустующих зданий гарнизонных казарм.

— Позавтракаем всухомятку, — сказал Сергей, — но к обеду нужно вернуть прежних поваров или набрать новых. Положите мне на тарелку колбасу и хлеб, отнесу Бёлле. Фар, нашли кого-нибудь из магистрата?

— Нашли двоих, — ответил капитан. — Нам обещали, что скоро соберут жителей. Придут на площадь перед дворцом, так что вам дадут знать. Вы, милорд, сами нормально поешьте, а потом уже несите девочке. Если хотите, давайте отнесу я.

— Сжую колбасу на ходу. Ты всех предупредил насчёт Беллы? Тогда я разрешу ей покидать комнату.

«Как-то всё у меня слишком легко пошло, — думал Сергей, шагая по коридору с тарелкой в руках. — Горожан я уговорю, а там и полк подойдёт. С Мартином должен справиться. Ещё бы придумать, что делать с Мехалом».

Он постучал в дверь и назвал себя, после чего отдал тарелку открывшей дверь девочке.

— Как ты? — спросил он Беллу и получил в ответ пожатие плеч. — Можешь свободно ходить по дворцу, сейчас это безопасно, но выходить пока не стоит. Поваров ещё нет, так что ешь колбасу.

— Что будет с отцом? Его казнят?

— А ты как думаешь? Он приносил присягу своему брату, но клялся в верности не только герцогу Олиманту, но и королевству Сандор. Убийство брата ему могли простить, а обращение за помощью к Мехалу не простят. Король уже вынес приговор, его исполнение — только вопрос времени.

— А если он всё бросит и сбежит?

— Ты сама в это веришь? Ладно, на площади начали собираться люди, и я должен быть там.

Народ собирался медленно, и площадь заполнилась только через два часа. Для Сергея поставили бочку, на которую он и забрался.

— Вас слишком много! — крикнул он людям. — Чтобы меня услышало большинство, я буду вынужден кричать. Глотка у меня не лужённая, поэтому, чтобы не сорвать голос, скажу только самое главное. Прошу тех, кто меня услышит, пересказать мои слова тем, кто этого сделать не сможет! Король не признал братоубийцу вашим герцогом, а сделал им меня. Граф Мартин и не надеялся, что ему оставят трон брата, поэтому сразу же направил своих людей к королю Сотхема Мехалу, обещая в обмен на помощь привести провинцию в его королевство!

Переждав поднявшийся шум, он продолжил:

— Большинство владетельных дворян не признали Мартина и не оказывают ему никакой поддержки! Но находятся среди них и те, кто рассчитывает поправить свои дела, вылизывая задницу Мехалу, и сделают они это за ваш счёт! Мехал не даст им деньги, только мечи своих солдат. И он не удовлетворится вашей провинцией, ему нужны все наши земли! Король обещал нам помощь, но она не будет большой. В королевстве есть герцоги, которые сами не прочь занять трон! Жажда власти туманит им разум, заставляя вместо помощи в трудный час готовить королю удар в спину. Я не сомневаюсь, что мы справимся с Мартином, но, чтобы справиться с Мехалом, нужно напрячь все силы и действовать сообща! Я обращусь к дворянам и уверен, что многие приведут свои дружины, но против Мехала этого мало. В каждом городе живут те, кто обладает воинской сноровкой. Я хочу привлечь их на защиту родной земли! Лучше это делать им, чем гнать на убой мальчишек. Но им нужно хоть что-то заплатить, чтобы их семьи не пошли по миру, их нужно вооружить и содержать, и на всё это нужны деньги. Король дал их, но мало. Герцогская казна пропала, как и казна вашего магистрата. Я призываю всех жителей столицы пожертвовать на защиту родной земли, кто сколько сможет. Сбор пожертвований мы объявим и в других городах. Я сам сегодня же отдам две тысячи золотом, это половина всего, что у меня есть! И отдаю я их не потому, что мне это нужно больше других, а потому, что лучше многих представляю последствия войны. Призываю раскошелиться купцов. Лучше отдать часть сейчас, чем потерять всё, когда столицу возьмёт приступом враг, а по нашим дорогам разбредутся дезертиры, разбойники и отряды сотхемцев. Чтобы вас не обманули нечестные люди, не отдавайте своих денег тем, кто заявит, что собирает пожертвования! Их будут собирать на этой площади только мои гвардейцы! Здесь же будет вестись запись добровольцев в нашу армию! Мы победим!

— Ещё немного — и точно сорвал бы голос! — сказал он Фару. — Сколько приветственных криков! Кричат хорошо, надеюсь, что и деньги принесут. Дашь мне несколько людей в сопровождение. Надо съездить к купцам и снять свои деньги, чтобы сделать пожертвование. Что так смотришь? Думаешь, я сказал насчёт двух тысяч ради красного словца? Нет, Фар, боюсь, что мы с вами скоро будем решать ни много ни мало судьбу королевства.

Глава 14

— Ваша светлость, — обратился к Аленару секретарь, — в воротах требует её впустить некая Инна Коннер. Назвалась благородной леди, но не похожа на благородную. С ней какая-то девочка. Женщина ссылалась на герцога Аликсана. Какие будут приказания?

— Немедленно впустить и привести ко мне. Я вами разочарован, Пер. Если они уйдут, вы будете лично разыскивать их по всему городу, пока не найдёте! Вы ещё здесь?

«Да, охрану можно понять, — думал он десять минут спустя, рассматривая высокую и стройную женщину, дорожный костюм которой не скрывал прекрасно развитую мускулатуру. — Было бы неплохо заполучить её себе. Как телохранителю ей нет цены. Одеть поприличнее и держать рядом. Хороший сюрприз для того, кто посмеет ко мне подобраться».

— Приветствую вас, леди, — сказал он женщине. — Рядом с вами благородная леди Лани Олимант?

— Не совсем так, ваша светлость, — ответила она, хмуро глядя на Аленара. — Рядом со мной герцогиня Лани Аликсан. Может, вы проявите уважение к дамам и предложите нам сесть? Я могу постоять, но миледи устала. Мы провели в седле полдня, и я уже начинаю жалеть, что приехала к вашему дворцу. Таким было пожелание герцога Аликсана, впрочем, он на этом не настаивал, просто предложил, так что мы можем и уйти.

— Прошу прощения за мою неучтивость и нерасторопность слуг, — сказал он Инне, поражаясь про себя той решительности, с которой она его одёрнула. — Конечно же, садитесь. Что просил передать герцог?

— Герцог просил ненадолго дать нам приют. Извините за неподобающий внешний вид, но пришлось бежать из дворца, бросив все вещи, да и ехали мы не в карете, а верхом. Завтра непременно закажем себе платья, деньги для этого есть.

— Вы мои гости, и побеспокоиться о ваших туалетах — это моя обязанность. Сейчас вам определят комнаты, помогут смыть дорожную пыль и переодеться хотя бы в халаты, а потом поужинаете. Рад знакомству. Посидите, я сейчас отдам необходимые распоряжения.

— Пер! — выйдя в приёмную, сказал он вскочившему секретарю. — Сегодня вы мне больше не нужны. Сейчас отсюда выйдет эта женщина с ребёнком, и вашей обязанностью будет доставить их в лучшие гостевые покои и приставить служанок, чтобы они могли привести себя в порядок с дороги, а потом поужинать. Так получилось, что у них нет с собой вещей. Найдите халаты на обеих, а завтра за мой счёт пригласите приличного портного. Пусть закажут себе по паре платьев. Благородные дамы некоторое время будут моими гостьями. Все их желания следует по возможности выполнять. Если не сможете выполнить сами, докладывайте мне. Всё ясно?

Весь следующий день герцог не беспокоил своих гостий, а они сами не выходили из своих комнат из-за отсутствия приличной одежды. На второй день, утром, привезли заказанные платья. Лани получила сразу два, а Инне второе обещали подвезти позже. Узнав об этом, Аленар пригласил обеих дам на завтрак. Домашние с интересом познакомились с юной герцогиней, а на её компаньонку посматривали с любопытством, не понимая, отчего ей оказана такая честь. Инна вела себя безукоризненно, демонстрируя манеры, отточенные при дворе герцога Олиманта.

— Займи нашу гостью, — сказал Аленар младшей внучке, когда закончился завтрак, — а мне нужно поговорить с леди Инной. Прошу вас, леди.

Герцогу нужно было ехать к королю, поэтому он не повёл Инну в кабинет, а свернул в пустующую после отъезда Алисии гостиную.

— Сядьте и подробно расскажите о том, что случилось в Ордаге! — сказал он, сам усаживаясь в кресло.

Внимательно выслушав её рассказ, он несколько минут молчал, потом поднялся с кресла.

— Вы с мужем показали верность и мастерство. Не хотите перейти ко мне на службу? Хорошенько подумайте, я нечасто делаю такие предложения.

— Я не готова ответить, — сказала Инна. — Сначала мне нужно поговорить с мужем. В любом случае это будет после поездки к герцогу Аликсану.

Последние дни король всё время пребывал в раздражении и изливал своё недовольство на окружающих.

— Ну и что успел сделать ваш хваленный Аликсан? — спросил он у герцога, забыв ответить на приветствие. — Есть уже какие-нибудь известия?

— Какие могут быть известия, если он сегодня только второй день в Ордаге? — ответил герцог. — Ему, наверное, вообще не до того, чтобы слать гонцов, но на этот счёт должен побеспокоиться Стар. Узнаем, но не раньше чем через два дня. К войне всё равно нужно готовиться. Пока ко мне приехала дочь убитого Дея, которую герцог Аликсан официально признал сестрой. Девочку привезла бывшая наёмница, которой он дал дворянство. Сейчас обе гостят у меня.

— Привезите их к нам! — велел король. — Скажем, завтра к обеду. Мне будет интересно послушать, что там произошло, а сестра пообщается с герцогиней. Сколько ей лет?

— Ей около десяти. Леди Инну вы, конечно, не пригласите к столу?

— О чём вы говорите, герцог? Чтобы за моим столом присутствовали всякие…

— Тогда к обеду доставят только Лани, а её компаньонку привезут позже.

— Не хотите поставить её в неловкое положение? — с проснувшимся интересом спросил король. — Что в ней такого? Вы, случайно, не влюбились, герцог?

— Какая разница? — усмехнулся Аленар. — У меня есть планы на эту женщину и её мужа. Ваш Анжи не появлялся?

— Этот поганец может и дальше сидеть в своём имении! — вспыхнул король. — Я должен покрывать его выходки, а когда мне один раз потребовалась помощь, получил отказ! Жалкий трус, который не смеет вызвать своего врага на поединок и подсылает к нему убийц! Вы были правы относительно последнего случая, это точно было его рук дело. Я это замял в память о прошлой дружбе, но делаю это в последний раз. Больше не желаю видеть его при дворе!

— Вам о нём говорили многие. Если хотите совет, я бы предложил присмотреться к герцогу Аликсану. Это был бы по-настоящему верный друг и опора трону.

— Посмотрим, герцог. Сначала ему нужно доказать, что он этого достоин. Ладно, отставим посторонние темы и займёмся тем, ради чего вы приехали. В приёмной должен дожидаться генерал Молён, не сочтите за труд позвать его сюда.

На следующий день Лани обедала с королём и его семьёй. Скромная и красивая девочка с безукоризненными манерами понравилась всем без исключения. Скромной она оставалась до тех пор, пока не услышала пренебрежительного отзыва принцессы о её новом брате. Разговор начала мать короля Ольда:

— Все говорят о новом герцоге, а я его до сих пор даже не видела! Надо было его мне представить.

— Там не на что смотреть, — высказалась принцесса. — Видела я его на принесении присяги. Крепкий, но очень низкий, мне такие не нравятся.

— Он красивый и очень сильный! — вспыхнула Лани.

— Сильный? — не поняла принцесса. — Ну и что из этого?

— Я имела в виду, что он сильный как мужчина, — покраснев, объяснила девочка. — У него была жена графиня Лара. Маленькая, красивая и жадная на любовь. Так она затаскивала его в спальню по три-четыре раза за день!

— А ты за ними следила? — съязвила принцесса.

— Нет, это слуги между собой говорили, а я случайно услышала.

— А что ты ещё случайно услышала?

— Мы в начале лета ездили всей семьёй на охоту, — начала рассказывать Лани. — Граф с графиней с нами тоже были. Папа без Серга вообще никуда не ездил. После охоты заночевали в доме, который специально для этого построен. Там ещё живёт лесничий с дочерью. Лара, как обычно, потянула графа в выделенную им комнату, а там такие двери, что всё слышно. Как она кричала! Мама выгнала меня в мою комнату, а сама тоже схватила отца и в спальню. Так что не нужно о нём плохо говорить. Рост в мужчине не главное!

— Ты сказала о графине «была», — обратилась к Лани принцесса, — а что с ней случилось? Придворные что-то болтали, но мне это было неинтересно.

— Её отравили, — ответила девочка. — Его первую жену графиню Продер тоже убили.

— Он был женат на сестре твоего Анжи? — спросила мать короля.

— Они не успели сходить в храм, — неохотно ответил король. — Не напоминайте мне об Анжи, он больше не появится при дворе!

— Жаль, — огорчилась принцесса. — Приятный молодой человек, и есть на что посмотреть.

— В кровати — может быть, — зло сказал король, — а в остальном мерзавец и трус! Из-за него пришлось сделать герцогом человека, пришедшего неизвестно откуда, без роду и племени! Думаешь, это прибавит ко мне любви у остальных герцогов?

— А когда герцог Аликсан будет в столице? — спросила принцесса брата.

— Ещё не скоро, — ответил он. — Об Аликсане можешь не думать, замуж ты за него не выйдешь!

— А за кого мне выходить? — разозлилась сестра. — За двенадцатилетнего сына Ива? За брата Мехала ты меня не отдашь, а сын Аглаи уже женат! А у тех герцогов, с кем можно породниться, тоже нет никого подходящего! Хочешь, чтобы я осталась старой девой?

— Угомонись! — сказала ей мать. — Тебе надо молить богов не о замужестве с Аликсаном, а о том, чтобы он удержался и отвёл от нас беду. И дело даже не в войне с Мехалом, а в том, что твой брат лишился сильного союзника. Со смертью герцога Олиманта королевский дом так ослаб, что герцогу Рошти может прийти в голову мысль, что он ничем не хуже нашего Андре, и что сейчас подходящее время всем это доказать. Тогда нас просто убьют. Я-то своё пожила, вас жалко.

Сегодня обед закончили раньше обычного. Принцесса забрала Лани к себе расспросить о её новом брате, а король пошёл в свой кабинет, куда должны были доставить бывшую наёмницу. Зайдя в приёмную, он увидел молодую красивую женщину, которая при его появлении поднялась с дивана.

— Леди Инна? — спросил он её.

— Да, ваше величество!

«Красивая, — подумал король, — и сильная. Интересно, какая она в постели. Жаль, что уже стара: лет двадцать пять точно будет».

— Зайдите в кабинет. Я хочу услышать всё то, что вы рассказывали герцогу Лантару.

Через полчаса король удовлетворил своё любопытство и отпустил Инну, которая осталась ждать герцога в приёмной. Там её и нашёл Аленар. На вопрос, куда подевалась Лани, Инна ответила, что она должна быть у принцессы.

— Пойдёмте за ней вместе, — сказал герцог. — Заберём и сразу уедем.

В апартаментах принцессы оказалась лишь одна из её служанок, которая направила их в зимний сад. Когда пришли и герцог открыл дверь, услышали, как Лани увлечённо о чём-то рассказывает принцессе:

— Их было четверо, и Инна всех раскидала! Здоровенные мужики, все в коже и с оружием. Как они летали! Один упал на стол к соседям, прямо на тарелки, так они ему ещё добавили и сбросили на пол.

— А из-за чего они к вам прицепились? — спросила принцесса.

— Это они не к нам прицепились, а к Инне, — смутилась девочка. — Она хоть и сильная, но стройная и красивая. Вот один и подошёл. Схватил её за руку и говорит, что у него есть деньги, а с девчонкой ничего не случится. А если она боится меня оставить, может забрать с собой. У него, мол, ещё есть друзья. Ну она ему и врезала. А эти друзья сидели рядом. Ну и понеслось. А когда все четверо лежали на полу, она достала кинжал и срезала у всех с поясов кошельки. Один бросила хозяину постоялого двора, а остальные — к нам в сумку. Я потом спрашивала, все ли наёмницы умеют так драться, так она сказала, что драться без оружия её научил мой брат. Они служили у Серга, и он посчитал, что такое умение не помешает. Когда увижу брата, тоже попрошу его со мной заняться!

— Вы не рассказывали об этом своём подвиге, — тихо сказал Аленар.

— Было бы чем гордиться, — так же тихо ответила Инна. — Набила морды хамам. Это было уже в дороге, а вас интересовал Ордаг.

— Извините, дамы! — громко сказал герцог, выходя из-за кадки с каким-то деревом. — Герцогиня, нам нужно возвращаться. Ваше высочество, я забираю вашу гостью.

— Наконец-то, вы соизволили появиться! — сказал Сергей вошедшему Джоку Лишнею. — У меня каждый человек на счету, а служба безопасности продолжает сидеть в подполье!

— Не было, значит, не мог прийти, — невозмутимо ответил Джок. — У вас, герцог, своя работа, а у меня своя. У Мартина в столице остались не только полторы сотни солдат, у него есть сторонники среди горожан. А кроме сторонников есть те, кто не прочь заработать, и плевать они хотели на последствия для всех остальных! Вот таких я со своими парнями и вычищал эти три дня. Думаю, что никто пока не донёс графу о событиях в столице. Ну как, много собрали солдат?

— Помимо гвардии и четырёх сотен солдат гарнизона, завербовались больше трёхсот бывших солдат из числа жителей, и на мою сторону перешли полсотни солдат графа.

— Значит, всего около тысячи человек. Мало, очень мало! Когда граф пришёл сюда со своим полком, у него было только пятьсот солдат, не считая малочисленной кавалерии. А сейчас у него, по моим сведениям, уже три тысячи, а будет ещё больше. Мартину удалось показать силу, взяв с ходу два замка строптивых баронов, а о вас пока никто не знает. Все считают, что король молчит, а на носу вторжение войск Мехала, с которым у графа союз. Своя шкура, как известно, дороже, поэтому кое-кто из дворян даёт ему людей, деньги, и продовольствие для армии. Если ничего не предпринять, он в ближайшие дни увеличит свою армию вдвое.

— Мы тоже удвоим свои силы. Собрано больше ста тысяч золотом, и в ближайшие города уехали вербовщики, которые приведут людей и соберут пожертвования. Направлены гонцы на запад, где пока нет людей Мартина. Так что дворяне будут знать, что король назначил герцога и поручил ему борьбу с мятежом. Я не могу рассылать больше гонцов, просто не хватает людей. А в восточном направлении соваться рискованно, потому что где-то там вся армия Мартина. Есть у меня одна идея, но для её реализации нужен толковый человек, сам я пока не могу никуда отлучаться.

— Что за идея?

— Послать отряд конницы пощипать Мартина. Пойдут под прикрытием помощи кого-нибудь из окрестных дворян, поэтому, если налетят на мятежников, просто спросят, как найти герцога, и спокойно уйдут. Задача — вырваться в восточную часть провинции, опередить людей графа и объяснить обстановку дворянству, приняв помощь тех, кто останется верен короне. Если таких будет много, они смогут усилиться настолько, что не пропустят к Мартину подкрепления и продовольствие. На моей родине таких называли партизанами. Главное — избегать прямых столкновений с основными силами мятежников и не допускать их дальнейшего усиления.

— Найду я вам такого человека и ещё двух ему в помощь из тех, кто неплохо знает те места. Сколько людей они поведут?

— Полсотни должно хватить и не вызовут подозрения.

— А что думаете делать с Мехалом?

— Я о нём забыл и не думаю вспоминать, пока не закончу с графом. Зачем зря портить нервы? Сначала нужно разделаться с мятежом и укрепиться в провинции.

— А если не успеете?

— Разверну партизанскую войну. Лесов здесь хватает, а желающие найдутся. Хоть как-то помогу королю. Что вы на меня уставились, Джок? У вас есть план лучше?

— Нет у меня плана. Но если вы уйдёте в леса, король отберёт у вас титул.

— Зато останусь жив и принесу пользу, — сказал Сергей. — Неприятно, конечно, и не из-за самого титула, а потому что его лишение посчитают позором. Я так не подумаю, подумают другие, а мне с ними жить, если уцелею.

— Я тоже направлю на север, в приморскую часть провинции, одного человека, у которого там немало знакомств. Путь неблизкий, да ещё пройдёт время, пока они там раскачаются, так что с Мартином нам не помогут, а вот с Мехалом могут. Когда придёт королевский полк?

— Спросите что-нибудь полегче. Его величество просто буркнул, что даст полк, а когда он появится, меня не поставили в известность.

— Мой вам совет: высказывайтесь в отношении короля с большим пиететом. Я на вас не донесу, но желающих это сделать будет много. И так ваши отношения с королём далеки от дружеских.

— Спасибо за совет, постараюсь учесть. Когда появятся ваши люди? Мне нужно с ними поговорить, и потребуется время на сбор отряда.

— Постараюсь прислать после обеда. Вы отправили гонца к королю?

— Я не отправлял, это сделал Стар. Он на меня зол за девочку, поэтому могу представить, что в донесении. Ладно, отчитается о захвате Ордага, и мне этим не заниматься.

— Зря вы, милорд, так говорите. Я хорошо знаю Стара. Фанатично предан королю, но честен и не будет делать гадости. Опишет всё, как было.

— Ваша светлость! — зашёл в кабинет секретарь. — Вернулся отряд, посланный по деревням набирать лучников. — Привезли восемьдесят два человека. После обеда выедут снова.

— Хорошая новость, спасибо, Рашт. Передайте им мою благодарность.

— Собираете охотников? — сразу догадался Джок. — Хорошее дело.

— Да, я сразу о них подумал. Кругом леса, и каждый третий крестьянин подрабатывает охотой. Зимой это у многих основное занятие. Все не бросят свои хозяйства и не уйдут к нам, но сотни три-четыре наберём. В арсенале много боевых луков и стрел, так что есть чем их вооружить. А стрелки могут сильно помочь. Тем, кого отправили в города, приказано покупать арбалеты. Лучника готовят несколько лет, да и не все способны к хорошей стрельбе, а арбалетчика можно обучить за несколько дней. Я удивился тому, что у вас совсем не знают дротиков, да и копья не додумались метать, а только наносят ими колющие удары.

— Если копьё твоё основное оружие, как его метать? — удивился Джок. — Неизвестно, попадёшь в кого-нибудь или нет, а оружия лишишься.

— Если копьё лёгкое, оно может быть не основным, а вспомогательным оружием. Метнул его во врага и берёшься за меч. А дротик — это небольшое и лёгкое копьё. Один воин может нести их штук пять, а то и больше. Чаще всего одни кидают, а другие подают следующие. Броня у вас плохая, поэтому вся надежда на щит, а они есть не у всех. А теперь представьте, что выбегают сто человек и бросает в строй врага пять сотен таких копий. В строю не спрячешься, и не получится принять на щит больше двух дротиков, потому что его будет трудно держать. И щиты у вас паршивые.

— А у вас лучше? Откуда вы родом, милорд, если не секрет?

— Какие от вас секреты, Джок! Всё равно раскопаете. Я издалека, здесь не знают о моём королевстве, да и мы о вас не слышали, только об империи. А щиты у нас полностью из железа, а не деревянные с бляшками, как здесь. Ваш щит может защитить от меча, но вряд ли выдержит сильный удар копьём, не говоря уже о боевом топоре.

— А у вас есть что-нибудь получше копий и топоров?

— Есть, но это очень сложное оружие. Даже если бы я знал, как его сделать, на изготовление понадобятся годы.

— Ваша светлость! — вторично заглянул в кабинет секретарь. — Из магистрата принесли первую партию копий вашего указа.

— Вот это кстати! — обрадовался Сергей. — Несите всё сюда, Рашт. Возьмите эти бумаги, Джок, и отдайте тем вашим людям, которые пойдут с отрядом. Пусть вешают в каждом городе, а в сёлах просто читают. Указ написан так, что будет понятен даже круглому дураку. В нём перечислены все преступления графа, включая обращение за помощью к врагам королевства, и указано, что король не признаёт его право на герцогский трон и приговаривает к смерти, а я, как сюзерен дворян провинции, лишаю титула графа и права на управление графством. Он сам и все те, кто его поддерживают, объявляются мятежниками и будут караться смертью. Все роды, которые послали в помощь Мартину хоть одного человека, будут лишаться своих имений. Им даётся возможность избегнуть наказания, если до конца месяца покинут мятежника.

— Значит, у них ещё пятнадцать дней, — прикинул Джок. — Могут не успеть.

— Срок даю с запасом. С Мартином столкнёмся раньше. Если хоть часть его людей разбежится, уже будет легче.

После обеда к нему пришли трое людей Джока.

— Барон Витор Дельнер, — представился здоровенный вояка, весь обшитый железом, — а это мои помощники.

— У вас нет имения? — спросил Сергей.

— Младший сын, — ответил барон.

— Если выполните всё, что от вас требуется, получите баронство, — пообещал Сергей. — Наверняка указу последуют не все, поэтому после мятежа немало имений поменяют своих владельцев. Вам уже говорили о ваших задачах?

— В самых общих чертах, ваша светлость.

— Тогда слушайте. Прежде всего, вы должны понимать, что боритесь не с благородным противником, а с подлыми мятежниками. Если мятеж удастся, на нашу землю придут сотхемцы и все умоемся кровью. А если короля предаст ещё кто-нибудь из герцогов, погибнет всё королевство! Читали мой указ? Тогда должны всё понимать. Слушайте, как обычно воюют партизаны. У них намного меньше сил, чем у противников, поэтому обычная тактика — это засады и неожиданные налёты. Налетел, ударил больней и быстро ушёл, пока враг не опомнился. Делайте засады на дорогах. Подрубите деревья, чтобы их можно было легко свалить, и перекрывайте дорогу спереди и сзади. Старайтесь меньше драться врукопашную и больше пользоваться арбалетами, они будут у каждого. Прицельный залп из полусотни арбалетов сразу же выкосит небольшой отряд. Ваша задача — перехватывать людей Мартина, которых он посылает договариваться о помощи, и захватывать тех, кто эту помощь везёт. Чтобы действовать эффективно вам будет нужна база.

— А зачем, ваша светлость? — не понял барон. — Сейчас же лето.

— А куда вы собираетесь девать пленных? Или думаете вырезать всех подчистую? Это не садхемцы, барон, а наши люди, которые по глупости или обманом втянуты в мятеж. Настоящих врагов среди них немного. Мятеж закончится, и нам ещё придётся драться с Мехалом. И большинство из тех, кого вы возьмёте в плен, тоже будут с ним драться плечом к плечу с вами. Поэтому надо договориться с кем-нибудь из дворян на востоке, что вы будете приводить им пленных и свозить захваченные у мятежников оружие и продовольствие. А за охрану всего этого я с ними позже щедро рассчитаюсь. Старайтесь увеличить свой отряд, а если он станет больше сотни мечей, поделите его на два. Небольшими отрядами легче действовать и проще уйти. А если надумаете что-то серьёзное, на время можно и объединиться. Расклеивайте в городах мой указ и, если будут добровольцы, смотрите сами, кого можно брать. Я дам деньги на первое время, а дальше вы уже сами. Партизаны всегда живут за счёт врага и помощи дружественного населения. Не вздумайте только грабить крестьян! За всё нужно платить и объяснять, кто вы и за что боритесь. Если захотят присоединиться, не отказывайте. Оружия для этого у вас будет достаточно. Если при проходе тех мест, где сейчас стоит воинство Мартина, нарвётесь на крупный отряд, скажите, что идёте на помощь новому герцогу. Это даже не будет ложью. Попросите проводника к Мартину, и у вас будет первый пленный. Всё поняли? Вам, главное, не подставиться сразу, потом появится опыт и будет легче.

Они ушли, а к Сергею уже сидел в приёмной следующий посетитель.

— Приветствую уважаемого главу магистрата! — первым поздоровался герцог. — Присаживайтесь, Вилем, нам есть что обсудить. Сначала расскажите о том, как идут дела с изготовлением дротиков.

— Раздали мы на них заказы, ваша светлость, — ответил глава. — И древки делают, и наконечники куют. Только уж больно много вы их заказали. Всё будут делать самое малое пять дней.

— Будем надеяться, что Мартин даст нам это время. Стражу набираете?

— Делаем всё, как мы с вами договаривались. Набираем ещё сто стражников и сто солдат для городского гарнизона. И всё это за счёт города. Ещё купцы набирают дружину, но только для охраны своего квартала.

— Очень она им поможет, если враг войдёт в город, — недовольно сказал Сергей, — а у нас перехватывают знающих бой людей. Поговорили бы вы с ними. Место их дружины не у заборов торговых домов, а в моём войске. Мы или все победим, и тогда им ничего не будет угрожать, или падём, и весь город будет разграблен. Их дружину тогда никто не заметит.

— Я поговорю, — согласился глава. — От нас нужно что-то ещё?

— Можно ещё поискать среди горожан тех, кто хорошо стреляет из лука, чтобы временно вступили в армию. Нам сейчас главное — задавить мятеж, а лучники наша ударная сила. Неплохо бы ещё наделать стрел. В арсенале их немало, но запас не помешает. Только наконечники делать не надо, их у нас много.

— А можно освободить столицу от налогов? — спросил глава. — Хотя бы на два-три года, ваша светлость? Мы всё-таки больше других делаем для вашей победы!

— Я это ценю! Только давайте не будем, уважаемый Вилем, говорить об этом раньше времени. Обещаю, что мы ещё вернёмся к этому разговору после победы.

После главы к нему подошёл Фар.

— Не скажете, капитан, почему у вас так мало кавалерии? — спросил его Сергей.

— Я над этим не задумывался, — отозвался гвардеец. — Может, потому, что большие войны случаются очень редко?

— Не уловил смысл, — признался Сергей. — Объясните.

— Конницу выгодно использовать, когда её много. Те, кто идёт впереди, почти всегда гибнут, но всё-таки сминают строй пехоты, а идущие за ними довершают разгром. Небольшие отряды конницы очень уязвимы. Кони ничем не защищены, да и на всадниках немного железа. А пехоту с собой не потаскаешь, конница от неё всегда отрывается. Поставьте колья или копья в два ряда и всадники на них не полезут. А если пехоту ещё прикрывают стрелки… Поэтому конных используют для связи и для добивания уже бегущего противника. Самое время выпускать кавалерию, когда враг в панике бежит. Скачи себе и руби спины. А содержать всадника намного дороже, чем пехотинца. Да и народ охотнее идёт в пехоту. Хоть и топать своими ногами, но больше шансов остаться в живых.

— Наверное, всё дело в том, что у вас плохие доспехи, — сделал вывод Сергей. — У нас не только всего всадника защищало железо, коней тоже прикрывали, а всадники использовали длинные копья, которые помогали нанести первый удар. А у вас я видел копья только у пехотинцев.

— Есть у всадников копья, — сказал Фар, — только не у всех и короткие. Они больше напоминают ваши дротики, только толщиной с нормальное копьё. Многие в битве орудуют мечом и копьём одновременно. Очень эффективный стиль боя, только ему долго учиться. А длинное… Если на скаку за что-нибудь зацепишься, мигом вылетишь из седла. И если в строй ударить на разогнавшейся лошади, будет то же самое.

— У нас вроде не вылетали. Ну ладно, нет кавалерии — нам же лучше. Хотя… если наши солдаты побегут, Мартин бросит на них своих всадников?

— Почти наверняка. Только бегство должно быть убедительным.

— Учтём. Нужно выспаться, пока есть возможность. У вас, капитан, заморённый вид и красные глаза. Бросайте всё и сегодня пораньше ложитесь спать. И я тоже лягу. Мы с вами много всего сделали за последние дни, так что можем себе это позволить.

— Да, — сказал Фар, — пойду отдохну. Если всё, что мы начали, успеем доделать, нас не сковырнут. Эх, дал бы нам Мартин ещё хотя бы пять дней!

— Должен дать больше, — сказал Сергей. — Лишь бы к нему не сбежала какая-нибудь сволочь, да от него не было проверяльщиков.

Глава 15

— Прибыл гонец от Стара, — довольно сказал король Аленару. — Вашему Аликсану удалось захватить дворец и город. Сейчас он пытается собрать больше сил для борьбы с графом. Впрочем, он своим указом лишил Мартина графства.

— Аликсан уже больше ваш, чем мой. Вы отправили ему полк?

— Пока ещё нет. Дня через два отправлю. Представляете, он отменил мой приказ! Я приказал Стару казнить всю семью Мартина, а он запретил трогать его дочь! Правда, Стар пишет, что она тяжело переживала всё случившиеся, но всё равно я возмущён!

— Вы поставили герцога в известность о своём приказе? Нет? Тогда какие к нему могут быть претензии? Вы, ваше величество, обошлись с ним как с мальчишкой, поставив перед фактом, да ещё через людей, которых формально ему подчинили. И потом такие вещи лучше решать на месте. Я бы доверился его чутью.

— Если верить Стару, вы, герцог, являетесь истинным виновником мятежа. Он пишет, что Мартин не собирался захватывать власть, и всё, что случилось до того, как вы отправили людей за его головой, произошло благодаря его жене, которая действовала сама через своих людей. А вы просто не оставили ему выхода. И семью герцога вырезали люди графини, она получила за это от мужа по физиономии.

— Да, ошиблись, — признал Аленар. — Только по большому счёту в случившимся всё равно виноват Мартин, а не мы с вами. Мы только ускорили развязку. Рано или поздно графиня сделала бы своё дело. В таких случаях надо не бить морду, а рубить голову. А если на это нет сил, он и дальше шёл бы на поводу у жены.

— Ваш брат захватил столицу, — сообщил Аленар Лани за обедом. — Семья графа казнена по приказу короля, теперь дело за самим графом.

— Мне из всей его семьи жалко одну Беллу, — сказала девочка. — Мы с ней дружили, и я ни за что не поверю тому, что она была рада смерти моих родителей и брата.

— А её не казнили. Вмешался ваш брат и отменил приказ короля. Вы правы, она очень переживала случившееся. Так что двоюродная сестра у вас есть.

С семьёй герцога обедала одна Лани, поэтому девочка прибежала в выделенные им комнаты поделиться радостным известием.

— Не надо так носиться, — сказала Инна, которая наедине не придерживалась со своей подопечной этикета. — Запутаешься в платье и расквасишь нос.

— Послушай, что я тебе расскажу! — выпалила Лани и пересказала всё, что услышала от герцога. — Может, уже можно вернуться? Сюда приехали, как-нибудь доберёмся обратно.

— У меня приказ ждать, — покачала головой Инна. — Думаешь, я не хочу увидеть мужа? И твоему брату сейчас не до тебя. Идёт война, и он должен заниматься делами, а не переживать из-за сестры. Поедем, когда он разрешит.

— Слушай, Инна, что я придумала! У меня здесь столько свободного времени! Весь день маюсь одна. Вот я и подумала насчёт борьбы. Зачем ждать, когда я приеду к брату, если он уже научил тебя? Давай теперь ты научишь меня?

— Он не всему меня научил.

— Мне пока хватит того, что ты знаешь. Ну давай, что тебе стоит?

— Мне это ничего не стоит, стоить будет тебе. Будешь уставать, и начнут болеть мышцы. Боем занимаются только тогда, когда это действительно нужно человеку, иначе будет пустая трата времени и сил.

— А то я трачу это время с толком! Я хочу и буду заниматься! Я упорная, ты же знаешь. Хочу, как и ты, бить морды всяким хамам! Не всегда же ты будешь рядом.

— А как на это посмотрят другие?

— Брат не запретит, а это главное. Остальные промолчат, и мне по фиг, что они подумают! Герцогиня я или нет? Моя бабка занималась с мечом, ну и что? Ну покрутил дед пальцем у виска, но не запретил же!

— Что за словечки? Откуда этот «по фиг» и что он значит?

— Это Серг иногда так говорит. А значение может быть разное. Оно мне поэтому и нравится.

— Действительно, полезное слово, — улыбнулась Инна. — Кажется, я слышала его несколько раз от герцога. Ладно, если хочешь, займёмся борьбой. Не знаю, как будет насчёт битья морд, но сильнее станешь, а это уже хорошо. Только для тренировок нужно пошить специальный костюм со штанами, как у мальчишек.

— Ну и пошьем! Что у нас нет денег? На платьях сколько сэкономили. Скажи сегодня Перу, пусть пошлёт слугу за мастером.

— Хорошо, скажу.

— А чему ты меня будешь учить?

— Начнём со стоек, потом ты научишься их менять и вообще правильно двигаться. Научу, как падать, чтобы не ломать кости. Попутно будешь делать упражнения на растяжки и увеличение силы. Сейчас у тебя совсем нет мышц. Потом уже начнём разучивать упражнения.

Вечером их навестил Аленар.

— Был ещё один гонец, — сказал он Инне. — Ваш муж просил передать, что с ним всё в порядке. Да, хотел спросить, зачем вам мальчишеский костюм?

— Чтобы я могла научиться бить морды! — объяснила Лани.

— Миледи выразила желание заниматься борьбой, — засмеялась Инна, глядя на удивлённое лицо Аленара. — Я не возражаю, вреда от этого не будет.

— А польза? — спросил герцог. — Она действительно сможет сопротивляться взрослым?

— Только через три-четыре года. Но если будет упорно тренироваться, окрепнет и станет значительно сильнее. Эта борьба позволяет хорошо тренированному ребёнку какое-то время защитить себя от взрослого, который привык полагаться только на силу оружия. Побарахтается и выиграет время. Иногда этого достаточно, чтобы спастись. Вот только не знаю, где этим заниматься. Здесь есть ковры, но мало места.

— Сейчас пустует фехтовальный зал, — сказал Аленар. — Я прикажу, чтобы постелили пару ковров. Там вам никто не будет мешать.

— Уже прошло пять дней. Как вы думаете, Джок, наш отряд добрался до места? — спросил Сергей Лишнея. — По времени вроде должны, если Мартин не ушёл на восток дальше, чем мы рассчитывали.

— Не уйдёт он далеко, милорд, оставив семью с такой слабой охраной, — хмуро ответил Джок. — Жаль, что убили офицера, который отвечал за связь, и теперь мы не знаем, должен ли он был посылать гонцов Мартину и как часто. Я думаю, что должен. А раз не посылает, значит, скоро у нас объявиться кто-нибудь с проверкой от самого графа. Я велел усилить разъезды. Этих проверяльщиков непременно нужно захватить или хотя бы перебить. Тогда выиграем ещё несколько дней.

— Было бы хорошо, — согласился Сергей. — И дворянское ополчение постоянно подходит, и наши отряды привозят лучников. Их уже больше трёхсот. Если так пойдёт и дальше, скоро выгребем из арсенала все луки, и тем, кто придёт позже, придётся воевать с охотничьими. Стараниями магистрата получаем много стрел, и дротики уже готовы, люди с ними тренируются. Я всех гвардейцев распределил по разным отрядам, чтобы обеспечить хоть какое-то управление. Собрали три тысячи вооружённых людей, но толпа — это ещё не армия. Хорошо, что каждый второй служил в армии или дружине, иначе я повесился бы от безысходности. А остальных сейчас гоняют.

— Сколько у нас людей ушло за помощью?

— Пятнадцать групп, не считая тех, кого вы направили на север. Это около трёхсот человек. Дня за три все должны собраться, и больше уже никого посылать не стану. Ближние все оповещены, а посылать к дальним нет смысла: всё равно они не успеют добраться. Нам бы превратить в подобие войска тех, кого уже собрали.

— Золото ещё есть?

— Золото привезли из городов, куда ездили с вербовкой, да и столичное мы израсходовали только наполовину. А почему вы спрашиваете?

— Его нужно перед сражением вывезти из города и хорошо спрятать. Если проиграем, оно не должно попасть в руки Мартину.

— Ваша светлость! — заглянул в кабинет секретарь. — В приёмной солдаты, которые привезли пленного.

— Какого пленного? — удивился Сергей. — Скажи, пусть заходят.

— Милорд! — обратился к нему вошедший первым офицер. — Я командовал разъездом на восточном тракте. Три свечи назад мы увидели всадников, которые ехали в сторону города. По нашивкам это солдаты Мартина. Они отказались сдать оружие и ехать под конвоем, и мы были вынуждены применить силу. Трое из них убиты, а восемь человек захвачены в плен. Сюда доставили офицера.

— Спасибо за отлично проделанную работу! — поблагодарил Сергей. — Давайте его сюда.

Двое солдат ввели офицера со связанными руками и большим синяком под левым глазом.

— Я так и знал, что это ваша работа! — увидев Джока, с яростью сказал пленный. — Так действуют только разбойники! Извольте поступать, как это положено с пленным и дворянином!

— Как вы думаете, ваша светлость, — лениво сказал Джок, не глядя на офицера. — Нам его сразу повесить, или сначала допросить?

— А для чего нам тратить время, которого и так немного, — поддержал его игру Сергей. — Моим указам они все объявлены бунтовщиками, поэтому отдадим его палачу, а уж он пусть сам выбирает, вешать его или будет проще отрубить голову.

— Как это вешать? — побледнел пленный. — Благородного дворянина?!

— За шею, — любезно объяснил Сергей, — и не благородного дворянина, а подлого мятежника, человека, который предал своего герцога, своего короля и свой народ. Но, может, пойдём навстречу молодому человеку и отрубим ему голову? Всё равно виселиц на всех не хватит.

— Вы это серьёзно? — всё ещё не мог поверить офицер. — Герцог будет…

— Послушайте, милейший, — холодно сказал Сергей. — Вы что, идиот? Неужели вы думали, что будете верой и правдой служить человеку, пошедшему против воли короля и позвавшему врага на родную землю, и к вам будут продолжать относиться по-благородному? Тот, кого вы зовёте герцогом, не только не герцог, он уже даже не граф, а все, кто не покинет его до конца месяца, будут повешены, а их семьи выгнаны из имений. Всё ещё не понятно? Я новый герцог, назначенный королём вместо подло убитого вами Олиманта.

— Ваша светлость! — на лице пленного офицера не было ни кровинки. — Кто же знал?!

— Я могу допустить, что вы не видели моего указа, — сказал ему Сергей. — Могу даже допустить ваше незнание того, что Мартин обратился за помощью к Мехалу. Но голова у вас на плечах пока ещё есть! Вы могли ею подумать? Герцогство — это не баронство и даже не графство! Это там можно прирезать родного брата, занять его место и никто не скажет ни слова против. А герцога утверждает король, и правит он волей короля! И поднимая на него руку, вы тем самым нарушили королевскую волю. Ну и кто после этого утвердил бы вашего Мартина?

— Я связан присягой…

— Присяга, данная тому, кто сам нарушил присягу и законы королевства, не имеет силы. Отвечайте, кто и зачем отправил вас в Ордаг?

— Герцог… граф… простите, Мартин. Меня направил Мартин выяснить, почему уже три дня нет посыльных.

— Где вы с ним расстались?

— Лагерь стоял возле Лардуи.

— Небольшой городок на востоке, — ответил Джок на вопросительный взгляд Сергея. — Отсюда до него три дня пути.

— Сколько вас? — продолжил допрос Сергей.

— Около пяти тысяч, ваша светлость! В последнее время почему-то перестали подходить подкрепления. Мало того, пропало несколько отрядов фуражиров. Да и города не поставили обещанного, поэтому герцог… простите, Мартин хотел сменить лагерь.

— Два дня посидите под замком, — сказал пленному Сергей. — Потом вам дадут коня и стопку моих указов. Вашей задачей будет найти лагерь Мартина, раздать указы офицерам и грамотным солдатам и исчезнуть, прежде чем Мартин отдаст приказ вас повесить. Если всё выполните, с вас снимем обвинения, а ваша семья сохранит своё имение. И своим товарищам поможете избегнуть виселицы. Возражения есть? Уведите.

— Значит, у нас ещё восемь дней, — сказал Джок, когда они остались вдвоём.

— Я бы считал шесть. У Мартина могут сдать нервы. Даже дураку ясно, что здесь что-то произошло, если до сих пор никого не прислали. Я вообще не понимаю, почему он их здесь оставил.

— А что ему ещё оставалось делать? — пожал плечами Джок. — Объявить себя герцогом и исчезнуть из столицы со всей семьёй? Да и уходил он не на прогулку, а в бой всего с пятью сотнями солдат. С его точки зрения, было безопасней оставить их под охраной полутора сотен солдат в мирном городе. Если бы не вы, ничего бы с ними не случилось. Король до сих пор не прислал бы войск. Нет даже обещанного вам полка. Вам повезло с подземным ходом и гвардией, у другого так гладко не вышло бы.

— Поднимайте армию, Жерар, — мрачно сказал герцог. — Уже восьмой день, как мы отправили Роба в столицу, и до сих пор от него нет известий. Я сделал глупость, оставив там семью, и теперь должен спешить в надежде, что можно хоть что-то исправить.

— Ваша светлость, армия не готова! Если не считать ваших солдат, людей графа Ротхама и дружин нескольких баронов, это пока сборище вооружённых людей, которыми от нас откупились! Нужно проводить тренировки на слаженность, а многие из них до сих пор путают правую ногу с левой! И как быть с наёмниками? Мы заплатили аванс, и они должны вот-вот подойти! Это полторы сотни первоклассных воинов!

— Я всё понимаю, но не могу больше ждать! Раскройте глаза, Жерар! Нас переиграли, и не будет никаких наёмников. Король каким-то образом заслал сюда своих людей. Отказ выполнять обещанное, пропавшие фуражиры и не пришедшие наёмники — это звенья одной цепи. Ещё немного, и, чтобы прокормить армию, придётся разграбить все окрестные деревни. Уже второй день в армию не пришёл ни один человек! Мало того, из неё уже начали бежать! Поднимаем армию и идём к столице. И вышлите сильное охранение, чтобы не влететь в засаду.

— Милорд! — сказал вошедший в шатёр герцога барон Лораш. — Я нашёл у своих людей вот это. Почитайте, это о вас.

— Мне незачем больше спешить, — помертвевшим голосом сказал Мартин, прочитав бумагу. — Король казнил мою семью. Ладно, Глая заслужила свою судьбу, но в чём виноваты дети?

— Вам не говорили, милорд, — нерешительно сказал Жерар, — но ваш сын по наущению матери рубил мечом тело своей тётки.

— Стерва! — выругал покойницу Мартин. — Как же ослепляет любовь! Но теперь у меня нет обратного пути. А вы можете уйти, по указу у вас ещё есть время.

— Я с вами до конца! — сказал Жерар. — Мой сюзерен не король, а вы.

Барон поклонился и, не сказав ни слова, вышел из шатра.

В армии, которая через два часа свернула лагерь и вышла на тракт, не досчитались шестисот человек.

— Подонки! — ругался едущий рядом с герцогом Жерар.

— Ничего, барон! — сказал ему Мартин. — Пусть лучше они сбегут сейчас, чем побегут на поле боя. Там от их бегства было бы гораздо больше вреда. Нас всё равно будет больше, и в армии много настоящих солдат. Король не даст новому герцогу армию, а что смогут крестьяне и горожане? У них даже городской гарнизон ни разу не участвовал в битвах.

— Садитесь, барон, и рассказывайте. Вы их видели?

Второй сын барона Дарга, пришедший в армию герцога пять дней назад и посланный с небольшим отрядом следить за трактом, упал в предложенное Сергеем кресло.

— Не верите, ваша светлость, ноги не держат! Проклятый жеребец сломал ногу о валежину, и мне пришлось полдня бежать по редколесью на своих двоих! Хорошо, что, когда выбежал на тракт, столкнулся с нашим разъездом.

— Едут?

— И едут, и идут. Их там тысяч пять. Сами понимаете, что я не мог их считать. Если учесть, сколько я бежал… — он задумался, потом закончил: — Свечей через семь-восемь будут у ворот. Я уже сказал Фару, так он побежал поднимать людей. Хотя зачем их тревожить так рано? Колья вкопаны, рвы прорыты, а чтобы завести бойцов на позиции, не нужно много времени.

Сотни лет жители столицы сводили леса вокруг города, и теперь до ближайшего нужно было добираться полдня. Двенадцать дней жители окрестных деревень рубили и возили к городу жерди, которые горожане заостряли и вкапывали в землю, закрепляя булыжниками. Стена в Ордаге была построена полторы сотни лет назад, а город за это время увеличился в два раза. Поэтому, чтобы не допустить в него врага, на протяжении трёх километров были установлены пятнадцать тысяч кольев.

— Надеюсь, что они всё-таки не решатся на обход, а будут атаковать в лоб прямо с марша, — сказал Сергей Фару. — Хоть мы предусмотрели и такой вариант.

— Не настолько у них большое преимущества в людях, чтобы так подставляться, — отозвался капитан. — И ждать они не станут. Бросят на наши колья самых никчёмных, а потом уже пойдут воины Мартина. Он не верит в то, что король пришлёт солдат, и не считает горожан бойцами. В общем-то, он прав: обещанного полка до сих пор нет, а горожане уже лет сто не воевали. О наших стрелках Мартин не знает, а с дороги их не видно из-за кольев и траншеи. Четыре сотни луков и две сотни арбалетов — это страшная сила. Я не слышал, чтобы в одном месте собирали столько стрелков. Они выкосят тех, кто пойдёт первым, да и воинам Мартина придётся несладко. А пока они разберутся с кольями, стрелки отойдут под защиту пехоты. Если к тому времени останутся стрелы, ещё и оттуда ударят. Может, ваши дротики и не понадобятся.

— Костры подготовили?

— И костры, и резервные отряды. Как обсуждали, так всё и сделали. Но вы не беспокойтесь, милорд, не поведут они армию через дворы, а если поведут, то им же будет хуже.

Пока вдоль тракта тянулся лес, люди продолжали потихоньку разбегаться, когда он исчез, все сбились в плотную колонну, и побегов больше не было.

— Сколько у нас баронских сыновей? — спросил герцог Жерара.

— Примерно восемь десятков, милорд, — ответил барон. — Но среди них много мальчишек. Хотите их использовать?

— Хочу поручить им весь сброд и отправить первыми. Там почти все вторые и третьи сыновья. Пообещаю выжившим имения и назначу старшими. Может, они и сами погонят горожан.

— За нами следят! — сказал Жерар, показав рукой на столб пыли в двух сотнях метров от головы колонны. — Послать всадников?

— Пусть следят, незачем зря рисковать нашими людьми, а то ещё попадут в засаду. Лучше сейчас поговори с молодыми баронами. Они должны ехать где-то в середине колонны.

На несколько деревень и постоялый двор не отвлекались, поэтому ещё до обеденного времени увидели вдали городские стены и понастроенные перед ними дома. Когда подошли ближе, стало видно, что по обе стороны от дороги, вдоль городской черты уходят длинные полосы вбитых в несколько рядов кольев.

— Сумасшедшая работа! — высказался Жерар. — Непонятно только, на что они рассчитывали. Будет не таким уж сложным делом прорвать оборону, разбросав эти колья.

— Не скажите, барон, — вмешался в разговор ехавший вместе с ними граф Ротхам. — Если вкопали хорошо, да ещё укрепили, замучаетесь вы их выдёргивать. Рубить дерево мечом не слишком удобно, а если у них есть лучники…

— Не вижу стрелков, — сказал герцог. — Одна пехота, вооружённая копьями, да и её отвели назад, наверное, из-за наших стрелков. Когда начнём выдёргивать колья, они и ударят. Только там какие-то несерьёзные копья. Одно слово — горожане. Но обходить эту преграду не будем. Давайте перестроим походный строй в атакующую колонну и начнём.

Строились больше часа. Немногочисленную кавалерию, для которой не было работы, отвели назад, чтобы не мешала, а вперёд вывели всех, кем не жалко было пожертвовать. Молодые бароны, большинству из которых было лет по пятнадцать-семнадцать, гордые оказанным доверием, заняли места во главе порученных им отрядов. Перед битвой вдоль строя проехался сам герцог, который призвал всех, кто ему верен, опрокинуть подлых горожан, восставших против своего господина, и обещал на сегодняшний день отдать столицу в их руки. Переждав дружный рёв, он взмахом меча подал сигнал к началу битвы. Вооружённая толпа с воплями, потрясая оружием, побежала следом за баронами, подняв такую пыль, что рассмотреть что-либо стало трудно. Внезапно возник многоголосый вопль ярости и боли, который постепенно ослабевал, поскольку с болтом или стрелой в груди долго не покричишь. Шесть сотен стрелков — это очень много. Сто шагов до кольев не пробежал ни один из бойцов Мартина.

— Такого я не ожидал, — растерянно сказал Жерар, глядя на узкую полосу земли, заваленную двумя тысячами тел.

— Разбивайте обозные телеги! — приказал герцог. — Сколотим щиты. Они не защитят от болтов, но луки будут уже не страшны. Лучников там больше, а арбалетчики не успеют выстрелить больше двух раз. Выводите вперёд тех, у кого лучшие доспехи и есть щиты, остальные пойдут следом.

— Где они только набрали столько стрелков! — сказал бледный граф Ротхам. — От наших щитов будет мало пользы! Голову и грудь прикроешь и получишь стрелу в живот. Тут нужны щиты в полный рост. И надо подвести ближе своих арбалетчиков.

Два часа разбивали телеги, сколачивали щиты и просто скручивали доски верёвками.

— Быстрее! — торопил воинов Жерар. — Скоро начнёт смеркаться, а до темноты мы должны быть в городе, иначе я не дам за наши жизни и серебряной монеты. До леса далеко и негде укрыться, а кавалерии у них наверняка больше, чем у нас!

Перед повторной атакой вперёд побежала сотня арбалетчиков герцога.

— Да помогут нам боги! — сказал Мартин, доставая меч. — Отступать некуда, поэтому вперёд!

Две тысячи бойцов, лучше защищённые от стрел, чем атаковавшие первыми, рванулись вперёд, прикрываясь щитами и связками досок. Толку от арбалетчиков прикрытия было немного. Как известно, стрелять из амбразуры намного легче, чем попасть в прячущегося за ней стрелка. Так и тем, кто стрелял из траншеи сквозь ряды кольев, было удобнее выбивать арбалетчиков Мартина, чем тем попасть в кого-нибудь из защитников. Воины Сергея тоже понесли потери и отвлеклись на вражеских стрелков, но всё же быстро их перебили. Покинув траншею, они отступили к рядам своей пехоты и стали оттуда расстреливать тех, кто пытался выдернуть колья или протиснуться между ними. Дистанция стрельбы была небольшая, и доспехи слабо защищали даже от стрел, а от болтов не помогали и щиты. Поэтому, прежде чем в нескольких местах удалось избавиться от кольев, половина нападавших лежала на земле ранеными или убитыми. Стрелки ушли в тыл расступившейся пехоте, а в набегавших на неё бойцов Мартина полетели сотни дротиков. От этого оружия, которое солдаты метали почти в упор, не помогало вообще ничего. Редко какой из дротиков так ударял в доспехи, что не пробивал их, а падал на землю. Тех немногих, кто не упал сражённым или не повернул обратно, встретили уже обычными копьями. Зазвенел брошенный на землю меч, за ним другой, третий… Бойцы бросали оружие и становились на колени. Из предводителей мятежа в живых остался только сам Мартин, который из-за великолепных доспехов получил только несколько ушибов и царапин. К бывшему графу подошли Сергей с Джоком.

— И как у меня не получилось тебя повесить! — сказал Мартин, со злостью глядя на Джока. — Наверняка ты причастен к гибели моей семьи! А ты новый герцог? Не надейся, я не отдам тебе меч! Вы победили только моих людей, а не меня! Хочешь его взять? Тогда достань свой и дерись!

— Зря обижаешь Джока, — спокойно сказал Сергей. — Мы непричастны к гибели твоих близких. Их убили люди короля по его приказу. Я заступился только за твою дочь, остальные не заслужили жизнь.

— Так Белла жива? — спросил Мартин, опуская меч.

— И она, и Лани — подтвердил Сергей. — Я сделаю всё, чтобы девочки выросли, и обеспечу их приданым. И как только в вашей семье мог появиться такой ребёнок!

— Я не стану с тобой драться! — сказал Мартин, делая шаг к Сергею. — Прошу, просто убей! Смерть от меча — это не постыдная казнь на плахе!

— С ума сошёл? — спросил парень, делая шаг назад. — Как я смогу растить девочку, если убью её отца?

— Тогда я сам, — Мартин перехватил свой меч за лезвие и вонзил его в единственное неприкрытое доспехами место — горло.

— Так! — Сергей отвернулся от ещё содрогавшегося в конвульсиях тела несостоявшегося герцога к стоявшему на прежнем месте строю пехоты. — Всем стрелкам немедленно отдыхать и лечить раны. Пехота у нас сегодня работала мало, поэтому сейчас отложите свои копья и соберите оружие и неповреждённые доспехи, а потом горожане займутся телами. До ночи ещё далеко. Пленных нужно отконвоировать к казармам гарнизона, а если кто-то из них ранен, оказать помощь. Фар, выводи нашу конницу и попробуйте догнать всадников Мартина. Постарайтесь не вступать в бой, а договориться о сдаче. Скажите, что мы не будем их вешать, искупят свою вину в борьбе с сотхемцами. Тело Мартина доставьте в город, похороним его вместе с семьёй. Погибших дворян пока не хоронить. Завтра устроим опознание тел. Я не просто так писал в указе, что буду лишать имений. Отнеслись с пренебрежением? Вот пусть теперь страдают семьи. В следующий раз к моим указам отнесутся серьёзней.

У входа во дворец его первой встретила Белла. Сергей обнял её за плечи и завёл внутрь.

— Твой отец умер, — сказал он, поглаживая волосы тихо плачущей девочке. — Мы разбили войско Мартина, но он сам не пострадал. Он знал, что обречён, и хотел вызвать меня на поединок, но отказался драться, когда узнал, что от моей жизни зависит твоё будущее. Он убил себя сам.

— Ты ведь знал, что всё так и будет? — спросила она, отстраняясь. — Знал с самого начала, когда решил сохранить мне жизнь!

— Не могла придумать большей глупости? — сказал Сергей. — Как я мог это знать? Твоего отца могли сто раз убить, да и не собирался я с ним драться. Я герцог, а он никто. Мне достаточно было махнуть рукой, и его скрутили бы или порубили на куски. Он пошёл на поводу у твоей матери и в результате не только погиб сам, но и погубил тысячи людей. И это только пока, ещё неизвестно, сколько их погибнет в войне с Мехалом.

— Извини, — сказала она. — Я дура! — И убежала в свою комнату.

Сергея после бойни воротило от мяса, поэтому на ужин он только выпил молоко и велел секретарю найти Коннера.

— Рон, — сказал он вошедшему шевалье, — возьмёте двух гвардейцев и поедете в столицу королевства к герцогу Лантару. Нужно забрать наших женщин. Если начнётся большая война и пойдут разборки с герцогами, неизвестно, где будет безопасней, там или у нас, так что пусть лучше будут с нами. Заодно расскажете ему всё в подробностях и попросите поискать затерявшийся полк. Спросите у Стара, не собирается ли он возвращаться, а то может составить вам компанию. И постарайтесь узнать, какие сейчас отношения короля с молодым графом Продером и где находится граф. К вам будет ещё одно дело. Нужно зайти в квартал лучников и заказать для меня арбалеты на десять тысяч золотых и побольше болтов. Пусть договорятся с кем-нибудь из купцов о доставке товара. Возьмите вексель торгового дома семьи Сордов на пять тысяч. Позже я оплачу и вторую часть заказа. Если вам предложат поменять службу, решайте сами. Я при любом решении на вас не обижусь. Только сначала доставьте мне сестру.

Глава 16

— У тебя слишком напряжены мышцы ног, — заметила Инна. — Так нельзя. Стойки должны быть естественными и выполнятся без напряжения. Смотри, как надо!

Она быстро показала Лани правильное выполнение.

— Чем это вы занимаетесь, леди? — задал вопрос молодой парень, с весёлым удивлением смотревший на одетых в мужскую одежду женщин.

— Я учусь бить морды всяким нахалам! — ответила Лани, в свою очередь разглядывая мужчину, которого она прежде не видела в доме герцога.

— Надеюсь, что я не попаду в их число, — сказал он девочке и обратился к Инне: — Вы ведь леди Коннер? А я племянник хозяина граф Радек.

— Герцог обещал, что нам здесь не будут мешать, — сказала Инна, — а вы мешаете, граф. Вам от меня что-нибудь нужно?

— От вас — ничего. Просто услышал от дяди, что благородные девушки занимаются борьбой, и стало любопытно. Он ещё вас расхвалил, вот я и захотел посмотреть.

— Покажи на нём несколько приёмов! — загорелась Лани. — У тебя это так красиво получается! И граф после этого не будет приставать.

— А что, действительно, — развеселился Радек. — Можете что-нибудь показать?

— Так хочется, чтобы вас повозили носом по ковру? — неприязненно спросила Инна. — Отстегните меч и снимайте сапоги. Ноги не воняют?

— Вы прелесть! — расхохотался Радек, снимая пояс с мечом. — Теперь я понимаю дядю. А ноги я мыл несколько дней назад. Правда, для чувствительных женских носиков…

Он стянул сапоги, сунул в них портянки и босиком вышел на ковёр.

— И что мне делать дальше?

— Попробуйте повалить меня на ковёр, — сказала Инна. — Хватать можете за что угодно, не обижусь.

— Обычно женщины не обижаются, когда я их хватаю, — опять засмеялся Радек, делая к ней шаг. — А за что…

Мгновением позже он лежал на ковре лицом вниз, в спину упиралось колено Инны, а вывернутой рукой было не шевельнуть.

— Здорово! — прокомментировала Лани. — Теперь уже не будет смеяться. Может быть, ещё разок?

— Да, было бы неплохо, — сказал граф, которого Инна уже освободила. — Давайте попробуем ещё, на этот раз я буду осторожней.

Уже без улыбки, внимательно наблюдая за руками Инны, он сделал шаг вперёд и опять оказался на полу, сбитый подсечкой.

— Ноги — тоже оружие, — сказала она. — Есть желание продолжить?

— Конечно! — вскочил граф. — Больше это у вас не получится!

Крутанувшись на одной ноге, Инна второй ударила Радека пяткой в грудь. Граф успел заметить движение, но не понял, что она хочет сделать, и не успел отреагировать. Отброшенный ударом на край ковра, он с минуту лежал, не пытаясь встать, ожидая, когда немного стихнет боль в груди.

— Можно было бить и не так сильно, — сказал он, поднимаясь с ковра. — Хорошо, что дядя приказал постелить новые ковры, иначе пришлось бы менять одежду.

— Этот удар не нанесёшь слабее, — объяснила Инна. — Если бить изо всех сил, можно проломить грудь. Хотите ещё?

— Пожалуй, хватит, — ответил Радек, садясь на ковёр рядом с сапогами. — Я зашёл сюда по просьбе дяди. Он попросил передать, что из Ордага прибыл гонец. Было сражение с мятежниками. Их войско разбито, а Мартин покончил с собой, бросившись на меч. Герцог жив, как и ваш муж.

— Значит, граф Мартин погиб и в герцогстве утвердился этот Аликсан? — спросил герцог Рошти. — Я вас правильно понял, граф? Сколько ему лет?

— Не знаю, — ответил граф Саже. — Совсем ещё молодой, но умудрился взять в руки власть, не имея никакой поддержки со стороны. Король только сейчас послал ему солдат, да и то всего один полк. Своего клана у него нет, поэтому, скорее всего, будет держать сторону короля, так что для нас ничего не изменилось.

— Для нас многое изменилось, граф! — герцог вскочил с кресла и начал мерить шагами кабинет. — Проклятый Мартин перепутал все планы! Дело не в новом герцоге, а в короле Сотхема! Нужно быть круглым идиотом, чтобы в преддверии нашествия сотхемцев затевать свару с королём!

— Герцог Марди собирается воспользоваться этим обстоятельством, — заметил граф. — Мехал его не пугает.

— Потому что он дурак! Мехалу плевать и на короля, и на него! Пошли к Марди одного из своих людей. Пусть в деликатной форме намекнёт, что в случае любой угрозы королю, я окажу его величеству всю помощь, на какую способен! Вот пусть и думает. Внутренними разборками будем заниматься тогда, когда справимся с внешней угрозой. Новый герцог к тому времени сильнее не станет, наоборот, ослабнет, так как первый удар сотхемцы нанесут ему. Пошли в Ордаг своего человека, который смог бы войти в его ближний круг. Неплохо было бы перетянуть этого Аликсана на свою сторону. Он женат?

— Был женат, причём дважды. Обе жены погибли. По слухам, в их гибели Аликсан обвиняет бывшего дружка нашего короля графа Продера. Он даже сжёг ему столичный особняк.

— И король это простил? Интересно… Вот что, граф, попробуйте собрать для меня по этому Аликсану всё, что удастся найти. Откуда взялся, где был и что делал. Не так уж часто в королевстве появляются новые герцоги.

— Скольких баронов опознали? — спросил Сергей секретаря.

— Тридцать два, — ответил Рашт. — Остальных никто не знает, а на их одежде и доспехах нет гербов.

— Если считать и Жореса, имеем тридцать три баронских имения и два графских, — довольно сказал Сергей. Нужно сменить хозяев в баронствах по списку, который я вас дам. Если не справятся магистраты, направим своих солдат. А графства я пока никому не отдам. Скажи Джоку, что мне нужны для них управляющие.

— Слушаюсь, ваша светлость. Осмелюсь спросить, что могут забрать с собой прежние владельцы имений?

— Личные вещи, лошадей и оружие. Если у дам есть драгоценности, мы их отнесём к личным вещам. Казна должна остаться новым владельцам.

— Я вам не помешал, герцог? — заглянул в кабинет Джок.

— Наоборот, я хотел с вами поговорить. Присаживайтесь, где вам удобно, — в ногах правды нет.

— А она вообще где-нибудь есть, герцог? — спросил Джок, садясь в кресло. — Сколько живу, столько и убеждаюсь, что в мире существует только правда тех, кто им управляет.

— Давайте мы поговорим на эту тему зимой, если до неё доживём, — сказал Сергей, — а пока обсудим более насущные задачи. Вы привезли золото?

— Всё уже передали вашему казначею. Если верить тому, что написано на мешочках, там восемьдесят три тысячи.

— Если считать с тем, что осталось во дворце и положено на хранение купцам, будет сто тысяч. Мало!

— Куда больше? — удивился Джок. — У прежнего герцога не было и трети этой суммы.

— У него не было и войны. Что у нас на границе?

— Пока тихо, но наши люди в Сотхеме молчат уже две декады, и с той стороны не было ни одного каравана, а это значит, что сотхемцы перекрыли границу.

— Сколько отправили гонцов?

— Почти двести групп по три человека. Сейчас опасно отправлять по одному. Через декаду во всех городах и имениях провинции будет известно о том, что вы ждёте вторжения из Сотхема и созываете ополчение. Насчёт стрелков все предупреждены. Продовольствие закупаем, а людей будем размещать в лагере за городом. Шатров не очень много, но погода стоит по-летнему тёплая, а дожди пойдут не скоро.

— Опять соберём толпу, — недовольно сказал Сергей. — У меня на родине давно так не воюют. Даже поговорка есть, что воюют не числом, а умением. Маленькая, спаянная железной дисциплиной армия многократно сильней большой вооружённой толпы. А здесь если у кого и есть постоянное войско, то совсем небольшое, а основу армии составляют отряды вассалов. О какой слаженности можно вести речь? У меня сейчас всего три тысячи человек, так они хоть немного притёрлись друг к другу за последние две декады. А какой-нибудь сложный манёвр, например, притворное бегство и они не сделают. А если таких будет тысяч двадцать? Мне уже сейчас страшно. Я ещё не видел королевский полк, но подозреваю, что и он не сильно отличается от толпы. А для постоянной армии много чего нужно и в первую очередь нужны деньги. У меня на родине, когда создавали такую армию, вводили новые налоги. Сейчас налоги собирают магистраты городов и мои вассалы, и всё собранное делится поровну между мной и ими. И общий налог, который и так составляет треть от всех доходов, увеличить нельзя, иначе меня быстро отправят к предкам.

— И как вы намерены поступить? — спросил Джок. — Ограничить вассалов?

— Уменьшить их долю с доходов в обмен на отказ от их помощи в случае войны. Конечно, я не стану возражать, если кто-то захочет помахать мечом, но уже ни от кого не буду требовать выставлять бойцов. Это выгодно всем только в том случае, если я буду жёстко пресекать все столкновения между вассалами и гарантирую им безопасность. Тогда никому не придётся так тратиться на собственные дружины.

— Они привыкли к существующему положению вещей. Многие не захотят лишаться дружин.

— В обычное время — да, но война заставит всех измениться.

— Посмотрим, если уцелеем. А что вы намерены делать сейчас?

— А что можно сделать? Будем сводить пополнение в небольшие отряды, ставить толковых командиров и гонять всё время, которое нам отпустит Мехал. Как началась последняя война с Сотхемом?

— Сотхемцы большими силами перешли границу, но не здесь, а северней. Они без сопротивления прошли наши земли и вторглись в соседнюю провинцию Парнада. В той части провинции Олимант почти нет населения, а герцоги Парнада были враждебны правившему в то время отцу нашего короля, поэтому он начал без спешки готовиться к войне. Кое-кто из наиболее дальновидных соседей герцога оказали ему помощь, но её оказалось недостаточно. Пока раскачались и прислали подмогу вассалы, сотхемцы смяли войско герцога и вышли в две соседние провинции. Вот тогда зашевелились все герцоги и выбросили соседей вон, но, пока до этого дошло, пришлось отвоёвывать треть королевства. Для того чтобы перейти границу самим, уже не было ни сил, ни желания.

— На этот раз я не стал бы рассчитывать на то, что навалятся на соседей.

— Да, я напал бы здесь, — согласился Джок. — Новый, ещё не вошедший в силу герцог, потери после мятежа и сорванные из-за вас планы…

— Вы были на границе, Джок? Что она собой представляет? Я не понял этого по рисунку, который мне принесли вместо карты.

— Я не был, были другие, которые мне её описали в подробностях. Равнинное место, поросшее сосновым и смешанным лесом. Лугов и полян мало, но сам лес не слишком густой, да и подлеска мало. В большинстве мест всадник проедет верхом на лошади. Понятно, что, где пройдёт один всадник, можно провести и тысячу, что уже говорить о пехоте.

— У них так много кавалерии?

— Не очень много, но больше, чем у нас. Здесь её всегда было мало, а в западных провинциях почти все дружины на конях. Хотя у гарнизонов в городах и ополчения лошадей почти нет.

— И большие леса на границе?

— С нашей стороны поменьше, а со стороны Сотхема тянутся на полдня пути.

— А дождей не было месяц…

— Что вы задумали, милорд?

— Как вы думаете, что станет с армией, которая войдёт в такой лес, если его потом кто-нибудь подожжёт?

— Она вся там и останется. Кого пощадит огонь, те задохнутся от дыма. Только ветер должен дуть в нужную сторону. Но, милорд, если мы на это пойдём, вас же все осудят!

— Ветер не сразу меняет направление, поэтому можно успеть подготовиться. Даже если задует с их стороны, выведем людей в тыл вражеской армии. Лесные пожары распространяются очень быстро. А насчёт того, что осудят… Я это как-нибудь переживу или что-нибудь придумаю, зато Мехал потеряет армию, а мы выгадаем время. По пепелищу уже не пойдут, поэтому целью следующего удара будем не мы, а соседи. Если не дураки, успеют подготовиться, да и мы поможем. А если Мехал сейчас навалится на нас, думаете, кто-нибудь поможет?

— Вряд ли.

— Вот и я так же думаю. На войне, Джок, все средства хороши, просто у вас этого ещё не понимают. Война — это не поединок. Враг не удовлетворится победой, он возьмёт то, за чем пришёл: нашу землю, добро и жизни наших близких. И в чём здесь благородство? Мехал не будет заранее предупреждать о своём нападении, он ударит внезапно, навалившись всеми силами на заведомо более слабого противника. Поэтому и нам придётся хитрить. Вот вам и будет задание найти физически крепких людей, которые за большие деньги сожгут не то что сотхемцев, но даже родную мать. Есть такие?

— К завтрашнему дню будут.

— Желательно, чтобы ваши поджигатели меньше болтали. Не хотелось бы потом зарывать их в том же лесу.

— Это сложнее, но тоже найду.

— Джок, вы посылали за графом Севоржем? Ну и зря тянете. Я хочу поручить графу нашу армию. Фар уже не справляется, а когда народ пойдёт валом, станет много хуже. Давайте я прямо сейчас напишу записку, а ваш человек её передаст.

После разговора с Джоком Сергей решил навестить Беллу. Девочка в последнее время почти не выходила из своих комнат, плохо ела и осунулась. Он постучал в дверь, назвал себя и, получив разрешение, вошёл в её спальню.

— Плохо спишь? — спросил он, присев на край кровати. — И почему днём лежишь, вместо того чтобы погулять?

— Зря ты меня спас, — с тоской сказала Белла. — Раньше я думала, что интересна тебе как женщина, но сколько ни ждала, ты так и не пришёл. Я целыми днями одна, я просто не могу себя заставить выйти к людям. Поем и сразу к себе. Кстати, многие думают, что мы с тобой спим вместе. Сама слышала, как слуги говорили. Один раз сходила на площадь… Лучше бы я этого не делала. Взгляды горожан жгут не хуже раскалённого железа. Приходи ко мне вечером, может, будет не так тоскливо. Заодно узнаю, каково это — быть женщиной. А то позор: мне уже четырнадцать лет, а до сих пор девственница. Но я не виновата, что у подруг есть старшие братья, а мой гадёныш был младше меня.

— Куда ты торопишься? — спросил Сергей. — Тебе не уже, а только четырнадцать. Рано таким, как ты, об этом думать. И через год будет рано, хотя у вас считают иначе.

— Моя бабка вышла замуж в четырнадцать, а родила в пятнадцать! Повезло: некоторые стараются по десять лет, прежде чем получат плод. А ты со своими представлениями о возрасте просто смешон. Почему я должна себя ограничивать? Что в этом плохого?

— Пусть я смешон, но не собираюсь заниматься этим с девчонкой, и ты не убедишь меня своей бабкой. У тебя ещё будут любовь и семья, а скоро приедет Лани. И горожане не вечно будут прожигать тебя взглядами. Время всё меняет. Извини, но я сильно занят и не могу уделять тебе много внимания.

— Серг, ты можешь поцеловать меня хоть один раз? Как сестру?

— Конечно! — Сергей наклонился к Бёлле и, игнорируя приоткрытые губы, поцеловал её в лоб.

— Так нечестно! — возмутилась девочка. — Кто же так целует?

— Я целую, — ответил он. — Сестрёнок.

— Ну, Серг! — взмолилась она. — Хоть разок по-настоящему! По-дружески!

Он свалился с кровати и продолжил хохотать уже на ковре.

— Что я сказала смешного, что ты ржёшь? — сердито спросила Белла.

— Достали вы меня со своими «дружескими поцелуями». Знаешь, чем они заканчиваются? Вижу, что знаешь. Рано тебе играть в эти игры. Вот что, хватит хандрить, начинай нормально есть и спать. А то горожане действительно подумают, что я от тебя ночами не вылезаю. Завтра выделю тебе охрану, и съездите куда-нибудь за город. Потерпи, тебе уже недолго осталось скучать.

— Почему сегодня нет Аленара? — спросила за обедом мать.

— Приехали люди нового герцога, — ответил король. — Они собираются сегодня же уехать и забрать с собой его сестру и её компаньонку. А у Аленара какой-то интерес к компаньонке, вот и не стал у нас задерживаться.

— Неужели старик влюбился? — задумалась мать.

— Вряд ли, — ответил король. — Я сначала тоже об этом подумал, но у неё есть муж, и слишком велика разница в возрасте.

— Ну и что? — сказала мать. — Когда это вас останавливало?

— Раз он их забирает, значит, у него всё в порядке? — спросила принцесса.

— Он разбил войско мятежников, — нехотя ответил король, — а граф покончил с собой. Теперь герцог укрепляется в провинции и срочно собирает ополчение. Наш Стар отдаёт должное его находчивости и выдумке. Кое-что из его приёмов я думаю применить у себя.

— А он не собирается приехать в столицу?

— Ты опять за своё? Я же сказал, Аделла, что он тебе не пара!

— А почему? — вмешалась мать. — Провинция Аликсан — одна из самых больших и богатых, а герцог показал себя с лучшей стороны. Тебе жизненно важна его поддержка, так почему не скрепить ваши отношения браком с сестрой? Он всё равно будет жениться, а выбор невесты может быть и не в нашу пользу. У твоих противников немало дочерей и внучек подходящего возраста. Неужели будет лучше, если он возьмёт одну из них?

— Действительно, — задумался король, — я как-то упустил это из виду.

— Может, мне съездить самой? — предложила принцесса.

— Не терпится? — съязвил король. — Никуда ты не поедешь! В ближайшее время там будет драка с сотхемцами. Вот если он после этого уцелеет и сохранит власть, тогда посмотрим.

— Поговори с Аленаром, — посоветовала мать. — Пусть найдёт благородную девицу, у которой нет приданного и влиятельной родни, и обручим её с Аликсаном. Никто не будет знать, что обручение фиктивное, для всех это сигнал к тому, что герцог занят. Если мы решим выдать за него Аделлу, девушка получит своё приданое и уступит ей место у герцогского трона.

— Хорошая мысль! — согласился король. — Сегодня же поговорю.

— Только смотрите, Андре, не подсуньте ему красавицу! — предупредила мать. — Похоже, что он падок на женскую красоту. Ещё влюбится в неё, а потом наплюёт на последствия и возьмёт в жёны. Зрелый человек такого не сделает, а он по возрасту ещё совсем мальчишка, так что может. И не тяните, лучше всё сделать, пока он сильно от тебя зависит.

Вскоре король узнал, что герцог вернулся в королевский дворец и находится в своём кабинете. Он не стал вызывать Аленара к себе, пришёл к нему сам.

— Уехали ваши гости? — спросил он.

— Да, — ответил герцог. — У них было только одно поручение, которое выполнили быстро, поэтому не стали задерживаться.

— Что за поручение? — заинтересовался король.

— Серг заказал нашим мастерам арбалеты на порядочную сумму. По их рассказам, он будет делать упор на стрелков. Опыт сражения с войском графа показал, что это выигрышная тактика.

— Я и сам об этом подумал, когда выслушал гонца Стара, — сказал король. — Когда выполнят его заказ, я сделаю свой. Послушайте, герцог, у меня к вам есть разговор по поводу Аликсана.

Он пересказал свой разговор с матерью, закончив словами:

— Сможете найти такую девицу?

— Девушку я найду, — подумав, ответил Аленар. — Сложнее будет убедить Серга с ней обручиться. Он теперь сторониться женщин из-за гибели обеих жён и наёмницы. Вбил себе в голову, что стоит ему с кем-то близко сойтись, как это сразу же принесёт несчастье. Он опасается Анжи и не без основания. Граф — мелкое и злобное существо, которому Серг нанёс материальный ущерб и лишил вашей благосклонности. Рано или поздно он будет мстить и, если не дотянется до самого герцога, постарается отыграться на дорогих для него людях. Если просто пошлём к Сергу девушку с доверенным лицом, он может и отказаться. Такой отказ никак не скажется на его положении. Менять вы его не можете, а помощи он от вас пока не видел. Как мне сказали, обещанного полка до сих пор нет.

— Вчера я дал команду на выступление, — хмуро сказал король. — Я не обещал это полк против Мартина, только для борьбы с Мехалом. Так что вы предлагаете по девушке?

— Возьму охрану и поеду с девушкой в Ордаг. До дождей ещё дней десять, поэтому должен успеть. Думаю, что мне удастся его уговорить. Завтра же начну искать подходящую кандидатуру.

После разговора с королём герцог приказал прийти в кабинет одному из работников канцелярии, который благодаря феноменальной памяти знал массу полезных сведений по всем благородным родам королевства.

— У меня к вам дело, Нар, — сказал он низенькому и суетливому чиновнику, когда тот с почтительным поклоном отчитался о своём прибытии. — Мне нужно найти благородную незамужнюю девушку в возрасте пятнадцати или шестнадцати лет из какого-нибудь обедневшего баронского рода. Желательно, чтобы у неё не было живых родителей и возможности обеспечить себе приданое. У этой девицы должна быть заурядная внешность. Есть у вас в памяти что-нибудь подходящее?

— Прямо сейчас могу назвать три кандидатуры, — ответил чиновник. — Только, ваша светлость, я не знаю их внешности, вы уж извините.

— Как далеко живут эти ваши кандидатуры?

— Две — в королевском домене, а одна — в вашей провинции. Одна из первых двух должна жить в столице, остальные — в пределах трёх дней езды.

— Начнём со столицы, — решил Аленар. — Если подойдёт живущая в ней девушка, не придётся никуда ехать. Кто она такая?

— Баронесса Леора, ваша светлость. Она дочь недавно умершего барона Ингера. Мать умерла два года назад во время неудачных родов. После смерти отца имение перешло в руки его двоюродного брата. Баронесса не ужилась с новым владельцем и переехала в столицу к своей тёте, которая лет пять как овдовела и ведёт довольно скромный образ жизни. Быть приживалкой невесело, а приданое у неё появится только после смерти тёти, да и то небольшое. И кому она будет нужна, если ей уже шестнадцать лет?

— То, что нужно! — обрадовался Аленар. — Ещё бы и внешностью подошла! Адрес помнишь? Тогда пиши на этом листе. Где у нас Каретный переулок?

— Это, ваша светлость, за кварталом кожевенников. Вонючее место. Жильё там очень дешёвое, вот её тётя и купила после смерти мужа. Когда мало денег, можно притерпеться и к вони. Осмелюсь посоветовать не ездить туда самому. Пошлите карету с гвардейцами.

— Молодец, Нар! — похвалил герцог. — Запиши мне имена и адреса двух других девиц и можешь быть свободен.

Вскоре карета с королевским гербом и два конных гвардейца умчались в ремесленные кварталы, откуда часом позже привезли молоденькую испуганную девушку, одетую в красивое, но уже поношенное платье.

«То, что надо! — думал Аленар, рассматривая смущённую и растерявшуюся в непривычно богатой обстановке девушку. — Стройная фигура и шикарные волосы, но грудь маловата, да и лицо скуластое. Можно сказать, симпатичная, но точно не красавица. Принцессе она не конкурентка. Больше можно никого не искать».

— Садитесь, леди! — сказал он, показывая рукой на кресло. — У вас есть шанс услужить королю и обеспечить своё будущее! Нет, это не то, о чём вы, должно быть, подумали. Вам нужно сыграть роль невесты одного очень знатного вельможи. Точнее, вы на самом деле будете его невестой, только потом он женится на другой. А вы, прожив всё это время в роскоши, получите достойное приданое и сможете устроить свою жизнь.

— А если он захочет… — смущённо сказала она, сильно покраснев.

«И откуда она такая взялась? Неужели ещё девственница?» — подумал Аленар и ответил:

— Этот вопрос вы будете решать с ним вдвоём. Это не тот человек, который может взять девушку против её воли.

— Тогда я согласна! — сказала Леора. — Меня отвезут домой?

— Зачем вам домой? Всё, что будет нужно, вам приобретут. Сейчас вас отвезут в мой дворец и предоставят комнаты, а завтра нашьёте себе платьев и скажете, что ещё нужно. А вашей родственнице передадут, что вы отсутствуете по воле короля. Я даже выплачу ей небольшую сумму, чтобы скрасить разлуку с вами. Выедем, как только вы будете готовы к дороге.

— Доложите готовность войск, генерал! — приказал Мехал стоявшему перед ним навытяжку пожилому офицеру. — А мы с канцлером вас послушаем!

— Да, мой король! — ответил тот. — Пятнадцать тысяч мечников, четыре тысячи кавалерии и тысяча стрелков полностью готовы к походу. Обоз лесом не пройдёт, поэтому провиант и другие припасы на первое время повезём на лошадях. Под эти грузы выделены шесть тысяч лошадей. Единственная заминка у нас со строителями осадных и метательных машин. Всё это, возможно, потребуется строить на той стороне, поэтому я дал заявку на мастеров и рабочих. Рабочих дали, а мастеров пока нет. Я хотел обратиться по этому вопросу к милорду канцлеру.

— Я заменяю вас, генерал! — недовольно сказал король. — Не дали вам инженеров и не дадут. Зачем они в этом походе? Вы затянули выход под надуманным предлогом, поэтому с вами ещё будут разбираться, глупость это или преследовались какие-то цели. Через декаду пойдут дожди, которые затруднят передвижение войск. Я хотел выйти ещё две декады назад, но подобные вам сделали всё, чтобы этого не случилось. Неужели мои офицеры так боятся сандорцев? К сожалению, я не могу пойти с первой партией войск, но уже со второй буду в Сандоре и сам возьму в свои руки ход этой войны. Здесь за меня останется милорд канцлер. А вас я больше не держу. Идите сдавать дела новому командующему, а потом отправляйтесь в службу Преданных. Там вас уже заждались.

Генерал побледнел, отдал королю положенное приветствие, повернулся и пошёл выполнять его волю, прекрасно понимая, что сегодняшний день закончится для него пыточными подвалами.

— Дурак или подкуплен? — спросил король канцлера. — Как ты думаешь?

— Скорее, первое, — отозвался канцлер. — Он всё хотел сделать по науке и так, чтобы потом никто не смог ни в чём придраться. Может, пощадишь?

— Мне нужен кто-то для показательной порки, — покачал головой король, — он подойдёт. А войска пусть завтра выходят, им ещё три дня идти до границы.

Глава 17

— А, Джок, привет! Вы сегодня ранняя пташка, — приветствовал своего особиста Сергей. — Я сам ещё только вошёл в кабинет после завтрака.

— Вы просили быстрее найти поджигателей, — пожал плечами Лишней. — Их ещё два дня везти к границе.

— Не поджигателей, а спасителей Отечества! — поправил его Сергей. — Где они?

— Я привёл сюда, сейчас ждут в приёмной. Заводить?

— Давайте. Сколько их?

— Десять.

Джок выглянул в приёмную и что-то сказал, после чего посторонился, пропуская здоровенных как лоси мужиков.

«И где только таких нашёл? — подумал Сергей. — Такие обгонят и лесной пожар. А морды уголовные. С такими лучше не встречаться в безлюдном месте».

— Всем сказали, что нужно сделать? — спросил он. — Вот и прекрасно. Запомните, что от ваших действий зависит не только судьба провинции, но и будущее всего королевства! Вы его спасители! Подлые враги думают нанести нам неожиданный удар, но благодаря вам это у них не выйдет! Каждому из вас заплатим сто золотых из денег, собранных для нужд обороны! Запомните, что лес нужно поджечь так, чтобы большая часть воинов Сотхема была накрыта огнём. И не вздумайте болтать о своей работе! Если кто-нибудь будет в этом замечен, даже языков рвать не буду, сразу…

Сергей провёл ребром ладони по горлу, показывая, чем может закончиться болтовня.

— Всё поняли? Если сделаете дело и кто-то из вас погибнет от огня или мечей сотхемцев, мы выплатим деньги тем, кого вы укажите господину Лишнею. Времени у нас мало, поэтому сейчас же выезжаете к границе. Никто не передумал? Ну и прекрасно, значит, мы в вас не ошиблись!

— Красиво сказали, ваша светлость! — усмехнулся Джок. — Если бы они умели плакать, прослезились бы. У меня ещё одно дело. Вчера приехал человек, которого я посылал в северные графства. Это была удачная поездка. Если вы докажете свою силу, северяне принесут вассальную клятву и окажут всю возможную помощь. Идею с пожертвованиями восприняли без восторга, но у них собраны налоги на большую сумму. Их не успели отправить герцогу Олиманту, а после его гибели придержали, дожидаясь, чем всё закончится. Вашим гонцам они могут не поверить, но обязательно пришлют своих людей проверить, что здесь творится на самом деле. А после этого получите и золото, и дружины.

— Приятная новость, особенно насчёт денег. Бойцов у меня уже больше пяти тысяч, и денег на них уходит… И это при том, что продовольствие очень дёшево. Послушайте, Джок, хотел спросить, пока вы не ушли. Управляющий Дорн озадачил вчера насчёт двора. Мол, он у меня совсем отсутствует, а так не подобает… А я и у Олиманта не видел никакого двора. Приезжали время от времени гости, но такого, чтобы толпились весь день, не было. Это нормально?

— Такой двор, о котором вы говорите, только у короля, — усмехнулся Джок. — У него во дворце вечно толпятся вторые и третьи сыновья графов и благородные дамы всех возрастов. Там даже есть комнаты свиданий, где они пробуют друг друга. Не у всех хватает терпения добежать до такой комнаты, так что бывает и за портьерами… Нужен вам такой двор?

— А у других герцогов?

— За всех не скажу, просто не знаю, но у большинства во дворцах только прислуга, гости и родственники. А что дворцы большие, так это не необходимость, а вопрос престижа. У вас самого в левом крыле пустуют три десятка гостевых комнат, да ещё комнаты для слуг гостей. А общаются на балах, которые проводят поздней осенью и зимой, когда всем нечем заняться. Не знаю, что это Дорн к вам прицепился, надо будет поинтересоваться.

— Не трогайте старика, Джок. Это я его спросил, принято ли здесь такое. Бёлле очень одиноко, а у меня на родине у герцогинь и королев в услужении были знатные дамы, с которыми они вместе коротали время. В городе, наверное, много девушек, которые скучают, сидя по своим домам. Нам сейчас не до балов, но можно подобрать моим сёстрам несколько подружек?

— Вы и Беллу уже занесли в сёстры, милорд?

— Формально она мне не сестра, но какое это имеет значение?

— Слишком много слухов и сплетен гуляет по городу.

— Мне плевать, наплюйте и вы. Нам сейчас не до того, а с началом войны горожанам станет не до моих мнимых связей. Ладно, не буду вас больше задерживать, идите отправлять людей, а я поеду в лагерь. Не слышали, граф Севорж ещё не прибыл?

— Пока не слышал. Удачи вам, милорд.

Во дворец Сергей вернулся только вечером, когда совсем стемнело. Оставив коня гвардейцам, он ушёл в свои покои. Там его и нашла Белла, которой о возвращении герцога сказал кто-то из слуг. Сергей сидел в тёмной спальне на краю кровати с закрытыми глазами, обхватив голову руками, такой одинокий, что у девочки сжалось сердце.

— Что с тобой? — испуганно воскликнула она. — Что-то случилось?

— Ничего не случилось, — сказал он, открыв глаза, — просто очень устал. И ещё вспомнил жён. Днём некогда думать о постороннем, а когда нет дел и остаёшься один, все мысли только о них. Странная это штука — любовь. Пока её не попробуешь, живёшь припеваючи и не знаешь об ущербности такой жизни. А вкусил, и уже не можешь без неё.

— Я же тебе предлагала. Можем хоть сейчас!

— Глупенькая, разве я об этом? Это утолит только потребность тела, душа всё равно будет болеть.

— А какие они были, твои жёны? Расскажи мне о любви, а то в книгах пишут красиво, но врут на каждом шагу.

— Они были разные во всём: и внешне, и по возрасту, и по манере любить. Наверное, я всё же не любил Лону. Я ведь был ещё совсем мальчишкой, а она — уже взрослой девушкой. Мне было с ней хорошо, я гордился её любовью, своей силой и тем, что стал настоящим воином. Поначалу её было жалко, потом наша близость заполнила мою жизнь, сделала эту девушку её частью, родила ответную нежность и ответственность за её судьбу. Она ведь отдала свою жизнь, для того чтобы я жил, хотя должно было быть наоборот. Я тяжело переживал её потерю, но это не помешало мне утешить Лару и утешиться с ней самому. Тогда я ещё просто не созрел для любви. Но теперь, когда я потерял обеих, меня душит тоска, и обе жены вспоминаются с одинаковой любовью. Я ещё не отомстил виновнику их гибели, но прекрасно понимаю, что моя месть ничего не изменит. Они навсегда останутся в моём сердце, а приглушить боль могут только чувства к другой женщине.

— Ну так полюби меня! Или ты этого не можешь сделать из-за моего отца?

— Ты ещё не женщина, по крайней мере, в моих глазах, а любовь не возникает по заказу, и постелью её не ускоришь, скорее, наоборот. Мне сейчас не до любви, да и жив ещё тот поганец, по вине которого я потерял уже трёх женщин. Пока я его не убью, ни к одной из вас не подойду. И твой отец здесь ни при чём.

— Скажи, чем я могу тебе помочь?

— Ты мне уже и так помогла, — улыбнулся Сергей. — Своим сочувствием. А руки убери, это лишнее.

— Ничего ты не понимаешь! Раз меня к тебе тянет, значит, мне это уже нужно. А стоит тебе отбросить ерунду, которую кто-то вколотил в твою голову, станет нужно и тебе!

— Если тянет, это плохо! — озабоченно сказал он. — Слушай, давай я отправлю тебя в ваш замок? Наверняка у тебя там были подруги. И я не буду маячить перед глазами. Там уже хозяйничает мой управляющий…

— Только попробуй! — рассердилась девчонка. — Я оттуда всё равно убегу, так и знай!

И, заплакав, выбежала из его спальни.

«Офигеть! — подумал Сергей. — Для полного счастья мне не хватает только любви скороспелых девочек! Это она наверняка мается от безделья и отсутствия семьи. Быстрее бы приезжала сестра».

— Она и у герцога так же настойчиво занималась? — кивнул на закрытую дверь Рон. — Откуда такая упёртость?

Лани выставила их из комнаты, куда заселилась вместе с Инной, и сейчас усиленно отрабатывала то немногое, что успела разучить. Было нелегко заниматься на небольшом пятачке между двумя кроватями, но девочка старалась. Это продолжалось уже третий вечер на каждом постоялом дворе.

— Когда ехали к герцогу Лантару, пришлось успокоить четырёх хамов, — засмеялась Инна. — Ей это очень понравилось, а у герцога было скучно, вот и прицепилась как репей. В начале занятий она вообще не могла отжаться, а теперь делает это больше десяти раз. Разве плохо?

— Ты возишься с ней, как со своим ребёнком.

— А что делать, Рон, если нет своих? Да и девочка просто золотая. Как бы я хотела иметь такую дочь! Мы вместе семь лет и вроде не ленимся, а детей нет.

— Семь лет — это не слишком много. Другие и больше живут, пока получат первенца. Подожди, всё у нас с тобой ещё будет. Скажи лучше, что ты думаешь по поводу предложения герцога Лантара.

— Ты мужчина — тебе и решать, но я бы его приняла. Только не сейчас, а позже, сейчас мы нужны Сергу. Нам такой найм открывает большие возможности, да и Сергу будет полезно иметь возле герцога Лантара своих людей.

— Герцог не дурак и обговорит это при найме.

— Это понятно, но нельзя предусмотреть всё, и всегда сыщется лазейка. Нам ещё долго отдавать свой долг Сергу.

— Рассказывайте, граф, что вы смогли узнать, — сказал герцог Рошти, кивнув на кресло. — Есть что-нибудь интересное?

— Это уже вам судить, ваша светлость, — ответил граф Саже, устраиваясь поудобнее. — История этого герцога очень необычная. Начну с того, что его принесло бурей на полузатонувшем корабле откуда-то с соседнего материка. Его родина слишком далеко отсюда. У нас о ней не знают, а у них ничего не слышали о нас. К концу плавания он остался один. Волны разбили корабль, а парня выбросило на песок вместе с бывшими на корабле вещами. Он не растерялся и бросился их спасать. Он спас их, а они потом спасли его. Этот Серг сумел добраться в центральную часть королевства, продавая вещи и обменивая их на еду. Когда попал в Залем, вещи закончились, а он по-прежнему не знал языка. Парню пришлось на время забыть о своём гоноре и, несомненно, высоком происхождении и наняться на постоялый двор, чтобы хоть как-то прокормиться и выучить язык. Язык он выучил, а заодно многое узнал о королевстве от одной из трактирных шлюх, которой понравился настолько, что она провела с ним несколько ночей в ущерб своему заработку. Потом случилась драка с наёмниками, в которой он кинжалом убил одного из них. Парня изрезали бы на кусочки, но вмешался барон Рон Содер.

— Знаю Содера, — заметил герцог. — Хороший рубака. Его баронство в королевском домене.

— Это был его второй сын, служивший в дружине графа Продера. Не Анжи, а его отца. Он забрал Серга с собой, и тот чем-то приглянулся графу. Но ещё больше он приглянулся его старшей дочери. Фактически они стали мужем и женой, хотя не успели пожениться. Во время налёта на замок чьих-то наёмников дочь графа погибла. Серг спас жизнь графу, и тот в благодарность подтвердил его баронский титул. После этого барон уехал в столицу. В пути он убил двух разбойников и освободил из их плена молоденькую баронессу. Разбойники захватили её на пути к жениху. Девушка оказалась умной и не стала проверять, как к ней отнесутся жених и его родня, а вцепилась в своего спасителя. Видимо, Серг уже отошёл от своей потери, а может, и не любил дочь графа, но в столицу он приехал уже с новой женой. Там он как-то познакомился и близко сошёлся с герцогом Лантаром. Я не знаю, по какой причине любимчик короля Анжи невзлюбил Серга, но Аленару пришлось срочно убрать его из столицы и направить к Олиманту. Там барон тоже отличился и спас герцога и его семью, за что получил титул графа и стал капитаном гвардии. Вскоре в результате покушения погибла его жена, а сам граф всё бросил и уехал мстить в столицу. Оказывается, это он убил шевалье Жульбера, чьими услугами мы иногда пользовались. Устранив исполнителя, граф вышел на заказчика, которым оказался молодой Продер. Анжи успел сбежать в своё имение, после чего Серг в отместку сжёг его столичный особняк. Непонятно, почему король простил этот поджёг, сделал его герцогом и доверил провинцию, но думаю, что это дело рук герцога Лантара. Я не успел ничего разузнать о его действиях в провинции Аликсан, только направил туда своих людей.

— Нужно обладать незаурядными способностями, чтобы столько всего наворотить в короткий срок, — задумчиво сказал герцог, — или быть необычайно везучим.

— Я не назвал бы его счастливым, — сказал граф. — Последнюю жену он любил и в герцогство уехал без охоты.

— Я на его месте тоже не рвался бы отвоёвывать герцогство с несколькими людьми. Продолжайте следить за Сергом, граф. Возможно, мы с ним ещё подружимся. Мне не помешает такой союзник.

— Этот подонок посмел мне угрожать! — герцог Олен Марди отшвырнул некстати подвернувшийся под ногу стул. — Они думают, что меня так легко запугать!

— Кто тебе угрожал, дорогой? — спросила жена.

— Тот шевалье, который приезжал от герцога Рошти! Они как-то пронюхали о том, что я задумал сбросить этого щенка Андре…

— Поосторожней в выражениях, Олен! И перестань орать, я тебя и так прекрасно слышу. Ты слишком неосторожен, поэтому и узнали. И хорошо ещё, что они, а не король. Он мог не посмотреть на твои союзы, наплевать на Сотхем и попытаться открутить тебе голову, если бы понял, что всё равно нечего терять. Андре всё ещё сильнее тебя, а надёжность твоих союзников вызывает большие сомнения! С них станется оставить тебя один на один с королём, чтобы вы с ним разбили друг другу головы, а потом самим занять трон.

— Они не затеют свары из-за Мехала!

— Тебя он почему-то не остановил. Я тебе говорила, что сейчас глупо пытаться занять трон, но когда ты слушал женщин! Теперь тебе о том же самом сказал Рошти. Он сам рвётся к трону, но, в отличие от тебя, прекрасно понимает опасность войны с соседями.

— А я, по-твоему, совсем дурак!

— Я этого не говорила. Посланец Рошти передал что-нибудь, кроме угроз?

— Сказал, что новый герцог отвоевал провинцию у Мартина. Граф после этого бросился на меч.

— Вот видишь, не так король слаб, как ты думаешь! А сколько лет этому герцогу? Он женат?

— Лет семнадцать. Последнюю жену у него отравил молодой Продер. Они из-за этого недавно бодались в столице, в результате чего у Продера сгорел особняк.

— И ты ничего о нём не сказал! — укорила жена. — Забыл, что наша младшенькая ещё не устроена? А Ольта уже засиделась в девках, шестнадцатый год пошёл!

— Если Мехал нанесёт первый удар по Аликсану, на этом его герцогство может закончиться. Мехал — это не Мартин. Если ему удастся отбиться, тогда будешь строить планы.

«Не слишком ли она симпатичная? — думал Аленар, помогая баронессе Леоре выбраться из кареты. — Не приведи боги, Серг в неё влюбится и наплюёт на принцессу. Ничего хорошего из этого не выйдет ни для него, ни для меня. Король мстителен, и обязательно припомнит мне эту женитьбу. Но кто же мог знать, что её так преобразит это платье. И скуластость больше не портит, даже придаёт какой-то шарм. Остаётся надеяться на маленькую грудь. У Лары она была куда крупнее, а здесь и подержаться не за что».

Они уже приближались к Ордагу, и эта ночёвка была последней.

— Комнату мне, комнату даме и две для охраны! — приказал герцог хозяину заведения.

— Сейчас прислуга приготовит самые лучшие номера! — подобострастно ответил тот, согнувшись в поклоне. — Не желаете ли пока отужинать?

— Давайте всё, что у вас есть лучшего на шесть человек. Охране накроете стол рядом. И пошевеливайтесь, мы в дороге устали и хотим отдохнуть!

По осеннему времени гостей в заведении было мало, поэтому приехавших обслужили со сказочной быстротой. Через пять минут они уже ужинали, а когда закончили есть, были готовы и комнаты.

— Вот это комната для вас, милорд, — лично показал номера хозяин. — Это для миледи, а те две, которые дальше, может занять ваша охрана. Миледи, сейчас я пришлю в помощь служанку.

— Распорядитесь, чтобы доставили из кареты мой кофр, — попросила баронесса.

— Не надо! — остановил дёрнувшегося хозяина герцог. — Гвардейцы сами доставят багаж. Идите лучше за служанкой. Как настроение, баронесса? — спросил он девушку, когда хозяин убежал за служанкой. — Волнуетесь?

— Самую малость, — ответила правду Леора. — Если бы жених был настоящим, волновалась бы сильнее.

— Завтра будем обедать уже у него во дворце, — сказал Аленар. — Я вас представлю, побуду один день и вернусь. Если от меня что-нибудь потребуется, скажете. Потом уже все вопросы будете решать с Аликсаном.

Утром они привели себя в порядок, позавтракали и тронулись в путь. По укатанному за лето тракту карета шла ровно и почти без тряски, поэтому кучер торопил лошадей хлыстом и не сильно задерживал всадников. Как и обещал герцог, к обеду подъехали к городу, где их сразу же пропустили и выделили сопровождение. Встречать гостей выбежал управляющий герцога, который приветствовал их и пригласил во дворец.

— Его светлость уехал в воинский лагерь за городом, — сообщил он герцогу. — За ним уже отправили гвардейца. Сейчас слуги отнесут ваш багаж.

Когда вернувшийся во дворец Сергей вошёл в большую гостиную, он поражённо остановился при виде поднявшейся из кресла молоденькой девушки. Любой, кто смотрел фильм «Три мушкетёра», сразу узнал бы в ней помолодевшую Констанс. Сходство было просто поразительное и на несколько мгновений заставило его потерять самообладание. Это было замечено гостями, а девушка сильно смутилась.

— Простите, — обратился он к ней. — Вы напомнили мне одну знакомую с моей родины. Сходство удивительное, поэтому я так отреагировал. Рад вас приветствовать у себя. Как доехали?

— Благодарю вас! — ответила порозовевшая и не до конца справившаяся со смущением девушка. — Я путешествовала в карете, а дорога не тряская, поэтому путь был лёгким.

— Прежде чем пригласите обедать, хочу побеседовать с вами наедине, — сказал Аленар Сергею. — Извините, баронесса, мы выйдем совсем ненадолго.

— Объяснитесь, Аленар, — потребовал Сергей, обратившись к герцогу по имени. — Это смотрины? Кто эта девушка?

— Как вы уже слышали, это баронесса Леора. Она прибыла сюда в качестве вашей невесты. Подождите меня убивать. Ваша помолвка будет настоящей, но за ней не последует свадьба. Прежде чем вы всё узнаете, хочу сказать, что затея короля ни к чему вас не обязывает, но я бы советовал пойти ему навстречу. На вас положила глаз принцесса.

— При принесении присяги я ей не приглянулся.

— Она поменяла своё мнение и жаждет стать вашей спутницей жизни. Король, в общем, не против, но будет ждать, чем закончится война. Планируемый брак с вашей стороны чисто политический, а такие браки — удел большинства герцогов. Но это вовсе не значит, что вы не найдёте в нём счастья. Похоже, что принцесса сама себя в вас влюбила и теперь так просто не отстанет. Мужчине нужны от жены красота и нежность, а принцесса даст вам и то, и другое. И ещё даст тесную связь с королевской семьёй. Ваши дети смогут наследовать престол, если с королём что-нибудь случится.

— Не дай бог! — со страхом сказал Сергей. — И сам не рвусь, и не хочу такой участи для своих детей! Не понимаю идиотов, имеющих всё и рвущихся к ещё большей власти.

— Король это тоже имел в виду, когда пошёл навстречу сестре. Сейчас для него главное — это показать всем, что вы уже не свободны, иначе вскоре вам посыплются брачные предложения. Хотите своими отказами нажить врагов? А если нет, то настоятельно советую не валять дурака, а делать то, что вам предлагают более опытные и расположенные к вам люди.

— Что от этого выигрывает девушка?

— Леора? Поживёт в нормальных условиях вместо тех, в каких жила со своей родственницей, а потом уйдёт в сторону с хорошим приданым, которое позволит ей устроить свою жизнь. Если хотите, можете сами найти ей мужа. Я вижу, что она вам понравилась, поэтому можете жить с ней, как с женой. Это в обычае для жениха и невесты. Только сначала добейтесь её согласия и не вздумайте влюбиться, если не хотите неприятностей для нас обоих.

— А вам-то за что?

— Король просил подобрать невзрачную девушку, а эта, хоть и не красавица, вызвала у вас симпатию. Вряд ли он будет мне благодарен за такой выбор.

— Я правильно понял, что у неё нет родителей?

— У неё только тётка в столице, которая живёт очень скромно. Перед отъездом я передал ей немного денег.

— Вы видели Коннеров с сестрой? По времени уже должны приехать.

— Вчера проезжали мимо постоялого двора, и я видел возле него одного из ваших гвардейцев. Я предлагал взять карету, но ваш Коннер отказался, точнее, отказалась ваша сестра. Девочка быстро устаёт в седле, поэтому приходится чаще отдыхать. Думаю, что приедут ещё до ужина. Так что вы решили?

— Пойду на поводу у короля. Завтра объявим о помолвке, а до свадьбы ещё нужно дожить. В любом случае это будет не скоро.

— Как идёт подготовка к встрече Мехала?

— Делаю всё возможное. Народ валит валом, и оружия достаточно. Мне не хватает времени, чтобы превратить эту толпу в армию. Двух лет хватило бы.

— У вас нет и двух декад. Мехал начнёт в ближайшие дни или его можно не ждать раньше зимы, но это вряд ли.

— Всё я знаю, Аленар! — сказал Сергей. — Готовлюсь сам и готовлю сотхемцам неприятные сюрпризы, а что из всего этого получится, посмотрим по результатам. Пойдёмте в гостиную, а то обещали уйти ненадолго, а сами занялись обсуждением дел.

— Боги нас любят! — довольно сказал один из поджигателей.

Основания так говорить у него были: ветер уже второй день устойчиво дул в сторону Сотхема, стихая лишь к вечеру и вновь возникая с приходом утра.

— Тебя могут любить только шлюхи матушки Гризы, — пошутил один из его приятелей. — Им уже не страшна никакая зараза, они её сами разносят.

— Уймитесь! — прервал начавшуюся ссору третий. — Ветер удачный, но нам всё равно переться на ту сторону. Будем идти до полудня, а потом разойдёмся подальше друг от друга и соберём кучи сушняка. При появлении сотхемцев подожжём и побежим к границе.

— А зачем выдали арбалеты? — недовольно спросил самый низкий из них. — У меня уже руки отваливаются его тащить!

— Впереди армии обычно идут дозоры, — насмешливо сказал тот, который говорил о шлюхах. — Если не успеешь удрать, будет из чего застрелиться.

— Хватит зубоскалить, Заг! — сказал ему старший десятки. — Все слышали, что сказал Селин? Так и делаем. И будьте осторожными, чтобы не налететь на дозоры! Лес поджечь нетрудно, тем более с таким ветром, и деньги нам герцог отдаст. Нам нужно самим не подставиться под болты сотхемцев и не сгореть вместе с ними.

Незадолго до темноты всё было приготовлено, и осталось только ждать врагов. Сначала пришёл рассвет, а вслед за ним и солдаты. Видимо, армия ночевала где-то неподалёку, не разжигая костров из-за страха поджечь высушенный засухой лес. Ветер опять дул в нужную сторону, хоть и не набрал ещё силы. Армия не может тихо ходить по лесу. Заслышав шум шагов и треск сухих веток под ногами множества людей, сандорцы побежали в сторону своей границы. Пробежав так с полчаса, они разыскали и подожгли кучи сушняка, после чего, не оглядываясь, помчались прочь от огня. Через час их начал настигать гул и треск лесного пожара. Лес сильно высох, а ветер ещё не набрал силу, поэтому пожар пошёл и против него. Им повезло, что ветер всё-таки сносил дым и дышали почти чистым воздухом, поэтому четверым удалось добраться до холмов, на которых почти не было леса. Тремя днями позже, когда уже немного остыла покрытая толстым слоем пепла земля, они с трудом прошли оставшийся путь и добравшись до места, где с лошадьми ждали люди Джока. Пожар дошёл до реки и здесь угас. Из двадцати тысяч воинов Мехала не спасся ни один человек. Охваченный огнём лес горел ещё несколько дней, пока пожар не погасил один из первых осенних дождей.

— Их выжило только четверо, — сказал Джок Сергею, — но ваша задумка сработала, и вся армия Мехала исчезла в огне. Представляю, как он сейчас бесится. Но армии не водят по пожарищу, которое тянется на несколько дней пути, поэтому следующий удар будет нанесён по Парнаде. И к этому времени нам нужно быть готовыми. Сотхемцы будут в ярости и постараются отомстить всем, до кого дотянутся, а Мехал не успокоится, пока не отомстит лично вам. Я приму все возможные меры, но и вы сами будьте осторожней. Ни шагу без охраны! И предупредите о том же своих женщин, а я ещё негласно приставлю к ним своих людей. Я не жду сюрпризов от вашей невесты, но от сестры их просто не может не быть. Это просто какой-то маленький демон в юбке. Извините, милорд, но я отвечаю за её жизнь, а герцогиня не хочет этого понимать. Поговорили бы вы с ней? Если вы уйдёте в поход, а для неё здесь не останется авторитетов, я не смогу обеспечить охрану.

— Даю слово, Джок, что с завтрашнего дня она будет слушать вас, как меня, — сказал Сергей. — Вы совершенно правы, поэтому я учту все ваши замечания. В моё отсутствие вы во дворце, да и в городе, будете первым человеком.

— Найдётся немало тех, кто будет оспаривать это первенство, — осторожно сказал Джок. — У меня нет титула, да и дворянство не наследное, а пожалованное за заслуги отцом Дея. А использовать мою службу по каждому поводу… Да от меня все начнут шарахаться!

— Хорошо, что напомнили. Мы раздали не все баронства. Считайте, что вы уже барон. Завтра будут указы и о вашем баронстве, и о том, что в моё отсутствие вы заменяете меня во всём.

— Вы мне так верите?

— Я вам очень обязан. А если сохраните моих близких, сами войдёте в их круг. Вы мне нравитесь, Джок. Вы порядочный человек, а это большая редкость среди работников таких служб, как ваша.

— Вы сами, милорд, очень необычный герцог, а у необычного герцога и начальник службы безопасности должен быть необычным. Я ведь когда-то был одним из главарей городского дна.

Глава 18

— Я ознакомился с тем, что вы называете армией, Серг, — сказал граф Ланс Севорж. — В ней тысяча бойцов, которых действительно можно назвать армией. Они профессионально владеют оружием, признают дисциплину и могут выполнять сложные манёвры. У вас в два раза больше тех, кто хорошо вооружён и неплохо владеет оружием, но они считают манёвры блажью и не умеют работать в строю. Остальные четыре тысячи — это просто вооружённый сброд. Я не говорю о восьми сотнях стрелков, потому что им нужно только быстро и метко стрелять и выполнять простые команды. Та тысяча, о которой я говорил вначале, за исключением гвардейцев, вам не принадлежит. Это дружины ваших вассалов и часть солдат столичного гарнизона. В будущем походе придётся рассчитывать на них. Две тысячи кое-что умеющих нужно взять с собой, а пока тренировать и приучать к дисциплине. Потом они скажут за это спасибо. А вот остальных можно брать только для того, чтобы иметь в запасе время, пока их порубят сотхемцы. Вы говорили о постоянной армии. Это нелёгкое и затратное дело, но если получится, у вас не будет соперников в королевстве. Конечно, это только до тех пор, пока остальные, глядя на вас, не займутся тем же самым. Я советую не брать с собой эти четыре тысячи неумёх, а использовать как костяк вашей будущей армии. Построить рядом со столицей военные лагеря, поместить их туда, и пусть опытные командиры делают из дерьма золото.

— Полностью с вами согласен, Ланс, — усмехнулся Сергей. — Есть только одно маленькое уточнение. Всю эту работу я поручаю вам. Будете генералом и моим главнокомандующим. Один вопрос: зачем строить лагеря рядом со столицей?

— Иногда вы поражаете своим умом, а иногда — наивностью, как сейчас, — ответил граф. — Солдаты тоже люди, и их угнетает постоянная дисциплина, поэтому им нужно время от времени расслабиться. Пропустить пару стаканчиков браги в трактире и повалять девок в весёлом квартале. Иначе вы рано или поздно получите кучу проблем. А лучше всего это делать в столице, да и у вас будет под рукой армия. А построить лагеря можно быстро. Главная трудность в том, что приходится издалека возить строевой лес.

— Мне непонятно зачем издалека возить стволы, когда рядом со столицей есть лес.

— Какой там лес! — пренебрежительно махнул рукой Ланс. — Выросло что-то вроде леса на месте прежних вырубок. Деревьям там самое большее тридцать лет. Отец прежнего герцога запретил рубить его на дрова, так как охотился там на оленей и кабанов. Строительного леса там мало.

Они беседовали в том месте, где располагались собираемые войска. Здесь стихийно образовались лагеря, которые представляли собой скопище шатров, навесов и просто мест под открытым небом, где солдаты ночевали и складывали свои немногочисленные пожитки. Ланс приехал несколько дней назад и по просьбе Сергея разбирался с его воинством. Они сохранили дружеские отношения, поэтому граф при отсутствии посторонних с разрешения Сергея обращался к нему по имени.

— Слушайте, Ланс, а на чём мы с вами стоим? — спросил Сергей, ковырнув ногой землю. — Это каменные плиты? И большие! Откуда они могли здесь взяться?

— Эти? — Ланс тоже ногой очистил камень от земли. — Это, Серг, часть фундамента какого-то здания ушедших. — Стены разобрали на строительство домов, а эти плиты остались.

— Что ещё за ушедшие? — спросил Сергей. — Никогда о них не слышал.

— А что вы вообще знаете о нашей истории?

— Мне кое-что рассказывала одна девушка, а потом я прочёл две книги в библиотеке графа Продера…

— Понятно, — кивнул Ланс. — Девушки всем хороши, только они не интересуются историей, а книги вам попались из новых. Сейчас об этом не принято писать, но лет семьсот назад наши предки жили на побережье соседнего материка, в том его месте, где пролив наиболее узок. Когда кочевники, покорив соседние народы, начали создавать свою империю, им показалось уместным включить в неё и всё побережье. Предки не пошли в подчинение к дикарям, и в несколько приёмов переправились на соседний материк. На землях, где сейчас расположены четыре королевства, жил совсем другой народ, с которым началась короткая, но кровопролитная война. Они не ушли, как следует из названия, их всех просто уничтожили. Бывших хозяев этой земли не оставили даже в качестве рабов, потому что они не переносили неволи, предпочитая ей смерть. В наше время от них остались лишь немногочисленные постройки и их остатки, такие вот, как этот фундамент.

— Так население всех королевств — это один народ?

— Когда-то был одним, а сейчас кое-где даже язык отличается, хотя пока можно понять разговор. Послушайте, Серг, можно задать личный вопрос?

— Конечно. Что вас интересует?

— Меня интересует, сколько правды в том, что повсюду говорят о вас и дочери Мартина. Я неплохо знал его семью, и девушка мне симпатична. Вы спасли ей жизнь, но она не показалась мне счастливой. Вы не принуждаете её к постели?

— Если бы подобное предположение высказал кто-нибудь другой, я бы просто набил ему морду, — сказал Сергей, отвернувшись от Ланса. — На вас, граф, я просто обиделся. Хотите знать, почему она не лучится счастьем? Эта девчонка вбила себе в голову, что меня любит, а тут появляется невеста.

— Ну и что? — не понял Ланс. — Вам жаль потратить на неё время, или не хватает сил на двух?

— Вы меня просто убиваете своим отношением к женщинам! Как это вы ещё не скатились до многожёнства?

— Женщин может быть много, а жена — только одна, — изрёк Ланс, — хотя встречается и многожёнство, но это не у нас, а в Барни. У вас, Серг, какие-то дикие взгляды на удовлетворение потребностей, но я вижу, что этот разговор вам неприятен.

— Я не идиот, Ланс, и всё прекрасно понимаю. Только меня воспитывали совсем по-другому. Не могу я через себя переступить и лечь в постель с четырнадцатилетней девочкой. С моей точки зрения, это извращение, потому что она ещё совсем ребёнок. И мне наплевать на то, что она сама считает иначе! У меня на родине за такое вообще сажали в тюрьму!

— Какое-то у вас дикое королевство, Серг. Как вы с такими взглядами вообще размножаетесь! Белла, по-моему, вполне зрелая девушка. До совершеннолетия ещё год, но мало кто его ждёт. Жить взрослой жизнью начинают раньше.

— Вам меня не переделать, поэтому давайте закончим этот разговор и займёмся делом. Ответьте мне, Ланс, берётесь за армию? Вот и хорошо. Прикиньте, сколько вам понадобится денег, рабочих и вообще всего. Я прикажу казначею выдавать вам золото по первому требованию. С чего думаете начать?

— Тренировать основную часть войска на слаженность и срочно строить лагеря для остальных. Скоро пойдут дожди, а у половины нет даже шатров. А их обучением займутся мои воины, когда основная армия уйдёт в поход. Есть какие-нибудь сведения о том, что и где предпримет Мехал?

Король Сотхема Мехал славился редкостной невозмутимостью. С его худого вытянутого лица почти никогда не сходило выражение брезгливости и скуки, и, даже сердясь, он никогда не повышал голоса. Сегодня нацепленная много лет назад маска дала трещину, и крики короля были слышны всем, кто находись в приёмной. Наконец дверь кабинета распахнулась и в приёмную вышел бледный генерал Сарг.

— Вы, — сказал он дожидавшемуся вызова начальнику службы Преданных и деревянной походкой вышел из приёмной.

Тот вскочил и торопливо зашёл в кабинет.

— Садитесь, барон! — раздражённо сказал король. — Мне нужна ваша помощь. Двадцатитысячная армия погибла в огне, и кто-то должен за это ответить! Я сделал ошибку, поменяв генерала. Этот трус выпустил бы дозоры на день пути и сохранил бы армию. Я не знаю, почему этого не было сделано новым командующим, а спросить не у кого. Вы представляете, сколько нужно времени, труда и золота, чтобы подготовить армию? Помимо солдат, там было полторы сотни офицеров, в том числе двое сыновей герцогов! И что теперь говорить их семьям? Вы много собрали сведений по новому герцогу Сандора?

— Только несколько отрывочных сведений, ваше величество, — ответил барон. — Слишком недавно он появился. Вы же знаете, что мы можем работать только через их столицу, а это дело не быстрое. Я послал людей в провинцию Аликсан, так что, если хотите, его можно попробовать убрать.

— Ни в коем случае! За такое мало просто убить! Если не сможете его выкрасть и привезти сюда, чтобы я день за днём потихоньку сдирал с него кожу, значит, прежде чем убить, нужно уничтожить всё, что для него дорого! Если есть близкие, начать нужно с них! Лучше похитить, а потом медленно убивать в нём всякую надежду, присылая их по частям! У вас есть в их столице нужный человек?

— Можно использовать графиню Лауру Куртинэ, но она потребует много денег.

— Возьмите в казначействе. Это не тот случай, когда нужно экономить. И скажите ей, что если всё выгорит, то она может, помимо денег, рассчитывать и на мою благодарность. Вас это тоже касается.

— Ваше величество, разумно ли вам самому идти с армией? Может быть…

— Не может. У меня не так много армий, барон, чтобы позволить себе потерять ещё одну. Не беспокойтесь, там, где мы пойдём, редкий лес и много открытых мест. Второй раз мы не попадём в такую ловушку. Я покажу этим сандорцам, как играться с огнём! Они сожгли нашу армию, ну и мы там что-нибудь сожжём!

— И скоро это ей надоест? — спросил Сергей Инну, глядя на усердно тренирующуюся сестру.

— Вы не хотите, милорд, чтобы она занималась? — спросила Инна. — Так достаточно только сказать.

— Какие у неё успехи?

— Пятнадцать раз отжимается и садится на шпагат. Она очень настойчивая девочка. Если и дальше будет так усердно заниматься, уже через год могут быть результаты. И ещё она необычно быстрая, почти как вы.

— Если хочет, пусть занимается, — сказал Сергей. — Только следите, чтобы она не переусердствовала. Пусть время от времени отдыхает.

Лани увидела брата и решила сделать себе перерыв.

— Постой! — сказала она Сергею, подходя к взрослым и вытирая рукой пот со лба. — Ответь мне на один вопрос. Ты почему обижаешь Беллу?

— Она тебе сама сказала? — спросил брат.

— Она стала совсем психованная. Я спросила почему, а она меня послала, причём вместе с тобой, а куда — я тебе не скажу, а то будешь ругаться. Иди, говорит, вместе с братом. Жизнь он мне спас! А зачем мне эта жизнь, если он мной пренебрегает? Я уже, говорит, даже ноги раздвинула…

— Ни слова больше! — оборвал он её. — Беллу всё же придётся отослать в графство. А от тебя я чтобы больше не слышал таких слов!

— Она тебе действительно не нравится?

— Причём здесь нравится или нет? Она ещё девочка, и ей рано об этом думать! А у меня, если ты забыла, есть невеста!

— С которой ты тоже не спишь! — уличила его сестра. — Папа говорил, что мужчинам вредно воздержание! Это и по тебе видно. Лицо похудело, под глазами круги и стонешь по ночам! А Белла, к твоему сведению, уже созрела. Раз груди торчат, значит можно!

— Всё! Ты меня довела! Если будешь лезть в мои личные дела, у тебя не будет никаких занятий! Так что следи за языком. Я ясно выразился?

— Ясно, — буркнула Лани. — Вредный ты, а ещё брат!

Из гостевой комнаты, которая служила Лани спортивным залом, Сергей вышел расстроенный и словами сестры, и поведением Беллы, и ссорой. Он не успел далеко отойти, остановила музыка. К звукам струнного инструмента добавился красивый женский голос. Музыка была посредственная, слова песни рассмешили, но пела Леора с чувством, а Сергей не слышал пения уже больше года. Когда она закончила петь, он постучал и, получив разрешение, вошёл.

— Извини, — сказал он невесте. — Шёл от Лани и услышал твоё пение. Можно посмотреть инструмент?

Он взял дейру[2] и подёргал струны. Они были шёлковые, а сам инструмент обладал несильным и невыразительным звучанием.

У старшего брата того мальчишки, с которым Сергей одно время много играл в шахматы, над кроватью висела гитара. Когда уставали от шахмат и отсутствовал брат, они снимали её с гвоздя и по очереди пытались наигрывать любимые мелодии. У Володьки не получалось ничего, кроме бренчания, а ему удалось подобрать несколько мелодий. Получилось очень похоже. Сейчас Сергей тоже попробовал извлечь хоть что-то осмысленное, но с первого раза ничего не получилось.

— Когда-то играли? — спросила Леора.

— Совсем немного и не на таком инструменте, — ответил он, возвращая дейру. — Тебе у нас не скучно?

— Вы хотите предложить мне развлечься с вами по праву жениха? — спросила она, глядя ему в глаза со странным выражением.

— А ты хотела бы? — внезапно сказал он совсем не то, что собирался.

— Не знаю, — ответила девушка. — Я в этом пока не имею никакого опыта. Так получилось, что я до сих пор не лишилась девственности. Я понимаю, что это для вас неприятно…

— Дело не в том, — вздохнул он. — Я, Леора, просто боюсь.

— Меня? — удивилась она.

— Ты уже слышала, что у меня были две жены?

— Да, герцог Аленар говорил, да и здесь слуги болтали.

— У меня была ещё одна девушка, которая могла со временем стать женой. Этого времени ей не дали, убив так же, как и их. Это сделал один человек, который когда-нибудь с моей помощью пожалеет о том, что родился на свет. По крайней мере, я очень надеюсь, что так и будет. Но пока он жив, я боюсь с кем-нибудь сближаться.

— Если вы не обидитесь на меня за такие слова, то я скажу, что это глупо. Если кто-нибудь решит вам досадить, отыгравшись на ваших близких, я в любом случае попаду под удар, любили вы меня или нет. А так хоть попробую, что это такое. Да и вы не будете так одиноки. Благодаря вам я выбилась из нищеты и смогу устроить свою жизнь. Разве это не стоит такой малости? Я доставлю радость не только вам, но и себе. Так что же в этом плохого?

«Какого чёрта! — подумал Сергей. — Почему бы и нет? Сколько времени у меня уже не было женщины? Как же сильно изменились отношения мужчин и женщин, стоило лишь затруднить зачатие».

— Сегодня я к тебе приду, — сказал он и заметил в глазах Леоры радость. — Не прогонишь?

Спустившись на первый этаж, он после недолгих поисков нашёл управляющего.

— У меня к вам дело, — сказал он почтительно замершему Дорну. — Во дворце есть дейра?

— Должен остаться инструмент покойной герцогини, — ответил управляющий. — Вам он нужен для сестры или для невесты?

— У невесты свой инструмент, — усмехнулся Сергей, представив, что о нём будут говорить слуги, — а сестра в основном играет на моих нервах. Инструмент нужен для меня. Разыщите его, уважаемый Дорн, а если не найдёте, купите другой.

Гонец прибыл во время обеда. Все донесения Стара надо было немедленно передавать королю, поэтому секретарь прибежал в трапезную и с поклоном отдал конверт.

— Нельзя было нормально поесть, а потом заниматься делами? — недовольно сказала мать.

— Донесение от Стара, — ответил король, — а он не станет слать гонцов по пустякам.

— Что-то случилось с Сергом? — разволновалась принцесса.

— Такого я от него не ожидал! — растерянно сказал король. — Твой Серг умудрился сжечь в лесу двадцатитысячное войско Мехала. Стар пишет, что выгорел огромный участок леса, и сотхемцы теперь будут вынуждены наступать на Парнаду.

— Так это же замечательно! — сказала мать. — Мало того что Мехал потерял треть своих сил, ещё и удар будет наноситься по союзнику Рошти.

— Это хорошо, — ответил король, — но что скажут люди? Сжечь двадцать тысяч человек — это не спалить особняк Анжи! И я даже боюсь подумать о том, что теперь будет творить Мехал. Аликсан, кстати, не собирается отсиживаться в своей провинции. Как пишет Стар, он вместе с наиболее боеспособными войсками пойдёт на выручку соседу.

— И правильно сделает! — одобрила мать. — Всегда лучше драться на чужой территории, а вместе с соседом он может не пустить Мехала вглубь страны. Да и остальные не должны отсиживаться в стороне. Неплохо было бы и тебе туда кого-нибудь послать, самому или вместе с Аликсаном. Твой полк к нему пришёл или так и будет идти, пока не кончится война?

— Полк пришёл, но Стар пишет, что у Аликсана была какая-то стычка с его командиром. Теперь герцог не подпускает полк к своему воинскому лагерю, а командира вообще прогнал прочь.

— Рассказывай, что ты ему приказал! — велела мать. — Ни за что не поверю в то, что подчинённый герцогу барон начал сам проявлять гонор!

— Ничего такого, — насупился сын. — Я ему просто посоветовал управлять полком самому.

— Совет короля для офицера равнозначен приказу. Эх, сын, сын! Чем тебе так не понравился Аликсан? Тем, что занял место, предназначенное для Анжи? Так на Анжи и сердись. Или тем, что наша судьба зависит от его успеха? Я прекрасно понимаю, что такое может не нравиться, но у тебя есть голова на плечах? Ты поручаешь ему жизненно важное дело, а потом пакостишь исподтишка, как мальчишка, сначала всячески задерживая этот давно обещанный полк, а потом настраивая его офицеров против герцога. А ты не думал о том, что Аликсан может поставить под сомнение выгоду для него находиться в лагере короля? Я не сомневаюсь в том, что Рошти попытается перетянуть его на свою сторону!

— И как же тогда наша свадьба? — растерянно спросила принцесса.

— Хоть ты бы помолчала! — разозлился король на сестру. — Я не думал, что барон так буквально воспримет мои слова. И что теперь делать? Если Серг уйдёт в поход без полка, это будет плевком в мою сторону! Может, сам герцог руководствуется другим, но остальные поймут именно так!

— Гонец возвращается завтра? — спросила мать. — Вот и отправь с ним нового командира, причём с наказом смотреть герцогу в рот и выполнять все его приказы ещё до того, как он их выскажет. И выбери на эту должность кого-нибудь порядочнее, чтобы он понравился герцогу. Что кривишься? Сам виноват! Ты обошёлся с ним как с мальчишкой, причём уже не в первый раз, теперь изволь заглаживать хамство любезностью. И нечего на него злиться, злись на себя! Аликсан пока ни разу тебя не подвёл и выполнил всё, что обещал. И это при том, что он меньше зависит от тебя, чем ты от него. Аленар предлагал тебе подружиться с Сергом? Почему не послушаться умного совета? Ты пока не Мехал, которому герцоги не указ, да и он старается их не задевать. Умные люди не плодят врагов без нужды и никогда не отказываются от друзей. Жаль, что так рано умер твой отец, он крепко вбил бы это в твою голову, а мои слова ты часто пропускаешь мимо ушей. Ты на троне всего два года, и опыта у тебя… Мне не хотелось бы видеть, как вас убивают, и самой подставлять горло под нож.

— У Аленара гостит племянник, — сказал король. — Говорят, что он хороший командир. Попрошу его у герцога, пусть на время примет полк, а после войны отдадим его прежнему командиру.

— Милорд! — обратился к герцогу Алехо Парнада молодой офицер, судя по одежде, недавно прибывший во дворец. — У меня очень важное известие.

— Надеюсь, приятное? — спросил его самый старый герцог королевства, разменявший уже восьмой десяток лет.

— Боюсь, что нет, милорд. Герцогу Сергу Аликсану удалось застать врасплох армию Мехала, подпалив лес, в который она вошла. Говорят, что из двадцати тысяч сотхемцев не уцелел ни один человек. Мехал в ярости и, несомненно, будет мстить. По гари он войско не поведёт…

— Понятно! — помрачнел герцог. — Аликсан разозлил Мехала и подставил нас вместо себя. Сам-то он что собирается делать?

— Когда узнал, что я от вас, просил передать, что через несколько дней собирается выступить к вам на помощь с тремя тысячами воинов. Сил у него больше, но неподготовленных бойцов с собой не возьмут.

— Хоть поступил благородно, — сказал герцог. — Скоро дожди, поэтому Мехал не будет долго ждать. Не позднее чем через пять дней его нужно ждать на границе. Надо послать туда больше наблюдателей и срочно собирать ополчение. Но этим займутся другие, а ты немного отдохни и поедешь к герцогу Рошти. Расскажешь ему то же, что говорил мне. Пусть присылает помощь и убедит это сделать своих соседей. А то, пока они сами раскачаются, я останусь без провинции, да и им достанется, тем более что Мехал разозлён и не будет стесняться в выборе средств.

Прошло три дня. Ланс развил бурную деятельность, и к указанному сроку три тысячи бойцов были готовы к походу. Палатки убрали, и остальных воинов Сергея расселяли в столице на то время, пока нанятые бригады строителей не построят лагерь. Перед самым выходом всё изменилось.

— Будем прощаться? — сказал Сергей собранным в гостиной женщинам. — Помнишь, что я говорил по поводу Джока?

— Всё я помню! — всхлипнула сестра.

— Не надо разводить сырость. Подойди, я тебя поцелую. Так, теперь очередь Беллы. Подставляй лоб!

— В лоб у нас целуют покойников! — сказала девчонка и подставила губы. — Целуй или уходи!

Вздохнув, он прикоснулся к её губам своими, но не успел отодвинуться.

— У кого училась целоваться? — спросил он, когда она от него оторвалась.

— Служанки рассказали, — ответила Белла. — Наука нехитрая.

— Теперь выходите, а я прощусь с невестой. И дверь прикройте! Так, сначала поцелуй… а теперь слушай. Я не знаю, что дадут в приданое, но если вдруг не вернусь, ты получишь по моему завещанию пятьсот золотых. Я попросил Джока, и он побеспокоится о сестре. К тебе будет просьба забрать с собой Беллу. Я знаю, как она к тебе относится, но в случае моей смерти вам с ней будет нечего делить. Ей тоже отписана крупная сумма, так что она не будет нахлебницей.

Дверь распахнулась и в кабинет быстрым шагом вошёл Фар.

— Извините, милорд, но можете не прощаться. Вряд ли мы сегодня куда-нибудь выйдем.

— Что случилось, Фар?

— Куча неприятностей. Во-первых, Мехал перешёл границу раньше, чем этого ожидали и мы, и герцог Парнада. И войск у него было не меньше тридцати тысяч, а в Парнаде только начали собирать ополчение. Герцог собрал все силы и встал насмерть перед своей столицей. Мехал уничтожил всех, кто пытался перекрыть ему дорогу, захватил и разграбил столицу, а после предал её огню, убивая всех, кто пытался вырваться из охваченного огнём города. Потом он пошёл на запад, по пути сжигая деревни и города. Население бежит, а дворянство пытается организовать отпор, но у Мехала слишком много сил и спаянная дисциплиной армия. По слухам, он уже вторгся в провинцию Рошти. Сотхемцы перестали жечь города и замки, теперь их захватывают и оставляют небольшие гарнизоны. Единственное, что могу добавить, так это то, что по непроверенным слухам Мехал уже дважды получал подкрепление из Сотхема. Не с нашими силами туда соваться, тем более что со дня на день пойдут дожди и мы не сможем быстро передвигаться. Нужно поторопить северян, чтобы быстрее слали обещанные деньги и солдат и тренировать своих, чтобы к зиме у нас было по крайней мере восемь тысяч солдат.

— Я уже всё знаю, — сказал вошедший в кабинет Джок. — Милорд, нужно будет готовиться к наплыву беженцев и оказать им хоть какую-то помощь, иначе отчаявшиеся люди просто уйдут в леса и заставят нас отвлечь большие силы на охрану дорог. Скоро дожди, поэтому им нужно дать хоть какое-то укрытие. Надо озадачить этим магистрат. Вы так и не нашли общего языка с командиром королевского полка?

— Пока нет. То ли редкий болван, то ли дело не в нём. Если он не поумнеет в ближайшие сутки, заверну их полк обратно. Нам пригодится то продовольствие, которое они проедают впустую.

— Жаль! — сказал Джок. — Королевские солдаты пригодились бы.

— Придётся опять ставить шатры, — с досадой сказал Сергей. — Слушайте, а почему мы должны кормить беженцев просто так? Я ещё понимаю, если придёт женщина с детьми, но мужчины могут отработать свой хлеб, а мы намного раньше построим лагеря, а потом ещё поможем им с жильём. Только нам будет некогда с этим возиться. Джок, сходите в магистрат, расскажите им наши новости и хорошо напугайте. Нужно, чтобы они трудились не хуже строителей. Пусть берут в помощь городской гарнизон и стражу. Сегодня же издам указ, по которому из-за военного положения любое преступление в столице и её окрестностях будет караться немедленной смертью. Надеюсь, что несколько таких казней прибавят порядка и позволят использовать стражу в других местах. Надо, чтобы проверили все пустующие помещения в городе. Я даже могу заплатить горожанам, если разберут беспризорных детей, наверняка будут и такие. Лиара, прощание отменяется, поэтому пойди обрадуй наших девочек, а я пока займусь делами. Фар, ты не видел Севоржа? Найди его и решите с ним одно важное дело. Нам нужно отправить конную разведку поближе к месту боёв, чтобы следить за действиями сотхемцев. Если Мехал решит заняться нами, мы об этом должны знать заранее. Отберите в отряд опытных людей и дайте им шатры и заводных лошадей. Полсотни, я думаю, достаточно. И пусть отправляют гонцов по пять человек, один сейчас может не доехать.

— Ваша светлость, — заглянул в кабинет секретарь. — К вам офицер от короля.

В кабинет вошёл молодой симпатичный мужчина в пропылённой дорожной одежде с офицерской сумкой в руках.

— Граф Эмер Радек! — представился он сразу всем. — Я новый командир королевского полка. Его величество снял с должности того, кто не оправдал его доверия. Я только что принял полк и готов выполнить любые приказы герцога.

— Добро пожаловать, граф! — приветствовал его Сергей. — Вы очень кстати, а то я уже хотел отправлять ваш полк обратно королю, как полностью для меня бесполезный. У королевства крупные неприятности, поэтому сейчас войдёте в курс дела и тоже включайтесь в работу. Фар, перед тем как искать командующего, расскажи всё графу.

— Не казните себя так, Серг! — сказал Джок, когда вышли офицеры. — В случившемся нет вашей вины. Если бы вы не сожги тех солдат, было бы то же самое, даже ещё хуже, потому что Мехал пошёл бы на столицу ещё и отсюда. Может, он немного меньше свирепствовал бы, но я думаю, что и с этим мало что изменилось бы. Ему выгодно нагнать страх. Глядишь, кто-то из герцогов начнёт искать с ним союза, да и у нас будут наплыв беженцев и разбойники, которые принесут немало хлопот и отвлекут силы.

— Я не дурак и всё понимаю, но упрёков в мой адрес будет немало. Теперь вся надежда на северян, потому что мы не успеем обучить к зиме своих солдат. Нужно думать, куда будем размещать людей и чем их кормить. Проследите, чтобы отправили отряды фуражиров. Пусть берут не золото, а серебро и за всё платят. Надо завезти как можно больше продовольствия, пока позволяют дороги.

— Я всё сделаю. А вы попробуйте придумать что-нибудь ещё наподобие лесного пожара. В нашем положении это было бы кстати.

Глава 19

Прошло двадцать дней. Закончились затяжные осенние ливни, и теперь по дорогам передвигались с большим трудом, используя сменных лошадей. Ещё до того как развезло дороги, с севера пришёл большой обоз, в котором вместе с заказанными Сергеем луками и арбалетами привезли собранные налоги, пополнившие казну на сорок тысяч монет. Прислали и воинов. Больше тысячи дружинников влились в армию, значительно её усилив. Многие из них были конными, и Сергей порадовался тому, что с запасом заготовил корм для лошадей. Подвоз леса для строительства лагерей заглох, но его много запасли, поэтому сейчас спешно заканчивали строительство последних трёх лагерей, а в два уже построенных вселились вновь прибывшие воины и часть тех, кто до сих пор жил в шатрах. Среди беженцев оказалось немало полезных людей, поэтому солдаты Сергея до сих пор ездили по отдалённым местам, разыскивая тех, кто был нужен их герцогу, в первую очередь, лучников и кузнецов. Не придумав другого способа избавиться от неприятеля, Сергей решил, насколько это будет возможно, усилить стрелковые подразделения. Людей для них подбирали где только можно, оружие пока было, а наконечники для стрел и болтов целыми днями ковали во всех кузницах. Для того чтобы иметь возможность проводить строевые занятия и другие виды боевой подготовки, четыре тысячи «неумёх» пять дней таскали песок от реки на сколоченных на скорую руку носилках. Зато теперь возле лагерей был плац, на котором одновременно могли заниматься пятьсот человек. Заодно посыпали песком, добавив в него щебень, все дорожки в лагерях как в уже построенных, так и в тех, которые готовились заселить через несколько дней.

— Ах, недовольны! — рассердился Сергей, когда один из офицеров доложил о том, что солдатам не нравится носить песок. — Значит, вы плохо с ними работаете! Поймите и сделайте так, чтобы поняли и они. Если в этой войне победит Мехал, всем жителям королевства придётся плохо! Ваши солдаты должны сражаться не за меня и не из-за тех денег, которые я им плачу, а за своё будущее и будущее своих детей, за то, чтобы эти дети вообще были! Приведите к своим парням беженцев, они им много чего расскажут. А воины из них пока хреновые, поэтому нужно тренироваться. Подумаешь — потаскали песок! Неужели лучше месить сапогами грязь? А работа пойдёт им только на пользу: каждый второй — горожанин, у которого работает только та мышца, которая болтается между ног! Ладно, я с ними поговорю сам.

Послушать герцога пришли не только «неумёхи», которых загнали на новый плац и поставили в некое подобие строя, но и почти все остальные солдаты и офицеры его армии.

— Солдаты! — крикнул Сергей. — Вы пришли сюда по разным причинам. Кто-то отрабатывает повинность, кто-то хочет заработать, а кому-то просто хочется подраться и пожить интересной, по его мнению, жизнью. Мало кто из вас понимает, что сотхемцы пришли к нам не просто пограбить, они пришли навсегда! По крайней мере, они так думают, и сбудутся или нет их надежды, зависит от нас с вами. Конечно, прожить можно и под Мехалом, и далеко не всем в нашем королевстве жилось так хорошо, чтобы они кинулись его защищать. Но я уверяю вас, что с Мехалом будет намного хуже. И дело даже не в разграбленных городах и сожжённых сёлах. Мехал не идиот и не будет всё разрушать. Только вы и ваши дети навсегда станете неполноценными людьми, теми, кого можно обобрать и над чьими жёнами и дочерьми можно безнаказанно надругаться. И попробуйте потом схватиться за оружие! Вас убьют вместе со всеми близкими в назидание другим. Поэтому за свободу нужно бороться сейчас! Бороться не потому, что вас сюда прислали ваши сеньоры, или из-за моей платы, а потому, что это нужно в первую очередь вам самим! Мехал долго готовил свои армии. В них сильные и умелые воины, спаянные дисциплиной, а в нашем королевстве каждый сам по себе, поэтому нет единой и сильной армии. Я хочу создать её, пусть не очень большую, но умелую и дисциплинированную. А вы пока почти ничего не умеете, а дисциплину считаете моей блажью. Если я сейчас поведу вас в бой, никто из него не вернётся. Вы этого хотите? Я — нет! Но я не позволю вам просто сидеть в лагере и получать деньги, пока ваши более умелые товарищи будут сражаться и отдавать свои жизни! С завтрашнего дня выделенные командиры будут гонять вас столько, сколько сочтут нужным. Будет трудно, но потом те из вас, кто останется в живых, скажут им спасибо за науку, благодаря которой они уцелели! Для умных я сказал достаточно, а дуракам повторять не стану. Если не хотите работать, я вас насильно не держу. Можете уходить, только сначала верните затраченные на вас деньги, вы их ещё не отработали.

То ли подействовала речь герцога, то ли генерал Севорж подобрал командиров с крепкими кулаками, но на следующий день все без возражений вышли на тренировки и занимались, что называется, до упаду.

Жизнь во дворце изменилась мало. Лани, которой было неудобно отрабатывать приёмы с рослой Инной, попыталась привлечь к занятиям сначала Беллу, а потом невесту брата, но не преуспела. Это не отбило у неё желания заниматься самой, а, наоборот, заставило тренироваться с ещё большей настойчивостью. Результаты такого издевательства над собой, как назвала её занятия Белла, не замедлили сказаться. Небольшие, но рельефные мышцы девочки было не продавить, и она уже уверенно и без ошибок выполняла большинство показанные Инной приёмов.

— Тебе бы ещё потренироваться с мечом, и можно идти в наёмницы, — неудачно пошутила Инна.

— Когда начнём? — спросила Лани. — Я с удовольствием. Знаешь, как моя бабка им махала?

— То ли на неё так подействовало убийство семьи, то ли ваш пример, милорд, но она всё время готова уделять тренировкам, — жаловалась Инна Сергею. — Ваша сестра даже заметно подросла и раздалась в плечах, что неудивительно при таких нагрузках. Это, может, и неплохо, но она хочет заниматься мечом! Вместо того чтобы посидеть с Беллой или поиграть на дейре, как положено молодой дворянке…

— На дейре играю я, а она играет на моих нервах, — пошутил Сергей. — С мечом ей заниматься рано, она его не удержит, даже самый лёгкий. Да и бесполезное это дело для ребёнка. А вот кинжалом заняться можно или метательными ножами. А можно и тем, и другим. В обычное время я бы ограничил эти убойные увлечения, но вы сами видите, Инна, что творится.

Сергей действительно всё своё свободное время уделял игре: играл на дейре покойной Лории и занимался любовными играми с Леорой. Он по-прежнему ходил в её спальню, а потом возвращался к себе и запирал входную дверь. Это было нелишним, так как настырная Белла после прощального поцелуя несколько раз пыталась к нему проникнуть. Как он и ожидал, слуги обсуждали между собой его занятия, и если увлечение невестой вызвало общее одобрение, то насчёт музыкального инструмента такого единодушия не было. Свободного времени у Сергея было мало, но ему всё-таки удалось подобрать «Надежду» и «Всё, что в жизни есть у меня», которые он любил слушать дома. Он не ограничился игрой для себя, пригласил сестру и невесту и спел им на русском обе песни под собственный аккомпанемент. Беллу не приглашал, стараясь как можно меньше времени проводить в её обществе. Дейра не гитара, но всё равно получилось очень неплохо, и женская аудитория была очарована и потребовала перевода песен. Он написал перевод, заранее предупредив, что текст уже не будет таким складным.

Осень подходила к концу. Дожди прекратились, и заметно похолодало. Сергей представлял те трудности, с которыми мог столкнуться отправленный на разведку отряд, но всё равно отсутствие гонцов нервировало и побуждало предпринять хоть какие-то действия. Когда он решил отправить в разведку ещё один отряд, разведчики всё-таки прибыли, причём не гонцы, а вообще все, хоть и не в том составе, в каком уходили в рейд.

— Мы потеряли восемь бойцов, — докладывал командир отряда шевалье Парман. — Это было в самом начале, когда наскочили на кавалеристов Мехала. Тогда удалось оторваться и скрыться в лесах. Сотхемцы передвигаются только большими отрядами, а места стоянок тщательно охраняют, так что такими малыми силами действовать нельзя. Нам только один раз повезло захватить пленного. Устроили засаду на лесной дороге и обстреляли из арбалетов не очень большой конный отряд. Завалили проходы подрубленными деревьями, поэтому они не смогли оттуда быстро выбраться, и удалось сделать три залпа, выкосив почти всех. Остальных добили мечами и захватили только одного раненого офицера. Когда использовали огонь, он разговорился и рассказал немало интересного.

— Не соврал? — спросил Севорж.

— Вряд ли, ваша светлость, — ответил Парман. — К тому времени он хотел только быстрее сдохнуть, на остальное было плевать. Да и не в том он был состоянии, чтобы складно врать. По его словам, сотхемцы заняли всю провинцию Парнада, очень небольшую часть нашей и несколько городов в провинции Рошти. Дальше пока не пошли. Сначала герцогу Рошти оказали помощь соседи, а когда их начали теснить, наступлению помешала распутица. Мехал разместил армию в десяти городах, а в остальных оставил небольшие гарнизоны бойцов по сто, чтобы контролировать путь в Сотхем. Помимо гарнизонов, вдоль тракта пускают отряды кавалерии. Самое главное, удалось узнать, что, как только позволит дорога, на нашу территорию совершат кавалерийский рейд. Его целью будет уничтожение всех деревень возле двух городов, расположенных поблизости от границы с провинцией Рошти. Это города Содж и Карлот. Какими силами будут наступать и когда, офицер не знал.

— Что будем делать? — спросил Сергей своих помощников, когда отпустили шевалье. — Я не могу позволить им уничтожить крестьян.

— Города не тронут, — сказал Ланс. — Кавалерия города не берёт. Но если разорят всю округу, горожане сами разбегутся. Запасов продовольствия надолго не хватит, а подвоза из сел больше не будет.

— Мы не узнаем, сколько там сёл, пока не доберёмся до места, — сказал Джок. — Возможно, Мехал заранее отправил в наши города своих людей, что может быть причиной той быстроты, с какой их захватывают сотхемцы.

— Всё плохо! — сделал вывод Сергей. — Неизвестно, когда и какими силами нападут, а нам придётся забрать всех, кого сможем, а потом повсюду рассылать разъезды и ночевать в поле.

— Посмотрим, — сказал Ланс. — Может, не всё так уж и плохо. У кавалерии есть свои недостатки. В лесной местности для неё нет прямых путей. Если там густые леса, всадники наверняка поедут по тракту, а нам нужно сделать засаду там, где с него сойдут. Сейчас нет смысла это обсуждать, всё равно не знаем местности.

— На этот раз я пойду сам! — сказал Сергей. — Сделаем упор на стрелков и ловушки. Они готовятся на прогулку по нашим деревням и вряд ли рассчитывают на серьёзное сопротивление, иначе не шли бы без пехоты. На этом и постараемся сыграть. Но если мы ошибаемся, будет плохо.

— Когда выходим? — спросил Ланс.

— Вы, генерал, останетесь здесь! — не допускающим возражения тоном сказал Сергей, — а мы сегодня всё приготовим, а завтра выйдем. Путь не близкий, поэтому лучше выйти заранее.

— Может, всё-таки лучше… — начал Севорж.

— Нет! — отрубил Сергей. — На вас армия, а за город и мой дворец отвечает барон.

— Не беспокойтесь, милорд, — поднялся со своего места Джок. — С вашего позволения, пойду заниматься делами, от которых меня оторвали.

— Тогда и я поеду в лагеря готовить людей к завтрашнему выступлению, — сказал Ланс. — А вы, Серг, лучше оставайтесь здесь и проведите вечер в семье. Если я что-то сделаю не так, завтра будет время поправить.

Сергей решил последовать совету Севоржа. Сестру он нашёл в спортзале и минут пять любовался на то, как она пытается зацепить Инну. Женщина была сильнее, девчонка — быстрее. В поединке скорости и силы победила скорость. Инна не успела за стремительной подсечкой и оказалась на ковре.

— Я вам говорила о годе, — сказала она Сергею. — Забудьте, милорд. За сегодняшний день ей удалось дважды меня поймать. Я не рохля, просто за ней не успеваю. К лету ваша сестра отточит технику и станет сильнее. Думаю, что к тому времени она уже сможет за себя постоять.

— Не ожидал, — сказал Сергей. — Мне борьба давалось труднее, а ведь я был намного старше.

— Я тоже занималась полгода, пока стало кое-что получаться, — сказала Инна, — но я никогда столько не занималась. Я вообще первый раз вижу такую целеустремлённость у одиннадцатилетнего ребёнка!

— Мне через полгода будет двенадцать! — вставила Лани, которая с удовольствием слушала, что о ней говорят.

— Заканчивай на сегодня, — сказал ей Сергей. — Я завтра ухожу в поход и буду отсутствовать две-три декады, поэтому этот вечер хочу провести с тобой и с Лиорой. Я подобрал ещё одну песню, если хотите, спою.

— Сейчас помоюсь, переоденусь и прибегу! — пообещала сестра и исчезла.

— Вы на неё так посмотрели, как мать смотрит на любимую дочь, — заметил Сергей. — Сильно привязались к Лани?

— Вы не первый, милорд, кто мне об том говорит, — улыбнулась женщина. — Я действительно люблю вашу сестру, как дочь. Её нельзя не любить, она насильно входит в сердце. Не замечали, как к ней относятся слуги? Вас они уважают и побаиваются, хотя вы не давали им поводов для страха, а вот её все любят. Даже одна из ваших поварих — страшно стервозная баба — и та добреет при виде этой девочки. Я видела немало дочерей высокородных родителей, но такую смесь доброты, ума и любопытства вижу впервые. В Лани совсем нет высокомерия, хотя нет и панибратства со слугами. Хорошая порода была у Олимантов, жаль, что эта семья погибла.

Вечер прошёл замечательно. Он спел «Лебединую верность», потом дал женщинам уже записанный перевод и минут пять слушал дружные всхлипывания, после чего выставил на стол взятые на кухне пирожные с ореховым кремом, которыми Лани с Лиорой заели слёзы.

— Почему хорошего всегда мало? — спросила Лани, облизывая крем с пальцев. — Вот так, кажется, всё ела бы и ела!

— Пока крем не полезет из носа! — пошутил брат. — Или не сможешь протиснуться в дверь. Это только кажется, что вкусного можно съесть много, а если дать тебе такую возможность, то больше пяти штук в себя не засунешь.

— Ты сначала дай, а потом посмотрим! А толстой я не стану из-за занятий. Знаешь, сколько я трачу сил?

Когда стемнело, Лани ушла к себе читать книгу. Таких книг с душещипательными историями о любви было много в библиотеке дворца, и в последнее время девочка увлеклась ими, принимая написанное за чистую монету. Это увлечение было единственным, где не сработал авторитет брата, который посоветовал ей не читать всякую муть.

— Давай ты сегодня останешься у меня? — предложил Сергей.

— Я бы осталась не только сегодня, — с грустью сказала девушка. — Мне с тобой хорошо, Серг. Но рано или поздно придётся уйти, поэтому я гоню любовь и не даю ей захватить себя с головой. Я знаю, что ты скажешь, не стоит. Король не простит отказа, а ты похоронишь третью жену. Давай побудем дольше вдвоём, чтобы ты вспоминал меня в походе и стремился домой. Было бы здорово получить от тебя ребёнка, но у нас в семье женщины долго не получают зачатия. Меня мать родила на седьмом году после брака. А ведь все эти годы отец был дома и не пренебрегал обязанностями. Большая у тебя кровать. Хоть раз полежу на семейном ложе герцога Аликсана и почувствую себя почти женой. Ну иди же ко мне!

Если бы герцога Аликсана попросили коротко охарактеризовать поход к границе с Парнадой, он выразил бы свои впечатления от него двумя словами: грязь и холод. Морозов не было и температура вряд ли опускалась ниже пяти градусов, но когда десять дней не приходится бывать в тепле, его начинает сильно не хватать. С собой Сергей взял пять сотен кавалеристов и столько же стрелков, которых тоже посадили на лошадей. Из-за проблем с кормом и нехватки лошадей заводных не брали, и в день удавалось проходить всего километров сорок. Когда подошли к Карлоту, все в город не пошли, послали только двух людей Джока, которые вернулись с проводником. Проводник хорошо знал окрестности города и показал на карте все места, где находились деревни.

— Как к вам удобнее добраться, если ехать на коне из Рошти? — спросил его Сергей.

— Все ездят по тракту, милорд, — почтительно ответил проводник. — Леса здесь такие, что ехать по ним на коне — сущее мучение, а во многих местах вообще не проедешь. А от тракта к каждому городу ведёт своя дорога. Если вы спрашиваете о сотхемцах, то им только так и ехать.

— Они хотят предать огню все деревни возле вашего города, — объяснил Сергей. — Кроме ваших деревень, будут жечь деревни вокруг Соджа.

— Вот оно как! — помрачнел проводник. — А вы, стало быть, хотите упредить крестьян?

— Нет, — ответил Сергей. — Мы хотим перебить всех сотхемцев и ищем место, где они сойдут с тракта, чтобы сделать засаду.

— Я знаю два таких места.

— Тогда мы разделимся и сделаем две засады. Они ведь тоже могут разделиться. Какой смысл жечь деревни большим числом? Чтобы окружить и спалить деревню, достаточно двухсот всадников. Если кто и убежит, потеря невелика, да и нет лесов вблизи деревень. Места всё больше открытые, далеко ли убежишь от конного? Если покажешь подходящие места, награжу.

— Я и без награды покажу! — сказал проводник. — Ишь, чего надумали — людей жечь! Но если дадите награду, не откажусь.

— Всё запомнили? — спросил Сергей, когда прибыли на место первой засады и разделились. — И зря не рискуйте. Если врага будет слишком много, спешно отходите к городу и шлите нам гонца.

Сам он отправился со второй группой, которую проводник днём позже привёл на место второй засады. Когда Сергей обдумывал, как легче всего справиться с кавалерией, особое внимание было уделено лошадям. Сейчас два десятка его бойцов разбивали лагерь за холмом, в сотне шагов от места засады, а остальные эту засаду обустраивали. В этом месте заканчивался росший вдоль дороги лес и начинался большой луг, окружённый с обеих сторон старыми вырубками. На вырубку пустит конницу только идиот, поэтому путей для неё было только два: или прямо по дороге, или по лугу. По тесной дороге атаковать не станут, а развернут наступление по лугу, стремясь охватить засаду и не дать никому уйти. Поэтому лугом и занимались. Одни рыли глубокие, но небольшие по размерам ямы, стараясь не сильно рассыпать землю, которую выносили за холм, а другие крепили небольшие острые колья, которые привезли с собой. Ямы прикрывали еловыми ветвями и сверху набрасывали срезанную за холмом траву. Сергей проехал по дороге, и не заметил результатов этой работы, их надёжно скрывали остатки луговой травы.

Ждать пришлось два дня. В засаде сидели попеременно. Те, кто отдыхал в лагере, должны были по сигналу сидевшего на вершине холма наблюдателя бежать на позиции. Конных боёв не планировали, поэтому спешенные всадники должны были охранять стрелков на случай, если кавалерию всё же не остановят стрелы и ловушки.

Когда прозвучал сигнал била, Сергей находился в лагере. Он заскочил в свой шатёр, схватил арбалет и быстро его зарядил, после чего побежал в обход холма. Как и было оговорено заранее, с полсотни бойцов усиленно демонстрировали панику, бегая по позициям без видимого толка, а некоторые побежали за холм, якобы напуганные видом вражеской конницы. Пугаться было чего. Всю дорогу заполнили всадники, которые при виде солдат сначала остановились, а потом начали растекаться во всю ширину луга, готовясь к атаке.

Сергей подтянул к себе поближе одну из сумок с болтами, которые во множестве лежали возле стрелков, прикидывая, сколько выстрелов ему дадут сделать. Лучников у них в отряде осталась всего сотня, но на них была вся надежда. Полторы сотни арбалетчиков, конечно, сделают своё дело, вот только дадут ли им выстрелить больше двух раз?

Прозвучала команда, и кавалерия рванула вперёд. Для луков было ещё далековато, но арбалетчики начали стрелять. Сергей тоже прицелился и нажал на спуск. Выбил из седла не того, в кого целился, а скакавшего следом за ним, и начал торопливо заряжать оружие. С луга донёсся взрыв ругани, криков боли и проклятий и дикое ржание. Атака захлебнулась, и получившие время стрелки опустошали сумки со стрелами и болтами и хватали ещё полные. Стальной дождь вносил в ряды кавалеристов страшное опустошение. Стрельба велась с расстояния меньше сотни шагов, и даже лучники били солдат Мехала, выбирая для выстрела наименее защищённые части их тел. Долго это избиение продолжаться не могло. Оставшиеся в живых разворачивались, подставляя для стрельбы ничем не защищённые спины. С полсотни уцелевших выбрались на дорогу и поспешно скрылись за её поворотом. Их не преследовали.

— Срочно собираем оружие и целых лошадей! — скомандовал Сергей. — Потом сворачиваем лагерь и идём на соединение с нашими.

По головам побеждённых никто не считал, но на глаз их было больше тысячи. Бойцы собирали их мечи, снимали шлемы и нагрудники и вынимали из тел стрелы и болты. Лошадей собрали больше трёх сотен и нагрузили их трофейным оружием. Лагерь свернули минут за десять, и вскоре о происшедшем напоминали лишь во множестве лежавшие на лугу лошадиные туши и человеческие тела.

Когда на следующий день добрались до первой засады, оказалось, что оставшимся в ней тоже довелось повоевать. Здесь не смогли полностью остановить конницу, и дело дошло до рукопашной, но прорвавшихся быстро добили, потеряв семерых стрелков. Их похоронили и, собрав оружие и лошадей, ждали прихода второй части отряда.

— Я ещё никогда так не воевал, — глядя на Сергея с восторгом, сказал офицер, командовавший в первой засаде, — и не слышал, чтобы кто-нибудь обменивал жизни нескольких воинов на две тысячи их противников!

— Давно я не путешествовала, — молодая красивая женщина в роскошном платье села на кровать, указав своему спутнику на стул. — Садитесь, барон. Надо беречь силы, скоро они вам понадобятся.

Она засмеялась и достала из кармашка небольшой стеклянный флакон.

— Вы должны это выпить. Завтра мы уже будем на месте, и ваша болезнь не должна вызвать сомнения. Придётся немного пострадать за те деньги, которые вам заплатили.

— Может, подождём утра? — страдальчески сморщив лицо при виде флакона, сказал дородный мужчина в тёмном дорожном костюме. — От этого постоялого двора до Ордага ещё шесть часов пути. Если меня прихватит в дороге, я просто не представляю, как это делать в холод на ветру…

— Эжен, во дворце герцога вы должны иметь бледный вид и не слезать с горшка! Если у тех волков, которые остались за герцога, возникнут хоть какие-нибудь подозрения… Вы действительно хотите сорвать всё дело? Те, кто нас послал, не будут слушать ваших оправданий, а если нас разоблачат у герцога, вам лучше самому броситься на меч. Они побоятся тронуть меня, а с вами не будут церемониться.

— Можете не бояться, Лаура: выпью я эту гадость. Жалко ужина. Ладно, пойду к себе. Спокойной ночи.

— Я не буду желать вам спокойной ночи, Эжен, — опять рассмеялась женщина, вызвав у него раздражение.

Ночь для графини Лауры Куртинэ прошла спокойно, чего нельзя было сказать о её спутнике — бароне Эжене Верман. Барон не вышел к завтраку и при отъезде оставил коня охране и сел в карету к графине и её служанке Ларини.

— Что с вами, барон? — с сочувствием осведомилась Лаура. — Не завтракали, и какой-то бледный вид. Заболели?

— Наверное, съел какую-то гадость, — отозвался барон, неприязненно взглянув на спутницу. — Посижу с вами, может, полегчает. Скажите шевалье Рошеру, что можно трогать.

Запряжённая четвёркой лошадей карета быстро покатила, подскакивая на неровностях дороги. Барон страдальчески морщился при каждом толчке, но терпел. Вслед за каретой двинулась охрана: пять солдат с гербом графов Куртине на плащах и их старший — шевалье Рошер. До дворца герцога Аликсана ехали меньше восьми свечей, но Верман не выдержал, и пришлось два раза останавливаться и ждать, пока он справит свои дела.

Наконец подъехали к воротом Ордага, где шевалье ответил на вопросы начальника караула и заплатил за лошадей, после чего их пропустили. Езда по булыжной мостовой причиняла барону страдания, но была недолгой. Знавший дорогу кучер быстро довёз их до дворца герцога. Шевалье Рошер обогнал карету и сопровождение и переговорил со стражей у ворот дворца. Ворота распахнули, и карета поехала по дороге через дворцовый парк к одному из двух парадных подъездов. Из дворца поспешно вышел пожилой мужчина в наброшенной на плечи шубе и направился к гостям.

— Господа, — поклонился он, звякнув связкой ключей на поясе. — Позвольте приветствовать вас во дворце герцога Аликсана. Я его управляющий Дорн. Можно узнать, кто вы и в чём заключается цель визита?

— Я графиня Лаура Куртинэ направляюсь в гости к своему дяде — главному советнику короля Ива Барни. Со мной спутник барон Эжен Верман, служанка и охрана. Мы не собирались у вас останавливаться, но с бароном приключилось несчастье. У вас есть врач?

— Есть у нас врач, миледи, — любезно ответил управляющий. — Пройдёмте, господа, я проведу вас в гостевые покои. Вещи доставят слуги, а о солдатах, кучере и лошадях позаботятся.

Дорн проводил приезжих дворян и служанку графини к гостевым покоям и сказал:

— Вы можете занять эти три комнаты. Комнатами слева от ваших пользуются сестра герцога и его невеста, остальные свободны. Располагайтесь, вещи сейчас принесут. Ваше сиятельство, вам достаточно вашей служанки или прислать ещё девушку?

— Нет, мне достаточно Ларини, — ответила Лаура.

— Как вам будет угодно. Девушка, когда у госпожи графини отпадёт надобность в твоих услугах, можешь пройти по этому коридору и занять первую же комнату для слуг приезжих, там никого нет. Сейчас я распоряжусь насчёт врача для господина барона. Обед будет скоро, к вам придёт слуга и проводит. Разрешите откланяться.

Минут через десять слуги принесли багаж, и сразу после них пришёл врач.

— Здравствуйте, господа. Я врач герцога Расмус. Кто здесь болен? Судя по внешнему виду, это вы?

— Да, это я, — отозвался Эжен. — В дороге скрутило живот. Что ни съем…

— А питались на постоялых дворах? Своего ничего не употребляли?

— В основном, да. Но вчера поел мясной пирог, который захватил из дома.

Но пирог был в холоде и хорошо пах…

— Зря вы это сделали. Ну ничего, сейчас я вас осмотрю, а потом приготовим отвар, который быстро вернёт вам здоровье.

Глава 20

На обед графиня пошла в компании шевалье Рошера, а барон, которому при одной только мысли о еде становилось дурно, уединился в своей комнате пить отвар. Оставив его страдать, они в сопровождении слуги пришли в трапезную. Здесь уже сидела красивая девушка, ещё не перешагнувшая порог зрелости. Одновременно с ними в зал вошёл управляющий, который должен был представить гостей и хозяев друг другу. Послышался смех, и в зал вбежала девочка лет двенадцати, тянувшая за руку молодую девушку. Увидев гостей, они остановились и вопросительно посмотрели на Дорна.

— Это наши гости, — объяснил управляющий, — графиня Лаура Куртинэ и шевалье Рошер. Графиня держит путь в Барни, но заболел её спутник барон Верман, поэтому они были вынуждены остановиться у нас. А это сестра нашего герцога Лани Аликсан и его невеста баронесса Леора Ингер.

Дорн удалился, а слуги принялись быстро ставить на стол блюда и напитки. Обед прошёл в молчании, и графиня смогла побеседовать с Лани и Леорой, только когда все закончили есть. Говорила Леора, а Лани только коротко отвечала, когда к ней обращались. В разгар разговора в трапезный зал вошёл невысокий человек средних лет, с цепким взглядом слегка прищуренных глаз.

— У нас гости! — сказал он, увидев приехавших. — Позвольте представиться, я барон Джок Лишней, один из близких помощников нашего герцога.

— Это наша гостья графиня Лаура Куртинэ и её спутник шевалье Рошер, — представила Леора гостей. — У неё заболел ещё один спутник, и с ним сейчас занимается Расмус.

— Надеюсь, ничего серьёзного?

— Барон большой любитель поесть, — сказал шевалье Рошер. — На ваших постоялых дворах неплохо кормят, но он привык есть чаще, вот и съел что-то не слишком свежее. А в дороге, да ещё зимой, с таким спутником далеко не уедешь.

— Надеюсь, что наш врач поможет барону, и вы вскоре продолжите свой путь. Куда едете, если не секрет?

— Сопровождаю графиню в Барни. Её дядя первый советник короля, а графиня после замужества не виделась с ним три года.

— А ваш муж, графиня?

— Умер год назад.

— Извините, я не знал. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Благодарю, барон, — ответила Лаура. — У нас всё есть. Как только вылечат Эжена, мы сразу же уедем.

— Тогда разрешите откланяться и забрать у вас герцогиню. Прошу, вас, миледи! — Джок предложил Лани руку, на которую та опёрлась, и вывел её из зала.

— Послушайте, Лани, — тихо сказал он, когда вышли из трапезной, — я хочу попросить вас меньше времени проводить с этой графиней. И передайте то же самое Леоре. Мне кажется, что она прибыла сюда не просто так. Мы наведём о ней справки, но это дело не быстрое. Скорее всего, о себе она не врёт, но вот её цели… В том крыле дворца, где вы занимаетесь и живут Леора и гости, есть несколько свободных комнат, в которых с сегодняшнего дня будут дежурить мои люди. А вы будьте внимательней и не слишком откровенничайте с этой дамой и её спутниками. А сейчас идите к Леоре и постарайтесь оторвать её от беседы и увести. Только сделайте это так, чтобы не вызвать подозрений.

К приходу Лани Лаура уже поменяла несколько тем в разговоре. Поняв, что девушке не интересны светские сплетни и обсуждение достоинств молодых дворян из высшего света, графиня перешла на пересказ последних новостей о войне. Их было немного, и разговор начал увядать. Попытку перевести его на обсуждение Серга, Леора не поддержала, так что Лани появилась весьма кстати.

— Извините, ваша сиятельство, но у нас с баронессой занятия, — обратилась она к графине.

И обе удалились, кивнув на прощанье гостям.

— Спасибо, что выручила, — поблагодарила девочку Леора. — А для чего тебя вызвал Джок?

— Ему не нравятся наши гости. Говорит, чтобы мы были настороже и меньше с ними общались. Ему чутьё нашептало, что они опасны, а Серг говорил, что чутью таких людей, как Джок, надо доверять. Он поселит своих людей в гостевых комнатах, и они будут присматривать за гостями.

Этим же вечером Джок встретился со своим помощником шевалье Сатарди.

— Что-нибудь разузнал? — спросил Лишней.

— Фар подтвердил личность графини. Он видел Лауру, когда герцог Олимант принимал её у себя больше трёх лет назад, и вспомнил, что она ехала из Барни к жениху.

— Если её дядя действительно первый советник Ива Барни Эрман Пресс, мы будем сильно ограничены в своих действиях.

— Ну а вы узнали что-нибудь?

— Я поговорил с Дорном и слугами, которые несли вещи. Дорн сказал, что не заметил ничего подозрительного, но ты же знаешь нашего управляющего и его отношение к благородным. Но когда я надавил, он вспомнил, что показалось странным. Служанка графини Ларини так закуталась в платок, что не было видно лица. Но когда она остановилась перед дверью в комнату и попыталась её открыть, пришлось убрать руку от платка, и он спал с лица. Ларини быстро поправила, но Дорн успел увидеть её в профиль и удивиться сходству с нашей Леорой.

— А что говорят слуги?

— Один из тех, кто нёс дорожный сундук графини, удивлялся его большому весу. Он ещё в шутку сказал, что в сундуке, должно быть, лежит поросёнок.

— Вы думаете о том же, о чём и я? — спросил Сатарди. — Подмена?

— Похоже, что кто-то из слуг герцога невоздержан на язык, если не хуже, — сказал Джок. — Их всего полсотни и большинство редко отлучаются из дворца, так что не составит большого труда проверить остальных. Думаю, что это как раз то, о чём я говорил с герцогом перед его отъездом. Болезнь барона легко организовать, для этого достаточно выпить какую-нибудь гадость. Поселить их должны в гостевом крыле, где без охраны живёт невеста герцога. Нетрудно войти к ней ночью и заставить выпить настойку корхи, а потом переодеть в платье служанки и, укутав платком, утром посадить в карету. А в её кровать положить Ларини, переодетую в одежду Леоры, предварительно напоив её той же настойкой, причём дать столько, чтобы уже не проснулась. Если они так сильно похожи, а у меня нет оснований не верить управляющему, то утром мы не сразу разобрались бы, что в кровати не Леора, тем более что все были бы перепуганы её состоянием.

— А Лани?

— Не удивлюсь, если они и ей сумели найти двойника и пронесли в сундуке графини в замок. Выкрасть сестру герцога и заменить её другим ребёнком будет не так легко, но можно. У нас по дворцу по ночам патрули не ходят.

— А как себя ведут гости?

— Барон ожидаемо не слазит с горшка, шевалье несколько раз был у своих солдат в казарме гвардии, в каретной и конюшне. Графиня проявляет запредельную общительность и уже облазила большую часть дворца. Причём делает это очень ловко, выказывая большой опыт. Отказать и не показать себя при этом хамом, очень трудно.

— Как думаете, когда они начнут?

— Думаю, что этой ночью. Если в сундуке лежит одурманенная девочка, то они не могут долго держать её в этом состоянии, а ребёнок им нужен живой. После похищения, если только выедут из дворца, отыскать и вернуть девушек будет трудно, потому что у злоумышленников наверняка есть свои люди в столице.

— Давайте сделаем так, — предложил Сатарди. — Вы отправите баронессу на ночь в другое место, а в её кровать положим нашего человека, и ещё двое будет за ширмой. Наверняка первой целью будет она. Лани можно не трогать, просто поставим охрану возле её спальни. На всякий случай нужно усилить охрану ворот и конюшни. И надо быть поаккуратней с графиней: она хоть и стерва, но нам не с руки портить отношения с её дядей. Да и делать всю грязную работу наверняка будет шевалье Рошер.

— А её бедную просто использовали?

— Я бы её использовал… — мечтательно произнёс Сатарди, но под насмешливым взглядом Джока закончил: — Я имею в виду тюремную часть подвала, а то она уже три месяца пустует, а это непорядок.

— Вот как со всем закончим, так и появятся кандидаты на её заселение. Лауру Куртинэ придётся отправить в Барни, а что делать с остальными, пусть решает герцог.

После ужина Лишней опять вывел Лани из трапезной.

— Лани, брат говорил вам, чтобы слушалась дядю Джока? — с улыбкой спросил он.

— Конечно, дядя Джок, — сделав постную физиономию, ответила девочка. — А что случилось?

— Пока ничего. И не случиться, если вы с Леорой будете меня слушать. Я думаю, что сегодня ночью наши гости будут резвиться. Им нужно выкрасть невесту герцога, заменив её привезённой служанкой. Насчёт вас полной уверенности нет, но есть подозрение, что тоже попытаются выкрасть. Так что Леора будет ночевать в другом месте, а её комнату займут мои люди. А к вам придётся приставить охрану. Вы ведь будете послушной девочкой? — спросил он, увидев в глазах юной герцогини восторг от предвкушения ночных приключений.

— А если я посмотрю со стороны хоть одним глазочком?

— Лани, это не шутки! Не будем облегчать жизнь нашим гостям. Если с вами что-нибудь случиться, мне останется повеситься, не дожидаясь возвращения герцога. Обещайте, что вы и шагу не сделаете из своей комнаты без охраны.

— Ладно, обещаю.

Дней десять назад, когда ушёл в поход брат, Джок поселил во дворце семью шевалье Сатарди. Лани не интересовали сам шевалье и его жена, заинтересовал их сын Лас, который был только на год старше её самой. Она отмахнулась от замечания Беллы, что сын какого-то шевалье не пара для сестры герцога, и в тот же день познакомилась с мальчишкой и даже без особого успеха попыталась затянуть его на свои тренировки. Лас заявил, что эти танцы хороши для девочек, а его отец учит владеть мечом, как и положено воину. Лани обиделась и несколько дней с ним не разговаривала. Была даже мысль его поколотить, но она отказалась от этой затеи. После разговора с «дядей Джоком» Лани спустилась к комнатам семейства Сатарди и вызвала Ласа.

— Лас, мне нужна твоя помощь! Графиня со своими спутниками сегодня ночью попытается выкрасть Леору, а люди барона Лишнея будут их ловить. Я умру, если пропущу такое зрелище. Но пришлось обещать Джоку, что шага не сделаю без охраны. Он не уточнял, кто будет меня охранять. Ты не против это сделать? И возьми свой меч, а то какая охрана без оружия!

— Ну и влетит же нам! — с удовольствием сказал мальчишка. — Я постараюсь выбраться, как только все заснут.

Когда полностью стемнело, Лани встала с кровати и надела свой тренировочный костюм. Две её комнаты располагались «вагончиком». Дальней была спальней, а в ближней к коридору сейчас бодрствовал охранник Джока. Девочка достала ключ и открыла дверь из своей спальни в спальню покойной герцогини, потом тихонько прошла в её гостиную и тем же ключом открыла дверь в коридор. Прислушавшись и не услышав ничьих шагов, она спустилась на первый этаж и, спрятавшись в нише за ширмой, стала ждать Ласа. Ожидание затянулось.

— Я не мог выйти раньше, — оправдывался он. — Отца куда-то понесло на ночь глядя, а из-за него и мать легла спать позже обычного.

— Ладно, — простила Лани. — Нам надо торопиться, а то пропустим самое интересное.

Дети на цыпочках пробрались к гостевым комнатам, где и спрятались в одной из стенных ниш.

— Пора! — сказала графиня и протянула шевалье Рошеру два флакона. — Этот для моей служанки, а второй для невесты герцога. Иди к Ларини, а я пока распакую девчонку.

Она успела открыть сундук и убрать ткань, которой была прикрыта спящая в нём девочка, когда вернулся Рошер.

— Там я закончил. Теперь иду к баронессе. Вот платье служанки из баула, в него и переоденем невесту герцога.

Рошер подошёл к двери Леоры и потянул её на себя. Как он и ожидал, дверь оказалась незапертой. Мягко ступая, он подошёл к кровати и упал на неё, придавив девушку к постели. Одна рука держала уже откупоренный флакон, а второй он попытался открыть своей жертве рот и неожиданно нащупал усы. Понять, что это означает шевалье уже не успел: сильный удар по голове погасил сознание.

— Какие у нас интересные гости, — прозвучавший за спиной голос заставил графиню подскочить от испуга и неожиданности. — Оставьте девочку в покое, Лаура, мы сами о ней позаботимся.

— Да как вы смеете! — крикнула она в лицо Джоку. — Врываться в спальню благородной дамы!

— Оставьте свою игру для дяди. Ваш спутник пойман с поличным, вы — тоже. Будь моя воля, вы составили бы ему компанию в подвале замка. К сожалению, придётся вас выгнать на пару с этим засранцем. А пока предлагаю покинуть это помещение, все вещи, кроме девочки и сундука, вам вынесут.

Дети видели, как шевалье Рошер прокрался в комнату Леоры, и как потом его оттуда выволокли два охранника, следом за которыми вышел отец Ласа. Потом в комнату к графине вошёл Джок и через несколько минут вышел уже вместе с Лаурой. Прибежавшие следом охранники куда-то бегом унесли служанку. Один из них вышел из комнаты графини, держа на руках девочку. Прошло минут пять, и в коридоре никого не осталось.

— А где барон? — спросил Лас. — Дверь в его комнату открывали, но его там нет, иначе забрали бы вместе с остальными.

— У него плохо с животом, может, сидит в туалете? — предположила Лани.

— Ладно, веселье закончилось. Пошли быстрее обратно, пока тебя не хватились.

Стараясь не шуметь, они побежали по коридору и на повороте у лестницы налетели на возвращавшегося после облегчения барона. Эжен из-за большой массы не пострадал от столкновения, только пустил газы, а вот дети полетели на пол, при этом меч, который держал Лас, отлетел в сторону.

— На ловца и зверь бежит, — усмехнулся барон, нагибаясь к Лани.

— Не трогай её, негодяй! — закричал Лас, схватил его за руку и упал, сбитый с ног ударом кулака.

Воспользовавшись заминкой, Лани быстро перекатилась и встала на ноги.

— Не надо сопротивляться, ничего тебе не сделают, — сказал барон и попытался схватить девочку, но почему-то запутался в ногах и с грохотом упал на пол. В следующее мгновенье он заорал от боли из-за того, что Лани сидела на его спине и изо всех сил выкручивала руку. Сил оказалось недостаточно, и рванувшись, барон освободился, сбросив юную мучительницу. Но коридор уже наполнился людьми Джока, и барона быстро увели. Лани со слезами бросилась к лежавшему без сознания Ласу, но мальчика уже взял на руки отец.

Утром графиня без спутников уехала из дворца герцога Аликсана. С ними уже начали работать люди Джока, пока без применения крайних мер. Девочку удалось спасти, а служанка графини так и не проснулась. Первая попытка навредить близким Сергея провалилась.

Возвращение было не очень тяжёлым. Захваченные лошади шли с грузом оружия и доспехов, поэтому не могли служить заводными, но дороги уже немного просохли и не было нужды в спешке, поэтому отдыхали во встречные селения.

— Здорово вы, милорд, щёлкнули по носу Мехала! — говорил на одном из привалов шевалье Джордан, который командовал первой засадой, а сейчас по приказу герцога управлял всем отрядом. — И второй раз он к нам полезет не скоро. Послать одну кавалерию побоится, а лишней пехоты у него нет. Дороги подсыхают, и скоро опять начнётся драка, если уже не началась.

Шевалье был умелым командиром и прекрасно владел мечом, но, в отличие от многих рубак, с ним можно было приятно провести время за беседой. Джордан был умён, высказывал интересные мысли и знал множество самых разных историй. Некоторые случились с ним самим, остальные он заимствовал из чужих рассказов. Была у него и слабость — женщины. Он и к Олиманту попал из-за них, точнее, из-за своей неуёмной страсти к любовным приключениям. Юноша был третьим сыном, поэтому рано покинул имение отца, где ему ничего не светило, и отправился в столицу к королевскому двору. С собой у него были сто серебряных монет и старый меч, которым он уже тогда хорошо владел. Эдакий местный д'Артаньян. Рослый и красивый юноша приглянулся королю, которому повезло попасться на глаза, и получил место в гвардии. Но приглянулся он не только королю, но и одной из графских дочерей, заполнявших дворец короля, как куры заполняют курятник. Парень оказался не просто красивым, но и отличным любовником, отточившим своё искусство в поместье отца на множестве крестьянских дев. За первой девицей последовала другая, потом третья… По двору быстро разошёлся слух о блестящем кавалере, который никому не отказывает. Этот слух оказался преувеличенным и сильно осложнил жизнь шевалье. За ним начали охотиться не только молодые девушки, с которыми так приятно провести время где-нибудь в нише, на его внимание стали претендовать дамы постарше из тех, у кого не было мужей. Тогда он додумался до такой, казалось бы, спасительной мысли — под разными предлогами брать с них деньги. Многих это не отпугнуло, а у него завелось золото. А потом случилось то, что рано или поздно должно было случиться: его затащила в постель молодая баронесса, чей престарелый супруг лишал её законных радостей жизни. Их кто-то заложил барону, и привычная жизнь кончилась. У барона не хватило духа убить жену, а убить Джордана помешал случай. Поняв, что второй раз нанятым бароном головорезам может повезти, шевалье подал прошение об отставке, собрал честно заработанное постельными трудами золото и сбежал на юг. В Ордаге ему тоже удалось устроиться в гвардию. Во дворце герцога не было привычного курятника, поэтому Джордан поначалу немного растерялся, но потом начал восстанавливать свою репутацию среди живших в городе дворянок.

— А вы не думали о том, чтобы жениться? — спросил его Сергей, когда речь в очередной раз зашла о женщинах.

— Да я не против женитьбы, — ответил Джордан. — Если попадётся такая, что хороша собой и приданым, и готова прикрыть глаза, если мне захочется разнообразия, то почему бы и нет? Надоело уже жить в казарме.

— Переезжайте ко мне во дворец, — предложил Сергей. — Места много, да и кормят получше. А мне будет с кем поболтать, да и дамы послушают. Есть одна проблема, от которой вы, возможно, меня избавите. Бёлле втемяшилось в голову, что она меня любит. Ей не терпится расстаться с девственностью, а мне мешают оказать ей эту услугу две причины: воспитание и невеста. Может, она отвлечётся на вас.

— Я не против, милорд, — ответил шевалье. — Только я не понял, как воспитание может мешать любви.

— У меня на родине девочка в четырнадцать лет — это ещё не девушка, а ребёнок!

— Видел я её совсем недавно. Вполне сформировавшаяся девица. Но я вас понимаю и сам считаю, что женщина должна быть более зрелой. А от этих молодых удовольствия мало. Ничего не знают и не умеют, пока всему научишь…

— Давайте говорить на любые темы, кроме женщин, — сказал Сергей шевалье. — Вы слишком циничны, а у меня к ним совсем другое отношение. Как вам видится ход войны?

— Война затянется, — уверенно сказал Джордан. — В этом году ни у кого не будет решающего перевеса. Герцогам сильно досталось, поэтому никто из них до конца войны не станет враждовать с королём. Сил у нас будет побольше, чем у Мехала, только их нужно собрать под общим командованием. Конечно, всё может случиться, но я думаю, что успехов у Мехала больше не будет. Завоюет два-три города, а потом его начнут потихоньку выдавливать обратно. Повоюем года два и разойдёмся, а на поход в Сотхем сил опять не найдут. Потом лет через двадцать всё снова повторится, разве что вы, милорд, что-то измените. Вы мыслите не так, как все. У нас никто не додумался расстреливать армии большим количеством стрелков, укрыв их на защищённых позициях. Ничего сложного в этой мысли нет, но все сражения всегда начинались одинаково. Сначала рубиться пехота, а потом побежавших преследует и добивает кавалерия. Не всё так просто, но основная схема такая.

— А почему у вас не используют метательные машины?

— Почему не используют? Используют, но в основном на кораблях. Иногда их можно встретить в старых замках. Наши города плохо приспособлены для обороны, и на их стенах негде ставить метатели. А армии не пользуются из-за большого веса и трудности в транспортировке. А на вашей родине не так?

— На моей родине, Джордан, очень многое не так!

— Странное, должно быть, королевство. У вас, небось, и колдунов нет?

— Можно подумать, что они здесь есть. Сами видели или опять чьи-то рассказы?

— И вы видели, милорд. Помните старика из той деревни, где в последний раз покупали овёс?

— Помню, — ответил Сергей. — Весь седой, а крепкий как бык. И глаза у него какие-то колючие. И в чём же заключается его колдовство?

— Этот может лечить взглядом людей и скотину. А есть такие, которые могут намного больше. Я их не видел, а вот отец встречал. Сами себя они зовут не колдунами, а возвышенными. А по-моему, если колдуешь, то кто ты, если не колдун? Смотрите, деревня! Заночуем? По времени вроде пора.

Вернулись поздно вечером на двадцать третий день с начала похода. Все немного почистились и пошли на ужин, после которого хорошо искупались.

Первой, кто встретил Сергея, была Лани. Она замерла, словно не веря глазам, а потом с радостным визгом прыгнула ему на грудь, едва не опрокинув на пол.

— Подожди целоваться! — оторвал он её от себя. — Не видишь, я грязный. Помоюсь…

Говорить дальше помешал поцелуй Леоры, от которой он оторвался с большим трудом.

— С невестой грязь не мешает целоваться! — ехидно сказала сестра. — Готовь губы, сейчас ещё Белла прибежит. Она тебя тоже поцелует… по-дружески!

— Как же я соскучился! — сказал он им. — Обнял бы обеих и не отпускал! Но действительно нужно помыться и сменить одежду. Вы уже, наверное, поужинали? Леора, скажи, чтобы и мне чего-нибудь собрали поесть, пока буду чиститься.

Сергей сидел уже чистый и ел, а они наперебой рассказывали обо всём, что случилось в его отсутствие.

— Значит, завалила барона? — спросил он у сестры.

— Почти, — сказала она. — Я выкрутила руку, а этот дурак так рванулся, что я улетела, а ему потом Расмус бинтовал руку. Он её чуть не сломал. Кто же так вырывается из захвата?

— Джок узнал, кому вы понадобились?

— Чтобы дядя Джок и не узнал! — засмеялась Лани. — Всё делалось по заказу Мехала.

— Понятно. А почему «дядя»?

— Это он сам себя так назвал, а мне понравилось. Родственников много не бывает, а он ещё очень хороший человек!

— А ты почему молчишь? — спросил он Леору.

— Не могу насмотреться, — ответила девушка. — Слишком долго тебя не было.

— Ну я побежала! — понятливо сказала сестра и умчалась.

— Куда пойдём? — спросила Леора. — Ко мне или к тебе? Или ты сильно устал?

— Пошли ко мне, — сказал Сергей. — Это ближе, да и запоры у меня покрепче. Это ещё Белла не знает о моём возвращении. Пойдём быстрее, пока её не принесло.

— Я рад, что вы откликнулись на мой призыв и не пожалели времени приехать лично, — сказал герцог Рошти. — Нам с вами есть что обсудить.

— Я не вижу Олена Марди, — сказал герцог Лазони. — Он не приехал?

— Этот идиот решил воспользоваться моментом и заменить короля, — пояснил Рошти. — Пришлось кое о чём его предупредить. Теперь он на меня обижен. И сам не приехал, и не прислал никакой помощи.

— Действительно, идиот, — согласился герцог Бенитар. — В такое время затевать свару! У меня есть предложение. Нужно предупредить, что если войска герцогства Марди не станут рядом с нашими против Мехала, то мы все после окончания войны приложим усилия к тому, чтобы провинция носила другое название.

— Я за это предложение, — согласно кивнул герцог Ингар. — Иначе его не прошибёшь. Война будет трудной, и мы понесём большие потери, а он отсидится в стороне, а потом начнёт устанавливать свои правила. Мы и так потеряли Алехо Парнада и всю его семью. Даже если после войны провинция отойдёт к нашему союзнику, проку от этого будет немного. Мехал уже уничтожил там половину городов, а война ещё только началась.

— Значит, так и решим, — подвёл итог герцог Рошти. — В этом вопросе партия короля нас поддержит. Кстати, его величество обещал прислать большую часть своих полков, но при условии, что мы поклянёмся в храме всех богов, что на время войны будут забыты все разногласия. В этом случае придут дружины от Дорейна и Лантара.

— А от Аликсана? — спросил Лазони.

— По моим сведениям, у него слишком мало сил, чтобы ими с кем-то делиться, — сказал Рошти. — Он и так уменьшил силы Мехала на треть. Кстати, Мехал не оставил его своим вниманием. Пленные рассказали, что он отправил в пограничные земли провинции Аликсан две тысячи всадников с задачей сжечь там все деревни. Герцог об этом узнал, устроил ловушку и перебил всю посланную кавалерию. Мехал в ярости, но не может ничего предпринять из-за начала боевых действий.

— Лихо! — сказал Бенитар. — Интересно, откуда у него столько кавалерии? При Олиманте её было мало. Что ещё известно об этом герцоге?

— Это очень интересный молодой человек, которого буря принесла из неведомой страны, — сказал Рошти. — Он меня заинтересовал, поэтому я собрал о нём все сведения, которые удалось добыть, и отправил в Ордаг своих людей. Пока от них нет донесений. Но связь с ним будет нужна. Если Аликсан будет препятствовать сотхемцам в доставке подкреплений, он сильно облегчит нам жизнь.

— Разве у Мехала ещё есть резервы? — удивился Лазони. — Я думал, что он бросил против нас все силы.

— Так и есть, — подтвердил Рошти. — Пока у него нет возможности получать подкрепления, но я узнал, что в Сотхеме проводят набор десяти полков. Конечно, сразу их сюда не пошлют, с полгода потратят на подготовку, а потом мы задействуем Аликсана. Если он уничтожит эти подкрепления и очистит Парнаду от гарнизонов Мехала, это нам сильно поможет. А если станет на границе и не даст ему уйти…

Глава 21

Прошло двадцать дней. Зима закончилась, и несколько дней бушевали грозы, оживившие грязь на дорогах, но потом начало быстро теплеть и обычные для этого времени ветра на глазах высушили тракты.

Как ни старались обустроить беженцев и предотвратить разбой, избежать этой напасти не удалось. С наступлением тёплого времени из разорённой войной Парнады потянулись разбойничьи ватаги. Ещё не пришло время для купеческих обозов, поэтому и разбоя на дорогах почти не было. Ватажники захватывали деревни, где отъедались и валяли хозяйских жён и дочерей, а потом меняли деревню, напоследок требуя для себя откупа деньгами. Крестьяне терпели, а после слали ходоков к герцогу.

— Большинство разбойников — это вчерашние крестьяне, — говорил своим помощникам Сергей. — Их не пощадила жизнь, и они не будут щадить других. Быстро нам с ними не справиться, но это не значит, что нужно оставлять всё как есть. Скоро по дорогам пойдут купеческие обозы, и купцы предъявят нам с вами счёт.

— Они не посмеют! — сказал Севорж.

— Я понимаю, что не посмеют, и имел в виду не требование возмещения убытков, — сказал Сергей. — Они платят налоги и имеют право на помощь герцога. И мы им эту помощь окажем. Да и крестьян нельзя оставлять на произвол судьбы. Но бросать против разбойников армию — это то же самое, что гоняться за мухой с молотком. Муха улетит, а вы только зря потратите силы. Основное оружие разбойников — это лук, поэтому использование обычных пехотных или конных подразделений чревато потерями, а разбойники скроются в лесах, из которых выйдут, как только мы уйдём. Значит, нужно использовать стрелков.

— Стрелки — наша главная ударная сила, — сказал Фар. — Мы не можем оставлять в каждой деревне по отряду.

— Можно поступить по-другому, — предложил Джордан. — Кто страдает от разбойников? Крестьяне и купцы! Вот пусть они с ними и борются, а мы им в этом поможем. Чтобы безопасно ездить по дорогам, купцам придётся раскошелиться. Мастера изготовят боевые луки, а мы их купим на деньги купцов и дадим тем крестьянам, которые согласятся на время оставить свои хозяйства на сыновей и малость поохотиться. Конечно, им тоже нужно будет заплатить.

— Платить мужикам за то, чтобы они сами себя освобождали от напасти? — хмыкнул Фар.

— А вы как думали! — сказал Джордан. — Мужик ленив и вкалывает только на себя и только тогда, когда без этого не обойтись. Разбойники — это убыток, но не такой уж большой. Жизни не лишат, а то что бабе раздвинули ноги, так для того она и нужна. Неприятно, конечно, но хуже она после их ухода не станет. А вы хотите вместо привычного труда или лежания на печи заставить его бегать по лесам, да ещё подставлять свою шкуру под разбойничьи стрелы. Согнать силой можно, но толку не будет, поэтому придётся платить. И не только платить, им ещё нужно дать своих командиров, которые организуют и покажут, как воевать. А окрестные леса они знают получше разбойников. Каждый второй в них охотился. Если хотите, я могу этим заняться.

— Так и сделаем, — решил Сергей. — Я договорюсь с купцами, а остальным будет заниматься шевалье. Теперь я хочу поговорить с вами о планах на эту весну. Вопрос к вам, Парман. Сколько бойцов в конных отрядах, которые патрулируют тракт между городами, занятыми гарнизонами Мехала?

— Мы видели три таких отряда, — ответил шевалье Парман. — В каждом было примерно две сотни всадников.

— А как сотхемцы различают, кто подошёл к городским воротам? Ведь вместо патрульного отряда может подойти и вражеский.

— Так видно по одежде. И броня у них немного другая, да и сбруя у лошадей.

— Значит, только по внешнему виду? — уточнил Сергей.

— Может выдать разговор, — сказал Парман, уже понявший, к чему эти вопросы. — Язык один, но говор у них немного другой, а несколькими словами непременно перебросятся.

— А по лицам не узнают?

— Вряд ли, — подумав, ответил Парман. — Отрядов много, да и людей в них должны менять.

— Условных слов они точно не применяют?

— А для чего, милорд? — спросил Парман. — Извините, я вас не понял.

— У меня на родине существует такой воинский приём, — объяснил Сергей. — Чтобы стража узнала, пропускать куда-то человека или нет, он должен произнести определённые слова, которые мы называем паролем. Всем тем, кого следует пропускать, эти слова сообщают заранее. Время от времени пароли меняют. Приём простой, но действенный. Просто так не пройдёшь, сначала нужно захватить того, кто знает пароль, и вытрясти его из пленного. А если пароли часто меняют, то и это может не сработать. Хорошо, что у вас до этого не додумались. А теперь послушайте, что мы сделаем. Пошлём к местам патрулирования сотхемцев отряд кавалерии. Их лошади и сбруя у нас есть, доспехи — тоже, дело только за куртками. Жаль, что не догадались привезти в прошлый раз. Поэтому придётся делать засаду в той части тракта, где густой лес. Выкосим патрульный отряд стрельбой, оставим несколько человек для допроса, а потом снимем с тел и приведём в порядок форму. Оденем две сотни всадников в куртки сотхемцев и поедем к тому городу, куда они ехали. С собой в поход возьмём несколько купцов, которые торговали с Сотхемом и подолгу там жили. Они и будут вести разговор в воротах. Гарнизоны там малочисленные, и захватить их врасплох и уничтожить не составит большого труда. После этого подтягиваем остальные силы и ждём следующий патрульный отряд. Этих тоже вырезаем, а дальше действуем в зависимости от того, что узнаем у пленных. Если позволит интервал времени между появлениями отрядов, то пошлём часть людей к другому городу и всё повторим. Если повезёт, можно пройти по всей цепочке, уничтожив не меньше тысячи врагов и не понеся существенных потерь. Этим рейдом я хочу не только сократить число врагов, но добиться ещё трёх целей. Во-первых, Мехалу придётся оттянуть на охрану пути больше солдат, а это поможет войску герцогов. Во-вторых, мы с вами можем захватить много оружия, лошадей и доспехов. Зачем на всё это тратить деньги, если можно забрать у неприятеля? И, в-третьих, я хочу набрать солдат. В беженцы подались многие, но далеко не все. В деревнях и городах могут быть нужные нам люди, умеющие сражаться и признающие дисциплину. С собой заберём только таких, пусть даже с семьями. Трофейных лошадей всё равно должно быть много.

— Придумано здорово, — сказал Севорж, — и, если получится, мы изгадим Мехалу всю летнюю компанию. Тогда у него точно не будет крупных успехов. Только куда помещать новых людей? Опять строить лагерь?

— Дороги высохли, и в казне есть деньги, так что можем и построить, — ответил Сергей. — Он не будет лишним. А на будущее я думаю часть солдат поселить в новые деревни. У меня на родине были такие, в которых жили казаки. Их плата королю была не налогами, а службой. По его призыву каждая казачья семья отправляла на войну одного конного воина. А для воинского мастерства старшины проводили учения. Да и без войны часть казаков постоянно служила в войске. А от наших крестьян, если бы они не занимались охотой, в войне не было бы никакого толку.

— Вы почаще вспоминайте, что у вас было дома, милорд, — сказал Фар. — Глядишь, справимся с Сотхемом малой кровью. В поход опять пойдёте?

— Вас, Фар, возьму с частью гвардии, — ответил Сергей, — а граф пусть занимается армией. Не горюйте, Ланс, у вас ещё будет возможность подраться. Лучше скажите, когда собираетесь забрать Алестаю с сыном? У меня пустует половина дворца, а вы живёте без семьи, да ещё в снятой комнате! Бросайте-ка все дела, возьмите охрану и поезжайте домой. И без семьи не возвращайтесь. У вас управится Эжен, на то он и управляющий. И всех везите во дворец. Им будет не так скучно, а у меня появится что-то вроде двора. А если боитесь за жену, я прямо сейчас кастрирую нашего шевалье, если он не поклянётся всеми богами обходить Лесту стороной.

— Под угрозой такого наказания я готов на время забыть о женщинах! — засмеялся Джордан.

— Сегодня же съезжу, — пообещал граф. — В армии везде толковые командиры, и все заняты делом, так что нет большой необходимости в моём присутствии. Когда вернусь, выделю командиров для ваших крестьянских отрядов.

— У вас хороший план, милорд, — сказал Джок. — Один раз такое может пройти, потому что этого ещё никто не делал. Но после избиения гарнизонов даже дурак поймёт, как это было сделано, и примет меры. И есть ещё одна тонкость, которую вы не предусмотрели, — бороды.

— Какие бороды? — удивился Сергей. — О чём вы, барон?

— Купеческие, — пояснил Джок. — Вы же видели наших купцов. Есть среди них хоть один без бороды? В этом сословии просто неприлично оголять лицо. Купцы упрутся.

— Ничего, — сказал Сергей. — Новая борода вырастет, а новая голова — вряд ли. Те, кто отказываются помогать мне, тем самым помогают нашим врагам. Головы я им за это рубить не буду, но торговлю закрою и конфискую товары. Достаточно будет одной показательной порки. Большинство из них умные люди и всё прекрасно поймут.

— Когда думаете выступать? — спросил Фар у Сергея.

— Дня за три всё подготовим и выйдем, — ответил он. — Дороги уже сухие, а в Рошти наверняка идёт драка, так что если дела пойдут не так, как я задумал, то у Мехала не получится быстро вмешаться, и мы сможем уйти.

Разговор герцога с купцами начался приглашением главы местного отделения торгового дома Сордов. Выслушав герцога, он ответил:

— Мы уже два раза давали деньги вашей светлости: на борьбу с графом Мартином и на победу в этой войне. Мы не можем давать их бесконечно. Прибыли нет, а использовать для таких целей деньги вкладчиков запрещено главой дома.

— Я всё прекрасно понимаю, — согласился Сергей, — но на этот раз деньги нужны не мне. То, что я хочу сделать, нужно в первую очередь вам. Я не могу бросить против разбойников армию. И не только потому, что она нужна для другого, просто это бесполезно. Вы можете не помогать, только тогда придётся с каждым обозом отправлять сильную охрану, и не факт, что она вам поможет, если нарвётесь на большую ватагу. Я в любом случае займусь разбойниками, но это будет не сейчас и займёт много времени. Подумайте хорошенько и поговорите с другими. Это в ваших интересах, а речь идёт не о таких уж больших деньгах.

Купцы не были дураками, и на следующий день деньги были доставлены во дворец герцога. С бородами пришлось бороться дольше. Первый же вызванный купец отказал наотрез.

— Что хотите делайте, ваша светлость, а бороду я брить не дам! — неприязненно посмотрев на герцога, сказал он. — Помочь не отказываюсь, но с бородой!

— С бородой в вас сразу же опознают сандорца! — жёстко сказал Сергей. — Так что ваша готовность помочь ничего не стоит! Вы отказываете в помощи своему герцогу в тяжёлое для королевства время. Ну что же, голову вам за это никто рубить не будет, но я не могу отпустить вас раньше, чем мы придём из похода. Придётся вам погостить у меня две или три декады. В подвал вас сажать не будем, посидите в одной из комнат первого этажа. Кормить будем с моего стола, только за постой придётся заплатить. Я забираю ваш склад с остатком товаров.

Известие об аресте одного из купцов и конфискации его склада вызвало волнение среди купцов, и на следующий день к герцогу приехал глава их общины Ожен Латгард.

— Вы зря о нём беспокоитесь, — заявил ему Сергей, — Посидит три декады под замком, в следующий раз будет более отзывчивым к просьбам своего герцога, особенно в том, что касается дела спасения королевства. Нет, денег я у него не просил, а причину назвать не могу, потому что это секрет. Ваш купец потому и сидит под караулом, что его узнал и отказался помогать. Когда я закончу дело, из-за которого обратился к нему за помощью, тогда и выйдет. Скажу вам по секрету, что мне придётся обратиться к другим купцам, так что пусть будут к этому готовы. Конечно, они могут заранее очистить свои склады, но я всё-таки советую пойти мне навстречу. Не так уж трудно найти, чем оплатить их содержание.

Следующие два купца оказались на удивление покладистыми и согласились сбрить бороды. Из дворца они тоже не вышли и на следующий день в составе отряда из пятисот всадников герцога во главе с ним самим отправились в Парнаду.

То ли так совпало случайно, то ли недруги герцога воспользовались его отсутствием, чтобы нанести ему подлый удар, но через два дня после отъезда Сергея была совершена попытка покушения на Леору. По счастливой случайности у Ласа закончились любимые им орехи, запас которых он с молчаливого согласия главного повара постоянно возобновлял на дворцовой кухне. Мальчишка взял сумку и, пройдя главным коридором, свернул к кухонным кладовым. Здесь он и услышал тихий разговор двух слуг, который с первых же слов заставил насторожиться и подкрасться на цыпочках ближе к подсобке.

— Триста золотых! — сказал один голос. — Нам таких денег не заработать за всю жизнь. Тебе нужно только подсыпать ей в пищу этот порошок, а всё остальное я сделаю сам. Не бойся, это не яд. Порошок нужен, чтобы баронесса послушно села в карету.

— Нет, даже не уговаривай, — ответил другой. — Это женщина герцога, и я не хочу быть тем, кто причинит ему горе. Я видел от него только добро и не хочу в ответ платить злом. Тебя не выдам, но при одном условии. Ты должен сегодня же убраться из дворца и забыть сюда дорогу.

Лас долго не раздумывал, что ему делать. Бежать за помощью долго, и говорившие, скорее всего, уйдут. Как их потом искать? Осталось единственное — спрятаться и увидеть самому. Рядом находилось одно из подсобных помещений, в котором хранилась неиспользуемая в обычное время кухонная утварь. Лас открыл в неё дверь, переложил две большие кастрюли, освободив для себя место, и оставил дверь чуть-чуть приоткрытой. Долго ждать не пришлось. Через несколько минут открылась дверь и в коридор вышли двое. Один был поваром, он и ушёл на кухню. Второго Лас несколько раз видел у помещения каретной. Этот мужчина направился к одному из выходов во внутренний двор. Выждав, пока они уйдут, мальчишка покинул подсобку и бросился к отцу. Он нашёл его в служебной комнате вместе с бароном Лишнеем и, волнуясь, рассказал об услышанном разговоре.

— Повар никуда не денется, — решил Джок. — Лас, сейчас сходишь к каретной вместе с моими людьми.

— Я пойду с ними, — поднялся со стула отец. — Скорее всего, этот тип успел сбежать, и придётся организовывать поиски.

Они успели задержать слугу, когда тот седлал коня. Повара тоже нашли, но он не знал ничего, кроме того, что услышал от мужа своей сестры. Его свояк рассказал больше. В последнюю поездку домой его посетил неизвестный господин, который и сделал щедрое предложение, предупредив, что в случае невыполнения, он может лишиться жены. От него слуга получил десять золотых аванса и указание везти захваченную девушку к себе домой и там держать до тех пор, пока не появятся тот, кто её заберёт.

За домом слуги установили наблюдение, но без большой надежды на успех.

— Жаль, что не выжила служанка графини, — сказал Джок, — а быстро найти другого двойника баронессы не получится.

— Может быть… — начал Сатарди и замолчал при появлении Леоры.

— К вам можно, господа? — спросила девушка. — Барон, мне стало известно о попытке меня выкрасть, и я хочу узнать, известно что-нибудь о заказчике?

— Лас проболтался? — спросил Сатарди.

— Он по секрету рассказал Лани, а она тут же всё выложила мне, — улыбнулась Леора. — Так что с заказчиком, я могу узнать его имя, или это секрет?

— К сожалению, секрет, — вздохнул Джок, — и мы его тоже не знаем. — Он коротко пересказал то, что удалось узнать.

— У меня есть предложение, — сказала Леора. — Я не думаю, что за домом следят постоянно, поэтому вы можете этой ночью привезти туда своих людей, а завтра слуга отвезёт меня к себе со связанными руками. Мне хотели дать корху? Значит, изображу полную покорность. В доме меня развяжут, и будем ждать гостей. Иначе придётся сидеть и ждать следующего удара.

— Этот план имеет хорошие шансы на успех, но я не могу вами рисковать, — отказал Джок.

— А что со мной случиться? Человека не похищают для того, чтобы тут же убить, для этого проще вместо корхи дать яд. К тому же там будут ваши люди. Можете оставить мне арбалет, а заодно и слуге. Пусть отрабатывает прощение.

Леора проявила настойчивость, и Джок скрепя сердце принял её план и приступил к его выполнению. Под утро в дом к слуге, воспользовавшись ключом хозяина, проникли трое его людей. Перепуганной хозяйке объяснили, в какую грязь залез её муж, и подсказали, как себя нужно вести. Утром слуга привёз в карете Леору, завёл её в дом и поехал отгонять карету на ремонт в мастерскую.

— Или план составлял дилетант, или слугой сознательно пожертвовали, — говорил своим людям Джок перед началом операции. — Любому опытному в наших делах человеку должно быть понятно, что после пропажи баронессы мы с вами начнём рыть землю, и не потребуется много времени, чтобы связать её исчезновение с утренним выездом кареты. Слугу и его дом должны тут же проверить. Что из этого следует?

— Её должны забрать сразу же после приезда, — сказал старший группы. — Слуга может приехать домой только днём, поэтому за домом должен наблюдать кто-нибудь из соседей. Несколько серебряных монет…

Так и оказалось. Минут через пять после отъезда кареты из дома напротив вышла женщина. Осмотревшись и никого не увидев, она, уже не оглядываясь, поспешила к небольшому двухэтажному дому, стоявшему в двух кварталах от её собственного. Её впустили, и минут десять ничего не происходило. Потом из дома вышли двое мужчин, которые разделились. Один побежал нанимать карету, а второй быстрым шагом направился к дому слуги. Осмотревший незапертый дом агент увидел тело женщины, убитой ударом кинжала. Вряд ли её убили из-за платы, скорее, просто убрали свидетельницу. Такая же участь, без сомнения, ожидала семью слуги.

Рисковать баронессой не стали и захватили первого мужчину, как только он вошёл во двор. Второго вытащили из подъехавшей к дому кареты. В неё посадили Леору с одним из охранников и отвезли во дворец, а остальные доставили обоих задержанных в службу Лишнея. Проштрафившегося слугу трогать не стали, просто вышвырнули с работы.

— Значит, барон Бенхам, — задумчиво сказал Джок, когда они с Сатарди поднялись из подвала после допроса. — Я такого не припомню.

— Я тоже не слышал, — отозвался Сатарди. — Нужно посмотреть записи и поспрашивать парней, может, его кто-то знает. А в столицу я бы отправил Салана.

У баронессы Луизы Дюман была одна слабость: ей очень нравились мужчины, причём именно во множественном числе. Пока был жив муж, приходилось сдерживать свои аппетиты, но его убил в поединке один из её кавалеров, и овдовевшая баронесса очень быстро приобрела репутацию жадной до мужчин особы, выделившись среди других любительниц амурных приключений. Сделать это было нелегко, потому что столица славилась лёгкостью нравов, а во дворце короля было много молоденьких девиц, с которыми занимались любовью, не утруждая себя долгими ухаживаниями и тратами. В последнее время стало трудно найти щедрого и приятного в общении кавалера, а баронство после смерти мужа давало слишком мало средств, чтобы удовлетворить аппетиты Луизы. Она поменяла двух управляющих, но денег больше не стало. Баронесса боялась, что если ушедшую в поход армию постигнет неудача, то ей вскоре придётся самой искать мужчин в провинции. Сейчас её поочерёдно навещали двое: противный, но щедрый барон Бенхам и молодой сын барона Ремара. Парню ещё не исполнилось пятнадцати лет, и он был единственным наследником ушедшего в поход отца. Баронство было богатым, и барон оставил много денег своему отпрыску. Теперь эти деньги выкачивала из юнца Луиза.

Вошедший слуга доложил, что приехал некий шевалье Салан и просит её об аудиенции.

— Приведёшь его в малую гостиную, — приказала Луиза. — Он хорош собой?

— Лет двадцать, крепкий, лицо обыкновенное, одет не слишком богато, но приехал в сопровождении шести всадников. Все на отличных конях и хорошо вооружены.

— Значит, в малую гостиную, — повторила баронесса, осмотрела себя в зеркало и пошла встречать гостя.

— Рад видеть жену своего друга! — приветствовал хозяйку вошедший в гостиную шевалье. — Баронесса, вы по-прежнему прелестны!

— Благодарю, — сказала она. — Разве мы знакомы?

— Это так важно? — усмехнулся шевалье. — Луиза, я попрошу вас о небольшом одолжении. Но сначала ответьте на вопрос: как вы относитесь к барону Бенхаму? — Он неожиданно быстро оказался рядом с ней.

— Неприятный кавалер и слабый любовник, хотя самомнения на троих, — ответила встревоженная женщина. — Кто вы такой и что вам от меня нужно?

— Лучше вам этого не знать. Ещё один вопрос: почему барон не в армии короля?

— Он с кем-то договорился и разыграл дуэль. Якобы не так посмотрели на его жену. Ему поцарапали правую руку, а идти в поход с раной… Положенное количество солдат он выделил, но отправил с ними племянника.

— С этим ясно. Раз вы так относитесь к барону, значит не будете возражать, если мы его у вас похитим? Советую хорошо подумать, прежде чем ответить. Со мной шестеро головорезов, которым ничего не стоит оставить в вашем особняке одни трупы. Подумайте, стоит ли этот боров вашей жизни.

— А почему бы вам не забрать его в другом месте?

— Он выехал из своего особняка и сейчас в сопровождении охраны из двух человек едет сюда. Ещё слишком светло, и на вашей улице много прохожих, а у меня нет ни времени, ни желания ждать, когда он вас покинет. Итак, ваше решение?

— Вы не оставляете мне выбора.

— Разумно. Тогда отдайте приказ своим слугам ни во что не вмешиваться. Когда стемнеет, можете заявить о его похищении в службу охраны Короны. Я вас покидаю и надеюсь на ваше благоразумие. И поспешите.

Луиза схватила колокольчик и приказала прибежавшему слуге:

— Фред, сейчас подъедет барон Бенхам. Впустите его во двор и ни во что не вмешивайтесь. Тебе всё ясно?

— Конечно, ваша милость, — ответил слуга и с испугом посмотрел на шевалье Салана.

— Тогда выполняй! И побыстрее!

Слуга выбежал из гостиной и вскоре уже был у ворот, где и передал приказ госпожи трём охранникам.

— Чуть не опоздали, — сказал шевалье. — Баронесса, не угодно ли взглянуть?

Луиза поднялась с кресла и на негнущихся ногах подошла к выходившему во двор окну. Она увидела, как охрана открыла ворота и впустила во двор запряжённую четвёркой лошадей карету и двух всадников. Люди шевалье быстро оттеснили охранников баронессы и закрыли ворота. Луиза отвлеклась, бросив взгляд на стоящего рядом мужчину, и когда вторично глянула в окно, связанных охранников барона и кучера уже сажали в карету.

— Вот и всё, — подвёл итог шевалье. — Спасибо за содействие. Вы всё-таки заявите о похищении, а то кто-нибудь из слуг проболтается, и у вас могут быть неприятности.

Вскоре карета барона Бенхама, окружённая вооружённым эскортом похитителей, ехала прочь от столицы. Смеркалось, и вдоль дороги по обеим её сторонам темнел лес.

— Останови, — приказал Салан своему человеку, исполнявшему обязанности кучера.

Он спешился и открыл дверцу кареты, в которой сидели связанные пленники. Первыми на дороге оказались оба охранника и кучер.

— Развяжите им руки, — приказал Салан и, не дожидаясь выполнения своего приказа, продолжил: — Мы вас отпускаем. Можете вернуться в особняк барона, но не советую: ничего хорошего вас там не ждёт. Возьмите по одному золотому, а в узле ваше оружие. До столицы недалеко, так что как-нибудь доберётесь. И держитесь вместе, а то здесь много волков.

Не обращая больше внимания на отпущенных, он сел в карету к барону.

— Будете говорить? — спросил он пленника, освободив ему рот.

— Кто вы такие? — выплюнув остатки грязной тряпки, хрипло спросил барон. — И что вам от меня нужно? Деньги? Я согласен на выкуп.

— Кто дал заказ на похищение невесты герцога Аликсана? Заказ и деньги — всё шло через вас. Сомневаюсь в том, что исполнители под пытками назвали ваше имя только из-за личной к вам неприязни. Отвечайте, если не хотите, чтобы вас связанного и голого подвесили за ноги к нижним веткам ближайшей сосны. Здесь много волков, и всё ещё по-зимнему голодны.

Словно подтверждая его слова, вдали завыл волк.

— Вы не посмеете! — с ужасом глядя на Салана, сказал Бенхам. — Вас всех найдут и изрубят на куски!

— Нас ещё нужно найти. И потом какая вам разница, что с нами будет, если для вас всё закончится здесь и сейчас? Не надо испытывать моё терпение. Или вы предпочитаете волков?

— Я всё расскажу. Задание дал граф Анжи Продер, он же оплачивал работу.

— Он сейчас в армии короля?

— Нет, остался у себя. Собирает солдат для армии. С пополнением должен двинуться в Рошти. Я всё сказал и готов щедро заплатить за свою жизнь!

Салан вышел из кареты и махнул рукой. Его люди вытащили из кареты воющего от ужаса барона. Удар кинжалом — и крик оборвался.

— Срежьте у него с пояса кошелёк, — приказал Салан. — Вряд ли поверят в версию ограбления, но не будем оставлять покойнику золото. Оттащите его шагов на двадцать с дороги. К утру не останется никаких следов, кроме обрывков камзола.

— Куда дальше, Салан? — спросил у старшего один из подручных.

— Возвращаемся. Мы свою работу выполнили, а судьбу графа пусть решает герцог.

Глава 22

— Сворачиваем операцию и уходим! — сказал Сергей. — И не нужно на меня так смотреть, Фар! Ты же видишь, что творится!

А творилось то, на что он не рассчитывал, но вполне мог предвидеть. После того как они захватили пять городов, попутно уничтожив три кавалерийских отряда сотхемцев, оставшиеся в них жители, боясь мести короля Мехала, начали разбегаться. Причём большинство бежало в его провинцию и лишь немногие уходили в другие города Парнады или пытались добраться до Рошти. Всё началось, когда по приказу Сергея сформировали первый караван с захваченной добычей и теми из жителей, кого он счёл полезными для армии. Добычи оказалось неожиданно много, людей — тоже. В одном из городов сотхемцы устроили огромный склад продовольствия, которое свозили сюда со всей округи. Раз в декаду в город приезжал большой обоз, и часть запасов отправляли в войска. Гарнизон здесь был в три раза больше, чем в других городах, поэтому при его уничтожении пришлось напрячься. Тогда в первый раз понесли потери, хоть и небольшие. Оставлять это богатство врагу было нельзя, а сжечь — не поднималась рука. Сергей разослал солдат по окрестным деревням с приказом покупать у крестьян возы. Уходя, сотхемцы угнали из деревень почти всех лошадей, так что возов на продажу нашлось много. В них запрягали захваченных у врага кавалерийских лошадей и грузили продовольствие, оружие и вещи тех, кого увозили с собой. Стоило уйти первому каравану, как многие из жителей стали спешно собирать самое ценное и бежать вслед за отъезжавшими, бросая дома и остальной скарб. Сначала Сергей приказал их гнать, но посмотрел на заплаканных женщин и бегущих за ними детей, не выдержал и разрешил им ехать с обозами. Их мужья, забросив часть вещей на возы, шли пешком.

— Смотри, сколько их собралось возле обоза! — продолжил он, показав рукой на городскую площадь. — Мало того что вместе с кузнецами и другими мастеровыми набрали больше тысячи воинов и ещё столько же их родни, так теперь приведём с собой в три раза больше беженцев! А сколько их придёт самостоятельно? Севорж уже должен построить шестой лагерь, но это для бойцов, а куда девать остальных?

— Нужно построить небольшой городок возле лагерей, — сказал Фар. — Всё равно семьи солдат и офицеров не будут жить в лагерях, не дело это.

— Мне нужно или воевать, или строить города! — рассердился Сергей. — Тебе легко говорить!

— Так вам, милорд, ничего не придётся делать. Надо только помочь с инструментом, да дать стёкла на окна и кирпич для печи. Дерево дёшево, они его сами закажут, и многие сами построят дома. В своих городах их не покупали, строили сами. Здесь каждый второй такое умеет делать топором, что диву даёшься. Конечно, нужно помочь замостить дорогу и тротуары, а всё остальное сделают сами. Вот если бегут одни бабы, да ещё с детьми, им придётся помогать, но таких мало. Найдите толкового человека и поручите ему этим заниматься, а они временно поживут под открытым небом. Уже тепло — не перемрут. Мы хорошо повоевали, до зимы можно и отдохнуть. Почти никого не потеряли, а сами побили три тысячи сотхемцев. Если бы все так сражались, у Мехала давно закончились бы солдаты! Теперь нужно обустроить тех, кого привезём, и обучать новичков. Жаль, конечно, что не доделали работу до конца. Можно было без большого риска захватить ещё несколько городов, но вы правы: спасти людей важнее.

Вместе с последним обозом отправились сами, разрешив оставшимся забрать остатки продовольствия. Из-за переселенцев назад ехали целых двенадцать дней. Вернувшись, Сергей узнал о покушении на Леору и о том, что король прислал к нему гонца с предложением о встрече.

Он привёл себя в порядок, уединился с секретарём рассмотреть все текущие дела, а остаток дня провёл с Лани и Леорой. Утром герцог в сопровождении двух десятков гвардейцев выехал в столицу королевства. Перед отъездом у него состоялся короткий разговор с Джоком.

— Я надеюсь, что вы больше не будете использовать мою невесту в подобных делах, — сказал от Лишнею. — Вас не оправдывает её готовность помочь. И вот ещё что, барон. Не получается у меня заняться Продером, и не получится до конца войны, а эта сволочь не унимается, и слова короля ему не указ. Я не знаю, для чего ему втемяшилось красть баронессу. Если бы он решил её убить и лучше выбрал исполнителя, Леоры уже не было бы. Поэтому подберите у себя надёжного человека и передайте ему задание на графа. И пусть не занимается этим сам. Дайте ему достаточно золота, чтобы нанять исполнителя.

По дороге в столицу разбойников не встретили, а из-за войны постоялые дворы стояли полупустыми, поэтому не было сложностей с ночлегом. Оказавшись в столице, Сергей сразу же поехал во дворец к Лантару. Гвардейцы ушли в казармы, а он узнал у караула, что герцог ещё не уезжал, и успел перехватить его на выходе из трапезной.

— Ещё не завтракали? — спросил Аленар после приветствий. — Уже? Значит, сейчас вместе со мной поедете к королю, а по дороге я вам всё расскажу. Король вызвал вас по двум причинам. Первая — это желание принцессы закрепить ваши отношения.

— Какие отношения? — удивился Сергей. — У меня с ней нет никаких отношений. Неужели решила выйти замуж?

— Она это давно решила, но король и сейчас не хочет торопиться. Он по-прежнему испытывает к вам неприязнь, так что имейте это в виду. Но принцесса его допекла, поэтому согласился на помолвку.

— А моя помолвка с Леорой? Разве её не нужно разорвать?

— Нужно, но вы сможете это сделать при возвращении. А насчёт отношений можете не беспокоиться, за этим дело не станет. Помолвка для вас закончится в её постели. Король потребовал скрывать ваши отношения, а то принцесса уехала бы с вами в Ордаг.

— А вторая причина?

— Вас не будут пока привлекать к боевым действиям, но к осени хотят поручить одно дело. В Сотхеме для Мехала готовятся подкрепления, которые должны выйти к нему в конце осени или уже зимой. Их нужно перехватить и уничтожить. Это примерно пяти тысяч человек. Справитесь?

— К нужному времени моя армия будет готова. Пока мы только совершили рейд по тылам Мехала, перебили тысячу сотхемцев и захватили большие запасы продовольствия.

— У Мехала меньше сил, но у него все в кулаке, а у нас у каждого герцога свой командующий. Король поучаствовал в неудачной осаде одного из захваченных городов, плюнул и уехал, не доверив своё войско никому из герцогов.

— А чем занимается Анжи? Какие у него отношения с королём?

— А почему вы о нём вспомнили?

— Я бы о нём не вспомнил, если бы он сам о себе не напомнил, попытавшись выкрасть Леору.

— Это точные сведения?

— Совершенно. Те, кто занимался этим делом, ничего не знали о нашей вражде, прошли по цепочке посредников и назвали заказчиком Анжи. Думаю, что с ним скоро произойдёт несчастный случай.

— Король его простил… частично. Постарайтесь о нём не говорить, тем более что сами приняли меры.

Сначала у Сергея был обстоятельный разговор с королём по поводу его военных действий и усилий по созданию армии.

— Я перехватил ваш заказ на арбалеты, — сказал он Сергею, — и уже получил всю партию. Вам повторить заказ или возьмёте назад деньги?

— Пожалуй, это и к лучшему, — ответил Сергей. — У меня много трофейного оружия, а деньги не помешают.

Король сказал, что деньги для Сергея приготовят, и отвёл его на растерзание к сестре.

«А ведь была ко мне равнодушна, более того, я ей не понравился, — думал он, лёжа в кровати принцессы после бурно прошедшей встречи. — А потом выбрала меня с чьей-то подачи и убедила себя в этой любви. Теперь действительно любит и счастлива. Вот мог бы я так?»

— Тебе со мной хорошо? — заглянула ему в глаза Аделла.

— Просто замечательно! — сказал он правду. — Я ещё не встречал у женщин такой страстности!

— Давай ещё! — радостно воскликнула она. — Я знаю, что для этого нужно делать!

— Я не против, — ответил он, удерживая одеяло, которое она вознамерилась стянуть, — но твой брат приглашал на обед и, по-моему, уже пора.

— Брат подождёт, а обед — и подавно! Я тебя столько времени ждала!

«Какая же это тайная помолвка? — думал он на второй день. — Аделла прилипла, как пришитая, и таскает меня с собой везде, где можно и где нельзя. А сколько раз слуги видели, как она заводит меня в спальню? Чтобы не догадаться о её чувствах нужно быть либо идиотом, либо слепым».

— Принцесса очень неосторожна, — подтвердил его опасения Аленар. — О вас уже судачит весь двор. Даже спорят, когда будет свадьба. Я думаю, что она таким поведением хочет подтолкнуть брата. Наверное, самым умным для вас будет быстрее уехать.

— Не пойму, почему сестра так на него запала, — искренне недоумевал король в разговоре с матерью. — Ведь были у неё и красивые мужчины, и опытные любовники. И ни с одним не было такого расставания! Льёт слёзы и вцепилась так, что мне пришлось её отрывать.

— Пришло её время вить гнездо, а он единственный, с кем она может это сделать, — объяснила мать. — Был бы у неё большой выбор, скорее всего, этот герцог не добрался бы до её постели.

«Стоило ехать за тридевять земель, чтобы два дня ублажать нелюбимую девушку? — думал Сергей, подъезжая к Ордагу. — А теперь предстоит тяжёлый разговор с Леорой. Жаль, что нельзя послать к чёрту и короля, и его сестру. Баронесса мне намного милее Аделлы. Единственная польза от поездки в том, что забрал золото».

Разговор он начал сразу же, как только приехал.

— Лани! — сказал он сестре. — Подожди немного, сначала мне нужно поговорить с Леорой. И лучше это сделать в кабинете.

— О чём ты хотел поговорить? — спросила девушка, садясь на стул ближе к нему.

— Король решил, что тебе хватит быть моей невестой, — ответил Сергей. — На эту роль определили принцессу, и я ничего не могу изменить. Наверняка за мной следят и обо всём доносят в столицу, поэтому прежних отношений у нас с тобой не будет. Если мы не прекратим встречаться, у тебя могут быть неприятности, а я этого не хочу. Как я и говорил, ты можешь жить в моём дворце. В этом кошеле, который мне передал для тебя герцог Аленар, пятьсот золотых, а вот вексель от меня на такую же сумму. Теперь ты сможешь сама решать свою судьбу.

— Спасибо, герцог! — сказала Леора, порывисто встала и, забрав со стола кошель и бумагу, быстро вышла из кабинета.

— Почему ты довёл Леору до слёз? — спросила вбежавшая в кабинет сестра. — Ой, Серг, ты сам чуть не плачешь! Вы поругались, да? И из-за чего?

— Лани, Леора мне уже не невеста. Помолвка с ней расторгнута, теперь я помолвлен с принцессой. Но это пока секрет. Поверь, что мне жаль, что так вышло, но я не мог поступить иначе. Я бы поставил под удар не только себя, но и Леору.

— Жаль, — огорчилась Лани. — Она теперь уедет?

— Не знаю, я предложил ей остаться.

Закончив с личными делами, он побывал на плацу и обсудил тренировку солдат с Севоржем и Фаром. В разгар разговора подошёл шевалье Джордан, который рассказал о борьбе с разбойниками.

— Как беженцы? — спросил Сергей, когда он закончил. — Продолжают подходить?

— Может, и выходят, только в другие места, — ответил Лас. — После заселения шестого лагеря начали строительство небольшого городка. Сначала обеспечим домами семейных офицеров, а потом дойдёт очередь и до солдат.

— Рад вас видеть, милорд! — сказал подошедший Джок. — Сообщаю, что в столицу уже послан человек по вашему делу. Хочу спросить, не можете ли вы переселиться в комнаты покойной герцогини? Они такие же, как и ваши, но рядом с комнатами вашей сестры, и нам будет проще с охраной.

— На днях перееду, — согласился Сергей. — Я и сам об этом думал. Фар, не хотите потренироваться? А то я совсем запустил занятия.

«Зря я связался с Бенхамом, — думал Анжи в пути из столицы к родовому замку, — но кто же мог знать? Мне рекомендовали барона, как надёжного человека. Его смерть может быть связана с моим заданием, а если это так, то и я под угрозой. Зря я хотел растянуть месть, нужно было просто убить!»

Он поговорил с бароном, передал ему золото и стал ждать, когда девушку доставят в новый особняк в столице. Время шло, а девушки всё не было. А потом он узнал об исчезновении Бенхама. На второй день после его пропажи обнаружили карету с кучей костей. Среди лошадиных были и человеческие, а останки барона опознали по клочьям камзола. Узнав об этом, Анжи испугался. Граф не доверял отцовской дружине, в которой многие были дружны с Аликсаном, поэтому, когда король потребовал прислать людей, отправил ему всех оставшихся дружинников. Вместо них набрал в столице наёмников, которые сейчас его охраняли. После посещения замка надо было отправляться в далёкую Рошти сражаться с сотхемцами. Ехать не хотелось. Пугала не война, а собственная уязвимость для наёмного убийцы. Нужно будет перед отъездом сделать заказ на Аликсана!

Дорога обогнула холм, и все увидели замок. Анжи не любил сюда приезжать, особенно после смерти отца. Бесконечные скандалы с дедом, ненадёжная дружина и грубая пища — всё это отбивало желание к таким поездкам. Сейчас он хотел лишь взять с собой достаточно золота, чтобы иметь при себе запас и сделать заказ на своего врага.

Проехав в услужливо распахнутые стражником ворота, граф оставил коня слуге и поспешил в комнаты отца, которые занял сразу после его смерти. Там он стал собирать всё необходимое в дорогу, складывая вещи и оружие на кровать. Слуги потом всё увяжут. Закончив сборы, Анжи открыл тайник и вынул из него два кошеля с золотом, которые повесил на пояс.

— Оргин! — крикнул граф в приоткрытую дверь. — Подай вино, бездельник!

— Сейчас принесу, ваше сиятельство! — отозвался пожилой слуга и поспешно подал господину кубок с вином. — Извольте испить. Лучшее лирейское!

Анжи взял кубок и залпом выпил вино. Он хотел приказать заняться вещами, но в глазах потемнело и на тело накатилась слабость. Граф попытался опереться на слугу, но тот отбежал в сторону и безразлично наблюдал за тем, как его господин покачнулся и беззвучно упал. Выждав, когда стихнет агония, Оргин нагнулся к телу и забрал оба кошеля с золотом. Спустившись к себе, он взял уже приготовленную сумку с вещами и пошёл на конюшню. Там оседлал одну из лучших лошадей и покинул замок.

«Я уже два года в этом мире, — думал Сергей. — Вырос от трактирного мальчишки до герцога. Почти как в сказке. Почему же так неуютно и тоскливо? Почему временами не хочется смотреть на эти красоты за окном? Мне дают в жёны красавицу-принцессу, а я готов завыть от такой чести. Как хочется всё бросить и куда-нибудь уехать, забрав с собой достаточно золота, чтобы больше никогда не мыть захарканные полы за миску каши! Чтобы ни за кого не отвечать, кроме себя, любить ту, к которой лежит сердце, и растить своих детей, если они у меня здесь когда-нибудь будут. А ещё хочется почитать „Полдень“ Стругацких, включить телевизор и посмотреть мультики или просто мыться под душем. Как же мне надоела кровь, надоели тренировки с остро заточенной полосой стали, которой так легко и удобно отсекать куски человеческой плоти! Сами люди здесь во многом совсем другие. Слава богу, что в этом мире нет религиозного фанатизма, по крайней мере, я его не видел».

— Что ты сидишь такой грустный? — спросила Лани, садясь рядом с ним на кровать. — Это из-за Леоры?

— Нет, не из-за неё. Когда-нибудь я тебе всё расскажу, сейчас нельзя, потому что ты ещё не умеешь хранить секреты. Не обижайся, ты одна из немногих людей, ради которых стоит жить.

— А может, ну её, эту принцессу? — предложила Лани, заглянув ему в глаза. — Я скоро сама вырасту. Через три года поженимся, и тебе уже никто не будет нужен!

— Ты для меня сестра. К тому же, пока ты вырастешь, я успею постареть.

— Врёшь ты всё! — насупилась Лани. — Ты старше меня только на шесть лет. Не хочешь жениться — так и скажи! Тебе принцесса милее, по ней и скучаешь, а я дура села его утешать!

— Дело не в женитьбе, — попытался он объяснить сестре. — Здесь совсем другая жизнь и другие люди, во многом отличные от тех, кого я знал дома. Они не лучше или хуже, просто другие, и к этому трудно привыкнуть. Мне здесь почти никто не интересен, да и я сам…

— Говоришь глупости! — возразила она. — Не нужен ему никто! Да ты только и делаешь, что заботишься о людях! Взять, к примеру, моего отца. Он был не злым человеком, но никогда не стал бы возиться с беженцами. Будет больше разбойников? Значит, на рудниках появятся каторжане. Знаешь, как к тебе относятся слуги? При моём отце отраву тоже не взял бы ни один из поваров, но из боязни, а твой повар не взял потому, что не хотел причинить тебе горе! А ведь ему предлагали очень большие деньги! Считай, что ты своим отношением к людям спас Леору. Её накормили бы корхой, уложили в каретный ящик и вывезли карету на ремонт. И ничего твои гвардейцы не увидели бы. А потом тебе прислали бы сначала её уши, потом глаза… Ой, извини. Это Джок говорил, что когда крадут для мести, то обычно возвращают по частям. Тебя и солдаты любят, и офицеры. Если бы ты не додумался сжечь те двадцать тысяч сотхемцев, они превратили бы Ордаг в развалины. Представляешь, сколько могло погибнуть людей? А женщины…

— Стоп! — оборвал он её. — Давай не будем о женщинах. Считай, что ты меня утешила, и я понял, какой весь из себя замечательный. Ты играешь с сыном Севоржей?

— Ему только пять лет — какие игры? С ним возится Белла, а я играю с Ласом. Вчера он начал насмехаться над борьбой! Он будет тренироваться с мечом, а я могу заниматься танцами. Я рассердилась и на спор уложила его носом в ковёр три раза.

— А он?

— Принёс свой тренировочный меч из дерева и начал им от меня отмахиваться, так я его ещё два раза уложила с мечом. Правда, второй раз он меня слегка зацепил. А меня Инна не хочет учить с мечом, учит только работать с кинжалом и бросать ножи. Знаешь, как они у меня втыкаются?

— Не знаю, потом как-нибудь покажешь.

— Ты точно больше не грустишь? Тогда я побегу к Ласу!

— Почему вы до сих пор живы? — спросил Мехал офицера. — Все ваши подчинённые погибли, а вы вернулись как ни в чём не бывало!

— Вы можете в любой момент исправить эту ошибку, ваше величество, — спокойно ответил офицер. — От меня ровным счётом ничего не зависело. Мне в голову ударил болт и выбил из седла. Отряд уничтожили до того, как я успел очухаться. А потом был плен. С завязанными руками не очень-то побегаешь. Когда перед уходом всех перебили, я тоже простился с жизнью, но немного поспешил. Меня подвели к молодому человеку лет семнадцати, который оказался герцогом Аликсаном. Он сказал, что оставит мне жизнь, если я передам вам его послание. Я посчитал, что полезнее умереть в бою, унеся жизни врагов, чем по-глупому подставлять свою шею, и согласился.

— И что же велел передать мой враг?

— Он считает нас всех преступниками из-за того, что по-вашему приказу творили с мирным населением в Парнаде, потому не собирается брать пленных.

— Это всё?

— Нет. Он сказал, что если вы опять попробуете отыграться на населении, то он сделает всё, чтобы на этот раз война перекинулась на нашу территорию, и на ней будет действовать так же, как вы здесь. И добавил, что если вы хоть раз осмелитесь поднять руку на его близких, можете сразу же прощаться со своей дочерью. Он найдёт на неё управу. Теперь всё.

— Как они действовали?

— Мой отряд перебили, устроив засаду. Их было в два раза больше, и все с арбалетами. Нас выкосили первым же залпом, а потом добили раненых. Старались не зацепить лошадей, которых забрали с собой. А в города ехали на наших лошадях в мундирах и с оружием. И у них были люди, которые чисто говорили по-нашему.

— Наверняка купцы! — скрипнул зубами король. — Сучье племя! Не зря мы у себя всех их купцов посадили на кол! Значит, вы хотите умереть в бою?

— Я хочу жить и убивать врагов, — ответил офицер, — но если умирать, то лучше в бою.

— Вы оказали мне услугу, — сказал король. — Я вас прощаю, а вину искупите в бою.

— Дорогой, почему ты сегодня не в духе? — спросила за завтраком жена герцога Олена Марди.

— Меня вынуждают отправить помощь Рошти. Передали письмо за подписью четырёх герцогов и короля. Если я срочно не приведу помощь, они меня сменят. И король подписал то, что написали его противники!

— Это лишний раз подчёркивает, что война идёт тяжело, и не стоит сейчас заниматься интригами. Аликсан тоже подписал это письмо?

— Письмо он не подписывал, но отличился другим. Представляешь, он затащил в кровать сестру короля! Она могла долго баловаться с любовниками, но в этом случае ничего не скрывали, поэтому все считают, что у них будет свадьба.

— Я знаю Аделлу, — сказала жена. — Скорее, это она затащила в свою кровать Аликсана

— Какая разница! Главное, что я не могу допустить этого союза. Он усилит короля, и позволит Аликсану в случае его гибели бороться за корону!

Этим летом войску Сергея больше не пришлось принимать участия в войне. «Неумёх» нещадно гоняли каждый день, и к осени они уже ничем не оправдывали своё прозвище. Занимались и с другими, в том числе и со стрелками, которых было уже больше тысячи. Крестьянские отряды под руководством офицеров герцога выбили немало разбойничьих ватаг, но их ещё много бродило по лесам. Если разбойников прижимали слишком сильно, они пытались прорваться в Парнаду, а потом перебегали обратно из разорённой войной провинции к соседям. Борьба с ними ожидалась долгой.

Сергей вспомнил кое-что из истории своего мира и ввёл для каждого крупного подразделения свой отличительный знак в виде головы зверя или птицы, который нашивкой крепился к воинской куртке и висел на полковом знамени. Он пытался вспомнить хоть что-нибудь, чтобы усилить свою армию, но не вспоминалось ничего, кроме пороха и греческого огня. Всё это требовало времени на поиски нужных веществ и подбор пропорций смеси, потому что он их не знал. Осмотр местных метательных машин его разочаровал. Они были слишком громоздкими, а дальнобойность для тяжёлых снарядов не превышала ста метров. Мелкими снарядами можно было стрелять намного дальше, но с низкой точностью. Какой толк от такой стрельбы камнями, вот если бы это были бомбы! Осмотрев всё, что было в Ордаге, Сергей решил на время забыть о катапультах. Пока его армия «накачивала мускулы», армии остальных герцогов и короля, так и не объединив командование, за время летних сражений отбили у Мехала в Рошти один-единственный город. А к концу лета положение опять обострилось. Мехал вывел свои силы сразу из четырёх захваченных городов, спровоцировал сражение, после чего его солдаты очень правдоподобно изобразили панику и бегство. Поверившие в это представление сандорцы бросились их преследовать, перемешали полки, потеряв всякую возможность управлять войсками, и влетели в ловушку. Оставив в поле убитыми больше семи тысяч человек, они откатились на прежние позиции, но не смогли на них удержаться и отдали Мехалу ранее отбитый город. Таким образом, лето не принесло никаких изменений в расстановку сил, кроме потерь с обеих сторон.

Часть 2 Глава 1

Баронесса Лиара Буше не перенесла родов, но ребёнка удалось спасти. Барон принял у повитухи мокрый кричащий комок плоти, отдал его кормилице и ушёл. Его можно было понять: замена красавице-жене была явно неравноценной. Но шло время, девочка росла и уже к двум годам превратилась в весёлую и очаровательную малышку, отличавшуюся редким здоровьем. Альду любили все, начиная от слуг и кончая бароном и её старшим братом Рамоном. Любили за красоту, за добрый весёлый нрав, за ум и сообразительность, более свойственные мальчишке. Девочке необыкновенно везло, словно Ньора[3] задалась целью подтвердить правильность данного ей имени[4].

Так в возрасте семи лет, играя зимой на реке со сверстниками, Альда провалилась под лёд, но сумела самостоятельно выбраться из воды и добежать до замка. Провалившийся под лёд двумя годами раньше старший сын кузнеца Гнор, после того как выбрался, целый год сильно кашлял, похудел и к следующей зиме помер. Девочка же после ледяного купания даже не чихнула. Бойкая, склонная к проказам Альда постоянно попадала в передряги, но там, где другие калечились, теряли здоровье, а то и жизнь, маленькая баронесса выходила, что называется, сухой из воды. С девяти лет её начали учить этикету, письму и всему тому, что должна знать благородная леди. Для этих целей барон привёз из ближайшего города учительницу благородных манер госпожу Равиль. «Благородной леди» больше нравилось уйти на весь день на охоту с одним из деревенских мальчишек, чем зубрить заумные правила со старой грымзой, но барон проявил твёрдость, и Альда научилась манерам и письму, и даже языку империи, которому госпожа Равиль обучила её за дополнительную плату. Баронство у них было не из богатых, поэтому период ученичества оказался коротким и через год учительницу отправили в город на радость молодой госпоже.

Жизнь благородной девицы одиннадцати лет отроду в отцовском замке скучна и однообразна. Альда давно поняла, что если она сама о себе не позаботится, то судьба ей коротать время за вышиванием или в библиотеке, где все интересные книги были прочитаны не по одному разу. Самой большой страстью для неё стала охота. Зверья и птицы в окрестных лесах водилось немало, и всё это постоянно попадало на стол в жареном виде, внося приятное разнообразие в питание крестьян и обитателей замка. Поначалу барон позволял дочери охотиться только с братом, но тот был старше на восемь лет и не рвался бродить по камышам в поисках уток или искать на полянах куропаток. Парня привлекала настоящая дичь, поэтому он свёл сестру с двумя деревенскими мальчишками, которые любили бить птицу, и уговорил отца доверить им Альду. Ребята потратили много времени, обучая молодую баронессу охотничьим премудростям, и вскоре она уже охотилась сама, научившись бесшумно подкрадываться к дичи и бить птицу влёт, не тратя попусту стрел. Альда хотела учиться владеть мечом, но отец запретил. Девочка обиделась и тайком от него научилась метать ножи, кинжалы, двузубые вилки и вообще всё, что могло лететь и втыкаться, за исключением топоров и секиры, на которые у неё не хватало сил. Старый конюх, который учил госпожу этой премудрости, не знал о запрете барона, за что и поплатился. Отец как-то увидел дочь, которая под одобрительные возгласы конюха всаживала один за другим несколько тесаков в расположенную в десяти шагах мишень, молча сплюнул, дал конюху в ухо и ушёл.

Другой страстью Альды стали лошади. Здесь отец не противился и даже сам съездил в город на ярмарку и купил для дочери молодую кобылу, весёлую нравом, как и её хозяйка. Альда просто влюбилась в Бри, как она назвала свою пятнистую четвероногую подругу, и теперь очень часто в хорошую погоду, надев костюм для верховой езды, совершала конные прогулки в окрестностях замка, придерживаясь совета отца ездить только по дороге.

— Пойми, дочь, — говорил он, — на дороге пыль, а в лугах цветы и свежесть, но вы обе не умеете медленно ездить, а вечно несётесь стремглав. На дороге это не страшно, а вот в поле или на лугу может привести к неприятностям. Достаточно твоей Бри попасть копытом в нору суслика, как вы обе кубарем покатитесь по земле. При этом кобыла сломает себе ногу, ну а ты — шею. И кому это нужно?

В четырнадцать лет Альду начали интересовать парни. Она знала, в чём разница между мужчиной и женщиной, и то, что через год-два сама покинет замок отца с мужчиной, которого ей определят в мужья. Все любовные романы были читаны не по одному разу, а молодые служанки расспрошены, но одно дело читать или слушать, и совсем другое, когда тебе самой снится такое, что просыпаешься с пылающими от стыда щеками. Ни одной равной по положению подруги у неё не было, не было рядом и матери, которая смогла бы объяснить испуганной девушке, что значат кровавые пятна на её простынях.

Известие о том, что граф Мартин убил своего брата и всю его семью и занял герцогский трон, дошло до них очень быстро благодаря знакомому купцу, который ехал из Ордага и остановился переночевать в замке барона.

— Он сошёл с ума! — в гневе говорил барон, меряя шагами зал. — Король никогда его не признает! И что тогда? Идти на поклон к Мехалу?

— Купец говорил, что король подослал к нему убийц, — возразил Рамон.

— Говорить можно всё! А если и прислал, значит, было за что! В таких случаях нужно брать казну и бежать, а не поднимать мятеж и втравливать нас в войну с Сотхемом!

— А я верю герцогу! — не соглашался Рамон. — Если он это затеял, то наверняка всё тщательно взвесил. Уж герцогу известно больше, чем вам, отец!

— Тебе бы только помахать мечом, а думать не хочешь! Нам война с Сотхемом всегда обходилась большой кровью. Воевал я с ними в прошлый раз, знаю. У них вся власть у короля, а у нас каждый герцог сам себе голова. Потому нас всё время и били!

Такие споры всё чаще приводили к ссоре отца с сыном, и Альда не удивилась, когда однажды брат облачился в выправленные доспехи и уехал в армию герцога Мартина.

За спорами и ожиданиями неприятностей отец забыл о её дне рождения, и своё пятнадцатилетие Альда провела в одиночестве, впервые без праздничного стола и подарков. То ли отец на следующее утро сам вспомнил о празднике дочери, то ли ему об этом кто-то напомнил, но за завтраком он выглядел смущённым, а по его окончании пригласил Альду следовать за ним. Они пришли в комнату матери, которая со дня её смерти никем не использовалась, и барон кивком указал девушке на стул.

— Сядь, дочь, и послушай, что я тебе скажу. Я не всегда был бароном. Больше двадцати лет назад я покинул отчий кров, потому что мне, как младшему сыну, там ничего не светило. Неплохой конь, доспехи, которые увёз твой пустоголовый брат, и храбрость — вот всё, что было тогда у молодого шевалье Рона Буше. Я подружился с таким же молодым рубакой, и мы вместе шесть лет бок о бок служили королю. То было смутное и тяжёлое время. Сначала пришлось воевать с Барни, потом с Сотхемом, бывали и мятежи. Всё, что мы получали от короля, песком уходило сквозь пальцы. Однажды, уже в самом конце службы, нам повезло после штурма города попасть в нетронутый другими богатый дом, из которого хозяева по какой-то причине не успели вынести всё самое ценное. Мы нашли и по-братски поделили золотые и серебряные монеты, украшения и просто камни. После этой компании отец нынешнего короля даровал мне баронство, и вскоре я взял в жёны твою мать. Друг не получил ничего, кроме положенного жалования, и не скрывал обиду. Как я его ни уговаривал, он бросил службу и подался в наёмники. Больше я о нём ничего не слышал. Баронство мне досталось не из богатых: не слишком много земли и всего одна деревня. Мы выкрутились, потому что я пустил в оборот захваченное в бою золото, да и приданое у твоей матери было немаленькое. Остальное серебро и украшения с камнями на всякий случай спрятал в замке. Шли годы, но при нашей жизни хватало доходов баронства, и я не трогал спрятанные ценности, решив добавить их к твоему приданому.

— А что изменилось, отец?

— Мне страшно, дочь, — признался барон. — Мятеж против короля — это очень серьёзно. Если его величество приведёт сюда войска… Я сам давил такие мятежи и знаю, как они заканчиваются для их участников.

— А что ты мог поделать? У Рамона на плечах своя голова!

— Всё не так просто, как ты думаешь. Я мог отцовской волей запретить сыну в этом участвовать, но проявил малодушие. Рамон был настроен решительно, и я испугался, что, если попробую задержать его силой, лишусь сына. Если бы Рамон меня ослушался, пришлось бы от него отречься. А теперь для нашей семьи всё может окончиться очень плохо. Именно поэтому ты сейчас здесь. Я хочу отдать тебе всё, что прятал все эти годы, чтобы в случае беды ты не осталась с пустыми руками. Считай это подарком ко дню рождения, который я так бессовестно пропустил.

Барон достал из ножен кинжал и, присев в стенной нише, начал подрезать раствор между двумя кирпичами. Ему пришлось работать минут десять, прежде чем один из кирпичей начал шататься. Расшатав ещё больше, отец вынул его и засунул руку в образовавшееся отверстие.

— Крепкая ткань, — сказал он, извлекая увесистый мешочек. — Столько лет в сырости, а по-прежнему целый.

Барон развязал завязки и высыпал на столик монеты, золотые и серебряные украшения и голубые камни.

— Здесь триста монет серебром, — сказал он дочери, — и примерно на столько же украшений. Я не знаю, сколько стоят камни, но тоже много. Если придётся срочно уходить, это будет единственным, что сможем забрать с собой. Дома осталось всего два десятка монет, остальное забрал с собой Рамон. Есть ещё драгоценности твоей матери, ты знаешь, где они лежат. Собери всё вместе в этот мешочек, положи в тайник и прикрой отверстие кирпичом. Теперь ты знаешь, что надо делать в случае опасности.

Прошло несколько дней, и к ним в гости приехал ближайший сосед и приятель отца барон Алекс Гарт в сопровождении двух воинов в броне.

— Приходится ездить с охраной, — смущённо сказал он отцу. — На дорогах стало неспокойно. Ты тоже, Рон, не вздумай ездить один. Если что, я не оставлю одну твою девочку, но из меня по нынешним временам плохой защитник, сам не знаю, что со мной будет.

— Пошли, перекусим с дороги, — предложил отец. — Опрокинем по кувшинчику вина и поговорим. А за твоими людьми присмотрят и накормят, можешь не сомневаться.

Мужчины поднялись в трапезный зал, куда им из кухни принесли хлеб, жареное мясо и вино. За едой говорили мало, а подкрепившись, направились к отцу, прихватив с собой кувшин с остатком вина. Альда специально перебралась в соседнюю комнату, откуда можно было слышать их разговор, для вида занявшись рукоделием.

— Твой направился к Мартину? — спросил гость.

— Направился, — ответил отец. — До сих пор корю себя за то, что не проявил твёрдости и не заставил его остаться. И сам может погибнуть из-за чужой гордыни, и всю семью погубит.

— Ты не веришь в успех герцога?

— Не верю. Самовольный захват герцогского трона — это пощёчина королю, а ему всего пятнадцати лет. Его отец мог признать нового герцога, чтобы потом как-то его убрать без риска ввязаться в войну с Мехалом. Я не сомневаюсь, что сейчас вмешательство короля приведёт к войне. Мехал к ней давно готов, а тут такой удобный момент!

Они ещё долго говорили, и когда барон Гарт покидал замок, вид у него был озадаченный и угрюмый.

Отец как в воду глядел. Прошло несколько дней, и их проездом навестил один из дальних родственников матери Альды — шевалье Рошак, имение которого располагалось где-то в районе Сакских гор.

— Пусть Мартин и дальше бодается с королём, но уже без меня, — заявил он Рону после угощения. — Новый герцог захватил столицу и, по слухам, собрал большое войско. И это без всякой поддержки короля, а поддержка ещё будет. Кто бы сейчас ни победил, лучше держаться подальше от Ордага. Мехал наверняка воспользуется мятежом, а драться с сотхемцами, когда половина герцогов готова ударить королю в спину… А твоего сына я не видел. Теперь заберусь к себе и буду тихо сидеть. Может и пронесёт: не такая уж я важная птица, чтобы попасть в коронные списки[5].

Шевалье уехал, и потянулись дни, наполненные тягостным ожиданием. Ещё больше волнений принёс визит представителя магистрата города Паршин Ставра Кроне. Он приехал в сопровождении отряда стражи и зачитал обитателям замка указ нового герцога, в котором тот призывал всех, принимавших участие в мятеже, сложить оружие и отдаться на герцогское правосудие.

— Мой вам совет, господин барон, как можно скорее заканчивать этот бунт. Право, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Я его и не начинал, — с тоской ответил барон, — а сын… Если ещё жив и до сих пор не вернулся, как я могу на него повлиять?

— Это да, — с сочувствием сказал Кроне. — Тогда готовьтесь к неприятностям. Те, кто сейчас не изъявит покорности, не попадут под указ об амнистии. Раз вы лично не принимали участия в мятеже, вам грозит только потеря титула и имения.

— А что вы можете сказать насчёт имущества?

— Этот вопрос будет решать новый хозяин имения. Обычно оставляют личные вещи и оружие, коней своих сможете взять. Казна должна остаться в замке.

Кроне и его охрана направились к соседям, а на следующий день во двор замка въехала карета в сопровождении десяти хорошо вооружённых всадников. На дверце кареты Альда разглядела герб графа Севоржа. Барон сам вышел встречать гостей.

— Это моя дочь, Альда, — представил он девушку рослому молодому человеку и опирающейся на его руку пожилой женщине, когда гости вошли в замок. — Альда, это баронесса Алисия Лоран и сопровождающий её шевалье Крон.

— У вас красивая дочь, барон, — благосклонно кивнула баронесса.

Увидев её вблизи, Альда поняла, что ошиблась с возрастом. Судя по лицу, гостье было не меньше семидесяти лет.

Все прошли в трапезный зал, где слуги уже поспешно накрывали стол. Из завязавшейся беседы Альда узнала, что баронесса была матерью графини Севорж и гостила у дочери, когда в провинции разразился мятеж. Граф не поддержал нового герцога и остался верен королю, из-за чего его замок подвергся кратковременной осаде, а визит баронессы к родственникам затянулся. От неё узнали, что пять дней назад состоялось сражение, в котором войско Мартина было разбито, а он сам погиб. Сейчас Алисия возвращалась домой в сопровождении дружинников графа, а шевалье ими командовал и отвечал за её безопасность. Узнав, в какую переделку попали хозяева из-за выходки младшего Буше, баронесса искренне огорчилась.

— Поверьте, барон, — с сочувствием сказала старая дама, — если бы я могла, то ради вас и вашей дочери прервала бы путешествие и попыталась повлиять на герцога, но этого не позволяет сделать мой возраст. Могу посоветовать обратиться к мужу моей дочери. Новый герцог, знаете ли, ценит верных королю дворян и, скорее всего, прислушается к его словам.

— Спасибо за добрые слова, баронесса, — со вздохом сказал барон. — Я виноват в проявленном малодушии и готов понести наказание. Жаль, что вместе со мной пострадает и дочь, но тут уже ничего не поделаешь.

— Если будет совсем плохо, можете на время найти приют в нашем замке, а дочь оставить у нас совсем, — сказала Алисия. — Я вам советую, барон, встретиться с герцогом лично. Это очень умный молодой человек, и он может войти в ваше положение. Имение вам назад не вернут, но он может что-нибудь придумать. Я очень недолго с ним общалась, но уверена а том, что это глубоко порядочный и по-настоящему благородный человек.

Баронесса у них долго не задержалась и вскоре вместе со своим эскортом покинула замок.

— Собирайся дочь, — сказал барон Альде. — Мы совершим конную прогулку. И оденься потеплее: сегодня холодный ветер.

Прогулка оказалась недолгой. Проехав две леры[6] по дороге, они углубились в лес и через полчаса оказались у неказистого маленького домика. Здесь спешились и привязали лошадей.

— Это охотничья избушка, — пояснил дочери барон, снимая со своего коня две тяжёлые перемётные сумки. — Раньше ею пользовался старый лесник, но со времени его смерти сюда, скорее всего, никто не заглядывал. Видимо, дело идёт к развязке. Скоро за нас возьмутся всерьёз, и мне не хочется полностью зависеть от нового хозяина баронства. Поэтому мы с тобой кое-что спрячем. — Отец отворил скрипнувшую дверь и внёс сумки внутрь. — Здесь есть небольшой тайник. Вот под этой лавкой надо убрать пару плах и откроется яма. Сюда всё и положим. В сумках те деньги и драгоценности, которые я тебе показывал, два арбалета и много других вещей. Крыша пока не течёт, так что здесь сухо. Надеюсь, что мы уйдём вместе, но теперь ты и сама найдёшь сюда дорогу.

Когда вернулись в замок, отец взялся собирать свои вещи в дорогу, приказав ей заняться тем же самым.

— Лучше всё сделать заранее, — сказал он, — чем потом собираться в спешке. Возьми с собой всю одежду и обувь, из которых не выросла, шерстяное одеяло и плащ матери, он тебе ещё послужит. В дорогу наденешь костюм для верховой езды, в нём тебе будет удобнее, чем в платье. Ещё захвати одну из курток брата. Собери все вещи, и пусть служанки увяжут. А ты проверь, чтобы всё сделали как надо и ничего не забыли.

Альда долго перебирала свои вещи, изредка примеряя платье или туфли. Всё отобранное она положила на свой столик, туда же отправился и свёрток со всякой необходимой в дороге мелочью. Когда служанки всё уложили в две перемётные сумки, Альда зашла в комнату матери, решая, что из находящихся здесь вещей может пригодиться в дороге и что можно взять как память о матери. В результате её поисков к собранным сумкам присоединилась дейра, на которой, по рассказам отца, любила играть мама, и отличный кинжал, обнаруженный в ящике стола.

— Уложите отдельно этот плащ и одеяло и можете идти, — приказала Альда служанкам.

Вошедший в её комнату отец одобрительно осмотрел аккуратно собранные вещи и взял в руки дейру.

— Ты действительно хочешь забрать инструмент? — спросил он у дочери. — Я помню, что тебя учили игре, но ты никогда не играла на нём сама.

— Пусть будет, — ответила Альда. — Он лёгкий и не занимает много места. Может, и мне когда сгодится, а если нет, то будет память о маме.

Барон кивнул и положил дейру обратно.

— Бран очень просил взять его с собой, — сказал он дочери, — но я, конечно, отказал.

Бран был их старым слугой, который нянчил обоих детей барона.

— Куда ему, — отозвалась она. — Он-то и ходит еле-еле. И мёрзнет постоянно, а дело идёт к холодам. Только заболеет в дороге да помрёт. Я всё собрала, отец.

— А как сама? — спросил Рон, обнимая дочь. — Выдержишь?

— До сих пор не верится, что придётся всё отдавать чужим людям и куда-то бежать, — она передёрнула плечами и крепче прижалась к отцу. — Но ты не бойся, я выдержу.

А на следующий день к ним приехали уже не гости, а хозяева, и привычный мир рухнул, разлетевшись вдребезги. Приехавших было шестеро: уже знакомый им чиновник магистрата Ставр Кроне с тремя стражниками, жрец и молодой парень с простым грубым лицом. Кроне зачитал указ, согласно которому баронство Буше передаётся присутствующему здесь шевалье Роншару, а бывшему барону, а ныне шевалье Рону Буше надлежит вместе с дочерью немедленно покинуть замок.

— Мы можем забрать с собой свои вещи и лошадей? — обратился Рон к новому барону.

— Да, конечно, — ответил тот, отводя взгляд.

Ему было совестно выставлять прежнего хозяина из замка, да ещё с молодой красивой девушкой.

— Подождите, шевалье, — обратился к Рону Кроне. — Можно узнать, куда вы уедете? Я должен написать вам подорожную.

— Я сейчас затрудняюсь ответить, — сказал ему отец. — Скорее всего, мы направимся в Лазони, где живёт мой старший брат. Но это ещё не окончательно.

— Тогда я просто напишу подорожную, не указывая цели путешествия, — решил Кроне и быстро всё оформил, вписав их имена в заранее подготовленный документ. Отец забрал бумагу и вместе с дочерью пошёл за вещами.

Чиновник собрал во дворе семерых солдат баронства Буше, и жрец принял у них клятву верности новому господину.

Конюх вывел уже осёдланных лошадей Рона и Альды и оказал последнюю услугу своему бывшему хозяину, закрепив на них принесённые вещи.

— Послушайте, барон! — окликнул отец парня, который с непривычки не сразу отозвался на новое для него обращение. — В кабинете, на столе, лежат восемнадцать монет серебром. Это вся на сегодняшний день казна баронства. Я помню правила. Владейте этим имением и будьте счастливы. Прощайте.

— Прощайте и вы, — ответил новый барон, — и не держите на меня зла.

— За что? — искренне удивился отец. — Баронство отобрано приказом герцога за нарушение чести семейством Буше. Нам всё равно, кто будет новым хозяином, вы или кто-то другой.

Отец с дочерью сели на лошадей, последний раз окинули взглядом уже чужой дом и выехали в услужливо распахнутые стражником ворота.

— Давай поспешим, — сказал Рон, с тревогой глядя на собирающиеся тучи. — Надо до дождя добраться до сторожки и устроить лошадей. Переночуем там, заодно решим, что будем делать дальше.

Они успели доехать до домика, перенести в неё вещи и укрыть лошадей попонами, которые в скатанном виде крепились позади сёдел. Лошадей привязали напротив небольшого оконца, чтобы за ними присматривать, не выходя из дома. Вскоре после того, как закончили все дела, начался моросящий дождь.

— Нам повезло, что до настоящих холодов ещё больше месяца, — сказал отец. — Завтра должна быть хорошая погода. А дождь мы переждём здесь, здесь же и заночуем. У нас до утра много времени, и его надо потратить с толком. Нужно так уложить вещи, чтобы всё необходимое было под руками, в первую очередь оружие. Ты умеешь метать кинжалы, поэтому повесишь на пояс ещё два, но так, чтобы их прикрывала куртка. Жаль, что я запретил тебе заниматься с мечом, но ты с ним всё равно не будешь соперницей взрослому мужчине. К умению нужно приложить силу. Возьми кошель и тоже закрепи на поясе. Там медь и немного серебра. Плохо, что ты совершенно не знаешь жизнь, теперь придётся многому научиться. Сколько стоит ночлег на постоялом дворе, обед, вещи, которые продают в лавках. Кому можно доверять, а от кого лучше держаться подальше. Старайся всё подмечать, а если что-то непонятно, то спрашивай, когда мы одни. Возьми этот мешочек и пришей где-нибудь к одежде с внутренней стороны, чтобы не бросалось в глаза. Там с десяток алмазов, которые я отложил в запас. Остальные обратим в золото в первом же крупном городе.

— А зачем нам сейчас столько денег, отец? Не проще ли продать камни тогда, когда в этом будет необходимость?

— Если со мной всё будет в порядке, то проще. Но в пути может случиться всякое, а идти с этими камнями к ювелирам самой… Разденут и разуют, если вообще отпустят живой. С золотом тебе будет не в пример легче. Да и не всегда можно найти ювелира, который даст за камни хорошую цену.

Некоторое время они молча укладывали вещи.

— Смотри, — сказал отец, когда закончили, — это армейский арбалет. Из своего лука ты сможешь завалить разбойника, если на нём нет брони, но даже кольчуга для него уже непосильная преграда, особенно в руках слабой девушки, поэтому если придётся стрелять, то целься в голову или в ноги. А вот этот красавец с небольшого расстояния прошибёт даже кованый панцирь. Правда, для тебя он тяжеловат, да и взводится долго, но если будем держать на взводе, то легко сможем избавиться от двух противников. Тетива со временем ослабнет, но нам нужно, чтобы они продержались декаду. Взводятся вот этим рычагом. Потом потренируешься. Вот так в канавку ложится болт и крепится скобой. Всё, теперь можно стрелять.

Разобравшись с оружием, барон застелил на лавки сложенные в несколько раз одеяла.

— Сейчас тепло, чтобы накрываться, а так будет мягче, — объяснил он. — Ложись и отдыхай впрок, в пути не всегда выпадает такая возможность. Вот и давай отдохнём, а заодно поговорим о том, что будем делать дальше.

Альда послушно легла, положив под голову сумку с платьями, и задала вопрос, который уже давно вертелся у неё на языке:

— Ты серьёзно говорил тому чиновнику, что собираешься искать брата?

— Нет, конечно. Мы никогда не были близки, да и не виделись больше двадцати лет. Даже если он ещё жив, нам нечего там делать. Я не искал встречи с родственниками во время своего благополучия, искать её сейчас будет жестом отчаяния. Уж лучше тогда принять приглашение баронессы Лоран. Но у меня есть мысли получше. Отсюда надо уходить в любом случае. Друзей у меня здесь нет, а те, кого я могу назвать приятелями, участвовали в мятеже и тоже потеряют свои имения. А вот враги останутся. Многие люди по отношению друг к другу не отличаются от волков. Они безропотно готовы терпеть тиранию сильного, но если волею судьбы человек падёт до их собственного положения или ниже, будут рвать его зубами в клочья. Одним словом, нам надо уйти подальше от тех мест, где хорошо знают семью Буше.

— И куда же ты думаешь идти?

— Думаю, что нам с тобой лучше всего двинуться в Ордаг.

Ответ отца удивил Альду, и она некоторое время обдумывала услышанное.

— Я вижу, что тебе непонятны мои слова, — сказал он. — Как ты думаешь, за счёт чего нам теперь жить? Нам с тобой придётся начинать всё сначала. Единственное, что у нас есть, — это благородство рода и немного ценностей. Я буду давать уроки фехтования и начну потихоньку обрастать связями среди состоятельных горожан и офицеров. Для этого нужно устроиться в большом городе, где я смогу набрать учеников. Мы можем поехать на север, в один из городов на побережье, или в Ордаг. Я не хочу жить возле моря. Там хорошо летом, но в остальное время слишком ветрено и сыро, а такая погода уже не для меня. Я думаю, что столица провинции будет во многом лучше. А если всё-таки разразится война с Сотхемом, переедем в столицу к королю. Поэтому не будем сразу покупать дом, а снимем где-нибудь жильё и осмотримся. Мы с тобой, дочь, ещё поборемся за место под солнцем. А теперь, пока ещё светло, мне надо поспать. Ночью придётся спать вполглаза из-за лошадей. Хотя волки ещё не оголодали, но всякое может быть, а лишиться коней — это последнее, что нам сейчас нужно.

Альда долго лежала, прислушиваясь к мерному дыханию отца, и незаметно для себя заснула. Ночью она несколько раз просыпалась от ржания лошадей и от того, что отец выходил прогонять какого-то зверя. Окончательно проснулась, когда стало светать. Вчера она была придавлена свалившимся на них несчастьем. Сейчас в тишине заброшенной сторожки Альда отчётливо поняла, что прежней жизни больше никогда не будет. А что будет — зависит от её отца и благосклонности Ньоры. К своему удивлению, девушка осознала, что ничуть не боится и готова вместе с отцом драться за своё будущее. Придётся многое узнать и многому научиться? Что же, значит, она узнает и научится! Она не считала себя слабой или глупой. Придётся терпеть лишения и подвергаться опасностям? Ну и пусть! Ради счастья стоило терпеть и бороться! А счастье в её понимании — это большой богатый дом и сильный любящий муж рядом. Поэтому новый день она встретила совершенно спокойно.

Глава 2

Утром первым делом скатали влажные попоны и вытерли насухо коней. Им дали поесть овса, скормив половину взятого в замке запаса. Дождь давно закончился, и теперь солнце быстро сушило землю.

— Надо бы их напоить, — сказал отец, — но это придётся сделать позже. Все видели, что мы отправились в сторону Паршина, вот пусть и дальше так думают. Нам же нужно в противоположную сторону. Сейчас проедем несколько лер лесом, чтобы объехать замок, а потом возле моста выедем на дорогу. Там будет вода для лошадей, а мы с тобой позавтракаем позднее.

Так и сделали. Солнце уже хорошо пригрело, и от ночной сырости не осталось и следа. Ехать на Бри по редкому сосновому лесу было бы очень приятно, если бы не начавший донимать голод. Альда не привыкла к длительному воздержанию в пище, а последний раз нормально поела прошлым утром. В сторожке девушка нехотя сжевала чёрствую лепёшку и теперь пыталась вспомнить, есть ли в сумке что-нибудь съедобное, что можно съесть без готовки.

— О чём задумалась? — спросил отец.

Ответом ему было громкое урчание в животе дочери.

— Это не я, — Альда припала к шее лошади, чтобы скрыть смущение. — Это оно само.

— Ну извини, — расхохотался отец. — Я думал вчера поохотиться, но не принял в расчёт дождь. К тому же нас слишком рано вытурили из замка. У меня ещё осталось две лепёшки, но лучше потерпеть до трактира.

— Я свою съела ещё вчера, — призналась Альда, — а в седельных сумках только крупа, соль и специи.

— Давай прибавим ходу, — предложил отец. — Вон уже видна дорога.

Когда оказались на дороге, поехали заметно быстрее. Через полчаса дорога вывела на тракт, который отличался от неё только большей шириной. Здесь уже начали попадаться экипажи и всадники, несколько раз они обгоняли крестьянские обозы и отдельные повозки. Живот Альды распелся не на шутку, и она с красными от стыда щеками украдкой посматривала на ехавших верхом дворян.

— Выше нос, девочка! — сказал отец, поняв причину её смущения. — В дороге это обычное дело, да и не слышит тебя никто за шумом.

Вскоре подъехали к большому двухэтажному зданию трактира, спешились у коновязи и оставили лошадей слуге. В трапезном зале по утреннему времени почти не было посетителей. Сели за один из столов, к которому сразу же подбежал слуга.

— Еду мне и дочери, — сказал отец. — Вина не надо. У вас есть молоко?

— Есть, — ответил удивлённый таким заказом слуга.

— Тогда принеси. И быстрее, не видишь, что юная госпожа умирает от голода? Одна нога здесь, другая там.

Через несколько минут они с удовольствием пили парное молоко, наливая его из кувшина в глиняные кружки. Не успели справиться с молоком, как слуга принёс два блюда с жареным мясом и тушёными овощами. Отдельно горкой лежал нарезанный свежеиспечённый хлеб.

— Хороший трактир, — одобрил Рон, переключаясь с молока на мясо.

Как ни старалась Альда есть понемногу, она всё равно объелась. Живот утихомирился, но стало трудно дышать.

«Как же я заберусь на Бри?» — в панике подумала девушка.

Заметив её состояние, отец подозвал слугу:

— Нам нужно отдохнуть. У вас есть комната с двумя кроватями?

— Вам на весь день, ваша милость? Кровати широкие, может, хватит одной?

— Сказано же, что с двумя! Комната нужна только до обеда. Отобедаем у вас и двинемся дальше.

Слуга получил серебряную монету и принёс на сдачу жменю меди, которую Альда ссыпала в свой кошелёк, после чего повёл господ на второй этаж в небольшую, но чистую комнату с двумя кроватями.

— Отдохнём, дочь, — сказал Рон, снимая сапоги. — После обеда будем ехать без остановок до самого города.

Обед ничем не отличался от завтрака, но такого аппетита уже не было, так что ели умеренно. Расплачивалась на этот раз Альда. Она отсчитала указанное количество монет и по совету отца добавила ещё одну рассыпавшемуся в благодарностях слуге.

Дорога до Колина ничем не запомнилась. К городу подъехали к вечеру, когда солнце уже начало прятаться за горизонт.

— Скажи, служивый, — спросил отец стражника на воротах, — как нам найти постоялый двор поприличнее?

— Езжайте, ваша милость, прямо по улице до площади, — ответил тот, — а там сразу два постоялых двора, и оба неплохие.

Довольный стражник получил монету, а Буше, торопя лошадей, поспешили дотемна добраться до места и устроиться на постой.

Утром Альда проснулась от боли. Болели ноги, ягодицы и поясница. Она ездила на лошади часто, но недолго, и вчера перебрала привычную норму раз в пять. Девушка с трудом встала с кровати, оделась и спустилась к завтраку, ругаясь про себя так, что заслушался бы их бывший конюх. Отец встал раньше и ждал дочь за столом, заставленным блюдами и напитками.

— Что это за развалина? — насмешливо спросил он ковылявшую дочь. — И как ты в таком состоянии думаешь продолжать путь? Придётся на денёк задержаться.

Рон начал есть раньше и закончил завтрак, когда дочь ещё вовсю работала челюстями.

— Не переедай, — сказал он, заметив, с какой скоростью исчезает содержимое блюд. — Сейчас я найду экипаж и съездим к ювелирам.

Сиденья в экипаже оказались мягкими, но всё равно при толчках было больно, а трясло немилосердно. Но всё когда-нибудь заканчивается, кончилась и эта пытка, когда они доехали до квартала ювелиров.

— Подожди нас, милейший, — приказал отец кучеру, подавая дочери руку, в которую та сразу вцепилась. — Альда, ну нельзя же так! Надо учиться терпеть боль. Это полезное умение, и в жизни не раз пригодится.

Девушка собралась с силами, опёрлась на руку отца, и они почти нормально вошли в ближайшую ювелирную лавку.

— Чем могу быть полезен господам? — спросил пожилой ювелир, поднявшийся со стоявшего за прилавком стула.

— Мне нужно продать этот камень, — надменно сказал Буше, положив на прилавок один из алмазов.

Ювелир взял камень, внимательно посмотрел его на свет лампы и назвал свою цену:

— Тридцать золотых.

— Я по ошибке попал не в ту ювелирную лавку. Верните камень!

— Сорок.

— Пятьдесят и ни монетой меньше!

— Сорок пять.

— Всё, мы уходим.

— Ладно, будь по-вашему, — недовольно согласился ювелир, но Альда заметила в его глазах радость.

— Он хорошо на нас нажился, — сказала она, когда вышли из лавки.

— Я уже понял, — ответил отец. — Кто же знал, что эти камни столько стоят! Не мог я отказаться от своих слов. Впредь будем умнее.

Они зашли в несколько лавок и продали десять камней, получив за них семьсот золотых.

— На эти деньги можно купить хороший дом, — сказал довольный отец, когда отправились обратно, — и ещё, скорее всего, не всё потратим. А серебро теперь можно не трогать. — Он увидел, что извозчик внимательно прислушивается к разговору, и добавил специально для него: — Сегодня же и рассчитаемся за дом.

И в ответ на недоумевающий взгляд дочери показал ей глазами на извозчика. Расплатившись за экипаж, Рон дождался, пока они остались одни, и выругался.

— Что-то я распустил язык, — в сердцах сказал он. — Теперь надо съезжать с постоялого двора и побыстрее покинуть город, но ты не сможешь забраться на лошадь, да и не успеем мы убраться из города до закрытия ворот. Придётся принять меры предосторожности и спать эту ночь вполглаза.

Они наскоро поужинали и укрылись в своей комнате. Осмотрев окна, отец одобрительно хмыкнул. Затем он проверил дверь и подвёл итог:

— На окнах надёжные решётки, нужно только задёрнуть занавески, чтобы не выстрелили со двора. Щеколда такая, что замучишься ломать, но дверь хлипкая, и если будет нападение, то только оттуда. Нам главное — не остаться в темноте. Станем беззащитными, а эти парни, наоборот, привычны к такому бою. Старый я дурак! Если это те, о ком я думаю, они уже знают и что мы с тобой продавали, и сумму выручки. Ладно, давай готовиться. Мою кровать поставим к двери. Если откроют дверь, замешкаются перед кроватью и позволят завалить хотя бы двоих. Стол перевернём и за ним на пол поставим лампу. Для нас будет полумрак, так что можно будет стрелять и метать кинжалы. Если не повезёт и нападение всё-таки будет, перевернём и твою кровать. Укроешься за ней, а я встану сбоку от косяка и буду рубить всех, кого не удастся завалить тебе. Главное — не подстрели меня.

Объяснив дочери диспозицию, отец взялся за дело. Стянул со своей кровати тюфяк с одеялом и подтащил её к уже закрытой и на щеколду двери, перевернул стол и укрыл за ним лампу. Под конец он зарядил оба арбалета и положил их у кровати Альды.

— Приготовь кинжалы и свой лук, — сказал он дочери. — Если на злоумышленниках не будет доспехов, от твоих стрел будет больше пользы, чем от арбалетов.

Постелив тюфяк на пол, Буше улёгся на него, положив рядом обнажённый меч. Странно, но Альда не чувствовала страха, только возбуждение, но через какое-то время прошло и оно. Она даже задремала и пропустила момент, когда всё началось.

— Альда! — голос отца вырвал её из сна. — Они пришли! Скорее убирай свой тюфяк!

Она быстро убрала постель, и они вдвоём перевернули кровать, стараясь производить как можно меньше шума. Девушка положила поверх кровати оба арбалета, а три кинжала воткнула в пол. С правого боку находился колчан со стрелами, чтобы их можно было выхватывать не глядя. Отец так встал у двери, чтобы не мешать ей стрелять и самому не попасть под удар. За дверью слышался какой-то шум. Альда догадалась, что это прорезают щель в мягкой древесине двери, чтобы кинжалом поднять щеколду. Когда в их комнату просунулся конец длинного кинжала, отец изо всех сил ударил по нему мечом, и раздавшийся вопль показал, что один из злоумышленников серьёзно ранен. Пока Рон извлекал застрявший в полу клинок, кинжалом сбросили щеколду. Это послужило сигналом к нападению. Кто-то рывком распахнул дверь и бросился вперёд. Не увидев кровати, он об неё споткнулся и попал под меч бывшего барона. Сунувшийся следом детина завалился назад, поймав грудью арбалетный болт. Отпихнув его в сторону, на кровать вскочили сразу двое. Одному отец подрубил ноги, и тот с воем упал в комнату, а другого уложила Альда, разрядив в него второй арбалет. В дверь вломились сразу несколько человек, оттеснив отчаянно отбивавшегося отца. Альда метнула кинжалы, и трое грабителей упали на пол, а отец смог достать мечом четвёртого. В следующее мгновение что-то лязгнуло, и Буше с руганью отбежал от двери.

— Альда, у них арбалетчик! — крикнул он дочери.

Она была готова, и когда во мраке дверного проёма показалось усатое, перекошенное злобной гримасой лицо, вогнала стрелу прямо в оскалившийся рот. Тело стрелка упало в коридор, грохнулся на пол выроненный им арбалет, и наступила тишина.

Лет пять назад Альда подслушала разговор двух воинов отца. Молодой спросил ветерана, легко ли убить в первый раз. На это ветеран ответил, что в горячке боя, когда решается, кому жить, а кому умереть, убить врага легко, надо лишь суметь до него дотянуться. Вот потом, когда утихнет боевая ярость, человека часто начинает трясти от содеянного. Сегодня она впервые убила шесть человек, но её не трясло, и не было никаких угрызений совести. Эти люди пришли сюда убивать и грабить, а она только защищалась. Так из-за чего переживать?

В коридоре стало светло и раздались испуганные крики. Отец подошёл к ней и забрал из рук лук и стрелу.

— Всё кончилось, дочка, — устало сказал он. — Отбились. А ты у меня молодец, вся в отца.

Суета в их комнате нарастала. Вслед за слугами и постояльцами к ним прибежал хозяин постоялого двора. Увидев тела, он распорядился ничего не трогать, а отцу предложил переселиться в соседнюю комнату.

— Я вызвал стражу, — сказал он. — Они будут разбираться с убитыми, а вам придётся давать показания. Хорошо, что одного из злоумышленников удалось задержать офицеру герцога. Это поможет узнать остальных.

Буше благодарно кивнул и стал собирать вещи.

— Оставьте арбалеты, — посоветовал хозяин. — Вы же их использовали? Значит, стража вернёт после осмотра. Кинжалы тоже лучше пока не трогать.

— Как скажете, — согласился отец, — но свой меч я забираю.

— Это ваше право, — ответил хозяин. — Пойдёмте, я вас проведу.

В коридоре было тесно от любопытных, и хозяину пришлось прикрикнуть на слуг и постояльцев, чтобы освободили проход. Альду всё-таки накрыл откат. Девушку не трясло, на неё навалились усталость и безразличие. Через силу подняв лук и колчан, она поплелась за отцом, который нёс всё остальное. В середине коридора, возле лестницы на первый этаж, увидели оставшегося в живых грабителя. Он стоял у стены, вытаращив глаза и боясь шевельнуться. Крепко сложенный молодой человек лет двадцати держал у его шеи обнажённый меч. Видимо, это был тот самый офицер герцога, о котором говорил хозяин. Внизу послышались шум и звуки приближающихся шагов.

— Какая встреча! — радостно воскликнул поднимавшийся по лестнице мужчина с бляхой стражника на надетой впопыхах одежде. — Ник-везунчик! Теперь тебе не отвертеться от встречи с весёлой тётушкой[7].

— Приветствую начальника нашей доблестной стражи! — помахал ему сверху рукой хозяин заведения. — Закончите с этим парнем и идите сюда. Здесь их ещё много лежит, правда, не все такие шустрые, как этот. А я сейчас отведу постояльцев и вернусь.

Начальник стражи дал команду, и трое его подчинённых ринулись вверх по лестнице, обгоняя начальство, завалили грабителя на ступени и быстро связали ему заломленные назад руки. Офицер лихо бросил меч в ножны и представился начальнику стражи:

— Арден Грехт, лейтенант арбалетчиков его светлости герцога Аликсана. Услышал шум и успел задержать одного из двух грабителей. Второй, к сожалению, успел удрать. Маленький и прыткий, как блоха. По виду чистый мальчишка. Хотел метнуть в него кинжал, но не поднялась рука.

— Внешний вид часто бывает обманчивым, — нравоучительно сказал начальник стражи. — Говорите, мелкий, как блоха? Так это, наверное, Тит, его Блохой и кличут. И виселицу он заслужил не меньше этого красавчика. На его совести не одна загубленная жизнь. Впрочем, откуда вам знать. От имени магистрата приношу вам благодарность за содействие правосудию. Не знаете, где остальные?

— Направо в конце коридора. Если вы не против, я тоже взгляну.

Начальник стражи неопределённо мотнул головой и направился к месту происшествия. Офицер решил считать это разрешением и устремился следом.

— Однако… — растеряно пробормотал стражник, осматривая заваленную телами комнату. — Да здесь полегла вся банда Ника! Кто же это их так?

— Мой постоялец с дочерью, — с гордостью сказал хозяин постоялого двора, протискиваясь в комнату. — Я с ним перекинулся несколькими словами. Старый рубака и бывший барон. На днях потерял имение из-за глупости сына. Сам-то он мятеж не одобрял, но не хватило духа отречься от сына, из-за того и пострадал. Вечером с дочерью продал в квартале ювелиров украшения покойной жены, а извозчик услышал их разговор. Папаша — тёртый калач и неприятности чувствует печёнкой, вот он на всякий случай и подготовился. Как оказалось, не зря.

— А как же он смог всех завалить? Пусть он отменный рубака, но их здесь девять, а эта публика ловко работает кинжалами.

— А на нём только трое, остальных убила его дочь. Двух из этих арбалетов, трёх — метнув кинжалы и ещё одного застрелила из лука.

— Лихая девица, — заметил стражник. — Сколько ей?

— Недавно исполнилось пятнадцать. У неё сейчас отходняк, так что лучше не беспокоить.

— Мы пока не будем их трогать. Ты, Сторм, и так провёл дознание не хуже нас. Сейчас соберём все улики, а чуть позже подъедет подвода, и мои ребята заберут тела. Потом можешь всё здесь чистить и ремонтировать. А твои постояльцы пусть завтра зайдут ко мне в магистрат. Там и получат своё имущество. Бывай, а я пойду досыпать.

Остаток ночи прошёл спокойно, и семейство Буше никто не потревожил. Утром Альда с удивлением обнаружила, что исчезли вчерашние боли. Не было никаких неприятных ощущений, кроме сильного голода.

— Ты что так рано вскочила? — позёвывая, спросил отец. — Я совсем не выспался и с удовольствием поспал бы ещё, тем более что вряд сможем сегодня уехать. Нам с тобой ещё идти в магистрат за своим оружием.

— Я так хочу есть, что не смогу заснуть, — призналась девушка.

— Тогда спустись в зал, деньги у тебя есть. Только пока не возьмём в магистрате твой кинжал, возьми мой.

Альда поспешно нацепила на пояс отцовский кинжал и вышла из комнаты, не забыв запереть дверь снаружи одним из двух выданных им ключей.

Свободных столов в зале не было, и она в нерешительности остановилась на последних ступеньках лестницы.

— Не желает ли госпожа откушать в моей компании? — предложил ей вчерашний офицер, поднимаясь из-за стола, за которым он сидел один.

Отказываться было неловко, да и есть хотелось страшно, поэтому девушка с благодарностью приняла приглашение. Молодой человек выдвинул ей табурет и помог сесть. За Альдой ещё никто не ухаживал, и ей это понравилось.

— Разрешите представиться, — сказал он, — лейтенант арбалетчиков его сиятельства Арден Грехт, к вашим услугам.

— У герцога все офицеры галантные, или вы такой один? — спросила Альда, взглядом ища подавальщика. — Не найдёте слугу? Умираю от голода, и некому сделать заказ.

Офицер встал и ушёл в сторону кухни, откуда вскоре вернулся в сопровождении слуги.

— Что желает госпожа? — спросил тот, опасливо косясь на девушку.

— Как обычно, мясо с овощами и ещё молоко.

Через несколько минут она получила заказ и, с жадностью набросилась на еду, стараясь тише жевать.

— Видно, что вы проголодались, — улыбнулся Арден, когда Альда утолила первый голод и уже без прежнего аппетита доедала овощи. — Может, теперь, когда вы не так голодны, всё же представитесь? Хочется, знаете ли, познакомиться с такой храброй и решительной девушкой. Это немного против приличий, но в дороге на такое не обращают внимания.

— Альда Буше, — назвала себя девушка, решив, что от знакомства не будет вреда.

— Вот и познакомились, — улыбнулся ей Арден. — Вы надолго в этом городе?

— Такие вопросы решает отец, — ушла от ответа Альда. — Нам сегодня надо посетить магистрат, а там будет видно.

— Если у вас здесь нет дел, я бы посоветовал скорее уехать. У тех, кто к вам приходил, могли остаться сообщники.

— Благодарю, наверное, мы скоро уедем. А что делаете вы вдали от армии?

— Боевые действия закончены, и многим офицерам дали время на улаживание личных дел.

— А что стало с захваченными в плен?

— А почему вас это интересует?

— Там мог быть мой старший брат, — со вздохом призналась Альда.

— Не могу сказать ничего обнадёживающего. У мятежников очень большие потери, а многих павших дворян вообще не смогли опознать. Те, кто попал в плен в последнем бою, не попадают под амнистию, и их судьбу будет решать герцог.

— Я уже смирилась со смертью брата. Жаль, что он не стал слушать отца. И дело не только в потерянном баронстве, просто мы его любим.

— Альда, ты уже поела? — спросил незаметно для неё спустившийся отец. — Тогда сейчас поем я, и сразу же съездим в магистрат. Если не будет проволочек, может, успеем сегодня уехать. Представишь своего кавалера?

— Это офицер герцога, — смутилась дочь.

— Зря смущаешься, хотя тебе идёт. Значит, офицер герцога?

— Арден Грехт, лейтенант арбалетчиков, — представился юноша.

— Вот как! — сказал отец и, отдав слуге заказ, спросил: — А что означает слово «лейтенант»?

— Это одна из низших офицерских должностей в армии. Примерно соответствует сотнику.

— У вас всё впереди, если раньше не убьют, — сказал Буше, принял заказ и, перед тем как приступить к завтраку, добавил: — Я шевалье Рон Буше, а мою дочь вы уже знаете.

Он принялся за еду, а Альда, чтобы скоротать время, повторила свой вопрос лейтенанту, который остался с ними за столиком допивать вино:

— Вы так и не ответили, что делаете в городе.

— Я приехал по делам наследства. Три декады назад умер дядя, у которого не осталось других наследников, кроме меня. Он был очень уважаемым в городе человеком и известным в провинции врачом. Я уже закончил почти все дела. Сегодня должен решить вопрос с продажей дома, и можно возвращаться.

— А куда вы поедете, после того как закончите с домом?

— В армию, куда же ещё? — удивился вопросу Арден. — Герцог затеял строительство небольшого города, где у всех офицеров будут дома, а пока приходится жить в лагере.

Отец закончил есть, и они распрощались. В магистрате, куда Буше приехали в экипаже, вопреки опасениям отца, всё решилось очень быстро. У них попросили подорожную, на которой сделали отметку о содействии обладателя этой бумаги магистрату города Колина, и вернули всё оружие.

— Мы больше не задерживаем вас, шевалье, — сказал отцу начальник стражи. — Вы сильно нам помогли, но должен предупредить, что у убитых вами грабителей остались подельники. Так что, если вас ничего не держит в городе, мой вам совет — уехать как можно быстрей, тем более что у вас с собой дочь и не факт, что в следующий раз повезёт так же, как вчера.

На обратном пути купили в дорогу недостающие мелочи, забрали с собой с кухни хлеб и копчёный окорок и съехали с постоялого двора, направив коней к южным воротам.

— Пока нам везёт с погодой, этим надо пользоваться, — сказал отец, когда они покинули город. — Скоро зачастят дожди, и езда превратится в мучение. Дорога раскиснет, и уже не поскачешь. Да и путешествие под дождём — удовольствие ещё то, а нам с тобой ещё ехать и ехать. Как попа, не болит?

— Всё прошло. Не беспокойся, отец, я выдержу.

— Вот в кого надо было вкладывать душу, — пробормотал Рон, — а не в спесивого болвана Рамона.

Два следующих дня прошли в почти непрерывной скачке с небольшим отдыхом на обед и ночёвках на придорожных постоялых дворах. Близился сезон дождей, и на тракте было мало проезжих. А на третий день они вляпались в неприятности по самые уши. Погода начала портиться: тучи затянули солнце, подул ветер, и заметно похолодало, поэтому отец решил не ограничиться перекусом на обочине, а остановиться на обед в трактире. Они отдали лошадей слугам, взяли с собой самое ценное и вошли в трапезный зал. Он был почти пуст, лишь за одним столом веселилась компания молодых, богато одетых людей и поодаль от них сидели несколько воинов в лёгкой броне, которые не спеша пили вино из больших глиняных кружек.

— Смотрите, какая цыпочка! — радостно воскликнул один из парней, показывая пальцем на Альду. — И с таким старым кавалером! Иди к нам, мы подойдём тебе гораздо больше!

— Не обращай на них внимания, — сквозь зубы процедил отец. — Иди рядом со мной и не отставай.

— Она нами пренебрегает, — огорчённо заметил второй, и по голосу Альда поняла, что он так же пьян, как и первый.

— Это ничего, — успокоил его ещё один гуляка. — В первый раз, что ли, обламывать несговорчивых девиц? Сама потом будет благодарна!

— Кто эти щенки? — негромко спросил отец у трактирщика, опасливо слушавшего разговор молодёжи.

— Будьте осторожнее с ними, господин, — ответил тот. — Это сынок графа Рабека. Его отцу принадлежит город, который вы, должно быть, недавно проехали. А остальные — это сыновья окрестных шевалье и молодой барон Роден. Они пьют уже пару свечей и изрядно набрались. А воинов к ним приставил господин граф, чтобы не случилось беды.

— Предусмотрительный отец. Лучше бы он сам выпорол своё чадо. Часто буянят?

— И не говорите. Учиняют безобразия, а граф потом за всё платит.

— Ну от меня он не отделается деньгами. У вас есть комната, где можно было бы пообедать и отдохнуть? Боюсь, что если мы будем это делать в зале, то у графа станет на одного сына меньше.

— Всё есть, только уезжали бы вы, господин, от греха подальше, честное слово!

— Поздно, — ответил отец, бросив взгляд через плечо.

Все шестеро молодых выпивох уже выбрались из-за стола и загородили выход.

Глава 3

Трактирщик приказал слуге принести обед и повёл Буше на второй этаж, в одну из комнат. С полчаса было тихо и они успели хорошо поесть, после чего послышались пьяные голоса и на дверь обрушились удары кулаков и ног.

— Кому там нечего делать? — спокойно спросил отец, повысив голос, чтобы его услышали.

— Отдай нам свою девку, старик, и можешь проваливать! — заорал кто-то за дверью, и остальные поддержали его нестройными пьяными воплями.

— Отойди в сторону и на всякий случай приготовь лук, — сказал отец Альде и добавил для пьяниц: — Это не девка, а благородная девушка, и вам здесь ничего не обломится. Так что шли бы вы отсюда, пока просят добром.

На минуту шум смолк, но потом тот же голос предложил:

— Благородная, говоришь? Так это даже лучше. Надоели грязные крестьянки, а с благородной и мы поступим по-благородному. Точно тебе говорю, будет довольна. Тебе придётся забирать её силой!

За дверью заржали несколько голосов.

— Плохо! — сказал отец. — Эти добром не уймутся, а если убивать, потом нужно уезжать из герцогства. Сейчас я открою окно и спущу тебя вниз. Тут невысоко, одеяла хватит. А я надаю им плюх и прибегу к лошадям. — Он подошёл к окну и выругался: внизу, положив руки на рукояти мечей, стояли двое воинов из тех, которые были в зале.

— Так они не только защищают этих оболтусов, но ещё и подрабатывают загонщиками! — разозлился отец. — Мне это надоело. Иди за мной и стреляй в любого, кто покажется опасным. По возможности постарайся не убивать.

Он открыл засов и изо всех сил навалился на дверь. Та распахнулась, снеся с ног трёх насильников. Остальные трое, громко крича, бросились на Буше. Он шагнул навстречу пьяницам и несколькими сильными ударами уложил всех на пол.

— Можем идти, — сказал отец из коридора. — Поспеши.

Не убирая стрелы с тетивы, Альда вышла из комнаты и наступила на чью-то руку. Пострадавший вскрикнул, и она ускорила шаг, почти бежала. Дорогу к лестнице перегородили трое воинов с мечами в руках.

— Шли бы вы отсюда, ребята, — посоветовал бывший барон, доставая меч. — Пока обошлось без смертоубийства, но если вы вынудите меня драться всерьёз, я ведь буду вынужден вас всех здесь положить, а потом ещё вернуться назад и прирезать молодняк. Думаете, граф будет вам благодарен, если кому-нибудь повезёт остаться в живых?

— А кишка не тонка? — хриплым голосом спросил один из воинов, делая шаг вперёд.

— Они тоже порядком набрались, — сказал дочери Буше. — Если мне будет трудно пробиться, вали всех! И надо действовать быстрее, пока не подошли ещё двое, или не очухались те наверху. А то ведь действительно придётся всех резать.

Тяжело биться одному против троих, пусть и не очень трезвых противников, да ещё без доспехов, поэтому, когда отец начал с ними рубиться, Альда отбежала в сторону и всадила стрелу в шею одному из воинов. Отец усилил натиск и вскоре ранил одного из противников в бедро. Второй, отчаянно отбиваясь, отступал вниз по лестнице. В открытую дверь вбежали ещё двое, один из которых сразу же упал со стрелой в глазу. Оставшиеся воины напали на Рона, стараясь держаться так, чтобы он прикрывал их от стрел. Альда сбежала вниз по лестнице к отцу мимо раненого, который тщетно попытался схватить её за ногу, и, присев, снизу вверх вогнала очередную стрелу под челюсть тому, кто был справа. С оставшимся противником отец разделался несколькими ударами.

— Ходу, дочка! — сказал он. — Нам надо постараться уйти как можно дальше. Проклятье на этих молокососов! Граф, несомненно, объявит нас в розыск. Так что по тракту нам ехать дня два, а потом только по объездным дорогам. До дождей теперь точно не успеем. И о трактирах придётся забыть. Запомни, что если доберёшься без меня, то непременно проси правосудия у герцога. Это здесь граф правит самолично и может творить всё, что пожелает, а если приедут дознаватели герцога, ему многое припомнят! Иначе рано или поздно люди графа могут тебя достать. Сейчас надо быстрее добраться до ближайшего города и набрать еды. На охоту не будет времени. Жаль, что не взяли с собой офицера. В его присутствии такого не произошло бы.

Закрепив на лошадях сумки, они галопом понеслись по тракту прочь от злосчастного трактира. В первом же городе набрали круп, лепёшек и вяленого мяса, а так же купили чугунный котелок и парусиновую палатку. В скотных рядах отец приобрёл крепкую невысокую лошадку, на которую и нагрузили все покупки. Теперь ехали медленней, но дольше, и при необходимости могли уйти с тракта. В небольшом городке, к которому подъехали уже в сумерках, в последний раз заночевали на постоялом дворе.

— Всё, дочка, — сказал отец поутру, когда выехали из города, — больше не будем рисковать. Мы уже проделали больше половины пути, как-нибудь проедем остальное без удобств. Только бы подольше продержалась тёплая погода.

Пока им везло и в дороге застал только один сильный, но короткий и по-осеннему холодный дождь. К вечеру отец стал искать место для ночлега. Было ещё тепло, поэтому не стали разбирать палатку и расположились под огромной елью, большие ветви которой образовали настоящий шалаш. Чтобы не рисковать лошадьми, их привязали тут же, а Альде пришлось несколько раз сбегать на ближайший луг, где она кинжалом резала траву и носила её к дереву. После этого поели сами, завернулись в одеяла и заснули.

Три следующих дня прошли без изменений. Буше старались двигаться параллельно тракту, выбирая просёлочные дороги, или лесом, если он был редким и не имел густого подлеска. К вечеру стали попадаться заболоченные озёра. Отец начал хмурится, его не обрадовали даже подстреленные Альдой утки.

— Может, мы зря боимся и нас никто не ищет? — спросила девушка.

— Боюсь, что скоро мы сможем это проверить, — угрюмо ответил он. — Впереди большая река. Наверное, это Парана. У неё сильно заболоченные берега, и перебраться можно или по тракту через мост, или паромной переправой. Но до парома добираться два дня в сторону от нашей дороги, а потом столько же возвращаться. Нет у нас с тобой, дочка, этих дней, и я не уверен в том, что на переправе нас не ждут люди графа.

— Так что же делать?

— Ищут мужчину моего возраста вместе с молодой красивой девушкой. Если мы поедем порознь, проехать будет легче, но я не хочу разделяться. Можно, наоборот, попробовать затеряться среди людей. Давай выбираться к тракту и смотреть, к кому можно присоединиться. Ничего другого не приходит в голову.

К тракту выбрались уже к вечеру и на ночлег устроились в небольшой роще, в сотне шагов от дороги, у маленького чистого ручья. Отец разжёг небольшой костёр и долго жёг в нём толстые сучья, пока не образовалось много пышущих жаром углей. Потом в них закопали потрошённые и смазанные глиной утиные тушки. Через полчаса Рон палкой вытолкал из костра затвердевшие обмазки и разбил запёкшуюся глину. По поляне начал распространяться одуряющий аромат печёной дичи. Перья вместе с кожей остались в глине, а запечённая птица была съедена в считанные минуты. Её судьбу повторила вторая тушка, а две остальные оставили на завтрак.

— Мясо всё-таки жестковато, — заметил отец, очищая зубы щепкой. — Вот помню, пекли мы уток во времена моей молодости, так в них заливали вино и выдерживали полдня. Мясо просто таяло во рту.

— У меня оно и так тает, — отозвалась Альда, и её живот урчанием подтвердил правоту хозяйки. Но она уже давно не обращала внимания на такие мелочи.

— Небо ясное и к утру будет холодно, поэтому возьми оба одеяла и ложись ближе к костру.

— А как же ты?

— Я воспользуюсь лошадиными попонами. Мне всё равно рано вставать и идти к тракту дежурить. А для лошадей погода ещё тёплая.

Несмотря на два одеяла, девушка к утру совсем замёрзла, но проснулась не от холода, а оттого, что рядом разговаривали. Альда собиралась вскочить, но расслышала голос отца и успокоилась. Вымыв лицо холодной водой из ручья и ёжась от утренней сырости, она пошла на голоса и вскоре вышла к небольшому табору циркачей, с которыми разговаривал отец.

— Позволь представить тебе матушку Хильду и её цирк, — сказал он дочери. — А это моя единственная дочь, наречённая при рождении Альдой.

Рядом с отцом были восемь циркачей, но за повозками слышались крики детей и голос женщины, которая им что-то выговаривала.

— Я перехватил их пару свечей назад и убедил заглянуть к нам на огонёк. Правда, двигались они не в ту сторону, но я думаю, что удастся их убедить принять моё предложение.

— Пока мы от вас, господин, не слышали никаких предложений, — сказала пожилая женщина с красивым властным лицом.

— Вы ведь двигаетесь трактом на север? — спросил отец. — Почему бы вам не повернуть на юг?

— Мы уже были на юге, — ответила женщина, — и давали там выступления. Теперь нам нечего делать в тех местах. Кроме того, в Парнаде несколько дней назад началась война с Сотхемом, и мы слышали о поражении герцога. Говорят о беженцах и разбое на дорогах. Мирным циркачам лучше быть подальше от всего этого.

— Ответьте мне, госпожа Хильда, сколько зарабатывает ваш цирк за три декады?

— Когда как. В последнее время собирали двадцать золотых.

— Мы можем сильно помочь друг другу. Дело в том, что мы с дочерью попали в очень затруднительное положение. Не повезло встретиться в придорожном трактире с сыном графа Рабека и компанией его друзей. Молодые люди были выпивши и занимались своей обычной забавой — ловлей девушек. Моя дочь им приглянулась, причём никакие слова на них не действовали. Граф знает о забавах сыночка, и чтобы с ним ничего не случилось, а так же в качестве загонщиков, выделяет несколько своих дружинников. Одним словом, уходить нам пришлось с шумом, и у меня есть подозрения, что нас с дочерью ищут. Попасться для меня — это верная смерть, а для дочери — бесчестье. Мы собираемся искать правосудия у герцога, но до него ещё нужно добраться. Помогите перебраться через реку, и я заплачу пятьдесят золотых. Потом сможете продолжить путь на север, но я вам этого не советую. У вас в труппе две очаровательные девушки, и нет никакой гарантии, что вы не попадёте в ту же переделку, что и мы, только у вас не будет шансов уйти. Если уж так хочется на север, то лучше объехать этот участок тракта просёлочными дорогами. Представления можно давать и в деревнях. Убытки будут, зато доедете целыми.

— Интересное предложение, — задумчиво сказала Хильда. — Пожалуй, мы на него согласимся, если вы набросите ещё двадцать монет. Мы сильно рискуем, беря вас с собой. Если граф на вас так зол, он вполне может развесить нас всех на ближайших деревьях.

— Ладно, согласен. Теперь давайте подумаем, как это проделать.

— Что умеет ваша дочь?

— Она неплохо стреляет из лука и мечет ножи.

— Уже хорошо. Мы поработаем с её внешностью и проверим мастерство. А что умеете вы?

— Хорошо — только драться.

— Мечом или вообще?

— Мечом лучше, но могу и так приголубить.

— Тогда вы будете борцом в кругу. Никогда не видели?

— Не приходилось.

— Человек становится в круг и предлагает его оттуда вытолкнуть. Тот, кому это удастся, получает вознаграждение. Но за право участия нужно платить. Я не знаю, сколько вы продержитесь, поэтому возможный проигрыш будете оплачивать из своего кармана. Эта подготовка только на случай, если действительно придётся выступать. Если этого не понадобится, просто прогуляетесь в нашей компании. Теперь давайте решим с лошадьми. Двух можно запрячь в один из фургонов, но я не знаю, что делать с вашим жеребцом.

— Есть одна мысль, — сказал отец. — Приоденьте получше одного из ваших парней. Я дам пять монет, а он договорится с хозяином ближайшего трактира, что жеребца перегонят в соседний город. Денег на оплату хватит с лихвой. Обычно в таких случаях дают специальную бирку. А чтобы вашему человеку не тащиться обратно пешком, а нам его не ждать, пусть возьмёт заводного коня.

— Так и сделаем. Давайте ваши деньги за коня и за всё остальное.

Часа через три цирк матушки Хильды развернулся и покатил в обратном направлении к мосту через Парану.

В обозе с циркачами Буше путешествовали три дня. При этом смогли убедиться, что стража ищет пожилого мужчину с девушкой. Все попадавшие под это определение тщательно проверялись. Циркачи никого не интересовали и беспрепятственно проезжали заставы и городские ворота. За это время было дано несколько представлений, в одном из которых довелось поучаствовать и Альде. Она ловко метала ножи, попадая в подбрасываемые яблоки.

— Какой талант пропадает, — вздыхала матушка Хильда.

Но пришла пора расставаться. С полученными от Буше деньгами Хильда решила остановиться на зиму в небольшом городе, так как уже не успевали до дождей добраться до нужного места. Отец с дочерью тепло простились с циркачами и углубились в лес.

— Мы заметно приблизились к цели, — сказал Рон, — но уже не успеем до дождей. В этом году они задержались, но эта отсрочка ненадолго.

Они не успели. На следующий день зарядил дождь, который вскоре превратился в ливень. Грязи в лесу не было, но холодная вода пропитала одежду и так намочила лес, что ни о каком костре не могло быть и речи.

— Ходу, дочь! — торопил Альду отец. — Эти дожди будут лить две декады, поэтому нужно найти пристанище и переждать. Города отпадают, да и не доберёмся мы до города, раньше околеем. Нужно срочно найти деревню и переждать.

Часа через четыре выехали на уже раскисшую просёлочную дорогу и по ней к вечеру добрались до небольшой деревни в три десятка дворов. К этому времени они так замёрзли, что зуб на зуб не попадал. Остановились в избе старосты, которая была больше других, заняв одну комнату на двоих. Вся одежда, в том числе и сменная, промокла, поэтому пришлось срочно переодеваться в то, что нашлось у старосты. Альду одели легко, а вот на отца, который был крупнее хозяина и его старшего сына, не нашлось ничего подходящего. Бывший барон закутался в одеяло и в таком виде сел за стол есть ужин, которым их накормила хозяйка. Только поев горячий мясной суп, они начали понемногу отогреваться.

Деревня, в которой они остановились, стояла на свободной земле.

— Кому мы нужны! — говорил отцу староста. — Неужто кто из благородных полезет в нашу глухомань? Сами отвозим герцогу налог два раза за год, нас никто и не трогает. А вы, ваша милость, живите, сколько надобно. Неужто мы не люди? Вам все только рады!

Эта радость была понятна, потому что Буше не скупились и за две декады, которые им пришлось провести в доме старосты, отдали ему всё своё серебро. Это время было самым скучным в жизни Альды. Отец хоть беседовал со старостой и мужиками, приходившими посмотреть на необычных гостей, а ей и поговорить было не с кем. Дочерей у старосты не было, а о чём болтать с его женой? Девушка даже начала ограничивать себя в еде, чтобы не растолстеть от долгого лежания на лавке.

— Ничего, — утешал её отец. — Отъедайся и отсыпайся впрок, нам ещё несколько дней добираться до столицы, а какой отдых в промокшем лесу!

Наконец ливни закончились, и отец решил ехать. Выехали поутру и весь день провели в седле, на ходу перекусив тем, что захватили с собой из деревни. Ночевать остановились в лесу, подобного которому Альда ещё не видела. Огромные ели уходили высоко в небо, полностью его закрывая своими кронами. Стволы деревьев поросли мхом и были опутаны многочисленными лианами, которые взметнулись вверх на десятки метров в тщетной попытке достичь солнца. Подлеска в этом вечном полумраке не было, не было и травы: всё вокруг поросло мхом. Было холодно, сыро и немножко страшно. По преданиям и сказкам, именно в таких лесах жили колдуны. Лошадям пришлось скормить последний овёс, который берегли на крайний случай. Отец с дочерью прорвали мох и очистили большую площадку для костра.

— Выдирай всё до земли, — говорил Рон. — Если загорится мох, мы с тобой здесь и останемся. Вернее, останутся наши обгорелые кости.

— Может, тогда обойдёмся без костра? — предложила Альда. — Поставим палатку…

— Нет, — не согласился отец. — Ночью уже холодно, к утру без костра околеем. А его запах может разнестись далеко, особенно если поднимется ветер. Лошади не позволят незаметно приблизиться чужим и дадут знать, а в палатке тебя можно брать голыми руками. Так что рви мох и не разговаривай.

Когда очистили площадку, отец принялся стаскивать к ней целые стволы, разыскивая достаточно сухие и не сильно тронутые гнилью. Потом он разжёг обычный костёр, наломав толстых сучьев, и, когда он разгорелся, положил в огонь одно из заготовленных брёвен.

— Когда прогорит, продвинем дальше, — сказал он. — Дров хватит на всю ночь. Положи немного мха, а сверху постелем палатку. Получится хорошая перина. На лошадей уже можно набросить попоны, тем более что они у нас не кормлены.

Альда лежала на мягкой подстилке из мха, укрывшись одеялом. От костра несло жаром, и ей было тепло. Рядом переминались и вздыхали голодные кони. Девушка смотрела на пляшущие языки огня, с гулом и треском пожиравшие дрова, и думала о том, как резко изменилась её жизнь.

— Ты ещё не спишь? — тихо спросил отец, постеливший себе постель в стороне от костра.

— Пока не сплю. Ты зачем лёг так далеко, холодно же.

— Пока тепло, а когда похолодает, тогда и я лягу ближе. Дрова к этому времени прогорят, а жара от углей хватит надолго. Вот ты сейчас смотришь на огонь. Это красиво и всё такое, но если из леса придёт опасность, то после огня долго не сможешь ничего различить в полумраке. Поэтому часовые всегда сидят спиной к костру, а те, кто дорожит своей жизнью, так вообще в стороне, как я.

— Папа, а какая была мама?

Отец не ожидал такого вопроса и замолчал. У них дома эта тема была запретной. Альда знала, что отец сильно любил мать и они вместе прожили душа в душу, пока её появление не зачеркнуло отцовское счастье.

— Внешне вы очень похожи, — сказал он. — Я ведь тебя ненавидел. Глупо, конечно, в чём может быть виноват маленький ребёнок? Она очень тебя хотела, несмотря на предупреждение врача об опасности родов в её возрасте. А в остальном… Твоя мать была очень добрым и доверчивым человеком и, несмотря на то что часто страдала от своей доверчивости, до смерти не утратила веру в людей. Я ушёл из армии не из-за своего баронства, а из-за неё. В тех годах, которые мы провели вместе, вся моя жизнь. Так было, пока я не увидел тебя через два года после рождения. Это время ты провела в семье кормилицы, а встреча была случайной, я её не искал. Стоит двухлетняя малышка с лицом моей жены, смеётся, показывает на меня пальцем и говорит: «Мама, а кто этот смешной дядя?» У меня тогда всё в душе перевернулось. Стою я, смотрю на тебя и думаю, какой же я эгоистичный мерзавец. Помню, ещё мелькнула мысль о том, как бы она восприняла то, что я бросил нашего ребёнка. — Голос отца дрогнул, и он замолчал.

— Спасибо, — сказала Альда. — Давай спать, отец.

Больше они на эту тему не говорили. Когда девушка проснулась, было непонятно, пора вставать или нет. Видимо, отец ночью несколько раз продвигал и менял брёвна. Запас дров исчез, а на месте костра высилась большая куча тлеющих углей. На них быстро сварили кашу, которой и позавтракали. Кони принюхивались к запаху каши и тянули морды к котелку.

— Надо быстрее найти траву и накормить лошадей, — сказал отец. — Пока не выберемся из этого леса, придётся идти пешком. Под мхом могут оказаться яма или гнилая валежина, не хватало ещё переломать им ноги.

Шли долго и трудно. Тяжело идти, когда ноги глубоко проваливаются в мягкий мох. Измучились и люди, и лошади. Когда вышли в нормальный лес с заросшими травой полянами, лошади из-за усталости даже не стали есть. Пришлось сделать большой привал и хорошо отдохнуть. После отдыха продолжили путь верхом, но недолго. Услышав крики людей, Буше спешились, стреножили лошадей и осторожно пошли на голоса. Вскоре лес расступился, и их глазам открылась большая поляна, на другой стороне которой виднелись неказистые домишки. Возле них стояли люди.

— Похожи на разбойников, — прошептал отец.

Они насчитали двенадцать вооружённых мечами мужчин, которые тычками гнали перед собой троих взрослых и ребёнка. Первым, спотыкаясь, шёл старик в малиновом камзоле, за ним, помогая друг другу, следовали молодые мужчина и женщина. За женщиной, держась за её юбку, бежал мальчик лет семи. Старик споткнулся и упал. Послышался взрыв хохота. Он попытался подняться на ноги, но не дали: удар меча разрубил ему шею. Было слышно, как испуганно вскрикнула женщина. Один из мужчин шагнул к ней и со смехом запустил руку в вырез платья. Поддерживавший женщину мужчина рванулся к обидчику, но получил удар эфесом меча в голову и упал. Крик женщины, звук пощёчины, которая сбила её на землю, и плач ребёнка — всё слились воедино.

— Отец, им надо помочь!

— Ты в уме, дочь? — с изумлением уставился на неё старый воин. — Их двенадцать человек, а может, и больше, если кто-то сейчас в домах. И они профессионально держат оружие. Наверное, это солдаты из разбитой армии Мартина или герцога Парнады. Я, конечно, хороший рубака, но их там слишком много. Ты для меня важнее этих несчастных.

— Ты видишь кого-нибудь в броне?

— Вроде нет. Сейчас бегать по лесу в броне холодно, да и неудобно.

— Вот и я не вижу. А так же не вижу ни луков, ни арбалетов. Ты слишком привык полагаться только на себя и не принимаешь в расчёт меня. Что сделают эти люди, если ты сейчас появишься на краю поляны и привлечёшь их внимание криком?

— Наверняка побегут сюда со мной разделаться и посмотреть, один я такой глупый или есть ещё.

— Вот и отлично. Заряди арбалеты и положи их так, чтобы не было видно, а я сейчас скрытно подберусь к ним с луком. Потом ты шумишь, а я начинаю по одному отстреливать в спину бегущих. Если не успею положить всех, то ты воспользуешься арбалетами. Наверное, до меча не дойдёт. А в домах никого нет. Кто из них пропустит такое развлечение?

«Может получиться», — подумал Рон, провожая взглядом дочь.

Когда она исчезла в зарослях и были заряжены оба арбалета, он взял их в руки и вышел на поляну. Сделал несколько шагов в направлении домиков, положил к ногам арбалеты и, обнажив меч, заорал какую-то похабщину. Результат не заставил себя ждать. Посовещавшись, разбойники оставили одного для охраны женщины и ребёнка, а остальные нестройной толпой побежали в его сторону. Оставшийся схватил женщину и потащил к ближайшему дому. Она сопротивлялась и рвалась к лежавшему на земле мужчине, за что заработала ещё одну пощёчину. Пройти успели несколько шагов. В спине насильника выросла стрела, и он упал. Через несколько ударов сердца подобная же участь постигла и бежавшего последним разбойника. Альда стреляла без промаха, выбивая бегущих одного за другим. Пока везло, и ни один из подбитых не успел закричать. До Буше добежали четверо, когда она всё-таки промахнулась. Стрела срезала ухо одному из разбойников, который громко заорал и схватился за рану. Буше нагнулся, схватил арбалет и разрядил его во врагов, которые повернулись в сторону лучницы. Потом он застрелил второго из них и с мечом шагнул к оставшимся. Разбойники, забыв об Альде, набросились на него, подбадривая себя громкими криками.

— Я тоже могу громко кричать, — бормотал Буше, отражая сыплющиеся на него удары. — Ну что же, один из вас хоть что-то умеет.

Разобравшись с противниками, Рон начал их теснить, уже придумав, как закончит схватку. Но он опять не принял во внимание дочь. Внезапно самый сильный из разбойников выронил меч и упал на землю. Второй попытался убежать, но получил стрелу от Альды, которая с десяти шагов вогнала её ему прямо в глаз.

— Ты не перестаёшь меня удивлять, — сказал ей отец, вкладывая меч в ножны. — Во время службы я не любил лучников. Есть что-то неправильное в том, что какой-то мальчишка убивает сильного и хорошо подготовленного воина. Но твои таланты я одобряю, так что не надо обижаться. Развязывай свою Бри, надо посмотреть, не осталось ли ещё кого, и помочь пленникам.

Женщина сидела на земле, обняв лежащего неподвижно мужчину, а мальчик, сжавшись, держался около матери, со страхом глядя на всадников. Вначале осмотрели дома, а когда в них никого не обнаружили, подошли к пленникам.

— Мы не могли помочь раньше, леди, — обратился Рон к женщине, — Разрешите, я его посмотрю.

— Он мёртв, — безжизненным голосом ответила она. — Это мой муж барон Ленар Ксавье, а это сын Алекс.

Отец присел рядом и осмотрел барона.

— К сожалению, вы правы, — сказал он. — Очень сильный удар в висок. Но вы должны это пережить. У вас есть сын, надо позаботиться о нём. А о вашем муже сейчас позабочусь я, как и о втором вашем спутнике. Кто он вам?

— Это наш сосед и друг отца моего мужа шевалье Ренар. Мы ехали в карете под охраной трёх солдат, когда на нас напали.

— Скажите, баронесса, здесь все разбойники? — спросил Рон.

— Кажется, их было больше, — равнодушно ответила она.

Отец и дочь встревожено переглянулись.

— Возьмите себя в руки, баронесса, и займитесь ребёнком. Мы не можем везти тела, самим бы выбраться, поэтому сейчас быстро похороним вашего мужа и шевалье и как можно быстрее уедем. Нам повезло справиться с этими разбойниками, не будем испытывать терпение Ньеры. Да, извините за то, что не представился. Шевалье Рон Буше и моя дочь Альда.

— Алисия Ксавье, — представилась баронесса и обняла прижавшегося к ней сына.

— Возьми арбалеты и следи за лесом, — сказал отец Альде, — а я сейчас найду чем копать могилы.

Искал он недолго и вскоре вернулся с деревянной лопатой. Тела отнесли к краю поляны и там похоронили, установив сверху по две перекрещенные палки[8].

— Если ваша семья, или семья шевалье Ренара захотят забрать тела, это будет нетрудно сделать, а нам пора ехать, — сказал Рон, — Давайте я помогу сесть на лошадь, сами вы не управитесь в платье. — Он посадил женщину в седло и передал ей сына.

— Вы знаете, в какой стороне тракт? — спросила Альда.

— Кажется, там, — показала направление баронесса.

— Далеко отсюда до Ордага?

— Полдня езды в карете. Верхом, если не жалко лошадь, можно добраться быстрее.

— На дороге есть заставы? — спросил Рон.

— Нет, шевалье, только в новом городе. Герцог создаёт отряды для борьбы с разбойниками. Может, потихоньку выведут эту мразь, только моему Ленару это уже не поможет.

Она замолчала, и дальше ехали без разговоров, стараясь соблюдать тишину. Начал накрапывать холодный дождь. Поначалу ветви елей и остатки листвы от него прикрывали, но вскоре всё промокло, и на голову полилась вода. Все закутались в плащи, но это мало помогло. Лес стал редеть, появились вырубки. Проехав ещё немного, они выбрались на тракт. Буше хотел спросить у Алисии, в каком направлении находится баронство Ксавье, но не успел: из леса на дорогу выбежало пятеро вооружённых мечами мужчин.

Глава 4

— Это что же такое твориться? — удивился один из них. — Госпожа баронесса, как же вам удалось удрать? Увижу Ласа, шкуру спущу. Только хотел узнать, чем благородные отличаются от обычных девок, а она в бега. Ха! Да тут ещё одна цыпочка, да какая славная!

Больше он не успел ничего сказать. Альда с лошади метнула кинжал и взялась за лук. Через несколько мгновений всё было кончено.

— С каждым разом это получается у тебя всё лучше, — похвалил отец. — Я…

Рон застонал, и Альда с ужасом увидела торчавшую в его спине стрелу. Вскрикнула баронесса, получившая в спину такой же подарок. В отличие от отца, она не смогла удержаться на лошади и упала на дорогу. Сын сам соскользнул с лошади и припал к матери. Затрещали ветви, и с дерева спрыгнул прятавшийся там лучник.

— Не трогай лук, красавица, — с ухмылкой обратился он к Альде, взяв её на прицел. — Бросай его на дорогу. Вот так, умница. Жаль, не пришлось позабавиться с баронессой, но ты будешь не хуже. С двумя трудно управиться, а ты ещё и моложе.

Разбойник не опасался лишившуюся лука девушку, за что и поплатился. Видимо, с дерева просмотрел её бросок кинжалом. Сейчас он увидел кинжал, но не успел от него уклониться. Альда соскочила с лошади и бросилась к отцу.

— Папа! Держись, дорогой, я сейчас помогу!

— Привяжи меня к коню, — с трудом сказал отец. — Если упаду, у тебя не хватит сил затащишь обратно. А стрелу не выдёргивай, просто обломи, чтобы была покороче. Надо ехать к герцогу. И возьми мальчика.

Альда достала ремни и быстро связала отцу руки на шее коня, и ещё несколькими ремнями обвязала распластанное тело, прикрепив концы к седлу. Напоследок обломала стрелу и привязала длинный кусок ремня к поводу отцова коня. Подхватила брыкающегося Алекса и забросила на Бри, вскочила в седло и погнала коней на юг, сжимая зубы при каждом стоне отца. Вскоре мальчик перестал дёргаться и затих. Дождь усилился, и задул холодный ветер. Она неслась сквозь пелену дождя, сжимая поводья уже ничего не чувствующими руками. Один раз их пытались схватить какие-то люди, но не успели, лишь впустую выпустили вслед несколько стрел. Лошадей у них не было, так что Альду никто не преследовал.

«Что за жизнь! — в отчаяние думала девушка. — Закончится это когда-нибудь или нет?»

Если не удастся спасти отца, у неё не останется ни одного близкого человека. Она не думала о брате, ставшем источником их бед, уже смирившись с тем, что его нет в живых. Теперь вся надежда была на то, что выдержат кони. Отец сильный, он просто не имеет права оставлять её одну! И как ещё встретят замаранную в мятеже семью Буше? Захотят ли помочь? Слёзы смешивались с каплями дождя и срывались со щёк ветром.

Сегодня непогода разыгралась не на шутку. Дождь лил как из ведра, сильный ветер гнул водяные струи и заставлял нагибаться при ходьбе. Спасибо герцогу, который приказал на время дождей установить во дворе дворца несколько навесов. Не слишком красиво, зато теперь можно даже в такой ливень пройти от дворца до гвардейских казарм, а от них до самых конюшен, замочив только ноги. Поскольку в такой дождь обычно не ездили, гвардейцы укрылись в караулке, и не видели, как к воротам подъехали несколько всадников. Громкий стук в ворота и крепкая ругань разбудили задремавшего десятника. Ругаясь, он надел плащ и, прикрываясь щитом, как зонтиком, побежал к воротам.

— Кого это носит в такую погоду? — прорычал он, чувствуя, что полностью промок. — Кто и по какой надобности?

— Открывай, Брен, или, клянусь всеми богами, я вынесу ворота! — услышал он хриплый мужской голос. — Это Альберт. Задержали семью благородных, едущих к герцогу. Есть раненый, который без помощи вот-вот отдаст концы!

— Сейчас открою, не ори! Ты не хуже меня знаешь порядок. Потерпите маленько.

Десятник вернулся в караулку и растолкал своих подчинённых.

— Ты и ты, — ткнул он пальцем. — Живо предупредите Дорна о гостях и нашего врача о раненом. Остальные берут оружие и за мной.

Матерясь, гвардейцы надели плащи и вышли под дождь. Вскоре в приоткрытую створку ворот въехали несколько всадников. Сопровождавший их офицер патруля поскакал к конюшням, показывая дорогу остальным. Из дворца туда же уже спешили несколько закутанных в плащи людей.

Один из приехавших соскочил с коня и помог спуститься девушке.

— Да отпустите вы повод, госпожа, — сказал он ей.

— Не могу, — ответила она. — Рука не разжимается.

— Она вся окоченела, — пояснил офицер Дорну и пришедшему вместе с ним молодому человеку, разжимая сведённые судорогой пальцы девушки. — Шутка ли пускаться в дальний путь по такой погоде. Не всякий мужик выдюжит.

Следом за девушкой с лошади ссадили такого же замёрзшего мальчишку лет семи. К большому жеребцу был привязан крупный пожилой мужчина, остальные всадники принадлежали одному из патрулей, которые охраняли подходы к городу.

— Может, девушка представиться? — спросил молодой человек, с интересом её разглядывая.

От дворца, укрываясь под навесами, к ним подошли ещё несколько человек. Один из них спросил недовольным тоном:

— Что у вас тут, Джолин?

— Гости, господин барон, — ответил молодой человек.

— Тогда почему ещё здесь и в таком виде? И что с господином?

— Я Альда Буше, — справившись с бившей её дрожью, ответила девушка, — а это мой отец шевалье Рон Буше. На нас напали разбойники, отец ранен стрелой. Я прошу у герцога помощи, приюта и справедливости!

— А мальчик? — спросил тот, кого назвали бароном.

— Разбойники напали на семейство баронов Ксавье. Отец с матерью погибли, нам удалось спасти только сына.

— Постойте, — сказал Джолин. — Не те ли вы Буше, которые объявлены в розыск? По приметам вроде всё сходится.

— Те, — ответила девушка, вздёрнув подбородок. — Но всё, что нам приписывают, — это ложь!

— И вы не участвовали в мятеже?

— Мой отец ни в чём не участвовал, ушёл старший брат. Но нас уже наказали за его поступок.

— Где раненый? — спросил подбежавший мужчина, видимо, врач.

— Стоит ли, уважаемый Расмус, лечить преступника? — пренебрежительно заметил Джолин.

— Не вам нас судить! — крикнула девушка, схватившая замёрзшей рукой рукоять кинжала. — Мне поможет кто-нибудь или нет? — Она покачнулась, но смогла устоять на ногах.

— Быстро развязывайте ремни, и раненого ко мне, — отдал команду врач, не обращая внимания на недовольство молодого человека. — Вы, девушка, тоже идёте с нами. Если вами сейчас не заняться, обязательно заболеете. И мальчика забирайте. Разбираться будем потом.

Двое гвардейцев, достав кинжалы, перерезали ремни и сняли застонавшего мужчину с коня. При этом из его плохо завязанного кошеля высыпались золотые монеты. Девушка пошла следом за несущими отца стражниками, ведя мальчика за руку. Её сил хватило на несколько шагов.

Шедший сзади Расмус успел подхватить её на руки, а один из гвардейцев взял плачущего мальчика.

— Золото собрать, — приказал барон. — Заберите и вещи наших гостей. Пока всё под замок, потом отдадим хозяевам. А вас, уважаемый Джолин, прошу пройти со мной для приватного разговора.

Слово «уважаемый» было произнесено с нескрываемой издёвкой. Двое пришедших с бароном молодых людей поспешили выполнить приказ. Золото было собрано, а все вещи сняты с лошадей.

— Надеюсь, что о наших гостях позаботятся должным образом, — сказал барон Дорну. — Узнайте у Расмуса, что им нужно и обеспечьте. Вы идёте, Джолин?

— Сейчас подойду, только переоденусь и сменю обувь, эта промокла.

— Сделаете это позже, я вас долго не задержу.

Они под навесами дошли до дворца и через несколько минут были в рабочей комнате барона.

— Садитесь, Джолин, — сказал Джок. — Как говорит наш герцог, в ногах правды нет. Понравилась девушка?

— А при чём здесь это, барон? — занервничал Джолин. — Ну славная, но вы же видели, что я…

— Скажите, Джолин, вы хотите жить?

— Вы это к чему? — испугался молодой. — Глупые у вас шутки.

— Я имел в виду жить во дворце герцога, — пояснил Джок. — Я не придаю большого значения тому, что вас прислала принцесса, герцог, кстати, тоже.

— Так и я…

— Вы давно так оцениваете людей? Не скажете, почему вы набросился на эту девочку, которая, по моему мнению, гораздо лучше вас? Присваиваете себе право судить людей, которые по положению не ниже вас, не затрудняя себя вникнуть в суть дела?

— А вы вникли?

— Вник, — согласно кивнул Джок. — Этот бывший барон заинтересовал меня, когда я просматривал списки дворян на лишение имений. Он старый солдат, прослуживший прежнему королю больше двадцати лет. Он и своё баронство заработал верностью и преданностью. Отец Андре имениями не разбрасывался, и такое награждение говорит о многом. Он и мятеж Мартина не одобрял и не скрывал своего мнения от соседей.

— Но имения всё равно лишился?

— Лишился, — согласился Джок, — и будь моя воля, я бы вернул ему баронство. Он пытался удержать сына, но не смог, и не оказывал Мартину помощи деньгами или солдатами. Его вина в том, что не хватило духа отречься от собственного сына.

— Ну хорошо. А обвинения графа?

— А вот тут самое интересное. Старый солдат теряет баронство и с единственной дочерью оказывается выброшенным на улицу. К счастью, у него были драгоценности покойной жены, причём на приличную сумму.

— А это вы откуда знаете?

— Работа у меня такая — всё знать, — прищурился Джок и, видя, что собеседник обиделся, снизошёл до объяснения: — В городе, где Буше продавал свои камни, случайно оказался один из наших лейтенантов, причём они остановились на одном постоялом дворе. Буше где-то прокололся, и ночью к нему наведались гости на предмет поделиться. Видимо, старый вояка что-то почувствовал или он от природы такой недоверчивый, но к их приходу подготовился. В результате стража забрала из их комнаты девять бездыханных тел, а наш лейтенант умудрился поймать одного из нападавших живым. Интересно, что сам Буше завалил только троих, а шестерых упокоила его дочка пятнадцати лет. Она прекрасно стреляет из лука и мечет ножи. Не правда ли, славная девушка? Когда она в ответ на ваши слова схватилась за кинжал, я уже начал сочинять текст письма для принцессы со своими соболезнованиями. Однако идём дальше. На следующий день наш лейтенант знакомится с дочерью и её отцом. Они произвели на него впечатление, особенно девушка, и парень постарался выведать об этой семье всё, что смог, а по приезде встретился с герцогом и выложил ему всё как на духу. Герцог заинтересовался и передал это дело мне. А теперь скажите, станет такой человек избивать и грабить в придорожном трактире компанию великовозрастных балбесов, да ещё при этом вступать в бой с солдатами и убивать? А его дочь очень похожа на преступницу?

— Выходит, граф лжёт?

— Выходит, так. На этого графа, точнее на его сынка, вообще много жалоб. Дебоши, изнасилования и даже убийства. Если бы мы тронули графа, от которого страдали лишь низшие сословия, это не прибавило бы спокойствия в провинции, но они заигрались. Нападение на семейство Буше и попытка насилия над благородной девушкой — это готовая плаха, и благородным придраться не к чему: они же, получается, и пострадали. Так что для нас этот бывший барон — подарок судьбы. Если послать дознавателей в графство Рабек насчёт шалостей графского сына, они наверняка много чего накопают и на самого графа. Я не знаю, какие планы на будущее у самого Буше, но герцог им заинтересовался всерьёз. Так что, может быть, для него потеря баронства ещё пойдёт на благо. А его дочь… Вы знаете, что я расчётливый и циничный человек, но сегодня смотрел на неё и любовался. Сколько силы духа в этой малышке, сколько благородства! Кроме этого, красива и умна, а это редкое сочетание. Было бы интересно послушать, как Буше удалось добраться до Ордага, когда их ловили на всех караулах. И с грабителями не всё так просто. Жаль, что эта девушка сейчас в таком состоянии, что с ней не поговоришь. Надеюсь, что Расмус поднимет её отца, и что сегодняшняя скачка под дождём пройдёт без последствий. А вам очень советую на будущее высказываться более осмотрительно.

На операцию Альду не пустили. Молодая помощница врача Амели помогла ей раздеться, растёрла какой-то пахучей мазью и выдала сухую одежду. То же самое она сделала с Алексом. Потом их заставили выпить горячий и очень горький отвар и уложили в постель, укутав тёплым одеялом.

— Мне надо быть с отцом, — попробовала воспротивиться Альда.

— Глупости! — отрезала Амели. — Врач ещё не окончил операцию. Думаю, что с вашим отцом всё будет хорошо. У него пробито лёгкое, но стрела прошла далеко от сердца. Кровь из лёгкого уже убрали, и сейчас врач занимается раной. Если ваш отец до сих пор не умер от скачки, значит, выкарабкается, а после операции вы не сможете ему помочь. С ним посидит служанка, которая знает, что делать с больным. А вам надо обязательно выспаться, если не хотите завтра заболеть.

Сил сопротивляться не было, и глаза закрылись сами собой. Рядом спал маленький барон. Когда к ним пришёл Дорн, Амели его выпроводила.

— Завтра поговорите. Посмотрите в их вещах одежду и, если найдёте, прикажите служанкам высушить. Наверняка под таким дождём всё промокло. Я дала ей своё платье, но оно слишком велико, а мальчика одели в одну рубашку. И пусть кто-нибудь заберёт и приведёт в порядок снятую одежду, она вся мокрая и грязная.

Дорн ушёл, пообещав прислать служанку. Через полчаса из операционной вышел уставший, но довольный Расмус. Помыв руки и сняв халат, он с удовольствием выпил чай на травах, который для него заваривала Амели, и рассказал ей об операции и состоянии раненого.

Вечером за ужином Джок сообщил, что к герцогу прибыла в гости семья шевалье Буше, но в результате стычки с разбойниками старший Буше ранен, а его дочь весь день провела под дождём и теперь находится на попечении врача. Расмус оторвался от тарелки с тушёными овощами и добавил, что операция прошла успешно и жизни гостя ничего не угрожает. О мальчике не было сказано ни слова.

— А сколько лет дочери? — спросила любопытная Лани.

— Ей лет пятнадцать, — усмехнулся Джок. — Очень боевая девушка. Когда на них с отцом напали бандиты, она убила шестерых.

— Наверное, рослая девица? — предположил Сатарди.

— Внешне похожа на госпожу баронессу, — кивнул на Леору Джок, — только немного ниже. Я плохо успел рассмотреть. Если интересно, можете расспросить Джолина, он не сводил с неё глаз.

В зале послышались смешки, а Джолин обиженно взглянул на Лишнея и уткнулся в свои тарелки. Больше за едой о гостях не говорили.

Сообщение Джока о девушке, которая убивает разбойников налево и направо, разожгло воображение Лани, и она после ужина решила расспросить о приезжих служанок. Те наверняка знают что-нибудь интересное. Но никто, кроме Ларши, приезжих не видел, а она была занята стиркой. Вторичный визит в комнаты служанок оказался удачнее. Освободившаяся Ларша рассказала, что приезжая необычайно хороша собой и имеет маленького сына. А господин, которого утыкали стрелами, — это вообще мечта женщины: седой и широкий, как шкаф.

— А сколько ребёночку? — спросила Лани. — Небось, ещё грудничок?

— С чего вы это взяли, госпожа? — удивилась служанка. — Хорошенький мальчишка лет шести или семи.

Хорошо знакомая с арифметикой герцогиня провела в уме нехитрые расчёты и в тихом обалдении удалилась на господскую половину.

То ли в отвар было подмешано сонное зелье, то ли Альда выложилась полностью, но она проспала до утра следующего дня. Пробуждение сопровождалось болью и ломотой во всём теле, которые наверняка были последствиями вчерашней скачки. Рядом спал Алекс с мокрой повязкой на лбу. Во сне мальчик тихо постанывал. Лоб у него, несмотря на компресс, был горячим. Когда она попробовала подняться, ребёнок, не открывая глаз, отыскал её руку и схватил горячей ладошкой. В комнату быстрым шагом вошёл врач, заставив покрасневшую от смущения девушку натянуть одеяло до подбородка.

— Как вы себя чувствуете? — задал он вопрос.

— Хорошо я себя чувствую. Тело побаливает, но это нормально после такой скачки. Что с моим отцом?

— Состояние удовлетворительное. Небольшой жар, но так и должно быть. В сознание ещё не пришёл, но это следствие того отвара, который в него влили. А мальчик заболел. Ладно, будем лечить. Покажите свой язык.

— Зачем вам мой язык? — удивилась девушка.

— Разве вы никогда не болели?

— Нет. А зачем?

— Действительно, — смешался врач. — Ну если не болеете, значит, мне ваш язык не нужен. Сейчас принесут одежду, и служанка поможет привести себя в порядок. Скоро завтрак. Потом вам покажут комнату и принесут вещи. Вчера ваши платья промокли, их сушили и гладили. А мальчик пока останется здесь.

— Он меня не пускает, — сказала Альда.

— Бедный ребёнок, — помрачнел врач. — У него остались родственники?

— Я сама толком не знаю. Вроде есть дед.

— Ладно, я найду из служанок девушку помоложе. Думаю, что ему сейчас всё равно, за чью руку держаться. После завтрака я им займусь. Всё должно быть хорошо. Как зовут ребёнка?

— Алекс его зовут. Пока он в забытьи, может быть, обойдётся служанкой, но если придёт в себя и будет плакать, зовите меня.

У маленького барона забрали одну руку и дали другую, в которую он немедленно вцепился. Альда с помощью служанки надела одно из своих платьев и расчесала волосы. Как только они закончили, её пригласили на завтрак.

Гости во дворце герцога бывали не часто, тем более такие молодые и красивые, поэтому появление Альды вызвало оживление и среди мужской, и среди женской части собравшихся. Дорн представил её всем, а потом перечислил гостье всех присутствующих. При виде Джолина девушка напряглась и помрачнела. Сегодня за едой не было обычных разговоров. Альда присматривалась к хозяевам, те с любопытством изучали гостью. Когда завтрак шёл к концу, Альда сочла возможным задать интересующий её вопрос, адресуя его находившемуся рядом Джоку:

— Не скажите, где сейчас милорд герцог, и когда его можно будет увидеть?

— Он в поездке в одном из городов провинции, — любезно ответил тот. — Уже должен был вернуться. Наверное, помешала непогода.

Лани сочла момент подходящим и на правах хозяйки задала свой вопрос:

— Как себя чувствует ваш ребёнок, госпожа Альда? Почему вы не взяли его с собой на завтрак?

Если бы во рту у девушки в этот момент была пища, она наверняка подавилась бы.

— Это не мой ребёнок, — покраснев, ответила Альда. — Мальчик — единственный из семьи баронов Ксавье, кого нам с отцом удалось спасти от разбойников. Я закрыла его от ветра, но не смогла уберечь от дождя. Сейчас у него жар.

— Да, кстати, — обратился к ней Джок. — Вчера с вами не смогли поговорить. Я прошу рассказать, где вам встретились разбойники. Мы хотим окружить это место, чтобы они не смогли уйти.

— Они уже не смогут уйти, — ответила Альда. — Мы с отцом перебили всех. Только нужно похоронить баронессу Ксавье. Её убили тогда же, когда ранили отца. У меня не было на её похороны ни сил, ни времени. А найти это место легко. Баронесса и разбойники так и лежат на дороге. Скорее всего, после такого дождя там ещё никто не проезжал.

Присутствующие взволнованно зашумели, обмениваясь впечатлениями от рассказа.

— Сколько было разбойников? — спросил Джок.

— Двенадцать человек в их лагере и шестеро на дороге. В лагере мы похоронили убитого ими барона и его спутника. Имя, извините, забыла. Могилы на краю поляны хорошо видны, если родственники захотят, то найдут.

— Подробности! — потребовал Джок. — Если вы прямо сейчас нам всё не расскажите, вас отсюда не выпустят.

Альда рассказала, как они после ночёвки в очень старом лесу выбирались к тракту и услышали чьи-то голоса. Рассказ шёл в полной тишине и закончился описанием боя на дороге.

— А потом я только гнала лошадей, чтобы успеть довезти отца. Дорога уже сильно размокла, и лошади стали поскальзываться. Отцов жеребец вообще чуть не упал, так что пришлось ехать медленнее.

Завтрак закончился, но многие хотели пообщаться с необычной гостьей. Со своего места встала Лани и решительно направилась к Альде, но Джок оказался быстрее.

— Господа, дамы, — сказал он, обращаясь ко всем. — Я понимаю ваше желание пообщаться с госпожой Буше, но давайте это отложим. Девушка ещё не устроилась и хочет навестить отца. Наши гости ещё долго будут пользоваться гостеприимством милорда герцога, так что успеете наговориться. А сейчас я её похищаю.

Джок встал и предложил Альде руку, на которую она опёрлась. Девушка была смущена всеобщим вниманием и таким почтительным отношением барона Лишнея.

— Мне надо с вами поговорить, — сказал Джок. — Не бойтесь, надолго я вас не задержу. Сделать это лучше в моём кабинете, где нам никто не помешает. А после управляющий пришлёт служанку, которая покажет ваши комнаты. Когда со всем разберётесь, можно будет сходить в лазарет проведать отца и мальчика.

Они подошли к двери кабинета, и Джок открыл её своим ключом.

— Этой комнатой пользуется и Джолин, но сейчас он не будет мешать. Не держите на него зла. У каждого человека есть свои недостатки. Он со своими борется… иногда. А когда забывает, мы ему об этом тактично напоминаем. К примеру, как вчера.

— Я вчера испугалась. Понимаете, не за себя, а за отца. Подумала, что всё зря, что вот сейчас его сбросят с лошади, и для меня всё остальное будет уже неважно. А вы и в самом деле тот самый Джок Лишней?

— А разве есть другие? Присаживайтесь, Альда. Мне можно называть вас по имени, когда мы наедине? Вот и прекрасно. У вас ещё будет возможность убедиться в том, что герцог и его окружение не слишком жалуют этикет и не очень строго придерживаются его правил, если это не наносит урона чести. Судя по вашему тону, вы обо мне кое-что слышали, но не склонны этому верить. Можно узнать почему?

— Я больше верю тому, что вижу, нежели сплетням. О нас с отцом тоже чего только не говорили, вот ваш Джолин и поверил. Так что я не буду от вас шарахаться.

— Вы удивительная девушка, — Джок подарил ей такую улыбку, увидев которую любой из тех, кто его хорошо знал, впал бы в ступор. — Был бы я лет на двадцать моложе, всерьёз стал бы добиваться вашей благосклонности. И не надо так мило краснеть. Поверьте, это не комплимент, я действительно так думаю.

— По-моему, все сплетни о вас — одна ложь, — сказала Альда, чтобы уйти от смущавшей её темы. — Говорят, что вы любите лично убивать врагов герцога. Ведь это не так? Или это секрет?

— Никакого секрета здесь нет. Я, милая Альда, не всегда был бароном. Я крепко битый жизнью человек, который повидал много всего. Но вы правы: я не люблю убивать, хотя и приходится.

— Мой отец тоже убивал на службе у короля. Он часто говорил, что жизнь устроена так, что женщины дарят жизнь, а мужчины её отбирают. Он и мне не позволил обучаться с мечом из-за того, что я женщина, хотя потом жалел.

— В чём-то он прав. Но вы всё же развили в себе таланты, позволяющие отнимать жизнь. И ведь пригодилось? Несмотря на все достоинства вашего отца, без вашей помощи ему пришлось бы плохо. Ладно, оставим эту тему. Я хочу узнать о ваших дальнейших планах на жизнь. К сожалению, я не могу поговорить с вашим отцом, но ведь он с вами этим делился?

— Да, конечно. Отец решил уйти из тех мест, где у него остались враги. Изменение нашего положения могло подвигнуть некоторых к сведению счетов.

— Разумно.

— Отец решил перебраться на юг и купить дом в столице. Он полагал, что новый герцог в силу молодости и решительности характера станет обустраивать провинцию и начнёт с места своего пребывания. Отец очень хороший боец и хотел давать уроки фехтования. Деньги у нас были, но если их не зарабатывать, хватило бы на год или два.

— Кстати, по поводу ваших денег. Здесь они вам пока не нужны, но всё равно возьмите.

— Что это?

— Ключ от денежного ящика в вашей комнате. Туда положили всё ваше серебро и ценности. Золото я распорядился отнести казначею на хранение. Там семьсот восемнадцать монет. Получите по первому требованию. И ещё возьмите этот пакетик. Служанка обнаружила, когда стирала ваше платье. Я понимаю ваше вчерашнее состояние, но не стоит так разбрасываться алмазами. Хорошо, что у нас честная прачка, да и нашла она их в присутствии других слуг, а то кто её знает… Можете положить в денежный ящик или отдать на хранение нашему казначею. Я бы рекомендовал второе, хотя за всё время моего пребывания во дворце не было ни одной кражи.

— Вы можете это сделать сами? Спасибо.

— Вы мне рассказали о том, что собирается делать ваш отец. А вы сами?

— Что, я сама? — растерялась Альда.

— Чем вы сами собирались заняться?

— Я об этом пока не думала. Все мысли были о том, как добраться. Я до ухода из замка отца совсем не знала жизни.

— Зато сейчас вы её узнали со всех сторон.

— Да уж, — невесело усмехнулась девушка. — Отец как-то сказал, что знает, чем меня занять, но больше мы об этом не говорили.

— А что вы ещё умеете, кроме того, о чём уже рассказали?

— Умею бренчать на дейре, — пошутила Альда. — Ещё знаю язык империи. Как я ругалась, когда меня учили ему в дополнение к хорошим манерам, а теперь может и пригодиться.

— Вы отчасти удовлетворили моё любопытство, — сказал Джок. — Пойдёмте, я сведу вас со служанкой.

Глава 5

Служанкой оказалась симпатичная молодая особа с языком без костей.

— Пойдёмте, госпожа, в гостевые покои. Там для вас и для вашего батюшки уже приготовлены комнаты. Вещи тоже привели в порядок и принесли туда же. Это ваш ключ.

Она проводила Альду к гостевым покоям и показала дверь, которую девушка открыла выданным ей ключом.

— Вообще-то, у нас не принято запирать двери, — щебетала служанка, — но, может, вам так будет спокойней. Замки здесь надёжные.

Альда открыла дверь и замерла. Она увидела не очень большую светлую комнату, уставленную изящной резной мебелью. Окно было занавешено почти прозрачной тканью, а по его бокам висели тяжёлые шёлковые шторы, собранные в узел лентами. Пол был выложен небольшими деревянными плашками, уложенными квадратами, отполирован и натёрт воском. В середине комнаты, ближе к кровати, лежал толстый, мохнатый ковёр. На такую красоту было боязно ступать.

— Госпожа, снимайте ваши сапожки и обувайте это, — служанка показала рукой на странную мягкую обувь без задников со смешными меховыми лапками.

— Эту обувь придумал наш герцог, — объяснила она. — Раньше не успевали натирать полы, а теперь и полы сохраняются, и ногам очень удобно. У нас такая есть даже у слуг.

Альда с помощью служанки сняла свои сапоги, которые та поставила у дверей, и обула действительно мягкую и очень удобную обувь.

— Наш герцог называет их смешным словом чувяки, — хихикнула служанка, — а ещё тапочками.

— Действительно, удобно, — сказала девушка, подходя к кровати, на которой была разложена её одежда, уже постиранная и выглаженная.

— Разрешите, я всё сейчас уберу, — предложила служанка и, не дожидаясь разрешения, открыла шкаф и начала развешивать в него платья, надевая их на странные палки с крючками, которые потом вешала на длинный круглый стержень. При этом платья висели ровно и не мялись.

— Это тоже герцог придумал. Называются плечики. Одежда совсем не мнётся, не то что на крючках.

Освободив кровать от одежды, служанка замерла в нерешительности перед дорожными сумками.

— Сумки трогать не надо, — поняла её затруднения Альда, — я их потом сама посмотрю. Тебя как зовут-то?

— Ой, госпожа, прощенья прошу! Совсем заболталась, а представиться забыла. Солой меня зовут.

— Скажи, Сола, а что ещё придумал новый герцог?

— Ой, да много всего! Хотя бы душ. Сначала все думали, что это баловство, а потом поняли, что намного удобнее, чем мыться в бочке.

— А что такое этот душ?

— Это такая лейка, из которой, когда потянешь за верёвку, сверху льётся тёплая вода. Обе руки свободны, и воду черпать не надо. Да и воды для помывки нужно меньше. Всем, — она опять хихикнула, — кроме госпожи Лани. Вот уж кто любит вертеться под душем!

— Скажи, Сола, здесь принято, чтобы слуги обсуждали хозяев?

— Ой, госпожа, прощения прошу за свой язык. Я ведь, несмотря на молодость, уже работала служанкой. Слуги всегда обсуждают хозяев, иначе не бывает. Всё это, правда, между собой. А наш герцог не обращает внимания на такие разговоры, тем более что его здесь все уважают и плохого слова не скажут. А на шутки он не обижается, сам любит шутить.

— Сейчас ты мне пока не нужна. Как найти, если понадобишься?

— На время вашего пребывания в замке меня переселили в комнату для слуг гостей. Это пятая дверь по коридору. Других гостей, кроме вас, сейчас нет, так что я там одна. Буду в комнате всё время, кроме еды, ну и всяких таких дел. Совсем забыла! На столике ключ от соседней комнаты, которую приготовили для вашего отца.

— Так в гостевых комнатах сейчас никто не живёт?

— Только госпожа баронесса, бывшая невеста нашего герцога. У неё третья комната от вас в сторону лестницы. И ещё госпожа Лани использует одну из комнат для своих спортивных занятий.

— А что за занятия?

— Её научили, как девушке драться без мечей и другого железа. Здорово получается, но нужно постоянно тренироваться, вот она и прыгает по утрам. Мне можно идти?

— Да, до обеда ты мне не нужна. Когда здесь обедают?

— Ещё не скоро. Во дворе ударят в било.

Оставшись одна, девушка начала разбирать сумки, откладывая свои вещи. Отложенное она потом разложила в низ одёжного шкафа и небольшую тумбочку возле кровати с несколькими выдвигающимися ящичками. Закончив с вещами, Альда открыла денежный ящик, прикованный к вделанному в стену железному штырю, и достала сумку с серебром и украшениями. Порывшись в ней, девушка выбрала пару больших серёг из потемневшего от времени серебра с крупными зелёными камнями. Камни не имели огранки, их просто скруглили и отполировали, но на свету они красиво вспыхивали, отбрасывая на лицо зеленовато-голубые блики. Альда надела серьги и положила сумку обратно в ящик. Забрав дорожные сумки с вещами отца, она открыла дверь в предназначенную ему комнату и сложила всё в такой же одёжный шкаф, как и у неё.

Судьба сделала очередной поворот и улыбнулась ей в тридцать два зуба. Несмотря на то что ещё не было разговора с герцогом, девушку переполняла уверенность в том, что теперь всё сложится хорошо. Беспокоила только рана отца и мальчишка, такой больной и одинокий. Решив их навестить, она обула свои сапожки и направилась в лазарет. Увидевшая её Амели обрадовалась.

— А мы вас уже заждались. Ваш отец пришёл в себя, хотя пока очень слаб. Алексу немного лучше, и он постоянно вас зовёт. С кого начнём?

— Сначала я хочу увидеть отца.

— Тогда пойдёмте в эту комнату. Поменяйте обувь и наденьте этот халат.

Обув уже знакомые тапочки и накинув на плечи халат из тонкой белой материи, Альда вошла вслед за Амели в комнату, где на широкой кровати лежал отец. Он был в сознании и улыбнулся при виде дочери.

— Вашему отцу пока нельзя говорить, — сказала Амели, — так что говорите вы. А если сильно приспичит, пусть говорит шёпотом, а вы наклонитесь пониже.

Помощница врача вышла, прикрыв за собой дверь.

— Герцога нет в столице, — сказала Альда. — Его приближённые приняли нас как гостей. А насчёт графа можно не беспокоиться, обвинения с нас сняты. Все вещи в комнатах, которые для нас приготовили, а золото — на хранении в казне герцога. Вернут, когда оно нам понадобится. У меня всё в порядке, теперь тебе бы быстрее выздороветь. Врач сказал, что рана серьёзная, но не опасная для жизни, мы вовремя успели. Теперь я наклонюсь, а ты скажи, не нужно ли чего. Только говори тише, я услышу.

Она наклонилась к отцу и услышала от него сказанные еле слышным шёпотом слова:

— Ты молодец, дочка.

— Я это знаю, — пошутила Альда. — Отдыхай и набирайся сил, а я схожу к мальчику, которого мы спасли. Он вымок и простудился.

Она вышла от отца и сама нашла комнату, где лежал Алекс. Мальчик был в сознании, и у него немного спал жар.

— Ты как? — спросила она, наклоняясь к ребёнку, и замерла в изумлении, когда он умоляюще прошептал ей запёкшимися губами:

— Мама, не уходи. Мне плохо.

— Маленький, но я не твоя мама…

— Маму убили. Теперь ты моя мама. Ты хорошая, и мне больше никто не нужен.

— Но у тебя, кажется, есть дед?

— Не люблю деда, — нахмурился маленький барон. — Он не любил маму и всё время ругался из-за неё с отцом. Он и меня не любит, не отдавай меня ему, прошу тебя!

— Выздоравливай, а там посмотрим, — ответила растерянная Альда и погладила мальчика по голове. Он схватил горячими ладонями её руку и прижал к своей щеке. Из раскрытых глаз ребёнка, оставляя на щеках мокрые дорожки, потекли слёзы.

— Ну что ты, маленький, не надо плакать! — Её охватила жалость к этому малышу, и неожиданно для себя девушка прижала его к себе и начала целовать заплаканные щёки и глаза.

Алекс обхватил её руками и сам чмокнул Альду в угол губ. Внезапно девушка почувствовала, что они в комнате не одни. Обернувшись, она увидела Расмуса с Амели, которые стояли у двери.

— Много услышали? — спросила девушка, садясь на край кровати и продолжая прижимать к себе ребёнка.

— Достаточно, — ответил Расмус. — Что вы собираетесь делать?

— А я знаю? — рассердилась Альда. — Меня что, каждый день просят стать мамой? Да и кто мне это позволит? Он наследник титула и имения, его дед меня просто убьёт, даже если не питает к внуку никаких чувств. Спи, маленький, и слушайся врача. Обещаю, что буду часто приходить.

— Правда? — доверчиво спросил мальчик.

— Правда. Сегодня приду вечером. Спи пока.

Ну вот почему с ней всё так: только начинает налаживаться жизнь, как сразу возникают новые сложности и неприятности. Наверное, всю свою удачу Альда использовала в первые тринадцать лет своей жизни.

«Может, сменить имя?» — мрачно думала девушка, возвращаясь к своей комнате.

Здесь её и подкараулила Лани.

— Вы из лазарета? — спросила она. — Как себя чувствуют ваш отец и мальчик?

У расстроенной девушки не было желания разговаривать с сестрой герцога и вообще с кем бы то ни было. Она помнила, как за завтраком Лани назвала её матерью мальчишки, и вот вам, пожалуйста! Уж не ведьма ли она? Искоса взглянув на герцогиню, она буркнула:

— Благодарю вас, всё лучше, чем хотелось бы.

Лани некоторое время переваривала ответ и ничего не поняла. Было видно, что гостья не в духе и не хочет разговаривать, но девочку это не смутило.

— Послушай, — сказала она, взяв Альду за руку. — Я не знаю, что случилось, но если тебе нужна помощь, только скажи. Это ничего, что я на ты? На людях я придерживаюсь этикета, но выкать и расшаркиваться, когда вдвоём… Так пропадает всё удовольствие от разговора!

Альда помимо воли улыбнулась.

— Я в последние месяцы вообще забыла за этикет, так что не имею ничего против.

— Так чем ты так расстроена?

— Я только что узнала, что стала матерью, — мрачно пошутила девушка. — Беда в том, что я к этому ещё не готова.

— А кто этот мерзавец? Кто отец?

— Ты неправильно поняла, — рассмеялась Альда. — Ребёнок не мой. Это маленький барон, которого мы спасли. У него убили родителей, к деду возвращаться не хочет, а меня выбрал своей матерью.

— Так это же здорово! — обрадовалась Лани. — Я мечтала о таком всю жизнь! И ребёнок есть, и самой не надо рожать!

Идущая в свою комнату Леора вышла из-за поворота коридора и остолбенела, увидев растерянную Лани и сползающую по стенке от смеха Альду.

— Я пропустила что-то интересное? — справившись с замешательством, спросила она. — Извините, что встреваю в разговор, просто интересно.

— Я за неё порадовалась, а она ржёт! — возмущённо сказала забывшая об этикете герцогиня.

Это оказалось последней каплей, и Альду затрясло то ли от смеха, то ли от истерики.

— Что ты с ней сделала? — требовательно спросила Леора, переходя на ты. — Я видела такое только один раз с женой дядиного конюха, так он сказал, что это нервное, и так стукнул её по морде, что всё сразу прошло.

— Может, и эту стукнуть? — неуверенно предположила Лани, глядя на скорчившуюся Альду.

— Прекратите, пожалуйста, — взмолилась девушка, — а то я сейчас сдохну! Помогите лучше добраться до комнаты.

Девушки помогли ей подняться и довели до комнаты. С третьего раза попав ключом в замочную скважину, Альда с трудом освободилась от обуви и ничком упала на кровать.

— Дайте мне немного прийти в себя, — попросила она. — Со мной такого вообще никогда не было, столько всего навалилось. А тут ещё…

Она замолчала, чтобы ещё больше не обидеть Лани.

— Может быть, нам уйти? — спросила Леора. — Или позвать Расмуса?

— Ничего не надо, я уже почти в порядке. Извините за эту истерику, просто не удержалась.

— Мы же договорились не выкать, — буркнула всё ещё недовольная Лани. — Леоры можешь не стесняться, она свой человек.

— Так вы подруги? — догадалась Альда.

— Конечно. А с кем здесь ещё дружить? Со служанками нельзя, с Беллой скучно, а Лас — мальчишка. Одна нормальная девушка и остаётся.

— Спасибо за нормальную, — поблагодарила Леора. — Можете быть с нами проще, Альда. Все мы здесь расшаркиваемся только в силу необходимости. С чужими иначе нельзя, потому что не поймут, и вы мигом потеряете всё уважение. Расскажешь, из-за чего ты собирала на платье пыль в коридоре?

— Давай позже, — предложила Альда, показав Леоре глазами на Лани, — а то как бы не повторилось.

— Позже, так позже, — согласилась та. — Когда я шла к себе, узнала, что прибыл гонец от герцога. Сказали, что он должен прибыть завтра к обеду. Тебя это, кажется, интересовало.

— Значит, завтра со мной всё и решится, — сказала Альда. — Надеюсь, что герцог будет слушать не Джолина, а Лишнея.

— А что, Джолин? — с подозрением спросила Лани. — Опять сказал какую-нибудь гадость? Он к тебе не приставал?

— Не приставал. Он не хотел, чтобы лечили моего отца, из-за ложных обвинений какого-то графа.

— Он когда-нибудь доиграется, — хмуро сказала Лани. — Подумаешь, человек принцессы! Недавно сам был слугой на побегушках, а сейчас возомнил себя важным барином. Пусть бы себе тешился, но ведь он унижает других. На Ласа тоже наезжал.

— О боги, ну и словечки! И это говорит герцогиня! — всплеснула руками Леора.

— Злая ты, — делая вид, что сердится, сказала Лани. — Вот скажу брату, чтобы он отдал тебя в жёны Джолину!

Если бы кто-нибудь зашёл в комнату, он увидел бы трёх смеющихся до слёз девушек.

До самого обеда новые подруги знакомились друг с другом. Лани и Леора рассказали о себе, после чего стали расспрашивать Альду о её похождениях. Рассказ о путешествии в цирке и её выступлениях привёл их в восторг.

— Только, девушки, об этом нельзя никому говорить! — спохватилась Альда. — Если дойдёт до графа, он может на них отыграться.

— Какая ты необыкновенная! — с завистью сказала Лани.

— Вы обе здесь то ли необыкновенные, то ли ненормальные, — засмеялась Леора.

— Это ещё почему? — не поняла Лани.

— Разве не ясно? Вот взять тебя. Сестра герцога, а по утрам такое вытворяешь в комнате для занятий! Ну, а об Альде мы уже говорили.

— Мне больше нравится слово «необыкновенные»! — засмеялась Альда.

— Красивая ты, Альда, — с грустью сказала Леора, — а вот я самая обыкновенная. У тебя и грудь в два раза больше моей.

— Ты тоже славная. А большая грудь, к твоему сведению, только мешает.

— Мужчины думают иначе, — вздохнула Леора. — Такой красивой надо быть королевой.

— Решено, — засмеялась Альда. — Ты выйдешь замуж за герцога, я — за короля…

— А я? — закричала Лани.

— А тебе ещё рано, — сказали обе в один голос и, переглянувшись, расхохотались.

— Если я стану королевой, — продолжала Альда, — все мои теперешние проблемы исчезнут.

— Одни исчезнут, другие появятся, — назидательно сказала Лани, вызвав новый взрыв смеха.

Они ещё долго веселились, пока во дворе не раздался звук била.

— Хорошо посидели, — вздохнула Лани, поднимаясь. — Пора на обед.

Обед во всём повторял завтрак, за исключением того, что Альду никто не просил ничего рассказать, и она после его окончания отправилась к себе решать, что делать с костюмом. Её единственный костюм для верховой езды, исправно послуживший в последнем путешествии, стал тесен, сильно потёрся и так изгваздался в зелени, что слугам не удалось его полностью очистить. А в одном месте на колене замша даже немного продралась. Позвав к себе пришедшую после обеда Солу, Альда начала расспрашивать её о местных швеях. Во дворце были женщины, которые чинили и шили одежду, но делали они это без изысков, а с замшей вообще никто не работал.

— Вам, госпожа, надо обратиться к мастеру, — посоветовала ей служанка. — Мастера любую одежду пошьют.

— Придётся это пока отложить, — с сожалением сказала Альда.

— А зачем вам костюм? — спросила Сола. — Какая сейчас охота? Да и для конных прогулок погода не самая лучшая.

Альда побыстрее выпроводила служанку, чтобы не слушать её болтовню. Не станешь же ей объяснять, что костюм нужен не для охоты. Ученная жизнью девушка хотела иметь подходящую одежду, в которой можно было в любой момент собраться в дорогу. Это сейчас всё налаживается, что случится завтра, не скажут и боги. Отложив решение вопроса с одеждой, она отправилась в лазарет.

Отец спал, а Алексу опять стало хуже, и рядом с ним была сиделка. Альда отпустила её и провела с мальчиком два часа, меняя ему компрессы. Один раз он пришёл в себя, узнал её и сильно обрадовался.

«Что же это такое, — в смятении думала девушка. — Ведь он же по-настоящему меня любит! Да и для меня уже не чужой мальчишка. Ничем хорошим это не кончится».

В то же самое время Джок принимал в кабинете одного из своих подчинённых, который сегодня утром ездил с конным отрядом к указанному Альдой месту трагедии.

— Всё так, как говорила девушка, — докладывал он. — На дороге нашли тела баронессы и шестерых мёртвых разбойников. Четверо убиты стрелами, а двух убили кинжалами, видимо, метнув их с лошади. Клинки так и остались в трупах, как и стрелы. У девушки просто не было времени их собирать. Поодаль нашли поляну с домами разбойников и их телами. Всего двенадцать человек. Из могил извлекли тела. Барон убит ударом в голову, а у шевалье голова отрублена мечом. Оружие собрали, дома сожгли. Тела благородных доставили в баронство Ксавье. Старый барон очень неумело изображал горе. Судя по его поведению, смерть сына и невестки не была для него неожиданностью. Он больше был опечален смертью своего приятеля шевалье Ренара. Если учесть сведения о постоянных размолвках Ленара Ксавье с отцом из-за жены, это наводит на интересные мысли. Мне кажется, что старик с помощью старого приятеля подстроил нападение разбойников на семью собственного сына. Разбойники взяли деньги и выполнили заказ, но угрохали и одного из заказчиков. И я бы на их месте не отпустил живым человека, который знает место их лагеря. Большой соблазн натравить на них стражу. При таких облавах живых разбойников не остаётся, а барону спокойнее спрятать концы в воду, убрав исполнителей.

— А как он отнёсся к известию, что малыш выжил?

— Не смог скрыть неудовольствия и потребовал привезти ребёнка в имение. Когда сказали, что мальчик сильно болен и, возможно, не выживет, успокоился.

— Ребёнка отдавать не будем, даже если выздоровеет, тем более что он прикипел к нашей гостье. А у деда он или снова заболеет, или случится какой-нибудь несчастный случай. Есть мысли, для чего ему это понадобилось?

— Женой барона была Алисия Ксавье, в девичестве дочь барона Кошера. По слухам, лет тридцать назад более молодой и богатый Леон Кошер отбил невесту у своего соседа Креона Ксавье. Чем не повод — ненависть, которую пестуют три десятка лет?

— Доказательств, конечно, никаких?

— Всё проделано чисто.

— Чего я только не видел, но не устаю удивляться тому, как подло и глупо иной раз поступают люди, — сказал Джок. — Что он приобрёл, уничтожив свою семью? Кому отомстил, если его недруга уже нет на свете?

— Он отомстил его дочери, — пожал плечами подчинённый, — и доволен, даже счастлив.

— Я даю вам неделю времени, Салан. Старый барон должен умереть. Желательно это оформить как естественную смерть. Старик не отличается здоровьем, а тут ещё смерть семьи…

Когда Альду сменила сиделка, девушка не спеша направилась к себе. Делать было совершенно нечего. Недалеко от лестницы на второй этаж ей повстречался Джолин. Почему-то у Альды сложилось впечатление, что он её там поджидал.

— Госпожа изволит прогуливаться? — спросил он, становясь так, чтобы перекрыть проход.

— Госпожа изволила навестить больного отца и молодого барона. Отец в тяжёлом состоянии, мальчику хуже. Извините, но у меня нет никакого желания разговаривать, тем более с вами.

— Злитесь из-за тех слов?

— Уже не злюсь, просто неприятно ваше общество.

— Вы всегда и со всеми так откровенны?

— Не вижу необходимости скрывать своё отношение к вам. Или вы ожидали другого? Например, что я начну с вами любезничать?

— Я многим нравлюсь и не последний человек при дворе герцога. А мои слова… У меня не было оснований не верить графу Рабеку.

— Ах вот оно что, — задумчиво сказала Альда, внимательно рассматривая Джолина, который ждал ответа, приняв самую, по его мнению, выгодную позу. — Привыкли к женскому вниманию? Да, на вид вы очень славный. И многие на это покупаются? Хотя можете не отвечать. Ну что же, курам нужен петух, но со мной лучше не играть в эти игры. Да, я молода, но не дура. И положение у меня сейчас незавидное: неизвестно, что завтра решит герцог. Но это не основание, чтобы искать покровительства человека, который тебе неприятен, да ещё таким образом. Дайте пройти.

Джолин застыл столбом, и Альде пришлось слегка его оттолкнуть с дороги, чтобы подняться по лестнице. У двери комнаты ей повстречалась Леора.

— Зайдёшь ко мне? — пригласила она.

— Зайду, — ответила Альда. — Настроение паршивое и не сильно тянет общаться, но сидеть одной ещё хуже.

— Плохо с отцом? — спросила Леора, открывая дверь в комнату.

— С мальчиком. Отец по-прежнему слаб, но врач говорит, что он таким будет три декады. Раньше не встанет: тяжёлая рана, да и возраст.

— Обувай тапочки. Ковёр толстый, но полы всё равно холодные. Я заказала у Дорна вторые для Лани, так мне принесли две пары. Герцог ещё назвал их гостевыми.

— А что он за человек?

— Хороший вопрос, — сказала Леора и села на кровать, а Альде предложила кресло. — Серг очень умный и деятельный человек. Ему семнадцать лет или чуть больше. Ростом не выше меня, хотя физически хорошо развит и должен расти ещё года три. В общении со всеми спокоен и доброжелателен, без необходимости ни на кого не повышает голос. При мне только один раз орал на офицера, но там было за что. Я бы ему за такое оторвала голову. Со слугами вежлив, за всё время, пока я здесь живу, наказали только одного. Но все его приказания выполняются ими моментально. Иногда он приглашает меня вместе с сестрой и поёт свои песни. Музыка очень необычная, но её хочется слушать и слушать… Я ведь тоже играю на дейре, но наши мелодии — это просто бренчание или перебор аккордов, никак не связанный с содержанием песни. У него всё иначе. Я не могу объяснить, это надо слышать. Часть песен он перевёл на наш язык, остальные поёт на своём русском. Если ты опасаешься Серга, то зря. Раз Джок сказал, что вас ни в чём не обвиняют, значит, он проверил все факты и вы действительно ни в чём не виноваты.

— А мятеж?

— А что мятеж? Твой отец самолично махал мечом в армии Мартина? Нет? Значит и говорить не о чем. Да и отобрали уже у вас баронство, за что же ещё наказывать? Успокойся и не трави себя понапрасну. Давай лучше прогуляемся, и я покажу тебе город. Да не столицу, а то, что герцог строит для армии. Ты приехала в такой дождь, что ничего не могла видеть. У тебя есть тёплая одежда? Вот и надень что-нибудь. Уже свежо, да и ветер. А я схожу пригласить Лани, а то она узнает, что ездили без неё, и насмерть обидится. Она временами не по годам умна и рассудительна, а порой сущий ребёнок.

Ездили втроём в карете в сопровождении четырёх конные гвардейцев.

Вид города удивил Альду. Герцог строил с размахом. Улицы были в два раза шире тех, которые она видела в других городах. Многоэтажных домов почти не видели. У каждого дома был небольшой участок земли с садиком, из-за чего новый город совсем не походил на обычные города Сандора.

— Слишком просторная застройка, — высказала свои впечатления девушка. — В нём только ездить на лошади. И непонятно, как его оборонять.

— Что тут непонятного? — начала объяснять Лани. — Видишь вон там огороженные постройки? Это военные лагеря. Сейчас все, кроме часовых, в казармах, а днём народу хватает. Уже десять полков, и будут набирать ещё два. Этому городу нечего бояться врагов, потому что рядом с ним целая армия. А так просторно строят из-за отбросов и чтобы не было больших пожаров. Дома-то почти все деревянные.

— А отбросы при чём? — не поняла Альда.

— Тебе никогда не выливали на голову ночной горшок? А вонь в наших городах? Сначала брат хотел сделать трубы, чтобы вся гадость текла в них под землёй, только пока не получается: слишком дорого и долго. Поэтому в каждом дворе роют глубокую яму, куда всё и будет сливаться. Серг говорит, что раньше у них были такие. Хватает надолго, а потом её засыпают и роют другую.

— А эта гадость не попадёт в колодезную воду?

— Здесь не будет колодцев. И из-за ям, и из-за того, что вода очень глубоко. От реки строят водопровод, по которому вода будет сама течь в дома.

— Не холодно будет в деревянных домах?

— Нет, я уже там лазила. Строят очень хорошо, стены толстые, а зимы у нас тёплые.

— Кому строят дома?

— В первую очередь офицерам. Потом будут кварталы мастеровых. Видишь, сколько кузниц за городом? Других здесь селить не будут. Нет смысла строить лишнее, когда рядом столица.

— Весной здесь должно быть красиво, особенно когда сады разрастутся и зацветут, — сказала Леора, поёживаясь от холодного ветра. — Что-то я озябла, и дождь начал накрапывать. Посмотрели и хватит, поехали обратно.

Обратный путь занял минут двадцать.

— Пойдёмте ко мне! — пригласила Лани. — У меня есть орехи в меду.

— Ну раз орехи в меду, тогда пойдём, — рассмеялась Альда. — Скоро ужин, а от твоих комнат до трапезного зала рукой подать. Только я схожу за тапочками.

— Не надо, у меня их много.

Время до ужина прошло весело и интересно. На ужин отправились вместе, а после него Альда в третий раз за день навестила больных вместе с увязавшейся с ней Лани. Отец и Алекс спали, причём мальчику стало заметно лучше.

— Он пошёл на поправку, — сказала им Амели о маленьком бароне.

Повеселевшая Альда проводила Лани до её комнат, вернулась в свою и на удивление быстро уснула.

Глава 6

Утром Альда опять завтракала рядом с Джоком, который попросил её уделить ему немного времени. Как и в прошлый раз, они вдвоём зашли к нему в кабинет.

— Садитесь, Альда, — предупредительно пододвинул стул барон. — Вам известно, что сегодня должен вернуться герцог? Я уверен в том, что он окажет вам помощь и гостеприимство, поэтому не нужно беспокоиться. У меня есть предложение. Разговор пойдёт о спасённом вами Алексе Ксавье. Вам предлагается стать его опекунами и растить мальчика до его совершеннолетия. Это решает ваши проблемы. Ваш отец сможет воспитать из мальчишки настоящего мужчину и владетеля, а вы замените ему мать.

— А как же родственники? Вряд ли его деду такое понравится.

— Из близких родственников у него осталась только сестра отца, которая замужем и живёт довольно далеко. Можно отправить ребёнка к ней, но тогда надо назначать в баронство своего управляющего и его контролировать. А его дед… Дело в том, что старый Креон Ксавье скоро умрёт. От огорчения или по какой-то другой причине — неважно. И не надо смотреть на меня с таким испугом. Именно он организовал нападение разбойников на своего сына и невестку. И если отдать ему ребёнка, он тоже недолго проживёт. Всё, что я вам сказал, правда, но мы не можем предъявить ему обвинение, поэтому приходится действовать другими способами. Мне надо говорить, что об этом следует молчать? Вот и славно. Вы можете остаться жить в столице, а в баронство нанять управляющего. Я не требую немедленного ответа, тем более что окончательное решение будет принимать герцог. Просто подумайте и расскажите отцу.

Этот разговор сильно взволновал Альду. Судьба сделала очередной поворот, и девушка не знала, радоваться этому или нет. Немного подумав, она направилась в лазарет. На этот раз первый визит был к Алексу. Когда она вошла, мальчика кормили кашей.

— Мама пришла! — радостно закричал он, отпихивая тарелку.

Альда подбежала к кровати и обняла прильнувшего к ней ребёнка.

«Никому не хочу отдавать, — подумала она. — Может это и есть счастье — вот так обнимать любящего тебя сына, а родила ты его или это подарок Ньеры — какая разница?»

— А я ждал, — сказал Алекс, который явно чувствовал себя намного лучше вчерашнего. — Думал, что ты придёшь раньше.

— Давай, я тебя покормлю, — предложила Альда и забрала у сиделки тарелку с кашей.

— Давай, — согласился он и открыл рот.

Процесс кормления не затянулся. Доев кашу, маленький барон сказал новой матери, что не любит каш.

— Тебе надо быстрее поправляться, — сказала Альда. — Ты ведь не хочешь лежать здесь один? А для этого надо есть всё, что дают. Врачу виднее, что тебе нужно.

Девушка недолго посидела у кровати, разговаривая с «сыном».

— Мне надо навестить своего отца, — сказала она мальчику, — а ты слушайся тётю Амели и больше спи. Во сне быстро станешь здоровым и не заметишь, как пройдёт время. Я к тебе ещё приду.

Отец сегодня выглядел бодрее, чем вчера.

— У него уменьшился жар, — сказал Расмус, — но говорить по-прежнему нельзя. Лишь шёпотом и чуть-чуть. Сегодня сделаем перевязку и посмотрим состояние раны.

— Здравствуй, отец, — наклонилась над кроватью девушка. — Сегодня должен приехать герцог. Барон Лишней сделал нам предложение. Давай я тебе расскажу всё по порядку.

Она быстро пересказала свой разговор с Джоком.

— Если герцог предложит, надо принимать, — прошептал Рон.

Герцог приехал перед самым обедом и вошёл в трапезный зал, когда все уже сидели за столами. Он поздоровался с поднявшимися со своих мест придворными, с любопытством посмотрел на Альду и выслушал представление Дорна, после чего приветливо кивнул девушке и прошёл на своё место рядом с сестрой. Было видно, что он переоделся с дороги и привёл себя в порядок, но лицо выглядело уставшим. Пообедав без аппетита, Аликсан покинул зал. Следом за ним, ободряюще улыбнувшись Альде, вышел и Джок.

— Что ты трясёшься? — тихо сказала Лани, когда они вместе вышли из трапезной. — Мой брат не съел пока ни одной девушки.

— Неужели так заметно?

— Не то слово. Видела, что Джок побежал к нему с докладом? У брата заведено, что он после поездок принимает всех своих людей и знакомиться с тем, что произошло в его отсутствие. Серг понимает, что ты можешь чувствовать, и не будет тянуть с вашим делом. Он сильно устал из-за тяжёлой дороги, но сегодня или завтра обязательно с тобой поговорит.

Герцог позвал Альду перед ужином. За ней зашёл один из тех молодых людей, которых она неоднократно видела с Джоком, и проводил к кабинету герцога. Порученец Джока оставил Альду в приёмной, а вскоре секретарь герцога открыл перед ней дверь кабинета.

— Присаживайтесь, пожалуйста, госпожа Буше, — поднялся со своего стула герцог. — Садитесь ближе ко мне, так будет легче разговаривать. Я ознакомился с теми бумагами, которые подготовил барон Лишней, и хочу знать, согласны вы принять опеку над несовершеннолетним Алексом Ксавье. Говорили об этом с отцом?

— Да, милорд, — волнуясь, ответила Альда. — Мы позаботимся об Алексе. Отец тоже согласен.

— Как его опекуну, вашему отцу будут выплачиваться двадцать золотых в декаду из доходов имения. Ему разрешается нанять управляющего с оплатой его услуг за счёт баронства. Но всё это, естественно, после того как он выздоровеет. Теперь о вас. Вы говорили с отцом о том, чем вам заняться?

— У него были в отношении меня какие-то планы, но мы об этом не говорили.

— А чего бы вы хотели сами?

— Мне задавал этот вопрос барон Лишней. Я, милорд, ещё не готова на него ответить хотя бы потому, что никогда не пробовала себя в роли матери. Надо освоиться на новом месте и найти общий язык с ребёнком.

— Разумно, — признал герцог. — Здесь написано, что вы хорошо знаете язык империи.

— Говорю свободно, — сказала Альда. — Даже сама не ожидала, что выучусь так легко. А вот пишу с ошибками.

— Этим наверняка грешат и многие жители империи, — улыбнулся он. — Ладно, оставим это на потом. Ваш отец в тяжёлом состоянии и будет вынужден долго находиться во дворце. Прошу вас на это время быть моей гостьей и чувствовать себя как дома. Если что-нибудь потребуется, обращайтесь к управляющему или к барону Лишнею. Вы ему понравились, и теперь я понимаю почему. Если будет нужда, можете обращаться и ко мне. Вы, кажется, сдружились с моей сестрой и Леорой?

— Да, милорд, они славные девушки.

— Вот и прекрасно. Им здесь скучно. Мой двор ещё очень мал, гости у нас бывают не часто, а я не могу уделять им много времени. Сестра отзывается о вас с восторгом. Она у меня очень боевая, так что ваши таланты произвели на неё впечатление, как, впрочем, и на меня. О графе Рабеке не беспокойтесь. Обвинение с вас снято, а зимой к графу наведаются люди барона Лишнея, так что ему будет не до вас.

После разговора с герцогом Альда почувствовала огромное облегчение и почему-то усталость. Она добрела до своей комнаты и, не раздеваясь, заснула. Разбудил звук била, и пришлось спешно приводить себя в порядок и почти бежать на ужин.

«Как бы не растолстеть от такой жизни, — думала девушка. — Кормят как на убой три раза за день, а заняться нечем. В такую погоду даже не съездишь на охоту. Попросить, что ли, Лани показать упражнения?»

За ужином герцог был весел и часто шутил. И поел он с видимым удовольствием.

Вечером в лазарете Алекс стал проситься уйти к ней.

— Хочу быть с тобой, — заявил он. — Надоело тут лежать и пить горькое. Хоть бы компоты варили.

— Я поговорю с врачом и послушаю, что он скажет. Наверное, скоро так и сделаем, но пока надо полежать здесь. Ты ещё не долечился. Вот видишь, опять кашляешь! И кровать для тебя надо заказать, если хочешь спать в моей комнате.

— А мы поедем домой?

— Конечно, но ещё не очень скоро. Разбойники ранили моего папу стрелой, и сейчас он лежит в соседней комнате, поэтому нам придётся ждать, пока он выздоровеет.

— А меня не отдадут деду?

— Никто тебя ему не отдаст. Я заменю тебе маму, а мой отец поможет стать смелым воином и хорошим хозяином.

— А у тебя нет мужа?

— Пока нет, — смешалась Альда. — А что?

— Плохо, — со вздохом сказал мальчик. — Я так хотел брата или сестру, а папа с мамой отказались их делать. А без мужа и у тебя ничего не получиться.

— Мне пока достаточно тебя, дорогой, — сказала Альда, обняв его, чтобы скрыть вспыхнувшие румянцем щёки, — а потом мы что-нибудь придумаем.

— Мама, а как тебя зовут?

— Альда, золото моё!

— Хорошее имя, — опять вздохнул мальчик. — Меня папа назвал альдом[9], когда я свалился с дедова жеребца и ничего себе не сломал.

— Кто же разрешил такому маленькому ездить на лошади?

— Дед разрешил. Он на своём жеребце давно никуда не ездил. Меня конюх сажал в седло и ремнём связывал ноги под брюхом коня, а потом водил его по кругу. Интересно было. А в тот раз Злодей почему-то начал трясти головой, потом бить задом и вырвал у конюха повод. Я ещё никогда не ездил так быстро, как тогда. А потом Злодей прыгнул через изгородь, и ремень лопнул. А дальше я ничего не помню. Открыл глаза в замке и слышу, что мама плачет, а отец ругается с дедом. А Злодея мы больше не видели, убежал куда-то.

«Не может быть, — подумала Альда. — Зачем старику убийство внука? Надо будет проверить конюха. Немного колючек под седло и надрезанный ремень… Что же у них там творилось?»

— Значит, мы с тобой договорились, — весело сказала она. — Ты здесь всех слушаешься и быстрее выздоравливаешь, а я сейчас иду заказывать тебе кровать.

— Хорошо, только ты приходи почаще. Мне без тебя плохо.

— Постараюсь. И спрошу на кухне насчёт компот. Ты его любишь? Вот и хорошо.

Отец выглядел заметно лучше.

— Делали перевязку, — сказал Альде Расмус. — Рана заживает хорошо, нагноения нет. Если выздоровление и дальше пойдёт так же, через две декады ваш отец начнёт вставать с постели. Удивительно крепкий для его возраста организм!

— Всё уладилось, — сказала она отцу, когда врач оставил их вдвоём. — Герцог предложил тебе стать опекуном Алекса. Обещал двадцать золотых в декаду и возможность нанять управляющего. А графом займутся люди барона Лишнея. Не одни мы от него пострадали. Герцог предложил нам своё гостеприимство до твоего выздоровления. У меня здесь появились подруги, да и Алекс требует внимания, так что скучать не буду. А ты дай знать, если что-нибудь понадобится. Что-нибудь хочешь сказать?

Старший Буше отрицательно покачал головой, глядя на свою дочь с такой любовью и нежностью, что она даже смутилась.

— Тогда я пойду, папа, — сказала Альда, наклонилась к отцу и поцеловала его в колючую щёку.

Первым, кого она встретила во дворце, был Дорн, поэтому сразу решили вопрос с кроватью.

— Господин управляющий, нужно поставить в моей комнате кровать для Алекса. Когда это можно сделать?

— Готовые кровати есть, но они для взрослых. Хотя, кажется, я видел что-то меньших размеров. Я посмотрю, госпожа Буше, и завтра утром скажу. Если не найду ничего подходящего, закажем мастерам.

Поблагодарив Дорна, она направилась к комнатам Лани. Герцогиня лежала на диване в своей гостиной с заплаканными глазами и с какой-то книгой в руках.

— Что-то случилось? — с беспокойством спросила Альда.

— Книга о любви короля Лорена и прекрасной Ларинии. Не читала?! А я вот третий раз читаю и не могу удержаться: слёзы сами текут. Если хочешь поплакать, я тебе потом дам почитать.

— Спасибо, — улыбнулась девушка. — Я к тебе по делу. Алекс скоро выздоровеет, а у меня нет для него одежды. Осталась та, которая была на нём, но её не смогли отстирать. Не знаешь, здесь можно достать одежду на мальчишку его возраста?

— У слуг есть дети, но их одежда не подойдёт, — задумалась Лани. — Лас намного старше, и вряд ли его мать хранит старые вещи. Наверное, нужно вызвать мастера. Я спрошу у брата.

Брат, о котором шла речь, находился не в духе. Вызванный им на ковёр Джолин в предчувствии грядущих неприятностей растерял свой лоск, гадая, чем будет вызван очередной разнос.

— Я тебя предупреждал? — спросил герцог.

— Предупреждали, милорд.

— И о чём же?

— Не понял, милорд?

— О чём я тебя предупреждал?

— Обо всём. Ваша светлость, в чём меня обвиняют? И кто?

— Кто клеился к нашей гостье?

— Всё-таки нажаловалась! Не верьте ей, ваша светлость. Не было ничего!

— Я тебе когда-нибудь оторву то место, которым ты думаешь. Станешь немного спокойней, и голос будет потоньше, но на работе не скажется. Не жаловалась госпожа Буше ни мне, ни Джоку. Ваш разговор слышал один из слуг и всем об этом рассказал, а среди прислуги есть человек барона. И сейчас будешь утверждать, что ничего не было?

— А разве было? Несколько слов, которые слуга наверняка переврал! Я предложил ей свою помощь, а она отказалась и ушла. Вот и всё, что было.

— Не хочу больше с тобой разговаривать. Проваливай, но имей в виду, что моё терпение не безгранично. Не такой уж ты незаменимый работник. И принцесса на меня не сильно обидится, если я отошлю тебя обратно. А от Альды советую держаться подальше. Ей протежирует Джок, который, в отличие от меня, не обременён сантиментами. Ты же не хочешь свести близкое знакомство с Саланом? Я так и думал.

Утром Дорн перехватил Альду у входа в трапезный зал.

— Госпожа Буше, у меня разговор по поводу вашей просьбы. Я нашёл кровать для мальчика. Она меньше обычной и не займёт много места. Делали для госпожи Лани, но потом милорд герцог приказал поставить ей обычную, а эта, стало быть, осталась. Сейчас её приводят в порядок и до обеда могут поставить на место.

— Благодарю вас, уважаемый Дорн. В таком случае я не буду закрывать комнату. Если меня не будет, пусть слуги всё делают сами.

— Доброе утро, госпожа Буше, — поздоровался герцог, входя в зал вместе с Лани. — У вас были сложности с одеждой для Алекса? Мне рассказала сестра. Я приказал Дорну, чтобы он вызвал мастера, как только Алекс покинет лазарет.

— Благодарю вас, милорд.

— Для меня в удовольствие угодить нашим дамам, — улыбнулся он.

— Здравствуйте, Альда, — поздоровался Джок, усаживаясь за стол рядом с девушкой. — Сегодня нас обещали накормить медвежатиной.

— А разве сейчас кто-нибудь охотиться?

— Желающие поохотиться всегда найдутся, но это не тот случай. Этот мишка попытался задрать корову, отчего и попал на наш стол. Кстати, насчёт охоты. Вы не спрашивали, а я забыл сказать. Ваши арбалеты и охотничий лук хранятся в арсенале гвардии. По приказу герцога всё стреляющее сносится туда. Если захотите забрать, то только за ограду дворца, на ту же охоту. И ещё одно. Есть печальная новость из баронства Ксавье. Дед нашего Алекса так расстроился из-за смерти сына и его жены, что получил то ли мозговой удар, то ли удар по мозгам. Умер он, о чём мне стало известно три свечи назад. Пока болеет ваш отец, мы назначим туда временного управляющего, а вы потом посмотрите, оставить его или заменить другим человеком.

— Я узнала у Алекса кое-что странное. Надо вам рассказать.

— Рассказывайте, только говорите не слишком громко, и никто ничего не услышит. Мы с вами сидим в конце стола, а все остальные кучкуются ближе к герцогу. А есть такие, кому моё соседство за столом портит аппетит. Здесь тоже кое-кто верит тому, что обо мне рассказывают, и не все сплетни стоит опровергать. Иногда такая популярность бывает полезной. Так что у вас по Алексу?

— Дед разрешил внуку под присмотром конюха кататься на своём жеребце.

— Семилетнему мальчишке?

— Вот именно. Внезапно конь взбесился, и очень вовремя лопнул ремень. Просто чудо, что ребёнок не убился и не получил серьёзных травм. Из-за этого случая отец мальчика поругался с дедом.

— Они вообще часто ссорились, особенно в последнее время. Вы правы — случай гнилой. Надо будет проверить конюха. Мои люди этим займутся.

— Вы не знаете, здесь варят компоты? Хотела узнать вчера на кухне и забыла. А при мне их ни разу не подавали.

— И не подадут. Из-за мятежа, смены хозяев и слуг забыли запастись сухофруктами, но к весне их купят, тогда не будут страдать любители компота. Лани, по-моему, варят компот из варенья. Герцогиня большая сладкоежка.

— Это не для меня, — смутилась Альда. — Это Алекс просил.

— Для больного мальчика я что-нибудь придумаю. И не стоит благодарить. Ещё ничего не сделано, а я обижусь.

— Вы замечательный человек!

— Вы так думаете? Многие с вами не согласились бы. Не такой уж я добрый, как вам кажется по моему к вам отношению. К большинству людей нельзя относиться по-доброму. Не поймут и примут за слабость. Много вы видели добрых людей, причём добрых по-настоящему, а не по расчёту?

— Попадались.

— Вот именно. Мне тоже попадались. И почти все очень плохо кончили. Я когда-то сам был таким. В результате лишился жены и дочери и попал в долговую тюрьму. И ещё много всего было такого, о чём не хочется вспоминать. Но стоило мне изменить свои принципы, как сразу многое в жизни поменялось к лучшему. В результате я немалого достиг ещё до того, как на меня обратил внимание герцог Олимант. Причём при всей своей доброте и редких душевных качествах он оценил во мне как раз тёмную половину. Так устроена жизнь, Альда, хотим мы с вами этого или нет. Я не испортил вам аппетит? Нет? Ну и замечательно. Вы помните нашего молодого лейтенанта, с которым встретились на постоялом дворе? Этот молодой человек, на которого ваши достоинства произвели большое впечатление, оказал вам немалую услугу. Когда он вернулся в столицу, сразу кинулся к герцогу доказывать, что вас лишили имения незаслуженно. Доказать не получилось, но герцог вами заинтересовался и дал мне задание выяснить о семействе Буше всё, что возможно. Поэтому к вашему появлению я уже многое знал и сделал правильные выводы. Это я говорю к тому, что лейтенант Арден Грехт как-то узнал, что вы гостите во дворце, и сегодня с утра заявился сюда якобы к герцогу по личному делу, а на самом деле для встречи с вами. Их кормят в одно время с нами, так что он даже пропустил завтрак. Я дал указание накормить этого торопыгу. Вы его примете? Хорошо, тогда надо подумать, где это можно сделать. Молодые леди не принимают малознакомых мужчин в своих комнатах, а если принять его в моём кабинете, получится перебор. Давайте проведём встречу в малой гостиной. Обычно там после завтрака никого не бывает. Не торопитесь с едой, никуда ваш лейтенант не убежит. И не надо так мило краснеть, а то я начну завидовать, а то и ревновать. Сейчас доедите, и я вас провожу, а заодно распоряжусь, чтобы привели этого Ардена.

Альда не заметила, с кем говорил Джок, но когда она под руку с ним вошла в гостиную, Арден уже сидел там на диване. При их появлении лейтенант вскочил, вытянулся и застыл.

— Вольно, лейтенант, — скомандовал Джок. — Оставляю нашу гостью на ваше попечение. Надеюсь, что вы приложите все усилия, чтобы девушка не скучала. А я вас покидаю, дела.

— Здравствуйте, госпожа Альда, — смущённо поздоровался молодой человек. — Вы меня ещё помните?

— Конечно, Арден. И называйте меня наедине просто по имени.

— Ваши дела, как я вижу, идут неплохо?

— Почему вы так решили?

— Вам покровительствует барон Лишней, а это один из самых влиятельных людей герцога.

— Да, у герцога нет к нам никаких претензий. Более того, он предложил нам быть опекунами молодого наследника баронства Ксавье, которого нам с отцом удалось спасти от разбойников.

— Среди солдат и офицеров о вас много говорят. Ребята из патруля, которые вас доставили во дворец, стали свидетелями того, как мужественно вы себя там вели, и не держали языки на замке. А потом просочились сведения о вашей победе над разбойниками. Ну и я не стал молчать о грабителях, — Арден улыбнулся. — Получается, внёс свою лепту. Теперь Альда Буше у нас вроде героини.

— Не буду говорить, что это мне неприятно, — сказала Альда, — но мы просто спасали свои жизни, в этом немного геройства.

— И с разбойниками тоже?

— Нет, там мы влезли сами, — призналась девушка. — Но как можно не вмешаться, глядя на творимое насилие над женщиной и ребёнком? Из-за одного барона мы такое не сделали бы. Да и перебила я их издали стрелами.

— Это только прибавило вам популярности в стрелковых подразделениях. Я ведь сам арбалетчик, да и с луком неплохо управляюсь. А маленький барон, которого надо опекать, — это привезённый вами мальчик?

— Да, это Алекс. Он долго был под дождём и заболел, но уже выздоравливает. После нашего разговора я схожу его навестить.

— А как ваш отец?

— Рана начала затягиваться, но нужно ещё долго лежать.

— Может, навестим их вместе?

— Давайте, только я схожу за курткой. Я не простужусь, но по утрам уже холодно, и врач ругается, если я прихожу в лазарет в одном платье.

— Давайте я вас провожу. В комнату входить не буду, подожду в коридоре.

Возле двери Леоры они встретились с Лани, которая вышла из комнаты подруги. Смерив Ардена многозначительным взглядом, герцогиня вздёрнула подбородок и надменно спросила Альду:

— И куда это вы, госпожа Буше, ведёте этого молодого человека? Надеюсь, не в свою комнату? Не представите мне своего кавалера? Должна же я знать, что он делает в это время во дворце!

Она посмотрела на пунцового Ардена, после чего расхохоталась, подмигнула Альде и вприпрыжку помчалась по коридору к лестнице.

— Вот маленькая язва, — рассмеялась девушка. — Да успокойтесь вы, Арден, это была шутка. Подождите меня здесь.

Открыв незапертую дверь, она, чтобы не переобуваться, на коленях добралась до шкафа, взяла лежавшую внизу куртку и тем же манером вернулась обратно.

— Ну вот и всё, — сказала Альда лейтенанту, выйдя из комнаты. — Пошли в лазарет. Сначала навестим Алекса. Только учтите, Арден, что мальчик воспринимает меня как свою мать.

Алекс встретил её радостным воплем:

— Мама! Наконец, ты пришла! Почему тебя сегодня так долго не было? Я уже совсем-совсем здоровый. Ты меня сейчас заберёшь? Ну, пожалуйста!

— Здравствуй, дорогой! Сейчас не заберу, из-за того что ещё не готова кровать. Но я поговорю с врачом. Если он позволит, то вечером пойдём ко мне. А теперь познакомься с лейтенантом Арденом.

Мальчик с восхищением посмотрел на плечистого лейтенанта, затянутого в красивый мундир, и задал вопрос:

— А как ты к нему относишься?

— Хорошо отношусь, — слегка порозовев, ответила Альда.

— Тогда, может, он поможет тебе сделать ребёночка? А у меня будет брат! Это ведь несложно. Я спрашивал у нашего конюха, легко ли сделать ребёнка, так он ответил, что настоящему мужчине это как два пальца…

— Я вас покину, — сжалась присутствующая при разговоре Амели и быстро выскочила из комнаты. Почти тотчас за дверью раздался взрыв смеха.

— Мне надо выйти, — сказала покрасневшая Альда и выбежала из комнаты, едва не сбив с ног, согнувшуюся от смеха помощницу врача.

Арден немного отдышался и присел перед мальчишкой на корточки:

— Понимаешь, Алекс, для того чтобы появились дети, мало хороших отношений, нужна любовь. А маленьким детям не стоит говорить на такие темы. Мама у тебя молодая, так что сёстры и братья ещё будут. Она знает, что ты этого хочешь, но ей неприятно говорить с тобой на эту тему. Ты ведь не хочешь расстраивать маму?

— Нет, конечно.

— Значит, и говорить об этом больше не надо. Ты лежи, а я пойду, поищу твою маму.

Долго искать Альду не пришлось, она сидела с Амели в соседней комнате, уже почти справившаяся со смущением, но ещё не решаясь вернуться.

— Я ему объяснил, — сказал Арден девушке. — Мальчик всё понял правильно и больше не будет говорить на эту тему.

— Спасибо, — не поднимая на него глаз, ответила Альда. — Амели, я смогу его забрать вечером?

— Хрипов уже нет, жара — тоже. Он удивительно быстро выздоровел. Если будет тепло одеваться, то можно. Только я утром и вечером будут приносить отвар.

— Я вас попрошу сказать ему об этом, а мы пока навестим моего отца.

— Конечно, только наденьте халаты и поменяйте обувь.

В тапочках с лапками и халате, который едва налез на широкие плечи лейтенанта, он приобрёл какой-то домашний и немного смешной вид.

Отец не спал и при виде Ардена вопросительно приподнял брови.

— Папа, это тот самый офицер, который помог, когда на нас напали грабители, — поспешила объяснить дочь. — Ты должен его помнить. Он узнал, что мы здесь, и нанёс визит вежливости.

Было видно, что старший Буше сомневается в том, что этот визит вызван наличием у лейтенанта хороших манер, а не другими причинами, но он промолчал, ограничившись едва заметным кивком гостю.

— Амели сказала, что тебе лучше, и рана заживает очень быстро. Я этому так рада! Алекс уже совсем выздоровел, и вечером я заберу его к себе. Ты тоже быстрей поправляйся, чтобы к зиме могли уехать в баронство. Дед Алекса умер, и от имени герцога туда назначен временный управляющий. Барон Лишней сказал, что ты его можешь оставить постоянно или заменить другим. Тебе от меня ничего не нужно?

Отец по-прежнему молча отрицательно покачал головой.

— Ну тогда я пойду посмотрю, приготовили ли кровать для Алекса, а ты без меня не скучай.

— Если будет управляющий, вам самим почти не придётся заниматься баронством, — сказал Арден, когда вернулись во дворец. — Ваш отец ещё не надумал, чем будет заниматься?

— Он хотел давать уроки фехтования, но этот разговор был давно.

— Если не передумает, я сам с удовольствием у него поучусь.

— А зачем вам? Вы же стрелок.

— В бою случиться всякое. Бывает так, что приходится откладывать арбалет и браться за меч. Защите в строю обучают недолго, но, если строй разорвут, от мастерства владения клинком будет зависеть жизнь.

— А почему вы пошли в армию? — спросила девушка. — Вы ведь из состоятельной семьи?

— Надо же было чем-то заняться, — пожал плечами лейтенант. — Мне нравится служба у герцога, а сейчас к тому же война с Сотхемом. И ещё одно. Герцог обещал, что за воинский подвиг или долгую безупречную службу офицерам будет давать дворянство, а особо отличившимся — и имения. Сменить статус очень заманчиво. У нас в офицерах много сыновей мелкопоместных дворян из тех, кому дома ничего не достанется, кроме благородства рода. Их в службе больше привлекает возможность получить имение.

— Отец говорил, что основные продвижения в армии происходят во время боевых действий.

— Он у вас очень умный и опытный человек. Нам недолго осталось сидеть в лагере. Скоро предстоит поход на сотхемцев. У нас об этом не болтают, но любому видно, что герцог готовит войска к боевым действием именно зимой. Правда, прошёл слух, что в поход пойдут не все, но это и понятно: кто-то ведь должен охранять провинцию и готовить пополнение.

— Мы пришли, — сказала Альда, остановившись у двери своей комнаты. — Спасибо за то, что нас навестили. Мне было приятно вас увидеть. Буду рада, если вы при возможности наведаетесь ещё. А теперь прощайте, Арден.

Глава 7

В комнате уже стояла вторая кровать меньших размеров, чем её собственная. На ней лежал выстиранный и отутюженный костюм Алекса. Продранные штаны были зашиты так аккуратно подобранными в тон нитками, что шва почти не было заметно. Время шло к обеду, и, чтобы скоротать время и кое-что выяснить, Альда направилась к Лани. Девочка опять лежала на диване с книжкой в руках.

— Ты не слишком много читаешь, тем более лёжа? Глаза не болят?

— Главное, не как я читаю, а что, — ответила Лани. — Ради хорошей книги и глаз не жалко. Ты пришла по делу или просто поболтать?

— В основном поболтать, но есть и один вопрос. Ты знаешь, что твой брат думает воевать зимой?

— Беспокоишься о своём офицере? — догадалась Лани. — Я мало об этом знаю. Брат не поощряет такое любопытство. Слышала, что он говорил генералу Севоржу что-то насчёт денег. Вроде он собирается за ними в поход.

— Как можно заработать много денег на войне? — удивилась Альда.

— Вот и мне непонятно, а он не стал объяснять. Выставил из кабинета и ещё сказал, что болтун — находка для шпиона.

Они недолго пообщались, а потом вместе пошли обедать. Вечером Альда навестила отца, а после него пошла забирать приёмного сына.

— Ты уже пил свой отвар? — спросила она у Алекса, который в подтверждение часто-часто закивал головой. — Не тряси так головой, а то отвалится. Вот твой костюм. Сам наденешь или помочь?

— Конечно, помочь, — удивился вопросу мальчик. — Там такие тугие пуговицы, что я их сам не застегну.

— Рубашка на тебя великовата, — заметила девушка, помогая ему надеть костюм. — Ничего, скоро приедет мастер, и мы справим всё, что надо. Надевай сапожки и прощайся с тётей-врачом.

— Ты всё запомнил, что тебе говорили? — спросила Амели.

— Запомнил, — пропыхтел мальчик, натягивая сапожки.

— Смотри, если не будешь соблюдать то, что мы сказали, скоро опять очутишься в этой кровати и уже не отделаешься несколькими днями. Хорошо, что вы взяли куртку, а то у меня нет для него тёплых вещей.

— Взяла у слуг только для того, чтобы провести его во дворец. У меня совсем нет детских вещей, только то, что было на нём надето. Ну ладно, мы пошли.

— До свидания, Алекс. Утром тебе принесут отвар, обязательно выпей до завтрака.

— Я прослежу, — пообещала Альда. — До свидания. И спасибо вам за всё.

Дворец, новая комната, его кровать — всё приводило мальчишку в восторг. Пролежав в лазарете несколько дней, он жаждал новых впечатлений и стремился всюду сунуть свой любопытный нос. У Альды не было опыта общения с детьми, и за вечер она успела несколько раз пожалеть о своём материнстве. К счастью для неё, Алекс был ещё слаб и быстро устал.

Утром она в первую очередь занялась собой, а потом одела сына. После этого он мужественно выпил горький отвар, и они, взявшись за руки, пошли на завтрак. Стул был низковат, но Дорн это предусмотрел, и кто-то из слуг положил на него подушку.

Когда Аликсан вошёл в трапезную, управляющий представил Алекса, а герцог серьёзно кивнул, приветствуя нового гостя. Альда с удивлением заметила, что с появлением мальчика к ней стали относиться с ещё большим уважением, чем раньше.

После каш, которыми его пичкали в лазарете, мальчик немного переел, и его начало клонить в сон. Обругав себя за то, что не уследила за сыном, Альда повела его обратно в свою комнату досыпать. По пути их догнал Джолин.

— Подождите, госпожа Буше. Мне надо сказать вам несколько слов. Я хочу извиниться за своё поведение. Герцог устроил мне выволочку из-за того разговора у лестницы. Я был на вас зол, думал, что это вы нажаловались. Оказалось, что наш разговор слышал слуга. Если бы к герцогу обратились вы, он не ограничился бы одними словами. Я прочитал бумаги по вашему делу и убедился в ложности обвинений. Прошу простить за те слова во дворе. Это было недостойно. У меня нет возможностей барона Лишнея, но вы всегда можете ко мне обращаться. Всё, что смогу, я для вас сделаю. — Поклонившись, он повернулся и ушёл.

«Вот тебе и бабник, — подумала Альда. — Видимо, герцог не зря держит его при себе».

Возле двери её комнаты их дожидался слуга с большим свёртком.

— Госпожа, — поклонился он, — это вещи господина Алекса. По приказу барона Лишнея один из охранников, которые сопровождали управляющего в баронство Ксавье, собрал одежду и обувь молодого господина и привёз вам.

Поблагодарив, девушка забрала тяжёлый свёрток и пошла укладывать сына спать. Позже, посмотрев передачу, она обнаружила в свёртке три костюма, рубашки, тёплый плащ с капюшоном и зимнюю обувь. Теперь у ребёнка было всё необходимое.

Прошли пять дней, которые были заняты вознёй с Алексом, посещениями отца и редкими посиделками с новыми подругами. Постепенно Альда приобрела опыт и перестала тяготиться обязанностями матери. Опять появилось свободное время, а вместе с ним и желание чем-нибудь заняться, поэтому она попросила Лани показать борьбу для девушек. Подруга привела её в свою комнату для занятий и показала, чему научилась, вволю поваляв по полу более крупную и сильную девушку. Альда же, как ни старалась, так и не смогла зацепить ловкую, вёрткую девчонку. Это было обидно и вызвало желание заняться самой. Но её замшевый костюм не годился для занятий. Он прекрасно облегал фигуру, но стеснял движения и не мог соперничать со свободным мешковатым костюмом Лани.

— Если будешь заниматься, то Аглая сошьёт за вечер, надо только снять мерку, — сказала ей Лани. — Леоре такой пошили. Она с месяц со мной занималась, но потом бросила. По-моему, зря.

Этим же вечером Альда навестила швею, а на следующий день, перед обедом, Лани валяла её уже в новом костюме. Алексу тоже было интересно, чем они занимаются, и он некоторое время мешал занятиям, но вскоре борьба надоела и он от них отстал. Первые дни Лани показывала своей ученице разминку и базовые упражнения. Альда оказалась от природы очень гибкой и сильной для своего возраста и роста. Растяжки у неё были хорошие, память — превосходной, а терпения и настойчивости хватило бы на двоих. Дело начало быстро продвигаться вперёд, и очень скоро девушки начали отрабатывать в спарринге простые связки. Однажды во время тренировки в комнату зашёл герцог. Посмотрел на лежавших на полу потных и растрёпанных благородных дам в мятых кимоно, хмыкнул и вышел из комнаты. Сразу же в коридоре раздался громкий вскрик и звук падения тела. Не сговариваясь, «спортсменки» выбежали в коридор. На полу, скорчившись, лежал герцог, тщетно пытавшийся втянуть в себя воздух. Рядом с очумелым видом, держась за голову, сидел Алекс. Лани бросилась к брату, пытаясь помочь, а Альда устремилась к сыну.

— Что б тебя, — простонал герцог. — Ну и дети пошли реактивные. Я таким точно не был.

— Что с тобой, маленький? — склонилась над мальчишкой Альда. — Голову не ушиб?

— Ходят тут всякие, — пожаловался сын, не видевший ещё, кто стал причиной его падения.

— Я же ещё и виноват, — проворчал герцог, пытаясь подняться. — Следующий раз буду смотреть за угол, прежде чем поворачивать.

— Сильно он вас ударил, ваша светлость? — спросила Альда.

— Какая я вам светлость, — буркнул тот. — Наедине зовите Сергом. Ваш сынок меня не слабо приложил. Живот будет болеть дня два. Сам не свернул шею, жеребец?

— Не-а. В ушах только звенит, и в голове крутится.

— Вот что, Альда, — сказал герцог, который уже немного пришёл в себя и с помощью сестры поднялся на ноги, — немедленно уложите мальчика в кровать и сбегайте за Расмусом, пусть он его посмотрит. Столкнулись мы сильно, поэтому у Алекса может быть сотрясение. И пусть Амели сделает мне для живота какую-нибудь настойку или отвар. Объясните ей, что случилось, она поймёт, что нужно. И не забудьте надеть плащ или куртку, не хватало ещё вам простудиться.

У Алекса действительно оказалось сотрясение мозга, и ему пришлось два дня лежать в постели, что мальчик воспринял как наказание, а Серг несколько дней соблюдал умеренность в трапезном зале. Это происшествие изменило отношение Альды к герцогу. Раньше она воспринимала его только как властителя провинции и одного из первых лиц королевства, теперь он открылся ей как человек, причём умный, добрый и великодушный. Иной вельможа за подобное не пожалел бы и мальчишку. Могли приписать и покушение на жизнь.

Почему-то Лани, вместо того чтобы испытывать неприязнь к людям, причинившим ущерб здоровью брата, наоборот, безоговорочно включила Альду в число своих подруг. Она постоянно приглашала девушку к себе и часто сама приходила к ней без приглашения. Тренировки продолжались, причём Альда училась очень быстро.

— Как у тебя всё легко получается, — с завистью сказала ей Лани. — Мне было тяжелее заниматься.

— Ты всё делаешь быстрее и лучше меня.

— Сколько занимаюсь я, и сколько — ты, — справедливо возразила девочка. — Ты за пятнадцать дней научилась тому, что я учила целый сезон.

Давно выздоровевший Алекс пользовался в замке полной свободой и изучил в нём каждый закоулок. Дождей почти не было, но сильно похолодало, поэтому ему не разрешали выходить во двор и приходилось резвиться во дворце, недостаточно большом для одного маленького барона. К сожалению, друзей у него здесь не было. Единственным мальчишкой из благородных был Лас, который демонстративно не хотел возиться с молокососом.

Отец уже сидел в кровати и мог говорить, хотя пока и недолго. Иногда Альда приводила к нему Алекса, закутав мальчика в тёплый плащ. Надолго его не хватало: вид лазарета навевал неприятные воспоминания, а сидеть с больным «дедом» было скучно.

Постепенно приближалась зима, и увеличивалось оживление в военных лагерях герцога. Два раза во дворце появлялся Арден, разговоры с которым вносили приятное разнообразие в размеренную и бедную на события жизнь госпожи Буше. Мастер, которому она, помимо одежды для Алекса, заказала костюм для охоты и верховой езды, выполнил заказ, но из-за погоды его творение пока лежало в шкафу.

Альде было непонятно, почему её стала избегать Леора. Баронесса держалась строго в рамках этикета, словно и не было ни их дружбы, ни весёлых посиделок. Наконец она не выдержала и спросила о причине такого поведения у Лани, с которой Леора по-прежнему поддерживала дружеские отношения.

— Эта дура просто ревнует, — хмуро ответила та. — Я ей не раз говорила, что тебя не интересует Серг, но у неё своё мнение. Она уже не имеет на брата никаких прав, но продолжает любить.

— Ну и зря, — огорчилась Альда. — Я через месяц уезжаю в баронство, а твой брат уйдёт в поход. И потом кто он и кто я!

— Зря ты так говоришь, — сказала Лани. — От вашего баронства до нас всего полдня езды в экипаже. И разбойников скоро всех выбьют или отправят в карьеры ломать камень для города. А брат надолго в поход не уйдёт. Леора хорошая девушка, но ты была бы для брата лучшей женой. Жаль, что он такой тупой и ничего не замечает. Как в других вопросах, так умнее его не найдёшь, а как дело касается женщин… И ещё эта принцесса!

Девочка кратко выразила своё отношение к принцессе в матерных выражениях, сделавших бы честь любому конюху.

— Лани! — девушка потрясённо уставилась на сестру герцога. — Что ты такое говоришь!

— Ты тоже какая-то замороженная. Я же тебе говорила, что надо больше читать книги.

— Это тебе надо заканчивать с чтением! В твоём возрасте не подобает говорить и думать о таких вещах!

— Я же не о себе думаю, а о брате! И о тебе, между прочим, тоже! Мне непонятно, чем этот лейтенант лучше моего брата. Выше ростом и шире в плечах?

— Что ты такое говоришь? Мы просто дружим.

— Если ты до сих пор не поняла, что лейтенант в тебя втюрился, то ты ещё тупее, чем мой брат! Пусть я начиталась разных книжек, зато я теперь твёрдо знаю, в чём счастье женщины!

— И в чём же?

— Полюбить сильного, смелого и доброго мужчину и быть любимой им, рожать ему детей и прожить вместе до самой смерти! В этом и предназначение, и счастье женщины!

— Ну ты и выдала! — пробормотала Альда. — Самой, что ли, книги почитать?

— Вы ещё долго будете так орать, что всё слышно через стенку? — спросил герцог, открыв дверь, связывавшую его комнаты с комнатами сестры. — Лани, с сегодняшнего дня, прежде чем что-то прочитать, покажешь мне. Рановато тебе ещё думать о предназначении женщины.

— Хочешь сказать, что я не права?

— Почему же, под последними твоими словами и я могу подписаться. А вот вмешиваться в личную жизнь других людей не советую.

— А если ты…

— Всё, я сказал! Здесь уже прозвучало много такого, за что ты вполне могла бы отгрести по полной программе, не будь я таким тупым рохлей.

— Я не в этом смысле говорила, и ты это знаешь!

— Ладно, это у нас уже начинаются семейные разборки. Альда, я сейчас буду наказывать герцогиню, и вам не стоит при этом присутствовать.

— Я ухожу, милорд. Только прошу вас, не наказывайте сестру слишком сурово: она вас любит и переживает.

— Вот что значит быть добрым. Все начинают садиться на шею. Идите, госпожа Буше, мы как-нибудь разберёмся сами.

— Конечно, милорд, извините, — она сбросила тапочки и, быстро надев сапожки, выбежала в коридор.

На душе почему-то было муторно, как никогда.

Следующую неделю Альда ограничила жизнь в замке своей комнатой, посещением трапезной и лазаретом. Тренироваться она продолжала даже больше, чем прежде, с каким-то ожесточением отрабатывая заученные приёмы, но выбирала для тренировок вечернее время, чтобы не встречаться с сестрой герцога. В трапезный зал она приходила с сыном, когда все уже сидели на своих местах, молча кушала и так же молча уходила. Лани больше не посещала и не делала попыток заговорить, из чего девушка сделала вывод, что следствием подобного поведения был приказ герцога.

«Ну и пусть, — думала она. — Потерплю ещё две декады, а там отец встанет на ноги. Не вечно же нам жить в этом дворце».

От безделья она начала больше времени уделять Алексу и рассказывать ему сказки и баллады. Достала дейру матери и начала вспоминать слышанные раньше мелодии. Поначалу получалось плохо, но через несколько дней руки сами вспомнили нехитрые навыки игры, и по вечерам она играла и пела для себя и для сына. В такие минуты Алекс замирал, прижавшись к приёмной матери, и сидел, не шелохнувшись, пока не отзвучат последние аккорды.

«Почему мне не нравилось играть? — думала девушка. — Жаль, что не получилось послушать песни герцога, если они действительно так хороши, как говорили бывшие подруги. Всё, не думать об этом! Для неё ничего этого больше нет. И всё-таки жаль…»

Первым, кто заметил, что Альда чем-то угнетена, и на это отреагировал, стал Джок.

— Что с тобой творится, девочка? — спросил он её как-то после завтрака. — Молчалива, можно даже сказать, угрюма. Ни слова, ни улыбки. Кто-нибудь обидел?

Альде захотелось сказать что-нибудь грубое, закричать, чтобы не смели лезть в её жизнь, но она усилием воли сдержалась, понимая, что этот человек искренне беспокоится и хочет помочь.

— Не надо, пожалуйста, никто меня не обидел. Всё хорошо. Скоро отец выйдет из лазарета, и мы уедем. Поверьте, единственное, чего я хочу, так это быстрее отсюда уехать.

— Нет, тебя всё таки обидели, я же вижу.

— Всегда хотите докопаться до сути? Будь по-вашему. Меня не обидели, мне просто указали моё место, причём в очень вежливой форме. На что же обижаться? На то, что сначала дают пряник, а потом его отбирают?

— Понятно, — помрачнел Джок. — Ты точно не хочешь, чтобы я помог?

— Нет, спасибо. Вы и так уже столько помогли, что я не знаю, смогу ли когда-нибудь вас отблагодарить.

— Тогда возьми этот пакет, чтобы уже точно не выпуталась из долгов.

— Что в нём?

— Как что? Я обещал Алексу компот, а здесь сушёная малина. Отнесёшь на кухню, и будет ему компот. А для него малина ещё и очень полезна.

— Почему вы со мной такой?

— Тоже страдаешь моей болезнью и хочешь докопаться до сути? Поверь, что этого не стоит делать. Не всегда знание приносит пользу, часто оно оставляет в душе горечь и разочарование. Просто прими всё как данность. Разве плохо, когда к тебе тепло относится один из самых страшных людей королевства?

— Вы для меня слишком высокий. Наклонитесь, пожалуйста.

Она поцеловала Джока в щёку и, забрав пакет и ребёнка, быстро ушла.

Вторым таким внимательным оказался отец.

— Что случилось, дочка? — требовательно спросил он. — Я же вижу, что ты сама не своя. Ходишь как побитый пёс. Раньше забежишь ненадолго и опять уходишь или к подругам, или ещё куда, а теперь сидишь здесь часами. Мне, конечно, приятно такое внимание, но я хочу знать его причину. Это не связано с твоим лейтенантом?

— Да никакой он не мой! — рассердилась Альда. — Что вы все заладили! Может, он в меня влюбился, но я его воспринимала только как друга. Причина в другом, и я не хочу об этом говорить. Знай просто, что никто меня здесь не обидел. И не надо об этом допытываться, лучше быстрее поправляйся.

— Я не успел тебе сказать. Вчера я уже вставал, правда, с помощью сиделки, а сегодня утром — уже сам. Ноги ещё слабые, но я разработаю их за несколько дней, а потом можно будет и ехать. Врач мне уже не нужен, а долечиться можно и на месте.

Следующим был Джолин, который подошёл к Альде в коридоре, когда она с Алексом шла на завтрак.

— Госпожа Альда, извините за вопрос, вас никто не обидел?

Она хотела рассердиться и наорать на него, но горько рассмеялась и спокойно ответила:

— Спасибо за участие, Джолин. Мне ведь можно обращаться к вам только по имени? У меня создалось впечатление, что в этом дворце собрались люди, которые не придерживаются этикета. По крайней мере, я такое слышала уже от очень многих. Надеюсь, что вы тоже из таких. Так вот, вы не первый, кто задаёт мне этот вопрос. Поверьте, если бы на него можно было ответить просто и однозначно, никаких сложностей у меня давно не было бы. И не в ваших силах здесь что-то решить.

Больше никто не делал попыток залезть в душу или предложить свою помощь, иначе она не выдержала бы. Но расспросы опять вызвали ощущение пустоты и тоску, и время снова потянулось еле-еле. Привычные занятия борьбой или игра на дейре уже не приносили облегчения. Выбрав день, когда слегка рассеялись тучи и прекратился дождь, она надела старый костюм для верховой езды и тёплую куртку, взяла отцовский кинжал и свой лук из арсенала и верхом на Бри отправилась на охоту в ближайший лес. Добираться до него пришлось долго, объезжая город и военные лагеря. Два раз её останавливали патрули, но стоило себя назвать, как сразу пропускали, а один раз даже отдали честь.

В лесу было сыро, холодно и мрачно. Если бы она была оленем, то пошла бы и повесилась от такой жизни на ближайшей ёлке. Может быть, они так и сделали, потому что за три часа блуждания по лесу ей не попался ни один олень, не было даже их следов. И только когда Альда уже собралась возвращаться, она нашла добычу. Обрадованная девушка приготовила лук, но задрожавшая от страха Бри и раздавшийся вой нескольких волчьих глоток показали, насколько она ошибалась. Это не Альда нашла добычу, а волчья стая, и добычей была она и её лошадь. Волки быстро обложили Альду, отрезая ей все пути отхода. Девушка пересчитала стрелы. Их было двадцать. Судя по вою, волков было меньше, но это успокаивало мало. Много навоюешь одним луком, если на тебя набросятся сразу несколько хищников. Она быстро нашла удобное место. Возле двух больших елей, опираясь на сломанные ветви, лежала третья, надёжно прикрывая Альду с одной стороны. Девушка быстро привязала Бри к дереву так, чтобы кобыла не удрала, но могла для защиты пустить в ход копыта. Она положила на землю стрелы из колчана, чтобы были под рукой. Втыкать их не хотелось. Если на неё бросится хоть один зверь, он может сломать часть стрел, а это конец. Вот кинжал воткнула перед собой и с нетерпением стала ждать нападения. Лучше пусть нападут сейчас по светлому времени, пока она не околела от холода. Скорее бы уж начали.

И они начали. Из ближайшего подлеска к ней метнулась чёрная тень, за ней вторая. Первая стрела свалила здоровенного волка, и он покатился по земле, пытаясь вырвать её зубами и визжа от боли, как обыкновенная собака. Второй волк повернулся, поймал стрелу боком, пошатнулся и молча упал на мягкую подстилку из мха и хвои. Некоторое время было тихо, если не считать затихающего повизгивания её первой добычи, потом стая взвыла и бросила на неё несколько оскалившихся тварей. Считать их стало некогда. Ещё никогда она не стреляла так быстро. Последний из напавших волков получил стрелу прямо в пасть и, уже мёртвый, сбил её с ног и отбросил в колючие ветки выворотня. Рядом отчаянно завизжала Бри.

Сбросив с себя ещё дёргавшееся в агонии тело, Альда подбежала к стрелам. Никто больше не нападал, и она смогла осмотреться. Перед ней лежали четыре убитых волка. Пятый был за спиной, а шестой валялся возле Бри с проломленным черепом. Половина стаи уже полегла, и это давало надежду выпутаться из смертельно опасного положения, в которое она влезла по собственной глупости. Девушка могла заслуженно гордиться: ни одна стрела не была потрачена зря. Долго отдыхать ей не дали. Три волка бросились сразу с двух сторон. Двух из них она успела убить стрелами, но третий сбил её с ног с такой силой, что на мгновение перехватило дыхание, а плечо и бедро, на которые она упала, обожгло болью. Но и волк кубарем пролетел дальше. Пока он вскочил и преодолел разделявшее их расстояние, Альда отбросила сломанный лук и метнулась к кинжалу. Рука успела схватить рукоять, когда волк вторично сбил её с ног чуть ли не под копыта кобылы. Это её и спасло. Бри ударила задними ногами, и волку пришлось отпрянуть назад. Перекатившись, чтобы не попасть под копыта, Альда ударила кинжалом бросившегося на неё зверя. Вторично отлетев на ветки упавшего дерева, она обнаружила, что в руке нет кинжала, и в страхе стала осматриваться, ища что-нибудь пригодное для защиты. Поблизости, как нарочно, не было ничего подходящего. Первый страх прошёл, и девушка обнаружила, что на неё никто не собирается нападать. Она очень удачно попала кинжалом в шею последнему волку, перерезав крупную артерию, и из него вылилась почти вся кровь, залив землю перед трупом и её куртку. Вернув кинжал, Альда почувствовала себя увереннее. Лук поломан, но девять волков распрощались с жизнью. Если это и не вся стая, вряд ли оставшиеся осмелятся нападать. Как бы в подтверждение её мыслей в зарослях раздался вой. Его подхватил второй волк, и этот страшный дуэт начал постепенно удаляться, пока не затих окончательно.

Встретившие возвращавшуюся Альду патрульные в изумлении замерли. Было ещё достаточно светло, чтобы можно было рассмотреть сидевшую на прихрамывающей кобыле девушку, с ног до головы залитую кровью, со спокойным лицом и большим пучком волчьих хвостов в руке.

Глава 8

Уже стемнело, а фонари на улицах столицы лишь самую малость рассеивали мрак, поэтому, пока Альда добиралась до дворца герцога, от неё никто не шарахался. Редкие в это время прохожие могли разве что обратить внимание на неровный стук копыт хромающей кобылы. Гвардейцы в карауле у ворот поначалу почему-то обрадовались её появлению, но, когда распахнули створки, впали в ступор. Альда так устала, что не обратила на них внимания. Когда она подъехала к конюшне, увидела возле неё много людей. Слышались взволнованные голоса и ржание лошадей. Поначалу её никто не заметил, и, лишь когда что-то закричал один из конюхов, все обернулись в сторону девушки и наступила тишина, которую нарушали только лошади. Люди на несколько мгновений застыли, глядя на неё, как на привидение. Двор возле конюшни был освещён светом нескольких факелов, вставленных в специальные гнёзда на столбах навесов, и всем было прекрасно видно, что Альда с ног до головы залита запёкшейся кровью. Не выпуская из рук волчьих хвостов, она слезла с Бри, стараясь опираться на здоровую ногу. Это послужило сигналом: все опять взволнованно заговорили, а несколько человек бросились к ней. Конюх перехватил повод кобылы, а подскочившая Лани схватила за больную руку, заставив непроизвольно вскрикнуть.

— Ну что ты так хватаешь! Больно же, — девушка повернулась к конюху: — Посмотрите, пожалуйста, лошадь. У неё на правой задней ноге рана. Уважаемый Дорн, не могли бы вы отдать кому-нибудь эти хвосты? Я бы хотела, чтобы их завтра выделали, а то начнут вонять.

— Ты что творишь?! — заорала Лани, заставив испуганно шарахнуться Бри. — Если не думаешь о себе, подумала бы о сыне!

— Ну задержалась, — Альда попыталась выдернуть больную руку, в которую опять вцепилась девочка. — Мало ли что бывает на охоте. Да отдай ты руку, больно.

— Задержалась она! Мы тут чуть с ума не сошли, а у неё, видите ли, охота!

— Подождите, герцогиня, — протиснулся вперёд Расмус. — Альда, с вами всё в порядке?

— Не совсем, — призналась девушка. — Немного ушибла бок и руку, но ничего серьёзного. А кровь на одежде не моя.

— Ясно, что не ваша. В вас её столько не наберётся. Сейчас пойдёте со мной в лазарет, я вас там осмотрю, заодно и помоетесь, а то у вас в крови не только одежда, лицо всё в разводах. Вы, случайно, не разделывали скотину?

Она не успела ответить, как рядом оказался Джок, который взял её за плечи, подержал и молча ушёл.

— Всё, я её забираю, — сказал Расмус обступившим Альду людям. — Поговорите потом. Какая рука болит?

— Левая.

Он взял её за правую руку и потащил за собой.

— Подождите, Расмус, — упёрлась Альда, — сейчас пойдём. Лани, как там Алекс?

— Вспомнила! — с сарказмом ответила герцогиня. — Мальчик начал капризничать и звать маму. Забрала я его у служанки. Сейчас он играется у меня.

— Спасибо.

В лазарете Амели, ругаясь как извозчик, стянула с Альды задубевшую от волчьей крови куртку и бросила её у входа.

— Это на выброс, — сказала она, — такое не отстираешь. Садись, буду снимать костюм. И это, по-твоему, ничего серьёзного? Да с таким надо укладывать в кровать.

Весь левый бок покрывал огромный синяк, на бедре виднелась большая гематома, а на руке красовалась изрядная ссадина.

— Да уж, прогулялась, — пробормотала девушка. — Послушай, Амели, что-то у меня закрываются глаза. Давай я сейчас оденусь, а к вам приду завтра. Мне ещё идти к герцогине за сыном.

— Сейчас я быстро обработаю руку и протру лицо, а то напугаешь мальчика. Потом можешь надевать свой костюм и проваливать. Из-за своей глупости взбудоражила весь дворец. Уже хотели посылать на твои поиски гвардейцев!

— Интересно, кому я так могла понадобиться, кроме отца и сына, чтобы обо мне вспомнили?

— Эгоистка, — констатировала Амели. — За обедом многие обратили внимание на то, что тебя с сыном нет за столом, но не придали этому значения.

— Я попросила служанку принести ему обед с кухни.

— Все так и подумали. А вот когда вы не пришли на ужин, герцог забеспокоился.

— Герцог? — недоверчиво спросила Альда. — Что-то слабо вериться.

— Я и говорю — эгоистка. Он спросил Дорна, в чём дело. Когда управляющий ответил, что ты на охоте, ужин был забыт, а после того как выяснилось, что ты до сих пор не возвращалась, начали собираться искать.

— Это на ночь глядя? И где бы вы меня искали?

— Гвардейцы нашли бы. Ты не могла уехать, не попавшись на глаза патрулям. Так что где искать тебя или твои никчёмные остатки они бы определились.

— Ну ладно, виновата. Не подумала я, что в лесу, помимо оленей, могут быть и волки, да ещё такие нахальные. Дома я не охотилась так поздно, а летом от волков нет неприятностей.

— С рукой я закончила, лицо протёрла. Надевай костюм и возьми мою куртку, завтра отдашь. И чеши отсюда, охотница. Глаза бы мои тебя не видели! Да, твоему отцу ничего не говорили, хотя он и выразил удивление и беспокойство в связи с тем, что ты его навестила только утром.

Во дворе уже никого не было, а из всех факелов остался гореть только один. У лестницы её ждала Леора.

— Ну ты и учудила, — сказала она Альде. — Это надо было додуматься — отправиться одной охотиться на волков, да ещё в эту пору, когда они по-зимнему голодны и не боятся людей! Иди в свою комнату, Лани повела Алекса туда. Дорн распорядился, чтобы тебе принести ужин. Да ты едва держишься на ногах! Давай помогу, а то ведь и до комнаты не доберёшься.

Первым, кто бросился к Альде, когда она с помощью Леоры доковыляла до двери свей комнаты, был сын. С громким воплем «Мама пришла!» он с разбегу прыгнул ей на руки, заставив пошатнуться и зашипеть от боли.

— Алекс! — Леора взяла у Альды ребёнка и поставила на пол. — Мама очень устала, плохо себя чувствует и хочет есть и спать. Да и тебе уже пора в кровать. Сейчас тётя Лани уложит и расскажет сказку. Тебе ведь нравятся её сказки? Вот и хорошо.

— Хочу сказку про Золушку, — сделал заказ мальчик, на время забыв о матери.

Лани поморщилась на «тётю», но уложила Алекса и присела рядом на кровать.

Альда с помощью Леоры сбросила сапоги и принялась снимать костюм.

— Ничего себе! — высказалась Леора, осматривая пострадавший бок. — Кто это тебя так?

— Волки, кто же ещё.

Алекс, услышав о волках, мигом забыл о недосказанной сказке, переключившись на новую тему:

— Мама, а волки, они большие?

— Большие. Больше тебя.

— Неужели они таскали тебя по земле? — недоверчиво спросила Леора. — Следов от зубов не видно.

— Мне ещё только зубов не хватало, — проворчала Альда, пододвинув к себе поднос с ужином. — Сбил меня этот мерзавец с ног и лук сломал. Пришлось кончить кинжалом. Повезло ещё, что там был мох.

— А сколько их было? — спросила Лани.

— Девять я убила, и ещё двое удрали. Послушайте, имейте совесть! Дайте поесть.

Некоторое время она, борясь со сном, жевала хлеб и ветчину. Закончив, откинула одеяло, поставила пустой поднос на прикроватный шкафчик и легла спать.

Девушки укутали мальчика одеялом, погасили масляную лампу и потихоньку вышли.

Утром Альда чувствовала себя почти нормально. Немного болела рука, а синяк начал желтеть. Плохо было то, что желтизна начала расползаться по всему телу. Даже шея и нижняя часть лица отчётливо отсвечивали жёлтым.

— Красавица, — сказала девушка, осмотрев себя в зеркало. — Сегодня точно буду иметь большой успех. Ну и ладно, не сидеть же из-за этого в комнате. Когда ещё пройдёт эта гадость.

Одев, умыв и причесав Алекса, она наскоро привела в порядок себя и вместе с сыном поспешила в трапезную.

Как обычно в последнее время, они вошли в зал одними из последних. Девушка, не поднимая глаз, прошла на своё место, усадила сына и села сама.

— Здравствуй, Альда, — поздоровался Джок. — Как самочувствие? Вчера ты выглядела очень уставшей. И ещё этот ушиб…

— Здравствуйте, Джок. Всё нормально, за исключением цвета кожи. Когда шла сюда, посмотрела в зеркало. Половина лица была жёлтой, как спелая тыква. Как сейчас?

— Сейчас вы вся такая, но вас это не очень портит. В вашем возрасте такие вещи проходят быстро, зато слава остаётся. О ваших девяти хвостах уже слагают легенды. Вы вчера встретили патруль?

— Было такое, а что?

— Вами и раньше восхищались в армии герцога, а теперь все говорят только о вас и о вашей охоте на волков. Знаете, как они вас прозвали? Нет? Альда неистовая. А барсы[10] срочно ищут волчий хвост, чтобы в вашу честь закрепить его на знамени полка.

— Хорошо, что не назвали бешеной. Взрослые мужчины, а ведут себя как мальчишки. Пусть забирают себе хоть все эти хвосты.

— Я скажу, — кивнул Джок. — Ладно, давайте есть. Сегодня у нас оленина.

— А я так и не нашла ни одного оленя, — вздохнула Альда.

— Так вы на оленей охотились, а не на волков? — удивился Джок.

— По-вашему, я ненормальная? Это не я на них, а они на меня охотились. Оленей там не было.

— Здесь их уже давно всех выбили. За оленями ездят гораздо дальше. До хороших мест охоты надо ехать два дня. Там в лесу для ночлега стоят домики. Вам надо было справиться у местных.

— В следующий раз обязательно справлюсь, — пообещала девушка и занялась необыкновенно вкусной и нежной олениной.

В этот раз она тоже поела раньше многих и поднялась из-за стола. При дворе герцога не придерживались правила, по которому покидать стол можно было только после того, как это сделал хозяин.

— Мне надо с вами поговорить. Вы сможете уделить мне немного своего времени? — спросил её Джок.

— Могли бы и не спрашивать. Для вас мне ничего не жалко, тем более времени, которого у меня здесь много.

— Тогда давайте договоримся, когда и где. Вы не против прогулки по двору? Дождя пока нет и вроде не предвидится, да и ветер не сильный.

— С удовольствием. Только отведу Алекса, возьму куртку, которую надо вернуть Амели, и навещу отца.

— Значит, я жду вас через пару свечей. Только оденьтесь потеплее.

Отец очень обрадовался приходу Альды. Он сидел на кровати и поднялся ей навстречу, успев сделать несколько шагов.

— Вижу, что ты уже бегаешь, — обнимая его, сказала дочь. — Давай сядем.

— Ты что это вся жёлтая? Мне вчера сказали, что была на охоте и вернулась с добычей. Кого подстрелила?

— За неимением оленей пришлось застрелить девять волков. Точнее, застрелила восемь, а девятого порезала на ремни твоим кинжалом. Этот паршивец поломал мне лук. Теперь все судачат о твоей дочери, особенно солдаты и офицеры герцога.

— Ты шутишь?

— Немного. А что ещё остаётся делать после того, как сделаешь глупость? Вчера я крепко влипла, думала, что уже не выкручусь. А желтизна от ушиба.

Отец крепко прижал её к себе, и они некоторое время сидели молча.

Джок ждал Альду во дворе, запахнувшись в тёплый шерстяной плащ. Капюшон он не надел, и ветер трепал пряди его начавших седеть волос.

— Надела куртку отца, — сказала девушка. — Свою я вчера так замарала, что пришлось выбросить. Я похожа на пугало?

— Вы прекрасны, и любая одежда вам к лицу. И не надо смущаться: я гожусь вам в отцы. Давайте пройдёмся. Когда я иду, легче думается. Я хочу поговорить о том, о чём редко говорят с девушками вашего возраста. Начать придётся издалека. Отец когда-нибудь говорил с вами о расстановке сил в королевстве?

— Таких разговоров не было.

— Этого следовало ожидать. О таких вещах обычно говорят с наследником. Тогда я вкратце заполню этот пробел. Дело в том, Альда, что у нас, как и в большинстве стран, в высшем дворянстве существует несколько кланов, имеющих свои интересы. Его величество представляет только один такой клан и не обладает всей полнотой власти. Это вынуждает его искать союзников и бороться с врагами. В обычное время такое положение неприятно, но терпимо. Но в критические моменты это может быть гибельным для королевства. А у нас всё сильно усугубилось тем, что отец Андре умер слишком рано и не успел должным образом подготовить сына к правлению. Королю пришлось учиться на своих ошибках. За ошибки всегда приходиться платить, а за ошибки королей — тем более. Всё это привело к тому, что, когда в королевство вторгся сильный враг, мы оказались на грани поражения и, несомненно, проиграли бы, если бы не герцог. Я не стану сейчас вдаваться в подробности, просто поверьте, что это так и есть. За помощь короне в подавлении мятежа и в борьбе с вторжением войск Мехала король и сделал Серга герцогом этой провинции. Но он в королевстве человек новый, молодой и к тому же холостой. Я не буду говорить, каким объектом влияния на герцога может стать его жена, сами должны понимать. В королевстве разгорелись нешуточные страсти по поводу поиска претенденток на эту роль. Чтобы задавить эту возню и помочь герцогу, в наш замок и привезли Леору. Сделал это герцог Аленар Лантар, как и сам Серг, сторонник партии короля. Их помолвка была формальной, хотя они нравились друг другу и одно время были близки. А теперь я расскажу о том, что пока мало кому известно. Причина разрыва помолвки с Леорой в том, что герцог был вынужден по политическим мотивам пойти на помолвку с сестрой короля.

— Тогда почему она приревновала меня к герцогу?

— Кто поймёт влюблённую женщину? Да и помолвка — это ещё не свадьба. Мало ли что ещё может случиться! И если вы с герцогом…

— Да не нужен мне ваш герцог!

— Давай ты не будешь торопиться, а дослушаешь меня до конца. Ты знаешь, что красива?

— Знаю, конечно, но какое это имеет значение?

— Самое прямое. Ты знаешь, что красива, тебе об этом много говорили, но ты не понимаешь, насколько ты красива. Женская красота — это страшная сила, и по-настоящему её может оценить только мужчина. А знаешь почему? Да потому, что она действует на него, минуя разум, бьёт по самой его сути. Ни один мужчина, исключая стариков, не может не реагировать на красивую девушку. Если она глупа или развратна, можно найти в себе силы не поддаться магии красоты. Но если она умна и обладает многими достоинствами, то устоять почти невозможно. Защитой может послужить другая любовь, иногда долг или преклонный возраст. Так вот, ты из таких. Для того чтобы вырастить вкусный и красивый плод, садовнику нужно годы ухаживать за растением, поливать, удобрять его и защищать от сорняков. Так и у людей. Мало родить ребёнка. Лишь правильное воспитание и неустанная забота способны привести к появлению такого чуда, как ты. Я знаю, что ты росла без матери, и в том, что ты такая, большая заслуга отца. Красотой человека наделяют боги, всё остальное в нём воспитывают другие, или же это он делает сам. Если бы ты знала, сколько я видел красивых женщин, которые, в сущности, ничем не отличались от кур.

— Всё это правильно, но при чём здесь я?

— Ты всё прекрасно поняла, просто не хочешь признать очевидные факты. При дворе герцога появляется ослепительно красивая молодая девушка, умная, волевая, смелая, способная на самопожертвование ради дорогих для неё людей. Поверь, что такое сочетание качеств — величайшая редкость, и цениться всеми без исключения мужчинами. А на молодых юношей такие, как ты, действуют как удар грома.

— Вы хотите сказать, что герцог…

— Герцог в этом ничем не отличается от твоего лейтенанта.

— Это ваш лейтенант, а не мой, я его воспринимаю только как друга. Но если всё так и есть, мне тем более непонятно поведение герцога.

— Чтобы понять Серга, его надо лучше знать. У него уже были любимые женщины, но все они погибли. Сейчас тот, кто был в этом виновен, наказан, и опасности нет, но у него остаются обязательства перед принцессой. Конечно, мужчина всегда может разорвать помолвку, но в его случае это чревато большими неприятностями для его новой избранницы. Он просто боится, Альда! Боится за тебя и боится своей любви, поэтому защищается, как может. А его ещё тяготят невыразительная внешность и низкий рост.

— Вот уж глупости! Это для вас главное — красота, женщины в мужчинах ценят другие качества.

— Настоящие женщины. Многочисленные поклонницы нашего Джолина вряд ли с тобой согласятся.

— И что теперь делать? Ну не люблю я герцога! И рост здесь ни при чём.

— Вот тебе и ответ. Он на тебя запал, но не чувствует интереса с твоей стороны. Не слишком высоко оценивая свою внешность и понимая, что ты не из тех, кто обменяет себя на богатство и знатность, он не решается бороться за твою любовь и начинает спешно возводить между вами преграду, чем обижает тебя до глубины души, поскольку тебе непонятны его мотивы. Ответь, он тебе неприятен?

— Я его почти не знаю. Как он может нравиться или нет? Я благодарна за всё, что он сделал для меня и для отца, но не претендую на его внимание, а вскоре с отцом вообще отсюда уеду. Может быть, тогда всё вернётся к тому, что было до нашего появления.

— Иногда меня поражает твой ум. Если не видеть лица, можно подумать, что говорит женщина в летах, а не пятнадцатилетняя девушка.

— Мне пятнадцать с половиной!

— А иногда, вот как сейчас, ты рассуждаешь как ребёнок. В реке нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Поверь мне, что ничего не вернётся.

— Давайте возвращаться, а то я замёрзла. Спасибо за разъяснение, но оно не добавило мне счастья.

— А я не обещал тебе счастья. За счастье человек должен бороться сам. А знание причин поступков людей, от которых ты зависишь, может и не добавить счастья, но бывает очень полезным.

После злосчастной охоты отношения с Лани заметно улучшились. Она охотно общалась с Альдой, время от времени забегала к ней поболтать или повозиться с Алексом, даже опять приглашала к себе. Но этим приглашением она воспользовалась только один раз, когда зашла за книгой. Сегодня книга была дочитана, и девушка решила её вернуть. Был поздний вечер, но Альда знала, что герцогиня ложится поздно.

Свернув в ту часть дворца, которую занимали герцог и его сестра, девушка услышала необычную чарующую музыку и мужской голос, певший под неё песню на незнакомом языке. Альда подошла ближе к покоям герцога и застыла, долго слушая музыку и певца. Девушка потом так и не могла вспомнить, сколько песен тогда прослушала. Хорошо ещё, что за всё то время, пока она стояла столбом в коридоре, никто не прошёл мимо. Когда всё закончилось, она повернулась и пошла к себе. В душе почему-то осталось щемящее чувство тоски и ощущение потери чего-то важного и дорогого.

«Этот герцог, наверное, колдун, — думала она. — И песни у него такие же. Ну не люблю я его! Тогда почему всё, что с ним связано, так сильно меня задевает и мешает спокойно жить? Нет, отсюда нужно уезжать и побыстрей, тем более что отец уже почти нормально ходит по лазарету и на днях хотел перебраться в свою комнату».

На следующий день Лани выглядела грустной и поделилась своей грустью с подругой:

— Брат выйдет в поход уже через несколько дней. И это не на день-два, а надолго. Сотхемцы здорово воюют, так что всё может случиться, а я просто не переживу его смерти.

— Зачем заранее расстраиваться? — возразила Альда. — Когда твой брат воевал с мятежниками, он их победил быстро и малыми силами, а теперешняя армия многократно превосходит ту, которая была тогда.

— Может и так, — вздохнула Лани, — но мне всё равно за него страшно.

— Я с отцом и Алексом тоже уеду через два-три дня.

— Тебе-то куда так спешить? И отец ещё не долечился, и на дорогах грязь. Тебя отсюда гонят? Или мы чем-то обидели? Или ты, как и мой брат, считаешь, что бегство отсюда может что-то решить?

— Это ты о чём? — стараясь не смотреть на неё, спросила Альда.

— Сама знаешь о чём! Вы считаете меня ребёнком, а сами что творите? Если так хочешь уехать, уезжай — никто не будет удерживать!

На следующий день после этого разговора отец покинул лазарет и почти самостоятельно перебрался в свою комнату. Помощь потребовалась только для того, чтобы подняться по лестнице.

— Ничего, — слегка задыхаясь после подъёма, сказал Буше, — ещё два дня, и я тут буду скакать козлом.

Комната отцу очень понравилась.

— Даже жаль, что не придётся в ней толком пожить.

Вечером к нему неожиданно зашёл сам герцог.

— Вижу, что вы устроились, — сказал он, — и уже почти поправились. Когда собираетесь в путь?

— Я думал дня через три-четыре, но дочь торопит, так что поедем послезавтра.

— Ну что же, через два дня после вас выйдем и мы. Вам приготовят экипаж, и барон Лишней обеспечит охраной. — Герцог попрощался и ушёл.

Наутро отец самостоятельно дошёл до трапезного зала, но подобные походы с преодолением лестницы были пока слишком тяжелы, так что обедал он в своей комнате.

— Вы всё-таки уезжаете, — на следующий день, за завтраком, сказал Альде Джок. — Жаль, мне будет вас не хватать. Я надеялся, что вы задержитесь до холодов, а то и перезимуете во дворце. На днях герцог уходит в поход, а тут ещё ваш отъезд. Лани будет скучно и одиноко. Но я вас понимаю. Охрана будет готова. Если позволят дела, я вас навещу и посмотрю, как устроились. Я обещал проверить конюха и сдержал слово. Похоже, что он ни в чём не виноват и постарался кто-то из слуг. В любом случае инициатива исходила от старого барона, и с его смертью исчезла опасность для Алекса. Альда, я вас попрошу после завтрака пройти ко мне, хочется сделать вам на прощанье подарок.

Подарком оказался небольшой лёгкий меч в богато изукрашенных ножнах. Альда взяла его в руки и, потянув за рукоятку, наполовину вынула из ножен.

— Это очень хорошая сталь, — сказал Джок. — Не советую пробовать заточку: порежете пальцы. Будьте осторожны, пока отец не научит им пользоваться. Советую при отъезде закрепить его на поясе и начать путь верхом. Потом можете пересесть к отцу в экипаж.

— Это вы к чему? — с подозрением спросила девушка.

— Это сюрприз, но, так и быть, скажу. Барсы решили устроить для своего кумира торжественные проводы. Не удивлюсь, если вы удостоитесь воинских почестей. Ваши хвосты уже висят на их знамени. Вам тоже не стоит удивляться. Эти парни ценят личное мужество и верность долгу, а вы одарены в избытке этими качествами и не раз это доказали. А ещё вы очень красивая, хрупкая девушка, так что многие из них в вас влюблены. Их командир попросил у герцога разрешение на это мероприятие и, естественно, получил. Но там мало места, так что это только для барсов. Остальные теперь им жёлчно завидуют.

— Мальчишки, — улыбнулась Альда. — И что должна делать я?

— Если они обнажат оружие, обнажите в ответ свой меч. Только потом аккуратно вставляйте его в ножны, не порежьтесь. У себя немного потренируетесь.

— Мама, можно я его понесу? — спросил до того молчавший Алекс.

— Неси, но не вздумай вытаскивать.

Прощание состоялось на следующий день, сразу после завтрака. Особенно много внимания досталось Альде, к которой все присутствующие относились с симпатией. Лани даже всплакнула и клятвенно обещала приехать, как только дороги очистят от разбойников. Джок обнял её на прощанье и поцеловал в висок, а герцог застегнул на руке тонкий золотой браслет и ушёл, не сказав ни слова. Во дворе их уже ждали карета и десять всадников охраны. Слуги быстро погрузили багаж и помогли сесть отцу. Альда взяла повод Бри и взметнулась в седло. Проехав парк, через распахнутые гвардейцами ворота выехал из дворца. Всадники разделились: четверо ехали впереди кареты, остальные замыкали движение. При подъезде к воинским лагерям увидели выстроившихся вдоль дороги в три шеренги солдат и офицеров. Когда ехавшая впереди Альда поравнялась с первыми рядами, стоявшие впереди офицеры обнажили мечи, а солдаты поддержали их оглушающим воинским кличем. В ответ Альда выхватила свой клинок, вызвав ещё больше приветственных криков. Подержав меч с минуту, она небрежным движение бросила его в ножны. Двухчасовая тренировка не прошла даром, и меч легко вошёл в ножны, а солдаты опять заорали в совершенном восторге. Две сотни шагов воинского строя проехали быстро. Вскоре девушка отдала повод Бри одному из охранников, а сама села в карету. Пошитый для неё шерстяной плащ был плохой заменой утраченной куртке, поэтому Альда решила проделать большую часть пути в карете.

— Не ожидал, — сказал отец, когда дочь села рядом и они вновь тронулись. — Такие почести девушке. Ты вправе гордиться. Ты плачешь?

— С чего бы это? — удивилась Альда. — Действительно, слёзы. Это от ветра.

— Пусть будет от ветра, — согласился отец, обнимая её и прикрывая краем своей куртки. — Ну что, дочь, вот у нас снова есть свой дом.

— Мама, а почему они так кричали? — спросил Алекс.

— Это они так радовались, сын.

— Это хорошо, когда люди так радуются, — согласился мальчишка. — У меня от их радости до сих пор звенит в ушах.

Альда улыбнулась ему и бросила прощальный взгляд в заднее оконце. Города уже не было видно, и теперь в серой зимней дымке исчезали и воинские лагеря герцога. Начало быстро темнеть. Альда ожидала дождя, но вместо него с неба, медленно кружась, посыпался первый снег.

Глава 9

Ехать пришлось долго. По размокшей дороге карета шла ровно, но временами её начинало трясти на ухабах. Тряска не мешала спать Алексу, но у Альде не спалось. Она покинула дворец герцога, и скоро у них будет свой дом, но вместо радости в душе были грусть и ощущение потери.

— Что ты сидишь с таким мрачным видом, словно кого-то похоронила? — спросил отец. — Ехать ещё долго. Брала бы пример с сына и заснула.

— Мне грустно, отец, — ответила она, — Вроде не оставила там ничего такого, о чём нужно жалеть, но на душе тяжело.

— Грусть со временем пройдёт, или ты поймёшь её причину, так что не надо пока об этом думать. Скоро приедем в имение, и по первому времени будет слишком много забот, чтобы предаваться меланхолии. А потом появятся новые друзья. Обещаю что-нибудь придумать, чтобы ты не кисла без дела, а пока прислонись ко мне — будет меньше качать. Глядишь, и уснёшь.

Она так и сделала и вскоре задремала, изредка просыпаясь при особенно сильных толчках. Поездка прошла без происшествий. Карета нигде не застряла и не поломалась, не случилось и нападения разбойников, так что ещё до вечера они съехали с тракта на просёлочную дорогу и после непродолжительной езды увидели замок баронства Ксавье.

Он был больше отобранного у Буше, здесь даже имелись ров и подъёмный мост, а стены поднимались к небу на три человеческих роста. Правда, во рву не было воды, а когда подъехали ближе, стало видно, что на мосту отсутствуют подъёмные цепи. Дежуривший стражник издали заметил кавалькаду, так что, когда копыта лошадей застучали по настилу моста, ворота были уже распахнуты. Во дворе замка их встретили стражники и невысокий пожилой человек со связкой ключей на поясе. Стражники помогли путникам выбраться из кареты и начали сгружать их багаж.

— Рад приветствовать новых хозяев в замке Ксавье, — сказал человек с ключами. — Я временный управляющий имением Альберт Турн, а это, — он показал рукой на уже немолодого, но ещё крепкого человека в лёгких доспехах, — капитан вашей стражи Серк Дорн. Сейчас слуги доставят вещи, а вас прошу в замок. Поужинаете с дороги, а потом покажу ваши покои. Эти люди останутся ночевать?

— Нет, — ответил за отца старший охраны. — Мы только подкрепимся и сразу уедем. Коней не надо рассёдлывать, просто покормите их овсом.

— Сделаем, — сказал управляющий. — Вас тоже прошу к столу. Слуги уже должны были всё накрыть.

Ужинали в очень большом и по вечернему времени мрачном зале. Потемневшие от времени столы были заставлены большими блюдами с жареным мясом, уже подсохшим хлебом и луком. Проголодавшиеся мужчины набросились на еду. У не хотевшей есть Альды от запахов мяса с луком начала обильно выделяться слюна. Усадив рядом Алекса, она пододвинула к себе одно из пустых блюд, наложила в него всего понемногу и принялась с аппетитом есть, подкладывая сыну нарезанное мелкими ломтиками мясо. Стражники наелись первыми и, простившись с хозяевами, отправились к лошадям.

— Может, всё-таки останетесь переночевать? — предложила старшему Альда. — Время к ночи, стоит ли рисковать?

— Вашими стараниями, госпожа баронесса, в округе выбиты все разбойники, — ответил он, — не осталось даже волков. До ночи ещё далеко, и без экипажа мы поедем быстрее. А конюх пока останется здесь и вернётся позже. Нападать на воинский отряд не осмелятся. Для этого нужна большая ватага, а таких здесь уже не осталось.

Она пожала плечами и пожелала шутнику удачного пути.

— Вы устали с дороги, — сказал Альбер, — поэтому знакомиться с замком и имением будем завтра, а сейчас я покажу ваши покои. Слуги всё в них почистили, так что можно отдыхать.

— Наследнику приготовлена отдельная комната? — спросила Альда.

— Да, госпожа баронесса, мы ему постелили в той комнате, где он жил раньше.

— Почему вы называете меня баронессой? Я потеряла право на этот титул.

— Разве вы не знаете? — удивился управляющий. — По уложению о наследстве опекуны до совершеннолетия опекаемых носят их титул. Это так и зовётся — заёмный титул.

— Его кровать нужно перенести в мою комнату. Она большая?

— Вам выделена комната баронессы Алисии, и она достаточно просторная. Только будет ли это удобным?

— Нам будет удобно, — ответила девушка.

Все прошли длинным тёмным коридором, в конце которого располагались несколько комнат.

— Вот эта ваша, госпожа баронесса. Сейчас я отдам распоряжение слугам, и сюда принесут кровать молодого господина. А это ваша комната, господин барон. Раньше в ней жил хозяин имения.

— Это дверь в детскую? — спросила Альда и, получив утвердительный ответ, сказала: — Господин Альберт, в присутствии слуг и гостей вы можете величать меня титулом, который я заняла у сына, но в приватной обстановке прошу звать меня просто по имени.

Она открыла дверь и вошла, ведя за руку сына. Может, днём эта комната была светлой и привлекательной, но сейчас она показалась Альде мрачной и неуютной. Возле одной из стен стояла большая, покрытая шёлковым одеялом кровать. Рядом на столике горела масляная лампа. У стены напротив поставили шкаф для одежды. Пол был каменным, но рядом с кроватью лежал большой пушистый ковёр. Больше ничего не было, кроме штор на двух арочных окнах.

— Я распоряжусь насчёт кровати, — сказал Альберт. — Ваши вещи сейчас доставят.

Он поклонился и вышел. Вскоре двое слуг внесли их вещи, а потом с трудом принесли небольшую, но тяжёлую кровать Алекса и поставили на указанное место. Альда сама разобралась с вещами и всё разложила в отделения шкафа.

— Я вижу, что ты уже зеваешь, — сказала она сыну. — Служанка будет завтра, а сегодня ляжешь с моей помощью.

— А ты расскажешь сказку? Знаешь, какие сказки рассказывала тётя Лани?

— Не знаю. Ложись, я укрою одеялом. Я тебе расскажу сказку, которую мне рассказывал отец. Сказка про храброго, но глупого барона.

— А дед говорил, что храбрость и глупость — это одно и то же.

— Да? — смешалась Альда. — Я думаю, что он был не прав. Есть умная храбрость и храбрость глупая.

— Это как? — заинтересовался мальчик.

— Когда мы спасали тебя, это была умная храбрость.

— А глупая?

— Это когда я одна уехала на охоту в зимний лес кормить волков, — пошутила Альда. — Разница между умной и глупой в том, из-за чего ты рискуешь своей жизнью. Если цель достойна и риск необходим, храбрость будет умной.

— Значит, человек может быть умным и глупым?

— Может. Это свойственно молодым. С возрастом умный человек набирается опыта и становится ещё умнее.

— А глупый?

— А глупому не поможет никакой опыт, ни свой, ни чужой. Не получилась у нас сказка. Если не хочешь спать, расскажи о своём деде.

— А зачем тебе, мама? Он же умер.

— Понимаешь, Солнышко, твой дед сделал много такого, чего я не могу понять. Если я буду лучше его знать, может, смогу во всём разобраться. Каким он был?

Мальчик задумался, по-взрослому сморщив лоб.

— Дед меня не любил, — начал он, — и отца с матерью — тоже. Но он был не злой. Когда-то он любил охотиться, и у него было много собак. Они и сейчас должны бегать по замку, если слуги не прогнали. Собаки часто гадили, но он никогда не наказывал ни их, ни слуг. А вот с папой всё время ругался. Мне из-за этого даже запретили бегать на его половину.

— А где его комнаты?

— В другом конце замка. Там у него спальня, кабинет и комната, где лежат книги.

— Библиотека?

— Да, там много книг. Я раньше не умел считать, а теперь, когда меня научила тётя Лани, могу завтра сбегать и посчитать.

— Тебя Лани научила счёту? За один вечер?

— А там нет ничего сложного, главное — запомнить циферки. Она меня научила только складывать и отнимать.

— Ладно, рассказывай дальше о деде.

— Дед редко выходил из своих комнат. Даже еду ему носили слуги. Я его встречал только во дворе замка. Мама говорила, что раньше дед меня любил, но, когда я подрос, перестал любить. Ходил и всё время ругался.

— А как ругался? Можешь вспомнить, что он говорил?

— Кошерово отродье. А ещё он часто ходил в подвалы.

— А что у вас в подвалах?

— Много интересного, но меня не пускали в них играть.

— Мы заговорились, а ты уже трёшь глаза, да и я устала. Давай спать.

Утро началось с появления служанки. Видимо, девушка стояла за дверью, а когда услышала, что господа уже проснулись, робко постучала в дверь. Это была симпатичная особа лет восемнадцати с пышными формами.

— Доброе утро, госпожа баронесса и молодой барон, — поклонившись, поздоровалась она. — Меня прислал господин управляющий, я ваша служанка.

— Как твоё имя?

— Меня зовут Ани. Я была в услужении у прежней баронессы, а когда её не стало, сразу выгнали.

— Когда здесь завтрак, Ани?

— Наш повар давно разжёг печь, выходит, скоро и завтрак.

— Ясно, — вздохнула Альда. — Знак-то какой дают?

— А как же! Стин, как управиться, бьёт во дворе в било, чтобы слуги накрывали стол, а вы шли в трапезную.

— Будем ждать сигнала. Ани, пока у нас есть время, расскажи о баронстве. Есть у вас здесь что-нибудь интересное?

— У нас много интересного. Взять хотя бы Гаенские топи.

— Что может быть интересного в болоте?

— Ой, не скажите, госпожа! В другом болоте, может, ничего интересного и нет, а в нашем очень даже есть! Это ведь не простое болото. Раньше на его месте стоял баронский замок. Было это так давно, что никого из тех, кто тогда жил, уже нет на свете. Говорят, что правил в ту пору прадед старого барона. И была у него красавица-дочь, уже созревшая для женского дела. Все окрестные бароны и шевалье сватались к ней, но получали от отца отказ. За кого хотел отдать свою дочь барон, нам неведомо, только видя такое внимание к ней всех благородных в округе, запер он девушку в башню и велел страже за ней присматривать. Сам же целыми днями пропадал на охоте, до которой был большой любитель. И жил в этих краях молодой лесничий. У парня только начали пробиваться усы, но он уже мог в одиночку выйти с ножом на медведя и победить. И лицом был такой пригожий, что девки бегали за ним по пятам. Был он вхож в баронский замок и часто водил барона на охоту, выбирая нужного зверя. Увидел он однажды дочь барона в окне башни и полюбил на всю жизнь. И он ей приглянулся.

— Много она смогла увидеть из башни, — с сомнением сказала Альда.

— Я так думаю, госпожа, что если девку надолго запереть в башню, то она и на нашего конюха западёт, лишь бы оттуда уйти, а если парень ещё хорош собой…

— Ладно, рассказывай, что было дальше.

— А дальше в одну тёмную дождливую ночь молодой лесничий прокрался в замок и забросил в окно башни клубок верёвки, по которому его возлюбленная спустилась к нему прямо в руки. Не могла девушка лезть через стену, и юноша ради возлюбленной пошёл на преступление. Он убил стражника, отворил ворота, и они убежали в ночь. Хорошо знал леса юноша, и побежали они короткой дорогой, стремясь уйти из баронства, где воля её отца была превыше закона. К их несчастью, побег был обнаружен той же ночью. Отец пришёл в страшную ярость и вместе со сворой своих псов бросился в погоню за беглецами. Как ни быстро бежит человек, а собака бежит быстрее. Видел барон, что не успеет он догнать дочь и пошёл на страшное преступление. Спустил он свою свору, зная, что обрекает девушку на мучительную смерть. Беглецы услышали собачий лай, но они бежали в лугах, и не было там ни дерева, ни укрытия. Юноша храбро бросился защищать возлюбленную, но собаки барона отличались на всю округу силой и свирепостью, да и много их было. Умирая, проклял он злодея-отца и воззвал к одному из забытых богов, прося отомстить за погубленную любовь и смерть девушки, обещая отдать ему взамен свою бессмертную душу без права на возрождение. Собаки разорвали обоих, но клятва была услышана. Заходила ходуном земля в месте замка барона, и стал он погружаться в неё, как в воду, со всеми его обитателями. Как гной из раны полилась из земли болотная жижа, в которой всё и сгинуло. Осталась стоять только та башня, в которой когда-то сидела взаперти девушка. Она и сейчас там стоит. Мы как-то с парнями туда бегали. Жуть страшная! Кругом трясина, туман клубится, а в самом сердце топи стоит она. Самый верх уже осыпался, а так ничего, целая. А потом кто-то там как закричит! Да так страшно, что мы и припомнить не смогли, как до деревни добежали!

Раздавшийся во дворе звон била заставил вздрогнуть всех троих.

— Ну тебя с такими рассказами, — сказала Альда. — Пошли лучше завтракать.

— Вы, госпожа, идите, а я побегу в людскую[11]. Завтрак для слуг приносят туда. А после я к вам подойду.

За завтраком Альда спросила управляющего:

— Скажите, Альберт, вы что-нибудь слышали о Гаенской топи?

— Вижу, что вам уже рассказали, — усмехнулся он. — Есть такая топь, и башня там тоже есть. Сам я туда не ходил, но слышал от людей, которым можно верить. Это только одна из местных страшилок. Вам ещё расскажут и про колдуна.

— А есть колдун?

— Скорее, отшельник, поселившийся в десяти лерах от замка. Он не хочет общаться с людьми, но молитвой сыт не будешь, поэтому помогает крестьянам, а те его благодарят продуктами. Говорят, что он исцеляет людей и скотину, может отвадить от жилья дикого зверя, снять порчу, ну и дальше в том же духе. Для местных достаточно, чтобы окрестили колдуном.

— А ещё кто здесь живёт?

— В баронстве две деревни. Одна стоит на реке Лее, в пяти лерах от нас, а вторая — у озера Лесна, примерно на таком же удалении. Недалеко от замка на тракте расположены постоялый двор Ласа Ферана и небольшой храм всех богов с одним жрецом. Лер тридцать на запад находятся земли баронства Кариш. Недалеко от храма живёт ещё один ваш сосед из благородных — шевалье Газл. Вот, пожалуй, и всё, если не считать лесничего, у которого дом рядом с замком.

— Что вы можете предложить на сегодня? — спросил управляющего отец.

— Давайте после завтрака осмотрим деревни. Если останется время, можно навестить лесничего. Мне передали, что вы, Альда, заядлая охотница. Вам это будет интересно. После обеда немного отдохнёте, а потом я покажу замок. В следующие дни, как принято, навестим соседей, а заодно посмотрите на местные достопримечательности. А дальше уже вам решать.

— Скажите, Альберт, а что не так с подвалами замка? — спросила Альда.

Управляющий сделал знак обслуживавшему их слуге, и тот поспешно вышел из трапезной.

— Служанка наболтала? Нет? С этими подвалами много неясного. Собственно, это не подвалы, а настоящее подземелье. Помещения и связывающие их коридоры уходят далеко за пределы самого замка. По легендам, есть подземный ход, выходящий где-то в лесу. Каждый из баронов Ксавье вносил в это строительство свою лепту. Не довелось поучаствовать в этом семейном увлечении только Ленару. Из всего построенного используется только то помещение, в котором хранится вино. Мне совершенно непонятно, для чего хозяева вкладывали во всё это столько сил.

— А река не мешала копать? — спросил отец.

— Подземелье расширяли в сторону от реки.

— А что ещё известно? — спросила Альда.

— Только то, что старый барон часто спускался в подвалы. И ещё одно. Уже при мне один из слуг спустился в подвал за вином и пропал. Этому были свидетели. Его, конечно, искали, но так и не нашли. Многие коридоры перегорожены каменными плитами или заложены камнем. Лазить в подвале небезопасно: говорят, что хозяева устраивали там ловушки.

— Может, там спрятана казна?

— Вряд ли. Баронство не из богатых. Единственный доход — это налог с крестьян. По слухам, один из баронов лет сто назад привёз из похода много золота. Но если такое и было, то барон это золото и потратил, или помогли наследники.

— Скажите, Альберт, вам о чём-нибудь говорит слово «кошер»? — наугад спросила Альда и не ошиблась.

— Всё-таки раскопали, — укоризненно сказал управляющий. — Не понимаю, зачем вам это ворошить? Что вам даст знание мотивов, которыми руководствовался Креон Ксавье?

— И всё-таки.

— Хорошо. Если вы так настаиваете, я всё расскажу, но не сейчас, — Альберт показал ей глазами на Алекса. — Раз все поели, не будем терять время.

Погода была холодной и ветреной, и Алекса, несмотря на возражения, оставили в замке под присмотром Ани. Забрав уже осёдланных конюхом лошадей, Буше вместе с управляющим выехали на очень плохую дорогу, по которой через полчаса добрались до расположенной в излучине реки деревни.

— Она немного больше той, что на озере, — объяснил Альберт. — Ещё здесь живёт кузнец, причём очень хороший. В остальном между ними нет никакой разницы.

— Тогда не будем смотреть вторую деревню, — сказал отец. — Уж больно мерзкая погода.

— Да, ветер сильный. Езжайте за мной, здесь есть спуск.

Они спустились по едва заметной дороге к крайнему дому, которым оказалась кузница.

— Давайте я познакомлю вас с кузнецом, — предложил Альберт, — а потом проедем к дому старосты. Больше не будем задерживаться.

Так и сделали. Кузнец оказался крепким мужчиной под два метра ростом и представился им как Свен Натэ. Альда снизу вверх с восхищением обозрела его фигуру, закрытую спереди кожаным фартуком с многочисленными подпалинами. Волосы кузнец отбросил назад, перехватив их узким кожаным ремешком, а борода была коротко острижена. Перехватив недоумевающий взгляд Альды, он смущённо объяснил, что бороду приходится постоянно обрезать из-за работы с горном.

— Немного не уследишь, она и обгорела. И вид позорный, и гарью несёт.

— Наш Ланэ кузнец в четвёртом поколении, — похвалил мастера управляющий. — Такого и в городе не враз найдёшь. Нет такой работы по металлу, которую он не смог бы сделать.

— Господин барон, разрешите обратиться к вашей милости, — сказал отцу польщённый кузнец. — Нужда у нас большая в железе. Раньше я дважды в год ездил в город на ярмарку и покупал там железо в слитках сколько надобно. Но из-за войны железо не везут, а за то, какое осталось, купцы требуют такую цену, что покупать никак невозможно. Последний месяц в кузнице не работа, а так, баловство. Нельзя ли посмотреть в замке железный лом? Нам пока хотя бы немного.

Отец вопросительно посмотрел на управляющего.

— Посмотрим, — сказал Альберт. — Кажется, в оружейной было порченое оружие. И в подвале где-то должна лежать одна из двух цепей от моста.

Они уехали из дома кузнеца и по единственной деревенской улице быстро добрались до дома старосты. На вид он ничем не отличался от окружавших его крестьянских хозяйств. На лай собаки вышел невысокий пожилой человек с большими залысинами и окладистой бородой.

— Рад приветствовать новых хозяев имения, — поклонился он приезжим. — Меня зовут Грех Ланиш, староста я здешний. Не желаете зайти в дом?

— Нет, Грех, — ответил Альберт, — мы здесь ненадолго. Сам видишь, какой ветер. Поедем в замок, а на обратном пути завернём к лесничему.

Простившись со старостой, двинулись в обратную сторону и, немного не доезжая до замка, свернули к лесу.

— Лесничего зовут Клер Соте, — объяснял в пути Альберт. — Живёт вдвоём с дочерью. Вы, Альда, наверное, родились с ней в один год. Её имя Грая. Клер отличный охотник и великолепно знает все окрестные леса. Не все баронства держат лесничих, но бароны Ксавье всегда были неравнодушны к охоте, это у них семейное. Здесь мы спешимся. И берегите глаза, может хлестануть веткой. Дом Клера совсем рядом, так что не придётся долго идти.

Действительно, не прошло и пяти минут, как лесная тропинка привела их на большую поляну, на краю которой располагался двухэтажный деревянный дом. Из трубы в крыше вырывались почти незаметные клубы дыма. За забором залаял пёс, и через несколько минут отворилась калитка и к ним вышел одетый в меховую безрукавку мужчина.

— Господин управляющий, господа, чем могу служить?

— Это новые хозяева имения, Клер, — сказал Альберт. — Осматривали деревню и решили на обратном пути завернуть к тебе. Пригласишь?

— Шутить изволите, господин Альберт? — улыбнулся им лесничий. — Господин барон, госпожа баронесса, милости прошу в дом. И вы, господин управляющий, заходите.

Дом был ладный и ухоженный, но на всём здесь словно лежала печать времени.

— Когда построен дом? — спросила Альда, заходя в горницу.

— То мне неведомо, госпожа баронесса, — ответил Клер. — Прадед мой получил его уже готовым от своего родителя.

В горнице стоял большой стол, застеленный скатертью, на который симпатичная стройная девушка лет пятнадцати уже выставляла блюда и кувшины. Вдоль стола по обе стороны располагались длинные скамьи, покрытые мягкими звериными шкурами. От отделявшей соседнюю комнату стены шло тепло, видимо, от расположенной там печки, а на других стенах висели несколько прекрасно выделанных медвежьих и оленьих голов.

— Моя дочь Грая, — представил девушку лесничий. — Она заядлая охотница, в этом году уже добыла одного мишку. Тот почему-то вовремя не залёг в спячку и по холоду отощал. Начал шастать в деревню и задрал двух собак. Ну, дочь его и завалила, пока не случилось беды.

— Моя дочь тоже любит охотиться, — усмехнулся Буше. — Раньше била птицу стрелами, а в этом году, когда гостили у герцога, решила поохотиться на более крупную дичь.

— Отец! — попыталась остановить его Альда, но не преуспела.

— Дай похвастаться перед лесничим, — отмахнулся он от дочери. — Уехала она на весь день уже по холодной погоде и никому ничего не сказала.

— Управляющий знал, — вмешалась Альда.

— Знал, — согласился Буше, — но старик не придал значения твоим словам. Вроде бы собралась на оленей, но в результате добыла всего девять волчьих хвостов и вымазалась в крови с ног до головы, как ракос[12].

— Вы убили девять волков, госпожа? — недоверчиво спросил Клер.

— Они не оставили мне выбора. Повезло, что поблизости был выворотень, который прикрыл мне спину. Да и стая напала не вся сразу, а то я бы сейчас с вами не сидела.

— И как же вы их убили?

— Семь положила стрелами, а восьмой сломал лук и пришлось отмахиваться кинжалом. Ещё одного убила копытами моя лошадь.

— Ты мне об этом не говорила, — заметил отец. — Бедная Бри лишилась своей доли славы.

— Вы, наверное, очень хорошо владеете луком, — задумчиво сказал Клер, — и изрядно проворны. Волк по зиме — страшный зверь. Взрослый человек с клинком может отбиться от трёх, ну от четырёх волков, но пятый наверняка его порвёт.

— Если захочешь жить, будешь вертеться, — ответила Альда, — а луком владею неплохо. Только хвастаться таким… Я ведь сделала глупость. Была не в настроении и решила развлечься охотой. До этого я вообще не охотилась зимой, поэтому не подумала о волках. И с местными зря не посоветовалась: не было там оленей.

— Если госпожа будет иметь желание к охоте, мы могли бы поохотиться вместе, — предложил Клер. — Только надо подождать, пока установиться погода. Зверь, как и человек, не любит ненастья.

— Имеет она такое желание, — с радостью подтвердила девушка. — Мы в ближайшее время будем здесь со всем знакомиться, а потом я с радостью с вами поохочусь. Может, к этому времени наладится погода.

— Прошу всех к столу, — пригласил лесничий, видя, что дочь уже управилась. — Мы ещё не готовили горячего, так что здесь только закуски и варёный мёд на травах. Старый барон был до него большой охотник. Вкусный напиток и полезный, но пить надо с осторожностью: с непривычки может ударить в голову.

Альда решила не наедаться, тем более что ещё не хотелось есть, но попробовав выставленные блюда, ела не отрываясь, пока не почувствовала, что не может запихнуть в себя ни кусочка. Мясо было приготовлено так, что таяло во рту, солёные грибы сами проскакивали в живот, а свежий, ещё тёплый после выпечки хлеб одуряюще вкусно пах. Мёд девушке не понравился и, по её мнению, совсем не подходил к мясу. Выпила его Альда чуть-чуть, но всё равно в голове зашумело, стало тепло и расхотелось куда-либо идти.

— Если я буду так есть, то стану такой, как наша служанка, — пробормотала она, чувствуя необходимость ослабить ремень.

— Вам не стоит этого опасаться, — рассмеялся услышавший её Альберт. — Вашу талию можно обхватить ладонями. До нашей Ани вас ещё откармливать и откармливать.

— Нам пора, — сказал отец. — Благодарим за угощение. Всё было превосходно, особенно мёд. Кажется, мы сегодня огорчим нашего повара. В меня сейчас уже ничего не влезет. Одна надежда на то, что пока доедем, всё немного утрясётся.

— Не кажется ли вам, Альберт, что сейчас удобный момент, чтобы ответить на мой вопрос? — спросила Альда управляющего, когда они выбрались из леса и сели на лошадей. — Алекса нет, и вы можете говорить совершенно свободно.

— Дались вам эти Кошеры. Ну хорошо, слушайте. Старый Креон Ксавье погубил свою семью, чтобы отомстить Леону Кошеру, который смертельно его оскорбил, уведя невесту. Было это то ли тридцать, то ли сорок лет назад.

— А при чём здесь его семья? — не поняла Альда.

— Жена его сына Алисия Ксавье, в девичестве Алисия Кошер. Это младшая дочь ныне покойного Леона Кошера.

— Он был нормальным?

— Я же говорил, что вам это ни к чему. Вы ещё слишком молоды, чтобы такое понять.

Дальше до самого замка ехали молча. Алекс, которому до смерти надоела опека Ани, обрадовался приезду матери и не отходил от неё ни на шаг. К счастью, Стин запоздал с обедом, так что Альда всё-таки смогла отдать дань его стряпне, хотя и съела меньше сына. После обеда решили не отдыхать, а закончить осмотр замка. На этот раз взяли с собой Алекса, чему мальчишка был очень рад. При обходе многочисленных помещений, лестниц и переходов у Альды сложилось впечатление, что они ходят по пустому дому.

— Вы правы, — сказал Альберт, когда она это высказала. — Замок рассчитан на намного большее число людей, чем те, кто живёт сейчас. Одних воинов полторы сотни лет назад у барона было около двухсот, а теперь всего два десятка. Слуг в замке тоже немного. Доходы имения не позволяли хозяевам жить на широкую ногу.

— А почему в прежние времена было иначе? Ведь само имение не уменьшилось?

— В те времена бароны Ксавье подрабатывали наёмничеством. Они продавали мечи своей дружины и участвовали во многих войнах. А это и плата нанимателя, и военная добыча. Отсюда и слухи о якобы привезённом золоте.

Скоро Альде надоели эти хождения. Библиотека старого барона, на которую она возлагала большие надежды, принесла разочарование. Креон собрал полсотни книг с описаниями сражений и жизни героев древности, которые она могла читать только для лечения бессонницы.

— Давайте сегодня закончим, — предложила она отцу. — Было бы интересно посмотреть на подвалы, но я уже устала и хочу отдохнуть.

— Заканчивать, так заканчивать, — согласился отец. — Всё равно за один раз всё не запомнишь. Давайте отдыхать, тем более что завтра ехать к соседям.

Глава 10

— Погода сегодня лучше, — заметил за завтраком управляющий. — Давайте выберем, к кому в первую очередь направимся с визитом. Можно поехать в баронство Кариш, но такая поездка займёт много времени, и сегодня больше никуда не успеем. Можем объехать сразу многих. В этом случае вначале посетим храм, после едем по тракту до владений шевалье Газла с остановкой в трактире и от шевалье свернём на свои земли посмотреть на отшельника.

— А вы сами, Альберт, что посоветуете?

— Я бы выбрал второе. И ехать меньше, и для госпожи баронессы в такой поездке больше интереса.

В трапезной присутствовал слуга, поэтому управляющий не назвал Альду по имени.

— Тогда мне нравится второй вариант, — сказала она, — а в баронство Кариш поедем завтра. Альберт, мне нужен плотник. Он у нас есть?

— К сожалению, своего плотника у нас нет. Если нужно что-то сделать по дереву, обращаемся к умельцу в деревне на озере. Он для вас сделает всё, что хотите, от ложки до кровати, да ещё украсит резьбой. Тем и живёт.

— Плохо. Когда я ещё к нему выберусь.

— А вы объясните слуге, что надо сделать, он и сбегает.

— Тогда после завтрака пришлите ко мне кого-нибудь посообразительнее, чтобы я ему всё объяснила до отъезда.

— Сделаю, госпожа баронесса, — пообещал управляющий и обратился к слуге: — Гелес, передай Харну, чтобы немедля шёл в покои хозяйки.

Когда Альда с сыном подошла к своей комнате, у дверей её дожидался слуга.

— Зайди в комнату, — приказала девушка. — Я тебе объясню, что нужно сделать.

Она достала стопку небольших листов бумаги и, пожертвовав одним из них, начала рисовать плечики, используя писчие принадлежности, загодя захваченные из кабинета старого барона.

— Вот на такую деревянную рейку надевают платье или куртку. В середине должен быть крючок, за который всё это крепится к длинной перекладине. Её надо набить в шкафу. Нужно сделать с десяток планок длиной в твой локоть для взрослой одежды, и ещё столько же покороче — для детской. Мастер должен сообразить. Когда всё сделает, пусть приходит в замок закрепить в шкафу перекладину. Здесь с ним и расплатятся.

Отпустив слугу, Альда тепло одела Алекса и оделась сама. На костюм для верховой езды была надета обнаруженная в шкафу меховая куртка баронессы Алисии. Тонкие вязаные перчатки и меховые сапожки завершали наряд. Немного подумав, она повесила на пояс подаренный меч.

На этот раз с собой взяли двух конных стражников. Альда забрала сына к себе в седло, и теперь он вертелся, стараясь всё рассмотреть, и мешал править Бри. Погода стояла ясная и с ночи грязь слегка подморозило, так что двигались быстро и уже минут через двадцать были у храма всех богов, который оказался невзрачной постройкой, увенчанной обязательным для всех храмов шпилем. На стук открыл заспанный молодой парень в одежде жреца.

— Здравствуйте, господин Альберт, — поздоровался он с управляющим.

— Это наш жрец Колин Марэ, — представил его Альберт. — А это новые хозяева баронства Ксавье.

— Рад вас приветствовать, — обратился жрец к Буше. — Извините за мой неподобающий вид, но я никого не ждал так рано.

— Ничего, Колин, мы у тебя не задержимся. Господа хотят только познакомиться с тобой и взглянуть на храм.

— А что на него смотреть! — махнул рукой жрец. — Внутри он такой же невзрачный, как и снаружи, только есть алтарь. Сколько ни прошу жрецов из Литецка помочь украсить храм, и всё без толку, а пятую часть доходов забирают исправно, за то что отдали мне алтарь и священную книгу. Вы извините, господа, что не приглашаю к себе. В храме не подобает вести мирские разговоры, да и присесть негде. А в пристройке, где я обитаю, всего один стул. Еду я ещё не готовил, так что угощать мне вас нечем, а что за беседа без угощения? Если есть желание поговорить, вы бы лучше пригласили меня к себе. А заодно неплохо бы заказать молебен в честь Ньоры за то, что не дала сгинуть наследнику имения.

— Мы подумаем, — буркнул отец, а Альда рассмеялась: ей понравился бойкий жрец.

— Ну если не о чем говорить, то и не будем здесь терять время, — сказал Альберт. — Поехали к Газлам. Сейчас за поворотом будет постоялый двор, а лер через пять уже и их имение.

За храмом тракт резко сворачивал, огибая глубокий овраг, и за поворотом Альда увидела большое двухэтажное здание постоялого двора и несколько хозяйственных пристроек.

— Выгодно ли держать такое большое заведение в глуши? — спросила она управляющего. — Я понимаю, что тракт, но ведь основной поток грузов идёт другим трактом на Литецк.

— Если бы было невыгодно, не держали бы, — пожал плечами Альберт. — Я слышал, что здесь летом очень оживлённое движение. А у него ещё на время холодов останавливаются купцы из Барни. Точнее, не сами купцы, а их приказчик с товарами. Я с ним об этом говорил. Стало странно, для чего зимовать на тракте, когда можно переправиться в тот же Литецк, а заодно продать в нём часть товаров.

— И что он ответил?

— Рассмеялся и сказал, что не занимается продажами и отвечает только за сохранность грузов. Их надо доставить в столицу королевства, а Литецк стоит в стороне. Да и дороже выйдет хранить товар в городе. К тому же он заядлый охотник, а в этих местах много дичи.

У коновязи постоялого двора оставили лошадей на попечение стражников, а сами вошли внутрь. В большом трапезном зале первого этажа никого не было, лишь доносившиеся со стороны кухни слабые запахи пищи говорили о наличии постояльцев.

— Сейчас поищу хозяина, — сказал Альберт, — а вы пока присядьте. Здесь у него на первом этаже что-то вроде конторки. Обычно он там и сидит.

Управляющий ушёл и вскоре появился в сопровождении массивного мужчины, всё лицо которого так сильно поросло волосами, сливавшимися с всклокоченной причёской, что рассмотреть можно было только выдающийся мясистый нос и глубоко посаженные, насторожённо смотревшие глаза.

— Это хозяин заведения Лас Феран, — представил его Альберт. — А это господин барон, госпожа баронесса и наследник баронства Ксавье.

— Очень приятно, господа, — прогудел Лас, уставившись почему-то на Альду. — Чем могу быть вам полезен? Может, надо накрыть стол?

— Не надо, — остановил его отец. — Мы и так недавно из-за стола. Можно попить горячего, заодно с вами поговорим.

— Тогда я сейчас, — с готовностью ответил Лас и почти бегом устремился на кухню.

— Ну и как он вам? — пользуясь случаем, спросил Альберт.

— Страшный мужик, — сказал Алекс.

— Да, звероподобный, — согласился отец.

— Это вы не видели его голым, — хохотнул управляющий. — У него такие волосы растут по всему телу.

Дальнейшие обсуждения внешности хозяина прекратились из-за его появления в сопровождении слуги, несущего кувшин, от которого поднимался пар и распространялся аромат свежесваренного чая[13].

Слуга поставил кувшин на один из столов и припустил на кухню за кружками.

— Присаживайтесь, господа, — предложил хозяин. — Сейчас принесут посуду. Вы точно ничего не хотите пожевать? Нет? Ну тогда спрашивайте, что хотели.

— Выгодно держать здесь двор? — спросила Альда.

— Не жалуюсь, — осторожно ответил Лас. — Это в холода затишье, а по теплу народу — не протолкнуться. С дождями я распускаю прислугу, оставляю только одного слугу и повара, который готовит для меня. В этом году и постоялец остался, так что какая-то прибыл есть.

— А что за постоялец? — спросил отец, наливая себе чай в принесённую слугой кружку. — Какая ему нужда здесь зимовать?

— Приказчик из Барни Лане Тониш. Приехал сам и поставил у меня на хранение пять возов товара. Я с него по зимнему времени много не беру, он и доволен. Товар в целости, а он целыми днями пропадает на охоте. То косулю принесёт, то птицу какую. Ему в удовольствие, а мне не гонять слугу за мясом в деревню. Да и не так скучно. Семьи-то у меня нет, а с постояльцем можно поболтать и выпить вина. Иной раз к нему проездом заезжают знакомые.

— Кто же сейчас ездит по такой дороге?

— Ездят, господин барон. Это воз с товарами может засесть в грязи по тележную ось, а верхом проехать можно, особливо ежели есть заводной конь. Намучаешься, конечно, не без того, но проедешь.

— А где он сейчас? — спросил Альберт, переглянувшись с отцом. — Его можно увидеть?

— Отчего же нельзя? Конечно, можно. Он сейчас должен спуститься к завтраку. Если вы, ваша милость, подождёте, я схожу его потороплю, да и повару велю, чтобы накрывал.

— Вы думаете о том же, о чём и я? — спросил Альберт отца, когда Лас по скрипучей лестнице поднялся на второй этаж.

— Больно уж это подозрительно, — отозвался тот. — Приказчик, который застрял со своим товаром в этом медвежьем углу на полпути от столицы до Барни, и его друзья, шастающие одвуконь зимой туда-сюда по тракту. Надо бы к нему присмотреться.

Долго ждать не пришлось. Вскоре под скрип ступеней, который заставил Альду непроизвольно передёрнуть плечами, вниз спустились хозяин и его странный постоялец.

— Присаживайтесь, уважаемый, — пригласил Альберт приказчика. — Пока слуга закончит с вашим столом, мы успеем немного поболтать. В такое время торговый гость из Барни — это редкость.

Приказчик благодарно кивнул и сел на стул, на котором раньше сидел хозяин.

— Приветствую вас, благородные господа! — сказал он с едва уловимым акцентом. — Что бы вы хотели узнать?

— Моя дочь сама заядлая охотница, — сказал барон, — а этих мест ещё совсем не знает. Очень ей интересно, какая и где водится дичь.

— Необычное увлечение для благородной девушки, но я сам люблю охоту и прекрасно её понимаю. Да и скучно, наверное, здесь зимой сидеть в замке. Я в основном охочусь на птиц. Здесь есть заболоченные озёра, которые, по словам крестьян, никогда не замерзают. Ещё можно бить косуль, а более крупная дичь не держится вблизи жилья. Это надо идти дальше со знающим человеком.

Они немного поговорили об охоте, после чего простились с хозяином и его постояльцем и вышли к лошадям.

— Этот приказчик не из Барни, — сказал отец, когда немного отъехали от заведения. — Акцент есть, но совершенно не тот. В Барни слегка шепелявят, а этот выговаривает слова по-другому. Знал я когда-то одного парня с таким акцентом, так вот его каким-то ветром занесло к нам из Сотхема.

— Это очень интересно, — прищурился Альберт. — Думаю, что будет интересно и барону Лишнею. Я собирался отправлять назад экипаж, которым вы к нам приехали. Дам кучеру в охрану пять стражников, заодно передадут письмо. Мы с вами удачно съездили.

К дому шевалье Свена Газла от тракта вела просёлочная дорога, более похожая на широкую лесную тропинку. Лес вырубили ровно настолько, чтобы по просеке проехал крестьянский воз. Короткая дорога закончилась обширной поляной, в середине которой стояла усадьба Газлов.

— Неподалёку на его земле стоит небольшая деревня, — рассказывал Альберт, — так мужики расплачиваются с шевалье всем, что добывают. Зерна сеют мало, в основном овёс для лошадей, выращивают овощи, ловят рыбу и бьют дичь, преимущественно птицу. Так что доход у Газла невелик. Сам он промышляет охотой на крупного зверя. Иногда бьёт и горностая. Дело это доходное, но и весьма трудное. Меха с верным человеком переправляет купцам. С полгода назад Свена сильно помял медведь, но сейчас он почти поправился. Мужчина видный, но по жизни угрюмый и необщительный, с родственниками разругался вдрызг из-за второй жены и, как оказалось, зря: она с ним и года не прожила, слегла и умерла от лихорадки. Ему вообще не везёт с жёнами. Лет восемь назад женился в первый раз, и жена даже успела родить и выкормить ребёнка, но потом заболела и умерла. Он и года не походил вдовцом, женился вторично. Сейчас живёт уже с третьей женой и дочкой от первого брака. Девочку зовут Майя. А жена у него настоящая красавица. И где только такую отхватил?

— Сами вы его видели?

— Видел, когда он приезжал к нам в замок. А вот дома у него не был и на его домашних не смотрел, поэтому говорю с чужих слов.

За забором раздался непривычно гулкий лай нескольких собак. Послышались лёгкие шаги, и женский голос поинтересовался, кто приехал и по какой надобности.

— Барон и баронесса баронства Ксавье с наследником. Я их управляющий, с нами два охранника. Прибыли оказать честь досточтимому шевалье. Свен дома?

— Муж на охоте. Подождите немного, я сейчас открою. Только свою охрану и лошадей вам лучше оставить снаружи.

— С хозяевами не спорят, — пожал плечами Альберт. — Пристройтесь, парни, у края поляны и подождите. Мы не будем задерживаться, тем более что хозяина нет дома. Лошадей привяжите к деревьям, а сами немного согрейтесь.

Он отвязал от седла и отдал стражникам небольшой мех с вином. Все спешились, и стражники, взяв поводья, повели лошадей к растущим невдалеке деревьям. Калитка приоткрылась, и невысокая хрупкая молодая женщина с красивым лицом приглашающе махнула рукой. Все вошли и только тогда поняли, чем была вызвана заминка с калиткой. Жена хозяина спустила с цепи трёх огромных псов размером с годовалого телёнка.

— Проходите в дом, — сказала она гостям. — Собак не опасайтесь — не тронут. Это муж строго наказал, кто бы ни приехал, обязательно их спускать. Гостям вреда не будет, а от лихих людей защитят.

Несмотря на уверения хозяйки, Альде было страшно идти по посыпанной каменной крошкой дорожке к крыльцу дома в сопровождении следовавших за нею по пятам псов. Они молчали, слышно было лишь частое дыхание и шлепки по камням огромных лап.

— И где только таких достали, — проворчала она себе под нос, обнимая испуганно жмущегося к ней сына.

— Муж откуда-то принёс щенков, — ответила услышавшая Альду женщина. — Проходите, пожалуйста, в дом.

Все прошли в просторные сени, где сбросили тёплую верхнюю одежду, после чего хозяйка позвала их в горницу и усадила за стол.

— Хотите плотно есть или только перекусить? — спросила она. — Муж вернётся не скоро, и я отпустила служанку до вечера. Горячего ещё не готовили, но закуски и холодное мясо есть в избытке. Что будете пить, мёд или брагу?

— Вас ведь Лашей зовут? — спросил Альберт и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжил: — Не надо никаких закусок. Мы к вам ненадолго. Если можно, попьём горячий чай, если нет, побеседуем так.

— Отчего же нельзя? — удивилась хозяйка. — Печь затоплена, сейчас всё сделаю.

Хозяйка ушла в другую комнату заваривать чай. Раздался частый топот детских ног, и вниз по лестнице со второго этажа вихрем сбежала славная девочка, ровесница Алекса. Она быстро оглядела гостей, сразу выделив среди присутствующих мальчишку. Застеснявшись, малышка потупилась, поспешно поправила руками платье и сделала довольно изящный реверанс. Лица взрослых расплылись в невольных улыбках, а маленький барон решительно выбрался из-за стола и направился к прелестнице. Остановившись напротив девочки, он поклонился и представился:

— Меня зовут Алекс. Давай дружить.

— Майя, — тихо сказала девочка, заливаясь румянцем. — Давай.

— Майя, — сказала вошедшая в комнату Лаша, — отведи господина барона наверх и покажи ему папины трофеи, ему будет интересно. А мы пока поговорим.

— Прошу вас, господин барон, — почтительно пригласила девочка, делая жест рукой в направление лестницы.

— Спасибо, — ответил сын. — Для вас — просто Алекс! Прошу вас. — Он в лучших манерах протянул Майе руку, на которую она опёрлась. «Молодая пара» чинно проследовала к лестнице и поднялась наверх.

— Вы воспитали настоящего кавалера, — тихо смеясь, чтобы не услышали дети, сказала Лаша. — А наша-то! Ваш сын сразил её наповал.

— Замечательная девочка! — сказала Альда. — Будет очень хорошо, если дети подружатся. У Алекса сейчас вообще нет друзей, и я чувствую, что его это угнетает. А что вы говорили о трофеях?

— Я вам потом покажу, — сказала хозяйка, — а сейчас, пока они заняты, давайте поговорим о вашем деле.

— Мы к вам прибыли с обычным визитом вежливости, — пояснил Альберт. — Хозяева имения приехали два дня назад и теперь знакомятся с баронством и со всеми соседями.

— А меня особенно заинтересовало то, что ваш муж такой замечательный охотник, — сказала Альда. — Я это дело тоже люблю с детства.

— Муж не любит охоты, — покачала головой Лаша. — Он убивает животных только из необходимости. С наших земель очень небольшой доход. Мы живём довольно скромно, но надо думать о будущем дочери. Для того чтобы устроить жизнь, девушке мало быть благородной. К благородству необходимо приложить приданое. Без средств и красота не всегда в помощь. Своей охотой муж зарабатывает больше тех налогов, которые мы получаем от крестьян. Пойдёмте, я кое-что покажу. Только наверху надо будет разуться. Ой! Мы с вами заговорились, а чай остыл.

— Ничего, — успокоила её Альда. — Мы уже напились чая в трактире. Вы ведь ещё не клали в него мёд? Тогда его можно будет ещё раз согреть.

Они поднялись вверх по лестнице и там поняли, для чего их просила разуться хозяйка. Вся большая комната была устелена мехами. Меха были развешаны по всем стенам так, что не было видно брёвен. Мехами услали большую кровать и лавки. Весь пол покрывали медвежьи шкуры, причём меха уложили так, что получилось нечто вроде ковра, и не было видно ни кусочка пола. Все шкуры были отлично выделаны и подобраны по цвету.

Альда сбросила сапожки у лестницы, где лежала обувь детей, и пошла босиком по густому мягкому, слегка пружинящему под ногами меху. В доме было тепло, и ноги не мёрзли.

— Непередаваемое ощущение! — призналась девушка. — Никакого сравнения с обычным ковром. Ваш муж замечательный охотник. Вы не обидитесь, если мы купим у вас меха? У отца сильно потёрлась зимняя куртка, а Алекс из своей уже вырос. Поговорите с мужем.

— Конечно, поговорю. Раз у вас не получилось с ним встретиться, он сам к вам приедет, а заодно и привезёт меха.

— Вот и прекрасно. А куда делись дети?

— Они в соседней комнате смотрят головы зверей.

— Давайте и мы посмотрим, а потом будем собираться, — сказал отец. — Наша охрана совсем замёрзнет, а нам ещё нужно завернуть в одно место.

Все прошли во вторую комнату, так же декорированную мехами. На стенах висели головы диких зверей, которые увлечённо осматривали дети. Здесь были медведи, рыси, кабаны и олени, но Альду поразила голова странного, ни разу не виденного ею животного. По виду это было нечто среднее между головой кошки и медведя, но крупнее последнего, и верхняя челюсть красовалась парой клыков размером с небольшой кинжал.

— Что это за чудище? — спросила она хозяйку.

— Не знаю, — ответила Лаша, — и муж не знает. Он столкнулся с ним далеко отсюда в предгорьях. Это было ещё до его первой женитьбы. Жил он тогда с семьёй поблизости от Сакских гор и иной раз уходил очень далеко от дома. Тело у зверя было кошачье, но размером с очень крупного медведя. Муж тогда едва не погиб, но отделался шрамами. Хорошо, что у него было с собой копьё. Стрелой такую зверюгу не завалил бы[14].

— А куда делась шкура?

— Он подарил её прежнему герцогу, который отблагодарил мужа этой землёй. Свен был в семье младшим, его оружие, сила и умение — это всё, что ему досталось в наследство от родителей.

— Спасибо, Лаша, за тёплый приём, — поблагодарил Буше. — Ждём, что и вы нас навестите. И обязательно захватите с собой дочь. Вон как им интересно вдвоём, на нас не обращают внимания. Только завтра мы поедем знакомиться к баронам Кариш.

Чтобы добраться до отшельника, пришлось проехать ещё несколько лер по тракту в северном направлении, после чего с него съехали и углубились в лес.

— Это недалеко, — сказал Альберт. — Меня один раз водили, так что место найду. До самого отшельника мы в тот раз так и не добрались. Все лошади встали, и мы не смогли заставить их ехать дальше. По слухам, он не подпускает лошадей к своему жилищу. Был случай, когда крестьянин вёз на лошади умирающую жену и подъехал прямо к дому.

— Спас отшельник женщину? — поинтересовался отец.

— Нет, она умерла на руках у мужа на пороге его дома.

— Надеюсь, что наши лошади окажутся умнее, — засмеялся отец. — Не хочется бродить по лесу в поисках вашего отшельника на своих двоих.

— Его не придётся искать, — ответил Альберт. — Не знаю почему, но любой, кому он нужен, без труда находит дорогу. Другое дело, что не всякому он станет оказывать помощь.

— Почему же вы не добрались в прошлый раз?

— А мне не очень и хотелось, да и был я там совсем по другому делу, так что просто не захотел терять время.

Отцовым надеждам не суждено было сбыться: проехав по редкому сосновому лесу минут десять, они встали. Идти дальше кони отказывались наотрез. Не помогли ни понукания, ни плети.

— Судьба вам сегодня — сторожить лошадей, — сказал стражникам Альберт. — Останетесь здесь с ними, а мы пойдём пешком. В этой сумке свежий хлеб, мясо и брага — хозяйка угостила. Только не увлекайтесь брагой.

Отшельника долго не искали и через несколько минут вышли на поляну, где в окружении нескольких деревьев стоял небольшой, но добротный одноэтажный дом.

— Печь топится, — заметил Альберт, — значит хозяин должен быть дома.

Стучать в дверь не пришлось: при их приближении она открылась, и на пороге появился ещё не старый широкоплечий мужчина в лёгком просторном одеянии, с непокрытой головой. На первый взгляд в нём не было ничего необычного, кроме одежды.

— Приветствую хозяев имения, — сказал отшельник. — Чем, кроме любопытства, вызвано это посещение?

— А пригласить в дом? — спросил отец.

— А зачем? — вопросом ответил отшельник. — Вы не устали и пока не хотите есть, а поговорить можно и так. Да и не очень мой дом приспособлен для приёма гостей. Крестьяне строили его для одного человека, и приглашаю я только тогда, когда необходимо оказать помощь, или в случае, если меня заинтересовали.

— А мы для тебя, значит, не интересны? — язвительно спросил отец.

— Из вас четверых интерес представляет только она, — кивнул на Альду отшельник. — Остальные — не лишённые талантов, но самые обычные люди. А мальчик — это пока ещё чистый лист.

— И что же необычного в моей дочери?

— Такие люди, как она, — редкость, — ответил отшельник. — В вашей дочери сочетаются красота, сила духа и острый пытливый ум. Это редкое сочетание в нашем мире, особенно у женщин, и я не отказался бы попытаться заглянуть в её судьбу. Вряд ли это будет судьба обыкновенной провинциальной дворянки.

— Вы можете узнать мою судьбу? — с замиранием сердца спросила Альда.

— Будущее ещё не определено, — ответил ей отшельник. — Свою судьбу мы делаем сами, боги в это не вмешиваются. Есть способы посмотреть то будущее, которое, скорее всего, ожидает человека. Но в этом есть и опасность.

— Прогневать богов?

— Что ты, девочка, — впервые за всё время на лице отшельника мелькнула улыбка, — богам нет дела до твоих поступков. Даже после смерти мы судим себя сами. Боги могут помочь, если к ним воззвать и они услышат и посчитают нужным вмешаться. Чтобы ты поняла, о чём я сейчас говорю, приведу пример. Допустим, девушка, посмотрев своё будущее, увидела, что станет королевой. Обрадовавшись, она покидает родителей, с которыми жила в лесу, и едет в столицу. В это же время принц, женой которого она должна была стать, едет охотиться в тот лес, где стоит дом её родителей, и на охоте отрывается от свиты и получает рану. Если бы девушка не знала своего будущего, она осталась бы дома, встретила и спасла раненного принца и вышла за него замуж. А так она своим поступком перечеркнула эту линию своей судьбы. Принц, когда его нашли, уже умер от потери крови. Так понятно?

— Значит, вы не советуете мне этого делать?

— Ну почему же? Ведь подсмотренное будущее может быть и не таким радужным, и ты сможешь попытаться предотвратить несчастье или постараться с умом воплотить в жизнь подсмотренное, если оно тебя устраивает. Знание — не всегда благо, но в жизни от незнания больше вреда.

— И когда это можно сделать?

— Я так и думал, что ты не отступишься. Когда захочешь это сделать, приезжай, но одна. Для твоей лошади я открою дорогу. Только не наедайся перед поездкой. У вас есть вопросы? Нет? Тогда позвольте удалиться. Сегодня свежо, а я не одет.

Не дожидаясь их ответа, он повернулся и скрылся в доме.

— Умный, сильный и наглый, — подвёл итог отец, — и даже не назвал своего имени. Ладно, пока никому не мешает и даже иногда помогает, пусть себе живёт как хочет. А нам пора возвращаться.

— Вы действительно хотите воспользоваться его услугами, Альда? — спросил Альберт. — Я не рискнул бы. Есть в этом человеке что-то такое, из-за чего хочется держаться от него подальше.

— Раскрутимся с первоочередными делами, и съезжу. И не смотри на меня так, отец! Возьму я с собой охрану, подождут немного, как сейчас. А вреда мне от него не будет, я это точно знаю.

— Мама, а почему этот страшный старик сказал, что я какой-то лист? — спросил Алекс, когда они пришли, и Альда сажала его на лошадь.

— Он имел в виду, что ты маленький, и у тебя всё ещё впереди, — ответила она. — А почему он показался тебе страшным, да ещё старым? По-моему, он совсем не стар.

— Не знаю, — ответил сын, — мне было страшно на него смотреть. От этого человека в небо уходил столб дыма, только этот дым почему-то закручивался. Разве ты не видела? А то, что он старый, я просто знаю. Он точно старше деда, хоть с виду и молодой.

— Дети часто видят то, что не дано видеть нам, — сказал отец, переглянувшись с Альбертом. — Твоё решение съездить к нему кажется мне не самой удачной затеей, но ведь тебя не переубедишь. Давайте поспешим. Уже время обеда, да и Алекс может опять простудиться.

Глава 11

Они опоздали на обед, и пришлось ждать, пока повар подогреет жаркое. После такой прогулки никто не страдал отсутствием аппетита, так что всё приготовленное быстро смели со стола и разошлись по своим комнатам для послеобеденного отдыха.

Альда раздела сына и уложила в кровать. Алекс сразу заснул, а она не любила спать днём и не чувствовала сонливости. Во дворе послышался голос Альберта, и девушка, накинув на плечи меховую куртку, направилась к ближайшему выходу.

Возле ворот стояла уже готовая к отправке карета, рядом с которой собрались назначенные для охраны стражники. Сам Альберт напоследок что-то втолковывал кучеру. Закончив, он махнул рукой, и карета с эскортом выехала за ворота замка.

— Отправили? — спросила девушка, подходя к управляющему.

— Отправил. А вам не спится? Наверное, из-за этого отшельника?

— Не спиться, но не из-за отшельника, просто не привыкла спать днём. Вот теперь хожу и думаю, чем себя занять.

— Я хотел спуститься в подвал посмотреть ту цепь, о которой говорил кузнецу. Если хотите, можете составить компанию. До подвалов мы с вами так и не добрались.

— Конечно, хочу. Будем брать факелы?

— Зачем нам факелы? Вы там собрались путешествовать? Возьмём две масляные лампы. Света будет достаточно, а копоти не в пример меньше. Сейчас я зайду за ключами и заодно возьму лампы. — Альберт уловил вопросительный взгляд, брошенный Альдой на связку ключей на его поясе, поморщился и добавил: — Я не ношу с собой ключи от подвала. Очень уж они тяжелы, а для дела нужны редко. Подождите, я быстро обернусь.

Ключ от навесного замка, запирающего двустворчатые, окованные железом двери в подземелье, оказался в три раза больше тех, которые висели на поясе Альберта.

— Держите, — сказал он и отдал девушке две уже зажжённые лампы.

Освободив руки, управляющий открыл и снял замок и по одной распахнул немилосердно скрипящие створки. Они спустились по ступеням ко вторым дверям, оказавшимся копией первых, и Альбер повторил процедуру снятия замка. За вторыми дверьми господствовала тьма, которую не могли рассеять слабые огни их ламп.

— Всё-таки с факелами было бы удобнее, — сказала Альда, которую угнетал мрак подземелья.

— Сейчас глаза привыкнут к темноте, и будет видно дальше, — успокоил её Альберт. — Факелы сильно чадят, а здесь низкие потолки. Да и пробудем мы в подвале недолго. Вы, главное, не смотрите на саму лампу.

Действительно, уже через несколько минут Альда смогла различить кладку стен и пол, мощённый плохо тёсанными каменными плитами.

— Я ещё плохо ориентируюсь в подвале, — признался управляющий, — а слуги и раньше не любили в него ходить, а после пропажи того бедолаги их нужно вести сюда под охраной.

— Куда пойдём? — спросила Альда, у которой при виде уходящих во мрак коридоров исчезло желание исследовать подвал.

— По-моему, сюда, — ответил Альберт, сворачивая в один из них. — Идите за мной, но не надо наступать на пятки. Если боитесь, давайте вернёмся.

— Ничего я не боюсь! — попробовала возмутиться девушка. — Просто как-то не по себе.

— Представьте себе, мне тоже. Всё время ожидаешь появления чего-нибудь вроде призрака старого барона.

— А почему его? — покрывшись мурашками, спросила Альда.

— Он и при жизни был привязан к этим подвалам, а уж после смерти… Мне надо напоминать, что она была насильственной?

— Ну вас! — уже с явственной дрожью в голосе сказала девушка. — Вы сами когда-нибудь видели хоть одного призрака?

— Я не видел. Видел мой друг, который не стал бы мне врать, тем более в таком. Причём он был трезв и после такой встречи заметно поседел, хотя встреча была с женой, которую он при жизни безумно любил. Её убил на улице мелкий воришка. Схватил кошель, а она в него вцепилась, вот и получила ножом.

— Вы специально нагоняете на меня страх? — возмутилась Альда. — Как хотите, но я поворачиваю назад.

— Подождите, кажется, уже пришли. Я её видел в этом помещении.

Альберт с натугой потянул на себя дверь, которая с жутким скрежетом медленно отворилась.

— Да, тут она и лежит, — сказал он. — Всё, можно уходить. Передам кузнецу, чтобы приходил сам и прихватил с собой помощников: она тяжёлая, зараза. Пожалуй, придётся выделить в помощь стражников. А везти такое только телегой. Можем идти.

Дорогу назад одолели быстрее и с видимым облегчением вышли из подвала, заперев двери.

— Больше я сюда без факела ни ногой, — заявила Альда, — да и с факелом тоже. Там где-то пищали мыши, а я их терпеть не могу!

— Пробовали запускать котов, — вздохнул Альберт. — Не хотят ни в какую, упираются всеми лапами и норовят укусить. Одного забросили внутрь и захлопнули двери, так он долго бился о створки, пока не выпустили. Вылетел оттуда, глаза дикие и всю морду разбил в кровь, а после вообще сбежал из замка. И чего испугался?

— Может быть, крыс?

— Вот чего там нет, так это крыс. Не знаю почему, но не живут они в подвале замка, хотя на конюшню иногда забегают.

— Пойду-ка я отдыхать. Мне достаточно впечатлений, да и сын, наверное, проснулся.

Алекс действительно проснулся и даже самостоятельно оделся. Альда привела его в порядок и подумала, что надо что-то делать со служанкой. У герцога её прислуга жила рядом, и её было несложно вызвать. Здесь же надо было или терпеть общество девушки, которая несколько минут не могла посидеть молча, или искать её самой.

— А почему ты не спала, мама? — спросил сын. — Куда ты ходила?

— Искала в подвале призрак твоего деда, — пошутила она, — а нашла только старую цепь для кузнеца.

— А зачем его искать, да ещё в подвале? — удивился Алекс. — Он сам к нам приходил сегодня ночью, а потом пошёл в свой кабинет.

— Что ты такое говоришь? — обмирая, спросила девушка, которую от накатившей жути прошиб холодный пот.

— Я сегодня ночью встал по надобности. Задвинул под кровать горшок и собрался ложиться, а тут входит дед прямо сквозь дверь. Ты погасила лампу, и было темно, но дед светился, и его было хорошо видно. Он немного постоял, а потом пригладил волосы рукой. Он и при жизни часто так делал. А после этого повернулся и вышел. Я встал, открыл ключом дверь и выглянул в коридор. Видел, как он идёт по коридору к своим комнатам и ногами не перебирает. А потом повернул в библиотеку.

— И что дальше?

— У меня замёрзли ноги, я закрыл дверь, запер её и лёг спать.

— И ты его совсем не боялся?

— Я боялся его при жизни, а сейчас-то чего? Мне папа рассказывал о призраках. Он их когда-то часто встречал в подвалах. Они безобидные, только не нужно бояться. Как они навредят, если не могут ни до чего дотронуться? А при свете их даже не видно.

— Завтра съездим к соседям, а потом позовём жреца и поставим священную пирамиду. Не хватало ещё, чтобы у меня в комнате шастали призраки, неважно, безобидные они или нет!

На завтрак подали мясо с овощами и хлебом. Альда не выспалась из-за мучивших всю ночь кошмаров. Девушка раз пять просыпалась с дико колотящимся сердцем и теперь плохо себя чувствовала и совсем не хотела есть. Она вяло жевала овощи, а к мясу совсем не притронулась. Зато Алекс ел за двоих, а отец никогда не страдал отсутствием аппетита. В баронство Кариш решили ехать в карете, отдав вести своих лошадей стражникам. С собой взяли семь человек, не считая кучера.

— Что-то ты, дочь, сегодня не столько ела, сколько портила пищу, — сказал отец, когда карета выехала за ворота замка и затряслась на ухабистой дороге. — Есть причина?

— Плохо спала, оттого и не было аппетита. Снилась всякая гадость.

— Не из-за визита в подвал? — спросил Альберт.

— Ты была в подвале? — удивился отец. — Когда это успела?

— Ты спал после обеда, а я в это время не сплю. Но мои сны связаны не с подвалом, а с рассказом сына. Он вчера ночью видел призрак деда и со мной поделился. Завтра надо будет пригласить жреца и поставить защиту. Пусть он безвредный, но я не желаю, чтобы он бродил возле меня или Алекса.

— Призраки действительно безвредны, — задумчиво сказал отец, — но только для тех, кто их не боится. Ведь убивает не призрак, убивает страх. Алекс, тебе было страшно?

— Ни капельки. Меня отец научил их не бояться ещё в прошлом году. Много о них рассказывал, говорил, что раньше неоднократно встречал их в подвале. Когда я спросил, куда они делись, он ответил, что призраки постепенно теряют силу, которая помогает им удерживаться в нашем мире, и в конце концов, уходят на новое рождение.

— А что ещё твой отец говорил о подвалах?

— Только то, что маленьким там не место, и что я ни в коем случае не должен туда соваться. И ещё грозился дедом.

— Придётся всё-таки заняться этими подвалами, — сказал отец. — Терпеть не могу секретов. Но делать это надо будет многим, так что действительно не вздумайте туда соваться.

— И не подумаю, — передёрнула плечами Альда.

Некоторое время все молчали. Вскоре Алекса после сытного завтрака начало клонить в сон.

— Положи голову мне на колени и спи, — предложила девушка.

Сын так и сделал, немного поворочался, устраиваясь удобнее, и скоро уже крепко спал.

— Удивительный ребёнок, — покачал головой отец. — Так быстро справился с потерей родителей, плюёт на призраков и спит в любых условиях. Похоже, его ничем не прошибёшь. И это в его-то годы. Хотел бы я знать, для чего отец готовил его к встрече с оставшимися[15].

— Не надо об этом, — попросила Альда. — Пусть лучше Альберт расскажет о семействе барона Лаша Кариша.

— С удовольствием, — отозвался управляющий. — Хоть так скоротаем время. Баронство Кариш уступает вашему по размерам, но у них живёт в два раза больше крестьян, поэтому больше доходы. В отличие от баронов Ксавье, они намного позже получили титул, не отличались большой воинственностью и не вкладывали деньги в укрепление родового замка. Он раза в два меньше вашего и окружён не такой высокой стеной. Кариши строились в более спокойное время, когда уже прекратились войны между дворянами королевства. Нынешнему барону около пятидесяти лет. Это мужчина среднего роста, склонный к полноте. Всегда весел, но настоящая это весёлость или просто маска, сказать не берусь, потому что был у них всего два раза. Его жена лет на десять моложе. Когда-то, наверное, была эффектной женщиной, но сейчас расплылась и подурнела. Характер у неё мягкий, нрав спокойный. Баронессу зовут Варой. У четы двое детей. Старшему сыну Хогану шестнадцать лет. Здоровенный парень с грубыми чертами лица. Манеры у него соответствуют внешности: грубоват, самоуверен и не обременён знанием хороших манер. Сестра — его полная противоположность, очаровательная нежная девушка четырнадцати лет. Алия получила хорошее воспитание, умна, много читает и любит играть на дейре. Несмотря на близкое расположение к столице провинции, барону как-то удалось остаться в стороне от разборок Мартина с герцогом Аликсаном. Он не помогал Мартину людьми или деньгами. Управляющим у него служит Сторн Парне. Упомянул его по той причине, что у уважаемого Сторна есть одно увлечение, которое снискало ему большое уважение в округе и в других местах. Он очень искусен в создании музыкальных инструментов. Семьи не имеет и всё свободное от своих основных обязанностей время посвящает их изготовлению. Ещё одна примечательная личность — это капитан их стражи Дерик Хелл. Внешне он сильно напоминает вас, Рон, да и в вашей жизни много сходства.

— Вы так хорошо меня знаете? — спросил отец.

— Барон Лишней передал некоторые сведения, которые могли помочь в налаживании отношений с новыми хозяевами, в частности, о вашей богатой приключениями жизни в молодые годы.

— Вы откровенны, Альберт, — заметил отец. — Значит, этот Хелл тоже старый вояка?

— Не старый, но очень опытный воин. Сам по себе капитан не слишком интересен, но у него есть дочь, которая в чём-то похожа на вас, Альда. Гале шестнадцать лет. Внешне очень славная девушка, только мускулов могло быть и поменьше. Очень увлекается охотой, а так же всем, что колет, режет, рубит и отнимает жизнь. Отец пробовал с этим бороться, но безуспешно. Не знаю почему, но матери у неё нет. Вот, пожалуй, и всё, что вспоминается.

— Ну что же, — сказал отец, — достаточно полная характеристика. Теперь нам будет проще иметь с ними дело. К тому же за разговорами проехали полдороги.

Когда лес разбежался в разные стороны и открылся большой луг с видневшимся в отдалении замком, два стражника пришпорили лошадей и опередили остальных, чтобы предупредить хозяев. Поэтому, когда карета в сопровождении оставшегося эскорта достигла замка, его ворота были гостеприимно распахнуты, а во дворе стояла толпа встречавших.

— Рад приветствовать соседей! — сказал вышедший вперёд барон, одетый в зелёный бархатный костюм и такого же цвета берет. — Позвольте оказать вам гостеприимство замка Кариш! Хочу представить своих жену и дочь. А это мой управляющий. К сожалению, сын сегодня отсутствует. Прошу вас в замок, стол сейчас накроют.

— Рад познакомиться, — поклонился в ответ отец. — Мы недавно из-за стола, да и вы, скорее всего, уже позавтракали. Может, посидим за столом в обед, а пока просто где-нибудь пообщаемся?

— Не имею ничего против, — согласился барон. — Простите, сам ещё не представился. Лаш Кариш, к вашим услугам!

Все вошли в замок, поднялись на второй этаж и разместились в большой, со вкусом обставленной гостиной. Слуги приняли у гостей куртки, подали напитки и удалились.

— Если позволите, господин барон, я бы вас ненадолго покинул, — почтительно сказал Альберт. — У меня ещё с прошлого приезда остались нерешённые вопросы с вашим управляющим.

Получив разрешение, он удалился.

— Мы были очень расстроены смертью Ленара и Алисии, — сказал Лаш, — и очень рады тому, что Алекс вновь обрёл семью. Мы не общались со старым бароном, он был другом нашего соседа шевалье Ренара, убитого разбойниками.

— Его убили на наших глазах, — отозвался Рон, но мы тогда были далеко и не успели вмешаться. Может, пока мы будем разговаривать, кто-нибудь покажет Алексу замок? Боюсь, что наши разговоры будут ему скучны.

Лаш позвонил в колокольчик и отдал распоряжения вошедшему слуге. Тот поклонился и пригласил молодого барона следовать за собой. Когда за ними закрылась дверь, Лаш спросил отца:

— Я слышал историю спасения Алекса, но не понял, как вы оказались в разбойничьем лесу. Не просветите, если это не секрет?

— Никакого секрета в этом нет, — ответил отец. — Мы считались участниками мятежа. Сам я не полез в эту свару, но не утерпел мой сын, а когда начались разбирательства, у нас отобрали баронство. Денег у меня было достаточно, поэтому мы с дочерью решили ехать поближе к герцогу, купить дом и найти себе занятие по душе. На полпути не повезло нарваться на одного подонка с длинной родословной и с подвыпившей компанией его приятелей и охраной. Молодые люди решили позабавиться с Альдой, причём наше мнение они проигнорировали. Пришлось надавать им плюх, а с охраной позвенеть мечами. Мы ушли, но папаша мерзавца объявил нас в розыск. Поэтому пришлось прятаться и добираться до герцога окольными путями. Вот так на счастье Алекса мы там и оказались. Удалось поначалу спасти и его мать, но потом нарвались на стрелка. Меня тяжело ранили, а Алисии не повезло.

— Как же вы тогда оттуда выбрались?

— Альда перебила разбойников, привязала меня к лошади, взяла в седло мальчика и сумела в дождь довезти нас до замка герцога.

— Героический поступок, — с уважением посмотрел на девушку барон. — А как же вам удалось с ними справиться?

— Почти всех перестреляла из лука, — сказала Альда, — а в лучника метнула кинжал.

— Однако! Вы настоящая воительница, баронесса! А я думал, что вы носите меч для красоты.

— Правильно думали, — рассмеялась девушка. — Вот мечом я совсем не владею. Надеюсь, теперь отец даст мне несколько уроков.

— Я вам могу предложить кое-что лучше, — сказал Лаш. — Есть у нас одна барышня примерно вашего возраста, возомнившая себя воином. Так вот, она виртуозно работает мечом, причём именно в той манере, какая подойдёт и для вас. Не сомневаюсь, что ваш батюшка прекрасный мечник, но у женского боя есть свои особенности. Я предлагаю вам пригласить Галу к себе. Она страшная непоседа, и здесь ей уже всё надоело, а так и вам поможет, и сама развеется. Глядишь, ещё и подружитесь.

— Замечательное предложение, — сказала Альда. — Я согласна, лишь бы согласилась она. Господин барон…

— Лаш. Для вас я просто Лаш. Мне можно звать вас по имени?

— Конечно. Я хочу у вас кое-что узнать, только, пожалуйста, не обижайтесь. Мне любопытно, как вам удалось не попасть в мятежники? Вы не посылали помощь Мартину, иначе с вами поступили бы так же, как с нами, а отсидеться, находясь рядом со столицей…

— А я хитрый, — расхохотался барон. — Я был уверен, что долго это безобразие не продлится, поэтому просто тянул время. Когда меня всё-таки навестили, начал лихорадочно готовить в помощь герцогу обоз с продовольствием и людей, а как только уехали, всё это распустил и надавал сыну плюх. Вздумалось ему помахать мечом.

— А у меня не хватило духа, — признался отец.

— Ну я-то своего оболтуса хорошо знаю. Врезал ему так, что шлем улетел в другой конец зала, и сказал, что если он уйдёт к герцогу, то пусть герцог обеспечивает его наследством. К моему счастью, эту игру не успели раскусить.

— А почему герцог назначил вас опекунами Алекса? — спросила Вара. — Я понимаю, что вы его спасли, но ведь вы же числились в мятежниках.

— Дело в том, что Алекс признал меня своей матерью, — ответила баронессе Альда, — а барон Лишней разобрался, что мы ни в чём не участвовали, так что у герцога не было к нам никаких претензий.

Она заметила, что барон побледнел при имени Джока. Великое дело — репутация.

— Я могу встретиться с вашим управляющим? — спросила Альда. — Говорят, что он делает замечательно музыкальные инструменты. Нет, дейра у меня есть, просто хочу задать ему несколько вопросов.

— Конечно, можно, — кивнул барон. — Алия тебя проводит. Она сама замечательно играет и часто пропадает у Сторна, когда он работает.

— Сейчас мы его найдём, — сказала Алия, ведя Альду к выходу из замка. — Он, наверное, с вашим управляющим во дворе.

Быстро отыскать управляющего не получилось, и им пришлось побывать во многих местах, прежде чем Сторн был найден в помещении каретной, где он за что-то отчитывал конюха.

— Уважаемый Сторн! — обратилась к нему дочь барона. — Вы не могли бы уделить нам немного внимания? У нашей гостьи есть к вам несколько вопросов.

Управляющий оставил обрадованного конюха и вышел с девушками во двор.

— Я весь внимание. Что интересует госпожу баронессу?

— У меня есть дейра, на которой я иногда играю. Раньше она меня устраивала, но недавно я услышала от сестры нашего герцога, что у него на родине был похожий инструмент, только струны в нём сделаны из металла. По его словам, звучание у него намного громче и чище, чем у дейры. Герцог говорил, что дейра в сравнении с его инструментом всё равно что чёрствая горбушка в сравнении с только что испечённым яблочным пирогом. Я расспросила об этом инструменте сестру герцога, а она ещё раньше спрашивала брата. Герцогиня объяснила, что инструмент имеет семь металлических струн разной толщины. Самые тонкие дают высокий звук, а высоту тона можно менять, как и в дейре, прижимая пальцами струну к шейке. Настройка производится натяжением струн. Корпус у инструмента не цельный, а клеёный из нескольких частей. Вы один из лучших мастеров, скажите, неужели у нас нельзя сделать что-нибудь подобное?

— Железо вместо шёлка, — задумчиво произнёс Сторн. — Может быть… Только для этого нужна очень тонкая и прочная железная нить. Я о таких не слышал.

— В одной из наших деревень есть кузнец, который может делать с железом всё. Может, мне удастся с его помощью изготовить струны?

— Если у вас получится, считайте, что первый инструмент ваш.

— А второй — мой! — Алия умоляюще посмотрела на мастера.

— Твой, твой, — усмехнулся тот, — но только в том случае, если у госпожи баронессы всё получится со струнами.

— Смотри, Гала идёт! — сказала Алия. — Давай договоримся насчёт тебя?

На вид идущая к ним девушка была на год старше Альды. Фигура у неё была замечательная, разве что более мускулистая, чем следовало для девицы её возраста и роста. На стягивающем тонкую талию широком кожаном ремне покачивался в такт шагам лёгкий меч.

— И не холодно ей так ходить? — тихо спросила Альда.

— Она всегда так ходит по двору, — так же тихо успела ответить Алия. — Куртку надевает, если очень холодно или нужно ехать верхом.

— Привет! — поздоровалась Гала с Алией. — Мне показалось, или вы действительно говорили обо мне? Не представишь свою подругу?

— Это баронесса Альда Буше. Твоё имя она уже знает. Альда приехала к нам в гости с отцом и сыном.

— С сыном? — удивилась Гала. — Сколько же вам лет, баронесса?

— Это приёмный сын, — рассмеялась Альда. — Слышали, наверное, о трагедии семьи Ксавье? Нам удалось спасти только Алекса.

— И многих разбойников вы убили? — с пробудившимся интересом спросила Гала.

— Около двух десятков.

— И всех баронесса положила из лука! — вставила Алия.

— Здорово! — с завистью сказала Гала. — А у нас здесь нет ни одного разбойника, хоть плачь!

— Зачем вам сдались разбойники? — удивилась Альда.

— А зачем тренироваться, если негде использовать полученные навыки?

— Да, кстати, папа просил тебя помочь Альде с мечом, — сказала Алия. — Тебя приглашают посетить их замок и погостить. А заодно немного научишь баронессу.

— А вы разве не умеете? — кивнула Гала на меч на поясе Альды.

— Не умею, — ответила та. — Неплохо стреляю из лука и могу метать кинжалы, а заниматься с мечом запрещал отец. Только брат кое-что показал, но это так… — Она махнула рукой.

— А разбойники в вашем баронстве водятся?

— У нас никто не водится, кроме призраков, — пошутила Альда.

— Насчёт призраков — правда? — в глазах у Галы вспыхнул восторг. — Если да, то я согласна.

— О боги! А призраки вам для чего?

— Должно же у девушки быть хоть какое-то разнообразие в жизни? Если бы вы знали, баронесса, как скучно жить!

— Я за последнее время так устала от такого разнообразия, что с удовольствием поскучаю. Грабители, разбойники, волки эти.

— Какие волки? — спросили девушки хором.

Пришлось Альде, кляня болтливый язык, рассказывать про свою охоту.

— Здорово! — высказалась Гала. — Мне бы так жить! Еду обязательно. С тобой я точно не соскучусь. А с мечом я тебя натаскаю. Мастером не сделаю, но до среднего уровня дотяну. А дальше будет зависеть только от тебя. Всё, побежала собирать вещи, заодно предупрежу отца.

— Она всегда такая… — Альда подыскала слово, — непосредственная? Этикет побоку, потом вообще на ты.

— Тебя это задевает? — спросила Алия.

— Скорее удивляет. Я сама не большая любительница условностей, по крайней мере, среди своих.

— Дело в том, что её отец может на законном основании называть себя «шевалье».

— Значит, Гала дворянка?

— По-моему, ей это безразлично, — пожала плечами Алия, — но на поведении сказывается. У нас давно не обращают внимания на её странности, разве что мой братец, да и то только после того, как она его отлупила за хамство и посягательства. Ладно, всё, что хотели, мы сделали. Побежали к отцу, а то скоро уже будет сигнал к обеду.

На обеде плохо позавтракавшая и голодная Альда набросилась на разнообразные и вкусно приготовленные блюда, стараясь не нарушать приличий.

«Неужели они всегда так едят? — думала она, усиленно работая челюстями. — Или расстарались из-за приезда гостей?»

После обеда Алия повела гостью в свою комнату хвастаться дейрой. Инструмент оказался замечательным, и игра Алии очень понравилась. Совсем не то что её собственное бренчание. Вскоре стали собираться домой. С хозяев взяли слово, что они при первой возможности нанесут ответный визит. Гала отказалась ехать в карете и отправилась в путь верхом на молодой кобыле, поэтому и Альда пересела на Бри.

Дома её ждал деревенский мастер с набором готовых плечиков. Альда открыла комнату и вскоре уже развешивала свои вещи на круглый полированный стержень, который мастер закрепил в шкафу, быстро подогнав его по размеру. Довольная девушка щедро расплатилась, а не менее довольный мастер рассыпался в благодарностях и отбыл восвояси.

По настоянию Альды для Галы срочно подготовили бывшую комнату Алекса. Слуги убрали детские вещи и принесли кровать из гостевой комнаты. Гале понравилась просторная светлая комната, а Альде было спокойней рядом с сильной подругой. Она за несколько часов так сошлась с этой девушкой, похожей на неё саму, что уже подумывала, что бы такое предпринять, чтобы гостья осталась как можно дольше, а то и совсем никуда не уезжала.

Перед сном Гала, запахнувшись в халатик, постучала в их комнату и поинтересовалась, когда появляется призрак.

— По мне, так пусть бы вообще не появлялся, — сердито ответила Альда. — Я ночью обычно сплю, так что это ты Алекса проси разбудить, если опять будет гость.

— Я разбужу, — серьёзно пообещал мальчик.

— Ага, — пробурчала Альда, кутаясь в одеяло. — А я завтра обязательно пошлю за жрецом. Ты как хочешь, можешь хоть чай с ним гонять, но в нашей комнате ему делать нечего!

Глава 12

Её разбудил негромкий звук шагов. Тапочки были большими, и сын при ходьбе не поднимал ног, шаркая подошвами по плитам пола. Раздавшийся звук поворачиваемого в замке ключа заставил Альду отбросить одеяло и вскочить. В комнате было темно. Лишь тусклый лунный свет проникал через наполовину прикрытые портьерами окна, но она всё же сумела рассмотреть, что Алекса нет в комнате, а его одеяло лежит на полу рядом с кроватью. Обув тапочки, Альда в одной рубашке подбежала к двери и распахнула её настежь. Сын стоял у двери напротив и тихо в неё стучал.

— Тётя Гала, — позвал он. — Вы хотели видеть деда?

Дверь приоткрылась, и в коридор выглянула заспанная девушка.

— Что тебе, Алекс?

— Как что? Вы хотели посмотреть на деда? Он ещё не ушёл.

Обе девушки повернули головы в коридор, куда показывала рука мальчика. Шагах в тридцати в полумраке коридора, удаляясь в сторону апартаментов старого барона, медленно скользила едва светящаяся фигура. Реакция у обеих была совершенно разной. Альда обмерла, чувствуя непреодолимое желание схватить Алекса и бежать от этой жути в комнату. Гала же, с которой мгновенно слетели остатки сна, запахнула халатик, перехватив талию матерчатым поясом, и бросилась вслед за призраком, едва не растеряв при этом выданные вчера тапочки.

— Куда, сумасшедшая! — крикнула Альда подруге.

Та не отреагировала на крик, поэтому девушка схватила Алекса и подтолкнула его к двери.

— Быстро в комнату! — скомандовала она сыну. — Сиди там и за дверь ни ногой!

Не тратя времени на дальнейшие разговоры, она побежала за Галой, перебирая про себя все известные ругательства. Страх полностью не исчез, но уже не давил на сознание, парализуя волю. Она догнала подругу у дверей в комнаты Креона Ксавье.

— Я не заметила, куда он исчез, — сообщила та, обернувшись к рассерженной Альде. — Ведь только что был здесь…

— Ты мне скажи, зачем он тебе сдался! — Альду трясло уже не от страха, а от злости. — С такими друзьями не нужно никаких врагов! Я чуть с ума не сошла от страха!

— Что ты кричишь? Ну побежала, интересно же! Лучше скажи, куда он мог деваться.

— Наверное, сидит в библиотеке, — остывая, буркнула Альда. — По словам Алекса, прошлый раз был там. Библиотека вот за той дверью.

Гала немедленно приоткрыла указанную дверь.

— Сидит, — прошептала она. — Что-то читает. Интересно что?

Страх у Альды боролся с любопытством, которое в конечном итоге победило. Отодвинув подругу, она чуть шире открыла дверь и заглянула в библиотеку.

Призрак Креона Ксавье сидел за столом в нескольких шагах от девушек. Страницы лежавшей перед ним книги медленно переворачивались, словно старик что-то искал. Было по-прежнему темно, но с такого расстояния можно было без труда рассмотреть все детали, в том числе и засохший потёк крови на правом виске. Наконец призрак нашёл то, что искал. Книга угомонилась, и он некоторое время неподвижно сидел, уставившись на раскрытые страницы. Потом встал, провёл рукой по голове, приглаживая волосы, подошёл к книжной полке и потянул руку к её боковой стенке. Сделав движение, сходное с тем, которое совершает человек, поворачивая что-то тяжёлое, он шагнул сквозь книги. С исчезновением призрака в библиотеке сразу стало темнее.

— Здорово! — Гала повернулась к Альде. — Ты видела, что он повернул книжную полку? Там наверняка находится тайник или вход в него! Давай проверим!

— Проверим, но не вдвоём и не сейчас. Это может быть опасно, да и не видно ни зги без лампы. Я уже полазила в темноте по здешним подземельям, с меня довольно. Пошли к себе. Если здесь что-то есть, оно никуда не денется до утра. Алекс, наверное, уже извёлся.

— Ты напрасно о нём так беспокоишься. Он не боится призраков, а в этом случае они совершенно безвредны. Весело вы здесь живёте, не зря я к тебе приехала!

К приходу Альды сын уже лёг в кровать и накрылся одеялом.

— Поймали? — спросил он. — Дед опять заходил к нам в комнату. Шума от него не было, но я всё равно проснулся. А он стоит и смотрит на тебя. Потом уже повернулся и вышел.

— Утром позовём жреца, — успокоила Альда то ли сына, то ли саму себя, — а сейчас давай спать.

Полночи девушка ворочалась в кровати и заснула уже под утро. Разбудила её постучавшая в дверь подруга.

— На дворе давно светло, а вы ещё спите. Скоро ударят в било на завтрак. Поднимай Алекса и приводи себя в порядок. Когда скажешь отцу?

— После завтрака, — позёвывая, ответила Альда. — Пусть хоть нормально поест. Я с этими ночными пробежками совсем не выспалась, глаза сами закрываются.

К приходу отца Алекс был уже одет и умыт, а Альда заканчивала расчёсывать волосы.

Завтрак прошёл без обычных разговоров, а когда все поели, Альда попросила отца и Альберта пройти к ней в комнату.

— Есть разговор, — сказала она, когда все собрались. — Надо найти где-нибудь поблизости комнату для служанки. Я не хочу, чтобы она всё время находилась в нашей комнате, поэтому всё приходится делать самой. Это проще, чем каждый раз её искать. И надо послать человека за жрецом. Мне надоели постоянные ночные визиты старого барона. Не надо на меня смотреть с таким удивлением. Этой ночью я видела сама. На этот раз мы с Галой посмотрели, чем он тут занимается, и, кажется, нашли вход в тайник. Ночью мы не стали смотреть, а сейчас это нужно сделать. Только там наверняка будет темно, поэтому нужна лампа, а лучше две.

— И где это? — спросил отец.

— В библиотеке. Похоже, что полка с книгами должна вращаться. По крайней мере, он двигался так, как будто с натугой её повернул и зашёл в проём.

— Сейчас приведу служанку для Алекса, отдам распоряжение насчёт жреца и возьму лампы, — сказал Альберт. — Не будем посвящать в это дело слуг, справимся сами. А вы пока подождите меня здесь, я долго не задержусь.

— Мама, я с вами! — начал упрашивать сын. — Я первый увидел деда!

— Первый, первый, — согласилась Альда, — но с нами не пойдёшь. Обещаю, что, если там нет опасности, потом сходим с тобой.

Вскоре вернулся Альберт с Ани, заботам которой передали обиженного на весь свет Алекса. Управляющий отдал зажжённую лампу Гале, а вторую оставил себе, после чего все пошли к комнатам Креона Ксавье.

— За какую из сторон полки он тянул? — спросил отец, когда все зашли в библиотеку.

— За правую.

Отец взялся руками за полку и потянул её на себя. Раздался слабый скрип, и полка медленно начала поворачиваться. За ней оказался пустой проём, заглянув в который Альда увидела уходящие во мрак ступени.

— Так вот где скрывался настоящий спуск в подземелье! — удовлетворённо сказал Альберт. — А я всё гадал, зачем строить под землёй ходы, чтобы потом их замуровывать.

— Вы как хотите, а я туда с лампами не пойду! — решительно заявила Альда. — Нужно вернуться за факелом.

— Тогда подожди нас здесь, — предложил отец. — Факелы чадят и горят недолго, а здесь под землёй везде низкие потолки. Ни к чему нам дышать дымом. Да и не будем мы далеко идти. Только осмотримся и вернёмся.

— Это нечестно! Я вас одних не отпущу!

— Тогда иди молча и ничего не бойся. Я пойду впереди и, если здесь будет какая-нибудь ловушка, постараюсь её обезвредить.

Они спустились по лестнице на уровень подвала и остановились в растерянности: от основного хода влево и вправо уходили ответвления.

— Куда идём? — спросил отец. — Есть мнения?

— Давайте пока пойдём, никуда не сворачивая, — предложил Альберт, — а там будет видно.

Так и сделали и шагов через двадцать миновали ещё два ответвления.

— Сколько же тут всего понастроено? — удивилась Гала. — Это ведь столько труда. Для чего всё это?

— Может быть, скоро узнаем, — ответил отец. — Смотрите, дверь.

Ход, по которому шли, упёрся в массивную металлическую дверь с большим навесным замком.

— Замок, — разочарованно сказала Гала. — Придётся возвращаться.

— Подождите, — остановил всех Альберт. — У мёртвого барона нашли ключ, который не подошёл ни к одному замку. Я его захватил, когда ходил за лампами. Альда, подержите, пожалуйста, лампу.

Он снял со связки большой ключ и легко открыл замок.

— Замок хорошо смазан, — сказал отец, — значит, им часто пользовались.

Дверь тоже легко и без скрипа повернулась на петлях. Открывшееся их глазам небольшое помещение было пусто, если не считать стола со стулом.

— Пусто! — Гала вошла в комнату и теперь озиралась в тщетной попытке чего-нибудь найти.

— Надо убрать стол, — предложила Альда. — Смотрите, как он неудобно стоит.

Мужчины подняли стол и отнесли в сторону. На освободившемся участке пола стал виден деревянный люк. Немного повозившись, отец с помощью кинжала поддел и открыл крышку. В углублении под ней стоял деревянный, окованный потемневшей бронзой сундук.

— Я так и знала, что мы найдём клад! — воскликнула Гала. — Открывайте скорее!

Сундук не был заперт, и отец легко откинул крышку.

— Возвышенные боги! — потрясённо сказал Альберт. — Сколько золота!

— Непонятно мне это, — проворчал отец, тоже рассматривая сундук почти доверху заполненный золотыми монетами и украшениями. — Зачем хранить такое веками, а самим жить более чем скромно. Ну что, забираем?

— А поднимем? — усомнился Альберт.

Мужчины взялись за имевшиеся по бокам сундука ручки и с натугой вытащили его из углубления.

— Как-нибудь дотянем, — сдавленно сказал отец. — Не будем никого вводить в искушение.

На полусогнутых ногах, с руганью и частыми остановками на отдых сундук всё-таки вынесли наверх и с облегчением опустили на пол библиотеки. Теперь находку можно было рассмотреть более внимательно.

— Имперские монеты, — заметил Альберт, перебирая золото. — Они тяжелее наших, да и золото чище. Тут много украшений, есть и с камнями. Я не знаю, как такое хранить. Если об этой находке узнают, замок возьмут штурмом.

— Давайте пока всё поставим с той стороны полки, а дверь в библиотеку запрёте своим ключом, — предложил отец Альберту. — Сейчас должен прийти жрец, а после его ухода мы с вами что-нибудь придумаем.

Жрец поступил предусмотрительно и явился в замок перед обедом. Отдавал он ему дань с таким усердием, словно хотел наесться впрок на декаду. Покончив с едой и распустив ремень, молодой человек, занялся делом.

— Какие помещения надо защитить? — спросил он отца.

— В первую очередь это спальня моей дочери, — ответил барон. — Возможно, совершить ритуал захочет кто-то ещё.

Колин зажёг захваченную с собой свечу и, что-то бормоча, начал ползать на коленях возле дверей в комнату Альды, капая воском на пол. Минут через десять жрец поднялся, отряхнул штаны и заявил, что ритуал закончен и защита поставлена.

— Не пройдёт ни один призрак, — удовлетворённо сказал он и обратился к стоявшей рядом Гале: — Может, закрыть и вашу спальню?

— Не стоит, — отказалась девушка, — мне они не мешают.

— Тогда, если хотите, можно отслужить благодарственный молебен Ньоре за спасение молодого наследника.

— Это сделаем в другой раз, — отказался отец. — Возьмите за труды.

Забрав положенную плату, довольный Колин удалился, но сразу же после его ухода в замок прибыли другие гости.

— Господин барон! — обратился к отцу слуга. — Управляющий приказал передать, что к нам прибыли люди от господина герцога.

— Пошли, дочка, встретим, — сказал отец. — И подругу свою захвати. Куда после обеда делся Алекс?

— Обиделся на меня, из-за того что не взяли с собой, забрал Ани и ушёл отдыхать, — ответила Альда. — Я схожу за Галой.

Девушка нашла подругу и вместе с ней вышла во двор.

— Имей в виду, — сказала она, увидев, кто приехал, — вон тот красавчик — страшный бабник, так что держись от него подальше.

Вместе с ухмыльнувшимся данной Джолину характеристике отцом они подошли к уже спешившимся гостям, рядом с которыми стоял Альберт.

— Приветствую вас, уважаемый Джолин, — сказал барон. — Какими судьбами к нам?

— Приветствую хозяев замка Ксавье, — ответил Джолин. — Дело у нас не к вам, а к приказчику, о котором вы сообщили, но мы надеемся воспользоваться вашим гостеприимством.

— Можете всегда рассчитывать и на гостеприимство, и на помощь.

Джолин благодарно кивнул и подошёл к Альде, попутно с удовольствием обласкав взглядом Галу.

— Ещё раз приветствую, баронесса! И вас, госпожа. У меня к вам письма, — он достал из висевшей на боку сумки два конверта и протянул их девушке. — Это от барона Лишнея, а это от герцогини. А от меня вам маленький подарок. Он не был готов, когда вы уезжали, а теперь, пользуясь случаем, привёз. — Джолин дал знак, и один из его людей принёс два длинных свёртка.

— Что это? — спросила Альда, приняв подарок.

— А вы разверните.

Девушка размотала свёртки и с восхищением уставилась на великолепный охотничий лук, к которому прилагался колчан со стрелами.

— Знаю я эти замковые арсеналы, — продолжал Джолин, делая вид, что не заметил её реакцию на подарок. — В них одни боевые луки, которые не сможет натянуть ни одна нормальная девушка. А свой вы поломали.

— Подойдите сюда! — попросила Альда и, когда Джолин приблизился, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щёку. — Вы настоящий друг, а о том, что между нами было, можете забыть. Не было ничего. Берите ваших людей и ведите в трапезную. Горячее мы, к сожалению, съели, но закуски и вино сейчас будут.

— Это подождёт, — сказал смущённый и обрадованный её поступком Джолин. — Сначала работа. Мы сейчас же едем на постоялый двор за постояльцем из Барни. А к вашему отцу будет просьба… Господин барон, — обратился он к старшему Буше. — Нам нужна ваша помощь. Не исключено, что постоялец Ласа наблюдает за подходами к заведению и при нашем появлении попытается сбежать. Не могли бы вы вместе с господином Альбертом наведаться на постоялый двор и отвлечь его беседой?

— Мы тоже пойдём, — сказала Альда, имея в виду себя и Галу. — Он меня уже видел и ничего не заподозрит.

— Это на ваше усмотрение, но постарайтесь держаться в стороне: это опасный человек.

На постоянный двор отправились в том же составе, что и в прошлый раз, только вместо Алекса была Гала. Отряд Джолина следовал за ними в отдалении. Так же оставили стражников с лошадьми, а сами вошли в дом. Им повезло и не пришлось никого искать: хозяин заведения и насторожившийся при их появлении постоялец сейчас обедали в трапезном зале. При виде знакомых лиц «приказчик из Барни» заметно расслабился.

— Приветствуем вас, господа, — приветливо сказал отец. — Для нас не найдётся чего-нибудь пожевать? Готовить не надо, достаточно закуски.

— Сейчас всё сделаем в лучшем виде, господин барон, — сказал хозяин, поднялся и ушёл на кухню отдавать распоряжение повару.

— Как охота? — обратился отец к приказчику.

— Благодарю, вчера добыл косулю. Сейчас её и едим.

В этот момент тихо подъехавшие стражники Джолина распахнули входную дверь и бросились в зал. При виде их постоялец вскочил, отшвырнул стул и побежал к лестнице мимо столика, за которым сидел Буше со спутниками. Внезапно на его пути очутилась Гала. Быстрый удар кулака девушки в солнечное сплетение, пропущенный не ожидавшим такого постояльцем, заставил его сложиться пополам. Второй удар по шее — и стражники уже вяжут руки упавшему приказчику.

— Спасибо, — поклонился Джолин Гале, — но вы зря рисковали, никуда бы он уже не делся. Уважаемый Лас, — обратился он к хозяину, со страхом наблюдавшему процесс упаковки его клиента, — мы забираем вашего постояльца. Здесь останутся трое моих людей. Они проверят груз вашего гостя и немного здесь поживут на случай, если вас захотят навестить его друзья. Все услуги будут оплачены. Да, забыл представиться. Мы — служба безопасности герцога. Рассчитываю на ваше содействие.

На обратном пути в замок Джолин ехал рядом с бароном и его дочерью.

— Необходимо сегодня здесь задержаться, и я вынужден воспользоваться вашим предложением, — сказал он Буше. — Надо тщательно проверить личные вещи задержанного, и хотя бы поверхностно осмотреть груз. Самого пленника тоже надо подвергнуть предварительному допросу и действовать дальше, исходя из того, что он скажет.

— Наш замок в вашем распоряжении, — ответил отец. — В нём много незанятых помещений, которые слуги приведут в порядок для ваших людей. Я могу присутствовать на допросе?

— Это может быть полезным, — согласился Джолин.

— А я? — к собственному удивлению попросила Альда.

— Вам-то зачем? Неужели из чистого любопытства? Поверьте, Альда, на первом допросе не будет ничего интересного, а плотно с ним будут работать уже в замке герцога.

— А всё-таки?

— Продолжаете настаивать? Будь по-вашему. Но если нам придётся применять к нему…

— Я поняла, — поспешно сказала девушка. — В этом случае я уйду. И ещё, Джолин, вы сможете передать мои письма в замок герцога?

— Почту за честь оказать вам эту услугу.

Вскоре замок Ксавье стал напоминать развороченный муравейник. На первом этаже слуги спешно очищали несколько комнат от скопившихся там за долгие годы старых вещей и мусора и несли тюфяки и мебель. Все лошади приезжих не поместились в конюшне, и для них пришлось освобождать помещение каретной, выкатив во двор обе кареты. Джолина поместили в гостевой комнате на втором этаже, а пленнику выделили небольшую комнату с забранным решёткой окном. Сначала Джолин хотел посадить его в подвальную камеру, но, поговорив с Альбертом, отказался от этой идеи. В помощь повару выделили слугу, и сейчас они вдвоём готовили ужин для увеличившегося в числе население замка.

Альда столкнулась в коридоре с отцом и управляющим, которые обсуждали на ходу какой-то вопрос, касающийся размещения приезжих.

— Хорошо, что вы мне попались! — обрадовалась она. — Я хотела обсудить с вами вопрос о нашей находке. У меня есть мысль, что со всем этим делать. Предлагаю отложить украшения для нужд баронства, а всё золото в монетах отдать на сохранение герцогу. Мы не попадаем под удар и сбережём клад, а герцог сможет воспользоваться этим золотом, если будет нужда. А мы или Алекс, когда вырастет, всегда сможем взять в казне герцога потребную сумму. Мои алмазы до сих пор там лежат, и их можно забрать по первому требованию.

— Хорошее решение, — одобрил Альберт. — Я хотел предложить то же самое. Всё равно в баронстве такие деньги не нужны, а герцогу могут пригодиться. А здесь хватит и украшений. Их там наберётся не на одну сотню золотых.

— Тогда давайте отберём украшения, посчитаем золото и поговорим с Джолином, — сказал барон. — Может, он всё с собой и возьмёт. А на всякий случай дадим ему в дорогу пять своих людей, при таком грузе это будет не лишним.

Альберт отдал Альде ключ от библиотеки, и мужчины продолжили своё обсуждение, а она побежала считать золото, забрав в помощь подругу.

Всего получилось почти шесть тысяч динариев[16] и увесистая сумка золотых украшений. Альда разрешила Гале забрать понравившиеся ей серьги с небольшими изумрудами, а для себя выбрала украшенный рубинами кулон.

— Если бы не мы, никто не нашёл бы этого клада, — сказала она подруге, — так что всё по справедливости.

— И что теперь делать со всем этим добром? — спросила Гала.

— Украшения отнесём отцу. У него в комнате есть денежный ящик. А золото отдадим на хранение герцогу. Думаю, что Джолин не откажется доставить его до места.

— А что у тебя с Джолином?

— Абсолютно ничего. Были разногласия, но я его простила. Надеюсь, что теперь мы друзья.

— Ну да, — не поверила подруга, — меня от него отваживала, а сама полезла целоваться.

— Нужен он мне больно! Я поцеловала в щёку, чисто по-дружески. Ты видела, какой он привёз лук? Это он так передо мной извинился за одну гадость. А я тебя не зря предупреждала. Джолин неплохой человек, но не может пропустить ни одной смазливой рожицы. Причём долго его подружки не задерживаются. Ладно, хватит болтать, понесли золото.

— Шесть тысяч динариев, — задумчиво подвёл итог отец, положив в денежный ящик драгоценности. — Странно.

— Что странно? — не поняла Альда.

— Ты не понимаешь, дочь, как велика эта сумма, тем более для какого-то захудалого баронства. Тут что-то не так. Не могли бароны скопить столько золота, и оно не может быть военной добычей. Какую книгу читал призрак?

— Это была не книга, а такое же видение. Когда он ушёл, исчезла и книга. А на вид она большая, в толстом кожаном переплёте и с медными застёжками.

— Как только выберу время, надо будет порыться в библиотеке, может, и найду.

— Я уже рылась, нет в ней ничего интересного.

— Это смотря что искать, — усмехнулся отец. — Ты наверняка искала чего-нибудь почитать на сон грядущий, вот и не нашла. Искать нужно иное. Ладно, подумаем на досуге. Сейчас должен прийти Джолин, и вместе сходим на допрос, а после надо будет озадачить его золотом.

Когда Джолин вместе с Буше вошёл в допросное помещение, там всё было готово. Один из его людей занял место палача, второй — писаря. Альда бросила взгляд на разложенный на столе набор крючков, пил и клещей, и её слегка замутило.

— Это средство давления, — заметив её реакцию, объяснил Джолин. — Надеюсь, что до них не дойдёт. Мой человек умеет кое с чем управляться, но он не палач. Садитесь за ширмой. Вам будет всё слышно. Если допрашиваемый вас увидит, то может подумать, что мы не пойдём на крайние меры, и придётся доказывать, что он не прав. А мне бы этого не хотелось. Вы, барон, можете садиться где вам удобно. Введите арестованного.

Двое стражников втащили приказчика с по-прежнему связанными за спиной руками и усадили на стул.

— Я не советую вам валять дурака и отпираться, милейший, — скучным голосом сказал Джолин. — В противном случае вы будете жить очень долго, но неприятно. И начнутся эти неприятности прямо сейчас. У меня нет с собой палача, но и этот милый человек кое-что умеет. А в замке герцога за вас возьмётся барон Лишней. Слышали о таком? Вы ещё здесь, а не там только потому, что моим ребятам надо перетряхнуть ваше барахло и проверить груз, а для этого нужно время. Поверьте, что рано или поздно вы всё равно запоёте. Только поздно будет петь кусок израненной плоти, который никто не отпустит на свободу. Да и не нужна вам будет свобода. Свобода важна для человека, а не для того, что от вас останется.

— Можно подумать, что если я запою сейчас, то вы меня отпустите, — криво усмехнулся допрашиваемый.

— Конечно, нет, — ответил Джолин. — С чего бы? Сначала все ваши показания будут проверять, а то мало ли что вы напоёте с перепугу. Потом, если получится, немного поиграют с вашей агентурой, ну и посидите в камере до конца войны. После этого вас отпустят на все четыре стороны или предложат работать на нас. Но пыток в этом случае избежите. Среди нас нет садистов, и ваши страдания никому не доставят радости. Всё исключительно в меру необходимости. Конечно, тюрьма герцога — это не дворец короля Мехала, но над заключёнными никто не измывается и не морит их голодом. Вам предлагают жизнь, понимаете? Пока ещё предлагают. Я не буду вас уговаривать. Для умного сказано достаточно. Начнём.

Джолин уселся напротив допрашиваемого.

— Имя и звание?

— Винтор Лестер, из купцов, второй департамент внешней разведки королевства Сотхем, старший помощник.

— Цель появления?

— Сбор сведений о герцоге Аликсане, его окружении и планах. В моём распоряжении были два связных и три агента, завербованных из местных. Я просматривал донесения, сортировал их по степени важности и срочности и отправлял дальше через Парнаду. Ну и направлял работу агентов.

— Напишите на бумаге имена своих агентов. Прекрасно, теперь поговорим о курьерах. Как часто они появляются, и когда ждать следующего.

— По мере накопления информации, но не реже одного раза в декаду. Последний был дней шесть назад.

— Что вы сообщили?

— Герцог собирался с холодами отправиться к королю с частью армии. Точная дата отправки не установлена.

— Это всё?

— Было ещё по личности герцога.

— Что именно?

— Сообщили, что по достоверным сведениям он неравнодушен к дочери бывшего барона, лишившегося имения из-за участия в мятеже.

— Имя девицы указывали?

— Было записано, но я точно не помню. Альра или Альта.

— Довольно, отведите его на место.

— Развяжите руки.

— В камере снимите с него путы. Только хочу предупредить. Вы себя показали умным человеком, с которым можно иметь дело, и не надо портить сложившееся о вас мнение. Если надумаете бежать, подумайте, стоит ли? От моих ребят пока никому не удалось сбежать, не думаю, что вы станете первым.

— Можете быть свободными, — приказал Джолин своим помощникам, когда заключённого увели. — Позже я посмотрю записи допроса.

Когда все удалились, он подошёл к ширме и сказал, глядя в сторону:

— Вот вы и услышали. Много вам от этого радости? Я поговорю с Джоком. Думаю, что последняя запись исчезнет из допросных листов.

— Спасибо, — с красными от смущения щеками поблагодарила девушка. — Вы были правы, а я — нет.

— Пойдём, дочка, — ласково сказал барон, обняв Альду за плечи. — Уважаемый Джолин, вы можете со мной поговорить, когда освободитесь? Ну и отлично. Я буду у себя.

— Что это? — тупо спросил Джолин, когда его отвели в библиотеку и показали открытый сундук, на две трети наполненный динариями.

— Это золото, которое мы хотим отдать на хранение в казну герцога. Берётесь доставить?

— Сколько здесь?

— Пять тысяч восемьсот сорок три имперских динария. Это примерно девять с половиной тысяч золотых.

— Откуда столько?

— Наши девушки нашли в подземелье, а откуда оно, я ещё буду разбираться.

— Боюсь, что для этого у меня слишком мало людей.

— Я дам вам пять своих стражников и карету. Потом они пригонят её обратно. Послушайте, Джолин, я не могу держать здесь столько золота. Если о нём узнают, вы никого из нас больше не увидите. А для вас нет риска. Больших ватаг поблизости не осталось, а у вас будут четырнадцать вооружённых мужчин, считая вас самих и кучера. И заключённого посадите в карету.

— Ладно, попробую. Завтра получу донесение с постоялого двора о результатах обыска, и поедем.

— Тогда я с утра подготовлю карету с золотом и стражников. И учтите, что мои люди не будут знать, что везут.

Альда не носила сундук с золотом, но за сегодняшний день сильно устала. Она добралась до спальни с одним желанием — упасть в кровать и уснуть. Обиженный Алекс уже лежал и старательно делал вид, что в помещении нет никого, кроме него. Пришлось идти к сыну разбираться.

— Алекс, — сказала Альда, присев на краешек кровати, — как ты считаешь, почему я тебя не взяла? Мы были в подземельях, и поверь, что это не самое приятное и безопасное место в замке. И дело не в призраках. Там очень темно и путаная система коридоров, в которой может затеряться не только маленький мальчик. Ты знаешь, что в вашем подвале пропал один из слуг, а остальные теперь не хотят в него спускаться? Нет? Значит, тебе просто об этом никто не говорил. Твои предки, которые для чего-то всё это понастроили, вполне могли оставить там ловушки. Мне и так было страшно, ещё не хватало трястись из-за тебя. И твоя обида за мою заботу больно ранит меня в сердце.

— Прости, мама! — сын выбрался из-под одеяла и уткнулся лицом ей в колени. — Я был не прав.

«И за что мне такое счастье?» — думала Альда, прижимая к себе не рождённого ею, но от этого не менее любимого сына.

— Хорошо, что ты меня понял и больше не сердишься. А теперь ложись под одеяло, а то замёрзнешь.

Она подошла к своей кровати, на которой лежали полученные от Джолина и забытые за заботами конверты. Первым прочитала письмо Лани. Она написала много и обо всём, но после прочтения в голове осталось только то, что девочка скучает по ней и брату. Письмо Джока было очень коротким.

«Альда, — писал он, — с вашим отъездом в замке стало скучно и уныло. Многие здесь к вам привязались. До сих пор большим успехом пользуются рассказы о ваших подвигах. Мне тоже очень вас не хватает, и я сильно завидую вашему отцу, рядом с которым есть такая замечательная дочь. Мне это, к сожалению, не дано. Пока много работы, но я обязательно выберу время к вам наведаться. На этом всё. Любящий вас…» Дальше шла неразборчивая закорючка. Письмо Джока вызвало на её лице улыбку, которая не погасла и тогда, когда девушка потушила лампу и легла в постель. Хорошо, когда есть настоящие друзья. Призраки их ночью не беспокоили.

Глава 13

Утром, перед завтраком, Альда подошла к беседующему с отцом Джолину и отдала ему несколько писем.

— Извините, что вмешиваюсь в разговор, но вы после завтрака собираетесь уезжать. Передадите эти письма герцогине и барону Лишнею?

— Конечно, баронесса, — улыбнулся ей Джолин, забирая конверты. — Они будут рады.

Он уже получил рапорт о результатах обыска на постоялом дворе, и больше не было причин задерживаться в замке. Поэтому, как только все поели, гости пошли седлать лошадей, и вскоре через распахнутые ворота замка Ксавье выехала карета в сопровождении тринадцати всадников. Альда стояла рядом с отцом, который проводил кавалькаду задумчивым взглядом и повернулся к дочери:

— Как бы не аукнулось нам это золото. У меня со вчерашнего дня плохое предчувствие. Решу с Альбертом несколько вопросов и засяду в библиотеке. Хотя ключ от большинства тайн этого замка наверняка спрятан не там.

— Что ты имеешь в виду, отец?

— Хотя бы регулярные прогулки старого барона в подземелье. Рано или поздно мы что-нибудь найдём, только не уверен, что эта находка принесёт счастье. Не бери в голову, дочка. Все старики время от времени брюзжат.

— Какой из тебя старик? Вот погоди, мы тебя ещё женим.

— Иди заниматься своими делами, пока я не загрузил работой. Чем думаешь заняться?

— С утра навещу кузнеца. Есть у меня к нему одно дело. А после него поеду к отшельнику.

— Не передумала? Зря. В таком случае обязательно возьми охрану.

— И охрану возьму, и Гала хочет поехать.

Когда Алекса после сна приводили в должный вид, Альда сказала, что собирается к кузнецу и предложила взять с собой. Сын страдал от скуки и с радостью согласился. В эту поездку Альда не брала стражников, ей было достаточно общества подруги. Дорога не заняла много времени, и вскоре девушки привязали своих лошадей во дворе кузни под бдительным присмотром большого лохматого пса.

— Вы его не бойтесь, — сказал кузнец. — Он только с виду мрачный, а кусается редко. Привязывайте своих лошадок, и милости прошу в дом.

— Может, сначала поговорим о деле? — предложила Альда.

— Дело никуда не денется, а с холода надо попить горячего чаю и чего-нибудь пожевать. Наследник вон совсем замёрз.

— Послушайте, Свен, мы только что из-за стола…

— Разве я предлагал есть? — удивился кузнец. — В этом году собрали много орешков, и мёд у бортника Грая вкусный до невозможности. Стало быть, я вам и предлагаю пожевать орешков с мёдом. Для такого в человеке всегда найдётся место. А за едой и поговорим, какая у вас нужда к кузнечному делу.

В горнице их встретила девушка лет шестнадцати с некрасивым лицом.

— Это моя дочь Аниша, — представил её Свен.

— Здравствуйте, — поклонилась девушка.

— Выставляй, дочь, сладости и сообрази нам чай, а я пока поговорю о деле. Садитесь, гости дорогие, и говорите, в чём нужда.

Пока Аниша накладывала в тарелки орехи и мёд и заваривала чай, Альда успела рассказать кузнецу о своей задумке.

— Проволоку я тяну, — задумался Свен. — Кольчуг не делаю, муторное это дело, но в хозяйстве проволока завсегда пригодится. Нож можно обмотать или повесить чего. Только та проволока из мягкого железа и для вас негодна. Ежели я сделаю волочильную доску на нужный размер, то смогу тянуть и тонкую проволоку. Заготовка быстро остынет, и длина той проволоки будет невелика, но вам много и не надо. Но железо нужно другое. Если проволоку делать из моего, да ещё растянуть, она сама потянется и провиснет. И калить тоже не дело, потому что получится ломкая. Стало быть, надо искать хорошее железо. То, которое у меня есть, не годится для дела.

— И что же тогда делать?

— Не расстраивайтесь, госпожа. Я завтра уговорился с нашими идти в замок за железом, так мы можем поискать нужное среди того оружия, что уже негодно к делу. Там тоже мало хорошего железа, в большинстве всё дрянь, но нам нужно немного. Что-нибудь подберём. Вы кушайте эту сласть, если понравится, я её завтра принесу. А то у вас там, небось, на все случаи дают одно мясо.

В комнату заскочил мальчишка лет четырнадцати, очень похожий на отца. Даже фартук на нём был точно такой же, как тот, который снял кузнец. Увидев девушек и Алекса, он растерянно замер на месте, не зная, что делать.

— Сколько раз говорено, чтобы не волок грязное в горницу, — начал отчитывать сына Свен. — Что стоишь, раззявив рот, поклонись господам да поздоровайся.

Мальчишка совсем смутился, торопливо поклонился и, что-то скороговоркой пробормотав, выскочил вон.

— Как умерла жена, так с ним совсем нет сладу, — пожаловался Свен. — Хороший растёт кузнец, но неслух, а вы его совсем ввели в смущение, так что он и про вежество забыл.

Посидев ещё немного и полакомившись действительно очень вкусными лесными орехами и ароматным мёдом, стали собираться домой. Простившись с дочерью кузнеца, отвязали лошадей и под бдительным взглядом пса вывели их за калитку.

— Просидели дольше, чем я собиралась, — сказала Альда. — Теперь, если поедем к отшельнику, можем не успеть до обеда.

— А если пообедать, а потом ехать?

— Нет. Он сказал, что мне нельзя наедаться. Ладно, давай поспешим, может быть, и успеем. И учти, Алекс, что в этот раз я тебя с собой не возьму. Спрошу у хозяина, если разрешит, то второй раз съездим вместе. И не смотри на меня так! Ты же был вместе с нами и всё слышал. И потом кто назвал его страшным стариком? Зачем же тогда ехать?

Оставив Алекса отцу, который был во дворе, девушки взяли с собой двух стражников и, торопя лошадей, поскакали к тракту. Выдернутые из тёплой караулки стражники ехали последними, бросая неприязненные взгляды в спину девицам, у которых шило в одном месте. Всякому умному человеку понятно, что в холод надо сидеть дома. Ещё собрались бы на охоту, а то к колдуну. Тьфу!

Добравшись до тракта, ехали по нему до места, где нужно было свернуть в лес.

— Я помню направление и сколько времени ехать, — сказала Альда подруге, — Останетесь на той поляне, где нас прошлый раз дожидались стражники. Я спрошу, можно ли тебе приехать. В прошлый раз он велел прибыть одной.

— Странник, живущий на вашей земле, указывает хозяевам — не слишком ли?

— Это не тот случай, когда нужно ставить на место или кичиться своим происхождением. Когда ты его увидишь, поймёшь.

По лесу двигались медленно, но ехать было недалеко, и вскоре они уже были на памятной по прошлому посещению поляне.

— Ждите, — сказала Альда, — Если это будет зависеть от меня, постараюсь не задерживаться.

Бри никто не остановил, и девушка доехала верхом до самого дома отшельника. Она спешилась и хотела привязать кобылу к дереву.

— Не надо привязывать, — раздался знакомый голос. — Ваша лошадь не уйдёт с этой поляны, и её здесь не тронут.

Альда обернулась и увидела отшельника, одетого в ту же одежду, в которой он был в прошлый раз.

— Вы всё-таки решились, — сказал он. — Что же, прошу в дом. А спутников взяли напрасно: дело у нас с вами не быстрое, а им там мёрзнуть зря.

— Может быть… — начала Альда.

— Нет, ваша подруга будет мешать. Пусть уж ждут, раз приехали, ничего с ними не случится. А она может приехать в другой раз, если не уймёт своего любопытства. Проходите быстрее, не будем зря терять время.

Альда сняла в сенях меховую куртку и прошла в небольшую полутёмную комнату, где ей было предложено сесть на низкий мягкий стул, очень похожий на те, какие она видела в замке герцога. Сам отшельник сел напротив.

— Я уже говорил в прошлый раз, что будущее не определено, и мы творим его повседневно своими поступками. Увидеть можно только то, что может случиться с человеком скорее всего. Ритуал для этого не слишком сложный. Я буду вам помогать и увижу всё, что увидят ваши глаза. Сидите спокойно и слушайте внимательно. Я буду задавать ритм, а вы должны следовать ему своим дыханием. Постепенно ритм будет ускоряться и ваша задача из него не выйти. При этом вы должны смотреть не отрываясь мне в глаза, остальное я сделаю сам. Я начинаю, будьте внимательны. Вздох по удару и сразу резкий выдох.

Он взял в руки небольшой бубен и начал одной рукой слегка ударять по нему с одинаковой частотой. Альда послушно делала вдох при глухом вибрирующем звуке и сразу же выдыхала воздух. Постепенно частота ударов стала возрастать. Для девушки исчезло всё, лишь звуки ударов и внимательные глаза напротив, которые, казалось, закрыли собой всё видимое пространство. Грудь Альды ходила ходуном, на лице выступил обильный пот, капли которого, стекая, намочили ворот рубашки. У неё начала кружиться голова, а глаза уже не видели ничего, кроме вспыхивающих в такт ударам разноцветных кругов. Внезапно для неё всё исчезло. Альда словно нырнула во что-то большое и мягкое. Было тепло, тихо и спокойно. Хотелось так лежать целую вечность, ни о чём не думая. Но откуда-то, разрушая безразличие, начал прорываться чей-то голос. Слова были непонятны, но от неё что-то требовали. Это было неприятно, но голос не унимался, и, чтобы это прекратить, она решила выполнить требуемое. Это решение словно послужило сигналом, и всё вокруг начало меняться. Она снова обрела вес, и обнаружила себя стоящей в большом зале под руку с каким-то мужчиной. Картина налилась красками, поле зрения скачком расширилось, и Альда увидела два десятка пар, которые кружились в танце в центре зала. В отдалении стояла толпа богато одетых мужчин и женщин. Она хотела повернуться, чтобы рассмотреть своего кавалера, но не смогла этого сделать: тело не подчинялось. Стояние на месте закончилось, когда спутник повёл её куда-то, и она послушно за ним последовала. Они подошли к высокому резному стулу, на котором сидел красивый юноша в малиновом бархатном костюме. Подойдя ближе, она заметила у него на голове узкий золотой обод короны. Рядом с ним на более низких стульях сидели молодая красивая девушка в белом, шитом золотом платье, и женщина лет сорока в синем шёлковом платье с жемчужным ожерельем. Голову девушки тоже венчала корона меньших размеров, чем у мужчины, а женщина короны не носила. Её волосы были собраны в замысловатую причёску и украшены жемчугом. Мужчина в центре встал с трона и с восхищением посмотрел ей прямо в глаза. Он что-то говорил, но она не слышала звуков. Когда он закончил, Альда повернула голову к сопровождавшему её мужчине, который оказался герцогом Аликсаном. Серг немного подрос и возмужал. Красивый, богато отделанный костюм, золотая герцогская цепь на шее и бледное решительное, обращённое к ней лицо. Он что-то сказал и больно сжал её руку. Внезапно всё исчезло, и Альда обнаружила себя сидящей в доме отшельника. Одежда промокла от пота, и во всём теле ощущалась страшная слабость.

— Что это было? — сделав над собой усилие, спросила она.

— Королевский дворец в столице, — ответил отшельник. — Вопросы зададите потом, а сейчас я дам во что переодеться, а сам выйду. Ваша одежда промокла насквозь. Если в таком виде выйдете на холод, никакого будущего у вас не будет. Потом всё снятое развесите в соседней комнате на крючках. Пока мы будем беседовать, одежда высохнет. А я заварю вам чай.

Он встал и вышел во вторую комнату, которая, по-видимому, служила кухней и спальней, и тотчас вернулся, неся в руках халат.

— Будет немного великоват, но вы запахнитесь поплотнее и обвяжитесь поясом. Двигайтесь быстрее, если хотите, чтобы ваши спутники не околели от холода, а я пошёл готовить чай.

Немного поколебавшись, Альда сняла костюм, косясь на прикрытую дверь, потом стянула мокрую нижнюю рубашку, быстро надела предложенный ей халат и с облегчением завязала пояс. Только она закончила, как открылась дверь, и в комнату вошёл отшельник, неся в руках две чашки с чаем.

— Могли бы и спросить, перед тем, как входить, — сердито сказала Альда.

— Зачем? Я и так знал, что вы уже оделись. Идите развешивать одежду. Крючки возле печки, увидите.

Альда собрала свои вещи и прошла во вторую комнату, где находилась жарко натопленная печь. У одной из стен стояла застеленная кровать, а возле окна — небольшой стол. Найдя крючки, она развесила одежду, поместив рубашку ближе к печке.

— Задавайте свои вопросы, — сказал отшельник, когда она взяла у него из рук чашку с чаем и села в своё кресло.

— Прежде всего скажите, как вас называть. Неудобно беседовать с человеком, имени которого не знаешь.

— Если для вас это важно, можете звать меня Заром.

— Вы видели всё, что видела я?

— Я видел намного больше. Когда сливаются сознания двух людей, они могут многое узнать друг о друге. В отличие от меня, вы не умеете этого делать.

— Выходит, что вы теперь обо мне многое знаете?

— Я знаю о вас всё, Альда, даже многое из того, о чём вы уже забыли. Но вас не должно это тревожить: меня интересуете только вы, а не ваши тайны.

— Но как же так можно, Зар? — беспомощно спросила она. — Зачем вам это? Зачем вам мои мечты и сомнения? Это не просто плохо — вот так залезть человеку в душу, это отвратительно!

— Успокойтесь и выслушайте меня внимательно. Вы были бы абсолютно правы, если бы подобное проделал кто-нибудь из ваших знакомых или просто посторонний человек.

— А вы уже не посторонний? С каких это пор?

— С тех пор, как частица вашей личности поселилась здесь, — Зар постучал себя в грудь. — Поверьте, что я мало кого сюда пускаю. За последние сто лет таких было трое, вы — четвёртая.

— Пусть так. И что это мне даёт?

— Между нами образовалась связь. Я всегда смогу с большой точностью определить ваше местонахождение и почувствую, когда вам будет угрожать опасность. И если буду близко, смогу помочь советом и делом.

— Зачем это вам — человеку, ушедшему от мира?

— Невозможно жить в мире и быть от него свободным. Я вплотную приблизился к этому, но полностью такое недоступно даже богам. Я разменял уже третью сотню лет и до сих пор не разочаровался в жизни. Многие считают меня колдуном, но это глупости. В каждом человеке заложены громадные возможности, надо лишь познать самого себя, а через себя — и весь окружающий мир. Но большинству людей это недоступно из-за раздирающих их страстей. Такое познание — удел очень немногих. Мы не ушли от жизни, мы научились управлять другими с единственной целью — остаться людьми, став при этом по-настоящему свободными. Развитие не имеет конца, и я до сих пор ищу знания, но уже не внутри себя, а в окружающем мире. Главная ценность любого обитаемого мира — это люди.

— Любого мира?

— Да, миров великое множество. Они могут быть очень похожи, а могут разительно отличаться. Я был уверен в том, что проникнуть в чужой мир можно только силой мысли, пока не увидел нашего герцога.

— А что не так с герцогом?

— Он не принадлежит нашему миру. Не знаю, как ему это удалось, но он перешагнул границы миров в своём собственном теле. Я не всё время сижу в этом домишке, иногда делаю небольшие вылазки. Новый герцог меня заинтересовал, как и вы.

— И вы его тоже прочли?

— Ну что вы! Я всё-таки не бог. Хотя не скрою, что при возможности сделал бы это с удовольствием. Очень незаурядная личность, и много новых знаний.

— А что означают мои видения?

— Они означают, что судьба, скорее всего, вновь сведёт вас с герцогом, и вы будете приглашены на бал к королю.

— Только это?

— Не совсем. Обычно человек видит не просто картину своего возможного будущего. Боги или наше подсознание показывают знаковые моменты, от которых зависит судьба.

— Значит, от моего поведения на том балу будет зависеть моя жизнь?

— От вашего или от поведения других. Может случиться так, что вы не сможете ни на что повлиять.

— Тогда к чему всё?

— Вы можете и не поехать на бал. Сейчас это знание для вас бесполезно, но когда вы будете близки к показанному моменту, многое может измениться.

— Вы видели, как смотрел король?

— Трудно было не заметить. Очень многие придворные дамы отдали бы всё за такой взгляд. Ведь король всё ещё холост. Хотите стать королевой? Нет? Тогда вам лучше не показываться на том балу и вообще держаться подальше от его величества. Такое восхищение вашей внешностью в сочетании с вашими талантами и душевными качествами… У короля просто не будет шансов. А вот герцогу его реакция на вас не понравилась.

— Да, он побледнел. Но я не хочу становиться ни женой герцога, ни королевой!

— Хотите совет? Вам, Альда, надо немного подрасти и разобраться со своими желаниями. Только боюсь, что это будет не так просто сделать.

— Почему?

— Есть много причин. Например, вы сделали большую ошибку, когда открыто отдали золото на хранение герцогу. Это может повлечь за собой очень неприятные последствия.

— Вы знаете, откуда оно могло взяться?

— Есть одна догадка, но я пока воздержусь её высказывать. Наверняка ваш отец сам во всём разберётся, а если нет, тогда приходите.

— Так что же мне делать?

— У вас удивительная судьба, Альда. Природа оказалась к вам необычно щедра, одарив не только ослепительной внешностью, но и острым умом, а ваше окружение помогло развить другие качества, так высоко ценимые людьми. Для мужчин вы чистая отрава. Сами того не желая, вы будете разбивать сердца и калечить судьбы. В вас будут влюбляться многие, вы осчастливите только одного. Да и осчастливите ли? Иметь такую жену — значит иметь кучу врагов и завистников. Если вашим мужем будет простой шевалье, его, скорее всего, просто убьют. Вот герцог или король смогут вас защитить. Хотя если на ваше внимание будет претендовать король, то и герцогу придётся трудно. Когда человека захватывает любовь, теряют силу семейные и дружеские связи.

— Это ужасно!

— Такова жизнь, и чем скорее вы это поймёте, тем будет лучше и для вас, и для других. Браки по расчёту часто бывают счастливее браков по любви. Ревность, которая разъедает сердца и души, страх за любимого, уносящий годы жизни, и горе от его потери, мешающее человеку жить… Поверьте, что получать удовольствие от общения с мужчиной и родить ему детей можно без всякой любви, достаточно взаимного уважения.

— Вы говорите страшные вещи…

— Наверное, потому что в своё время сам испытал всё то, о чём сейчас говорю, и имею возможность сравнить. Вы только не подумайте, что я отговариваю от любви и хочу видеть в вас расчётливую стерву. Любите, ради всех богов, но вы должны знать, что могут быть моменты, когда ваша любовь станет гибельной для вас или для тех, кого вы любите. И надо найти в себе силы выбрать правильное решение, не отдаваясь на волю чувств. Альда, ваши вещи уже высохли.

— О боги! Они же там совсем замёрзли! Гала меня убьёт.

— Не стоит так беспокоиться. Наверняка стражники развели костёр, возле которого сейчас и греются. Они вам всё равно ничего не сделают, а взгляд в спину — это не арбалетный болт. А подруге скажете, чтобы приходила. Она это не вы, но тоже девушка интересная и с характером. Я не собираюсь её читать, вправлю немного мозги для её же пользы.

Альда поспешила переодеться и оставила халат хозяина на кровати.

— Спасибо, Зар, — поблагодарила она отшельника. — Я подумаю над вашими словами.

Подъезжая к поляне, Альда издали почувствовала запах дыма, а поблизости уже были слышны треск костра и обрывки разговора.

— У тебя есть совесть? — ожидаемо встретила её появление Гала. — Подруга, называется! А если бы мы все здесь околели?

— Извини, я не могла раньше приехать. От меня ничего не зависело. Дома всё расскажу. Поедем домой, или вы будете греться?

— Она ещё спрашивает! Мы из-за тебя опоздали на обед!

— Ничего страшного, Стин прибережёт наши порции. Тушите костёр, и едем.

Как Альда и предполагала, повар оставил для припозднившихся достаточно снеди, чтобы проголодавшаяся на холоде и свежем воздухе компания смогла плотно набить животы. Правда, за едой пришлось самим идти на кухню.

— Выдай им по чарке вина, — сказала Альда о стражниках. — Люди намёрзлись, а так быстрее отогреются. А мы с Галой поедим здесь, неохота никуда идти.

Довольные стражники выпили вино и, забрав с собой еду, удалились в караулку.

— Ну и что могла так долго делать молодая девушка в компании подозрительного мужчины? — работая челюстями, спросила подруга. — Когда будешь рассказывать?

— Знаешь, я что-то сильно устала. Оказывается, заглядывать в будущее — занятие не из простых. Сил нет ни на что, хочется просто лечь и уснуть. Давай я тебе расскажу в другой раз?

— Ну что с тобой делать, придётся на время умерить любопытство. Знаешь, как это для меня трудно?

— Догадываюсь, — улыбнулась Альда. — Уже поела? Тогда пошли, а то у меня глаза сами закрываются. Не люблю спать днём, но придётся. Будь лапочкой, забери ненадолго Алекса, а то он не даст уснуть.

У дверей спальни её перехватил отец и завёл в свою комнату.

— Рассказывай, — потребовал он. — Не обидел тебя этот варнак?

— Ну какой он варнак, папа? Никакой обиды от него не было.

— А почему так осунулась?

— Давай я тебе расскажу позже, а то страшно хочется спать, — зевая, ответила дочь. — Сейчас Гала заберёт Алекса, чтобы не мешал, и я лягу.

Отец ещё несколько мгновений подержал её за плечи, с тревогой вглядываясь в засыпающую на ходу девушку, покачал головой и подтолкнул к выходу.

— Иди уж, соня. Отоспишься — расскажешь.

На остатках сил Альда добралась до кровати и, как была в костюме, так и легла, сбросив на пол меховую куртку и сапожки. Через минуту она уже крепко спала и не видела, как в спальню заглянул отец, укрыл одеялом с кровати Алекса и положил куртку в шкаф.

Проснулась она ещё дотемна. Сна не было ни в одном газу, как не было и обычных для неё неприятных последствий дневного отдыха. Усталость исчезла, сменившись бодростью и приливом сил. Хотелось немедленно куда-то бежать и что-то делать.

— Ничего себе! Называется, отдохнула. Как же я буду спать ночью?

Словно почувствовав, что дочь уже не спит, в спальню заглянул отец.

— Ты как? — с тревогой спросил он. — В порядке?

— Всё хорошо, папа! — она встала с кровати, обула тапочки и вернула одеяло на кровать сына. — Где будем говорить, здесь или у тебя?

— Давай пойдём ко мне, там будут меньше мешать.

Секретов между дочерью и отцом не было, и Альда подробно рассказала ему о своём посещении Зара.

— Вот, значит, как, — озабоченно пробормотал старший Буше. — Слышал я о таких, как он, но не думал сам увидеть. Редкие это люди. Сомнение у меня: не из тех ли он, кто может внушать всё, что вздумается? Может, не было никаких видений, просто тебя заставили в них поверить, а заодно всё о себе рассказать и забыть о своей откровенности? Такие умельцы встречаются чаще.

— Нет, отец, — подумав, сказала она, — вряд ли твои умельцы могут остановить лошадей за леру от своего дома, отвадить хищных зверей и исцелять людей.

— Это да, — согласился он, — не водится за ними таких способностей. Ладно, будем считать, что всё правда и он хочет тебе только добра. Хотя всё равно плохо, что он узнал о золоте.

— Да не нужно ему наше золото!

— Дело в том, дочка, что оно не наше.

— Ты что-нибудь нашёл?

— Я понял, какую книгу мог читать старый барон. Это родовая книга баронов Ксавье. Не слышала о такой? В старых родах, особенно на юге, имеют обычай заводить книгу, сходную с той, которую вы видели. В этих книгах нет ничего, кроме записей, которые из поколения в поколение делают владельцы имения. Обычно она находится у старшего в роду, который передаёт её новому барону.

— Выходит, что Креон Ксавье не отдал сыну книгу вместе с имением?

— Правильно мыслишь. За время твоего отсутствия я перерыл не только библиотеку, но и другие комнаты старого барона, простучал все стены и полы в поисках тайника и ничего не нашёл.

— А если подежурить ночью и проследить за призраком? Указал же он нам дорогу к золоту, может, так же найдём и книгу?

— Этой ночью я спал вполглаза и постоянно наведывался в коридор. Не было его и уже вряд ли будет. То ли так хорошо постарался жрец, то ли просто кончилось его время, но о призраке можно забыть.

— Так что же делать?

— Всё не занятое поисками время я читал.

— Читал?

— Чему ты так удивляешься? В библиотеке нет сочинений о любви или забавных историй, только описание битв и походов, но иногда и от таких книг может быть польза. Я искал, откуда в королевство могло попасть столько монет имперской чеканки. Обычно имперские купцы расплачиваются серебром или золотом по весу. Видимо, у них не приветствуется вывоз динариев за пролив. Но так было не всегда. Лет триста назад, когда великий основатель нынешней королевской династии Арнаст Первый только утвердился на троне созданного им Сандора, все народы, живущие от побережья на севере до гор на юге, сходились друг с другом в кровопролитных войнах. Возникали и рушились королевства, появлялись и уходили в небытие королевские династии. Временами этот вал достигал и границ империи. По суше до них не добраться, но в хорошую погоду залив можно одолеть даже на вёслах. И тех, кому удавалось это сделать, ждала богатая добыча. В горах много рудников, в которых добывали золото и медь, а в долинах богатые города. В них не было укреплений, да и легионы стояли на границе со степью, откуда нападали кочевники. В то время, о котором я рассказываю, был большой набег. Воспользовавшись этим, короли Аодзары и Нардании, занимавших тогда часть территории Сотхема, решили совершить набег на северных соседей. Они отставили на время разногласия, собрали большую армию и после переправы через залив и утомительного, но недолгого похода скатились с гор, сметая небольшие отряды легионеров. В то время в империи было очень много золота. Временами там даже ограничивали его добычу, чтобы не допустить обесценивания. Не имея возможности из-за войны с кочевниками самостоятельно справиться с вторжением южных варваров, император решил купить помощь. Выбор пал на нашего Арнаста, и к нему отправили послов. Король принял предложение. Ему заплатили много золота и обещали поддержку имперских легионов, если ударит захватчикам в спину. После окончания войны обещали заплатить ещё столько же. Арнаст собрал большую армию и перевёз её через залив, используя купеческие корабли. Его воины с трудом одолели горы и ударили по рассыпавшимся по всей равнине воинам Аодзары и Нардании. Поначалу всё шло хорошо, но противники быстро опомнились и собрали все силы в кулак. Обещанные легионы не пришли, и превосходившие числом враги разбили армию Сандора. Сами, правда, потеряли так много своих, что были вынуждены уйти из империи. С остатками армии король прошёл горы и смог как-то пробраться в своё королевство. Никто не знает, что случилось дальше, но в столицу король не прибыл, и трон наследовал старший сын. Золото империи бесследно исчезло. Император, конечно, не выплатил обещанный остаток наследнику. Вот такая история.

— И ты думаешь…

— Король не дурак и не стал брать золото с в поход. Часть его он, несомненно, потратил, а остальное, скорее всего, спрятал где-то на побережье. А когда прибыл туда с немногими оставшимися людьми, забрал припрятанное и поехал в столицу. Думаю, что он на свою беду воспользовался гостеприимством первого из баронов Ксавье. Это объясняет наличие динариев и их количество.

— Но, отец, это же…

— Да, дочь, это коронное преступление, за которое весь род вырезают до последнего человека. И оно не имеет срока давности. А если ещё узнают, что был убит легендарный Арнаст…

— Не отдам! Какое отношение имеет Алекс к тому, что сотворил кто-то из его предков?

— Ты ещё не всё знаешь, — невесело усмехнулся отец. — По закону такую же ответственность несут и опекуны наследника проклятого рода.

— Мы будем молчать.

— Ты думаешь, что я один такой догадливый? Единственная возможность — это поговорить с герцогом после его возвращения из похода. Золото придётся отдать, а делиться или нет с королём, пусть решает сам. А нам надо будет разобраться с подземельем. Думаю, что я разгадал одну из его тайн. С королём вряд ли было меньше десяти человек. Убить их было нетрудно, а вот вынести из замка и захоронить столько тел, чтобы никто ничего не заметил и не заподозрил, уже очень рискованно. В ту пору в замке было гораздо больше народа. Так что их, наверное, никто и не выносил. Сложили где-нибудь в подвале и замуровали проход. И это место надо найти.

Глава 14

Когда Альда вышла от отца, в душе зародилась надежда, что герцог найдёт выход из положения. Не должно быть такого, чтобы за грехи трёхсотлетней давности заставили отвечать семилетнего мальчика. Вместе с тем она понимала, что найдётся немало людей, которые будут руководствоваться не здравым смыслом, а буквой закона. И для таких единственными аргументами являются сила и власть. Своя судьба беспокоила в последнюю очередь.

Желание быть с сыном захватило Альду с такой силой, что она едва не бегом направилась на его поиски, расспрашивая о мальчике каждого встречного. Скоро пропажа отыскалась. Подруга отвела Алекса к каретной, и сейчас он пытался стрелять из детского лука в нарисованную углём на стене мешень. Две стрелы уже торчали в некотором отдалении от перечёркнутого крест-накрест круга.

— Какие вы молодцы! — похвалила она начинающего лучника и его учительницу. — Надо было самой догадаться и сделать тебе лук. Этот откуда?

— Взяли у сына одного из слуг с отдачей, — ответила Гала. — Паршивый, но на первый случай сойдёт.

— Ничего, сделаем лучше. А я ещё научу метать ножи. Это умение может пригодиться. Лучше заниматься мужским делом, чем маяться от безделья.

— Мама, покажи, как ты мечешь!

— Ну если ты так хочешь, — Альда вынула из ножен на поясе кинжал и без размаха всадила его с десяти шагов в центр мишени.

— Здорово, — с завистью сказала подруга под восторженные вопли Алекса. — Я так не умею.

— Я тебя тоже научу, — пообещала Альда, — а ты начнёшь учить меня работать с мечом. А теперь верните лук и пойдём домой. К ночи стало холодать, а Алекс легко одет. И не надо на меня сверкать глазами, а то сегодня не будет сказки.

— Сказка! — закричал сын. — Сегодня будет сказка! Только не забудь, ты обещала!

— Я тебе ничего не обещала, только сказала, что будет сказка. Я имела в виду, что это ты мне расскажешь одну из тех сказок, которыми тебя потчевала тётя Лани. Ты мне это обещал.

— Что ещё за тётя? — спросила Гала.

— Сестра герцога.

— Офигеть! — искренне сказала девушка. — Мне бы в детстве таких теть!

— Она сама почти ребёнок. Ей скучно в замке брата, вот и возилась с сыном время от времени.

— Неправда! — закричал Алекс, обидевшись. — Она очень хорошая и меня любила! Она сама сказала! И ты ей тоже очень нравилась. Она мне сказала, что у неё никогда не было такой подруги, как ты! И когда вы поссорились, она плакала, вот!

— Хорошая, хорошая, — согласилась Альда, у которой почему-то защипало в глазах. — Разве я сказала, что плохая? И нам она очень помогла.

Алекс убежал отдавать лук, а подруги, чтобы не стоять на месте, медленно пошли в сторону ближайшего входа в замок.

— Так ты скажешь, наконец, что узнала у этого отшельника?

— Сказал, что если не хочу стать королевой, то надо держаться подальше от его величества.

— Врёшь!

— Почему вру?

— Значит, он врёт.

— Гала, я сама всё видела. Думаешь, почему я так долго отсутствовала.

— Знаешь, что? Никуда я от тебя не уеду, если сама не прогонишь. Что у меня там за жизнь? Не жизнь, а скука смертная. А здесь сплошные короли да герцоги.

— И не стыдно тебе такое говорить? Я буду только рада, если ты с нами останешься. Всё, заканчиваем эти разговоры: Алекс бежит.

Оставшееся до сна время Альда провела с сыном, слушая его сказки и рассказывая свои. Напоследок, когда мальчик уже лежал в своей кровати, она вдруг прижала его к себе и застыла так на несколько мгновений.

— Что случилось, мама? — спросил он, видимо, почувствовав её волнение.

— Ничего, Солнышко. Всё в порядке, спи.

«Никому не отдам, — думала она, лёжа в кровати. — Убежим втроём в Барни или ещё куда, но сына у меня никто не отберёт. Иначе зачем жить? Золота у нас много, да ещё остались деньги, вырученные за алмазы. Этого хватит, чтобы устроиться на новом месте, а на жизнь мы с отцом всегда заработаем, без дела сидеть не будем. Жаль, что те алмазы остались у герцога. Надо попросить Джока, чтобы при случае передали».

Утром, после завтрака, отец сообщил, что сегодня думает начать работу с подвалом.

— Не могу заниматься ничем другим, — признался он. — Надо всё-таки быстрее вскрыть этот гнойник.

— С утра должен прийти кузнец с деревенскими за железом.

— Значит, подождём, пока они уйдут, и начнём.

Свен не заставил себя ждать. Едва успели разойтись после завтрака, как он явился в сопровождении трёх здоровенных мужиков из тех, кто пальцами гнёт подковы, и пустого воза, запряжённого четвёркой лошадей.

Альберт сходил за ключом, а кто-то из слуг принёс лампы. Вместе с приехавшими мужиками вниз спустились управляющий с отцом и трое стражников. Они недолго отсутствовали и вскоре появились со своей ношей. Первым поднялся отец с зажжённой лампой в руках, а за ним гуськом, согнувшись под тяжестью сложенной в несколько раз цепи, кряхтя и ругаясь, выбрались остальные. Последним вышел Альберт с лампой, который запер подвал. Цепь вывалили в телегу со звоном и грохотом, заставив лошадей вскинуться и испуганно заржать.

Всё ещё тяжело дыша, Свен забрал что-то у возчика и подошёл к стоящей во дворе Альде.

— Вот привёз, — сказал кузнец, показывая ей небольшой мешок и сумку с чем-то тяжёлым. — Всё, как и обещал. В мешке орехи, а в сумке баклага с мёдом. Орехи не колоты. Можно отдать слугам очистить, а можно вот этим… — Он достал из-за пояса железную штуковину, составленную из двух раздвигающихся половин.

— У нас все такими колют. В углубление кладётся орех, а потом сдавливаете ручки. Сильно жать не надо, а то раздавите орех. Можно и зубами, но уж больно у них в этом году толстая кожура. Это к холодной зиме.

Альда подозвала одного из слуг, и он унёс подарки на кухню.

— С цепью справятся без меня, — продолжил Свен. — Староста обещал помочь с разгрузкой. А мы с вами, если не передумали, пойдём в арсенал искать пригодное для вашей затеи железо. А не найдём, так вы не печальтесь. Есть у меня мысль сделать ваши струны из бронзы. С бронзой даже удобней работать. Нить получится ровнее, и не будет так ржаветь. А если найдём хорошее железо, попробуем и так, и эдак.

— Альберт, — остановила Альда управляющего, — нам надо посмотреть в арсенале негодное к делу оружие. Нужно найти материал для моих струн.

— Если обещаете, что не оставите защитников замка совсем без оружия, то почему бы и нет? Сейчас я освобожусь и пройду вместе с вами.

Арсеналом было большое помещение на первом этаже замка. Вдоль стен стояли копья и алебарды, а на вделанных в стены крюках висело остальное оружие: мечи, луки, арбалеты и кистени. Отдельно лежали стрелы, увязанные в пучки по двадцать штук, а у входной двери стоял большой короб с арбалетными болтами. Доспехов почему-то не было. В самом дальнем углу было свалено в кучу поломанное и не годное к бою оружие.

— Вам туда, — кивнул на неё Альберт Свену. — Только вряд ли там можно найти что-нибудь хорошее. Надо будет потом пересмотреть, что можно тебе отдать.

Порывшись в ломе, Свен согласиться с Альбертом:

— Железо — дрянь. В дело взять можно, но для вас оно не годится.

— А, может, взять что-нибудь из годного? — предложила Альда. — Нам-то и нужно кусочек.

— Посмотрите, — разрешил управляющий, — а потом решим, давать или нет.

Кузнец долго ходил, рассматривая оружие, пока не нашёл небольшой мешочек с наконечниками для стрел, которые признал годными.

— Старая работа, — сказал он, любовно рассматривая небольшие листовидные наконечники. — Рудное железо, и выделка отличная. Привозное железо будет хуже, а из болотного замучаешься делать что путёвое. Может, это даже сделано из небесного камня[17].

Как только Свен удалился, пообещав сегодня же заняться заказом, отец приказал открыть подвал и принести инструменты и факелы. Только этим занялись, как стражник на башне прокричал, что к замку приближаются всадники.

— Всё уберите назад, — сказал барон слугам. — Сначала разберёмся, кто приехал.

Как оказалось, прибыли стражники и кучер с каретой, которых одалживали Джолину, а вместе с ними Джок в сопровождении семи всадников своей службы.

Спешившись, он подошёл к барону и поприветствовал его.

— Я прибыл специально чтобы с вами поговорить. Альда в замке? Очень хорошо. Распорядитесь, чтобы позаботились о моих людях.

— Ваш визит связан с нашим подарком герцогу?

— С каким подарком? — не понял Джок.

— Ну как же? Мы же просили уважаемого Джолина передать в казну герцога довольно много золота. Неужели не выполнил?

— Умно, — признал Джок. — Уже раскопали источник находки?

— А вы как догадались?

— Не я, — криво усмехнулся Джок. — Я не увлекался историческими хрониками. Догадался секретарь герцога Рашт. Но не будем говорить об этом во дворе. Давайте найдём место получше, да и Альде неплохо при этом присутствовать.

Барон распорядился накормить и устроить охрану Джока и повёл гостя к себе.

— Снимайте куртку и располагайтесь. Гостевую комнату для вас сейчас готовят. Вина не предлагаю, знаю, что при деле не пьёте. Подождите малость, я сейчас позову дочь.

Альда не вошла, а вбежала в комнату отца.

— Вы! О боги, Джок! Если бы вы знали, как я рада вас видеть!

— Ну, девочка моя! Не надо плакать, я сделаю всё, чтобы не случилось ничего плохого, — говорил Лишней, одной рукой обнимая прижавшуюся к нему, всхлипывающую девушку, а другой ласково поглаживая её волосы.

— А я совсем недавно о вас думала. Вы ведь приехали сюда из-за золота?

— Сюда я приехал из-за того, что люблю вас, как дочь, и очень уважаю вашего отца, иначе прислал бы стражу. Вы сделали большую глупость, передав с Джолином золото для хранения герцогу. Видимо, на тот момент не разобрались, откуда оно появилось в баронстве Ксавье. Ваш отец внёс одно уточнение, которое может несколько поправить дело. Он сказал, что золото передано в пользование нашему герцогу. По счастью, в эту историю посвящены только несколько человек, но вы всё равно можете попасть под удар. Ответьте откровенно, что ещё найдено вместе с этим золотом?

— Только такое же золото в виде побрякушек, — ответил барон, открыл денежный ящик и достал из него сумку с украшениями. — Но это, скорее всего, военная добыча одного из первых баронов Ксавье, о которой здесь до сих пор болтают. Просто всё золото хранили вместе. Вряд ли император стал бы ими расплачиваться.

— Да, действительно. Можете это убрать. Больше ничего не было?

— Вы бы, Джок, говорили прямо, что имеете в виду, — сказала Альда, — а то, может быть, вас интересует сундук, в котором лежали находки.

— Сундук меня не интересует. Я имею в виду королевские регалии и именное оружие.

— Ничего такого не было, — ответил барон. — Нашли только золото. Но мысли по поводу остального имеются. Скорее всего, останки тел, а может, и всё, что при них было, замурованы где-то в подвалах замка.

— Так в чём дело? Не искали?

На этот раз криво усмехнулся отец:

— Дело в том, что у владельцев этого имения была не очень понятная слабость к земляным работам. Они несколько поколений рылись под своим замком и понастроили там столько всего, что разбор требует времени.

— Для чего это нужно? — удивился Джок.

— Это вы меня спрашиваете? Я ведь не наследник этого имения. Да и прежнему барону его отец, похоже, не всё передал. Родовую книгу, из которой можно было бы что-то узнать, он оставил себе.

— Вы её нашли?

— Не нашли, хотя искали с усердием.

— Тогда откуда известно, что она вообще должна быть?

— Её показал старый барон, — ответила Альда и, в ответ на недоумённый взгляд, пояснила: — Точнее, его призрак, который читал её ночью в своей бывшей библиотеке.

— Шутите?

— Нам сейчас не до шуток. Путь к тайнику с золотом тоже он показал.

— У вас здесь всё, как в тех книгах, которые запоем читает герцогиня: призраки, тайники и подземелья.

— Добавьте ещё колдуна и старую башню с привидением на болоте, — усмехнулся барон, — а так же, как выразился уважаемый Джолин, кучу шпионов Мехала.

— Да, весело живёте, — согласился Джок. — О болоте сказали правду?

— Да кто его знает. Стоит на болоте древняя полуразрушенная башня, и из неё кто-то время от времени орёт жутким голосом. А насчёт весело, это да. Точно то же недавно сказала подруга моей дочери. У нас, мол, скучно, зато у вас тут…

— Ладно. Что собираетесь делать с подвалами?

— Перед вашим приездом хотел спуститься со слугами и разломать пару перегородок в коридорах. Это для начала.

— Давайте и я поучаствую со своими людьми. Они не будут болтать о находках.

— Это даже лучше, а то слуг придётся гнать силой. Один из них пропал в подвале, теперь остальные боятся.

— Неужели так и не нашли?

— Не нашли. Может, найдём сейчас.

— Таинственное место — этот замок.

— Мне эти тайны уже вот где сидят! — провёл рукой по горлу Рон. — Если бы не Алекс, уехали бы отсюда без сожалений.

— Может, ещё придётся уехать. Я вас прикрою, да и герцог постарается не дать в обиду, но всякое может случиться. Мой вам совет в таком случае: забрать мальчика и все ценности и уехать из королевства как можно быстрее. Вот ваши алмазы, Альда, лучше, если они будут у вас.

— Положи в денежный ящик, отец, — Альда передала барону мешочек с камнями. — Джок, вашим людям нужен отдых?

— Мы сделали небольшой привал, так что обойдутся. Работа в вашем подвале будет для них вроде разминки. Давайте не будем откладывать.

— А зачем вам это? — спросила Альда. — Я понимаю желание отца разобраться с подземельем и похоронить останки как положено. Ну найдём мы регалии, дальше-то что? На золоте не написано, откуда оно. Пока это всё только догадки, а если мы найдём корону основателя, тогда не останется никаких сомнений. Нам же хуже.

— Арнаст не брал в поход корону, — сказал Джок. — Она осталась в столице. При нём был походный знак короля — золотой диск с изображением солнца, который надевался на шею. Находку золота и регалий можно обставить по-разному. Может быть, его величество наградит вас за услугу короне.

— Не надо мне его наград, — сказала девушка, сразу вспомнив сцену в королевском дворце. — Лишь бы никто не тронул Алекса. Ладно, хватит об этом. Ваши люди сейчас обедают, может, поедите и вы?

— Спасибо за заботу, но пока не хочется.

— Тогда давайте начнём работать со слугами, а ваши люди сменят их позднее. Там много работы, а находки не обязательно кому-то показывать.

— Дело говоришь, дочка, — одобрил отец. — Не будем терять время.

— Давайте ломать в этом коридоре, — выбрал отец. — Здесь старая кладка, да и проход пошире, так что будет легче работать. Положите пока кирки и для начала забейте в щели несколько клиньев. Пусть один светит факелом, а двое работают. — Он отошёл в сторону, чтобы не мешать.

Один из слуг встал возле перегородки и поднял факел почти к самому потолку. Он горел неровно и чадил, а на низком потолке начало быстро образовываться большое пятно копоти. Второй слуга вставлял в щели кладки железные клинья, придерживая их рукой, пока третий несколькими ударами молота вгонял их в перегородку один за другим.

— Достаточно, — остановил их отец, когда были вбиты шесть клиньев. — Бейте молотом. Кладка ослаблена, так что должно получиться.

Третий удар молота отбил большой кусок перегородки.

— Подождите! — отец протиснулся ближе, взял у слуги факел и просунул его в образовавшуюся дыру. — Слишком много пыли и дыма от факела. Ничего не видно, придётся ломать дальше.

Были выбиты ещё три куска кладки, прежде чем в ней образовалось отверстие, в которое смог пролезть взрослый мужчина.

Альда, которую отец не пустил в подвал, пританцовывала возле его входа от холода и нетерпения.

— Что там? — бросилась она к поднимавшемуся по ступеням Альберту.

— Пока ничего, — ответил управляющий и украдкой сплюнул в сторону коричневую от пыли слюну. — Пробили перегородку, а она отгораживает эту часть подземелья от той, вход в которую идёт из библиотеки. Правильно отец вас туда не пустил. Пыль страшная и вонь от факелов. Потом полдня бы отмывались.

— А почему никто не выходит?

— Рабочие собирают клинья и сейчас выйдут, а барон Лишней и ваш отец осматривают остальные перегородки и решают, с какой начать работу в другой раз.

Он ушёл приводить себя в порядок, а к разочарованной Альде подошла гулявшая с Алексом Гала.

— Что ты здесь караулишь? — спросила она. — И кто этот пожилой мужчина, который к вам приехал? Это человек герцога?

— Это барон Лишней. Он мне обещал выбрать время и навестить. Кроме обещания, у него ещё дела к отцу.

— Тот самый? — сделала круглые глаза подруга. — Мясник?

— Какой ещё мясник? — не поняла Альда. — Ты это о ком?

— О бароне Лишнее, который правит у герцога сыском. Его все между собой зовут мясником. Говорят, что он загубил людей без счёта.

— Ах, говорят, — улыбнулась Альда. — А ты сама хоть о ком-то знаешь или только сплетни?

— Люди не будут говорить просто так, — неуверенно ответила Гала. — А что это все вдруг полезли в подвал?

— Ловим призраков, — таинственным шёпотом сообщила Альда и, увидев вспыхнувшие нешуточным азартом глаза подруги, не выдержала и расхохоталась.

— Издеваешься? — обиделась Гала.

— Шучу. Вы давно гуляете? Значит, пора уже к себе. Вот-вот должны ударить к обеду.

Из входа в подвал выбрались грязные слуги. Отплёвываясь, они понесли инструмент в каретную. Следом за ними вышли такие же грязные отец с Джоком. Отец на ходу снял с себя куртку и несколько раз энергично встряхнул, подняв столб рыжей пыли. Джок последовал его примеру.

— Разрешите, барон, представить вам мою подругу леди Галу Хелл, — церемонно сказала Альда подошедшему Джоку. — Гала, это барон Лишней, один из ближних людей нашего герцога.

— Очень приятно, — поклонился Джок, ища, куда бы сплюнуть. — Вы, баронесса, никак не можете быть в окружении обычных девушек, всё норовите окружить себя красавицами. А госпожа Гала, как мне кажется, ещё не понаслышке знакома с мечом.

— Да, она мастер и обещала меня научить. Если ничего не помешает, то с сегодняшнего дня и начнём. Я вижу, что вы перепачкались. Отец, проводи гостя умыться, а служанки помогут почистить одежду. Не тяните, сейчас должны объявить обед.

Во время обеда о делах не говорили, а после него опять собрались в комнате отца.

— С вашими подвалами ещё возиться и возиться, — сказал Джок. — Я не могу долго задерживаться, поэтому сделаем так. Я оставлю двух своих людей, а сам с остальными скоро уеду. В этих местах появилась разбойничья ватага, так что желательно успеть дотемна.

— Дать вам в помощь моих людей? — предложил отец.

— Не стоит. Ватага небольшая, а люди у меня опытные. Когда приеду, натравлю на них какой-нибудь из крестьянских отрядов. Альда, возьмите письмо. Это мне Лани принесла перед отъездом. Прикипела она к вам и очень скучает. Сейчас вам не до того, а позже выбрали бы время и нас навестили. Вам там многие будут рады.

— Как только со всем раскрутимся, непременно приедем.

— Буду с нетерпением ждать. А сейчас пойду готовить людей к отъезду. Надо будет ещё проинструктировать тех двоих, которые остаются у вас.

На сборы не ушло много времени, и вскоре все уже седлали своих коней.

— Это Сур Лаграх, — представил Джок невысокого, но крепкого парня. — Он дворянин, но на моей службе старается об этом не вспоминать. По натуре авантюрист, но человек безусловно умный и способный сдерживать свои склонности. Для вашего дела лучшего не найти. В помощь ему оставляю Арнэ Хорта. Это вон тот невысокий стражник с усами, который прощается с товарищами. Выбирал в основном из-за малого роста. Коридоры в ваших подвалах такие, что я исцарапал себе всю макушку. Но физически он очень силён. Оба надёжны и лично мне преданы. Вот вроде и всё. Прощайте.

Джок взметнулся в седло и погнал коня в ворота. Охранники тут же догнали и рассредоточились, чтобы прикрыть его со всех сторон.

— Ты чем-то расстроена? — спросила Альду Гала.

— Всегда грустно, когда уезжают друзья.

— А кто из друзей уехал?

— Ну как кто? Барон Лишней уехал, ты же видела.

— И это друг?

— Гала, он прекрасный человек и надёжный друг. Поверь, что большинство слухов, которые о нём распускают недоброжелатели, — это обыкновенные сплетни.

— Большинство, но ведь не все же?

— Джок защищает интересы герцога, а это иногда требует укорачивать на голову его врагов, но это не доставляет ему удовольствия. И он вовсе не мясник. А эти слухи… Я спрашивала, а он смеётся. Говорит, что для службы лучше, чтобы его боялись. Давай сейчас начнём тренировки. После приезда Джолина привели в порядок много помещений. Возьмём себе одно побольше. Слуги вынесут всю мебель и застелют какой-нибудь старый ковёр. Мой меч подойдёт?

— С ума сошла? Кто же учит таких неумёх, как ты, боевым оружием? Я привезла пару тренировочных мечей из дуба, так даже они затуплены. Но до них дело дойдёт не скоро. Декаду тебе придётся тренировать нужные мышцы и учиться правильно двигаться, а только потом займёмся отдельными приёмами и связками. Рассчитывай, что для среднего уровня придётся заниматься с полгода. У нас свой стиль боя. Женщина не сравняется с мужчиной в силе, наше единственное преимущество — быстрота. Никогда не парируй удары прямо, иначе тебя вколотят в землю. Нужно уклонятся и отводить их в сторону. Твоё тело само должно знать, когда и что делать. Начнёшь думать — проиграешь. Я к своему уровню шла два года.

Они нашли управляющего, и работа закипела. Для тренировочного зала выбрали самую большую из комнат, откуда недовольные барскими причудами слуги убрали всю мебель.

— Нет у меня для вас большого ковра, — сказал Альберт, — а вот несколько маленьких найду. Правда, сильно потёртые, но вам на них не лежать.

— Кому-то придётся поваляться, — отозвалась Гала. — Ладно, пусть несут то, что есть. В этом замке можно найти часы?

— Небольшие были в комнатах Ленара. Когда готовились к вашему приезду, я их оттуда убрал. Принести?

— Давайте, — сказала Гала. — Тренироваться с часами удобнее, чем считать в уме, сколько всего сделал.

Принесённые слугами песочные часы были установлены у стены на небольшом столике.

— Всего тридцать частей[18], — осталась недовольной Гала. — У нас было больше. Но всё равно лучше, чем ничего.

Гала сбегала к себе и принесла тренировочные мечи, по виду очень похожие на настоящие.

— Тяжёлые, — взмахнув одним из них, сказала Альда.

— Они должны весить столько же, сколько весит боевое оружие. С дури и деревом можно перерубить кость.

Первое занятие было ознакомительным. Они немного помахали мечами, при этом Гала смогла убедиться в том, что её подопечная даже не умеет держать меч.

— Ладно, серьёзные занятия начнём с завтрашнего дня. А меч тебе лучше пока не носить, а то можешь случайно зарезаться. Подарили тебе лук, вот его и носи.

Придя в свою комнату, Альда хотела почитать письмо Лани, но соскучившийся за день Алекс требовал внимания, и пришлось его укладывать и рассказывать сказку. После того как сын заснул, она перенесла лампу на столик у своей кровати и развернула лист бумаги. Содержание этого письма мало отличалось от того, которое привёз Джолин. Альда обратила внимание на расплывшиеся чернила.

«Лани плакала! — догадалась девушка. — Бедная, она же ещё совсем девчонка! Потерять всю семью и жить с Сергом, не видя его месяцами. Сидеть одной во дворце, где нет ни родных, ни друзей, кроме Леоры. Может, поэтому её ко мне так потянуло?»

Альда тоже по ней соскучилась. Непосредственная, склонная к фантазиям, искренняя и преданная друзьям девчонка как-то незаметно перестала быть для неё чужой.

«Она ведь тогда из-за меня поссорилась с братом! — внезапно поняла Альда. — Может, это была их первая ссора за всё время знакомства. И с Леорой у неё что-то было, после того как та перестала со мной общаться. Ведь нормально дружили до моего приезда, а потом я уже не видела у них той теплоты в отношениях, что была раньше. Обязательно нужно съездить повидаться и взять с собой Галу».

Глава 15

Следующий день стал для Алекса праздником. Вскоре после завтрака к ним в гости с обещанным визитом приехала семья Газлов. Перед тем как они вышли к гостям, барон сказал дочери:

— Придётся тебе их занять, а я немного пообщаюсь и вместе с людьми Джока займусь делом. Он оставил их не насовсем, а работы в подвалах не на один день. Чтобы не привлекать лишнего внимания, начнём с той части, вход в которую идёт из библиотеки.

— А чем я их займу? — растерялась девушка.

— Расскажи что-нибудь из своих подвигов, — пошутил отец, — или съездите куда-нибудь, например, на болото. Пойдём, нехорошо заставлять гостей ждать.

— Раньше не получилось, — оправдывался перед вышедшими во двор хозяевами здоровый как лось Свен. — Жена обещалась, что приеду и привезу шкуры, а у меня вышла задержка.

— Кабан его подрал, — сказала Лаша, передавая мужу с седла Майю. — Пришлось ему два дня отлёживаться в лесу, а мне ночей не спать, а днём на стенку лезть.

— Да будет тебе, — проворчал Свен, — позоришь мужа перед хозяевами. Какой-то паршивый кабан…

— Ага, паршивый, — язвительно согласилась Лаша, спрыгнув с лошади. — Чуть поменьше, чем быки в твоей деревне. Пусть слуги заберут тюк, в нём заказанные вами меха.

— А это окорок того самого кабана, — сказал Свен, снимая с заводной лошади большой свёрток.

Принявший мясо слуга охнул и выронил ношу. На помощь ему пришёл второй, и они вдвоём подняли завёрнутое в шкуру мясо и понесли его на кухню.

Алекс, который не сводил глаз с робеющей в непривычной обстановке девочки, дождался, когда взрослые поприветствовали друг друга, и протиснулся вперёд.

— Разрешите, шевалье, развлечь вашу дочь? — спросил он, задрав голову на главу семейства. — В прошлое наше свидание она показала мне ваши трофеи, сейчас я покажу ей замок.

Свен поперхнулся, но сдержал смех и серьёзно кивнул мальчику:

— Разумеется, господин барон. Ухаживать за гостями — долг хозяина.

— Подожди, Алекс, — сказала Альда сыну, который уже завладел ручкой Майи и повёл юную даму в замок, — гостей сначала кормят.

— Я накормлю, — отозвался он. — Мы накололи много орешков, а мёд только начали.

— Не беспокойтесь, — сказала Лаша. — Мы позавтракали, так что в застолье нет нужды. Пусть развлекаются.

Все вслед за детьми вошли в замок, оставив лошадей конюху. Для беседы выбрали единственное помещение, которое можно было назвать гостиной. Отец размотал свёрток с мехами и залюбовался хорошо выделанными, подобранными по цвету шкурками.

— Здесь меха не только мне и мальчику, хватит и на куртку дочери. Сколько мы вам должны?

— Это пустяки, любезный хозяин, — ответил Свен. — Какие могут быть счёты между соседями? А ваш мальчик метит мне в зятья, так что мы уже почти родственники.

— Поговорите с дочерью, — сказал барон, — а я ненадолго выйду.

Не успела Альда вкратце рассказать Свену о своей охоте на волков, как вернулся отец. Она рассказывала с юмором, и в таком изложении её история казалась очень забавной. Все отсмеялись, после чего Свен заметил, что ей очень повезло. Даже для него было бы большой удачей отбиться зимой от такого количества серых, что уж говорить о девушке.

— Вы сделали нам подарок, — сказал барон Газлам. — Я тоже хочу вас одарить. Хорошие соседи и добрые друзья — это редкость. Примите от всего сердца. Это вам Лаша, — он подал женщине пару крупных золотых серёг тонкой работы, — а это для нашей будущей невесты.

Подарком для Майи были небольшие серьги с мелкими изумрудами.

— У меня запланировано очень важное и срочное дело, которое, к сожалению, нельзя отложить, поэтому до обеда я поручаю вас заботам дочери. Она покажет замок, а потом возьмёте детей и съездите посмотреть нашу достопримечательность. Есть у нас недалеко древняя башня с привидениями. Детям должна понравиться. И Галу с собой возьмите. Это подруга Альды.

Он ушёл, и девушке пришлось самой развлекать гостей. К счастью, это оказалось не трудно. Она могла рассказать уже немало интересных историй, а Свен с Лашей оказались внимательными и благодарными слушателями. Свен в свою очередь рассказал несколько охотничьих историй, произошедших с ним самим. Потом нашли Майю с Алексом, тепло оделись и пошли к конюшне, где предупреждённый конюх уже оседлал лошадей. Здесь же их дожидалась Гала, взявшая по просьбе подруги её лук и колчан со стрелами.

— Может, собью пару уток, — объяснила Альда, увидев удивлённый взгляд Свена.

Не полагаясь на рассказ Ани, она расспросила конюха о дороге к башне. Тот объяснил со всем вежеством, но после отъезда господ в матерных выражениях высказал кучеру всё, что он думает о таких поездках, да ещё с детьми.

Стояла солнечная безветренная погода, было тепло, и все расстегнули куртки.

— Долго нет снега, — сказал Свен, — плохо, если его не будет. По снегу совсем другая охота. Если он всё же выпадет и будет желание сходить на крупного зверя, могу поспособствовать. Недалеко от нас зимуют олени, так что, если выходить засветло, можно обернуться за один день. Переночуете у нас, а рано утром и пойдём.

— Я с удовольствием, с делами бы раскрутиться. Мы ведь здесь всего декаду. Я с нашим лесничим Клером Соте уговорилась насчёт зимней охоты, но пока ничего не получается.

— Знаю его, добрый охотник.

— Ладно, хватит вам об охоте, — недовольно сказала Лаша. — Дома только о ней и говоришь и здесь тоже. Как будто больше нет ничего стоящего. Поинтересовался бы, что ли, чем твоя дочь занималась со своим кавалером.

— Мы бегали по замку, — похвасталась Майя. — Коридоры длинные-длинные, можно очень быстро бежать.

— Тебе бы всё носиться, — проворчал отец. — Когда-нибудь точно расшибёшь лоб. А замок у вас, Альда, и впрямь большой.

— Не представляю, как можно построить такую махину и для чего, — отозвалась баронесса. — Ясно, что строили не на доходы от двух деревень.

— Здешние бароны строили его не одно поколение, — задумчиво сказал Свен, — и не на доходы от аренды, в этом вы правы. Деньги им приносили мечи их дружины. А замок строили рабы. Это сейчас раб — большая редкость. Наверное, они остались только на галерах. А при основателе рабство было обычным делом. Тогда все воевали со всеми, и пленных было много. Не выкупили пленного в оговорённый срок — вот вам и готовый раб. Можно послать в каменоломню, можно заставить надрывать жилы на строительстве. Этот замок, как и многие другие, построен на костях. Между нами, основатель был той ещё сволочью, но надо отдать ему должное: королевство он собрал, а его потомки начали наводить в нём порядок. Жаль, что не вовремя умер отец Андре. Сын к тому времени был ещё слишком молод и неопытен, отчего многие наши беды. Сейчас ему годов не намного больше, но хоть вернул советников батюшки и слушает их, а не всяких проходимцев. Да и наш герцог у него в почёте. Не знаю, откуда он взялся, но очень рад, что герцогский трон занял этот не по годам умный юноша.

— Мы уже почти приехали, — сменила тему разговора Альда. — Вот в этом лесу и должны быть Гаенские топи. Гала, а ты что молчишь?

— Жду обещанных привидений, — отозвалась подруга. — А болтать… Вы и без меня говорите интересные вещи. Иногда приятнее просто послушать.

— Разве что иногда, — ухмыльнулся Свен. — Надолго вас не хватает.

Женщины дружно проигнорировали его высказывание, и все молча въехали в редкий сосновый лес. Кони осторожно ступали по поддающемуся под копытами мху, сверху на всадников капала растаявшая на солнце изморозь, а небо, видное сквозь редкие кроны, начали затягивать облака. Наконец деревья расступились, и впереди блеснула вода. Пришлось проехать ещё немного, прежде чем Гаенская топь открылась перед ними во всей красе. Чёрное зеркало воды раскинулось вширь сколько хватало глаз. В отдельных местах были видны то ли поросшие травой и мхом кочки, то ли островки растительности, а в отдалении, шагах в ста от берега, из тумана выплывала она. Довольно высокая башня конической формы с частично обвалившейся верхушкой. Было видно, что она сложена из больших, плохо тёсанных каменных глыб, поросших мхом.

— Вряд ли вы найдёте здесь хоть одну утку, — сказал Свен. — Странно, но, похоже, что здесь вообще нет ничего живого.

Словно для того, чтобы опровергнуть его заявление, со стороны башни донёсся раздирающий душу вопль. Крик был наполнен такой первобытной жути, что не по себе стало даже Свену. Женщины побледнели, а Лаша прижала к себе заплакавшую Майю.

— Это и есть ваше привидение? — спросил Свен. — Понятно, что кричал не человек, но я не могу связать этот крик ни с одним из известных мне зверей. Вообще-то, это не топь, скорее, заболоченное озеро. На лодке можно было бы…

— И думать забудь! — вскинулась жена. — И вообще, давайте возвращаться. Я уже достаточно налюбовалась на эту башню, ещё ночью приснится. А Майя до сих пор боится.

— Я не боюсь, — запротестовала девочка, прижимаясь к матери и искоса глядя на Алекса. — Просто немного страшно.

— Да, надо возвращаться, — решительно поддержала Лашу Гала. — У меня после того крика прошло желание любоваться здешними видами. А ехать туда на лодке — это безрассудство. Недаром башню так боятся крестьяне, да и дичь здесь не водится, сами сказали. Интересно, чем оно питается. Рыбу жрёт, что ли?

— Уезжаем, — согласилась Альда. — Когда доберёмся до замка, будет время обеда.

Когда все заехали в ворота замка, с потемневшего неба стали, кружась, падать крупные хлопья снега. Все слегка озябли, а тут ещё усилившийся ветер норовил забраться под одежду, поэтому поспешили в замок, оставив лошадей конюху.

— Наших не нужно рассёдлывать, — сказал ему Свен. — Пообедаем и поедем домой.

— Может, заночуете? — предложила Альда. — Смотрите, какой снег!

— Нет, как-нибудь в другой раз. Ехать недалеко, так что доберёмся быстро, только закутаем дочь потеплее. Мы не думали задерживаться, так что не всё надобное на сегодня сделано.

Все освободились от верхней одежды и прошли в жарко натопленное помещение гостиной, где и просидели до приглашения на обед, болтая о пустяках. О случившимся на болоте не сказал никто.

Барон задержался и пришёл в трапезную, когда все уже заканчивали есть. Рон выглядел весёлым, но Альда поняла, что он чем-то озабочен.

Поев и поблагодарив хозяев за гостеприимство, Газлы собрались и уехали.

Альда оставила расстроенного разлукой с дамой сердца сына Гале и догнала идущего в свою комнату отца.

— Что-то случилось? — спросила она. — Почему ты такой сумрачный? Что-нибудь нашли?

— Нашли, но не то, что искали. Толковых ребят оставил Джок. Мы сегодня ничего не ломали, а обследовали то, до чего легко добраться. Нашли несколько пустых комнат и два подземных хода. Один креплён деревом и обрушен, а второй облицован камнем и прекрасно сохранился. Выходит в овраг недалеко от Леи и прикрыт разросшимся кустарником.

— Я думаю, что это не все ваши находки?

— Ты права, — вздохнул отец. — Ещё нашли две камеры, забранные решётками с толстыми железными прутьями. Одна пуста, а вторая была закрыта на замок. В ней обнаружили высохшее женское тело с ошейником на шее. Там очень сухо, так что труп не сгнил. Это обтянутый кожей костяк с остатками волос, одетый в лохмотья. Арне его осмотрел и считает, что при жизни это была красивая молодая женщина, причём дворянка.

— Как он смог определить такое по останкам?

— То, что молодая и стройная, видно по костям, с возрастом они меняются. Да и волосы у неё были роскошные. А принадлежность к благородному сословию определил по ногтям. У крестьянок не бывает таких длинных и ухоженных ногтей. Её заперли там умирать от голода. Может, ещё приходили полюбоваться на мучения. На ошейнике с внутренней стороны сделаны шипы. Предки были людьми суровыми, и за ними числится много такого, о чём не принято вспоминать, но эти бароны явно чокнутые.

— Алекс не такой! — возразила Альда.

— Алекс ещё мал, но у него уже сейчас гонору больше, чем хотелось бы видеть. Ты этого не замечаешь, потому что ему ровня. Вспомни себя маленькой. Ты дружила со всеми детьми своего возраста, а то и старше, не делая различий, есть в них благородная кровь или нет. А он весь день мается от скуки и отсутствия друзей, хотя у конюха есть сынок девяти лет. Славный мальчишка, вы у него брали лук. Гленом его зовут. Но воспитание не позволяет Алексу близко общаться с теми, кто ниже его по положению. Да и ты подаёшь пример.

— Это когда такое было?

— Да постоянно. Дома ты знала всех слуг поимённо, всё, чем они жили, а здесь? Многих ты знаешь?

— Кузнеца, лесничего, мою служанку.

— С лесничим познакомилась, потому что неохота одной идти в лес, — с сарказмом сказал барон. — К кузнецу даже сама поехала, хотя могла послать слугу. Очень уж захотелось сделать новый инструмент. Ну, а служанка постоянно тебя развлекает.

— У меня от её болтовни уже мигрень.

— Не надо, ты прекрасно поняла, что я хотел сказать. Баронство — это не только преимущества и привилегии, это ещё и обязанности. Господин должен знать своих слуг, а ты только раздаёшь указания и не интересуешься теми, кто тебя обслуживает. В больших имениях, где под сотню слуг, их трудно запомнить, но у нас не наберётся и двух десятков!

— И ты всех знаешь?

— А как же. Тебе по приезде представляли нашего капитана, а ты мне его не назвала. Получается, забыла. А у него есть жена Атлика и дочь Мара одиннадцати лет. Очень приятная семья. Или десятник Мел Гарт, толстый такой дядька с усами. Большой любитель рассказывать смешные истории. Нашего конюха зовут Савр Дире, в прошлом году у него умерла жена. Повара ты, конечно, знаешь, просто забыла упомянуть. Тебе перечислить всех слуг поимённо?

— Не надо, — ответила Альда, у которой щёки горели от стыда.

— Учись, доченька, — отец обнял её и прижал к себе. — Кто знает, сколько мне ещё осталось? Вряд ли кто-то возьмётся тебя учить, кроме жизни, а она суровый учитель. Я всё своё время и силы вкладывал не в тебя, а в твоего непутёвого брата, поэтому ты многого не знаешь и будешь делать ошибки. Не очень из-за этого расстраивайся, потому что ошибаются все. Ладно, довольно об этом. Лучше расскажи, что вы видели на болоте.

— Видели только башню, а вот слышали не пойми кого. Заорал кто-то оттуда таким жутким голосом, что аж мурашки по телу. Свен сказал, что не может припомнить зверя, который так кричит.

— Ещё одна загадка. В другое время я, может, и заинтересовался бы, а сейчас уже всё равно. Пусть себе кричит. Само оно оттуда не лезет, а люди тех болот сторонятся. Получается, что от него нет никакого вреда.

В дверь робко постучали, и вошедший слуга передал, что к госпоже баронессе пожаловал кузнец.

— Ну иди, раз пожаловал сам тёзка нашего Газла, да ещё по твоему делу, — отпустил её отец. — Смотри, что творится на улице! Настоящий снегопад. Наверное, вы с Газлом наколдовали для своей оленьей охоты. Вот нужно было Свену тащиться в замок по такой погоде. Ты его хоть напои горячим чаем, окажи уважение человеку.

Альда спустилась в прихожую и сама встретила гостя.

— Здравствуйте, Свен! Что же вы пошли в такую погоду? Снимайте куртку и отдайте девушкам. Пока будем разговаривать, она успеет высохнуть. Пусть нам подадут чай в гостиную, и попросите Стина, чтобы был погорячее.

Слуга побежал на кухню выполнять приказ, а девушка повела немного робеющего от непривычной обстановки кузнеца в гостиную.

— Сейчас принесут чай, и вы немного отогреетесь. Как вас не занесло снегом по дороге? То ни снежинки не выпадет, а то как прорвало небеса.

— Да, — согласился Свен. — Знатно сыплет. Уж и не припомню, когда так шёл снег. А я к вам пришёл показать, что получилось. Пришлось повозиться с отверстиями для вытяжки. Пока я пробил их только на три разных нити. С железом толком не получается, но я ещё буду пробовать. А вот из бронзы хорошо получилось. Я принёс, чтобы вы посмотрели, годится или надо что подправить. Вот на катушке намотаны. Это самая толстая, а эта потоньше. Самая тонкая вот на этой катушке.

— Надо попробовать, как они будут звучать, — решила девушка.

Она размотала струну, прижала один конец носком сапога, а за второй натянула нить рукой. Меняя силу натяжения, Альда свободной рукой оттягивала и отпускала струну, слушая сильные вибрирующие звуки. После первой струны проверила остальные.

— Очень хорошо, — сделала она вывод, — только трёх разных по толщине мне не хватит. Надо ещё две тоньше, и две толще.

— Не знаю, — в замешательстве сказал Свен. — Одну тоньше можно попробовать, а две… боюсь, что самая тонкая будет рваться. Сильно толстые сделать нетрудно, но вы не сможете оттягивать их своими пальчиками.

— А если как-то утяжелить струны, не увеличивая толщины проволоки? Струна получается тяжелее и будет звучать глуше, а играть легко. Может быть, на неё намотать тонкую проволоку?

— Это какой же длины нужно делать такую проволоку? — задумался Свен. — Надо подумать. Если в медь добавить золото, то проволоку будет легче тянуть, только дорого получится с золотом-то.

— Подождите, я сейчас вернусь. Наконец-то, принесли чай! Вы пейте, я быстро обернусь.

Альда вышла из гостиной и пробежалась до комнаты отца.

— Мне нужен кусок золота для струн! — сказала она. — Выбери из той сумки что-нибудь, что не очень жалко.

— Большой кусок? — насмешливо спросил отец.

— Откуда я знаю? Там был какой-то браслет, наверное, Свену его хватит. Он это золото будет добавлять в медь.

Отец открыл денежный ящик, порылся в сумке с золотом и вынул из неё массивный мужской браслет.

— Мне для дочери ничего не жалко, — сказал он, передавая ей украшение. — Вот так из-за собственной слабости люди идут по миру. Да шучу я, не обижайся.

— Этого хватит? — спросила Альда, вернувшись в гостиную к уже выпившему чай кузнецу.

— Этого, по-моему, слишком много, — ответил Свен. — Не жалко вам портить браслет?

— Работа дрянная, — ответила Альда, — для меня струны важнее.

— Да, — согласился кузнец. — Мне за такую работу отец оторвал бы руки. Спасибо вам за заботу, я, пожалуй, пойду. Непогода — это надолго, а мне самому интересно попробовать, что выйдет.

Свен ушёл, а повеселевшая Альда направилась к себе. У дверей в спальню её перехватила Гала.

— Не шуми, — предупредила она подругу. — Алекс недавно заснул. Переодевайся потихоньку и пошли заниматься.

Сегодня Гала зверствовала вовсю, и Альда к концу занятия не чувствовала под собой ног. Чтобы хоть как-то отыграться, она предложила:

— Хочешь, я покажу кое-что из того, чему меня учила сестра герцога? Это борьба без оружия с более сильным противником. Жаль, что пришлось прервать занятия. Выучила я немало, но всё нужно отрабатывать. И самой заниматься мало, без партнёра толку не будет.

После того как Гала в третий раз оказалась на потёртом ковре, не в силах шевельнуться от боли в выкрученной руке, она почувствовала уважение к новой борьбе.

— Давай ты будешь меня учить после занятий с мечом, — предложила она. — И мне будет польза, и тебе — тренировка. И нужно установить мишень для ножей. Обещала учить, так учи!

Два следующих дня были ветреными и холодными, и часто срывался небольшой снег. Девушки почти не выходили из замка и много времени уделяли тренировкам. На третий день ветер стих, и днём так потеплело, что снег начал таять. С постоялого двора прискакал один из оставленных Джолином стражников с известием, что схвачен человек, искавший встречи с приказчиком, поэтому они вместе с задержанным сегодня до полудня отбывает в Ордаг. Так что, если надо что-то передать… Альда попросила немного подождать и быстро написала короткое письмо Лани.

Работы в подземелье не прекращались. Были исследованы все коридоры и помещения со стороны входа из библиотеки, в которые можно было легко проникнуть. Останков пока не обнаружили, но в одной из трёх больших комнат нашли склад оружия. Перебрав три сотни изделий древних мастеров, признали годными к делу только два десятка клинков и несколько боевых топоров. Сур предложил Буше продать весь этот металлолом герцогу.

— Для вас они не представляют ценности, — сказал он барону. — Очень плохая работа, к тому же все эти мечи слишком тяжёлые. Таким можно вооружать только разбойников, да ещё не все возьмут. Но металл не так уж плох. Кузнецы герцога вполне смогут перековать этот хлам во что-то приличное. И герцогу польза, и вам выгода. Если хотите, я по приезде договорюсь, чтобы прислали обоз. А всё отобранное нами можете оставить для арсенала замка или продать.

На том и порешили.

Альда и раньше не рвалась в подвал, а после находки тела узницы и вовсе отстранилась от поисков. Отцу тоже начала надоедать подземная жизнь.

— Где-то должны быть скрытые помещения, — говорил он своим помощникам, — по крайней мере, со стороны главного входа. Ведь ходил туда зачем-то старый барон, да и пропажу слуги так до сих пор не объяснили. Искать их пока не будем. У нас с этой стороны остались три глухих коридора. Вот завтра и начнём ломать кладку в тупиках.

Однако на следующий день все тайные работы пришлось срочно прервать. Перед завтраком в замок въехала карета, запряжённая четвёркой лошадей, в сопровождении шести конных стражников. В имение нанесла визит сестра Ленара Ксавье и родная тётка Алекса.

Красивое лицо женщины выразило облегчение, когда она увидела племянника.

— Приветствуем вас в замке Ксавье, — обратился к ней отец. — Позвольте узнать, кто вы и цель визита.

— Я сестра покойного хозяина замка и приехала встретиться с его сыном, — ответила гостья. — А вот кто вы и на каком основании здесь распоряжаетесь?

— На основании приказа герцога провинции мы являемся опекунами Алекса до его совершеннолетия и временными хозяевами имения.

— И ещё она моя мама! — добавил мальчик, обхватив Альду руками.

— Может, вы, госпожа баронесса, воспользуетесь нашим гостеприимством? — спросил отец. — Или будем продолжать выяснять отношения во дворе при слугах? Вы проделали долгий путь, и ваши люди устали. О лошадях тоже нужно позаботиться. Решайте быстрее.

— Будь по-вашему, — поколебавшись, решила гостья. — Мы остаёмся.

— Тогда пусть ваши люди сами расседлают своих лошадей. У нас один конюх, а вас много. Потом их поведут завтракать и покажут комнаты. Простите за то, что не представился. Я барон Рон Буше, а это моя дочь Альда.

— Баронесса Лара Патэ.

После завтрака, который прошёл в молчании, Буше вместе с баронессой Патэ перешли в гостиную, где и состоялось выяснение отношений. Алекс при этом не присутствовал, а сидел в спальне с Галой.

— Я не знаю, чем руководствовался герцог, назначая вас опекунами, — начала гостья. — Это моё право как единственной близкой родственницы покойного. Именно поэтому я здесь вместе с новым управляющим имения.

— Простите, баронесса, но ваши претензии безосновательны, — сказал отец. — Вы прекрасно знаете, что женщины не наследуют имения и могут стать опекунами несовершеннолетних наследников только с соизволения сеньора провинции, которым и является милорд герцог. А причина очень проста: мы спасли Алекса, и он признал мою дочь своей матерью.

— А остальных нельзя было спасти?

— Вашего брата убили на наших глазах, но мы были далеко и ещё не успели вмешаться. Алисию мы освободили, но позже, уже при повторном нападении, её убили стрелой. Тогда же меня тяжело ранили.

— Выяснили причины нападения?

— Помилуйте, баронесса, — удивился отец, — какие могут быть причины для нападения у разбойников? Следствие вёл сам барон Лишней, так что за всеми подробностями можете обращаться к нему. Это недалеко — всего полдня езды в карете. Но должен предупредить, что в окрестностях появилась небольшая ватага разбойников.

— Я всё равно буду говорить с герцогом, — упрямо заявила Лара. — А ещё я хочу обо всём расспросить племянника.

— Герцог в походе, и неизвестно, когда вернётся, а ваше общение с племянником никто не ограничивает. Давайте пройдём в комнату дочери, он сейчас там под присмотром её подруги. Вы будете уверены в том, что мы не настраивали против вас ребёнка, а мы убедимся, что вы не будете на него давить.

Баронесса поджала губы и молча последовала за отцом с дочерью. Мальчик не обрадовался приходу тётки, но послушно рассказал, как на них напали разбойники и уничтожили охрану, как ударили папу, и он упал, как один из них схватил маму, и как «новая мама» перестреляла всех из лука.

— Она бежала за ними и стреляла в спину, пока они не закончились, — завершил он свой рассказ.

— У вас было мало людей, барон? — спросила Лара. — Зачем нужно было вмешиваться самому и тем более вмешивать дочь?

— У нас вообще не было с собой людей, — ответил отец. — Мы с дочерью были там одни. Нас, видите ли, лишили имения из-за дурости моего сына, который вопреки моей воле поддержал Мартина. Мы имели некоторые средства и решили ехать на юг. В пути не повезло нарваться на мерзавцев, которые на свою беду решили позабавиться с моей дочерью.

— Думаю, что им очень не повезло, — заметила баронесса.

— Нам — тоже, — ответил отец. — Главный мерзавец оказался сынком графа, который организовал на нас охоту. Для нас единственным выходом было обратиться к правосудию герцога, но чтобы до него добраться, пришлось уйти с тракта и изрядно полазить по лесам.

— А как убили Алисию?

— Засада, — ответил Рон. — Мы уже выехали на тракт, когда лучник убил баронессу и тяжело ранил меня. Дочь перебила всех разбойников и сумела в дождь доставить меня и Алекса во дворец герцога. Мне пришлось долго лечиться, да и Алекс простудился.

— Это меняет дело. Увидев вас, я подумала…

— Я понял, — прервал её отец, — можете не продолжать. У вас были основания так думать. Я бы и сам в подобной ситуации отнёсся с подозрением к неизвестно откуда взявшимся людям.

— Я рада, что вы это понимаете. Мой муж богат, и я никогда не стала бы претендовать на это имение, даже если бы имела на это право. Меня всего лишь беспокоит будущее мальчика. Но вы мне так и не ответили, есть какая-либо подоплёка в этом нападении и гибели брата.

— Алекс, сходи к Гале и немного побудь с ней.

— Мамочка, я хочу с вами!

— Я кому сказала!

— Ладно, ты только не сердись.

— Он любит вас по-настоящему, — заметила Лара.

— Я его тоже. Почему вы решили, что это не обычное нападение?

— Я ничего не утверждаю. Просто отец ненавидел Ленара, а брат отвечал ему тем же. Наверное, я плохая дочь, но я рада, что отца уже нет в живых. Он ведь и Алекса не любил. Последние годы меня здесь не было, но брат прислал несколько писем. Так было что?

— Я связан словом и не имею права об этом говорить.

— Вы ответили. Я так и чувствовала, что это не кончится добром. Проклятый замок! Как я рада, что отсюда вырвалась!

— Не внесёте ясность в один вопрос? — спросил отец. — В чём причина такой любви баронов Ксавье к земляным работам?

— Мужчины моего рода никогда не посвящали женщин в свои дела. Знаю только, что отец этим не занимался, хотя у него были какие-то тайны, связанные с подземельем. Но я их не знаю, у нас в семье не поощрялось любопытство.

Лёд недоверия был сломан, и до обеда общение носило непринуждённый характер. Пообедав, гостья засобиралась в обратный путь.

— Раз у Алекса всё в порядке, не буду задерживаться. Может, приедем летом, а лучше приезжайте вы к нам.

Она уехала, а отец и люди Джока взяли инструменты и спустились в подвал. На этот раз им повезло с первой попытки найти место упокоения основателя и его свиты.

Глава 16

— Заходи, дочка, — отец сидел в своей комнате за столом, слегка ссутулившись. — Садись и посмотри вот на это.

Он пододвинул к ней диск размером со свою ладонь, тускло блеснувший жёлтым.

— Это он?

— Да, это походный знак короля-основателя, а это его меч, — он показал на длинный меч в простых ножнах. — Там очень сухо, и всё хорошо сохранилось. Сталь за столетия потемнела, но гравировку герба хорошо видно.

Альда взяла в руки диск медальона, на котором можно было рассмотреть грубое изображение солнца. Он был тяжёлый, для того чтобы долго держать в руке, и неприятно холодил кожу.

— И такое постоянно носить на шее?

— Раньше люди были покрепче. Его меч весит раза в два больше моего.

— Кого ещё нашли?

— Их там двенадцать. Парни сейчас собирают все вещи и помечают, у кого что взято.

— Для чего это нужно, папа? Похоронить всех…

— Не могу, дочка. О судьбе останков пусть думает герцог. Может, он так и решит или позволит родственникам забрать тела их предков и упокоить в родовых склепах. Там почти у каждого родовое оружие, но некоторые гербы мне незнакомы. Выжили не все знатные роды того времени. Но есть и те, кто принадлежит к очень влиятельным семействам. Думаю, что в них будут благодарны тому, кто вернёт им родовые реликвии и тела предков.

— А так же потребуют вдобавок наши шкуры, — невесело усмехнулась Альда.

— Смотря как всё преподнести, могут ещё отблагодарить.

— И что будем делать дальше?

— Когда внизу всё закончат, закроем проделанное нами отверстие, а все вещи отправим в замок герцога. Наверное, надо будет съездить туда самим.

— А подвалы?

— Если барон Лишней хочет, пусть присылает людей, и пусть они копаются в этих подвалах. Лично я сыт по горло и подвалами, и тайнами баронов Ксавье. Если я ко всему этому и вернусь, то ещё очень нескоро.

— И когда ты думаешь поехать?

— Дня через три-четыре, если не испортится погода.

— Значит, я успею съездить к баронам Кариш.

— Всё носишься со своим инструментом?

— Не только. Гале тоже нужно повидать отца, если она решила остаться с нами.

— Да, это нужно, — согласился отец. — Тогда завтра вместе съездим.

— Будет жаль, если Свен не успеет сделать струны.

— Сделает он тебе струны, можешь не переживать. Ему самому загорелось сделать такое, чего никто ещё не делал. Всяко интереснее, чем ковать подковы.

Отец как в воду глядел. В тот же день, уже под вечер, Свен принёс ей готовые наборы струн.

— Вы, госпожа, извиняйте, — сказал он, — но тоньше тех струн, какие я приносил в прошлый раз, получилось сделать только одну. Пробовал ещё тоньше, но ничего не получается. А вот толще сделал. Обе струны одинаковые, но на одну навита проволока, о которой вы говорили.

— А как же получилось сделать такую длинную проволоку? Или ты мотал из кусков?

— Из кусков никак нельзя: расползётся всё. Я придумал вертушку, на которую цепляю один конец нити, и кручу, а сын греет заготовку, чтобы не остыла. Так можно тянуть очень длинную проволоку. Не сразу, но приноровились. Теперь я могу сделать этих струн сколько хотите. После вытяжки их ещё надо шлифовать и полировать, но это нетрудно. Самая загвоздка в навивке. Сын за день смог сделать только две струны. Но я придумал, что ежели к одному концу нити прицепить для натяжения тяжёлый груз, а второй конец вращать, то проволока будет навиваться виток к витку.

— Это хорошо. Мне самой не нужно много струн. Сделаешь три набора, и ладно. Но если всё получится, то к тебе будут обращаться с заказами мастера из тех, кто делает музыкальные инструменты.

— Тут вот такое дело… Инструмент ваш будет звучать звонче, да и громче тоже, но я думаю, что струны всё-таки время от времени придётся менять, особливо если будете много играть. Жильные в этом будут понадёжней.

— Тебе же лучше, будут ещё заказывать про запас. Сколько ты их принёс?

— Вот извольте посмотреть: два полных набора по шесть штук. Но я их много вытянул, сын сейчас полирует. И проволока ещё есть. У меня и дочь этим заинтересовалась. У неё есть дуара[19], так уже стала просить и ей поменять струны.

— Без переделки не получится, — сказала Альда. — Натяжение струн больше, поэтому корпус, и в особенности гриф, должны быть прочнее.

— Тогда закажу корпус мастеру у соседей. Он большой умелец по дереву.

— Не всякое дерево пойдёт. На корпус лучше пустить липу, а гриф сделать из дуба. Всё должно быть хорошо высушено и покрыто лаком от воды.

— У него всякое дерево под крышей годами сохнет, что-нибудь подберёт.

— Свен, вы не сможете до завтра сделать ещё один набор? Мы с утра собираемся к соседям, и я хочу навестить мастера и сделать заказ.

— Если выедете после завтрака, то утром поднесу.

— Вот спасибо! Подождите немного.

Она сбегала к себе и, вернувшись, протянула кузнецу несколько монет.

— Возьмите, здесь пять золотых. Это задаток. Золото от браслета можете оставить себе.

Кузнец не обманул, появился в замке с недостающими струнами перед самым завтраком и по настоянию Альды был усажен за стол.

Девушке пришлось выдержать настоящее сражение с сыном, когда он узнал, что его не берут с собой.

— Пойми, Алекс, — уговаривала она его. — Мы не будем брать карету, а поедем верхом. Так будет намного быстрее, но для тебя по холоду всё равно слишком долго. Давно ты болел? Вот вскоре поедем на карете к Лани, тогда непременно возьмём тебя.

— А что мне делать сейчас?

— Сбегай к Глену. Пусть он научит тебя стрелять из лука. Видишь же, что у меня это пока не получается.

— А можно?

— Конечно. Только не надо ему лишний раз напоминать о том, что ты барон. Играй с ним, как с равным тебе по положению, иначе от ваших игр не будет толку.

Выехали вшестером: отец, девушки и трое стражников. Верхом двигались быстрее и были в баронство Кариш задолго до обеда. Во дворе замка их встретил сам хозяин, который порывался усадить всех за стол.

— Дорогой Лаш, — сказал отец. — Верхом до вас ехать недолго, а выехали мы сразу после плотного завтрака. Так что спасибо, но мы не будем есть раньше обеда. Давайте лучше где-нибудь присядем и поболтаем, пока молодёжь будет делать свои дела.

Галу забрал отец, стражники направились в казарму, а остальных барон повёл в гостиную, где вскоре собрались все члены его семьи. Алия обрадовалась приезду Альды и увлекла её в угол гостиной, где они перешёптывались, изредка кидая насмешливые взгляды на сына Лаша Хогана. В прошлый раз парень отсутствовал и Альду не видел. Сражённый красотой гостьи, он с отсутствующим видом сидел за столом с родителями и старшим Буше. Время от времени на его лице появлялась мечтательная улыбка.

— Наверное, мечтает, что затянет тебя на сеновал, — давясь от смеха, шептала Алия на ухо Альде. — У него все мысли направлены в одну сторону. Мало отец охаживал его дрыном за служанок. Конечно, Гала уже забыта.

— Ну его, пусть мечтает, — отмахнулась Альда. — Я привезла струны для инструментов. Ничего, если мы сейчас пойдём к Сторну?

— Не вижу никаких трудностей, — пожала плечами Алия и обратилась к отцу: — Папа! Мы идём к управляющему, у Альды к нему дело.

Сторн встретил их улыбкой.

— Ну что? — спросил он, весело глядя на девушек. — Получилось что-нибудь со струнами?

— А как же! — ответила Альда. — Я привезла наборы струн для трёх инструментов: вам, себе и Алии. Если всё хорошо получится и будет потребность, наш кузнец сможет сделать ещё.

Мастер сразу посерьёзнел, и они вместе занялись осмотром струн. Потом Сторн по одной закреплял струны в зажимах и, меняя натяжение, пробовал звучание.

— Ну что же, — вынес он своё заключение, — звук сильный и чистый, а большое количество струн даст возможность играть сложные вещи. Теперь надо заняться корпусами. От их качества тоже многое зависит. Если всё пойдёт нормально, то первый инструмент будет готов через две декады, а на каждый последующий времени уйдёт в два раза меньше. Господин барон говорил, что собирается навестить вас до весны, так что я могу передать инструмент с ним, а если он окажется тяжёлым на подъём, приедете сами.

Девушки простились со Сторном и вернулись в гостиную.

— Зря вы уговорили Галу остаться, — выговаривал Лаш отцу. — Мало вам красавицы-дочери, так вы хотите собрать в своём замке всех красивых девушек.

— А я? — засмеялась Алия. — Родная дочь уже не красавица? А сам что мне говорил?

— Так они и тебя с собой увезут! — пошутил Лаш.

— Где красавицы? — очнулся Хоган.

— Проснулся! — ехидно сказал Лаш. — Тебе бы всё бегать за девками и задирать им подолы! Я в твои шестнадцать лет побывал уже на двух войнах.

— Я и хотел, — огрызнулся сын, — а ты не позволил!

— Потому что наследник должен думать головой, а не другим местом. Наши гости лишились имения из-за такого же оболтуса, как ты. Ты и для нас хочешь такой судьбы? Так я о тебя одну палку обломал, обломаю ещё столько, сколько потребуется, но сделаю человеком!

Хоган покраснел и счёл за лучшее заткнутся.

Вволю наговорившись, направились в трапезную обедать, а после обеда начали собираться обратно. Во дворе с Роном переговорил отец Галы. Чувствовалось, что он расстроен решением дочери остаться в баронстве Ксавье, но не хочет её ломать.

— Она правда не будет вам в тягость? — спросил он у старшего Буше.

— Как может быть в тягость такая девушка, как Гала? — удивился отец. — У вас замечательная дочь. Моя с ней сильно подружилась. Если соскучитесь, приезжайте. Всегда будем рады вас видеть.

— Мы скоро сами к вам соберёмся, — пообещала Вара, — а перед тем, как приехать, пришлём кого-нибудь с известием. И инструмент ваш непременно привезём, мне дочь говорила, что Сторн его скоро сделает.

— Да, лучше кого-нибудь прислать, — согласился отец. — Мы на днях едем в столицу. Поездку планируем на несколько дней, а там кто его знает, как всё сложится.

Гала появилась с покрасневшими глазами и пошла седлать лошадь. У остальных кони были уже осёдланы, и, дождавшись её, выехали за ворота. Обратный путь прошёл без происшествий, и они дотемна въехали в ворота своего замка.

— Сур Лаграх сообщил, что они завтра закончат все работы, — после ужина сказал Альде отец, — а послезавтра с утра собираются возвращаться. Думаю, что самое разумное — это поехать вместе. Ты не передумала брать с собой Алекса?

— Если я его не возьму и нарушу своё обещание, он мне этого никогда не простит, — улыбнулась дочь. — Да и вообще мне гораздо спокойнее, когда он со мной. Не хочу я надолго его оставлять, тем более в этом замке. Можешь смеяться, но он мне чем-то напоминает деда Алекса. Такой же замкнутый, угрюмый и полный опасных тайн.

— Не буду я смеяться, — покачал головой отец. — Если хочешь взять, бери. Гала тоже едет?

— Да, я ей обещала. Ей это интересно, а мне будет не так скучно. Познакомлю её с герцогиней, может, подружатся.

Несмотря на поездку и поздний ужин, Гала не отменила тренировку, просто немного сократила время занятий.

— Ты уже прошла предварительную подготовку, — подвела она итог в конце занятий, — поэтому после поездки перейдём к занятиям с мечами. А сейчас иди, мойся и отдыхай, тебя уже заждался Алекс.

Сын действительно успел по ней соскучиться. К тому же он сегодня под руководством Глена полдня тренировался в стрельбе из лука, добился в этом некоторых успехов и теперь горел желанием поделиться этим с матерью. Закончив рассказывать, он замолчал, вопросительно глядя на Альду.

— Тебе не разрешали водиться с детьми прислуги? — спросила она и, получив утвердительный кивок, продолжила: — Понимаешь, разница в происхождении играет очень большую роль во взрослой жизни. У детей с этим проще. Я сама играла со всеми подходящими по возрасту детьми прислуги и крестьян. Именно деревенские ребята научили меня охотиться. Когда вырастете, ваши пути разойдутся, но и тогда ты не будешь презирать простолюдинов из-за своего титула. В больших имениях у наследников много друзей из благородных семей, и они не водятся с детьми слуг, оттого часто уже во взрослом возрасте не ценят жизнь и достоинство простого человека. А это плохо хотя бы потому, что всё их богатство создаётся такими людьми. Никогда не теряй своего достоинства, но и не унижай других людей без причины, особенно тех, кто стоит ниже тебя. Ты меня понял?

— Я понял мама.

— Вот и хорошо. А теперь давай спать.

На следующий день, сразу после завтрака, оставив людей Джока упаковывать находки, старший Буше попросил дочь отвести сына к Гале, а самой собраться для непродолжительной конной прогулки. Видя, что отец почему-то не в духе и не испытывает желания разговаривать, она не задавала вопросов, а тоже молча собралась, взяв с собой на всякий случай лук. У конюшни она встретила отца, который крепил к седлу своего коня две сумки. За ворота выехали молча и только когда отъехали от замка в направлении дома лесничего, отец объяснил причину поездки.

— Завтра едем в столицу. Я не ожидаю неприятностей от этой поездки. Если за нас возьмутся, то только после возвращения герцога. А сейчас мы с тобой сделаем то, что в своё время сделали ещё в том имении. Барон Лишней обещал, что в случае опасности постарается заранее упредить, чтобы мы могли нормально собраться и взять всё необходимое. Но может статься, у него просто не будет такой возможности и придётся бежать в спешке. Не хотелось бы остаться ни с чем, особенно теперь, когда с нами Алекс, поэтому мы сейчас спрячем большую часть наших ценностей. Барон Лишней тоже такое советовал. В моих сумках больше тысячи золотых, твои алмазы и половина украшений из найденного клада, а так же немало серебра. Это намного больше того, с чем мы собирались начать жить после подавления мятежа.

— Ты хочешь спрятать это у лесничего?

— Конечно, нет. В таких делах не стоит доверять посторонним, пусть даже честным людям. Не очень далеко от их дома есть место, которое не любят посещать местные. Потерпи, сейчас приедем, уже немного осталось.

— Что здесь было? — спросила Альда, когда они через несколько минут спешились возле жалких остатков некогда большого строения. Брёвна прогнили, а частью обгорели, и всё это густо поросло мхом и заплесневело.

— Здесь когда-то стоял дом того самого лесничего из легенды.

— И ты в это веришь?

— В месть богов и в то, что они утопили замок барона, не верю. Тот замок, где мы живём, и есть первоначально построенный. Башня на болоте не имеет никакого отношения к баронам Ксавье. Вот в то, что молодой лесничий и баронесса любили друг друга и её отец затравил их собаками, можно поверить.

Рон приподнял край прогнившего и рассыпающегося под его пальцами брёвна и ногой запихнул под него обе сумки. Потом накидал на это место трухи и хорошо потоптался.

— Теперь даже лесничий, если его сюда занесёт, не поймёт, что здесь что-то прятали. А через несколько дней вообще ничего не останется. Снегу в лесу было немного, да и тот большей частью стаял.

— А звери не порвут сумки?

— Съедобного там ничего нет, а кожу я смазал такой мазью, что ни один зверь не притронется. Запомнила место? Ну и прекрасно, поехали обратно.

Когда вернулись в замок и подошли к своим комнатам, встретили Галу.

— Посоветуй, что взять с собой из одежды, — попросила подруга.

— А где Алекс?

— Спит твой сын. Есть у него замечательная способность — засыпать при каждом удобном случае, особенно после еды. И ведь ни капельки не толстеет, мне бы так.

— Когда соберёшься толстеть, предупреди. Что касается одежды… Поедем в карете, но в костюмах для верховой езды. В дороге в нём удобнее, чем в платье. Никогда не забуду, как Алисия путалась в юбках. Ещё возьми с собой одно повседневное платье, и одно получше. Праздников и балов не будет до приезда герцога, но всё равно могут понадобиться. Можешь захватить спальный халат. Тапочки не бери, у управляющего их много. Пока сын спит, я тоже пойду собираться. Завтракать, и выезжать будем рано. Ещё и Алексу надо всё собрать, а я не хочу доверять это Ани.

Утром всем пришлось проснуться ещё затемно, быстро привести себя в порядок и позавтракать. Вещи были собраны заранее, так что выехали без задержки. С собой взяли пять конных стражников. Перед выездом барон приказал им надеть под верхнюю одежду доспехи. Люди Джока тоже отправились верхом, а остальные заняли карету. На переднее сидение уселись отец с Алексом, а напротив них сидели девушки. На пол кареты Сур положил несколько свёртков с самыми ценными находками, остальное увязали и закрепили снаружи.

Когда выехали на тракт, дорога стала шире, но и более разбитой. Карету сильно трясло, но массивный барон с Алексом на руках лишь ёрзал на сидении. Лёгким девушкам приходилось хуже. Их подбрасывало на каждой колдобине.

— Почему не было такой тряски, когда ездили к Каришам? — простонала Альда.

— Потому, что тогда никуда не торопились и ехали в два раза медленнее, — ответил отец. — Да и сколько до них той езды?

Альда давно уже бросила на пол лук и тул со стрелами и вцепилась в сидение обеими руками, но это мало помогало. Постепенно стало светать. Девушки изо всех сил старались удержать в себе завтрак, а вот Алекс умудрился заснуть на руках Рона. Наконец Гала не выдержала этой пытки и решила пересесть в седло. Её примеру последовала Альда.

— Разумно ли это? — попытался остановить их барон. — В отличие от охраны, на вас нет брони. А если ударят стрелами?

— Лучше стрелы, чем это, — борясь с тошнотой, ответила Гала.

— Да, мы лучше верхом, — поддержала её Альда, забирая у стражника повод Бри. — Мы проехали половину?

— Меньше, — ответил отец. — Вы всё-таки держитесь середины дороги, и скажите кучеру, пусть наддаст. Мне эта тряска не сильно мешает, а Алексу на руках мягко.

Передвигаться верхом было легче, хотя и всадники соблюдали осторожность и не неслись во весь опор, чтобы не покалечить лошадей и не сломать себе шею.

То ли все разбойники ещё крепко спали, то ли Джок сдержал слово, и их перебили, но за всё время пути на Буше никто не напал. Наконец из-за поворота дороги показались военные лагеря герцога. Когда к ним подъехали, кавалькаду перехватил один из разъездов, патрулировавших подходы к новому городу.

— Кто едет? — крикнул офицер, поднимая руку, чтобы остановились.

Его десяток грамотно перекрыл дорогу, в руках у солдат были арбалеты.

— Барон Буше с дочерью и наследником! — прокричал в ответ один из их стражников.

Лицо офицера просияло, он поспешил приблизиться и поклонился Альде, припав к шее коня.

— Счастлив вас приветствовать, леди! Вы позволите мне и моим людям проводить вас до столицы?

— А как же обязанности? — улыбнулась ему Альда. — Вас потом не накажут?

— Здесь, кроме нас, ещё два разъезда. А потом пусть наказывают, зато именно мы окажем честь Неистовой Альде.

— Провожайте, — согласилась девушка, подарив восторженному почитателю её талантов ещё одну улыбку. — Только поехали быстрее. Мы давно в пути и уже порядком намёрзлись.

Офицер кивнул и, повернув своего коня, поскакал во главе увеличившейся в числе кавалькады. Сорок минут скачки, короткие переговоры офицера с гвардейцами у ворот, и вот они уже подъезжают к конюшням дворца.

— Для чего это? — спросила Гала, показывая на навесы.

— Чтобы не мокнуть. Подожди, нас встречают.

К ним навстречу спешили несколько человек, в одном из которых Альда с радостью узнала Джока. Первым, как и положено, был управляющий.

— Добро пожаловать во дворец герцога Аликсана! — слегка запыхавшись, сказал он, глядя на Альду. — Госпожа, искренне рад вас снова видеть. А где ваш батюшка?

— Здравствуйте, уважаемый Дорн, — приветливо улыбнулась ему девушка. — Я тоже рада. Здравствуйте, барон! Позвольте всем представить мою подругу благородную Галу Хелл.

Они спешились и вместе с подошедшими отцом и Алексом в сопровождении Дорна направились в замок. Джок всем приветливо кивнул и поспешил к своим людям, которые уже вытаскивали из кареты свёртки.

Альда не думала, что будет так волноваться, вернувшись в это место, а сейчас чувствовала себя, как при свидании со старым, давно не виденным другом.

«А ведь мы уехали не так давно, — думала девушка. — Почему же тогда в душе такая радость?»

Освободившись от верхней одежды, они хотели подняться на второй этаж, но не успели. Сбежавшая по лестнице Лани повисла на шее Альды, едва не повалив её на пол.

— Ну же, успокойся, — обнимая трясущиеся плечи девочки, шептала ей Альда. — Всё хорошо, не надо плакать. Что могут подумать люди?

— Мне всё равно, что они подумают, — шмыгнула носом герцогиня. — Вы с братом оставили меня здесь одну. Мало того что скучно, так ещё волнуйся за вас!

— Какая ты ещё девчонка! — Альда ласково провела рукой по её голове, приглаживая растрепавшиеся волосы.

— На себя посмотри! — буркнула Лани, но не отстранилась и перестала плакать.

— От брата нет известий?

— Он предупреждал, что гонцов долго не будет, а сам думал вернуться к концу зимы. Извините, что я вас задержала. Кто эта девушка?

— Это моя подруга Гала Хелл.

— У тебя везде друзья, — вздохнула Лани, — не то что у меня. Алекса привезла?

— Я здесь, тётя Лани! — подал голос мальчик, скрытый от глаз девочки массивной фигурой барона.

— Ну и славно! В ваших комнатах ничего не трогали, а комнату для твоей подруги сейчас приготовят. Вы хотите есть, или дождётесь обеда? Он уже скоро.

— Дождёмся, конечно, — ответил за всех барон. — Нас сильно растрясло, так что надо немного прийти в себя, а то кусок в горло не полезет.

— Давайте пройдём в гостиную, пока слуги уберут в комнатах и принесут ваши вещи. А я на вас хоть вдосталь погляжу, — Лани решительно зашагала в гостиную. — Я попросила Дорна, чтобы изготовили ещё кресел, так что теперь их хватит на всех.

Все с облегчением сели в удобные мягкие кресла, а слуги уже ставили чашки с горячим чаем на стоявшие возле них низкие столики.

— Ну и как вы жили? — спросила Лани, усаживая к себе на колени перебравшегося к ней Алекса. — Рассказывай, что у вас произошло.

— Много чего, — ответил мальчик. — Теперь я стреляю из лука почти так же, как мама. Ещё дед приходил маму расстраивать.

— Подожди, — не поняла Лани. — Какой дед? Ведь твой дед умер.

— Умер, — подтвердил Алекс, — но всё равно шастал по замку. Мама заперла двери, а он сквозь них прошёл. Но его уже несколько дней не видно. Наверное, ушёл в подвалы. Отец говорил, что там много призраков. Но они безобидные и тихие, не то что привидение в башне на болоте. Знаешь, как оно кричит? Даже Майю напугало. Это моя дама сердца.

— Весело живёте! — с завистью сказала Лани. — А у тебя, оказывается, есть дама сердца? Красивая?

— Красивее не бывает, — заверил её мальчик. — И бегает быстро, я её едва догнал.

— Ничего, — пошутила Альда, — когда станешь взрослым, дамы будут бегать не от тебя, а за тобой.

— Очень они мне нужны! — отмахнулся от таких перспектив сын. — Мне хватит и Майи.

Вошёл слуга и доложил, что комнаты для господ готовы и вещи доставлены. Следом за слугой появился Джок.

— Герцогиня, — обратился он к Лани. — Вы не могли бы показать подруге Альды её комнату и заняться Алексом? Мне надо поговорить с бароном и Альдой наедине.

Говорили в рабочей комнате Джока.

— Я наскоро осмотрел все находки, — сказал он. — У меня нет сомнений в их принадлежности и в происхождение золота. Думаю, что таких сомнений не будет и у других. С помощью герцога у вас не должно быть неприятностей со стороны короля, тем более что вы вернули золото, но остаётся вопрос: как дальше жить Алексу. Эта история так ославит баронов Ксавье, что с ним никто не захочет иметь дело. Поэтому предлагаю подумать, в каком виде преподнести её двору. Желательно объяснить вашу находку места упокоения и золота вне родовых владений Алекса. Тогда вместо наказания должна последовать награда. Подумайте, где можно найти вблизи баронства место, в котором могли сохраниться тела и оружие, время пока ещё есть.

Глава 17

— А где Леора, почему её не видно? — спросила Альда. — Неужели не пришла из-за того, что до сих пор на меня обижена?

— Не в этом дело, — ответила Лани, — просто её сейчас нет во дворце. Как только прекратились дожди, она стала брать свою кобылу и совершать конные прогулки. Но к обеду должна вернуться.

— А не опасно ездить одной?

— Гуляет одна, а в отдалении следует парочка людей Джока. Она стала раздражительной и со мной почти не общается. Наверное, тоже переживает за брата. А Белла к лету выйдет замуж за нашего Джордана. Представляете, шевалье так влюблён, что даже не хочет смотреть на других женщин! Теперь гвардейцы бьются об заклад, насколько его хватит! А Коннеры уехали в королевскую столицу к герцогу Лантару.

Девушки втроём сидели в комнате Альды и отводили душу, обсуждая все последние новости и сплетни. Альде ещё пришлось отчитаться Лани о своих похождениях. Гала говорила мало, больше слушала, лишь изредка уточняя отдельные детали в рассказе подруги. Когда Альда рассказала, что ей делают гитару, разговор зашёл о песнях герцога.

— Все наши мелодии кажутся мне одинаковыми и какими-то простыми, — сказала Лани. — Я этого не замечала, пока не услышала песни брата.

Альда вспомнила игру герцога и начала по памяти напевать одну из услышанных тогда мелодий. Получилось очень похоже.

— Откуда ты её знаешь? — в изумлении уставилась на неё Лани. — Это же одна из песен брата. По-моему, он никогда не играл в твоём присутствии.

— Услышала, когда шла отдавать тебе книгу.

— Интересная мелодия, — заметила Гала. — Никогда не слышала ничего подобного.

Они общались, пока не прозвучал сигнал на обед.

В трапезной было непривычно малолюдно из-за отсутствия ушедших в поход мужчин. С небольшим опозданием появилась Леора, которую обрадовал приезд Альды. После обеда она присоединилась к их компании. Алексу пришлось довольствоваться обществом деда, но он был квёлым и не протестовал: видимо, тряска не прошла бесследно. Опять собрались у Альды, которой пришлось коротко повторить свой рассказ для Леоры.

— Вот почему у тебя такая интересная жизнь? — выслушав, с завистью сказала та.

— Если бы вы знали, как мне надоело то, чем вы так восхищаетесь! — ответила Альда, которую действительно раздражали такие высказывания. — О приключениях интересно читать в книгах, на самом деле в них нет ничего интересного, одни волнения и неприятности. Может быть, под старость, мне будет приятно такое вспоминать, но не теперь. Скажи, из-за чего у тебя такая хандра? Из-за герцога?

— Наверное, не только, — поморщившись, ответила Леора. — Причин несколько. Это и то, что у меня здесь нет никаких занятий, и неопределённость моего положения, и желание завести семью. Деньги теперь есть, просто некуда идти.

— Если захочешь, можешь поехать с нами, — предложила Альда. — Замок огромный и почти пустой. А мы будем рады. Только с женихами у нас плохо. У соседей есть сынок, но болван болваном.

— Боюсь, что сейчас в Сандоре с ними везде будет плохо, — вздохнула Леора. — Сколько молодых людей из благородных семей погибли в этой войне, и сколько их ещё погибнет! А за приглашение спасибо. У меня сейчас всё слишком неопределённо, чтобы что-то решать, но буду иметь в виду.

— Герцогиня, вы учили Альду борьбе без оружия, а теперь она учит меня, — сказала Гала. — Только она сама мало чему успела научиться. Вы нам покажите что-нибудь ещё?

— С удовольствием, — ответила Лани. — Раньше я занималась регулярно, но с уходом брата стала пропускать занятия. Не у одной Леоры завелась хандра. Мне всегда грустно зимой. Когда долго не видишь солнца, а только сырость, холод и туман… А тут ещё и Альда уехала.

— Ты интересный человек, — сказала Леора Альде. — Я ведь ревновала тебя к Сергу, хотя давно утратила на него права. А когда ты уехала, мне стало тебя не хватать.

— Не будем об этом, — попросила Альда, которой почему-то стало грустно. — Не претендовала я на внимание герцога и ему не нужна. Он очень ясно дал это понять.

— Потому что дурак! — Лани сердилась на брата и не считала нужным при подругах придерживаться хороших манер. — Я ему тогда так и сказала. Серг для меня всегда был самым любимым и примером для подражания, а в тот раз мы с ним впервые поссорились. Альда его зацепила, а вместо того чтобы уделить ей внимание и поухаживать, как это делают другие кавалеры, он почему-то решил, что ничего не получится. Брату навязали помолвку с принцессой, так он ещё боится, что семья короля отомстит за её разрыв, и не ему, а его избраннице.

— Могут и отомстить, — согласилась Леора. — Не такой он человек, чтобы связать свою жизнь с женщиной только из-за её положения в обществе. Но для короля разрыв помолвки с сестрой — это плевок в лицо. Да и принцесса, по слухам, влюбилась в Серга, а она очень злопамятная. Поэтому естественно, что он боится. Королевской семье трудно навредить герцогу, но они могут убить его избранницу. У Серга и так уже несколько женщин погибли из-за мщения, скорее всего, он просто выжидает, да и некогда ему этим заниматься.

— Ну да, занят, — согласилась Лани. — Большое дело! Джолин тоже загружен делами, но не пропускает ни одной юбки. Одно другому не мешает!

Они дружно расхохотались.

— Вы к нам надолго? — спросила Леора, когда отсмеялись по поводу Джолина.

— Думаю, что дня на два-три. Это уж как отец решит свои дела.

— Скорее бы заканчивалась эта война, — вздохнула Леора. — Может, с помощью герцога королевская армия всё-таки разобьёт Мехала.

— Серг не будет воевать вместе с королём, — сказала Лани. — Он говорил, что пойдёт в Парнаду навалять сотхемцам и заработать денег.

— А деньги-то тут при чём? — удивилась Леора.

— Деньги всегда при чём. Ему их ни на что не хватает. Много денег уходит на армию, а ещё нужно строить город. Правда, я так и не поняла, как брат собирается зарабатывать, а он отказался объяснять, сказал, чтобы я меньше болтала на эту тему.

— А ты всё равно болтаешь, — поддела её Альда.

— Так сейчас уже можно. Даже если кто-то и услышит, всё равно ничего не успеет сделать. Пока доберётся до короля Мехала, война уже закончится. И потом я говорю только вам.

Девушки ещё долго болтали, а когда надоели разговоры, Лани переоделась и продемонстрировала остальным несколько неизвестных им приёмов, используя в качестве партнёра Альду, которая ещё не сменила костюм на платье. Повалявшись на сильно потёртом и уже не очень чистом ковре в комнате для занятий, Альда оставила девушек и пришла к отцу посмотреть, что с сыном.

— Он давно спит, — успокоил её Рон. — Не знаю, что будет делать ночью.

— Ты что-нибудь придумал по словам Джока?

— Думал, но ничего не смог придумать, кроме твоей башни с привидениями.

— Про неё и думать забудь!

— Успокойся, она нам не годится. Даже если на верхних этажах сухо, за столетия любое оружие превратится в труху от болотной сырости, да и тела не уцелеют.

— А что же делать?

— Спросить знающих людей. Я ведь изучал только само баронство, а его территория невелика. К соседям лезть тоже нельзя, сама знаешь почему. Остаются свободные земли[20]. Хорошо бы найти сохранившееся здание ушедших, но на это мало надежды. Можно спросить нашего лесничего, хотя у меня больше надежды на Газла. Где он только не побывал в своих охотничьих вылазках! Ну а если и Свен ничего не присоветует, то останется построить самому.

— Ты ещё можешь шутить!

— А что ещё остаётся? Если бы герцог оставил затею с родовым оружием и передачей тел, тогда сгодилась бы и башня. Имперскому золоту и королевскому медальону влага не враг. Да успокойся ты, мы бы туда в любом случае не полезли.

— А когда ты хочешь возвращаться?

— Ты уже наговорилась с подругами или соскучилась по замку? Только приехали, а ты уже рвёшься назад. Я не планирую долго задерживаться, но надо немного отдохнуть. И учти, что мы сюда больше не попадём до приезда герцога. Так что пользуйся случаем и общайся с подругами, а уедем утром дня через два.

К удивлению Альды, отправленный на ночь в свою кровать Алекс исправно проспал до утра. Утром от былой вялости не осталось и следа, и перед ней опять был живой и склонный к проказам мальчишка.

— Не хочу быть с дедом, — заявил он ей. — Скучно. Он всё время о чём-то думает, а мне из-за этого хочется спать.

Дедом он с недавних пор начал называть отца Альды.

— А к Лани хочешь?

— Конечно, хочу. Она обещала научить играть с циферками, но не успела. С ней интереснее, чем с дедом, и сказки она знает такие, каких ты не знаешь.

— Вот к ней и пойдёшь, — пообещала Альда. — А сейчас быстро поднимайся. Нам ещё не дали служанку, так что мне надо успеть до завтрака привести в порядок и себя, и тебя.

На завтрак Буше отправились вместе с Галой и Леорой, которая до сих пор жила в гостевых комнатах дворца. В коридоре их поджидал Джок. Поприветствовав всех, он попросил Леору проводить Галу и Алекса в трапезную.

— Я должен срочно уехать, поэтому хочу с вами поговорить, — сказал он Буше, когда остальные ушли. — Надумали что-нибудь?

— Есть только одно место, которое пришло на ум, — ответил барон. — Оно идеально подходит для хранения золота, но оружие и тела там не сохранились бы.

— Что за место?

— Старая полуразрушенная башня на заболоченном озере, оставшаяся с времён ушедших, в которой живёт какая-то тварь с жутким голосом. Местные боятся туда ходить, так что башню можно завалить золотом, и ничего не пропадёт. Но для тел и железа там слишком сыро. Больше ничего не придумывается, потому что мы в тех краях совсем недавно, да и знакомились в основном с самим баронством.

— А башня разве не в баронстве?

— Нет, граница земель идёт по болоту.

— Надо искать ещё. Может быть, герцог и пойдёт на то, чтобы вернуть только золото, скрыв всё остальное и похоронив останки, но в этом случае он многое теряет. Например, благодарность некоторых сильных родов, с которыми у него сейчас прохладные отношения.

— Я понимаю.

— Вот и прекрасно. Как только приедете домой, сразу же этим займитесь. Герцог не будет долго в походе, и к весне нужно решить вопрос с находкой. А сейчас я хочу пообщаться с вашей дочерью… Вы у нас уже столько времени, а мы так и не смоги поговорить, — сказал Джок после ухода барона. — А сейчас приходится уезжать, и я могу не успеть вернуться до вашего отъезда. Я не могу говорить долго: завтрак уже начался, и наверняка на наше отсутствие обратили внимание. Хочу сказать, что постараюсь сделать всё, чтобы не пострадала ваша семья. У меня есть верные люди, которые помогут укрыться на время, а потом переправят в безопасное место. Если вы уедете далеко, мне будет плохо, но главное, что ты будешь жива. Ты мне как дочь, Альда.

Джок обнял потянувшуюся к нему девушку, на мгновенье прижал к себе и отстранился.

— А сейчас поспешим, может, там ещё не всё съели, — пошутил он, предлагая ей руку. — Да и мне надо торопиться.

После завтрака Джок поспешно ушёл, а отца зачем-то позвал к себе секретарь герцога. Леора собиралась на конную прогулку и пригласила Альду, но та отказалась.

— Я с удовольствием поехала бы, но ещё не до конца отошла от дороги, а скоро ехать обратно. Возьми с собой Галу, ей будет интересно.

Гала с радостью согласилась, и девушки разошлись переодеваться. Альду с сыном захватила Лани и привела к себе. Оставив Алекса рассматривать книги с цветными рисунками конных рыцарей и прекрасных дам, девушки уединились в спальне.

— Я хочу поговорить откровенно, — сказала Лани. — Ты можешь сказать, как относишься к брату?

— А почему тебя это волнует? Он ведь потребовал, чтобы ты не вмешивалась в его жизнь.

— Мало ли чего он потребовал! — отмахнулась Лани. — Ты лучше подумай вот о чём. Сейчас его невестой числится принцесса…

— А всё-таки, зачем тебе во всё это лезть? Пусть герцог сам ищет свою половину.

— Я боюсь, — откровенно призналась Лани. — Принцесса, по слухам, большая стерва, и мне будет трудно с ней ужиться. А у меня, кроме брата, никого нет. Да и не любит он принцессу, так что ей здесь ничего не обломится. Как только брат войдёт в силу, он разорвёт эту помолвку. Не будет принцессы, уедет Леора, и сюда сразу набежит куча девиц из столицы. Сейчас он от вас отпихивается, а если потом западёт на какую-нибудь из них? А тут ещё весна. Думаешь, он долго будет сопротивляться, если они сами потащат в кровать? Женится на какой-нибудь стерве, а мне потом с ней жить. Мне ведь, как и Леоре, некуда идти. И потом я его люблю и хочу, чтобы он был счастлив. Это для вас он герцог, а для меня любимый и очень одинокий человек. У него вся семья — это одна я, а для мужчины этого мало.

— И всё это ты вычитала из книг?

— У меня есть и своя голова! — отрезала Лани.

— Ты меня удивляешь. То ведёшь себя, как ребёнок, то рассуждаешь, как взрослая женщина. Мне понятны твои опасения, но я затрудняюсь ответить. Я слишком мало знаю твоего брата, а он сделал всё, чтобы в этом ничего не изменилось. Он мне интересен, но не думаешь же ты, что я сама начну за ним ухаживать? К тому же у него есть невеста. Так что я не смогу помочь в устройстве его судьбы. Придётся ему самому решать свои проблемы. И давай не будем говорить о наших отношениях, для меня это не самая приятная тема.

— Значит, ты к нему неравнодушна! — сделала вывод Лани. — Иначе тебе было бы всё равно, когда я говорю о его личной жизни.

— Всё, хватит об этом. Пошли к Алексу. Он, наверное, смотрит твои книги по второму разу. Что за история с игрой в циферки?

— Это он так называет арифметику, — рассмеялась Лани. — Я обещала научить его умножению и делению чисел, но тогда не успела. Значит, не забыл?

— Но ведь это очень сложно, особенно в его возрасте.

— Он очень умный мальчишка и всё схватывает на лету.

До обеда провозились с арифметикой, в результате Алекс разобрался с умножением, а когда поели и вышли из трапезной, к Альде подошёл Джолин.

— Не хотел мешать, — сказал он. — Вы так соскучились по герцогине. Ваш отец сказал, что вы тоже долго не задержитесь. Может, в чём-то нужна помощь?

— Спасибо, Джолин, но ничего не нужно. Хотя… совсем забыла! У вас можно купить в кузнечной слободе немного чистой меди? Она нужна нашему кузнецу для моего заказа.

— Немного — это сколько?

— Кусок размером с кулак моего отца.

— Сейчас разыщу господина барона, оценю размеры кулака и еду за медью.

— Можете использовать свой. Хочу ещё раз поблагодарить за ваш подарок. Лук просто замечательный.

— Всегда рад услужить. Альда, знайте, что я не меньше Джока хочу, чтобы для вас всё хорошо кончилось, и готов помочь в меру сил.

— Спасибо, — поблагодарила девушка. — Надеюсь, что помощь не понадобится.

Она пошла быстрее и у гостевых комнат догнала отца с Алексом.

— Зачем тебя вызывали к Рашту? — спросила Альда.

— Оформляли добровольную передачу золота. Теперь нам с тобой не отвертеться, — невесело пошутил отец. — Тебе хватит на общение завтрашнего дня? А то у меня здесь больше дел нет, а вот дома их хватает.

— В таком случае давай выедем завтра утром. Я не могу быть спокойной, пока не найдём подходящее место. А с девушками посижу сколько смогу, ты только чем-нибудь займи сына, а то он у тебя опять заснёт.

Остаток дня провели весело. Все девушки собрались у Лани. Она принесла дейру брата, и Альда сыграла единственную запомнившуюся мелодию из его репертуара. Потом инструмент взяла Леора и после нескольких проб подобрала ещё одну песню, которую герцог как-то исполнил для неё и для сестры. Эта песня имела перевод, и Лани её спела под аккомпанемент Леоры.

Разговоров на личные темы не вели, рассказывали друг другу смешные истории из своей жизни и вычитанные из книг и прекрасно провели время. Когда собрались расходиться, Альда сообщила, что завтра утром они уезжают.

— А почему нельзя остаться подольше? — расстроилась Лани. — Вас кто-то гонит?

— Действительно, если твоему отцу надо ехать, зачем вам торопиться? — поддержала её Леора. — Можете потом сами добраться. Вас всегда обеспечат охраной. Стоит только сказать, что она нужна для тебя, и все солдаты, сколько их осталось в лагерях, будут спорить за право доставить тебя в имение.

— Не уговаривайте, — покачала головой Альда. — Вы просто не всё знаете, а я не могу говорить. Дома есть дела, которые нельзя откладывать.

Утром, после завтрака, быстро собрались, простились с хозяевами и отправились домой. Напоследок Лани всплакнула и клятвенно обещала посетить их в самом скором времени. Наученные опытом девушки сразу сели на лошадей, предоставив отцу сомнительное счастье путешествовать в карете. Разбойники их не тронули, так что до своего замка добрались без происшествий.

Отобедав, отец отправился к лесничему и вернулся разочарованный.

— Клер не знает ничего подходящего, — сказал он дочери. — Значит, вблизи наших владений не стоит и искать. Теперь одна надежда на Свена. Собирайся, к Газлам поедем вместе. И сына возьми, а то он не простит, если по нашей вине не увидит даму сердца. Обратный путь он перенёс легче.

Собрались быстро, а небольшая задержка получилась из-за поисков Алекса, которого Альда нашла вместе с Гленом во дворе, где они по очереди всаживали стрелы в многострадальную стену каретной. Узнав, что едет на свидание, сын пришёл в восторг. С собой взяли двух стражников и вскоре уже стучали в калитку Газлов под гулкий аккомпанемент собачьего лая.

На этот раз хозяин был дома. Им обрадовались и сразу усадили за стол. Попили чай и для приличия поговорили о семье хозяев, после чего приступили к делу, отправив молодёжь общаться наверх.

— Послушайте, Свен, — сказал отец, — у нас большое затруднение. Я не могу сказать подробности, и вам будет спокойней о них не знать. От вас требуется помощь. Вы много охотитесь и часто забирались далеко от дома. Знаете ли вы место на свободных землях, где есть какое-нибудь заброшенное строение, желательно с подземельем, где сухо и долго могло бы храниться железо?

Свен надолго задумался.

— Поблизости нет ничего подходящего, — наконец сказал он. — Есть храм ушедших, точнее, его развалины, но там всё давно перерыто крестьянами и нет подземелья. Но мне известно одно место, которое может подойти. Оно на свободных землях и достаточно далеко отсюда. Я говорю о чумном замке дикого барона. Не слышали о таком? Это не удивительно, о нём сейчас мало кто помнит. В двух днях пути находится заброшенный баронский замок. По размерам он будет раза в два меньше вашего, да и стены пониже. Местные туда не ходят. В самом начале боялись, так как все в замке вымерли из-за чумы, а потом и ходить стало некому. Неподалёку есть деревенька в десять дворов, в ней я и узнал историю замка, когда охотился в тех местах.

— И никто так не прибрал замок к рукам?

— А кому это надо? Мор был больше ста лет назад. Весь род барона вымер вмести с населением замка и нескольких окрестных деревень. Удобных дорог туда и раньше не было, а за прошедшее время и те, какие были, заросли лесом. Замок сильно обветшал, но подвалы должны сохраниться. Река течёт в отдалении, а ров там сухой.

— А почему барона прозвали диким? — спросила Альда.

— Он любил развлекаться, охотясь с собаками на покупаемых специально для этого рабов. То ли там не было другой дичи, то ли ему щекотала нервы только такая охота — кто сейчас скажет? Как водится, в болезни обвинили самого барона, которого боги наказали за неподобающие развлечения. То, что вместе с ним в том краю померла не одна тысяча людей, никто в расчёт не брал.

— Вы могли бы отвести меня туда? — спросил отец.

— И меня! — присоединилась Альда.

— Почему не отвести? На обратном пути могли бы поохотиться на оленей. Как раз на полпути есть несколько оленьих семейств. Вам когда надо?

— Чем быстрее, тем лучше, можно хоть завтра.

— Вот тогда завтра и приезжайте с утра пораньше.

— Лаша, а нельзя у вас на это время оставить Алекса? — спросила Альда. — А мы привезём вам двух стражников поприличнее. Всё же будет спокойней, не на один день муж уходит.

— Вот это хорошо, — одобрил Свен. — Не люблю далеко уходить, из-за того что они остаются одни. Хоть наш герцог сократил число разбойников, но полностью не вывел, а собаки не защитят от ватаги. Сына можете оставить прямо сегодня. Зачем лишний раз возить ребёнка? Вон они как хорошо играют.

Алекс с восторгом принял известие о том, что останется здесь на несколько дней, и попросил мать не мешать его общению с Майей.

Когда Буше приехали на следующий день, дети спали, а Свен уже позавтракал и собрался в дорогу. Стражников представили Лаше, дали обнюхать псам и определили на жительство в небольшой, отдельно стоявший дом, в котором служанка уже растопила печь.

Никаких дорог к заброшенному замку не было. Когда позволял лес, ехали верхом, а когда проехать было трудно, спешивались и вели коней в поводу. Было не очень холодно, снег лежал лишь местами, и тепло одетые путники не мёрзли. Чтобы не задерживаться, днём перекусили всухомятку, а кашу с мясом сварили поздно вечером, когда остановились на ночлег. Ночь прошла спокойно, и утром, выпив горячего чаю и пожевав копчёный окорок с хлебом, отправились дальше. Пока лошадей кормили взятым из дома овсом. Кроме того, они и сами прихватывали пучки пожухлой травы. Когда время подошло к обеду, на заснеженных участках обнаружились следы оленей, о которых говорил Свен. Их не стали трогать, оставив охоту на обратную дорогу. Вторая ночёвка была точным повторение первой. Где-то вдали завыли волки, но людей беспокоить не стали, видимо, нашли себе другую добычу. За ночь немного замёрзли, поэтому утром быстрее разожгли костёр и хорошо отогрелись.

— Сегодня, после полудня, должны быть в окрестностях замка, — сказал Свен. — Повезло нам с погодой. Ни снега, ни ветра, да и мороза, в общем-то, нет. Скорее всего, в замке и заночуем. Время, чтобы всё осмотреть, у нас будет.

К обеду погода начала портиться: потемнело и задул ветер. Путники торопили коней, спеша быстрее достичь цели, благо лес позволял ехать верхом. Вскоре столетние сосны сменились молодым лесом, выросший на месте вырубки, на которой предки дикого барона построили свой замок. Он и сейчас возвышался над кронами деревьев. Здесь уже было много подлеска и пришлось прокладывать путь с помощью топора. С неба посыпался снег, завыл ветер.

— Эх, не надо было мне хвалить погоду! — пробормотал Свен, мощными ударами топора расчищая дорогу. — Точно кто-то из богов услышал.

— Плевать, — отозвался барон, отбрасывая с дороги обрубки, — до замка рукой подать.

Альда шла за ними, ведя в поводу всех лошадей. С трудом преодолев густо поросшие кустами остатки рва, они достигли крепостной стены. От моста осталась лишь груда камней, ворота отсутствовали. Проваливаясь по колено в опавшую листву, вошли во двор и побрели к замку. Конюшня пришла в негодность, поэтому лошадей завели в одно из жилых помещений замка, стреножили и повесили им на морды торбы с овсом.

— Добро пожаловать в чумной замок! — сказал Свен. — Теперь вам ясно, почему это добро до сих пор бесхозное?

Глава 18

— Такое добро и даром никому не нужно, — проворчал барон, поднимаясь по лестнице. — Хорошо, что лестница из камня, а то не смогли бы осмотреть второй этаж. Не скажу, что меня это сильно расстроило бы…

Он попытался открыть дверь, но та сорвалась с петель и при падении развалилась на несколько частей. Все вошли в небольшую комнату. Стёкол в окнах не было, и весь пол был завален листвой вперемешку с человеческими костями. В нескольких местах высились холмики древесной трухи — всё, что осталось от мебели. Вторую дверь открывал Свен. Он не стал тянуть её за ручку, а просто ударил ногой, превратив в облако пыли и груду сгнивших обломков. В этой комнате уцелели стёкла, поэтому было чище. На куче древесной пыли, бывшей некогда кроватью, лежал скелет, судя по форме костей, женский. Кисть одной из рук прижимала к груди маленький скелет ребёнка. Звери здесь хозяйничать не могли, и все кости были целы, а вот плоть и одежда оказались не такими стойкими и превратились в пыль.

— Давайте отсюда уйдём, — сказала Альда. — Раз нам нужны подвалы, их и нужно смотреть.

— Нам ещё надо найти комнату для ночлега, — сказал отец, — но ты права: это может подождать. Придётся спускаться во двор.

Они вышли во двор, но сколько ни искали вход в подвал, так и не нашли.

— Наверное, здесь вход сделан изнутри, — предположил Свен. — Для вас это даже лучше, так в подземелье попадёт меньше влаги.

Искомый вход оказался рядом с кухней. В подвал шла крутая каменная лестница, заканчивающаяся дубовой, окованной железом дверью. Дуб местами подгнил, но ещё сохранил прочность, в отличие от железных петель и засова с замком, которые рассыпались, стоило только приложить усилие. Мужчины отставили дверь в сторону и зажгли факел. В этом подвале потолки были выше, чем в замке Ксавье, и факел горел ровно. Первыми осмотрели винный погреб и хранилище продуктов. Дубовые бочки с вином уцелели, и на полу не было следов разлива вина, но в помещении остро пахло уксусом. Во втором помещении остались лишь горстки праха. Пройдя несколько пустых, непонятно для чего предназначенных помещений, увидели камеры для заключённых. Все, кроме одной, были пусты. В последней лежал скелет, прикованный за ногу к кольцу в стене. Рядом валялась пустая миска. Плоть с узника объели крысы, но было достаточно сухо и сохранились обрывки одежды. Ход повернул под прямым углом и закончился тупиком, в котором были ещё помещения. Два из них оказались пустыми, а в третьем увидели скелет, лежавший в скрюченной позе у стены. Рядом с ним стоял небольшой сундук. Осмотрев всё более внимательно, обнаружили в одной из стен большое отверстие, пробитое, должно быть, валявшейся здесь же киркой. Свен заглянул в него, подсвечивая себе факелом, и увидел довольно большую нишу, в которой стоял ещё один сундук. Отец подошёл к сундуку рядом с останками и откинул крышку.

— О боги, и здесь золото! — вырвалось у Альды.

Весь сундук был доверху наполнен золотыми монетами вперемешку с украшениями. Альде дали верёвку, и она пролезла в пробитое отверстие и привязала её к ручке второго сундука. Поднатужившись, мужчины потащили его в комнату, а Альда помогала им изнутри. Замок был цел, и его сбили ударом кирки. Содержимое второго сундука ничем не отличалось от первого.

— Это мы удачно сходили, — сказал отец. — И нашли подходящее место, и разжились золотом. Теперь, Свен, вам не надо в таком числе изводить дичь. Этого золота хватит не только на приданое Майе, но и вам с Лашей до конца дней, даже если считать одну треть. Если земля брошена владельцем на срок больше десяти лет, он теряет на неё все права, а клады на свободной земле принадлежат тем, кому посчастливилось их найти, надо только отдать десятую часть герцогу.

— Из вашего возгласа, Альда, можно сделать вывод, что стоит вам залезть в подвал, как сразу же находите золотой клад, — задумчиво сказал Свен.

— Вы очень близки к истине, дорогой сосед, — расхохотался отец. — Вы оказали нам большую услугу, проводив сюда. И дело не в золоте, для нас это только приятная неожиданность. Нам придётся довериться вам в одном жизненно важном для нас деле. Если вы нас выдадите, это может закончиться плахой, хотя даю вам слово, что ничего предосудительного мы не совершили. Вы готовы нам помочь и при этом сохранить тайну?

— Если я кого готов безоговорочно поддержать, так это вас.

— Тогда слушайте. Три сотни лет назад один из первых баронов Ксавье совершил коронное преступление из тех, которые не прощаются роду, сколько бы ни прошло времени. Он оказал гостеприимство первому королю Сандора и его свите, когда те возвращались из неудачного похода. Нетрудно догадаться о том, что люди везут золото, если их очень мало, а золота, наоборот, много. Он убил всех и замуровал тела в своих подземельях. Золото было спрятано там же. Мы с помощью Альды нашли клад и останки убитых. Там очень сухо, и всё прекрасно сохранилось. Мы передали герцогу всё, кроме золотых побрякушек, которые привёз из похода сам барон. Герцогу невыгодно держать всё в секрете. Там много родового оружия и реликвий самых знатных родов королевства, включая самого короля. Теперь вам должно быть понятно, для чего мы искали подземелье на свободных землях. Мы с вами, Свен, нашли золото и останки здесь, в этом подземелье, во время охотничьего похода. А уж отсюда всё забрали люди герцога.

— А сам герцог?

— Его ближайшие помощники знают эту историю и нас поддержат, а ему нет никакого смысла нас топить. Всё упиралось в объяснение места находки. Теперь, если вы с нами, этот вопрос решён.

— Могли бы и не спрашивать. Как будем вывозить ценности?

— У нас три лошади, которые вполне смогут всё вывезти за один раз. Придётся им поработать копытами, а нам добираться на своих двоих и забыть об оленях. В крайнем случае проведём в пути на день больше. Предлагаю не идти наверх: очень уж там гадко, да и холоднее, чем здесь. Сейчас сходим к лошадям и заберём остальные факелы, сумки и свои одеяла. Потом уложим золото в сумки, поедим и отоспимся впрок, пока наверху непогода. Никто не боится темноты? А то можно наколоть лучин.

— В этом нет необходимости, отец. Я знала, что придётся лазить по тёмным местам и захватила с собой лампу. Масло тоже есть, нам его хватит на полночи.

— Какая у меня запасливая дочь, — похвалил Рон. — Раз так, то мы сразу поделим золото, всё равно нечем заняться.

Обратная дорога, как и ожидалось, оказалась дольше и трудней. В последнюю ночёвку немало тревог доставили волки. Место ночлега окружила стая, в которой было не меньше двух десятков хищников. Видимо, у них давно не было добычи, потому что голод и запахи варящегося в котелке мяса сводили с ума и заставляли забыть извечный страх к огню. Лошади испуганно ржали и жались к людям. Когда волки совсем осмелели, и в свете костра уже можно было разглядеть быстро мелькающие серые тени, люди пустили в ход луки. Свену и Альде удалось подстрелить нескольких, прежде чем остальные поняли, что на этот раз добыча им не по зубам. Излив своё разочарование в недолго продолжавшемся многоголосом вое, стая удалилась искать добычу полегче.

— Один я мог не отбиться, — сказал Свен, вытирая мхом кровь с собранных стрел. — Бросились бы со всех сторон, и всё. Стреляю я не хуже вас, Альда, но у меня нет вашего проворства. Даже если не порвали бы совсем, коня точно лишился бы.

— Надо вам заканчивать с дальними походами, — сказал ему отец. — А на тех же оленей, если есть такая нужда, ходите вдвоём с моей дочерью, а то ещё возьмите с собой и нашего лесничего. И веселее, и безопаснее. А лучше наймите к себе в имение в работники какую-нибудь семью, а сами переселяйтесь к нам. Замок стоит почти пустой, выбирайте в нём любые свободные комнаты. Будет не так скучно и гораздо безопаснее. Всё-таки не очень разумно оставлять жену и маленькую дочь под охраной одних собак. Пока обходилось, а если появится большая ватага? Пройдёт ещё немало времени, пока из лесов вычистят всю шваль. Да и дети будут вместе. Если у них в будущем сладится, ещё и породнимся. А в следующем году я думаю пригласить для Алекса учителей, заодно и Майя училась бы.

— Не рано?

— По-моему, чем раньше, тем лучше. У детей не должно быть слишком много свободного времени. От безделья заводятся дурные мысли.

— Мы подумаем, — сказал Свен. — Кому другому сразу ответил бы отказом, а ваше предложение, может, и примем.

В усадьбу Газлов прибыли в полдень четвёртого дня пути. Буше зашли в дом забрать сына и выпить горячего. Коней не рассёдлывали и от груза не освобождали, только привязали к коновязи. Лишь Свен снял со своего коня сумки с золотом.

— Как сходили? — спросила Лаша, наливая им горячий чай в чашки.

— Давно я не ходил так удачно, — ответил ей муж. — Знатная на этот раз добыча. Вон у лавки сумки, можешь посмотреть.

Жена подошла к лавке, взяла сумку, но поднять не получилось. Развязав одну, она вытащила пригоршню золотых монет.

— Откуда? — только и смогла спросить женщина, глядя на золото широко открытыми глазами.

— Не пугайся, мы никого не грабили, — ухмыльнулся Свен. — Нашли клад в заброшенном замке. В этих сумках наша доля. А где дети?

— Наверху, — ответила Лаша, всё ещё не в силах оторвать взгляд от золота.

— Странно, обычно Майя первая узнаёт о моём возвращении.

— Ничего странного, мне удаётся оторвать их друг от друга, только когда укладываю спать. Она, наверное, не заметила твоего прихода.

— Молодой, да ранний, — пошутил барон. — Давайте сюда этого ухажёра. Кони везли золото, а мы устали столько дней идти пешком, поэтому хочется поскорей оказаться дома. Не пригодились наши стражники?

— Слава богам, всё обошлось и помощь не понадобилась. Ваш Гарт изрядно меня позабавил. Он вообще не способен говорить серьёзно: что ни слово, то шутка, но шутить умеет и знает много интересных историй. Я их по вечерам поила чаем, а они меня так развлекали. Раньше хоть коротала время с дочерью, а теперь я ей не нужна.

— Это только временно, — смущённо сказала Альда, заметив в голосе Лаши ревность. — Просто у них раньше не было друзей.

Сбежавшие сверху дети выказали одинаковые чувства: радость по поводу возвращения близких и печаль по поводу близкой разлуки друг с другом. И Альда не взялась бы утверждать, какое из этих чувств было сильнее.

Когда Буше с сыном и охранниками отправились к себе, Свен подробно рассказал жене об их поездке и договорённости по поводу более ранней находки в замке Ксавье.

— Ты ему доверяешь? — спросила Лаша, имея в виду отца Альды.

— Он поделился золотом, хотя мог этого не делать. Я был только проводником. Если не доверять человеку, который ложится спать рядом с мешком золота, не пряча от тебя свою спину, то кому тогда верить? Барон, кстати, предложил нам переселиться к ним в замок, а сюда поселить какую-нибудь порядочную семью, чтобы приглядывала за хозяйством. Места у них много, нет никакой опасности от лихих людей, да и намного веселее и нам, и Майе. Что ты на это скажешь?

— Это они о нас заботятся или о своём Алексе?

— Да ты никак ревнуешь? — Свен подошёл и обнял жену.

— Есть немного, — прижавшись к нему, призналась Лаша. — Раньше дочь была только моей, а теперь её надо с кем-то делить.

— С детьми так всегда.

— Но не в семь же лет?

— Да, рановато, но у них это только дружба. А если со временем перерастёт в нечто большее, я буду только рад. И барон выразился в том же духе. На следующий год они возьмут учителей для Алекса, и наша дочь могла бы учиться вместе с ним.

— Я вижу, что ты уже всё решил.

— Я склоняюсь к тому, чтобы принять это приглашение, но только в том случае, если не будешь возражать. Каждый раз, уходя на охоту, я переживаю за вас. Один раз помогли собаки, но то были просто бродяги, а если придёт кто-нибудь посерьёзней? Если вас вдруг не станет, зачем мне всё?

— С этим золотом можно никуда не ходить.

— Да, целыми днями сидеть дома и ничего не делать. Или скажешь, что нужно не брать работников, а всё делать самому, и тогда не будет скучно? Конечно, я уже не буду уходить так часто и стану больше времени проводить в доме. Да и тебе будет с кем общаться.

— И когда переезд?

— Думаю, что не раньше лета. Надо всё приготовить и найти людей. Да и Буше к тому времени решат свои проблемы.

По прибытии в замок отец переговорил с управляющим, сообщив ему о результатах поездки.

— Надо отправить кого-нибудь к барону Лишнею с письмом. Заодно отвезёт часть золота из находки в казну герцога за нас и за Газла. Было что-нибудь важное за время нашего отсутствия?

— Не было. Вчера прибыл человек барона Кариш узнать, сможете ли вы их принять. Я сказал, что вы должны вот-вот подъехать, и задержал его в замке.

— Скажите ему, Альберт, что мы дома и пока никуда не собираемся, так что пусть приезжают в любое удобное для них время.

Гала, которая все дни отсутствия подруги маялась от безделья, обрадовалась её появлению, но уставшая Альда после обеда оставила ей сына и легла отдыхать. Проснулась она через два часа с плохим самочувствием.

«Сколько раз зарекалась днём спать и не удержалась, — сердито думала девушка, пытаясь обмыванием лица отогнать сон, — Лучше бы дотерпела до вечера».

Немного приведя себя в порядок, она зашла к отцу. Тот писал письмо Джоку.

— Что пишешь?

— Пишу барону Лишнею о нашей находке. Естественно, намёками, но он поймёт.

— Будем прятать это золото?

— Нет вижу смысла. Мы вроде бы отвели от себя неприятности. Но захоронка пусть на всякий случай лежит. Золото я положил в денежный ящик. Надо будет разделить его на монеты и украшения. Посмотри украшения и выбери себе с Галой что понравится и что-нибудь для подарков. А остальное надо будет продать ювелирам. Кстати, скоро приедет барон Кариш со своими, так что подбери серьги или кулоны для Вары с Алией.

— Когда будешь отправлять письмо?

— Сегодня уже поздно, завтра с утра.

— Тогда я подберу украшения и Лани с Леорой. Герцог их не балует, а подругам будет приятно.

— Подбирай. Может, в денежном ящике появится хоть немного места, а то я с трудом закрыл крышку. Так что не вздумай находить клады, пока мы не потратим этот.

— Теперь не успокоюсь, пока не найду, — отшутилась Альда. — Дай ключ, сейчас и пороюсь. Надо же порадовать Галу, а то не подруга, а нянька при Алексе.

Она открыла действительно доверху набитый золотом сундук и стала разбирать его содержимое, раскладывая на полу в две кучи монеты и украшения. Когда сундук опустел, девушка пересыпала в него монеты, считая их количество.

— Здесь примерно четыре тысячи золотых, — сообщила она отцу, закончив с монетами. — Украшений по весу меньше, но многие с камнями.

— Ты работай, — недовольно отозвался он, — а мне пока не мешай.

Альда села удобнее и начала раскладывать украшения, отбирая те, которые выделялись в лучшую сторону камнями и качеством работы. Отобрав десятка два кулонов, она добавила к ним три женских браслета и с десяток серёг. Остальное было ссыпано в сумку и уложено в сундук поверх монет. Забрав у отца в шкафу пустой кошель, Альда положила в него выбранные украшения, отложив отдельно для Галы большой кулон на цепочке. В его центре были закреплены несколько небольших изумрудов, обвитых с двух сторон искусно выполненными из золота веточками.

— Я пошла, — сообщила она отцу, который никак на это не отреагировал. — Великое дело — написать письмо! У тебя вынесут всё золото, и не заметишь.

— Сказал же, не мешай! Обычное письмо писать нетрудно, а мне надо, чтобы его не понял никто, кроме барона.

В своей комнате Альда засунула кошель под край матраса, забрала кулон и пошла искать подругу. Побродив по замку, она надела куртку и вышла во двор, где сразу на неё наткнулась. Гала стояла у конюшни и с мрачным видом наблюдала за игравшими в отдалении Алексом и Гленом.

— Чем вы занимаетесь?

— Неужели ты уже выспалась?

— Не сердись. Мы с отцом очень устали и намёрзлись. Не люблю спать днём, но не удержалась, а теперь до утра будет плохое самочувствие. Ладно, это пройдёт, посмотри, что я тебе привезла. Этот кулон должен идеально подойти к твоему праздничному платью.

— Какая прелесть! И это мне? Честно?

— Конечно, честно.

— Этот кулон очень дорого стоит.

— Гала, я его не покупала, и мне неинтересно, сколько он стоит. У меня так много подруг? Давай заберём Алекса и посидим до ужина с чаем и орешками, а я вам расскажу, как мы с Газлом ночью отбивались от волков. Нет, на этот раз я не привезла хвостов. Меня ещё с того раза от них мутит. Да, к нам на днях должны приехать гости из баронства Кариш. Наверное, привезут и мой инструмент, по времени мастер уже должен сделать.

Гости приехали через день, между завтраком и обедом. Вместе с бароном прибыла вся его семья в сопровождении десяти стражников и управляющего. Из-за большого количества лошадей пришлось освобождать каретную. Охранников барона отправили в казармы, а остальных отвели в гостиную, где все и расположились до обеда. Сторн отдал Альде её заказ и попросил вынуть и осмотреть инструмент. Мог бы и не просить, она сама собиралась это сделать, сгорая от нетерпения. В общем, инструмент не разочаровал. Форма не слишком отличалась от дейры, вот размеры были в полтора раза больше. Мастер тщательно обработал корпус, отполировал и покрыл лаком. Альда прошлась пальцами по струнам, слушая сильные чистые звуки. Она вместе с Алией села в стороне от остальных и начала потихоньку подбирать мелодию, приноравливаясь к новому звучанию струн. В это время слуги принесли чай. Отец не спеша беседовал с Лашем и Варой, а Сторн с Хоганом не сводили глаз с Альды.

— Хотите послушать одну мелодию? — воспользовавшись паузой в разговоре, предложила Альда. — Только инструмент для меня новый, и местами могут быть ошибки.

— Играй, дочка, — подбодрил её отец. — Будет интересно услышать новый инструмент, с которым ты так долго носишься, а ошибки мы как-нибудь переживём.

Громкая красивая мелодия, непохожая ни на что слышимое прежде, исполняемая на инструменте с необычным звучанием, захватила всех. Музыка смолкла, и некоторое время все сидели молча.

— Откуда это чудо? — спросил Сторн, проведя рукой по глазам.

— Это одна из песен нашего герцога, — объяснила Альда. — Слов я, к сожалению, не знаю.

— Не зря я столько возился! — сказал Сторн. — Я успел сделать ещё один инструмент для Алии, но его преимущества не очень заметны в исполнении традиционной музыки. А вот такого на дейре не сыграешь. Хочу сделать ещё несколько, а для этого нужно заказать струны.

— После обеда я провожу вас к кузнецу, — предложила свои услуги Альда. — Это совсем рядом. Думаю, что Свен не откажется помочь.

Обед прошёл весело. Повар постарался, и проголодавшиеся после конной прогулки гости с аппетитом ели тающее во рту мясо, распаренную, сдобренную сливочным маслом кашу, копчёную речную рыбу, тушёные овощи и ароматный, недавно испечённый хлеб. Один Хоган больше смотрел не на пищу, а на недовольную таким пристальным вниманием хозяйку.

— Не обращай на него внимания, — видя её недовольство, шепнула Алия. — Он в тебя втюрился, как только увидел, даже перестал задирать служанок.

«Ты для мужчин как отрава, — вспомнила Альда слова отшельника. — Неужели на меня и дальше будут так реагировать? И что делать? Не уродовать же себя для их спокойствия!»

Она и раньше не слишком хотела есть, а теперь кусок вообще не лез в горло. С трудом дождавшись окончания обеда, девушка повела Сторна к конюшне, где конюх поспешно оседлал для них двух лошадей. Кузнец был дома, и Сторн быстро сговорился с ним на десять наборов струн, а Альда отдала кусок меди, которому Свен очень обрадовался.

— У меня её почти не осталось, — объяснил он. — Пришлось бы для заказа портить хорошие вещи. А этого надолго хватит, там совсем небольшой расход.

Остаток дня Альда провела в своей комнате в компании Галы и Алии, болтая на разные темы и время от времени пробуя играть на гитаре разные мелодии. По просьбе Галы она подобрала и исполнила вторую известную ей песню герцога, которая привела Алию в восторг. Слух у девушки был идеальный, и не приходилось сомневаться, что вскоре обе мелодии в её исполнении будут звучать в замке Кариш. Алекс играл во дворе под присмотром Глена и им не мешал. Хогана не пригласили, и теперь он мучился в одиночестве, фланируя взад-вперёд по коридору вблизи дверей Альды в тщетной надежде её увидеть.

За ужином опять началась игра в гляделки, но Альда уже немного притерпелась и старалась не обращать внимания на назойливого вздыхателя. Когда ужин подходил к концу, отец сказал, что с дочерью и шевалье Газлом ходил охотиться на оленей, и Альде повезло найти клад. В нём много женских украшений, и дочь хочет подарить понравившиеся гостьям. Альда поднялась из-за стола и вручила Варе и Алии кулоны и серьги. Женщины тут же примерили подарки, восторженно комментируя качество работы и красоту камней.

— Я тоже хочу сделать подарок, — поднялся со своего места отец. — В месте находки были не только украшения, но и хорошо сохранившееся оружие. Зная любовь господина барона к старым клинкам, хочу подарить ему меч.

С этими словами он взял в руки один из тех мечей, которые нашли в подземном арсенале замка и оставили для себя, и отдал его Лашу.

— Отличная сталь и очень старая работа! — с восхищением сказал тот, рассматривая клинок. — Очень дорогой для меня подарок, спасибо, сосед!

Единственным, обойдённым подарками и вниманием, оказался Хоган, который обиделся на Альду с бароном и на своих родителей и после ужина удалился в свою комнату, откуда не выходил до самого утра. К утру обида прошла, и за завтраком Альда опять увидела направленный на неё задумчиво-мечтательный взгляд. Позавтракав, гости стали собираться домой.

— Хотелось бы задержаться ещё, но нельзя, — говорил Лаш отцу. — Вся семья здесь, даже управляющий приехал. Баронство оставлено на капитана Дерика, а что можно доверить старому вояке, кроме обороны замка? Нет, надо ехать. Следующий раз оставим дома управляющего, тогда можно будет погостить подольше.

Вскоре они уехали, и опять потянулись однообразные дни. Кроме возни с гитарой и вечерних занятий борьбой и фехтованием жизнь оживляли редкие вылазки к Газлам и занятия с Алексом, которым сын всё больше предпочитал игру с Гленом. Постепенно дни становились длиннее, и всё сильнее пригревало солнце. Зима заканчивалась, а вместе с ней шла к концу и спокойная жизнь Альды.

Глава 19

Граф Гарт Рабек находился в дурном расположении духа. Вчера прошло десять дней, как он отправил в столицу своего доверенного человека. До сих пор Жиль Хортак ни разу не подводил. Граф был не молод, но сохранил крепость тела и, в отличие от старшего сына, не был склонен к разного рода излишествам. Тот телом и умом пошёл в мать. Неудивительно, что она с раннего возраста во всём потакала сыну. Альт вырос избалованным, ни в чём не знавшим отказа, слишком рано пристрастившимся к вину и женщинам. А с тех пор как он снюхался с сыночком барона Родена и его компанией, всё вообще пошло кувырком. Граф не успевал разбираться с последствиями их безобразий. Обесчещенные девушки, изуродованные мужчины, погромы в трактирах и на постоялых дворах. Почти за всё приходилось платить. Когда они в первый раз убили свою жертву, граф впервые, несмотря на протесты жены, нещадно бил отпрыска дубинкой, пока её не сломал. Чтобы замять убийство приказчика, пришлось сильно потратиться, а сын, отойдя от побоев, принялся за старое. И уже спустя несколько дней умер избитый ими мастер-кожевенник, который на свою беду не в добрый час остановился с внуком в придорожном трактире, облюбованном Альтом и его компанией. Слава богам, что они не обратили внимания на забившегося под стол мальчишку. И так гильдии кожевников пришлось отвалить сотню золотых. Сын был бит вторично, но с таким же результатом. Не помогла и угроза лишить его наследства, оставив всё младшему брату. Именно тогда Гарт понял, что сына он потерял, побоями ничего не добьёшься, и добром всё это не кончится. Он как в воду глядел. Прошло несколько дней, и они нарвались на человека, который сумел дать отпор. К несчастью, он не убил никого из этих идиотов, только надавал им оплеух. А вот стражникам графа повезло меньше. Защищавшиеся отец с дочерью отправили их всех на новое перерождение. И поделом! Он посылал своих людей следить за сыном, чтобы предотвратить новые убийства, а они напились да ещё помогали отлавливать девицу. Всё бы ничего, да пострадавшая семейка оказалась причислена к благородному сословию, и граф понял, что его недруги получили отличный шанс с ним расправиться. Сын отправился под замок, стражники — на кладбище, а граф — в магистрат, где был написан указ о вознаграждении за поимку преступников с описанием примет. Потратив ещё несколько дней и сотню золотых, Гарт выяснил имена сбежавших Буше, кто они такие и откуда. Он даже узнал, что бывший барон направляется то ли в Литецк, то ли в столицу провинции. Но перехватить беглецов не удалось, поэтому и пришлось отправить Жиля с большой суммой денег разобраться на месте и оценить степень угрозы для самого графа и его близких. Гарт ожидал своего посланца уже третий день и с каждым днём нервничал всё больше и больше.

— Ваша светлость, — заглянул в дверь слуга. — Прибыл господин Хортак и просит его принять.

— Я же говорил, чтобы его по прибытии немедля вели ко мне! Вот бестолочь! — выругался граф, и слугу как ветром сдуло.

— Приветствую вашу светлость, — сказал вошедший в комнату пожилой невысокий мужчина с приятным усталым лицом.

— Заходи, Жиль, и сразу переходи к делу. Я тебя уже давно дожидаюсь.

— Раньше никак не получилось. И дороги уже плохие, и возраст у меня не тот, чтобы гнать одвуконь, да и в столице пришлось задержаться. Пока нашёл к кому подкатиться…

— Я же сказал, сразу к делу. Подробности твоих похождений можно послушать в другой раз.

— Извиняюсь. Вот что удалось узнать. Буше поехали не по тракту, а по просёлочным дорогам и просто лесом. Уже в конце пути натолкнулись на разбойников, захвативших семью баронов Ксавье. Разбойников было десятка два, но Буше вступили с ними в бой и смогли спасти наследника семи лет отроду. При этом отца тяжело ранили стрелой, но дочь умудрилась доставить в замок герцога и его, и мальчишку.

— Какая могла быть жена для сына, если бы он не был таким идиотом! — пробормотал граф. — Продолжай, Жиль, я внимательно слушаю.

— Наш указ об их поимке чуть было не сыграл свою роль, но вмешался барон Лишней, и Буше приняли как гостей, а отцу оказали помощь в лечении. Герцога не было в столице, но когда он прибыл, то подтвердил все распоряжения барона. Старший Буше назначен опекуном наследника баронства Ксавье, а его дочь пользуется огромной популярностью как среди ближнего окружения герцога, так и среди его солдат и офицеров.

— А этих она чем покорила? — поднял брови граф.

— Один из офицеров был свидетелем нападения на Буше грабителей на постоялом дворе и всем об этом растрезвонил. Говорят, что вся их комната была завалена телами. Потом на это наложилась драка с разбойниками и спасением мальчишки. Ещё была история с хвостами.

— Что ещё за хвосты?

— Эта девушка, её зовут Альда, видимо, совсем лишена чувства страха. Она от дурного настроения решила устроить охоту на волков и отправилась в лес одна. Неясно, кто там за кем гонялся, но в замок она вернулась с ног до головы в волчьей крови с девятью волчьими хвостами. Один из полков герцога потом повесил их себе на знамя.

— Постой! — граф потёр лоб ладонью. — Я же помню приметы. Там было: рост ниже среднего, хрупкая, а ты рисуешь портрет какой-то бабищи, от которой разбегаются волки.

— Очень стройная и красивая девица, что добавило ей популярности среди военных. И что для нас хуже всего, похоже, сам герцог не остался равнодушным к её прелестям.

— Ладно, с этим. По конфликту с нами что-нибудь есть?

— К сожалению, есть. Их рассказ о нападении вашего сына и стражников записан и подшит в дело.

— Какое ещё дело?

— В ведомстве барона Лишнея на вас имеется много жалоб. Все они объединены в одно дело.

— Тогда почему у нас ещё нет его проверяльщиков?

— Мой информатор понял так, что вас решили не трогать до возвращения герцога из похода.

— Что-нибудь ещё?

— Пришлось потратить на информатора…

— Жиль, меня не интересуют твои траты, потом отчитаешься казначею. А сейчас иди отдыхать, ты хорошо поработал. И скажи, чтобы ко мне прислали Альта.

Сын появился так быстро, словно ждал вызова за дверью.

— Вы меня звали, отец?

— Заходи, присаживайся. Дай я посмотрю на тебя в последний раз.

— Почему это в последний? — испугался Альт. — Что это вы такое говорите, отец?

— Испугался? Ты мне очень сильно подгадил. Мало того что к мяснику герцога попали многочисленные жалобы моих недругов, где все претензии не ко мне, а к тебе, а меня обвиняют только в попустительстве, так теперь там есть письменное свидетельство двух благородных о твоей попытке насилия над дворянкой. Вообще-то, за такое тебе полагается плаха. Мне грозят крупный штраф и полная проверка всех дел в графстве. Тебе рассказать, чем может закончиться такая проверка, или догадаешься сам?

— И что делать?

— Мне или тебе? Если тебе, то ты через несколько дней с небольшим отрядом отправишься защищать королевство от Мехала в армию короля. Может, погибнешь хоть с какой-то пользой, а если уцелеешь, возьмёшься за ум. Во всяком случае, там у тебя будет больше шансов уцелеть. Что же касается меня, постараюсь сделать всё что можно, чтобы свести к минимуму возможные потери для семьи от твоих выходок. А теперь вон отсюда!

Альт выскочил из кабинета отца весь красный, с мокрой от пота рубашкой.

— Что это ты такой взъерошенный? — насмешливо спросила встретившая его в коридоре сестра. — Никак от отца?

— Молчи, дура! — не выдержал он.

— Это я дура? — спросила Глера, с ненавистью глядя на брата. — Нет, это ты, братец, дурак! И порядочная сволочь к тому же. Именно из-за тебя я в свои шестнадцать лет до сих пор не замужем! Ты так ославил нашу семью, что ни один порядочный дворянин не хочет иметь с нами дело!

— Стин предлагал взять тебя в жёны, — буркнул брат.

— Пусть этот пьяница берёт в жёны козу! — крикнула Глера. — Глаза бы мои не видели никого из вашей компании! Да что с тобой говорить, тьфу!

Девушка плюнула под ноги брату и, не оборачиваясь, ушла.

После ухода сына Гарт некоторое время сидел, обдумывая, что можно и нужно сделать, чтобы уцелеть самому и сохранить своё положение. Новый герцог был для него загадкой, которую пока не получалось разгадать, а граф очень не любил таких загадок. Получивший от короля герцогство Аликсан в считанные дни расправился с более многочисленными мятежниками, начал строить возле столицы новый город и заниматься созданием собственной армии, попутно сильно сокращая число воинов Мехала. А теперь он куда-то исчез, вместе с частью армии. До весенней распутицы герцог должен был вернуться, и его появление не сулило для графа ничего хорошего. На случай самого неблагоприятного развития событий надо было спрятать часть казны и на несколько месяцев отправить жену с младшим сыном к её родителям. Надо убрать кое-кого из тех, кто сильно пострадал от сына и не будет молчать в случае проверки. Основная опасность в Буше. Если они исчезнут, не останется живых свидетелей. И ещё нужно увеличить гарнизон замка. Если приедут проверяющие, они должны бесследно исчезнуть. Это даст время оправдаться перед королём или возможность отбиться и уйти, если совсем прижмут.

Гарт допил вино и отправился в покои жены. Несмотря на то что Ольме уже исполнилось тридцать пять и на рождение троих детей, она до сих пор сохранила стройную девичью фигуру и красоту лица. По ночам Гарт таял от нежности и даримой ею ласки, днём он готов был убить графиню за упрямство и вздорный нрав. Придав шлепком ладони ускорение не успевшей убраться с его пути служанке, граф распахнул двустворчатые двери гостиной и вошёл.

— Все вон, — приказал он двум служанкам, которые хлопотали вокруг графини, занимаясь её причёской и туалетом.

— Что вы себе позволяете… — начала Ольма, когда они остались одни.

— Молчи и слушай! — оборвал её Гарт. — Твой любимый Альт на днях отправляется на войну в армию короля. Это единственное, что я могу для него сделать, чтобы попробовать избавить от плахи. Молчи, все глупости, которые ты можешь сказать по поводу своего сына, я уже слышал.

— Это наш сын, Гарт!

— Молчи, я сказал! Поздно ты вспомнила, что я тоже принимал участие в его появлении. Тебе самой вместе с Вельтом и частью казны надо на время укрыться у своих родителей. Надеюсь, что они приютят свою непутёвую дочь и не дадут тебе испортить второго внука.

— А Глера?

— Дочь пока побудет со мной. Ей ничего не грозит, а отсутствие всей семьи может вызвать подозрения. Побудете у стариков с полгода или чуть больше. Как только можно будет вернуться, я дам знать. И подумай на досуге о том, кто стал причиной всех наших бед. Может, сумеешь сделать правильные выводы.

От жены граф направился в казарму гарнизона. Отвечая на приветствия своих воинов, он очень быстро нашёл того, кого искал.

— Послушай, Корт, — сказал Гарт, немного понизив голос, коренастому мужчине лет сорока, в простых доспехах стражника, — у меня к тебе ответственное поручение. Я отправляю Альта в армию короля. Отбери для него два десятка самых никчёмных из своих людей и выдай им полную экипировку. Возглавишь отряд ты, ты же должен будешь доставить моего сына к командующему, а то он по пути заблудится в каком-нибудь трактире. И желательно, чтобы он попал туда трезвым. Дорога трудна, так что возьмите хороших лошадей.

— А что делать потом, когда я сдам его командующему?

— Возвращайся, ты мне нужен здесь.

— Я хочу немного задержаться и позвенеть мечом с сотхемцами.

— Смотри сам. Только будь осторожен и не вздумай потерять голову, ты мне нужен живым. А если сильно задержишься, то угодишь в весеннюю распутицу.

— Снега почти не было — какая распутица? Дождей весной не в пример меньше, чем осенью. Чуть пригреет, и дороги быстро просохнут. Самую грязь мы захватим, когда будем подъезжать к столице, а потом ещё дней семь добираться до армии.

— Смотри сам. Через два дня вы должны выехать.

На следующий день, вскоре после завтрака, по его поручению Жиль разыскал и привёл старшего небольшого отряда наёмников, застрявшего без заказов в ближайшем к замку графа городе Горске.

— Это Ольг Лашар, — представил он графу крепкого пожилого мужчину в лёгких доспехах наёмника. — В его отряде шестнадцать человек, включая его самого.

— У меня будет не совсем обычное предложение, Ольг, — начал граф, внимательно рассматривая наёмника. — Вы можете его принять или отказаться, но во втором случае придётся убраться из моего графства как можно скорее, причём юг для вас в ближайшее время будет закрыт. И надо держать язык за зубами, а то вы можете его лишиться вместе с головой.

— Я могу узнать, ваша светлость, в чём необычность предложения?

— Надо убрать одну семью, которая мне мешает. Это пожилой мужчина, не понаслышке знакомый с мечом, и его дочь, хорошо владеющая луком. Если вы согласитесь, узнаете и всё остальное.

— Оплата?

— Триста золотых, — довольно улыбнулся Гарт.

Ему понравилось, что предложение не было отвергнуто сразу. Значит, Ольгу уже приходилось заниматься чем-то подобным.

— Извините, ваша светлость, но мне будет трудно убедить своих людей заняться за такую сумму не охраной жизни, а прямо противоположным делом. Не скрою, что деньги нам очень нужны, но то, что вы предлагаете за такую работу… Наши клиенты относятся к благородному сословию? Значит, мы очень многим рискуем.

— Ваша цена?

— Пятьсот золотых и все дополнительные расходы за ваш счёт.

— Что входит в ваши дополнительные расходы?

— Сменные лошади для всех. Можно обойтись без них, но тогда мы будем долго добираться до цели, а в случае неудачи не сможем уйти от погони.

— А почему вы думаете, что ваша цель далеко?

— Если бы она была под боком, вы обошлись бы своими силами. Помимо лошадей нужно считать расходы на дорогу в оба конца.

— Хорошо, четыреста золотых и расходы. Посчитаете, сколько нужно денег и получите вместе с сотней аванса. Только не надо наглеть. Если вас устраивают условия, то слушайте всё по своим клиентам.

— Я весь внимание, ваша светлость.

Не успели Ольг и сопровождавший его к выходу слуга отойти от графских покоев, как их догнал юноша лет семнадцати, представившийся сыном графа Рабека.

— Иди, я сам провожу гостя! — приказал он слуге, подождал, пока тот удалится, и продолжил: — Я слышал ваш разговор с отцом и хочу немного изменить ваше задание. Поверьте, граф не будет на вас серчать, а я доплачу за лишние хлопоты. Вам нужно всего лишь не убивать девушку, а доставить её сюда.

— Всего лишь! — усмехнулся Ольг. — Незаметно провезти девицу, у которой убили отца. Как вы это себе представляете? Летом можно было бы без больших трудностей устраивать ночёвки в лесу, а сейчас такое не выйдет.

— В этом флаконе настойка корня корхи. Всего один глоток, и она будет делать всё, что вы ей скажете.

— Сколько?

— Полсотни сейчас и столько же по окончании дела.

— Мы попробуем, но если ничего не получится, я верну вам деньги.

Отряд наёмников, в котором Ольг верховодил уже пятый год, осел на постоялом дворе, расположенном рядом с городским рынком. Шум рынка мешал постояльцам почти до сумерек, зато и плата здесь была существенно меньше, чем у других, а для наёмников это было существенно. Постоянных заказов зимой не было, и жили за счёт остатков летних заработков, и по очереди выполняли случайные заказы на охрану людей и имущества. Шестнадцать наёмников снимали четыре тесные комнаты. Для начала Ольг вошёл в свою, где застал слегка подвыпившего Фара Маниша, с которым был в приятельских отношениях.

— Есть денежный заказ, — сказал он Фару, — но заказчик торопит с выступлением. Где все?

— Свен и Лади в соседней комнате. По-моему, кувыркаются. В дальней комнате братья Лашты и Матей, а четвёртая пуста. Саш умотал в весёлый дом, а Сур с Мартом в соседнем трактире пьют брагу и играют в кости. Ани и Троп охраняют добро купца, сегодня их очередь. Я не знаю, где остальные.

— Сейчас я отправлю Матея с братьями покупать всё необходимое, в первую очередь заводных лошадей, а ты вытаскивай Свена и гони его к купцу за Ани и Тропом. Пусть сам охраняет своё барахло.

— Лади пустит меня на ремни, если…

— Закончат в другой раз. Дело прежде всего. Тебе ещё придётся сходить в трактир и гнать всех сюда, а Саша я вытяну сам. Надо всех расспросить, может, узнаем ещё о ком-нибудь. Задание срочное, поэтому, если после обеда кто-то не подойдёт, мы не станем его ждать.

— А что за задание?

— Надо убить одного бывшего барона и выкрасть его дочь. Если выкрасть не получится, то тоже убить. Но в этом случае теряем часть денег. Платят много.

— Такое не всем придётся по нраву, — задумался Фар. — Старичкам-то всё равно, делали уже что-то такое, а вот Свен и Лади у нас недавно и те ещё чистоплюи.

— Там будет видно. Скажем уже в дороге, меньше будут брыкаться.

К обеду собрались всех, о ком знали, в том числе и недовольный Саш. Удалось разыскать ещё двух, и сам пришёл третий. Не хватало троих, но их решили не ждать.

— Уважаемый хозяин, — обратился к хозяину заведения Ольг. — Мы должны срочно уехать, но трёх наших товарищей нет на месте. Оставьте пока за ними одну из комнат, где сложены их вещи. Если они появятся сегодня, то пусть нас догоняют трактом на юг.

Через час отряд из тринадцати всадников покинул Горск. Заводных лошадей для отсутствующих поставили в стойла, предупредив конюха. Скакали до тех пор, пока не начало темнеть. На ночлег остановились на придорожном постоялом дворе. После ужина все собрались в одной из двух снятых комнат, и Ольг рассказал о задании.

— Мне это не нравится, — заявила Лади. — Я много слышала о нашем нанимателе, причём в этом «много» не было ни одного хорошего слова. Это дело дурно пахнет. Кто сказал, что с нами расплатятся, а не уберут как нежелательных свидетелей?

— Я тоже против, — поддержал её Свен. — Я воин, а не убийца или похититель девчонок. Я был с вами на нескольких заказах, но это…

— Давайте не будем ссориться, — предложил Ольг. — Доедем до места и всё разузнаем в столице, а потом будем решать. Мне этот заказ тоже не по душе, но такие деньги на дороге не валяются. И потом мы решили по весне двинуть на побережье, так что всё равно нужно ехать в столицу, чтобы перейти с южного тракта на морской[21].

— Ты уже сносно фехтуешь, — похвалила Гала, ставя в угол тренировочный меч. — Через две декады начнём тренировки с боевым оружием.

— Ты тоже неплохо управляешься с ножами, — вернула ей комплимент Альда. — Вот только лук…

— Не моё это. Сколько ни тренируйся, а если боги не вложили ни капли таланта, всё будет без толку. Скажи лучше, чем думаешь заняться завтра. Давай, пока ещё подмораживает, съездим к лесничему, возьмём с собой Граю и поохотимся на косуль? Может, и Клер присоединится.

— Тогда я после ужина поеду к ним договариваться, а завтра обойдёмся без завтрака.

— Вместе и съездим, всё равно нечем заняться. И Алекса возьми. У Клера на стенах тоже висят головы, почти как у Газлов.

— Там нет дамы сердца, — засмеялась Альда. — Ладно, я ему предложу, а там пусть сам решает, ехать с нами или мотаться по двору замка с Гленом.

Сын после недолгого колебания выбрал поездку.

— У них очень вкусное мясо, — объяснил он свой выбор. — Наш повар готовит хуже.

— Действительно, — согласилась Гала. — Сколько раз была у лесничего и не устаю удивляться тому, как у него получается так коптить или засаливать окорок, что мясо буквально тает во рту. Уже вроде наелась, а рука всё равно тянется за добавкой.

Поехали, как и собирались, втроём и очень хорошо провели время, а заодно так наелись всяких вкусностей, что пропустили ужин, немало огорчив этим Стина. Заодно договорились насчёт завтрашней охоты.

— С оленями у нас ничего не получилось, — сказал Альде Клер. — И погода не благоприятствует такой охоте, и далеко добираться, а с косулями таких сложностей нет. Ниже по течению Леи есть роща, в которой много каштанов. Если снег не очень глубокий, там всегда много косуль. Деревенские почему-то не трогают, я тоже охочусь редко, так что им там вольготно. Косули держатся вблизи деревни оттого, что крестьяне безжалостно выбивают волков, которые в других местах сильно сократили бы поголовье. В рощу они приходят кормиться из соседнего леса, поэтому я отведу вас на опушку, которая ближе всего к роще, там и будете сидеть в засаде. А я обогну рощу и спугну зверей. Они всегда перебегают в рощу из леса с той опушки, потому что там меньше бежать по открытому месту. И в лес побегут так же. Так что вы не зевайте Если не сможете попасть первой же стрелой, считайте, что охота не удалась. Уж больно быстро они бегают, а спугнутые в тот день не вернутся на прежнее место кормёжки.

Но и с этой охотой у девушек ничего не вышло. Когда утром выехали из дома лесничего и приблизились к реке, Клер внезапно остановился и спрыгнул с коня.

— Здесь проехали двое, — сказал он, наклонившись к земле, — и совсем недавно.

— Может, это деревенские? — предположила Альда.

— Нет, баронесса, наши крестьяне верхом не ездят, разве что мальчишки летом, когда гонят коней на выпас. Из замка, кроме вас, никто не выезжал?

— Вроде нет, ещё слишком рано.

— А если узнать по отпечаткам копыт, отец? — спросила Грая.

— В том-то и дело, что не видать отпечатков. Здесь мешает листва, а дальше чистая земля, так этот участок аккуратно объехали. Похоже, что не хотели оставлять следов. Добрые люди так не поступают. Не заладилась у нас с вами охота, госпожа. Сейчас мы проводим вас в замок, а я поговорю с господином бароном и постараюсь проследить, откуда ехали и с какой целью.

Расстроенные девушки в сопровождении лесничего и его дочери вернулись в замок. Раз уж ничего не вышло с охотой, Альда пригласила Граю к себе. К ним присоединилась Гала, и девушки устроили посиделки со сладостями, болтовнёй и песнями. Грая была очарована инструментом баронессы.

— Это делал мастер, — объяснила Альда, — а вытянуть струны исхитрился наш кузнец. Он их теперь много делает на продажу и дочери подарил очень похожий инструмент. Если хочешь, могу договориться и для тебя.

— Не умею я играть, — вздохнула Грая. — У нас никогда не было инструмента, и в семье никто этим не увлекался.

— Поёшь ты просто замечательно, значит, слух есть. А играть на ней не так уж и сложно. Давай я научу.

Пока девушки развлекались, Клер в сопровождении двух стражников, которых ему выделил обеспокоенный барон, поспешил к месту, где были замечены следы. Часа через три он вернулся и после непродолжительного разговора с бароном уехал, забрав с собой дочь.

— Вы ещё не закончили? — заглянул в комнату Альды отец. — Куда дела сына?

— Уже всё, — ответила девушка. — Знатно посидели. Алекс во дворе с Гленом, с нами ему скучно.

— У меня к тебе важный разговор, — сказал он, дождавшись, когда уйдёт Гала. — Клер проследил путь, который проделали неизвестные. Следы начинаются у тракта в стороне от дороги к замку и идут лесом. Передвигались так, чтобы как можно меньше наследить. Мы с тобой их следов не заметили бы. Заканчиваются они у берега Леи, недалеко от того места, где вы были. Оттуда уже хорошо просматривается замок, а наблюдателей скрывают высокие кусты. Я считаю, что это не разбойники, и Клер со мной согласен. Я ещё буду думать, что со всем этим делать, а тебе надо быть осторожнее и без охраны никуда не выезжать. Второй вопрос, который я хочу с тобой обсудить, касается будущей поездки к герцогу. Мы нашли хорошее объяснение с чумным замком, но всякое может случиться, поэтому надо заранее побеспокоиться об Алексе. С собой его брать не будем. Я и тебя не брал бы, сказал бы, что заболела, но ведь не усидишь дома. Нам нужно съездить в баронство Кариш и поговорить с отцом Галы. Сможет ли он в случае неприятностей с нами усыновить Алекса? Лаш тоже должен помочь. Надо оставить Альберту достаточно золота, чтобы он отвёз мальчика к Дерику Хеллу. Клер уверен, что пришлые убрались по тракту в город, так что мы с тобой прямо после обеда берём с собой Алекса и везём его показывать место захоронки. Мало ли что с нами будет, а сыну всё спрятанное со временем пригодится. Заодно надо поговорить с ним об имперском золоте. Мал он для таких разговоров, но незнание может сыграть с ним злую шутку.

Глава 20

— Мы хотим тебе кое-что показать, и серьёзно поговорить, — сказала Альда, направляя Бри в ворота. — Но ты должен молчать о том, что услышишь.

— Я — могила! — поклялся Алекс, которого девушка усадила в седло лицом к себе.

— Это очень серьёзно. Чтобы ты не боялся, скажу, что сейчас для тебя нет опасности, а наш разговор только на случай, если нам придётся расстаться.

— Как расстаться? — не понял сын. — Ты хочешь от меня уехать? — Его глаза моментально наполнились слезами.

— Ну что ты! Конечно, я не собираюсь от тебя уезжать. Только не всё, что приходится делать, зависит от нас. Есть люди, которые занимают высокое положение, и если они что-то пожелают, нам придётся выполнять их волю или бежать из этого королевства.

— Кто эти люди? Герцог? Это из-за того, что я его стукнул?

— Нет, конечно. Герцог не злопамятный, да ты и сам тогда сильно ушибся. Но помимо герцога есть и другие. Король, например.

— Что плохого мы сделали королю?

— Мы с тобой — ничего, а вот твой далёкий предок, который построил ваш замок, сделал. Он ограбил и убил первого короля Сандора. И поверь, что такие вещи не прощаются, сколько бы времени ни прошло. А если совершившему такое преступление повезло умереть раньше, чем его раскроют, то к ответу привлекают потомков преступника. Мы нашли в вашем подвале много золота и передали его на хранение герцогу, потому что его нельзя было здесь хранить. Если бы о нём кто-то узнал и разболтал, нас бы уже не было в живых. Мы только позже разобрались, откуда взялось столько золота, и нашли тела короля и его свиты. Скрыть такое от герцога нельзя, а ему будет очень непросто скрыть находки от короля.

— И что же делать? Убежать?

— Мы сделали по-другому. Нашли за пределами баронства другое место, где всё это могло сохраниться. Просто за находку никто наказывать не будет, могут даже наградить, тем более что мы отдали всё золото в казну герцога. Его приближённые знают правду, но будут молчать, чтобы мы не пострадали.

— Значит, всё хорошо?

— Всё должно быть хорошо, но окончательно выяснится только тогда, когда приедет герцог. Но даже если нас по какой-то причине обвинят, ты не должен пострадать. Альберт отвезёт тебя к отцу Галы. Это очень хороший человек и отличный солдат. Он тебя усыновит и научит всему, что знает сам. Он дворянин, значит, и ты останешься дворянином, хотя баронский титул пропадёт. Альберт передаст с тобой достаточно золота, чтобы ты ни в чём не нуждался, а мы сейчас покажем место, где спрятаны драгоценности на большую сумму. Если с нами что-нибудь случится, ты сможешь ими воспользоваться.

— Я не хочу, чтобы с вами что-то случалось! — заплакал Алекс. — Я не хочу становиться чьим-то сыном, я хочу быть с тобой!

— Я тоже этого хочу всем сердцем и очень надеюсь, что плохого не случится. Не надо плакать, мы тебе говорим о том, что будет только в самом крайнем случае.

— А почему должны наказывать вас? Если это сделал мой предок, пусть меня и наказывают!

— Мы твои опекуны и по закону отвечаем так же, как члены семьи.

— Дурной закон! Вы нашли это золото, после того как приходил дед?

— Да, в тот раз.

— Значит, дед мне всё-таки отомстил, показав вам это золото. Он ненавидел нас всех при жизни, и даже после смерти от него одни неприятности!

— Успокойся, Алекс! — сказал до того молчавший отец. — Скорее всего, всё будет улажено герцогом, и никто из нас не пострадает. У нас много влиятельных друзей, которые всегда придут на помощь. Но если нам будет судьба на время расстаться, ты должен слушать Альберта и ехать в баронство Кариш. Может быть, даже придётся пройти ритуал смены имени[22]. Всякое может случиться, но я тебе обещаю, что постараюсь сберечь твою мать. Она ведь и мне любимая дочка. Рано или поздно она тебя найдёт, и вы встретитесь. А теперь будь внимателен и хорошо запомни место. Мы уже приехали.

Старший Буше слез с коня и показал мальчику, где именно лежат ценности.

— Ты всё запомнил? Найдёшь при необходимости?

— Да, дед, я запомнил.

— Тогда возвращаемся. Альда, не будем откладывать решение этого вопроса. По приезде я поговорю с Альбертом, а ты расскажи всё, что посчитаешь нужным, своей подруге и спроси совета насчёт её отца. Возьмёт он на себя такую ответственность, или надо будет искать кого-нибудь другого. А завтра с утра съездим в баронство Кариш.

— А меня возьмёте?

— Я поеду с Галой и возьму с собой только охрану. А вас, если хотите, можем проводить к Газлам и забрать на обратном пути.

— Конечно, хочу! — пришёл в восторг сразу забывший все неприятности Алекс. — Мы поедем, правда, мама?

— Правда, правда. Если хочешь, я подберу для твоей дамы сердца какое-нибудь красивое украшение, а ты подаришь. Женщин положено время от времени баловать.

— Здорово! Поехали быстрее домой. Ты сейчас будешь искать?

— Немного позже. Сейчас у нас с дедом ещё есть дела.

Управляющего они встретили во дворе замка, когда отдавали лошадей конюху.

— Альберт, вы сейчас свободны? — спросил отец. — Мне надо с вами поговорить по важному делу.

— Нет ничего такого, чего нельзя было бы отложить. Если это ненадолго, то предлагаю выйти за ворота и немного пройтись. Или, может, вы хотите подняться к себе?

— Меня устроит первое. Главное, чтобы при разговоре не было лишних ушей.

Они вышли за ворота и отошли так, чтобы никто не мог слышать разговор.

— Вы человек барона Лишнея? — прямо спросил барон.

— Я не его человек, но многим ему обязан и время от времени оказываю услуги.

— Не хотите оказать большую услугу ему и нам с дочерью?

— Я внимательно слушаю.

— Я почти уверен, что находка золота и останков ничем не грозит ни нам, ни Алексу, но мы с вами взрослые люди и знаем, что в жизни ни в чём нельзя быть уверенным полностью. А мы с Альдой хотим, чтобы Алекс не пострадал при любом раскладе или пострадал не очень сильно.

— Что я должен сделать?

— Когда будет решаться наш вопрос, мы с дочерью наверняка будем в столице. Алекса не возьмём, скажем, что заболел. Если дело примет дурной оборот, вам надо будет доставить ребёнка в баронство Кариш. Пока я думаю укрыть его у отца Галы. Передадите ему и то золото, которое я вам дам. Я завтра туда еду и обговорю все подробности с Дериком Хеллом и его бароном.

— Главное препятствие в вашем плане — это то, что я должен заранее знать об угрозе ребёнку. Предлагаю на время вашего отсутствия передать Алекса Газлам, а я постараюсь незаметно отправить за ним одного из слуг. Есть у меня один надёжный. Я не смогу увезти его сам, потому что всё время буду на виду, а оставлять его у Газлов нельзя: слишком близко.

— Значит, вы согласны?

— Могли бы и не спрашивать, — обиделся Альберт. — Вы неоднократно имели возможность убедиться в моих дружеских чувствах к вашей семье.

— Спасибо, и не обижайтесь.

Альда отдала сына Ани с наказом умыть и переодеть в более лёгкую одежду, а сама зашла к подруге.

— Уже на ужин? — спросила её Гала. — Я пропустила сигнал?

— Тебе бы всё есть, — пошутила Альда. — Сейчас мой отец может обхватить твою талию двумя ладонями, а поживёшь у нас с год, и в дверь придётся проходить боком.

— Почему твой отец? — не поняла Гала.

— А у него ладони большие.

— Ах, ты ехидна! — Гала сделала вид, что хочет отвесить подруге подзатыльник.

— Ладно, пусть будут мои ладони! Угомонись, есть важный разговор.

— Если твои ладони, то я переломлюсь от ветра. Что за разговор?

— Он касается того золота, которое мы нашли в подземелье нашего замка.

— А что с этим золотом? Вы ведь по глупости отдали его герцогу.

— Садись и слушай. Всё серьёзнее, чем ты думаешь. С этим золотом связано коронное преступление, которое некогда совершил один из предков Алекса. И оно не имеет срока давности. Закрой рот и слушай дальше. Об этом стало известно ближним людям герцога. Там все наши друзья…

— И барон Лишней?

— Он — в первую очередь. Сами находки, а там было не только золото, скрыть нельзя. Нам посоветовали поискать другое место, где за сотни лет не сгнило бы железо и могло сохраниться золото, для того чтобы выдать нашу находку за сделанную случайно вне территории баронства.

— И вы…

— И мы такое место нашли.

— Это когда вы опять привезли золото?

— Да, там тоже оказался клад.

— Везёт же некоторым! Вот я за свои пятнадцать лет не нашла ни одного клада, а тебе стоит спуститься в подвал…

— Слушай дальше. По закону за совершённое преступление должны казнить и Алекса, и нас с отцом.

— Вас-то за что?!

— Опекуны отвечают наравне с членами семьи. Мы вроде бы выкрутились, но всякое может случиться, а мы хотим наверняка обезопасить Алекса. Появилась мысль передать его твоему отцу, если с нами что-то случится. Естественно, что вместе с ребёнком ему передадут много золота. Как ты думаешь, пойдёт он на такое или нет?

— Могла бы и не спрашивать. Матери я ему не заменю, но старшей сестрой быть смогу.

— Ты замечательная! Ты даже сама не знаешь, Гала, какое ты чудо!

— Не надо ко мне подлизываться. Ты лучше скажи, почему не взять Алекса и всё золото и не рвануть куда-нибудь туда, где людям не рубят головы за совершённые не ими преступления?

— Если бы мы не нашли нужное место, так бы и сделали. Поверь, что я люблю жизнь не меньше тебя. Сейчас опасности почти нет. Даже если нас обвинят, вовсе не обязательно, что всё кончится плахой. У нас много друзей, которые помогут уйти и укроют в безопасном месте. А вот сделать такое с ребёнком будет трудно.

— Так бы сразу и сказала, а не пугала до полусмерти!

Этим же вечером на постоялый двор в новом городе, где обосновался наёмный отряд Ольга, вернулись посланные в разведку братья Лашты.

— У замка высокие стены, — докладывал один из братьев. — Ров сухой, и мост опущен. Цепей на нём нет. Но ворота всё время закрыты. В таких замках редко бывает больше двух-трёх десятков стражников, но и нас мало. Брать замок штурмом — глупость, лучше подстеречь в засаде возле дороги на тракт. Судя по следам, по ней часто ездят. Ехать туда по тракту нельзя из-за патрулей. Нас обязательно свяжут с нападением на владельцев баронства. Придётся немного вернуться по южному тракту, а потом пробираться лесом.

— Я послушала, что говорят люди, — сказала Лади. — Эта девушка пользуется здесь огромной популярностью. По слухам, ей покровительствуют барон Лишней и сам герцог, причём многие уверены в том, что герцог на неё неровно дышит. Стоит ли приобретать таких врагов?

— Пятьсот золотых не валяются на дороге, — возразил Ольг.

— Почему пятьсот, сговаривались же за четыреста? — спросил Саш.

— Ещё сотню доплачивает сынок графа Альт, если мы привезём ему девушку.

— Да за такие деньги я привезу ему не одну девчонку, — ухмыльнулся Саш, — и даже сам их не трону.

— Я у вас недолго, — начал Свен, — и до сих пор мне нравилось с вами работать…

— Ещё раз говорю, что за такие деньги нам надо горбатиться больше года, — начал сердиться Ольг, — а здесь всего одно дело. Да и ссориться с графом…

Свен хотел возразить, но Лади наступила ему на ногу и примирительно сказала:

— Нам это не нравится, но один раз согласны участвовать. Но, если ты и дальше будешь брать подобные заказы…

— Больше таких не будет, — пообещал Ольг. — Рассчитаемся с графом и двинемся к побережью сопровождать купеческие караваны. Неизвестно, сколько придётся ждать в засаде, поэтому надо закупить провиант и палатки. Сегодня этим займёмся, а завтра едем в баронство Ксавье.

— Почему ты меня остановила? — спросил Свен Лади, когда они ненадолго остались вдвоём.

— Ты их не переубедишь, а тебя теперь никто не отпустит. Поэтому молчи, если хочешь жить. Пойдём с ними, а там посмотрим.

На следующее утро позавтракали, быстро собрались и в сопровождении десяти стражников отправились в путь. Провожать Альду с сыном к Газлам выделили двух стражников, остальные ехали с отцом и Галой в баронство Кариш. На этот раз карету не брали и быстро добрались до замка, несмотря на то что дорога уже начала раскисать. Отправив Галу говорить с отцом и оставив своих людей на попечение Сторна, Рон в сопровождении встретившего его Хогана поднялся в гостиную. Поздоровавшись с хозяевами, он обратился к Лашу:

— Дорогой сосед, я к вам очень ненадолго и по важному делу. Задерживаться не могу. У нас в окрестностях замка появились подозрительные следы. То ли шляются разбойники, то ли кто-то ещё. Я прошу извинения у баронессы, но нам надо переговорить наедине.

Они уединились в одной из комнат барона, и отец коротко рассказал всё, что посчитал нужным.

— Я бы и сам усыновил Алекса, — ответил Лаш, — но мы на виду. Думаю, что Дерик вам не откажет и сумеет вырастить из мальчишки настоящего воина, а я окажу всю нужную помощь.

— С мальчиком передадут много золота. Часть сразу отдадут Дерику, остальное я бы попросил хранить вас.

— Конечно, с этим не будет никаких сложностей.

В дверь постучали, и на пороге появился отец Галы.

— Можно, войти? Дочь сказала, что вы обсуждаете судьбу Алекса, и необходимо моё присутствие.

— Заходите, Дерик, — кивнул Лаш. — Что вы решили?

— Я очень надеюсь, что моя помощь не потребуется и всё будет хорошо, но, если возникнет необходимость, всегда готов помочь.

— Спасибо, — сказал Буше. — Поверьте, что я никогда не забуду вашего участия.

Газлы обрадовались приезду Буше. Дети сразу же уединились наверху, а Альду, несмотря на протесты, усадили пить чай.

— Я только из-за стола и сейчас лопну.

— Не надо лопаться, — улыбнулась Лаша. — Тебя никто не заставляет пить всё. Отхлебнула глоток и веди разговор. Вот попробуй засахаренные фрукты. Свен купил их летом в городе. Это из империи, такие у нас не растут.

— Здесь торгуют имперские купцы? — удивилась Альда[23].

— Нет, конечно. Это уже кто-то из наших перепродавал их товар. Мужу понравились, он и купил для дочери.

— Я не буду объедать ребёнка.

— Ты сама ещё ребёнок. Я не собираюсь кормить тебя этими фруктами, даю только попробовать. Майе хватит их до лета. Муж если покупает, то сразу на весь год.

— Вкусно, — сказала Альда, пожевав приторно-сладкий плод с продолговатой косточкой, — только слишком сладко, много такого не съешь. Свен, вы что-нибудь решили по нашему предложению? Скоро вернётся герцог, и будет решаться наша судьба. После похода в чумный замок мы уверены в благополучном исходе, но отец всё равно поехал в баронство Кариш к отцу Галы договариваться насчёт Алекса, чтобы сын не пострадал при любом исходе дела. К сожалению, у вас его нельзя оставить.

— Мама, папа! — по лестнице сбежала Майя и, припрыгивая от восторга, показала родителям небольшой золотой кулон, украшенный рубинами. — Смотрите, что мне подарил мой Алекс!

— Вот вам и ответ, — сказал Свен, когда девочка убежала к своему кавалеру. — Мой Алекс! И это в семь лет! Вы знаете, о чём у них разговоры? Нет? А вот жена случайно подслушала. Большая часть о том, как они будут жить, когда поженятся.

— Зря вы её так балуете, — сказала Лаша. — Такие подарки мне и муж не делает.

— Это намёк? — с улыбкой спросил Свен. — Хочешь, я тебя сейчас всю обвешаю такими кулонами?

— И на кого я буду похожа? — вернула улыбку Лаша. — Мне и пары серёг достаточно. Только это ты сам должен был подумать, а то получается, что я выпрашиваю.

— Ну извини, — смущённо сказал Свен. — Не было у меня раньше возможности делать тебе дорогие подарки, а после как-то не подумал.

— Все мужчины одинаковые, — рассмеялась Лаша. — Как обхаживаете и охмуряете, так не скупитесь на подарки, а как уже жена, так обойдётся и без подарков. Всё равно уже никуда не денется!

— Совсем смутила мужа, — заступилась за Свена Альда. — Он не о подарках привык думать, других забот хватало. А кулон… Я его не покупала, да и вообще могу я побаловать свою будущую невестку, а заодно и сына? Не так уж у них много радости в жизни.

— Вы к нам надолго? — спросил Свен.

— На полдня точно. Отец обещал забрать на обратном пути. А если сильно задержится, вернёмся сами, стража у нас есть. Вы будьте осторожнее. У нас лесничий обнаружил странные следы. Двое конных подобрались к замку, да не по дороге, а лесом, причём следы старались скрывать.

— Мы тут всё время осторожничаем, — сказал Свен. — А спрашиваю я вот к чему. Может, поохотимся на кабанов? А то жена заказала мясо. Это недалеко, до обеда успеем обернуться.

— Только не притащи мне такого же борова, как в прошлый раз! Достаточно свиньи или двух поросят. И чтобы никакого риска, помни, с кем идёшь.

— Не беспокойся. У нас нет времени устраивать засады и ждать, когда кабаны выберутся на кормёжку, поэтому возьмём одного из псов. Я знаю место, где логова нескольких семей, поднимем их с помощью собаки и отстрелим парочку свинок.

— А если кабаны с этим не согласятся?

— Значит, будет ещё и кабан. У Альды в замке много народу, так что мясо не будет лишним.

С собой на охоту взяли одного из псов по кличке Гар и заводную лошадь для перевозки мяса. Перед отъездом Свен закрепил на поясе короткий меч с широким и толстым лезвием.

— Это на всякий случай, — объяснил он Альде. — Вам не даю, потому что не хватит сил с ним управиться.

Сначала ехали по редкому сосновому лесу, потом сосны сменились берёзами и дубами и появилось много подлеска, поэтому пришлось спешиться. Местность начала понижаться, кусты стали гуще.

— До лёжки совсем близко, — тихо сказал Свен. — Лошадей оставим здесь, а вас я отведу на открытое место, откуда удобно стрелять. Гар погонит свиней в нашу сторону. Шагов с пятидесяти уже можно. Стреляйте только сбоку, спереди у них всё закрывает голова, которую стрелой не прошибёшь, если случайно не попадёшь в глаз. Надо бить по корпусу, и готовьтесь к тому, что потребуются две или три стрелы. Станете рядом с крепким деревом и в случае появления матёрых самцов птичкой взметнётесь наверх и там сидите. В кабанов не стреляйте. Вы их не убьёте, только приведёте в ярость.

Свен привёл Альду на большую поляну к старой берёзе, у которой сохранились мощные нижние ветви. Девушка приготовила лук и повесила тул со стрелами на сучок, чтобы можно было их быстро выхватывать. Вскоре вдали раздался гулкий собачий лай, а немного погодя затрещали кусты и на поляну выскочили четыре крупные свиньи. Они добежали до середины поляны, когда задувший от Альды ветер принёс её запах. До этого не отличавшиеся остротой зрения свиньи не заметили девушки, которая была почти полностью скрыта деревом. Резко затормозив, они бросились прочь от страшного запаха. Секундная заминка дорого им обошлась. Альде удалось с двух десятков шагов вогнать в бок одной из свиней две стрелы и попасть третьей в другую, уже бросившуюся удирать. Первая свинья зашаталась и молча упала, а вторая завизжала, упала, снова вскочила и получила ещё одну стрелу в шею. Этого оказалось достаточно: почему-то помотав головой, свинья сделала несколько шагов, затем у неё подогнулись ноги, и животное завалилось на раненный бок, ломая оперение стрел. Всё это время из леса доносились лай Гара и чей-то рёв, который вдруг оборвался. Вскоре появился Свен в изодранной и пропитанной кровью куртке.

— Малость не уследил, — смущённо сказал он. — Опять попадёт от жены. Попался крупный кабан, и не получилось разойтись. Здесь у меня чистая тряпица. Я сейчас сниму куртку, а вы перетяните бок, а то запачкаю кровью сапоги. Вы молодец! В первый раз редко кому удаётся завалить двух свиней.

Альда туго обмотала разодранный бок, ругаясь про себя не хуже Лаши. Свен не согласился с её предложением бросить добычу и ехать домой и очень быстро и ловко разделал обеих добытых Альдой свиней и завернул мясо в их же шкуры.

— Из такой шкуры можно сделать сапоги, которым не будет сносу, — объяснил он девушке. — Теперь осталось разобраться с моей добычей. Сходите за заводной лошадью, заодно прихватите свою Бри, а я сейчас разделаю кабана и накормлю Гара, заслужил.

— А где он, кстати?

— Как где? — удивился Свен. — Сторожит добычу.

— Тогда я приведу и вашего коня.

— А сможете управиться сразу с тремя?

— Если не смогу, схожу ещё раз, пока вы будете заняты разделкой.

Разделка и увязка мяса не заняли много времени, и через час охотники в сопровождении обожравшегося Гара направились домой. Когда у Лаши закончились гневные слова, она усадила их обедать. Едва успели разделаться с вкусной мясной похлёбкой, как прибыл отряд отца. Приехавшие отказались от угощения, так как плотно отобедали в гостях. Забрав Альду с Алексом, её стражников и отложенное Свеном мясо, барон тепло попрощался с хозяевами и поспешил к замку.

— Я благополучно решил все вопросы, — сказал он дочери. — Мы с тобой предусмотрели всё, и больше не о чем беспокоиться.

В дороге Альда рассказала о кабаньей охоте, вызвав одобрение отца и зависть подруги.

— Жаль, что меня там не было, — с сожалением сказала она. — Хотя от такой лучницы, как я, толку мало.

— Чем думаешь заняться? — спросила подругу Альда, когда они завели своих лошадей в денник и поручили их заботам конюха. — Может, потренируемся? Отдохнём немного с дороги и начнём.

— Что-то не хочется, — ответила Гала. — Давай лучше посидим с Алексом за чаем, и ты поиграешь на гитаре.

— Это тоже можно сделать, но потом. Я хочу получить от тебя как можно больше. Никто не знает, что будет завтра.

— Я и так передала тебе всё, что знала, теперь нужно только оттачивать навыки. Ты уже прилично владеешь мечом, и это удивительно, учитывая, сколько мы занимаемся. Но с мастером тебе пока не тягаться. Ладно, потренируемся, только сначала отдохнём, а то я немного переела в гостях.

— Пора съезжать с тракта, — сказал Глен. — Лес редкий, а идти напрямик намного ближе, чем в объезд по трактам и не нужно месить дорожную грязь. Сегодня не успеем добраться, но в таком лесу не будет сложностей с ночлегом.

Все въехали в лес, держа в поводу заводных лошадей, гружённых палатками и другим снаряжением. Лес оставался редким, и отряд наёмников без задержек двигался в нужном направлении до темноты. Выбрав подходящую поляну, заночевали, а утром продолжили путь. Пообедали всухомятку и до вечера оказались в окрестностях замка. Вскоре вернулся посланный на разведку Глен.

— Впереди отдельно стоящий дом. Похоже, что в нём живёт лесничий.

— Может занять и использовать как базу? — спросил Ольг.

— Слишком рискованно. Очень близко от замка, и там сильно натоптано. Или он живёт не один, или его часто посещают, да и собаки… Лесничий может уложить двух-трёх человек. Оно нам надо? А делать засаду… Место там открытое и рядом замок, поэтому можем засветиться. Предлагаю двигаться к морскому тракту и объехать этот дом на большом расстоянии, чтобы не переполошить хозяев. А поблизости от дороги станем лагерем и будем дежурить.

Так и сделали.

— Ты вроде хотела навестить отшельника? — на следующее утро спросила Альда. — И он тебе это разрешил.

— А почему ты спрашиваешь? — отозвалась Гала. — Сама захотела с ним увидеться?

— Просто скучно. Каждый день одно и то же, разве что поохотились с Газлом, а до тепла не будет и охоты. Давай съездим к отшельнику.

— А разбойники?

— Клер сказал, что те двое ушли, а других следов нет. Да и вчера нормально ездили. Возьмём с собой двух стражников.

— Будешь брать сына?

— Конечно, нет. Вот ему там делать нечего. У него и так вчера было свидание с дамой сердца, пусть лучше играет с Гленом. Прямо сейчас с отцом и поговорю.

Барону пришлась не по сердцу затея Альды.

— Мне тревожно, дочка. Не стоит вам в такое время ездить почти без охраны и без всякой необходимости.

— Мы ненадолго и возьмём стражников. Следы были в лесу, а мы поедем по дороге. А отшельник не потерпит разбойников возле своего дома.

Отец сдался, и обрадованные девушки побежали собираться. В эту поездку Альда к своему кинжалу повесила на пояс ещё два. Капитан Дорн был недоволен, но велел двум стражникам седлать коней. Выехали на уже сильно размокшую дорогу и двинулись рысью, стараясь держаться дальше друг от друга, чтобы не замараться грязью из-под копыт чужой лошади. Когда проехали половину пути до тракта, за спиной Альды послышался чей-то крик. Она оглянулась и увидела, что оба стражника лежат на дороге. Их лошади вырвались вперёд и были перехвачены выбежавшими на дорогу людьми. Внезапно Бри повалилась на дорогу, выбросив свою всадницу из седла. Видимо, Альда на несколько мгновений потеряла сознание, а когда очнулась, поняла, что лежит на правом боку лицом в дорожной грязи. С трудом приподнявшись, она схватила лежавший рядом лук.

Глава 21

— Брось, — сказал мужской голос. — Всё равно нет стрел, да и кто тебе позволит стрелять?

Рядом с ней стояли двое. Одним из них был здоровенный детина с повязкой на глазу, одетый в меховую куртку, из-под которой выглядывала кольчуга. Второй был низкого роста и кольчуги не носил, но защитился кованым нагрудником, закреплённым ремнями поверх куртки. С Альдой говорил высокий, смотревший на неё с такой улыбкой, что девушка помимо воли запаниковала. Низкий подошёл к лежавшей на боку Бри и нагнулся к седельным сумкам. Альда с трудом взяла себя в руки и демонстративно отбросила лук в сторону.

— Вот и молодец, — сказал одноглазый. — Пожалуй, мы с тобой всё-таки немного покувыркаемся. Заказ был привезти живую, а насчёт остального договора не было.

Он ещё раз ухмыльнулся и упал с кинжалом в горле. Второй кинжал Альда метнула в склонившегося над лошадью разбойника. Он по рукоятку вошёл в незащищённую спину, и человек упал на лошадь. Альда подобрала лук, а потом бросилась к Бри и оттолкнула тело разбойника. Слава всем богам, что Бри упала не на тот бок, где был закреплён колчан со стрелами! Изготовившись к стрельбе, она быстро осмотрелась. Сзади двое разбойников поспешно уносили в лес тела стражников, а впереди, не приближаясь, стояли поймавший лошадей мужчина и женщина, в каждой руке у которой было по арбалету. Все они были далеко и могли подождать. Гала соскочила со своей лошади и бежала к лесу. За ней, громко ругаясь, устремились пятеро разбойников, среди которых была женщина. Стараясь двигаться как можно быстрее и не обращая внимания на ушибленную руку, Альда начала выпускать в бегущих за подругой стрелу за стрелой. Трое, в том числе и женщина, не были прикрыты доспехами и получили стрелы в спину. На четвёртого Альда потратила три стрелы. Доспехи под курткой не давали его зацепить, пока она не попала в ногу. Последний из разбойников уже скрылся за деревьями, и оттуда доносился звон клинков.

Альда почувствовала рядом чьё-то присутствие и хотела обернуться, но не успела. Сильный удар по лицу бросил её в дорожную грязь, а чьи-то руки вырвали лук.

— Хватит! — услышала Альда властный голос.

— Ольг, эта стерва завалила Саша! Да я её сейчас…

— Хватит, я сказал! Деньги будут платить за живую. Или ты хочешь отстегнуть сто монет? Твоя доля после гибели Саша и остальных увеличилась, но не настолько же.

Её рывком поднял на ноги невысокий коренастый разбойник с перекошенным злобой лицом и тут же снова бросил, с диким воплем схватившись за последний из кинжалов Альды, который девушка по рукоятку вогнала ему в живот. Она постаралась упасть не на больной бок, а на спину, с трудом перекатилась подальше от второго разбойника и поднялась на ноги с мечом в руке.

— А вот это зря, — зло сказал он, обнажил свой меч и первым же ударом выбил у неё оружие.

Ушибленную при падении руку пронзила сильная боль, вызвавшая стон.

— Не надо было хвататься за железки, — назидательно сказал разбойник, вкладывая меч в ножны. — Я…

Больше он не успел ничего сказать, потому что подошедшая женщина подняла один из арбалетов и вогнала болт ему в спину. Передав спутнику разряженный арбалет, она обратилась к Альде:

— Вставайте, госпожа, и ничего не бойтесь. Мы не причиним вам зла.

— Кто вы такие?

— Мы наёмники и были вовлечены в это дело обманом. Я Лади, это Свен, а убитый был нашим командиром, — ответила женщина и обратилась к подошедшим наёмникам:

— Борт и Глен, стойте там, где стоите, братишки! Давайте определимся, с нами вы или сами по себе.

— Это ты приголубила Ольга? — спросил один из братьев.

— Если бы я этого не сделала, он сделал бы то же самое со мной и Свеном, потому что мы не собирались допускать этого непотребства и дать натравить на себя всех ищеек герцога.

— И что дальше?

— Если вы не против, предлагаю честно поделить золото и отправляться на побережье. Скоро там будет много работы у купцов. А в такие игры, — она пнула носком сапога тело Ольга, — я больше не играю.

— Почему мы должны тебе верить? — спросил второй брат.

— Вас не трудно убить, а я вместо этого предлагаю золото. И делаю это только потому, что вам эта затея тоже была не по нраву.

В лесу опять лязгнули клинки, и раздался мужской стон. Все обернулись в ту сторону и увидели Галу, которая с мечом в руке шла к дороге, приволакивая левую ногу.

— Я что-то пропустила? — спросила она, подойдя ближе. — Кто эти люди?

— Друзья, — ответила Альда. — Во всяком случае, эта пара с арбалетами.

— Друзья? — с сомнением сказала Гала. — Пусть так. А меня всё-таки немного зацепили. Да, спасибо за то, что уменьшила число друзей, которые гнались за мной, одна я со всеми не справилась бы.

— Так что вы решили? — требовательно спросила Лади у братьев.

— Мы с вами.

— Тогда давайте быстрее соберём всё ценное оружие и деньги и пойдём в лагерь… Лошадей стражников мы оставляем вам, — обратилась она к девушкам. — Доедете на них до замка и вызовите подмогу. В двух сотнях шагов расположен наш лагерь. Сейчас мы соберёмся и уедем. С собой возьмём заводных коней, но их там останется полтора десятка. Заберите себе. И знайте, что заказ на вас дал граф Рабек. Если он не пожалел золота, вам и дальше не стоит ждать от него ничего хорошего.

— Может, останетесь у нас отдохнуть? — предложила Альда. — Вам нечего опасаться, а мой отец отблагодарит за наше спасение.

— Нет, госпожа. Спасибо за приглашение, но не хочется рисковать и вмешиваться в такие разборки. Нам далеко ехать, и хотелось бы успеть на побережье до весенней распутицы. Удачи вам и просьба немного задержать своих, чтобы мы могли собраться и отъехать подальше. А то мало ли что может прийти в голову вашему батюшке.

Пока Альда говорила с Лади, наёмники срезали с тел кошели и собрали оружие. Один из братьев сбегал в лес и проделал то же самое с телами преследователей Галы. Тяжело нагружённые, они ушли в лес, оставив девушкам двух лошадей. Лошади нервничали, и Гала с трудом удерживала их на месте. Альда присела возле Бри и прижалась щекой ко лбу мёртвой лошади. Слёзы полились сами собой, срывались со щёк и капали на морду той, которая была так привязана к своей хозяйке и пала жертвой человеческой подлости. Выплакавшись, Альда взяла из рук Галы повод одной из лошадей и с трудом взобралась в седло. Подруга, постанывая, сделала то же самое.

— Давай не будем торопиться и поедем шагом, — предложила Альда.

— Я помню, что ты им обещала, — ответила Гала.

— При чём здесь это? Они и так успеют уйти. Я сильно ушибла правый бок, а у тебя рана на ноге. Нам сейчас только устраивать скачки.

— Видела бы ты, на кого сейчас похожа, — вздохнула Гала. — Захочешь так изваляться в грязи и не получится. Костюм и куртку теперь придётся выбрасывать.

— Ну и ладно. У меня ещё остался старый костюм. С трудом, но я в него влезаю, а служанка так зашила дырку, что её не видно. А из тех мехов, которые привёз Свен, можно пошить две куртки.

— Так мы с тобой и не попали к отшельнику.

— Ага, зато теперь не скучно.

Их возвращение вызвало в замке переполох.

— Что с вами случилось? — потребовал ответа капитан.

— На нас напали наёмники, — ответила Альда. — Оба стражника убиты. Мы уцелели только потому, что им нужно было захватить нас живыми. Послушайте, Серк, мы едва держимся на ногах. Пусть кто-нибудь позаботится о лошадях, а вы поднимайтесь с нами наверх. Там всё и расскажем сразу вам и отцу.

Они с трудом спешились и, подпирая друг друга, захромали к замку.

— Что с ними? — спросил прибежавший Альберт.

— Нападение наёмников, — ответил капитан. — Похоже, что обе ранены. Надо помочь.

Мужчины догнали девушек, без разговоров взяли их на руки и понесли на второй этаж.

— Наконец-то меня носят на руках, — пробормотала Гала, которой явно было нехорошо. — Вы не против, капитан, если я положу вам голову на плечо?

— Она ещё шутит? — удивился Альберт.

— Вы несите, несите, — сказала ему Альда, — только не надо меня так сильно прижимать. Это было бы приятно, если бы не разбитый бок.

На лестнице их встретил перепуганный отец.

— Что с вами случилось?!

— С нами ничего особенного, папа, — сказала Альда. — Я просто сильно ушиблась, а у Галы ранена нога.

— И это называется ничего особенного? Несите их в гостиную и там усадите на стулья. Альберт, пусть срочно кипятят воду и приготовят перевязку. Я сам ими займусь.

Освободив девушек от верхней одежды, их усадили на стулья и отец начал осмотр с Галы, которая едва не теряла сознание. Штанину на левой ноге пришлось разрезать.

— Рана неглубокая, — сделал он вывод, — просто ты потеряла много крови. Сейчас всё обмоем и перевяжем. Альберт, пусть ей согреют вина.

После того как Рон сделал Гале перевязку, её напоили вином, и капитан отнёс девушку в её комнату и уложил в кровать.

— Чего ты так орёшь? — сказал отец, когда Альда закричала от боли при попытке снять с неё одежду.

— Больно же! Наверное, кровь присохла.

— Сейчас всё смочим водой, она и отстанет, — пообещал он. — Рассказывай, что там с вами приключилась. Так будет легче терпеть боль.

Во время её рассказа он отмачивал и срезал приставшую к пострадавшему боку одежду.

— Всё равно продрано и так выпачкано в грязи, что служанки не отстирают, — сказал он, заметив, с каким выражением дочь смотрит на то, что осталось от любимого костюма. — Значит, Рабек. Зря я тогда поверил барону Лишнею и успокоился. А вот и сын пожаловал.

В гостиную вбежал заплаканный Алекс.

— Что с тобой, мама? — бросился он к Альде.

— Ничего, мой дорогой, просто упала с лошади и сильно ударилась.

— А я был дома у Глена, когда пришёл его отец и сказал, что ты вся изранена, и тебя управляющий унёс наверх.

— Так! — отец на минуту оторвался от уничтожения костюма. — Все разошлись. Сейчас я буду освобождать баронессу от рубашки, и ваше присутствие здесь нежелательно. Серк, пошли людей забрать тела и пригнать лошадей. Забирайте только наших, а наёмников оттащите подальше в лес и сбросьте в какой-нибудь овраг. Лошадей определите в каретную. Альберт, пусть Ани займётся Алексом, и найди служанку для Галы. Когда она проснётся, будет ещё слабой и может потребоваться помощь. И пусть здесь сейчас никто не мельтешит.

— Надо похоронит Бри, — попросила Альда, — и где-то там лежит мой меч, я о нём забыла.

— Похоронят твою Бри, но попозже, — сказал отец. — Сейчас и без того дел достаточно. Оттащите лошадь к обочине, на днях закопаем. И соберите всё оружие, которое не забрали наёмники… Не так тут всё и страшно, — бормотал он, быстро обмывая ушибы и накладывая в нужных местах повязки. — Ты опять подтвердила, что не напрасно носишь своё имя. Ни одного сломанного ребра, да и ссадины всего в трёх местах. Но ушиб знатный, завтра опять будешь разноцветной. Ну вот и всё. Теперь наденем другую рубашку, и я отнесу тебя в кровать. Вина не предлагаю, ты и так засыпаешь на ходу.

На следующий день в комнате Альды состоялся разговор между ней, отцом и Альбертом.

— Надо решить, как мы можем воспрепятствовать графу в его попытках нанести нам ущерб, — сказал отец.

— Надо усилить охрану и добрать стражников, — предложил Альберт. — Деньги на это есть. Я пошлю гонца к барону Лишнею с донесением и просьбой поспособствовать с набором людей. Пока граф не уверится в провале своих наёмников, большой опасности нет, но всё равно надо соблюдать осторожность и не ездить без охраны.

— Очень поможет охрана, если из кустов выстрелят из арбалета, — возразила Альда. — Нам повезло в том, что я для чего-то понадобилась графу живая, а наёмники не знали, какая из двух девушек им нужна.

— Без охраны ещё хуже, — не согласился управляющий. — И потом я сомневаюсь в том, что граф будет второй раз посылать за вами целый отряд, скорее всего, это будут два-три человека, а вот они вряд ли рискнут стрелять в нескольких вооружённых всадников. И ещё надо дать в помощь лесничему стражников. Пусть время от времени совершают объезды территории вокруг замка и подходов к дороге. Вряд ли нападут точно так же, но мы вас от многого обезопасим. Может быть, и барон Лишней что присоветует. Жаль, что не задержали тех наёмников.

— Я им обязана жизнью и обещала. Они сообщили всё, что знали, а свидетелями против графа быть не могут. Да и не с ними он договаривался, а со старшим, так что их слова тем более немногого стоят.

— Ладно, что сейчас об этом говорить, — сказал Альберт. — Выздоравливайте и постарайтесь впредь быть осторожнее, а мы со своей стороны сделаем всё, что сможем. Хорошо уже то, что теперь знаем, от кого следует ждать удара.

— Рад тебя видеть, дружище! — граф Гарт Рабек обнял барона Клера Данэ. — Каким ветром к нам из столицы?

— Да вот еду по делам на побережье, а заодно хочу увидеть тебя и ещё кое-кого из старых друзей.

— А почему тогда по южному тракту? Так ведь гораздо дальше.

— Пусть дальше, но я прекрасно доберусь до места и горным трактом[24]. Морским было бы быстрее, но он идёт через местность, где нет нужных мне людей. А на этом пути я могу встретиться и решить дела со своими друзьями.

— А почему ты не на войне?

— Я уже отвоевался: плохо слушаются руки, и нет прежней силы. Отправил воевать своего младшего с пятьюдесятью воинами. А ты, Гарт, плохо выглядишь. Что-то случилось?

— Случилось. Это всё мой старший. Завёл дурную компанию, с которой устраивал пьянки и дебоши. Раньше от их выходок страдали девицы из простонародья и мой кошелёк, но не так давно они перешли все границы и покусились на честь благородной девушки, которая ехала к герцогу в сопровождении отца. Я приставил к ним пять дружинников, так они и их напоили и использовали в качестве загонщиков. Папаша девицы оказался не промах, надавал молодым плюх, а стражников порубил в капусту. Пришлось объявлять их в розыск.

— Нашли?

— Если бы. Они умудрились как-то добраться до герцога и получить у него поддержку, несмотря на то что числились в мятежниках. Он назначил их опекунами какого-то юного наследника баронства, потерявшего родителей при нападении разбойников. Представляешь, чем это может грозить?

— И что ты предпринял?

— Разогнал весёлую компанию, а старшего сына с надёжной охраной отправил несколько дней назад в армию короля.

— Вот это правильный ход.

— Да, до сих пор из нашей провинции туда отправляли только замаранных в мятеже, но я решил, что пусть сын послужит королю. Вывожу его из-под удара, и есть надежда, что всё-таки возьмётся за ум. Хотя последнее очень сомнительно: слишком далеко всё зашло.

— Что же ты так его запустил?

— Виновата жена! Её вечное потакание его прихотям, а я слишком поздно спохватился.

— Что ещё предпринял?

— Младшего с женой думаю на время отвезти к её родителям и начал дополнительный набор стражи.

— Ждёшь неприятностей от герцога?

— От самого герцога стражей не отгородишься, а вот от его псов на время можно. На меня ведь много жалоб в том, что покрываю бесчинства сынка. Не всем можно заткнуть пасть золотом, да и не могу я им так сорить. Но раньше были крестьяне, мастеровые, да купцы. С этим меня трудно зацепить, несмотря на два убийства. А вот последний случай — это настоящий подарок моим врагам. Теперь ко мне на законном основании могут присылать проверяльщиков.

— Ты так этого боишься? Они смогут что-то накопать?

— Если приложат усилия… Скажи, кого из нас нельзя зацепить при желании? А я уверен, что такое желание у них будет.

— Если бы не эта семейка благородных, я бы мог тебе помочь.

— А если они вдруг исчезнут?

— Тогда тебе надо продержаться хотя бы до середины весны. Думаю, что я к этому времени уже буду в столице. Если проверяльщики герцога бесследно исчезнут, то у тебя появится время. Только всё нужно делать так, чтобы их исчезновение не связали с тобой, иначе будет ещё хуже и я уже ничем не смогу помочь.

— Вообще-то, я принял меры. Направил небольшой наёмный отряд в то баронство, где засели нежелательные свидетели, с приказом их убрать. Выдал аванс и обещал рассчитаться, когда выполнят заказ.

— Никакого расчёта, как я понимаю, не будет?

— Правильно понимаешь. Мне не нужны такие свидетели. Закопаем их где-нибудь, ещё и вернём аванс. Правда, и здесь мой сынок напортачил. Когда уезжал в армию, стал меня просить сберечь до его возвращения дочь того дворянина, которую он, оказывается, заказал доставить сюда живой и невредимой и обещал за это ещё сто золотых.

— Плохо. Одно дело, когда нужно убить, и совсем другое — везти человека через десяток городов. Это сколько же следов они оставят, не говоря уже о том, что убить намного легче, чем захватить живым. Я бы на твоём месте не полагался всецело на этих наёмников. В конце концов, они могут разгадать твою игру или не захотят связываться с протеже герцога и уедут с твоим авансом куда-нибудь подальше. Здесь нужны не наёмники, а совсем другие люди, те, кто за деньги зарежет родную мать. Я таких знаю, но в столице.

— У меня есть такие. Думаешь, не помешает их использовать?

— Ты в таком положении, что это не будет лишним.

После отъезда гостя граф вызвал к себе Лаша Вемана, который служил у него в страже и время от времени использовался для деликатных поручений. Лет двадцать назад он спас жизнь молодому Лашу, подрабатывавшему наёмным убийцей и попавшемуся на месте преступления. Гарт рассудил, что ему не помешает такой человек, и не ошибся: с тех пор Лаш служил ему верой и правдой, применяя свои таланты по приказу хозяина.

— Я весь внимание, ваша светлость, — поклонился стражник.

— Для тебя есть работа, Лаш. Хотел поручить тебе убрать кое-кого здесь, но теперь этим займутся другие люди. А тебе надо срочно ехать в баронство Ксавье. Оно где-то поблизости от Ордага. У тамошнего наследника погибла вся семья и приказом герцога ему в опекуны назначили бывшего барона Рона Буше и его дочь. Наследник меня не интересует, но его опекуны должны исчезнуть. Барону лет пятьдесят, это тёртый калач, и тебе надо быть с ним поосторожнее. Он из тех, кто чувствует неприятности печёнкой и без колебания пускает в ход меч. Это он порубил наших парней на постоялом дворе. Девчонке всего лет пятнадцать или шестнадцать, по слухам, хорошо владеет луком. Надо всё сделать тихо и так, чтобы их смерть не связали со мной. Несколько дней назад я направил туда отряд наёмников с таким же поручением, а мой сынок им доплатил, чтобы девицу привезли живой. Если у них всё получилось, скажешь командиру наёмников, что послан мной. Я доплачу за девушку вместо сына, но она должна исчезнуть. Ни к чему тащить её сюда. Ты всё понял?

— Понял, ваша светлость. Не извольте беспокоиться, всё выполню в лучшем виде.

— Надеюсь. Держи кошелёк. В нём полсотни золотых. Когда вернёшься, получишь ещё столько.

Глава 22

— Как они себя чувствуют? — спросил Джолин. — Сильно пострадали?

— Девушкам очень повезло, — ответил Лишней. — Хотели захватить живыми и не ожидали от них такого сопротивления.

— Что думаете делать с графом?

— С графом пора кончать. Прикажите, чтобы принесли его дело, и пришлите ко мне Салана.

Минут через десять ему принесли кипу сшитых вместе бумажных листов, а сразу после этого подошёл Салан.

— Садись и знакомься, — показал Джок рукой на бумаги. — Это твой новый объект. — Подождав, пока Салан внимательно прочитает всё написанное, он добавил: — Необходимо ликвидировать и сына, и его отца. Думали это сделать открыто, но герцог задерживается, а граф начал подчищать концы. На днях на основных свидетелей совершили нападение нанятые им наёмники. Не удивлюсь, если мы не застанем в живых многих из тех, кто в своё время особенно сильно пострадал от этой семейки. Я не могу сейчас отправить к нему своих людей, потому что их лишусь. Кто в твоей группе самый опытный?

— Нэш или Сур.

— Сур сейчас занят. Отправишь Нэша в армию короля за головой сына, а сам немедленно отправляйся к отцу. Возьми сколько надобно денег и всё, что может пригодиться. Но сильно не рискуй, ты мне нужен живой. Людей с собой возьмёшь?

— Нет, — отказался Салан, — я сам.

— Ну сам, так сам. Тогда иди собираться. Будет плохо, если граф успеет узнать о провале своих наёмников и примет меры. Дело касается дорогих для меня людей, да и герцог к ним хорошо относится. Если сделаешь всё чисто, поговорю с ним о тебе насчёт дворянства.

«Пожалуй, надо усилить контроль за приезжающими в столицу», — думал Джок, провожая взглядом своего самого ценного сотрудника.

Он не любил убийства и наёмных убийц, Салан стал исключением. Парень был необыкновенно честным, исполнительным и наделённым многими талантами, позволявшими ему выполнять поручения, которые были не под силу другим. Причём Джок точно знал, что сам Салан не испытывал от убийств никакого удовольствия и выполнял их как неприятную, но необходимую работу.

У парня было очень тяжёлое детство. Свою карьеру он начинал с попрошайничества, кормя своим невеликим заработком больную мать и младшую сестрёнку. Потом на смышлёного и проворного мальца упал благосклонный взгляд стареющего, но ещё не потерявшего сноровку вора. Мальчишка быстро перенял от учителя всё, чему тот мог его научить. Заработки стали больше, но матери это уже не помогло. Приглашённый врач только бессильно развёл руками. Всю свою любовь и заботу мальчишка сосредоточил на сестре. Самым страшным в его жизни стал день, когда сестра не вернулась домой, а потом её тело нашли за городом. Десятилетняя девочка была изнасилована и убита ударом в голову чем-то тяжёлым. Никто так и не узнал, как ему это удалось, но Салан нашёл убийц. Ими оказались булочник и его пятнадцатилетний сын. Когда сестра пришла купить свежую выпечку, они затащили её в дом, использовали и убили ударом скалки по голове. У булочника в хозяйстве имелась лошадь, которой он и вывез за город тело, замотанное в какую-то дерюгу. Жены у булочника не было, и после того как мальчишка однажды вечером навестил его дом, живых в нём не осталось. Прятать следы он тогда не умел, да и не хотел. Самым важным было отомстить за муки сестры, а о том, что будет после, он не думал. От петли Салана спас старый вор, он же привёл мальчишку к Джоку. Джок сам к тому времени многое перенёс, потерял всю семью и сумел отомстить высокородным выродкам, в одночасье разрушившим всю его жизнь. Если бы Салан захотел, он мог бы стать Джоку сыном, но мальчик ни с кем не стал сближаться. Он учился нелёгкому ремеслу, перенимая самые разные навыки, которые были у выброшенных на дно жизни людей, проявлял благодарность и преданность за спасение и укрытие, но всегда оставался сам по себе. Один из хозяев городского дна столицы не любил убивать, но иногда приходится делать и то, что тебе не по нраву. Когда возникла такая необходимость, Салан сам предложил услуги своему покровителю и сделал всё чисто, не оставив никаких следов. С тех пор в тех редких случаях, когда была нужда в крайних мерах, обращались только к нему. Мальчишка подрос, став парнем, но не изменил своим принципам. Он всегда убивал только по необходимости и только тех, кто не вызывал у него никакого сочувствия. Когда однажды предложили много денег за убийство юноши, мешавшего кому-то в любовных делах, заказчик был крепко бит, а юношу он предупредил об опасности, что, впрочем, не спасло того от ножа менее щепетильного убийцы. Когда Джок подбирал людей для своей службы, Салан был одним из тех, о ком он вспомнил в первую очередь. С его помощью была создана команда для деликатных поручений. Недавно был случай, когда можно было легко решить возникшую проблему с помощью этих парней, но Аликсан отказался. Тогда Джок спросил, не упразднить ли вообще команду Салана. Герцог немного помолчал и ответил, глядя в сторону:

— Пусть будут.

До сих пор Салан не подводил ни разу, но сейчас у Джока на душе скребли кошки. Убить такого человека, как граф Рабек, — задача очень сложная и опасная для исполнителя, а то, что убийство ни при каких обстоятельствах нельзя было связать с именем герцога, только добавляло заданию сложности, а исполнителю — риска для жизни.

Салан быстро собрал всё необходимое для нескольких вариантов действий, а потом сбегал за деньгами к казначею и проинструктировал Нэша насчёт сына графа. Одевшись потеплее и взяв заводного коня, он после обеда выехал в сторону Литецка. Следующие два дня убийца нёсся по раскисшей дороге, время от времени меняя лошадей и на несколько часов останавливаясь на придорожных постоялых дворах. Там же он запасался продовольствием. Экипажи с тракта уже исчезли, встречались только всадники, с ног до головы облепленные грязью, проклинавшие и дорогу, и судьбу-злодейку, выгнавшую их на неё месить грязь. Лишь вблизи городов ещё можно было встретить крестьянские возы, запряжённые двумя, а то и четырьмя лошадьми, везущие продукты на городские рынки. Возле небольшого города Лошта, примерно на середине пути, он разминулся с Лашем Веманом, и два убийцы продолжили каждый свой путь. Ещё два дня такой скачки — и посланник Джока въехал в ворота Горска. Он остановился на постоялом дворе и первым делом привёл себя в порядок, смыв дорожную грязь и поменяв одежду. До вечера было ещё далеко, и Салан обошёл несколько трактиров, слушая, что говорит народ, и сам время от времени присоединяясь к какой-нибудь компании. Вскоре он уже знал, что граф срочно набирает в гарнизон замка людей, умеющих держать меч в руках и язык за зубами.

Определившись с планом, Салан сходил на городской рынок и купил себе неплохого коня. Уход за лошадьми постояльцев входил в оплату, поэтому его Серк и безымянный конь из конюшен герцога были уже отмыты от грязи и вытерты насухо. Они стояли в деннике и нехотя жевали овёс.

— Послушай, милейший, — сказал Салан конюху. — Я снял у вас комнату на десять дней, но могу съехать раньше и при этом не верну своих денег. Поэтому изволь позаботиться об этих двух конях как следует. А это тебе дополнительная плата, чтобы не бездельничал.

Он дал рассыпавшемуся в благодарностях конюху несколько серебряных монет, зная, что теперь его коням будет обеспечен надлежащий уход. Потом был разговор с хозяином, которого парень предупредил, что может уехать на несколько дней. При этом он не желает, чтобы в его комнату кого-либо пускали. Получив заверения хозяина в том, что его комната и вещи будут в неприкосновенности, Салан вскочил на нового коня и, пока ещё не стемнело, выехал через южные ворота на дорогу, ведущую в замок графа. Она была такая же раскисшая, как и тракт, но Салан не спешил и не встретил других всадников, поэтому прибыл к закрытым воротам графского замка в относительно чистом виде. После коротких переговоров его впустили во двор. Парень спешился и отдал коня охранявшим ворота стражникам. Один из них пригласил его следовать за собой. Провожатый привёл Салана к казарме и там передал пожилому мужчине с морщинистым лицом и умными глазами.

— Кто такой? — с интересом спросил тот, бросив оценивающий взгляд на фигуру Салана.

— Шевалье Салан, в прошлом офицер герцога Аликсана. Если меня устроят условия, хочу наняться к графу.

— Благородный?

— Младший сын, — коротко ответил Салан.

— Понятно. Кем были в армии герцога?

— Лейтенант мечников. Это звание приравнивается к сотнику.

— Почему ушли? Или вас выгнали?

— Сам ушёл. Причин несколько, но если нужно, я их объясню графу.

— Понятно. Что умеете?

— Хорошо владею всеми видами оружия и могу управлять в бою сотней пехотинцев.

— Я могу проверить вас сам, но вами, скорее всего, заинтересуется хозяин. Подождите немного, сейчас я о вас сообщу.

Ждать пришлось недолго. Граф не стал ничего передавать через посыльного, он пришёл сам.

— К нам пока не приходили офицеры герцога, вы первый, — сказал он Салану. — Я хочу о многом с вами поговорить, но это после. Сначала посмотрим, что вы умеете.

— Я помощник нашего капитана, которого сейчас нет в замке, — сказал парню морщинистый. — Можете звать Краем. Наденьте такую же куртку, как у меня, чтобы я ненароком не отрубил вам чего-нибудь, и берите меч.

Он показал рукой на лежавшую на лавке кожаную куртку с нашитыми на ней железными пластинами.

— В этом нет необходимости, — спокойно сказал Салан, обнажая меч. — Вряд ли вы сможете до меня дотянуться.

— Вы наглец, милейший, — усмехнулся граф. — Край у нас один из лучших фехтовальщиков. Как бы вам потом не пожалеть о своём решении.

Салан молча пожал плечами, дождался, пока Край станет в позицию и атаковал. Он был сильнее своего противника, намного быстрее и не уступал ему в искусстве владения мечом. Край едва успевал отбивать удары, постепенно отступая к стене казармы. Его весёлость исчезла, а на лбу выступили капельки пота. Напор был так силён, что у Края не получалось атаковать, все силы уходили на защиту.

— Я думаю, хватит, — сказал Салан, опуская меч.

Край с видимым облегчением опустил свой. Граф приказал ему следовать за собой и отошёл на два десятка шагов к надвратной башне.

— Что можешь сказать о новичке?

— Какой он новичок! Мне он точно не по зубам. Пожалуй, с ним не совладает и капитан.

— Что ещё?

— Умён. Вовремя прервал поединок, Ещё чуть-чуть, и я бы на глазах у всех проиграл. Не захотел приобретать в моём лице врага. Если он так же хорош в остальном, то для нас это находка. Но он не захотел со мной говорить о своих мотивах ухода от герцога. У младших сыновей шевалье часто столько гонору…

— Об этом я поговорю сам. Как его зовут?

— Представился как Салан.

— Наверное, откуда-то с запада. Ладно, я его забираю. В замке есть свободные комнаты, поэтому не будем заставлять такого гордого потомка благородного рода ночевать с простыми солдатами. Сейчас пойду к себе, а вы его приведёте. Перед этим пришли двух своих парней с арбалетами, пусть постоят в нишах, как обычно.

К графу Салана отвёл одетый в лёгкие доспехи стражник с цепким взглядом и повадками сторожевого пса, который всю дорогу не убирал руки с рукояти меча.

В кабинете не было никого, кроме самого графа и двух собак размером с телёнка, но острый слух парня уловил еле слышный скрип кожи за портьерами. Ясно, что там ниша, в которой скрывается стража, и, скорее всего, с луками или арбалетами.

— Садитесь, шевалье, — гостеприимно предложил граф, указав рукой на стул. — Вы с дороги и, наверное, устали.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — Салан уселся на предложенный стул, и граф заметно расслабился. — Я успел побывать в городе, переоделся и немного отдохнул в трактире. Там и услышал о вашем наборе.

— А куда отправлялись, если не секрет?

— Какие от вас секреты, — улыбнулся Салан. — Думал добраться до побережья. Там легко найти хорошую работу по моим талантам.

— А почему более длинной дорогой?

— Дорога длиннее, зато намного безопасней. Ещё слишком рано для купеческих караванов, а я не настолько самоуверен, чтобы путешествовать в одиночку по кишащим разбойниками дорогам.

— А по какой причине покинули армию герцога, не сошлись в цене?

— Нет, цена устраивала, а причин несколько. В армии герцога всех постоянно гоняют на тренировки, вне зависимости от того, нужно это или нет. Я не идиот и прекрасно понимаю пользу тренировок, особенно для пехоты, но если такое полезно вчерашнему крестьянину, то мне совершенно ничего не даёт. Нагрузки очень большие, а говорить что-либо генералу Севоржу или самому герцогу бесполезно. У них для всей армии одни законы. На командных должностях находятся и благородные, и выходцы с самых низов, и между ними не делается никакой разницы, а за выяснение отношений с оружием в руках выжившего просто вешают. Есть и другое, но это основное.

— Значит, умаление чести? — насмешливо спросил граф.

— Этого мало? — вздёрнул подбородок Салан.

— Да нет, почему же, вполне уважительная причина. Только ведь и у меня не приветствуются поединки между своими.

— Сомневаюсь, что здесь найдутся желающие меня задирать, по крайней мере, после одного-двух уроков без большого вреда для здоровья.

— Вы мне нравитесь, Салан. Я подумаю, где лучше использовать ваши таланты. У меня будет к вам много вопросов по армии герцога и по нему самому, но это завтра. Хотите есть?

— Благодарю вас, ваше сиятельство, я уже отужинал в городе.

— Тогда вам сейчас покажут комнату и место, где расположены удобства. Вам запрещается самому покидать ту часть замка, особенно в ночное время. Внутренние покои ночью охраняются, и если попадётесь страже в неположенном месте, то проведёте остаток ночи в камере.

— Постараюсь не доставлять неприятностей.

Салана отвели в другое крыло замка и показали небольшую комнату и расположенный недалеко туалет.

— К завтраку вас проводит слуга, — сообщил ему провожатый. — Вам ещё что-нибудь нужно?

— Здесь есть всё необходимое, — ответил Салан, бегло осмотрев обстановку. — Благодарю.

Оставшись один, он лёг на кровать и начал вспоминать все подробности сегодняшнего вечера и поведения графа и прислуги. Планировать что-либо было рано, но он понял, что не уложится за один день.

Ночь он проспал, ни разу не проснувшись, а утром быстро привёл себя в порядок и стал ждать слугу. Вначале во дворе глухо прозвучал удар била, а потом он услышал шаги и осторожный стук в дверь.

— Вы не спите, ваша милость? — спросил нежный женский голос.

Лежавший на кровати Салан встал и открыл дверь. На пороге стояла миловидная особа лет шестнадцати в простом платье служанки.

— Не сплю. Это ты должна проводить меня на завтрак?

— Я назначена графом в услужение с приказом выполнять все ваши желания, — ответила девица.

— У меня много желаний и богатая фантазия, — поймал её за руку парень.

— Не сейчас, — отпихнула его девушка. — Вам надо идти на завтрак. Граф не любит, когда опаздывают.

Салан застегнул ворот и послушно пошёл за служанкой, обдумывая, для чего ему сделали этот подарок. Здесь всем гостям подкладывают смазливых девиц или в этом есть какой-то скрытый смысл? Во всяком случае, его поведение ничем не отличалось от того, как повёл бы себя в аналогичной ситуации молодой дворянин.

Идти в трапезную пришлось долго, но когда служанка довела его до места и удалилась, хозяина за столом ещё не было.

— Шевалье Салан? — обратился к нему богато одетый мужчина средних лет со связкой ключей на поясе. — Я управляющий его сиятельства Эрик Разен. Прошу вас сесть на это место. Пока нет графа, я вкратце познакомлю вас с присутствующими. Во главе стола сидит хозяйка дома Ольма Рабек, — он показал глазами на красивую стройную женщину лет тридцати или чуть старше, с надменным выражением лица, — рядом с ней её младший сын Вельт, — последовал кивок на мальчишку лет десяти, сидевшего рядом с матерью, — а вон та девушка — дочь хозяев дома Глера.

Управляющий продолжал называть имена и титулы, и Салан их запоминал, но его взгляд почему-то постоянно возвращался к Глере. Видимо, она что-то почувствовала, потому что тоже посмотрела в его сторону. Безразличие во взгляде девушки сменилось интересом, но в трапезную вошёл граф, и все встали со своих мест.

— Доброе утро, господа! — поздоровался он. — Прошу всех садиться. Эрик, представь нашего гостя.

— Господа, — снова встал управляющий. — Позвольте представить вам нового офицера нашей дружины. Это шевалье Салан!

Эрик толкнул парня под столом носком сапога, и тот послушно встал и поклонился.

«Вот я уже и офицер, — подумал он, садясь за стол и пододвигая к себе блюдо с овощами. — Интересно играет господин граф. Ладно, поиграем и мы».

На столах было много замечательно приготовленных блюд и стояли кувшины с вином. Чтобы не выделяться, Салан налил себе немного вина и выпил без удовольствия.

Закончив завтрак, граф встал из-за стола и жестом приказал Салану подойти.

— Вы уже поели, шевалье? Прекрасно! Надеюсь, что вы не откажетесь уделить мне немного внимания? Заодно обговорим и ваши вопросы.

Они вдвоём вышли из зала.

«Так я и знал, что он не доверит мне свою спину» — подумал парень, увидев сопровождавшего их здоровенного стражника.

Он уже примерно представлял, где находится кабинет графа, а теперь смог хорошо запомнить эту часть замка. В кабинете, как и при его первом посещении, находились собаки. Они поднялись, обнюхали Салана и по команде хозяина улеглись у его ног.

— Сначала давайте всё решим с вами, — начал граф. — Я вижу, что вы удивлены вашим представлением?

— Я собирался поступить к вам на службу, но не предполагал, что получу назначение без предварительной беседы и обсуждения условий.

— Об этих условиях мы с вами сейчас и поговорим. У меня нет вакантных офицерских мест в дружине, разве что вы прикончите на дуэли капитана или его помощника. Только у нас такое не приветствуется. Но вы меня заинтересовали, и я нашёл применение вашим талантам. Вы будете моим личным офицером для выполнения самых разных поручений. Некоторые вы сможете выполнить сами, для других будете брать дружинников. Условие только одно, но принципиальное. Вы должны делать всё, что я прикажу, не ставя сказанное под сомнение. Оплата — тридцать золотых в месяц и обеспечение ваших потребностей. За некоторые особо сложные или деликатные поручения будет идти дополнительное вознаграждение. Вы согласны?

— Согласен, — не раздумывая, ответил Салан.

— Даже если выполнение поручения ляжет тяжёлым грузом на вашу совесть?

— Я лишь выполняю приказ, — пожал плечами Салан. — Пусть страдает совесть у того, кто его отдал.

— Я вам говорил, что вы мне сразу понравились? — расхохотался граф. — Такая позиция меня устраивает. Кстати, вам понравилась служанка, или заменить?

— У меня ещё не было случая проверить, — ответил Салан. — Она тоже входит в удовлетворение потребностей?

— А как же иначе? — удивился граф. — Или у вас нет потребности в женщинах?

— Почему же нет? Просто я привык удовлетворять её самостоятельно.

— Здесь это будет трудно сделать, а отлучаться из замка по своим делам будете только тогда, когда докажете свою верность и полезность. Есть возражения?

— Никаких возражений, ваше сиятельство. Вы в своём праве.

— Рад, что вы это понимаете. А теперь я хочу услышать от вас больше об армии герцога. Заодно объясните, чем вызваны его успехи при подавлении мятежа.

Разговор длился больше часа. Салан рассказывал, а граф время от времени задавал уточняющие вопросы или просил пояснить отдельные моменты.

— Значит, дисциплина, выучка, взаимодействие родов войск и новая тактика их использования, — подвёл итог граф. — Интересно, откуда всё это у шестнадцатилетнего юноши?

— Герцог откуда-то издалека и проходил обучение в военной школе. Вряд ли он всё это придумал сам. Что-то похожее, по слухам, используют в легионах империи.

— В армии герцога есть недовольные? Такие, как вы?

— Таких, как я, больше нет, я такой один, — позволил себе шутку Салан. — Недовольные, наверное, есть, но их единицы, и это не офицеры. Те, кому что-то не нравится, могут уйти, если армия не в походе, что они и делают. Так что на недовольстве в армии не сыграешь, дисциплина там железная.

— А что можете сказать о ближнем окружении герцога?

— У меня не настолько высокий чин, чтобы знать их накоротке. Временами общался с генералом Севоржем, остальных только видел мельком.

— Благодарю за рассказ. Вы мне сильно помогли, шевалье. С сегодняшнего дня вам разрешается бывать во всём замке, кроме коридора, в котором расположены мои комнаты. Сюда доступ ограничен. Докажите свою преданность, и все ограничения будут сняты.

На этот раз Салан шёл к себе без сопровождавшего.

«Граф не полностью мне доверяет — думал он, безошибочно отыскивая нужные лестницы и коридоры. — Очевидно, в ближайшее время следует ждать проверки на преданность. Наверняка потребуют кого-нибудь убить при свидетелях, и вряд ли это будет простолюдин. Чтобы меня замарать и привязать к себе, нужно убить дворянина, а лучше — дворянку. Надо спешить с выполнением задания. Сегодня осмотрюсь в замке, а завтра, если ничего не случится, всё закончу».

До обеда Салан тщательно изучал замок, а когда ударили в било, отправился в трапезную. Обед был повторением завтрака, и снова он постоянно переводил взгляд на Глеру, ловя ответные взгляды. Девушка притягивала его как магнитом.

«Что-то тут не так — думал Салан. — Она красивая девушка, но я много их видел. Почему же к ней так тянет?»

Занятый этими мыслями, он пришёл в свою комнату и попал в цепкие ручки служанки.

— Господам после обеда положено отдыхать! — заявила девушка, опрокидывая немного ошарашенного её напором парня на кровать. — А какой отдых в одежде и сапогах?

Говоря это, она помогла ему раздеться, потом скинула платье, под которым не было ничего, кроме точёной фигуры, и прижалась к Салану.

«Не отбиваться же от неё — думал парень. — Вот смеху было бы! Ладно, не буду выходить из образа, от меня не убудет».

Девушке надоело ждать, и она приступила к процессу самостоятельно, мигом выгнав из его головы все мысли. Она была у Салана не первой, но самой опытной и настойчивой. Продолжалось это безумство долго, после чего девушка оделась и выжидающе на него посмотрела. Поняв, что ей нужно, парень расплатился несколькими серебряными монетами.

«Это нужно прекращать и заняться делом, — подумал он. — Хотя хороша, чертовка! Лучше неё у меня ещё не было».

Салан планировал работать ночью, поэтому сейчас решил отдохнуть и проспал до ужина. Разбудил стук в дверь.

— Ваша милость! — услышал он служанку. — Уже били к ужину. Может, вам помочь?

— Нет, я сам! — ответил он, вскочил с кровати и начал быстро одеваться, поднимая брошенную на пол одежду.

Опаздывать не хотелось, поэтому к трапезному залу пришлось пробежаться. Он успел вовремя, немного опередив графа. На ужин вина не поставили, а мясо подали только в холодном виде. Аппетита не было, но он всё-таки поел немного мяса с овощами. Глера сидела на своём месте, уткнувшись в тарелку, и больше не смотрела в сторону Салана.

«У неё комната в том же крыле замка, что и у меня, — дошло до него. — Судя по следам зубов на груди, я хорошо постарался. Наверное, крики служанки слышали все, кто там живёт. И она слышала и, конечно, всё поняла».

Салан сделал вид, что полностью занят пищей. Он чувствовал стыд, хотя не совершил ничего постыдного. Что может быть естественней, чем развлечения такого рода со служанкой, да ещё по взаимному согласию? Откуда же тогда это чувство вины?

У двери в его комнату опять поджидала служанка, которой не терпелось сделать второй заход. Сказавшись больным, он не слишком куртуазно выпихнул нахалку за дверь и повернул ключ. За дверью презрительно фыркнули, послышался удаляющийся перестук каблучков и наступила тишина.

«Остался завтрашний день, — подумал Салан. — Вряд ли граф будет тянуть время, а у меня нет желания вляпаться в дерьмо. Значит, всё надо делать быстро. Убить графа нетрудно, трудно будет потом уйти. Хотя если действовать по выбранному варианту, то с отходом можно не спешить. Всё равно смерть графа не свяжут со мной».

Салан умел засыпать по желанию и просыпаться в нужное время. На этот раз проснулся раньше, чем рассчитывал. Сначала он не понял, что разбудило, потом на грани слышимости донёсся то ли скулёж щенка, то ли плач ребёнка. Откинув одеяло, парень оделся и вышел в тёмный коридор. Плач сразу стал громче. Придерживаясь стены, он пошёл на звук, пока не обнаружил в стенной нише девушку, которая заходилась плачем, тоскливым и безнадёжным.

— Кто тебя обидел, милая? — спросил Салан, присев рядом на корточки. — Я могу чем-то помочь? Не надо так плакать, твоё горе рвёт душу.

Девушка убрала руки от лица, и он в удивлением узнал в ней дочь графа.

Глава 23

— Ради всех богов, не уходи! — схватила его за руку Глера. — Ты сказал, что мой плач рвёт тебе душу, значит, она у тебя ещё есть, в отличие от всех остальных в этом замке. Тебе надо быстрее бежать из этого змеиного гнезда. Они отберут твою душу, заставят сделать какую-нибудь мерзость, и потом ты будешь повторять это делать и дальше изо дня в день. Я же чувствую, что ты хороший, что ты хочешь мне добра. Если у тебя нет денег, я отдам свои драгоценности. Беги отсюда быстрее! Только… — она на мгновение запнулась, — подари мне хоть немного радости и тепла. Пусть и в моей жизни будет хоть что-то хорошее. Я так завидовала этой бесстыднице Ларе, когда она орала на весь замок! Если ты мне откажешь, останется завтра забраться на башню и броситься на камни вниз головой!

В её голосе было столько горя, что парня пробрал озноб. Он понял, что она именно так и сделает.

— Или ты уже не сможешь этого сделать после того, что у вас было? — со страхом в голосе спросила девушка.

Салан ничего не ответил, но она прочла ответ в его глазах и просияла:

— Ты можешь, и тебе меня жалко! Пусть хоть так, если нет любви. Хоть тень человеческого чувства, и можно будет жить дальше хотя бы воспоминаниями!

— Глера, ну что вы такое говорите, разве так можно?

— Повтори моё имя ещё раз! Когда ты так говоришь, у меня тает сердце. Салан, почему же нельзя? Чем я хуже этой Лары?

— Вы гораздо лучше, поэтому я не могу…

— Ты отказываешь мне в такой малости? — С лица девушки исчезла радость, и она снова зарыдала.

— Боги, Глера! — Парня пронзило такое ощущение нежности и сострадания, что он сделал то, чего не собирался, — обнял и начал гладить ладонью шёлк её волос.

Девушка сразу перестала плакать и вцепилась в него, как утопающий в протянутую руку.

— Пойдём ко мне, — зашептала она, рождая у него желание. — Это совсем рядом! Ну что тебе стоит? Я же вижу, что ты ко мне неравнодушен! И в трапезной ты не сводил с меня глаз! Твои взгляды бросали меня в жар, именно потому было так горько, когда вы с Ларой…

— Извини, я не хотел, но она просто навязалась…

— Я её знаю, не надо больше об этом, поцелуй меня!

Салан медлил, и она сама нашла его губы и прикоснулась к ним, не зная, что делать дальше. Парень поцеловал Глеру, которая в ответ застонала и прижалась к нему всем телом. Подхватив девушку на руки и уже ни о чём не думая, он занёс её в свою комнату и уложил на кровать. Этой ночью Салан был особенно нежен и сдерживал себя изо всех сил, стараясь дать ей всё, на что был способен.

Когда они закончили, и он немного пришёл в себя, счастливая девушка обхватила руками его плечи и прошептала с радостью и надеждой:

— Теперь ты только мой! Никому никогда не отдам! Салан, увези меня отсюда! Давай убежим далеко-далеко!

— А как же семья?

— Какая семья? — с горечью сказала Глера. — У меня нет семьи! Моя мать вздорная и эгоистичная женщина. Она любит только сыновей, даже кормила их своей грудью, а меня сразу же отдали кормилице и забыли. Да, отец с матерью заботились о том, чтобы я была одета и обута и своим видом не позорила семью Рабек, мне даже нанимали учителей, чтобы я по глупости или незнанию не ляпнула что-нибудь неподобающее. А на день рождения кидали на столик какую-нибудь драгоценность, как собаке бросают кость. Братьям я тоже не нужна. Альт сразу дал понять, что не желает со мной знаться. Пока Вельт был маленьким, мне разрешали с ним возиться. Мы даже недолго дружили, пока мать не объяснила ему, что дружить с девчонками не подобает, что они совсем для другого… Моей подругой была замечательная девушка — дочь одного из наших соседей. К несчастью, мой отец положил глаз на его имение. Сам шевалье упал на охоте с лошади и сломал шею, а его старшего сына убили разбойники. Я даже боюсь думать о том, что стало с моей подругой! И такого за моим отцом водится много! Мой отец чудовище, Салан! Во время мятежа он обобрал всех дворян в графстве якобы для помощи королю и одновременно направил гонца Мартину с уверением в помощи и поддержке. Надо ли говорить о том, что король не увидел этих денег, а Мартин так и не получил обещанной помощи? И так во всём. Соседям многое известно, и о многом они могут догадываться, но все молчат из-за страха. А с теми, кто осмеливается что-то сказать против, случаются всякие неприятные вещи. Мой старший брат и компания его приятелей ни в чём не знали удержу и натворили такого, что отец серьёзно боится разборок со стороны нового герцога. Он даже мать с младшим сыном хочет отправить к деду. Обо мне, конечно, речи не было. А теперь он будет убивать тех, кто, по его мнению, может быть опасен, и делать это придётся тебе. А если откажешься, убьют и тебя.

— Значит, ты не любишь отца?

— Я его ненавижу, а за Риту убила бы собственными руками, если бы могла!

— А если это сделаю я?

— Я тебя слишком люблю, чтобы потерять!

— Я это сделаю так, что на меня не падёт подозрение.

— Не знаю, как такое можно сделать, но помогу всем, чем смогу, только увези меня отсюда! Я больше не могу жить среди этих чудовищ, притворяющихся людьми, ловить на себе презрительные или сочувственные взгляды прислуги и ждать, когда отец решит продать или подарить меня нужному ему дворянину. Мне уже шестнадцать лет, Салан!

— А если я не тот, за кого себя выдаю? Если я вовсе не дворянин?

— Для меня ты не станешь хуже! Скажи, как ты ко мне относишься? Я хоть немного тебе нравлюсь?

— Кажется, я впервые в жизни влюбился, — честно ответил он то, что чувствовал.

— Я так рада! — засмеялась Глера и потянулась к нему с поцелуем.

— Не сейчас. Извини, но я совершенно пуст. Давай оденемся, сделаем всё, что нужно, и до утра расстанемся. Никто не должен знать, что между нами что-то есть.

Они быстро оделись и вышли в коридор.

— Нам надо пройти в трапезный зал, — сказал Салан. — Как это сделать, чтобы не попасться охране?

— Какая охрана? — удивилась Глера. — Пост только возле покоев отца, и один стражник дежурит в коридоре у дверей матери и Вельта, а слуги сейчас все спят, даже повара.

— Тогда ты пойдёшь впереди. Если кого-нибудь встретим, тебя ни в чём не заподозрят, а я успею укрыться в одной из стенных ниш. Почему-то они у вас здесь повсюду.

— Их сделали по приказу моего прадеда, — засмеялась Глера. — Он строил этот замок и считался большим любителем скульптуры, а может, им и был. Когда-то во всех нишах стояли скульптуры, которые он привёз из военных походов или купил у имперских купцов.

— Разве они торгуют скульптурами? — удивился парень.

— Обычно нет, эти привезли по его заказам. Ладно, я пошла.

Им никто не встретился, и дверь в трапезный зал была незаперта.

— Как часто чистят стул твоего отца? — спросил Салан.

— А зачем его чистить? Чистят столы и моют посуду, а стул могут чистить, если кто-нибудь перепил и излил содержимое желудка или опрокинул вино. Но такого у нас давно не было. Отец не любит пьяниц. Пока был дома старший брат, вино к обеду вообще не подавали, и отец пил его у себя.

— Очень хорошо, что здесь мягкая обивка, — сказал Салан, наклонившись над стулом графа. — Всё, можем уходить.

— Что ты сделал?

— Закрепил в обивке смазанную ядом рыбную косточку. Укол будет слабым, и граф наверняка посчитает это случайностью. Вчера за обедом была рыба. Её часто подают?

— Примерно раз в три дня. Отец её любит. Как быстро действует яд?

— Очень быстро. У человека отказывает сердце. Это не похоже на обычное отравление. У вас есть врач?

— Конечно. Отец поселил его в замке из-за матери. Она очень трепетно относится к своему здоровью.

— Как твоя мать отреагирует на его смерть?

— Она придёт в ярость и будет искать виновного.

— Тогда тебе надо будет сделать следующее…

Несмотря на ночные бдения, Салан рано проснулся и успел до прихода служанки привести себя в порядок. Время до завтрака ещё было, и служанка, сделав вид, что забыла его вчерашнее поведение, стала активно заигрывать с парнем с целью довести свои шалости до известного финала. В его планы такое не входило, да и подло было забавляться с другой после того, что у него было с Глерой. Ловко уклонившись от девушки, он выскочил в коридор, оставив её заниматься уборкой комнаты. В трапезный зал Салан шёл не торопясь, с таким расчётом, чтобы прийти туда одним из последних. Переглянувшись с Глерой, он занял своё место за столом. Поприветствовав всех и получив в ответ нестройное многоголосое пожелание здоровья и долгих лет, граф опустился на свой стул и досадливо поморщился от укола. Приподнявшись, он пошарил рукой в больном месте и, прихватив пальцами, вытащил из штанов рыбную кость. Пробурчав что-то по поводу нерадивых слуг, граф налил себе в кубок вина, не торопясь выпил и принялся за еду. Все остальные тоже начали есть. Некоторое время ничего не происходило, слышались только чавканье и звон посуды. Внезапно граф откинулся на стуле, отшвырнул на стол ломоть мяса и так рванул рукой ворот камзола, что на пол посыпались пуговицы. В следующее мгновенье он упал лицом в блюдо с нарезанным мясом, опрокинув на пол пустой кубок. К графу подбежал управляющий, приподнял его тело и облокотил на стул. Широко раскрытые остекленевшие глаза графа не оставляли сомнений в том, что их обладатель мёртв, но Эрик всё-таки приложил пальцы к его виску, немного подержал и сказал то, что уже было ясно всем:

— Граф мёртв!

— Его отравили! — с исказившимся от гнева и страха лицом закричала графиня. — Где слуга, который разливал вино? Немедленно приведите!

Растерянные придворные притащили пожилого слугу и заставили его выпить вино из стоявшего возле графа кувшина. Слуга пил с обречённым видом, пока не выпил всё. Некоторое время все ждали результата, но выпивший не умер, а только сильно опьянел.

— Он принял противоядие! — закричала Ольма. — Его надо казнить!

— Может, вначале допросить, кто ему велел это сделать? — благоразумно предложил кто-то из придворных.

— Да, сначала допросить, а потом непременно казнить!

— Давайте позовём врача, — предложила Глера. — Может, он скажет, отчего умер отец.

— Да, надо позвать врача, — ухватилась за это предложение графиня. — Почему его не было за завтраком?

— У врача несварение, и ему готовили на кухне отдельный завтрак, — объяснил управляющий.

— Он тоже в сговоре! — опять закричала графиня. — Врач дал слуге яд!

— Надо сначала его позвать и выслушать заключение, а потом будем решать, — с настойчивостью, которой от неё никто не ожидал, сказала Глера, — Уважаемый, Эрик, пусть быстрее приведут врача.

Графиня замолчала, со страхом глядя на дочь, и не стала мешать управляющему, когда тот направил одного из слуг за врачом. Вскоре тот прибыл и сразу занялся осмотром тела графа.

— Слуга выпил вино из того же кувшина? — спросил он.

— Да, — ответила Ольма. — Но противоядие…

— Никакое противоядие не снимет все симптомы отравления, если принять большую порцию яда. Ваш муж отпил совсем немного вина и почти сразу умер, а слуга влил в себя полный кувшин и только мертвецки пьян.

Слугу действительно развезло. Ноги не держали, и, упав на пол, он тут же уснул.

— Я не вижу признаков отравления, — сказал врач. — Если вы мне не верите, можете послать в город за кем-нибудь из моих коллег, и они скажут вам то же самое. Скорее всего, у графа просто не выдержало сердце. В последнее время он на него жаловался.

— И что же делать? — беспомощно спросила графиня, остатки уверенности которой бесследно испарились.

— Я думаю, что лишним нужно покинуть этот зал, — предложила Глера. — Пусть отец пока побудет здесь, а уважаемый Эрик позже отдаст распоряжения слугам готовиться к похоронам. Матушка, отец ведь оставил завещание?

— Да, но…

— Вот и посмотрим, что в нём написано. Пройдём в кабинет, и там будем решать, что делать дальше. Кроме членов семьи, надо пригласить управляющего и помощника капитана стражи. И нужно приказать, чтобы пока никого не выпускали из замка.

— Да, так всё и сделаем, — подтвердила Ольма, бросив на дочь удивлённый взгляд. — Вы слышали, Эрик? Отдайте мой приказ Краю, и оба поднимитесь в кабинет мужа. Мы будем ждать. Всем остальным, кроме слуг, нужно покинуть зал. Кто голоден, может взять еду в свои комнаты. Слугам здесь всё убрать.

Она величественно поднялась со своего места, взяла за руку заплаканного сына и пошла к выходу, жестом пригласив Глеру следовать за собой.

Салан, как и многие другие, взял с собой блюдо, на которое положил всего понемногу, и направился в свою комнату. Всё прошло так, как он и предполагал, и если Глера и дальше будет играть свою роль так же безукоризненно, то и закончиться должно наилучшим образом.

Ольма пропустила детей в кабинет мужа, зашла сама и сказала дочери:

— Сегодня ты не перестаёшь меня удивлять. По-моему, ты была единственной, кто сохранил самообладание.

— Отец никогда меня не любил, — пожала плечами Глера. — Заботился, и за эту заботу я ему благодарна. С его смертью я ничего не теряю. Или меня кому-нибудь продал бы отец, или это сделаешь ты — для меня нет никакой разницы.

— Ты откровенна.

— Не вижу смысла притворяться. Ты знаешь, что в завещании?

— Конечно. Муж всё завещал Вельту. О вас с Альтом в завещании нет ни слова.

— Насчёт себя я и не рассчитывала, а Альт сам во всём виноват. Но для семьи это хорошо.

— Почему?

— Если на меня все махнули рукой, это не значит, что я ничего не вижу и не слышу. Отец боялся проверки своих дел со стороны герцога, и, наверное, не только из-за выходок Альта. С его смертью к нам больше не будет никаких претензий. Раз отец завещал всё Вельту, а он ещё четыре года не сможет вступить в права наследования, то либо герцог назначит ему своего опекуна, либо таким опекуном станешь ты.

— Пожалуй, я повременю тебя кому-нибудь отдавать, ты мне и самой ещё пригодишься. Как думаешь, что нужно сделать, чтобы он выбрал меня?

— Конечно, доказать свою верность. Во время мятежа отец собрал большую сумму денег с дворян графства для помощи королю, но деньги и сейчас здесь, и многие об этом знают. Наверняка знает и герцог. Лучше вернуть их самим, чем дожидаться, пока он для этих целей пришлёт своих людей. Из этих денег можно какую-то часть оставить себе, как вознаграждение за хлопоты. Пошлёшь к герцогу гонца с известием о смерти отца, копией завещания и собранными деньгами. Уверена, что он вернётся с нужным решением.

— Умно, — признала мать. — Кого пошлём? Может, того юношу, которого муж нанял перед смертью? Он вроде служил у герцога.

— Из-за этого я бы его не посылала. Отец сказал, что он очень опытный боец и грамотный офицер, но покинул армию герцога не по своей воле и будет для нас не лучшим гонцом.

— Это когда он тебе такое говорил? — с подозрением спросила мать.

— Вчера после обеда. Меня заинтересовал этот юноша, я и спросила.

— А он?

— Засмеялся и сказал, что рад проснувшемуся у меня интересу к мужчинам. Ещё сказал, что он командовал у герцога сотней и ушёл со службы из-за дуэли, которые в армии запрещены. Отцу Салан понравился, и он хотел приблизить такого человека к себе.

— Тогда кого же?

— Я послала бы Края с хорошей охраной, а пока в замке нет других офицеров, поручила бы дружину Салану.

— Отдать охрану замка в руки новому человеку? — с сомнением сказала графиня.

— А что в этом такого? Отец его проверил, а дружина нам верна. Для нас важно, чтобы тебя утвердил герцог. Кто лучше Края сможет это сделать и не сбежит с золотом?

— Пожалуй, ты права. Так и сделаем.

— А вот и Край с управляющим, — заслышав шаги, сказала Глера.

В дверь постучали и после разрешения графини вошли растерянный Эрик и хмурый Край.

— Господа, — сказала графиня. — Мой муж и ваш господин внезапно скончался от слабости сердца. Вам, Эрик, надлежит всё приготовить для торжественных похорон, которые состоятся завтра утром. А вы, Край, сегодня же должны выехать к герцогу с теми документами, которые я для вас подготовлю. Ещё вам придётся отвезти ему много золота, которое муж собрал для борьбы с мятежом. Поэтому возьмёте с собой охрану. На время своего отсутствия дружину передадите шевалье Салану. Всё ясно?

Лицо Края стало ещё мрачнее.

— Разумно ли… — начал он.

— Мои приказы не обсуждаются! — перебила его графиня. — Я вас посылаю не просто передать бумаги. Надо добиться, чтобы до совершеннолетия сына я была его опекуном. Или вы хотите видеть здесь человека герцога? Я так и думала, что вам это не понравится. Эрик, пришлите ко мне секретаря мужа и казначея. Вам Край надо немедленно готовиться в дорогу, да ещё и ввести в курс дел шевалье Салана, так что поспешите.

— Как Край отреагировал на твоё назначение? — спросила Глера у Салана, когда они увиделись перед ужином. — При графине он не скрывал своего недовольства.

— Мне он не только высказал своё недовольство, но и предупредил, что в дружине есть лично преданные ему люди, которые за мной присмотрят. Ладно, это уже неважно. Главное, что у нас всё получилось. Завтра похороны твоего отца, а после них возьмём охранников и поедем прогуляться в окрестностях замка. Я избавлюсь от их опеки, и уедем в Горск. Там у меня есть кое-какое снаряжение и две прекрасные лошади. Изменим тебе внешность, ну и мне заодно. Пусть после этого ловят сколько угодно.

— Будь осторожен с моей матерью. Кажется, она положила на тебя глаз. Скорее всего, ты больше не увидишь свою служанку. Мне она посоветовала держаться от тебя подальше.

— Ну и ну! Такое впечатление, что в вашем замке больше нет мужчин. Надеюсь, что она не потянет меня в свою постель в первую же ночь после смерти мужа?

— Кто её знает? Может, наоборот, решит искать у тебя утешения. В таком случае утешь её как умеешь. Я как-нибудь потерплю. Иначе нам с тобой отсюда не выбраться.

К его счастью, графиня решила не форсировать события, а назойливую служанку сменил пожилой слуга. Поэтому Салан отлично выспался, жалея только о том, что рядом нет Глеры. Утром завтрак прошёл в молчании. Сразу после него состоялись похороны, которые представляли собой прощание всех с покойным графом с последующим переносом тела в фамильный склеп. Соседей созывать не стали, и всё прошло очень быстро.

— Приготовь мне двух надёжных парней, — сказал Салан высокому мрачному детине, который в дружине отвечал за дежурства. — Леди Глера хочет совершить конную прогулку, а я решил составить ей компанию.

— Но госпожа графиня запретила… — попытался возразить здоровяк.

— Запрет на выезд за пределы замка давался на время до похорон графа. Теперь он снят, и только я решаю, кого можно отпускать, а кого нет. Есть возражения?

Тепло одетые Салан и Глера в сопровождении двух головорезов выехали за ворота замка. Охранники держались насторожённо, не сводили с парочки глаз, и со стороны такую охрану любой принял бы за конвой.

— Не будем месить грязь на дороге, — предложил Глере парень. — Лучше проедемся вон к тому лесу. Он достаточно редкий, а волков здесь не будет.

— Как скажите, шевалье, — покладисто согласилась девушка.

Они подняли коней в галоп и быстро добрались до цели.

— Держитесь ближе! — крикнул охранникам Салан и, когда те приблизились, метнул с обеих рук ножи. Освободив лошадей от тел, он взял их в повод и вместе с Глерой поспешил объехать замок лесом. Объезжать пришлось долго, прежде чем они отъехали достаточно далеко, чтобы не быть увиденными со стен замка. После этого отбросили осторожность и погнали коней по дороге, ведущей в Горск.

Крестьяне привозили продукты только рано утром, а время купеческих караванов ещё не пришло, поэтому в воротах не было караула. Деньги с всадников здесь не брали, поэтому никто из сидевших в караулке стражников не заинтересовался приезжими. Беглецы быстро добрались до постоялого двора, где Салан нашёл конюха и приказал срочно седлать его лошадей, а заодно накормить ещё двух. После конюха состоялся разговор с хозяином.

— Уважаемый, я вынужден съехать раньше. Я не буду требовать своих денег, но взамен попрошу набрать всякой снеди в дорогу.

Парень обнял Глеру и увёл её в свою комнату.

— Отдохни пока, — показал он ей на кровать, — а я всё соберу. Можешь положить сумку с драгоценностями, никуда она не денется.

— Может, отдохнём вместе? — спросила девушка.

— Я хочу этого не меньше тебя, но у нас нет времени, — сделав над собой усилие, отказался Салан, — И силы надо поберечь, в ближайшее время они нам понадобятся.

— На тебя не повесят убийство отца?

— Нет, этого я не боюсь, — ответил он, быстро складывая вещи. — Твоя мать послала письмо герцогу, в котором признала, что его смерть случилась из-за слабости сердца. Об этом же было объявлено всем соседям. Я не опасался бы погони, если бы не её внезапно вспыхнувшая страсть. Я оскорбил твою мать, поэтому надо как можно быстрее покинуть графство. Как долго ты можешь держаться в седле?

— Езда на лошади — это то немногое, что я умею делать хорошо. Конные прогулки — моё единственное развлечение. Летом я по полдня не вылезала из седла.

— Это очень хорошо. Сейчас выедем на тракт и двинемся на юг. Я неоднократно говорил, что собирался на побережье, и это должны были запомнить, поэтому будут искать нас на севере. Продуктами я запасся, и сменные лошади у нас есть, лишь бы ты выдержала. На постоялые дворы заезжать не будем. Завтра пересечём границу графства, а дальше можно ничего не опасаться. У меня есть заверенные подорожные, впишу туда вымышленные имена и титулы, и спокойно поедем со всеми удобствами. Только придётся немного подправить внешность на случай, если встретим кого-нибудь из знакомых.

— А ты правда не дворянин? По речи и манерам это незаметно.

— Правда, но мне обещали дворянство. Графиней тебе не быть, но станешь женой благородного шевалье. Когда появится возможность, я о себе расскажу. Ладно, отдых закончился, пора в путь.

Полдня ехали без больших трудностей, но потом Глера устала. К тому же пошёл дождь, и пришлось остановиться на первом же постоялом дворе.

— Проходите господа, сейчас для вас подготовят комнату и подадут ужин, — сказал обрадованный хозяин. — Ездить с девушкой в такую погоду! Так недолго и заболеть. Вам госпожа надо хорошо согреться. Сейчас нагреют горячей воды, и жена поможет помыться. О лошадях не беспокойтесь, у меня хороший конюх.

— Кроме нас, есть постояльцы?

— Были, но утром съехали. Сейчас никого нет.

— Хочу предупредить, любезный хозяин, что после отъезда о нас лучше забыть, — сказал Салан. — Это связано с очень важными персонами. Вам могут обещать немало денег, но это обман. Единственное, что получите, — это клинок под рёбра. Так намного дешевле и не будете болтать. За молчание заплачу тройную цену, за болтовню обещаю неприятности. Что вы решили?

— Я буду нем как рыба и слугам накажу.

— Правильное решение. Скажите, я могу купить платье для девушки? Мы выезжали в спешке, и у неё совсем нет сменной одежды. Даже после вашей горячей воды не во что переодеться.

— Не извольте беспокоиться! Сейчас быстро всё сделаем.

Сделали действительно быстро. Жена хозяина помыла замёрзшую Глеру горячей водой и одела её в одно из своих платьев. Грязный костюм забрали в стирку с обещанием высушить к утру. Салан как мог помылся оставшейся в бочке горячей водой и почистил одежду. Съев очень вкусный ужин, они поднялись в небольшую, но уютную комнату с широкой кроватью, где уже были сложены все дорожные сумки.

— Глаза просто закрываются, — пробормотала девушка.

— Раздевайся и ложись.

— А ты?

— Я тоже лягу, только впишу нужное в подорожные, чтобы не заниматься этим завтра.

Глера сняла с себя платье хозяйки и забралась под одеяло. Через несколько минут она уже спала, свернувшись калачиком и слегка посапывая простуженным носом. Салан закончил заполнять подорожные, разделся и тоже лёг в кровать.

Утром он проснулся от ласк девушки. Надо было торопиться с отъездом, но Салан не смог устоять, и они долго наслаждались друг другом. Закончив с любовью, позавтракали, расплатились с хозяином и продолжили путь.

То ли погоня действительно отправилась на север, то ли её не было и графиня махнула рукой на сбежавшую дочь и несостоявшегося любовника, но Салан не обнаружил никаких признаков того, что их кто-то ищет.

— Мог бы меня так не разукрашивать, — сказала Глера на постоялом дворе в Литецке. — Хорошо, что не добрался до волос.

Салан улыбнулся, вспомнив её реакцию на предложение сделать мальчишкой, обрезав волосы.

— Всё уже позади, — сказал он. — Переночуем и завтра, до обеда, будем в столице.

Глава 24

Дорога вымотала Лаша вконец, поэтому, когда он добрался до столицы, сил двигаться дальше просто не было. Лаш решил остановиться в Ордаге, отдохнуть и немного осмотреться. Лезть без этого в баронство Ксавье было не самой умной затеей. Он не встретил отряда Ольга, а это означало, что наёмники не стали выполнять взятые на себя обязательства или им не повезло. Последнее было чревато пакостными сюрпризами. В обоих случаях было полезно походить и послушать, о чём говорят.

Лаш устроился на постоялом дворе и расспросил его хозяина о трактирах. Больше всего его заинтересовал трактир одноглазого Нэша, в котором любили собираться старые вояки, наёмники и вообще все те, кто сейчас либо в прошлом добывали себе пропитание мечом и копьём. Туда он в первую очередь и направился. На улицах было слякотно, из-за чего пришлось опять сесть на коня и тревожить свой зад, отбитый за четыре дня скачки. Добравшись до нужного трактира, Лаш оставил коня слуге и вошёл в заведение. В большом зале первого этажа сидели десятка два мужчин, пившие не вино, а более дешёвую брагу. Он так выбрал стол, чтобы слышать, о чём говорят две самые многочисленные компании. Подбежавший слуга принял заказ, и через несколько минут Лаш уже с аппетитом ел вкусно приготовленное мясо с кашей, варёную репу с мёдом и душистый хлеб. Он не любил брагу, но пришлось заказать, чтобы не выделяться. Компания из трёх уже разогретых этим пойлом мужчин с жаром обсуждала достоинства некой Грали, так что всё внимание Лаш сосредоточил на другом столе, за которым сидели пять пожилых мужчин. Эти не орали на весь трактир, но говорили так, что ему было слышно. Из разговора стало ясно, что люди герцога набирают воинов из местных в дружину барона, на дочь которого недавно напали вконец обнаглевшие разбойники. Собравшимся было непонятно, почему этим занимаются люди герцога, но условия были хорошие, а работа казалась не слишком обременительной. Двое из сидевших за столом уже дали своё согласие, остальные пока колебались. В отличие от спорящих, Лаш сразу понял при чём здесь люди герцога и что это были за разбойники. Доев мясо, он забрал кружку с брагой и подошёл к соседям.

— Прощения прошу, господа! Я случайно услышал о разбойниках и заинтересовался. Мне скоро ехать морским трактом, а попутчиков пока не нашёл. Такие опытные люди, как вы, должны знать, много ли на тракте разбойников, и есть ли шанс проехать одному.

Один из мужчин предложил ему присесть за их столик и, отхлебнув из своей кружки, сказал:

— Отряды герцога за зиму почистили окрестные леса, так что нападения на трактах у нас стали редки. А вот дальше к побережью, по слухам, разбойникам ещё раздолье, так что я не советую ехать одному. Да и два-три человека не отобьются от ватаги, тем более что разбойники почти всегда нападают из засады. Не успеешь оглянуться, как утыкают стрелами.

— А те, о которых вы говорили, откуда взялись? Я сам не местный, а издалека.

— Те, кто напал на баронессу, тоже были издалека, — хмыкнул его собеседник.

— Неужто убили девушку?

— Это неистовую Альду? Насмешил, честное слово! — сказал сидевший напротив Лаша мужчина. — Разбойники сделали засаду, да только баронесса сама стала за ними гоняться, пока всех не порешила.

— Это девушка-то? — недоверчиво спросил Лаш, вызвав за столом взрыв веселья.

— Это она с виду девушка, мил человек, да такая, что ты при виде её изойдёшь слюной, а внутри это дикий зверь! Нам недавно рассказали, как она охотилась одна за волчьей стаей, так волки по всему лесу драпали, а она за ними гонялась и живым рубила хвосты!

— Врёшь!

— Я вру? — обиделся он. — Да спроси кого угодно, здесь все знают! Эти хвосты герцог приказал повесить на своё знамя. Это такой знак на шесте, который за ним носят.

— Интересно, из-за чего ей такая честь?

— Так любит он её без ума, оттого его люди и набирают ей стражу.

— А почему только из местных?

— Извини, но вам пришлым доверия быть не может. Кто может поручиться, что ты не умышляешь ей зло? Никто! А у нас все друг друга знают, и всегда можно найти поручителей.

— Да я, собственно, и не собирался. Мне нужно на побережье.

— Мой тебе совет: найди на две-три декады работу в городе, а после поедешь на побережье с кем-нибудь из наших купцов. Если знаешь, с какого конца держаться за ту штуку, что весит на твоём поясе, так ещё и доплатят за охрану.

— За совет спасибо, может, так и сделаю. А ты, стало быть, записался в охрану к этой вашей Альде?

— Не я, а Колин с Ладом. Их уже приняли, это мы сейчас и обмываем.

— А ты сам?

— Надоело служить. К тому же в городе есть дело и семья, и неохота срываться с насиженного места.

Лаш пил отвратительную на вкус брагу и приглядывался к Колину с Ладом. Колин был выше Лаша на голову и шире в плечах, но Лад фигурой не отличался, да и на лицо был немного похож.

— Когда отбываете? — спросил он Лада, стараясь запомнить особенности его голоса.

— Так завтра с утра и отбываем, — ответил Лад. — Дом сегодня продали, но уж больно поздно. А завтра отдадим ключи хозяину и пойдём в магистрат. Там должен быть человек герцога с лошадьми.

— Так вы вместе живёте?

— А что тебя так удивляет? Семей у нас нет, вот и купили дом в складчину.

— Мне знакомо твоё лицо. Был у меня сосед, ну вылитый ты. Случайно, не родственник?

— А полное имя соседа?

— Грай Краш.

— Нет, просто похож. Меня зовут Ладом Халтом, род совсем другой.

Узнав всё, что хотел, Лаш поднялся из-за стола, поблагодарил за компанию и, расплатившись с подбежавшим слугой, вышел из трактира. Судя по полным тарелкам и количеству кувшинов с брагой, застолье у оставленной компании обещало быть долгим.

Конь мешал, поэтому Лаш отправился на постоялый двор и оставил его в конюшне. Обратно вернулся пешком и, не заходя в трактир, стал наблюдать за его дверьми. Нужную компанию пришлось долго ждать. Все пятеро уже сильно набрались, но ещё крепко держались на ногах. Двое сразу ушли куда-то в сторону, а остальные направились по своим делам, хлюпая грязью под деревянным настилом тротуаров.

Подождав, пока они отойдут шагов на тридцать, убийца пошёл следом, стараясь производить как можно меньше шума. Вскоре ещё один из гуляк ушёл в сторону, а Колин с Ладом продолжили путь, раскачиваясь, как деревья в бурю. Наконец они добрались до небольшого одноэтажного дома, огороженного низкой изгородью. Пока Колин возился с навесным замком на калитке, Лаш подбежал и по рукоятку вогнал ему кинжал под левую лопатку. Уклонившись от падающего тела, он нанёс второй удар рукояткой в висок начавшему поворачиваться на шум Ладу. Пришлось искать упавший в грязь ключ, после чего Лаш открыл калитку и затащил тела во двор. Обыскав обоих, он нашёл и ключ от дома, срезав заодно кошельки и освободив Лада от кинжала и кожаной куртки. Теперь надо было избавиться от тел. Лаш посмотрел через изгородь. Там виднелся неказистый домишко и несколько таких же убогих подсобных строений. Перебравшись через изгородь к соседям, он приблизился к дому. Собак не было, а входную дверь заперли на щеколду, которую он без труда открыл кинжалом. В доме была одна старуха, такая же убогая, как и её жильё. Она так и умерла, не проснувшись. После недолгих поисков Лаш нашёл погреб, в который и побросал всех убитых. Начавшийся дождь вымочил одежду, но должен был к утру смыть все следы крови, которая натекла от Колина. Найдя во дворе бочку с водой, убийца отмыл от грязи куртку Лада и оставил её в доме сохнуть. После этих хлопот пришлось сходить на постоялый двор и заплатить хозяину за десять дней, чтобы он оставил за Лашем комнату и позаботился о лошадях. Убийца спешно собрал в сумку всё, что могло понадобиться в его нелёгком ремесле, и перебрался в дом убитых. Осталось сделать самое неприятное. Лаш начал с того, что слегка укоротил волосы, а затем несколько раз сильно ударил себя кулаком в лицо и скользящим ударом содрал кожу. К утру лицо должно было опухнуть и расцвести несколькими синяками, так что он мог без малейшего риска сказаться Ладом, пострадавшим после трактирной гулянки. Ночь прошла спокойно, а наутро появился новый собственник дома, который при виде побитого Лаша чуть не пустился наутёк.

«Кажется, я немного перестарался — подумал убийца, отдавая ключи. — Как бы не отказали в найме».

Куртка Лада оказалась впору, его оружие заняло место на поясе, а котомку он нёс в руках. К месту сбора Лаш успел вовремя. Невысокий офицер уже проводил перекличку среди отобранных и пришедших к отправке мужчин.

— Кто таков? — неприязненно уставился он на Лаша.

— Лад Халт.

— Что с мордой?

— Вчера немного посидел с друзьями, а когда шёл домой, побили какие-то твари.

— Ехать сможешь?

— Да вроде смогу. Они ничего не отбили, только разукрасили лицо.

— Постой, Колин Лаграй не с тобой?

— Колина побили больше, чем меня. Он пока не может ехать.

— Засранцы! — с чувством выругался офицер. — Разбирайте лошадей и двигайте за мной.

— А аванс? — спросил кто-то из наёмников.

— Получите на месте. Там хоть сразу не пропьёте. И имейте в виду, что за пьянку вас будут драть по полной программе. Если покажете себя хорошо, жалование увеличат вдвое, а если окажитесь дерьмом, вышвырнут из замка!

Вначале их доставили в новый город и оставили отдыхать. Разместили в одном из военных лагерей, в пустой казарме, и сытно накормили. Вечером новых дружинников баронства Ксавье смотрел сам барон Лишней. Это был пожилой, но ещё крепкий мужчина среднего роста, с резкими чертами лица и тронутыми сединой волосами. Осмотрев каждого и недовольно нахмурив брови при виде Лаша, барон о чём-то поговорил с офицером и уехал.

Утром их опять накормили и послали седлать лошадей. Переезд в баронство Ксавье оказался тяжёлым. Путь начали по мощёной камнем дороге, но вскоре она закончилась, и ноги лошадей по бабки ушли в холодную липкую грязь. Лошади шли с трудом и оскальзывались на неровностях. Ехали шагом и добравшись до баронства только к вечеру. Замок высотой стен и размерами не уступал замку его графа. По приезде пришлось распрягать и чистить лошадей и чиститься самим. Когда с этим закончили, повели ужинать, а потом оставили в покое. На следующий день всех поднял на ноги капитан баронской дружины Серк Дорн.

— Хочу быстро вас проверить, так что надевайте куртки и берите мечи.

Проверкой он остался доволен, особенно выделив мастерство Лаша и ещё одного приехавшего со смешным именем Тони.

— Можете завтракать, а после я ознакомлю вас с охраной замка и прилегающей территорией. Местность будем осматривать верхом. И не надо кривить морды! Вы не девицы, а такой грязи, как на дороге, у нас нет. Вам придётся заниматься патрулированием леса между замком и трактом. Сейчас это делают солдаты герцога, но скоро будете делать вы. Вечером вам покажут, как надо действовать у ворот и на стенах в случае тревоги.

Следующие два дня Лаш, как и все остальные новички, изучал особенности караульной службы, отрабатывал свои действия при нападении на замок и искал возможность незаметно исчезнуть из казармы. То ли им пока не доверяли, то ли по какой другой причине, но сторожили казарму сразу трое, и уйти, не убрав стражу, не получалось. Лаша это не остановило бы, но им до сих пор не показали замок, а из хозяев он видел только самого барона, да и то мельком. Он не смог бы найти их ночью в такой громаде и никого при этом не всполошить.

— Как ты себя сегодня чувствуешь? — Альда присела на край кровати и взяла подругу за руку.

Рука была горячей. Три дня назад воспалилась начавшая заживать рана, и состояние Галы заметно ухудшилось.

— Неужели не видно? — раздражённо отозвалась девушка.

— Мне это не нравится, — решительно сказала Альда. — Тебе день ото дня всё хуже, и наши средства не помогают. А везти тебя в город на экипаже по такой грязи сейчас нельзя. Я немедленно иду к отцу. Пусть выделяет хоть всех стражников, но я должна ехать к отшельнику и привезти его сюда.

— Приедет ли?

— Думаю, да. А если откажется, тогда придётся думать о том, как доставить тебя к нему.

Отцу не понравилась её просьба, но он не стал спорить.

— Возьми десять стражников и попроси капитана подобрать тебе нагрудник. Если стрельнут из арбалета, кольчуга не защитит.

Ехать никуда не пришлось, потому что отшельник пришёл сам.

— Господин барон, — заглянул в комнату бледный слуга, — к вам пожаловал сам колдун!

— И где же он? — спросил Рон.

— Он, извиняюсь, стоит во дворе. Как подошёл к воротам, так стражники бросились ему открывать.

— Твоего колдуна надо использовать вместо тарана при осаде замков, — проворчал отец. — Ты хоть оденься.

Альда набросила на плечи куртку и бросилась во двор.

На этот раз отшельник был одет в штаны и куртку из оленьей кожи, а на голове по-прежнему не было шапки. Вид он имел удивительно чистый, немного грязи было только на сапогах.

— Я шёл не по дороге, а лесом, — объяснил он, заметив её взгляд на свою обувь. — Показывай быстрее свою подругу, пока она не лишилась ноги.

— Пойдёмте, я провожу.

— Обожди, сейчас почищу подошвы. — Он оттёр сапоги о лежащую для грязи деревянную решётку и пошёл за ней по лестнице. — Могла бы и раньше позвать. Я только сегодня почувствовал, что может умереть близкий тебе человек. Да не спеши ты так. Мы успели вовремя, всё будет хорошо.

Альда сначала на всякий случай заглянула к подруге сама, а потом открыла дверь отшельнику.

— Я тот самый колдун, которого ты так хотела увидеть, — улыбнулся Зар. — Вижу, что болезнь зашла далеко и тебе очень плохо. Потерпи, сейчас я помогу.

Он подошёл к кровати и убрал одеяло с больной ноги. Размотал чем-то смоченную перевязку и нахмурился при виде раны, от которой во все стороны пошла краснота.

— Придётся немного потерпеть. Я могу полностью снять боль, но тогда затянется исцеление.

— Я лучше потерплю, — сжав зубы, ответила Гала.

Он кивнул, положил ладонь на рану и слегка надавил. Гала не выдержала и застонала.

— Ничего, сейчас всё пройдёт. При быстром исцелении всегда больно. Вот и всё.

Он убрал ладонь, и Альда с изумлением уставилась на чистую кожу ноги, на которой виднелась тонкая ниточка шрама.

— Со временем рассосётся, — улыбнулся Зар и сказал Гале: — Ну что лежишь? Не надоело за столько-то дней?

Девушка недоверчиво пощупала ногу и, забыв, что она в ночной рубашке, откинула одеяло и села на кровати.

— Здорово, совсем не болит! И жара больше нет.

— К своему телу надо относиться более трепетно, — продолжая улыбаться, нравоучительно сказал Зар, — и не подставлять его под клинки всякого сброда. Я ведь мог и не успеть.

— Спасибо вам большое! Ой! — Она внезапно поняла, что сидит почти голая перед мужчиной и поспешила завернуться в одеяло.

— Не смущайтесь, Гала. По возрасту я гожусь вам в прадеды. Сейчас я уйду, а вы приводите себя в порядок… Тебе надо быть осторожнее, — сказал он Альде по пути в гостиную, куда повела девушка. — Если бы не двое наёмников, у которых сохранились остатки совести, я бы сейчас с тобой не разговаривал.

— Так вы знаете?

— Я почувствовал, что тебе грозит опасность, только в момент нападения. Я всё-таки не бог и не могу предугадывать будущее. Я не видел всего, что было, сумел кое-что уловить. Но могу сказать совершенно точно, что ничего ещё не кончилось и тебе по-прежнему угрожает опасность. Я это чувствую, но пока не могу определить причину.

— А когда сможете?

— Боюсь, что это может быть так же, как в прошлый раз.

— Тогда это не поможет. Какой смысл в том, чтобы узнать об опасности за мгновение до удара, да ещё, если об этом узнает другой?

— Не спеши с выводами. Тогда на дороге я мог бы подсказать, что делать, но не стал вмешиваться. Ты сама всё делала правильно, и тебе на месте было видней. В следующий раз всё может быть совсем по-другому.

— Лучше бы не было этого следующего раза, — сказала Альда. — Надоело всё время ждать удара неизвестно от кого. Разве это жизнь?

— Любая жизнь лучше её отсутствия. Почти любая. Бывают моменты, когда жить невыносимо трудно, но ты должна понимать, что такое пройдёт, а жизнь останется. Плохо, когда человек совершенно один. У него нет якоря в жизни, и невзгоды могут легко сломать, толкнув на необдуманные поступки. Многие правят своей жизнью, не принимая во внимание то, насколько они нужны другим людям. Вот можешь ли ты прервать свою жизнь, если это принесёт горе и страдания твоему приёмному сыну, отцу и друзьям?

— К чему этот вопрос? — с подозрением спросила Альда. — Я не занимаюсь такими глупостями. Пока, наоборот, приходится защищать свою жизнь всеми способами.

В гостиной их дожидался Рон.

— Ну как? — спросил он.

— Выздоровела, — коротко ответил Зар.

— Здорово, нам бы такого врача.

— Я не врач и не умею лечить, я исцеляю. И это не так просто, как вы думаете. В моём присутствии нет необходимости, и я сейчас уйду. Хочу сказать то же, что уже сказал вашей дочери. Будьте осторожны, потому что вам по-прежнему грозит опасность.

— Ничего не хотите добавить? — спросил отец.

— Пока просто не могу.

— Может, возьмёте лошадь?

— Зачем? Чтобы выпачкаться в грязи? Я доберусь лесом, здесь недолго идти.

— Совсем потерял голову от любви? — выговаривал Джок Салану, который сидел с невозмутимым видом, словно это не ему устраивало разнос высокое начальство. — Ты понимаешь, что можешь лишиться головы за связь с дочерью графини?

— Это не связь, а любовь, — возразил парень, — причём обоюдная, а вы обещали мне дворянство. Если останусь простаком, Глера согласна отказаться от своего благородства. А после брака она не будет иметь отношения к семье графов Рабек. Графиня признала смерть мужа естественной, и с вами её никто не связывает, так что своё задание я выполнил. Ну умыкнул её дочь некий шевалье Салан, так она нас даже не подала в розыск — так ей нужна дочь. Или я совсем не заслужил благодарности герцога? А то мы ведь можем устроить свою жизнь самостоятельно.

— Ну ты и жук! — восхитился Джок. — Со всех сторон обошёл! Вижу, что девчонка в тебя влюбилась. Парень ты видный и не обделён талантами, а она от той жизни, какую вела в замке отца, сбежала бы и не с таким. Задание ты выполнил блестяще, хоть и не без риска. Я не отказываюсь от своего обещания и, как только появится герцог, буду за тебя просить. Думаю, что такая наглость не оставит его равнодушным. Но пока ни о каком браке не может быть и речи, а твою любимую надо спрятать. Езжайте-ка вы в баронство Ксавье к Буше. И твоя Глера не соскучится в женской компании, и ты там не будешь лишним. Поможешь своему Суру в охране владельцев имения и в любовных делах. А то он храбр только в бою, а в любви робок до невозможности.

— И когда выезжать?

— Да прямо сейчас и выезжайте. Дорога трудная, а чем меньше вас здесь будут видеть, тем лучше.

— Мы можем сдать на хранение сумку с драгоценностями? Нам они сейчас не нужны, а постоянно таскать такое…

— Ограбили графиню?

— Это личные вещи Глеры, — оскорбился Салан.

— Ладно, не стоит обижаться на шутки. Тебе нужны деньги?

— Денег осталось достаточно, но у Глеры нет с собой ни одного платья, а вы гоните нас в провинцию. Там швеи только и умеют, что дырки латать.

— Собирайтесь, а я сейчас поговорю с Леорой. Она недавно справила несколько платьев. Думаю, что для такого дела одним пожертвует, а фигуры у них почти одинаковые.

«Я не рехнулся? — задал себе вопрос Лаш, когда вечером в открытые ворота замка Ксавье на усталой лошади въехала не менее уставшая дочь графа Рабек в сопровождении крепкого парня, от которого явственно потянуло угрозой. — Она же меня узнает! Ещё раз, что ли, набить морду? Так для этого нужен повод. Что-то у меня не складывается с этим заданием. Надо всё делать быстрее и уходить».

Отвернув на всякий случай голову, он скрылся в караулке и не мог видеть, как к приехавшим выбежал Сур.

— Привет, дружище! — поздоровался с ним Салан, снимая Глеру с лошади и придерживая за талию. — Пусть позаботятся о лошадях, а я поведу девушку наверх. Она так устала, что едва держится на ногах. Там и поговорим. Помоги, пожалуйста, с вещами.

Сняв с лошади Салана две объёмные, но не очень тяжёлые сумки, Сур поспешил за другом и его спутницей. Конюх куда-то запропастился, и дежурившие у ворот стражники с руганью в его адрес повели лошадей в конюшню.

— Альда, к тебе можно? — В приоткрытую дверь просунулась голова Галы.

— Давай лучше сходим к тебе, а то Алекс уже начал засыпать.

Подруги перешли в комнату напротив и сели на кровать Галы.

— Что я тебе сейчас скажу! — начала Гала, сделав круглые глаза. — Друг моего Сура Салан привёз в замок девушку. Скорее всего, вы с ней одногодки. Она очень красивая, но полумёртвая от усталости. Альберт выделил им комнату и приказал служанкам её помыть.

— Подожди, как это комнату? Что, одну на двоих? Как же так можно?

— Они вроде женаты, потому и вместе.

— Так вроде или женаты?

— Ты ничего не понимаешь! Об этом секрете мне рассказал Сур.

— А ты говоришь мне. Какой же это секрет?

— Кому ещё рассказать, если не тебе! — возмутилась Гала. — Ты слушай, говорить будешь потом. Эту девушку зовут Глера, и она дочь графини Рабек.

— Офигеть! А почему графини, а не графа?

— Потому что граф недавно скончался от слабости сердца. Глеру там держали как рабыню, а она влюбилась в Салана и вместе с ним бежала из замка.

— А как там очутился Салан?

— Этого я не знаю, но скоро ему дадут дворянство, и они поженятся.

— А если не дадут?

— Я тоже об этом спросила. Если не дадут, они всё равно поженятся. Глера согласна стать простолюдинкой, только бы быть рядом с ним! Вот это любовь!

— Значит, Джок выполнил своё обещание и графа убрали, — задумалась Альда. — Тогда откуда может быть угроза?

— Так ты думаешь, что это Салан убил графа?

— Послушай, Гала, обо всём этом надо молчать, иначе можно сильно подставить Джока и самого герцога. Да и с Саланом вместо свадьбы может приключиться что-нибудь плохое.

— Я — могила!

— Ты прямо как Алекс, — засмеялась Альда. — А Сур, значит, уже твой?

— Это я оговорилась, — смутилась Гала. — Как ты думаешь, он хороший парень?

— Замечательный, и очень тебя любит.

— А почему тогда молчит?

— Да стесняется он такое сказать или боится, что ты его после этого погонишь. С парнями такое бывает. В бою храбры, а в личных делах робеют.

— Как твой герцог?

— Никакой он не мой! Ты больше слушай Лани! Не вздумай такое при ком-нибудь ляпнуть.

— А что в этом такого? О вас и так все говорят!

— Как это, все?

— А вот так. Помнишь, я ездила с Леорой в город? Так тема вашей любви очень интересует горожан, сама несколько раз слышала в разном изложении. Но всё очень уважительно. Общее мнение такое, что после похода вы должны пожениться.

Альда не выдержала и грязно выругалась.

— Как такое можно говорить?! — поразилась Гала.

— А что мне ещё говорить, если о моих личных отношениях пошли гулять сплетни? И это при том, что нет никаких отношений! Ещё не хватало, чтобы он подумал, что я сама такое распускаю!

— А вот это ты зря. Я его, конечно, не знаю, но все говорят, что это исключительно умный и рассудительный правитель.

— В делах политики и войны он может быть умным и рассудительным, а когда дело касается личной жизни, вся его рассудительность куда-то испаряется. Ну да это не моя забота. Пусть о герцоге болит голова у Лани и его невесты.

— И всё же ты к нему не безразлична.

— Как же вы мне все с этим надоели! Да, я его страстно люблю и желаю! Теперь ты довольна?

— Какая же ты молодец! Я так и знала, что вы будете вместе!

— Это безнадёжно, — вздохнула Альда. — Думай, что хочешь, но прошу больше не разговаривать со мной на эту тему!

Глава 25

Джок ещё раз перечитал письмо герцога и вызвал одного из своих людей.

— Поедешь в баронство Ксавье. Передай на словах, что герцог возвращается, и мне необходимо, чтобы баронесса была у нас как можно быстрей. То же самое касается и Салана.

О смерти своего господина Лаш узнал совершенно случайно из разговора капитана стражи с одним из двух молодых парней, которые почти всё время находились при хозяевах.

«И что теперь прикажите делать? — подумал он. — Графине не нужно это убийство, и можно забыть о второй половине обещанного вознаграждения. Да и вообще нет смысла возвращаться в графство, а если с делами графа будут разбираться люди герцога, то и опасно».

Лаш был предусмотрительным человеком и почти всё заработанное у графа вкладывал в имевшие хорошую репутацию купеческие дома. Теперь можно было отойти от дел и зажить спокойной обеспеченной жизнью. Он не был дураком и сразу решил, что не будет выполнять заказ, который не даст ему ничего, кроме возможной опасности. Осталось решить, как отсюда выбраться. Он не хотел сидеть и ждать, когда их начнут отпускать в город. В замке вертится дочь покойного, которая может его узнать. А вчера к хозяевам приходил гость, при виде которого Лаша почему-то охватил такой страх, что он чуть не испачкал штаны. Такого с ним никогда прежде не было, и он не желал испытывать подобное ещё раз. Решено, если не будет найден другой выход, он ночью уберёт стражу и уйдёт.

— Что ты сегодня такая задумчивая? — спросил Салан, видя, что любимая время от времени замирает на месте, трёт рукой лоб и вообще ведёт себя так, словно пытается вспомнить что-то важное.

— Я вроде бы что-то видела, — начала объяснять Глера, — но пока не могу понять что. И почему-то чувствую тревогу…

— Это в замке?

— Не знаю, не помню.

— А ты не мучайся и постарайся отвлечься. Если это что-то важное, оно вспомнится само. Лучше иди ко мне, до обеда у нас ещё много времени.

— Давайте сегодня съездим в гости к барону, — предложил Свен. — У них и пообедаем. Мне нужно поговорить с Роном. Ты тоже развеешься в дамском обществе, и дети поиграют.

— Ура! — закричала Майя. — Мы едем к Алексу!

— Едем, едем, — улыбнулась Лаша. — Пойдём, я помогу тебе одеться. Будешь надевать кулон?

— Конечно! Это же подарок!

— Тогда я отдам распоряжения работникам на случай, если решим у них заночевать.

— Сегодня я буду знакомить новичков с внутренними покоями замка, — сказал стражникам капитан. — Сразу после обеда и начнём. Чтобы не ходить толпой и не мешать хозяевам, пока поведу четверых, а остальных возьму в другой раз. Со мной пойдут: Лаш, Толин, Тони и Рашт. Приведите себя в порядок, чтобы никто из леди не упал в обморок. Оружие оставите в караулке, в замке оно вам без надобности.

Алекс первым узнал о приезде Газлов. Он играл во дворе замка с Гленом и увидел, как им открыли ворота. Не желая показываться Майе в одежде, которую ему надевали для возни во дворе, мальчик побежал к матери.

— Мама, Майя приехала! — закричал он, врываясь в комнату, где Альда читала одну из книг, которые по её просьбе купили в Литецке люди Джока.

— Можно тише кричать? Когда-нибудь ты сделаешь меня заикой. Как я тогда выйду замуж?

— А зачем тебе замуж? Нам и так хорошо.

— Ты собираешься жениться на Майе, а я, значит, должна остаться одна? И сестричек-братиков тебе больше не нужно?

— Это я сказал, не подумав, конечно, нужны! Помоги мне одеться, а то Ани нет на месте.

— Майя сама приехала?

— Нет, она привезла с собой родителей.

— Тогда действительно нужно поспешить, — Альда отложила книгу и достала из шкафа новую одежду сына. — А ты что стоишь столбом? Быстро сам раздевайся.

Его с самого утра охватило беспокойство, которое со временем только росло. Как собаки перед землетрясением заходятся воем от страха, не понимая его истиной причины, так и его угнетало чувство надвигающейся беды, источника которой он пока не мог определить. Зар попробовал заглянуть в будущее, но не узнал из своих видений ничего полезного. К полудню он не выдержал и почти бегом направился к замку.

Обед прошёл весело. Стин постарался на славу, и всё было необыкновенно вкусно, а присутствие за столом многих приятных для неё людей грело Альде сердце и поднимало настроение. Быстрей бы уж Газлы перебирались в замок. Глера ей тоже нравилась. Удивительно, как такой плод мог вызреть на ядовитой грядке семейства Рабек. Альда уже предложила Салану постоянно поселиться в замке. Если ещё приедет Леора, скучать не придётся.

Стражники пообедали раньше господ, после чего капитан повёл отобранных новичков осматривать замок. Он провёл своих подопечных по первому этажу, показывая основные хозяйственные помещения и комнаты для прислуги, после чего поднялись на второй этаж, на котором жили хозяева и их гости. Лаш шёл последним. Им осталось осмотреть ту часть замка, в которой располагался трапезный зал, когда всё и случилось. Двустворчатые двери зала распахнулись, и в коридор вышло сразу много людей. Мимо стражников, заставив их посторониться, с воплями промчались дети, а взрослые свернули к гостиной. Лаш не успел отвернуть голову и встретился взглядом с Глерой. По выражению лица девушки он понял, что она его узнала и не станет об этом молчать. Не теряя ни мгновения, Лаш бросился мимо них к лестнице, но дорогу перегородил барон, который стоял к нему спиной. Ударив кинжалом, убийца проскочил мимо оседающего Рона, одним рывком одолел лестницу и скрылся. Первой на произошедшее отреагировала Альда, бросившись к лежавшему навзничь отцу. Он был ещё жив, но лицо сильно побледнело, а на полу натекла лужа крови, которая быстро увеличивалась в размерах.

— Не надо, дочка, не трогай, — прохрипел он. — Ничего уже нельзя сделать. Ты меня извини за то, что оставляю тебя одну. Свен далеко?

— Здесь он, — давясь слезами, ответила Альда.

— Я здесь, сосед, — присел на корточки перед раненым Газл.

— Не оставляй мою дочь, — попросил барон, — будь ей вместо отца. Молодая она у меня ещё, а мужа…

Рон закашлялся, изо рта толчком выплеснулась кровь, и он замер.

Альда поднялась на ноги и вытерла рукавом слёзы.

— Кто-нибудь отправился за убийцей?

— Госпожа, — сказал Альберт. — Наш капитан и его стражники сразу бросились ловить мерзавца. И Сур с ними. Никуда он от нас не уйдёт.

— Вы не понимаете! — крикнула Глера. — Это был Лаш Веман по кличке Игрок. Он убивал по приказу моего отца! Это очень опасный и опытный убийца! Я его узнала, и он это понял и решил бежать.

— Далеко не убежит, — сказал Альберт. — Устроим облаву, людей хватит.

— В этом нет необходимости, — раздался голос у входа.

— Зар! — воскликнула Альда.

— Да, это я, — подтвердил отшельник, поднимаясь по лестнице. — Я почувствовал близкую опасность, но успел только предотвратить побег убийцы. Я отдал его вашим стражникам.

Он подошёл к телу отца Альды и слегка наклонился.

— Извини, но я ничего не смог бы сделать, даже если бы твой отец был ещё жив. Кинжал отравлен и слишком велики внутренние повреждения. Тебе придётся взять всё в свои руки.

— Альберт! — Альда повернулась к управляющему. — Пусть слуги отнесут отца в его комнату и переоденут, а здесь нужно всё убрать. Позаботьтесь, чтобы дети пока ничего не знали. А я хочу поговорить с преступником. Если кто-нибудь из вас желает, можете присутствовать при разговоре.

Она наклонилась к телу отца и сняла с его пояса ключ от денежного ящика, после чего, не надевая тёплой одежды, первой спустилась по лестнице и вышла во двор. Следом за ней потянулись остальные.

— Капитан, подведите мерзавца сюда! — приказала она Серку. — Значит, тебя кличут Игроком. Ну что же, если ты так любишь играть, мы с тобой завтра сыграем. Если тебе повезёт, может быть, выиграешь жизнь, но это вряд ли. А пока хорошенько его свяжите, но так, чтобы завтра смог двигать руками, и заприте в надёжное помещение.

— В камеру в подвале? — спросил капитан.

— Ни в коем случае. Наш подвал для такого не годится. Там бесследно пропал слуга и сошёл с ума запертый кот. Мне не надо, чтобы заключённый исчез, и рассудок у него к завтрашнему дню должен быть в порядке. У нас есть комната с зарешеченным окном, где уже держали заключённого, туда его и посадим. А вы, капитан, организуйте охрану. Можете посадить рядом с ним хоть всех своих стражников, но спаси вас боги, если он ухитрится сбежать! Пошли внутрь, господа, пока никто не простудился.

На лестнице она встретила спускающегося Альберта.

— Вы уже освободились, Альберт? Очень хорошо. Тогда у меня будет к вам просьба. Надо послать кого-нибудь в деревню на озере к старосте. Пусть выберут небольшую лодку из самых плохих. Главное, чтобы она хоть немного держалась на воде. Её надо погрузить на телегу и отвезти на берег Гаенской топи. Пусть оставят на берегу. Там очень редкий лес, так что они смогут проехать. А чтобы было не так страшно, дайте им несколько монет.

— Что вы задумали? — спросил Газл.

— Завтра увидите. Вы ведь останетесь на ночь? Я прошу вас, Свен, не оставляйте меня одну. И Алексу будет не так тяжело.

— Не слишком ли это будет жестоко? — спросил её Зар.

— По отношению к этому? Не будет, что бы там ни находилось.

— Ты ведь не знаешь, что там.

— А вы знаете? Вот и молчите о своём знании. Я знаю, что он отнял жизнь у моего отца, и хотел отнять её у меня. На его совести, если она у него есть, много загубленных жизней, а для таких никакое наказание не будет слишком жестоким.

Решив не откладывать объяснения с Алексом, она нашла играющих детей и всё рассказала. Против ожидания, у сына было немного слёз. Он как-то сразу стал старше и после того, как они посидели вдвоём, обнимая друг друга под сочувственные вздохи Майи, взял девочку за руку и увёл в библиотеку. Когда Альда позже подошла к её двери, она услышала голос сына, который рассказывал своей маленькой подруге об отце матери.

Оставив детей, она ушла к себе, легла на застеленную кровать и стала думать о том, как жить дальше. Невесёлые размышления девушки прервал стук в дверь. Слуга сообщил, что из города прибыл офицер и желает видеть госпожу баронессу. Пришлось подняться и встретить гостя. Им оказался человек Джока, который уже приезжал с его поручениями.

— Вам надо как можно быстрее прибыть в замок герцога, — сообщил порученец Лишнея. — Я только что узнал о вашем несчастье и хочу выразить сочувствие!

— Я должна прибыть одна или с сыном?

— Насчёт сына ничего не сказали.

— Дорога тяжёлая, и вам надо отдохнуть. Когда собираетесь возвращаться?

— Поем, сменю коня и сразу выеду. Барон Лишней должен знать об убийстве вашего отца. Когда вы доставите убийцу в город?

— С убийцей я разберусь сама.

— Но он может знать много полезного.

— Меня это не интересует. Граф мёртв, а с его женой разберётесь сами. Этот убийца простолюдин и не может свидетельствовать против Рабеков. Если вы всё-таки рвётесь уехать на ночь глядя, то возьмите в сопровождение десять стрелков. Всё равно их отсюда пора выводить. А барону Лишнею передайте, что я выеду завтра, после похорон отца и суда над преступником. Ему точно не нужен кто-то ещё?

— Барон вызывает Салана. Предполагалось, что он приедет вместе с вами.

— Он со мной и приедет, так и передайте барону. Я догадываюсь, для чего ему потребовался мой гость. Возвращается герцог?

— Да, госпожа. Был гонец с пакетом.

— Идите на кухню поешьте и отдохните, сколько сможете. Сопровождение для вас сейчас подготовят. Как только вас решили отпустить одного?

— Кроме вашего случая, на этом участке тракта уже больше двух декад не было ни одного нападения. Считается, что дорога безопасна.

Избавившись от гонца, Альда опять вернулась к своим мыслям о будущем. Многое зависело от того, как теперь поступит герцог. Официально опекуном был отец, и она не знала, подтвердит герцог её права на опекунство или нет.

«Возьму сына, и уедем отсюда куда-нибудь подальше, — думала Альда. — Золота хватит не только на покупку дома, можно купить и земли какого-нибудь небольшого имения. Право на это у меня есть. Надо только позаботиться об охране. Путешествовать одной с ребёнком и кучей золота — это безумие. И где в таком случае взять достаточно верных людей? Может, выйти замуж за лейтенанта? Ради меня он без колебаний бросит армию. Только почему от этой мысли так тоскливо? И принесёт ли такой брак пользу? Не найдутся ли опять соседи, жадные до моей красоты и золота? И сколько тогда проживёт муж? Поехать, что ли, в столицу и показаться королю?»

Хочет ли она такого? Вне всякого сомнения, нет. Придворная жизнь не прельщала, но Альда могла пожертвовать собой ради сына. Но для того чтобы устроится в столице и пробиться наверх, опять нужны верные люди. Она ничего не сможет сделать одна даже с мешком золота. Золото отберут, а её используют. А Алекс? Если герцог назначит другого опекуна, не лучше ли ему будет в своём имении, чем с ней? Но как же не хочется с ним расставаться! Это всё равно что резать себя пополам. В случае отъезда она и так теряет всех друзей, а тут ещё и это. Зачем тогда вообще жить? Ладно, ещё ничего не решено, а она уже начала готовить себя к худшему. Прочь такие мысли, они подтачивают волю и разрушают душу. О плохом она начнёт думать, когда к тому будут причины. Ведь ещё неизвестно, чем всё закончится с имперским золотом.

Появился сын, у которого отобрали и отправили в кровать даму сердца. Вот ещё проблема. Как он перенесёт расставание с Майей, если всё-таки придётся расстаться? Поняв, что сойдёт с ума, если не оставит эти мысли, она помогла раздеться и лечь Алексу и легла сама. Удивительно, но девушка быстро заснула.

Утром позавтракали в полном молчании и собрались во дворе для прощания с покойным. Склепа у баронов Ксавье не было, и они хоронили своих покойников на небольшом кладбище невдалеке от замка. Там же похоронили и отца, выкопав ему могилу в стороне от всех остальных. После этого пришло время возмездия. Лаша вывели из замка и связанного посадили на лошадь. Вместе с Альдой отправились Альберт, Гала и все гости. Капитан выделил для сопровождения пять стражников. Детей, несмотря на возражения, оставили в замке под присмотром Ани. Весь путь проделали молча и довольно быстро. Слышно было только хлюпанье копыт по раскисшей земле. В лесу все запахнулись плотнее, а у кого были капюшоны, надвинули их на голову. Усилившийся ветер срывал влагу с ветвей, и под кронами моросил настоящий дождь. Наконец выехали на берег. Здесь ничего не изменилось с прошлого посещения. Всё та же чёрная вода, всё тот же стелющейся над ней туман и словно выплывающая из него башня. Лодку нашли там, где из-за редкого леса было удобней проехать на телеге.

— Снимите его с коня и развяжите руки! — приказала Альда. — Видишь башню, Игрок? Сейчас ты сядешь в лодку и что было сил к ней поплывёшь. Стражники проделают в днище несколько дыр, но, если постараешься, можешь успеть, до того как лодка затонет. Не вздумай из неё выпрыгнуть. Вода холодная, а тебе должно быть известно, как я стреляю из лука. В башне живёт какая-то тварь, поэтому в лодку положим кинжал.

— И в чём тут игра? — хрипло спросил Лаш, заработав подзатыльник от стражника.

— А в том, что, если продержишься до завтрашнего утра, тебе дадут лошадь, немного еды и полдня форы, а потом будут искать. Всё, довольно болтовни.

— А если я откажусь?

— Тогда стража не будет делать дырки, а отвезёт тебя туда связанного и бросит в башню. И меня уже не будет волновать, доживёшь ты до завтра или нет, потому что завтра сюда никто не придёт. Так ты едешь или тебя везти?

— Еду.

Один из стражников подошёл к лодке, двумя сильными ударами прорубил днище и, бросив туда свой кинжал, отошёл. Лаш взялся руками за борта лодки и, поднатужившись, столкнул её в воду. Альда тотчас достала свой лук и наложила стрелу. Убийца прыжком вскочил в лодку, придав ей ускорение, и быстро схватился за вёсла. Видимо, лодка начала быстро наполнятся водой, так как Лаш работал вёслами, как сумасшедший. Вскоре наполовину затопленная лодка ткнулась носом в основание башни, и Лаш прыгнул на неровную, поросшую мхом кладку. Он чуть не сорвался, но всё-таки смог удержаться и проворно полез вверх до первого окна. Заглянув него и не обнаружив ничего страшного, убийца забрался в башню. Некоторое время ничего не происходило, и все молча ждали, с недоумением поглядывая на Альду. Лишь Газлы знали, что последует дальше. Жуткий вой заставил вздрогнуть людей и всхрапнуть лошадей, две из которых сделали безуспешную попытку сбросить всадников и умчаться вскачь. Вой смолк на несколько ударов сердца и зазвучал вновь, полный невыносимой тоски и угрозы. Внезапно со стороны башни закричал человек, и его крик, полный отчаяния и животного ужаса, перекрыл и вой обитателя башни, и испуганное ржание лошадей. Всё стихло, но лошади всё ещё нервно вздрагивали и со страхом косились в сторону башни.

— Думаю, что завтра нет смысла сюда приезжать, — сказала Альда, — но обещания надо выполнять. Меня завтра не будет в баронстве, но двух стражников мы пришлём. Если он будет жив и в своём уме, пусть добирается вплавь до берега, другой лодки у нас здесь нет. Всё остальное, как договаривались. Поехали отсюда, пока это опять не начало орать, лошади и так напуганы.

— Вы не знаете, кто это был? — спросила Глера у Альды на обратном пути, когда уже выехали из леса.

— Понятия не имею, — пожала плечами девушка. — Наверное, какая-то древняя тварь. У нас тут много такого, чего нет у других. Отшельник, похоже, знает, а мне это без надобности.

— Какой отшельник?

— Колдун по имени Зар. Он вчера приходил.

— С ума сойти! У вас ещё и колдун есть!

— Его так называют местные, — объяснила Гала. — Он помогает всем в округе. Мне спас ногу. Положил руку на гнойную рану, и она на глазах затянулась. Правда, больно было так, что я чуть не сломала зубы. Но лучше один раз перетерпеть такую боль, чем прыгать на одной ноге. Разве это жизнь?

По приезде в замок Альда сразу начала готовиться к отбытию в столицу. В седельные сумки были уложены сменная и праздничная одежды, украшения и запас серебра на случай, если придётся скрываться. К мечу на поясе повесила два кинжала. Добавив к собранному неизменный лук и колчан со стрелами, она решила этим ограничится. С сыном пришлось выдержать настоящее сражение. Он ни в какую не хотел оставаться и рвался ехать с ней. Девушке удалось его убедить, но, признав её правоту, сын всё равно обиделся.

В путь двинулись в сопровождении десяти конных стрелков герцога. Пускать коней вскачь по тому, во что превратилась дорога, было нельзя и до столицы пришлось ехать шагом весь день. Когда подъезжали к Ордагу, кони с трудом переставляли ноги, да и люди сильно устали и намёрзлись. К замку герцога подъехали в сумерках. Стрелки свернули к месту расположения своего полка, а во дворец приехали только Салан с Альдой.

— Боги, на что вы похожи! — всплеснул руками встретивший их Дорн. — Немедленно мыться! Сейчас прикажу нагреть воду и позову служанок.

Их лошади, не дожидаясь пока о них позаботятся, на дрожащих ногах сами потянулись к конюшне. Подбежавшие слуги сняли с них заляпанные грязью сумки и повели страдальцев на помывку.

— Никому не говорите о нашем приезде, пока мы не приведём себя в порядок, — попросила Альда, — а то герцогиня сразу бросится обниматься и вся измарается. Да и вообще не хочется никому показываться в таком виде.

— Конечно, конечно. Только вы тогда не слишком долго мойтесь, а то меня накажут за такую скрытность.

Они по очереди помылись под душем и надели сухую чистую одежду.

— Как заново родилась, — устало сказала Альда. — Теперь бы ещё хоть немного отдохнуть.

— Надо было взять сменных лошадей, — отозвался Салан. — Мы с Глерой ехали намного быстрее. Хотя на тех дорогах не было такой грязи. Оставьте грязную одежду на лавке, девушки постирают. Вы сейчас куда, Альда?

— Схожу в свою комнату, а потом к Лани. Хотя больше всего хочется упасть в кровать и заснуть.

— А я к барону Лишнею. Узнаю новости и получу нагоняй за то, что не явился вчера, как приказывали. Прощайте, Альда, увидимся завтра.

В коридоре, возле двери в комнату Альды, её ждала Лани. Она молча обняла подругу и разревелась. Вошедший в коридор Джок увидел обнявшихся и рыдавший взахлёб девушек. Он попятился и сделал знак остановиться следовавшему за ним герцогу.

Выплакавшись, Альда почувствовала себя лучше.

— Хорошо поплакали, — утирая слёзы, сказала Лани. — Прости, но я так по тебе соскучилась, а тут ещё привезли весть о твоём отце. Я не очень хорошо его знала, но это был достойный человек. А теперь ты осталась совсем одна.

— У меня есть сын.

— Это совсем не то. Ты заботишься о сыне, а я имела в виду, что теперь некому позаботиться о тебе. Давай зайдём в комнату, и ты переоденешься. Наверняка брат захочет увидеться, а я тебя замочила слезами.

— Мы это как-нибудь переживём, — сказал переставший скрываться Лишней. — На Альду приятно смотреть в любом виде. Здравствуй, девочка моя! Прости, что не смог защитить твоего отца.

— Здравствуйте, Джок! Спасибо вам за всё. Вам не за что просить у меня прощения: вы сделали всё, что могли.

— Я тоже рад вас видеть, Альда, и хочу выразить своё сочувствие! — сказал появившийся вслед за бароном герцог. — Рон Буше был настоящим человеком и прекрасным отцом. Нам всем будет его не хватать.

— Здравствуйте, милорд, — ответила она. — Спасибо за сочувствие.

— Альда, нам надо поговорить. Ты устала, а до кабинета герцога или моей комнаты долго идти. Может, ненадолго пустишь нас к себе?

— А я? — спросила Лани.

— Разговор не для твоих ушей, — отказал брат.

Девочка обиделась, но не стала с ним спорить и ушла.

— Прошу вас, — распахнула Альда незапертую дверь. — Только я сама здесь давно не была и ещё не разобрала вещи.

— Ничего страшного, — сказал Джок. — Слуги уже навели чистоту, а вещи разложишь после нашего ухода.

Мужчины вошли в комнату и сели на кровать Алекса.

— Присядьте сами, Альда, — сказал герцог, — а то мы сидим, а вы стоите навытяжку, как новобранец. Как-то неудобно, и вы сильно устали. Прежде всего, разрешите извиниться за нанесённую вам обиду. Очень плохо, когда мы, прикрывая свои слабости и недостатки, обижаем близких людей. Раньше за мной такого не водилось.

Герцог поднял руку, призывая всех к молчанию. Он встал с кровати, подошёл к выходу и не очень сильно толкнул дверь, стукнув прятавшуюся за ней Лани.

— Мало того что выгнал, так ещё не даёшь послушать! — возмутилась сидевшая на полу сестра. — Зачем стукнул дверью? Знаешь, кто ты? — она замолчала, не сумев подобрать нужное слово или не решаясь произнести его при посторонних. — Я только за тебя порадовалась, а ты дерёшься! Теперь будет шишка.

Альда обошла герцога и помогла Лани подняться.

— Иди быстрее к себе и приложи что-нибудь холодное, тогда всё пройдёт. А если будешь сейчас ругаться с братом, то завтра вырастет такой рог, что на завтрак точно не выйдешь.

Лани бросила на брата презрительный взгляд и удалилась, на этот раз окончательно.

— Я не договорил, — продолжил герцог, закрыв дверь и сев рядом с Джоком на кровать. — Я тогда дал вам понять, что вы можете рассчитывать на близкие и доверительные отношения, а потом сам же оттолкнул. Вы ведь тогда сильно обиделись, правда?

— Обиделась, — не стала скрывать Альда.

— А я ещё и Лани запретил с вами дружить. Я думаю, что вы догадались о причинах моего поведения? — Он вопросительно посмотрел на девушку, и она покраснела и отвела взгляд.

— Значит, догадались, или кто-нибудь подсказал. Я узнал, что о наших с вами отношениях говорит весь город.

— Милорд, я не распускала таких слухов!

— Перестаньте, Альда, какой я для вас милорд! Называйте Сергом. Не бойтесь, я скорее дам отрубить себе руку, чем обижу вас ещё раз. А сейчас поговорим о ваших делах. Я предлагаю вам не опекунство, а усыновление Алекса, который сохранит право на родовое владение баронов Ксавье. Я сниму с вашего рода обвинение в мятеже и отдам вам баронство Ксавье. Вы сможете им владеть до совершеннолетия сына, но и после сохраните право на титул. Устроит вас это?

Она не могла сказать ни слова, только кивнула.

— Вот и хорошо. Теперь поговорим об имперском золоте. Вы нашли идеальное прикрытие находке, так что я не вижу никаких проблем с королём. Мне придётся поделиться с ним золотом, но это тоже может пойти на пользу. Готовьтесь вместе с шевалье Газлом принять подобающую вам часть славы и благодарность его величества.

— А этого лучше не надо, — отказалась Альда.

— Но почему?

— У нас в баронстве есть отшельник, который исцеляет наложением рук и может заглядывать в будущее. Мы с ним заглянули в моё, и оно мне не понравилось.

— И что же вы увидели?

— Себя с вами на балу в большом зале, — краснея, сказала Альда. — Зар сказал, что это королевский дворец.

— И это вам не понравилось?

— Не это. Вы подвели меня к королю, видимо, чтобы представить. Так вот, мне не понравилось, как на меня смотрел король. Нет у меня желания становиться королевой.

— С королём рядом кто-нибудь был?

— Какая-то красивая девушка лет семнадцати с небольшой короной. Я думаю, что это была его сестра. Ещё была женщина лет под сорок. Короны на ней не было, но все волосы покрывали жемчуга.

— Мать короля, — сказал герцог. — А как такое воспринял я?

— Вы сильно побледнели, — ответила она, отвернувшись, чтобы скрыть почему-то набежавшие на глаза слёзы.

— Я слышал, что такие старцы есть в Барни, но не предполагал, что такой же обитает у меня под боком.

— Он сказал, что ему мало кто интересен из людей. Мной он заинтересовался. Он видел и вас, милорд, и тоже признал интересным.

— Он не сказал почему?

— Сказал, но я не знаю, могу ли об этом говорить в присутствие других.

— Выйди, — приказал герцог Джоку. — И, Альда, я же попросил называть меня по имени.

— Мне это ещё непривычно… Серг. Он сказал, что вы перешли границу миров в собственном теле, чем сильно его удивили. До этого он считал, что такое невозможно. Это правда?

— Правда, но об этом знают немногие, и вам лучше молчать.

— Я понимаю. А Лани знает?

— Узнает, когда подрастёт. Но вы сильно заинтересовали меня своим отшельником.

— Когда Зар показал будущее, он узнал всё, что знаю я, и теперь мы с ним как-то связаны. Я в нём не одна. Он и вас не прочь был прочитать. Сказал, что это много новых знаний, но для чтения нужно ваше согласие.

— Мы ещё поговорим об этом и о многом другом, но не сейчас. Сейчас вы заснёте, и нам придётся укладывать вас в кровать. Ложитесь и отдыхайте. И ничего не бойтесь. Самое плохое в вашей жизни уже произошло.

Часть 3 Глава 1

Альда так вымоталась за вчерашний день, что проспала бы завтрак, если бы её не разбудила Леора. Девушка хотела надеть халат, но вспомнила, что ещё не разбирала вещи и забыла вчера запереть дверь.

— Кому это не спиться? — спросила она, встав с кровати. — Ты, Леора? Если одна, то заходи, дверь не заперта, а если с кем-то, то подождите, а то я в одной рубашке.

— Действительно, не заперто, — сказала вошедшая Леора. — Извини, что разбудила, но сейчас должны подать сигнал на завтрак. Тебе помочь собраться?

— Платья помялись, — с досадой сказала Альда. — Буду напоминать пугало.

— Мне бы быть таким пугалом! — вздохнула Леора, подошла к подруге и обняла. — Мне очень жаль, что больше нет твоего отца. Я сама потеряла всех близких и знаю, что ты должна чувствовать.

— Спасибо! — Альда сама обняла Леору, потом отстранилась. — Давай я всё-таки оденусь, пока ещё кто-нибудь не пришёл. Вчера у меня на душе были два камня: гибель отца и судьба Алекса. Второй камень снял герцог, а первый снимет только время.

— А что тебе сказал Серг?

— Он сделал предложение, которое я с удовольствием приму.

— Тебе? Счастливая! А как же принцесса?

— Ты неправильно поняла, — смутилась Альда. — Помоги зашнуровать платье. Предложение касалось Алекса. Я его усыновляю, а баронство передаётся моему роду. Слушай, я забыла гребень! Что же делать?

— Давай зайдём ко мне, я тебя расчешу своим, — предложила Леора. — Только шевелись быстрее, а то опоздаем.

Они не опоздали, но прибежали в трапезную самыми последними. Все уже сидели на своих местах, но пока не ели.

— Здравствуйте, Джок! — поздоровалась Альда с Лишнеем. — Чего все ждут?

— Здравствуй! — улыбнулся барон. — Не чего, а кого. Вас мы ждём, вернее, тебя. Герцог уже хотел посылать Дорна узнать, в чём причина задержки.

— Я ещё не видела здесь столько людей, — сказала Альда, оглядев трапезный зал. — И много незнакомых лиц.

— Это те офицеры герцога, с которыми он сдружился в походе, — объяснил Джок. — Накладывай мясо. Сегодня оленина, которую ты любишь. Как себя чувствуешь после вчерашнего?

— Если вы о теле, то я уже отдохнула, а если о душе… Наверное, я ещё до конца и не осознала, что отца больше нет.

— Если я смогу хоть в чём-то его заменить, только скажи! А горе пройдёт только со временем, слова и слёзы при утрате близких помогают мало.

— Спасибо за сочувствие! — поблагодарила девушка. — Не знаю, что бы я делала без Алекса и всех вас. Наверное, просто сломалась бы.

— Люди с твоим характером не ломаются, — покачал головой Джок. — Ожесточиться могла. Давай всё-таки есть, как все остальные.

После окончания завтрака, когда все стали покидать трапезную, Альду у выхода перехватил герцог.

— Вы сегодня пришли самой последней, поэтому я даже не поздоровался, — сказал он, придержав её за руку. — Мы только два дня как вернулись с войны, поэтому у меня сейчас много дел, но вечером хочу собрать у себя друзей. Немного расслабимся, вспомним поход и просто пообщаемся. Приходите, Альда, буду вас ждать. Когда соберёмся, я пришлю за вами сестру.

Она кивнула и быстро вышла из трапезного зала. Здесь её уже поджидала Лани.

— Привет! — поздоровалась она с Альдой. — Пошли ко мне поболтаем, а то вчера меня вытурили, да ещё брат набил шишку.

— Я вчера так устала, что было не до разговоров. Они это увидели и вскоре тоже ушли, так я даже не помню, как заснула. Может, пойдём не к тебе, а ко мне?

— Если ты боишься, что наш разговор услышит брат, как в тот раз, то зря. Он сейчас уйдёт до обеда. Они столько всего привезли с этой войны, что теперь будут декаду разбирать. Это не я придумала, он сам так сказал.

— Хорошо, пойдём к тебе. Не хочешь пригласить Леору?

— Сейчас я хочу побыть только с тобой, а Леора, как и ты, приглашена на вечер, так что ещё успеете наговориться.

Они пришли в гостиную Лани и сели рядышком на диван.

— А что привезли с войны? — спросила Альда. — Оружие?

— Оружия привезли столько, что не знают, куда его девать, — ответила Лани. — Доспехов тоже много, но их все раздали нашим солдатам. Помнишь, мы говорили о том, как можно заработать на войне?

— Конечно, помню.

— Вот, Серг, и заработал. Помимо оружия и доспехов, привёз целый обоз серебра, пригнал тысячу лошадей и несколько тысяч пленных. Я у него спросила, на фига нам пленные, так знаешь, что он ответил?

— Наверное, сделал тебе выговор за «на фига», — улыбнулась Альда, знавшая все словечки своей молодой подруги.

— Я к нему не так обратилась! Он мне сказал, что ему надоело убивать людей! Представляешь? Я ещё спросила, куда мы их денем, и знаешь, что он ответил? Продадим, говорит, после войны Мехалу. А пока, чтобы не даром ели хлеб, будут работать в каменоломнях. Для строек и дорог нужно много камня. Работа тяжёлая, как раз для пленных. Пусть, говорит, ломают и тешут камень и заодно думают, стоит ли соваться к нам ещё раз.

— А как наши сходили? Много потеряли людей?

— Вроде нет, но я мало знаю о походе. Брату некогда, Севоржу — тоже, поэтому они от меня отмахиваются. Но Серг сказал, что сегодня вечером расскажет.

— А где будут эти посиделки? У герцога?

— Не-а, у него не хватит места для всех приглашённых, поэтому всё устроим в большой гостиной. Только уберём из неё кресла и поставим стулья.

— А кого пригласили?

— Всех ближних людей брата и несколько его офицеров, а из женщин нас с тобой, Леору, Беллу и жену Севоржа. Ладно, ты лучше скажи, где теперь будешь жить?

— В имении, конечно, где же ещё?

— А почему не в столице? Многие дворяне живут в городах, а в своих имениях не появляются годами. Что у вас там хорошего, чтобы гробить жизнь в глухомани? Ты же говорила, что у вас от золота нельзя закрыть денежный ящик. Если не хотите жить у нас, сними в городе дом. Тогда можно будет видеться каждый день.

— У нас там дама сердца! — улыбнулась Альда. — Алекс без неё никуда не уедет, а у меня уже есть друзья. Хотя сейчас надо какое-то время пожить в другом месте, потому что в замке всё напоминает об отце.

— У тебя везде друзья, — вздохнула девочка, — а у меня никого нет, кроме тебя и брата, а он почти всё время занят.

— А Леора?

— Мы с ней слишком разные, чтобы дружить. Мне кажется, что Леора возилась со мной только из-за брата, а теперь поняла, что у неё не будет с ним любви. Ей приспичило вить гнездо, и денег для этого достаточно, задержка только за мужем. Видела, сколько офицеров было на завтраке? Не все они из благородных, но брат сказал, что это дело времени. Все, кто заслужил, получат дворянство. Так что скоро распрощаемся с Леорой. Даже если она станет жить в новом городе или в столице, во дворце будет редкой гостьей. Ей видеться с моим братом — одно расстройство, а возиться с девчонкой замужней женщине… И Белла выйдет замуж, как только ей исполнится пятнадцать, вот мне и остаётся целыми днями бренчать на дейре или скакать одной в комнате для занятий борьбой, да ещё книги. Ты для чего прошлый раз привозила Галу? Чтобы лишний раз меня подразнить? Замечательная девушка и прекрасная подруга, которой ты похвасталась и увезла обратно в своё баронство! А обо мне ты подумала? Я… — Горло у девочки перехватило, и она заплакала. — Я каждое твоё письмо храню, я сколько раз просила Джока к вам отпустить! Появилась Глера, так и ту спрятали в вашем баронстве!

— Лани, дорогая, не плачь! — Альда обняла девочку и прижала её к себе.

Открылась входная дверь и в гостиную вошёл герцог.

— Вы странно действуете на сестру, — сказал он Альде. — Стоит вам обняться, как для её слёз нужно подставлять тазик.

— Собрался уходить, так иди! — рассердилась Лани. — Я сказала Альде, что тебя уже нет, а ты нам мешаешь!

— Я собирался уходить, но ты так ревёшь, что слышно в коридоре. Если есть нужда и желание поплакать, идите в спальню. Там уж точно никто не помешает.

— Правда, пойдём в спальню, — предложила Лани и добавила для брата: — Я туда не пошла из-за тебя, потому что тебе через дверь всё слышно.

— Хорошо, когда есть кто-то, кому можно поплакаться, — сказал герцог и ушёл.

— Я не поняла последних слов. У твоего брата было такое выражение лица…

— Завидует он, — шмыгнула носом Лани. — Неужели не видно? Мужчины всё держат в себе, оттого и умирают раньше нас. Знаешь, как он любил свою Лару? А когда её убили, приехал как неживой. Я у него вообще не видела ни одной слезинки.

— А какой была эта Лара?

— Очень красивая, такая же маленькая, как и ты, но, по-моему, совершенно пустая женщина. Она занималась только своей внешностью, ну и с братом в постели понятно чем, причём не по одному разу за день. Но любила она его по-настоящему, а мужчины это чувствуют. Не знаю, чем она зацепила брата, кроме своей любви, но у него в ней был смысл жизни, как в тех книгах, над которыми он сейчас смеётся. Ты во всех отношениях лучше её: и красивее, и моложе, и умеешь драться, и уже есть ребёнок.

— Ты забыла добавить, что я ещё люблю играть на дейре, — улыбнулась Альда. — Кстати, мне удалось сделать что-то вроде инструмента, о котором говорил твой брат. Струн не семь, а только шесть, но звучит замечательно!

— Пойдём, покажешь! — загорелась Лани.

— Я не взяла его с собой, — огорчила её Альда. — Смерть отца, потом здесь у меня были не очень приятные дела. Извини, но мне было не до инструмента. Привезу в следующий раз.

Разговаривали долго. Альда говорила о своей жизни в баронстве, о соседях и о многом другом, за исключением подвалов, а Лани по её просьбе рассказала то, что посчитала нужным, о брате. Потом Альда спохватилась, что не отдала в глажку свои платья, поэтому простилась с девочкой и пошла к себе заниматься гардеробом.

Герцога и его офицеров на обеде не было.

— Он предупреждал, что пообедает в лагерях, — сказала Лани, когда вместе с Альдой вышла из трапезного зала. — Иначе трудно выкроить много времени на вечер. Ты сейчас куда? Может, пойдём ко мне?

— Извини, но у меня до вечера от болтовни отвалится язык! — улыбнулась девушка. — А вечером он ещё может понадобиться, так что я лучше немного отдохну. Всё-таки дорога сильно утомляет. Вроде отдохнула за ночь, а сейчас чувствую, что этого отдыха мало. Главное, не заснуть, потому что после дневного сна чувствую себя разбитой.

— Я пришлю служанку, — пообещала Лани, — а потом прибегу сама.

Альда чуть было не заснула, но сначала этому помешала прачка, принёсшая два выглаженных платья, а потом — присланная Лани служанка, с помощью которой девушка надела платье и уложила волосы в красивую причёску. Едва они с этим закончили, как появилась Лани.

— Какая ты красивая! — восхищённо сказала девочка, обходя вокруг Альды. — Брат будет сражён!

— Перестань, — сказала Альда, — а то никуда не пойду. Лучше помоги подобрать серьги под это платье. И себе выбери, что понравится.

— Тебе пойдут эти, — выбрала Лани, — а я возьму эту пару. Одевай их и пошли быстрее!

— А ужин?

— Для нас его не будет. В гостиной на столиках много фруктов, сладостей и сдобных булок. Или тебе обязательно на ночь глядя есть мясо? Брат говорит, что это вредно. Не копайся, кроме нас, все уже на месте!

В гостиной к их приходу собрались десять мужчин и три дамы.

— Вот и последние пожаловали! — встретил их герцог. — Я знаю, что у вас принято зимой устраивать балы. К сожалению, сначала борьба с мятежниками, а потом война помешали мне заниматься своим двором и всем, что нужно для развлечений. Да и неприлично веселиться, когда гибнут люди. Но я уверен, что война долго не продлится, и всё ещё у нас с вами будет. А пока развлечёмся проще. Поскольку не все здесь знают друг друга, я вас сам представлю, а потом мы попросим нашу гостью баронессу Альду Буше рассказать о том, как она с отцом и их другом шевалье Газлом нашла кучу золота и останки короля-основателя и его свиты. А мы, в свою очередь, расскажем тем, кого не было в походе, о том, как он проходил. Если кому-то неинтересен разговор, можете отойти и поговорить о своём. Ужина сегодня не будет, поэтому употребляйте то, что стоит в вазах. А слуги сейчас принесут горячий чай.

Альда уже многократно рассказывала самым разным людям о своих приключениях, поэтому для неё не составило труда рассказать о находке, призвав на помощь свою фантазию, чтобы соединить два приключения в одно. Рассказывала она живо с красочными отступлениями, и слушатели, как наяву, видели громаду замка дикого барона, из которой стража тычками выгоняла купленных рабов, чтобы развеселить доброй охотой своего хозяина и его гостей.

— Терпение богов истощилось, — продолжала она рассказывать замершим слушателям, — и они послали в тот край чуму. Те, кто не успел уйти, умерли в своих домах. Погибло и всё население замка дикого барона, который с тех пор назвали чумным. Мы ехали до него два дня…

Альда продолжала рассказ, и перед слушателями вставали наполовину обвалившиеся стены и башни, которые не пощадило время, завывал ветер, швырявший в лицо снег, и раскрывалась запертая сотни лет назад комната, где скелет матери до сих пор обнимает то, что осталось от её ребёнка. Потом рассказ пошёл о подвале, об останках прикованного в камере узника и о вскрытом захоронении короля-основателя и его свиты.

— Скелет того, кто вскрыл стену, так и остался лежать, обнимая один из сундуков с золотом. Мы взяли себе лишь то золото, которое не имело отношения к плате империи за помощь в войне, а всё остальное, в том числе останки, именное оружие и регалии были вывезены людьми барона Лишнея. Всё, кроме останков, находится здесь, а их, чтобы предохранить от разрушения, временно укрыли в подвале замка Ксавье.

— Спасибо за замечательный рассказ, — поблагодарил герцог. — Я думаю, что о вашем новом подвиге завтра узнает вся армия. Хочу только внести уточнение. Останки лежат в подвале замка Буше. Я уже подписал указ о передаче бывшего баронства Ксавье в вашу собственность. Господа, баронесса усыновила Алекса Ксавье, поэтому он продолжает оставаться наследником имения.

После бурного выражения восторга молодыми офицерами Серг сказал:

— Давайте теперь и мы с вами похвастаемся проделанной работой. Пусть о походе расскажет наш генерал, а мы будем дополнять по ходу рассказа. Если у кого-нибудь из вас будет что сказать, поднимите руку, и Севорж даст возможность высказаться. Начинайте, Ланс. Рассказ будет долгим, поэтому пейте чай и закусывайте всем, что есть на столах.

— Когда мы только начали обсуждать будущий поход, — начал Ланс, — герцог сказал…

— Нам понадобится база, Ланс, — сказал Сергей. — Рассредоточить армию по деревням неудобно и опасно. Мы не сможем её быстро собрать. Поэтому нужен нетронутый противником город где-нибудь на полпути от нашей границы до мест, где стоят гарнизоны сотхемцев. Там оставим резервы и оттуда будем направлять в рейды боевые отряды. И туда же свезём все трофеи и пригоним пленных.

— Ты хочешь брать пленных? — спросил Ланс.

Посторонних при разговоре не было, поэтому они обращались друг к другу на ты.

— Посмотрим, — ответил Сергей. — Специально этим заниматься не будем, но если начнут сдаваться в плен, под охраной вывезем в Зельск.

— Значит, ты уже выбрал базу. Не объяснишь, почему именно Зельск?

— А у нас с тобой небольшой выбор, — ответил Сергей. — В Парнаде очень мало нетронутых сотхемцами городов, а находящихся в удобном месте — только два.

— От кого узнал?

— От беженцев, — ответил Сергей. — Кстати, ворота Зельска для них не открыли.

— А чем лучше Зельск? — поинтересовался Ланс.

— Я разве говорил, что он чем-то лучше? Для меня оба города равноценны, поэтому просто бросил монету.

— Хороший способ. Как поведём войска?

— Мы это уже обсуждали. Сначала выйду я, а потом ты приведёшь остальных. Мы скупили всю парусину, которую предложил на продажу север, но всё равно на армию палаток не хватит. Поэтому сначала разместим в городе мой отряд, а потом переправим вам уже ненужные палатки. Переход займёт не меньше трёх дней, скорее, четыре, а ночевать зимой под открытым небом, да ещё столько дней подряд…

— Значит, оставляем в новом городе две тысячи солдат?

— Да, с учётом гарнизона столицы, их будет достаточно. И полторы тысячи новобранцев, которых сейчас гоняют, к весне уже можно будет использовать. А нам с тобой должно хватить четырёх тысяч бойцов. Я обоснуюсь в городе и разошлю людей по округе скупать у крестьян продовольствие и корм для лошадей. До твоего прихода не буду предпринимать никаких активных действий, а потом пошлём отряды конных разведчиков. Надо узнать, как отреагировали сотхемцы на наш осенний рейд.

— А если магистрат Зельска и вам не откроет ворота?

— Я думаю, что найду на них управу.

Севорж как в воду глядел. Когда отряд Сергея подошёл к Зельску, ворота оказались запертыми, а на стенах виднелись солдаты городского гарнизона и ополченцы.

— Извините, ваша светлость, но магистрат решил в город никого не пускать! — сказал Сергею вызванный на переговоры начальник городского гарнизона.

Ему были даны гарантии неприкосновенности, поэтому вёл себя вызывающе и не выказывал большого почтения к чужому герцогу.

— В уме ли вы, шевалье? — спросил Сергей, насмешливо глядя на капитана Зельска. — Пусть я не герцог вашей провинции, но мне даны королём широкие полномочия, а вы, вместо того чтобы оказывать всяческое содействие, фактически помогаете врагу. А это, милейший, называется изменой. Да я за одно то, что вы не впустили в город пострадавших жителей провинции, заставив женщин и детей добираться к нам без всякой помощи, повесил бы весь ваш магистрат вверх ногами! Возможно, я это ещё сделаю. Вы думаете, что если вам повезло уцелеть, то и дальше вот так отсидитесь? Впрочем, бесполезно взывать к вашему патриотизму: его у вас просто нет. Я обещал, что вас сейчас не тронут, и сдержу слово. Только это вовсе не значит, что вы не составите компанию своему магистрату. Верёвок у меня хватит на всех. Я не стану брать штурмом ваш город. При штурме пострадают горожане, да и у меня могут быть потери. Мы поступим проще. Сейчас я отправляю солдат по окрестным деревням скупить у крестьян все излишки продовольствия. Заодно объявят о том, что я запретил продавать его в ваш город. Вы могли запастись продовольствием, а я не хочу долго ждать, поэтому придётся натравить на вас сотхемцев. Пошлю своих людей вырезать их гарнизоны в двух городах, а потом медленно отойду сюда. Вот пусть они вас и штурмуют, а я вмешаюсь в последний момент, чтобы они вместе с вами не спалили мне город. Чудесный план, не правда ли?

Капитан, которого от слов герцога прошиб пот, так не считал.

— Я думаю, что мы могли бы договориться, — сказал он, уже с испугом глядя на Сергея. — Только я, ваша светлость, такие вопросы не решаю. Дозвольте передать ваши слова членам магистрата.

— А для чего вы здесь, если не для этого? — пожал плечами Сергей. — Возвращайтесь и передайте, но учтите, что я не намерен долго ждать. Солдат по деревням отправят прямо сейчас. У меня на подходе намного больший отряд, поэтому я должен думать о том, где размещать людей.

Через час открылись городские ворота, из которых выехали два всадника. Вместе с вернувшимся капитаном приехал глава городского магистрата.

— Вы, ваша светлость, неправильно поняли нашего капитана! — обратился к Сергею невысокий полный мужчина, который несмотря на зимнее время обильно потел. — Как глава магистрата, я могу вас уверить в полном нашем сочувствии вашей освободительной миссии. Вы только скажите, что нужно сделать…

После этого разговора ворота были открыты, и солдаты Сергея заняли город, сразу же взяв под контроль городской гарнизон и стражу. Посмотрев на местное ополчение, Сергей велел ополченцам сдать оружие в арсенал и разойтись по домам, чтобы не путались под ногами, что они тут же с радостью сделали. В каждую из близлежащих деревень были направлены небольшие отряды кавалерии, задачей которых было не только купить продовольствие и овёс, но и контролировать в дальнейшем подходы к деревням, с целью упредить крестьян о приближении вражеских фуражиров, если такие будут, и по возможности оказать им противодействие. Все палатки, как и договаривались, Сергей с небольшим отрядом отправил Севоржу. До прихода его войска была проведена разведка подходов к небольшому городку Сажину, находящемуся в дне пути от Зельска. Городок был разграблен сотхемцами и частично сожжён, а уцелевшие жители разбежались. Сергею он был нужен для временного размещения действующих на коммуникациях противника отрядов, до тех пор пока не захвачен ни один из занятых сотхемцами городов.

Через шесть дней прибыли ещё две с половиной тысячи воинов.

— Приветствую! — сказал Севорж, заходя в комнату, которую Сергей использовал для работы. — Неужели ты пообещал повесить магистрат?

— Уже нажаловались? — засмеялся Сергей. — Стоило бы повесить, пусть даже не всех, а через одного, но демон с ними. Если захочет, пусть с ними разбирается тот, кому отдадут провинцию. Открыли ворота и закрыли рты, а больше от них ничего и не требуется. Дошли без приключений? Тогда я высылаю разведчиков, а ты дай команду своему воинству отдыхать.

Шесть отрядов по пять всадников были отправлены наблюдать за патрулями сотхемцев. Через три дня пять из них вернулись. О том, что случилось с шестым, так и не узнали.

— Патрули посылают реже, чем раньше, но отрядами не меньше трёхсот всадников, — докладывал Сергею с Лансом барон Парман. — В лесной местности проявляют большую осторожность и повсюду пускают разъезды. Засаду теперь не устроишь. Мы не могли брать пленных из-за своей малочисленности, поэтому в дальнейшей разведке не было смысла.

— Приём с переодеванием тоже ничего не даст, — сказал Ланс. — Наверняка Мехал узнал, как мы захватывали врасплох его гарнизоны. Не так уж сложно додуматься до условного знака.

— Думаешь, ничего не даст? — усмехнулся Сергей. — Сколько у нас их курток?

— Примерно с сотню. А что вы придумали, милорд? — спросил Ланс.

— Барон, ваши парни не боятся грязи? — спросил Сергей Пармана. — Вот и прекрасно! Подберите их столько, сколько у нас этих курток. Теперь вот ещё что. Мне потребуется свободное от деревьев место, где дорога спускается с холма. И нужно знать, когда по этой дороге будет проходить патрульный отряд Мехала, иначе ваши парни отморозят себе задницы. А теперь слушайте, что мы сделаем.

— И долго нам тут лежать? — вполголоса спросил молодой солдат у лежавшего рядом десятника. — Скоро отморозим яйца. Зачем мне тогда деньги герцога?

— Лежи и поменьше раскрывай рот! — ответил десятник, тоже изображавший тяжелораненого или убитого. — Раз разведчики сказали, что скоро проедут, значит, вот-вот должны быть здесь. Мало веток положил под задницу?

— Сзади у меня полный порядок, у меня спереди всё скоро отвалится!

— Закрой пасть! — прошипел десятник. — На холме всадники! И прикрой плащом арбалеты, только медленно.

Сто три солдата Сергея, одетые в куртки и доспехи воинов Мехала, в живописном беспорядке лежали на дороге и вдоль неё, перепачканные в грязи и крови. Из многих торчали оперения стрел. Были убиты несколько лошадей, которыми пришлось пожертвовать для большего правдоподобия. Их кровью вымазали куртки.

Кавалеристы разъезда разглядели место побоища и со всей возможной скоростью, какую позволяла развить залитая грязью дорога, помчались докладывать о нём командиру отряда. Прошло минут десять, и на вершине холма показалось сразу много всадников, которые, торопя лошадей, двинулись к «полю боя», освобождая место для едущим следом. Когда первые всадники приблизились к телам шагов на двадцать, последние бойцы отряда уже были на этой стороне холма. Внезапно один из лежавших резво приподнялся, что-то заорал и, схватив прикрытый плащом арбалет, разрядил его в ближайшего всадника. Этот крик послужил сигналом для остальных. Выстрелив один раз, бойцы Сергея хватали второй арбалет, потом третий. Ливень болтов за минуту выкосил почти весь отряд. Оставшиеся в живых три десятка всадников пытались развернуть лошадей и погнать их на холм, но им мешали тела их товарищей, грязь и испуганно мечущиеся, потерявшие седоков кони. А стрелки тем временем спешно перезаряжали арбалеты.

— Если хотите жить, сдавайтесь! — закричал сотник Сергея. — Иначе всех здесь положим! Сдавшимся обещаем жизнь!

— Первые пленные у нас уже есть, милорд! — докладывал герцогу барон Парман. — Ваша уловка прекрасно сработала! Правда, ребята намёрзлись, зато нет даже раненых, а у сотхемцев три сотни кавалерии как корова языком слизала. Десятка два коней успели разбежаться, остальных навьючили оружием и доспехами и гонят сюда. Куртки я тоже велел собрать. А тела отвезли на лошадях в ближайший лес.

— Вы всё сделали правильно, Альбер, — сказал Сергей. — Если мы с вами и дальше будем так воевать, вы у меня к концу войны не только до барона, до графа довоюетесь. Или хотите к титулу ещё и баронство?

— Да я, ваша светлость, всё, что скажете, выполню!

— Тогда слушайте, что нужно будет сделать…

Глава 2

— Почему бьют тревогу, Завор? — Граф Март Стадж в одном халате выскочил из спальни, где он приятно проводил время с недавно доставленной девушкой.

— Сейчас узнаю, ваше сиятельство! — сказал слуга, открыл дверь в коридор и исчез.

Раньше чем он вернулся, в комнату вбежал один из пяти сотников графа шевалье Клауд.

— Беда, командир! — крикнул он. — На патрульный отряд барона Эктора напали сандорцы!

— Спокойней, сотник! — одёрнул его граф. — Как далеко идёт бой и сколько сил у неприятеля?

— Шагов триста от стен, а врагов раза в три больше, чем всадников у барона. Если не поможем, их быстро перебьют!

— Пока я оденусь, проверьте готовность гарнизона. Мы не пойдём на выручку. Нам и в обороне трудно держаться против такого числа врагов, а выйти за стены — это безумие. Но мы обязаны впустить солдат барона, если они смогут выйти из боя и оторваться от противника. Прикажите караулу на воротах внимательно следить за боем. Если прискачут солдаты барона, пропустят и сразу закроют ворота. Да, пошлите им в усиление два десятка бойцов с арбалетами. Если погоня будет наседать нашим на пятки, пусть отсекут её стрельбой.

Клауд выбежал, а вместо него в комнате появился слуга.

— Я уже всё знаю! — оборвал его граф. — Помоги одеться и закрепить доспехи. Толку от тебя мало. Давно выгнал бы, если бы не твой талант разыскивать девушек.

Стадж быстро оделся, закрепил броню и уже через десять минут поднимался по ведущей на крепостную стену лестнице.

— Что у вас? — спросил он десятника.

— Наших ополовинили, ваше сиятельство! — ответил тот.

Собравшиеся на стене солдаты разразились радостными криками.

— Чего они орут? — спросил граф. — Разберитесь и доложите!

— Многим удалось вырваться из западни! — сказал десятник после пробежки на стену и обратно.

Больше сотни всадников вышли из боя и неслись к городским воротам. Немногие остались прикрывали их отход и гибли один за другим. Наконец сандорцы их опрокинули и бросились вдогонку за беглецами.

— Не успеют догнать! — злорадно сказал десятник. — Ворота закроют, а их попотчуем болтами!

Внезапно от ворот донёсся шум боя, который стал быстро приближаться. Видимо, ворота остались открытыми, потому что подскакавшие сандорцы не скапливались у стены, а врывались в город, быстро истребляя его растерявшихся защитников. Многие из всадников спешивались и открывали убийственно точную стрельбу из луков. На небольшом расстоянии луки давали большое преимущество перед арбалетами из-за своей скорострельности. Сандорцы быстро и почти без потерь захватили весь город, за исключением городской стены, где за зубцами прятались воины Сотхема во главе с графом. Время от времени кто-нибудь из них пытался стрелять в неприятеля, но это было рискованно. Лучники быстро выбивали смельчаков, не давая им нанести сколь-нибудь существенный урон. Через некоторое время стрельба с обеих сторон прекратилась.

— Солдаты и офицеры короля Мехала! Мы полностью захватили Валенту! — крикнул один из сандорцев. — Я барон Альбер Парман от имени своего герцога обещаю всем сдавшимся жизнь. После войны мы постараемся вернуть вас на родину. Город с внешней стороны патрулируется нашими бойцами, а сейчас мы поставим посты и внутри. И долго вы там просидите на холоде и без еды? На раздумья вам даются две свечи времени. Тех, кто не сдастся по истечение этого срока, в плен брать не будем!

— Что будем делать, ваше сиятельство? — спросил десятник графа, который укрылся за соседним зубцом стены. — Он прав: долго мы здесь не высидим, да и болтов почти не осталось. Они наверняка перебили отряд барона Эктора, а следующий будет только через три дня. Мы здесь за это время околеем. Да и чем нам помогут патрульные?

— Не стреляйте! — крикнул граф. — Мы решили сдаться!.. Бесчестно использовать такие уловки! — возмущался он уже позже, встретившись с Сергеем. — Извольте воевать по-благородному!

— Да ну? — рассмеялся в ответ герцог. — А вы поступаете благородно? Ваш Мехал заранее предупредил нас о войне? Нет, он прокрался как разбойник и ударил исподтишка, не дав нам времени подготовиться к его приходу, а потом отыгрался на мирных жителях, сжигая население целых городов! Скажите спасибо за то, что вас взяли в плен. Если после войны ваш король или родственники внесут за вас выкуп, вернётесь домой. А война — это не благородный поединок, на ней нет правил!

— У нас тоже есть недовольные тем, что мы обманули сотхемцев, — сказал Парман, когда увели графа.

— Вы слышали мои слова? Вот и передайте их всем недовольным. Если бы мы сражались благородно, то потратили бы на осаду Валенты не меньше недели и потеряли бы самое малое человек триста. А за это время нас обязательно обнаружил бы один из патрулей и сообщил в другие города. Если бы мы после этого захватили Валенту, на этом все наши успехи и закончились бы. У нас нет таких сил, да и глупо вести себя благородно с теми, кому незнакомо благородство. Предупредите, что в дальнейшем за подобные разговоры буду с позором изгонять из армии.

— Я всё понял, милорд. Не скажете, что будем делать дальше?

— Нам нужно привести в порядок трофейные куртки, а лучше снять чистые и неповреждённые с пленных, одев их во что-нибудь другое. Всех допросим и пообещаем заплатить за нужные нам сведения. Через два дня в город должен войти ещё один патрульный отряд. Желательно, чтобы его бойцы ничего не заподозрили до самых казарм. Тогда можно захватить всех без боя. Потом формируем караваны с оружием и доспехами и всё это вывозим в Зельск вместе с пленными. Нужно поговорить с горожанами. Наверняка среди них есть опытные мечники и стрелки из лука. Трофейного оружия и лишних лошадей у нас много, и подкрепление не помешает. А дальнейшие действия будут во многом зависеть от того, что мы узнаем у пленных.

Никто из пленных солдат не сказал ничего интересного, а офицеры отказались отвечать на вопросы, и только когда первый караван с пленными покинул город, Сергею сообщили, что один солдат хочет сообщить нечто важное лично ему.

— Я знаю о том, что может быть вам очень полезно, — сказал он герцогу, — но у меня, милорд, есть условия. Я думаю, что ваши пленные не будут просто так сидеть где-нибудь в тёплых домах и вкусно питаться. Скорее всего, их заставят отрабатывать свой хлеб в поте лица. Так вот, я бы хотел этого избежать. Освободите меня и заплатите, как обещали, а я вам расскажу всё, что знаю. Родни у меня в Сотхеме нет, нет вообще ничего такого, из-за чего стоило бы возвращаться, поэтому я думаю остаться у вас.

— И что же это за сведения, за которые я должен платить? — спросил Сергей. — Не бойся, если скажешь действительно что-то важное, тебя освободят и хорошо заплатят. Свободу получишь уже в моей провинции, но держать тебя будут отдельно от остальных.

— Король Мехал обещал армии, что выплата вознаграждения будет регулярной и пока держит своё слово. Раз в месяц из Сотхема под большой охраной выходит денежный обоз, который везёт жалование тем, кто не согласился на выплаты семье или отсрочку.

— А зачем вам деньги на войне? — удивился Сергей. — Вас и так обеспечивают всем необходимым, а женщинам побеждённых никто не платит.

— Всё так, милорд, — согласился солдат, — только война ведь может по-всякому повернуться. Возьмите меня. У меня нет семьи, которой можно оставить свои деньги, да и не все доверяют свои деньги родичам. Можно открыть счёт в каком-нибудь торговом доме, чтобы казначейство переводило жалование туда. Кое-кто так и делает, но я не хочу связываться с купцами. Не знаю, как ваши, а наши не всегда отдают деньги по первому требованию. Был бы я ещё благородных кровей, а так… Вот и выходит, что таким, как я, лучше всего складывать своё серебро в заплечный мешок. К сожалению, его не так много, чтобы мешок оттянул плечи. Грабить пленных у нас не принято, а если возьмут после моей смерти, то мне это уже будет неважно.

— И много вас таких? — спросил Сергей.

— Не скажу за всю армию, а в нашем гарнизоне было человек пятьдесят, — ответил солдат. — С этим обозом кое-кому из офицеров привозят золото. Деньги заказывают те, кто играет на них в солу. Есть у нас такая игра.

— Значит, примерно каждый десятый, — прикинул Сергей. — И охота Мехалу из-за вас гонять эти обозы?

— Так оплата оговаривается при найме, милорд, — возразил солдат. — Если бы мне не платили сразу, а пообещали отдать заработанное как-нибудь потом, я бы не нанимался в армию. Идти из-за одной добычи… Она бывает только при наступлении, да и то не всегда можно найти что-нибудь действительно ценное, что можно унести с собой. А в этом походе наш король не дал порыться в домах, по его приказу всё сожгли. Сколько добра сгорело!

— И когда должен прибыть этот обоз?

— Точно не знаю, но примерно — через декаду.

— У вас все войска шли через Дешт?

— За других не скажу, милорд, но мы шли через него. Это наш самый ближний к вашей границе город. И дорога там хорошая, когда нет дождей.

— А какая в нём охрана, знаешь?

— Хотите перехватить обоз на нашей территории? — догадался солдат. — Так даже лучше. Никакой охраны, кроме гарнизона в три сотни солдат, в Деште нет, но сам обоз должны хорошо охранять. Может быть, с ним пришлют подкрепления, о которых давно говорят.

— О сгоревшем барахле он пожалел, а то, что сгорело население большого города, для него неважно, — сказал Сергей Севоржу после ухода солдата. — Ладно, он действительно сказал много ценного.

— Солдаты, — пожал плечами генерал. — Что ты от них хочешь? Они сами ходят под смертью, и им плевать на смерть других. Не всем, но многим, в том числе и нашим. Я правильно понял, что ты хочешь приобщить к трофеям и серебряный обоз, да ещё захватить его на земле Сотхема?

— Правильно. Здесь мы сможем только уничтожить ещё один патруль. Так легко захватить остальные города уже не получится. Отсутствие патрулей насторожит командиров их гарнизонов, и уловка с подменой больше не пройдёт. Мы можем взять штурмом ещё два города, пока не отреагирует Мехал, но и сами при этом понесём потери, а мне бы этого не хотелось. Нам ещё разбираться с пополнением для его войск.

— Одно из которых может прибыть с этим обозом.

— Правильно. Если мы захватим Дешт и уничтожим его гарнизон и охрану обоза, зимнюю компанию можно будет считать оконченной. Останется унести ноги со всем захваченным. Мехал потеряет Дешт, который обязательно нужно сжечь, и больше полутора тысяч бойцов, а мы надолго обеспечим свои потребности в конях и оружии и добудем доспехи для новобранцев. Это не считая серебра. Деньги нужны как воздух, а там должно быть больше двухсот тысяч монет серебром, да ещё наверняка будет золото. Да и наши солдаты немного прибарахлятся. У солдат при взятии городов свой интерес, а в городах Парнады не пограбишь. Население-то своё, да ещё к тому же уже ограбленное сотхемцами.

— Мысль неожиданная и в меру наглая, так что может получиться, — задумался Ланс. — Только будет сложно незаметно провести туда армию. Патрули мы уберём, но ещё останутся гарнизоны пяти городов. Они должны контролировать дороги и сообщать в ставку короля обо всём важном. Нам они не соперники, но смогут доложить Мехалу после нашего ухода. Много солдат он на нас не выделит, но нам и две тысячи могут создать много неприятностей, если половина наших бойцов будет мотаться с обозами и пленными. А если исхитрятся передать о нас весточку по цепочке в сторону Сотхема, вся затея может накрыться.

— А мы не пойдём туда всей армией, — сказал Сергей. — Сколько у нас людей, которые говорят без акцента? Восемь? Возьмём их, сотню мечников, две сотни лучников и десяток парней, которых нам выделил Джок. Для захвата города будет достаточно, а после подтянем ещё три сотни кавалерии. И пойдём не дорогой, а лесом. Конечно, путь будет длиннее, но меньше грязи и не нужно прятаться, поэтому потеряем не так уж много времени. В этих местах в основном сосновые леса и мало подлеска, так что без обоза пройдём.

— Провизию думаешь везти на лошадях?

— Да. До границы идти всего шесть или семь дней, так что дотянут, а сами пока побудут на подножном корме. В Валенте оставим достаточно сил, чтобы надёжно перекрыть дорогу. Я думаю, что мы не будем ждать прихода патруля, оставим его захват Парману. Я пойду в первой группе, а ты двинешься следом с кавалерией.

— Не знаю, как ты с такими силами думаешь брать город, но по этому плану у меня будет одно уточнение. Лошадь без труда увезёт провизию на декаду для двух-трёх человек, поэтому предлагаю погрузить на каждую ещё мешок овса. Они, конечно, дойдут до места на одном подножном корме, но если случится драка с их участием или придётся спасаться бегством, они не продержатся долго после голодовки. И ещё нужно взять проводников из местных. Когда думаешь выходить?

— Сегодня уже поздно. Пока определим состав групп и подготовимся… А ещё искать проводника. Времени у нас немного, но я не вижу смысла в том, чтобы уходить из города на ночь глядя. Давай сегодня всё приготовим, а выйдем завтра до рассвета. Пока можно идти вместе, а дальше будем действовать по обстановке.

Заканчивался пятый день пути, и оба отряда двигались по краю редкого соснового леса в двух лерах от тракта.

— Где-то здесь проходит граница между королевствами, — сказал Сергею один из двух проводников, — а до Дешта ещё день пути.

— Откуда знаешь здешние места? — полюбопытствовал Сергей. — И здесь охотился?

— Какая здесь охота! — махнул рукой проводник. — Здесь только лоси и мелкая лесная живность, её много и ближе к дому. Что уж сейчас скрывать! Иной раз приходилось заниматься контрабандой. Здесь никогда не было пограничной стражи, только иногда приезжали егеря герцога.

— А что возил, если не секрет? — спросил Сергей.

— Какие от вас секреты, милорд, — понурился проводник. — По молодости и из желания заработать нарушал указ герцога и возил в Сотхем оружие, в основном наконечники. И цену за них давали хорошую, и расплачивались серебром, которое там дешевле, чем у нас. За это меня боги и наказали, лишив всей семьи в один день. Вы меня, милорд, не гнали бы? Сердце пропитано болью и требует крови убийц!

— Хорошо говоришь на их языке?

— Годами с ними общался и даже недолго жил в Деште. Думаю, что по говору никто не отличит.

— А в какое время года жил?

— Застрял я у них зимой. Было это больше десяти лет назад. Редкая выдалась на холод зима, даже повсюду выпал снег и не таял две декады. Не рискнул я тогда перейти границу. Хоть изредка, но её осматривали, а увидеть нарушителя по снегу сможет любой дурак. Шкура-то у меня одна, а герцог поступал сурово с теми, кто баловался контрабандой.

— Тогда ответь на вопрос, Олен, — сказал Сергей. — Кто продаёт горожанам дрова?

— У них есть лесорубы, которые работают бригадой. Лес валят круглый год, пилят и рубят на поленья и продают горожанам. Летом дрова дешевле, поэтому многие их с лета и запасают. Но и зимой в них есть нужда. Я жил у своих подельников, и они при мне ходили на городской рынок, а потом привезли телегу чурбанов. Я ещё от нечего делать и чтобы размяться помахал топором.

— Что ещё о них знаешь? Далеко ли от города рубят деревья и в какое время выезжают? Через какие ворота?

— Ничего этого не знаю, — помотал головой проводник, — только думаю, что сильно далеко ездить не будут. Город маленький, а лес совсем рядом. А ворот там всего двое. Вы, милорд, хотите с их помощью проникнуть в город? Ничего не выйдет.

— Почему ты так думаешь?

— Так не любят они сандорцев и не станут помогать, тем более против своих.

— А как же ты умудрился с ними жить, если они нас так не любят?

— Так деньги, милорд! Они от меня большую прибыль имели!

— А если и этим заплатить?

— Боюсь, что это не поможет. Мертвецам деньги ни к чему. Если они вам помогут, то об этом рано или поздно узнают, а это верная смерть и для них самих, и для всех их близких. А без помощи вы не проведёте в город своих людей под видом лесорубов. Стража знает их в лицо, так что хоть один должен быть в обозе.

— Говоришь, хоть один? — задумался Сергей. — А если предложить такие деньги, чтобы совсем ушёл из этих мест? Стражников в воротах в любом случае будем кончать на месте. Некогда там будет возиться с пленными. Поэтому, если всех несогласных лесорубов закопать в лесу, никто не узнает о том, как мы проникли в город.

— Может и получиться, — почесал затылок Олен. — Только тратиться вам, милорд, придётся сильно.

— Золото не дороже жизни моих людей, — сказал Сергей. — Теперь главное — быстрее выйти к городу и определить место, где валят лес. Нужно не прозевать обоз, иначе от нашего похода будет мало толку.

С местом им повезло. Когда Олен сказал, что до города осталось не больше пяти лер, наткнулись на свежую вырубку, от которой в сторону Дешта тянулись следы тележных колёс.

— Сегодня рубили, — сделал вывод проводник. — Время ещё не очень позднее, так что могут приехать ещё. Вам этих взять ещё лучше, милорд. Пока справятся с дровами, уже начнёт темнеть, и будет легче подъехать к воротам с незнакомыми людьми.

— Отводите кавалерию, генерал, а то кони могут выдать нас ржанием, — приказал Сергей Севоржу, — Остальным отойти подальше от вырубки и окружить её так, чтобы никто не удрал. Подождём до темноты. Если не приедут, повторим засаду утром. Сразу брать не будем, пусть сначала нарубят и погрузят дрова, иначе этим придётся заниматься самим.

Ждать пришлось больше часа, прежде чем вдали послышались голоса людей и скрип колёс. Лесорубы выехали на вырубку, разобрали инструмент и принялись валить деревья, освобождать их от веток и пилить на чурбаны, которыми нагружали шесть возов. Всего лесорубов было тринадцать человек, двое из них ещё совсем мальчишки. Определились и со старшим — здоровым как медведь мужиком с барскими замашками. За всё время работы он ни разу не взмахнул топором, который висел у него в петле на поясе. Когда они уже собрались ехать обратно и убрали инструменты, из начавшего темнеть леса с разных сторон, окружая обоз, вышли полсотни воинов.

— Не трогали бы вы свои топоры! — предупредил один из них, — иначе живо утыкаем болтами. Если согласитесь нам помочь, получите много золота.

— И что нужно сделать? — с нескрываемой ненавистью спросил старший.

— Сущий пустяк! — весело ответил воин, не обращая внимания на тон. — Проведёте со своим обозом в город несколько наших людей. Свидетелей не останется, а вы получите столько золота, что сможете бросить эту работу и уехать подальше от границы. Уверяю вас, что скоро здесь будет очень неуютно жить.

Мало кто успел уследить за тем, как старший выхватил свой топор и метнул в говорившего. Воин же просто качнулся в сторону, пропуская топор, от которого с трудом увернулся стоявший за ним арбалетчик. Щёлкнули тетивы двух арбалетов — и на густо усыпанную опилками землю упало пробитое болтами тело.

— Кто-нибудь желает последовать его примеру? — спросил воин. — Нет? Значит, сейчас вы поделитесь на две группы. Сюда выходят те, кто согласен помочь, а сюда — те, кому не повезло. Да, забыл сказать, что за помощь вы сразу же получите по сто золотых каждый. И учтите, что вне зависимости от того, поможете вы нам или нет, через несколько дней вашего города не будет. Мы не убийцы, и все жители уцелеют, но с нашими деньгами вам будет проще начать жить на новом месте. Я не даю вам времени на раздумья, поэтому решайте сразу.

Отказались помогать десять человек, после недолгих колебаний согласились двое. Воин взмахнул рукой, щёлкнули арбалеты, и в живых остались только согласные.

— Раз вы так сократились в числе, то сумма вознаграждения удваивается, — сказал воин испуганным мужикам. — Держите кошели, в них по сто золотых. Столько же получите после захвата города. Клянусь в этом своей честью. Только не подходите в открытую, чтобы вас не связали с нами. Скажете, как вас найти, и вам передадут остальное. А сейчас мы быстро похороним ваших менее благоразумных приятелей и заменим их своими людьми. Да не тряситесь вы так! Ничего плохого с вами не будет, только ведите себя, как всегда. Ваша задача — затеять разговор со стражниками у ворот и отвечать на их вопросы. Знаете, что ответить, если спросят, где старший,?

— Знаем, — проворчал один из мужиков, который пришёл в себя раньше товарища. — Дело к ночи, а в такое время он частенько ехал не с нами, а в деревню к своей женщине. Стражники это знают. Главное, чтобы не было лишних людей. В лица вглядываться не станут, но по головам непременно пересчитают.

Воин кивнул и начал отдавать приказы. Были унесены и закопаны тела. Часть чурок убрали, и вместо них на каждую телегу положили по десятку готовых к бою арбалетов, слегка заложив их дровами. Восемь людей Джока переоделись в снятые с тел полушубки, на которых спешно замыли следы крови.

— Теперь ваши жизни тесно связаны с нашей удачей, — сказал лесорубам воин, — поэтому слушайте, что нужно сделать…

— Линдер! Возьми с собой троих и быстро на ворота, — сказал начальник караула одному из своих подчинённых. — Прибыли лесорубы, проверь и пропусти.

— Шляются по ночам, — проворчал стражник, беря своё копьё. — Не пустить раз, чтобы заночевали за стеной на своих поленьях, живо бы исправились.

— Прекрасно знаешь, что в этом виноваты не они, а Мирон, которого сейчас наверняка нет с обозом. Он уже ублажает свою бабу в деревне.

— Этому одной бабы мало! — высказался стражник. — Парни, быстро разобрали копья. Сейчас пропустим дрова, и можно будет опустить решётку и до утра отдыхать. Вряд ли ещё кого принесёт в такое время.

— Кто приехал? — спросил стражник, приоткрыв маленькое окошко в воротах. — Отзовись!

— Ты, что ли, Линдер? — услышал он знакомый голос одного из лесорубов. — Долго нам ещё здесь торчать? Открывайте быстрее!

— Сколько вас там? — стражник быстро пересчитал ещё различимые в сумраке силуэты. — Двенадцать. А где потеряли Мирона?

— Что задаёшь глупые вопросы! А то ты его не знаешь! Это мы здесь вкалываем с дровами, а у него сейчас работа куда приятнее!

Стражники расхохотались шутке, быстро вытянули брус засова и распахнули одну из створок ворот.

— Хватит вам и одной! — сказал Линдер. — Живей, парни, заводите своих кляч!

Это были последние слова в его жизни. Шагнувший ему навстречу человек Джока одной рукой ударил в горло, а второй вогнал кинжал в сердце, точно попав между нашитыми на куртку стальными пластинами. Остальных стражников убили болтами. Люди Джока подняли выпавшие из их рук копья и оттащили в сторону тела, освободив проход. Распахнув вторую створку, один из них запрыгнул в воз и въехал в город. Пять остальных возов двинулись за ним, а три бойца с арбалетами подбежали к караулке, распахнули её дверь и расстреляли находившихся там стражников. Проехав с полсотни шагов, боец развернул воз, перегородив им дорогу. Остальные поставили свои повозки так, чтобы совсем перекрыть улицу.

— Три стражника справа от надвратной башни и два с левой стороны, — пересчитав часовых на стене, тихо сказал старший в группе. — Быстро освобождаем арбалеты. Стрельба по команде. Распределите цели. По каждому стражнику стреляют двое. Давай!

Пять часовых одновременно упали на камни, вызвав заметный шум, но на этой стороне городской стены больше никого не было, а несколько стражников в башнях ничего не услышали.

— Кидайте чурки на дорогу! — приказал старший. — Проверьте все арбалеты и зарядите эти, а я подам сигнал.

— А что делать нам? — спросил один из лесорубов.

— Укройтесь в караулке, чтобы вас ненароком не подстрелили.

Бойцы выбросили чурки на брусчатку улицы за возами, достали спрятанные арбалеты и положили их на дорогу возле себя, а их старший подбежал к караулке, вырвал из держателя ещё не зажжённый факел и вбежал в арку ворот. Здесь он присел и с помощью огнива разжёг трут, от которого запалил факел. Встав с внешней стороны стены, старший три раза взмахнул горящим факелом, после чего бросил его на землю и бегом вернулся назад.

— Убираем стражников в башнях и занимаем этот участок стены! — скомандовал он. — Четверо остаются здесь и следят за улицей, трое в правую башню, двое за мной в левую. Каждому взять по два арбалета и запас болтов!

Взяв арбалеты и сумки с болтами, шестеро бойцов побежали по лестницам, ведущим на стену с обеих сторон от ворот. В башнях несли службу пять стражников, которые не ожидали нападения, растерялись и были быстро перебиты.

Получив сигнал о захвате ворот, Сергей дал команду лучникам, которые должны были бегом преодолеть семьсот шагов и помочь людям Джока удержать ворота до подхода остальных сил. Шум от бега был небольшой, а в темноте бегущих не видели даже с ближнего, уже захваченного участка стены. Лучники почти успели, когда вышедший к воротам патруль стражи поднял тревогу. Все три стражника были тут же убиты, но их вопли уже услышали другие, и, когда лучники начали вбегать в городские ворота, на баррикаду из возов напал отряд кавалерии.

— Идиоты! — бросил один из людей Джока, выбивая всадников одного за другим. — Какому дураку пришла мысль направить сюда конницу?

— Бросили то, что было под рукой, — ответил его товарищ, — да и быстрее конница, а нас с тобой они предусмотреть не могли.

Кони налетели на разбросанные чурки, некоторые с диким ржанием упали, переломав ноги. Бойцы Джока и присоединившиеся к ним лучники безнаказанно уничтожали сбившихся в кучу кавалеристов, пока те, кто подпирал их сзади, не разобрались, что попали в ловушку и не поворотили коней. Больше сотни человеческих тел осталось лежать на улице, и потерявшие всадников кони с трудом находили себе дорогу, стараясь быстрее покинуть пропитавшееся запахом смерти место.

— Где ваш командир? — спросил одного из лучников боец Джока. — Быстро его найди. Здесь нужно оставить с полсотни ваших, а остальных пусть гонит на стены. Оттуда будет удобнее стрелять, а здесь вас слишком много, только мешаете друг другу. Если противник попытается атаковать по стене, его нужно остановить. Глупость с кавалерией не повторят, и сейчас на нас навалится пехота.

Вскоре многие лучники перебрались на стену, и у возов стало свободней.

— Сейчас должны подойти наши, — сказал оставшийся у возов командир лучников. — Надеюсь, что генерал не пустит сюда герцога. В гарнизоне тоже должны быть стрелки, поэтому они наверняка поддержат атаку пехоты. Плохо, что так темно, и приходится стрелять почти наугад.

— Да, не догадались, — отозвался один из бойцов Джока. — Надо было наколоть часть дров и разжечь на улице костёр. Пока потушили бы…

— Идут! — крикнул один из лучников, но и без него уже был слышен звук шагов многих десятков людей и звон оружия и амуниции.

Эта атака была самой страшной в обороне города. Осаждённые понимали, что нужно любой ценой выбить врага из города и бросили сюда почти все силы. Одновременно была предпринята попытка вернуть себе захваченный участок стены. Она была отбита, но лучники на стене отвлеклись на нападавших и не смогли оказать помощь тем, кто сидел за баррикадой из возов. Накал битвы здесь был очень высок. У каждого лучника было по два колчана со стрелами, и они их использовали все и взялись за мечи. К счастью, подоспели мечники. Бойцы бросали своих лошадей и вбегали в ворота, с ходу ввязываясь в сечу. Их становилось всё больше, и противник не выдержал и попятился, а потом и вовсе бросился бежать без оглядки. Все пытающиеся сбежать из города были перехвачены окружившей его кавалерией, большая часть которой собралась у вторых ворот. К утру, потеряв три десятка убитыми и вдвое больше — ранеными, герцог Аликсан взял Дешт. Сразу же выяснили, что обоз с серебром через город ещё не проезжал.

Глава 3

— Слава всем богам! — сказал юноша лет шестнадцати ехавшему рядом с ним пожилому офицеру. — Дешт! Наконец-то, мы с вами отдохнём и очистимся от этой грязи! Зима, а грязь ещё хуже осенней. Та хоть жидкая, а эта вязкая, как смола. У моего коня от усталости уже дрожат ноги.

— Мы с вами едем в середине отряда, поэтому и грязь, — пожал плечами офицер. — Задним приходится ещё хуже. Меня вид этих стен радует не близостью отдыха, а тем, что я хоть на время буду избавлен от ответственности за эти возы.

— Вы напрасно беспокоитесь, Саргайл. Что может случиться с вашим серебром в королевстве под охраной тысячи всадников?

— К сожалению, ваша светлость, оно не моё, а большинство из мальчишек, которые с нами едут, ещё не были ни в одном бою. Здесь опасности нет, но в Сандоре всякое может случиться. Герцог Аликсан воюет не так, как принято, кто знает, что он выкинет в следующий раз? Давайте пробираться в голову отряда, теперь уже можно.

Когда они выехали вперёд, отряд уже подошёл к гостеприимно распахнутым воротам, в которых стояли городские стражники.

— Странно, что нас не встречает Залер, — сказал своему спутнику офицер и спросил караульщиков: — Парни, что с вашим капитаном?

— Ногу он подвернул, ваша милость! — ответил один из них. — Добро пожаловать в Дешт! Проезжайте, к вашему приходу уже всё готово!

— Жаль, если так, — высказался по поводу травмы офицер. — Приятной службы! Поехали, герцог.

Они въехали в ворота и направились в центр города, к казармам гарнизона. Следом двинулись остальные, на ходу перестраиваясь для проезда по более узкой городской улице.

— Что-то я не вижу людей, — заметил герцог.

— Наверное, предупредили, чтобы не выходили из домов, — предположил офицер. — Когда в город входит много войск, так обычно и делают, чтобы не мешали. Мы заняли всю дорогу и даже тротуары, для горожан сейчас нет места. Вот летом на каждой крыше сидели бы мальчишки.

Когда они добрались до помещений казарм, последние всадники проехали через арку ворот, и стражники быстро их закрыли, задвинули засов и ещё для чего-то опустили решётку, после чего забрали из караулки арбалеты и побежали по лестницам на стену.

— Нас никто не встречает, — обеспокоенно сказал офицер. — И ворота в казармы закрыты. Такого ещё никогда не было. Не нравится мне это.

Словно в ответ на его слова распахнулись ворота, и из них на площадь перед казармами выбежали бойцы, образовавшие строй из двойной цепи пикинёров, за которыми располагались лучники. Из этого строя вышел невысокий, но крепкий юноша, который отвесил офицеру изящный поклон и насмешливо сказал:

— Добро пожаловать в Дешт, господа! Рад сообщить, что война для вас уже закончилась, и все, в ком есть хоть капля ума, немедленно сложат оружие. Вам гарантируется жизнь и возврат на родину. Я даже не потребую за вас выкупа, вы его привезли с собой!

— Кто вы такой? — растерянно спросил офицер. — И что всё это значит? Неужели вы думаете, что нас напугают ваши лучники? У меня здесь тысяча мечей!

— Отвечаю по порядку, — сказал юноша. — Я герцог Серг Аликсан. Мои слова означают то, что вы захвачены в плен. А лучники… Оглянитесь назад.

Офицер оглянулся и побледнел: все крыши домов по обе стороны улицы, которую заняли его всадники, были заняты бойцами, вооружёнными луками и арбалетами.

— Конечно, можете устроить здесь бойню, — продолжил юноша. — Ваши новобранцы нам не противники, сейчас многие из них даже не смогут слезть с коней. Город занят моими людьми, ворота закрыты, и вам к ним не пробиться. Решайте быстрее. Если начнёте сопротивляться, только упростите мне жизнь тем, что не придётся с вами возиться, доставляя в Сандор. Итак, ваше решение?

— Приятно с вами воевать, милорд, — высказался Севорж, когда они уже были в дне пути от того, что осталось от Дешта, — только хлопотно. Не столько воюешь, сколько занимаешься отправкой трофеев и пленных.

— Это был первый город, который я сжёг, — отозвался Сергей, оборачиваясь назад. — Надеюсь, что последний. Жаль, столько людей осталось без крова!

— А вы их не жалейте! — сказал генерал. — Их отцы и деды ходили к нам за добычей, а они сами решили забрать все наши земли. Это разбойничий город, и построен он для набегов. Земля — дрянь, и в лесах нет ничего путного, поэтому живут разбоем и контрабандой, так что правильно мы их спалили. Пусть скажут спасибо за то, что не сгорели вместе с домами и вы дали время собрать скарб! Да и сотхемцам будет полезно посмотреть на своих беженцев. Может, сделают правильные выводы.

— Разрешите обратиться с просьбой, милорд? — спросил проводник, увидевший, что господа замолчали.

— Конечно, — ответил Сергей. — Что тебе, Олен?

— Дозвольте уйти с вашей армией. Меня здесь ничего не держит, а оставаться теперь опасно. Обязательно найдутся те, кто выложит сотхемцам, что я вам помогал. Они и так после ваших побед будут лютовать…

— Иди, я не возражаю. Можешь просто перебраться в провинцию, а можешь вступить в армию. Решай сам.

— Что-то ты какой-то уставший, — сказал Сергею Ланс.

Свита отстала, и он перешёл на ты.

— Что, так заметно? — спросил Сергей. — Я, Ланс, не просто устал, а устал от этой войны. Никогда не думал, что буду взвешивать человеческие жизни и приносить кого-то в жертву, потому что это целесообразно и поможет спасти жизни другим. Эти мальчишки-лесорубы…

— Полководцу на войне приходится заниматься этим постоянно, — заметил Ланс. — Хотя я тебя понимаю.

— Прибудем в Валенту, заберём Пармана и всех наших и уйдём. Мы и так многого достигли, даже лишили Мехала части подкреплений. Пусть теперь повоюют остальные, а мы от всего этого отдохнём. Интересно, как всё прошло у Альбера со вторым патрульным отрядом?

— Всё сделали так, как вы велели, — докладывал Парман Сергею пять дней спустя. — В отряде ничего не заподозрили, въехали в город и попали в ловушку. Застрелили трёх придурков, остальные оказались умнее и побросали оружие. Теперь они все в Зельске, или уже на пути в Ордаг. Всё ценное я тоже отправил туда. Из местных в армию завербовались три сотни человек. Примерно сотня лучников, остальные не понаслышке знакомы с мечом. Мы никому не верили на слово, сами проверяли. Только… — он замялся, — у половины есть семьи, поэтому я дал разрешение их забрать. Уж больно хорошие солдаты, жалко было терять.

— Ты всё сделал правильно, — успокоил его Сергей. — Пока потеснятся, а к лету построим дома. Деньги для этого есть. Что ещё случилось?

— Перехватили пять обозов с оружием и продовольствием для армии Мехала. Всё оружие отправил в Зельск. Туда же отправил и половину продовольствия, а остальное раздал местным. После этого обозы больше не шлют и гонцов тоже не видно. Думаю, что в соседнем городе уже знают о том, что мы захватили Валенту и оседлали дорогу. Нужно, милорд, или наращивать силы, или всех отсюда выводить. Мехал не будет долго терпеть такую наглость.

— Вы правы, Альбер, — согласился Сергей. — Готовьте всё к походу, а выйдем завтра с утра. Сколько людей осталось в городе?

— Совсем мало, милорд. Точно я вам не скажу, но вряд ли наберётся больше трёх тысяч. До войны их было раз в пять больше.

— Боюсь, что Мехал может после наших подвигов отыграться на горожанах. У нас пять сотен коней идут порожняком, поэтому кое-кого могли бы взять с собой.

— А кого, милорд? Я должен знать, чтобы объяснить людям.

— В первую очередь это женщины с детьми или просто беспризорные дети, а из мужчин можно брать кузнецов, оружейников, кожевников и строителей.

— И зачем тебе бабы с детьми? — спросил Ланс, когда они вышли от Пармана. — Просто пожалел, или есть какой-то план?

— Конечно, пожалел, — сказал Сергей, — но и планы имеются, куда же без них. У нас в новом городе уже пять тысяч молодых холостых мужчин, собранных со всей провинции, а теперь ещё и отсюда. И не всем достаточно весёлых домов. А для детей думаю построить школу. Они будут в ней учиться и жить. И учить их будут не только грамоте, но и бою, и многим другим полезным вещам. А лет через пять в моём распоряжении будет много умных и умелых людей, преданных мне и благодарных.

— Хорошо придумано! — одобрил Ланс, с уважением посмотрев на Сергея. — Долго и затратно, но если получится…

На следующее утро к каравану пристало всего три сотни горожан, причём мужчин среди них было мало.

— Ну что же, они выбрали свою судьбу, — сказал Сергей о горожанах, глядя на то, как беженцев сажают на лошадей, — Заканчивайте и выходим.

Зима подошла к концу, потеплело, но дожди ещё не прошли, поэтому легко ехали по подсохшей земле и не было сложностей с ночёвками. На второй день уже были в Зельске, где остался лишь небольшой гарнизон в три сотни человек.

— Ещё сотни две наших солдат разбросаны по деревням, — говорил Сергею комендант. — За сегодняшний день всех соберём. А вас, милорд, здесь уже несколько дней дожидается доверенный человек герцога Рошти. Приехал с охраной из трёх головорезов, имя назвать отказался, поэтому поселили отдельно и присматриваем, чтобы самовольно не съехал. Доставить? Сейчас же пошлю солдат.

Ждать посланника пришлось минут двадцать. Занявший кабинет коменданта Сергей, не ломал себе голову вопросом, что Рошти от него нужно, а всё это время продремал.

— Приветствую, вашу светлость! — поздоровался вошедший в кабинет мужчина. — Я граф Сандр Саже. Прислан к вам герцогом Рошти с письмом. Я должен ответить на вопросы, если они у вас возникнут, и передать герцогу ответ.

С этими словами он достал спрятанный в одежде конверт и почтительно положил его на стол перед Сергеем.

— Присядьте! — показал Сергей на стул. Он надорвал конверт и вытащил небольшой, сложенный вдвое лист.

Чтение не заняло много времени.

— Здесь лишь написано, что я должен доверять вам, как представителю герцога, — сказал Сергей, бросив бумагу на стол. — Так какая нужда возникла у вашего господина, что он погнал вас в такое время через всё королевство?

— Мы думали, что вы в Ордаге, — ответил Саже. — Не застав вас там, я выехал сюда, добравшись по следам ваших конвоев. Здесь меня задержали.

— Правильно сделали, — довольно сказал Сергей. — На вас, граф, не написано, кто вы такой и откуда, а мы не играем в войну, мы воюем, и шпионы здесь не нужны. Так что с вами ещё мягко обошлись. Приступайте к сути вашей миссии, чтобы не терять зря время. Это вы здесь отдыхали, а у меня для отдыха было меньше возможностей. Итак?

— Прежде всего хочу сказать, что герцог вами восхищён и хочет предложить свою дружбу.

— Такое приятно слышать, — осторожно сказал Сергей. — Дружба между правителями бывает редко. От таких предложений не отказываются сходу, не буду отказываться и я. Хотелось бы только уточнить, как он понимает дружбу с человеком, принадлежащим к партии короля? Сам Рошти занимает не очень понятную мне позицию. Он не является явным противником Андре, но его влияние на враждебных королю герцогов заставляет задуматься…

— Давайте, я внесу в это ясность, — сказал Саже. — То, о чём вы говорили, имело место до войны с Мехалом. Эта война многое изменила, доказав даже самым упёртым необходимость крепкой королевской власти.

— Эту необходимость можно понимать по-разному, — усмехнулся Сергей. — Например, я в ней не сомневаюсь, но временами в голову закрадывается мысль, почему именно Андре, а не я? Вы меня поняли? Вопрос не в том, нужна или нет королевская власть, а в лояльности правящему королю.

— Наш король в недавнем прошлом во многом показал себя не лучшим образом, — сказал граф. — Понятно, что это вызвало ответную реакцию тех герцогов, кто не был традиционно связан с королевским домом. Но сейчас ситуация изменилась. Король подрос, его решения носят более взвешенный характер, поэтому начала меняться позиция тех, кто воспринимал его без большого восторга. Война лишь ускорила этот процесс.

— И много таких сознательных? — спросил Сергей. — Неужели на всех так повлияла судьба герцога Алехо Парнада?

— Не на всех, конечно, — досадливо поморщился граф. — Герцог Олен Марди вынужден был привести свои войска для борьбы с общим врагом, но он не столько борется с Мехалом, сколько демонстрирует эту борьбу. Он сильнее многих, а если, в отличие от остальных, не понесёт потерь, вряд ли умерит свои амбиции. Вот он вполне может задать себе ваш вопрос.

— А остальные?

— Остальные готовы дать клятву дому Сандоров в том, что никто из них не предпримет попыток сменить династию. Есть только одно маленькое уточнение. Они хотят возродить совет герцогов королевства, который смог бы накладывать вето на решения короля при условии, что оно поддержано всеми герцогами без исключения. Многих пугает ничем не ограниченная власть короля. Я думаю, что вето станет скорее исключением, чем правилом. Не так легко добиться единодушия у герцогов, многие из которых тесно связаны с королём.

— Такое возможно только тогда, когда король совершит очевидную глупость, чреватую далеко идущими последствиями, — сказал Сергей. — Я не вижу вреда в таком совете. Но ведь он будет заниматься не только этим?

— Мой господин считает, что совет поможет решать разногласия между его членами, не прибегая лишний раз к услугам его величества.

— Это слишком общая формулировка. Не имею ничего против этого предложения, только его нужно хорошо проработать. Что-то ещё?

— Ещё есть предложение, касающееся провинции Парнада. Мехал уничтожил весь род герцога Алехо, поэтому после войны встанет вопрос, кем его заменить. Герцог Рошти предлагает поделить земли провинции между вами, причём почти всё отходит вам, а он берёт лишь четвёртую часть граничащих с ним земель.

— Щедрое предложение, — усмехнулся Сергей. — Герцог берёт себе наиболее плодородные земли с почти нетронутыми войной городами, а мне отдаёт приграничные территории. Многие города там сожжены, а уцелевшее население разбежалось. Повсюду голод и разруха, а все труды по защите королевства от Сотхема лягут на мои плечи, потому что ни у кого больше нет с ним общих границ. И как к этой идее отнесутся остальные?

— Герцоги Бенитар, Ингар и Лазони вас поддержат. Трое других, принадлежащих к партии короля, должны поддержать тоже. Остаётся один Олен Марди, с которым сейчас никто не общается.

— Наверное, я приму предложение вашего господина, хотя мне совершенно не хочется это делать. Есть только одно непременное условие. Рошти должен добиться разрыва моей помолвки с принцессой. По некоторым соображениям такая инициатива не должна исходить от меня.

— Ваши соображения понятны, но как он это может сделать?

— А это меня не касается, граф. От меня требуют уступок, поэтому будет справедливо, если и мне сделают одолжение.

— Я правильно понял, милорд, что вы до лета прекращаете боевые действия?

— Совершенно верно, граф. Мы неплохо повоевали и нуждаемся в отдыхе. Пусть бремя войны несут остальные. К лету я тоже подключусь к компании.

— А нельзя ли узнать результаты ваших усилий? Поймите правильно, это не просто любопытство. Герцоги захотят узнать результаты вашего похода.

— Я не делаю из этого секрета, — сказал Сергей. — Мы уменьшили военные силы Мехала на три с половиной тысячи бойцов, причём убитыми он потерял меньше тысячи, а остальные находятся у меня в плену. Кроме того, был захвачен и сожжён пограничный город Дешт, через который Мехалу шла помощь. Теперь её будет труднее оказывать. На три декады был перерезан путь, по которому в армию Сотхема поставлялось оружие и провиант. При этом мы захватили пять таких обозов и перехватили тысячу кавалеристов из тех пяти тысяч, которыми меня просили заняться. Все свои войска я пока вывел, оставил только несколько мелких отрядов, расквартированных по деревням. Вот, пожалуй, и всё. Завтра утром мы отсюда уходим. Вы можете остаться или идти с нами. Если пойдёте, имейте в виду, что мы выйдем очень рано.

— Это самое интересное о нашем походе, — закончил рассказ Севорж. — Кто-нибудь хочет добавить?

— Вы замечательный рассказчик, генерал, — сказал барон Парман, — почти как баронесса Буше. Я как наяву увидел весь наш поход. Надеюсь, что женщины остались довольны.

— Значит, следующий поход начнётся летом? — спросила Альда.

— Да, — ответил Сергей. — Как только полностью просохнут дороги и станет достаточно тепло, чтобы обходиться без палаток, которых не напасёшься на всю армию. Мы в этот раз пойдём почти всеми силами, а это самое малое шесть тысяч бойцов. Время уловок заканчивается. Мы уже достаточно сильны, чтобы говорить с Мехалом на равных и двигаться по Парнаде не прячась. Если ничего не случиться, думаю, что этим летом война должна закончиться.

— А что может случиться? — спросила Леора.

— Какая-нибудь крупная неприятность, — ответил Сергей, — например, мор или герцоги разругаются с королём. Но такое вряд ли произойдёт. А вот уцелеет ли Мехал, пойдём ли мы на территорию Сотхема и другие подобные «мелочи» пока никто предугадать не в силах.

— Может быть, кто-нибудь из женщин сыграет на дуаре? — предложил шевалье Джордан. — Вы не хотите, баронесса?

— Не хочу, — ответила Альда. — Я уже давно не играю на дуаре. Мне сделали совсем другой инструмент, которого здесь нет. Пусть нам что-нибудь сыграет герцог. Я случайно слышала несколько его песен и была ими очарована. С удовольствием послушала бы что-то ещё.

— Сейчас принесу дуару! — предложила Лани и выбежала из гостиной.

Остаток вечера Сергей играл и пел, вызвав восторг не только женской, но и мужской части компании. Расходились очень неохотно, когда он сказал, что уже больше не может петь, а завтра, наверное, не сможет и говорить. И вообще уже поздно и пора отдыхать.

— Давайте я вас провожу, — предложил Сергей Альде, когда она собралась уходить, — а вы мне расскажете о своём новом инструменте. Вы его делали не на основе гитары? Лани рассказала? То-то она меня так подробно о ней расспрашивала.

— Нет, я в этих расспросах не виновата, — рассмеялась девушка. — Я начала заниматься инструментом уже в баронстве Ксавье, когда вы были в походе. Тогда я действительно выпытала всё, что ей известно. Думаю, что новый инструмент сильно похож на ваш, только в нём не семь, а шесть струн. Самая тонкая у нашего кузнеца всё-таки не получилась. Но всё равно дуара с ним не сравнится.

— А кто делал сам инструмент?

— Управляющий в баронстве Кариш. Сторн Парне очень известный мастер. Сейчас он уже делает такие инструменты на продажу.

— Купите один для меня? А лучше сразу два, потому что мой сестра обязательно отберёт.

— Конечно, куплю. Я уже загостилась, да и сын соскучился, так что пора домой.

— Если у него там дама сердца, он мог о вас и не вспомнить. Шучу, конечно, но в любой шутке есть доля правды.

— Расспрашивали обо мне сестру?

— Если вам можно расспрашивать её обо мне, то почему этого нельзя делать мне? И не нужно краснеть. Вы же видите, Альда, что я к вам неравнодушен. Кстати, я предпринял шаги к тому, чтобы расторгнуть навязанную мне помолвку с принцессой.

— Разве мужчине это так сложно сделать?

— Сделать легко, трудно потом избежать неприятных последствий, причём не для меня, а для моей избранницы. Принцесса влюблена, и мой отказ её оскорбит. Оскорблённая женщина способна на многое, а у принцессы это многое гораздо больше, чем у других. Да и король будет унижен. У меня с ним и так не слишком тёплые отношения…

— Тогда, может, лучше не разрывать помолвку?

— И прожить жизнь с нелюбимой женщиной?

— Она же вас любит.

— Мне этого мало. Я ведь не понравился ей при первой встрече, а потом появилась эта неизвестно откуда взявшаяся любовь. Скорее всего, принцесса просто решила вить гнездо и не нашлось никого более подходящего по статусу, вот и убедила себя в любви ко мне.

— Какая разница, чем вызвана любовь, если она есть, — пожала плечами Альда. — Если у принцессы мстительный характер, она всё равно отомстит, даже если для разрыва помолвки будет веская причина.

— Открою вам секрет, — сказал Сергей. — Я думаю, что инициатором разрыва станет её брат, которого вынудят на это пойти. Вот пусть и мстит, если сможет, тем, кто его к этому вынудил. Альда…

— Что, Серг?

— Я сегодня выслушал ваш рассказ о находках. Завтра отправляю к королю барона Пармана. Пока он отвезёт его величеству меч и медальон Арнаста и половину найденного вами золота. Письмо я буду писать по вашему рассказу, поэтому вы ничего в нём не меняйте и несколько раз расскажите шевалье Газлу, чтобы он не запутался. Чуть позже отправлю людей в восемь родов передать драгоценности и оружие, найденные на телах их предков. Род Алехо Парнады угас, как и роды ещё трёх дворян из свиты Арнаста. Их я похороню сам, а остальные тела у вас заберём, когда будут готовы специальные ящики, покрытые изнутри воском. Да и дороги к тому времени немного подсохнут. Вам нужно съездить в своё имение, забрать сына и семью Газлов. Придётся всем пожить у меня. Ваша находка наделает много шума, хотя и меньше, чем было бы в мирное время. Учитывая ваши видения, постараемся не показывать вас королю, но не всё зависит от нас с вами.

— Тогда я выеду завтра утром.

Утром Альда позавтракала вместе со всеми, после чего герцог объявил, что баронессе Буше нужно на несколько дней наведаться в своё имение.

— Не успела приехать и снова уезжаешь! — расстроилась Лани.

— Всего на три-четыре дня, не считая дороги, — сказала ей Альда. — Надо забрать Алекса, Галу и ещё кое-кого. Заодно привезу свой инструмент.

Она не стала говорить о том, что брат заказал ей такой же. Обнадёжишь, а у Сторна не будет готового на продажу. И что тогда? Одно расстройство.

— Сейчас распоряжусь, чтобы тебя сопровождали мои люди, — сказал ей Лишней. — Салан у нас теперь благородный шевалье, так что он тоже поедет с вами за невестой. Возьмёте заводных коней и быстрее доберётесь до замка. Только это не спасёт от грязи, наоборот.

Действительно, одвуконь добрались быстрее, но, как и говорил Джок, перепачкались с ног до головы.

— Не буду сейчас с тобой обниматься, — сказала Гала, примчавшаяся при известии о приезде подруги, — сначала помойся. Это как нужно ехать, чтобы так испачкаться?

— Посмотрю, какой будешь ты, когда поедешь со мной в столицу, — ответила Альда, с помощью служанки снимая с себя верхнюю одежду. — Или хочешь остаться здесь?

— Нет, я с тобой! Знаешь, я скоро совсем переберусь в столицу, точнее, в новый город герцога. Суру дают там дом, и он сделал мне предложение! Ты на меня не сердишься? Я буду приезжать навещать тебя и отца.

— За что же сердиться? — сказала Альда, голышом забираясь в бочку с горячей водой. — За то, что ты нашла своё счастье? Лари, ты не могла сделать воду ещё горячей? Я в ней сейчас сварюсь! Долей холодной. Всё, хватит! Где Алекс?

— У Газлов твой сын. Они уже нашли работников в свою усадьбу и должны на днях переехать в замок. Лаша говорила, что собирались это сделать к лету, но теперь решили поспешить. Свен дал обещание твоему отцу и относится к нему очень серьёзно.

— Завтра возьмём карету и съездим к баронам Кариш. Ты повидаешь отца, а я куплю у Сторна два инструмента для герцога и его сестры, или хотя бы закажу, если не будет готовых. Почему я раньше об этом не подумала?

Поцеловав вымытую Альду и выслушав от неё новости, Гала с полчаса рассказывала о том, какой замечательный парень в неё влюбился, сказав напоследок:

— Его на днях обещал отозвать Джок. Побегу обрадую, что тоже еду в столицу!

До ужина Альда больше её не видела. От нечего делать она собрала те вещи, которые хотела взять в столицу. На ужине, кроме Альберта, были Салан с Глерой и Сур с Галой. Каждая пара была занята не столько едой, сколько друг другом. Смотреть на них без зависти было трудно, поэтому Альда быстро поела и ушла к себе.

«Серг прав, — думала она, лёжа в своей кровати. — Как здесь жить, если всё напоминает об отце? Даже поход в трапезную — это уже испытание. Как заходится сердце в том месте, где его убил этот мерзавец! Наверное, со временем это пройдёт, но сейчас тоска и боль утраты грызут сердце. А ведь в столице мне было намного легче! Никаких нескольких дней. Завтра съездим к Каришам, потом к Газлам, а на следующее утро уедем. Да, надо будет ещё повидать Зара».

Утром, после завтрака, выехали в карете в сопровождении трёх стражников. Сур поговорил с Саланом и сел к девушкам. Ехать было недалеко, поэтому сильно не гнали, и не было большой тряски. Встретили их, как всегда, очень радушно, выразив искреннее сочувствие в гибели отца.

— Он был настоящим человеком и прекрасным другом! — сказал Лаш. — Я рад, что благополучно решились все ваши вопросы, но Рона будет сильно не хватать.

Вара не стала ничего говорить, просто обняла Альду и заплакала, вызвав у девушки ответные слёзы. Выплакавшись, Альда в компании с Алией нашла Сторна.

— Вам срочно нужны инструменты? — спросил управляющий. — У меня есть три, но за всеми скоро должны приехать заказчики.

— Ну хоть один-то можно продать? — спросила расстроенная Альда. — Герцог заказал два, но пока хватит и одного. Вторым я отдам свой, а вы мне потом сделаете.

— Жаль, что вы хотите уехать так быстро, — сказал Сторн. — Дня через четыре у меня был бы готов один инструмент. Ладно, для герцога я отдам свой, а себе потом сделаю новый.

— А для кого второй? — спросила Алия.

— Это для его сестры.

— Тогда возьми мой, а я пока поиграю на одном из тех, которые изготовлены на заказ. А тот инструмент, который скоро будет готов, станет моим. Вы, мастер, сделаете ещё.

— Ну что с вами поделать! — рассмеялся Сторн. — Договорились.

Обрадованная Альда заплатила мастеру за два инструмента и подождала, пока их принесут.

— Как называется этот инструмент на родине герцога? — спросил на прощание Сторн. — Гитара? Хорошее название, а то я уже собирался придумывать своё.

Примчавшаяся Гала радостно сообщила, что её Сур очень понравился отцу и он со временем переедет к ним жить. После этого долго не задержались, попрощались с Каришами и отбыли к Газлам.

Доехав до тракта, свернули к усадьбе Свена, но добрались только до отходящей к ней дороги, которая оказалась слишком узкой для их экипажа.

Альда пересела на лошадь одного из стражников и вскоре обнималась с хозяевами.

— А где дети? — спросила она у Лаши.

— Раз не услышали твоего приезда, значит, наверху в дальней комнате, — вздохнула жена Свена. — Рассказывай новости, а твоего сына я позову позже, а то дети не дадут поговорить.

— Я не одна, — сказала Альда. — Ваша дорога не для кареты, поэтому пришлось ехать верхом. Хорошо, что я поехала не в платье, а в костюме. Поэтому я сейчас быстро всё расскажу, возьму сына и уеду. Свен, вам нужно срочно выехать в столицу. Это связано с нашей находкой. Ехать лучше всей семьёй прямо к герцогу. Поживёте некоторое время у него вместе со мной и Алексом. Лучше выехать завтра с утра вместе с нами, но если это не получится, не вздумайте ехать сами. В замке есть ещё одна карета, и я предупрежу капитана, чтобы обеспечил охрану. Верхом лучше не ехать, потом будете полдня смывать с себя грязь.

— Завтра не получится, — отказался Свен. — Людей мы наняли, но чтобы доверить хозяйство, их нужно два дня водить и тыкать повсюду носом. Поэтому мы приедем позже. Не волнуйся, возьмём мы вашу охрану.

Глава 4

— Как добрались, баронесса? — спросил Дорн, помогая Альде выйти из кареты. — И где Алекс?

— Сын ехал с одним из стражников, — ответила Альда. — Хоть мы не спешили, его всё равно растрясло. Отец мог держать Алекса на руках, а у Сура это получилось плохо, поэтому сына с полдороги пересадили на коня. Сейчас я поведу его мыться, а вы распорядитесь, чтобы доставили вещи.

— Госпожа, вашему сыну нехорошо, — обратился к ней нёсший Алекса стражник. — Мальчика нужно побыстрей уложить в кровать, а в купании нет нужды: в дороге я прикрывал его плащом.

— Конечно, Ален, пошли быстрее! Гала ты идёшь?

— Я прибегу позже, — отозвалась подруга, — только попрощаюсь с Суром.

— Нечего тебе с ним прощаться. Пусть идёт с нами и поможет донести Алекса до кровати.

— Я сейчас организую доставку вещей, — сказал Дорн, — а потом направлю к вам Расмуса. Пусть мальчика посмотрит врач.

Они дошли до дворца, где Сур взял Алекса у стражника, донёс его до дверей комнаты и смущённо остановился на пороге.

— Постой так, сейчас я разуюсь и возьму у тебя сына, — правильно поняла его смущение Альда. — Всё, давай его сюда. Как ты, мой дорогой?

— Тошнит, — ответил Алекс, — и хочется спать.

— Сейчас я сниму с тебя сапожки, разденемся и ляжешь в кровать, — говорила Альда, быстро освобождая сына от обуви и одежды. — Спасибо, Сур. Мне больше не нужна твоя помощь, идите прощаться.

— Что случилось с Алексом? — вбежала в комнату взволнованная Лани.

— Я немного растрясся, тётя Лани, — отозвался мальчик.

— Где больной? — спросил появившийся на пороге Расмус. — Молодой человек, болеть в ваши годы — это преступление! Давайте, баронесса, перед тем как вы уложите сына, я его осмотрю. Всё-таки у него не так давно был сильный ушиб головы.

Осмотр не выявил ничего страшного.

— Просто последствие длительной тряски, — сделал вывод врач. — Завтра проснётся здоровым. Вам самой тоже нужно отдохнуть. Лучше лечь в кровать, не дожидаясь ужина.

— Я так и сделаю, — ответила Альда, которую замутило при мысли о еде, — только немного разберусь с вещами.

Слуги принесли все её вещи, сложили в коридоре и ждали, когда им будет дозволено войти.

— Складывайте всё у порога! — приказала им Альда. — Я потом разложу сама. Лани, возьми, это мои подарки. Один для тебя, а второй для Серга.

— Неужели гитары? — взяв в руки футляры с инструментами, спросила Лани. — Спасибо! Ты отдыхай, а я побегу смотреть!

Радуясь тому, что все разошлись, Альда быстро достала из сумок самое необходимое, а остальное сдвинула к стене, чтобы ночью не споткнуться о вещи, быстро разделась, потушила лампу и легла в кровать. Чувствовала она себя уставшей и разбитой, поэтому заснула почти сразу же, как только голова коснулась подушки.

Проснулась от голода, когда за окнами ещё было темно. От плохого самочувствия не осталось и следа, но желудок, которому ничего не досталось со вчерашнего утра, настойчиво требовал внимания.

«Сколько же ещё ждать до завтрака? — подумала девушка. — Наверняка ещё очень рано, но у меня не получится заснуть. Надо было положить в одну из сумок что-нибудь съестное».

Она лежала до тех пор, пока за окнами не начало светать, после чего надела халат и начала разбирать и укладывать вещи, стараясь при этом не сильно шуметь, чтобы не разбудить Алекса. Последним Альда уложила в денежный ящик золото, после чего застелила свою кровать и, выйдя из комнаты, постучала в дверь Леоры.

— Кого это принесло в такую рань? — раздался заспанный голос баронессы. — Ты, Лани?

— Это я, — сказала Альда.

— Альда? — удивлённо спросила Леора. — Подожди, сейчас открою.

Она вскочила с кровати и босиком, в одной ночной рубашке подбежала к двери и открыла подруге.

— Что случилось? Что-то с сыном?

— С Алексом всё нормально, спит. Понимаешь, я вчера поела только утром, а обед пропустила из-за тряски и тошноты. И после приезда не стала ужинать и легла спать, а сейчас есть хочется — спасу нет! Я не вытерплю до завтрака: или умру, или побегу на кухню. У тебя есть хоть что-нибудь пожевать?

— Проходи. — Леора посторонилась, пропуская подругу в комнату. — Ты напугала меня своим стуком! Садись на кровать, умирающая. У меня со вчерашнего утра должно остаться немного печенья.

— Мне и немного пойдёт. Давай сюда!

— Действительно, проголодалась, — сказала Леора, глядя на то, с какой скоростью исчезает печенье. — Не накроши в кровать. Скажи, для чего ты притащила сына по такой дороге? Его не на кого было оставить?

— В следующий раз бери больше печенья, — сказала Альда, возвращая ей пустую тарелку. — Алекса я оставить не могла. На этот раз мы задержимся, а через два дня сюда же приедет его дама сердца.

— Это связано с вашей находкой, о которой уже два дня болтает вся столица?

— Приезд Газлов связан, а мой… Отчасти связан, но дело ещё в том, что я не могу находиться в замке, поэтому приняла приглашение герцога пожить в его дворце.

— А какие у тебя отношения с Сергом? Или это секрет?

— Я затрудняюсь ответить на этот вопрос, — сказала Альда. — Он интересен мне как человек, и мне приятно быть рядом с ним, но в то же время как-то тревожно. Мне кажется, что он чем-то отличается от других мужчин, но я пока не поняла, в чём это отличие. Кажется, я ему нравлюсь…

— Какая же ты ещё девчонка! Если бы ты знала Серга так, как знаю я, то поняла бы, что он в тебя влюблён, а так робок и осторожен из-за того, что не уверен в том, что его настойчивость тебя не отпугнёт. И ещё он боится за тебя из-за навязанной помолвки. Если бы не эта помолвка, у нас с ним всё получилось бы. С другой стороны, если бы им не заинтересовалась принцесса, я сюда вообще не попала бы. Так и влачила бы жалкое существование в королевской столице вдвоём с тёткой.

— Он намекнул, что предпринял какие-то шаги для разрыва помолвки. И вроде бы всё сделал так, что это будет исходить от короля.

— Тогда, подруга, вот тебе мой совет: как только он сделает предложение, не мучайся дурью, а сразу же принимай. Он честный и порядочный человек, симпатичный и очень хорош в постели. Думаешь, женщины липли к нему просто так? А тебе нужен такой сильный муж, за которым ты будешь как за каменной стеной. А любовь, если её у тебя ещё нет, обязательно придёт. Его просто нельзя не любить.

— И ты любишь?

— Разве не видно? — невесело усмехнулась Леора. — Только рядом с ним для меня больше нет места. И дело не только в тебе, потому что из-за меня он не стал бы рвать помолвку с принцессой. Для него это со всех сторон самое выгодное решение. Да и принцесса очень хороша собой и его любит.

— Я могу уехать.

— Вот я и говорю — девчонка. Что сейчас изменит твой отъезд? Ты уже запала ему в сердце и, если исчезнешь, только сделаешь несчастным. Ты сказала, что в Серге есть что-то особенное, и я с тобой согласна. Но и в тебе есть много такого, что крепко привязывает людей. Лани прикипела к тебе, как к старшей сестре, да и я вместо неприязни без тебя скучаю. Одно время я ревновала тебя к Сергу, но это длилось очень недолго. Я тоже хотела бы иметь такую сестру: умную, сильную и красивую, которой можно упасть в объятия и вволю выплакаться, найдя у неё понимание, любовь и защиту. За мной начал ухаживать один молодой барон из армии Серга. Второй сын, но для меня это неважно. Он красивый и порядочный парень, поэтому я думаю согласиться, когда он сделает предложение. Буду жить в новом городе и изредка тебя навещать. Не прогонишь, герцогиня?

— Что ты такое говоришь? — у Альды от обиды перехватило горло. — Как тебе не стыдно такое говорить обо мне!

— Ну извини дуру! — Леора обняла Альду и прижала к себе. — Я тебя люблю, но всё равно напоследок уколола. Наверное, это заложено в каждой женщине, у которой увели мужчину. А виновата её соперница, она сама или обстоятельства — это уже неважно.

— Пойду к себе, — отстранилась Альда. — Алекс может проснуться, а меня нет. И нужно переодеться к завтраку. Спасибо за то, что накормила. А обиду я на тебя не держу.

Выйдя из комнаты Леоры, Альда увидела стоявшую у её дверей Лани.

— Вот ты где! — с облегчением сказала девочка. — А я решила до завтрака с тобой поговорить, зашла, а там только спит Алекс.

— Если ещё спит, не будем ему мешать. У тебя большой разговор? Может, зайдём в твою комнату с коврами и посидим там?

— Там холодный пол, — сказала Лани, — а ты в одном халате. Лучше просто пройдёмся по коридору. Времени осталось немного, а тебе ещё собирать сына. Как только закончим, я пришлю служанку. Спасибо тебе за гитару! Меня брат насильно уложил спать. Заберу, говорит, инструмент, а сам просидел со своей гитарой весь вечер. А как играл! Знаешь, я впервые увидела в его глазах слёзы.

Алекс тоже проголодался, поэтому на завтрак они пришли первыми, сели на свои места и терпеливо ждали остальных, время от времени глотая слюну. Вскоре к ним присоединился Джок.

— Вижу, что вы уже отдохнули, — поздоровавшись, довольно сказал он. — Потерпите, сейчас подойдёт герцог, и начнём.

Сергей никого не задержал. Как только за столы уселись последние приглашённые, так он и появился. Подарил Альде приветливый взгляд, со всеми поздоровался и сел на своё место рядом с сестрой. Он был весел, много шутил, но о чём разговаривали в его окружении, с их мест не было слышно.

— Пармана отправили в столицу два дня назад, — сообщил Джок. — Завтра он должен быть у короля, а потом навестит герцога Лантара. Вам не повезло в том, что морской тракт самый плохой из всех. Дорога в столицу королевства значительно лучше. Вместе с ним уехал гонец к герцогу Лазони, а люди к герцогам Рошти и Ингару доберутся другой, более короткой дорогой. Остальные подождут. До них далеко, а дороги пока слишком плохие. Вы знаете о том, что ваша подруга станет женой одного из моих подчинённых?

— Если вы говорите о Суре, то он мне нравится, — ответила Альда, — и они любят друг друга. Ему скоро дадут дом?

— Все получат дома к лету. Там ведь не только их строить, нужно ещё доделать дорогу и посадить сады. Деньги для этого есть, люди работают. Вы уже поели?

— Я, кажется, немного объелась, — призналась Альда.

— Завтрак ещё не закончился, а после него вас заберёт герцог, поэтому сидите и слушайте. Я расскажу кое-что о графах Рабек. Ещё до того как случилось несчастье с вашим отцом, к нам прибыл человек от графини. Она прислала с ним письмо герцогу и пять тысяч золотых, собранных её покойным мужем якобы для борьбы с мятежом. Герцога ещё не было, но он перед походом дал мне право вскрывать такого рода послания. Я его и вскрыл. В письме графиня всячески уверяла герцога Аликсана в своей лояльности, объяснила происхождение денег и просила, чтобы её назначили опекать сына до его совершеннолетия. Да, там же она написала, что смерть её мужа произошла из-за слабости сердца.

— А эту слабость зовут не Саланом? — тихо спросила Альда. — Очень уж вовремя он там оказался. Спасибо за графа, хоть вы немного опоздали. И что думает герцог о просьбе графини?

— Со смертью графа и его старшего сына с этой семьи снимают часть обвинений. Часть, но не все. Слишком уж многие от них пострадали. В числе пострадавших есть и несколько благородных семейств, которым не повезло оказаться в соседях у графа Рабека. На днях мы посылаем в графство своих дознавателей вместе с сильным воинским отрядом. Отряд нужен, потому что в замке большая дружина и многие из дружинников замараны в делишках графа. А уже по результатам следствия будем принимать решения. Может, матери и разрешат стать опекуншей сына, хоть вряд ли, если верно то, о чём нам рассказала Глера. В любом случае графине придётся уплатить крупные штрафы пострадавшим и вернуть им захваченные земли. Если никого не осталось в живых, всё получит герцог. Заодно решим вопрос о приданом для дочери. В завещании о ней нет ни слова, но у графини не то положение, чтобы ссылаться на мужа. Одним словом, думаю, что мы с ней договоримся, а вам больше не нужно опасаться этого семейства.

Как и сказал Джок, у дверей Альду ждал Серг.

— Вы найдёте для меня немного времени? — спросил он девушку. — Тогда прошу вас пройти в комнаты сестры, а я туда сейчас подойду. Лани, проводи Альду с Алексом и проследи, чтобы не сбежали.

— Ты знаешь, что он задумал? — спросила Альда девочку.

— Не-а, он не посвящал меня в свои планы. Думаю, что хочет как-то отблагодарить тебя за гитару.

Они только расположились на диване в гостиной Лани, как из её спальни вышел Серг с небольшим свёртком в руках.

— Прогуляйся с Алексом в коридоре, — попросил он сестру. — Это ненадолго… Приглашать девушку в мои комнаты без свидетелей считается неприличным, поэтому пригласил сюда. Теперь мы одни, и я хочу сказать, что вчера вы чуть не довели меня до слёз своим подарком. Я ведь не по своей воле покинул родной мир, оставив там отца, любимую девушку и привычную жизнь. К сожалению, обратный путь для меня закрыт. Поэтому ваша гитара, так похожая на те, которые были там, перевернула мне душу! Этот кинжал мне подарил человек много старше меня, которого я считал своим другом. Он умер от возраста и ран незадолго до того, как я попал сюда. Это самый дорогой для меня предмет. Возьмите его, Альда. Мне он мал, а вам будет в самый раз. В этом мире ещё не скоро научаться делать такую сталь.

— Раз он вам так дорог…

— Вы для меня дороже. Я люблю вас, Альда, но не стану пока делать предложение. И потому, что ещё несвободен, и потому, что не уверен в вашем решении. Давайте подождём и постараемся больше времени проводить вместе, чтобы лучше узнать друг друга.

— А у вас не будет из-за этого неприятностей с принцессой? Ведь она могла оставить здесь своего человека.

— Она оставила, — усмехнулся Серг. — Это наш Джолин. Только он уже не её, а мой человек, а к вам относится с большим уважением, так что с его стороны доносов не будет. Возьмите кинжал, не обижайте.

— Здесь какие-то знаки. Это надпись? В чём её смысл?

— На клинке написано «Моя честь зовётся верность».

— Спасибо за подарок.

— Это вам спасибо. И за ваш подарок, и за то, что вы есть. Ладно, не буду больше смущать, пойду позову сестру и вашего сына… Лани! Заходите. Алекс, а почему ты приехал один, без дамы сердца?

— Она приедет к нам через два дня, милорд, — ответил мальчик, — и привезёт с собой родителей. Только у вас для игр маленький дворец. У нас в замке коридоры длиннее и меньше поворотов. Можно так разогнаться!

— Мне уже заранее страшно! — улыбнулся Серг. — Носиться по коридорам — это не самое лучшее занятие. Один раз ты уже чуть не свернул себе шею. Надо придумать что-нибудь другое, чтобы развлечь даму.

— Я подумаю, милорд, — кивнул Алекс.

— Ваше величество, к вам прибыл барон Парман от его светлости герцога Аликсана, — доложил секретарь. — Что прикажете передать?

— Скажи, чтобы его пропустили, — приказал король. — Сидите, Аленар, выслушаем этого барона вместе, чтобы мне потом вам не пересказывать.

Перед визитом во дворец барон вместе с гвардейцами герцога вселился на постоялый двор и привёл себя в порядок, поэтому вид имел бравый, хоть и не смог полностью скрыть усталость. Парман приветствовал короля и подал ему в руки запечатанный пакет. Он не знал герцога Лантара и поэтому ограничился вежливым кивком.

Король, прочитав письмо, побледнел и дал его сидевшему рядом герцогу.

— Где все? — спросил он барона.

— Походный медальон у меня, остальное у гвардейцев герцога. Их не пустили в приёмную, стоят в коридоре.

— Позовите моего секретаря, барон! — сказал король и, после того как Парман вернулся с секретарём, приказал: — Эжен, немедленно пропустить в мой кабинет гвардейцев герцога Аликсана!

Альбер вытащил спрятанный в нагрудном кармане футляр и почтительно протянул его королю. Андре дрожащими руками открыл его и вытащил диск с цепью.

— По описанию вроде он! — взволнованно сказал Аленар, уже прочитавший письмо Сергея.

В кабинет в сопровождении секретаря вошли трое гвардейцев. У одного в руках был завёрнутый в ткань меч, двое других несли небольшие, но увесистые сумки с золотом. Король принял меч, нетерпеливо сорвал ткань и наполовину вытянул его из ножен.

— Родовой герб и имя — всё как в описании! — сказал он. — Положите золото в кресло! Барон, какие у вас планы на ближайшее время?

— Ваше величество, мне нужно навестить герцога Лантара, а уже потом возвращаться в провинцию.

— Герцога вы уже навестили! — махнул рукой в сторону Аленара король. — А с возвращением немного повремените. Где остановились?

— На постоялом дворе «Услада путника», ваше величество. Это рядом с дворцом. Извините, ваша светлость, но я не рассчитывал вас здесь встретить. У меня для вас тоже есть письмо, меч вашего предка и бывшие на теле драгоценности.

— И всё это вы оставили на постоялом дворе!

— Не извольте беспокоиться, всё под охраной двух гвардейцев.

— Где остальные реликвии? — спросил король.

— С нами ехали курьеры, которые везли их для герцога Лазони. Я слышал, что герцог Аликсан отправлял оружие и реликвии и другим. Тела пока хранятся в подвале замка Буше. Там так же сухо, как и в том месте, где они хранились раньше.

— Хорошо, барон. Вы оказали мне услугу, и я этого не забуду. Возвращайтесь на постоялый двор и ждите герцога. А когда можно будет ехать, вам скажут. У вас есть деньги на задержку?

— Благодарю за заботу, ваше величество! — поклонился Парман. — У нас всего вдосталь.

Барон ушёл, а Аленар поднялся с кресла и подошёл к золоту.

— Имперские динарии, — сказал он, развязав одну из сумок. — И чеканка старая, сейчас они выглядят иначе. Повезло Аликсану. Теперь мы все у него в долгу.

— Вообще-то, это наглость — забрать себе половину золота!

— Бросьте, Андре! — усмехнулся Аленар. — Он в своём праве. Все сроки давно вышли, а никто другой из герцогов не поделился бы с вами золотом, в том числе и я, так что он поступил очень благородно. Вы хотели наложить руки на эту находку? Увы, он оказался предусмотрительным. Надо было расспросить этого барона о военной компании герцога. Я не помню в родовых списках баронов Парман. У парня бравый вид, и я уверен, что он заслужил своё баронство в недавних боях и мог рассказать немало интересного. Я с ним поговорю и, если это так, приглашу от вашего имени на обед. И окажем честь в ответ на услугу, и заодно узнаем, что творилось в Парнаде. Не возражаете? Вот и прекрасно! Тогда я поеду. Не терпится взглянуть на то, что мне привезли, и прочитать письмо.

Приглашённый на следующий день на обед к королю Альберт очень красочно и с большим юмором описал всю зимнюю компанию, найдя в сидевшей за столом семье короля и герцоге Лантаре благодарных слушателей.

— Я не совсем поняла, барон, — обратилась к нему принцесса, когда Парман закончил своё повествование. — Из вашего рассказа складывается впечатление, что единственным противником у вас там была грязь, а сотхемцы только и делали, что спешили сдаться вам в плен. Я не права?

— Наверное, такое впечатление у вашего высочества сложилось из-за того, что я неважный рассказчик, — ответил Парман. — Сотхемцы вовсе не игрушечные солдатики, а хорошие воины. Просто, за исключением одного случая, мы имели дело с малочисленными городскими гарнизонами, а хитрости нашего герцога позволяли застать их врасплох и победить почти без потерь с нашей стороны.

— А разве это честно — так хитрить?

— Наш герцог по поводу подобных высказываний говорит, что война — это не благородный поединок, и на ней нет правил. Для победы над врагом можно использовать многое из того, что честь не позволяет делать в других случаях.

— Неужели совсем нет правил? — поразилась принцесса.

— Это он говорил только о боевых действиях, — уточнил Альбер. — Мы неукоснительно соблюдали данное противнику слово и не жгли людей в городах, в отличие от Мехала. Герцог говорил, что правила чести хороши с теми, кто их придерживается, а Мехал напал вероломно, как разбойник, без объявления войны и специально уничтожал мирных жителей. В чём здесь честь?

— Война — это не поединок и не турнир, — вмешался Аленар, — в этом Аликсан прав. Идёт борьба за наше право жить на своей земле, и Мехал не стесняется в средствах. Почему это должны делать мы? Серг за осень и зиму нанёс такой ущерб Мехалу, какой нанесли мы все вместе взятые. Это если не вспоминать о двадцати тысячах сожжённых на границе солдат. Если бы не он, у нас в этой войне не было бы шансов. Мехал показал, что крепкая королевская власть и обученное наёмное войско дают ему огромное превосходство над нами. У вашего брата и герцога Марди тоже есть наёмные полки, но их немного. В основном войска состоят из дружин вассалов и ополчения. Слаженность в таком войске всегда будет небольшой, к тому же нужно время, для того чтобы его собрать. Герцогу Парнада Мехал не дал этого времени.

— В нашем войске дружины вассалов и ополчение составляют меньше трети, — заметил Парман. — Остальное — это профессиональная армия, которая останется и после войны.

— Дорогое удовольствие, — сказал король. — Потянет ли провинция такую армию?

— Пример герцога Парнада показывает, что для тех, кто живёт на границе с врагом и принимает на себя первый удар, это не удовольствие, а необходимость, — возразил Парман. — У нас, в отличие от остальных, нет времени на сборы. А после войны герцог хочет уменьшить для своих вассалов отчисления с налогов, отменив вассальную обязанность приводить дружины. К тому же он гарантирует всем вассалам свою защиту. Если не нужно отдавать своих воинов сеньору и он защитит тебя от соседей, зачем держать большую дружину и на неё тратиться? Кто-то, конечно, всё равно будет держаться за прежние порядки, но большинство это устроит. В деньгах они не потеряют, а уволенные бойцы из их дружин перейдут в армию герцога. И те деньги, которые им раньше платили их хозяева, теперь будут у герцога, так что ему будет чем платить.

— Интересная мысль, — задумался Аленар. — Надо будет и мне попробовать.

— И сколько сейчас бойцов у герцога? — спросила до этого молчавшая мать короля.

— Около восьми тысяч, миледи, — ответил Парман. — Правда, полторы тысячи ещё не вполне готовы, но они до лета закончат обучение. А в летнюю компанию герцог планирует использовать только шесть тысяч. Остальные будут защищать столицу и присматривать за нашим участком границы с Сотхемом. Хоть и с трудностями, но там можно провести войска. Кто знает, что может прийти в голову королю Мехалу?

— Скорее бы заканчивалась эта война! — сказала принцесса. — Я так соскучилась по жениху!

— Благодарю вас, барон, за интересный рассказ, — сказал король. — Я не совсем понял из письма, что случилось с одним из тех троих, кто нашёл место упокоения нашего предка.

— Барона убил человек графа Рабека, — объяснил Парман. — Он сам и его дочь выступали свидетелями бесчинств сына графа, вот его отцу и пришла мысль заткнуть им рот сталью. К сожалению, в отношении барона Буше его затея удалась, но Альда не пострадала. Указом герцога баронство Ксавье отдано ей навечно.

— А разве не осталось наследников этого имения? — спросил Аленар.

— Остался только семилетний мальчик, которого Буше спасли от разбойников, — сказал Парман. — Он признал Альду своей матерью. Она полюбила и усыновила малыша, поэтому он по-прежнему остаётся наследником баронства.

— А я уже хотел вас отпустить! — сказал король. — Что ещё за история с разбойниками? Расскажите о тех, кто оказал нам услугу. Мне будет легче выбрать, чем их отблагодарить.

— Значит, он согласился с моими предложениями? — спросил герцог Рошти появившегося с отчётом о поездке графа Саже. — Отлично, отлично!

— Он сказал, что полномочия союза герцогов необходимо доработать, — счёл нужным уточнить граф. — А по остальному у него нет возражений.

— Какое у вас сложилось впечатление?

— Безусловно умён и очень деятелен. Рядом со столицей построил огромные лагеря для армии и почти закончил большой город для нужных ему людей и семей военных. Я не смог посчитать его армию, но она велика, а солдаты прекрасно вооружены, и у каждого есть броня, судя по виду, захваченная у сотхемцев. Он почти не понёс потерь в боях, но с осени лишил Мехала не меньше пяти тысяч солдат. Всю зиму в столицу приходили обозы с трофеями и колонны пленных. Я узнал, что в лагерях тренируются ещё две тысячи недавно набранных солдат. Аликсан пригрел большое число беженцев из Парнады, причём как людей безусловно полезных, так и просто женщин или детей-сирот. Для последних даже начали строить то ли школу, то ли приют.

— Надо будет внимательно присмотреться ко всему, что он делает, — сказал герцог. — Узнайте, чем вызваны такие успехи в войне, откуда у него деньги, даже то, для чего ему нужны дети. У меня складывается впечатление, что этот молодой человек ничего не делает просто так, и все его начинания будут иметь далеко идущие последствия. Пошлите туда ещё людей и не жалейте денег.

— А что вы думаете делать с его помолвкой?

— Конечно, помогу её расстроить. Герцог влюблён, но король повязал его этой помолвкой по рукам и ногам. Думаю, что он будет благодарен за помощь.

— Принцесса будет в ярости, — заметил граф.

— Будет, — согласился герцог, — только мне плевать на её ярость. У неё не получится мне навредить, и недовольство короля я переживу, тем более что действовать буду не в одиночку. Если несколько герцогов потребуют у короля разорвать помолвку, он будет вынужден подчиниться, и для этого не трудно найти предлог. Скоро я встречусь с Лазони и Бенитаром, тогда всё и решим. Раз Аликсан так ослабил Мехала, да ещё летом лишит его подкреплений, с войной можно будет закончить до осени. Нужно только решить, как воздействовать на герцога Марди, чтобы он перестал валять дурака. Этот вопрос тоже обсудим. А тебя я на днях отправлю к герцогу Дорейну. Нужно обязательно добиться его одобрения всех моих начинаний. Нам есть что ему предложить, и тебе нужно убедить его в моей правоте. Ещё и Лантара попробуем привлечь. Это очень умный и хитрый человек. У него меньше сил, чем у любого из нас, но большое влияние на короля. Фактически королевством управляет не столько Андре, сколько Аленар. Но с ним я буду говорить сам.

— Остаётся только герцог Марди, — заметил Саже. — С ним будет нелегко договориться.

— Если не договоримся добром, придётся вспомнить, что все люди смертны. Ушли в небытие герцоги Парнада, уйдут и Марди. Закончим войну, а потом посмотрим, не слишком ли много герцогов в нашем королевстве.

Глава 5

— Ну что, Альбер, король не сделал вас графом? — спросил Сергей Пармана, когда тот вернулся из столицы и после чистки от грязи появился у него в кабинете.

— Удостоился лично услышать его благодарность, — с улыбкой ответил барон, — а это уже немало. Возьмите пакет. В нём письма от короля, принцессы и герцога Лантара.

— Спасибо, — поблагодарил Сергей, откладывая пакет в сторону. — Непременно почитаю, но позже, а пока у меня есть к вам разговор. Знаю, что устали, но разговор важный, и надолго я вас не задержу. Для летней компании нужен умный, смелый и инициативный человек, которому я мог бы всецело доверять. Мне кажется, что вы для этого подойдёте. Если примете моё предложение, можете взлететь очень высоко. Только и вы должны мне полностью доверять и принять решение до того, как я вам всё расскажу. Обратной дороги у вас не будет.

— А мне не нужно думать, — ответил Парман. — Я с вами, милорд, до самого конца, каким бы он ни был.

— Вы выбрали! — удовлетворённо сказал Сергей. — Тогда слушайте внимательно. Война Мехалом уже проиграна. В летней компании будут решаться вопросы, когда уйдут сотхемцы и на каких условиях. Самое главное начнётся потом. Эта война должна очень многое изменить. Скрытая борьба за власть, жертвой которой недавно пал отец нашего короля, скорее всего, перейдёт в открытое противостояние. Это бы уже случилось, если бы не Мехал. Среди герцогов нет единства, а у короля слишком мало сил. Наша задача будет заключаться в том, чтобы уцелеть самим и по возможности помочь королю, а для этого нужно максимально усилиться и понести как можно меньше потерь в войне. Сейчас я скажу то, чего не знает никто в моём окружении. Мы с герцогом Рошти решили поделить Парнаду, причём три четверти её, включая всё приграничье, отходит мне, а он забирает те земли, которые прилегают к его провинции. Большинство герцогов это поддержит, поэтому и король вряд ли будет возражать. Пока эти земли будут для нас головной болью, но если приложим усилия, можем превратить этот край в процветающую землю, источник нашей силы и безопасности. Многие благородные роды Парнады погибли, не оставив наследников. Я без труда выделю вам там баронство, а если заслужите, то и графство.

— Я уже говорил, милорд, что вы можете всецело мной располагать.

— Тогда слушайте, что надо сделать. Летом я хочу захватить все города, которые расположены по тракту и сейчас заняты сотхемцами. Если не считать городов на границей с Рошти, в которых сейчас расположена армия Мехала, и куда мы не пойдём, таких городов шесть. Причём захватить мы их должны без больших потерь со своей стороны, не принося разрушений городам, а то потом самим же придётся их восстанавливать. Для того чтобы это выполнить, я хочу создать новый род войск. У меня на родине их назвали бы диверсионными. Это дело я решил поручить вам, поэтому слушайте внимательно, в чём будет заключаться ваша работа. Вам нужно создать полк из самых лучших воинов, мастерски владеющих всеми видами оружия, той борьбой, которую я вам покажу, а так же приёмами и средствами скрытого проникновения на охраняемые объекты. Что пригорюнились? Непонятно сказал? Так я сейчас всё объясню на примере. Что будет, если мы открыто подведём армию к одному из городов? Объявят тревогу, увеличат число караульщиков на стенах и по ночам будут жечь факелы. При этом вы уже не сможете незаметно пойти на штурм. Вас увидят, объявят тревогу и выведут на стены все резервы. Если у вас много войска, вы всё равно победите, просто задавив защитников числом. У гарнизона в триста или даже в пятьсот человек не хватит людей защищать всю городскую стену, поэтому рано или поздно вы через неё переберётесь, и судьба осаждённых будет решена. Но и вы при этом потеряете немало людей. Я хочу брать города совсем не так. Представьте, что у вас есть полсотни ловких молодых воинов, которые мастерски умеют сражаться на мечах, стрелять из лука и метать ножи. О борьбе я вам пока говорить не буду, это нужно показывать. Примите на веру, что моя сестра без оружия свалит с ног очень многих бойцов моей армии, особенно если они не будут к этому готовы. Можете представить такое искусство в руках сильного воина! Теперь мы этих воинов одеваем в тёмную одежду и обуваем не в ваши громыхающие сапоги, а в мягкую кожаную обувь. Боевые действия начнутся в новолуние. Много вы увидите при свете звёзд?

— Ничего не увижу, милорд, — ответил Альберт, уже начавший понимать, о чём говорит герцог. — Даже в городе, когда не горят фонари, запросто можно разбить лоб.

— А если в такую ночь ваши бойцы приставят к стенам города лестницы, ручки которых обмотают тканью, а потом взберутся по ним на стену в нескольких местах и вырежут охрану?

— Так они сами, милорд, смогут ориентироваться только на шум шагов.

— Я немного подготовился, поговорил с нужными людьми и кое-что испытал на себе. Есть одно растительное средство, которое сильно увеличивает зрачок и обостряет зрение в темноте. Его часто используют работающие по ночам воры. Я его сам попробовал. Горькое страшно, но зрение в темноте улучшает сильно. Без него я вообще ничего не видел, а с ним различал контуры предметов. У него, помимо горечи, есть неприятные последствия. При частом употреблении оно сажает зрение. Те воры, которые его употребляют годами, со временем начинают слепнуть. Но вам это не грозит, так как пользоваться будете редко. Ещё плохо то, что зрачки расширяются на полдня, поэтому стоит кому-то зажечь факелы или если случится пожар, вы на время ослепнете. Чтобы этого не произошло, у каждого должны быть такие очки. Посмотрите сквозь них на свет.

— Видно, но еле-еле. Как этого добились?

— Очень просто. Закоптили одно стекло, и к нему приложили другое, чтобы не смазать копоть. Ладно, я продолжу…

— Не стоит продолжать, милорд, я уже понял. Забравшись на стену, мои парни, которых никто не видит и не слышит, подбираются к охране и по команде её вырезают, после чего захватывают всю стену и башни, а потом открывают ворота подкреплению.

— Правильно. А если гарнизон невелик, а у вас сотня таких бойцов, вы можете справиться без подкрепления. Но захват городов — это ещё не всё, чем вы будете заниматься. Если мне будет нужен кто-нибудь из герцогов, ваши парни должны будут выкрасть его из дворца и доставить ко мне. Для начала наберёте сотню людей и будете тренировать. До лета осталось не так много времени, поэтому отбираемые люди уже должны мастерски владеть мечом. Умение стрелять из лука не обязательное, но желательное условие. Для тех, кто слабо владеет этим искусством, устройте тренировки в стрельбе. Моей борьбой пока займутся те, кто лучше других подготовлен во всём остальном. У Джока есть несколько работников из бывших душегубов, которые поработают с вашими людьми и научат их разным полезным для дела мелочам и приёмам. Для всех придумаете неброскую форму тёмных цветов и обувь из кожи тоже тёмного цвета. Деньги для этого вам выделены. Да, я увеличу плату вашим солдатам в два раза, а за рискованные задания они будут получать дополнительное вознаграждение. Всего планируйте свой полк на три сотни таких бойцов.

Парман ушёл, растерянный необычным назначением, а Сергей, который большую часть дня провёл в лагерях, решил, что сегодня можно закончить с делами и отдохнуть.

— Милорд, приехала семья шевалье Газла, — доложил секретарь. — Дорн знает, куда их заселять, или сходить мне?

— Никуда не нужно ходить, Рашт, — ответил Сергей. — Баронесса Буше там?

— Да, она с сыном пошла их встречать.

— Тогда выйду и я. Это не совсем обычные гости.

Он вышел на задний двор и увидел очень тёплую встречу Альды со здоровым как медведь мужчиной и красивой хрупкой женщиной. Пока они обнимались, Алекс взял за руку девочку его возраста и целеустремлённо повлёк её во дворец. Герцога он не заметил.

— Добро пожаловать в наш дом! — сказал Сергей, подходя к приехавшим. — Друзья баронессы Буше у нас всегда желанные гости!

— Спасибо на добром слове, милорд! — с поклоном ответил Свен. — А куда подевалась Майя?

— Алекс повёл свою даму сердца знакомить с нашими коридорами, — рассмеялся Сергей. — По его словам, они сильно проигрывают коридорам замка. Короткие и много поворотов, поэтому очень трудно разогнаться. Дорн, где слуги?

— Я послал за ними, ваша светлость, сейчас будут.

— Пойдёмте, господа, — пригласил Сергей. — Я вас провожу, а слуги перенесут вещи. Как доехали?

— Дорога тряская, — ответил Свен. — Мне-то нормально, а вот жена у меня лёгкая. Я посадил её на колени, а дочь взял на руки. Так и доехали. Не тошнит?

— Самую малость, — сказала Лаша. — Пропущу ужин, и всё пройдёт.

— Альда, перед нашим отъездом приходил твой колдун, — сказал Свен. — Просил передать, что пока для тебя нет опасности, но если он её почует, приедет сам или попросит помощи.

— Какой помощи? — не поняла Альда. — У кого?

— А я знаю? — пожал плечами Свен. — Что он сказал, то я тебе и передал.

— Вот ваши комнаты! — сказал Сергей, останавливаясь у двух гостевых комнат, которые были соединены дверью. Ключи должны быть на столах. Баронесса всё покажет. Жду всех, кого не укачала дорога, на ужин.

— Приятный юноша наш герцог! — сказал Свен, когда Сергей скрылся за поворотом коридора. — Он к тебе неровно дышит?

— Потом поговорим, — покраснела Альда. — Разувайтесь сразу за порогом, здесь же оставляйте обувь. А это тапочки для комнат. Сейчас принесут ваши вещи, разложите то, что нужно, и я покажу дворец. Заодно найдём Майю с Алексом.

Покинув своих гостей, Сергей направился к себе, чтобы до ужина прочитать привезённые Парманом письма, но услышал за дверью в комнату сестры голос Алекса и вошёл. Лани сидела на диване и увлечённо рассказывала сказку о Снежной королеве. С одного бока у неё расположился Алекс, а с другого примостилась Майя, не сводившая заворожённого взгляда с рассказчицы. Тёплая одежда детей валялась у входа вместе с обувью.

— Я вас прерву, — сказал Сергей. — Алекс, вы ушли, никому ничего не сказав, а твою даму сердца сейчас ищут родители. Ты уже знаешь эту сказку, поэтому живо собери всю одежду и отнеси её в ваши комнаты. Заодно скажешь, куда вы задевались. А ты рассказывай, тётя Лани!

— Я не бью тебя подушкой только потому, что здесь дети, которым не хочу подавать дурной пример! — рассерженно отозвалась сестра.

— Можете бить, тётя Лани, — разрешил Алекс, собирая куртки. — Мы с Майей уже кидались подушками, правда, не в герцога, а друг в друга. Майя, я быстро сбегаю!

Хмыкнув, Сергей вышел вслед за мальчиком и отпер дверь в свои комнаты. В спальне было светло, поэтому он улёгся на засланную гобеленом кровать и занялся чтением. В письме короля не было ничего примечательного. Отложив его, он взял письмо принцессы. Если бы он её любил, написанное сильно порадовало бы, сейчас оно вызвало досаду и чувство вины. Третье письмо было интересней. Аленар подробно описал действия армий короля и каждого из герцогов. В конце была приписка, в которой он выражал надежду на то, что герцог Аликсан воспользуется паузой в войне и посетит столицу, потому что не всё можно доверить бумаге. Ему самому хотелось поговорить с Лантаром и посетить столицу королевства по другим вопросам. Мешали принцесса и её любовь. Она обязательно потянет в постель, и придётся идти. Это будет подлостью по отношению к Альде, а после предпринятых им шагов по разрыву помолвки — и по отношению к самой принцессе.

— Рад вас видеть, барон! — сказал король Мехал начальнику службы Преданных. — А вот на вашем лице почему-то не видно радости.

— Нет у меня причин для радости, — мрачно отозвался барон Мерток. — Мне не удалось выполнить ваше приказание по близким Аликсана, а сам герцог набрался наглости и залез на нашу территорию. Сжёг Дешт и захватил обоз с серебром.

— Обоз шёл без охраны?

— Охраной было пополнение для ваших войск. Все попали в плен.

— Все — это сколько?

— Тысяча кавалеристов.

— Я спущу шкуру с начальника конвоя!

— Вряд ли, ваше величество, — сказал Мерток. — Это молодой герцог Лори. Он попал в плен вместе со всеми. Его семья очень этим озабочена, и от меня потребовали начать переговоры с Аликсаном о выкупе. Это письмо для вас от герцога.

— Вот мерзавец! — с восхищением сказал король. — Он ведь и Валенту взял и перехватывал все наши обозы для армии.

— Я через неё проезжал, знаю, — сказал барон. — Что будем делать? Для чего вы вызвали меня в армию?

— Всё плохо, барон! — сказал Мехал. — Сейчас у нас небольшое преимущество, а скоро его не будет. Наши резервы не безграничны, и то пополнение, которое с таким трудом собрано с вашей помощью, будет последним. Но и оно может не дойти, если Аликсан к лету опять начнёт резвиться на нашем пути в Сотхем. На днях пришло письмо из казначейства, в котором мне сообщили, что возникли сложности с тратами на войну. И уйти нам не позволят, да я и не собираюсь уходить.

— Раз вы меня вызвали, значит, есть работа.

— Если нельзя усилиться самим, надо ослабить наших противников. Из всех герцогов самым подходящим для моих целей считаю Олена Марди. Он долго и последовательно готовит свой путь к трону.

— Смерть отца Андре — его рук дело, — вставил Мерток.

— Так вот, несмотря на то что он собрал большие силы и старается не слишком нас задирать, чтобы их не уменьшить, этих сил ему всё равно не хватит, для того чтобы захватить трон и на нём удержаться. Хотя, если судить по тому, как он себя ведёт с королём и остальными герцогами, у него на этот счёт другое мнение.

— Марди сможет захватить трон, но его оттуда быстро турнут, — сказал Мерток. — Для остальных герцогов он гораздо худшая кандидатура в короли, чем Андре. Груб, самоуверен и не склонен считаться с чужим мнением, если оно не совпадает с его собственным.

— Вот именно. А для нас он был бы очень хорош на троне.

— Предлагаете договориться?

— Для нас это единственный приемлемый выход. Он поможет нам, ударив в спину армии Сандора, а мы поможем ему стать королём. Естественно, что он не откупится от нас этим предательством. Мы заберём две приграничные провинции, а со временем разберёмся и с Марди. А Аликсана нужно убрать, и сделать это как можно скорее. Всё это я возлагаю на вас. Смотрите, Мерток, не подведите меня вторично!

— Садитесь, Галлер! — сказал Олен Марди своему генералу. — Вы единственный человек, которому я доверяю почти полностью!

— Почти, милорд?

— Полностью нельзя доверять никому, — усмехнулся герцог. — Не отвлекайте, лучше внимательно слушайте, что вам говорят! У меня есть сведения, что Рошти собирал у себя герцогов. На этом сборище много чего обсуждали, в том числе и нас с вами. Одним словом, скоро за нас возьмутся всерьёз, а я не хочу терять солдат, которых мы собирали много лет. Скоро они понадобятся совсем в другом месте. Вы должны быть в курсе того, чем занята моя служба безопасности. Но не все планы исполняются, может рухнуть и наш, поэтому нужно побеспокоиться о том, чтобы все в этой войне как можно больше ослабели. Все, кроме нас. Я знаю, что вы не доверяете барону Марлу и набрали своих людей, которых можно использовать для деликатных дел. То, которое я хочу вам поручить, как раз из таких. Король провёл тайное обручение своей сестры с герцогом Сергом Аликсаном. У меня были на этого юношу были свои планы, которые нарушило это обручение, но это не главное. Главное, что в случае смерти короля Аликсан может занять его место. Этому нужно помешать. Трогать самого Аликсана нежелательно, потому что я ещё не потерял надежду сосватать ему свою дочь, а вот принцессу надо убрать. По планам барона Марла должна исчезнуть вся королевская семья, но эта акция может пройти уже после их свадьбы. Берётесь?

— Это несложно сделать, — сказал генерал, — но убийство принцессы вызовет много шума, и вы будете главным подозреваемым.

— Я главный подозреваемый и в убийстве отца Андре, хотя там меня кто-то опередил. Ну и что? Главное — результат, а одним подозрением больше, одним меньше…

— Сегодня же пошлю человека. Но не помешает ли это планам барона Марла? Сейчас во дворце короля толпами ходят придворные шлюхи и те, кто ими пользуется, а у его семьи нет личной охраны. Гвардейцы кое-где стоят в караулах, но ту же принцессу никто не сопровождает. А если её убить, король наверняка разгонит свой бордель и озаботится охраной для себя и для матери.

— Действуйте без оглядки на то, что можете кому-то помешать. Андре скоро не поможет никакая охрана.

— Смотрите, какие красавцы, милорд! — Парман показал рукой на стоявших в четыре шеренги бойцов. — Все прекрасные мечники, и многие очень хорошо стреляют из лука. Тех, кто не силён с луком, пока вооружим арбалетами, но и с луками будем заниматься. Вот только никто из них не умеет бросать ножи.

— Ими вообще почему-то редко пользуются, — отозвался Сергей, — хотя это не так уж сложно. Просто многие считают это баловством. Крышки принесли?

— Всё, как вы велели, милорд, и ножи, и крышки.

— Кто из вас считает бросание ножей несерьёзным делом? — обратился он к бойцам. — Поднимите руки.

Поднявших руки оказалось человек тридцать.

— Жаль, что здесь нет того, кто учил этой науке меня, — сказал Сергей, забирая у одного из бойцов десяток метательных ножей. — Он был в этом деле виртуозом, но и я вам кое-что покажу. У меня в руках десять ножей. Пусть десять бойцов из тех, кто поднимал руки, возьмут вон те дубовые крышки от бочонков. У каждого есть ручка, так что они вам будут вместо щитов. Я давно не тренировался и не настолько уверен в себе, чтобы подвергать вас опасности, поэтому вы должны не прикрываться крышками, а держать их на вытянутой руке. Станьте кругом в шести шагах от меня и держите свои мишени подальше друг от друга. Готовы?

Сергей крутанулся, и в каждую крышку глубоко вонзился нож.

— Десять трупов, — продолжил он. — Попробовал бы я добиться того же мечом! Мало того что вы вдесятером изрубили бы меня в капусту, так ещё шуму было бы! Поэтому не нужно выпендриваться, а берите ножи и занимайтесь. Сегодня к вам придут люди, которые покажут, как их метать из разного положения и с разной дистанции. То же самое и с борьбой. В большинстве приёмов нет ничего особенного, и сильный гибкий человек сможет без труда их выучить и применять. Хитрость не в приёмах, а в скорости их выполнения. Если противник сможет отследить ваши движения, толку от такой борьбы не будет. Подойдите ко мне, вы двое! К сожалению, я уже давно не занимался, а значит, потерял форму и не смогу работать в полную силу, но думаю, что вам и этого будет довольно.

Внезапно герцог прыгнул под ноги двум крепким бойцам, которые по его приказу вышли из строя. Никто не увидел, что он сделал, вроде бы как-то крутанулся, сделав подсечку сразу двоим. Не ожидавшие этого парни рухнули как подкошенные, а герцог уже опять был на ногах и насмешливо смотрел на строй.

— Если бы мне нужно было убить, они были бы мертвы, — сказал он бойцам. — Взять в плен сложнее, но одного я взял бы без труда. В человеке всё может служить оружием. В сече уместно применять удары ногами, чего почти никто из вас не делает. На теле человека много уязвимых точек. Даже не очень сильный удар в такую точку может лишить человека сознания или убить. Для чего я вам всё это говорю и показываю? Мне нужно, чтобы вы прониклись важностью своего дела. У меня на родине такие войска являются гордостью армии и посылаются на самые сложные задания. Захватить город, замок или охраняемый мост, причём сделать это не толпой, а небольшой группой, не понеся при этом потерь. Если понадобится кого-нибудь выкрасть или убить, вы должны будете сделать это без колебания. Я не люблю лишать людей жизни. Вы знаете, что я не только сделал всё, чтобы уменьшить потери у своих людей, мы и сотхемцев всю зимнюю компанию не столько убивали, сколько брали в плен. Но иногда убийство бывает оправдано. Именно мне придётся решать, забрать жизнь одного мерзавца или допустить, чтобы из-за него погибли сотни, а то и тысячи. А вам надо в таких случаях не рассуждать, а верить своему герцогу и выполнять приказ. Кто к этому не готов, может уйти в свой полк. Времени до лета у вас немного, поэтому придётся все силы отдать тренировкам. Вы всё равно не будете до конца готовы, и доучиваться придётся позже, но чем больше труда в себя вложите, тем больше у вас будет шансов выполнить мой приказ и вернуться живыми. Зарабатывать вы будете больше других. Пока только в два раза, и ещё будут хорошие доплаты за каждое выполненное задание.

— А за невыполненное? — набравшись смелости, выкрикнул кто-то из бойцов, вызвав смех товарищей.

— А за невыполненное платить будет некому, — ответил Сергей. — У вас будут такие задания, с которых либо возвращаются с победой, либо не возвращаются вовсе. А я хочу, чтобы вы возвращались. Позже, когда вы многому научитесь, уже не придётся так сильно тренироваться, нужно будет только поддерживать форму. Оплату вам к тому времени тоже увеличим. А пока только труд. Кто к этому не готов, может уйти. И ещё хочу предупредить о том, что вам при выполнении заданий придётся столкнуться со многим, о чём не должны знать посторонние. Это касается даже ваших товарищей, которые не участвовали в деле. В таких случаях вас каждый раз будут предупреждать. Занятия начнутся с сегодняшнего дня. Помимо общей физической подготовки будут проводиться занятия с мечом, метание ножей и дротиков, стрельба из луков и арбалетов, приёмы битвы с копьём и рукопашный бой. Кроме того, я расскажу кое-что из того, что может пригодиться, и то же самое сделают люди барона Лишнея.

Сказав всё, что хотел, он повернулся и ушёл с плаца. Позже Сергей узнал, что из отряда не ушёл ни один человек. Вернувшись из лагерей, он отпустил сопровождение, отдав гвардейцам своего коня, и не спеша пошёл к поджидавшему его на заднем дворе Лишнею.

— Хорошая погода, милорд, не правда ли? — сказал Джок. — Тепло и нет ветра. И дождей весной почти не было, поэтому земля сохнет быстро.

— Хотите поговорить о погоде или это вступление к чему-то серьёзному? — улыбнувшись, спросил Сергей.

— Считайте это вступлением к разговору на тему, когда и как вас будут убивать, — ответил Джок. — Надеюсь, у вас нет сомнений в том, что будут? Или вы думаете, что Мехал простил все прошлые шалости, да ещё позволит летом гулять взад-вперёд по тракту и гадить ему на каждом шагу? Выделить для вас большие силы тяжело, поэтому он, как любой умный человек, попытается добиться своих целей с минимальными затратами сил и средств. Проще прикончить одного не в меру прыткого герцога, чем сражаться с ним самим и его армией. Я неправ? Или вы обо всех судите по себе?

— Излагайте дальше, Джок.

— Излагаю. Вчера за вами весь день следовал мой человек. Он наблюдал обстановку и прикидывал, где вас проще убить, чтобы обеспечить себе отход. И таких мест он насчитал два десятка. И это только вне стен дворца, а во дворце охраны практически нет. Стоит кому-нибудь перебраться через стену и незамеченным пройти через парк — и всё! Он сможет резать на выбор любого обитателя замка, а у вас на ночь во дворце запираются даже не все двери! Днём этого не допустят ваши гвардейцы, а ночью они не в состоянии уследить за всей стеной. Если вы не хотите думать о своей безопасности, о ней подумаю я. С вами, Серг, уже связали свою судьбу тысячи людей, и я в их числе, и с вашей смертью нам придётся несладко. Или вам безразлично, что будет после вас?

— Вы прекрасно знаете, что это не так. Ладно, Джок, делайте всё, что посчитаете необходимым. А в стену можно вмуровать куски стекла, так чтобы не было видно с площади. Жаль, что здесь нет колючей проволоки, а то протянули бы поверху спираль.

— И стёкла вмуруем, и железные крючки! А с внутренней стороны стен вобьём колышки. И охрана у вас во дворце будет днём и ночью! А без телохранителей вообще никуда не выйдете. К Альде и вашей сестре тоже приставлю людей. Когда я был во дворце его величества, поразился царившей там беспечности. Охрана дежурит только возле королевского кабинета и покоев королевской семьи. Ещё несколько гвардейцев стоят у каждого парадного входа и у ворот. Вместо телохранителей за королём повсюду ходят два гвардейца, которые не помешают опытному убийце. А принцессу и мать короля вообще никто не охраняет! И это считается в порядке вещей. Когда я высказал своё недоумение герцогу Лантару, он посмотрел на меня с таким удивлением… А сколько посторонних весь день околачивается во дворце и ночуют в комнатах свиданий! Если бы я захотел, убил бы любого члена королевской семьи или их всех и спокойно ушёл. Боюсь, что однажды кто-нибудь так и сделает.

Слова Джока подтолкнули к тому, чтобы по-другому взглянуть на ситуацию с войной. Собственные выводы не понравились и вызвали тревогу. Чем дольше Сергей размышлял, тем больше убеждался в том, что упустил из виду такой важный фактор, как предательство, хотя история земных войн во все времена являла множество примеров этого не лучшего проявления человеческой натуры. Поспешив в кабинет, он взял лист бумаги и сел за письмо.

«Передаю свой привет Вам и всему Вашему семейству — писал он герцогу Лантару. — К сожалению, дела не позволяют отлучиться из Ордага, поэтому доверю свои тревожные мысли этой бумаге и прошу Вас отнестись к ним со всей серьёзностью и попытаться убедить сделать это короля. Я обдумал всё, что Вы мне написали, и то, что стало известно в ходе зимней компании, и пришёл к выводу, что Мехал уже проиграл эту войну. По-видимому, всё решится этим летом, так как силы с нашей стороны уже превосходят то, что находится в распоряжении короля Сотхема, а его финансовые и человеческие ресурсы не безграничны. Мы действуем на своей территории, а у него всё снабжение идёт по одному пути, который мне нетрудно перерезать. Но ведь и Мехал не идиот и не может этого не понимать. Почему же он не выводит армию на свою территорию? Ответ может быть только один: он ищет у нас слабое звено, которое позволит освободиться от захлестнувшей его шею цепи. Предательство — вот то, что может спасти Мехала и изменить ситуацию в его пользу. О том, кто может стать таким слабым звеном, по-моему, можно не писать, это и так очевидно. Учитывая амбиции и притязания этого лица, ему будет нетрудно договориться с Мехалом о поддержке взамен на удар в спину и одну-две провинции. Считаю, что вам нужно обсудить это с герцогом Рошти и принять меры на случай таких действий. Отдельного рассмотрения заслуживает слабая защищённость короля и его семьи, которых в случае предательства, несомненно, попытаются убить. Прошу Вас убедить его величество принять меры к улучшению охраны. Сделайте то же самое и в отношении себя. У меня с завтрашнего дня меры безопасности будут усилены. Надеюсь, что все мои тревоги напрасны, и страшного не случится. Герцог Аликсан».

Глава 6

— Вы же сегодня не собирались возвращаться, — сказал король герцогу Лантару. — Что-то случилось?

— Ещё нет, но если верить тому, что я прочёл в письме Аликсана, которое мне недавно привёз его гонец, вскоре может случиться, — мрачно ответил герцог, передавая королю конверт. — Извольте прочитать.

— Не верю! — сказал король, прочитав письмо. — За всю историю королевства ни один герцог не опустился до предательства, какие бы разногласия у него ни были с королём. Рваться к трону — это одно, а вступить в сговор с врагами королевства — это совсем другое. Марди на такое не пойдёт. А охрану мы усилим, завтра же скажу капитану гвардии.

— Может быть, мне ещё сегодня прислать для вашей сестры Инну Коннер? Уверяю вас, ваше величество, что она защитит принцессу лучше ваших гвардейцев.

— Поезжайте к себе отдыхать, герцог. Я завтра поговорю об этом с капитаном и дам вам знать. А письмо пока останется у меня.

Прежде чем уехать, Аленар решил поговорить с матерью короля. До её покоев пришлось идти через весь дворец. Несмотря на позднее время, в коридорах то и дело попадались парочки и отдельные любители ночных приключений обоего пола, а из задёрнутых шторами ниш доносились звуки, не оставлявшие сомнений относительно того, чем в них занимались.

«Прав Аликсан, — думал герцог, услышав из одной ниши женские вопли, — этот гадючник давно пора почистить. Не дворец, а весёлый дом».

— Передайте миледи, что я прошу её принять меня совсем ненадолго, — сказал он выглянувшей на его стук служанке.

Гвардейцы заступали на дежурство только к ночи, и сейчас в полутёмном коридоре никого не было. Девушка почти тотчас вернулась, пригласив его следовать за собой. Королева-мать сидела в гостиной вместе с дочерью.

— Я думала, что вы уже у себя во дворце, герцог, — сказала она Аленару. — Чем вызван столь поздний визит? Случилось что-то серьёзное?

— Я уже был у себя, но счёл нужным вернуться, после того как ознакомился с содержанием письма, которое мне доставил гонец Аликсана. В нём он выражает беспокойство за вашу безопасность и просит убедить короля принять дополнительные меры, не ограничиваясь одними гвардейцами.

— И вам не удалось его убедить, — сделала вывод Ольда. — Мой сын очень упрям, к тому же он за что-то невзлюбил герцога. Вам, Аленар, надо было не ссылаться на мнение Серга, а говорить от себя. Он как-то обосновал своё беспокойство?

— Меня встревожили его выводы. В отличие от короля, я собираюсь принять меры и в части охраны, и сегодня же пошлю человека в свою армию.

— Герцог Марди? — проницательно сказала королева.

— Аликсан опасается, что он снюхался с Мехалом. Я, как и ваш сын, не верил в такую возможность, а после письма Аликсана начал сомневаться. Если он ударит в спину, мы не устоим.

— Глупо не реагировать на опасность только на том основании, что такого ещё не было, — сказала Ольда. — Но если Андре упёрся, его сразу не переубедишь. Я вам советую, если будете кого-то отправлять в войска, отдайте ему письмо со своими выводами для нашего генерала Морна. Это очень умный и предусмотрительный человек. Если у вас будут достаточно веские аргументы, он прислушается и примет меры. А мы с дочерью постараемся быть осторожней. Завтра я сама поговорю об этом с сыном.

— А можно почитать письмо Серга? — спросила принцесса.

— Ваш брат, Аделла, оставил его себе, — ответил герцог. — Завтра попросите у него, а я вас покидаю.

После ухода герцога Лантара принцесса сослалась на усталость и сказала, что пойдёт к себе отдыхать. Не заходя в свои комнаты, она поспешила в кабинет брата, надеясь застать его там и прочитать письмо жениха. Не успела она пройти и полсотни шагов, как из стенной ниши выскользнул молодой дворянин, который, ступая на носках, быстро догнал девушку и убил её ударом кинжала. Подхватив тело, он затащил его в зимний сад и усадил на скамейку, после чего быстро ушёл.

Как только Лантар прошёл караул гвардейцев у парадного подъезда своего дворца, к нему бросился секретарь.

— Милорд! Вас ожидает важный гость!

— Кого это принесло на ночь глядя? — спросил Аленар.

— Это граф Саже с личным посланием от герцога Рошти, — тихо ответил секретарь, предварительно осмотревшись вокруг. — Я попросил его подождать в одной из гостевых комнат. Он не хотел, чтобы его здесь видели, а в гостевых комнатах сейчас нет никого, кроме семьи Коннеров.

— Ладно, иди со мной.

Они поднялись по парадной лестнице на второй этаж и прошли к гостевым комнатам.

— Позови Инну! — приказал герцог. — Если она в халате, пусть не переодевается, только возьмёт с собой что-нибудь острое.

Минут через пять они вошли в комнату, где в кресле отдыхал граф. Увидев вместе с герцогом секретаря и красивую молодую женщину в домашнем халате, граф вопросительно поднял брови.

— Приветствую вас, ваша светлость! — сказал он, приподнялся в кресле и сел обратно. — Я просил о приватной встрече, а вы привели с собой секретаря. А зачем мне женщина? Я устал с дороги и обойдусь без её услуг.

— Приветствую, граф! — ответил Аленар. — Секретарь нужен для встречи, у меня от него почти нет секретов, а услуги этой женщины могут понадобиться мне. Если вы станете вести себя неподобающе, она просто оторвёт вам голову.

— Женщина-телохранитель? — удивился Саже, с любопытством посмотрев на Инну. — Ладно, вам виднее, кому из своих людей доверять секреты. Меня к вам послал герцог Рошти по очень важному делу. Прежде всего прочитайте его личное послание, а если у вас возникнут вопросы, я постараюсь на них ответить.

Аленар взял большой конверт, оторвал край и, вытряхнув на стол лист бумаги, начал его читать. Дочитав, бросил бумаги на стол.

— Такого я от Рошти не ожидал, — сказал он графу. — Ваш герцог сделал очень любопытные предложения, большинство из которых я склонен принять. Вот только полномочия союза нуждаются в уточнении.

— Ваш ответ слово в слово повторяет ответ герцога Аликсана, — сказал Саже. — Он тоже принял всё и высказал такое же пожелание. Если у вас нет возражений, то осталось только уломать герцога Дорейна, чем сейчас должен заниматься Рошти, а с Марди эти вопросы решили не обсуждать.

— И чем вызвано такое пренебрежение к одному из самых сильных герцогов королевства? — спросил Аленар.

— Этот вопрос мне поручили обсудить с вами наедине. Пусть все выйдут.

— Выйдите, — сказал герцог, — но будьте поблизости. Ну, уважаемый граф, теперь мы с вами одни, так что можете излагать то, что хотели.

— Есть общее мнение, что с семейством Марди нужно кончать! — жёстко сказал Саже. — Олену плевать на нас всех, да и его сын немногим лучше. Вы знаете, что король не по нраву большинству герцогов, но они готовы терпеть выходки Андре, потому что Марди намного хуже. К тому же король взрослеет и понемногу избавляется от своих недостатков. Под нашим давлением Марди привёл войско, но толку от этого нет. Видно, что он не хочет драться с Мехалом и нести потери. Его задачей, вне всякого сомнения, является демонстрация активности с целью выждать, пока мы все ослабеем, и навязать потом свою волю. И так он будет действовать, пока за него не возьмутся всерьёз или пока не снюхается с Мехалом. В последнее многие не верят, но Рошти уже принял меры. Плохо, что мы ограничены в своих возможностях. Даже если будем знать, что Марди в удобный момент ударит нам в спину, всё равно сделать можем очень мало.

— А что будет с герцогством? — спросил Аленар.

— Есть мысль разделить его на три части и отдать поровну вам, Бенитару и Лазони. Или у вас есть другие предложения?

— Нет у меня других предложений, — покачал головой герцог. — Меня устраивают предложения Рошти. Это все вопросы или есть ещё?

— Пока это всё, — ответил Саже. — Отправляя меня к вам, герцог высказал надежду, что ваши с ним отношения станут более дружескими.

— Почему бы и нет? — ответил Аленар. — Я готов к дружеским отношениям, если они не пойдут во вред королевской власти!

— Что-то вы сегодня рано, Джок. Что-то важное?

— Да как вам сказать… Я думаю, что вас сегодня будут убивать. Как, по-вашему, Серг, это очень важно или не очень?

— Садитесь, — предложил Сергей, — и рассказывайте, что вас привело к такому выводу.

— Семьи всех ваших слуг находятся под наблюдением. Конечно, этим заняты не мои люди, а соседи, которым заплатили и предупредили, чтобы не болтали лишнего. Резон в этом есть: к вам легче и безопасней подобраться именно через слуг, а их взять на крючок не только золотом, но и припугнув возможной печальной судьбой близких. Вчера нам сообщили, что к вашему подавальщику Стару Гаржи приехали какие-то люди, которые вывели из дома и усадили в карету его жену и дочь. Причём женщина выглядела испуганной, а дочь плакала. Позже, когда дома появился Стар, к нему на этот раз пешком наведались двое. Одного из них соседка узнала по утреннему визиту. Стандартный приём — взять в заложники семью и поманить золотом. Не удивлюсь, если сегодня в вашем компоте будет яд.

— Ему вернут семью?

— Конечно, нет. Женщин используют, прирежут и спрячут трупы. Остального золота ему тоже не видать. Зачем кому-то платить за уже сделанную работу? Скорее, получит сталь под рёбра, чтобы с горя кого-нибудь не выдал. Что там за шум?

Джок выглянул за дверь в коридор, где стояли гвардейцы, и вернулся со слугой, который обслуживал Сергея в трапезной.

— Ваша светлость! — упал на колени слуга. — Ради всех богов, помогите! У меня похитили жену и дочь и требуют, чтобы я вас отравил, не то надругаются над ними и пришлют мне порубленными на части. Дали золото и пообещали, что потом ещё доплатят.

— Где яд? — спросил Джок.

— Вот он, ваша милость! — слуга поспешно порылся в одежде и передал барону небольшой деревянный флакон. — В этой бутылочке какие-то шарики с приятным запахом. Сказали, что достаточно одного, но лучше — два.

— Понятно, что это, — мрачно сказал Джок, забирая флакон. — Смерть без вариантов. Знал я когда-то одного человека, который этим баловался. Почему ты не выполнил заказ, а пришёл к нам?

— Нешто я дурак? — ответил слуга. — Зачем мне убивать господина, от которого я не видел ничего, кроме добра? Чтобы опять разгорелась драка за его трон, да ещё сейчас, когда идёт война? И никто не вернёт мне семью и не заплатит золота. Прирежут, когда пойду домой, чтобы не болтал лишнего, — и все дела!

— Расскажи, как они выглядели, — приказал Джок.

— Один был самым обыкновенным, — начал рассказывать слуга. — На улице мимо такого пройдёшь и не вспомнишь, что когда-то видел. А вот второй приметный. Глаза маленькие и злые, а уши большие и немного заострённые кверху. Я таких ни у кого не припомню. И на правой щеке от угла рта тянется тонкий, еле видимый шрам. Да, ещё у него большие залысины!

— Достаточно! — прервал его Джок. — Эта личность мне известна. Значит так, сейчас тебя отведут в комнату, где будешь сидеть, пока не разрешим выйти, а мы поищем твоих обидчиков и семью. Заранее ничего обещать не буду, но всё, что сможем, сделаем.

— Ну и чья это работа? — спросил Сергей, когда слугу увели.

— Один исполнитель из столичной гильдии убийц, второй, скорее всего, тоже. Сейчас по-быстрому отловим главу гильдии и озадачим их поисками. Когда найдут их, найдём семью слуги и можем выйти на заказчиков. Почти наверняка это дело рук подручных Мехала. У него такими делами занимается служба Преданных. Её глава — барон Мерток — тварь ещё та. Я вас покидаю и напоследок прошу быть осторожнее с пищей. Все яды как-то меняют её вкус и запах, поэтому, если почувствуете непривычный привкус или запах, отставляйте такую еду и зовите своего врача. Он очень хорошо разбирается в ядах.

Выйдя от герцога, Джок быстро нашёл шевалье Сатарди.

— Тебе срочное задание. Берёшь наших волчар и едешь к Граху. Не забыл ещё, где его искать?

— Что мы не поделили с гильдией убийц? — спросил Сатарди.

— Нашего герцога. Двое их членов взяли на него заказ. Скорее всего, его дал барон Мерток по приказу своего короля. Мехалу жизненно важно не допустить нас летом на свои пути снабжения. Одного из убийц я узнал по описанию. Это Злой Барри. У второго нет характерных особенностей. Есть у них несколько таких ребят. Они взяли в заложники жену и дочь нашего слуги, поэтому нельзя терять времени, может быть, ещё спасём. Возьмите карету, но не доезжайте до самого дома. Ни к чему, чтобы его арест видели соседи. Тащи Граха ко мне, там и разберёмся.

Разбор долго не продлился. Когда два мордоворота втолкнули в кабинет Лишнея пухлого румяного старичка, у которого остатки волос были заплетены в небольшую косу, Джок подошёл к нему и без разговоров закатил такую оплеуху, от каких потом полдня звенит в ушах.

— Что же это вы творите, сучьи дети? — спросил он очумело трясущего головой старика. — Скажи, я тебя предупреждал? Я к вам со всей душой, а вы посмели поднять руку на герцога! Если я сейчас брошу в нижний город армию и перетрясу ваше дно, не будет больше ни дна, ни вашей гильдии. Я понимаю, что дерьмо всегда всплывает, что опять появятся люди, подобные тебе. Но тебя-то уже больше не будет, это ты понимаешь?

— Кто? — спросил старик. — Скажи, кто это сделал, и тебе доставят их головы! Зачем драться? Ты прекрасно знаешь, что я не контролирую все заказы. А твои слова я всем передал. Если кто-то по жадности на них наплевал, мы его выдадим.

— Чтобы сегодня же у меня был Злой Барри и тот, с кем он работал. Они выкрали женщину и ребёнка. Для вас всех желательно, чтобы они были доставлены ко мне живыми. И об этой семье вы должны забыть. Я ясно выразился?

— Может, мне сразу доставить и заказчиков?

— Если сможешь, я это учту на будущее.

— Я не идиот, Джок, — сказал старик, — и прекрасно понимаю, кому нужна смерть герцога. Так вот, я не хочу жить под Мехалом, да и негде будет жить, если сюда придут сотхемцы. На месте столицы останутся развалины и пепел. Мы постараемся сделать всё так быстро, как сумеем. Если твоим парням нетрудно, пусть довезут меня до улицы Медников. Мне туда долго добираться на своих двоих, а так и вы быстрее получите свою добычу.

Через четыре часа к двухэтажному зданию службы безопасности подкатила карета. Из неё вышел пожилой мужчина, который помог спуститься молоденькой женщине, а потом вынес ребёнка. Стражники, которых он позвал от входа, выволокли из кареты четверых связанных мужчин и увели в здание. Мужчина с ребёнком зашёл туда сам, и следом за ним забежала женщина.

— Что с ней? — спросил спустившийся в холл Сатарди, имея в виду девочку.

— Снасильничали обеих, — отводя глаза, ответил представитель гильдии. — Бабе это в удовольствие, а ребёнку… Жива, но нужно срочно лечить. Мы их такими застали. Грах велел передать, что, если нужно, мы отслужим.

— Может, и отслужите, — сказал ему Сатарди. — Это как решит Джок. Давай мне ребёнка. Как вас зовут, леди?

— Меня зовут Ленни, и я не леди, — ответила женщина.

— Это вы просто ещё не знаете. Вашему мужу за верность указом герцога присвоено дворянство для всей семьи. Сейчас вас отвезут во дворец и временно поселят там. Сразу же по приезде вашей дочерью займётся врач герцога… Быстро подать карету! — приказал он стражникам. — И обеспечьте им сопровождение.

Отправив женщину с девочкой, он, не теряя времени, спустился в подвал, где проводились допросы. Джок уже работал.

— Тебе передали мои слова, сволочь! — кричал он на убийцу, который, судя по описанию, был тем самым Злым Барри. — На деньги польстился, урод! Кто из вас насиловал девочку? Ты? Отвечай!

— Что мне тебе отвечать, — зло ответил допрашиваемый, сплюнув на пол вместе с кровью два зуба. — Всё равно ведь кончишь!

— Калите железо! — велел Джок. — Просто так он у меня не умрёт! Только займётесь им позже, а пока давайте второго.

Когда доставили второго убийцу и бросили его связанного на стул, Джок подошёл и сильным ударом кулака сшиб его на пол допросной комнаты, добавив несколько ударов ногами.

— Тоже развлекался с ребёнком? — спросил он, глядя в невозмутимое лицо убийцы.

— Вот ещё! — ответил тот, тоже сплюнув кровь. — Я не занимаюсь этим с детьми, мне хватает баб! Это вы с Барри спрашивайте. Меня не было дома, когда он резвился!

— Если не врёшь и будешь говорить, умрёшь легко, — пообещал Джок.

— А если откупиться услугой? Нас для убийства нанимали сотхемцы, так я могу прикончить для вас кого-нибудь из окружения Мехала. Я в их столице три года работал, не подведу.

— И барона Мертока можешь?

— А что в этом сложного? — удивился убийца. — Мерток повсюду ездит верхом. Его все боятся до дрожи, вот он и не бережётся. Садануть с чердака из арбалета, и нет барона. В охране у него всего двое. Они даже не поймут, откуда стреляли.

— Неплохое предложение, — согласился Джок. — Осталось только понять, почему я должен верить тебе на слово? Кто даст гарантию, что ты не смоешься?

— Вы ведь тот самый Джок Лишней? — спросил убийца. — О вас идёт молва, что всегда держите слово. У меня в купеческих домах лежат две тысячи золотом. Если обещаете мне прощение и вернёте бумаги на это золото, я всё исполню. Куда мне бежать от таких денег? Тем более что завалить вашего барона для меня не слишком трудно.

— Этого убрать в камеру и сегодня не трогать, — приказал Джок Сатарди. — Я уезжаю к герцогу, а ты пока поработай с агентами Мертока. Большого интереса они не представляют, поэтому нужно только убедиться в том, что к нам не попали случайные люди. Их кончите быстро, а эту сволочь Барри пусть помучают так, чтобы ему смерть стала избавлением. За то, что он сотворил, любой муки будет мало! Тебе на это смотреть необязательно, так что закончишь свою работу и возвращайся.

Уже на третий день после переезда во дворец герцога Свен заскучал. Увидев изнывающего от безделья гостя, Сергей попросил его позаниматься с воинами элитного отряда. Выяснилось, что Свен не только великолепно стрелял из лука, но ещё виртуозно работал копьём, да и мечом владел лучше многих в отряде. Теперь он большую часть дня пропадал в лагере, зато начала скучать Лаша. Муж отсутствовал, а детям было достаточно общества друг друга, поэтому она всё время проводила вместе с Альдой и с Лани, с которой быстро сошлась. Сура куда-то отправили на несколько дней, и к их женской компании на время присоединилась Гала. Леора получила от своего барона долгожданное предложение, приняла его и после свадьбы переехала жить в новый город. Во дворце герцога она за всё время появилась только два раза, да и то по каким-то своим делам. Часто по вечерам к женщинам присоединялся Сергей. Такие посиделки всегда заканчивались песнями под гитару. Точно так же проводили время, когда гонец из столицы принёс весть об убийстве принцессы. Гонцу было приказано найти герцога и вручить ему письмо Лантара, что он и сделал.

— Что случилось? — всполошилась Альда. — Серг, что с вами?

— Господи! — сказал Сергей, уронив на диван гитару. — И эту тоже!

— Что случилось, брат? Что тебе сообщили? — обхватила его руками Лани.

— Пять дней назад кто-то ударом кинжала убил во дворце принцессу Аделлу! Ведь писал же я Лантару! Почему всех моих женщин убивают?! Как я могу кого-нибудь любить, если вместо радости и счастья несу своим избранницам смерть?

Он обхватил голову руками и через спальню Лани ушёл в свои комнаты, забыв на диване письмо герцога.

— Его нужно хоть немного успокоить! — со слезами на глазах сказала Лани. — А у меня ничего не получилось! Сходи к нему, Альда! Он не любил принцессу, но они были близки, и вот убили и её! Да он сейчас сойдёт с ума или вообще никогда больше не подойдёт ни к одной женщине!

— Как я могу войти в спальню герцога? — запаниковала Альда. — Что ты такое говоришь?

— Что думаю, то и говорю! — заплакала Лани. — Для тебя Серг не герцог, а влюблённый мужчина! Ему сейчас больно и одиноко! А для меня он самый близкий человек, который страдает, а я не могу ему помочь! Ты что, не знаешь мужчин? Она его любила, а он всячески затягивал свадьбу, а потом вообще сделал шаги к разрыву помолвки. И теперь он начнёт обвинять себя во всём, тем более что у него убивают уже четвёртую женщину. Тут любой сойдёт с ума! Так ты идёшь или нет?

— Идите, Альда! — подтолкнула её Лаша. — Герцогиня права. Ему очень плохо, а кто в такие минуты поможет лучше, чем любимая девушка? Я же вижу, что он вам тоже не безразличен! Возьмите письмо!

Видя нерешительность Альды, Лани взяла её за руку, повела в свою спальню, а потом открыла дверь в спальню брата. Девушка увидела лежавшего на кровати Серга и его вздрагивающие плечи. Поборов стеснительность, она подошла к кровати, села на её край и провела рукой, приглаживая ему растрёпанные волосы.

— Почему я не плакал, когда убили любимую мной Лару, и не могу сдержать слёз из-за девушки, которую мне навязали? — спросил Сергей.

— Может, из-за чувства вины? — предположила Альда. — Своей жене ты отдал всё, что мог, а принцессе, которая тебя полюбила и мечтала о свадьбе, подарил лишь немного радости и много обмана. Только ты зря думаешь, что она погибла из-за тебя.

— Спасибо за добрые слова! — сказал он, сел на кровати и вытер слёзы. — Разревелся как девчонка! Ты не права, Альда. Я знаю, что причина её смерти во мне, точнее, в навязанной мне помолвке, и даже догадываюсь, чьих это рук дело! Герцог Марди рвётся к трону, а тут эта помолвка! Если бы мы поженились, а он убил короля, то остался бы ещё я. Прав на трон у меня было бы больше, чем у него. И потом остальные герцоги, кроме Лантара и Дорейна, знали о моём решении разорвать помолвку, а Марди этого не знал, поэтому и поторопился с убийством. Ведь сама принцесса никому не мешала, мешать могли её муж или сын. Если бы не я, её попытались бы убить вместе со всей королевской семьёй. И раз он решился на это убийство, значит, у нас совсем нет времени. Надо прочитать письмо, а то я дочитал только до строк о её смерти.

Он взял у Альды письмо, прочитал и бросил его на кровать.

— Аленар просит меня выступить раньше. Он считает, что мои успехи могут поколебать решение Марди нанести нам удар в спину. А у меня нет такой возможности!

— О каком ударе ты говоришь? — поразилась Альда. — Как такое вообще возможно?

— Когда человека годами грызёт гордыня и жажда власти, становится возможным всё, — сказал Сергей, вновь беря в руки письмо. — Мы это только предполагали, а теперь герцог Лантар пишет следующее: «Ни у кого уже нет сомнения в том, что Марди замыслил измену. Наши люди в ставке герцога видели графа Балька, который последние годы жил в Сотхеме и, по слухам, был в близких отношениях с Мехалом. Фактически он является его доверенным лицом в нашем королевстве. Графа хотели перехватить, но Марди отправил его в свою провинцию с большим воинским эскортом, так что с захватом ничего не получилось».

— А почему мы не можем выступить раньше? Из-за дорог или не готова армия?

— Дороги полностью не просохли, но грязь не помешает. Причина в том, что до новолуния ещё пятнадцать дней, поэтому выйти должны через декаду. Пока доберёмся…

— А как на выход армии может повлиять луна?

— Это секрет, о котором во всей армии знают несколько человек. Подробности тебе ни к чему, просто знай, что для хитрости, которая поможет нам быстро и без потерь захватить занятые сотхемцами города, нужна темнота. Иначе их придётся штурмовать без хитростей, теряя время и людей. Вряд ли я тогда напугаю Марди своими успехами.

— И что же делать?

— Завтра отправлю гонцов на север. Дворяне севера дали мне своих воинов, но намного больше оставили себе. Мне есть что им сказать, чтобы получить дополнительную помощь. А если я её получу, смогу забрать в поход всю армию, оставив столицу под охраной северян. Даже если Мехал с помощью Марди потреплет армии короля и герцогов, теперь известно о его замыслах и не получится полного разгрома. По крайней мере, я на это надеюсь. О том, что делать дальше, загадывать рано. До той поры ещё многое может случится.

Генерал Морн сидел в штабной палатке и думал. Уже третий день сотхемцы проявляли повышенную активность, пытаясь пробиться к окружённому Дарку. Семь армий герцогов и армия короля надёжно блокировали четыре тысячи воинов Сотхема во главе с их королём, окружив город сплошным кольцом войск и выставив сильные заслоны на всех возможных путях подхода противника со стороны занятых ими городов. У армий Сандора, даже не считая герцога Аликсана, было уже на треть больше бойцов, и генерал был бы спокоен за исход летней компании, если бы не два «но». Огромным недостатком была несогласованность действий союзных армий. Все герцоги, кроме Лантара и Дорейна, отказались подчинять свои армии кому бы то ни было, кроме назначенных ими генералов. Но армия Лантара только называлась армией и по своей численности уступала любой другой самое малое в пять раз, а Дорейн, хоть и подчинил ему своего генерала Браса, но поставил армию так, что между ней и королевской находились две других. И как теперь ими управлять? Второй неприятностью было соседство с войсками герцога Олена Марди, которыми командовал генерал Галлер. Первым камнем, упавшим на сердце генерала, было письмо герцога Лантара, в котором Аленар высказал опасение, что герцог Марди в погоне за троном может не побрезговать помощью Мехала. Что нужно было сделать, чтобы такую помощь получить, Морну объяснять не требовалось. Тогда он не придал большого значения письму герцога, но позже, когда стало известно о графе Бальке, заколебался. Он не мог не принимать в расчёт предательство, поскольку ценой ошибки была бы гибель королевской армии. Генерал поговорил кое с кем из своих офицеров и определил порядок действий на случай предательского удара. Сделать можно было до обидного мало, поскольку все стояли на плоской, как стол, равнине и только в небольшом отдалении, за позициями войска Марди, тянулась цепочка низких холмов. Генерал поменял местами несколько отрядов и увёл из лагеря свою немногочисленную кавалерию якобы в рейд, а на самом деле вывел её за холмы и спрятал в тылу войск Марди. Пусть там только пятьсот человек, но в случае предательства их удар в спину соседям позволит вывести из боя хотя бы часть войск, пожертвовав остальными. Общий штурм Дарка назначили через два дня, когда должны были закончить изготовление осадных орудий, но, скорее всего, сотхемцы попробуют выручить своего короля уже сегодня. Чтобы этому помешать, вчера все командующие, кроме Галлера, выделили дополнительные силы, но их оказалось недостаточно, и теперь опять придётся слать подкрепления к тракту. И опять эта сволочь Галлер не пошлёт своих, а значит, соотношение сил ещё больше изменится в его пользу.

— Генерал! — крикнул вбежавший в палатку адъютант. — Прибыл гонец от барона. Сотхемцы прут по тракту в большой силе. Он передал, что там уже чуть ли не восемь тысяч против наших четырёх и войска всё подходят. Что будем делать?

«Вот и конец мучительным сомнениям, — подумал он, поднимаясь с грубо сколоченного табурета. — Сейчас всё решится, по крайней мере, для нас».

Глава 7

— Послушайте, шевалье! — сказал Сергей Джордану. — Я хочу отправить вас с очень важной и секретной миссией на север провинции. Вам будут даны широкие полномочия, подтверждённые моим указом, и отряд сопровождения. Теперь слушайте, что нужно сделать. Вы будете заезжать во все крупные имения и в города. Владельцам имений и главам магистратов нужно чётко объяснить, что от них требуется и почему. При этом каждый раз предупреждайте, что эти сведения только для них, чтобы не слишком распускали языки. Болтать, конечно, будут, но меньше. Война близится к концу. Все герцоги нашего королевства, кроме Марди, вступили в борьбу с врагом и поставили войско Сотхема на грань поражения. Видя, что одному ему с нами не управиться, Мехал решил заручиться поддержкой герцога Марди, чтобы тот, презрев долг, нанёс удар в спину остальным защитникам королевства. За это Мехал обещал помочь ему овладеть короной. Я ухожу в битву, которая решит исход войны, решит, кто будет жить на этой земле и пользоваться всеми её благами. Поэтому я беру в поход всех, кто к нему готов, и оставляю в Ордаге только часть столичного гарнизона. Но наша столица находится всего в трёх днях пути от границы с Сотхемом, а путь через гарь хоть и труден, но преодолим для войска. Поэтому я прошу северян оказать помощь, направив свои дружины для охраны нашей столицы. Хочу предупредить всех, что если найдётся такой род, который решит воспользоваться временной слабостью отдавших мне воинов соседей, то после войны он исчезнет весь до последнего человека. Вот пусть и думают.

— Ваша светлость, — растерянно сказал Джордан. — Это правда насчёт герцога Марди? Как же так можно?

— Он всю жизнь рвался к трону, снедаемый жаждой власти, а теперь ему дали надежду. Его армия стоит рядом с армиями других герцогов, но до сих пор не участвовала ни в одном сражении, а в окружении Марди видели людей Мехала, которых он не выдал, а взял под свою защиту. Предательский удар может быть нанесён в любую минуту, но если его дожидаться, а только потом посылать за помощью, эта помощь может уже никому не понадобиться. Понятно? Вот и прекрасно. Если выполните поручение, станете бароном!

Едва Джордан вышел из кабинета, как в него вошёл Джок.

— Приехал Джолин, — с порога сообщил он. — Я его к вам не привёл, расскажу сам. Разведку они провели. Выяснили, что все те отряды, которые мы оставили по деревням, там и сидят. Сотхемцы не выдвигались в направлении Зельска. За время наблюдения за трактом в сторону Рошти проследовало несколько конвоев. Кроме обозов, в каждом было не меньше пяти сотен бойцов. Получается, что Мехал уже получил все подкрепления или большую их часть. В города Джолин не заходил, а с пленными ничего не получилось, поэтому они не задержались.

— Понятно, — сказал Сергей. — С сегодняшнего дня начинаю готовить армию к походу. Через три дня проведём совещание с офицерами, тогда же выступят первыми разведчики и сотня Пармана, а ещё через два дня выйдут все остальные. Уже сейчас по пути следования армии начали заготавливать топливо и завозить продовольствие. Всё немного раньше, чем я планировал, но лучше рискнуть, чем опоздать.

— Берём всех?

— Оставлю в столице половину гарнизона, а остальных забираем. К этому времени уже начнёт поступать помощь из провинции, так что город не останется совсем без защиты. Я очень надеюсь на то, что Джордан приведёт с севера многих. У них хватает вторых сыновей, которым дома ничего не светит, а у меня можно к титулу заслужить имение. В Парнаде вырезали две трети благородных семейств, не оставив наследников.

— Как женщины восприняли телохранителей?

— Без восторга, но с пониманием, — ответил Сергей. — Пришлось рассказать о попытке отравления. Теперь они по очереди навещают девочку и носят ей всякие вкусности. Амели их гоняет, но вяло, потому что для её подопечной радость — лучшее лекарство, а она рада и гостьям, и их подаркам. Если кто и ворчит по поводу ваших людей, так это моя сестра. Но она со свойственной юности самоуверенностью сильно преувеличивает свои возможности.

— Поговорите со своим генералом, милорд, — попросил Джок. — Пусть хоть сейчас переселит свою семью к вам во дворец. У меня не так много людей, чтобы охранять ещё и его дом в столице. Да и им в его отсутствие будет не так одиноко.

— Я скажу Севоржу, — пообещал Сергей. — Когда мы уйдём, здесь опять всё будет на вас. Я не прошу сберечь тех, кто мне дорог, знаю, что вы без моих просьб сделаете всё, что в ваших силах. Потерять их для меня равносильно смерти.

Все запланированные дела были переделаны, поэтому Сергей решил сходить к сестре, надеясь застать там и Альду. После того вечера, когда она первый раз сказала Сергею «ты», девушка перестала его опасаться, и её доверие радовало его и рождало надежду на большее.

В гостиной Лани, помимо неё самой, были Альда и Лаша.

— Где дети? — спросил он, заходя к ним из коридора. — Я вижу Алекса и его даму сердца только в трапезной. Чем они заняты?

— У вас большой дворец, милорд, — улыбнулась Лаша. — Чтобы исследовать каждый его закоулок, нужно время. У вас в подвале не водятся привидения?

— Не знаю, — ответил Сергей. — Я в нём был только один раз, когда пробирался сюда подземным ходом. А в привидений я не верю.

— Ну и зря! — сказала Лаша. — Альда вам не рассказывала про призрак старого Ксавье? Его видели и Гала с Алексом. Вот он мою дочь этими призраками и заинтересовал. Я им запретила лазить в подвал, так их понесло на чердак! Отец Альды хотел к осени нанять им учителей. Может, не ждать, пока пойдут дожди? А то они точно куда-нибудь влезут на свои и на наши головы!

— Хорошая мысль! — согласился Сергей. — А призрак действительно был?

— Да, — ответила Альда. — Когда он читал в библиотеке, я его видела совершенно отчётливо, даже кровь на виске. И дорогу к золоту он нам указал. Мы до твоего прихода как раз говорили о таинственном. Вот мне и вспомнилось, как мы с Заром смотрели моё будущее. В нём принцесса была жива. Получается, что того будущего уже не будет?

— А что по поводу этих видений говорил сам Зар? — с интересом спросил Сергей.

— Он сказал, что будущее ещё не определено, и мы творим его ежедневно своими поступками. А увидеть можно лишь то, что с тобой произойдёт скорее всего.

Во дворе ударили в било, и одновременно с этим распахнулась входная дверь и в гостиную вбежали запыхавшиеся дети.

— Я первым добежал! — закричал Алекс. — Правда, мама?

— Это нечестно! — обиделась Майя. — Ты бежал в штанах, а я в платье! Завтра тоже побежишь в платье! Мама, дадим ему одно на время?

— Ладно, ты первая прибежала, — пошёл на попятную Алекс. — Лучше я завтра придумаю что-нибудь другое!

— Так! — оглядел обоих Сергей. — Матери, живо сметайте со своих детей паутину, и все идём обедать. Не знаю, как вы, а я проголодался. Да и людей заставляем ждать.

— Соседей оповестили о нашем уходе? — спросил Морн адъютанта.

— На левый фланг послали гонца к генералу герцога Лазони, — ответил тот. — Как вы и приказали, Галлеру гонцов не слали.

— Командира арьергарда ко мне! — приказал генерал. — И шевелитесь быстрее!

Через несколько минут к нему подскакал командир отряда прикрытия.

— Можете не спешиваться, барон! — сказал ему Морн. — Сейчас вернётесь обратно. Мы уходим с позиций, чтобы предотвратить прорыв к городу свежих сил неприятеля. Помните, что вам следует делать?

— Не верю я в этот удар в спину! — проворчал офицер.

— Вы можете сколько угодно в него не верить, — повысил голос генерал, — но должны быть к нему готовы и знать, что нужно делать! Может, мне вас заменить?

— Я выполню приказ! — зло сказал офицер. — Я могу отбыть к своему отряду?

— Да, поезжайте, — разрешил Морн. — Моего коня!

Он принял повод у солдата и легко вскочил в седло, после чего в сопровождении адъютанта поскакал в авангард войска. Взревели сигнальные трубы, и колонны войск быстрым шагом двинулись к тракту, забирая вправо, чтобы обогнуть город. Достигнув передовых отрядов, генерал выехал вправо от идущих колонн, чтобы иметь возможность наблюдать за войском Марди. Минут пять ничего не происходило, так что он даже засомневался. А вдруг не замышлялось никакого предательства? Солдаты всё равно узнают, кто отдал приказ беречься соседей, и будут помнить долго, может быть, до самой его смерти.

Ряды пехоты армии Марди качнулись вперёд, а потом волной хлынули вслед его арьергарду. Его командир не оплошал и сразу же развернул своих солдат, которые выставили перед набегающими мардийцами густой частокол копий. Прозвучал сигнал трубы, и королевские копейщики сами бросились на замерший перед ними строй уже вражеских воинов герцога Марди. Стоявшие передними попятились, но сзади их подпирали набежавшие товарищи. Дружный удар копий нанёс мардийцам заметный урон, но вскоре воины барона лишились копий и взялись за мечи. Чтобы не понести больших потерь от стрелков, им пришлось по пятам преследовать медленно отступающий строй противника.

— Ну где же этот мальчишка! — выругался генерал. — Выживет, уши оборву!

Словно в ответ на его ругань из-за холмов вылетела конница и, прежде чем офицеры Марди успели развернуть строй, врубилась в него и погнала потерявших душу солдат, истребляя их сотнями.

Облегчённо вздохнув, Морн пришпорил коня и бросил его догонять далеко ушедшие полки. Тысяча бойцов арьергарда и пятьсот кавалеристов остались умирать, чтобы дать остальным шести тысячам уйти из ловушки.

Шум битвы услышали задолго до подхода к позициям, на которых стояли закрывшие тракт войска. Когда подошли к сражавшимся, генерал отдал приказ, и снова заревели трубы. Услышав их, оставшиеся в живых бойцы заслона стали спешно освобождать дорогу свежему войску. Утомлённые долгой сечей сотхемцы не выдержали удара королевских полков и начали отступать. Их было всё ещё больше, чем воинов Сандора, но тяжело на равных драться с полными сил бойцами тем, кто четыре свечи не выходил из боя. На счастье королевских солдат, вражеские лучники давно расстреляли запас стрел, поэтому войска Морна, пробив строй сотхемцев, двинулись по тракту, огрызаясь стрельбой из луков и арбалетов на попытки их задержать. В пробитый коридор смогли уйти и многие оставшиеся на ногах бойцы заслона.

Оставив в покое уходящих солдат Морна, сотхемцы двинулись к городу. Под его стенами шло сражение десяти тысяч воинов трёх армий герцогов Сандора с пятью тысячами мардийцев и четырьмя тысячами вышедших за городские стены воинов Мехала. Прибытие ещё семи тысяч сотхемцев решило дело: не дожидаясь, пока их всех перебьют, воины герцогов обратились в беспорядочное бегство. Уйти удалось только каждому второму, да ещё спаслись армии герцогов Ингара и Бенитара, которые их генералы увели из-под стен Дарка сразу же, как только увидели предательство Марди.

Путь к городским воротам был густо устлан телами бойцов герцога Лазони, поэтому генералу Галлеру пришлось сделать крюк, чтобы объехать места, где их было особенно много. Когда он достиг ворот, Мехала в городе уже не было.

— Его величество приказал передать, что выполнит все свои обещания! — сказал генералу дожидавшийся его офицер. — Он спешно организует преследование королевской армии, а вашему герцогу предлагает пока самому занять столицу королевства.

Дождавшись, когда Галлер отъедет, он презрительно плюнул ему вслед и вошёл в ворота мимо бредущих к месту побоища горожан. Было уже тепло, и капитан гарнизона Дарка отправил его жителей зарывать тела.

Двумя днями позже в королевский дворец примчался гонец от герцога Бенитара, который принёс страшную весть.

— И что теперь? — спросила мать. — Не захотел слушать Аликсана, и каков итог? Сестры нет, армии нет, а скоро не будет и головы!

— Может, временно уехать к Аглае? — неуверенно предложил король.

— Если сейчас сбежишь из королевства, можешь в него больше не возвращаться! — зло сказала мать. — Аглая приютит родичей, но здесь будет править тот, кто силой завоюет власть. Трон — это не кормушка, право на него нужно доказывать, как это делали все твои предки, начиная с основателя! А если уж бежать, то к тому, кто сражается и не предаст!

— Но у Лантара и раньше была слабая армия…

— Потеря армии отбила у тебя последние мозги? — вконец рассердилась Ольда. — Я имела в виду Аликсана, Лантару сейчас самому впору искать пристанище. Я советую взять его с собой. И нужно действовать быстрее, пока Марди не перекрыл путь на Ордаг! Лучше идти не с одними гвардейцами, а забрать с собой те два полка, которые ты оставил для защиты столицы. И не забудь о казне — с тебя станется!

— Господа! — обратился Сергей к собранным офицерам. — Армия готова к походу, поэтому я отдаю приказ на выступление. Выйдем завтра утром в направлении Зельска. Разведчики уже выступили вместе с отрядом барона Пармана, теперь дело за нами. Поскольку здесь собраны только командиры полков, я уже могу раскрыть вам примерный план компании. Примерный, потому что многое в наших действиях будет зависеть от того, как развернутся события в провинции Рошти. Есть серьёзные основания полагать, что герцог Марди замыслил измену, обещав поддержку Мехалу в обмен на корону. Мне не нужно вам объяснять, к чему может привести предательский удар в спину, тем более такого сильного войска, как у Марди. Поэтому мы с вами должны быть готовы к любому развитию событий. Первая часть плана состоит в том, чтобы собрать все наши силы в районе Зельска, откуда несколькими стремительными ударами захватить все занятые сотхемцами города по тракту и уничтожить или пленить их гарнизоны. Особая роль в этом отводится отряду барона Пармана, который будет открывать войскам ворота в города. Штурмовать их будем поочерёдно ночью. Но об этом я позже поговорю с теми из вас, кто будет участвовать в штурме. Гарнизоны в городах немногочисленные, да ещё будут захвачены врасплох, так что всем вам там делать нечего, хватит и полка на город. В ближайшем к границе с Сотхемом Борске нужно будет оставить два полка, чтобы они надёжно блокировали тракт. Большая часть подкреплений, которые готовились в Сотхеме, захвачена нами или проследовала в Рошти, поэтому я не ожидаю оттуда больших сил неприятеля, но и небольшие могут причинить неприятности, если ударят в спину. Основную группировку сосредоточим перед Валентой. А вот дальнейшие наши действия будут зависеть от того, какие сведения доставит разведка. Если обстановка в Рошти не изменилась, выдвигаемся туда, попутно захватывая города на границе. Там у Мехала немалые силы, так что придётся попотеть. Но если нам это удастся, мы лишим Мехала вообще всех резервов. Если же он с помощью Марди разгромил войска короля и остальных герцогов, то у нас не хватит сил на наступление. А вот в обороне сможем удержаться и сильно сократить численность противника. Наше главное преимущество, о котором никто не знает, — это большое количество стрелков. У нас есть опыт их применения на хорошо защищённых позициях, а предпринятые усилия позволили создать огромные запасы стрел и болтов. Я уверен, что Мехал проиграет войну в любом случае, вопрос в том, на сколько она затянется и каких жертв потребует с нашей стороны. Поговорите со своими бойцами. Они должны быть уверены в нашей победе, но настроены на тяжёлую борьбу.

Отпустив офицеров, Сергей вышел с ними в приёмную, где увидел ожидавшего его Джолина.

— Иди за мной! — приказал он ему, возвращаясь в кабинет. — Садись. У нас с тобой будет короткий, но важный для меня разговор. В поход ты не пойдёшь.

— Ваша светлость! — взвыл Джолин. — За что?

— Молчи и слушай! Я тебя не наказываю, наоборот, оказываю доверие. Уходя в поход, я оставляю здесь самое дорогое, что у меня есть. Что бы ни случилось, моя сестра и все мои гости должны уцелеть. Этим будут заниматься Джок и его люди, к которым сейчас относишься и ты. Пусть сгорит дворец, пусть сгорит вся столица, но ты должен их спасти и вывести в новый город. Если сгорит и он, тогда ваш путь сюда.

Сергей положил на стол лист бумаги, два кошеля с золотом и ключ.

— На бумаге написано, как добраться до нужного места. В кошелях пятьсот золотых, а ключ от замка на двери потайного хода. У моей сестры есть ещё один. Во дворце остаются пятьдесят гвардейцев и десять людей Джока. В его отсутствии они обязаны тебе подчиняться. Коменданту нового города тоже отдан приказ оказывать тебе содействие в случае необходимости.

— Вы ожидаете неприятности, милорд, или принимаете меры на всякий случай?

— Я боюсь, Джолин! Я потерял уже слишком много близких мне людей, чтобы позволить себе роскошь быть беспечным! У меня нет каких-то сведений о возможной угрозе, но это ровным счётом ничего не значит. Считай, что такая угроза может прийти от кого угодно, и действуй, невзирая на лица. Если будет нужна помощь городского магистрата, тебе её окажут. Если понадобятся деньги сверх тех, что я тебе дал, обратись к казначею. Всё ясно? Тогда иди заниматься делом… Рашт, — обратился Сергей к секретарю, выйдя из кабинета вслед за шевалье, — на сегодня я закончил с делами и иду к себе. Если кого-нибудь принесёт, решай всё сам, а ко мне посылай только в крайнем случае.

У сестры сидела одна Альда, что Сергея очень обрадовало.

— С делами покончено, поэтому я на весь вечер ваш, — сказал он девушкам. — Завтра уйдём в поход, а у меня из-за вас сердце не на месте. Вроде принял все меры, а беспокойство не оставляет. Бросить бы всё и уехать с вами далеко-далеко, где нет войн и живут только хорошие люди.

— Здесь тоже немало хороших людей! — сказала ему Альда. — А война скоро закончится, ты же сам говорил. Или есть что-то, чего мы не знаем?

— Есть много такого, чего и я не знаю. Может быть, Мехал уже разбит, тогда и беспокоиться не о чем. А если разбили наших, будет плохо. Я не сомневаюсь в победе, только выстоять одним против Мехала будет очень трудно, несмотря на все мои сюрпризы. Боюсь, что тогда мы не обойдёмся малой кровью.

— Свен решил идти в поход, — сообщила Лани, — а Лаша сидит у себя и плачет. Её сейчас утешают дети. Ты можешь за ним присмотреть?

— И как ты себе это представляешь? Не пускать его в бой? Я всех своих солдат постараюсь сберечь и не губить попусту, а там уж как кому повезёт.

— А ты? — спросила Альда. — Тебя могут убить?

— Риск для меня меньший, чем для солдат, — ответил Сергей, — но в таком походе он всё равно будет. Постараюсь вернуться.

— Постарайся! — сказала Альда, глядя ему в глаза. — Не нужно разбивать мне сердце!

— Я ненадолго выйду, — сказала Лани и, переобувшись, вышла в коридор.

— Понятливая у тебя сестра, — грустно улыбнулась Альда. — Ты добился своего, Серг. У меня был разговор с Леорой, в котором она посоветовала принять твоё предложение, если оно будет, и добавила, что, если у меня нет любви, она непременно появится, потому что таких, как ты, нельзя не любить. Я последую её совету, но мне уже нет нужды ждать любви, я тебя и так люблю! Поцелуй меня сам, а то я не умею этого делать.

За первым поцелуем последовал второй, потом третий…

— Мне уже можно зайти, — заглянула в гостиную Лани, — или ещё погулять?

— Заходи, — сказал Сергей, — будешь свидетельницей нашего обручения. Альда, ты согласна стать моей женой?

— Да, согласна!

— Счастливая! — сказала Лани, глядя на раскрасневшуюся девушку. — А мне ещё ждать три года. Вчера исполнилось двенадцать! Прощаю твоё пренебрежение, но не подарок. Привезёшь мне что-нибудь из похода. Можно меч полегче или красивый кинжал.

— Ну извини, закрутился с походом, и совсем вылетело из головы! — повинился Сергей и пошутил: — Может, подарить куклу?

— А подушкой по голове? — прищурилась Лани.

— Ладно! — засмеялся Сергей. — Что-нибудь привезу обеим. Только ты присмотри за моей невестой. И вот ещё что, девушки. Помимо приставленных телохранителей, вас будет опекать Джолин. Я дал ему указания, куда вам ехать в случае опасности. Слушать его нужно беспрекословно. Это в первую очередь касается тебя, сестрёнка. Пока не будем оповещать о нашей помолвке, скажем лишь тем, кому это необходимо знать. Так будет безопасней.

Три дня спустя уже в Зельске Сергей вместе с Севоржем слушал только что вернувшегося Пармана.

— Как вы и советовали, милорд, мы выбрали своей первой целью Валенту. В этом городе высокие стены и самый большой гарнизон, но он ближе других, и, взяв его, мы сразу получаем место для размещения армии. Жителей осталось мало, так что мы в нём уместимся.

— Что по остальным городам? — спросил генерал.

— Мы успели посмотреть только следующий город на тракте — Даргу. Всё, как и говорили беженцы. Стена ниже, а предместье больше, чем в Валенте. Но жителей в нём сейчас нет. Фуражиров сотхемцы не посылают, потому что напуганные крестьяне окрестных деревень везут провизию сами. В городе их не обижают и платят исправно. Мы с одним таким беседовали. Что же это ты, говорю, помогаете врагу? А он мне отвечает, что попробуй, дескать, не помоги — живо кровью умоют или сожгут. Были уже случаи. Кстати, прошлой ночью небо закрыли облака, так что видно было чуть. По-моему, уже можно работать. Даже ещё лучше, потому что мы будем неплохо видеть, а нас увидят вблизи, да и то только в движении.

— Значит, завтра в ночь будем брать Валенту, — решил Сергей. — Выезжай немедленно. Лестницы готовят?

— Перед отъездом отдал приказ. Должны уже сделать. Сколько даёте солдат?

— Сейчас отправим три полка. Учитывая многочисленность гарнизона, в город войдут два, а третий будет в резерве и на всякий случай перекроет дорогу. Окончательно решишь сам. Полки отберём из тех, которые уже стояли в Валенте. Удачи вам! Ланс, распорядись насчёт людей.

Меняя лошадей, Альбер весь день мчался к Валенте. Лишь один раз он ненадолго остановился в небольшой деревне поесть и с час подремать. Ночью пришлось устроиться на ночлег. Его путь пролегал по редколесью и обширным, поросшим кустами вырубкам. Попадалось и луга. Когда-то здесь жило много людей, но после мора остались лишь считанные деревни.

К обеду второго дня он прибыл в свой лагерь, который был скрыт от города небольшой возвышенностью и берёзовой рощей.

— К штурму всё готово, люди отдыхают, — доложил шевалье Ликард, которого Парман оставил вместо себя. — Когда начнём, барон?

— Сюда скачут три полка. Если успеют добраться до ночи, ночью и начнём, — ответил Парман. — Сейчас ещё рано, а свечи через три надо послать ребят лер на пять в сторону Зельска. Пусть разойдутся пошире и перехватывают полки, а то как бы они сдуру не вышли на город. Перепугают сотхемцев, и прощай штурм. Я пока отдохну. Если будет что-то важное, поднимите.

Альбер успел проспать часа три, прежде чем его разбудили громкие звуки голосов и конское ржание. Поморщившись, он поднялся со сложенного вдвое плаща, на котором лежал, и пошёл искать офицеров. Долго заниматься поисками не пришлось, потому что его бойцы привели всех трёх полковников в свой лагерь.

— Приветствую, господа! — поздоровался Перман. — Разве вас не предупреждали о мерах безопасности? До города всего две леры, а ваши люди себя совсем не сдерживают. Если нас обнаружат по вашей вине, штурмовать город будете сами. Сядете на лошадей, и вперёд! Немедленно наведите порядок и устанавливайте временный лагерь. Закончите, и всем отдыхать. Вы долго были в пути, а лежать этой ночью будут только раненые и убитые. Остальные до утра будут бегать, как тараканы! Как только стемнеет, оставите небольшое число людей в лагере с лошадьми, а остальные пусть выйдут к берёзовой роще и затаятся. Там будут мои люди, которые знают, что делать. Пока мы не открыли для вас ворота, все их приказы должны немедленно выполняться. Что делать дальше, вы сейчас обговорите между собой. В Валенте вы были и город должны знать.

— А как же патрулирование дороги? — спросил один из полковников.

— Незачем её патрулировать, — ответил Парман. — Мои люди проехали по ней довольно далеко и никого не увидели, а по ночам по тракту бродят только бездомные собаки. Но, если хотите, поставите у городских ворот своих наблюдателей, это не помешает. Они ничего не увидят, но услышат шум.

Операция по захвату Валенты прошла чётко по плану. Никто не напортачил, несмотря на то что опыт ограничивался несколькими тренировками. Небо опять затянули тучи, которые полностью скрыли тонкий серп Луны. До приёма горькой дряни можно было лишь видеть контуры предметов в двух-трёх шагах от себя. Через свечу после приёма было уже прилично видно, что позволило бесшумно подобраться к обращённым в сторону Рошти воротам и приставить десяток лестниц к разным участкам стены. Часовых не резали, а сняли выстрелами из арбалетов. Их сменщики были в башне и не слышали шума упавших тел. Для верности в каждого часового стреляли двое, и все выстрелы были сделаны одновременно по команде. Потом на оба захваченных участка стены забрались остальные и, разделившись, бросились уничтожать караулы в двух башнях и охрану ворот. С башнями всё прошло без сложностей. Надев очки, охрану быстро перебили стрельбой из луков, а закрытые двери заглушили крики избиваемых караульных. У охраны ворот тускло горели два масляных светильника, которые немного рассеивали мрак и позволяли не разбить себе лоб о стену. Попробовали воспользоваться очками, но для них было слишком темно. Щуря глаза от яркого света светильников, шестеро бойцов не торопясь спустились с лестницы и в упор расстреляли охранников, которые так и не поняли, что это враги. Погасив светильники, быстро подняли решётку и вынули засов на воротах, после чего один из бойцов побежал давать команду полкам к атаке.

Сотня за сотней заходили бойцы Сергея в распахнутые ворота Валенты и быстро, почти не создавая шума, продвигались к казармам гарнизона, дому коменданта и вторым воротам, расположенным на другом конце города. Солдат даже не стали будить. Сняли часового, на своё несчастье заступившего на дежурство возле казармы, и закрыли её двери массивным замком. Через небольшие, высоко расположенные оконца мог пролезть только ребёнок. А вот с комендантом и его офицерами церемониться не стали, поэтому они первыми из сотхемцев узнали, что город им уже не принадлежит. А днём позже к Валенте стали подходить остальные полки. Отряда Пармана там уже не было, как и одного из трёх пришедших первыми полков. Подготовив штурм Дарга, они отсыпались, дожидаясь темноты. Гарнизон здесь был в два раза меньше, чем в Валенте, поэтому наличных сил на него хватало с избытком.

Глава 8

— Просыпайтесь, барон! — разбудил Джока среди ночи голос Сатарди. — У нас неприятности.

— Что случилось? — недовольно спросил Лишней. Он проработал допоздна, совсем недавно заснул и сейчас безумно хотел спать.

— В город въехали король, его мать и герцог Лантар. Короля сопровождают сотня гвардейцев и два кавалерийских полка.

— Ему сообщили об указе герцога? — поспешно одеваясь, спросил Джок. — Я имею в виду указ насчёт солдат?

— Офицер патруля попытался ему объяснить и предложил увести кавалерию в лагеря, но не преуспел. Король на него наорал и потребовал вести прямо к дворцу герцога. Он и ведёт, только не совсем прямо. Так что у нас есть время, но совсем немного.

— Где наши? Ты объявил тревогу?

— Собираются внизу. А гонца к гвардейцам отправил. Большего пока сделать нельзя. Что вы собираетесь делать?

— Собираюсь поставить на место его зарвавшееся величество. Наверняка он бросил столицу Марди и сбежал сюда. Только по законам королевства прав у него здесь немного, что мы ему со всей вежливостью и постараемся объяснить.

Через двадцать минут он уже был у ворот в дворцовый парк, возле которых собрались все гвардейцы.

— Что собрались — вижу, — сказал Лишней. — Молодцы! А почему арбалеты только у караула? Сейчас же принесите и изготовьте к бою. Вы гвардия герцога, а не короля, поэтому должны в первую очередь защищать его интересы, и эти интересы представляю здесь я. Всем всё ясно? Марш вооружаться!

Вскоре послышался отдалённый топот сотен копыт, который постепенно приближался, и вот из едва освещённой фонарём улицы на площадь перед дворцом начали выезжать всадники. На площади горели несколько фонарей, а у ворот по приказу барона зажгли факелы, поэтому прибывших можно было рассмотреть. Рядом с офицером патруля, которого Джок знал в лицо, ехали пять гвардейцев, а чуть дальше — сам король, его мать и герцог Лантар. Остальные гвардейцы и несколько придворных следовали за ними. Самыми последними были кавалеристы, которые сейчас понемногу заполняли площадь.

Джок ударил каблуками коня, посылая его навстречу всадникам. По мере приближения он забирал немного в сторону, чтобы не мешать гвардейцам, если дело дойдёт до стрельбы. Десять головорезов службы безопасности ехали за ним, тоже сместившись влево.

— Рад приветствовать ваше величество! — пригнулся к шее коня Джок. — Миледи, счастлив вас видеть! Приветствую вас, ваша светлость! Могу я узнать цель вашего визита?

— Вы кто? — неприязненно спросил король.

— Ах, извините, забыл представиться! — извинился Джок. — Я барон Лишней. Уезжая, наш герцог своим указом передал мне всю власть в столице, новом городе и военных лагерях. Поэтому ещё раз осмелюсь попросить сказать мне цель визита.

— Я приехал в гости к своему вассалу! Вам этого довольно? Открывайте ворота!

— Я не понял, — помотал головой Лишней. — Наверное, всё-таки из-за недосыпа. Кто же ходит в гости с тысячей воинов? Лейтенант, вы сообщили его величеству об указе герцога?

— Да, ваша милость! — ответил офицер.

— Тогда почему они здесь? — показал рукой на площадь Джок.

— Потому что это моя воля! — наливаясь кровью, заорал король.

— В этом городе для меня существует только воля моего сеньора, — спокойно ответил Джок, — а она ясно выражена в его указе. Ни одна воинская часть не имеет права входить в столицу без его на то разрешения!

— Раз вы сейчас за него, может, дадите такое разрешение? — спросила королева, заработав бешеный взгляд сына.

— Я бы с радостью его дал, миледи! — поклонился ей Джок. — Но помимо воли у его величества должен быть рассудок, не так ли? Как я могу впустить в небольшой парк тысячу ваших солдат и их коней? Они там и сами-то с трудом поместятся! Мы можем принять вас и разместить ваших гвардейцев в почти пустых гвардейских казармах, а вашим солдатам место в воинских лагерях за городом. Там и казармы, и конюшни, и комнаты для офицеров. Их поселят и обеспечат питанием и кормом для лошадей. Если потом будет желание, небольшое число солдат можно разместить рядом с дворцом в казарме столичного гарнизона. Но там нет места для лошадей. Прошу вас, герцог, подействовать на его величество. Вы устали и хотите есть и спать, а мы здесь спорим из-за очевидных вещей. А вам ещё нужно готовить комнаты. В конце концов, такое желание иметь под боком тысячу мечей уже начинает вызывать подозрение!

— Вы забываетесь, барон! — сказал герцог.

— Да? — ненатурально удивился Джок. — Тогда скажите мне в чём! Я прекрасно знаю законы королевства, а вот кое-кто их подзабыл! Но если вам кажется, что я проявил неуважение к его величеству или к вам, сообщите об этом моему герцогу, когда он вернётся. Решать меру моей вины будет он.

— Вы не по чину наглы, барон, — кое-как справившись с бешенством, сказал король. — А если я прикажу своим солдатам открыть ворота силой?

— Интересные пошли гости, — задумчиво сказал Джок. — Конечно, вы можете попробовать, и даже очень возможно, что вам это удастся сделать. Нас тут мало, и войти во дворец по нашим телам будет несложно. А что потом? О вашем приходе и нежелании расстаться с кавалерией и уважать волю хозяина этих земель уже доложено коменданту нового города.

— Ну и что? — не понял король.

— А то, что в его распоряжении шесть тысяч дружинников, которым ваши солдаты на один зуб, — объяснил Джок, — Вы всё-таки плохо помните законы королевства. Если сеньор обидел вассала в его собственном доме без всяких на то оснований, он тем самым освобождает его от принесённой клятвы верности. Одним словом, если вы возьмёте замок приступом сейчас, то завтра утром его вторично возьмут приступом верные герцогу дворяне, а совету герцогов придётся выбирать себе нового короля!

— Совета герцогов давно не существует! — опять заорал король.

— Разве? — опять изобразил удивление Джок. — Тогда напомните мне указ, согласно которого его распустили. То, что он долго не собирался, ещё ни о чём не говорит! Что же это вы, герцог, не просветили его величество?

— Мы поговорим об этом потом! — поспешно сказал Аленар королю. — Андре, не упрямьтесь! Раз есть лагеря, для какого демона вам здесь нужна кавалерия? С кем вы собрались воевать? Барон говорит дело, а вы упёрлись вопреки очевидным вещам. Смотрите, какой небольшой парк! И что с ним сделают ваши кавалеристы? Да и не настолько ещё тепло, чтобы ночевать под открытым небом!

— Ладно! — сверля Лишнея ненавидящим взглядом, сказал король. — Но гвардию я беру с собой!

— Это ваше право, — согласился Джок. — В дворцовых казармах много места.

— Я возьму их во дворец!

— Их сотня? — с неприкрытой насмешкой спросил Джок. — Даже если они готовы спать на полу в коридорах, это создаст всем массу неудобств. Нам придётся кое-кого убрать, чтобы поселить вашу свиту, а вы хотите заселить во дворец сто человек. Даже если выбросить на улицу сестру герцога и его гостей, всё равно не хватит места. Если не доверяете нашей охране, можете поставить гвардейский караул возле своих покоев, а больше их во дворце не будет! Дом моего господина не казарма! Решайте быстрее, а то я, в отличие от вас, действительно страшно хочу спать.

— Хорошо! — процедил сквозь зубы король. — Я возьму с собой десять гвардейцев. Эгар! Скажи полковникам, чтобы следовали за этим офицером в воинские лагеря. Но завтра пусть меня навестят и расскажут, как устроили моих солдат!

Молодой придворный поспешно направил коня к военным, а гвардейцы по знаку Лишнея распахнули створки ворот.

— Кто командует гвардией, ваше величество? — спросил Джок.

— Барон Лораш, — буркнул король.

— Это я! — склонился к шее коня невысокий крепыш. — Что вам угодно?

— Сейчас вам дадут в сопровождение гвардейца герцога, который покажет ваши казармы и где находятся конюшни. Все конюхи, кроме одного, на ночь уходят в город, поэтому за своими лошадьми, да и за лошадьми ваших спутников, придётся ухаживать самим. Если сильно хотите есть, можно послать на кухню за колбасами и хлебом, но я советую поспать остаток ночи, а утром всех накормят горячим завтраком. Когда управитесь, выделите своих людей в караул его величеству. Его комнаты будут на втором этаже в левом крыле дворца самыми последними.

— Я ещё посмотрю, устроят ли они меня! — вставил король.

— Посмотрите, — покладисто сказал Джок. — Это покои прежнего герцога. Аликсан занял покои герцогини, чтобы жить рядом с сестрой. Лучших комнат во дворце просто нет. Там только нужно будет слегка убрать.

Джок повёл гостей через внутренний двор в единственный вход во дворец, который не запирали на ночь.

— Парадные входы на ночь запираем, вы уж извините! — сказал он королю, который опять готов был взорваться при виде такого неуважения к своей персоне.

У входа дежурили два человека Джока, которые при виде приближающихся людей поднялись по ступенькам ближе к дверям и обнажили мечи.

— Это я, Ожен, — сказал Джок. — Со мной поздние гости.

— У нас всё в порядке, господин барон, — сказал один из двоих. — Поднять управителя?

— Поднимай и чтобы быстро бежал в большую гостиную. Я с гостями буду там. Дай мне ваш фонарь. Господа, я пойду впереди и буду светить, а то эта часть дворца ночью не освещается. Кто-нибудь помогите её величеству подняться по лестнице, она довольно крутая.

Минут через пять все сели в гостиной ждать управляющего.

— Где вас носит, Дорн! — раздражённо сказал Лишней, когда тот подошёл. — У нас в гостях король, его мать, герцог Лантар и пять дворян их свиты. Поднимайте слуг и займите их комнатами. Для его величества нужно быстро привести в порядок покои, которые занимал Дей. Королеву и герцога поселим рядом с Газлами, только из комнат надо убрать лишние кровати. А остальных поместим в следующие три комнаты по два человека. Извините, господа, но эту ночь вам придётся поспать вдвоём. Если заниматься остальными комнатами, провозимся до утра. Кто-нибудь будет есть?

— Я хочу есть, — сказал один из дворян свиты.

— Значит, поднимите кого-нибудь из подавальщиков. Пусть принесут на столики закуски и фрукты. И зажгите в коридорах фонари.

Через несколько минут во дворце поднялась суета. Разбуженные управляющим слуги носили мебель, убирали пыль и меняли бельё. Везде горели фонари, а на столиках стояли подносы с закусками и фруктами. Королева взяла яблоко, остальные вяло жевали мясо и хлеб. Исключением оказался тот дворянин, который высказал желание поесть. Он и поел, очистив полностью один из подносов.

— Ваше величество, ваши покои готовы! — доложил прибежавший Дорн. — Сейчас будут готовы комнаты и для всех остальных.

Лани не слышала поднятого слугами шума и продолжала спать, пока дежуривший в её гостиной телохранитель не открыл дверь в коридор, узнать, из-за чего беготня. Надев халат и обув тапочки, девочка вышла в гостиную.

— Спите, госпожа, — сказал телохранитель. — Это приехали гости. Не перебивайте сон, завтра всё узнаете.

Не послушав совета, она открыла дверь и чуть не столкнулась с сонным юношей лет шестнадцати, который шёл следом за Дорном. Лани только раз видела короля и не узнала его в тёмном коридоре.

— Ты кто? — спросила девочка.

— Король, — буркнул он. — А ты кто?

— Герцогиня, — ответила она.

— Госпожа, вернитесь в спальню! — настойчиво сказал телохранитель. — Видите, все уже успокаиваются? Сейчас гости лягут спать, и ничего интересного для вас до утра не будет.

Обычно Лани просыпалась рано и долго лежала в кровати, прежде чем встать. Этим утром она тоже не заспалась, но сразу же встала и, не дожидаясь служанки, сама оделась и расчесала волосы. Телохранитель уже ушёл, заперев входную дверь своим ключом. Девочка её открыла и побежала к Альде, чтобы рассказать ей о приезде короля. Свернув в нужный коридор, она стала свидетельницей того, как какой-то дворянин прижал к стене одну из служанок.

Молодой граф Роджин ночью переел мяса, поэтому встал с кровати с больной головой и мерзким вкусом во рту. Неприятным сюрпризом оказался храп барона Альварда, с которым пришлось делить комнату. Ночью Роджин крепко спал и ничего не слышал, но утром его разбудил храп, и заснуть уже не получилось. Кое-как одевшись, граф проклял про себя и короля, который не позволил взять с собой слуг, и негостеприимных хозяев дворца. Выйдя в коридор, он узрел прехорошенькую девицу, которая куда-то спешила. Девушка явно не имела отношения к благородному сословию, а в коридоре по раннему времени было безлюдно, поэтому граф схватил её за руку и, подтянув к себе, задрал подол. Ему не повезло дважды. Иная служанка из молодых не имела бы ничего против того, чтобы позабавиться с важным господином, даже несмотря на то, что у него неприятно пахнет изо рта. А что такого? И удовольствие получишь, и деньги, как известно, лишними не бывают. Но эта совсем недавно вышла замуж и не выказала никакого желания ублажать гостя, наоборот, начала вырываться. Это ещё больше распалило графа, поэтому он не услышал, что к нему обращаются. Второе его невезение по имени Лани, видя, что её слова не действуют на приезжего хама, подошла к нему сзади и изо всех сил врезала острым носком туфли по внутренней стороне колена. Граф заорал и упал на пол, схватившись за больную ногу.

— Иди к себе! — сказала Лани служанке. — И постарайся здесь не появляться.

Вопли графа перебудили всех обитателей гостевых комнат. Первым из своей комнаты выглянул Аленар.

— Моё почтение, герцогиня! — кивнул он Лани. — Что это с графом?

— Приветствую вас, герцог! — поздоровалась в ответ девочка. — Так этот хам ещё и граф? Когда прекратит орать, объясните ему, а заодно и всем остальным, что в моём дворце служанки не привыкли к хамству приезжих. Если подобное ещё раз повторится, я попрошу барона Лишнея, чтобы хама выбросили из дворца. И мне всё равно, граф он или не граф!

Она постучала в дверь комнаты Альды, подождала, пока подруга откроет и зашла.

— Что это ты ни свет ни заря? — спросила Альда. — И кто это там орал как резаный?

— Здравствуйте, тётя Лани! — поздоровался из-под одеяла Алекс. — Это вы треснули того, кто орал? Он нас всех разбудил!

— У нас новости, — мрачно сказала девочка. — Сегодня ночью приехал король. Его сопровождают несколько придворных, одного из них я и треснула. Хам! Не успел приехать, как начал хватать служанок. Ладно бы договорились, а то Анна вырывается, а он вошёл в раж и не слышит моих слов! Вот я его…

— И что делать? — спросила побледневшая Альда. — Уехать?

— Вот ещё! — задрала нос Лани. — Король здесь гость, и прав у него меньше, чем у тебя! Ты невеста хозяина дома! Я думаю, что если он сюда прибежал, то Марди всё же предал и наших разбили. Тебя учили законам?

— Учили, — ответила Альда, — но не всем, а только тем, какие должна знать благородная девушка. А при чём здесь законы?

— А при том, что, если гибнет семья герцога, король вправе выбрать другого, а вот для его замены нужно согласие всех герцогов королевства. Поэтому Сергу недовольство короля ничем не грозит. Ты не сможешь всё время прятаться, особенно когда станешь женой брата. Наплюй на все видения, а если потребуется, то и на самого короля. Если он позволит себе лишнее и оскорбит Серга в его собственном доме, то по закону освободит брата от всех клятв. На такое король не пойдёт. Ну понравишься ты ему, ну поухаживает — что в этом такого? Ещё будешь когда-нибудь хвастать внукам, что за тобой ухаживал король.

— Ты ничего не понимаешь! — вздохнула Альда. — Зар не стал бы меня предупреждать просто так. Но ты права: я не смогу здесь прятаться. Надо будет посоветоваться с Джоком и, может быть, уехать в то место, о котором Серг рассказал Джолину.

— Ладно, — сказала Лани, — там будет видно, а пока давай помогу одеть Алекса, а ты приводи в порядок себя. А потом я пойду в трапезную, а то как бы Дорн не усадил короля на место брата. Он до сих пор слишком трепетно относится к высоким титулам, а тут сам король!

Поговорив с управляющим, Лани поняла, что пришла не зря.

— Вот что, любезный! — сказала она Дорну. — Король как приехал, так и уедет, причём вам его благодарность ничем не грозит. Он не заметит и не оценит ваших усилий. Я не позволю вам сажать короля на место брата, иначе поговорю с бароном Лишнеем и завтра во дворце будет другой управляющий. Вам всё ясно? Есть места для почётных гостей, туда и сажайте. А на место брата посадим его невесту. Что вы на меня так уставились? Не знали? Значит, узнали теперь. И стул Алекса тоже нужно перенести туда.

Выйдя из трапезной, она увидела идущего туда Джока.

— Приветствую, барон! — поздоровалась Лани. — С вами хотела поговорить Альда.

— Приветствую, герцогиня! — сказал Джок. — Я сейчас подойду, только переговорю с Дорном.

— Если по поводу того, где сажать короля, то я уже распорядилась, — сказала девочка. — А то он надумал сажать его на место брата! Ничего, посидит как миленький на месте почётного гостя!

— Нет у вас, герцогиня, никакого почтения к королю! — насмешливо сказал Джок. — Ну раз уж вы сами так разумно всем распорядились, давайте пойдём к баронессе. Не знаете, что у неё за нужда во мне?

— Она боится короля, — пояснила Лани. — Слышали об их отшельнике? Так вот, когда она вместе с ним смотрела своё будущее, выяснилось, что король влюбится в неё с первого взгляда. А если верить тому, что говорят о нашем короле, ничего хорошего его любовь не сулит ни Альде, ни брату. И ещё, как на зло, короля принесло, когда дома нет Серга! Кстати, я сообщила Дорну, что она невеста брата и приказала посадить её на его места и рядом поставить стул для Алекса. Приставать к невесте хозяина труднее, чем к его гостье.

— Вам точно только двенадцать лет, не больше? — серьёзно спросил Джок. — Мне нечасто приходится иметь дело с детьми, но ваша рассудительность всегда удивляла. Ни у одного ребёнка вашего возраста не встречал ничего подобного.

— Не люблю, когда обо мне говорят, как о ребёнке! — насупилась Лани.

— Вот теперь я верю в ваш возраст, — рассмеялся Джок. — Что за сборище в коридоре?

— Неужели граф ещё там? — удивилась девочка. — Правда, врезала я ему от души!

— Какой ещё граф? — нахмурился Джок.

— А я знаю? Кто-то из приезжих. Это герцог сказал, что он граф, сам он мне не представлялся. Навалился в коридоре на нашу служанку, а она пыталась вырваться. Я к нему дважды обратилась, а он то ли не слышал, то ли ему было уже всё равно. Задрал ей платье и расстёгивает пряжку ремня на штанах. Ну я его и приголубила. Пусть скажет спасибо за то, что ударила по ноге, а не по другому месту.

— Понятно, — Джок подошёл к собравшимся в коридоре мужчинам, прислушиваясь к их разговору.

— Эту служанку нужно отстегать кнутом за то, что подняла руку на благородного! — возмущённо говорил один из них.

— Герцог сказал, что бедного Роджина ударила сестра хозяина, — возразил другой. — Ещё и насчёт служанок предупреждал. Ха, если одна кочевряжилась, это не значит, что они здесь все такие недотроги. Просто графу надо было ей раньше показать денежку.

— И вы, Альвард, верите тому, что такого борова, как наш граф, избила маленькая девочка? — рассмеялся третий.

— Эта девочка, если будете лезть к служанкам, врежет любому из вас, господа! — встряла в разговор Лани, опередив Джока. — В этом доме порядки устанавливают хозяева, а не вы. Не желаете проявлять к нам уважения, выметайтесь вон! В городе хватает постоялых дворов.

— Давайте, герцогиня, с этими господами поговорю я, — остановил Джок разбушевавшуюся девочку. — Вы приехали слишком поздно, чтобы я рассказывал о порядках во дворце герцога Аликсана, но кто мог подумать, что у вас такие дурные манеры? Как начальник службы безопасности герцога и его доверенное лицо заявляю, что попытка насилия над служанками будет трактоваться как оскорбление герцога Аликсана. Штрафом вы уже не отделаетесь.

Мужчины хотели выразить своё возмущение, но из своей комнаты вышла Альда с сыном и они замолчали, пожирая её глазами.

— Приветствую вас, баронесса, здравствуй, Алекс! — поздоровался Джок. — Позвольте проводить вас на завтрак.

— Может, дождёмся Майю? — предложил Алекс. — Дядя Джок, а кто эти невоспитанные господа?

— Да, это будет нелишним, — согласился Лишней. — Вы не поторопите их, баронесса? Это, Алекс, люди короля. А почему ты назвал их невоспитанными?

— Потому что воспитанные кавалеры должны первыми представляться дамам. А эти не представились и нехорошо смотрели на маму. Если мы будем говорить с королём, нужно ему посоветовать лучше подбирать своих людей. Майя!

Дети взялись за руки и побежали вперёд, а Джок в окружении девушек направился в трапезную, чувствуя спиной завистливые мужские взгляды.

— Лани говорила о вашей проблеме, — сказал он Альде, когда уже почти пришли. — Думаю, что вам нет нужды прятаться от короля. Если он потеряет чувство меры, придётся до возвращения герцога вывезти вас с сыном в безопасное место. У короля сейчас очень незавидное положение. Конечно, никто не отдаст Марди королевский домен, он лишится и собственной провинции, причём вместе с головой, но останется ли Андре королём — это большой вопрос, поэтому ему нужно думать не о юбках, а брать свои полки и идти на помощь вашему жениху. Если он вместо этого начнёт увиваться вокруг вас, он конченый человек. Герцоги не простят такого пренебрежения долгом. Мне уже неоднократно приходилось слышать, что король, взрослея, становится умней. Если судить по его вчерашнему поведению, в такое трудно поверить. Вот мать у него умная женщина. Впору пожалеть о том, что женщинам не дозволено править. А на троне прекрасно смотрелся бы герцог Лантар. По слухам, он и так управляет королевством. Возможно, был бы неплох Рошти, но я его плохо знаю.

— Не боитесь такое говорить, Джок? — спросила Лаша, оглянувшись.

— Слышали бы вы, что я говорил вчера! — усмехнулся Лишней. — Я у короля и так числюсь во врагах. Только иначе с него трудно было сбить спесь. Не знаю, какая муха укусила его величество, что он пытался загнать на дворцовую территорию тысячу всадников вместе с лошадьми. Еле уломал этого не делать. Пришлось даже открыто угрожать. В его столице с меня спустили бы шкуру и не посмотрели бы на баронство, а здесь у него нет власти. Король мстителен и при случае попытается отыграться, но это не так-то просто. Ладно, выше нос и помните, что самое паршивое — это показать свой страх.

Они зашли в трапезную, и Лишней сел на своё место, а Лани увлекла Альду к своему столу. Девушка поманила рукой Алекса, который уже сидел рядом с Майей и присоединившейся к ним Лашей, но сын отрицательно помотал головой.

— Пусть сидит с Газлами, — сказала Лани. — Только тогда нужно убрать от нас его стул.

Она сказала слуге, и тот быстро убрал стул Алекса из-за хозяйского стола. Альда села рядом с Лани, что вызвало удивлённое перешёптывание сидящих за столами.

— Дорн ещё не объявлял о твоём новом статусе, — прошептала Лани, — вот они и в недоумении. Ничего, будет представлять хозяев королю, тогда узнают.

В трапезную зашли герцог Лантар, королева и четыре дворянина из свиты короля. Дорн представил их присутствующим и каждого провёл на его место.

— Хозяев я представлю, когда придёт его величество, — шепнул он королеве.

Она кивнула, не сводя глаз с входной двери. Задержка короля уже выходила за рамки приличия, становясь оскорбительной для хозяев.

— Если его сейчас не будет, я объявлю начало завтрака, — тихо сказала Лани Альде. — Пусть потом обижается, сколько хочет.

Король вошёл в трапезную сразу после её слов, поэтому обошлось без скандала.

— Его величество король Андре Сандор! — провозгласил Дорн и показал королю его место. — Позвольте теперь представить вам хозяев. Сестра нашего господина герцогиня Лани Аликсан и его невеста баронесса Альда Буше!

При его последних словах все стали взволновано переговариваться, обсуждая новость, а король нашёл глазами Альду, и потом она то и дело ловила на себе его восхищённый взгляд, точно такой же, как в видении.

— И чего, спрашивается, так шуметь? — сказала Лани, приступив к завтраку. — О вашей любви все болтают полгода — тоже мне новость! А граф так и не пришёл на завтрак. Наверное, я чуточку перестаралась. Король наверняка ещё выскажется по этому поводу. А на тебя он смотрит просто неприлично. Этого не заметит только слепой. Похоже, что ему наплевать на чувства моего брата. А может, справедливы слухи о том, что он его терпеть не может. Год назад прислал в помощь полк, когда брат уже справился сам, а потом командир полка ещё месяц отказывался подчиняться. Без его ведома такого бы не было. Самодур, неумный и самовлюблённых тип. А ещё, по слухам, завистливый и мстительный. Что хорошего может быть с таким королём?

Лани ела не спеша, чтобы успели поесть самые медлительные. Она видела, как король наелся и хотел встать, но сидевшая рядом мать сжала ему руку, заставив задержаться за столом. Закончив есть, девочка встала, показывая всем, что завтрак закончен. Едва Альда поднялась из-за стола, как оказалась со всех сторон окружена гостями.

— Серг мне ничего не писал о помолвке с вами, — заметил Аленар. — Это ведь вы с отцом и шевалье Газлом нашли тела основателя и его свиты?

— Да, милорд, — ответила девушка. — Все они сейчас хранятся в подвале моего замка. — А о помолвке он не мог писать. Она состоялась за несколько дней до его ухода.

— Вы красивее моей дочери, — сказала Ольда, — и умнее, это сразу видно. Я искренне расположена к герцогу Аликсану. Раз судьбе было угодно, чтобы не моя дочь принесла ему счастье, пусть это будете вы.

— Не скажете, баронесса, действительно сестра герцога избила нашего графа так, что он даже не смог добраться до трапезной? — спросил один из дворян, имени которого она не запомнила.

— Она его не избивала, — возразила Альда. — Врезала один раз от души. Я сделала бы то же самое: заслужил. Здесь нет того распутства, какое, по слухам, творится в королевском дворце, а насильников вообще никогда не было и не будет. Имейте это в виду. В городе есть нужные вам заведения, а кое-кто из дворян столицы устраивает приёмы, на которых много молодых девиц, жадных до мужских ласк. Резвитесь там!

— А здесь никому не нужны мужские ласки? — спросил её король. — Может ли такое быть? У многих мужья ушли в поход, а природа требует своё!

— Мне неприятно слышать это, да ещё из уст короля! — холодно сказала Альда. — Вам, сир, следовало бы тоже скорее отправиться в поход и забрать с собой свою свиту. Я не вижу среди них калек, кроме вашего графа. Судя по вашему приезду, герцог Марди всё-таки предал и поставил королевство на грань поражения. Моему жениху сейчас придётся трудно, и никакая помощь не будет лишней.

— Какая наглость — давать советы королю! — заметил барон Арвальд.

— Наглость со стороны короля предлагать мне свои услуги вместо ушедшего в поход жениха! — отрезала она. — А вас, барон, я не желаю больше видеть. Если вы сегодня же не уедите отсюда сами, вас вышвырнут вон! На обед можете не появляться. С вас станется оскорблять хозяев, и при этом пользоваться их гостеприимством!

— У меня свой господин, а вы здесь ещё не хозяйка!

— Вы хотите, чтобы вам то же самое сказала сестра герцога или барон Лишней? — насмешливо сказала Альда, у которой почему-то совсем пропал страх перед королём. — Так за этим дело не станет. И при чём здесь ваш господин? Он сам гость и не имеет права голоса! Одним словом, выметайтесь вон, а для остальных пусть ваш пример будет уроком. Разрешите пройти!

— А что будет, если не разрешу? — насмешливо сказал барон, явно получивший какой-то знак от короля.

— Как хотите, — безразлично сказала она, делая шаг вперёд.

Барон заработал удар коленом в низ живота и со стоном упал на пол. Другой придворный, попытавшийся схватить Альду, получил удар в горло и тоже упал. Драться в платье было неудобно, но, к счастью, поражённые мужчины застыли на месте и дали ей уйти.

Глава 9

— Милорд, прибыли разведчики! — доложил подбежавший к Сергею вестовой. — Барон Дельнер сообщил, что по тракту со стороны Рошти движется колонна войск. Через пять свечей будут здесь. Сейчас он должен подойти сам.

— Плохо! — с досадой сказал Сергей Севоржу. — Придётся их встречать с недостроенными укреплениями!

— Да ладно вам, Серг! — отозвался Ланс. — Три дня вкапывали колья и рыли траншеи! Ну не довели чуток до стен, так не дойдут они туда под обстрелом. А лесов поблизости от Валенты нет. Была берёзовая роща, и ту мы вырубили. Нечем им будет прикрываться от наших стрел, разве что разберут на доски телеги обоза, как это когда-то сделал Мартин. Но и ему те щиты не больно помогли от арбалетных болтов. А вот и барон!

— Приветствую вас, господа! — поздоровался с ними Дельнер.

— Садитесь рядом, Витор, — хлопнул рукой по бревну Сергей, — и рассказывайте, что это за армия, и откуда она свалилась на нашу голову.

— Их там тысяч пять, — сказал барон, — так что идут не только по тракту, но и по обочинам. Явно куда-то спешат, но выставили неплохое охранение. Нас заметили издали, несмотря на поднятую ими пыль, и обстреляли. А вот мы за этой пылью почти ничего не рассмотрели. Что-то мне показалось странным в этой армии, а что — не пойму. Могу только сказать, что пехота и кавалерия идут вперемешку.

— А мундиров на них совсем не видели?

— Хотите сказать, милорд, что это чья-то прорвавшаяся армия? Мундиров мы не рассмотрели из-за расстояния и пыли, а ближе не подойти: бьют стрелами, да довольно метко. Одному из моих бойцов прострелили рукав куртки.

— Как бы не схлестнуться со своими, — озабоченно сказал Ланс. — Когда подойдут, надо выслать парламентёра. По одному человеку стрелять не будут, и вряд ли генералы Мехала в открытую нарушат закон.

— Наши там или не наши, но пора готовиться к битве, — сказал Сергей, встав с бревна. — Пока принесут нужный запас для стрелков, пока они там сами разместятся… А ещё нужно выводить пехоту. Пусть лучше солдаты свечу-другую поскучают на позициях, чем потом всё делать впопыхах. Парламентёра пошлём, когда подойдут шагов на триста. А работы по достройке укреплений будем проводить до подхода неприятеля.

Часа за полтора выполнили все необходимые работы, а на позициях были размещены три тысячи бойцов. После этого пришлось подождать ещё с час, пока вдали появилось облако пыли, которое медленно приближалось, постепенно превращаясь в огромную толпу пеших и конных воинов.

— Не похоже на армию Мехала, — сказал Севорж. — Точно кто-то из наших. Я ещё ни разу не видел такого бардака у противника. Выпускайте парламентёра!

Взревели трубы, и в направлении остановившегося войска поскакал всадник, размахивающий копьём с прикреплённой на нём белой лентой. Расстояние было большим, и Сергей в очередной раз пожалел, что здесь не научились делать даже самые простые подзорные трубы. Ждать пришлось минут двадцать, после чего из толпы выехали уже два всадника и галопом понеслись в сторону города.

— Наши, милорд! — издалека крикнул Сергею парламентёр. — Остатки армии короля. Со мной помощник генерала Морна барон Гаран.

Доскакав до частокола, оба спешились и отдали поводья лошадей подбежавшим солдатам.

— Слава богам, что мы с вами встретились, милорд! — радостно воскликнул представитель Морна. — Мы третий день с непрерывными боями уходим от преследования, которое организовал Мехал. Хорошо, что позавчера повезло наскочить на вражеский обоз, в котором были стрелы и продовольствие. Но на всю армию на один день и хватило, а приобретать продовольствие в деревнях не дают сотхемцы. Мы оторвались от них самое большее на четыре свечи…

— Если противник так близко, не будем терять время, — прервал его Сергей. — Возвращайтесь к генералу и передайте, что он может ввести свою армию в город. Там вас накормят, а место для размещения найдёте сами. Пока отдыхайте и приводите себя в порядок, позже поговорим. Укрепления на тракте разборные, так что мы их сейчас временно уберём, чтобы вы имели возможность пройти.

До подхода королевской армии все колья с дороги убрали, и в открытые городские ворота вошла пропылённая колонна измученных дорогой и непрерывными боями конных и пеших воинов во главе с самим генералом. Поравнявшись с герцогом, Морн хотел остановить коня, но передумал, лишь приветливо кивнул головой. Как только прошёл последний королевский солдат, сразу же начали восстанавливать укрепления и заканчивать то, что ещё не успели доделать. Работы велись с час, после чего с позиции убрали всех лишних, а бойцам начали разносить котлы с горячей кашей. До появления неприятеля успели пообедать и немного отдохнуть.

— Пойдём на стену, — сказал Сергей Лансу. — Там больше увидим и не нужно прятаться от стрел.

На стене к ним присоединился уже поменявший одежду генерал Морн.

— Маловато у вас бойцов, господа! — выразил он своё опасение, перегнувшись через стену. — В траншеях стрелки? Где только столько набрали! Придумано хитро, не спорю, и потери враг понесёт большие, но если им удастся прорваться, будет бойня. От стрелков в сече толку мало, а пехотного прикрытия у вас немного. Может, используете нас?

— Сегодня мы обойдёмся своими силами, — сказал ему Сергей, — а ваши солдаты пусть отдыхают. Те бойцы у нас не единственные. Смотрите, сотхемцы идут совсем без охранения.

— А кого им здесь опасаться? — пожал плечами Морн. — Нам было не до контратак, а вас они встретить не ожидали, как и я. Как удалось взять Валенту?

— Мы захватили четыре города, — сказал Севорж, — а этой ночью захватим пятый.

— Почему ночью? — удивился Морн. — Кто же воюет по ночам, тем более сейчас, когда ни зги не видно?

— Мы воюем! — рассмеялся Сергей. — Мы многое делаем иначе. Смотрите, остановились и собираются выслать парламентёра. Большое войско. Только здесь тысяч шесть, а хвост колонны ещё за холмами.

— За нами гнались тысяч семь-восемь, — сказал Морн. — Мы их сократили в числе, но не очень сильно. Действительно, парламентёр. А для чего выезжать ему навстречу?

— Чтобы не увидел лишнего, — объяснил Севорж. — Нам не о чем с ними разговаривать, но закон свят, так что его сейчас просто завернут к своим.

Было видно, как три кавалериста встретили парламентёра на полпути до укреплений, о чём-то поговорили и повернули обратно к своим. Всадников пропустили через узкий проход в укреплениях, который тут же начали заваливать обрубками деревьев и мешками с песком.

— Отводят кавалерию, — сказал Морн, наблюдая за действиями неприятеля. — Правильно. В таком бою ей нет места. Сейчас должны начать разворачивать пехоту. Это надолго.

— Пусть разворачивают, — сказал Сергей. — Нам спешить некуда. А вы пока расскажите, что у вас произошло.

Генерал за полчаса рассказал о сражении под стенами Дарка.

— Надо всё менять в этом королевстве! — сказал Сергей, дослушав рассказ.

— Что вы имели в виду под словом «всё»? — спросил Морн.

— Вы хоть поняли, что стало причиной вашего поражения?

— Предательство герцога Марди, что же ещё? — удивился вопросу генерал.

— Значит, вы ничего не поняли. Причиной поражения стал наш король собственной персоной. И не надо смотреть на меня с таким возмущением. Вас под Дарком было примерно столько же, сколько и сотхемцев вместе с армией Марди. И о его предательстве вы догадывались и могли принять более действенные меры, если бы действовали сообща.

— Я прекрасно понимаю силу единого командования! — возразил Морн. — Но при чём здесь король? Он как раз хотел объединить все силы и встать во главе армии!

— Вот вам и ответ! Никто, кроме герцога Лантара, не доверил королю свою армию. Даже герцог Дорейн, который был вынужден его поддерживать, формально подчинился, но так поставил войско, чтобы вы не могли управлять им в бою.

— Всё так, но какое отношение к решению герцогов имеет король?

— Самое прямое, генерал. Герцоги не идиоты и тоже прекрасно понимают силу общего руководства в бою, по крайней мере, большинство из них. Вспомните прошлую войну. К отцу Андре было совсем другое отношение! Я читал хроники и говорил кое с кем из тех, кто тогда воевал. Была общая армия и общее командование, и во главе его стоял король!

— Наш король ещё слишком молод! — возразил Морн. — Постепенно он набирается опыта.

— Опыт важен, — согласился Сергей. — К вашему сведению, я старше короля всего на год. Конечно, в четырнадцать лет можно наделать много глупостей, но он продолжает их делать и в шестнадцать, причём понимая, что поступает неверно. Я не знаю, что является причиной, чрезмерное самолюбие и спесь или зависть к другим. Если бы не герцог Лантар, мне страшно подумать, сколько бы он всего наворотил!

— И такое говорите вы — человек, обязанный ему всем!

— Это ещё большой вопрос, кто кому больше обязан, я ему или он мне. Он сделал меня герцогом, находясь в безвыходном положении, и отправил отвоёвывать герцогство у Мартина всего с тремя людьми. Вот вы бы согласились принять провинцию на таких условиях? И учтите, что уже тогда в союзниках у Мартина был король Сотхема! Правда, он обещал полк. Этот полк добирался до Ордага больше трёх декад, а потом ещё столько же его командир отказывался подчиняться моим приказам. И так во всём! Я оказал королю кучу услуг, а он отвечает мне стойкой неприязнью!

— Вы, как и я, клялись ему в верности! — мрачно сказал Морн.

— А я пока не нарушил своих клятв, — возразил Сергей, — и не нарушу, если король будет действовать на благо королевства. Сколько у него осталось сил?

— В столице остались два полка кавалерии и королевская гвардия, но гвардейцев всего сотня.

— Немного, — сказал Сергей. — Как вы думаете, что сделает король, учитывая то, что Марди после вашего бегства кинется завоёвывать столицу?

— Не знаю, — ответил Морн. — В столице огромное предместье и очень длинная невысокая стена. Её не защитишь без огромного войска.

— Эх, генерал! — с досадой сказал Сергей. — Зачем защищать такой город?

— А как бы действовали вы? — с любопытством спросил Морн.

— Сколько сил осталось у Марди? Наверное, тысяч пять-шесть, вряд ли больше. Наверняка это не всё, что у него есть, но он не станет ждать, пока подойдут остальные. На месте короля я срочно обратился бы за помощью к дворянам провинции. Никто из них не заинтересован в победе Марди, и королю не отдали всех солдат. В городах живёт много людей, служивших в армии, наконец, есть наёмники. По деревням можно набрать крестьян, которые прекрасно управляются с луком, а в столице собрать ополчение. И нужно не защищать её на стенах, через которые переберётся кошка, а выйти навстречу Марди и перекрыть ему дорогу. На крепких позициях такая армия остановила бы потрёпанные вами войска герцога, а то и нанесла бы ему поражение. Я уверен, что ничего этого король делать не будет. Ну ладно, не дал бог таланта или ума, но совесть и понятие долга у него должны быть? Или нет?

— Что вы имеете в виду, герцог? — спросил Севорж.

— То, что любой король, имеющий эти качества и два полка солдат, пришёл бы на помощь тем, кто в трудное для королевства время борется с врагом. И необязательно мне, тем более что я ему чем-то не по душе. Пусть поможет Ингару или Бенитару. Им сейчас придётся туго. Если он это сделает, я не отступлюсь от своих клятв.

— А если нет? — спросил Морн.

— Если он заберёт мать, казну и свою гвардию и удалится из столицы в какое-нибудь безопасное место, чтобы там отсидеться, мне такой король ни к чему. И у меня будет законное основание для прекращения клятвы. Она ведь была взаимная. Я защищаю его, а он — меня. Это если отбросить всю словесную шелуху. Я не прав?

— Правы, милорд, — ответил Морн. — Надеюсь, что король сделает правильный выбор.

— Я тоже на это надеюсь! — сказал Сергей. — После войны расстановка сил в королевстве изменится. Уже нет герцогов Парнада, а их провинция будет поделена между мной и Рошти. Скоро освободится и провинция Марди, а пока мы здесь воюем, Мехал может уничтожить кого-нибудь ещё. Всё, закончили разговоры: они начали сближение!

— Что-то идут слишком беспечно! — нахмурился Морн.

— А кого им опасаться? — усмехнулся Севорж. — Траншеи со стрелками от них не видны, только ряды укреплений. И расположены они на расстоянии, недоступном для обстрела со стен. Им видна только прячущаяся за кольями пехота. Год назад в такой же ситуации я тоже скомандовал бы атаку. Разбросать укрепления, посечь пехоту, а потом, пользуясь подавляющим перевесом в силах, блокировать город. Изготовить штурмовые лестницы — вопрос времени.

— Ваша пехота может понести потери, — заметил Морн. — У сотхемцев тоже есть арбалеты. Вы ведь хотите подпустить их к укреплениям?

— У большинства пехотинцев неплохие доспехи, и у многих есть щиты, — сказал Севорж. — Войны без потерь не бывает, да и не собираемся мы так подставляться, начнём раньше.

В лагере противника прогудела труба, и солдаты перешли с шага на бег.

— Сигнал! — отдал команду Сергей.

Один из вестовых опрометью бросился за башню, где стояли сигнальщики.

— Теперь смотрите, генерал! — сказал Сергей. — Вряд ли вы такое когда-нибудь видели. В траншее полторы тысячи лучников и пятьсот арбалетчиков. Стрелы и болты для них делали полгода, да ещё покупали везде, где только могли. Недостатка в них у стрелков не будет.

Неподалёку заревела труба, и все прятавшиеся бойцы поднялись в полный рост и обрушили на подбежавших почти вплотную к кольям сотхемцам ливень стрел и болтов.

— Я уже один раз видел подобное! — крикнул Сергей Морну. — Но привыкнуть невозможно. Смотрите, они всё ещё пытаются взять укрепления!

Сотни тел завалили подходы к кольям, поэтому атакующие шли по ним, причём многие пытались использовать павших товарищей в качестве щита. Но дистанция стрельбы была слишком мала, поэтому такое помогало мало.

— Они покрепче воинов Мартина! — крикнул Ланс. — Те бы уже давно отступили.

— Нам же лучше! — ответил Сергей. — Уйдут, и придётся их бить на неподготовленных позициях и самим нести потери! Смотрите, что они делают!

В двух местах сотхемцам удалось завалить телами павших укрепления и перебраться на другую сторону. Стоявшие без дела пехотинцы Сергея побросали щиты и схватили лежавшие на земле дротики. Один бросок, второй, третий… Третий был уже лишним. Никого живого вблизи укреплений не осталось, а остатки нападавших изо всех сил бежали прочь от города.

— Я человек мягкий, — сказал Морн Сергею, — но будь я на месте Мехала, собственноручно убил бы командующего этой армией за бездарно проигранное сражение. Ведь сразу же было видно, что это не бой, а бойня! Надо было, как только началось избиение, трубить отход. Сколько они потеряли людей? Половину?

— Меньше, — сказал Севорж. — К сожалению, нет возможности распределять цели между стрелками, поэтому часто на одного убитого приходится две, а то и три стрелы. Да и доспехи задерживают часть стрел, а арбалеты всё-таки долго перезаряжать.

— Он не смог этого сделать, — объяснил Сергей. — По моему приказу два десятка арбалетчиков сразу же перебили трубачей. Для арбалета далековато, но когда стреляют многие… И попробуйте управлять тем, что здесь творилось. Они так орали, что нам с вами пришлось перекрикиваться, чтобы услышать друг друга.

— Смотрите! — показал рукой на тракт Морн. — К ним подходит подкрепление!

— Подходит, — согласился Сергей, — но не к ним, а к нам. Это три тысячи нашей пехоты, которые вышли через другие ворота и сделали изрядный крюк, чтобы зайти сотхемцам в тыл. Трубите сигнал к выступлению. Атаку начнём одновременно с ними.

— Они могут бросить против ваших войск кавалерию! — сказал Морн.

— Пусть бросают, — весело отозвался Севорж. — Кавалерии здесь негде разогнаться. Копейщики не допустят конных, а стрелки, которых и там немало, живо их ополовинят. А есть ещё и дротики. Я думаю, что их уже надолго не хватит и большинство скоро сдастся. Ха, они даже не поняли, что пришли не свои!

Слова Ланса оказались пророческими. Как только сотхемцы узнали, что перед ними враг, они организовали кавалерийскую атаку, а после того как она захлебнулась, а со стороны Валенты в их сторону двинулись ещё три тысячи бойцов, начали сдаваться.

Уже позже, когда стали допрашивать пленных, выяснилась причина такой лёгкой победы. Оказалось, что командующим был семнадцатилетний сын герцога Дилана, погибший в самом начале сражения.

— Его назначили только для преследования и уничтожения остатков королевской армии, — с горечью сказал один из уцелевших старших офицеров. — Для штурма укреплений у нас было слишком мало стрелков и совсем не было осадных орудий. Но попробуйте доказать это мальчишке! Обозвал трусом и отстранил от командования, а потом сам подставился под вашу стрелу. Нет, он не ходил в атаку, просто подошёл слишком близко.

— Не те уже пошли сотхемцы, — сказал Сергею Дельнер, когда увели офицера. — Год назад их не очень смутила бы и такая бойня. Перестроились бы и пробили себе дорогу или ушли с тракта, но в плен мы бы их не взяли. Похоже, что они начали ломаться. Сколько у нас пленных?

— Больше трёх тысяч, — ответил Севорж. — Сейчас посчитают точно. Но среди них много раненых.

— Отправляйте в Зельск тех, кто не пострадал, — сказал Сергей, — а то их слишком много собралось. Заодно отвезём туда же раненых солдат Морна. И надо быстрее брать остальные города. Уже пять дней, как мы перерезали тракт, я бы на месте комендантов встревожился и усилил караулы. Надо передать Парману, чтобы действовали осторожней. Когда всё идёт как по маслу, недолго расслабиться. И не помешает добавить для штурма ещё один полк. А вот и Морн заглянул к нам на огонёк. Садитесь, генерал, будет серьёзный разговор. Скажите, что вы собираетесь делать дальше?

— А у меня есть выбор? — спросил Морн.

— Выбор есть почти всегда, — ответил Сергей. — Вы можете вернуться в королевский домен через мою провинцию или вместе с нами бороться с сотхемцами. Но второе возможно только в случае вашего безоговорочного подчинения мне и Севоржу.

— А что вы намерены делать, если я останусь?

— Это серьёзно увеличит мои возможности, поэтому изменятся и планы. Сегодня ночью мы захватим ещё один город, и остаётся только Борск. Если получится захватить и его, то оставим сильный заслон и двинемся к Рошти. Обязательно нужно отправить несколько небольших отрядов для разведки и с целью связаться с другими герцогами. Моя цель — Мехал. Главное — закончить войну, а Марди никуда не денется. Я вообще не понимаю, чем он думал, когда решился на такое.

— А король?

— Вы предлагаете мне всё бросить и искать его величество? Лучше пусть он сам меня ищет. Если есть желание, найдёт. А вы решайте. Ваших раненых отправим в Ордаг. Да, для вас есть ещё один вариант. Вы можете остаться со своей армией в качестве заслона и перехватывать всё, что будет поступать Мехалу из Сотхема. Там не нужно столько людей, но хоть мне не придётся оставлять своих бойцов.

— Разрешите войти, милорд? — спросил герцога заглянувший в комнату офицер, которому поручили заниматься пленными.

— Конечно, заходи, Ален, — разрешил Сергей. — Что с подсчётами?

— Пленных посчитали, а убитых подсчитают горожане, которые вызвались помочь с их похоронами. Всего мы захватили три тысячи сто пятнадцать человек, из них больше трёхсот ранено. Были ещё три десятка тяжёлых, так мы их того… — офицер провёл ребром ладони по горлу. — У нас восемьдесят шесть убиты и около полутора сотен раненых. Точно сказать не могу, потому что до сих пор подходят. Почти все ранения от болтов. Захватили три сотни лошадей, на которых сейчас грузят оружие. Как закончим, сразу отправим.

— Включите в конвой три сотни пленных из тех, у кого нет ранений, — приказал Сергей. — Пока будем стоять в Валенте, всех сотхемцев нужно отправить в Зельск. Предупреди коменданта, чтобы он их у себя не скапливал, а сразу же отправлял в столицу. Не хватало того, чтобы они взбунтовались и захватили нашу базу. Да, оставьте место на лошадях для раненых генерала Морна. Их отправим на лечение в столицу… Так вы решили? — обратился он к генералу после ухода офицера.

— Я остаюсь с вами, — ответил Морн, — но считаю необходимым, чтобы каждый в моей армии сам принял решение. Сейчас пойду отправлять раненых и опрошу людей.

Вечером генерал ненадолго зашёл в дом, где поселился герцог, и доложил, что из всей армии отказались остаться только два офицера.

— Я предложил им уехать завтра первым же конвоем, — сказал он Сергею. — Вы, милорд, своей победой произвели на людей большое впечатление. Пусть вам повезло с мальчишкой-герцогом, но всё равно итоги битвы просто поразительные. Особенно они впечатляют на фоне наших неудач и поражений. После отправки раненых у меня останутся четыре с половиной тысячи человек. Можете нами располагать.

Весь следующий день отдыхали и занимались отправкой конвоев, а горожане заканчивали хоронить тех, кого не успели предать земле вчера. После обеда приехал Парман с известием, что пятый город захвачен, как и четыре до него, практически без потерь.

— У меня легко ранили одного бойца, а в штурмовых полках трое убитых. Арестовывали офицеров и проявили халатность. Один из них оказался мастером-мечником и, пока его не завалили болтом в спину, успел порубить троих наших. С Борском вышла промашка. Я отправил к нему разведчиков, и они вернулись с плохими известиями. Местные говорят, что вчера в город въехал большой отряд со стороны границы, а сегодня утром поднялась суматоха и на стенах появилось много стражи. Похоже, что при ночном штурме кому-то из сотхемцев повезло удрать. Так что, если непременно нужно брать Борск, ночью мы его не возьмём. Но я на всякий случай отправил двух парней понаблюдать, будут они ночью жечь факелы или нет.

— Там высокие стены?

— Это пограничный город, милорд, фактически крепость. Стены высокие и такие мощные, что не сразу возьмёшь тараном.

— Ну тогда мы не будем его трогать, — решил Сергей. — Оставим заслон в том городе, который вы захватили этой ночью, а Борск они нам позже сами освободят. Нам ещё в обязательном порядке брать города на границе с Рошти, так что побережём людей. А чтобы наш заслон не разжирел на дармовых хлебах, поручим ему патрулирование окрестностей Борска. Крестьян пусть заворачивают, а если выедут фуражиры… ну тут понятно. А вы возвращайтесь. Завтра с утра отправляем последний конвой и выходим к Рошти. Передовую часть нарядим в куртки сотхемцев. Это здесь привыкли к нашим фокусам с переодеванием, а там, куда мы идём, могут купиться. Из твоих бойцов я хочу сформировать пять групп по три человека. Отправлю их с моими письмами ко всем герцогам, кроме Лантара. У нас уйдут в поход одиннадцать тысяч, так что если герцоги выставят хотя бы такую же армию, то Мехалу конец. А потом возьмёмся за Марди. К тебе будет задание. Нужно съездить в новый город и побывать у меня во дворце. Узнаешь, как там дела и, главное, сколько дворян откликнулось на мой призыв и привело свои дружины. Если их больше пяти тысяч, поспрашивай, нет ли желающих потрогать мечом Мехала и заслужить имение. Только спрашивай осторожно, а то они все бросятся в драку, а столица останется без защиты. Если что, дай понять, что её охрана не менее важное дело и те, кто этим занимается, не будут забыты.

— Значит, вам удалось сбежать из плена? — спросил король. — Как вы это сделали?

— У офицеров взяли слово чести, что они не сбегут, если развяжут руки. Всё равно стерегли, но когда руки свободны… На ночлеге задушил часового, его мечом зарубил ещё двоих и угнал пару лошадей. Это было на первом привале, поэтому удалось легко вернуться на тракт.

— Дали слово чести. Ладно, рассказывайте дальше. Как получилось, что с вами так легко справились?

— Мы попали в ловушку. Герцог Аликсан укрыл в глубокой траншее много стрелков, а нам за частоколом была видна одна пехота. Граф Селин возражал против немедленной атаки, но герцог обозвал его трусом и отобрал у него конницу. А потом он, демонстрируя свою храбрость, вышел вперёд и заработал в грудь арбалетный болт. С самого начала арбалетчики врага выбили всех трубачей, так что управлять боем было некому и нечем.

— И сколько было стрелков?

— Вы можете не поверить, ваше величество, но их там было несколько тысяч, причём в основном лучники. И не какие-то неумёхи, а превосходные стрелки. А стрелы у них не кончились до самого конца битвы. Я был во многих сражениях, но мне никогда не было так страшно. От моего мужества и мастерства ничего не зависело. В нас летели тысячи стрел и болтов, а мы могли только закрываться телами товарищей. В двух местах удалось перебраться через колья, но пехота забросала нас маленькими копьями, пробивающими человека насквозь. Оттуда вообще никто из наших не ушёл.

— И откуда Аликсан взял столько лучников?

— Я спросил у одного. Они там почти ничего не скрывали. Большая часть лучников — это вчерашние крестьяне. В Сандоре им дозволяется иметь охотничьи луки, поэтому многие зимой промышляют зверя и прекрасно стреляют. Аликсан дал боевые луки, научил дисциплине, стрельбе по командам и простым манёврам, а большего от них и не требуется. В армиях редко используют лучников из-за трудности их подготовки и большой уязвимости в бою. Аликсан взял уже готовых, а вопрос уязвимости решил, используя их в большом числе из-за укреплений. Сначала он опробовал этот приём на войске Мартина, выкосив его точно так же, как и нас.

— И сколько их сюда идёт?

— К ним присоединились остатки королевской армии, так что в поход уйдёт больше десяти тысяч. В каждом из пяти захваченных городов остались гарнизоны, а гарнизон Радожа дополнительно усилен, чтобы блокировать Борск, который им не удалось взять.

— И как у вас получилось столько узнать за два дня?

— Я находился в плену больше трёх дней, ваше величество. Аликсан неплохо выдрессировал своих солдат, но во многом они как были крестьянами, так ими и остались. Большинство даже не подозревает о том, что нужно держать язык за зубами.

— Они выслали гонцов к своим союзникам?

— Я не слышал таких разговоров, а сам не мог задавать вопросы. Солдаты хоть и наивные, но не идиоты. По моему разумению, должны отправить, но вряд ли об этом многим известно.

— Вы помогли своему королю, шевалье и не будете забыты, — глядя в сторону, сказал Мехал. — Идите, я вас больше не задерживаю.

Когда офицер вышел, король ударил в било, поморщился от громкого звука и сказал вбежавшему ординарцу:

— Отправьте этого шевалье в Сотхем в службу Преданных, там нужны такие люди.

«Умелый и беспринципный, — подумал он о шевалье. — Ценный работник для службы, барон Мерток порадовался бы. Узнаю, кто его убил, и сам буду каждый день сдирать с него шкуру! Теперь нужно что-то придумать, чтобы не содрали шкуру с меня. Если Аликсану удастся связаться с остальными и они приведут ему своих воинов, будет плохо. Надо срочно задействовать Марди. Пусть отрабатывает корону».

Глава 10

В коридоре Альду ждали Лаша с детьми и порывающаяся вернуться в трапезную Лани, которую с трудом удерживал Джок.

— Что там был за вопль? — спросила Лани.

— Каков король, такие и придворные, — ответила Альда. — Они перешли все границы, пришлось немного подраться.

— Я же говорил, что это моя мама кого-то треснула! — довольно сказал Алекс.

— И какие результаты драки? — спросил Джок. — Давайте не будем здесь стоять, а пойдём к вам, а вы нам по пути всё расскажете.

Альда была краткой, и весь рассказ уложился в пару минут.

— Плохо, — сказал Джок. — Я всё-таки надеялся, что до такого не дойдёт. Придётся вас всех отсюда вывозить.

— А может, вывезти одного короля? — предложила Лани. — С какой стати нам бежать из собственного дома?

— Я не хочу доводить дело до крайности, — сказал Джок. — У короля здесь гвардия, а в лагерях два полка. Если применим силу, он может ответить тем же. Теперь я лучше понимаю герцогов, к такому королю я тоже на их месте относился бы с осторожностью. Я не хочу, чтобы вашему брату пришлось оправдываться. У нас нет авторитетных свидетелей, кроме герцога Лантара, и неизвестно, какую он займёт позицию. Ведь не вмешался же он, когда провоцировали Альду. Да и не было пока ничего, кроме слов. Наоборот, король может обвинить в несдержанности хозяев дворца в ответ на невинные шалости.

— Ничего себе шалости — насиловать в коридорах моих служанок! — возмутилась Лани.

— Как это ни прискорбно, но для совета герцогов это действительно только шалость. За такое с графа по закону взяли бы пять золотых в пользу обиженной девицы, а вы имели право выставить его из дворца, но не бить. А в случае с Альдой всё ограничилось словами, и мне не хочется ждать, пока распалённый король от слов перейдёт к делу.

— И куда же мы поедем? — спросила Альда.

— Я ненадолго уеду, чтобы всё подготовить и взять своих людей, — сказал Джок, — а потом вернусь за вами и отвезу в новый город. У Серга там есть резиденция. Дом не слишком большой, но вам места хватит. И в ней будет нетрудно обеспечить охрану. А вы пока соберите всё, что вам необходимо. Можно взять с собой двух служанок из тех, кто посимпатичней, место есть.

В это же время в трапезной королева попыталась в последний раз воззвать к разуму сына, но не преуспела.

— Я готов был терпеть ваши нравоучения дома и наедине, — сказал ей сын. — Я уже вырос из того возраста, когда нуждаются в опеке!

— Ты в угоду своим прихотям оскорбляешь хозяев и нарушаешь законы! Андре, Аликсан твоя последняя надежда, а ты топчешь его честь! Скажите ему, герцог!

— Я немедленно уезжаю, — мрачно сказал Лантар. — Родные с Коннерами у Аглаи, так что я не связан семьёй и не желаю иметь ничего общего с тем, что творит ваш сын. Говорить ему что-либо считаю бесполезным.

— Ну и уезжайте! — разозлился король. — Мне ваши советы и нравоучения уже давно стоят поперёк горла! Проживу своим умом!

— Я тоже уеду к Аглае, — с горечью сказала Ольма. — Распорядись, чтобы мне выделили несколько гвардейцев.

— Хорошо, матушка, — согласился король. — Идите к себе. Сейчас слуги помогут вам собраться. Деньги на дорогу и гвардейцы у вас будут.

— Эгар, — сказал король одному из придворных, когда мать с герцогом вышли из трапезной. — Быстро беги к гвардейцам и передай барону мой приказ. Арестовать и запереть в казарме гвардейцев герцога и заменить их своими людьми на всех постах. Пусть выделит королеве для поездки в Дюже пять гвардейцев, и пришлёт мне сюда ещё десять. И надо послать человека в лагеря к нашим кавалеристам. Нужно ввести в город один полк и занять казармы городского гарнизона. С солдатами пусть обращаются вежливо: они могут пригодиться, и не будем портить отношения с городским магистратом. Второй полк должен занять позиции возле обоих ворот Ордага и не пропускать в город ни одной воинской части. Всё запомнили? Тогда вперёд. Поднимайтесь господа, не так уж сильно вас приголубила эта милашка.

— Вас бы так, Андре! — простонал Альвард, который был новым приятелем короля и мог позволить себе вольность в своём кругу называть его по имени. — Что вы хотите делать?

— Хочу положить конец герцогской вольнице и начну с Аликсана. Меня оскорбили в его доме, поэтому герцогом ему больше не быть! Совет герцогов — это фикция! Парнада мёртв, Марди — предатель и скоро тоже умрёт, а если Мехал не идиот, он сократит число герцогов ещё больше. Аликсана я лишил герцогского титула, так что некому там будет совещаться. Немного позже позовём сюда главу магистрата столицы, и я ознакомлю его с тем, что взял провинцию в свои руки и выбираю их город своей временной столицей. Когда захватим дворец, надо будет распорядиться, чтобы барон Лораш отправил гвардейцев арестовать этого Лишнея и всех в его службе. А потом нужно объяснить тем, кто собрался в этих лагерях, кто теперь новый хозяин.

— Если вернётся Аликсан, он может не согласиться с вашими решениями, — сказал уже поднявшийся барон, — а у него немалая армия.

— У Мехала сейчас нет противников, кроме Аликсана, — снизошёл до объяснения король, — поэтому я не позавидую бывшему герцогу. Он только что собрал свою армию, а у Мехала она больше и лучше выучка у солдат. Пусть они уничтожают друг друга, а мы пока соберём силы и покончим с тем, кто останется. Ладно, нечего вам сейчас мозолить глаза хозяевам. Идите со мной в мои комнаты, там и подождём гвардейцев.

Ждать пришлось почти час.

— Ваше приказание выполнено, — доложил появившейся Лораш. — Гвардейцы на воротах оказали сопротивление. Есть убитые: один у них и трое у нас, и ещё несколько человек с обеих сторон получили ранения. Я привёл гвардейцев и отправил гонца в лагеря.

— Нельзя было обойтись без драки? — поморщился король. — Я думал использовать гвардию Аликсана для себя, а теперь об этом придётся забыть. Возьмите своих гвардейцев и арестуйте людей барона Лишнея. Один из них дежурит в гостиной сестры Аликсана, ещё двое в одной из гостевых комнат. По-моему, они из простонародья, поэтому можете не церемониться. Когда закончите — доложите.

Барон вернулся через десять минут.

— Всех троих пришлось убить, — мрачно сказал он. — Это какие-то демоны, а не люди. Сначала пошли арестовывать тех, кто в гостевых комнатах. Они наплевали на то, что со мной десять человек, и сопротивлялись, как бешеные. У меня трое убитых и один тяжелораненый. С тем, который был в комнатах герцогини, уже не возились, а сразу застрелили из арбалета. Герцогиня заперлась в спальне.

— Вот и пусть там и сидит. Я заберу у вас двух людей и ненадолго отлучусь, а вы с остальными пока подождите здесь.

Комната, где поселили телохранителей, находилась в конце коридора, поэтому Альда не слышала шума боя. Алекс был у Газлов, а она укладывала в сумки вещи, стараясь брать самое необходимое. Перед этим девушка поменяла платье на костюм и закрепила на поясе подаренный Сергом кинжал.

— Не мешай, мне осталось недолго! — сказала она на стук двери, полагая, что это зашёл сын.

— Далеко собрались? — услышала она голос короля.

Оторвав голову от сумки с вещами, она увидела его самого, стоявшего возле закрытой двери.

— Это не ваше дело! — ответила она, завязывая сумку. — Приличные мужчины не заходят в комнату к женщине без дозволения. Извольте немедленно выйти.

— Не прогоняйте меня, Альда, прошу вас! — тон короля с насмешливого стал просящим. — Вы можете мне не поверить, но я полюбил вас сразу же, как только увидел! Оставьте своего жениха, вы его всё равно больше не увидите!

— Это ещё почему? — насторожилась девушка.

— У Аликсана слишком мало сил, чтобы один на один драться с Мехалом, а помощи ему никто не окажет. Поэтому он или не вернётся из похода, или вернётся разбитый с остатками армии. А я сделаю вас королевой! Моё увлечение вами — это не минутная прихоть. Если хотите, можем хоть сегодня сыграть свадьбу!

— Прежде чем предлагать мне титул королевы, вам следовало бы самому стать королём! — ответила Альда. — Пока вы всего лишь изгнанник! А мне вы не нужны ни в каком качестве! Уйдите прочь из комнаты!

— Не надо меня злить! — угрожающе сказал король. — Я всё равно возьму вас волей или неволей. Потом ещё сами скажете спасибо! Вам, Альда, от меня уже никуда не деться. Вы, кажется, очень привязаны к своему приёмному сыну?

— Что вы сделали с Алексом, мерзавец? — воскликнула девушка, хватаясь за рукоять кинжала.

— Пока ничего. И незачем вам хвататься за кинжал. Поверьте, что ударить им человека намного сложнее, чем просто носить на поясе. А поднять руку на короля…

— Вы для меня не король! От моей руки погибло уже немало мерзавцев, будет одним больше!

— А вы молодец! — сказал кто-то, заставив её резко обернуться. — Не напрасно Зар просил вам помочь.

— А вы от него? — спросила Альда сидевшего в кресле мужчину. — И давно вы здесь находитесь?

Если судить по одежде, сидевший был типичным горожанином. Это впечатление сохранялось до тех пор, пока её взгляд не встретился с взглядом его глаз.

— Пару свечей, — ответил знакомец Зара. — Не бойтесь, я не подглядывал, когда вы переодевались. Красивое, должно быть, зрелище, но и такое приедается за сотни лет. И я не от Зара, а сам по себе. Он лишь просил помочь вам в трудную минуту, и у меня не было причины отказать в этой услуге, тем более что самому интересно.

— Спасибо, но я бы справилась сама.

— С королём, возможно, справились бы, заработав при этом массу неприятностей для себя и будущего мужа, но за дверью стоят два гвардейца, ваши телохранители мертвы, а вся территория дворца контролируется гвардейцами короля. Ваша же гвардия заперта в казарме.

— Что вы с ним сделали? — спросила Альда, показав кинжалом в сторону замершего короля.

— Ничего особенного. Когда сниму контроль, станет таким, какой был. Вы собрали вещи? Тогда я их возьму, а вы заберёте сына.

— Я одна никуда не пойду! Если король пошёл на то, чтобы убить телохранителей и запереть гвардейцев герцога, он ни перед чем не остановится! А у меня здесь друзья!

— Я не могу взять под контроль всех гвардейцев короля, это мне не под силу.

— А скольких сможете?

— Человек двадцать максимум.

— Можете сказать, где сейчас люди короля?

— Конечно. Избитый граф лежит по соседству с вами, а остальные ждут короля в его комнатах.

— Сумеете доставить в те комнаты короля и гвардейцев, что за дверьми? Нужно всех запереть в покоях Дея. Двери там такие, что их не выбьешь без тарана, а на окнах решётки.

— Что вы задумали?

— В первую очередь избавиться от тех, кто собрался во дворце. Потом мы с вами идём к казармам, где запираем гвардейцев короля и освобождаем наших. Там нужно подчинить только караул у казарм, а их мало. Остальное сделают наши гвардейцы, а я побегу собирать девушек.

— А зачем тогда куда-то уходить? — спросил её собеседник. — Привести людей барона Лишнея и рассадить ваших гостей по подвалам, кроме короля, который может поседеть взаперти в вашем дворце.

— У короля в лагерях два полка кавалерии, — сообщила Альда. — Решившись на такое, он не станет полагаться только на гвардию, а приведёт сюда и часть тех сил.

— Тогда надо торопиться. — Он поднялся с кресла и пошёл к выходу, а следом, как привязанный, двинулся король. За дверью к нему присоединились стоявшие истуканами гвардейцы.

— Как вас зовут? — спросила Альда, с трудом поспевая за размашистым шагом своего спасителя.

— Зовите Сэдом, — ответил он. — А сейчас пока помолчите, не нужно меня отвлекать.

При их приближении четверо гвардейцев и их офицер, стоявшие возле дверей в комнаты короля, потянулись к оружию и застыли.

— Где ключи? — спросил Сэд.

— Должны быть в замке с той стороны двери, — ответила Альда.

Сэд открыл дверь, не обращая внимания на удивлённые взгляды собравшихся в гостиной дворян, вытащил ключи и посторонился, пропуская внутрь свою безмолвную свиту. Два поворота ключа, и они быстро пошли к лестнице на первый этаж.

— Дайте вашу руку, баронесса, — сказал Сэд, когда они вышли во внутренний двор. — Что может быть естественней, чем гуляющая парочка? Правда, вы в штанах, а я неподобающе одет, но это уже мелочи. Надо будет не забыть убрать гвардейцев у парадных подъездов. Там их шестеро.

— А почему здесь никого нет? — спросила Альда.

— Потому что эти двери для слуг, и в порядочных домах господа ими не пользуются, — усмехнулся Сэд. — А гвардейцам стоять у чёрного входа — это вообще позор. Так, два караула по два человека. Хорошо, что стоят рядом, так проще работать.

— Где ключ от замка? — спросил он у застывшего часового.

— Не знаю, — ответил тот.

— Значит, придётся сначала запирать этих, — решил Сэд. — Все за мной!

Они подошли к казарме, которую занимали гвардейцы короля, и Сэд повторил свой вопрос насчёт ключа. У этой пары часовых ключ был, поэтому всех четверых гвардейцев впихнули внутрь, после чего заперли двери. Вернувшись к казарме с арестованными гвардейцами Аликсана, Сэд осмотрел замок, покачал головой и отошёл от двери на два шага.

— Замок надёжный, а на возню с ним нет времени. Придётся ломать дверь.

Его изображение смазалось, раздался звук сильного удара, и входная дверь распахнулась, разломавшись в средней части, где был врезан замок. На шум из двери, ведущей в казарменные помещения, выглянула чья-то заспанная физиономия.

— Всем привести себя в порядок и вооружиться! — приказал Сэд. — Старшего ко мне!

Гвардеец исчез, а через минуту к ним вышел временный капитан, назначенный вместо взятого в поход Фара.

— Вы должны помочь хозяевам покинуть дворец, — сказал ему Сэд, — да и сами уезжайте в новый город, если не хотите и дальше сидеть под замком. Гвардейцы короля заперты в казармах. Остались караулы у двух парадных подъездов и ещё один у ворот. Если будут сопротивляться, применяйте оружие. Они с вашими не церемонились. Пленных тоже где-нибудь заприте. И шевелитесь: скоро сюда могут заявиться кавалеристы короля. Всё ясно? Тогда исполняйте!

Не задавая вопросов, на каком основании ими кто-то командует, гвардейцы быстро вооружились мечами и арбалетами, которые не забрали люди короля из страха входить в казарму, и пошли арестовывать своих бывших тюремщиков. Гвардейцы у парадных подъездов сдались без боя, а возле ворот оказали сопротивление и были перебиты из арбалетов. Недалеко от ворот ждал барон Лишней с двумя десятками работников своей службы, которых отказались пропустить королевские гвардейцы. Они стали свидетелями схватки и после смены власти беспрепятственно проехали через ворота и устремились к дворцу.

— Не нужно никуда ехать, — сказал взволнованный Джок, обнимая Альду. — Кавалеристы короля разоружены и находятся под присмотром. Сейчас уберём из дворца королевских гвардейцев, потом свиту, а с королём будем разбираться в самую последнюю очередь. Придётся ему под караулом дожидаться возвращения вашего жениха.

Весь остаток дня из дворца небольшими группами вывозили королевских гвардейцев. Когда увезли последних, Джок допросил дворян из свиты короля. Все допросы велись в присутствие главы магистрата столицы и нескольких знатных вельмож из разных районов провинции. Когда увезли дворян и разъехались все, кто вместе с Лишнеем расследовал заговор, у него состоялся разговор с королём без свидетелей. Уже стемнело, но в комнатах не горел ни один светильник.

— Кто здесь? — испуганно спросил Андре, услышав, что кто-то открыл дверь, и звук шагов.

— Это я, — сказал Джок, — барон Лишней. Человек, у которого по вашему приказу без всякой вины убили трёх замечательных парней. Хочу кое о чём рассказать и дать хороший совет. Сегодня я весь день проводил расследование вашей попытке незаконного отстранения от власти герцога королевства, захвата его имущества и попытке насилия над благородной девушкой. Ваши люди по вашему же приказу при захвате дворца убили несколько человек, в том числе и двух дворян. Бывший титул короля вас никак не оправдывает. Не предусматривают законы, принятые основателем и первым советом герцогов, каких-то поблажек по знатности рода. Для них все дворяне равны. Конечно, будь у вас власть, под замком сидели бы не вы, а я, потому что власть часто и есть закон. Но хочу вас огорчить: власти у вас больше никогда не будет. Зря не послушали хорошего совета и не отправились со своими полками воевать с Мехалом. Оказали бы герцогу хоть какую-то помощь и сохранили авторитет, который помог бы удержать власть. Теперь можете не рассчитывать на поддержку герцогов Лантара и Аликсана, а последний ваш союзник — герцог Дорейн — изрядно от вас потерпел и не станет ссориться со всеми остальными. Вас ждёт суд и, скорее всего, плаха.

— Для чего вы сюда пришли? — справившись со страхом, спросил Андре. — Не только же ради того, чтобы мне это сказать. Вы что-то говорили о предложении?

— Да, есть мысль, как спасти вашу жизнь. Право на трон вы потеряли. Как ни жаль, но на вас заканчивается династия королей Сандора. У меня была беседа с герцогом Лантаром. На днях мы высылаем в помощь Аликсану три тысячи воинов, и он хочет отправиться вместе с ними. Оба ваших полка или уйдут в этот поход, или будут разоружены и разогнаны. Так вот, выход для вас подсказал именно герцог. Трон вы потеряли, но формально сохранили право на свой домен. Если мы не придём к соглашению, вас будут судить до приезда герцога Аликсана. Он ещё молод и может сделать глупость, подарив вам жизнь. Я намного старше и уже давно не делаю таких глупостей.

— Хотите, чтобы я передал право на домен Аликсану?

— Нет, Аликсану должна отойти примыкающая к его землям провинция Барнем, а провинцию Алар вы отдаёте герцогу Лантару. Взамен вам оставляют жизнь, выплатят тридцать тысяч золотых и помогут переправить в Дюже то золото, которое вы забрали из столицы. Я был против, но герцог Лантар настоял и даже обещал восполнить половину расходов. Если вы сейчас отвергаете это предложение, других не услышите. Герцог вернётся не скоро, а суд назначим на завтра. Ваша вина очевидна для всех, поэтому уложимся в один день. Небольшие пожертвования в пользу судей из вашей казны помогут избежать ненужных формальностей. Итак?

— Вы не даёте мне времени подумать?

— А зачем тянуть время? Что от этого изменится?

— Готовьте бумаги, — помертвевшим голосом ответил Андре. — Я подпишу.

— Учтите, что подписывать будете в присутствии авторитетной группы дворян, которые засвидетельствуют, что вы это сделали добровольно. Все они являются членами комиссии, которая расследовала ваши преступления, так что, если пойдёте на попятную, придётся забрать у вас это предложение и назначить суд. А после вашей казни земли всё равно поделят, разве что будут сложности с делёжкой.

— Я подпишу.

— Хорошо, все бумаги будут утром. Позавтракаете, подпишите и выедете в Дюже. В охрану дадим наёмников. Есть небольшой отряд с хорошей репутацией, но я советую отдать всё ваше золото в купеческие дома, имеющие отделения в Дюже. Мои люди в этом помогут.

— Я согласен.

— Хорошо, тогда до завтра. Дверь будет заперта, а во дворце повсюду гвардейские караулы, так что не советую делать глупости.

Герцог Лантар вернулся во дворец из нового города и с нетерпением ждал Лишнея.

— Что сказал Андре? — спросил он, когда Джок зашёл в его комнату.

— Подпишет, куда он денется! — устало ответил барон. — Он трус, поэтому быстро сломался. Не так уж много мы на него накопали, а Аликсан точно не стал бы казнить.

— А вы?

— Казнил бы, не задумываясь. И дело даже не в том, что такой король вреден для королевства. Он всегда будет враждебно относиться к Аликсану и его близким. А учитывая его мелкую и пакостную натуру… Да и я тоже числюсь у него во врагах. Теперь главное — к бумагам приложить земли.

— Не вижу сложностей, — сказал Аленар. — Серг не рвётся править, хоть и жаль. Остаётся только Рошти. Если я его поддержу, могу рассчитывать на пост канцлера. Мой опыт ему ещё пригодится. И на эти земли он не станет претендовать, особенно если мы с Аликсаном поможем ему забрать провинцию Марди. А другим будет сложно протестовать. Все сильно пострадали от войны, да и не граничат их земли с этими провинциями. Я не забуду вашей услуги, барон! При новом короле будут меняться много первых лиц в разных службах, поэтому, если я найду с Рошти общий язык, и у вас будет желание…

— Посмотрим, — неопределённо ответил Джок. — Когда будет ваша часть золота?

— Как только я получу один экземпляр документа с подписью Андре. Чеки у меня с собой.

На четвёртый день пути Парман прибыл в новый город и сразу же отправился к его коменданту и своему давнему другу барону Лёшу Хаверу.

— От тебя осталась только половина барона! — обнял друга Лёш. — Куда дел живот?

— А ты попробуй с животом забраться на стену в три человеческих роста, — отшучивался Альбер, — да так, чтобы никто не услышал. Если лезть с брюхом, лестница точно будет трещать, а то и вовсе развалится! Сдался тебе мой живот! Рассказывай новости: у вас их меньше, а потом я выложу свои.

— Когда меньше, а когда и нет! — расхохотался Лёш. — Как любит выражаться герцогиня, у нас до фига всего произошло!

— А что значит «до фига»?

— Не знаю, но слово мне понравилось. Она его подцепила у брата и применяет по самым разным поводам.

— Ладно, при случае спрошу у герцога. Рассказывай свои новости, вижу, что не терпится.

Лёш принёс кувшин вина и кружки и начал не спеша рассказывать новости.

— Значит, у нас больше нет короля, — подвёл итог Альбер, — а у герцога теперь две провинции. Молодец, барон, здорово сработал. Главное в твоём рассказе то, что в Ордаге всё в порядке, а у вас уже шесть тысяч бойцов, половину из которых я смогу забрать с собой.

— Приплюсуй сюда ещё два полка кавалерии, которые остались от Андре.

— Ты им веришь?

— Как тебе сказать… Воины они неплохие, это сразу видно, а большой веры у меня к ним нет. Показали им копию листа, где бывший король отписал свои земли герцогам, и сказали, что он удрал в Дюже. Они больше не рвутся его освобождать, но так же не рвутся воевать с сотхемцами.

— Ладно, я с ними поговорю. Джолин здесь или во дворце?

— Хотел повидать? Не получится. Его куда-то отправил барон, причём за день до приезда короля. Когда приедет, будет рвать на голове волосы.

— Неужели Джордана ещё нет? К вам северяне приходят?

— Те, кто пришёл, говорили, что он у них был, но уже дней семь оттуда никого не было.

— Ладно, если во дворце всё в порядке, я туда не поеду. Чем дольше задержусь, тем дольше потом догонять. Дай мне провожатого, чтобы показал, где у вас эти полки, а остальным передай, чтобы к завтрашнему утру были готовы.

— А новости?! — взвыл Лёш.

— Я сейчас быстро смотаюсь, а потом приеду к тебе поужинать и переночевать, тогда и расскажу. Возьми письмо герцога для барона.

Кавалеристы Парману не понравились. Неряшливость в одежде, пофигизм во взгляде и неухоженные лошади.

— Кто дежурный? — спросил он одного из них.

— Какие дежурные? — удивился тот. — Валил бы ты…

— Так! — оглядев творящийся бардак, сказал Альбер и обратился к сопровождавшему его бойцу: — Скачи к коменданту и передай, что мне нужен какой-нибудь крепкий отряд. Чтобы эти зашевелились, сначала им нужно подпалить пятки!

Минут через пятнадцать в его распоряжение прибыл сборный отряд из нескольких дружин.

— Вот что, шевалье! — сказал Парман его командиру. — Нужно привести в чувство этих тараканов. Соберите оба полка на плацу как можно скорее. Если будут хамить, разрешаю бить в рыло!

Наверное, дружинники с удовольствием воспользовались полученным разрешением. У Альбера тоже чесались кулаки при виде опухших от сна, сытых и равнодушных физиономий. Недовольная, глухо ворчащая толпа постепенно заполнила плац. Выйдя перед ними, он сказал:

— Вы не воинская часть, вы сброд, который непонятно зачем пригрели в этом лагере. Это, несомненно, ошибка коменданта, а ошибки положено исправлять, вот я и исправлю. Бойца поят и кормят для того, чтобы он в трудный час защитил своих кормильцев. Трудный час пришёл, а вы продолжаете жрать и спать, не думая о родине! Кони неухоженные, сами похожи непонятно на кого, и никто не желает идти в бой. И кому вы такие нужны? Правильно, никому! Поэтому собирайте свои манатки и чешите из лагеря куда глаза глядят! Все кони должны остаться здесь, то же касается и оружия. Исключением станет фамильное, если оно есть у кого-нибудь из офицеров. Ваши полки распускаются! Об этом будет специальный указ, поэтому, если кто-нибудь думал устроиться в наёмники, можете об этом сразу забыть: с такой репутацией вас никто не возьмёт! Я завтра утром отправляюсь к герцогу Аликсану, который единственный из всех ведёт борьбу с королём Мехалом и побеждает! Что шумите? Не верите? Так съездите посмотреть на лагерь пленных. С теми, которых прислали на днях, там должно быть девять тысяч человек! Кстати, бывшая королевская армия под командованием генерала Морна не уничтожена, а прорвалась к герцогу и влилась в его войско! Сейчас одиннадцать тысяч бойцов выступили в поход, чтобы очистить нашу землю от сотхемцев, а скоро к ним присоединятся ещё три тысячи дружинников! К герцогам посланы гонцы с призывом одновременно ударить по захватчикам! Дни Мехала сочтены, потом придёт черёд Марди! Если кто-нибудь из вас захочет присоединиться к этому походу, он может остаться на сегодняшнюю ночь в лагере. Но в поход возьмём лишь тех, кто приведёт в порядок и себя, и коня. Остальные покинут лагерь!

— Думаешь, подействует? — с сомнением спросил приехавший комендант. — Я им чего только ни говорил, и всё без толку!

— Посмотрим, Лёш! — ответил Альбер. — Думаю, что две трети завтра уйдут со мной, а остальных гони к демонам! Поехали поужинаем, и я тебе в подробностях расскажу, как мы воевали.

Глава 11

Пятнадцатитысячная армия шла по тракту, приближаясь к границе провинций Парнада и Рошти. После выхода из Валенты двигались очень медленно, покупая в деревнях продовольствие впрок. Когда армию догнало подкрепление, которое привёл Парман, пошли быстрее, останавливаясь только при необходимости. Прибывший вместе с Парманом герцог Лантар держался скромно и ни во что не вмешивался, хотя в войско Аликсана влились три сотни его солдат. Они стояли в заслоне и примкнули к королевской армии при прорыве под Дарком. Вечерами Сергей беседовал с ним на разные темы, сильно расширив свои знания о высшем дворянстве. К возможному увеличению своих владений он отнёсся без радости, в отличие от известия об отъезде бывшего короля в Дюже.

— Скажите, герцог, почему у порядочных родителей вырастают дети-уроды? — спросил он Аленара, когда армия остановилась на ночлег и поужинали. — Я несколько раз имел удовольствие общаться с Ольмой и считаю её очень умной и порядочной женщиной. Отец Андре, по отзывам, тоже отличался умом и не был замечен в мерзостях. Так в кого тогда пошёл сын?

— Его отец считал, что мальчика должны воспитывать мужчины, — ответил Аленар, — поэтому мать не пользовалась у Андре большим авторитетом. У самого короля вечно не хватало времени, вот он и поручал сына своим помощникам. В последний год жизни король был недоволен Андре и собирался им заняться, но не успел. Воспитание детей нельзя откладывать на потом.

На десятый день марша захватили первый город, ещё через два дня — второй. У этих городов были очень протяжённые стены высотой всего в два человеческих роста, поэтому их штурмовали без затей, окружив всей армией. Защитники не могли занять всю стену, поэтому быстро терпели поражение и сдавались. Третий такой город сотхемцы оставили сами, не дожидаясь штурма. А потом Сергею попался крепкий орешек. Это был последний из занятых врагами городов в Парнаде. Саргал стоял на берегу самой большой реки провинции — Оливары. По сути, это была крепость. Предместье отсутствовало, а сложенные из неподъёмных каменных блоков стены уходили вверх метров на семь. На том месте, где построили Саргал, берег немного повышался, поэтому стены казались ещё выше.

— Как же они его взяли? — удивился Сергей. — Стены совершенно целые, да и не подвести там из-за подъёма ни башню, ни таран.

— Хитрость, милорд, — пояснил Севорж. — Во многие города сотхемцами ещё до начала войны были засланы свои люди. Иногда это были сами сотхемцы, чаще — подкупленные сандорцы. Они и открывали ворота в ночное время, перебив стражу.

— Часть армии оставим здесь, — решил Сергей, — остальных отправим по деревням. С ходу нам город не взять, а сотхемцы наверняка запаслись продовольствием и выдержат длительную осаду. Сколько там жителей?

— До войны было меньше десяти тысяч, — сказал стоявший здесь же Парман, — а сейчас, по словам крестьян, их там совсем мало.

— А как город снабжается водой? — спросил Сергей. — Колодцы?

— Колодцы, но не совсем обычные, — ответил барон. — Крепость на возвышенности, поэтому до воды докопаться трудно. Но когда её строили лет триста назад, от реки прорыли траншею, выложили камнем стены и свод, засыпали землёй и пустили в неё воду.

— А если пробраться внутрь по водоводу? — спросил Сергей.

— Я где-то читал, что это уже пробовали, — сказал Севорж, — но ничего не получилось.

— Решётка? Или слишком узкий водовод?

— Никакой решётки там нет, — сказал Севорж. — По крайней мере, о ней нигде не упоминалось. И проход широкий, но затоплен по всей длине. Посмотрите сколько от берега до стены. Шагов триста точно будет, а водовод продолжается в городе. Ни один пловец не протянет столько без воздуха. Поэтому когда узнали, что там всё затоплено, то уже никто больше и не лазил. А вот завалить пытались, но вода всё равно проходил сквозь песок, а потом река всё размывала.

«Сколько же там плыть? — подумал Сергей. — Минут пять или семь. Для акваланга ерунда, а без него? Простой скафандр с трубой не годится. Не получится быстро сделать, и такую трубу не продуешь. Попробовать разрыть водовод ближе к крепости? Так увидят и будут ждать. Что бы ещё придумать? Водолазный колокол слишком тяжёл и громоздок, он и в водовод не пройдёт. А что если взять что-нибудь поменьше? Десять минут это всего литров триста воздуха. Я видел в деревне глубокие корыта. Там объём больше, а воду они прекрасно держат, значит, будут держать и воздух. Можно перевернуть лодку, но проще с корытом. Нужно срочно найти вход в водовод, и всё опробовать».

На следующий день можно было наблюдать, как на песчаном берегу Оливары купались и загорали бойцы отряда Пармана, к которым присоединился и сам герцог.

— Три с половиной сотни ударов сердца! — тяжело дыша, сказал Парман, вынырнув из-под затопленного корыта. — Маловато.

— Ты слишком большой, — возразил Сергей. — Смените воздух, и пусть попробует самый мелкий в отряде.

У самого мелкого получилось больше четырёхсот ударов сердца.

— Теперь нужно посмотреть, на какое расстояние можно под ним уйти вдоль берега, — приказал Сергей.

Пробовали два раза, и в обе попытки не получалось больше трёхсот шагов.

— Маловато! — сказал Парман. — Задумка хорошая, но корыто мало. А больших я у здешних баб не видел.

— Здесь есть небольшие узкие лодки? — спросил Сергей, с сожалением простившийся с идеей использовать корыто.

— Я что-то такое видел, — сказал Парман, с интересом глядя на своего герцога. — Как это у вас, милорд, получается всё придумывать? Мне бы такое в голову не пришло — сидеть в воде под лодкой, хотя, казалось бы, чего сложного: воздух-то есть.

Подходящие лодки нашли не на реке, а в небольшой деревне в двадцати лерах от крепости. Недалеко от деревни было несколько заболоченных озёр, и жители использовали лодки для охоты на уток. Под такой лодкой удалось пройти по вязкому речному дну около пяти сотен шагов.

— С ней ещё легче идти, — сказал Парман. — Корыто под водой тяжело толкать, а лодка движется куда легче. Лишь бы она прошла в водовод.

— Она не шире корыта, — ответил Сергей. — Твои парни ныряли и смотрели вход в водовод. Они говорят, что лодка пройдёт. Если дальше нет узостей или поворотов, то всё должно получиться. Сегодня и попробуем. Только идти нужно с двумя лодками, и одну оставить на полпути. Если не получится дойти до колодца и сменить воздух, то можно будет хотя бы вернуться. Выбери добровольца помельче.

Возвращения «мелкого» добровольца ждали минут сорок.

— Если не добрался до колодца, значит, потонул! — сказал кто-то из парней. — Воздуха ему на это время никак не хватит.

Оказалось, что задержка произошла из-за того, что доброволец решил обследовать водовод под крепостью.

— Водовод под городом идёт ещё шагов на триста, — рассказывал он Сергею и окружившим их бойцам Пармана. — Потолок там выше и под ним есть воздух, поэтому я оставил лодку и шёл так. Вдоль водовода всего пять колодцев. При мне из трёх набирали воду. Выбраться будет нелегко: колодцы глубокие и выложены гладко тёсаным камнем. Щели есть, но клинья можно только вбивать, а это шум. Надо думать. А вторая лодка не понадобилась, с запасом хватило и первой, только намучился её таскать. Там ила мало, поэтому ноги не вязнут и можно быстро идти.

Способ выбраться из колодца придумал один из бойцов Пармана.

— Я так думаю, милорд, что для этого нужно использовать лодки, — сказал он Сергею. — Они длинные, поэтому, если втягивать их в колодец одну за другой и укладывать наискось, скрепляя между собой, можно добраться до самого верха. Четырёх лодок должно хватить, а если не хватит, то на край колодца нетрудно будет набросить крюк. Пустить самого лёгкого, а он потом сбросит вниз верёвку.

Вечером того же дня пять бойцов под лодками вошли в водосток и уже через десять минут были у второго по счёту колодца. Выждав, когда окончательно стемнеет, они затащили в колодец первую лодку и поставили её наискось от стенки до стенки, заложив внутрь камни из двух лодок, чтобы не всплыла. Вторую лодку связали ремнём с первой и тоже уложили на стенку колодца. Четырёх лодок хватило, чтобы боец, вставший на нос последней из них, смог ухватиться за край колодца.

Через несколько минут все пятеро стояли на городской улице, сжимая в руках сбережённые от воды луки.

— Водосток идёт так! — провёл рукой в воздухе старший группы. — А ворота были в сторону от тракта. Значит, они примерно вон там и идти нужно по этой улице. У ворот наверняка фонари, так что зелье пока принимать не будем.

Не скрываясь, они прошли по безлюдной улице до самых ворот. Уже совсем стемнело, но узкий серп Луны давал достаточно света, чтобы можно было видеть контуры домов и сточные канавы под ногами. У ворот, как и говорил старший, горел фонарь, возле которого дежурили трое стражников с копьями. Ещё двое, как выяснилось позже, спали в пристроенном возле ворот караульном помещении. Разобрали цели и по команде все выстрелили. На шум от упавших тел из караулки выбежали ещё двое и тут же разделили участь товарищей. Для того чтобы поднять и заклинить решётку, вытащить запиравший ворота брус и распахнуть их створки потребовалось всего несколько минут. Всё было хорошо смазано маслом, поэтому работу проделали тихо, после чего подали фонарём условный сигнал. Караульные на стене были далеко от ворот и ничего не заметили. Когда ворота были захвачены и через них в крепость зашли два полка, никто не оказал сопротивления. Не ожидавшие такого сотхемцы растерялись и сочли за лучшее сдаться в плен.

— Можно было не возиться с этой крепостью, — сказал утром Сергей. — Обошли бы её и не теряли зря время. Ничего бы они не сделали с нашими конвоями при такой численности.

— Кто мог знать, что их там всего триста человек? — возразил Севорж. — А для войска очень важно, что мы не оставляем врага за спиной. Для Мехала это будет плевком в лицо, а нам пригодятся собранные здесь запасы продовольствия.

— Вы не перестаёте меня поражать, Серг, — добавил Аленар. — Все ваши решения очень просты и эффективны, но почему-то до них никто не додумался.

— Завтра будем в Рошти, а ни от одного из герцогов до сих пор нет ответа, — сказал Сергей. — Войск у нас не меньше, чем у Мехала, но он наверняка обратится за помощью к Марди. А тому выгодно наше поражение, поэтому он окажет помощь. Вряд ли нас ждут такие же лёгкие победы, какие были до сих пор. В городах будут уже не сотни, а тысячи бойцов, да и укреплены они в Рошти намного серьёзнее. Чтобы взять один город, нужна длительная осада, а таких городов шесть. Я думаю поступить так. Выберем для начала самый слабый из городов и начнём подготовку к штурму. Одновременно разошлём повсюду небольшие отряды для сбора сведений, так как мы ничего не знаем о состоянии дел в провинции. Если нам окажут помощь другие, продолжим компанию, если помощи не будет, захватим осаждённый город и начнём переговоры о мире.

— Но почему? — удивился Севорж. — Мехал в отчаянном положении…

— Оно тяжёлое, но вовсе не отчаянное, — возразил Сергей. — Если никто, кроме нас, не включится в борьбу, то у нас немного шансов на победу, да и не понимаю я, для чего мы с вами будем жертвовать с таким трудом собранной армией ради других. Если Мехал порвёт с Марди и уберётся восвояси, мы быстро покончим с предателем и займёмся своими делами, которых у нас немерено.

— Не лишено смысла, — согласился Аленар. — Не понимаю только, зачем брать ещё один город, жертвуя людьми, если всё можно закончить сразу?

— Я не уверен в том, что не будет помощи, — ответил ему Сергей. — Армию нужно чем-то занять, а потери постараемся свести к минимуму, для того и возьмём самый слабый из городов. И его захват будет дополнительным стимулом Мехалу соглашаться на прекращение войны на моих условиях.

— И какой город выберем? — спросил Севорж.

— Я думаю, это ты нам скажешь, какой выбирать, — ответил Сергей. — Ты их знаешь лучше меня.

— Тогда я предлагаю Дарож.

— А чем он для нас лучше?

— Из всех городов, которые занял Мехал, только у двух низкие стены, и Дарож — один из них. Предместье у него большое, но только со стороны тракта. С других сторон построек за стеной нет. В этом на него сильно похож Дольск, но вблизи Дарожа есть леса, а вблизи Дольска их нет, а мы не обойдёмся без осадных машин. И в окрестностях Дарожа больше деревень, где можно разжиться продовольствием.

— Убедил, — сказал Лансу Сергей. — Веди армию на Дарож. И уже сейчас нужно начинать разведку.

— Как будем брать город? — спросил Ланс.

— Пока я тебе могу сказать, как мы не будем его брать, — ответил Сергей. — Это наш город, поэтому не будет никаких поджогов. Скорее всего, построим несколько осадных башен, через которые с разных сторон выпустим воинов, прикрытых ростовыми щитами. У нас большое преимущество в стрелках, поэтому нужно подумать, как его лучше использовать.

— Трудно что-то планировать, когда ничего не знаешь о неприятеле, — сказал Ланс.

— Поэтому я и говорил насчёт разведки, — кивнул Сергей. — Раз идём брать Дарож, значит, и людей в первую очередь надо посылать в его окрестности. Вызнают силы врага и хоть немного прояснят общую ситуацию.

В окрестности Дарожа их войско прибыло через два дня. К этому времени узнали от разведчиков, что в городе находятся три тысячи воинов и что по приказу Мехала во всех занятых им городах сделаны большие запасы продовольствия. Войск Марди в провинции не было, а Мехал после разгрома союзных войск под Дарком не делал новых захватов, поэтому герцог Рошти, скорее всего, по-прежнему находился в своей столице. Сергей стал лагерем возле города и разослал разъезды. Враг был повсюду, поэтому необходимо было соблюдать осторожность.

— Ланс, у вас практикуют подкопы под стены? — спросил смотревший на город Сергей.

— Очень редко, — ответил генерал. — Главное в подкопах — это скрытность, а её трудно обеспечить.

— А если собирать в этом месте осадные башни, а за ними устроить подкоп? Место подкопа не увидят, а землю можно убирать, когда стемнеет. И ход будем крепить тем деревом, которое завезём для постройки башни.

— Можно попробовать, — задумался Ланс. — Земля мягкая, и копать будет нетрудно, но уж больно много работы. И я не вижу большой выгоды от подкопа. Здесь на воротах сильные караулы. Мы не проведём много людей через подкоп из-за того, что их быстро заметят, поэтому ворота с помощью такой диверсии не открыть.

— Смотря куда будем копать. Если с выходом возле стены, тогда ты прав. Там много патрулей и туда же нацелены все резервы. А если выйти где-нибудь в центре? Там вообще нет солдат, разве что кто-то охраняет жилище коменданта. Город наш, поэтому можно заручиться помощью горожан, а значит, вывести большие силы, в том числе и стрелков.

— Ты представляешь, сколько это потребует работы?

— У нас пятнадцать тысяч крепких мужчин. Пусть лучше они сейчас прольют пот, чем потом будут проливать свою кровь. Если работать посменно, часто меняя людей, не так уж это трудно. Одни копают, другие выносят землю, а третьи тем временем сколачивают башни. Мы их будем делать не только для отвода глаз, а тоже применим, как я намечал раньше. И нужно готовить ростовые щиты. Они даже без оковки спасут от стрелков. Правда, щиты выйдут тяжёлые, но нам их долго не таскать. Я их у вас почему-то нигде не видел.

— Есть они у нас, но только на кораблях, а на суше мало кто хочет с ними связываться. Но если только для того, чтобы сбежать с башни на стену, а потом по лестнице в город, тогда можно. Но, опять же, очень много работы, а потом всё придётся бросить.

— Я тебя не узнаю! Мы используем всё, что поможет сберечь людей, и плевать на то, что придётся потрудиться. Я уже говорил, что пот лучше крови, а армия нам пригодится и после этой войны. Я не собираюсь её распускать, позволю уйти только тем, кто сам этого захочет.

Шёл шестой день с начала осады. Город был полностью окружён, охранялись и места сборки башен. В одном из таких мест устроили скрытый подкоп. В двух сотнях шагов от него находился глубокий, поросший кустами овраг, в который по ночам выносили землю. Через каждые три шага ставили деревянные крепи. Сергей увидел, что башни изготовят раньше, чем будет готов подкоп, и немного придержал строителей, переключив часть из них на изготовление щитов. В разгар работ разъезды перехватили и доставили к герцогу посланцев Рошти.

— Приветствую вас, ваша светлость! — поздоровался вошедший в шатёр Сергея граф Саже. — Это было обязательно? Я имею в виду повязки на глаза.

— Здравствуйте, Сандр! — ответил Сергей. — Повязки для тех, кого мы отпускаем после задержания. Можно и без них, но тогда вам придётся составить нам компанию до захвата города. Вы от герцога? Мои люди у вас были?

— Были примерно декаду назад. Наверное, вы с ними разминулись. Вы ведь посылали своих людей не только к нам?

— Ко всем герцогам, кроме Лантара и, естественно, Марди. Хотите сказать, что не будет помощи?

— После разгрома здесь остались только две силы: Марди и Мехал. Остальные заперлись в своих столицах и стянули к ним все войска. Если бы не вы, Мехал уже со многими разделался бы. Рошти предлагает идти с ним на соглашение.

— Вы все делаете большую ошибку, но я не собираюсь никого переубеждать. После взятия этого города я поговорю с королём Сотхема о мире. Условия, естественно, будут мои. Теперь слушайте то, что вам нужно будет передать герцогу. Король отказался от трона и официально передал свои провинции мне и герцогу Лантару.

— Это ещё потребуется утверждать на совете герцогов… — начал Саже.

— Я сейчас сверну лагерь и уйду к себе, а вы можете совещаться. Когда совещаться будет некому, я вернусь. Вас это устроит? Молчите? Вот и дальше молчите и слушайте, что вам говорят. Я заключаю с Мехалом мир и выпроваживаю его в Сотхем, а вы уж как-нибудь отобьётесь от Марди. Потом я возвращаюсь и начинаю заниматься Марди. Поскольку мы с Лантаром думаем отдать его провинцию Рошти, я надеюсь, что хоть он примет участие в этой войне. По её окончании нужно будет выбрать короля. Рошти нас устраивает. Я думаю, что он не откажется от услуг Лантара в качестве канцлера. Будет неразумно не использовать богатый опыт старика. Но это уж пусть ваш хозяин решает сам. Это только желательное, но необязательное условие. Теперь у вас меньше возражений?

— Теперь у меня их нет вообще, милорд.

— Я всё-таки советую Рошти объединить свои силы с остальными. Так вам всем будет легче уцелеть до моего прихода. Всё-таки у Марди сейчас достаточно сил, чтобы давить вас по одному, а герцогских родов и так осталось мало.

— Я передам, милорд.

— Тогда не смею вас больше задерживать. Мы провозимся здесь не больше десяти дней, после чего я отправлю своего человека к Мехалу. Желательно успеть закончить все эти войны до осенних дождей, я и прошлогодней грязью сыт по горло.

Подкоп делали ещё восемь дней, работая днём и ночью. Днём вынутую землю ссыпали за штурмовыми башнями, а с темнотой её выносили в овраг, который к концу работы оказался полностью засыпанным. В самом конце пошёл мокрый песок, а под ногами начала скапливаться вода.

— Подкоп готов, и штурмовые башни размещены в удобных местах, — говорил Сергей, собрав старших офицеров. — Завтра с утра начнём двигать их к стенам. Это наверняка отвлечёт все силы противника к тем участкам стены, где намечается угроза. В подкоп вводим сотню мечников и две сотни стрелков. Это только для начала. Как только пойдут башни, начинаем прорываться наружу. Нельзя заранее сказать, куда мы попадём, поэтому, если сильно не повезёт и сразу же наткнёмся на солдат, выводим всех из подкопа и работаем только по первому варианту — башнями. Стрелков у нас много, и основная их задача в начале боя — это не дать противнику поднять головы, чтобы штурмующие беспрепятственно шли в башни. Есть вопросы или предложения?

— Может, всё-таки попробовать прокопаться наружу ночью? — предложил кто-то из полковников. — Если завтра всё сорвётся, будет очень жаль. Столько труда пойдёт насмарку.

— Одновременно обвалится много земли и всего, что на ней будет, — возразил Сергей. — В спящем городе такой шум вызовет интерес, а во время штурма шума и так будет много, так что на него никто не обратит внимания. Лишь бы не попасться на глаза сотхемцам.

— Не припомню, чтобы башни делали для таких низких стен, — сказал Севорж Сергею.

Оба находились недалеко от стены и наблюдали, как двухэтажные башни медленно катились на небольших колёсах в сторону города, а следом за каждой побежал отряд стрелков.

— Три этажа — это минимум, — продолжал он. — При меньшей высоте все пользуются лестницами.

— Ну что ты ворчишь! — недовольно отозвался Сергей. — Прекрасно знаешь, что я основную ставку делаю на подкоп, а его без прикрытия не пророешь. Да и попробуй залезть на лестницу с нашим щитом! Его и так тяжело нести. А брать город обычным способом я не хочу. Три тысячи воинов — это не триста, они хорошо пустили бы нам кровь. Пусть лучше надо мной смеются, чем мы с тобой потеряем бойцов.

Когда башни были на полпути к городу, со стен открыли стрельбу, сначала из арбалетов, а немного позже присоединились и лучники. Те, кто двигал башни, были защищены от обстрела стенкой из толстых деревянных брусьев, а вот несколько стрелков упали. Остальные остановились и открыли ответную стрельбу. Так как их было в десять раз больше, чем сотхемцев, те попрятались, а потом уцелевшие вообще покинули стену. Следом за стрелками к башням побежали мечники. Тяжёлые щиты ждали их в башнях, поэтому пока бежали налегке.

— Сейчас наши должны прокопаться наружу, — сказал Сергей. — Сколько уже видел сражений, и всё равно каждый раз мандраж! А сегодня он особенно сильный. Столько готовились! Правильно сказал тот полковник: будет обидно, если ничего не получится.

— Милорд! — подскакал к ним вестовой. — Подкоп прорыли в огороде какой-то старухи. Это в малоимущих кварталах. Там достаточно места, чтобы накопить силы, и никто этого не увидит. Полковник Борес вводит свой полк в подкоп в соответствии с планом. На очереди полк Вилера.

— Прекрасно! — просиял Сергей. — Смотрите, башни подошли!

Первыми, непрерывно стреляя по неприятелю, на башни полезли увешанные колчанами стрелки. Когда они с верхней площадки перебежали на стену, на башни начали подниматься мечники, у которых за спиной было закреплено по нескольку дротиков. Каждый брал тяжёлый ростовой щит, матеря про себя начальство и тех, кто его изготовил таким неподъёмным. Однако именно эти тяжёлые и неудобные «корыта», как их прозвали воины, спасли жизни многим из них, защитив от густо летевших арбалетных болтов. Прячась за зубцами стены, лучники быстро уменьшили число арбалетчиков, заставив уцелевших срочно искать укрытие. Это позволило мечникам пробиться к лестницам и начать спускаться в город. Бой у стены шёл уже полчаса, когда два вышедшие из подкопа полка нанесли удар по удерживавшему ворота отряду сотхемцев, полностью его истребив. Прежде чем командование осаждённых успело что-либо предпринять, ворота были открыты, и дальнейшее сопротивление потеряло всякий смысл. Сотхемцы почти повсюду начали сдаваться, а немногочисленные группы тех, кто продолжал оказывать сопротивление, расстреляли, не вступая в ближний бой.

— Я впервые потерял столько бойцов! — мрачно сказал Сергей Севоржу. — Триста убитых и пять сотен раненых!

— Противник потерял убитыми в пять раз больше, — возразил генерал, — и столько же ты взял в плен. — Я в таких сражениях ещё не был, но читал, что осаждавшие теряли при взятии таких городов до двух тысяч воинов. Так что ты зря переживаешь. Половина раненых через пять дней будет в строю, а остальные, за редким исключением, поправятся к осени. Тяжёлых, большинство из которых умрёт, совсем немного — десятка три человек. И это благодаря твоим щитам. Хорошая вещь, жаль только, что нельзя носить с собой. А войны без потерь не бывает.

В числе раненых оказался и Газл, которому прострелили руку болтом.

— Всё, отвоевался, — сказал он Сергею. — Хорошо ещё, что не задета кость. Пока поправлюсь, вы уже наверняка закончите воевать. Я узнал, что мы отправляем домой обоз с оружием и пленными. Дозвольте, я с ним поеду. Рана не сильно беспокоит, а правой рукой и меч возьму, случись такая надобность. Помогу ребятам охранять пленных и не буду в тягость.

— Ладно, — согласился Сергей. — Тогда обоз возглавите вы, а офицер, которого я назначил старшим, выйдет со следующим. Я не хочу оставлять здесь наших раненых, кроме самых тяжёлых.

Весь следующий день бойцы Сергея занимались ранеными и приводили себя в порядок, горожане, как обычно, хоронили мёртвых, а пленные под присмотром охраны засыпали подкоп. На следующий день отправили королю Мехалу парламентёра с письмом герцога, а сами продолжили наводить порядок в городе и отправлять обозы с ранеными и трофеями. Если король пойдёт на мировую, Сергей планировал оставить в Дароже гарнизон в сотню бойцов до тех пор, пока герцог Рошти не заменит их своими людьми. Ждать ответа пришлось три дня. Посольство вернулось в полном составе, забрав с собой одного из генералов Мехала.

— Генерал Джок Барнем! — представился крепкий, ещё не старый мужчина с почти полностью седой головой. — Уполномочен передать вашей светлости письмо короля и вернуться с ответом.

Сергей надорвал конверт и внимательно прочитал письмо.

— Из этого письма можно сделать вывод, что в этой войне победили вы, — насмешливо сказал он, бросив бумагу на стол, — иначе его величество не ставил бы мне свои условия. Давайте я напомню вам истинное положение дел, а вы передадите мои слова своему королю. Никаких писем я ему больше писать не стану. Из шестидесяти тысяч солдат, которых вы подготовили и повели в бой, у вас осталось меньше трети. У меня в лагерях скопилось больше десяти тысяч пленных, на которых я сильно потратился. Хотел загрузить их делом, да всё как-то недосуг. Все города в Парнаде, кроме одного, мной взяты, Дарож, как вы видите, я тоже взял. Мне очень хочется задержаться здесь подольше и навсегда покончить и с вашим королём, и с войнами с Сотхемом. И вам не стоит надеяться на помощь Марди. Поверьте, что наши герцоги не идиоты и прекрасно понимают, чем им грозит ваш союз. Поэтому, если мы не придём к соглашению, они выставят под моё командование семь тысяч бойцов. Вряд ли Марди приведёт вам больше. Так что думайте, а я предлагаю вам мир в последний раз. Конечно, мне придётся повозиться, положить половину армии и возвращаться по осенней грязи, но с вами и с Марди я покончу.

— И какие условия мира с вашей стороны?

— Я уже изложил их в письме вашему королю. Во-первых, ваша армия разоружается. Я разрешу оставить только родовое оружие офицерам и всё вооружение одной тысячи солдат, с помощью которых ваш король сможет поддерживать порядок в том, что некогда было войском. На остальное ваше имущество я не претендую. Заберёте с собой как можно больше продовольствия из тех запасов, которые вы скопили, и пойдёте по тракту. Я выделяю для вашего сопровождения пять тысяч бойцов. В города заходить не будете, а если съедите всё взятое отсюда, за продовольствие придётся платить. Своих пленных Мехал сможет у меня выкупить. Но об этом мы с ним поговорим потом. Идите, генерал, и скажите королю, что другого слова у меня для него не будет. И долго ждать я тоже не собираюсь. И скажите спасибо за жизнь. За то, что вы творили в Парнаде, вас всех, начиная с короля, нужно убить не по одному разу.

Глава 12

Когда Мехал вызвал к себе генералов Тореса и Ваделя, при разговоре присутствовал и вернувшийся от герцога Аликсана Барнем.

— Мы оказались в сложном положении, — сказал король, нервно расхаживая по комнате, служившей ему кабинетом, — поэтому я хочу услышать ваше мнение по поводу наших дальнейших действий.

— Я заранее извиняюсь за свои слова, ваше величество, — сказал Торес, — но мы не можем вести наступательные действия без новых подкреплений! У нас осталось только шестнадцать тысяч бойцов…

— Меньше! — перебил его король. — Аликсан взял Дарож.

— Значит, только тринадцать, — задумался Торес. — Тогда тем более нужно забыть о наступлении, а сидеть в захваченных городах — занятие бесперспективное. Мы уже две декады не имеем ни связи со своим королевством, ни помощи. Надо полагать, что Аликсан захватил многие города по тракту, перерезав наши пути снабжения. Поэтому я считаю правильным вернуться. Чем дольше мы будем сидеть на одном месте, тем хуже будет наше положение, да и возвращаться осенью…

— Ваше мнение, генерал? — обратился король к Ваделю.

— Я считаю, что наше положение ещё хуже, чем его описал генерал Торес. Во-первых, у нас уже меньше сил, чем у Аликсана. Во-вторых, они разбросаны по пяти городам, а у него собраны в единую армию. А нам собрать свои — значит потерять города. Малыми гарнизонами их не удержать. У меня нет большого доверия к герцогу Марди. Мы нужны ему, пока остаёмся сильными, а если начнём просить помощи…

— А вы, Джок? — обратился король к Барнему. — Высказывайте своё мнение.

— Я его уже высказывал вам, ваше величество, — хмуро ответил генерал, — и с той поры оно не изменилось. Но если хотите, чтобы его услышали остальные, извольте. К тому, что уже было сказано, могу добавить, что солдаты устали от войны. Одно дело, когда армия наступает, громит противника и берёт трофеи, и совсем другое, когда она закрылась в городах, окружённых враждебным населением и без связи с родиной. Мы делали много такого, что никогда раньше не делалось в войнах, и теперь солдаты боятся, что с ними будут поступать так же, как мы поступали с жителями городов Парнады. Аликсан выставил жёсткие условия, но, по моему мнению, они могли бы быть ещё жёстче. Нам придётся нелегко здесь, и нас плохо встретят дома, но моё мнение, что условия герцога нужно принимать и уходить как можно быстрее. Сейчас он сидит во взятом Дароже и решает, что для него лучше: то ли заставить нас убраться, сохранив армию для внутренних разборок, то ли пожертвовать частью армии, но стать для королевства избавителем от нас с вами. С моей точки зрения, для него выгоднее второе. И я бы не стал давать ему время прийти к такому выводу. Решать вам, ваше величество.

— Конечно, мне! — сердито сказал король. — Вы говорили, что нас плохо встретят дома, и я не сомневаюсь, что так и будет! Зря я пошёл на поводу у герцогов и взял в поход их отпрысков! Один идиот позволил себя сжечь вместе с целой армией, второй сдал тысячу кавалеристов, даже не пытаясь сопротивляться, а третий привёл армию в ловушку и сам погиб по своей глупости! Я тоже совершил ошибку, когда пошёл на поводу чувств, приказав сжечь столицу Парнады! Надо было не жечь города, а захватить провинцию и в ней укрепиться. Нас бы из неё уже не выжили! А уж потом… Ладно, мы уйдём. Аликсан делает глупость, давая нам возможность вернуться, и мы воспользуемся его глупостью, пока он не передумал. Главное — это наши солдаты. Я у него и пленных выкуплю, раз предлагает. Серебро мы ещё добудем и оружие изготовим. А Марди пошлём к демонам. Пусть разбирается с Аликсаном сам! Поезжайте к себе и готовьте войска к походу, а я пока свяжусь с остальными и направлю гонца Аликсану с известием, что принимаю его условия.

Герцог Марди был взбешён предательством союзника.

— Сучий выродок! — орал он, бегая по гостиной своего дворца. — Я в трудный час протянул ему руку, а он бросает меня на съедение Аликсану!

Захватив столицу королевства, Марди не стал перевозить в неё семью, да и сам бывал там только наездами.

— Может, попробуешь с ним договориться? — предложила жена. — По слухам, у него были натянутые отношения с королём, даже несмотря на помолвку с принцессой. А сейчас нет и принцессы. Предложи ему нашу Ольту… Ваших сил хватит, чтобы избавиться от остальных герцогских родов.

— Дура! — ещё пуще завёлся Марди. — Нужна ему наша дочь! Какие союзы? Кто мне теперь поверит? У меня все расчёты были на Мехала! Я был нужен ему, а он мне! И что теперь? У этого мерзавца Аликсана пятнадцать тысяч войска, а у меня наберётся самое большее восемь, да и то если все вассалы откликнутся и приведут свои дружины! А они через одного воротят от меня нос! Как только последний сотхемец уйдёт из Рошти, так с нами и разделаются! Нам даже бежать некуда, разве что в империю, а ты сама знаешь, как в ней относятся к таким, как мы!

— Хватит на меня орать! — закричала жена. — Кто виноват в нашей беде? Разве я? Я тебе сто раз говорила, что не нужен нам этот трон! Ну что в нём хорошего? Было бы королевство, как у Мехала, а то одно название, что король, а власти ненамного больше, чем было у тебя! Нет, втемяшил себе в голову забраться выше всех и забыл, что с высокого места больнее падать! Вот тебе Мехал и напомнил, а скоро всем нам напомнит Аликсан. Да и другие с уходом сотхемцев не станут отсиживаться по своим углам. Ты никогда не думал о семье, подумай хоть сейчас! Не губи дочь, дай мне с ней уехать. Возьмём часть казны и небольшую охрану и уедем в империю. Если дела пойдут совсем плохо, ты можешь попытаться приехать к нам.

— Уйди! — закричал Марди жене, и она, видя, что муж находится в невменяемом состоянии, встала и поспешно вышла.

«О боги! — в отчаянии подумал Олен, упав на диван и обхватив голову руками. — Ведь это конец! По глупости пустить ветром всё, что столетиями создавали предки! Остаётся либо умереть, либо собрать всё ценное и бежать с немногими верными людьми. Здесь меня не оставят в покое, и никто не простит предательства! Смерть — это не выход, поэтому бежать и как можно быстрей, пока ещё есть возможность!»

— Ваша светлость, к вам генерал Галлер, — сказал секретарь, приоткрыв дверь. — Впустить?

— Да, пусть заходит!

— У меня плохие известия, — сказал генерал. — Ваше дворянское ополчение расходится по домам. В открытую говорят, что вы своим предательством противопоставили их всему королевству, нарушив тем самым свой долг сеньора. Стало быть, теперь и у них по отношению к вам нет вассальных обязанностей. Мне сказали, что люди барона Марла видели среди них одного из близких к Рошти дворян.

— А вы, генерал?

— А что я? После того как я командовал вашей армией под Дарком, нет смысла от вас убегать. За свою погубленную армию Лазони сдерёт с меня шкуру. Без ополчения у нас не будет и пяти тысяч бойцов. Это не слишком много даже против Рошти, а об Аликсане не хочется говорить. Вы не думали о бегстве? А то я бы присоединился. В королевстве нам с вами не спрятаться.

— Ну что, Аленар? — весело обратился Сергей к герцогу. — Помахали на прощание королю Мехалу, теперь пора заняться изменой! Севорж с пятью тысячами бойцов их проводит, полковник Вилер отправит ко мне всё их оружие, а мы с вами займёмся Марди. Думаю, что нам хватит десяти тысяч бойцов. Хотя если в этом мероприятии не поучаствует Рошти, то я на него обижусь. Что вы такой хмурый?

— Не понимаю, почему вы такой весёлый.

— А почему мне не веселиться? — искренне удивился Сергей. — Вместо одной провинции стало три, выиграл войну, сохранив армию, да ещё теперь наверняка уложусь до дождей. И невеста дома ждёт. Чем не повод для веселья?

— Вы правы, — согласился Аленар. — У меня, в отличие от вас, прибавилась только одна провинция, армии не осталось совсем, а семья пока ещё вернётся из Дюже… И ещё я по-прежнему не верю Михалу, а ему тоже удалось сохранить армию.

— Бросьте вы эти мысли, Аленар! — перестав смеяться, сказал Сергей. — Конечно, Мехал не стал нам другом, но у него ещё не скоро вырастут зубы. Ни одно государство не может долго работать на войну, если война его не питает, а у Мехала от неё одни убытки. Я набрал столько трофейного оружия, что им можно вооружить тридцать тысяч бойцов. Не скоро в Сатхеме сделают новое и будет не так много желающих с нами сражаться. Если придётся воевать, то не мне, а моим детям. А до той поры я подниму Парнаду и приведу в порядок границу. Да и армия теперь будет постоянная, так что пусть пробует воевать, если больше нечем заняться. И у нас в королевстве будет нормальный король, а совет герцогов присмотрит, чтобы он и дальше оставался нормальным. Вы лучше скажите, зачем заплатили Андре столько золота, да ещё сагитировали столько же заплатить Лишнея. У вас много лишних денег?

— Умный вы человек, Серг, — вздохнул герцог, — а иногда не понимаете простых вещей. Я этим золотом просто убил Андре. В каждом экземпляре подписанных им бумаг упоминается, что за его родовые провинции мы с вами заплатили золотом. Сумму я, правда, не указал, но это неважно. Сам факт продажи наследия предков является несмываемым позором для любого дворянина. Как только об этом узнают, он конченый человек. Да с ним никто даже не захочет общаться.

— И как же вы заставили его это подписать?

— Это всё ваш барон. Золотой человек! Кстати, я предложил ему перейти на такую же должность при королевском дворе. Конечно, если сам стану канцлером.

— И что он? — с интересом спросил Сергей.

— Сказал, что посмотрит. Я понял, что это просто вежливая форма отказа. Как-то вы влияете на людей, что они с вами срастаются — не оторвёшь! Так вот, барон поступил просто. Сначала запугал Андре и сунул ему расписки купеческих домов, а потом пачку бумаг на подпись. Он и подписал, не читая. Ничего, в Дюже мать ему всё объяснит. Ольда сразу поймёт, для чего я это сделал. Пусть только посмеет дёргаться и строить пакости. А насчёт суммы денег… Вы с его бывшей провинции за год получите налогов в двадцать раз больше заплаченного. В отличие от Парнады, в ней никто не воевал.

— Извините, что мешаю, — сказал Парман, зайдя в комнату, — но у нас интересный гость. Некто барон Марл. Знаете такого? До вчерашнего дня он отвечал за службу безопасности герцога Марди.

— Почему до вчерашнего? — не понял Аленар. — Герцог его выгнал?

— Герцог бросил всех к демонам и вчера в ночь исчез вместе с семьёй и генералом Галлером. Да, казну он тоже забрал.

— А почему он приехал к нам? — спросил Сергей. — Рошти же ближе.

— Сейчас мы единственная сила в королевстве, а он растерялся и не знает, что делать. Двор остался, армия, которой не заплатили, осталась, а хозяина нет. А Рошти он боится, и, видимо, для этого есть основания.

— Я не буду с ним говорить, — решил Сергей. — У меня своих дел по горло, не хватало только вмешательства в их дрязги! Устрой его где-нибудь. Завтра едем к Рошти, пусть он заливается там соловьём, а я, так и быть, попрошу герцога сразу его не убивать.

До столицы провинции Рошти Лотасии добирались два дня. Армия расположилась в удобном для стоянки месте, возле небольшой реки, в трёх лерах от города, а Сергей с герцогом Лантаром и бароном Марлом в сопровождении эскорта отправились к герцогу. Близость чужой армии встревожила столичную охрану, капитан которой даже объявил тревогу, но их пропустили без разговоров, добавив к эскорту Сергея ещё и свой. Время было обеденное, поэтому всех усадили за стол. Присутствие среди гостей барона Марла вызвало у герцога Рошти удивление, смешанное с неприязнью, но он промолчал, решив выслушать, что скажет Сергей. Когда закончили с обедом, хозяин пригласил всех в свой кабинет, где уже находился граф Саже. Сандр тоже удивился Марлу и, в отличие от герцога, не стал скрывать удивление.

— Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это вас, барон! — сказал он, после того как со всеми поздоровался. — Какими судьбами к нам?

— Я вижу, что мне здесь не рады, — криво усмехнулся Марл, — и это при том, что я привёз вам в подарок не только провинцию, но и армию в пять тысяч мечей, себя и свою службу в придачу.

— Объяснитесь, барон! — сказал Рошти.

— Всё очень просто, герцог, — объяснил Марл. — Наши дворяне не дураки и прекрасно видели, что соотношение сил Марди и герцога Аликсана совсем не в пользу их сеньора. Умирать за него никому не хотелось, тем более что в предательском бою сражалась наёмная армия, вассалов там не было. И одобрения у дворянства провинции наш герцог тоже не получил. Поэтому, как только запахло жареным, все дружно посчитали, что Марди нарушил свои обязанности сеньора, и на этом основании разошлись по домам. У герцога и раньше не было шансов на победу, а после того как армия уменьшилась на две тысячи человек, его положение стало совсем безнадёжным. Поэтому он забрал семью, казну и генерала Галлера и в сопровождении нескольких надёжных людей исчез. Я полагаю, что он пробирается к морю, чтобы отплыть в империю. Спрятаться в королевстве было бы трудно, а соседи могут выдать или отобрать золото.

— А в империи не отберут? — спросил Сергей.

— Скорее всего, нет, — ответил Марл. — Там действуют довольно жёсткие законы. Поделиться заставят, но до нитки не оберут, часть оставят.

— И вы приехали с этим ко мне? — спросил Рошти. — Почему?

— Вообще-то, вначале я приехал к герцогу Аликсану, — признался барон, — но он сказал, что ему это неинтересно. Провинция, мол, теперь ваша, вам все вопросы и решать. И потянул меня с собой, сказав, что не даст вам разорвать меня на части.

— Так и было, — рассмеялся Сергей. — Разбирайтесь теперь сами. Дворяне вас примут, а наёмникам или заплатите, или распустите их по домам. Но я советую заплатить, а то они сами найдут оплату, ограбив город-два. А я уже сегодня двинусь с армией к старой королевской столице, а от неё по тракту домой.

— На каких условиях отпустили Мехала? — спросил Рошти.

— Разоружил его армию и вывез со своим сопровождением.

— Мягкие условия! — недовольно сказал Рошти.

— Я тоже так думаю, — согласился Сергей. — Беда в том, что Мехал не согласился бы на более жёсткие, а мне надоело воевать за всех вас.

— А зачем вам столько оружия?

— На мне вся граница с Сотхемом, — ответил Сергей, — и я не имею желания повторить судьбу герцога Парнада, поэтому будет и нормальная пограничная стража, и постоянная армия. Оружия, конечно, много, но часть я могу продать. Вон у Аленара совсем не осталось армии, а создавать её хоть в каком-то виде придётся. Я ему дёшево продам. Или вам, если будет интерес. С будущим королём нужно поддерживать хорошие отношения, даже в ущерб своему карману.

— Это нужно понимать так, что вы хотите поддержать мою кандидатуру?

— Так и понимайте. Меня совершенно не интересует трон, вполне достаточно трёх провинций. У Лантара большой опыт, но, увы, возраст, а вас я считаю лучшей кандидатурой из всех оставшихся герцогов. Надеюсь, что став королём, вы не измените своего мнения в отношении совета?

— Если он будет работать на основе тех правил, о которых я говорил, то нет. Герцог Лантар ещё не утратил желание стать канцлером?

— Если предложите, не откажусь, — ответил Аленар. — Года три поработаю, потом найдёте другого.

— Давайте займёмся своими делами и новыми приобретениями, — предложил Сергей, — а через три декады вы нас соберёте, тогда всё и решим. Заодно предложите границу между нашими с вами владениями в Парнаде. А с барона не стоит сдирать шкуру, он вам ещё пригодится. Да, в той части Парнады, которая должна отойти вам, в городах по тракту стоят мои гарнизоны. К вам будет просьба заменить их своими солдатами в такие сроки, чтобы мои успели приехать в Ордаг до осенних дождей. И ещё один вопрос: что делать с останками основателя герцогов Рошти? Вы будете забирать, или похороню я?

— Гарнизоны заменим в течение нескольких дней, — пообещал Рошти. — А с телом… Оно ещё в подвале замка Буше? Там ведь хорошие условия для хранения?

— Они все там лежат. Пока никто не забрал, да и мне как-то было не до того. Выдернул из дома шевалье Газла и баронессу Буше в расчёте на королевскую благодарность, а короля заинтересовало только золото. Ещё и высказал обиду, что я отдал только половину.

— Я бы ему вообще ничего не отдал, — сказал Рошти.

— Теперь и я не отдал бы, — согласился Сергей. — По останкам я понял: хотите взять, но позже. Так? Они могут храниться хоть сто лет.

— Пока действительно некогда. Да и не определился я ещё со столицей, а хоронить нужно в ней. Я постараюсь это решить до нашей следующей встречи. А шевалье с баронессой скажите, что я, в отличие от прежнего короля, не забываю такие услуги.

— Баронессе ваши награды не нужны, — усмехнулся Сергей, — она через несколько дней станет герцогиней. Да и для Газла я подберу в Парнаде баронство и помогу в нём устроиться. Он друг моей будущей жены, а значит, и мой тоже. Да и в боях себя проявил прекрасно.

— Он в армии?

— Нет, ранили в руку под Дарожем, поэтому отправился домой с обозом. Ладно, мы с вами всё обсудили. Прощайте, герцог.

С герцогом Лантаром попрощались, когда прибыли в провинцию Алар, которая отходила ему по соглашению с Андре. Доставшаяся Сергею провинция Барнем располагалась в двух днях пути от тракта, поэтому он решил посетить свои новые владения как-нибудь в другой раз. Ещё два дня герцог ехал с армией, но потом не выдержал, взял с собой десять бойцов Пармана и помчался домой, меняя лошадей. На второй день к вечеру въехали в Ордаг и, торопя уставших коней, поспешили к дворцу. Об их приезде узнали сразу. Не успел Сергей отряхнуть с себя дорожную пыль, как у него на шее с радостным визгом повисла сестра.

— Перепачкаешься! — сказал он ей, целуя мокрое от слёз лицо. — Я весь в пыли. Из-за чего плачешь?

— Это я от радости! — сказала она. — Иди мойся, а потом прямо к себе. Тебя там ждёт Альда. Она постеснялась прибежать со мной. Знаешь, как она по тебе соскучилась? Одними поцелуями не отделаешься!

Он быстро помылся, поменял нательную рубаху и побежал к своим комнатам, сопровождаемый понимающими взглядами прислуги. Альда ждала в гостиной и вскочила с дивана при его появлении. Они долго не размыкали объятий и целовались до тех пор, пока у девушки не ослабели ноги.

— Пойдём в спальню! — шепнула она взявшему её на руки жениху. — Лани туда не зайдёт. Как же я тебя ждала!

— Миледи, её величество сказала, что приехал ваш сын! — сообщила служанка Ольде. — Он сейчас говорит с королевой! Она просила вас к ней подойти.

Ольда поспешила в покои королевы и ещё в коридоре услышала её возмущённый голос. Дверь в гостиную была приоткрыта, поэтому она вошла без стука.

— Пришла? — повернулась к ней Аглая. — Полюбуйся на это ничтожество! Ты знаешь, что сотворил твой сынок? Он продал королевство за тридцать тысяч золотых. Неужели оно у вас так дёшево стоит?

— Как продал? — не поняла Ольда. — Кому?

— Одну провинцию он продал Лантару, а вторую — Аликсану. Это новый герцог, у которого Андре, по твоим рассказам, чудил во дворце! Полюбуйся на эти бумаги!

— Ну что, сын? — горько спросила Ольда. — Так ты прожил своим умом? Всё, что создавали твои предки, досталось другим!

— Что ты его спрашиваешь об уме? — продолжала возмущаться Аглая. — Его у него никогда не было! Для чего погибали мои воины? Для того, чтобы на троне усидело это ничтожество?

— Я не понимаю, почему вы меня оскорбляете! — возмутился Андре. — Ну взял мало денег, но тогда могли и этих не дать! А теперь можно потребовать…

— Все свои требования можешь теперь засунуть… — сказала Аглая и в матерных выражениях объяснила, кому и куда. — Всё ещё не понимаешь? Продав родовые владения, ты опозорил не только себя, но и весь род Сандоров! С тобой не сядет рядом даже нищий шевалье! Как только те, с кем ты совершил сделку, огласят её подробности, я буду вынуждена выгнать тебя из дворца!

— Насколько я знаю Аленара, эти записи сделаны не с целью утопить Андре, а для того чтобы избежать претензий с его стороны, — сказала Ольда Аглае. — Если сын не будет напоминать им о своём существовании, сам факт продажи будет скрыт.

— Вот пусть и не напоминает! — сказала Аглая. — И им, и по возможности мне.

И вышла из гостиной, хлопнув дверью.

— Что же ты наделал, сын? — Ольда подошла к дивану и села. — Оскорбил достоинство хозяина дома, покусившись на его женщину, прогнал человека, который два года, когда ты находился у власти, делал за тебя всю работу и оберегал от неприятностей. И это наверняка не всё. Чем-то же тебя зацепили?

— Я захватил дворец и хотел подчинить город и всю провинцию, — отведя взгляд в сторону, ответил Андре. — Из-за проклятой колдуньи ничего не получилось!

— Ты совсем рехнулся! — охнула мать. — Пойти на такое… Люди герцога не пострадали?

— Нескольких гвардейцев убили при оказании сопротивления. Ещё простолюдины…

— Кто же из приятелей твоего отца вложил в тебя столько гнили? — брезгливо сказала Ольда. — И этого юношу я когда-то кормила грудью! Прав был Лантар, забрав у тебя корону! Ты загубил бы дело жизни предков, начиная с основателя. Пусть лучше его продолжат другие! И незачем эту девушку обзывать колдуньей, она в сто раз лучше тебя!

— Ну да! — закричал сын. — Настоящая колдунья! Я оставил гвардейцев в коридоре и зашёл к ней один, а после этого ничего не помню! Очнулся в своих комнатах вместе с придворными и гвардейцами. Так они сказали, что я вошёл в комнаты, как неживой, а следом шли такие же гвардейцы! Потом уже потихоньку отпустило.

— Ты хотел взять её силой! — поняла Ольда. — Судя по твоему рассказу, ей покровительствует кто-то из Высших. Тебе повезло, что они не открутили твою голову. Наверное, заглянули в будущее и увидели подписанные тобой бумаги. Итог жизни человека — это его дети. Моя жизнь прошла зря. Дочь убили, а ты… тебе, наверное, тоже было бы лучше умереть.

Андре ушёл из гостиной злой, как демон. Злила двоюродная тётка со своими нравоучениями, злила мать, но больше всего жгла ненависть к Аликсану, которого он сам по глупости возвысил. И к его невесте, из-за которой всё случилось. Барон слуга и действовал в их интересах, какой с него спрос! Доведись ему опять стать королём, он бы этого барона даже взял к себе. Полезный человек. Но Аликсану он не намерен ничего прощать. И отомстить будет не так и сложно. Если убить его невесту, можно одним ударом отомстить обоим. Так даже лучше: убитый не может страдать, в отличие от того, кто потерял любимую. Не захотела стать его, так вообще никому не достанется! Узнают о продаже домена? Напугали! Ему всё равно нечего делать при дворе родственницы, которая обошлась с ним хуже, чем со слугой. Не так уж сложно выйти на гильдию убийц, оплатить заказ и можно ехать в империю. Если действовать с умом, не так уж и много сдерут за право проживания.

— Когда поедем осматривать баронство? — спросил Свен жену.

— Я не поеду в этом году, — ответила Лаша. — Пока доберёмся туда, потом обратно, да и там нужно побыть хоть несколько дней — до дождей не уложимся. И Майю не хочется оставлять. Лучше найми управляющего и капитана дружины и дай им денег на первое время, а всё остальное они сделают сами. И рана у тебя не до конца зажила: морщишься, когда берёшь что-нибудь левой рукой. Так что, господин барон, придётся подождать с поездками до весны.

— Ладно, — вздохнул Свен, — буду искать нужных людей. Может, отдадим Сергу своё поместье? Оно теперь без надобности, а денег на обзаведение он дал больше, чем оно стоит. Мы по первому времени можем совсем не трогать золото. А Сергу будет чем кого-нибудь отблагодарить.

— Отдадим, — согласилась Лаша, — но не сейчас, а после того, как весной побываем в своём замке. И часть мехов надо будет забрать, причём сделать это до зимы. Медвежьи шкуры возьмём в замок, а что помельче подаришь своим друзьям, да Майе сошьём новую куртку. А Сергу подари голову той страшилы, которая похожа на кошку. И ему будет приятно, и я не буду пугаться. Остальные головы потом отвезём в замок.

— Хорошо, что наша Альда стала герцогиней, — сказал Свен, ложась на диван, который жалобно заскрипел под его весом. — Если Майя с Алексом продолжат дружить…

— Посмотрим, — отозвалась жена. — Мало ли что произойдёт за столько-то лет! В любом случае она у нас уже баронесса и есть золото на приданое. А вот наследника ты так и не сделал. Ленишься!

— Я? — удивился Свен. — Да я каждую ночь…

— Значит, ночи мало! — сказала Лаша, бросив на него лукавый взгляд. — Или для тебя это тяжело?

— Ну ты сама напросилась! — муж, поднялся с дивана и взял её на руки. — Когда прибежит дочь?

— Раньше обеда не будет, — ответила Лаша, — так что можешь не торопиться, времени у нас много!

— Что ты на меня так смотришь? — спросила Альда мужа.

— У тебя глаза на затылке? — засмеялся Сергей. — Как увидела?

— А мне и видеть не нужно, — ответила она. — Когда ты так смотришь, у меня прямо мурашки по спине бегают и сразу хочется целоваться!

— Такие желания вредно сдерживать, — сказал он, сел рядом с женой на диван и пересадил её себе на колени. — Сколько раз я говорил, что люблю?

— Много! — засмеялась она. — Ты это постоянно повторяешь. Мне начать считать?

— Не нужно считать. Мне тоже хочется, чтобы ты это говорила хоть иногда. А то я услышал о твоей любви только дважды: перед походом и десять дней назад у алтаря.

— Я и так всё время к тебе пристаю со своей любовью, как кошка по весне! Никогда не думала, что мужчина может настолько войти в жизнь, что станет её смыслом! И дело не только в том, что ты делаешь со мной в кровати, даже просто сидеть рядом, смотреть в твоё лицо и знать, что ты рядом, — это уже счастье!

— Тогда давай я сниму тебя с коленей и просто посидим рядом.

— Нет, — засмеялась она. — Если любимый может дать больше, этим нужно пользоваться! А чтобы получить от тебя ребёнка, нужно пользоваться как можно чаще!

«Никогда не скажу Альде, что она копия Светланы, — думал Сергей, целуя жену. — Старше на пару лет и грудь взрослой женщины, а в остальном один в один Света! Когда я первый раз её увидел — обомлел! А если об этом узнает, почти наверняка скажет, что я люблю не её, а свою первую любовь. Или подумает. А ведь они не только внешне похожи, но и характерами. Господи, как же я её люблю! Если бы мне предложили вернуться, но без неё, послал бы к чёрту, потому что без неё нет смысла в жизни! Только бы у нас с ней могли быть дети!»

Глава 13

— А я вам говорю, что несогласен! — закричал герцог Дорейн.

— С чем вы не согласны, Алек? — спокойно спросил сидевший на председательском месте Рошти.

— Со всем! — отрезал Дорейн. — С тем, что трое из вас захапали себе освободившиеся провинции и с вашей кандидатурой на королевский трон!

— Хотите предложить свою? — недобро сощурился герцог Лантар.

— А хотя бы и так!

— Вы сначала научитесь ладить с соседями!

— Господа! — сказал герцог Бенитар. — Можно без криков? Мне тоже не нравится то, что королевство поделили за нашей спиной. С чем-то ещё можно согласиться, но кое-что вызывает у меня неприятие и рождает вопросы.

— Что вам непонятно, Анжи? — спросил Рошти. — Задавайте вопросы, я постараюсь ответить.

— Мне, например, непонятно, на каком основании герцог Лантар получил провинцию Алар, входившую в домен короля Сандора.

— Вопрос ко мне, давайте я и отвечу, — сказал Аленар. — То, что Андре Сандор имел право на эту провинцию, как и на провинцию Барнем, у вас не вызывает сомнения? Вот и прекрасно! Свои земли он передал мне и Аликсану в присутствие группы авторитетных дворян. Всё это закреплено документально, а если вы нам не верите, поезжайте в Дюже. Бывший король должен быть там. Нам эти провинции достались не просто так, к тому же они прилегают к нашим землям.

— Не верю ни единому слову! — опять закричал Дорейн. — Вы лжёте, а бумаги подделаны!

— За такие обвинения я могу послать вас очень далеко, — сказал Аленар, недобро глядя на Дорейна, — но пока посылаю только в Дюже. Прокатитесь к Аглае, и всё узнаете сами!

— Я вас сам сейчас пошлю! — вскипел Дорейн.

— Может, уже хватит орать? — спокойно сказал Сергей, которому вопли Дорейна начали действовать на нервы. — Мы собрались для обсуждения, а вы устраиваете базар!

— Не вам указывать мне место! — переключился на него Дорейн. — За моей спиной десять поколений благородных предков, а вы вообще непонятно откуда!

— Я не позволю оскорблять человека, которому мы все так многим обязаны! — сказал Рошти.

— Это вы ему обязаны провинцией Марди и поддержкой в совете! Я ему ничем не обязан.

— Давайте, Георг, я поговорю с этим крикуном сам, — сказал Сергей Рошти. — Вы говорите, Алек, что за вашей спиной десять поколений благородных предков. Хотелось бы узнать, что у вас есть за спиной ещё?

— Что вы имеете в виду?

— Вы на меня так орёте, как будто выиграли войну и расправились с Марди. У вас есть за спиной двадцать тысяч солдат? Нет? Вот мне и непонятно, как человек, не имеющий реальной силы, смеет оскорблять того, у кого она есть, и предъявлять ему претензии. Вы недовольны тем, что у стен вашей столицы не стоят пятнадцать тысяч воинов Мехала? Так это можно быстро поправить. Мехала я вам не обещаю, но свои войска привести смогу. Их у меня сейчас уже больше. Только немного подождите, пока закончатся дожди. Я вижу, что совет герцогов слишком велик, и не может решить ни один вопрос. Его сокращение пойдёт только на пользу. А освободившуюся провинцию Дорейн можно будет поделить между Бенитаром и Ингаром. А то я вижу, что им мало того, что их спасли от Мехала, чужие приобретения не дают покоя.

— А вы что молчите, герцог? — обратился Рошти к Лазони.

— Здесь и без меня хватает говорунов, — спокойно ответил тот. — Главную тяжесть войны, если не считать Парнады, приняли на себя Рошти и Аликсан, остальные только помогали, причём далеко не так сильно, как могли. Исключением является герцог Лантар, но у него и возможности невелики. Поэтому я считаю справедливым, что потерявшая хозяев провинция Парнада была поделена между Георгом и Сергом. Серг получил больше, но его часть провинции разрушена, а на плечи ложится тяжёлый груз защиты границы с Сотхемом. Хотите взять эту часть Парнады себе, Алек? И как вы собираетесь её возрождать и охранять, если у вас нет для этого ни денег, ни войск? Да и далеко она от ваших земель. Будете прыгать через чужие, как блоха?

— Я говорил не о Парнаде, — пошёл на попятную Дорейн. — Её пусть забирают себе!

— Вы тут обо всём говорили, — не согласился Лазони. — Я смотрел документы на королевский домен и беседовал с одним из дворян, при котором Андре их подписал. Здесь всё законно и претензий к Лантару и Аликсану быть не может. Таким образом, мы можем решать только судьбу провинции Марди и кандидатуру нового короля. Так?

— Пусть так, — нехотя согласился Дорейн.

— Прекрасно! — сказал Лазони. — Остальные с этим согласны? Тогда пойдём дальше. Рошти ещё до войны пользовался большим авторитетом среди тех герцогов, которые не были в восторге от короля. Исключением был Марди, которому по понятным причинам Рошти мешал рваться к трону. А теперь его поддерживают и два герцога королевской партии, включая Аликсана, который вынес основную тяжесть войны и может сам претендовать на трон. Мы, конечно, проголосуем, но уже сейчас видно, что единственным возражающим будет Дорейн. А выборы короля по закону являются одним из тех немногих вопросов, которые решаются большинством и не требуют единогласного решения совета. Марди убежал от Аликсана, поэтому именно ему, как победителю, решать судьбу оставшейся провинции. Он её и решил, отдав Рошти. Кто-то ещё на неё претендует?

— Я претендую! — сказал Дорейн.

— А по какому праву? — осведомился Сергей. — Вы почти не принимали участия в войне, а в подавлении мятежа Марди не принимали участия вовсе. Вы даже свою армию поставили так, чтобы генерал Морн не мог ею командовать, хотя формально подчинили королю. В результате королевская армия, хоть и с потерями, ушла, а ваша вся полегла под стенами Дарка, не нанеся противнику сколь-нибудь заметного урона. Вы смутьян Дорейн. Вы и раньше собачились со всеми соседями, и сейчас пытаетесь делать то же самое. Лично я не хочу вас слушать. Либо вы избавитесь от своих замашек и начнёте вести себя скромнее, в соответствии со своими возможностями, либо я поставлю вопрос о вашем исключении из совета!

— Как это об исключении? — растерялся Дорейн. — Такого же никогда не было!

— Всё когда-нибудь случается в первый раз. Если хотите с нами общаться, научитесь себя сдерживать и учитывать интересы соседей, а не только свои собственные. Учитесь у меня. Мне, например, очень хочется от вас избавиться, но я воздерживаюсь, хоть и имею такую возможность. Вы меня поняли? Вижу, что да. Тогда давайте продолжим, а то мы с вами уже долго сидим и не решили пока ни одного вопроса.

Дальше совет быстро обсудил все вопросы и принял по ним нужные большинству решения. Довольный Рошти уже хотел объявить об окончании, но вмешался Сергей.

— Прошу внимания! — сказал он, постучав по столу рукой. — Мы с вами ещё не всё обсудили. Мы решили, что король вправе единолично решать все вопросы, и отменить его решения может наш совет простым большинством. Всё это прекрасно, но вы никогда не задумывались о том, почему прекратил работу последний совет герцогов? А вот я задумался и даже кое-что об этом почитал. Тогдашнему королю надоела мелочная опека совета, поэтому он через своих сторонников начал созывать его по самым разным поводам, пока герцогам это не надоело. Я не живу в столице и не намерен мотаться через половину королевства, если кому-то из вас что-то не понравится в решениях короля. Поэтому предлагаю разбить все вопросы на две группы. В первую войдут те, по которым король вправе принимать решения сам, ни с кем не советуясь. Конечно, мы с вами будем вправе отменить и их, но только тогда, когда соберёмся по какому-нибудь важному поводу. А вот во вторую группу будут входить вопросы, жизненно важные для каждого из нас и для всего королевства. Их король тоже может принимать сам, при условии, что не протестует никто из нас. Вот при наличии такого протеста, если король настаивает на принятии решения, мы с вами и будем собираться, причём можно приехать самому, а можно прислать доверенное лицо с правом голоса, подтверждённым соответствующими бумагами. Я думаю, что такой порядок будет выгоден всем.

Немного поспорили, но приняли и это, быстро набросав перечень важных вопросов, куда в основном вошли вопросы исключительных прав самих герцогов и право на объявление войны.

— Зря вы не захотели надеть корону! — с сожалением сказал Лазони Сергу в присутствии Рошти.

— Я ему уже говорил то же самое, — усмехнулся Рошти, — хотя по понятным причинам меня устраивает его решение.

— Бросьте, господа, — сказал Сергей. — Править должен тот, кто может и хочет это делать. Второго условия у меня нет. Зачем я буду себя ломать, если у нас есть достойная кандидатура? Помочь всегда готов, но тяните эту лямку без меня, у меня хватает своих забот. Давайте лучше быстрее вас коронуем и разъедимся по домам. Мне ещё под дождём через всё королевство добираться до дома. И до холодов попрошу меня больше не трогать. Если будет нужда, пришлите записку с описанием вопроса, а я пошлю вместо себя нужного человека с инструкциями.

— Если спешите, можете уехать хоть сейчас, — сказал Рошти. — Хоть мне и хочется вас задержать, но вам и вправду долго добираться.

— Если хозяин не возражает, я тоже уеду раньше, — сказал Лантар. — Мне удобней это сделать с Аликсаном.

— Хозяин не возражает, — засмеялся Рошти, — но не забудьте о своих обязанностях канцлера.

Когда все стали расходиться, к Сергею подошёл Дорейн.

— Я не забыл ваших угроз и оскорблений! — сказал он, сверля Сергея взглядом. — Придёт время, и я с вами за них рассчитаюсь!

— Чего вы хотите от жизни, Алек? — спросил Сергей, с любопытством ожидая ответа.

— Как чего? — растерялся Дорейн. — Я вас не понял.

— Давайте присядем и поговорим, — предложил Сергей, — иначе расстанемся врагами, а кому это надо? Я в королевстве человек новый, но много знаю обо всех герцогских семействах. Хочу я или нет, но мне с вами жить и общаться. У вас большая и богатая провинция, которую война обошла стороной. Семья тоже всем на зависть: две дочери и сын, в которых вы с женой души не чаете. У вас есть всё для счастья, и мне непонятно, почему вы так легкомысленно этим рискуете? Чего вам не хватает, короны? Вот чего я никогда не понимал в людях, так это стремления захапать как можно больше власти.

— А вы сами, — наставил на него палец Дорейн, — разве не стремитесь к власти?

— Вы знаете, Алек, как я стал герцогом? — спросил Сергей. — Король оказался в безвыходном положении, потеряв одного из трёх дружественных ему герцогов и получив взамен врага и войну с Сотхемом. Сил вмешаться самому у него не было, и никто не захотел идти разбираться с Мартином с тем полком, который он давал. Столица была в руках мятежника, и армию он собрал немаленькую для мирного времени, да ещё послал за помощью к Мехалу.

— Так он дал вам всего один полк? — удивился Дорейн.

— В отличие от его друзей, которым полк дали бы, мне его только обещали, — засмеялся Сергей. — Это мне сейчас смешно, тогда было не до смеха. Дал он мне всего несколько своих людей, один из которых должен был за мной присматривать. С такими силами я сначала захватил герцогский дворец, потом столицу и начал спешно создавать армию. И эти провинции я не сам захапал. Парнаду мне предложил Рошти, причём себе оставил всего четвёртую часть, зато с богатыми почвами и нетронутыми городами. А на моей территории больше половины всех городов сожжено, часть вместе с населением, а остальное население ко мне же и сбежало. Можете вы представить, сколько мне придётся вложить средств в восстановление провинции и охрану границы? Вторую провинцию мне преподнёс на блюде Лантар. Правда, при этом за неё пришлось хорошо заплатить. И взял я её не для того, чтобы подо мной было как можно больше народа, а потому что налоги с её населения позволят быстрее создать нормальную жизнь людям в Парнаде и содержать большую армию, которая для меня совершенно необходима.

— А зачем она вам? Разве мало ополчения с трёх провинций?

— Вы не ребёнок, а задаёте детские вопросы. Попробуйте прожить бок о бок с Мехалом без армии. Пример герцога Парнада показал, что он не даст времени на сбор ополчения. Скажите, какие у вас цели в жизни?

— А у вас?

— Не хотите говорить откровенно? Ну а мне нечего скрывать. Я простой сандорский герцог…

— Интересное определение! — хмыкнул Дорейн.

— Так вот, мне от жизни нужно совсем немного. Красивая любящая жена, большой дом, где всего вдосталь, и много друзей. Это то, что у меня уже есть. Осталось обеспечить процветание и безопасность моим землям и обзавестись детьми. Этим я сейчас и занимаюсь.

— Последнее — понятно, — засмеялся Дорейн. — А как вы понимаете процветание?

— Я не дурак и понимаю, что всех не сделаешь богатыми, моя цель скромнее. Хочу сделать так, чтобы любой мужчина мог построить дом, завести семью и обеспечить ей нормальные условия жизни без голода и нужды. Я не понимаю, как можно радоваться жизни и ничего не делать, когда по твоей земле есть бездомные и впроголодь живут дети. Вот этим и должен заниматься герцог, а не погоней за короной, которая не даст ничего, кроме головной боли. Тем более тяжело быть королём у нас, не имея всей полноты власти. При желании я мог стать вашим королём, и меня поддержали бы все, кроме вас, даже Рошти, хотя он стремился к короне больше других. Только мне не нужно такой радости.

— Я не понимаю, чего вы хотели добиться этим разговором? Чтобы я забыл нанесённые оскорбления?

— Жаль! — сказал Сергей. — А ведь мы могли быть друзьями! Но нет, так нет. Поговорю с вами по-другому. Помните, что я вам сказал? Я назвал вас смутьяном и обвинил в неблагодарности. Так?

— Так!

— И в чём вы увидели оскорбление? Назовите нечистоплотного человека свиньёй, и это будет не оскорблением, а всего лишь его характеристикой. А назовите свиньёй чистюлю, и он на вас обидится, потому что это ложь! Правда не может оскорбить, хотя люди часто на неё обижаются. Я назвал вас смутьяном, потому что вы мешали нам проводить совет и не хотели слушать никого, кроме себя. А неблагодарность… Если бы я не захватил города в Парнаде и не пришёл в Рошти, никого из вас уже не было бы. Вас даже один Марди перебил бы по одному, а Мехалу это ничего не стоило. И все, кроме вас, это прекрасно понимают. И вы ещё смеете мне угрожать! С некоторых пор я очень серьёзно отношусь к угрозам. Ну и что мне, по-вашему, лучше сделать, чтобы не рисковать своими близкими? Послать к вам наёмных убийц, или привести на ваши земли армию, как только немного подсохнет дорога?

— А при чём ваши близкие?

— При том, что здесь принято мстить, отнимая у человека тех, кто ему дорог, в моём случае это жена и сестра. Поэтому я предпочту убить вас и всех ваших близких, чтобы жили мои.

— За кого вы меня принимаете! Я дворянин!

— Принадлежность к дворянскому сословию — это ещё не гарантия благородства. От рук убийц, нанятых графом Анжи Продером, погибли несколько дорогих для меня женщин. И как я узнал, среди дворян это очень распространённая практика.

— Не собирался я трогать ваших близких!

— Знаете, герцог, у меня был наставник, который учил драться без оружия. Так вот, он говорил, что лучше не угрожать людям, если не хочешь получить от них взамен неприятности, но если всё же взялся угрожать, ты должен быть готов привести в действие свою угрозу. В нашем случае оскорблён был я, а не вы. Ведь это вы прошлись по моей родословной, причём раньше, чем я дал вам характеристику. Вас ничему не научила жизнь? Сколько вы уже имели неприятности, оскорбляя соседей? И к королю вы примкнули не потому, что были в восторге от Андре, а потому что этот альянс мог хоть как-то защитить вас от соседей. Всё, говорить с вами больше не о чем. Если по-прежнему считаете себя обиженным, я готов скрестить с вами клинки. Возможно, после этого ваша семья даже сохранит за собой провинцию, если Рошти позволит вашей вдове опекать сына.

— Я не имею к вам претензий, — выдавил из себя весь красный Дорейн.

— У меня их к вам тоже нет. Но учтите, что если прозвучала угроза, то я всё равно дам задание своей службе безопасности за вами приглядывать.

— Вы ещё долго будете беседовать, Аликсан? — подошёл к ним герцог Лантар. — Мы же собирались раньше выехать.

— Уже закончил, Аленар, — сказал Сергей. — Я предложил герцогу дружбу, а он отказался. Можем ехать.

Дождь слабо моросил, но всё равно за пять часов пути до постоялого двора, где остановились на ночлег, все промокли и намёрзлись. Каждый из герцогов взял себе отдельную комнату, но после мытья и горячего ужина Аленар пришёл в комнату Сергея скрасить время до сна беседой.

— Вы действительно предложили Дорейну дружбу? — спросил он, мелкими глотками отпивая горячий чай, который им принесли по заказу Сергея. — То-то он удивился! Ему её уже лет двадцать не предлагают.

— Не люблю собачиться без причины, — сказал Сергей. — Им двигала зависть, поэтому я хотел показать, что в моём случае завидовать нечему. К сожалению, ничего не получилось, поэтому всё закончилось тем, что мне пришлось его припугнуть. Это он понял.

— Я его не понимаю, хоть знаю давно, — сказал Аленар. — Вроде не дурак, но ведёт себя так, что поневоле хочется держаться от него подальше. И как его только любит семья! Жена понятно за что, но дети? Впрочем, хватит о нём. Расскажите лучше, чем сейчас заняты. У нас в дожди каждый убивает время по-своему, интересно, какой способ нашли вы.

— Занимаюсь допросами, — засмеялся Сергей, — а остальное время провожу со своими женщинами.

— Ах, да! У вас же куча пленных. И как, интересно?

— Скажем так, полезно. Хотя иной раз попадаются люди, с которыми интересно поговорить. Зимой всех пленных должны выкупить, поэтому нужно успеть выжать из них как можно больше сведений. Я не один их расспрашиваю, нас этим занимается человек десять. В первую очередь, конечно, идут офицеры. У меня среди них есть даже один герцог. Вот он как раз неинтересен: не интересуется ничем, кроме женщин, лошадей и оружия.

— Стандартный набор для кавалерийских офицеров, — рассмеялся Аленар. — Но за него родня выплатит большие деньги. Агентуру внедряете?

— Внедряем, но это трудно. Любить им нас не за что, хотя я с ними обошёлся намного мягче, чем собирался вначале, да и понятия чести этому не способствуют, а зацепить нечем, кроме денег. Поэтому на жадность и рассчитываем. Завербовали несколько человек среди рядового состава, но толку от них будет немного. А вот о королевстве узнали немало интересного. В Сотхеме очень мало наших. Это в основном купцы, но они живут только в закрытых кварталах и ведут оптовую торговлю. Общение с населением очень ограниченное. В основном общаются с торговыми партнёрами и чиновниками. Примерно то же самое у нас с империей. А врага нужно знать. Послушайте, Аленар, вы воспитывали Андре и должны его хорошо знать. Ответьте, на что он рассчитывал, затевая свою авантюру?

— Начнём с того, что воспитывал не один я. Двор у его отца не слишком отличался от того, который вы видели, поэтому среди придворных нашлись ловкие и беспринципные люди, которые влияли на мальчишку в своих интересах. Это началось ещё при его отце. Поэтому, как это ни прискорбно, из хорошего мальчика в конечном итоге и выросло такое… Когда у вас будут дети, возьмите это себе на заметку. А по поводу авантюры, так его действия представляются авантюрными мне или вам, сам он считал иначе. И шансы у него были. Всё дело в вас.

— Поясните.

— Он захватил ваш дворец, мог бы с помощью своих полков захватить и столицу, если бы так быстро не сработал ваш барон. Да и самого барона хотели арестовать, только не получилось.

— Ну хорошо, — согласился Сергей. — Дворец он захватил. Допустим, что он захватил и столицу, арестовав при этом Лишнея. Такое вполне могло случиться, а что дальше?

— Я думаю, что в такой ситуации комендант, которому подчинялись лагеря, не полез бы в драку, а сначала решил бы выяснить причину этого захвата. В лагерях в то время было не ваше войско, а пришлые дружины дворян. И пришли они к вам защитить столицу от сотхемцев, а не воевать с королём. Конечно, остаётся вассальный долг, но король вполне мог заявить, что вы грубо нарушили вассальную клятву, за что он лишает вас дарованного им титула. Он вправе так поступить, а что не было никакого нарушения, знаем мы с вами, а не дворяне. Они, скорее всего, оставили бы всё как есть до вашего возвращения. Совет герцогов обязателен, когда лишают титула кого-то из его членов, но он к тому времени не собирался уже три десятка лет, а вы формально не были его членом.

— Пусть так. Но я вернулся…

— Вы могли и не вернуться, Серг, — перебил Аленар, — и по расчётам короля так и выходило. Он просто не мог предположить, что вы, ведя победоносную войну, предложите Мехалу уйти восвояси. По его рассуждениям вы должны были сойтись с Мехалом в генеральном сражении. Что, по-вашему, было бы её итогом?

— Силы были примерно равные, поэтому могло быть всё что угодно. Не настолько я самоуверен, чтобы однозначно быть уверенным в победе. Вот если бы остальные прислали помощь…

— А они этого не сделали! — подхватил Лантар. — И король знал, что так и будет. А если бы вы не пошли с Мехалом на мировую, было бы и сражение. Он не идиот, чтобы сидеть, разбросав свою армию по городам, и ждать, пока вы будете захватывать их один за другим. Как только он узнал бы о взятии Дарожа, так и стал бы собирать армию. Пусть у него на то время было меньше солдат, но это была армия, которую обучали десять лет. Ваша, уж извините, пока до неё не дотягивает, и большинство побед надо приписать не её силе, а вашему уму и обстоятельствам.

— Это спорное утверждение, но я вас понял. Даже если выиграет Мехал, он будет вынужден с остатками войска бежать обратно. Я в этом случае не появляюсь вообще, чем развязываю руки королю.

— Вот именно! Он присоединяет вашу провинцию к двум своим и пользуется её ресурсами, чтобы справиться с Марди. А справившись, прибирает себе и его провинцию.

— И остальные герцоги будут на это спокойно смотреть?

— Конечно, нет, но реальной силы справиться с ним кому-то одному на то время не было. Вспомните, с чем они остались. И через совет на него воздействовать не получилось бы. У него четыре провинции, значит, по закону четыре голоса. Прибавьте голоса Дорейна и мой, вот вам и большинство!

— И вы бы за него голосовали?

— Если бы всё случилось так, как я рассказал, то голосовал бы. Судьба королевства важнее прегрешений его короля и моих личных симпатий.

— Остаётся ещё вариант, когда побеждаю я. Я бы вернулся…

— С чем бы вы вернулись с этой битвы, Серг? С жалкими остатками армии? Вы сами прекрасно понимаете, что от неё почти ничего не осталось бы, иначе не отпустили бы Мехала. Да и не дал бы вам король вернуться, перехватили бы по дороге. Так что благодарите своего барона за быстроту, а себя — за ум и предусмотрительность. Андре сволочь, но не идиот, шансы у него были. Он просто кое-чего не учёл.

— Ладно, я Лишнея уже благодарил, надо будет сделать это ещё раз. В этой истории есть люди, которым я обязан не меньше него, но их трудно отнести к человеческому роду. Сначала был один отшельник в имении баронов Ксавье…

Сергей рассказал Лантару о Заре и его обещании обратиться за помощью, а потом и о самой помощи, оказанной тем, кто назвался Сэдом.

— Слышали вы о них что-нибудь?

— Слышал, конечно. Их очень мало, Серг, и вашей жене сильно повезло, что один из них впустил её в себя. Видимо, она очень незаурядная женщина. Значит, это они помогли. Они всегда были сами по себе, и все известные случаи вмешательства можно пересчитать по пальцам. Не то чтобы они совсем ушли от мира, но чем занимаются и какие цели преследуют, этого никто не знает.

— Кто они?

— Те, кто когда-то были обычными людьми, но неведомыми путями получили силу. Мы называем их Высшими. О них даже кто-то написал книгу, но там нет ничего достоверного, одни измышления автора.

— Ладно, когда встречусь с Заром, поговорю. Вы ещё не собираетесь спать?

— Мешаю? Могу и уйти.

— Нет, я просто хотел послушать ваше мнение об империи. Судя по тому что пишут, она после своего образования почти не расширялась. Для империй это нехарактерно. Они всегда пытаются расширить свою территорию за счёт более слабых соседей. Насколько я помню, империи развиваются, когда происходят такие захваты, а когда их нет, наступает упадок. Не сразу, через сотни лет, но они начинают разваливаться под ударами крепнущих соседей.

— И много вы видели империй, Серг? Может, скажете, откуда вы взялись? Даю слово чести, что никому не скажу.

— А если я скажу, что пришёл из другого мира?

— Это вам больше подходит, — невозмутимо ответил Лантар. — Я вам не говорил, что очень любопытен? Значит, сказал сейчас. Нам завтра вместе ехать весь день и ночевать. Расскажете о своём мире? Кому из богов он принадлежит?

— Сначала давайте поговорим об империи, — ушёл от ответа Сергей.

— С империей всё очень просто, — сказал Аленар. — По территории и числу жителей она раза в два больше всех наших четырёх королевств вместе взятых, поэтому могла бы без большого труда расправиться с любым из них, присоединив к себе. Нас спасает то, что империя сотни лет враждует с кочевниками, и эта постоянно идущая война пожирает их ресурсы. На нас просто не остаётся сил. Есть у них и ещё один враг — союз нескольких королевств, уцелевших ещё с тех времён, когда создавалась империя. С ними тоже воевали, но уже давно. Имперским легионам тогда сильно досталось, поэтому император старается не задирать этих соседей. Королевствам дорого пришлось заплатить за победу, так что там тоже мало желающих драться с империей. Сейчас они живут мирно, помаленьку торгуют и делают друг другу гадости, когда нельзя поймать за руку.

— Значит, кочевники, — задумался Сергей. — А почему с ними до сих пор не разобрались?

— Там нет единого народа, — начал рассказывать Аленар. — Много мелких и более крупных племён, которые объединяются только для набегов. После набега каждый с добычей уходит в своё племя, и на какое-то время имперская граница становится безопасной, а потом всё повторяется снова. Степь огромна, и соваться в неё бессмысленно. Лёгкая конница кочевников всегда уйдёт от тяжёлой имперской кавалерии, да ещё нанесёт урон обстрелом. О легионах и говорить нечего. К тому же без знания мест, где есть вода, бродить по степи небезопасно. Поэтому вдоль границы со степью выстроена цепочка фортов, из которых кавалерия патрулирует близлежащую территорию. Как только обнаружат кочевников, подтягивают легионы и выдавливают их обратно в степь. Иногда небольшим отрядам удаётся просочиться между фортами и ограбить скотоводов. Ещё реже им после этого улыбнётся удача уйти вместе с добычей. Я рассказал то, что прочитал в книге, которой уже много лет. Не знаю, что там сейчас. Они очень неохотно пускают на свою территорию чужих. В портовых городах есть места, где приезжие могут селиться и жить. Выходить за них не стоит. Если поймают, будет плохо. Там же купцы оптом сбывают свой товар. Залив между нашим и их побережьями небольшой, но плавают по нему в основном летом, когда нет штормов, которые могут опрокинуть и потопить корабль или унести его в океан.

— А союзные королевства? — спросил Сергей.

— Те считают нас дикарями и вообще к себе не пускают. Всё, что о них известно, это слухи и сплетни, вывезенные из империи. Торговли с ними тоже нет. Я удовлетворил ваше любопытство?

Глава 14

— Смотри, какой сумасшедший ветер! — сказала Альда, кивнув на окно, за которым порывы ветра мотали из стороны в сторону деревья в парке. — Как закончились дожди, так и дует не переставая.

— Пусть дует, — отвлёкся от книги Сергей. — Может, хоть немного подсушит дороги. Сколько уже ломаю голову и до сих пор не придумал, что с ними делать!

— А почему с ними нужно что-то делать? — спросила Лани.

— Вы привыкли к тому, что треть года никуда нельзя выбраться, не перепачкавшись по уши в грязи, — ответил Сергей, — а мне к этому трудно привыкнуть. У нас все дороги покрыты камнем, и не было такого безобразия.

— А если у нас тоже покрыть?

— Слишком много труда и времени! — вздохнул Сергей. — Так много, что руки опускаются. Чтобы покрыть только тракты щебнем и песком, не хватит моей жизни.

— А если просто насыпать песок, а потом уложить булыжник? — предложила Альда. — Я видела, что так делали в новом городе.

— Сколько тех дорог в новом городе! — возразил Сергей. — Там по моему приказу булыжники подбирали по размеру, а потом немного выравнивали. В столице этого нет, так пока проедешь, всю душу вытрясет. А на тракте вообще сдохнешь на первой сотне лер. А сколько нужно камня? Лучше уж ездить по грязи.

В дверь гостиной постучали. После захвата дворца у дверей в покои его хозяев появился постоянный гвардейский караул, поэтому стучать могли либо сами гвардейцы, либо тот, кого они пропустили.

— Войдите! — разрешила Лани. — Здравствуйте, дядя Джок!

— Здравствуй, драчунья! — сказал в ответ Лишней. — С остальными не здороваюсь: уже виделись.

— Вы к нам по делу? — спросил Сергей.

— Дело и достаточно неприятное, — ответил Джок. — Можем поговорить у вас или здесь. Вообще-то, оно касается вас всех.

— Если всех, то садитесь в кресло и говорите, — решил Сергей.

— Я на всякий случай завербовал слугу при дворе Аглаи. Это было давно, ещё при Олиманте. До сих пор не было повода его использовать, а после того как в Дюже отправился бывший король, я тоже послал своего человека передать задание за ним проследить. Чем занят, с кем встречается и тому подобное. Вчера мне передали письмо, которое привезли из Дюже купцы.

— Купеческий караван в такую грязь? — недоверчиво спросила Альда.

— Не было каравана, — ответил Джок, — они ехали верхом. Так вот, в письме сказано, что наш Андре завёл скверные знакомства.

— А конкретнее? — сказал Сергей. — Что вы тянете, Джок!

— Слуга видел его два раза в компании шевалье Настора. Вам это имя ни о чём не говорит, поэтому объясню. Этот молодой человек является связующим звеном между столичной гильдии убийц и их высокородными клиентами.

— Не угомонился, значит! — хмуро сказал Сергей. — Вы говорили с Грахом?

— Имел сомнительное удовольствие беседовать с ним сегодня утром. Он пообещал, что если к ним в гильдию наведается за помощью кто-то залётный, то через пару свечей он будет у нас. Если его ребята увидят в Ордаге кого-нибудь из Дюже, мы об этом тоже узнаем. Только он просил и им сделать послабление, а то его люди недовольны. Я, конечно, могу накрутить им хвосты, но не хочу связываться без крайней необходимости. Могут при случае сделать гадость.

— И чего они хотят?

— Замены трёх смертных приговоров рудниками на пять лет. Я думаю, что им можно пойти навстречу. Пять лет на рудниках, конечно, лучше виселицы, но ненамного.

— Передайте ему, что договорились, — сказал Сергей и обратился к девушкам: — Всё поняли? Очень вероятно, что Андре ходил к убийцам заказывать вас, поэтому пока никуда из дворца не выходите, как бы ни хотелось.

— Он мог заказать и тебя! — встревожено сказала Альда.

— Мог, — согласился Сергей, — но вряд ли. Слишком пакостная натура. Ему мало меня убить, нужно помучить, а самый верный способ сделать меня несчастным — это лишить вас. Но я тоже приму меры. Буду реже выезжать, по разным маршрутам и увеличу охрану. Джок, как вы думаете, куда собирается уехать Андре после всего? У него не должно быть сомнений в том, что мы сделаем всеобщим достоянием подробности нашей сделки и можем объявить на него охоту.

— Мне кажется, что, после того как он сделает заказ, останется один путь — в империю. На побережье можно попасть или через нас или через провинцию Ингар. Поменяет в одном из приморских городах свои чеки на золото и сядет на корабль. Только уплыть он сможет не раньше конца весны. Сейчас в залив сунется только безумец: ветра и волнение, которые в любой момент могут смениться убийственным штормом. С завтрашнего дня пошлю своих людей в Ингар и на наш морской тракт. Поселятся на постоялых дворах и будут ждать.

Не прошло и получаса после ухода Лишнея, как в дверь опять постучали. На этот раз пришёл слуга, которого прислал управляющий с известием, что во дворец проездом прибыл представитель короля Барни и хочет встретиться с милордом герцогом.

— Стол велели накрыть? — спросил Сергей, выходя вслед за слугой. — Он верхом или в карете?

— Господин Дорн сразу же распорядился, — ответил слуга. — А посланник приехал в карете. Его должны были отвести в большую гостиную.

В гостиной Сергея дожидались мужчина лет сорока пяти и два молодых дворянина. Увидев входящего герцога, все трое встали и почтительно поклонились.

— Личный посланник короля Ива Барни граф Эрнис Херган, — представился старший по возрасту. — Эти шевалье сопровождают меня в поездке.

— Садитесь, господа! — предложил Сергей. — Сейчас будет готов стол, и нас пригласят. Как доехали, граф?

— Отвратительно, ваша светлость, — ответил гость. — Какие в это время поездки! Грязь такая, что шесть лошадей едва тянут карету. В последние два дня она стала подсыхать, но проклятый ветер продувает карету насквозь! Хорошо ещё, что не успело сильно похолодать.

— Дальше будет лучше, — сказал ему Сергей. — Сначала пойдут открытые места, а потом от ветра прикроет лес. Да и дорога к столице не такая грязная.

— Я знаю, герцог, — ответил Херган. — Я уже был посланником своего короля при вашем дворе, только это было в столице Сандоров, а не в Рошти.

— А по какой причине уехали, если не секрет?

— Об этом секрете знает весь двор. Причина в том, что король Андре оскорбил моего господина. Это случилось два года назад, и ему тогда было всего четырнадцать, но вы сами понимаете, что в таких делах возраст не оправдание. Уже позже я узнал, что кто-то из ближних дворян вопреки воле матери дал ему вина. Но слова были произнесены, и я был вынужден уехать, несмотря на извинения канцлера. Ваш новый король Георг Рошти прислал нашему королю предложение вернуть посланника, и мне приказали незамедлительно выехать. А к вам я заехал не только оказать уважение и познакомиться с вашей кухней, хотя всё это сделаю с удовольствием, но ещё с тем, чтобы увидеть вашу сестру.

— Зачем вам Лани? — удивился Сергей.

— Видите, какое дело, — начал объяснять граф. — После того как провалилась попытка вашего прежнего короля лишить вас титула и провинции, из Ордага были выставлены несколько дворян его свиты. Один из них родом из Барни. Деваться им было некуда, поэтому все приняли предложение поехать погостить к его родителям. Графы Дальберы жили в столичном особняке, лишь изредка навещая имение, и часто бывали при дворе. Они приветливо встретили приятелей сына, хотя он сам выслушал от отца немало упрёков. Хорошее отношение длилось до тех пор, пока их сын, стремясь вызвать сочувствие к своим друзьям и очернить вас, не рассказал всю историю пребывания короля Андре в вашем дворце. Рассказ вызвал совсем не ту реакцию, на которую рассчитывал молодой граф. Его родители были возмущены и поведением короля, и поведением дворян его свиты. Досталось и сынку, а его приятелям указали на дверь. Дальберы не стали молчать об услышанном и несколько раз рассказали обо всём при дворе. Теперь ваши жена и сестра очень популярны в Барни. У всех вызвало восхищение то мужество и умение, с каким они защищали свою и вашу честь. Принц даже сказал, что не отказался бы взять такую девушку в жёны!

— Побойтесь бога, граф! — возмутился Сергей. — Ей недавно исполнилось двенадцать лет!

— А принцу скоро исполнится тринадцать, — рассмеялся Херган. — Но король услышал и дал мне задание на неё посмотреть. Они ещё дети, но время летит быстро, а невесту ему всё равно скоро искать. Разве вы не хотите, чтобы ваша сестра стала королевой?

— Вы не поверите, но недавно я мог стать королём и отказался. Но в случае с сестрой будет иметь значение не моё, а её желание, поэтому сейчас поедим, а потом я вас познакомлю со своей семьёй.

После того как гости поели, а он для приличия посидел с ними за столом, Сергей пригласил посланника пройти в свои комнаты, куда чуть позже привёл Альду с Лани. Немного посидели и поговорили на разные темы, а Лани по просьбе Сергея взяла гитару и спела «Голубку». Он перевёл эту песню, но перевод получился не складным, поэтому Лани разучила и пела её на русском. Вскоре граф попрощался с девушками и в сопровождении хозяина направился к своей карете.

— Счастливый вы человек, герцог, — на прощание сказал он. — Ваша сестра — настоящее золото. Она не просто красива, у неё твёрдый независимый характер. А от вашей жены я убежал. Ещё немного, и она разбила бы мне сердце. Она слишком сильно действует на мужчин, и теперь я понимаю, почему молодой Сандор потерял те остатки ума, которые у него были. Через пару декад я пошлю в Барни гонца с отчётом. К вам будет просьба к его приезду нарисовать для нашего принца портрет вашей сестры. Сделаете? Он очень просил.

— Ну вот ты и невеста! — сказал Сергей Лани, вернувшись в гостиную, после того как проводил посланника.

— Ты отдаёшь меня за этого старика? — закричала девочка. — То-то он осматривал меня, как кобылу на рынке!

— Ой, не могу! — захохотал брат и упал на диван. — Убила на фиг!

— Напугал меня, а сам ржёт! — возмущённо пожаловалась Лани Альде. — Сейчас как стукну!

— Видишь же, что он не может говорить, — сказала Альда, уводя девочку в спальню. — Пусть отсмеётся. Это нервное, помнишь, у меня было в коридоре? Потом всё расскажет.

— Значит, принц Барни, — задумалась девочка, когда десять минут спустя брат пересказал рассказ посланника. — Портрет нарисовать можно, но тогда нужно потребовать, чтобы он прислал свой. А то получается, что он должен решать, подхожу я ему или нет, а я вроде вообще ничего не решаю!

— А здесь есть художники? — спросил Сергей. — Я за всё время пребывания в королевстве лишь два раза видел портреты на стенах. Наверное, художник — это редкая профессия?

— В столице должны быть, — неуверенно сказала Альда. — Скажи управляющему, пусть он поищет.

На следующий день Дорн сообщил, что во дворец прибыли художники и ждут милорда герцога.

— А почему во множественном числе? — спросил он. — Я же просил найти одного.

— Я не разбираюсь в этом деле, — признался управляющий. — Рисовать ведь можно по-разному. Пусть каждый нарисует, а вы потом возьмёте себе лучший рисунок.

Художников было трое: двое пожилых и один совсем молодой, лет шестнадцати.

— Мне нужен портрет сестры, — сказал им Сергей. — Сходство обязательно, но его мало. Желательно передать на холсте её характер. Уделите основное внимание лицу, детали одежды можно не вырисовывать. Рисовать будете все трое, и работу я оплачу всем. Но за то, что понравится, заплачу больше и дам дополнительные заказы.

Рисовали они три дня, заставив непоседливую Лани изрядно помучиться. Сергею понравились все три работы. Юноша, в соответствии с желанием герцога, не вырисовывал платье, а Лани у него получилась как живая, такая же озорная и нетерпеливая, как и в жизни. Второй портрет поражал сходством и качеством прорисовки деталей, но на нём была просто нарисована скучающая на стуле сестра. А вот третий портрет Сергея поразил. С картины на него с любовью и любопытством смотрели живые глаза сестры, умные и немного печальные.

— Как вам это удалось? — спросил он, решив, что никому не отдаст этот портрет.

— Опыт, — ответил довольный художник. — Позирование — это скучное занятие, поэтому нужно смотреть человека в жизни. За три дня были моменты, когда ваша сестра раскрывалась, показывая глубину своей натуры, а не просто её отдельные качества. Уметь такое подметить, сохранить в памяти и перенести на холст — это и есть истинное мастерство!

— У меня к вам заказ — нарисовать мою жену, — сказал Сергей. — Остальные работы немного хуже, но тоже понравились, поэтому вы не будете в обиде.

— Мне нужно срочно увидеть папашу Граха, — сказал невзрачный мужчина приказчику в лавке, торгующей товарами империи. — Дело касается Дюже.

— Подожди, я сейчас передам, — отозвался приказчик, — и проследи за товаром, пока я отлучусь.

Он ненадолго вышел, а когда вернулся, откинул прилавок и пропустил посетителя в соседнюю комнату. Там его встретил крепкий мужчина с помеченным шрамами лицом и, показав рукой на стол, сказал:

— Выкладывай всё сюда, Барни, потом заберёшь. И нечего кривить морду, ты знаешь порядки не хуже меня.

Тот, кого назвали Барни, выложил на стол два ножа.

— Больше ничего нет, — насмешливо сказал он. — Можешь сам проверить, Меченный.

Мужчина со шрамами, ничего не ответив, открыл дверь. За ней была большая, похожая на кабинет комната. За столом в её конце сидел сам Грах, а возле двери стояли стулья. На один из них Барни сел, не дожидаясь приглашения.

— Ты пришёл ко мне отдохнуть? — спросил глава гильдии убийц Ордага. — Или ждёшь разрешения говорить?

— У меня есть что сказать о Дюже, — ответил Барни, — но я хочу, чтобы один приговор был за мной.

— Если скажешь важное, так и будет, — согласился Грах. — Начинай.

— Совсем недавно я видел Гадюку-Эмму, — сказал Барни. — Она меня не заметила, и я смог проследить, где она остановилась.

— И где же?

— На постоялом дворе «Караван».

— Хорошо. Ты сделал своё дело. Если там Эмма, один приговор твой.

Через час к хозяину постоялого двора «Караван» толстяку Рокли подошли двое.

— Нам надо поговорить, — обратился к нему один из них.

При взгляде на говорившего Рокли прошиб холодный пот. Все хозяева трактиров и постоялых дворов из тех, кто вёл своё дело достаточно долго, знали в лицо многих заправил городского дна.

— Я постараюсь угодить вам, господин! — справившись с испугом, ответил он. — Какая во мне нужда у гильдии?

— У вас остановилась красивая молодая женщина. Я не знаю, как она себя назвала и есть ли с ней спутники, но мне нужно её увидеть.

— Есть такая, — кивнул хозяин. — Назвалась Галой Мерхольм. Молодая и красивая, как вы и говорили. Приехала по торговым делам из Барни. Спутников с ней не было, а сама сейчас в своём номере. Позвать?

— Нет, благодарю, мы сами. Какой у неё номер? Пятый? Надеюсь, что, пока мы беседуем, вы посидите на этом стуле. Всего хорошего.

Они поднялись по лестнице и подошли к пятому номеру.

— Дверь закрыта изнутри, — шепнул тот, кто был ниже ростом. — Используем служанку?

— Нет, поступим по-другому, — ответил высокий. — Приготовь ножи.

Он постучал в дверь и сказал:

— Открой, Эмма, это Альбер. Есть важный разговор.

— Заходите, — раздался женский голос из-за двери, — только постарайтесь держать руки на виду и не делать резких движений.

Первым зашёл низкий и сразу же отступил в сторону, давая войти напарнику. Женщина стояла у окна и держала в руках взведённый арбалет.

— Привет, Эмма, — спокойно сказал высокий, словно не замечая направленного на него оружия. — Болт, конечно, отравлен?

— Что вам от меня нужно? — спросила женщина. — Говорите и проваливайте.

— Тебя послали за головой герцога, или заказали кого-то из его женщин?

— Вам-то какое дело?

— Это наш город, а за денежные заказы положено платить гильдии.

— Я заплачу, — согласилась женщина. — Только сделаю это, когда выполню работу. Это всё?

— Теперь всё! — сказал высокий и бросился на пол.

Женщина успела выстрелить, после чего со слабым криком упала на спину.

— Быстрая! — сказал он, поднявшись с пола и выдернув из спинки стула застрявший в ней болт. — Гадюка, и все замашки гадючьи. Не удивлюсь, если она и между ногами прятала отравленный шип.

— От одного ножа смогла уйти! — удивлённо сказал низкий, извлекая нож из тела женщины. — Заматываем её в ковёр.

— Погоди! — остановил его высокий и, порывшись в дорожной сумке, вынул из неё два кошеля с золотом. — Ни к чему здесь это оставлять.

— Завтра мы войдём в столицу, — сказал Мехал собранным в его шатре генералам. — Сколько солдат удалось вооружить?

— Неплохо вооружили пять тысяч, — ответил генерал Торес. — Ещё тысячу не разоружил Аликсан и две тысячи забрали из Борска, так что всего имеем восемь тысяч готовых к бою солдат. Доспехи, правда, есть не у всех. У остальные только ножи.

— Вадель, как только зайдём в столицу, берите любой отряд и занимайте городской арсенал, — приказал Мехал. — Постарайтесь вооружить как можно больше тех, у кого нет оружия. Барнем, направите две тысячи уже вооружённых к моему дворцу, а остальных разместите в казармах городского гарнизона.

— Все не войдут, — возразил генерал.

— Ничего, потеснятся! Мне нужно определиться с обстановкой, поговорить с герцогами и расплатиться с армией. К вечеру отправим всех в лагеря.

К столице подошли к обеду следующего дня. Стражников заранее предупредили, поэтому они не закрыла ворота при виде приближающегося войска. Их никто не встречал, кроме десятка всадников, одним из которых был сын короля, а вторым — новый начальник службы Преданных.

— Подожди, сын, — остановил принца Мехал. — Говорите, барон.

— Худшего не случилось, ваше величество, — сказал начальник службы Преданных барон Сэм Долин, — но среди недовольных все герцоги и верхушка купечества. Мы не обнаружили признаков заговора, но вас они не поддержат. Открыто не выступят, но скрытно…

— Я готовился к худшему, — сказал король, — а недовольство, тем более скрытное, как-нибудь переживу. Как дела в семье, сын?

— Мать и сестра в порядке, отец, и с нетерпением вас ждут, — ответил принц. — Приезжал гонец от Ларенса. Герцог передал, что до вечера приедет к вам для разговора.

— Передал, что приедет, или просил об аудиенции?

— Первое, отец.

— Почувствовали мою слабость и обнаглели, — сделал вывод Мехал. — Ладно, пока потерпим, тем более что я всё равно хотел с ним поговорить. Господа, мы задерживаем армию. Поедем в голове колонны, заодно и поговорим.

Несмотря на то что армия шла по самым широким улицам столицы и солдаты не выходили на тротуары, людей попадалось мало, хотя почти за каждым окном виднелись лица. При виде короля прохожие низко кланялись, отводили глаза и спешили уйти. Год назад при проводах армии жители столицы вели себя совсем по-другому. Их восторги даже мешали солдатам. В его дворце тоже не было слышно громких голосов и смеха, все говорили тихо и избегали собираться вместе.

«Как похоронили кого, — подумал король. — Или это перестарался барон?»

Сразу увидеться с семьёй не получилось, потому что его перехватил канцлер.

— Я вам сейчас нужен, ваше величество, или прийти позже? — спросил он Мехала. — Осмелился вас побеспокоить из-за письма о выкупе пленных.

— Сын, передай матери, что я подойду позже, — сказал король принцу и обратился к канцлеру: — Идёмте в мой кабинет, там и поговорим.

— Я не знаю, что делать! — начал канцлер, когда добрались до кабинета. — Налоги собраны полностью, и у нас большие долги. Главы купеческих домов требуют вернуть деньги… Примерная сумма — полтора миллиона. Ещё около двух миллионов нужно заплатить армии. Больше миллиона потребуется на её содержание и самые необходимые траты. Я не могу найти деньги на выкуп пленных, их и без выкупа не хватает.

— Требуют! — сердито сказал король. — И кто требует?

— Все, ваше величество, — убито сказал канцлер. — Я пытался договориться об отсрочке, но мы уже один раз её получили, а вторично давать не хотят…

— Ладно, в первую очередь рассчитайтесь с армией, — сказал Мехал, — а потом будем решать с остальным. Сколько всего задолжали купцам?

— Примерно три миллиона.

— Какой годовой доход герцогов Ларенсов с серебряных рудников?

— Около пяти миллионов.

— Хорошо, — сказал король. — Пошлите гонцов герцогам Ларенсам, Сельванам и Балларам. Пусть все прибудут через две свечи. Идите, граф, я вас больше не держу. Позже я постараюсь найти недостающие деньги.

Встреча с женой и дочерью немного подняла настроение, поэтому к герцогам он вышел уже не таким взвинченным.

— Я вас собрал для того, чтобы объяснить, из-за кого мы проиграли войну, — не здороваясь, сказал он приехавшим главам герцогских семейств.

— Будет интересно услышать ваши объяснения, — хмуро сказал герцог Ларенс. — Так из-за кого?

— Из-за вас! — ответил король. — Это вы упросили меня взять на войну ваших сыновей и доверить им важные посты в армии, хотя, как оказалось, им нельзя доверить даже патруль в десять бойцов! Мне напомнить, как вы на меня давили? И что в результате? Ваш сынок, Ларенс, дал себя сжечь вместе с двадцатитысячной армией на нашей территории, а это треть всех наших сил! А ваш, Сельван, всего-навсего сдал противнику тысячу кавалеристов и обоз с серебром для выплат в армии! Ваше чадо, Баллар, тоже отличилось. Ему дали простое задание: преследовать и добить королевскую армию, которая была вдвое слабее той, которую я ему дал. И что в итоге? Он полез штурмовать город, погиб сам и завёл в ловушку всю армию. Вы умеете считать? Вот и посчитайте, сколько потеряла армия из-за ваших детей. А я вам и без подсчётов скажу, что эти потери составят почти половину её состава! Если бы я из-за них не потерял двадцать восемь тысяч бойцов, нас бы никто не победил! Мне доложили, кто и как порочил моё имя! Наверное, пришла пора и мне рассказать всем, кому они обязаны горечью поражения и смертью своих близких!

— Чего вы от нас хотите, Мехал? — спросил герцог Ларенс.

— Если не хотите, чтобы вас обливали грязью на каждом углу, извольте мне помогать! Вы заплатите ту сумму выкупа, которую назовёт герцог Аликсан. За десять тысяч человек потребуют не больше двух миллионов. Ваш вклад в наше поражение, Ларенс, намного больше остальных, поэтому вы поможете расплатиться по займам с купеческими домами. На этих условиях я готов забыть обо всём и до времени взвалить позор поражения на свои плечи.

— До времени? — спросил Баллар. — Вы хотите развязать войну в третий раз?

— А вы думали, что я всё прощу и забуду? Конечно, это будет не через год или два. Сейчас у нас нет сил воевать. Нужно хорошо подготовиться, всё продумать и ударить наверняка!

— Через день или два должен прибыть человек графа Хергана за портретом, передашь ему и это письмо для короля Барни, — сказал Сергей жене. — На время моей поездки ты остаёшься хозяйкой, но по всем важным делам нужно советоваться с Джоком или хотя бы Севоржем.

— Не люблю, когда ты куда-нибудь уезжаешь, — сказала Альда, прижавшись к мужу. — Становится пусто и уже ничего не радует. Сидишь и считаешь дни до твоего возвращения.

— Ты же знаешь, что нужно ехать. Мы получили провинцию Барнем, а в ней многие до сих пор не знают, что у них новый хозяин. Надо ознакомиться хотя бы с главами графских родов, принять у них присягу и обговорить мою идею об изменении налогообложения. Дороги стали получше, лошади у нас прекрасные, поэтому постараюсь долго не задерживаться. Если всё-таки придётся задержаться, пришлю гонца. А вот плакать не надо, а то я останусь дома и не буду ничем заниматься, а потом нам из-за этого придётся плакать всем вместе. Да, совсем забыл сказать. Я беру с собой Сура и попросил его, чтобы на время нашей поездки Гала пожила с вами во дворце. Будет веселей и безопасней, а по дому управится её отец.

Простившись с семьёй, он подошёл к Лишнею.

— Вы у меня, Джок, не начальник службы безопасности, а по меньшей мере канцлер. Передавайте свою службу Салану и становитесь моим помощником. Должность мы вам придумаем, а графский титул вы давно заслужили, только я не хочу давать его без графства. К весне поедем разбираться с Парнадой, тогда будет ясно, что вам дать. К вам будет просьба. Скоро выкупят пленных, и их нужно будет отправлять. Лучше сделать это через Парнаду тем путём, каким их вели сюда. Возьмите в свои руки вопрос снабжения. Нужно подготовить запасы продовольствия и дров по всему маршруту движения колонн, и найти для пленных хоть какую-нибудь тёплую одежду. Можете отдать те куртки, которые мы снимали с убитых. Казначею я сказал, так что деньги он выдаст. А Севоржу скажите, чтобы обеспечил охрану. О своей семье говорить не буду, вы и так всё знаете.

— Не мало берёте охраны?

— Полсотни всадников, которые прекрасно владеют луками, легко отобьются от любой разбойничьей ватаги, а я не собираюсь воевать со своими дворянами. Да и не будем мы лезть на рожон, проявим осторожность. Каждого дома кто-то ждёт, как можно не вернуться?

Глава 15

— А почему вы, ваша светлость, в такую погоду сами мотаетесь по провинции, вместо того чтобы собрать нас всех в её столице? — с любопытством спросил Сергея граф Вендаль. — Там есть дворец, который теперь принадлежит вам.

Они сидели вдвоём в гостиной графа и с удовольствием пили горячий чай.

— Вы хотите, Эрик, чтобы я гонял вас по холоду, а сам сидел во дворце, дожидаясь, пока вы злые, с отмороженными задницами соберётесь по моему приказу?

— Так уж и с отмороженными, — хмыкнул граф. — До морозов ещё далеко, да и будут ли они вообще? Не хотите нас злить?

— И это тоже, — согласился Сергей, — но главное в том, что я совсем не знаю провинцию. Конечно, с наскоку с ней не познакомлюсь, но хоть составлю общее представление. В столице я увидел бы только вас, а так имею возможность познакомиться с вашими близкими. Вы у меня восьмой и предпоследний граф. К сожалению, я почти не заезжаю в баронства, разве только переночевать. Чтобы знакомиться со всеми, нужно потратить слишком много времени. Я и в провинции Аликсан до сих пор не знаю все роды, а весной нужно ехать знакомиться с Парнадой.

— Вы могли сейчас и не ездить, — сказал граф. — Герцог Лантар присылал гонцов предупредить, что хозяин провинции теперь вы, поэтому и налоги отправили бы вам, а вассальную клятву можно принять летом в столице провинции.

— Спасибо герцогу, — сказал Сергей, — но, во-первых, он не поставил меня в известность о своей инициативе, а, во-вторых, у меня сейчас есть свободное время, а что будет летом, нам с вами не скажут и боги. И потом я не только принимаю присягу, но ещё объясняю смысл задуманной мной налоговой реформы и смотрю, как к ней относится.

— И в чём суть реформы? — заинтересовался граф.

— Давайте объясню на вашем примере. Вы собираете налоги в размере трети всех доходов, так?

— Так, — согласился граф. — Собирать нелегко, потому что все пытаются укрывать доходы из-за того, что налог очень велик.

— Я тоже думаю, что его надо уменьшить, но только не сейчас. Пойдём дальше. Половину собранного вы оставляете себе, а половину отдаёте мне. Часть налога мы с вами отправляем королю, но она небольшая, поэтому не будем о ней говорить. Собранные налоги идут на наши собственные нужды и на нужды наших земель, в первую очередь на содержание дружины у вас и армии — у меня. Такой порядок очень неудобен. Вам нужно много бойцов, только когда идёт война и надо исполнять вассальный долг. Но и тогда вы отдаёте мне в лучшем случае половину дружины, опасаясь соседей. Мне это неудобно тем, что я получаю помощь с большим запозданием и нет времени для создания полноценной армии. В результате получается не армия, а толпа вооружённых людей. Насколько это может быть пагубно, показывает судьба провинции Парнада.

— Всё верно, — согласился граф. — И что же вы предлагаете?

— Сейчас объясню. Сколько у вас всего дружинников?

— Примерно две сотни.

— Немного, в иных графствах дружина доходит до пяти сотен. А теперь представьте, что своим главным законом я объявляю закон неизменности границ родовых владений и подкрепляю его всей мощью своей армии. Вы мои вассалы, и я обязан вас защищать. К сожалению, многие герцоги об этом забыли, разрешив своим вассалам выяснять отношения с оружием в руках. Отсюда и необходимость держать дружины.

— Я понял, — сказал граф. — Вы хотите взять часть наших воинов в своё постоянное войско, но если кто-то этим воспользуется, прекратить драку?

— Если кто-то нарушит мой закон и нападёт на соседа, я не просто их разведу. Виновный род будет наказан. Принимавшие участие в нападении будут казнены, все прочие — лишены права на имение.

— Сурово! — с уважением сказал граф. — Если вы начнёте так действовать, все распри мигом прекратятся.

— А только так и надо, — сказал Сергей. — Иначе цена всем моим начинаниям — медная монета. Если есть пограничные споры или споры из-за наследства, извольте обращаться с ними ко мне! Теперь смотрите. Я забираю у вас, скажем, полторы сотни бойцов и часть налога, которую вы тратите на их содержание.

— А какая мне тогда от этого выгода? Я и сам могу потратить на них эти деньги, не лишаясь дружины.

— Это только на первый взгляд кажется, что нет выгоды, — усмехнулся Сергей. — На самом деле вы выигрываете жизнь и безопасность, да и дружина много чего требует помимо денег. Ваша дружина может и не справиться, если за вас возьмутся соседи. В моём варианте вы от этого защищены абсолютно. Наверное, поначалу найдутся те, кто не примет мои слова всерьёз. Я готов срыть один-два замка таких идиотов и перевешать их самих в назидание другим. Но главная опасность — это внешняя угроза. Я уверен, что Мехал не угомонится.

— Тогда зачем вы отпустили его вместе с армией?

— А затем, Эрик, что у меня было не намного больше воинов, чем у него, а армия во многом ещё сырая. Каждый из герцогов отсиживался в своей норе, а мне не хотелось, сражаясь одному за всех, положить всю с такими трудами созданную армию. К тому же, для того чтобы навсегда или надолго уничтожить угрозу со стороны Сотхема, мало уничтожить его короля. Надо было перейти границу и умыть это королевство кровью, показав им, что такое война. В этот раз нам повезло. Мне удалось сжечь армию, которая шла на мою провинцию и, пока сотхемцы завоёвывали Парнаду, создать своё войско. Мехал не дурак и в следующий раз учтёт свои ошибки. А нам полагаться на других герцогов или короля… Поэтому я хочу создать крепкую пограничную стражу и постоянную, спаянную дисциплиной армию, которой не нужно время на сборы. Такая армия пригодится и при внутренних разборках. А вас без крайней необходимости вообще никто не будет трогать. Вы уже не обязаны вести мне своих воинов, разве что кто-нибудь сам захочет подраться.

— Интересное предложение, — задумчиво сказал граф. — Я даже не могу придумать возражения. Но надо всё хорошенько обдумать.

— Обдумайте, — сказал Сергей, — и при случае объясните мою задумку своим вассалам. Конечно, кое-кто будет держаться за свои дружины до последнего. Такие должны будут идти воевать со своими дружинами, а не отсиживаться за стенами. Я не стану мешать их со своим войском, только с такими же, как они сами. Потери у них будут в разы больше, чем у меня.

— Вы обращаетесь к рассудку, а у многих он спит, — вздохнул граф. — Будет война или нет, а деньги нужно отдавать сейчас. Опять же, все привыкли к дружинам, поэтому нелегко будут расставаться с воинами.

— Я не хочу в этом кого-то принуждать, — сказал Сергей. — Есть законы королевства, которые не вправе нарушать и герцог. Моё предложение — дело сугубо добровольное. Но вот строго карать я буду только за нападения на тех, кто пошёл мне навстречу и отдал своих воинов. Остальные пусть отбиваются, как прежде, самостоятельно.

— Это может сработать, — согласился граф, — особенно в тех случаях, когда сильные притесняют слабых.

— Я таким притеснителям даже не буду рубить головы, — зло сказал Сергей. — Казню позорной смертью. Поболтаются на верёвках, другие мигом поумнеют. Сталкивался я уже с такими. Слов не понимают и признают только силу.

— Чая мы с вами напились на несколько дней вперёд, — сказал граф. — Пора с ним заканчивать, а то скоро ужин, а у меня залито всё нутро. Милорд, я знаю, что вы женаты. Как вы относитесь к развлечениям на стороне?

— Никак, — ответил Сергей. — У меня их просто нет. А почему вы спрашиваете?

— Тогда я советую запереть на ночь дверь вашей спальни.

— От кого же мне прятаться?

— От моей старшей дочери. Девушке уже пятнадцать, а замуж получится выдать только на следующий год, вот она и отрывается, пока свободна. Потом за это могут укоротить на голову.

— Я так и не привык к такому поведению, — сказал Сергей. — На моей родине больше всего строгостей в юном возрасте, а здесь все строгости уже после замужества, а до него полная свобода.

— У каждого народа свои обычаи, — пожал плечами граф. — Я не вижу беды от нашего. Ну получит девушка немного радости, а заодно чему-нибудь научится — кому от этого вред? Но если не хотите, то непременно закрывайте двери, а то проснётесь от того, что вами уже пользуются. И тогда станете вырываться?

Граф засмеялся, видимо, представив такую картину.

— Спасибо, — сказал Сергей, — совет учту. Это не к ужину бьют?

— Точно бьют, — согласился граф. — Пойдёмте ужинать. Вам добираться до моего соседа весь день, поэтому лучше раньше лечь спать, а завтра выехать до рассвета.

Сергея утомила дорога, поэтому после ужина он недолго пообщался с графом и его женой, и ушёл спать в предоставленную ему комнату. Вскоре его разбудили: кто-то снаружи пытался вставить в замочную скважину ключ. Утром, когда Сергей шёл на завтрак, к нему подошла старшая дочь графа.

— Зачем вы это сделали? — спросила она. — Чего добились? Жизнь так коротка, а вы лишили радости и себя, и меня!

— Вы так рано встали, чтобы меня устыдить? — сказал Сергей. — Милая Белла! Вы очаровательная девушка и при других обстоятельствах я не стал бы запирать дверь, но дело в том, что я не только женат, я ещё сильно люблю свою жену.

— Ну и что? — не поняла она. — Ваша жена далеко и никогда об этом не узнала бы!

— Для меня она всегда рядом, вот здесь, — он приложил руку к груди. — Она меня любит и доверяет. Как можно обмануть доверие любимого человека?

— А меня выдадут замуж за человека, которого я вряд ли когда смогу полюбить! — вздохнула девушка.

— Плохо, если так, — посочувствовал Сергей, — но вы не зарекайтесь, всякое может случиться. И потом у вас всё равно будут дети. Если нет любви, должны быть хотя бы уважение и благодарность. А того, что вы хотели получить сегодня ночью, у вас будет с избытком.

До последнего графства, как и говорил граф Вендаль, добирались весь день. Когда подъехали к замку, охранявшие ворота стражники уже были в караулке и не сразу вышли на стук.

— Кого это принесло? — спросил недовольный голос. — В такое время порядочные люди уже спят.

— Вообще-то, за оскорбление герцога таких, как ты, должны вешать, — сообщил ему Сур. — И повесят, если тотчас не откроешь ворота!

— Подождите немного, ваша милость, — сказал стражник. — Я не могу нарушать порядок. Сейчас подниму остальных.

Остальных он поднимал минут пять. После того как ругавшиеся стражники разобрали копья и встали у ворот, открылось смотровое окошко.

— Извините, господа, но вас слишком много! — сказал чей-то голос. Сам я вас пропустить не могу, сейчас позову капитана.

— Надо было всё-таки заночевать на последнем постоялом дворе, — сказал Сергей Суру после получасового ожидания.

— Вы же видели, милорд, что это был за двор, — не согласился Сур. — Одно название. Мы бы туда при всём желании не поместились, а для ночёвки под открытым небом уже холодновато. Кажется, всё-таки добудились капитана. Слышите, идёт?

— Кто такие, и почему так поздно? — спросил заспанный мужской голос.

— Новый хозяин провинции герцог Аликсан с визитом к графу! — ответил Сур. — А что поздно, так от графа Вендаля до вас раньше не доберёшься. Нам ещё долго здесь торчать на холоде и выслушивать оскорбления вашей стражи? В конце концов, такое невнимание становится оскорбительным, а оскорбление герцога — это достаточное основание для того, чтобы вас перевешать, а вашему графу искать себе другое графство!

— Сколько вас всего? — спросил капитан.

— Вместе с герцогом полсотни конной охраны, — ответил Сергей. — Вот что, милейший, если у вас трясутся поджилки или вы сами ничего не решаете, то зовите быстрее графа, не то мы заночуем в ближайшей деревне, а потом и вовсе уедем обратно. Но вашему графу это точно выйдет боком. Чем такое закончится для вас, я даже подумать не берусь, не хватает фантазии.

— Я сейчас позову графа, — решил капитан. — Пусть он решает!

Минут через двадцать Сергей, злой и замёрзший, сидел в трапезном зале вместе с графом и пил горячий чай. От еды он отказался.

— Вы должны их понять, ваша светлость, — вступился за охрану граф. — Пятьдесят воинов — это немалая сила для стражи, и они никого из вас не знают. Надо было взять у Вендаля тех, кто часто у нас бывает, тогда не было бы и проволочки.

— В следующий раз захвачу самого графа, — пообещал Сергей. — Вы были бы правы, будь у вас поблизости враги, но ваше графство самое безлюдное место в провинции. У вас здесь нет даже разбойников, потому что на дорогах некого грабить! Все соседи, кроме Вендаля, далеко и с ними хорошие отношения. И кого вам так бояться? У вас одной стражи больше, чем у меня охраны, да ещё наверняка сотни три дружины.

— Вы неправы, ваша светлость, — не согласился граф. — Это по зимнему времени на дорогах никого нет, а по теплу народа много. А этим летом, пользуясь войной и отсутствием крепкой власти, кто-то из баронов вышел со своей дружиной на дорогу и начал потрошить обозы. Место у нас глухое, вы правы, вот капитан и подумал, что вы можете быть той самой дружиной. Трёх сотен воинов у меня нет. Было немногим больше двух, но половину я отправил в армию короля, и они до сих пор не вернулись, а оставшаяся сотня спит в казарме. Как видите, сил, для того чтобы наводить порядок, у меня мало.

— Когда приеду домой, отправлю к вам своих дознавателей с отрядом в тысячу солдат, — пообещал Сергей. — Проверят все окрестные баронства и найдут того, кто устроил бесчинства. Свидетелей, конечно, не осталось?

— Всех вырезали подчистую, — сказал повеселевший граф. — Это вы хорошо придумали, милорд, только вместо тысячи солдат пришлите пятьсот. На любое баронство этого хватит с лихвой, а я смогу нормально разместить их в замке.

— Сколько у вас баронств?

— На землях графства шесть баронских владений и около сотни имений других дворян, — ответил граф. — Милорд, я вам советую продолжить разговор завтра, а то вы заснёте за столом. Вам нужна девушка на ночь?

— Ваша правда, — сказал Сергей, поднимаясь из-за стола. — Рано встали, да и ехать пришлось весь день. Показывайте, куда вы меня определили. А девушки мне не нужны.

Утром, после знакомства с семьёй графа и завтрака, хозяин пригласил своего гостя для беседы в небольшую гостиную.

— Здесь нам никто не помешает, — сказал он Сергею, усаживаясь на диван. — Садитесь, где вам удобно, милорд, и спрашивайте. Вы ведь приехали ознакомиться с графством?

— Прежде всего я приехал познакомиться с вами и вашей семьёй, — ответил Сергей, — и попутно решить кое-какие дела. Не скажете, Пётр, почему все в провинции так спокойно отнеслись к смене хозяина? Мне даже показалось, что дворяне этому рады.

— Правильно вам показалось, — кивнул граф. — Так оно и есть. Хоть мы и в глуши, но это не значит, что ни о чём не знаем. Наслышаны и о войне, и о вашем в ней участии. Герцог Лантар не зря так поделил провинции королевского домена. Конечно, в первую очередь выбор обусловлен их расположением, но мне кажется, что не только им. Он взял себе провинцию Алар, которая принадлежала Сандорам сотни лет. У него, как у канцлера, там хорошая репутация. А вот в нашей провинции Лантара приняли бы хуже. Несколько лет назад у нас был свой герцог, который что-то не поделил с юным королём. Войска Аглаи штурмом взяли столицу и устроили резню. Ладно бы вырезали только семью герцога, так ещё пострадали многие жители. Впрочем, что я вам об этом рассказываю, сами прекрасно знаете, что творит солдатня при взятии городов. И столицей тогда не ограничились. Так что мы прекрасно представляем, чем могло закончиться вторжение Мехала, если бы не вы. И ладно бы только один Мехал, а то ведь и наши герцоги могут в любой момент устроить разборки. Слава богам, что мы даже не заметили, как нас завоевал Марди, да и то только благодаря вам. Вы не дали ему времени заняться новым приобретением, а то от нас потребовали бы и деньги, и солдат. Вряд ли Марди получил бы бойцов, после того как их у нас уже забрал Андре, и я не думаю, что он с этим смирился бы. А вы сейчас самый сильный герцог королевства, так что с вами нам куда спокойнее, чем с кем-то другим.

— Хорошо, что вы это понимаете. Тогда вы должны понять ценность того, что я хочу вам предложить. Речь идёт о ваших дружинах…

Говорили долго, но графа удалось убедить в преимуществах большой армии. После обеда Сергей решил посоветоваться с ним по поводу обратного пути.

— Ужасно не хочется возвращаться тем путём, каким шли сюда. Десять дней тащиться через всю провинцию, да ещё отбиваться в каждом замке или городе от гостеприимства хозяев. Дома много дел и семья, по которой ужасно соскучился, а граф Вендаль говорил, что в двух днях пути от ваших земель проходит тракт из бывшей королевской столицы в Ордаг. Если это действительно так, то мы можем выиграть дней семь.

— Всё так, — ответил граф, — и у меня даже есть человек, который знает дорогу и может вас провести. Это мой лесничий. Но поблизости от вашего пути не будет ни одной деревни, и ночевать придётся в лесу.

— Совсем безлюдные места?

— Не совсем, — поморщился граф. — Будет поблизости одно баронство, но я не советую в него заезжать. Барон Родгайл у меня на первом месте в списке подозреваемых в бесчинствах на дорогах. Больше половины всех случаев приходится на места поблизости от его земли, и он единственный из всех моих баронов держит большую дружину. Я не знаю, сколько у него сейчас бойцов, но до войны было три сотни мечей, а в королевскую армию он отправил только два десятка солдат.

— А если остановиться в одной из его деревень?

— Они ещё дальше от вашего пути, чем его замок, да и доложат о вас барону. У него с этим строго. Ещё и вызовите подозрение, если предпочтёте его замку крестьянские избы.

— Ладно, один раз переночуем в лесу. Всё тепло одеты, а настоящих холодов ещё нет. Разожжём костры, набросаем еловых лап и укроемся плащами. Зато намного быстрее очутимся дома. Дадите провизию на дорогу?

— И вам не стыдно задавать такие вопросы, герцог? — укоризненно сказал граф. — Я выделю для вас одеяла. Лесничий возьмёт второго коня и привезёт их обратно. Только нужно очень рано выезжать, чтобы не делать ещё одну ночёвку.

Выехали с рассветом. Сначала двигались по скверной просёлочной дороге, а часа через три углубились в лес. Он был преимущественно сосновый и не слишком густой, а подлесок встречался лишь местами, поэтому ехать было нетрудно. В полдень перекусили и вскоре выбрались на дорогу. Неподалёку от них стояли телеги и лежали тела. Спешившись, осмотрели место побоища. Кто-то сделал засаду в лесу, который в этом месте подходил вплотную к дороге, и перебил стрелами шестнадцать мужчин и двух женщин. Было тело ещё одной женщины, в которую никто не стрелял.

— Долго насиловали, а потом перерезали горло, — сказал лесничий, осмотрев труп. — Есть ещё детские следы, которые ведут в лес. Всё случилось вчера. Те, кто это сделал, следов не прятали и ушли по дороге. Она идёт от городка Горжека к замку барона Родгайла, а потом поворачивает в баронство Робардов.

— Думаете, работа барона? — спросил Сергей.

— А здесь и думать нечего, ваша светлость, — ответил лесничий. — В эту пору здесь никого не должно быть, кроме людей барона. Убитые — это торговцы из Горжека. Небось, сам барон их и пригласил к себе, заказав много товара и заплатив аванс. Торговли-то сейчас нет, поэтому они обрадовались заказу, а он вон как с ними расплатился — сталью. И ведь ничем не рискует. Сегодня его слуги заберут телеги и остатки товара и где-нибудь зароют тела. А он потом, если кто будет искать, скажет, что не видел никаких торговцев. Может даже поклясться в храме и не соврать, если его самого не было на этой дороге. Вот всё и спишут на разбойников. Кто посмеет в чём-то обвинить барона?

— Давайте проследим путь ребёнка, может, спасём, — предложил Сергей.

— Я пробегусь по следу, — сказал лесник. — Но, скорее всего, тело лежит где-то поблизости. Не могли они дать ему уйти.

Так и оказалось. Едва углубившись в лес, лесничий вернулся.

— Девочка лет десяти, — сказал он герцогу. — Убили стрелами.

— Что представляет собой его замок? — спросил Сергей.

— Замок мощный, — ответил лесничий. — Он малость поменьше, чем у нашего графа, но стены выше и есть ров с подъёмным мостом, что по нашим временам редкость. Если подготовится к осаде, замучаетесь брать.

— Поехали, милорд, — сказал Сур. — Мы и так потеряли много времени. Знаю я, как справиться с бароном, на привале расскажу.

Остаток пути до ночлега проделали молча. Никто не шутил и не пытался развлечься беседой. Выбрав подходящее место, расседлали коней, привязали их возле лагеря и задали овса, после чего нарубили для постелей еловые ветви и натаскали хворост для костров. По указанию лесничего срубили и принесли к лагерю пять засохших сосен, обрубив у них все ветви. Когда костры хорошо разгорелись, в них положили брёвна и улеглись на подстилку из еловых лап, прикрывшись шерстяными одеялами.

— Что ты придумал? — спросил Сергей Сура, с которым лёг рядом.

За время их похода по Банему Сергей близко сошёлся с мужем Галы, можно даже сказать, подружился, насколько это возможно между герцогом и его воином.

— Замок барона будет тяжело брать, — начал рассказ Сур. — Я думаю поступить по-другому. Возьмём десяток наших ребят из тех, кого в службе кличут волчарами, и сделаем из них купеческий караван. Подъедем на исходе дня к замку барона и попросим впустить на ночлег. Заодно надо будет что-нибудь сболтнуть насчёт дорогих товаров или удачной торговли. Наверняка барон не выдержит, когда такой жирный кусок сам лезет в пасть. А мы, если хорошо подготовимся, сможем положить по десятку дружинников каждый.

— По словам графа, их там три сотни, — сказал Сергей. — Задавят числом, и не поможет ваше искусство.

— Не будет барон посвящать в такие дела всех, — возразил Сур. — У него ближний круг с полсотни, ну с сотню бойцов, а остальные просто тянут лямку. Догадываться, конечно, могут, но в деле не были и не знают подробностей, поэтому цена их свидетельству — медная монета. И на нас они не набросятся всей толпой. А если придёт три десятка, мы всё проделаем без шума, а дальше по обстоятельствам. Если будет возможность захватить барона, то захватим, если нет — откроем ворота и впустим своих.

— Мысль интересная, и всё может получиться, — задумался Сергей. — Заодно поймаем барона на горячем. Только всё надо очень тщательно подготовить. Доложи Лишнею и скажи, что я просил, чтобы этим занялся лично Салан. А Севорж выделит две тысячи бойцов, чтобы, если вы там застрянете, долго не возиться с замком. Может, поговорить с лесничим, чтобы провёл войско?

— Я это и сам сделаю, после того как он выведет к тракту.

К утру все замёрзли, поэтому вначале опять разожгли костры на месте уже погасших, отогрелись и напились горячего чая. Потом поели мясо с лепёшками и занялись лошадьми. В пути провели почти весь день и вышли на тракт незадолго до того, как стало темнеть. Повернули в сторону Ордага и ехали до первого постоялого двора, где с трудом разместились на ночлег. Утром простились с лесничим.

— Поблагодарите от меня графа за помощь, — сказал ему Сергей. — И пусть он не затевает разборок с бароном. Скоро им займутся мои люди.

Два дня ехали по тракту, а на третий утром въехали в столицу, торопя отдохнувших за ночь коней.

— Поедешь со мной, — сказал Сергей Суру. — Заберёшь жену и отчитаешься Лишнею, если он во дворце. После этого отдыхай, но с завтрашнего дня начинай заниматься бароном.

Сам он тоже отложил все дела на завтра, лишь справился у Рашта, не было ли чего срочного. Встреча с семьёй вышла очень трогательной. Сергей обнял Альду и Лани и долго не мог разомкнуть объятия, вдыхая родные запахи и слушая, как они в два голоса рассказывают о том, как было плохо без него, как ждали… Слова перемежались слезами, слёзы — словами, а он стоял и думал, что всё в его жизни было не зря, если есть ЭТО. Потом все ушли в гостиную и сидели там. На этот раз девушки молчали, а он рассказывал о своей поездке. Потом Лани под каким-то предлогом ушла, и они заперлись в спальне.

— Сразу видно, что у тебя в походе не было женщин! — сказала Альда, когда закончили. — Совсем меня замучил!

— Надо было меня остановить, — расстроено отозвался Сергей.

— Это была шутка, — засмеялась она и снова принялась его ласкать. — Как я тебя остановлю, когда сама не могу остановиться? Это ты меня останавливай!

Перед ужином они окончательно угомонились и перебрались из своей спальни в гостиную Лани.

— А я думала, что вы не выйдете до утра, — встретила их появление девочка, смутив Сергея. — Смотрю на вас, и хочется быстрее вырасти. Кстати, мне принц Камил прислал свой портрет! Показать?

— Конечно! — улыбнулся Сергей. — Должен же я знать своего зятя.

Сестра убежала в спальню и вернулась с портретом.

— Смотри! — показала она портрет симпатичного мальчишки, который решительно, но в то же время с хитрецой смотрел на них с холста.

— Сразу видно, что вы по характеру — два сапога пара! — сказал Сергей. — Небось, и ему твой портрет понравился?

— Он написал письмо, — покраснела Лани. — Очень куртуазное.

— А ты ему?

— А я не знаю, писать или нет. В книгах женщина, прежде чем сдаться, всегда мучит кавалера, а мне не хочется его мучить. Поможешь написать ответ?

— Если доверяешь, помогу, но сначала я должен прочитать то, которое написали тебе. Только займёмся этим позже, а то сейчас будут бить к ужину. Альда, как прошла передача пленных?

— Я при этом не присутствовала, но Севорж говорил, что все три группы довели до границы, где их приняли сотхемцы. Нам они заплатили полтора миллиона серебром. По цене с ними торговался Джок. Вовремя они освободили лагеря. Ты отправил по домам дружины вассалов и вручил всем своё предложение по налогам, так вот, их приняли в каждом третьем имении и отпустили тех солдат, кто захотел вернуться. Ланс считает, что до лета вернутся тысячи полторы. Остальных придётся искать или готовить самим, но об этом с ним говори сам. Послушай, Серг! Завтра Газлы хотят ехать в своё имение за мехами. Давай поедем вместе с ними? Я покажу тебе свой замок и заберу золото из сундука. Мы припрятали его ещё в одном месте. Альберту достаточно доходов с имения, а тебе золото пригодится для армии.

— Съездим, — согласился Сергей. — Я хотел пообщаться с вашим кузнецом и с мастером, который делал гитары. Покажешь озеро с башней?

— Да ну тебя! — отпихнула она мужа. — Ты сказал о нём, а у меня сразу побежали мурашки по коже! Давай лучше съездим к Зару.

— Сына возьмём?

— Газлы оставляют Майю, значит, и он не будет сильно настаивать на поездке. Я думаю ехать верхом, чтобы опять не растрясло в карете, да и быстрее будет. Ещё только начало холодать, в куртках не замёрзнем.

— Я завтра, после завтрака, переговорю с Севоржем и Лишнеем, и поедем.

Глава 16

— Приветствую вас, ваша светлость! — низко поклонился Альберт. — С возвращением, герцогиня!

— Здравствуйте, Альберт! — кивнул Сергей, с любопытством рассматривая мрачную громаду замка. — Позаботьтесь о моих людях. К сожалению, барон Лишней отказывается отпускать меня без большой охраны.

— Почту за честь! — опять поклонился управляющий. — Людей разместим без труда, у нас вечная проблема с лошадьми. Хорошо, что выручает каретная. Прошу вас в замок! Умоетесь с дороги и сядете ужинать. Стол уже накрыт.

— Послушайте, Альберт, — сказала Альда. — Помните наш уговор? Слуги ушли с багажом, а вы по-прежнему продолжаете расшаркиваться. Моего мужа можете звать милордом, хотя кланяться можно не так низко, а я для вас как была, так и осталась Альдой. Моё нынешнее положение никак не сказалось на дружбу с вами. Вы же не хотите меня обидеть?

— Я не буду настаивать на простом обхождении, — улыбнулся Сергей, — хотя друзья Рона Буше и моей жены всегда могут рассчитывать на моё дружеское расположение. Обращайтесь ко мне просто «милорд», и можно обойтись без поклонов.

— Как дела, Альберт? — спросила Альда, с улыбкой глядя на управляющего.

— Всё, как всегда… Альда, — ответил он, запнувшись на её имени. — Хотите получить полный отчёт?

— Мне достаточно вашего слова. Установили стелу на могиле отца? Спасибо, завтра я его навещу. Пойдёмте в замок, мне не терпится смыть с себя грязь.

— Да, дорога паршивая, — согласился Сергей. — Сколько ездил, а хуже её не видел.

После мытья и ужина Альда повела мужа знакомить с замком.

— Всё я тебе показывать не буду, — сказала она. — Замок очень большой и сейчас почти не используется, поэтому имей это в виду, если для твоих целей понадобится что-нибудь вместительное. Не так уж далеко он расположен от столицы. Посмотрим только ту его часть, в которой мы жили.

— А подвалы? — спросил Сергей.

— Зачем они тебе сдались? — она передёрнула плечами. — Это плохое место. Я и сама туда не пойду, и тебя не пущу.

— Да ладно! — сказал он. — Просто интересно. Но если не хочешь, не пойдём.

Из трапезной пошли к жилым комнатам.

— Это комната отца, — сказала Альда. — Давай зайдём.

В комнате она подвела мужа к денежному ящику, сняла замок и открыла крышку. Уже начало темнеть, но было ещё достаточно светло, чтобы увидеть, что ящик доверху заполнен золотом.

— Я взяла немного золота, когда уезжала прошлый раз, — объяснила она мужу, — да и то оно так и лежит неиспользованное. Можно на всякий случай немного оставить Альберту, а остальное возьмём с собой. Тебе пригодится.

— Кто бы сомневался, — отозвался Сергей, удивлённо рассматривая содержимое ящика. — Здесь есть и украшения. Слушай, побродила бы ты по нашим подвалам? Может, ещё найдёшь золото?

— Если будешь издеваться, вообще ничего не дам! — в шутку пригрозила она, запирая ящик. — Всё, больше нам здесь нечего делать.

— Повезло с управляющим, — сказал Сергей, когда они вышли из комнаты. — Другой давно сломал бы замок и исчез вместе с золотом. Там его для одного человека хватит на три безбедных жизни, ещё и останется.

— Альберт не просто честный человек, он наш друг, — ответила жена. — Мне его не хватало, особенно в первое время. В этой комнате до нашего приезда жил Алекс, а это моя.

— Удобная, но мрачноватая, — сделал вывод муж. — Но раз ты здесь жила, она мне всё равно нравится.

— Днём, особенно когда солнце, впечатление совсем другое, а вечером в этом замке всё мрачное. Представляешь, ночь, свет Луны через неплотно задёрнутые шторы, я сплю, и через дверь входит призрак старого Ксавье и для чего-то меня рассматривает! Жуть! Хорошо хоть, что я спала и этого не видела, а то бы точно сердце разорвалось!

— Так, может, ничего этого и не было?

— Как же, не было! Станет сын врать! Да и мы с Галой бежали за ним по коридору. Точнее, это она бежала за ним, а я за ней. А этот старый паразит плывёт по коридору и ногами не перебирает! А потом исчез в библиотеке. Пойдём, покажу, только возьму лампу, а то уже совсем стемнело… Вот за этим столом он и сидел, — показала девушка, после того как они прошли по коридору к комнатам старого барона и она открыла дверь в библиотеку. — Уставился в книгу, а страницы сами переворачиваются. И на виске была видна кровь. А потом показал нам тайник. Потяни на себя за этот угол книжной полки. Видишь ступени? Это второй вход в подвал. Пойдём отсюда, мне даже рядом с ним стоять боязно, особенно в темноте!

— И это говорит моя бесстрашная жена!

— К твоему сведению, я ужасная трусиха! Просто так получалось, что приходилось из-за чего-то забывать о страхе.

— А это и есть мужество! — сказал Сергей, обнимая жену. — Думаешь, мне не бывает страшно? Подожди уходить, в библиотеке есть что почитать?

— Я не нашла ничего интересного, но у отца было другое мнение, так что, возможно, и ты что-нибудь найдёшь. Но давай займёшься этим потом?

— Потом, так потом, — согласился Сергей. — А что в этих комнатах?

— Здесь гостиная, спальня и рабочий кабинет старого Ксавье. Мы эти комнаты не использовали, а я вообще в них не была. Отец там всё осматривал, когда искал родовую книгу, но не нашёл ничего интересного. Если будет желание, посмотришь завтра, а сейчас пошли отдыхать.

Утром, после завтрака, поехали к кузнецу.

— На обратном пути заберём припрятанное золото, — сказала Альда, недовольно оглядываясь на следующую позади охрану. — Нельзя было поехать без них?

— Ты же знаешь, что я обещал Лишнею, — ответил Сергей. — Если нарушу обещание, он всё равно узнает и расстроится, а зачем расстраивать хорошего человека? Да и мало ли что может случиться. Привыкай, что ты теперь не сама по себе, а важная персона, от которой многое зависит.

— Это от тебя много зависит, — засмеялась Альда. — А от меня-то что?

— От тебя зависит моя жизнь, — серьёзно сказал Сергей. — Я не переживу твоей смерти, так и знай! Сделаю всё для сестры и Алекса и тоже уйду. Нет у меня сил начинать жизнь сначала.

— Ты герцог! — сердито сказала Альда. — От тебя зависит население трёх провинций, а ты говоришь такие вещи!

— Когда есть интерес к жизни, в ней появляются цели, — пояснил муж. — Одна из них — забота о населении. А если не будет тебя… Это для чистки колодцев с дерьмом трудно найти работников, а нового герцога найдут сразу. Вот пусть он обо всех и заботится. Знай, как много от тебя зависит, и никогда не рискуй собой, когда без риска можно обойтись.

— Зачем тебе Свен? — спросила Альда, чтобы сменить тему.

— Ваш кузнец? Судя по твоим рассказам, это очень незаурядный человек, которому скучно делать обычную работу, а хочется непременно сделать что-то такое, чего до него ещё никто не делал. И главное, это у него получается. Такие люди очень редки. У меня в кузнечной слободе много мастеров, есть и очень искусные, но многие делают лишь то, чему научены, а у твоего кузнеца шило в одном месте. У меня такое шило тоже есть, и, как только раскручусь с армией, я много чего хочу сделать из того, что не под силу обычному кузнецу. Мне мало, чтобы у человека были золотые руки, нужно, чтобы у него и голова была не хуже. Вот я с твоим Свеном и хочу уговориться на будущее.

— Шевалье! — обратился Сергей к начальнику охраны, когда показалась деревня. — Вас слишком много для дома кузнеца, поэтому не будем ставить хозяина в неловкое положение. Выберите место поудобнее и немного подождите. Мы не задержимся больше двух свечей, так что вы не успеете замёрзнуть.

Свен был дома и очень обрадовался Альде, а когда узнал, с кем она посетила его дом, пришёл в страшное смущение. Альду удивило то, как изменился Сергей. Обычно муж держался с простыми людьми вежливо, но всегда помнил о своём положении. Сейчас он забросал Свена вопросами по кузнечному делу, заставив его забыть о герцогском титуле, несколько раз пускался с ним в спор по разным вопросам, а под конец сказал:

— Уважаемый хозяин! Мне жена рассказывала, что у вас угощают орешками в меду, а я их тоже люблю. Или вы потчуете только девушек?

— Сейчас всё будет, милорд, — засмеялся Свен. — И чай, и орешки с мёдом. Вы меня так заговорили, что я забыл о вежестве. Пойду скажу дочери, она всё быстро приготовит.

Когда попробовали всё, что принесла дочь кузнеца, Сергей сказал:

— Спасибо за угощение. Мёд у меня во дворце есть, и орехи у сестры не переводятся, но у вас всё это вкуснее. Мне много о вас рассказывала жена. Благодаря вашей голове, Свен, у меня появилась гитара, не хуже той, на которой я играл на родине. Я уже говорил жене, что вы меня заинтересовали не тем, как работаете с металлом, а своей выдумкой и желанием сделать новое. Скорее всего, к лету у меня появятся заказы, которые смутят кузнецов, работающих только опытом предков и не желающих привносить в него ничего своего. Я хочу обратиться к вам. Если не получится, ругать не буду, а если сделаете, то я вас не обижу. Согласны?

— Так я, милорд, все силы приложу! — заволновался Свен. — В лепёшку расшибусь, но сделаю!

— В лепёшку не надо, — засмеялся Сергей. — Вы полезнее целый. Прощайте, Свен! Мы поедем, а то замёрзнет наша охрана… Теперь веди к своему кладу, — сказал Сергей Альде, когда деревня скрылась за холмом.

— Пока доедем, я расскажу легенду о Гаенской топи, — сказала она, — да не тебе одному, а всем. Парни, подъезжайте поближе, чтобы я вам не кричала. Эта легенда связана с тем местом, куда мы сейчас едем.

Рассказ не занял много времени, произвёл на всех впечатление и закончился как раз тогда, когда подъехали к развалинам дома.

— Вот здесь и жил тот лесничий, — сказала девушка, спешиваясь. — А сейчас мы с вами будем искать клад.

— У герцогини талант везде находить золото, — насмешливо сказал Сергей двум десяткам бойцов. — Наслышаны, наверное, о кладе Арнаста Первого? Если здесь спрятано золото, она нам сразу скажет где!

— Вот здесь! — толкнула Алда носком сапога конец трухлявого бревна.

Двое парней соскочили с лошадей и быстро отволокли остатки бревна в сторону. Альда нагнулась и достала из древесной трухи обе спрятанные сумки. Развязав одну из них, она зачерпнула рукой пригоршню золотых монет и показала солдатам.

— Мне бы такую жену! — расслышала она пожелание одного из бойцов и не смогла сдержать улыбку.

— Вот и готова ещё одна легенда о тебе, которая затмит все остальные, — тихо, чтобы не услышали бойцы, сказал Сергей. — Как они тебя после этого назовут? Неистовой ты уже была, теперь будешь Золотой! Скоро будут приходить просители. Миледи, найдите для меня немного золота! Ну что вам стоит? А начнёшь отказывать, станешь уже не Золотой, а Жадной!

— Ты всё сделал специально, а я, дура, подыграла! Сейчас всем расскажу, что это было подстроено!

— Да ладно тебе! Посмотри на их лица. У всех такие мечтательные физиономии. Ты показала сказку, а сейчас хочешь всё разрушить. Когда приедем домой, я им скажу, чтобы не болтали.

— Тогда точно будет знать вся армия. Куда теперь поедем?

— Сначала в замок. Это мы с тобой были в тепле, а людям надо согреться. Потом возьмём охрану и поедем к отшельнику. Надеюсь, что Газлы управятся за сегодняшний день, а завтра съездим к баронам Кариш и будем собираться домой.

Ехать к Зару не пришлось, потому что отшельник уже ждал их в большой гостиной.

— Он пришёл совсем недавно, — говорил Альберт, принимая у Альды грязные сумки с золотом. — Я отвёл в гостиную и велел подать чай и фрукты. Больше он ничего не захотел.

— Предусмотрительный отшельник, — с улыбкой заметил Сергей. — Узнал, что мы к нему собираемся, и облегчил работу и нам, и себе. Нам не нужно ехать, а ему не надо выставлять угощение.

— Давай без шуток, ладно? — сказала Альда. — Очищай сапоги, и пойдём быстрее!

При виде герцогской четы Зар встал с кресла.

— Приветствую владык этой земли. Вы хотели поговорить, милорд, поэтому я и пришёл. Экономия на угощении ни при чём, просто пожалел ваше время и охрану, которой пришлось бы дожидаться в лесу. Я полагаю, что ваша жена будет присутствовать при разговоре?

— Правильно полагаете, — ответил Сергей. — У меня нет от неё секретов. Но я думал, что у вас с ней менее официальные отношения.

— Я тоже так думала! — с обидой сказала Альда.

— Я не хочу лезть к вам в голову, — объяснил Зар, — а без этого трудно сказать, как вы отреагируете на фамильярность. Большинство герцогов Сандора, назови я их жён по имени, были бы возмущены. Вы сильно отличаетесь от других, но прожили в нашем мире уже достаточно долго, чтобы нахвататься местных привычек.

— Считайте, что я придерживаюсь этикета только по необходимости, в присутствии людей, для которых он составляет непременную часть жизни. Поэтому наедине можете называть нас по именам.

— Хорошо, Серг, — кивнул Зар. — Или удобнее называть вас настоящим именем?

— Меня устроит и это, — ответил Сергей. — Я к нему уже привык. Говорите, что не лезете в голову, тогда откуда знаете моё имя?

— Я не читаю ваши мысли и не лезу в вашу память, а имя человека слишком сильно с ним связано. Его очень легко узнать. Мне это трудно вам объяснить.

— Обойдусь без объяснений. Вы можете ответить, возможно ли потомство от представителей моего мира и вашего?

— Конечно, могу. Можете не волноваться. Все люди в разных мирах идут от одного корня. Правда, в некоторых они сильно изменились внешне и внутренне и уже несовместимы с остальными, но к вам это не относится.

— Хорошо, если так. Хотел вас поблагодарить за помощь жене.

— Можете не благодарить, мне это ничего не стоило. В то время в вашей столице был один из нас, и я просто попросил. У нас не принято отказывать в таких просьбах. Альда справилась бы и без нашей помощи, но в этом случае вы вместо провинции Барнем получили бы большие неприятности.

— Значит, я должен благодарить вас за то, что мне досталась провинция, — улыбнулся Сергей. — Считайте, что поблагодарил. Или благодарность нужно выразить материально?

— В этом нет никакой необходимости, — ответил Зар. — За сотни лет жизни я собрал много всего, и ни в чём не нуждаюсь. Жена говорила вам о том, что я могу прочесть сущность человека, овладеть его знаниями и в дальнейшем оказывать помощь?

— Говорила, но я этого не хочу. И она отказалась бы, если бы знала, к чему приведут ваши гадания.

— Жаль! Это нужно не только мне, но и вам, и сейчас я объясню почему. Вы, Серг, из довольно развитого мира, но попали к нам ещё мальчишкой, не получив знаний и опыта своей цивилизации. Даже те знания, которые у вас есть, во многом вам недоступны. Прочитав вас, я мог бы подсказать нужное.

— Благодарю, но мне достаточно того, что я помню.

— Это только пока. Дело в том, что с очень большой вероятностью в течение года-двух вы подвергнитесь нападению империи. Вы или Сотхем.

— А кочевники?

— Они нашли управу на степь. Вам не стоит больше рассчитывать на кочевников, как на сдерживающую силу.

— А вы откуда об этом узнали?

— Такие, как я, есть и в империи.

— И они вам это сообщили? — недоверчиво спросил Сергей.

— Скажите, Серг, болезнь — это зло или благо? — спросил Зар.

— Странный вопрос, — вмешалась в разговор Альда. — Конечно, зло!

— Для отдельного человека это так, — согласился Зар, — а для человеческого вида болезни — это благо, потому что служат стимулом к развитию. Ваш муж, Альда, понял, что я имел в виду, и потом вам объяснит. Но вот мор, который уничтожает большинство, уже не будет благом. Так и с войнами. Отдельные войны полезны. Война, которую затеял Мехал, принесла бы пользу, не влезь в неё вы. Он быстро захватил бы весь Сандор, вырезал герцогские роды и создал единое королевство. Народ, по сути, и так один. Один язык и одна вера, обычаи тоже сходны. Не было бы и зверств со сжиганием городов, не приведи вы Мехала в бешенство, спалив одну из его армий. После настал бы черёд Аглаи, а Барни не стал бы дожидаться, пока возьмутся за него, и предложил бы Мехалу какую-нибудь форму объединения. Стал бы, например, великим герцогом. Поняли, о чём я говорю? Года через три на месте четырёх королевств было бы одно сильное, с которым было бы непросто справиться и империи. А что сейчас? В результате войны Сандор и Сотхем понесли огромные потери и ослабели в военном отношении. Это, несомненно, ускорит вторжение. Сами войны, как и болезни, полезны, так как помогают развитию стран, а вот вторжение империи будет подобно мору. Другой народ, другой язык, иная вера. Жители королевств уже не могут рассчитывать на равноправие даже в отдалённом будущем, поэтому война обещает быть ожесточённой. Но у империи под боком уже сотни лет располагается союз королевств. Он только называется союзом, на самом деле это уже давно одно мощное королевство, мало в чём уступающее империи. И в нём не будут спокойно смотреть на то, как вас захватывает империя. Дать своему врагу такую возможность усилиться — смерти подобно, они и не дадут. В лучшем для вас варианте они сцепятся между собой, но это вряд ли. Они уже имели такое удовольствие, как война друг с другом, и долго не могли после этого оправиться. Они и сейчас ничего не выигрывают от такой войны. Поэтому я думаю, что империя нападёт на нас, а союз — на Сотхем. Они просто попытаются вас поделить. Обычную войну такие, как я, скорее всего, проигнорировали бы, но эта изменит всё и в итоге может закончиться общей свалкой. Понятно теперь, почему нас предупредили? Вам не хватит обычных сил бороться с империей. Какая у вас сейчас армия?

— Пятнадцать тысяч. К лету будет двадцать. Но я запускаю реформу…

— Мне о ней уже сообщили. Умное решение, но требует времени, и всё равно больше тридцати тысяч ваши провинции не потянут, тем более что от Парнады вы ещё два-три года не увидите никаких доходов, наоборот, на неё придётся тратиться. Остальные герцоги вряд ли вам поверят, а если поверят и приведут войска, вы их не получите. А без общего управления это будет просто вооружённая толпа. Вы уже имели возможность в этом убедиться под Дарком. Поэтому я и говорил насчёт ваших знаний, которые могут уравнять шансы, а то и дать вам перевес. Вскоре империя сможет переправить к вам стотысячную армию. И это только пехота. Кавалерии будет меньше, поскольку её обязательно оставят на границе со степью. Но вам хватит и пехоты. Имперские легионы обучены так хорошо, что действуют, как один человек. Вы ещё не скоро добьётесь такого от своей армии. И оружие у них малость получше. Противиться их высадке будет сложно из-за прикрытия большим военным флотом.

— И сколько у нас времени?

— Высадиться они могут только поздней весной или летом. Этим летом они ещё не успеют закончить со степью и собрать армию, поэтому ждите вторжения через год, в лучшем случае — через два. Но я на вашем месте не рассчитывал бы на два года. Так что насчёт моего предложения? По-прежнему нет?

— Я подумаю, — мрачно ответил Сергей. — Время пока терпит.

— Подумайте, — согласился Зар. — И учтите, что горный хребет непроходим, и уйти через горы не удастся. Да и не ждёт вас там ничего хорошего. Вижу, что вам пока не до вопросов, поэтому благодарю за гостеприимство и прощаюсь.

— Серг, Зар сказал правду? — спросила Альда, когда ушёл отшельник.

— Если угрозы степи больше нет, то всё может быть, — сказал Сергей, обняв прильнувшую к нему жену.

— И что будем делать?

— Будем укреплять армию, только приложим к этому больше сил. Обязательно нужно поговорить с королём и герцогом Лантаром, а уже они пусть говорят с остальными. И надо будет связаться с Мехалом.

— С ним?

— Если верно то, что сказал Зар, нам с ним сейчас не до распрей. Скорее всего, придётся даже заключить военный союз и помогать друг другу. Только вначале надо попытаться всё это как-то проверить. Я ещё не интересовался, есть ли у нас хоть кто-то в империи. Знаю только, что нашим купцам нельзя выходить из зоны проживания, поэтому толк будет только от вербовки местных.

— Так мы не поедем завтра к Каришам?

— Ну почему же, — он поцеловал Альду и посадил себе на колени. — Съездим, конечно. Один день погоды не делает. Не сильно расстраивайся из-за того, что услышала. Это ещё недостоверно, а мы и на империю найдём управу. Полтора года — не такой уж маленький срок.

До обеда успели сходить на могилу Рона. У её изголовья высилась стела, выполненная в виде двух перекрещенных копий из гранита. Альда прильнула к поросшему травой холмику, а потом поднялась и молча ушла в замок. Вскоре приехала Лаша с пятью бойцами охраны.

— Мы не успеем за сегодня всё сделать, — сказала она Сергею, — так что вы завтра поезжайте сами. Головы зверей переправим сюда, чтобы они не задержали на обратном пути, а с собой возьмём только ту, которую муж подарил вам. А меха можно увезти сразу. Зимой от них будет больше пользы в Ордаге. Сегодня Свен всё упакует и договорится в деревне насчёт телег, а завтра перевезём.

После обеда Сергей сказал жене, что пойдёт смотреть замковую библиотеку. Ему не нужны были книги, просто хотелось обдумать всё услышанное, а для этого нужно было побыть одному. Чем дольше он думал, тем больше убеждался в том, что Зар прав. Не получится собрать такую армию, которая могла бы на равных противостоять легионам империи. Большинство герцогов будут ждать до последнего, а своих сил не хватит. Легионы нацелены на войну со степной конницей, поэтому наверняка хорошо защищены от стрел и имеют в своём составе много стрелков, а это значит, что может не сработать его основное преимущество в стрелках. Когда мысли обратились к истории родного мира, на ум пришли только греческий огонь и порох. Был ещё вычитанный из книги «Таинственный остров» рецепт изготовления динамита, но его высмеяла их химичка, сказавшая, чтобы они ни в коем случае не брались повторять. И вещества нужны чистые, и смесь надо охлаждать, и много других нюансов, несоблюдение которых приведёт к взрыву. На первый взгляд, порох был самым привлекательным решением, но он не знал, где взять много селитры. Не соскребать же её налёт с досок хлевов. Вроде ещё промывали всякую дрянь и выпаривали полученный раствор, но Сергей не знал подробностей. Не знал он и пропорций смеси, и то, какое дерево нужно пережигать на уголь. Вроде бы там не всякое подойдёт. С зажигательными смесями было полегче. Если где-нибудь есть нефть, её можно перегнать в горючку и мазут. Перегонка браги даст спирт. А бензин со спиртом — это коктейль Молотова! Можно ещё повозиться с самой нефтью. Кажется, в неё добавляли молотую серу и ту же селитру. Что-то он читал про греческий огонь, нужно только вспомнить. Интересно, есть здесь алхимики или нет? Он видел в кабинете профессора Кориса лабораторную посуду. Может быть, в Университете изучали химию? Когда поедет к Аленару, это надо будет выяснить. Кто ещё занимался химией, кроме аптекарей? Кое-что применялось при выделке кож и покраске тканей, те же квасцы. Но это на Земле, а здесь может быть по-другому. Одним словом, пока он знает слишком мало, чтобы что-то планировать. Нужно выяснить все возможности местных, а уже потом делать выбор.

Взяв с полки одну из лежавших на ней книг, он вернулся в комнату к жене.

К барону Кариш выехали сразу же после завтрака. Ехали верхом, взяв с собой Альберта и два десятка всадников охраны.

— Придумал что-нибудь? — спросила Альда, когда они выехали на дорогу, ведущую в имение барона.

— Мысли есть, — ответил Сергей, — но мне нужно много узнать, чтобы что-то решать. Когда вернёмся, поговорю с Джоком и буду собираться к Лантару.

— А можно мне с тобой поехать? Я уже устала тебя ждать. Если взять больше охраны, поездка будет безопасной.

— Не вижу причин тебе отказать, — ответил Сергей, — но ещё посоветуюсь с Джоком. Давай отложим эти разговоры до дома.

Альда поняла, что муж не хочет разговаривать при Альберте и замолчала.

Приезд гостей вызвал в замке переполох. Никому и в голову не могло прийти, что к ним пожалует сам герцог, а Альда была расстроена после вчерашнего визита отшельника и забыла о своём решении послать гонца предупредить Лаша о визите.

— Хочу сказать, что мой приезд вызван желанием познакомиться с друзьями жены, оказавшими много услуг ей самой и её отцу, — видя состояние хозяев, обратился к ним Сергей, — поэтому прошу вас быть с нами проще. Стол накрывать не надо, мы недавно позавтракали. А отобедать у вас не откажемся. Пока давайте где-нибудь сядем и поговорим.

Приняли их, как обычно, в большой гостиной. Поначалу хозяева робели, но Сергей забросал их вопросами и сам рассказал несколько эпизодов о своём военном походе, причём рассказывал с юмором, так что понемногу все успокоились. Незадолго до обеда он выразил желание поговорить с их управляющим.

— Уважаемый Сторн интересует меня только как мастер музыкальных инструментов, — объяснил он Каришам. — Альда, ты идёшь со мной? Тогда и подругу захвати, я вижу, что ей интересно.

При известии, что его навестил сам герцог, Сторн так разволновался, что Сергею пришлось отвлечь его от своей персоны, сразу перейдя к делу.

— У меня на родине существует музыкальный инструмент, подобных которому я здесь не видел, — сказал он мастеру. — Инструмент струнный, но звук извлекается не щипанием струны, а ударом по ней деревянного молоточка. Палец музыканта жмёт на пластинку, которая через рычаг ударяет по струне. Струн очень много, пластинок — тоже. Звук каждой следующей струны выше, чем у той, что до неё. Это достигается не только разной толщиной струн и их обмоткой, как в гитаре, но и разной длиной. Дайте лист бумаги, и я объясню подробно.

Объяснял он до обеда, но в итоге мастер загорелся идеей сделать новый инструмент, так что в этом мире со временем должно было появиться что-то вроде пианино. На обеде Сергей ел с большим аппетитом, нахваливая блюда. Когда уже заканчивали, он сказал Лашу:

— Я знаю цену дружбе и людям, которые не преследуют в ней своих интересов. Вы, барон, из таких. По крайней мере, вы себя так повели с семейством Буше. Скажите, что я могу для вас сделать, чем отблагодарить?

— Не могли бы вы, милорд, пристроить моего сына в армию? — спросил Лаш. — Не хочет он заниматься хозяйством и рвётся махать мечом, хоть ты его убей! Боюсь, что встрянет куда по молодости и пропадёт без толку.

— Могу забрать на обучение. Мне нужно много офицеров. Если согласен, пусть едет. Может хоть сейчас уехать с нами и переночевать в замке Буше. Мы выезжаем в Ордаг завтра утром.

— Поедешь? — спросил барон Хогана.

Тот не смог вымолвить ни слова, лишь кивнул.

— Ну раз так, собирайся, — сказал Сергей. — Подождём тебя и поедем.

Глава 17

— Что вы думаете по поводу моего рассказа? — спросил Сергей.

— У меня никого нет за проливом, — ответил Джок. — И дело не в том, что в империи трудно работать, просто она никого в этом смысле не интересовала. Это закрытое государство. Ко всем иностранцам относятся подозрительно и очень редко пускают во внутренние районы. Наши купцы живут в колониях в двух портовых городах и ведут в основном оптовую торговлю. Точно так же и мы не пускаем их купцов дальше побережья. Но это только официально, на самом деле за их передвижением никто не следит. Поэтому быстро я ничего не сделаю. У меня есть люди, знающие язык империи, и я могу отправить их на побережье, в имперские фактории, но это долгое дело. Завербовать сразу никого не получится, сначала нужно искать подходы. Да и что они могут знать, если больше чем полгода сидят у нас? Разве что выдадут тех, кто шпионит в пользу Империи, если такие есть. Нужно ждать тех, кто приплывёт летом, и самим кого-нибудь туда отправить. А по союзу королевств вообще ничего неизвестно, нет ни знания языка, ни связей.

— Если империя пойдёт войной, будет плохо, — мрачно сказал Севорж. — Они всё время с кем-нибудь воюют, так что армия должна быть сильной. Всё, что о ней можно прочитать, написано сто лет назад, да и верить этим книгам… По площади Империя раза в два больше всех наших королевств, по населению, наверное, тоже. И там всё в одном кулаке, не то что у нас.

— Жаль, но вы не сказали мне ничего нового, — Сергей ненадолго задумался, потом добавил: — Деваться нам с вами некуда, так что в случае нападения всё равно придётся драться. Поэтому нужно как можно больше узнать об империи и планах императора, усилить своё войско и искать союзников. Я с этим съезжу к королю и к Лантару, а с остальными пусть разговаривают сами.

— Вам не поверят, — покачал головой Севорж. — Да и тяжело им будет быстро усилиться после войны с Сотхемом.

— А нам с вами легко? — рассердился Сергей. — У нас ещё целых полтора года, за это время многое можно сделать. И не так уж сильно их потрепали. Но герцоги — это работа короля, а мы с вами давайте рассчитывать только на себя и на короля Мехала.

— Хотите заключить с ним военный союз? — спросил Лишней.

— Пока хочу только поставить его в известность о возможной угрозе, — сказал Сергей. — Предлагать союз рано. Пусть и Мехал попробует что-нибудь узнать. Он умный человек, поэтому должен встревожиться и принять меры. Даже если нападут только на нас, он будет следующей целью.

— А если не будет нападения? — спросил Севорж.

— А что мы теряем? — вопросом ответил Сергей. — Мы и так хотели создать сильную армию. Ну назовёт меня кое-нибудь паникёром, так я это переживу. И усилия людей барона тоже не будут лишними. Всё равно империя представляет угрозу для всех соседей, так что будет полезно знать, что в ней творится. Поэтому начинайте работать, а я попробую придумать кое-что ещё. Сегодня напишу письмо Мехалу. У вас будет надёжный человек для поездки в Сотхем?

— Найду, — ответил Джок.

— Завтра я думаю выехать к королю, а по пути навещу герцога Лантара и решу ряд других дел. Жена хочет съездить со мной. Какое у вас по этому поводу мнение, Джок?

— Поездка представляется мне безопасной, — ответил Лишней. — Возьмёте с собой, как обычно, полсотни человек охраны, а я выделю ещё двух волчар специально для герцогини. Сур не всех забрал для своего каравана.

— Теперь ещё один вопрос. Не слышали о людях, пытающихся превратить свинец в золото?

— Если вы, милорд, имеете в виду фальшивомонетчиков, то такие есть, — ответил Лишней. — Ловим и заливаем в рот тот свинец, который они покрывают золотом.

— А я только слышал последние сплетни о вашей жене, — засмеялся генерал. — О том, что она повсюду находит золото. Солдаты уже прозвали её Золотой.

— Да, я привёз из поездки довольно много золота, — сказал Сергей. — Большую его часть отдаю вам для армии. Казначею я сказал, так что пользуйтесь. Нужно хорошо подумать насчёт казачьих деревень, сколько их будет и где. И поищите тех инженеров, которые смыслят в метательных машинах.

Когда он вернулся с совещания в свои комнаты, Лани закатила скандал.

— То уезжал один, а теперь и Альду с собой забираешь, а я должна сидеть одна? Я тоже хочу с вами!

— Я не могу увезти вас всех, — отбивался Сергей. — Кто-то из семьи должен остаться. На этот раз хозяйкой остаёшься ты!

— Хозяйкой? Честно?

— Конечно, честно. Только всё равно нужно слушать дядю Джока.

— Вот ты какой! Какая же я хозяйка, если должна всех слушать?

— Не всех, а только Лишнея, ну и ещё Севоржа. Я тоже их слушаю. Давай ты не будешь на меня шуметь, а я тебе за это помогу написать ответ принцу?

— Ты мне обещал его написать, так что легко не отделаешься!

— Ну хорошо, обещаю, что, как только будет возможность, я тебя возьму. Рошти что-то говорил насчёт балов, так что я в этот раз постараюсь всё узнать.

— Правда? — Она бросилась обниматься. — Какой ты замечательный! Когда будем писать письмо?

— Сейчас напишу своё письмо, а потом займёмся твоим.

Письмо Мехалу получилось коротким. После положенных королю приветствий он написал:

«Не испытываю никаких сомнений в том, какие чувства Вы испытываете ко мне, тем не менее считаю своим долгом предупредить об угрозе, нависшей над нашими королевствами. По достоверным сведениям, в империи нашли способ справиться с набегами степных народов и освободили большие силы, которые думают использовать для завоеваний земель за проливом. Я считаю, что в этом случае и объединённые королевства не останутся в стороне. Они не смогут помешать своему врагу проводить политику захватов, но могут сами захватить часть нашей земли для собственного усиления. Я принимаю все возможные меры для увеличения своей армии и поиска союзников с целью противодействия таким планам. Вторжение должно начаться через полтора года поздней весной или летом. Надеюсь, что вы не оставите моё письмо без внимания и примите меры. Война с империей — это не наши с вами разборки, это гораздо хуже».

— Лани! — позвал он, приоткрыв дверь в гостиную сестры. — Я уже закончил. Давай своё письмо. Только договоримся, что пока я пишу, ты мне не мешаешь. Потом перепишешь по-своему.

Прочитав письмо принца, он хмыкнул, ненадолго задумался, а потом быстро написал:

«Приветствую, Ваше высочество! Благодарю за внимание, которое выразилось в присланных Вами портрете и письме. Посмотрев ваш портрет, мой брат сказал, что мы с вами сильно схожи характерами. Должна сказать, что портрет мне понравился качеством работы и тем, что на нём изображено. Письмо очень куртуазное, но было бы лучше, если бы Вы просто написали то, что думаете своими словами, а не под диктовку взрослых. Тогда в письме были бы Ваши мысли, а значит, и часть Вас самих. Пока же я получила просто вежливую отписку. Если я вас ещё интересую, надеюсь получить настоящее письмо. Если же нет, то не стоит переводить бумагу».

— Держи! — сказал Сергей, протягивая ей лист. — Как смог, так и написал. Если можешь, напиши лучше. Альда, завтра мы с тобой уезжаем. Карета сильно задержит, поэтому поедем верхом. Наденешь в дорогу костюм, но обязательно возьми несколько платьев, в том числе и парадное. И не забудь драгоценности. Будем по полной программе охмурять короля, который тебя ещё не видел. Лишней считает, что большой опасности нет, и выделяет тебе в охрану парочку своих громил. Придётся тебе потерпеть их присутствие. И давай возьмём с собой гитару.

— У короля большая семья? — спросила Альда. — Стыдно такого не знать, но он недавно был герцогом, а для провинциальной баронессы простительно не знать герцогских семей.

— У него жена, два сына и дочь. Ты у меня уже не провинциалка, а одна из семи высших дам королевства, поэтому Рашт даст тебе для изучения список всех герцогских семей.

— У меня собралась сумка украшений, и в ней есть очень приличные вещи. Думаю, что будет нелишним отобрать что-нибудь получше в подарок женщинам короля.

— Умница, я об этом не подумал.

— А зря! Женщины любят, когда им делают подарки, а ты за всё время сделал их только дважды! Подарил браслет и кинжал, да и то когда я не была замужем. А потом, видимо, решил, что я не сбегу и без подарков!

— И мне обещал меч и не привёз! — сказала Лани, всё слышавшая через приоткрытую дверь спальни. — Обидел собственную сестру!

— Исправлюсь! — пообещал Сергей. — Я вас завалю подарками с ног до головы, дайте только немного раскрутиться с делами.

На следующий день выехали сразу после завтрака. Погода для этого времени года стояла изумительная. Облака разошлись, и на голубом небе совсем по-летнему светило солнце. Ветер едва чувствовался, а когда тракт пошёл через лес, его не стало совсем, кроме рождённого скачкой. К полудню так потеплело, что многие расстегнули куртки.

Путешествующих было мало, поэтому без трудностей устраивались на постоялых дворах. Дождей не было давно, и тракт почти высох, так что двигались быстро. До бывшей столицы королевства добрались за пять дней.

Герцог Лантар, к которому из Дюже вернулся сын с семьёй, отдал ему свой дворец, а сам переселился в бывший королевский. Туда и поехали. У ворот их задержали, опасаясь без приказа впускать столько чужих бойцов, но вскоре прибежал секретарь герцога, и ворота поспешно отворили. Все сопровождавшие, кроме телохранителей Альды, пошли устраиваться в гвардейские казармы, а остальным выделили комнаты во дворце. Служанки разобрали одежду гостей и побежали приводить её в порядок. Заодно отдали в глажку два платья Альды.

— Посиди пока одна, — сказал Сергей, — а я поговорю с герцогом. Вы с ним увидитесь в трапезной. К тому времени платья уже должны быть готовы.

Аленар встретил Сергея, радостно улыбаясь.

— Честное слово, я по вам скучал, Серг! — сказал он, поднимаясь навстречу гостю. — А вы ещё сделали мне подарок, приехав с женой! Моя семья будет рада с ней познакомиться! Я знаю, что вы всегда заняты делом, поэтому вряд ли потратили столько дней на дорогу, чтобы мы с вами увиделись. Есть что-то важное?

— Есть, — ответил Сергей. — Мне приятно с вами увидеться, Аленар, но вы правы в том, что я в первую очередь приехал по делу. Надеюсь, что когда-нибудь наступят такие времена, когда мы с вами будем ездить друг к другу просто так, чтобы повидаться. Но мой приезд не из таких.

— Садитесь и рассказывайте, что у вас за дело, из-за которого нужно путешествовать в такую погоду.

— С погодой нам повезло. А дело у меня такое. Помните, у нас с вами шёл разговор, в котором я сказал, что империи должны расширяться? Так вот, очень похоже на то, что наша империя решила заняться этим увлекательным делом. И расширяться она будет за счёт нас с вами.

— Откуда такие сведения? — нахмурился Аленар.

— У моей жены неплохие отношения с одним из Высших, вот он меня и просветил, а ему эту новость передал собрат из империи. Их эта война не устраивает, поскольку слишком сильно меняет мир. Они боятся, что объединённые королевства отреагируют на усиление своего давнего врага тем же самым, начав вторжение на наш материк. А закончиться это может общей свалкой. Нас с вами не устраивает ни один вариант за исключением того, что они передерутся у себя. Но я бы на такое не рассчитывал.

— А кочевники?

— На них нашли управу.

— Если так, то всё действительно плохо. И когда?

— Через полтора года. Скорее всего, в начале лета.

— Пробовали проверить?

— Как я сейчас проверю? Нацелил на это свою службу безопасности, но результаты будут в лучшем случае только в конце лета или осенью.

— Что думаете делать?

— То, что и делал. К этому лету у меня должно быть двадцать тысяч воинов, к следующему — тридцать. Больше я не смогу увеличивать армию. Есть ещё идеи, но выйдет что-нибудь или нет, пока сказать трудно. Перед отъездом отправил письмо Мехалу.

— Умно. Если всё действительно так, как вы сказали, у нас с Сотхемом будет общая судьба. Может быть, угроза войны с империей прекратит наконец нашу междоусобицу.

— Я с большим удовольствием воевал бы с Мехалом, — невесело пошутил Сергей. — Можно собрать бойцов не меньше, чем их выставит империя, но вместо разбитых легионов прибудут другие, пусть и не сразу, а у нас с вами в этом меньше возможностей. К тому же трудно убедить всех герцогов в своей правоте, а если они соберутся, то опять каждый будет править своим войском. Знаете, что мне сказал Высший? Что я зря вмешался в войну и разбил Мехала. Он мне аргументировано объяснил, что если бы не моё вмешательство, то через два-три года на месте четырёх слабых королевств было бы одно сильное, способное потягаться с империей. Правда, все герцогские роды при этом вырезали бы, но это малая плата за безопасность остальных.

— Они дождутся, что так и будет, — хмуро сказал Аленар. — Не Мехал всех вырежет, так империя. Высшему безразлично, кто из нас останется, не безразлично нам с вами. Вы едете от меня к королю?

— Да, съезжу к Рошти. Но сначала надо будет сходить в ваш Университет. Он по-прежнему закрыт?

— Мне, Серг, пока не до Университета, я о нём вообще забыл. Если останемся в живых, надо будет, конечно, открыть. А что вам от них нужно?

— Хотел попробовать сделать сильное оружие, но для него нужны кое-какие материалы. Я не знаю, где их достать, а в Университете могут знать.

— Если они вам помогут, я не буду тянуть с открытием, так им и скажите. Что за оружие?

— Жидкие смеси, которые легко воспламеняются и горят сильным огнём. Их можно распылять, получая огромный, всё сжигающий огненный факел, или забрасывать с помощью метательных машин во вражеские ряды в керамических сосудах. Доспехи от них не спасут.

— Сильное оружие! — уважительно сказал Аленар. — Легионы воюют плотным строем, поэтому им будет трудно укрыться от огня. Занимайтесь, Серг, и если будет нужна помощь, обращайтесь. Помогу всем, чем смогу. И своё войско я приведу вам. Правда, бойцов в нём будет в лучшем случае тысяч шесть.

— Было бы неплохо убедить хотя бы Рошти и Лазони, на остальных у меня надежды мало.

— Ладно, идите за женой. Сейчас должны подать сигнал к обеду.

— Почему женщину так преображает наряд? — задумчиво сказал Сергей, любуясь женой, которая встретила его в парадном платье. — Когда ты такая, твоя красота бьёт по мозгам. Боюсь, что мне придётся бороться за тебя всю жизнь, отбиваясь от тех, кому ты разбила сердце.

— Я потому и выбрала герцога, что у него больше возможностей отбиться, — пошутила Альда. — Меня будут сегодня кормить? А то сейчас начну кусаться!

— Я за тобой и пришёл, чтобы отвести в трапезную. Давай руку, голодная!

— Я вас такой ещё не видел! — восхищённо сказал Аленар, приветствуя Альду. — Эх, был бы я лет на двадцать моложе!

— Вот-вот, — сказал Сергей. — Встретили мы по пути сюда несколько таких, которые моложе. Наверное, так до сих пор так и стоят в коридоре, давясь слюной.

— Я после дороги тоже давлюсь слюной, и умираю от голода, — засмеялась Альда. — Вы ещё немного поговорите о моей красоте, и муж станет вдовцом.

— Всё, садимся за стол! — сказал Аленар. — За вами поухаживать?

— Спасибо, герцог, но я сама, — ответила Альда. — Вы, главное, не мешайте мне есть. И не обращайте внимания на мои манеры. В провинции ещё не то можно встретить.

— Вы прелесть! — расхохотался хозяин. — Всё, молчу. Серг, вы тоже проголодались? Берите эту оленину, она просто тает во рту. Мне достался повар Андре, он бесподобно готовит мясо.

Когда все поели, Сергей решил съездить в университет.

— Герцог, — сказал он Аленару, — оставляю вам свою жену. Не насовсем, а на время. Вы можете, как хотели, познакомить её со своей семьёй, а мне нужно съездить к одному из профессоров. Вы не одолжите карету и двух гвардейцев, чтобы я не дёргал своих людей?

— Могли бы и не спрашивать, — ответил Аленар. — Сейчас распоряжусь.

— С Альдой поедут два телохранителя, — предупредил Сергей. — Это люди барона Лишнея. Вид у них страшноватый, но каждый стоит пятерых ваших гвардейцев. Без них я жену никуда не отпускаю.

— Поезжайте, Серг, и ни о чём не беспокойтесь, — сказал Аленар. — Возьмём мы ваших ухорезов.

От дворца герцога Лантара до дома профессора Кориса карета доехала минут за двадцать.

— Подождёте меня здесь, господа, — сказал Сергей двум конным гвардейцам.

Пришлось долго стучать, прежде чем приоткрылась дверь и выглянул сам профессор. Сначала он посмотрел на стоявшую у его дома карету с гербом герцога Лантара и гвардейцев и только потом перевёл взгляд на стоявшего рядом Сергея.

— Где-то я вас видел, — задумчиво сказал Корис. — Конечно, герб! Что вас привело ко мне на этот раз, барон?

— Перед вами герцог Аликсан, — крикнул один из гвардейцев. — Он гость нашего герцога и должен получить с вашей стороны всё возможное содействие!

— Не обращайте внимания на титул, профессор, — тихо, чтобы не слышали гвардейцы, сказал Сергей. — Мне очень нужна ваша консультация. Герцог обещал, что если мне помогут, то он раньше откроет Университет.

— Конечно, конечно, — засуетился Корис. — Проходите, ваша светлость, прошу вас!

В своём доме профессор немного успокоился, а когда разговор зашёл о науке, он и вовсе перешёл на привычную манеру разговора. Выяснилось, что алхимии в королевствах не было, была химия. Науку о свойствах веществ, куда входили элементы физики и большой набор химических реакций, преподавали в Университете пять профессоров, в том числе и Корис. Эта наука не была здесь чисто академической, отдельные вещества, полученные с её помощью, применялись аптекарями, красильщиками и ювелирами.

— Вообще-то, я не большой любитель со всем этим возиться, — признался Корис. — Раньше приходилось работать со студентами в лаборатории Университета, а дома я этим не занимаюсь. Почти всё сильно воняет и портит мебель. Но у нас есть профессор Дальнер, которого хлебом не корми, дай только посидеть над колбами. Думаю, что он как нельзя лучше подойдёт для ваших целей. В последнее время у Дальнера не было учеников, поэтому он испытывает материальные затруднения.

— И как мне его найти? — спросил Сергей.

— Он живёт рядом, — ответил Корис, — через дом от меня. Подождите, я надену куртку и вас провожу. Он может не открыть незнакомому человеку.

Дом профессора Дальнера был меньше дома Кориса и выглядел таким же неухоженным, как и его хозяин.

— В наше время никого не интересует чистая наука, милорд, — говорил Сергею профессор, ведя его по скрипучей лестнице в комнату, которая у него служила гостиной.

Корис, познакомив их, решил, что теперь коллега сам разберётся с нуждами герцога, и вернулся в свой дом.

— Меня, профессор, тоже не слишком увлекает чистая наука, — сказал ему Сергей. — Я к вам попал из другой части мира. У нас многое устроено по-другому и то, что вы называете чистой наукой, сплошь и рядом используется в жизни. Правда, знаем мы намного больше вас. Я выучил ваш язык, но не знаю, как на него перевести названия нужных мне веществ. Многие из них очень похожи по своим свойствам, а я ещё из-за возраста учился очень недолго. Скажите, вы сильно привязаны к столице? Как смотрите на то, чтобы переехать ко мне и создать большую лабораторию? У вас не будет недостатка в деньгах и помощниках. Я поделюсь с вами своими знаниями, а вы мне поможете своими.

— И в чём вам нужна помощь? — заинтересовался профессор.

— Я открою секрет, о котором нужно молчать. Через полтора года у нас будет война с империей. Если мы её проиграем, привычный мир рухнет. В лучшем случае нас только ограбят и лишат многих прав, в худшем — станем рабами. У нас не получится выиграть войну мечами. Имперцы более организованы и сплочены, у них огромная армия и намного больше ресурсов. За оставшееся время мы просто не сможем собрать, вооружить и обучить нужное количество людей. Спасение должна дать ваша наука.

— Чем же могут помочь мои колбы и реторты? — растерялся профессор. — Я готов помочь, но не знаю…

— В Университете большая лаборатория? — спросил Сергей.

— Да, немаленькая, — ответил профессор, — Много посуды и аппаратов, да и разных веществ собрали немало. Уже несколько лет никто этим не пользуется, кроме меня.

— Тогда давайте договоримся так. Ваш герцог даст рабочих и телеги с возницами, а вы погрузите в них всё, что есть в лаборатории Университета. Я скажу, чтобы привезли солому для перекладывания стеклянной посуды. Не забудьте взять с собой нужные книги. Я дам задание их переписать, а взятые вернём обратно. Найдите двух неглупых студентов, которые согласились бы за приличное вознаграждение поработать у меня и поучиться у вас. Их мы отправим ко мне с обозом, который будет добираться дней пятнадцать, а вас привезут в карете. В этом кошеле сотня золотых, завтра вам передадут ещё столько же. На первое время должно хватить. У вас нет возражений? Тогда я уезжаю, а вы готовьте те вещи, которые хотите взять с собой. А завтра с утра ищите студентов и идите с ними к лаборатории. Аванс студентам заплатит мой человек, так что вам не придётся на них тратиться. Скажете, что за декаду каждый из них будет получать по пять золотых. Если не найдёте желающих на эту сумму, увеличьте её вдвое.

Жену Сергей нашёл во дворце, памятном ему по прошлым посещениям Лантара. Она о чём-то оживлённо беседовала с женой сына Аленара и их дочерью. Сам молодой герцог сидел здесь же вместе с отцом и время от времени бросал на гостью заинтересованные взгляды, стараясь это делать не слишком откровенно, чтобы не привлечь внимание жены.

— Нашли то, что искали? — спросил Аленар, после того как Сергей поздоровался с его сыном.

— Сразу трудно сказать, — ответил он. — Мне нужно работать, и я нашёл тех, кто может помочь в этой работе, но нужно ограбить ваш Университет. Позже я пришлю достаточно денег, чтобы они могли всё восстановить. А к вам будет просьба помочь в следующем…

Когда Сергей договорился насчёт обоза, он подошёл к женщинам и для приличия немного с ними поболтал, после чего гости вместе с Аленаром сели в карету и отбыли к нему во дворец.

— Коннеры сейчас в столице? — спросил Сергей. — Хотелось бы с ними увидеться.

— Вам не повезло, — ответил Аленар. — Рон занят набором солдат в мою армию, а Инна на днях уехала к нему. Вы когда собираетесь выехать?

— Оставлю своего человека, который поможет профессору отправить обоз и отвезёт его самого, а с остальными выедем завтра, сразу же после завтрака.

Остаток дня провели с герцогом в малой гостиной. Несмотря на двадцать лишних лет, всё внимание Аленар уделил Альде. Девушка его очаровала, а когда Сергей сходил за гитарой и она спела несколько его песен, старик был сражён наповал.

— Я не знаю, в чём причина, но вы, Альда, действуете убийственно на всех мужчин, — заявил он. — Красивых женщин много, есть и красивее вас, поэтому дело не в красоте, вернее, не в ней одной. Я завидую Сергу и боюсь за него. Моя зависть не навредит, но найдётся немало мужчин, которые пойдут на многое, лишь бы заполучить вас себе. Будьте осторожны.

— То же самое говорил Зар, — сказала Альда после ухода Аленара. — Любовь ко мне может принести тебе много неприятностей.

— Пусть так, — ответил муж. — За счастье нужно платить, за любовь — драться, а любимую женщину надо защищать от всех напастей мира!

Выехали на следующее утро и два дня двигались по тракту без каких-либо происшествий. На третий день начала портиться погода. Пошёл моросящий, по-зимнему холодный дождь, который к вечеру усилился.

— В нём останавливаться не будем, — сказал Сергей, когда показался трактир. — Где-то здесь должен находиться замок барона Гарда. Он примкнул к королевской армии, когда она прорывалась под Дарком, а потом воевал вместе с нами до самого конца. У нас сложились дружеские отношения. Жаль, что он покинул армию и уехал к Рошти, но, когда прощались, приглашал к себе, и сейчас мы воспользуемся приглашением. Ольг, спроси у хозяина, как проехать к барону.

Один из гвардейцев спешился и, отдав повод коня товарищу, вошёл в трактир.

— Вы были правы, милорд, сказал он герцогу, когда вернулся. — Замок совсем рядом. Надо ехать по тракту и свернуть вправо на просёлочную дорогу. Она доведёт до замка.

Минут через пять скачки увидели дорогу и по ней очень быстро добрались до небольшого замка. Окружавшие его деревья почти полностью скрывали низкие стены, над которыми возвышались четыре башни.

— Как можно не вырубить деревья? — удивился ехавший рядом с Сергеем гвардеец. — В этом замке можно по их веткам перелезть через стены. Да и не видно ничего. За деревьями к замку можно подвести целую армию.

— Гэл Гард очень умный человек и опытный воин, — сказал ему Сергей. — Раз не вырубил деревья, значит, они ему не мешают.

Они не подъехали к замку и на сотню шагов, как в нём гулко залаяли собаки. Когда приблизились к воротам, рядом с ними отворилась небольшая, окованная бронзой дверь и к ним вышел закутанный в плащ стражник.

— Дозвольте узнать, кто и по какой надобности пожаловал к господину барону? — спросил он, оглядывая кавалькаду.

— Его хочет навестить герцог Аликсан с супругой, — ответил один из гвардейцев. — Мы их сопровождаем.

— Милости просим! — засуетился стражник. — Сейчас откроем ворота, только вам всем нужно спешиться, а то не пропустят собаки. За воротами сразу же идите налево, к конюшне. Извиняйте, но у нас только один конюх, а вас вон сколько. Собак не бойтесь: они только не пустят вас одних к замку. А я сейчас предупрежу господина барона о гостях.

Увидев собак, Альда поняла, почему в воротах так мало стражи. Эти псы были родными братьями тех, которые остались в усадьбе Газлов. Только там их было двое, а здесь — больше десятка. Сергей с Альдой и её телохранители отдали своих лошадей гвардейцам, а сами остались дожидаться хозяина. Ждать пришлось недолго: не успели гвардейцы расседлать лошадей, как к конюшне уже спешил барон в сопровождении встретившего их стражника.

— Рад вас видеть, герцог! — закричал он ещё издали. — Это ваша жена? Что же это, миледи, муж вас не бережёт, а возит в такую погоду? Быстренько идите за мной. Ваши вещи принесут позже. Мирн, отведи господ гвардейцев в казарму и распорядись насчёт ужина.

Глава 18

— Вы можете сказать, милорд, по какой причине едете к королю в такую пору? — спросил Гэл.

Сергей уже умылся, сменил одежду и теперь сидел вместе с хозяином в его кабинете, дожидаясь, пока приведёт себя в порядок жена, в помощь которой дали двух служанок.

— Для вас, Гэл, наедине я просто Серг. А для визита к Рошти у меня есть серьёзные причины. Можно узнать, чем вызван ваш вопрос? Только погодой? Так до сегодняшнего дня она была нормальной.

— Не погодой, — ответил барон. — Вам опасно появляться у Рошти. У нас большие изменения, и не в лучшую сторону. Я хотел вам написать, но позже. Кто мог знать, что вы пуститесь в дорогу в преддверии зимы? Я думал, что вы это сделаете весной.

— А что у вас случилось?

— Вы зря отказались от короны, Серг! По вашему мнению, Рошти для неё подходил лучше. Вы ошиблись. Он был неплохим герцогом, а как король никуда не годится! Рошти получил из ваших рук провинцию и корону. Вы рассчитывали на благодарность? Если так, то зря. Его угнетает зависимость от вас, а ваши успехи вызывают зависть. И эти чувства в нём умело усиливают. Лантар разогнал прежний королевский двор, и половина тех лизоблюдов, которые в нём были, перебрались к Рошти. Они плохо действуют на самого короля и на его старшего сына. Попробуйте поставить себя на его место, и вы поймёте. Вам завидует не только он. У вас три провинции и такая огромная армия, какой нет больше ни у кого. Вы прославились в войне и заработали на ней огромные деньги. А теперь, оказывается, у вас ещё красавица-жена, при взгляде на которую…

— Когда вы успели её рассмотреть? — сердито спросил Сергей. — Что можно было увидеть в мокрой и грязной девушке?

— У меня большой опыт, а мокрая одежда на девушке мешает только ей самой. Для мужского глаза…

— Давайте пока оставим мою жену и вернёмся к Рошти. Что вы можете сказать о нём конкретно?

— В его окружении и среди друзей старшего принца в открытую ведутся разговоры о том, что герцог Аликсан слишком много получил. В ваш адрес допускаются оскорбительные выпады, который Рошти не пресекает, хотя обязан. С чем бы вы к нему ни ехали, вы делаете это зря.

— Считаете, что для меня есть опасность?

— А вы подумайте сами. По-вашему, нормально, когда вассал в два раза сильнее короля? То, что вы верный вассал, в расчёт не берётся. У вас нет наследника, поэтому вся ваша сила держится только на вас самих. Стоит вам погибнуть, как все ваши земли разберут, золото — тоже, да и на армию найдётся хозяин. Вашу сестру ради приличия куда-нибудь пристроят, да и жену не оставят вниманием.

— Дуэль?

— Дуэль или удар ножом — какая разница, когда на кону три провинции и миллионы? И армия, с помощью которой можно навести в королевстве нужный тебе порядок. А вы ещё тянете туда жену. Используя её, очень легко найти повод для дуэли. Вас поставят в такое положение, что вы сами вызовите. Я помню, что вы мастер меча, но на любого мастера может найтись другой. Вы давно в последний раз брали в руки меч?

— Со времени окончания войны как-то не доводилось.

— А при дворе есть забияки, которые не выпускают меч из рук.

— Спасибо за то, что предупредили, я приму меры. А ехать всё-таки нужно. Да и не могу я повернуть в дне пути от столицы и поехать обратно. И жену нигде не оставлю. Уже завтра при дворе все всё узнают. Двор — ладно, но слухи пойдут по всему королевству, а я не настолько силён, чтобы наплевать на то, что обо мне говорят.

— Может, мне поехать с вами?

— Спасибо, Гэл, но у меня с собой достаточно людей. Я уже придумал, что делать. Пусть мне после ужина принесут бумагу и перо.

— Не поделитесь, что вы задумали?

— Хочу не оставить Рошти ни малейшего шанса.

— С помощью бумаги?

— Именно. Давайте, Гэл, я не буду ничего говорить по поводу моей затеи. Могут узнать о том, что я у вас останавливался, и тогда вы с лёгким сердцем поклянётесь, что не были в курсе моих намерений, а просто оказали гостеприимство. Вам нет смысла из-за меня ссориться с Рошти. У вас ведь теперь семья? Или нет? Вы ведь вроде собирались жениться?

— Я женился. Вот появится ваша жена, и пойдём ужинать, тогда я познакомлю вас со своей. Так что за дело у вас было к Рошти?

— Почему было? Оно у меня и сейчас есть. Хреновое дело, Гэл. Через полтора года на нас навалится империя, а у нас опять затеваются дрязги. Хоть действительно становись королём, если этот проклятый трон так действует на всех местных!

Женой Гэла оказалась очаровательная маленькая брюнетка, весёлая и, как показало общение, умная не по годам. За ужином долго разговаривали, а когда поели и ушли в гостиную, Альда принесла гитару, и они с Сергеем исполнили несколько песен, совершенно очаровав хозяев и необычным звучанием инструмента и волнующими чужеземными мелодиями, так непохожими на всё слышанное раньше.

— Где можно купить такой инструмент? — спросил Гэл. — Я бы хотел приобрести для жены.

— Я сделаю заказ мастеру, — пообещала Альда, — только не уверена, что буду у него раньше весны.

— Я буду раньше, — сказал Сергей. — Есть мысли, как использовать твой замок, поэтому я через пару декад увижу мастера. Нужно заказать и для себя, а то собирался сделать оркестр, а руки не доходят. Так что будет вам гитара, Олия.

После того как Сергей с Альдой ушли в выделенные им хозяевами комнаты, он сел за написания писем. В первом было написано:

«Генералу графу Лансу Севоржу и барону Джоку Лишнею. В случае получения вами известия о моей смерти или пропаже приказываю направить армию для захвата домена короля Георга Рошти. Все члены его семейства и он сам должны быть захвачены и казнены. На престол следует короновать мою сестру Лани Аликсан. До достижения ею совершеннолетия вы оба должны её опекать и управлять королевством. Любые возмущения и протест со стороны герцогских семей должны игнорироваться, а неповиновение — подавляться. Всемерно увеличивайте армию, используя возможности двух королевский провинций, и силой заставьте делать то же самое остальных герцогов. В случае моего отсутствия это единственный путь создания силы, способной на равных бороться с империей. Содержание этого письма должно держаться в секрете от моей сестры до момента коронации. Герцог Серг Аликсан».

Во втором письме было написано:

«Ланс! Существует опасность того, что Рошти попытается со мной расправиться. Причина в том, что его угнетает зависимость от сильного вассала и грызёт чувство зависти. Его старший сын, как мне сообщили, испытывает ко мне схожие чувства. Я подстраховался и принял меры, но всякое может случиться. Я оставляю в столице Рошти двух гвардейцев отдельно от остальных. Если всё же случится плохое, они вам сообщат. В этом случае ваши действия должны быть такими. Оставьте в Ордаге две тысячи солдат, а с остальными двигайтесь к королевским провинциям. У Рошти сейчас всего тысяч семь бойцов, а у вас будет в два раза больше. Сомневаюсь, что в драку вмешается кто-либо из герцогов. Я думаю, что, используя лучшую выучку войск и превосходство в стрелках, вы без сложностей и больших потерь займёте провинции. Мать Рошти и его сестру трогать не нужно, но всю мужскую часть этого семейства необходимо уничтожить. Коронуете мою жену, если она будет жива и свободна, а если нет, то Лани. В этом случае вам с Лишнеем придётся опекать её три года и всё это время управлять королевством. Лантар вас поддержит во всём. Если будет открытое неповиновение, безжалостно подавляйте и захватывайте провинции. Чем больше земель захватите, тем большую армию сможете собрать. Предвижу, что кроме Лантара поддержку окажет только Лазони, а остальных придётся давить. Если я не смогу реализовать свои задумки, это единственный способ собрать сильную армию и сражаться с Империей на равных. Направьте послов в Барни и Дюже с предложением военного союза. Если захочет присоединиться Мехал, не отталкивайте. Пока ничего не случилось, Лани письмо не показывайте. Если что, не держите на меня зла. Ваш друг Серг».

— Альда, — позвал он жену, — подойди, пожалуйста, есть разговор. Дело в том, что я ошибся в Рошти. Он мне нравился и обладал большим авторитетом среди других. Я и подумал, что он будет неплох в качестве короля.

— А он оказался плох? Это тебе Гэл рассказал? И чем это может нам грозить?

— Если верить барону, меня попробуют прикончить. По закону, если нет наследников, нового герцога должен назначить король. Думаю, что он не станет никого назначать и возьмёт всё себе. Я не исключаю того, что его старший сын захочет забрать тебя. С такой силой он может придавить остальные герцогские роды и править так, как в Сотхеме правит Мехал.

— Так, может, никуда не ехать?

— Поздно! Многие уже знают, что я направился к Рошти и должен вот-вот быть у него. И если я сейчас убегу… Одним словом, это не лучший вариант. Но если бы не было подстраховки, то я так и сделал бы. Глупо самому совать голову в петлю.

— Что за подстраховка?

— Я написал два письма. Одно завтра утром отправлю Севоржу, второе возьму с собой, как якобы его копию. Если меня прижмут, я покажу его королю. Прочитай это письмо.

Альда быстро прочитала короткий текст.

— Это реально? — спросила она мужа.

— Абсолютно, — заверил её Сергей. — Севоржу не составит большого труда захватить обе провинции Рошти, а Джоку — разыскать его семейство. Сестру они тоже коронуют. У вас такое не принято, но всё когда-нибудь случается в первый раз. Женщины могут управлять королевством не хуже мужчин, особенно такая умница, как Лани. И Рошти не может этого не понимать. Я уверен, что он напугается.

— А второе письмо?

— Прочти.

— Ты всё-таки не уверен, что твой план сработает! — сказала она, прочитав письмо Севоржу. — Иначе не стал бы прощаться!

— Кроме логики и расчёта существуют ещё и такие вещи, как случайность, — объяснил он, — поэтому, хоть я и уверен в собственной безопасности, всё-таки предлагаю тебе уехать вместе с гонцом. Возьмёшь своих телохранителей и ещё несколько гвардейцев в придачу. А я скажу, что тебе надоела осенняя дорога.

— Я не уеду!

— Можешь объяснить почему?

— Если ты всё правильно рассчитал, то и для меня не будет опасности, а если нет и тебя убьют — зачем мне жизнь? Убивать меня никто не будет, попробуют использовать, а в парадном платье можно много чего спрятать, например, две перевязи с метательными ножами. Тебе не говорили, как я умею ими пользоваться? Так что, возможно, Севоржу не придётся гоняться за Рошти. Хотя я всё-таки советовала бы повернуть коней.

— С Рошти всё равно придётся разбираться и делать это на его территории. И обязательно нужно поговорить насчёт угрозы империи.

— Ты бы мог отправить ему письмо, как отправил Мехалу.

— Герцог не должен бояться своего короля, а если испугался, значит, задумал недоброе и замысел открылся. Понимаешь? Если я сейчас поверну, это представят, как бегство. О его отношении ко мне знают немногие, а о том, что он мне обязан короной, знают ещё меньше. Да и не так уж много известно жителям серединной части королевства и западных провинций о моей роли в войне.

— Поступай, как знаешь, только я еду с тобой! Хорошо, что ты взял меня в эту поездку!

— Жаль, что у нас пока ничего не получилось с ребёнком! — с прорезавшейся тоской сказал Сергей. — Сидела бы ты дома и вынашивала сына, и мне было бы легче принимать решения.

— Почему сына, а не дочь? — спросила Альда, украдкой смахнув слёзы. — Ты не хочешь девочки или дело в отсутствии наследника?

— Я от тебя с радостью приму и дочь! — сказал Сергей, обнимая жену. — Не смей плакать! А о мальчике сказал из-за законов наследования. Если он будет, у вас ничего не смогут отнять на законном основании.

Утром от кавалькады отделились трое гвардейцев и помчались прочь от столицы короля.

— Шевалье! — обратился Сергей к начальнику своей охраны. — В столице для меня может быть опасно. Отдайте эти кошели двум своим людям. Пусть поселятся отдельно от остальных. Если со мной что-нибудь случиться в королевском дворце, вас могут задержать, а вот их не задержат. Пусть в таком случае скачут домой и обо всём доложат генералу Севоржу. Только предупредите, чтобы сдуру не попёрлись на тракт, там наверняка будут проверки. Пусть объедут столицу просёлочными дорогами или лесом, а уже потом едут трактом. Вам всем тоже нет смысла рисковать. Расселите людей так, чтобы их при необходимости можно было быстро собрать, а мне выделите два десятка бойцов. Этого вполне достаточно.

Когда из-за поворота дороги показалось предместье Дальнеи, от отряда отделились два десятка бойцов, которые сменили гвардейские куртки на другую одежду, и первыми въехали в столицу. Выждав некоторое время, за ними двинулись остальные. Задержек на воротах не было. Узнав, кто приехал к королю, стражники отдали герцогу честь, а старший караула предложил провожатого.

— Спасибо, сержант! — поблагодарил один из гвардейцев. — Я здесь когда-то служил, и ещё не всё забылось.

Пока добирались до дворца, опять полил утихший было с ночи дождь, поэтому знавший дорогу гвардеец пустил коня вскачь, а остальные тоже торопили коней, стараясь не отстать и при этом не сбить никого из торопливо перебегающих улицы горожан. Возле ворот случилась небольшая заминка, пока караульные искали отошедшего куда-то офицера. Когда его нашли, ворота распахнули, и один из солдат побежал впереди кавалькады, показывая дорогу к конюшням. Конюхов у короля было достаточно, поэтому никто из прибывших с конями не возился, сняли сумки и пошли за слугой, который повёл их к громаде дворца. Всех поселили рядом, только Сергею с женой выделили более просторное и богато обставленное помещение и прислали служанок. Во дворце уже позавтракали, поэтому всем принесли только вино и холодные закуски и предупредили, что через четыре свечи будет обед. До обеда успели помыться и переодеться в чистое. Сергея с Альдой не пригласили на обед к королю, а богато сервировали стол в общей трапезной и никого туда не пускали, пока они не закончили есть. Через полчаса после обеда в их двери кто-то постучал.

— Войдите! — крикнул Сергей, и на разрешение вошёл невысокий пухлый мужчина в богато шитой золотом одежде.

— Приветствую, ваша светлость! Моё почтение, герцогиня! — сказал он, отвесив низкий поклон. — Я министр двора и церемоний его величества Георга Рошти граф Элер Баор.

— Я знал одного Баора, — сказал Сергей, кивнув в ответ. — Добрый воин. Тоже в графском достоинстве, а звали Родеком. Не родственник?

— Племянник! — просияв, ответил граф. — Я прибыл, ваша светлость, узнать о цели вашего визита.

— Цель одна, граф, — ответил Сергей. — Мне надо встретиться с королём и поговорить с ним по важному делу. И желательно это сделать как можно быстрее.

— Я передам его величеству, — сказал граф. — Надеюсь, что он примет вас в ближайшие дни.

— Меня это не устроит, — покачал головой Сергей. — Я не какой-нибудь проситель, чтобы дожидаться его милости, а герцог королевства, на плечах которого ответственность за судьбы многих людей. Я не собираюсь столько времени пользоваться вашим гостеприимством, и, если меня не примут сегодня или завтра, мы покинем дворец, и свои вопросы я буду решать уже сам.

— Я доложу и об этом, — сказал граф. — Поймите, ваша светлость, что я не решаю такие вопросы. Должен вас предупредить, что если вам назначат аудиенцию, то приходить к королю с оружием запрещено.

— Что за новости? — удивился Сергей. — На короля были покушения?

— Насколько я знаю, ничего такого не было. Это его новый указ, по которому право посещения короля с оружием даётся им самим очень узкому кругу лиц. Вы, милорд, к сожалению, в списках не значитесь.

— А что считается оружием? — спросила Альда.

— Для вашего мужа, миледи, это меч. Кинжал он может носить.

— А для меня?

— Что для вас? — не понял граф.

— Что будет считаться оружием для меня, если я вдруг захочу навестить его величество?

— О дамах в указе ничего нет.

— Значит, я могу явиться к нему со своим любимым луком?

— Зачем вам лук? — вытаращился на неё граф.

— Альда, перестань, — остановил жену Сергей. — Завтра утром мы с тобой уезжаем. Отсутствие уважения — достаточный повод. Завтракать не будем, а то съедим ещё что-нибудь несвежее перед дорогой. Так что можешь складывать вещи. Справишься без прислуги? Вот и отлично. У вас всё, граф? Тогда прощайте, у нас сегодня был тяжёлый день и хочется отдохнуть.

— Как ты думаешь, что они теперь будут делать? — спросила Альда, когда ушёл министр.

— Думаю, передадут, что аудиенция мне назначена на завтра, и король не возражает против оружия. В списки, если они вообще существуют, внести недолго. А ты готовься к смотринам.

— Каким смотринам? — не поняла Альда.

— Когда мы прибыли, да и на обеде тоже, общались только со слугами, поэтому тебя не видел никто из местных прожигателей жизни, а теперь с подачи графа узнают все. По-моему, он тот ещё сплетник. Так что во время променада на ужин в коридорах наверняка соберутся зрители.

— Одеть парадное платье?

— Это будет перебор. Одень платье, которое лежит в сумке. Оно будет получше того, которое на тебе сейчас. Уже пора звать служанок. Платье нужно разгладить, а тебе — сделать высокую причёску, чтобы открыть шею и плечи.

Сергей угадал: когда они направились в трапезную, на всём немалом пути то и дело попадались придворные, которые прогуливались в одиночку и небольшими группами. Сергей с Альдой шли, демонстративно не замечая любопытные взгляды и перешёптывания за спиной. Стол для них был уже накрыт.

— Когда ты говорил о завтраке, действительно думал, что нас могут отравить? — тихо спросила Альда, занимая своё место.

— Если бы мы собрались уехать и король не знал содержание письма, то очень может быть. Мало ли что может случиться с людьми в дороге? А если мы задержимся, то можешь есть спокойно. Так рисковать не станут и найдут что-нибудь другое, что не бросит тень на королевский дом.

Когда они поели и покинули трапезную, в коридоре уже дожидался граф Баор.

— Ваша светлость! — обратился он к Сергею. — Все вопросы улажены. Вам назначена аудиенция на завтра, сразу же после завтрака. Как только его величество будет готов принять, вас известят. И меч можете оставить при себе, этот вопрос тоже решён. Если герцогиня хочет присутствовать…

— Спасибо, граф, мы подумаем, — ответил Сергей. — Я имел в виду насчёт герцогини, а не аудиенции… Ну что, герцогиня, будешь присутствовать? — спросил он Альду, когда они вернулись к себе. — Или я пойду сам?

— Идём вместе! — решила она. — Когда я ещё посмотрю на короля!

Утром сходили на завтрак, навели красоту и потом не меньше часа ждали вызова к королю.

— Этого следовало ожидать, — сказал Сергей на вопрос Альды, долго ли им ещё сидеть. — Унижая других, возвышаешься сам. Чтобы не терять попусту время, иди лучше ко мне. Я уже говорил, что ты в этом платье сводишь меня с ума?

— Только в этом? — улыбнулась жена. — Не пойду я к тебе. Зачем мне сумасшедший муж? К тому же ты меня изомнёшь.

Раздался стук в дверь, и вошедший на разрешение слуга сообщил, что чету герцогов Аликсан ожидает король. Сергей подал жене руку, и они пошли за слугой, который богатством наряда и важным видом перещеголял министра двора. Идти пришлось довольно долго. Сначала прошли длинным коридором, а потом свернули к анфиладе богато украшенных комнат, заполненных придворными. При свете дня в богатом парадном туалете Альда произвела на них намного большее впечатление, чем в слабо освещённых коридорах, в которых её осматривали в первый раз.

— Может, ты во многом превзошёл Рошти, — негромко сказала Альда, когда они миновали очередную группу придворных, — только дворец у него гораздо больше и красивее нашего. А у нас негде даже устроить бал.

— Нам бы выстоять в войне, — вздохнул он, — тогда построим зал для балов и сделаем оркестр. Да и дворец у нас не намного хуже, только поменьше и Олиманты поскупились на отделку.

В приёмной, куда их привёл слуга, находились знакомый Сергею секретарь герцога и пять молодых, богато одетых дворян. Они о чём-то беседовали между собой и при появлении Сергея с Альдой прервали беседу и принялись с интересом их рассматривать.

— Приветствую вас, ваша светлость! — поздоровался секретарь. — Миледи, вы очаровательны! Его величество вас ждёт. — Он распахнул перед ними двери и отступил в сторону, освобождая проход.

Королевский кабинет выглядел необычно. Не было привычного стола, за которым хозяин должен заниматься делами, а вместо стульев для посетителей стояли мягкие кушетки. Низкие столики с напитками и засахаренными имперскими фруктами завершали интерьер. Рошти был не один. Рядом с ним стоял высокий, хорошо сложенный юноша с высокомерным выражением красивого лица. Сергей уже видел сына Рошти ещё в его бытность герцогом, поэтому сразу узнал. Король с принцем молчали, гости тоже.

— Ждёте, когда мы первыми поздороваемся? — спросил Сергей, смотря Рошти в глаза. — По обычаю, хозяева должны первыми приветствовать гостей, особенно если среди них дама. И статус хозяев роли не играет. Хотя, может быть, и по этому поводу вами уже издан указ, который почему-то забыл донести до нас ваш министр двора?

На мгновение Рошти смутился, а принц ожидаемо пришёл в бешенство.

— Что вы себе позволяете в присутствии короля! — заорал он так громко, что его отец вздрогнул. — Это неуважение может дорого вам обойтись!

— Именно то, о чём нам и говорили, не правда ли, дорогая? — обратился Сергей к Альде.

— Да, — подтвердила она. — Зря ты отдал им корону. Ни благодарности, ни уважения, одни только злоба и зависть. И ещё угрозы. Ты правильно сделал, что отправил то письмо.

— О каком письме идёт речь? — спросил король, делая знак сыну молчать.

— Видите ли, Рошти, — сказал Сергей, не обращая внимания на то, что принца перекосило от такого обращения, — вы мне нравились, и я смог оценить ваши ум и предусмотрительность. Самому мне короноваться не захотелось, поэтому я сделал всё, чтобы корона досталась вам. Барон Лишней, который у меня ведает безопасностью, очень предусмотрительный человек. Он знает жизнь и людей лучше меня, поэтому среди ваших людей есть те, кто за вознаграждение делится с ним секретами, в том числе и вашими планами в отношении меня. Мне слабо верилось во всё то, что он узнал, поэтому, прежде чем ехать к вам, я кое-что проверил и с горечью убедился в вашей непорядочности.

— И после этого вы приехали сюда, да ещё с женой? — удивился принц. — Вы идиот?

— Я умнее десятка таких, как вы, — спокойно ответил Сергей, — поэтому, прежде чем ехать, написал письмо в двух экземплярах, один из которых отправил адресату. Второе у меня с собой, так что можете ознакомиться.

По мере того как Рошти читал взятое из рук герцога письмо, он, казалось, старел на глазах.

— Вы предусмотрительны, — сказал он, передавая письмо сыну. — Что там написано об империи?

— То, ради чего я приехал. Через полтора года империя обрушится на наше королевство всей своей силой, а у нас на троне человек, который из зависти готов ввергнуть нас всех в кровавые разборки! Куда делся ваш ум, Рошти? Я понимаю, что мне можно завидовать, но вы кое-что не учли. Моё окружение — это не просто слуги, это друзья, которые без колебаний выполнят любой мой приказ, пусть он и противоречит каким-то там законам или традициям! И они прекрасно понимают, что не вы, а я бьюсь за интересы королевства, а вас, несмотря на то что нацепили эту корону, волнуют лишь свои собственные! Вы и сейчас будете желать моей смерти? Нет? Уже хорошо. Мы сейчас отсюда уедем, а вы начинайте отрабатывать корону. Все герцоги должны осознать опасность и срочно набирать и обучать войска! Вас это тоже касается. Если не хватает денег, разгоните свой двор, сэкономите на два полка.

— Отец, неужели ты позволишь ему уехать? — закричал принц. — Упустить такой удобный случай!

— Я считал тебя умнее, — сказал ему Сергей. — Через полтора года сюда придёт империя, и, если мы не подготовимся и не будем действовать, как один человек, не будет ни меня, ни вас, вообще никого из тех, кто считает себя господином этой земли. Крестьяне останутся, ремесленники — тоже, а вот мы — нет.

— Откуда эти сведения? — спросил Рошти.

— Высшие узнали и перепугались, — объяснил Сергей. — Такое побоище идёт вразрез с их планами. Я дал задание Лишнею проверить, но результаты будут не раньше лета. Мы не можем ждать и не готовиться.

— А если с вами что-нибудь случиться на обратном пути? — спросил Рошти. — Что-то такое, к чему я не буду иметь никакого отношения? Ведь всякое может случиться!

— Значит, вам не повезёт, — ответил Сергей. — Сами виноваты: не надо было кусать руку, которая вас кормит. У меня много охраны, и это не только гвардейцы, но и те, о ком вы не знаете. Если что, они быстро доложат Севоржу, так что у вас не будет много времени.

— Вам от меня что-нибудь нужно?

— Ничего сверх того, о чём я уже говорил. Увеличивайте армию и заставьте это делать других. И вот ещё что. Я связался с Мехалом и сообщил ему всё, что знаю сам. Придётся ему на время забыть о своей вражде. Я постоянно обмениваюсь письмами с королём Барни, поэтому сообщу и ему. Возможно, он поймёт необходимость союза. А вы сделайте то же самое с Аглаей. Мне кажется, что от вас она это воспримет лучше. В Дюже небольшая, но сильная армия, и нам не помешает такой союзник.

— Где сейчас твои? — спросил король сына.

— В приёмной! — зло ответил тот, разрывая в клочья письмо.

— Проследи, чтобы они не наделали глупостей, — приказал отец. — Пусть гости уезжают, сейчас не до твоих амбиций.

Принц выскочил из кабинета, хлопнув дверью, а король повернулся к Сергею.

— Я не был в восторге от того, что замышляли некоторые, — сказал он. — Это были не мои планы, хотя я им не воспротивился. Извиняться не буду. Вы мне помогли, исходя их своих эгоистических соображений, чтобы не тянуть самому ту лямку, какую теперь тяну я. Поэтому я не считаю себя чем-то обязанным.

— Не буду спорить, — сказал Сергей, с сожалением глядя на короля. — Конечно, вы ничем мне не обязаны. Ни победой в войне, ни бегством Марди, ни его провинцией. На прощание хочу сказать, что готов терпеть вас на троне при двух условиях. Первое заключается в том, что вы начнёте заниматься не только своими делами, но и делами королевства. Кроме того, вы приструните своего сынка, чтобы он и думать забыл смотреть в мою сторону. Вы меня хорошо поняли? Вот и прекрасно!

Глава 19

— Рассказывайте, что произошло в моё отсутствие, — сказал Сергей Севоржу и Лишнею, которых сразу же по приезде вызвал к себе.

— Вы, Серг, неважно выглядите, — заметил Джок. — Тяжёлая дорога, или причина в другом?

— Простыл, — сердито ответил Сергей. — Первый раз здесь болею. Во время войны спал на холодной земле, подстелив ветки, и ничего не было, а сейчас только расстегнул ворот куртки… Поговорю с вами и пойду лечиться.

— А как Альда? — спросил Джок.

— Жена не умеет болеть. Давайте быстрее закончим с делами. Начнём с вас, Джок.

— Я отправил на побережье людей, нацеленных на имперские фактории. Заодно дал им задание поискать Андре и семейство Марди. Похоже, что мы поздно спохватились и они успели проскочить. Люди в империю готовятся, но отправлять пока рано. Доставили ответ Мехала, но в нём нет срочности, поэтому я отдал письмо секретарю. Вашего профессора устроили, но обоз, о котором он справляется каждый день, ещё не подходил.

— Подойдёт через два дня, — сказал Сергей. — Мы обогнали его в дороге. Что ещё?

— Замок барона Родгайла захватили быстро и почти без потерь. Отличился Сур. Думаю его поощрить. Все подозрения подтвердились. Барона отвезли в ближайший город, кажется, Горжек и обезглавили. Извините, Серг, но мы не стали его вешать. В его бесчинствах принимала участие только треть дружинников. Многие из них были убиты при нападении на моих ребят, остальных повесили. Оставшимся предложили на выбор плети или службу в нашем войске. Умные, которых оказалось большинство, выбрали второе.

— Надо расширять вашу службу, Джок! — сказал Сергей. — При дворе Аглаи у вас оказался свой человек, а при дворе Рошти ваших людей нет. Если бы я не завернул к барону Гарду, мог бы крепко влипнуть. В идеале вы должны иметь своих людей при дворах всех герцогов. Что у вас, Ланс?

— У меня в перспективе второй ребёнок.

— Поздравляю! Давайте новости по армии, а о личном поговорим позже.

— Набрали ещё шестьсот человек, но почти две сотни лучников из бывших крестьян выразили желание уйти в свои деревни. Я пока не отпустил, ждал вас.

— Правильно сделали. Вот что, господа! Не выйдет у нас держать всё в секрете. Надо чтобы все и в первую очередь наши солдаты знали о планах империи и понимали, чем это грозит. Тогда у вас, Ланс, не будут разбегаться солдаты, а мои вассалы с гораздо большей охотой начнут расставаться со своими дружинами. Нужно только предупреждать купцов и наёмную охрану, которая будет охранять идущие на побережье обозы, чтобы там поменьше болтали об услышанном. Всё равно и туда дойдут слухи, но пусть хоть позже. Вряд ли известие о том, что мы узнали о грядущей войне, как-то скажется на планах императора. Начинайте работать. Поговорите сначала с офицерами, а уж они пусть всё расскажут солдатам. Делайте упор на то, что вторжение чужого народа, от которого когда-то бежали наши предки, будет тяжелее всех войн с Сотхемом. Чужой язык, чужая вера, иные обычаи. В империи до сих пор много рабов, поэтому я думаю, что свободу у нас сохранят немногие.

— Ты ещё не закончил? — заглянула в кабинет Альда. — Я привела Расмуса и Амели, поэтому всё бросай и иди лечиться. А ваши дела никуда не убегут!

Проболел он целых пять дней, вставая с постели только по нужде. Всё это время жена не позволяла никому появляться у его кровати с делами.

— Для чего тебе столько помощников, если они без тебя ничего не могут сделать? — ругалась она, отваживая очередного посетителя. — Долго болеть не будешь, а несколько дней потерпят, если не могут решить сами! Обоз? Разгрузили всё, что в нём было, в подвал, а с обозниками я рассчиталась. Если ты всё это хотел везти в мой замок, повезёшь чуть позже уже своим транспортом. Что делать с двумя шалопаями, которые прибыли вместе со стеклом? Да не выгнала я их, лежи спокойно!

— Принеси хоть письмо от Мехала, — попросил он.

Эту просьбу она выполнила, но на выпавшем из конверта листе бумаги он прочёл только одно слово: «Благодарю».

Часто прибегала Лани, но все новости она выложила в первое посещение и в дальнейшем у брата не задерживалась. Встал он, ещё не долечившись до конца, клятвенно пообещав Расмусу не выходить из дворца и пить всю ту горечь, которую ему заваривала Амели.

Первым делом он навестил профессора.

— Хотел быстрее начать работу и заболел, — сказал он, осматривая маленькую комнату, в которую поселили Дальнера. — Вижу, что вы недовольны жильём и вынужденным бездельем. Ничего, скоро в вашем распоряжении будет целый замок, а работы столько, что к вашим двум студентам потребуются ещё много помощников. А пока давайте поговорим о том, чем вам придётся заниматься. У вас наверняка известна чёрная маслянистая жидкость, которая просачивается на поверхность из глубин земли.

— Есть такая жидкость, — подтвердил Дальнер. — Неплохо горит, поэтому кое-где используется в лампах и факелах. В местах её выхода на поверхность обычно много смолы. Её в основном и добывают.

— У нас её называют нефтью и используют для производства топлива. Нефть состоит из смеси разных веществ. Разделить легко кипячением. Отдельные составляющие закипают при разной температуре, что и используют. Если добыть жидкую часть нефти, она будет легко воспламеняться и гореть намного лучше сырой нефти. Потом нужно получить спирт. Это то вещество, которое находится в вине и браге и вызывает опьянение. Если брагу поставить на небольшой огонь, то первым начнёт испаряться спирт, который получают охлаждением пара. Он тоже прекрасно горит. Когда с этим закончим, начнём пробовать смеси этих двух веществ, добавлять растительное масло и кое-какие другие вещества. Наша задача — получить легко воспламеняющуюся жидкость, которую можно метать в солдат империи, нанося им большой урон. На моей родине такие смеси горели даже в воде, поэтому использовались и против флота. Теперь давайте поговорим о том, что у вас есть в лаборатории…

Услышанное от Дальнера, его обрадовало. В лаборатории были едкие жидкости, которые он по реакции с медью условно разбил на кислоты и щёлочи. Кислот оказалось четыре. Серную он узнал по описанию, а с остальными нужно было разбираться. Скорее всего, одна из них была нужной ему азотной. Была и сера, которую здесь, по словам профессора, выплавляли их земли и использовали от кожных болезней. Имелась и селитра, но в очень малых количествах.

— Её добывают в хлевах, — сказал профессор. — Конечно, разбавляют водой, а потом выпаривают. Так уходят примеси и не прихватишь паразитов. Её ведь и аптекари используют.

— Мне надо ехать вместе с вами, — сказал Сергей, прощаясь с профессором. — Беда в том, что я ещё не долечился. Так что вы уж немного потерпите, а комнату вам сегодня же поменяют на более приличную.

Возвращаясь в кабинет, он застал в приёмной Лишнея.

— Приветствую вас, милорд! — поздоровался барон. — Мы в последний раз не обо всём поговорили. Вы можете сейчас уделить мне немного времени?

— Хорошо, что вы пришли, Джок! — сказал Сергей. — Я уже думал за вами посылать. Проходите в кабинет, разговор не для чужих ушей… У меня к вам два дела, — продолжил он, когда они сели в кресла. — Первое касается старшего сына Рошти. Этот молодой человек, который не без моей помощи стал принцем, меня ненавидит, и вряд ли его остановит отцовский запрет. А если с Рошти что-нибудь случится… Одним словом, мне не нужен такой король. Он будет намного хуже Андре, тот хоть часто слушал Аленара. Принца нужно убрать, но сделать это так, чтобы его смерть не смог связать с нами даже человек с буйной фантазией. Второй вопрос касается ваших кадров. По-моему, среди них очень мало дворян. Я не прав?

— Правы. Но с ними нелегко работать. Я ведь сам стал бароном только вашими стараниями. Олимант знал и моё образование, и нелюбовь к благородному сословию и сделал меня шевалье только ради дела. Вербовать благородных, которые готовы работать только ради денег, невыгодно и опасно. Они слишком много требуют за свои услуги и могут в любой момент предать. Поэтому ищем, чем ещё можно зацепить, а это трудно. У меня на всю службу пять парней из благородных, да и то это вторые или третьи сыновья шевалье.

— Есть ещё один способ, — сказал Сергей. — В армии имеется немало молодых офицеров, которые преданы мне не потому, что принесли присягу, а потому, что верят в меня и видят, что я пекусь о благе королевства и забочусь о них самих. Почти все они из мелкопоместных дворян и мало кому известны. Поговорите с Севоржем, пусть подберёт десять таких преданных, и чтобы в совершенстве владели оружием. Я думаю, что смогу убедить их послужить мне не только на поле боя. Они будут прекрасными кандидатами на внедрение в окружение герцогов и короля. А вам нужно обеспечить их курьерами для связи. У меня всё, какие вопросы у вас?

— Я нашёл инженера, который хорошо разбирается в метательных машинах. Молодой, но по отзывам грамотный.

— Это хорошо. Как только будет возможность, везите его ко мне. Что-то ещё?

— Схватили на горячем одного из членов гильдии, и Грах просит заменить смертную казнь рудниками, как мы ему обещали.

— Раз обещали, выполним. Что за преступление?

— Старшему сыну купца надоело ждать смерти отца, и он решил ускорить естественный ход событий. А Барни не повезло: отец то ли что-то узнал, то ли просто заподозрил нанятого сыном слугу. Одним словом, за убийцей следили двое слуг, которые поймали его ночью у порога спальни своего господина с ножом в руках.

— И он не справился с двумя слугами?

— У купцов не простые слуги, некоторые вполне могут сами принимать заказы вместо гильдии. Сына хотели повесить, но вступился отец. Суд присудил ему пять лет рудников.

— Значит, они теперь будут работать на пару? — рассмеялся Сергей. — Давайте прошение, подпишу. Вы уже начали говорить людям об опасности вторжения?

— Пока, как вы и говорили, посвятили только армию. Большинство отнеслось к сказанному очень серьёзно. Две трети тех, кто хотели уйти, остались, а остальные всё-таки ушли, но обещали прислать вместо себя желающих.

— Теперь я сяду писать письма, — сказал Сергей. — Всё равно нельзя отлучаться из дворца, вот я и напишу об опасности во все графства трёх провинций. Раз пишет сам герцог, значит, он уверен в угрозе войны. Все должны понимать, что такое империя, но я всё равно разжую для самых непонятливых. С письмами пошлём солдат, а твоих людей не будем трогать. Заодно напишу свой указ о недопустимости войн между вассалами и о наказании для драчунов. В столичном магистрате размножат и разошлют по городам.

Он писал письма два дня не только графам, но и в магистраты городов. Не сразу, но приток бойцов в армию усилился. Через пять дней после того, как Сергею разрешили встать, он взял в армии один из обозов, нагрузил его имуществом лаборатории и отправил в замок Буше вместе с запиской Альберту. Через два дня после этого он выехал туда же в карете вместе с профессором и немного отъевшимися студентами в сопровождении полусотни кавалеристов, которые должны были помочь страже замка в его охране. К их приезду слуги под присмотром управляющего подготовили необходимые помещения.

Два дня профессор и студенты обустраивали химическую лабораторию, а Сергей знакомился с тем, что они привезли из Университета.

— Вам ещё многое будет нужно, — сказал он Дальнеру. — Я возвращаюсь в столицу и куплю всё, что можно будет быстро достать, и закажу остальное. Заодно найду вам стеклодува и всё, что ему нужно для работы. Если будет нужен кузнец, вас с ним сведёт Альберт.

Состоялся разговор и с Альбертом.

— Вскоре сюда приедут ещё работники, — сказал ему герцог. — Всё, что будет здесь делаться, очень важно. А ваша задача привести в порядок остальные помещения замка, добрать прислугу и обеспечить всех питанием и всем остальным, что потребуется. Если не хватит денег или не сможете чего-нибудь достать, шлите ко мне людей.

По приезде во дворец он послал за Расмусом.

— Сколько в столице аптек? — спросил он у врача.

— Три аптеки, ваша светлость, — ответил он. — Но есть ещё травники…

— Травники меня не интересуют, — сказал Сергей. — Вам надо объездить аптеки и скупить в них долу и пуштан. Берите всё, что смогут предложить, до последней крупинки. Вот вам деньги, карету возьмёте сами. Это мне нужно не для лечения, а совсем для других целей. Скажите аптекарям, что я у них этот товар возьму в любом количестве за двойную цену. Только говорите это уже после покупки.

Следующим пришёл вызванный управляющий.

— Это не ваше дело, но никто с ним не справится лучше вас, — польстил ему Сергей. — Мне в замке Буше нужен хороший стеклодув, причём вместе с мастерской. Я готов оплатить переезд и хорошо платить за работу. Заодно узнайте насчёт горшечников. Там же потребуется сделать мастерскую по производству керамических сосудов. И пошлите кого-нибудь в купеческий дом Роделей, я хочу видеть его главу по поводу выгодного заказа. Не видели барона Лишнея?

— Он недавно был в комнате их службы вместе с шевалье Сатарди. Позвать, милорд?

— Позови, и пошлите кого-нибудь из гвардейцев в лагеря. Если генерал Севорж не сильно занят, пусть вернётся на обед во дворец раньше обычного для важного разговора.

Едва убежал Дорн, вошла Альда.

— Что это управляющий выскочил от тебя, как молодой? — спросила она.

— Скоро здесь все начнут так бегать, — ответил он, — и я вместе с ними. Всё ещё сердишься?

— А ты как думал? Что тебе стоило посадить одного из своих студентов на лошадь и освободить для меня место в карете? Гитары хоть заказал?

— Сам я к Каришам не ездил, просто не было времени. Оставил Альберту аванс и попросил сделать шесть инструментов. Надо будет подарить барону Гарду для жены не только гитару, но и те украшения, что ты подбирала для женщин Рошти. Фактически он спас мне жизнь.

— Ты доволен поездкой?

— Понимаешь, всё неплохо, но от многого придётся отказаться из-за нехватки времени. Если бы у меня было одно вещество, я бы мог сделать ракеты и не связываться с метательными машинами. Ракеты это такие штуки, которые извергают из себя огонь и летят по воздуху. Я знаю, как изготовить это вещество, но для этого нужно несколько лет. Есть ещё задумки, но для них нужно другое вещество, которое тоже быстро не получишь! Я всё равно запущу их производство, но уже на будущее. Никто не знает, сколько продлится война с империей. Пока остановимся на зажигательных бомбах, а остальное будем делать с прицелом на будущее. Плохо, что почти все деньги уходят на армию. Если бы не серебро, которое получили за пленных, мы бы не дотянули до следующих налогов.

— Ты сильно занят?

— Сейчас буду занят. Придут сначала Лишней, а потом Севорж. Ещё вызвал купца и, может, будет инженер. А что ты хотела?

— Тебя не было несколько дней. Могу я по тебе соскучиться? Ладно, не буду мешать. Когда освободишься, приходи.

Первым ожидаемо подошёл Лишней.

— С возвращением, Серг! — приветствовал он Сергея. — Вы хотели меня видеть?

— В первую очередь не вас, Джок, а вашего инженера, — улыбнулся Сергей, показывая, что шутит. — К вам тоже есть дело. Найдите надёжного человека для поездки в бывшую столицу.

— У меня все надёжные, — тоже с улыбкой сказал барон. — Что нужно сделать?

— Найти одного преподавателя Университета и передать ему два письма, моё и профессора Дальнера. Пусть прочтёт и скажет свой ответ. Если согласится, нужно отдать деньги.

— Хотите перетянуть его сюда?

— Не сейчас, пока он нужен в другом качестве. Он в Университете самый большой знаток камней и уже несколько раз привозил много полезного для лаборатории из своих путешествий в горы. Вот мы и хотим, чтобы, пока нет занятий, он туда сходил по нашему заказу.

— Письма готовы?

— Дальнер написал, а я своё напишу сегодня. Пусть ваш человек завтра утром зайдёт к моему секретарю. У него будут письма и деньги на передачу. Могу оставить и на расходы.

— Не нужно, — отказался Джок. — На расходы мы ему сами дадим. Всё сделаю. Пойду распоряжусь, чтобы к вам привезли инженера.

Когда Лишней выходил в приёмную, он в дверях столкнулся с Севоржем.

— Заходите, Ланс! — поторопил генерала Сергей. — Скоро обед, так что я вас долго не задержу. — Есть что-нибудь новое по армии?

— Подошли к численности в семнадцать тысяч. И это только в начале зимы. К её концу будут все двадцать, а к лету — на пять тысяч больше. Благодаря Мехалу запасли столько оружия и доспехов, что тратиться приходится только на содержание.

— Мне нужно, чтобы вы занялись важной работой. Возле реки надо построить небольшой домик на двух-трёх человек. Шагах в пятидесяти от него выкопаете десять ям глубиной в рост человека. Края у них должны быть пологие, а сами ямы нужно обложить камнями и обмазать известью. Заплатите крестьянам ближайшей деревни, чтобы свозили в эти ямы навоз, пока полностью не заполнят. Прикажите, чтобы не выбрасывали пепел из кухонных печей, а собирали в кучи и потом пересыпали им навоз в ямах. Всю территорию нужно огородить, а в дом поселить солдат, которые охраняли бы всё это добро и в летнее время увлажняли водой из реки. Работа важная, но уж больно вонючая. Да, все мясные отходы с кухни, кроме костей, бросать туда же.

— Я могу узнать, для чего всё это? Или это секрет?

— Помилуйте, Ланс! Какие от вас секреты? В этих ямах будет года два вызревать наше новое оружие. Со временем мы построим много таких домиков.

— Вы хотите тем, что получится, обливать легионеров? — ухмыльнулся генерал. — Если бы на меня вывалили то, что останется в ямах через два года, я бежал бы без остановки до самой империи и зарёкся соваться в королевство, которое используют такое варварское оружие! И даже пролив не заметил бы!

— Смейтесь, смейтесь! — улыбнулся Сергей. — У меня на родине есть поговорка, что хорошо смеётся тот, кто это делает последним. Берётесь?

— А куда я денусь? — сказал Ланс. — Только этот домик построим подальше от лагерей. Вряд ли на содержимое ям кто-нибудь покуситься, а если они будут под боком, мы сами разбежимся от вони!

До обеда Сергей успел побеседовать с прибывшим во дворец главой купеческого дома Роном Роделем. Купец уже сидел в приёмной, и секретарь пригласил его зайти в кабинет сразу же, как только его покинул генерал.

— Садитесь, Рон, — кивнул на кресло Сергей. — Я не отниму у вас много времени, а выгода для вас от нашей встречи может быть существенная.

— Я слушаю, ваша светлость! — сказал Рон. — Постараюсь сделать всё, что в моих силах.

— Да уж, постарайтесь! Вы слышали об угрозе для нас со стороны Империи?

— Так, слухи… Неужели правда?

— К сожалению, правда, Рон. Если бы в войне победил Мехал, для многих в королевстве мало что изменилось бы. Ну пограбили бы они города, кого-то убили бы, но не всех же? Их купцы какое-то время прижали бы наших, но постепенно вы стали бы для них своими. Вот наша знать проиграла бы сильно. А в войне с империей совсем другие ставки. Повезёт, если не станешь рабом и сохранишь свободу, но оберут до нитки и лишат многих прав. Хорошо, что ещё есть время подготовиться. То, что я попрошу мне продать, нужно для обороны, так что имейте совесть и не сильно задирайте цены.

— Я постараюсь, милорд, — сказал Рон. — Что вам нужно?

— Мне нужно две сотни бочонков с земляным жиром, которым вы торгуете. Я понимаю, что столько у вас не будет, но покупаю всё, что есть. Недостающее привезёте так быстро, как сможете.

— На нашем складе только два десятка бочек, милорд, но через месяц у вас будет весь товар. Цена бочонка — десять золотых.

— Сроки меня устраивают, а цена — нет! Дорогой, Рон! Перед тем как вас пригласить, я справлялся о цене, по которой вы продаёте нужный мне продукт. Так вот, сейчас вы назвали цену в два раза выше. Моя цена — пять золотых.

— Мы продаём этот товар на разлив, поэтому я ещё учитываю стоимость бочонков!

— Вы считаете своего герцога простаком? Или думаете, что у меня золотые растут на грядках? Эх, купцы! Даже угроза гибели вас не меняет! Цена вашим бочонкам один серебряный за пару! А при такой партии товара вы ещё выгадываете на перевозке. Ладно, считайте, что не договорились. Это здесь вы один продаёте земляной жир, а в столице герцога Лантара этим занимаются три дома. И цена у них ниже вашей. Я не стал бы с вами спорить из-за нескольких бочек, а для большой партии будет проще нанять своих возчиков и привезти товар оттуда!

— Я согласен на вашу цену, милорд! — поспешно сказал Рон. — Извините, демоны попутали!

— Ну раз демоны, — усмехнулся Сергей, — тогда, конечно. Товар отвезёте в замок моей жены. Знаете, где это? Вот и прекрасно. За перевозку я на каждый бочонок наброшу по серебряной монете. Бьют на обед. Не хотите остаться пообедать? Ну дело ваше.

Инженера привезли перед самым обедом, но Сергею о нём сказали только после того, как он покинул трапезную. Войдя в свою приёмную, он увидел на одном из стульев невысокого молодого парня в дворянском костюме и удивился. Дворяне редко становились инженерами, несмотря на большое уважение к этой профессии.

— Заходите в кабинет, — сказал он, проходя первым. — Мне никто о вас не сказал, иначе я пригласил бы вас к столу.

— Ничего, милорд, я не голоден, — успокоил его парень. — Люди господина барона привезли меня сюда из-за стола. Я как раз был в гостях…

— Ещё лучше! — сказал Сергей. — Ладно, я потом поговорю с бароном. А сейчас, чтобы долго вас не задерживать, скажите, что можно построить из метательных машин, чтобы забрасывать керамические снаряды размером чуть больше кувшина шагов на триста.

— Есть много разных типов, но я бы посоветовал баллисту. Это нечто вроде станкового арбалета, только больших размеров. Дуга такой баллисты локтей шесть. Станок ставится на большие колёса и его легко перевозить даже одной лошадью.

— А взводить? — спросил Сергей.

— С помощью ворота может взвести один человек, но двое это сделают быстрее. Стреляет дротиками, пучками стрел и снарядами. Если стреляете снарядами, нужен специальный толкатель, да и направляющие иногда меняют под снаряд, чтобы повысить точность стрельбы. Дистанция стрельбы от трёхсот до пятисот шагов в зависимости от веса снаряда и качества дуги. Если дугу сделать из стали, дальность можно повысить, но придётся часто менять тетиву.

— То, что надо! — сказал Сергей. — Берётесь сделать?

— Конечно! Сколько их нужно, милорд?

— Пока полсотни. Чему вы удивляетесь? С нами собралась воевать империя, а в ней счёт армии идёт не на тысячи, как у нас, а на десятки тысяч! Хотите быть рабом? И я не имею такого желания. Я предлагаю вам выбор: или вы подряжаетесь сделать для меня разовую работу, или поступаете ко мне на службу. Во втором случае сразу не получите больших денег, но платить буду хорошо, и в ближайшее время вам в собственность дадут дом в новом городе. Выбор за вами.

— Предпочитаю службу. Больших денег всё равно не будет, потому что строительство стольких машин растянется на полгода.

— Где вы остановились?

— Снял в столице комнату на декаду.

— Сейчас я скажу секретарю, чтобы он вами занялся. Вам выдадут аванс и покажут комнату во дворце. Поживёте пока у меня до получения дома. И быстрее составьте перечень всего необходимого для одной машины. Построим одну, опробуем её на разные типы снарядов, а потом начнём строить остальные.

— Если никого не принесёт, то я уже свободен! — сказал он Альде, заходя в гостиную сестры. — Только надо будет чуть позже написать одно письмо. Сестрёнка, ты чем занята?

— Не видишь разве, пишу письмо! — ответила Лани. — Приехал гонец от посланника Барни. Он по просьбе принца каждый раз, когда проезжает Ордаг, заезжает ко мне.

— Так он едет из Дальнеи к Иву Барни? Тогда скажи, чтобы не уезжал, мне тоже нужно написать письмо королю. Милая, это ненадолго.

Он отсутствовал минут десять, после чего зашёл к девушкам уже через спальню и протянул сестре конверт.

— Возьми, приложишь к своему. Как у тебя дела на любовном фронте?

— Охмуряю принца! Послушай, не мешай писать, потом поговорим.

— Ладно, роковая женщина! — сказал Сергей. — Пиши, а мы пока пойдём к себе. Когда освободишься, приходи. Пойдём, жена, не будем ей мешать.

В своей гостиной он поймал Альду за руку, притянул к себе и посадил на колени.

— Сколько же дней я тебя не целовал? — спросил он жену. — Сейчас будем навёрстывать!

— Это с поцелуями, — отдышавшись, сказала Альда, — а как насчёт всего остального?

— Она скоро придёт, — ответил Сергей, имея в виду сестру. — Будет у нас ещё время. А я сейчас буду свободнее. Запряг в работу много людей, теперь нужно их контролировать и время от времени кое в чём помогать.

— Когда поедешь в замок?

— Купцы должны доставить туда нефть, а мне нужно договориться со стеклодувом и другими рабочими, тогда и поеду. Заодно завезу кое-какие материалы для профессора, да и кузнецу нужно отдать медь и олово и кое-что подсказать.

— А почему с рабочими сам? Некому заняться?

— Заняться есть кому, уже занимаются. Только от этих рабочих очень многое будет зависеть, поэтому я и хочу посмотреть на них сам.

— Мы успеем, Серг?

— Должны. До лета всё опробуем, а потом начнётся основная работа. Этим летом к нам должны приехать гости из империи, и наши отправятся к ним с ответным визитом. У меня очень большая надежда на нашего Джока. Не знаю, насколько хорошо всё получится у его людей в империи, но здесь у их шпионов не должно быть ни одного шанса.

Конец первой книги

Выброшенный в другой мир - 2 Часть 1 Глава 1

Лошади миновали цепочку холмов, и перед всадниками открылась бескрайняя равнина, ярко-зелёная от степных трав. Свежий ветер приятно холодил лица, трепал гривы лошадей и гонял волны разнотравья, приминая ещё мягкие и сочные стебли почти до самой земли.

Лаций Савр тронул коня каблуками, посылая его вперёд, следом за ним двинулись остальные. Трава достигала стремени, и со стороны отряд можно было принять за флотилию лодок, плывущих по странному зелёному морю. Простор пьянил и навевал мысли о вечном. Точно так же предки Лация, владевшие пять столетий назад одной Сормой, ехали по этой степи на собрание круга вождей, где после долгих споров и короткой резни был выбран общий военный вождь, ставший позднее первым императором созданной ими империи. В те времена дети Сормы были кочевниками и во многом уступали своим богатым соседям, ведущим оседлый образ жизни. Соседям пришлось делиться, когда пятьдесят тысяч степных воинов всесокрушающей лавиной вторглись в их пределы, сметая на своём пути спешно собранные армии. Одиннадцать государств окружало Сорму, двенадцать провинций стало в созданной империи. Захваченные в битвах рабы построили в центре сормийских степей её столицу — чудесный Алатан.

Сразу после войны предки мало вмешивались в жизнь покорённых народов, только собирали с них дань. Прошли столетия, и победители многое переняли у побеждённых. Прежний круг вождей превратился в Сенат, в котором заседали лишь самые богатые и влиятельные патриции родом из Сормы, а военные и гражданские чиновники обеспечивали развитие и связь всех провинций империи и рост её военного могущества. Давно ушли в прошлое времена, когда армия состояла из одной кавалерии, хотя служба в ней по-прежнему считалась наиболее почётной. Возглавлял эту пирамиду власти император Арий Хорн — один из многочисленных потомков самого первого императора сормийцев.

У империи были только два врага. Война с союзом королевств дорого обошлась обеим воюющим сторонам и не выявила сильнейшего. С союзом заключили мир, но и по сей день неподалёку от восточных границ размещались пять легионов и немало лучшей имперской кавалерии.

Но был и куда более беспокойный враг. Из бескрайних степей на северо-западе уже не одну сотню лет совершали набеги разноплемённые кочевники. Именно эта угроза заставила сосредоточить на границе со Степью большие силы и постоянно оттягивала людей и средства, удерживая империю от новых захватов. И вот теперь ему удалось найти действенный способ борьбы с кочевниками. Год тяжёлых трудов и блестящая победа были по достоинству оценены в столице. Лация ожидали триумф и золотой венец. И ещё молодой консул[25] надеялся, что Сенат прислушается к его предложению пощупать копьём королевства за проливом. Сколько можно гонять кочевников? В войнах с ними не было выгоды. Лаций надеялся, что именно ему доверят нанести первый удар. Будучи в Мирии, он написал об этом письмо императору. Его отвёз отправленный на лечение легат[26] Ролон Марцел, и сменивший его Лаис Мард сказал Лацию, что оно было благосклонно принято императором. Наступало время перемен.

Победа далась Лацию нелегко. Мирия — обширная провинция, но заселён в ней только юг. Там выращивают зерно и расположены самые богатые города, а в северной части живут скотоводы. При набеге степных соседей скот можно было быстро перегнать в безопасное место. На границе со Степью, в самой пустынной части провинции, были построены два десятка крепостей, гарнизоны которых высылали конные разъезды для патрулирования своей территории. Часто всадники забирались вглубь Степи. Иногда они бесследно исчезали, но риск был оправдан, потому что давал возможность подготовиться к набегу. Действовали всегда одинаково. Поскольку легионер не угонится за всадником, легионы распределили по приграничным крепостям и самым северным, наиболее часто подвергающимся нападениям городам. Когда становилось ясно, куда двигается степное войско, быстро собирали всю кавалерию и начинали его преследовать. Догнать непрошеных гостей не удавалось, но и они сильно не наглели, имея на хвосте несколько тысяч тяжеловооружённых всадников, и, прихватив то, что удалось урвать, убирались восвояси. Эти игры велись обеими сторонами с небольшими изменениями уже три столетия, причём набеги повторялись через пять-шесть лет. Говорят, что когда-то с кочевниками жили в мире и даже торговали. Если такое и было, то сохранилось лишь в преданиях, империя общалась со степью только на языке оружия.

Претор[27] Лаций Ставр подал прошение на имя императора со своим планом ведения боевых действий на мирийской границе, получил высочайшее повеление, должность консула и необходимые средства.

Такое доверие надо было оправдать. В империи должности консула лишали только вместе с головой. Кому много дано, с того много и спрашивали. Лаций прибыл на место службы в начале зимы и сразу взялся за исполнение своего плана. Если в этом году случится набег, для подготовки к нему у консула осталось всего четыре месяца.

Главным в плане была подготовка кавалерии. Срочно делались доспехи, защищавшие от стрел голову, шею и грудь лошади. Они представляли собой сложные кожаные чехлы с вырезами для глаз, ушей и храпа, позволявшие идти рысью. По всей поверхности кожи крепились железные пластинки. Всё это изнутри прокладывалось мягкой тканью, чтобы впитывать пот и не натирать лошадям шкуры. Он не мог обеспечить защитой всю кавалерию, но в этом не было необходимости, достаточно было прикрыть тех, кто пойдёт в первых рядах.

Когда разведка сообщила о появлении многочисленного отряда кочевников, консул совершил благодарственный молебен у походного алтаря и вывел навстречу врагу два легиона. Кочевники были прекрасными лучниками, поэтому против них никогда не выставляли одну пехоту. Конные стрелки могли издали перебить легионы, легко уходя от прямого столкновения, а оружие и доспехи, снятые с тел, составили бы богатую добычу.

Легионы встали на пути врага, связав его боем, в то время как восемь тысяч всадников скрытно вышли в степь. Пока кочевники обстреливали укрывшихся за щитами легионеров, кавалерия Лация ударила по ним с тыла. В обычной ситуации такой манёвр был бы самоубийственным. Любой из степных воинов очень точно и быстро стрелял из лука, причём на большую дистанцию, чем имперские лучники. Всадники были хорошо укрыты доспехами, но на их лошадях раньше не было никакой защиты. Поначалу кочевники не сильно обеспокоились появлением в своём тылу кавалерии неприятеля. Многие начали обстреливать мчащихся всадников, но, к их удивлению, упали единицы. Страшный удар набравшей скорость тяжёлой кавалерии опрокинул передние ряды кочевников. Лёгкая пика или сабля не защита от тяжёлого копья. Лишившись копий, кавалеристы взялись за мечи и погнали впавших в панику степных воинов на копья легионеров. Не понеся больших потерь, имперские легионы и кавалерия вырезали двадцать пять тысяч своих врагов. В этой битве получил ранение в руку легат Ролон Марцел, что позволило отправить его на лечение в Алатан, а заодно передать императору письмо Лация о будущей военной компании. Сам он не мог в то время оставить Мирию. Только когда посланная в степь разведка не обнаружила на пять дней пути ничего, кроме спешно брошенных кочевий, и все войска были разведены по крепостям, а консулу пришло повеление императора срочно прибыть в столицу, он смог направиться в Сорму.

До Алатана добирались семь дней. Ехали не спеша, два раза в день устраивая привалы в удобных местах. В пути часто удавалось подстрелить несколько куропаток, которые вносили приятное разнообразие в походный рацион Лация. Можно было с удобствами ехать по северному имперскому тракту, ночуя в придорожных гостевых дворах и городах, но для этого понадобилось бы сделать крюк длиной почти в сотню миль[28] по холмистому бездорожью Ларнии[29].

Ещё одно преимущество такого путешествия было в том, что оно избавляло Лация от множества официальных визитов, которые пришлось бы делать в силу его положения. К тому же у него, как и у большинства его спутников, всё здесь вызывало приятные воспоминания об учебных походах, в которые они ходили с друзьями в старших классах гимнасия, или об охотничьих выездах, часто устраиваемых в семьях патрициев и состоятельных граждан Сормы.

Верхушки башен столицы стали видны к вечеру шестого дня пути. Переночевав, поспешили закончить путь.

Алатан сильно отличался от всех известных Лацию городов. Это был город повелителей большой и богатой страны, построенный ими для себя. В нём отсутствовали кварталов ремесленников или бедняков, даже купцы империи допускались с большим разбором. Отсутствие крепостной стены дало возможность строить с размахом, не сковывая фантазию заказчиков узостью городской черты. Город построили в среднем течении Ольши — одной из самых больших рек провинции, что позволило не только решить вопрос с питьевой водой и орошением, но и сплавлять с её верховий камень для строительства. Лес для плотов и построек тоже доставляли по воде, но уже с дельты. Во времена строительства не было сложностей с рабами, и много их удобрило берега Ольши, надорвавшись при проводке огромных плотов, много было закопано в рощах, окружавших великий город. Зато и результат получился впечатляющим. Большая часть Алатана была застроена дворцами наиболее богатых патрициев с парками и садами. Они окружали дворец императора, башни которого не меньше чем на два десятка локтей возвышались над остальными постройками.

Единого плана не было, но строили так, чтобы между границами соседних парков и строений оставалось не меньше пятидесяти локтей. Позже были созданы мощённые тёсаным камнем дороги, позволявшие легко попасть в любую часть города. За дворцами знати располагались особняки патрициев «победнее». Отдельно стояли казармы третьего легиона, который больше двух сотен лет бессменно охранял столицу. Гостевой квартал и дома купцов находились в порту и отделялись от остального города трёхметровой стеной. Ниже по течению был ещё один порт для товаров, которые после досмотра развозились в отдалённые от побережья районы империи. Именно там селились иноземные купцы и просто путешественники, которых всегда неохотно пускали в империю, требуя за въезд высокую плату. Был в городе ещё один довольно большой квартал, который использовался всеми его жителями. Называли его весёлым, но помимо весёлых домов в нём были цирки для выступлений артистов и боёв гладиаторов и дома, в которых можно было вкусно поесть под приятную музыку. В этом квартале лечили опытные врачи и стояло несколько храмов наиболее почитаемых богов. Здесь же любители книг могли взять их на время в библиотеке, которая хоть и принадлежала императору, но располагалась вдали от его дворца.

Отец Лация Март Савр был сенатором и обладателем приличного по меркам империи состояния, но никогда не кичился богатством и сына воспитывал в строгости. Семья Савров жила в престижном районе, недалеко от центра столицы, в большом особняке, окружённом со всех сторон парком.

Молодой Март Савр выгодно женился на одной из дочерей Аргела Ортена, что помогло ему пробиться в Сенат, в котором заседали только потомки первых сенаторов и их родственники. Брак оказался не только выгодным, но и счастливым. Кроме самого Лация, плодами любви его родителей были сестра Лидия и брат Рабус. Лидия достигла возраста невесты, и скоро пятнадцатилетнюю девушку увезут в дом её будущего мужа[30], а брату было четырнадцать, и в следующим году он должен был окончить гимнасий.

На окраине Алатана Лация Савра и его воинов остановил патруль третьего легиона.

— Приветствую консула и будущего трибуна! — сказал сотник. — Вас уже два дня ждут у северного тракта. Остальные должны отметиться в легионе у квестора[31], он же выдаст вам причитающиеся деньги. Если хотите, можете занять места в казармах.

— Спасибо, Хабрий, — приветливо кивнул Лаций, который помнил имя сотника. — Так и сделаем. Удачи.

Оставив спутников, подгоняемый нетерпением консул помчался к центру, выбирая самый близкий путь к дому Савров. В Алатане не строили дорог уже пятнадцати локтей и было мало экипажей, поэтому ничего не мешало скачке.

Не став ждать, пока откроют ворота, Лаций соскочил с коня, бросил повод подбежавшему слуге и быстро пошёл по выложенной каменной плиткой дорожке к видневшемуся сквозь кроны деревьев особняку. Слуги сами позаботятся о коне и отнесут дорожные сумки в покои молодого господина. Его заметили, и из распахнувшейся двери парадного входа выбежала молодая девушка. Простучали по гранитным ступеням лестницы каблучки, и вот уже Лаций сжимает в объятьях смеющуюся сестру. Красивая выросла сестрёнка. Двенадцать поколений его предки выбирали себе самых красивых жён, не слишком обращая внимание на социальное положение девушек, что дало свои плоды.

— Мы тебя ждали ещё вчера! — сказала Лидия. — Мама даже распорядилась, чтобы испекли твои любимые пирожные. А ты не приехал!

— И где пирожные?

— Я их сама съела. Нельзя было позволить, чтобы пропала такая вкуснятина!

— А фигура? Что скажет твой Хорцог?

— Я ела в его компании. Он даже одно попробовал и сказал, что не будет лишать меня удовольствия. А фигуру он мне надеется испортить сам в ближайшее время.

— И когда ты переезжаешь?

— Давно бы уже переехала, только хотела дождаться тебя.

— Вот так, сам того не желая, становишься препятствием сестре на пути к счастью! Да шучу я. Соскучился по вам, а по тебе — больше, чем по остальным. Где Рабус?

— Раз до сих пор не висит у тебя на шее, значит, пока не вернулся из гимнасия. Отец сейчас в Сенате, а мама в доме. Пойдём, я тебя провожу. В отличие от меня, ей бегать неприлично, так что она ждёт в гостиной на мужской половине.

— Тогда отцепись от моей шеи. Или тебя донести на руках?

— Ладно, дойду сама. На руках меня и без тебя есть кому носить. Пошли быстрее, пока она сама сюда не примчалась, матронам такое не к лицу.

Они быстро вошли в холл, поднялись по одной из двух парадных лестниц на второй этаж и прошли через анфиладу из нескольких комнат до большой гостиной.

— Мама! — суровый начальник для тридцати тысяч воинов, консул империи и почти триумфатор бросился к сидевшей в кресле изящной женщине лет сорока пяти и уткнулся лицом ей в колени, как это делал, когда был маленьким, в чём-то провинился и хотел испросить прощение.

— Ты не забыл! — засмеялась она, обнимая его за плечи. — Я уже тебя заждалась. Надеюсь, что на ближайшее время твои обязанности перед империей выполнены и ты уделишь нам всё своё время. Завтра тебе надо появиться во дворце императора для чествования, а потом ты только наш.

— Я постараюсь, мама, — ответил Лаций. — Я всё-таки военный. После похода положен отпуск, но всякое может быть.

— Какой смысл иметь мужа-сенатора и сына-консула, если они не смогут добиться от чиновников того, что те и так обязаны сделать? — сказала Селина.

— Мама, кроме чиновников, есть ещё император.

— Ты опять что-то задумал, сын?

— Давай поговорим об этом позже, когда вернётся брат. Отец тоже скоро будет дома. Он должен быть в курсе моих затей и может внести ясность в мою ближайшую судьбу. Но в любом случае, что бы ни случилось, постараюсь хоть несколько дней побыть с вами.

Брат за год заметно подрос и немного раздался в плечах. Когда закончились первые радостные вопли и шлепки друг друга по плечам, он сразу же потребовал подробного описания разгрома извечного врага. Пришлось рассказывать.

— Эх, жаль меня там не было! — с завистью сказал Рабус. — Надеюсь, что в следующем походе мы будем вместе. Где твоя походная броня? Можно посмотреть?

— Оставил в легионе. Мы сюда приехали налегке и захватили только мечи и луки для охоты. В легион должны прислать новичков для прохождения сборов, а часть легионеров отправят на два месяца в отпуск. Я договорился с теми, кто едет в эти места, что они привезут мои вещи в обозе. А по поводу похода… Давай сейчас пройдём на женскую половину. Я хочу кое о чём рассказать в присутствии матери и сестры.

Братья нашли Лидию, отобрали у девушки книгу, и все трое направились в комнаты матери.

— Настало время разговора? — спросила Селина, увидев их компанию. — Не будем ждать отца?

— Он всё знает, я хотел рассказать вам.

— Тогда располагайтесь поудобнее, а ты можешь рассказывать, что задумал.

Лаций сел ближе к матери и начал свой рассказ:

— Когда я обдумывал, как можно решить проблему с кочевниками, в голову пришла мысль о том, что они полезны и такое ослабление может быть опасно.

— Чем могут быть полезны эти грязные убийцы? — удивилась Селина. — Мне непонятны твои мысли. Ты говоришь о рабах?

— Ну какие из них рабы, мама? — возразил Лаций. — Я имел в виду то, что наличие серьёзной опасности сотни лет не давало нам зарасти жиром. Сильный и безжалостный враг заставлял Сенат выделять большие средства на армию и постоянно её усиливать.

— Хочешь сказать, что теперь, когда угроза не так велика, Сенат пойдёт на сокращение армии? — с недоверием спросил брат.

— В Сенате есть сторонники такой экономии, но сокращения не будет хотя бы из-за того, что кочевники унялись только на время. А если пройдёт моё предложение, то армию, скорее всего, ещё и увеличат.

— Ты об этом хотел рассказать? — спросила мать.

— Да. Семь столетий назад наши предки создали империю, присоединив к Сорме тех, до кого смогли дотянуться. Уже тогда мешавшие кочевники и необходимость навести порядок в новой империи заставили прекратить попытки увеличить её ещё больше.

— Куда уж больше, брат? — с недоумением спросила Лидия.

— А почему не больше? — вопросом ответил Лаций. — Никто не хочет воевать с союзом королевств, но есть ещё королевства за проливом! Сейчас в наших руках сила, которой им нечего противопоставить, а нам не помешают новые земли и богатства их жителей, рабы, наконец!

— Рабы?

— А чему ты так удивляешься? Кто работает в каменоломнях и дерётся на потеху публике на арене цирков? Кто надрывает жилы на военных галерах? Кочевники не выносят рабства, и мы покупаем рабов у островных пиратов, а они в основном жители королевств за проливом.

— Ты представляешь, сын, сколько прольётся крови?

— Величия не бывает без крови, мама! Если бы наши предки боялись лить кровь, мы бы до сих пор скитались в повозках с дырявыми шатрами по своей Сорме.

— Я боюсь, что в крови, которую ты собираешься пролить, будет и твоя собственная или кровь твоего брата. Матерям трудно терять сыновей, но когда они гибнут при защите империи, вместе с горечью приходит понимание, что иначе нельзя. А отдавать кого-то из вас за величие… Знаешь, Лаций, по-моему, этого величия у империи и так много. Но я вижу, что об этом говорить бесполезно. Какие вы ещё мальчишки! Вам бы только махать мечом. Кому ты передал свои предложения?

— Императору. И он его принял благосклонно. Когда вернётся отец, попробую узнать подробности.

Март Савр появился в доме через два часа после этого разговора. Глава семейства бросил на руки слуге свой плащ и сразу пошёл в комнаты Лация. О приезде сына он уже знал от слуг.

— Рабус, выйди, — приказал отец. — У меня будет важный разговор с твоим братом. Ну-ка, дай я на тебя посмотрю. Заматерел и не вижу ран, что не может не радовать. Что так смотришь? Заварил ты кашу, сын. Конечно, рано или поздно кто-то должен был высказать идею завоеваний стран за проливом. Победив кочевников, да ещё так убедительно, ты сделал это реальным. В целом Сенат склонен поддержать план, который ты предложил императору, вопрос только в сроках. В этом году ничего не получится.

— Это ещё почему? — вскинулся Лаций.

— Мало я учил тебя думать головой. Вот какое королевство ты бы выбрал в качестве первоочередной цели?

— Естественно, одно из двух, которым принадлежит побережье. Какое из них, я пока не решил. Надо поработать со столом внешней разведки и посмотреть, что произошло за проливом за год моего отсутствия.

— Разумно. Но ты не принял во внимание следующее. Для того чтобы нас с тобой не съели за потери, надо создать большой перевес над любым возможным противником. Так вот, пехоту, инженеров и кавалеристов мы сможем перевезти и прикроем флотом от действий вражеских кораблей, а вот с лошадьми дела обстоят плохо. Нет у нас кораблей для их перевозки, и их надо или строить, или пользоваться услугами прикормленных пиратов. В империи только два корабля, в которых купцы возят купленных на развод лошадей. А использовать пиратов в таких делах, не имея на руках запасного варианта, — значит играть с огнём. Лично я на такое не пошёл бы. В этом году надо определить перечень целей и очерёдность их захвата, хорошо разведать береговую черту и подобрать удобные для высадки бухты в достаточно безлюдных местах, чтобы можно было беспрепятственно накапливать силы. Очень важно создать там свою агентуру, разведать наличие больших запасов продовольствия и принять меры к тому, чтобы противник не смог их вывезти или уничтожить. Нужно создать свою резервную базу снабжения и построить с десяток боевых кораблей, способных действовать на мелководье. Нам хватит наличных сил армии и резерва, но резервистов необходимо погонять, чтобы иметь здесь полноценные легионы. Тебе дадут только ветеранов.

— Мне?

— А кому ещё? Твой план, тебе его и выполнять. К тому же ты у нас теперь триумфатор. Как видишь, работы непочатый край. И не относись с пренебрежением к будущим противникам. В королевствах знают, с какой стороны держаться за меч. Получишь завтра свой венок, отдохнёшь с нами и берись за работу. Начинай с анализа всего того, что наработала разведка. Они уже получили приказ и подготовят для тебя всё, что может быть полезным.

Глава 2

— И долго мне его носить? — спросил Лаций префекта[32] Марка Лорга, когда наградивший его император покинул церемониальный зал дворца.

— Давно у нас не было триумфаторов, — усмехнулся префект. — Ты на моей памяти второй, так что можешь заслуженно гордится. Почему тебе не терпится снять венок?

— Неудобно носить на голове столько золота, да и колется…

— Потерпи немного, снимешь, когда разойдутся гости. Тебе положен отдых, поэтому десять дней можешь отдыхать, а потом бери всё в свои руки. Сейчас сходим в стол внешней разведки, и я тебя кое с кем познакомлю. Это очень деятельный юноша, тебе он будет полезен. Скажешь, что нужно сделать, и он постарается выполнить, пока ты отдыхаешь.

«Очень деятельный юноша» оказался и очень молодым: вряд ли ему было больше семнадцати лет.

— Младший квестор Север Лоран, — представился он, встав при их появлении.

— Привет, Север, — кивнул ему Марк. — Это наш триумфатор Лаций Савр. Поступаешь в его распоряжение. Приказ твоему начальству уже отдан. У него полный допуск и очень важная миссия, а твоя задача — разбиться в лепёшку, но выполнить всё, что ему потребуется. Давай свой венок, Лаций. Отдам твоему отцу, чтобы ты с ним не таскался.

— И что же от меня требуется? — спросил Север, когда удалился префект.

— Я буду отдыхать дней десять, — сказал Лаций, — так что у тебя будет время. Мне нужно всё, что у нас есть по королевствам за проливом, в первую очередь по тем, которые имеют морскую границу.

— Это я подготовлю. Только хочу предупредить, что наши сведения могут сильно устареть.

— А в чём сложность? Меня не было в столице больше года, поэтому я не в курсе последних событий.

— У них идёт война, точнее, шла. Скорее всего, она уже закончилась. Последние сведения получили осенью. Вся информация идёт через купцов, а они стараются до зимы вернуться в империю. Потом уже до поздней весны не плавают из-за штормов.

— Тогда дай выборку по последним поступившим данным. Наверное, я не буду ждать десять дней и зайду раньше. Сколько тебе нужно времени?

— Дня за три управлюсь. У нас не так много сведений.

— А почему?

— Очень трудно работать.

— Местные мешают или другие сложности?

— В королевствах нас стараются не трогать.

— Значит, проблемы чисто наши?

— Я буду с вами откровенным. До недавнего времени работой нашего стола никто не интересовался. Нам постоянно урезают выделяемые средства, но больше мешает служба охраны империи. Мы из-за них не можем работать и часто вынуждены довольствоваться слухами вместо фактов.

— Они вам открыто мешают?

— Что вы, как можно! Просто они очень плотно работают со всеми гражданами империи, которым по какой-то причине необходимо её покинуть. Купцы это проделывают регулярно, поэтому их контролируют больше других. Им предписано жить общинами и запрещено вести разъездную торговлю и общаться с жителями королевств сверх необходимого. Все купцы следят друг за другом и по возвращении должны отчитываться о своих наблюдениях. И много полезного они могут нам сообщить?

— Да уж. А если завербовать кого-нибудь из иностранцев на нашей территории?

— Это имеет смысл, если есть возможность независимой проверки их сведений. К тому же их трудно зацепить. Зная наше к ним отношение, ведут себя осторожно, и большинство не стеснено в средствах. Да и мало их к нам едет.

— А если послать своих людей?

— Я же говорю, что до последнего времени это никому не было нужно. В агентурной работе всё упирается в деньги и требует времени. Даже если сейчас дадут деньги, то реальные результаты будут не раньше чем через год, и то только в том случае, если нам не будут мешать ревнители службы безопасности.

— Я постараюсь решить эти вопросы в самое ближайшее время, — пообещал Лаций. — Ладно, поеду домой, а то меня уже заждались. Прощайте, Север.

Дома его перехватил отец:

— Сейчас я тебя кое с кем познакомлю. Знаю, что ты хотел посидеть чисто семейно, но это особый случай. Из Итаврии[33] только что вернулся один из моих лучших друзей — проконсул Гней Квинт. Он сложил с себя должность наместника провинции, которую в течение года занимал по просьбе Сената. У Гнея замечательная дочь, с которой он не расстаётся.

— Странно, для чего он таскает с собой ребёнка?

— Она уже давно не ребёнок, — засмеялся отец. — Девушке семнадцать лет. У него нет других детей, а жена умерла родами вместе с плодом больше десяти лет назад. Гней не захотел вторично жениться и всю свою любовь перенёс на дочь. Есть ещё семья брата, да и я приютил бы его дочь, но они решили быть вместе. Так что придержи свой язык и не обижай девушку. Хотя её опасно обижать. Она ещё девчонкой занялась оружием и теперь может задать жару иному вояке.

— И как же зовут эту воительницу?

— Юлия её зовут. Я буду рад, если вы с ней подружитесь, — ответил Март, многозначительно посмотрев на сына.

— Сначала нужно познакомиться, — ответил Лаций. — Пошли быстрее. Брат с сестрой уже давно извелись, да и мама, наверное, недовольна моей задержкой.

— Ничего страшного: они заняты гостями, да и мы с тобой не будем медлить. Всё уже готово, ждут только нас.

Знакомясь с гостями, Лаций взял в руки узкую ладонь Юлии, заглянул в её большие насмешливые глаза и понял, что пропал. Он и раньше не пренебрегал обществом красивых девушек, бывал и в весёлых домах, но Юлия сразила его наповал, как удар копья в неприкрытое бронёй тело. Во внешности девушки не было ничего особенного. Красива, но он видел и красивее. Теряясь в догадках, в чём причина, растерянный триумфатор сел на своё место, стараясь не смотреть на гостью и немного успокоиться. Здесь Лация хорошо знали, и его замешательство не прошло незамеченным. Взрослые обменялись понимающими взглядами, а Юлия покраснела и не смогла продолжать беседу с Лидией. По знаку матери слуги начали быстро разносить горячие блюда, и вскоре все, отставив разговоры, отдали должное приготовленному праздничному обеду. Когда насытились, слуги убрали посуду и недоеденные блюда и выставили на стол вино и любимые пирожные Лация. После обеда беседа стала общей и непринуждённой. Прежняя скованность прошла, и Лаций подробно рассказал о разгроме кочевников. Он был хорошим рассказчиком, и слушали его с удовольствием, иногда задавая вопросы. Потом Гней Квинт рассказал несколько интересных и смешных историй, свидетелем которых ему пришлось быть во время своего наместничества. Вскоре блюдо с пирожными опустело, а разогретые вином патриции и их дети спустились в одну из гостиных, где и продолжили беседу в более непринуждённой обстановке. Март поведал гостям о планах сына, а Лаций рассказал о результатах своих разговоров с Севером.

— Это может стать проблемой, — высказался Гней. — Со службой охраны империи не хотят связываться даже сенаторы. Проще выйти на императора. Он им быстро завяжет хвосты в узел. Всё равно догадаются, чьих рук дело, но ничего не смогут сделать.

— Лаций, а вы не возьмёте меня в поход? — спросила Юлия, вся застенчивость которой пропала под влиянием грандиозных планов консула и выпитого вина. — Спросите отца, и он подтвердит, что я прекрасно владею и мечом, и копьём, и луком!

— Он подтвердит, — сказал Гней, — только никуда не пустит. Можешь поверить старому воину, что это будет не простая прогулка. Королевства часто воюют друг с другом, и в них хватает хороших вояк. Наши преимущества в лучшей организации и численном превосходстве, но случиться может всё, а ты у меня одна. Так что Лацию я тебя не отдам.

— Совсем не отдадите? — вырвалось у Лация, прежде чем он прикусил язык.

— Я неправильно выразился, — ухмыльнулся Гней. — Если сильно попросишь, то отдам, если сама не будет против, но в поход не пущу волей отца.

Вскоре гости стали прощаться и уехали на карете Савров.

— Ну что, сын, зацепила тебя Юлия? — спросила мать. — Ты тоже произвёл на неё впечатление. Сейчас девушка будет думать о новой встрече, а тебе её проще устроить.

— Гней приглашал посетить их в любое время. Завтра возьму Лидию и съездим. Неужели так было видно?

— Увидели даже гости, — довольно сказала мать. — Наконец нашёлся кто-то, перед кем капитулировал мой сын. Если хочешь знать моё мнение, то лучшей жены тебе не найти.

Несколько следующих дней промелькнули, как одно мгновение. Почти всё время Лаций провёл в обществе Юлии. Они много гуляли по замечательному парку в имении Квинтов, ездили в весёлый квартал смотреть на бои гладиаторов, которые очень нравились девушке, и выбрались на охоту, захватив с собой Лидию и Рабуса. Общение с Юлией было для молодого консула настолько желанным, что он просто не мог понять, как жил без всего этого раньше.

— Она после твоих отъездов словно увядает, — говорил Лацию Гней. — Может, хватит уже мучить друг друга ожиданием? Даже для посторонних ваши чувства не являются секретом. А что у вас всё так быстро сладилось, так это надо принимать как дар богов.

Любовный угар не заставил Лация позабыть о деле, и он нашёл время навестить Севера.

— Бумаги, которые могут вам помочь, лежат на этих столах, — объяснял ему квестор. — Всё разложил в четыре стопки, по одной на королевство. Вот на листах написано название каждого.

— По двум из них бумаг совсем мало.

— Они находятся далеко от пролива. Всё, что лежит в этих двух папках, узнали из разговоров с жителями приморских королевств.

— А вот по Сотхему бумаг много.

— Там у нас большая купеческая колония, да и королевский двор благоволит империи.

— Больше всего документов по Сандору.

— Самое крупное из прибрежных королевств и самое богатое. Если учесть, что оно целый год ведёт войну, в которой понесло огромные потери, то это лучшая цель для ваших планов. У Сандора протяжённое побережье, есть два больших порта и отсутствует военный флот. Я не могу сказать, что в нём сейчас творится. Надо пробивать деньги и посылать своих людей, тогда получим сведения к середине лета, а не к зиме, как обычно. И не то, что случайно услышат купцы, а то, что нам нужно.

— А есть подходящие люди?

— Людей нам удалось подготовить. Прекрасные бойцы, все хоть немного знают язык и имеют навыки агентурной работы.

— Мне обещали организовать встречу с императором, надеюсь, что он не откажет нам в помощи. Тогда я и займусь изучением ваших бумаг. Спасибо за работу, Север, и прощайте.

Встреча, о которой он говорил, состоялась на следующий день. Это была третья встреча Лация с Арием Хорном. В первую император вручил ему медальон консула и дал полную свободу действий, а во вторую возложил на голову золотой венок триумфатора. Было видно, что император куда-то спешит и хочет быстрее отделаться от консула.

— Что у тебя? — спросил он, когда быстро вошёл в зал приёмов. — Уже взялся за работу?

— Взялся, мой император. У меня два вопроса, которые без вас быстро не решить. Первый — это отсутствие нужных средств у стола внешней разведки, а второй — это практика работы службы охраны империи с купцами и с людьми разведки.

— Объясни насчёт второго.

Арий выслушал объяснения Лация и решил:

— В отношении купцов ничего менять не будем. Изменения в их поведении могут вызвать подозрения, и все сведения поступят слишком поздно и мало повлияют на ваши планы. Готовьте и забрасывайте своих людей. А для их внедрения можно использовать и купцов. Необходимые средства и указание в охрану о содействии будут даны. Что-то ещё?

— Больше ничего, мой император. Разрешите удалиться?

— Иди и работай. До сих пор я был тобой доволен. Постарайся, чтобы так было и дальше.

Лаций не заметил, как пролетели отпущенные ему десять дней отпуска. Незадолго до его окончания он спросил Юлию, согласна ли она стать его женой. Он не сомневался в чувствах девушки и был уверен в её согласии, и не ошибся. Со свадьбой не тянули и сыграли её на следующий день. А ещё через два дня он отправился знакомиться с делами.

— Вас можно поздравить? — спросил Север, когда консул вошёл в помещение архива, где лежали собранные для него бумаги.

— Что ты имеешь в виду, Север?

— Вашу свадьбу, конечно. Третий день весь город судачит о свадьбе триумфатора. Все в восхищении и говорят, что уже давно не было такой чудесной пары. Много пересудов вызвало ваше решение сыграть свадьбу сразу, без испытаний невесты.

— Тебе не идёт лесть.

— Я не льщу, просто пересказываю сплетни. Как я могу оценить невесту, если её не видел?

— Ещё увидишь. Давай начинать работать. Был чиновник из казначейства?

— Был курьер. Принёс уведомление о том, что бюджет стола увеличили в двадцать с лишним раз, и дополнительно передали в наше распоряжение специальный фонд на непредвиденные расходы. В бумаге была приписка, что по этому фонду не будут требовать отчётов.

— И сколько там?

— Пятнадцать тысяч динариев.

— Как ты думаешь, нам их хватит?

— Если купцы заберут наших людей, не требуя с нас денег, то ещё останутся средства на расширение агентуры.

— Сегодня к нам обещали зайти из той службы, на которую ты жаловался. Вот с ними и обговорим эти вопросы. А я пока посижу с теми бумагами, которые ты подобрал.

Довольно долго каждый из них занимался своим делом, пока из службы охраны империи не прибыл старший квестор Марк Кассий.

— Мне приказали ответить на все интересующие вас вопросы и оказать всяческое содействие, — сказал он консулу.

— Садитесь, Марк, — пригласил Лаций. — Есть у меня к вам и вопросы, и просьба о содействии. Первым делом нужны имена купцов, торговавших прошлый сезон в Сандоре и Сотхеме, к которым у вас имеются большие претензии в части нарушений правил общения с местным населением. Есть такие?

— Нет у нас таких. Те, к кому имеются большие претензии, больше не покидают империю или покидают гребцами на галерах. Но я понял, что вас интересуют те из купцов, кто, несмотря на наши инструкции, много общался с варварами. Таких немного, и их нарушения были вынужденными, потому не последовало наказаний. И не надо так на меня смотреть, консул! Мы не фанатики, и все наши требования обоснованы и направлены на благо империи. Я имею в виду ту империю, которой сотни лет было не слишком интересно, что творится у соседей. Кто же знал, что всё так резко изменится? Впрочем, это неважно. Мы сделаем выборку тех, кто вам нужен, и пришлём список. Что-то ещё?

— Нужны купцы, которые могли бы взять с собой наших людей как своих работников и помогли бы им устроиться на месте. Мы можем оплатить их услуги, но будет лучше, если наши люди сами отработают свой проезд.

— С Сотхемом сложностей нет, так как туда ездят многие, а вот с Сандором труднее. С этим королевством торгуют только три купеческий семьи. Они прошлым летом понесли убытки из-за войны, и я не знаю, поедут ещё или нет. Могу предложить вам поговорить с братьями Спуром и Сервием Антонисами. Они больше десяти лет вели торговлю с Сандором, но прошлым летом чуть было не пошли по миру. У купеческих домов существует практика отпускать товары в кредит. Конечно, так торгуют только с теми, в ком полностью уверены. Вот Антонисы и отдали одному такому купцу большую партию тканей, а он повёз её в столицу и пропал. У купца была надёжная охрана, но ему не повезло нарваться на войска короля Сотхема. Охрану разогнали, купца избили, за то что посмел защищать своё добро, а товар разграбили. Братья ждали, сколько могли, а потом плюнули на наши наставления и отправились искать своего должника. Других купцов из империи там не было, поэтому братья могли не опасаться доносов. Их можно понять: такие убытки сразу отбросили бы дом из первой гильдии в разряд уличных торговцев. Мы тоже отнеслись с пониманием, расспросили и оставили их поступок без последствий. Им и так пришлось помыкать горя. Хорошо, что они говорили на языке королевств не хуже местных. Вы можете узнать у них немало интересного и сделать свои предложения. Думаю, что если гарантируете им выплату возможных потерь, то они доставят ваших людей в Сандор и помогут им там устроиться.

— Ну и как? — заинтересовался Лаций. — Им заплатили?

— Заплатили, хоть и не всю сумму. Но это вы спрашивайте у них самих. Я уезжаю готовить для вас списки купцов с адресами их домов. Если быстро определитесь с теми, кто вам нужен, попробуем их задержать, чтобы вы могли договориться насчёт своих людей. Советую на лето переехать на побережье, в Лузанну. Все торгующие с королевствами купеческие дома расположены там. Можно, конечно, доставлять нужных вам людей сюда, но вы каждый раз будете терять не меньше трёх дней, даже если воспользуетесь услугами курьерской службы.

— Будем вам очень признательны за помощь, — поблагодарил Лаций. — Постараемся всё выполнить как можно быстрее и дадим вам знать. А за совет спасибо, так и сделаем.

— Вот видишь, вполне вменяемый и очень вежливый человек, — сказал он Северу, когда Марк Кассий ушёл. — И дал дельные советы.

— Это он с вами такой вежливый, — с обидой возразил квестор, — да и то только после вмешательства императора. А до этого все наши письма и возражения или игнорировали, или в ответ писалось такое…

— Они по-своему правы. Если империя не собирается расширяться, ей не нужна большая служба внешней разведки. Нет там для нас реальной угрозы. Ладно, давайте думать, как будем переезжать.

— А что тут думать! — сказал всё ещё обиженный юноша. — Садимся на корабль и плывём вниз по течению прямо до Лузанны. Там у нас есть небольшое отделение, так что будет где работать. Я найду себе комнату, а вам придётся на время снять дом. Вы же не оставите жену здесь на два месяца?

— Если ты говоришь о моей жене, то это она меня не отпустит одного на два месяца, — пошутил Лаций. — Ладно, так и сделаем. Заканчивай все дела и иди собираться. Да, пошли кого-нибудь, чтобы договорился на завтра насчёт корабля. Если никто не отплывает, заплатим капитану небольшого парусника. А я сейчас пойду обрадую жену. Когда определишься с кораблём, пришли ко мне курьера.

Узнав о поездке, Юлия пришла в восторг. Она немало поездила с отцом по империи, но о море только слышала и читала. И теперь она сама сможет увидеть это чудо! Вскоре прибыл посыльный с запиской от Севера. Утром в Лузанну отправлялся большой корабль, и для Лация была забронирована каюта. Домашние восприняли новость по-разному. Мать огорчилась тому, что надолго лишится общества сына и его молодой жены, к которой успела привязаться. Лидии было не до того: она сама покидала отчий дом, переселяясь к жениху, а брат чуть не плакал от досады, что его не берут с собой.

— Ну не могу я тебя сейчас взять! — втолковывал ему Лаций. — Я туда еду не на отдых и не смогу за тобой следить. Ещё и гимнасий у вас закончится только через две декады.

— Не огорчайся, сын, — сказал Рабусу отец. — Закончишь свой гимнасий, и съездим к ним в гости. И море увидишь, и брата проведаешь.

Плаванье на корабле в небольшой двухместной каюте было недолгим. Утром четвёртого дня берега Ольши разошлись и перед высыпавшими на палубу пассажирами открылось безбрежное голубое пространство моря. В лицо пахнуло незнакомым и тревожащим запахом, плеск речной воды сменился отдалённым рокотом набегавших на берег морских волн, и пронзительно кричали большие белые птицы, летавшие над самой водой. При приближении к порту к запаху моря добавилась вонь гниющей рыбы.

В порту взяли экипаж, перенесли в него вещи и приказали везти в гостиницу поприличнее. Оставив в ней Лация с женой и вещами, Север уехал в свою контору, пообещав консулу заняться поисками подходящего дома. Дом нашёлся к вечеру, и, заплатив за два месяца, Лаций тут же в него переехал.

— Не очень большой, но уютный, и есть всё, что нужно, кроме слуг, — осмотрев своё новое жилище, сделала вывод Юлия.

— Не беспокойтесь, будут и слуги, — пообещал Север. — Вы поужинали в гостинице, а завтрак уже приготовит кухарка. Я нанял её вместе с горничной и садовником. Слуги прибудут утром и будут жить здесь же во флигеле. Если хотите, завтра съездим на рынок и возьмём в пользование экипаж с кучером или купим лошадей. Можно сделать и то, и другое: конюшня позволяет.

— Так и сделаем, — согласился Лаций. — А что по нашим делам?

— В контору принесли записку от наших друзей. Они успели притормозить братьев Антонисов, когда те уже собирались отплыть, и договорились с одним из купцов, который через несколько дней отправится в Сотхем. Утром едем за лошадьми, а потом начинаем работать с купцами.

Из-за отсутствия слуг Юлии пришлось самой разбирать вещи, а потом она долго знакомилась с домом и парком. Лаций выбрал себе комнату под кабинет, закрепил денежный ящик и вместе с женой пошёл выбирать одну из двух спален. Выбрав, они занялись любовью и заснули уже глубокой ночью.

Слуги появились рано утром и сразу же приступили к своим обязанностям. Кухарка получила от господина деньги и побежала на рынок, откуда скоро вернулась с продуктами. Горничная занялась уборкой особняка, который с месяц стоял без постояльцев и не отличался чистотой, а садовник поливал начавшие засыхать кусты, высаженные по обеим сторонам ведущей от ворот дороги.

— Давайте сейчас съездим на рынок за лошадьми, — предложил Лацию приехавший Север. — Всё равно завтрак будет ещё не скоро, а наша поездка не займёт много времени. Да и экипаж я пока ещё не отпускал. Как приедем, так и позавтракаете, а потом на вашем экипаже поедем в контору. Купцы к этому времени должны быть там.

Так и сделали. До рынка добрались минут за пятнадцать, а там быстро выбрали двух приличных лошадей, арендовали экипаж и наняли кучера, который должен был работать ещё и конюхом. Там же Лаций сговорился о службе с крепким молодым парнем, оставил ему деньги для покупки и доставки корма для лошадей, и на купленном экипаже отправились домой. Отдав должное приготовленному кухаркой очень вкусному завтраку, мужчины уехали заниматься своими делами.

Глава 3

В небольшом двухэтажном доме стола внешней разведки, в одной из комнат, их дожидались трое купцов, рядом с которыми, как полагалось по правилам, сидел стражник.

— Приветствую наших гостей, — поздоровался с поднявшимися с лавок купцами Лаций. — Я консул Лаций Савр. Попрошу вас себя назвать.

— Купец первого разряда Спур Антонис, — представился здоровенный детина лет сорока, больше похожий на разбойника, чем на купца.

Сходство усиливали ножны от кинжала на широком кожаном поясе. Сам кинжал был временно изъят стражником.

— Купец первого разряда Сервий Антонис, — поклонился второй купец, очень схожий видом с братом, но немного уже в плечах.

— Купец первого разряда Тит Дмитр, — последний из купцов был пожилым степенным мужчиной с широкой окладистой бородой.

— Это вы, уважаемый Тит, торгуете в Сотхеме? — спросил Лаций. — Я не ошибаюсь?

— Верно говорите, господин консул, — почтительно поклонился бородач.

— Тогда с вас и начнём. Дело у нас только одно, и оно не займёт много времени. Где здесь можно поговорить? — спросил Лаций.

— Сидите! — остановил вскочившего стражника Север. — Я сам провожу. Идёмте, господа.

Они поднялись на второй этаж, в комнату, где всё было подготовлено для допросов.

— Работайте, Север, — сказал консул и сел в большое мягкое кресло. — Если у меня будут вопросы, я их потом задам.

— У вас в Сотхеме много работников из империи? — спросил купца квестор.

— Десятка три. Дешевле нанимать местных, но нам это не разрешают.

Сидевший за столом писец заскрипел пером, быстро записывая вопросы и ответы.

— Они все уезжают на зиму в империю или часть остаётся в гостином дворе?

— Большая часть уезжает, господин квестор, остаются немногие. Это в основном сторожа, которые охраняют остатки не проданных за лето товаров.

— Мы просим перевезти в Сотхем несколько наших людей под видом ваших работников и помочь им там устроиться. Деньги на обустройство у них будут. Этот вопрос согласован со службой охраны империи. Подумайте.

— Если это нужно империи, долг любого этому способствовать, тем более что ничего такого сложного от меня не требуют. Сколько всего будет таких людей?

— Пять.

— Тем более если их так мало. Когда надо забрать?

— Они приедут завтра, до полудня.

— Вот пусть их тогда и приведут на мой двор. У меня всё готово к отплытию, так что утром следующего дня после молебна и отправимся.

Север лично проводил к выходу купца и вернулся с братьями Антонисами.

— Присаживайтесь, господа, — предложил он им стулья напротив своего стола. — Разговор у нас с вами будет более обстоятельный. Хочу внести некоторую ясность. Мы не служба охраны и не собираемся предъявлять вам никаких претензий. Нас очень интересует королевство, с которым вы торгуете уже много лет. Особенно интересно всё, что касается событий последнего года. Мы знаем, что вы там попали в переплёт и не могли в точности соблюдать те инструкции, которые вам давали господа из охраны. Для нас даже лучше, что вы смогли больше узнать о сандорцах и поделитесь с нами своими знаниями. Но сначала расскажите о своих планах на этот год.

— Мы хотели ещё разок сходить в Сандор, — ответил Спур. — По нашим прикидкам, война должна закончиться и наши товары будут иметь спрос. В Сотхеме и без нас много купцов, а в Сандоре у нас есть кое-какие связи. Если что не так, отдадим всё оптом одному из знакомых купцов и отвалим. В любом случае не останемся в накладе.

— Можете захватить с собой наших людей?

— А сколько их? Язык-то знают?

— Семь человек. Двое хорошо знают язык, остальные — похуже, но смогут объясниться.

— Место на корабле есть, поэтому семерых возьмём. Гостиный двор там небольшой, не двор, а дворик, но если им не возбраняется с него съехать, то не вижу трудностей. Жилья там сдаётся много.

— А сможете их немного натаскать? Рассказать о Сандоре, что сами знаете.

— И это можно. Могут даже за время пути малость подучить язык. Это для них важнее остального. К чужакам везде отношение хуже, и Сандор в этом не исключение.

— Вот и договорились. А теперь расскажите о прошлогодней поездке. Можно в общих чертах, а то, что нас заинтересует, изложите подробно.

Судя по поведению братьев, главным в семье Антонисов был Спур, он и начал рассказ:

— В том году плаванье ничем не отличалось от походов прошлых лет, разве что отплыли мы на две декады позже обычного. Корабль у нас не очень большой, и свой товар успеваем до осени продать без остатка. Нам запрещают вести разъездную торговлю, поэтому сбываем товары в крупном портовом городе Гонжоне. В Сандоре есть ещё один крупный порт, но Гонжон расположен ближе, да и до столицы от него добираться удобнее, поэтому в нём обычно много купцов.

— Расскажите всё, что знаете о том, как началась война, — попросил из своего кресла Лаций.

— В том году торговля у нас не пошла, — продолжил Спур, — а тут ещё эта задержка. Обычно все возвращаются перед началом осенних дождей. Вообще-то, можно и задержаться, потому что, пока идут дожди, штормы в заливе случаются редко. Это уже с наступлением холодов штормит по нескольку раз за день. Но до дождей ветра чаще всего дуют в нашу сторону, а уже после — как повезёт. Поэтому умные люди стараются не рисковать. А у нас с братом сложилось безвыходное положение. Не продать товар нельзя, и задерживаться с ним до весны мы тоже не могли, поэтому пришлось принять предложение одного из купцов, с которым мы вели дела семь лет. Он предложил купить все наши ткани с небольшой скидкой и отвезти их в столицу. Там у него был партнёр, который мог их продать с немалой для себя выгодой. Для нас большой выгоды не было, но хоть можно было вернуть свои деньги, поэтому и согласились. Деньгами он оплатил только треть товара, а на остальное выдал долговую расписку. Договорились, что по ней он расплатится через пятнадцать дней. Мы прождали двадцать, а его всё не было. Узнали, что король Сотхема начал войну, и встревожились. Понятно, что сотхемцы постараются захватить столицу, а наш товар в неё и повезли. Сначала заговорили о том, что новый герцог Аликсан, сменивший Олиманта, умудрился сжечь в лесах сотхемскую армию числом в двадцать тысяч.

— Как такое могло случиться? — удивился Лаций.

— Там леса на много дней пути, и долго не было дождей, — объяснил Спур, — так что в том, что сделал Аликсан, нет ничего сложного. Послать опытных людей, которые пустят огонь, когда будет нужный ветер. Человек не уйдёт от лесного пожара, да и на лошади по лесу далеко не ускачешь, даже по редколесью. Король Сатхема бесился, но к самому Аликсану не пошёл. Надо быть безумным, чтобы несколько дней вести армию по свежей гари. Он вторгся в другом месте и повёл армию в провинцию Парнада. Там в отместку сжёг несколько городов вместе с населением, в том числе и столицу герцогства, а потом повёл свою армию к столице королевства через провинцию Рошти. К тамошнему герцогу подтянулись войска из других провинций, и наступление остановилось.

— А герцог, который жёг леса, тоже привёл помощь? — спросил Север.

— Аликсан-то? Нет, он туда не пошёл. Он начал захватывать занятые сотхемцами города, потрошить обозы и перехватывать подкрепления, которые шли армии Мехала из Сотхема. Всё это мы узнали уже позже, перед самым отплытием.

— Как же это вы решились туда поехать? — спросил Север.

— Большого риска не было, — ответил купец. — Мы заплатили наёмникам и одвуконь помчались к столице, забирая на запад, чтобы проехать по землям провинций, куда Мехал ещё не добрался. Крюк получился изрядный, но в столицу попали целыми. Наш знакомый уже был там, хоть и без товара. У него в подкладке одежды осталось золото, поэтому смог заплатить за помощь и добраться до партнёра. В тот раз он смог вернуть половину долга, но обещал погасить его этим летом.

— И когда же вы отплыли домой? — спросил Лаций. — Вам же ещё нужно было вернуться на побережье.

— Так зимой и вернулись! — вздохнул Спур. — Нам обязательно надо было очутиться дома, поэтому выбрали день, когда дуло в нужную сторону, помолились и отплыли. Правда, зима была ещё в самом начале, но штормом нас немного зацепило. Хорошо, что боги уберегли.

— Так вы не знаете, чем закончилась война? — уточнил Север.

— Нет, не знаем, но я думаю, что сатхемцам пришлось уйти.

— А почему такой вывод? — спросил Лаций.

— Так ведь обе стороны понесли большие потери, а это не та война, когда будут воевать до последнего человека. Раз у короля Сотхема не получилось сразу переломить её в свою пользу, я бы на его месте быстрее ушёл обратно. Сандорцов против него собралось много, а Аликсан оседлал тракт, по которому шло снабжение. Армия Мехала ничего не получала, а противники на своей земле и ни в чём не испытывали недостатка.

— А что вы можете сказать об этом Аликсане? — спросил Север.

— О нём чего только не болтали, — сказал Спур. — Откуда он взялся, никто толком не знает. Вроде бы откуда-то приплыл. Герцогство ему отдал король, после того как Олиманта убил родной брат. Из всей семьи удалось спастись только маленькой дочери герцога. Аликсану то ли шестнадцать, то ли уже семнадцать, но умён не по годам. Он ведь отвоевал герцогство у брата Олиманта без всякой поддержки со стороны короля, а дочь убитого герцога признал сестрой.

Лаций с Севером ещё долго поочерёдно задавали купцам интересующие их вопросы, после чего с ними простились, договорившись встретиться на следующий день.

— Беспокоит меня этот герцог, — сказал Север, когда писарь забрал свои записи и удалился делать копии с написанного. — У Мехала очень хорошая организация войск, близкая к имперской, и сам он хороший полководец, а какой-то мальчишка рушит его планы, да ещё меньшими силами.

— Да, — согласился Лаций, — очень деятельный молодой человек. Интересно, сколько всего он мог успеть за прошедшие полгода. А мы ещё вынуждены будем дать ему целый год на усиление. Он нам и через год не будет противником, но крови может попортить немало.

— Как бы не слишком много, — угрюмо заметил Север. — Если он с малыми силами умудрился такого натворить, то на что станет способен, укрепившись в своей провинции и создав профессиональную армию?

— Армия Мехала — это всё-таки не наши легионы, — возразил консул. — Или я чего-то не знаю? Как-то вы, Север, очень болезненно на всё это отреагировали. Какой вы получили приказ в отношении меня?

— Помимо приказов существуют правила работы, — стараясь не смотреть на Лация, ответил квестор. — Есть у нас в Сотхеме один человек… Его туда внедрили ещё при прежнем руководстве. Поймите, Лаций, я обязан давать информацию вам или другому вышестоящему, но делать это так, чтобы не подвергать риску своих людей. А вы всё-таки не работник стола.

— Так вот почему по Сотхему было так много материалов, — понимающе сказал Лаций. — Давайте я попробую угадать. Если вас так задела неудача войск Сотхема, значит, ваш человек имел непосредственное отношение к их подготовке. Я прав?

— Правы. Этот человек в своё время работал приказчиком у одного из купцов. В совершенстве овладел языком и прекрасно изучил местную специфику. Он в прошлом военный с большим опытом. Не так легко было подвести его к королевскому окружению, потому что в Сотхеме отношение к простолюдинам не лучше, чем в других странах. Сейчас он уже дворянин.

— Мехал умеет ценить услуги?

— Да.

— И какова цель нашего вмешательства? Для чего нам усиливать Сотхем?

— А вы ещё не поняли? Первоначально глава нашего стола ставил лишь задачу глубокого внедрения, но потом пересмотрел приоритеты. Война Сотхема с Сандором была неизбежной, так почему не постараться ослабить одно из самых сильных королевств? Меня тогда не было в разведке, и о многом могу только догадываться. По тому, как быстро поддержали и начали реализовывать ваши планы, можно сделать вывод, что подобные мысли были у многих из тех, кто вершит судьбы в империи, а вы, победив кочевников, только расчистили для них дорогу.

— Ладно, Север, мы с вами сегодня получили достаточно пищи для размышлений. Теперь я бы предпочёл ещё пищу материальную. Вы не против того, чтобы посетить нас и пообедать?

— Как-нибудь в другой раз. Я пока не проголодался, да и обед заказал хозяйке дома, где снимаю комнату.

— Молодая хозяйка?

— Лет двадцать.

— Ну, тогда отложим все дела до завтра. Приезжайте к нам утром. Позавтракаем и вместе направимся сюда.

Обед был ещё вкуснее ужина. После еды Юлия попросила мужа помочь уложить ей волосы, и в процессе укладки они оказались в кровати, после чего, уставшие, но довольные, заснули и проспали до вечера. Вечером жена попросила Лация показать ей море. Заложили карету, и консул, захватив на всякий случай меч, повёз жену в бухту, в которой купалось большинство жителей Лузанны. Ехали туда с полчаса по неплохой дороге. В это время в большой и красивой бухте с прекрасным пляжем не было никого, кроме них. Лаций приказал конюху отвернуться, и они, скинув одежду, долго плескались и дурачились в тёплой и кристально чистой воде. Вкусный ужин и фрукты стали достойным завершением дня.

— Я так рада, что мы сюда приехали! — искренне сказала Юлия. — Это так здорово: только ты и я! Хотя позже надо будет с кем-нибудь познакомиться. У тебя есть работа, а мне одной скоро станет скучно. Как твои дела?

— Пока работы не слишком много, но она интересная. Есть успехи, но мы только начали, и всё ещё впереди.

На следующий день Лаций с Севером до приезда своих агентов занимались разборкой бумаг и анализом полученных данных. Часа за два до полудня из порта двумя экипажами прибыли двенадцать мужчин. Все они отличались крепким сложением и были не старше сорока лет. Север разбил приехавших на две группы. Пять человек направлялись в Сотхем, поэтому их должны были отвезти к Титу Дмитру. Все они получили от молодого квестора инструкции и увесистые кошели, после чего на экипаже уехали к купцу. Антонисы приехали через час после отъезда первой группы, и за время ожидания каждому из семерых агентов были намечены первоочередные цели и выданы подробные инструкции и деньги. Самого перспективного агента направляли в герцогство Аликсан с заданием собрать всю возможную информацию как по самому герцогу, так и по создаваемой им армии. Плотный, чуть выше среднего роста, с мощными мышцами и кошачьей грацией движений, он почему-то внушал консулу инстинктивный страх. Лацию было стыдно, но он ничего не мог с собой поделать. Сам опытный воин, он боялся этого человека с приятным лицом и глазами убийцы.

— Где вы его откопали? — проворчал он, когда все агенты вышли во двор встречать купцов.

— Как-нибудь расскажу. Старайтесь поменьше с ним общаться и ни в коем случае не задирайте, — Север непроизвольно передёрнул плечами. — Это страшный человек, но в то же время самый способный из всех, обладает огромным опытом, в том числе боевым, и в совершенстве овладел языком королевств. Пойдём их проводим.

Отправив агентов, некоторое время сидели в саду, думая каждый о своём, а потом и сами разъехались по домам. Они выполнили первую часть операции, на очереди была вторая. Самое важное в агентурной работе — это связь, без которой все добытые сведения ничего не стоят. Если для доставки агентов использование купцов было делом естественным, то службу связи с агентами надо было создавать самим. Прикрытие было то же самое — торговля. Для этого нужно было создать фиктивный торговый дом, и открыть два его отделения в имперских факториях Сандора и Сотхема. В Сотхеме идеально подходил большой портовый город Барин, где имелась торговая колония империи, а в Сандоре выбрали Гонжон. Думали купить партию товаров, имеющих спрос в королевствах, и взять в аренду два небольших парусника. Официально они предназначались для подвоза товаров, но основным назначением должна была стать именно связь. Они не собирались надеяться на случайный корабль или ждать осени.

Утром следующего дня, приехав в резиденцию, Лаций увидел незнакомого чиновника с медальоном квестора.

— Лаций Савр? — спросил он, с интересом рассматривая юношу. — Я квестор Селий Кларт. Замещаю главу нашего стола и сегодня прибыл из столицы ознакомиться с тем, как у вас идут дела, и при необходимости оказать помощь. Давайте пройдём наверх и поговорим, Север уже там.

В допросной комнате сидел насупившийся Север, который поздоровался с консулом и опять уткнулся взглядом в пол.

— Не обращайте внимания, — кивнул на него Селий. — У нас тут свои дела. Я уже справился о ваших у младшего квестора, так что не буду донимать вас расспросами. В целом вы всё делали правильно, и у руководства стола нет к вам претензий. Я одобряю и идею создания своего торгового дома.

— Судя по виду Севера, вас что-то не устраивает в наших действиях?

— Скажем так, я просто хочу вас поправить в мелочах и немного дополнить. Вы хотите создать свой торговый дом, но для чего его делать фиктивным? Почему к этому не привлечь сведущих в торговле людей и не вести торговлю по-настоящему, а не только для вида? Вам помешают лишние деньги? Думаю, что нет. Да и прикрытие будет более надёжным. Теперь дальше. Вы допросили купцов и ознакомились с обстановкой в Сандоре на начало зимы или, скорее, на конец осени, поскольку новости имеют обыкновение запаздывать. И теперь на основании явно устаревших сведений собираетесь строить свою работу. Новости из-за пролива вы получите в лучшем случае через месяц, а в двух шагах отсюда располагается фактория, в которой наверняка уже появились сандорские купцы, приехавшие всего несколько дней назад. Кто вам мешает их посетить и поговорить? Предлогов для посещения фактории можно найти много, а сведения о том, что сейчас происходит в королевстве, для них не тайна, а повод поговорить за бокалом вина. Заодно присмотритесь и к их окружению. Вполне возможно, что найдёте достойную кандидатуру для вербовки. Одних денег может оказаться недостаточно, но можно пообещать и имперское гражданство. Для многих это достойная цель, ради которой стоит потрудиться. Я ещё несколько дней побуду в Лузанне, и младший квестор знает, где меня можно найти, так что в случае необходимости обращайтесь. Помогу всем, что в моих силах.

— Что он тебе сказал? — спросил Лаций, когда Селий попрощался и ушёл.

— Ничего хорошего, — мрачно ответил Север. — Я действовал на основании прежних установок, а теперь на них махнули рукой. Кто-то на самом верху очень сильно заинтересовался тем, что мы с вами делаем, иначе Селий сюда не примчался бы.

— План поддерживает император, так что вполне естественно, что руководство стола оказывает помощь, — сказал Лаций. — Да и не такая большая шишка этот квестор.

— Вы просто не в курсе наших дел. Император только одобрил ваш план, но сам не станет вмешиваться. Это для вас завоевание земель за проливом — дело вашей чести и величия империи. Найдётся много очень влиятельных людей, которые постараются к нему примазаться, а то и вовсе захватить в свои руки, оставив вам только право проливать свою кровь. Даже одна подготовка к вторжению потребует огромных средств, которые всегда частично разворовываются чиновниками. О королевствах за проливом я вообще молчу. Это новые земли, богатства живущих там народов и рабы. Это, наконец, новые должности! С одной стороны, такой интерес должен обеспечить нам поддержку, а с другой — я боюсь, что в наши дела начнут вмешиваться. Селий — только первая ласточка. Разведка — это такое дело, которое не терпит спешки и давления сверху.

— Мне показалось, что он высказал очень дельные мысли, — возразил Лаций. — Я сам хотел использовать приезжих, но ты мне отсоветовал.

— Отсоветовал, потому что раньше у нас такое не приветствовалось. Я же говорю, что на правила наплевали. Если бы раньше я предложил сделать гражданином империи перспективного агента, мне надавали бы по шее, и даже не посмотрели бы на отца.

— А кто у тебя отец?

— Сенатор Галий Лоран.

— Ладно, что теперь об этом говорить. Агентов мы с тобой отправили, теперь нужно, как и планировали, создавать свой торговый дом. Есть мысли, с чего начинать?

— С визита в сандорскую факторию. Раз руководство нас к этому подталкивает, будет глупо не воспользоваться. Лучше сходить вместе. Здесь нас никто не знает, тем более приезжие купцы. Повод для визита найти недолго, в этом Селий прав. И скрывать они ничего не будут, если захотим узнать, чем закончилась война. Что может быть естественней такого желания у людей, которые хотят заняться там торговлей? А заодно посмотрим на челядь. Агентов в большинстве случаев лучше вербовать среди слуг.

— Чем они хоть торгуют?

— Привозят мёд и воск, очень хорошее зерно и меха. Некоторые ещё торгуют льном и бумагой. От нас везут медь, вино, ткани и засахаренные фрукты. Иной раз вывозят и скульптуры, или наши купцы их продают под заказ. Это основное, а по мелочи есть ещё много разных товаров. От нас запрещается вывозить оружие, а о запретах с их стороны я не слышал.

— Вряд ли нам обрадуются в фактории, — задумчиво сказал Лаций. — Им не интересно, чтобы имперские купцы возили в королевство те же товары, какие возят они сами. Могут и наврать по поводу войны, чтобы отпугнуть соперников.

— Можно сказаться купцами, которые торгуют жемчугом и прочими драгоценностями, — предложил Север. — Этим тоже торгуют, но редко. Больших денег на такой торговле не сделаешь, особенно если безвылазно сидеть в порту.

— Насчёт фактории договорились, — кивнул Лаций. — Что будем делать дальше?

— Дальше вы пойдёте к нашим друзьям из службы охраны империи, — предложил Север. — Мы в Лузанне люди новые, а они здесь всех знают, вот пусть и посоветуют вам кого-нибудь из купцов, кто смог бы заняться нашим делом.

— А где ваши собственные люди? Неужели на весь филиал только стражник с писцом?

— Был у нас здесь свой работник, но он умер два года назад. Простыл осенью, слёг и уже не поднялся. Когда людям за семьдесят, такое бывает. Казначейство быстро сократило его должность, несмотря на то, что в здешнем порту чужая фактория. Это было в то время, когда я поступил работать. Думаю, что надо затребовать из столицы двух работников, чтобы не разрываться самим. Это сейчас немного работы, а после точно не управимся. Я, наверное, сбегаю к квестору и изложу эту просьбу от вашего имени. Обещал помочь, вот пусть и помогает! Но это уже после визита к купцам. Когда к ним поедем?

— Давай сейчас? — предложил Лаций. — Придумаем себе имена и поменяем одежду. Поедем сначала ко мне, а потом завернём к тебе. А в порт возьмём наёмный экипаж.

Порт от остального города отгораживала стена высотой в два человеческих роста. У ворот, через которые провозили грузы, стоял большой караул, производивший их досмотр, а возле других, меньших по размеру, были лишь трое стражников, проверявших, кто из приезжих и по какой надобности покидает территорию порта, и взимающих с них плату за проход. Когда их экипаж подкатил к караулу, Север достал из выреза туники свой медальон и молча показал стражникам, которые тотчас же поспешили распахнуть ворота.

— Не люблю порты из-за рыбной вони! — сказал Север консулу. — Вроде и рыбы здесь нет, а всё равно воняет тухлятиной. И как они только живут здесь по два месяца? Я бы только из-за этой вони не стал купцом! Нам ехать почти в самый конец, к складам. Фактория — это огороженные общим забором склады и несколько жилых домов.

Когда экипаж подъехал к нужному месту, Север приказал извозчику ждать, а сам подошёл к калитке, устроенной рядом с воротами, и громко постучал сначала кулаком, а позже, когда на его стук никто не отреагировал, ногой. В одном из домов отворилась дверь, и к калитке подошёл молодой крепкий парень с симпатичным лицом.

— Что нужно господам? — спросил он на имперском, произнося слова правильно, но с заметным акцентом.

— Мы хотим встретиться и поговорить по торговому делу с кем-нибудь из купцов, — сказал Север. — Есть они в фактории? Или в этом году ещё никто не приехал?

— Мы приплыли три дня назад, — ответил парень, — а больше пока никого нет. Хозяин говорил, что позже должны быть ещё несколько купцов. Его самого сейчас нет, а куда и по какой надобности уехал — этого мне не докладывали.

— А ты сам кем будешь, милейший? — спросил подошедший к калитке Лаций.

— Я Ольд Орди. Нанялся охранником к купцу Альберу Содеру.

— Ты и сейчас охраняешь его имущество? — продолжил расспрос Лаций.

— Нет, сейчас не моя очередь.

— А почему не в городе?

— А что там делать, если в кармане не звенит серебро? — ответил Ольд. — Мало того что девки дороги, так ещё надо платить за выход. Вот выплатит хозяин деньгу, тогда другое дело!

— Ты и на нас мог бы неплохо заработать, — предложил Лаций. — Нам надо было поговорить с твоим хозяином, чтобы узнать, как обстоят дела в королевстве. У вас же была война? А нам скоро отплывать с товаром. А как ехать, ничего не зная? Я думаю, что если на месте нет хозяина, то нам и ты сгодишься. Только не вести же разговор, стоя по разные стороны забора. Раз ты сейчас свободен, приглашаю проехать с нами в трактир. С тебя рассказ, а с нас — угощение. Само собой, дадим и серебро. Хватит на одно посещение весёлого дома. И с нами тебе не придётся платить на воротах.

— Ну если не платить, тогда можно, — согласился Ольд. — Только, господа хорошие, плату завсегда нужно обговорить заранее. Я могу всё рассказать, а что за это буду иметь, кроме выпивки?

— А это будет зависеть от твоего рассказа, — засмеялся Север. — Десять серебряных получишь в любом случае, а окажешься хорош как рассказчик, дадим ещё столько же.

— Это другой разговор! — Ольд ухватился обеими руками за верх забора и, оттолкнувшись ногами, оказался по другую его сторону.

— Не хочу тревожить остальных, чтобы запирали за мной калитку, — объяснил он. — Поехали, что ли?

Глава 4

— И что вас интересует, господа? — спросил Ольд.

Они только что приехали в один из лучших трактиров в центре Лузанны, выбранный Севером за отменное качество вина. Для наёмника можно было выбрать заведение поскромнее, но Лаций решил совместить его рассказ с обедом и не собирался экономить на собственном желудке.

— Для начала расскажите нам, чем закончилась война, — сказал консул. — И не забывайте закусывать, а то вино ударит в голову и вы не отработаете затраченных на вас денег, не говоря о том, что придётся забыть о весёлом доме.

— Всё закончилось в конце зимы или в начале весны — я точно не знаю. Герцог Аликсан не захотел положить в битве свою армию и предложил Мехалу убираться в Сотхем. Тому, наверное, тоже не хотелось лишаться остатков армии и головы, поэтому без споров сложил оружие и под конвоем покинул наше королевство.

— А почему и здесь Аликсан? — не понял Лаций. — А где были король и остальные герцоги?

— Так вы, господа, оказывается, вообще ничего не знаете! — ухмыльнулся Ольд. — Всех предал герцог Марди. В бою под городом Дарком он нанёс остальным удар в спину. Кто-то прорвался, кого-то побили, но в результате все герцоги разбежались по своим столицам, а король из своей сбежал. Заявился с какими-то войсками во дворец Аликсана и попытался захватить его провинцию. Я думаю, он рассчитывал на то, что Алексан не вернётся из похода, но при этом изничтожит Мехала. Но у него ничего не вышло. Все его войска были окружены верными герцогу дворянами, а самого короля заставили отдать свои земли Аликсану и Лантару, после чего выгнали. Я не знаю, с какого здесь бока герцог Лантар, но о короле больше никто не слышал. Аликсану после этого предлагали корону, но он умён, поэтому отказался от неё в пользу герцога Рошти, который у нас сейчас и правит.

— Так у Аликсана теперь две провинции? — задумался Лаций.

— Почему две? — сказал Ольд. — Не две, а три. Провинция Парнада осталась без герцога, так её ему тоже отдали. Правда, она разорена, но он всё быстро поправит, уж больно умён.

— А его армия? — спросил Север.

— Что вы хотите знать? — не понял Ольд.

— Нам интересно знать, велика ли его армия, — сказал Север. — Ведь у Мехала она была огромной, а получается, что он проиграл не королевству, а только герцогу Аликсану.

— Так и было! — подтвердил наёмник. — Он собрал очень большую армию и продолжает её увеличивать. И воюет не так, как другие, а со всякими хитростями, поэтому и потери у него невелики.

— А зачем ему в мирное время такая армия? — поинтересовался Лаций. — Ведь на её содержание тратится уйма денег.

— Так ведь Мехала пришлось отпустить, да ещё с войском! Думаете, он простит обиду? Аликсану сейчас без большой армии никак нельзя!

— А откуда он сам? — спросил Север. — У него есть семья?

— Говорят, что его принесло на корабле штормом откуда-то отсюда, — ответил Ольд. — Но вроде не из самой империи, а из какого-то королевства далеко на севере. Все на том корабле погибли, остался один он. А семья есть, как же без семьи? Жена у него умница и красавица, и сестра есть. Эта сестра, когда ей было всего двенадцать, избила до полусмерти какого-то графа из свиты бывшего короля, когда тот захотел раздвинуть ноги одной из её служанок. Об этом известно всем в королевстве. Сейчас-то ей уже на год больше. Вроде бы за ней ухлёстывает принц Барни. А драться её учил брат!

— А как остальные герцоги смотрят на то, что есть кто-то сильнее их всех? — поинтересовался Север.

— А он не зарится на их земли, зато в королевстве стало спокойнее. Так чего им-то беспокоиться? Вот королю, думаю, такое вряд ли по душе.

— А что вы говорили о его хитростях? — вспомнил Север. — Как он воюет?

— Здесь я вам ничего рассказать не могу, — покачал головой Ольд. — Сказал, потому что это известно всем, а что за хитрости, надо спрашивать у тех, кто с ним воевал, или у короля Мехала.

— А это мысль! — задумался Лаций. — Вы поняли, о чём я говорю, Север?

— Потом, — ответил квестор, показав глазами на захмелевшего сандорца. — Послушайте, Ольд, вы никогда не думали остаться жить в империи? Из всех известных государств наше самое богатое и безопасное.

— Вы за это право дерёте такие деньги, что мне их нипочём не собрать!

— Если будете работать только на своего купца, то вы правы, — сказал Север, — а если ещё и на нас, то мы дадим вам и деньги, и право стать нашим гражданином!

— Правда, что ли? — пьяно изумился наёмник. — Так я завсегда готов! Денег-то много будет?

— Сколько вам платит купец? — спросил Лаций.

— Десять монет серебром в декаду.

— Мы будем доплачивать в два раза больше, пока вы здесь, ничего не требуя взамен, — пояснил Север. — А вот когда вернётесь домой, вам придётся на нас поработать. Но и оплата будет намного больше. А через год станете гражданином империи без всяких выплат!

— Я согласен! — заявил Ольд. — Вы не думайте, что я пьян! Ну выпил немного, но от своего слова не отступлю!

— Ну что? — сказал Север, когда они час спустя вернулись в здание разведки. — Вот мы с вами и узнали самые последние новости, к тому же завербовали неплохого агента. Ещё бы он поменьше пил… Только меня эти новости не обрадовали.

— Да ерунда всё это! — отмахнулся Лаций. — Ну есть один сильный противник, так даже интересней! Вы хорошо слушали рассказ? На них напали, и спасение было только в единстве, а все герцоги после первой же неудачи разбежались по своим столицам! Такое королевство не имеет права на существование! Думаете, когда нападём мы, будет по-другому? Ну и зря! Все точно так же разбегутся, надеясь неизвестно на что. А Аликсан нам всё равно не противник, какую бы армию он ни собрал! Нужно быстрее создавать торговый дом и налаживать связь. Наверняка ваш человек при дворе Мехала должен знать все подробности войны и уловки этого герцога. Скорее всего, он и в походе был с королём. Вот от него-то всё и узнаем!

— Если он не погиб. Мог сгореть в том же лесном пожаре.

— Мне не нравится твоё настроение! Как приехал этот квестор, так тебя словно подменили. Ты в состоянии к нему идти? А то я малость перебрал вина и не пойду к нашим ревнителям раньше завтрашнего утра.

— А я пойду сегодня. Не хочу такое откладывать. Да и пил я меньше, хотя Селий всё равно заметит.

До дома, в котором остановился Селий Кларт, было недалеко, поэтому Север решил пройтись пешком, оставив консула дожидаться карету. В трактире он выпил всего пару бокалов вина, поэтому внешних признаков опьянения не было, но в голове шумело и немного путались мысли. Он дошёл до нужного дома, постучал в дверь и дождался, когда откроют. Хозяйка уже знала Севера, поэтому пропустила его в дом и сообщила, что у господина квестора гость.

— Вы можете подождать в гостиной, пока он освободится, — предложила она юноше. — Поднимитесь на второй этаж, а потом поверните налево.

Север послушно поднялся на второй этаж, свернул направо и дошёл до комнат, которые занимал Селий, пытаясь сообразить, где здесь может быть гостиная. Потянув за ручку единственную дверь, он услышал доносившийся из соседней комнаты голос квестора и застыл на месте, вслушиваясь в разговор.

— Я всё-таки думаю их не трогать, — говорил Селий. — Консулу это дело поручил сам император, и Сенат утвердил его кандидатуру, а молодому Лорану я накрутил хвост, поэтому он в ближайшее время будет лезть из кожи, лишь бы добиться результатов.

— Вам виднее, — ответил квестору чей-то голос. — Просто я считаю, что такое важное дело нельзя поручать ещё слишком молодым и неопытным людям.

— Зря вы так, сенатор, — засмеялся Селий. — Они, конечно, молодые, но я не назвал бы их неопытными. Да и чем они занимаются? Разведка не так уж много значит в подготовке, а строительство кораблей и армия поручены совсем другим людям. Да и времени ещё много, и всё можно переиграть. Давайте подождём месяц и посмотрим, что они нароют. А я ненавязчиво проконтролирую их работу.

Север тихо прикрыл дверь и вернулся к лестнице.

— Уже уходите? — спросила увидевшая его хозяйка. — Господин квестор освободился?

— Я не слишком хорошо себя чувствую и не буду ждать, — ответил Север. — Зайду к нему завтра.

— Много пришлось выпить? — спросил «купец» Альбер Содер вернувшегося Ольда.

— Почему пришлось? — засмеялся тот. — Отличное вино. К нам такого не возят. А выпил пару кувшинов. Опьянел, конечно, но в меру. Они не ограничились рассказом об обстановке в королевстве, так что я теперь по совместительству их человек.

— И много обещали заплатить?

— Двадцать серебряных в декаду.

— Жмоты!

— Так и делать ничего не нужно, — засмеялся Ольд, — а мне на девочек хватит. Они здесь одна лучше другой. Все, между прочем, выкрадены пиратами с побережья Сотхема.

— Ладно, тебе бы только баб валять. Рассказывай дальше.

— А почему бы и не повалять, если есть такая возможность? Никакого дела у меня здесь не будет. Завербовали с прицелом на использование, когда вернёмся домой. И о чём это говорит?

— Империя заинтересовалась королевствами за проливом, — сказал Альбер. — Первой целью, скорее всего, будем мы. И начнётся всё не этим летом.

— Вот и я так думаю, — согласился Ольд. — А ты как съездил?

— Да так, — неопределённо ответил Альбер. — Встретился кое с кем из здешнего дна. Дорого берут, сволочи. Но теперь, если здесь появятся Марди или бывший король, мы об этом узнаем.

— Я могу зайти, ваше величество? — спросил верховного короля союза королевств Ольдара его канцлер Фрей Лобер.

— Мог бы и не спрашивать, — ответил король. — Если бы я был с женщиной, дверь была бы заперта, в остальных случаях вход для тебя свободен. С чем пришёл?

Они были не во дворце, а в большом охотничьем доме, в котором король проводил большую часть лета, сократив число слуг до минимума и переложив на это время все свои обязанности на канцлера.

— Вы выражали недовольство тем, что наш друг в Сенате слишком дорого обходится казне без всякой видимой пользы…

— Хочешь сказать, что появилась польза?

— От него прилетел стриж. Сенатор сообщает, что следующим летом империя начнёт воевать с королевствами за проливом. Первым таким королевством, по-видимому, будет Сандор.

— Разгромив кочевников, они получили передышку, — сказал король. — Лет через десять Степь всё равно вернётся, но им хватит этого времени. А вот для нас усиление империи может оказаться гибельным. Нам не нужны земли за проливом, но мы не можем не отреагировать. Драться здесь… Император наверняка оставит те легионы, которые дежурят на нашей с ним границе, да и в Мирии останутся войска.

— У нас есть только два варианта действий, — сказал канцлер. — Или воспользоваться тем, что они вывезут за пролив половину своих сил, и попытаться быстро покончить с империей, или самим захватить часть земель в варварских королевствах, чтобы ограничить рост её могущества.

— Быстро покончить не получится, и ты это прекрасно знаешь, — покачал головой король. — За последние сто лет наша граница укреплялась с обеих сторон. Там столько этих укреплений, что, пока ты их будешь брать, они успеют вернуть армию.

— Значит, будем завоёвывать соседнее с Сандором королевство?

— Мы не будем завоёвывать королевство, Фрей, — покачал головой король. — Нам это ни к чему. Мы просто захватим его земли. Населению надо дать возможность бежать к соседям. Тех, кто не успеет или не захочет уйти, уничтожим. Нам ничего не нужно в тех землях, зачем же взваливать себе на плечи такую обузу, как управление несколькими миллионами бесполезных для нас дикарей? Если в горах найдётся что-то полезное, всегда можно будет завезти рабов для его добычи.

— Нам давно нужно увеличивать галерный флот…

— Намекаешь на то, что там нужно набрать рабов? Мы мало отлавливаем их в лесах севера? Наберёте, я не возражаю. Можно даже набрать девушек для весёлых домов, если вам надоели лесные дикарки. Но всех остальных…

— Я понял! — поспешно сказал канцлер. — Ударим одновременно с империей?

— Так будет лучше всего. Нам, как и императору, нужно время на подготовку. Флот мало приспособлен для высадки десанта и перевозки лошадей. Что нам известно о противнике?

— Ничего, кроме названия и примерной численности населения. Мы вообще не занимались дикарями, никто даже не знает их языка. Разве что поговорить с молодым графом Годером.

— А что может знать Годер?

— Два года назад во владениях Годеров штормом выбросило корабль с чужаками. Согласно закону их всех тут же убили. Всех, кроме одной девушки, которую спас оказавшийся там молодой граф. По слухам, она из знатной семьи и очень красива. Теперь она живёт в их замке и вынашивает ребёнка. Язык давно выучила, так что сможет говорить.

— А Годеру, значит, закон не писан, — усмехнулся король. — Ну и ладно, от одной девицы не будет вреда, даже получим пользу. Пусть кто-нибудь съездит к Годерам и выяснит всё, что нам может быть полезным. И нужно собрать королей. Займись этим сам.

— Если не изменится ветер, завтра должны быть на месте, — сказал Спур Антонис стоявшему у борта Гелу Догерту. — Вы сразу найдёте жильё в городе или некоторое время поживёте у нас?

Гел нравился купцу, хоть и вызывал инстинктивное опасение. Сам очень сильный от природы, Спур уважал силу в других, а в этом парне её было с избытком. И умом боги его не обидели, в отличие от многих других здоровяков, в чём Спур мог убедиться, беседуя с Гелом о Сандоре. Остальные просто запоминали то, что он говорил, а Гел часто задавал уточняющие вопросы, касающиеся действительно важных вещей, о которых купец забыл упомянуть.

— Мои товарищи останутся на несколько дней, — ответил Гел. — Заодно помогут вам с выгрузкой товаров. А я сразу уйду, если только приплывём не слишком поздно.

Антинис потоптался по палубе и ушёл в душную каюту, а Гел ещё долго стоял у борта, слушая плеск волн и вдыхая свежий морской воздух. Несмотря на свою богатую приключениями жизнь, в плавании он был впервые. Стемнело, и небо усыпали яркие звёзды. Луны не было, поэтому он хорошо видел слабое свечение воды, более яркое за кормой в расходящейся после корабля полосе следа.

В душе лучший оперативник стола внешней разведки был романтиком. Ещё мальчишкой, переделав все дела на отцовой ферме, он бежал на ближайший холм, забирался на его вершину и лежал, наблюдая за бегущими по небу облаками. Летом у них был причудливый вид, который они постепенно меняли, проплывая над наблюдавшим за ними мальчишкой. А потом случился набег, а имперский патруль то ли его пропустил, то ли сам попал в засаду. Скотоводов не успели предупредить, и чудом уцелевший Гел остался один на один с миром, без крова, без семьи и даже без медяка в кармане. Мальчишку подобрали легионеры, которые отвели его в ближайшую крепость. Там он и прожил следующие несколько лет, сначала помогал поварам, а позже прибился к третьей сотне пятого легиона. Здесь за него всерьёз взялся сам сотник, который годом раньше потерял от болезни сына и решил усыновить сильного и смышлёного мальчишку. За год Гел подрос, раздался в плечах и научился неплохо владеть мечом и копьём. А потом легион ушёл отражать очередной набег. В тот раз Гела с собой не взяли, а когда вернулись, десятник молча отдал меч его несостоявшегося отца. Потрёпанную сотню убрали из Мирии, а потом вообще перевели в самую северную, граничащую с лесами провинцию — Гальнию. Здесь не было такой напасти, как кочевники, была другая. Из простиравшихся на многие сотни миль лесов на пограничные посёлки империи делали набеги многочисленные племена лесных жителей. Хорошо, что они враждовали между собой, поэтому нападавших было немного. Главным было вовремя обнаружить лесовиков, тогда от них легко отбивались. Здесь Гел научился без промаха стрелять из лука и метать всё, что могло лететь и втыкаться. Кроме того, один из легионеров, которому парень чем-то понравился, взялся учить его бою без оружия. Когда-то очень давно это вид боевого искусства был широко известен, но потом забылся, как и многое другое. Так Гел и остался бы в сотне, если бы не приехавший с проверкой квестор. Проверка показала, что живущий в казармах юноша не значится в списках пятого легиона. Сотник был в отъезде, и чем-то недовольный проверяльщик выгнал Гела из лагеря. Тот ушёл в ближайший город начинать новую жизнь с мечом на поясе и кошелём серебра, который ему в складчину собрали легионеры. Кем он только потом не был, и чем только не занимался! Довелось обучиться и грамоте. Перед тем как его забрали в разведку, Гел служил десятником стражи во втором по величине городе империи и отличился тем, что навлёк на себя гнев главарей гильдии убийц и ухитрился больше полугода оставаться в живых, в отличие от десятка гильдийцев, которых посылали по его душу. Их всех закопали за городской стеной, в том месте, где хоронили всякий сброд.

В разведке Гелу поначалу было скучно, но потом он пристрастился к чтению и по полдня не вылезал из столичной библиотеки. Отличавшийся исключительной памятью парень без труда выучил и основной язык союза королевств, и тот, на котором говорили в королевствах за проливом. Он с радостью взялся за выполнение нового задания. В столице, конечно, много развлечений, но долгое сидение на месте претило его деятельной натуре.

Им повезло: ветер не утих и не поменял направления, и вскоре после рассвета показался берег, а через два часа вошли в бухту порта. Ещё столько же времени заняли манёвры, причаливание и объяснения с портовой стражей, после чего команда вместе с агентами занялась переносом груза в расположенную в трёх сотнях шагов факторию. Гел не принимал в этом участия, а сразу же после таможенных формальностей отправился в город. Немного побродив по его улицам, он зашёл в один из трактиров поприличнее. Заказав обед, парень с удовольствием поел, после чего подошёл к хозяину заведения.

— Любезный хозяин, вы не откажитесь дать совет? — спросил он у сидевшего за отдельным столом толстяка с обманчиво добродушной физиономией. — Я в этом городе человек новый и совсем его не знаю. Где можно купить хорошего коня, чтобы после такой покупки не ездить на нём голым?

— Можете купить у меня! — предложил тот. — В моей конюшне есть один на продажу. Пять золотых — и он ваш, причём вместе со сбруей. Нипочём не отдал бы так дёшево, если бы он мне самому не достался даром.

— И что нужно сделать, чтобы даром получить коня? — задал вопрос Гел, видя, что трактирщику хочется поговорить.

— Вам для этого нужно стать трактирщиком, — засмеялся тот. — Какие только люди не приходят в мой трактир! Постоянно случается не одно, так другое. Вот и хозяин этого коня малость перебрал вина и поссорился с кем-то из наёмников. Слово за слово, и они схватились за мечи, но разбираться пошли на площадь. Хозяину коня в тот вечер не повезло, а его родичи здесь не объявились.

— Если конь понравится, я возьму его за такую цену, — согласился Гел. — Подскажите ещё, как отсюда проще всего добраться до Ордага? Хочу завербоваться в армию герцога Аликсана.

— Хорошее дело! — одобрил трактирщик. — Только не советую пускаться в дорогу одному. Ехать нужно морским трактом, который начинается от южных ворот города. Летом путь до столицы Аликсана займёт у вас дней семь-восемь. Большая часть пути совершенно безопасна, но есть ещё места, где рискованно путешествовать в одиночку. Поезжайте к южным воротам и зайдите на постоялый двор «Сотник». В нём останавливаются одиночки вроде вас, которые поджидают подходящих попутчиков. Так вы идёте смотреть коня?

Конь Гелу понравился, и он сразу же за него расплатился, закрепил свои дорожные сумки и, справившись напоследок, как ехать к южным воротам, покинул трактир. Ехать из одного конца Гонжона в другой пришлось с полчаса, и ещё ушло время на поиски нужного постоялого двора. На вопрос его владельцу, есть ли желающие ехать трактом, тот смерил Гела оценивающим взглядом и ответил, что попутчиков нет, есть попутчица.

— Только ты, мил человек, если есть какие мысли, лучше их оставь, — сказал он парню, прежде чем тот успел отказаться. — Это наёмница, которая, не поморщившись, отрежет тебе всё, что ей покажется лишним.

Такая характеристика заинтересовала, поэтому Гел захотел взглянуть на наёмницу. Хозяин поманил рукой слугу и отправил его наверх за постоялицей.

— Кто едет в Ордаг? — спросил приятный женский голос.

Гел поднял глаза и увидел спускавшуюся по лестнице женщину лет двадцати пяти, невысокую и стройную, с приятным лицом и короткой стрижкой.

— Я собираюсь, госпожа! — ответил он.

— Странный у вас акцент, — сказала она, с интересом глядя на парня. — Зачем едете в столицу? Или это секрет?

— Хочу завербоваться в армию герцога, — ответил он, проигнорировав её слова по поводу акцента. — И мне не с руки ждать других попутчиков. Если согласны, можем поехать вдвоём, меня можете не опасаться.

— Хозяин, я съезжаю! Пусть приготовят моего коня и заберут вещи, — сказала наёмница и подошла к юноше. — Меня зовут Лади.

— Гел, — представился он. — Так удобно носить? — кивнул он на мечи, которые у Лади были закреплены на спине.

— Если короткие клинки, то удобно, — ответила она. — В ногах не путаются, и руки остаются свободными. Забирай своего коня, и поедем. Если выедем сейчас, до ночи успеем доехать до ближайшего города. А поужинаем в придорожном трактире, будет один в удобном месте. Я ездила по этому тракту уже раз десять.

— Сандек! — сказал Сергей. — По-имперски ужин будет сандек.

— Неправильно! — возразила Альда. — Сколько можно повторять? Санэк, а не сандек. Сандек это не ужин, а мужское седло.

— Тяжёлый язык, этот имперский! — вздохнул Сергей.

— Не тяжелее твоего русского, — сказала жена. — Пока его выучила, измучилась!

— Зато теперь мы с тобой можем говорить на любые темы, и никто ничего не поймёт.

— Я пойму! — встряла в разговор Лани, оторвавшись от книги, которую она читала здесь же на кушетке в гостиной брата.

— Молчала бы лучше! — засмеялся Сергей. — Поймёт она! Хорошо, если запомнила три сотни слов, на большее не хватило терпения.

— Не три, а четыре!

— Ты мешаешь заниматься, — сказал брат, — да и мы тебе мешаем читать. Тебе скучно одной?

— Меня из гостиной выжил Алекс со своей дамой сердца! Они там готовят уроки, а я мешаю. Вот надо было брать им учителя?

— А почему не у себя?

— У Алекса в комнате маленький стол, — объяснила Лани. — Одному за нем нормально, а двоим тесно. А поскольку они всё делают только вдвоём…

— Ладно, на сегодня хватит, — сказал Сергей. — Песок в часах закончился. А стол ему завтра заменим. И учти, что к осени и у тебя будут учителя. Хватит уже бездельничать, и так больше года читаешь одни книжки! Да ещё было бы что-нибудь полезное, а то одна ерунда! Мне будет стыдно перед Ивом за такую невесту для его сына.

— У меня много других достоинств! — возразила сестра. — Перечислить?

— Как-нибудь в другой раз. Послушай, Лани, мы завтра уезжаем в замок и будем отсутствовать два дня, а Газлы ещё не вернулись из своего баронства. К тебе будет просьба присмотреть за молодёжью, чтобы они не сожгли дворец. Возьмёшься?

— А что мне за это будет?

— Посмотри на неё! — обратился Сергей к жене, показывая рукой на Лани. — Ей только тринадцать, а уже научилась шантажировать родственников. А кто из неё вырастет лет через пять?

— Ладно! — проворчала Лани. — Не понимаешь шуток. Поезжайте спокойно, присмотрю я за племянником и его невестой. Только на два дня!

— Поедем верхом или в карете? — обратился Сергей к жене.

— Конечно, в карете! — ответила Альда. — По ровной дороге, да ещё с этими твоими… рессорами, в ней ездить одно удовольствие. Не трясёт и не наглотаешься пыли. А лошадей пусть охрана возьмёт в повод. Если получится съездить к соседям, поедем верхом на своих лошадях. А то дали мне в прошлый раз кусачую кобылу!

— Командир наших кавалеристов клялся и божился, что та кобыла никого ни разу не укусила, — засмеялся Сергей. — Наверное, это я ей сильно понравился, а ты полезла целоваться, вот она и ревновала!

— Это ещё вопрос, кто к кому полез!

— Слушайте, будьте людьми! — рассердилась Лани и бросила книгу на кушетку. — В парке тепло, шли бы вы туда? Мешаете ведь!

— Всё, уже ухожу! — поднял руки Сергей. — Ко мне сейчас должен подойти Севорж, так что я вас на время покину.

Он вышел в коридор и направился к своему кабинету, но на полпути столкнулся с идущим навстречу генералом.

— Я узнал у Рашта, что тебя ещё не было, и решил подойти сам, — сказал Ланс. — Обдумал значки?

— Я решил сильно не мудрить, — ответил Сергей. — У нас в армии у офицеров были погоны на плечах, чтобы сразу было видно звание. Мы сделаем так же, но вместо погон у лейтенанта на плече будет одна нашивка, у майора — две, а у полковника — три. А у генералов вместо полосок будет одна вот такая звезда. Держи рисунок, отдашь швеям. Знамёна полкам придумаете сами. Эмблемы в виде зверей и птиц лучше оставить, а для красоты вышить ещё мой герб.

— Может быть, всё же увеличим размер пехотного полка и уменьшим их количество? — предложил Ланс.

— Не стоит, — не согласился Сергей. — И так уже увеличили до тысячи человек. Тысяча в пехоте и пятьсот в кавалерии. Сейчас у нас двадцать один пехотный полк и шесть кавалерийских. Отдельно будем формировать артиллерию из расчётов баллист, обозников и их охраны, плюс ещё два батальона: инженерный и снабжения. Медики и стрелки распределены по всем полкам. Фактически мы с тобой уже создали армию. Закончим с артиллерией и вспомогательными подразделениями и наберём ещё по полку кавалерии и пехоты. И всё, больше нам не потянуть!

— А казачьи деревни?

— Пять деревень мы заложили, позже построим ещё столько же. Но это всё-таки не регулярная армия. Дадут тысячу всадников для вспомогательных целей — уже будет прекрасно. Но к следующему лету вряд ли все успеют подготовиться, хорошо, если будет половина.

— Мне ехать с вами на испытания?

— А как у тебя со временем?

— Я не хочу отлучаться на два дня.

— Тогда не нужно. Это только первые пробы. Посмотрю, что они там наварили, опробуем баллисту, а потом уже решу, запускать всё в производство или пока ещё рано.

Глава 5

Когда Лаций обратился за помощью в службу охраны империи, ему посоветовали взять в дело разорившегося купца Альта Морфа.

— Благодарю! — выдавил из себя улыбку консул. — Я всё-таки рассчитывал вести дело с прибылью, чтобы увеличить возможности стола.

— Зря вы так отреагировали, — усмехнулся его собеседник. — Люди разоряются по самым разным причинам, и далеко не всегда в этом есть их вина. Этот купец как раз из таких. Он долго вёл дело очень успешно, но потом наступила полоса невезения. По невыясненной причине пропал один из его кораблей, через месяц попал в шторм и затонул другой, вёзший выручку за весь сезон, а вскоре заболела и умерла жена, с которой купец прожил душа в душу двадцать лет. Такое может сломить и стойкого человека. Поначалу он впал в отчаяние, но вскоре опомнился и взялся спасать всё, что ещё было возможно. Из первой гильдии съехал в третью, а потом и вовсе бросил торговлю. Своё дело продал, чтобы обеспечить приданым единственную дочь, а сам теперь очень скромно живёт на остатки сбережений.

— Это другое дело! — повеселел Лаций. — Спасибо вам за помощь. Как мне его найти?

Альт Морф оказался ещё не старым мужчиной. Он внимательно выслушал Лация и согласился взяться за дело с условием удержания в свою пользу четверти всех доходов. Консул подумал и согласился. Как скоро выяснилось, он не прогадал. Альт оказался очень знающим и деятельным купцом. Получив в своё распоряжение крупную сумму, он уже через пять дней отправил в Сандор взятый в аренду корабль с товарами и нанятым приказчиком, а завтра такой же корабль должен был отчалить из порта Лузанны и взять курс на Сотхем. В самой Лузанне был куплен небольшой дом, в котором Морф оборудовал свою контору.

— Послушайте, Север! — сказал Лаций. — У меня родилась идея. Почему бы вам самому не сплавать в Сотхем? Сядете завтра на наш корабль и через несколько дней будете в фактории. А дальше уже действуйте по обстоятельствам: или отправьте связным одного из наших агентов, или съездите в столицу сами. Если правда то, что Мехал настроен к нам дружески, никакой опасности в такой поездке нет, а узнать можно много. Всё равно здесь пока нечего делать, а я постараюсь через две декады отправить за вами корабль.

— Вообще-то, отец запретил мне покидать империю, — ответил Север, — но меня передали в ваше подчинение, поэтому, если я получу приказ, выполню его с удовольствием. Я выучил язык, так что не вижу сложностей.

— Считайте, что вы его уже получили! — обрадовал его Лаций. — Только постарайтесь никуда не влезть, чтобы мне потом не разбираться с вашим отцом и не посылать за вами людей. Хорошо владеете оружием?

— И оружием, и всем, что можно использовать вместо него, — заверил консула Север. — Не беспокойтесь, ничего со мной не случится. Вы, главное, вовремя пришлите корабль, чтобы я там не застрял до осени.

Опасения Гела, что женщина будет задержкой в пути, не оправдались. Её кобыла оказалась ещё резвее его жеребца, и Лади скакала впереди, а Гел держался сзади и чуть в стороне, чтобы не дышать пылью. Двигались лёгким галопом, временами переходя на шаг. К вечеру остановились поужинать в придорожном трактире. Трактирщик сделал пристройку для ночлега путников и даже сам предложил им комнату, но Лади отказалась.

— Нет смысла у него ночевать, — объяснила она спутнику. — Мы успеем добраться до города, до того как стража закроет на ночь ворота. Выспимся и утром продолжим путь. А если здесь остановимся, завтра полдня потеряем в городе или заночуем в поле, потому что после Золема долго не будет жилья. Дальше с этим легче. Советую не ковыряться в мясе, а плотно поесть. Это твоя последняя еда на сегодня.

— А почему? — спросил он. — Разве запоздавших постояльцев не кормят?

— Кормят, но мы вселимся очень поздно, а дадут то же мясо. Не знаю, как ты, а я не ем мясо на ночь.

Всё вышло так, как говорила наёмница. После ужина продолжили скачку, всё чаще пуская уставших лошадей шагом, и, когда начало смеркаться, увидели стены и башни Золема. К городским воротам подъехали незадолго до того, как их собрались запирать. Заплатив за въезд, поспешили добраться до постоялого двора, пока совсем не стемнело.

— Вам одну комнату на двоих? — спросил недовольный таким поздним вселением хозяин.

— Можно одну, если у вас в ней две кровати, — ответила наёмница.

Когда он ушёл, Лади закрыла засов, не стесняясь Гела, сняла одежду и легла в кровать.

— Полезешь ко мне ночью — оторву яйца, — пообещала она, повернулась на бок и тут же уснула.

Он бросил вещи в угол, положил у кровати меч, чтобы был под рукой, и последовал её примеру. Утром проснулся первым, разбудив Лади скрипом кровати, встал, оделся и, чтобы не мешать, вышел из комнаты. Наёмница одевалась ненамного дольше и вскоре спустилась в трапезный зал. Они встали слишком рано, поэтому завтрак пришлось ждать. Некоторое время сидели молча, потом Гел спросил:

— Ты всегда такая? Я имею в виду, сторонишься мужчин? Или ты из тех женщин, которые обходятся без них? Может, я вызываю у тебя отвращение? Не подумай, что я к тебе клеюсь, просто интересно.

— Нет, я нормальная, — ответила Лади, не рассерженная его любопытством. — Причин две. Я недавно потеряла любимого человека, и ещё слишком свежа боль потери. Кроме того, мы с тобой не герцоги, чтобы требовать помывку, да ещё на ночь. После дня скачки в этом костюме, — она провела рукой по своей кожаной одежде, — от меня несёт потом, а рядом с тобой вообще невозможно находиться, когда ты раздет. Сейчас терпимо. Сегодня на пути будет река, обязательно искупаюсь.

— Понятно, — ответил он, ничуть не обидевшись. — Я не замечаю запаха, привык, наверное. Хотя ты права: искупаться не помешает.

Оба проголодались, поэтому с аппетитом набросились на мясо, которое принёс слуга. После него съели тушёные овощи. Хмельного к завтраку не заказывали. После еды сразу же забрали свои вещи и пошли на конюшню. Лошади за ночь отдохнули и бодро бежали рысью по почти пустому в это время тракту.

— Не будем их гнать, — сказала Лади перед отправкой. — К следующему городу доберёмся раньше, чем приехали вчера в Золем, и нет смысла в тот же день отправляться дальше, если не хочешь ночевать на дороге.

— Ты здесь ездила, тебе видней, — согласился Гел. — Тогда давай хоть поболтаем. Скучно весь день ехать молча… Расскажи о себе, — попросил он, когда отъехали далеко от города. — У тебя неприятности?

— Почему ты так решил? — спросила она.

— Ты ночью стонала, — ответил он, — и даже сбросила с себя одеяло. Пришлось вставать накрывать.

— Удивительно, что я не проснулась, — сказала Лади. — Наверное, расслабилась. И как это ты удержался от попытки забраться в мою кровать? Из-за предупреждения?

— С трудом, — признался он. — Такие соблазнительные формы… И рубашка у тебя задралась. А не залез… Предупреждение ни при чём, просто от тебя так воняло потом!

— Нахал! — рассмеялась Лади. — Ладно, кое-что расскажу. Ты прав: за разговором дорога короче.

Из рассказа Нел узнал, что полтора года назад Лади работала в большом отряде, а потом по какой-то причине подалась на побережье со своим любимым и ещё двумя наёмниками. Там они и осели, присоединяясь летом к другим отрядам, занимавшимся охраной купеческих караванов, а в зимнее время выполняя разовые работы. Две декады назад они нанялись сопроводить караван в столицу королевства. Разбой на дорогах случался редко, а о крупных ватагах не слышали с прошлого лета, поэтому купец сэкономил на охране, наняв кроме них всего трёх бойцов. За свою скупость ему пришлось заплатить товаром и собственной жизнью, когда в трёх днях пути от побережья на них напали чьи-то дружинники. Вряд ли этот грабёж проводился с согласия хозяина тех мест, скорее, дружинникам захотелось подзаработать. Не часто, но такое случалось. Будь в караване больше охраны, их пропустили бы, подождав добычу полегче. Свена убили в самом начале стрелой в глаз, поэтому Лади не осталась там умирать, а рванулась в сторону от дороги через не слишком густой лес. Вдогонку послали несколько стрел, но преследовать не стали. Позже она вернулась к месту боя и похоронила своего любимого и двух братьев-наёмников.

— И куда теперь? — спросил Нел. — В Ордаг?

— Мне уже двадцать четыре, — сказала Лади, — и до сих пор нет ни семьи, ни детей. Сколько можно махать мечами? Ну продержусь я ещё лет пять, а что потом? Кому я буду нужна? Денег мы со Свеном заработали немало… — она запнулась, понимая, что сказала лишнее, — и все они лежат в торговых домах.

— Не бойся, — засмеялся правильно понявший её заминку Нел. — Чего я никогда не делал, так это не грабил женщин. Не думаю, что ты станешь исключением. Говори дальше.

— У герцога Аликсана очень большая армия, а значит, много офицеров…

— И одного из них ты решила заполучить в мужья, — кивнул Нел. — А как же любовь?

— Слушай, не трави душу! — рассердилась Лади. — С любовью или без неё мне нужно заводить семью. Получится полюбить второй раз — хорошо, а если не получится, я всё равно постараюсь сделать мужа счастливым!

— Расскажи мне о любви, — неожиданно для самого себя попросил парень.

— Зачем тебе? — растерялась Лади. — Как о ней можно рассказать?

— Мне интересно, — признался он. — Я занимался любовью с многими, но не заметил между ними большой разницы. Я знаю, что любовь есть, я читал…

— Ты умеешь читать? — вытаращилась на него наёмница. — Вот бы никогда не подумала! Ты и книги…

— Научил один друг, — слегка смутился Гел. — Так скажешь или нет?

— Это трудно объяснить словами, — задумчиво сказала Лади, бросив на него странный взгляд. — Если мне захочется немного тепла и я раздвину для тебя ноги, получу только удовольствие. Мне будет всё равно, ты со мной или кто-то другой. В любви всё иначе. Ты можешь быть более искусным и неутомимым любовником, чем мой Свен, но пока он жив, ты мне и даром не нужен. С ним я получу несравненно больше счастья, несмотря на всё твоё искусство. Я хочу дарить ему радость не только в постели, а всей своей жизнью. Хочу иметь от него детей, быть с ним каждодневно и разделять в жизни всё, что выпадет на нашу долю. А когда мы сожжём свою молодость в огне любви, я и тогда буду жить ради него, ловить каждый его взгляд, каждое слово и наслаждаться каждой минутой близости.

— Красиво сказала, — одобрил Гел. — Только, по-моему, во всём этом очень мало смысла.

— Глупо искать смысл в любви! — сказала Лади. — Да, любовь несёт не только радости, но и горе, но она у меня была, и я была счастлива! Может быть, мне повезёт полюбить ещё раз, но и тогда память о той любви останется во мне до конца. А ты это поймёшь только тогда, когда полюбишь сам. Пока мы для тебя — лишь средство приятно провести время, и ты готов платить за это деньги. А когда ты будешь готов заплатить за мгновения близости с женщиной своей жизнью, тогда ты поймёшь, что её полюбил!

Дальше до самой реки ехали молча. Река не пересекала тракт и находилась от него в нескольких минутах езды, поэтому пришлось съехать с дороги и провести коней в поводу через небольшую берёзовую рощу.

— Какое у неё название? — спросил Нел, привязывая коня к дереву.

— Не знаю, — ответила Лади. — Это нужно спрашивать у местных.

Сразу за рощей до самого берега был небольшой луг, который наёмница пересекла бегом, быстро разделась и вошла в воду.

«А хороша!» — подумал Нел, лаская взглядом стройную фигуру женщины.

В отличие от неё, Нел не спешил, поэтому разделся и пошёл к воде, когда она уже вымылась и выходила на берег.

— Что так быстро-то? — поинтересовался он. — Вода вроде не холодная.

— Ты мойся, — ответила она. — А я потом сделаю ещё один заход.

Он с удовольствием помыл потное и грязное тело, сплавал к другому берегу и обратно, после чего вышел из воды, уже догадываясь, чем всё закончится.

— Помылся? — спросила Лади. — Дай я тебя понюхаю!

Она поднялась с травы, потянулась всем телом, бросила на него взгляд, проверяя реакцию, и шагнула навстречу.

— С прошлого раза мы подготовили ещё одну смесь и улучшили две других, — рассказывал профессор Дальнер, ведя Сергея с Альдой на испытательный полигон, который построили рядом с замком, огородив место, где стояли две баллисты, высоким забором. — Много хлопот доставила смесь для фитилей.

— Почему? — спросил Сергей. — В чём сложность?

— При выстреле гас фитиль, — ответил за профессора один из студентов. — При стрельбе из лука горит, а когда стреляешь из баллисты, всё гаснет. Пришлось добавлять селитру.

— И много у вас осталось селитры?

— Ничего не осталось, милорд, — ответил профессор, — но смеси для фитилей наделали достаточно. Всё остальное пошло на производство азотной кислоты.

— Зачем вам столько кислоты? — спросил Сергей. — Признавайтесь, опять возились с глицерином?

— Мы только попробовали, милорд, — ответил студент. — Всё очистили, как только смогли, а проверку вели по каплям. Профессор решил, что взрыв происходит из-за нагрева смеси, поэтому нельзя лить кислоту в глицерин. У него плохая теплопроводность, и температура в зоне реакции повышается быстрее. Мы всё проделывали на листовом стекле, немного меняя рецептуру. Лучшие результаты получили при пяти частях глицерина, трёх — азотной кислоты и двух — серной. Мы подумали, что если сосуд поместить в воду и перемешивать, то всё получится, но профессор запретил пробовать.

— Правильно сделал! — сердито сказал Сергей. — Если когда-нибудь будем пробовать, то делать это будете не вы, а смертники, которым предложим заменить верёвку рудниками.

— Мы всё-таки кое-что придумали, милорд, — довольно сказал профессор. — Если влить большой объём глицерина в смесь кислот, взрыв произойдёт не сразу. Прореагирует примерно пятая часть смеси. Конечно, это расточительно, но если селитры будет много… Вот посмотрите на тот снаряд, который лежит отдельно от всех. В него не просто залита горючая смесь. Внутри есть ещё один сосуд, в котором находятся две бутылки из тонкого стекла. В одной из них смесь кислот, во второй — глицерин. По моей мысли при выстреле бутылки должны разбиться, и смесь вступит в реакцию. Даже если она не взорвётся сама при подлёте снаряда, нитроглицерин детонирует при ударе снаряда о землю и взорвёт оболочку. При этом горючая смесь должна воспламениться и разлететься вокруг. Да и пары кислот тоже вещь неприятная, особенно для глаз. Единственный недостаток в том, что такие снаряды очень трудно перевозить. Нужно быть очень осторожным.

— Уже испытывали?

— Нет, милорд, — ответил студент. — Мы сделали всего один, поэтому ждали вас.

— А это что?

— В этих кувшинах находятся образцы разработанных смесей. В этом — чистая смесь продукта перегонки нефти со спиртом. Горит хорошо, но можно смыть большим количеством воды, да и спирт потихоньку испаряется. А это та же смесь, но уже с добавлением растительных масел. Испарение гораздо меньше, а сама смесь получается липкая, да и горит жарче, особенно если добавить минералы. Вот в этом сера…

— Остановимся на варианте с маслом, — решил Сергей. — Масло нетрудно достать. Давайте не будем сейчас жечь ваши образцы, а сразу же приступим к стрельбам. Заодно испытаем баллисту. Где, кстати, наш инженер?

— Он с утра уехал к деревенскому кузнецу, — ответил профессор. — Они вдвоём делают новый аппарат для перегонки нефти. Думаю, что мы обойдёмся без него. Можно начинать?

— Командуйте, профессор, — разрешил Сергей. — Альда, давай отойдём в сторону, чтобы не мешать.

По команде профессора солдаты быстро разобрали забор со стороны реки и развернули в её сторону одну из баллист.

— Стрелять будем по камням на речной отмели, — пояснил Дальнер. — Видите, из воды выступает груда камней? Их туда специально набросали солдаты. Мы уже пристрелялись, так что промахов быть не должно. Расстояние отсюда примерно триста шагов. Не вызовем пожара, а заодно посмотрим, как смесь горит в воде. Стрелять будем снарядами с добавлением масла. Начинайте! — разрешил он солдатам.

Баллиста была уже взведена, поэтому два солдата занялись наводкой на цель, а третий уложил на жёлоб сначала толкатель, а потом снаряд. К ним подбежал четвёртый, подпаливший фитиль от горящего факела. Все солдаты, кроме одного, отбежали в сторону, а оставшийся дёрнул за верёвку, освобождающую тетиву баллисты.

— Попали! — обрадовался профессор вспыхнувшему среди камней пламени. — Давайте съездим туда на экипаже. Это будет быстрее, чем идти пешком.

Когда подъехали к реке и спустились к воде, пламя ещё полыхало вовсю, распространяя вокруг едкую вонь. Небольшие струйки жидкости стекали в воду и, продолжая гореть, уплывали вниз по течению.

— Я же говорил, что она будет гореть в воде! — сказал Дальнер. — Но её всё-таки можно погасить. Вот если добавить селитру…

— Прекрасный результат! — довольно сказал Сергей. — Какой водой это будут заливать легионеры? Из фляг? Давайте испытаем второй снаряд.

Все опять сели в экипаж и поехали обратно. Второй выстрел делали не в реку. По команде профессора баллисту задрали носом вверх, насколько это было возможно. Снаряд укладывали с особой осторожностью, причём профессор настоял на том, чтобы Сергей с Альдой укрылись за забором.

— По моим расчётам он должен взорваться в воздухе, — сказал он Сергею. — Если взорвётся при ударе, вы из-за забора всё равно увидите. А у меня на душе будет спокойней. Мало ли что может случиться!

Баллиста метнула в небо снаряд, за которым все наблюдали, затаив дыхание. Превратившись в точку на небе, он пошёл вниз и вдруг превратился в огненный цветок. Мгновеньем позже долетел ослабленный расстоянием грохот взрыва.

— Поздравляю! — сказал Сергей профессору со студентом. — Жаль, что селитра созреет не раньше чем через год, и мы её не наделаем к началу войны. Пошлите солдат проследить, чтобы ничего не загорелось от взрыва, а мы с вами вернёмся в замок. Пусть герцогиня едет в экипаже, а мы пойдём пешком, заодно и поговорим… Работу по отработке снарядов вы, можно считать, закончили, — продолжил он, после того как профессор отдал все необходимые распоряжения и они вдвоём пошли к воротам замка. — Теперь нужно наделать этих снарядов как можно больше. Помимо больших снарядов для баллист, нужно изготовить их меньших размеров, чтобы можно было бросать руками. В них уже используйте фитили с обычной пропиткой, не погаснут. Теперь вопросы по баллисте. На что она рассчитана?

— Наш инженер утверждает, что толкатели нужно заменять через двадцать выстрелов, тетиву — через сто, а вся баллиста рассчитана на три сотни выстрелов.

— Если я его не увижу, скажите сами, чтобы запускал в производство полсотни баллист, а из одной из уже готовых нужно стрелять подходящими по весу камнями, пока она не развалится.

— А вы сейчас куда собрались, милорд?

— Съезжу с женой к баронам Кариш, и не исключено, что у них заночуем. У вас дела идут прекрасно, только сдерживайте самоубийственные порывы своих студентов. У меня на вас очень большие планы, так что постарайтесь остаться в живых.

Двухмачтовый корабль «Звезда империи» вышел из бухты, в которой располагался порт Лузанны, и взял курс на юг. Горная система, которая разделяла Сандор с Сотхемом на побережье, продолжалась и в проливе, выходя из него уже на побережье империи. Скрытые водой вершины не представляли опасности для мореплавателей, за исключением мест, в которых скалы выходили на поверхность или поднимались к ней опасно близко. О них знали и старались обходить, уклоняясь далеко к югу, чтобы вблизи берегов Сандора поворачивать на восток и идти в Сотхем вдоль побережья. Наличие на кораблях империи неизвестного в королевствах компаса позволяло плавать здесь летом без большого риска.

Северу на корабле выделили самую лучшую каюту, но он большую часть времени проводил на палубе, с детским восторгом всматриваясь в морской простор, слушая крики чаек и вдыхая свежий, напоённый запахами моря воздух. В Сотхем обычно добирались за два-три дня, в зависимости от ветра. И в этот раз они бросили якорь в порту Барина к исходу второго дня плавания. Разгрузку судна перенесли на утро, и вся команда осталась ночевать на корабле, поэтому на пирс сошли только Север и первый помощник капитана, который взялся отвести молодого человека в факторию и помочь донести его вещи. Идти пришлось минут десять, после чего ещё столько же тарабанили в запертые ворота фактории и вели переговоры с заспанным сторожем. Наконец пришёл нанятый Альтом Мортом приказчик и отвёл злого как демон Севера в свободную комнату взятого в аренду дома. Утром квестор направился искать Тира Дмитра, чтобы узнать, куда подевались агенты. Найденный после долгих поисков купец сначала его не узнал, а потом рассыпался в извинениях, отвёл в свой дом и накормил завтраком.

— Где ваши люди, господин квестор, этого я знать не могу, — виновато сказал он Северу. — Я их привёз и приютил на первое время, а потом они переселились из порта в город. Так что искать их нужно там. Если захотите поехать, могу предложить свой экипаж.

— А где мне лучше устроиться самому? — спросил его Север. — Какой посоветуете постоялый двор?

— Из приличных и не очень дорогих здесь только «Матушка Жоке», — ответил Тир. — Я его советовал и всем остальным, так что, может, вы их там и найдёте.

— Тогда, любезный хозяин, я воспользуюсь вашим предложением. Кучер знает, куда ехать?

Через час Север вздохнул с облегчением, вселившись во вполне приличный двухкомнатный номер в рекомендованном ему заведении, расположенном в самом центре города, рядом с магистратом. Двое слуг помогли ему принести и разобрать вещи, двое других быстро сервировали стол в гостиной такими блюдами, от одного вида которых рот наполнился слюной. Жизнь налаживалась, и довольный Север с аппетитом пообедал и подошёл к хозяину справиться о своих людях. Разговор он начал издалека.

— Скажите, любезный хозяин, почему у постоялого двора такое странное название? — спросил он у невысокого флегматичного мужины, сидевшего за хозяйской конторкой. — Я даже вначале подумал, что он принадлежит женщине.

— Правильно подумали, — равнодушно ответил тот. — Хозяйка здесь не сидит и вообще редко появляется, а я управляющий.

— Вы знаете, я приезжий…

— Я понял это по акценту, — перебил его управляющий. — Вы можете не тратить время на вступление. Если что-то нужно, так и скажите. Всё, что в моих силах, я для вас сделаю. Это моя обязанность.

— Приятно иметь дело с таким предупредительным человеком, как вы! — польстил ему Север. — Я хочу узнать, не проживает ли у вас господин Эгар Жано.

— Эгар Жано? — переспросил управляющий. — Был такой. Его вчера убили.

— Как? — оторопел квестор. — Почему?

— Как его убивали, этого я вам сказать не могу, потому что лично не присутствовал, а вот на вопрос почему, могу ответить. Он перебрал вина и оскорбительно отозвался о ком-то из посетителей трапезного зала. У нас здесь принимают пищу не только постояльцы, прийти может любой. Вот они и вышли на площадь выяснить отношения. У нас это обычное дело.

— А Жорес Горли?

— Этого тоже убили.

— А его-то за что?!

— По нему я вам, к сожалению, не могу ничего сказать. Это вам нужно обратиться в городскую стражу. От них приходил человек, чтобы вернуть нам найденные при трупе ключи. У нас на каждом есть своя бирка.

— А Орди Ланше? Этот, надеюсь, ещё жив?

— Этого я вам сказать не могу. Три дня назад, когда от нас съезжал, был ещё жив. Нет, я не знаю, куда он отправился.

Как выяснил расстроенный Север, остальные двое агентов в заведение не вселялись.

«И что теперь делать? — думал он, лёжа на кушетке в гостиной. — Пока они сами не выйдут на связь, я не смогу их разыскать. Остаётся или возвращаться ни с чем, или самому ехать в столицу. Возвращаться с пустыми руками и докладом о гибели двух агентов из пяти? После такого доклада его точно уберут от дела. Тот же Селий Кларт и уберёт. Но ехать через всё королевство одному… Нужно ещё раз поговорить с управляющим».

На вопрос, как лучше добраться до столицы, управляющий ответил:

— Я бы настоятельно рекомендовал взять наёмную охрану. Год назад без этого можно было обойтись, а сейчас вы рискуете не доехать. Неудачная война и уход из армии короля недовольных привели к разбою на дорогах. Убивают редко, но обчищают до нитки. В вас только слепой не увидит иностранца, а у нас к ним и раньше не слишком тепло относились, а сейчас и подавно. Только за одно это лишитесь головы.

— А где у вас договариваются с наёмниками?

— Не стоит вам самому бродить по городу, а то можете составить компанию двум своим приятелям. Давайте я пошлю слугу в трактир, где собираются наёмники, и он приведёт командира небольшого отряда. А уж вы с ним потом договаривайтесь.

За шесть дней пути к столице Север возненавидел свою охрану. Семь угрюмых неразговорчивых громил, от одного вида которых по спине бегали мурашки, не давали ему никакой свободы, охраняя так, как стража охраняет каторжника.

— Мы дали слово, что довезём вас до столицы живого и здорового, — отвечал на жалобу Севера их старший. — Нужен вам этот весёлый дом! Нет в нём ничего весёлого. Потерпите до столицы, вот там будет веселье. Уже недолго осталось, завтра будем на месте. Вам куда нужно?

— В королевский дворец! — разозлился квестор. — Ладно, нельзя в весёлый дом, но здесь хоть есть девицы? Я уже декаду живу без женщины!

— Я спрошу у хозяина, — пообещал наёмник и не соврал.

Вскоре после ужина к нему в номер постучала миловидная девушка лет шестнадцати, с которой он очень неплохо провёл время, без сожаления отсыпав ей утром в ладони горсть серебра. Позавтракав, они сразу же тронулись в путь, как обычно, не дав ему отдохнуть после еды. Он уже тихо ненавидел дорогу, но утешал себя мыслью, что осталось совсем немного. Пообедали в придорожном трактире, а вскоре после того, как его покинули, вдали показалась столица Сотхема. Когда подъехали к воротам, увидели возле них длинную очередь конных и пеших. Повозок не было, видимо, грузы доставляли другой дорогой. К удивлению Севера, командир наёмников не стал пристраиваться в хвост очереди, а нахально направился прямо в ворота. Остальные поехали вслед за ним, оттеснив к воротам и его коня. Входные деньги тоже не заплатили, хотя он видел, что стража у ворот их собирает. Ни стража, ни ожидавшие не возмутились подобной выходке, их просто молча пропустили и опять занялись своим делом.

— Ну вот мы и приехали! — сказал командир наёмников, насмешливо глядя в лицо квестору. — Осталось только, как вы и хотели, доставить вас в королевский дворец. Это недалеко. Только сначала, Север Лоран, сдайте всё ваше оружие. И не советую вам испытывать на нас то, чему вас учили. Если будете послушным, возможно, ещё увидите отца.

Глава 6

— Ваша светлость, это надо одеть на лицо, иначе там никак невозможно! — сказал сержант, протягивая Сергею чистый кусок ткани. — Она пропитана водой. Завяжите так, чтобы дышать только через неё.

Даже за забором воняло так, что перехватывало дыхание, поэтому Сергей не стал возражать и плотно обвязал лицо. Дышать стало легче, но ненадолго. Стоило открыть калитку и войти, как выворачивающий внутренности запах стал проникать через повязку, кроме того начали слезиться глаза.

— Сколько здесь тошнильниц? — спросил он сержанта.

— Два десятка полных и ещё пять заполняем, ваша светлость, — ответил тот. — Лейтенант говорил, что будут ещё пять.

— Больше ничего здесь не копать! — приказал Сергей. — Наполните готовые, и всё. Часть забора разберите, чтобы хоть немного продувало. Как вы только здесь живёте! Если не поможет разборка забора, будем строить новый дом подальше отсюда. Вряд ли это добро унесут в ваше отсутствие. Одно дело, если вы придёте всё это перемешать, а другое — постоянно жить в такой вони. Могли бы и сами ко мне обратиться, не дожидаясь, пока я к вам приду!

— Привыкли, ваша светлость, — пожал плечами сержант. — Только есть ходим в лагеря.

Они подошли к одной из ям, прозванных солдатами тошнильницами. Наполнявшая яму почти до самых краёв масса слабо пузырилась. Рядом лежали шесты, которыми солдаты всё это перемешивали.

— Добавьте немного золы, и хватит, — сказал Сергей. — И перемешивайте раз в день, думаю, что этого будет достаточно. Воды больше не лейте, её и без того много. Те ямы, которые заложили первыми, к осени забросаем соломой. Плотники сколотят навесы, которые надо будет над ними поставить. А вам придётся копать канавы для отвода дождевой воды, чтобы она не испортила работу и не разнесла эту гадость по всей территории.

— Сделаем, ваша светлость, — повеселел сержант.

Когда шли обратно, Сергей увидел переминающегося у калитки лейтенанта. У него не было повязки, поэтому не смог зайти внутрь.

— Что случилось, лейтенант? — спросил он, подойдя ближе.

Офицеров в армии было слишком много, чтобы он мог запомнить имя каждого. Этого лейтенанта он знал только в лицо.

— Прибыл посыльный от графа Лишнея, — сказал офицер. — Вас, милорд, ждёт гонец от герцога Лантара. Сам герцог едет к вам с визитом и должен прибыть завтра к утру.

— Давайте отсюда отойдём, — сказал Сергей, — Я сейчас уйду, а вы найдите майора Сажа и передайте ему мой приказ. Пусть обойдёт все два десятка объектов с тошнильницами и прикажет убрать часть заборов, чтобы солдатам было легче дышать. И надо уже готовиться к дождям. Плотникам нужно заниматься навесами, а солдаты пусть копают дренажные канавы. И в старые ямы воду больше не лить. Если где воняет чересчур сильно, как здесь, нужно строить новые дома за оградой. Всё поняли? Идите!

Лейтенант отдал честь и побежал прочь от объекта.

«Если из этой затеи ничего не выйдет, я всё равно войду в историю, — подумал Сергей, отдавая повязку сержанту. — Хорошо, что я не король и здесь не в ходу клички для герцогов, а то точно прозвали бы Сергом Вонючим».

Он подошёл к домику штаба полка, которому не повезло стоять по соседству с тошнильницами, за своими конём и охраной.

— Проверили, милорд? — встретил его вопросом командир полка. — Я был прав?

— Правы, Джордан, — согласился Сергей. — Вам не повезло, все остальные объекты мы ставили уже гораздо дальше от войск. Давайте сделаем так. Вы перенесёте штаб в расположение первого батальона, а второй пусть перебирается к соседнему полку, там есть место. Если хотите дышать свежим воздухом, поработаете. Когда похолодает, запаха вообще не будет. Если нужна помощь, обращайтесь к генералу Севоржу.

Лагеря по занимаемой площади были уже в два раза больше нового города, поэтому Сергею пришлось потратить полчаса, для того чтобы добраться до столицы, и ещё столько же времени прошло, прежде чем он очутился в своём кабинете. Гонцом оказался подросший и возмужавший Пётр Садиш, бывший некогда оруженосцем барона Вогара в дружине графа Продера.

— Приветствую, ваша светлость! — сказал он, восторженно глядя на Аликсана. — Вам письмо от герцога Лантара!

— Сильно я изменился? — спросил Сергей, забирая конверт. — Ты уже тоже не мальчишка, вон как вымахал! Не знаешь, что с бароном Содером?

— Служит в армии герцога, ваша светлость!

— Достаточно милорда. Что тебе приказал герцог Лантар?

— Он сказал дожидаться его в столице, милорд. Сам герцог с графом Родли должны прибыть в Ордаг до полудня.

— Родли — это человек герцога Лазони?

— Да, милорд. Он прибыл к нам пять дней назад, а на следующий день герцог вместе с ним выехал к вам.

— Понятно, — сказал Сергей. — Тогда отдыхай. Подойди в приёмной к секретарю.

Дождавшись, пока Пётр покинет кабинет, Сергей откинулся на спинку кресла и задумался. Произошло что-то важное, иначе Аленар не стал бы к нему ехать, не предупредив об этом заранее, да ещё вместе с посланцем Лазони. Граф был доверенным лицом своего герцога, а значит, важной фигурой. Лазони возжелал короны и ищет поддержки? Или это опять связано с Рошти и его сынком? Он знал, что узел проблем, связанных с королевской властью в Сандоре, придётся разрубать, но надеялся, что это произойдёт уже после войны с империей. Сергей хотел направить Рашта к Лишнею, но тот пришёл сам. Раздался стук в дверь, и после разрешения в кабинет вошли Джок и Сатарди.

— Садитесь, господа, — пригласил Сергей. — Вы очень вовремя, я уже хотел за вами посылать.

— Что пишет герцог? — спросил Джок. — В чём причина его визита?

— Он не доверил это бумаге, — ответил Сергей. — В письме только написано, что с ним едет граф Родли. Гонца прислали, чтобы соблюсти приличия и не нагрянуть к нам неожиданно, а для чего писалось это, — он бросил конверт на стол, — я спрошу у Аленара. Что у нас с сыном Рошти? В чём проблема?

— Уже ни в чём, — ответил Джок. — С недавних пор в его окружении есть наши люди. Если вы отдадите приказ…

— Ладно, — сказал Сергей, — посмотрим, с чем к нам едут гости, а потом будем решать. Мне кажется, что Лазони нацелился на корону.

— Мы его поддержим? — осторожно спросил Сатарди.

— Ещё не знаю, — ответил Сергей. — Не хочется сейчас затевать свару. Послушаем, что они скажут. Что ваши люди передают по Рошти?

— Сам король усиленно занимается армией, а его сын по-прежнему не хочет ничем заниматься, кроме светской жизни. Открыто вас не оскорбляет, но среди своих не стесняется в выражениях. Как вы говорили, милорд? Горбатого могила исправит? Очень точное выражение, как раз о принце.

— Подождём гостей, — повторил Сергей. — Если ничего не изменилось или стало ещё хуже, вы организуете ему эту могилу. По империи что-нибудь есть?

— Если и есть, то сведения ещё на побережье, — ответил Джок. — Прошло мало времени для результатов, разве что повезёт кому-нибудь из моих парней. Гости из империи у нас пока тоже не замечены. У меня есть несколько человек на ведущих к побережью трактах. Если они увидят подозрительных людей, мы об этом узнаем.

— Вы вроде посылали кого-то в окружение Лазони. Эти люди ничего не сообщили?

— Там один человек, — ответил Сатарди. — Пока было только сообщение, что он прижился. Если отправлено что-то ещё, до нас оно не дошло.

— Скверно, что здесь нет голубей! — с досадой сказал Сергей. — Столько времени приходится ждать вестей, а многое из добытого станет бесполезным только потому, что устареет!

— Что это такое — голуби? — спросил Лишней.

— Птицы размером с ворону, только светлые. Выводятся в специальных домиках и живут рядом с людьми. Используется их особенность всегда стремиться к дому и находить к нему дорогу за многие сотни лер. Если вы дадите своему агенту клетку с такими птицами, он может выпускать их одну за другой, привязывая к лапкам свои донесения, а вы их прочитаете, когда голубь вернётся в родной домик. Если учесть, что птица летит напрямую и отдыхает меньше человека, скорость передачи посланий увеличится раза в три. И людей придётся гонять, только чтобы привезти всех птиц обратно.

— Интересная мысль! — сказал Лишней. — Я найду кому это поручить. Вряд ли такие способности свойственны только вашим голубям, наверное, и других птиц можно этому научить.

Расставшись с «особистами», Сергей направился к своим женщинам. Альда сидела в гостиной с гитарой, подбирая мелодию к последней спетой им песне, а Лани лежала здесь же на кушетке с книгой в руках.

— Ты их ещё не все перечитала? — спросил он сестру. — И почему опять здесь? Снова выгнала молодёжь?

— А тебе и жалко, — отозвалась Лани. — Молодёжь ни при чём, просто мне одной скучно, а бренчание Альды не мешает читать. Если захотите побыть вдвоём, скажете.

— Что пишет принц Камил?

— Ой, я совсем забыла! — вскочила с кушетки сестра. — Там же ещё было письмо от его отца!

— Быстро неси сюда! Что ещё за манеры — забывать о важных письмах? Наверное, это из-за чтения книг! По какому разу уже перечитываешь? По третьему?

— И вовсе не по третьему! Я их и по два раза не все перечитала! А тебя всё равно не было дома. Не рычи, сейчас принесу!

— Не шуми на неё, — заступилась за Лани Альда. — В письме Ива не должно быть ничего срочного, иначе курьер передал бы его мне или секретарю, а не отдал вместе с письмом принца.

— Вот оно, держи! — вернулась Лани. — Пойду к себе, здесь вы мне будете мешать.

Сергей вскрыл небольшой конверт и прочитал:

«Приветствую моего будущего родственника! Получил оба ваших письма, герцог, но по ряду причин не смог сразу ответить. Вы сообщили очень тревожные новости, в которые слабо верится. У меня очень ограниченные возможности их проверить, но я всё-таки попробую. Могу Вас сразу заверить в том, что если вторжение империи всё-таки произойдёт, то я окажу вам поддержку деньгами и оружием и пришлю под ваше командование пять тысяч бойцов своей армии. Я связался с королевой Аглаей, которая тоже получила подобное послание от короля Рошти. Мы с ней прекрасно понимаем, что после вашего поражения будем следующей целью. Несмотря на то, что Аглая сердита на вас из-за своего родственника, часть своей армии она пришлёт вам, а не вашему королю. Она не захотела писать вам об этом сама и попросила это сделать меня. Мы предпримем все возможные усилия по укреплению своей обороны. К вам будет просьба. Если получите убедительные доказательства войны с империей, прошу сообщить нам. При наличии таких доказательств наши усилия будут удвоены. Мы приглашаем посетить нас с визитом вашу сестру и будем рады, если приглашение будет принято. Ив Барни».

— Ну и что он пишет? — спросила Альда, оторвавшись от гитары.

— Прочти сама, — он протянул ей письмо.

— Они обещают десять тысяч воинов, — сказала жена, возвращая ему письмо. — Без армии Лантара это уже сорок тысяч.

— Этого всё равно мало, — недовольно ответил Сергей. — Выставь против большой армии ещё большие силы, но не сразу, а по частям, и она их разделает под орех! Десять тысяч они дают! Спасибо, конечно, но могли бы дать и двадцать, и тридцать! Если нас сметут, им эти солдаты всё равно не помогут. Но я их тоже понимаю. Все уже сотни лет живут бок о бок с империей, и она ни разу не посягнула на эти земли. Так почему именно сейчас? Потому что это сказал я или приснилось кому-то из Высших? Нужны доказательства, иначе все отделаются полумерами. И все наши, кроме Лантара, подёргаются для вида, а толку от таких телодвижений… Вон Рошти собирает армию. Думаешь, он это делает из-за того, что так уж мне поверил? Он её собирает не столько против империи, сколько против меня! А я его ещё вынужденно подталкиваю, чтобы собирал побольше! Скверная ситуация, когда горит дом, а жильцы, вместо того чтобы дружно его тушить, начинают выбрасывать свою горящую мебель в комнаты к соседям. У нас сейчас примерно то же самое. Как защищаться, если не знаешь, что будет делать тот же король? Встанет с тобой плечом к плечу или ударит в спину?

— Я всегда считала Рошти умным человеком, — сказала Альда.

— Я тоже считал его таким. Никогда не думал, что власть и зависть могут настолько разъедать душу и туманить ум. Я ему верил, поэтому и поддержал, а теперь уже ни в чём не уверен!

— Я слышала, что Аленар прислал гонца и приезжает сам. Не знаешь, с чем он едет?

— Он едет с доверенным человеком Лазани, а что они нам везут, узнаем завтра. Письмо Аленар прислал, но в нём нет ничего важного.

— Отправим Лани погостить к её Камилу?

— Думаю, что можно отпустить на месяц.

— Тогда пойду её обрадую, — Альда отложила гитару и подошла к мужу. — Не беспокойся ты так! Всё у нас будет хорошо!

Север сидел в полутёмной камере на широкой деревянной лавке, которая служила здесь кроватью, уставившись взглядом в покрывавшую каменный пол солому, а в голове вертелась одна-единственная мысль: «Какой же я идиот!»

Сильно воняло мочой и мышами, а на небольшом обшарпанном столике стоял обед, от одного вида которого квестора чуть не вывернуло наизнанку. Было ясно, что всех его людей кто-то сдал. Кто? Сейчас это было неважно. Может быть, это был прикормленный Мехалом Тир Дмитр, может, кто-то другой. Даже если Лацию или отцу удастся его отсюда вытянуть, можно считать, что свою карьеру он загубил.

Загремел засов, и в открывшуюся дверь камеры вошли двое. Одним был стражник, а вот другой — кем-то поважнее. Он махнул рукой, и стражник вбежал из камеры, чтобы через минуту вернуться со стулом. Брезгливо его осмотрев, этот тип уселся напротив Севера и с интересом на него уставился.

— Младший квестор Север Лоран, вы отдаёте себе отчёт в том, в каком положении оказались? — спросил он гнусавым голосом.

— Квестор, — поправил его Север. — Меня недавно повысили. Пока со мной никто не говорил, вы первый. Вот и просветите, на каком основании меня здесь держат? Вы ведь вроде бы не воюете с империей? Мне казалось, что у нас хорошие отношения.

— Нам тоже так казалось, — согласился его собеседник. — Видите ли, Лоран, в отличие от тех дилетантов, которые сидят в вашей разведке, в нашей работают настоящие профессионалы.

— Почему это мы дилетанты? — возмутился Север.

— Чтобы что-то делать хорошо, этим надо заниматься постоянно! — назидательно сказал гнусавый. — А с кем было работать вам? Наши королевства вас до недавних пор не интересовали, а союз королевств вам не по зубам. И кто остаётся? Кочевники и лесные дикари. Какие из вас разведчики? Смех один. Боевая подготовка неплохая, а всё остальное…

— И зачем я вам тогда нужен?

— Лично мне вы не нужны. Всё, что было нужно, сообщили четыре ваших агента, после того как наслушались криков пятого. От него в их присутствии три дня отрезали по кусочку, пока он не кончился. И королю вы тоже не нужны.

— Тогда отправьте меня домой, — предложил он. — Отец может заплатить много золота.

— Отправим, — согласился гнусавый, — но только не домой. Король хочет подарить вас одному человеку. У него с ним не очень хорошие отношения, и таким подарком он хочет их улучшить.

— И кто же этот человек?

— У вас хорошие нервы, — одобрил гнусавый. — Вас подарят тому, для кого вы действительно важны. Этот человек — герцог Аликсан. Слышали, наверное? Он оказал нашему королю большую услугу, предупредив о ваших замыслах, теперь король хочет сделать ответную любезность. Если будете умно себя вести, возможно, попадёте домой или неплохо устроитесь при дворе герцога. Аликсану нужен свидетель замыслов императора, и вы в этом качестве подходите идеально. Напоследок хочу предупредить от бесполезных попыток побега, когда вас повезут в Сандор. Да и там вам не стоит запираться и заставлять герцога применять крайние меры. Поверьте, что у нас умеют пытать не хуже ваших ревнителей, да и у Аликсана хорошие специалисты. Раз не повезло попасться, лучший для вас выход — делать то, что говорят.

— Так откуда ты всё-таки? — спросила Лади, водя пальцами по груди Гела. — Из империи?

Они лежали на сдвинутых вместе кроватях в снятой комнате постоялого двора в центре большого города Сорма, находившегося на полпути от побережья до Ордага.

— Почему ты так решила? — спросил Гел, и она почувствовала, как он напрягся.

— Меня можешь не бояться, — сказала она парню. — Кем бы ты ни был, я не побегу тебя выдавать. Если хочешь, просто разойдёмся в разные стороны. А догадаться насчёт империи нетрудно. Ты хорошо выучил язык, но всё равно чувствуется акцент. Через полгода он исчезнет, но пока в тебе любой распознает чужака. Мы встретились на побережье, но ты говоришь не так, как сотхемцы. В Дюже вообще коверкают язык, а в Барни говорят почти так же, как у нас, но в некоторых словах иначе делают ударение. Остаётся только империя. Да и лицом ты похож на имперских купцов, я на них насмотрелась в Лузанне.

— А если я из империи?

— Для меня всё равно, но многих это заинтересует. От вас приезжают одни купцы, да и те не вылезают из портовых городов. Я слышала, что им это запрещено. А тебя понесло в армию Аликсана. В тебе нетрудно опознать бойца, причём очень сильного. С тобой захотят разобраться и попробуют задержать. И что ты тогда станешь делать? Убивать?

— А если даже и так?

— Тогда ты конченый человек. Тебя объявят в розыск и рано или поздно поймают. И чем больше ты будешь сопротивляться, чем больше прольёшь крови, тем страшней будет конец. На твоём месте я повернула бы коня и вернулась.

— Мне нельзя возвращаться! — покачал он головой.

— Вы хотите воевать? — спросила Лади. — Ваш Сенат совсем чокнулся!

— Почему ты так решила? — заинтересовался он.

— Насчёт войны или Сената?

— И то, и другое.

— Если кто-то резко меняет поведение, это всегда не просто так и имеет причину. Зачем ты едешь в армию к самому сильному герцогу Сандора? Я думаю, ответ напрашивается сам собой. Тех, кто тебя послал, интересует, с чем им придётся здесь столкнуться. Я не права? А насчёт безумства… Я не была в империи, но я о ней читала.

— Ты читала?

— Удивительно, правда? Я ведь не всю жизнь шляюсь в коже с клинками за спиной. Когда-то у меня была большая по нашим меркам семья: мать, отец и два брата. Отец держал небольшую аптеку, а мать ему помогала. Жили мы очень неплохо, и если бы я не ушла из семьи, то не осталась бы без приданого. Меня погубила страсть к чтению. Читала я всё, что удавалось достать, и в основном это были романы о любви прекрасных дам и отважных юношей. В юности обычно думают не головой, а другими частями тела, и я не была исключением. Начитавшись, заболела идеей стать благородной дамой. Дворянство можно получить либо выйдя замуж за дворянина, либо с мечом в руках. Я была не настолько глупа, чтобы надеяться на первое, а для того чтобы отказаться от второго, ума не хватило.

— И как же тебе это удалось? — с любопытством спросил он.

— Неважно, это долгая история. Когда-нибудь расскажу, если ты раньше меня не убьёшь. Так вот, среди прочих книг мне попались и две о вашей империи. Книги очень старые, но вряд ли у вас с тех пор многое поменялось. Поправь, если я в чём-то ошибаюсь. Вы сотни лет воюете с кочевыми народами, населяющими огромные степные пространства, и на это уходит много сил. Вы дрались с Союзом королевств и не смогли одержать вверх. Сейчас у вас с ними общая граница, которую обе стороны охраняют большими силами. Так?

— Всё так, — согласился он. — Ну и что?

— Ты же умный человек, Гел! — рассердилась Лади. — Подумай своей головой! Возможно, вы как-то усмирили кочевников, но такое может быть только на время, пока побитых перережут другие племена и займут их место. А всю степь вы не вычистите никогда! Значит, ваш император или Сенат, не знаю уж, кто это решает, задумали захватить нас быстро, пока не опомнились кочевники или не воспользовался ситуацией союз королевств. А вот быстрой победы у вас не получится, можешь мне поверить! Мы можем сто раз собачиться между собой, но стоит прийти чужим, и все вспомнят, что мы были одним народом. Когда-то мы от вас сбежали, сейчас бежать некуда. Самый глупый человек поймёт, что вы пришли навсегда, и весь его мир с вашим приходом рухнет. Обычно в войнах дерётся только дворянство со своими дружинами. Иногда ещё собирают ополчение, а большинству остальных на эти склоки наплевать, лишь бы их не трогали. С вами всё будет иначе. Не знаю, как с этим в империи, но у нас каждый второй крестьянин — неплохой лучник. Я слышала, что в войну с Мехалом Аликсан дал крестьянам боевые луки, и те выкашивали сотхемскую армию! В империи ещё есть рабство, а у нас о нём давно забыли, и никто не захочет вспоминать снова!

— Я не думаю, что решения принимают глупые люди, — сказал Гел. — Наверняка всё это должны были учесть.

— Умные и предусмотрительные! — едко сказала она. — Совсем такие же, как и те, кто послал тебя. Много мне понадобилось времени, чтобы тебя раскусить? Я уверена, что наши никогда не послали бы к вам неподготовленного человека. По-хорошему, тебе нужно было несколько месяцев пожить в Лузанне, получше узнать нашу жизнь и избавиться от акцента. Мне кажется, что это можно объяснить вашим высокомерием и пренебрежительным отношением ко всем дикарям, которые живут за проливом. У нас есть поговорка, что когда много силы, можно прожить и без ума. Давай я расскажу одну историю. Дело было три года назад. В то время наш отряд ненадолго задержался в Залеме. Есть такой город в графстве Продер. В каждом большом городе найдётся постоялый двор, где обычно устраиваются наёмники, был такой и там. Мы познакомились с наёмниками из другого отряда, меньшего, чем наш. В нём тоже была девушка, которая мне понравилась. Наши капитаны поначалу даже хотели объединить отряды на летний сезон, но так и не договорились. У них в отряде был один здоровяк, сильный как бык. Ты тоже очень силён, но он был раза в два сильнее. Как водится, он не отличался большим умом, а на всех, кто слабее, плевал. Несколько дней все сидели без заказов. Настроение было скверное, и многие мужики заливали его брагой, мотаясь по кабакам и трактирам. Из одного такого похода этот здоровяк не вернулся. Те, кто с ним ходил, рассказали, что его убил ударом кинжала в поединке парнишка лет пятнадцати, причём убил честно, не прибегая к подлым уловкам, только за счёт ловкости и быстроты. Понял, к чему я тебе всё это рассказывала?

— Сила — это ещё не всё.

— Верно. У любого противника может найтись то, что станет для тебя неприятным сюрпризом. Поэтому не стоит лезть в драку, если ты не уверен в победе. У умных людей уверенность должна подкрепляться не только своей силой, но и знанием противника, а вы не обращали на нас внимания сотни лет, а теперь почему-то сочли слабыми. И ладно бы не было противников, кроме нас. Скажи, у тебя остались родственники в империи?

— У меня вообще никого нет.

— Ну и наплюй ты на своё задание и оставайся у нас. Если хочешь, я тебе помогу. Денег у меня достаточно. Снимем в Ордаге домик…

— Я подумаю, Лади, — ответил он, прижав к груди её голову. — Спи.

«И что мне теперь с ней делать? — думал он, слушая тихое дыхание уснувшей женщины. — Убивать не хочется, да и не верю я в то, что она меня выдаст, скорее, наоборот, поможет. А что делать с заданием? Если она права и во мне так легко распознать чужого, я ничего не добьюсь. Сказаться немым? У них свои жесты и особенности поведения, которые я не знаю. Наверное, самым верным решением будет поселиться с ней в столице и присмотреться к местной жизни. Заодно немало узнаю о герцоге. Наверняка многие из горожан вместе с ним воевали в прошлую войну, и им есть что рассказать. Может, удастся избавиться от акцента».

— Где Север? — Любой, кто не знал Селия Кларта, решил бы, что этот вопрос задан спокойным, даже флегматичным человеком. На самом деле квестор был в бешенстве, к которому примешивался страх.

— Он выполняет моё задание, — уклончиво ответил Лаций. — Если нужно что-то решить, я…

— Кто дал вам право отправлять его в Сотхем? — всё ещё сдерживаясь, спросил Селий. — Он говорил, что ему запрещено покидать империю?

— Отец не может запретить ему выполнять свой долг! — высокопарно ответил Лаций, и квестора наконец прорвало.

— Идиот! — заорал он на опешившего Лация. — Ни один из ответственных работников стола не имеет права покидать империю! С его отцом у вас будет отдельный разговор! О боги, ведь предупреждали меня, что нельзя допускать вас к этому делу!

— Что вы себе позволяете, квестор! — пришёл в себя Лаций. — Если есть такое правило, его нужно было довести до меня, а вы этого не сделали! А теперь оскорбляете человека, который по положению намного выше вас!

— Если молодой Лоран не вернётся, мы с вами окажемся в одной куче дерьма, консул! — ответил Селий, усилием воли взяв себя в руки. — Ваше положение и прошлые заслуги очень мало помогут. И можете не рассчитывать на отца-сенатора. Семья Лоран — одна из пяти самых богатых и влиятельных семей в империи! Слава богам за то, что это была не моя идея — поручить вам работу с нашим столом, иначе я бы не дал за свою жизнь даже серебряной монеты! Когда в порту будет хоть один из ваших кораблей?

— Сегодня ночью должен приплыть тот, на котором я отправлял Севера, — ответил расстроенный Лаций. — Конечно, если не помешает погода.

— Утром поезжайте в порт и прикажите капитану готовить судно к отправке! — приказным тоном сказал Селий. — Если начнёт возражать, оплатите рейс вдвое. К полудню должны прибыть два работника, которых я вызвал вам в помощь, их и отправим за Севером.

— Они хоть знают язык? — спросил консул. — Север мог поехать в столицу.

— Не знают они языка! — мрачно ответил Селий. — Не найдут Севера в Барине, поедут в столицу. Возьмут для общения с местными вашего приказчика и наймут охрану. И учтите, что если и они не вернуться, ехать придётся уже нам с вами. Что бы с нами ни случилось в Сотхеме, это будет лучше нашей участи, если останемся здесь.

— Тогда после того, как их отправим, я съезжу в столицу, — сказал Лаций. — Отвезу жену и посоветуюсь с отцом.

— Я еду с вами! — решил квестор. — Надо кое с кем переговорить и предпринять меры на случай самого плохого исхода. Демоны бы вас побрали, консул, с вашей победой!

Глава 7

Приехавших гостей Сергей вышел встречать сам. Он спустился по лестнице парадного подъезда, когда кучер подкатил карету к её ступеням и остановил лошадей. Сопровождавшие Лантара гвардейцы знали местные порядки и уже шли в казармы, оставив лошадей в конюшне на попечение слуг. Первым из кареты выбрался герцог, за которым последовал неизвестный Сергею дворянин.

— Добро пожаловать в Ордаг и в мой дом! — сказал им Сергей. — Рад вас видеть, герцог. Идёмте во дворец, слуги сейчас отнесут ваши вещи.

— Там тех вещей… — махнул рукой Лантар. — Мы к вам, Серг, очень ненадолго. Обсудим один важный вопрос, переночуем и завтра поедем обратно.

Сергей отметил, что Аленар пренебрёг этикетом, назвав его по имени при постороннем. Знать бы ещё, для чего это было сделано. Решив ему подыграть, он сказал:

— Если ненадолго, то не будем терять время. Пойдёмте, Аленар, поговорим о вашем деле. Вы уже поели, или готовить стол?

— Не беспокойтесь, мы позавтракали на постоялом дворе и пока не голодны. Давайте я представлю моего спутника и займёмся делами. Это граф Эмил Родли. Обо всём остальном поговорим в вашем кабинете.

— Ну и что у вас за дело, из-за которого вы столько дней провели в дороге? — спросил Сергей, когда поднялись на второй этаж и вошли в его кабинет. — Садитесь, господа, где вам удобно.

— Вы знаете, Серг, что Рошти набирает большую армию? — спросил Лантар.

— Конечно, знаю. Я сам просил вас всех максимально усилиться.

— Он и усиливается, только его цель не империя, а две мои провинции. Рошти вступил в сговор с Дорейном, которому пообещал провинцию Лантар, а себе хочет забрать Алар. Он рассчитывает на то, что остальные не будут затевать войну, а говорильня на совете… У него, как и у вас, будут три провинции и Дорейн в союзниках.

— А меня он не берёт в расчёт?

— Он думает, что вы не станете затевать бойню в королевстве в преддверии большой войны с империей.

— Ему можно, а мне нельзя?

— Если он ударит сейчас, да ещё с Дорейном, никакой бойни не будет. У меня в четыре раза меньше сил, чем у них. Большая часть моего войска сдастся или просто разбежится.

— И Лазони это не понравилось? — сказал Сергей, обращаясь к графу.

— Как такое может понравиться, милорд? — ответил тот. — Моего господина, честно говоря, напрягает и ваша сила, но он уверен в вашем нежелании лезть на трон, а с Рошти нельзя быть уверенным ни в чём. Он очень сильно изменился. А его сын, который может занять трон в любой момент, это вообще… У меня нет слов, чтобы дать достойную характеристику принцу!

— Не трудитесь, граф, — сказал Сергей. — Я уже имел сомнительное удовольствие с ним общаться и знаю о его отношении ко мне. Другие герцоги в курсе?

— До Ингара далеко, а к Бенитару я не обращался, — сказал Аленар. — В его окружении слишком много близких к Рошти людей. Если он узнает о том, что я в курсе его замыслов, даже вы не сможете помочь, просто не успеете.

— На какую помощь я могу рассчитывать, если выступлю? — спросил Сергей, глядя на графа.

— Герцог выделит вам три тысячи солдат, — ответил Родли. — Остальная его армия на всякий случай встанет на границе с провинцией Рошти.

— Я отдаю вам всю свою армию, — сказал Аленар. — Это немногим больше пяти тысяч.

— Ладно, — решил Сергей. — Не хотелось мне заниматься разборками, но Рошти не оставляет выбора. Значит, будем действовать так. Завтра вы возвращаетесь к себе, а на следующий день выступает моя армия. К вам в помощь, Аленар, я пошлю генерала Севоржа с десятитысячной армией. Для того, что собрал Рошти, этого должно хватить с головой. Как только вы, граф, прибудете к себе, сразу же выдвигайте обещанных мне солдат к границам Дорейна. С Рошти я разберусь без вас, но потом займёмся его союзником. Только прежде чем начинать боевые действия, нужно попробовать решить дело миром. Я отправлю вместе с вами своего человека, который должен принять участие в переговорах с Рошти — это обязательное условие. Я вам верю, Аленар, но вас самого могли ввести в заблуждение. Переговоры проведёте, когда подойдёт моя армия. Теперь второй вопрос. Если Рошти добровольно оставит трон и вернёт провинцию Марди, мы отдадим её тому, кто станет королём. Не хотите, Аленар?

— Вы запоздали со своим предложением лет на десять, Серг, — невесело усмехнулся герцог. — Я в последнее время сильно сдал, и ваш трон меня быстро доконает, а если учесть то, что скоро война…

— Понятно, — с сожалением сказал Сергей. — В общем-то, я ждал примерно такого ответа, но всё равно должен был спросить. А Лазони?

— Мы обсуждали этот вопрос, — ответил граф. — Мой герцог не рвётся к трону и не будет возражать против вашей кандидатуры, но если вы опять откажетесь, он готов стать королём.

— Лично меня Лазони устраивает в качестве короля, — сказал Сергей, — но, видимо, я ещё недостаточно хорошо знаю людей, потому что меня устраивал и Рошти. Передайте герцогу, граф, что если и из него получится плохой король, я буду очень разочарован и в нём, и в том, что больше не на кого спихивать корону и придётся надевать её самому. Теперь давайте разберёмся с Дорейном. Скажу честно, что буду очень разочарован, если он примет все наши требования. В обычное время такой сумасброд во главе провинции — это только небольшая головная боль, которую можно терпеть. Но обычное время для нас с вами заканчивается. Я надеялся на то, что его образумит общая опасность, видимо, зря. Поэтому герцогов Дорейн в королевстве быть не должно. Я не кровожаден, поэтому не хочу следовать примерам других и вырезать его семью. Я предлагаю выделить ей графство, а мои люди будут ненавязчиво за ними следить. И учтите, что я возьму себе его провинцию. Сейчас моя армия является основной силой, защищающей королевство, а это приобретение позволит её усилить и даст мне выход к горам. Мне недостаточно Сакских, в них слишком мало полезного. Заодно я получу общую границу с Бенитаром и смогу на него повлиять к общей пользе.

— У меня нет возражений, — сказал Аленар.

— Не слишком ли вы усилитесь, милорд? — спросил граф. — Я понимаю, что скоро война, а вы не рвётесь к трону…

— Плохо понимаете, граф! Эту войну ещё нужно пережить и выиграть. А к трону я не рвался и не собираюсь, а когда будут дети, и им закажу! И я поддержу всей своей силой любые разумные действия короля! Я это же говорил и Рошти. Жаль, что его сломала власть! Раньше он мне нравился.

— Я думаю, что герцог не будет возражать, если сам получит провинции Рошти и Марди, — сказал граф. — Он уже говорил, что в случае войны отдаст свою армию под общее командование. А командовать придётся вам.

— Значит, договорились, — подвёл итог Сергей. — Всё поделили, одному вам, Аленар, ничего не досталось, но сохранить своё — это тоже неплохо.

— У меня к вам один вопрос моего герцога, милорд, — сказал граф. — Вы ещё не получили подтверждения по планам империи?

— Пока нет. Наши люди направлены в империю и на побережье, но прошло мало времени. Если есть результаты, они не успели до нас дойти. Как только что-нибудь будет, я дам вам знать. Кстати, Ив Барни на пару с Аглаей выделят мне в случае вторжения империи десять тысяч воинов. Не много, но хоть что-то. Они тоже просили подтверждения, обещая удвоить усилия, если оно будет.

— Так может… — начал Аленар.

— Я не собираюсь ничего выдумывать! — оборвал его Сергей. — Ни для них, ни для вас. Если всё обсудили, пойдёмте, я познакомлю графа с семьёй, да и вы с ними пообщаетесь. А после обеда отдохнёте, а я займусь делами по вашему вопросу.

Сергей предупредил Альду с Лани ещё перед тем, как пошёл встречать гостей, поэтому они успели подготовиться к их визиту и ждали в гостиной.

— Мои жена и сестра! — представил он женщин графу.

— Я поражён, миледи! — поклонился Альде граф. — Вы счастливый человек, милорд! Такая красота!

— Да, мне все об этом говорят! — встряла в разговор обойдённая вниманием Лани.

— Вы само очарование, миледи, — улыбнулся девочке граф. — Прошу прощения, но у меня только один язык, поэтому не получается выражать своё восхищение вам обеим одновременно!

— Я вас простила, граф! — кивнула Лани. — Здравствуйте, герцог! Хорошо, что вы приехали, хоть повидаемся перед моим отъездом!

— И куда уезжает наша маленькая герцогиня? — с улыбкой спросил Лантар.

— К своему жениху в Барни, — объяснила девочка. — Король Ив попросил их навестить, а брат разрешил мне эту поездку.

— Так слухи о вашей помолвке с принцем Камилом верны? — спросил граф, переглянувшись с Лантаром.

— Рано думать о помолвке, — вмешался Сергей. — Ей ещё только тринадцать. Если надумают, то не раньше чем через год. А то ещё посмотрят вживую на это чудо и передумают.

— Давайте поговорим, — сказал Аленар Альде. — Пусть Лани охмуряет графа, а вы мне расскажите, что у вас нового в жизни. Когда мы с вами встречались последний раз? По-моему, уже прошли два месяца.

— Больше, Аленар, — улыбнулась девушка. — А новости… С ними вам нужно к мужу. Я хотела заняться нашим оркестром, но смогла только изготовить инструменты. Пока не до того, все силы уходят на подготовку к войне. Жаль, что вы приехали так ненадолго, мы показали бы много интересного!

— Значит, у Серга получилось? — спросил Аленар.

— Не всё, но кое-что получилось. Недавно опробовали и теперь начнём делать уже для армии.

— Я ещё приеду, как только закончим наши дела, тогда и покажете.

— О чём вы беседуете, отбившись от всех? — подошёл к ним Сергей. — Давайте к нам, а то сестра сейчас заговорит графа насмерть.

— Не успеет, сейчас будут бить к обеду, — засмеялась Альда. — А графу противопоказано моё общество. Я слишком плохо действую на мужчин, Аленар! Не на всех, но на многих. Проверено неоднократно.

— Женская красота — страшная сила! — согласился герцог.

— Бьют в било, — прислушался Сергей. — Пошли пообедаем, а потом я вас покину.

— Что здесь понастроили? — спросил Гел у Лади. — На город не похоже, и слишком много солдат.

— Это военные лагеря герцога, — объяснил ехавший рядом с ними наёмник. — Здесь больше двадцати тысяч бойцов, поэтому они такие большие.

Утром они прибились к купеческому каравану, охраняемому наёмниками, двое из которых оказались знакомыми Лади.

— А за лагерями будет новый город, — продолжал рассказ наёмник. — Тоже большой, хотя и поменьше лагерей. Там живут многие из офицеров. Очень чистый и просторный и тянется до самой столицы.

— Каждый раз, когда сюда приезжаю, вижу что-то новое, — заметила Лади.

— Понятное дело, — согласился наёмник. — На нас собирается напасть империя! Не слышала? Нам запрещают болтать на побережье, а здесь можно. Об этом все знают уже полгода. Поэтому герцог постоянно набирает солдат. Для них и строят. Если вы спешите, поезжайте быстрей, а то нас у ворот будут долго досматривать. В столице увидимся!

Они попрощались и поторопили коней, объезжая медленно движущиеся возовы с товарами.

— Непонятно, как здесь могли обо всём знать полгода назад! — растерянно сказал Гел. — Наших тут никого не было, я точно знаю. Зимой по заливу не плавают, а прошлым летом мы ещё не разделались со Степью.

— Ингар парень не из брехливых, — пожала плечами Лади, — да и какой смысл ему врать? Смотри, как красиво! В каждом дворе сад!

— Красиво, — согласился он, глядя на улицы нового города, — только непривычно. Не город и не деревня, а что-то среднее. Но чисто, с этим не поспоришь. Только жить нужно обязательно с лошадью. Уж слишком всё просторно построили. Пока куда-нибудь попадёшь, стопчешь все ноги!

Новый город поглотил предместье Ордага, подступив вплотную к его стенам. Они подъехали к открытым воротам и были беспрепятственно пропущены в город, не вызвав никакого интереса у караульных.

— Плохая охрана! — сделал вывод Гел.

— С чего ты это взял? — удивилась Лади. — Их задача — досматривать обозы и другую кладь и взимать положенные деньги. А людей проверяют только тогда, когда схожи с теми, кто объявлен в розыск. Всех расспрашивать — язык отвалится и будет задержка в воротах. Вот с вооружёнными отрядами разбираются, но не стража, а патрули по тракту возле лагерей. Ты их должен был видеть. А войска в столицу допускаются только по разрешению герцога. Давай первым делом снимем домик где-нибудь не слишком близко к центру. И почище, и дешевле выйдет.

Часа два ушло на поиски жилья, после чего в их распоряжении оказался небольшой дом с двумя комнатами и кухней. В огороженном невысоким забором дворе имелась конюшня для двух лошадей. Совместными усилиями быстро навели чистоту, после чего съездили на один из двух городских рынков купить провизию и овёс для лошадей.

— Ну и как я говорю? — спросил Гел, когда возвращались домой.

— Уже лучше, — сказала Лади, — но слова нужно выговаривать мягче. Следи за тем, как говорят другие мужчины, а потом дома тренируйся сам. За декаду от акцента не останется и следа, а я поправлю ошибки в разговоре.

До столицы герцога Аликсана Севера везли семь дней. Руки или ноги не связывали, но достаточно было посмотреть на охранников, чтобы выбросить из головы все мысли о побеге. Питался он вместе со всеми без изысков, но вкусно и вволю. Пока ехали по Сотхему, ночевали в городах или на придорожных постоялых домах, причём ему каждый раз выделяли комнату на одного с решётками на окнах и по очереди сторожили дверь снаружи. Заводных коней не брали, но заменяли уставших свежими, поэтому передвигались очень быстро. В Сандоре ехали через разорённые войной земли, где города ещё только начали восстанавливать, поэтому удобств не было. Только один раз заночевали под крышей, всё остальное время делали ночёвки на лесных полянах, стараясь выбрать место, чтобы поблизости была вода. На границе чуть было не случилась драка с отрядом сандорцев, но хозяева вовремя разобрались и выделили в сопровождение трёх кавалеристов. В Ордаг Севера ввезли через южные ворота, поэтому он не видел военных лагерей. Пришлось долго пробираться через весь город по улицам, заполненным всадниками и экипажами. Столица герцога оказалась неожиданно большой и довольно чистой, хоть и грязнее городов империи. Доставили его не к герцогу, а в его службу безопасности.

— Никогда не думал, что буду благодарить людей барона Сэма Долина и вашего короля, — сказал усмехающимся охранникам пожилой, но ещё очень крепкий мужчина с седыми, коротко стриженными волосами и глазами, взглянув в которые, квестор ощутил слабость в теле и желание облегчиться.

— Услуга за услугу, — ответил седому старший отряда сопровождения. — Возможно, граф, при нашей жизни между королевствами не будет другой войны, а значит, нет причин для вражды.

Сотхемцы уехали, но теперь Севера охраняли два здоровенных мужика с такими рожами, что он побоялся бы выйти с ними один на один, даже имея кинжал против безоружного.

— Ведите его ко мне! — приказал седой.

Квестора взяли под руки и чуть ли не внесли в большой и мрачный кабинет, находившийся на втором этаже здания.

— Посадите в кресло! — велел седой, — а сами далеко не уходите. Итак, что мы имеем? — он взял в руки несколько бумаг, которые ему передали сотхемцы, — Север Лоран, квестор столичного стола внешней разведки! Должность солидная, а занимает её мальчишка. Кто вам помог её занять? Родители?

Седой быстро, но внимательно прочитал бумаги.

— Значит, отец, — он немного помолчал, потом продолжил: — Для вас будет полезно знать, с кем вы имеете дело. Я граф Джок Лишней, которого кое-кто называет Мясником. Скажу вам сразу, что очень не люблю пытки и всячески стараюсь обходиться без них. Можно сломать любого человека, если им займутся мастера пыточного дела. Вам это нужно? Мы делаем всё, чтобы наши люди не попали в руки противной стороне, но если им не повезло, никто не требует от них геройства из-за слабости человеческой натуры. У вас есть выбор. Или вы сотрудничаете с нами добровольно и тогда пользуетесь всеми благами жизни и в конце сможете вернуться домой, или вы всё сделаете, но из-под палки, и эти блага вам больше не понадобятся. Зачем радости жизни куску мяса? Решайте сейчас. В зависимости от того, что вы выберете, мы продолжим нашу беседу либо здесь, либо в пыточном подвале. В этой игре слишком большие ставки, Север, поэтому с вами никто не станет церемониться.

— Я буду говорить, — ответил юноша, который хорошо представлял, что с ним могут сделать.

— Прекрасно! — сказал Лишней. — Я, вообще-то, и не сомневался. Мозги у вас есть, нет опыта. Империя выбрала нас первой целью, Сотхем должен стать вторым. Если в него забросили пять агентов, сколько их у нас?

— Семь человек, все мужчины.

— Место высадки?

— Всех высадили в фактории города Гонжон под видом работников купцов Антонисов.

— Вот вам бумага и перо, напишите имена всех, в том числе и настоящие, и какие цели вы им дали.

Когда Север написал всё, что требовалось, граф достал из ящика стола другой лист бумаги и принялся сравнивать записи.

— Не соврали! — удовлетворённо сказал он. — Почитайте.

Север дрожащей рукой взял протянутый ему лист бумаги и прочитал.

— Откуда это у вас? — потрясённо спросил он.

— Эх, была бы у вас такая же армия, как разведка! — сказал Лишней. — Вашу разведку нужно разогнать! Может быть, после вашего провала так и сделают. Кто, скажите мне, посылает агентов, не умеющих толком говорить? Причём вы их не просто переправили в факторию, где они могли бы понемногу узнать нашу жизнь и улучшить знания языка. Нет, вы их отправили в другие города! Будь вокруг нас с десяток королевств, говорящих на других языках, такое, может быть, и прошло бы, но в королевствах говорят на одном языке, пусть и со своими особенностями. Когда мы узнали о ваших планах, сразу же с началом навигации в заливе в империю были отправлены наши люди. Чтобы выловить тех, кого пошлёте вы, мы сообщили всем преступным гильдиям портовых городов о том, что нужно замечать чужаков, которые говорят с акцентом, или просто странно выглядят.

— И они взялись вам помогать?

— Не просто так, конечно. Если они вылавливают что-то действительно ценное, мы им прощаем несколько смертных приговоров. На волю мерзавцев никто не отпускает, просто петлю им заменяют пятью годами рудников. После года отработки оттуда можно выкупиться, заплатив хорошие деньги. Неплохо придумано? Вашего Марка взяли в том же Гонжоне, а заметил его мальчишка, который просил милостыню. Он проследил, в какой трактир зашёл ваш человек и быстро передал о нём кому следует.

— Акцент?

— Конечно! Да такой, что не услышит только глухой.

— Но остальных вы пока не поймали!

— Ну не весь же народ состоит из преступников, а многим в портовых городах наплевать, кто как говорит, лишь бы платил деньги. Но мы подстраховались и на постоялых дворах обоих идущих с побережья трактов сидят наши люди. А с теми сведениями, которые вы дали, поимка ваших агентов — это вопрос времени, причём вряд ли большого.

— Что вам от меня ещё нужно?

— Пока только засвидетельствовать кое-кому то, что империя готовится воевать. Наверное, с вами захочет побеседовать герцог, когда вернётся. Не бойтесь, жить будете в нормальных условиях, хотя свободу вам, конечно, ограничат. Если хотите, устроим даже походы в весёлый дом. Последний вопрос на сегодня. Что можете сказать об агенте, который направлен сюда?

— Очень опасный и хорошо подготовленный человек. Говорил свободно с едва заметным акцентом. В задании было только узнать как можно больше о самом герцоге, его армии и манере воевать.

— Сейчас для вас готовят временное помещение, где побудете до завтрашнего дня. Завтра у вас будут небольшой дом, слуги и охрана. Вашему отцу будет сообщено, что вы живы и находитесь у нас.

Как только Севера увели, из-за ширмы вышел Сатарди.

— Можно было не прятаться, — сказал он Джоку. — Мальчишка уже сломлен и будет делать то, что от него требуют. Эта затея с разведкой представляется мне сплошной глупостью. Я был более высокого мнения о руководстве империи.

— А руководство здесь ни при чём, — отозвался Лишней. — Каким может быть стол внешней разведки в государстве, которое веками не интересовали внешние связи? С твоей точки зрения, это детские игры, с моей — тоже, а император воспринимает их серьёзно. К тому же они относятся к нам, как к дикарям, что тоже накладывает свой отпечаток на поведение. Зачем разведка, если нам всё равно нечего им противопоставить? Из всех агентов внятные задания дали только двум. Одному нужно пройтись вдоль побережья и поискать подходящие места для высадки десантов, а второму — узнать всё, что можно, об армии Аликсана. У остальных не задания, а так… Их можно даже не искать, а подождать, пока сами придут к Антонисам, но мы поищем.

— Я подумал… — начал излагать пришедшую в голову мысль Герт Вилем.

— Полезное занятие! — фыркнул Сол Бильдо. — Почаще им занимайся — выбьешься в люди! Правда, профессор?

Дальнер не ответил. Студенты уже давно переругивались, подшучивая друг над другом, временами обращаясь к нему в поисках поддержки. Ему это уже порядком надоело.

— А ты не перебивай! — разозлился Герт. — Я по делу говорю. Вот наш герцог устроил свои тошнильницы, чтобы получить нужные соединения азота. Так?

— Ну так. И что?

— А то, что этот азот выделяется при гниении с вонючим газом, который он назвал аммиаком. И если давать ему улетучиваться, то конечного продукта будет мало. Понятно, что вначале нужно больше воды и хорошо мешать, чтобы лучше и быстрее перегнило, но потом всё надо хорошо закрыть, а то и забросать землёй. И газ будет меньше уходить, а значит, не будет так сильно вонять, и зимой большая часть массы будет продолжать гнить, а это сэкономит время. Я прав, профессор?

— Интересная мысль, — решил отозваться Дальнер. — Над этим стоит подумать, а потом поговорить с герцогом.

— У меня есть ещё одна мысль. Прошлым летом я имел глупость съездить домой…

— Хотел вытянуть из родителей серебро? — хохотнул Сол. — И как?

— Была такая мысль. Денег дали, но чего я только о себе не услышал! Но разговор не о моих стариках, а совсем о другом. В дороге был момент, когда думал, что сдохну. Лер за пятнадцать от нашего дома живёт шевалье Собрен. Лет ему уже за пятьдесят, и от окрестных крестьян отличается только тем, что не платит за землю и имеет пятерых работников. Занимается он разведением бычков на мясо. Видел я однажды его стадо. Полсотни голов в нём точно будет. Навоза от них… трудно передать сколько! А он ещё, в отличие от крестьян, никак его не использует, а вывозит и сваливает на ничейной земле. И продолжается это уже лет двадцать, если не больше. Старое говно уже давно перепрело, так он на него сыпет новое. А я то место проходил ночью…

— Вляпался! — заржал Сол.

— Дурак! — рассердился Герт. — Ничего я не вляпался. Мне эта дрянь в нос шибанула, я и отвернул в сторону, чтобы обойти. А в поле темно, хоть глаз выколи, вот я и заплутал между этих куч. Чуть не задохнулся. Я думаю, что там этой селитры должно быть больше, чем во всех тошнильницах герцога, причём уже готовой. Если дожди её и вымывали, то снаружи в более глубокие слои. И место там для работы удобное. Сама земля герцогская, а значит, бесхозная. Рядом речка, так что вода для работы есть. И в двух лерах оттуда большая роща, которую потихоньку сводят на дрова. Черпай, разводи и выпаривай. Главное — не задохнуться.

— А вот это стоящая мысль! — сказал профессор, отложив книгу, от чтения которой его отвлекала болтовня студентов. — Нужно будет обязательно туда съездить! Если там много селитры, я думаю, Аликсан договорится с герцогом Лантаром. У нас в запасе целый год. Если будет селитра, мы с вами многое успеем сделать!

Эмер был взбешён. Эта соплячка посмела ему отказать! Отказать принцу, можно даже сказать, почти королю! Отец за последнее время сильно сдал, и Эмер потихоньку перехватывал у него бразды правления, перетягивая на свою сторону его людей или заменяя их своими. При этом искусно делал вид, что его не интересует ничего, кроме дворцового курятника. Именно он предложил отцу план, который должен был по-настоящему возвысить королевскую власть в Сандоре. Поначалу отец был против, но потом махнул рукой. А всё страх перед Аликсаном! Ничего, дойдёт очередь и до него, и очень скоро, если угроза империей окажется выдумкой. А Кару он возьмёт! Уже взял бы, если бы не её братец граф Радой. Этот Альбер посмел оттолкнуть принца! Но их отец был нужен Эмеру и занимал в его планах не последнее место, поэтому ссориться было не с руки. Мысли опять перетекли к воспоминаниям об очаровательной пятнадцатилетней графине. Она сразу зацепила Эмера, он даже полдня за ней увивался, но от предложения посмотреть его спальню отказалась наотрез, а когда он проявил настойчивость и потащил туда за руку, её братец…

Принц остановился и по-лошадиному помотал головой. Как он ни старался, мысли всё время возвращались к этой девчонке и её брату. Что же в ней такого? Ведь весь дворец его стараниями набит девицами, которые одна лучше другой! И опыта в любовных играх у них хоть отбавляй, в отличие от этой Кары, которая в пятнадцать лет ещё никем не тронута! Может, всё-таки поухаживать за ней подольше?

— Чем-то расстроены, принц? — услышал он голос и, подняв голову, увидел шевалье Сорма, который с недавних пор числился в числе его друзей и имел право на некоторую фамильярность.

— Это не ваше дело, Витор! — буркнул он, давая понять, что не намерен продолжать разговор.

— Ну не моё, так не моё, — покладисто согласился шевалье, для чего-то оглянулся, а потом сделал шаг к Эмеру и сильно ударил его в грудь, целя в нужное место. Потом он нагнулся над скребущим руками паркет принцем и сильно надавил пальцем в нужную точку на шее.

Движения Эмера сделались более судорожными, принц дёрнулся и затих. Проверив пульс, шевалье довольно улыбнулся, поменял положение тела и быстро покинул коридор.

Глава 8

— Вам надо быстрее провести переговоры, герцог! — сказал Севорж Лантару. — Необходимо знать, строить для армии временный лагерь или мы здесь не задержимся. Кроме того, мне нужно срочно ознакомиться с вашей армией и подчинёнными мне генералами, чтобы определиться с их использованием.

— Сейчас должен подъехать генерал Морн, — ответил Аленар. — Он подчинён вам, с ним и решите все вопросы, в том числе и по поставкам продовольствия для ваших бойцов. А людей на переговоры сейчас собирают, после завтрака они выедут в Дальнею к Рошти. Но даже со сменными лошадьми дорога туда и обратно займёт четыре дня, и прибавьте ещё день на сами переговоры. Что-то вроде лагеря всё равно ставить нужно.

— Что-то вроде него мы ставим на каждой стоянке, — сказал Севорж. — Сейчас жаркая пора, поэтому не взяли палатки. Если не пойдут дожди, пять дней мы так простоим. В противном случае бойцов придётся разместить в вашей столице.

Проводив генерала, герцог вернулся в свой кабинет и велел секретарю найти шевалье Ларди, которому была поручена поездка к Рошти. Долго ждать не пришлось, и вскоре шевалье уже стоял в кабинете, преданно смотря на Аленара.

— Послушайте, Ларди, — сказал герцог своему посланнику. — Вам пора в дорогу. Позавтракаете и отправляйтесь. С собой возьмёте Джолина, иначе герцог Аликсан нам не поверит. Наши условия вы знаете. Теперь вот ещё что… Постарайтесь вести себя так, чтобы Рошти было трудно принять наши требования. Вы поняли, что я имел в виду?

— Кажется, понял, милорд, — ответил шевалье. — Вы не хотите решить дело миром?

— Я ему не верю. Даже если он лишится короны и провинции Марди, для меня будет слишком силён, к тому же затаит злобу. Сам Рошти потихоньку сходит с ума, а старший сын у него вообще бешеный. Мне такие соседи не нужны, особенно если Аликсан прав, и нас всех ждёт большая война.

— Я всё понял и выполню, милорд, можете не сомневаться!

— Только смотри, не слишком наглей. Послы, конечно, неприкосновенны, но не стоит давать повод открутить вам шеи за неуважение к королю. И возьмите в дорогу сменных лошадей, эти переговоры нужно провести как можно скорее.

— Скажите, шевалье, — спросил Джолин Ларди, когда они шли к конюшням, — вы сильно храпите?

— Вроде бы вообще не храплю, — ответил тот. — По крайней мере, ни одна из женщин не жаловалась. А что?

— Мне генерал дал указание действовать побыстрее.

— Мой герцог сказал то же самое. Вы хотите что-то предложить?

— Да, хочу. До Дальнеи примерно четыреста лер. Обычно туда добираются за три дня, но одвуконь можно уложиться за два.

— Всё так. Вы хотите предложить совсем не спать и скакать ночью?

— Я не зверь, чтобы такое предлагать. Хочу предложить другое. Как только начнёт темнеть, заезжаем в любую деревню, там ужинаем и подряжаем кого-нибудь из мужиков везти нас по тракту всю ночь. Конечно, им мало радости не спать ночь, да ещё потом полдня возвращаться, но, если хорошо заплатить, повезут как миленькие. Постелить в воз больше сена, и можно спать всю дорогу. Лер пятьдесят за ночь сэкономим. Тогда мы приедем к Рошти не к утру третьего дня, а на второй день перед ужином. Послов он примет и вечером, а в ночь опять уедем на телеге. Наши лошадки при этом не будут отдыхать, но их можно сменить на постоялом дворе. Только придётся немного потратиться. Вы как?

— Спать и ехать? Это вы хорошо придумали, я согласен!

Первый день прошёл без происшествий. Скачка по пыльному тракту, редкие встречи с купеческими обозами и одиночными всадниками и разговоры, когда они пускали коней шагом.

— Послушайте, Джолин, — сказал Ларди во время одного из них. — Вы же жили в королевской столице. Каким ветром вас занесло к Аликсану?

— Этот ветер называется принцесса Аделла, — засмеялся шевалье. — Я в то время служил лично ей. Вы должны были слышать о том, что она помолвлена с Аликсаном. Нет? Об этой помолвке не объявляли, но о ней знали многие. Аделла влюбилась по-настоящему и отправила меня в Ордаг присматривать, чтобы возле её жениха вертелось как можно меньше юбок.

— Деликатное задание, — заметил Ларди. — Справились?

— Герцог вёл себя очень осторожно и не позволял лишнего, так что для меня не было работы. Но у него нет привычки кормить бездельников, поэтому меня забрал граф Лишней. Тогда он был ещё бароном.

— Мясник?

— Полно вам, шевалье, повторять чужие глупости! Никакой он не мясник. Пытки в его службе применяются редко и всегда по делу. И сам он никогда этим не занимается! Я не знаю, откуда о нём пошли такие слухи, знаю только, что он не спешит их опровергать. Во многих случаях такая репутация помогает работать.

— О да, страх — великая сила! — согласился Ларди. — А откуда вообще взялся ваш граф? Я знаю, что его вытащил на свет отец последнего герцога Олиманта. Не интересовались?

— Интересовался. Он не любит говорить о прошлом. И не потому, что всплывает его простое происхождение, просто это для него очень тяжело. Но в службе о нём знают, и не все держат язык за зубами, по крайней мере, среди своих. Секрета в этом нет, так что могу рассказать.

— Лошади отдохнули, поэтому давайте их поторопим, а на следующем отдыхе вы скоротаете путь своим рассказом.

Они проскакали десять лер, после чего опять перевели коней на шаг, и Джолин, не дожидаясь просьбы попутчика, принялся рассказывать:

— Когда-то у нашего Джока была нормальная семья. Я не знаю, чем он занимался, но работать уходил из дома, в котором оставались его жена и две дочери пяти и тринадцати лет. Дом у него был не на окраине столицы, а ближе к центру. Однажды случилось так, что, когда старшая девочка Джока отправилась в мясную лавку, её увидели молодые дворяне из тех, которые появились на свет попустительством богов. Их было пятеро, и все изрядно набрались вина. Несмотря на детский возраст, дочь Джока пришлась им по душе, и ей предложили сами знаете что, обещав щедро отсыпать серебра. Может, какая-нибудь дура и согласилась бы, не приняв во внимание, что нужно обслужить всю пятёрку, но эта оказалась умной и смогла убежать домой и закрыть за собой калитку. Только это её не уберегло. Пьянчуги перелезли через забор и догадались не ломиться в запертую девочкой дверь, а забраться в дом с заднего двора. Мать попыталась защитить дочерей с ножом в руках, но была убита мечом, после чего эти мерзавцы занялись дочерьми, не пожалев даже младшую. В конце кто-то из них малость протрезвел, поэтому обеих девочек убили. Конечно, соседи видели, кто лез через забор, и слышали крики, но кому нужно чужое горе? Самому Джоку и страже потом всё рассказали, но когда узнали, что один из компании является графом, взяли свои слова назад. Да и не могут простолюдины свидетельствовать против благородных. Джок похоронил семью и пошёл за справедливостью к герцогу. Может, он её и нашёл бы, потому что случай был из ряда вон выходящий, а старый Олимант не спустил бы такую мерзость, не посмотрев на титул, но от Джока ожидали чего-то подобного, поэтому схватили по пути и бросили в городскую тюрьму. Чиновникам в магистрате было хорошо заплачено, поэтому в нужных книгах появились записи о том, что Джок кому-то крупно задолжал. Его дом забрали за долги, а он отсидел больше года, покрывая таким образом не полностью уплаченный долг. Перед освобождением с ним поговорили, проверяя, подействовал урок или строптивцу нужно добавить, чтобы знал, с кем не стоит связываться. Джок не был дураком и притворился, что его сломали. Я не представляю, как он жил потом без дома и без работы, но ему удалось разыскать всех пятерых, проследить, где они обычно болтаются, и встретить тогда, когда все опять были сильно выпивши. Четверых он убил быстро, а с графом немного повозился и ушёл перед самым приходом стражи, которая сбежалась на животные вопли чуть ли не со всего города. Глядя на то, что скулило в пыли и некогда было молодым графом, половина стражников рассталась с содержимым желудков. Эта история получила большую известность и вызвала к Джоку повсеместную симпатию. Отец умершего от ран графа объявил большую награду за голову убийцы, но городское дно ею не соблазнилось. Десять лет провёл Джок среди преступников разных мастей, пока на него не вышел Олимант. Отец графа к тому времени уже умер, а герцог снял с Джока все обвинения и взял его на службу, позже дав дворянство.

— Тяжёлая судьба! — сказал Ларди. — И он не женился вторично?

— Нет. Вначале не мог забыть свою жену, а потом почему-то решил, что поздно. Единственный близкий ему человек — это жена нашего герцога. Он относится к ней так, как мог бы относиться к собственной дочери.

Когда стало смеркаться, они увидели отходившую от тракта дорогу и после недолгой скачки въехали в небольшое село в полсотни дворов. Господ накормили вкусным ужином, а потом удалось сговориться насчёт воза. На летнем тракте почти не трясло, поэтому шевалье развалились на душистом сене и вскоре заснули, быстро привыкнув к скрипу тележных осей. Утром они простились с возчиком и на первом же постоялом дворе поменяли своих уставших лошадей на свежих. Полдня скакали, временами давая отдых коням, потом пообедали в придорожном трактире и скоро увидели вдали стены и башни Дальнеи.

Он уже хотел идти на ужин, когда вошедший граф Саже сообщил о прибытии послов герцогов Лантара и Аликсана. Рошти вчера похоронил сына и находился в растерянности. Несмотря на то, что почти всё окружение подталкивало к захвату провинций Аленара, ему не хотелось воевать. В последнее время почти все дела взял на себя сын, и теперь, когда его не стало, всё вдруг показалось пустым и ненужным. Если бы не семья…

— С чем они приехали? — спросил он графа.

— Не говорят, — ответил тот. — Было бы правильней отложить приём на завтра.

— Если бы я знал цель визита, так и сделал бы, — сказал Рошти. — Я должен знать сейчас, чего от меня хотят! Вы проморгали поездку Лантара в Ордаг и тем самым поставили меня в затруднительное положение. Если Аликсан решит вмешаться и успеет подвести войска…

— Старый гриб что-то заподозрил или просто проявил предусмотрительность и перекрыл тракт на Дальнею, — досадливо сказал Саже. — Его посты задержали моих людей, поэтому вы и узнали обо всём только сегодня утром.

— Надо смотреть на вещи трезво, — сказал Рошти. — Раз старик бросился к Аликсану, а сегодня у нас их послы, значит, о наших планах уже известно. Скорее всего, нас выдал кто-то из окружения моего сына. Там хватало всякой швали. Эх, сын! Подставил нас, а сам умер от слабости сердца! И что теперь делать? Расчёт был на то, чтобы поставить Аликсана перед фактом! Не стал бы он затевать бойню. Будет война с империей или нет, но он в неё верит! А если он успеет подвести войска, мы вообще ничего не захватим, самим бы уцелеть!

— Малыми силами он не пойдёт, — спокойно сказал граф, — а большую армию пока ещё подведёшь! По-моему, нужно успокоить послов и немедленно вести армию в Алар! Если они действительно все узнали, от вас потребуют отдать корону, и провинцию Марди! Вы к такому готовы? Я думаю, что у них и после этого не будет вам веры, поэтому вас всё равно не оставят в покое. Если затевать такое дело, как у нас, нужно идти до конца! А для вида согласиться с требованиями и предупредить Дорейна.

— Давайте сначала выслушаем, — сказал Рошти. — Распорядитесь, Сандр, чтобы их допустили в кабинет.

Послов было двое. Одного Георг не знал, второй, кажется, был когда-то в свите принцессы. Он не увидел у них почтительности к своей персоне и нахмурился.

— Кто из вас будет говорить? — спросил присутствующий на встрече граф.

— Передайте это письмо его величеству, — сказал шевалье Ларди. — Если не возникнет вопросов, не будет необходимости в разговоре.

Граф передал Рошти письмо, которое тот вскрыл и прочитал.

— Сведения о моих коварных замыслах, которые якобы существуют, не соответствуют действительности! — сказал король. — Провинцию Марди мне отдал совет герцогов, и только он может её забрать. Если будет такое решение, я её отдам. А с герцогом Дорейном разговаривайте сами, я не знаю за ним никакой вины! Что-то хотите добавить?

— Ничего сверх того, что написано в письме! — сказал Ларди. — И ещё того, что мой герцог будет недоволен вашим ответом!

— То же самое хочу сказать и я в отношении своего герцога! — добавил Джолин.

— Я как-нибудь переживу их недовольство, — сказал Рошти. — Если у вас всё, можете убираться, я вас не держу. А с вашими хозяевами я буду разговаривать сам на совете. Вот пусть они мне тогда и объяснят, откуда взяли такие нелепые обвинения!

— Рошти отверг все обвинения, оставил без ответа предъявленные ему требования и выгнал наших послов! — двумя днями позже говорил Аленар Севоржу. — Что вы думаете по этому поводу, генерал?

— Он сам отрезал себе пути к отступлению, — сказал Ланс. — И смерть сына повлияла на него меньше, чем я думал. На его месте я бы дал такой ответ только для того, чтобы ввести всех в заблуждение и выиграть время. А значит, его армия в ближайшие два-три дня перейдёт ваши границы. В последние дни мы с генералом Морном выбирали место, где их удобнее встретить, и нашли его здесь! — палец генерала показал место на карте.

— Что в нём такого примечательного? — спросил Аленар. — На этой карте ваше место ничем не отличается от других.

— Наступающая армия, безусловно, будет двигаться вдоль тракта, — начал объяснять Севорж. — Так и быстрее всего добраться, и не застрянут обозы, ну и большинство городов и деревень расположены вдоль тракта или на небольшом удалении, так что будет где брать продовольствие. Это место расположено на вашей границе с небольшим заходом в провинцию Рошти. Это нам на руку: на своей территории они не будут так осторожничать. Что ещё хорошо, так это то, что здесь узкое место. Узкое для армии. По обеим сторонам тракта стоит густой лес, который вырубили только шагов на пятьдесят по обе стороны от дороги.

— Значит, защищать придётся фронт шириной немногим больше сотни шагов? — спросил Лантар.

— Да, и защищать его будет ваша армия. Пяти тысяч солдат даже слишком много для обороны такого участка. А мы, перед тем как уйти, поможем вам построить там заграждения, чтобы уменьшить потери.

— Как я понимаю, уйдёте вы не обратно к себе домой?

— Вы правильно понимаете, милорд. Я выведу свою армию на тракт, пройду это узкое место лер пять в сторону Дальнеи и спрячу всех в лесу. Это идти сквозь лес тяжело, спрятаться в нём будет несложно.

— Хотите запереть войско Рошти в этом узком месте?

— Конечно, милорд. Не будет никакой бойни. Мы их окружим и заставим сдаться. Возможно, немного постреляем для убедительности, чтобы быстрее дошло, в какой они заднице.

— Просто и убедительно! — восхитился Аленар.

— Лишние сложности только вредят делу, — сказал Севорж. — Многие проигрывают ещё до драки из-за неосторожности, незнания обстановки или пренебрежительного отношения к противнику. Для нас главное — это уверенность Рошти в том, что здесь ещё нет войск Аликсана. Если бы он о нас знал, то не наступал бы, а оборонялся у себя, да ещё позвал Дорейна. Вот это было бы неприятно. Мы и тогда победили бы, но их пришлось бы бить, да и у нас были бы потери.

— А с Дорейном как будем воевать?

— Не будем мы с ним воевать, милорд. Он, конечно, сумасброд, но не полный идиот. Как только узнает о поражении Рошти и о том, что его границу перешли три армии общим числом восемнадцать тысяч бойцов, сразу сдастся. Ещё с Мехалом или Марди он, может, и дрался бы, понимая, что не будет снисхождения, а с вами постарается договориться. Он сам во всём виноват, и в его положении графство — это ещё очень хороший выход. Иначе его ждёт не только собственная смерть, но и гибель семьи, а на это он не пойдёт. Герцог Аликсан хоть и мягкий человек, но, если придётся драться, не оставит в живых его семью.

— Он отдал вам такой приказ? — спросил Аленар. — Серг изменился. Год назад он взялся бы меня убеждать в том, что можно обойтись без крайностей.

— Мы все меняемся со временем, — философски заметил Ланс. — и герцог Аликсан в этом не исключение. У него появилась семья, которой он дорожит. А тут ещё опасность новой войны. Кто же будет оставлять в живых непримиримых врагов? Рано или поздно из-за подобной глупости придётся сильно поплатиться. Он уже терял дорогих людей и знает, как это больно. Надо различать бессмысленную жестокость и печальную необходимость.

— Когда вы с Морном выводите армии?

— Выходить вечером нет смысла, больше провозимся с обустройством лагеря. Но завтра, как только рассветёт, сразу же выйдем. И кавалерию пошлём вперёд, чтобы заняла нужное место. Заодно начнут заготавливать колья и рыть под них ямы.

— Идите, генерал, не буду вас задерживать. Надеюсь, что всё получится так, как вы задумали.

План удалось осуществить почти без отступлений. Единственным было то, что войска Рошти всё-таки понесли заметные потери. Когда его армия втянулась в ловушку и солдаты Севоржа начали выходить на тракт, чтобы её замкнуть, окружённые сдались не сразу, одновременно ударив и по мешавшему им пройти вперёд укреплению, и назад по выстраивающейся в боевые порядки пехоте Ланса. В обоих случаях они понесли потери в результате обстрела из луков и арбалетов и откатились назад, густо испятнав телами убитых и сам тракт, и полосы вырубки. Второй атаки не было, и вышедший на дорогу перед строем арбалетчиков Севоржа командующий сдал свою армию на милость победителей. В плен попали восемь тысяч солдат и офицеров Рошти, и ещё четыре сотни были убиты. Раненых среди пленных было совсем мало. Сдавшихся бойцов Рошти разоружили и отконвоировали к столице Лантара, возле которой для них три дня строился огороженный лагерь. Конвоированием занимались солдаты Аленара, а свою армию Севорж не задерживаясь повёл к столице Рошти. Шли весь остаток дня, после чего расположились на ночёвку. В поставленную штабную палатку Ланс вызвал всех старших офицеров.

— Поздравляю вас с победой! — сказал он. — Теперь её нужно закрепить. Наверняка командующий армией должен был посылать Рошти гонцов. Если их не будет несколько дней, ворота столицы закроют, и город переведут на осадное положение, а потом пошлют кого-нибудь разбираться. Сами понимаете, что это сильно осложнит нам жизнь. Стены у Дальнеи высокие, а по показаниям пленных в ней осталась тысяча солдат, да ещё стража с ополчением. Мы её возьмём в любом случае, вопрос в цене. Поэтому поступим следующим образом. Никто не берёт города кавалерией, а мы с вами попробуем. Всадников у нас полторы тысячи. К завтрашнему вечеру они уже могут подойти к городу. Поведёте кавалерию вы, Джордан. Вышлите впереди себя разъезды, только переоденьте солдат в обычную одежду, пусть встречные принимают их за путешественников. Задача — перехватывать и задерживать всех, кто движется по тракту. Если о нас узнают, весь план пойдёт насмарку. Когда прибудете на место, до темноты спрячьтесь в лесу, а потом оставьте коней под охраной и тихо подтягивайтесь к городу. С наступлением темноты начнут работать бойцы генерала Пармана. Их задача — открыть нам ворота. Кавалеристам непривычен пеший бой, поэтому половину из них вооружите арбалетами. Вам нужно не захватывать Дальнею, а только удержать ворота и прилегающую к ним территорию до подхода остальной армии. С рассветом, если позволит обстановка, выведите из города две сотни бойцов и на безопасном расстоянии организуйте объезд города. Нужно, чтобы Рошти и его семья не смогли уйти. Захваченный плацдарм вам придётся удерживать четыре дня, раньше пехота не подойдёт. Постараемся в пути купить лошадей и прислать на подмогу лучников, но вы на это не рассчитывайте. Задача не очень сложная, поскольку вас там будет не меньше, чем защитников. Старайтесь держать их на расстоянии и меньше драться врукопашную. Командирам пехотных полков с завтрашнего дня организовать марш с таким расчётом, чтобы за день проходить не меньше пятидесяти лер. Всем всё ясно?

Четыре дня назад мимо стен столицы прошла восьмитысячная армия, построилась в колонну, занявшую всю ширину тракта, и пошла вперёд, поднимая за собой шлейф рыжей пыли. Рошти проводил войско, стоя на городской стене, и ушёл в свои покои, откуда почти не выходил все эти дни. С женой поругался, когда она обвинила в том, что он готов из-за власти, как воду, лить человеческую кровь, в том числе и кровь своей семьи. Младший сын жался к матери и испуганно отводил взгляд.

Рошти давно проклял и своё решение надеть корону, и умершего сына, который втянул его в гонку за силой. Все те, кто изо дня в день разжигал в нём и в сыне огонь честолюбия, были изгнаны из дворца. Теперь отступать было некуда, можно было только идти вперёд, выполняя намеченное. Сегодня должны были прибыть гонцы, но их не было, и в сердце Рошти начал вползать страх. Было горько и одиноко, но он ещё не потерял вкус к жизни, а поражение означало верную смерть. Аликсан может пощадить его семью, но не его самого. Задержка в один день могла случиться по разным причинам, поэтому Рошти усилием воли отогнал страх. Вот если их не будет и завтра… И что тогда? Он не сможет обороняться в столице: слишком велик город и мало защитников. Бежать? Куда и зачем? Он знал правила игры, в которую сдуру ввязался. Проигравший проигрывал всё, в том числе и собственную жизнь. Жить, конечно, хочется, но жизнь беглеца не для него. Спать лёг рано, и ночью был разбужен стуком в дверь. Подождав, пока уймётся бешено колотящееся сердце, встал с кровати, накинул на себя халат и разрешил стучавшему войти. За дверью оказался его министр двора и церемоний. Король взглянул на перекошенное страхом лицо графа Баора и всё понял.

— Ваше величество! — захлёбываясь словами, зачастил Элер. — Город штурмуют чьи-то войска! Вам нужно немедленно бежать, пока ещё не рассвело, потом это может быть слишком опасно!

— Вы можете мне сказать, зачем приехали? — спросил герцог Лантар Сергея. — Ваш командующий прекрасно справляется. Он победил восьмитысячную армию, потеряв при этом только полсотни человек! Я о таком даже не читал в книгах! И столицу Рошти он возьмёт, и с Дорейном разберётся. Неужели не доверяете?

— Дело не в доверии, — ответил Сергей. — Я доверяю Лансу во всём. Просто я не могу сидеть дома и ждать гонцов. Здесь решается будущее королевства, и могут возникнуть вопросы, которые лучше решать не Севоржу, а нам с вами. Он прекрасный командир и полководец и будет защищать мои интересы так, как их понимает. Беда в том, Аленар, что я сам не во всём определился. Я отдал Лансу право решать судьбы многих, а сейчас начал сомневаться. Всё-таки мы с ним относимся очень по-разному к человеческой жизни. Для него всегда на первом месте выгода, а я так не могу.

— Вот теперь я вас узнаю, — усмехнулся Лантар. — Под человеческими жизнями вы понимаете жизни семей Рошти и Дорейна?

— В первую очередь их. Всё-таки мне не по душе здешняя манера вырезать всех просто на всякий случай, чтобы не иметь неприятностей в будущем. Всегда нужно смотреть, с кем имеешь дело. Вспомните Мартина. Его сына убили, несмотря на возраст, потому что был гадёнышем и обещал большие неприятности в будущем. А Беллу я запретил трогать и оказался прав. А Ланс в моём подходе видит только слабость. Может, он и прав, но я не могу по-другому. Поэтому накормите нас всех обедом, и поедем. Армия идёт медленно, поэтому время у меня ещё есть, но не очень много.

Свою армию Сергей догнал к вечеру второго дня скачки, когда она встала лагерем в трёх десятках лер от Дальнеи.

— Не усидели дома? — с ноткой осуждения в голосе спросил Ланс. — Зря вы, Серг, проделали такой путь, прекрасно всё сделали бы и без вас. Теперь я понимаю, почему вы не хотите стать королём. Вы всё принимаете слишком близко к сердцу, а правителю так нельзя!

— Я ещё молод, — усмехнулся Сергей, — поэтому будет возможность научиться равнодушию. Не примите моё присутствие за недоверие к вам. Я не собираюсь вмешиваться в командование. Поэтому хватит меня воспитывать, лучше доложите обстановку.

— По последнему докладу Джордана обстановка следующая. Бойцы Пармана сработали чисто и шума не подняли. Он поднялся уже к утру, перед рассветом, когда один из патрулей стражи обнаружил в городе вражеское войско. Поначалу наших попытались выбить, но понесли большие потери от обстрела из арбалетов и отошли к центру города. Сейчас у нас в городе полторы тысячи спешенных кавалеристов и сотня лучников. Завтра, до полудня, армия должна занять город. Защитники не ведут активных действий. Сначала начали сколачивать деревянные щиты, чтобы, прикрываясь ими от обстрела, выбить наш десант, а сейчас вообще затихли. Вокруг города пущены наши разъезды, но пока не было попыток уйти.

— Хорошо сработали! — удовлетворённо сказал Сергей. — Остальным будет наука. Моя охрана уже должна была поставить палатку, так что пойду отдыхать. За приглашение поужинать благодарю, но мы в пути уже перекусили.

Утром быстро поели, свернули лагерь и через три часа марша подошли к городским стенам Дальнеи со стороны захваченных ворот. Сергей послушал совета Ланса не торопиться и сейчас ждал, когда ему разрешат въехать в город. Полки один за другим входили в ворота, но пока было тихо. Когда половина армии втянулась в город, прискакал гонец, сообщивший о капитуляции городского гарнизона.

— Теперь можно ехать и нам, — сказал Севорж. — Дворец Рошти всё ещё охраняют его гвардейцы. Я не отдавал приказа о штурме, думаю договориться добром. Но вы, Серг, пока к нему не приближайтесь. Выстрелят из арбалета, и что я тогда буду говорить вашим женщинам?

Гвардейцы сдались, когда всю площадь перед дворцом заполнили войска победителей.

— Мы нашли семью короля, милорд! — доложил Сергею Джордан. — Нашли и самого короля, но он мёртв. Ран на теле нет, поэтому я полагаю, что он принял яд.

— Пусть тело осмотрят врачи, — сказал Сергей, — а меня проводите к его семье.

Королева Селия встретила Сергея внешне спокойно, чего нельзя было сказать о её сыне, который испуганно спрятался за мать.

— Ненавидите меня? — спросил он женщину.

— Мне не за что ненавидеть вас, милорд, — ответила она. — Мой муж знал, во что ввязался. Я была против его затеи, но кто у нас слушает женщин! Вы пощадите сына? Клянусь, что он не ответит злом на добро. Старшего сына муж воспитывал сам, а Эрика оставили мне.

— Жаль, что он не оставил вам и воспитание Эмера, — вздохнул Сергей. — Возможно, ничего этого сейчас не было бы. Вам сказали, что Георг отравился? Этим он оказал мне услугу, избавив от необходимости проливать кровь. За себя с сыном можете не беспокоиться. У меня в Парнаде ещё есть бесхозные баронства, одно из них я отдам вам. Вылезай из-за матери, Эрик! Хочешь быть бароном и служить мне, не помня обид?

— Я не буду мстить! — ответил мальчик, которого немного успокоили слова герцога.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Сергей. — Вам помогут собраться, Селия. Поговорите со своими слугами и гвардейцами, может, уговорите кого-нибудь ехать с собой. Тогда им вернут оружие. И денег я вам выделю из захваченной казны на первое время. Дальше уже будете жить на доходы от баронства.

— Кто теперь будет королём? — спросила Селия. — Вы?

— Нет, — ответил Сергей, — королём будет Лазони.

— Напрасно вы добываете корону для других, герцог! Вы бы прекрасно правили сами, гораздо лучше моего мужа! Жаль. Лазони хороший правитель, но мой муж когда-то был не хуже. Ну да вам виднее. И спасибо за сына! Бароны Рошти будут верно служить герцогам Аликсан. По крайней мере, в сыне я уверена.

Глава 9

— Что у вас за дело, барон? — недовольно сказал герцог Дорейн своему капитану гвардейцев. — Нельзя было подождать, пока мы поедим?

— Я полагаю, что дело, с которым я к вам пришёл, не терпит отлагательств, — твёрдо сказал барон Барах. — Прибыл гонец с границы. Войска герцога Аликсана пленили армию Рошти и взяли его столицу. Рошти мёртв, а Аликсан со своей армией в дне пути от городка Гален, где его поджидает армия Лазони. По слухам, к ним присоединилась и армия Лантара. Всех вместе их будет под двадцать тысяч. А мы свою армию так до сих пор и не собрали, хоть Рошти об этом просил ещё пять дней назад!

— Что ты опять затеял? — спросила жена. — О чём мы ещё не знаем? Не стали бы Аликсан с Лазони без причины слать к нашим границам войска! И Лантар не стал бы! В чём дело, Алек?

— Выйди! — приказал Дорейн барону и после его ухода объяснил: — Рошти уговорил меня захватить провинции Лантара. Одну из них он обещал нам.

— Ты в своём уме? — ужаснулась Лидия. — Я не знаю, чем руководствовался Рошти, но о чём думал ты, когда пошёл на такое? Тебе мало того, что у нас есть? И что ты теперь намерен делать?

— Драться бесполезно, — сказал сын. — У нас даже с ополчением не наберётся и десяти тысяч, да и не успеем мы собрать ополчение. Аликсан через три дня будет под стенами столицы. А с двадцатью тысячами солдат её можно взять за один день. Если начнём сопротивляться, только зря погубим армию, да и нас тогда не пощадят. Если пойдёшь на такое, сразу вывози мать с сёстрами куда-нибудь подальше, лучше в империю.

— Я всегда знала, что твоё сумасбродство когда-нибудь обернётся кровью! Сколько раз ты так ссорился с соседями, что дело едва не доходило до драки? — страх за детей заставил Лидию повысить на мужа голос, она почти кричала. — Зачем рожать и воспитывать детей, чтобы потом делать их заложниками собственной глупости? Поезжай навстречу Аликсану и попытайся уладить дело миром! Драться при таком соотношении сил — это безумие! А связываться с Аликсаном…

— Рошти думал, что он не успеет вмешаться, — угрюмо ответил Дорейн, — а потом не станет вмешиваться, чтобы не устраивать бойню перед войной с империей. Кто же знал, что всё так обернётся?

— Рошти выжил из ума, а его наследник никогда не отличался умом! — отрезала жена. — Аленар Аликсану друг и союзник, и вы думали, что он оставит его в беде? Он не идиот и прекрасно понимает, что такое усиление Рошти — прямая угроза ему! Как воевать с империей вместе с союзниками, к которым нельзя повернуться спиной? Если наше королевство погибнет, то не из-за таких, как Аликсан, а из-за таких идиотов, как ты и Рошти! Ты ведь говорил, что он предлагал тебе дружбу! Не хватило ума пойти ему навстречу? Боги, за кого я вышла замуж!

— Мама, почему мы должны уезжать? — заплакала младшая дочь. — Это из-за папы?

— Я немедленно еду! — встал из-за стола Дорейн. — Попробую сделать всё, что смогу.

Армию герцогов он встретил уже на своей территории в сотне лер от границы. Войска остановились на отдых возле небольшого города Сазара, из открытых ворот которого к лагерю везли провиант. Охранение было поставлено хорошо, и Дорейна с его десятком гвардейцев перехватил конный разъезд задолго до подхода к лагерю.

— Герцог Аликсан в лагере? — спросил он у сержанта и, получив утвердительный ответ, потребовал: — Проводите меня к нему!

Огромный лагерь занял всё открытое пространство перед городом и видимую часть тракта вместе с вырубками. Полки становились отдельно, оставив место для проходов, но сейчас по ним туда-сюда сновали солдаты, подносящие продукты, воду и дрова для разведения костров, поэтому до той части лагеря, где остановился герцог, добирались долго. К Аликсану привели одного Дорейна, оставив его охрану у границ лагеря.

— Вы не торопились, Алек, — сказал Сергей при виде герцога. — Я ждал вас ещё утром. С чем приехали?

— Это я должен спрашивать вас, Серг, с чем вы пришли! — ответил Дорейн. — Я не приглашал вас в гости, тем более в таком числе!

— Число большое, — согласился Сергей. — Хотите послушать, зачем я пришёл? Тогда слушайте. Король, который без всякого повода нападает на своих подданных, уже не король, а преступник. Я понимаю, что у его вассалов не было выбора, поэтому мы их и не наказывали, наказали одного Рошти. Но у вас-то он был! И вы, движимые желанием захапать чужое, пристали к королю. Пришла пора отвечать за свои поступки. Вот моё слово. Герцогом вам больше не быть, а ваше герцогство я забираю себе. Вы слишком большой сумасброд, вам противопоказана власть, поэтому её у вас и не будет, а что оставить семье, я решу, когда поговорю с вашим сыном. Если вас это не устраивает, можете возвращаться к своим людям и защищаться. Я уважаю правила: вы пришли сами, поэтому можете уйти. Только учтите вот что. Если вы развяжете войну и прольёте кровь, то будете казнены. Вряд ли я после этого оставлю жизнь вашему сыну. На жизни вашей жены и дочерей не посягну в любом случае, но, если будете сопротивляться, они не получат имения. Если ещё не решили, идите и думайте, я вас не задерживаю.

— Рада встрече, капитан! — сказала Альда, увидев за завтраком Фара. — Мы так давно вас не видели! Вы нас навестили или уже вышли на службу? И как ваша рана?

— Столько вопросов, миледи, — улыбнулся Фар. — Рана уже зажила. Бегать пока не могу, но уже невмоготу сидеть дома без дела, поэтому считайте, что я на службе.

— Тогда выделите мне в сопровождение двух гвардейцев. Хочу после завтрака съездить за тканями, а граф велел, чтобы помимо его людей на выездах была ещё и гвардия.

— Он прав, — ответил капитан. — Четверо гвардейцев будут ожидать вас на заднем дворе.

— А вас, Дорн, попрошу распорядиться насчёт экипажа, — обратилась Альда к управляющему. — И выделите мне слугу.

Она съездила в купеческий дом, торговавший тканями из империи, и купила несколько отрезов понравившегося шёлка для себя и для Лани, а потом посетила лавку диковин, где взяла огромную раковину размером с голову ребёнка. Выйдя из лавки, Альда села в экипаж, но, как только он тронулся, увидела молодую женщину и узнала в ней ту самую наёмницу, которая спасла её возле замка Ксавье.

— Останови! — приказала она кучеру и крикнула женщине: — Эй, подождите!

Недовольный остановкой телохранитель открыл дверцу, и Альда с его помощью выбралась из экипажа и подошла к поджидавшей её женщине, сопровождаемая громилами Лишнея.

— Вы меня не узнаёте? — спросила она у своей спасительницы.

— Нет, леди, — ответила та, с опаской глядя на охранявших знатную даму мужчин. — Я вас не помню.

— Отойдите! Мне нужно поговорить, а вы мешаете! — приказала Альда телохранителям и продолжила разговор с женщиной: — Однажды вы спасли молоденькую баронессу, не став выполнять свой заказ, так вот этой баронессой была я. Правда, я тогда с ног до головы перепачкалась в грязи, так что немудрено, что вы меня не узнали. Вы тогда отказались задержаться и получить благодарность за моё спасение. Может быть, я вас могу отблагодарить сейчас? Я жена герцога Аликсана Альда. А как зовут вас? Вы тогда не назвали своего имени, а мне было не до того, чтобы спрашивать.

— Лади Кольман, — представилась женщина. — Благодарю вас, миледи, но у меня есть дом и средства для жизни. Я бросила наёмничество, а чем заняться, пока ещё не надумала.

— Не хотите наняться телохранителем? — спросила Альда. — У меня хорошие телохранители, только они своим видом пугают людей.

— Я не знаю, — заколебалась Лади. — Нужно посоветоваться с мужем.

— Если надумаете, приходите во дворец, — сказала Альда. — Гвардейцам будет указано вас пропустить.

Вернувшись домой, Лади не нашла Гела. Сам он пока не ходил по городу, а общался только с соседом — пятидесятилетним Эрнисом Лорташем, недавно оставившим службу в городском гарнизоне. Они неплохо проводили время, несмотря на большую разницу в возрасте. Сосед был большим любителем поговорить, а Гел умел слушать. Эрнис провёл всю зимнюю компанию вместе с герцогом в Парнаде, и ему было что рассказать.

Лади унесла на кухню купленную в городе рыбу и начала её чистить и потрошить. К приходу Гела рыба была запечена.

— Вкусно получилось, — похвалил он, расправляясь со второй рыбиной. — Ты хорошо готовишь.

— Не люблю готовить, — призналась Лади. — Если бы было больше денег, ходили бы в соседний трактир. Между прочим, я из-за тебя сегодня отказалась от хорошей работы.

— И чем же я тебе помешал? — спросил он. — Надо было куда-то уезжать?

— Нет, — ответила она, — здесь другое. Я когда-то спасла одну молоденькую девчонку, а оказалось, что она теперь жена Аликсана и наша герцогиня. Она меня сегодня узнала на улице и предложила работать телохранителем. Помимо гвардейцев её охраняют два таких жутких типа, что я понимаю желание сменить охрану.

— Это интересно, — сказал он. — Потом расскажешь. Только непонятно, при чём здесь я?

— А чего здесь непонятного? Думаешь, Мясник подпустит к герцогине неизвестного человека, пусть даже женщину, не проверив? А начнут проверять меня и узнают о тебе. Акцента у тебя уже нет, но как объяснить, откуда ты взялся? В тебе только слепой не увидит воина, а в службе Мясника слепых нет.

— Неужели у них есть поимённый список всех бойцов королевства?

— Конечно, нет, но в таком случае, как мой, твои слова постараются проверить. У них должны быть люди, хорошо знающие королевство. Скажешься ты, к примеру, наёмником из Дольска, а у них есть человек, который там был, и он быстро поймает тебя на лжи. А в сомнительных случаях можно с купцами переправить письмо в стражу магистрата нужного города. Единственный недостаток такого способа в том, что никто не будет ездить ради тебя, а пока случится оказия, может пройти и полгода.

— Не вижу ничего страшного, — пожал плечами Гел. — Ты знаешь какой-нибудь город подальше от Ордага?

— Я знаю много таких мест. Где меня только не носило!

— Вот и расскажешь мне об одном из таких мест со всеми подробностями, какие помнишь. Вряд ли в службе вашего Мясника найдётся человек, который оттуда родом, а для того, кто сам там бывал проездом, сойдёт. Только тебе не нужно врать обо мне, если начнут задавать вопросы. Познакомились на тракте, а что со мной было раньше, ты знаешь только с моих слов. Я не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неприятности.

— А может быть, тебе всё-таки всё рассказать?

— Ты этого хочешь?

— Не сейчас. Если я устроюсь работать к герцогине, могу её за тебя попросить. Говорят, что она единственный человек, которого любит Мясник. Не как женщину, а как собственную дочь. Он не откажет ей в просьбе.

— Вот и устраивайся, а там будет видно. Но сначала расскажи мне всё, что нужно для легенды.

Когда вернулся Дорейн, Лидия сидела с дочерьми в малой гостиной и вскочила при его появлении, поражённая непривычно растерянным видом обычно уверенного в себе мужа.

— Девочки, идите к себе! — не допускающим возражения тоном сказала она дочерям и, дождавшись, когда они выйдут, спросила: — Что?

— Он забирает герцогство себе! — сказал муж и упал в кресло, сжав голову руками. — Я видел его армию, Лидия! Я не смогу отбиться, только всех погублю!

— Он что-нибудь предлагает нам взамен?

— Какая разница, что он предлагает! — взорвался муж. — Ты понимаешь, что мы теряем достояние рода, которое было нашим четыре сотни лет!

— Об этом, дорогой, надо было думать раньше! Ты долго нарывался и наконец получил то, чего заслуживаешь! Я вижу, что ты не смирился с потерей, но не хочу, чтобы ты утянул за собой в могилу всех нас! Что сказал Аликсан?

— Он сказал, что, прежде чем что-то давать, побеседует с сыном. Мне он не хочет давать ничего! Он заявил, что меня нельзя допускать к власти!

— Правильно заявил!

— Что ты такое говоришь? — не веря тому, что услышал, уставился на жену герцог. — Как ты можешь говорить такое мне?

— Ты слишком вспыльчив и честолюбив! Твой отец не был таким, это всё твоя мать с её амбициями! Сколько я тебя знаю, ты сначала делал, а думать начинал задним числом, да и то не всегда! И ты полагаешь, что такие качества украшают правителя? Решай, что будешь делать, я должна знать! Если у тебя хватит ума схватиться за оружие, я тотчас же забираю детей и уезжаю!

— Пусть с ним говорит сын, — погасшим голосом сказал Дорейн. — Я не буду сопротивляться.

Разговор Сергея с молодым герцогом состоялся на следующий день, когда выехавший навстречу наступающей армии сын Дорейна был встречен разъездом и доставлен в середину колонны.

— Приветствую вас, ваша светлость! — склонился к шее коня юноша. — Я приехал, потому что вы хотели со мной говорить. Но прежде я должен сообщить, что мы не будем оказывать сопротивления.

— Приветствую вас, Март! — поздоровался Сергей. — Я действительно хотел с вами познакомиться и поговорить, чтобы понять, чего от вас стоит ожидать в будущем.

— Я не выйду из вашей воли и не собираюсь мстить за потерю земель и титула. Обидно терять то, что принадлежало роду, но вина за это лежит только на нас.

— Не хотите осуждать отца? Ну что же, вы меня устраиваете. У меня в провинции Парнада есть графство, которому ещё не определён хозяин. Этим хозяином станете вы. Сам граф вместе с сыном успел явиться на призыв своего герцога, и оба нашли смерть под стенами столицы. Жена графа умерла раньше, и из всей семьи осталась только дочь, которой всего восемь лет. Она и сейчас живёт в графском замке с немногочисленными слугами. Если захотите, можете к двум сёстрам добавить третью, а если нет, попрошу вас отвезти девочку ко мне, я о ней позабочусь. В каком состоянии казна герцогства?

— В ней двадцать тысяч золотых.

— Возьмёте себе четвёртую часть, остальное оставите мне. Советую поговорить со слугами и гвардейцами, может, уговорите кого-то ехать с собой. В замке сейчас с десяток слуг и совсем нет охраны. Я дам своего человека, он покажет дорогу. И проследите за отцом. Сейчас он раздавлен горем, но со временем может решить как-нибудь отыграться, особенно если его к этому кто-нибудь подтолкнёт. Вне зависимости от результатов его сумасбродства, оно не пойдёт на пользу вашей семье. Вы меня понимаете?

— Понимаю и приложу все усилия, чтобы отец не доставил вам в будущем неприятностей. И спасибо вам за щедрость. Никто из герцогов не сделал бы для нас того, что сделали вы! Ворота столицы будут открыты, а к вашему приходу мы освободим дворец.

Пять дней ушло на то, чтобы разобраться с теми, кто управлял провинцией, и заменить некоторых из них своими людьми. Наместником Сергей оставил Джордана, отдав ему в помощь один полк. Основной его задачей была вербовка опытных бойцов, в первую очередь из разоружённой армии Дорейна. Таких надо было отправлять в Ордаг для формирования новых полков. Пока в провинции не было армии, Сергей договорился с графом Родли, что в случае необходимости Лантар поможет Джордану своим войском. Он не стал тратить время, разъезжая по провинции с целью принятия присяги от графов, или ждать, пока они все соберутся в столице.

— Пошлите людей в каждое графство, — сказал он Джордану. — Пусть главы семейств принесут клятву верности на бумаге. Бумаги соберите. Строптивых предупредите, что если к зиме от них не будет такой клятвы, то в графствах появятся новые хозяева. Мне есть кого поощрить.

Слухи об огромной армии нового герцога быстро разнеслись по провинции, и открыто проявлявших недовольство сменой власти не было, поэтому Сергей приказал Севоржу вести армию обратно. Ещё раньше ушла армия Лазони, а армия Лантара уходила вместе с его войском. Он не стал двигаться с остальными, а с небольшой охраной отправился в Дальнею. Когда Сергей через два дня появился в королевском дворце, в нём уже был новый хозяин.

— Вас можно поздравить? — спросил он Лазони. — Уже провели коронацию?

— Нет, милорд, мы с герцогом Лантаром решили подождать вас.

— Давайте сегодня же проведём, — предложил присутствующий на встрече Аленар. — Герцогу ещё долго добираться до дома. Да, кстати, сегодня утром к вам прибыл гонец. Зная, что вы вот-вот будете здесь, я его задержал. У него для вас пакет.

— Распорядитесь, чтобы привели гонца, — попросил Сергей. — Вряд ли его стали бы посылать из-за пустяков через половину королевства. Нужно ознакомиться с содержимым пакета, возможно, оно представляет интерес и для вас.

— Сейчас распоряжусь, — кивнул Аленар и вышел из гостиной, где они беседовали.

— Может, наедине скажете, почему не хотите надеть корону? — спросил Лазони. — Поймите, для меня важно это знать. Вы значительно сильнее меня и гораздо моложе. Я опасаюсь, что со временем ваши планы могут измениться, и я разделю участь Рошти.

— Можете этого не бояться, Герт, — устало сказал Сергей. — Нет у меня желания становиться королём, и я постараюсь сделать всё, чтобы оно не появилось у моих детей, хотя за внуков ручаться не стану!

— Я не заглядываю так далеко, — улыбнулся Лазони.

— Я постараюсь сделать всё, чтобы королевство Сандор было сильным, и буду способствовать укреплению королевской власти. Главное, будьте хорошим королём и правильно воспитайте наследника, тогда всегда сможете рассчитывать на мою помощь и поддержку, а если захотите, то и на дружбу. История моей родины показала, что слабая королевская власть может привести к гибели, но и безграничная власть тоже не приведёт ни к чему хорошему, хотя к ней почему-то все стремятся. Может, будет неплохим вариант, когда король в своих действиях вынужден считаться с сильным вассалом? Ведь если мы с вами будем делать одно и то же дело, руководствуясь сходными целями, то не должно быть разногласий. А в будущем можем породниться.

— Ну что же, — сказал Лазони, — ваш ответ продиктован молодостью и немного наивный, но искренний. Рано или поздно наши потомки будут решать, кому править единолично, и я постараюсь сделать всё, чтобы они это решили без крови. А ваше предложение дружбы я принимаю, глупо от него отказываться.

В гостиную вошёл Лантар, а следом за ним — один из людей Лишнея. Поклонившись герцогам, он вручил пакет Аликсану.

— Как дома, Фрол? — спросил Сергей. — Всё в порядке?

— Всё хорошо, милорд, — ответил гонец. — Получили письмо из Барни с просьбой разрешить вашей сестре погостить подольше. Герцогиня уже дала разрешение. Она велела передать, что если вы быстро не управитесь, то она к вам приедет сама.

— Иди отдыхать, обратно выедешь вместе со мной, — прочитав письмо, приказал Сергей гонцу, подождал, пока тот выйдет, и сказал герцогам: — Хорошо, что граф Лишней успел с этим пакетом, а то мне пришлось бы возвращаться.

— Такие важные известия? — спросил Аленар.

— Король Мехал сделал мне королевский подарок.

— У него все подарки королевские, — хмыкнул Лазони. — И что же такого он вам подарил?

— Он, конечно, большая сволочь, но уже не враг, а союзник, — ответил Сергей. — Глядишь, когда припечёт, начнёт набиваться в друзья. А подарил он не что, а кого. Мехал оказался предусмотрительней всех нас и прикормил одного из имперских купцов. Этому купцу удалось как-то подставиться разведке империи, вот они всех своих людей и отправили в Сотхем через него. А потом туда же явился один из их начальников. Вот его-то Мехал мне и подарил. Это квестор Север Лоран. Должность по меркам империи небольшая, но ценность этого подарка не только в том, что он является авторитетным свидетелем планов императора и сдал всех заброшенных к нам агентов. Это сын одного из пяти самых богатых и влиятельных сановников империи.

— Действительно, дорогой подарок! — сказал Лазони. — Но вы расстроили меня своим сообщением! Если честно, я так до конца и не верил в эту войну. А что по агентам? Их нашли?

— Одного привезли в Ордаг через два дня после моего отъезда, а второго поймали, руководствуясь показаниями квестора. Остальных ищут. А если и не найдут, ничего страшного, потому что они всё равно придут к уже известным нам купцам.

— И что думаете делать с этим подарком? — спросил Лазони.

— Использую как доказательство своих слов для Аглаи и Ива Барни, — ответил Сергей, — а потом, хоть и нехорошо такое делать с подарками, продам его отцу, а деньги использую на усиление армии.

— Сколько у вас уже бойцов? — спросил Лазони.

— Скоро доведу численность армии до тридцати тысяч. Хотел на этом остановиться, но с новой провинцией добавлю ещё тысяч пять. Дело не только в численности, но и в мастерстве и слаженности действия войск. Вы, Аленар, обещали мне свою армию, но она слабо вписывается в мои войска. Если не возражаете, я пришлю к генералу Морну одного из своих полковников. Пусть поработают на пару, тогда от совместных действий будет больше пользы.

— Конечно, присылайте, — согласился Аленар. — Морн в восторге от вашей армии и не будет против того, чтобы улучшить свою.

— Я знаю, что Ив и Аглая обещали вам солдат, — сказал Лазони Сергею. — Сколько всего?

— Пока только по пять тысяч, но Ив писал, что если будут доказательства, то помощь увеличат.

— Значит, с армией Лантара у вас должно быть пятьдесят тысяч, — подсчитал Лазони. — Немало, но у империи будет больше.

— Воюют не числом, а умением, — ответил Сергей. — К тому же у меня для незваных гостей готовятся сюрпризы, которые им не понравятся. И вы почему-то не посчитали себя и остальных герцогов.

— Не беспокойтесь, я не собираюсь отсиживаться за вашей спиной. У меня будет тысяч десять или немного больше. Я думаю повести свою армию сам, но согласен сражаться по вашему плану под общим командованием. Что же касается остальных… Провинция Ингара, как и ваша, имеет выход на побережье, поэтому опасность для него велика. Я не сомневаюсь, что, получив от меня достоверные сведения о грядущей войне, он отнесётся к ним со всей серьёзностью и постарается собрать больше сил. А вот Бенитар может попытаться отсидеться, пока мы будем проливать кровь. Он не собирается увеличивать армию и не верит в войну.

— Вы теперь король, вам им и заниматься! — сказал Сергей. — Сообщите ему о пойманных агентах империи, а если это не подействует, можете пугнуть мной. Напомните ему судьбу Дорейна и скажите, что я не откажусь от ещё одной провинции. И я не буду ждать следующего лета, так что пусть шевелится!

— Альда, вы стали сами искать для себя телохранителей? — спросил Джок герцогиню, когда закончили завтракать и все начали покидать трапезную.

— Уже заложили! — ответила девушка. — Я благодарна вам, Джок, за ваших волчар, только от них разбегаются люди! А я ведь бываю в гостях. Эта женщина спасла мне жизнь, хотя могла получить за меня немалые деньги.

— Что за выражение в устах благородной дамы! — деланно сморщил лицо граф. — Мои люди обязаны докладывать обо всех значимых событиях, которые касаются вас. Я помню ту историю. Она вас тогда действительно спасла, только граф Рабек ничего им не заплатил бы. Скорее всего, всех перебили бы и побросали в какой-нибудь овраг. И экономия, и не будет свидетелей преступления. Наверное, она умная женщина и прекрасно поняла, какая награда их ждёт. Это не умаляет благородства поступка, говорю для того, чтобы вы не думали, что она при этом много потеряла. Я вовсе не против того, чтобы вас охраняла женщина, а лучше две. Только если она примет ваше предложение, я должен буду её проверить. Кто, откуда и тому подобное. Это обычная практика, когда набирают телохранителей для важных персон, и она должна об этом знать. Можете платить ей деньги и держать во дворце, но пока я не проведу проверку, её не будет на ваших выездах. Из-за чего такая печаль? Я уже забыл, когда вы улыбались.

— Очень соскучилась по мужу и Лани, — призналась Альда, — и вообще скучно! Говорят, что вы поймали кого-то из империи? Хоть бы привезли его во дворец. Было бы интересно на него посмотреть и поговорить с настоящим жителем империи. Хоть какое-то применение выученному языку. Надеюсь, это не какой-нибудь громила?

— Это кто вам такое говорил? — нахмурился Джок. — Языки оторву! Есть одна интересная личность. Это молодой человек из очень знатного рода. Но учтите, Альда, что от моих волчар он отличается только комплекцией, все остальные навыки и умения у них схожи. Поэтому я не против того, чтобы вы с ним познакомились и поболтали, но только в присутствии моих людей.

— Миледи! — подошёл к ним Дорн. — По вашему распоряжению гвардейцы пропустили в ворота некую Лади Кольман. Люди графа остановили её у парадного подъезда и ждут указаний.

— Я схожу сам, — сказал Джок. — Посмотрю на ваше приобретение и приведу сюда.

Он быстро вышел из дворца через парадный подъезд. На ступенях лестницы его люди оживлённо беседовали с молодой красивой женщиной, одетой в платье небогатой горожанки. Увидев начальство, они быстро вернулись на пост.

— О чём разговор, Ольд? — спросил Джок одного из двух стражей. — Что это ты так сияешь?

— Знакомку встретил, ваше сиятельство! — расплылся в улыбке охранник. — Мы с ней в мою бытность в наёмниках немало сапог стоптали!

— И какой из твоей знакомки боец? — продолжал допытываться граф, не сводя глаз с потупившей взор женщины.

— Прекрасный боец! — ответил Ольд. — В нашем отряде она одна могла управляться с двумя мечами. Это вообще редкое искусство, тем более у женщин. Она и так знатно дерётся, и ножи хорошо мечет! Лучшей я в наёмниках не видел.

— Подойдите сюда, лучшая! — велел женщине Джок. — Вас зовут Лади? А я тот самый Джок Лишней, которого многие называют Мясником. Слыхали? Нет? Ну зачем же мне врать, сами, наверное, так называли. Герцогиня хочет, чтобы вы её охраняли. Я не возражаю, но одной вас будет мало, и я поищу ещё одну женщину с нужным опытом. И имейте в виду, что вас будут проверять. Пока будете служить только во дворце, а на выездах герцогиню по-прежнему будут охранять мои люди. Позже, если всё будет нормально, вы их замените. Согласны? Вот и прекрасно. Тогда я отведу вас к герцогине, с ней и обсудите все условия. И на работу лучше ходить не в платье, а пошить костюм вроде тех, какие используют благородные дамы для верховой езды. Если договоритесь о работе, деньги на одежду вам выделят отдельно. И не экономьте на костюме. Вам придётся бывать в приличных домах, поэтому ваш вид не должен вызывать нареканий. Оружие выдать или возьмёте своё?

— Я лучше со своими клинками, — ответила Лади. — Мне с ними будет привычней.

Глава 10

— Ну и что нам теперь делать? — спросил Лаций квестора Селия Кларта. — Ваши хвалёные агенты тоже пропали, причём вместе с приказчиком! Я не имею опыта в разведке, но и мне понятно, что это не случайность. Глупо идти тем же путём. Может, мы всё узнаем, но обратно тоже не вернёмся!

— Да, наверняка порт Барин находится под наблюдением, — согласился квестор. — Вы, кажется, завербовали какого-то наёмника?

— Было такое дело, но он не из Сотхема, а из Сандора.

— Сандор даже лучше, — сказал Селий. — Наверняка между двумя королевствами плавают корабли. В конце концов, наймём небольшой парусник. Нам с вами нужно так добраться до Барина, чтобы не попасться на глаза тем, кто захватил остальных.

— Вы предлагаете совершить путешествие в Сандор в компании нашего агента, а потом морем добираться до Барина?

— Вы можете предложить что-то лучшее? — язвительно осведомился Селий. — Я задействовал все связи в столице, но самые влиятельные из моих знакомых, узнав в чём дело, посоветовали не возвращаться в империю без Севера. Его отцу будет всё равно, моя это была затея или ваша. Меня для того и послали, чтобы я за вами присматривал. Кто же мог ожидать от вас такой прыти, а от Севера — такой глупости? Вы что-нибудь предприняли в столице, кроме того, что отвезли туда жену?

— Я поговорил с отцом, — мрачно ответил Лаций.

— И что вам сказал отец?

— Примерно то же, что сказали ваши знакомые. Только он думает, что я отправлю на поиски Севера других. А ещё я начал учить язык.

— И как успехи?

— Зря иронизируете. Когда мы окажемся по ту сторону пролива, я смогу хоть как-то объясниться с местными.

— Как найти вашего агента?

— Ольд Орди работает в фактории охранником у сандорского купца Альбера Содера. Хотите съездить сейчас?

— А для чего тянуть? Экипаж у меня с собой, обернёмся быстро. Только захватите деньги, он может потребовать аванс.

Ольди не ограничился авансом.

— Вот что, господа хорошие! — сказал он квестору с консулом. — Если я сейчас брошу работу, меня больше не возьмёт на службу ни один купец! Значит, дорогу обратно мне придётся оплачивать из своего кармана. Кроме того, оплатите мне хотя бы половину стоимости найма и те деньги, которые, с меня сдерут за гражданство, если с вами что-нибудь случиться. По самым скромным подсчётам это будут три сотни динариев. И добавьте сюда по полсотни динариев на каждого за проезд на нашем корабле.

Пришлось ехать обратно за деньгами. У консула не нашлось нужной суммы, поэтому квестор, поминая все известные ему ругательства, поехал в снятый дом, чтобы забрать недостающее.

Не обращая внимания на недовольство своих нанимателей, Ольди пересчитал принесённое золото, после чего сообщил, что корабль выходит в море послезавтра.

— Раньше не получается, — объяснил он. — Капитан и так пошёл на уступку, он хотел отплыть на день позже.

В день отплытия они прибыли в порт сразу же после восхода солнца. У капитана всё было готово, поэтому, как только матросы помогли пассажирам занести вещи и они сами заняли места в каюте, корабль отчалил и быстро поплыл к выходу из бухты. Плаванье длилось всего два дня, но запомнилось консулу надолго. Дул сильный ветер, и море слегка штормило, а вызванная волнением качка заставила Лация страдать от морской болезни. Изучение языка было отложено, пища забыта, а давно очистивший желудок консул по-прежнему мучился тошнотой и почти не спал. Утром третьего дня корабль, убрав часть парусов, вошёл в бухту Гонжона и подплыл к причалу.

Ольди ненадолго убежал и вскоре вернулся с каретой.

— Пока разыщем нужный корабль, поселимся в порту на постоялом дворе, — объяснил он своим нанимателям. — Да и господину консулу нужно передохнуть. В заливе всё ещё штормит, а его совсем замучила морячка[34].

В заведении, куда их привёз экипаж, было очень грязно.

— Как здесь можно есть? — с брезгливостью спросил Лаций, которого опять замутило от вида не полностью убранной с пола блевотины.

— Можем поехать в город, — с готовностью предложил Ольди, — только там будет дороже.

Они согласились и вскоре вселились в лучший трактир в центре города. Квестор спустился в зал завтракать, консул лёг отсыпаться, а Ольди уехал в порт узнавать насчёт нужного корабля и вернулся часа через два.

— Повезло, — сказал он Селию. — Завтра в Сотхем отправляется корабль, капитан которого согласился взять пассажиров. Советую вам, господин квестор, не сидеть в зале, а идти в свой номер. А то взяли бы пример с господина консула и легли спать. Без знания языка легко попасть в неприятности. Чужих у нас не любят.

Взяли их обоих под утро, когда всё было готово для перевозки пленников в Ордаг. Ольди постучал в двери вначале к консулу, а потом и к квестору, попросив впустить по важному делу. Упакованных клиентов вынесли через чёрный вход и погрузили в карету. Этим же утром они под конвоем отряда наёмников покинули город.

— Я сотру этого Лация в порошок! — бушевал взбешённый пропажей сына сенатор Галий Лоран. — Где он сейчас?

— Тоже исчез, мой господин! — почтительно сказал его слуга, побывавший в Лузанне и привёзший оттуда прискорбное известие.

— А что говорят в этом их столе?

— Там никто ничего не знает. В столе разведки Лузанны остались только писарь и стражник, других работников там нет. Я счёл себя вправе обратиться за помощью в службу защиты империи.

— Правильно сделал! Что они выяснили?

— Этим летом за пролив были заброшены две группы агентов. Для заброски использовались купцы, которых консулу и вашему сыну рекомендовали в местном отделении службы. Для работы они создали прикрытие — торговый дом, главой которого взяли одного из бросивших своё дело купцов. Пока не было донесений ни от одного из агентов. Не так давно в Лузанну прибыл опытный работник столичного стола квестор Селий Кларт. Он должен был подстраховывать вашего сына и направлять его работу.

— А он что говорит?

— Квестор съехал из дома, который он снимал в Лузанне, и тоже исчез.

— А что говорят в столичном столе?

— Они не в курсе дел отделения Лузанны. Селий Кларт запросил в помощь вашему сыну двух опытных работников. Других обращений не было.

— И где эти работники?

— Тоже исчезли, мой господин!

— Я сейчас сойду с ума! Как могло получиться, что исчезла уйма народа, и никто ничего не знает?

— Это разведка, мой господин, они всё делают втайне. Ваш сын должен был отчитаться перед столичным столом декаду назад, но почему-то этого не сделал. Возможно, потому, что его уже не было в Лузанне.

— Обращались к отцу Лация?

— Он не стал со мной разговаривать, мой господин.

— Ах, не стал? Ну тогда с ним поговорю я! Посмотрю, как он попробует отказать мне!

Ехать от дворца Лоранов до особняка Савров было всего минут пятнадцать, и вскоре взвинченного Галия встретил отец Лация.

— Послушайте, Март! — с ходу набросился на него Галий. — Если вам хоть что-то известно о пропаже моего сына, лучше вам выложить всё без утайки!

— Садитесь, Галий, — сказал Март. — Я расскажу вам всё, что знаю. Ваш сын отправился в Сотхем по следам своих агентов и не вернулся. У него была идея посетить нашего агента при дворе тамошнего короля, которого забросили в королевство много лет назад. Север сообщил моему сыну о том, что хочет поехать, но мешает ваш запрет. Тогда мой своей волей дал ему соответствующий приказ. Не надо на меня так зыркать. Мой сын хороший военный, но разведчик из него никакой, как и из вашего, кстати. Я пытаюсь выяснить, кому мы обязаны тем, что двум явно неопытным в этом деле людям поручили несомненно важное дело. Пока всё говорит за то, что это дело рук префекта. Но он сам не занимается такими делами. Поинтересоваться бы у него, кто подкинул эту идею.

— Я поинтересуюсь, — пообещал Галий, — рассказывайте дальше.

— В Лузанне в то время был работник стола квестор Селий Кларт. Лаций обратился к нему за помощью. Селий испугался последствий и отправил за вашим сыном двух работников стола, которых ему прислали в помощь. Больше я ничего сказать не могу, сам не знаю.

— Тогда скажу я! Эти два работника пропали, как и все остальные. А теперь в Лузанне не могут найти ни квестора Селия Кларта, ни вашего сына! Спасибо, хоть вы немного прояснили картину! Сейчас же еду в столичную службу охраны империи и всё им выложу! Пусть роют землю носом, но найдут моего сына!

— Отличный костюм, а ты в нём такая, что сейчас его сниму и никуда сегодня не отпущу!

— Тебя всё равно не хватит на весь день! — засмеялась довольная Лади. — Помоги лучше закрепить мечи. И не надо обниматься, а то всю изомнёшь.

— Надо будет самому куда-нибудь устроиться работать, — сказал Гел. — Лучше всего в городскую стражу, дело знакомое. Возьмёшь лошадь?

— Конечно, возьму. Пешком от нас слишком далеко, а постоянно ездить экипажем — дорого. А так и доеду бесплатно, и мою кобылу весь день будут кормить герцогским овсом.

Даже рысью было долго добираться до находившегося на другом конце города герцогского дворца, и Лади подумала, что неплохо бы найти дом поближе. Это сейчас лето и с неба не льёт, а потом? При въезде в ворота гвардейцы отдали ей честь, а на конюшне конюх перехватил повод коня, как у знатной дамы. Чувствуя себя немного неуверенно, она подошла к подъезду на внутреннем дворе и была беспрепятственно пропущена работниками Мясника.

Обитатели дворца недавно позавтракали и сейчас в своём большинстве отдыхали. Подойдя к комнатам герцогини, Лади с удивлением увидела караул из двух гвардейцев.

— Новый телохранитель? — спросил её один из них. — Герцогиня сейчас отдыхает. Идите по коридору, и первая дверь направо будет в большую гостиную. Выбирайте любое кресло и отдыхайте. В вазах есть фрукты. Только снимите мечи, они будут вам мешать. Как только госпожа выйдет, мы о вас скажем.

Поблагодарив, она последовала совету, но мечи снимать не стала, присев на край кресла. Есть не хотелось, поэтому она оставила без внимания лежавший в вазах виноград.

В последнее время Лади думала о своих отношениях с Гелом. Они жили, как муж и жена, и такая жизнь ей нравилась, как нравился и сам Гел. Она не могла понять, любит этого парня, который был младше её, или нет. Со Свеном у неё было совсем по-другому. Если бы Гел предложил стать его женой, Лади приняла бы предложение и была бы счастлива, но он молчал, и она не могла понять почему. То ли его всё устраивало и так, то ли он не хотел привязывать её к себе из-за своего положения. Поговорить о нём с герцогиней? Пожалуй, будет неудобно о чём-то просить, едва приступив к работе. Она так задумалась, что не услышала, что к ней обращаются. Поэтому Альде пришлось окликнуть её ещё раз:

— Лади! Вы уже вышли на службу? Встаньте, покажитесь. Отлично выглядите! Сидите здесь и никуда не уходите. Сейчас должны привезти пойманного агента империи. Граф Лишней говорит, что этот агент, несмотря на внешнюю безобидность, он очень опасен. Мне интересно с ним побеседовать, а без охраны это не разрешат. Раз вы здесь, значит, я под охраной, а люди графа пусть сторожат вход.

Её взволновали слова госпожи, но внешне удалось остаться спокойной. Агент оказался молоденьким юношей, симпатичным и не обременённым мускулатурой. Его заинтересовал дворец, а хозяйка поразила сначала своей красотой, а потом тем, что свободно заговорила на языке империи. Лади ничего не поняла из их разговора, кроме того, что юношу зовут Север. Беседа длилась довольно долго, и всё это время один из охранников стоял у дверей, а второй — у двух арочных окон гостиной. Сама Лади села рядом с Альдой, готовая пресечь любое опасное движение пленника. То ли он это почувствовал, то ли не имел в отношении собеседницы дурных намерений, но всё закончилось благополучно.

— И чего они все его так боятся? — с недоумением сказала Альда, когда Севера увели. — Я не нахожу ничего опасного.

— Прошу меня простить, госпожа, — сказала Лади, — но этот пленник действительно очень опасен. Не знаю, насколько он хорош с оружием, но его точно учили убивать голыми руками.

— Пожалуй, вам можно доверить герцогиню, — сказал вошедший в гостиную Лишней. — Я нашёл ещё одну женщину-телохранителя, и завтра она уже будет здесь. Вместе с гвардейцами охрана должна быть достаточно надёжной, а моих людей будем использовать только в случаях с явной опасностью. Миледи, прибыл гонец. Ваш муж вынужденно задержался в пути, но уже завтра, до обеда, должен быть здесь. Лади, герцогине сегодня не понадобятся ваши услуги. Пообедайте в людской и можете быть свободной.

Лади спустилась в помещение трапезной для челяди, и её быстро обслужили, накормив очень вкусным обедом. Вскоре она была дома. Гел опять ушёл к соседу, но на этот раз она не стала ждать, пока он соизволит прийти, а сбегала за ним сама.

— Что-то случилось? — спросил он, когда переходили улицу. — Мне кажется, что ты взволнована.

— Сегодня герцогине привозили кого-то из ваших. Она знает язык империи и, видимо, решила на нём поболтать, а заодно и развлечься. Я её в это время охраняла, потому что паренёк хоть и щуплый, но может убить одним пальцем. Тебе ни о чём не говорит имя Север?

— Какого он роста? — спросил Гел.

— На две ладони ниже тебя и очень длинные волосы. У него привычка пощипывать свой подбородок.

— Боги! Его-то чего сюда понесло!

— Что случилось? Что тебя так взволновало?

— Этот Север нас всех сюда отправлял. Наверняка из него уже выбили и наши имена, и описания, и кого куда послали. Если я не приду сам, меня скоро поймают и бросят в подземелье. В отличие от Севера, я не знаю ничего ценного, а выгляжу опаснее. И назад не вернёшься: за купцами уже должны наблюдать. Слушай, Лади, скажи завтра герцогине, что твой муж родом из империи, но не хочет исполнять то, что ему поручили, и возвращаться обратно. Пусть поговорит с бароном Лишнеем.

— Лишней уже граф. Хорошо, поговорю. Только проверка покажет, что мы не женаты.

— Для тебя это так важно? Я бы давно пригласил в храм, но боялся тебе навредить. Если всё как-нибудь уладится, считай, что я сделал тебе предложение.

Поговорить с утра у Лади не получилось, потому что герцогиня была в своих комнатах. Лади просидела в гостиной, время от времени выходя в коридор в надежде увидеть хозяйку, но безрезультатно. Стучаться к ней для разговора она не решилась. А потом приехал герцог. Она не видела, кто предупредил Альду о его приезде, увидела только, как герцогиня распахнула дверь, едва не стукнув ею успевшего отскочить гвардейца, и помчалась по коридору в сторону лестницы. Пришлось бежать следом. Альда чуть не упала с лестницы, запутавшись в подоле, но Лади успела её поддержать, удостоившись благодарного взгляда. Далеко её подопечная не убежала, повиснув на шее невысокого, но крепкого парня в пропылённой дорожной одежде, который, очевидно, и был герцогом Аликсаном.

— Ты запачкаешься! — услышала она его голос. — Подожди, пока я переоденусь!

— Не пущу! — ответила Альда таким счастливым голосом, что Лади невольно ей позавидовала. — У тебя есть совесть — бросать меня одну на столько времени? Когда решишь разбираться с кем-нибудь из герцогов, поедем только вместе!

— Не говори таких слов, — сказал он и увидел Лади. — А это что за воительница с двумя мечами?

— Это бывшая наёмница, которая спасла мне жизнь. Помнишь, я тебе рассказывала? Ну когда убили Бри? Сейчас она у меня вместо волчар Джока.

— Я благодарен вам за жену! — сказал герцог, подходя к Лади. — Надеюсь, что когда-нибудь смогу быть полезным и вам.

У него было такое доброе и искреннее лицо, что она решилась.

— Вы можете мне помочь, ваша светлость! — сказала Лади. — Я подарила вам жену, подарите мне мужа! Я люблю человека, которого к нам заслали из империи. Он не хочет выполнять то, что ему поручили, и не желает возвращаться обратно. Он мне не муж только из-за того, что не знает, что с ним будет завтра. На нём нет крови, и в нём нет ненависти! Он хотел прийти сам, но я боялась…

— А имя, случайно, не Гел? — раздался сзади голос Лишнея.

— Гел, ваше сиятельство! — ответила она графу.

— Вот и нашлась пропажа, — удовлетворённо сказал Джок. — Вам, Лади, не потребуется вмешательство герцога. Если ваш муж не хочет работать на империю, к нему не будет никаких претензий, а если захочет нам помочь, будет вообще хорошо. Но поговорить с ним всё равно придётся. Пусть завтра приходит ко мне в службу в послеобеденное время. А вы идите за мной, сейчас познакомлю вас с напарницей.

— Кого это там принесло? — спросил Альбер Содер у ходившего к двери охранника.

— Это человек гильдии, — ответил тот. — Они видели бывшего короля. Он снял дом в нижнем городе, на этой бумажке адрес. Нам напомнили, что надо заплатить.

— А остальных?

— Больше никого не видели, я спрашивал.

— Собирайтесь, — сказал Альбер двум сидевшим на лавке парням. — Сделаем всё сегодня, а то мало ли что может случиться. Сейчас я переоденусь и пойдём.

Он сменил белую рубашку на другую, тёмного цвета, взял лежавшую на лавке кожаную сумку и вышел из дома вместе с двумя помощниками. К воротам в город не пошли, свернули к складам. Выбрав склад, возле которого из-за отсутствия товара не было охраны, быстро забрались на его крышу. По ней подошли почти к самой портовой стене, возвышавшейся над складом всего на три локтя. Разбежавшись, Альбер прыгнул на стену и ухватился за её верх. Подтянуться на руках и перебросить тело на другую сторону было лёгким делом. Следом за ним через стену перелезли остальные. Фонарей в этой части города не было, поэтому они поспешили добраться до богатых кварталов, пока окончательно не стемнело. Там через каждые сто шагов висели фонари, которые хоть и слабо, но всё же освещали улицы, позволяя ходить, не ломая при этом ноги.

— Надо найти экипаж, — сказал Альбер. — До конца ехать не станем, но хотя бы до площади, где стоит статуя императора. От неё до купеческого квартала рукой подать, а улица Медников где-то поблизости.

— Тогда нужно пройти левее, — посоветовал один из помощников, который уже месяц изучал город и неплохо его знал. — Обычно на улице Ткачей стоят извозчики, иной раз их там собирается десятка два. Правда, не знаю, как будет в это время.

Когда добрались до нужного места, уже совсем стемнело, но все извозчики ещё не разъехались, и рядом с фонарём стояли два экипажа. Сели в один из них и через полчаса неторопливой езды по тёмным улицам выехали на большую площадь. Рассчитавшись с извозчиком, они быстро дошли до одного из двух купеческих кварталов, а после долго искали нужную улицу.

— Вот этот дом! — сказал Альбер, отсчитывавший нужный дом по правой стороне улицы. — Всё, как в записке. Хорошо, что у них запрещают держать собак. Шуму было бы…

Они перелезли через невысокий забор, подошли к дому и пробрались на задний двор. Парадные двери в домах у жителей империи делались такими, что их можно было выломать только тараном, а выходившие на задний двор, опытный человек почти всегда мог открыть без труда. И их случай не стал исключением. Один из помощников Альбера достал кинжал, и через несколько минут они уже были в доме. В полной темноте пошли в ту его часть, где обычно были спальни, и наткнулись на запертую дверь.

— Закрыто изнутри на щеколду, — сказал кто-то из парней. — Дерево прочное, если будем резать, мы его разбудим. Придётся пошуметь.

— Разойдитесь по сторонам, — сказал помощникам Альбер. — Зажгите фонарь и действуйте, как уговаривались.

Пока помощники возились с розжигом небольшого масляного фонаря, он отошёл по коридору шагов на десять и, когда показавшийся ярким язычок пламени осветил всё вокруг красноватым мерцающим светом, с разбегу изо всех сил ударил дверь ногой.

Щеколда устояла, но не выдержали петли, и дверь с грохотом упала на пол спальни. Пока Альбер поднялся, его подчинённые ворвались в спальню и увидели мужчину в ночной рубашке с мечом в руках. Бросок ножа — и он, выронив меч, завалился на спину.

— Готов! — заявил державший фонарь, посветив на тело.

— Ты что, девица? — недовольно сказал ему Альбер. — Пощупай его. Где вещи?

— Кроме одежды и меча, только две сумки. Одна очень тяжёлая, наверное, с золотом.

— Берём всё и уходим.

— Может, немного облегчим сумку в свою пользу, старший? — спросил один из помощников.

— Возьмём по сотне монет, но сделаем это в фактории. Давайте шевелитесь, нам ещё своим ходом идти через весь город.

— Проходите, Гел, садитесь, — пригласил Джок нерешительно заглянувшего к нему в кабинет парня. — О вас кое-что рассказал Север Лоран, но будет лучше, если вы расскажете о себе сами. Не нужно описывать всю свою жизнь, расскажите только о задании и что успели по нему сделать. Было бы неплохо узнать ваши мотивы. Почему вы решили остаться здесь? Я буду намного больше вам доверять, если это пойму.

— Мне поручили как можно больше узнать о герцоге Аликсане и его армии, — начал рассказ Гел. — В Гонжоне я познакомился с Лади и напросился к ней в попутчики. Я не буду рассказывать о наших отношениях. Знайте только, что я её люблю, и эта любовь была одной из причин, которые побудили меня остаться здесь и прийти к вам.

— Одной, но не единственной. Были и другие?

— Мне нравятся здешние люди, — ответил Гел. — Не все, конечно, но многие. Войну с вами я считаю ошибкой. Она не будет быстрой и лёгкой и мало что даст империи. У неё и без того хватает врагов. И я не думаю, что союз королевств останется в стороне. Я бы на их месте или воспользовался случаем и попытался разбить давнего врага, или тоже отхватил себе земли за проливом. И сделал бы это, даже если мне самому эти земли совсем не нужны. Усиление империи рано или поздно выйдет им боком, и там должны это понимать.

— А если бы вы не узнали о провале Севера, и мы на вас не вышли? Как бы вы поступили?

— Наверное, я вернулся бы в империю, — немного поколебавшись, ответил Гел. — Не насовсем, а для того чтобы забрать своё золото, которое лежит у купцов. Жалко его оставлять. Отчитался бы на службе, рассказав им что-нибудь правдоподобное, а потом воспользовался бы услугами ваших купцов и вернулся.

— Вы думали о том, чем будете заниматься?

— Я неплохой воин, но пока не хочу идти в армию. Женатому человеку тоже не с руки становиться наёмником. Я работал в страже, наверное, в неё и устроюсь.

— А если я предложу поработать на нас? В империю вас посылать не будем, разве что съездите один раз к отцу вашего бывшего начальника, а заодно заберёте своё золото.

— Я не совсем понял насчёт поездки. Можете пояснить?

— Отец Севера сенатор Галий Лоран — один из самых богатых и влиятельных людей империи. Его сын был схвачен в Сотхеме службой безопасности, и король Мехал подарил его нашему герцогу в знак примирения. Хотя Север и не наследник, а младший сын, но всё равно родная кровь. Не скажете, как себя поведёт его отец, узнав о пропаже сына?

— Я не знаю их взаимоотношений, но, скорее всего, он будет в бешенстве и поставит на уши всех, кого сможет. А может он многое.

— Я тоже так думаю, — согласился Джок. — Только ему это не поможет. И тут появляетесь вы и говорите, что его сын попал в наши руки и выдал всех, в том числе и вас. Вы к этому моменту уже сделали свою работу и собирались возвращаться. Мы пообещали вас выпустить с условием, что вы едете в империю и организуете передачу вашего квестора его отцу в обмен на пятьдесят тысяч динариев. Это не маленькая сумма?

— Вообще-то, это называется продажей, — ухмыльнулся Гел. — А сумма маловата. Его отец может обидеться на то, что вы так дёшево оценили его сына. Увеличьте хотя бы в два раза. Лораны ворочают миллионами, для них потеря ста тысяч — это мелкая неприятность.

— Вот видите, какой из вас полезный работник, — улыбнулся Джок. — Несколькими словами подарили герцогу пятьдесят тысяч. Мы были скромнее. А насчёт продажи… пощадим гордость сенатора. Так что вы решили насчёт работы?

— Вы и вправду тот самый граф Лишней, которого зовут Мясником?

— Не похож? Мне, Гел, эта кличка часто помогает в работе, а в чём-то переубеждать людей…

— Понятно. А что я скажу в службе разведки?

— Придумаем что-нибудь, как вы говорили, правдоподобное.

— Я согласен, ваше сиятельство.

— Наконец-то вы вспомнили о моём титуле, — ухмыльнулся Джок. — На службе можете о нём забыть, а вот за этими стенами забывать не нужно. Сейчас я познакомлю с теми людьми, с кем вам придётся работать. С ними обговорите все детали операции по продаже Севера. Вам нельзя самому вывозить своё золото. Мы укажем человека, которому можно будет его отдать, а уж он всё переправит. Много у вас там?

— Больше десяти тысяч.

— Солидно! В нашей монете будет ещё больше. Жаль было бы потерять. Сегодня вас только познакомят с делами, а работать придёте завтра. Вас отпустят к тому времени, как освободится Лади. При желании ещё успеете сходить в храм.

Глава 11

— Мне кажется, что ваш студент прав! — сказал Сергей профессору Дальнеру. — Сегодня же распоряжусь закрыть все старые ямы. А вы готовьтесь к экспедиции. Возьмёте с собой солдат и строителей и отправляйтесь. Лантара я предупрежу задним числом, думаю, что он не обидится на то, что мы заберём этот навоз. Если всё получится и там действительно много селитры, я вас озолочу. Пока прекратите производство снарядов, пусть ваши помощники перегоняют нефть и делают всё остальное, кроме сборки.

— Нужно построить несколько укрытий для хранения сосудов с горючими жидкостями. Не дело складывать всё это добро в подвал замка, а то недолго его лишиться. Да и подвалы у вас… Каждый раз, когда в них спускаюсь, мороз по коже!

— Пока вас не будет, всё построим. Вам не нужно долго сидеть у этого навоза. Оцените содержание селитры, запустите дело и возвращайтесь, а там оставите кого-нибудь из студентов. Когда доберётесь до места, сразу же огородите всю территорию частоколом и поставьте будку для охраны. Потом направьте часть рабочих строить жильё, а остальные пусть ставят навесы, под которыми будете осуществлять выпарку. Через две декады могут начаться дожди, и к ним нужно подготовиться. Солдатам тоже нечего прохлаждаться. Пусть рубят дрова и возят лошадьми под навесы и таскают воду из реки. А вы тем временем сделайте пробные выпарки. Если снаружи выход селитры будет мал, не возитесь и берите сырьё из нижних слоёв. И закупите в окрестных сёлах продовольствие и корм для лошадей. Как только рабочие всё построят, немедленно возвращайте их сюда. Идите готовить что вам нужно, а я прикажу выделить людей и выдать деньги. И возьмите это, — Сергей протянул профессору тетрадь, сшитую из больших листов бумаги.

— Что здесь? — спросил Дальнер, взяв её в руки.

— То, что я вам обещал. Здесь записано всё, что мне удалось вспомнить по химии. Строение веществ на уровне атомов и молекул, понятие валентности и таблица элементов. В таблице после серебра могут быть неточности, а ничего ниже свинца я не запомнил, но вам это и не нужно. Названия и обозначения всех элементов давал на своём языке с написанием произношения. Для тех элементов, которые мы с вами определили, дал перевод, а для остальных только написал те физические и химические свойства, какие помню. Плохо, что будут сложности с измерением веса, но об этом вам придётся думать самим. Ещё записал все химические реакции, которые остались в памяти, и объяснил их смысл. Писал крупно, потому что не могу мелко писать вашими перьями. Не дело профессора возиться с навозом, пусть хоть это послужит вам утешением. Прощайте и скажите секретарю, чтобы впустил ко мне купца.

— Желаю здравствовать, ваша светлость! — согнулся в поклоне вошедший мужчина лет пятидесяти, среднего роста, с невыразительным лицом и непременной купеческой бородой.

— Садитесь, Ставр, — показал Сергей рукой на кресло. — Разговор у нас с вами будет серьёзный. Но прежде всего я хочу выяснить, тот ли вы человек, какой мне нужен, или искать другого. По моим сведениям, вы разорены и дело вам уже не поднять. Пять ваших складов пусты, два забиты мукой и растительным маслом, а цены на эти товары сильно упали из-за высоких урожаев последних лет. Часть масла я у вас купил, куплю ещё, но это вас не спасёт, потому что все деньги уйдут на выплату долгов.

— Всё так, — хмуро посмотрел на герцога Ставр. — Вы не сказали мне ничего нового, ваша светлость.

— Достаточно милорда. Послушайте, что я вам скажу, Ставр! Я предлагаю вам продать всё своё дело мне, а самому перейти ко мне на службу. Можете насовсем, а если не хотите, то на два года.

— А что будет через два года? — спросил купец.

— Если я буду вами доволен, то через два года дам достаточно золота, чтобы вы могли войти в первый разряд, а также много привилегий и заказов.

— И что я для этого должен сделать?

— Прежде всего, сказать мне твёрдое «да»! Только тогда я смогу перейти к сути дела.

— Считайте, милорд, что я сказал вам это «да».

— Тогда слушайте внимательно. В конце весны или начале лета разразится большая война с империей. Это уже не слухи, а точные сведения. Если мы поднатужимся и будем едины, сможем выставить армию не меньше той, которую высадят имперцы. Беда в том, что у них больше резервов, чем у нас. Им будет кем заменять павших бойцов, а нам — уже нет! Но это моё дело, и я постараюсь его сделать хорошо, приготовив им немало сюрпризов. Ваше дело будет в другом. Собранную армию нужно будет кормить, а из разорённых областей к нам хлынут беженцы, большинство из которых придёт с пустыми руками. И их тоже нужно будет кормить! Но и это ещё не всё. Мы не сможем остановить империю на побережье, поэтому война придёт в центральные провинции. А кто сеет и пашет во время войны? Вижу, что вы поняли. Несколько лет подряд мы собираем большие урожаи, цены на продовольствие падают, и крестьяне, как и вы, не могут его сбыть. По моим сведениям, многие из них хотят этой весной уменьшить площадь посевов. Только я боюсь, что большинству вообще не придётся сеять. Следующего урожая просто не будет или он будет очень мал.

— Вы можете озолотиться, милорд! — воскликнул купец. — Я понял вашу мысль!

— Ничего вы не поняли! — рассердился Сергей. — У вас на уме одни барыши! Попробуйте хоть ненадолго от них отвлечься! Если победит империя, будет плохо всем: и мне, и вам! Мало кто сохранит даже свободу, об имуществе я вообще не говорю! Кровь будет литься рекой, не хватало ещё, чтобы люди умирали от голода! Здесь не наживаться нужно, а пытаться сохранить главное богатство — людей! Я дам вам много денег. Вам нужно будет покупать продовольствие и обеспечить его сохранность. Покупайте или арендуйте подходящие склады. Не хватит складов, постройте новые. Продовольствие нужно покупать с умом, понемногу в разных местах, чтобы не вызвать роста цен. Учтите, что расходы буду контролировать. Конечно, всё я проверить не смогу, но если поймаю на воровстве — повешу! А если вы честно поможете мне сохранить королевство, не пожалеете! Я не обижаю своих людей, которые доказали полезность и преданность, не обижу и вас.

— Я тоже докажу, милорд! — истово поклялся Ставр. — Вы не пожалеете!

— Надеюсь. Склады надо устраивать в разных городах, но подальше от побережья. Подберите верных людей и начинайте работать. Прежде всего посчитайте все расходы на первое время и приходите за деньгами. По мере того как вы будете их расходовать, будут выдаваться новые суммы.

Ставр ушёл, и его место занял Севорж.

— Я тебя вызвал по двум вопросам, — сказал ему Сергей. — Прежде всего расскажи, как идут дела с постройкой новых лагерей.

— На планируемые пять тысяч дополнительного набора лагеря к зиме закончим.

— Вы заняли всю свободную территорию?

— Да, больше не осталось места. Теперь нужно рубить и корчевать лес.

— Сделаем по-другому. Я отдал приказ о начале строительства лагерей на десять тысяч человек возле Паршина. — Лес там рядом, строителей сейчас собирают, а тебе нужно только отправить толковых людей, которые объяснят, что и где строить.

— Зачем нам так много? — удивился Ланс.

— Я написал письма Аглае и Иву Барни, — сказал Сергей. — Привёл доказательство своих слов и попросил прислать их бойцов к зиме. У Аглаи наёмное войско, а у Ива одни вассалы. И как ты собираешься командовать этой вольницей, если её не притереть к нашей армии? Поэтому десять тысяч наших солдат временно отправим в лагеря Паршина, а на их место заселим гостей. Если ты забыл, что такое ополчение, то я помню. Для них ничего не значат все наши воинские звания, главное — это твой титул и сколько бойцов из дружины за спиной. Не так?

— Всё так, — мрачно подтвердил Ланс. — Я в своё время сорвал горло и даже чуть было кого-то не повесил.

— Есть одна мысль, — сказал Сергей. — Я дам дворянство всем своим офицерам, у кого его нет. Лейтенанты станут шевалье, майоры — баронами, а полковники — графами. Причём не полковник, потому что граф, а граф, потому что полковник! И пусть кто-нибудь попробует придраться. Все титулы получены законно, а отсутствие имений — это дело десятое!

— Шум всё равно поднимется.

— Плевать! Армия — это моя опора, а в грядущей войне офицеры отработают свои привилегии кровью. А из крикунов три четверти и близко не подойдут к месту боёв!

— Для меня есть ещё что-нибудь?

— Подбери для нашего профессора полсотни солдат из тех, которые привыкли возиться с дерьмом, и столько же строителей. Он уведёт их на земли Лантара примерно на полгода. Дай им инструмент, десяток больших котлов, вёдра и палатки на первое время.

— И где я ему возьму рабочих?

— Рабочие, в отличие от солдат, нужны только на месяц, потом они вернутся. Можешь на это время набрать других. Теперь всё. В приёмной кто-нибудь был?

— Стояли трое. Я никого из них не знаю.

— Скажи, чтобы заходили.

— Приветствую вас, ваша светлость! — поклонился вошедший первым мужчина. — Капитан порта торгового города Дорея Рон Сельдер. — Наш город вместе с Гонжоном держит всю приморскую торговлю. Со мной, как вы и просили, приехали два капитана. Я взял их из тех, кто по разным причинам не смог выйти в море.

— Капитан Фред Гожек, — представился один из капитанов, — корабль «Душа моря». Перевозим товары вдоль побережья, когда есть заказы, ходим в Сотхем.

— Капитан Лаш Клауд, — поклонился второй, — корабль «Удача». Прибрежная торговля, сейчас стоим на ремонте.

— Господа, вам не сообщили причины вызова, поэтому я сделаю это сам, — сказал Сергей. — Через год ожидается война с империей, и первыми под удар попадёте вы. Позже я сообщу об этом магистратам приморских городов, а от вас хочу услышать рассказ о том, как укреплены города от атак с моря, и то, как бы вы сами действовали на месте командующего легионами. Вы все люди опытные, хорошо знающие край, поэтому ваши советы могут быть очень полезными. К сожалению, в моём окружении нет людей, хорошо знающих приморье.

— По поводу войны правда, что ли? — позволил себе усомниться капитан Клауд. — Извините, ваша светлость, но нам нужно знать точно. Это же придётся всё бросать и уводить корабли далеко на запад, а там и стоянок-то хороших нет.

— К сожалению, правда. Нам кое-что уже было известно, но всё подтвердилось только сейчас.

— Плохо, если так! — сказал Рон Сельдер. — Мы вам, ваша светлость, расскажем всё, что знаем сами. Давайте я расскажу о городах, а капитаны опишут побережье, они его знают лучше меня. Больших городов с нормальными портами у нас только два: Дорея и Гонжон. Есть ещё несколько городов западнее, но там не порты, а смех, хотя стоянки для кораблей неплохие. Наши порты неплохо защищены с моря, и так просто их не взять. Конечно, эта защита делалась не от империи, и даже не от Сотхема, с которым никогда не воевали на море, а от островных пиратов. Они в основном промышляют набегами на деревни, захватывая продовольствие и рабов, и пытаются грабить корабли, идущие из империи или в неё. В этом случае приз может быть богатым. Но случается, что они объединяются в ватаги и нападают на порты, надеясь хоть ненадолго их захватить и очистить купеческие склады. Поэтому у нас постоянно ведётся наблюдение за кораблями на входах в бухты. Все подступы к пирсам простреливаются метательными машинами, а кроме вашего гарнизона, есть ещё солдаты, которых содержат на деньги купцов. Королевского флота у нас нет, но есть пять парусных кораблей, построенных, опять же, за купеческие деньги. Они плавают вдоль побережья, стараясь перехватить одиночные пиратские корабли.

— А как с этим в Сотхеме? — спросил Сергей.

— Да примерно так же, — ответил Сельдер, — только у них купцы не занимаются охраной. Всё охраняется королём, а берёт ли он за это плату с купцов, то мне неведомо. Кораблей там тоже немного: несколько парусников и одна галера. Но у них и побережье не такое протяжённое, и всего один крупный порт — Барин, так что обороняться легче.

— А как охраняются города со стороны суши?

— Так этого не нужно было, ваша светлость, — смешался Серьдер. — От кого защищаться?

— Ладно, с этим всё ясно. Теперь давайте поговорим о побережье.

— Если вы не против, ваша светлость, расскажу я, — сказал капитан Гожек и, получив подтверждающий кивок Сергея, продолжил: — Побережье у нас простирается на пять дней плавания при попутном ветре. Заселено оно мало по большей части из-за тех же пиратов. Ещё из-за того, что деревни не дают ничего, кроме рыбы, а городов, где ту рыбу можно продать и что-то купить взамен, немного, и в них есть свои рыбаки. А везти её вглубь королевства далеко, да и дороги плохие. Возят вяленую и копчёную, но мало. Земли у моря неплохие, но пшеницы сеют мало, больше овёс. Кроме городов, о которых говорил уважаемый Сельдер, есть ещё пять меньших, в которых не наберётся и пяти тысяч жителей. Порты там плохие, но кое-кто из купцов плавает и помаленьку торгует, иногда в обмен на вяленую рыбу. Защиты там почитай что и нет, кроме тех кораблей, которые ходят патрулём, но в портах за морем следят. Если придёт одиночный пират, в городах от него отобьются. Народ там боевой, и оружия много. А если пиратов будет больше, то приходится уходить. Но такое бывает редко. А деревни сбегают всегда. Кто не успел, тот попадает в пиратский трюм. Дальше или используют рабов у себя на островах, или продают в империю. Торговых кораблей на всё побережье будет десятка три. Если бы вы, ваша светлость, построили флот и свели пиратов, у нас можно было бы всё заселить. Старый Олимант взялся было строить корабли, один даже почти построил, но помер, а его сыну это было без надобности. К нему приезжали выборные от наших купцов, так он отдал им недостроенный корабль, на том дело и кончилось. И герцогу Ингару, у которого побережья будет раза в три поменьше вашего, оно тоже не нужно.

— А теперь попробуйте поставить себя на место командующего армией империи, — сказал Сергей. — Как бы вы начали воевать?

— Так ведь это будет зависеть от того, какие у него силы, ваша светлость! — сказал капитан Клауд. — Я не высаживал бы десант в портах. Даже если у меня много сил, к чему лишние потери? Проще построить корабли, которые подойдут к берегу по мелководью в любом удобном месте. А мест этих на побережье, как сельди в бочке! Какая бы у вас ни была армия, побережье без флота не прикроешь. Высаживал бы солдат и накапливал силы, сколько надобно, а уже потом, конечно, захватил бы порты, но с суши. Портами удобнее подвозить подкрепления, да и флоту будет где укрыться в непогоду. А после я не пошёл бы в вашу провинцию.

— Почему? — спросил Сергей.

— Потому что там повсюду леса, — ответил Клауд. — Наступать можно только вдоль тракта, а там нетрудно малыми силами остановить любое войско. На тракте легионы сразу же потеряют своё преимущество, а вы можете строить вдоль тракта укрепление за укреплением — замучаются они их всех брать. Правда, кое-где есть редколесье, которым можно провести армию, но не везде, и такие места нужно знать.

— А куда бы ты пошёл? К Ингару?

— Точно, ваша светлость! Прошёл бы вдоль берега, а потом повернул на юго-запад. Там степные места, а леса мало, и он редкий. Это уже возле столицы Ингара начинаются леса, а до того армия может идти без всякой дороги. Правда, там много речек, но через них нетрудно переправляться, и не будет проблем с водой. А если они займут всё побережье, да ещё потом провинцию Ингара, то смогут у нас так усилиться, что мы ничего не сделаем. А вот они нас потихоньку под себя подомнут! Но это я бы так действовал, а что придумают они, наверное, и боги не скажут!

Поговорив с капитанами ещё с полчаса, Сергей с ними простился, предупредив напоследок, что не стоит говорить о том, что они у него узнали.

— Зимой мы сами предупредим всех, — сказал он. — Сейчас такие разговоры могут навредить.

Сергей вышел проводить гостей в приёмную, где увидел графа Лишнея.

— Вы ко мне, граф? — спросил он Джока. — Какое совпадение, я только что хотел приказать вас найти. Пойдёмте побеседуем. Расскажете, что у вас по Северу.

— Пока нечего рассказывать, — ответил Джок, когда вошли в кабинет. — Гел подсказал удвоить сумму выкупа и уехал к побережью с письмами для отца нашего квестора. Одно написал сам Север, а второе писала от вашего имени Альда. Завтра к вечеру Гел должен быть в порту. Денег у него с собой достаточно, поэтому, если там не будет нанятого нами парусника, он сам наймёт другой. А через декаду, если всё пройдёт нормально, уже должен вернуться в Ордаг. Деньги ему, естественно, не доверят, поэтому наверняка пришлют кого-нибудь с хорошей охраной.

— Если вы добудете сто тысяч динариев, я поставлю вам с Гелом памятник в центре Ордага! — сказал Сергей. — Вы меня так выручите, что даже не знаю…

— Так плохо с деньгами? — сочувственно спросил Джок.

— Очень большие траты, — ответил Сергей. — И на армию, и на строительство, да и сюрпризы, которые готовим для имперцев, тоже не бесплатные. На одни баллисты столько денег уходит! Я собрал немалую сумму, но от неё почти ничего не осталось, а налоги будут только через два месяца. Если добудете деньги, то избавите меня от необходимости брать в долг и выплачивать проценты. Можно и обойтись, но тогда нужно заморозить часть работ и распустить людей, а этого хотелось бы избежать. Гела хорошо подготовили?

— Он и без нас прекрасно подготовился. Ценный работник, у меня таких, как он, всего трое.

— Вы ему верите?

— Полностью я не верю даже вам, — пошутил Джок, — а вообще-то, верю, иначе не отпустил бы. Он любит жену и вернётся. У него имеются и другие резоны, помимо любви. Ко мне есть вопросы, кроме этих денег?

— Нужно отвезти важное письмо Лантару, поэтому я хотел попросить у вас Джолина и обеспечить ему охрану.

Гел сошёл по сходням на пирс и не увидел в порту ни одного экипажа. Идти пешком не хотелось, и, немного подумав, он свернул к фактории Сандора и попросил у скучавшего охранника позвать купца Альбера Содера. Тот ушёл к одному из домиков и чуть погодя вернулся в сопровождении крепкого мужчины средних лет, больше похожего на наёмника, чем на купца.

— Вам привет от вашего дяди, — сказал Гел. — У него на вас большие надежды, будет плохо, если вы его разочаруете.

— Что вам нужно? — спросил Альбер.

— Пока только отвезти меня в город, — сказал Гел. — Лучше это сделать экипажем, но не откажусь и от коня. Только тогда вам придётся кого-нибудь со мной посылать, потому что сегодня я не вернусь. И ещё будет просьба переправить золото Джоку, но это позже.

— Сделаем, — ответил Альбер. — Только экипажа у меня нет, сейчас кликну кого-нибудь из парней, с ним и съездите.

— Я заплачу за его проезд, — пообещал Гел.

Альбер кивнул и ушёл, а минут через десять к воротам подошёл охранник, ведущий в поводу двух осёдланных лошадей. Возле ворот Гел оплатил проход для своего провожатого, а от себя показал служебный медальон. На той стороне вскочили на лошадей и поскакали по почти безлюдным улицам к центру города. Там прохожих и всадников было больше, и пришлось сбавить ход. На площади, посередине которой высилась статуя первого императора, Гел вернул лошадь, попрощался и дальше пошёл пешком. Для начала он хотел зайти в особняк филиала, но тот оказался закрытым. Возле дверей, на которых висел замок, околачивался знакомый стражник, обрадовавшийся Гелу, как родному.

— Нас закрыли господа из службы охраны империи, — сообщил он парню. — После того как уехал консул, сюда повадились люди из столицы, а дней пять назад приехали и повесили замок. А мне велели стоять здесь весь день и всех, кто приедет, направлять в местную службу. Стало быть, я вас туда и направляю.

— Туда, так туда, — покладисто согласился Гел.

Ревнители ему не обрадовались, а удивились.

— Мы уже не думали, что кто-нибудь из вас вернётся, — сказал ему возглавлявший отделение службы в Лузанне старший квестор. — Решили, что вас всех там повязали.

— Так и было, — подтвердил Гел. — Не знаю, что случилось в Сотхеме, а в Сандоре нас всех выдал попавшийся квестор. Я его не осуждаю. Если бы из меня начали тянуть кишки, сразу признался бы даже в том, чего не было. Меня взяли, когда я уже закончил работу и собрался возвращаться.

— Тогда почему вы здесь? — не понял квестор.

— Отпустили, чтобы я передал предложение их герцога сенатору Лорану о судьбе его сына, — объяснил Гел. — Я для них всего лишь один из пойманных агентов и не представлял большой ценности. Крови на мне нет, а письмо всё равно надо было с кем-то передать.

— Сейчас же берём охрану и едем в столицу! — сказал ему квестор. — Я не отпущу вас одного! Не приведи боги вам пропасть!

— Бушевал отец Севера? — догадался Гел.

— Не то слово, — сморщился квестор. — Он поставил на уши всех в столице, а когда начальство ничего не может сделать, оно делает всё возможное, чтобы его неприятности разделили подчинённые. А нам ещё досталось за того купца, которого мы предложили вам для Сотхема. Когда кинулись к нему домой, оказалось, что он перед отъездом его продал и забрал всё золото, которое хранил в крупном торговом доме. Как нас дрючили…

— Могу представить! — сочувственно сказал Гел. — Обыграли нас во всём. Кто говорил, что они дикари? Разведка у них не чета нашей! Они сотни лет собачатся друг с другом и здорово наловчились работать, а чем занималась наша разведка?

— Да, недосмотрели, — согласился квестор. — По слухам, по поводу вашего филиала в верхах были крупные разборки. Досталось очень многим, сам император занимался. Ладно, охрана собралась, пошли и мы.

— Вообще-то, я ещё не ел.

— Ничего страшного, вместе поедим в дороге. Вдоль столичного тракта хватает заведений!

Они передвигались очень быстро и к обеду третьего дня въехали в столицу. В каждом городе квестор шёл в отделение своей службы, и им без возражений заменяли уставших от скачки лошадей свежими. В столице первым делом поехали в службу квестора.

— Вас примет сам главный ревнитель! — сказал он парню. — Не вздумайте ему в чём-нибудь перечить, иначе я вам не завидую!

Глава службы оказался предельно лаконичен.

— Ну? — спросил он и замолчал, вопросительно глядя на Гела.

— У меня два письма для сенатора Галия Лорана. Одно из них от его сына, а второе от — герцога, у которого он находится в плену. Второе письмо с предложением выкупа. Сумму я не знаю. Моё дело — доставить письма. Можно сказать, что я его сделал. Могу отдать их вам, могу — сенатору. И желательно это сделать побыстрее. Мне ещё отчитываться в столе внешней разведки, да и деньги нужно получить.

— Вашего стола больше нет, — сказал ему главный ревнитель. — Позже отчитаетесь нам, мы вам и заплатим. А сейчас вы едете со мной к отцу Севера.

Они выехали в закрытой карете и минут через десять остановились перед парадным подъездом дворца Лоранов. Разодетый, как павлин, слуга провёл их через холл по лестнице на второй этаж в большую, роскошно обставленную гостиную.

— Где он? — вбежал в гостиную отец Севера. — Вы видели моего сына?

— Я вам привёз от него письмо, — почтительно ответил Гел, подавая конверт.

Гелий поспешно его вскрыл, вынул сложенный вдвое лист бумаги, прочитал написанное и вопросительно посмотрел на парня.

— Сын пишет о выкупе. Какие условия?

— Для вас есть ещё одно письмо! — ответил Гел и протянул ему второй конверт.

— Сто тысяч! — задумчиво сказал Галий. — Большие деньги. Я полагаю, торговаться не будут?

— Скорее всего, нет, — ответил Гел, — иначе прислали бы не меня. Я должен был передать письма и сказать, что до дождей осталось совсем немного времени, а там ещё две декады, и в залив полезет только сумасшедший.

— Вы кто? — спросил сенатор.

— Агент вашего сына, — ответил Гел. — Лучше всех знал язык, поэтому послали в столицу. Выполнил задание и собрался возвращаться, а тут привезли вашего сына, и он выложил всё, что знал. Я его не осуждаю, потому что сам не стал бы молчать на его месте. Меня по его словам и взяли. Крови на мне не было, поэтому и отпустили с условием, что передам вам письма.

— Поедете обратно вместе с моим человеком и охраной! — не допускающим возражения тоном заявил сенатор. — Когда привезёте Севера, получите десять тысяч динариев.

— Пять тысяч дадите сейчас, а пять — когда вернёмся, тогда поеду, — ответил Гел. — Если честно, не хочется возвращаться.

— Почему? — спросил сенатор. — Думаете, они ведут нечестную игру?

— Я не сомневаюсь в их честности, — сказал Гел. — Они узнали у Севера всё, что было нужно, а теперь хотят на нём заработать. Если вы заплатите, получите его обратно живым и здоровым. Мне сказали, что его не пытали. Угрожали, но этого не понадобилось.

— Вам дадут пять тысяч сейчас и ещё столько же после всего, — сказал сенатор, сверля его взглядом, — но с условием, что всё, что там было, в вас и умрёт.

— Я не из болтливых, — отозвался Гел, — а в разведке всё секретно и болтовня сильно сокращает жизнь. Но я должен буду отчитаться в службе. Я могу достаточно сказать и без того, что касается вашего сына, лишь бы они сами об этом не допытывались.

— Вопросов о Севере Лоране не будет, — пообещал сенатору главный ревнитель.

— Когда я получу свои деньги? — спросил Гел. — Мне ещё нужно их пристроить.

— Деньги вам дадут сейчас, сегодня же отчитаетесь на службе, а завтра до обеда решайте все свои дела. В обед вы должны быть у меня. Ехать в Лузанну нет смысла, отплывёте из столичного порта на моём корабле.

Получив две тяжеленные сумки с золотом, Гел отбыл в службу на той же самой карете, на которой приехал к сенатору. Главный ревнитель остался у Гелия Лорана, дав инструкции касательно Гела начальнику своей охраны. По приезде в здание службы его завели в допросную комнату и предложили отчитаться. Он говорил медленно, чтобы писец успел всё записать. Потом посыпались вопросы. Вопросы двух квесторов и его ответы — всё тщательно записали, после чего его отпустили. Первым делом Гел уехал в порт, где снял комнату на постоялом дворе, после чего, запер золото в денежный ящик и на нанятом экипаже съездил в купеческий дом, в котором лежали на хранении его сбережения. Проигнорировав недовольство купцов, забрал своё золото, разложил кошели для удобства переноски в три кожаные сумки и потребовал, чтобы ему всё донесли до кареты. Теперь нужно было всё передать для вывоза в Сандор. Лузанна отпадала, но граф Лишней предусмотрел и это.

— Вас могут отправить из столичного порта, — сказал он Гелу. — Моих людей там нет, но в нашей фактории должен быть один из братьев Моз. Это мои хорошие знакомые, и они не упустят случая оказать мне любезность. Поэтому скажите им…

— Это золото графа Лишнея, — сказал Гел Олену Мозу. — Он просил вас его переправить.

— Ему обязательно нужны динарии, или я могу рассчитаться с графом золотыми нашей чеканки? Это примерно двадцать пять тысяч монет. Динарии мне пригодились бы здесь.

— Для графа главное — переправить золото, а в каких оно будет монетах, ему не важно.

— Вот и хорошо. Передайте графу, что всё в точности исполню.

— Послушайте, Олен, — обратился к купцу Гел, — хочу дать совет. Не рассчитывайте торговать с империей в следующий сезон и вообще лучше уберите отсюда всё, что у вас есть ценного. И своим друзьям посоветуйте то же самое. Только сделайте это так, чтобы не пошла болтовня. Поверьте, что это очень серьёзно. В будущем убережёте себя от больших неприятностей.

— Я уже кое-что слышал весной, когда был в Дальнее. Неужели правда?

— Правда. И я думаю, что никто не станет здесь защищать ни ваше добро, ни жизни, ни свободу. И не советую покупать имперское гражданство. При таких войнах цена всем бумажкам — медяк. Таких «граждан» наберётся несколько сотен, с них и начнут. Для жителей империи вы все дикари, и здесь вас только терпят. Прощайте.

Глава 12

— Что можешь сказать о Лани? — спросил Ив жену. — Она у нас уже месяц, пора бы составить мнение.

— Я и составила, — улыбнулась Лона. — Озорное чудо со странностями. Я была бы счастлива иметь от тебя такую дочь. Мне мало одного сына.

— Может, ещё и будет! — король обнял жену и притянул к себе. — Не такие мы с тобой старики. А в чём ты видишь её странности?

— Она многое переняла от брата, — задумчиво сказала Лона, — а его не назовёшь обычным. Я читала всё, что тебе о нём собрали. Ты много знаешь тех, кто за несколько лет поднялся от трактирного мальчишки до самого сильного герцога королевства? А как он воюет! Кто у нас так воевал? Я несколько дней назад говорила с дамами о погоде. Помнишь, какой тогда был ветер? Так Лани мне объяснила, что такое ветер и почему он возникает, да так складно, что мне сразу стало понятно. Я спросила, кто её этому научил, и, знаешь, что она ответила?

— Брат рассказал?

— Точно. И добавила, что он знает много такого, о чём другие не догадываются. Я рассказала нашему профессору Горту, так он схватился за голову, а потом решил съездить в Ордаг. Еле отговорила. Поедете, говорю, после войны, сейчас герцогу не до научных бесед. А странности… Если эта её борьба не странность, то что? Мало того что девчонка, так и возраст какой! Ты знаешь, что она вчера сделала?

— Откуда мне знать, о чём ты говоришь, — улыбнулся Ив. — Она каждый день что-нибудь вытворяет, разве всё упомнишь?

— Сын графа Нурса прилюдно усомнился в том, что она побила того графа, который в коридоре их дворца залез на служанку. Так она ему высказала. Вы, говорит, тоже граф и макушкой царапаете потолок. Так вот, я и вас могу поколотить, если имеете такое желание!

— И что он ответил?

— А он, вместо того чтобы всё обратить в шутку, взял и согласился, да ещё ржал! Восемнадцать лет прожил, а ума не нажил. Сходила герцогиня к нашему сыну, поменяла платье на один из его костюмов и вволю извозила юного графа носом по всем коврам большой гостиной. Меня там не было, но баронесса Лидия присутствовала. Она мне с таким восторгом рассказывала, как этот переросток ничего не мог поделать с герцогиней, которая вертелась волчком и двигалась так быстро, что рябило в глазах! Так что теперь никто не сомневается в правдивости того слуха. Да разве только это! Ты знаешь, что она всё время носит в платье перевязь с ножами? Да прячет так хитро, что я узнала совершенно случайно.

— Я думаю, что ты спросила, для чего ей это нужно.

— Правильно думаешь. И знаешь, что она мне ответила? Брат научил метать ножи, чтобы она могла отбиваться от взрослых противников. Я ей говорю, что у нас здесь нет противников, а она посмотрела мне в глаза совсем не детским взглядом и сказала, что её уже пытались и украсть, и убить, а охрана у нас во дворце курам на смех. Что она может, говорит, ваша охрана, если пропускает во дворец всех желающих в него войти? Это вас ещё не коснулась беда, поэтому такие беспечные. Оказывается, у них гвардия охраняет не только ворота, но и всю стену, у подъездов стоят боевики из службы безопасности, а у дверей покоев — опять гвардейцы! Представляешь?

— Раз Аликсан предпринял такие меры безопасности, значит, у него были к тому основания, — задумчиво сказал Ив. — Я знаю, что Лани хотели убить вместе с семьёй, а о похищении не слышал. Надо будет об этом расспросить. А насчёт охраны она кое в чём права. Конечно, мы не Аликсан, у которого много врагов, но поберечься стоит. У Андре во дворце было примерно то же самое, что и у нас, и чем это закончилось для бедняжки Аделлы?

— У нас не было и не будет такой распущенности, как у юного Сандора!

— Я говорю не о нравах, а о том, что любой дворянин или человек, который им прикидывается, легко может проникнуть во дворец и даже спрятаться в нём на ночь. Надо будет побеседовать на эту тему с нашим капитаном. Это тем более важно перед войной.

— Ты всё-таки думаешь, что она будет?

— Ты же читала письмо. Я совершенно уверен в том, что Аликсан не солгал. Не водится за ним ложь, да и проверить всё было не так сложно. Так что, как это ни печально, но война будет. К зиме я отправлю ему солдат, и надо будет заняться остальной армией.

Они сидели в дворцовом парке, в беседке, где любили отдыхать, когда позволяла погода.

— Лето заканчивается, — сказала Лона. — Скоро уже так не посидишь. И Лани пора отправлять домой. Мало радости пускаться в такой путь во время дождей.

— Камил опять закиснет. Он меня уже просил, чтобы я его отпустил погостить к Аликсану. У Лани, мол, будут учителя, так он и там может заниматься. А зимой вернётся.

— Может, действительно ненадолго отпустить?

— Не хочется мне этого делать. Он у нас один-единственный, а у Аликсана, похоже, не так безопасно, как у нас. Смотри, опять куда-то собрался! Камил, подойди сюда!

Бежавший по парковой дорожке принц услышал возглас отца и неохотно направился к беседке.

— Ты куда собрался? — спросил Ив. — И почему без Лани?

— Так, гуляю… — неопределённо ответил сын. — А Лани ждёт в парке.

— Да, кстати, она не рассказывала о том, кто хотел её похитить? — спросила мать.

— Рассказывала, — ответил Камил, думая, как бы побыстрее отделаться от родителей.

— И кто же? — спросил отец.

— Это стерва Лаура, — ответил принц, — племянница твоего Главного советника. Мехал хотел отомстить Сергу за сожжённое войско тем, что похитит его близких и будет присылать ему их по частям, а Лаура взялась это провернуть, только ничего не вышло. Тех, кто с ней был, потом казнил герцог, а её, чтобы не ссориться с тобой, отправили к дяде. С ней был какой-то шевалье и ещё барон, которого потом завалила Лани. Только удержать не смогла. Он здоровенный, как боров, а ей тогда было только одиннадцать лет.

— Ничего не поняла! — сказала Лона. — Как Лаура могла похитить двух человек из охраняемого дворца герцога. Что-то ты не то говоришь!

— Всё то! — возразил он. — Она где-то нашла двойника Альды, одела так, чтобы не видели лица, и представила своей служанкой. А потом эту девушку напоили корхой. Хотели влить корху и в Альду, а потом увезти её под видом служанки. Поменяли бы одежду, никто ничего не заметил бы. А Лани тоже дали бы этой дряни и положили бы в дорожный сундук графини, где уже была похожая девочка. Они и её напоили корхой. Девочку потом вылечил их врач, а девушка так и не проснулась. Я могу идти? А то меня ждут.

— Иди, — разрешил Ив.

— Какой ужас! — сказала Лона. — Это надо же было до такого додуматься! Я была лучшего мнения о графине Куртинэ. Хорошо, что она опять уехала в Сандор.

А принц уже бегом нёсся в дальний уголок сада, где его ждала Лани.

— Где тебя носило столько времени? — напустилась он на друга. — Меня здесь совсем загрызли комары!

— Да родителям что-то втемяшилось расспрашивать меня о вашем похищении, — начал он оправдываться. — Я и рассказал так коротко, как смог. Ну что, полезли?

— Высоко! — задрала голову девочка, осматривая большое раскидистое дерево, одна из веток которого и была средством незаметно перебраться через ограду дворца. — Я взяла с собой только один костюм, который уже стыдно надеть. После того раза, когда мы лазали в подвал, служанки так до конца не отстирали! И обидно, что всё зря.

— Я не виноват в том, что не было призрака, — возразил Камил. — Говорят, что он появляется только перед каким-нибудь несчастьем. Зато в старых конюшнях приведение точно должно быть! Мне рассказывал человек, который его неоднократно там видел.

— Его там убили? — спросила Лани.

— Он выращивал гарха, — ответил мальчик. — Хотел подсунуть его королю, но не получилось. Гарха вырастил, но тот разорвал ему горло!

— А что это за зверь?

— А ты разве не знаешь? Это такой конь с волчьими зубами. Берут только что родившегося жеребёнка, скачивают у его матери кровь и поят его этой кровью вместо молока. А позже дают мясо вместо овса, вот и вырастает такая зверюга. И с тех пор призрак Подлого конюха ходит по давно заброшенной конюшне, а если кто-нибудь зайдёт…

— Не надо меня пугать оставшимися. Их не боится даже мой племянник, хотя ему ещё нет девяти. Что они могут сделать, если сами как воздух? Ладно, полезли смотреть на вашего конюха. Надо только постараться не порвать костюм. Смолы на коре нет?

— Нет здесь смолы. Давай я залезу первый, а потом подам тебе руку?

— Я и сама как-нибудь, — девочка быстро и ловко забралась по стволу на нужную ветку. — Может, я тебе помогу?

Не отвечая, принц взобрался к ней и сел рядом.

— Ну хорошо, туда мы переберёмся, — задумалась Лани. — Держаться не за что, но ветка широкая. У нас бы гвардейцы мигом её спилили. Слазить придётся на крышу твоей конюшни, а она вся прохудилась и гнилая. Как мы с тобой с неё грохнемся — никакого призрака не понадобится! И как забираться обратно? Может, ну её, эту конюшню?

— Струсила?

— Ничего подобного! Просто это уже не смелость, а глупость! Если твои родители узнают, что их наследник так глупо рискует своей головой, ух и попадёт же тебе! Ой, у меня один нож выпал из перевязи!

— Сиди! — сказал Камил. — Их у тебя ещё четыре. Таскаешь с собой ненужное железо. Ты, как хочешь, а я пойду!

— Тогда я пойду первая, — вздохнула девочка, взялась руками за ствол и, подтянувшись, встала ногами на ветку.

Раскинув руки и быстро перебирая ногами, она пробежала на ту сторону ограды и спрыгнула на крышу конюшни, на всякий случай ухватившись одной рукой за раскачивающуюся ветку. Крыша выдержала, хоть доски под её тяжестью заметно прогнулись.

— Подожди, пока ветка перестанет раскачиваться! — крикнула она принцу, но тот уже не менее ловко бежал по ветке к ней.

Лани хотела сказать, чтобы он слезал в другом месте, но не успела: Камил потерял равновесие, зашатался и поспешно спрыгнул на крышу рядом с ней. Такого крыша не выдержала. Раздался треск, и они оба с визгом полетели в темноту.

— Лани, ты цела? — спросил мальчик, вылезая из кучи гнилой соломы, в которую они приземлились.

— Я-то цела, в отличие от костюма! — сердито сказала девочка. — Смотри, как порвала штанину! И один из ножей потерялся! Не мог подумать головой и прыгнуть куда-нибудь в другое место?

— Да ладно тебе с этими ножами! — сказал он, оглядываясь. — Давай отсюда выбираться.

— По-моему, выход там! — показала рукой Лани, которая уже встала и первым делом как могла отряхнула дурно пахнувшую солому.

Сквозь щели в стене местами пробивался солнечный свет, проникал он и через дыру в потолке, так что теперь, когда их глаза немного привыкли к слабому освещению, было уже неплохо видно.

— И почему эту развалину до сих пор не снесли? — недоумевающе произнесла Лани, осматривая остатки развалившихся от времени стойл. — В самом центре столицы и такое…

Жутко заскрипела ржавыми петлями дверь, находившаяся в двух десятках шагов от детей, и внутри сразу же стало светло.

— Я же говорил, что он придёт! — довольно сказал вошедший первым молодой человек в дворянском костюме. — А это ещё кто с ним? Ты кто, малец?

— Говорите с почтением! — рассердился принц. — Это герцогиня Лани!

— Почему такому оболтусу, как ты, так везёт? — спросил вошедший вторым более старший мужчина. — За неё тоже отвалят немало денег!

— Вы собираетесь нас похитить? — спросила Лани, нащупывая оставшиеся три ножа.

— Правильно, миледи, — засмеялся старший. — Ваши родичи дадут за вас хорошие деньги. Если будете себя правильно вести, с вами и обращаться будут вежливо. Немного посидите под замком и вернётесь во дворец. А будете ерепениться…

— Так ты мне наврал насчёт призрака, чтобы заманить сюда? — догадался принц.

— Хотели приключений, ваше высочество? — засмеялся молодой. — Вы их получили. Кому интересны оставшиеся? А вот о вашем похищении будут долго болтать. Вам же это было нужно?

— Ах ты, мерзавец! — закричал Камил, выхватил из ножен на поясе небольшой кинжал и, прежде чем Лани успела его остановить, бросился на молодого. Тот ещё плохо видел в конюшне после дневного света и успел отскочить в самый последний момент. Выругавшись, старший ударом кулака сбил принца с ног и тут же повалился рядом с ножом в горле.

— Тварь! — заорал на Лани, увидевший её бросок молодой.

Схватившись за меч, он бросился к девочке и получил нож в грудь. Обойдя его тело, она бросилась к лежавшему без сознания другу.

— Может, ты скажешь, зачем вам надо было рисковать своими жизнями и лезть через ограду на гнилую крышу? — спросил Ив сына, когда врач вышел, оставив их одних. — От Лани я ещё мог этого ожидать, но не от тебя! Ты через два года уже будешь совершеннолетним!

— Она меня от этого отговаривала и пошла, когда я отказался.

— Да? Тогда она гораздо благоразумнее тебя. Твоё счастье, что она оказалась рядом. Ты по глупости подставил свою голову под удар и получил сотрясение мозга. Тебя, скорее всего, вернули бы, после того как я уплатил деньги, но до этого повезли бы прятать на тряской карете. Одни боги знают, чем это для тебя кончилось бы. И что мне теперь с тобой делать? Я узнавал у тех, кто был во дворце Аликсана, как там себя вела герцогиня. И знаешь, за ней не числилось никаких проделок. Непоседливая и нетерпеливая, но, в отличие от тебя, никому не мотала нервы. А здесь её словно подменили, и в этом я вижу твоё влияние. Она тебе подыгрывает, самой ей неинтересны проказы. Смотри, если и дальше будешь так себя вести, можешь стать неинтересен сам. Девочки развиваются быстрее и в твоём возрасте умнее мальчишек. Не все, но многие. Мне сейчас пришла в голову одна мысль. Не послать ли тебя пожить при дворе Аликсана? В гостях ты будешь вести себя скромнее, а я попрошу герцога приставить к тебе наставника, который сделает из тебя человека. Здесь все слишком хорошо помнят, что однажды ты займёшь моё место, поэтому многое сходит тебе с рук, а там такого не будет. Запомни, сын, чтобы понравиться умной девушке, нужно быть не дурней её. Тебе повезло с Лани, не оттолкни её своими детскими выходками. Я не призываю тебя стать взрослым, просто чаще думай о том, что и для чего ты делаешь.

— Спасибо, отец! — тихо сказал принц, борясь с тошнотой. — Тебе не придётся за меня краснеть. Вызовите портного, а то Лани порвала единственный костюм.

— Лежи спокойно, вызову я ей портного. Твоя задача теперь — выздороветь за несколько дней, иначе всё путешествие проведёте под дождём. Вам в карете это не страшно, а сопровождающим придётся мокнуть. И добираться будете на несколько дней дольше из-за грязи.

— Ну как он? — спросила жена, которая ждала в коридоре возле дверей в комнаты сына. — Я войду?

— Подожди! Он сейчас заснёт, так что не нужно мешать. Если хочешь, зайдёшь позже. Я решил отправить сына в Ордаг и попросить Серга дать ему хорошего наставника. Не спорь! Я знаю, что для тебя лучше, когда он рядом. Для тебя, но не для него! Здесь все носятся с Камилом, как со стеклянной вазой, а мальчишке нужен строгий воспитатель, который не делал бы скидки на его происхождение. И в гостях он будет вести себя скромнее.

— Они и там всех поставят на уши! Вряд ли Серг скажет тебе спасибо!

— Лани ничего не устраивала у нас сама. Она и в этот раз пыталась уговорить Камила не лезть в эту конюшню. Это он сам сказал. Так что за неё можешь не беспокоиться. Она хотела понравиться, вот и подыгрывала ему в меру сил. Там такого не будет. А её странности сегодня спасли нашего сына.

— Профессор, может, на сегодня хватит? — простонал Герт Вилем. — Я уже не рад, что вспомнил про это дерьмо!

— Сделаем последнюю выпарку с самого нижнего слоя и на сегодня закончим. Смочи лучше ещё раз свою ткань. Разве это вонь? Вот подсохнут сверху кучи, и совсем перестанет вонять. Интересно, что подумает шевалье, когда повезёт очередную порцию дерьма и увидит забор?

— Мне всё равно, что он подумает, только насчёт того, что всё просохнет, вы, профессор, не додумали. Как польёт через десять дней дождь, так нашим солдатам и воду из реки не придётся носить, будем черпать навозную жижу вёдрами.

— Вы будете, — уточнил профессор. — Я здесь всё проверю, организую добычу селитры и уеду вместе с рабочими. И не нужно так кривиться, Герт. Когда станете профессором, и за вас с дерьмом будут возиться другие. Кстати, герцог будет платить вдвое больше за эту работу не только солдатам, но и вам. И вы, в отличие от солдат, прекрасно знаете, насколько это важно. Передвиньте котелок, разве не видите, что чересчур сильно кипит? И давайте пока отойдём в сторону, незачем этим дышать без необходимости.

Они отошли от костра и некоторое время молча ждали. Герт периодически подходил к котелку посмотреть, сколько осталось воды. Когда он решил, что уже довольно, снял с огня почти пустой котелок, на дне которого переливалась загустевшая рапа, и отставил его остывать.

— Остынет, потом сравним, — сказал он профессору, — но я уже сейчас вижу, что селитры в нижних слоях намного больше.

Вечером смогли подвести итоги.

— В верхнем слое на локоть толщиной селитры почти нет, — сделал вывод Дальнер. — Её мало образовалось, и дождями смыло в нижние слои. Поэтому вы с этим слоем и не возитесь. Только не нужно убирать этот навоз со всех куч: он предохранит нижние слои от дождей. Ещё на локоть содержание селитры растёт вглубь, а потом опять немного падает и остаётся постоянным для всего слоя. По нашим пробам уже можно сказать, что селитры здесь много. Много предстоит работы по её добыче. Работа гадостная, но крайне важная для всех. Когда я вернусь, поговорю с герцогом, чтобы вам ещё больше подняли оплату. Думаю, что он на это пойдёт. Когда наберётся большая партия, отправляйте под охраной в замок. Солдат мы вернём, но уже других. Так постепенно всех заменим. И тебя, Герт, я заменю Солом, но чуть погодя.

На следующий день пожаловал хозяин дерьма.

— Я хочу знать, по какому праву вы поставили здесь забор! — шумел он на солдат, когда к месту скандала подошёл профессор. — Из-за него я не могу выбросить навоз!

Рядом с забором стояли два воза, запряжённые парой лошадей каждый. Возчики, пользуясь случаем, отбежали подальше от своих благоухающих повозок и с интересом наблюдали, чем всё закончится.

— Вы кто, милейший? — строго спросил профессор. — Представьтесь!

— Шевалье Март Собрен! — буркнул шевалье. — А вы кто?

— Я профессор Университета Дальнер. Это вы здесь сваливали навоз?

— Ну я, и что дальше?

— В вашем навозе завелась лихорадка! — обвинительным тоном сказал профессор. — Нельзя складывать столько навоза в одном месте и хранить годами! К нам поступили заболевшие, и герцог Лантар повелел проварить весь навоз, чтобы убить болезнь. Но раз отыскался хозяин этого безобразия, то я это дело поручаю вам! И учтите, что всю работу нужно сделать за полгода, а её качество будем проверять.

— Варить всё это? — вытаращил глаза Собрен. — Как это можно сделать?

— Не можете сделать сами, наймите людей!

— Моего навоза здесь почти нет, — пошёл на попятную Собрен. — Вывозили другие, я только немного добавил сверху.

— Вот верхний навоз и варите, не то я именем герцога обращусь в магистрат! С какой стати мы должны нюхать эту дрянь? Она воняет сильнее всего остального!

— Может, вы всё-таки сделаете сами? — заискивающе спросил шевалье. — А я забью несколько бычков и буду снабжать вас мясом!

— Наверное, старые животные с жёстким мясом? — недоверчиво сказал Дальнер. — У меня такое не примет желудок!

— Что вы, господин профессор! Молодые бычки, и мясо нежное!

Договорённость была достигнута, и счастливый Собрен приказал своим работникам разворачивать возы.

— Вот так и действуйте, — сказал профессор своему студенту. — Наверное, герцог Лантар всё-таки пришлёт кого-нибудь посмотреть, чем мы занимаемся на его земле, но препятствий чинить не станет.

— Здорово вы придумали насчёт болезни! — одобрил Герт. — И говорили убедительно, я чуть было сам не поверил. Не ожидал от вас.

— Это не моя выдумка, а герцога, — смущённо сказал Дальнер. — Он мне ещё сказал о том, что шевалье наверняка попытается откупиться мясом, но я ему тогда не поверил.

За время плавания ветер несколько раз менял направление, измучив команду судна, на котором плыл Гел с людьми сенатора Галия Лорана. В спутниках у него были уже немолодой номенклатор[35] Сордий Аргел и сорок семь воинов-ветеранов дома Лоранов с их старшим Селием Карлотом.

Сильной качки не было, но из-за капризов погоды пришлось провести в проливе на день больше, и по прибытии в порт Гонжона все с облегчением покинули корабль.

— Хоть мы и спешим, но сегодня придётся задержаться, — сказал Гел Сордию. — На постоялом дворе в порту останавливаются лишь те, у кого мало денег. Грязь, шум и неважная готовка. В город придётся идти пешком, так как мы не найдём на всех экипажей, а я не могу бросать вас одних, да ещё с золотом.

Помимо доспехов и оружия, каждый воин нёс за спиной небольшую, но тяжёлую котомку с золотом, куда были сложены и личные вещи.

— Я думал, что у них грязнее, — заметил Сордий, когда все покинули порт и шли к центру города по мощёным камнем тротуарам. — Конечно, не город империи, но жить можно. И живут не бедно.

— Эти кварталы не считаются богатыми, — сказал ему Гел. — Зажиточные люди строились ближе к центру, а у знати свои особняки.

Идти пришлось недолго, но из-за большого груза все устали. К тому же сегодня ещё не ели. Гел выбрал самый большой постоялый двор, надеясь на то, что вместятся все, и не ошибся.

— Нужно сложить всё золото в одну комнату и там поочерёдно охранять, — посоветовал он после заселения. — Потом пообедаете и отдыхайте, а я схожу заказать лошадей и карету. Без знания языка вам лучше никуда не ходить. Чужих здесь любят не больше, чем у нас.

— Может, купить провиант на дорогу? — спросил Сордий.

— Когда будет нужно, купим, — успокоил его Гел. — Я уже ездил по этому тракту.

Их было больше, чем свободных мест в трапезном зале, поэтому кормить людей пришлось в два приёма, после чего Гел отправился в местную стражу, в которой уже было указание герцога содействовать ему во всём.

— Завтра, через четыре свечи после восхода солнца, пригоните к постоялому двору «Ветер удачи» карету и сорок пять осёдланных лошадей, — сказал он начальнику. — В этом кошеле три сотни золотом. Если этого мало, вам потом доплатят.

Ночь прошла без происшествий, а утром опять посменно позавтракали, разобрали свои котомки и вышли из заведения к уже приготовленным лошадям. Гел с Сордием и ещё двумя бойцами постарше сели в карету, остальные разобрали лошадей, и кавалькада поехала к южным воротам. До Ордага двигались шесть дней без происшествий. До конца лета оставалось ещё пять дней, но погода начала портиться. Небо затянуло тучами, и немного похолодало. В столицу прибыли в полдень, и Сордий настоял на том, чтобы сразу ехали выкупать сына его господина. Гел не противился и привёл всех к зданию службы Лишнея. Граф был на месте и сразу же отправил людей за Севером, а сам занялся приёмом золота. Квестора привезли быстро, а с золотом пришлось повозиться. Когда всё закончили и Север присоединился к отряду, Гел сообщил Сордию, что не собирается возвращаться. Номенклатор был поражён.

— Почему? — вскричал он. — Ради всех богов, Гел, объясните, что хорошего может быть в этой варварской стране?

— Здесь встречаются замечательные женщины! — вместо Гела ответил Север. — Вам попалась одна из них? Я так и думал. Если хотите, оставайтесь, я и сам доведу всех до моря.

— Я дам вам в помощь своего человека, — сказал граф. — Я заинтересован в том, чтобы вы добрались домой и нас не обвинили в коварстве и лицемерии. Вы выполнили свою часть сделки, мы тоже выполним свою. Постарайтесь больше не попадаться, квестор, в следующий раз цену удвоим.

— Открывай! — приказал Мехал стражнику.

— Ваше величество! — испугался тот. — Нешто вы пойдёте к нему один, без охраны? А если…

— Открывай, говорю! За мной снова закроешь.

Стражник вздохнул, покачал головой и снял с пояса связку ключей.

Камера останется камерой, даже если на её стенах будут висеть ковры, как они висели здесь. Король поморщился от запаха испражнений и, поставив взятый у стражника фонарь на небольшой столик, сел на единственный здесь стул.

— Разбудил? — спросил он у сидевшего на кровати человека. — Не думал, что ты спишь.

— Здесь нет времени и нечего делать, — ответил тот, подслеповато щурясь от света фонаря. — Сон в моём положении — не самое плохое занятие. А ты сегодня без охраны? Странно.

— Ты пришёл ко мне десять лет назад безродный и нищий, — сказал Мехал. — Мы многое дали друг другу. Я тебе — титул и богатство, ты мне — сильную армию, какой не было ни у кого в королевствах. Мы с тобой даже сдружились, а дружба для короля — это редкий подарок судьбы. Я догадывался, что с тобой не всё так просто, но боялся тебя потерять. Ты никогда не оказался бы здесь, если бы ваша империя не занесла нас в список своих завоеваний. Я не мог оставить всё как есть и отпустить тебя тоже не мог: ты слишком много о нас знаешь. Я предложил тебе порвать с империей, предложил титул графа и свою дружбу, но ты отказался.

— От дружбы я не отказывался, — покачал головой сидевший на кровати.

— А как ты представляешь такую дружбу? — горько спросил король. — Ладно, у меня есть ещё одно предложение, но сначала прочитай это письмо.

Пленник взял из рук короля лист бумаги, пересел ближе к фонарю и внимательно прочитал написанное.

— Я понял, что тебя беспокоит, — сказал он. — Писал умный человек, а его предположения о союзе королевств не лишены оснований. Конечно, они не будут сидеть и ждать, пока империя всё здесь завоюет и усилится настолько, что сможет взяться и за них. Большинство людей рвётся к власти, с государствами происходит то же самое. Союз королевств тоже расширяется, но пока только на север.

— Расскажи мне, что ты о них знаешь.

— О них мало известно. Сухопутная граница закрыта, а побережье охраняет сильный флот. Всё, что им нужно, производят сами и не нуждаются в торговле. В империи вас считают дикарями, причём не без оснований, а в союзе считают дикарями всех чужих. И у них тоже есть для этого основания. Во всяком случае, знают и умеют они больше нас.

— Как вы можете судить об их знаниях, если совсем не общаетесь?

— Кое-что стало известно во время последней войны. Были попытки завербовать людей из окружения их посланника при дворе императора. Одна из них увенчалась успехом. Длилось это недолго, а потом то, что осталось от нашего агента, подарили императору. Ещё делались попытки захвата жителей побережья, и не всегда они были безуспешными. Но во всех случаях удалось узнать очень мало.

— Зная людей, я не могу понять, как их союз существует так долго.

— Сначала союз скреплял страх перед империей, а потом он превратился в одно большое королевство. Настоящий король там один, остальные только так называются. Они вроде герцогов в ваших провинциях. Вся армия союза и его флот подчиняются только главному королю.

— Тогда понятно, — сказал Мехал. — Ты не хочешь воевать против своих, и я уважаю твой выбор, но война с империей будет у нас ещё очень нескоро. Война с союзом представляется мне гораздо реальней. И союзников в ней у меня не будет. Я кое-что расскажу, а после своего рассказа сделаю предложение и очень надеюсь на то, что ты его примешь.

Глава 13

— А у меня сюрприз! — сказала Лани, отцепившись от шеи Сергея.

— Попробую угадать, — улыбнулся он. — Наверное, сюрприз сидит в карете. Это, случайно, не твой жених?

— Как ты догадался? — удивилась сестра. — Письмо от короля у нас с собой, а гонцы вроде не обгоняли.

— Не стал бы король давать тебе в эскорт полсотни своих гвардейцев, — объяснил Сергей, — обошёлся бы десятком. Давай сюда свой сюрприз, а заодно и письмо.

— Приветствую вас, милорд! — сказал выбравшийся из кареты принц. — Вам письмо от отца.

— И вам привет, принц, — ответил герцог. — Где оно?

Он взял у мальчика конверт, вскрыл и прочитал короткое письмо Ива.

— Дело прояснилось, — сказал Сергей подошедшей жене. — Король на время отдаёт мне свои права на этого юношу и просит с ним позаниматься. Сыновей у меня ещё не было, — обратился он к Камилу — так что буду тренироваться на тебе. Не возражаешь?

— Не возражаю, милорд.

— Раз ты отдан мне на воспитание с такими правами, разрешаю обращайся по имени. Или у вас в семье большие строгости с этикетом?

— Нет, Серг, у нас в семье никто не соблюдает формальностей.

— Лани, пока вам готовят завтрак, а принцу — комнаты, отведи гостя в большую гостиную. Багаж доставят чуть позже… Видимо, у Ива дома сложности с воспитанием сына, — сказал Сергей Альде, когда дети ушли во дворец. — Придётся серьёзно заняться мальчишкой. Ладно, людей много, найду ему учителя. Лади, что это у вас за прелесть в волосах?

— Подарок мужа, — ответила Лади. — Привёз из империи. Такие украшения носят все жёны патрициев.

— Дом ещё не купили?

— Пока нет, милорд. Мы хотим купить ближе к центру, но нелегко найти что-то хорошее на продажу. Муж занимается.

— Как чувствуете себя в статусе благородной дамы? Ещё не надумали бросить службу?

— Нет, — улыбнулась Лади. — Всё равно надо чем-то заняться, а у меня полезная и необременительная работа. А что делать дома, тем более после того как возьмём служанку?

— Вас можно поздравить с увеличением семейства, милорд? — спросил подошедший Джок. — Что думаете делать с принцем? Мне нужно знать, чтобы обеспечить ему охрану.

— Пока попрошу Лани заняться с ним борьбой, потом ими обоими займутся учителя, да и я в этом поучаствую. А после дождей пройдёт курс обучения в одном из двух полков генерала Пармана. Вот тогда у вас будет работа по его охране, пока же ему вполне хватит тех мер безопасности, которые вы приняли для сестры. У вас ещё есть дела?

— От герцога Лантара вернулся Джолин. Письма ему не дали. Герцог передал на словах, что готов отдать вам хоть весь навоз, сколько его есть в провинции.

— Зря улыбаетесь, граф! — сам улыбнулся Сергей. — Я думаю, что не один шевалье Собрен разводит скот. Скотоводам навоз обычно не нужен, поэтому должно быть немало мест, где он лежит десятилетиями. Я уже распорядился, чтобы вблизи каждой деревни было место, куда всем надлежит свозить ненужный в хозяйстве навоз. А заодно работники магистратов узнают, нет ли уже таких мест, как у Собрена. А то, может, и не нужно далеко ездить.

— Я знаю, что ваш профессор уже приехал. И какие результаты? Нашли то, что нужно?

— Вроде бы очень неплохие результаты, но точно станет ясно после проверки в лаборатории. Он недавно поехал в замок проверять.

— Лантар обязательно кого-нибудь пришлёт посмотреть на ваши работы.

— Я этого не боюсь. От выпарки навоза до того, чем мы занимаемся, очень далеко, а все, кто в курсе, будут держать язык за зубами. Вот после войны, если мы её переживём, надо будет побеспокоиться о наших секретах, пока же с этим всё нормально. Так, это идут слуги за багажом нашего принца. Значит, Дорн подготовил ему комнаты. Я вам больше не нужен, граф? Тогда пойду заканчивать ту работу, от которой меня оторвали. Альда, когда ребята позавтракают, придержи их у себя, чтобы потом не разыскивать по всему дворцу, а я скоро подойду.

В приёмной рядом со столом Рашта сидел крепкий молодой парень в дорогой одежде, который при виде Сергея вскочил и вопросительно посмотрел на секретаря.

— Милорд, к вам по личному вопросу барон Сандр Лораш, — поднявшись из-за стола, сказал Рашт.

— Идите за мной, барон, — сказал Сергей и вошёл в кабинет. — Садитесь и излагайте, что у вас за личное дело.

— Я готов стать вашим майором! — заявил парень. — Отец хочет, чтобы я немного послужил.

— Так, — Сергей с интересом посмотрел на парня. — Значит, вы хотите немного послужить у меня в звании майора? Я правильно понял?

— Вроде так, милорд. Ведь полковников дают только графам. Или нет?

— Лораш, — задумался Сергей. — Где-то я о вас уже слышал. Ах да! Мятеж Мартина! Ваш отец, Сандр, проявил предусмотрительность, оставив Мартина и послав вас на службу. Просто сведения до вас дошли в искажённом виде. Я не раздаю офицерские звания тем, у кого уже есть подходящие титулы, я даю титулы тем, у кого есть звания, а звание ещё нужно заслужить. Чтобы стать майором, надо научиться командовать.

— Чему там учиться! — пренебрежительно сказал Сандр. — Построил всех, сам встал во главе и вперёд! Это в конном бою разные построения, а пехота всегда наступает одинаково!

— Послушайте, что я вам скажу. Уже ни для кого не секрет, что нам скоро придётся воевать и война будет очень тяжёлой. Мало кому удастся отсидеться по имениям, а уцелеть в битве в составе моего войска будет легче, чем в других случаях. Да и потом армия ещё долго будет главной силой в королевстве. Но почему-то дворянство идёт в неё неохотно, поэтому я и вынужден раздавать дворянские титулы тем, кто носит офицерские звания, но не имеет отношения к дворянскому сословию. Если хотите служить и продвинуться, то идите в отряд, где у меня учат офицеров, и трудитесь. Пока я не доверю вам и отделения. Запомните хорошо, Сандр, что в моей армии пехота не наступает толпой и просто так вам звание никто не даст, так что, если вы не готовы вкалывать, лучше возвращайтесь в имение к отцу.

Отпустив барона и быстро просмотрев отчёт о закупках продовольствия, Сергей вернулся в свои комнаты, полагая, что Альда с Лани и принцем будет там. Он не ошибся: жена привела детей в гостиную и о чём-то оживлённо их расспрашивала.

— Твоей сестре и там пришлось колотить графов! — со смехом сказала она мужу.

— Да, Ив написал об их подвигах в письме, — кивнул Сергей. — У кареты мне некогда было читать всё, а в кабинете прочитал. Надо полагать, король о многом умолчал, но мне хватило и того, что он написал, чтобы понять, что вас нужно срочно чем-нибудь занять. Все эти приключения происходят только из-за безделья и избытка сил. Ничего, я это поправлю. Учителя для вас уже есть.

— Те же, что у Алекса? — спросила Лани. — А где, кстати, эта парочка?

— Они почти одновременно с тобой уехали в баронство к Севоржам и должны вот-вот вернуться. Помолчи пока и не перебивай! Сегодня же Камилу сошьют костюм для тренировок, и завтра вы к ним приступите. Твоя задача — научить его всему, что умеешь сама. Первым делом пусть развивает тело. В конце осени вы, молодой человек, будете дополнительно заниматься ещё с армейским инструктором!

— А я? — ощетинилась Лани. — Сколько раз просила, и ни фига, а приехал мальчишка, и сразу же всё получил! А это ничего, что я сильнее его?

— Кто сильнее? — возмутился принц. — Ты?

— Тише, петухи, — поморщился Сергей. — Хочешь заниматься вместе с ним? Хорошо, я не возражаю, но при условии, что будешь относиться серьёзно к своим обязанностям тренера.

Они всё-таки не успели добраться до империи до дождей. На второй день плаванья с затянутого пеленой облаков неба упали первые капли ещё по-летнему тёплого дождя. Когда корабль семьи входил в столичный порт, дождь шёл почти непрерывно. В порту взяли карету и вскоре уже въезжали в дворцовый парк Лоранов. Карета подъехала к парадному входу, от которого к ним выбежали слуги с зонтами. Север вышел из кареты и поднялся по ступеням, не обращая внимания на пристроившегося рядом слугу, который держал над ним большой зонт. Бросив другому слуге мокрый плащ, он направился к комнатам отца. Заседания Сената обычно проводились с поздней осени до начала лета, а в такую погоду глава семьи редко выезжал из дворца, поэтому Север даже не стал спрашивать о нём слуг. Галий Лоран сидел в своём любимом кресле у окна, читая лежавшие на столике свитки. Услышав звук открываемой двери, он поднял голову и увидел Севера. Несколько мгновений отец и сын смотрели друг на друга, после чего квестор отвёл взгляд.

— Хотел поблагодарить, — хмуро сказал он отцу. — Спасибо за то, что выручил.

— Твоя работа дорого обходится семье, — сказал Галий, — поэтому можешь считать, что бросил службу, тем более что ваш стол закрыли, а работников частично разогнали. Остальных взяли себе ищейки[36].

— Я и сам не хочу больше служить, — сказал Север. — Найди мне занятие по своему усмотрению.

— Я найду, — пообещал отец. — Объяснишь, откуда такое отношение к службе? Не так давно, когда я не хотел на неё пускать, ты говорил совсем другие слова. Или тебя сломали в плену, и величие империи теперь лишь пустой звук?

— Никто меня не ломал, — покачал головой сын. — Хорошо напугали ещё в самом начале, но я не упирался, поэтому пыток не применяли, а содержание было не таким уж плохим. Я неплохо узнал кое-кого из тех, кого мы зовём дикарями.

— И что? — спросил отец.

— У меня было много времени на размышления. Я многое обдумал и переосмыслил. Теперь я считаю войну с королевствами нашей ошибкой и не хочу в этом участвовать. Не скажешь, консул Лаций в столице?

— Позже поговорим о твоих размышлениях, а консул пропал, отправившись тебя искать.

— Зря! — с досадой сказал Север. — Наверняка Тир Дмитр был человеком короля Мехала, поэтому мы все так глупо попались. Да ещё король откуда-то узнал о будущей войне и сразу изменил к нам отношение. А теперь Лаций сидит в его подвалах. Жаль, мы с ним сдружились.

— Только не вздумай опять сделать какую-нибудь глупость, — предупредил Галий. — У консула есть свой отец, вот пусть он и занимается освобождением сына! А ты меньше болтай о своих размышлениях! В этой войне заинтересованы очень влиятельные люди, включая императора, поэтому всем недовольным заткнули рты. Заткнут и тебе, если не послушаешь моего совета. Ты меня понял?

Герцог Эрик Ингар сегодня и так был не в настроении, а тут ещё это письмо Лазони! Перечитав его второй раз, он задумался, а потом велел секретарю разыскать генерала Гошта и начальника службы безопасности Ласа Эстера. Первым прибыл генерал.

— Входите, Эжен! — сказал ему герцог, приоткрывая дверь в приёмную. — Садитесь и читайте! Обсуждать будем позже, ещё должен подойти Эстер.

Лас Эстер вошёл в кабинет герцога как раз тогда, когда генерал закончил читать.

— Прошу извинить, милорд, — сказал он герцогу, но вы меня не предупреждали, что могу понадобиться.

— Не оправдывайтесь, а возьмите у генерала письмо и внимательно прочитайте. Мне нужно знать, что вы оба об этом думаете… Кто будет говорить первым? — спросил он, когда Лас закончил чтение.

— Я прочитал первым и имел время подумать, — сказал Эжен, — давайте я и выскажусь. Я не сомневаюсь в том, что удалось раскопать Аликсану. Раз он пишет об этих агентах, значит, они есть на самом деле. Проверить это и убедиться во лжи, если она есть, совсем несложно, и Аликсан не станет так подставляться. Для нас с вами это очень скверно! Мало того что у королевства недостаточно сил, чтобы противостоять империи, я думаю, что основной удар придётся на нас.

— А почему не на Аликсана? — спросил Ингар. — Его побережье более протяжённое и находится ближе к империи.

— Потому, что вся северная часть провинции Аликсан густо покрыта лесами. Там и малую армию замучаешься проводить, не то что большую. Наступать можно только вдоль тракта, на котором герцог может понастроить укрепления, и имперские легионы будут штурмовать их до его старости. А у нас от самого побережья идёт степь, а леса такие, что легионам не хватит их на костры. Если знать заранее, где они высадят десант, можно было бы не дать им накопить силы и сбросить высадившихся в залив. Но даже у нас линия побережья — это две сотни лер, а у Аликсана она в три раза больше. Они могут высадиться и у него, а к нам пройти вдоль побережья.

— Сколько их может быть?

— Я думаю, что больше пятидесяти тысяч. Такая армия легко подавит сопротивление и избежит больших потерь, и они это понимают. Да и не воюет империя малым числом солдат.

— А что этому может противопоставить королевство?

— Давайте посчитаем, — сказал генерал. — Сейчас самая большая армия у Аликсана. В ней тридцать тысяч человек, и он продолжает набирать солдат в провинции Дорейн. Кроме того, ему обещали своих воинов Барни и Аглая. Герцог Лантар тоже отдаёт ему своё войско. Итого у него будет тысяч сорок пять, может быть, пятьдесят.

— Немало! — сказал Ингар. — Если ещё посчитать остальных…

— Посчитаем и остальных, — согласился генерал. — Король собрал десять тысяч, которые решил вести в бой сам, но под началом Аликсана. У нас будет тысяч семь-восемь, и ещё столько же у Бенитара. Вроде бы набирается много, но настоящее войско только у Аликсана и ещё у Аглаи. У остальных бойцы по выучке и слаженности действий сильно уступают имперским. Учтите ещё и то, что их командующий будет иметь всю армию в кулаке и сможет направить её любым маршрутом по своему выбору. Нам будет сложно собрать все силы, и не получится быстро перебросить столько войск в нужное место.

— Значит, поражение? — горько спросил герцог.

— Я всё это говорил не потому, что сопротивление вовсе бессмысленное, — ответил генерал. — Мы остановим легионы, может, даже нанесём им поражение, но это будет после того, как они захватят всю нашу провинцию. Возможно, удастся удержать её лесистую часть, но это уже за столицей.

— А если попытаться договориться с императором? — предложил Лас Эстер.

— Во-первых, это подло по отношению к остальным, — сказал генерал, — но поскольку для вас это не аргумент, скажу иначе. В империи нас считают дикарями и будут придерживаться договорённостей только до тех пор, пока им это выгодно. И они потребуют подтверждения договора. Таким подтверждением станет удар в спину войскам королевства. Вам хочется разделить судьбу Марди?

— Вот, кстати! — сказал герцог. — Как следует из письма, бывшего короля зарезали в Лузанне. А куда делся Марди с семьёй и своим генералом? Судя по всему, они не появлялись в империи.

— Я думаю, и не появятся, — ответил Лас. — У Марди было слишком много золота и мало верных людей. Видимо, эти верные прикинули, сколько монет придётся на каждого из них, и решили на время забыть о своей верности, а господ пустили под нож.

— Не будем отвлекаться от обсуждения! — сказал генерал. — Вы хотели услышать моё мнение? Так вот, я советую за оставшиеся полгода максимально усилить нашу армию и пообещать отдать её Аликсану при условии, что он разместит все свои силы в приморской части нашей провинции. Он показал себя хитрым и умелым полководцем, так что не даст разбить свою армию, а будет отступать, сокращая численность легионеров при каждом удобном случае. А мы тем временем дополнительно соберём солдат. Если придётся выбирать, драться или попасть в рабство, солдаты найдутся.

— Ваше мнение, Лас? — спросил герцог. — Что можете предложить вы?

— Армию нужно усилить в любом случае, — сказал Эстер, — но и поговорить с кем-нибудь из близких к императору людей было бы полезно. Сначала нужно послушать, что нам предложат, а уже потом решать.

— Решайте, что хотите, — сказал генерал, — но я никогда не был предателем и не собираюсь им становиться! Я вам больше не нужен, ваша светлость? Тогда разрешите удалиться!

— Будем действовать в разных направлениях, — решил Ингар, когда за генералом закрылась дверь, — а потом решим, какое из них выбрать. А за Эженом присмотрите. Как бы он не наделал глупостей.

Вернувшись в свой дом, генерал некоторое время сидел в кабинете, вспоминая подробности разговора, а потом взял перо и лист бумаги и стал писать письмо. Закончив, он запечатал конверт и позвал одного из слуг.

— Дей, у меня для тебя очень важное поручение. Возьми этот пакет. Его нужно передать герцогу Аликсану, но сделать это так, чтобы никто не знал. Поэтому сегодня ты уйдёшь ночевать к себе, а завтра выедешь на своей лошади. В этом кошеле деньги на дорогу.

— Не всё, что было намечено, успели сделать до дождей, — сказал глава Сената императору Арию Хорну.

Они вдвоём стояли на одной из веранд императорского дворца.

— Дождь, — император прикрыл глаза, слушая шум ливня. — Ты знаешь, Ладий, как я люблю дожди?

— Что может быть хорошего в это время? — с отвращением сказал патриций. — Повсюду вода, жизнь замирает, и все сидят по своим домам, покидая их только по необходимости.

— Что тебе говорить: всё равно не поймёшь! Рассказывай о своём деле.

— Верфи, взявшие подряд на строительство судов с малой осадкой, сорвали все сроки. Мы хотели начать ранней весной, но теперь придётся переносить высадку на её конец, а то и на начало лета. А это может привести к тому, что заканчивать войну будем, когда пойдут твои любимые дожди. Может, тебе приятно их слушать, сидя на этой веранде, но они тяжёлое препятствие для действий легионов.

— А почему такие сроки? — удивился Арий. — Неужели наша армия будет столько возиться с королевством, в котором у короля нет власти?

— Недооценка противника не идёт на пользу делу, — нахмурился Ладий. — Королевство велико, и большая его часть покрыта лесами. Как показала последняя война Сандора с соседями, воевать там умеют. И они не могут не понимать, что означает наш приход для большинства, поэтому будут ожесточённо драться. Простой прогулки у наших легионеров не будет. Конечно, мы победим, но вряд ли уложимся за лето.

— Это всё дала наша разведка?

— Не произноси при мне это слово! — раздражённо сказал Ладий. — Если вы включили в свои игры этих… у меня даже нет слов, чтобы их обозвать, для чего было совать в это дерьмо младшего Лорана?

— Просто недосмотр, — пожал плечами Арий. — Ты контролируешь всех своих людей? Вот и я их не контролирую, а виновный уже наказан. Что по нашему консулу?

— Скорее всего, находится в плену у короля Сотхема. Его отец с помощью купцов нашей фактории обратился к королю через городской магистрат Барина с предложением выкупить сына, но ответ будет только весной.

— Ничего, пусть посидит, мы найдём того, кто поведёт армию. В Сенате никто не вставляет палки в колёса?

— Мутил воду Лорий Дортел, но в последнее время поутих.

— Это не тот, который повсюду таскает с собой клетки с птицами?

— Он самый. Недовольные в Сенате есть, но все понимают, какие задействованы силы, поэтому молчат.

— Как себя ведёт посланник союза? Много отправил гонцов? — спросил Арий.

— Не больше, чем обычно. Мы приняли меры, так что вряд ли до него что-то дошло. Да и наш посланник в их союзе молчит.

— Я думаю, что надо организовать шевеление на границе и подбросить туда ещё один легион. Пусть они немного понервничают.

— В такую погоду? — удивился Ладий.

— Нет, сделаем это ближе к зиме. Этот легион позже можно будет тихо убрать. Я не думал сегодня заниматься делами, иначе пригласил бы консула Ортисия или префекта. Они бы нам рассказали о готовности легионов, которые планируется использовать в войне.

— Это я и сам могу рассказать. Недавно видел префекта и поинтересовался. Там всё более или менее нормально. К сроку должны быть готовы все восемнадцать легионов и кавалерия. А если не успеют, не страшно. Всё равно флот не перевезёт сразу всю армию.

— Марк по-прежнему не хочет брать метатели?

— Префект думает, что в них не будет большой необходимости, и консул с ним согласен. Они очень громоздкие и сильно задержат продвижение армии. Они думают идти без дорог, а большинство городов в королевстве нетрудно захватывать вообще без машин.

— Я уверен в том, что мы быстро выиграем войну с Сандором и, если не вмешается союз, займёмся Сотхемом, — сказал Арий, — но всякое может случиться, поэтому подумай заранее, кого можно принести в жертву в случае неудачи. Я намечал на эту роль молодого Савра, но теперь он отпадает.

— Я подумаю, — пообещал Ладий.

— Где Ольда? — спросила королева служанку.

— Она в зимнем саду, ваше величество! — поклонилась та. — В последнее время миледи большую часть дня проводит там.

Аглая вышла из покоев подруги и спустилась на первый этаж дворца. Зимний парк был её гордостью. В большом отапливаемом помещении со стеклянной крышей, которое пристроили к левому крылу дворца, были высажены сотни растений. Многие из них или очень редко встречались в королевстве, или были привезены из империи. Бывшая королева сидела с закрытыми глазами на одной из нескольких скамеек, расставленных вдоль выложенной камнями дорожки. Услышав шаги Аглаи, она открыла глаза и виновато улыбнулась подруге.

— Опять здесь сидишь, — недовольно сказала королева, — и опять одна! Посмотри, на кого ты стала похожа!

Действительно, за последний год Ольда сильно сдала. На лице прибавилось морщин, в волосах — седины, а интерес к жизни угасал на глазах.

— Что это у тебя в руках? — спросила она. — Письмо? Ты из-за него пришла?

— Да вот, сподобилась получить письмо от вашего Аликсана.

— Раз он на этот раз написал тебе сам, а не через Барни, значит, что-то случилось. Что он пишет?

— Много чего, — ответила Аглая, подобрала юбки и села на скамейку рядом с Ольдой.

— Есть что-то для меня?

— Он пишет, что твой Андре заказал его женщин нашей гильдии убийц. Мне жаль, Ольда, но он приводит такие доказательства, что у меня нет сомнений в его правоте. Они были к этому готовы, так что покушение не удалось.

— Что-то ещё?

— Его люди узнали, что Андре был убит в имперском городе Лузанне. Очевидно, целью убийства было ограбление. У твоего сына было много золота, но мало ума. Он снял дом в имперском городе, а для этого наверняка давал взятки направо и налево. Городская стража опознала его по одежде. В сумке был парадный королевский костюм с гербом Сандоров. Его тело хотели передать в факторию, но купцы отказались брать. Аликсан не знает, где похоронили твоего сына.

— Он сам выбрал свою судьбу. Я пыталась остановить, но уже давно не была для него авторитетом. Мой муж был хорошим королём, но оказался никуда не годным отцом. Ты не сильно расстроила меня этим известием, я и так знала, что он плохо кончит. Что ещё пишет Аликсан?

— Приводит доказательства того, что летом империя начнёт войну. Мехал схватил у себя несколько агентов императора и одного из них подарил Аликсану. С его помощью быстро нашли ещё нескольких. У меня нет оснований ему не верить. Барни с наступлением зимы отправляет в Ордаг своих солдат. Аликсан просит меня сделать то же самое, чтобы у него было время обучить наши войска на слаженность. Я думаю пойти ему навстречу. Если империя сомнёт Сандор, следующей целью станет королевство Мехала. Мы в этом случае просуществуем не больше года. Выхода к морю у нас нет, кораблей — тоже, а в том, что горы неприступны, убедился ещё мой дед. Он посылал это проверить хорошо подготовленных людей. Кое-кто из них даже смог вернуться обратно. Они сумели преодолеть первую горную гряду, но за ней была вторая, ещё более высокая. Попытка её пройти не удалась. Люди задыхались от отсутствия воздуха и замерзали на страшном морозе. Так что убегать нам некуда и придётся умирать здесь. Я ещё подумаю и, возможно, сама пойду на помощь вашему Аликсану с остальным войском, если ему самому будет не справиться. И Барни предложу то же самое. Союз королевств рядом с империей в своё время спасло единство его правителей. Для нас спасение тоже в единстве.

— И что будем делать с пленными? — спросил Сатарди. — Свидетелей от нас больше никто не требует, а продавать этих…

— Есть у меня одна мысль, — сказал Лишней. — Для нас они не представляют ценности, да и для имперцев тоже, особенно Селий Кларт. И чин невелик, и службу его ликвидировали, а тут ещё такой провал. Я бы на его месте не возвращался в империю. Мальчишку-консула мог бы выкупить отец, но больших денег не будет, да и вряд ли успеем продать до войны. Допросить их, конечно, нужно, а потом предлагаю использовать в качестве ответного подарка Мехалу. Они ведь ехали не к нам, а к нему, вот мы им и поможем добраться. Мехалу, скорее всего, драться не с легионами, а с союзом королевств, а это старые враги империи, так что, может быть, он ещё пристроит наш подарок к делу. Сегодня буду во дворце и узнаю, что по этому поводу думает герцог.

Глава 14

— Слишком сильно льёт в этом году, — сказал Сергей жене, приехав во дворец из нового города. — Две недели дождь идёт почти без перерыва.

— Надеюсь, что ты больше никуда не поедешь? — спросила Альда. — Сколько можно мотаться верхом при такой погоде? Брал бы хоть карету! Дождь ведь уже не такой тёплый, каким был вначале. Хочешь заболеть?

— Надо ещё кое-куда съездить, но уж больно не хочется. Сегодня уже три раза менял одежду. У вас какой-то ненормальный климат.

— Съездишь в другой раз. Побыл бы немного со мной, а то я тебя в последнее время вижу только по ночам. Да ещё устаёшь так, что от тебя, как от мужа, мало толку! Я понимаю, что ты всё это делаешь для нас, поэтому молчу, но нельзя же так над собой издеваться. У тебя столько людей, а ты всюду мотаешься сам!

— Они тоже мотаются, — возразил Сергей. — Людей много, но и работы столько, что никто не сидит. В королевствах никогда не было такой армии.

— Из Дорейна люди идут? Ко мне недавно приходила жаловаться Белла. Ещё не забыл такую? Загнал её мужа на край королевства, а она теперь лезет на стену, совсем как я.

— От них пришло мало бойцов, — ответил Сергей. — Джордан прислал только три тысячи пехотинцев и совсем мало кавалерии, а как начались дожди, совсем перестали приходить. Я рассчитывал на большее. Беллу надо отправить к мужу, как только перестанет лить, могли бы и сами об этом подумать. Ему там ещё долго сидеть. Мне сейчас не до этой провинции. Управляется, ну и слава богам!

— Вы же уже должны были полностью сформировать армию. Неужели ещё не закончили?

— Людей набрали. Как только закончатся дожди, начнём срочно обучать пополнение и формировать наши артиллерийские части. В замке готовы четыре десятка баллист, а до лета сделаем ещё столько же. Зимой должны подойти солдаты из Барни и Дюже, а позже — и от Лантара, а лагеря ещё не достроены. Прибавь сюда работы по производству снарядов и гранат и закупки продовольствия, тогда поймёшь, почему я так редко с вами бываю. Вчера примчались от профессора. Нефть у них подходит к концу! А нельзя было подумать об этом заранее? Теперь нужно срочно по такой погоде посылать человека в столицу Лантара, а там сошлются на грязь и задерут цены за доставку. И ничего не скажешь: кому охота столько дней мокнуть под дождём?

— Ты бы всё-таки больше дел переложил на помощников, а сам занимался с ребятами, как обещал! Если ты так же будешь относиться и к своим детям, возьму их воспитание в свои руки!

— Когда они ещё будут, эти свои… — вздохнул Сергей. — Позанимаюсь, конечно. Ты с ними сейчас больше общаешься. Как у них дела?

— Камил не вылезает из комнаты, где они тренируются. Лани слишком ревностно взялась за его обучение и сильней, чем следовало, задела его самолюбие. Теперь он не успокоится, пока не потаскает её носом по ковру, как она таскала его.

— А когда же он занимается с учителями, если всё время уделяет борьбе?

— Ну это я немного преувеличила. Учится он, но учёба не занимает много времени. Мальчик умный, и память у него прекрасная, так что от учителей к нему претензий нет. Ты не видел сегодня Алекса?

— Нет, а что?

— Он явился с Майей в спортивную комнату и потребовал, чтобы Лани учила ещё и их. Она выпроводила молодёжь за дверь, а Алекс пригрозил обратиться к тебе.

— Не рано им этим заниматься?

— Тебе виднее, — пожала плечами Альда. — Лани начала заниматься в одиннадцать лет, а им скоро будет девять. На занятия с учителями уходит не так уж много времени, поэтому мне будет спокойней, если они займутся делом. И опыт твоей сестры показывает, насколько полезной может быть борьба даже в их возрасте.

— Ладно, я с ней поговорю, — согласился Сергей. — Надо только что-нибудь придумать, чтобы её заинтересовать.

— Что бы мне такое придумать, чтобы заинтересовать тебя… — вздохнула Альда. — Чтобы ты за делами не забывал о том, что у тебя есть жена.

— Все дела побоку! — заявил он. — Сейчас скажу гвардейцам, чтобы никого не пускали, и срочно в спальню!

— Звучит заманчиво! — засмеялась Альда. — Ну вот, опять кого-то принесло! Впустим?

— Стучат настойчиво, придётся впустить! — сказал Сергей. — Войдите!

— Милорд, — приоткрыл дверь секретарь. — К вам приехал гонец из провинции Ингар, но он не говорит, от кого и по какому делу. Сказал, что у него письмо, которое велено передать лично.

— Спасибо, Рашт, я сейчас подойду, — сказал Сергей. — Альда, я только схожу в кабинет и сразу вернусь. Наверное, что-то случилось, потому что никто не станет гонять людей по пустякам в такую погоду.

— Иди уже, — вздохнула жена. — У тебя сейчас все мысли будут об этом письме.

Сергей действительно вернулся очень быстро.

— Что случилось? — воскликнула Альда при виде мужа. — Ты весь бледный! Что принёс гонец?

— Плохо, когда оцениваешь других по себе! — сказал он. — А ведь можно было такое предположить! Ингар получил письмо Лазони, где тот сообщал о пойманных нами агентах империи, и решил устроить совещание с генералом Гоштом и Ласом Эстером. Второй — это начальник его службы безопасности. Генерал высказал предположение, что первый удар придётся по ним и приведёт к утрате провинции. Если не учитывать мои сюрпризы, все его выводы были правильными. Хотя он усомнился в том, что победит империя, Ингар всё равно выглядел напуганным и не отверг высказанную Ласом мысль начать односторонние переговоры с приближёнными императора с целью заключить договор.

— Кто будет соблюдать договоры, заключённые со слабыми? — сказала Альда. — Неужели они этого не понимают?

— Будут, — ответил ей Сергей. — Если слабый докажет свою полезность, а сильный окажется недостаточно сильным, чтобы обойтись без посторонней помощи. Вспомни Марди!

— Это же значит, что они пойдут против всех остальных!

— Генерал им именно так и сказал, заявив, что не желает быть предателем, а после этого отправил мне письмо, чтобы не повторился Дарк. Слуга выехал в путь на следующий день, но на тракте уже стоял караул, проверяющий путников. У него хватило ума объехать этот участок тракта просёлочными дорогами, но время потерял.

— И что ты теперь думаешь делать?

— Идти в спальню.

— Да ну тебя! Я серьёзно спрашиваю! Обратишься к Лазони?

— С чем? Все доказательства — одно это письмо. Да и что может сделать король? Факта предательства нет, есть только слова, да и высказал их не герцог, а Лас. Подставлю генерала и ничего не добьюсь. А Ингара предупрежу о том, что мне всё известно, и он будет действовать более осторожно. Единственное, что мне пока приходит в голову, это попытаться перехватить того, кого пошлют в империю, да поберечься от возможного предательского удара в спину. Ясно одно: на войско этого герцога можно не рассчитывать. Поговорю об этом с Джоком, может, он ещё что-нибудь придумает.

Разговор с Лишнеем состоялся в тот же день.

— Виноват Лас Эстер, — мрачно сказал он. — Вот его бы хорошо завалить, но ничего не выйдет. У него очень профессиональная служба, а у нас при дворе Ингара всего один человек. Убрать самого герцога он сможет, но это ничего не даст. Старший сын у него ещё хуже отца. Перехватить их людей в единственном крупном порту провинции без шума не получится. У них будет прикрытие от службы Эстера, к тому же трудно быстро найти его посланцев в чужом городе. Поэтому ловить нужно либо в Лузанне, либо в столичном порту. Я думаю, что их пошлют именно в столицу. Там легче выйти на влиятельных людей. А у меня все люди в Лузанне. Надо будет весной с ними связаться и перебросить кого-нибудь в факторию столичного порта. Жаль, что нет быстрой связи! Ваша идея с птицами работает, но человек, который этим занимается, сказал, что нужно закрепить необходимые качества в нескольких поколениях, поэтому раньше чем через два-три года птиц у нас не будет. Большой срочности нет, поэтому нужные инструкции отправлю нашему человеку у Ингара, когда закончатся дожди. Может быть, ему удастся узнать, кого пошлют. С королём и герцогом Лантаром всем этим нужно поделиться, только так, чтобы дальше их не пошло, а то вместо пользы будет вред. Я и тем, кто закрепился у Бенитара, отправлю сходные инструкции. Он мог прийти к подобной же идее, а я не стал бы рассчитывать на то, что и в его окружении найдётся генерал с честью и совестью. Эта два герцога всегда были какими-то мутными. Сил для самостоятельной игры у них мало, поэтому поддерживали самого сильного или делали вид, что поддерживают.

Немного поправил настроение визит профессора, который прибыл поздно вечером и явился для разговора на следующий день, сразу после завтрака.

— С чем прибыли? — поинтересовался Сергей. — Потребовалось ещё что-то, кроме нефти?

— Нет, всё есть, — сказал Дальнер, — и селитру, несмотря на дожди, получаем регулярно. Я наладил её повторную очистку и производство азотной кислоты, поэтому пока нет необходимости сидеть в замке, там справится Сол Бильдо. Снаряды начнём делать, как только закончатся дожди. Укрытия для горючих смесей вы построили, а для снарядов и гранат их нужно строить отдельно. А пока сверху льёт… Вы, милорд, давали приказ разослать в магистраты указание сообщать обо всех случаях, когда в одном месте годами хранится навоз. Я до завтрака справился у вашего секретаря и узнал, что вчера вечером вам поступило письмо из магистрата города Вергас как раз по этому поводу. Только мне его не дали. Может быть, посмотрим сейчас?

— У меня вчера было не слишком хорошее настроение, — сказал Сергей, — поэтому посмотрел не всю почту. Посмотрим мы с вами это письмо, но сначала поговорим о том, из-за чего вы приехали.

— Когда мои студенты делали опыты с производством нитроглицерина, вы на нас нашумели и сказали, что для опасных опытов дадите каторжников с рудников. Кислоты у меня много, и хотелось бы попробовать…

— Займусь в ближайшее время, — пообещал Сергей. — Что-то ещё?

— Если будете посылать кого-нибудь за нефтью, пусть заодно купят и серу. Она там дешевле и чище той, которую мы покупаем здесь. И неплохо бы поговорить ещё с кем-нибудь из преподавателей института, чтобы переманить их сюда. Если хотите, я могу написать некоторым из них письма.

— Это было бы здорово! — сказал Сергей. — Только не забывайте, профессор, что всё, чем вы у меня занимаетесь, является тайной! Делиться этим ни с кем из посторонних нельзя.

— И та тетрадка, которую вы мне дали, тоже тайна?

— Ну что вы, профессор! С ней поступайте так, как считаете нужным.

— Ну и прекрасно! Давайте тогда прочитаем то письмо, и я побегу писать свои.

Содержание письма вызвало большой интерес. Вергас был небольшим городком в провинции Парнада. Находился он в стороне от линии снабжения армии Сотхема, поэтому в войне совсем не пострадал. Вокруг города располагалось два десятка деревень. Из-за плохой земли основным занятием населения было скотоводство и рыбная ловля в протекавшей поблизости Дельге — одной из двух больших рек провинции. Хлеб сюда везли с запада, а сеяли овёс и держали для себя огороды, почти не используя навоз для удобрения земли. В письме писалось, что мужики в окрестных деревнях из-за своей лени, вместо того чтобы зарывать навоз в землю, всем миром вывозят его в одно место неподалёку от деревень, где и сваливают год за годом. И, судя по письму, навоза там были горы.

— И река рядом, — сказал профессор. — Это далеко?

— Раза в два ближе, чем то место, где сейчас выпариваем, — ответил Сергей. — Хорошей дороги туда нет, но это и к лучшему. Грязи меньше, чем на дорогах, и на лошади нетрудно проехать даже в дожди. Больших лесов там нет, но небольших рощ хватает, так что дрова на выпарку будут. И это мои земли, что тоже немаловажно. Закончатся дожди, и съездите туда с экспедицией. Если будет много селитры, устроим ещё одно место добычи, а остальное оставим на потом. Селитра нам понадобится и после войны.

Отпустив профессора, он вышел в приёмную.

— Рашт, я сейчас уйду и здесь сегодня не появлюсь. Буду у себя с семьёй, поэтому без большой необходимости никого ко мне не направляй. Приму только генерала Севоржа или графа Лишнея, да и то только с чем-нибудь неотложным. Остальные пусть решают свои дела с тобой или ждут завтрашнего дня. Если ещё раз придёт профессор, возьмёшь у него письма.

— Ты что-то забыл? — спросила Альда, увидев так быстро вернувшегося мужа.

— Я забыл, какая у меня жена! — улыбнулся Сергей, подошёл к ней, сел рядом и посадил к себе на колени. — Прости меня за невнимательность. Всё время голова чем-то занята, а ты целыми днями одна.

— Не совсем одна, — сказала она, прижавшись к мужу. — Была бы одна, давно бы свихнулась. Но тебя мне не хватает. Раньше у меня было много дел, а сейчас не знаю, чем себя занять. Чтение и музыка хороши в меру, а чесать язык с местными сплетницами… Нашёл бы ты мне какое-нибудь занятие. Я раньше представляла свою жизнь как-то не так. Когда появятся дети, у меня будет много дел, а пока их нет, я или скучаю, или ищу себе развлечение. Хотела взяться за оркестр, но сейчас не до него.

— Я подумаю, — пообещал Сергей, целуя её глаза, — но немного позже. Дети на учёбе? Вот и славно!

Взяв жену на руки, он ушёл с ней в спальню, откуда они вышли незадолго до окончания занятий у старших. Когда Сергей только попал в этот мир, его поражала способность местных точно определять время без всяких часов. Теперь он и сам мог это делать с большой точностью, например, сказать, когда будут бить к обеду или закончатся те же занятия. Последнее, правда, зависело ещё и от учителей, которые иногда задерживали детей по разным причинам. Услышав в коридоре топот, Сергей открыл дверь, заставив остановиться мчавшихся с занятий Лани и Камила.

— Зайдите к нам! — сказал он, распахивая дверь. — Камил, тебе никогда не говорили, что принц должен передвигаться с присущей его титулу важностью? Вам-то, герцогиня, я говорю об этом в сто первый раз!

— Подумаешь! — вздёрнула подбородок сестра. — Уже и пробежаться нельзя! Всё равно в это время здесь мало кто бывает.

— Зайди, — пригласил брат. — Что стоишь на пороге, как неродная? Я сегодня специально наплевал на все дела, чтобы побыть с семьёй. Ты, Камил, можешь тоже зайти, пока числишься в моих сыновьях. Лани, ты почему отказалась заниматься с Алексом? Что молчишь? У меня сейчас нет второй Инны, а я сам не могу уделить ему столько времени, сколько нужно. Я и с вами обещал заниматься, а пока не получается. Значит, я для тебя стараюсь сделать всё, что в моих силах, а ты отказываешься мне помогать?

— Почему тебе?

— Потому что если этого не сделаешь ты, то придётся делать мне в ущерб другим делам или собственному здоровью!

— Ладно, займусь я с этой мелюзгой, но только если они будут заниматься по-настоящему!

— Серг, вы можете ответить на один вопрос? — спросил Камил.

— Ты сначала задай вопрос, а потом я уже буду смотреть, отвечать на него или нет.

— У моего отца целое королевство, а у вас только герцогство, но у него много времени на отдых и семью, а вы вечно заняты делами. Почему?

— Интересный вопрос, — усмехнулся Сергей. — Во-первых, я не обычный герцог. У меня не одна провинция, а четыре, а это больше половины такого королевства, как ваше. Во-вторых, твоему отцу досталось государство, которое не воевало двести лет, и аппарат управления, созданный и отлаженный всеми его предками. Мне же достались разорённая войной провинция и земли, в которых я должен выстраивать свою власть. И наконец, в-третьих, я должен готовить огромную по здешним меркам армию и многое другое, чтобы противостоять вторжению войск империи, до начала которого остались считанные месяцы. У твоего отца нет постоянной армии, вся она состоит из дружин его вассалов. Это очень удобно для короля, которому не нужно заниматься армией, только может обернутся большой кровью при столкновении с теми, кто занимается этим изо дня в день. Я ответил на твой вопрос?

— А почему вы не хотите стать королём? Ведь вы могли! Лани говорила…

— А что хорошего в том, чтобы быть королём? Я понимаю, что рано или поздно ты станешь им по праву рождения. Но если бы этого не было, ты и тогда стремился бы забраться на самый верх?

— Я не знаю… — растерялся принц. — Никогда об этом не думал.

— Чем выше положение человека, тем у него больше ответственность и меньше прав. Конечно, если это настоящий человек, а не дерьмо, которое тешет властью своё честолюбие, плюя при этом на всех тех, кто ниже его по положению.

— Как это меньше прав? — не понял Камил.

— Он себе не принадлежит, — объяснил Сергей. — Возьми меня. Я хотел бы больше времени проводить в семье, просто отдыхать или заниматься любимым делом, но лишён возможности поступать так, как хочу. И в чём здесь счастье? Конечно, мне не всегда придётся так работать. Если отобьёмся, через два-три года должно быть гораздо легче. Но всё равно я никогда не буду принадлежать только самому себе или своей семье. Все те, кем я управляю, имеют право на моё внимание и заботу. И очень плохо, когда правители об этом забывают. Идите к себе. Сейчас примчится молодёжь, и я хочу уделить им внимание. Позже, перед ужином, ещё соберёмся все вместе, а после него, если хотите, можно взять гитары…

— Ура! — закричала Лани. — Я тебя люблю! Побежали, Камил!

Анджи Бенитар всю свою жизнь страдал от зависти. Поводов для неё было много. Почти у всех герцогов было больше земли, а у Ингара, провинция которого по величине не сильно превосходила его собственную, имелись обширные степные пространства, позволявшие без больших трудов увеличивать размер пахотных земель. Даже Лантар, у которого всего было меньше, вызывал зависть тем, что умудрялся последние двадцать лет бессменно занимать должность канцлера и играть в королевстве не последнюю роль. А уж когда он получил в управление и вторую провинцию… Но больше всех он завидовал неизвестно откуда вынырнувшему Аликсану. Когда он узнал, с чего тот начал, пришёл в бешенство. А сейчас у этого мальчишки были уже четыре провинции, огромная армия, красавица-жена и много всего остального, что вызывало жгучую зависть, рождавшую ненависть. Даже то, что Аликсан уже несколько раз мог сесть на королевский трон, но спокойно отдавал его другим, рождало неприязнь. Этот мальчишка пользовался всё большей известностью и симпатией среди дворян и простого народа, а его — Анджи Бенитара — за пределами провинции даже не все знали! Он не мог найти выход этой ненависти, поэтому она со временем только крепла. Когда Аликсан сообщил всем, что ожидается война с империей, он поначалу в это не поверил. Когда король прислал письмо с доказательствами правоты ненавистного герцога, Анджи поначалу даже обрадовался. Почти всё побережье, расположенное рядом с империей, было у Аликсана, поэтому ему и должно было достаться. О самой империи он знал мало. Что-то читал в детстве, но за прошедшие три десятка лет почти всё из прочитанного забылось. Да и зачем ему? У него не было моря и купцы не торговали с империей. На всякий случай герцог показал письмо своему советнику Андре Фелису, который по совместительству отвечал за безопасность и финансы. От написанного Андре пришёл в ужас.

— Это конец! — заявил он своему герцогу. — Они нас раздавят и не заметят, разве что Аликсан немного побарахтается!

— Но у него огромная армия, — неуверенно возразил Анджи.

— Это для нас она огромная, — махнул рукой советник, — а по меркам империи это всего лишь шесть легионов! А если мы соберёмся вместе, то будем только мешать друг другу! Толпа вооружённых людей против имперской армии…

Напуганный герцог вызвал своего единственного генерала Ринкорна.

— Прочитайте письмо, Эскоб, и выскажите своё мнение! — приказал он генералу, удивлённому этим приглашением и приказом.

За всё время службы герцог ни разу не вызывал его к себе и не интересовался мнением. Даже приказ выдвинуть армию к Дарку он передал через Фелиса.

— Нужно за оставшееся время увеличить армию и подчинить её Аликсану, — сказал Эскоб, прочитав письмо Лазони. — Скорее всего, враг начнёт наступление в провинции Ингар и быстро её захватит. А дальше, если собрать все силы, вполне реально их остановить. Легионы будут двигаться только вдоль трактов, а там численное превосходство даёт мало преимуществ. А осенью, когда прервётся связь через залив, можно попробовать наступать. Аликсан, несмотря на возраст, показал себя искусным и хитрым полководцем. Надеюсь, что он и эту войну проведёт не хуже прошлой. Я просто не вижу других выходов. Договариваться с императором не о чем, тем более нам. Да и не будут они выполнять свои договоры. Когда в нас отпадёт нужда, ими подотрутся. А приход империи — это конец всему. Может, когда-нибудь и здесь будут закон и порядок и потомки тех, кому повезёт, станут гражданами империи, но сейчас все потеряют своё имущество, кто-то — жизнь и многие — свободу. И союз с Аликсаном нужно строить в расчёте на много лет. Даже если мы разобьём одну армию, вряд ли они сразу уймутся. Империи по силам прислать ещё одну, если только не зашевелятся их враги.

Когда Анджи пересказал аргументы генерала Фелису, тот задумался.

— Не лишено смысла, — наконец высказался советник. — Генерал лучше разбирается в вопросах войны. Лично я вообще не могу ничего предложить. Я знаю о ваших чувствах к Аликсану, но это не тот случай, чтобы давать им волю. Если он может нас спасти, значит, ему нужно в этом помочь. В своё время предки сбежали от империи сюда, а нам с вами бежать некуда.

— Недовольны тем, что пришлось вернуться? — спросил канцлер Фрей Лобер короля союза королевств Ольдара.

Они сидели вдвоём в одной из трёх комнат, в которых король проводил дождливый сезон. Он мёрз, хотя было ещё не холодно, и эти комнаты обогревали, направляя горячий воздух кухонных печей по специальному дымоходу, проходившему вдоль их стен.

— С погодой не поспоришь, — проворчал король, — да и с тобой спорить… Ладно, рассказывай, что вы наработали в моё отсутствие.

— Мы разговорили ту женщину из Сотхема, которую пригрел молодой граф Годер.

— Сама разговорилась, или пришлось давить?

— Сама. Не было никакой необходимости в крайних мерах. Годер взял её в жёны, а для жены муж дороже всего на свете, включая родное королевство.

— Много рассказала?

— Она жила на побережье, поэтому неплохо его знает. У Сотхема протяжённое побережье с большим числом бухт, удобных для стоянки кораблей, но порт только один в городе Барин. На побережье есть ещё два небольших города и рыбацкие деревни. Такая слабая заселённость из-за островных пиратов, устраивающих набеги на небольшие поселения для захвата рабов, которых потом продают в империю. Для защиты от них сотхемцы хорошо укрепили порт Барина, а король держит небольшой флот. Она точно не знает, сколько в нём кораблей. Примерно десять, имеется одна галера, остальные — парусники. Начиная от побережья, Сотхем и Сандор разъединяют горы, поэтому связь между королевствами здесь возможна только по морю. Больше года назад король Мехал начал очередную войну с соседями. По её словам, они единственные из четырёх королевств воюют друг с другом. Королевство Сандор больше Сотхема по площади и численности населения, но власть в нём принадлежит герцогам. Неожиданность нападения и отсутствие сильной королевской власти позволили Мехалу добиться больших успехов. Кроме того, он собрал численно очень большую армию в шестьдесят тысяч мечей. Всю компанию испортил новый герцог Сандора. Откуда взялся этот Аликсан, она не знает, сказала только то, что он сначала сжёг в лесах двадцать тысяч воинов Мехала, а потом очень успешно воевал. И лет ему совсем немного.

— Вот пусть этот молодой человек и применяет свои таланты против имперских легионов, — сказал король, — нам же лучше. Уже составили план войны?

— План простой, — ответил канцлер. Блокируем малыми кораблями флот Мехала, а большие подводим к Барину и входим в бухту. Потом обстреляем из орудий город, выждем, когда его можно будет безопасно занять, и очистим от тел. Город и порт сделаем своей базой. По мере надобности перебрасываем войска и полевые орудия и развиваем наступление вглубь королевства. Из-за лесов там можно продвигаться только по большим дорогам, на которых нетрудно остановить целую армию, но с нашим оружием…

— Понятно, — перебил его король. — Вы узнали, где располагаются все крупные города?

— Она не знает, — ответил канцлер. — Сказала названия столицы и ещё нескольких городов, но сама ни в одном из них не была. Сейчас у графа гостят мои люди, которых она обучает языку. В Барине должны быть карты, да и пленных захватим. Вы говорили о том, что население нужно выдавливать в Сандор, но во многих случаях это будет сложно сделать. Лесом там далеко не уйдёшь, а дороги нам будут нужны самим. Если пускать по ним население и ждать, пока они уйдут со всем своим барахлом, мы там и за год не управимся.

— В таких местах уничтожайте всех, кто вам не нужен в качестве рабов. Только сгоняйте в одно место, а потом сжигайте тела, иначе там всё много лет будет вонять падалью. А нам кое-что, возможно, придётся использовать самим. А деревни очищайте от людей так, чтобы не пострадал скот. Можно оставить в живых кое-кого из крестьян, чтобы за ним присматривали. Часть животных забьёте для нужд армии, а остальных можно загрузить на корабли, чтобы не шли домой порожняком. Как идут дела с постройкой дополнительных кораблей?

— Выполнено две трети всех работ. Сейчас всё остановили из-за дождей, но, как только позволит погода, быстро закончим.

— Я не сомневался в том, что вы отлично подготовитесь без меня. Мы не знаем, когда начнёт войну империя, поэтому должны быть готовы к середине весны. Начнём одновременно с ними.

Глава 15

Прошли последние ливни, небо постепенно очистилось от туч, и заметно похолодало. Постройку лагерей возле нового города уже закончили, а возле Паршина работы осталось на несколько дней, и Севорж уже готовил к маршу назначенные на переселение полки. Несколько дней назад пришёл обоз с нефтью и серой, а вчера приехал один из преподавателей Университета вместе со своим студентом, которых сразу же направили в замок. В последнее время профессор взвалил все заботы о производстве снарядов на плечи Сола Бильдо, а сам занимался только нитроглицерином. Трёх погибших каторжников похоронили на одном из деревенских кладбищ, но когда Сергей отправил ещё одного, его вернули назад с запиской Дальнера. В ней профессор писал, что необходимости в каторжниках больше нет, потому что он вместе с деревенским кузнецом нашёл безопасный способ производства нитроглицерина. Сергей отставил все дела и примчался в замок.

— Вот здесь мы и работаем! — показывал ему свою лабораторию Дальнер. — Без вашего кузнеца у меня ничего не получилось бы, хотя пришлось помучить и стеклодува. Зато теперь мы можем получать этой опасной жидкости столько, сколько позволяют исходные материалы. Смотрите, как всё устроено. В этом тазу налита холодная вода, а в ней закреплён сам аппарат. Как видите, в нём нет ничего сложного. Большая стеклянная колба с отверстием в верхней части и носиком для слива. Сбоку вплавлена стеклянная трубка, по которой глицерин стекает по стенке колбы в смесь серной и азотной кислот. Сверху на колбу надеваем эту крышку, в отверстии которой закреплена крыльчатка с выведенным наружу шкивом. Крышка надёжно крепится к колбе, а на шкив надевается верёвочная петля, выходящая из соседней комнаты через отверстия в этой железной дверце. В комнате есть ручка с таким же шкивом, на который натягивается петля. Человек крутит ручку, и вращение передаётся в эту комнату на крыльчатку. Она перемешивает состав, не касаясь стенок колбы. Это очень важное условие. Даже лёгкий удар деревянной лопаточкой по стенке колбы может вызвать взрыв. Глицерин вливается понемногу, поэтому смесь успевает охлаждаться. Есть ещё тонкости в том, как переливать готовый продукт, но с этим мы уже разобрались. Нитроглицерин храним в небольших бутылочках, переложенных сеном. Вы нам рассказали о динамите, и на днях будем пробовать разные пористые вещества, подбирая, что лучше подойдёт.

— Здорово! — искренне восхитился Сергей. — Какие вы со Свеном молодцы! Пробовали стрелять снарядами с нитроглицерином?

— Пробовали, милорд. Ничего не получается. Это вещество в жидком виде слишком неустойчиво к сотрясениям. Хоть толкатель плотно прилегал к снаряду, тот всё равно взорвался при спуске тетивы баллисты. Хорошо, что мы предусмотрели такой исход, и скобу спускал солдат, лежавший на земле в десяти шагах от машины. Нитроглицерина было мало, а вместо огненной смеси налили воду, и то его контузило, а в баллисте пришлось менять канал для снарядов и тетиву. Может, динамит не будет взрываться от толчка. Как сделаем, сразу же проведём проверку. У нас очень надёжная схема, но жаль, что много кислоты не успевает прореагировать и пропадает зря. С пироксилином пока ещё не пробовали, просто не успели.

Сергей осмотрел полсотни готовых баллист и дал команду вывозить их в лагеря, после чего вернулся в Ордаг. Здесь его ждал сюрприз в виде письма герцога Лантара. Аленар сообщал, что через три дня прибудет вместе с доверенным человеком короля.

— Наверное, хочет посмотреть, что мы наварили из его навоза, — сказал Сергей жене, рассказывая о письме. — Пусть едет, я не собираюсь скрывать от него результаты. Союзников нужно приободрить, чтобы не впали в уныние. Нам хватит за глаза одного Ингара.

— А если попросят поделиться? — спросила Альда.

— Баллист и снарядов у меня никто не получит. Будут специальные войска, которые всё это применят лучше других. Вот гранаты дам, да и то не им, а в два полка генерала Дельнера.

Герцог приехал, как и в прошлый раз, вместе с графом Родли.

— Рад вас видеть, Серг! — приветствовал он Сергея.

— Приветствую, милорд! — поклонился Родли.

— Здравствуйте, господа! — поздоровался Сергей. — Вы позавтракали? Ну и прекрасно, тогда пойдёмте поговорим о цели вашего визита. Прошу в мой кабинет.

В кабинете он не пошёл за свой стол, а сел в одно из кресел и пригласил гостей сесть рядом.

— Говорите вы, — предложил он Аленару, — а потом я кое-что расскажу.

— Осталось всего полгода, — сказал Лантар, — поэтому хотелось бы узнать, какими силами вы располагаете, и получилось ли что-нибудь из тех сюрпризов, о которых вы мне говорили.

— У меня нет от вас секретов, — ответил Сергей. — Сейчас у меня тридцать пять тысяч пехоты, пять тысяч кавалерии и формируется артиллерийский полк. В нём будут тысяча человек и восемьдесят перевозимых баллист, стреляющих огненными снарядами. Пока из них готовы пятьдесят машин, но к весне все восемьдесят будут в войсках. Больше я не буду набирать ни одного солдата, так как просто не смогу их содержать. В этом году у меня были большие расходы на строительство и на восстановление разорённых областей Парнады, и если бы не продажа империи одного молодого человека, мне бы пришлось брать деньги в долг.

— И много вам за него дали? — поинтересовался граф.

— Порядочно дали, Эмил, — ответил Сергей. — Сто тысяч динариев.

— Самому, что ли, кого-нибудь поймать, — с завистью сказал Родли.

— Попробуйте! — рассмеялся Сергей. — Давайте продолжим. Сейчас я вывожу из лагерей Ордага пятнадцать тысяч солдат, которые направляются в такие же лагеря, построенные возле города Паршин. На их место скоро придут войска из Барни и Дюже, да и вам, Аленар, пора бы присылать своих. Мои люди помогли генералу Морну, но вашей армии этого мало.

— Пришлю, — пообещал Лантар. — Не всех сразу, а в два приёма. Время пока ещё есть. Ив и Аглая не поменяли свои планы? Дают по-прежнему по пять тысяч бойцов?

— Да, с этим ничего не поменялось, — ответил Сергей, — но я думаю, что, как только начнутся бои, они подойдут сами с остальными силами. Ив с Аглаей умные люди и прекрасно понимают, чем грозит наше поражение.

— Хорошо, если так, — вздохнул Аленар. — А как насчёт сюрпризов?

— Вы надолго приехали? — спросил Сергей. — Если только на один день, то придётся удовлетвориться моим ответом, что такие сюрпризы уже есть, а если на большее время, то завтра поедем туда, где вы всё сможете увидеть своими глазами. Только поездка займёт весь день, и вы так измучаетесь, что потом придётся отдыхать перед дорогой.

— Ради того чтобы посмотреть на то, что можно изготовить из варёного навоза, я готов задержаться, — улыбнулся Аленар. — Вы как, граф?

— Два дня — это допустимо, — отозвался Родли. — Мне самому интересно посмотреть, да и король интересуется.

— Есть одна неприятная новость, о которой вы должны знать, — сказал Сергей. — Только о ней нужно молчать. Предупредите об этом и короля, Эмил, иначе подведём того, кто нам помог, и только ухудшим ситуацию. Не так давно я получил письмо…

Он подробно рассказал о письме генерала.

— Я рассказал вам о письме для того, чтобы вы не слишком рассчитывали на Ингара. Если у вас есть при его дворе надёжные люди, пусть попробуют выяснить, кого герцог наметит для отправки в империю. Тогда моим людям будет легче их перехватить. И попробуйте узнать намерения Бенитара. А то мы с вами планируем одно, а может выйти совсем другое.

— Мерзавец! — сказал Аленар. — Он ещё может передумать, но это вряд ли. Трус, да и Лас Эстер на него сильно влияет.

— Это рассказал вам я, — сказал им Сергей, — а с чем приехали вы? Только посмотреть и послушать, или ещё что-то сказать?

— Как, по-вашему, будет развиваться война? — спросил Аленар.

— Скорее всего, империя высадит большой десант, — ответил Сергей, — и захватит с суши один из двух портовых городов или оба сразу. После этого все подкрепления пойдут уже через порты. Сформировав армию не меньше десяти легионов, враги развернут наступление вдоль береговой черты с целью выйти в степные районы провинции Ингар, а дальше двинутся к столице Эрика, захватывая по пути все встречные города. Сделать это будет нетрудно.

— Мы пришли к таким же выводам, — кивнул Аленар. — Ваши действия?

— Я не знаю провинцию, поэтому мне сейчас трудно что-то планировать, но я встретил бы их где-нибудь на полпути на удобных позициях, чтобы меня не обошли. Раз там мало лесов, можно прикрыть фланг рекой или оврагом. Это надо смотреть и готовить заранее. Укрепить позицию, а потом заманить на неё их армию. Мимо они не пройдут. Дадим крупное сражение, а там будет видно. Сейчас трудно прогнозировать результаты. В любом случае мы сильно сократим их численность, а остановим или нет — этого я сейчас сказать не берусь. Если не остановим, будем отступать до лесов, а там встанем, и никуда они дальше не пройдут. Осенью прервётся связь с империей, а мы постараемся увести всех людей и вывезти или сжечь продовольствие и угнать скот из тех мест, где они будут кормиться. Вот тогда я посмотрю, как они повоюют на пустой живот. Если вывести им в тыл кавалерию, и с её помощью убирать или уничтожать все запасы пищи в направлении возможного отступления к морю, можно победить без всяких генеральных сражений. Знаете, сколько продовольствия нужно для пятидесяти тысяч солдат? А не поев, человек уже на третий день начинает слабеть.

— Наверное, они не дураки и должны это понимать, — неуверенно сказал Лантар.

— Если подстрахуются, будут устанавливать резервные запасы продовольствия и отряды для их охраны, — согласился Сергей, — а нашей задачей будет всё это ликвидировать. Но вполне могут этим не озаботиться. Самоуверенность, подкреплённая силой, и ещё пренебрежение к дикарям, у которых даже нет сильной королевской власти. Скажете нет? Они всегда воевали вблизи своей территории и ни в чём не испытывали недостатка.

— Интересный подход к войне, — заметил граф. — Побеждать врага не в сражении, а через желудок.

— Мне всё равно, что их сломит, — сказал Сергей, — наши мечи, мои сюрпризы или голод. И голод — более желательный вариант, при котором у нас с вами будет меньше потерь.

— А если они всё-таки будут наступать по тракту? — спросил граф.

— Я предусмотрел и этот вариант, — ответил Сергей. — В удобном месте сделаю хорошие укрепления, оставлю пять баллист и тысячу бойцов, и пусть после этого попробуют наступать.

— Можно пройти любым лесом, — заметил граф.

— Не любым. Там есть места, где человек может пробираться с большим трудом. Кроме того, легко устроить засеки, да и арбалетчиков там будет достаточно. Сам тракт при наличии хороших укреплений и моих сюрпризов вполне могут оборонять пять сотен хороших воинов, а остальные перебьют тех, кому посчастливится выйти из леса. В крайнем случае пошлют гонцов в Ордаг. В столице останутся войска, которые будут её защищать. Отсюда выйдет отряд, который поставит ещё одно укрепление, а пока его будут штурмовать, подоспею я с армией.

— Я к чему завёл этот разговор, — сказал Аленар. — Вашу армию нужно будет перебрасывать ближе к месту будущих боёв. И не тогда, когда они начнутся, а заранее. Раз Ингар отпадает, мы построим для вас что-то вроде ваших лагерей в провинции Рошти или у Бенитара. Не всё же вам тратиться одному. Тогда с началом весны туда надо будет по частям перебрасывать ваши полки. К концу весны мы закончим строительство, и вся ваша армия будет на месте.

— Я только «за». Хочу добавить, что кого-нибудь из моих полковников надо будет отвезти под хорошей охраной в провинцию Ингара, естественно, не ставя об этом в известность герцога. Надо хорошо изучить ту местность, где придётся воевать. Если всё, пойдёмте в мои апартаменты. Там у меня для вас есть маленький сюрприз.

Сергей отменил сегодня занятия для старших из-за приезда гостей, поэтому их, помимо Альды, встретили и Камил с Лани.

— Познакомьтесь с этим юношей, господа! — сказал Сергей герцогу с графом. — Это принц Камил Барни — тот сюрприз, о котором я вам говорил. Моих близких вам представлять не нужно.

— Рад приветствовать наследника Барни! — сказал Аленар. — В каком качестве вы здесь присутствуете?

— Я отдан на воспитание герцогу Аликсану на правах сына, — ответил принц, поразив обоих гостей.

Время до обеда провели вместе. Герцог Лантар вспомнил, что кто-то говорил ему о новых музыкальных инструментах у герцогини Аликсан. Принесли гитару, на которой сначала сыграла Лани, спев «Голубку» на русском языке, а потом её взял Сергей и исполнил «Надежду».

— Это ваш родной язык? — спросил граф Сергея. — Звучит очень красиво и необычно. И музыка замечательная, особенно на этом инструменте. Вы не могли бы сказать о чём эти песни?

— Первая, которую пела сестра, говорит о любви девушки к капитану корабля, — сказал Сергей. — Я пробовал переводить текст, но, к сожалению, в переводе пропадает всё очарование песни. А вторая… Сложно рассказать в двух словах. Здесь и любовь, и трудная судьба, и надежда, которая путеводной звездой светит людям.

— Я вам завидую, Серг! — сказал Аленар. — У вас трудная, но очень необычная судьба…

— Ну да! — улыбнулся Сергей. — Конечно, вам должно быть завидно! Что у вас за судьба? Подумаешь, обыкновенный сандорский герцог. Полов в трактире не мыли, сразу стали канцлером. Скучно…

— Вы язва, Серг! — переждав общий смех, сказал Аленар. — А я ведь сказал то, что думал. Вам сколько лет-то? Вот именно, что восемнадцать. Если королевство уцелеет и вы останетесь живы, у вас впереди будет длинная жизнь. Сколько всего сможете сделать! Мне уже жаль, что я почти ничего этого не увижу!

Вскоре отправились обедать, после чего гости пожелали ознакомиться со столицей, новым городом и воинскими лагерями. Вызвали из магистрата чиновника с хорошо подвешенным языком, знавшего город и всё, что вокруг него построили, с которым они и уехали, оставив хозяина заниматься делами. После ужина Сергей предупредил, что завтрак и выезд будут очень рано, поэтому не стоит тянуть с отдыхом.

Когда завтракали, за окнами было ещё темно, а выехали с первыми лучами солнца. Карету, в которую сел Сергей с гостями, тянула шестёрка лошадей, а всадники охраны ехали одвуконь, поэтому в замок прибыли к обеду.

— Большой замок для баронов! — высказался граф, очутившись во дворе замка Буше. — Мой и то меньше. А понастроено…

— Да, здесь много помещений, — согласился Сергей, — но и людей работает много. И не все мастерские можно ставить в замке, некоторые приходится выносить во двор. А что большой, так ведь его заложили больше трёхсот лет назад. Рабов тогда было много, да и строили его не на доходы от деревень, а на военную добычу. Меня он сильно выручил. А это нас встречает здешний начальник. Господа, представляю вам профессора Дальнера. Профессор, это герцог Лантар и представитель короля граф Родли. Вам вчера должны были передать мою записку.

— Да, я всё приготовил. Господа, слуги доставят ваши вещи в комнаты. Чем будем заниматься в первую очередь, обедом или демонстрацией?

— Мы бы сначала посмотрели, — сказал Лантар. — Поесть можно и позже. Меня с дороги ещё подташнивает.

— Тогда пойдёмте на полигон, — пригласил профессор и первым пошёл к воротам. — Здесь всё рядом, и нет большой грязи, поэтому проще идти пешком.

Сначала осмотрели площадку, на которой под высоким навесом стояли две готовые к выстрелу баллисты.

— Они заряжены разными снарядами, — сказал профессор. — В одной — простой зажигательный, во второй — со специальной начинкой. Стрелять будем по береговой отмели. Раньше целью была насыпанная куча камней, теперь там врыли в песок столбы, которые будут изображать вражеских солдат. Чтобы лучше представить себе силу оружия, предлагаю подойти к реке и встать в стороне от цели на расстоянии сотни шагов. Для нас это безопасно, а видно будет прекрасно.

Они подошли к отмели, где в песок были вкопаны два десятка столбов в рост человека, и после её осмотра отошли на указанное профессором место.

— Сначала стреляем зажигательным, — сказал Дальнер и махнул рукой.

Было видно, как подпрыгнула одна из баллист, выбросив в сторону реки свой снаряд. С такого малого расстояния проследить за его полётом не получилось. Просто что-то мелькнуло, и вся отмель разом вспыхнула ярким коптящим пламенем.

— Это пламя нельзя сбить водой, — объяснил профессор. — Удачный выстрел накрывает с полсотни человек. Теперь другой снаряд!

Он опять махнул рукой, и всё повторилось, только на этот раз на отмели что-то грохнуло, и во все стороны полетели щепки и клочья огня. Горящая жидкость при взрыве разлетелась далеко за предела отмели, продолжая гореть на мокрой земле.

— На большей дистанции взрыв должен быть сильнее, — сказал профессор. — Сейчас прореагировала примерно десятая часть смеси. Мы можем подойти ближе и осмотреть мишени.

Близко подойти не получилось, потому что вокруг отмели повсюду горели остатки горючей жидкости, распространяя перехватывающую дыхание серную вонь. Столбы на отмели тоже горели, и часть из них была повалена взрывом.

— Действительно, сюрприз! — сказал Аленар и закашлялся от дыма.

— Пойдёмте отсюда, — взял его за руку Сергей. — Этот дым не прибавит здоровья.

— Сколько таких снарядов можно сделать? — спросил граф, когда отошли подальше от дыма.

— Я планирую тысячи четыре, — ответил Сергей, — по полсотни на каждую баллисту. Материалов должно хватить, времени — тоже.

— Одним этим можно выкосить легионы! — восхищённо сказал Лантар.

— Не нужно преувеличивать его силу, — возразил Сергей. — Пока об этих орудиях никто не знает, они могут обеспечить преимущество и нанести легионам большой урон, но потом потери неизбежно снизятся. Снаряды очень эффективны при обстреле плотного строя. Если атаковать врассыпную, да ещё бегом, а восстановить строй за сотню шагов до противника, потери от обстрела уменьшатся в несколько раз. Но помимо снарядов для баллист, у нас будут снаряды меньших размеров, которые бросаются руками в наступающего противника. Взрываться они не будут, только сжигать. Я не делаю ставку только на артиллерию, хотя она может сильно помочь. Как и в прошлой войне будем применять тактику использования большого числа стрелков на защищённых позициях, дротики и ещё кое-какие хитрости.

— Я доволен, — сказал граф, — думаю, что будет доволен и король. Как и договаривались, вам выберут место для лагерей и начнут строительство. К весне всё должны закончить.

— Я прочитал твой отчёт, — сказал Мехал. — Садись, мне не всё в нём ясно.

— Мне самому не всё ясно из того, что творится в Сандоре, — ответил шевалье Валер, усаживаясь в кресло, — хоть я и провёл в нём последние пять лет.

— Дикари, — кивнул король. — Хоть они нам и родичи, но в этом я согласен с жителями империи. Как можно жить без сильной власти?

— Похоже, что период безвластия заканчивается, — сказал Валер. — Число герцогских родов сокращается. У Лазони сейчас реальная власть из-за поддержки Аликсана и Лантара. Остаются только Ингар с Бенитаром, которые никогда ни на что не влияли.

— Власть, основанная на чьей-то поддержке, это не власть, — не согласился король. — Почему Аликсан не берёт корону?

— Я этого сам не понимаю, как и многие другие. Похоже, что он просто не хочет взваливать на себя королевские обязанности.

— Откуда он такой взялся! — проворчал король. — И ведь не скажешь, что дурак или лодырь.

— Кажется, вы, ваше величество, этим недовольны, — заметил Валер. — Почему? Изменилось ваше отношение к Сандору?

— У нас много чего изменилось, — ответил король, — ты просто ещё не знаешь. Слышал о грядущей войне с империей?

— О ней сейчас многие говорят. Кое-кто даже верит в её возможность. Я не понял, для чего это нужно Аликсану. Похоже, что все слухи идут от него.

— Это не слухи. Летом эта война начнётся с Сандором, а если наши соседи не устоят, настанет наш черёд. Хотя, возможно, нами ещё раньше займётся союз королевств. Ладно, давай вернёмся к твоему отчёту. Самый неясный вопрос, чем Аликсан занят в замке Буше. На него тратятся большие деньги, да и герцог часто посещает. В такое время это может означать только одно: там делают оружие, которое должно помочь в войне. Что это может быть?

— У меня есть кое-какие предположения, но выяснить не получилось. Там и армейская охрана, и люди Лишнея, да и те, кто работает в замке, если его покидают, не распускают языки.

— А почему твоих предположений нет в отчёте?

— Отчёт писался заранее, а по замку я кое-что узнал в последние дни перед отъездом. Из замка в лагеря привезли два десятка баллист. Я их не видел, но мой человек говорил, что они относительно небольшие, но мощные. Все поставлены на колёса и снабжены сменными каналами на разный тип снарядов. У герцога в армии набраны войска, которые все называют артиллерийскими.

— Странное какое-то слово, — заметил король.

— У Аликсана много странных слов. Наверное, для неизвестных у нас понятий он берёт слова из своего родного языка. Так вот, в этих войсках у него примерно тысяча человек. Исходя из того, что с привезёнными машинами возятся двести солдат, можно предположить, что таких машин будет сотня.

— Сто метателей — это, конечно, сила, — сказал король, — но они не нанесут легионам большого урона. Даже если каждая баллиста успеет сделать десять выстрелов, враг потеряет только тысячу бойцов, а потом они будет мешать проведению манёвров. Да и затратно сделать столько метателей, проще подготовить тысячу солдат. И непонятна секретность вокруг их изготовления. Аликсан не дурак и всё это прекрасно понимает. Значит, секрет в чём-то другом. Для такого количества баллист нужно изготовить много ядер или ещё больше дротиков, если они будут стрелять их связками. Ты проверял?

— Конечно, ваше величество. Герцог не делал таких заказав. Наверное, здесь другое. Незадолго до моего отъезда в Ордаг пришёл большой обоз с нефтью. Купцы привезли две сотни бочонков. И весь обоз ушёл в замок Буше.

— Зажигательные снаряды?

— Скорее всего. Я узнал, что в замок переехала семья мастеров, которые занимались керамикой. Вряд ли снаряды будут начинять сырой нефтью, наверное, придумали что-то другое. В замке, по слухам, работает профессор из Университета. Его видели строители, которые возводили дома и навесы в том месте, где солдаты под его командой варили навоз.

— Что за чушь? — удивился Мехал. — Для чего нужно варить навоз?

— У герцога особое отношение к навозу. В отчётах написано о тошнильницах. Когда я о них узнал, поначалу даже не поверил и, чтобы убедиться, проехался неподалёку от одного из таких мест. Ближе двух сотен шагов подъезжать не стал, так как всё огорожено и охраняется солдатами. Но и с такого расстояния воняет омерзительно. Как только там могут находиться солдаты! У меня даже мелькнула мысль, что герцог думает содержимым этих ям стрелять в неприятеля.

— Действительно, это было бы неприятно, — с улыбкой согласился король. — Так что всё-таки с этой варкой?

— Я немного неправильно выразился. Солдаты брали старый навоз, засыпали в посудины с водой и тщательно размешивали. Потом всё это некоторое время настаивалось, а выпаривалась процеженная вода. Навозную жижу потом выбрасывали. Я не знаю, что они получали после выпаривания.

— Жаль, что мой отец разогнал наш Университет, — задумался Мехал. — Ладно, может быть, ещё жив кто-нибудь из профессоров.

— А что теперь делать мне?

— Немного отдохнёшь в семье и поедешь обратно в Сандор. На этот раз будешь моим официальным посланником при дворе герцога Аликсана. Можешь взять с собой жену. Денег на покупку дома под представительство получишь достаточно.

— Я могу спросить, почему к герцогу, а не к королю?

— У Лазони тебе нечего делать, а право иметь договорные отношения с соседними королевствами закреплено за герцогами Сандора с момента основания королевства. Другое дело, что им никто не пользовался. Королевства Дюже и Барни граничили только с землями короля, а с нами границу имели Олиманты и Парнада. Но с ними мы больше разговаривали на языке оружия. Больших войн было мало, но пакостили друг другу постоянно.

— Моя основная задача?

— Ты должен быть в курсе всех важных событий в королевстве и сообщать о них мне. Сойдись ближе с герцогом и постарайся убедить его в том, что мы с ним больше не враги. Это так и есть. Мне нелегко простить ему сожжённую армию и поражение в войне, а он всегда будет помнить о сожжённых городах Парнады, но правители должны жить не прошлым, а будущим. Учитывая планы императора, война между нами была бы верхом глупости. Я теперь заинтересован в его усилении, да и он мне писал в своём письме то же самое.

— Мне будут нужны люди.

— Подбери себе сам толкового секретаря из молодых чиновников, а охрану и гонцов получишь. Даю тебе на отдых пять дней, и начинай работать.

После ухода шевалье Валера к королю вошёл дожидавшийся в приёмной начальник службы Преданных барон Сэм Долин.

— Ты внимательно ознакомился с последним донесением Гэла? — спросил король.

— Да, интересное донесение, — сказал барон. — Похоже, что сенатор Лорий Дортел действительно работает на союз королевств. И птицы, улетающие из его окон на восток, — это не просто причуда. Видимо, в союзе их научили передавать послания. Я уже озадачил этим своих умников.

— Мне нужно срочно связаться с Гэлом.

— Но, ваше величество, пролив…

— Это важно, поэтому можно рискнуть одним кораблём. Может быть, все его усилия и семь лет жизни в империи были потрачены ради того, что предстоит сделать.

— Что нужно передать?

— Пусть займётся сенатором, доказательств у нас достаточно. Нужно узнать, планирует ли союз войну, и если планирует, на какое время. Даже если сенатору только платят за помощь, не посвящая в свои планы, пусть попробует это узнать. Это хитрый и очень умный человек. Если захочет жить, сделает. Пусть капитан правит к западному побережью империи. В такое время не будет патрульных кораблей, а высадить гонца в одной из бухт можно и с лодки. Пошли кого-нибудь из лучших, потому что добраться от побережья до Алатана будет непросто. Скажи гонцу, чтобы передал Гэлу попутно выяснить всё насчёт птиц. И если почувствует опасность, пусть сразу же уходит. Всё равно к лету всякое сообщение с империей будет прервано.

Глава 16

Наступила зима, но погода для этого времени стояла тёплая. Если бы здесь был уличный термометр, вряд ли он показал бы меньше десяти градусов. Уже несколько дней лагеря под Ордагом покидали войска. Полк за полком строились на тракте и уходили в провинцию Бенитар, где для них общими усилиями короля и герцога Лантара было построено всё необходимое. Герцог Бенитар взял на себя все затраты по содержанию общей армии на своей земле. А вчера пришла армия Ива Барни. Весь день провели в хлопотах, связанных с её размещением. Почти сразу же начались конфликты.

— Не знаю я никакого майора и знать не хочу! — орал во всю глотку на коменданта лагерей красный от гнева командир полка. — Я граф в седьмом поколении, и мне эти нашивки ничего не говорят! Мне на его баронство плевать! Где его герб? Да хоть бы он и был, какое право он имеет мне указывать?

— Это право даровано ему герцогом земель, на которых вы находитесь, — спокойно сказал ему Лёш Хавер. — Я, к вашему сведению, тоже только барон, но в моей власти выгнать вас отсюда вон, а при оказании сопротивления — повесить. Герцог Аликсан своим указом объявил о введении военного положения. Не знали? Значит, знаете теперь! Ах, вы не знаете, что такое военное положение! Боги, граф, какая, право, дикость! Когда объявляется военное положение, это значит, что мы находимся в состоянии войны, и малейшее неповиновение карается уже по законам военного времени. Вы не имеете отношения к нашей славной армии, иначе уже давно болтались бы на виселице, несмотря на свой графский герб. Но вы относитесь к союзной армии, которая вообще никогда не воевала и не знает, что такое война. Только поэтому с вами ещё разговаривают. Ах, вы немедленно уходите вместе с полком! Сейчас я отдам одно распоряжение, и мы с вами поедем к вашему полку и там всё решим.

Оставив взбешённого графа, Лёш поднялся в дом комендатуры и приказал поднять по тревоге свой батальон.

Когда они вернулись на плац, где толпой стояли солдаты брошенного графом полка, туда же бегом проследовали двести пятьдесят солдат с нашивками комендантского полка. Нашивка представляла собой круглый кусок ткани, на котором был изображён человеческий череп с двумя перекрещенными мечами. Быстро и чётко проведя построение, они застыли напротив солдат Барни двумя ровными шеренгами с взятыми на изготовку арбалетами в руках.

— Солдаты и офицеры! — обратился к полку графа майор. — Ваш король договорился с нашим герцогом о военном союзе. Империя решила завоевать все четыре королевства, которые некогда образовал наш народ. Начнут они с нас, но если мы не удержимся, то вам не придётся долго ждать своей очереди. А жителям империи, которые всех живущих за проливом считают дикарями, наплевать, простолюдин перед ними или граф. Все будут обобраны до нитки и превращены в рабов! Понимая это, ваш король прислал вас сюда, чтобы мы из той толпы, которую я сейчас вижу, сделали настоящую и сильную армию. Но вот ваш командир этого не понимает и понимать не хочет. Попав сюда, он пытается отстаивать права, которых у него нет, и угрожает уйти сам и увести вас. Вы союзники, и я не могу удерживать вас насильно. Поэтому я ему и предложил убираться прочь и разбираться со своим королём самостоятельно. Я так понимаю, что он не покупал вас на рынке, а командовать полком поручил король Ив Барни для прохождения вами обучения и борьбы вместе с нами против общего врага. Власти вас уводить король ему не давал. Поэтому решайте сами, кто остаётся, а кто идёт разбираться с королём. Только уйдя, вы уже сюда не попадёте, пришлют других. Ну а вы будете воевать неумёхами в составе армии своего короля. Опыт войн показал, что потери в таком войске в три раза больше. А теперь быстро решайте, потому что вас сегодня пришло много, а у меня и без вас довольно дел. Все, кто уходит с графом, быстро перешли направо. Сейчас собьётесь в колонну, и вас под конвоем выведут на тракт, остальных заселим в дома и казармы и поведём на помывку, а потом на обед.

— А с тракта куда? — спросил кто-то из толпы.

— Как куда? — удивился майор. — Домой, конечно. Как пришли, так и уйдёте.

— Без обеда?

— А с какой стати герцогу кормить дезертиров? — спросил майор. — Что зашумели? А как, по-вашему, называются те, кто бежит от боя, ища себе при этом разные оправдания?

— Я от боя никогда не бегал! — заревел граф.

— Да? — делано удивился майор. — Тогда назовите мне хоть один бой, в котором вы участвовали. Молчите? Вот молчите и дальше! Вы уже не полковник. Можете продолжать командовать, но только теми, кто перейдёт на вашу сторону.

— Да я с вас сейчас шкуру спущу! — заорал граф. — Взять его!

Толпа солдат зашумела и задвигалась, но никто не выполнил команды, потому что бойцы комендантского батальона дружно вскинули к плечу арбалеты.

— Так кто-то идёт с графом? — повторно спросил майор. — Или мне его гнать на тракт одного?

Из толпы начали по одному выходить солдаты, которых вскоре собралось с полсотни человек. Очевидно, все они были дружинниками графа.

— Берите коня и своих людей и проваливайте! — жёстко сказал графу майор. — Нам не нужны смутьяны. И попробуйте по пути домой устроить какое-либо бесчинство! Мы вас и в Барни найдём и повесим!

Незадолго до прихода союзников Аликсан собрал у Севоржа всех оставшихся в лагерях офицеров и предупредил, как нужно действовать в подобных случаях, поэтому Лёш Хавер был спокоен. Действовал он чётко по инструкции в рамках своих полномочий, а там пусть герцог сам разбирается с королём. Герцога он одобрял, прекрасно понимая, чем всё закончится, если пойти на поводу у таких, как этот граф. Лучше сразу лишиться части солдат и офицеров, чем потом выпроваживать их всех.

Весть о том, что в одном из полков выгнали командира, в тот же день облетела все девять остальных полков. Реакция на это была самая разная, причём среди офицеров большинство было возмущено, поэтому утром следующего дня герцог скомандовал общее построение всех солдат и офицеров Барни на самом большом плацу. С построением провозились долго, построив всех в двадцать шеренг. Сергей выехал на середину плаца и произнёс речь, стараясь говорить как можно громче, чтобы слышали все.

— Для чего вы все здесь? — спросил он строй. — Неужели вы думаете, что вашему королю больше нечего делать, как только отрывать вас от семей и гнать в другое королевство? А мы здесь мечтаем с вами возиться и стараемся всячески унизить достоинство ваших командиров? Нам всем грозит опасность, страшнее которой не было с тех пор, как четыре столетия назад сюда пришли наши предки! Вы хотите всего лишиться и стать рабами? Я думаю, что таких здесь нет. Беда в том, что с вашими желаниями никто не станет считаться, и разговаривать с нами будут только на языке оружия, а вы на нём говорить не умеете! Многие из вас считают себя хорошими бойцами. Наверное, это так и есть, только толпа бойцов — это ещё не армия. Небольшое организованное и обученное правильному бою войско истребит вас всех, не понеся при этом больших потерь. Чтобы уметь что-то хорошо делать, этим нужно заниматься постоянно. Нам пришлось много воевать, и науку войны мы изучили, заплатив за это кровью. А ведь мы до того уже воевали! А вы две сотни лет не участвовали ни в одной войне. Я не говорю, что это плохо, это прекрасно! Но воевать вы не умеете, поэтому король вас сюда и прислал. Умные люди всегда стараются учиться на ошибках других и перенимать чужой опыт. Это только дураки все синяки и шишки набивают себе самостоятельно! Беда ещё в том, что вам не дадут учиться на собственном опыте. Для вас разгром в войне — это не наука на будущее, а конец всей прежней жизни. Больше вас не допустят к оружию. Многие из вас возмутились, когда мы выгнали высокородного смутьяна, не желавшего признавать наши порядки. Как вы думаете, будет нормально, если пришедшие учиться дети начнут указывать учителям, что и как нужно делать? С вами то же самое. При существующих у вас порядках мы не сделаем из вас армию. Поэтому говорю сразу, что все, кто не захочет подчиняться нашим правилам, должны уйти в Барни. Мы не станет воевать вместе с вами плечом к плечу, потому что от вас будет больше вреда, чем пользы. Пусть вас останется немного, но мы сделаем из оставшихся настоящих солдат! Сегодня у вас не будет занятий. Пусть каждый решит, остаётся он или уйдёт. Ушедшим поможем добраться до дома. Для умных я сказал достаточно, а что-либо повторять для дураков не желаю. Можете разойтись!

Весь день лагеря, где стояла армия Барни, шумели и волновались. Люди ходили из лагеря в лагерь, спорили, иногда споры доходили до драк. К утру следующего дня выяснилось, что уйти решили примерно триста человек, треть из них — офицеры.

Вместе с армией в Ордаг приехал один из воспитателей принца, которому король приказал ознакомиться с тем, чем занят сын. Он побывал и на уроках, и на занятиях борьбой, и в том полку Пармана, где Камила обучали работе со всеми видами оружия.

— Я доволен увиденным, милорд, — сказал он Сергею. — Я давно говорил его величеству, что с принцем нужно обращаться строже, тогда из него выйдет толк. Постараюсь убедить короля, чтобы он оставил у вас сына до лета. Король спрашивал, не хотите ли вы объявить о помолвке?

— На мой взгляд, в такой спешке нет необходимости, — ответил Сергей. — Камил станет совершеннолетним только через два года. Если всё будет нормально, на следующий год и объявим.

Утром того дня, когда у барнийцев начались учебные занятия, к Сергею приехал Джок.

— Выяснили личность посланника Мехала, — сказал он герцогу, садясь в кресло в гостиной, в которой кроме них находилась Альда. — Он несколько лет жил в разных провинциях королевства и был известен как шевалье Абиль. Имя Март Валер, которым он вам представился, по-видимому, настоящее. Мне кажется, что Мехал прислал опытного и знающего королевство человека в расчёте на длительное сотрудничество. Этот демонстративный приезд с женой… Они очень основательно устраиваются в Ордаге. Купили большой особняк с парком и двумя флигелями и привезли своих слуг и охранников. За всю историю ни у кого из герцогов или королей не было таких отношений с Сотхемом. Надо бы и нам к ним кого-нибудь отправить. Ведь ясно, чем у нас занимался этот Валер. И сейчас все будет докладывать Мехалу, но уже на законном основании. Почему бы и нам не использовать такой ход?

— Подберите подходящих людей, Джок, — сказал Сергей. — Для этого деньги найдём. А до их отправки надо будет побеседовать на эту тему с посланником. Наверняка Мехал дал ему инструкцию на этот случай. Этот шевалье очень настойчиво ищет более тесных отношений. Мне он нравится, но это и понятно: другого Мехал не прислал бы. Пока будем держать на расстоянии, а дальше будет видно.

— На днях должны подойти войска Дюже, — сказал Джок. — Я ожидаю, что в городе при увольнениях будут драки и иные бесчинства. Наверное, нужно патрулировать Ордаг не только страже, но и нашим воякам, особенно районы, где много кабаков и весёлых домов.

— У Аглаи наёмное войско, — сказал Сергей. — Обучать их легче барнийцев, но, если напьются, безобразий будет не меньше. Вы правы, нужно пускать военные патрули.

— Не вздыхайте, милорд, — улыбнулся Джок. — Повесим несколько смутьянов, остальные станут относиться к нашим порядкам с большим уважением. За бесчинства можем хоть всех союзников перевешать и будем в своём праве. И они это прекрасно знают.

— Какие вы кровожадные! — вздохнула Альда. — Вам бы всё рубить головы да вешать. Мужчины все одинаковы: выпил лишнего, и сразу зачесались кулаки. Я понимаю, что, если совершил преступление, нужно карать, а за драки и бесчинства я бы арестовывала и заставляла отработать на одной из тех работ, на какую нормальных людей и деньгами трудно заманить. И об этом нужно предупреждать сразу, чтобы все знали заранее, а не после того как влипнут.

— Хорошая мысль! — одобрил Джок.

— Вытрезвитель, — хмыкнул Сергей. — У меня на родине это давно используют, причём патрули забирают даже не за бесчинство, а просто за то, что нажрался как свинья. Дают проспаться, а потом под охраной выводят мести улицы или на другую работу. И делает это стража. У нас такое тоже можно устроить. Представляете, каково воину мести улицу или убирать с неё навоз? А все прохожие прекрасно знают, за что ему такая честь. Один раз попадутся, второй раз и пить будут меньше, и вести себя осмотрительней.

— И охота вам, Лорий, возиться с этими птицами! — сказал сенатору Лорию Дортелу его приятель Селий Квинт. — Ещё клевали бы крупу, а то попробуй наловить им бабочек или стрекоз! И я не вижу в них никакой красоты.

— Зато летают быстро! — отозвался сенатор.

— Это да, — согласился Селий. — И долго они летят до союза королевств?

Некоторое время длилось молчание, потом сенатор деланно засмеялся:

— Почему вам, мой друг, пришла в голову такая нелепая мысль?

— Не такая уж она нелепая, особенно если к ней приложить всё то, что я по вам собрал, — со смешком ответил Селий. — Только не надо хвататься за кинжал или звать того мордоворота, который ловит для ваших стрижей бабочек, а в свободное от этой работы время сворачивает шеи тем, на кого вы укажете пальцем. Я, мой друг, прежде чем к вам прийти, кое о чём позаботился. Если вам удастся свернуть мне шею, что очень непросто сделать, то завтра о ваших заработках у короля Мароха узнают столичные ищейки. Я один раз видел, как они работают в таком случае. Если бы мне дали выбрать, от кого принять смерть, я бы выбрал вашего слугу. Уж он не стал бы засовывать мне в задницу шар с шипами или резать по частям…

— Чего ты от меня хочешь? — перебил его Лорий.

— Почти ничего. Узнаешь для меня кое-что, да ещё расскажешь о птичках. Обещаю, что о твоих шалостях от меня никто не узнает. И шантажировать тебя в дальнейшем не буду.

— Что нужно узнать?

— Нападёт ли союз королевств этим летом на королевство Сотхем. Если получится узнать, когда это случится, будет совсем хорошо.

— Не те у меня отношения, чтобы задавать уточняющие вопросы. Попробую выяснить насчёт нападения, но и здесь ничего не обещаю. А о птицах расскажу, нет в них ничего особенного. Просто вывели рядом с людьми несколько поколений стрижей, подкармливая и приучая к рукам. И птиц брали только тех, которые возвращались в гнездо. Стоит мне такую выпустить с запиской на лапке, как она летит туда, откуда её забрали. Основная сложность — написать очень мелкий текст.

— Когда мне прийти за ответом?

— Сегодня напишу письмо и выпущу птицу. Дня через два-три она доставит письмо в столицу Роделии. А ответ привезёт курьер, который возит почту их посланника. Он же возвращает птиц. Когда это случится, я не знаю. Обычно проходит шесть-семь дней, так что приходи через декаду. Если повезёт, ответ будет. Попробую, если получится, поговорить и с самим посланником.

После разговора с сенатором Селий Квинт немедленно покинул его дом и на поджидавшей его карете отбыл в свой особняк.

— Распряги лошадей, — сказал он кучеру, когда приехали и карета остановилась у подъезда. — Я сегодня больше никуда не поеду.

Его особняк располагался на окраине столицы и был довольно большим одноэтажным зданием с совсем маленьким парком. Зайдя внутрь, он постучал в одну из комнат условным стуком. Дверь открыл невысокий, но на вид очень сильный мужчина лет тридцати.

— Ну как? — спросил он, пропуская хозяина дома в комнату.

— Изобразил недоумение, но потом сразу же принял предложение. Он хорошо меня знает, поэтому уверен в том, что я сдержу слово. Если ответ будет курьером, придётся ждать декаду, а если он что-нибудь узнает у посланника, пришлёт слугу. В любом случае придётся ждать, а тебе сидеть в этих комнатах.

— Как думаешь передавать ответ?

— Я уйду вместе с тобой.

— Надоело изображать патриция?

— И это тоже, но причина в другом. Как только начнётся навигация в заливе, все отходящие корабли будут досматриваться, да и не будет по первому времени кораблей в Сотхем. Это только когда привезут купцов, а я думаю, что их этим летом не будет, разве что пригонят корабль специально из-за меня. А нанять небольшой корабль не получится из-за патрулей. Поэтому сделаем так. Я соберу самое ценное, и поедем моей каретой в одно место на побережье. Там есть знакомый капитан. Корабль у него совсем маленький, и основное занятие — это лов тунца. Наймём его и пересечём пролив.

— В такое время? И он согласится?

— Заплачу столько, чтобы согласился. На самом деле и зимой в проливе можно плавать, если соблюдать осторожность и есть компас. Опасно, конечно, и при переходе почти наверняка попадёшь в шторм. Но шторма в это время гонят корабли на восток, поэтому не так уж трудно достигнуть другого берега раньше, чем унесёт в океан. Можно перевернуться или разбить корабль о вершины гор, если занесёт в те места, где они есть, но нам придётся рискнуть.

Ждать пришлось три дня. Ехать к сенатору не пришлось, так как он прислал записку.

— Собираемся и уезжаем! — сказал Селий своему постояльцу. — Сенатор прислал записку.

— Он рискнул доверить такое бумаге? — удивился тот.

— Написано не его рукой и так, что посторонний ничего не поймёт. Если вкратце, он поставил посланника в известность, что в начале лета хочет съездить по своим делам в Сотхем, а посланник запретил ему это и сказал, что Лорий из неё не вернётся.

— Какие могут быть дела у сенатора империи за проливом? Он не мог придумать чего-нибудь поумней?

— Многие из них дают свои деньги купцам. Наверное, и он это как-то связал с купцами. Ты лучше меньше болтай, а собирайся. Потом поможешь слуге вынести и уложить вещи в карету.

— Всё-таки берёшь его с собой?

— Беру. Я к нему привык. А ты хочешь вместо слуги сидеть всю дорогу на козлах?

— Прекрасное место! — довольно сказал полковник Борес. — Изгиб реки хорошо прикроет левый фланг.

— Вас могут обойти по правому, — возразил ему шевалье Ларди, назначенный герцогом Лантаром начальником кавалерийского отряда, сопровождавшего Бореса в поездке по землям провинции Ингар.

— Растянем фронт и поставим там больше баллист. Если попробуют обойти, то умоются кровью.

— А если они попытаются форсировать реку? Она здесь не слишком широкая.

— Зато глубина порядочная, значит, придётся плыть. Лодок нет, брёвен для плотов — тоже. И левый берег возвышается над правым. Поставим на нём две сотни лучников. Я буду сильно удивлён, если хоть кто-то выйдет из воды.

— Я где-то читал, что наши предки переправлялись через реки на надувных кожаных мешках. Что, если и у них будет что-нибудь подобное?

— Вряд ли, — подумав, сказал Борес. — В империи для этого построены мосты, а в степи, где они воевали, если верить книгам, нет больших рек. А если даже и будут такие мешки, их легко пробить стрелами. На легионере навешано столько железа, что он камнем пойдёт на дно. Нет, место хорошее. По крайней мере, лучшего мы с вами пока не видели. Если больше ничего не найдём, сюда нужно будет завезти брёвна и колья для укреплений. Только как это делать, если с началом боевых действий здесь повсюду будут шастать солдаты Ингара?

— Об этом пусть болит голова у короля, — ответил Боресу шевалье. — Скажу вам по секрету, что с Ингаром разберутся до начала войны. Никто не станет оставлять всё как есть. Давайте проедем ближе к побережью и осмотрим местность там, а потом вернёмся и тщательно изучим места, которыми будем отступать, чтобы потом не было неприятных сюрпризов.

— Это тебе, — Сергей положил на столике перед женой две книги.

— Что это? — спросила Альда, оторвавшись от чтения любовной истории, которую ей принесла Лани.

— Одна из них — это свод законов королевства, а другая — законы провинции Олимант, придуманные её герцогами. Я пока ничего не отменял, так что они всё действуют.

— И для чего мне всё это? Чтобы легче было засыпать?

— Ты просила найти дело, — улыбнулся муж, — я и нашёл. Герцоги являются верховными судьями в своих провинциях. Теперь таким судьёй в четырёх наших провинциях будешь ты. Мне некогда этим заниматься, поэтому суд сбросил на Джока, а у него тоже не хватает времени. Сама можешь представить, к чему может привести такое пренебрежение к законам. Пока изучай эти книги, а позже тебе доставят законы, придуманные в других провинциях. Нужно посмотреть, что действительно нужно и полезно, а что уже устарело или с самого начала было глупостью. Законов должно быть немного, но ясных и не допускающих двойного толкования. Попробуй составить такой свод, а потом мы с тобой посидим над ним вдвоём. Чтобы ты не свихнулась от чтения и зубрёжки, съезди в магистрат и посмотри их судебные книги. Надо выяснить, справедливо ли действуют судьи в рамках тех законов, которые применяются сейчас. Это нужно делать во всех провинциях, но ты одна не разорвёшься, поэтому со временем найдём относительно честных чиновников, которым ты смогла бы доверить контроль исполнения законов в остальных провинциях.

— А почему относительно честных?

— Потому что абсолютно честных чиновников не бывает, или они настолько редки, что не стоят упоминания. Советую сначала изучить общие законы, а потом наведаться с проверкой в магистрат. Если по каким-то делам будут ссылки на местное законотворчество, всегда можно заглянуть во вторую книгу. После того как ты ознакомишься с реальными делами, будет легче разобраться, что нужно убрать, а что оставить. Это дело нелёгкое, но безусловно полезное для людей. Да и мне ты окажешь большую пользу.

— Не знаю, справлюсь ли я, — поёжилась Альда. — Совсем новое для меня дело, и такая ответственность.

— Чтобы такая умница, как ты, и не справилась? — он взъерошил ей волосы и поцеловал в лоб. — Если что-то будет непонятно, обращайся ко мне или к Джоку. Он не знаток законов, но их хорошо знает один человек из его службы. Если будет надобность, скажи, и он вас сведёт. Всё, я побежал. То были скандалы с офицерами Барни, а теперь то же самое с офицерами Аглаи. И это ещё не подошло воинство Аленара! Я с ними когда-нибудь сойду с ума.

— А что с барнийцами?

— Работают, и уже кое-что начинает получаться. И в городе стало потише, после того как двадцать задержанных за дебоши занялись уборкой наших улиц. Я их ещё заставил вывозить убранный навоз в тошнильницы.

— Изверг! Как они на это отреагировали?

— Добавили в ямы к навозу содержимое своих желудков. Ничего, всё перегниёт.

— Справились с барнийцами, справитесь и с остальными.

Следующие пять дней Альда просидела за чтением законов, а потом решила сделать перерыв, взяла с собой обе книги и в сопровождении своей охраны отправилась в магистрат. Появление герцогини вызвало переполох, а когда присутствующий в магистрате помощник его главы Рон Вилем узнал, что она приехала проверять судебные дела, он впал в тихий ужас.

— Как же можно? — бормотал чиновник, беспомощно уставившись на Альду. — Женщине там никак не разобраться! Вы не думайте, миледи, я не хочу вас чем-то обидеть…

— Но обидели, — сказала она. — А поскольку я сейчас являюсь Верховным судьёй, меня лучше не обижать. Так что показывайте ваши книги, уважаемый Вилем. То, что я вам высказала, это не просьба, а приказ, и любые задержки в его выполнении рождают у меня сомнения в честности вашего суда.

— Прошу прощения, ваша светлость! — помощник главы вскочил со своего стула и бросился к выходу. — Давайте пройдём к судейским, все дела хранятся там!

В большой комнате судейской коллегии присутствовал только один делопроизводитель, сидевший за маленьким письменным столом. Остальные три стола были свободны.

— А где судьи? — спросила Альда.

— Они сюда приходят только в дни заседания, миледи, — пояснил вскочивший со своего места делопроизводитель. — Альбер Латгард, к вашим услугам!

— Глава купеческой общины Ожен Латгард вам не родственник?

— Родной дядя, миледи!

— Что же это вы, Альбер, не занялись семейным делом? Ладно, можете не отвечать. Я новый Верховный судья владений семьи герцогов Аликсан, и мне нужно ознакомиться с вашими делами. И не с теми, которые велись десять лет назад, а, скажем, за текущий год.

— Садитесь за этот стол, миледи! — засуетился Альбер. — Здесь вам будет светлей, и стул помягче. Сейчас я дам все книги, а если будут какие неясности, всегда готов оказать помощь!

За судейскими книгами она просидела три дня. В первый же день прибежали оба судьи, видимо, вызванные Вилемом, но она их выгнала, а потом и сама ушла, забрав обе принесённые Альбером книги с собой.

— Я почитаю их дома, — сказала она делопроизводителю. — Несколько дней обойдётесь без этих книг, потом вам их доставят.

Это занятие оказалось интереснее простого чтения законов, но чем дольше она читала, тем мрачнее становилась.

— Что это с тобой? — спросил Сергей. — Не заболела? За столько дней ни одной улыбки.

— Хорошо, что ты поручил заняться судами! — ответила она. — Если так судят в столице, могу представить, какой суд в небольших городах! Каждые два дела из трёх — это подтасовки и такое вольное обращение с законом, что берёт оторопь! Я просмотрела больше полусотни дел, и все они выиграны городской верхушкой и купцами. Из простых людей тяжбу не выиграл ни один, хотя даже мне ясно, что в большинстве случаев за ними не было никакой вины. У кого-то обесчестили жену, у кого-то отобрали дом, а у многих ниоткуда появляются долги. Когда начинают судиться с дворянами, это не суды, а тихий ужас! А закон, дающий право любому благородному убить простолюдина и отделаться штрафом, нужно вообще отменить. Вот смотри, за случайное убийство штраф в сто золотых, за намеренное убийство без оснований — двести золотых, а за убийство из-за нанесённого оскорбления — только двадцать! Любому достаточно сказать, что его оскорбили, и суд признает только его слова. К чему тогда всё остальное? Убил, сказал, что оскорбили, и заплатил какие-то двадцать кружочков золота! И это цена жизни человека? Потому все так боятся связываться с дворянами, в том числе и судьи! Почти все законы, придуманные герцогами, нужно отменять, я нашла только два полезных. Менять законы королевства мы не вправе, но вправе вносить в них для своих провинций такие дополнения, которые полностью подменят собой основной закон. Но с законом об убийстве простолюдина благородным дополнениями не обойдёшься. Тебе надо будет говорить о нём с королём.

— Тяжёлый будет разговор, — вздохнул муж. — Дворянство — наша опора, а даже те, кто никогда без причины не поднимет руку на простолюдинов, будут недовольны урезанием своих прав. Но ты права: законы нужно менять, особенно об оскорблении чести. Для многих накладно платить сто золотых, а вот двадцать — уже проще. Составишь свой вариант, а потом мы его обсудим, перед тем как я обращусь к королю.

Глава 17

Зима заканчивалась. Разошлись уже порядком надоевшие тучи, и всё чаще днём стояла солнечная погода. Потеплело, и задули обычные для этого времени ветра, быстро высушивая грязь на дорогах. Ещё декада-другая, и по трактам королевства потянутся первые в этом году купеческие обозы.

Сегодня с утра тоже было солнечно, тепло и ветрено. К обеду из замка приехали профессор Дальнер и инженер Марис Кальва.

— Сначала пообедаете или поговорим, а обедать будем после? — спросил их Сергей. — Спрашиваю, потому что вас, профессор, с дороги обычно тошнит.

— Эта поездка не стала исключением, — ответил Дальнер. — И ваши амортизаторы не сильно помогают. Всё равно качает, только толчки не такие резкие. Так что я за то, чтобы немного отложить обед.

— Ну а я не проголодался, — сказал инженер, — так что решайте сами, милорд.

— Тогда пойдёмте в гостиную и, пока все обедают, решим ваши вопросы. Обед для нас оставят.

Они поднялись на второй этаж и прошли к комнатам герцога.

— Садитесь, господа, и хвастайтесь, — сказал Сергей. — Начнём с вас, профессор.

— Мне есть чем похвастаться! — засмеялся Дальнер. — Всё, что мы с вами намечали, уже выполнено. Селитра поступает из двух мест, производство азотной и серной кислот позволяет изготовить нужное количество нитроглицерина, а сейчас ещё в больших количествах начали делать пироксилин.

— Что применяете в качестве целлюлозы?

— Можно много чего применить, милорд. В последнее время используем высушенный и измельчённый лён. Жидкий нитроглицерин перегоняем в динамит. Долго экспериментировать не пришлось: всё получилось с первого раза.

— Пробовали стрелять им из баллисты?

— Пробовали, конечно. Только он от удара не всегда взрывается. Если снаряд попадал на камни, подрыв происходил всегда, а если на землю, то только в половине случаев. Так что, если выстрелить шашками по легионерам, половина из них не взорвётся. Поэтому необходим взрыватель. Пироксилин для него прекрасно подходит. Сейчас мы заканчиваем работы со шнуром, который будем использовать в качестве запала. Там много всего намешали, но горит даже в воде и не гаснет от ветра при выстреле. Если намочить и потом зажигать, то не загорится, пока не просушишь, а намочишь сильно, и можно уже не сушить, а выбрасывать. Сейчас пробуем обмазку, чтобы предохранить от влаги. Как только с этим закончим, вы получите мощное оружие. И руками можно бросать, и из метателей стрелять, разной будет только длина шнура. Если честно, мне временами становится страшно той силы, которую мы выпускаем в мир. Надеюсь, милорд, вы знаете, что делаете.

— С нами или без нас, это всё равно стали бы использовать, — сказал ему Сергей, — только немного позже. У вашей взрывчатки, профессор, не только военное применение. Если я когда-нибудь займусь здешними дорогами, с помощью динамита получу в карьерах столько щебня, сколько будет нужно. Динамит не будем давать всем солдатам. Не получится контролировать в бою, кто швырнул шашку в противника, а кто засунул её в карман. Да и опасно тем, что нужно грамотное обращение, а в армии хватает оболтусов. Задержится кто с броском, и рванёт в своих же рядах. Сколько динамита сделаете до лета?

— Мы сейчас в первую очередь должны переделать обычные зажигательные снаряды во взрывные. На это уйдёт пара декад. За это время освоим производство шнура, а уж потом все производимые кислоты пустим на динамит. Пока его делаем только из того нитроглицерина, который уже был готов. До лета сделаем несколько тысяч шашек, если не уменьшатся поставки селитры.

— Мы нашли ещё несколько перспективных мест, — успокоил его Сергей. — Как там у вас новенькие?

— Трудятся вместе с нами и изучают всё, что вы дали. Есть много неясного, так что нам ещё работать и работать.

— А мне нечем хвастать, — сказал инженер. — Идею подшипников и троса понять легко, а изготовить вручную можно только штучный образец, который будет стоить на вес золота. Мы с вашим кузнецом пробуем разные материалы и способы изготовления, но на это нужны не месяцы, а годы. А вот баллисты для вас сделали настолько хорошие, что я даже сам не ожидал. Много в этом заслуги вашего кузнеца. Вот у кого руки золотые, да и голова не хуже! Я таких дуг, какие вышли у него, нигде не видел! Ставить бронзовые втулки на колёса и лить внутрь масло, тоже он придумал. Теперь по ровной плотной земле баллисту может тянуть один человек. И точность, и дальность стрельбы получились выше, чем у тех машин, которые я видел на кораблях, а ворот с двумя блоками позволяет взводить баллисту одному человеку! Правда, при частой стрельбе он всё-таки быстро устанет, поэтому в расчёте на растяжку дуг должны быть два бойца. Все баллисты пропитали составом, который препятствует горению. Из-за него и древесина не будет портиться.

— Послушайте, Марис! Вы уже отдали в войска все восемьдесят машин, — сказал Сергей. — Я хотел попросить вас сделать такую баллисту, которую можно было бы быстро разобрать, перенести силами двух-трёх человек, а потом так же быстро собрать. Конечно, она должна быть меньше по размеру и легче, чем наши. По сути, это большой арбалет, который должен стрелять динамитными шашками шагов на пятьсот. А вам, профессор под него нужно сделать несколько шашек в форме цилиндра с заострённым носом.

— И где вы хотите его использовать? — спросил Дальнер.

— Ещё не знаю, но думаю, что применение найдётся.

— Сегодня же сяду и прикину размеры, — сказал инженер. — Профессор, у вас прошла тошнота?

— А у вас проснулся аппетит? — засмеялся Сергей. — Сейчас все выйдут, а мы зайдём.

После обеда гости в сопровождении охраны отправились решать свои дела в городе, а Сергей решил вернуться в гостиную, чтобы, как и обещал, поговорить с Альдой о реформе судов. В коридоре рядом с гвардейским караулом стояли Лишней и незнакомый Сергею дворянин.

— У нас неприятности, милорд, — сказал Джок. — Уделите нам немного своего времени.

— Заходите, господа, — пригласил Сергей и, когда все зашли в гостиную и сели в кресла, спросил: — Что у вас случилось, граф, и кто этот молодой человек?

— Это шевалье Эмер Золин. Он был лейтенантом в вашей армии, а потом перешёл в мою службу и был направлен ко двору герцога Ингара. Несколько дней назад ему пришлось уносить оттуда ноги.

— Значит, теперь у нас там никого нет? Да, это действительно неприятно.

— Вы ещё не всё знаете, милорд, — сказал Джок. — Убит генерал Эжен Гошт. Как всем объявили, убийство связано с ограблением. Расскажите, Эмер.

— Я получил ваше письмо по поводу предательства герцога, а более поздние инструкции дойти не успели. Я не думаю, что герцог стал бы убирать генерала, если бы передумал. Новым генералом в его армии стал полковник Одер. Армию они усиливают, но далеко не так, как могли бы. Учитывая страх герцога Ингара по поводу планов империи, это дополнительно свидетельствует в пользу того, что он не собирается с ней воевать.

— На чём вы погорели? — спросил Сергей.

— Наверное, как и большинство, на связи, — ответил Эмер. — Своё поведение считаю безупречным. Или взяли курьера, или меня выдал кто-то из Ордага, кто мог знать лично или хотя бы видеть в службе графа. Но в окружении герцога в последнее время не было новых лиц, поэтому думаю, что всё-таки курьер.

— Тот, кого посылали с инструкциями, не вернулся, — ответил Джок на вопросительный взгляд герцога.

— Как вы думаете, шевалье, кого герцог может послать в Алатан? — спросил Сергей.

— Наверное, кого-то из купцов, — не задумываясь, ответил Эмер. — Купцы и их приказчики знают язык империи и могут хоть как-то ориентироваться в обстановке. И выбор у него небольшой. В провинции Ингар с империей торгуют только две семьи. Мальчишек он не пошлёт, значит, выбрал кого-то из старших. Конечно, кое-кто из дворян учил имперский, но очень немногие, а в самой империи никто из них не был и не знает тамошней жизни. Разве что пошлёт кого-нибудь из них в сопровождении купца. Граф сказал, что вы хотите их перехватить. Могу я спросить зачем? По закону никто из них не сможет свидетельствовать против герцога, да и не будет из-за близких, а вам его вина и так очевидна. А если убрать герцога, я не вижу вреда от его посыльных. Ну будет командующий армией рассчитывать на его поддержку, что в этом для нас плохого?

— Интересный взгляд, — задумался Сергей. — Может получиться не вред, а польза. Только одного герцога убирать бесполезно, нужно убирать всё семейство. И под словом «убирать» я имел в виду отстранение от власти, а не что-то другое. Если я ещё могу допустить убийство самого герцога и его наследника, то остальную семью трогать не будем. У него ведь ещё есть дочь?

— Да, — подтвердил Эмер. — Славная девочка, вы правы, милорд. Ей всего шесть лет, а разница в возрасте с братом — десять.

— У меня сейчас нет никаких средств для их устранения, — сказал Джок. — Могу предложить использовать парней Пармана. Им ничего не стоит захватить столицу Ингара, провести чистку и уйти. Один его полк уже стоит в Бенитаре, а оттуда на лошадях можно за два дня добраться до столицы Ингара. Я думаю, милорд, что не стоит с этим тянуть.

— Вот что, шевалье, — сказал Сергей. — Я сегодня напишу два письма. Одно из них будет королю, другое — полковнику Строгу. Придётся вам ехать сначала в столицу к королю, а если он даст добро, то в наши лагеря в Бенитаре. А пока идите отдыхать… Не хотел я этим заниматься, — обратился он Джоку, когда Золин ушёл, — но вы правы: тянуть дальше нельзя. Тылы у нас должны быть чистые.

— Когда прислать человека за письмами? — спросил Лишней.

— Сейчас поговорю с женой по поводу судей и сяду писать, — пообещал Сергей. — Приходите к нам ужинать, сами и возьмёте.

— Из-за этих судей ваша жена забрала у меня такого работника! Можно сказать, выдернула с кровью. Но накопала она действительно много всего. Я просмотрел все дела, которые она хочет вернуть на пересмотр. Мразь и гнусь — других слов у меня нет. И ломать это будет трудно. Наверняка задействуют и мою службу. Вы не против, если я буду присутствовать при разговоре?

— Конечно, нет. Сам хотел предложить то же самое. А вот и она.

В гостиную вошла Альда, за которой следовал невысокий, крепкого сложения человек со слегка крючковатым носом и неприятным взглядом глубоко посаженных глаз.

— Здравствуйте, граф! — поздоровалась она с Лишнеем, как всегда, соблюдая этикет в присутствии посторонних. — Серг, позволь тебе представить господина Сэда Адена. Это тот самый знаток законов, о котором я тебе говорила. Я хочу с его помощью проконтролировать работу судей хотя бы в нашей провинции.

— Вы действительно хотите помочь герцогине навести порядок в судах или действуете, исходя из других побуждений? — спросил Сергей.

— Да, милорд! — ответил Сэд, не отводя взгляда. — Я прожил уже достаточно долго, чтобы избавиться от иллюзий и верить в справедливые суды, но то, что творится сейчас, уже за пределами допустимого. Последний раз судами занимался ещё старый Олимант, и с тех пор их никто не контролировал, вот судейские и обнаглели вконец.

— И что же вы предлагаете?

— Я думаю, что на них нужно напустить страху, милорд. Мы замучаемся всё проверять и пересуживать, поэтому надо сделать так, чтобы они это сделали сами. Нам всё равно негде брать других судей, по крайней мере, не получится быстро их заменить. Поэтому предлагаю за нарушение законов и извращение фактов судей просто вешать, не особо мороча себе голову их общественным положением. Причём для начала повесить нескольких и сделать так, чтобы об этом узнали все остальные, и не только в нашей провинции. А потом дать срок на исправление всего того, что они рассмотрели за последние несколько лет. Если найдём серьёзные нарушения, повесим. И ответственность нужно распространить не только на самих судей, но и на глав магистратов с их помощниками. Судьи сильно от них зависят и поступают по указке сверху, вот пусть вместе и отвечают. Но наказать мало, надо ещё сделать так, чтобы они не боялись честно судить. Почти все судьи из простолюдинов, поэтому выносить приговоры против высокородных для них чревато самыми тяжёлыми последствиями, вплоть до смерти. Я предлагаю выпустить указ, в котором утвердить неприкосновенность самих судей. За убийство судьи вешать, будь убийца хоть графом. Другие действия против них так же должны сурово караться. А их защиту возложить на местную стражу.

— Вы не дворянин?

— Нет, милорд.

— Тогда сделаем так, — сказал Сергей. — Я выпускаю указ, защищающий судей и вводящий должность Генерального инспектора, которым станете вы. А чтобы не убили безнаказанно, я авансом даю вам дворянство. В указе вам будет дано право ареста любого судейского чиновника. Осуждать его на казнь смогу либо я сам, либо Верховный судья, который будет вашим непосредственным начальником. Нашим судьям тоже нужно дать время, как и всем остальным, а уже потом тащить на виселицу. Заодно посмотрим, как они используют это время. Не показывайте им список обнаруженных вами дел, пусть пересматривают все, а то герцогиня могла что-нибудь пропустить. По пересмотру дел для судов всей провинции и об ответственности за нарушения в случае проверки для судей и верхушки магистратов будет отдельный указ, после того как разберётесь с нашим судом. По новым законам что-нибудь есть?

— Извините, милорд, но сначала нужно разобраться с тем, что сделано на основе существующих законов, а только после этого что-то менять. Миледи только составила проект закона об убийствах. Я его прочитал и со всем согласен, только боюсь, что он вызовет сильное недовольство у части дворян, а принимать его или нет, должен решать король. Утверждение законов для всего королевства — это одно из немногих дел, право на которое никогда не оспаривалось никем из герцогов.

— Вы правы, — согласился Сергей. — Зайдите завтра утром к моему секретарю. Указ и дворянская грамота для вас будут готовы. Вам с герцогиней нужно примерно определиться с необходимыми тратами. Включите в них и содержание нескольких помощников, один вы много не наработаете. Желаю удачи, шевалье!

— Вот так и переманивают сотрудников! — вздохнул Джок, когда ушёл Сэд Аден. — Если бы не для вас, Альда, нипочём бы не отдал.

— Дай свой проект закона, — сказал Сергей жене. — Завтра отправим гонца к королю, заодно и передаст. Копию сняла?

Писать письма и указ он ушёл к себе в кабинет. Первое письмо было Лазони:

«Ваше величество, считаю необходимым принятие немедленных мер к герцогу Ингару. К сожалению, предупредивший меня о его предательстве генерал Эжен Гошт убит, а моему человеку пришлось бежать из Соргайла и у меня нет других людей при дворе Ингара. Если у вас есть возможность действовать своими силами, буду только рад. При любых вариантах действий прошу сохранить жизнь его жене и дочери. Если вы по какой-то причине не сможете действовать сами, я могу использовать полк, предназначенный для проведения специальных операций. Он захватит столицу Ингара, проведёт чистку и вернётся в свой лагерь. Оставлять провинцию без управления нельзя, поэтому я не буду возражать, если вы включите её в свой домен. Буду благодарен, если в знак ответной любезности вы вернёте мне ту часть провинции Парнада, которую я некогда отдал герцогу Рошти. Одновременно посылаю вам проект закона о наказании за убийство. Прошу рассмотреть возможность замены им существующего закона или издать указ, согласно которого каждый герцог вправе принять такой закон для своих провинций. Герцог Серг Аликсан».

Полковнику Строгу было написано следующее:

«По получении этого письма поднимайте полк по тревоге, обеспечьте весь личный состав лошадьми и двигайтесь к столице провинции Ингар. Вашей целью будет её захват, физическая ликвидация герцога Эрика Ингара и его сына Альта. Жена и дочь герцога должны быть в целости и сохранности вывезены вами в лагеря и позже переправлены ко мне в Ордаг. Крайне желательно захватить, а если это не удастся, то ликвидировать начальника службы безопасности Ласа Эстера. Постарайтесь не устраивать сражений с войсками герцога и всю операцию провести по возможности быстро и бескровно».

Посидев ещё немного, Сергей набросал черновик указа о судьях и вышел в приёмную отдать его секретарю для переписки набело. Когда он объяснял Рашту, что именно нужно сделать, приотворилась входная дверь и дежурный гвардеец доложил, что прибыл посланник короля Мехала шевалье Март Валер с просьбой об аудиенции.

— Пусть заходит, — разрешил Сергей и добавил секретарю: — Проводи его в кабинет.

— Счастлив видеть вас, ваша светлость! — воскликнул шевалье, переступив порог кабинета.

— Садитесь, Март, — пригласил Сергей, — и расслабьтесь: Рашт уже вышел. Вы ко мне по делу или просто соскучились?

— Мы с вами, милорд, довольно много общались вчера, — улыбнулся шевалье, — так что я ещё не успел соскучиться. Сегодня я по делу. Вчера вечером прибыл курьер с двумя письмами от моего короля. Одно было для меня, а второе — для вас. Возьмите конверт.

После прочтения письма Сергей некоторое время сидел молча.

— Я всё-таки надеялся, что этого не случится, — наконец сказал он. — Вам написали о союзе королевств?

— Да, король поставил меня в известность, — ответил шевалье.

— Не знал, что у вас были такие агенты в империи.

— То, что империя не интересовалась нами, не означает, что мы не интересовались ею, — сказал шевалье. — Если бы у вас была сильная королевская власть, и вы бы от нас в этом не сильно отстали. Наверное, наш король, когда тратил на это немалые деньги, не думал о войне с империей. Просто в ней много такого, что и нам не помешало бы.

— Возможно. Вам что-нибудь известно о союзе королевств? Я о них почти ничего не нашёл. Все сведения двухсотлетней давности.

— Мы тоже ничего не знаем об этих королевствах. Они так отгородились, что и в империи мало что известно. Узнали, что флот у союза не меньше имперского, поэтому нашим его не остановить. Мы прилагаем все усилия по укреплению армии, но у нас мало времени и слишком велики были потери в прошедшей войне. Мой король считает, что не в ваших интересах, иметь в соседях чужаков, и хочет заключить военный союз. Хотелось бы знать, как вы к этому относитесь.

— Конечно, я не в восторге от чужаков у своих границ, — сказал Сергей, — но, может, они и здесь от всех отгородятся и не будут о себе напоминать? Мне не слишком нравится иметь под боком таких беспокойных соседей, как вы. Сколько раз мы с вами воевали? И каждый раз первыми в драку лезли вы. Вот вам моё слово, Март. Если Мехал действительно хочет союза, пусть заключает его не только на время войны, а навсегда. Открываем границы и начинаем жить, как это положено хорошим соседям. Будем торговать и ездить друг к другу в гости, женить детей и вместе давать укорот всем, кто не против поживиться нашим добром. Мы с вами один народ, а по вашей воле больше ста лет собачимся, вместо того чтобы жить нормально. И об этом союзе у вас должны знать все. Если не захочет, пусть отбивается самостоятельно, нам и так будет нелегко. Ещё кому-то помогать…

— Я передам! — сказал шевалье. — Сегодня же отправлю гонца.

— К вам будет просьба. Если король будет кого-нибудь сюда посылать, пусть гонец заедет к моему посланнику и скажет, что я приказал дать записку. А то уехали, и ни ответа ни привета. Вы их там, случайно, не рассадили по подвалам?

— Что вы такое говорите, милорд?! — обиделся Март. — Мы не дикари и на такое не пойдём, особенно сейчас, когда в вас заинтересованы. Я не знаю, почему молчит ваш посланник, но уверен, что его молчание вызвано совсем другими причинами. А записку и от вас можем передать, а то кто нам поверит?

— Дело говорите, Март, — согласился Сергей. — Сейчас я её напишу.

— Ваше величество! — обратился секретарь к королю шестью днями позже. — У вас просит аудиенции курьер герцога Аликсана шевалье Эмер Золин.

— А почему он просто не отдал пакет? — спросил Лазони.

— Он сказал, что приказано отдать лично в руки и дождаться ответа.

— Ты проверил его грамоту? Ну если всё в порядке, пригласи, пусть войдёт.

— Приветствую, ваше величество! — обратился к королю Эмер. — Прошу вас принять письмо от моего господина!

Лазони взял пакет, сломал печать и прочёл небольшое письмо Аликсана. Некоторое время он сидел молча, опустив голову, потом посмотрел на шевалье.

— Вы знаете, что здесь написано?

— Знаю, ваше величество. Если вы дадите добро, я должен отвезти приказ командиру полка.

— Почему послали именно вас?

— Я жил при дворе герцога Ингара и неплохо его изучил.

— В письме говорится о проекте закона. Где он?

— Возьмите, ваше величество, его дали отдельно.

— Что вы должны делать, когда всё закончится?

— Вместе с женой и дочерью герцога вернусь в Ордаг.

— Везите своё письмо, шевалье. Когда увидите герцога Аликсана, скажите, что я согласен на обмен. Он поймёт, что я имел в виду. А законом я обязательно займусь, только это потребует времени. Думаю, что герцог будет доволен.

— Ваше величество, велено ещё кое-что передать на словах. Когда письмо для вас было уже написано, к герцогу пришёл посланник Мехала. Король Сотхема выяснил, что на них пойдёт войной союз королевств, и хотел узнать мнение Аликсана насчёт военного союза между нашими королевствами.

— И что ответил Аликсан? — спросил Лазони.

— Что не против союза, но не на время войны, а на вечные времена. Но право на решение он оставил вам.

— Он всё правильно сказал, — кивнул король. — Мне нечего от себя добавить.

Два дня прошло у Эмера в скачке на сменных лошадях с непродолжительными ночёвками на постоялых дворах, прежде чем он достиг воинских лагерей в провинции Бенитар.

— Я послан со срочным поручением к полковнику Строгу от герцога Аликсана, — сказал он старшему конного патруля, перехватившего его недалеко от ближнего лагеря. — Где мне найти его полк?

— Покажите грамоту! — приказал лейтенант, прочитал протянутую ему бумагу и приказал двум своим солдатам проводить курьера в расположение второго особого полка.

Там пришлось отдать коня патрулю и в сопровождении двух бойцов пешком идти в расположение штаба.

— Вы идёте с нами? — спросил полковник, прочитав приказ.

— Да, — ответил шевалье. — Я должен помочь вам найти герцога с наследником и начальника службы безопасности, а после сопровождать жену и дочь Ингара в Ордаг.

— Сейчас поднимем полк по тревоге, а вас я передам разведчикам.

После двух дней пути полк занял большое село в двадцати лерах от столицы. У крестьян купили скотину и продукты, взяли в долг одежду и повозки и в послеобеденное время направились к тракту. В этом «крестьянском» обозе ехали пять десятков бойцов, которым было приказано захватить одни из трёх ворот столицы. За ними под видом дворянина с вооружённой свитой следовали ещё три десятка человек. Среди них был и шевалье Золин. Захват произошёл буднично и бескровно. Связанных стражников отвели в их караулку, где несколько «крестьян» поменяли одежду на ту, которую сняли с пленников. Пришедшая смена караула оказалась кстати. Ещё восемь стражников в упакованном виде отправились в караулку, наделив своей амуницией восьмерых бойцов. Остальные сгрузили с телег продукты и достали уложенную на самое дно одежду и оружие. Вылетевший из-за поворота дороги полк в считанные минуты достиг городских ворот, вызвав панику на других участках стены, и проследовал в центр города, оставив с полсотни бойцов в подкрепление «стражникам». Шевалье привёл полк прямо к герцогскому дворцу, а потом сам с тремя отделениями разведчиков бросился к зданию службы безопасности. Охранявшие здание стражники растерялись, когда проезжавшие по улице всадники навели на них арбалеты. К сожалению, начальства на месте не оказалось, и пришлось потратить время на то, чтобы всех, находившихся в службе, согнать в подвальное помещение и запереть дверь.

Взять живым Ласа Эстера не удалось. Во время захвата дворца он находился вместе с герцогом, оказал сопротивление и был застрелен. На полу рядом с Ласом с двумя болтами в груди лежал герцог Ингар. Во дворце за мечи схватились только гвардейцы. Нескольких пришлось убить, остальных обезоружили. Сын Ингара был в своих комнатах вместе с каким-то молодым человеком. Оба схватились за мечи, но молодого герцога застрелили, а юношу с его мечом просто заперли, закрыв за собой дверь.

Когда начался захват дворца, герцогиня Леора была вместе с дочерью в зимнем саду. С гвардейцами дрались у парадных подъездов и у герцогских покоев, которые были в другом конце дворца, поэтому она не услышала шума схваток. Но когда распахнулись двери и в сад вбежали солдаты в незнакомой форме с перекошенными яростью лицами, герцогиня сразу всё поняла, обняла дочь и закрыла глаза, умоляя богов, чтобы их убили быстро и без надругательств. Смерть медлила, и она открыла глаза, пытаясь понять, что происходит. Солдаты расступились, и по образовавшемуся проходу к ней подошёл молодой дворянин со смутно знакомым лицом.

— Я шевалье Эмер Золин, — сказал он Леоре. — Вы должны были видеть меня в свите вашего сына. Мне жаль, миледи, но ваш муж задумал измену королевству, а сын был с ним заодно. Их больше нет, но в отношении вас с дочерью есть приказ герцога Аликсана сохранить и доставить к нему в столицу. Вы ни в чём не виновны, поэтому не ждите никакого зла. О вас позаботятся. Сейчас служанки собирают вам вещи. Давайте пройдём к вашим комнатам, нужно переодеться в дорогу. И, пожалуйста, поторопитесь. Не хотелось бы драться с вашей стражей и проливать чью-то кровь, её по вине вашего мужа и так пролилось достаточно.

Собрались очень быстро, после чего сели в уже поданную карету. Один из бойцов сменил на козлах кучера и завёл карету в середину колонны, в которую строился полк. Из города выбрались без сложностей. Численное превосходство захвативших город бойцов, их отличное вооружение и уверенное поведение отбили у городской стражи желание хвататься за оружие, тем более что прибывшие не чинили бесчинств и собрались покинуть город. Взятые у крестьян возы оставили у городских ворот, а с их хозяевами расплатились серебром. Полк беспрепятственно прошёл лишившуюся хозяина провинцию и свернул на дорогу, ведущую к лагерям.

Глава 18

— До начала лета остался месяц, — сказал собравшимся король Мехал. — Мы почти восстановили довоенную численность армии. Увеличить её ещё больше уже не получится. Теперь нужно решить, как лучше распорядиться тем, что у нас есть. На помощь соседей можете не рассчитывать. Они отказались заключать договор, а если бы и заключили, толку от него… На них самих вот-вот навалится империя. Я пока приказал сосредоточить большую часть армии в прибрежных районах и создать там запасы продовольствия. Теперь хочу знать ваше мнение, откуда будет нанесён удар. Капитан Золес, говорите вы.

Капитан порта Барин Золес был напуган вызовом к королю, поскольку обычно ничем хорошим такие вызовы не заканчивались, однако меньше всего он мог думать, что королю понадобится его мнение. Не водились такого за королём Сотхема — интересоваться мнением подчинённых ему людей. Видать, и правда навалится враг.

— Я думаю, ваше величество, что если враги придут с моря, то непременно нападут на порт, — справившись со страхом и смущением, начал он. — Побережье у нас не такое протяжённое, как у соседей, и в западной части малопригодно для высадки. На границе с Сандором стоят горы, которые спускаются в пролив, а на сотню лер от них прибрежные воды изобилуют рифами, поэтому капитаны там не плавают. Слишком велик риск остаться без корабля. Восточнее есть много мест для высадки, но, в отличие от побережья Сандора, где лесов почти нет, на нашем они повсюду. И хороших дорог нигде нет, кроме нашего порта. По тем, какие есть, очень трудно идти с войском и тем более везти боевые машины.

— Как укреплён порт? — спросил Мехал.

— Мы никогда не воевали на море, — сказал Золес. — Если бы не пираты, не было бы вообще никакой обороны, поэтому всё, что у меня есть, на них и рассчитано. У входа в бухту постоянно дежурят стражники. Они могут сигналить огнём и успеют добежать берегом и упредить раньше, чем подплывёт неприятель. У меня в подчинении сотня солдат и ещё две сотни в городском гарнизоне. На трёх портовых башнях стоят метатели. За счёт высоты башен увеличивается дальность обстрела. Шесть таких машин могут метать ядра средних размеров на четыре сотни шагов. В одном из портовых складов остались метатели, которые стреляли заострёнными брёвнами. Дальность обстрела всего двести шагов, но в случае попадания такое бревно проломит любой борт. Когда мы получили приказ, все эти метатели вытащили наружу, привели в порядок и приготовили достаточное количество брёвен для стрельбы. Пока это всё, что есть.

— Что ещё можете предложить?

— Если нам дадут солдат и в этом году не будет торговли, я начал бы, пока есть такая возможность, вывозить жителей из города вглубь страны. Освободятся дома для солдат, и можно будет действовать без оглядки на население. А все причалы с появлением неприятеля нужно хорошо полить маслом. Они идут с небольшим наклоном к морю, поэтому при высадке десанта часть бойцов непременно окажется в воде и пойдёт на дно.

— У вас есть что предложить, адмирал? — видя, что капитану больше нечего сказать, спросил король своего командующего флотом.

— Моим кораблям нечего противопоставить десанту, — ответил тот. — Они у меня небольшие, и метатели бьют малыми ядрами всего на две сотни шагов. Нас расстреляют, прежде чем сможем приблизиться для абордажа, поэтому предлагаю оставить в порту одну галеру. Она будет плавать вдоль побережья и при появлении неприятеля загодя предупредит защитников порта. Потом галерой придётся пожертвовать. Плохо, что на входе в бухту большие глубины, а то можно было бы её там затопить. Остальные корабли — боевые и купеческие — предлагаю увести далеко на восток, где к морю выходит пустыня. Позже, когда неприятель начнёт плавать в проливе одиночными кораблями, мы сможем перехватывать их и топить. Только туда нужно завезти продовольствие. Пресная вода есть в бухте у сандорцев.

— Что ещё за сандорцы? — удивился король.

— Один чокнутый дворянин из Сандора со своими людьми, — позволил себе ухмыльнуться адмирал. — Он обосновался там за год до войны. О нём никто не знал, кроме одного нашего купца, который продавал ему провиант.

— Что он там делает? — спросил канцлер. — Ищет золото?

— Ищет, только не золото, а яйца демов.

— Зачем они ему? — удивился король. — Точно чокнутый!

— Ему кто-то сказал, что где-то далеко на севере материка соседей демов выводят из яиц и приучают к седлу. Вот и ему тоже захотелось.

— Ну и как?

— Говорил, что видели следы демов, но пока не нашли ни одной кладки. Повезло, что дёмы не тронули их самих, по крайней мере, осенью были живы.

— Я слышал только об одном человеке, который оттуда прибыл, — задумчиво сказал Мехал. — Это герцог Аликсан. Если это сказал он, к возне этого дворянина с яйцами демов стоит присмотреться. Устройте стоянку в той бухте, где они стоят лагерем, и между делом понаблюдайте. Генерал Даргус, что вы думаете предпринять после того, как противник захватит порт?

— Ваше величество! — поднялся генерал. — Наступать они будут по тракту, поэтому я уже отдал приказ искать на нём места, где проще держать оборону. Устроить заграждения — дело недолгое. Если там густой лес, его легко сделать непроходимым. Конечно, любой завал можно разобрать, а через любой лес прорубить дорогу, но это приведёт к потере времени и людей. А более крупные сражения могут быть только вблизи городов, где сведён лес и есть место для битвы.

— Противник должен напасть в начале лета, — сказал король, — но вы на всякий случай должны быть готовы раньше. Пусть каждый из вас подумает, что ещё можно сделать. Разрешаю обращаться с этим прямо ко мне.

— Противник нападёт в начале лета, но мы должны быть готовы раньше, — сказал Сергей, оглядев собравшихся. — Я уезжаю после этого совещания к войскам, а вам нужно заканчивать всё то, что мы не успели сделать.

— Откуда сведения насчёт сроков? — спросил генерал Парман.

— Передал Мехал, — ответил Сергей. — Он оказался предусмотрительней остальных и заслал в империю своего человека, которому удалось достичь высокого положения. Корабелы сорвали сроки постройки десантных судов, иначе высадка началась бы раньше. Вы, Альбер, будете охранять столицу. Сил в ней оставили немного, но вам вряд ли придётся сражаться. В лагерях, кроме одного из ваших полков, остаются два пехотных полка и три эскадрона кавалерии. Кроме этого, в гарнизоне Ордага ещё триста солдат и стража, которую можно будет использовать. Полк Вилера вам не подчиняется, его задача — защита тракта. Если ему будет трудно держаться, окажите помощь. И направьте дополнительно солдат на охрану замка. Что бы ни случилось, все, кто там работает, должны уцелеть. Теперь ещё одно дело, которое придётся выполнять вам. С птицами у нас пока ничего не получается, поэтому будем развивать связь по-другому. Если послать гонца с двумя лошадьми, сколько ему потребуется времени, чтобы добраться до столицы короля?

— В зависимости от погоды, — ответил Парман. — Дней семь, может быть, восемь.

— А моим способом пакет дойдёт за два дня, а то и раньше, — довольно сказал Сергей. — В моей стране это назвали бы эстафетой. Один человек даже с табуном лошадей не сможет долго двигаться быстро. Лошадь не будет скакать полдня, даже если она идёт без всадника, всё равно приходится постоянно переходить на шаг для отдыха, иначе вы её загоните. Да и человек не железный, ему тоже нужно отдыхать. Прибавьте время на сон и еду. В моём способе через каждые двадцать пять — тридцать лер имеется всадник со свежим конём, которому несложно галопом доскакать до следующего всадника и передать пакет. Потом он возвращается на прежнее место, а получивший пакет везёт его дальше. И так по цепочке в любое время дня и ночи. Конечно, будут потери времени. Нужно разбудить следующего курьера, а тому — оседлать коня, но всё равно весть дойдёт в три-четыре раза быстрее.

— Сколько же нужно таких постов? — спросил Парман.

— А вот это вы и выясните в первую очередь, — сказал Сергей, — и сделать это нужно быстро. Пускаете всадника галопом от города, и пусть так скачет, пока не увидит, что коню нужно давать передышку. Отмечаете это место и пускаете следующего всадника на свежем коне. Если вблизи нужного места будут деревня или постоялый двор, пост устроим в них, если там ничего нет, придётся строить небольшой дом с конюшней и изгородью. Строители у нас освободились, так что сделаете. Деньги на это есть. Скоро лето и уже тепло, поэтому пока стройте без изысков, лишь бы была крыша над головой. Позже можно будет утеплить дом и застеклить окна. Обязательно нужна надёжная изгородь, да ещё собаки, чтобы наших курьеров не застали врасплох. На каждом посту должны быть два человека и две лошади. И обеспечьте их всем необходимым для жизни. Всё делаете только до земель Лантара, дальше он продолжит сам, как и король в своих провинциях. По моим прикидкам у нас должно быть двадцать таких постов, причём половина из них придётся на постоялые дворы. Так что вам не придётся много строить. На ваши плечи, граф, как всегда, взваливаю ответственность за безопасность провинции, в первую очередь её столицы. Помимо Пармана вам будут подчиняться наши пограничники. Пока на границе с Сотхемом только два кавалерийских полка. Будьте предельно осторожны. На соседей навалится союз королевств, и если мы знаем, чего ждать от империи, то об этих вообще ничего неизвестно. Если Мехал не удержит их на побережье, готовьтесь к тому, что могут появиться беженцы. Граница заселена слабо, поэтому много их не будет. Благодаря своевременным закупкам продовольствия, его у нас хватит, чтобы прокормить половину населения Сотхема, а летом можно обойтись без жилья, сделайте только навесы от дождя. На границе не написано, где наша земля, а где Сотхем, так что враг может забраться и к нам. Попробуйте тогда захватить пленных, а всех остальных уничтожайте. Если не справятся пограничники, быстро ведите туда особый полк. У его парней найдётся управа на врагов Мехала, какое бы оружие у них ни было. В случае необходимости посылайте известие эстафетой, но не доводите ситуацию до крайности. Я очень быстро получу вашу весть, но вот сам с подмогой буду идти самое малое семь дней. Как только высадятся имперцы, я пошлю вам сообщение и дальше постараюсь держать в курсе самых важных событий. Граф, особая просьба присмотреть за моей семьёй и принцем. Скорее всего, Барни с Аглаей пришлют своих людей узнать, как у нас идут дела. Ничего от них не скрывайте, а если решат поучаствовать в войне, я буду только рад. Если ситуация на границе с Сотхемом будет нормальная, дайте им сопровождение, и пусть ведут свои армии к нам. Если же на границе начнётся заваруха, пусть помогают здесь, а мы как-нибудь обойдёмся без них. По всем проектам люди на местах знают, что им делать. Если будет что-то неясно, обращайтесь к моему секретарю. Рашт в курсе почти всех моих дел. Всё, господа, с семьёй я уже простился, теперь прощаюсь с вами. Наверное, то, что нам приготовила судьба, будет самым тяжёлым и ответственным испытанием для каждого из нас. Если выдержим, вряд ли кто-нибудь ещё будет испытывать нас на прочность, по крайней мере, при жизни большинства из вас.

— Адмирал, доложите готовность флота, — обратился император к командующему боевым флотом империи Кармию Лагерту.

— Флот может выйти в плавание хоть сегодня, — ответил адмирал. — На верфях не закончено строительство кораблей, которые должны высаживать десант на побережье. Из двадцати готова половина, а остальные закончат только через месяц. Но у меня и на уже готовые нет полных команд. Я хотел снять с патрулирования берегов часть кораблей и использовать их экипажи, но Сенат запретил это делать. Пришлось срочно набирать моряков с торговых кораблей. Они там неплохие, но всё равно нужно доучивать. Если бы не это, могли бы начать войну ещё весной. По отзывам торговцев, побережье Сандора удобно для высадки почти на всём протяжении и очень слабо заселено, так что нам никто не помешал бы сделать несколько лишних рейсов, чтобы перебросить всю армию.

— Разведка вроде бы посылала кого-то узнать места, удобные для высадки десанта, — сказал император, повернувшись к главе службы защиты империи. — Что-нибудь нашли?

— Из всех заброшенных в Сандор агентов вернулся только тот, которому поручили выкуп сына сенатора Лорана, — ответил главный ревнитель. — Квестор Север Лоран попался сам и сдал всех своих агентов.

— Этот агент у вас? — спросил император.

— Нет. Он дал ценные показания, помог вернуть Севера отцу и отказался возвращаться. Так что все его показания сейчас под вопросом.

— А причина?

— Он влюбился, — усмехнулся глава. — Я читал личное дело. Никогда не подумал бы, что так может поступить человек с его биографией. Интересная, должно быть, женщина. Красоток хватает и в империи.

— Ладно, — сказал император, — ему же хуже. Консул, в каком состоянии армия?

— Первый десант, в который наметили десять легионов пехоты и пять тысяч кавалерии, готов к отправке, — ответил консул Ортисий. — Второй десант собран весь, за исключением семнадцатого легиона, который послан на границу с союзом. Пусть пока там и находится, а то мне и так трудно разместить столько легионеров поблизости от столицы. За три дня до отплытия соберу всех.

— В Сандоре узнали о грядущей войне, — сказал император консулу. — Вы не поменяли свои планы?

— Не вижу смысла что-то менять, — ответил Ортисий. — Если бы это был Сотхем, тогда, возможно, и поменял бы, а у этих нет даже нормального короля. Я думаю, что они нам не противники.

— В империи не пересмотрели сроков высадки? — спросил король союза королевств Ольдар канцлера Фрея Лобера.

— Сенатор имеет доступ к этим планам, а раз он ничего не передал, значит, сроки не изменились.

— Сколько бойцов хотите задействовать?

— Герцог Эмил Борже думает, что тридцати тысяч ему хватит на всю компанию. В резерве будем держать ещё двадцать тысяч на случай, если его оценки не совпадут с реальным ходом войны.

— Это в три раза меньше числа бойцов, которое хочет использовать император, — сказал король, — а Сотхем, по их оценкам, более серьёзный противник из-за сильной королевской власти и лучшей организации армии.

— Наши соседи по-прежнему воюют числом, — засмеялся канцлер. — В их армии за двести лет почти ничего не изменилось, разве что повысилось качество металла, идущего на оружие и доспехи. Ещё стали применять компас, да и то украли у нас идею, когда один из наших кораблей выбросило бурей на их побережье. Сила есть, зачем напрягать голову? Я согласен с герцогом в том, что ему хватит выделенной армии. Для победы хватило бы и меньшего числа бойцов, но тогда придётся долго зачищать территорию королевства.

— Мне не хочется видеть герцога, — сказал король. — Предупреди его ты. Вряд ли на границе между королевствами есть какие-то оборонительные сооружения, там, наверное, вообще нет никаких разделяющих знаков. Пусть захватит местных и будет осторожным, чтобы не забраться в Сандор. Нам не стоит дразнить императора. Если наши войска столкнутся там, война неизбежно перекинется сюда, а это нежелательно. Ты говорил с нашими адмиралами по поводу готовности флота? Оружие погрузили?

— Наш флот всегда готов, — довольно сказал канцлер. — Обычное вооружение давно на кораблях, а дополнительные средства недолго грузить. Решили послать несколько быстроходных кораблей поохотиться в проливе у побережья Сотхема. Нам надо захватить какой-нибудь корабль. Моряки должны знать особенности своего побережья, а рифы для нас в этой войне будут большей опасностью, чем сами сотхемцы.

— Почему ты такая печальная? — обняла Лани Альду. — Серг не дурак и прекрасно понимает, сколько всего от него зависит, поэтому не полезет в драку.

— На войне может случиться всякое, — ответила Альда, — тем более воюем с таким сильным противником. Гибнут даже короли, а у меня не останется от него даже ребёнка! И зачем тогда жить?

— Серг мне брат, но я не страдаю и заранее его не хороню, и тебе не нужно заниматься подобными глупостями! — рассердилась Лани. — Займись лучше своими законами: и отвлечёшься, и будет хоть какой-то толк.

— Он уехал, и мне сразу всё стало неинтересно! — со слезами на глазах пожаловалась Альда. — Ничего не радует, тоскливо и хочется только одного — мчаться за ним вслед!

— Любовь не пошла тебе на пользу! — сделала вывод Лани. — Вспомни, какой ты была до замужества! Ты пользовалась в армии большей популярностью, чем брат. Альда Неистовая! А как тебя назвать сейчас? Альда Унылая? Бери пример с меня. Любить нужно, не теряя головы!

— И кого же ты любишь? — улыбнулась девушка. — Камила?

— Конечно! Мы с ним даже один раз поцеловались!

— Ну и что ты почувствовала?

— Пока ничего, — призналась Лани. — Но мы ещё попробуем.

— Не спешили бы вы с этим, — посоветовала Альда девочке. — Твоё время ещё не пришло. Всё у вас ещё будет, а пока это не любовь, а дружба. Понимаешь, нельзя любить, не теряя головы. Если ты спокойно рассуждаешь о своей любви, это не любовь! И не стремись вертеть Камилом, ни к чему хорошему это не приведёт. Если мужчина или даже мальчишка из-за симпатии к девушке жертвует своим самолюбием, надолго его не хватит. Женщина, наоборот, должна восхищаться парнем, а не постоянно демонстрировать ему своё превосходство. Камил и так знает, что ты замечательная и непохожая на других, зачем же обижать его, постоянно тыча носом в свою исключительность? Женщина берёт мужчину не силой и умом, а мягкостью, нежностью и лаской! Подумай об этом.

— Спасибо, я подумаю, — пообещала Лани, — а ты всё-таки чем-нибудь займись. Съезди к кому-нибудь в гости, что ли! А то твои телохранительницы от скуки скоро съедят весь виноград в гостиной, а потом будут маяться животом.

— И к кому?

— Навести Галу. У неё муж ушёл на войну, да и отец, наверное. Ей тоже тоскливо и одиноко, только она не приедет к тебе за утешениями, хоть сейчас и баронесса.

— А ведь действительно! — оживилась Альда. Сейчас и съезжу. Тебе никто не говорил, что ты умница?

— Все только и говорят. Захвалили ребёнка на фиг!

— Ты специально произносишь это дурацкое слово, пользуясь отсутствием брата? Если не прекратишь, я ему расскажу. Веди себя приличней, ребёнок. Ты у нас почти принцесса, а в будущем станешь королевой, так что избавляйся от этих словечек.

Дом барона Сура Лаграха в новом городе не сильно отличался от других. Гвардейцев Альда не взяла, поскандалив с Лебом Сорди, замещавшим ушедшего в поход капитана.

— Я еду в новый город к подруге, и в этой поездке достаточно моих женщин! — сказала она Лебу. — Если хотите, можете сопровождать хоть всей гвардией, но в отдалении, а в дом я никого не возьму!

На стук выбежала открывать молодая девушка, взятая в дом служанкой.

— Входите, миледи! — почтительно поклонилась она Альде. — Госпожа сидит дома. Только она… — девушка замялась, — не совсем готова к приёму гостей. Может, я её предупрежу?

— Ничего, — успокоила её Альда, — мы с вашей госпожой подруги, так что я как-нибудь переживу её неготовый вид. А вам, девушки, — сказала она своей охране, — наверное, лучше пока побыть в саду. Я вас позову чуть позже.

Гати хотела возразить герцогине, но Лади взяла её за руку и потянула на скамейку, шёпотом объяснив, к кому они приехали. О Гале она много слышала от сестры герцога.

Гала действительно была не в лучшем виде для приёма гостей: она сидела у окна спальни и плакала.

— Ну что тебе нужно? — не оборачиваясь, сказала она на звук открывающейся двери. — Сказала же не беспокоить! Уже и пореветь нельзя!

— Разве это дело — плакать в одиночку? — с улыбкой спросила Альда. — Скажи, о чём плачешь, поплачем вдвоём.

— Ваша светлость! — воскликнула Гала, вскакивая с кровати и собираясь поклониться.

— Если поклонишься, получишь по шее, — пообещала Альда, — а ещё раз обзовёшь светлостью, обижусь и ноги моей в твоём доме больше не будет! Здравствуй, Гала! Это сколько же мы с тобой не виделись? Дай я тебя хоть обниму!

Некоторое время Лади спокойно сидела на скамейке, дожидаясь вызова хозяйки, потом начала волноваться. Не выдержав, она встала и вместе с Гати вошла в дом. Услышав всхлипывающие звуки, обе рванулись к спальне и распахнули дверь. У окна, обнявшись, плакали две девушки, а чуть поодаль стояла заплаканная служанка.

— Я плыву с вами, — сказал капитану невысокий невзрачный мужчина, одетый в обычную матросскую робу.

Если бы не золотой диск на цепочке, надетый на его шею, капитан выгнал бы нахала вон. Диск, с которого на него бесстрастно смотрело изображение недремлющего ока службы ревнителей, не давал этого сделать.

— А раньше нельзя было предупредить? — проворчал он. — У меня нет для вас помещения.

— Мне не нужна отдельная каюта, — сказал ревнитель, пряча свой медальон в вырез рубахи. — На мне не зря эта одежда. Надеюсь, для меня найдётся место в матросском кубрике? Вот и прекрасно. Зовите Родом. Меня прислали не следить за вами, а помогать. Я выучил язык жителей королевств, поэтому помогу выбрать нужного пленника, а не тащить их всех с собой. Предупредите только своего помощника, чтобы он не стал при всех выяснять, откуда я такой взялся.

Приказ выйти на охоту капитан получил сегодня утром и сразу же отправил вестовых за находившимися в увольнении матросами. Они быстро нашли всех, кроме того, чьё место занял этот ревнитель.

«Может, потому и не нашли, что тебе потребовалось место в кубрике?» — подумал капитан, глядя на ревнителя, который вместе с остальными отвязывал причальный конец.

Захлопали развернувшиеся паруса, и длинный, узкий корабль, ускоряя ход, поплыл к выходу из бухты, а потом развернулся курсом на юг. Два дня плаванья прошли без происшествий. Ветер был попутным, море в проливе не штормило, и свободные от вахты матросы, у кого ещё позвякивало серебро в карманах, играли на него в кости. Утром третьего дня сыграли боевую тревогу, и матросы заняли свои места, сняв чехлы с пушек.

— Полностью открывай вентиль, дубина! — ругал помощник капитана кого-то из матросов. — Если не докрутишь, то при выстреле быстро упадёт давление, а за утопленный снаряд с тебя спустят шкуру. Это не обычный боевой, здесь специальная начинка. Он стоит столько же, сколько твоё месячное жалование с тобой в придачу! К бою готовьте только носовые орудия.

Наблюдатель увидел с поднятой над кормой вышки верхушки мачт корабля, и теперь они быстро его догоняли. Вскоре и остальные увидели вначале мачты, а потом и весь корабль.

— Купец! — сказал капитан и пояснил для Рода: — Слишком широк и борта высокие. Опять же паруса не те, что на военных кораблях. Но для нас это даже лучше. Берег они знают не хуже военных, а разговорить будет легче.

На купеческом корабле заметили преследователей и сделали единственное, что было в их силах, — повернули к берегу. Но при этом они потеряли скорость.

— Всем приготовиться к бою! — закричал помощник капитана. — И не забудьте поменять иглы, олухи! Обнаружу на корабле хоть один труп, со всех спущу шкуры!

— Слишком сильный ветер, — сказал капитан стоявшему рядом с ним Роду. — Нет смысла стрелять усыпляющим газом, только зря потратим дорогой снаряд: газ тут же сдует. Смотрите, они тоже готовятся к бою! Наверное, приняли нас за пиратов.

— Мы для них хуже пиратов, — ответил ему ревнитель, взводя для выстрела игломет, — те иногда оставляют жизнь.

Когда расстояние сократилось да двухсот шагов, с купеческого корабля начали стрелять из арбалетов, причём довольно точно. Один из матросов рухнул замертво с простреленным горлом, другому болт попал в руку, перебив кость.

— Выбить арбалетчиков! — приказал капитан, который укрылся от обстрела за мачтой. — Быстрее, сучьи дети, если не хотите раньше времени отправиться к предкам!

— Не рано? — спросил присевший на палубу Род. — До них сотня шагов, далековато для нашего оружия.

— Кого-нибудь да зацепят, — ответил капитан, — и расстояние быстро сокращается!

Род привстал, навёл оружие на одного из людей на палубе купеческого корабля и нажал на пусковую скобу. С негромким «пуф» игла полетела в цель, а он поворотом длинного рычага опять сжал воздух в цилиндре игломета и дослал в ствол другую иглу из магазина. С правого борта стреляли три десятка матросов. Люди на палубе сотхемского корабля падали один за другим, и вскоре обстрел с их стороны прекратился.

— Потеряли двух матросов, — недовольно сказал капитан, — и ещё двое ранено! Надо было использовать щиты!

— Кто же знал, что у них столько арбалетов? — оправдывался помощник. — И стреляли все, даже женщины.

На корабле союза убрали часть парусов и уравняли скорость с «купцом». С несильным толчком корабли соприкоснулись бортами, и матросы начали поспешно скреплять их канатами.

— Всех перетаскиваете сюда, — приказал капитан. — И посмотрите их корабль, что на нём может быть ценного.

— Господин капитан! — обратился к капитану один из матросов. — А как насчёт женщин?

— Забирайте! — махнул тот рукой. — Только никаких забав, пока не ляжем на обратный курс, а то оторву яйца!

Матросы взяли на руки красивую женщину лет тридцати и ещё совсем молоденькую девчонку и унесли их в свой кубрик. Парализованных ядом мужчин тоже перенесли на свой корабль и уложили на палубе.

— Ничего ценного нет, — доложил помощник. — В каюте купца взяли немного золота и забрали с палубы арбалеты, а весь трюм забит продовольствием. Похоже, что купец с семьёй хотел куда-то надолго уплыть. Что будем делать с его посудиной?

— Нет времени возиться! — махнул рукой капитан. — Отвязывайте, и ложимся на обратный курс. А эту лохань скоро выбросит на берег.

Матросы убрали канаты и шестами оттолкнулись от обречённого корабля. Послышалась команда помощника, и они бросились к парусам. Выполнив разворот, корабль союза двинулся домой. Плыть предстояло долго: ветер, который позволил быстро достичь побережья Сотхема, теперь мешал, поэтому приходилось идти галсами, а это тяжёлый труд для всей команды.

Ревнитель не любил терять зря время, особенно если была работа, которую необходимо выполнить. Он присел над первым пленником и нашёл неглубоко воткнувшуюся иглу. Выдернув её, он стал ждать, не обращая внимания на доносившиеся со стороны кубрика женские крики.

Глава 19

— Вас предупреждали о необходимости эвакуации? — спросил главу магистрата города Дореи командир конного полка Альбер Галиш. — Ну что вы молчите? Мне вас прямо сейчас повесить? У вас перед магистратом такое удобное дерево…

— Господин полковник! — севшим голосом сказал глава. — Никто не хочет никуда уезжать и бросать дома и имущество. Люди мне просто не верят! Одни купцы увезли свои семьи и увели корабли!

— Значит, плохо убеждали! Чтобы через две свечи в порту собрали всех жителей! И учтите, что, когда я говорил о повешении, я вас не запугивал и не шутил.

К указанному времени вся территория порта так заполнилась народом, что яблоку негде было упасть. Для полковника его солдаты выкатили несколько пустых бочек, поставили их рядом и сверху уложили сходни. Их командир забрался на получившуюся площадку и обратился к людям.

— Надеюсь, что сюда пришли все, — сказал он, стараясь говорить как можно громче, но не выкрикивать слова. — Если кто-то из ваших соседей не смог прийти из-за болезни или по какой другой причине, передайте им мои слова. Попрошу не шуметь и не переговариваться, иначе многие меня не услышат. Через несколько дней на нашем побережье высадятся сто тысяч легионеров империи. Первое, что они после этого сделают, — это займут порты, а их всего два: ваш и в Гонжоне. При этом население ваших городов попадёт в рабство. Молодых женщин и сильных мужчин вывезут в империю, а остальных пустят под нож. Они относятся ко всем живущим за проливом, как к дикарям, и ни с кем не станут церемониться. Когда-то предки сбежали от них сюда, теперь нашему народу бежать некуда. Армия королевства готовится к длительной и тяжёлой войне. Мы не можем остановить врага при высадке. Побережье слишком обширно, и мы не знаем, где она будет. Нас меньше, поэтому противостоять легионам можно только на защищённых позициях. Ваши города не получится удержать, поэтому герцог Аликсан прислал нас помочь вам их покинуть. Завтра в городе не должно остаться ни одного человека. Вам многое придётся бросить, но жизни дороже имущества. Мы пойдём вдоль побережья к Гонжону, население которого тоже нужно забрать с собой. Потом вас всех отведут по тракту в отдалённые города, где вы будете в безопасности. Для вас там построены лагеря. Конечно, мы не могли построить дома на такое количество людей. Герцог приказал, чтобы магистраты обеспечили жильём женщин с маленькими детьми и стариков. Для остальных построены навесы от дождя, закрытые отхожие места и кухни, которые будут кормить вас горячей пищей. Теперь несколько слов по поводу ухода. Мы купили по деревням четыре сотни возов и наняли возчиков. В городе у некоторых есть транспорт или просто лошади. Мы позволим каждой семье уложить в возы небольшой мешок с вещами и туда же посадим больных и стариков. Мои солдаты пойдут с вами пешком, а на их лошадей тоже можно будет нагрузить вещи и усадить женщин с маленькими детьми. Я обращаюсь к тем, у кого есть свой транспорт, по возможности помогать соседям.

— А если мы не уйдём? — спросил какой-то мужчина, и толпа зашумела.

— Если вы не уйдёте, то тем самым нарушите наши планы борьбы с врагом. Если боги не дали вам разум, я его тем более не дам. Но если вы не захотите уйти, то я буду обязан сжечь ваш город. Может, его и так сожгут моряки империи или легионеры, когда их будут отсюда гнать, но мы постараемся этому помешать, и у вас появится возможность вернуться в свои дома. Если станете упорствовать, вам будет некуда возвращаться.

Этот исход полковник Галиш запомнил на всю жизнь. Он никогда не слышал столько слёз, мольб и угроз в свой адрес и, наверное, больше и не услышит. Конечно, возов не хватило. Часть скарба мужчины несли на спинах, а у многих женщин и даже у детей в руках были сумки. До отправки полка Галиша герцог послал два эскадрона кавалерии, которые обеспечили пункты питания на пути в Гонжон. Вы никогда не пытались накормить толпу в пятнадцать тысяч человек? Тогда поверьте, что такое кормление очень непростое дело. А полковнику и его людям приходилось делать это трижды в день в течение трёх дней пути. В Гонжон никого не повели, а сразу же свернули на тракт. Здесь полковник узнал, что удалось вывести только часть населения и в городе остались восемь тысяч жителей. Не помогла и угроза всё сжечь, здесь в неё просто не поверили.

— Мы сделали всё, что было в наших силах, — сказал ему командир эскадрона. — Мои люди второй день ходят по домам и убеждают жителей. Удалось получить согласие ещё двух тысяч, а остальные отказываются наотрез. Возы для их имущества куплены, и я забрал те, которые были у магистрата, а больше не могу ничего сделать. Удивительно, как это у вас получилось увести весь город!

— Ты меня удивил, — сказал Галий Лоран сыну. — Величие империи…

— При чём здесь её величие? — возразил Север. — О нём пусть заботится консул Ортисий, ему это поручил император. А я хочу позаботиться об интересах семьи. Разве нам помешают земли за проливом? Я там был и видел, как богато живут люди. И закон не запрещает нам проявить инициативу. Вот увидишь, что многие семейства сделают то же самое, лишь только пришлют весть о первых победах. Зачем ждать очевидного, когда можно выбрать лучшее сейчас? Через два дня флот выйдет к берегам Сандора. Пусть консул высаживает армию и захватывает порты, а мы тем временем наберём большую дружину из отставных легионеров. Многие из ветеранов захотят позвенеть мечами за хорошую плату. А там будет ещё и военная добыча. Возьмём свой корабль, наймём ещё один и пойдём в один из захваченных портов. А дальше займём те земли, которые в будущем дадут хороший доход и поднимут престиж семьи. Чем плохо? Я знаю их язык, и меня провезли через половину королевства без повязки на глазах. И я уже давно не мальчишка. В той ситуации, в какой погорели мы, проиграли бы и более опытные люди. Квестор Селий Кларт был опытным, и где он сейчас?

— В том, что ты говоришь, есть смысл, — признал отец. — Свободные деньги у семьи есть, да и не так уж много их понадобится. Ладно, убедил. Только запомни, что я не стану выкупать тебя из плена второй раз!

— Убедил? — спросила мать, когда Север от отца зашёл к ней.

— Отец согласен, мама, — ответил он, — только предупредил, что не станет тратиться на выкуп.

— Стоит ли эта женщина такого риска? — спросила мать. — Я вижу, что ты по-настоящему влюблён. Способен ли ты рассуждать здраво? Положим, ты спасёшь её из лап легионеров, а что дальше? Если она сильно любит своего мужа, даже его смерть не толкнёт её в твои объятия. Ты понимаешь, что она может никогда тебя не полюбить? Или ты готов взять её силой?

— Что ты такое говоришь! — возмутился Север. — Ты же знаешь, что я никогда не опущусь до насилия над женщиной, тем более над любимой! Не полюбит, зато будет жива, мне довольно и этого. А отец получит свои земли, семье они действительно пригодятся.

— Неужели она действительно так красива? Что в ней такого, что ты сам не свой?

— Она очень красивая девушка, но красота — это не главное! У нас много красавиц, а она… Я могу сколько угодно говорить о её красоте, об остром уме и прочих достоинствах, но ты всё равно меня не поймёшь. Её нужно хоть один раз увидеть, услышать её голос…

— Понятно, — вздохнула мать. — Все признаки налицо. Тебе просто не повезло, сын. Когда в тебе проснулась потребность любить, судьба подсунула тебе чужую женщину, перед чарами которой ты не смог устоять. Самое лучшее в таком случае — это держаться от неё подальше. Время и другие женщины тебя излечат. А ты, наоборот, рвёшься к ней, невзирая на то, что для тебя эта поездка может оказаться дорогой в один конец. Подумай ещё раз, стоит ли идти на поводу у своей любви? Женщин много, а жизнь у человека только одна. Я ещё могла бы понять, если бы она тебя любила, так ведь нет даже этого!

— Что такое жизнь без любви? — сказал Север. — Прости, мама, но я не могу иначе.

— Ответите на вопрос? — спросил канцлер Фрей Лобер герцога Эмила Борже. — Почему наш король избегает с вами встречаться? Если бы была неприязнь, я бы заметил, да и король не выделял бы вас так среди других.

— Не стоит вам, Фрей, разбираться в наших отношениях, — недовольно ответил герцог. — Вы всё передали? Тогда прощайте. Империя повела свой флот к берегам Сандора, пора отходить и нам. Передайте его величеству, что я постараюсь следовать его рекомендациям и не спровоцировать драку с легионами. И спасибо вам за подготовленный резерв. Я не столь самонадеян, как считают некоторые, и вовсе не против резервов, хоть надеюсь, что они не понадобятся.

Канцлер кивнул и пошёл к переброшенным на пирс сходням, которые матросы убрали сразу же, как только он покинул флагман. Весь столичный порт был заполнен кораблями, большинство которых сейчас один за другим выбирались из бухты и занимали свои места в походном ордере флота. Ветер был попутный, поэтому корабли одевались парусами и быстро набирали скорость, уступая место следующим за ними. Никто не ждал противодействия боевых кораблей Сотхема, поэтому более медленные десантные корабли никем не охранялись. Впереди шла ударная группа кораблей, задачей которой было захватить порт и город Барин к подходу остальных сил флота. В её середине плыл огромный флагманский корабль, на котором находились командующий армией и адмирал. Пленного моряка, который согласился показать безопасный проход к порту, поместили на головном судне. Два дня плавания прошли без происшествий. К ночи на кораблях приспускали часть парусов, сбавляя ход, и вахтенные время от времени жгли факелы, обозначая своё положение в ордере. Несчастье случилось к утру третьего дня пути. Шедший первым корабль налетел на подводные скалы, причём с такой силой, что обшивка была нарушена по всей длине корпуса. Через несколько минут о трагедии напоминал лишь мусор, плававший в том месте, где затонул корабль. По флоту прошла команда немедленно спустить паруса и лечь в дрейф. Когда шесть десятков кораблей идут на всех парусах, подгоняемые не слабым ветром, такую команду легко отдать, выполнить её намного сложнее, тем более на большой глубине, где не бросишь якорь. Как оказалось позже, взятый лоцман вывел их в самое опасное место, где вершины подводных скал лишь немного не выходили на поверхность. Пока гребцы на спешно спущенных лодках нашли проходы, ещё пять кораблей получили повреждения, но остались на плаву. Несколько часов потеряли на провод кораблей через опасное место и, когда показался берег и позволила глубина, встали на якорях на ночёвку. Четыре повреждённых судна наспех отремонтировали, но пятое спасти не удалось, и оно затонуло. Его экипаж разместили по другим кораблям и, выставив охранение, дали команду на отдых. В каюту, в которой за столом сидели герцог и адмирал, срочно доставили захваченную на купеческом корабле карту.

— Вот это обозначены подводные камни, на которые мы налетели, — говорил адмирал, водя пальцем по карте. — Значит, мы сейчас примерно здесь и нужно забирать восточнее.

— А нельзя было сразу посмотреть эту карту? — недовольно спросил герцог.

— Как бы я сделал привязку, если у нас на картах всё обозначается иначе? — огрызнулся адмирал. Здесь даже не отмечены стороны света, да и береговая линия нанесена весьма условно! Я могу что-то сказать сейчас, после этих камней!

— Зря вы повышаете на меня голос, адмирал! — в свою очередь разозлился герцог. — Как можно довериться человеку, который нас ненавидит, не проверив путь одним кораблём, прежде чем вести флот? И время у вас для этого было. Я — ладно, но этот же вопрос вам задаст и король, так что советую заранее подумать о том, что станете отвечать!

Утром от флота отделились корабли ударной группы и пошли вдоль берега на восток к порту Барин. Шли, убрав часть парусов и пустив впереди себя один из малых кораблей, с которого проводили промеры глубины. Долго плыть не пришлось: уже к обеду подошли к входу в бухту, откуда были видны крепостные сооружения порта и сам город. В порту одиноко стояла брошенная галера.

— Красавцы! — сказал Сергей, осмотрев стоявших перед ним десятерых бойцов. — Учтите, что всё делали по описаниям, а не по образцу. Но работник графа Лишнея, который вырос среди легионеров, сказал, что если не присматриваться, то сойдёт.

Девять мужчин были одеты в форму легионеров, а десятая — крепкая симпатичная женщина лет двадцати пяти — в обычную мужскую одежду. Почти все они были из полка Пармана, только двоих взяли из службы безопасности из-за знание языка империи.

— Поедете под охраной, чтобы не убили свои же, — продолжил Сергей. — Охрана останется с лошадьми, пока вы будете делать дело, чтобы не топать обратно пешком. Долго не возитесь, вам ещё день добираться до побережья, и столько же — до Дореи. Там тоже нужно время, чтобы всё подготовить. И поосторожней с грузом. Если не успеете, и флот уже займёт порт, сразу же возвращайтесь. Лидия, платье взяла?

— Взяла, милорд, — улыбнулась женщина. — Как же без платья-то?

— Подол обкорнала?

— Это я уже на месте! — засмеялась она. — А то им будет невмоготу терпеть. Вместо дела на уме будет совсем другое.

— Отправляйтесь, — вздохнул герцог. — И поберегите себя. Барон, задержитесь ненадолго. Слушайте, Сур, я прошу вас, как старшего в группе, не лезть на рожон. Постарайтесь сберечь людей и вернуться сами. У меня язык не повернётся говорить Гале о вашей смерти… Насколько легче идти в драку самому, чем посылать в неё других, — сказал он Севоржу, когда Сур покинул штабную палатку.

— Привыкните, — отозвался генерал. — Уже должны были привыкнуть в ту войну. Через это проходят все офицеры. Я их этому в первую очередь и учу, что нужно не драться самим, а создавать условия, чтобы могли драться другие. Это только ополчение лезет в бой толпой во главе со старшими.

— Пока не получается привыкнуть. Чем больше сил вкладываю в армию, тем больнее терять солдат. Надеюсь, что после этой войны других долго не будет. Как думаете, разведчики уже на побережье?

— Думаю, что они там были ещё вчера вечером. И вашу эстафету тоже протянули к побережью, так что мы с вами узнаем о высадке в тот же день. Когда должен подойти король со своим войском?

— Я сказал, чтобы он сильно не торопился. Нет необходимости гнать сюда ещё десять тысяч человек, только создадим себе дополнительные сложности. Когда будет нужно, просто пошлём гонца. У вас не бывает перебоев со снабжением продуктами?

— Нет, Бенитар выполняет все свои обязательства. Я ему тоже сказал, чтобы пока не присылал армию. Мы здесь более или менее нормально устроились, а когда придёт пополнение, придётся тесниться. Пусть легионы займут порты, и определится направление движения их армии, тогда и будем собирать все силы в кулак.

— Ланс, вы осматривали найденное для сражения место?

— Конечно, смотрел. Мы уже почти оборудовали позиции и через два или три дня закончим все работы. Артиллерия уже там. Очень хорошие позиции, и сил мы в них вложили много, будет жаль, если не удастся заманить на них легионы.

— Жители империи относятся к нам слишком пренебрежительно, а ребята Пармана должны сильно их разозлить. Да они будут за нами гоняться, чтобы уничтожить и тем самым развязать себе руки. Вот вы на месте командующего повели бы армию вглубь страны, оставив нас в тылу? Мы ведь можем вернуть себе порты и сжечь в них все корабли.

— Я не оставил бы вас в тылу, но и в ловушку не стал бы идти, как баран.

— Это потому, что вы знаете о том, что там ловушка. А чего бояться консулу? Понятно, что тяжелее бить засевшего за укреплениями врага, чем открыто стоящего в поле, но ведь войск, которые они увидят, будет в три раза меньше! А наши укрепления со стороны не кажутся такими уж надёжными. Так, колья…

— Это да, — согласился Севорж. — Если смотреть со стороны, у нас там нет ничего стоящего. И артиллерию они из-за насыпи не увидят. Всё так, но вы всё равно волнуетесь.

— Конечно, волнуюсь, — согласился Сергей. — Вся оборона строится на основании наших умозаключений. А что, если командующий их армией поступит совсем по-другому? В конце концов, никто не защищён от случайностей. И меня очень беспокоит, что будет твориться в Сотхеме. У Мехала нет наших сюрпризов, а вот у союза королевств они могут быть. А от границ Сотхема до Ордага для конного всего три дня пути. Вроде сделано всё, что можно и нужно было сделать, но на душе всё равно тревожно.

— Миледи, к вам пожаловал граф Лишней, — сказал Альде один из гвардейцев караула. — Впустить?

— Да, конечно, — ответила Альда, машинально поправляя причёску.

— Приветствую вас, Альда! — сказал Джок, заходя в гостиную. — Вам нужно приготовиться к появлению важного гостя. Разъезд задержал доверенное лицо короля Барни с отрядом гвардейцев. Это герцог Эдгар Ольмар. Как заведено в таких случаях, ко мне сразу же послали гонца, а их немного задержали и сейчас везут во дворец не самой короткой дорогой. Но они уже вот-вот должны быть здесь. Будет неплохо, если вы встретите его сами, но и молодёжь нужно предупредить. Они не на занятиях?

— Были в комнатах Лани. Сейчас я им скажу. Джок, мне чем-то знакомо родовое имя герцога, но не припомню, где я могла его слышать.

— Его сын взял в жёны внучку герцога Лантара Алисию. Ваш муж был с ней дружен, может, упоминал в разговоре?

— Может быть. Подождите, я скажу ребятам, и встретим герцога вместе.

Камил спокойно воспринял новость о приезде герцога, а Лани засуетилась, заставила Альду задержаться и не отпустила, пока не поправила ей причёску и не повесила на уши серьги.

— Может, его встретим мы? — предложила она Альде. — А тебе вызовем служанок, чтобы привели в порядок по-настоящему. Ты себя совсем запустила после отъезда Серга!

— Выгляжу нормально, — сказала девушка, осмотрев себя в зеркале. — А вам придётся встречать его здесь, так что тоже немного приведите себя в порядок… Сейчас они будут готовы, — сказала Альда, вернувшись в свою гостиную. — Вашу руку, граф!

— До сих пор так и не привык к своему титулу, — вздохнул Джок, подавая ей руку. — Настоящим аристократам не нужно думать, когда и что делать, не то что мне. А я иногда за делами забываю.

— Вы самый настоящий! — улыбнулась ему Альда. — И настоящий друг, и просто хороший человек! А всё остальное — это пустяки, по крайней мере, для меня!

Они немного опоздали. Гвардейцев, как водится, отправили в казармы, а карета, в которой приехал герцог, остановилась у парадного подъезда. Возле неё у ступенек лестницы стоял высокий мужчина лет сорока в дорожном дворянском костюме, которому что-то объяснял управляющий. Увидев герцогиню с графом, он улыбнулся и стал подниматься по ступеням им навстречу.

— Рада вас видеть, герцог! — приветливо сказала Альда.

— Герцогиня Альда Аликсан, — представил её Джок. — Граф Джок Лишней. Приветствую вас, герцог.

— И я приветствую хозяйку этого дома! — приятным голосом отозвался герцог. — И вас тоже, граф. Много о вас наслышан.

— Давайте пойдём в дом, — пригласила Альда. — Управляющий позаботится о вещах.

Они прошли мимо отдавших честь гвардейцев и поднялись по парадной лестнице на второй этаж, где их встретили Камил и Лани.

— Здравствуйте, Эдгар! — поздоровался принц. — Позвольте вам представить герцогиню Лани Аликсан. Когда она у нас гостила, вас почему-то не было при дворе.

— Счастлив знакомству! — поклонился герцог, одобрительно посмотрев на Лани. — Вы очаровательны, герцогиня. Увидев вас, я лучше понимаю нашего принца.

— Я тоже рада, — поклонилась девочка. — Можете называть меня по имени, не обижусь. Куда мы пойдём? Может, в большую гостиную? Телохранительниц там сейчас нет.

— Можно и туда, — согласилась Альда. — Пойдёмте, герцог. Пока приготовят комнаты, перенесут вещи и подадут обед, мы немного побеседуем.

Они пришли в гостиную и выбрали несколько стоявших рядом кресел.

— Опять твои девицы съели весь виноград! — возмущённо шепнула Альде девочка, оглядев пустые вазы. — Хорошо хоть убрали косточки!

— Покажешь свои манеры в следующий раз, — ответила ей Альда. — Как вы добрались, герцог? Без происшествий?

— Всё хорошо, только долго, — улыбнулся ей Эдгар. — Неприятно терять столько времени в дороге. Со мной хотела приехать герцогиня Алисия, но я отсоветовал. У вас же скоро война?

— Возможно, она уже началась, — сказал ему Джок. — Все войска у побережья, наш герцог тоже там.

— Не опасно уводить всех? — спросил Эдгар. — Не боитесь Мехала?

— Ему сейчас не до нас, сам ждёт нападения, — объяснил Джок. — Он даже хотел заключить с нами военный союз, но мы на это не пошли.

— Можно узнать почему?

— Наш герцог решил, что нужно заключать союз не на то время, когда сотхемцам это выгодно, а навсегда. Мехал такого союза не захотел, так что пусть теперь решает свои проблемы самостоятельно. Мы не остались совсем без защиты: бойцы есть и здесь, и на границе с Сотхемом. Войскам союза королевств ничего не стоит перейти нашу границу. В таком случае укажем им на ошибку железом.

— Как дела дома? — спросил Камил.

— Всё в порядке, принц, — ответил Эдгар. — Только родители по вам скучают. Не надумали ещё возвращаться?

— Пока нет, — ответил мальчик. — Я ещё не закончил специального обучения, и сейчас мой отъезд может выглядеть как бегство.

— Есть ещё причина? — с улыбкой спросил Эдгар.

— Если подумать, то можно найти немало причин, — ответил принц. — Давайте подождём конца войны, а там будет видно.

— Вы сильно изменились, Камил! — одобрительно сказал Эдгар, назвав принца по имени. — Подросли, и даже рубашка не скрывает того, что у вас появились мускулы. Уезжали мальчишкой, у которого на уме одни проказы, а сейчас я вижу перед собой совсем другого человека. Пребывание здесь пошло вам на пользу, и это радует. Ваши родители будут довольны!

— Приличия мы соблюли, теперь, может быть, вы сообщите цель своего визита? — спросила Альда.

— Я должен ознакомиться с обстановкой, — сказал Эдгар, — узнать о начале войны и как можно быстрей доложить обо всём своему королю. А уж он сообщит королеве Аглае Дюже. На днях между нашими королевствами заключён военный союз.

— Надо ли это понимать так, что в случае войны к нам может прийти на помощь союзная армия? — спросил Джок.

— Это не исключено.

— О начале войны мы узнаем через два дня, — сказал Джок и, увидев вопросительный взгляд герцога, объяснил ему суть эстафеты.

— Очень простой и быстрый способ, — одобрил Эдгар. — Странно, что до него не додумались раньше. Такие курьеры могут заодно возить почту.

— Мы об этом тоже подумали. Так вот, о войне мы узнаем быстро, но вам потом нужно дней семь добираться домой, а ваша армия, даже если она уже готова к походу, только сюда дойдёт в лучшем случае за десять дней, и ещё столько же будет идти до королевской столицы. А на побережье будет вообще через три декады после вашего отъезда. Вы не успеете, и всё решится гораздо раньше. Или мы победим и в вашем присутствии не будет необходимости, или нас разобьют и тогда вы ничего не сможете сделать.

— И что вы можете посоветовать?

— Во-первых, хочу посоветовать оставить сильный заслон на границе с Сотхемом и на всякий случай приготовиться к наплыву беженцев. Если Мехал проиграет, их у вас будет немало. Да и армия союза королевств может не заметить вашей границы. А если всё-таки решите идти сюда, то лучше вам здесь и остаться. Поможете нам в случае, если войска союза всё-таки перейдут границу. А если понадобится помощь на побережье, вы об этом быстро узнаете и пошлёте кавалерию. Она в любом случае дойдёт быстрее пешего войска. Может быть, и успеет.

— Дельный совет, — согласился герцог. — У вас же освободились лагеря?

— Да, — ответил Джок. — В них сейчас можно легко разместить двадцать тысяч человек. И с их прокормом не будет проблем, потому что мы запасли много продовольствия.

В гостиную вошёл управитель, доложивший, что комнаты готовы, вещи уже в них, а обед ждёт милорда герцога.

— Проводите нашего гостя! — приказала Альда Дорну. — Милорд, вам нужно после обеда отдохнуть с дороги. Увидимся перед ужином.

— Мне передали, что ты хотела встретиться для разговора, — сказала Аглая Ольде. — У меня есть время, но немного. Если разговор долгий, лучше перенести его на вечер.

— Я думаю, что не займу у тебя много времени, — сказала бывшая королева Сандора. — Ты по-прежнему хочешь выступить в поход с частью армии?

— Есть такое желание, — ответила подруга. — Ив отправил к твоему Аликсану герцога Ольмара. Как только начнётся война, он должен будет отправиться в обратный путь, а через два дня после его возвращения и я буду знать, тогда и решу окончательно. Армия к походу готова.

— У меня будет просьба. Когда выйдете в поход, возьмите с собой меня. Извини, но я хочу вернуться. Я последняя представительница рода Сандоров, он умрёт вместе со мной. И я хочу, чтобы это произошло на родной земле, во дворце, где я прожила большую часть своей никчёмной жизни. Я думаю, что Аленар не откажет мне в такой малости, как место в родовом склепе.

— Пусть только попробует! — с угрозой сказала Аглая. — Конечно, мы тебя возьмём. Мне уже тяжело долго быть в седле, поэтому поедем вместе в карете. И золото возьмёшь, и сопровождение дам, чтобы добралась до столицы Лантара. Хотя мне будет тебя не хватать. Только подумай ещё раз, разумно ли туда ехать сейчас, когда неизвестно, чем всё закончится.

— Если наши проиграют, умру немного раньше, — ответила Ольда. — Мне очень жаль, Аглая, но тогда и вам здесь не отсидеться. Это же империя. Они долго спали и наконец проснулись. А если вместе с ними проснулся ещё и союз… Это не просто война, это война за выживание нашего народа, а вы с Ивом сидите и гадаете: нападут или не нападут. Герцога послали проверяющим. Ив уже не доверяет обычному гонцу? А вы подумали о том, сколько времени пройдёт, пока окажетесь там, где нужно? Как бы не пришлось потом бежать обратно. Мне-то уже всё равно, а на тебе ответственность за всех людей королевства. Я бы на твоём месте не стала ждать. Даже если не случится самого страшного и не понадобится ваша помощь, что вы теряете? Лишний раз покажете, что мы один народ, да ваши воины разомнут ноги. Зато выиграете дней десять. Тебе ли объяснять, что помощь на войне нужна вовремя?

— Ты права! — решила Аглая. — Ждать глупо. Сейчас же вышлю гонца Иву, а завтра с утра выступлю с армией. Пусть догоняет. Идти порознь будет даже удобнее.

Часть 2 Глава 1

Потеряв два корабля, адмирал осторожничал, и флот не вошёл в бухту до тех пор, пока с парусника не сделали промеры глубины в её горловине.

— Мы не знаем, какая здесь глубина, — сказал он раздражённому задержкой герцогу. — Если мелко, враги могли затопить свои корабли. Имейте терпение, сами же недавно призывали меня к осторожности.

Первыми за продолжавшим исследования дна парусником в бухту вошли пять больших кораблей, вооружённых орудиями. Они должны были проделать основную работу по очистке города и порта. Двигались малым ходом, хотя уже было ясно, что глубины здесь большие и не должно быть никаких препятствий для плаванья. Когда первая пятёрка преодолела половину расстояния до порта, адмирал отдал приказ вводить корабли с десантом, за которыми следовал флагман. Тем временем первые корабли подошли к рубежу атаки. Коноводы выводили лошадей из трюмных помещений и впрягали по двенадцать на каждый ворот. Когда закончили эту работу, защёлкали кнуты и подгоняемые лошади начали вращать четыре ворота, соединённые с насосами, сжимавшими воздух для орудий. На одной из башен выстрелил метатель, и каменное ядро, описав дугу, упало в сотне шагов от ближайшего корабля.

— Пристреливаются! — сказал один артиллерийский офицер другому. — Вот с того места, куда они угодили, начнём стрелять и мы. Бездельники! — закричал он на возившихся возле орудий матросов. — Поднимайте орудия выше и наводите на башни. Нужно убрать орудийную прислугу, если не хотите получить по башке таким гостинцем!

— Пора! — ответил ему другой офицер. — Я пошёл к своим.

С громким хлопком выстрелило первое носовое орудие, и в пяти локтях от вершины одной из башен возникло облако жёлтого цвета. Дым начал опускаться вниз, и ветер сносил его в сторону города.

— Поднимите выше на одно деление! — ввёл поправку офицер.

С двух башен одновременно выстрелили метатели, заставив солдат у орудий шевелиться быстрее. Один из снарядов упал в воду, второй попал на палубу одного из кораблей, проломив доски. В ответ захлопали все четыре носовых орудия. С соседних кораблей тоже начали стрелять. Часть снарядов пролетела мимо башен или разбилась о них, не причинив видимого вреда, но несколько попали прямо на площадки двух башен, которые на короткое время заволокло жёлтым дымом. Когда ветер сдул его в сторону, стали видны лежавшие тела. Живых при вдыхании ядовитой пыли не оставалось. Орудия двух кораблей начали обстрел последней башни, где прислуга метателей производила их перезарядку, и через несколько минут всё было кончено.

— В порту много войск, — сказал адмирал герцогу. И все прилегающие к нему улицы забиты солдатами. Смотрите, у них там ещё какие-то катапульты!

— Нам же лучше! — ответил герцог. — Чем больше мы здесь потравим, тем меньше будет мороки потом. Почему так редко стреляют?

— Нельзя допускать, чтобы слишком сильно падало давление, — объяснил адмирал. — При частой стрельбе из всех орудий корабля полсотни лошадей не справляются.

Разделавшись с башнями, артиллеристы на всех пяти кораблях начали забрасывать своими снарядами из двадцати орудий всю территорию порта, которую очень быстро заволокло жёлтым дымом. Небольшой ветер потихоньку сдувал отраву в город, куда перенесли стрельбу и орудия кораблей. Сквозь редеющую жёлтую завесу стало видно, что пирсы и портовая площадь завалены в беспорядке лежавшими телами.

— Скажи, пусть просигналят, чтобы прекратили стрельбу! — приказал адмирал вестовому. — Ни к чему переводить снаряды. Если там остались живые, до нашей высадки сбегут или подохнут. Сопротивления вам, герцог, уже не будет. Теперь надо дождаться, пока осядет пыль, тогда пошлём людей смывать её водой. До вечера должны управиться, лишь бы не поднялся сильный ветер.

— Я доволен, — сказал герцог Борже. — Мы потравили здесь тысяч десять. Плохо, что в следующий раз это оружие уже не будет для них неожиданностью.

— Чем думаете заняться в первую очередь? — спросил адмирал. — Нужна помощь флота?

— Обойдёмся своими силами, — ответил герцог. — У меня здесь треть десанта. Для очистки города от тел солдат хватит, а пока этим занимаемся, разведчики осмотрят подступы к городу.

— И куда вы собираетесь девать тела? Если в бухту, то зря. Десять тысяч трупов изгадят здесь всё. Мне придётся уводить отсюда флот.

— А если грузить их на парусник и вывозить в пролив?

— Так можно, — согласился адмирал, — только долго провозитесь. Ладно, занимайтесь своими делами, а у меня — свои. Скоро подойдёт остальной флот, и не всё можно доверить помощникам.

— Говори! — приказал Мехал. — Чем закончилось сражение за порт? Почему ты один и в таком виде?

— Я здесь только потому, что генерал ещё до обстрела города приказал отдать полк помощнику и уходить через холмы, чтобы вы смогли узнать, что произошло.

— Почему через холмы? — не понял король. — Что я из тебя тяну слова! Быстро всё рассказывай!

— Союз ввёл в бухту пять громадных кораблей, вооружённых какими-то непонятными метателями, — начал докладывать полковник. — Размеры у них были совсем небольшие, но дальность стрельбы больше, чем у наших. Похоже, что их взводили с помощью лошадей. На палубе каждого было по четыре больших креста, которые вращали полсотни лошадей. И стрельба велась почти непрерывно. Снаряды начинены какой-то жёлтой гадостью вроде дыма. Кто в него попадал, сразу умирал. Они обстреляли сначала башни, потом порт и в последнюю очередь — город. Этот дым занимал все низины, поэтому уйти через ворота не получилось.

— Неужели больше никто не спасся? — не поверил король.

— Я прождал на тракте свечу, после того как они прекратили обстрел. Звуков боя не было, но на дорогу так никто и не вышел. Я обошёл город и вышел к морю. В сторону порта шло много кораблей. Это всё, что я знаю.

— Двенадцать тысяч солдат! — прошептал Мехал и опять обратился к полковнику: — Вы нанесли неприятелю хоть какой-то ущерб?

— Кажется, кто-то попал из метателя на башнях. Они поэтому их и выбили в первую очередь.

— Десант высаживали?

— Не было такого. Наверное, и для них эта дрянь смертельна, а она медленно рассеивается. Был бы ещё сильный ветер, а так…

— Выйди и жди снаружи! — приказал король.

— Наша оборона не рассчитана на такое… — растерянно сказал генерал Даргус. — Если у них есть и переносные метатели, они расстреляют любую защищённую позицию, разве что ветер будет дуть в их сторону и снесёт всю гадость к ним же.

— Обычно переносные метатели слабее корабельных, — заметил граф, находившийся на совещании на правах хозяина земель, на которых размещалась королевская ставка, — поэтому мы сможем воспрепятствовать противнику обстрелом из арбалетов, если ветер не понесёт в нашу сторону начинку их снарядов.

— Когда противника нельзя бить открыто, это надо делать исподтишка, — решил король. — Слушайте, что мы сделаем…

— Почему мы медлим? — негодовал консул Ортисий. — Полдня стоим возле берега и до сих пор не начали высадку десанта!

— Вы отвечаете за легионы, а я — за корабли, — пожал плечами командующий флотом Кармий Лагерт. — Если я пойду у вас на поводу и их погублю, Сенат спустит шкуру не с вас, а с меня. Не спешите, консул, слава от вас не уйдёт. Мы здесь впервые и не знаем побережья.

— Для того мы и строили суда, предназначенные для мелководья!

— Я боюсь не мелей, а подводных камней. Осмотр дна ныряльщиками не займёт много времени. Разведаем один подход к берегу и сразу же начнём высаживать ваших людей. Проверили уже больше половины, потерпите ещё немного.

В двух сотнях шагов от берега, построившись в линию, медленно плыли семь лодок. Сидевшие в них люди мерили глубину и ныряли, осматривая дно, после чего продвигались ближе к желтеющему неподалёку песчаному пляжу. Через два часа они закончили работу, так и не обнаружив ничего опасного, и первый десантный корабль медленно двинулся к берегу. До вечера высадили все двадцать тысяч пехотинцев и три тысячи конных.

— Я поведу армию захватывать порт Дорея, — сказал Ортисий Лагерту, — а вы оставьте на всякий случай два корабля, а сами плывите за следующей партией десанта. Разгружаться будете уже в порту.

Договорившись о связи и мерах предосторожности, отправились каждый своим путём. Консул повёл легионы маршем вдоль берега в направлении Дореи, а командующий флотом отдал приказ возвращаться всем, кроме экипажей двух не очень больших парусников, которые должны были оказать содействие захвату порта. Вскоре легионеры наткнулись на небольшую речку и поставили лагерь для ночлега. Недалеко от берега бросили якоря и оба корабля. Ночь прошла без происшествий, и караулы не заметили ничего подозрительного. Следующий день двигались, тоже никого не встретив. Две попавшиеся им рыбачьи деревни оказались брошенными. Переночевали и к обеду третьего дня пути вышли на дорогу, которая привела к городским воротам.

— Вам надо это видеть самому! — сказал консулу прискакавший командир разведчиков.

— Что это значит? — холодно спросил Ортисий. — Как вы могли оставить своих людей и прибыть сюда? Почему не отправили гонца?

— Город пуст, — ответил разведчик. — В порту тоже нет ни одного человека. Моим людям ничего не угрожает, а вот вам есть на что посмотреть. Я в жизни не видел такой наглости!

— Действительно, наглость! — сказал Ортисий, прибывший к городским воротам в сопровождении своей охраны. — Надо же было додуматься такое написать!

На прибитом к воротам большом куске белой ткани чернилами на чистом имперском было написано следующее:

«Консулу, который посмеет занять город. За всё в этом мире положено платить. Жителям этого города пришлось заплатить за ваш приход свою цену. Заплатите и вы, только плату за пользование городом и портом с вас возьмут вашими жизнями и боевыми кораблями. Герцог Аликсан»

— Угрозы, не подкреплённые силой, присущи детям, а не правителям! — сказал Ортисий. — Занять город и всё здесь тщательно осмотреть! К вечеру мы должны быть абсолютно уверены в том, что здесь никого нет. И выставьте усиленные караулы в порту и на городских воротах. Кораблям нужно просигналить, чтобы заходили в гавань.

До самого вечера легионеры обыскивали город, но так и не нашли ни одного человека. Не удалось даже разжиться чем-то действительно ценным. Если жители не унесли своё добро, они его хорошо припрятали, и при беглом осмотре мало что удалось найти. Выставив караулы, легионеры переночевали в брошенных домах, а наутро в бухту порта вошёл флот империи, с кораблей которого на пристань высадились тридцать тысяч легионеров и три тысячи кавалеристов. Лошадей для них пока не успели доставить.

— Вас можно поздравить с первой победой? — спросил консула командующий флотом. — Большие были потери?

— Почитайте, — консул бросил перед ним на стол свёрнутую ткань. — Адресовано мне, но касается и вас.

— Что за ерунда? — удивился Кармий Лагерт. — Где вы это взяли?

— Было прибито над городскими воротами. А в городе мы не нашли ни одного человека, нет даже собак. Кошки, правда, бегают.

— Так вам всё отдали! — дошло до командующего. — Это плохо! Мало того что этот Аликсан всё знал заранее, он ещё смог вывезти население целого города, пусть и небольшого. Возможно, подобное вы встретите и во втором порту. Мне давали читать то, что удалось узнать разведке. Этот Аликсан выиграл войну с Сотхемом. Будьте осторожны, консул, такие люди не грозят попусту. Всё, что я прочитал, свидетельствует о том, что стоит только найти и разбить армию Аликсана и пленить его самого, и можно не беспокоиться о дальнейшем ходе войны. И он со своей армией не будет отсиживаться в стороне.

— Нам это только на руку, — сказал Ортисий. — Стократ лучше разбить врага в генеральном сражении, чем гоняться за ним по всему королевству, теряя время и людей в мелких стычках! Я завтра оставлю здесь часть сил, а с остальными пойду захватывать второй порт. Но людей вы везите сюда, иначе им потом два дня возвращаться обратно.

— Я оставлю в порту несколько не очень больших кораблей, — сказал Кармий Лагерт. — Они плохо приспособлены для перевозки десанта, но оснащены мощными метателями и помогут в защите порта. Выделите их экипажам дома и поставьте охрану.

— В городе было не больше двадцати тысяч жителей, — ответил консул, — а нас уже больше пятидесяти. Хоть я и заберу с собой четыре легиона, свободного жилья всё равно нет. В кубриках вашим матросам будет намного удобнее. А порт и так охраняется нарядом, хотя я не вижу в этом большой необходимости. Мы тщательно осмотрели город и никого в нём не нашли. Поэтому основное внимание уделили охране входа в бухту, воротам и вообще подходам к городу, где круглосуточно дежурят кавалерийские разъезды. Так что можете не беспокоиться за свои корабли. Или вас напугали угрозы на этом куске ткани?

— Я отвечаю за корабли на переходе через пролив и когда флот здесь, — пожал плечами командующий. — В моё отсутствие за всё, что с ними может случиться в порту, отвечаете вы. Вам и решать, какие меры безопасности принимать.

Флот ушёл, а у пирсов порта к двум парусникам добавились три галеры, вооружённые четырьмя большими метателями каждая. После приёма ужина, ещё дотемна, все не назначенные в караулы легионеры поспешили разойтись по своим домам, поскольку ночи стояли тёмные, а город не освещался. Когда совсем стемнело, недалеко от построенных на склоне холма домов зашевелилась земля, а потом отъехала в сторону вместе с росшим на ней кустом. Из открывшейся ямы выскользнул человек в форме легионера. Прислушавшись и ничего не услышав, он что-то тихо сказал, и наружу один за другим выбралось ещё несколько мужчин, нёсших с собой чем-то набитые сумки.

— Лидия, ты ещё долго будешь возиться? — спросил в отверстие один из мужчин.

— Сейчас обрежу подол и выйду! — послышался женский голос, а через минуту показалась и женщина в коротко обрезанном платье шлюхи.

— Жаль, что почти ничего не видно! — сказал кто-то из мужчин, и остальные тихо засмеялись.

— Тише вы! — шикнул на них старший. — Все дома заселены, так что прекратите болтать.

— Какой воздух! — шёпотом сказала Лидия. — Как мы не задохнулись в этой яме. Сидеть в ней целый день и выбираться ночью только для того, чтобы облегчиться.

— Всё, работаем! — сказал старший. — Разделились. Я со Славом и Лидией пойду впереди, остальные с грузом держатся сзади. Действуем по плану. До порта идём тихо. Вряд ли они начнут шляться по тёмным улицам, но будьте настороже.

Так и получилось. До порта, куда они прошли узкой, извивающейся как змея улицей, время от времени спотыкаясь о выступавшие из мостовой булыжники, никого так и не встретили. В порту, возле пирсов, на пустых бочках сидели два легионера, которым сегодня не повезло охранять корабли. Ещё двое их сменщиков сейчас спали в караулке. И возле этих двоих, и на скамейке перед караулкой стояли зажжённые фонари. Сур со Славом обняли пьяно хихикающую Лидию и, покачиваясь, двинулись к причалу.

— Кого это несёт? — спросил один из караульщиков, подняв фонарь. — Баба! Где взяли-то?

— Места надо знать! — пьяным голосом ответил Сур, лучше Слава знавший язык.

Вид стройных женских ножек настолько заворожил легионеров, что они даже не подумали о том, откуда в тщательно обысканном городе могло взяться такое чудо, как женщина.

— Слушайте, парни! — просительно сказал один из них. — Уступите её нам ненадолго? Мы вам за неё заплатим!

— Сколько? — заколебался Сур. — Сколько заплатишь-то?

— По два серебряных дадим! — расщедрился легионер.

— Так вы же на посту, вам нельзя!

— А мы по очереди, — нашёлся легионер, расстёгивая пряжку пояса.

— Ну тогда держи! — Сур пихнул Лидию в руки караульщикам.

В каждой руке у неё было по ножу. Взмах, и оба легионера начинают заваливаться, булькая перерезанным горлом. Одного из них подхватила Лидия, другому не дал упасть на брусчатку Сур. Обоих подтащили к краю причала, и мужчины тихонько опустили тела в воду.

— Идём! — махнул рукой Славу Сур. — Надо зачистить караулку.

Спящие в караульном помещении так и умерли, не проснувшись. Тем временем Лидия вернулась на улицу, по которой они шли в порт, и привела остальных.

— Разбиваемся по трое и идём на галеры, — приказал Сур. — Лидия, останешься и будешь изображать караульного. Раздень одного легионера в караулке. Если что, воспользуйся этим. Зажжёшь от фонаря.

Он протянул ей связку динамитных шашек. Мужчины распределили сумки и взяли в каждую группу по одному фонарю из караульного помещения, запалив их от того, который стоял на скамейке.

— В трюмные помещения для гребцов нам не пробраться, — сказал Сур. — Освободить их у нас не получится, оставить там взрывчатку — тоже. Поэтому закладываем всё в носовые трюмы. И будьте поосторожнее: кто-нибудь из команды может не вовремя выйти отлить. Поэтому не приближайтесь к жилой надстройке. Используем вариант с двумя свечами. От одной их них фитиль точно загорится. После этого собираемся у караулки и выбираемся через холмы вокруг города. Иначе будет не пройти. Действуем.

Мужчины схватили сложенные невдалеке сходни и разбежались к своим кораблям. Галеры стояли близко от пирса, поэтому было нетрудно уложить на них сходни. На то, чтобы пробраться в носовую часть судна, вскрыть замок на люке и заложить взрывчатку, ушло минут десять. Потом люки опять закрыли и заперли уже своими замками. Уходя, забрали и сходни.

— Никого не было, — отчиталась Лидия.

— Уходим! — приказал Сур. — Давайте поднимемся на холм по той же улице. И поднимайте выше ноги, чтобы их не поломать. Там из мостовой через шаг торчат камни.

Первый заряд рванул, когда они были на вершине холма. Повернувшись, успели заметить в угасающем пламени взрыва столб медленно падающих в воду обломков.

— Ходу! — поторопил Сур. — Сейчас весь город будет на ногах!

Второй взрыв услышали, когда перевалили за холм и подбежали к городской стене. Следом за ним через минуту громыхнул последний заряд. У империи стало на три корабля меньше.

— Пирамиду! — скомандовал Сур, и самый крупный из мужчин нагнулся, давая возможность товарищу забраться себе на плечи. Потом с помощью Сура по ним вскарабкалась Лидия. Через минуту она была уже на той стороне и привязывала верёвку к стоявшему неподалёку дереву. Второй её конец перебросила товарищам, и вскоре все уже быстро бежали прочь от города, в котором начала разгораться паника.

— Что это могло быть? — спросил консул, стоявший с двумя легатами на засыпанной мелкой щепой и мусором пристани.

Уже рассвело, поэтому они всё прекрасно видели без освещения.

— Я думаю, что это колдовство! — высказался легат Павлий. — Если бы было такое оружие, его здесь использовали бы в прошедшей войне, и мы о нём хоть что-то слышали бы. И применили ночью, потому что днём демоны бессильны.

— Днём в порту полно людей, — сказал второй легат. — Хотя я тоже думаю, что действовал колдун. Мы не нашли других следов, кроме зарезанных в караулке легионеров. Нам нужно быть очень осторожными на ночных стоянках, ставить усиленные караулы и не жалеть масла на освещение.

— Не знаю, что это было, но удар воздуха был сильный, — сказал консул. — У стоявшего рядом парусника повреждены все снасти. Теперь у нас остался только один годный к бою корабль. Нужно срочно взять порт Гонжон. Хоть этим заткнём рты крикунам в Сенате. Прикажите кормить людей, а после кормёжки стройте легионы. И здесь всё нужно убрать.

Отпустив легатов, Ортисий пошёл в сторону ползавшего на коленях жреца.

— Ну что? — спросил он, подойдя ближе. — Что-нибудь нашли?

— Очень сильное колдовство! — сказал жрец, с испугом взглянув на консула. — Все круги эфира возмущены, а божественные пути закрыты. Нужно принести жертвы всем одиннадцати, и жертвенных животных будет недостаточно.

— Значит, всё-таки магия! — кивнул консул. — Идёте в поход с нами. Надеюсь, что в городе для вас найдётся достаточно жертв. А если и в нём никого не будет, тогда поищем по деревням.

После завтрака двадцать тысяч легионеров выстроились в походную колонну и зашагали по направлению к Гонжону. Шли три дня, и за всё время увидели только покинутую жителями рыбацкую деревушку. Ночью, опасаясь магов, в охранение ставили больше тысячи человек, но за всё время их никто не побеспокоил. Когда показались городские стены, прискакал гонец от разведчиков.

— В городе есть люди, — доложил он консулу. — Мы заметили, как в него въехало несколько возов, а на воротах стоят караульные.

— В каком направлении идёт дорога? — спросил Ортисий.

— Примерно туда, — показал рукой разведчик.

— Тогда поступим так, — обратился консул к легату, командующему кавалерией. — Переоденьте в найденную в Дорее одежду человек пять-шесть, и пусть они сделают крюк и подъедут к городу по дороге. Их задача — вырезать караул, а ваша — после этого как можно быстрее прийти им на помощь и захватить ворота.

Ворота захватили легко. Караульные не встревожились, когда на тракте показались несколько всадников, и были моментально вырезаны, а до подхода основных сил никто через ворота не проезжал. На улицах было на удивление мало людей. До подхода легионов кавалеристы в город не входили, ограничившись охраной ворот. Занимали города легионеры, а кавалеристы охраняли стены, не давая жителям разбегаться. Так поступили и с Гонжоном. Двадцать тысяч легионеров небольшими группами разошлись по городу, выгоняя жителей из домов. Когда набиралось человек пятьдесят, их конвоировали в порт. Не везде это шло гладко. На одном из постоялых дворов оказался отряд наёмников, которые оказали сопротивление и убили несколько легионеров, после чего заперлись в доме и взялись за арбалеты. Взбешённый сотник приказал поджечь дом, что и сделали. Второй раз понесли потери в квартале кузнецов, третий — возле казарм городского гарнизона, солдаты которого не полностью ушли из города. Легионеры ещё только начали приводить людей, а в порту уже занялись их сортировкой. К складам отгоняли молодых женщин и сильных мужчин. Поначалу у женщин отбирали детей, но, после того как одна из них вцепилась в лицо легионеру и разорвала ему ногтями глаз, решили этого не делать.

— Детей оставляйте, — скомандовал легат сотнику, который руководил отбором. — Их можно перебить потом, а то будет много таких, как она, — он показал мечом на тело женщины.

Когда закончили отбор по внешним признакам, оставшихся начали опрашивать те, кто знал местный язык. Вопрос был один: есть ли мастера. Если такие были, не слишком старых тоже отводили к складам. В конце этой работы осталось три тысячи ненужных людей.

— Вот вам и жертвы, — сказал консул жрецу. — Хватит? Только здесь убивать не будем, чтобы не возиться с вывозом тел. Сейчас их отгонят подальше от города, и начинайте работать. И конвоируйте небольшими группами человек по сто, а то увидят, что их ждёт, и попытаются сбежать. Такую толпу сразу всю не положишь. А отобранных запирайте в склады. Посидят в них до прихода флота. Только оставьте для наших нужд две сотни мужчин.

— Может, оставим и женщин? — спросил один из легатов. — А то легионеры будут недовольны. Хоть одну на сотню?

— И надолго её хватит? — сказал консул. — Твои жеребцы заездят всех за день. Мне ещё не хватало драк из-за баб! Дать вам, и потребуют парни в Дорее. Нет, уж! Через несколько дней уйдём в поход, и пусть облегчаются во взятых городах. А те, кого оставим в портах, пошарят в окрестностях и кого-нибудь найдут. Не все же деревни здесь пустые.

— Вы молодцы! — сказал Сергей Суру. — Ребят я поощрю сам, а ты подумай над наградой для себя. Сообщение уже послали эстафетой, и я в нём сделал приписку специально для Галы. Будет знать, что её муж жив и геройствует.

— А что если наведаться и в Гонжон? — предложил Сур. — Там стена более протяжённая и не такая высокая, как в Дорее. И в порту должны быть корабли.

— Не сейчас, — не согласился Сергей. — Мне нужно было разозлить консула, а не запугать. Если он начнёт осторожничать, может и не пойти в нужное нам место. Да и опасно туда сейчас лезть. Вот когда легионы уйдут вглубь провинции, можно подумать над тем, как осложнить жизнь оставшимся. И действовать уже придётся не так. Вряд ли теперь порт будут охранять два остолопа, счёт пойдёт на десятки. Удобнее будет подплыть на лодке. Ладно, иди приведи себя в порядок и отдыхай.

— Пока они действуют так, как мы и предполагали, — заметил сидевший здесь же Севорж. — Ортисий выступил на Гонжон.

— А там остались пять тысяч идиотов, — вздохнул Сергей. — Консулу будет на ком отыграться. Ему не нужно столько людей в городе, а в империю отправят только самый лучший товар.

— А вы о них не жалейте, — равнодушно сказал генерал. — Мне жалко только детей. Они пока не вправе за себя решать, а взрослые сами выбрали свою судьбу. Ваша совесть чиста: всё, что можно, вы для них сделали. Идиоты? Значит, из-за своей глупости и пострадают.

— Вы говорите правильно, Ланс, но умных людей немного, а право на жизнь есть у всех. Если в Гонжоне устроят бойню и мы захватим консула в плен, ей богу, публично казню, сколько бы золота за него ни пообещали.

— Ну и зря! — не согласился генерал. — Всех мерзавцев не перевешаешь, а отношение к нам у жителей империи могут поменять только наши победы. Небось, после разгрома их армий уже не будут говорить о дикарях за проливом. Золото вам не помешает, а с этого консула в империи снимут шкуру.

— Посмотрим, — сказал Сергей. — Сначала нужно победить, а потом уже будем решать, кого казнить, а кого миловать.

Глава 2

— Вот вы и дождались, милорд, — грустно сказала Альда герцогу Эдгару Ольмару, — а я в глубине души не хотела в это верить, хоть сама не один раз беседовала с захваченным квестором. Теперь вы можете отправляться к своему королю.

— Да, герцогиня! — поклонился Эдгар. — Сегодня же выеду. Спасибо за гостеприимство. А ваш муж уже успел отличиться, баронесса?

— Да, герцог написал об этом было в письме, — вздохнула Гала. — Это для вас важны подвиги и слава, женщинам достаточно того, что их любимые живы и к ним вернутся. Я когда-то немало провозилась с оружием и тоже мечтала о славе, а сейчас мечтаю только о том, чтобы Сура и дальше не покинула удача.

— А что на границе с Сотхемом? — спросил герцог.

— Пока тихо, — ответила Альда. — Если там началась война, мы об этом ещё не знаем.

— Хотите написать письма мужьям? — спросил Джок дам, когда ушёл герцог. — Гонец пока здесь, но скоро я отправлю его со своим отчётом герцогу. Можно заодно передать и письма. Графиню Севорж я уже предупредил.

— Сейчас и мы напишем! — сказала Альда. — Пойдём, Гала.

Альда ушла в свои комнаты, забрав с собой подругу, а Лишней остался в гостиной. Он облокотился на спинку кресла, прикрыл глаза и не заметил, как задремал.

— Ваше сиятельство! — обратился к графу один из его людей, дежуривших на заднем дворе дворца. — Извините за то, что беспокою, но прибыл гонец от королевы Аглаи. Пропустить сюда?

«Старею — подумал Джок — Раньше я так не засыпал даже при сильной усталости, а сейчас и усталости-то нет».

— Пропустите, только с сопровождающим, — велел он. — Потом он отведёт гонца в казармы.

Вид у вошедшего человека Аглаи был донельзя уставший.

— Приветствую вас, милорд! — поклонился он. — Я должен передать этот пакет герцогине или графу Лишнею.

— Дай сюда! — протянул руку Джок. — Я граф Лишней. Сейчас тебя проводят туда, где сможешь помыться, поужинать и отдохнуть. Что тебе приказала королева?

— Отдохнуть и возвращаться с ответом.

— Вот и отдыхай, а я напишу ответ. Уедешь завтра утром.

Гонец ушёл с провожатым, а минут через десять после его ухода в гостиную зашла Альда.

— Написала, — сказала она, протягивая ему небольшой конверт, — а Гала ещё дописывает, сейчас принесёт.

— Прибыл гонец от Аглаи, — подавив зевок, ответил Джок. — Она не выдержала и не стала ждать известий о войне, а шесть дней назад выступила к нам с большей частью своей армии. Через два дня они должны быть здесь. Вместе с ней едет бывшая королева Сандора. Гонец завтра утром должен увезти ответ, который я сейчас пойду писать. Думаю выразить благодарность и заверить, что ей окажут самый почтительный приём, а её войско не будет ни в чём нуждаться. Король Барни тоже выступил со своим войском, но на два дня позже её, так что герцог проездил зря. Сегодня уже поздно, а завтра начнём готовить лагеря к приходу союзных армий, а во дворце нужно приготовить покои для двух коронованных особ и их свит. Кое-кого придётся на время переселить. Когда принц вернётся с занятий, обрадуйте его скорой встречей с отцом.

— Возьмите, граф! — протянула свой конверт вошедшая в гостиную Гала.

— Бежали? — обратил внимание Джок на дыхание девушки. — Ну и зря. Я бы вас подождал или взял письмо позже.

— Город очищен от тел, герцог! — отчитался герцогу Эмилу Борже полковник, назначенный комендантом Барина. — Организовано расселение солдат и горячее питание. Вернулась вторая группа разведчиков. Неприятеля не обнаружили. Часть флота осталась в гавани, а десантные корабли с охранением отправились обратно.

— Вам сказали, что они вскоре привезут часть резерва? — спросил герцог.

— Да, ваша светлость! Только я не знаю, как быть. Все приехавшие заселены, но осталось совсем мало свободных домов. Желательно знать, сколько солдат будут задействованы в наступлении и когда они уйдут. Не хочется возиться с палаточным лагерем, если в нём не будет нужды.

— Возиться придётся, — недовольно сказал герцог. — Первые бои будут разведочными, так что рассчитывайте на уход тысячи человек. Скорее всего, их будет ещё меньше. Этот порт пока наша единственная база, поэтому ставьте палатки с запасом. У вас всё? Тогда скажите полковнику Огужу, чтобы вошёл.

— Явился по вашему приказу, — доложил вошедший полковник.

— Садитесь, Гел, — сказал Эмил. — Хочу поручить вам важное задание. Возьмите с собой пятьсот солдат и одну полковую пушку и отправляйтесь по тракту. Я думаю, что король Сотхема непременно использует тракт для обороны. Слишком это удобная возможность задержать неприятеля, чтобы ею пренебречь. Выбрать место, где лес погуще, устроить нам в нём несколько каверз и поставить на дороге укрепление, которое можно защищать малым числом бойцов. В лес заходить нежелательно. Невозможно использовать орудия, да и наши иглометы в нём неэффективны. Поэтому нужно атаковать по тракту, а для уменьшения потерь обстрелять укрепление из орудия. Сегодня вы выйдите на разведку. Нужно выяснить, как далеко находится неприятель и какими силами он располагает. Орудие берите всё равно. Если наметится успех, ваш разведочный бой вполне может стать настоящим. И попытайтесь захватить хоть одного пленного. Нам нужно больше выяснить о неприятеле. Вы поняли задачу?

Два часа пять сотен бойцов полковника шли по пыльной дороге, не встречая препятствий. Орудие вместе с баллоном лежало на одной из найденных в порту повозок. Портовые лошади сдохли от отравы, поэтому в повозку впрягли двух кавалерийских, которым явно не нравилась новая работа. Дорога не всё время шла прямо, иногда она почему-то виляла из стороны в сторону или делала повороты. За одним из таких поворотов их в упор обстреляли из арбалетов. Десятка два солдат в передних рядах упали, остальные отступили, отстреливаясь из иглометов.

— Сколько там противников? — спросил полковник одного из участвовавших в перестрелке солдат. — Видели укрепления?

— Извините, господин полковник, — виновато ответил тот, — слишком уж неожиданно всё произошло. Я увидел только чьи-то перекошенные рожи и наведённые на нас арбалеты. А потом они начали стрелять, а ребята рядом со мной — падать. Ну и я успел выстрелить и, кажется, в кого-то попал.

— Плохо ходить без разведки! — с ноткой осуждения в голосе сказал командовавший авангардом лейтенант.

— Хоть вы бы помолчали, Дарл! — разозлился полковник. — Если я пошлю в разведку ваших солдат, никто из них не вернётся, и мы даже не узнаем, что с ними случилось. Это уже проверено. На нас потому и не нападают из леса, что слишком много солдат и для напавшего это верная смерть.

Внезапно раздавшиеся из середины колонны крики показали, что он ошибся и на них всё-таки напали. Как выяснилось позже, на краю леса вдоль дороги в кронах деревьев были сделаны площадки для арбалетчиков, которые и обстреляли его солдат с двух сторон. Сначала никто не понял, откуда стреляют, и бойцы открыли бесполезную стрельбу в просветы между деревьями, но потом всё же догадались и попытались ответить. Получилось плохо. Снизу стрелки были защищены досками и открывались только в момент выстрела. Но и тогда их за ветвями почти не было видно. Солдаты же были им прекрасно видны, и ветви не мешали стрельбе болтами, в отличие от лёгких игл. Численный перевес всё же позволил одержать победу, но она далась дорогой ценой: в город полковник привёл только две сотни солдат, половина из которых была ранена. Тела оставили на дороге, собрали только оружие. Убитых врагов нашли около полусотни. Остальные, если они были, смогли уйти. Пленных взять не удалось: иглы с ядом убивали почти мгновенно, и раненных при попаданиях не было.

— Не расстраивайтесь! — сказал герцог полковнику. — Будем учиться на ошибках. В следующий раз пустим разведчиков с тяжёлыми щитами, которые не станут далеко отрываться от колонны и будут осматривать кроны деревьев вдоль дороги. А в первые ряды тоже дадим щиты. Лучше было бы пустить вперёд местных, но их пока негде взять. И сегодня же отправим в союз корабль с моим письмом. Пусть пришлют егерей, которые сражаются с дикарями в лесах севера. Они прекрасно знают, что нужно делать в нашем положении.

— В первые ряды нужно дать ручные бомбы! — сказал полковник. — Тогда они могли бы очистить дорогу за поворотом. И пятьсот человек — это мало. Небольшой бой, как у нас, и приходится отступать. Поэтому нужно действовать более крупными отрядами.

— Вас для того и посылали, чтобы выяснить уловки противника, — сказал герцог. — Завтра в бой пойдёт крупный отряд уже с учётом вашего опыта. А вы пока отдыхайте и лечите раненых.

Вскоре после того, как консула в качестве подарка доставили из Сандора, у него состоялся разговор с королём, спустившимся в подземную тюрьму своего дворца.

— Так это вы консул? — недоверчиво спросил Мехал юношу.

— Не понимаю, что вас в этом удивляет, — сказал Лаций.

— Ваши годы. Ваш отец просит отпустить вас за выкуп. Я подумаю над его предложением, а пока хочу сделать вам своё. Сейчас пролив закрыт для плавания, и вы можете просидеть полгода в этой камере, пока не начнётся навигация, а можете прожить это время в комфорте, находясь на свободе.

— И что я для этого должен делать?

— Этим летом ваша империя не будет с нами воевать, у неё война с нашими соседями. Но у меня большие опасения, что мне тоже придётся взяться за оружие. И не для того чтобы помочь Сандору, а чтобы отбивать вторжение сил союза королевств. В прошедшей войне я потерял много офицеров, а сейчас ещё сильно увеличиваю армию. Если согласитесь принять участие в её укреплении и воевать на моей стороне против врага империи, выпущу на волю и буду неплохо платить. Воевать со своими не будете в любом случае.

— Я подумаю, — ответил Лаций.

Дураком он не был, поэтому думал недолго и вскоре занялся подготовкой солдат, а с началом военных действий стал командовать одним из заслонов на тракте, соединявшем порт со столицей. Сегодня он опять удостоился разговора с королём, который приехал лично осмотреть укрепления.

— Что можешь сказать об их оружии? — спросил Мехал.

— Когда мы воевали, у них не было жёлтого дыма, — сказал Лаций, — но это было очень давно. И этих отравленных игл не было. Я вообще не читал в хрониках, чтобы они использовали яды. Судя по рассказам тех, кому удалось уцелеть после засады, это очень слабое оружие, и вся его сила в действии яда. Смотрите, какая лёгкая игла! — он повертел в руках одну из игл, которые воткнулись в доски настила и были доставлены королю.

— Да, — согласился король. — Такая со ста шагов не пробьёт даже толстую кожу.

— Это оружие ближнего боя, — сказал бывший консул. — Или у них нет ничего более дальнобойного, или его почему-то пока не используют. Из него очень удобно стрелять с небольшого расстояния. Ваши люди говорили, что скорость стрельбы раз в пять больше, чем у арбалета. Поэтому нужно избегать ближнего боя и использовать арбалеты и лучников. Найти бы ещё управу на этот дым! Хотя и у него есть недостатки. Если ветер дует от противника, пользоваться им опасно, можно надышаться самим. Всё плохо, ваше величество! Это сейчас они зажаты лесами, и вы имеете возможность наносить урон, используя хитрые уловки. А когда они смогут в любом месте сойти с тракта? Слабость неприятеля в том, что нельзя использовать много солдат и стрелять в лесу из их метателей. Пока возможно, это нужно использовать. Если хотите, я мог бы в этом поучаствовать.

— И что можешь предложить?

— Против них неплохо использовать огонь.

— С ума сошёл? — спросил Мехал. — Мало того что нанесём врагам небольшой урон, у меня сгорят деревни вместе с людьми! Да и городки есть, которые стоят в лесу. Если и не сгорят, то в них все задохнутся от дыма. Леса здесь влажные и настоящих пожаров не было лет сто, поэтому народ совсем потерял страх, вот и селятся где кому удобно. Зажечь лес нелегко, но если разгорится…

— Я хотел предложить совсем не то, — возразил Лаций. — Они начали использовать яды? Я хочу применить против них то же самое. Есть много разных трав, которые дают ядовитый дым. От города до города нужно идти не один день. Выбрать подходящий ветер… Тоже во многом неудобно, но, если получится, можно будет неплохо сократить их число, а заодно захватим для изучения оружие. Только это надо говорить с травниками или аптекарями.

Вскоре один из аптекарей был доставлен в ставку короля.

— Таких трав действительно много, — сказал он, выслушав Лация. — Сложность в том, что они вам нужны в большом количестве, а столько не собрать, по крайней мере, быстро. Единственное, что мне кажется подходящим, — это белладонна. Она довольно ядовита, и её можно много собрать. Если хотите получить ядовитый дым, нужно сжигать траву так, чтобы она не горела, а тлела. Может, вы и не убьёте своих врагов, но, после того как они надышатся, сможете брать голыми руками.

— Пополнение я вам сгрузил, а ваших рабов принял на корабли, — сердито сказал командующий флотом Ортисию, — Но галеры вам не простят! Я просил усилить охрану кораблей? А что сделали вы? Два легионера на весь порт! И теперь пытаетесь сочинять сказки о магах! Придётся очень постараться, чтобы Сенат не отозвал вас для расследования и наказания! Захват города, в котором совсем не было солдат противника, — это не заслуга. Советую не тянуть с выходом, тогда до вас будет тяжело добраться. Сколько вы собираетесь оставить легионеров?

— Думаю, что будет достаточно пяти тысяч, — ответил консул. — Ещё оставлю немного кавалерии.

— Я отплываю в империю, а для вас могу выделить два десятка кораблей. Будет тесно, но они доставят вас прямо в порт Дорея всего за один день. Ветер сейчас попутный. Решайте.

— Нечего здесь решать, — ответил консул. — Лучше день плыть, чем два дня шагать. Мы потеснимся, благодарю.

Кармий кивнул и вышел, не прощаясь. Чтобы не ночевать на кораблях в море, отплыли на следующее утро и ещё дотемна выгрузились в порту Дорея.

— Всё последнее пополнение я отправил ставить лагерь за городом, — доложил консулу комендант. — Здесь уже некуда заселять.

— Ничего, ещё один раз переночуют, — сказал Ортисий. — Завтра всё равно выступаем. Вам оставим три тысячи легионеров и отряд кавалерии. Если появится враг, можете использовать для обороны моряков с тех кораблей, которые окажутся в порту. Даю вам такое право.

Утром, до завтрака, он собрал у себя всех легатов.

— После приёма пищи мы с вами выступаем в поход! — сообщил он. — Тянуть с этим нельзя. Лето уже в разгаре, а я, как и вы, не хочу месить здесь ногами осеннюю грязь. Путь долог и наш враг не слаб, но всё это для нас только лишний повод, чтобы доказать непобедимость легионов империи! Будем двигаться вдоль побережья три дня, а потом повернём на юг. Там будут города, которые необходимо взять, утвердив здесь наше величие! Смотрите на карту! Конечно, это не наша карта, но она даёт общее представление о королевстве. Мы идём вот сюда, здесь поворачиваем и через два-три дня выходим к небольшому городу Алава. Здесь уже много деревень, поэтому после взятия города не должно быть сложностей с провиантом. В городе оставим тысячу легионеров, для того чтобы они создали продовольственные запасы. Дальше на нашем пути будут города Кардов и Сулуг. Они побольше Алавы, поэтому и приз победителям в них будет богаче. После этих городов других не будет до самой столицы провинции. Точнее, они там есть, но на западе, и мы не будем на них отвлекаться. Несомненно, что рано или поздно перед нами встанет королевская армия. Надеюсь, что это случится в провинции Ингар, так как она единственная из всех провинций королевства почти не имеет лесов и позволяет в полной мере использовать численное преимущество нашей армии. Полный захват всей провинции — это самое малое, что мы должны сделать до зимы. Если состоится генеральное сражение, то успеем занять и провинцию Лазони вместе с королевской столицей. Тогда к следующему лету мы покорим всё королевство Сандор.

— А почему к следующему лету? — не понял кто-то из легатов. — В планах было окончить всю войну в этом году.

— Может, и окончим, — сказал Ортисий. — Я вам говорил о том, что мы с вами должны выполнить обязательно. Если сделаем больше, честь нам и хвала! Расходитесь и обеспечьте готовность своих легионов к маршу! Моя ставка будет в пятом легионе.

— Они не хотят уходить, милорд! — сказал Сергею Севорж. — Во всех трёх городах моим людям не поверил никто. Ещё и высказывались, что, мол, при прежних герцогах их никто не пытался выгонять из домов.

— На этой земле, исключая побережье, не воевали уже четыре сотни лет, — сказал присутствующий в ставке Сергея Лазони. — Герцоги Ингар почти не участвовали в войнах, а из этих мест не набирали солдат. Им уже незнакомо слово «война». Рыбаки с побережья ушли?

— Да, ваше величество, — подтвердил Севорж. — На удивление быстро собрались, нам даже не пришлось помогать.

— Они пуганы пиратами и всегда готовы уйти, а горожан ещё никто не пугал.

— Никто не пугал? — задумчиво сказал Сергей. — Ну тогда мы их пугнём! Алавой придётся пожертвовать.

— Что вы такое говорите, герцог? — спросил Лазони. — Что вы задумали?

— Мы не можем убедить горожан, — начал объяснять Сергей. — По крайней мере, тем, кого я посылал, это не удалось. Боюсь, что мы с вами, ваше величество, их тоже не уговорим бросать свои дома и добро и бежать. Уже через два дня легионеры будут у Алавы. Город они возьмут с ходу. Защищать его некому, да и стены там такие, что кошка перепрыгнет. Как мне сообщили, во всех трёх городах нет даже гарнизонов, только стража. Ортисий не станет разорять Алаву. Он очистил от населения портовые города, потому что они нужны ему как базы для флота. Возле Алавы много деревень. Я думаю, что консул оставит в городе гарнизон, задачей которого будет сбор продовольствия, и используют для этого горожан. Не легионерам же заниматься чёрной работой. Конечно, горожане пострадают от насилия и грабежей, кого-то и убьют, но вырезать население там не будут. А мы с вами это используем. На наше счастье легионы не умеют воевать.

— Воины империи не умеют воевать? — удивился Лазони. — Почему вы так решили?

— Они умеют сражаться, — объяснил Сергей, — а воевать и сражаться — это не одно и то же. Можно выигрывать битвы и проиграть войну. Чтобы что-то уметь, нужно этим хотя бы время от времени заниматься.

— Легионы постоянно воюют, — возразил Севорж.

— С кем они воюют, генерал? — спросил Сергей. — Последняя большая война у них была с союзом двести лет назад, да и то, если судить по хроникам, они больше уничтожали друг у друга население. Всё закончилось большим сражением, после которого обе стороны лишились армий и война сама заглохла. А война со Степью… Там они тоже не столько воевали, сколько гоняли кочевников. Последнее сражение отличалось от того, что было раньше, но провёл его не Ортисий, а другой консул. Здесь все, кроме вашего величества, знают, что я пришёл из другого мира. Большого секрета я из этого теперь не делаю, но всё равно посторонним лучше не знать. Так вот, у нас всё было по-другому. Вы живёте изолировано от остального мира, и малый прирост населения позволяет долго обходиться без войн. Поэтому и воевать никто толком не умеет, хотя хороших воинов хватает. У нас рядом сосуществовали десятки государств с разными народами, верящими в разных богов. Женщины рожали чуть ли не каждый год, и семья с десятью детьми не считалась большой. Войны шли постоянно, не в одном месте, так в другом. Воевали из-за земли, из-за веры и просто из желания пограбить соседей. Постоянно совершенствовалось оружие, пока оно не стало таким разрушительным, что им и воевать уже стало нельзя. Поэтому в моё время самые большие страны уже не воевали друг с другом.

— Так вот откуда ваши сюрпризы! — догадался Лазони. — Теперь мне понятно, почему вы не рвётесь к власти!

— Должен вас разочаровать, — сказал Сергей. — В моём мире нашлось бы очень много людей, которые рвались бы к власти, идя к ней по головам! Здесь другая причина. Но вернёмся к легионам. Как вы думаете, Севорж, в чём заключаются ошибки наших противников?

— Не знаю, — ответил генерал. — Я с ними пока не воевал.

— Первая и основная заключается в том, что они спешат. Они не убрали угрозу от кочевых народов, а только отсрочили очередной набег и хотят использовать передышку для захвата наших королевств. Разведка проводилась в спешке и ничего не дала. У меня на родине есть поговорка, что спешка хороша только при ловле блох. Её нужно объяснять?

— Ни разу не имел дело с блохами, — усмехнулся король, — но понял смысл ваших слов.

— Они ввязались в войну с противником, о котором почти ничего не знают, — продолжил Сергей. — Ещё одна поговорка моего мира гласит, что сильному ум необязателен. У вас здесь есть похожая. Империя слишком кичится своей силой и презрительно относится ко всему остальному миру, при том, что больших оснований для этого у неё нет. А жизнь за такое наказывает и более сильных. Опять приведу пример из моего мира. Была у нас такая империя — Рим. Её легионы покорили половину известного тогда мира, так что у них был повод гордиться. Но и римские легионы бывали биты, когда их полководцы недооценивали противника и пренебрегали разведкой.

— И что стало с этой империей? — с интересом спросил король.

— Они стали сильнее и богаче всех, — сказал Сергей, — погрязли в роскоши и наслаждениях всем, что может дать жизнь. Желания драться самим уже не было, поэтому они стали нанимать для своей защиты таких, как мы. Вот эти защитники их империю и захватили, разорвав её на куски. К чему я всё это говорю? У Ортисия очень мало войска. Его должно хватить, чтобы провести битву и разбить любую нашу армию, но не для завоевания королевства. В каждом взятом городе нужно создавать свои опорные пункты, оставляя в них солдат. И их там должно быть достаточно, чтобы выдержать осаду. В прошлой войне Мехал оставлял от трёхсот до пятисот бойцов, и к чему это привело? Мы захватывали эти города без большого труда. В результате он лишился и солдат, и шедшего по тракту снабжения. Ортисий тоже будет оставлять в городах мало легионеров. Вы меня поняли, генерал?

— Хотите, милорд, чтобы мы их обошли и отобрали Алаву? — спросил Севорж.

— Правильно. Бойцам полковника Строга будет нетрудно справиться с теми, кого оставит консул. И постарайтесь захватить хоть несколько легионеров, они нам пригодятся. Но главное для нас — это забрать с собой побольше пострадавших жителей Алавы, обогнать легионы и раньше них подойти к Кардову. Я думаю, тем, кого мы привезём, найдётся что рассказать жителям этого города, и они будут гораздо убедительней ваших парней. А потом таким же манером пусть двигаются к Сулугу. Всех мы, конечно, не уведём, но, как вы сами говорили, дураков не жалко. А нам нужно заканчивать подготовку к бою. После Сулуга будем заманивать Ортисия к своим укреплениям. Дней через пять всё должно решиться.

— Миледи! — поклонился Альде гонец. — Войска королевы Аглаи Дюже приближаются к городу. Через две свечи они будут у южных ворот.

— Ну что, господа, едем встречать? — сказала она Лишнею и Парману. — Лейтенант, обеспечьте нам гвардейский эскорт!

— У меня уже всё готово, миледи! — поклонился герцогине Леб Сорди.

— Вы так и хотите ехать? — спросил Джок. — Королева не отличит вас от телохранительниц.

Альда надела костюм для верховой езды и повесила на пояс меч.

— Возьму берет с пером и каким-нибудь украшением подороже, — улыбнулась она. — Спускайтесь к лошадям, я сейчас подойду.

Кавалькада герцогини встретила авангард армии Дюже у самых ворот города.

— Где её величество? — спросил Лишней у возглавлявшего колонну офицера.

— Карета королевы в середине колонны, милорд, — ответил офицер.

— Я граф Лишней, со мной герцогиня Альда Аликсан и генерал Парман, — представил всех Джок. — Приказом герцога ввод любых войск в столицу запрещён. Это касается и вас и не является недоверием. Просто город плохо приспособлен для прохождения войск. Вы будете тащиться через него полдня и на это же время нарушите жизнь горожан. Предназначенные для вас лагеря находятся по ту сторону города и лучше всего до них добраться по объездной дороге. Вы её должны были совсем недавно проехать.

— Была такая, — подтвердил офицер. — Уходила влево. Это она? А как поедет королева?

— Королева и её эскорт поедут с нами через город, — сказал Джок. А вам выделим гвардейца, который проводит в нужное место.

— Я должен передать ваши слова королеве, граф, — сказал офицер, — и получить её согласие. Герцогиня, я постараюсь вас не задержать!

Он пустил своего коня галопом по обочине и скрылся за рядами солдат.

— Надеюсь, что Аглая не посчитает наше требование неуважением к своей персоне, — сказал Парман. — Не хотелось бы идти у неё на поводу и тянуть их всех по городским улицам.

Королева не стала возражать, и вскоре её армия свернула на идущую в обход города дорогу, а к воротам подъехала карета, окружённая тремя десятками гвардейцев Дюже. Альда и её спутники спешились и, оставив лошадей своему эскорту, подошли к карете. Один из гвардейцев поспешно распахнул дверцу кареты и подал руку невысокой женщине старше сорока лет, с властным выражением красивого лица и роскошной гривой иссиня-чёрных волос. Следом за ней на дорогу спустилась бывшая королева Сандора.

— Ваше величество, миледи, — поклонился им Джок, — рад вас видеть! Позвольте представиться самому и представить вам своих спутников. Я Граф Джок Лишней, а эта дама — герцогиня Альда Аликсан! Генерал…

— Которая из трёх у вас герцогиня? — насмешливо спросила королева, кивнув на Альду, за спиной которой стояли телохранительницы.

— Это я, — улыбнулась Альда, — а рядом со мной генерал граф Альбер Парман. Рада приветствовать вас и вашу спутницу. Миледи Ольда, хочу вас заверить, что, несмотря на все выходки вашего сына, к вам здесь относятся с искренним уважением!

— Давайте продолжим путь, — сказала Аглая. — Не терпится смыть с себя дорожную пыль. Приглашаю вас, герцогиня, в свою карету, в дороге немного поболтаем.

Женщины с помощью того же гвардейца сели в карету, и она, окружённая всадниками, въехала в Ордаг.

— Дай-ка я лучше тебя рассмотрю! — сказала Альде Аглая. — Что в тебе такого, из-за чего мой непутёвый племянник тронулся рассудком? Красива и вроде умна. Меч нацепила не для красоты?

— Против мастера не выйду, — ответила Альда. — В бою мне больше привычен лук.

— Ишь ты, — сделала вид, что удивилась, королева, — в бою! Неужели приходилось драться? Я не про волков спрашиваю, о них даже я слышала. Тогда ещё подумала, что ты дура.

— Правильно подумали! — немного покраснела Альда. — Я тогда по глупости влипла.

— Так ты не за волками охотилась?

— Я, может, и дура, но не настолько! — рассердилась девушка. — Я на оленей охотилась, а глупость была в том, что не посоветовалась с местными и уехала одна. Пришлось геройствовать, чтобы не сожрали.

— Теперь рассмотрела, — сказала Аглая. — Тебе говорили, что ты для мужчин чистая отрава? Что отворачиваешься? Значит, говорили и, наверное, не один раз. Ладно, извини, просто хотелось узнать, что ты за человек. Жена может многое сказать о муже, и не только языком. Нужно только уметь смотреть.

— Спасибо за то, что не стали ждать и пришли на помощь, — поблагодарила Альда. — Герцог Ольмар выехал от нас только два дня назад.

— Встречали мы его вчера, — вздохнула Аглая. — Не хотела я верить твоему мужу. Понимала, что он, скорее всего, не врёт, но уж больно страшной была его правда. Глупо, конечно. Что-нибудь слышно от Мехала?

— От него сегодня утром был гонец. Его единственный порт захвачен флотом союза королевств, а все бывшие в городе войска потравлены каким-то дымом.

— Вот оно что! — помрачнела королева. — До сих пор никто в войнах не баловался ядами, а эти, значит, решили! Сил-то у вас здесь много?

— Достаточно для того, чтобы задержать обычное войско до подхода мужа с армией. Только ему сейчас нельзя уходить из провинции Ингар, потому что туда пошла вся армия империи. Так что вы прибыли вовремя. К битве не успеете, но сможете при необходимости помочь нам. Сколько у вас солдат?

— Больше, чем я сюда присылала. Со мной три тысячи пехоты и пять — кавалерии. Сможете разместить?

— У нас после ухода армии в лагерях можно разместить больше двадцати тысяч бойцов, — ответила Альда. — Я думаю, что и с размещением войск короля Барни не будет сложностей.

— У него не войско, а сборище дружин, — поморщилась Аглая. — Твой муж молодец, что создал себе наёмное войско. От вассального ополчения и дружин одна головная боль. Наплачется ещё с ними твой генерал. Хотя, если припечёт, встанут насмерть и будут драться.

Глава 3

— Ваша светлость! — обратился к герцогу Эмилу Борже комендант. — Один из солдат нашёл карту! Это не карта побережья, которая у вас уже есть, а именно всего королевства! Вот она.

— Давайте сюда! — герцог взял измятый лист бумаги и, положив его на стол, начал изучать. — Опять никакого масштаба! — выругал он местных картографов. — И почему карта так измята? Ваш солдат ею подтирался? Так, это наш порт, это тракт… Оказывается, не так далеко по тракту есть город. Понятно, почему нас с таким упорством пытаются остановить именно здесь! Скажите ординарцу, чтобы нашёл полковника Гейля, он срочно нужен!

Пока искали нужного полковника, герцог продолжил изучение карты. О масштабе приходилось только мечтать, но все города и тракты королевства на ней были.

— Послушайте, Гейль! — сказал он своему самому молодому полковнику, когда тот явился в кабинет. — Вы не хотите застрять здесь до дождей? А вообще на всю зиму? Вот и я не хочу, а придётся, если мы и дальше будем безвылазно сидеть в этом порту! Королевство по размерам только в два раза меньше всего нашего союза, а мы до сих пор даже не выбрались с побережья. Сегодня уже поздно, а завтра с утра берите три тысячи солдат и пять полковых орудий с запасными баллонами и постарайтесь выбраться вот к этому городу. Я не сомневаюсь в том, что вас постараются задержать. Возьмите бомбы для авангарда, а разведчикам дайте парализующие иглы. Пусть, наконец, добудут нам пленных! Когда доберётесь до города, сами решите, что делать дальше. Если сочтёте, что его рискованно брать вашими силами, закрепитесь и шлите мне гонцов. Только не одного или двух, а достаточно сильный отряд, иначе не дойдут. И вот ещё что… Отступать разрешаю только в случае явной опасности, когда вам будет тяжело справиться своими силами. Хватит нам бегать взад-вперёд. Если противник применит какую-нибудь хитрую уловку и вы потеряете людей, я не стану вас ругать, как не ругал полковника Огужа за потери от лесной засады. Ни у кого из нас нет опыта боя в таких условиях, и противника мы совсем не знаем, поэтому вполне естественно платить за такой опыт кровью. Опыт останется, а солдат нам ещё пришлют. Вопросов нет? Тогда идите.

На следующее утро отобранных для операции солдат построили в порту, и перед ними выступил сам герцог.

— Солдаты! Вы отправляетесь в поход, который должен послужить началом нашего победоносного шествия на этой земле! В ваших руках оружие, которое посеет страх в сердцах дикарей! Но главная наша сила — это не оружие, это вы сами! Я горжусь вами! Идите и принесите нам победу, которую от вас все ждут! Вперёд, непобедимые! Полковник, командуйте.

До места последнего боя шли без происшествий, и за тем поворотом, где их обстреляли в прошлый раз, неприятеля не было, было другое. Когда к нему подошли, в воздухе стало попахивать мертвятиной, а как только вышли из-за поворота, обнаружили и источник запаха. На обочине тракта были выложены в ряд три сотни отрубленных голов погибших солдат полковника Огужа. Все головы были повёрнуты лицами в сторону дороги и тусклыми глазами наблюдали за марширующими товарищами.

— Похороним их на обратном пути! — сказал полковник. — Ускорить движение!

— Плохие условия для стрельбы из орудий, — догнав полковника, сказал один из трёх его лейтенантов. — Ветер начинает дуть в нашу сторону.

— Ничего, — ответил полковник, — ветер пока не сильный, а стрелять можно с небольшим перелётом. Отрава быстро рассеивается, поэтому наши люди не пострадают. А вот с ручными бомбами нужно быть аккуратней. Предупредите об этом бойцов авангарда. И чтобы не потратили даром ни одну бомбу! Слишком они дороги, поэтому пусть лучше пользуются иглометами, а бомбы оставят на крайний случай.

До обеда так никого и не встретили. Выставив охранение, пообедали и с полчаса отдохнули, после чего продолжили движение. Далеко от места отдыха уйти не удалось: через десять минут марша впереди показалось нагромождение стволов и торчавших из земли кольев. Почти сразу же их обстреляли из арбалетов, убив двоих и ранив пятерых солдат. Закрываясь щитами, принесли три орудия и баллоны и всё установили на специальные лафеты.

— Прикрывайте щитами наводчиков! — скомандовал лейтенант и добавил для орудийных расчётов: — Цельтесь так, чтобы снаряды упали сразу за укреплением.

Обстрел усилился, и упали ещё несколько солдат, но орудия уже были готовы, и все три выстрелили почти одновременно. Два снаряда легли сразу за укреплением, а один врезался в его середину и там разорвался. Как всегда, когда отраву применяли на открытом месте, да ещё в ветреную погоду, многим противникам удалось уцелеть, и теперь они с громкими криками бежали прочь от укрепления. При этом кто-то ухитрился поджечь брёвна. Расстояние до места взрывов было большим, и воины Гейля не пострадали. Выждав, когда осядет пыль, они надели на лица повязки, добежали до сооружения дикарей и залили водой места попадания снарядов, а заодно и горящие брёвна.

— Полили нефтью! — сказал лейтенант полковнику. — Всё провонялось этой гадостью!

— Они и дальше что-то зажгли! — сказал второй лейтенант. — По-моему, хотят создать задымление, чтобы мы не могли прицельно стрелять. Полковник, нужно атаковать, пока весь тракт не затянуло дымом! Под его прикрытием могут пойти врукопашную, и мы потеряем много людей! И орудия оставлять не будем, этот завал можно объехать по обочине.

— Дело говоришь! — хлопнул его по плечу полковник. — Возглавишь атаку. Вам не надо заниматься кострами, только отгоните дикарей, а мы всё затушим сами. Возьми десять сотен из авангарда.

Пока готовились к атаке, весь видимый участок тракта заволокло дымом. Дувший в их сторону ветер нёс дым костров, на глазах ухудшая видимость.

— В атаку! — закричал лейтенант, глотнул дым, закашлялся и первым побежал по тракту ближе к обочине, где дыма было чуть меньше.

Вслед за ним с топотом побежала толпа солдат с готовыми к бою иглометами в руках. Обычного рёва, который в других случаях сопровождал бой, сейчас не было, потому что все старались дышать как можно реже и поменьше открывать рот. Они убежали в стену дыма, которая приближалась на глазах и наконец накрыла колонну. Видно было не дальше, чем на пять шагов. Дым перехватывал дыхание, оставляя на языке сладковатый привкус. Полковник, которому почему-то стало не по себе, прислушался, но не услышал ничего, кроме тяжёлого дыхания находившихся рядом солдат. С каждой минутой предчувствие беды становилось всё сильней, и если бы не слова герцога, он приказал бы повернуть назад.

— Все двигаемся вперёд! — крикнул Гейль. — Оружие к бою! И смотрите не только вперёд, но и по сторонам, враг может выйти из леса!

Когда дошли до первого, уже прогоревшего костра, солдаты стали расшвыривать и топтать сапогами вонючую золу. Так же погасили несколько ещё тлевших костров. Внезапно одного из солдат повело в сторону, он покачнулся и неловко упал на дорогу. Послышавшиеся за этим звуки не оставили никаких сомнений в том, что он облегчился прямо в штаны. Полковник огляделся. Его солдаты ходили, как пьяные, а некоторые не могли удержаться на ногах и падали на дорогу. Его самого водило из стороны в сторону, голова раскалывалась, а горло сжалось так, что невозможно было сглотнуть ставшую вязкой слюну. Он уже не видел вышедших из леса людей, которые били по головам его солдат короткими дубинками и утаскивали с дороги. Дошла очередь и до него. Сильный удар взорвал голову вспышкой боли, которая погасила сознание.

Пропажа трёхтысячного отряда, да ещё с орудиями, привела герцога в бешенство. Он метался в своём кабинете, как тигр в клетке, пока наконец не пришёл в себя, весь мокрый от пота, тяжело дышащий, с разбитыми в кровь кулаками. Посланные конные разведчики ничего не обнаружили и добрались до кучи обгоревших брёвен. Дальше ехать не решились и повернули назад, потеряв на обратном пути половину отряда от обстрела арбалетчиков. На этот раз засада была не на деревьях, а во вырытых у обочины ямах. Кто-то прикрыл дикарей тканью, присыпал сверху землю и набросал листьев. Пропустив отряд на сотню шагов, они сбросили свою маскировку и разрядили в спины разведчикам по три арбалета каждый. Пока остатки отряда подгоняли коней, пытаясь достичь спасительного изгиба тракта, они успели взвести по арбалету и выбить из сёдел ещё восьмерых.

К вечеру того же дня в порт пришли три корабля, которые привезли заказанное герцогом оружие и пятерых егерей, по разным причинам находившихся в столице, когда туда прибыло его письмо. Герцог рассказал им всё, ничего не скрывая.

— У вас нет ничего для действий в лесу, а наступать по тракту — это без пользы терять людей, — сказал ему старший из егерей, имевший звание лейтенанта. — Покажите нам карту.

Утром они надели грязно-зелёную одежду, взяли привезённые с собой чудовищно-сильные луки и ушли в лес. Вернулось тоже пятеро, только пятым был пленный дикарь, которого вели со связанными руками, надев на голову верёвочную петлю. Двое из егерей были ранены, один вообще не вернулся, но своё дело они сделали.

— Срочно высылайте своих людей! — сказал герцогу их лейтенант. — Мы убрали три засады, других не было до самого города. Если не потеряете время, вам никто не помешает. А вообще-то, здесь нужно развернуть егерский полк, чтобы прочёсывать прилегающую к тракту местность. От того, что мы там один раз всё почистили, будет мало толку. Пройдёт немного времени, и у вас опять начнут исчезать люди. Во всяком случае, мелкими группами здесь ездить нельзя.

В тот же день по тракту ушла десятитысячная колонна войск с большим обозом, возглавляемая одним из двух генералов герцога.

— Постарайтесь не рисковать людьми, — сказал ему на прощанье Борже. — Мне не нужен этот город, а дикари должны заплатить за наши потери достойную цену!

Больше всего легионеров обрадовало не то, что они добрались до города, а протекавшая рядом с ним река. Лагерь установили возле берега, и, пока готовился обед, Ортисий разрешил искупаться. Армия растянулась вдоль реки, но больше трёх легионов в неё за один раз не пускали, и мыться давали минут десять, после чего легаты выгоняли своих бойцов, чтобы могли искупаться их товарищи. Пока все купались и обедали, к городским воротам послали знавшего местный язык сотника. Ворота оказались закрытыми, а из-за низких стен выглядывали испуганные горожане.

— Эй, вы! — крикнул сотник. — Если откроете ворота легионам империи и не будете прекословить своим новым господам, никто не станет покушаться на ваши жизни. Если же вздумаете оказать сопротивление, город возьмём штурмом, и я уже заранее не завидую тем, кто после этого выживет. Думать вам разрешено до нашего построения, потом с вами уже не будут разговаривать.

Ортисий ни капли не сомневался в том, что им откроют ворота, так и вышло. Ещё до того как начали строиться, ворота в город медленно распахнулись. Консул ожидал, что из них выйдут старейшины города, но у них и на это не хватило духа: в воротах никого не было, а весь город казался вымершим.

— Отдаю город легионам на этот день, — сказал консул легатам. — Пусть поменьше бесчинствуют и постараются не жечь дома. В городе на длительных срок оставим большой отряд для сбора продовольствия, так что не стоит без причины убивать жителей.

Легионеры строем входили в широкие городские ворота, за которыми строй распадался, и они небольшими группами разбегались по улицам, врываясь в дома. Многие легионеры решили, что в таком небольшом городе на всех не хватит добычи, поэтому давно не имевшие женщин мужчины начали с них. Грабёж мог и подождать, а если здесь ничего не достанется, не беда: будут города побольше и побогаче этого. На сто тысяч распалённых мужчин в городе оказалось слишком мало женщин, поэтому к легионеру, завалившему женщину на хозяйскую кровать, а то и на пол, выстраивались очередь по десять человек. Некоторые самые нетерпеливые хватали ещё не вошедших в возраст детей. Многие мужья, не в силах вынести подобного непотребства, бросались защищать своих близких. Их тут же убивали на глазах насилуемых жён и дочерей. Единственным местом, где насильники понесли потери, оказался квартал кузнецов. Потеряв три десятка убитыми, легионеры пришли в ярость и принялись убивать всех подряд. При этом кто-то поджёг несколько домов. Когда вмешались легаты, треть города была завалена трупами.

— Отличились твои парни! — выговаривал Ортисий командиру шестого легиона, мрачно оглядывая распростёртые на улице тела. — Нарушили приказ, теперь пусть сами здесь и остаются. Кто у тебя самый толковый из тысячников, Сатий? Вот пусть он со своей тысячей и остаётся. Поручи ему навести в городе порядок. Используйте местных. Нужно срочно потушить пожары и убрать тела. Горожане выкопают ров за городом и в нём зароют убитых. Пусть проследят, чтобы забрали всех, им же, если что, потом дышать падалью. Если остались недобитые, всех в ров. Нам пригодятся их дома для хранения продовольствия, только из них нужно будет всё убрать.

Вскоре пожары были потушены, а горожане отправлены копать ров недалеко от городских ворот. Консул приказал вывести из города насытившихся и прибарахлившихся легионеров. Погода стояла жаркая, а завтра с утра предстояло продолжить движение, поэтому он решил не ставить палатки, а заночевать под открытым небом недалеко от реки. Оставшиеся в городе бойцы шестого легиона опять пошли по домам, отбирая для себя понравившихся женщин. Идти никто из отобранных не мог, поэтому их сами несли в магистрат, перебросив через плечо. Когда вечером с похоронных работ пришли их мужья, им было сказано, что жён со временем вернут, а пока они должны приносить им в магистрат еду. Себе легионеры готовили сами, не доверяя горожанам.

Утром всё ещё раз искупались в реке, позавтракали и, построившись в три колонны, зашагали по дороге, ведущей в Кардов. Перед уходом Ортисий наведался в город и поговорил с тысячником.

— Ваша задача — создать запас зерна, овса и вяленого мяса. Позже я пришлю кого-нибудь проверить, как у вас идут дела. Если крестьяне будут сдавать продукты, их не трогать. Начнут упираться, тогда вешайте, пока не поумнеют. И узнайте, кто из жителей искусен в ремёслах. С вами останется один из людей службы, знающий язык. Отдаю его не насовсем, а на месяц. Отберите несколько своих людей, которые могут думать о чём-то, кроме баб, и пусть он учит их языку. Лошадей вам не оставляю, поскольку обозных у нас нет. Разживётесь ими у крестьян. Сегодня отдыхайте, а с завтрашнего дня начинайте работать. Хоть народ в городе трусливый, а противника быть не должно, караульную службу вести исправно! Не хватало ещё, чтобы вас во сне всех перерезали.

После ухода легионов оставшиеся ещё раз проверили место бойни, указав выхваченным из домов мужчинам, где нужно убрать кровь, а потом от безделья опять занялись женщинами, разыскивая среди них тех, кто хоть немного оклемался. Для заселения выбрали себе два богатых квартала, предоставив хозяевам занятых домов искать себе другое жильё. К вечеру заперлись в домах и пустили караулы по своим кварталам и по соседним, а так же установили дежурство в магистрате. Ворота заперли, а охранять стену не стали из-за своей малочисленности. Для охраны нужно было всем не спать, да и то в такую темень через стену в два человеческих роста не перелезет только ленивый. Вражеских бойцов здесь быть не могло, а жителей не собирались удерживать. Всё равно все не разбегутся, а много их и не нужно.

Когда разведчики доложили полковнику Строгу о том, что стена никем не охраняется, он сначала не поверил.

— Может быть, они устроили засады?

— Какие засады, полковник? — сказал ему Сур, который увязался за полком Пармана. — Я проезжал через этот город. Они здесь строились очень вольготно. Стена низкая и по протяжённости потянет на пятнадцать лер. Я не знаю, сколько их там оставили, но вряд ли много. Даже если легионеры поставят на стену половину своих, я спокойно перелезу между ними. По-хорошему нужно жечь костры и пустить кавалерийские разъезды вокруг города, а у Ортисия кавалерии — кот наплакал. Скорее всего, их старший поставил стражу только в той части города, куда они заселились. При нехватке сил я бы сам так сделал. Это не глупость, глупостью было оставлять их в таком числе. Так что нужно перебраться через стену, зайти к кому-нибудь в дом и узнать, где ночуют легионеры, а потом их навестить.

Так и сделали. Сначала пустили разведчиков, а когда они убедились в отсутствии охраны, по приставленным лестницам в город полезли сотни бойцов. Быстро нашли дом, хозяин которого внятно объяснил, где живут легионеры и с радостью взялся туда провести.

— У них ещё стоит пост в магистрате, — сообщил он Суру. — Они туда натаскали для себя наших баб и сторожат, чтобы их не вернули мужья. Надо бы и туда кому наведаться, а то сбегут. Вон какая темень: в двух шагах ничего не видно!

— А твой сын может провести наших людей к магистрату? — спросил его Сур, показав рукой на мальчишку лет десяти. Вот и прекрасно! Выпейте каждый по глотку из этой бутылки. Не бойтесь: никто не собирается вас травить, это чтобы видеть в темноте. Только потом избегайте яркого света, а к утру всё пройдёт.

В кварталах, где ходили караульные, через каждые полсотни шагов висели фонари, поэтому все натянули тёмные очки, а своего проводника отправили домой. Бойцы быстро рассредоточились по неосвещённым улицам и взяли на прицел всех дежуривших легионеров. Сигналом к атаке был негромкий крик. Когда охраны не стало, бойцы Строга окружили все занятые легионерами дома и по сигналу начали их чистить. Двери домов были заперты, а все окна закрыты ставнями, поэтому на крыши забрался бойцы, которые по команде зажгли фитили на динамитных шашках и бросили их в дымовые трубы. С минуту гремели взрывы, после чего начали распахиваться двери и из них полезли легионеры, многие из которых были ранены или контужены. Две трети из них полегли от болтов, а остальные побросали мечи и упали на колени.

— Гоните к воротам! — приказал полковник. — Здесь их утром убьют жители. Кого-то мы им отдадим, но сначала всех допросим.

С замком на засове городских ворот тоже разобрались с помощью динамитной шашки и погнали три сотни легионеров прочь от города. Чуть позже туда же привели и тех, кто охранял женщин в магистрате. Всех разобрали те, кто знал имперский язык, и стали допрашивать. К сожалению, тысячник погиб одним из первых при чистке. Отобрали десять пленников, из которых пятеро были сотниками, и ещё пять заинтересовали по разным причинам, а остальных решили завтра прилюдно казнить. Сначала полковник был против казни, но, узнав о том, что творилось в городе, передумал.

Напуганные грохотом взрывов и ночными криками горожане до утра просидели в своих домах, а утром узнали о том, что страшных легионеров в городе больше нет. На городской площади, которая раньше не могла вместить и трети горожан, сегодня было много свободного места. На помост, с которого выступали и где казнили приговорённых, взошёл полковник Строг. Он, не стесняясь в выражениях, высказал всё, что думает о горожанах, и обещал помочь эвакуировать город, если его жители, в свою очередь, помогут королю.

— Ваши женщины неспособны далеко идти, — сказал он. — В ближайшее время вам не стоит опасаться врагов, а немного позже пришлют возы, которые помогут увезти вас и ваше имущество. От вас нужны добровольцы, которых мы возьмём с собой в Кардов, а потом и в Сулуг. Там живут такие же тупицы, какими были вы. И если вы не убедите их уйти, они точно так же пострадают. Все эти беды ненадолго, но их нужно пережить. Скоро захватчики получат своё, а сегодня мы накажем тех, кто творил бесчинства здесь!

После его выступления на помост одного за другим заводили и обезглавливали легионеров. Желающих помочь оказалось намного больше, чем могли забрать с собой. Взяли три десятка мужчин и уехали, предоставив оставшимся зарывать в землю тела легионеров. Второй особый полк генерала Пармана в ночной операции не потерял ни одного бойца.

— Ну-ка, покажись! — сказал Ив сыну. — Видно, что вырос и окреп. Да и герцог высказывался о тебе очень благожелательно. Жизнь здесь явно пошла тебе на пользу. Но сразу говорю, что, когда после войны поеду домой, ты едешь со мной, и это не обсуждается.

Камил согласился без возражений, вызвав на лице короля довольную улыбку.

— Мой сын изменился в лучшую сторону не только внешне, — сказал он Альде. — Я благодарен вашей семье, герцогиня.

— Это было нетрудно, — засмеялась Альда. — В вашем сыне достаточно ума и силы духа, а все проказы ушли вместе с детством. Нам будет его не хватать, но вы правы: наследник должен жить вблизи трона. Теперь настал ваш черёд его учить.

— Я рад, что вы это понимаете! — кивнул король. — А разлука… Вы всегда можете приехать погостить, и я надеюсь, что в будущем станет больше причин для таких визитов. Вы ещё не думали о помолвке?

— Муж считает, что они ещё слишком молоды. Через год можно объявить о помолвке, а ещё через год, если не передумают, могут и пожениться.

— Пусть будет так! — согласился король. — Я бы хотел после стола съездить в ваши лагеря и посмотреть, как устроены мои люди.

— Съездим вместе, — сказала Альда. — Я тоже посмотрю на ваших бойцов и объясню им местные порядки. Пример солдат королевы Аглаи показывает, что многие не хотят прислушиваться к тому, что им говорит какой-то комендант, а потом обижаются, когда их из-за бесчинств тащат на виселицу.

— Вы повесили кого-то из людей королевы? — с удивлением и беспокойством спросил Ив.

— До повешения не дошло. К счастью для того, кого судили, пострадавший выжил. А королева отнеслась с пониманием. Если ты приехал в гости, пусть даже помочь, то обязан соблюдать чужие законы, а не устанавливать свои. Мы на многое смотрим сквозь пальцы, но не на всё. Думаю, что если их предупрежу я, то толку будет больше.

После торжественного обеда, на котором присутствовали сразу две коронованные особы, и коротких сборов выехали в лагеря. Королева Аглая, узнав, куда собрались король с герцогиней, выразила желание поехать с ними. Она очень быстро собралась и вышла на внутренний двор замка в костюме для верховой езды.

— Вы очаровательны, ваше величество! — сделал ей комплимент Джок, который ехал вместе с ними. — Этот костюм вам очень идёт!

— Хотите сказать, граф, что такая старуха, как я, ещё сохранила фигуру, а не заплыла жиром, как некоторые? — улыбнулась Аглая. — Я уже давно управляю королевством. Когда рядом нет мужчины, всё приходится делать самой и жир на теле как-то не задерживается! Увы, такой, как она, — королева показала на Альду, — я уже никогда не буду. Время неумолимо, граф!

— Я это чувствую сам, — согласился Джок, — но вам ещё рано называть себя старухой. Вы не только молодо выглядите, вы ещё молоды в душе. Это сразу видно. В вас не исчез интерес к жизни, как у вашей подруги, а энергия бьёт через край.

— Вы большой знаток человеческой натуры, граф! — с интересом посмотрела на него Аглая. — Скажите, эти слухи, которые ходят о вас…

— У меня была нелёгкая и очень сложная жизнь, — ответил Джок. — Много чего довелось испытать и сделать, но я никогда лично не пытал людей и не испытывал удовольствия от чужих страданий. Мы используем пытки, когда без них не обойтись, но я при этом присутствую редко. А слухи… О ком их не распускают? А мне они иной раз даже помогают в работе.

— Я примерно так и думала, — кивнула Аглая. — Герцогиня относится к вам, как к близкому человеку. Вряд ли вы заслужили бы у неё такое отношение, будь эти слухи правдивы. Вы говорили о своей тяжёлой жизни, расскажете мне о ней? Это не просто женское любопытство, вы мне интересны, граф!

— Боюсь, что после моих рассказов, ваш интерес ко мне пропадёт, — усмехнулся Джок. — Я ведь не всегда был графом. Я за свою жизнь кем только не был!

— Наверное, я не совсем правильная королева, — вернула ему усмешку Аглая. — В человеке меня интересует сам человек, а не вереница его предков. Когда меня брал в жёны король, я была третьей дочерью провинциального барона. Замок у нас был небольшой, а к нему прилагалась совсем маленькая деревенька, куда я бегала босиком на посиделки с деревенскими. Его ещё потом вся родня долго мною упрекала, а родной дядя даже пытался отравить. Сначала меня, а потом его. К сожалению, вторая попытка ему удалась. В Дюже к правлению женщин относятся не так плохо, как в других королевствах, но мне тогда пришлось тяжело. Пришлось доказывать своё право на власть. И в качестве первого доказательства была казнь того самого дяди. Ему не отрубили голову, я настояла, чтобы за убийство короля его разорвали лошадьми. Кое-кто до сих пор не может этого простить.

— Я думал, в Дюже спокойнее, — удивился Джок.

— Мало кто любит вытаскивать подобное на всеобщее обозрение, — пожала плечами Аглая. — Чем ближе к власти, тем опаснее жизнь, так было и так будет: люди не меняются. Давайте догоним остальных, а то на нас уже косятся. Ещё одна неприятная особенность власти — быть всё время на виду. Кажется, подъезжаем?

— Ещё нет, но скоро подъедем. В этих двух лагерях расположены ваши солдаты, войска короля Барни стоят по соседству. Сейчас приедем, и герцогиня начнёт учить вольницу короля нашим законам. Будет любопытно, как они отреагируют на её слова.

— Да так же, как и мои, — фыркнула королева. — После того случая чего мне только не пришлось выслушать. Но если ваш король примет такой закон, я попробую провернуть то же самое. Может быть, меня за это даже не сразу убьют. Они уже свернули! Давайте поторопим коней, мне тоже хочется на это полюбоваться.

Конечно, как и в случае с солдатами Аглаи, на один плац всё войско не вошло бы, а если бы удалось всех разместить, Альда сорвала бы себе голос, пытаясь докричаться до каждого. Поэтому ей пришлось произносить свою речь дважды. На плац она вышла пешком вместе с королём Ивом.

— Если кто-нибудь не знает, я герцогиня Аликсан! — начала она, окинув взглядом замерший строй. — В трудный час вы пришли к нам на помощь, доказав, что мы по-прежнему один народ. Я вижу, что кое-кто уже раздулся от гордости. Погодите гордиться, пока для этого нет оснований. Во-первых, помощь нам в ваших собственных интересах. Если сомнут нас, вам тоже не устоять. А во-вторых, вы ещё пока никак себя не проявили. Мы ещё решим, как вас будут использовать, а пока я хочу рассказать то, что вы не знаете, но должны знать. Мы с вами очень похожи. Общий язык, общая вера, сходные обычаи и законы. Сходные, но не одни и те же. Во всех королевствах правят местные законы, и мы в этом не являемся исключением. Самое главное, вам нужно знать, что за убийство у нас наказывают намного тяжелее, чем у вас, причём всех, вне зависимости от знатности рода и от того, кто именно пострадал. Разница есть, но несущественная. Одним словом, если дворянин убьёт простолюдина, он уже не отделается штрафом. Подробно об этом и о многом другом вам расскажет комендант лагерей, слушаться которого на их территории обязаны все. Вы все получите увольнения в нашу столицу. Почему-то большинство предпочитает просаживать свои деньги в кабаках, нажираясь до поросячьего визга. Я закрыла бы на такое глаза, если бы вы не устраивали дебошей. Хочу сразу предупредить, чтобы потом не было обид. Вся территория Ордага патрулируется специальной воинской стражей, которая призвана защитить горожан от пьяных бесчинств и пресекать драки между вами. Слушаться приказов этой стражи обязательно. Любое неповиновение, драка и другие нарушения порядка ведут к аресту. А там с вами будут разбираться судьи, они и определят вам меру наказания. В лёгких случаях все подметают улицы, в тяжёлых — можете попасть за решётку или на виселицу. Я вижу в глазах многих недоверие. Лучше поверьте мне сейчас, чем потом проверять мои слова на собственной шкуре. Поговорите с солдатами из Дюже, они вам расскажут, как выводили мести улицу их барона и на это зрелище сбежалась посмотреть половина города! А одного графа едва не повесили за убийство. И не повесили только потому, что пострадавший всё-таки выжил. Самое лучшее, что вы можете сделать, — это пить в меру, сохраняя человеческий облик. Стоит напиться, и уже никто не вспомнит то, что я сейчас говорю… Всё равно не удержатся! — сказала она королю, когда первая партия солдат и офицеров покидала плац. — Словам нет веры, обязательно нужна показательная порка.

— Паршивая овца всегда найдётся, — согласился Ив, — но я видел, что многие отнеслись серьёзно к вашим словам. Если будут нарушения, я вас поддержу. Надеюсь, дело не дойдёт до убийств, это действительно будет тяжело.

Глава 4

— Вернулись разведчики, — доложил консулу Ортисию легат Гертоний. — На дороге к Кардову никого нет, городские ворота открыты. Стража на воротах тоже отсутствует, а город выглядит покинутым. Они не стали заходить внутрь.

— Надписей над воротами нет? — спросил консул. — Ну и слава богам! Продолжаем движение. Есть жители в Кордове или город покинут, нам всё равно его занимать. Если не будет жителей, нужно предупредить легионы, чтобы никто не употребил продукты, которые могли оставить, а то ещё отравятся. И отправьте кавалерию осмотреть округу. Неподалёку от города должны быть деревни, а нам не помешает свежее мясо.

Когда заняли Кордов, оказалось, что его покинули не все. Несколько тысяч жителей всё-таки не поверили в беду и не захотели бросать свои дома. Консул запретил их трогать.

— Но как же легионеры? — попытался возразить кто-то из легатов. — Женщины…

— Я сказал не трогать! — разозлился консул. — Сколько там тех женщин? Ваши жеребцы быстро заездят их насмерть! Если совсем невмоготу терпеть, пусть подставляют друг другу задницы! Мы сюда пришли не пограбить и вернуться, мы пришли насовсем! Здесь были бойцы Аликсана, которые умудрились привезти горожанам пострадавших жителей Алавы. Видимо, в этом королевстве не слишком послушное население, если его приходится запугивать. А часть жителей так и не ушла! Я думаю, что после нашего ухода сюда ещё наведаются беглецы. И что они увидят? Нетронутый город и целых жителей! Кто после этого поверит Аликсану или королю? Если мы будем идти обратно этим путём, в город уже вернутся все жители. А для нас эти оставшиеся не представляют никакой ценности.

— Всё так, — вздохнул Гертоний. — Но легионы будут недовольны.

— Я как-нибудь переживу их недовольство! — буркнул консул. — Распорядись, чтобы осмотрели городские склады и узнали, где жили оптовые торговцы продовольствием. Если оно осталось на складах, конфискуем.

— На сколько мы здесь задержимся? — спросил Гертоний.

— Только до утра, — ответил консул. — Поэтому не тяните с продовольствием. До Сулуга идти три дня, а у них почти все деревни только поблизости от городов.

К вечеру не удалось разжиться продовольствием. Все деревни в округе, кроме одной, оказались покинуты, а то зерно, которое не вывезли, смешали с навозом. Разозлённые кавалеристы выгребли из найденной деревни всё до последнего зерна и угнали весь скот, но легионам это было на один зуб. Городские склады оказались пусты, а у оставшихся горожан не было больших запасов.

— Нас хотят взять измором! — бушевал консул. — Это подлый приём! Еды хватит только до Сулуга, а если и там мы встретим то же самое? Конечно, в густонаселённой части провинции не вывезешь население и запасы провианта, но туда ещё нужно попасть! Я сдеру с этого Аликсана шкуру! Придётся с завтрашнего дня урезать пайки, а утром отправить отряд к Сатию вывезти всё, что они успели собрать по деревням.

Когда легионерам утром выдали половину обычной порции, едва не вспыхнул бунт.

— Они не слушают приказов, а некоторые даже осмелились угрожать! — испуганно сказал консулу легат Мадий. — Я двадцать лет в легионах и такого не помню! Ходят по лагерю и орут на командиров!

— Пошли поговорим с этими крикунами! — ответил консул. — Дайте сигнал на общий сбор! И пусть сотники направляют всех за ворота, построение будет там… Легионеры! — крикнул он в ряды своих солдат, когда легионы удалось построить. — Вы недовольны уменьшением порций?

Его слова по цепочке повторяли все сотники, чтобы речь мог слышать каждый.

— Я тоже этим недоволен! — продолжил он, когда стихли крики. — Мы не утаиваем вашу еду, а я сам ем из ваших котлов столько же, сколько кладут каждому из вас! Порции пришлось урезать из-за того, что королевские солдаты вывезли всех крестьян, угнали скот и попортили продовольствие. Того, что у нас осталось, не хватит, особенно если у следующего города будет то же самое! Я послал за продовольствием, которое должны были собрать ваши товарищи, и, когда его подвезут, вас опять начнут кормить вдосталь! А гнев вам нужно изливать не на своих командиров, а на врага, который с каждым днём становится всё ближе! Сейчас мы построимся в маршевые колонны и двинемся на Сулуг! И чем быстрее мы это сделаем, тем труднее будет врагам лишить нас продовольствия! А вы демонстрируете неповиновение, преступное в условиях военного похода! Всем немедленно собраться и начать движение! Учтите, что я не стану возиться с нарушителями дисциплины!

Все деревья были вырублены на несколько сотен шагов вокруг города, поэтому зажигательные снаряды применяли без малейшей опаски. Когда кончился воздух во взятых баллонах, его не стали накачивать вновь. В утомительной работе не было необходимости: город и так горел жарким чадящим огнём, распространяя запах смолы и сгоревшего мяса. Никто не знал, сколько в нём было дикарей, но, судя по доносившимся диким крикам заживо сгоравших людей и по бившему в нос смраду, их было немало. Несколько раз сотхемцы пытались атаковать из городских ворот, и каждый раз безуспешно. От ворот почти до самого лагеря дорога была усыпана мёртвыми телами. До города было не больше сотни шагов, поэтому иглометы в полной мере продемонстрировали своё превосходство над оружием защитников.

— В город заходить не станем, — сказал генерал собравшимся возле него полковникам. — Пусть там всё выгорает. Мы с вами хорошо поработали, господа! Немного подождём, пока они не перестанут кричать, и отправим гонцов к герцогу, а сами пойдём дальше. По словам пленного, которого притащили егеря, дальше пойдёт редколесье с большим количеством лугов по берегам крупной реки. Вот там и устроим лагерь. Только пошлите своих солдат собрать оружие убитых, ни к чему его оставлять. Судя по карте, других городов рядом нет. Деревни на ней не обозначены, но они должны быть неподалёку от города. Первой пустим кавалерию. Нам нужно изгнать дикарей. Если уйдут, сохранят свои жизни, а чтобы быстрее бежали и не мешали нам на дорогах, их нужно хорошо напугать. Поэтому скажите кавалеристам, чтобы в деревнях убивали всех подряд, но не до конца. Уцелевшие пусть бегут. И надо захватить крепких лошадей, иначе замучаемся заряжать баллоны вручную. Действуйте. Кажется, мы выбрались из этого проклятого леса!

Раздавшийся в соседней комнате страшный вопль заставил вздрогнуть короля Мехала, повторился чуть тише и перешёл в еле слышный скулёж.

— Не перестарайся! — крикнул король палачу в приоткрытую дверь. — Он ещё нужен живым и в здравом рассудке. Толмач оклемался?

— А что с ним сделается! — отозвался палач. — Он крепкий и жилистый, даром что кажется дохляком. Такой быстро не загнётся. И полковник сомлел лишь на время. Сейчас обольём водичкой, он и отойдёт!

— Лишь бы совсем не отошёл! — проворчал Мехал. — Сказано тебе, на сегодня довольно. Мне пока хватит и того, что они наговорили.

Забрав кипу исписанных листов, он вышел из допросной и поднялся по лестнице на задний двор столичного дворца. После пропахшей кровью и горелой плотью пыточной прохладный вечерний воздух показался особенно свежим.

— Много наговорили? — кивнув на бумаги, сказал незаметно подошедший канцлер.

— Достаточно наговорили, — ответил вздрогнувший от неожиданности король. — Теперь всё это нужно изучить и решить, что здесь правда, а что сказали только для того, чтобы прервать муку.

Долго изучать записи не получилось. Через час секретарь сообщил, что прибыл генерал Даргус и просит срочной аудиенции. При взгляде на стремительно вошедшего в королевский кабинет Даргуса у Мехала похолодело в груди.

— У меня очень плохие известия, ваше величество! — слегка задыхаясь, сказал генерал. — Противник прорвал наши заслоны, уничтожил город Мальдену со всеми находившимися в нём войсками и продвигается вдоль реки Корба, уничтожая в округе все деревни.

— Как это могло случиться? — спросил король. — За счёт чего такая перемена?

— Они как-то смогли уничтожить наши засады, — объяснил генерал, — а потом быстро перебросили к Мальдене большие силы. Город никто не штурмовал, они его просто обстреляли из своих орудий какими-то зажигательными снарядами. Там ещё только начали готовиться к осаде. Жителей вывезли, а вместо них заселили пять тысяч солдат. Выходившую из леса колонну войск заметили караулы и подняли тревогу. Врагов было больше, но наши всё-таки организовали две атаки через ворота. Обе были отбиты с большими потерями для наших солдат.

— Почему?

— Солдаты союза быстро приблизились к воротам, развернули строй и начали устанавливать свои орудия. При появлении наших солдат их обстреляли иглами из тысяч ручных метателей. Щиты и доспехи от них не защитили. Достаточно попасть одной игле, чтобы солдат падал замертво. Им тоже досталось, но никто из арбалетчиков не сумел сделать больше одного выстрела. А потом они начали стрелять огненными шарами, и город загорелся сразу весь. Дома в нём по большей части деревянные, а полить их водой не успели. Очень немногие перелезли через стену, но враг пустил вокруг города кавалерию, и почти всех спасшихся перебили. С десяток солдат добежали до леса и скрылись. Они потом наблюдали за врагами и рассказали обо всём увиденном графу тех мест. Я пересказываю вам то, что услышал от него.

— И какие же действия предприняли наши противники? — спросил Мехал. — Рассказывайте всё, генерал, не ждите вопросов.

— Они двинулись дальше по тракту до того места, где была переправа.

— Была? — поднял брови король.

— Спасшиеся бойцы обрубили канаты и угнали паром вниз по течению Корбы. У реки солдаты союза разбили большой палаточный лагерь, огородили его рвом и поставили караулы. Пехота осталась в лагере, а кавалерию отправили изучать округу. Скоро всадники пригнали к лагерю много скота и девушек. Сначала девушек заставили заниматься скотом, потом ими занялись солдаты. Часть коров забили, а почти всех отобранных у крестьян коней отправили по тракту в Барин. Потом из Барина пошли конные обозы и пехота. Численность неприятеля наши солдаты оценили в двадцать тысяч человек. Прибавилось и орудий. В лагере установили несколько таких же воротов, какие были на их кораблях, и впрягли в них остальных лошадей. Ночами жгут костры и пускают конные разъезды, так что незаметно не подберёшься. Потом как-то переправили кавалерию на другой берег, и наши солдаты едва смогли уйти. Всё остальное я узнал от гонца из Сандора.

— Не понял, — сказал король. — При чём здесь Сандор?

— Гонец был от одного из командиров полков конной пограничной стражи. По его словам, кавалерия союза начала повсюду истреблять наших крестьян. В каждой деревне действовали одинаково: сначала рубили всех подряд и стреляли своими иглами. Перебив половину крестьян, остальным давали возможность убежать. Так они разорили три десятка деревень. Я думаю, что потом зерно и скот забирали, а дома жгли. Похоже, что союзу королевств не нужны подданные и армия просто очищает территорию от населения. Больших городов, кроме сожжённой Мальдены, там никогда не было, а наши войска ещё не подошли, поэтому люди в панике побежали к границе с Сандором. К ним присоединялись и жители ещё не разорённых деревень. Видимо, пострадавшие были очень убедительны. Чтобы наши крестьяне бросили дома и хозяйство и бежали, да ещё в Сандор… Но эти хоть ушли не с пустыми руками. Увезли скарб и смогли угнать скот.

— И много их перешло границу? — спросил Мехал.

— Когда выезжал гонец, их было тысяч двадцать, но люди продолжали подходить. Наверное, войска союза восстановили паромную переправу и уже хозяйничают на другом берегу Корбы. Сандорцы отводят беженцев подальше от границы и помогают ставить временные лагеря. Дали инструменты для постройки навесов, привозят одеяла и другие необходимые вещи, а главное, в достатке снабжают их продовольствием.

— Для чего прислали гонца?

— Они сообщили, что не имеют видов на ваших крестьян и, как только будет устранена угроза их жизням, готовы помочь вернуться домой. Наверное, их командира интересовало, что у нас творится. Я счёл нужным кое-что рассказать. Если войска союза и дальше продолжат двигаться вверх по течению реки, они заберутся в Сандор.

— Что-то ещё?

— Когда я ехал к вам, своей властью приказал гарнизонам пяти городов идти на помощь генералу Сторну, который с тремя полками пехоты и одним — кавалерии преграждает противнику путь в столицу. Вместе с ними у него будет четыре тысячи солдат. Я считаю, что следовало бы вести ему на помощь резервные полки, стоящие у столицы. Это двенадцать тысяч мечей. Если действовать умно и не устраивать генерального сражения, можно задержать врага и выиграть время для подготовки подкреплений. Если будет приказ, я готов взять командование резервами в свои руки.

— Отдохните с дороги и начинайте этим заниматься, — решил Мехал. — И учтите, генерал, что мы действительно не нужны союзу. Цель этой войны — не позволить империи нас завоевать, хотя я думаю, что наши земли и их богатства всё равно используют, если не сейчас, так позже. А нас или уничтожат, или выгонят к соседям. Постарайтесь любой ценой удержаться. Сейчас спешно готовятся ещё пятнадцать полков, но на их подготовку нужно время. Этих сил всё равно не хватит, но я думаю, что нам помогут соседи. Мой посланник уверен в том, что у Аликсана есть огненные снаряды. Если это так и они нам помогут, я заключу с ними любой договор. В Ордаг должны были прийти войска Барни и Дюже. Я поеду туда сам и постараюсь найти в них союзников. Надеюсь, что вы приложите все силы к тому, чтобы мне было куда возвращаться.

— Я не пожалею сил, — пообещал Даргус. — Я могу от вашего имени обратиться к народу? Если речь идёт о нашем существовании, можно привлечь к борьбе не только армию.

— Разрешаю и дам указание казначею выделять вам нужные денежные суммы. От наших крестьян мало толку, а вот дворяне могут сильно помочь, если до них донести, что победа союза — это конец всему: богатству, власти и привилегиям.

— Что вы собираетесь делать? — мрачно спросил Ив.

— Поеду разбираться, — ответила Альда. — Извините, ваше величество, но я буду действовать в соответствие с нашими законами. Я это обещала всей вашей армии. Если кому-то плевать и на закон, и на меня, да и на вас тоже, я не собираюсь проявлять к нему никакого снисхождения. Но вначале нужно всё выяснить самой.

— Я поеду с вами.

— Это ваше право. Но решать его судьбу буду я, как бы это ни возмутило ваших вассалов.

Два часа назад военный патруль схватил одного из воинов короля Барни, который был в увольнении в столице и по какой-то причине убил молодого парня. Убийца имел титул графа и возрастом ненамного превосходил убитого, который был самого простого происхождения. Причём граф даже не успел накачать себя вином. Несколько лет назад в столице короля Андре убийство графом булочника не вызвало бы никакого интереса, хотя графу наверняка пришлось бы платить штраф. В Ордаге за время правления Сергея подобных происшествий не случалось. Убивали, конечно, но в пьяных ссорах, а не так намеренно и хладнокровно, да ещё среди бела дня и при многих свидетелях.

Всё оказалось ещё хуже, чем думала Альда.

— Этот молодчик сам спровоцировал ссору, — рассказывал ей старший патруля, — а при задержании оказал сопротивление и тяжело ранил одного из наших солдат. Очень хорошо владеет мечом, да и не ожидали мы такого, по правде сказать.

— В чём причина ссоры? — спросила герцогиня.

— Очень красивая девушка, — ответил офицер. — Она была невестой убитого парня и красотой привлекла внимание графа. Парень с девушкой шли в дом её отца и, на свою беду, повстречались на улице с графом и его приятелем. Те только приехали в Ордаг и ещё нигде не успели побывать. Граф восхитился красотой девушки и выразил желание её повалять, обещая щедро заплатить. Её парень, естественно, возмутился, но девушка испугалась и поспешила его оттуда увести. Дворяне заступили им дорогу, и граф начал всячески оскорблять парня, а потом попытался схватить девушку за руку. Такого жених не вынес и его оттолкнул. Граф убил его ударом меча, а когда девушка упала без чувств, вознамерился её увезти, не обращая внимания на столпившихся людей. Своего приятеля он для этого направил искать экипаж. Мы в это время шли по параллельной улице и услышали крики.

— У вас в Барни такое принято? — холодно спросила Альда короля.

— В столице его за подобное строго наказали бы, — ответил Ив, — но он сам из провинции, а там всё во власти его семьи.

— Приведите его! — приказала Альда. — Хочу на него взглянуть, заодно оглашу приговор.

Минут через пять двое стражников привели парня лет семнадцати, у которого под глазом наливался здоровенный фингал.

— Мои ребята не выдержали, когда он ранил их товарища, — пояснил офицер.

— Ваше величество! — увидев Ива, закричал граф. — Я требую, чтобы всех, кто поднял на меня руку, прилюдно казнили!

— Ты не можешь здесь ничего требовать, щенок! — сказала ему Альда, опередив короля. — За то, что ты намеренно убил человека, поднял свою поганую руку на моего воина и намеревался изнасиловать девушку, тебя самого завтра утром прилюдно казнят. Уведите его с глаз долой. Оформите приговор, — обратилась она к находившемуся в комнате судье, — я потом подпишу. Казним его на королевской площади отсечением головы. Она у нас самая большая, а на это зрелище, несомненно, захотят посмотреть многие.

— Ваше величество! — заорал граф, но стражники уже выволокли его из комнаты, при этом один из них заехал ему кулаком по рёбрам, стараясь это сделать так, чтобы не видели Альда с королём.

— Я сделала всё, что в моих силах, — сказала девушка Иву. — Вообще-то, его полагалось повесить. Простолюдина за подобное ещё подвергли бы пыткам. Я прошу передать в лагеря, чтобы вашим людям завтра не давали увольнений. Могут найтись горячие головы, а у нас при попытке освобождения приговорённого напавших будут просто рубить. После такого вам с вашим войском придётся уйти из Сандора.

— Я ещё не видел вас такой злой, — признался Ив.

— Я не зла, я в бешенстве! — сказала девушка. — Не будь я герцогиней, этого мерзавца с превеликим удовольствием убила бы сама. Поэтому я к вашему войску больше не поеду! Я им сейчас такого наговорю… А больших неприятностей у вас быть не должно. Он в военное время поднял руку на моего солдата и тяжело его ранил. За подобное я и при старых законах имела бы право лишить жизни любого, наплевав на происхождение. А ваше воинство нужно срочно чем-то занять, и мы с вами сегодня подумаем, чем именно.

По возвращении во дворец узнали, что в их отсутствие прибыл король Сотхема.

— Видимо, случилось что-то из ряда вон выходящее, если он осмелился явиться сюда сам, — сказал Ив Альде. — Не припомню случая, чтобы все короли собирались под одной крышей. Бывало, но в старые времена. Что думаете делать?

— Я думаю, что у них в Сотхеме что-то вроде разгрома, — хмуро сказала Альда. — Муж говорил, что у союза королевств могут быть сюрпризы. Наверное, они у них действительно были, иначе Мехал сюда не примчался бы. Наверняка он явился за помощью и рассчитывает её получить не только от меня, но и от вас. Его посланник сообщил королю о прибытии королевы Дюже и о том, что должны прийти вы, и времени прошло достаточно, чтобы эта весть дошла до столицы. Так что он и у вас будет просить помощи, и в ваших интересах ему эту помощь оказать. Поэтому давайте примем его все вместе и узнаем причину визита.

Приём состоялся в большой гостиной, у дверей в которую поставили гвардейский караул. Ив видел Мехала лет десять назад, а Аглая с ним не встречалась, поэтому оба с любопытством рассматривали короля Сотхема.

— У меня нет тронного зала, а готовить какое-то большое помещение — это потеря времени, — сказала Альда гостью. — Мне почему-то кажется, что у всех нас его мало.

— Вы не только красивы, но и очень умны, — сделал ей комплимент Мехал. — Времени у меня действительно мало.

— Вы терпите поражение? — спросила девушка.

— Пока ещё нет, но очень к этому близки, — признался Мехал. — Давайте я расскажу всё, что знаю. Даже если мне здесь не окажут помощь, вам будет полезно это знать.

Рассказ короля был подробным и занял полчаса.

— Значит, яды! — сказала Аглая. — Отравленное оружие даёт его владельцу большие преимущества. Если они так увлечены ядами, не удивлюсь, если у них и мечи отравленные.

— Если это и так, миледи, я об этом не знаю. У меня есть два пленника, один из которых знает наш язык и служит мне ещё и толмачом, но сами они о таком не говорили, а я не догадался спросить.

— Яд и огонь, — задумался Ив. — А обычные ядра применяли?

— Против нас не применяли.

— Вы не спрашивали своих пленников, что это за яды? — спросила Альда. — Может быть, можно использовать противоядие?

— Спрашивал, — ответил Мехал. — Мне самому пришла в голову эта мысль. Эти яды изготавливают из многих веществ, причём для игл используется один яд, а для снарядов — другой. Точный состав ядов и как их изготавливать, знают очень немногие. Полковник сказал, что у клана, который этим занимается, имеются огромные плантации персиков и сливы, но этих плодов на рынках меньше, чем в других местах. И их сбор проводят намного раньше положенного. Он думает, что это как-то связано с производством яда. А тот, кто мне всё переводит, добавил, что на побережье у этого же клана есть фермы с искусственными прудами, связанными с морем. Что-то они там разводят жутко секретное. Указом короля позволено убивать всех, кто приблизится к этим фермам. Сам он слышал, что яды получают то ли из слизняков, то ли из каких-то личинок. Есть ещё слух, что для этого используются грибы, но точно никто ничего не знает.

— И это всё, что они вам рассказали? — недовольно спросила Аглая.

— Ну почему же, — усмехнулся Мехал, — есть и полезные сведения. Яд, которым стреляют из орудий, убивает при вдохе. Смерть наступает мгновенно. Но если задержать дыхание и выбежать из облака пыли, которое образуется при разрыве снаряда, можно выжить. Нужно только потом тщательно смыть всю пыль. Она может отравить и через кожу, но не сразу. Ещё лучше завязать нос и рот плотной повязкой из ткани, смочить её водой и дышать через неё. Но в этом случае могут пострадать глаза. У них есть специальный материал, который после растяжения обратно стягивается сам. Из него на лицо делают маску с прозрачными стёклами для глаз. Но такие маски дороги и есть не у всех офицеров, а остальные пользуются тканью. Иглы убивают почти мгновенно, поэтому противоядие не применишь, но они за сто шагов протыкают не всякую одежду. Оденьтесь в толстую кожу, и, если не попадут в ладони или лицо, они вам не страшны. Иглометы очень быстро перезаряжаются, поэтому на небольшом расстоянии это страшное оружие. Но если не подпускать врагов на расстояние выстрела, они ничего не смогут сделать. Конечно, есть и обычные арбалеты с отравленными болтами, но их намного меньше, и скорострельность такая же, как у наших, так что яд не даёт большого преимущества. При попадании наших болтов тоже мало кто выживает.

— А что известно об огненных ядрах? — спросил Ив.

— Состав воспламеняющейся жидкости тоже является секретом, — ответил Мехал. — Об их действии мы знаем только по рассказам нескольких чудом спасшихся солдат. Я думаю, что об огненных ядрах нам больше может рассказать герцогиня. Я не прав?

— Март Валер разнюхал? — спросила Альда и после утвердительного кивка Мехала ответила: — Есть у нас зажигательные снаряды. Если мы решим вмешаться, то сможем их использовать. И не только их, у мужа в запасе есть и другое оружие. Вопрос только в том, зачем нам это нужно. И не надо на меня так смотреть, ваше величество! — сказала она Аглае. — Мы сильно пострадали от королей Сотхема, причём не один раз. Совсем недавно король Мехал уже обращался к нам по поводу военного союза и получил ответ моего мужа. Мне нечего к нему добавить.

— И какой же был ответ? — спросил Ив.

— Муж сказал, что не будет заключать военных союзов с королевством, которое было и осталось для нас главной угрозой. Сейчас вам выгодно заключить с нами союз, — обратилась Альда к Мехалу, — а после нам опять придётся драться не на жизнь, а на смерть. Вы не оставили своих планов, иначе приняли бы предложение мужа заключить мирный договор на вечные времена.

— Аликсан сделал такое предложение и получил отказ? — спросила Аглая. — Если это так, то я вас понимаю, дорогая. Какой дурак будет помогать врагу? Для вас союз королевств может оказаться более спокойным соседом.

— Я ошибся, — сказал Мехал. — Даже если я сам и мечтал о чём-то таком, угроза гибели моего королевства требует забыть об этих мечтах. Я готов заключить договор, о котором говорил ваш муж.

— У меня есть предложение, — сказала Альда. — Давайте заключим такой договор между всеми королевствами. И мы все будем гарантами его исполнения. Если кому-то когда-нибудь придёт в голову мысль расширить свои владения за счёт соседей, его встретит объединённая армия трёх королевств. Королевства за проливом тоже образовали союз, когда ощутили угрозу империи, а для нас с вами сейчас угроз больше чем достаточно.

— Лично я не возражаю против такого союза, — сказала Аглая. — Мы не будем вмешиваться в дела друг друга но всегда сможем объединиться против общей угрозы.

— Я тоже «за», — сказал Ив, — но здесь нет Лазони.

— Если наш король был полностью согласен с моим мужем насчёт договора с Сотхемом, то из-за чего он будет против такого же договора с вами? — сказала Альда. — Если вы не возражаете, я могу дать задание разработать его текст, а после его можно будет обсудить и принять. Пока могу подписать я, позже подпишет и Лазони. Законами королевства нам с мужем даётся право заключать подобные договоры с соседями, пусть даже и не за всё королевство, а только за наши владения. Но я ещё не слышала того, как относится к моему предложению король Сотхема.

— Я согласен подписать ваш договор, — ответил Мехал, — и буду его соблюдать. Только желательно это сделать как можно быстрей.

— Когда с вами велись переговоры, муж набросал черновик договора, — сказала ему Альда. — Доработать его будет несложно. А пока этим занимаются, не будем терять время. Я сейчас же поручу генералу Парману доставить в лагеря готовые баллисты и запас снарядов и готовить к походу полк, который умеет обращаться с этим оружием. К этому можно добавить войска Дюже и Барни, и наши полки пограничников. Вместе их будет около двадцати тысяч. Надеюсь, что и в Сотхеме погибла не вся армия. И нужно будет изготовить тканевые повязки всем солдатам и рассказать об особенностях оружия союза королевств.

Глава 5

— Что будем делать, консул? — спросил Ортисия легат Гертоний. — В Сулуге ни жителей, ни продовольствия, все деревни в округе пусты, и помощи от Сатия не будет. До следующего города шагать два дня, а кормить легионы уже нечем. Люди три дня на половинном пайке, ещё два дня голодовки, и они ослабеют.

— Король с Аликсаном не смогут вывозить всех жителей у нас из-под носа, — зло сказал консул. — Если верить карте, мы через два дня должны подойти сразу к двум городам, и один из них большой. Там должно быть много деревень, которые их кормят. Вывезти всех жителей и нужное нам продовольствие не получится, поэтому на переходе нас попробуют остановить. Я не хотел этого делать, но придётся пустить на мясо часть лошадей. Полутора сотен голов в день должно хватить, а потеря трёхсот лошадей не смертельна для кавалерии. А в следующий переход обязательно возьмём с собой обозы с продовольствием.

— Конечно! — согласился легат и отошёл от командующего.

Его уже три дня терзали дурные предчувствия, но не станешь же говорить об этом консулу. Полученной на обед отварной конине были рады все, кроме тех кавалеристов, у которых забили лошадей. К концу дня вдали увидели всадников. Всем до того опротивело впроголодь тащиться по степи, что вид вражеских солдат вызвал радостное оживление. Конных было всего две сотни, поэтому консул приказал отправить в погоню большой отряд кавалерии.

— Не зарывайтесь, — сказал он его командиру. — Ваша задача не столько их поймать, сколько определить, куда они пойдут. Нам нужно найти и разбить королевское войско, иначе так и будем бродить по этим степям. Главное — не попадитесь в ловушку.

Через два часа всадники вернулись.

— У них свежие лошади, так что мы их не догнали, — доложил результаты рейда командир, — но теперь мы знаем, где стоит войско короля. Это недалеко отсюда. Они встали лагерем около реки, неплохо укрепились и, судя по всему, не собираются оттуда уходить. Очень приблизительно я оцениваю их численность в тридцать тысяч бойцов. Конницы мало, как и у нас. Что будем делать, консул?

— Их нельзя оставлять за спиной, — решил Ортисий. — Судьба даёт нам шанс расправиться с основными силами королевства. В лагере должно быть много провизии, если они там основательно устроились. До вечера далеко, и мы не очень устали. Не думаю, что они смогли построить в степи что-то такое, что мы не сможем взять, тем более при тройном превосходстве в силах. Мой приказ — двигаться на сближение с противником и дать ему бой! Выделите кого-нибудь из своих всадников, пусть указывают направление. А перед этим устроим привал и дадим всем немного отдохнуть.

Появление кораблей Севера в порту Гонжона было неожиданным и заставило понервничать его защитников.

— Не могли предупредить заранее? — недовольно сказал ему комендант порта. — Где-то в проливе болтаются пять кораблей Сандора с неплохо вооружёнными и привычными к бою командами. Хорошо, что вы пришли засветло, по тёмному времени вас могли и обстрелять. Мы всегда знаем, когда должны прийти наши корабли.

Север посмотрел на установленные у причалов метатели и непроизвольно передёрнул плечами. Он не подумал о том, что их могут принять за врагов. Юноша знал, что у Сандора нет боевого флота, а нанятые купцами корабли не принял в расчёт.

— У вас нет лишних лошадей? — спросил он коменданта. — Я бы купил.

— Шутите? — ответил тот. — Нам самим жутко не хватает лошадей. Даже тех, которых набрали по деревням, недостаточно для перевозок.

— А вы посылали разведку по тракту? Интересуюсь, потому что мне нужно идти в ту сторону.

— А что вы там забыли? — удивился комендант, посмотрев на Севера, как на идиота. — Разведку мы выполняли так, чтобы можно было обернуться за один день. Были и на тракте, но далеко не заходили.

— Это дела семьи сенатора Лорана, — холодно сказал Север. — Раз вы не разведывали тракт и не можете продать лошадей, придётся рассчитывать только на свои силы. У вас будет где переночевать мне и моей дружине?

— Свободных домов много, занимайте любые, в которых нет жильцов, — сказал комендант. — Большая у вас дружина?

— Две сотни ветеранов, — ответил Север. — Многие из них воевали в лесах севера и прекрасно управляются с луком.

— Серьёзно! — с уважением сказал комендант. — Может быть, ещё останетесь живы. Вы оставите оба корабля в порту?

— Нет, разгрузятся и уйдут обратно. Мы уходим надолго, поэтому нет смысла их здесь держать.

Север вместе с дружиной отправился в город, где они нашли и заняли пять стоявших рядом пустых домов. Потом один из ветеранов вернулся в порт, чтобы показать командам кораблей, куда нести выгруженные снаряжение и продовольствие. Поужинали оставшимися лепёшками и копчёной говядиной и после недолгих разговоров легли спать. Утром встали с рассветом, срубили в садике одно из уцелевших деревьев и использовали его, чтобы растопить печь для приготовления завтрака. После того как поели, разобрали принесённые вещи и продукты по заплечным мешкам, проверили оружие и пошли строиться.

Утомительно три дня шагать по пыльной дороге, насторожённо вглядываясь в окружающий лес, но люди подобрались опытные, прошагавшие пешком всю империю, и ещё не старые, поэтому труднее всего было самому молодому и неопытному — их предводителю. Стоянок на тракте не делали. Несколько дружинников, прослуживших лет двадцать в лесах севера, уходили в окружавшие дорогу заросли и всегда находили подходящую поляну для ночлега. Когда утром четвёртого дня сворачивали палатки, один из следопытов насторожился и сказал Северу:

— Пахнет дымом, лодер[37]. Недалеко есть люди. Это место совсем рядом с трактом, поэтому может быть связано с засадой. Посмотреть?

— Посмотри, Дортоний, — согласился Север. — Только постарайся никого не убивать, иначе у нас вообще вряд ли что получится.

Отсутствовал ушедший дружинник около часа.

— На тракте возведено укрепление, — рассказал он о разведке. — На первый взгляд, ничего особого в нём нет, но всё сделано по уму: замучаешься его штурмовать. Защитников на самом укреплении не наберётся и сотни, но это только те, кто сидит там постоянно. А есть ещё лагерь, в котором чуть ли не тысяча человек. Это все воины. Чтобы их обойти, нужно уходить далеко в лес.

— Хватит продуктов на обход? — спросил Север.

— Не знаю, — покачал головой дружинник. — Я здесь никогда не был, а карты нет. Продуктов хватит на шесть дней, а мне неизвестно, сколько нужно идти и будет ли в лесу дичь. Но летом это не очень страшно: воду найдём, а пробыть несколько дней без еды нетрудно любому.

— Уходим, — согласился Север. — С этими не получится договориться: утыкают стрелами или посадят в подвал.

— Я иду с вами, и это не обсуждается! — заявила Альда Парману.

— Я вас никуда не пущу! — не менее решительно заявил генерал.

— Интересно, как вы это сделаете? — засмеялась герцогиня. — Я ведь могу пойти не с вашим войском, а сама по себе. Сейчас прикажу Фару собрать гвардию…

— Что вы такое говорите! — занервничал Парман. — Альда, нельзя быть такой безрассудной! На вас четыре провинции!

— Не удивляйтесь, — сказала Альда удивлённо посмотревшему на генерала Иву, — Альбер входит в число друзей, а при своих мы не слишком придерживаемся этикета. А сейчас он ещё и волнуется.

— Я уже свой? — хмыкнул король. — Это радует.

— Послушайте, герцогиня! — сказал смутившийся своему промаху Парман. — Вам нельзя идти. Будет нешуточная драка. А если с вами что-то случится? Герцог спустит с меня шкуру!

— Я не совсем поняла, генерал, — перешла на официальный тон Альда, — вы обо мне беспокоитесь или о своей шкуре? Если обо мне, то напрасно. С оружием я управляюсь не хуже ваших солдат и, в отличие от них, не собираюсь идти в бой. А если о шкуре, то тоже зря. Муж прекрасно знает, что вам меня не остановить, а граф подтвердит, что вы меня уговаривали. Ведь подтвердите, Джок?

— Я-то подтвержу, — сказал Лишней, — только зря вы туда собрались. Польза, конечно, будет, но и риск велик. Война есть война, тем более с таким противником.

— Буду осторожней, только и всего! — отмахнулась девушка. — У нас три десятка баллист, которые успел сделать Марис Кальва, и новые снаряды профессора. Слабые стороны врага нам известны, а бойцов будет не меньше, чем у союза. А своему генералу я верю. Ведь не подведёте, Альбер? А на вас, Джок, как всегда, задача сохранить здесь всё: наших близких, дворец, столицу и всё герцогство! Ну и за нашей гостьей проследите, чтобы не скучала. Новых указов я писать не собираюсь, достаточно того, который оставил Серг. В отсутствие Пармана вам должны подчиняться все.

При словах об Аглае Лишней немного смутился, но заметила это одна Альда. Вчера она совершенно случайно видела, как он поздно вечером зашёл в комнаты королевы Дюже, а стоявшие на входе гвардейцы никак на это не отреагировали. Альда ещё порадовалась за них, а потом, придя в спальню, долго не могла заснуть, думая о муже. Соскучилась она по Сергею ужасно.

— Принц не набивался в поход? — спросила Альда короля.

— Как только о нём узнал, так и примчался, — с ноткой гордости сказал король. — Естественно, я ему отказал.

— Теперь понятно, почему от меня отстала Лани, — засмеялась Альда. — Тоже набивалась в попутчицы, а с сегодняшнего утра молчит насчёт похода. Ладно, давайте определимся с выходом. Войска готовы, а дополнительное продовольствие начали завозить в Парнаду со вчерашнего дня. Его там было много, но никто не рассчитывал на такое количество беженцев, а теперь ещё и армия.

— Сколько беженцев? — поинтересовался Ив.

— Когда выезжал гонец, их было около тридцати тысяч, — ответила Альда, — и продолжали подходить, хотя уже меньше. У Мехала в тех местах мало населения, а его ещё частично уничтожили.

— А где он сам? — спросил Ив. — Не пригласили или не захотел присутствовать?

— Уехал сразу же после подписания договора, — пояснил Джок, — и я его понимаю. Все вопросы решили, а в такое время королю лучше находится в своём королевстве.

— Как у вас восприняли весть о казни этого графа? — спросила Альда короля. — Вы ведь после завтрака ездили в лагеря?

— Спокойней, чем я думал, — ответил он. — Графа многие не любили за спесь и вздорный нрав. Сыграло свою роль и то, что он дрался с вашей стражей. Сейчас все готовятся к походу, поэтому им не до того. Настоящих друзей у него не было, а приятели найдут, к кому прилипнуть. Дома, конечно, придётся выслушать вой его родни, но я это как-нибудь переживу.

— Часть войск я отправлю прямо сейчас, — сказал Парман. — Будут идти впереди и готовить места под стоянки остальным. Завтра с утра выйдут почти все наши силы и войска Барни, а те из воинов королевы Дюже, кто идёт в поход, вместе с нашим сопровождением выступят через день. Заодно отправим с ними ещё несколько обозов с продовольствием. Оно не будет лишним. Полторы тысячи воинов королевы оставим в помощь городскому гарнизону и коменданту лагерей. Помощь на тракте теперь не понадобится, хотя я бы пока не трогал ту тысячу бойцов, которые сидят там в засаде. Всех солдат проинструктировали по поводу оружия союза, но повязками снабдили только треть из них. Повязки продолжают делать и по мере готовности будут отвозить в войска. Если ко мне нет вопросов, разрешите удалиться. Основное уже сделано, но всегда остаётся много недоделанных мелочей, и не всё можно поручить подчинённым.

— Идите, Альбер, — разрешила Альда. — Мы уже всё закончили. У вас ещё есть вопросы, граф? Тогда и вы можете идти.

— Нервничаете? — спросил Ив, когда они остались вдвоём.

— Немного, — призналась Альда. — Неужели заметно? Я не за себя нервничаю и не по поводу нашего похода. Там я буду нервничать, когда перейдём границу. Просто думаю о муже. У него уже произошло сражение или дерутся сейчас. И все мои мысли о нём. Судьба у женщин такая — трястись за своих мужчин.

— Можно подумать, мы над вами не трясёмся! — ответил король. — Какая разница, женщина или мужчина? Если есть любовь, всегда будет страх её потерять.

— Всё так, — вздохнула Альда, — но у нас больше поводов для страха.

— Знал бы ваш муж, куда вы собрались, и у него появились бы поводы трястись.

— Потому и не буду ему ничего писать. А его письма мне доставят эстафетой, которую с завтрашнего дня начнём устанавливать до Парнады.

— О каких новых снарядах вы говорили, если не секрет?

— Секрет, но не от вас. Раньше у нас были только снаряды, которые при разрыве далеко разбрасывали горящую жидкость. Сбить такое пламя нельзя, а залить водой очень трудно, во всяком случае той, которая во фляге на поясе, не зальёшь. Были ещё составные снаряды, которые в полёте разделялись, падали на противника и взрывались, убивая и калеча всё вокруг. Но сейчас их заменяют другими. Там тоже такие же штуки, только они не разлетаются, а связаны вместе и обложены со всех сторон обрезками железа. И всё это уложено в выдолбленный деревянный чурбан. Взрыв получается намного сильнее, а разлетающееся во все стороны железо усиливает действие снаряда.

— Я почти ничего не понял из сказанного, — признался Ив, — но верю на слово. Если я вам не нужен, поеду в лагеря, проверю, всё ли готово к походу. Завтра на это не будет времени.

Утром выступили в поход сразу же после того, как в войсках закончили приём пищи. Составили колонну в двенадцать тысяч бойцов и полдня шли по тракту, после чего свернули на путь, по которому в Парнаду добирались войска во время войны с Сотхемом. Местность была степная, лишь местами виднелись небольшие рощи, поэтому идти, а тем более ехать, было легко. Чтобы сильно не растягиваться, перестроились в три колонны. К вечеру дошли до небольшой речки, возле которой стояла деревня, где и остановились на ночёвку. Прошедший днём раньше авангард с помощью крестьян заготовил достаточно дров, воду брали из реки, а ужин готовили из тех продуктов, которые взяли с собой. Было тепло, поэтому палатки поставили только королю Барни и Альде. Хотели поставить её и Парману, но генерал отказался. Утром, после завтрака, двинулись дальше. Два дня шли до границы с Парнадой и ещё столько же по этой провинции, пока не приблизились к Борску. Степи сменились лесами, так что двигаться пришлось опять только по тракту. Возле Борска впервые увидели лагеря беженцев. На большой вырубке возле города было установлено много навесов, под которыми люди сложили те немногие вещи, какие удалось унести с собой или достать здесь. Повсюду горели костры, плакали маленькие дети, туда-сюда сновали взрослые, а немного поодаль на лугу паслись козы и коровы. Все беженцы при виде войсковой колонны бросали свои дела и с такой надеждой смотрели на проходящих солдат, что те невольно отводили глаза. Прошагали солдаты, прошли обозы с баллистами и припасами, а люди ещё долго смотрели им вслед…

Когда адмирал Сотхема Доброж привёл в безымянную бухту свой флот и несколько купеческих кораблей, ему в первое время было не до того, чтобы наносить визиты прижившимся там сандорцам. Позже, когда были переделаны самые первоочередные дела, он вспомнил приказ короля и в сопровождении капитана порта Барин Золеса отправился наносить визит вежливости. Старый граф, который затеял авантюру с яйцами демов, выстроил в бухте пять настоящих домов, несколько складов и ещё какие-то постройки явно хозяйственного назначения. Встретил их дворянин, которого адмирал раньше не видел.

— Барон Вогар, — представился он. — Вассал графа Эмила Продера. Не скажете, кто вы такие и что означает эта суета в бухте?

— Я адмирал Доброж, — представился адмирал. — Со мной мой капитан порта Золес. А суета объясняется просто. Сотхем сейчас воюет с союзом королевств, а флот в союзе во много раз больше и сильнее нашего, поэтому приходится здесь отсиживаться и нам, и купцам. А что здесь делаете вы? Я понимаю старого графа, но вы ещё молоды, а ваше королевство подверглось нападению империи. Или вы не знали об этом?

— Не знал, — встревожился барон. — Слухи ходили, но я не придал им значения. Видите ли, я графу почти родственник. В его отсутствие я опекаю его внучку, а через год с небольшим, когда ей исполнится пятнадцать, возьму в жёны. Граф иногда передаёт письма, в которых пишет, что ему следует прислать, мы и присылаем. Но в этот раз Ольда попросила меня съездить самому и попытаться уговорить деда бросить его дурацкую затею и вернуться. Только я с этим опоздал.

— Так граф умер? — с сожалением спросил адмирал. — Жаль, мне он показался крепким стариком.

— Боги с вами, адмирал! — воскликнул Вогар. — Жив граф. Когда я говорил об опоздании, я всего лишь имел в виду то, что они нашли яйца, а из одной кладки даже вылупился дём!

— Не может быть! — поразился адмирал.

Золес тоже смотрел на барона, вытаращив глаза.

— Я никогда не вру! — обиделся Вогар. — Хотите сами посмотреть на этого урода? Пойдёмте, покажу. Заодно и графа поприветствуете, вы же идёте к нему? А то он не отходит ни на шаг от своего дёма.

— А дём? — с любопытством спросил Доброж.

— Вылизывает графу руки и лицо, стремится забраться на колени и всё время клянчит рыбу. Но он пока размером со среднюю собаку. Говорят, что вылупился пять дней назад. Я сам этого не видел, так как здесь только три дня.

— А остальные яйца?

— Из первой кладки одно испортилось, а два греются в песке, а во второй кладке три яйца, и их только недавно принесли. Все в песке.

— И дёмы никого не порвали? — спросил Золес.

— Ночью пустыня сильно остывает, — объяснил Вогар, — и дёмы впадают в оцепенение и ждут солнца. Если не наглеть и к ним не подходить, то бродить по пустыне почти безопасно. Почти, потому что там хватает гадости и помимо демов. По ту сторону пустыни протекает большая река и много лесов, поэтому в песках много жизни. Есть хищные ящерицы размером с крупную собаку. Их с удовольствием поедают дёмы, выкапывая из песка. А сама ящерица с удовольствием сожрёт вас. Бегают они так быстро, что трудно уследить. Две такие схватили одного из слуг и вместе с ним зарылись в песок. До них так и не докопались. Понятно, что всё это я говорю с чужих слов, сам я не видел здесь ничего, кроме песка.

— Давайте навестим графа, — решил адмирал.

— Пойдёмте, господа, — пригласил барон, — песок у нас вон в том большом доме. Там яйца и малыш.

— Это правда, что вашему графу о дёмах сказал герцог Аликсан? — спросил адмирал, пока шли к дому.

— Он рассказал об этом одному оруженосцу, — ответил барон, — а потом и остальной дружине. Рассказ слышал сын графа, который пересказал его отцу. Только Аликсан был тогда простым дружинником. Заходите, господа!

Дом, к которому они подошли, своими размерами в два раза превосходил все остальные. Внутри не было ничего, кроме большой груды песка, от которой ощутимо тянуло теплом. Гости услышали писк и, повернув головы на звук, увидели в углу плохо освещённого помещения кресло, в котором сидел старый граф. К его ногам прижался урод, формой тела напоминавший кролика, но размером с собаку и без единого волоса на шкуре. Вместо шерсти у него была жёлтая пупырчатая кожа, а на здоровенной, чем-то схожей со змеиной голове виднелись тёмные пятна. Граф и его питомец повернулись к вошедшим.

— Подходите, господа, не бойтесь, — приветливо пригласил граф. — Кого вы с собой привели, адмирал?

— Это один из моих капитанов, — ответил Доброж, подходя ближе к графу. — А вы, значит, всё-таки добились своего?

— Познакомьтесь с Любимчиком! — довольно сказал Эмил Продер, поглаживая голову чудищу. Оно закрыло от удовольствия зелёные с вертикальным зрачком глаза и тонко запищало.

— Такой голос только у малышей, — объяснил граф. — Станет старше и будет громко шипеть. Вы не смотрите, что он страшный на вид, на самом деле это очень ранимое существо.

«Ранимое существо» распахнуло пасть, блеснув треугольными зубами размером с палец взрослого мужчины, и лизнуло графа в лицо длинным, раздвоенным на конце языком, а потом ухватилось за его колени двумя передними лапками, похожими на руки ребёнка. Как заметил адмирал, оно при этом не использовало свои длинные когти, явно боясь навредить человеку.

— Он пока первый, — сказал граф, — но будут и другие. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем мы начнём приучать его к седлу. Но я верил герцогу и, как видите, не ошибся. Всё, что говорил Аликсан, оказалось правдой. Жаль, что судьба так повернулась и он покинул нашу семью.

— И каких же размеров взрослый дём? — спросил Золес, с опаской глядя на Любимчика.

— Высотой в два человеческих роста, — ответил граф, — а длина тела с хвостом будет примерно двенадцать локтей. Так что везти человека сможет, а то и двоих, и в бою будет пострашнее лошади!

— Кто бы сомневался! — сказал адмирал. — Вы не собираетесь их продавать?

— Аликсан сказал, что это невозможно, и это действительно так. Как можно продать Любимчика, когда он любит только меня, а нового хозяина просто сожрёт? Нужно всё время находиться поблизости от яиц и первым подойти к детёнышу, тогда между вами возникнет связь. Позже это уже не получится. Поэтому со мной почти всё время дежурят дружинники, которым предназначены дёмы. Если хотите получить яйцо, мои люди покажут, где искать кладки. Можете даже положить свою находку к нам в песок. Но нянчиться вам придётся самому. Главное, особенно в первое время, вовремя кормить, иначе связь может исчезнуть.

— Для чего вы переносите все метатели? — спросил король. — Я был в уверенности, что у нас всё готово к бою, а стоило ненадолго отлучиться, и вы тут же всё переиначили. А легионы уже близко. Объясните?

— Мы успеем, — сказал Сергей. — Новые позиции для артиллерии уже отрыты, и снаряды перенесли. Сейчас перетянем баллисты, и всё будет готово. А смысл… Позиции поставили без меня, я приехал позже. Мы, конечно, обсуждали, что и куда ставить, но я тогда не додумал, а никто из генералов не поправил. Наверное, как и вы, считали, что всё нормально.

— А что было неправильно?

— Представьте себя Ортисием. Вы привели сюда сто тысяч голодных бойцов. Продовольствия у вас нет, вы даже не сможете отступить и вернуться назад. Консул наверняка принялся за лошадей, но кавалерия у него небольшая, так что и лошадок надолго не хватит. До ближайших деревень далеко, и нет уверенности, что там их ждут горы продовольствия. Легионы утомлены долгой дорогой и ослаблены недоеданием. Спасение в том, чтобы победить и использовать наши запасы. Наши укрепления не кажутся чем-то серьёзным, поэтому они непременно атакуют в лоб, но не всеми силами. У нас меньше сорока тысяч бойцов, а на позициях их в два раза меньше. А в легионах их столько, что придётся занимать очередь на штурм. Нужно быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться преимуществом в численности и не попытаться охватить наши укрепления. В реку они не полезут, но на правом фланге им ничего не мешает, кроме двойного ряда кольев. А там стоит всего несколько баллист! Я думал поставить сюда большинство стрелков и солдат с дротиками и использовать то, что мы уже проделывали не один раз, только легионеров здесь будет слишком много! Разбив себе лоб об укрепления, Ортисий бросит сюда все резервы. Конечно, мы выстоим и победим без всяких перестановок, но потери будут огромные. Знаете, я привык воевать, почти не теряя солдат, и не хочу менять привычки. Как только большая часть легионов окажется перед этими кольями, мы накроем их огнём. Всех, конечно, не перебьём, но это и не нужно. Нам надо лишь сократить их число и лишить веры в победу. Если выдержим и внушим им страх, Ортисий сам предложит переговоры. Ему просто некуда будет деваться.

— А что бы вы сделали, если бы у них были обозы? — спросил король, садясь рядом с герцогом на бревно.

— Ну что вы, Герт! — сказал Сергей, предварительно оглянувшись, чтобы убедиться в том, что рядом никого нет. — Какие обозы? Вы представляете, сколько легионы съедают за день? У нас сорок тысяч, и то получаем в день три обоза с продовольствием! Я вам уже говорил, что главная их ошибка в спешке и незнании противника. На месте императора я сначала договорился бы с нами о нормальной торговле и за десять лет изъездил бы всё королевство, изучив его вдоль и поперёк. Нашёл бы все наши слабые и сильные стороны, подготовил предателей, которые могли бы вовремя ударить, куда нужно, а уж потом нападал. И не таким огромным войском, а, скажем, тремя армиями по пятьдесят тысяч. И кавалерии нужно больше! Было бы её у Ортисия тысяч двадцать, и ничего у нас с вами не получилось бы с вывозом населения и припасов. И в захваченных городах непременно оставлял бы гарнизоны.

— И сколько бы вам тогда понадобилось солдат?

— В два раза больше, чем они сюда переправили. Но тогда я бы действовал наверняка. Хотят завоевать такое королевство, как наше, и жмутся. У меня на родине есть поговорка о том, что скупой платит дважды.

— У вас на все случаи жизни припасены поговорки? Смотрите, Серг, скачет Строг! Наверное, ищет вас. Поднимитесь, а то вас не видно за солдатами.

Сергей поднялся с бревна, и увидевший его полковник быстро приблизился и спрыгнул с коня.

— Ваше величество! — поклонился он королю, после чего повернулся к Сергею: — Герцог, армия империи встала на отдых в десяти лерах отсюда. Воды там нет, так что это просто передышка перед боем, и долго она не продлится. Через три-четыре свечи они будут здесь.

— Спасибо, полковник, — поблагодарил Сергей. — Необходимости в разведке больше нет, поэтому ставьте свой полк на позиции. По сколько у вас на каждого динамитных шашек?

— По десятку.

— Разделите всех людей на двойки, и пусть один бросает шашки, а другой прикрывает его щитом и держит факел. И выделите солдат, которые следили бы за остальными. В каждом легионе пятьсот арбалетчиков, а вы будете на самом краю обороны. Если какую-нибудь двойку выбьют с зажжённым фитилём на шашке, ваши наблюдатели должны успеть бросить её в противника. Вас выведут вперёд при угрозе прорыва, и в этом случае вся надежда будет только на ваших ребят… Ну что, Герт, пора и нам с вами! — сказал Сергей, когда полковник убежал. — Надеюсь, что, если со мной что-нибудь случится, вы не оставите моих близких. Обещаете?

— Обещаю, — кивнул король. — Надеюсь, и вы поможете моему сыну не меньше, чем помогали мне.

— Я помогу ему больше, чем помогал вам, — пообещал Сергей, — но вы всё-таки отойдите вглубь строя и не лезьте под болты!

— Постараюсь, — сказал Лазони. — Так, установили последние две баллисты. Теперь заводим остальные полки и до появления неприятеля пусть все отдыхают. Серг, а ведь сегодня как раз половина лета. Смотрите, какой замечательный день!

— Прекрасный, — согласился Сергей. — И для многих он станет последним. Паскудное дело — война. Нам с вами нужно постараться, чтобы эта стала последней, хотя бы при нашей с вами жизни!

Глава 6

— Вал в шесть локтей и два ряда кольев — это всё, чем они от нас отгородились? — спросил Ортистй обступивших его легатов. Что у них на флангах?

— По правую руку, как вы видите, река, — сказал легат, ходивший в разведку с кавалерией. — А левый фланг тоже укреплён двойным рядом кольев, но вала там нет, и были видны стоявшие защитники. Что у них за спиной рассмотреть не удалось, потому что нас отогнала кавалерия. В реку я бы соваться не стал: быстро мы не переправимся, а на той стороне берег выше и полно лучников. Провозимся и понесём большие потери. Но площадь укреплений, которые занимают войска, вряд ли позволит вместить туда больше тридцати тысяч бойцов.

— Тогда поступим так, — решил консул. — Чтобы максимально использовать численное превосходство, атакуем укрепления в лоб небольшими силами, а остальные их обойдут и нападут там, где нет рва. Наверняка в первую линию выведут стрелков, чтобы затруднить нам прохождение укреплений. Мы сделаем так же. Пусть стреляют так, чтобы выбить вражеских стрелков или не давать им возможности поднять голову. Укрепления атакуют четыре легиона: второй, третий, пятый и шестой. Все остальные их обходят. Идущие последними легионы должны отдать своих арбалетчиков тем, кто возглавит атаку. Я со своей охраной буду перемещаться вдоль линии атаки, следить за боем и, если это понадобится, отдавать приказы через вестовых. Мы должны закончить до темноты. Действуйте!

Перестраивались довольно долго, но наконец шестнадцать легионов, построенные в четыре колонны, зашагали навстречу противнику, сильно забирая влево, а оставшиеся, подождав, пока им освободят место, начали строиться в две атакующие колонны. Ортисий в сопровождении трёхсот всадников начал медленно двигаться к укреплениям, до которых было около пятисот шагов. Загудели сигнальные трубы, подавая сигнал к атаке, и легионы двинулись вперёд.

На родине при войне с кочевниками легаты уже давно не ходили в первых рядах. И здесь Гертоний встал в строй, пропустив вперёд десять шеренг. Его легион шёл первым. В середине строя, где он находился, были мечники, а стрелков, которых было в два раза больше обычного, поставили на флангах. До самых кольев противника не видели, и только тогда, когда первые ряды начали пытаться их расшатать, наверху вала появились стрелки, которых быстро согнали болтами. Колья были вкопаны на совесть и не поддавались усилиям легионеров, поэтому легат принял решение атаковать через них. Прохождение, конечно, замедлится, но не рубить же брёвна мечами.

— Оставьте колья в покое! — крикнул он. — Все вперёд!

Легионеры волной накатились на укрепление, немного замедлились, пробираясь между кольями, и с рёвом перевалили через вал. Внезапно рёв прекратился, и из-за насыпи раздались отчаянные крики. Ни понять, в чём дело, ни отдать команду Гертоний не успел: через вал в легионеров полетели тысячи дротиков. Всё пространство перед укреплениями было битком набито его бойцами, и ни один дротик не был брошен зря. Все передние ряды в несколько мгновений были выкошены, но легат этого уже не видел: дротик пробил ему горло в самом начале атаки. Шедшие первыми легионеры, перевалив ров, увидели за ним непроходимую полосу кольев и хотели остановиться, но бегущие следом спихнули их вниз. Все те, кто не погиб на кольях, были расстреляны из арбалетов. По сигналу трубы легионеры быстро отступили на пару сотен шагов, и уцелевшие легаты стоявших сзади легионов начали наводить порядок. Немногочисленных раненых вывели из боя, а остатки пострадавших легионов влились в общий строй. К совещавшимся легатам подскакал вестовой Ортисия.

— Что стоите? — закричал он. — Консул приказывает продолжить атаку на укрепление! Даже если вы его не возьмёте, отвлечёте на себя часть сил и поможете другим. Приказано всем убрать тела и воспользоваться оружием противника. Кидайте все копья через вал, а под этим прикрытием пошлите кого-нибудь посмотреть, что помешало бою на той стороне!

Легаты отдали приказ, который криком повторили все сотники, и легионы двинулись вперёд без рёва труб, чтобы не предупреждать противника. Подойдя к густо устилавшим землю телам, занялись их выносом. На то, чтобы вынести за строй легионов четыре тысячи погибших товарищей и собрать дротики, ушло минут пятнадцать. Тела с вершины холма не убирали, поэтому выделенные разведчики стали расчищать себе проходы, сбрасывая убитых вниз, в то время как остальные по команде легатов начали кидать дротики через вал.

Забравшийся на вал разведчик осторожно приподнял голову и посмотрел вниз. Обращённая к противнику сторона вала была услана телами убитых легионеров, которые образовывали целые завалы у его подножья, где в шесть рядов так плотно, что между ними нельзя было протиснуться, торчали колья. В паре сотен шагов от кольев стоял строй вражеских воинов, которые ждали, когда у легионеров закончатся дротики.

— Прекратите бросать копья! — заорал он своим. — Вы их просто перебрасываете врагу!

Его предупреждение запоздало: дротики перестали бросать не из-за него, а из-за того, что они закончились.

— Уходим все! — закричал разведчик тем, кто ещё не успел разобрать тела и забраться наверх, и сам со всей возможной скоростью начал протискиваться между кольями, спеша к поджидавшим его легатам.

— Ну что там? — крикнул легат пятого легиона. — Что ты видел?

— Быстро командуйте отход! — крикнул разведчик. — Там такая оборона, что нам её не пройти. Враги отошли, а вы перебросили оружие и теперь они смогут опять им воспользоваться! Да уходите же вы!

Он не успел добежать до строя: прилетевший из-за вала дротик вонзился в спину и сбил с ног уже мёртвое тело. Затрубил сигнальщик, но легионеры уже и без того, смешав строй, бежали от вала, осыпаемые дротиками. На этот раз потери были меньше, но около тысячи бойцов погибли из-за непродуманного приказа консула. Отбежав от вала, все остановились и начали восстанавливать строй.

«Разве это война? — в отчаянии думал уцелевший легат. — Теряю людей, а дикарям не нанёс никакого ущерба. Что там увидел разведчик? Да что бы ни увидел, атаковать этот вал оставшимися силами — глупость. И что делать?»

Додумать ему не дали. Шесть рядов кольев были просто зарыты в землю, поэтому защитники быстро их повыдёргивали, оттащили в сторону тела легионеров и полезли на вершину вала. Густо полетевшие в легионеров болты заставили их опять смешать строй и толпой бежать прочь от укрепления. Большая часть стрелков погибла при самой первой атаке, а ещё оставшиеся думали только о том, как бы быстрее унести ноги. Бегущих встретил консул со своей охраной. С трудом остановив легионеров и выяснив, что с ними нет легатов, он назначил командиром одного из сотников и велел идти на подмогу остальным.

— Они, в отличие от вас, прорвали оборону дикарей! — крикнул он угрюмо слушавшим его легионерам. — Если не хотите подохнуть от оружия или голода, идите на помощь своим товарищам!

Консул был не совсем прав: оборона держалась по всей линии, хотя обе стороны понесли заметные потери, в основном в стрелках. В бой втянулись все легионы. Девять наконец преодолели ряды кольев, остальные попытались зайти обороняющимся в тыл и схлестнулись с десятью тысячами резерва и кавалерией.

— Пора применить артиллерию, — крикнул Сергей Севоржу. — Все легионы втянулись в бой и уже не смогут организованно отойти. А в тыл нужно отослать полк Строга, а то наши резервы и кавалерию сейчас опрокинут. Легионеров там в два раза больше наших.

Ланс кивком подтвердил, что понял, и принялся рассылать вестовых. Прошло несколько минут, и над полем боя взревели трубы, давая сигнал к отступлению. Сражавшиеся напротив артиллерийских позиций полки быстро отступали, давая возможность для стрельбы баллистам, а вместо них Севорж ввёл в бой свой последний резерв — две тысячи лучников, сумевших на короткое время остановить наступление легионеров. Оказавшись под дождём стрел, они попятились, пытаясь прикрыться щитами.

Восемь десятков снарядов перелетели через головы сражавшихся в передних рядах и с грохотом разорвались, превратившись в чудовищные огненные цветы, а со стороны легионов донёсся вой сотен сгоравших заживо людей. Три минуты ушло на взведение баллист, ещё минута на то, чтобы уложить снаряды и немного изменить прицелы, после чего последовал новый залп. К чести легионеров нужно сказать, что как только они поняли, что метатели врага сжигают их товарищей, остатки сражавшихся уже в лагере двух легионов сделали отчаянную попытку их захватить и уничтожить. Рубка была страшная, и Сергей даже пожалел, что не оставил здесь один из батальонов Строга. Динамит был бы очень кстати. Если бы не лучники, они не удержались бы. Именно стрелки заставили легионы захлебнуться кровью и отступить. Сергею самому чуть было не пришлось поучаствовать в драке, но не позволила охрана, оттеснив герцога за свои спины. В этом бою получил рану Севорж, но, к счастью, она оказалась не тяжёлой и не помешала ему руководить сражением.

Артиллеристы продолжали засыпать снарядами поле, на котором столпились легионеры. Стрельба велась из углублённых в землю позиций вслепую. При каждом выстреле баллиста подпрыгивала, и это меняло прицел. Дополнительно обслуга перед стрельбой немного разворачивала баллисту, поэтому снаряды падали в самых разных местах, сея смерть и панику. Долго такое продолжаться не могло, и, потеряв от обстрела около десяти тысяч бойцов, остальные в беспорядке бежали в ту сторону, откуда пришли. Перед укреплениями остались всего три тысячи легионеров, которые вышли из боя и теперь растерянно смотрели на удиравших товарищей. В наступившем затишье были слышны только стоны раненых, крики обожжённых и отдалённый шум боя, в который вплетались хлопки взрывов динамитных шашек. По знаку Севоржа к стоявшим легионерам поскакал парламентёр из тех бойцов, которые знали язык империи.

— Легионеры! — закричал он, подъехав к ним вплотную. — Или вы немедленно сдаётесь, или огненные снаряды полетят в вас! И учтите, что мы не будем брать в плен никого из тех, кто сейчас не сложит оружие. Времени на размышление у вас нет, решайте прямо сейчас!

Упал на землю один меч, другой, и вот уже все остальные бросали оружие и становились на колени.

Не теряя времени, Севорж взял восемь тысяч солдат и бегом повёл их в тыл легионам, которые сражались за лагерем. Сделано это было очень вовремя. Полк Строга нанёс легионом заметные потери и позволил уменьшить свои, но динамит быстро закончилась, а превосходство в людях у неприятеля всё ещё было большим. Кроме того, здесь не было заграждений, поэтому рубились лицом к лицу, а бывшие здесь в большинстве воины короля не могли противостоять строю легионов. Использовав взрывчатку, бойцы полковника Строга взялись за мечи, но не смогли переломить ситуацию. Увлечённые битвой легионеры услышали топот ног, когда их противники приблизились на какую-то сотню шагов. Перестроиться они уже не успели. От нападения пришлось перейти к обороне. Сопротивление длилось очень недолго, и вскоре оставшиеся восемнадцать тысяч легионеров сложили оружие. Их противники, которых осталось ещё меньше, поспешили увести пленных к реке.

— Поздравляю! — сказал Сергей подошедшему Лазони. — Хоть у консула ещё осталось тысяч двадцать, он проиграл и сражение, и войну.

— Мне непонятно, почему они так быстро сдались Севоржу, — сказал король. — От моей армии осталась в лучшем случае половина, а всего наших не набралось там и пятнадцати тысяч. У легионеров было больше бойцов, а они бросили оружие!

— Они вымотались, — объяснил Сергей. — Не было нормального питания, да ещё в бой пошли с марша. Сам факт удара наших им в спину показал, что с остальными покончено. Они просто сломались из-за того, что мы с вами оказались намного крепче того врага, к которому привычны легионы. Интересно, сколько времени потребуется консулу, для того чтобы начать переговоры?

Ортисий решал недолго. Как только разведка доложила, что сбежавшие легионы — это всё, что у него осталось, консул понял, что иного выхода, кроме сдачи в плен, у него нет.

— Поедете на переговоры, — сказал он одному из двух оставшихся у него легатов. — Попытайтесь выторговать у них право на возвращение. Тогда мы сдадим без боя порты. Всё равно воевать с ними сейчас не получится из-за союза королевств. Никто не разрешит вести войну в ущерб безопасности империи, а на подготовку резервов требуются годы. Да и королевство нужно хорошо изучить. Какие они, к демонам, дикари!

Незнание местности привело к тому, что отряд Севера, обходя лагерь у тракта, натолкнулся на почти непролазную чащу.

— Пройти можно везде, лодер, — угрюмо сказал Дортоний, — вопрос только в потребном на это времени. Здесь лес вообще очень густой. Наверное, и засаду специально устроили в этом месте: очень легко сделать свои фланги неприступными. Но мы не знаем, как далеко тянется чаща. Охоты здесь не будет, а продуктов в обрез.

Он сориентировался по компасу и достал карту, которую ему отдал Север.

— Нужно забирать к востоку, — предложил дружинник, складывая карту. — И я не могу сказать, как далеко уйдём от тракта.

Обходить заросли пришлось четыре дня. Последний день, перед тем как вышли к небольшой, стоявшей в редком сосновом лесу деревне, шли впроголодь.

— Местных не обижать! — сказал Север. — И всей толпой туда не пойдём. Если напугаем, они схватятся за луки. В королевстве каждый второй крестьянин неплохой лучник, а в лесу они все такие. Поэтому я возьму с собой только троих. Узнаем, куда забрели, и купим еду.

Их действительно испугались и схватились за оружие, но Север успел объяснить, что никакого зла от них не будет, а если крестьяне не отложат луки, пожалеют.

— Нас здесь две сотни, — сказал он угрюмым мужикам, — и все обращаются с луками не хуже вас. Мы пришли узнать, где находимся, и купить продукты. Расплатимся серебром без обмана! Второй день идём почти без еды, животы совсем подвело.

Мужики расслабились, а когда консул щедро расплатился серебром, даже проводили и помогли нести снедь.

— Мы забрались в провинцию Парнада, — сказал своим Север. — Возвращаться к тракту долго. Мне посоветовали идти к городу Валента, от которого можно добраться до Ордага за пять дней. Заодно купим коней в Вленте, чтобы не сбивать ноги и быстрей добраться. Купленного продовольствия хватит на два дня, а потом пойдут деревни.

До Валенты шли три дня без происшествий. Один раз поохотились и убили двух оленей, а вчера встретили большую деревню. Ходили опять вчетвером и не вызвали большого интереса. Ну шляется кто-то по лесу, кому какое до этого дело? Не грабят и щедро платят за еду, а остальное неважно.

В Валенту Север взял с собой одного Дортония, который понемногу учился у него местному языку и мог уже отвечать на самые простые вопросы. В воротах на них не обратили внимания, что вызвало удивление у Дортония.

— Какие-то они здесь беспечные, — сказал он Северу. — Я один мог бы вырезать весь караул.

— Вряд ли, — ответил ему юноша. — Они не так просты, как тебе показалось, и не так слабы. А помимо тех стражников, которых ты видел, в караулке были ещё трое с арбалетами. Они интересуются теми, кто числится в розыске, а не всеми подряд. Конечно, если бы мы сюда пришли всем отрядом, они успели бы закрыть ворота и вызвать подмогу, а уже потом стали бы разбираться, кто такие и по какой надобности приехали.

Сразу же пошли на городской рынок договариваться насчёт лошадей. Здесь Севера ждало разочарование: лошадей на продажу не было.

— А где их можно купить? — спросил он торговца, показавшего пустые стойла.

— Поблизости вы их не купите, — ответил тот. — Вскоре после того как началась война в Сотхеме, через границу повалили беженцы. У многих с собой не было ничего, но были и такие, кто смог прихватить деньги. Вот они и скупали лошадей. Ещё лошадей покупали люди герцога, и тоже для нужд беженцев. А много их на продажу и не было. Пригоним, конечно, но ещё не скоро. Сейчас с лошадьми вообще тяжело. Хорошо, что у нашего герцога было много своих, захваченных в прошлую войну. А в провинции Алар, где я обычно покупал лошадей, их почти всех скупил для войны с империей герцог Лантар.

— Так вы воюете ещё и с Сотхемом? — удивился Север.

— Откуда вы свалились, господин? — тоже удивился торговец. — Мы воевали только с империей, а Сотхем воюет с союзом королевств. Ну вот скажите мне, чего им не сидится за проливом? Как все одновременно взбесились!

— Союз королевств воюет с Сотхемом? — вытаращился на него Север. — Вы не врёте, милейший?

— Для чего мне врать? — обиделся торговец. — Об этом сейчас все говорят. Не верите мне, поговорите с кем угодно.

— Да верю я вам! — сказал Север, видя, что торговец сейчас уйдёт. — Просто уж больно неожиданная новость. И как идёт война?

— Плохо она идёт для Сотхема! — начал рассказывать торговец, которому было скучно торчать на рынке без покупателей. — Армию почти разбили, поэтому их король прибежал за помощью к нашей герцогине. А у неё как раз были король Барни и королева Дюже. Наша умница-герцогиня взяла и заключила со всеми договор о дружбе на вечные времена, даже с Мехалом, а потом сама повела войска к нам в Парнаду!

— Так герцогиня сейчас здесь? — спросил Север, которого при мысли о том, что Альда может быть где-то поблизости, бросило в жар.

— Нет, армия пошла к границе с Сотхемом, — ответил торговец. — Что ей здесь-то делать?

— И большая армия? — спросил Север.

— Пришёл король Барни со своим войском, да ещё наши. Говорят, что привели тысяч двадцать. И машин привезли много, теперь союзных точно побьют! А то ишь чего творят! Всех сотхемцев решили свести под корень! Мы с ними, конечно, не раз дрались, и в последнюю войну Мехал тут такое творил… Но всё равно родичи, а теперь после договора, может быть, надолго помиримся.

— Так они что, убивали всех сотхемцев? — спросил Север.

— Всех, кто не успел уйти, — уточнил торговец. — И огнём, и мечом, и ядом!

— Как это ядом? — не понял Север.

— А вот так! — торговец от избытка чувств саданул кулаком по столу. — Есть у них такие штуки вроде наших самострелов, но стреляют хоть и не так далеко, но часто-часто, и не болтом, а отравленными иголками. Стоит только уколоться одной, и человеку сразу же конец! А есть ещё и ядра с ядом! Всех солдат у Мехала в порту потравили! Это надо было до такого додуматься — на войне применять яд! Как только все об этом узнали, сразу же решили, что сотхемцам нужно помочь. И беженцам, и вообще. А этих, кто в союзе, неплохо бы самих потравить!

— И откуда вы всё это узнали? — спросил Север. — Это ведь, наверное, тайна?

— Не-а! — ответил торговец. — Наша герцогиня не делает из этого тайны, наоборот, приказала рассказать всем с подробностями. Она у нас умница. После этих рассказов наши дворяне собрали ей тысячу воинов и дали денег на беженцев. Купцы тоже собирали, так и я отдал пять золотых. Немалые деньги, но на хорошее дело не жалко.

Север вышел из лавки лошадника в полном смятении. Мало того что не нужно было ехать в столицу герцогства, а герцогиня сама пришла ему навстречу, так ещё и эта война! Знают ли о ней в империи? Могут и не знать. Наверняка война империи с Сандором и война союза с Сотхемом как-то связаны. Не может быть такого совпадения, чтобы оба государства спали сотни лет и проснулись одновременно.

«Скорее всего, они боятся нашего усиления, поэтому и решили захватить Сотхем, чтобы этого не смогли сделать мы, — думал юноша, направляясь с Дортонием к городским воротам. — А это таит в себе большую опасность. Они не могли начать войну сразу же, как только их посланник узнал о нашей. Всё надо было подготовить. Значит, есть человек, который сообщил им о наших планах заранее. И ещё яды… Нужно, чтобы дома об этом узнали».

— Что случилось, лодер? — спросил Дортоний, когда они отошли от городских ворот. — Вас что-то сильно взволновало?

— Случилось, — ответил Север. — Потерпи немного. Дойдём, и я расскажу сразу всем… Подойдите ко мне! — сказал он дружинникам, когда добрались до рощи, в которой скрывался отряд. — Есть очень важные новости. Союз королевств как-то прознал о наших намерениях присоединить к империи все земли за проливом и решил этому помешать. С этой целью он вторгся в королевство Сотхем и разгромил его армию, применив в качестве оружия сильные яды. Соседи Сотхема направили ему на помощь свои армии. С одной из этих армий пришла женщина, с которой я хотел встретиться в Ордаге. Это герцогиня, владеющая всеми окрестными землями. Поэтому в Ордаг нам с вами идти не нужно. Меняются и мои цели. Я пойду на границу с Сотхемом, где встречусь с герцогиней и постараюсь разузнать у неё как можно больше об армии союза королевств и их намерениях. Возможно, мне придётся поучаствовать в войне. Я набирал вас совсем для другого, поэтому не могу требовать, чтобы вы сопровождали меня и дальше. Все, кто решит вернуться, получат своё вознаграждение по нашему договору. Если кто-то решит остаться со мной и разделить мою судьбу, сумма вознаграждения будет удвоена. К уходящим будет поручение рассказать обо всём коменданту гарнизона Гонжона и передать моё письмо отцу. В нём я напишу всё, что узнал о союзе королевств, и попрошу его с вами рассчитаться. А теперь я хочу знать, кто решил уйти.

Уйти захотели тридцать два дружинника. С ними поделились продовольствием, а Дортонию, которого Север поставил главным, он передал крупную сумму серебром местной чеканки и письмо отцу.

— Постарайтесь не заходить в большие деревни, — сказал им юноша, — и не применяйте оружие к местным. Рано или поздно об этом узнают, и у меня будут крупные неприятности, а я, когда вернусь, устрою неприятности вам. Всё ясно? Тогда прощайте!

После того как разделились, Север с уменьшившейся дружиной зашагал трактом на восток к границе. Во встречные города больше не заходили и не тратили время на охоту, а еду покупали в деревнях, сходя с тракта на просёлочные дороги. Все шесть дней пути до последнего перед границей города Борска Север учил желавших местному языку, с пользой скрашивая дорогу. Больше десятка дружинников твердили про себя слова, выучив их кто сотню, а кто и две. В Борске Север узнал, что пять дней назад армия, с которой была герцогиня, перешла границу.

— Как они там воюют, о том нам не докладывают, — говорил ему хозяин трактира, которого юноше удалось разговорить. — Гонцы ездят туда-сюда, да иной раз через город пройдёт подкрепление, а чтобы оттуда привезли раненых, такого не было.

— Границу, наверное, охраняют? — спросил Север.

— От кого её охранять? — удивился трактирщик. — Туда сейчас полезет только сумасшедший. Стояли у нас два пограничных полка, так герцогиня присоединила их к войску.

— Надо взять с собой кого-нибудь из местных дворян, — сказал своим вернувшийся из города Север. — Без этого запросто можем подраться с первым же патрулём, а такая драка не входит в мои планы. Завтра ещё раз пойду в город и постараюсь кого-нибудь найти.

Утром он набрался наглости и явился в магистрат к его главе шевалье Содеру.

— Удружите, милорд, — польстил он шестидесятилетнему главе. — Хочу отправиться в армию герцогини, но у меня наёмная дружина, а я сам не местный, поэтому могу вызвать у встречных подозрение и просто не дойти. Не подскажете, нет ли в городе дворян, которые хотят присоединиться к армии?

— Вас мне послало само небо, милорд! — просиял шевалье. — Мой старший сын рвётся в армию, а попутчиков нет. Хотел пристать к пополнению — не берут. У герцога в армии строгости, а у него в заду шило. Если, говорит, никого не найду, поеду один!

— Если он согласен ехать шагом, то договорились, — сказал Север. — Понимаете, я рассчитывал купить лошадей здесь, а их всех разобрали ещё до моего приезда. Приходится идти пешком.

— Поедет он шагом, — сказал глава. — Всё равно тракт заканчивается возле нашего города, дальше только просёлочная дорога, а потом вообще лес. Пойдёмте, я вас с ним познакомлю!

Сыну головы было за двадцать лет.

— Шевалье Март Содер! — представился он, отвесив поклон Северу.

— Патриций Север Лоран, — отозвался Север, с интересом ожидая реакции шевалье.

— Как же так? — вытаращился на него Март. — Вы разве из империи?

— А что в этом удивительного? — спросил Север.

— Но мы же с вами воюем!

— Вы воюете не со мной, а с империей, — возразил юноша. — Неужели, когда вы воевали с Сотхемом, по всем городам выискивали и хватали сотхемских дворян? Вот видите! Наших купцов ограничили в поездках по королевству, а насчёт дворян нет никаких ограничений. А у меня в этой поездке много личного. Не расскажите никому?

— Слово шевалье!

— Тогда слушайте. Я был в Ордаге и встречался с герцогиней Альдой. Шевалье, я так в неё влюбился, что не могу жить в отдалении! Она любит мужа, но мне это неважно. Лишь бы хоть иногда её видеть и услужить в трудную минуту. Помогите, как дворянин дворянину!

— Любовь — это самое благородное чувство! — с пафосом произнёс Март. — А вы, Север, благородный человек и отныне мой друг! Не беспокойтесь, никто не помешает вам добраться. Возьмём у отца подорожную и дополнительно заверим её у начальника гарнизона. Так у военных будет к ней больше доверия. С вами сколько людей?

— Сто шестьдесят восемь дружинников.

— Солидно! — с уважением сказал шевалье. — По нынешним временам не у всякого графа такая дружина. Раньше-то было побольше, но теперь держать большие дружины нет смысла.

— Отчего так? — поинтересовался Север.

— Наш герцог пообещал намотать кишки на руку любому, кто нападёт на соседа и уже несколько раз выполнил это обещание. Но делает это силами своей армии только для тех, кто выплачивает ему часть налога на дружину. Выгодно получается всем. Вам — безопасность, а герцогу — деньги, на которые он содержит армию.

— У герцогини Альды очень умный муж, — грустно сказал Север.

— Они стоят друг друга. Она сама умница. Я видел герцогиню, когда она заходила к отцу в магистрат, и даже недолго с ней говорил. Право, я вас понимаю. После общения с ней не хочется смотреть на других женщин. Только у меня это длилось недолго, не то что у вас. Давайте договоримся, где встретимся, и я побегу оформлять бумаги и готовить вещи в дорогу, а о герцогине мы с вами ещё побеседуем в пути!

Глава 7

— Когда вы выезжаете? — спросил король Сергея.

— Как только отправлю последние обозы с ранеными, моей частью трофеев и артиллерией, — ответил тот. — Мне нет смысла спешить, хоть и хочется всё быстрее закончить. Пока не вернём крестьян и их скот и не завезём продовольствие, я и сам не пойду, и пленных не погоню. Хоть их осталась только половина, но и этих нужно кормить. Да ещё будет и моих десять тысяч.

— Так и не хотите брать баллисты?

— А зачем мне тащить их по бездорожью? — ответил Сергей. — Часть машин отправят из Ордага трактом к побережью для укрепления наших портов, а остальные могут пригодяться в войне с союзом. Немного это не вовремя, но Альда всё сделала правильно: нельзя допустить разгром Сотхема. И договор — это великое дело. Когда приеду, поставлю ей памятник.

— Да, жена у вас молодец! — согласился Лазони. — Посмотришь на неё и на Аглаю и сразу начинаешь понимать, что закон о наследстве нужно менять. Кстати, я думаю принять её вариант закона об убийстве. И время для этого очень удобное. Все зализывают раны, и им не до законов.

— Да, раны… — вздохнул Сергей. — Ещё никогда у меня не было таких потерь. Одних убитых почти три тысячи, а раненых в два раза больше. Армия сократилась на треть!

— Ладно, что вам-то вздыхать! — сказал Лазони. — Моих вообще осталась половина, а у Бенитара нет и того. Разве что Лантар сохранил больше воинов из-за того, что вы занимались его армией, да Аглая с Ивом не так уж много потеряли, и тоже из-за ваших тренировок. Немного отойдём от всех войн, и буду переделывать армию по вашему образцу. Поможете?

— Конечно, помогу, могли бы и не спрашивать.

— Повезло, что у них такой командующий, — заметил Лазони. — Что вы решили с этим консулом?

— Пока ничего не решил. По-хорошему его следует казнить за художества в Гонжоне, и, наверное, я так и сделаю, но после переговоров о выкупе пленных.

— Не хотите взять с собой моих солдат?

— Не хочу. На охрану пленных и захват портов мне хватит своих бойцов, а на ваших скандалистов я уже вдосталь насмотрелся.

— Порты всё-таки хотите брать? Они же вам их и так сдадут.

— Сдадут, — согласился Сергей, — после того как погрузятся на корабли и отплывут. Мне не так важно захватить ещё восемь тысяч пленных, хоть и они не помешают, как забрать имперские корабли. Это непорядок, что у нас нет флота. Будут корабли — обучим моряков. Те же пленные и обучат. А потом покончим с пиратством. Огромное побережье, на котором почти никто не живёт, — куда это годится? А после этой войны отношение к нам у жителей империи начнёт меняться, особенно когда узнают о нашей войне с союзом. Эти химики так усилились, что империя могла с ними не справиться. Хорошие солдаты — это ещё не армия. У их командования нет опыта боёв. Война с кочевниками столетиями сводилась к пассивной обороне. Меня поражает такая тупость. Имея их ресурсы, я быстро покончил бы со Степью, если не раз и навсегда, то, по крайней мере, на десятки лет.

— Я думаю, что они после этого поражения не только станут по-другому на нас смотреть, но и займутся армией, — сказал Лазони.

— Меня это не сильно волнует, — отозвался Сергей. — Мы тоже не будем стоять на месте. Через несколько лет у всех появится регулярная армия, разве что ничего не изменится у Бенитара, но с его силами это и не важно. Думаю, что и Барни использует наш опыт, а учитывая союзный договор, к нам лучше вообще не соваться. Да и побережье приведём в нужный вид. Не получится у них незаметно высадиться и переправить армию. Вся опасность теперь будет идти из-за пролива, поэтому и большую часть войск разместим на побережье. Вряд ли они после этого полезут к нам ещё раз. По крайней мере, мы с вами этого не увидим, а дети пусть думают о себе сами. Главное — правильно их воспитать и оставить в наследство сильное и богатое королевство.

— Как Барни отнёсся к вашему воспитанию своего наследника? — спросил король. — Он меня удивил, направив к вам принца.

— Жена написала, что остался очень доволен. Его же не просто обучали, он ещё прошёл полный курс подготовки в одном из полков генерала Пармана. Хороший растёт наследник, и с Лани у них, похоже, всё сладится.

— Отправить к вам своего? — задумался король. — Нет, из-за вашей жены не отправлю.

— А чем вам не нравится Альда? — удивился Сергей.

— Она мне очень нравится, — сказал король. — Настолько очень, что не знай я, что это бесполезно, всерьёз подумал бы о том, как её у вас отобрать. Ваша жена, Серг, как отрава. Я видел её один раз и постараюсь больше не встречаться. Не потому, что не хочу, просто боюсь. Такое сочетание красоты, ума, обаяния и всяческих талантов действует на всех мужчин без исключения, разве что у кого-то есть любимая женщина, или они ему уже не нужны. В других случаях от неё следует держаться подальше. Мой сын в таком возрасте, что сразу потеряет голову, а я не хочу портить жизнь ни ему, ни вам. Вам повезло, что вы самый сильный из вельмож королевства и можете защитить такое сокровище, как герцогиня. Будь вы простым дворянином, я не дал бы за вашу жизнь и серебряной монеты. Она у вас редкая женщина, но не исключение, так что подобные случаи уже бывали.

— Спасибо за откровенность, — сказал Сергей. — Надеюсь, вы и сами правильно воспитаете принца. Не хотелось бы после вашей смерти менять своё отношение к королевскому дому. И вам не помешало бы жениться. Извините за то, что лезу с советами, но для короля мало одного ребёнка. Если с принцем что-нибудь случится, ваш род пресечётся…

— А вам придётся надеть корону, — закончил за Сергея король. — Всё я прекрасно понимаю, Серг, но не хочу жениться вторично только из-за ребёнка. Давайте закончим этот разговор.

— Да, — согласился с ним Сергей. — Мне уже пора идти. Вашу часть выкупа отправить мне, или заберёте сами?

— Так уверены, что император заплатит?

— А куда он денется? — пожал плечами Сергей. — Пятьдесят тысяч бойцов не валяются на дороге, а с теми, кто в портах, будет ещё больше.

— Тогда, если вам будет не трудно, отправьте его сами.

Три дня спустя после этого разговора взятых в плен легионеров начали отправлять к побережью по десять тысяч в день в сопровождении войск Сергея. Так их было легче охранять и обеспечить питанием. Для захвата портов из Ордага по тракту должны были подойти ещё четыре полка, которые отправили в столицу вместе с обозами.

Легионерам сказали, что их отправят в империю, поэтому не было надобности в строгой охране. Фактически они шли самостоятельно, только без оружия. Кормили всех вдосталь и в марш не вмешивались, указывая только места стоянки, поэтому к концу перехода все смотрели на своих победителей уже без прежнего страха. Когда вышли к морю, для каждой колонны организовали свой лагерь. Рыбаки уже вернулись в свои деревни, поэтому с ними договорились о поставках рыбы. В проливе её было много, поэтому подвоз других продуктов сократили.

— Придётся вам немного поскучать, — сказал Сергей собранным сотникам. — Нам надо связаться с императором, чтобы для вас прислали корабли. И за вас не помешает получить выкуп, так что пока отдыхайте.

Говорил он на имперском не так хорошо, как жена, но все прекрасно поняли и приняли слова как должное. Раз проиграл, нужно платить, а как же иначе?

Вскоре прибыл вестовой, посланный Строгом, которого Сергей из полковников произвёл в генералы и поручил привести четыре полка.

— Все полки расположились недалеко от города Гонжон, — доложил вестовой. — Генерал забрал с собой и ту тысячу, которая сидела в засаде. Он спрашивает, милорд, можно ли начать.

— Мы с ним уже всё обговаривали, так что пусть начинает, а несколько сотников я пошлю ему с тобой.

Ночи стояли тёмные, а город охраняли кавалерийские разъезды, поэтому Строг не мудрил с его взятием. Конечно, толпу разъезды обнаружат даже тёмной ночью, а одному человеку, да ещё с ночным зрением, пробраться к стенам нетрудно. А таких одиночек может быть много. У него их было две сотни. Выбрали участок стены, к которому не подходили дома, да ещё и место было не слишком удобным для конных, и перебежками, замирая при приближении всадников, привели туда всех отобранных для дела. Перебраться через невысокую стену было несложно. Город им был не нужен, надо было захватить корабли. Улицы никем не патрулировались, но порт охраняли три десятка легионеров, которые посменно дежурили у пирсов. От крайних домов до этих постов было примерно две сотни шагов, поэтому бойцы надели тёмные очки, чтобы не слепнуть от фонарей, распределили цели и по команде расстреляли всех караульных. Команды кораблей спали в домах, а на самих кораблях остались считанные матросы, которые, по замыслу коменданта, должны были их охранять. На деле они все уже давно спали в кубриках, и звук падения многих тел никого не разбудил. В первое время не было такого разгильдяйства, но потом матросы привыкли к безопасности и доверили охрану легионерам.

Опустить все тела в воду и уложить сходни было делом нескольких минут. Бойцы Строга разбежались по шести стоявшим в порту кораблям и быстро связали найденных матросов. Потом отвязали причальные канаты и спустили лодки на воду. В каждую сели шестеро бойцов, которые гребли, стараясь не сильно шуметь. Натянулись привязанные к лодкам верёвки, и корабли начали очень медленно удаляться от причалов. Трижды меняли команды гребцов, но к тому моменту, когда пришла смена караулов, корабли были на середине бухты. Динамитных шашек взяли много, поэтому с интересом наблюдали за разгоравшейся в городе паникой. Уже начало светать, когда от заполненных легионерами и моряками причалов отвалили два баркаса, битком набитые разозлёнными имперцами, и быстро поплыли к кораблям, подгоняемые ударами десяти пар вёсел. Стрелять в них не стали, просто забросили в каждый по шашке, когда те подплыли достаточно близко. Троим матросам после этого даже удалось остаться в живых, их выловили и связанными уложили на палубу.

На причалах тем временем навели порядок и убрали лишних людей, а появившиеся расчёты метателей начали готовить их к бою. Расстояние для стрельбы по кораблям было слишком велико, так что занимались они этим на тот случай, если захватившие корабли надумают атаковать порт. К этому времени Строг отпустил к городу трёх доставленных от Сергея сотников, которых перехватили разъезды и отвезли к коменданту. Все были потрясены, узнав о разгроме и пленении армии Ортисия.

— У них десять легионов пленных, — говорил один из сотников, — остальные все погибли. Воюют так, что лучше с ними не связываться, а из баллист стреляют огненными снарядами, сжигающими тысячи бойцов. Нас всех содержат очень хорошо и обещали вернуть на родину за выкуп. Они давно взяли бы город, но не хотят его разрушать, а вас думают не убивать, а тоже продать императору. А корабли угнали, чтобы вы не могли сбежать. Дело, конечно, ваше, но я советую сдаться. Их генерал ждёт кого-нибудь из вас, чтобы обсудить условия сдачи. Если не дождётся до обеда, начнёт штурм.

— Только если выберете драку, мы уйдём обратно в плен, — сказал второй сотник.

— Когда следующий приход кораблей? — спросил третий из сотников. — Через три дня? Тогда вам точно конец!

Через полчаса решили отправить пришедших обратно и послать с ними на переговоры капитана одного из кораблей. К тому времени как они очутились в лагере Строга, туда же приехал и Сергей, поэтому с капитаном разговаривал он.

— Это хорошо, что прислали моряка, — сказал он. — У меня есть к вам предложение. Мы вас, конечно, вернём в империю, если император за всех заплатит. Я думаю, что он примет наше предложение. Если нет, я вас всё равно отпущу, но не сразу. Мы сильно потратились в этой войне, и кто-то должен возместить эти траты. Догадываетесь, кто?

— Мы? — мрачно предположил капитан.

— А кто же ещё? — сказал Сергей. — Но есть разница. Если легионеры будут несколько лет ломать камень и заниматься другой тяжёлой работой, то те моряки, которые согласятся с моим предложением, не только смогут раньше вернуться к своим семьям, я им ещё неплохо заплачу.

— И что мы должны будем делать? — оживился капитан.

— Вы подготовите мне матросов для своих кораблей. При этом будете жить в городе без всякой охраны, хорошо питаться и получать от меня деньги.

— А сами корабли?

— Корабли я забираю себе, как военный трофей, а вам в империи построят другие. Не волнуйтесь, капитан, мы не станем нападать на ваш флот. Просто есть желание раз и навсегда разделаться с пиратством. Или вам их жаль?

— Этих шакалов? Они, милорд, нападают и на наши корабли. На побережье, правда, нападать не осмеливаются.

— Тем более! И учтите, что союз королевств пытается захватить соседнее с нами королевство. И оружие у них сильнее вашего. Мы пришли на помощь соседям, так что ваши враги стали врагами и нам. Я не исключаю того, что в будущем мы с вами можем стать союзниками.

— Я не слышал об этой войне, — нахмурился капитан. — Это плохо, что они зашевелились.

— Для вас может быть хорошо, — возразил Сергей. — Это шевеление несёт угрозу не только нам, но и вам, поэтому император быстрее раскошелится, чтобы вас всех вернуть. Когда должны прийти корабли?

— Через три дня, — с заминкой ответил капитан.

— Вы принимаете моё предложение?

— Лично я принимаю, но надо говорить с экипажами. Каждый должен решать сам.

— Верно говорите, — согласился Сергей. — Вот поезжайте к своим и решайте. Только предупредите, чтобы решали не слишком долго. С вашей помощью или без неё, но город я сегодня возьму. Но если вы мне не поможете, то с моей стороны неизбежно будут потери. Меня всегда огорчает потеря своих людей, а огорчившись, я могу вспомнить печальную судьбу жителей этого города. Ведь за это злодеяние кто-то должен ответить? Почему не гарнизон?

— Я всё понял, — поспешно сказал капитан. — Поверьте, я приложу все усилия…

Через два часа гарнизон Гонжона капитулировал. Легионеров разоружили и повели в место, где они сами должны были строить для себя лагерь, а всех моряков Сергей собрал в порту и повторил им то, что уже говорил капитану. Треть матросов и два капитана отказались помогать, и их отправили вслед за легионерами. Остальных поселили в домах, но приставили охрану.

— Вы должны заслужить доверие, — сказал он им. — Сегодня мы думаем захватить Дорею, а ваша задача — завтра перегнать в неё все корабли.

Две тысячи солдат отправили для охраны нового лагеря, ещё две оставили в городе. Бойцы, которые сидели в засаде на тракте, должны были соединиться с тремя полками, предназначенными для захвата Дореи. Сергей думал вернуться с ними, но его остановил вестовой:

— Милорд! Генерал просил вас заглянуть в штаб. Поймали каких-то непонятных имперцев. Все вооружены до зубов, но не моряки и не легионеры. Обоих толмачей нет на месте, а из пойманных один что-то пытается говорить по-нашему, но мало что можно понять. И он упомянул имя герцогини.

— Хорошо, что вы ещё не уехали, милорд! — сказал Строг, когда Сергей появился в штабе. — Помогите разобраться. Я не стал бы вас тревожить и выяснил всё потом, но предводитель этого отряда три раза упомянул имя вашей жены. Вот я и подумал…

— Правильно подумали! — сказал Сергей. — Давайте его сюда, сейчас разберёмся… Кто вы такие? — спросил он у Дортония, когда того ввели в комнату в сопровождении двух солдат.

— Мы личные дружинники патриция Севера Лорана, — ответил Дортоний. — Все в прошлом легионеры. Лодер нанял нас для своей охраны в путешествии в Ордаг. Он влюбился в герцогиню Альду и хотел спасти её, когда вашу столицу будут штурмовать легионы.

— Охренеть! — по-русски сказал Сергей. — И этот туда же! А как вы тогда оказались здесь?

— Мы узнали о засаде на тракте и решили обойти лесом. Густолесье шло очень далеко, и его пришлось обходить четыре дня. В результате ушли далеко от тракта и оказались в провинции Паринада.

— Парнада, — поправил его Сергей. — И что дальше?

— Там была деревня, где мы купили продовольствие и узнали, как лучше идти дальше. Когда пришли в город, название которого я не запомнил, лодер узнал о войне союза с соседним с вами королевством и о том, что герцогини уже нет в Ордаге. Эта Альда сама повела войска на войну.

— Вернусь — оторву голову! — сказал Сергей. — Продолжай!

— Тогда лодер тоже решил идти туда же охранять свою любовь и драться с врагами империи. Своей дружине он дал право выбора. Кто не захотел воевать, мог вернуться. Мы вернулись.

— Сколько у него осталось людей?

— Изначально в дружине было две сотни ветеранов. Многие долгое время сражались в лесах севера с дикарями и стоят трёх обычных воинов. Ушло тридцать два человека. Мы должны были рассказать коменданту о войне союза королевств и передать письмо отцу лодера сенатору Лорану. Мы не имеем отношения к вашей войне с империей, поэтому прошу нас освободить и дать возможность отплыть на родину.

— И как же это ваш лодер собирался попасть в нашу армию? Он не подумал о том, что его вместе с дружиной пустит на ремни первый же патруль?

— Этого я не знаю, — покачал головой Дортоний. — Мы расстались раньше. Но он умный и что-нибудь придумает.

— Ладно, — сказал Сергей. — От ареста вас освободят, но поселят в крайних домах и будут присматривать. Здесь возможны боевые действия, поэтому нежелательно, чтобы вы путались под ногами, тем более без знания языка. Я скажу генералу, чтобы отправил вас в империю при первой же возможности. Поклянитесь за себя и своих товарищей в том, что не станете ни во что вмешиваться.

— Клянусь! — сказал Дортоний. — Мы своё отвоевали, а Лодер сказал, что эта война — ошибка.

— И о чём вы с ним беседовали, если не секрет? — спросил Строг, когда Дортония увели солдаты. — Кто они такие?

— Король Мехал подарил нам одного пойманного имперского разведчика, — сказал Сергей. — Разведчик из него курам на смех, но в качестве свидетеля замысла императора начать войну подошёл идеально. В Ордаге он встречался с Альдой и умудрился в неё влюбиться. Мы его продали отцу за очень большие деньги, а он набрал себе дружину из отставных легионеров и вернулся сюда спасать мою жену от своих же. Каково?

— Я думал, что такое встречается только в тех книгах, которые любит читать моя жена, — сказал генерал. — И что дальше?

— А дальше он обходил нашу засаду на тракте и попал в Парнаду, где узнал, что моя жена сама повела армию в Сотхем! Неужели вы об этом не слышали, когда были в Ордаге?

— Почему не слышал? — пожал плечами Строг. — Конечно, слышал. Об этом все говорят, но я не думал, что вас не поставили в известность.

— Вернусь — оторву головы! — неизвестно кому пообещал Сергей. — Ладно, рассказываю дальше! Этот Север не придумал ничего лучше, чем явиться в нашу армию, воевать против союза королевств и оберегать мою жену! Тех, кто не захотел драться, он отпустил домой. Эти дружинники не имеют отношения к нашей войне с империей, так что отправьте их на том же корабле, на котором повезут моё письмо. А пока поселите где-нибудь на отшибе и на всякий случай присматривайте. Они поклялись никуда не лезть, но поберечься не помешает. И поставьте их на довольствие, чтобы не шлялись без знания языка в поисках продуктов. А то пришибёт кто-нибудь, или, скорее, пришибут они сами, учитывая, что люди с опытом. Я сейчас уеду в Дорею, а когда мы её возьмём, пришлю гонца. А вы завтра с утра под хорошей охраной отведёте моряков на корабли, и пусть отгоняют их в порт Дореи, а сами готовьтесь к приходу кораблей из империи. Всех, кого мы забрали, завтра вернём. После взятия города я выеду в Ордаг, а потом в Сотхем. Надеюсь, что вы здесь справитесь и без меня.

Когда он вернулся в окрестности Дореи, дело уже шло к вечеру.

— Сегодня можем не успеть, милорд, — сказал ему полковник Саж. — Мы сняли посты в горловине бухты, но туда очень нелегко протащить баллисту, да ещё так, чтобы не увидели из города.

— Всё равно отправляйте делегацию, — приказал Сергей. — Толмач поговорил со всеми?

— Да, милорд, — ответил Саж. — Комендант и сотники поняли, что от них требуется.

— Вот пусть и идут, — повторил Сергей. — И пошлите кого-нибудь в горловину, пусть проверит, как там дела.

Коменданту Арторию Доргушу уже поставили ужин, когда в его дом ворвался командир внешней охраны Дореи сотник Делий Страм.

— К демонам ваш ужин, Арторий! — заорал он на легата. — Наша армия погибла, Гонжон сдался, противник обложил Дорею, а вам бы только жрать!

Такое обращение всегда вежливого и почтительного сотника, да и сам его вид, так потрясли коменданта, что он не сразу понял, что ему только что сказали.

— Вы здоровы, Делий? — спросил он, на всякий случай отодвигаясь от взбесившегося подчинённого. — Вам плохо?

— Да, мне плохо! — сотник упал на стул, жалобно заскрипевший под его весом. — И вам сейчас станет не лучше! Знаете, кого только что перехватили наши разъезды?

— Откуда мне знать? Мне никто ничего не докладывал.

— Тогда доложу я! К нашим воротам шёл комендант Гонжона в компании трёх сотников седьмого и одиннадцатого легионов Ортисия. И отправил их сюда не кто иной, как герцог Аликсан! Сотников направили для того, чтобы они поведали вам о разгроме нашей армии, а легат явился рассказать, как у него похитили корабли и заставили сдать город. Сейчас они подойдут и сами всё расскажут в деталях. Догадываетесь, для чего это нужно Аликсану? Он хочет, чтобы и мы ему всё сдали и сдались сами! Ему нетрудно взять город, но он хочет получить его неповреждённым, а наши жизни сохранить для получения выкупа! Что вы на меня так уставились? Я не пьян, как вы подумали, но, прежде чем сдаться, непременно напьюсь!

— Так это правда? — поразился Арторий при виде вошедшего коменданта Гонжона. — Вы сдали город Лардий? И кто это с вами?

— Если вы не идиот, Арторий, то сделаете то же самое, — устало сказал ему комендант, садясь на стул. — Половина наших легионов погибла, а вторая сидит в плену у сандорцев. И живы мы с вами до сих пор потому, что герцог Аликсан надеется получить за нас золото и не хочет разрушать города. Не знаю, что с нами сделает император, но Аликсану он заплатит. Зашевелился союз королевств. Эти отшельники напали на Сотхем, а ему на помощь пришли остальные королевства. Ещё вмешаться нам, и получится общая свалка!

— Это точно сотники Ортисия? — спросил у коменданта Арторий.

— Да, — подтвердил Лардий. — Мои люди их узнали.

— И как же это вы дали себя разгромить? — спросил Арторий. — Вас там было двадцать легионов!

— Противников было больше сорока тысяч! — отозвался один из сотников. — Они были защищены укреплениями, дрались как демоны и засыпали всё поле страшными огненными снарядами, спалив несколько легионов! А мы несколько дней голодали и в бой пошли прямо с марша.

— А о чём думал ваш консул?

— Об этом пусть он отчитывается императору, — сказал другой сотник, — конечно, если ещё увидит империю. Ходят слухи, что герцог не включил его в число тех, кого будет менять на золото. Ему не простили бойню в Гонжоне. И я не советую вам сердить Аликсана. Он потерял в этой войне много своих людей и сильно из-за этого переживает. Если он по вашей вине потеряет кого-нибудь ещё, обойдётся меньшим количеством золота, но развесит вас и ваш гарнизон по окрестным рощам. И получить город ему нужно сегодня. Завтра с утра наши моряки уже начнут перегонять сюда корабли. И не вздумайте отправить тот корабль, который стоит в вашем порту. Ваши сигнальщики и караул в горле бухты уже перебиты, и там стоит метатель, который стреляет огненными снарядами. Только потопите корабль, погубите людей и вызовете гнев герцога.

— Капитан мне не подчиняется, — сказал поникший Арторий. — Я ему всё передам, а решать он будет сам. — Пойдёмте в порт.

Капитан, узнав о гибели армии и о том, что порты сдают, пришёл в бешенство, наорал на коменданта и приказал двум матросам собрать ушедших на берег.

— Я ухожу, а вы можете сдаваться в плен! — заявил он столпившимся на пирсе офицерам. — Какие, к демонам, метатели в горле? Там нет ни одной подходящей площадки! Вам врут, а вы всему верите!

— Если там есть метатель, я сразу же сдаю город! — сказал Арторий, следя за отходившим кораблём. — Давайте подождём, это недолго.

Корабль ещё только подходил к горловине бухты, как в небе, в сотне шагов от него, расцвёл страшный огненный цветок. Через два удара сердца до стоявших на пирсе донёсся грохот взрыва. На корабле забегали матросы, и он начал широкий разворот, направляясь обратно в порт. Несмотря на бешеный нрав, капитан не был дураком и прекрасно понял предупреждение.

— Я поехал сдавать город, — сказал Арторий, обращаясь сразу ко всем. — Делий, проследите, чтобы все сложили оружие, и объясните людям причину нашей сдачи.

— Он сделал невозможное! — сказал герцогу Анджи Бенитару его советник Андре Фелис.

— А я остался без армии! — горько ответил тот.

— Но вы остались, Анджи! — возразил советник. — Не будь этой победы, не было бы и нас с вами! И вашей семьи тоже, потому что мы не нужны империи. И не всё так плохо. Вассалы привели вам юнцов и не самых хороших воинов. К демонам такую армию! Сейчас все создают наёмные армии, так чем мы хуже? Мы получили свою часть доспехов и оружия из общих трофеев, а Аликсан обещал расплатиться золотом за причитающихся нам пленных. Король сказал, что он затребует от императора два миллиона динариев! Из них десятая часть ваша, а это больше трёхсот тысяч золотых!

— Думаете, он отдаст столько золота? — с сомнением спросил герцог.

— Кто-то другой, может быть, не отдал бы, а этот отдаст, — убеждённо сказал Андре. — Я уже немало прожил и неплохо знаю людей. Так вот, герцог Аликсан болезненно честен. Он не идиот и знает цену деньгам, но если что-то обещал, непременно сделает и заплатит всё до последней монеты. Конечно, при условии, что император заплатит ему, но он в этом уверен и не без оснований. Так что деньги у вас будут, оружие уже есть, а за желающими послужить дело не станет. Я советую вам придерживаться герцога и в дальнейшем поближе с ним сойтись. Его ценит и уважает король, Лантар всё делает по его подсказке, одни вы как-то отстранились от всего. Ингар действовал так же, и чем он кончил? Аликсан предлагал дружбу Дорейну, но тот её отверг. Лучше учиться на чужих ошибках, чем делать свои.

Глава 8

По дороге шли только до вечера. Когда начало темнеть, увидели лагерь одного из двух пограничных полков, возле которого она закончилась.

— Дальше и мне идти пешком, — сказал шевалье Март Содер. — Пойдёмте, Север, поищем хозяев. Не могли они все отсюда уйти, наверняка оставили кого-нибудь присматривать за своим хозяйством.

Присматривающих оказалось четверо: два солдата и два огромных пса.

— Мы можем воспользоваться вашим гостеприимством? — спросил шевалье у солдат. — И хотелось бы узнать, как нам лучше идти, чтобы быстрее соединиться с армией?

— Захотелось повоевать, господа? — спросил старший из солдат. — Мы пустим вас в казарму, только сначала хотелось бы узнать, кто вы и откуда.

— Грамотный? — спросил шевалье. — Тогда читай.

— Как такое может быть? — удивился солдат, прочитав подорожную. — Мы же с ними воюем!

— Вы воюете с императором, — объяснил Север, — а мы не состоим на службе и действуем по своей надобности. Кроме того, ваши враги всегда были врагами империи. Военный комендант Борска счёл возможным нас пропустить.

— Если так, тогда располагайтесь, — согласился солдат. — Вон в той казарме можно остановиться на ночлег, колодец возле неё, а дрова возьмите под любым из трёх навесов. Еда с собой есть? Мы можем поделиться только крупой.

— Спасибо, — поблагодарил шевалье. — Мясо у нас есть, а от крупы не откажемся. На той стороне лавок нет, а когда мы ещё доберёмся до своих.

После ужина Север недолго разговаривал с Мартом, рассказывая любопытному шевалье о жизни в империи, а потом лёг спать. Утром позавтракали и двинулись в путь, едва только рассвело. До вечера шли по редкому сосновому лесу, в котором и заночевали. На следующий день лес ещё больше поредел, всё чаще шли по открытым местам и к полудню натолкнулись на небольшое озеро. Сразу за ним виднелись поля и огороды.

— Где-то рядом деревня, — сказал шевалье. — Подождите здесь, я на коне быстро всё осмотрю. Может быть, в деревне и поедим.

Приехал он минут через десять бледный как смерть.

— Что случилось, Март? — встревожился Север.

— Нет больше деревни! — сглотнув, ответил шевалье. — Все крестьяне убиты и, неубранные, так и лежат повсюду. Даже маленьких детей не пощадили, звери! Тела распухли и ужасно воняют, меня прямо там вывернуло. Мух целые тучи! Это хорошо, что ветер дует от нас, а то и сюда донесло бы вонь. Наверное, мы уклонились в сторону, и наша армия здесь не проходила, иначе их бы похоронили. Вы готовьте обед и ешьте, а я не буду.

— Схожу посмотрю, — сказал один из дружинников Севера, когда лодер пересказал всем содержание разговора. Он вынул из мешка ткань, которую с собой брали для перевязки ран, смочил её водой в озере и пошёл в том направлении, откуда приехал шевалье. Дружинник отсутствовал дольше, и посещение мёртвой деревни никак на него не повлияло.

— Неприятное место, — сказал он, моя руки в озере, — но я видел и похуже. Некоторые зарублены, но на большинстве нет ран. Убивали иглами, которые потом извлекали из тел. В одном игла осталась, но я не стал брать эту дрянь. Это яд, лодер. Иглы лёгкие, поэтому далеко ими стрелять не будут. Главное — не подпускать близко стрелков, а бить их стрелами издали. А почему не готовят обед?

— Сейчас приготовят, — сказал Север. — Когда была бойня?

— Дней десять назад.

Приготовили обед, и все, кроме Марта, поели, после чего двинулись дальше, обойдя деревню. Шли осторожно, стараясь избегать открытых мест. Вторично на неубранные тела натолкнулись на следующий день и опять перед обедом. На этот раз это было десятка три трупов солдат в незнакомой форме грязно-зелёного цвета.

— Такого цвета были плащи, когда мы воевали на севере, — сказал кто-то из дружины. — В лесу он прекрасно маскирует. Смотрите, всех убили болтами, но почему-то не извлекли их из тел.

— Это не ваши? — спросил Марта Север.

— Нет, — ответил шевалье. — У солдат герцога форма другого цвета и нашивки на рукавах, а у бойцов Барни вообще нет формы. И на форму Сотхема не похоже, насмотрелись мы на их солдат. Странно, что не забрали болты и не зарыли тела. А оружия у них нет. Ладно, пошли дальше. Главное, что наши здесь были, значит, идём правильно.

Своих встретили только к вечеру следующего дня. Хорошо, что два отряда заметили друг друга издали, внезапная встреча, скорее всего, закончилась бы дракой.

— Это наши! — радостно сказал шевалье. — Постойте здесь, я подъеду к ним сам и поговорю, а то вас могут не подпустить.

Он поднял коня в галоп и поскакал к находившемуся на другом конце большой поляны кавалерийскому отряду, в котором было под сотню бойцов. Минут через пять он вернулся обратно.

— Бумага сыграла свою роль, и нас не будут убивать прямо здесь! — весело сказал он. — Но и большого доверия к нам у них нет, поэтому двигаться будем отдельно и нам не позволят сильно приближаться. Мне сказали, что до темноты должны добраться до армии, и там с нами будут разбираться командиры.

— Разбираться будем с утра! — сказал Северу полковник, к полку которого их привели. — На ночь сдайте всё оружие или уматывайте куда хотите, только подальше отсюда. Вы должны меня понять. Я не могу оставить в расположении полка, да ещё на ночь, столько подозрительных и вооружённых до зубов людей. Мало ли что написано в этой бумаге! Утром вам вернут оружие и проводят в ставку. Пусть там разбираются те, кому положено. Вам выделят место для ночлега и накормят ужином. Учтите, что будут присматривать, так что нельзя уходить далеко от места ночёвки.

Дружинники без спора сдали оружие и выразили одобрение строгостью порядков.

— Я бы на их месте вообще посадил нас под замок, — высказался один из следопытов. — Хотя и эти могли посадить, если бы было куда.

Ночь прошла спокойно, а утром их накормили, вернули оружие и вывели на просёлочную дорогу.

— Вас будет сопровождать небольшой отряд, — сказал Марту провожавший их офицер, — иначе даже близко не подпустят к ставке. Хорошо, что вы первыми встретили наших ребят. Если бы проскочили мимо нашего полка в сторону ставки, вас перебила бы её охрана, а потом стали бы разбираться. А может быть, зарыли бы без всяких разбирательств. Обстановка сложная, так что приготовьтесь к тому, что и там у вас заберут оружие, а то и посадят до разбирательства под замок.

Под замок их не посадили, но оружие забрали и приставили охрану. И не такую, как у полковника, а десяток крепких, вооружённых до зубов парней, на которых ветераны Севера посматривали с уважением и опаской. Первого в большую палатку вызвали Марта. Шевалье вернулся растерянным, но у Севера не получилось с ним поговорить, потому что его самого увели для допроса.

— Ба, кого я вижу! — с улыбкой сказал ему генерал Парман. — Север Лоран собственной персоной! Видимо, мы в прошлый раз взяли с вашего отца мало денег!

— Не раскатывайте губу, генерал! — вернул ему улыбку Север. — На этот раз отец ничего не заплатит. Он мне так и сказал, так что на мне вы больше не заработаете. И император не даст ни динария, поскольку я покинул государственную службу.

— Тогда зачем вы здесь? — спросил Альбер.

— У вас в руках наша подорожная, в ней всё сказано. Поскольку я лицо частное, а свою дружину нанял, к вашей войне с империей больше не имею отношения. Я считаю, что она была ошибкой, и не только потому, что топорно подготовлена. Нам нужно не воевать, а заключать военный союз! В Сандоре я путешествую как частное лицо. Хотел посетить Ордаг и кое с кем повидаться, а у вас перекрыт тракт. Пришлось пробираться лесом, обходя заросли. Обходили, пока не попали в Парнаду. Там узнали и о новой войне, и о том, что герцогиня Альда, которую я хотел увидеть, находится с войсками в Сотхеме. Вот я и решил совместить приятное с полезным. Приятное — это встреча с герцогиней, а полезное — это война с давним врагом империи. В моей дружине одни ветераны, многие из которых долго воевали в лесах севера. Каждый из них стоит нескольких обычных солдат, и все, кто пришёл со мной, готовы воевать. Тех, кто не захотел, я давно отправил обратно. Я думаю после войны поселиться в вашем королевстве, так что моё участие в войне вдвойне обосновано.

— Ну вы и наглец, квестор! — восхитился Альбер. — Кто же вам такое позволит?

— Во-первых, я уже давно не квестор, а частное лицо. Патриций империи по вашему рангу соответствует графскому титулу. А, во-вторых, почему бы и нет? Где и какими документами ограничено передвижение дворян империи по вашему королевству и их право на земельную собственность? Для купцов с обеих сторон введены ограничения, которые давно надо было убрать, а по всем прочим нет вообще ничего.

— И я тоже могу приехать в империю и купить там имение? — с насмешкой спросил Альбер.

— Можете, — подтвердил Север, — только вначале получите гражданство. По закону иностранцы могут владеть недвижимостью только в портах. Но если есть деньги, гражданство не проблема. А у вас нет даже понятия гражданства. Разве в Сандоре не живут дворяне из других королевств?

— Живут, — согласился Альбер. — Только если они покупают имения, то должны принести клятву верности графу, в графстве которого расположена покупка, или герцогу, если это его земли.

— А я и не отказываюсь. Могу хоть сейчас принести такую клятву герцогине Альде Аликсан. Или обязательно ждать самого герцога?

— Для такого решения должны быть серьёзные основания, — сказал Альбер. — Вы работали на императора, подготавливая всё для войны, которую сейчас называете ошибкой, а потом, посидев в наших подвалах, прониклись к нам всем любовью и… — он немного помолчал. — Так, кажется, я понял. Любовью вы прониклись, но не ко всем, а конкретно к одной особе! Я прав?

— Это не ваше дело! — покраснев, ответил Север.

— Понятно, — вздохнул Альбер, с сожалением глядя на юношу. — Вы, Север, не первый в числе тех, кто поддался чарам герцогини. Только ей не нужен никто из вас, кроме мужа.

— Ну и пусть! — ответил Север. — Я думал спасти её, когда легионы дойдут до Ордага, и помочь устроиться в новом мире. Остальное неважно.

— Ваши легионы, точнее то, что от них осталось, сейчас бредут под конвоем к побережью, — сказал Альбер. — Там их, как и вас в прошлый раз, обменяют на золото. А здесь герцогиню очень надёжно охраняют.

— Как идут боевые действия? — спросил Север. — Расскажите хоть несколькими словами.

— Сложно они идут, — вздохнул Альбер. — Когда мы пришли, от армии Сотхема почти ничего не осталось. Король был ранен, заслон прорван, и войска союза начали наступать на густонаселённые области королевства. В первое время нам удалось нанести им большие потери, но потом, когда основные силы остановили наступление на столицу и переключились на нас, установилось что-то вроде равновесия. Мы подтянули резервы, но и к ним морем прибыло подкрепление. Привезли новое оружие, которое стреляет издалека. Его мало, но каждый удачный выстрел убивает десяток, а то и два, наших солдат. У нас потери не очень большие, но у короля Барни уже нет трети войска. Большую поддержку оказывала артиллерия, но сейчас для неё нет снарядов. Их должны были приготовить, но пока ещё привезут… Так что у нас здесь не лёгкая прогулка.

— Ну что же, — сказал Север, — я и не рассчитывал на лёгкую прогулку. А раз так, вам тем более нет никакого резона отказываться от нашей помощи. Я готов дать любые клятвы, единственно, говорю сразу, что обо всём, что узнаю о войсках союза, напишу отцу. Вам это не повредит, наоборот, может принести пользу. Когда у нас узнают, во что превратилась армия союза, желание воевать с вами должно исчезнуть окончательно.

— Ладно, — решил Парман. — Воюйте, если есть желание. Вас поставят на довольствие и укажут место стоянки. Порядки в лагере жёсткие, и вас с ними ознакомят в первую очередь. Воевать будете не самостоятельно, а в составе подразделения, к которому вас прикрепят. А перед этим принесёте клятву герцогине. Нашими законами такое допускается, хоть и используется крайне редко. Язык знают все?

— Полтора десятка тех, кто начал изучать его в Парнаде, уже могут объясниться на простые темы. Сейчас обучаю ещё столько же. Остальные знают только отдельные слова.

— Ладно, прикреплю к вам кого-нибудь из офицеров, знающих имперский. Угораздило же вас свалиться на мою голову, Север!

— Вошли в горловину бухты, сенатор! — почтительно сказал сенатору Ардию Боресу капитан корабля. — Уже хорошо виден порт. Скоро будем на месте.

— Слава богам! — с облегчением отозвался тот. — Наконец-то, я смогу отдохнуть от этой качки! Как вы можете, Стоний, большую часть жизни проводить на воде? Если бы не задание Сената, духу бы моего не было на вашем корабле! И на других тоже. Я пойду на палубу, а вы прикажите матросам поднять туда мои вещи… Большая гавань, — сказал он капитану, когда подходили к причалу, — и очень плохо используется. Ни одного корабля!

— Должны быть корабли, — неуверенно отозвался капитан. — Вон у причалов нас встречает комендант Гонжона Лардий, он ответит на все вопросы.

— Ну и название для города! — поморщился сенатор. — Язык можно сломать. Давно нужно было найти более благозвучное. Ничего, не смогли сами, я сегодня же что-нибудь придумаю!

Что-то заорал матросам помощник капитана, заставив их шевелиться быстрее. Убрав паруса, корабль совсем замедлил ход и повернулся боком к причалу. Подхватив брошенные матросами канаты, легионеры подтянули корабль к причальной стенке, закрепили концы и уложили сходни. С шумом с корабля сбросили один за другим два якоря. Чуть дальше швартовались два других корабля. Сенатор с облегчением сошёл на пирс и остановился, поджидая капитана, за которым шли гружённые сумками матросы.

— Приветствую начальство! — весело сказал капитан Лардию. — Легат, я привёз к вам сенатора Ардия Бореса! Он здесь по решению Сената с важной миссией.

— А что ещё привезли, кроме сенатора? — спросил легионер, стоявший рядом с комендантом.

— Отвечайте, Стоний, — с непонятной тоской в голосе сказал легат. — Он имеет право задавать вопросы.

— На моём корабле деньги для оплаты гарнизонов Гонжона и Дореи и разобранные метатели, которые собирались установить на входах в бухты, а на остальных — кое-что из оружия и амуниции и заказы ваших легионеров.

— Всё это пригодится! — кивнул легионер и взмахнул рукой.

По этому сигналу стоявшие у причала легионеры обнажили мечи и бросились на борт корабля, отпихнув опешившего сенатора. Растерявшиеся матросы не оказали сопротивления. Одновременно были захвачены два других корабля. Матросов быстро обезоруживали, вязали им руки и высаживали на пирс.

— Я могу узнать, что всё это означает? — рассерженно спросил пришедший в себя Ардий.

— Конечно, сенатор, — ответил вместо коменданта странный легионер. — Это значит, что вы проиграли войну. Часть вашего войска уничтожена, остальные взяты в плен. Нами заняты и оба порта. А вас нам принесло само небо. Уж не знаю, для чего вас сюда послали, но для нас это очень кстати. Мы хотим продать вашему императору шестьдесят тысяч легионеров. На одном из этих кораблей думали переслать письмо об условиях выкупа. Теперь его повезёте вы, так будет быстрее.

— А если я откажусь? — вздёрнул подбородок сенатор.

— Отправим письмо, как и собирались, с капитаном, а сумма выкупа увеличится ещё и на цену вашей головы, поэтому не надо валять дурака, и пойдёмте поговорим о наших условиях.

— Это правда? — спросил сенатор у коменданта Гонжона. — То, что он сказал?

— К сожалению, сенатор, — ответил Лардий. — Я встречался с сотниками Ортисия, а за городом стоят лагеря с пленными. То же самое я видел у Дореи, когда меня в неё возили.

— Что вам нужно для плавания в империю? — спросил мрачного капитана легионер. — Вода, провиант?

— Ничего не нужно, всё есть, — ответил капитан.

— Тогда можете возвращаться на корабль. Сейчас вам его освободят от всего лишнего, а перед плаваньем вернут команду. Если сенатор окажется умным человеком, отвезёте его вместе с нашим письмом в Алатан, если он не оправдает наших надежд, отвезёте только письмо. Заодно захватите три десятка своих соотечественников. Идёмте, сенатор, не будем терять время. Его у нас всех не слишком много. Да, парни, отнесите вещи сенатора обратно на корабль, пока у него ничего не пропало.

«Легионеры» подхватили сумки Ардия и отнесли на палубу корабля, а его самого отвели в помещение, которое раньше занимал комендант порта. В нём «легионера» с сенатором поджидал крепкий мужчина в форменной одежде с большим количеством нашивок.

— Это генерал Строг, — просветил сенатора «легионер». — Он не знает вашего божественного языка, поэтому вся беседа будет вестись через меня. Садитесь на стул и подождите, пока я объясню генералу, кто вы такой.

— Вы приехали очень кстати, — сказал Строг, когда Сур представил ему пленника. — Слушайте внимательно. Вы передадите императору письмо герцога Аликсана. В нём написано всё, что нужно, и у императора не должно возникнуть вопросов, но и вам будет нелишне узнать наши требования. Вдруг император о них умолчит или попробует не заплатить, а отбить пленных силой? Я думаю, что у вас трезвый Сенат, который этого не позволит. Ситуация такая. Примерно пятьдесят тысяч бойцов вы потеряли убитыми, а шестьдесят — ждут выкупа. Понятно, что вы получаете только людей, всё ваше оружие и корабли остаются у нас. Сумма выкупа — два миллиона золотых динариев. Маленькое уточнение: консул Ортисий не входит в число выкупаемых. Он будет повешен за уничтожение мирного населения города Гонжон. Не советую пытаться отбить порты или лагеря с пленными. Поверьте, что нам ничего не стоит сжечь ваши корабли и пленных, а вам всё это может очень пригодится. Ваш сосед, узнав о том, что империя решила завоевать королевства за проливом, вознамерился этому помешать. Пока вы дрались с нами, союз королевств напал на Сотхем. Этому королевству помогают все остальные, но война идёт тяжело, и победа пока не достигнута. По нашему мнению, они намного сильнее вас, поэтому вам нужно не пытаться захватывать чужие земли, а защищать свою. И с выкупом долго не тяните. Пленные проедают огромное количество провианта, отсиживая себе задницы в лагерях. Если денег не будет две декады, их всех перегонят вглубь королевства и займут делом. Будут ломать камень или заниматься строительством, да и на рудниках постоянная нехватка рабочих рук.

— Передайте генералу, что я сделаю всё, что он от меня хочет, — сказал Суру сенатор, — но я должен увидеть тех пленных, о которых вы говорите. Тогда мне будет легче говорить с императором и Сенатом.

— Возле Гонжона их половина, — сказал Строг. — Этих мы вам покажем. Остальные находятся в лагерях Дореи. До неё долго ехать, а потом ещё добираться обратно, так что не успеете сегодня отплыть.

— Ничего, — сказал Ардий, — мне хватит и половины. Мне дадут с ними поговорить?

— Поехали! — поднялся со стула Сур. — Я буду вас сопровождать. Говорите с ними сколько угодно.

Тремя часами позже сенатор вернулся на корабль, на борту которого уже были дружинники Севера и освобождённые матросы. Команда не жалела рук, поэтому корабль быстро отвалил от пирса и на всех парусах поплыл к выходу из бухты, благо ветер был хоть и слабым, но попутным.

— Теперь готовимся к обмену, — сказал своим подчинённым Строг. — Нужно установить все баллисты в портах и на дороге в Дорею и пустить патрули вдоль побережья. Мы должны узнать заранее, если император решит применить силу. Все захваченные корабли перегоняем далеко на запад. Там тоже есть хорошая бухта, в которой укрылись корабли купцов. Заодно пусть моряки империи начинают учить тех, кого с ними пошлём. А лагеря нужно перевести за Гонжон, чтобы при угрозе захвата можно было увести пленных трактом.

Почти всё время дул попутный ветер, кроме того, помогало течение в проливе, так что в порт Алатана прибыли на четвёртый день утром. Сильного волнения не было, поэтому обратное плаванье сенатор перенёс легче. Первые два дня он выспрашивал у Дортония и остальных дружинников Севера подробности их путешествия. Поняв, что ничего нового из них не вытянет, Ардий ушёл в свою каюту и принялся обдумывать, что сказать императору и Сенату.

Видимо, герцог написал действительно очень подробное письмо, потому что император задал сенатору только вопрос о том, насколько всё написанное соответствует действительности.

— Я не знаю, что в нём написано, — ответил Ардий. — Могу лишь рассказать то, что видел сам и слышал от пленных легионеров. Порт Гонжон захвачен, и сейчас его сильно укрепляют, а за городом стоят четыре лагеря. В одном из них содержат гарнизон Гонжона, в трёх других — легионеров консула Ортисия. Мне сказали, что их там тридцать тысяч, и это похоже на правду. Остальные ожидают выкупа в лагерях Дореи. Я разговаривал с сотниками и с простыми легионерами во всех трёх лагерях, где были воины ушедшей в поход армии. Все они рассказывают одно и то же, так что у меня нет оснований им не верить.

— Расскажете подробности?

— Завтра в Сенате. Прямо сейчас еду в Сенат и потребую на завтра его созыва. Вам хочу сказать лишь о том, что союз начал войну с королевством Сотхем, и даже помощь всех остальных королевств не позволяет им пока одержать победу. В Сандоре мне сказали, что считают союз более сильным противником, чем мы. Если учесть судьбу двадцати наших легионов, они знают, о чём говорят.

— Вон оно что! — нахмурился император. — Адмирал Кармий Лагерт сообщил мне о том, что флот союза активно плавает в проливе, но пока не успели отследить их пути. Всё плохо, сенатор. Боюсь, что после вашего выступления Сенат будет не столько думать о будущем, сколько искать виновных.

— Я постараюсь, чтобы он сделал и то, и другое, — поклонился императору сенатор. — Я своё дело сделал и ухожу, до встречи в Сенате!

Заседание Сената, созванное на следующий день по требованию сенатора Ардия Бореса, по традиции открыл его глава.

— Каждый из вас имеет право созвать всех, если ему есть, что им сказать! — торжественно заявил Ладий. — Мы посылали сенатора Ардия Бореса разобраться с тем, почему до сих пор не завоёвано королевство Сандор. Вчера он ничего не захотел мне рассказать ни о своей поездке, ни о том, почему почти сразу же вернулся! Сказал, что сделает это сегодня для всех. Давайте его послушаем и примем должное решение!

В Сенате можно было говорить со своего кресла или занять место рядом с главой. Ардий выбрал второе, подчеркнув тем самым важность своего выступления.

— Хотел бы я знать, какой идиот сказал первым, что за проливом живут дикари! — сказал он и, переждав шум, продолжил: — Эти дикари разбили двадцать наших легионов, уничтожив половину из них и пленив остальных! И незачем так орать! Я говорю вам только то, в чём уверен сам! Я видел лагеря с десятками тысяч наших легионеров и разговаривал с некоторыми из них. Все рассказывают одно и то же! Порты тоже заняты сандорцами. Приплывшие со мной корабли были тут же захвачены на моих глазах!

— Тогда почему вы здесь? — крикнул кто-то из сенаторов.

— Мне поручили передать императору письмо, в котором излагаются условия передачи нам пленных, — пояснил Ардий.

Все лица тут же повернулись в сторону императора.

— От меня требуют два миллиона золотых динариев, — спокойно сказал император. — Я заплачу.

— Как они смеют что-то требовать? — закричал кто-то. — Нужно послать корабли!

— У них предусмотрен и такой вариант! — переждав шум в зале, ответил Ардий. — В этом случае они угрожают сжечь и наши корабли, и пленных легионеров! И это не пустые угрозы! Вы не знаете, но в сражении врагов было намного меньше, чем в нашем войске. Частично их победу можно объяснить использованием метателей, которые на большое расстояние посылали снаряды, заливавшие всё негасимым огнём. В этом пламени сгорели четыре или пять легионов. Такими снарядами нетрудно сжечь корабли, не говоря уже о том, что пленных могут увести или убить. Мы сделали огромную ошибку, ввязавшись в войну с людьми, о которых почти ничего не знали. Не стоит повторять эту ошибку сейчас.

— Могу к этому добавить, что мы все сейчас в опасности, — сказал император. — Союзу королевств удалось настолько усилиться, что мы не сможем его сдерживать. Рисковать в таких условиях флотом преступно!

— Сенат хочет узнать, откуда взялись сведения об этой силе, и почему мы ни о чём подобном не слышали раньше? — под одобрительные возгласы сенаторов спросил Ладий.

— Из присланного мне письма, — объяснил император. — Союз королевств воюет с Сотхемом, на помощь которому пришли все соседи, в том числе и те, кто победили нашу армию, но пока успех на стороне союза.

— Это письмо не может быть доказательством! — закричал кто-то из сенаторов.

— Его косвенно подтверждает адмиралтейство, — сказал император. — Активность флота союза возросла в разы, причём и у берегов за проливом, где они раньше не плавали.

— Я могу представить Сенату доказательства! — поднялся со своего места сенатор Галий Лоран. — Я хотел реализовать право патриция на самостоятельное участие в войне. Мой сын набрал большую дружину из ветеранов и на двух кораблях отплыл в Сандор. Я не стану пересказывать вам всё содержание письма, скажу главное. Очутившись в пограничной с Сотхемом провинции Сандора, сын узнал о войне, которую ведёт союз. Там ни для кого не секрет, что успехи союза объясняются применением им отравленного оружия. Яды используются очень широко, причём яды, вызывающие мгновенную смерть. Есть ручное оружие, а есть и снаряды, убивающие сотни людей каждый! Сын решил поучаствовать в этой войне и вместе с местными дворянами и той частью дружины, которая была не против сразиться с нашим давним врагом, отправился в Сотхем в союзную армию всех королевств. А мне он обещал переслать позже всё, что удастся узнать. Думаю, что нужно не просто выкупить пленных, но и отправить посланника к королю Сандора. Это даст нам возможность на законных основаниях пользоваться гонцами, а заодно изучить тех, кто может стать для нас как друзьями, так и врагами.

— Они пришлют своего, — возразил кто-то, — и тоже будут пользоваться гонцами!

— И что в этом плохого? — возразил Галий. — Наоборот, очень удобно иметь такого посланника. И от гонцов не вижу вреда. Гонцы союза ездят постоянно! Прежде чем решить, дружить с королевствами за проливом, воевать или закрыть глаза на их существование, как мы это делали раньше, их нужно изучить!

— Вот твоего сына и пошлём, если выживет, — предложил Ладий. — Язык знает и обзавёлся связями — чем не посланник? Ладно, этот вопрос мы решим позже, а пока давайте попробуем разобраться в том, кто виноват в нашем разгроме! Насколько я помню, почти все вопросы, связанные с будущей войной, решал префект…

Глава 9

— Я клянусь! — сказал Север, глядя в глаза Альде. — Клянусь хранить верность семье герцогов Аликсан, ни в чём не преступать их воли и действовать на их благо и на благо королевства Сандор. За своих людей я могу поклясться только на время войны. Скорее всего, потом они покинут королевство.

— Ну что же, — сказала Альда юноше, — это несколько неожиданно, но приятно. Мы сейчас в тяжёлом положении, и никакая помощь не будет лишней. Патриция трудно отнести к привычным для нас дворянским титулам. Я думаю, что это что-то среднее между графом и соном. Поэтому возвожу вас в графское достоинство, а потом пусть муж решает, кем вам быть. Остальное будет зависеть от вас самих и от ваших людей. Альбер, к кому их прикрепили?

— Я пока не решил, — ответил Парман. — У нашего графа много по-настоящему опытных людей, привычных к боевым действиям в лесах.

— Хотите использовать их для рейда?

— Думаю, что можно рискнуть. Союз — враг империи, а никто из них не разберётся в наших секретах. Единственное препятствие — это незнание языка. В таких делах оно может сильно навредить. Но у нас ещё будет дней пять, пока привезут взрывчатку и всё остальное, а у меня есть несколько офицеров, знающих имперский. За это время дружинники графа не выучат язык, но запомнят две-три сотни самых необходимых для дела слов.

— Я могу узнать, о каком рейде идёт речь? — спросил Север.

— Теперь можете, — ответил Парман. — Основные силы врага находятся недалеко отсюда. Мы не даём им продолжать наступление на густонаселённые области Сотхема, но и сами пока не можем вести наступательных действий.

— Они не собираются уйти? — спросил Север.

— Нас устроил бы их уход, — ответила Альда, — но в союзе ещё не расстались с планами захватить королевство. Нам мешает отсутствие флота, которым можно было бы воспрепятствовать подвозу свежих сил и припасов. И всё привозимое союзом поступает трактом в армию. Вдоль него стоят густые леса, не позволяющие действовать большими отрядами, а малые выбивают их егеря. Эти бойцы воевали в лесах и привычны к такой войне. Конечно, мы могли бы попытаться перекрыть тракт, но при этом понесли бы немалые потери, да и захват части тракта был бы только на время. Нас оттуда скоро выбьют, так что в такой операции нет смысла. Намного соблазнительней нанести удар по самому порту. Расскажите, Альбер.

— У нас не получится добраться до порта Барин лесами, — начал объяснять Парман. — Очень долго идти по густолесью. Там и налегке трудно пробраться, а нужно нести с собой большой груз. Такой поход займёт много времени, и придётся схлестнуться с егерями. Мои ребята не хуже, но без потерь не обойдёмся и раскроемся противнику, а это сразу же лишает смысла весь поход. Поэтому отобранные люди будут доставлены в предгорье. Там растут такие леса, через которые нетрудно проехать верхом. Наша группа должна выйти к побережью и берегом двинуться к Барину. В этой части побережье не заселено и никем не охраняется. Возможно, вдоль берега ходят патрульные корабли, но от них несложно укрыться.

— А почему они не высадили там своих людей и не провели армию предгорьями? — спросил Север. — Если в тех местах так удобно идти, это напрашивается само.

— Там все подходы к берегу так утыканы рифами, что рискованно плыть даже на лодке, — ответил Парман, — что уж говорить о кораблях! Моряки обходят этот участок пролива, забираясь далеко на север. Кроме того, нужно хорошо знать местность, да и удобна она для прохождения небольшой группы, а не армии.

— Ну хорошо, — сказал Север. — Пробрались мы небольшой группой к Барину. Дальше-то что? Весь порт наверняка забит войсками и хорошо охраняется.

— Хорошо он охраняется с суши, — усмехнулся Альбер. — Там даже одиночка не пройдёт ни днём, ни ночью. Уже была одна попытка. А вот со стороны пролива… Мы много беседовали с теми, кто подолгу жил в порту и неплохо его знает. Они уверены, что не получится организовать охрану в горловине бухты. Там такое нагромождение камней, что можно переломать ноги. Ещё при Мехале были мысли поставить несколько небольших баллист, но потом от них отказались. Метатели трудно доставить и негде устанавливать, а горловина бухты такой ширины, что снаряды не долетят до её середины. Ограничились сигнальщиками, да и то они дежурили только в дневное время и на берегу. Я не думаю, что защитники порта придумают что-то ещё. Когда там окажется наша группа, должно быть новолуние. Сделаем плоты и ночью поплывём на них в порт небольшой группой. Её численность будет зависеть от того, сколько кораблей у причала. Обычно хорошо охраняются причалы, да и на кораблях остаётся охрана, а остальной экипаж отдыхает в городе. Сторожа на пристани вряд ли будут жечь костры, скорее, воспользуются фонарями. На кораблях в лучшем случае будет по фонарю, чаще всего освещения нет вообще. Они уже давно в порту и считают его своим. Там не было ни одного нападения, поэтому люди не будут дежурить с пальцем на спусковой скобе. Безопасность невольно расслабляет, чем мы и воспользуемся. Света от фонарей недостаточно, чтобы обнаружить наши плоты, а в бухте должно быть небольшое волнение. Тогда плеск волн заглушит те слабые звуки, которые будут от вас исходить. Средства бесшумно забраться на корабли у нас есть. Потом быстро уберём охрану, если она там будет, и сделаем своё дело.

— И в чём же заключается дело? — спросил Север, восхищаясь в душе смелостью замысла.

— В порту, в полутора сотнях шагов от пристани, находятся большие склады. Мы считаем, что в них складывается всё оружие, которое приходит из союза. Эти склады нужно поджечь с кораблей, потом спустить на воду лодки и уйти, заодно уничтожив все суда в порту. Средства для этого у вас будут. Если тихо проведёте захват кораблей, единственной опасностью будет взрыв снарядов в результате пожара. Снаряды из керамики и накачены воздухом, который распыляет яд, поэтому они могут разорваться от огня и засыпать всё вокруг отравой. Но вряд ли это случится сразу, так что у вас будет время уйти. Пока я сказал достаточно, остальное узнаете при подготовке.

— Какой подготовке? — не понял Север.

— Ваши люди должны будут освоить ручное оружие союза, которое мы берём с собой. С его помощью будет удобно убрать дежурных матросов, а если повезёт, то и посты солдат на пристани. Оно стреляет быстро, почти бесшумно и разит наповал. На небольшом расстоянии это идеальное оружие. Кроме того, вы должны научиться всему остальному, что может потребоваться в этой операции. С сегодняшнего дня и займётесь. Начните с отбора для тренировок двух десятков самых опытных лесовиков. Постарайтесь брать тех, кто помоложе, потому что нагрузки в походе будут большие, и возраст может сказаться.

Возраст у дружинников был примерно одинаковый, и все они были опытными бойцами, поэтому Север не стал морочить себе голову и отобрал тех, кто уже хоть немного знал местный язык. Очень коротко объяснив суть рейда, он повёл их в расположение полка Пармана на тренировку.

— Интересно, что нам могут показать такого, чего мы не знаем? — спросил самый молодой из отобранных, и остальные поддержали его смешками.

— Сейчас посмотрим, — отозвался Север. — Оружие союза вы точно ещё не держали в руках.

Даже в своей армии подходы к расположению полка охранялись патрулями. Один такой патруль перехватил отряд Севера и после объяснений привёл их на тренировочную площадку.

— Я лейтенант Эрик Саже, — представился им крепкий молодой человек, одетый не в форму, а в одежду грязно-зелёного цвета с большим количеством карманов на штанах и на куртке. — Я неплохо говорю на имперском, поэтому тренироваться будете под моим руководством.

— Мои люди сомневаются в том, что вы сможете их чему-то научить, — засмеялся Север.

— Они такие тупые, что не воспринимают новые знания, или считают, что не получат от нас ничего нового?

— Второе, — под дружный смех дружинников ответил Север.

— Давайте проверим, — кивнул офицер. — Все идут за мной!

Он подошёл к трём росшим рядом деревьям, к которым одна к другой были набиты два десятка широких досок.

— Это борт корабля, на который вам нужно взобраться, не производя никакого шума, потому что на палубе в двух шагах может находиться кто-то из матросов. Что-нибудь забивать нельзя, бросать верёвку с «кошкой» — тоже. Если я ночью чутко сплю или встал отлить, эти звуки обязательно насторожат. Да и до причала с солдатами всего полсотни шагов, так что могут услышать. И как вы полезете? И учтите, что борт корабля на деле более гладкий и скользкий. Ножи можете не предлагать. Тихо вы не загоните нож между досками, чтобы он мог выдержать ваш вес, а стучать нельзя. Есть мысли?

Недолго послушав наступившую тишину, лейтенант хмыкнул и подошёл к «борту».

— Если нельзя что-то вогнать в дерево ударами, его можно в него ввернуть, — назидательно сказал он, доставая из кармана закрученную железяку с ручкой на конце. — Наш герцог назвал это штопором. Я сильно упираюсь штопором в борт и начинаю его медленно вращать. В это время мой напарник коротким, широким веслом отгребает воду, удерживая плот на месте. Потом я, держась за первый штопор, вкручиваю второй.

Продолжая объяснять, лейтенант один за другим вогнал в доски пять «штопоров». Для того чтобы закрепить шестой, ему пришлось встать одной ногой на нижний «штопор» и схватиться свободной рукой за тот, который был на самом верху. Закрутив ещё одно приспособление, он спрыгнул на землю.

— Как вы видите, со стороны всё кажется очень простым, но для того чтобы быстро и бесшумно вскарабкаться с качающегося плотика на борт корабля, нужно хорошо потренироваться здесь. И учтите, что вряд ли вы так заберётесь на корабль сбоку. Борт выгнут, и удержаться на нём будет трудно, поэтому на корабль будем забираться сзади. Почти все наши уловки и приспособления так же просты, но вы не сможете без тренировок ими пользоваться достаточно быстро и ловко. Поэтому до выхода в рейд я буду вам многое показывать и объяснять, а потом гонять, чтобы всё показанное хорошо усвоилось, и не ждите никаких скидок.

Три дня все отобранные тренировались в полку Пармана и зубрили язык. Север на тренировках работал наравне с остальными, сразу же заявив, что идёт в поход со своими людьми. Когда пришли на тренировку на четвёртый день, узнали, что из Ордага приехал герцог и привёз всё то, что они ждали для рейда.

Альду Сергей застал в штабе вместе с Парманом. Схватив её, он принялся целовать, не обращая внимания на Альберта, который тут же выскочил из палатки.

— Сколько же мы с тобой не виделись? — спросил он, наконец оторвавшись от жены.

— Целую вечность! — счастливо сказала она. — Пойдём в мою палатку, дела подождут!

— Лучше мы подождём, — возразил он, — а потом не будем никуда спешить. Вот нужно было тебе идти в этот поход? Что ты сделала такого, что не могли сделать другие?

— Недавно приняла клятву верности у одного имперского патриция, — улыбнулась жена. — Сделала его графом, а теперь сомневаюсь. Может быть, следовало дать сона?

— Всё-таки он сюда припёрся! — недовольно сказал Сергей. — Выгнать, что ли?

— Только попробуй! — пригрозила Альда. — У него прекрасная дружина, которую приписали к Альберу. Отряд, который пойдёт в рейд, тоже наполовину набран из них. Ты что щупаешь лоб, заболел?

— Да нет, смотрю, не начали ли расти рога.

— Какие ещё рога? — не поняла Альда, — Почему они должны у тебя расти?

— У нас говорят, что когда у жены завёлся любовник, то у её мужа растут рога. К тебе, бросив всё на свете, примчался влюблённый юноша, а когда я хочу этого влюблённого прогнать, ты его защищаешь. И что мне после этого думать?

— Почему ты решил, что он в меня влюблён?

— Так он тебе не признался? От других он не скрывает своих чувств.

— Бедный мальчик! — пожалела Альда. — Вот за что мне такое проклятие? Знаешь, сколько таких в твоей армии? Только и того, что им не нужно никуда бежать. Мучаются и страдают, а что я могу поделать? А Севера не трогай. Он через два дня уйдёт в рейд и может из него не вернуться.

— Если бы только мальчишки! — вздохнул Сергей. — Мне и король говорил, что боится ещё раз с тобой встречаться. Она, говорит, у тебя для мужчин, как яд.

— Мне и отшельник говорил то же самое слово в слово! — расстроилась Альда. — Слушай, может, как-то подправить лицо и состричь часть волос? Будешь любить меня такую?

— Я тебя и лысую буду любить! — улыбнулся муж, — а издеваться над внешностью не позволю. Если влюбились в чужую жену, пусть страдают, от этого обычно не умирают.

— Ты всё привёз, что мы просили? — спросила Альда.

— Я привёз намного больше, — довольно сказал Сергей. — Знаешь, сколько людей занято выпариванием селитры? Пять тысяч! И работают в девяти местах. А перед моим отъездом раскупорили первые из наших тошнильниц. Теперь выпаривают и за новым городом. Правда, выход селитры оказался меньше, чем я рассчитывал. Профессор говорит, что это из-за излишнего увлажнения. Так что скоро для армии привезут большую партию снарядов. А я ещё озадачил профессора ракетами. Как тебе объяснить?.. Ракета — это такой цилиндр, набитый смесью пироксилина с замедлителем. Если без замедлителя, то при поджоге пироксилин просто разорвёт цилиндр. А так он очень сильно горит, а вырывающиеся от сгорания газы заставляют ракету лететь вперёд. Если в её носовую часть закрепить боевой заряд, получается сильное оружие. Раньше в них не было большой необходимости, да и весь пироксилин шёл на детонаторы к шашкам. Но в войне с союзом нам нужно иметь большое превосходство, чтобы избежать потерь, и ракеты могут его дать.

— И в чём же это превосходство? — недоверчиво спросила Альда.

— В том, что дальность и скорость стрельбы увеличиваются в несколько раз, и не нужно возить с собой баллисты. Я рассказал профессору всё, что знал, так он опять оставил производство на несчастных студентов и вместе с твоим кузнецом и моим инженером занялся ракетами. Состав смеси уже подобрали, а в качестве детонатора, чтобы всё взрывалось от удара об землю, предлагают нитроглицерин. Ракета взлетает гораздо мягче, чем снаряд баллисты, и при старте не должно быть взрыва.

— Быстрее бы уже всё закончилось! — сказала Альда. — Столько смертей! В нашей армии потери ещё небольшие, а у Ива — просто жуть! Теперь, наверное, жалеет, что сюда пришёл. А у Мехала от прежней армии вообще никого не осталось. Он набрал много полков, но их ещё учить и учить.

— Сам-то он как? — спросил Сергей.

— Левую кисть начисто смахнули мечом, — ответила Альда. — Хорошо ещё, что они не наносят яд на мечи. Никогда раньше не думала, что буду жалеть Мехала! Ладно, хватит болтать. Иди быстро делать все свои дела, а потом приходи ко мне. А я уйду: всё равно, пока ты рядом, мне трудно думать о делах.

Она вышла, и в штабную палатку сразу же зашёл Парман.

— Приветствую вас, милорд! — сказал он, отдавая честь.

— Здравствуй, — сказал Сергей. — Пойдём, я передам всё, что привёз. Там в твой полк пять возов имущества. Это не только для рейда, но и часть из того, что вы заказывали для полка. Со мной приехал помощник нашего инженера, который научит твоих людей собирать ручные баллисты. Если будет набиваться в рейд, гони в шею. Он должен вернуться вместе с обозом. Как у тебя живётся новоиспечённому графу?

— Старательный и много знает и умеет. Может, из него хреновый разведчик, но боевая подготовка очень неплохая. А его дружина вообще выше всяческих похвал. Единственный недостаток — это возраст. Моложе пятидесяти только два человека.

— А как себя ведёт?

— Если вы, милорд, имеете в виду герцогиню, то он о своих чувствах никому не дал знать ни словом, ни делом. Но я догадался, когда его допрашивал.

— Ладно, пусть воюет. Пошли смотреть имущество, а то я хочу отдохнуть с дороги. Срочного ничего нет?

— Ничего такого, что не подождало бы до завтра.

Когда они подошли к палаткам полка, на плац въехали одна за другой пять повозок, с последней из которых на песок соскочил молодой парень.

— Это твой тёзка, — показал на него Парману Сергей. — Альбер Родвер. Зови своих парней, нужно быстро всё разгрузить. Здесь баллисты, динамит, зажигательные бомбы и гранаты. Есть ещё десять дымовых шашек. Эти намного лучше первых. И задымление раза в три больше, и дым не ест глаза. В последней повозке есть духовые трубки под иголки ручных метателей. Я, кстати, посадил ставить опыты наших травников. Раз у врага есть яд и он его применяет, надо быть идиотом, чтобы не делать то же самое. В первое время вам досталось много трофеев, но сейчас они не дают захватывать оружие. Поэтому нужно научиться делать яды самим. Ну всё, дальше вы работайте с Родвером. И не забудь пристроить его у себя до отправки обоза.

— Здравствуйте, генерал! — поздоровался с Парманом помощник инженера, как только герцог ушёл с плаца. — Хотел узнать, нет ли у вас свободных мест в полку?

— Солдат много, а такие люди, как вы, редки! — польстил ему Парман. — Поэтому герцог категорически запретил вам оставаться в армии. У нас своё дело, а у вас — своё. Научите моих людей всему, что им нужно уметь, и отправляйтесь в Ордаг. Без вашей помощи мы с этим врагом одними мечами много не навоюем. А после войны, если захотите, милости прошу!

— Где будут проводиться занятия? — поинтересовался Родвер. — На той площадке? Значит, этот воз нужно разгружать там, а всё остальное несите в те погреба, которые должны были приготовить. Когда начнём занятия?

— Не хотите отдохнуть с дороги или пообедать?

— Я ехал на повозке, поэтому не устал, да и ел не так давно. Раз не получится у вас остаться, значит, не стоит задерживаться.

— Тогда можете начать прямо сейчас, — предложил Парман, — а я прикажу, чтобы собрали всех, кого нужно учить в первую очередь.

Через полчаса на тренировочной площадке собрались четыре десятка бойцов.

— Прежде чем я вам всё покажу, нужно разгрузить повозку, — сказал Родвер. — Её груз необходим для показа, да и возчику не стоит нас слушать… Здесь детали двух разборных ручных баллист, — продолжил он, когда весь груз оказался разложен на ткани, а повозка выехала с площадки. — Их вы возьмёте в рейд, поэтому должны научиться собирать и разбирать с закрытыми глазами. Должен сказать, что оружие получилось на удивление мощное, но лёгкое в переноске. Оно состоит из трёх частей: станка, дуги и блоков заряжания. Всё может собрать один человек, но двое управятся быстрее. Показываю, как всё делать.

Он быстро выверенными движениями собрал все части, выдвинул из-под станка опору и слегка вдавил её в песок, после чего начал вращать зарядный блок, пока тетива с лёгким щелчком не встала в боевое положение.

— Усилие натяжения здесь примерно в восемь раз больше, чем у боевого арбалета! — с гордостью сказал Родвер. — Динамитным снарядом стреляет на пятьсот шагов, а пучком небольших дротиков — на триста! А зажигательные бомбы, которые для него сделаны в три раза меньше применяемых в больших баллистах, улетят на двести шагов! Только при стрельбе его нужно задирать вверх примерно так! Сейчас станок готов для стрельбы бомбами, а для динамитных снарядов нужно уложить вот эту вставку, и вот так её закрепить. Вот это — корпус динамитного снаряда без начинки.

— А что у него сзади за крылышки? — спросил кто-то из бойцов. — Раньше была просто шашка.

— Это хвостовое оперение, — ответил Родвер. — Снаряд укладываете вот так — одной из четырёх пластинок в вырез во вставке. Оперение стабилизирует полёт снаряда и значительно повышает точность выстрела. Теперь пусть кто-нибудь из вас соберёт вторую баллисту. Не бойтесь: её не сломаешь неправильной сборкой. Запомните, что единственный недостаток этой машины заключается в том, что она очень недолго служит. Скоро порвётся тетива, а потом разболтаются части станка. Но вам они надолго и не нужны. Выполните своё задание и можете их там бросить. Со временем сделаем более прочный станок и плетённую стальную тетиву, тогда можно будет пользоваться долго.

— А это что осталось? — спросил один из бойцов, показывая на связки железных П-образных штырей.

— Это скобы для ваших плотов, — ответил Родвер. — Вколачиваете две такие скобы в два бревна, и они оказываются крепко связанными друг с другом. Восьми скоб вам хватит на плот для одного человека. У них заострённые концы с насечкой, поэтому обратно уже не выйдут, скорее, сломаются.

Прошли ещё два дня подготовки, и отряд выехал в предгорья. Добирались верхом три дня. По всему пути были заранее приготовлены лагеря, в которых их кормили едой и меняли лошадей. В последнем лагере верховых лошадей оставили.

— Они переломают ноги, а вы разобьёте о камни головы, — сказал им проводник, — поэтому возьмём лишь десять тех, которые идут под грузом, чтобы самим не надорвать пуп. Только следите за ними хорошо. Я постараюсь выбирать такую дорогу, чтобы они смогли пройти. Последнее дело — добивать лошадей.

До побережья шли пять дней. Временами дорога была просто отличная, и они быстро продвигались вперёд, но затем опять попадались россыпи камней или встречались речки, неглубокие, но очень быстрые, с множеством скользких булыжников на неровном дне, из-за чего приходилось терять время на поиски удобного пути. До побережья довели всех лошадей, но в конце пути у них был заморённый вид.

— Путь по побережью тоже не будет прогулкой, — сказал проводник. — Особенно трудно в самом начале вблизи гор. Иной раз идёшь по песчаному пляжу, а за изгибом берега из песка, как зубы дракона, торчат острые камни. И водой не обойдёшь: там их ещё больше, разве что более округлые. Попадаются и заросли колючих кустарников, которые приходится обходить. Лошадей с собой брать нельзя. Расседлаем и оставим здесь. Крупных хищников здесь нет, а травы достаточно, так что должны уцелеть.

Путь по побережью, особенно в первые два дня, вымотал так, что на подходе к порту Барин майор Эжен Логар отдал приказ один день отдыхать.

— У нас осталось мало продуктов, — сказал он Северу, которого сделал своим заместителем. — Когда заберёмся на корабли, надо будет разжиться хоть чем-нибудь из продовольствия.

— Попробуем, — ответил юноша. — Прежде чем жечь склады, спустим лодки и почистим корабельные камбузы. Вы правы: с тем, что у нас осталось, придётся идти впроголодь, а дорога и без того выматывает.

— Ваши люди на удивление хорошо держатся, несмотря на возраст, да ещё при этом учат язык. Многие уже вполне прилично говорят. Завтра пошлём на разведку моего Вилема и вашего Зарта. Оба прирождённые следопыты. Нужно выяснить, что вояки союза придумали для охраны бухты. По моему мнению, там вообще никого не должно быть. Нам докладывали, что их корабли приходят в порт почти каждый день, да и в самом порту постоянно дежурят боевые суда, так что вряд ли наблюдения в горловине что-то дадут, кроме лишних хлопот. Эта мера хороша для слабых, сильным, по их мнению, боятся нечего.

— Завтра посмотрим, — сказал Север. — Хорошо, если будет по-вашему. А кто мог докладывать о движении кораблей союза?

— На востоке, у самой пустыни, спрятались корабли Сотхема. Там и купцы, и их военный флот. С кораблей они за противником не следят, а забрасывают своих людей в западную часть побережья в ночное время. Вот они и наблюдают, сколько прошло кораблей. Здесь только враг, больше никто не плавает. Ну, а потом эти сведения получаем мы, конечно, с большим запозданием.

Командир оказался прав: сколько ни искали разведчики, они так и не нашли следов, подтверждавших присутствие людей в горловине бухты. Пока велась разведка, срубили и перенесли к удобному месту нужное количество стволов и начали сколачивать из них небольшие плоты, способные выдержать двух бойцов. Когда закончили, их привязали крепкими верёвками к росшим у берега деревьям, чтобы не унесло волнами, и занялись изготовлением вёсел. К возвращению разведчиков всё было готово. Все пообедали и легли отсыпаться впрок, оставив двух бойцов охранять лагерь. Побудку сделали, когда начало темнеть. В порт шла половина отряда, остальные должны были занять тропу, ведущую от города к горловине бухты. Её когда-то протоптали наблюдатели сотхемцев. Если из города пошлют погоню, она должна пойти только по этой тропе, другого пути здесь не было.

Погода вышла как по заказу: безлунное небо затянули облака, делавшие и без того тёмную ночь беспросветной, а в проливе чередой шли невысокие волны, которые в бухте становились ещё меньше, создавая нужный для операции шум. Все вытащили из своих мешков чёрную одежду, переоделись и намазали открытые части тела, включая лица, чёрной краской, которая слабо смывалась водой. Когда плоты один за другим вплывали в горловину, их можно было различить в темноте ночи на расстоянии не больше трёх-четырёх шагов. Гребков не было слышно, лишь временами плескалась вода между брёвнами, но точно так же она должна плескать и о борта кораблей. Ни причала, ни стоявших возле него кораблей видно не было. Впереди еле виднелись несколько мерцающих звёздочек зажжённых охраной порта фонарей. Постепенно они становились крупнее и ярче, но не высвечивали ни воду, ни плывших к пристани диверсантов. Перед заходом в бухту все выпили снадобье, увеличивающее чувствительность зрения, и повесили на шею очки с тёмными стёклами. Когда подплыли к кораблям, оно начало действовать и смогли разобрать, что их на рейде шесть. Бойцы на десяти плотах быстро распределили корабли и подплыли к ним с кормы. Дальше действовали, как на учениях. Один подгребал веслом, не давая плоту отплыть от корабля, а второй вкручивал «штопоры». К самому нижнему верёвкой привязали плот, после чего первый боец продолжал продвигаться вверх, а второй его страховал, держа в руках игломет. Если бы кто-нибудь из команды выглянул за борт, он уже не смог бы поднять тревогу. Когда первый боец перебрался на палубу, за ним последовал второй, закинув оружие за спину. Те, кто плыли на двух плотах, связывали их верёвками, перебирались со своего на уже пустой, и залезали на корабль вслед за товарищами. На каждом корабле было по нескольку матросов. Некоторые спали, кто-то бодрствовал. Все они умерли, не издав ни звука. Пристань рассматривали через очки из-за слепящего света фонарей. Всего на ней было двенадцать солдат, сидевших на бочках двумя группами. Доспехов ни на ком не было, поэтому, когда их обстреляли отравленными иглами, никто не услышал шума от падения тел. Быстро нашли и спустили на воду шлюпки. Пока одни искали и спускали вниз провизию, другие передавали с плотов на корабли оружие и боеприпасы. На то чтобы собрать две баллисты и заминировать корабли большими связками динамитных шашек, потребовалось минут десять. В баллисты уложили зажигательные снаряды, и два бойца нацелили их каждый на свой склад. Перед первым выстрелом все засунули в очки вторую пару тёмных стёкол, чтобы не ослепнуть от вспышек. Эжен Логар негромким криком подал команду, и два пальца одновременно потянули спусковые скобы.

Глава 10

Первые снаряды упали с большим недолётом. Поскольку время полёта у них было небольшое, нитроглицерина получалось мало, и его заранее добавляли в смесь кислот. Прогремели взрывы, и в нескольких десятках шагов от складов вспыхнули два пятна пламени, ослепительно-ярких даже через двойные стёкла. Повторные выстрелы, сделанные с поправкой, получились удачными. Сами склады были сложены из каменных блоков, но имели деревянные крыши, которые сразу же занялись пламенем от разлившейся по ним горючей смеси. Складов было несколько, поэтому и стрелять пришлось по пять-шесть раз. Грохот взрывов и зарево от горящих складов разбудили весь город.

— Стреляем динамитными снарядами по солдатам, пока сможем, а потом забрасываем пристань шашками, поджигаем взрывчатку и делаем ноги! — крикнул майор бойцам на соседнем корабле. — Передайте всем по цепочке!

В порт выходили три улицы, и по каждой на площадь перед причалами повалила толпа солдат, среди которых были видны и матросы. Майор навёл баллисту в набегавших людей и нажал на спуск. Килограмм динамита взорвался прямо у них под ногами, выбив небольшую яму в брусчатке. Людей разбросало в разные стороны, а булыжники шрапнелью прошлись по толпе. Громыхнул снаряд, выпущенный из второй баллисты. Напарник майора, как сумасшедший, крутил ручку, натягивая тетиву, а он сам уже укладывал на направляющие новый снаряд. Выстрелить успели трижды, прежде чем пришлось прятаться за носовой надстройкой. Для иглометов было далеко, поэтому засевших на кораблях бойцов майора начали обстреливать из сотни арбалетов. Приподняться было невозможно: к болтам уже добавились иглы.

— Динамит! — заорал майор, но все уже и без его команды зажигали фитили от фонарей и бросали на причал шашки и зажигательные гранаты.

Не смолкая гремели взрывы, слышались стоны раненых и вой сгоравших людей. Потерявшие больше сотни человек солдаты бросились бежать, даже не пытаясь помочь многочисленным раненым.

— Быстро уходим! — крикнул соседям Логар и, подхватив фонарь, бросился в кубрик, где оставили взрывчатку.

Минуту спустя он выбежал обратно и, пригибаясь, побежал к борту, через который свешивалась верёвка к лодке. Бойцы покинули корабли и гребли изо всех сил, пытаясь отогнать лодки как можно дальше, пока не догорели фитили. Далеко уплыть не удалось. Первый взрыв прогремел, когда немного отставшая от остальных лодка Севера удалилась от кораблей на сотню шагов, а опять набежавшие к причалам солдаты начали обстреливать её из иглометов. В каждом заряде было около трёх килограммов динамита, и все заряды заложили в нижние помещения кораблей. Шесть взрывов прозвучали один за другим. Вывороченными обломками палубы и надстроек засыпало всю пристань и воду, где стояли суда. Корабельный набор в месте взрыва был разрушен, и вода почти мгновенно смяла получившую многочисленные повреждения обшивку. Через пять минут после первого взрыва на поверхности бухты не осталось ни одного корабля. В напарника Севера попала игла, и теперь юноша грёб один. Когда затонули корабли, стало хорошо видно пылавшие крыши складов. Они уже начали прогорать, теряя прочность и местами проваливаясь внутрь. Видимо, в складах было что-то горючее, потому что ослабевший огонь начал разгораться вновь. Чем всё закончилось, они тогда не узнали, спеша добраться до своего лагеря. Северу, который и в лагерь приплыл последним, помогли вытащить лодку.

— Иглой? — спросил майор, кивнув на тело. — Кроме него больше никого не зацепило. Быстро зарываем и отзываем засаду. Нужно уходить.

Едва успели похоронить товарища, как со стороны тропы послышались взрывы. Минут через десять они стихли, и вскоре к лагерю выбежали все двадцать человек, которых оставляли задержать погоню.

— Нужно сматываться! — крикнул старший в группе. — Мы израсходовали все шашки, а иглами не отбиться! Скоро здесь будут солдаты!

— Быстро в лодки! — скомандовал майор. — Восемь человек для лодки многовато, но волнение несильное, так что как-нибудь уместимся. По берегу мы вряд ли сможем уйти.

— Замечательные получаются корпуса! — восхитился профессор, рассматривая гладкий цилиндр длиной в два локтя и толщиной в руку взрослого мужчины. — Как вы их так точно обрабатываете? Это ведь не ручная работа?

— Нет, не ручная, — ответил ему инженер Марис Кальва. — Это мой помощник Альбер на пару со Свеном сделали такой станок, на котором можно обтачивать заготовки и высверливать сердцевину. Вручную только полируем и покрываем лаком. В воду, конечно, не сунешь, но быстро отсыревать не будут. Вы много наделали смеси?

— Хватит на десять пробных запусков, — ответил профессор, — а ту, для которой нам дали носовую часть, уже совсем собрали. Хотели испытать, но решились дождаться, когда вы приедете из столицы.

— Спасибо за то, что дождались. И где все?

— На испытательной площадке. Нужно только позвать Свена, и можно начинать. Кузнец сейчас в замке у Сэда Ламера[38].

Они направились на площадку, где испытывались изготовленные баллисты, а за кузнецом послали солдата.

— Надо что-то придумать для прочного крепления крылышек на хвосте, — сказал профессор. Не хотелось ослаблять корпус, поэтому мы их пока просто приклеили. Но настоящей прочности нет.

— А кто придумал делать ушки? — спросил инженер. — Станок получился простой: плита и прут.

— Придумал герцог, но он сразу сказал, что это только для испытаний. С таким станком её не наведёшь на цель.

К ним со стороны замка подошли Свен с Сэдом.

— Тоже решил посмотреть, как эта штуковина полетит, — усмехнулся Сэд. — Сомнительно мне, что она улетит далеко. Сколько она весит?

— Примерно пятнадцать килограммов, — ответил Свен. — Я сегодня взвешивал.

В Сандоре не было удобной меры веса, поэтому Сергей ввёл привычные ему килограммы, приняв за эталон вес самого кузнеца. Одну сотую его веса и назвали килограммом.

— Учитывая результаты прошлых испытаний, я думаю, что она улетит больше чем на шестьсот шагов, — сказал профессор. — Всё уже настроено, поэтому я поджигаю шнур. Взорваться не должно, но лучше нам отойти.

Пока медленно горел метровый шнур, они отошли и укрылись за деревянным щитом, отмеченным многочисленными подпалинами. Когда шнур догорел, из сопла ракеты с шипением вырвалась струя пламени. Мгновение ракета висела на направляющем штыре, потом шипение сменилось рёвом, и сильно увеличившаяся в размерах струя огня ударила в станок и мгновенно выжгла вокруг него весь способный гореть мусор. Ракета сорвалась с направляющих и со всё возрастающей скоростью устремилась в небо.

— Я почти сразу потерял её из виду, — признался инженер.

— Кажется, она улетела дальше, чем я рассчитывал, — сказал профессор. — Там ведь был небольшой заряд, а я не слышал взрыва.

— Может, слабо ударилась об землю? — предположил Сэд. — Оттого и не взорвалась.

— Нет, — покачал головой профессор. — Удар ни при чём. Там было небольшое отверстие, через которое в самом конце должен был воспламениться пироксилин в головной части. Пошли искать. И давайте все считать шаги, а потом усредним.

Место падения ракеты увидели издалека по горящей траве.

— Всё взорвалось, как положено, — сказал Свен. — У меня получилось тысяча сто пятнадцать шагов.

— У меня на полторы сотни больше, — сказал профессор. — Я доволен, думаю, что будет доволен и герцог. Теперь мне нужно доработать несколько мелочей, а вам поработать над конструкцией станка. Надо было сказать кучеру, чтобы экипаж ехал за нами. Не додумали, а теперь назад идти пешком.

— Скоро уже будем в порту, граф, — сказал своему пассажиру капитан двухмачтового военного корабля, сопровождавшего два транспортника, везущих в Барин лошадей для кавалерии.

— У вас замечательный корабль, капитан! — польстил ему граф. — Убрали половину парусов, и то какой ход!

— Приходится приноравливаться к этим тихоходам, — кивнул капитан на плывущие позади корабли. — Сами мы были бы на месте на два дня раньше.

— Капитан! — раздался крик его помощника. — Подойдите к левому борту! На берегу много людей. Расстояние большое и плохо видно, но, по-моему, это наши солдаты, и они пытаются привлечь внимание! Видите, разожгли костры и машут руками? Это может означать, что что-то случилось и в порт идти нельзя. Нужно сблизиться с берегом и высадить шлюпку. Волнение большое, но это не шторм, так что как-нибудь доплывут.

— Командуйте, Дорин, — приказал капитан. — И пусть просигналят перевозчикам, чтобы спустили паруса. Пока не узнаю, в чём дело, в порт не пойдём.

Час спустя шлюпка вернулась, и по спущенному штормтрапу на борт взобрались измученные гребцы и пожилой полковник с измождённым лицом.

— Где у вас можно поговорить с глазу на глаз? — спросил он капитана, не утруждая себя назвать имя.

— Идите за мной! — пригласил тот и привёл гостя в свою каюту. — Присаживайтесь. Налить вина?

— Спасибо, не надо, — отказался полковник. — Я два дня ничего не ел, поэтому может развезти.

— Я вас накормлю, — пообещал капитан, — только сначала скажите, что всё это значит!

— В порт идти нельзя! — сказал полковник. — Ничто живое там сейчас не уцелеет. Два дня назад нас всех разбудили грохот и вспышки света за окнами. Всё это было в порту, в него мы и побежали, похватав оружие. Оказалось, что враги каким-то образом захватили наши корабли и из них расстреливали склады, где были сложены все запасы для армии, а там деревянные крыши, которые уже вовсю полыхали! По нам тоже открыли стрельбу снарядами, которые разрывались со страшной силой, убивая и калеча десятки солдат! Мы попробовали захватить корабли, но нас закидали такими же снарядами, только поменьше. Пришлось опять отступить. Враги, которых было всего два или три десятка, бежали с кораблей на лодках. Когда мы заняли причалы и начали стрелять им вслед, корабли со страшным грохотом разлетелись на куски, ранив обломками множество солдат. Комендант отправил меня с двумя сотнями солдат преследовать неприятеля к горловине бухты. Дурацкая затея, но некоторым из нас она спасла жизни. Некоторым, потому что мы нарвались на засаду, где в нас бросали такие же снаряды, как и в порту. Я потерял три десятка бойцов и вынужден был отступить, а когда возобновил преследование и мы вышли на берег, там уже никого не было. Судя по следам, те, кто совершил диверсию, забрали в свои лодки людей из засады и уплыли. В одном месте был засыпан песком труп молодого мужчины в тёмной одежде с покрашенной в чёрный цвет кожей лица и рук. Когда посветили фонарём в лицо, стало видно, что зрачки больше обычных раз в пять. Мы забрали тело и отправились обратно. Когда подходили к городу, всё и случилось. Крыши на складах прогорели и обрушились, вызвав пожар внутри. Наверное, таких ужасных последствий не было бы, если бы за три дня до нападения нам не привезли четыре сотни зажигательных снарядов, которые сложили в двух складах вместе с начинёнными ядом. Вот они-то со страшной силой взорвались, разнеся на кусочки и сами склады, и всё, что в них было. Облако ядовитой пыли накрыло весь город. Уцелели лишь те, кто в момент взрыва находились у ворот и успели за них выбежать.

— И сколько людей осталось в городе? — спросил потрясённый капитан.

— Примерно две тысячи солдат и около трёхсот моряков. Весь город покрыт слоем ядовитой пыли пополам с пеплом. Такое могут смыть только дожди. На складах были пять тысяч снарядов с отравой, которые нам туда завозили две декады.

— А почему вы не отправили их армии?

— Я не командующий и не комендант порта! Снарядов отправляли столько, сколько у нас запрашивали, а зачем их завезли в таком количестве, я не имею ни малейшего понятия!

— Не пробовали зайти в город с повязками?

— Это не тот случай, капитан! Там каждый шаг поднимает пыль, а сейчас ещё ветер. Не надышитесь, так попадёт в глаза. Достаточно угольку натереть глаз, чтобы вы тут же протянули ноги. Наш врач говорил, что можно ослепнуть. А теперь там всё ещё начало смердеть! Нет, без очков туда идти нельзя. У вас есть маска?

— Откуда? — беспомощно ответил капитан. — Резиновые маски есть только у старших офицеров. И зачем я туда полезу? Скажите, как мне отдать коней? Сможете построить деревянный причал?

— Ничего я вам не построю! — сказал полковник. — Убежав из города, мы остались без еды. Мне пришлось отправить по тракту не только гонцов в армию, но и почти всех своих людей. Ближайшие продовольственные склады в двух днях пути отсюда, и предназначены они не для нас, а для армии! Все остальные кормились отсюда.

— А если взять по деревням?

— Деревни только вблизи городов, да и то нашими стараниями они превращены в могильники. У меня осталось три десятка ослабленных голодовкой солдат и нет никаких инструментов, а мечами брёвна не рубят. Пусть строят причал сами перевозчики, если у них есть топоры, а вам нужно срочно плыть обратно и предупредить адмирала. Пусть пришлёт чистильщиков, а до их прибытия нужно прекратить отправку грузов. До сезона дождей ещё неблизко, а наша армия не удержится без постоянного подвоза. И если можете, то поделитесь продовольствием. Нам его привезут, но только через два-три дня.

— Вы правы, полковник, — сказал капитан, — нужно возвращаться. Но сначала решу вопрос с грузом. И в порт нужно заглянуть хоть одним глазом, а то мне с ваших слов никто не поверит. Могут и повесить за то, что бросил важный груз, а так свидетелями будет вся команда. А провиант я вам оставлю.

В шлюпку спустились свежие гребцы, туда же сел полковник и передали два мешка с провизией, после чего снялись с якоря и подошли к грузовым кораблям. С час пришлось лаяться с их капитанами, после чего на один из кораблей переправили графа, опять подняли якорь и пошли к порту. Пройдя горловину бухты, доплыли до её средины, откуда уже можно было рассмотреть обгоревшие остатки складов и заваленную телами пристань. Удушливый запах разлагающейся на жаре плоти бил в нос даже с такого расстояния.

— Всё видели? — спросил у потрясённых матросов капитан. — Делаем разворот и ложимся на обратный курс!

Корабль вышел из бухты и пошёл вдоль побережья мимо высаживавших на берег часть своей команды грузовозов, пока не исчез из глаз. Полсотни моряков с грузовых судов до вечера валили лес, после чего заночевали на берегу рядом с солдатами полковника. А утром к ним наведались гости. Из-за поворота берега один за другим выплыли три боевых корабля и быстро взяли на абордаж оба судна союза. Экипажи заставили поднять якоря и поставить паруса, после чего все уплыли на запад в сторону Сандора, оставив на берегу растерянных лесорубов.

— Господин генерал! — забежал в штаб вестовой. — Полковник Саж приказал передать, что в бухту входит военный корабль империи!

— Только один? — спокойно спросил Строг. — Поднимайте по тревоге дежурные расчёты баллист и держите его на прицеле. И пусть будет готова комендантская рота. Если это выкуп, неподалёку должны ждать другие корабли. Два миллиона — это большие деньги, и император не станет рисковать, отправляя их без надёжной охраны. Когда капитан порта выяснит цель визита, сообщите мне. Если привезли золото, пусть ведёт того, кому его поручили, ко мне в штаб.

Через полчаса тот же вестовой сообщил, что доверенное лицо императора сейчас приведут к генералу.

— Привезли выкуп, — сказал он Строгу. — Вместе со слугой императора сюда идёт капитан корабля. Он сам высказал такое желание, и капитан порта счёл возможным разрешить.

— Когда выйдешь, скажи, чтобы прислали охрану, — приказал генерал. — Не помешает.

Едва в комнату вошли три бойца его личной охраны, как в сопровождении капитана порта пожаловали и гости.

— Генерал, позвольте представить номенклатора Сорма и капитана Стония, — сказал капитан порта. — А это генерал Строг, которому поручено решать все вопросы, касающиеся пленных.

— Вы привезли деньги? — спросил Строг номенклатора. — Тогда нам нечего решать. Вы сдаёте золото, мы его принимаем. После этого вы можете приводить корабли и забирать пленных. Сначала заберёте отсюда, а потом из Дореи. Корабли входят в порт по одному. Зашёл, загрузился пленными и ушёл. Только после этого может зайти другой корабль. У вас есть вопросы? Тогда начинайте работать. Капитан порта примет у вас золото и своими силами доставит его сюда, а здесь выделенные люди будут его считать.

Стоявший рядом со Строгом толмач перевёл последние слова генерала, после чего гости раскланялись и отбыли к себе на корабль.

Двадцать тонн золота — это немало, но когда его носят сто солдат, с передачей можно уложиться в один час. Конечно, никто не считал монеты, их количество просто прикинули по весу и дали добро на вывоз пленных.

— Золото сейчас же начнём отправлять в Ордаг, — сказал Строг командиру второго особого полка Пармана. — Охрана полностью на вас. Пошлите два обоза, и второй должен выйти не позднее завтрашнего утра. Я не думаю, что имперцы затеяли каверзу, но будет спокойней, если вы всё это вывезете.

Сразу после передачи золота номенклатор попросил доставить часть пленных.

— У нас только три корабля, поэтому много мы их не возьмём, — сказал он капитану порта. — На каждый корабль поместятся сто человек, а в следующий раз придут более вместительные суда.

Передачу пленных провели быстро, после чего имперцы уплыли, а наутро, вызвав общую тревогу, в бухту зашли пять кораблей. Впереди плыли три боевых корабля, а следом за ними — два намного больших размеров, у которых не было вооружения.

— Чем вы думали, адмирал! — зло выговаривал адмиралу Доброжу Строг. — Это просто чудо, что вы до сих пор живы! Вам было бы всё равно, а как нам потом жить с мыслью, что мы своими руками погубили союзный флот? Не могли додуматься зайти сначала одним кораблём?

— Я так и сделал бы, — ответил Доброж, — но на горизонте полно кораблей. Никогда их столько не видел! Так что мы просто поспешили укрыться в вашем порту. А два грузовых судна привели вам в подарок. Надо же чем-то отблагодарить союзников! В трюмах полно прекрасных лошадей, которых надо оттуда вывести, а с командой делайте что хотите. Мы бы их повесили, но это не военные корабли.

— Объявляйте общую тревогу! — сказал Строг находившемуся рядом капитану порта. — И пошлите вестового к полковнику Сажу. Пусть поторопится с вывозом золота. Чтобы до начала передачи пленных второй обоз уже был на тракте! А вам, адмирал, придётся убрать свои корабли к другим причалам, где они не будут мешать, если всё же придётся драться.

Драться не пришлось. Весь день до темноты один за другим корабли империи швартовались в порту, загружались пленными и шли к выходу из бухты. За день успели передать только пять тысяч человек.

— Это затянется надолго, — сказал вечером Строг своим подчинённым. — Завтра надо передать, чтобы заводили сразу по три корабля. Переставим баллисты и введём в порт дополнительную охрану. Нужно чтобы имперцы освободили нас от этой обузы, пока держится хорошая погода.

— Я думаю, что с войной нужно заканчивать как можно быстрей, — сказал Сергей на совещании, которое он созвал после прихода большого обоза со снарядами. — Она ничем не напоминает предыдущую, но можно использовать кое-какой опыт. Оружие наших противников делает невыгодным сражение армий. Если мы соберёмся в толпу, то предоставим им прекрасную возможность использовать свою артиллерию. Противник занял три города и около сорока деревень и использует немалые силы для охраны идущего к побережью тракта. Отношение к деревенскому населению изменилось, и его больше не уничтожают. Если раньше ставилась цель пробежаться по королевству и изгнать к нам его население, то теперь война приняла затяжной характер, а продовольствие лучше получать на месте, чем возить через пролив. А вот городское население они, скорее всего, перебьют, разве что часть женщин оставят для нужд солдат. Они рационалисты и не считают нас за людей, а горожане им мешают. Надо избежать штурма городов. Сохраним города нашему союзнику и сбережём своих людей. Самым хорошим вариантом будет тот, в котором враги уберутся из королевства сами.

— Хотите лишить их продовольствия, милорд? — догадался кто-то из полковников.

— Это самый лучший способ, — одобрительно посмотрел на него герцог. — Снарядов у них может быть много, их в последнее время почти не тратят, а иглы почти всегда собирают. У каждого солдата есть флакон с ядом, для повторной обмазки игл, поэтому боеприпасов им хватит надолго. А вот провизия — это слабое место. Мы послали своих людей на побережье для проведения диверсии в порту, и я очень надеюсь, что они сделают своё дело и вернутся. Тогда нам не придётся захватывать тракт.

— Значит, деревни? — сказал Парман.

— В первую очередь, — кивнул Сергей. — В каждой у них стоит небольшой отряд, который следит за тем, чтобы не разбежались крестьяне, и обеспечивает сбор провианта. Вот они-то и должны стать нашей первоочередной целью. После уничтожения отряда нужно сразу же выводить крестьян и вывозить все запасы. Оставим овощи в огородах, пусть вместо войны занимаются их сбором. Союз — это не Ортисий, у них на полпути к побережью есть большой склад зерна и собрано много скота, за которым ухаживают согнанные крестьяне. Этот склад нужно захватить или уничтожить, иначе они ещё долго продержатся на его запасах. Лето подходит к концу: ещё дней пятнадцать и зарядят дожди, а у нас для половины бойцов нет палаток. Да и возить припасы из Ордага намного дальше, чем нашим врагам от побережья. И это всё по грязи. А после дождей придут холода, а у беженцев нет ничего, кроме навесов. Я рассчитывал на то, что мы всё закончим намного быстрее и они до холодов вернутся в свои дома.

— А почему всё-таки не перерезать тракт? — спросил один из полковников. — Сил у нас хватит.

— Потому что я не хочу зря терять своих солдат, — ответил Сергей. — Для меня главное — изгнать противника, а не уничтожить. А если мы перекроем путь к отступлению, то придётся уничтожать. Крысы — трусливые существа, если их не соберётся много, но и крысу нельзя загонять в угол. Если вы это сделаете, она будет драться с отчаянием обречённого, забыв о своём страхе. Если мы сейчас выдворим войска союза, нетрудно будет сделать так, чтобы они к нам больше не сунулись. Пусть с ними бодается империя. Конечно, хочется примерно наказать за убийства мирных жителей, но такое наказание может выйти нам боком. Мы пока не готовы к войне с применением сильных ядов, поэтому будем действовать следующим образом. Генерал Парман начинает чистку деревень. Нужно скрытно окружить деревню, выяснить, где находится охрана, и ликвидировать её обстрелом из переносной баллисты. Их прислали четыре штуки вместе с динамитными снарядами. В ближний бой не вступать и добить оставшихся в живых из арбалетов. Разбейте полк на четыре группы, чтобы в каждой группе была баллиста, и начинайте чистку одновременно четырёх деревень. Вам, Альбер, в помощь выделим пять полков, которые обеспечат вывод скота и вывоз зерна и фуража. В каждом хозяйстве есть лошадь с повозкой, так что свой скарб крестьяне повезут сами. Часть сил держите в резерве. Важно, чтобы герцог Эмил Борже узнал о наших действиях как можно позже, иначе попытается помешать, а средства для этого у него есть. Поэтому если столкнётесь со значительными силами противника, то немедленно отступайте. И постоянно поддерживайте связь с моей ставкой. Остальные силы распределим так. Для захвата продовольственной базы пошлём два полка, а чтобы им меньше мешали егеря, проведём ложное наступление вот здесь, — он показал рукой на карте, — или в этом районе. У противника должно сложиться впечатление, что мы хотим захватить участок тракта и перерезать путь снабжения их армии. Сколько туда нужно войск, решите сами. Остальные будут охранять подходы к ставке и помогать королю Барни. У него в армии в последнее время не всё благополучно. Из-за больших потерь многие вассалы начинают задаваться вопросом, не слишком ли дорогую цену приходится платить за союзный договор. Это ещё один довод за то, чтобы быстрее закончить войну. Нам ещё не хватало заговора в Барни!

— Вы это видели своими глазами? — спросил канцлер Фрей Лобер капитана. — Или только пересказываете то, что вам сказал полковник?

— Своими глазами я видел сгоревшие склады в порту и заваленную телами пристань, — ответил капитан. — И не я один, это может засвидетельствовать вся команда. Город мёртв, ваша светлость. Даже там, где мы стояли, было не продохнуть от трупной вони, а мы не подходили близко к берегу. Всё остальное — это пересказ того, что говорил полковник.

— Идите, капитан, — сказал ему канцлер, — мы примем меры.

Когда моряк вышел из комнаты, в неё, откинув ширму, вошёл король.

— Всё, что делали двадцать лет, пошло прахом! — в ярости сказал он. — К демонам империю! Из-за них ввязались в ненужную нам войну, а теперь и империя осталась ни с чем, и у нас с тобой одни убытки! Нужно срочно решать, что будем делать дальше!

— Что бы мы ни решили, порт нужно чистить в любом случае. Нет у нас кораблей для мелкой воды, и быстро их не построить.

— Это понятно! — махнул рукой король. — Чистильщиков пошлём. Нужно думать, как выпутаться из этой бесполезной войны с минимальным ущербом для армии и чести союза!

— Не такая уж она и бесполезная, — возразил канцлер.

— И в чём, по-твоему, её польза? — с сарказмом спросил король.

— Опыт и знания, — коротко ответил канцлер. — Мы отгородились от всего мира и копили силу, но сила не только в оружии. Мало его изготовить, нужно ещё уметь правильно использовать. Мы слишком долго не воевали и забыли, что такое война. Войско империи было разбито теми, кого они в своей гордыни считали дикарями. Я уверен, что император сделает из этого правильные выводы. Следует ожидать оживления связей империи с королевствами за проливом. И в своей армии они наверняка многое поменяют. Для нас всё это таит угрозу. Мы тоже считали соседей за проливом дикарями, за что и поплатились.

— Предлагаешь развивать с ними отношения?

— Сейчас не получится, — поморщился канцлер. — Герцог выжигал их города, какие могут быть отношения? Сначала нужно, чтобы об этом немного забыли. Но вот изучить наших соседей будет нелишним. Необязательно с кем-то дружить или воевать, но будет полезно знать, кто нас окружает и чего от них можно ожидать.

— Это дело будущего, а что делать сейчас?

— Я бы убрал оттуда всё. Мы потратили на эту войну треть того, что приготовили для империи, поэтому нужно спасти всё, что ещё можно. И так нам с вами придётся столкнуться с недовольством королей, да и империя после этой войны станет сильнее. И много времени им на это не потребуется. Очистим порт, и нужно проводить эвакуацию. А герцога лучше кем-нибудь заменить. Он не уйдёт мирно, а нам сейчас ни к чему лишние кровь и ненависть.

Глава 11

— Заходите в палатку, Стеф! — сказал своему гостю граф Аман Эрис. — Все уже собрались и ждут только вас.

— Я понадобился королю, поэтому не мог прийти раньше, — объяснил граф Стеф Жармо. — Король в последнее время стал подозрительным, поэтому приходится проявлять осторожность.

— Вам удалось договориться с капитаном его гвардейцев?

— Мне всё удалось, граф, но есть и тревожные моменты. Лучше о них рассказать сразу всем.

Они откинули полог и вошли в большую палатку, в которой на грубо сколоченных табуретках сидели пять мужчин.

— Я почти со всеми сегодня виделся, — сказал им граф Жармо, — но приветствую вас ещё раз.

— Привет и тебе, Стеф, — ответил за всех самый старший по возрасту. — Переходи к делу.

— Можно и к делу, — согласился Жармо. — Капитан всё сделает, если получит от нас тридцать тысяч золотом. Много, но на меньшее он не согласен.

— Дорого нынче стоит совесть, — усмехнулся один из сидевших. — Соглашайтесь, Стеф. Дадим мы ему на время эту сумму, а там посмотрим.

— Есть и неприятные новости, — сказал Жармо. — Только что узнал их от короля. Аликсану надоело здесь сидеть, пусть даже и с женой, поэтому его армия в самое ближайшее время нанесёт союзу ряд очень болезненных ударов. В результате наши противники лишатся продовольствия. Тогда им останется только наступать или бежать, а он принял все меры к тому, чтобы первое у них не получилось. Вы должны понимать, какую угрозу нашим планам несёт успешное завершение войны.

— Число наших сторонников сократится как минимум втрое, — сказал Аман Эрис, — а значит, надо спешить! Нам нужно решить, кого выбрать из трёх герцогов и назначить исполнителей для семьи короля. Здесь всё сделает капитан, в столице у меня есть кому позаботиться о королеве, а кто займётся принцем?

— Есть у меня здесь человек, — сказал один из заговорщиков, — только ему тоже нужно заплатить. Но он умнее капитана и понимает, что много требовать опасно.

— Тогда осталось определиться с кандидатурой нового короля, — сказал Жармо. — Было бы идеально использовать герцога Эдгара Ольмара, но он не согласится.

— А если склонить занять трон его старшего сына? — предложил самый пожилой. — Молодой человек очень самолюбив и не в ладах с отцом. А если ничего не выйдет, тогда предложим старому Ингару Ронгарну. Не лучший вариант, но он согласится.

— Давайте так и сделаем, — кивнул Аман Эрис. — Никто не возражает? Тогда надо определиться с тем, кто сколько вносит золота, и когда оно будет в лагере. А то капитан не поверит нам на слово.

— Я заказал деньги пять дней назад, — сказал Стеф Жармо. — Через два дня они будут в лагере, а со мной вы рассчитаетесь потом. Поэтому отправляйте своего человека в Ордаг, граф, уже можно. Пока он доберётся, здесь всё будет кончено, а мы с вами со своими отрядами покинем армию и поскачем в столицу. Всё равно раньше нас там никто отсюда не появится. А когда прибудем, разберёмся и с королевой, и с новым королём!

— Деревня окружена! — доложил майору командир взвода разведки. — Все ведут скрытное наблюдение, но дом, где поселились солдаты, уже выявлен. Там наиболее плотное оцепление и баллиста. Сейчас определяем, есть ли в доме кто-то ещё, и сколько всего солдат.

— Действуйте, лейтенант! — ответил майор. — А я наведаюсь к засаде на дороге. — Только долго не тяните, нам сегодня чистить ещё три деревни. Если в домах есть кто-нибудь посторонний, это не повлияет на наши планы. Главное, чтобы никто из солдат не шлялся по деревне в момент нападения.

С полчаса выждали, и, как оказалось, не зря. Дверь дома отворилась, и из неё вытолкнули двух девушек, одна из которых упала на землю. Вторая помогла ей подняться, и они, постанывая, ушли по дороге. Дав им удалиться, лейтенант приказал начинать. Расчёт баллисты хорошо освоил новое оружие, поэтому без труда вогнал динамитный снаряд с сорока шагов в открытое окно дома. От взрыва окна и дверь разом вынесло наружу. Некоторое время все лежали, ожидая, что станут делать выжившие, но не услышали ничего, кроме лая крестьянских псов.

— Не может быть, чтобы их всех побило! — сказал стрелявший боец лейтенанту. — Или может? Выстрелить, что ли, зажигательным?

— Не переводи снаряды, — приказал лейтенант. — Поступим по-другому. Стар, возьми одну из тех новых шашек, которые сделали в замке, и забрось в окно. Говорят, что от неё мало дыма, но воняет ужасно и ест глаза. Вот мы её и проверим. Только смотри, не подставься под выстрел.

Стоявший рядом с лейтенантом боец вытащил из сумки шашку, похожую на динамитную, но помеченную зелёной краской, взял у расчёта баллисты небольшой масляный фонарь и побежал к дому с той стороны, где не было окон. Добежав, он поднёс фитиль к огню фонаря, шагнул за угол дома и забросил шашку в окно. Нужно было сразу же бежать обратно, но он немного задержался и глотнул дым, который повалил изо всех окон. Парня согнуло пополам, вырвало раз, потом второй. Бросив фонарь и закрыв лицо руками он пошёл прочь от дома. Пока добрался до своих, его вырвало ещё раз.

— Что задержался-то? — сердито выговаривал пострадавшему лейтенант, промывая ему лицо водой из фляги. — Сказано же было немедленно бежать!

— Того, кто это придумал, нужно запереть в комнате с такой шашкой, — зло сказал тот. — Не могли сделать фитиль подлиннее! Спасибо, лейтенант, глаза не так сильно жжёт, и уже кое-что вижу.

— Смотрите! — крикнул один из бойцов. — Кто-то пытается выбраться через окно!

— Пленных велено не брать, — сказал лейтенант, поднимая с земли арбалет. — Хотя я бы ему с удовольствием оторвал яйца за тех девушек!

Получив болт, ворочавшийся в окне человек упал обратно в дом.

— Пусть проветривается, — приказал лейтенант, — потом проверим. А вы на всякий случай наблюдайте. Оцепление остаётся на месте, остальные идут по дворам и предупреждают об эвакуации! Пошлите гонца в полк, чтобы начинали. И наших лошадей пусть гонят сюда. Чего вы ждёте? Забирайте баллисту, нам сегодня ещё работать и работать.

— Никогда не думал, что дойдёт до такого! — сказал барон Зорг Дарлин, оглядывая приближающиеся причалы. — Неприятная работа, а уж запах!

— Да, воняет, — согласился его помощник шевалье Ансел Бакер. — Пора надевать маски, они уберут часть запаха.

— Всем надеть маски! — приказал барон и первым натянул на лицо что-то вроде резинового респиратора, совмещённого с очками.

Его волосы, как и у всей команды, были прикрыты резиновой шапкой, а одежда, включая перчатки, была пропитана латексом.

Команда «чистильщиков» была семейным делом баронов Дарлин, которые уже давно входили в клан герцогов Дармонов, державших в союзе производство самых сильных ядов. Неприятности случались редко, но когда это происходило, чаще всего обращались именно к Дарлинам. Специального корабля для таких целей не держали, поэтому адмирал выделил для чистки порта этот старый грузовоз, который не жалко пустить ко дну. В носовой части установили два насоса, убрав для удобства фок-мачту со всем такелажем. Бизань-мачту с кормы тоже срубили, и теперь над кораблём в гордом одиночестве возвышалась одна-единственная мачта, на которой не привыкшая к морскому делу команда убирала паруса под руководством взятого в рейс помощника капитана. Когда справились с парусами, помощник сам стал за штурвал и ловко подогнал теряющее ход судно бортом к причалу. Несколько «чистильщиков» перепрыгнули на берег и закрепили на кнехтах причальные канаты.

— Начнём с тел, — приказал барон, старавшийся дышать ртом из-за пробивавшейся сквозь фильтр вони. — Открывайте кормовые люки, сначала будем грузить в них.

Самую неприятную работу делали шесть часов, но полностью очистили порт от тел. Трупы распухли, но плоть ещё не расползалась, когда тело цепляли крюком и тащили к кораблю, чтобы сбросить его в люк.

— Сколько всего? — спросил барон помощника, которого поставили у люков считать тела.

— Тысяча сто пятнадцать, — ответил тот. — Говорили, что должно быть вдвое больше. Остальные, наверное, в городе.

— Тех пусть кто хочет, тот и убирает, — сказал капитан. — Наша задача — очистка порта и улицы к городским воротам. Уберём тела и всё зальём водой. Тогда с повязками порт уже можно использовать. Всё равно в этом городе ещё долго нельзя будет жить. Почти во всех домах выбиты окна, отрава повсюду. Мы его не очистим до дождей.

— Мой герцог, — плохие известия! — сказал герцогу Эмилу Борже генерал Соргайл. — Похоже, что нас хотят уморить голодом!

— Вам не помешает ограничить себя в пище, — сказал герцог, оторвавшись от чтения книги. — Вы можете, Борес, докладывать без эмоций? Что у вас случилось?

— Извините, милорд, но положение угрожающее. Сегодня комендант направил своих солдат в деревни за очередной партией продовольствия. Две деревни оказались покинуты крестьянами, скот из них угнан, в хозяйствах не осталось зерна, а дома, в которых жили наши солдаты, разрушены. Их тел не обнаружили. На дорогах в две другие деревни были засады. В завязавшемся бою мы понесли большие потери и были вынуждены отступить. Противник стал использовать ростовые щиты, поэтому применение иглометов оказалось неэффективным. Один такой щит удалось захватить. Он очень тонкий и лёгкий, но иглами не пробьёшь. Когда туда послали значительные силы, эти деревни уже были пустые. Я отправил крупные отряды солдат во все остальные деревни, откуда мы получаем продовольствие, и послал гонца в Рогов к его коменданту, чтобы он сделал то же самое. Намерения противника очевидны: очистив занятые нами деревни, они привязывают нас к тракту. Стоит им его перерезать, и мы останемся без продовольствия. А запасы в городах всего на два-три дня. Нужно срочно вывозить сюда продовольствие из базы возле Мальдены.

— Вы не скажете, Борес, что мы с вами здесь вообще делаем? — задумчиво спросил герцог.

— Я вас не понял, милорд! — уставился на герцога генерал.

— Изначально мы планировали занять эти земли только для того, чтобы они не достались империи. Раз Аликсан со своей армией здесь, значит, у императора ничего не вышло. А если легионы вышвырнули за пролив, то что здесь делаем мы? Ждём, когда с нами поступят точно так же?

— Войска, прикрывающие столицу, состоят из новобранцев, которых мы сметём, не заметив!

— Оставьте, генерал! — недовольно сказал Эмил. — Здесь нет ревнителей, а мне можете не показывать свой патриотизм! Ну сметём мы их, хоть насчёт «не заметив» вы погорячились, а что дальше? Наступать, имея в тылу армию Аликсана, — это даже не идиотизм, это ещё хуже. Лёгкой войны не получилось, а тяжёлая война с этими королевствами союзу не нужна. Мы не можем тратить ресурсы здесь, когда у нас под боком такой враг, как империя! Я написал королю и жду, что мне ответят. Я выполню любой приказ, просто не хочется погибнуть по-глупому. Мы с вами такого здесь натворили, что я не стал бы надеяться на снисхождение. Что вы на меня так уставились? Вы хотели переправить сюда продовольствие? Я не возражаю, только давайте дождёмся, что нам расскажут те, кого вы послали по деревням. Нужно оценить серьёзность положения. Если в них никого нет, нам ваша база поможет продержаться дней десять или пятнадцать, да и то если урезать пайки. А что дальше? А скоро пойдут дожди. Я ожидал, что Аликсан что-нибудь предпримет, не знал только что именно. Он, как и мы, не может уйти, а лето заканчивается. Это мы с вами сидим в городах, а у него люди ночуют под деревьями. Пока тепло и сверху не льёт, это нормально, а дальше? Вот он и сделал свой ход! Я не удивлюсь, если следующим ходом будет захват нашей базы. Это логичный шаг. Поэтому, помимо вывоза продовольствия, на базу нужно отправить ещё два полка. Посмотрите сами, кого мы можем для этого использовать.

— Ваша светлость! — приоткрыл дверь адъютант. — К вам гонец с важным известием! Впустить?

— Сегодня у меня все известия важные, — проворчал герцог. — Давайте сюда вашего гонца.

— Лейтенант тринадцатого пехотного полка Лезовер! — выкрикнул вошедший в кабинет герцога молодой офицер. — Прибыл по приказанию полковника Гольца!

— Постойте, лейтенант, — вмешался генерал Соргайл. — Полк Гольца входит в гарнизон Барина? Что у вас там случилось?

— В результате диверсии неприятеля сгорели все склады, а взрыв боеприпасов из-за пожара засыпал город отравой. Из всего гарнизона уцелели две сотни человек, остальные погибли. Шесть находившихся в порту кораблей затоплены, а диверсантам удалось уйти.

— И сколько было диверсантов? — спокойно спросил герцог.

— Точно установить не удалось, ваша светлость, — ответил лейтенант. — Господин полковник считает, что в нападении на порт принимали участие около тридцати бойцов, и ещё столько же было в засаде, на которую мы нарвались, когда их преследовали.

— Шестьдесят человек противника убили две тысячи наших солдат, перетопили корабли и сделали недоступным порт? — спросил герцог — Я правильно понял? Рассказывайте всё подробно.

Рассказ лейтенанта длился минут десять, после чего герцог его отпустил.

— Надеюсь, что всё это не свалят на нас, — сказал он генералу, когда за гонцом закрылась дверь. — Меня убеждали, что на западе непроходимые леса, а к берегу нельзя пристать из-за рифов. Самая большая ошибка на войне — это незнание. Незнание земли, которую нужно завоевать, незнание живущего на ней народа и незнание возможностей его армии. Эти диверсанты не свалились с неба, а, скорее всего, прошли берегом. Значит, где-то на западе есть удобный проход и они им воспользовались. Если бы мы поставили на берегу заставу, ничего этого не случилось бы. Но это, Борес, просто мысли вслух. Я думаю, что теперь нас отсюда выведут, но до этого ещё нужно дожить. Аликсан начал активные действия, и вряд ли он ограничится диверсией в порту, поэтому перебросьте к базе не два полка, а четыре. Вы правы, продовольствие у нас — это слабое место.

— Если вы считаете нахождение здесь бессмысленным, может быть, начать отвод войск, не дожидаясь приказа? Вы можете это сделать и сами своей волей.

— Могу, — согласился герцог, — но куда? Мы сожгли Мальдену, а других городов там нет. Я не получал приказа на вывод армии, и мы не сможем уехать, пока не почистят порт. Людей ещё как-то можно было бы переправить лодками с берега, но орудия, насосы и другие машины ими не перевезёшь. Да и людей… Подсчитайте, сколько времени нужно для погрузки тридцати тысяч солдат, если лодка берёт шесть человек. В это время погода часто портится, а при сильном волнении на лодках не больно поплаваешь, тем более если они забиты людьми. Так что судьба нам пока сидеть на месте. Наступательные действия нужно прекратить, а всё продовольствие и скот из деревень, которые ещё под нашим контролем, доставить сюда. Слишком велик риск, что мы не удержим и эти деревни. И все силы необходимо бросить на охрану тракта и базы. И вот ещё что, Борес, передайте генералу Ману мой приказ. Пусть оставляет Рогов и Братош и сводит всех сюда. Немного потеснимся, зато все силы будут в кулаке. Только перед уходом ему тоже нужно забрать продовольствие из деревень. И постарайтесь без необходимости никого не убивать, в этом уже нет никакого смысла.

— Нам не удалось захватить все деревни, — доложил Парман. — Девять захватили тихо, за две пришлось драться, а в остальных было слишком много солдат, поэтому мы не стали и пытаться. А теперь нет смысла этим заниматься.

— Почему? — спросил Сергей.

— Они их оставили, — объяснил генерал, — только перед этим выгребли всё, что можно употребить в пищу. Интересно, что изменилось отношение к крестьянам. Раньше их всех перебили бы, а сейчас пострадали только те недоумки, которые решили защищать своё добро.

— Щиты использовали?

— В тех случаях, когда наши засады дрались с продовольственными отрядами, эти щиты позволили избежать потерь, но у врага не было с собой арбалетов, иначе мы бы так легко не отделались. Болт — это не игла, он такой щит пробьёт и с двухсот шагов.

— Когда должен прийти отряд, который посылали в Барин?

— Дня через два-три, если их ничего не задержит.

— Когда ушли к Мальдене?

— Сразу же после завтрака. По поводу этого похода у меня появились сомнения. Наблюдатели сообщают об усилении охраны тракта, как бы после захватов деревень и к базе не перебросили дополнительные силы. Не попали бы наши полки в засаду.

— Да, затянули с подготовкой! — с досадой сказал Сергей. — Люди там опытные, так что вряд ли попадут в засаду, но могут не справиться с задачей.

— Милорд, — откинув полог палатки, обратился к Сергею один из гвардейцев. — К вам из лагеря короля Барни прискакал граф Родни и требует пропустить. По-моему, он немного не в себе. И наотрез отказался говорить о цели визита.

— Пропустите графа! — приказал герцог. — Это не тот человек, чтобы мчаться сюда из-за пустяка. У них явно что-то случилось.

— Ваша светлость! — воскликнул граф Родни, увидев Сергея. — В нашем лагере заговор, король убит гвардейцами, а треть войска ушла в Барни вместе с заговорщиками. Остальные пребывают в растерянности. Хорошо, что неприятель не проявляет никакой активности, у нас сейчас даже нет охранения.

— Так и знал, что это не кончится добром! — сказал Сергей. — Ведь предупреждал Ива, чтобы поберёгся! Альбер, выдели несколько человек, и пусть они одвуконь скачут в Ордаг. Камила необходимо запереть в его комнатах и никуда не выпускать. Лани на всякий случай тоже заприте. И в охрану ставьте только людей Лишнея. А я беру гвардейцев и еду с графом в их лагерь.

— А королева? — с тоской сказал Родни. — Ваша светлость, надо бы упредить…

— Как я её упрежу, граф? — спросил Сергей. — Я просто не успею. Заговорщики будут в вашей столице намного раньше, а те, кто ушёл с ними, никого не пропустят по тракту! Объезжать их нет никакого смысла. Я могу только сохранить принца и пообещать, что ни один из участвовавших в заговоре не умрёт своей смертью. А для наведения порядка у вас нужно сначала закончить эту войну. Всё, действуем, а то приедем в пустой лагерь. Подождите, граф, я предупрежу жену и возьму охрану.

— Господин генерал! В порт вошёл имперский корабль, — доложил Строгу вестовой. — Капитан порта принял меры безопасности и ушёл с толмачом к причалам.

— Передай капитану, что я буду в штабе, — сказал генерал, — Если понадоблюсь, пусть кого-нибудь пришлёт.

Минут через десять прибежал тот же вестовой.

— Господин генерал! — задыхаясь после бега, сказал он. — Прибыл номенклатор императора. У него для вас какое-то поручение. Чтобы вам не ходить самому, капитан ведёт его в штаб.

— Можешь идти, — разрешил Строг, — и скажи охране, чтобы двое парней зашли сюда… Какая приятная встреча! — сказал он через пять минут переступившему порог комнаты Адонию Сорму, и вошедший следом за ним толмач перевёл приветствие.

— Я тоже рад вас видеть, генерал! — ответил номенклатор.

— Ваш визит не по поводу передачи пленных? — спросил Строг. — Какие-то сложности?

— Передача идёт честно и без задержек, — ответил Адоний. — Вы держите слово. Но есть ещё два вопроса. Первый касается отсутствующих в лагерях моряков.

— Пусть вас это не беспокоит, — сказал Строг. — Таких моряков, о которых вам, видимо, сказал кто-то из пленных, всего пятьдесят три человека. Эти люди согласились остаться до весны и за хорошее вознаграждение поучить морскому делу экипажи наших кораблей. Я даю вам слово чести, что все они весной будут доставлены в империю. Если есть какое-то недоверие к моим словам, вы можете прибыть в этот порт через декаду и убедиться в том, что я сказал правду. Через три дня вы забираете последних пленных, после чего мы начнём перегонять корабли в порты. Здесь же будут и ваши матросы. Вы удовлетворены?

— Хорошо, генерал, — кивнул Адоний. — Возможно, я действительно у вас ещё побываю, если позволит погода, только не с целью проверки ваших слов, а по воле императора. Пока же позвольте перейти ко второму вопросу. У меня есть поручение от патриция империи и члена Сената Галия Лорана. Он знает, что его сын отправился в армию герцога Аликсана воевать с союзом королевств — давним врагом нашей империи. Мне он поручил через вас передать ему своё письмо.

— Давайте письмо, я перешлю его герцогу, — ответил Строг. — Он сейчас в армии и передаст его сыну сенатора. Не желаете пообедать?

— Я бы с удовольствием, но мы сейчас уйдём, а в проливе болтанка. Я не слишком хорошо переношу качку и не хочу, чтобы съеденный у вас обед достался морю. Поэтому лучше воздержусь от еды, а вы меня угостите как-нибудь в другой раз. Я могу задать вопрос как частное лицо?

— Почему бы и нет? — ответил Строг. — Только и я отвечу вам от себя лично.

— В империи на самом высоком уровне есть интерес к тому, чтобы развивать отношения с вашим королевством. Всем уже понятно, что война была ошибкой, и не только потому, что нам нанесли поражение. Уверяю вас, что, если бы в этой войне была необходимость, она не закончилась бы так быстро. Одна армия — это не вся империя. Мы можем выставить ещё две такие же и учесть прошлые ошибки, тем более что союз королевств завяз в войне с Сотхемом и не может угрожать нам в ближайшем будущем. Я хочу знать ваше мнение на этот счёт.

— Я так же, как и мой герцог, считаю, что развитие отношений принесёт взаимную пользу. Только к нему должны стремиться обе стороны, в противном случае ничего не получится. Мы не пойдём на односторонние уступки.

— Именно на такой ответ я и рассчитывал! — довольно сказал номенклатор. — Позвольте откланяться и пожелать всего наилучшего!

— Кто и по какой надобности? — спросил старший гвардейского караула подъехавшего к воротам юношу.

Он был в дорожном дворянском костюме и сидел верхом на жеребце в боевой сбруе, держа в поводу великолепного молодого коня.

— Шевалье Лардони, — представился всадник. — Еду из армии короля Барни. К вам завернул по его приказу передать принцу этого коня. Я спешу и не воспользуюсь гостеприимством хозяев. Пусть кто-нибудь из вас отведёт коня в конюшню и сообщит всем конюхам, что он для принца Камила. Надеюсь, что и самому принцу скажут о подарке. Держите повод, господа, и прощайте!

Один из гвардейцев взял повод и завёл коня в ворота.

— Красавец! — сказал он, любуясь животным. — Принц будет рад. Пойду отведу это чудо к Димеду, он у нас лучший конюх.

Против ожидания Димед коню не обрадовался, наоборот, помрачнел, а когда узнал, что это подарок принцу, так взглянул на гвардейца, что тому стало не по себе. Гвардеец поспешил уйти, а конюх с ненавистью посмотрел на красавца-коня и завёл его в денник. Слугам не разрешалось приносить оружие на территорию дворца, и этот закон неукоснительно соблюдался всеми без исключения, поэтому многие удивились бы, если бы увидели в руках конюха небольшой узкий кинжал, который он спрятал в сапоге. Во дворе ударили в било, и все работники пошли обедать в трапезную для слуг. Все, кроме Димеда, который остался ждать и дождался.

— Они сказали, что это не конь, а сказка! — услышал он голос принца.

— Мало ли что кто-то сказал, — возразил ему голос молодой герцогини, услышав который, Димед сморщился, как от зубной боли. — Сейчас сами посмотрим!

Скрипнула дверь, и парочка зашла в конюшню.

— А, Димед! — увидел конюха Камил. — Почему не на обеде?

— Да вот, любуюсь вашим новым конём! — ответил мужик. — Для взрослого он ещё молод, а для вас, милорд, будет в самый раз.

— Открой денник, мы тоже посмотрим, — велел принц.

— Здесь не очень чисто, — сказал конюх, открывая дверцу. — Герцогиня может замарать платье. Может быть, вы, миледи, посмотрите отсюда?

— Ничего страшного, Димед, — ответила Лани. — Я приподниму подол.

Она взялась руками за платье, приподняла его и первой вошла в денник.

— Какой красавец! — восхищённо сказала девочка и повернула голову к остальным.

Она не могла увидеть кинжала в руке конюха, но и увиденного оказалось достаточно, чтобы руки сами выхватили из перевязи два ножа и сделали всё остальное. Схвативший Камила за волосы конюх возвышался над принцем на добрых полметра, поэтому было во что целиться, не рискуя попасть в друга. Первый нож вошёл в горло, обдав всех кровью, а второй, уже лишний, вонзился в грудь.

— Он что, рехнулся? — потрясённо сказал Камил. — Так оттянул мне голову, что чуть не сломал шею!

— Раз схватил за волосы, значит, хотел перерезать горло! — сказала Лани, которую била дрожь запоздалого страха. — Посмотри, есть рядом с ним нож?

— Ни фига себе! — сказал принц, поднимая выпавший из руки Димеда кинжал. — Точно смахнул бы голову!

— Дурак он! — сказала Лани. — Пырнул бы тебя сзади без всяких затей, я тогда ничего не увидела бы и не смогла бы помочь! И прекрати ругаться, принцу нельзя.

— Ты уже второй раз меня спасаешь, — сказал Камил, — а у меня пока не было повода.

— Лучше пусть его и дальше не будет. Давай уберём отсюда этого борова, а то конь нервничает.

— Пусть лежит. Кровь уже всё равно натекла. Лучше я выведу отсюда коня. И нужно позвать людей Джока. Об этом покушении необходимо срочно предупредить отца!

— А стоит ли? — спросила Лани. — Он только будет переживать.

— Ничего ты не понимаешь!

— А ты объясни!

— У меня нет врагов, и сам по себе я никому не нужен, чтобы на меня покушались. А раз покушаются на наследника, значит, готовят смену династии, а это прямая угроза жизни отцу! И маму в этом случае не пощадят! Давай я отведу коня, а ты беги за подмогой.

— Держи! — Лани сунула другу в руки перевязь с четырьмя ножами. — А ещё меня высмеивал, что повсюду таскаю с собой железо!

Глава 12

— Как могло случиться, что покушение на принца произошло в обед, а курьер эстафеты прибыл только вечером? — спросил Лишней. — Я совершенно уверен, что вначале убили Ива, а потом занялись его наследником. У заговорщиков выросли крылья? Или они протянули из Сотхема свою эстафету?

— Мне приходит в голову только одна мысль, — сказал Сатарди. — Гонца могли пустить через гарь. Прошло уже немало времени, поэтому наверняка там можно проехать, хоть такая поездка не доставит удовольствия. Путь в таком случае сокращается чуть ли не втрое. Если ехать одвуконь и не спать, вполне можно уложиться в два дня.

— Надо будет послать кого-нибудь с проверкой, — предложил Джолин. — Если там нормальная дорога, это можно использовать самим. Мы можем узнать в общих чертах содержание письма герцога? Что он думает делать?

— Он просил не говорить принцу о смерти отца. Сюда выехала герцогиня, она скажет сама. Людей в столицу Барни он не отправлял. С заговорщиками уехала треть армии, и тракт оказался блокирован. Скорее всего, Камил потерял и мать, а в Барни уже новый король. Герцог прислал список главарей заговора. Это семь графов. Все они главы родов, и все из южных провинций.

— Семь графств, — задумчиво сказал Сатарди. — Немало, но это только десятая часть королевства. Что пишет герцог об окончании войны?

— По его мнению, до дождей союз должен уйти.

— Значит, победа, — продолжил свою мысль Сатарди. — Дворяне Барни много потеряли на этой войне, и известие о её победоносном окончании добавит среди них популярности Аликсану и, наоборот, уменьшит поддержку мятежникам. Но если срочно ничего не предпринять, всё равно придётся воевать и делать это по уши в грязи. Что думает делать герцог?

— В письме прямо не сказано, — ответил Джок. — Из намёков я понял, что он хотел бы избежать войны и использовать бойцов Пармана. У него есть неплохие специалисты, но у нас они лучше. Аликсан оставил за мной право решать, поэтому я хочу послать туда Салана и дать ему в помощь несколько волчар. Нужно убить как можно больше главарей мятежников, а если удастся, то и выбранного ими короля. Есть предположения, кто это может быть?

— Кто-нибудь из герцогов или их сыновей, — сказал Джолин. — Вряд ли у кого-то из графов хватит наглости надеть корону. Могут выбрать Ингара Ронгарна. Он двоюродный брат короля и уже стар, поэтому подойдёт заговорщикам.

— Как себя чувствует принц? — спросил Сатарди.

— А как он может себя чувствовать? — сказал Джок. — Он умный парень и прекрасно понимает, какой опасности подвергаются его родители. А тут ещё его заперли в комнатах. Хорошо, что рядом с ним Лани.

— А они не наделают глупостей? — спросил Джолин. — Вроде уже могут.

— Даже если и так, я не могу этому помешать, — ответил Джок. — Не посажу же я вас туда третьим. Будем надеяться на их благоразумие. Сейчас я туда схожу и скажу им, что отправляю людей в Барни. Может, будет меньше переживать из-за матери. А вы найдите Салана и скажите, чтобы подбирал себе команду. И пусть возьмут с собой больше золота. За столичной лигой Барни есть должок, так что кого-нибудь из заговорщиков можно попытаться убрать с их помощью. Затягивать с устранением нельзя. Если начать убивать одного графа за другим, все быстро поймут, что происходит, и так прикроются, что не подберёшься. Поэтому всё нужно сделать максимально быстро.

Принца переселили из его комнат в комнаты Лани, у дверей в которые вместо гвардейского караула стояли люди Лишнея. Джок постучал в дверь, немного выждал и вошёл. В гостиной никого не было, поэтому он подошёл к дверям спальни и постучал в них.

— Это я, — громко сказал он. — Вы можете выйти, или мне прийти позже?

— Вы можете зайти сами, Джок! — услышал он голос Лани и открыл дверь.

Принц с герцогиней сидели в сдвинутых креслах и вопросительно на него смотрели.

— Извините, если помешал, — обратился к ним Джок. — Пришёл сказать, что сегодня в столицу Барни выезжают мои люди, а герцогиня Альда возвращается в Ордаг. Из письма герцога можно понять, что война закончится в течение нескольких дней.

— Значит, отца убили! — понял Камил. — И вы не успеете спасти маму! Кто это сделал? Ну что вы на меня так смотрите, граф? Если бы отец был жив, вы бы мне об этом так и сказали. А раз промолчали, значит, вам не велел говорить Серг. И Альда уехала одна раньше времени из-за этого. Так кто?

— Графы с юга.

— Все смуты и мятежи, которые у нас когда-либо были, всегда зарождались там, — сказал Камил. — Можете ответить, для чего вы посылаете людей?

— Нужно наказать мятежников и постараться избежать войны, — ответил Джок, восхищаясь выдержкой мальчика. — Для этого все главные лица заговора должны умереть.

— А кто убил отца?

— Это сделал капитан гвардии. Его пока нет в списках на ликвидацию. Он не ключевая фигура, просто прельстился очень большими деньгами. Если его не уберут сами заговорщики, позже им займёмся мы.

— Никогда его не любил! — сказал Камил. — В Барни уже давно никто не покушался на королевскую власть, поэтому отец был таким беспечным. А ведь Серг его предупреждал, я сам слышал! Что будет со мной?

— Придётся вам взрослеть быстрее, — ответил Джок. — Через полгода вам будет пятнадцать. С этого возраста лиц королевской крови можно объявлять совершеннолетними и короновать. Если не передумаете, можете пожениться. Отец хотел забрать вас с собой, чтобы учить управлению королевством. Придётся вам пока и дальше оставаться здесь, здесь же и учиться всему, что необходимо. А в Барни от вашего имени будет править наместник. Его кандидатуру подберёте вместе с Аликсаном, но я бы советовал герцога Эдгара Ольмара. Я неплохо разбираюсь в людях, и, по-моему, это очень достойная кандидатура.

— Согласен, — кивнул Камил. — Когда приедет Альда, надо будет объявить о том, что наша с Лани помолвка состоялась перед уходом отца на войну. Граф, у меня будет просьба…

— Я слушаю, принц.

— Я понимаю, что вряд ли такое может быть, но если мать не убили, а только заточили…

— Я сделаю всё возможное, чтобы она не пострадала и оказалась на свободе, — сказал Джок. — Даю вам слово!

Когда Лишней ушёл, Лани опять перебралась на колени Камила, откуда её согнало появление графа. Девочка обняла его и прижалась головой к груди.

— Когда у меня убили всю семью, поначалу не хотелось жить! — зашептала она другу. — А потом появился Серг. Горе осталось, но уже не было мыслей о смерти, и я поняла, что для любого человека очень важно, чтобы рядом был кто-то близкий, кто тебя любит и кого можешь любить ты. И неважно, родной он по крови или нет. Первое время мне часто снились родители и брат, но после появления Серга эти сны прекратились. Одна графиня сказала, что умершие снятся, когда человеку плохо, и нет якоря в жизни. Я хочу стать для тебя таким якорем! Пусть все думают, что у нас с тобой только дружба, но я-то знаю, что это любовь! Дружбу терять больно, но любовь… Все мои мысли только о тебе, о том, как мы будем с тобой жить и любить друг друга. Ты не раздумал брать меня в жёны?

— Ты же знаешь, что я тебя люблю, как я могу раздумать? — сказал Камил, целуя её макушку.

— Не так! — она подставила ему губы и закрыла глаза. — Поцелуй, как целовал прошлый раз! Было так приятно! И ты на меня сразу отреагировал!

— Давай не будем так целоваться, — ответил покрасневший принц. — Нам с тобой осталось совсем немного. Какие-то полгода, и ты будешь моей!

— Я готова стать твоей хоть сейчас, — прошептала она, опять прильнув к его груди. — Я же знаю, что ты этого хочешь и уже можешь. Вот и сейчас…

— Это из-за того, что ты ёрзаешь! — сказал он, став совсем красным. — Лани, я что-то могу только месяц. Это ничего не значит, и как мужчина я ещё слаб. И тебе пока рано. Я только опозорюсь, а потом не смогу смотреть в глаза твоей семье. Полгода пролетят быстро, а в нашем возрасте это время много значит. Знаешь, как ты изменилась за последние полгода?

— Груди выросли! — сказала Лани. — Не такие, как у Альды, но таких у меня, наверное, никогда не будет. Если хочешь, можешь их погладить, мне будет приятно.

— Опять ты за своё! — возмутился Камил. — Слезай с коленей. Ты думаешь, я железный?

Сделав жалкое лицо, Лани усилием воли вызвала у себя слёзы и пошла плакать на кровать. Своими приставаниями к другу она добилась того, чего хотела. Он бросился её утешать, на время забыв о своём горе.

В последнее время Лону по ночам стали мучить кошмары. Мало того что надолго лишили сына, так теперь и муж уехал на войну, и приходилось подолгу ждать от него вестей, мучаясь неизвестностью. Королева и раньше не слишком много времени уделяла придворным, а сейчас и вовсе почти не выходила из зимнего сада. В парке было лучше, но в нём трудно избежать назойливого внимания дворян, а ей не хотелось никого из них видеть. Сегодня, сразу после завтрака, она опять пришла сюда на любимую скамейку. Когда распахнулись двери, и в небольшое помещение сада ворвались несколько мужчин с мечами наголо, она сразу же всё поняла. Они не пришли бы за её жизнью, если бы перед этим не забрали жизнь мужа. В один миг всё в этом мире вдруг стало безразличным. Она любила сына, но эта любовь меркла по сравнению с чувствами, которые она испытывала к мужу. Он был для неё всем, и вот его больше нет! Зачем жить?

— Зря вы так, право! — недовольно сказал граф Стеф Жармо идущему рядом дворянину. — Мы пришли только убить, зачем было издеваться?

— Откуда в вас эта чувствительность, граф? — засмеялся его спутник. — Что я сделал — это только моё дело! Вы лучше скажите, какой ответ дал герцог Герт Ольмар? Он согласился?

— Ни мгновения не сомневался в его согласии, — буркнул Стеф. — Вот вы бы, Сандр, отказались от такого предложения?

— Я — нет, но его отец будет очень недоволен, и Герту придётся выбирать между семьёй и короной. Он, конечно, честолюбив, но хватит ли его честолюбия для такого выбора?

— Он уже сделал свой выбор, — пожал плечами граф, — как и мы все. У кого из нас есть возможность его поменять?

— Мы запятнаны кровью, а он ещё чистый, — усмехнулся тот, кого граф назвал Сандром. — Вот если бы он убрал отца…

— Вы слишком многого от него хотите, — возразил граф. — Я оставил возле их замка своих людей. — Они примут меры, если герцог после разговора с сыном бросится в столицу. Я не собираюсь его убивать, посажу на какое-то время в подвал. Семью брата короля пока трогать не будем, но за ними нужно присмотреть.

— По-моему, всё это лишние сложности, — недовольно скривился Сандр. — Уничтожить всю их проклятую кровь было бы спокойней и надёжней. Но вам, конечно, виднее.

— Вы были правы, герцог, — сказал Эмилу Борже генерал Соргайл. — Противник большими силами атаковал нашу базу. Если бы мы не отправили туда подкреплений, остались бы без продовольствия. Атака отбита, но от снарядов загорелись три склада из восьми. Видимо, не сумев захватить наши склады, они решили их уничтожить. Сейчас все продукты из уцелевших складов вывозим сюда. Одновременно был атакован и участок тракта поблизости от базы. Похоже, что это наступление носило отвлекающий характер. Никто не ставил себе цели отрезать нас от побережья, хотели лишить подмоги защитников складов.

— Не тревожьтесь о продовольствии, Борес, — сказал герцог. — Пока вас не было, прибыл гонец с пакетом. Порт частично очищен, и через три дня в него начнут приходить корабли. Есть повеление короля заканчивать боевые действия и всем эвакуироваться. Славы мы с вами не добыли, но опыт тоже многого стоит. Сегодня пришли первые подразделения генерала Мана. Сейчас их выводят из Рогова. По моему приказу их будут выводить на тракт. Пусть первыми идут в порт и возвращаются домой. За ними отправим тех, кто в Братоше, а потом уйдём сами. Последними будут егеря. Когда начнём ломать свою оборону, Аликсан может сильно осложнить нам жизнь, поэтому я хочу с ним договориться. Мы оставляем ему целые города и ещё живых жителей, а он не мешает нам уйти. Пришлите ко мне одного из ваших знатоков местного языка. Писать они не умеют, поэтому я напишу на нашем языке, а кто-нибудь из них переведёт герцогу моё письмо.

Ревнитель, которому вручили письмо, добирался до ставки герцога Аликсана весь день. Помимо письма, герцог Эмил Борже вручил ему ещё один лист бумаги.

— Здесь мои инструкции для вас, Род, — сказал он ревнителю. — Я примерно представляю, какие вопросы могут возникнуть у герцога Аликсана, и на этом листе написал, что вам на них отвечать.

Добраться до герцога оказалось непросто. Сначала он часа два ехал под охраной своих солдат в сторону расположения противника. При этом старались выбирать открытые места, чтобы не получилось внезапного столкновения. Такая тактика себя оправдала. Отряд противника увидели на большом расстоянии, после чего Род отделился от охраны и поскакал в сторону вражеских кавалеристов. Как он и ожидал, в одного человека не стали стрелять.

— Я парламентёр, посланный главнокомандующим наших войск к его светлости герцогу Аликсану! — сказал ревнитель, немного не доезжая до всадников. — У меня с собой письмо и полномочия отвечать на вопросы вашего командования. Прошу помочь добраться до вашей ставки. У меня нет оружия.

Ему выделили в сопровождение два десятка кавалеристов, которые довели до самой ставки и сдали генералу со смешным родовым именем Парман. В генерале смешным было только имя, встретившись с ним взглядом, Род непроизвольно передёрнул плечами и отвёл глаза. Аликсан не стал специально затягивать встречу, а принял Рода почти тотчас же.

— Что вам приказали передать? — не здороваясь, спросил герцог.

— У меня для вас письмо, ваша светлость, — почтительно ответил Род. — Оно написано на нашем языке, потому что ваш изучили только для разговора. С вашего позволения, я его переведу.

— Читайте! — сказал герцог.

— «Командующему войсками королевства Сандор герцогу Сергу Аликсану от командующего войсками союза королевств герцога Эмила Борже, — прочёл Род. — Милорд, я хочу предложить вам соглашение. Его суть в следующем. Мы уходим к побережью, откуда кораблями возвращаемся домой, оставляя вам занятые нами три города с уцелевшим населением и тракт, а вы на срок пять дней прекращаете все свои действия против нас».

— И много осталось населения? — спросил герцог.

— Не очень, — признался ревнитель, — примерно треть. Но должен сказать, что далеко не все пострадали по нашей вине, очень многие бежали при нашем приближении. Население уничтожалось только в самом начале и только в деревнях.

— Мне трудно заключать с вашим герцогом подобное соглашение, — задумчиво сказал Аликсан. — Мы только союзники короля Мехала, и подобные соглашения надо было бы заключать с ним. Но я понимаю, почему вы пришли не к нему, а ко мне. С одной стороны, скорейшее окончание войны всех устроит и уменьшит число жертв, а с другой — пройдёт совсем немного времени и найдётся немало людей, которые станут упрекать меня сделкой с врагом и тем, что я дал вам безнаказанно уйти. Поэтому предлагаю сделать следующее. Вы выполняете всё, что предлагает ваш герцог, а я на указанное вами время лишь воздерживаюсь от проведения крупных наступательных операций. Мелкие рейды и стычки отрядов могут продолжаться. Это обычное состояние на линии нашего соприкосновения, и ни у кого не возникнет вопросов. Только имейте в виду, что такую пассивность я могу гарантировать только со своей стороны и со стороны войска Барни. Полки короля Мехала мне не подчиняются.

— Нас это устроит, — ответил Род. — Войска короля Мехала сосредоточили свои силы на обороне и неспособны к быстрому наступлению.

— Не думал, что буду договариваться с ними о перемирии, — сказал Сергей Парману, после того как парламентёра увели на ночлег. — С другой стороны, пусть об этом болит голова у Мехала. Мы и так в этой войне потеряли уже целый полк только убитыми.

— Что было в письме, которое утром пришло от Строга? — спросил Альбер.

— Не знаю, — усмехнулся Сергей. — Письмо не мне, а нашему патрицию. Отец Севера прислал для передачи. А на побережье всё нормально. Золото получили, пленных отдали, а Ортисия повесили. Причём золота только мы получили столько, сколько я получаю налогов с четырёх провинций за три года. А ещё третью часть отдали всем остальным. При бережном расходовании нам его хватит на все мои проекты лет на десять. Корабли из дальних бухт перегнали в порты, и пленные моряки занимаются с нашими парнями. Обрадовал сотхемский адмирал. Его флот захватил у своего побережья два больших грузовых корабля союза, перевозивших лошадей, и он привёл их в Гонжон мне в подарок вместе с экипажами и грузом.

— А где же базируется их флот, если захвачен единственный порт? Нашли удобную бухту?

— Конечно, — чему-то засмеялся Сергей. — У нас таких бухт много, а у них поменьше, но найти можно. Чему смеюсь? Адмирал рассказал Строгу, что они выбрали для стоянки бухту, в которой вот уже несколько лет обосновались дворяне из Сандора, ищущие яйца демов.

— Зачем им это? — удивился Парман. — Что в этих яйцах такого ценного, чтобы из-за них рисковать своей головой?

— А вот это самое смешное. Когда я был в дружине графа Продера, рассказал всем сказку о том, что на моей родине этих демов приучили к верховой езде и используют в битвах. Конечно, не диких, а выведенных из яиц. На самом деле они у нас вымерли несчётное число лет назад. Так вот, отец того графа принял мои слова всерьёз и поселился со своими людьми на краю пустыни, чтобы найти и вывести яйца демов и приучить взрослых животных к верховой езде. Всё это время его считали чокнутым.

— А разве не чокнутый? — засмеялся Альбер. — Наверное, у вас талант рассказчика, если все поверили.

— Самое интересное, что, когда адмирал привёл туда свой флот, у старого графа уже была куча яиц и один вылупившийся детёныш, который не слезал с графских коленей и вылизывал «папочке» лицо.

— Ничего себе! — поразился Альбер. — Может, адмирал врёт? За моряками такое водится.

— Не похоже, — сказал Сергей. — Он клялся Строгу словом дворянина, что говорит правду. Зачем ему врать, в чём смысл?

— Вы очень необычный человек, милорд, если даже ваши выдумки обретают жизнь!

— Вы, Альбер, в моём мире тоже не выглядели бы обычным. Что там с нашими диверсантами? По-прежнему не появились?

— Жду, должны вот-вот подойти.

— Если придут не слишком поздно, скажите Северу, чтобы зашёл ко мне.

Отряд майора Эжена Логара пришёл ночью, поэтому разговор герцога с графом Лораном произошёл сразу же после завтрака.

— Присаживайтесь, — показал Сергей Северу на одну из неказистых табуреток, стоявших в штабной палатке. — Мне уже коротко рассказали о вашем геройстве. Сначала прочитайте письмо отца, а потом продолжим разговор.

Минут пять юноша потратил на чтение письма, после чего его отложил и повернулся к герцогу.

— Вы знаете содержание письма?

— Откуда? Не имею обыкновения читать чужие письма.

— Я не подозревал вас, милорд, — сказал Север. — Просто вам могли сказать при передаче письма. Император и Сенат хотят поручить мне должность посланника при дворе вашего короля.

— Поздравляю, это выгодно для вас и удобно для Сената. Вы здесь уже свой человек, прекрасно знаете язык и обросли связями. А от клятвы я вас освобожу.

— Я этого не хочу!

— Из-за моей жены? Ну что вы ведёте себя, как мальчишка! Я знаю, как Альда действует на мужчин, и мне вас жаль, но помимо чувств должен быть и разум! Вы прекрасно понимаете, что ваше чувство безнадёжно, и растравливаете свою рану, вместо того чтобы её залечить. На свете много прекрасных девушек, которые могут принести счастье любому мужчине, так зачем вам лишать себя счастья?

— А вы сами, милорд? Если бы герцогиня в своё время не ответила вам взаимностью?

— Я был бы несчастен, как вы сейчас, и страдал, но рано или поздно связал бы свою судьбу с другой женщиной. Наверное, чувство к Альде осталось бы в моём сердце на всю жизнь, но это не значит, что я не принял бы любовь другой девушки и не подарил ей свою. И я нашёл бы с ней счастье, Север! Вы не знаете, но в Альду была влюблена половина моей армии. Это я из скромности говорю, что половина, на самом деле они все её обожали. Некоторые ещё и сейчас вздыхают, но остальные женаты, а кое у кого уже есть дети. И они счастливы! Я всё равно не позволю вам ходить хвостом за своей женой. Откручу голову и буду прав! А вы на моём месте поступили бы иначе? Сами же всё прекрасно понимаете. Жизненного опыта у вас немного, но голова светлая. Пишите письмо в Сенат со своим согласием, а когда пришлют людей, деньги и инструкции, я отправлю вас ко двору короля. Это не значит, что вас изгоняют и я не приму вас в своём доме. Приезжайте, ради всех богов, но в гости или по делам. И обратите внимание на других девушек. Я где-то слышал или читал, что от любви к одной женщине может вылечить только другая. Война фактически закончилась, поэтому вы со своими людьми можете на время уехать в империю, а следующей весной вернётесь уже как посланник императора и Сената! Кстати, все участники рейда, в том числе и вы, награждены орденами, и сегодня я их вручу. А вам ещё и дворянскую грамоту на право графа королевства Сандор. Всем вам, помимо текста на нашем языке, будет написано то же самое на имперском.

— А где герцогиня? — спросил Север. — Говорят, она уехала. Это не из-за меня?

— Дело не в вас, — вздохнул Сергей. — В армии Барни был заговор, из-за чего погиб король, а у нас на воспитании его сын. Наверное, убили и его мать, а принцу ещё нет пятнадцати. Я вас убедил?

— А нельзя остаться до окончания войны?

— Вам и сейчас будет нелегко уехать, а если останетесь здесь на десять дней, рискуете вообще не уплыть. Я напишу генералу Строгу, и вам дадут военный корабль наших купцов. На нём и доплывёте. И спасибо за помощь. Хоть ваши мотивы были сугубо личные, вы единственный гражданин империи, кто пришёл на нашу землю с мечом не грабить, а помочь. Это запомнят.

— Я уеду, но часть моего сердца останется здесь.

— Мы, Север, всю жизнь рвём своё сердце, раздавая его кусочки своим близким, друзьям и любимым. Уходя, они уносят наше сердце с собой, и это рождает боль и печаль. С печалью можно жить, нельзя жить печалью. А лучше в любой жизненной неурядице стремиться к радости и искать счастье. Это очень трудно, но вы попробуйте. Тогда, может быть, приедете к нам весной вместе с женой.

— Откуда в вас, милорд, эта мудрость? — уставился на герцога Север. — Вы ведь даже младше меня! А я столько читал…

— Поверьте, что я читал больше! — засмеялся Сергей. — Если когда-нибудь подружимся, я вам много чего расскажу.

— Ты должен отказаться! — потребовал герцог Эдгар Ольмар от своего сына. — Ты сам не понимаешь, во что ввязываешься!

— А вы понимаете, отец?

— Да, я понимаю! — взорвался Эдгар. — Ты думаешь, что корона — это слава, почести и сколько угодно придворных шлюх? Ты глубоко заблуждаешься! Трон — это огромная ответственность, тяжёлый труд и масса врагов и завистников! Хочешь, чтобы тебя, как Ива, убил твой капитан? Или чтобы твою жену изрубили на куски, как изрубили Лону? Быть всё время начеку, подозревая соратников и не имея друзей? У Аглаи отравили мужа и пытались отравить её саму. А отец Андре и он сам? Ты всегда был болезненно самолюбив и вечно стремился к власти! За это нужно было бы поблагодарить твою мать, если бы она была ещё жива! Я как мог с этим боролся, да, видно, поздно взялся. Я даже не был уверен в том, что ты сможешь дождаться моей смерти, поэтому заранее принял меры. А сейчас я тебя ещё раз спрашиваю, откажешься или нет?

— Вы сами не понимаете, отец, чего от меня требуете! Упустить такую возможность! По-вашему, я идиот?

— По-моему, ты гораздо хуже. Мой сын не идиот, он мерзавец! Если уйдёшь, домой можешь не возвращаться, его у тебя не будет. Мне больно, но я от тебя отрекусь!

— Я ухожу! И смотрите, чтобы я потом не отрёкся от вас!

— Это я тоже предусмотрел! — герцог позвонил в колокольчик, и на звон в кабинет вошли два гвардейца дома Ольмар.

— Возьмите моего сына и отведите в подвалы! — приказал герцог. — Камеру выберите получше. Пусть там посидит, потом скажет спасибо, когда заговорщикам начнут рубить головы!

— Да, ваша светлость! — почтительно произнёс старший из гвардейцев, подошёл к своему господину и по рукоятку вонзил ему в грудь кинжал.

— Милорд! — обратился к сыну второй гвардеец. — Лошади готовы, а ваша охрана вас ждёт. Не беспокойтесь, вашего отца похоронят, как подобает, а о сестре побеспокоятся. Не теряйте времени!

В то самое время, когда Герт Ольмар с десятком конных гвардейцев выехал за ворота родового замка, в городские ворота столицы королевства Барни въехали Салан и пять волчар Лишнея. Заплатив за въезд, они направились в нижний город, где сняли на время небольшой домик с садом и конюшней. До конца дня успели купить продукты и корм для лошадей и нанять слуг. Один из волчар надолго ушёл и вернулся в компании с низким неприметным человеком в потёртой одежде.

— Он уполномочен решить наш вопрос, — сказал волчара, представляя пришельца товарищам. — Цену назовут, когда узнают клиента.

— Посмотрите список, — сказал Салан и бросил на стол лист бумаги. — Все они являются главарями заговора. Если его не пресечь на корню, сюда придёт армия Сандора. Думаю, что вы в этом не заинтересованы.

— Правильно думаете, — согласился представитель гильдии. — Нам не нужны потрясения, но и бесплатно работать не будем. Это против правил, да и не такие у вас простые клиенты, так что придётся попотеть. Мы берём вот этого! Цена — тысяча золотых, половину вы должны заплатить сразу.

— Возьмите! — Салан вынул из сумки и бросил на стол пять кошелей. — Я должен знать, когда будет акция.

— Завтра или послезавтра. Постараемся всё обставить, как несчастный случай. Вы будете довольны.

Глава 13

— У меня к вам ещё один вопрос, — сказал Салан представителю гильдии. — В каком храме чаще всего заказывает молебен высшая знать?

— Хотите накрыть их разом? — усмехнулся гость. — Может получиться. Большинство знатных семей выбирают храм Рады, но ваши графы с юга, а южане всё делают по-своему. Они и здесь отличились и своих покойников провожают в храмах Бокарту. В столице для знати такой храм только один. Найти его несложно. Если идти от королевского дворца к южным воротам, то он будет через пол-леры. Спросите, там вам любой скажет, как пройти. Это всё? Как и когда передадите остальное?

— Как только выполните заказ, пришлёте сюда своих людей, сразу и рассчитаемся.

— Хочешь положить их всех в храме? — спросил один из волчар, когда ушёл гильдиец.

— Не в самом храме, а возле него, — ответил Салан. — Не будем оскорблять чувства поклоняющихся Бокарту. У нас нет времени искать подход к каждому из графов, тем более что после первых смертей только идиот не поймёт, что происходит. У каждого столичного храма есть парк, в который запрещён въезд на лошадях. Значит, часть дружинников оставят вместе с ними рядом с воротами, а остальных возьмут охранять вход в храм. Я бы перебил их и внутри, но тогда придётся убивать и жрецов, а этого лучше избежать. Так что сначала тихо уберём охрану, а графами займёмся после молебна, когда выйдут из храма.

— Иглами? — спросил другой волчара. — Или порошком?

— Посмотрим, сколько их там будет и какая на них броня, — ответил Салан. — Если десяток, можно и иглами, а если больше, мы быстрее управимся ножами. А сейчас, пока ещё не стемнело, нужно туда сходить и изучить парк и подходы к храму. Уходить придётся пешком и в спешке, если не получится воспользоваться лошадьми графской охраны, поэтому все должны хорошо изучить место акции. Берём с собой зелье и очки.

За расчётом пришли на следующий день.

— Как? — спросил Салан.

— Отказало сердце, — ответил один из двух пришедших за золотом гильдийцев. — Молебен должен состояться завтра утром. Да, кстати, завтра же состоится коронация герцога Герта Ольмара.

— И как к этому отнёсся его отец? — спросил Салан.

— А вы не знаете? — удивился гильдиец. — Вся столица судачит об этом со вчерашнего дня. Умер у Герта отец. Вроде бы не жаловался на здоровье и года ещё не шибко большие, а вот взял и умер! И самое главное, что очень вовремя. Меня просили передать, что мы не брали на него заказ. Мы с вами в расчёте, прощайте!

— Не успеваем! — с досадой сказал Салан. — После нашей акции у храма будет сложно подобраться к новому королю. Ладно, что-нибудь придумаем. А сейчас выпроваживаем прислугу и ложимся отсыпаться впрок. Ни к чему нам мёрзнуть всю ночь, поэтому устраиваться пойдём ближе к рассвету.

Когда они прошлой ночью излазили всю территорию храма, почти сразу же нашли вполне приличное убежище. В самом парке прятаться было негде, но за храмом располагались различные хозяйственные постройки. Одна из двух конюшен временно не использовалась, а на сеновале было полно сена. Там и собирались провести остаток ночи. В незапертом помещении, которым пользовались садовники, нашли десяток старых жреческих балахонов и позаимствовали часть из них для своих нужд.

Всё было приготовлено заранее, поэтому свечей за пять до рассвета быстро собрались и вышли в ночную темень. Маршрут запомнили хорошо и на улицах не заплутали. Королевскую площадь, которая была освещена и полна солдат, обошли стороной и вскоре были у парковой ограды храма. Все высшие жрецы имели в городе свои дома, а здесь ночевали лишь сторожа, которые сидели в храме и стерегли дорогую утварь на случай, если найдётся нечестивец, решивший её украсть. Не скрываясь, перебрались через ограду и прошли по главной аллее. Укрылись на сеновале конюшни. Из небольшого оконца были видны только угол храма и часть парка, поэтому приходилось полагаться на слух. Довольно долго ждали, пока полностью рассвело. Вначале послышались голоса сторожей, а потом увидели и их самих, идущих к хозяйственным постройкам. После этого начали съезжаться жрецы. Когда стихла суматоха, вызванная их приездом, наступило затишье и опять пришлось долго ждать. Наконец послышались конский топот, ржание и голоса людей. Несколько человек, переговариваясь, прошли к храму.

— Пора! — сказал Салан, первым спустился с сеновала и натянул на себя балахон.

Когда они повернули за угол храма, увидели, что охранять его двери оставили десять бойцов.

— Трубки, — сказал Салан. — Идёте вы, я страхую.

Пять волчар в наглую пошли прямо к входу в храм, а он, немного приотстав, шёл следом.

— Что вам здесь нужно? — спросил один из охранников, видимо, старший. — Пока идёт служба, в храм никто не войдёт.

В каждой руке у боевиков было по трубке с отравленными иглами. Поднести трубку ко рту и дунуть, а потом повторить то же самое со второй, было делом двух секунд. Убрав своё оружие, каждый схватил по одному убитому и бегом понёс в пустую конюшню. После второй пробежки тел у дверей не осталось.

— Жорес! — сказал Салан. — Пройдись у ворот и посмотри, кто охраняет лошадей.

Один из волчар ушёл и вскоре вернулся.

— Всего пятеро, — доложил он командиру. — Уедем на лошадях.

— Всем приготовиться! — скомандовал Салан. — Кажется, они заканчивают.

Громкие выкрики жрецов смолкли, и послышались звуки приближающихся шагов нескольких человек. Двери распахнулись, и из храма, подслеповато щурясь после полумрака, вышли пять мужчин и одна молодая женщина. Увидев вместо своей охраны нескольких жрецов в грязных измятых балахонах, они в недоумении остановились.

— Если повезёт, выживет, — сказал Салан, подбирая свой нож с земли.

В отличие от остальных, он метнул его женщине рукояткой в висок. У её спутников шансов на везение не было: каждый получил нож в горло.

— Пусть остаются здесь, — приказал Салан. — Нам нужно, чтобы их обнаружили как можно быстрее. Не будем пугать охрану толпой, пусть идут только двое. Свистните, когда нам подойти.

На угнанных лошадях проехали две трети пути, после чего привязали их к коновязи ближайшего трактира и дальше пошли пешком.

— Одного графа почему-то не было, — сказал дома Салан. — Сами мы быстро ничего не сделаем, поэтому вы сейчас отдыхайте, а я поеду к посланнику Дюже. Нужно узнать новости и попробовать один ход. Если всё получится, нам больше не придётся ничего делать.

Он переоделся в одежду побогаче, взял с собой всё необходимое и поехал на своём коне в верхний город, к дому, в котором жил посланник. У ворот был только привратник, но вход в дом охраняли трое гвардейцев.

— Дворянин из Дюже по делу к его сиятельству, — представился Салан привратнику. — Граф дома?

— Дома, господин, — сказал тот, открывая ворота. — За домом конюшня, оставьте там своего коня слуге, а потом доложите о себе по всей форме гвардейцам. Они скажут графу, а уж принять вас или нет — будет решать он.

Салан так и сделал. Проехал мимо подозрительно осмотревших его гвардейцев, отдал коня подвыпившему конюху и направился к входу.

— Я сейчас из Ордага от королевы Аглаи, — сказал он охранникам. — Мне нужно инкогнито встретиться с посланником. Передайте ему это!

Салан протянул одному из них полученный от королевы перстень. Гвардеец взял драгоценность и вошёл в дом.

— Чем могу быть полезен? — спросил посланник, когда сандорца отвели к нему в небольшую, но уютную гостиную.

— Прежде всего расскажите в двух словах о том, что творится в столице, — попросил Салан. — Исходя из этого, будем решать, что делать дальше.

— Если в двух словах, то дворяне столицы очень неодобрительно отнеслись к перевороту. Эта инициатива южан выгодна в первую очередь им самим, а в столице мало тех, кто что-либо приобретает со сменой династии, скорее, наоборот. Но заговорщики привели в столицу не только свои дружины, но и часть армии, а это уже серьёзно. Полковник Борец не хочет открыто признавать нового короля, а за ним городской гарнизон. Но он не стал выводить своих солдат на улицы. Никто не сомневается в смерти короля, изрубленное тело королевы выставили на всеобщее обозрение, а наследник, по словам заговорщиков, тоже убит. А раз династии конец, то стоит ли лить кровь?

— Покушение на принца не удалось, — сказал Салан. — На нём нет ни царапины. Я сам видел его перед отъездом. Вот письмо Аглаи, которая пишет вам о том же. А это письмо герцога Аликсана к дворянам Барни, которое нужно до них довести. В нём он тоже заявляет, что наследник жив и находится под его защитой. Как только закончатся боевые действия в Сотхеме, герцог лично поведёт на столицу Барни не только свою армию, но и армию Дюже, и ту часть армии Барни, которая сохранила верность короне и не бежала от врага. А война, пока я сюда ехал, уже должна была закончиться нашей победой и изгнанием войск союза королевств. Все заговорщики приговорены к смертной казни и сегодня пятеро из них были казнены. В живых остался один граф, не знаю только, кто именно.

— Это сильно меняет дело! — сказал посланник, беря у Салана оба конверта. — Я немедленно еду к герцогам Ронгарнам. У них огромный авторитет среди столичных дворян. Недаром заговорщики не решились их трогать, несмотря на то что это единственные родственники короля. Уже сегодня все в столице узнают о том, что наследник жив, и скоро сюда придёт сам Аликсан. Думаю, после этого дни Герта Ольмара будут сочтены, а герцогу не придётся вести войска в Барни. Вы уезжаете? Возьмите перстень и идите к коню. Сейчас я распоряжусь, и вас выпустят чёрным ходом на другую улицу, а то я не поручусь за то, что за моим домом не присматривают. Вам дать с собой охрану? У меня есть люди, помимо караула. Нет? Ну как хотите. Пойдёмте вместе, мне всё равно ехать.

Результаты поездки посланника можно было наблюдать ближе к вечеру на королевской площади, где размещались основные силы верных новому королю дворян. По одной из выходивших на площадь улиц примчалась кавалькада, состоявшая из офицера городского гарнизона и десяти сопровождавших его солдат.

— Слушайте все! — закричал офицер и, подождав, когда утихнет гомон на площади и солдаты придвинутся поближе, продолжил: — Из Сандора прибыли письма от королевы Аглаи Дюже и герцога Аликсана. Покушение на принца Камила не увенчалось успехом! Наследник жив и находится под защитой герцога! Война в Сотхеме победоносно закончилась, и Аликсан собирается вести сюда все свои войска, армию Дюже и тех воинов Барни, которых вы бросили! Все заговорщики осуждены им на смерть, и шесть ваших графов уже мертвы! Сочтены дни самозванца и отцеубийцы Герта Ольмара! Всех, кто будет его поддерживать, Аликсан обещал повесить! Дворяне столицы не хотят ждать, чтобы чужие войска пришли сюда наводить порядок! Они собрали свои дружины и вместе с городским гарнизоном готовы навести его сами! Вам даётся срок до утра! Те, кто до восхода солнца останется с сыном герцога Ольмара, будут повешены!

Развернув коня, офицер поскакал обратно, и его охранение сделало то же самое, оставив на площади ошеломлённых и растерянных солдат.

Герт сидел в тронном зале, когда в него вбежал граф Стеф Жармо.

— Всё пропало! — крикнул он королю. — Все мои друзья убиты, а в городе мятеж! Оказывается, наследник жив, и об этом уже всем известно! Часть графских дружинников и почти все солдаты уже разбежались! А у мятежников, помимо гарнизона, две тысячи дружинников и добровольцев! Мы ещё живы только потому, что они дали срок до утра! Я со своей дружиной ухожу. Здесь только верная смерть, а на юге, может быть, отсидимся! Извините, но вас взять не могу! Ради меня Аликсан вряд ли пойдёт войной на южные графства, а из-за вас может. Прощайте!

Поначалу Герт просто не поверил тому, что только что услышал, потом снял с себя корону и парадную мантию королей и бросил всё это на трон.

— Не уеду! — решительно сказала Аглая. — К демонам королевство! Сын уже достаточно взрослый, чтобы править! Джок, я не могу без тебя! И с тобой я тоже не могу быть, пока остаюсь королевой! Для меня не было времени счастливее того, которое я провела здесь рядом с тобой! Вы с Сергом избавили меня от всех обязанностей, и я в кои веки смогла пожить жизнью не королевы, а обычной женщины, которую любят! Меня даже муж так не любил, как любишь ты! Я совсем потеряла от тебя голову!

— Что ты говоришь? — растерялся Лишней. — Принцу только шестнадцать, а у вас там, по твоим словам, ещё тот гадючник!

— У меня опытный канцлер, да и служба безопасности в руках надёжного человека! Я поговорю с Аликсаном, и мы введём в договор дополнение о помощи при попытке смены династии. Если он это делает для Барни без всякого договора, пойдёт навстречу и мне. А наши интриганы сразу поутихнут. Может быть, ты не знаешь, но у вашего герцога огромный авторитет не только в Сандоре. А после последней войны его имя у всех на устах! Джок, милый, не прогоняй меня! Ну сколько можно, забыв о себе, тянуть эту лямку? У тебя ведь есть графство?

— Есть и немаленькое, но я в нём ни разу и не был. Там управляющий, который шлёт мне отчёты и деньги, с которыми я не знаю, что делать.

— Я придумаю, куда их тратить, — улыбнулась Аглая. — Значит, договорились? Придёт с войны Аликсан, закончим всё с Барни, а потом мне придётся съездить в королевство. Но это ненадолго. Думаю, что в начале зимы я уже буду у вас. Поведёшь меня в храм?

— Я тебя отнесу на руках! — пообещал Джок. — Только в тебе сейчас говорит женщина. Пройдёт время, и теперешняя жизнь станет привычной. Не заскучаешь? Власть может утомлять, но она затягивает.

— Если заскучаю, найду себе какое-нибудь дело. Я устала от власти, от лести и неискренности, мне хочется настоящей жизни и настоящих чувств!

— Я не припомню в нашей истории случая, чтобы короли сами отказывались от трона.

— Ты плохо знаешь историю. Не часто, но было, когда родители раньше времени отдавали власть детям и уходили в тень. Раньше мне это было непонятно, а теперь я их понимаю!

— Считай, что ты получила от меня предложение, но всё же нужно посоветоваться с герцогом. Может, он предложит что-нибудь ещё.

— Господин! — вбежал в гостиную слуга. — Ваш сын вернулся!

Галий Лоран не успел подняться с кресла, как на пороге появился Север.

— Здравствуй, отец! — улыбаясь, сказал он. — Меня здесь ещё не забыли?

— Тебя забудешь! — ответил Галий. — Скажи, много завоевал земли за деньги семьи?

— Целое королевство, только не для себя. Я пока всего лишь граф.

— Да ну? — удивился отец. — И кто же сделал тебя графом?

— Не веришь? — опять улыбнулся сын. — Читай. Только не вверху, а ниже. Это перевод верхнего текста.

— Действительно, дворянская грамота! — сказал отец. — А это что? За мужество и героизм славному воину Северу Лорану… Постой, это написано о тебе?

— Эта бумага подтверждает моё право на ношение высшего ордена герцогства Аликсан.

— И за что его дали?

— Всё расскажу, но, может, меня в этом доме сначала накормят обедом?

Когда он с большим удовольствием поел, вся семья собралась в малой гостиной, и Север подробно рассказывал о своём пребывании за проливом.

— Повезло тебе! — с завистью сказал старший брат. — Ты и твои дружинники — единственные граждане империи, кто воевал с союзом за последние две сотни лет! Да ещё получил высший орден из рук человека, разбившего нашу армию! Готовься, братец, к славе! Сейчас очень многим интересны те, кого мы долго считали дикарями, так что ты теперь будешь нарасхват!

— Не ожидал от тебя такого! — сказал отец. — В Сенате у многих есть интерес к соседям за проливом. Всех встревожила слабость нашей армии и их сила! А тут ещё выяснилось, насколько усилился союз королевств! Кое-кто даже поговаривает о возможности военного союза. Конечно, сразу после нашей с ними войны говорить об этом преждевременно, но на будущее имей в виду. Твоя кандидатура на должность посланника должна пройти без проблем, а теперь эта должность станет очень важной. Ты можешь добиться большого влияния и здесь, и там! Для семьи это очень важно. Только когда ты рассказывал, ни разу не обмолвился о своей любви.

— Мама! — укоризненно сказал Север. — Я же просил!

— Ты пропал, а я не могла молчать, — сказала мать. — Дальше семьи это не пошло. Ты её видел?

— Видел, — вздохнул Север, — толку-то! Я думал её спасти, если легионы придут в Ордаг. Понятно, что ей не понадобилась моя помощь. Может быть, это и к лучшему. Она без ума любит своего мужа, и его смерть разрушит её счастье. У меня о ней был разговор с герцогом.

— Ты рассказал о своих чувствах к герцогине её мужу? — ужаснулась мать. — Где твой ум?

— Ничего я ему не рассказывал, — рассердился Север. — Меня походя раскусил его генерал и не стал молчать. А я не давал никаких поводов для обиды и не стремился сблизиться с герцогиней!

— И что герцог? — с любопытством спросил брат.

Пришлось пересказать разговор с герцогом.

— Он очень мудрый человек, — сказал отец, — и дал тебе хорошие советы. Сколько, ты говоришь, ему лет? Восемнадцать? Я тоже советую присмотреть себе жену. Если нужна помощь, только скажи, я тебе сразу назову несколько достойных тебя кандидатур.

— Спасибо, отец, но я сначала попробую сам, — отказался Север.

— Только прежде чем искать, загляни в весёлый квартал, — засмеялся брат. — Посиди там несколько дней, не вылезая, и спусти пар, чтобы потом выбирать со спокойной головой.

— Дельный совет! — согласился отец. — Если ты не против, я твои бумаги и орден возьму на завтрашнее заседание Сената и кое-кому покажу. Меня, несомненно, закидают вопросами насчёт твоей поездки, и вряд ли сенаторов полностью удовлетворят мои ответы, так что готовься, сын, выступать там сам!

— Ну и вонь! — поморщился Сергей. — Ещё и к городу не подошли, а совсем нечем дышать! А ведь они там что-то чистили. Не скоро отсюда можно будет отправлять корабли!

— Может быть, мы всё-таки почистим город? — предложил генерал Мехала Селий Доброж.

— Дело ваше, — сказал Сергей, — но я не стал бы этим заниматься до тех пор, пока дожди не смоют большую часть отравы в море. И учтите, что она через разбитые окна попала в дома. Даже если не убьёт, то не прибавит здоровья. После дождей можно убрать то, что останется от тел, и использовать порт. Наверняка эта отрава разрушается от времени, вопрос в том, сколько его нужно. Адмирал Доброж вам, случайно, не родственник?

— Родной брат.

— Примите мои поздравления. Он отличный моряк и прекрасный человек. Его всегда с радостью встретят в наших портах. При встрече передайте ему от меня благодарность за подарок, он знает, о чём речь.

— Что теперь будете делать, ваша светлость? — спросил генерал.

— Враг изгнан, пора уходить и нам, — сказал Сергей. — Возможно, впереди ещё поход на Барни. Я не прощу им убийство Ива и покушение на принца. Наш договор не предусматривает такие случаи, но это и неважно. И королева Аглая со мной согласна. А как злы те воины Барни, которых заговорщики бросили здесь умирать, словами не передать.

— Да, подлый поступок, — согласился генерал. — Помощь не нужна?

— В другое время я с благодарностью принял бы вашу помощь, — ответил Сергей. — И не потому, что в ней есть необходимость, просто чем больше королей участвуют в походе, тем лучше. Но сейчас вам, Селий, не до того, чтобы оказывать помощь другим. Вам и так придётся нелегко. Я надеюсь, что у вас не найдутся желающие сыграть на этих трудностях и сместить короля. Я не в восторге от нынешнего, но в вашем поражении нет его вины, а коней на переправе не меняют.

— Коней? — недоумённо спросил генерал. — А, я понял смысл ваших слов! Я тоже этого не хочу.

— Борьба за власть в условиях разрухи, бедствий и лишений не способна решить проблемы, она лишь плодит новые, поэтому ваш Мехал может рассчитывать на нашу помощь.

Сергей кивнул генералу, вскочил на коня и в сопровождении охраны направился в свою ставку. Они уже три дня выводили войска из Сотхема, а навстречу тянулись обозы возвращавшихся на родину беженцев. Как ждали окончания этой войны, как надеялись на то, что за ней наступит долгий мир, а тут этот заговор! Он не так злился на вояк союза, сколько на заговорщиков. Для тех сотхемцы не были людьми, а эти были своими и подло ударили в спину. Прощать такое было нельзя. Всем отрядам давалась команда двигаться в лагеря Ордага. Учитывая уменьшение численности из-за потерь и сбежавших воинов Барни места должно было хватить.

— Полюбовались на нашу работу? — спросил Парман вернувшегося герцога.

— Не стал я на неё любоваться, — ответил Сергей, — я её нанюхался. Не знаю, что они там чистили, но даже поблизости от города нечем дышать. Твои парни просто звери. Надо же было таким малым числом уложить несколько тысяч! За такое мало одних орденов. Я думаю, что им ещё нужно выдать премию, скажем, по сотне золотых.

— Я их обрадую при встрече, — сказал генерал. — Золото пригодится, особенно тем дружинникам нашего патриция, которые остались в моём полку. Когда будем выходить?

— Сколько нас осталось? Тысячи полторы? Давай завтра с утра всех построим колонной, и вперёд. А то как польёт дня через три-четыре…

— Наверное, в этом году дожди немного задержатся, — предположил Парман. — Обычно перед их началом облака чуть ли не за декаду затягивают всё небо, а сейчас их почти нет.

— Хорошо бы. Никак не могу привыкнуть к грязи. Всё-таки с дорогами буду что-то делать. Как подумаю, что по грязи тащиться в Барни, сразу хочется убить всех заговорщиков не по одному разу.

Пока семь дней шли до Ордага, с неба не упало ни капли, а на следующий день его как прорвало. Вчера пришли очень поздно, и молодёжь Сергей увидел только после завтрака, потому что по приказу Лишнея еду им носили в комнаты.

— И давно взаперти? — спросил он у сидевшей обнявшись парочки. — Я всё понимаю, но с едой Джок перемудрил, могли бы есть и в трапезной. Вы, ребята, не допускали ничего лишнего?

— Нет, милорд, — покраснев, ответил Камил.

— Какой я тебе милорд, — вздохнул Сергей, — тем более теперь. Твой отец передал мне свои права, так что считай меня отцом, пока не займёшь трон. Я его, конечно, не заменю…

— Спасибо, вам! — голос принца дрогнул. — Альда мне сказала то же самое почти теми же словами. Я этого никогда не забуду!

— Очень плохо, когда человек теряет родителей, — сказал Сергей, садясь рядом и обнимая Камила за плечи. — Мы с Альдой это прекрасно знаем, знает и Лани, а теперь узнал и ты. Вас сейчас ещё сильнее потянет друг к другу, но вы не спешите, иначе можете разочароваться в том, что позже доставит радость. Мы вас и так поженим на год раньше, чем я хотел. А чтобы в голове не возникали дурные мысли, человека нужно занять делом. Вот я вас обоих и займу, как только разберёмся с твоим троном. Будете учиться управлять государством. Да-да, и ты тоже. Большая ошибка считать, что женщины не могут и не должны управлять королевством. Наглядный пример — это Аглая или наша Альда. Жена — самый близкий человек на свете, кому и доверять, как не ей. Счастлив король, имеющий разумную и опытную жену, которой можно доверить не только семью, но и королевство!

— А что нужно для того, чтобы научиться им управлять? — спросила Лани.

— В первую очередь нужно научиться тратить деньги, — ответил Сергей. — Я не шучу. Деньги — это основа всего. Вы можете заставить что-то делать даром, но из-под палки люди всегда будут работать хуже, чем за оплату, даже если вы им говорите, что они работают на себя, и это действительно так. Денег не должно быть ни слишком много, ни слишком мало, их должно быть достаточно.

— А почему плохо, когда их много? — опять спросила Лани.

— Потому что тогда денег станет больше, чем товаров, а зачем вам деньги, если на них ничего нельзя купить? Цены на товары сразу начнут расти, а деньги — обесцениваться. Нужно многое сделать и построить, и есть золото, которое получили от империи, но я буду тратить его постепенно и осторожно, и не только из-за экономии. Но всему этому вас будут учить другие. Обязательно доставим сюда из Барни какого-нибудь знатока законов. Законы в королевствах паршивые, и их нужно менять, но прежде чем давать новые законы, нужно хорошо изучить те, которые действуют сейчас. Выше носы, с сегодняшнего дня начнём вас выпускать, но пока только во дворце.

Оставив повеселевших Камила с Лани, Сергей направился в свои комнаты, но на полпути к ним его перехватила Аглая, за спиной которой переминался непривычно смущённый Лишней.

— Я уже думал, что разучился удивляться, — растерянно сказал Сергей, выслушав королеву. — Я, конечно, рад за вас и по-человечески понимаю. Меня и самого гнетут власть и ответственность, хотя уже не так сильно, как это было когда-то. Привык, наверное. Конечно, женщине, тем более одной, это перенести тяжелее. Но и бросать вот так всю тяжесть своей ноши на плечи сына — это тоже не дело. Мне будет не хватать графа, но я согласен отпустить его до весны. Поезжайте вместе с ним и постарайтесь передать сыну как можно больше своего опыта. А на разговоры просто наплюйте. Это будет лучше для королевства и честнее по отношению к сыну. Только нужно дождаться возвращения Салана, ему и передадите службу.

Глава 14

— Когда думаешь выступить? — спросила Альда.

— Подождём дней пять, — ответил Сергей. — Будет обидно, если мы попрёмся в такую погоду без всякой необходимости. Салан должен прислать гонца. Дожди ещё тёплые, но всё равно не хочется ходить мокрым, а армия превратит тракт в болото. Недаром у вас в это время никто не воюет. Если с заговорщиками покончат без нас, пойду в храм и закажу молебен!

— Ты же не веришь в наших богов, — улыбнулась жена.

— Всё равно закажу. Слава всем богам, в которых я не верю, за то, что у вас народ не страдает излишней религиозностью, но всё равно нужно хоть иногда показываться в храмах, как это делали прежние герцоги. Джок говорил, что жрецы недовольны таким явным пренебрежением верой. Пока шли войны, они помалкивали, вот я и сделаю так, чтобы молчали и впредь.

— А Аглая? Она уедет?

— Она меня вчера поразила. И Джок тоже хорош. Ты знала?

— Видела однажды, как он пробрался к ней в спальню на ночь глядя.

— Если бы мне раньше кто-нибудь такое сказал, ни за что не поверил бы. Они совершенно разные люди. Единственное, что их роднит, — это отсутствие личной жизни. Они оба жили только интересами дела.

— Ты неправ, — возразила Альда. — У них разные судьбы, но есть и общее. Оба немало пострадали и потеряли близких людей. Я рада за Джока, но мне будет его не хватать. Он у нас вроде члена семьи, ходит за всеми и опекает, как заботливая нянька.

— Я очень надеюсь на то, что исчезнет необходимость в такой опеке, — сказал Сергей. — Служба будет работать и без Джока, а он уезжает только на время. Я думаю, что ему лучше не ждать Салана, а сдать все дела Сатарди и ехать, пока дороги совсем не раскисли. Запрягут в карету шестёрку лошадей и возьмут эскорт, а армию Дюже начнём выводить постепенно небольшими отрядами, снабжая всех палатками. Приедут, а потом с кем-нибудь вернут для следующей партии. То же и по солдатам Барни. Вряд ли они захотят ждать в лагерях зимы. Но это всё только в том случае, если не придётся всем идти в Барни. Войдите!

— Милорд! — заглянул в приоткрытую дверь гостиной один из гвардейцев караула. — Сообщили, что к вам приехали из замка и ждут в большой гостиной.

— Ты идёшь? — поднимаясь с кресла, спросил Сергей жену.

— Конечно! — ответила Альда. — Намного интереснее слушать твоего профессора, чем дождь за окнами.

На этот раз профессор приехал не один, а вместе с инженером и кузнецом.

— Свен! — радостно воскликнула Альда. — Извините, господа, я рада видеть всех, но вы хоть приезжаете время от времени, а его я уже не помню, когда видела!

— Спасибо на добром слове, госпожа! — ответил кузнец.

Было видно, что он растроган таким искренним проявлением радости.

— Приветствую всех, — в свою очередь поздоровался Сергей. — Я знал, что вы приедете сами, чтобы мне к вас не мотаться. Зря, проще было сделать наоборот. Вы ведь приехали по делу? Тогда давайте пройдём в мой кабинет. Здесь удобно пить чай, а не заниматься делами. А потом вместе пообедаем. Что это у вас в мешке, Свен, подарок?

— Можно сказать и так, — ответил за кузнеца профессор. — Даже не один подарок, а несколько. Но вы правы, милорд, лучше всё смотреть у вас в кабинете, здесь для этого нет нормального стола. Разве что убрать эти вазы с косточками.

— Опять съели все сливы? — заглянула в вазу Альда. — Не охранницы, а какие-то гусеницы. Мучаются весь день от безделья и лопают фрукты. А теперь ещё выпустили Лани, так она ест из принципа, чтобы не всё им досталось. Надо будет сказать Дорну, чтобы слуги чаще докладывали фрукты.

Они быстро дошли до кабинета и сели вокруг стола.

— Показывайте свои подарки, — сказал Сергей, убирая бумаги. — Выкладывайте прямо сюда. Вы сошли с ума? Тащить сюда боевые ракеты!

— Это пустые корпуса, милорд, — засмеялся Марис Кальва, — в них нет начинки. Вот эта ракета летит на полторы тысячи шагов, а эта — на две с половиной.

— Большая, — сказал Сергей, рассматривая полутораметровую ракету. — Как вы добились такой правильной формы? Прямо как точили на токарном станке!

— На станке и делали, — объяснил инженер. — Это всё работа Свена и моего помощника Альбера Родвера. Расскажите сами, Свен.

— Придумал Альбер, я только помогал, — сказал Свен. — Получилось сложно, зато корпуса делать легко. Я поставил за станок сына, так он наточил их за день десятка два. Сами заготовки сложнее делать, чем их обтачивать.

— И что за станок? — спросил Сергей. — Вот лист бумаги и перо, наверное, проще будет нарисовать.

— Вот в такой штуке крепим заготовку, — принялся объяснять кузнец, неловко водя пером по бумаге. — Внизу такая штука, на которую нужно жать ногой. Рычаги приводят во вращение этот шкив, а ремнём вращение передаётся заготовке. Самая сложная штука вот здесь. Это закреплённый резак, который можно двигать взад-вперёд и пододвигать к заготовке.

— Дальше можешь не объяснять, — сказал довольный Сергей. — Молодцы, сами додумались до токарного станка! Жаль, что пока на нём можно обрабатывать только дерево.

— А что можно обрабатывать ещё? — с интересом спросил кузнец.

— На наших станках можно точить любые металлы, — сказал Сергей. — И не только на наших. В союзе королевств кто-то уже точит бронзу. Посмотри, здесь у меня лежит их игломет. Этот разряжен, так что бери спокойно. Видишь цилиндр, куда накачивается воздух? Сможешь ты такое сделать ковкой или отлить?

— Отлить смогу, — ответил Свен, рассматривая оружие, — но получится грубо. Точно точили, но как? Усилия ноги на это точно не хватит!

— Нам ещё многого не хватит, — вздохнул Сергей. — Усилие — ерунда! Вращение можно получить и от падающей воды. Почему-то повсюду используются только ветряные мельницы, а водяных я не видел. А в них всё очень просто. Берётся небольшая речка или большой ручей и делается запруда. Когда вода заполнит плотину, она по жёлобу стекает через край и падает с высоты на лопатки вот такого колеса. Колесо вращается и крутит хоть жернова, хоть патрон твоего станка. Патрон — это та часть, в которой ты крепишь заготовку. Нужно для всех частей придумать названия, а то у тебя одни штуки.

— Здорово! — сказал кузнец. — А почему мы не сможем обрабатывать металлы? Хотя бы те, которые помягче.

— Сначала нужно научиться делать подшипники, — объяснил Сергей. — При работе с металлами слишком большие нагрузки, и ваши деревянные валы и втулки мигом накроются. А я не знаю, как изготовить шарики. Вроде бы их сначала штампуют из мягкого железа, потом обкатывают и в конце закаливают. А ещё нужно научиться делать винтовые подачи. Ты не будешь давить на резец руками. Может быть, со временем потихоньку всё и сделаем. Надо будет как-нибудь собраться, и я расскажу всё, что знаю об обработке металлов. Если мы хоть на время закончили с войнами, можно будет заняться и этим, и многим другим. Ладно, я не буду вас прерывать, рассказывайте, Марис.

— К рассказу хорошо бы приложить показ, но нам мешают дожди. Долго мучились, прежде чем отработали смесь. Состав нашли быстро, но при хранении и транспортировке угольная пыль ссыпалась в одну часть ракеты, оставляя в другой почти чистый пироксилин. В результате получали пуффф! — инженер изобразил руками взрыв. — Потом догадались, как этого избежать. Смесь плотно набиваем в ракету, хорошо увлажняем и долго сушим. От отверстия в головную часть отказались, и подрыв динамитного заряда производим специальным взрывателем. Видите в носовой части отверстие? Вот сюда перед выстрелом вставляем трубку с нитроглицерином. Это даёт подрыв при ударе во всех случаях, а малое количество нитроглицерина при осторожном обращении безопасно. А зажигательные и поджигать специально не нужно, они и так воспламеняются от остатков топливной смеси. Колб с кислотами и глицерином сюда не кладём. Слишком нерациональный расход кислоты. Динамитные заряды меньше по размеру и весу, но их обкладываем рубленым железом, поэтому в итоге всё получается примерно одинаковым. Станок для стрельбы тоже разработали. Можно вести навесную стрельбу и стрелять прямой наводкой. Устройство изменения угла наклона ракеты имеет десять фиксированных положений. Из-за большой дальности стрельбы пока не решён вопрос наводки на цель. По кораблю в пределах видимости стрелять несложно, по городу тоже не промахнётесь, но если нужно попасть в относительно небольшую цель, то необходимо, чтобы кто-то сообщал результаты стрельбы, для внесения поправок. А я не представляю, как это сделать. Не будешь же две леры бегать туда-сюда после каждого выстрела!

— Можно сделать простой телефон, — задумался Сергей. — Батарею и угольный микрофон изготовить несложно. С наушником придётся повозиться, но из тонкой золотой проволоки и его сделаем. Но тащить провода на такое расстояние… Я читал про искровые передатчики, но не знаю, что там и как. Нужно думать. Неплохим выходом стали бы подзорные трубы. Я думаю, что уже можно попробовать такие сделать. Если смотреть с небольшой возвышенности или дерева в такую трубу, которая приближает все предметы раз в пять, уже можно корректировать стрельбу. Скажите нашим стеклодувам, чтобы взяли кварцевый песок почище, добавили соды и отлили стёкла примерно такой формы. Если у них не получится правильная форма, можно будет поговорить с ювелирами. Если два таких стекла поместить в трубку, то все предметы будут видны увеличенными. Только кривизна стёкол должна быть разной, а стекло очень прозрачным и хорошо полированным. Ладно, это не горит. Все наши работы основаны на селитре. Что с её производством?

— Селитры получаем много, — сказал профессор. — Сейчас на её выпарке работают раза в три меньше людей, чем совсем недавно, но их достаточно, чтобы обеспечить наши потребности. Многие места с отходами уже выработали, но постоянно находятся новые. Я уже говорил, что выход селитры с тошнильниц небольшой? Это из-за избыточного увлажнения смеси. В более поздних закладках дело пойдёт лучше, а через год начнут поспевать те отвалы, которые делаются по вашему приказу в деревнях. Мы летом посылали людей проверять, что и как делается. Во многих местах не добавляли золы или смешивали старый навоз со свежим, теперь всё делают правильно. Очень интересные результаты опытов Сэда Ламера. Мы сделали шашки…

— Извините, что перебиваю, — заглянул в дверь Рашт. — Господин граф просил передать, что прибыли люди, которых посылали в Барни. Они приведут себя в порядок и скоро будут здесь.

— Наконец-то! — обрадовался Сергей. — Господа, придётся нам на время прерваться. Я вас попрошу вернуться в гостиную, а после того как мы освободимся, пойдём обедать. После обеда договорим.

Посланцы в Барни, которые пришли в сопровождении Лишнея минут через десять после ухода профессора и его команды, имели донельзя уставший вид. Даже волчарам графа дорога далась нелегко, из-за чего их обычный угрюмо-угрожающий вид сменился устало-безразличным.

— Видно, как вас вымотала дорога, — сказал им Сергей. — Сейчас пойдёте отдыхать. Салан, докладывай коротко и самое важное, остальное подробно расскажешь потом.

— Все графы, кроме одного, ликвидированы. Этот последний сумел удрать и спрятаться на юге в родовом имении. С помощью посланника Дюже удалось поднять против заговорщиков дворян столицы и столичный гарнизон. Мятежники разбежались, Герт Ольмар, которого перед этим успели короновать, казнён.

— Это не старший сын герцога Эдгара Ольмара? — спросила Альда.

— Он самый, миледи, ответил Салан. — Герцог был против затеи сына, поэтому умер за день до коронации. Я не знаю, кто виновник его смерти. Дворянское собрание столицы подтвердило свою верность династии Барни и принцу Камилу, а пока он отсутствует, наместником выбрали старого герцога Ингара Ронгарна. По моему мнению, очень порядочный человек. Его семья, хоть и находится в родстве с королевским домом, но никогда не претендовала на трон. Правда, он уже стар, но уцелели все вельможи короля Ива, так что ему самому почти ничего не придётся делать.

— Как умерла королева? — спросил Сергей.

— Её зарубили, когда она находилась в зимнем саду, а потом зачем-то отрубили руки и голову, и всё это предъявили народу. Не знаю, чего этим пытались добиться, но вызвали только отвращение и гнев.

— Чтобы никто не вздумал рассказать об этом принцу, — предупредил Сергей. — Идите отдыхать, а подробно расскажете завтра. Завтра же вы, Салан, примите у графа его службу. Он нас покидает на длительный срок, и придётся его заменить. Граф, задержитесь.

— Вы хотите поговорить о нашем отъезде? — спросил Лишней, когда его люди вышли из кабинета.

— И о нём тоже. Я думаю, что вам следует выехать через два дня. Чем позже вы это сделаете, тем труднее будет добираться. Поговорите с Аглаей. Основываясь на опыте Барни, Альда составила дополнение к союзному договору пока только для Дюже. Там гарантируется, что мы придём на помощь друг другу в случае попытки насильственного свержения династии. Это может уберечь от неприятностей её сына.

— Спасибо, милорд, она сама хотела вас просить о чём-то таком.

— Пусть решит ещё вопрос с отправкой армии. Я могу обеспечить палатками и отправить по частям её кавалерию, а пехоту пока оставил бы в лагерях. Уж больно дальний и трудный переход. Пусть она съездит в лагеря и поговорит со своими. Если захотят уйти все, нам будет меньше мороки. Я и воинам Барни предложу то же самое. Вон как льёт за окнами, почти без перерыва. Хоть дождь пока тёплый, я бы на их месте остался.

— Я поговорю.

— Те, кого отправляли сопровождать золото, уже вернулись?

— Только ездившие к Лантару, но до него и добираться ближе, чем до остальных. Тех, кто поехал к королю и Бенитару, ждём со дня на день.

— Джок…

— Что, милорд?

— Будьте осторожны и берегите себя. В Дюже много интриганов и любят баловаться с ядами. И новый человек рядом с королевой никого не обрадует, тем более если он чужой и с вашей биографией. А мы вас любим и очень не хотим потерять. Настоящие друзья очень редки, с ними тяжело расставаться даже на время. Может, возьмёте с собой парочку волчар? Нам было бы немного спокойней.

— Да, это не помешает, — ответил Лишней, смущённый словами герцога.

— Милорд! — заглянул в кабинет секретарь. — К вам посланник короля Мехала барон Март Валер.

— Я могу идти? — спросил Джок.

— Да, идите, — разрешил Сергей, — и скажите барону, чтобы заходил.

— Рад вас видеть, ваша светлость! — приветствовал Сергея посланник. — Герцогиня, вы с каждым днём всё красивее!

— Я это знаю, — улыбнулась Альда, — а откуда это можете знать вы, если вас целый месяц не было в Ордаге, да и я отсутствовала? Март, вы уже барон?

— Да, его величество перед моим отъездом пожаловал этот титул. К сожалению, к титулу не прилагалось имение, но ведь не всё же сразу?

— Вы приехали в такую погоду, чтобы нас увидеть, или есть дело? — спросил Сергей.

— И то, и другое, милорд! — ответил Март. — Вы же знаете, как я к вам отношусь! Дело тоже есть, и дело приятное. Мой король передал, что просит забыть то зло, которое мы обрушили на Сандор в прошлой войне, и клянётся за себя и за своего сына, что никогда больше при их жизни война не перешагнёт наших границ! Он сердечно благодарен за оказанную помощь и передаёт это вам, миледи!

Март вытащил из-за пояса красивый футляр из полированного дерева с инкрустацией, открыл его и с поклоном протянул его Альде.

— Какая прелесть! — воскликнула девушка при виде лежавшего на бархате алмазного ожерелья.

— Там ещё такие же серьги, — сказал Март, довольный её радостью.

— Если хочешь оказать услугу мужчине, доставь радость его женщине, — улыбнулся Сергей. — Так? Передайте королю мою благодарность.

— С первой фразой не соглашусь при всём уважении к вам, милорд, — ухмыльнулся Март. — Одного моего друга долго не было дома, а жена у него женщина красивая и немного ветреная. Так вот, нашёлся стервец, который в его отсутствие доставлял ей радость. Уверяю вас, что друг не оценил эту услугу и сделал кавалера короче на голову. На то, чтобы укоротить супругу, у него не хватило духа.

— Вам это не грозит, — сказал Сергей, — вы свою супругу возите с собой. Ладно, Март, расскажите, как устраняете последствия войны.

— Очень много пролилось крови, — вздохнул барон. — Если не считать сожжённой Мальдены, других разрушений нет. Загажены Барин и три десятка деревень, но их со временем очистим. А вот погибших никто не вернёт. Мы и в прошлой войне потеряли немало, но в этой — многократно больше. Не скоро женщины нарожают детей взамен погибших. Единственное, что можно считать пользой, — это изменение наших отношений. И отношение к вам изменилось не только у королевского дома, весь народ стал относиться к соседям совсем иначе, а это дорогого стоит.

— На моей родине есть поговорка, что друг познаётся в беде, — сказал Сергей. — И когда приходит большая беда, забываются все мелочные склоки. Мир огромен, и мы знаем лишь небольшую его часть. Если сюда вторгнется сильный народ, неся угрозу порабощения всем, вы ещё будете против него воевать бок о бок с союзом королевств. Что смотрите с таким недоверием? Ваш король сжёг у нас больше людей, чем у вас истребил союз, а сейчас выражает благодарность, и я уверен, что совершенно искренне. И мог ли я ещё не так давно думать, что будет эта благодарность и я её от него приму? Ладно, это все мысли, которыми лучше не забивать себе голову. Вы у нас сегодня не единственный гость, а время уже обеденное, поэтому приглашаю вас к столу. Пойдёмте захватим с собой остальных.

— У меня это до сих пор не укладывается в голове, — сказал герцог Анджи Бенитар жене. — Приехали, вывалили гору золота и убрались восвояси, помахав мне рукой на прощание! Этот Аликсан точно ненормальный!

— Он выигрывает все свои войны, — возразила жена. — И война с вторжением союза идёт к концу. Мехал ест из его рук, Аглая живёт в его дворце, как у себя дома, и, похоже, никуда не собирается уезжать, а Ив женит на его сестре своего наследника. Он богаче и сильнее всех остальных вместе взятых. И в чём же тогда, по-твоему, его ненормальность? В том, что он честно отдал тебе не очень-то нужную ему часть золота империи? Или дело в том, что ты на его месте никогда этого не сделал бы?

— Я думаю с ним сблизиться, — сказал Анджи, не отвечая жене. — Зимой, когда станут лучше дороги, хочу туда съездить вместе с дочерью. Попрошу у него на время кого-нибудь из генералов. Нужно создавать нормальную армию. Деньги есть, оружия тоже достаточно, а насчёт армии он мне сам говорил, так что должен помочь.

— А дочь с собой зачем потянешь?

— Как ты думаешь, останется равнодушным к прелестям нашей дочери хоть один мужчина? В свои шестнадцать лет она уже успела разбить уйму сердец!

— То, что она красавица, всем известно, — ответила жена. — Ну и что из этого? По слухам, жена Аликсана ещё красивее, и он счастлив в браке. Или ты хочешь подсунуть нашу дочь второй женой? Так у нас этот обычай уже почти повсеместно забыт.

— Нет, не второй, — герцог подошёл к двери и проверил, что за ней никого нет. — Мне один дворянин уже давно сказал, что наша дочь очень похожа на герцогиню Альду. Вот я и послал в Ордаг одного художника проверить. Смотри, вот она!

Герцог достал из внутреннего кармана небольшую дощечку с изображением очаровательной девушки.

— Ты шутишь? — недоверчиво уставилась на него жена. — Это же наша Леста! Только она никогда на моей памяти не делала такой причёски.

— А теперь подумай, что будет, если с герцогиней случится несчастье, — зашептал герцог жене, — а Серг будет знать, что у нас есть такая же девушка? Говорят, что герцогиня очень умна, и у неё много талантов, но и наша дочь далеко не дура и многое знает и умеет!

— Родство душ… — начала жена.

— Глупости! — отрезал муж. — Когда ты в кровати, меня интересует не твоя душа, а совсем другое!

— Но герцогиня ещё молода и, как говорят, совсем не болеет!

— Есть такие люди, которые за золото могут организовать несчастный случай хоть кому.

— Ты сошёл с ума! — с ужасом уставилась на мужа герцогиня. — Если это откроется, ты погубишь нас всех! Аликсан никогда такого не простит! Жена — это самое дорогое, что у него есть! Как можно доверить свою судьбу и судьбу семьи наёмным убийцам? У Аликсана за безопасность отвечает Мясник! Ты знаешь, сколько раз на неё уже покушались? Поклянись, что оставишь эти безумные планы!

— Ну клянусь, убедила! — ответил герцог, пряча изображение Альды обратно в карман. — Там будет видно.

Последнее было сказано очень тихо и не для жены.

— Умные люди извлекают уроки из поражений и становятся только сильнее! — сказал король союза королевств Ольдар своему канцлеру Фрею Лоберу. — Мы натолкнулись за проливом на силу и должны её использовать. Последние три дня я беседовал с теми, кто вернулся. И знаешь, кто рассказал много интересного? Не герцог и его генералы, а обычный ревнитель! Ну или не совсем обычный.

— Этот-то как там оказался? — поинтересовался канцлер. — Герцог настаивал, чтобы их не было в войске, и ему пошли навстречу, хоть и найдут случай припомнить, особенно сейчас.

— Это особый случай! — махнул рукой король. — Герцогу были нужны толмачи, а мы обучали языку только ревнителей. Так вот, этот парень за один только вечер узнал массу интересного. А всё почему?

— И почему же? — спросил канцлер.

— Потому что прекрасно знал язык и этот вечер провёл в лагере Аликсана. Конечно, там знали, кто он, и не распускали языков. Он не узнал никаких военных секретов, но услышал, что на стороне Аликсана со своей дружиной воюет один из сыновей сенатора Лорана. И причина таких странных действий — это нежные чувства, испытываемые им к находившейся в лагере жене Аликсана. Правда, сказавший это тут же добавил, что, как и многие, сам в неё влюблён, а патриций не давал своим поведением никаких поводов для обид.

— Странные нравы, — сказал канцлер. — Император воюет с Сандором, а сынок сенатора воюет на стороне Сандора, пусть даже не против своих. У нас за такое всю семью пустили бы под нож.

— Наш друг передал, что этого сынка сенатора думают направить в Сандор представителем императора. В правящих кругах империи пробудился интерес к соседям. Не исключено, что с ними начнут развивать отношения с целью вовлечь в военный союз. Тебе объяснять, против кого он может быть направлен?

— И что вы думаете делать?

— Почему только думаю? Уже делаю. У ревнителей создана служба, куда передали всех, знающих язык королевств и наиболее интересных пленных. Это и источник знаний о жизни за проливом, и возможные агенты. Пленники, если подойти с умом, могут не только ворочать вёсла на галерах или раздвигать ноги в весёлых домах.

— Вы хотите засылать за пролив наших людей? А цели? Оружие?

— Не только. Их оружие — это только одна из целей, причём не самая главная. Наши люди должны будут сделать всё возможное для того, чтобы вбить клин между империей и королевствами. Нельзя допустить их союза! Есть и ещё задача. Королевств четыре, и между ними должны быть противоречия, на которых можно сыграть. А если таких противоречий нет, их можно создать. Люди всегда остаются людьми, а золота у нас достаточно. И сам Сандор — это не монолитное государство, а земли четырёх герцогов, одного из которых, причём даже не самого сильного, назвали королём. Вряд ли ему по душе такая куцая власть. Пока шла война, все старались действовать сообща, понимая, чем грозит раздор. Но приходит мир, и единство начинает рассыпаться. А если оно не начнёт рассыпаться само, ему можно будет помочь. То, что у них по королевствам начнут шляться жители империи, нам на руку. Когда много чужих, нет такого подозрения, и нашим людям будет легче. Я всё-таки опасаюсь отправлять пленных. Пусть пока учат ревнителей, а там посмотрим.

— Что будем делать с герцогом?

— Пока ничего. Пусть занимается армией и устраняет выявленные слабые места. Я с ним поговорил и уверен, что он во многом прав. Да и не так велика его вина. Оружие мы наделали, а опытных полководцев не было. Опыт, который приобрели наши генералы, — это большая ценность, и его обязательно нужно использовать.

— Я хотел с тобой серьёзно поговорить! — сказал сыну герцог Лантар. — В последнее время я почувствовал, что начал слабеть. Я переложил на тебя многие из своих обязанностей, а сейчас хочу совсем уйти от дел, оставив их тебе. Лазони не возражает, если место канцлера займёшь ты, но я бы не советовал.

— Почему, отец?

— Буду с тобой откровенен. Пост канцлера влиятелен и почётен в нормальном королевстве.

— А у нас оно ненормальное? И кто в этом виноват?

— Виноват Аликсан. Будучи самым сильным, он упорно прячется за чужие спины, отдавая корону другим, лишь бы не носить её самому.

— Странная позиция. Я его неплохо знаю, и он мне нравится. Сильный и умный человек. Откуда тогда эта блажь?

— Ум здесь ни при чём, это всё воспитание. Он не хочет терять личную свободу, становясь королём, не замечая, что уже давно её потерял, став герцогом. Иногда очень умные люди совершают странные и нелогичные поступки, этот случай из таких. Пока это не страшно, поскольку Лазони и Аликсан подыгрывают друг другу. Аликсан всячески демонстрирует поддержку королю, а Лазони делает вид, что не замечает своей зависимости. Вот только так ли умны и выдержаны будут те, кто рано или поздно придут им на смену? А принц более самолюбив, чем его отец. Сейчас он ничего не решает, но Герт не вечен, и всегда найдутся люди у трона, которым захочется половить рыбку в мутной воде. Запомни, сын, всегда и во всём держись Серга. Он силён, но с каждым годом будет становиться ещё сильнее! Сейчас я тебе скажу то, о чём не стоит распространяться другим. Аликсан не с другого материка, он из другого мира, который намного опередил наш в самых разных вещах. И во многом его успехи объясняются знаниями, которых нет ни у кого. Он вообще удивительный человек. В нём нет жажды власти и ни капли заносчивости, он очень добр, хоть и старается это скрывать, чтобы не сели на шею. Знаешь, почему на него вешались женщины, в том числе и твоя дочь? Они очень чуткие создания, и уж не знаю каким чувством улавливали исходящую от него доброту. Мужчины нашего мира совсем другие. Я не считаю себя злым, но никогда не стану делать добро, которое потом может выйти мне боком! А он делал и, что самое удивительное, ни от одного из спасённых врагов не увидел зла и, скорее всего, никогда не увидит. И мне это непонятно. Настали нелёгкие времена. Проснулись от спячки государства за проливом. Мы выиграли войны благодаря Аликсану, но это ещё не конец, а только начало! Аликсан умён и прекрасно понимает, насколько уязвимы все его начинания. Пока они завязаны только на него, поэтому он окружает себя людьми, способными защитить его близких и продолжить все начатые дела, если с ним вдруг что-то случится. Вспомни Рошти. Аликсан приехал к нему, сознавая грозящую опасность. У него были рычаги давления на короля, но у Рошти или у принца могли не выдержать нервы.

— И что бы было?

— Мы жили бы в королевстве, в котором правит королева Лани Аликсан, а наследнику Ива пришлось бы искать себе другую невесту. Генералы Серга наплевали бы на все законы, потому что они его друзья и единомышленники, и воля герцога для них превыше всего остального. А сила уже тогда была на его стороне. Я думаю, что рано или поздно, хочет этого Серг или нет, но ему придётся взять в свои руки всё королевство, а может быть, и весь союз.

Глава 15

— После вашего выступления в Сенате все только о вас и говорят! — сказал Северу сенатор Лорий Дортел, встретивший юношу на первом этаже дворца главы Сената Ладия и прицепившийся как репей. — И этот бал Ладий затеял из-за вас! Наверное, на нём собрались все девицы на выданье, так что будьте осторожны. А вот и сам хозяин!

— Рад, что вы откликнулись на наше приглашение и пришли! — сказал Северу подошедший Ладий. — Лорий, по-моему, вас кто-то искал. Идёмте, Север, я вас познакомлю с женой и дочерью.

Он завладел рукой юноши и повлёк его ко входу в парадный зал, оставив позади недовольного Лория. В зале их встретила музыка, в которую вплетались негромкие голоса двух сотен мужчин и женщин из лучших семейств столицы. Кое-где по полированному мраморному полу уже двигались в танце пары, но остальные пока только общались, отойдя к стенам, возле которых стояли высокие столики с фруктами, сладостями и напитками. Ладий подвёл юношу к двум женщинам, которые о чём-то беседовали, лакомясь крупными ягодами позднего сормского винограда.

— Леди, позвольте познакомить вас с нашим гостем! — сказал Ладий. — Север, это моя жена Лорна, а вот эта дама приходится мне сестрой. Зана, куда вы подевали Лиару?

— Мы её никуда не девали, — ответила вместо сестры жена. — Она сама куда-то подевалась со своей новой подружкой. Кажется, они убежали вон туда. Видишь, где собралось много девушек? Но лучше оставь нам Севера и сходи туда сам, а то для одного героя там слишком много девиц. Боюсь, что если он туда пойдёт, то сегодня мы его больше не увидим!

Оставив юношу отвечать на вопросы женщин, Ладий ушёл в указанном направлении и вскоре вернулся вместе с двумя молоденькими девушками. Одна из них была настоящей красавицей, вторая не представляла собой ничего особенного. У неё была хорошая фигура, но в семьях патрициев, сотни лет выбиравших себе самых красивых женщин, это давно стало нормой. Единственное, что в ней притягивало взгляд, — это большие серые глаза, задумчивые и печальные. Её можно было бы назвать привлекательной, но впечатление портили широкие отцовские брови.

— Познакомься, — сказал глава Сената. — Моя дочь Лиара. А эту красотку она тебе представит сама. Дамы, пойдёмте к семейству сенатора Родия, не будем мешать молодёжи общаться.

— Я Грайя! — сказала красавица, решившая представить себя сама. — Рада познакомиться с настоящим героем! Потанцуем? Ты не против, Лиа?

— Идите, — ответила Лиара. — Я уже привыкла, что все предпочитают моих подружек.

И улыбнулась Северу, заставив его на мгновение застыть на месте. Улыбка преобразила её лицо, подарив понимание, почему ему стало тревожно при виде этой девушки. С её лица на него смотрели глаза герцогини Альды! Он всматривался в её лицо, забыв о протянувшей ему руки Грае и заставив Лиару залиться румянцем и в смущении опустить глаза.

— Извините! — сказал он, отводя взгляд. — Просто вы похожи на одну девушку. Может быть, мы пока поговорим, а потанцуем позже?

Не обращая внимания на недовольство Грайи, он отвёл девушек к столику, возле которого пока никого не было.

— Кто из вас будет задавать вопросы? — спросил он. — Мне их в последнее время задают все, причём почти одни и те же.

— Вы совершили это безумство из-за девушки? — робко спросила Лиара, заставив Севера застыть столбом.

— Такого вопроса мне точно никто не задавал! — сказал он, придя в себя. — Почему вы так решили? И почему безумство?

— А разве это нормально — ехать туда, где тебя держали в темнице, и воевать на стороне тех, с кем воевала империя? — спросила девушка, пытливо всматриваясь в лицо Севера, словно пытаясь в нём что-то найти. — Ведь вы могли вместо войны опять попасть в тюрьму, и ваша дружина вам ничем не помогла бы. По-моему, это безумный поступок. Мужчины все немного помешаны на войне, но не настолько же! Такое можно совершить только тогда, когда любишь, когда всё, кроме любви, теряет смысл! И вы какой-то грустный, несмотря на всю свою славу и то положение, которого достигли. Это из-за разлуки? Я права?

— Вам никто не говорил, что вы удивительная? — спросил Север.

— Нет, вы первый! — засмеялась Лиара. — Я вообще мало кого интересую. Красоты нет, только положение отца. Но любая девушка мечтает не только о муже, но и о том, чтобы он стал для неё самым близким и родным… Лучше остаться одной, чем стать кому-то ступенькой для продвижения по службе! Ой, а куда делась Грайя? Я не заметила, как она ушла.

— Я тоже не заметил, — признался Север. — Надеюсь, она на меня не обиделась.

— У неё хватает поклонников! — махнула рукой девушка. — Вас она только присоединила бы к своей коллекции. Хотя, — она лукаво улыбнулась, — Грайя могла подарить вам волшебную ночь. Вот только из империи она с вами не уедет.

— А вы уехали бы? — неожиданно для самого себя спросил Север.

— Только если полюбила бы и почувствовала любовь к себе, — ответила Лиара. — За любимым я бы пошла куда угодно, а просто так не поехала бы: страшно! Скажите, Север, я на неё очень похожа? Только не спрашивайте, почему я так решила. Вы же искали в моём лице сходство? Нашли?

— У вас её глаза, — ответил он, — а если убрать высокую причёску и откинуть волосы на спину, сходства будет ещё больше. Но сходство не ограничивается внешностью. Мне кажется, что вы похожи и характерами, хотя она была немного жёстче и не чуралась воинских искусств.

— Вы меня не видели на охоте! — сказала Лиара. — Очень люблю охотиться. У меня, кроме охоты и отцовской библиотеки, сейчас нет других увлечений. А кто она, Север? Или это секрет?

— Я могу сказать, — ответил он, глядя ей в глаза, — но с условием, что вы никому не расскажете. Не то чтобы это было секретом, просто я не хочу, чтобы попусту трепали её имя. Тем более что она замужем, меня не любит, да и вообще между нами ничего не было.

— Обещаю! — сказала она. — Я вообще не из болтушек. Хотя после этого бала меня будут допрашивать с пристрастием, о чём это мы с вами столько беседовали.

— Это жена герцога Аликсана герцогиня Альда.

— И вы её любите, но в то же время ищите себе супругу!

— Кто вам такое сказал? — опешил он.

— Все говорят, — пожала она плечами, — а в вашем возрасте давно пора завести семью. Можно, конечно, ходить по весёлым домам…

— Давайте потанцуем, — предложил он, но к своему удивлению получил отказ.

— Извините, Север, но я должна уйти! — решительно сказала девушка. — Вы мне нравитесь, но ваше сердце занято, а я не хочу разбивать своё! Вы найдёте здесь немало тех, кто скрасит вам ночь, а мне этого мало!

Она вздёрнула подбородок и направилась к одному из двух выходов из зала, оставив ошарашенного Севера, к которому сразу же устремились несколько девушек. В голове не отложилось, с кем он провёл вечер. Сделав вид, что не замечает намёков насчёт более тесного знакомства, и отклонив несколько прямых предложений наиболее настойчивых девиц, он поблагодарил хозяев и уехал домой раньше, чем закончился бал. Мать сразу же заметила, что с ним что-то не так.

— Не скажешь, что произошло? — спросила она. — Какой-то у тебя потерянный вид после этого бала. Это не из-за девушки?

— Как ты думаешь, — спросил он её. — Можно любить двоих?

— Некоторые любят, — ответила она, — но большинству достаточно одной. Когда-то у нас был обычай многожёнства, но это было давно, ещё до империи. А сейчас две жены вряд ли уживутся в одном доме. Неужели кто-то зацепил? Если так, то мой тебе совет: жениться и не маяться дурью. Красивых и желанных женщин может быть много, но по-настоящему близкой и родной будет только одна. Исключения бывают, но они очень редки. Кто она?

— Дочь Ладия Лиара. Но я ещё ни в чём не уверен. Не знаю, как тебе сказать…

— Не нужно ничего говорить. Вы не маленькие, поэтому разбирайтесь сами. Скажу только, что не слышала о ней ни одного плохого слова. И это не из-за её отца, у нас и дочерям императора перемыли все косточки. На мужчин не падкая, очень любит читать и даже вроде сама писала стихи. Единственный недостаток — это страсть к охоте и хорошим лошадям. Но это здесь недостаток, а за проливом может попасть в число достоинств. Я буду довольна, если у вас всё сладится.

— Вы звали, отец? — спросил принц.

— Садись, хочу с тобой поговорить, — сказал Мехал. — Положение в королевстве сложное, мы очень много потеряли, поэтому всякое может случиться, особенно теперь, когда развезло дороги.

— Я не понял, какое отношение к нашим делам имеет грязь на дорогах.

— Аликсан пообещал, что прибудет лично, чтобы открутить головы тем, кто поднимет руку на династию, а пока дороги в таком состоянии, никто в здравом рассудке не поведёт по ним армию.

— Не ожидал от него такого, отец.

— Думаешь, я ожидал? За последний год перевернулась вся моя жизнь. Мой отец завещал захватить сначала Сандор, а потом и всех остальных, и создать великое королевство, объединив наш народ. Я всю жизнь был занят только этим. И что в итоге? Я залил Сандор кровью, ослабил своё королевство и потерпел поражение от врага, о котором и думать не мог! Если бы не Аликсан, нашего королевства уже не было бы.

— Ты продолжаешь его ненавидеть?

— Мне трудно ответить на этот вопрос. С одной стороны, если бы не он, мы победили бы в той войне. Но если учесть всё, что произошло после, то эта победа наверняка обернулась бы поражением. Мы не устояли бы против легионов империи и вторжения союза. И мне на помощь не пришли бы ни Барни, ни Дюже. Сейчас Аликсан самый сильный среди герцогов Сандора и королей наших королевств. Я не понимал его раньше, не понимаю и теперь. Другой на его месте уже давно надел бы на голову корону, а он отдал её сначала Рошти, а потом Лазони. Когда Аликсан заставил убраться союз, ему ничего не мешало забрать у нас трон, а он вместо этого угрожает нашим противникам! После смерти Ива он мог присоединить королевство Барни к своим провинциям, а не носиться с его сыном! То же самое и с Дюже. Аглая жила в его доме два месяца, а почти вся её армия была в его лагерях. Будь на его месте я, Дюже уже было бы нашим. Понимаешь? С моей точки зрения, он просто ненормальный. Человек, раздающий короны и прощающий своих врагов направо и налево! Другому давно пришёл бы конец, а этот только становится сильней и богаче! Его жена заключила союзный договор, связавший наши королевства. Первой под ним стоит её подпись, Лазони подписался уже потом. И гарантом этого договора выступает не Сандор, а сам Аликсан!

— А если с ним что-нибудь случится, отец? Что тогда?

— Меня тоже волновал этот вопрос. В нашу последнюю встречу я его задал и получил ответ. Если герцога не станет, его место займёт жена, и никто не посмеет вякнуть, что это против законов и правил, потому что на её стороне будет сила, которой больше ни у кого нет! И всё высшее дворянство её поддержит, а армия принесёт присягу и будет служить!

— А что делать нам?

— Сейчас скажу, для этого я тебя и позвал. Победы Аликсана могут иметь далеко идущие последствия. Мы долгое время не просто торговали с империей, мы засылали туда своих людей и пытались купить кое-кого из местных. Сейчас таких связей почти не осталось, но потраченные усилия и золото принесли результаты. Мы лучше других знаем империю, знаем, чего от неё можно теперь ждать.

— Ты думаешь, что они опять начнут войну?

— Какая война, сын? Они неожиданно обнаружили собственную слабость и силу соседей. Для тех, кто всех убеждал в собственной исключительности, это очень тяжело признать, но они признали и постараются свести всё к собственной пользе. Когда-то империя уже использовала Сандор для своей защиты, думаю, что они попробуют сделать это ещё раз. Усиление союза и его возможности стали для империи неприятным сюрпризом. Следует ожидать сближения с Сандором, а фактически с Аликсаном, с попыткой заключить союзный договор. Императору и Сенату придётся пойти на уступки, иначе Аликсан не станет с ними разговаривать.

— А нам какое дело? Ну легче станет торговать купцам, и расширят списки товаров…

— Всегда рассматривай интересы всех сторон, учитывая их возможности! — недовольно сказал Мехал. — Тогда сможешь предугадать, кто как себя поведёт, и принять меры. Против кого замышляется договор? Правильно, против союза королевств. И ты думаешь, что они будут спокойно ждать, пока их обложат со всех сторон, как медведя в берлоге? Там умные люди с большими возможностями. Очень долго они жили изолированно от других, но это время прошло. Они увезли от нас большой полон, и при желании вполне смогут использовать многих пленников для своих целей. Какая у них может быть цель?

— Помешать заключить договор?

— Это в первую очередь. Но ещё они постараются всячески нас ослабить. Если ты окружён враждебными соседями, твоя сила в их слабости! Это основа политики. И ослаблять лучше всего чужими руками. Люди в своей массе продажные твари, а золота в союзе достаточно. Перессорь соседей между собой, и можешь жить спокойно. Вряд ли это у них получится с Аликсаном, но крови они у него могут попортить изрядно. А для нас вредно его ослабление. И потому, что он своей силой сдерживает аппетиты тех, кто за проливом, и потому, что в Сандоре мы с тобой можем полностью доверять только Аликсану. Лазони не станет нам помогать, даже если у него будет такая возможность. Ещё и попробует получить выгоду из нашего бедственного положения. Отсюда следует, что как бы мы с тобой не относились к Сергу, ему надо помогать и его следует держаться! Барни понял это первый, заключив брачный союз своего наследника с его сестрой. Жаль, она была бы для тебя прекрасной партией. Запомни на будущее: если появится такая возможность, свяжи своих детей браками с детьми Аликсана. А теперь давай поговорим о том, что можно сделать, чтобы укрепить свои позиции в Сандоре и помочь Аликсану. Об этом никто не знает, но после войны у нас в разных провинциях Сандора сохранились свои люди, которых можно использовать…

— Как ты могла жить в этом гадючнике столько лет? — сочувственно сказал Джок, обнимая Аглаю. — За весь день пребывания в твоём дворце я не увидел ни одной порядочной физиономии. Ну или почти ни одной. Всё-таки твой канцлер мерзавец только наполовину, а казначей — наполовину вор. Учитель твоего сына вроде порядочный человек, но он здесь ничего не решает. Вот в армии у тебя полный порядок!

— Я сегодня познакомлю тебя со своим начальником службы безопасности, — пообещала Аглая. — Это будет полезно вам обоим.

— С сыном говорила? — спросил Джок.

— Мог бы и сам догадаться о том, что говорила, по его круглым глазам.

— Я не видел его раньше, — усмехнулся Джок. — Откуда мне знать, может, они у него такие от рождения? Вопросов не задавал?

— Он пока переваривает сказанное. Вопросы появятся к вечеру или завтра. Завтра же я назначила большой приём. Там кое-что объявим. Здесь даже о договоре мало кто знает. Как тебе мой сын?

— Не мерзавец и не дурак. Извини, но вот так, сходу, я больше ничего не могу о нём сказать.

— А вот ты ему понравился, пока он не услышал, кем ты для меня стал. А сейчас он в растерянности от всего, что я на него вывалила.

— Невесту не подобрал в твоё отсутствие?

— Невесту я давно ему подобрала. Ей только двенадцать, а пока растёт, пусть тренируется на дворцовых шлюхах. И ему польза, и им приятно.

— Теперь мне понятно, как ты здесь правила.

— Женщине по-другому нельзя, — засмеялась Аглая. — Почувствуют слабину и мигом усядутся на шею, ещё и ноги свесят.

— Сами виноваты! — сказал Джок. — Я имею в виду ваших королей. В самом маленьком королевстве герцогских родов больше, чем во всех остальных королевствах вместе взятых! Не нужно объяснять причины. Дать что-то людям легко, попробуй их потом лишить законно полученного! Любой герцогский род — это потенциальный кандидат на новую королевскую династию, если правящая по какой-то причине пресечётся, а советы герцогов во всех королевствах ограничивают власть короля. Разве что Мехал разогнал свой совет, но и он вынужден считаться с герцогскими родами. А попробуй добиться согласия, если этих родов три десятка!

— Да всё я понимаю! — начала злиться Аглая. — Но что ты от меня-то хочешь? Мне всё это досталось в наследство от предков мужа. Вырезать их, что ли, без причины?

— Хорошая мысль, — сказал Джок. — Только почему без причины? Вот решат они меня отравить или случайно зарезать… Я, естественно, осерчаю. Мясник я или не мясник?

— Перестань! — Аглая обняла Джока и прижалась к нему. — И в шутку чтобы я от тебя не слышала таких слов!

— Ладно, не буду, — согласился он, — но с этим всё равно нужно что-то делать. В других королевствах высшее дворянство хотя бы служит, а у вас? Вся армия наёмная, а вассалы со своими дружинами если когда и дерутся, то только друг с другом. Паразиты чистой воды и вечная угроза королевской власти. Поставить вместо них чиновников для сбора налогов…

— Если будешь высказывать такие идеи, тебя точно зарежут, и меня вместе с тобой! Можешь предложить что-нибудь поумнее?

— Поумнее — это к Аликсану. Надо было мне вникнуть в ваши дела ещё в Ордаге, тогда можно было бы спросить совета у герцога. Вы пытались привлекать их к работе?

— Герцогов — нет, а их отпрысков и муж пытался привлечь, и я сама. Намного меньше вреда, когда они ничем не занимаются.

— Давай об этом подумаем потом. Уже поздно и пора отдыхать. Ты решила или нет?

— Да пошли они! — сказала Аглая. — Пусть думают, что хотят! Дай руку!

Джок подал руку, на которую опёрлась королева, и они прошествовали из большой гостиной королевского дворца мимо окаменевших гвардейцев в спальню.

— Завтра мою личную жизнь будет обсуждать вся столица, — сердито сказала Аглая, — а через три дня узнает и вся провинция. Почему-то дожди и грязь на дорогах не мешают слухам. Ну и плевать!

— Правильно, — поддержал Джок. — Аликсан так и сказал, чтобы плевали!

— Я боюсь за тебя, — сказала Аглая. — Зря я тебя взяла. Если с тобой что-нибудь случится, меня потом назовут Аглаей Кровавой.

Утром, ещё до завтрака, воспользовавшись тем, что Джок ненадолго покинул комнаты королевы, к ней зашёл канцлер.

— Ваше величество! — начал он. — Разумно ли было выставлять свои чувства к графу на всеобщее обозрение?

— Вообще-то, нас видели только пять гвардейцев караула, — задумчиво сказала Аглая. — Пожалуй, мне стоит подумать над тем, чтобы заменить гвардию наёмными солдатами. Те, по крайней мере, не болтают. А этот караул нужно отволочь в пыточную к барону Рэдлу. Он мигом узнает, у кого из них длинный язык, а заодно его укоротит.

— Что укоротит? — растерялся канцлер.

— Можно укоротить язык, — пояснила королева, — а можно укоротить гвардейца на голову. Думаю, что после этого поубавится желающих болтать! У вас есть что-то ещё, граф? Тогда не смею вас задерживать. Надеюсь, что вы будете присутствовать на утреннем приёме.

Позавтракали в малой трапезной только вдвоём, несомненно, дав этим повод для очередных сплетен. Но главное произошло на королевском приёме, на который было приглашено всё высшее дворянство столицы. Приём проводился в большом зале, вмещавшем три сотни человек. Аглая вошла в зал вместе с сыном и Джоком через отдельный вход и прошла к трону по проходу между стеной и толпой дворян.

— Приветствую своих подданных! — громко сказала королева. — Счастлива вам сообщить, что войны против империи и союза королевств закончились полной победой Сандора и принимавших в них участие наших войск! Снята угроза порабощения, висевшая над нашими королевствами. Кроме того, все короли заключили договор о военном союзе, который гарантирует, что при угрозе кому-нибудь одному все остальные придут ему на помощь!

— Дозвольте сказать, ваше величество! — поклонился пожилой дворянин в богато украшенной одежде, стоявший совсем рядом с троном. — Такой договор нас ко многому обязывает, и он должен быть утверждён советом герцогов. По моему мнению, нам вообще никто не может угрожать. Если империя нападает на Сандор или Сотхем, пусть они и защищаются! Я с самого начала был против вашего похода!

— Ваше величество, кто этот гусь? — громко спросил Джок.

— Это великий герцог Родней, — ответила Аглая. — У него всегда на всё своё мнение.

— Тогда позвольте мне объяснить вашим дворянам то, что им будет полезно знать.

— Пожалуйста, граф, — сказала Аглая. — Господа! Это граф Джок Лишней, Первый советник герцога Аликсана!

— Прежде всего хочу заметить, что собравшихся королей меньше всего интересовало мнение герцогских советов, особенно такого, как ваш, в котором великое герцогство милорда Роднея меньше моего графства. Теперь второй момент. Мне непонятно, почему на вас никто не может напасть? Почему это не можем сделать мы или Барни, где совсем недавно чуть было не сменилась династия? Уверяю вас, что тот молодой человек, который на один день стал королём, был весьма честолюбивым, а ваше королевство у него под боком просто само напрашивается на то, чтобы его завоевали. О Сотхеме я уже не говорю: планы, которые были у Мехала, здесь должны быть известны всем! Некоторые в своей наглости, укрывшись за спинами родственных народов, почему-то думают, что за них должны проливать кровь другие. Это в буквальном смысле слова смертельно опасное заблуждение! Чтобы некоторые великие герцоги не считали себя слишком великими, скажу, что к договору составлено приложение, согласно которому герцог Аликсан является гарантом сохранения правящей династии Дюже. Сейчас объясню, что это для вас означает. Если, не приведи боги, с вашим королём или королевой что-нибудь случится, сюда придут войска Аликсана, которые сметут любое сопротивление и повесят всех виновных, невзирая на титулы. Если не останется никого из династии, вам будет назначен новый король из любой королевской семьи или наместник, если не найдётся подходящей кандидатуры в короли. По закону право на коронацию имели изначальные герцогские роды. У вас их было всего три, а не тридцать, и по странному стечению обстоятельств ни один из этих трёх родов не уцелел. Поэтому и права на корону ни у кого из вас нет!

— На каком основании вы смеете нам указывать, на что мы имеем право, а на что нет? — прошипел другой богато разряженный дворянин.

— Ещё один герцог? — насмешливо спросил Джок. — У меня много прав, но боюсь, что вам они покажутся недостаточно весомыми, поэтому приведу только одно право — право силы! Если Аликсан с небольшой поддержкой союзников наголову разбил сто тысяч имперских легионеров, то ваши дружины он просто не заметит.

— Вы намеренно нас оскорбляете, — сказал Джоку понравившийся ему дворянин. — Можете объяснить почему?

— Похоже, что вы нормальный человек, — сказал он дворянину, который улыбнулся данной ему характеристике, — поэтому вам я отвечу. Во всех королевствах, как это когда-то было и у вас, дворянство — это служивое сословие. В первую очередь дворяне служат в армии, кровью оплачивая в трудный час свои привилегии. У вас дворянство не занимается ничем, кроме сбора налогов. Да и налоги они в основном собирают для себя, поскольку в королевскую казну почти ничего не попадает. Даже армию ваша королева содержит за счёт сборов со своего домена. Вам подсказать, как называют тех, кто сами ничего никому не дают, а только потребляют?

— В чём-то вы правы, — сказал всё тот же дворянин, — но вам не кажется, что это дело королевы? Не боитесь, что вас вызовут за оскорбление?

— Нахожусь при исполнении обязанностей и лишён возможности отвечать на ваши вызовы запретом герцога, — сообщил Джок. — Я не собираюсь вмешиваться в ваши дела сверх того, что мне поручено. Здесь подвергли сомнению союзный договор, и я всего лишь поставил сомневающихся на место. Герцог Аликсан тоже не будет вмешиваться в ваши дела, пока выполняется союзный договор вместе с приложением.

— Всё, что я хотела до вас донести, вам уже известно! — сказала Аглая. — Добавлю только, что вся наша армия, которая находится в лагерях Ордага, будет переправлена в королевство до зимы. Говорю это для тех немногих из вас, чьи дети ушли в поход.

— Как мне не хотелось браться за ваши дороги, но, видимо, придётся! — сказал Сергей жене. — Тот, у кого будет возможность круглый год нормально передвигаться по королевству и перевозить грузы, получит громадное преимущество перед остальными. Но строительство потребует больших затрат и растянется на десятки лет. Щебня мы сейчас сможем добыть с помощью динамита столько, сколько нужно, но вот чем его скреплять?

— А чем его скрепляли у вас? — спросила Альда.

— Можно скреплять цементом, — сказал Сергей, — и я даже знаю, из чего его получают, но мы не сможем сделать отжиг. Можно скреплять просто известью, но в неё, по-моему, что-то добавляли, а я не знаю, что именно. Ещё делали асфальт, но для него нужно найти гудрон. У нас он образовывался после перегонки нефти, но в малых количествах. Нужно искать выходы нефти, где этого гудрона может быть много. На юге много болот. Там почти никто не живёт и местность слабо изучена. В таких местах у Лантара добывают нефть, почему бы ей не быть у нас? Зимой пошлём кого-нибудь из студентов на разведку.

— А для чего ты разобрал игломет? — спросила Альда. — Что-то искал или просто смотрел, как его сделали?

— И то, и другое. У меня было подозрение, что в поршнях для уплотнения используется резина. Так оно и оказалось.

— Ничего не поняла, — сказала жена. — Объясни нормально.

— В нашем мире есть такие деревья — гевеи. Здесь тоже должно быть что-то подобное. Если собрать их сок, то он при застывании образует упругую массу. Кажется, её называют латексом. А если добавить в него порошок серы и нагреть, в результате получается резина. Это очень ценный материал, из которого много чего можно сделать. Гевея не переносит морозов, поэтому здесь её не будет. А на побережье морозов не бывает из-за моря. Наверное, в союзе это дерево выращивают специально, но и в диком виде оно должно расти где-то на побережье. Нужно только поискать у нас или в Сотхеме.

— Милорд, к вам прибыл посланник короля Мехала! — сообщил гвардеец караула.

— Пропустите! — приказал Сергей. — Наверное, барон приехал по делу. Время не слишком подходящее для визитов.

— Извините, что я в такое позднее время! — сказал вошедший Март Валер. — Милорд, вы не сможете переправить в империю одного человека?

— Поздно, Март, — ответил Сергей. — Уже и дожди почти закончились, кто же в такое время плавает в проливе?

— Он не смог раньше добраться до Ордага! — с досадой сказал барон. — А король обещал ему помочь. Этот человек много сделал для подготовки армии.

— А почему его не переправил ваш адмирал? — спросил Сергей. — Не потеряли бы столько времени.

— Мы пока не рискнули отправлять даже купеческие корабли, — сказал Март, — что уж говорить о военных. После поимки их агентов…

— И кто же это, кому так обязан Мехал?

— Это консул империи Лаций Савр. Тот самый, который победил кочевников. У него дома молодая жена, которая даже не знает, жив он или нет. Вы его сами прислали королю.

— И хотел бы помочь, но не могу! — развёл руками Сергей. — Давайте я приючу его до весны, а потом отправим. Он знает язык? Было бы любопытно пообщаться без посредников.

— Говорит не хуже нас с вами. Ладно, пойду его огорчу и передам ваше предложение. Захочет — примет, а если нет, то пусть устраивается в городе, денег ему дали много.

Глава 16

— Здравствуйте, Свен! — поздоровался Сергей с вошедшим в кабинет кузнецом. — В первый раз вы ко мне приехали сами, без Мариса или профессора. Что-то случилось?

— Инженер занят, — смутился Свен, — а наш профессор малость захворал, так что я уж сегодня решил сам. Как раз вывозили снаряды, так я уж с обозом…

— Полдня тащились с обозом, вместо того, чтобы взять карету? Свен, поймите, наконец, что вы для меня дороже многих других, и ваше время тоже дорого! Может, мне сделать вас бароном, чтобы избавить от стеснительности? Что ухмыляетесь, смешно? Вы один из главных людей в замке, у вас под началом два десятка мастеров, а вы по-прежнему стесняетесь требовать то, на что имеете право!

— В следующий раз приеду в карете, — пообещал кузнец.

— Я давно у вас не был, — сказал Сергей. — Пишу и рисую целыми днями, а на другое времени не хватает. Как там новая кузница на конной тяге?

Новую кузнецу на берегу реки неподалёку от замка начали строить ещё летом, но до осени не успели закончить, поэтому всё достраивали и оборудовали уже зимой. Рядом с кузницей поставили ворот, который должна была вращать четвёрка лошадей. Помощник инженера вместе со Свеном по наброскам Сергея два месяца сооружали небольшой механический молот, для которого и нужны были лошади.

— Большая и просторная, — довольно сказал Свен. — Можно использовать сразу пять горнов. А молот работал прекрасно. Проковывать им крицы — одно удовольствие. Только, как вы и говорили, его не хватило надолго, после восьмой проковки всё разболталось.

— Ничего у нас не выйдет без подшипников, — вздохнул Сергей. — Вы бы поставили в свой молот бронзовые втулки, тогда бы он дольше продержался. Хотя и это тоже…

— Так я из-за них и приехал! — сказал Свен, выкладывая из своего кармана на стол герцогу средних размеров подшипник непривычно жёлтого цвета.

Сергей схватил грубоватое изделие Свена и попробовал, как вращается втулка. К его радости, вращение было лёгким, а сама втулка не болталась.

— Бронзовый? — спросил он у кузнеца. — Шарики тоже из бронзы?

— Нет, шарики железные, — ответил Свен. — И калили, как вы велели. Вот такие.

Он опять полез в карман кожаных штанов и вытащил несколько шариков миллиметра четыре в диаметре. Внешне они ничем не отличались от тех, которыми Сергей когда-то стрелял из рогатки, разве что были тускло-серого цвета.

— Как сделали? — спросил он.

— Тяжело, — признался Свен. — Ровный шар можно скатать руками из глины или воска. Вот я такой восковой и скатал. А потом облепил его нашей формовочной смесью, дал застыть и выплавил воск. В форму залили бронзу, а потом полдня доводили полученный шарик вручную и обкатывали. А дальше использовали ваши записи по штамповке. Раскалили две пластины и в каждую до половины вколотили шарик. Хотели сделать ещё пару таких пластин, но шарик начал оплывать. Потом закалили формы и вытянули проволоку из мягкого железа чуть толще, чем размер шарика…

— Дальше можете не рассказывать, — прервал его Сергей. — Как делали кольца, литьём?

— Литьём, — подтвердил Свен. — По-другому пока никак. Выточили из дерева, сделали формы и отлили, а потом доводили вручную. С подгонкой вкладыша пришлось повозиться, но вроде всё получилось.

— Золотой получился подшипник, — сказал Сергей.

— Так мы же их делаем не на телеги! — возразил Свен. — Сейчас точно так же делают несколько подшипников большего размера для нового молота, а такие пойдут для токарного станка. Когда сможем точить металлы, всё выйдет лучше и быстрее! И винты сделаем.

Он полез в свой безразмерный карман, и на свет появился небольшой винт с накрученной на него гайкой.

— Всё по вашим рисункам, — пояснил кузнец, вращая гайку. — Пока только из дерева, но придумаем, как сделать из металла.

— Кто же сделал такое чудо? — спросил Сергей, забрав из его рук винтовую пару. — Никогда не думал, что такое можно сделать руками.

— Есть у нас мастер по древу, — объяснил Свен. — Он когда-то делал герцогине плечики для одежды. Сейчас у всех деревенских баб платья висят на таких и не мнутся. Так я только выточил заготовки, а всё остальное он сделал сам.

— Милорд, — заглянул в кабинет Рашт. — Прибыл гонец от герцога Бенитара. — Герцог сообщает, что заедет к нам завтра до обеда погостить вместе с дочерью.

— А заранее не мог сообщить? — недовольно сказал Сергей. — Найди управляющего, пусть всё для них подготовят, а завтра устроим праздничный обед. Свен, скоро начнут стучать в било, а пока сходим к Альде, она будет рада вас видеть. И возьмите уже готовые листы. Эти для профессора, а вот эти для вас с инженером. Скажите профессору, пусть запряжёт кого-нибудь из студентов сделать качественные чернила. Они головастые и что-нибудь придумают, а то те, что есть, просто дрянь.

— Интересно, для чего он тянет с собой дочь через всё королевство, да ещё зимой? — поздно вечером спросила Альда, когда они уже лежали в постели. — Был бы ты холост, тогда понятно. Говорят, что она у него красавица.

— Мне хватит одной красавицы! — ответил Сергей, целуя ей шею.

— Когда-то в нашем народе у мужчин могло быть и две жены, и три, — сказала Альда. — Религия этого не запрещает, да и обычаи тоже. Кое-где и сейчас берут двух жён, может быть, и Анджи везёт свою дочь с этой же целью?

— Как привезёт, так и увезёт обратно, — сердито сказал Сергей. — Я ему не персидский шах!

— А кто это? — заинтересовалась Альда.

— В некоторых странах нашего мира у владык был обычай набирать себе много жён и наложниц. Всё это сборище девиц называлось гаремом. Наложницы — это женщины для постельных утех, но без прав жены. Представила себе такой курятник?

— Как же он с ними управлялся? — удивилась жена. — Или его хватало на многих?

— Куда там, — засмеялся Сергей, — обычный мужик. Он их обхаживал по очереди, а чтобы озверевшие жёны не бросались на охранников, тем отрезали яйца.

— Я не смогла бы так долго ждать. Я тоже чуть на стенку не лезла, когда тебя долго не было. Ты мне много задолжал, а сейчас, вместо того чтобы отдавать, заговариваешь зубы всякой ерундой!

Герцог Бенитар прибыл во дворец через два часа после того, как все позавтракали. У парадного подъезда остановилась карета, запряжённая шестёркой лошадей, возле которой гарцевали на конях гвардейцы герцога.

— Разве им не сказали, куда ехать? — спросил управляющего вышедший встречать гостей Сергей.

— Сказали, милорд, — ответил Дорн, — но моим людям ответили, что они должны проводить герцога и получить приказ от него.

— Здравствуйте, Анжи! — приветливо улыбнулся Сергей вышедшему из кареты Бенитару. — Распорядитесь, чтобы ваши люди отвели лошадей в конюшни и устраивались в казармы. Где прячете дочь?

— Вот она, Серг! — тоже назвал Сергея по имени герцог, помогая выйти из кареты хрупкой молодой девушке. — Моя дочь Алестая.

— Приветствую вас, миледи! — сказал ей Сергей, сделавший над собой большое усилие, чтобы не показать того, насколько его поразило сходства гостьи с его женой. — Мы рады принять вас у себя, прошу пройти во дворец!

Произнеся эти слова, он повернулся и первым направился через широко распахнутые двери к парадной лестнице, вынудив отца самому вести дочь под руку. На лестнице их встретила Альда, надевшая по случаю приезда гостей одно из лучших платьев. Она посмотрела на поднимавшихся по ступенькам Анджи с Лестой и прикусила нижнюю губу при виде девушки.

— Это моя жена и хозяйка дома! — представил её Сергей. — Герцогиня Альда Аликсан!

Глаза Лесты удивлённо округлились. Одно дело, когда тебе говорят, что кто-то на тебя похож, а совсем другое — видеть своего двойника воочию. После того как она по требованию отца изменила причёску, сходство стало почти абсолютным, разве что она была немного моложе Альды.

— Мне говорили, что они похожи, — сказал Анджи, — но я не думал, что настолько! Моя дочь очень любит ездить по гостям, поэтому упросила меня взять её с собой посмотреть на героя войны и на его не менее героическую жену! Приветствую вас, миледи, вы очаровательны!

— Спасибо за комплимент, милорд! — сказала Альда. — Рада видеть у нас и вас, и вашу дочь, которая так удивительно похожа на меня! Давайте пройдём наверх, где мы покажем вам ваши комнаты, а слуги принесут багаж. Для миледи Алистаи я сейчас пришлю служанку. А как только вы устроитесь и приведёте себя в порядок, сядем в гостиной и поговорим. Или, если не успеем, сделаем это после обеда… Как думаешь, для чего они это затеяли? — спросила она мужа, когда отвели гостей в комнаты.

— Ты не веришь тому, что сказал Бенитар?

— Ни капли. Между мной и его дочерью очень большое сходство, но его специально усилили, сделав ей мою причёску. Такую чёлку делают редко, к тому же видно, что эта девушка не привыкла к распущенным волосам, и они ей мешают. Нет никакого сомнения, что он привёз сюда дочь с единственной целью — показать её тебе. Ведь понравилась?

— У неё твоя внешность, как она может не нравиться?

— В версию о второй жене я не верю. Остаётся только один вывод. Скажи, Анджи умён?

— Мне он не показался умным, — сказал Сергей. — О каком выводе ты говоришь?

— Об очень для меня неприятном, — мрачно ответила Альда. — Ты его тоже сделал бы, если бы красота этой девчонки не ударила по мозгам. Ведь ударила? Я понимаю, что ты меня любишь, и пока я жива рядом с тобой не будет другой женщины. И другие это понимают. Расчёт у нашего гостя неплох, плохо, что он привёз дочь сюда. Ему нужно было показать её тебе якобы случайно в другом месте. Не хватило ума или терпения.

— Мне не нравится твой вывод! — помрачнел Сергей. — Я не буду играть в дипломатию и предупрежу его прямо. Конечно, не сейчас, а позже. Посмотрим, как они станут себя вести и что скажут.

Обед был по-настоящему праздничным и прошёл прекрасно. Бенитара посадили рядом с Сергеем с правой стороны, а Леста сидела рядом с Альдой.

— Кто это грустный юноша в необычной одежде? — спросила девушка Альду, показав ей на Лация.

— Это консул из империи, — ответила Альда. — Он попал в плен вскорости после свадьбы и уже больше полугода не видел жену. А она даже не знает, жив он или нет. И отправить его домой раньше весны не получится, оттого он и печалится.

— А рядом с ним?

— Посланник короля Мехала барон Март Валер.

— А почему он у вас, а не у короля?

— Общие границы у него с нами, — пояснила Альда, — поэтому и решать все вопросы удобнее здесь. Это привилегия всех герцогских родов, чьи владения граничат с чужими королевствами.

— Сестру вашего мужа и её жениха нам представили, а что это за молодёжь, которая опоздала к обеду?

— Этот безалаберный молодой человек — мой приёмный сын барон Алекс Буше, а девочка рядом с ним — его дама сердца баронесса Майя Газл.

— Они похожи, — заметила гостья, — как брат и сестра.

Альда промолчала. Она и сама давно заметила, что дети своим поведением чем дальше, тем больше во всём походили друг на друга. Они продолжали любить родителей, но не испытывали большой потребности общаться с ними, им вполне хватало общества друг друга. Раньше её задевало такое отношение, сейчас она с ним смирилась. Лаше, которая полгода вынашивала второго ребёнка и тяжело переносила беременность, было не до них.

— А каково это — быть женой такого человека, как Серг? — тихо спросила Леста.

— С ним бывает трудно, — ответила Альда, — а без него всегда плохо! На ваш вопрос очень трудно дать внятный ответ. У нас с мужем одна судьба на двоих. Она очень нелёгкая и необычная, но я не поменяла бы её ни на какую другую. А вы почему не замужем?

— Я единственный ребёнок в семье, — вздохнула Леста, — поэтому отцу придётся временно завещать герцогство моему мужу, пока у меня не родится сын. А если будут одни девочки, герцогство отойдёт в семью моего дяди. Отец не слазит с матери, но всё без толку. Женщины в её возрасте рожают редко. Я всю жизнь мечтала иметь сестру или брата, но ничего не получается. А теперь не столько я выбираю мужа, сколько отец подбирает отца моим будущим детям. Не знаю, чем он руководствуется, но ни один из тех, кто понравился мне, не подошёл ему. И сюда меня зачем-то притащил. Говорил, что я должна понравиться герцогу. Я видела, что понравилась, толку-то! Герцог женат, а вторых жён у нас давно никто не берёт. Я рада с вами познакомиться, но можно было приехать и летом. Не вижу смысла в спешке и в том, чтобы мёрзнуть в карете восемь дней. А ещё ехать обратно.

— Отец не посвящал её в свои планы, — говорила Альда Сергею незадолго до ужина, — и почему-то не приказал молчать о причинах поездки, вот она мне всё и выложила. Вообще-то, она девушка порядочная, мне понравилась. Так что, если со мной действительно что-нибудь случится…

— Я тебе случусь! — сказал Сергей, прижав её к себе. — Она это не ты, а внешность для меня стоит не на первом и даже не на втором месте. Ты — это твоя душа, твой характер, мысли и поступки, твоя любовь ко мне, а уже после твоё тело, которое мне знакомо и любимо до последней родинки! И она тебя не заменит и никогда не даст мне то счастье, какое даёшь ты! Я могу допустить, что она замечательная девушка, но мало ли их на свете, замечательных, а любимая и единственная — это только ты! И я приложу все силы и отдам всё на свете, включая свою жизнь, только чтобы ты жила!

— Дурак! — улыбнувшись сквозь слёзы, сказала она. — Зачем мне нужна жизнь, если в ней не будет тебя?

— Три покушения за последний месяц! — кричала Аглая. — И я не могу ждать четвёртого, которое может удаться!

— Зато у вас стало на одного герцога меньше, — постарался успокоить её Джок. — И земли казнённого вошли в твой домен. А мы с бароном Рэдлом очень осторожны!

— Всё, моё терпение иссякло! Я завтра же объявлю о том, что передаю королевство сыну и уезжаю с тобой в Сандор! Это на рыбалке хищную рыбу ловят на живца, а я не хочу рисковать жизнью любимого человека!

— Вообще-то, твой сын готов к трону, — примирительно сказал Лишней, — так что можно и уехать. Хотя мы с бароном придумали неплохую комбинацию. В случае успеха наловим много этой рыбы, а твоему сыну будет легче править.

— Всё, я сказала! Я оставляю своему сыну много казны, большую преданную армию и надёжные службы! Знал бы ты, с чего начинала я! Если он не справится, значит, я плохо его воспитала. И пусть тогда Аликсан хоть всех здесь вешает! Я устала, Джок! Устала от власти, от того, чтобы каждый день трястись за твою жизнь! Родители должны дать своим детям жизнь и помочь встать на ноги, и я всё это сделала! Я не собираюсь гробить свою жизнь из-за сына. Ни он, ни его семья этого не оценят и не запомнят! Много я, выйдя замуж, думала о своих родителях? Я была им благодарна и даже в чём-то помогла, но всё равно они были сами по себе, а я…

— Успокойся, солнышко моё! — обнял её Джок. — Как ты хочешь, так и сделаем. Объявишь, и уедем. И охрану с собой возьмём побольше. А то может найтись немало желающих устроить нам пышные проводы. Для принца действительно сделано очень многое, а с нашим отъездом ему будет легче править, чем тебе сейчас.

— Всего ожидала, только не такого откровенного ликования, — с обидой говорила Аглая на следующий день. — Всё-таки люди — это неблагодарные скоты! Добро и на сто золотых рано или поздно забудут, а обиды на медную монету будут помнить до конца жизни.

Сразу же после объявления об отречении Аглаи от трона в пользу сына, которое было встречено большинством собравшихся дворян с откровенным восторгом, они направились в храм, где стали мужем и женой.

— Многие думают, что смогут вить из твоего сына верёвки, — пожав плечами, отозвался Джок, — отсюда и радость. Им ещё предстоит испытать разочарование, когда кто-нибудь попытается забраться к нему на шею.

То ли с ними побоялись связываться из-за сотни наёмников, которых взяли с собой, то ли из-за страха перед Аликсаном, но спокойно и без помех достигли границы королевства Дюже, пересекли её и поехали дальше в Ордаг через провинцию Алар герцога Лантара.

— И когда ты собираешься объявить о свадьбе? — спросила мать Севера. — Пропадаешь целыми днями у Ладия, задурил бедной девушке голову и для чего-то тянешь время. Что тебе ещё нужно? Она тебя не любит?

— Любит. Дело не в этом.

— Вы пробовали друг друга? Вижу, что уже было. Что-то не так?

— Всё так, мама! Время тяну не я, его почему-то тянет Ладий. И сегодня я постараюсь выяснить почему! Я ему уже говорил, что прошу отдать мне дочь, и Лиара выразила своё согласие.

— Странно, — сказала мать. — Хоть ты и не наследник, но один из самых богатых и уважаемых людей в империи, и он это должен прекрасно понимать. Да и очереди женихов к его дочери не наблюдается.

— Мама!

— Я не хаю твою невесту, мне она нравится, я лишь говорю о том, что есть на самом деле. Ты, как жених, не можешь ему не нравиться, значит, дело в чём-то другом. Может быть, он не хочет, чтобы его дочь уехала с тобой из империи?

— Может быть. Только тогда непонятно, зачем он так рвался нас познакомить. В любом случае я постараюсь сегодня с ним поговорить.

Северу не пришлось прикладывать усилия, чтобы вызвать Ладия на откровенный разговор: стоило ему появиться в доме главы Сената, как первый же попавшийся навстречу слуга сообщил, что его желает видеть сам хозяин.

— Проходи и садись, где удобно, — сказал ему Ладий, когда Север переступил порог его гостиной. — Ты просил моего позволения на ваш брак, и я должен дать его вопреки своему желанию.

— Ничего не понял! — удивился Север. — Что со мной не так? И почему вы даёте согласие, если не хотите видеть меня своим родственником?

— Я сказал, садись! Сейчас всё объясню. Я ничего не имею против тебя, ты мне нравишься, и ты завидный жених для любой невесты в империи! Храбрый и умелый воин, богат и родом из влиятельной семьи, собой хорош и, несмотря на молодые годы, уже успел прославиться. Дело не в тебе, а в том, что у тебя очень опасная миссия, а дочь рвётся ехать с тобой, не желая прислушиваться к голосу разума! Она тебя любит больше жизни, а в таких случаях женщины думают не головой.

— Я не вижу в своём назначении ничего опасного. Конечно, в дороге всякое может случиться, но я возьму с собой хорошую охрану, а плаванье по проливу…

— Ты умный человек, но без опыта интриг, хоть и просидел больше года в разведке. Скажи, кому выгодна твоя миссия?

— Я думаю, что в первую очередь она выгодна нам, — сказал Север. — И королевства за проливом тоже заинтересованы в укреплении связей с империей.

— Кто-то заинтересован, а кто-то — нет! Королевство состоит из очень многих людей, у каждого из которых имеются свои интересы, которые часто не совпадают. И не все ещё забыли прошедшую войну и простили нам все её жертвы. Но это далеко не всё. Ответь, кто заинтересован в провале твоей миссии, в том, чтобы вместо сотрудничества империя опять рассорилась с сильными соседями?

— Союз?

— Подумай сам и поймёшь, что я прав. Сближение империи и королевств будет способствовать их усилению. Нужно это союзу королевств? А если дело дойдёт до военного союза, против кого, по-твоему, он будет направлен? В союзе много умных людей, которые прекрасно понимают пагубность дальнейшей изоляции. Во время войны они хорошо узнали Сотхем и захватили много пленных. Для начала это неплохая база. Имея её и желание проводить свою политику в королевствах, а также много золота, можно многое сделать! Им нужно поссорить нас с Сандором, а убийство семьи посланника — это очень удобный повод для такой ссоры. Я люблю свою девочку и не хочу ей зла. Когда я вас знакомил, я ещё не вник во все нюансы твоей миссии и был уверен, что дочь останется здесь. Я бы тебе отказал, но сегодня утром Лиара заявила, что выйдет за тебя замуж и вопреки моему желанию. Я не хочу ссориться ни с ней, ни с тобой. Будет потом что-то плохое или нет, но дочь я потеряю.

— Наверное, вы правы и опасность есть, — согласился Север, — но, на мой взгляд, она не так уж велика, особенно если о ней знать и принять меры. Я постараюсь быть предельно осторожным, особенно в том, что будет касаться моей семьи.

— Только на это и остаётся надеяться, — вздохнул Ладий. — Когда ты хочешь играть свадьбу?

— У меня заложен нос, — сказал своим спутникам Сол Бильдо. — Эти пузыри чем-нибудь пахнут?

— Нет, господин студент, — сказал ему один из трёх рабочих экспедиции Пётр. — Я не чувствую даже слабого запаха.

— Это хорошо! — сказал Сол. — Болотный газ должен попахивать. Разожгите кто-нибудь огонь, попробуем поджечь.

Выделяющиеся в нескольких местах на краю небольшого болота пузыри вспыхивали с негромким хлопком.

— Прекрасно, — обрадовался студент. — Идём дальше. Газ — это хорошо, но нам нужно найти следы нефти.

Сол подошёл к своему ишаку и, перекинув ногу через седло, уселся на укоризненно взглянувшее на него животное. До привала миновали ещё два болота, в одном из которых тоже пузырился газ, но не обнаружили ни малейших следов нефти.

— А горы уже не так далеко, — сказал проводник Фрол Дорин. — Наверное, не будет и полсотни лер. Не скажете, Сол, почему вы ищете свою смолу в воде?

— В провинции Алар нефть поднимается со дна заболоченного озера, — ответил студент. — И битум достают из воды. В Сотхеме тоже есть такое место. А что, вы где-то видели нефть на суше?

— На суше я нефти не видел, — сказал Фрол, — а вот что-то, похожее на смолу, в одном месте есть. Только для смолы его там слишком много. Мы идём почти в нужном направлении. Завтра можно свернуть влево, а к вечеру точно дойдём. Там небольшая долина, которая вся завалена чёрными натёками. Ходить неудобно, можно запросто поломать ноги, но мы с вами посмотрим с края.

— А жидкой нефти не видели?

— Не видел. Но я ведь здесь не так уж много хаживал. Здесь таких долин и болот, как блох на бродячей собаке. Постоянного населения нет, одни бродяги вроде меня, да и то очень редко. Может быть, и нефть есть, только кому она здесь нужна!

— Мне она нужна! — сказал студент, — и герцогу тоже. Если найдём, всем выдаст премию, а Аликсан никогда не был жадным, так что всем есть смысл постараться.

После ночлега и завтрака всухомятку все сели на отдохнувших ишаков и отправились дальше. В полдень сварили обед, съели всё приготовленное и свернули в нужном направлении. Вопреки обещаниям проводника, дотемна не успели дойти до нужного места и остановились на ночлег, а утром вышли к нужной долине.

— Настоящий битум! — сказал студент, подобрав под ногами чёрный камень. — А на изломе должен блестеть. Смотрите!

Он ударил свою находку о лежавший тут же голыш, и она развалилась на несколько частей.

— Это то, что нам нужно? — уточнил проводник и, получив утвердительный ответ, добавил: — Тогда пусть герцог готовит премию. Сейчас перевалим через этот холмик, и сами увидите.

— Демона мне в задницу! — в восхищении выругался Сол. — Его здесь действительно… очень много!

Открывшиеся их глазам дно некогда высохшего озера было завалено полосами битума, похожими издали на тошнотворные чёрные кишки.

— Где-то напротив нас на той стороне пролива находится союз. Если там водится ваше дерево, его нужно искать здесь. Только я не советую удаляться от побережья, — проводник почесал заросшее лицо и добавил: — Тут такие леса, что сгинуть легче лёгкого. И мельчают они только ближе к пустыне. А можно не лазить самим, а пройти берегом и спросить у дворян из Сандора. Они живут здесь не первый год, может, видели то, что вам нужно.

— Что за дворяне? — удивился Сандр Лораш.

— Это, господин барон, какой-то старый граф из Сандора. — Он искал яйца демов и хотел получить малышей и приучить их к седлу.

— Демов? — не поверил Сандр. — Что за бред!

— Вот и мы так думали. А когда купцам и нашему адмиралу пришлось укрываться от войны в его бухте, оказалось, что у него уже есть маленькие дёмы. Страшные — жуть! А граф и его люди носятся с ними, как с детьми. От нашего короля приезжали, так граф не стал ничего скрывать. И показал, где нужно искать яйца, и дал проклюнуться в своём песке. Теперь там, помимо графа и его людей, ещё и люди короля с такими же страшилами, только малость поменьше.

— А далеко туда идти?

— Весной на корабле или даже на лодке доплыли бы быстро, а сейчас придётся обходить непроходимые места, так что дойдём дней за пять. Что это вас, извиняюсь, понесло сюда зимой?

— Хотели отправить весной, — счёл возможным ответить барон, — а потом передумали и отправили зимой через границу, чтобы не терять время. Давай двигаться в сторону пустыни. Может быть, эти отшельники действительно встречали деревья с нужным соком. Они их здесь много всяких валили. А то мы сами провозимся до следующей зимы.

За время утомительного перехода до бухты графа постоянно делали надрезы на деревьях, но не нашли ничего нужного. В бухте сначала натолкнулись на сотхемских солдат, которые, достав мечи, окружили пришельцев.

— Кто такие и по какой надобности здесь? — сурово спросил лейтенант.

— По указанию нашего короля веду вдоль побережья лейтенанта герцога Аликсана! — с гордостью сказал проводник, не испугавшись мечей. — О том у меня, господин офицер, имеется бумага. Извольте прочитать!

— «Оказывать содействие лейтенанту Сандора барону Сандру Лорашу в изучении растений нашего побережья и внутренних лесов», — прочитал лейтенант. — Подписано канцлером. Всё верно. А здесь что делаете?

— Хотим поспрашивать господина графа и его людей, — объяснил проводник. — Может, они видели то, что нам нужно. Уж больно трудно искать вдвоём.

— Тогда ладно, — совсем успокоился сотхемский офицер. — Идите вон в тот высокий дом. Граф сейчас там. Только не пугайтесь.

— Действительно, страшилы! — сказал Сандр, которого обступил десяток уродов размером от крупной собаки до молодой лошади. Уроды с любопытством обнюхивали новых людей и скалились, демонстрируя великолепный набор треугольных зубов.

— Идите сюда! — раздался из другого конца дома старческий голос. — Детишек не бойтесь. Они накормлены рыбой и вас не тронут. Главное — не делать угрожающих движений.

— Я стану угрожать им только в невменяемом состоянии! — сказал Сандр, подходя к сидевшему в кресле старику.

«Детишки» следовали за ним на некотором отдалении, видимо, в надежде, что он не послушает графа и проявит агрессивность.

— Лейтенант герцога Аликсана барон Сандр Лораш, — представился Сандр. — Нахожусь в здешних краях по поручению герцога и с разрешения короля Сотхема. Хотел обратиться к вам, граф, за помощью, как к старожилу здешних мест и соотечественнику. Может, вы или ваши люди встречали в здешних краях дерево с соком, который при застывании даёт упругую массу?

— Есть такое, — подтвердил граф. — Пакостное дерево. Руки от его сока очистить легко, но вот одежду… Не знаю, для чего оно вам, но раз посланы Аликсаном, окажем вам всю возможную помощь. Вам много нужно нарубить этих деревьев?

Глава 17

— Джок! — Сергей вскочил с кресла и подбежал к вошедшему Лишнею, обнял его, а потом отстранился, пытливо посмотрев в лицо. — Похудели и осунулись. Я рад, что вы приехали, хотя ваш приезд планировался на более позднее время. Что-то случилось? Садитесь и рассказывайте!.. Значит, к договору отнеслись без восторга, — подвёл он итог после рассказа. — Что же, этого следовало ожидать, хотя большинство из них он никак не затронет.

— Они слишком долго жили в мире и не знают, что такое война, — сказал Джок. — Мы их не трогали, короли Барни — тоже, а с Сотхемом у Дюже нет общей границы. Ладно, главное, что король прекрасно понимает ценность бумаг, которые мы ему оставили. Вас побаиваются, да и служба безопасности у него неплохо работает. А поскольку армии платит король, в Дюже нет силы, способной противостоять королевской власти. Хотя с их любовью к ядам и заговорам всё может случиться. На меня там покушались три раза. Правда, я их специально провоцировал.

— Недаром я не хотел вас туда отпускать! — сказал Сергей. — Хорошо, что всё так закончилось. Теперь мне понятно, почему вы уехали раньше. Аглая настояла?

— Да, она. Мы выехали давно, но по пути заехали в столицу к Лантару. Аглая захотела проведать Ольду, поэтому мы погостили там восемь дней. Аленар совсем сдал, оставил должность канцлера и отдал герцогство сыну. Просил передать, что хочет приехать к вам погостить. Надолго.

— А куда дели жену?

— Отдыхает с дороги в моём городском доме.

— Если хотите, я могу отдать вам бывшие герцогские покои, они пустуют со времени отъезда Андре. А вообще, нужно достраивать дворец. Жилых помещений уже не хватает, гостевых комнат — тоже, и давно нужен зал для балов и торжественных приёмов. Обещал Альде заняться, когда закончим воевать, теперь нужно выполнить обещанное. Внутренний двор очень большой, так что есть место для строительства. Джок, чем вы собираетесь заниматься?

— Пока об этом не думали. Жена хочет съездить в наше графство, посмотреть, что там и как. Я думаю это сделать до весны. Вроде успеваем. А что, неужели Салан плохо работает?

— Прекрасно работает Салан, дело в другом. Понимаете, я собрал четыре провинции, и ими нужно заниматься. На всех ключевых постах сидят верные мне люди, но они военные и не знают ничего, кроме военного дела. Пока шли войны, с этим можно было мириться, сейчас это уже нетерпимо и со временем может принести уйму проблем.

— Хотите их заменить?

— Нет, хочу дать им в помощь тех, кто сможет заниматься чем-то ещё, кроме сбора налогов и военных вопросов.

— А для чего? Большинству хватает и этого.

— Хороший вы задали вопрос, Джок, — усмехнулся Сергей. — А что нужно человеку для счастья? Если отбросить личные проблемы, которые каждый решает сам, ему нужен источник дохода для нормальной зажиточной жизни, безопасность от войн и преступников, и чтобы его как можно меньше беспокоила власть. Ну и товаров нужно больше, чтобы не делать самому то, что проще купить. Так?

— Хорошо сказали, я даже не знаю, что прибавить.

— Зато я знаю, — вздохнул Сергей. — У нас люди лишены очень многого. Они не понимают ущербности своей жизни, потому что не знают другой. Стоит большинству из них серьёзно заболеть, и без лечения они обречены на жалкое существование или смерть. Какие уж тут радости жизни! А лечить просто некому. В Ордаге всего пять врачей на весь город, и плату за свои услуги берут такую… Да и лечение в большинстве случаев оставляет желать лучшего. Население поголовно неграмотное. Не могут ни почитать книгу, ни написать письма родным. Большинство горожан даже не может позволить себе поездку в другой город, потому что нет своего транспорта, наёмный не ходит, а купцы ездят редко и ещё реже берут попутчиков. Дороги отвратительные, поэтому по ним возят только лёгкие и дорогие товары, например, ткани. Перечислять можно долго.

— И вы хотите это изменить?

— А вы не хотите?

— Раньше я об этом не думал. Так было всегда. Пожалуй, многое было бы неплохо поменять, только как?

— В отличие от вас, я знаю, что нужно делать, только это потребует много времени и сил. И главное, нужны умные и умелые люди, которые помогли бы всё это сделать, один я со всеми своими знаниями не сделаю ничего. Мне придётся организовывать что-то вроде министерств, причём необязательно в Ордаге. Например, морское министерство, которое, по моим мыслям, помимо развития флота и борьбы с пиратством, должно заниматься развитием прибрежных территорий, разместим в одном из портовых городов. Нужны министерства геологии, дорожного строительства и ремёсел.

— А что это за геология? Никогда раньше не слышал такого слова.

— Его нет в вашем языке, это слово из моего мира. Это министерство будет заниматься поисками и использованием всего полезного, что скрыто в недрах земли. Сейчас мы покупаем нефть в провинциях Лантаров и тратим на это золото. Недавно я посылал к горам одного из студентов, так он мало того что нашёл саму нефть, так ещё и место, где очень много смолы. У нас с её помощью делают твёрдые покрытия на дорогах, расплавляя и смешивая с песком и щебнем.

— Хотите и здесь положить на дороги?

— Нет, — поморщился Сергей. — Конечно, это было бы здорово, но уж больно затратно. Я думаю покрыть асфальтом только участок тракта от Ордага до замка. Мы его постоянно используем, а эта дорога намного хуже остальных. Потом асфальт можно использовать в городе и в самом замке. Вы давно в нём были?

— Года два назад.

— Сейчас вы его не узнаете. Сам замок уже давно используется полностью. Места не хватает, несмотря на то, что рядом построили много мастерских и складов. Сейчас строим дома для мастеров. Их там уже собралось под две сотни. Это место будет центром моей будущей промышленности. Сейчас там повсюду грязь, которую собираются мостить булыжниками. Вот там в первую очередь и положим асфальт. Только нужно кое-где проложить гати, чтобы везти смолу от месторождения телегами. Иначе можно вывозить только мешками, а много так вывезешь?

— Нефть и смола, а что ещё?

— То же железо. У нас две горные системы, где-нибудь руду найдём. И в Сакских горах находили каменный уголь. Если найдём способ очистить его от вредных примесей, сможем плавить железо, да и вообще увеличить его производство во много раз. Сейчас оно почти всё идёт только на оружие и доспехи.

— А для чего оно ещё нужно? — удивился Джок. — Я понимаю, что из него делают и другие вещи, но очень немногие.

— Это только потому, что его мало и оно дорого. Вы когда-нибудь видели, чем крестьяне пашут землю? Я видел это убожество. Деревянная ковырялка, которая у некоторых окована железом. Хорошо, что здесь не бывает засух, а то при такой глубине посадки много бы вы собрали зерна! Дайте крестьянам нормальный стальной плуг, они вам распашут в три раза больше земли и завалят зерном! И в их хозяйствах освободятся рабочие руки, которые можно будет использовать на других работах. И плуг — это только один пример, я могу привести их множество. У вас часто нет самых простых вещей, к которым я привык, даже гвозди почти везде деревянные! А кроме железа нам нужно много меди и олова, хотя бы для строительства новых кораблей. Мы захватили только десяток, да купцы отдали мне свои боевые корабли, но нам этого мало. Правитель должен смотреть в будущее и видеть дальше остальных. Любому государству важно в своём развитии не отставать от соседей. А мы во многом отстали от союза. Посмотрите на то, как изготовлено их ручное оружие! Мы такое сможем сделать только единично, да и то только в том случае, если найдём латекс. И стоить оно будет на вес золота, а они их наделали десятки тысяч! Пусть это делалось много лет, всё равно в обработке металлов они идут впереди всех, а это опасное отставание! У нас много людей с золотыми руками и головами, с помощью которых я думаю в ближайшие годы построить самые простые станки. Они не просто облегчат труд, многое без них вообще нельзя сделать. Уже с помощью этих примитивный станков со временем можно будет сделать что-нибудь получше. Главное — собрать у себя больше грамотных и умных людей. Аленар так и не открыл Университет, а я ему не напоминаю, потому что мне это выгодно. Я сейчас потихоньку переманиваю к себе профессоров, преподавателей и наиболее головастых студентов. Возле замка и для них собираются строить дома. Мне уже не хватает наших строителей, поэтому придётся везти их из других городов, а лучше вывезти из чужих провинций.

— Вы говорили о министерстве дорог. Зачем министерство, если смолу будем тратить только в городах? Дать подряд какому-нибудь толковому купцу…

— Купцов я буду использовать, но за ними нужно смотреть в оба глаза. Почти всех не волнует ничего, кроме собственной мошны. И жуликов среди них хватает. А дорогами заниматься будем, в первую очередь морским и западным трактами, только всё сделаем просто. Насыплем сверху смесь щебня и песка, польём и укатаем катками. Главное в такой дороге — это укатка. Чем плотнее всё будет, тем дольше продержится. У нас укатывали железными катками огромного веса. Здесь нет ничего такого, но я кое-что придумал. Когда я впервые попал в этот мир, пришлось идти через лес с гигантскими деревьями. У многих из них почти круглые стволы в пять-шесть обхватов. Если вырезать такую чурку, убрать кору и сучья, а потом ещё обжечь древесину, получится прекрасный каток. Эти деревья почти никогда не валят из-за того, что у них очень прочная древесина, а у лесорубов нет пил нужного размера. Ну а мы их сделаем. Эту же породу использовали ваши предки для строительства мостов, только брали более молодые деревья. Я раньше как-то не обращал внимания на мосты, пока не решил заняться дорогами. Стоят и ладно. А они, оказывается, стоят без ремонта по двести-триста лет. И это при том, что в сезон дождей большинство рек выходит из берегов. Дороги частенько размывает, а мосты стоят, настолько надёжно всё сделано.

— Всё это потребует больших расходов, — заметил Джок, — особенно дороги. Быстро спустите всё золото.

— А я не собираюсь заниматься благотворительностью. Налоги собираются только на армию и управление. Ещё небольшую часть удерживают магистраты на стражу в городах. Конечно, придётся тратиться на развитие промышленности, но эти вложения со временем начнут приносить доходы. Посмотрите на эти стёкла.

— Любопытно, — сказал Джок, беря в руки несколько линз. — Что это такое?

— Увеличительные стёкла, — ответил Сергей. — Из таких стёкол можно сделать устройство, с помощью которого можно рассмотреть далеко расположенные предметы. Правда, сделали не совсем то, что нужно, но ведь сделали! Посмотрите на качество стекла, а потом на стёкла в моих окнах. Видите разницу?

— Трудно не увидеть, — согласился Джок. — Эти стекляшки удивительно прозрачные.

— Я хочу делать такое же прозрачное оконное стекло. Мой отец сам из серебра на таких стёклах делал прекрасные зеркала. Я записал всё, что запомнил, и передал в замок профессору. Надеюсь, что у них получится. Есть мысли по поводу стеклянной посуды, в том числе и из цветного стекла. А дороги… У вас нет дорожных сборов, и нет смысла их устанавливать. Если брать мало, то не оплатите даже труд сборщиков, а если много, обойдут ваших сборщиков лесом или повесят их в том же лесу. Да и за что платить? За грязь под ногами?

— Хотите сказать, что если дороги будут хорошими, то за них с охотой будут платить?

— Может, и без охоты, но заплатят. Людям будет ясно, за что с них берут деньги. Да и пользоваться такими дорогами будут намного больше, поэтому и цену можно установить небольшую.

— Я вижу, что вы уже всё продумали, — сказал Джок.

— Всё не продумаешь, — ответил Сергей, — особенно когда думает один человек. Это пока только намётки. Поэтому мне и нужны умные люди со знанием жизни и опытом управления. Аглае я бы доверил и министерство, а вы у меня, если не забыли, числитесь Первым советником. Ни одного совета я от вас пока не услышал. Сейчас пойдём к Альде, она вас расцелует, да и Лани будет рада видеть. Потом вместе пообедаем и вернётесь к жене. Я отпускаю вас в ваше графство, но с началом весны должны быть здесь. Тогда поговорим о том, чем вы займётесь. Аленар не говорил, когда собирается приехать?

— Приедет, когда потеплеет. Он сейчас сильно мёрзнет, поэтому не хочет пускаться в дорогу по холоду.

Аленар не стал ждать тепла и приехал через три дня после приезда Джока с Аглаей.

— Что же не дождались, пока потеплеет? — хлопотала Альда возле замёрзшего с дороги герцога. — Сейчас принесут горячий чай, а скоро будем обедать.

— Надо было тогда ехать с молодожёнами, — пошутил Сергей, с жалостью посмотрев на сильно постаревшего Лантара.

— Вот-вот, ждать хорошо тем, у кого впереди много времени, — сказал Аленар, заметив его взгляд, — а у меня его осталось мало. А ваши молодожёны… Я им мешал бы и задержал в пути. Я ведь выехал сразу после них, да отстал в дороге.

— Дома всё в порядке? — спросил Сергей.

— Там тоскливо! — ответил старик. — Внучки давно разъехались, с внуком я никогда не был близок, а с детьми у меня совсем разная жизнь. Всё надоело! У нас каждый день одно и то же. Если бы не убывали силы, можно было бы подумать, что время застыло. Вы ещё не похоронили моего предка?

— Как-то не дошли руки развезти всех покойников родственникам, — виновато сказал Сергей. — Не одна война, так другая, и из вас никто о них не вспомнил. А мы ведь и ящики приготовили. А теперь и везти почти некому. Я думал соорудить одну общую гробницу и в ней их всех похоронить.

— Хорошая мысль, — кивнул Аленар. — Оставьте в ней место и для меня. Всё-таки лежать рядом с королём-основателем… Ты ведь не против?

— Что вы такое говорите? — Альда обняла старика, коснувшись колючей щеки.

— А вот этого не нужно! — сказал он, увидев в её глазах слёзы. — Я ещё жив, и приехал сюда не умирать, а общаться с твоим мужем и смотреть на то, что и как он делает. Может, что-то и посоветую. У вас здесь настоящая жизнь. О гробнице сказал так, на всякий случай. Ну вот, покраснела щека! Не нужно обнимать небритых стариков. Извини, волос на голове осталось мало, а на лице растут так, что не успеваешь сбривать. А я ещё не взял с собой в дорогу слугу. Горячий чай — это прекрасно! Одежда уже совсем не греет, а вот горячий чай или вино… Но от вина дурнеет голова и хочется спать, а лишний сон — это потеря времени, которого и без того осталось немного. Пока готовят обед, расскажите, как вы живёте. Говорят, что к вам приезжал Бенитар, да ещё с дочерью. Меня он сильно удивил этим поступком. Что ему было нужно?

— Приезжал просить генерала для создания у себя нормальной армии.

— А дочь для чего притащил? Чтобы приманить генерала?

— Чтобы приманить Серга! — сердито сказала Альда. — Дурак он, хоть и герцог! Привёз сюда мою копию в надежде, что на неё клюнет муж, после того как я не без его помощи уйду к предкам.

— Неужели так похожа?

— Можно сказать, копия, — ответила Альда, — даже удивительно. Только ей на год меньше. И дочь он в свои планы не посвящал.

— Он никогда не отличался большим умом, — заметил Аленар, — а план неплох, только выполнен топорно. Дочь нужно было показать у кого-то другого или у себя дома, а не тащить её сюда.

— Я всё равно… — начал Сергей.

— Не зарекайся, — перебил его Лантар. — Внешность значит очень много, особенно для мужчины. И толчком к твоей любви была она, а не душевные качества Альды. Они лишь скрепили чувство уже позже. И если она внешне повторяет твою жену и не стерва, а порядочная девушка, ты бы не устоял при несчастье с Альдой. Разве что теперь, когда всё знаешь, да и то… Чем всё закончилось?

— Я ему прямо сказал, что не возьму в жёны Лесту, что бы ни случилось с Альдой, а если найду хоть какую-то связь… Одним словом, он меня понял.

— А молодожёны где?

— Аглая поехала знакомиться с графством мужа, ну и взяла его, — засмеялась Альда. — Хоть один раз увидит своё хозяйство.

— И где думаешь её использовать? — спросил Аленар Сергея. — Не может быть, чтобы ты об этом не думал.

— Думал, конечно. Идеально было бы отдать ей в управление провинцию Дорейн, но там не совсем безопасно, да и не хотим мы опять расставаться с Лишнеем. Поэтому…

— Подожди! — прервал его Аленар. — Что там за дела в Дорейне?

— Внешне всё благополучно, а на деле — змеиное гнездо. Налоги собирают исправно, все указы выполняют, а на моего наместника было уже два покушения, и ещё хотели похитить его беременную жену. Это всё западные графства. И придраться не к чему. Вот вернётся Лишней, я посоветуюсь, что делать, но их туда не пошлю. А вот два-три полка отправлю Джордану. Зацепить бы мерзавцев и спалить несколько замков, тогда точно поутихли бы!

— Напиши письмо Лазони и передай эстафетой, — посоветовал Аленар. — Король он или не король? Или только ты один должен ему помогать? У него немалые возможности и провинция Дорейн под боком, так что не нужно гонять войска через всё королевство. Не пренебрегай его услугами. Герту это не трудно, наоборот, будет доволен тем, что ты попросил у него помощь, а он её оказал. Не всегда выгодно показывать свою силу, иногда полезнее показать слабость.

— Спасибо за совет, — поблагодарил Сергей. — Так и сделаю.

— Ну вот, — улыбнулся Аленар, — на обед я уже заработал. Когда мы шли в гостиную, я видел одного юношу. Что-то не припомню, чтобы он у вас был раньше. И в лице что-то неуловимо чужое, и одежда на нём странная. Кто это?

— Это тот самый консул, из-за которого началась война, — ответил Сергей. — Он окружил и уничтожил крупное войско кочевников степи, дав империи передышку и развязав императору и Сенату руки для войны с нами.

— Как же он у вас оказался? — удивился Аленар.

— Мы захватили его на побережье и подарили Мехалу, а тот уговорил консула оказать помощь в подготовке армии против давнего врага империи, обещав ему свободу. Консул честно выполнил уговор, выполнил его и Мехал. А у нас он потому, что Мехал пока опасается отправлять корабли в империю, а мы это сделаем, как только появится возможность.

— Как судьба играет людьми и народами! — задумчиво сказал Лантар. — Один мальчишка изменил весь известный нам мир.

— Если бы это не сделал он, нашёлся бы кто-нибудь другой, — не согласился Сергей. — Империя и так слишком долго пребывала в бездействии. Наступило время перемен для неё и для всех остальных.

— Я должен поговорить с вами по приказу герцога, — сказал генерал Строг капитанам трёх кораблей, которые до войны охраняли побережье от пиратов за деньги купцов, а теперь влились в ещё небольшой герцогский флот. — У каждого флота должен быть свой адмирал, а у вас его пока нет. Из всех команд только у ваших есть опыт войны на море. Команды и капитаны на других кораблях неплохо подготовлены, но дрались только на суше. Герцог решил подчинить флот одному из вас, и поручить ему возглавить борьбу с пиратством. Решать, кому быть адмиралом, он поручил вам. Я это должен буду решить только в том случае, если вы не придёте к общему мнению. Скоро откроется пролив, и флот должен быть готов выжечь пиратские гнёзда и потопить их корабли. Для этого вам привезут новое оружие. Его образцы уже в порту, и в ближайшие два-три дня вы их сможете проверить на мишени, которую сейчас готовят. Вам нужно время для принятия решения?

— Самый опытный среди нас — это Ольд Шорман, — высказался один из капитанов. — Ему и править флотом.

— Не возражаю, — добавил другой. — Это будет справедливо.

— Если меня выбрали, не стану отказываться, — сказал третий, самый старший по возрасту. — Что за оружие нам привезли, генерал?

— Я его ещё не видел, — ответил Строг. — Называется ракета и может лететь в цель без метателей. У неё из хвоста вырывается длинный язык огня, поэтому нужно подумать, где их ставить на кораблях, чтобы не загореться самим. Ракеты бывают зажигательные и такие, которые при попадании вдребезги разносят корпус корабля, рушат мачты и убивают экипаж. Летят они на полторы тысячи шагов и, как меня уверяли, довольно точно. Понятно, что чем больше дистанция, тем проще промахнуться. На больших дистанциях ракету может сносить ветер, особенно если он сильный. Оружие дорогое, поэтому вам рекомендуют стрелять шагов с трёхсот. Попадёте почти наверняка, а метатели пиратов до вас не достанут.

— А что за мишень? — спросил один из капитанов.

— Скрепили вместе четыре больших плота и на них ставят щит, — объяснил Строг. — В него и будут целиться. Через два дня посмотрим. Я тоже поеду. Сказали, что позже такое же оружие дадут и армии, так что не помешает посмотреть.

Для испытания выбрали корабль адмирала «Свежий ветер». Места в бухте порта Гонжон было много, поэтому Ольд Шорман даже не стал снимать корабль с якоря. Два гребных баркаса отбуксировали связку плотов с большим, сколоченным из тонких брёвен щитом на три сотни шагов от корабля со стороны входа в бухту, после чего матросы поспешно отвязали канаты и налегли на вёсла.

— Для этой ракеты дистанция очень маленькая, — пояснил приехавший с новым оружием лейтенант. — Если не будет сильного ветра, не промахнётесь. Можно стрелять и при ветре, но нужно заранее вводить поправки. Потом я объясню подробно, а сейчас просто покажу. Вот это станок для стрельбы, а это зажигательная ракета. У взрывной на носу есть отверстие, в которое вставляется взрыватель. Стрелять лучше подальше от парусов, чтобы они не загорелись. Вот здесь достаточно много места, и ничего не мешает стрельбе. Ставим станок, а потом устанавливаем ракету на направляющие. Дистанция выставляется этими штифтами. Триста шагов — это второй штифт. Теперь наводим на цель по этому прицелу, становимся сбоку, чтобы не обгорели яйца, и быстрее поджигаем фитиль. После этого у вас будет время на три удара сердца. Советую на всякий случай отойти ещё дальше.

Он открыл стекло фонаря, запалил от него лучину и поднёс её к фитилю. Фитиль занялся, а лейтенант проворно отбежал от станка с ракетой. Ударившая из ракеты струя огня заставил всех непроизвольно отшатнуться. Ракета сорвалась со станка и стрелой метнулась к цели, достигнув её за несколько секунд. Плоты оказались мгновенно охвачены пламенем. Через минуту перегорели скреплявшие их верёвки и пылающий щит упал в воду, продолжая гореть.

— Водой можно потушить, — сказал лейтенант, — но её потребуется очень много. На каждом корабле будут две установки, чтобы можно было одновременно стрелять с обоих бортов. К каждой из них дадим по пять зажигательных и разрывных ракет. Это в поход, а для тренировки каждому экипажу дадут ещё две ракеты без зарядов.

— Вы отбирали этих баб для работы или для себя? — спросил ревнитель Род своего помощника в отделе разведки.

— Мы совместили, — ухмыльнулся тот, подходя к стоявшим в шеренгу женщинам. — Смотри, какие!

Он расстегнул ворот платья крайней женщины и оголил крупную и крепкую грудь.

— За две декады, которые они провели в весёлом доме, их многому успели научить, — продолжил он. — Мы уже успели всех проверить. Отдаются с огоньком, да и товар без изъяна. Тебе ли не знать, как такие действуют на мужчин. Если наверху решат отправить их за пролив, такая внешность сильно поможет в работе.

— Как со знанием языка?

— Больше половины говорят свободно, с остальными нужно заниматься. Грамоте пока не обучали. Они здесь только второй день.

— И вы уже успели всех проверить, — неодобрительно сказал Род. — Увижу кого-нибудь на них верхом — оторву яйца. Они здесь совсем не для этого!

— Но Род! — возмутился помощник. — Они сами не против покувыркаться…

— Я свои приказы не повторяю, — сказал Род. — Вылетишь со службы! Через две декады начнётся навигация в проливе, а через месяц будут проверять вашу готовность! Эти женщины должны без отдыха работать языком, а не другим местом! Если вы не уложитесь к сроку со знанием языка и обучением, увольнением не отделаетесь. Это будет расценено, как умышленное нанесение вреда короне. Разницу уловил? Где отобранные мужчины?

— В соседнем здании, — буркнул помощник. — Их решили держать отдельно от этих!

— Правильно решили, — одобрил Род. — В качестве поощрения будем их сводить. Но чтобы я не видел вас у них в комнатах!

Он подошёл ближе к неподвижно стоявшим женщинам. Все они действительно были молоды и красивы.

— Все меня понимают? — спросил он. — Кто понял, кивните головой.

Все женщины в шеренге почти одновременно кивнули.

— Хорошо, — удовлетворённо сказал Род. — Вас отобрали для того, чтобы вы передали нашим людям знание родного языка и отвечали на все их вопросы. За послушание вам будут даваться мужчины. Если кому-нибудь из вас выпадет честь послужить нам в своём королевстве или у соседей, получите свободу и пятьсот золотых. Если захотите служить после этого, то получите дворянство. За верную службу мы щедро вознаграждаем, за провинности строго наказываем! Вот ты, — он приподнял подбородок девушке лет восемнадцати, — почему вызвалась помогать?

— Не хочу быть шлюхой! — с заметным акцентом ответила она, глядя ему в глаза. — Хочу разбогатеть и возвыситься, поэтому сделаю всё, что прикажете!

«Хороший материал! — довольно подумал Род, отпуская её подбородок. — Надо будет её запомнить».

«Подожди, сволочь! — подумала девушка, опустив глаза, чтобы они её не выдали. — Ты ещё заплатишь за смерть моего сына! И ты, и остальные!»

Глава 18

— У этих часов будет очень низкая точность, — сказал Сергей, осмотрев сделанные по его рисунку часы с гирей. — Вам, Гней, придётся каждый день править их по солнечным. Неудобно, да и солнца может не быть.

— А зачем мы тогда их делали, милорд? — спросил молодой кузнец.

Свен с профессором вопросов не задавали, но тоже вопросительно посмотрели на герцога.

— Они проще тех, которые будете делать теперь, — начал объяснять Сергей. — Ваш труд не пропал даром. Механизм передачи отработали, а часы поставьте куда-нибудь, будете к ним привыкать. Новые часы будут отличаться от этих маятником.

Он рассказал им о маятнике и анкерном ходе и набросал на бумаге несколько эскизов.

— Меняя длину подвески груза в маятнике, вы можете ускорять или замедлять ход часов. Потренируйтесь на настенных, а после сделаем башенные для города. Для них нужно придумать механизм, который при завершении каждого часа бил бы в небольшой колокол нужное число раз. Давно надо было заняться, а то постоянно приходится прикидывать время на глазок. Кстати, Свен, метры сделали?

— Столяры много их настрогали, — ответил кузнец, — а вот закончили наносить деления или нет, я не справлялся.

— Ну и зря! — сказал Сергей. — Мы тебя, можно сказать, увековечили, а ты так несерьёзно к этому отнёсся.

Когда Сергей вводил родные метры с сантиметрами, он не стал долго мудрить и за эталон взял рост Свена, сказав, что он будет равен двум метрам. После гирь и линеек у него на очереди была стеклянная мерная посуда.

— Валики для прокатки стекла готовы? — спросил он, осматривая новый механический молот. — Какой вес ударной части?

— Тридцать пять килограммов, — ответил Свен. — Вешать больший побоялись. Но и этот добре бьёт. А валик сделали только один. Для бронзы нужно олово, а его нет. И у купцов закончилось. Мы заказали, но они быстро не привезут.

— Плохо, господа! — сказал Сергей. — Планы у нас большие, а материалов нет! Олово закончилось, медь вот-вот закончится, а железо, хоть и есть, но дрянное. Чуть потеплеет, и отправим экспедиции и в Сакские горы, и в ту часть Ортагарских гор, которая на нашей территории. В Сакских горах у побережья неоднократно находили каменный уголь. Если вы, профессор, найдёте способ, как очистить его от серы, я вам в Ордаге из чего-нибудь сделаю памятник.

— А что по тем учителям, список которых я вам давал? — спросил профессор. — Там были трое, прекрасно разбирающиеся в рудах.

— Точно пока не скажу, — ответил Сергей. — Знаю, что кто-то едет, и что не все согласились, а точно узнаем только дней через пять. Как у вас идёт строительство жилья?

— Строили быстро и хорошо, — сказал профессор, — но закончилась известь, поэтому часть строителей перебросили на производство кирпичей.

— Ладно, вижу, что здесь нужно всё менять! — сказал Сергей. — Не дело вам этим заниматься. Сегодня же подберу человека, который будет отвечать за все работы, а за вами останется только научная часть. И купец у меня есть очень пронырливый. Ему поручим строительство и закупки всего необходимого. А летом положим здесь асфальт и сделаем нормальную дорогу до города. Хотя с дорогой за один год можем и не управиться. И нужно будет устроить на реке ещё две деревни. Там неплохие луга, которые можно использовать для выпаса скота, а я им помогу свести лес и построить дома. Вас здесь уже, как в небольшом городке, почти две тысячи человек, а будет в два раза больше. Наши деревни не справляются, да и у Каришей нет много продовольствия на продажу, поэтому скоро придётся везти его из Ордага, а это не дело. Хоть и построим дорогу, но лучше, если вы будете способны какое-то время прожить самостоятельно. Мало ли что…

Осмотрев всё, что хотел, Сергей с охраной вернулся в Ордаг. Из-за тёплой и ветреной зимы грязи на дороге было совсем немного, и добрались быстро. Дома ждали приятные сюрпризы. Первым, кого он увидел, были выходящие из экипажа Джок с Аглаей. Сергей отдал повод коня подбежавшему конюху и догнал «молодожёнов» у входа на заднем дворе.

— Хорошо, что вы вернулись! — сказал он обоим. — Сегодняшний день вообще особенный!

— И что в нём особенного, милорд? — улыбнулась Аглая.

— Для вас я по-прежнему Серг, когда мы среди своих. А чем особенный… Во-первых, сегодня начало весны. Во-вторых, я очень удачно съездил в замок. Ну и, в-третьих, вы вернулись. Может, будет и в-четвёртых, день ведь не кончился! Вы ещё не ели? Ну и я не обедал. Давайте пройдём к нам, повидаетесь с женой, а я скажу, чтобы нам чего-нибудь по-быстрому сообразили… Герцогиня там? — спросил он у гвардейца, когда все подошли к дверям гостиной.

— Да, милорд! — ответил гвардеец. — Миледи зашла после обеда и больше не выходила.

Все вошли в гостиную, но Альды в ней не оказалось.

— В спальне или ушла к Лани, — сказал Сергей. — Садитесь на кушетку, сейчас я разыщу пропажу.

Альда с заплаканными глазами сидела на кровати и вскочила при его появлении.

— Что случилось? — бросился он к жене. — С кем?

— Со мной! — всхлипнула она, попав в его объятия. — У нас будет ребёнок!

— Точно? — не веря тому, что услышал, спросил он. — А почему ты тогда плачешь?

— Женщины это всегда чувствуют, — ответила она. — А плачу от радости. Я, конечно, поверила Зару, что у нас с тобой могут быть дети, но всё равно…

— Милая, родная! — он стал покрывать поцелуями солёное от слёз лицо. — Пойдём обрадуем Джока!

— Не положено, — ответила она. — По обычаю жена должна сказать о своей беременности мужу, а остальные узнают только тогда, когда уже нельзя скрыть. Сейчас плод слаб, ему может навредить даже злая мысль!

— Ну какие у Джока с Аглаей могут быть злые мысли? — рассмеялся он. — Всё равно твоё зарёванное лицо нужно объяснять, а ложь они сразу поймут. Скажем, чтобы никому не говорили, и все дела.

— Так можно, — согласилась она. — Подожди, я хоть умоюсь.

— Вас можно поздравить? — спросила Аглая, когда Сергей с Альдой, взявшись за руки, вышли из спальни. — Сегодня узнали?

— Да, я сегодня почувствовала, — призналась Альда. — А как вы узнали?

— У вас обоих это написано на лицах, — засмеялся Джок. — Я ещё ни разу не видел Серга таким счастливым.

— Я бы так сильно не волновался, если бы не моё происхождение, — объяснил Сергей, — а у вас ещё вечная проблема с зачатием.

— А что не так с вашим происхождением, Серг? — спросила Аглая.

— Об этом знают только друзья, к которым, надеюсь, теперь относитесь и вы, — сказал он. — Не то чтобы это был большой секрет, просто посторонним знать ни к чему. Я к вам попал из другого мира, поэтому и боялся. Несмотря на внешнюю схожесть, у меня могло не быть общего потомства с местными женщинами.

— Это объясняет некоторые ваши странности, — сказала Аглая. — Наши миры сильно отличаются?

— Природой — не сильно, — ответил Сергей. — И люди, как вы видите, похожи. Хотя у нас есть ещё народы с жёлтой, красноватой и чёрной кожей. Но главное различие в том, что мы далеко ушли от вас в познании мира, поэтому живём во многом по-другому.

— Поведение определяется воспитанием и условиями жизни, у вас они другие, — сказала Аглая. — Поэтому я не всегда могла вас понять. Расскажете о своём мире?

— Когда-нибудь, — пообещал Сергей. — Пока готовят стол, давайте поговорим о вас. Посмотрели имение?

— Вы сделали мужу богатый подарок, — сказала Аглая. — Когда он заявил у меня одному хлыщу, что его графство размером с герцогство этого хлыща, я не поверила, а зря! Богатые земли, прекрасный замок и на удивление честный управляющий. Работал без хозяйского присмотра, а крал меньше того, что обычно крадут.

— По работе ещё не соскучились? — спросил Сергей.

— Смотря что вы хотите нам предложить, — ответила Аглая.

— Джок у меня и так Первый советник, вопрос в том, что предложить вам. Я хотел одно из министерств, но Аленар отсоветовал. Он сказал, что этим я поставлю в неловкое положение нашего короля. Поэтому я предлагаю вам вдвоём заняться освоением прибрежных территорий. Министерство геологии будет заниматься горами, военное министерство — флотом и портами, а вы — всем остальным.

— А что у нас в остатке? — спросила Аглая.

— Пока несколько рыбацких деревень, — сознался Сергей. — Всё остальное ещё нужно создавать. Побережье пустует из-за пиратов, но через десять дней семь боевых кораблей выйдут искать и жечь пиратские гнёзда. Я надеюсь, что до осени мы покончим с этой заразой.

— А что вы полагаете «остальным»?

— У меня побережье в два раза больше, чем у Лазони и Мехала вместе взятых, — сказал Сергей. — Очень много прекрасных бухт и земли, которую не нужно отвоёвывать у леса. Почва плодородная, а в проливе полно рыбы. Если хорошо поискать, там можно найти много полезного. Нужны верфи, на которых можно строить корабли, в первую очередь боевые. Эта работа не на год или два. Средства у меня есть, но нужно попытаться найти прибыль на месте. В королевстве должен быть большой спрос на копчёную и вяленую морскую рыбу. Жаль, что в пролив впадают всего две реки, и обе не у меня, но я собираюсь заняться дорогами и начну с морского тракта. Это важно и для развития побережья, и потому, что я ожидаю оживления наших отношений с империей. Ну что, берётесь? Я не предлагаю вам, Аглая, официальных постов, но все, с кем придётся работать, будут знать, что вы являетесь моим доверенным лицом, и выполнять ваши указания, как мои.

— Чем мы будем располагать? — спросила Аглая.

— Сто пятьдесят тысяч золотых на два первых года. В помощь дам три пехотных полка. Кроме того, вам окажут помощь коменданты портов, флот и магистраты городов, расположенных вдоль морского тракта. Чиновников дам, но немного. Если потребуется что-то ещё, постараюсь помочь, но заранее не обещаю.

— На таких условиях можно работать, — согласилась Аглая. — Мы можем вкладывать свои деньги?

— Свои вкладывайте сколько угодно, — ответил Сергей, — а брать у купцов не советую. Если что-то пойдёт не так, потом не расплатитесь. Эти живоглоты обдерут до нитки даже своего герцога, поэтому я к ним не обращаюсь без крайней необходимости. Но если заинтересуете участием на паях, то почему бы и нет?

День действительно был богат на события. Незадолго до ужина во дворец прибыл лейтенант, которого отправляли в Сотхем искать каучуконосные растения.

— Лейтенант Сандр Лораш! — представился здоровенный парень в поношенном лейтенантском мундире с обветренным и исцарапанным лицом, которое показалась Сергею смутно знакомой.

— Где-то я вас видел, лейтенант, — сказал он, — а где именно… Не напомните?

— Я приходил к вам, милорд, наниматься в армию, — смущённо сказал здоровяк. — У нас с вами ещё был разговор, когда вы сказали, что не даёте звание лейтенанта баронам, а делаете лейтенантов баронами.

— Значит, вы послушались меня и решили учиться, — вспомнил парня Сергей. — Ну что же, молодец, что ещё могу сказать. Как сходили в экспедицию? Да вы садитесь, устали, наверное.

— Есть немного, — признался Сандр, садясь в кресло. — Сходил я с результатом, но для этого пришлось пройти почти всё побережье пешком. Перерезали кучу деревьев и ничего не нашли, пока не попали в бухту недалеко от пустыни. Там живёт один граф…

— Продер, — сказал Сергей. — Много он вывел своих демов?

— Десятка полтора, — ответил Сандр, бросив на герцога уважительный взгляд. — Самый маленький будет размером с собаку, а большой уже потянет на лошадь. Там живут и сотхемцы от короля Мехала. Граф учил их разводить демов. У некоторых уже есть малыши.

— Зря они это затеяли! — нахмурился Сергей. — Вымахает такая зверюга в два человеческих роста, и что с ней потом делать? Обратно в пустыню не выгонишь, потому что она припрётся к людям. И придётся её кормить до отвала, а то она себе сама найдёт корм. А если что-нибудь случится с её хозяином или начнётся гон? И в современном бою от неё толку мало. Если ранят или обожгут, будет она разбирать, где свои, а где чужие! Ладно, рассказывай дальше.

— Вот, — Сандр развязал свою сумку и выложил на стол герцогу что-то замотанное в тряпицу. — Это застывший сок, а это веточка дерева. Я ещё взял с собой семена.

— Семена — это хорошо! — сказал Сергей, размотал тряпку и взял в руки комок желтоватого каучука. — Только нет у нас времени выращивать их из семян. Там есть поросль?

— Навалом, — ответил лейтенант.

— А можно так высадиться с корабля, чтобы не видели живущие с графом сотхемцы?

— Конечно, — повеселел Сандр, понявший, что не придётся вторично мерить побережье пешком. — Там рядом несколько удобных бухт, а я знаю, как пройти.

— Тогда сделаем так, — решил Сергей. — Несколько дней отдохнёшь, а я пока подготовлю всё, что нужно. Потом поедешь с пакетом в Гонжон. Флот ушёл вычищать острова от пиратов, но два транспортника и один корабль для связи оставили в порту. Генерал Строг даст тебе малый корабль, на котором и поплывёте. На тот случай, если попадётесь адмиралу Доброжу, я возьму грамоту у посланника Мехала. Надёргаете этих саженцев штук пятьсот. Только выкапывайте вместе с корнями. Сложите на палубе и присыпьте корни землёй. Сейчас ещё не жарко, так что до нашего порта должны дотянуть. А там тебя встретят и всё заберут. Всё понял, майор?

— Благодарю, милорд! — вскочил Сандр. — Не сомневайтесь, всё выполним в точности!

— Сегодняшний день продолжает радовать! — сказал Сергей Альде, вернувшись в свои комнаты. — Пришёл парень, которого посылали в Сотхем, и принёс это.

— Что это? — спросила Альда, беря в руки каучук. — Упругое.

— Можешь считать это золотом, — ответил муж. — В союзе королевств резиной уплотняют насосы и делают из неё маски, но из неё столько всего можно сделать! А если добавить больше серы, то получим эбонит, а это уже пластмасса, с которой очень удобно работать. Я завтра же пошлю человека на побережье готовить землю под посадки деревьев, из сока которых получается такой каучук. А за деревьями пошлём корабль. Пусть всё это вырастет не раньше чем через три-четыре года, но это будет наше! Наберём крестьян, чтобы ухаживали, а после и собирали сок. Возле Гонжона зимой лишь немного холоднее, чем там, где растут деревья, а морозов не бывает вообще. Завтра же нужно поговорить с Мартом Валером по поводу плавания у их берегов. Он не устаёт набиваться ко мне в друзья, вот и посмотрим на его дружбу. Уже поздно. Наверное, на сегодня все радости закончились.

— А я? — спросила жена, глядя ему в глаза. — Ты сделал меня счастливой и подарил возможность стать матерью! Я тоже хочу подарить тебе радость!

— А тебе можно?

— Не можно, а нужно! Чем лучше мне, тем лучше плоду! Я ещё долго могу себя не ограничивать. Не беспокойся, я скажу, когда будет нельзя. И даже не стану возражать, если ты на это время пошлёшь за дочкой Бенитара!

— Точно не станешь? — не поверил Сергей. — Врёшь ведь!

— Не вру, а проверяю твою любовь! Ты должен был с негодованием отвергнуть моё предложение, а вместо этого начал выяснять, можно ли её сюда притащить! Попался ты, милый! Все вы, мужчины… ммм…

Дальше Альда не смогла говорить, потому что Сергей начал её целовать, а потом взял на руки и унёс в спальню.

Посланника Мехала он пригласил к себе на обед, после которого состоялся нужный герцогу разговор.

— Я вас не просто так пригласил, барон! — сказал Сергей. — У меня к вам важный разговор.

— Вы ещё ни разу не приглашали меня просто так, — ответил Март. — Говорите, герцог, что вам от меня нужно, постараюсь помочь.

— Я постараюсь исправиться, — пообещал Сергей. — Можете мне не верить, но ни на что не хватает времени! Число помощников растёт, но и дел не становится меньше. А дело у меня к вам такое. Помнёте, вы писали королю о моей просьбе изучить растительность побережья? Так вот, мой человек нашёл то, что нужно. Теперь мне необходимо срочно послать туда корабль, наковырять саженцев и посадить их в почву, чтобы принялись до жары. Я не могу действовать через Мехала, потому что переписка займёт слишком много времени.

— Что за саженцы?

— Есть такое дерево, из сока которого после застывания получается упругий материал. Союз использовал его в насосах. У вас его там целые рощи, а мы только надёргаем поросли. Я вам потом дам ветку и расскажу, как получать материал и что с ним делать. А от вас нужна грамота для адмирала Доброжа или тех солдат, которые выращивают демов с Продером. Кстати, это очень плохая затея. Слишком сильны и непредсказуемы взрослые дёмы. Для них будет только один авторитет — их хозяин. А если его убьют или ранят самого дёма? Он порвёт на куски и чужих, и своих! Я не пущу графа с ними в королевство! Толку от таких бойцов чуть, а вреда может быть много! Мои гранаты или химия союза обратят их в бегство или приведут в бешенство. Могу пустить его питомцев на побережье за надёжную изгородь, пусть показывает за деньги, и покупает для них рыбу у рыбаков. Напишите королю. Я когда-то неудачно пошутил, а граф принял шутку всерьёз. Достойно удивления, что у него всё получилось, но эту опасную затею нужно прекратить, пока дело не кончилось большой кровью.

— Я напишу, — озабоченно сказал барон. — Король схватился за эту идею из-за того, что она исходила от вас. И грамоту для вас пришлю утром. Это не поздно? Спасибо за обед и за беседу. Жаль, что я не родился в Сандоре!

— Это ещё почему? — удивился Сергей такому высказыванию посланника.

— Тогда вы не лишали бы меня своей дружбы! — сказал барон.

Коротко кивнув, он повернулся и направился к выходу, оставив Сергея гадать, искренние это были слова или игра.

Из порта корабли вышли несколькими группами. В трёх было по два корабля: один — с опытной командой, уже имевшей дело с пиратами, а второй — с экипажем, обученным имперскими моряками. Они же составляли треть экипажа седьмого корабля, который отправился охотиться на пиратов отдельно от остальных. Не ушедшие в поход моряки империи остались в Гонжоне ждать корабль, чтобы вернуться домой. Тем матросам, которые отложили возвращение, захотелось заработать больше денег и пощекотать себе нервы после однообразия портовой жизни.

Больше половины пути к островам плыли, не сильно отдаляясь друг от друга, а потом разошлись, чтобы охватить весь пиратский архипелаг. У капитана одиночного корабля, сохранившего имперское название «Мурена», помощником был Сталий Мард, служивший в этом же звании и во флоте империи. Сталию нравились сандорцы, которых он полгода обучал нелёгкой морской науке. Он не держал на них зла за поражение. Ведь кто-то же должен был проиграть? Значит, так было угодно богам. А эти ещё поступили благородно. И отпустили пленных, пусть даже за выкуп, и хорошо заплатили за науку. Он потому и остался, что дома, пока флот стоял на приколе, их не ждало ничего хорошего, особенно после поражения. Вряд ли император, расставшись с кучей золота, засыплет им тех, из-за кого это произошло. Сидеть полгода в казарме без женщин и выпивки, да ещё выслушивать издевательства тех, кому повезло не попасть в плен… Пошли они все! Здесь с женщинами тоже было неважно, но в увольнения отпускали, а когда моряк свободен и в карманах бренчат монеты, женщины уже не становятся проблемой. Язык королевства выучили очень быстро. А чего его не выучить, когда к каждой группе был прикреплён толмач, а болтать приходилось по полдня! Поохотиться на пиратов Сталий согласился одним из первых. Он злился на них за гибель брата, корабль которого был взят на абордаж и потоплен после грабежа. Брат не был военным моряком, а служил на посудине купца. После смерти Альсия пришлось помогать его жене и сыну. Жена отрабатывала ночами, но всё равно получалось дорого. Дешевле было найти шлюху. За рейд обещали хорошо заплатить, да и на островах наверняка найдётся, чем прибарахлиться. Свои обязанности он собирался выполнить честно. Страха не было, потому что все видели, на что способны трубы, которые погрузили на корабли. Пираты эскадрами не ходили, а пустить таким оружием ко дну один или два корабля не составит труда.

— Сталий, подойди! — позвал капитан Норм Горлиш. — Посмотри, похоже, верхушки мачт.

— Да, капитан, — сказал помощник. — Только вряд ли это пират. Корабль трёхмачтовый, а у них на всех по две мачты, и идёт со стороны империи. Пират может идти оттуда только после грабежа, а для их рейдов ещё рано. Они не станут рисковать своими шкурами, плавая в это время по проливу. Это военный корабль империи, и идёт он туда же, куда идём мы. Раз мы их заметили, значит, замечены сами. Советую не убегать, а вызвать их на переговоры. За пиратов нас не примут, а за корабль союза могут принять. Не хотелось бы с ними драться. Для драки нет причин, а если о ней узнают в империи, то нас после возвращения повесят. Смотрите, они меняют курс и идут на сближение!

— И как ты думаешь переговариваться? — мрачно спросил капитан. — Они не подпустят нас к себе для переговоров.

— Повесьте крест[39] и спустите меня в шлюпке. А если не доверяете, то пошлите со мной своего помощника.

По договору, помимо морских премудростей, капитана корабля и его помощника обучали ещё имперскому языку. В этом рейде помощник капитана служил простым матросом.

— Командуй! — приказал капитан и сам отдал команду приготовить к бою ракетную установку по правому борту.

— Крест поднять! — заорал помощник. — Шлюпку на правый борт!

Когда шлюпка была на воде, Сталий спустился в неё и стал грести навстречу имперскому кораблю. На нём спустили часть парусов, так что моряк без большого труда закрепил шлюпку к штормтрапу и поднялся на борт.

— Помощник капитана Норма Горлиша Сталий Мард! — представился он подошедшим офицерам. — Боевой корабль «Мурена». Цель плавания — охота на морских пиратов. Почему преследуете корабль герцога Аликсана?

— Какая наглость, Потий! — сказал капитан своему помощнику. — Мало того что служит врагу империи на захваченном корабле, так ещё и требует от нас отчёта!

— Корабль захвачен как трофей, и герцог в своём праве, — ответил Сталий. — Разве не так? Договор найма действует до моей гибели в бою или плена, а моя временная служба у герцога не наносит вред империи. Насколько я знаю, война закончена. Или нет? Если вы атакуете, для нас не будете отличаться от пиратов. Учтите, что капитан «Мурены» может без труда пустить вас ко дну или сжечь. При этом вы даже не сможете доплыть до него на расстояние выстрела вашего метателя. Видите направленную на вас трубу? Не успеете сказать слово «мама», как окажетесь на дне. Экипаж корабля частично состоит из моряков империи, которым этого не хотелось бы по многим причинам.

— Не хотите отвечать? — спросил капитан, отбросив ёрничество.

— И это тоже, — согласился Сталий, — а больше то, что я не вижу повода для драки. Какой ответ, если вы все погибните? Разве что после возвращения кто-нибудь из нас спьяну проболтается.

— Мы идём к пиратским островам, — сообщил капитан. — Прошлым летом наш флот был у берегов Сандора и охранял империю от флота союза, так что пираты не могли разбойничать в Сандоре, да и в Сотхеме тоже. Поэтому они ограбили у нас несколько деревень и захватили в полон их жителей. Нас послали выжечь в ответ деревни или корабли, пока они не вышли в море.

— Плохо! — встревожился Сталий. — Сейчас там начнут резвиться шесть боевых кораблей герцога Аликсана. Эти корабли действуют парами, и на них нет моряков империи. Если вы им попадётесь, то отправитесь на дно кормить рыб. Вам надо или повернуть домой, или идти с нами.

— Меня больше устраивает второе, — сказал капитан. — Я должен выполнить приказ, а наличие у островов кораблей Аликсана — это не основание для трусости.

— Тогда пусть ваш помощник садится со мной в шлюпку и плывёт договариваться с капитаном, а я выскажу ему своё мнение.

— На каком основании я должен им доверять? — сказал капитан Горлиш своему помощнику, когда тот повторил ему свои доводы. — Нам никто не объявлял войны и не заключал мира. Между нами вообще не было никаких соглашений, кроме обмена пленных. Господин помощник, — перешёл он на имперский, — мы не собираемся действовать вместе с вами, но я также не хочу предпринимать никаких враждебных действий. Если хотите, плывите параллельным курсом, но соблюдайте дистанцию. При появлении наших кораблей мы о вас сообщим. Устраивает вас это?

— Вполне, господин капитан, — ответил имперец. — Мне дадут шлюпку?

— Забирайте, — расщедрился капитан. — Не будем терять время, его и так много потеряно. Вернёте её как-нибудь потом, если сможете.

Они не успели до вечера дойти до островов, но была полная луна, поэтому и ночью шли на всех парусах, присматривая друг за другом. Острова показались на следующий день, часов через пять после рассвета. Сначала увидели один остров, потом сразу два. Когда подошли ближе, стало видно, что от одного из островов в небо поднимается дым. Вскоре из-за острова выплыл двухмачтовый парусник, шедший на всех парусах прочь от берега.

— Пират! — крикнул капитан. — Готовьте разрывную ракету! Разворачиваемся и идём на сближение!

Матросы принесли ракету и вставили её в станок.

— Капитан! — закричал наводчик. — Я не могу стрелять!

— В чём дело? — подбежал к нему Горлиш. — Руки отсохли?

— Я не могу прицелиться! Корабль сильно болтает! Посмотрите сами!

— Неужели так трудно держать цель?

— Толку-то! Я всё равно отбегу после зажигания. И куда она улетит? Нужно всё время наводить на цель, но тогда она меня, к демонам, спалит! Давайте подойдём ближе, иначе всё будет попусту!

— На штурвале! — закричал капитан. — Сближаемся вплотную! Быстро заменили ракету на зажигательную и беритесь за арбалеты! Надо прижать их к палубе!

— А зачем меняете трубу? — спросил Сталий, заряжая свой арбалет.

— Идём на сближение, поэтому можем получить в ракету болтом, — буркнул капитан. — Зажигательную только испортят, а если попадут в разрывную, им больше не понадобится в нас стрелять! Что у них с метателем?

— Взведён, — ответил помощник, — но стрелять смогут только после того, как встанут к нам бортом. Смотрите, они пытаются уйти!

— Ничего у них не выйдет, — ответил капитан, который тоже взял в руки арбалет. — Сейчас закончим разворот и догоним. У них ход меньше нашего.

Догонять пришлось долго из-за ветра. Он дул неудачно, поэтому не получалось набрать ход и расстояние между кораблями сокращалось медленно.

— Не так нужно использовать ракеты! — сердито сказал капитан. — И станок нужен другой, не додумали в замке! Как стрелять? Сейчас начнём его обходить и получим от них гостинец!

— А если подойти вплотную к корме? — предложил Сталий. — Их метатель будет бесполезен, а вы сможете установить свою трубу на носу.

— Попробуем, — сказал капитан. — Ничего другого не остаётся. Только прямо идти нельзя, потеряем ветер. Эх, надо было поставить щит на станок! Парни, быстро переносим установку на нос, вся команда туда же! Сейчас они начнут стрелять, поэтому не зевайте и отстреливайте арбалетчиков!

— У них и лучник… — сказал Селий, прицелился и спустил скобу, — был. Команда на пиратском судне в два раза меньше нашей. И корабль меньше, и матросов они, наверное, не успели собрать, когда удирали. Так что мы их легко прижмём.

Шли параллельным курсом и, когда нос корабля оказался на одной линии с кормой пирата, произвели выстрел с дистанции семидесяти шагов.

— Молодец! — похвалил капитан наводчика, глядя на охваченный огнём корабль пиратов. — Попал прямо в мачту!

— Я целился в надстройку, — смущённо отозвался тот. — Надо что-то делать, иначе мы много не навоюем. Я должен до самого выстрела направлять станок и не поджариться, тогда ракета полетит куда надо. А подплывать вплотную… Тогда уж проще забросать врага ручными бомбами.

— Сообщим в замок, пусть там думают! — согласился капитан. — Разворачивайте корабль, нужно догонять имперцев. А то ещё влипнут в неприятности из-за наших парней. Герцог будет недоволен.

Глава 19

— Рад вас видеть, генерал! — Сергей поднялся из-за стола навстречу вошедшему Строгу. — Не затаили обиду за то, что загнал на край света?

— Нет времени обижаться, да и не за что, — улыбнулся Строг.

— А как добрались?

— Добрался быстро. В этом году весна тёплая, а дождей мало, так что дорога вполне приличная. Я, милорд, прибыл в основном к генералу Севоржу, но и к вам есть просьба.

— Я вас слушаю.

— Прибыл флот, который отправляли к пиратским островам.

— Ну и как сходили? — заинтересовался Сергей. — Как себя показали ракеты?

— Сходили хорошо, а вот ракеты показали себя плохо. Моя просьба связана именно с ними. Когда мы проводили испытание, в бухте почти не было волнения и ракета с небольшой дистанции точно поразила цель. Но при качке станок качается вместе с кораблём и угол прицеливания постоянно меняется. А из-за конструкции станка наводчик должен перед выстрелом убраться подальше. Пока горит шнур, прицел сбивается качкой, поэтому приходится подходить к противнику вплотную. А при малой дистанции ракету легко повредить болтом. Поэтому в море ракетой сожгли только один корабль, подобравшись к нему с кормы. На стоянках качка была небольшой, и ракеты показали себя лучше, но и там не всегда попадали в цель. Моряки просят сделать так, чтобы можно было наводить ракету на цель до самого выстрела и не поджариться. Тогда качка будет мало влиять. И неплохо как-то защитить от стрел и болтов ракету и стрелка. Оружие мощное, но пока от него мало толку.

— Вот что значит отсутствие опыта! — расстроенно сказал Сергей. — А ведь могли бы додуматься. Все решили, что если ракета довольно точно летит на тысячу метров, то уж на двести, да ещё в такую большую цель, как корабль, как-нибудь попадут. Я думаю, что всё можно будет исправить. Ракету поместим в трубу и спереди закроем крышкой, тогда ей будут не страшны болты. А крышку наводчик сорвёт верёвкой перед выстрелом, или её откинет сама ракета. Поднять такую трубу над палубой, а наводчика на эту палубу усадить и прикрыть щитком. Но в станке всё нужно переделывать. Я скоро собираюсь в замок и озадачу наших мастеров. Какие результаты похода?

— Все корабли вернулись без повреждений и пригнали небольшое двухмачтовое судно. Убитыми потеряли троих, ещё два десятка получили не очень тяжёлые ранения. Матросы хорошо прибарахлились, а некоторые, — он улыбнулся, — привезли себе невест. Прошлым летом пираты не могли действовать у наших берегов, да и корабли ходили только группами, поэтому они грабили деревни на побережье империи и захватили полон. Сенат решил их наказать и послал туда один военный корабль. О чём только думали? Наши договорились с имперскими моряками и действовали вместе. В результате на шести островах спалили семь поселений и два корабля. Но трём кораблям удалось уйти, так что позже всё нужно будет повторить ещё раз. Третью часть добычи для вас, как положено, привезут обозом. Там главным образом вино, ткани, оружие и золото.

— Довольны имперские моряки, которые ходили на наших кораблях?

— Конечно! Они из этого рейда привезли не меньше, чем заработали у нас, и уже всё продали нашим купцам. Перед их возвращением прибыл корабль из империи. Купцы привезли товары и сообщили, что скоро прибудет посланник для связи с королевским двором. Они же забрали ожидавших отправки моряков.

— А что с саженцами?

— Ваш человек приготовил землю под посадку, сейчас крестьянам строят дома. А корабль с майором уплыл и при мне не возвращался. Да и рано ещё. Им же не только сплавать туда-сюда, нужно ещё накопать саженцев.

— Когда думаете возвращаться?

— Надеюсь всё сделать быстро и через два дня выехать.

— Приехали каретой? Тогда к вам, генерал, будет просьба захватить с собой одного молодого человека. Это имперский консул, которого нужно первым же кораблём отправить домой. И ещё одно. Когда приедет посланник императора, нужно дать ему с собой хорошее сопровождение, пусть даже у него будет своя охрана. Меньше всего нам сейчас нужны осложнения с империей.

В последнее время Лаций существовал по инерции. Все мысли были о доме и о Юлии, которую он не видел почти год. Его обещали отправить в империю, и он верил, что герцог выполнит обещание, но время тянулось невыносимо медленно, а он сам застыл во дворце, как муха в куске янтаря. Последнее время Лаций даже ел с трудом, только для того чтобы совсем не потерять силы. Известие о том, что он через два дня выедет на побережье, всколыхнуло лёд равнодушия и вызвало нетерпение, которое всё больше разгоралось по мере того, как карета генерала Сорга приближалась к концу пути.

— Встряхнитесь, Лаций! — сказал ему генерал, с которым он за время пути немного сблизился. — Нельзя же так! Завтра мы будем в Гонжоне, а ещё через два-три дня прибудет корабль посланника, на котором вас отправим домой. И что увидят дома? Вселенскую печаль? Зачем вы нужны жене, если у вас не осталось мужских сил? Налегайте на это мясо, а потом не спите в карете, а пробежитесь рядом с ней. И будьте веселей, демоны вас побери! Грусть убивает радость жизни, а она у вас только начинается! Все ваши беды позади, а впереди встреча с родными и любимыми людьми. Нельзя мужчине так раскисать. Ну же, улыбнитесь!

— Я рвусь домой из-за жены, — ответил Лаций генералу. — В остальном в империи меня ждёт мало хорошего. Своим возвращением только напомню о себе и своём позоре.

— Знаете, мне о вас немного рассказал герцог, — сказал ему Строг. — По-моему, вам совершенно нечего стыдиться. Вы победили кочевников и стали триумфатором, а все неприятности случились из-за того, что послали заниматься не вашим делом. У Мехала вы очень неплохо себя зарекомендовали. Если вас будут гнобить в империи, мой вам совет: берите жену и приезжайте к нам. У нас умеют ценить настоящих воинов.

Лаций ничего не ответил генералу, а потом перед сном долго лежал и вспоминал всю свою жизнь здесь, начиная с того момента, как он покинул подвалы королевского дворца в Сотхеме. Выходило, что он не видел от местных ничего, кроме уважительного отношения и сочувствия. Мехал тоже предложил бы ему остаться, если бы не видел, как Лаций рвётся домой. Он пока не собирался уезжать из империи, но зарубку в памяти сделал.

Судьба решила его порадовать: на следующий день после приезда в Гонжон прибежал вестовой от генерала с сообщением, что пришёл корабль из империи.

— Они только что пришвартовались, — сказал солдат. — Генерал пошёл к причалу вместе с капитаном порта и просил вас подойти.

Когда Лаций прибежал в порт, он сразу нашёл корабль империи среди десятка других, стоявших у причала, по собравшейся возле него толпе людей. Было видно, что на берег сошли пассажиры, и теперь матросы сгружают чей-то багаж. С генералом беседовали капитан и ещё кто-то, показавшийся ему знакомым.

— Вот наш пассажир, — сказал Строг, увидев Лация. — Возьмёте?

Стоявший рядом с капитаном парень что-то радостно закричал и бросился к Лацию обниматься.

— Ты жив, дружище! — кричал он и от избытка чувств наградил бывшего консула таким шлепком, что чуть не сбросил его в воду. — А я уже и не думал тебя увидеть!

— Север? — с трудом узнал его Лаций. — Ты что здесь делаешь?

В отличие от бывшего квестора, он не испытывал большой радости от встречи и не понимал его восторга.

— Послан императором и Сенатом к здешнему королю, — сказал Север, отпуская того, кого считал другом. — А ты какой-то вялый, не заболел?

— Ты видел Юлию? — не отвечая на его вопрос, спросил Лаций.

— Видел, но близко не подходил. Она считает меня виновным в твоей смерти и относится соответственно. Ничего, скоро увидитесь. Капитан думает сегодня же отчалить, так что через три дня будешь дома. Познакомься, моя жена!

К ним подошла девушка в платье, какие обычно надевали в дорогу женщины из знатных семей.

— Это Лиара, дочь главы Сената Ладия, — представил свою жену Север. — Лучшая женщина на свете, а для меня ещё и единственная!

— Север много о вас рассказывал, — сказала Лиара. — Он считает вас своим другом и очень переживал, что вы из-за него пропали.

— Мы с ним наделали глупостей, — ответил девушке Лаций. — А вы едете к королю, не к Аликсану?

— Сначала заедем к герцогу, — ответил Север, — а потом поедем к королю.

— Я вижу, что ты не пострадал из-за нашего провала, а, наоборот, возвысился. Это из-за отца?

— Его отец ни при чём! — ответила за мужа Лиара. — Север отправился с дружиной воевать с союзом королевств в составе войска Сандора. Аликсан наградил его орденом и дал титул графа. Я теперь графиня! Его похождения вызвали большой интерес, а связи с Аликсаном послужили дополнительной причиной назначить посланником. А чем занимались вы?

— Сначала сидел в подвалах, — ответил Лаций. — Потом узнал, с кем воюет Мехал, и начал готовить ему войско, а напоследок повоевал сам.

— И Мехал тебя не наградил?

— Мне было не до его наград. Рвался быстрее добраться до Сандора, чтобы отправиться домой, но не успел: навигация уже закончилась. Золота он, правда, насыпал в избытке.

— Жаль, что нам нужно уезжать, — сказал Север, — иначе не успеем до ночи добраться до следующего города. Если у тебя всё будет нормально, а я застряну в Сандоре, приезжайте с женой навестить. В империи большие изменения, так что скоро такие поездки станут обычным делом.

— Может быть, — неопределённо ответил Лаций. — Извините, мне нужно поговорить с капитаном.

— Значит, вы тот самый Лаций Савр, триумфатор? — спросил капитан подошедшего юношу. — Конечно, мы вас возьмём. Но генерал попросил нас отвезти в империю ещё два десятка наших моряков, поэтому на корабле не будет отдельных кают. Если хотите, могу предложить разделить каюту со мной или с моим помощником. В каютах, где будут матросы, теснее. Летом мы поместили бы их на палубе, но сейчас для этого ещё холодно.

— Спасибо, капитан, — ответил Лаций. — Как скажете, так и будет. Домой я готов следовать за вами и в лодке на буксире.

— Эк вас припекло! — посочувствовал капитан. — Тогда идите за вещами, я хочу отплыть пораньше.

Во время рейса Лаций не проявлял желания общаться, с неохотой отвечал на вопросы капитана и большую часть дня проводил на носу корабля, не замечая любопытных взглядов команды. Консул плохо запомнил прибытие. Когда корабль пришвартовался в столичном порту и был проверен чиновниками, он, как и остальные пассажиры, забрал свои вещи и пошёл к выходным воротам, предъявив охране свой медальон. Сразу за воротами стояли несколько экипажей, один из которых он и нанял. Пока ехали к усадьбе отца, Лация стало трясти.

«Ещё не хватало закатить истерику, — подумал он, с трудом взяв себя в руки. — Прав генерал: что-то я совсем раскис. Неужели я дома? О боги!»

Бросив ошарашенному возчику золотую монету королевств, Лаций пробежал мимо остолбеневшего привратника, промчался по дорожке парка и вбежал в дом. Когда он распахнул дверь в свои комнаты, Юлия была в гостиной. Она с недоумением посмотрела на вбежавшего мужчину и лишилась сознания.

— Как ты мог оставить меня одну! — рыдала она на груди у мужа, когда ему удалось привести её в чувство. — Никуда больше не отпущу одного, так и знай! Вон у Севера жена поехала с ним на край света. Я тоже с тобой уеду, куда хочешь, только не бросай! Я уже думала, что если ты до осени не появишься, то и мне больше незачем жить!

Вечером собралась вся семья. Приехала даже Лидия со своим Хорцогом. Пришлось долго и в подробностях рассказывать о своих похождениях.

— В результате вся слава досталась сыну Лорана, — вздохнул отец, — но хоть сам вернулся, а то я уже не мог смотреть на Юлию, так она убивалась. Чем думаешь заняться?

— Сын не успел приехать, а ты задаёшь такие вопросы! — рассердилась мать, заработав благодарный взгляд невестки. — Дай ему отдохнуть!

— А тебе не предлагали там остаться? — спросил Рабус.

— Предлагали и неоднократно, — ответил Лаций брату, — но меня ничего не интересовало, кроме возвращения.

— И правильно! — поддержала сестра. — Человек должен жить там, где живёт его семья!

— Ты по-прежнему числишься в армии, поэтому нужно будет либо из неё уйти, либо явиться к префекту, — сказал отец, когда все разошлись и с ними осталась только Юлия, которая не хотела оставлять мужа даже ненадолго. — У нас здесь многое изменилось. И поражение в войне только ускорило перемены, а началось всё с тебя и твоей победы. Изменились судьбы очень влиятельных людей, и не всегда в лучшую сторону. Поэтому я советую оставить службу. Явись завтра к префекту и послушай, что он тебе скажет, а потом решай. Только имей в виду, что он из тех, кто много потерял и вряд ли будет за это благодарен.

— Зачем нам дали такую охрану? — спросила Лиара. — У нас десять своих бойцов, и ещё генерал дал два десятка. Для нас есть какая-то опасность?

— Вряд ли, — ответил Север. — Если опасность и будет, это случится ещё очень нескоро. А генерал просто не хочет из-за нас неприятностей. Поэтому не обращай на охрану внимания.

Две декады назад он начал заниматься с Лиарой изучением языка, и в дороге это занятие скрашивало им скуку. Жена быстро училась и уже могла объясниться с прислугой на постоялых дворах без помощи мужа. Когда подъехали к Ордагу, Север не на шутку разволновался. Он любил жену, но не мог относиться равнодушно к герцогине.

— Она живёт в этом городе? — спросила Лиара. — Что ты так трясёшься? В тебе живёт память прошлой любви. Не поддавайся волнению, и всё пройдёт. Мы же не станем здесь долго задерживаться?

— Нет, не станем, — благодарно ответил он жене. — Нанесём визит вежливости, переночуем и завтра утром уедем. Возможно, сюда придётся приезжать, но вряд ли часто.

Когда карета остановилась у парадного подъезда дворца, встречать приехавшего посланника вышел сам герцог.

— Я вижу, что вы не остались равнодушны к моим словам, — сказал он Северу. — У вас замечательная жена. Она понимает язык?

— Немного, — ответил Север, — но быстро учится.

— Вы прекрасны, госпожа! — на имперском сказал Сергей. — У господина посланника отменный вкус, он всегда стремится выбрать самое лучшее! Счастлив вас приветствовать в своём доме и оказать гостеприимство. Пойдёмте, я провожу вас в ваши комнаты, а слуги доставят вещи. Кто-нибудь из ваших охранников знает язык?

— Да, — ответил Север. — Дортоний был в моей дружине и учил язык. Объясниться сможет.

— Тогда их всех сейчас отведут в казармы и накормят обедом. А мы с вами сядем за стол чуть позже, когда будет готова ваша жена. Прошу вас!

Герцогиню Лиара увидела уже в трапезной, где гостям представили всех присутствующих.

«Красивая женщина, — думала она, глядя на жену герцога, — и умная — это сразу видно, но я не хуже. Она сильно действует на мужа, нужно как можно быстрее его отсюда увезти».

— Как ты думаешь, чем всё закончится у Аликсана? — спросил Джок жену.

Они были в холле своего большого дома в Гонжоне. После гибели большей части населения города не у всех его жителей нашлись наследники. У этого дома их тоже не было, поэтому генерал Строг отдал его Лишнею, и не пришлось тратиться на строительство или покупку жилья.

— Всё закончится короной, — без тени сомнения ответила Аглая. — Это давно поняли все, кроме самого герцога. Да и он понял, просто не хочет себе в этом признаваться. Когда заработают все его проекты, Лазони сам откажется от короны. Так будет намного безопасней и для него, и для его рода. Сейчас это можно сделать без крови, а если вопрос главенства начнут решать их дети, род Лазони просто исчезнет.

— Я тоже так думаю, — согласился Джок. — И ещё думаю над словами Серга об огромности нашего мира. Кто ещё может жить на его просторах? Что, если в один не самый прекрасный день к нам явятся пришельцы, которые окажутся не по зубам живущим по обе стороны пролива?

— Придётся объединяться, — сказала Аглая, — как мы объединились в королевствах. Но это вряд ли. Мы с тобой были в замке Буше и все видели. Именно там растёт сила Аликсана. Кого из герцогов интересуют наука или грамотность населения? Кто отправляет по пять экспедиций на поиски металлов? Все они, включая короля, который такой же герцог, как и сын Лантара, только слепо копируют кое-что из того, что делает Серг. Ту малую часть, которую могут понять. Пройдут двадцать или тридцать лет, и он сильно изменит жизнь, причём не только правителей, а всех. Что-то мы с тобой увидим, но большинство его свершений увидеть не успеем. Может быть, это и к лучшему.

— Почему ты так думаешь? — спросил удивлённый Джок.

— Люди цепляются за старое и привычное, — объяснила жена, — а новое, даже если оно улучшает им жизнь, часто приходится вводить силой, проливая кровь. Придётся запачкать руки и Сергу, никуда он от этого не денется. Но он найдёт в себе силы для всего, лишь бы ничего не случилось с его женой. Несчастье с Альдой может его сломать или озлобить. Нам всем нужны якоря в жизни. В них источник нашей силы, и в возможности их лишиться кроется наша слабость. И жить иначе просто нельзя. Ты для меня — это всё. Ты даёшь мне силы и наполняешь смыслом жизнь. Но стоит тебе умереть, и у меня уже не будет сил жить дальше. Привязка не обязательно будет к людям, она может быть, например, к богатству. Но она всегда есть у всех без исключения.

— С чего мы здесь начнём, как думаешь?

— Нужно внимательно изучить побережье. Кто здесь живёт, и что есть полезного. Я пока не знаю ни о чём, кроме рыбы, а её невыгодно возить вглубь королевства по нашим дорогам, потому и не возят. На морской тракт у Аликсана уйдёт лет десять, прежде чем он замостит его камнем. Мы не можем столько ждать.

— Попробую потрясти здешнее «дно», — сказал Джок. — В Гонжоне их всех перебили вместе с остальными жителями, а вот в Дорее вся шваль сохранилась. Для начала мы с тобой завтра туда съездим.

Их высадили в ночное время на двух шлюпках. Капитан побоялся подходить близко к берегу и правильно сделал. Пока осторожно гребли, несколько раз налетали на камни, в результате чего у одной из шлюпок потекло дно, и пришлось вычерпывать воду. У берега камней было особенно много, но им всё-таки удалось сохранить лодки на плаву и высадиться с них на песчаный пляж.

— Быстро все вещи на берег, и рубим днища! — приказал старший в группе. — Торопитесь, мы должны уйти до рассвета.

— Хорошо, что штиль! — сказал один из ревнителей, выбрасывая на песок сумки. — Было бы волнение, размолотило бы всех, к демонам, об камни!

— В другую погоду нас бы здесь не высаживали, — сказал старший. — Всё вытащили? Тогда рубим!

Подождав, пока лодки погрузились до бортов, все разобрали вещи, выстроились гуськом и пошли вдоль берега в сторону гор, стараясь обходить заросли колючей ежевики. Три дня назад их пытались высадить на пустынном побережье Сандора, но едва смогли уйти от появившихся боевых кораблей. Здесь тоже можно было встретить боевые суда, но из-за камней в тёмное время у сотхемского побережья никто не плавал.

По берегу шли два дня, пока не обнаружили в предгорьях широкую полосу редколесья, куда и свернули. Ещё два дня шли тем же путём, каким в своё время к побережью пробирался отряд диверсантов, а потом сверились с картой и повернули на запад к границе с Сандором. Им повезло в том, что участок границы охранялся не всем пограничным полком, а только сотней кавалеристов, которые дежурили посменно. Остальных направили к границе, недалеко от столицы герцога, обследовать, насколько проходима местность, на которой несколько лет назад выгорел лесной массив. И всё-таки они едва не попались, но вовремя увидели разъезды и смогли отойти.

— Границу будем переходить ночью, — решил старший. — Днём можем нарваться на охрану. Бежать будем всю ночь, так что сейчас отдыхайте и отсыпайтесь впрок.

Бежать ночью по лесу, пусть он редкий и светит полная луна, — тяжёлое занятие даже для тренированных мужчин, но они справились, пробежав к утру всю полосу пограничного леса до дороги на Борск.

— Здесь разделимся на двойки, — сказал старший. — Уходит первая двойка, через две свечи — вторая, и столько же должна выждать третья. Всё ясно? Вы двое идёте первыми, удачи!

Сорг шёл во второй двойке. Выждав положенное время, они с напарником поменяли одежду и вышли на тракт. Поначалу, пока дорога шла от базы пограничного полка, никого не встретили, и только за второй деревней дорогу начали оживлять путники и редкие в это время крестьянские возы. Наконец решили рискнуть пообщаться с местными.

— Дед, не подбросишь до города? — спросил Сорг старика, правившего флегматичным, но на вид сильным конём.

— Садитесь, подброшу, — отозвался возница. — Ты смешно говоришь. Откуда будешь?

— Из Дюже, — ответил Сорг. — Воевал за ваших соседей, там и поранили. Армия ждать не стала, теперь вот добираемся сами.

— Понятно, — согласился старик. — У вас в Дюже завсегда язык ломают.

— А как нам с другом проще добраться до Ордага? — спросил Сорг. — Когда шли сюда, нам было не до того, чтобы запоминать дорогу. Или не знаешь?

— Почему не знаю? — удивился старик. — Здесь вам любой подскажет дорогу. Приедете в город, а потом ещё полдня трактом в сторону от границы. Там от тракта на запад отходит дорога. В том месте она одна, не заплутаете. Вот этой дорогой нужно идти до самого конца. Пешком дойдёте за пять дней, а если достанете в городе коней, уложитесь в три.

Они слушали словоохотливого старика почти до самого Борска, потом напарник Сорга уколол его иглой в шею и перехватил вожжи. Тело отнесли в сторону от дороги и забросали листвой. При осмотре воза выяснилось, что старик вёз продукты, видимо, на городской рынок.

— Того, что здесь, хватит, чтобы проехать половину королевства, — сказал Сорг. — Давай не будем задерживаться в городе. Чем дальше от границы, тем меньше привлечём внимания своим говором. Нужно тренироваться: до Ордага мы с тобой должны избавиться от акцента.

Они не знали, платят ли здесь за въезд в город, поэтому ненадолго остановились и пропустили впереди себя другой воз, в котором ехала крестьянская семья. Крестьяне въехали в ворота, не заинтересовав двух скучавших стражников. Ревнители сделали так же, проехав город до ворот, от которых и начинался тракт. Нужный поворот нашли без труда. Дорога была сухая и почти без колеи, поэтому ехать было бы приятно, если бы не донимал скрип колёс. Четыре дня пути прошли спокойно. Они проехали мимо двух городов и трёх деревень, никуда не заезжая. А недалеко от столицы герцогства их попытались ограбить. Вряд ли это были настоящие разбойники, скорее, несколько возвращавшихся домой с заработков мужиков на свою беду решили, что обобрать возчиков будет делом лёгким и прибыльным. Вдоль тракта рос лес, поэтому их тела отнесли в него, после чего продолжили путь.

В Ордаге стража почему-то потребовала плату за въезд. Сорг отдал серебряную монету и, к своему удивлению, получил от стражника целую жменю меди и выговор за то, что не приготовил деньги помельче. Въехав в город, шпионы спросили, где находится рынок, получили в ответ разъяснение, что в Ордаге их четыре, и подробный рассказ, как добраться до ближайшего. Они всю дорогу пытались исправить ошибки в произношении, поэтому сейчас говорили почти как местные. У каждого был набитый золотом пояс, а в котомках лежало немало серебра, поэтому не стали связываться с продажей воза, а просто подогнали его на рынке к нескольким таким же и оставили. В центр города не пошли, а устроились на постоялом дворе недалеко от рынка. Их задачей было прижиться в Ордаге и разузнать всё, что можно, о войске герцога и особенно о его оружии. Прежде чем покупать дом, решили немного освоиться в городе, для чего целыми днями ходили по трактирам, слушая разговоры. Здесь узнали о военных лагерях за новым городом и услышали, что оружие туда привозят из какого-то замка. Лагеря, новый город и дворец герцога — всё это было на другом конце города, поэтому они рассчитались за постой, взяли экипаж и переехали поближе к нужным воротам. Новый постоялый двор оказался приличнее того, на котором жили раньше. На нём останавливались даже дворяне, поэтому сразу же поменяли одежду на более приличную. Поблизости оказался весёлый дом, посещением которого остались очень довольны.

— Начнём, с лагерей? — спросил напарник, когда стали обсуждать план дальнейших действий.

— Они стоят вдоль тракта, — задумался Сорг. — Скорее всего, их хорошо охраняют, но никто не станет останавливать путников на тракте, если они не задерживаются и не вызывают подозрения. Для начала нам нужно просто проехаться и всё посмотреть. Если оружие везут издалека, то, наверное, это делают по тракту. Надо найти места, где с тракта в лагеря отходят дороги, и издали понаблюдать. После разгрузки обоз рано или поздно повернёт обратно, тогда и проследим дорогу.

— Плохой план, — не согласился напарник. — Поехать посмотреть, конечно, нужно, а ждать целыми днями… Ещё не лето, и мы там ночью околеем, да и неохота терять столько времени. И не так легко будет проследить обоз.

— Что ты предлагаешь?

— Нужно захватить кого-нибудь из солдат и допросить. Уж место расположения этого замка мы у него узнаем, а заодно и об охране лагерей. Вряд ли это такая уж тайна.

Для короткой поездки лошадей покупать не стали, взяли их у хозяина постоялого двора, включив эту услугу в общий счёт. Выехали за ворота и довольно долго ехали через новый город, который показался большой деревней. Пока ехали мимо лагерей, трижды встречали конные отряды, но всадники не обратили внимания на проезжавших по тракту дворян. Доехав до конца, выждали, чтобы сменились разъезды, после чего вернулись в город.

— Ты был прав, — сказал Сорг напарнику. — Негде там устраиваться для наблюдений. Захватим солдата, но сначала нужно купить дом.

Сделать это оказалось неожиданно тяжело. Дома на продажу были, но большие, на которые пришлось бы потратить всё золото. У каждого в обуви были зашиты драгоценные камни, но они не знали, сколько предстоит здесь прожить и какие будут траты, и не хотелось привлекать к себе внимание, покупая особняк. Наконец нашли небольшой дом, который купили, не торгуясь. Солдата захватили простым способом. Походили по трактирам, пока не наткнулись на одного из тех, кто ходил в увольнение ради выпивки, и помогли ему дойти до нужной кондиции. Изображая друзей выпивохи, бережно вывели его из трактира, взяли экипаж и отвезли в свой дом. В доме был глубокий подвал, который гасил все крики протрезвевшего к утру бедолаги. Из него вытянули намного больше того, на что рассчитывали, и, довольные, ночью зарыли тело на заднем дворе.

— Вонять не будет? — спросил напарник, утаптывая землю. — Может, вырыть яму поглубже?

— Пусть воняет, — сплюнул Сорг. — Нам здесь всё равно не стоит задерживаться. И место неудачное, и дом дрянной, и соседи слишком любопытные. Сегодня же нужно купить лошадей и продукты, а в ночь выедем морским трактом к замку. Похоже, что это именно то, что нам нужно.

Глава 20

Морской тракт был хуже того, каким они приехали в Ордаг. Видимо, грязь здесь держалась дольше, и возами накатали хорошие колеи. Со временем они должны были выровняться, но сейчас можно было ехать только шагом. На такую дорогу не рассчитывали, иначе выехали бы намного раньше. Ехали дотемна, после чего свернули в редкий сосновый лес и выбрали небольшую поляну, на которой заночевали. Утром продолжили путь и полудню встретили кавалерийский разъезд. Их не тронули, но проводили внимательными взглядами. Эта охрана оказалась не единственной: ещё дважды встречали разъезды, в последний раз всадники ехали по отходящей вправо дороге, куда сворачивали и колеи. После неё тракт стал достаточно ровным для нормальной езды.

— Отсюда всё и везут, — сказал Сорг. — Давай проедем дальше и заночуем на первом же постоялом дворе, а сюда наведаемся ночью.

Долго ехать не пришлось. Сначала миновали небольшой храм, а потом увидели у дороги постоялый двор. У хозяина не было других постояльцев, поэтому они тут же получили лучшую комнату и спустились в трапезный зал пообедать, а заодно разговорить трактирщика.

— Уважаемый! — окликнул Сорг хозяина. — Не скажете, почему так разбит тракт до вашего храма? Мы не местные и не рассчитывали на такую плохую дорогу.

— Так ведь там замок нашего герцога, — сказал с готовностью присевший за их стол трактирщик. — Всю зиму туда-сюда ходят обозы. Говорят, что герцог велел замостить этот участок дороги камнем, так что скоро отсюда будет удобно ездить в Ордаг.

— Что можно возить всю зиму? — удивился напарник Сорга.

— То я не знаю, — ответил хозяин, вся словоохотливость которого мигом пропала. — И вам интересоваться не след, если не хотите неприятностей. Охрану встречали?

— Несколько раз, — ответил Сорг. — Не иначе золото добывают или серебро. Ну да вы правы: это не наше дело… Отдыхаем, — сказал он, когда после обеда поднялись к себе. — Хозяин сразу насторожился. В жизни не встречал такого волосатого мужика.

— Решёток на окнах нет, — сказал напарник, подойдя к окну. — Собак он не держит. Давай поспим, а ночью уйдём через окно. Здесь недалеко, обойдёмся без лошадей, они будут только мешать.

После плотной еды заснули быстро и проснулись, когда начало темнеть. Сходили поужинать и посетили отхожее место, после чего вернулись в свою комнату. Переоделись, приготовили оружие и стали ждать, когда все улягутся.

— Уже достаточно темно, — сказал Сорг. — Хозяин за конторкой или ушёл к себе, а комната для слуг на первом этаже. Я думаю, что не стоит ждать ночи, лучше начать раньше.

Напарник не возражал, поэтому они привязали к одной из кроватей верёвку и бросили её конец в окно. Погасив фонарь, по очереди спустились во двор и подбежали к забору.

— Мерзавец! — обругал хозяина напарник, и было за что: вдоль всего забора поверху были закреплены ветки колючего кустарника с иглами размером с ноготь большого пальца.

— У нас так тоже кое-кто делает на зиму, — сказал Сорг, — а он, наверное, просто не успел убрать. Пойдём к воротам, на них не было этой гадости.

Ворота были сделаны из заострённых кольев, в которые набили железные крючья, но это не помешало. Шпионы не стали через них перелазить, а просто выдвинули засов и вышли, прикрыв за собой створки. До храма пробежались, а потом перешли на шаг. Недалеко от дороги к замку сошли с тракта в лес. Здесь было ещё темнее, но света луны хватало, чтобы не разбить себе лбы. Стояла тишина, поэтому разъезд услышали задолго до того, как он проехал по дороге в сторону тракта.

— Хорошо охраняют! — шёпотом сказал напарник. — Даже ночью патрулируют. Правда, толку от этого…

— Не скажи, — не согласился Сорг. — Если придётся уносить ноги, ночью по лесу не побегаешь, а на дороге они нас перехватят. Я думаю, что здесь должны быть и пешие сторожа. Вряд ли мы с тобой много увидим.

— Что-нибудь, да увидим, а потом будем делать выводы. Самим нам сюда не забраться, нужно искать выход на тех, кто здесь работает. Раз так часто бывают обозы, не может быть, чтобы никого не возили в город. Обживёмся, заведём знакомства… Нас не ограничивали во времени.

— Тогда, может, не стоит идти?

— Если бы я не знал, что ты не умеешь бояться, решил бы, что струсил, — насмешливо сказал напарник. — Столько ехали и только для того, чтобы вернуться ни с чем? А то ты не знал, что здесь будет охрана!

До поворота дороги шли молча. За ним дорога опять выровнялась, и шагах в трёхстах увидели темневшую громаду замка. Когда подошли ближе, стало видно, что почти всё пространство от замка до леса было застроено домами. Особенно много их было справа, где вырубка переходила в большой луг, тянувшийся до берега реки. Часть построек была огорожена, другие стояли открыто. Крайние дома, подходившие вплотную к лесу, были ещё не до конца достроены.

— Давай укроемся в них! — показал напарник. — Там легко спрятаться и недалеко от леса.

Пригибаясь, перебежали через дорогу и краем леса дошли до нужных домов.

— Что это под ногами? — спросил напарник. — Камень?

Он опустился на корточки и ощупал покрытие, на котором они стояли.

— Не похоже на камень, — шёпотом сказал он, — но ровное и твёрдое, и пахнет чем-то знакомым.

— Нефтяной смолой оно пахнет, — тоже шёпотом сказал Строг. — У нас такой замазывали бочки. Замри!

Мимо них на расстоянии в полсотни шагов прошли пять охранников, один из которых вёл низкорослую лошадь. Животное зарычало, и Сорг с ужасом понял, что это чудовищных размеров собака! Никогда раньше он не видел таких тварей и не знал, что они бывают. Наряд прошёл мимо и свернул на дорогу.

— Сейчас собака возьмёт наш след! — со страхом в голосе сказал напарник, поспешно доставая компактный игломет. — Бежим!

Далеко убежать не удалось. Бежали между домами в сторону реки, пока не наскочили на второй патруль с собакой. Напарник выстрелил, но попал не в собаку, а в её хозяина. Солдат молча упал на землю, выпустив повод, а разъярённый пёс одним прыжком сбил напарника с ног и разорвал ему горло. Строг хотел поднять оружие, но затылок взорвался болью, и сознание погасло.

— Что вы выяснили? — нетерпеливо спросил Сергей.

— Много чего, милорд, — ответил Салан. — Сначала он упирался, так что пришлось пойти на крайние меры. Забросили шесть человек из союза на побережье Сотхема. Там, где их высаживали, камень на камне, так что высадка шла с лодок. Двигались берегом, а потом редколесьем в предгорьях. Точно так же возвращались наши диверсанты.

— А граница? — спросил Сергей.

— Пересекли ночью, пользуясь тем, что большая часть пограничников обследует гарь, — ответил Сатарди.

— Надо отозвать их обратно! — приказал Сергей. — А гарь, если там ещё нужно что-то исследовать, пусть смотрит армия. Что дальше?

— Направились в Ордаг. У этой пары было задание узнать всё о нашей армии и об используемом ею оружии. Подробности их путешествия нас пока не интересовали, этим можно заняться и позже. Нашли по описанию купленный ими дом. Во дворе собака отыскала закопанный труп пропавшего солдата, о котором пленный забыл упомянуть, а в доме было много золота и их снаряжение. С ним тоже будем разбираться. Эта парочка показалась подозрительной Ласу Ферану, но постояльцы пошли спать, и он решил доложить о них утром. В номере не осталось ничего, кроме их дорожной одежды и сумок с едой. С собой у них были иглометы раза в два меньше тех, которые мы привезли из Сотхема. Убитый псом шпион перед смертью успел сделать выстрел. Иголки отравлены, так что солдат, который вёл собаку, убит. Видимо, целился в пса, но промахнулся. Второй, к счастью для себя, не успел выстрелить, иначе получил бы удар по голове не рукоятью, а лезвием.

— Что по остальным группам?

— Задание одной из них он не знает, а другая должна была выкрасть или убить посланника и его жену, а если не получится обоих, то кого-то одного. Их имена здесь он не знает, но внешность подробно описал.

— Как они должны были сообщить обо всём, что узнали?

— В первые осенние дни, в полдень, должны ждать у городских ворот Ордага. Понятно, что пришлют кого-то, кто знает их в лицо.

— Сатарди! Вы должны немедленно взять пять волчар и мчаться в столицу королевства. Нужно защитить Севера и его жену и выловить вторую пару. А я сейчас же напишу письмо и отправлю его эстафетой Лазони. Напишите приметы обеих пар, и гонцы оставят их во встречных городах. Может, попадутся страже. А вы, Салан, подумайте над тем, какая могла быть цель у последней пары. И спросите ещё раз своего пленного.

— А мне и думать не нужно! — мрачно сказал Салан. — Самая очевидная цель — это вы и герцогиня. Узнать наши секреты, рассорить с империей и устроить драку за власть. Задумано неплохо. Так что извините, но в ближайшее время вас и вашу жену будут опекать мои люди. И лучше бы вам без крайней необходимости никуда не ездить.

— Ваше величество! — заглянул в кабинет Лазони секретарь. — У дворцовых ворот стоит карета с эскортом. Мне сообщили, что к вам прибыл имперский посланник с женой и охраной. С ним дополнительно два десятка кавалеристов герцога Аликсана.

— А сколько у него своей охраны?

— Я не спрашивал, но думаю, что немного, иначе герцог не стал бы давать своих людей. А если много, значит, он чего-то опасается.

— Пусть немедленно всех пропустят и позаботятся о сопровождении, — сказал король. — И приготовьте нашим гостям достойные их апартаменты. Обеспечьте всем необходимым, а аудиенцию назначьте на завтра, с утра. И приведите сюда начальника отряда Аликсана!

Через несколько минут, печатая шаг, в королевский кабинет вошёл офицер Аликсана.

— Лейтенант Герт Ламбаш! — представился он. — Рад приветствовать короля!

— Мой тёзка, — улыбнулся король. — Скажите, лейтенант, у посланника мало охраны? Зачем было посылать вас и ваших людей?

— У посланника десять профессиональных воинов, — ответил лейтенант, — но наш герцог распорядился усилить его охрану от самого Гонжона. Он опасается, что, если с семьёй посланника что-нибудь случится, это может надолго помешать развитию отношений с империей. Он не вдавался в подробности, сказал только, что найдутся желающие это сделать. Пакетов для вас не было!

— Когда собираетесь возвращаться?

— Сегодня уже поздно, поэтому выедем завтра утром. Будут какие-то распоряжения, ваше величество?

— Я напишу письмо герцогу, а завтра передам его вам, чтобы не гонять эстафету. Зайдите к моему секретарю перед выездом.

Вручать письмо бравому лейтенанту не пришлось, потому что через час после приезда посланника секретарь передал королю пакет от Аликсана, только что доставленный эстафетой.

«Слава всем богам за то, что Серг придумал эстафету, — подумал Лазони, прочитав небольшое письмо. — Приятно, что император послал этого Севера ко мне, но теперь мне их и опекать. Хорошо, что герцог пришлёт этого Сатарди и описание шпионов. У Лишнея сильная служба, может быть, всё обойдётся. Надо будет подключить к ним моих людей».

На аудиенцию посланник, как и положено, явился вместе с женой.

«Хороша! — подумал король, с восхищением глядя на зарумянившуюся под его взглядом девушку. — И похоже, не дура. Повезло посланнику».

— Я рад, что между нашими государствами будут нормальные отношения, — сказал он, после того как Север представился сам, представил жену и отдал ему письмо императора. — Наверное, вы захотите приобрести достойный дом для представительства? Я так и думал. Но с этим придётся немного повременить, а пока воспользоваться моим гостеприимством. Вы умеете читать на нашем языке? Отлично, тогда прочтите письмо, которое мне вчера доставили от герцога Аликсана.

— Почему он не сказал об этом сам? — спросил Север, прочитав письмо.

— Потому что он этого не знал, когда вы были в Ордаге. Всё вскрылось через несколько дней после вашего отъезда. Просто у нас есть возможность очень быстро передавать послания. Теперь вы понимаете, что пока мы не выловим шпионов союза, вам опасно жить отдельно? Я не хочу неприятностей вам и тех осложнений, которые они принесут.

— Я плохо поняла, о чём вы говорили, — сказала Лиара, когда они вышли из тронного зала, в котором проводилась аудиенция. — Аликсан прислал какое-то письмо? И из-за этого мы не сможем купить себе дом и вынуждены жить во дворце?

— После нашего отъезда из Ордага там поймали одного из шпионов союза королевств, — сказал Север. — Шпионов было двое, но одного пришлось убить. Уцелевший шпион на допросе показал, что ещё двух человек отправили сюда для того, чтобы выкрасть или убить нас с тобой. Мы не нужны союзу, а цель этой возни — испортить отношения империи и Сандора. Зря я тебя взял!

— Дурак! — сказала жена. — Так бы я и отпустила тебя одного! Очень мне нужна жизнь, если тебя здесь убьют!

— Я от Граха, — представился невзрачный горожанин, за спиной которого стояли двое волчар Салана. — Мы хотели поговорить с графом, но его нет в столице, а дело не терпит отлагательств. Это касается заказа на нашего герцога.

— Это большая услуга гильдии, — сказал Салан. — Вы что-то хотите взамен? Отмену приговоров?

— Нет, — ответил посланник главы гильдии убийц. — За этот заказ нам обещали тридцать тысяч золотых. Это очень большие деньги, а у гильдии в последнее время почти нет заказов.

— И вы бы хотели сдать нам заказчиков и оставить золото себе? — усмехнулся Салан. — Я вас разочарую. Мы знаем тех, о ком идёт речь. Не может у них быть таких денег. Они не из Сандора и пришли сюда налегке, а тридцать тысяч золотых — это огромный вес. Поэтому вас просто водят за нос. И вашей мести они не боятся, потому что уйдут из королевства. Наверняка пообещали довольно скромный аванс. Сколько?

— Пять тысяч, — пробормотал убийца.

— Это похоже на правду, — кивнул Салан. — Такие деньги у них могут быть. Давай заключим соглашение. Вы забираете себе аванс, а мы — ваших заказчиков. Кроме того, я думаю, что герцог будет благодарен вашей гильдии. В чём конкретно проявится его благодарность, можно решить позже.

— Я не могу прийти с таким ответом, а Грах его не примет, — покачал головой убийца. — Нам нужны деньги. Поймите, если Грах пойдёт вам навстречу, его просто сместят. А для людей вроде него это равносильно смерти. Я вам верю, но в гильдии есть люди, которые верят в эти тридцать тысяч или делают вид, что верят. Но они не упустят случай обыграть пропавшую выгоду.

— И кто же у вас там такой шустрый? — спросил Салан. — Не Гниш?

— Он, — нехотя ответил убийца, — и его подпевалы. Пока было много заказов, Грах держал их в кулаке, сейчас это сложно делать.

— Тогда я могу сделать ещё одно предложение. Вы говорите нам, где и когда будет осуществляться передача аванса и приводите туда Гниша и его приятелей. После нашего появления вы уходите с авансом, а мы забираем смутьянов, никого из которых вы больше не увидите. Это выгодно всем. Раз мало заказов, поступлений в вашу кассу тоже нет, и лишние члены гильдии становятся для неё обузой, тем более такие возмутители порядка, как Гниш и его друзья. И городу будет полезно, если вас немного поубавится. А благодарность герцога будет в любом случае. Может быть, он выразит её в звонкой монете, если у вас проблемы со средствами. Передай моё предложение главе. И учтите, что если из-за вас с герцогом или кем-то из дорогих для него людей что-то случится, то дно города захлебнётся кровью. Мы бросим на вас армию, и дно просто исчезнет. Конечно, позже оно возродиться, но возрождать его будете не вы, а совсем другие люди. Я ясно выразился? Тогда можешь идти.

— Это хорошо, что у них нет заказов! — сказал Сергей, когда Салан рассказал ему о своих переговорах с гильдией. — Значит, в нашем городе меньше убивают людей. Ну что же, со стороны шпионов очень логичный шаг — обратиться в гильдию. Только они назвали нереальную сумму. Ты прав: такой количество золота должна была нести вся шестёрка, а они шли порознь. Когда придут в следующий раз, скажи, что за голову каждого из заказчиков я плачу по две с половиной тысячи. Сдадут нам обоих и удвоят свой аванс. И убрать пять убийц тоже будет полезно, причём и нам, и их гильдии. Все остальные вопросы, если они возникнут, решай сам, я всё утвержу. И будьте осторожны при захвате этих любителей ядов, нам ни к чему лишние потери.

Человек гильдии появился в службе безопасности уже на следующий день, причём не один.

— Давно я тебя не видел! — сказал Салан Граху. — Значит, припекло, если ты заявился собственной персоной. Я говорил с герцогом, и он, учитывая трудности вашей гильдии, готов доплатить за заказчиков ещё пять тысяч золотом.

— Это хорошо, — кивнул глава гильдии. — Мы готовы пойти на соглашение, но с нашей стороны будет условие. Те, на кого мы укажем, должны исчезнуть. Никаких рудников, только смерть.

— Договорились! — сказал Салан. — Со своей стороны хочу сказать, что я тоже не забываю услуг. И хочу предупредить, чтобы вы были поосторожней с заказчиками. Они помешаны на ядах, поэтому даже укол иголкой…

— Спасибо, — опять кивнул Грах. — Мы будем осторожны. Аванс принесут завтра к полудню в трактир слепого Рона. За обоими заказчиками следят мои люди. Отдавать аванс наверняка придёт только один из них, второго возьмут мои люди.

Первая часть операции прошла в соответствии с замыслом. Когда один из клиентов пришёл в трактир, и его привели в комнату на втором этаже, где должны были принять и пересчитать деньги, он был вырублен сзади ударом дубинки, после чего по сигналу в комнату ворвались волчары Салана с иглометами в руках.

— Эти? — спросил Граха вошедший Салан, кивнув на стоявших у стены убийц.

Увидев едва заметный кивок головы, он махнул рукой. Щёлкнули иглометы, и на шесть убийц в этом мире стало меньше.

— Быстро убрать, — скомандовал Салан. — Сначала нашего, потом тела. Вот вам две с половиной тысячи к вашему авансу, как и обещали. Остальное получите, когда сдадите второго.

Когда пленника привезли в службу, он ещё был без сознания. Его быстро освободили от всей одежды, и надели другую. Это было нелишним, так как в одежде шпиона, захваченного возле замка, нашли две отравленные иголки. Когда пленник начал приходить в себя, его отнесли в допросное помещение, куда хотел пойти и Салан. Ему помешал тот самый представитель гильдии, который начинал переговоры. Он ворвался в службу с бледным лицом и потребовал встречи с начальством.

— Упустили? — спросил Салан, увидев лицо визитёра.

— Его пошли брать пять человек, — глухо сказал убийца. — Все пятеро мертвы, а клиент ушёл.

— Вещи остались?

— Одна сумка. Мы её потрясли и не стали открывать. Золота в ней нет.

— Где это?

— Они снимали дом, — ответил убийца. — Мне будет проще показать. Я на всякий случай оставил там своего человека.

До нужного дома добирались на двух каретах минут двадцать. Когда остановились у небольшого палисадника и распахнули калитку, увидели у крыльца одноэтажного дома лежавшего мужчину.

— Альбер! — рванулся к нему их проводник.

— Стоять! — приказал Салан. — Ни до чего не дотрагиваться голыми руками! Нам один из них уже рассказал кое-что о содержимом их пузырьков. Проверьте ручку!

Один из волчар обошёл тело, поднялся по ступенькам и по-собачьи понюхал ручку двери.

— Пахнет! — крикнул он. — Тот же самый запах!

— Ты не брался рукой за дверную ручку? — спросил Салан убийцу.

— Нет, — ответил тот. — Открывал и закрывал дверь Альбер. Яд?

— Да, и очень сильный. За одну свечу проникает через кожу и вызывает смерть.

— Наша гильдия за один день потеряла половину членов! — потерянно сказал убийца. — Я пойду.

— Иди, — разрешил Салан. — О телах мы позаботимся. Я не виноват в ваших бедах. Вас предупреждали об опасности.

Один из волчар уже разжёг привезённый факел и теперь обжигал им ручку двери. После этого её помыли и открыли дверь рукой в перчатке. Волчара с факелом остался обрабатывать дверную ручку с внутренней стороны, а остальные прошли в одну из двух комнат, где на полу лежали пять тел.

— В двух трупах иголки, а у троих резаные раны, — после осмотра сказал Салан. — Значит, они всё-таки смазывают ядом и клинковое оружие. С сумкой осторожнее. Раз он её оставил, а не забрал с собой, там наверняка какая-то каверза.

— Здесь две иголки, — сказал его человек, осматривавший сумку. — Воткнуты так, что найдёт только тот, кто ищет, а при развязывании хоть об одну, да уколешься. Сама сумка почти пуста, так, набросали для вида всякую всячину.

— Здесь нужно всё обыскать, — приказал Салан. — Только соблюдайте крайнюю осторожность. Не хватало ещё потерять кого-нибудь из вас! И тела убирать осторожно, у этой сволочи могло быть много иголок, почему бы не воткнуть несколько в трупы? Плохо, что я не настоял, чтобы мы приняли участие в захвате. Хотя бы подстраховали их снаружи. Теперь уцелевший шпион заляжет в какой-нибудь норе и не высунет носа, пока всё не успокоится, а потом попробует нанести удар. А никаких особых примет у него нет, поэтому по описанию можно хватать в городе каждого третьего мужика. Ладно, сначала допросим пойманного, может быть, скажет что-нибудь ценное. А потом есть у меня одна мысль…

Прежде чем идти к герцогу, Салан отправился в допросную, где их возвращения должен был дожидаться пленник.

— Уже давно оклемался, — ответил на его вопросительный взгляд работник, который выполнял у них при допросах неприятную работу палача. — Сам пока молчит, а я его без вас не трогал.

Салан подошёл к стулу, к которому примотали пленного и заглянул в его спокойные серые глаза.

— Научили не чувствовать боль? — спросил он допрашиваемого. — Я могу вас уверить, что ваше спокойствие ненадолго. До вас на этом стуле сидел Сорг Марис. Знаете такого? Его напарника, к сожалению, убили, а его разговорили очень быстро. Судя по описанию, вы Мард Реман? Поверьте, что ответив на все вопросы, вы только сэкономите нам время, не заставите заниматься грязной работой и оставите себе шанс на спасение.

— И что вы хотели бы услышать, чего не слышали от разговорившегося Сорга? — спросил пленник. — Да, я Мард. И что дальше? Вы знаете моё задание, а я не могу сказать, где прячется мой напарник. Знаю только, что он постарается всё выполнить, потому что иначе нас не вернут в союз.

— Не может быть, чтобы, идя на риск обратиться в гильдию, вы не предусмотрели смены жилья и нового места встречи, — глядя ему в глаза, сказал Салан. — И вы нам всё это скажете!

Через час с небольшим уставший Салан зашёл в кабинет герцога.

— По лицу видно, что у вас неудача, — сказал ему Сергей. — Садитесь и рассказывайте.

— Одного мы взяли, — начал Салан. — На допросе не сказал ничего нового, а когда мы надавили, как-то остановил дыхание. Второй положил шесть убийц и ушёл. Описание есть, но по нему искать… Да и затаится он на время. Единственное, что я могу придумать, — это использовать для его поиска уцелевшего шпиона. Но в этом направлении я ещё не работал, просто не успел.

— Неплохая мысль, — подумав, сказал герцог. — Если ему нужно что-то пообещать, обещайте всё в разумных пределах. Свободу, деньги и положение в обществе. Понятно, что не за согласие, а за результат. И не нужно так расстраиваться. Враг остался один, а это уже хорошо, и гильдия убийц сократилась вдвое, что тоже неплохо. Скорее всего, сбежавший сейчас затаится, если он вообще не ушёл из города. Опрашивали стражников на воротах?

— Говорят, что не видели, но у шпионов в сумках есть накладные усы и бороды, так что им не трудно изменить внешность.

— Придётся соблюдать осторожность, — вздохнул герцог. — Жаль, что мы не можем послать им такой же гостинец. Хотя… У нас в Гонжоне есть пленные моряки с грузового корабля. Нужно прислать сюда парочку говорливых, уже знающих язык. Выучить язык союза можем и с помощью вашего Сорга, а при изучении страны нужна перекрёстная проверка того, что говорят. У каждой палки два конца. Почему только они могут мотать нам нервы?

— Я здесь человек новый, ваша светлость! — испуганно покосившись на Аглаю, сказал Джоку дородный мужчина лет пятидесяти, с окладистой купеческой бородой, — поэтому могу многого не знать…

— Вот что, Димед, — насмешливо сказал ему Лишней. — Можешь не коситься на мою жену, она не для таких, как ты. Я знаю тебя по прошлой жизни как облупленного. И сейчас с тобой разговаривает не граф и Первый советник герцога, которому отдано в управление всё побережье, а твой старый знакомец. Пока я ещё разговариваю, а не допрашиваю. Ты не проведёшь меня своим видом и купеческой бородой. Можешь даже называть по-прежнему Джоком, только рассказывай то, что от тебя требуется. Угодишь — в накладе не останешься.

— Это другой разговор, — осмелел тот, кого Лишней назвал Димедом. — Я действительно здесь ещё не освоился, но кое-что накопал. Есть среди местных купцов некий Март Жорес. У него второй разряд, и до недавнего времени он торговал только вдоль побережья, платя другим за доставку товара. По большей части он околачивался у Ингара. Там только один портовый город, но деревень больше, чем у нас. А три года назад он начал обрастать жирком, да так резво! В прошлом году, говорят, что-то продал на приличную сумму имперскому купцу. Постоянно у нас торгуют братья Антонисы, но их не было из-за войны, а по весне принесло какого-то Брадия. Нас упреждали, что должна быть война, но приказа не торговать не было, вот он и торговал. И этот купец не покупал мёд и всё прочее, что они обычно берут. Пошушукался с Мартом, что-то погрузил на корабль и умотал восвояси. А потом я узнал, что Март торгует дуркой[40]. Ну торгует, и ладно, пусть об этом болит голова у короля, которому теперь принадлежит та часть побережья. Но имперские купцы никогда не брали у нас дурку и не возьмут. В империи за неё сразу сажают на кол. Значит, как я думаю, продал он Антонисам что-то другое, а этот Брадий узнал о покупке и рискнул сюда сунуться до прихода их флота. Видать, ценная вещь, если он на такое пошёл. Я начал наблюдать за Мартом только в этом году. Как потеплело и всё малость подсохло, так он и исчез вместе с сыном на двенадцать дней, после чего пригнал домой чем-то набитый воз. Почти наверняка там была дурка, но могло быть и то, что он продавал имперцам. Я предложил войти в долю, но он сделал вид, что это мои фантазии, даже стал угрожать. Живёт богато, в дом братьев Моз в Гонжоне положил пять тысяч золотом, жена вся в каменьях, а товара на продажу не покупает уже два года. Я думаю, что вы прижмёте его без труда. Достаточно заглянуть на его склад, где нет ничего, кроме дури. Только, ваше сиятельство, не забудьте своего обещания! Я пас этого Марта Жореса два года!

Часть 3 Глава 1

— И долго мы будем жить в этом дворце? — с возмущением спросила Лиара. — Полторы декады живём в чужом доме под охраной! Разрешают выйти только в дворцовый парк, да и то вместе с этими громилами! А весь парк — это два десятка деревьев! Если сидеть взаперти, лучше это делать в своём доме!

— Люди короля пока не нашли убийц, — сказал Север, — а барон Сатарди со своими людьми только обеспечивает нам охрану. Давай я поговорю с королём о том, чтобы нам подобрали особняк. Думаю, что в нём будет нетрудно обеспечить охрану. А мне пока не нужно часто ездить во дворец. Будем сидеть дома и принимать гостей. Сейчас же пошлю кого-нибудь из слуг к королевскому секретарю с просьбой об аудиенции.

Слуга отсутствовал минут двадцать, а вернувшись, сообщил, что его величество может принять господина посланника сразу после ужина. Ужинали они в своих комнатах в одно время с королём, поэтому Север не спешил и после окончания трапезы для приличия выждал ещё две свечи, а потом в сопровождении охранника направился к королевскому кабинету.

— Что вас привело ко мне, граф? — спросил Лазони. — Надоело пользоваться моим гостеприимством?

— Вы проницательны, ваше величество! — ответил Север. — Надоело не столько мне, сколько жене. Злоумышленников могут ловить ещё долго, а ей уже невтерпёж свить своё гнездо. У нас достаточно золота, чтобы приобрести большой особняк с парком. Я думаю, что в нём будет несложно организовать охрану. Пока есть опасность, не будем брать слуг из местных, у меня для этого достаточно своих людей. Я могу попросить, чтобы ваши слуги нашли для нас что-нибудь приличное не слишком далеко от дворца?

— Я отдам такой приказ начальнику службы безопасности, — согласился король. — Это всё? Тогда возьмите замечания по нашему договору. Они касаются обмена денег и свободы передвижения купцов, дворян и их слуг. По остальному у меня нет возражений. Если решим спорные вопросы, можно будет подписывать договор, а его подписание даст возможность заняться теми вопросами, которые вы подняли на нашей последней встрече… Разыщи барона Дарта, — сказал Лазони секретарю, после ухода посланника. — Если его уже нет в службе, передай, чтобы он был у меня завтра, после завтрака.

Барон не успел покинуть дворец, поэтому через несколько минут вошёл в королевский кабинет.

— Садись, Эмил! — сказал Лазони. — Мне нужно обсудить сразу несколько вопросов. Что у тебя с розыском агентов союза?

— Я не всесилен, — пожал плечами Дарт. — Вы же читали описание примет. Под него попадает каждый четвёртый житель столицы. А если ещё применить грим… Они не выходили на городское дно и не искали подхода к дворцовым слугам. Эти агенты могли вообще не добраться до Дальнеи. И как прикажете их искать?

— Посланник хочет приобрести приличный дом с садом где-нибудь в центре города, — сказал король. — Цена не имеет значения. Можешь найти что-нибудь и обеспечить им безопасность?

— Прямо сейчас не скажу. Нужно узнать, что продают, а уже потом оценивать безопасность. А граф будет часто ездить во дворец, поэтому имеет значение и маршрут поездок. За сегодняшний день постараюсь узнать.

— Меня интересует провинция Дорейн. Вернулись твои люди? Аликсан попросил с ней помочь, а мне не хочется вести туда армию. Со смутьянами проще разобраться твоими силами. Можешь сказать, кто там мутит воду?

— Полной картины у меня пока нет. Кое-кто из посланных вернулся, но не все. У Аликсана есть основания для беспокойства. В отличие от других провинций, в Дорейне его приняли без восторга. Он показал свою силу, кроме того, все знают о ваших личных отношениях, поэтому открыто никто не выступает, но оппозиция существует, и она особенно сильна на западе провинции.

— И какой смысл в этой возне?

— В нынешней ситуации смысла нет, но ведь она может измениться.

— Объясни, что ты имеешь в виду.

— Многие недовольны Аликсаном, причём есть недовольные и у нас, и у соседей. Опасность большой войны отступила, поэтому кое-кто считает, что нужно отменить заключённый договор.

— Сохранение династий?

— Это одна из основных причин, — согласился барон. — Я точно знаю, что в Сотхеме зреет недовольство среди герцогских родов. Если бы не Аликсан со своим договором, Мехала вместе с принцем уже пустили бы под нож. Сходная ситуация и в Дюже. Великие герцоги…

— А эти чем недовольны?

— Аглая их крепко прижала, а её сын продолжает ту же политику. И попробуй его тронь! Первый советник Аликсана прямо сказал, что всех развесят по деревьям, наплевав на знатность рода. В Барни к нему повсеместно самое хорошее отношение. Исключением являются южные графства. Один из заговорщиков сумел сбежать и сейчас скрывается в своём замке. Аликсан пообещал покарать всех мерзавцев, а до сих пор он выполнял все свои обещания. Вот они и боятся, что он не удовлетворится головой графа Жармо.

— У каждого человека есть недоброжелатели, а у правителя их всегда больше, чем у остальных. Не понимаю, чем недовольным в Дорейне могут помочь недовольные в Дюже?

— Пока вы живы, ничем.

— Так! — нахмурился Лазони. — Что-то накопал? Выкладывай!

— По силам вы уступаете Аликсану. У вас три провинции, у него их четыре, хотя Парнада станет полноценной провинцией только лет через пять. Армия у него в три раза больше вашей, да ещё артиллерия. Но вы свою армию увеличиваете, а он только восполнит потери в войнах. Поэтому, если с вами что-нибудь случится, а принц решит выступить против Аликсана, у него будут шансы.

— Рассказывай дальше.

— Существующие тракты не так сложно перекрыть. Правда, Аликсан может наступать от побережья тем путём, каким шли легионеры, но в этом случае ему придётся дробить силы. И уводя большую часть армии, он развязывает руки заговорщикам в Сотхеме и Дюже, а вашему сыну помогут дворяне Дорейна, да и Бенитар не останется в стороне. Из-за чего-то он жутко сердит на Аликсана. Так что не будет у противников принца перевеса в войсках. Не посмеет Аликсан оголять свои границы.

— Я думаю, что он справится и в такой ситуации, — сказал Лазони. — Хотя будет трудно, даже если никто из тех, кто за проливом, не воспользуется ситуацией.

— Я тоже так думаю, — согласился барон. — Это я выкладывал возможную точку зрения заговорщиков. Глупо, конечно, но мы с вами видели много примеров человеческой глупости. Вспомните Марди, Дорейна или Рошти. Страх, зависть, ненависть или жажда власти — какая разница, что туманит мозги и толкает в бездну! А из-за пролива будут гадить, но сами не вмешаются. Разве что мы здесь друг друга перебьём, тогда, конечно, не удержатся. Им хорошо досталось, а сговориться не получится.

— Во всех твоих рассуждениях есть слабое место — мой сын.

— Вы сами не представляете, ваше величество, насколько оно слабое! — мрачно сказал барон. — В последнее время в окружении вашего сына замелькали те самые личности, которыми мои люди занимались в Дорейне. Видели даже командира гвардейцев бывшего герцога барона Бароха. А два дня назад у него была встреча с герцогом Роднеем.

— Узнал, какая цель визита?

— Я крепко зацепил одного из приятелей вашего сына. По его словам, принц получил много золота. Какая именно сумма, он не знает, темы разговора — тоже. Этих герцогов в Дюже расплодилось, как блох на бродячей собаке. Многие по размерам своих владений не вытягивают даже на графский титул, но гонору… Так что я прекрасно понимаю и Аглаю, и нынешнего короля Дюже. А этого ещё, по слухам, оскорбил Джок Лишней.

— Почему я узнаю обо всём этом только сейчас?

— Потому что у меня, ваше величество, нет фактов, одни домыслы. Я не могу ни в чём обвинить принца, все доказательства — это слова его дружка, да и то я узнал о визите Роднея только вчера.

— Займитесь моим сыном, Эмил! — приказал Лазони. — Зря я позволил Аликсану уговорить себя на трон! Он хочет сохранить видимость свободы, а я из-за этого могу лишиться сына! Меня не затягивает власть, но сын воспитан иначе. Напрасно я доверил его воспитание жене и её матери!

— Садитесь, Альбер! — пригласил Сергей генерала. — Не хотел я вас посылать, но придётся. Хорошие генералы есть, но это будет не совсем военная операция. Мы в первый раз по собственной воле вмешаемся в дела чужого королевства.

— Ничего, Севоржу есть кому помогать, а долго этот поход не продлится.

— Мы уже говорили на эту тему, поэтому я не буду опять всё пересказывать. Возьмёте четыре пехотных полка, свой второй особый и несколько эскадронов кавалерии. Она будет нужна для окружения замков и связи, так что с численностью определяйтесь сами. Вашей основной силой будет артиллерия. Хватит десятка баллист и пяти станков для ракет. Захватите два обоза: в одном повезёте ракеты и снаряды, второй загрузите провиантом. Когда будете добираться до южан, пройдёте недалеко от столицы. Обязательно навестите Ингара Ронгарна. Окажете уважение старику и заручитесь его поддержкой. Пусть наместник выделит вам сопровождение. Очень важно, чтобы вы там были не одни. Теперь по южанам. За всё время существования королевства Барни в нём пять раз вспыхивали мятежи, и все пять раз они начинались в южных графствах. Пора с этим кончать. Поскольку в мятеже приняли участие не какие-то там вторые-третьи сыновья, а главы родов, этим родам больше землёй не владеть. Скажете Ингару, чтобы выделил вам семь кандидатов в графы. Уверен, что вам никто не сдастся, вас просто пошлют. Там не замки, а настоящие крепости, поэтому вы не будете их штурмовать. Незачем рисковать нашими людьми. Предлагаю два варианта на выбор. Или вы обстреливаете с помощью артиллерии сам замок, выжигая в нём всё живое, или заливаете стену огнём и закладываете подрывной заряд. Когда от взрыва рухнет большой участок стены, гарнизон должен сдаться. Если не сдадутся, опять пускайте в ход баллисты или расстреливайте всех из арбалетов. Главное — не допустить потерь в войсках, у нас их и так было много в последней войне.

— А если зайдёт речь о капитуляции?

— Я буду очень разочарован.

— Вы меня удивили! — сказал Парман. — Честное слово, не ожидал от вас, Серг, таких слов!

— Чтобы меня понять, нужно знать, что там за народ, — ответил Сергей. — Мне нелегко такое говорить, и не подумайте, что я приказал не принимать капитуляцию. Если сдадутся, нельзя устраивать бойню. У нас в лагерях долго жили воины Барни. Я говорил и с офицерами, и с солдатами. Выбирал тех, кто имел дела с южанами. Общее мнение такое, что живущий там народ нельзя отнести к барнийцам. Со своими они дружелюбны и дела ведут честно, одним словом, нормальные люди. Только все, кто не живёт в восьми южных графствах, не являются для них своими, поэтому и отношение к ним повсеместно мерзопакостное. Вот сдадутся они вам, и что дальше? Куда их потом девать? И мы уберём только семь графских родов, а сколько там баронов? Но об этом пусть болит голова у новых графов. Задержитесь и проследите, как будут давать присягу новым хозяевам. Если всё-таки кто-то сдастся, везите всех сюда, здесь и будем разбираться, что с кем делать. Вопросы есть? Тогда идите готовиться. И учтите, что мы не только мстим за Ива и Лону. Вскоре туда поедут Камил с Лани, и я не хочу, чтобы и они…

— Я понял, Серг, — сказал Парман. — Не беспокойтесь, всё будет хорошо. Вы, главное, сами будьте осторожны. Мерзавца, которого прислали по вашу душу, так и не выловили!

— Ничего! — усмехнулся Сергей. — Мы предпринимаем все меры предосторожности, поэтому вряд ли у них что-то получится. Надеюсь, что парни Салана будут готовы к визиту в союз уже в этом году. Посмотрим, как им понравится, когда мы ответим той же монетой!

— Отправил Альбера? — спросила Альда, когда Сергей вошёл в гостиную.

— Собирается, — ответил муж. — Выйдут через два дня. У тебя он толкается?

— Рано ещё. И почему он, а не она? Хочешь мальчишку?

— Будет лучше, если родится мальчик. Был бы наследник и старший брат для дочери. Хотя я с радостью приму от тебя и девочку! Где молодёжь?

— Ты же сам направил их на обучение к казначею!

— Я спрашиваю не об этих.

— Алекс с Майей сразу после уроков побежали в спортивную комнату. Не думала, что они так увлекутся твоей борьбой. Но это и к лучшему. Пусть валяют друг друга по коврам, а не лазят где не надо. А зачем они тебе нужны?

— Я думаю отправить их на лето в баронство к Газлам. Когда Лаше рожать?

— Через две декады. Боишься за них?

— Я за всех боюсь, — признался Сергей. — Вот ведь сволочи! Война закончилась, а не дают расслабиться! Ну ничего, мы и этого мерзавца выловим, и отплатим им той же монетой! Они так привыкли к своей изоляции, что нет даже мыслей, что кто-то может нанести ответный визит. А мы ведь не будем мелочиться. Это они охотятся за нами с отравленными иголками, мы, если туда попадём, рванём на фиг что-нибудь вроде королевского дворца! Вот пусть и думают, стоит ли и дальше нам пакостить.

— Мне, что ли, начать так выражаться? — улыбнулась Альда.

— Тебе нельзя, — засмеялся муж. — Я обычный герцог, а ты у нас главный судья четырёх провинций!

— Что дал обыск? — спросил Джок.

— Как вы и говорили, господин граф, нашли мы у него дурку, — ухмыльнулся начальник стражи Дореи. — Оба арестованы.

— И что говорят? — поинтересовался Джок.

— А что они могут говорить, ваше сиятельство? Они теперь люди конченные и прекрасно это понимают. Отец молчит, а его сынок льёт слёзы.

— Вот что, Ланс, давай-ка этих купцов сюда. У вас они молчали, а у меня запоют. Приведёте, и убирай всех своих. Это секретное дело, и вам ни к чему слушать их пение.

Начальник стражи ушёл, и через полчаса двое его подчинённых доставили крепкого мужика с широкой купеческой бородой и похожего на него юношу.

— Садись, Март, — сказал Джок, — и сынок твой пусть садится. Разговор у нас будет серьёзный. Влипли вы очень сильно. Ваш дом и всё имущество конфискуется, в том числе и денежки, которые хранятся у братьев Моз. Твоя жена пойдёт по миру, а вас обоих отправят на галеры. Ты там, может, и год протянешь, и два, а вот твой сын будет пожиже и быстро сгорит.

— Вы не сказали мне ничего нового, господин, — мрачно ответил купец. — Заткнись, Гнат, что развылся-то? Насчёт чего разговор, господин? Никак интересует дурка?

— Ты разговариваешь с графом и Первым советником нашего герцога, — представился Джок. — Я Джок Лишней по кличке Мясник. Не слышал? Заткни своего сынка, а то он не даст нам говорить.

— Прекрати, говорю! — рявкнул отец и отвесил сыну подзатыльник.

— Так лучше, — одобрил Джок. — Сейчас ты мне скажешь, за чем вы ездили кроме дурки. Что ты продавал имперским купцам? Что сжал губы? Ты ведь, мил человек, даже до галер не доберёшься. За дурку можно и повесить! Не знал? Значит, теперь знаешь. Не видел, во что она превращает людей? Вы ничем не отличаетесь от убийц, поэтому и спрос с вас будет такой же. Для вас есть только один выход — отвечать на мои вопросы. И смысла молчать я не вижу. Что бы там ни было, покойникам оно ни к чему.

— А если скажем? — немного подумав, спросил купец.

— Отделаетесь штрафом, — улыбнулся ему Джок. — Сколько твоих денег лежит у купцов, пять тысяч? Вот три из них и отдашь. Сохраните свои жизни, дом и часть денег. Захотите — поднимитесь.

— А часть в доле? — спросил купец.

— Ты, Март, вконец обнаглел! — сделал вид, что рассердился, Джок. — Плохо на тебя действует доброта! Поэтому я заканчиваю разговор и велю обоих повесить. Мне примерно известно, куда вы ездили, так что как-нибудь найдём сами.

— Скажи ему, батя! — взмолился сын. — Порешат ведь! Зачем тогда всё?

— Будь по-вашему, — согласился купец. — Слушайте. Я раньше до тепла промышлял охотой. Ходил не сильно далеко, в редколесье, за оленями. Это лер сорок отсюда. Пять лет назад охота не заладилась, и в поисках дичи я забрался дальше обычного. Там я на них и наткнулся. Живёт в лесу семья, которая не выходит к людям. Я так понял, что убежали из-за отца, сделал он какое-то душегубство. Сам-то отец отчего-то помер, а они так в лесу и остались. Старуха и её дети: брат с двумя сёстрами, с которыми он живёт как муж. Других-то мужиков в лесу нет. Есть ещё мальчишка от этого непотребства. Говорят, были ещё дети, да все померли! Я у них задержался и каждую ночь работал со всем старанием, за то меня и отблагодарили. Старуха курит дурку, для себя её и выращивает. Только она не одну эту пакость растит. Эта бабка, пока не свихнулась от своей травы, как-то научилась выращивать на грядках олений корень и передала это искусство дочерям. Я как увидел — обомлел! И сразу же с ними уговорился, что они будут выращивать мне эти корешки, а я им за каждый корень плачу золотой и привожу всё, что надобно. Всё честно, без обмана!

— Действительно, честно! — ухмыльнулся Джок. — Платить золотой за корень, который стоит самое малое пятьдесят, а то и все сто! И много его у них?

— Было не очень много, но я пять лет назад уговорил их посадить гораздо больше. В следующем году уже можно собирать первый урожай. Часть саженцев пропала, но сотен пять на грядках осталось. Я и ограду смастерил, а то олени лезут внаглую!

— Как же это у них получилось? — спросил Джок. — Ведь пробовали до них, я это точно знаю. И ничего не вышло!

— То я вам, ваше сиятельство, сказать не могу, сам не знаю. Не хотят они открывать секрет! А я сильно не настаивал, мне нужны сами корни.

— Сейчас вас переведут отсюда в службу безопасности, — сказал Джок, поднимаясь со стула. — Есть здесь у вас такая. Тюрьмы у нас нет, поэтому день проведёте под замком. На окнах решётки, так что не советую валять дурака. Завтра ты со мной и моими людьми пойдёшь на то место, а твой сын останется здесь. Сведёшь меня со своими знакомцами, заплатишь деньги и свободен!

В страже по приказу Лишнея выделили людей для конвоирования Жоресов в небольшой дом, который в Дальнее занимали три работника службы Салана. Сам Джок отправился на постоялый двор, где он сегодня утром снял самые приличные комнаты.

— Хвастайся, — сказала Аглая. — Вижу, что пришёл не с пустыми руками.

— Как тебе сказать… — отозвался муж, садясь на кушетку. — Расколоть купца было нетрудно, потому что в его положении мог упираться только идиот. Он нашёл в лесу отшельников, которые выращивают олений корень.

— Никогда не слышала, чтобы его кто-то смог вырастить, — покачала головой жена. — Часть семян прорастает, но потом все всходы почему-то гибнут.

— Этим как-то удалось. Он их уговорил расширить посадки, и в следующем году можно будет снять пять сотен корешков. И возраст подходящий — шесть лет. Опасаюсь только, не упадёт ли цена от такого количества.

— А это как будешь продавать. Если в одной провинции, дорого не продашь, хотя все хотят жить дольше. И их нельзя долго хранить, даже в песке. Когда туда поедешь?

— Завтра. Оставлю с тобой двух парней, а остальных возьму с собой. И товары нужно взять для закрепления знакомства.

— Постарайся достать для нас пару корней. Мне подарили один лет десять назад, так я тогда точно помолодела и забыла обо всех болячках. Не ходила, а летала! Нам с тобой это не помешает. Я неоднократно посылала людей искать, но не повезло. Мало того что само растение очень редко встречается, так его ещё отыскивают и жрут олени.

— Неужели не нашли для королевы? — не поверил Джок.

— В Дюже он уже давно не встречается, — объяснила Аглая. — Я посылала в Барни, но и там не нашли. Говорят, лет двести назад их можно было, хоть и дорого, но без проблем купить у аптекарей.

— Значит, это ещё большая редкость, чем я думал, — задумчиво сказал Джок. — Недаром из-за этого товара имперский купец рискнул примчаться сюда перед самой войной. Я об этом корне только кое-что слышал, сам никогда не сталкивался. Этот товар может принести не только деньги.

— Золотое дно, — согласилась Аглая, — особенно если поставить дело на широкую ногу. Только это всё дело будущего, а нам с тобой нужно думать, чем привлечь людей на побережье уже сейчас.

— Скоро должны вернуться экспедиции, посланные Аликсаном в Сакские горы, — сказал Джок. — Не может быть, чтобы не нашли ничего полезного. Серг посылал их за железом, медью и оловом. И ещё этот каменный уголь, который ему оттуда приносили. Он-то уж в горах точно есть. Можно будет поучаствовать в добыче. И ещё у меня есть одна мысль. Помнишь, мы были на плантации этих, как их назвал Серг, гевей. Их в Сотхеме выдёргивали с корнями, поэтому все саженцы принялись. А кто нам мешает сделать такую же? До жары ещё далеко, а экипаж корабля знает, где всё это растёт. У генерала Строга даже осталась грамота посланника. Наймём команду, и пусть они смотаются туда ещё раз, а мы здесь пока всё приготовим. И нужно везти крестьян. Хоть земля не очень плодородная, но её много и не нужно корчевать лес. Не дело возить продовольствие из центральных провинций, да ещё по нашим дорогам, а сидеть на одной рыбе… Если дадим денег и поможем с переселением, люди найдутся. Нужно будет только поговорить с адмиралом Ольдом Шорманом. Пусть его корабли ещё раз почистят пиратские острова и организуют охрану побережья. А на западе, где укрывались корабли, нужно построить верфь. Там и гавань прекрасная, и леса недалеко. Захваченных кораблей будет мало, нужно строить свои. А то, что построили купцы, не тянет на верфь, да и брёвна приходится везти два дня. Только сами мы с тобой всё не потянем, нужно искать компаньонов.

Сэм с самого начала не хотел связываться с гильдией убийц, но кого в службе интересует мнение исполнителей!

— Если есть люди, которые принимают заказы на устранения, надо их использовать! — сказал ему старший ревнитель Род. — Они прекрасно знают обстановку, а вы там чужие. Нужно играть на человеческих слабостях и привлекать местных, сами вы там ещё не скоро сможете работать в полную силу.

Они и сыграли, в результате чего он лишился напарника, почти всего золота и запасов, которые взяли с собой. Проклятый Зальм, надо же было ему всё перепрятать! Когда Сэм заглянул в тайник, он оказался пуст. Беглый осмотр ничего не дал, а на тщательный обыск не было времени. И что теперь делать? Две сотни золотых в поясе, компактный игломет с запасом игл и отравленный кинжал — это всё, что у него осталось. Даже драгоценные камни были спрятаны в обуви старшего напарника. И выйти на связь не получится: кто даст гарантию, что не проговорится напарник или кто-нибудь из двух других двоек? Да и с чем выходить? Если не будет результатов, дома лучше не показываться. А как их получишь? Он каждый день ходил по тем улицам, на которых мог появиться герцог. Один раз мимо пронеслась кавалькада всадников, со всех сторон прикрывавших молодого парня, по описанию похожего на Аликсана. Чтобы стрелять в него с улицы или чердака, нужно быть самоубийцей. Он понимал, что уйти не дадут. Дворец охранялся так, что нечего было и думать в него проникнуть. А вчера он увидел Сорга Мариса, разгуливающего в компании трёх крепких парней, и сразу же понял, что и эта двойка накрылась, а Сорг ищет среди прохожих своих бывших товарищей. Спасли грим и надетый парик. Больше Сэм не ходил по улицам, а большую часть дня лежал на кровати и думал. Нанятая работница покупала продукты и готовила еду, так что не было необходимости куда-то выходить. Чем дольше он думал, тем больше понимал, что не сможет выполнить задание до осени, а потом не будет возможности выйти на связь. Да и приедет ли за ними кто-нибудь? Что значат для союза несколько таких, как он? Понятно, почему такая спешка. Начальству нужно предотвратить союз империи с Сандором, поэтому их и забросили с такой куцей подготовкой. Зря, надо было всё-таки использовать сотхемцев. Что толку от того, что он уже чисто говорит, если на каждом шагу допускает промашки! Эта девица уже на него косится. Надо её убрать и поменять место жительства, а лучше вообще уйти из столицы. К демонам это задание и тех, кто его дал! Нет у него в союзе ничего такого, из-за чего стоило бы рисковать жизнью, а прожить можно и здесь, были бы деньги.

— Камил, тебе нравится то, чему нас теперь учат? — спросила Лани. — Иди ко мне на кровать, чтобы не перекрикиваться.

Она лежала, заложив руки за голову, а принц в это время что-то читал в гостиной. Он отложил книгу и через открытую дверь вошёл в спальню. Со времени смерти родителей они жили в одних комнатах, только спали на разных кроватях.

— Не буду я к тебе ложиться, — сказал он, забираясь на свою кровать. — Ты не утерпишь и будешь ласкаться, а я уже не могу…

— Ну и глупо! — сказала Лани. — Нас всё равно осенью поженят, а ты уже не мальчишка. Не хочешь ко мне идти, и не надо!

— В том-то и дело, что хочу, но не могу, — возразил Камил. — Я обещал Сергу. Давай потерпим, осталось немного. А насчёт твоего вопроса… Мне больше нравилось то, чему нас с тобой учили в полку, но и всё остальное тоже нужно знать. Вряд ли мы будем сами заниматься финансами или теми же законами, но разбираться в них нужно. Ты ведь не хочешь, чтобы нас кто-нибудь водил за нос?

— Я не хочу отсюда уезжать, — вздохнув, призналась Лани. — Когда ещё снова увидимся! У Альды родится малыш, а я о нём буду узнавать только из писем. Я буду скучать даже по Алексу с Майей. Если бы не ты, никуда бы не уехала!

— Такая судьба у всех женщин, — рассудительно сказал Камил. — С семьёй живут только те, у кого не сложилась личная жизнь. Всем тяжело уезжать, но это быстро проходит. Будет свой дом, своя семья, дети…

— Хочу от тебя маленького! — сразу забыла о своей грусти Лани. — Отец с матерью пять лет старались, прежде чем родился брат. Если мы с тобой начнём сейчас и пройдёт столько же времени, мне при рождении сына будет уже девятнадцать. А когда ещё сделаем второго! А ты тянешь! Ничего тебе теперь Серг не сделает, если…

— Ты надо мной издеваешься, — сделал вывод принц, — значит, не любишь. Если не прекратишь эти разговоры, я пойду к Сергу и попрошу, чтобы меня переселили в одну из гостевых комнат.

— Ничего не получится! — Лани встала со своей кровати и перебралась к жениху. — Серг не только начал достраивать дворец, он одновременно делает ремонт, поэтому нет свободных комнат и тебе придётся терпеть моё присутствие. Так и быть, не стану я к тебе приставать, потерплю до осени. А пока давай целоваться. Говорят, что если парни много целуются, то потом от них больше толка.

Глава 2

— Как перенесли дорогу? — с тревогой спросил профессор Дальнер, всматриваясь в лицо Альды. — Вам, герцогиня, в таком состоянии лучше не ездить. Скажите, и мы привезём к вам весь замок.

— Я себя хорошо чувствую, — успокоила его Альда, — а то не поехала бы. Дорога уже неплохая, и с новыми рессорами почти нет тряски. Так, покачивает. По гравию было хуже ехать.

— Его ещё не укатали, — возразил Сергей. — Через два дня должны доставить каток, будет совсем другое дело. А когда положим асфальт…

— Это он и есть? — спросила жена, наклоняясь к асфальтовому покрытию, которое было здесь повсюду. — Интересный запах.

— Если бы ты знала, что я почувствовал, когда приехал сюда первый раз, — сказал Сергей. — Тогда асфальт был свежий и пах сильней. Честное слово, на глаза навернулись слёзы. У меня дома им повсюду покрывают дороги и тротуары. Ладно, показывайте своё хозяйство, профессор. Расскажите, кстати, как всё это восприняли ваши коллеги. Ещё не отошли от удивления?

Несколько дней назад в замок привезли двух профессоров, троих преподавателей Университета и семь недоучившихся студентов, которых Сергей с помощью Дальнера и Сэда Ламера сманил из столицы Лантаров. Даже если сын Аленара решит теперь открыть Университет, у него ничего не получится. Скорее всего, вскоре и несколько оставшихся учёных примут его приглашение о переезде.

— Кто-то отошёл, а остальные пребывают в разной степени изумления, — засмеялся Дальнер. — Но нравится здесь всем. Только один преподаватель выразил неудовольствие тем, что мы не озаботились весёлым домом. Но он уже кого-то нашёл. У всех остальных, кроме студентов, есть семьи. Выделенными домами остались довольны. Сейчас требуют, чтобы я уделял им больше времени. Мы действительно будем строить Университет, или вы передумали?

— Обязательно будем, только в следующем году, — ответил Сергей. — Я не могу разорваться, профессор. В этом году мне нужно достроить свой дворец и провести сюда нормальную дорогу из столицы. Если успеем, осенью заложим фундамент Университета. К зиме закончим строительство всех мастерских и взрывной лаборатории. Это нужно сделать в первую очередь, пока вы своими опытами не развалили замок. А потом освободившихся строителей займём вашим Университетом. Я запланировал два здания: учебное и жилой дом для студентов, а лаборатории для обучения у нас есть. Так, куда вы нас поведёте?

— Чтобы не водить по разным объектам, мы все новинки снесли в одно помещение замка, — пояснил профессор. — Посмотрим их, а потом пойдём к кузнецам и стеклодувам. Ещё не хотите есть? Ну тогда после осмотра и пообедаем. Вы собираетесь к Каришам?

— Если быстро закончим здесь, то поедем, — ответил Сергей. — У них, наверное, и заночуем, так что вы не возитесь с гостевыми покоями.

— Девушки пойдут с нами? — спросил профессор, имея в виду Лади с Гати, — или, может быть…

— Они будут сопровождать герцогиню, — сказал Сергей. — Где ваши новинки?

Все прошли в одну из комнат первого этажа замка, где когда-то кормили слуг.

— Это новый станок для стрельбы ракетами с палубы, — Дальнер подвёл всех к сложной конструкции из дерева и металла с большой трубой наверху. — В сидение в самом низу садится наводчик. Чтобы упростить конструкцию, пришлось придать ему почти лежачее положение. Защищают два щитка: один спереди — от обстрела, а второй сверху — от факела ракеты. Стрелок лежит ниже борта, а цель ведёт через прицел из вот этих зеркал. При стрельбе по морским целям самое главное — это выдержать угол подъёма ракеты в момент её отрыва от станка, поэтому задача наводчика — постоянно удерживать корабль в прицеле. Делается это очень легко вот этим рычагом. Теперь качка не должна сильно влиять на результаты стрельбы, а закручивание самой ракеты из-за хвостового оперения придаст ей устойчивость. На суше всё работает идеально, теперь нужно испытать на кораблях. Пока сделали только два таких станка и завтра отправим их в Гонжон. Конструкция довольно сложная, поэтому, прежде чем продолжать работы, нужно испытать то, что сделано.

— Давайте я попробую, — сказал Сергей, отстегнул меч и улёгся в то, что профессор назвал сидением.

Прилагая совсем мало усилий, он одним рычагом менял угол наклона трубы. При этом смещался перископ прицела, что было не очень удобно.

— Движется очень легко, — заметил герцог. — Подшипники?

— Нет, что вы, милорд, — улыбнулся профессор. — Подшипники мы по-прежнему делаем только для станков. Мы научились штамповать, катать и калить шарики, но шлифовать кольца приходится вручную, а это тяжёлый труд, который легко запороть. Вот когда сможем их точить, тогда везде будут ваши подшипники, а пока здесь просто бронзовые втулки и смазка. С ракетой в трубе двигать будет тяжелей, но ненамного. Управляются двое. Один разворачивает станок по горизонту и зажигает фитиль, а второй работает под щитками.

— Подождём заключения моряков, — сказал Сергей. — А это часы?

— Да, — кивнул профессор. — Это настенные с гирей и маятником, а это действующий макет башенных часов, которые будут делаться для Ордага и других городов. Скоро на них будет четыре часа, тогда услышите четыре удара этого колокола. По нашим прикидкам, нужно будет подправлять время раз в две декады.

— Чем ещё обрадуете?

— Есть мысли о том, как очистить от серы каменный уголь, который недавно доставили из Сакских гор. Образцы оловянной руды очень богатые. Жаль, что пока не нашли ни железа, ни меди, но находка олова более ценна из-за его редкости. А в горы этим летом нужно отправить ещё одну экспедицию. Осмотрят ещё один участок и привезут уголь для опытов. Может, отправим экспедицию и в Ортогарские горы, не дожидаясь возвращения Сола Бильдо?

— Нет, — нахмурился Сергей. — Вернётся Сол с битумом, тогда посмотрим. У меня и из-за него душа не на месте, хоть и ушёл с охраной. Это запад провинции Дорейн, а там сейчас неспокойно. Если здесь все, давайте пойдём к кузнецам.

В большой кузнице работали несколько мастеров с подмастерьями, но Свена, к огорчению Альды, не было. Гулко били два механических молота, проковывая заготовки, пахло гарью и разогретым железом. На ручных наковальнях тоже ковали какие-то детали, поэтому шум для непривычных ушей стоял страшный.

— Как они только не глохнут! — сказал Сергей, когда перешли в смежное помещение и стало возможно слышать друг друга. — Нужно всем сделать наушники. Напомните потом, расскажу, что это такое. Что у вас в этом помещении?

— Здесь делают тонкие работы по металлу. Вот с этим работает Свен.

Сергей взял в руки почти готовую червячную передачу. Не так давно кузнец показывал ему этот узел, выполненный из дерева. Видимо, по деревянному макету сделали форму и отлили бронзовые заготовки, а потом доводили их вручную. Шестерня была уже готова, и сейчас занимались подгонкой винта.

— В жизни никогда не смог бы сделать ничего подобного своими руками! — с восхищением сказал он. — Что за человек! Так, глядишь, и в самом деле сделает токарный станок! Ладно, не будем мы его сейчас искать, поговорим перед тем, как ехать обратно. Тогда же посмотрим ваши зеркала и стеклянную посуду. Сейчас, пока не слишком поздно, поедем к Каришам.

— А обед? — спросил Дальнер. — Всё уже давно готово.

— Пообедаем у Каришей, а то вечно приезжаем к ним сытыми. Дадим им возможность проявить гостеприимство.

— Обрадовали, милорд! — радостно встретил их барон. — Как ты, девочка? Хорошо перенесла дорогу?

Давно исчезла робость, и к Сергею в семье Каришей относились как к другу, но всё равно в общении с ним остался барьер, а вот Альда была своей, и относились к ней как к родному человеку.

— Спасибо, Лаш! — поблагодарила Альда. — Я неплохо себя чувствую, а дорога была лёгкой. Зимой я сюда не поехала бы. Как вы, Вара? И где Алия?

— Наверное, пропадает у Сторна и не знает о вашем приезде, а то уже примчалась бы. Он делает новый музыкальный инструмент, а ей это интересно. Скучно дочери сидеть одной в имении. Поблизости нет никого подходящего ей в компанию. Даже брат и тот уехал. Как он там учится, милорд?

— Нормально учится, — улыбнулся Сергей. — Я интересовался перед отъездом. Скоро у них выпуск. Получит нашивки лейтенанта и будет служить. А вы не думаете хотя бы на время переселиться в столицу? К зиме должны достроить дворец, так что у нас появится бальный зал, и можно будет устраивать праздники. Молодых офицеров много, есть из кого выбирать. Замуж Алии ещё рано, но уже можно крутить голову парням. Можете остановиться у нас, но не раньше середины осени, пока нет свободных комнат.

— Спасибо, милорд, может быть, и переедем. Только я в таком случае куплю в Ордаге дом, а здесь всё оставлю на Сторна.

— Вы будете нас кормить или нет? — спросила Альда. — А то у меня уже подвело живот. Как появлюсь сытая, сразу же тянут за стол, а один раз приехала голодная, так даже не заикнулись! Это ничего, что я сейчас умру?

— Не умирай, — засмеялась Вара. — Сейчас закончат накрывать стол, тогда и пойдёте. Мы-то совсем недавно пообедали, так что просто посидим рядом за компанию.

— Далеко до твоих отшельников? — спросил Джок. — Мы уже полдня едем по этому лесу.

— Почти приехали, ваше сиятельство, — ответил купец, — осталось самую малость, и будет их дом. Только толпой можем напугать хозяев. Дайте мне одного из своих спутников, а сами следуйте в отдалении. А то увидят толпу и сбегут, а Пер ещё сдуру саданёт из лука.

— Поезжай, — согласился Джок. — Только поедешь не с одним, а с двумя. И постарайся не делать глупости: каждый из моих парней завяжет тебя в узел.

Купец не соврал, и вскоре выехали на поляну, на которой стоял неказистый, но большой дом. У крыльца их поджидал сам Март вместе с людьми Лишнея и парнем лет двадцати, который растительностью на лице напомнил Джоку хозяина постоялого двора Ласа Ферана.

— Это Пер, — представил купец парня Джоку, — а это его сиятельство граф Лишней.

— А где хозяйки? — спросил Джок.

— Извините, ваше сиятельство, но они убежали, — ответил парень. — Кто знает, с чем вы приехали! Мы тут живём в особицу, а вас вон сколько!

— Тогда я поговорю с тобой, — сказал Джок. — В дом пригласишь?

— Почему не поговорить? — сказал Пер. — Проходите, ваше сиятельство, только извиняйте за беспорядок: не ждали мы гостей.

В дом вошли втроём: сам хозяин, Джок и один из охранников. Никакого беспорядка граф не увидел и, не дожидаясь приглашения, сел на покрытую волчьей шкурой лавку.

— Садись, Пер, — сказал он парню, — у нас будет важный разговор. Мать-то где?

— Померла мать. В начале весны похоронили.

— Дурка? И корни не помогли?

— Она самая, ваше сиятельство. Как умер отец, так она и пристрастилась курить эту заразу. А с теми, кто начал, говорить бесполезно: конченные они люди. И никакие корешки не помогут, только оттянут конец.

— Зря вы продавали траву Жоресу, — с осуждением сказал Джок. — Вообще-то, это преступление. Не знаю, сколько он загубил человеческих жизней, но много. Я и его не повесил, и с тобой так разговариваю только из-за вашей полезности, иначе ваш дом уже горел бы, а вы висели бы на ближайших деревьях. Сёстры из-за этого сбежали?

— Виноваты, демон попутал! — понурился Пер.

— Этого демона вы больше не увидите. И не надо так пугаться: никто не собирается его убивать. Я обещал вашему купцу жизнь и свободу, а своё слово всегда держу. Но здесь он больше не появится, а вы свою торговлю будете вести через меня. Я вам и заплачу намного больше. Не будете ни в чём нуждаться без всякой дури. Вы можете, как прежде, жить здесь и выращивать для меня корень. Золота и товаров будете иметь вдосталь. Я и сейчас много чего привёз на трёх лошадях. Но есть и другое предложение. Скажи, Пер, не надоело ещё сидеть в лесу? Не хотите жить среди людей, иметь свой дом, семью, много денег? И у твоих сестёр появились бы мужья, глядишь, ещё будут нормальные дети, а не то убожество, которое вы народили совместными усилиями.

— Я бы с радостью, ваше сиятельство! — вскочил с лавки парень, заставив напрячься телохранителя. — Мы здесь уже больше тридцати лет сидим, опостыло всё!

— Сколько же вам лет? — удивился Джок.

— Точно не знаю. Когда пришли сюда, было лет семь, а сёстрам малость поменьше. А здесь мы живём, как я вам уже сказал, три десятка лет с небольшим. А что выгляжу молодым, так то из-за корня. Мать стала давать по два корешка в год, как только я начал пачкать рубаху.

— Слушай, что я вам предлагаю, — сказал Джок. — Вы здесь живёте ещё год, а потом переселяетесь на побережье. Пиратов побили, так что жить там безопасно. Могу купить вам большой дом в одном из городов, могу построить в любой из деревень или на отшибе. Каждому из вас, помимо дома, дам по тысяче золотых и помогу перебраться со всем добром. А в этот год вы ни в чём не будете испытывать нужды. Теперь слушайте, что потребуется от вас. Вы должны вырастить весь корень, который посадили по просьбе Жореса, и передать секрет его выращивания тем, кто к вам приедет. Ну и сейчас я у вас куплю всё, что есть на продажу. Заплачу по три золотых за корень, а товары отдам просто так.

— Очень соблазнительно! — сказал Пер. — Я согласен, особенно если вы, помимо обещанного золота, и за остальной корень заплатите по той же цене. Только малость страшно! Если сёстры выдадут секрет, что вам помешает зарыть нас на какой-нибудь поляне и вернуть своё золото?

— Ничего не помешает, — кивнул Джок, — кроме порядочности. Я очень богатый человек, и те пять или шесть тысяч золотых, которые придётся на вас потратить, для меня не слишком большие деньги. И даю я вам их не просто так, а за товар, который принесёт немалую прибыль. Я уже достаточно долго живу на свете, чтобы понять простую истину, что дела лучше вести честно. Поэтому, несмотря на то что я ведал сыском у трёх герцогов, даже преступники знали, что моему слову можно верить. Будь я мерзавцем, я с вами не разговаривал бы. Взял бы с собой больше людей, окружил вашу поляну, а потом всех разделил и заставил разговориться. Поверь, что вы сказали бы всё, а я сравнил бы сказанное и вычистил ложь. Кстати, если бы не я, такая судьба вас и ожидала. Вашего купца уже пасли люди без чести и совести. Он отказался взять их в долю, поэтому никто не стал бы церемониться ни с ним, ни с вами. Так что решайте. Я не собираюсь обманывать, а в покое вас теперь не оставят. Защитить вас могу только я, и переселяться вам лучше подальше. Проболтается купец о вашем секрете, и что тогда?

— Я согласен, ваше сиятельство!

— Тогда сделаем так. Ты продаёшь мне корни, и мы уезжаем. У вас в доме останутся двое моих людей. Так мне будет спокойней: они вас защитят и присмотрят, чтобы вы сдуру не пустились в бега. Чуть позже приедут те, кому твои сёстры передадут все премудрости возни с оленьим корнем, и охрана, которая будет стеречь уже не столько вас, сколько посадки. Вас они не стеснят. Пока тепло, поживут в палатках, а позже для них выстроим дом. Семена на посадку есть?

— Семян много, ваше сиятельство. Каждый кустик с трёх лет даёт несколько семечек, и сёстры их всегда собирали.

— Тогда с помощью моих людей подготовите места для посадки и всё сажайте. Изгороди они тоже сделают.

— Извините, ваше сиятельство, но сильно много посадить нельзя. Мы и с тем, что посажено, в своё время упарились. Каждый росток первое время нужно поливать мочой, а где её столько возьмёшь? Есть ещё хитрости, но это одна из основных.

— Вон оно что! — сказал Джок. — Ничего, если справились с той посадкой втроём, то и с этим справитесь: ссыкунов у вас теперь будет достаточно.

— Я тебя ждал, — хмуро сказал Аленар Сергею, встретив их сразу по возвращении. — Извини, Альда, я его ненадолго заберу. Давай не будем никуда идти, сядем здесь, в большой гостиной.

— Судя по вашему виду, у нас неприятности? — спросил Сергей. — Садитесь, Аленар, не берите пример с меня, я насиделся в карете.

— Неприятности и серьёзные! — сказал Лантар, садясь в кресло. — Был гонец от Джордана. Не вернулся караван, который мы отправили с вашим студентом за смолой. Когда прошли все сроки, генерал направил к горам два эскадрона кавалерии. Людей или повозки найти не удалось, нашли только следы их работы. Все болота в предгорьях до месторождения битума покрыты гатями, а недалеко от дороги в графство Роджей, в овраге, лежит куча смолы. Очевидно, людей захватили или перебили, повозки освободили от битума и угнали. Понятно, что это работа кого-то из местных, но всё проделано очень чисто, да и дожди прошли, так что не обнаружили никаких следов. Джордан направил на поиски дополнительные силы, а к вам и к королю послал гонцов. С провинцией Дорейн нужно что-то делать. Я надеялся на Лазони, но, наверное, придётся действовать самим. Налоги они платят, а люди из восточных графств даже служат в вашей армии, но провинция вам не принадлежит. Я не вижу толку от того, что все графы принесли присягу.

— А от короля ничего не было?

— Только тот пакет, который пришёл эстафетой за несколько дней до вашего отъезда в замок. Может, будет теперь. Лазони не мог не откликнуться на вашу просьбу, а раз молчит, значит, там всё сложнее, чем я думал.

— Плохо! — Сергей начал мерить шагами гостиную. — Всё плохо! Если Сол погиб, я не прощу его смерти! У меня были большие планы по поводу Ортогарских гор. И дело не только в битуме. В Сакских горах нашли только уголь и олово. Спасибо Лазони за договор, теперь можно покупать медь в империи. Её там много, и она дешева. А вот с железом плохо! Своего мало, и оно низкого качества. Все соседи добывают железо в Ортогарских горах, а у нас к ним выход только в провинции Дорейн. Я очень надеялся найти там железо. Его нужно очень много, и если будем покупать, не хватит никакого золота! Нужна показательная порка, а мы не знаем, кого пороть. Я очень надеюсь, что Джордан или король что-нибудь раскопают. Но в провинцию придётся перебрасывать дополнительные силы. Прикажу Севоржу готовить к отправке корпус. Пяти тысяч бойцов должно хватить. И отправим туда новые ракеты.

— Это дело! — одобрил Лантар.

— Вы знаете, Аленар, что я мягкий человек и стараюсь решать дело миром, — сказал Сергей, — но в этом случае разговорами не обойдёшься. Я не знаю, на что рассчитывает верхушка дворянства провинции, но какой-то расчёт есть. Они точат ножи, хотя прекрасно понимают, что ничего не добьются без посторонней помощи. Стоило исчезнуть угрозе большой войны с империей или союзом, как заговорщики полезли из всех щелей, как тараканы! Плохо, что у нас так слаб король.

— Сам виноват! — обвинил Лантар. — Спихиваешь на всех корону, вместо того чтобы носить её самому! Королём должен быть самый сильный — это известно даже детям! А ты отдал корону человеку, который всю жизнь к ней стремился! Я не о Лазони говорю, а о Рошти. И отдал ты ему не власть, а только её видимость. Будет он тебе за это благодарен? С Гертом тебе повезло: он не отравлен властью и никогда не стремился захватить её больше, чем имел. Этим он отличается от других герцогов королевства.

— И от вас?

— Меня можно не считать. Сейчас мне уже ничего не нужно, а лет тридцать назад я ничем не отличался от остальных. Так вот, с Гертом тебе повезло, а с его сыном — не очень. Пока принц не выходит из воли отца, но Герт не вечен, а его сын очень честолюбив. И что будет лет через пять или десять? Ты, конечно, усилишься так, что сможешь отбиться от любого противника, если только не навалятся со всех сторон, но остаются ещё такие вещи, как яд в бокале или удар кинжалом. Ты, мой друг, ничего не выиграл, избавившись от короны, наоборот, проиграл! И если не начнёшь делить власть с Лазони при своей жизни, это сделают ваши дети. А без крови такие делёжки не бывают. Не хочешь сам делать грязную работу и оставляешь её в наследство детям? На тебя не похоже. Поэтому я тебя не понимаю! Был бы дурак, тогда понятно, так ведь нет! И жену себе подобрал под стать. Я недавно спросил Альду, хочет она стать королевой или нет. Так мой вопрос её напугал! Знаешь, что она мне ответила?

— И что? — с интересом спросил Сергей.

— Ваше семейное слово «на фига»! До этого я его от неё не слышал. Пойми, Серг, был бы ты обычным, не обременённым властью человеком, тогда твоё желание уклоняться от бремени правления было бы понятно. Мало кому дано править, хоть многие стремятся. А для тебя королевская власть — это только естественное развитие герцогской!

— Может, вы и правы, Аленар, — сказал Сергей, — но для чего вы мне сейчас вправляете мозги? Хотите, чтобы я забрал у Герта корону?

— Нет, конечно. Просто хочу, чтобы ты от неё опять не начал отпихиваться, если откажется Лазони.

— А почему он вдруг откажется? Из-за сына?

— У Герта неудачно сложилась жизнь. Будучи совсем молодым, он влюбился в юную графиню и взял её в жёны вопреки воле отца. Отец оказался умней сына и знал, что делал: графиня была изрядной стервой. Сделавшись герцогиней, она лучше не стала, но он продолжал её любить до самого конца. Что поделать: любовь слепа! Через год после смерти отца Герта умер отец его жены, и её мать, оставив графство на управляющего, переселилась в герцогский замок. Тёща оказалась ещё хуже жены, а принц — это плод их совместного воспитания. Молодой человек умён, не устаёт демонстрировать свою любовь к отцу, но это червивый плод. Герт слишком умён, чтобы не разобраться в собственном отпрыске, но уже ничего не может поделать. Я ему как-то посоветовал жениться и обзавестись ещё одним ребёнком…

— Я тоже это советовал, — сказал Сергей. — Он сказал, что нет сил начинать всё сначала.

— Ему уже больше пятидесяти. Не знаю, как в твоём мире, а в нашем от мужчин его возраста дети бывают редко. Ладно, иди отдыхать с дороги. Надеюсь, что я говорил не зря.

В гостиной Сергей увидел Лани, которой жена показывала зеркала и посуду из цветного стекла, привезённые из замка.

— Что тебе сказал Аленар? — спросила Альда.

— Здравствуй, сестрёнка! — сказал Сергей Лани. — Нравятся зеркала? Одно из них привезли тебе. Альда, ничего хорошего он мне не сказал. Был гонец от Джордана. Кто-то из графов Дорейна приложил руку к исчезновению каравана, с которым Сол ушёл в горы за битумом. Больше пока ничего неизвестно.

— И что будем делать? — спросила Лани, у которой мигом улетучился интерес к привезённым новинкам.

— Ждать известий от Джордана и короля и готовить армию.

— Опять война! — горько сказала Альда. — И когда это только закончится! Мало им той крови, которую пришлось пролить!

— Они не лили свою кровь со времени войны с Мехалом, — пожал плечами Сергей, — да и тогда под Дарком полегли дружины дворян восточных графств. Сейчас это самая спокойная часть провинции. Вся мерзость идёт из западных графств. Нам бы найти и наказать виновных, всем остальным был бы хороший урок. Им оказалось мало одной демонстрации силы.

— И у этих будешь спасать и устраивать семьи? — спросила Лани.

— Виновников казним! — твёрдо сказал Сергей. — А остальных вывезем на побережье. Пусть там устраивают свою жизнь, как хотят! И сделаем это только в том случае, если сдадутся. Но я не рассчитываю на сдачу. Скорее всего, замки придётся жечь.

— Сам пойдёшь? — спросила Альда.

— Ещё не знаю, — ответил он. — Посмотрим на то, что нам пришлют. Но тебя не возьму, даже не надейся. Этот поход не будет длительным и сильно опасным. Не для того мы столько сил вкладываем в артиллерию, чтобы штурмовать стены графских замков. Я и Парману так же сказал. Или жечь всё в замках, или взрывать стены.

— Его величество у себя? — спросил королевского секретаря барон Дарт. — Сообщите ему о моём прибытии.

— Его величество вас ждёт! — сообщил вернувшийся из кабинета секретарь. — Этот молодой человек идёт с вами?

— Пока нет, — сказал барон. — Пусть ждёт здесь. Если король захочет его видеть, я за ним выйду.

— С чем пришёл, Эмил? — спросил Лазони. — Опять неприятности?

— Хуже, — ответил барон. — Заговор, и ваш сын в числе заговорщиков. Один из них польстился на деньги, а потом струсил. Он назвал несколько имён, и я сразу же произвёл аресты. Часть арестованных молчит, остальных удалось разговорить без применения крайних мер. Всех допрашивали порознь, а потом сравнивали показания. Всё совпадает, расхождения только в деталях. Извините, ваше величество, но во главе заговора стоит ваш сын. Точнее, это он так думает, на самом деле ниточки тянутся в Дюже, Сотхем, и провинцию Дорейн. Вроде бы отметился Бенитар, но его пока не удалось зацепить. Прямо о его участии никто не говорил, правда, и допросили пока не всех.

— И какие планы были у заговорщиков?

— Вас с Аликсаном должны убить. Вслед за этим убрали бы Мехала с сыном. После принц даёт приказ блокировать тракты и захватить обе провинции Лантаров. Если домен Аликсана не развалится после его смерти и его окружение поддержит герцогиню, они будут вынуждены драться против всего Сандора. У них всего три провинции, да и то Парнада ещё не восстановлена полностью, а в провинции Барнем Аликсан толком не утвердился. И принц Камил пока не коронован, так что ждать помощи от Барни…

— А нынешнюю армию Аликсана в расчёт не принимают?

— Дело в том, что большинство заговорщиков не знают, что собой представляет его армия и окружение. По их мнению, достаточно убить самого герцога, чтобы уничтожить или резко ослабить армию. Присягу приносили герцогу, а у него нет наследника. Его смерть должна привести к смене правления. Два года назад так бы и вышло. Кроме того, вы и Бенитар сильно увеличили свои армии, и вместе они уже мало проигрывают по численности армии Аликсана.

— Понятно! — сказал Лазони. — Зря я не взял сына в то сражение, когда ломали хребет легионам! Может, тогда не было бы этого заговора. Я могу понять герцогов Сотхема. Они разделаются с правящей династией, но не поведут войска через границу. А нам после драки долго будет не до них, чем бы у нас всё ни закончилось. Но остальные! В Дорейне заговорщики из западных графств?

— Из Дорейна взяли троих. Да, все трое с запада.

— Они тоже фактически не воевали и не видели в деле армию Аликсана. Бенитар, кстати, тоже не видел. Вся его старая армия полегла в последнем сражении, и его с ней не было. Получается, не заговор, а чушь, заведомо обречённая на провал. Но крови при любом исходе дела прольётся море, и королевство ослабеет ещё больше. А если ещё погибнет Аликсан… Я не верю в то, что за всем этим нет никого со стороны. Барни с Сотхемом на эту роль подходят слабо, а империи сейчас невыгодно наше ослабление.

— Думаете, постарался союз?

— Я не знаю, что думать. Выгоднее всего этот заговор именно союзу королевств, только у них пока нет таких возможностей вмешиваться в наши дела. Или есть?

— По моим сведениям, нет. Хотя, если действовали через кого-нибудь в империи, могли передать заговорщикам золото через купцов, а убийц запустили как прикрытие. Получится — хорошо, нет — тоже неплохо, по крайней мере, отвлекут наши службы безопасности на себя.

— И что мне теперь делать с принцем? Что молчишь? Арестуй и держи в его комнатах. Поставьте решётки на окна и усильте караул. И не гвардейцев в него ставь, а своих людей. А к остальным заговорщикам разрешаю применять крайние меры. Действуй! А завтра я ознакомлюсь с тем, что вы из них вытянете, тогда и будем решать, как действовать.

Глава 3

— Милорд, прибыла эстафета! — сообщил Рашт. — Доставили пакет от короля. Вот он.

Сергей выхватил послание из рук секретаря, надорвал конверт, вынул письмо Лазони и быстро пробежал глазами текст. После этого разрешил Рашту удалиться и стал читать более внимательно. В письме было следующее:

«Серг! Вы предложили мне свою дружбу и корону королевства. За дружбу я вам благодарен, а за корону нет. Ваше нежелание править разрушило то подобие семьи, которое у меня было. Ваша корона отняла у меня сына. Я далёк от мысли упрекать вас во всём, моя вина тоже велика, но в своём прежнем качестве Ольд вряд ли пошёл бы против моей воли. Положение принца и наследника короны вскружило ему голову, а ваши многочисленные недоброжелатели сделали всё, чтобы сын забыл честь и долг и поднял руку на отца. В королевстве сложился заговор, который направляли из-за границ все те, кому мешаете вы и ваша растущая сила. Следы ведут в Сотхем и Дюже, но я не исключаю того, что деньги заговорщикам шли и из союза королевств через империю. Я не стану в этом письме расписывать все подробности. Пока вам достаточно знать, что в заговоре принимали участие все пять графств на западе Дорейна. Кто из них захватил и уничтожил ваших людей, я выяснить не смог. Мы схватили трёх заговорщиков из этих графств, но они две декады не были дома и не в курсе последних событий. Сейчас я чищу свои провинции, а Дорейном занимайтесь сами. Если будет нужна помощь, окажу. Есть подозрение, что к заговору причастен Бенитар, но доказательства этого отсутствуют. Все заговорщики уверены в его поддержке, но в чём причина этой уверенности, мы выяснить не смогли. Так что будьте с ним осторожны. Есть ещё много вопросов, которые я хотел бы с вами обсудить, но не могу доверить их письму. Было бы желательно, если бы вы навестили меня в самое ближайшее время. Герт Лазони».

— Готовься надеть корону, — сказал Сергею Лантар, после того как прочитал письмо. — Я не знаю, что Лазони сделает с сыном, но королём ему не быть. Не хотел бы я оказаться сейчас на месте Герта. В юности мы живём для себя, а потом основной целью у большинства становятся дети. Видел, во что превратилась Ольда, когда вернулась из Дюже? А ведь бывшая королева ещё не старая женщина. При желании она вполне могла найти себе мужчину, а то и родить ребёнка, только из всех желаний у неё осталось только одно: вернуться в бывший королевский дворец и там умереть. Сейчас она выглядит на двадцать лет старше своего возраста, дни напролёт просиживает в зимнем саду и вряд ли долго протянет. А всему виной дети. Аделлу убили, а Андре сделал всё, чтобы умереть для неё задолго до того, как его зарезали в империи. И жизнь для неё кончилась. У Герта сейчас сходная ситуация. Конечно, он мужчина и человек долга и не махнёт на всё рукой, но не будет за тебя править королевством. И спихивать корону больше не на кого. Ты пойдёшь с войсками?

— Очень не хочется идти, но придётся, — ответил Сергей. — Пряча голову в песок, от проблем не уйдёшь. С Лазони всё равно придётся говорить, да и решать судьбу западных графств Дорейна…

— Почему в песок? — не понял герцог.

— Не обращайте внимания, это оборот речи из моего мира, связанный с одной птицей, которая в случае опасности якобы прячет голову в песок. Войска готовы, поэтому завтра с утра выйдем.

— Я еду с тобой. Сейчас лето, так что обузой не буду. Может быть, подскажу что полезное.

После Лантара Сергей пошёл в свои покои.

— Отложи книгу и почитай это, — сказал он жене, которая лежала на диване в гостиной с одной из книжек Лани в руках.

— Бедный Герт! — сказала Альда, прочитав письмо. — И чем это нам грозит?

— Аленар считает, что короной. Боюсь, что он прав.

— А мне придётся стать королевой?

— Если ты меня не бросишь… А почему в твоём голосе не радость, а печаль?

— Я даже в нынешнем статусе растеряла почти всех подруг, а когда стану королевой, их не будет совсем. Я ведь воспитывалась, как большинство провинциальных дворянок, и до десяти лет босиком моталась с деревенской детворой. Королева стоит выше других женщин, и у неё не бывает нормальных человеческих отношений с окружающими. Когда принцесс или герцогинь готовят к такому с детства — это одно, а когда вот так, как у меня… Нормально общаться смогу только с тобой и детьми, когда они будут. Боюсь, что даже Кариши, которые принимают меня как родную, не смогут больше так относиться. А это больно… И потом короли у нас традиционно имели самый большой двор, которому приходилось уделять много внимания. И ещё одно. Чем выше забирается человек, тем больше находится желающих занять его место. Чем закончили отец Андре и он сам? А судьба королей Барни? Мехал с сыном до сих пор живы только потому, что их поддерживаешь ты. Чему радоваться?

— Ты хоть была баронессой, пусть и провинциальной, а я вообще… Все до сих пор удивляются, почему я добывал корону для других, вместо того чтобы надеть её самому. А мне это трудно объяснить. Но сейчас, если Лазони будет настаивать, придётся короноваться. С одной стороны, это поможет быстрее воплотить в жизнь мои планы, но, с другой — сколько всего навалится в дополнение к тому, что есть сейчас! А я и со своим герцогством и половины не сделал из того, что хотел. Всё время и силы уходили на армию и войны. Ладно, всё это пока только предположения.

В тот же день Сергей написал и отправил эстафетой письмо королю, а на следующий выехал из Ордага в Дальнею. Ехать решил в карете вместе с герцогом Лантаром. С собой взяли полсотни гвардейцев охраны, а армейский корпус, который численно увеличили вдвое, двинулся по тракту под командованием Севоржа. Весна ещё не закончилась, но было уже по-летнему жарко. Свободных мест на постоялых дворах не хватало, поэтому в них все питались, а ночевали только герцоги со своими телохранителями. Гвардейцы останавливались неподалёку, даже не ставя палаток. Чтобы не терять время, не останавливались в столице Лантаров и к вечеру шестого дня пути въехали в городские ворота Дальнеи. Лазони принял их сразу же.

— Это хорошо, что вы тоже приехали, Аленар, — сказал он Лантару. — Надеюсь, вы мне поможете. Как добрались?

— Нормально добрались, — ответил старый герцог, с облегчением устраиваясь в кресле. — Всю дорогу провёл на мягких подушках, а всё равно устал. Вовремя я передал сыну свой домен.

— Завидую, — сказал Лазони. — Не вашей немощи, конечно, а тому что вам есть кому всё передать, у меня такой возможности больше нет. В связи с этим я хочу сложить с себя корону и вернуть её вам, Серг! Нет у меня больше ни сил, ни желания изображать из себя короля. И возьмёте у меня провинцию Ингар. Не спорьте! Для чего вы отдали её, когда убрали Эрика? Хотели укрепить королевскую власть? Вот и забирайте её обратно, мне и двух других хватит! А умру — всё останется вам!

— А сын? — спросил Сергей. — Что с ним решили?

— Ничего не решил! Не поднимается у меня на него рука, но и оставить наследником не могу! Он не сможет смириться и простить, поэтому и сам плохо кончит, и вам может принести много горя. Сына я отдаю вам вместе с короной и провинцией. Наказывайте его своей властью! Сейчас он сидит под арестом в своих комнатах и будет там, пока вы не вернётесь из Дорейна. Когда должна подойти ваша армия?

— Через два дня, — ответил Сергей. — Мы не спешили. Приехали чуть раньше, чтобы узнать, что у вас случилось.

— Вот и узнавайте. Сегодня отдохнёте, а завтра вам принесут допросные листы, а все неясности объяснит барон Дарт. Нужна помощь войсками?

— Нет, спасибо, нам хватит своих, — отказался Сергей. — Герт, может быть…

— Не может! — отрезал Лазони. — Когда король-основатель и его герцоги создали это королевство, всё казалось разумным, и королевскую власть никто не оспаривал. Прошли века, и во что всё превратилось? Получив провинцию Ингар, вы усилитесь настолько, что в королевстве никто и пикнуть не посмеет! Вы сразу получаете общую границу и с моими владениями, и с провинцией Бенитара и полный контроль над побережьем. Корона, Серг, — это только символ! Вы и так фактический правитель королевства, а она вам только поможет в ваших планах. И я помогу, сколько хватит сил. Государства за проливом проснулись от спячки, и первое, что они сделали, это пустили нам кровь! Мы начали налаживать отношения с империей только потому, что вы показали им свою силу!

— Хватит, Герт, — сказал Лантар. — Серг уже всё понял. Ему просто неудобно перед вами.

— Давайте ко всему этому вернёмся после похода в провинцию Дорейн, — сказал Сергей. — Если не хотите быть королём, я не стану отказываться.

— Счастливый вы человек, Серг! — сказал Лазони. — У вас есть замечательная жена и скоро будет ребёнок. Из вас получится очень хороший король. Только ради всех богов никогда не отстраняйтесь от воспитания своих детей!

Сегодня муж уехал в королевский дворец для принятия окончательного решения по договору и вскоре вернулся непривычно растерянный.

— Что случилось, Север? — спросила Лиара. — Почему так рано?

— Лазони сообщил, что уже не является королём, — сказал муж. — Корона будет у Аликсана. Они открыли заговор, и сейчас идут аресты. Лазони арестовал и своего сына. Якобы он стоял во главе заговорщиков.

— А где будет столица? — растерялась Лиара. — Если не в Дальнее, то что нам делать? Нам не хватит золота на другой дом! И мы здесь так хорошо устроились… А потом эта Альда…

— Эта провинция останется у Лазони, — сказал Север, — поэтому у Аликсана будет другая столица. Где, я пока сказать не могу. Аликсан сейчас у Лазони, но скоро подойдёт его армия, и он отправится расправляться с заговорщиками. Потом коронуется и будет решать остальные вопросы. А насчёт Альды ты зря волнуешься. Я люблю только тебя, а она теперь будет королевой. И говорят, что она уже носит под сердцем ребёнка.

— Счастливая! — с завистью сказала девушка. — Я не о короне, а о ребёнке. А что с договором?

— Оставил Аликсану. Если у него не будет возражений, то подпишут и Аликсан, и Лазони. Тогда можно будет отправлять наш экземпляр в канцелярию императора. Заодно потребую деньги на новое представительство. А этот особняк попросим продать. Лазони не откажет в помощи.

— Убийц не нашли?

— Если бы их поймали, я сразу сказал бы.

— Надоело сидеть дома! — пожаловалась мужу Лиара. — Ты хоть ездишь во дворец, а мне остаются только дом и парк. Охрана не разрешает даже выглянуть на улицу! Ты говорил о гостях, а за всё время, что мы здесь живём, не было никого, кроме королевского канцлера.

— Я хотел поговорить с королём на эту тему, — сказал Север, — но ему сейчас не до нас. Потерпи ещё немного. Что там за шум? Извини, я выйду узнать, в чём дело.

— Я с тобой!

Они вышли из гостиной в прихожую, где один из волчар Сатарди не давал пройти дружиннику Севера.

— Из-за чего шум? — спросил он дружинника на имперском.

— Прибыл посыльный из столичного магистрата, — ответил тот. — Вам послание, а этот… не пускает!

— В чём дело? — спросил посланник у сандорца.

— У меня приказ! — ответил тот. — Ничего от незнакомых людей не должно попасть в ваши руки или руки вашей жены. Вы ждали это письмо?

— Нет, не ждал, — ответил Север. — Вскроем письмо, тогда узнаем, что от меня понадобилось магистрату.

— Нельзя, господин! — сказал охранник. — Мы уже сталкивались с этими любителями ядов. — В Ордаге один человек погиб только потому, что брался за смазанную ядом дверную ручку. Конверт тоже может быть отравлен. Или в нём ядовитая пыль, или ещё что. Приедет господин барон, и мы сами при вас вскроем со всеми мерами предосторожности. А вашему дружиннику лучше не держать этот пакет в руках. Я ему говорил, но он меня не понимает и рвётся к вам.

— Хорошо, — согласился Север, — подождём. Горт, положи пакет на столик!

Дружинник сделал шаг к столику и упал на пол.

— Мёртв! — сказал охранник, пощупав пульс на виске. — Прошу вас, господа, отойдите от него подальше и ничего не трогайте! Плохо, что ваши люди, за малым исключением, не учат язык. Если бы он меня понял и послушал, возможно, остался бы жив.

Второй день двигались по территории провинции Дорейн. Трактом шли только поначалу, поэтому карета и Аленар остались в столице Лазони, а Сергей ехал верхом, как правило, вместе с Севоржем. Охранение немного отстало, чтобы не мешать беседе герцога с генералом.

— Как ты отнесёшься к тому, что мне придётся надеть корону? — спросил Сергей.

До этого он не говорил с другом на эту тему.

— Положительно отнесусь, — отозвался Ланс, — и даже наедине не буду расшаркиваться. Если ты этого боялся, то зря.

— Другие будут, — вздохнул Сергей. — И дел нам с тобой прибавится.

— Наплюй, — посоветовал Ланс. — Многие и сейчас расшаркиваются, ну и что? Не так уж много добавится этих дел, а делать многое будет легче. Главное — подобрать таких исполнителей, которым можно доверять, и спихнуть все дела на них. Тогда вообще не почувствуешь изменений. А таких людей у тебя уже много. Вот ими и командуй.

— Лазони отдаёт и провинцию Ингар.

— Это дело! — одобрил Ланс. — Сейчас нам легко перекрыть дорогу в центральные провинции, а если у нас будет Ингар, можно перебросить армию прямо с побережья. Теперь Бенитар будет сидеть тихо, как мышка, и со всем соглашаться. Мы её тогда сами завоевали, так что всё справедливо. Что у Герта с сыном?

— Сидит под арестом. Он принял участие в заговоре и должен был убить отца. За такое нужно отрывать голову, но у Герта не поднимается рука… Поэтому он переложил решение его судьбы на меня.

— А кто должен был убить вас?

— Те заговорщики, которые попали в руки барона Дарта, этого не знали. Возможно, знает принц, но он молчит, а применять к нему крайние меры не стали.

— Будем надеяться, что мягкость Лазони не выйдет вам боком, — мрачно сказал Ланс. — Жалеть в таких случаях — последнее дело. Нашкодил — отвечай! Нам теперь нельзя тянуть с усмирением провинции. В Ордаге надёжные люди, но лучше бы нам быстрей оказаться дома.

— Не будем мы тянуть, Ланс! Доказательств измены достаточно, поэтому, как только доберёмся до первого же замка мятежников, потребуем открыть ворота и сложить оружие. Если откажутся, пустим в ход ракеты. И так до тех пор, пока не пройдём всех. Пять графских и двенадцать баронских замков. Может, из баронов ещё кто участвовал в заговоре, но это уж пусть выясняют новые графы, а то мы с вами будем разбираться с мятежниками до осени.

— А если будут сдаваться? Поступать, как мы с тобой обсуждали? Ничего не изменилось?

— Если будут сдавать замки, то отпустим со всем имуществом на побережье. Пусть начинают жить сначала, но уже без титулов. Глав семейств казним в любом случае. Они преступили присягу, а такого нельзя прощать. И не смотри на меня так! Сам знаю, что они не станут меня любить, но не хочу вырезать целые роды. Да, нужно обязательно выяснить, кто напал на наш караван, и повесить всех участников нападения. Мне всё равно, граф или дружинник — повесить всех!

Как он думал, так и получилось: первый же графский замок встретил их запертыми воротами и солдатами на стенах. Парламентёру даже не дали приблизиться, обстреляв из арбалетов.

— Может, не будем тратить на них ракеты? — спросил Севорж. — Поставим баллисты и ударим зажигательными снарядами!

— Пока будем готовить баллисты, они попрячутся, — возразил Сергей. — А внутри один камень, так что от огня будет мало толку. Обстреляйте их ракетами с взрывными головками. Такого никто не ожидает, и спрятаться просто не успеют, а каждая ракета даст сотни железных осколков. Солдат на стенах и во дворе много, вот на них и проверим новое оружие. Давай для начала десятка три.

Артиллеристы быстро установили шесть пусковых установок, зарядили ракеты, выставили прицелы и подожгли шнуры. Шесть огненных стрел ушли в сторону замка, а солдаты уже устанавливали на направляющие следующие ракеты. Пять ракет упали во двор замка, взметнув в воздух столбы дыма и осколки камней, а шестая ударила в верхнюю часть стены, взорвалась и смахнула внутрь каменные зубцы и находящихся на стене солдат. Следующий залп — и все шесть ракет упали за стену.

— Милорд, — обратился к Сергею Севорж. — Со стен все удрали. Может быть, дадим ещё залп и, пока враги прячутся, заложим под стену мину? Зачем переводить ракеты, если можно обрушить стену? А напротив будущего пролома выставим баллисты. Если не сдадутся, ударим огнём. По крайней мере, будем видеть, куда стрелять.

Рядом было много офицеров и приходилось соблюдать этикет.

— Дело говорите, генерал! — согласился Сергей. — Только, пока работают артиллеристы, подведите к стене арбалетчиков. Это сейчас там никого нет, а когда прекратим стрелять, живо набегут, а мы можем потерять людей. Поэтому пусть не дают им высунуть из-за стены головы. И сразу же подтягивайте баллисты.

Немного выждав, выпустили ещё шесть ракет, причём две из них попали в донжон, вызвав обрушение стен. Сапёров в армии пока не было, поэтому заряд динамита под стену закладывали артиллеристы, а две сотни стрелков их страховали. Когда всё было готово, шнур подожгли, и все организованно дали дёру. Отбежали к десятку уже установленных баллист и стали ждать результатов диверсии. Громыхнуло изрядно. Сам взрыв сильным не показался, но участок стены метров в семьдесят задрожал и осел грудой камней, подняв в воздух огромную тучу пыли, на несколько минут скрывшую эту часть замка.

— Новому хозяину придётся потратиться на ремонт, — сделал заключение генерал, когда пыль немного осела.

Стала видна часть двора, заваленная телами и засыпанная обломками камней. Никого живого во дворе не увидели.

— Давайте подождём, — предложил Сергей. — Мы тут положили сотни две дружинников. Столько солдат у здешних графов не было, значит, успели позвать кого-то из вассалов. Защищаться в таких условиях будет только полный идиот, так что не будем торопиться. Может, не придётся лить лишнюю кровь и сэкономим снаряды.

Ждать пришлось долго. Напуганные защитники не показывались ни на стенах, ни во дворе.

— Самим туда, что ли, сходить? — сказал майор-артиллерист, командовавший обстрелом замка.

Словно в ответ на его слова в проломе показался боец, который показал пустые руки и направился прямиком к стоявшим в линию баллистам.

— Не ходили бы вы сами, милорд! — недовольно сказал лейтенант личной охраны Сергея. — Нешто не найдётся кому с ним поговорить? А если он задумал что недоброе?

— А вы у меня для чего? — возразил Сергей, направляясь к парламентёру. — Вам положено меня охранять, вот и охраняйте. А с ним мне желательно поговорить самому.

Пришедший на переговоры оказался совсем молодым юношей лет шестнадцати. На доспехах был отчеканен баронский герб.

— Барон Эмер Рихнер, — представился он. — С кем имею честь говорить?

— С чем вы пришли, Эмер? — спросил Сергей. — Мы ждём капитуляции уже две свечи. Сколько можно прятаться? Нам что, добавить туда огоньку, а потом вырезать оставшихся после штурма? Где граф?

— Граф убит, милорд, — понурившись, ответил парень.

— А ваш отец?

— Погиб вместе с графом.

— Это хорошо, потому что они избавили меня от неприятного занятия — рубить им головы. Кто в замке уцелел из благородных, кроме вас?

— Только графиня и её дочери. И ещё шевалье Дале — это казначей графа.

— Сколько осталось дружинников?

— Двенадцать графа и трое наших, многие из них ранены. Тяжёлых, правда, нет.

— Значит так! — сказал Сергей. — Сейчас вы выводите всех дружинников во двор, где они разоружаются и выходят к нам. А потом я хочу видеть графиню и её дочерей. Мы пока не будем входить в замок, подождём здесь. И давайте быстрей. Мы и так провозились с вами недопустимо долго. У нас ещё полтора десятка таких замков.

Эмер убежал, и вскоре во двор начали выходить дружинники, которые бросали оружие и покидали замок через пролом. Вслед за ними через завал из камней, подобрав юбки, перебралась уже немолодая женщина, за которой следовали дочери. Старшей уже исполнилось лет пятнадцать, две другие были младше на два-три года. Женщина шла к Сергею с гордо поднятой головой, а девочки были испуганы и жались друг к другу. Последним к ним присоединился Эмер.

— Я герцог Серг Аликсан, — назвал себя Сергей. — Ваш муж, графиня, давал мне клятву верности, которую нарушил участием в заговоре. Ваш отец, Эмер, защищая клятвопреступника, тоже потерял честь. Главы запятнавших себя изменой родов приговорены мной к смертной казни, а сами роды теряют право на родовые имения и титулы. Благородство рода я, так и быть, вам оставлю. Где находится ваше бывшее имение, Эмер?

— Замок в тридцати лерах отсюда, милорд, — сказал юноша, чуть не плача.

— Кто у вас ещё есть в семье?

— Мать, младший брат и сестра.

— Слушайте меня внимательно. Лично против вас я ничего не имею, хотя ваши родные, помимо убийства короля, замышляли убить меня, мою жену и не рождённого ею ребёнка. Мои предусмотрительные советники убеждали вырезать вас всех, чтобы не оставлять кровников, но я этого не хочу. Поэтому поступим так. У вас остались слуги, леди?

— Да, милорд, — ответила бывшая графиня. — Они вовремя укрылись в подвале и не пострадали.

— Сколько денег в казне?

— Точно не знаю, — поколебавшись, ответила она. — Примерно двадцать тысяч золотых.

— Пять тысяч отдадите тому, кому я доверю графство, и ещё столько же выплатите моему походному казначею. Я сильно потратился на этот рейд, так что хоть что-то получу. Остальные деньги ваши. Можете забрать личные драгоценности. Вы должны покинуть графство и переселиться к побережью. С пиратством покончено, и прибрежные земли будут заселяться. Если договоритесь со слугами и своими дружинниками, можете взять их с собой. С вами, Эмер, будет то же самое. Сейчас вы с эскадроном кавалерии и назначенным мной бароном едете в свой бывший замок и сдаёте его новому владельцу. Половина казны ваша. Со слугами и дружинниками говорите сами. Потом приезжаете сюда, и мы вас всех вместе отправляем через провинцию Ингар под охраной до самого побережья. Грамоты на ваш новый статус вам сейчас выпишем. На побережье есть несколько крупных городов, в которых нетрудно купить дома. Можете заниматься землёй, средства на это у вас есть, а земли там много. Оружие ваших дружинников до конца пути останется у нашего сопровождения, потом им его вернут. Оружие погибших родственников можете забрать, остальное возьмут мои люди. Когда они закончат, прикажите слугам вынести и похоронить тела. Пока этот юноша будет собираться, они должны справиться. Все меня поняли? Вот и хорошо. Давайте всё делать быстрее: до темноты мы должны с вами закончить.

Быстро покончить с заговорщиками не получилось. Сдаваться начинали только после того, как замки подвергали обстрелу ракетами или снарядами из баллист. К исходу седьмого дня боёв Сергей начал опасаться, что ему может не хватить боеприпасов, но последний графский замок сдался без сопротивления. Сдаваться приехал сам граф.

— Витор Ротхам, — представился он. — Я правильно понял, что меня лишили графского титула?

— Правильно поняли, — сказал Сергей, довольный тем, что не пришлось проливать кровь и тратить время и боеприпасы. — Ротхам… Где-то я уже слышал…

— Мой брат был графом в провинции Олимант.

— Вспомнил! — сказал Сергей. — Он поддержал мятеж графа Мартина и погиб в бою. Естественно, что после этого таких графов в моей провинции уже не было. Значит, нарушать клятвы и бунтовать — это у вас семейное. Меня хотели прикончить из-за брата, или были другие причины?

— Зачем вам знать?

— Мне интересно, Витор. Интересно, ради чего люди, у которых есть богатое имение, знатность и семья, рискуют всем этим. Чего вам не хватает? Из-за чего вы предаёте человека, которому клялись в верности?

— Не мы первые, не мы последние. Все ошибаются.

— Это не ответ, Витор! — покачал головой Сергей. — Цена такой ошибки — ваша жизнь и благополучие близких. Причём с вами я буду разбираться не так, как с другими. Вы у меня последний по счёту, но главное в том, что вы ближе других к месту гибели моего каравана, а ваши соседи, как я точно выяснил, не имели к этому никакого отношения. Остаётесь только вы. Сами будете рассказывать, или отдать вас палачу?

— А если я скажу, что почти все люди из вашего каравана живы?

— Умрёте без муки. Если живы мои стражники и студент, всех виновных в нападении просто выпорю. Если нет, они покинут этот мир вслед за вами. А сейчас вы сдадите замок без всяких условий, или мы его уничтожим. И я уже не стану возиться с вашей семьёй, если она уцелеет.

— Я для того и приехал. Для нас не является секретом судьба остальных. Послушайте, герцог. У меня есть предложение. Вы сохраняете мне жизнь, и я уезжаю с семьёй на побережье. Взамен я выплачу пятьдесят тысяч золотом и расскажу, кто и как будет вас убивать. Студент жив, и охрана жива, кроме двух человек, которые погибли при нападении. Они схватились за луки, поэтому и были убиты. И не нужно грозить мне палачом или судьбой близких. Замок я вам сдам в любом случае, ваших людей тоже верну, а потом просто брошусь на меч. Золота в казне хватит и вам, и семье, но тех денег, о которых я говорил, вы не увидите и не узнаете о своём убийце. Со своей стороны я обещаю, что в дальнейшем не выйду из вашей воли. Неужели моё предложение не стоит одного удара мечом?

Глава 4

— Ну и что вы чувствуете, ваше величество? — насмешливо спросил Аленар.

— Величия точно не чувствую, — ответил Сергей. — Корону делал какой-то идиот, её нельзя носить. А женская корона Сандоров пропала.

— Сделаете короны на свой вкус, — сказал Аленар. — Я спрашивал о другом.

— Давайте поговорим об этом позже.

— Можно и позже, — согласился герцог. — Везунчик вы, Серг, вам и заговоры идут на пользу. Всего несколько раненых и сто тысяч золотом добычи! И это только золото, а есть и другие трофеи. И людей своих освободили. Если ещё остались те, кто принимал участие в заговоре, они будут сидеть тихо, как мышки. А когда Джордан объявит, что король теперь вы…

— Джордана я оттуда уберу в провинцию Ингар. Там по первому времени нужен как раз такой наместник, как он. Думал забрать у него Беллу с ребёнком на время, пока идут все эти утряски, но они вцепились друг в друга и ни за что не хотят расставаться.

— Вы же теперь король.

— В случае с ними я этого не почувствовал, и это порадовало. А вот вы начали выкать.

— Я давно говорил, что вы зря боитесь короны. Всё дело в вас самих. Герцог у нас по своему положению всегда был ненамного ниже короля. Так их все и воспринимали. Всех, кроме вас. Ни у кого из нас не было такого отношения с ближним кругом, какое сложилось у вас. Я уже давно устал вам завидовать. Вокруг нас почтительные исполнители или лизоблюды и подпевалы, а вас окружают преданные сторонники и друзья. Уловили разницу? Так что вам не сильно навредит корона, Альде будет тяжелее. А насчёт меня… Моё отношение к вам ничуть не изменилось. Ладно с этим, вы мне лучше скажите, что думаете делать со старшим Ротхамом. Так и простите?

— Он отдал золото, которое переправили заговорщикам, и выдал вашего секретаря. Я обещал ему жизнь, а свои обещания привык исполнять. Но это вовсе не значит, что за ним не будут присматривать. Витор не удовлетворится положением безземельного шевалье, проедающего захваченное золото, он для этого слишком честолюбив и деятелен. Золота у него осталось много, да и людей с ним ушло немало. Он ещё создаст на побережье что-то вроде баронства, куда будет заманивать крестьян из других провинций. Для меня может быть большая польза, нужно только подвести к нему своего человека. Напишу Джоку, он сделает. А вот что делать с вашим секретарём, вернее, теперь уже с секретарём вашего сына?

— Если правда то, что вам о нём сообщили, то укоротим его на голову в назидание другим, и все дела.

— Чем его могли зацепить?

— Только золотом. Семьи у него нет, так что я исключаю шантаж. Должность секретаря у герцогов малозначительная, много им не платят, но всегда есть возможность подработать, чем они все и занимались. Это Рашт у вас ведёт кучу дел, мой Пер всегда был на побегушках. Неглуп, исполнителен и не лишён талантов. Может так подделать любую подпись, что не отличишь.

— И вы пользовались?

— И вы будете использовать подобных людей, когда станете старше и поймёте, что быть честным нужно только с теми, кто это оценит, а по отношению к мерзавцам хороши все средства.

— Цель оправдывает средства?

— Хорошо сказано! — одобрительно кивнул Аленар. — Коротко и в самую точку. Поймите, Серг, что у тех, кто высоко вознёсся над остальными людьми, не может быть той же морали, что у обывателей. Вижу, что вам неприятно такое слушать, но вы всё-таки послушайте. От вас и ваших действий зависят жизнь и благополучие жителей огромной страны. Что для вас важнее: остаться чистеньким или обеспечить счастливую жизнь своим подданным? Поверьте, что будет немало случаев, когда не получится совместить одно с другим. Слишком жесток и лицемерен окружающий нас мир, и нет судьи, который следил бы за поведением правителей. Боги не в счёт. Не знаю, что будет после смерти, но они не вмешиваются в нашу жизнь. В делах войны вы уже так поступали, когда, не слишком терзаясь угрызениями совести, сожгли двадцать тысяч человек. Теперь вам придётся так же поступать и в делах мира. Я не склоняю вас быть мерзавцем, наоборот, ценю в вас честность и благородство, но…

— Я понял, — вздохнул Сергей, — можете не продолжать. Я уже и в мирное время не один раз отступал от своих принципов для блага большинства. Но каждый раз приходится себя ломать.

— Этим и отличается порядочный человек от мерзавца, — сказал Аленар, — а не только тем, с какой целью всё делается. И у мерзавца цель может быть благой, но мерзавец использует обман, подкуп или убийство, не испытывая душевных терзаний. Для него это естественный приём, а многим вообще доставляет удовольствие. Но давайте от моральных проблем перейдём к вашим насущным. Не хотите обзавестись канцлером? Только не подумайте, что я предлагаю себя. Я бы с удовольствием, но нет сил.

— У меня будет подобный человек, только назову его первым министром. Три министерства уже создано, три других сейчас создаём. Нужен человек, который направлял бы и контролировал их работу. Поставлю на это место Рашта. Удивлены? И зря! Этот человек помогает мне во всём почти четыре года, в курсе всех моих дел и постоянно разгребает всю текучку во время моего отсутствия. Он уже давно вырос для более ответственной работы. Дело за тем, чтобы найти ему замену и малость натаскать нового секретаря. И дворянство я ему дам: заслужил. А с Пером разберёмся сразу же по приезде в вашу столицу. Ему не успели заплатить аванс, так что он ничего не должен предпринимать, но не будем рисковать.

С секретарём сына Аленара не пришлось долго разбираться: когда его схватили телохранители Сергея и отволокли в допросную, он сразу же всё выложил.

— Я и не собирался вас убивать, милорд, — сказал он Сергею. — Не скрою, что смог бы это сделать, но не стал бы. Мне обещали в качестве аванса пятьсот золотых и ещё столько же после вашего убийства. Я не идиот, чтобы рассчитывать на то, что получу вторую часть золота. Скорее, просто зарезали бы, чтобы заткнуть рот. Поэтому я думал взять аванс и оставить службу. Никто не нашёл бы меня на севере провинции Аликсан, а после провала заговора и некому было бы искать. За время службы у герцогов Лантар я скопил достаточно золота, чтобы хватило на безбедную жизнь. Я на своём месте работаю уже пятнадцать лет и устал от такой жизни…

— Вы не перестаёте меня поражать! — сказал Аленар, когда их карета в сопровождении эскорта гвардейцев выехала из столицы Лантаров. — Любой другой повесил бы его или отправил в цепях на рудники, а вы, мало того что не тронули, ещё дали деньги!

— Полезный и умный человек, — засмеялся Сергей, — и мне он не враг. Он ведь действительно мог ко мне подобраться. Моё окружение подкупить трудно, а ваше смогли. А Пер был для меня вашим человеком, так что возможности у него были. Уйти было бы сложнее, но такой оборотистый малый что-нибудь придумал бы. Наверное, и заговорщики попытались бы как-то его контролировать, но это сложно. Расчёт был на человеческую жадность, а платить после убийства никто не стал бы, так что я ему верю. Сто монет для меня не сумма, а Джоку пригодится такой человек на побережье. Его можно представить пострадавшим из-за заговора и подвести к тем, кому я чем-то сильно не нравлюсь. Убить легко, использовать выгодней.

— А я ещё пытался вас учить, — вздохнул Аленар.

— Учите, учите, — сказал Сергей. — У вас огромный опыт и знание высшего дворянства, а я только нахватался верхов… Слава богам, скоро будем дома! Вроде отсутствовали совсем немного, а соскучился по близким так, как будто год не был дома.

— У меня нет ваших чувств к близким. Приезжаю домой без всякого волнения и уезжаю, не испытывая огорчения. Меня больше тянет к вам и вашей семье. У вас всё постоянно в движении, чуть ли не каждый день что-то происходит. Все заняты делом, и даже нет двора.

— А он обязателен, этот двор?

— Смотря что понимать под этим словом. Если бордель, который был у Андре, то совсем необязателен. Но сейчас вы король. Столицей оставите Ордаг?

— Да, пока в этом ничего не буду менять. Понимаю, что многим неудобно, зато удобно мне. Дворец станет чуть ли не в два раза больше, а при необходимости можно построить отдельные здания.

— Строить придётся. Вы столкнётесь с тем, что в Ордаг будут ехать дворяне со всего королевства. Кто-то станет набиваться на службу или пристраивать детей, кто-то приедет с жалобами, а кого-то приведёт любопытство. Вы сильнее всех в королевстве, а к сильным всегда льнут. Выгоняйте только тех, от кого явно нет и не будет пользы, а остальных используйте к своей выгоде. Это и есть двор. Если всё хорошо организовать, может получиться немалая польза. Опять же, нельзя всё время заниматься делом, нужно хоть изредка развлекаться. Хорошо, что у вас будет бальный зал и оркестр, а то дворянству Ордага негде нормально общаться.

— У Рошти был министр двора и церемоний, — вспомнил Сергей.

— Вот и вы себе кого-нибудь заведите. Я ответил на ваш вопрос? Вот и хорошо, тогда ответьте на мой. Вы надумали, что сделаете с сыном Лазони?

— Я не захотел разбираться с ним при Герте, но казнить не стал бы в любом случае. А что сделаю, ещё не решил. Мне прежде нужно с ним поговорить и кое с кем посоветоваться.

— Будьте с ним осторожны, Серг. Он слишком много потерял по вашей милости, чтобы смириться и когда-либо простить.

— Вы неправы, Аленар. По моей милости он из герцога вознёсся в принцы, а всё потерял даже не по милости отца, а из-за себя самого. Причём сам он достаточно умён, чтобы это понять, иначе я не стал бы с ним возился, а просто приказал отрубить голову. Понятно, что это понимание не добавит ему ко мне любви, но если я начну рубить головы всем, кто меня не любит…

— Ладно, если хотите рисковать, рискуйте. Объясните тогда, что это за затея с детьми. Незадолго до нашего отъезда в поход я заходил к вашей жене и она познакомила меня с одним интересным человеком. Представила его как начальника одной из двух ваших школ. Они при мне обсуждали свои вопросы, поэтому я кое-что услышал и заинтересовался. Раньше я не слышал об этих школах. Не объясните?

— В моих школах нет секрета, хотя мы стараемся не привлекать к ним внимание. Три года назад, когда Мехал разорил Парнаду, к нам набежало много беженцев. Среди них были и дети-сироты. Часть их разобрали жители, но не всех. А потом мы сами вывозили их из захваченных городов. Тогда я и распорядился открыть для них школу. Одной школы оказалось мало, поэтому построили вторую. Там они не только учатся, но и живут. В школе их обучают грамоте, арифметике, истории королевства, геральдике и этикету. Отдельно ведутся занятия на развитие силы и выносливости. В старших классах бойцы одного из полков генерала Пармана ведут занятия с оружием и рукопашным боем. Вся программа рассчитана на пять лет.

— Там мальчишки? А куда девали девчонок?

— Девчонок там если и меньше, чем мальчишек, то ненамного, и занимаются не хуже их, в том числе и бою. Через два года будет первый выпуск, и я получу много умелых и преданных мне юношей и девушек. А это и пополнение для армии, и гражданские чиновники, которых так не хватает, и работники для службы Салана.

— Идея интересная, хоть и затратная, но женщины…

— Вы видели, как дерётся моя сестра? Уверяю вас, что и Альда много чего умеет, хотя до Лани ей далеко. Женщины не глупее мужчин, особенно если с ними целенаправленно заниматься. Я не собираюсь гнать их в бой, но использую в качестве работников в своих проектах. Думаю, что многим из них пригодится умение за себя постоять. Жену охраняют женщины, да и вы пользовались услугами Инны. И потом, как я мог брать с улицы мальчишек и оставлять там девчонок? В обеих школах больше тысячи детей. Когда они закончат обучение, у меня не будет проблем с кадрами. Часть тех, у кого будет желание, направим в замок, в Университет или учениками нашим мастерам.

— В беседе с вами, Серг, время летит незаметно, — позёвывая, сказал Аленар, — только я что-то захотел спать. Вы не против какое-то время поскучать? А то, может, и сами вздремнёте? И время быстрее пройдёт.

Обратно торопились и потратили на дорогу на день меньше. К воротам столицы подъехали, когда совсем стемнело. Ворота Ордага со стороны нового города и военных лагерей на ночь не запирались, только в ночное время удваивалась охрана, поэтому в город въехали без промедления и вскоре были у дворца. Его обитатели недавно поужинали, но для сна было слишком рано, поэтому встречали их многие, а первыми к карете подбежали Лани с Альдой.

— Вы у меня теперь принцесса с королевой, — целуя заплаканные лица, сказал Сергей. — Бегать вам нельзя, нужно ходить медленно и с достоинством! Где жених?

— Я здесь, милорд, — вышел из толпы Камил.

— У вас всё в порядке? Ну и славно. Мы не так давно плотно поели и не будем ужинать, поэтому пойдёмте, я расскажу самое главное, а завтра поговорим подробнее. Герцог, чем вы сейчас займётесь?

— Я, ваше величество, пойду отдыхать, — ответил Аленар, вызвав взволнованное перешёптывание придворных. — Глаза сами закрываются.

— Как он? — обняв жену, спросил Сергей, имея в виду её живот. — Не слишком тесное платье?

— Ещё слишком рано, — ответила она. — Живот увеличился, но совсем немного. — Через две декады надену что-нибудь посвободнее. Пойдём быстрее, мне не терпится остаться с тобой вдвоём!

Они вчетвером зашли в герцогские покои, расположились в гостиной, и Сергей за полчаса рассказал о походе.

— Значит, я теперь принцесса? — сказала Лани. — А где корона Аделлы?

— У меня с собой только корона королей Сандора, — ответил Сергей. — Женские короны пропали вместе с казной. Не печалься, мы всё равно будем делать новые. Я свою немного поносил и не собираюсь больше надевать: не корона, а пыточный обруч. Ладно, сестрёнка, вы идите, а мы будем отдыхать. У меня для вас есть подарки, но вы уж потерпите до завтра, сейчас я не буду разбирать багаж… А где молодёжь? — спросил он Альду, когда ушли сестра и принц.

— Их через три дня после твоего отъезда отправили к Газлам, — ответила жена. — Нам больше никто не помешает, пошли скорее в спальню! Если бы ты знал, как мне было плохо без тебя! Если бы не ребёнок, ни за что не отпустила бы одного! Не бойся, мне пока можно всё!

Утром он проснулся очень рано, несмотря на то что вчера заснули позже обычного. Альда спала, положив голову ему на грудь и забросив сверху ногу. Он чувствовал кожей её дыхание, слышал тихое сопение и испытывал к этой девушке такую нежность, какую нельзя описать словами. Жаль, что она лежала, прижавшись щекой к груди, и он не видел ничего, кроме её волос. Так хотелось взглянуть в её глаза, прижаться к губам… Наверное, Альда что-то почувствовала, потому что обычно так рано не просыпалась. Она подняла голову, встретилась с ним взглядом и сбросила одеяло.

— Собирайся быстрее! — торопил он жену час спустя. — Сейчас ударят в било. Нехорошо заставлять всех ждать. Тебе помочь расчесаться или позвать служанку?

— Ничего страшного, если немного подождут, — ответила Альда. — Король ты или не король? Ты, дорогой, совсем меня заездил, руки и ноги прямо отнимаются. Честное слово, никуда бы не шла!

Они всё-таки немного задержались, а когда вошли в трапезный зал, стоявший у входа Дорн торжественно объявил:

— Их величества король и королева Сандора!

В остальном завтрак прошёл как обычно. Когда закончили, к Сергею пристала Лани.

— Ты ещё не приказал слугам разобрать багаж?

— Не терпится получить подарок? — засмеялся брат. — Придётся немного подождать. Свой багаж я буду разбирать сам, тогда всё и отдам.

— Сначала мы сами сделаем тебе подарок, — сказала Альда, — и герцогу тоже. Не уходите, Аленар, наш подарок для вас ещё важнее, чем для мужа.

— И что же нам подарят? — заинтересовался Лантар.

— Нужно сходить к Расмусу, — сказала Альда, — там всё и узнаете.

— Идти к врачу? — удивился Аленар. — Вы меня заинтриговали, королева!

— Мы в трапезной одни, а вы обзываетесь! — засмеялась Альда. — Вот не дам подарок, будете потом вымаливать прощение.

— Не нужно вам обижать старика, — сказал Аленар. — Главное не обращение, а отношение, а моё не стало хуже. Просто лучше придерживаться этикета, чтобы потом не ляпнуть при людях что-нибудь неподобающее.

Они вышли во внутренний двор и, обходя стройку, направились к хозяйству Расмуса.

— Где врач? — спросила Альда Амели.

— Вы за эликсиром, ваше величество? — спросила девушка. — Сейчас всё принесём.

— Джок прислал нам в подарок десять оленьих корней, — объяснила Альда. — Расмус приготовил эликсир, который мы с вами сейчас выпьем.

— Где он его взял, да ещё столько! — поразился Аленар.

— А что это за корень? — поинтересовался Сергей.

— Весь сюрприз пропал! — сказала Альда. — Не думала, что ты о нём не знаешь.

— Сейчас это большая редкость и огромная ценность, — объяснил Аленар. — Его находят не каждый год. А когда-то это было просто редко встречающееся растение. Приём одного корня исцеляет от большинства болезней, заряжает силой и бодростью и омолаживает старческое тело на несколько лет. Понятно, что, когда об этом узнали, такой полезный корень стали повсюду искать. Рос он только в редком или молодом лесу и имел заметную верхнюю часть, так что скоро всё повыдёргивали. А кроме людей, его ещё разыскивают и жрут олени. Корни моложе пяти лет почти не обладают лечебными свойствами, но вырывали и их. Все попытки разводить это растение на грядках провалились, так что сейчас очень трудно найти такой корень даже за большие деньги.

— Может, не стоит переводить его на меня? — сказал Сергей. — Я ещё молод и, слава богам, ничем не болею, да и сил достаточно.

— Пейте, ваше величество, пока дают! — сказал Аленар. — Он прибавит здоровья, да и мужской силы. Говорят, что те, кто пил его с молодых лет, прожили намного больше обычного. Раз Лишней прислал целых десять корней, значит, они у него есть ещё. Кому-то удалось разводить корень, а ваш граф на него вышел, другого объяснения быть не может. Если это так, может быть, я ещё задержусь на этом свете.

Амели принесла три стеклянные бутылочки и раздала всем, кроме Лани с Камилом.

— Вам нельзя, — сказала она возмутившейся принцессе. — Толку почти не будет, только переведёте лекарство. Кроме того, эликсир усиливает желание. У вас не будет сил терпеть.

— Поэтому я не пила одна, ждала тебя, — шепнула Альда мужу. — Всё, пьём! Через несколько дней мы вас не узнаем, Аленар!

— На вкус вроде несладкого чая, — сказал Сергей, выпив содержимое бутылочки. — Спасибо, Амели. Эти корни можно долго хранить?

— Их хранят в песке в прохладном месте, — ответила девушка, — но больше двух месяцев не держат, потому что они начинают терять свою силу.

— Ладно, ваш подарок я получил, теперь мой черёд, — сказал Сергей. — Пойдёмте в наши покои. Ваши подарки лежат сверху, так что сразу и отдам.

Первым, когда пришли, он размотал длинный свёрток.

— Я обещал меч? — Сергей показал Лани лёгкий меч в богато украшенных ножнах. — Держи. Сталь просто изумительная, лучшей я здесь не видел. И лёгкий, как раз по твоей руке. Странно, но на мече нет клейма мастера. Владела им, кстати, тоже женщина. Она вышла на стены вместе с мужем и попала под ракетный залп. Теперь он твой. Оружия больше никому не привёз, у вас оно есть. А это для моей жены.

— Тоже снято с чьего-то тела? — спросила Альда, беря в руки изумительно красивое изумрудное колье.

— Считай, что я обиделся, — сказал Сергей. — На поле боя мы собирали только оружие, да ещё солдаты срезали кошельки у тех, у кого они были. Всё, как всегда на любой войне. Ещё захватили лошадей, для вас там есть три очень неплохих кобылы. Но посмотреть можно будет только завтра, когда подойдёт армия. А украшений мы с женщин не снимали. Мятежники выплатили сто тысяч золотом, так я купил тебе это колье в Дальнее у ювелиров. Можешь носить спокойно, крови на нём нет.

— Спасибо! — Альда поцеловала мужа в губы. — Извини за глупые слова.

— Это тебе! — Сергей вынул из сумки и протянул принцу пару боевых браслетов, украшенных чеканкой. — Выбирал примерно по твоей руке. Вещь полезная: при сноровке можно отбить меч и ударить шипом. У Пармана вас должны были учить с ними работать.

— А это корона? — спросила Лани.

— Она самая, — ответил Сергей, доставая грубо отделанный золотой обруч. — Единственная ценность заключается в том, что её носил ещё основатель. Повесим в тронном зале, когда он у нас будет, а себе сделаем другие, сегодня же их закажу. Ладно, остальное разберу потом, сейчас нужно увидеться с Раштом.

Секретарь был на своём месте в приёмной кабинета.

— С возвращением, ваше величество, — поклонился он Сергею.

— Здравствуй, Рашт, — кивнул Сергей. — Нашёл себе замену? Вот и прекрасно. Приводи его сюда и срочно вводи в курс дел. Есть что-то, требующее моего участия?

— Одна текучка, ваше величество. Было сообщение от адмирала Ольда Шормана об испытании новых станков для ракет. Он доволен результатами. При сильной качке с трёхсот шагов в цель попали три ракеты из четырёх. Я отправил копию письма в замок, так что там уже должны были запустить станки в производство. Ещё генерал Строг передал письмо, в котором, помимо отчётов, сообщается, что Джок Лишней подряжал один из кораблей в плаванье к побережью Сотхема за саженцами гевеи. Сейчас у него своя плантация побольше вашей.

— Вот что, Рашт, нужно найти и купить поблизости от дворца приличный особняк, желательно с садом, пусть даже небольшим. Если не найдёте близко, придётся искать подальше, но тогда нужно выбирать такой, чтобы из него можно было безопасно проехать к нам и обратно. Проконсультируйтесь по этому поводу в службе Салана. Это особняк для посланника императора, поэтому им его и охранять. Завтра должен вернуться наш корпус. В нём под охраной везут сына герцога Лазони. Нужно подготовить одну из комнат во дворце для его временного содержания. Решётки там на окна и караул у двери. Ещё приедут Сол Бильдо и те охранники, которых мы с ним посылали. Они попали в плен и долго сидели в подвалах. Помимо оговорённой платы, добавьте каждому по полсотни золотых, а семьям двух погибших заплатим по сотне. Сола пристройте во дворце, и пусть его посмотрит Расмус. Мне с ним нужно поговорить, потом отправим в замок каретой. А до отправки пусть немного подлечат. Скажите казначею, чтобы готовился принять сто тысяч золотых. Из срочного пока всё. Сегодня я буду отдыхать с семьёй, а делами займусь завтра. Обращайтесь только с тем, что не терпит отлагательств.

Вернувшись к себе, послал одного из гвардейцев караула за управителем.

— Послушайте, Дорн! — сказал он. — Завтра пошлёте слугу в квартал ювелиров. Пусть выберут кого-нибудь получше и привезут сюда. Мне нужно заказать короны для себя, жены и сестры. И вызовите ко мне Ставра или его старшего приказчика.

— Как у тебя дела с законами? — спросил Сергей Альду. — Теперь законодательство полностью в наших руках, поэтому не вижу сложностей в наведении порядка. Лазони и Лантар нас поддержат, а на Бенитара можно и надавить. Главное, чтобы не вызвать слишком большого недовольства у дворян. Со временем на недовольных можно будет наплевать, но пока мы вынуждены с ними считаться. Нужно направить Сэда Адена в провинцию Ингар. Пусть твой Генеральный инспектор оценит состояние судейства. Чтобы его сразу не убили, прикажи генералу Боресу выделить ему эскадрон кавалерии. Заодно пусть привезёт свод законов провинции. Лазони не занимался законами, я у него спрашивал. Он только утвердил твой об убийствах. Никакого шума не было. Помогла война, да и не так уж много тех, кого он затронул. Всё-таки дворяне редко убивали обывателей просто так, а если замешаны деньги, проще нанять исполнителя, чем пачкаться самому.

— Серг! — сказала Альда, облизнув пересохшие губы. — Давай мы поговорим о законах как-нибудь потом. Не знаю, как ты, а я после этого эликсира могу думать только о тебе.

— Милая, — сказал он, обняв жену. — Сейчас пообедаем, после этого позовём молодёжь, и я, как и обещал, подробно расскажу о походе, а потом прикажем подать ужин в наши комнаты и уже до утра никуда не выйдем. Заодно проверим, так ли хорошо действует этот корень на мои способности.

— Тогда не обнимайся и постарайся держаться от меня подальше. Не думала, что так сильно подействует, все мысли путаются, и в голове остаётся одна-единственная… Самой стыдно, но ничего не могу поделать. Интересно, это надолго?

— Завтра мы выезжаем в Ордаг, — сказал Север жене. — Лазони обещал выплатить стоимость особняка и обеспечить нас дополнительно охраной.

— Посыльного так и не нашли? — спросила Лиара.

— Его видел только погибший Горт, к тому же убийца мог использовать грим. А из магистрата нам ничего не посылали. Мне жаль, Лиара, но пока не получается поймать убийц. Может быть, с этим повезёт в Ордаге. Я говорил с Сатарди. У Аликсана самая сильная служба безопасности, но здесь они на чужой территории и могут только нас защищать. Барон предупредил, что сейчас опасно путешествовать по дорогам. Слишком много обозов и путников на тракте, а постоялые дворы переполнены. Защитить нас будет трудно. Поэтому он предложил двигаться ночью, а днём становиться лагерем и отдыхать. Сейчас тепло, даже жарко, поэтому в палатке будет удобно. Я согласился.

— Так стремишься её увидеть?

— Ты опять за своё? Глупенькая, я боюсь за тебя! Выстрелит кто-нибудь отравленной иголкой или бросит яд в пищу, и что тогда? Мне будет всё равно, найдут убийцу или нет, мне вообще на всё будет плевать, если тебя не станет! Но если хочешь, можно задержаться здесь до конца лета. В грязь будет мало путешествующих, поэтому можно будет ехать днём и останавливаться на постоялых дворах. Только император будет недоволен. Мы пошли на уступки в договоре о торговле и пребывании подданных Сандора на нашей территории только ради будущего договора о военном союзе, а его нужно обсуждать и заключать с королём, а не с герцогом Лазони.

— Извини, я сказала глупость. Ты мужчина и лучше знаешь, что нужно делать. Я тебя люблю, Север, и боюсь потерять. Из-за этого и ревную. Поступай так, как считаешь нужным.

Глава 5

Ювелиры прибыли вскоре после завтрака и ждали в приёмной. Рядом со столом Рашта появился ещё один стол, за которым сидел высокий юноша лет семнадцати, похожий лицом на секретаря.

— Приветствую, ваше величество! — поклонился Рашт. — Позволю себе представить вам своего сына. Надеюсь, что он будет служить вам не хуже, чем это делал я. Зовут его Альбером. А это ювелиры, которых вы хотели видеть.

— Заходите, господа! — пригласил Сергей вскочивших при его появлении мастеров и вошёл в кабинет. — Сядьте на эти стулья и представьтесь.

— Я Эмер Марже, — сказал невысокий бородатый мужчина лет пятидесяти. — Я, ваше величество, с камнями работаю мало, больше по золоту. Мне сказали, что вам нужно срочно изготовить три короны. Думаю, что такая работа мне по силам, но она потребует времени. Вы заказали слишком серьёзную работу, чтобы спешить. Поэтому я рекомендовал обратиться ещё к Вилему Садишу. Вдвоём мы управимся быстрее.

— Это я Вилем Садиш, — приподнялся со стула второй мастер. — Хотелось бы, ваше величество, узнать, какие короны вам надобны.

— Я в них не разбираюсь, — сказал Сергей, — поэтому оставляю оформление на ваше усмотрение. Мои требования такие. Короны не должны быть тяжёлыми. Сделайте лёгкие золотые обручи, чтобы они хорошо сидели на головах и не давили. Можно добавить небольшие зубцы. Украшение целиком на вас, но постарайтесь не увлекаться камнями. Вы, Эмер, возьмитесь за корону для меня, а вам, Вилем, остаются короны для королевы и принцессы. Когда будет нужно, снимите размеры. Идите, господа, и работайте. Если понравится ваша работа, в обиде не будете.

— Ваше величество! — заглянул в кабинет Рашт, после того как из него, кланяясь, вышли ювелиры. — По вашему вызову явился купец Ставр. Пускать?

— Пускай, — ответил Сергей, — только сначала скажи, узнал что-нибудь об особняке?

— Есть два подходящих дома, — ответил секретарь. — Я послал слуг узнать, не передумали ли хозяева и что просят. Сегодня должны определиться, а потом я посмотрю сам с тем, кого для охраны выделит служба безопасности. Комната для сына Лазони готова, а Расмуса я предупредил насчёт Сола.

— Звали, ваше величество? — сказал купец, нерешительно заглядывая в кабинет.

— Зайди и закрой дверь, — недовольно сказал Сергей. — Садись и слушай. В своё время ты мне помог с продовольствием. Я, как и обещал, помог тебе снова встать на ноги. Как идут дела?

— Не жалуюсь, — осторожно ответил Ставр.

— Мне нужен человек для очень важного дела. Мы заключили с империей торговый договор, который сильно расширяет права наших купцов и снимает много ограничений на их передвижение и покупку товаров. Я дам тебе золото, а Салан обеспечит своими людьми, которые будут тебя охранять и служить толмачами. Поедете в Гонжон, где вам выделят корабль для плаванья в Лузанну. У меня большая потребность в меди, а её пока не получается найти в королевстве. В Сотхеме добывают медь, но на продажу идёт мало и по высокой цене, а в империи её очень много, и она раз в пять дешевле. Раньше медь не разрешали покупать нашим купцам, а сейчас это разрешённый товар. Потолкайся там, приценись и скупи медь на всё золото. Только действуй осторожно, чтобы не поднять цены. Ну да не мне тебя учить, как вести дела. Если всё сделаешь как надо, не останешься в накладе. Берёшься?

— Я, ваше величество, в империи никогда не был…

— Послушай, Ставр, — рассердился Сергей, — не морочь мне голову! Все, кто торгует с империей, отплыли в неё больше месяца назад. Приедешь и сообщишь им, что в королевстве сменился король. Никто из них этого не знает. Не знают и о том, что Ингар теперь моя провинция, а там и из неё есть купцы. Возьми копию договора о торговле. Думаю, что никто в империи не спешит ознакомить наших купцов с их новыми правами, вот ты и ознакомишь, а они тебя после этого будут носить на руках. Вот это грамота о том, что ты мой представитель, так что тебе окажут всю возможную помощь. Понравится, ещё сам туда потом будешь ездить. Вопросы?

— Я всё понял, ваше величество. Я могу взять туда свои товары?

— Можешь, но торгуй не в ущерб основному делу и долго не задерживайся. В службе Салана есть люди, которые уже были в Лузанне и знают, какие товары имеют спрос, вот с ними и поговори.

— Распорядись, чтобы послали гонца в замок, — выйдя в приёмную вслед за купцом, приказал Сергей Рашту. — Мне нужно срочно поговорить с Сэдом Ламером. И пусть возьмёт с собой Свена Ланэ. Для меня что-нибудь есть?

— Только письмо из магистрата города Предежа. Есть такой небольшой городок на севере провинции. Вы им заинтересовались, когда узнали, что многие аптекари покупают там серу.

— И что в письме?

— Пишут, что добычей серы занимаются три семьи. Её не выплавляют из земли, как в Дюже, а просто просеивают песок. Она там самородная, поэтому всё добытое потом ещё перемалывают в порошок. Серы требуется немного, поэтому это не основная работа добытчиков, так приработок.

— Напиши письмо в магистрат. Поблагодари за усердие и дай им задание поговорить с добытчиками. Нам потребуется много серы, поэтому я готов скупать всё, что они смогут предложить. Только пусть не наглеют насчёт цены, а то мне будет выгодней послать туда своих людей. Просеивать или промывать песок — дело нехитрое. И пусть её не перемалывают, мы это можем сделать сами. Я сейчас иду к себе и сегодня здесь больше не появлюсь. После обеда должен подойти корпус, поэтому займусь прибывшими. Решай всё сам и учи сына. Постарайся не тянуть с обучением, ты мне нужен на другой работе.

Подойдя к своим комнатам, Сергей увидел рядом с гвардейским караулом незнакомого лейтенанта.

— Ваше величество, к вам гонец от генерала Пармана, — отрапортовал старший караула. — Только собирались отправить его в вашу приёмную.

Лейтенант выглядел взволнованным: видимо, на него так подействовало известие о том, что он служит уже не герцогу, а королю.

— Ваше величество, — обратился он к Сергею. — Генерал Парман велел сообщить, что задание выполнено, и армия отправилась в обратный путь. Все подробности в этом пакете.

— Благодарю за службу, лейтенант, — поблагодарил Сергей, забирая пакет. — Идите отдыхать.

Он вошёл в гостиную, в которой Альда читала одну из привезённых им из похода книг.

— Уже освободился? — спросила она, оторвавшись от книги.

— Сейчас буду свободен, — ответил Сергей, — только прочту письмо Альбера.

Он надорвал конверт, достал письмо и внимательно прочитал.

— Что пишет Парман? — спросила Альда, увидев, что муж закончил с чтением.

— Поход закончен, и армия возвращается. В Ордаге будут дней через пять-шесть. Потери незначительные, а все цели похода выполнены. Последнего мятежного графа казнили, и в семи графствах сменились хозяева. Оказалось достаточно одного штурма, чтобы все остальные сдались на милость генерала. Теперь он везёт с собой семь графских семей, с которыми мне нужно разбираться. Наместник очень доволен и спрашивает, когда наследник сможет прибыть для коронации. Не хотелось мне их сейчас женить, да придётся. И страшно не хочется расставаться с Лани.

— Такая судьба у большинства женщин, — Альда положила книгу на кушетку, подошла к мужу и села ему на колени, обняв и прижавшись к груди, — а твоя сестра уже созрела для взрослой жизни. У них с Камилом не дружба, а настоящая любовь. Рожать ей ещё не скоро, а всё остальное уже можно. Мне тоже будет её не хватать, но мы можем иногда гостить друг у друга. Ты ей дашь в Барни своих людей?

— И людей дам, и пошлю кого-нибудь проверить гвардейцев. Ингар Ронгарн порядочный человек и любит племянника, но он старик и уже давно сам не занимается делами, а я не знаю окружение Ива и не могу безоглядно доверить им сестру и принца. Где они, кстати?

— Уже скоро обед, поэтому должны быть в комнатах Лани. Позвать?

— Не нужно, сам схожу. А ты пока читай. Как те книги, которые я привёз?

— Читать можно. Есть две неплохие, остальные очень похожи на те, которые читает твоя сестра. Несчастная любовь и всё, что к ней прилагается.

Сергей вышел в коридор и подошёл к двери в гостиную сестры. Постучав, он открыл дверь и подошёл к сидевшей на кушетке парочке.

— Пришло письмо от Пармана, — сказал он, больше обращаясь к Камилу. — С южными графствами покончено, и армия возвращается. В шести графствах сменились владельцы, а последний из мятежников казнён. Я выполнил своё обещание.

— Спасибо, Серг, — ответил принц. — Я этого не забуду.

— Дядя интересуется, когда вы отправитесь домой, и я думаю, что он прав: тебе нужно короноваться и брать всё в свои руки. Поедете в конце лета, а до этого сыграем вашу свадьбу. Рановато, но тут уж ничего не поделаешь. С собой дам своих людей, которые обеспечат вашу безопасность и займутся проверкой гвардейцев.

— А когда свадьба? — спросила сестра.

— Я хотел достроить дворец, тогда можно было бы пригласить всех герцогов и многих глав графских родов, но ничего этого сделать не успеем. Но всё равно к свадьбе нужно подготовиться. Думаю, что всё сделаем за две декады.

— Так нам уже всё можно? — спросила Лани. — Обычно жених и невеста…

— Не терпится, невеста? — взлохматил ей волосы брат. — Как же вы спешите! Ладно, всё на ваше усмотрение. А сейчас собирайтесь, пойдём на обед.

Корпус вступил в Ордаг, когда они обедали. После окончания обеда к Сергею подошёл Дорн.

— Ваше величество, прибыла армия генерала Севоржа. Во дворец доставлены золото, сын герцога Лазони и ваш студент. Бывший принц помещён в приготовленную для него комнату, а Солом Бельдо занимается ваш врач.

— Пойду поговорю с пленником, — сказал Сергей Альде. — Не люблю откладывать неприятные дела, да и ему лучше пораньше определиться со своей судьбой.

— Может, мне пойти с тобой?

— Не стоит, больше пользы будет от нашего разговора наедине.

Сергей спустился на первый этаж, а потом прошёл в конец коридора, к двери, возле которой стоял караул из трёх гвардейцев.

— Открывайте, — сказал он старшему, ответив на их приветствие. — Нет, со мной идти не нужно.

В комнате, куда он вошёл, раньше ночевали конюхи. В ней ничего не изменилось, только на единственном окне появилась решётка. При появлении короля пленник встал с кровати и поклонился.

— Садитесь, Ольд, — сказал Сергей и сам сел на единственный здесь стул.

— Вы пришли без охраны. — бывший принц был удивлён. — Совсем меня не боитесь? А ведь меня даже не обыскивали!

— Давайте поговорим с вами откровенно, — предложил Сергей. — Поверьте, это в ваших интересах. Ответьте, как вы ко мне относитесь.

— А вы как думаете? — вскинулся парень.

— Я пока никак не думаю, — спокойно ответил Сергей. — Я жду вашего ответа.

— Мне не за что вас любить.

— Я не набиваюсь к вам в родичи или в любовники, — с насмешкой сказал Сергей, заставив Ольда покраснеть, — поэтому мне не нужна ваша любовь. Знаете, почему я с вами разговариваю, а вы сидите у меня во дворце, а не ждёте палача на Королевской площади? Молчите? Тогда выслушайте меня. Я считаю, что не сделал вам ничего дурного, а только раз за разом спасал вам жизнь и возвысил из герцога в принцы.

— Когда вы меня спасали? — удивился Ольд.

— Давайте посчитаем, — сказал Сергей. — Первый раз я спас вам жизнь, когда почти в одиночку выиграл войну с Сотхемом. Если бы не я, Мехал захватил бы всё королевство и первое, что он сделал бы после этого, — вырезал все герцогские роды. Ему и свои герцоги встали поперёк горла. Он мне об этом сам говорил. Нет возражений?

— Пожалуй, — нехотя согласился Ольд. — Когда ещё?

— Второй раз я спас вас с отцом, когда разгромил войска Рошти и пленил Дорейна. Вы забыли, что они нацелились на домены Лантаров и ваш? В подобных случаях живых семей прежних владельцев не оставляют, это я один такой, что с вами ношусь. Именно тогда ваш отец получил от меня провинцию Рошти и корону, а вы стали принцем. Идём дальше. Почти всю тяжесть войны с империей я тоже взял на себя.

— С империей сражались все! — сказал Ольд. — У нас полегла половина армии.

— Все ваши армии были меньше половины одной моей, — возразил Сергей, — это не говоря о том, что почти половина легионеров нашли свою смерть от огня моей артиллерии! Я не умаляю заслуг ваших воинов, но без меня вы все были обречены. Империи у нас были нужны рабы, а не герцоги. Кроме того, я наказал изменника, который собирался нанести нам удар в спину, и отдал его провинцию вашему отцу, а следовательно, и вам. И в чём тогда мой вред вашей семье? Я предложил свою дружбу вашему отцу, и он её принял. Он единственный из всех герцогов, который не одержим жаждой власти и был бы прекрасным королём, а после его смерти королём стали бы вы. Когда мы с ним стояли в лагере перед битвой с легионами, поклялись, что в случае гибели кого-то из нас, другой позаботится о его близких. Я поклялся помогать вам, Ольд! А что вы? Соблазнились посулами врагов Сандора и решили поднять руку и на отца, и на меня!

— Почему врагов? — с недоумением спросил Ольд. — Что вы имеете в виду?

— Что говорю, то и имею! — отрезал Сергей. — Союз королевств через кого-то из имперских купцов передал заговорщикам много золота. То же сделали и герцоги Дюже. Герцоги Сотхема, которым я мешаю пустить под нож королевскую семью, тоже оказали вам поддержку! В хорошей компании вы оказались!

— Я не знал, — растерянно сказал Ольд. — Это правда?

— Нет у меня такой привычки — врать, — ответил Сергей. — Все, или почти все из тех, кто оказал вам поддержку и подталкивал к преступлению, прекрасно знали, что ваш мятеж обречён на неудачу, но их целью было не возвести вас к вершине власти, а залить кровью наше королевство, ослабить его насколько возможно и сорвать подписание военного договора с империей! Ну и попутно решить свои дела.

— Вас должны были убить, — буркнул Ольд.

— У меня прекрасная охрана, а секретарь Лантаров не идиот. Золото он взял бы, а покушаться не собирался. А вот своего отца вы бы почти наверняка убили. И за что вам злиться на него или на меня? Я не собираюсь вас убивать, так что считайте, что спасаю жизнь в четвёртый раз. Вы и сейчас меня ненавидите? Неужели так до сих пор и не поняли, что не созрели для власти?

— Пусть вы правы, а я дурак, — мрачно сказал Ольд. — Всё равно вы мне неприятны. Пусть это ревность и зависть, но вы ведь хотели услышать правду?

— За правду спасибо, — кивнул Сергей. — Вы у меня по понятным причинам тоже не вызываете симпатии, но это не повод для того, чтобы лишать вас жизни. Вы должны знать, что отец лишил вас наследства.

— А кому достанутся его провинции?

— Провинцию Ингар он вернул мне вместе с короной, а на остальные написал дарственную. После его смерти две оставшиеся у него провинции войдут в королевский домен. И винить в этом вам нужно только себя самого. От вас он отрёкся. Ожидали другого? Вы несостоявшийся отцеубийца, и вожусь я с вами только из-за Герта, для которого вы по-прежнему продолжаете оставаться сыном и единственным родным человеком. Если бы вы были глупы, я немедленно велел бы вас казнить. Разговаривать с вами было бы бесполезно. Глупцы не принимают аргументов и всегда считают виноватыми всех, кроме себя.

— Хорошо, я виноват. И что дальше? Какую вы выбрали для меня судьбу?

— Есть несколько предложений, но я советую вам выбрать это. Вы никогда не видели море?

— Нет, только слышал рассказы.

— Оно может быть чарующим и прекрасным, а может своим видом внушать страх. Меня всегда к нему тянуло. Когда мы захватывали города на побережье, я жалел, что не могу забрать родных и переселиться туда жить!

— И вы хотите предложить это сделать мне?

— Всё не так просто. Мы очистили острова от пиратов и начали заселять побережье. Впервые у нас появился свой флот, образованный в основном из захваченных у империи кораблей. Вы знаете, что я пришёл из другого мира?

— Как это из другого? — оторопел Ольд.

— Значит, отец вам не говорил. Это не является секретом, просто знают немногие. Наш мир во многом опередил ваш. В моих знаниях ключ ко многим успехам. Мы с вами очень мало знаем о том, как устроен этот мир. Два у него материка или их гораздо больше? Что расположено на севере материка империи и союза? Только ли леса с дикарями или там есть и другие королевства? А что за нашей горной системой, и как далеко простирается наш материк? Одни вопросы, на которые нет ответов. Единственное, что известно, так это то, что за пустыней и лесами нашего материка живёт народ, купцы которого изредка приплывали в Сотхем менять свои ткани на золото. Туда кто-то пытался доплыть, но неудачно. Империя и союз королевств создали немалые военные флоты, но используют их в основном только для соперничества на море и охраны друг от друга своих берегов. Ещё иногда гоняют пиратов и охраняют свои торговые корабли. По моей просьбе расспрашивали пленных имперских моряков, пробовали они исследовать свой материк с помощью флота или нет. Так вот, никто из них не слышал о таких попытках. Мне было дико об этом узнать. В моём мире люди пускались в поисках других земель на гораздо худших кораблях, чем те, которые есть у здешних народов. Жажда богатства и любопытство толкали их в океаны и приводили к великим открытиям, а здесь ничего этого нет. Понятно, что много свободных земель и низкая рождаемость, но незнание порой может выйти боком. Я не уверен в том, что поблизости не живут сильные народы, которые могут подобно империи проснуться от спячки и заявить права на наши земли, жизни и имущество.

— Плаванье у берегов опасно, а удаляться от них — это безумие, — возразил Ольд. — Немало кораблей уносило штормами, и никто не вернулся. Океан огромен, и затеряться в нём легко, а это верная гибель.

— На всех кораблях империи и союза есть компас, — сказал Сергей. — Это небольшая коробочка со стрелкой, которая всегда смотрит на север. Зная, куда унесло корабль и где свой берег, нетрудно вернуться. Я наделаю вам много таких компасов.

— Мне?

— Вам. Я предлагаю вам, Ольд, стать адмиралом нашего второго флота, у которого пока нет ни одного корабля. Сначала займётесь его созданием, а потом станете исследовать окружающий мир. Это задача для умного, деятельного и честолюбивого человека. С моей помощью построите верфь и начнёте строить корабли. Матросов и капитанов вам подготовит адмирал Ольд Шорман. Благородство рода у вас никто не отнимал, а если согласитесь, я дам вам титул барона. Глядишь, вы ещё в других землях создадите своё графство, а то и герцогство. Вашим предкам не упали с неба провинция и титул, они за всё это боролись. Теперь нужно побороться и вам. И не со мной, а с морем, ветрами и всем тем, что встанет на вашем пути. Подумайте и потом скажите мне, что решили.

— А другие предложения?

— Если откажетесь от этого, обсудим и другие, только они намного хуже. Такой свободы для вас не будет, и вам не позволят высоко подняться. Будете жить, но под надзором. Следить за вами будут в любом случае. Не настолько я вам верю, чтобы дать полную свободу. Свобода для вас будет начинаться за береговой чертой.

Покинув впавшего в задумчивость Ольда, Сергей направился в другое крыло замка, где его ждал студент.

— Что сказал врач? — спросил он у вскочившего Сола. — Не вскакивай, вижу же, что плохо себя чувствуешь. Пытали?

— Слава богам, до пыток не дошло, — ответил Сол, следом за королём садясь на стул, — но по морде били неоднократно. Из-за ударов по голове теперь головокружение и звон в ушах. И сломали несколько рёбер. Я так и не понял, почему нас не кончили.

— О чём спрашивали?

— О снарядах для баллист и о том, чем занимаемся в замке и для чего варим навоз.

— И что отвечал?

— А что может знать недоучившийся студент, которого его профессор посылает туда, куда неохота ехать самому? Так, самую малость. Вот я эту малость им и рассказал. Стражников при мне не били. Только двух убили в самом начале при нападении, а обозников куда-то угнали. Говорили, что они работали под надзна ором на кого-то из баронов. А что с нашей смолой?

— Собрали мы вашу смолу, — сказал Сергей. — Оставили генералу Джордану, чтобы он потом переправил в замок. Её много потребуется на дорогу.

— Этой смолы там прорва, — Сол не мог говорить, не жестикулируя, поэтому вскочил со стула и замахал руками, показывая, как её много. — Мы только сверху скалывали, а она пластами идёт в глубину. Гати мы сделали, так что вывозить её теперь нетрудно. А раз поменялись графы, я готов…

— Садись, торопыга, — сказал Сергей. — Поедут другие, а тебе там пока делать нечего, будешь лечиться. Ты лучше скажи, слышал что-нибудь о железной руде?

— Севернее предгорий добывают болотную руду, но такая есть и у нас. А в горах её никто никогда не видел. Наверное, в этой части Ортогарских гор нет выхода железа. Соседи добывают его на востоке, поэтому и нам нужно искать в провинции Рошти, а ещё лучше — в Лазони. У них и болот почти нет. А в Дорейне только нефть и битум. Может, есть ещё что-то, но это уже нужно забираться в горы. Передо мной не ставили такой задачи.

— Ложись и отдыхай. Ты своё дело сделал. Завтра ко мне приедут из замка в карете, а на обратном пути захватят тебя. Перед этим получишь премию. А в горы найдём, кого отправить.

Гости из замка приехали, как обычно перед обедом.

— Времени у меня немного, не будем тратить его на хождения, — сказал Сергей, заводя приехавших в большую гостиную. — Садитесь и слушайте. Сначала поговорим с вами, Сэд. Я хочу предложить вам должность министра геологии. Само министерство не будет большим. Ваша задача заключается только в поиске полезных веществ и минералов, разрабатывать их будут другие, хотя иной раз и вам придётся оказывать в этом помощь. Берётесь? Тогда слушайте, что нужно делать. Самая большая проблема — это недостаток железа. Его не только мало, оно ещё паршивого качества. Олово мы нашли, медь купим, теперь нужно решать вопрос с железом. Подберите людей и отправляйте две экспедиции в горы провинции Лантар. Недалеко, в тех же горах, добывают железо в Дюже, так что и у вас есть шансы найти руду. Если найдёте что-нибудь ещё, будет прекрасно, но железо нужно в первую очередь. Можете и сами сходить, а мы вам тем временем подберём людей для работы в министерстве. Теперь дальше. Как идут дела со строительством дороги?

— Гравий и песок возят всё светлое время, и тут же всё укатывают. А асфальт пока перестали возить: кончился битум.

— Передайте вашему купцу, чтобы немедленно гнал караваны в Дорейн за смолой. Опасности больше нет, гати настелены, а смолы там, по словам Сола, море. Если не успеете навозить до дождей, потом будете месить грязь. И скажите купцу, что месить её будут не только обозники, я и его туда пошлю. Теперь держите эти бумаги. Здесь написано всё, что вам нужно знать об электрической силе.

— Что это за сила, ваше величество? — спросил Сэд Ламер.

— Видели молнию? Это и есть электричество. Эта сила может передаваться через разные вещества, но лучше всего проходит через металлы. Для этого вы и делали громоотводы в замке и моём дворце. Шарахнет в такой громоотвод молния и по железу сбежит в землю. От вас мне нужно следующее. Вот рисунок батареи, которая даёт слабое электричество. Если соединить много таких батарей, электричества будет больше. Мне их нужно с сотню. Запрягите стеклодувов и всех, кого нужно. А вам, Свен, надо вытянуть медную проволоку метров двадцать длиной, потом её нужно обмотать тканью и скрутить так, как здесь нарисовано. Ещё по этому чертежу изготовьте лёгкие железные стрелки. Вам привозили один компас, на нём как раз такая. Мы с вами тоже будем делать компасы, для них всё это и нужно. Когда приготовите, я покажу, что делать дальше. Свен, когда будут готовы настенные часы? В чём загвоздка?

— Мы занимались станками для ракет, — объяснил кузнец, — а часы, ваше величество, привезём через пять дней. Всё, как вы заказывали: четыре небольшие и одни побольше с боем.

— А червячную пару сделал?

— А как же! И её сделал, и взялся за винтовую. Только там работа сложнее, и пока не хватает времени. Господин профессор просил передать, что стёкла для окон понаделали много и часть его пустили на зеркала. Они уже ладно получаются, лучше тех, которые вы с собой забрали.

— Сейчас будет обед, — сказал Сергей. — Приглашаю вас в трапезную.

— Прощения прошу, — поклонился Свен. — Нет у меня манер трапезничать за королевским столом.

— Мы, ваше величество, сходим в людскую, — сказал Сэд Ламер. — Так оно будет быстрее. Перекусим, и сразу назад в замок.

— Как хотите, — не стал настаивать Сергей. — Жаль, Альда расстроится из-за того, что вы были и не зашли. Не забудьте забрать с собой Сола. Спросите, и вам покажут, где его поместили.

На обеде Сергей увидел Салана, который ещё до похода в Дорейн выехал с группой своих людей на побережье. Пообедав, он жестом подозвал барона к себе и сказал:

— Рад вас видеть. Идёмте, расскажете о своей поездке. В кабинет не пойдём, я вас приглашаю к себе. Это ближе, и жене будет интересно послушать.

В гостиной, помимо Альды, к ним присоединились Камил с Лани.

— Говорю специально для вас, — сказал им Сергей. — Чтобы даже между собой об этом не болтали! Всё ясно? Тогда начинайте, барон.

— Вся группа прошла обучение, — начал Салан. — Отправляем три десятка боевиков. Все знают язык союза королевств и нормально ориентируются в жизни его подданных. У нас было больше пятидесяти «учителей»…

— Не пытались врать? — спросил Сергей.

— Ещё как пытались, — усмехнулся Салан. — Они были изолированы друг от друга, так что не могли сговориться, а мы по каждому факту проводили перекрёстную проверку. После того как показательно наказали двоих, врать прекратили. Одежду сшили по той, которую сняли с пленных. С собой взяли оружие, снаряжение и двести килограммов динамита. Мы выгребли у профессора все запасы. После прибытия на побережье всех быстро обучили работе матросов.

— С капитаном не случилось истерики, когда перекрашивали паруса? — спросил Сергей и пояснил для остальных: — Корабль, который забросит группу в союз, будет идти только ночами по компасу, поэтому корпус и паруса ему выкрасили в чёрный цвет.

— У капитанов не бывает истерик, — ответил Салан, — но судно приобрело жуткий вид. Ночью его не должно быть видно.

— А как же они поплывут обратно? — спросила Альда. — Этим же судном?

— Нет, — ответил Салан. — Если их останется достаточно для управления парусником, его захватят в одном из портов. Наш корабль их только доставит и сразу же уйдёт.

— А если их будет мало? — спросила Лани. — Как же так можно?

— Не беспокойтесь, принцесса! — ответил Салан. — Наши парни что-нибудь придумают.

Глава 6

— Садитесь, Альбер, и рассказывайте, — сказал Сергей Парману. — От вас было довольно подробное письмо, но, наверное, не всё доверили бумаге?

— Обо всём не напишешь, ваше величество, — уклончиво ответил генерал. — Когда мы были в столице, пришлось встречаться с канцлером и другими сановниками прежнего короля. Не все из них вызывают доверие. Вот здесь я описал свои впечатления, думаю, вам это будет интересно. Кроме того, я не писал о золоте.

— О каком золоте идёт речь? — спросил Сергей. — Насколько я знаю, вы ничего не сдавали в казну.

— Пока не сдавал, — сказал Парман. — Когда мы взяли штурмом первый из графских замков, в казне было всего два десятка золотых и немного серебра. Слуги разводили руками, а хозяева делали вид, что не знают, куда девалось золото. Граф Стеф Жармо подставил шею под меч, так и не сказав ни слова. Он был осуждён и не видел смысла что-то нам предлагать. Графство было богатое, а казна пуста, и её поиски ничего не дали, а я не мог там задерживаться. Тогда я сделал своим пленникам предложение…

— Вы предложили отдать часть золота? — догадался Сергей.

— Половину, — уточнил Парман. — На меньшее они не согласились.

— А новые владельцы?

— Я не учитывал их в делёжке. Хватит с них и имений. С остальными замками повторилось то же самое.

— А в письме вы об этом не писали, потому что не были уверены, что я подтвержу ваше обещание? Вам не стыдно, Альбер? Вспомните, я когда-нибудь подводил друзей? Или вы меня уже вычеркнули из списка своих друзей из-за этой короны? Так вроде тогда ещё об этом не знали. Сколько вы привезли золота?

— Много. Точно не скажу, а примерно будет сто шестьдесят тысяч золотых. Пока это золото в войсковой казне.

— Ну что же, вы меня порадовали. И мне этот поход дал прибыль, и не придётся тратиться на обустройство графских семейств. Что-то у нас получаются очень прибыльные походы. Вы записывали, у кого сколько взято?

— Да, вот список. — Рядом с первой бумагой генерал положил вторую.

— Слуги с кем-нибудь уехали?

— Да, за каждым семейством увязалось человек по десять. По просьбе пленников я дал им немного денег, так они с небольшим обозом следовали за армией. Сейчас расположились на плацу одного из лагерей и ждут вашего решения.

— Совсем хорошо. Распорядитесь, чтобы перевезли золото и всех пленников доставили на задний двор дворца. Сразу всё решим.

Через два часа в уменьшившемся из-за строительства внутреннем дворе собралось двадцать два человека, окружённые охраной.

— В своих бедах вы виноваты сами, — сказал им Сергей, оглядев бывших графов. — Убив королевскую семью, главы ваших родов нарушили свою клятву и потеряли жизни, а вы лишились титулов и имений.

Старики, женщины с детьми и подростки. В глазах горе, страх и ненависть. Но все слушали внимательно, ловя каждое слово.

— Вы можете меня ненавидеть, — продолжил Сергей, — и я вижу, что кое-кто так ко мне и относится. Подумайте только вот о чём. Вторгшийся союз королевств не просто завоёвывал Сотхем, он очищал его от населения. И очищали, просто убивая всех подряд, чтобы оставшиеся в живых сами в панике бежали к нам. Войну Мехал проиграл, а следующими были вы! Так что армия Барни не просто помогала соседям, вы защищали там самих себя! А ваши мужья и отцы нанесли удар в спину своим же, убив короля и уведя домой часть армии! Так что они предали не только Ива, они предали всех барнийцев! Мне говорили, что вы на своём юге по непонятным причинам считаете себя выше всех прочих. Подобная глупость свойственна не только вам. Имперцы тоже говорили обо всех за проливом, как о дикарях, а в союзе королевств чужих вообще не считали за людей. Ладно, если нет ума, можете считать, что во всех ваших бедах виноват я, и не принимать в расчёт, что любой другой на моём месте просто вырезал бы вас всех, чтобы не морочить себе голову и не плодить врагов, и забрал бы себе всё ваше золото. А теперь слушайте, что я для вас определил. Вы все со своим золотом и слугами выедете к побережью провинции Алексан. Пиратов мы уничтожили, а само побережье охраняет флот, так что жить там безопасно. Чтобы вас в пути никто не ограбил, дадим вооружённую охрану. Приедете в город Гонжон, где вас временно поселят в пустующих домах, а чем заниматься дальше, решайте сами. Грамоты на принадлежность к благородному сословию вам дадут, золото у вас есть, а земли там много. Ваши юноши могут служить в армии или на флоте, дочерей со временем выдадите замуж, а сами можете вести жизнь горожан, заниматься землёй или войти в долю к купцам. Вопросы ко мне есть? Тогда вас сейчас накормят, освободят от стражи и помогут купить повозки и всё, что потребуется в дороге. А потом и отправитесь.

— Разрешите один вопрос, ваше величество! — сказал старик, который даже сейчас сохранил величественный вид. — Будем ли мы иметь право покидать побережье?

— Вы должны там жить, — ответил Сергей. — Ездить по делам можете по всему королевству и за его пределы. А через десять лет, если будет желание, сможете переселиться в другое место.

— Скоро должен появиться берег! — сказал капитан Фред Гожек старшему десанта, которого он знал только по имени. — Предупредите своих, Рон, чтобы были готовы. Я не стану подходить близко к берегу, высажу вас на лодках. Мне нужно до рассвета убраться отсюда подальше.

— Все уже готовы, капитан, — отозвался старший. — Хотя зря вы опасаетесь. Луны нет, а из-за окраски ваш корабль не видно уже за десять шагов. На нём даже плыть жутковато, да и днём видок ещё тот. Как вчера от вас драпанул сотхемский купец!

— Я боюсь не наблюдателей союза, а рифов, — объяснил капитан, — и у берега легко наскочить на мель. Мы здесь ничего не знаем и идём наобум. А корабль я дома перекрашу и заменю паруса. Эти отложим на случай, если такое плавание нужно будет повторить.

— Как вы увидите берег, когда не видно ни зги! — проворчал Рон.

— Я его не увижу, а услышу. Волна неплохая, поэтому прибой будет слышно издалека. И по его звуку можно определить характер берега. На скалы я вас не высажу, а вот рифы могут быть, так что плывите с опаской.

Шум прибоя услышали только через час.

— Готовьте лодки! — приказал капитан. — Берег пологий, так что высадитесь без труда, а нам нужно быстрее уносить ноги. Скоро рассвет, а в союзе есть корабли побыстрее моей «Души моря». Готовы? Лодки на воду!

Бойцы десанта с помощью матросов одну за другой спустили пять лодок, в которые заранее сложили всё снаряжение, погрузились в них сами и взялись за вёсла.

— Да помогут вам боги! — крикнул им капитан. — Ребята, быстро поворачиваем! Пока подходящий ветер, нужно убраться подальше. Если он стихнет, никто из нас не вернётся в Гонжон!

Покачиваясь на волнах и дружно работая вёслами, бойцы десанта за полчаса достигли галечного пляжа, на который выбрались сами и вытянули лодки. Ещё не начало светать, поэтому были видны лишь очертания берега в месте высадки и густые кусты метрах в тридцати от воды.

— Освобождаем лодки и прячем их в кустах! — приказал Рон. — Быстрее, парни! До рассвета нужно отойти от берега хотя бы на десять лер.

Кусты оказались не только густыми, но и колючими, поэтому с лодками пришлось повозиться.

— Жаль, что на берегу нет больших камней! — посетовал один из бойцов, обмывая исцарапанные до крови руки в морской воде. — Набросали бы в лодки и на дно. Щиплет, зараза!

— Обмой водой из фляги, — посоветовал другой боец, который пострадал меньше и сейчас разбирал снаряжение.

— Умный ты, Герт, — буркнул боец, — а советуешь ерунду. От морской воды всё враз затянется, а пресная мне самому пригодится. Кто знает, когда получится наполнить фляги.

— Тогда не ной, а бери скорее свой мешок и пойдём. Рон дело говорит. Будет плохо, если нас здесь увидят, да ещё такой толпой.

— Что ты там плещешься, Дей? — прикрикнул на бойца Рон. — Быстро ноги в руки и за остальными! И поаккуратней: чуть дальше лежат камни, об отсутствии которых ты только что сокрушался, так что смотри, не переломай себе ноги, а то придётся кончить.

Грязно выругавшись, Дей подхватил свой заплечный мешок и поспешил за уходившими товарищами, стараясь не споткнуться о некстати появившиеся булыжники. Берег повышался, переходя в цепочку невысоких холмов, местами поросших кустами. Камней больше не было, и они ускорили шаг. Край неба посветлел, и уже можно было рассмотреть землю под ногами. Вскоре вышли на тропинку, которая привела к небольшой рыбацкой деревушке. Все остались за холмом, а в деревню отправился Рон только с одним бойцом. Постучались в крайний дом, вызвав лай привязанного возле крыльца пса. На шум вышла молодая женщина, которая отвязала собаку и подошла к калитке.

— Что нужно господам? — спросила она.

— Мне нужно знать, как далеко до столицы, — недовольно сказал Рон. — Дикие у вас места. Вместо того чтобы сократить путь, наоборот, потерял уйму времени! — И показал женщине знак ревнителя.

При виде недремлющего ока она побледнела и низко поклонилась, а потом объяснила дорогу:

— Столица ещё далеко. До неё не меньше трёх десятков кор[41]. По берегу ближе, но там такие заросли, что вы, господин ревнитель, никак не пройдёте. Идти нужно дорогой, которая начинается за нашей деревней. Потом будут две деревни барона Орта и его замок, а дальше уже южный тракт. Он доведёт вас до самой столицы.

— Барон Орт? Знаю такого, — проворчал Рон. — Теперь дорогу найду.

Не поблагодарив и не попрощавшись, он вместе со спутником пошёл в указанном направлении, а когда дома закрыл холм, послал товарища за остальными в обход деревни.

— Идти больше семидесяти лер, — сказал Рон подошедшим бойцам, — причём всё время по тракту. Двигаясь такой толпой, можем вызвать подозрения. Медальоны ревнителей есть у троих, вот на три группы и разделимся. Далеко друг от друга отходить не будем, чтобы можно было прийти на помощь.

Слава богам, что такой необходимости не возникло. Двигаясь по разбитой грунтовке, они одну за другой миновали две деревни и видневшийся в лере от дороги замок и вышли на тракт, который ничем не напоминал тракты Сандора. Широкая ровная дорога была засыпана смесью песка и щебня и укатана до каменного состояния. Присмотревшись, они увидели, что сверху в насыпку что-то добавлено для связки. Мелкий щебень не разлетался даже от удара ногой.

— Красота! — сказал Герт. — Нам бы дома такую дорогу!

— Заткнись, — сказал Рон. — Это касается всех. Общайтесь только на местном языке, а лучше молчите. Это сейчас здесь никого нет по раннему времени, а скоро будет много народа. Быстро делимся и начинаем движение.

По тракту шли не меньше часа, прежде чем встретили обоз, не вызвав у обозников никакого интереса. Потом стали попадаться всадники и экипажи, а сзади их обогнала кавалькада. Никакого внимания на идущих по тракту парней не обращали. К полудню первый раз зашли в трактир, где плотно и вкусно пообедали, расплатившись местными монетами.

— Если будем так же идти дальше, к вечеру доберёмся до столицы, — сказал Рон, когда возобновили движение. — Переночуем, а потом опять разобьёмся на группы. Одни будут готовить акцию, другие — отход. Надо всё сделать по возможности быстро. Вряд ли мы долго будем здесь шляться, не вызвав к себе интереса, особенно в столице. И местных денег у нас осталось только на два таких обеда, да ещё на пайке можно продержаться дня три.

К вечеру, когда тракт стал понемногу пустеть, зашли в трактир и плотно поели, а ещё через два часа ходьбы увидели предместье столицы. Лесов здесь не было, но начали попадаться рощи высоких, развесистых деревьев, в одной из которых и укрылись до утра.

— Красота! — сказал один из бойцов, которого назначили в охранение. — Тепло и нет никакой крылатой мерзости, которая так и норовит выпить всю кровь! Досталась же такая земля попущением богов всяким уродам!

— И помимо них хватает уродов, — сказал укладывавшийся спать Рон. — Сотхемцы были не намного лучше, пока им не вправили мозги, да и империя… А Марди вообще своим ударил в спину. Погоди, пустим юшку этим, враз поменяются.

Ночь прошла спокойно. Едва начало светать, всех разбудили дежурные, после чего съели часть пайка, запили водой из фляг и пошли к тракту.

— Делимся на две группы! — скомандовал Рон. — Ты, Март, возглавишь тех, кто будет заниматься поисками подходящего корабля, а я с остальными поищу нужный сток и займусь акцией. Встретимся в полдень в порту, а начнём, как стемнеет. И не суйтесь в ту часть порта, где стоят боевые корабли. Ищите небольшое, но быстрое рыбачье судно. И будет лучше, если оно пришвартовано где-нибудь с краю, откуда легче уйти. На встречу придём туда же. Пленные говорили, что эта часть порта охраняется только ночью.

На этой земле не воевали ещё с тех времён, когда не было союза, а Сома была столицей королевства Роделия. С тех времён в столице осталась невысокая крепостная стена, которая отделяла небольшой старый город от разросшегося нового. У нового города стен не было, и никаких препятствий входившим путникам не чинили, брали плату только с конных и обозов. А вот в старый город, в котором стоял дворец короля, пускали с разбором.

Сандорцы выждали, пока на тракте появится путники, перемешались с ними и зашли в столицу. После этого группа под предводительством Марта направилась в сторону порта, а остальные двинулись к видневшемуся из-за стены дворцу.

— Нужно точно определить расстояние от дворца до берега, — сказал Рон ещё до того, как вошли в город. — Прикиньте, как далеко от стены он стоит, а потом все идём к берегу и считаем шаги. И замечайте по пути все большие постройки. Не ходите толпой, разбейтесь по два-три человека.

Когда вышли к обрывистому берегу, насчитали в среднем около трёх тысяч шагов.

— Ищем трубу! — приказал Рон.

— Чувствуете, потянуло дерьмом? — сказал один из бойцов. — Наверное, выход трубы за поворотом берега. Давайте спустимся на пляж и пройдём вдоль воды.

Так и сделали. Когда прошли две сотни шагов, увидели выход канализационной трубы, забранный железной решёткой, из которого в залив стекала мутная вонючая вода.

— В ней придётся идти согнувшись три тысячи шагов, — сказал Дей, — и по колено в дерьме. Как бы ни задохнуться.

— Пленный говорил, что в ней есть несколько ходов для чистильщиков, — сказал Рон, — и большие отверстия под старыми зданиями, откуда стекает дерьмо. То же и под дворцом, только там решётки.

— Очень им помогут решётки, когда рванёт динамит, — засмеялся один из бойцов. — Полгорода заляпает дерьмом. Нам бы самим там не загнуться.

— Всё, уходим! — сказал Рон. — Нечего здесь маячить. Выяснили всё, что нужно, теперь идём в порт к рыбакам. И запоминайте путь. Ночью придётся идти быстро.

До порта добрались нескоро, потому что свернули не туда, и потом пришлось возвращаться и искать нужную улицу. Своих в порту нашли почти сразу же.

— Здесь воняет не меньше, чем в канализации! — сказал Марту Рон. — Непонятно, рыбы не видно, а гнилью воняет так, что перехватывает дыхание.

— Это из-за самих кораблей, — объяснил Март. — Кроме того, они порченую рыбу выбрасывают прямо с причалов. Её много плавает в воде. Идёмте, покажу, что мы выбрали. Это вон там! Видите, на этом пирсе в самом его конце одномачтовый кораблик? Вот на нём и уйдём.

— В трубу пойду я с девятью бойцами, — сказал Рон. — Выберем из тех, кто ниже ростом, высокому там трудно пройти. Остальных оставляю тебе. Подготовите захват корабля и, как стемнеет, распределишь своих людей на улице, по которой мы будем возвращаться. Мы там и днём забрели не туда, а ночью и в спешке… А сейчас давайте найдём трактир и поедим на последние деньги. Нужно поберечь остатки пайка на возвращение.

Когда начало темнеть, десять бойцов десанта прошли от порта к выходу канализации, стараясь лучше запомнить дорогу, и принялись готовиться к самому неприятному. Из заплечных мешков извлекли и одели на ноги специально изготовленные кожаные чулки, не пропускавшие воду и доходившие до паха, а на лица повязали ткань, пропитанную составом, сделанным химиками замка. К углу решётки привязали две крепкие верёвки, за которые ухватились по пять человек. Рывок — и решётка, кувыркаясь, упала на пляж. Забраться в скользкую трубу было нелегко, но когда в ней оказались двое, то остальных втянули без труда.

— Зря мы ели на ночь, — сдавленно сказал Герт. — Зажигай быстрей фонарь, командир. Быстрее сделаем дело, быстрее отсюда выйдем!

— Все считайте шаги, — сказал Рон, зажигая небольшой масляный фонарь. — Пошли.

Этот поход каждый из них запомнил на всю жизнь. Сгибаясь, чтобы не задевать головой покрытый скользкой мерзостью верх трубы, задыхаясь от выворачивающей нутро вони, они брели навстречу несущемуся потоку нечистот, с усилием выдёргивая ноги из скопившегося на дне дерьма.

— У меня тысяча, — глухо сказал Рон. — Где-то здесь должен быть двухэтажный особняк какого-то графа. Он старой постройки, поэтому эта труба должна проходить под ним, от других домов идут только небольшие трубы.

— Здесь шаг короче, чем снаружи, командир, — сказал шедший следом боец. — Нужно пройти ещё шагов сто.

Так и оказалось. Прошли около сотни шагов, прежде чем труба стала выше, и в ней появились несколько отверстий.

— Идём быстрее, — поторопил Рон, — пока сверху ничего не льётся.

Казалось, до дворца шли целую вечность. Под ним была уже не труба, а выложенный кирпичами канал с широкими бортиками, по которым можно было пройти, не пачкаясь в дряни. Высота коридора с каналом была раза в три больше, чем у трубы, и все с облегчением выпрямились. Дальше в потолке были отверстия, из некоторых текли нечистоты.

— Это край дворца, — сказал Рон. — Нам с вами нужно пройти дальше. Давайте выбираться на бортики и пойдём вдоль стены.

Они прошли полсотни шагов и остановились возле ведущей наверх лестницы. Лестницу перегораживала массивная железная дверь, перед которой была большая сухая площадка.

— Как специально для нас делали, — довольно сказал Рон. — Сухое место, и не нужно возиться с распорками. Бросайте их здесь и давайте освобождаться от груза.

Он достал из своего мешка кусок парусины, разостлал его на площадке и начал складывать на него динамит. Все тоже сняли заплечные мешки и начали освобождаться от взрывчатки. Когда динамит уложили на парусине, поверх него установили собранную треногу, к которой подвесили творение кузнецов замка.

— Я поднимаю гирю до упора, — сказал Рон, взводя часовой механизм. — Ставьте внизу миску. А теперь лейте нитроглицерин, только по капле! Все, парни, уматываем!

До выхода добрались в два раза быстрее, чем шли к замку. Не было груза за спиной, уже немного притерпелись к запаху и подгонял медленно раскручивающийся механизм Свена. Когда выбирались из трубы, запачкались в дерьме, поэтому, прежде чем бежать в порт, стянули и выбросили кожаные чулки и обмылись в воде залива, немного отойдя от места слива.

— Хватит! — подгонял их Рон. — Нам ещё бежать через полгорода!

Первого бойца встретили, когда поднялись наверх и в нерешительности остановились, пытаясь найти дорогу в почти полной темноте.

— Сюда! — негромко крикнул он, показывая направление. — Всё сделали?

— Сделали, — подтвердил Рон. — Теперь нужно убраться. Стражи не было?

— Похоже, что она не ходит по ночам в этом районе, — ответил боец. — Идём по этой улице до перекрёстка, там должен ждать Сол. А дальше нужно идти улицей до самого порта, там уже не заблудимся.

Добежали до дежурившего у перекрёстка Сола и вместе с ним спустились в порт.

— Быстро сюда! — тихо позвал их боец, ожидавший в конце улицы. — Гавань, где стоят боевые суда, охраняется так, что мышь не прошмыгнёт, а это совсем рядом, так что давайте тихо.

— А здесь есть охрана? — спросил Рон.

— Есть несколько стражников, которые сидят в караулке, режутся в кости и время от времени прогуливаются у причалов с фонарями. Там несколько наших, которые при необходимости их успокоят. Идите за мной. Пойдём вдоль причалов. Там темно, так что идите осторожно и не сверзитесь в воду. Наши готовы к захвату судна, ждали только вас.

Они быстро прошли гуськом возле самой воды, огибая причальные тумбы, и собрались на нужном пирсе.

— Все целы? — спросил подошедший Март. — Это хорошо! А дерьмом от вас попахивает. В двух кораблях рядом с нашим есть караульщики. Они спят, но всё равно нужно всё делать тихо. Если разбудим и поднимут вой, нам не дадут отсюда уйти.

— А кто охраняет наш корабль? — спросил Рон.

— Оставили кого-то из рыбаков. Он убрал сходни и тоже спит. Сейчас его уберут.

— Март, — тихо сказал появившийся из темноты боец, — корабль наш. Сходни уложены, так что зовите пасущих стражу парней, и отваливаем.

Всё тихо, как приведения, прошли по пирсу и перебрались на кораблик, на котором сразу стало тесно. Убрали сходни и перерезали канат, после чего оттолкнулись от пирса багром и разобрали несколько пар вёсел. Уключины были хорошо смазаны, но их на всякий случай ещё полили маслом, после чего вёслами почти бесшумно погнали своё судно к выходу из бухты. В горле, в самой его середине, стоял двухмачтовый военный корабль. Наверное, и там экипаж спал, оставив дежурную вахту. До них было с леру, поэтому удалось пройти незамеченными, прижимаясь к берегу и местами цепляясь дном о камни. Темень была такая, что ничего не видели уже в двадцати шагах. Сторожевой корабль заметили только по зажжённым на нём фонарям. Когда вышли в пролив, поставили паруса, но продолжали грести из-за слабого ветра.

Взрыв прогремел, когда они пробыли в плаванье больше часа. Механизм размотал до конца все звенья цепи, и гиря упала в миску с нитроглицерином. Вспышку не увидели, но звук взрыва был хорошо слышен даже на расстоянии двадцати лер от места взрыва.

— Жаль, что мы никогда не увидим того, что натворили! — сказал Рон. — Одно могу сказать точно: дворца у их короля уже нет, а если он в нём ночевал, то нет и самого короля. Мы всё-таки перестарались, можно было обойтись и меньшим количеством взрывчатки. Наверное, полгорода заляпали дерьмом.

— Как думаешь, догадаются, что это мы? — спросил Март. — Или подумают на имперцев?

— Догадаются, — ответил Рон. — Они знакомы с нашими снарядами и знают, что в империи нет ничего подобного. Вот пусть и думают, стоит ли присылать к нам убийц и давать золото всяким подонкам, или это может слишком дорого обойтись.

— Во второй раз они будут осторожней, и не получится лёгкой прогулки, — сказал Март. — Вы что бросили грести? А ну, навалились! Ветер по-прежнему слабый, и вся надежда на вёсла. Сейчас у них паника, а утром увидят, что пропал корабль, и отправят погоню. Даже если не будет ветра, у них есть галеры. Поэтому судьба нам всю ночь посменно грести. Нужно срочно перебраться на ту сторону пролива, а там, если догонят, сможем уйти берегом.

— Чем это сделано, как ты думаешь? — спросил король Марох Ольдар своего канцлера Фрея Лобера.

Они стояли в двухстах шагах от того, что совсем недавно было королевским дворцом, а сейчас громоздилось бесформенной кучей каменных обломков. Сегодня утром в охотничий дом короля, где тот обычно отдыхал от дел в летнее время, примчался гонец от канцлера и привёз страшную весть. До приезда короля часть обломков успели вынести, разобрав проход. Утром здесь нельзя было и шагу ступить без риска переломать себе ноги.

— Чем-то вроде того, что заряжали в снаряды, — ответил Фрей. — Те тоже взрывались с большой силой. В империи нет ничего подобного.

— Ответ на наше вмешательство? Как думаешь?

— Очень похоже, — согласился канцлер. — Я не вижу другой причины для вмешательства Аликсана. Или наше золото, или убийцы.

— Или и то, и другое, — сказал король. — Сколько погибло людей?

— На ночь многие слуги покидали дворец…

— Меня не интересуют слуги.

— Вашей сестры нигде не нашли, так что, скорее всего, она там. Её любовник — молодой герцог Борже — дома не ночевал, и его тоже не могут найти. Ну и почти весь двор. К счастью, ваша жена с детьми отдыхает у своих родителей. Помимо дворца от обломков и сотрясения почвы пострадали все остальные здания на площади, в двух местах обвалилась крепостная стена, и получили повреждения несколько десятков домов нового города. Погибли и получили ранения полторы сотни человек. И ещё вышла из строя канализация.

— Да, этот запах… — король сплюнул. — Это намёк?

— Вряд ли, — ответил Фрей. — Просто канализация оказалась самым удобным путём к вашему дворцу.

— Какая наглость! — сказал король. — Наверняка с помощью наших пленных выучили язык и узнали о нас всё, что нужно, каким-то образом забросили к нам своих боевиков, всё выполнили и ушли, не потеряв ни одного человека! Учитесь, канцлер!

— В следующий раз это у них не получится! — мрачно сказал Фрей. — Мы примем меры предосторожности.

— Не должно быть никакого следующего раза! — отрезал король. — Может, у вас получится меня защитить, а может быть, и нет! Или следующей целью будете вы сами! Мы с вами ошиблись: надо было не ссорить Сандор с империей, а постараться завязать с этим королевством нормальные отношения и выведать о них всё, что можно. Мало ли что было во время войны! Они нам тоже неплохо пустили кровь, а потерпел от нас не Сандор, а Сотхем. Несколько лет назад они сами жгли друг друга, а сейчас Аликсан защищает Сотхем от нас, а его короля — от сотхемских герцогов. Это политика, а в ней многое возможно. Вот что, Фрей, готовьте-ка вы миссию в Сандор. Подберите посланника и толмачей. И пошлите ревнителей, которые занимались подготовкой диверсантов. От нас могут потребовать их убрать, поэтому придётся помогать. Мир начал меняться слишком быстро, и мы с вами оказались к этому неготовы и наделали ошибок. А умные люди должны учиться на ошибках и исправлять их последствия.

Глава 7

— Нравится корона? — спросил Сергей жену, которая надела привезённую ювелирами корону и вертелась перед большим, в половину роста, зеркалом, доставленным для неё из замка три дня назад.

— Не тяжёлая и с головы не слетает, а камней могло было и побольше. Всего один изумруд в середине!

— Это не украшение, а символ власти. Я специально предупредил, чтобы не увлекались камнями. Жить нужно скромнее. Главное, чтобы было удобно. Часто её надевать не придётся, но даже полдня походить с короной основателя на голове — это пытка. Лани понравилась её корона?

— И Лани, и Камилу. Она хочет использовать её и после того, как станет королевой.

— Она растёт, так что через два года придётся делать другую. Не знаешь, она уже была близка с женихом?

— Знаю. Как только ты им разрешил, она сразу же затащила его в кровать, а потом хвасталась мне тем, какой он нежный и сильный. Когда решил играть свадьбу?

— Через пять-шесть дней должны приехать Джок с Аглаей, тогда и сыграем. А потом сразу поедут в Барни. Люди для них уже подобраны. Это стучат, или мне кажется?

— Кто-то стучит, — подтвердила Альда.

Сергей открыл дверь и вышел из спальни в гостиную.

— Можно зайти! — громко сказал он на повторившийся стук.

— Ваше величество! — сказал заглянувший в дверь гвардеец. — Приехала семья посланника императора. Ваш управитель вышел их встречать.

— Приехал Север с женой, — сказал Сергей, вернувшись в спальню. — Дорн побежал их встречать. Окажем честь посланнику императора?

— Окажем, — согласилась Альда, с сожалением снимая корону.

Они вышли из своих комнат и направились к парадному выходу. Когда проходили мимо большой гостиной, к ним присоединились телохранительницы Альды. Первым, уже во дворце, встретили Сатарди.

— Приветствую вас, ваше величество! — сказал он, согнувшись в поклоне. — И вас, моя королева!

— Я тоже рад вас видеть, барон! — сказал Сергей. — Спасибо за то, что сохранили наших гостей. Только кланяться можно и не так низко, учтите это на будущее. Где гости?

— Они ещё возле кареты. По-моему, Дорн не знает, куда их определить. Их слуги и мои люди пока ждут на заднем дворе.

— Тогда идите с нами, — сказал Сергей. — С семьёй встретитесь чуть позже. Вы когда завтракали?

— Недавно поели на последнем перед городом постоялом дворе.

— Тогда сейчас возьмёте охрану и поедете вместе с посланником в свою службу. Ему купили особняк, поэтому вам дадут провожатого, и отвезёте всех туда. Потом уже отдыхайте, Салан приставит к ним других людей.

Они вышли через парадный подъезд мимо отдавших честь гвардейцев и спустились по лестнице к стоявшим возле кареты людям.

— Ваше величество… — начал Дорн.

— Ничего не нужно делать, — сказал ему Сергей. — И уберите слуг, наши гости сейчас уедут. Здравствуйте, Север, рад вас видеть. Лиара, вы стали ещё красивее!

— Я тоже рад, ваше величество! — сказал Север.

— Как доехали? — спросила Альда Лиару.

— Ехали ночами, а спали днём в шатре! — сказала девушка. — Это было романтично, только немножко страшно!

— Я думаю, что скоро вам, графиня, будет нечего бояться, — успокоил её Сергей. — Разыщем мы этих отравителей. Как видите, у нас ремонт, из-за чего проблемы с гостевыми комнатами. Поэтому я озаботился вашим жильём, и для вас недалеко от дворца купили приличный особняк. Парк там, правда, небольшой, но место хорошее. Вам уже наняли надёжных слуг, а дом обеспечили охраной. Сейчас господин барон вас в него отвезёт. Отдохнёте, а уже потом займёмся делами. Всегда будем рады вас видеть.

— Ваше величество, у нас достаточно золота на покупку дома! — вздёрнул подбородок Север. — Герцог Лазони помог продать дом в Дальнее. Я бы хотел…

— Хотите вернуть мне золото? — перебил его Сергей. — Я не возражаю, но сделаете это как-нибудь потом. А сейчас я с вами прощаюсь.

— Чем собираешься заняться? — спросила Альда, когда вернулись во дворец.

— Ко мне должны приехать из замка, так что в первую очередь буду работать с ними, а после обеда поеду в лагеря. Там сегодня торжественный выпуск молодых лейтенантов. Надо их поздравить и обрадовать Хогана тем, что на днях его семья переезжает в Ордаг. Всё-таки жить в своём доме лучше, чем в лагерях, хоть и приходится тратить время на езду.

— А когда они купили дом? — удивилась Альда. — Почему я об этом не знаю?

— Когда приехал Лаш, ты работала в магистрате с Альбером Латгардом со сводом законов. Я хотел сказать, но закрутился и забыл. Ему пришлось попотеть, прежде чем нашёл приличный дом. С жильём уже проблемы, а когда в Ордаг начнёт съезжаться знать, цены на недвижимость взлетят до небес. Никто из них не хочет покупать или строить жильё в новом городе, хотя там удобнее и чище, все прутся в старый. Надо поговорить с главой магистрата. Пусть уломает ремесленников переселиться за стену. Я готов оплатить строительство новых домов и все затраты на переселение. В городе сразу же станет чище. Кузнецов я переселил давно, но от тех же кожевенников не меньше вони. Снесём дома и мастерские и построим особняки с небольшими парками. Когда всё это продадим, должны вернуть деньги. Только нужно отовсюду завозить строителей, свои нам нужны для Университета. Сегодня же поговорю с Лантаром, чтобы отправил сыну письмо. Хорошо, что Джок прислал эти корни. Я не заметил, чтобы Аленар помолодел, но сил и бодрости у него прибавилось.

— Сил и у тебя прибавилось, хотя их и раньше было немало! — улыбнулась Альда. — Ты заметил, с какой завистью жена Севера смотрела на мой живот? Я не уверена, но, кажется, ребёнок утром несколько раз толкнулся!

— Помнишь я тебе рассказывал о фрейлинах? — спросил Сергей. — Не хочешь ввести такой обычай в нашем дворе? Алию могла бы взять и ещё двух-трёх девушек, с которыми хорошо проводить время. Не всё же тебе возиться с законами, а скоро будет трудно работать. Подумай. А то уедет Лани, и тебе даже не с кем будет поговорить по душам. Только это всё к осени, когда достроим дворец.

— Пригласить, что ли, дочь Бенитара? — лукаво посмотрела жена. — Меньше придётся смотреться в зеркало.

— А если я вас случайно перепутаю и унесу в спальню не ту? — задумчиво сказал Сергей. — Вот-вот, думай, когда что-то предлагаешь. Двора у нас пока нет, а вот министр уже появился. Вызови его и озадачь. Он хорошо знает многие благородные роды в наших провинциях, вот пусть и подберёт для тебя парочку молодых графинь. Вряд ли их родители будут возражать, ещё скажут спасибо.

— Посмотрим, — сказала Альда. — Ты в кабинет? Тогда я пойду дочитывать книгу, а потом тоже займусь делом. Сэд Аден прислал из Ингара свод местных законов и свой отчёт. Я пробежала глазами, теперь нужно прочесть всё внимательно.

В его приёмной на секретарском месте сидел Альбер.

— Где отец? — спросил он вскочившего и поклонившегося юношу.

— Он работает с людьми, набранными для министерства геологии, — ответил Альбер. — Ничего особо важного не было, поэтому он оставил меня.

— Давай почту, — приказал Сергей. — Скоро ко мне должен приехать профессор Дальнер со своими людьми, сразу же запускай их в кабинет. Скажешь, когда появится отец. Нет, специально звать не нужно.

С час он просматривал два десятка писем, делая на них пометки о том, что писать в ответ. Когда работа подходила к концу, отворилась дверь, и в кабинет вошли гости из замка.

— Здравствуйте, господа, — ответил Сергей на их приветствия. — Садитесь, где кому удобно, и подождите, я сейчас освобожусь.

Он закончил работу с последним письмом, отложил бумаги и осмотрел собравшихся.

— Вижу, что вы свежее, чем обычно после поездки. В каком состоянии дорога?

— Треть заасфальтирована, — ответил профессор. — До половины дорога засыпана песком и щебнем и укатана. Оттого и свежие, что не заметили половину пути. Скорость та же, но совсем не трясёт. Щебень продолжают возить, но битума нет. Мы отправили пять обозов и рабочих, которые будут его ломать и укладывать в возы. С первым обозом отправился наш купец, который хочет договориться с возчиками в Дорейне и пригнать ещё столько же возов. До дождей мы всё сделать не успеем, но работы можно вести зимой, если не будет морозов. До весны должны закончить всю дорогу.

— Вы чем сейчас заняты, Альбер? — спросил Сергей Родвера. — Есть что-то срочное?

— Пока ничего такого, что нельзя было бы отложить, — ответил помощник инженера. — Вы хотите что-то предложить, ваше величество?

— Я хочу увековечить ваше имя, — улыбнулся Сергей. — Вы смогли оценить удобство новой дороги даже в том виде, в каком она находится сейчас. Дороги — наша главная слабость. Треть года по ним нельзя нормально передвигаться и возить грузы, да и в остальное время скорость движения невелика и возят только то, что подороже. Я давно хотел ими заняться, но не поднимались руки: уж слишком большие объёмы работ. Месторождения битума и золото империи дают нам такую возможность. Я хочу создать министерство дорог и сделать вас его министром!

— Меня? — поразился Альбер.

— А чему вы так удивляетесь? Вы уже давно не подмастерье у нашего Мариса, а настоящий инженер, к тому же благородного рода. Дам вам авансом баронство, чтобы было больше уважения, и работайте. Много людей вам пока не нужно, а помещение подберите в замке или постройте. Задачи у вас такие. У нас есть два жизненно важных тракта, которые нужно сделать настоящими дорогами. Это в первую очередь морской тракт. Та дорога, которую вы сейчас строите, — это его начало. Мы развиваем побережье и расширяем торговлю с империей, но без нормальной дороги всё будет делаться очень медленно и дорого! Второй тракт, которым вы тоже займётесь, раза в два длиннее морского. Он проходит через всё королевство, от Ордага до провинции Дорейн. Те участки, которые пройдут по землям Лантаров и Лазони, оплатят герцоги. Вы не осилите сразу оба тракта, поэтому начнёте с морского, а по мере роста возможностей возьмёте в работу и второй тракт. Первое, что нужно сделать, — это проехать по всему тракту и выяснить места, где можно добывать песок и щебень. Потом вам нужно отправить людей на заготовку и доставку катков. Деревянные катки всем хороши, только со временем придётся их менять. На месторождении битума нужно построить небольшой посёлок для рабочих, и обеспечить их всем необходимым. Возчиков можете подряжать, но лучше, если они у вас будут свои. Морской тракт будем приводить в порядок лет десять, второй закончим на пять лет позже. Работы много, причём самой разной, поэтому вам не придётся скучать. Деньги буду выделять щедро, но вы всё-таки учитесь их считать. Берётесь?

— Берусь, ваше величество! — решительно сказал Альбер.

— Значит, начинайте заниматься людьми, берите в свои руки строительство дороги к замку и постарайтесь до дождей начать изыскательские работы по тракту. И подготовьте для нашего казначея смету первоначальных расходов. Теперь с вами, профессор. С углём что-нибудь получилось?

— Всё получилось, только много возни, — ответил Дальнер. — Уголь нужно измельчать, складывать так, чтобы не было доступа воздуха, и сильно нагревать. Тогда из него улетучивается всякая гадость, в том числе и сера. Не вся, только половина, но этого должно хватить. Такой уголь очень хорошо горит и должен подойти для плавки руды. В горах очень много угля, только возить его далеко. Но если будет хорошая дорога…

— Что с экспедициями?

— Мы их отправили три: две — в провинцию Лантар и одну — в провинцию Рошти. С ними ушёл и Сэд Ламер. Надеюсь, что они найдут железо.

— Я тоже на это надеюсь. Нам его ни для чего не хватает. Из-за этого уже два года не можем начать делать башенные часы. Как обстоят дела с теми часами, которые вы мне обещали?

— Свен всё привёз, — ответил профессор.

— Что у нас с динамитом? — спросил Сергей. — Снаряды важны, но нам его много потребуется и для производства щебня.

— У нас все запасы выгреб барон Салан! — пожаловался профессор. — Крестьяне в очень многих деревнях собирают в кучи лишний навоз и пересыпают его золой, так что селитра у нас будет. Сейчас её выпаривают в пяти местах, причём все в нашей провинции, поэтому доставляют быстро. Запас кислот у нас большой, но часть расходуем на пироксилин для ракет и на другие нужды. Нитроглицерин тоже делаем, но пока немного. Готового динамита у меня килограммов сто.

— Притормозите производство пироксилина, — приказал Сергей. — Динамит сейчас важнее. Как у вас дела с оконным стеклом и зеркалами?

— Пока приготовили только то, что вы заказали для своего дворца, а на продажу ничего нет. Не хватает рабочих, в первую очередь лесорубов. Дров и древесного угля нужно много, и наши работники не справляются, а новых не набирали, потому что негде селить. Да и продовольствие приходится возить издалека. Две новые деревни заселили, но крестьяне в них ещё не успели обжиться. Пока сложностей с подвозом нет, но в расчёте на дожди всё запасаем впрок.

— Это не мои вопросы, — нахмурился Сергей, — и даже не ваши, профессор. У вас есть заместитель, который умотал в Дорейн, вместо того чтобы послать туда приказчика. Видимо, я его слишком сильно напугал. Ничего, когда вернётся, я напугаю его ещё сильнее! Я могу вам помочь только золотом. Завозите, пока это легко сделать, муку и крупы и посетите те деревни, которые расположены недалеко от вашего участка тракта. Зимой они вполне могут возить в замок продукты по вашей дороге. А крестьян деревень возле замка подрядите поставлять дрова. Зимой у них мало работы по хозяйству, а охотой промышляют не все. Одним словом, крутитесь и выкручивайтесь. Деньги есть, но без головы и они не в пользу. А если ваш купец плох, говорите, найдём замену. И разворачивайте производство оконного стекла, зеркал и стеклянной посуды. На всё это должен быть хороший спрос, а для вас это золото, которое лишним не бывает. Что с моими батареями?

— Всё сделали, ваше величество, — сказал Свен. — И банки эти с пластинами, и нужный раствор, и катушку я намотал. Стрелки, как на компасе, тоже сделали.

— Тогда вытяни ещё метров сорок медной проволоки для соединения банок между собой. Можно делать её небольшими кусками, и не нужно обматывать тканью. Я к вам приеду после свадьбы сестры, и всё опробуем. А сейчас, если ко мне нет вопросов, займёмся установкой часов.

Второй раз Север посетил дворец через два дня после приезда. Время визита не согласовывалось, поэтому Сергей столкнулся с посланником в коридоре, когда тот в сопровождении гвардейца шёл к приёмной.

— Приветствую, ваше величество! — поклонился Север. — Хотел оставить вашему секретарю просьбу об аудиенции. Надо дать разрешение на посещение вашего дворца кому-нибудь из моих людей, чтобы я мог отправлять с ним бумаги.

— Это будет разумно, — согласился Сергей. — Выберите подходящего человека и в следующий раз привезите с собой. Покажем его гвардейцам, и Альбер оформит пропуск. А сейчас я вас приму без всяких просьб, время у меня есть.

В этот момент большие часы, висевшие в коридоре второго этажа, очень громко выдали три удара колокола.

— Три часа, — объяснил Сергей в ответ на вопросительный взгляд Севера. — Устройство, которое отмеряет время. На циферблате оно показывается точно, и звуками оповещает об окончании каждого часа. Сколько ударов, столько же прошло часов.

— Интересный механизм, — остановился возле часов посланник. — Они и ночью так гремят?

— После десяти часов вечера бой отключает слуга. Во дворце таких часов несколько, только остальные без боя. Пойдёмте, у меня висят почти такие же… Садитесь, Север, — пригласил он посланника, когда они зашли в кабинет. — Вы нанесли обычный визит вежливости, или есть другая причина?

— Мы заключили договор, который убирает много препятствий в торговле и позволяет дворянам и купцам посещать не только отдельные зоны в портовых городах, но и просто путешествовать без больших ограничений. Но есть ещё один важный вопрос, который пока не обсуждался.

— Вы хотите заключить военный союз? — прямо спросил Сергей. — Давайте говорить начистоту.

— Да, такое желание было у императора и Сената.

— Любой военный союз всегда направлен против кого-то. Кто должен быть целью этого — союз королевств?

— Это наш постоянный враг, да и вы с ним не так давно воевали и понесли заметные потери.

— Понесли, — согласился Сергей. — Прежде чем мы с вами продолжим этот разговор, объясните мне, Север, что вы с ними не поделили?

— Как это? — растерялся посланник. — Что здесь может быть неясным?

— Мне неясно всё. И двести лет назад, когда вы на них напали, не было никаких причин для драки, нет их и сейчас. Неосвоенной земли в обоих государствах столько, что вам её хватит не на одну сотню лет, а населения мало, и прирастает оно очень медленно. Может, у них были какие-то металлы, которых не хватало у вас, или что-нибудь другое?

— Я о таком ничего не читал, — сказал Север. — Неужели так важна причина?

— Значит, вы хотите сказать, что напали на них просто так? — усмехнулся Сергей. — Просто зачесались кулаки, и захотелось подраться? Огляделись вы вокруг, выбрали противника посильнее и врезали, а потом получили в ответ. Да так получили, что потом пятьдесят лет восстанавливали свою численность. Почему в таком случае не погонять дикарей в лесах или кочевников?

— Я не знаю, что было двести лет назад, — хмуро сказал Север. — Даже если были виноваты наши предки, что с того? Уже сменилось четыре поколения!

— А была ли хоть одна попытка к примирению, пока менялись эти поколения? Или вы только строили укрепления на границе и корабли, готовясь к новой войне?

— Если такие попытки и были, мне о них ничего не известно. А к чему этот разговор? Вы не хотите заключать договор?

— Я такого не говорил. Я просто хочу понять и вас, и их. Пока получается, что вы развязали бессмысленную бойню, напугали своих соседей, напугались сами и толкнули их на путь использования ядов.

— Мы их к этому не подталкивали! — возмутился Север.

— Это вы так думаете, — возразил Сергей. — Ваших противников было в два раза меньше вас, и всех остальных ресурсов у них тоже меньше, вот и начали срочно искать что-то, что могло бы помочь уровнять шансы. И нашли яды. На ваше счастье они на этом успокоились и дальше развивались очень однобоко. Яды, огненные смеси и пневматическое оружие. Для вас этого было достаточно, поэтому они не стали больше напрягать мозги, а начали тупо наращивать свои арсеналы. А вы почти не развивались. Внушили себе, что самые сильные, а когда есть сила — ума не надо! Если бы вы не полезли к нам, а они — к нашим соседям, вы так ничего и не узнали бы до самого конца.

— До какого конца? — испуганно спросил Север.

— До своего, — объяснил Сергей. — Нельзя вечно готовиться к войне и не подраться, а вы были бы союзу на один зуб. И многие у вас это поняли и испугались. Очень плохо, когда есть только мечи и привычка ломать противника числом и организованностью. Против яда или взрывчатки это может не сработать, а больше у вас ничего нет.

— Мы тоже занялись огненными смесями, — возразил Север и замолчал, поняв, что сказал лишнее.

— Я очень удивился бы, если бы вы этого не сделали! — засмеялся Сергей. — Вы мне симпатичны, Север, но я не буду спешить с этим договором. Причин две. Первая заключается в том, что я не доверяю вашему императору. Кто обманул один раз, может обмануть и вторично.

— Когда вас обманывали? — удивился Север.

— Не меня. Империя не первый раз прибегает к помощи Сандора. Был ещё случай, когда нашему первому королю пообещали за помощь много золота. Мало того что ограничились только авансом, но ещё и подставили, не прислав обещанных легионов. В результате наша армия погибла, король тоже не добрался до своей столицы, и мы не получили двухсот тысяч динариев. Нашли только остаток аванса, который король использовал для организации похода.

— Что-то такое было, — признался Север, — но это было очень давно, ещё до войны с союзом.

— Но ведь было! И долги до сих пор не уплачены.

— А что у вас было второй причиной?

— Мне надоело то, что убийцы из союза резвятся у нас, как у себя дома, а их король через ваших купцов переправляет нашим бунтовщикам золото. Вот, кстати, вам задачка. Поищите, кто из ваших купцов это сделал. Если найдёте, может быть, выясните, кто у вас работает на союз. И вам будет польза, и мне. Так вот, я решил ответить им той же монетой, подготовил людей и направил их в союз взорвать, к демонам, дворец короля. И не какого-нибудь, а главного. О том, что их нормально высадили, мне уже доложили. Теперь я жду их доклада и реакции верхушки союза королевств. Мне интересно, что они выберут: усиление войны или переговоры. Я надеюсь на второе. Вот после того как они определятся, буду определяться и я. Тогда решим всё по договору, и я пошлю ко двору вашего императора своего посланника.

— У меня нет слов! — растерянно сказал Север.

— Тогда продолжим этот разговор, когда они у вас появятся! — засмеялся Сергей. — У нас через несколько дней намечается свадьба моей сестры с принцем Камилом. После свадьбы они отправляются в Барни для коронации. Считайте, что вы с женой приглашены на эту свадьбу. О времени её проведения вас известят.

— Мы должны определиться со своими действиями! — с пафосом заявил великий герцог Родней. — Если короля не будет, Аликсан не посмеет идти в Дюже.

— Никаких действий не будет! — закричал герцог Родер. — Мы вам поверили в том, что Аликсана убьют, иначе никто за вами не пошёл бы! Он обещал нас всех повесить, когда был герцогом. Сейчас он король и благоволит Аглае. И договор никто не отменял, а как его соблюдает Аликсан, он показал на примере мятежных графов Барни! Хотите такой же судьбы? Я — нет!

— Я тоже против! — сказал герцог Золён. — Это вы, Родней, запятнали себя изменой, когда отвозили золото сыну бывшего короля Сандора, а мы здесь ни при чём!

— Интересно, а чьё золото я отвозил? — спросил Родней. — Может, своё?

— Может, и своё! — выкрикнул герцог Зарин. — Я вам ничего не давал и вообще узнал о заговоре только сейчас и очень возмущён!

— Вы двое не давали золота, — согласился Родней, — но обещали отдать позже.

— Докажите! — опять выкрикнул Родер. — С меня довольно, я и на миг не задержусь в вашем дворце!

Он повернулся и, придерживая меч, почти выбежал из зала. Вслед за ним ушли остальные.

— Я тебе говорила, чтобы сидел тихо? — сказала вышедшая из-за ширмы старушка. — Теперь они сделают тебя крайним.

— Вы оказались правы, мама, — согласился Родней, — только ничего у них не выйдет. Я уберу короля и успею бежать, а Аликсан пусть развешивает этих, как обещал.

— Может, не стоит трогать мальчишку Аглаи? — сказала старая герцогиня. — Если сбежишь сейчас, никто не станет за тобой гоняться. Заговор не удался, а главный заговорщик бежал, ну и демон с ним! А если убьёшь короля, тебя не оставят в покое.

— Я теряю провинцию и титул, и вы хотите, чтобы утёрся и не мстил? Ну уж нет! Я отомщу и этой суке Аглае, и своре трусливых щенков, зовущих себя герцогами. Если я сбегу, вряд ли Аликсан будет о них пачкаться, совсем другое дело, если погибнет король. А я найду где укрыться.

— А если упасть в ноги Аликсану и попробовать откупиться золотом?

— Это не тот человек, мама! Золото он, конечно, заберёт, но и мою жизнь возьмёт тоже! И я сделал бы точно так же. Я преступил клятву, какая после этого может быть вера? Да и не смогу я так унижаться. А вы оставайтесь. Он прощает семьи своих врагов, а вас и подавно не тронет из-за возраста.

— Поступай как знаешь! — махнула рукой мать. — Моя жизнь подошла к концу. Слава богам, что ты у меня не один.

Подождав, пока сын выйдет из зала, она достала из потайного кармашка каменный флакон, с усилием вытащила пробку и опрокинула в рот его содержимое.

Родней, как и любой герцог королевства, имел право беспрепятственного доступа к королю. Он знал, что в это время король обычно работал в своём кабинете сам или с канцлером, поэтому туда и направился. Когда герцог подошёл к приёмной, стоявший возле дверей караул не воспрепятствовал ему войти, забрав только меч. Это новшество ввёл барон Рэдл ещё тогда, когда в Дюже была Аглая со своим любовником.

— Спроси, может ли его величество меня принять, — сказал герцог королевскому секретарю.

— Подождите, ваша светлость, — поклонился секретарь. — Сейчас узнаю.

Он зашёл к королю и почти тотчас же вернулся.

— Заходите, король вас ждёт.

— Вы что-то забыли мне сказать, Родней? — спросил король, приподнявшись из-за стола в знак уважения к посетителю.

— Да, ваше величество! — сказал герцог, делая два шага к королю.

«Полезное умение — метать ножи, — подумал он, глядя в мёртвые глаза короля. — А если они ещё и отравленные…»

— Будет исполнено, ваше величество! — сказал он для секретаря, открыв дверь в приёмную. — Эрик, его величество просил вас срочно вызвать к нему барона Рэдла. Пойдёмте вдвоём, мне тоже нужно кое-что сказать барону.

На выходе из приёмной он забрал у гвардейцев свой меч и догнал поджидавшего его секретаря. За поворотом коридора он ударил Эрика в бок отравленным кинжалом и оттащил тело в стенную нишу, задёрнув её портьерой. Выйти из королевского дворца и добраться на взятом в конюшне коне до северных ворот столицы было делом недолгим. Там его ждала карета, запряжённая шестёркой лошадей с кучером, преданным слугой и двумя неподъёмными сумками с золотом. Большой кошель с отборными драгоценными камнями он носил с собой. Конюх привязал повод коня к карете, забрался на козлы и щёлкнул кнутом.

«По крайней мере, я отомстил! — подумал Родней, глядя на исчезающий за поворотом дороги город. — Пусть теперь попробуют найти!»

Глава 8

— Джок, я вас не узнаю! — Сергей удивлённо уставился на помолодевшего Лишнея. — А вы, Аглая, помолодели лет на десять! Не думали о втором сыне?

— А что о нём думать? — засмеялась бывшая королева. — Это уж как боги дадут.

— Корень? — спросил Сергей. — Сколько раз принимали?

— Два раза, — сказал Джок. — Больше нельзя, мы и так поторопились, надо было дольше выждать.

— А вот Аленару помогло слабо, — с сожалением сказал Сергей. — Только прибавилось бодрости. Пойдёмте во дворец.

— Если человек уже одряхлел, так и бывает, — объяснил Джок. — Корень омолаживает, используя ваши силы, а если их уже нет… Чем это занимаются во дворе?

— Вы очень вовремя приехали. Я хотел вас дождаться, но уже совсем нет времени. Завтра сыграем свадьбу Лани и Камила, а потом отправим их в Барни. Лето закончилось, поэтому скоро сверху польёт, а им ещё долго добираться. А свадьба будет во дворе. Заранее заказал столы и стулья, их сейчас и устанавливают. Не знаю, чем думали Олиманты, когда строили свой дворец, но в нём нет ни одного большого помещения, кроме трапезной, а для нас она мала.

— А ваша постройка? — спросила Аглая. — Леса, я смотрю, сняли.

— Там одной отделки на две декады, — махнул рукой Сергей. — Я планировал свадьбу и отправку в Барни на зиму, но Ингар Ронгарн торопит, а ему на месте видней.

— Наши комнаты никому не отдали? — спросил Джок.

— Из-за ремонта у нас жилищный кризис, но ваших покоев не трогали. Идите приводить себя в порядок, через час обед. Да, в било у нас уже не колотят. Сигналом будут два удара колокола часов на втором этаже.

— Слабо бьют ваши часы! — сказала Аглая, когда закончился обед. — Мы с мужем едва их услышали.

— Сильнее нельзя, — засмеялся Сергей. — Это до вас доносится слабо, а пройдёте под часами и станете заикой. Когда установим в городе башенные часы, будет слышно всем жителям. Но пока на это не хватает железа. Отправили три экспедиции в горы, но ещё никто не вернулся.

— Купили бы у нас, — сказала Аглая. — У нас его много добывают.

— Всё покупать — не хватит никаких денег, — возразил Сергей. — Да и дорого оно у вас. Ладно, пойдёмте в большую гостиную, расскажете нам, как съездили.

— Если не найдёте руду, можете сами у нас добывать, — предложила Аглая, когда все шли в гостиную. — Я напишу сыну, и он разрешит. Выходов руды много, и не все они разрабатываются. Руда богатая, так что можно даже не возиться с ней на месте, а везти сюда. А можно покупать железо не у купцов, а прямо у кузнецов, которые его там добывают. Только обозы нужно обеспечить охраной. Когда наши купцы узнают, начнут пакостить.

— Подождём экспедиции, а там посмотрим, — сказал Сергей, усаживаясь в кресло. — Может, и примем ваше предложение. Только больно тяжёлый груз. По нашим дорогам такой возить только летом, да и то нужно делать специальные возы, чтобы не развалились после одной-двух поездок.

— Убийц из союза ещё не поймали? — спросил Джок. — Плохо! Похоже, что тот, которого нацелили на вас, на всё плюнул или с ним что-то случилось. А вот те, чьей целью была семья посланника, уже показали, что намерены довести своё дело до конца. Север здесь?

— Живут в особняке недалеко отсюда и тщательно охраняются.

— А пойманного убийцу выводили к воротам? В первые дни осени за ними обещали прислать человека из союза.

— Ходил он возле нужных ворот, и сейчас ещё выводят, — ответил Сергей. — По-моему, всё это ерунда, и никакого связного не будет. Для них это была поездка в один конец. Ладно, рассказывайте, как съездили, а мы расскажем свои новости.

— Вам сообщили о нашей плантации? — спросил Джок. — На удивление всё хорошо принялось. Сколько расти этим деревьям?

— Года три-четыре, а потом начнём добывать сок.

— А что из него можно делать?

— Много чего, — ответил Сергей. — Можно делать обувь и с сухими ногами бродить по колено в воде. Можно пропитывать ткань палаток и плащей, и она не будет пропускать влагу. Ещё маски от ядов и кучу самых разных вещей. Но меня интересуют в первую очередь пластмасса и колёса. Пластмасса — это что-то вроде кости. Добавили серу, нагрели и получите массу, которая при застывании станет подобной кости. Какую форму вы ей придадите, такая деталь и получится. Обрабатывать уже не нужно, разве что самую малость. Из резины делают и колёса. В моём мире все повозки ездят только на них. Такие колёса сильно смягчают толчки и не так портят дорогу, как наши. У этих колёс есть ещё достоинства, но мы пока до них не доросли. Если и дальше будем развиваться так же, как сейчас, возможно, лет через десять что-нибудь получится.

— Вы всегда всё делаете, заглядывая на годы вперёд! — покачал головой Джок. — У нас так мало кто делает. Давайте расскажу о наших похождениях, а то Лани сейчас полезет драться.

Он в подробностях рассказал всю историю с оленьим корнем.

— Купил я у них только четыре десятка корней, но на следующий год их будет больше пяти сотен. И при мне посадили ещё столько же. Для стражников построили два дома, а дом отшельников займут те, кто сейчас перенимают у них все премудрости выращивания. Помимо корней, начали договариваться о постройке верфи. Но это уже будет весной.

— Можете взяться за это дело вместе с сыном Лазони. Я дал ему такое же задание и немало денег. Незачем распылять силы и перетягивать друг у друга людей. Если возьмётесь вместе, намного быстрее закончите.

— Видели мы в Гонжоне этого юношу, — сказала Аглая. — Немного мрачноват, но было видно, что море произвело на него впечатление. Чем вы хотите его занять, кроме верфи?

— Построит военные корабли, наберёт и обучит команды и будет обследовать неизвестные части обоих материков, а в перспективе поищет, нет ли в этом мире третьего или хотя бы крупных островов. А чем ещё вы думаете заняться?

— Планов много, — ответил Джок. — Будем потихоньку переселять к морю крестьян, чтобы не возить продовольствие, а к следующему лету отправим в наши горы свою экспедицию. Таких грамотеев, как в замке, у нас нет, но знающие люди найдутся. Возможно, найдут ещё что-то полезное, кроме угля и олова. Медь и золото в империи добывают в таких же горах, так что шансы у нас есть. Ваша экспедиция не так уж много осмотрела. По-хорошему там работы не на один год. Теперь расскажите, что нового у вас. О заговоре и вашей коронации мы знаем только в самых общих чертах.

Сергей принялся рассказывать о походе на Дорейн и провале заговора.

— Плохо, что в Дюже зашевелились герцоги! — недовольно сказала Аглая. — Роднея поймали на горячем, поэтому его можно вязать на законных основаниях. А если хорошо поработать с ним, узнаем и об остальных. Лишь бы не сбежал. Надеюсь, никто из них не сделает глупость, пока жив Серг. Джок их в свой приезд сильно запугал.

— Может, прокатитесь туда, пока ещё сухо? — предложил Сергей. — Возьмёте с собой две тысячи бойцов и наведёте порядок. Мне сейчас некого туда посылать. Вас не было, и Севорж тоже совсем недавно вернулся. А если послать кого-нибудь из генералов, толку не будет. Там нужно не махать мечом, а устраивать разборки, а никто из моих людей не знает Дюже.

— Не хотелось, но, видно, придётся! — ответила Аглая. — Сыграем свадьбу и поедем. Только две тысячи бойцов — это перебор. В Дюже единственная реальная сила — это королевская наёмная армия, а она не предаст. Дадите нам пятьсот кавалеристов, их должно хватить, и доедем быстрее.

— Я с вами отдыхаю душой! — сказал Сергей. — Вы единственные, кто не тычет мне в нос короной. Даже Аленар обзывает величеством, когда беседуем наедине, а у остальных оно не сходит с языка.

— Скажите спасибо мне, — улыбнулась Аглая. — Я хорошо успела вас изучить, поэтому знала, что вы воспримите своё новое положение без восторга. Причём обидней будет выслушивать такое от друзей. Вот и предупредила мужа, чтобы наедине вёл себя, как прежде. Ну а мне, как бывшей королеве, такое обращение можно и простить.

— Я говорил Сергу, чтобы он не расстраивался, — сказал Камил. — У нас при дворе никто не обращался к членам королевской семьи без титула, хотя у отца были те, кого он мог назвать друзьями. Это просто принятая форма обращения, которую со временем перестаёшь замечать. Но у него это не получается из-за происхождения.

— Да, кстати, хорошо, что напомнил, — сказал Сергей. — Есть у меня мысль выставить своё происхождение напоказ.

— Но вы же его скрывали, — сказала Аглая. — Что-то изменилось?

— Я не делал из него большой тайны, просто говорил только тем, кто не стал бы болтать. Таких знающих наберётся с полсотни, а слухов пока нет. Я почему молчал? Людям свойственно подозрительно относиться к чужим, а в моём мире из-за религии за такое вообще могли сжечь на костре. Не предусматривала наша религия других миров, а с теми, кто подрывал основы, не церемонились. Ничего не случилось, просто я убедился в том, что местных жрецов не удивишь другим миром и не вызовешь недовольства. Здесь у каждого бога свои миры, причём именно во множественном числе. А все те, кому я говорил правду, испытывали лишь интерес, удивление и восторг. Чему ты, спрашиваю, так радуешься? А мне отвечают, мол, как же не радоваться? У остальных обычные герцоги, а наш пришёл аж из другого мира! И сразу же объясняются все мои странности и успехи! А то непонятно, почему человек не рвётся к власти, а она сама валится ему в руки, причём всё больше и больше! Никто никогда не побеждал врагов малыми силами и почти без потерь, а этот делает! И почему-то прощает своих врагов, а они, вместо того чтобы воткнуть ему в спину нож, усердно служат. По мнению многих, такого просто не должно быть. А если я такой необычный свалился из другого мира, всем сразу становится всё ясно! Да ещё начинают друг другу хвастать тем, как им повезло!

— А разве не повезло? — спросила Аглая. — Большинство людей не блещет умом, но не нужно быть мудрецом, чтобы понять, кому мы обязаны своими победами, жизнью и свободой! Недовольные всегда найдутся, сколько ни делай людям добра, но в вашем случае это будут лишь те немногие, кто от вас пострадал. Думаю, что вреда от правды не будет, а польза может быть. И враги лишний раз подумают, прежде чем связываться. А соблюдать осторожность вам нужно в любом случае.

На следующий день погода выдалась как по заказу тёплой и солнечной. Всех гостей пригласили на полдень. К этому времени покрытые скатертями столы ломились от всякой снеди, и вин тоже хватало. Всего за столами было около двухсот гостей. Приглашали только тех, кто мог быстро приехать. Ритуал проводили два высших жреца, представлявших богов, которым поклонялись молодые, но на праздник пригласили и пятнадцать остальных, чтобы не было обид. Ритуал не был зрелищным и занял всего несколько минут. Жрецы составили вместе два алтаря и подозвали к ним жениха и невесту.

— Камил, сын Ива Барни и человек бога Бережа! — торжественно сказал верховный жрец Бережа. — Желаешь ли ты взять себе в жёны стоящую здесь Лади, дочь Дея Олиманта и деву бога Мала? Разделишь ли ты с ней свою судьбу и признаешь ли её детей своими?

— Да! — подтвердил принц, коснувшись рукой алтаря своего бога.

— Клятва услышана! — закричал жрец, и все присутствующие радостно заорали.

— Лади, дочь Дея Олиманта и дева бога Мала, — продолжил верховный жрец Мала, — желаешь ли ты взять себе в мужья стоящего здесь Камила, сына Ива Барни и человека бога Бережа? Разделишь ли ты с ним свою судьбу и будешь ли покорна его воле?

— Да! — ответила принцесса, кладя ладонь на алтарь.

— Клятва услышана! — выкрикнул жрец, вызвав приветственный рёв за столами.

— Отныне вы муж и жена! — сказали оба хором. — Живите и размножайтесь!

Подбежали храмовые жрецы и унесли алтари, а верховные отправились вслед за молодыми к столам, где уже началось пиршество. Женщин на такие мероприятия приводили редко, а сидевшие за столами мужчины, не слишком придерживаясь приличий, налегли на дорогое имперское вино, заедая его всем, что попадало под руку. Опыт в таких застольях у большинства был немалый, а слуги вовремя меняли опустевшие кувшины полными, поэтому вскоре гости уже не обращали на хозяев никакого внимания. Когда первый гость свалился со стула и был унесён слугами, Сергей встал со своего места во главе стола и подал руку жене. Его примеру последовали молодые и Джок с Аглаей.

— Вы идите, а я посижу и полюбуюсь на это зрелище, — усмехнулся Аленар. — Когда ещё такое увидишь?

— К вашему отъезду всё готово, — сказал Сергей молодым. — Выедете завтра с утра, а сегодняшний вечер проведём вместе. Раньше чем через год вряд ли увидимся. Смотрите, чтобы не ленились и писали о своей жизни, а я постараюсь отвечать на все письма.

Вечером сидели недолго. Как ни старались поднять друг другу настроение, было грустно, и не развеселили даже песни под гитару.

— Не грусти! — сказала Сергею Альда, когда молодые ушли к себе. — Для неё начинается взрослая жизнь, и с этим ничего не поделаешь. Ты сделал всё, чтобы она была счастлива, большего для неё не сделал бы и родной брат.

— Да всё я прекрасно понимаю, а на душе тоскливо. Расставаться с дорогими людьми всегда тяжело, а возле себя не удержишь. Ты права: её счастье не здесь. Это мы с тобой теперь до конца жизни будем вместе как нитка с иголкой.

Утром, после прошедшего без обычных шуток завтрака, все вышли на задний двор, куда были поданы две кареты, и стали прощаться. Сергей обнял принца, поцеловал заплаканную сестру, повернулся и ушёл во дворец. Альда, у которой тоже по щекам текли слёзы, стояла, пока кареты не тронулись одна за другой, махнула рукой выглянувшей Лани и ушла вслед за мужем. Возле ворот к каретам присоединились полсотни конных гвардейцев и людей Салана.

Вскоре после этих проводов к королю прибыли два гонца.

— Ваше величество! — срывающимся голосом сказал примчавшийся к королевским покоям новый секретарь. — Беда! Прибыл гонец из Дюже от барона Рэдла. В королевстве заговор! Король убит герцогом Роднеем, которого пока не смогли найти. Барон произвёл аресты остальных заговорщиков и ждёт от вас указаний! Подробности в пакете, который гонец должен вручить лично вам. Есть ещё один гонец из службы безопасности. Барон Салан сообщает о возвращении своих людей из союза. Задание ими выполнено, потерь нет.

Аглая стойко выдержала удар судьбы. Выслушав Сергея, она слегка побледнела и повернулась к мужу:

— Собирайся, выедем сегодня! Серг, готовьтесь включить Дюже в состав королевства Сандор! Мы только съездим туда навести порядок и поставим кого-нибудь вашим наместником, пока вы не пришлёте своего. Больше ноги моей там не будет! И попросите Салана, чтобы искали Роднея. Это хитрая бестия, с него станется укрыться в Ордаге, пока мы будем искать по медвежьим углам или в империи!

— Что вы собираетесь делать? — спросил Сергей.

— Не бойтесь, я не залью кровью столицу. Может быть, вычистила бы все герцогские роды, если бы вам там не править. Но с виновными церемониться не собираюсь! Запятнавшие себя участием в мятеже исчезнут, а их имущество и земли перейдут к вам. Не бойтесь: вырезать всех поголовно не буду. Как ни странно, но в их семьях попадаются порядочные люди. А народ всё примет как должно. Убит их король и мой сын, поэтому я в своём праве! Уверяю вас, что, если бы что-то случилось с Альдой, вы сразу забыли бы о многих своих принципах!

— Я вам доверяю! — сказал Сергей. — Джок, помимо армейцев, возьмите ещё два десятка гвардейцев и несколько волчар. Не хватало ещё, чтобы с вами что-нибудь случилось! И будьте осторожны! Демоны с этим Дюже, лишь бы вы вернулись живыми! И захватите больше кавалерии. Вам там не брать города, а армия Дюже не посмеет выступить против. Если что, я наплюю на дождь и грязь и приду туда с большими силами. Так там всем и скажите!

Уехали Лишнеи, и на сердце стало ещё тяжелей.

— Ну что ты так переживаешь! — сердилась Альда. — Ты не знал сына Аглаи, а с ними ничего не должно случиться. Мы не захватываем Дюже, а поднимаем, как обронённый кошелёк. Или ты хочешь со стороны посмотреть на то, как местная знать зальёт королевство кровью в борьбе за высшую власть? А тебе достанутся армия Дюже и месторождения железа. Наместником туда нужно послать Севоржа. Он накрутит хвосты всем недовольным, и тебе не придётся этим заниматься.

— Я из-за коронации и свалившихся забот так и не разобрался с заговором в Сотхеме. Со дня на день польют дожди, и заниматься этим станет поздно. А если и там вдруг произойдёт то же самое? Брать под свою руку ещё и их? Я ведь поддерживаю Мехала и его сына не от великой к ним любви!

— Не вижу ничего страшного, кроме дождей, — возразила жена. — Мы связаны договором, а там чётко записано, что в случае гибели королевской семьи, новую верховную власть устанавливают все остальные короли. А остальные — это ты и Камил! Вот и присоединишь королевство, почистив его от заговорщиков! Сотхем уже не тот, каким он был несколько лет назад. У них до сих пор нет сильной армии, а та, которая есть, не выступит против тебя. И сами сотхемцы относятся к нам совсем иначе, чем раньше, так что не вижу причин для волнений. К тому же ничего этого может не случиться. Вызови посланника Мехала и сообщи ему всё по Дюже. Мехал не станет протестовать, а его герцоги притихнут, узнав о твоём усилении.

— Может, помимо поста Первого министра, ввести ещё пост канцлера? — задумчиво сказал Сергей. — Отдать его тебе… Ты уже переросла главного судью.

— Нет, спасибо, — отказалась Альда. — Мне теперь разбираться с законодательством Дюже, а оно сильно отличается от нашего, я уже узнавала. Расскажи лучше, как наши сходили в союз королевств.

— Замечательно сходили! У короля больше нет дворца, а если он в нём ночевал, то нет и самого короля! Я наградил всех участников рейда орденами и денежными премиями и дал дворянство, а два шевалье стали баронами. Команду корабля, который их забрасывал, тоже поощрили, только не так сильно. Теперь нужно ждать реакции союза. Вряд ли они начнут войну осенью, но гадость сделать могут. Наш флот и гарнизоны портов находятся в готовности. Но я не думаю, что дойдёт до драки. Они нагло вмешались в наши дела, мы им так же нагло ответили. Скорее, следует ожидать попыток с нами сблизиться. Ведь союз с империей можно предотвратить и таким способом.

— И как ты тогда будешь действовать?

— Сейчас трудно сказать. Приму их посланника, если приедет, и послушаю, с чем его прислали, а потом буду решать. Наиболее выгодным, я думаю, будет не заключать никаких военных союзов или заключить его сразу со всеми.

— Как такое можно сделать? — растерялась Альда. — Они же враги!

— В их вражде нет никакого смысла, — начал объяснять Сергей. — Могли бы уже давно помириться, но не делают этого из-за недоверия и страха. Слишком сильно они поцапались двести лет назад, и тот страх до сих пор жив. Они и флоты создали друг против друга, другой необходимости в них просто нет.

— И ты хочешь их помирить и выступить гарантом этого мира?

— Есть такая мысль, — кивнул Сергей.

— А помирившись, они не навалятся потом на нас? Если мы будем общаться, рано или поздно большинство наших секретов станут им известны.

— Что-то, конечно, узнают, — согласился Сергей, — но ведь и мы не будем стоять на месте. И потом у вашего мира есть одно большое преимущество перед моим. Каждой женщине у вас хочется быстрее зачать ребёнка, но именно затруднённое зачатие не позволяет населению слишком быстро расти. В семьях два или три ребёнка, больше только в виде исключения, когда рожают двойню. А ведь именно рост населения толкает народы к завоеваниям. Перестаёт хватать пахотной земли и всего того, что на ней выращивают. Да и другие ресурсы тоже ограничены. Конечно, остаётся ещё извечное стремление прибарахлиться за счёт соседей, но это чревато крупными неприятностями, вплоть до захвата королевства кем-то со стороны. Именно это случилось с Сотхемом. И восстанавливать численность им придётся долго.

— Но ведь империя на нас напала. Что у нас было такого, чего не было у них. Рабы?

— Вряд ли, — подумав, ответил Сергей. — Не знаю, какие рабы из степняков, но могли наловить дикарей в своих лесах. Желание пограбить было, но это не главное. Я беседовал с посланником и сделал кое-какие выводы. Причиной войны в большей степени стали амбиции части верхушки империи. Земли и всего прочего у них много, но всё уже давно поделено и кому-то принадлежит. А обойдённым в делёжке тоже хочется занять достойное место в пирамиде власти, а это место определяется их богатством. Попробуй заставить кого-то подвинуться и уступить место! Личные амбиции — это тоже повод. Только он действует, если поставленная цель легко достижима, или такой кажется. А если ради чьих-то амбиций нужно нести огромные потери, зачинщиков могут пустить под нож. А причины вторжения союза королевств были чисто политические. Им вообще ничего не нужно за проливом. Просто переоценили империю и недооценили нас. А теперь в результате нападения приобрели в нашем лице более страшного противника, чем империя, и запаниковали, когда мы проявили намерение сблизиться. Ладно, пойду к себе немного поработаю и вызову посланника Мехала. Ты подала хороший совет, теперь нужно подумать, как его лучше воплотить в жизнь.

— Ваше величество, пощадите! — герцог Родер упал на колени перед Аглаей. — Не виноват я в гибели вашего сына! Это всё Родней!

— Я для тебя такое же величество, как ты для меня герцог, — брезгливо сказала она, делая знак гвардейцам. — Не виноват, говоришь? А кто дал золото для заговорщиков? Если бы удалось убийство короля Аликсана, ты бы первый ударил моему сыну в спину, презрев долг и клятву! Ты и подобные тебе не заслуживаете снисхождения! Ты потерял титул, благородство и провинцию, а сейчас потеряешь и жизнь! Повесить его!

— Пощадите! — снова заорал Родер, но его схватили за руки и вытащили из тронного зала.

— Почему мерзавцы так боятся смерти? — спросила Аглая сидевшего рядом мужа. — Этот и на мужчину не похож. Да и остальные…

— Не все, — возразил Джок. — Это они у вас в Дюже такие. Не служат никому, кроме самих себя, оружие носят только для красоты и привыкли к безнаказанности. Их только один раз напугали, да, видимо, недостаточно. Этот седьмой?

— Он у нас восьмой, и остались ещё четверо. Если считать тех двоих, которых казнили перед отъездом в Сандор, мы ополовинили число герцогских родов, а королевский домен вырос больше чем вдвое. Жаль, что остальных не вовлекли в мятеж, можно было бы избавиться от всех разом.

— Что будем делать с семьями?

— Почти всех казним, оставим только молодняк из самых чистых. Детей отдадим на воспитание, а парням, кто постарше, дадим немного денег и сошлём в предгорье. Пусть начинают там новую жизнь. С девушками будем решать отдельно, возможно, кого-то возьмём с собой. Разберёмся с заговорщиками и их семьями, и я приму за Серга присягу у армии. Уверена, что почти все её принесут. А потом нужно назначить наместника и собрать обоз.

— Сколько золота конфисковали?

— Если считать с серебром и драгоценностями, то на пятьсот тысяч золотых. Наместнику не будем ничего оставлять. На оплату армии и текущие расходы достаточно средств в королевской казне. Надо будет, кстати, отложить для себя пятую часть. Нам это золото пригодится для освоения побережья, а Сергу хватит остального, тем более что мы привезём ему из замков бунтовщиков массу ценных вещей, которые можно использовать для украшения его дворца. Теперь это всё нужно дотащить по грязи до Ордага. Ничего, дождь пока тёплый, а к грязи не привыкать.

— Вы звали, отец? — спросил Мехала принц.

— Да, садись. — Король взял уцелевшей рукой лежавший перед ним на столе лист бумаги и протянул его принцу. — Читай!

— Аликсан усилился, — заметил юноша, прочитав письмо. — В Дюже сильная армия и много железа.

— Ты невнимательно читал. У него и помимо Дюже есть приобретения. Заговор против Лазони сыграл ему на руку. Помимо короны он получил пятую провинцию, а когда умрёт Герт, получит ещё две. А молодой король Барни женат на его сестре и относится к нему, как к отцу. Серг заключил с империей торговый договор, причём ему пошли на большие уступки. Это можно объяснить только тем, что верхушка империи хочет заключить с Сандором военный союз. Для нас с тобой всё это очень важно.

— Из-за того, что нас поддерживает Аликсан?

— Ещё никогда за последние сто лет королевская власть у нас не была такой слабой. Мы потеряли основу своей силы — армию, а герцогам впервые за многие годы удалось по-настоящему объединиться. Новую армию пришлось создавать с их участием, поэтому наше влияние в ней невелико. Меня откровенно ненавидят и давно заменили бы на кого-нибудь более удобного. И этим кем-то был бы не ты. Нас с тобой спасает только договор с Аликсаном. И ещё то, что он на удивление порядочный человек. Знаешь, как я действовал бы на его месте?

— Откуда мне знать, отец?

— Я послал бы к нашим герцогам своего человека, который сообщил бы им о моей смерти, а потом привёл армию и казнил всех бунтовщиков до единого! И присоединил бы к двум королевствам третье! А для Барни не нужно армии. Камилу достаточно титула верховного герцога, а высшая власть была бы у Аликсана. А он, наоборот, прислал это письмо, чтобы подобного не произошло! Видишь внизу приписку? Он советует ознакомить с текстом письма всех герцогов. Это для них ясное предостережение. Убьёте своего короля, и всё будет, как в Дюже. Теперь они надолго притихнут. А нам с тобой нужно этим воспользоваться. Герцоги почувствовали свою силу и теперь не уймутся, а я не хочу, чтобы наши с тобой жизни зависели от Аликсана. Серг нас не бросит, но он сам смертен. Один заговор не удался, а другой может быть удачным! Или до него дотянутся убийцы из союза королевств. Его королевство не развалится, но нам это не поможет. Поэтому нужно подготовиться и вырезать всех наших врагов и их ставленников в армии. Герцоги Ларенсы, Сельваны и Баллары должны исчезнуть! Ну и ещё кое-кто из тех, кто их поддерживает. Нужно собрать силы, разработать план и действовать. Я у всех на виду, поэтому основную работу придётся выполнить тебе. В своё время мне подарили двух имперцев. Одного я отпустил, а второй не захотел уходить. Он был старшим квестором и носил имя Марк Кассий. Это очень полезный и ловкий человек. Он абсолютно предан и будет помогать тебе в деле возврата власти. Делом всей моей жизни было объединение наших королевств. Всё получилось не так, как я думал. Во главе встал другой человек, и объединение получилось неполным. Но и это лучше того, что было. А мы с тобой сейчас ставим на кон только свои жизни. Если проиграем, я всё равно выиграю. Герцогов уберут, а Сотхем достанется тебе, а если погибнешь, то отойдёт Аликсану. Если станешь королём, во всём поддерживай Аликсана и детям завещай то же самое.

Глава 9

— Что будем делать? — спросил император, обращаясь к префекту Марку Лоргу. — Мы пошли на большие уступки, а главного так и не добились.

— Может, им пригрозить? — предложил префект.

— Вот такой глупости мог бы не предлагать, — рассердился император. — Ты и с войной так меня подставил, что не нужно никаких врагов! Чем ты собираешься им грозить? Армией или разрывом уже заключённого договора? И ты думаешь, что король Аликсан после этого воспылает к нам любовью и поспешит выполнить всё требуемое? Ты ещё не всё знаешь. Помимо письма нашего посланника было ещё донесение капитана купеческого корабля, который последним покидал порт Гонжон.

— И что важного он доложил?

— В день его отбытия в порт пришёл корабль из союза, который высадил какого-то чиновника и сопровождавших его солдат. Их приняли вежливо, приставили свою охрану и вывезли из города. Догадываешься, кто это мог быть? Важно это, по-твоему, или нет?

— Посланник? Как же король Марох решился на такой шаг после провала заговора, в который они вляпались по самые уши?

— Это может быть следствием той диверсии, о которой писал Север. Если она удалась…

— Бойцы королевств ходят в союзе, как у себя дома, а все наши попытки там обосноваться или завести агентуру ни к чему не привели! — раздражённо сказал префект. — Если Марох так запуган, что рискнул послать своего человека, это грозит нам неприятностями. Ему есть что им предложить. Что думаешь делать?

— Это я задал вопрос и до сих пор не получил ответа. У меня пока есть только одна мысль. Аликсан высказал недовольство тем, что мы не расплатились за помощь с их первым королём.

— Хочешь вернуть ему это золото? Сколько, кстати?

— Двести тысяч динариев. Для меня это не слишком большая сумма, и если это поможет… Кроме того, можно дать ещё несколько послаблений по торговому договору. У тебя есть толковый и надёжный офицер, знающий язык королевств, которому можно доверить золото?

— Есть такой, но он подал прошение на увольнение из армии. Ты его знаешь, это триумфатор консул Лаций Савр.

— Откуда он взялся? — удивился император. — Он же пропал.

— Попал в плен в Сандоре, потом как-то очутился в окружении короля Мехала и помогал ему воевать против союза. Был обласкан королём, но всё бросил и вернулся из-за молодой жены. Явился ко мне в начале лета.

— А почему я узнаю об этом только сейчас? У его прошения об отставке есть основания?

— Я предложил ему отправиться служить на границу с союзом.

— А он послал тебя ещё дальше, а заодно и армию, — кивнул император. — В последнее время мне всё чаще приходит в голову мысль, что ты зря носишь свой медальон. Когда-то от тебя было много пользы, сейчас я вижу один вред. Не думай, что я из-за нашей дружбы буду это терпеть! Чтобы сегодня же этот молодой человек был у меня!

— А не поздно отправлять корабль? — спросил префект. — Дожди идут вторую декаду, и в проливе неспокойно.

— Проскочат! — отмёл его опасения император. — Дай ему военный корабль понадёжней и десять ветеранов для доставки золота. Если будет опасно возвращаться, корабль может там перезимовать. Пусть возьмут с собой больше золота, чтобы за всё расплатиться. Желательно сегодня же их и отправить.

— Ваше величество, прибыл посланник короля Мароха, — сообщил секретарь, зашедший в гостиную после разрешения Сергея.

— И где он?

— Милорд граф отправил всех приехавших в службу безопасности.

— А где сам граф?

— Здесь я, — сказал Джок, обходя стоявшего в дверях секретаря. — Вы можете быть свободны, Альбер, я сам всё расскажу королю.

— Да, идите, Альбер, — подтвердил Сергей. — Садитесь, Джок, и рассказывайте, как вы дошли до такой жизни — отправлять посланников в кутузку.

— Я отправил его в службу, чтобы Салан нашёл им временное пристанище. Сразу они дом не купят, а в вашем дворце этим любителям ядов делать нечего. Можно пустить одного-двух на аудиенцию, да и то под надёжной охраной, а их там было больше десяти. Или вы думаете, что в союзе не найдётся человека с чувством долга, который согласится пожертвовать собой, но воткнёт в вас иголку с ядом?

— Возможный вариант, — согласился Сергей. — Вы правы. Они знают язык?

— Тот, с кем я разговаривал, говорил свободно. Как только их куда-нибудь определят, мне должны доложить, а потом Салан попробует подобрать для них что-нибудь приличное. Сейчас это будет непросто, сами знаете, сколько народа понаехало на зиму в Ордаг. Закончили постройку дворца?

— Вчера рассчитались со строителями и начали всё украшать тем, что вы привезли из Дюже.

— Значит, должны освободиться гостевые комнаты. Если вы не против, Салан поселит в одной из них двух волчар. Встречаться с посланником будете только в их присутствии. И не возражайте, Серг! Иначе я сейчас же беру жену, и мы по грязи уезжаем к морю. Нет у меня желания смотреть на то, как вас будут убивать.

— Ладно, селите, — нехотя согласился Сергей. — Присматривать за представительством будут?

— Конечно, — ответил Джок, — и даже особо не скрываясь. Уверяю вас, что они сделали бы то же самое.

Посланник короля Мароха попросил об аудиенции через два дня. Эта аудиенция состоялась на следующий день в королевском кабинете в присутствие двух волчар и работника службы, знавшего язык союза. Посланником был невысокий пожилой мужчина с приятным лицом. На встречу он пришёл со своим толмачом.

— В толмаче нет необходимости, — сказал посланнику Альбер. — У его величества есть свой. А ваш человек может подождать вас в приёмной.

Посланник выслушал перевод, кивнул и прошёл в услужливо распахнутые двери.

— Я приветствую владыку этой земли, — на языке союза сказал он. — Я начал учить язык королевств, но пока знаю его недостаточно хорошо для свободного общения.

— Вы говорите на имперском? — по-имперски спросил Сергей, получил подтверждение и продолжил: — Тогда мы с вами можем использовать его.

Посланник сел в предложенное кресло, с пониманием посмотрел на волчар и обратился к королю:

— Меня зовут Фрей Борже, и я уполномочен моим королём решать любые вопросы, касающиеся наших отношений.

— Герцог Эмил Борже вам не родственник?

— Очень дальний, ваше величество. Я всего лишь граф.

— Ваш приезд не связан с неприятностью, приключившейся с королевским дворцом?

— Связан, — не стал отрицать граф. — Эта, как вы выразились, неприятность ускорила решение о моей поездке. Мы допустили в отношении вас несколько ошибок, теперь есть намерение их исправить.

— Это хорошо, что у вас такие намерения, — кивнул Сергей. — Ваше золото я захватил, а вот убийц выловили не всех. Поэтому хотелось бы знать, как именно вы будете исправлять эту ошибку?

— Это изображения тех, кого к вам послали, — сказал граф, доставая из внутреннего кармана шесть небольших дощечек, на которых очень искусно были выполнены портреты мужчин. — Со мной приехал человек, который принимал участие в их подготовке. Он поможет вашей службе в их поисках.

Один из волчар взял дощечки рукой в перчатке и положил их в свой карман.

— Мы воспользуемся вашим предложением, — согласился Сергей. — Хотелось бы услышать, что ещё вам велели передать, кроме извинений?

— У нас имеется большой интерес к развитию отношений с вашим королевством, — сказал посланник.

— Развитие отношений — это хорошо, — согласился Сергей. — Дружить намного выгодней, чем воевать. Только хотелось бы услышать, что вы понимаете под таким развитием. Ваш союз является закрытым государством. От вас никто никуда не ездит, и вы никого к себе не пускаете. Я слышал, что у вас убивают даже выброшенных на берег бурей чужаков. И торговли у вас ни с кем нет. О каких отношениях можно говорить?

— Эта война многое изменила, — сказал граф. — Мы откроем два порта, но не для всех, а только для ваших подданных. Мы могли бы заключить договор о торговле. Уверен, что нам есть, что предложить друг другу. Есть только одно-единственное условие.

— Мы не должны заключать союза с империей? — сказал Сергей. — Я угадал?

— Угадали, — кивнул граф. — Не стоит вам вмешиваться в наши распри.

— Разрешите мои сомнения, граф, — сказал Сергей. — Что вы не поделили с империей, чтобы собачиться двести лет? Я спрашивал о том же посланника императора, но он не смог ответить ничего вразумительного. Но он ещё очень молодой человек, а вы прожили гораздо больше. До последнего времени мы ни их, ни вас не интересовали. Всё своё вооружение, все армии и флоты вы готовили для войны друг с другом. Вот и скажите, какой в ней для вас смысл? Что такого есть в империи, чего нет у вас? Вы ведь должны понимать, что лёгкой войны не будет, сколько бы вы ни наготовили отравы. Тогда для чего всё?

— Странные вы задаёте вопросы, ваше величество, — в замешательстве ответил граф. — Нам в империи ничего не нужно. Это они на нас напали, и они первыми начали уничтожать население наших городов. Мы лишь ответили ударом на удар.

— Это было очень давно, — возразил Сергей. — Сменилось не одно поколение, а вы до сих пор враждуете. Пусть даже тогда были виноваты они, почему до сих пор не помирились?

— Как мы можем доверять империи? — возмутился граф.

— Значит, всё из-за отсутствия доверия? — спросил Сергей. — Я примерно так и думал. А теперь послушайте меня. Я не совсем обычный король. Начнём с того, что я попал к вам из другого мира, очень отличающегося от вашего.

— И в чём различия? — спросил внешне не сильно удивлённый посланник.

— Сами миры очень похожи, просто люди развивались намного дольше и намного больше знают. Настолько намного, что вам это трудно представить. Можете сравнить с собой ваших лесных дикарей? Так вот, мы ушли в своём развитии от вас намного дальше, чем вы от жителей лесов.

— Отсюда и ваше оружие? — спросил граф.

— Не только оружие, но и многое другое, о чём вы не знаете. Сложность в том, что многого из того, что я знаю, пока просто нечем делать. Чтобы вам было понятней, приведу пример. Вы изготавливаете свои иглометы, обрабатывая детали на специальных станках. Одним литьём и ручной доработкой вы бы их не сделали или сделали совсем немного. А эти станки не упали вам с неба, вы их долго придумывали и ещё дольше собирали. Мне тоже не хватает самых разных станков, но у меня много помощников с золотыми руками и умными головами. Мы очень быстро развиваемся, граф. Во время нашей войны у меня были только катапульты, теперь уже есть оружие, которое стреляет во много раз дальше. А лет через десять нам вообще ни в чём не будет равных. И не нужно смотреть на меня таким задумчивым взглядом. Моя смерть ничего не изменит. Свои знания я записал и отдал друзьям и помощникам, которые и без меня сохранят королевство, отобьются от любых врагов и со временем освоят всё, что я им передал. А заодно сравняют с землёй любое государство, повинное в моей безвременной кончине. Понимаете?

— И какие у вас цели? — дрогнувшим голосом спросил посланник.

— Я понимаю, что вас беспокоит, — сказал Сергей. — Этого можете не бояться. У нас хватает внутренних разборок, но за четыреста лет королевство Сандор не начинало ни одной войны, хотя являлось самым большим из всех. А я ещё по своей натуре очень мирный человек.

— Мы многое о вас узнали от тех, кого захватили в Сотхеме, — сказал граф. — Знаем, с чего вы начинали и к чему пришли. Это слабо сочетается с миролюбием. Хотя своих врагов вы, действительно, почему-то щадите.

— Из одних и тех же фактов можно сделать совершенно разные выводы, — усмехнулся Сергей. — Вы можете не верить, но по-настоящему я дрался только за свою первую провинцию, да и то потому, что не было выбора. А потом на меня всё время нападали. Я редко щажу своих врагов, просто не считаю правильным вырезать их семьи, как здесь многие поступают. Вы не слышали, как мне досталось королевство Дюже?

— Я об этом вообще ещё не слышал, — удивлённо сказал граф.

— Во всём виноват мятеж, случившийся не без вашей помощи! Ему я обязан короной и ещё одной провинцией. Сын прежнего короля хотел убить отца и занять трон. Я в его списке тоже был, но под вторым номером. У короля не было других детей, и он не захотел начинать жизнь сначала. Оставшиеся у него две провинции он тоже завещал мне.

— А что случилось с принцем, его казнили?

— У отца не поднялась рука, и он отдал его на мой суд. Я сделал его адмиралом и отправил на побережье строить флот. Естественно, за ним будут присматривать.

— А королевство?

— Один из местных герцогов убил короля, а его мать, после того как навела порядок, отдала его мне. Других детей у неё не было, а самой надоело править. А мне некуда деваться, да и по договору я обязан о них позаботиться. Вот так-то, граф! Кто-то дерётся за трон, а кому-то он достаётся просто так.

— Прямо уж просто так! — с сарказмом сказал граф.

— Ну не совсем просто, — согласился Сергей. — К этому времени мне очень многое удалось, а бывший король на удивление не рвался к власти. Его больше беспокоила судьба королевства и его подданных. Редкий случай, правда? Как я ни отпихивался от короны, она меня нашла.

— Хорошо, пусть вы действительно не собираетесь воевать, — согласился граф. — Зачем тогда такая огромная армия?

— Не ожидал услышать от вас такого вопроса, — с сожалением сказал Сергей. — Вся история моего возвышения — это вынужденные войны. И где бы я был, если бы не созданная мной армия? Нас разгромил бы Сотхем или легионы империи, да и с вами я не справился бы. Сейчас я являюсь гарантом стабильности в королевствах. Если бы я рвался к власти и богатству, достаточно только захотеть, и к двум королевствам присоединил бы ещё два. Так что вы можете меня не бояться, конечно, при условии, что не будете замышлять гадостей.

— А ваших детей?

— Знаете, граф, что я усвоил из опыта других? А усвоил я то, что человек никогда не должен отдавать воспитание своих детей в чужие руки. Пусть ты устаёшь, пусть мало времени, всё равно, если не хочешь к концу жизни в ней разочароваться, занимайся детьми! А для короля это особенно важно. И я сумею воспитать своих детей!

— Вы станете сильнее всех, но при этом не подомнёте соседей. Это я понял. А для чего вы всё это мне разжёвывали? Наверняка была какая-то цель. В чём она?

— Я предлагаю вам заключить тройственный военных союз. Я, вы и империя. Принцип такого союза очень прост — нерушимость наших границ. Если кто-то из нас решит пощупать соседа, двое других показывают ему, насколько он был неправ.

— Интересная идея, — задумчиво сказал граф. — И вы думаете, что всё легко и сразу получится? После двухсот лет вражды?

— Вовсе не легко и не сразу, но получится. Я понимаю, что вы не доверяете друг другу, поэтому готов выступить гарантом такого союза. И этот союз важен не только тем, что мы перестанем встречаться друг с другом, сжимая в кармане нож. Что вы знаете о мире, граф? Только то, что за проливом дикари, в лесах тоже они, а за империей расположены степи?

— Какое-то королевство есть за пустыней, — сказал посланник. — Они как-то сунулись к нам с торговлей, но были перебиты. Больше не появлялись.

— Мир велик, а мы с вами знаем лишь небольшую его часть, — назидательно сказал Сергей. — Имея большие флоты, вы так и не поинтересовались, а что там вдали? Какие там богатства, какие народы живут? Уверяю вас, что не все такие нелюбопытные. Я собираюсь исследовать наши материки и океан. Нужно знать соседей, которые могут стать друзьями, а могут нести смертельную угрозу. К сожалению, люди по своей природе очень драчливы и чаще дерутся, чем дружат. А отбиваться от чужих лучше сообща.

— Мне это нужно обдумать, — сказал граф. — Слишком необычное предложение, оно пока плохо укладывается в голове.

— Подумайте, граф, подумайте, — сказал Сергей. — А я поговорю на эту же тему с посланником императора.

— Вот он! — крикнул старший патруля. — Стучите сильнее, слабый стук в такой дождь не услышат!

Дождь действительно лил как из ведра, поэтому поменявший карету на лошадь Лаций моментально промок, несмотря на плащ. И не вылезать под дождь было нельзя, потому что никто, кроме него, не знал местного языка. Бойцы патруля, узнав, куда они едут, проводили до нужного особняка. В нём зашевелились только тогда, когда в ворота начали стучать сапогами шесть спешившихся легионеров.

— Кого это принесло? — на плохом языке королевств зло спросил подошедший к воротам дружинник Севера.

— Консул с грузом для посланника! — ответил ему Лаций. — Открывай быстрее, пока нас не смыло!

— Сколько вас, господин? — спросил дружинник.

— Со мной жена и десять легионеров. Шестеро конных и четверо в каретах. Кареты уедут, как только их разгрузят.

— Подождите, я предупрежу посланника и охрану, — сказал дружинник. — Не могу я вам сам открыть, у нас с этим строго. Вы всё равно промокли, а дождь пока тёплый.

— Мы подождём, — согласился Лаций, — только шевелись быстрее.

Встречать приезжих вышел сам Север в компании мужчины, при взгляде на которого консул почему-то почувствовал озноб.

— Дружище! — закричал Север. — Живо открывайте ворота, это свои!

— Из карет нужно выгрузить золото, — сказал Лаций. — В последней моя жена с багажом. Потом они уедут. Со мной десять легионеров. Сможешь всех разместить?

— Как-нибудь разместимся. У нас здесь ещё один небольшой дом. Какой ты молодец, что привёз Юлию! Только как же вы в такое время пересекли пролив?

— Давай поговорим потом, — сказал Лаций. — У меня сейчас отрастёт рыбий хвост. Куда ехать, к дому?

— А куда же ещё! Поезжайте! — крикнул Север кучерам, и все четыре кареты поехали через маленький парк к дому.

Вслед за ними вошли легионеры, ведя в поводу лошадей. За ними сразу же закрыли ворота.

— Конюшня за домом! — сказал им Север. — Отдайте лошадей конюху и идите в дом. Сейчас я скажу, чтобы принесли зонт для твоей жены. Много золота?

— Двести тысяч динариев. Как только не развалились кареты. Не выводи своих, незачем им мокнуть, мы всё сделаем сами.

Освободившиеся от коней легионеры вместе с дружинником Севера и им самим начали носить в особняк кожаные сумки с золотом, слуга с зонтом помог выйти из кареты госпоже, а Лаций с остальными перенёс свой багаж и вещи спутников.

— Можете ехать! — крикнул он кучерам, когда кареты опустели. — Откройте им ворота.

— Сейчас всем дадим сухую одежду и горячее вино, — пообещал Север. — И печь растопят. В доме не холодно, но тепло не помешает. Идёмте, Юлия, отведу вас к жене, а вещи принесём позже.

— О боги, Юлия! — воскликнула Лиара при виде девушки. — Откуда ты взялась? Снимай плащ и садись в кресло. Подожди, я распоряжусь, чтобы согрели вина.

Через полчаса четверых легионеров поместили в свободную комнату, а остальных отправили в небольшой домик на заднем дворе. Всем выдали сменную одежду и подогретое вино.

— Скоро будем готовить ужин, тогда все поедят, — сказал Лацию Север, — а мы с тобой пойдём наверх к женщинам. Не думал, что вас пришлют в такое время!

— Я тоже не думал, — отозвался консул. — Префект хотел загнать меня на границу, поэтому я подал прошение об отставке. Два месяца мурыжили, а потом вызвали к императору и в тот же день посадили на корабль.

— Как ты только рискнул в такое время взять жену!

— Она не отпустила бы меня одного, — ответил Лаций. — Доплыли нормально, хотя сильно качало, но эта грязь… И ехали бы ещё налегке, а то с этим золотом! На каждом постоялом дворе его приходилось разгружать, а потом опять нести в кареты. Только самые тупые не догадались, что мы носим на подгибающихся ногах! Наверное, на нас не напали только потому, что все разбойники в такую погоду лежат на лавках с девками.

— Разбойников давно всех вывели. Если собирается ватага, ей не долго гулять. А вот и моя жена!

— Рада вас видеть, Лаций! — сказала Лиара. — Нам здесь одиноко, и ваш приезд как подарок.

— Неужели никто не хочет знаться? — удивился консул.

— Нет, здесь другое, — ответил Север. — Союз королевств прислал убийц, чтобы рассорить империю с Сандором и помешать нашему сближению. Одно покушение уже было, из-за него у меня погиб дружинник. Поэтому нас, помимо моих дружинников, охраняют люди короля, и приходится соблюдать осторожность. Я иногда выезжаю к королю, а жена сидит дома.

— Тебе приказали передать, что союз прислал сюда посланника.

— Не знал. Наверное, он приехал вчера или сегодня, иначе король мне сказал бы. Это плохо. Аликсан и так затягивает с военным союзом, а теперь ещё этих принесло. И хватило же наглости после всего! Они ведь не только по нашу душу прислали убийц, Аликсана тоже хотели убить. Но тех убийц накрыли, хотя одному удалось убежать.

— Действительно, наглость, — согласился консул. — Нам придётся из-за этого золота до весны сидеть с вами. Корабль, который нас привёз, тоже застрял в здешнем порту до весны. Только приплыли, как разыгрался шторм. Повезло, что успели. Ты когда избавишься от золота?

— Утром пошлю слугу с просьбой об аудиенции. Завтра, наверное, и заберут.

— Тебе даже не предлагаю ехать, — сказал Сергей жене, погладив её уже заметно выпирающий живот. Хоть всю дорогу забросали гравием и укатали, незачем это, тем более что Кариши уже здесь. Когда Алия переберётся к нам?

— Как только приедут две другие девушки. Твой министр сказал, что нужно подождать несколько дней.

— Он такой же мой, как и твой, — засмеялся Сергей. — Ладно, я не буду долго задерживаться. Решу несколько вопросов, отдам записи и вернусь. Заказов не будет?

— Если нетрудно, захвати одно зеркало для фрейлин и скажи Свену, что я на него обижусь, если в следующий раз уедет, не повидавшись со мной.

Выехали, когда дождь почти прекратился. Даже с амортизаторами на булыжной мостовой сильно трясло, поэтому Сергей испытал облегчение, когда миновали городские ворота и выбрались на тракт. По грязи ехали метров триста, а потом пошла дорога, которую усыпали песком и гравием и укатали катками. Кони сразу прибавили ходу, а тряска совсем исчезла. С час ехали по гравию, а потом пошёл асфальт, и о движении напоминал лишь шум колёс. До замка добрались непривычно быстро — часа за три. Несколько раз усиливался дождь, поэтому промокшие охранники избавились от лошадей и побежали отогреваться, а Сергей, сопровождаемый слугой с большим зонтом, ушёл в замок, где его уже ждали.

— Приветствую, ваше величество! — сказал Дальнер. — Давайте пройдём в комнату, где стоят ваши батареи. Мои помощники уже там.

— Интересно? — улыбнулся Сергей.

— А вы как думали? — вернул улыбку профессор. — Новая сила и новые знания!

— Я привёз вам много этих знаний, — сказал Сергей, пока шли к нужной комнате. — У меня недавно была беседа с посланником союза королевств, на которой нужно было похвастать силой. Чтобы не давать ему дурных мыслей в отношении своей персоны, сказал, что все свои знания записал и отдал вам и моя смерть ничего им не даст. А потом подумал и решил, что это и в самом деле будет нелишним. Конечно, за один раз я всё не опишу, но пока идут дожди, время будет. Многое не потребуется десятки лет, но потом вам или тем, кто придёт вам на смену, будет намного легче. Кстати, держите этот флакон. Пейте, пока мы одни.

— Что в нём было? — спросил Дальнер, послушно выпивший содержимое флакона.

— Экстракт оленьего корня, — ответил Сергей. — Получите ещё в следующем году. Проживёте лет на десять больше, да и сил прибавится.

— Благодарю, ваше величество! — поклонился профессор. — Это королевский подарок! Мы с вами пришли.

В большой комнате находились несколько главных специалистов замка: инженер Марис Кальва, министр дорог Альбер Родвер, министр геологии Сэд Ламер и главный кузнец Свен Ланэ.

— Собрались самые любопытные? — спросил Сергей после приветствий.

— Собрались те, кому нужно с вами поговорить, — засмеялся Дальнер. — Любопытных целая толпа, но им всё покажем потом.

— Тогда сначала с вами поговорю я, потом проверим вашу работу, а после уже всё остальное. Держите, Марис, эти записи. Здесь описание и эскизы паровой машины. Лошади — это хорошо, но ваши станки не будут от них нормально работать, а подходящих ручьёв поблизости нет, чтобы сделать водяной движитель. Мы купили много меди и привезли олово, поэтому с бронзой не будет проблем. Вы сможете выточить деревянные детали, а по ним сделаете литейные формы. Плавить железо пока не получится, но паровую машину можно сделать и из бронзы. Я всё расписал подробно, так что должно быть понятно, но если всё-таки чего-то не поймёте, потом побеседуем. Держите, Свен, это вам. Здесь описания токарного и фрезерного станков. На токарном я работал в школьной мастерской, поэтому описал его подробней, а фрезерный только видел, поэтому написал, чем он отличается от токарного. Как только мы с вами сможем обрабатывать на станках хотя бы бронзу, сразу сделаем рывок в своих возможностях. Это вам, Сэд. В этих бумагах описана доменная печь. Правда, писал без подробностей, потому что я их не знаю. Кокс мы уже можем делать, поэтому сможем лить чугун, а его потом перегонять в сталь. Я уже знаю, что вы не нашли железа, но Дюже теперь наше, а его там очень много. Но железом займёмся летом. Вам нужно будет сделать прочные возы с бронзовыми втулками на колёса, чтобы возить руду или готовое железо. Плохо, что руда и уголь находятся в разных концах королевства, но мы начали заниматься дорогами, а это сильно упростит перевозки. Вот эти записи вам, профессор. Здесь многое из того, что я вспомнил по электричеству и электромагнетизму. Даже описал принципы работы электродвигателей, хотя нам до них ещё далеко. С помощью электричества можно проводить много химических реакций. Что смог вспомнить, записал. Плохо, что к вам попал недоучка, и придётся многое додумывать самим. А теперь все включайтесь в работу, чтобы быстрее управиться. Соединяем между собой проволокой отдельно все медные пластины и все серебряные, потом заливаем раствор кислоты и пробуем наш электромагнит. Где у вас стрелки для компасов?

Глава 10

— Как съездил? — спросила Альда.

— Прекрасно съездил. Решил все свои дела, да ещё получил замечательный подарок.

— И что же тебе подарили?

— Смотри. — Сергей достал из кармана авторучку. — Попробуй написать что-нибудь этим пером. Вон у тебя на столике конверт.

— Пишет, — удивлённо сказала жена, — да так тонко! А где здесь чернила?

— Корпус выточен из дерева, а внутри стеклянная трубка с чернилами, — объяснил Сергей. — Из неё чернила и попадают на это золотое перо. Вроде бы всё просто, но провозились всё лето. Пока сделали нужную трубку и подобрали состав чернил… Здорово получилось. Только трясти ею нельзя, а то посадишь кляксу, а если уронишь, то разобьёшь трубку. Мне теперь будет намного легче работать, а то я так и не научился нормально писать вашими перьями. Не смотри на меня так, заказал я для тебя такую же. Чтобы я не подумал о своей жене! Их сейчас много будут делать, но первая будет твоей.

— А зеркало привёз?

— Могла бы и не спрашивать. Слуги забрали к нашему столяру. Сделает раму, потом повесит.

— А что у них ещё нового?

— До дождей успели сделать фундамент под Университет и наделали немало кирпичей. Зимой начнут строительство сначала учебного корпуса, а потом и общежития для студентов. Одна из наших экспедиций в провинции Лантар нашла в горах свинцовую руду. И вот ещё, посмотри.

Сергей протянул жене два небольших железных стержня.

— Ой! Они цепляются друг за друга!

— Попробуй повернуть один из них другой стороной.

— А теперь отталкиваются!

— Вот это и есть магниты. Такими же делают и стрелки компасов, только они очень лёгкие. Мы их наделали с полсотни. Если касаться проводов от батарей руками, довольно сильно бьёт током. Больно, но все наперебой суют руки. Интересно им, как может причинять боль простое прикосновение к проводам. Меня никто не искал?

— Север присылал своего человека. Он просит об аудиенции и ещё сказал, что тебе нужно забрать двести тысяч динариев, которые нам задолжали. Их привезли в представительство.

— Наверное, узнали о приезде представителя союза королевств и перепугались, если император раскошелился, — сказал Сергей. — Ещё и по торговому договору что-нибудь подкинут. Сильно мы всех напугали. Ладно, приму я сегодня Севера, всё равно хотел с ним поговорить. Я пообедал в замке, так что сейчас пойду в кабинет немного поработаю, а вечер проведём вместе. Не против?

— Как я могу быть против? — сказала Альда, обнимая мужа. — С тех пор как ты стал королём, мы видимся ещё реже. То я хоть возилась с законами, но скоро не смогу ничем заниматься. Может, твои фрейлины помогут не свихнуться от скуки.

— Займись оркестром, — предложил Сергей. — Бальный зал есть, а для оркестра только три гитары и барабан. А людей пока вообще нет. Как проводить балы? А ведь я обещал. Да, совсем забыл сказать, что Сторн закончил своё пианино и хочет подарить его нам. Я, конечно, приму с удовольствием и даже сделаю ему рекламу, но обязательно заплачу. Он целый год возился с этим инструментом. Я подкинул ему идею скрипки. Сам не ездил, но всё нарисовал, расписал на бумаге и приказал передать. Если он сделает и это, получится классный оркестр. Нам бы ещё духовые инструменты, но я в них ни бум-бум, а у вас видел только рожки и боевые трубы, а это совсем не то. И я не помню, чтобы они были у Сторна.

— А у нас на них не играют музыку, — объяснила Альда. — Кое-где в деревнях используют деревянные трубочки. А насчёт труб тебе нужно поговорить со Свеном. Ты помнишь, как они выглядели? Вот и нарисуй, пусть он сделает. Может быть, что-нибудь и получится. А пока нет инструментов, какой оркестр?

— Помимо инструментов нужны ещё музыканты. Поговори с Дорном, пусть поищет. Им нужно время даже для того, чтобы научиться игре на гитаре. Да и для других инструментов потребуются люди с хорошим слухом. А тебе самой мало придётся делать.

Закончив разговор с женой, Сергей направился в кабинет.

— Что у нас, Альбер? — спросил он секретаря, зайдя в приёмную. — О посланнике императора я знаю.

— Ещё вас хотел видеть барон Салан, — ответил Альбер, — и был человек от Рона Вилема.

— Что от нас нужно главе магистрата?

— Он просил передать, что решил вопрос переселения с гильдиями мастеров. Если новые дома и мастерские будут не хуже тех, какие у них сейчас, они не станут возражать. Только нужно будет доплатить по полсотни золотых на двор.

— Пошли к нему кого-нибудь сообщить, что я согласен, а лучше напиши письмо. Направь три кареты в представительство империи за золотом и одну за самим посланником. Где Салан?

— Был во дворце, у Сатарди.

— Если он ещё там, пусть зайдёт. Специально отправлять людей в его службу не надо. Что с почтой?

— Ничего важного, несколько второстепенных писем, на которые я уже ответил. Сводку по ним я положил вам на стол.

Сергей кивнул и вошёл в кабинет, где в ожидании Севера принялся записывать всё, что помнил по радиотехнике. Дал общее понятие о радиоволнах, нарисовал колебательный контур, записав пояснение по его элементам и принципу работы, объяснил что такое детектирование и описал конструкцию и принцип действия электронных ламп. О том, как работают транзисторы, он имел очень смутное представление, но всё равно записал всё, что помнил. Пока в написанном никто не разберётся, но так будет не всегда. Когда найдётся свой Попов, они ему помогут. Закончив, посмотрел сводку Альбера, а потом приехал посланник.

— Барона Салана нет во дворце, а граф Север прибыл, — доложил секретарь. — Пускать?

— Да, пусть войдёт, — велел Сергей, пряча свои записи.

— Приветствую, ваше величество! — поклонился Север. — Благодарю за то, что уделили мне своё время.

— Вы его щедро оплатили! — засмеялся Сергей. — Не знаете, в чём причина такой щедрости императора?

— Он передо мной не отчитывался, — улыбнулся Север. — Мне приказали вернуть долг, я это выполнил. Мы также готовы пойти вам навстречу и по некоторым вопросам в уже заключённом торговом договоре…

— Если я пойду на заключение военного союза, — закончил за посланника Сергей. — Послушайте меня, Север. Я могу предложить обеим вашим странам одно из двух. Или я пообещаю ни на кого из вас не нападать и не встревать в ваши разборки, или буду поддерживать империю и союз одновременно!

— Как это?.. — растерялся Север. — Я не понял вас, ваше величество, поясните, пожалуйста, свою мысль.

— Мысль очень простая. Мы все вместе заключаем тройственный военный союз, направленный на безопасность наших границ. Если у кого-то из нас возникнет желание свести счёты с соседом, остальные всей своей силой показывают ему, насколько это глупо. Если это же попытаются сделать пришельцы, мы с вами все вместе топим их корабли.

— Какие пришельцы? — уставился на короля Север.

— А я знаю? — пожал плечами Сергей. — Вы слышали, что я пришёл из другого мира? Так вот, опыт тысячелетий говорит, что время от времени народам становится тесно у себя дома, и они развлекаются, устраивая нашествия. К нам такая опасность может прийти с вражеским флотом, хотя для вас я не исключил бы и вторжения с суши. Нас защищают горы, а у вас этого нет, и вы совсем не знаете свой материк. Кто-нибудь хоть раз пытался разведать, что за лесами? В моём мире много материков и огромное разнообразие жителей. Думаю, что этот мир с ним схож. Вам повезло, что у вас низкая рождаемость, но вряд ли это защитит от пришельцев. Может быть, получите отсрочку, и возможно, что ваша отсрочка уже подошла к концу. Но мы с вами говорим не о том. Пришельцы могут появиться завтра, а могут прийти и через сто лет. Вас должны беспокоить не они, а ваш сосед. Хотите знать моё мнение? Тогда слушайте. Несмотря на численно большее население, вы уступаете союзу в вооружениях, и огненные смеси мало помогут, они есть и у союза. Если вы будете воевать, скорее всего, победителя не будет, но обе стороны понесут такие потери, что прошлая война покажется вам небольшим пограничным конфликтом. Вы этого хотите? Я уже спрашивал, что вам нужно от союза, и вы не смогли дать ответа. То же самое и с посланником союза. Отсюда я делаю вывод, что ваша вражда не имеет никакого смысла и держится только на страхе и взаимном недоверии.

— Может быть, и так, — согласился Север. — И как вы хотите это переломить?

— Да очень просто, — пожал плечами Сергей. — Наше оружие сейчас сильнее, чем у кого бы то ни было, причём намного сильнее того, с чем столкнулись ваши легионы. Мы начали создавать свой флот, в первую очередь военный. Можем часть кораблей заказать на ваших верфях. Нам не нужны чужие земли, своих хватит на тысячу лет, поэтому можете не бояться.

— Тогда какой вам смысл лезть в чужую войну и нести потери?

— Смысл есть. Мне нужны богатые и процветающие соседи, с которыми можно торговать и к которым можно ездить в гости. И союзники нужны на тот случай, о котором я вам говорил. Да и не такие уж большие у меня будут потери, если я полезу вас разнимать. Флот того, кто устроит свару, я спалю издали без всяких потерь. Для этого у меня уже есть оружие, и оно постоянно совершенствуется. А без флота вы много не навоюете, потому что штурмовать укрепления на вашей границе будет только безумец. Вы это сами прекрасно знаете, иначе не тратились бы на сотню боевых кораблей. Они вам ни для чего не нужны, кроме защиты побережья.

— И вы думаете, что они примут это предложение?

— А вы, Север, думайте не за них, а за себя. Могу вам сказать, что если кто-то примет такой союз, а кто-то откажется, я буду дружить с тем, кто примет. С ним и заключу военный союз. Логика здесь очень простая. Не захотел мира, значит, заинтересован в войне. Если откажетесь оба, живите как хотите! Если откажете мне в торговле, как-нибудь проживу без неё. И своё побережье буду укреплять и от вас, и от тех, кого может принести издалека. Я понимаю, что сами вы такого решить не можете. Идите к себе и думайте над моим предложением. А весной всё передайте императору и Сенату, а то и сами съездите домой. То же самое я скажу и посланнику союза. Пусть и он подумает.

Как только Север покинул кабинет, зашёл секретарь.

— Ваше величество, — граф Лишней спрашивает, можете ли вы его принять.

— Да, скажи, чтобы заходил, я уже освободился.

— Обозвать величеством или обойдётесь? — спросил вошедший Джок.

— Обойдусь. Садитесь. Вы по делу?

— Да вот пришла в голову одна мысль, а выполнить её без вашей поддержки не смогу. Я нанял ловкого человека, задачей которого стало уламывать крестьян переселяться к морю. Сейчас-то он, понятно, сидит дома, но до дождей успел немало поездить по деревням. И везде одна и та же история.

— Не хотят? — догадался Сергей.

— Уговорить можно, но за большие деньги. Так мы не заселим побережье. Я обещал на пять лет освободить от налога и оплатить затраты на переезд. Соглашаются единицы, у кого нет родни. Остальные не хотят срываться с места на этих условиях.

— И что вы придумали?

— А что если отдать им землю в собственность? Какой-то налог королю всё равно будут платить, но меньше, чем платят сейчас. А прибрежные города и флот получат дешёвое продовольствие. Конечно, те дворяне, у которых их сманят, будут недовольны, но я это как-нибудь переживу. Да и когда ещё узнают, кто за всем этим стоит! Земли королевские, так что подумают на вас, а вам пережить их недовольство ещё легче, чем мне.

— Я не против, лишь бы они все туда не сбежали. Надо брать в каждой деревне по нескольку семей, тогда будет нормально. Всё равно не получится помочь сразу многим. Нужно завезти десять тысяч семей, и хватит. А развиваться будем за счёт их детей. Крупных собственников земли там нет, так что мы не затронем ничьих интересов. На побережье сослано два десятка благородных семейств, но не все они занялись землёй, да и поселились больше на западе. А вы своих крестьян селите восточнее, у Дареи и Гонжона. Там будет много потребителей их продуктов. Джок, как себя чувствует Аглая? После того как отчиталась, так ни разу и не появилась.

— Плохо, — поморщился Лишней. — Если бы не я, было бы вообще… Но и со мной ей очень тяжело. Было бы ещё дело…

— Не давайте ей замыкаться в своём горе. Скажите, что я просил, чтобы она навещала нас в любое время.

— Спасибо, я передам.

— Что случилось? — всполошился Сергей, когда после ухода Лишнея зашёл в гостиную и увидел заплаканную жену.

— Ничего страшного, — шмыгнула она носом. — Прибыл гонец из Барни и привёз письмо от Лани. Их уже короновали. Почитай, вон оно лежит.

— Она скучает, но не сильно, — сделал он вывод, прочитав письмо. — Слишком много впечатлений. От людей, которых с ними послали, ничего не было?

— Если что-то и передали, то не нам, а Салану. Мне вручили только это.

— Не вижу повода плакать. Прекращай, это вредно тебе и ребёнку.

— Ничего вы, мужчины, не понимаете в слезах! — сказала жена, послушно вытирая лицо его платком. — Держите всё в себе, а потом болеете и мало живёте. А я немножко поревела, и сразу стало легче! Через десять минут уже ужин. Поужинаем, и ты только мой, ты обещал мне этот вечер!

В порту штормило, и сильных ветер раскачивал немногочисленные уцелевшие деревья в садике дома, который занял бывший принц. В доме было тепло, да и одет он был по-зимнему, но всё равно вой ветра и далёкий шум моря вызывали озноб. Летнее море его очаровало, зимнее бешенство воды не вызывало ничего, кроме страха. А ещё донимало одиночество. Ольду дали в помощь несколько чиновников, но он общался с ними только по делу, да и то до осени. Все они на зиму вернулись к своим семьям. У него теперь не было семьи, и винить в этом нужно было только себя. Сейчас с трудом верилось в то, что ещё совсем недавно он был готов убить отца. Проклятая корона и сволочи придворные, отравившие душу ядом власти! И сволочь Аликсан, который не захотел править и отдал корону отцу. Если бы не это, он не вышел бы из отцовой власти. Тогда он любил отца и знал, что ему самому рано брать власть, его время должно было прийти позже. А теперь отец вычеркнул его из своей жизни. Он был почти уверен в том, что остался для старика сыном, но это ничего не меняло: отца у него больше не было. Хорошо хоть не убили, а дали интересное дело и немало власти. Как только Аликсан на такое решился? Удивительно, что ему никто до сих пор не сунул нож под рёбра. И ведь ему тоже не хотелось мстить! Главное — было не за что. Заговор разоблачил отец, проклял его отец, корону отдал другому тоже отец, а Аликсан действительно не хотел её брать! И откуда он только такой взялся! Наверное, правду говорят, что пришёл из другого мира. И как такому мстить? Его благодарить нужно, потому что любой другой на его месте не морочил бы себе голову и не рисковал ею, а отправил Ольда на плаху.

Слуги у него не было, была служанка. Молодая незамужняя женщина проводила в его доме полдня, убирала в нём и готовила пищу. Оба были одиноки, а он ещё не скупился, поэтому она охотно раздвигала для него ноги. Но к вечеру служанка убегала к родителям, все дети которых, кроме неё, разъехались. Он не настаивал, чтобы она оставалась: такая связь его опозорила бы. Развлечься с простолюдинкой — это одно, жить с ней, как с женой, — совсем другое дело! Рядом жила семья какого-то графа, которому отрубили голову в Барни. Он с ними не знакомился, чтобы не навлечь на себя подозрения, а теперь жалел. Кроме старика со старухой там были две прехорошенькие девушки. Одна ещё слишком молодая, но второй точно исполнилось шестнадцать, и они сохранили благородство рода. Похоже, что его личная жизнь никого не интересует, так почему бы не оказать ей внимания? Может, она даже подойдёт в качестве жены, а если нет, так хоть скрасят друг другу такие вечера. Нанести, что ли, визит? Дождь по крыше не барабанил, но выходить всё равно не хотелось. Сделав над собой усилие, он накинул тёплый плащ и, выйдя во двор, почти бегом направился к нужному дому, чтобы меньше находиться на холодном ветру.

К соседям он попал удачно. Видимо, старшая девушка вышла во двор за дровами, и её заметил один из моряков застрявшего в порту имперского корабля. С женщинами в Гонжоне было неважно, и их не хватало на всех в единственном на весь город весёлом доме, поэтому моряка можно было понять. Наверное, он даже предложил девушке монету, а когда она отказалась, ударил по лицу и повалил тут же во дворе. Девушка отбивалась, поэтому насильнику ещё ничего не обломилось, когда сильный удар поленом по голове лишил его не только приятного вечера, но и жизни. Ольд был в своём праве: за насилие над дворянкой полагалась виселица. Бедный наряд девушки ввёл матроса в заблуждение, иначе он на такое не решился бы. Ольд взял девушку на руки и понёс в дом. Она почему-то сразу притихла в его руках. Их появление вызвало переполох.

— Не беспокойтесь, — сказал юноша. — Я успел вовремя, и напавший на вашу внучку мерзавец не смог причинить ей большого вреда. Нужно только промыть ссадину. Позвольте представиться, Ольд Лазони!

— Мы слышали, что неподалёку живёт сын герцога, — сказал старик. — Значит, это вы. Удивительно, что король вас пощадил.

— Вас он тоже пощадил, — возразил Ольд.

— Мы не убивали своего короля, — сказал старик. — Это всё сын. Не скажу, чтобы я возражал или удерживал, но сам не принимал участия, что уж говорить о внучках! А вы были во главе заговора. Не подумайте, что я вас обвиняю, просто мне непонятен король.

— Мне он самому непонятен, — буркнул Ольд. — Подарил жизнь, назначил адмиралом и сослал сюда. Когда построю флот, обещал сделать бароном. А где мать ваших внучек?

— Уехала с мужем в столицу и пошла на отпевание одного из наших соседей. Там их и убили люди короля. Говорят, что Лоне, в отличие от остальных, бросили нож рукояткой в голову, но ей хватило и этого. Так что, кроме девочек, у нас никого не осталось. Просто не знаю, что делать. Золото ещё есть, но если его только проедать, надолго не хватит. Наши слуги разбежались, а тот, которого наняли здесь, приходит только принести продукты и нарубить дров. Нашим соседям легче. У них два парня и только одна девочка. И старший уже устроился на службу у генерала Строга. А какой толк от девчонок? Я боюсь отпускать их со двора и, видимо, не зря! Только так их и замуж не выдашь.

— Вы не возражаете, если я иногда буду заходить к вам по-соседски? — спросил Ольд, глядя при этом на пострадавшую, которой сестра промывала водой ссадину. — Очень уж тоскливо в такие вечера одному.

— Буду только рад, — кивнул старик. — Я вам так и не представился. Сэд Эрис, теперь шевалье. А эта молчунья — моя жена, леди Лария. Внучек зовут Леора и Лара. Ты, Лара, хоть бы поблагодарила шевалье за спасение, а то молчишь, как немая!

— Спасибо, шевалье! — дрогнувшим голосом поблагодарила девушка.

— Для вас я Ольд, — ответил он. — Не нужно меня благодарить, это был мой долг.

«Да она красавица, — подумал юноша, не сводя глаз с порозовевшей Лары. — И голос какой нежный! Кажется, мне здорово повезло».

— Мне не нравится министр двора! — сказала мужу Лани. — Слащавая морда и колючий взгляд! Как хочешь, но я поговорю о нём с лейтенантом Эриком Саже. Или с бароном Витором Сорма.

— Да, противная рожа, — согласился Камил. — Только прежде чем кого-то убирать, ему нужно найти замену. Я знаю многих при дворе, но не настолько хорошо, чтобы ставить министром. И на эту должность не всякий подойдёт, а у этого и раньше рожа была не лучше, но отец его почему-то не выгонял.

— Извини, но для меня это не довод, — упёрлась Лани. — Твой отец доверял и капитану ваших гвардейцев! И чем всё кончилось? Посоветуйся хотя бы с дядей. Он хоть и отошёл от дел, но прекрасно знает людей твоего отца, да и вообще очень умный старикан.

— С дядей поговорю, а ты не кипятись. Не пойму, почему ты на него так взъелась. Мне он тоже неприятен, но услужлив и исполнителен. Если хочешь, уберём, но позже. Я и с канцлером поговорю насчёт него. Вообще-то, это его обязанность подбирать министров. Или тебе и канцлер не по нраву?

— Вроде нормальный, — неуверенно сказала Лани, — но это только первое впечатление. Мы с тобой на троне всего пять дней, за такое время людей не узнаешь.

— Поэтому я и не хочу ничего менять. Здесь достаточно людей твоего брата, которых для того и прислали, чтобы они проверили весь двор. Они справятся с этим лучше нас, но нужно время. И начали они с гвардии, для нас это важней.

— Теперь я лучше понимаю Серга, — сказала Лани, прижавшись к мужу. — Что хорошего в троне? Вокруг брата хоть порядочные люди, и все заняты делом, а здесь одни бездельники, и каждый хочет что-то урвать! Не обращал внимания, как на нас смотрят, когда думают, что мы их не видим? Может, ты к этому привык, но не я! И у отца, и у брата всё было по-другому.

— Ты рассмотрела это с помощью зеркальца? — спросил Камил, обнимая Лани. — Ну и как же они на нас смотрят?

— По-разному, — ответила она. — Кто равнодушно, кто насмешливо, а наш казначей посмотрел с презрением! Я понимаю, что им не за что нас любить, но нет и уважения! Может, это из-за возраста, а может быть, из-за чего-то другого, не знаю. Только думаю, этот двор нужно сильно сократить. Уберём дармоедов, глядишь, у остальных появится что-то вроде уважения или хотя бы страха!

— Ваше величество, к вам прибыл граф Эмил Родли и просит о встречи, — сказал Дорн. — Он путешествовал верхом и весь промок. Я хотел устроить графа во дворце, но он ничего не желает слушать. По-моему, он немного не в себе. Может, вызвать людей службы?

— Где он? — спросил Сергей.

— Я оставил его в большой гостиной. Может быть…

— Я поговорю сам, а вы приготовьте для графа комнаты, нагрейте воду и обеспечьте сухой одеждой. И побыстрее!

Сергей вышел из своих комнат и, охваченный тревогой, быстро направился к гостиной. Что могло случиться, чтобы один из самых близких к Лазони людей помчался в такое время верхом через всё королевство? В гостиную он уже вбежал.

— Что? — выкрикнул Сергей, увидев бледного и осунувшегося графа.

— Беда, ваше величество! — сказал Эмил, с трудом поднимаясь с кресла. — Герцога Лазони больше нет! Его убил ударом кинжала какой-то мальчишка. Барон Дарт выяснил, что это друг сына герцога Ингара. Ваши солдаты убили молодого герцога на его глазах, а он так отомстил. Ранение было серьёзное, да и кинжал отравлен, поэтому не удалось ничего сделать. Герцог прожил всего две свечи и успел сказать, что его провинции отходят вам. В своём завещании он об этом написал. И ещё, он просил передать сыну сто тысяч золотых из своей казны. Остальные двести тысяч мы должны передать назначенному вами наместнику.

Сергей сел на кресло рядом с графом и попытался успокоиться. Это получилось плохо. Самый лучший из герцогов, можно сказать, друг, которому он был многим обязан, убит за поступок, совершённый по приказу Сергея.

— Почему он мстил Герту, а не мне? — спросил он графа.

— Герцог забрал себе провинцию Ингар и долго ею владел, пока не отдал вам. И потом до него было легче добраться, чем до вас. Видимо, убийце этого оказалось достаточно.

— А как такое допустил барон Гарт?

— Он не виноват, ваше величество. Всего не предусмотришь, а герцог после ссылки сына часто пренебрегал требованиями барона.

— Идите помойтесь и переоденьтесь! — сказал Сергей. — Комнаты для вас должны быть готовы. Скоро будем обедать, и за вами пришлют слугу. Отдохнёте и поедете обратно в карете. Пока я назначу наместником вас, а дальше посмотрим по результатам работы. Указ на это для вас подготовят.

«Почему не получается заплакать? — думал он, подходя к своим комнатам. — Жена права в том, что женщины в этом умнее устроены».

— Что случилось, что ты так сорвался? — спросила Альда. — Боги, Серг, да на тебе нет лица!

— Убили Лазони, — сказал он, опускаясь на кушетку. — Какой-то дружок молодого герцога Ингара отомстил за его убийство. Оказывается, и у мерзавцев бывают друзья, которые мстят за них ценой собственной жизни.

— Но ведь убили его бойцы Пармана!

— А провинцию я отдал Герту. И потом я далеко, к тому же король, поэтому до меня трудно добраться. А герцог после заговора махнул на себя рукой, за что и поплатился. Его провинции отошли нам, а в королевстве остались всего два герцога.

— Вот ведь скотство! — сказала Альда. — Нет чтобы кто-то ткнул железом эту сволочь Бенитара, так убивают самых лучших! Прислали гонца?

— Нет, примчался чуть живой граф Эмил Родли. В дождь нёсся по тракту верхом. Скорее всего, рассчитывал, что я назначу его наместником. Правильно рассчитывал: я и назначил. Относительно порядочный человек и верно служил Герту. Если не напортачит и будет мне предан, останется наместником, не справится — заменим.

— Надо будет сообщить его сыну.

— Не сейчас. Через несколько дней должны прекратиться дожди, тогда и сообщим. И подкинем ему золота, как просил Герт.

Через десять дней в Гонжон въехала карета, окружённая вооружёнными до зубов всадниками. Они поговорили с охраной у ворот, после чего один из стражников взобрался на коня и поскакал перед кавалькадой, показывая дорогу. Все остановились у небольшого домика с наполовину вырубленным садом. Старший охраны открыл калитку и подошёл к дому. На стук вышел молодой юноша, который вопросительно посмотрел на офицера.

— Вы Ольд Лазони? — спросил тот.

— Я, — ответил юноша, немного подавшись к двери.

— Вам велели передать пакет от его величества и золото. Держите пакет. Куда заносить золото?

— Его так много?

— Порядочно. Пятьдесят тысяч золотых.

— Сложите всё у дверей, а в дом я занесу сам.

— Как хотите, — согласился офицер. — Парни, разгружаемся!

— Что в них? — спросила у Ольда лежавшая на кровати Лара, когда он в несколько приёмов перенёс в комнату тяжёлые сумки.

— Привезли золото, — ответил он. — Наверное, для верфей, но непонятно, почему не генералу, а мне. Всё моё золото для службы хранится у него. Сейчас прочитаю письмо, тогда узнаю.

Он сорвал печать и вытащил сложенный вдвое лист бумаги, на котором было написано следующее:

«Ольд, вашего отца и моего друга убил молодой дворянин, который мстил за гибель сына герцога Ингара. Оружие было отравлено, поэтому Герта не спасли. Примите моё сочувствие и половину того золота, которое просил передать вам отец. Остальное вы сможете получить у меня по первому требованию. Серг Аликсан».

— Что с тобой? — вскочила девушка. — Ты плачешь?

— Убили отца, — ответил он, утерев лицо рукавом рубашки. — А это золото наше. Теперь мы с тобой поженимся и купим большой дом. И возьмём к себе твоих родных.

Глава 11

— У меня нет слов! — восторженно сказал Сергей, рассматривая токарный патрон. — Если честно, я так до конца и не верил, что вы справитесь!

В отличие от известных ему, этот был выполнен из бронзы и имел только одно отверстие для ключа.

— Это надо сказать спасибо нашим резчикам и профессору, — объяснил Свен. — Профессор размечал на деревянных заготовках вашу Архимедову спираль и коническую шестерню, а они резали. Пять заготовок запороли, но шестую всё-таки закончили. А мы уже просто делали формы и отливали. Пришлось немного доработать, не без этого. А кулачки сделали с первого раза.

— Что добавляли в бронзу? — спросил Сергей. — Она у вас похожа на золото.

— Чего мы в неё только не добавляли! — усмехнулся Дальнер. — Остановились на фосфоре. Его нужно немного, но металл становится прочнее и не таким хрупким. Этот патрон должен служить долго.

— Мы провозились с ним больше двух месяцев, — сказал Свен, — но оно того стоит. Крепить руками деталь на шпиндели — это не дело. Неудобно, нет никакой точности, да и не всё можно сделать. И винтовые пары для резца тоже сделали. Работали другие мастера, пока я возился с патроном. Теперь, глядишь, к лету сделаем и сам станок. Отлить шкивы и направляющие будет не сильно сложно, а передавать вращение с лошадиного колеса на вал со шкивами уже научились. У нас так работают два станка по дереву.

— К лету — это вы загнули, — с сомнением сказал Сергей. — Вам ещё возиться с резцами, и намучаетесь с болтами. Но главное вы уже сделали, молодцы! Порадуете чем-нибудь ещё?

— Стеклодувы вместе с химиками получили стёкла с сильным блеском или окрашенные в разные цвета, — сказал Дальнер. — Добавляли оксиды металлов и ещё много всего. Посуду из такого стекла знать будет расхватывать, а это золото.

— А что по оружию?

— Подбором топливной смеси увеличили скорость и дальность полёта ракет в два раза. Кроме того, применили стабилизаторы, расположенные в средней части ракеты под углом к её оси. Вместе с хвостовыми они сильно закручивают ракету в первые же секунды полёта, а это повышает точность стрельбы. Начали работы с миномётами, но первый образец будет не раньше лета, а скорее всего, осенью. Ну и кузнецы опробовали азотирование. Результаты просто великолепные, но об этом лучше рассказать Свену.

— Мечи становятся прочнее, особенно рубящая кромка, — довольно сказал Свен. — Точить нужно реже, да и ржавчины почти нет.

— Паровой машиной мы не занимались, — добавил Марис Кальва, — не было возможности. Конструкция не вызывает вопросов, но работы там на год. Закончим со станком, тогда и возьмёмся.

— А почему остановилось строительство Университета? — спросил Сергей.

— Остановились только вчера, — объяснил Дальнер. — Закончилась известь и нужен лес для межэтажных перекрытий. У нас он уже заготовлен и высушен в одной из деревень, надо только привезти. Через день-два строительство продолжим. К осени оба здания должны быть готовы, так что летом можно набирать первых студентов. Думаю, для начала хватит трёх десятков. Если приедут остальные преподаватели, в следующий раз наберём больше.

— Как идёт подготовка к работам по морскому тракту? — спросил Сергей Альбера Родвера.

— Разведаны места под три десятка карьеров, — начал отчитываться министр дорог. — Динамита заготовили достаточно, да и делаем мы его постоянно. Укреплённые возы для перевозки песка и гравия сейчас в работе, к лету все будут готовы. Плохо только с рабочей силой. Летом крестьян трудно оторвать от хозяйства, а свободных горожан мало, да и плату требуют большую. Пока уговорили только сотню человек, а мне нужно раза в четыре больше. Ещё нужны люди для привоза битума, но это мы используем возчиков. Делать всё своими силами не получается.

— Вы подвели асфальт к городским воротам Ордага, — сказал Сергей. — Купцы уже успели оценить всю прелесть новой дороги и явились ко мне с просьбой привести в порядок весь тракт, обещая свою помощь, в том числе и деньгами. Я не стал говорить, что и так этим занимаюсь. Хотят помогать — пусть помогают. Когда будете в Ордаге, зайдите к Ожену Латгарду насчёт рабочей силы. Если не помогут купцы, тогда будем думать сами.

— Здравствуйте, генерал, — поздоровался со Строгом Джок. — Не скажете, куда девался Ольд Лазони? Я ездил к его дому, но он стоит открытый, и, похоже, что в нём никто не живёт.

— Здравствуйте, граф! — приподнялся Строг. — Что же это вы к нам зимой? Я ждал вас только весной.

— Надоело сидеть без дела, особенно жене. Для неё работа — лучшее лекарство.

— Да, конечно, — сочувственно сказал генерал. — Ваш шевалье съехал из того дома. Заплатил в магистрат пять тысяч золотых и стал владельцем крупного особняка в верхней части города. Вы, наверное, не знаете, что он женился на дочери одного из казнённых графов Барни и перевёз в свой особняк её семью. Но если вам нужен сам Ольд, езжайте вдоль берега в сторону Дальнеи. Примерно в двадцати лерах отсюда есть небольшая, хорошо защищённая от волн бухта. Для стоянки флота она мала, а для верфи подошла идеально. Ваш Лазони взял часть денег, нанял рабочих и возчиков из крестьян и сейчас завозит в эту бухту лес.

— Разве поблизости есть лес? — удивился Джок.

— Строевой есть в тридцати лерах от берега. Его там немного, но для строительства хватит. А корабельный уже придётся возить по тракту, нет поблизости хорошего леса.

Джок взял охрану и за три часа добрался до нужной бухты. Нельзя сказать, чтобы в ней кипела работа, но с полсотни мужиков устанавливали жилые дома и бараки и ещё столько же рубили в ближайшем лесу брёвна и везли их строителям. Здесь же Джок нашёл и самого Ольда.

— Я приветствую вас, шевалье! — пригнулся он к шее лошади. — Что это вы занялись делом, не дождавшись тепла?

— Здравствуйте, граф! — приветствовал его Ольд. — По-моему, самое удобное время. Большой грязи здесь нет из-за песка, и не нужно искать рабочую силу. Мужики маются от безделья, поэтому их труд недорог. Придёт тепло, и вы не оторвёте их от пашни, а если кто-то согласится оторваться, ему за это придётся платить вдвое. А вы для чего сюда приехали зимой?

— Жена тяжело переживает смерть сына, — объяснил Джок. — Ваш заговор аукнулся и в Дюже. Поэтому лучше всего занять её делом. Король предлагает нам с вами объединить усилия для быстрейшего строительства верфи. У меня много денег и договор с работниками королевской верфи. Верфи на самом деле нет, иначе вам не дали бы задание её строить, но что-то похожее на неё есть. Несколько кораблей они там построили, так что опыт есть. Только пока не будет жилья, мы не станем никого сюда переселять. Это хорошо, что вы занялись в первую очередь строительством. Надо будет ещё построить склады. Я закупил большое количество парусины и канатов, и всё это нужно где-то хранить. Чуть позже привезут пеньку, дёготь и смолу. Я и с кузнецами уже договорился. Ну что, берёте в долю, или мне искать другую бухту?

— Я похож на дурака? — сказал Ольд. — Конечно, беру.

— Тогда я вас обрадую. Король дал вам авансом баронство. Он считает, что так вам будет проще работать. Бумаги я с собой не захватил, всё в нашем доме. Посетите нас сегодня и заберёте.

— А если бы не взял в долю, не отдали бы? — спросил Ольд.

— Отдал бы генералу Строгу, — засмеялся Джок, — а уже он передал бы вам. Ладно, придёте, заодно поговорим, в чём вам нужна наша помощь.

— Зря вы это сделали, ваше величество, — мрачно посмотрел на Камила его канцлер Стеф Херган. — И со мной зря не посоветовались. Вы без видимой причины разогнали весь двор. Это, несомненно, вызовет недовольство дворянства, особенно столичного. А ведь дворяне столицы выступили против назначенного мятежниками короля! Они ваша опора!

— Я думаю, что это была не верность трону, а нежелание дворян, чтобы войска моего брата штурмовали их столицу, — насмешливо сказала Лани. — Такие штурмы чреваты неприятностями, причём не только для заговорщиков.

— Было и это, — согласился канцлер, с удивлением посмотрев на королеву, — но и верность трону тоже. Все начали действовать только тогда, когда узнали, что вы живы.

— Не будем спорить, — сказал Камил и положил на стол лист бумаги. — Вот полный список тех дворян, которых можно отнести к нашему двору. Видите, напротив фамилий стоят крестики? Первый крестик говорит о том, что дворянин не участвовал в сопротивлении заговорщикам, значит, и мы таким ничем не обязаны. Второй крестик говорит о том, что дворянин ничем не занят и просто нас объедает и требует к себе внимания. Мы удалили только тех, у кого стоят два крестика. Таких здесь две трети, а не весь двор.

— Кроме того, я с помощью своих людей выяснила их отношение к себе и мужу, — сказала Лани. — Никто из них не замечен в любви к королю или королеве. И на их неудовольствие лично мне плевать.

— Вы всего два месяца на троне, — обратился канцлер к Камилу. — У вас ещё совсем нет опыта. Поэтому выслушайте мнение человека, у которого такой опыт есть. Королевская власть в Барни не так сильна, как кажется. Графы юга были не единственными недовольными…

— Вы так долго выполняли королевские обязанности, герцог, что возомнили себя королём! — надменно сказал Камил. — Говорите, наша власть слаба? Вот мы её и усилим! Первым делом почистили двор от всякой швали, а сейчас наши люди чистят гвардию. Уже сегодня три десятка гвардейцев покинут свои казармы и уже больше никогда в них не вернутся. А весной брат моей жены пришлёт нам генерала, который начнёт создавать в королевстве наёмную армию. Армия вассалов меня не устраивает. Заодно проведём реформу налогов.

— Всё это может закончиться ещё одним мятежом! — раздражённо сказал канцлер. — Реформы нужно проводить постепенно, особенно те, которые вызывают недовольство!

— Надоело мне быть вашим королём, — высказался Камил, повергнув канцлера в ступор. — А как ты, дорогая?

— Я отсюда хоть сегодня уехала бы! — поддержала Лани.

— Я, кажется, придумал! — обрадованно сказал Камил. — Попрошу Серга Аликсана меня усыновить и отдам ему королевство Барни. Принцем я останусь в любом случае.

— А я принцессой! — вставила Лани. — Мне и этого достаточно!

— Хорошо, что ты со мной согласна. Аликсан пришлёт сюда наместником генерала Севоржа с двадцатитысячным войском, и ни одна морда не посмеет слова сказать против! Не хотите видеть меня своим королём, попробуйте пожить под Аликсаном! Уверяю вас, что мои чистки — это ничто, по сравнению с тем, что вас ждёт! Ланс так почистит ваш гадючник, что вы все будете ходить по струнке! Сегодня же берём своих людей и уезжаем!

— Ваше величество! — закричал канцлер. — Не делайте этого! Скажите ему, королева! Как можно отдавать кому-то королевство?

— А что в этом такого? — насмешливо сказал Камил. — Меня отец отдал Аликсану в обучение со своими правами. Король Сандора для меня, как отец. Пусть его люди наведут здесь порядок, а потом, может быть, вернёмся и мы. Мы ещё слишком молоды, и у нас всё впереди. Думаю, что за время нашего отсутствия желающих бунтовать поубавится. Этим трудно заниматься, когда у тебя нет головы. Да и мы станем старше, а то многие не хотят принимать нас всерьёз. Наверное, из-за возраста.

— Простите, ваше величество! — сказал герцог, вытирая платком лицо. — Я был неправ. Я постараюсь выполнить все ваши требования!

— Удивительно, как быстро вы поменяли мнение, — сказал Камил. — Ладно, давайте пройдёмся по списку министров. Начнём с того, который занимается двором и церемониями.

— Портреты ваших людей розданы страже во всех крупных городах и вывешены у магистратов, — сказал Салан Роду. — Толку от этого пока нет. Наверняка они используют грим, а в этом случае портреты бесполезны.

— И что вы предлагаете? — спросил ревнитель.

— Они не могут не знать того, что семья посланника императора переехала в Ордаг. Поэтому, если ещё не наплевали на ваше задание, то обосновались где-то здесь. А судя по покушению, ваши люди добросовестно относятся к своим обязанностям, хотя мне это непонятно. Давно должны были понять, что их послали в один конец.

— Это вам понятно, — пожал плечами Род. — Они могут думать иначе.

— Неважно. Я предлагаю написать обращение к агентам на вашем языке. Трёх десятков должно хватить. Сделаем приписку, что за срыв этих листов будем отрывать руки, и развесим по городу в самых разных местах.

— И что писать в обращении?

— Пишите, что задание отменяется, а они должны прийти в ваше представительство. За вами присматривают, так что мы об этом узнаем. Я даже могу обещать, что их никто не тронет. Может быть, на это клюнет и оставшийся убийца, которого вы нацелили на короля и его семью, хотя я думаю, что он оказался умнее других и, оставшись без напарника, плюнул на ваше смертоубийственное задание и устроил свою судьбу. Золото у него должно было остаться.

— Сегодня же сделаем и передадим вам, — пообещал Род.

В тот же день в людных местах столицы появились бумажки с непонятными закорючками с припиской на языке королевства, что за их срывание последует самое суровое наказание. Люди подходили, читали приписку, пожимали плечами и шли дальше по своим делам. И всё-таки эти бумаги сыграли свою роль. На третий день после того как их вывесили, к представительству союза подошла старуха и постучала в калитку. На стук вышел охранник, который уже немного мог говорить с местными. Он открыл калитку и впустил старуху во двор. А через полчаса из представительства выехала карета. Поколесив по городу минут двадцать, она остановилась у одного из убогих домишек, до сноса которых у короля пока не дошли руки. Из кареты выскочил парень, который взбежал на крыльцо и постучал в дверь условным стуком. Когда она отворилась, к стучавшему присоединился другой мужчина, и оба скрылись в карете.

— Дадим им уйти? — спросил один из наблюдавший за каретой людей Салана.

— Им обещали, — ответил его напарник. — Демоны с ними, пусть уходят. Главное, что больше не будут пакостить.

Этим же вечером из представительства союза прибыл посыльный, передавший в службу безопасности пакет для барона Салана, в котором была короткая запись:

«Наши люди отозваны. С нашей стороны посланнику императора и его жене ничего не грозит».

На следующий день из особняка Севера ушли почти все агенты Салана, а посланнику сообщили радостную весть, что убийцы обезврежены.

— Только это не означает, что вы должны вести себя безрассудно и ездить без охраны, — сказал ему единственный оставшийся человек службы. — Но если соблюдать осторожность, можно уже не сидеть взаперти.

Своих людей король Мехал готовил в лагере далеко от людных мест. Когда было решено, что пора начинать, их начали свозить к столице и выпускать небольшими группами. С корзинами и мешками, в крестьянской одежде они заходили в ворота и исчезали в путанице городских улиц. Ещё ни одну из своих операций король не готовил в такой строжайшей тайне и с такими мерами безопасности. За всем лично следил Марк Кассий, который уже давно носил другое имя. Все группы шли по заранее указанным адресам, где получали другую одежду и оружие. К вечеру, когда уже стемнело, к дворцам трёх герцогов королевства подошли небольшие компании подвыпивших гуляк, на которых охрана у ворот не обратила никакого внимания. По сигналу они достали из-под плащей небольшие арбалеты и в упор расстреляли оторопевших гвардейцев. Перемахнуть через забор и взять у убитых ключи — было делом нескольких минут. Из соседних улиц к распахнутым воротам устремились вооружённые люди, которые, не теряя времени, бросились к дворцам. У всех герцогов захват происходил по одному плану. Гвардейские караулы у парадных подъездов были расстреляны из десятков арбалетов так, что никто из гвардейцев не смог поднять тревоги. Каждый дворец штурмовали две сотни головорезов. Они врывались в дворцы и бежали на второй этаж, где находились покои герцогов и их детей. Придворных и гвардейцев в коридорах было мало, и они не успели оказать какое-то сопротивление. Тех, кто хватался за оружие, расстреливали из арбалетов, остальных валили на пол и вязали им руки. Гвардейские караулы у дверей в покои герцогов были мигом перебиты, и настал черёд хозяев. Все семьи герцогов Сотхема были вырезаны. Не пощадили даже двух малышей. Сделав своё дело, убийцы организованно покинули дворцы и бесследно растворились в темноте ночи. На этом чистка столицы не закончилась. В армейских казармах столичного гарнизона вспыхивали короткие, но ожесточённые схватки. Заговорщиков было больше, и они лучше подготовились, поэтому быстро расправлялись с теми офицерами, которые значились в королевских списках. Не избежали истребления и семьи некоторых влиятельных дворян — противников королевской династии. К утру столица была полностью в руках короля, и чистки перекинулись в другие города, куда отправляли уже взятые под контроль армейские подразделения.

— Мы победили, сын! — сказал Мехал принцу на пятый день после гибели герцогов. — Вся власть опять у нас. Но пришлось пролить слишком много крови. Теперь нужно быть очень осторожными. Нам не простят и постараются отомстить!

Несмотря на все принятые меры предосторожности, смерть нашла короля уже через три дня после расправы с врагами. Кто сумел подбросить яд в его бокал, так и не узнали, поэтому казнили всех подавальщиков и тех, кто работал на королевской кухне.

Принявший корону сын затравлено сидел в тронном зале и грыз сухари, пока его приближённые искали надёжных поваров взамен убитых. Отца он пережил на два дня. Пожалуй, Мехалу повезло больше: он умер сразу, а его сын отходил полдня, лёжа в своих покоях с распоротым животом. Слишком много боли и ненависти было выплеснуто на тех, кого Мехал считал врагами, поэтому ему мстили, не считаясь с последствиями. Когда пошли звать королеву и её дочь на отпевание молодого короля, их обеих обнаружили на залитых кровью кроватях с перерезанным горлом. Слава всем богам за то, что генерал Даргус вместе с городским магистратом взял власть в свои руки и не допустил беспорядков и резни. Три дня королевство жило без короля, а по дорогам носились гонцы, собирая в столицу самых влиятельных дворян из тех, кто ещё остался жив. Все, кто успел прибыть, собрались совещаться в тронном зале дворца, а остальных решили не ждать.

— Нам с вами нужно решить, что делать дальше! — сказал им генерал. — Хочу сразу же всех предупредить, что король Аликсан не оставит нас своим вниманием. Договор между нашими королевствами действует и в случае смерти короля. Кому править, должны решать Аликсан и Камил.

— Камил ещё мальчишка и не пойдёт против воли Аликсана! — крикнул кто-то из графов.

— Я тоже так думаю, — согласился генерал. — Совсем недавно то же, что и у нас, было в Дюже. Заговорщики убили своего короля, а Аглая отказалась править, поэтому Аликсан забрал Дюже себе и включил его в своё королевство. А всех заговорщиков вместе с их семьями казнила Аглая. В нашем случае король развязал бойню, жертвой которой стали он сам и его семья, поэтому не думаю, что Аликсан будет искать виновных. Мы не в состоянии сопротивляться его воле, и я не вижу в этом смысла. Если мы с вами выберем себе короля и убедим Аликсана одобрить наш выбор, у нас будет свой владыка, если нет, править будет наместник Аликсана.

— Давайте скажу я, — обратился к собравшимся один из графов. — Вся королевская семья мертва, и не осталось никого из семей наших герцогов. Выбирать мы можем только среди себя. Но лично я скорее доверюсь Аликсану, чем кому-нибудь из вас. Да и трудно нам будет убедить короля Сандора отдать трон одному из графов, я на его месте не отдал бы. Всем известно, что Аликсан не рвётся к власти и прощает большинство своих врагов. Он и Мехала простил, придя к нам на помощь в трудный час. Мы уже терпели поражение и были бы изгнаны или уничтожены, если бы не Сандор. И помогая нам, они понесли большие потери. Не пора ли нам вспомнить, что мы все — один народ? Дюже объединилось с Сандором, теперь наша с вами очередь! Вместе мы можем не бояться врагов за проливом, а все наши распри исчезнут навсегда!

— У кого-нибудь есть другое мнение? — спросил генерал.

Мнений оказалось много, и дворяне до хрипоты спорили и ругались дотемна. В конце концов большинство решило всё-таки обратиться к Аликсану с просьбой взять на себя королевскую власть. Сформировали делегацию, которая утром следующего дня под большой охраной выехала в Ордаг. Через пять дней посланные уже прибыли в столицу Сандора и были немедленно приняты его королём.

— Вот уж удружили, так удружили! — зло сказал Сергей понуро стоявшим перед ним графам. — Я ещё с Дюже полностью не разобрался, а теперь ещё и вы! Это хорошо, что будет одно королевство и мы с вами прекратим собачиться, плохо, что всё это упадёт на мои плечи. А у вас сейчас будет очень неспокойно. Армия разбросана по разным местам, и у её командиров нет единого мнения. Значительная часть высшего дворянства вырезана, а оставшиеся в любой момент тоже могут устроить резню!

— Поэтому мы и просим ваше величество принять власть, — сказал один из просителей. — Вы правы в том, что безвластие может вылиться в кровопролитие, а нам достаточно двух войн и последней резни. Дворянство Сотхема и так сократилось в три раза…

— Обратно поедете с моим наместником, — сказал Сергей. — Я дам ему с собой большую армию. Даю её не для того, чтобы он с вами дрался, а для того, чтобы не было драк. Но порядок он будет наводить жёстко! Если кто-то вздумает устроить разборки или выступить против него с оружием в руках, я им не позавидую. Возражений нет? Тогда сейчас вас накормят и разведут по комнатам отдыхать. Выход завтра с утра.

— Кого пошлёшь? — спросила Альда, когда он поделился новостями.

— Севорж в Дюже, так что пошлю Пармана. Он там воевал, поэтому со многими знаком, а это может помочь. С героем последней войны будут меньше собачиться. Я за ним уже послал, скоро должен прибыть.

Разговор с генералом состоялся здесь же в гостиной в присутствии королевы.

— Вижу, что вы недовольны, Альбер, но ничего изменить не могу! — сказал Сергей. — Эти графы свалились мне на голову неожиданно, а медлить нельзя. Севорж занят, поэтому лучше вас никто не справится. Возьмите один из своих полков для специальных операций и десять тысяч пехоты. Двух тысяч кавалеристов должно хватить. Баллисты с собой не тащите, но сотню ракет на всякий случай возьмите. Первое, что вам нужно сделать, — это разобраться с их армией. Всех лояльных оставляете, а тех, кто станет сопротивляться, подавляйте, не стесняясь в средствах. Думаю, что таких будет мало. В Сотхеме вырезано много родов, поэтому освободилось много имений. Провинции герцогов мы возьмём себе, а всё остальное нужно будет раздать тем сотхемцам, которые нас активно поддержат, в первую очередь офицерам. Старайтесь не допускать резни между дворянскими семьями. С зачинщиками расправляйтесь без всякой жалости. Доброе отношение в таких случаях принимают за слабость, а нам нельзя показать даже её видимость. Жизненно важно навести порядок в считанные дни. Раз уж нам достался Сотхем, нужно извлечь из этого максимальную пользу. У них железа не меньше, чем в Дюже, и уголь нам намного меньше возить. Да и медь у них добывают, хоть и немного. До границы у нас проложена эстафета, так что ваши сообщения не будут долго идти. Я не знаю, в каком состоянии королевская казна, возможно, её разграбили, поэтому возьмите с собой на нужды армии двести тысяч золотых. Но обязательно проведите следствие, чтобы выяснить, куда девалось золото короля и герцогов, и по возможности его нужно вернуть. Казна у Мехала была немаленькой, да и герцоги там тоже не бедствовали. Нам эти деньги пригодятся для самого Сотхема, поэтому нечего обогащать всякую сволочь. В дополнение к армии дам вам несколько своих людей, пригодятся. Всё ясно, или есть вопросы?

— Я пойду готовить армию, — поднялся с кресла генерал. — Выход завтра?

— Да, выйдете с утра. И захватите с собой приехавших графов.

— Я собрал вас не просто по своей прихоти, — сказал генерал Севорж, осмотрев собравшихся в тронном зале дворян Дюже. — То, о чём я хочу говорить, больше нужно вам, чем мне. Во всём известном нам мире дворяне являются опорой трона, именно они защищают государство и способствуют его развитию. Так везде, кроме Дюже. За редким исключением, вы не служите в армии и не помогаете в управлении королевством. Сбор налогов — это ерунда, с ним легко справятся и королевские чиновники. Тогда для чего вы нужны? На дворянство тратятся громадные деньги, а толку от вас королевству нет. Вы даже не выполняете вассальных обязанностей!

— Королева сама отказалась от наших дружин! — крикнул кто-то из герцогов.

— Раз отказалась, значит, были причины! — отрезал генерал. — Сообщаю вам, что та часть налога, которую вы оставляли на дружины, у вас будет забираться в королевскую казну! От врагов вас оберегает наёмная армия, а свои споры извольте решать не оружием, а у меня! Если кто-нибудь нападёт на соседа, будет казнён, а его имущество отойдёт королю. Так что вам не нужны дружинники в большом числе. Если хотят служить, пусть идут в королевскую армию. Хочу сразу предупредить, что если кто-нибудь решит увеличить налоги, будет повешен.

— Дворян не вешают! — закричал один из графов. — Им рубят головы!

— Это тем, кто сохранил остатки чести, — насмешливо сказал Севорж. — Те, кто не соблюдает законов королевства, её лишаются. Но вас, граф, я — так и быть — обезглавлю. По дружинам всё ясно? Если хотите их держать, у меня нет возражений, только делайте это за свой счёт. Слушайте дальше. Время, когда вы отсиживались за спиной сандорцев, прошло. Теперь вы сами сандорцы, и заботы королевства должны стать вашими. Время изоляции закончилось. Прошедшие войны показали, что мы должны крепить свою силу, если хотим выжить рядом с сильными соседями. А сила не только в армии, она зависит от многого. Жизненно важно проложить хорошие дороги, чтобы оживить торговлю, добывать больше металлов и иметь возможность быстро перебрасывать армии в нужные места королевства, причём делать это в любое время года. У нас сейчас этим заняты с двумя трактами. Дело затратное и долгое, но жизненно важное. Пока у короля не дошли руки до ваших дорог, вы займётесь ими сами. В первую очередь говорю о тракте, который идёт от Ордага до вашей столицы, а потом в предгорье. Конечно, вам в этом помогут. Король пришлёт своих людей, которые знают, что и как делать, и поможет с добычей щебня. Остальное будете делать сами. Если не справитесь, то только подтвердите свою полную никчёмность. Хочу напомнить, что имения вам даны короной не просто так, а для выполнения вассального долга. А этот долг не ограничивается военной помощью, тем более что её от вас не требуют. Всё бесполезное в этом мире исчезает, смотрите, чтобы не исчезли и вы! Кто не будет помогать королю, потеряет титул и имение. На ваше имущество никто претендовать не станет, но вряд ли вас это сильно утешит. Вы меня поняли? Жизнь меняется, пора меняться и вам!

Глава 12

— Зря я надела тёплый плащ! — сказал Альда. — Смотри, какая теплынь. Не закончился ещё первый месяц весны, а уже почти летняя погода!

— Ничего не зря! — возразил муж. — Пусть лучше будет жарко, чем простудишься. В твоём положении болеть опасно.

— Ты же знаешь, что я никогда не болею, — засмеялась она. — Серг, у вас в семье рождали двойню? Спрашиваю, потому что уж очень большой живот, а я ношу плод только половину срока.

— Вроде нет, — задумался Сергей. — У отца и его брата дети рождались по одному, а мама вообще единственный ребёнок.

— У нас в семье было так же, — вздохнула Альда. — А по другим родственникам не знаю: мы с ними не общались.

— Как твои фрейлины, не скучают? — спросил Сергей. — Завела такой девичник!

— А я виновата? — сказала Альда. — Как узнали о твоём новшестве, так и кинулись предлагать дочерей. И не всем можно отказать. А что, восемь фрейлин — это много?

— Для королевы трёх королевств ещё и мало, только теперь нам не хватает комнат. Ладно, всё равно хотел строить ещё одно здание во дворе. Перенесём туда гостевые комнаты, а освободившиеся используем для других нужд.

— А как же строительство Университета? А особняки?

— Университет уже построили, осталась только отделка, а общежитие построят к середине лета, тогда и заберём рабочих. Особняки на месте ремесленных кварталов будут строить рабочие, которых нам обещал сын Аленара. Мы ещё не всё построили для мастеров, поэтому в первую очередь займём рабочих строительством мастерских.

— Что это за профессор набивался к тебе на аудиенцию?

— Это профессор Горт из Барни. Он наслушался премудростей от нашей Лани и воспылал желанием припасть к источнику знаний. Я отправил его к Дальнеру. Он, кстати, такой не один. Несколько дней назад приезжали двое из Дюже. Аглая в своё время сманила их из нашего Университета для улучшения производства железа. Я их тоже отправил в замок. Немного подучатся сами и будут учить других. Насчёт студентов разослали объявления по городам. Скоро начнут съезжаться парни.

— А девушки?

— Ну, милая! — Сергей обнял жену. — Ты же знаешь, какое к вам повсеместно отношение. Понятно, что его нужно ломать, но дело это трудное и долгое. Сейчас ни один дворянин не отдаст свою дочь учить наукам. Вот когда состоятся выпуски наших школ, из них отберём студенток. Появятся сильные, умные и много знающие девушки, тогда со временем к вам станут относиться иначе. А мы с тобой их поддержим, чтобы не заклевали.

— Я им заклюю! — сказала Альда. — Я не дам обижать девчонок из моих школ! Да и они там такие растут, что сами кого хочешь обидят. Вот только дать бы им дворянство…

— Всем не дам! — возразил Сергей. — Меня и так уже упрекают в том, что раздаю дворянство направо и налево. Я не обращаю внимания на эти упрёки, но не собираюсь давать дворянство просто так. У меня его получали только офицеры, и ты знаешь почему. Но они потом отрабатывали своей кровью на поле боя. Заслужат твои девочки дворянство — получат.

— Как ты думаешь, что решат за проливом по твоему договору? — спросила Альда.

— Думаю, что примут. Отказавшийся оказывается в невыгодном положении, а договор напрямую никого не затрагивает. Точнее, это они так подумают, а у меня на этот счёт немного другое мнение. Ладно, не будем гадать. Оба посольства уехали к побережью и скоро будут дома. Вернутся через месяц уже с решением.

— А как они будут добираться?

— Строг сообщал, что корабль империи уже ушёл, поэтому всех развезём сами. В империю доберутся с купцами, а в союз отправим военный корабль.

— Вчера пришёл пакет от Пармана, а я забыла тебя спросить, о чём он пишет.

— Много и о разном. Благодаря генералу Даргусу уцелела королевская казна, а золота в ней было на шестьсот тысяч. А вот в герцогских дворцах всё исчезло. Долго искали и наконец нашли. Не всё, только большую часть того, что было в казне герцога Ларенса. Это примерно три миллиона серебряных монет. Золото, если оно было, пока не найдено, но нам сгодится и серебро. Кстати, почти вся добыча с серебряных рудников теперь идёт нам.

— А не много ли денег? — спросила Альда. — Сам говорил, что они могут обесцениться.

— Говорил, — согласился Сергей. — Такое может случиться. Поэтому я не пускаю много денег в оборот. Нужно сначала позаботиться о товарах. Я ведь не думаю использовать все наши знания только для мастерских замка. Нужно привлекать мастеров и расширять производство. Построим в разных местах мастерские и будем в большом количестве выпускать стеклянную и керамическую посуду и железные изделия. А ещё займёмся торговлей. Наши купцы везут из империи ткани, которые продают здесь по тройной цене. Надо их немного окоротить, чтобы не наглели. Дам достаточно золота Ставру и пошлю с несколькими кораблями в империю. Мне нужна медь, а заодно накупим тканей и сухофруктов. Они похожи на наши финики: сладкие и легко жевать. В империи их много, а сюда завозят мало и продают по бешеным ценам. Надо будет поговорить с посланником союза. Может, хоть у них выращивают растения, из которых можно делать сахар. Здесь ничего такого нет, да и в империи, похоже, тоже. Помнишь, что я тебе рассказывал о сахаре?

— Помню. У нас есть очень сладкие фрукты. Может, варить из них?

— Сколько там тех фруктов! — махнул рукой муж. — Их полезнее кушать свежими. Да, я не досказал. Скоро привезём первую партию железной руды, которую будем обрабатывать обычным способом. Для начала железа хватит, а потом построим в предгорьях Сакских гор печи для получения кокса, а в Сотхеме попробуем домну. Эта такая печь, которая позволяет плавить железо и получать его в больших количествах. Лет через десять во многих крестьянских хозяйствах будет стальной плуг. Тогда не будет проблем с продовольствием, наоборот, его станет слишком много.

— А для чего это нужно? — не поняла Альда.

— Продукты сильно подешевеют, и какое-то время крестьянствовать станет невыгодно, — объяснил Сергей. — Часть крестьян или их детей оторвём от земли, нам нужны рабочие руки. Сейчас еле-еле с помощью купцов нашли три сотни рабочих на морской тракт и две сотни на западный, а по-хорошему нам их нужно в два раза больше. А у нас не одни дороги. Рабочих везде не хватает, зато крестьян полно.

— Ну хорошо, — сказала жена. — Построим мы везде хорошие дороги, и железа будет много. И что дальше?

— Ты даже не представляешь, сколько мы всего можем сделать! — засмеялся Сергей. — По хорошим дорогам поедут большие экипажи, которые повезут людей туда, куда им нужно. Сначала их будут везти лошади, а потом они побегут сами быстрее ветра! А ещё…

— Фантазёр! — взлохматила мужу волосы Альда. — Пошли во дворец. То было жарко, а сейчас я почему-то озябла. Там и расскажешь, что ещё придумал.

— Мы все выслушали то, что сообщил наш посланник Север Лоран, — оглядев сенаторов, сказал император. — Прежде чем вы начнёте обсуждение, я хочу сказать, что думаю об этом сам. Договор нужно заключать!

— С союзом? — не веря своим ушам, спросил Глава Сената.

— А что в этом такого, Ладий, что вы так удивились? — сказал император. — Этот договор нам навредит только в том случае, если мы захотим напасть на союз. У вас есть такое желание?

— Я не идиот!

— От нас, по сути, ничего не требуется. Защитные сооружения на границе остаются, армию и флот мы тоже не будем сокращать. Мы не будем воевать с союзом, и я не вижу ни причин, ни возможностей для войны с Аликсаном, тем более сейчас, когда под его властью три королевства. Мы хотели заключить союз с Аликсаном для обеспечения своей безопасности, а этот союз ещё более выгоден. Вряд ли теперь сам Аликсан решится с нами воевать.

— Не уверен, что союз королевств придёт нам на помощь, — сказал Ладий.

— А я уверен, что придёт! — возразил император. — Это в их интересах. Может быть, немного выждут, чтобы мы ослабили Аликсана, но потом помогут. А если мы не заключим договор, Аликсан заключит его с союзом. Вам это нужно? Во всём этом есть только один неприятный момент. Наверняка корабли союза теперь будут плавать по всему проливу, в том числе и в наших водах, но и мы сможем плавать у их берегов. А теперь послушаем, что скажет Сенат.

Сенаторы обсуждали вопрос очень бурно. Несколько раз дело даже дошло до оскорблений и рукоприкладства. Возникли вопросы к Северу, которому пришлось на них отвечать. В итоге пришли к почти единогласному мнению, что договор нужно подписать, но на подписание, помимо посланника, отправить Главу Сената. Текста договора пока никто не видел, а мало ли что туда может включить хитроумный Аликсан! Заодно определились и с временем отплытия.

— Что думаешь? — спросил король Марох канцлера Фрея Лобера.

— А тут и думать нечего, — ответил тот. — Аликсан сделал очень умный ход, заявив, что подпишет договор даже с одним согласившимся. Если кто-то откажется войти в союз, он сразу становится противником для остальных. Его предложение показывает, что король Сандора, несмотря на всю свою силу, не собирается воевать, а вот союзнику он поможет.

— Значит, заключаем договор?

— Если нет желания воевать с империей, надо заключать. А если такое желание есть, нужно начинать войну раньше, чем Аликсан заключит с ней договор. Я советую не драться, несмотря на то что мы сейчас сильнее. Потери в такой войне у обеих сторон будут ужасные.

— Никто не думает с ними воевать, — раздражённо сказал король. — Разве что кое-кто из генералов не против подраться, но это не от большого ума. Что скажешь о возможной угрозе от живущих вдали?

— А что о ней можно сказать? Прежде чем что-то решать, нужно выяснить, кто ещё, кроме дикарей, обитает на нашем материке. Надо спросить у адмирала, посылали ли когда корабли…

— Я уже справлялся, — перебил его король. — Плавали вдоль берега, но совсем недалеко. Никто не проводил дальней разведки. Непонятно почему, но такая мысль просто не пришла в голову никому из адмиралов. Поэтому кораблей не посылали.

— Так пошлите, — предложил канцлер. — Отсутствие нескольких кораблей не скажется на безопасности, а узнать о возможных соседях будет нелишним. Этот Аликсан слишком часто оказывается прав, чтобы пропускать его слова мимо ушей.

— Кого пошлём обсуждать текст договора? Посланник для этого не годится.

— Пошлите герцога Эмила Борже. Он не допустит ничего такого, что пойдёт во вред нашей безопасности.

— И как на его кандидатуру отреагирует Аликсан? Сотхем сейчас принадлежит ему, а герцог жёг в нём города.

— Ерунда! — махнул рукой канцлер. — Это политика, а Аликсан умный человек. Решение о войне принимал не герцог, а мы с вами, а он договаривается с нами о союзе. Посланника тоже нужно вернуть. Нам там нужен свой человек, а заодно он поможет герцогу.

— Что скажешь, — спросил Сергей своего министра геологии. — Как съездил?

— Впечатлений много, — сказал Сэд Ламер, — но надо было посылать Родвера, там работа больше по его части. Я со своими людьми только полазил по горам и побеседовал с теми, кто там был до меня. Железа много, а разрабатывают только несколько выходов руды. С помощью динамита её легко добыть столько, сколько нужно. Готового железа в крицах у кузнецов тоже много, и цены раз в пять ниже, чем у нас. Я с ними договорился о большой партии, правда, на обратном пути нас чуть не перебили купцы. Нефти и битума не нашли, не нашли вообще ничего полезного, кроме железа, но это ещё ни о чём не говорит. По горам нужно не бегать, а посылать в них нормальную экспедицию, а лучше не одну.

— Это по твоим делам, а что скажешь о дороге?

— Их сильно запугал генерал, — сказал Сэд. — Мошной хорошо потрясли. Вдоль дороги десятки карьеров. Песка там море и совсем рядом. Со щебнем чуть хуже, но ненамного. Нужно послать своих людей с динамитом, а то кирками они много не наработают. И катки надо везти, всё укатывать. Битумом придётся делиться. Его у нас много, вопрос только в доставке. В прошлом году подряжали возчиков в Дорейне, почему в этом не сделать то же самое? Наша бригада на месторождении наломала этого битума столько, что мы за год не вывезем.

— А сколько людей работает на дороге?

— Больше тысячи. Я же говорю, что дворяне хорошо раскошелились. Насильно людей там никто не принуждал. Генерал за этим следит.

— Сколько времени займёт строительство, как думаешь?

— Если поможем наломать щебня динамитом, за три года засыплют и укатают дорогу, а с асфальтом провозятся ещё пару лет. Но там уже не нужно столько людей.

— Хорошо, иди отдохни с дороги. Скоро пообедаем, а потом отправим тебя в замок. Я отдам свои записи, передашь Дальнеру.

Закончив разговор и отпустив Сэда, Сергей вышел в приёмную, где увидел Салана.

— У тебя долгий разговор? — спросил он барона.

— Нет, ваше величество. Просто хотел доложить, что мы закончили работу с герцогом Бенитаром. Я уверен, что он участвовал в заговоре, но доказательств никаких. Человека, который прибыл от него к принцу, найти не удалось. Был ещё один курьер, который ездил к Бенитару, но он тоже пропал. Похоже, что герцог хорошо зачистил все концы. Работать в этом направлении больше не вижу смысла.

— Значит, прекращай, — сказал Сергей. — Он всё равно не тянет на самостоятельного игрока, может только примкнуть к кому-то сильному, а я не вижу у нас таких фигур. Но присматривать за ним нужно. Он ещё никому не пристроил свою дочь?

— Не может найти подходящего зятя. Ему нужно не просто пристроить дочь, зятю потом придётся оставлять провинцию. А девушка уже лезет на стенку.

Простившись с Саланом, Сергей направился в свои покои. В гостиной жена о чём-то оживлённо разговаривала с тремя девушками. Он слегка поклонился фрейлинам, а они дружно сделали ему прижившийся здесь реверанс, обстреляли глазками и выпорхнули в коридор.

— О чём это вы беседовали? — спросил он жену.

— Лария подобрала на пианино одну из твоих мелодий. Говорят, что получилось здорово. А на гитарах они уже все прекрасно играют, причём в основном твои песни. У нас нет таких красивых мелодий. Кстати, Алия сказала, что Сторн передал через Каришей, что сделал скрипку. Других он пока делать не стал, хочет, чтобы ты посмотрел и оценил. Ты вроде отправляешь в замок Сэда? Скажи ему, чтобы кого-нибудь послали в имение за инструментом, а потом при случае привезли его нам. Трубами так и не занимался?

— Забыл, — виновато ответил Сергей, — а ты не напомнила. Я с этими королевствами совсем закрутился. А Свен так занят токарным станком, что не оторвёшь, да и остальные кузнецы все в работе. Я распоряжусь, чтобы нашли мастера, который делает боевые трубы. В отличие от кузнецов, он разбирается в трубах. Если объяснить, что мне нужно, и нарисовать, может, что-то и получится. Я не знаю, как пробовать скрипку. Видел, как на ней играют, а сам даже не держал в руках. Ты подобрала музыкантов?

— Пока только троих, но хороших. На гитарах уже играют. Надо будет, чтобы Лария показала им то, что у неё получилось на пианино, пусть и они попробуют. Не будет же моя фрейлина играть в оркестре.

— Господин наместник, к вам посетитель.

— Кто он? — спросил Парман чиновника, который выполнял у него несколько обязанностей, в том числе и секретарские.

В Сотхеме к Альберу было повсеместно уважительное отношение, смешанное с сильным страхом, поэтому посетители его не баловали, передавая свои прошения и жалобы через столичный магистрат.

— Назвался Аском Мардоем. По виду типичный наёмник. Но сказал, что у него дело государственной важности, поэтому никому, кроме вас, доверить не может.

— Подожди немного, — сказал генерал, подошёл к одной из трёх дверей и дважды ударил в неё рукой. — Теперь зови.

Из комнаты, куда он стучал, вышли три его охранника и разошлись так, чтобы пресечь любую попытку нападения.

Вошедшему было лет тридцать. Его грубое лицо было помечено шрамами.

— Садись на этот стул, — показал рукой Парман, — и говори, что у тебя за дело.

— Я случайно слышал, что в герцогских дворцах пропали сокровищницы, — сказал посетитель. — Мне кажется, что я знаю, куда дели похищенное. Я хочу знать, на что могу рассчитывать, если об этом узнаете вы.

— Тысяча золотых, — сказал Парман. — Понятно, что только после того, как мы всё найдём.

— Пять тысяч, — назвал свою цену Мардой. — Там должно быть ценностей на огромную сумму. Не жадничайте, милорд.

— А ты, братец, нахал! — сказал Парман. — Даю три тысячи. Это окончательная цена.

— Ладно, — после недолгих колебаний согласился Мардой. — Слушайте, милорд. Я был одним из тех, кого покойный король нанял для убийства герцогских семей. Я наёмник и обычно не занимаюсь такими делами, но в этот раз так окрутили, что было невозможно отказаться. Меня просто прирезали бы. Мне сразу показалось странным, что нам приказали после дела немедленно покинуть дворец и исчезнуть из города. Деньги заплатили заранее, но смыться до штурма дворца не получилось, потому что за каждым из нас следили остальные. Как только мы закончили, все поодиночке или небольшими группами ушли к городским воротам. Я шёл один по улице Девственниц и почти сразу же столкнулся с двумя людьми. Так получилось, что я знал обоих. Одним из них был имперец, которого передали королю из Сандора. Это очень хитрый и изворотливый тип, который быстро вошёл в доверие королю.

— А как его мог знать обычный наёмник? — спросил Парман. — Ты был вхож к королю?

— Нет, милорд, просто этот человек готовил убийство герцогов и несколько раз с нами встречался, а среди нас оказались люди…

— Довольно, — прервал его Парман. — Я понял, рассказывай дальше.

— Вторым был старший барон Рокарн. Я как-то нанимался к его младшему сыну. За ними вдоль улицы стояли пять карет, в которых сидели люди барона. Наверное, среди них были и люди имперца. По крайней мере, я на его месте привёл бы своих людей. Увидев меня, они схватились за мечи, но узнали и не стали связываться. Я взял в руки меч ещё ребёнком и с тех пор его не выпускал. Они оба знали, что я мало уступаю мастеру-мечнику и не дам себя так просто зарезать, и не захотели устраивать шум, поэтому просто жестом приказали убраться прочь, что я и сделал. Замок барона всего в десяти лерах от городской стены, так что при известной сноровке можно было успеть очистить два дворца и увезти всё к себе.

— Поедешь с нами, — приказал Парман. — Покажешь замок и свободен. Завтра придёшь сюда же. Если мы найдём ценности, получишь своё золото. Ольд, поднимай полк по тревоге. И пусть захватят с собой один станок и десяток ракет.

Для того чтобы собраться, выбраться из столицы и дойти до баронского замка, потребовались два часа. Замок окружили, после чего к воротам поехал офицер.

— Отказываются открывать, — доложил он, вернувшись от ворот. — Говорят, что раз наместник требует, пусть сам и едет к воротам.

— Совсем потеряли страх или просто тянут время, чтобы всё хорошенько спрятать? — сказал Парман. — Ты не с бароном разговаривал?

— Нет, господин генерал, со старшим караула. Они отказались звать барона. По-моему, действуют по приказу. Вряд ли они по собственному почину вели бы себя так нагло.

— Устанавливайте станок напротив ворот, — приказал Пармин. — Ударим по ним разрывной ракетой, а если не хватит одной, пустим вторую.

Одной ракеты хватило. После её попадания и сильного взрыва обе створки ворот, кувыркаясь, улетели вглубь двора. Как выяснилось позже, не выдержали проржавевшие петли. Дружинников у барона было всего три десятка, поэтому они не оказали никакого сопротивления солдатам Пармана. Замок был захвачен в считанные минуты. Все двери были заперты, поэтому их выбивали динамитом. Барон и несколько его людей оказались в подвале замка, сильно перепачканные известью и кирпичной пылью.

— Значит так! — сказал Парман. — Мне известно, что хозяин этого замка обокрал своего короля. За это коронное преступление по вашим законам умерщвляется вся семья преступника. По нашим законам казнят только вора, а всё остальное остаётся на власть короля или его наместника. Так по каким законам вас судить, барон?

— Я ничего не крал у вашего короля! — зло ответил барон.

— Вы дважды ошиблись, милейший, — усмехнулся Парман. — Всё имущество герцогов отошло королю, поэтому вы обокрали именно его. Вторая ошибка в том, что это не только мой, но и ваш король. А теперь слушайте внимательно. Я не знаю, на что вы рассчитывали, оказывая неповиновение наместнику, я даже не буду вас за это судить. Если сейчас же отдадите всё, что было взято во дворцах, голову отрубят только вам, причём это сделают быстро. Раз и готово! Если вы начнёте упорствовать, с вашей помощью или без вас, но ценности я найду, а вас будут пытать, а потом повесят. Слуг это тоже касается. А вашу семью лишат титула и выгонят из замка. Поверьте, у меня достаточно людей, которых я могу им поощрить. Итак, ваше решение?

— Там не только взятое во дворцах, но и семейные ценности, — сквозь зубы сказал барон, с ненавистью глядя на генерала.

— Я посмотрю, — пообещал Парман. — Если будет что-то, похожее на баронскую сокровищницу, оставлю её вашей семье, и даже не буду гнать из замка ваших близких. Всё зависит только от вас.

Тайник оказался глубокой нишей в стене, почти комнатой, которую закрывала каменная плита. Пришлось приложить большие усилия и перепачкаться в извести, чтобы её сдвинуть. Здесь нашли золото и серебро. Ниша на две трети была заложена тяжёлыми сумками. Отдельно лежали несколько сумок с драгоценностями и камнями.

— Вот это собственность семьи, — сказал барон, показав на полку у самого потолка, занятую небольшим ларцом и несколькими кошелями.

— Похоже, что это ваше, — согласился Парман. — Оставить здесь или отдать вашим близким?

— Лучше отдайте. Всё равно слуги видели тайник.

— Как хотите. Напоследок ответьте, на что вы рассчитывали.

— Я не знал, с чем вы сюда явились и хотел на всякий случай всё спрятать. Откуда я мог знать о том, что вам всё известно?

— А куда делся ваш сообщник?

— Уплыл по реке с перерезанным горлом. Вам не стоит о нём жалеть: редкий был негодяй. Когда меня казнят?

— А вам не терпится? Я передумал. Не буду я вас казнить. Здесь столько всего, что у многих от жадности помутилось бы в мозгах. Вас мне не жалко, просто, когда сюда шёл, видел вашу жену и дочерей. Они мне понравились, поэтому не хочу быть тем, кто принесёт в их дом горе.

— Спасибо за жизнь, наместник, — дрогнувшим голосом сказал барон. — Я отслужу.

— Служите королю, — сказал Парман, — или тому наместнику, которого я выберу для Сотхема. Я у вас засиделся, и эти ценности были последним, что меня здесь удерживало. Поэтому прощайте, барон. Парни, давайте быстро всё это наверх!

Когда всё перевезли во дворец, генерал вызвал секретаря.

— Вот что, Пётр, — сказал он ему. — Распорядитесь, чтобы ко мне доставили графа Сная Могдайла. Да будьте повежливее: это не арест, мне нужно с ним поговорить.

Графа привезли, когда за окнами уже стемнело.

— Извините, ваше сиятельство, что вас ко мне доставили в такое время, да ещё без предварительного уведомления, — сказал Парман. — Прошу вас сесть, у нас будет непродолжительный, но важный разговор. Я сделал всё, что от меня требовалось, и завтра с частью войск уйду из Сотхема. Я долго думал, кого оставить вместо себя. На каждого из кандидатов собрано много сведений. Итогом моих размышлений стала ваша кандидатура. Вы обладаете немалым авторитетом среди дворянства, и слово «честь» для вас не пустой звук. Я приглушил разногласия между дворянами из партии бывшего короля и теми, кто считался врагом короны и не попал под нож, поэтому у вас не будет больших сложностей. Армия покорна воле короля и его наместника, а в казне больше полумиллиона золотых. Чиновников тоже достаточно и вроде в большинстве не воры, но если хотите, то можете их заменить. Основные ваши обязанности — это поддержание порядка, выполнение законов и сбор налогов. Но это только пока. Скоро сюда прибудут люди короля, которым нужно будет помочь в одном деле. Сейчас в королевстве огромное внимание уделяется дорогам. Наши тракты, по которым нельзя возить тяжёлые грузы и ездить треть года, являются дорогами только по названию. А к вам от нас нет даже таких дорог. Вот строительством дороги они и займутся. Она должна начаться от нашего морского тракта и идти к вашей столице, а потом аж до месторождений железа в горах. Это очень тяжёлая и длительная работа, но её обязательно нужно сделать. Вам будет оказана вся возможная помощь. На всякий случай я оставлю пять тысяч пехотинцев. Они уйдут позже, когда у вас всё будет спокойно. Кроме того, мои офицеры займутся тренировками вашей армии. Со временем сделаем её не хуже нашей. Для нашего короля Сотхем не чужая страна, из которой можно выкачивать золото и серебро, для вас тоже многое будет делаться. Пока мы один народ только по названию, вам нужно делать всё, чтобы мы на самом деле были едины. Тогда вам откроются все наши секреты, а ваши интересы станут интересами всего Сандора. Наши народы сблизились после последней войны, но нам этого мало. Вы поняли, что от вас требуется? Вот и отлично. И пошлите кого-нибудь на побережье к адмиралу Доброжу. Пусть выберет время и приведёт свой флот в Гонжон. На его корабли установят наши баллисты и дадут к ним снаряды. Заодно адмиралы договорятся о связи. Сейчас вас отвезут домой, а завтра с утра приходите в королевский дворец. Мы уходим после обеда, поэтому у меня ещё будет время познакомить вас с помощниками и ответить на вопросы. Ах да! Я забыл спросить, согласны ли вы с моим предложением! Считайте, что спросил. Ваш ответ?

Глава 13

— Пять дней идём вдоль берега, и ничего, кроме леса! — недовольно сказал помощник капитана галеры Грей Сорм. — Парусникам хорошо: всё время попутный ветер, а у нас всего один парус. Рабы уже устали. Кому только пришла в голову эта мысль — плыть до конца света?

— Придержи язык! — прикрикнул на него капитан Гарс Мард, — а то живо сам окажешься за вёслами. Наш поход — это воля короля Мароха. Или ты считаешь себя умней короля? А гребцы не сдохнут, скоро бросим якоря.

Шли до самого вечера. Когда начало смеркаться, все три парусника повернули к берегу и, не доходя до него пять сокор[42], встали на якоря. То же самое сделал и капитан галеры.

Переночевали, а утром, после завтрака, продолжили путь. Вскоре лес начал меняться: деревья были уже не такие высокие и росли реже. На следующий день лес совсем измельчал, и начали встречаться участки берега, свободные от деревьев и кустарников. За очередным изгибом берега открылась небольшая бухта, в которой оказалась деревня, судя по обилию сетей и лодок, рыбачья. Их тоже увидели, и на песчаный берег выбежали все жители, которые с удивлением и без страха рассматривали гостей. Было их, считая женщин и детей, около сотни человек. Корабли шли не очень далеко от берега, поэтому приближаться к нему не стали, бросили якоря и спустили на воду шлюпки. Когда вооружённые матросы подплыли к пляжу, никто не разбежался, наоборот, мужчины помогли пришельцам вытянуть их шлюпки на берег. Некоторое время все с любопытством рассматривали друг друга. Местные почти не отличались от жителей королевств, только у них была пепельно-серая кожа, а волосы сильно кудрявились, в отличие от прямых волос матросов. Встреча закончилась бы мирно, если бы не женщины. Рыбачки носили только короткие юбки, красуясь высокими крепкими грудями, и уже декаду не видевшие женщин матросы не выдержали. Да и для чего церемониться с какими-то дикарями? Пытавшихся защитить своих подруг мужчин перебили иглами, а дети разбежались сами. Утолив похоть, они оставили женщинам жизнь и наскоро осмотрели деревню. Полтора десятка больших домов ничем не отличались от таких же жилищ в прибрежных селениях союза. Как и следовало ожидать, объясниться с женщинами не удалось. Слов они не понимали, а на жесты не реагировали. Многие из них сидели возле своих мёртвых мужей, а остальные ушли искать детей. Не видя смысла в дальнейшем пребывании в деревне, старший офицер дал команду возвращаться на корабли.

— Господин капитан! — обратился к капитану головного корабля старший матрос. — Команда просит отправить на берег тех, кто там ещё не был. Женщины ещё свежие, ими пользовались только несколько раз…

— Уймитесь! — сердито ответил капитан. — Таких деревень должно быть немало. В следующий раз в десант пойдут другие.

Следующего раза не получилось. В трёх деревнях, которые они встретили в этот день, не нашли ни одного человека. Наверное, кому-то из мужчин первой деревни повезло убежать, и он предупредил соседей. А на следующий день они вляпались в дерьмо по самые уши. Обогнув мыс, который вытянулся в море на половину коры, они увидели за ним огромную бухту, полную кораблей, а на берегу — большой город с домами в несколько этажей. Никто не ожидал увидеть такого у дикарей, поэтому поначалу растерялись. Галера и парусники выплыли из-за мыса и сразу же были замечены. В порту по пирсам бежали люди, запрыгивая в свои корабли, похожие на огромные лодки. Капитан головного корабля отдал приказ повернуть обратно, совершив последнюю в своей жизни ошибку. Ветер был попутным, и они могли попробовать уйти, а потом вернуться морем. А вот для возвращения он стал помехой. Пока корабли союза разворачивались и ложились на обратный курс, из гавани выплыло с полсотни лодок аборигенов. На каждой из них были мачты, но темнокожие не ставили парусов. Подгоняемые ударами двадцати пар больших вёсел, за каждым из которых сидели два гребца, эти лодки быстро сближались с кораблями союза. Аборигены явно собрались брать корабли на абордаж, поэтому капитаны отдали приказ развернуть орудия правого борта и обстрелять неприятеля. Вооружённые иглометами матросы тоже столпились у орудий. Когда дистанция сократилась до пяти сокор, начали стрелять, нанеся темнокожим большой урон. Вскоре больше десяти лодок лишились своих экипажей и теперь мешали приблизиться остальным. Радость моряков союза оказалась преждевременной. Оставшиеся темнокожие не стали подставляться под снаряды орудий, а обогнули лишившиеся экипажей лодки и быстро догнали последний из кораблей. На корме орудий не было, а стрельба иглами не причиняла вреда из-за того, что несколько стоявших на носу дикарей прикрывали большими щитами себя и всех остальных. Когда первая лодка подплыла к корме почти вплотную, из-за щитов выдвинулась длинная труба, из которой ударил такой факел огня, что все люди на палубе сразу погибли, а корабль вспыхнул, как пучок сухого сена. Лодки аборигенов обогнули пылающий корабль и догнали второй, где всё повторилось точно так же. Капитан третьего корабля попытался изменить курс и уйти в море, но не успел. Уцелела только галера, которая двигалась намного быстрее остальных. Кроме того, капитан Гарс Мард приказал повернуть в море и заменить иглометы арбалетами. Арбалетов было немного, но из них сильно проредили экипажи лодок, заставив их отказаться от преследования.

— Смотрите, они пытаются потушить наши корабли! — закричал Грей Сорм.

Сразу пять-шесть лодок окружали каждый горящий корабль и поливали его сильной струёй воды из шланга, который держали несколько человек. В это время остальные гребцы, побросав вёсла, зачем-то энергично приседали. Что они при этом делали, было уже не видно.

— Потушат, — решил капитан. — Плавать на них будет нельзя, но запас снарядов и машина в трюме уцелели, а это плохо! Запасные иглометы тоже найдут. Разобраться в нашем хозяйстве будет нетрудно. Боюсь, что нам не дадут наград за это плаванье.

На возвращение потратили на два дня меньше, лишившись трети гребцов. Сразу по возвращении капитана уцелевшей галеры вызвал один из трёх адмиралов союза. Он выслушал рассказ Гарса Марда и спросил, почему его галера не пришла на помощь кораблям.

— Это было бесполезно, милорд, — ответил капитан. — Их было намного больше, а из порта вышли ещё три десятка лодок. Нас бы сожгли без всякого толку, а вы ничего не узнали бы.

— Ваш экипаж допросят ревнители, поэтому никого не отпускайте на берег, — приказал адмирал, — а я жду вашего письменного отчёта. Виноваты вы или нет, решат потом.

— Откуда он всё узнаёт? — в сердцах сказал канцлер, прочитав отчёт капитана и заключение адмиралтейства. — Из-за того, что из другого мира?

— Мне не нравится то, что написали адмиралы, — сказал король Марох. — Наш флот создавался для борьбы с флотом империи и ему будет трудно бороться с маневренными гребными судами, вооружёнными метателями огня. Наши моряки сглупили, напав на деревню, а после сражения у порта мы однозначно стали врагами. И они знают, откуда шли наши корабли.

— Думаете, что нам могут нанести ответный визит?

— Не сомневаюсь в том, что могут, а вот нанесут ли? Но готовиться всё равно надо. Нужно установить дежурство гребных кораблей, и что-то делать с флотом. Герцог ещё не уехал?

— Корабль должен отплыть завтра.

— Тогда ознакомьте его с отчётом капитана. Ему необязательно знать то, что написали адмиралы.

— Зачем брать с собой столько легионеров? — возмущённо говорил Север своему тестю. — Мне негде их разместить! Придётся просить короля о местах в казармах столичного гарнизона. А зачем нужны легионеры, если мы будем пристраивать их на стороне?

— А если поставить палатки? — спросил Ладий.

— Наш особняк в самом центре столицы! И парка в нём почти нет, всего два десятка деревьев. Для палаток мало места, и они будут видны с улицы! Над нами будут смеяться! И как прокормить такое количество ртов? Кухарка не справится. Разводить во дворе костры, чтобы они готовили себе сами? Со мной было десять дружинников, и столько же легионеров у Лация, так мы едва уместились. Как хотите, но я не буду брать полсотни бойцов, лучше проведу лето в империи.

— Не кипятись, — примирительно сказал Ладий. — Убедил, возьмём два десятка легионеров и твоего друга. А представительство должно быть большим. Я поговорю в Сенате, чтобы выделили достаточно золота на покупку или строительство достойного здания. Твой дом — это символ империи и её величия! На таких вещах нельзя экономить.

— Насчёт Лация я не знаю, поедет он или нет. За последний год мы сильно сдружились семьями, и от него может быть большая польза, только в каком качестве он туда поедет? Консулу командовать охраной представительства? В прошлую поездку он не получил ни динария и жил на свои средства. На него за что-то взъелся префект и теперь делает гадости. Кстати, Лаций в своё время получил предложение короля Мехала стать генералом в его армии. Король Аликсан тоже им заинтересовался. Как бы консул не принял его предложения, если оно будет сделано.

— И что ты предлагаешь?

— Если Сенат назначит его помощником посланника по военным вопросам, установит достойное содержание и расплатится за прошлую поездку… Заодно это будет плевком в лицо префекту. Я слышал, что он сейчас не в ладах с императором.

— У нас завтра заседание Сената, на котором должны присутствовать и префект, и император. Постараюсь пропихнуть этот вопрос, а заодно выдавить из Сената деньги на представительство. Мне придётся доказывать полезность твоего друга. Расскажи мне свои резоны, чтобы было легче убедить Сенат.

Станок ещё не был закончен. Отсутствовала задняя бабка со шпинделем, а из всех резцов в наличии был только проходной, но Свен всё-таки решил попробовать, что же у них получилось. Он заправил в патрон отлитую в форме цилиндра бронзовую заготовку, которую закалили для мягкости, перебросил ремень на пару шкивов, дающих самые высокие обороты, и дёрнул за верёвку, выходившую во двор к подвешенному там колокольчику. Услышав звон, погонщик взмахнул кнутом, и восемь лошадей пошли по кругу, вращая крест с поднятым на два с лишним метра шкивом. Станок загудел, набирая обороты. Стараясь не дышать, Свен вращал ручку поперечной подачи резца до тех пор, пока он не коснулся края заготовки. Так же осторожно он перемещал резец вдоль заготовки, заворожённо глядя на золотисто-красную стружку, срывающуюся с его конца. Одного прохода оказалось мало, поэтому Свен сделал ещё один и опять дёрнул за верёвку, подавая знак погонщику. Когда патрон остановился, он ключом разжал кулачки и вынул заготовку. Ещё горячий гладкий, идеально круглый и блестящий цилиндр радовал глаз.

«Это сколько подшипников можно будет сделать? — подумал кузнец. — Проточить кольцо на станке — дело десяти минут, а с ручной подгонкой только одно кольцо делать два-три дня, да и то качество будет хуже, а то и вовсе запорешь. Король будет доволен».

Сергей был не просто доволен, он был потрясён. Он держал в руках проточенную заготовку и не верил в то, что видит.

— Что-то не так, ваше величество? — встревоженно спросил Свен.

— Почему ты так подумал? — сделав над собой усилие, сказал Сергей.

— Я извиняюсь, но у вас на глазах слёзы.

— Не обращай внимания. — Сергей вынул платок и вытер лицо. — Просто кое-что вспомнилось. Я ведь так до конца и не верил в то, что у вас всё получится. Мой тебе совет: взять отлитые кольца для подшипников, проточить и собрать пару, а потом заменить те, которые стоят у вас в станке. Биения должны уменьшиться, а срок службы будет больше. Только бери то, что лили из фосфорной бронзы. Её трудней обрабатывать, зато будет лучше подшипник. Теперь я верю, что вы всё закончите к осени. Знаешь что? Давай я сделаю тебя бароном? А ещё награжу орденом. Только нужный орден ещё надо придумать и сделать. Завтра же этим займусь. А то у меня все ордена военные, да и дал я тебе уже один.

— Какой из меня барон, ваше величество? — испугался кузнец. — Только смех людям. Не нужно оно мне!

— А дочери? О сыне не говорю, он от кузницы далеко не отходит. Я ей и приданое дам!

— И как ей потом знаться с такими родителями? — сказал Свен, опустив глаза.

— Извини! — сказал Сергей. — Действительно, предложил глупость. — Но шевалье ты у меня будешь. В кузнице работать не до самой смерти, а под старость дворянство может пригодиться. А пока спрячешь грамоту. И орден будет.

— Так можно, — повеселел кузнец. — Только я ведь, ваше величество, работаю не за награды, мне самому интересно!

— А здорово всё же получилось! — сказал граф Арнель герцогу Золену. — Хоть не зря платим деньги.

Оба дворянина стояли на уходящем вдаль заасфальтированном шоссе. Асфальт пока положили только на десяти лерах дороги, но ещё двадцать уже были засыпаны гравием с песком и укатаны.

— Здорово, — проворчал герцог, — но я бы предпочёл платить поменьше, тем более сейчас, когда приходиться содержать дружину за свой счёт.

— А зачем она вам, да ещё в таком числе? Я сократил свою в три раза, так сокращённые живо прибежали к Севоржу. Многих из них зачислили в армию и теперь гоняют.

— Было бы у вас столько врагов, сколько их у меня, вы не задавали бы таких глупых вопросов.

— Вы не верите генералу?

— А вы верите?

— В этом верю. А почему ему не верить, если он держит слово? Вы разве не слышали о бароне Горже? Странно, о нём сейчас многие говорят. Есть такой барон в предгорьях, вернее, был. Баронство у него было не из богатых, и вечно не хватало денег. Он редко наведывался в свой замок, больше околачивался в столице. Гулянки, женщины… Такая жизнь требует золота, а когда доходов не хватает… Одним словом, нанял барон в дополнение к своей небольшой дружине пять наёмников и напал на такого же нищего барона по соседству. Замок он захватил, но хозяина там не застал. Денег в казне тоже было негусто, и они все ушли на то, чтобы рассчитаться с наёмниками.

— Невесёлая история, — заметил герцог.

— Дальше она будет ещё печальней, — заверил граф. — Присвоить замок при живом хозяине не получилось, скрыть нападение на соседа — тоже. В результате солдаты Севоржа повесили барона, а его младшего брата забрали с собой. Бароном ему уже не быть, а прощение будет отрабатывать в армии. Родителей у них к тому времени уже не было, а то их бы просто выгнали. Нужно ли говорить, что у баронства теперь другой хозяин? Я расспрашивал многих приезжавших к нам из других мест. Везде одно и то же: дворяне отдают часть налогов королю на армию, а он обеспечивает безопасность их владений и их самих. И это соблюдается очень строго! Поэтому большинство довольно. Оставляют лишь небольшую дружину, чтобы была охрана на выездах. Так что вы зря тратите золото.

— Там посмотрим! — буркнул герцог.

— У меня появилась мысль, как нам уменьшить плату за эти дороги, — сказал граф. — Кто будет ими пользоваться, кроме слуг короля?

— Ну уж не я!

— Вы тоже будете, но время от времени, а вот купцы — постоянно!

— Станут они платить, если дорога и так строится на наши деньги, — недоверчиво сказал герцог. — Из них вытянуть золото…

— А это как подойти. Если заявим, что дорогу строим для нужд короля, а им не позволим портить её обозами, сразу всполошатся! Тем более те, кто возит с гор железо. Да и других будет много, дорога-то идёт через всё Дюже, а потом в столицу Сандора. А если купеческая гильдия оплатит честь затрат, то, так уж и быть, пусть пользуются.

— К наместнику не побегут?

— Вряд ли. А если побегут, скажем, что хотели привлечь дополнительные средства для ускорения строительства. И потом, если они заплатят, это будет справедливо.

— Попробуйте, граф! Если получится, вам многие будут благодарны.

— Не думаете послать своего старшего на королевскую службу?

— Это к Аликсану-то? Нет!

— Зря вы так. Сейчас не стоит выказывать своё недовольство. Он подгрёб под себя три королевства, а скоро заключит союз с теми, кто за проливом. Ещё ни один король не был так силён. И поверьте мне, что это надолго. Фактически и Барни у него.

— Это как?

— Зря вы не интересуетесь новостями, иначе знали бы. Камил — воспитанник Аликсана и женат на его сестре. И правит он по указке нашего короля. Недавно разогнал почти весь двор и две трети министров, а канцлер у него ходит по струнке!

— И это терпят?

— А куда деваться? Аликсан прислал в Дюже своего генерала, а в придачу две тысячи солдат. Всё сделано для того, чтобы помочь королю Барни создать наёмную армию. Только для этого не нужно столько солдат, а налоговую реформу вроде нашей король объявил через два дня после прихода войск. Конечно, две тысячи солдат, даже таких, как у Аликсана, — это немного, и дворянство Барни могло бы собрать намного больше, но попробуй их тронь! Все знают, что за своих солдат или за сестру и её мужа Аликсан вырежет всех бунтовщиков. Да он и по договору обязан это сделать. А сестричка у него ещё та стерва! Сама до стола не достаёт, а уличила в кражах казначея. Муж был в поездке, так она его сама приговорила и приказала казнить!

— Действительно стерва. И много украл казначей?

— Говорят, полмиллиона.

— За такое я тоже казнил бы. Когда крадёшь, нужно знать меру.

— Я отправил своего сына в Ордаг. Послужит королю, продвинется и обрастёт связями. Ещё и мне потом поможет. Алексан не оставляет своим вниманием тех, кто доказывает полезность. Многие получили имения и титулы, да и казны у него немерено.

— Сын ещё не писал?

— Прислал письмо вместе со слугой. Пока живёт в лагерях и учится в офицерской школе. Когда закончит, дадут свой дом и хороший оклад. И это только начало. Неплохо, когда дети пробиваются сами. После моей смерти графство будет в надёжных руках. А здесь он только пьянствовал бы с приятелями, дрался на дуэлях и задирал бабам юбки. И что в этом хорошего?

— Пожалуй, граф, я своего тоже пошлю, а может быть, и обоих. Вы правы, сейчас вся власть там, так что польза может быть.

— Ваше величество! — сказал вошедший в кабинет Альбер. — Передали, что приехал посланник империи. С ним две персоны, которые явно не имеют отношения к охране, и две дамы. Приехали в каретах с двумя десятками охранников.

— Это хорошо, что они приехали, — отозвался Сергей. — Плохо, что пока нет никого из союза. Ладно, ещё только начало лета, можно и подождать.

— Ваше величество, к вам барон Салан.

— Пусть войдёт.

— Приветствую, мой король! — наклонил голову вошедший Салан.

— Что это за приветствие? — спросил Сергей. — Сам придумал?

— Вычитал из книг, — улыбнулся главный особист. — Так триста лет назад обращались к нашим королям. Вам не нравится, когда называют величеством…

— Пусть называют, я уже стал привыкать. Говори, что случилось. Ты ведь не заходишь ко мне просто так.

— Хотел сказать, что можно не опасаться последнего из убийц союза, которого они отправили по вашу душу. Мы были правы, когда предположили, что он плюнул на долг и занялся устройством своей жизни. В результате оказался в наёмниках. Для него это не самый плохой выбор. Но парню не повезло. Его вместе с пятью такими же одиночками нанял какой-то купец для охраны обоза. Бароны у нас уже не рискуют безобразничать на дорогах, после того как повесили самых шустрых. Всех разбойников тоже выбили, но любители чужого добра всё равно время от времени сбиваются в ватаги и делают засады на дорогах, пользуясь тем, что народ не слишком бережётся. Вот на такую ватагу они и нарвались. Луков у разбойников было мало, больше топоры, поэтому половину их перебили, а остальные разбежались. Нашему убийце не повезло: одна из разбойничьих стрел пробила ему шею. Имущество убитого, как водится, стали делить его товарищи и нашли в мешке игломет. Сейчас многие знают, что это такое, знали и эти. Страшную штуку решили не выбрасывать, а по возвращении отдать в стражу Ордага. Стражники их задержали и уведомили нас. Вот и вся история.

— Ну что же, это приятное известие. Есть что-то ещё?

— К сожалению, есть. Королева составила новый кодекс законов, обязательных для всего королевства. Во всех провинциях эти законы приняты к исполнению. Во всех, кроме провинции Бенитар. Там его даже не передали судейским. Законы не исполняются, а безопасность судей никто не думает обеспечивать.

— А как с этим обстоят дела в остальных провинциях?

— Везде пользуются кодексом, а судей защищает стража. Королева и её люди много сделали для того, чтобы суд был честным. Людей не переделаешь, поэтому злоупотребления всё равно встречаются, но это уже отдельные случаи, а не система.

— Многих пришлось повесить? — спросил Сергей.

— Точно не знаю, это всё-таки не наше дело. Примерно две сотни на все провинции, кроме Бенитара. Там люди королевы не работали.

— А почему?

— Им отказались дать охрану. Через несколько дней два инспектора королевы исчезли, ещё двое были ранены и ограблены разбойниками, поэтому всех наших оттуда отозвали.

— В другие королевства не передавали?

— Передали в Дюже и направили туда инспекторов с хорошей охраной. Там всё идёт сложно. Особое возмущение части дворян вызвал закон об убийстве. Но генерал Севорж не церемонится, так что всё сделают, хотя повозиться придётся. Сотхем пока не трогаем, пусть там всё до конца успокоится, и они привыкнут к вашей власти.

— Сколько у тебя людей в Бенитаре?

— В общей сложности пятьдесят человек в самых разных местах. Из них пятеро при дворе герцога.

— Кто-нибудь из его приближённых нарушает законы?

— Эти нарушают больше других, причём даже законы герцогства.

— Можешь привести примеры?

— Дней двадцать назад один из самых близких к герцогу вельмож — граф Нурс — убил молодого чиновника столичного магистрата. Причиной была его жена, на которую запал граф. Девушку выкрали из дома и увезли в охотничий дом герцога. Сначала пользовался только граф, но потом он отдал её компании вельмож, которые околачиваются возле Бенитара. Я не знаю, что с ней сейчас. Об этой истории знает вся столица. Штрафа за убийство он не платил.

— И герцог на это никак не отреагировал?

— Это его друг, — пожал плечами Салан. — По моему мнению, у Бенитара вообще не всё в порядке с головой.

— Есть основания так думать?

— Он выдал свою дочь за сорокапятилетнего вдовца. Это граф Марис. Причём, как мне сообщили, девушка не дала согласия на брак, и герцог просто заплатил жрецам. Нечасто, но такое бывает. Её я понимаю, а вот герцога — нет. От мужчины в таком возрасте очень редко рождаются дети, а для него важно, чтобы родился наследник. Поступок, нехарактерный для нормального человека. Он никогда не отличался большим умом, но это…

— Послушайте, Салан, что нужно сделать. Сможете похитить этого Нурса?

— Не вижу проблем.

— Тогда сделайте это, а потом пусть его отвезут в тот охотничий дом, где он резвился, и обезглавят. Если девушка ещё там, заберите и доставьте сюда. К телу приложите записку с объяснением, из-за чего он пострадал. А герцогу я отправлю письмо. Если он не подчиняется моим указам, ничто не помешает мне поставить вопрос о лишении его титула и провинции. У меня в герцогском совете восемь голосов, у Лантара ещё два, а голос подсудимого не считается. Я думаю, решение будет единогласным и в полном соответствии с основным законом королевства. Я долго терпел, но с Бенитаром пора кончать.

— Две попытки отравления, стрелок с арбалетом и удар ножом, — сказал барон Витор Сорма. — И это за восемь дней. Я настоятельно советую уехать из Барни. А власть временно передадите генералу Дельнеру. Мы уже послали гонца к королю, дав ему хорошую охрану. Через две декады здесь будет десятитысячная армия, и мы выжжем всю заразу. Тогда и вернётесь. Поймите, ваше величество, в сложившейся обстановке я не могу обеспечить вашу безопасность. А если что-нибудь случится с вами, моя королева, мне придётся броситься с балкона головой вниз! Пришлось удалить всех слуг и поваров и на их место поставить солдат, но это мало что даст. Королевская власть слаба, а ваш отец спокойно правил, пока ни во что не вмешивался и всех устраивал. Стоило ему повести армию на помощь соседям, как с династией расправились. Вы тогда чудом остались живы. В моих списках уже два десятка графов и полсотни баронов. Если за них взяться имеющимися силами, мы просто не справимся. Им будет нечего терять, а у меня нет артиллерии и мало ракет. И не трогать их нельзя. С каждым днём заговорщики всё больше наглеют! Оставаясь здесь, вы ничего никому не докажете, просто потеряете жизни, а король потом зальёт страну кровью. И у его мягкости и терпения имеются пределы. Вас он никому не простит.

— Не хочется уезжать, — сказал Камил. — Не из-за трона или из-за того, что здесь что-то держит. Просто это будет похоже на бегство.

— А если они тебя убьют? — возразила Лани. — Ты подумал обо мне? Да я сама всё здесь залью кровью, а потом зарежусь! Зачем мне жизнь, в которой не будет тебя? Похоже на бегство? Ну и пусть, плевать! Зато ты останешься живым, а все наши враги покажут свои лица. Я думаю, что список барона сильно увеличится. Надо уезжать, только перед этим предупредить твоего дядю. Заговорщики наверняка захотят его использовать. И нужно перевезти в войска всю казну, не то разворуют. Сколько вы подготовили солдат, генерал?

— Меньше тысячи, — ответил Дельнер, — да и тех ещё нужно гонять. По-настоящему мы можем рассчитывать только на своих солдат, а их всего две тысячи. Не думали мы, что здесь всё настолько плохо. Но если вы уедете, для нас не будет большой опасности. И вы правы в том, что барону будет проще работать.

— Хорошо, уезжаем! — решил Камил. — С дядей поговорите вы, или это сделаю я?

— Я пошлю к нему своих людей, — сказал барон. — Постараюсь уговорить его уехать из столичного дворца в замок. Я не исключаю того, что заговорщики могут расправиться и с его семьёй, чтобы в Барни совсем не осталось королевской крови.

Глава 14

— Куда подевался граф Нурс? — сердито спросил Бенитар.

— Никто не знает, — ответил граф Солен, обрабатывая пилочкой ногти. — И зачем он вам сдался, Анджи? Если что-то нужно, скажите мне.

Он входил в круг приятелей герцога и наедине позволял себе фамильярничать.

— Если бы ты мог сделать всё, я не держал бы остальных, — ответил герцог. — Скажи моему секретарю, пусть поищет.

До обеда графа так и не нашли, а когда отобедали, к герцогу прибежал взволнованный секретарь.

— Ваша светлость! Пришёл ваш лесничий и говорит страшные вещи!

— Что там такого страшного? — недовольно отозвался Бенитар, который в обед немного переел, перебрал вина и хотел отдохнуть.

— В ваш охотничий дом ворвались какие-то люди в масках и привезли с собой графа Нурса. Они отрубили ему голову и посадили тело в кресло, а в руки вложили голову, в зубах которой какой-то конверт. Уезжая, забрали всех лошадей, так что лесничему пришлось пешком добираться до деревни, где ему на время дали коня.

— Когда это было? — спросил Бенитар, с которого мигом слетела послеобеденная лень. — И где письмо?

— Лесничий говорит, что рано утром, — ответил секретарь. — Он ещё не успел позавтракать. А письмо взять побоялся. Он там вообще ничего не стал трогать.

— Пусть немедленно приготовят лошадей и охрану! — приказал герцог. — И найдите графов Солена и Борда, они отдыхают где-то в моём дворце.

Собрались быстро и уже через час были у большого двухэтажного охотничьего дома герцога. В одной из двух комнат первого этажа нашли мёртвого графа.

— Того, кто это сделал, нужно нарезать по кусочкам, — растерянно сказал граф Солен, — и делать это медленно, чтобы на дольше хватило.

— Сначала их нужно найти! — оборвал его Бенитар. — Возьми бумагу!

Солен нерешительно подошёл к тому, что совсем недавно было их приятелем, вытащил зажатый зубами конверт и отдал его герцогу.

— Работа людей Аликсана! — с ненавистью сказал герцог.

— Почему вы так думаете, Анджи? — спросил Солен.

— Прочитай!

— Ну прочитал, — сказал граф, отдавая записку Борду. — Здесь всего несколько строк. Написали, что Нурс пострадал из-за той девчонки, которую закопали за домом. Почему вы решили, что это король?

— Там написано, что он нарушил законы королевства! Никто из наших так не написал бы. Написали бы просто «законы» или «законы герцогства». Да и не стали бы его убивать из-за этой семьи. У молодых только престарелые родители, у которых нет средств для найма убийц. За убийство графа потребуют много золота! Наверное, есть ещё какие-то родственники, но не здесь. Моя служба безопасности это проверит. Всё, возвращаемся! Сюда пришлём слуг, чтобы всё убрали. И надо предупредить семью Нурса. Сейчас жарко, и тело скоро протухнет.

Прошло два дня, и в сопровождении пятидесяти кавалеристов в столицу прибыл посланник короля.

— Я должен высказать вам, герцог, что его величество очень недоволен вашим управлением провинцией и несоблюдением законов королевства! — сказал посланник, передавая конверт в руки секретарю. — Всё остальное вы найдёте в этом письме. Ваш ответ мне не нужен, поэтому я сейчас же отправляюсь обратно.

— Наглец! — высказался Бенитар, когда посланник ушёл. — Дай сюда конверт! И исчезни, если будет нужно, я позову.

Дважды прочитав письмо короля, он задумался. Всё, что написал Аликсан, было реально. Король легко мог на законном основании лишить его герцогского титула и провинции. Сопротивляться было бессмысленно. Одно время он взялся за свою армию, но после провала заговора всё бросил. Какая разница, сколько у него солдат, пять тысяч или десять? Аликсану они на один зуб. А раз так, зачем тратить золото? Его ненависть к Сергу не уменьшилась, наоборот, она только усиливалась с каждым днём. Жалкий мальчишка, который не так давно оттирал блевотину с полов трактира, сейчас с лёгкостью подгребал под себя не провинции, королевства! А он, который многократно достойней, владел одной-единственной, совсем небольшой провинцией! И невозможность отомстить только разжигала ненависть! Когда привезли этот трижды проклятый кодекс, он сразу решил, что в его провинции не будет написанных в нём законов. Две трети из них были терпимы, даже разумны, но остальные категорически не устраивали. И дворяне их не приняли бы, а зачем ему лишние неприятности? И эта идея — охранять судей и вешать всех, независимо от положения, за посягательство на их жизнь! Он решил, что Аликсан не станет связываться из-за каких-то законов и ошибся, дав королю повод подгрести под себя ещё одну провинцию. Бенитар давно боялся, что рано или поздно это случится. Конечно, можно было всячески демонстрировать своё дружелюбие и лояльность, но он не мог себя переломить. Предчувствуя конец своего правления, Анджи уже два года собирал золото и драгоценности, чтобы уйти не с пустыми руками. В королевстве для него не было места. Ехать в Барни, где всё не сегодня-завтра заполыхает огнём мятежа? Он не сумасшедший. Аликсан раздавит бунтовщиков и к трём королевствам прибавит четвёртое. Оставалась только империя. Спасибо Аликсану за то, что теперь к жителям королевств там стали относиться совсем иначе. Он купит гражданство, дворец и положение в обществе. Посмотрим, может, он ещё сможет из-за пролива больно укусить своего врага. Жену решил оставить. Она подурнела, а после свадьбы дочери вообще с ним не разговаривает. А главное, за двадцать лет супружества родила ему одну девчонку, хотя он никогда не пренебрегал мужским долгом! Дочь тоже останется здесь. Дура, которая посмела противиться воле отца! Он знал, что делал, когда отдавал её замуж. Престарелый граф его полностью устраивал в качестве зятя. С детьми проблем не было бы. Он договорился с графом, что два его молодых сына сделают всё, чтобы у Лесты были дети. Впрочем, сейчас всё это неважно. В его сокровищнице лежат двести тысяч золотых и несколько сумок, набитых драгоценностями. В казне примерно столько же, но вряд ли он сможет увезти столько золота. Но и оставлять золото Аликсану нельзя. Решено, всю казну он вывезет и спрячет. Верные люди у него были, поэтому за золото и свою жизнь можно было не бояться. Ничего, он ещё взберётся на вершину жизни, и не здесь, среди дикарей, а в самом просвещённом государстве мира!

— Ваше величество, приехал посланник короля Мароха. С ним какой-то вельможа и десять солдат охраны.

— Хорошо, Альбер, — ответил Сергей. — Дадим им день отдохнуть с дороги, а потом пригласим к себе обоих посланников и тех, кого они захотят взять с собой на переговоры.

— Вы приказали разыскать мастера, который делает духовые инструменты. Такой мастер доставлен.

— Это хорошо, давай его сюда.

Мастером оказался невысокий щуплый мужчина лет пятидесяти.

— Послушай, любезный, что мне от тебя нужно, — сказал ему Сергей. — Подходи ближе, я не собираюсь орать. Садись на этот стул и слушай. В моём мире есть несколько небольших труб, на которых играют музыку. Здесь ничего такого почему-то нет. Есть только большие трубы, ревущие страшнее демов, и небольшие рожки, которыми подают сигналы на поле боя. Говорят, что в деревнях для игры пользуются деревянными трубочками. У нас они тоже были и назывались свирелями. Я нарисую тебе примерный вид наших труб, а ты попробуй сделать что-нибудь пригодное для игры. Если получится, я хорошо заплачу и закажу ещё. А когда их увидят у меня, заказов у тебя будет на десять лет вперёд. Берёшься?

— Приложу все силы, ваше величество! — прижал к груди руки мастер.

— Тогда немного посиди, а я нарисую.

— Смотри сюда, — сказал он, когда закончил рисунок. — Пока остановимся на одном инструменте. Это труба. Она состоит из основной трубки и дополнительной. Они соединяются между собой при помощи этих трёх вентилей. Нажмёшь один, и звук станет ниже, сразу два — ещё ниже. Ну, ты понял. Изготавливают из меди, но, наверное, подойдёт и бронза. Бери и пробуй. Когда закончишь, приходи сюда с инструментом. Если меня не будет, обратись к королеве, это её заказ.

Отпустив мастера, он сам вышел в приёмную.

— Альбер, я иду к себе. Если будет что-нибудь важное, не мотайся сам, а пришли кого-нибудь. Твоё место здесь.

В гостиной Альды не было, она сидела в спальне и плакала.

— Что случилось? — бросился он к жене.

— Я не знаю, как тебе сказать, — шмыгнула носом королева. — Понимаешь, Расмус сказал, что нам с тобой уже нельзя любить друг друга, а до родов ещё больше двух месяцев. И потом сразу будет нельзя. Надо найти для тебя какую-нибудь женщину. Это ведь три месяца!

— И из-за этого ты плачешь?

— Мне и тебя жалко, и себя! Знаешь, как нелегко, когда любимый развлекается с другой, пусть он её и не любит!

— Я не собираюсь ни с кем развлекаться, — сказал Сергей, вытирая жене слёзы. — Как-нибудь потерплю. Три месяца — это пустяк. У меня сейчас столько дел, что не замечу, как они пролетят. Знаешь, кто у меня только что был?

— Откуда мне знать?

— Мастер по трубам. Я ему всё нарисовал и дал заказ. Думаю, что всё получится. А как твои успехи с оркестром?

— Нашла ещё двух музыкантов. Один из них хорошо управляется с барабаном, а другой уже неплохо играет на пианино. Нам бы твою трубу и скрипку, и нужен ещё один музыкант, этих будет мало. Последние дни я им играла твои мелодии, а они запоминали. Боюсь, что скоро брошу все дела: тяжело уже.

— Ничего, у тебя есть фрейлины, нагружай их. Не всё же время им сплетничать. Алия прекрасно справится. Закончим всё и будем устраивать балы. А то никаких развлечений, одни дела. Кстати, приехал второй посланник, и я думаю завтра свести их здесь. Текст договора написал, так что пусть обсуждают.

Обоих посланников пригласили прибыть в полдень. Сергей рассчитывал, что обсуждение долго не продлится, а после него всех пригласит на обед. Заранее было оговорено, что они могут привести с собой по два помощника. Полдень каждый из них определил по-своему. Первыми прибыли имперцы. Совещание устроили в большой гостиной, куда их и привели.

— Рад вас видеть, — сказал Сергей в ответ на приветствия гостей. — Посланник, не представите мне вашего нового помощника? Консула я знаю.

— Помощник здесь я, — засмеялся Север. — Главой нашей делегации является глава Сената Ладий. Кроме того, он отец моей жены.

— Рад встрече и польщён вниманием, — сказал Сергей сенатору. — Послав вас, Сенат продемонстрировал то, какое значение он придаёт развитию наших отношений.

— Хорошо, что вы знаете наш язык, и можно говорить без толмача, — сказал Ладий. — Начнём обсуждение?

— Немного подождём, — сказал Сергей. — Сейчас должна подойти делегация союза, тогда и начнём. Договор тройственный, поэтому и в обсуждении должны участвовать все. А вы пока можете ознакомиться с тем текстом, который я написал как основу для обсуждения.

Посланник союза со своим спутником пришли минут через десять.

— Я вас тоже приветствую, — ответил на приветствия Сергей. — Фрей Борже, кто из вас двоих является главой делегации?

— Её глава — это мой спутник герцог Эмил Борже.

— Удивили! — Сергей с интересом посмотрел на герцога. — Мы с вами вели переговоры, но не думал, что увижу вас у себя. Вы говорите по-имперски?

— У нас все высшие офицеры знают этот язык, — на чистом имперском ответил Эмил. — Мне тоже интересно познакомиться с моим бывшим противником.

— Прекрасно! — сказал Сергей. — Значит, нам не нужны толмачи. Возьмите предварительный текст договора и ознакомьтесь. Только перед этим посланник императора представит вам свою делегацию. Прошу вас, Север Лоран.

Север кивнул и назвал имена и должности, начав с Ладия. Потом герцог с посланником союза читали договор, а когда они закончили, Сергей сказал:

— За такое короткое время можно лишь прочитать договор, поэтому подробно вы его изучите у себя. Но какое-то мнение у вас должно сложиться. Было бы интересно его услышать. Первыми с текстом ознакомились вы, поэтому вам, уважаемый сенатор, первому и говорить.

— В целом договор устраивает, — взвешивая каждое слово, начал Ладий, — но в нём есть несколько неожиданных и не совсем понятных предложений. Например, пункт о базах.

— Давайте я поясню, — сказал Сергей. — Союз — это не только несколько экземпляров подписанных нами бумаг, это доверие, обязательства и ответственность. Я предложил, чтобы на побережье каждого из участников союза его остальные члены могли создать по одной военно-морской базе. Такая база не может считаться угрозой для чьей-то безопасности. Её можно огородить и контролировать с суши, а так же ограничить число базирующихся на ней кораблей.

— Я согласен, что большой опасности не будет, — согласился Ладий. — А какая польза?

— В договоре есть пункт о свободном мореплавании по всему проливу как торговых, так и военных судов. Шторма бывают и в летнее время, а до своих берегов далеко. Но это не главное. Я обязан в случае нападения оказать помощь любому из вас. Но для того чтобы перебросить флот в империю, мне понадобятся три-четыре дня, да и то при благоприятном ветре, а до союза плыть ещё два-три дня. А ведь вам ещё нужно меня известить, а это займёт столько же времени.

— Я понял, — сказал Ладий. — Но много ли навоюют два или три десятка кораблей? А большее количество размещать опасно. Кроме того, флот нужен для охраны своих берегов.

— Не знаю, как ваши, а мои навоюют, — усмехнулся Сергей. — Один мой корабль без труда справится с тремя вашими. Правда, у меня их пока мало, но в самое ближайшее время начнём строить. К тому же двадцать кораблей будут воевать не сами по себе, а с флотом союзного государства. А пока идёт драка, можно подтянуть остальные силы. А если на нас нападёт кто-нибудь другой, то таких кораблей будет уже сорок.

— Не верю я в каких-то неведомых врагов, — пренебрежительно сказал сенатор.

— К сведению остальных, — сказал герцог. — Мы недавно послали четыре своих корабля вдоль берега с заданием пройти так далеко, как получится. На пятнадцатый день плавания они увидели большой город с портом, полным кораблей, и подверглись нападению. Был бой, в результате которого мы потеряли три корабля. Галера смогла уйти.

— Вот об этом я и говорил, — сказал Сергей. — Вы, Ладий, совсем не знаете своего мира и почему-то уверены, что в нём нет никого, кроме дикарей. Кто первый начал драку?

— Первыми начали они, — нехотя ответил герцог. — Правда, до этого наши матросы немного набезобразничали в рыбацкой деревушке. Если до них дошло…

— И в чём заключалось безобразие? — спросил Сергей. — Говорите, герцог, поверьте, что это очень важно.

— Они перебили мужчин и воспользовались женщинами.

— Лично я не ожидал ничего другого от союза! — презрительно сказал сенатор.

— Это была нищая рыбачья деревня! — вспылил герцог. — А население — настоящие дикари, даже почти голые!

— Прекратите ругаться! — прервал начавшуюся ссору Сергей. — Оба ваших государства хороши. Для вас чужие, особенно те, кого вы считаете слабее, это почти не люди. Ваши легионеры, Ладий, убили всё население города Гонжон, да и в других городах хватало насилия и убийств. В моём мире это называется военными преступлениями и карается смертью. Солдаты могут убивать друг друга в войнах. Ничего хорошего в этом нет, но их для этого готовили и вооружали. Они, в отличие от мирного населения, могут за себя постоять. Вы сделали большую ошибку, герцог. Если вас мирно встретили рыбаки, скорее всего, так же встретили бы и в порту. Вы сами своими безрассудными действиями нажили себе врага. Что собой представляют их корабли?

— Что-то вроде очень больших лодок. Есть одна мачта и два десятка вёсел. На каждом весле по два гребца. Суда очень быстрые и маневренные. В носовой части есть труба, из которой выбрасывается огромный факел огня. Пользуясь тем, что для нас был очень неудачный ветер, они подошли с кормы и сожгли этим факелом три парусника. Галера, как я уже говорил, смогла уйти.

— А у них были потери? — спросил Сергей.

— Сначала они атаковали все корабли со стороны борта и понесли большие потери от орудий и иглометов. Погибло человек восемьсот.

— Ничего себе! — покачал головой Сергей. — Вряд ли они это простят. Говорите, город был большой?

— Капитан в своём отчёте написал, что было много многоэтажных зданий. И судов в порту стояло сотни две.

— Это не дикари, герцог, а развитый народ. Такой город не может быть одним, да и столицу они не построят на берегу. Я почти уверен, что теперь вам нанесут ответный визит. Только придут не четыре корабля, а четыре сотни. Мне даже как-то сразу расхотелось вам помогать.

— Вы хотите отказаться от договора? — нахмурился Борже.

— Нельзя от него отказываться, — ответил Сергей, — ни нам, ни империи. Обиженные вами не ограничатся союзом. Для них между нами нет разницы. Кроме того, новые земли и добыча. Как они выглядят?

— Такие же, как мы, но кожа тёмная и волосы вьются.

— У нас таких называют неграми, — сказал Сергей. — Только у наших негров полные губы и широкие носы. Ладно, вы меня сильно озадачили. Давайте на сегодня прервёмся и пойдём обедать. Приглашаю всех к себе. А завтра, когда вы изучите договор, продолжим.

Перед обедом состоялось представление. Сначала назвали гостей, а потом хозяев, начиная с королевы. После обеда, который сегодня отличался разнообразием блюд, Альда поговорила с гостями, поразив некоторых из них знанием языка империи.

— Красивая жена у короля, — сказал герцог посланнику, когда они садились в карету, — и умница, это сразу видно.

— Прибавьте к этому прекрасную охотницу и воина, — усмехнулся посланник. — Я о ней здесь чего только не наслушался. А в отсутствие мужа она управляла провинциями не хуже его. Союз между королевствами заключила тоже она, она же повела против нас союзную армию. Аликсан прибыл позже, уже после окончания войны с империей.

— Действительно, необыкновенная женщина. Жаль, что такая не встретилась мне.

На следующий день, сразу после завтрака, Сергей отправился в свой кабинет поработать с почтой, но ничего не получилось. Не успел он открыть первое письмо, как секретарь доложил о том, что прибыл гонец из Барни.

— Я, ваше величество, не из Барни, — ответил гонец в ответ на вопрос короля, что же случилось в Барни, из-за чего срочно шлют гонца. — Точнее, оттуда, но не совсем.

— Ты меня совсем запутал! — сказал Сергей. — Говори, что велено, потом решим, откуда ты взялся.

— Король и королева Барни будут в Ордаге завтра, в первой половине дня.

— Так! — Сергей кивнул гонцу на стул. — Садись, вижу, что устал. И рассказывай, что у вас случилось.

— Заговор, ваше величество! Когда начали чистить королевский двор и убирать министров, были недовольные среди столичных дворян, а когда объявили о реформе налогов, недовольными оказались все. Никто не хочет отдавать в казну золото и лишаться дружин. Конечно, бунтуют не все, только каждый пятый, но нас там для них слишком мало. А ещё начались покушения на короля и королеву. Их спасли, но решили пока убрать из Барни.

— Понятно, — хмуро сказал Сергей. — Ладно, благодарю за службу, иди отдыхать… Нужно срочно разыскать генерала Пармана! — приказал он Альберу. — И возьми письма. Не буду я с ними работать, потом посмотришь сам. Если есть что-то важное, отложишь.

Генерал был в своём городском доме и прибыл через двадцать минут.

— Нет у меня для вас спокойной жизни, Альбер, — сказал ему Сергей. — В Барни заговор, который, похоже, перерастёт в восстание против короля. Несколько покушений уже было, поэтому Камила с Лани оттуда убрали. Завтра до обеда они должны быть здесь, тогда и узнаем все подробности. Я думаю, что они слишком круто взялись менять привычную всем жизнь. Я два года назад потратил много времени и сил, объясняя суть и выгоды постоянной армии и изменений в налогах. И вводилось это на добровольной основе. Это сейчас почти все приняли, а в начале таких было немного. В Дюже, правда, не церемонились, но сколько того Дюже, да и не понимают там хорошего тона, только силу. В Барни такое не пройдёт. А они, наверное, действовали авторитетом королевской власти, никому ничего не объясняя. Как выяснилось, этого авторитета у королей в Барни немного. Ладно, с заговором всё равно придётся разбираться. У дворян тоже есть права и способы показать королю, что он неправ. И для этого вовсе не обязательно сыпать ему в пищу яд или бить чем-нибудь острым. А раз дошло до такого, спускать нельзя. Возьмёте с собой двадцать тысяч пехоты, две тысячи кавалерии и побольше артиллерии и ракет. Займёте столицу и начинайте разбираться. От службы Салана там работает барон Витор Сорма, у которого и узнаете, кто больше всего мутит воду. Боюсь, что вычищать придётся многих. Я достаточно насмотрелся на дворян Барни, когда они стояли в наших лагерях, а до этого на войне. Власть короля большинство из них признают с трудом, и это нужно ломать. Поймут только тогда, когда мы начнём выжигать замки и рубить головы. Дворянство создавалось для службы, плохо, когда об этом забывают. Ничего в мире не даётся просто так, и они свои звания, замки и привилегии должны отрабатывать потом и кровью! А многие считают, что так и должно быть, и они никому ничего не должны. Такие дворяне превращаются в паразитов, тянущих соки из своего народа и ничего не дающих взамен. Они или изменятся, или исчезнут. Вам нужно взять с собой перспективных офицеров, которые заслужили поощрения. Сажайте их хозяевами в захваченные баронские замки и оставляйте немного солдат. Наведут там порядок и вернутся, а с хозяйством справятся управляющие. Я думаю, Камил посмотрит сквозь пальцы на то, что в моей армии служат его бароны. А в графствах оставите управляющих, которых я вам дам. И отряды там должны быть побольше. Оставляйте столько казны, чтобы хватило на текущие нужды, всё остальное выгребайте.

— А что делать с семьями мятежников?

— Мы не можем всех пристраивать, а отправлять на побережье столько ненавидящих нас людей просто опасно. Дайте им из казны имения по сотне золотых на человека, и пусть идут на все четыре стороны. И никаких грамот, дворянства мы их лишим. При экономной жизни на сто золотых можно прожить больше трёх лет, даже снимая комнату. Умные выживут, а дураков не жалко. Готовьте армию, а завтра мы о ваших задачах поговорим подробно, мне ещё нужно будет допросить нашу парочку и узнать, что они там натворили.

На встречу по договору он пошёл не в самом хорошем расположении духа. Вопреки ожиданиям, всё прошло довольно гладко. У делегаций было несколько замечаний по второстепенным вопросам, которые обсудили и быстро приняли устраивающие всех формулировки.

— Мы подготовим договоры по принятому тексту, а потом я их подпишу, — сказал Сергей. — Это займёт не больше двух дней, а потом вам всё отвезут на подпись. Если будет желание со мной поговорить, я всегда к вашим услугам.

На этот раз закончили раньше, поэтому он никого из гостей не приглашал на обед. Да и не до них было, все мысли вертелись вокруг Барни и той резни, которую придётся учинить в королевстве. Жене пока ничего не сказал, но она слишком хорошо его знала.

— Что случилось? — заглядывая в глаза, спросила Альда. — Я же вижу, что ты чем-то встревожен.

— Камил с Лани напортачили в Барни и теперь едут сюда, чтобы их там не убили, а мне придётся отправлять Альбера с большим войском наводить порядок. Крови прольётся много.

— А почему нельзя решить дело миром?

— Не тот случай. Дворяне Барни закусили удила, и король им не указ. Даже если бы не наши молодые, это всё равно случилось бы, только позже. Королевская власть в Барни слаба, а дворяне действуют, только руководствуясь своими желаниями! Не все там такие, но многие. На Камила с Лани уже было несколько покушений, и это только начало. Поэтому придётся наказывать самых наглых и запугивать всех остальных. А завтра, когда приедет наша парочка, я с ними разберусь!

Парочка со своим эскортом приехала около двенадцати часов. Когда закончились слёзы и объятия, Сергей увёл гостей для разговора в большую гостиную. Альда пришла следом.

— Рассказывайте, из-за чего вас так настойчиво пытались убить! — категоричным тоном сказал он королевской чете. — И не вздумайте врать, сразу почувствую!

— Когда я тебе врала? — обиделась Лани. — Если и было, то всего пару раз. И во дворце нельзя было ничего не менять! И казначея я казнила правильно!

— Постой, какого казначея? За что ты его казнила?

— Наш казначей проворовался, — начала объяснять сестра. — Начал он задолго до нашего приезда, а потом тоже продолжал. А что ему опасаться двух сопляков! Ну я его на этом деле и поймала. За два года украл полмиллиона золотых! Двести тысяч нашли в его доме. Обычный допрос ничего не дал, он всё отрицал. Потащили в пыточную, а он, сволочь, взял и умер! Врач сказал, что из-за сердца. Пришлось задним числом подписать указ о его казни. Его дом заняли солдаты и разбирают по кирпичику, а заодно перекапывают сад. Может, что-нибудь найдём.

— Ладно, это всё ерунда! Вы мне лучше расскажите о своей реформе налогов!

— Всё сделали, как у тебя, — сказала Лани. — На что-то нужно содержать наёмную армию?

— И большая армия?

— Пока только тысяча человек, но мы рассчитывали, что, когда дворяне начнут освобождаться от дружин…

— А ты чего молчишь? — сказал Сергей Камилу. — Язык проглотил? Врезать бы вам обоим по одному месту! В общем, слушайте моё слово! Этот год до весны сидите здесь и набираетесь ума, которого, как выяснилось, у вас мало. А генерал Парман всё это время будет сокращать поголовье вашего дворянства. Из-за вас мне придётся залить страну кровью. Спасибо я вам за это не скажу.

— А в чём мы виноваты? — закричала Лани.

— В верхоглядстве и нежелании шевелить мозгами! — ответил Сергей. — Ответь мне на простой вопрос: для чего дворянам дружины? Что молчишь? Это ведь не блажь и не признак статуса. Если бы дружины были нужны только для выполнения вассального долга, никакого возмущения не было бы! Возможно, кто-то был бы недоволен, но и только! Но они нужны самим дворянам для защиты от соседей. Когда я проводил свою реформу, первым делом издал указ, что намотаю на кулак кишки любому, кто посмеет напасть на тех дворян, которые отдали мне золото и воинов! Я гарантировал неприкосновенность имений тех, кто принял реформу. И всё это шло только на добровольной основе. Сколько мне пришлось поездить, убеждая графов, сколько бумаг написать, которые потом рассылали всем баронам! И жестоко казнить тех, кто посмел нарушить мой указ! Через два года реформу приняли почти все, потому что поняли её выгоду. Я ведь не защищал тех, кто цеплялся за свои дружины. Держишь дружину? Ну тогда сам себя и защищай и изволь с ней являться на войну! Да, переоценил я ваши способности. Ничего, вами здесь займутся!

Глава 15

— Прочитала я этот договор, — сказала Альда. — Ну подписали вы его, а что дальше?

— А дальше будет много работы, — ответил Сергей. — Первым делом надо отправить посланников к нашим союзникам, причём ещё в этом году. В империю отправятся уже скоро, а в союз — только в начале осени. Отобранный для союза посланник сейчас учит язык. Этим же занимаются его помощники и охрана. Нужно договориться о местах стоянки нашего флота и составить списки товаров, которые могут предложить нам, и интересные для них. Ну и ещё много чего сделать. Например, определить обменный курс для наших денег. Для империи многое уже сделано, а для союза пока не сделано ничего.

— Твой Ставр ещё не вернулся из империи?

— Жду со дня на день. Подожди, кто-то стучит.

— Ваше величество, — сказал ему один из двух посыльных, которых взяли в помощь секретарю. — Прибыл гонец от барона Салана. Его люди передали, что исчез герцог Бенитар. По слухам, исчезла и вся казна. Герцогиня в растерянности и не знает, что делать. Через несколько дней подходит срок выплат для армии, и много других вопросов. Казначей герцога тоже исчез, а его первый советник и начальник службы безопасности ничего не знают.

— Похоже, что Бенитар удрал с казной, — сказал Сергей, вернувшись к жене. — Не ожидал я от него такого. С его честолюбием…

— Ну и зря, — отозвалась Альда. — Анджи мог спасти своё положение, только изъявив покорность, а для него это как острый нож. Разве не знаешь, как он тебе завидует? Я ни минуты не сомневаюсь, что он уедет в империю. Если не зарежут собственные слуги и он до неё доберётся, сможет очень неплохо устроиться. Сейчас к выходцам из королевств относятся совсем по-другому, а если у него ещё куча золота… Можно жить припеваючи, без опасений и каких-либо обязанностей. Семья для него давно пустой звук, а честь предков — и подавно. Сможем перехватить?

— Вряд ли. Хоть пакет передали эстафетой, но мы не успеем добраться до портов, он уедет раньше. Сейчас корабли ходят часто.

— И что будешь делать?

— Отправлю генерала Вилера. Дам ему достаточно денег и две тысячи солдат. Побудет моим наместником, а позже навещу провинцию и утрясу все вопросы, сейчас пока не до них.

— Вот от этого места морского тракта вы будете строить свой, — сказал Джок представителю королевского наместника в Сотхеме барону Альдару.

— Но здесь же сплошной лес! — растерялся барон.

— Если начнём отсюда, сэкономим пятьдесят лер, — объяснил Джок, — а это очень много. Такой лес тянется только на три леры. Будет нетрудно пилить сосны теми пилами, которые вам привезут. Обрубите и сожжёте все ветви, а стволы я вывезу на побережье. Деревья здесь прекрасно подходят для кораблей.

— А пни? — возразил барон. — Вы представляете, сколько мы с ними провозимся?

— Нисколько, — сказал Джок. — Пнями займутся мои люди, и очень быстро их уберут. Ваша задача — пилить деревья и готовить их к перевозке. Этот участок желательно закончить до дождей. Тогда зимой проложим дорогу до того участка, который строят на границе. По пути встретятся ещё два леса, но они намного меньше, да и деревья не такие большие. Нам важно до лета проложить грунтовку до вашего тракта, а потом начнём превращать её в хорошую дорогу. Эта дорога очень важна, барон! Летом в ваших горах начнут строить большую печь для выплавки железа, и для неё нужен уголь, который добывают в горах. А его не повезёшь по грязи или песку. Король уделяет этому строительству большое внимание и выделил на него много золота, причём не только из казны наместника. Так что вы уж постарайтесь. Король не страдает забывчивостью или неблагодарностью.

— Ваше величество, — обратился к королю прибывший из замка Дальнер. — Мне срочно нужны работники. Сейчас всем потребовался динамит, причём в больших количествах! Нужно много щебня, да и пни им корчуют. Мы делаем ещё две установки для производства нитроглицерина, но нужны люди. Кислот пока хватает, но, если так пойдёт и дальше, надо будет увеличивать выпарку селитры. Готового сырья много, нужны только люди.

— Ладно, — сказал Сергей. — Сегодня же отправлю письма наместникам и герцогу Лантару. Пусть поищут тех, кто болтается без дела или просто хочет заработать. Думаю, что до дождей людей найдём, а вы позаботьтесь о том, куда их устроить. Как дела с Университетом?

— К учёбе всё готово. Сейчас заканчиваем отделку дома для студентов. Все преподаватели составили программы обучения. Студентов прибыло с полсотни, но мы забраковали больше половины. Отобранных проверяет ваша служба.

— Вы всем сказали, что после окончания учёбы они должны отработать у нас пять лет?

— А как же, ваше величество! И об условиях работы рассказали. Это никого не отпугнуло. Пока нет занятий, мы их впрягли в работу.

— Получаете продовольствие из новых деревень?

— Продовольствия много. Будет просьба прислать к нам строителей. Нужно построить ещё несколько мастерских, да и жильё.

— Вы там скоро выстроите город, — проворчал Сергей. — Раньше весны не дам, они все заняты в столице. Пытаюсь переманить строителей из других провинций. Если получится, тогда отправлю их к вам зимой. Что нового по вашим основным делам?

— Токарный станок закончили, сейчас Свен думает делать фрезерный, а наш инженер работает над чертежами паровой машины. Как только закончит, сразу же начнём делать. Не скажете, ваше величество, сколько лошадей она заменит?

— Если делать с распределением пара, то и сотню заменит, но я не знаю её конструкцию. А обычная заменит лошадей пятьдесят.

— А этого хватит для пресса? Вы описали штамповку, но мы пока штампуем только заготовки для шариков.

— Это вас инженер озадачил? Должно хватить на штамповку. Проблема в другом. Слишком тяжело сейчас получать листовое железо. Много вы его наделаете ковкой? Да и ровно всё равно не получится. Вот когда начнём плавить железо, тогда отольём валки, и листового железа будет навалом. Только для прокатного стана нужна более мощная машина. Надо будет нам с инженером посидеть и подумать, как использовать силу пара и на обратный ход поршня. У вас всё, профессор?

— Совсем забыл! — хлопнул себя по лбу Дальнер. — Я привёз с собой музыкальный инструмент, который передал для вас уважаемый Сторн. Он у меня в карете, сейчас принесу.

— Интересный инструмент, — сказала Альда, когда Сергей принёс скрипку в свою гостиную. — А из чего струны?

— Из стали, — ответил муж. — Свен постарался.

— Для меня не мог сделать.

— Так то когда было, — сказал Сергей. — Он теперь много чего может, о чём раньше и понятия не имел. На смычке натянут конский волос. Внешне всё сделано очень похоже, как только будет играть? Многое зависит от корпуса, а там свои секреты, которых я не знаю. Остаётся надеяться на опыт Сторна.

— А как на ней играют?

— Примерно так.

Сергей обхватил гриф скрипки левой рукой, прижал корпус к плечу подбородком, а в правую руку взял смычок.

— Смычком водят по струнам, меняя его наклон, а четырьмя пальцами прижимают струны, делая звуки более высокими. Попробуем.

— Прекрати, — попросила Альда после нескольких попыток извлечь из скрипки что-нибудь музыкальное. — Уши болят.

— Что ты хочешь? — начал оправдываться Сергей. — На ней не так легко научиться играть. Но уже сейчас видно, что инструмент получился. Отдай кому-нибудь из музыкантов, расскажи, как ею пользоваться, и пусть пробует.

— Я уважаю законы, — сказал Парман. — Вы пришли на переговоры и сможете уйти. Хочу предупредить, что если вы не сдадитесь, то я очень скоро залью замок огнём. Пленных, если кто-то выживет, брать не будем. Не велика ли цена вашего упрямства? До вас у меня уже было пятнадцать таких замков, а после вашего будет ещё полсотни. И всё нужно взять до дождей, поэтому я не могу тратить на вас много времени.

— Разрешите уйти моей жене и маленькому ребёнку.

— Значит, вы обрекаете на смерть всё население замка и свою дружину, а для семьи хотите сделать исключение? А вы подумали о том, куда пойдёт молодая женщина с маленьким ребёнком и как далеко она сможет уйти? Особенно сейчас, когда повсюду шастают отряды вооружённых мужчин? Если сдадитесь, вас казнят, но ей дадут достаточно золота и отвезут под охраной в ближайший город.

— Интересно, за что меня казнить? Да, я выразил неудовольствие решением короля забрать у меня деньги, которые я трачу на дружину. А вы были бы довольны? Я не смогу содержать её за свой счёт, а без дружины замок быстро возьмёт штурмом кто-нибудь из соседей. Не все живут стеснённо, кое у кого хватит денег на воинов. И какая тогда разница, сожгут ли нас ваши солдаты или вырежут соседи?

— Неудовольствие — это понятно, — согласился генерал. — А что вы делали на сборище у графа Лорка декаду назад?

— Граф — мой сюзерен и приказал приехать. По-вашему, я должен был ослушаться? Там был не один я, а все девять его баронов, да ещё кое-кто из соседей. Мне не всё понравилось из того, что говорил граф, но я промолчал и уехал.

— И вы не выступили бы против короля?

— Не знаю, генерал. Постарался бы удержаться от этого, но могло сложиться и так, что мне не оставили бы возможности отсидеться в стороне. Его величеству нужно лучше обдумывать свои реформы. Нельзя загонять людей в угол.

— Он просто немного поторопился. В указе нет одного маленького, но важного дополнения. Все, отдавшие часть налогов, берутся под охрану королевской армией, которая будет содержаться на отданное золото. Если кто-то посягнёт на их жизнь и имущество, королевская армия сотрёт с лица земли весь его род. В Сандоре эта реформа начала вводиться на добровольной основе два года назад. Сначала принявших её было мало, сейчас мало тех, кто её не принял. Конечно, были попытки нарушить волю Аликсана, хоть и очень немного. Все такие прыткие были уничтожены вместе с семьями. Теперь таких попыток нет, а дворяне довольствуются небольшим числом дружинников для личной охраны. А в Сандоре большая наёмная армия, благодаря которой мы выиграли все войны. Видел я ваши дружины в Сотхеме. Может, по отдельности они и хороши, но вместе это не армия, а вооружённая толпа.

— Я не дурак и понимаю преимущества наёмной армии, — сказал барон. — И ничего не имею против такой реформы. Но нам-то предложили совсем другое!

— Пожалуй, я не буду вас казнить и штурмовать замок, — задумчиво сказал Парман. — Есть противники королевской власти, и есть те, кто пошёл за ними по самым разным причинам. Принесёте вассальную клятву королю?

— Принесу! — твёрдо сказал барон. — Только вы, милорд, прежде чем штурмовать другие замки, поговорите с их владельцами, как поговорили со мной. Я такой не один.

— Вот договор, — сказал Лаций, передавая императору документ. — Это ваш экземпляр, а второй я передам Сенату. Ознакомьтесь, а потом я отвечу на ваши вопросы. Они наверняка возникнут.

— Возникли, — сказал император, прочитав договор. — Самый сомнительный пункт, касающийся баз на наших территориях. Аликсан ещё ладно, но союз…

— Я тоже сомневался, — кивнул Лаций, — но Аликсан меня убедил. Если нам потребуется помощь, мы не сможем долго ждать. Пока наш корабль доберётся до Сандора, пройдёт четыре дня, а потом ещё столько же ждать их корабли. И это при попутном ветре. А если его не будет? А союз — это теперь такой же союзник, как и Сандор. Марох сейчас больше заинтересован в нашей дружбе, чем во вражде.

— Объясни.

Лаций подробно рассказал о неудачном походе кораблей союза.

— Когда Аликсан говорил о каких-то врагах со стороны, против которых придётся драться сообща, я ему не поверил, а оказалось, что он прав. И эти темнокожие живут не так уж далеко. Нам самим надо разведать своё побережье, конечно, с учётом чужого опыта. Аликсан считает, что, если бы не разбой в рыбацкой деревне, встреча в порту могла закончиться мирно. Возможно, он прав.

— А они не придумали этих чёрных?

— Не похоже. Их герцог просто вцепился в Аликсана. Да и нам они выделят место под базу. После подписания договора я попросил об аудиенции и сразу же был принят. Говорили мы много и о самых разных вещах. Я неплохо разбираюсь в людях и уверен, что король был со мной откровенен. Ему не очень хочется ввязываться в разборки союза с неграми, как он назвал темнокожих, но он окажет помощь. В этом году с базами ничего не получится, а в следующем он приведёт корабли. Только кораблей пока мало. В этом году заложат несколько, но вряд ли их спустят на воду в следующую навигацию. А по его словам, один корабль с их оружием легко потопит три наших. Мы поговорили о возможности строительства кораблей на наших верфях. Деньги у короля есть, но он не может сильно тратиться на покупку кораблей. Сейчас все основные тракты разросшегося королевства укладываются камнем, и на это уходит много золота.

— Что он понимает под базой?

— Королю нужна удобная бухта для стоянки двух десятков кораблей. Их будут охранять солдаты. Он хочет построить для солдат и моряков небольшой городок. Офицеры там будут жить с семьями. Каждый год часть гарнизона будут менять. В городке построят весёлый дом, чтобы его бойцы не свихнулись без женщин. Мы можем огородить базу, а можем этого не делать.

— Это большое доверие к нам. На чём оно основано?

— Я думаю, что на здравом смысле, — ответил Лаций. — Нам не выгодно нарушать договор, но, если сделаем глупость и нарушим, король бросит на нас все свои силы, а их у него с каждым годом всё больше. И я уверен в том, что ему поможет союз.

— Ладно, я поддержу в Сенате этот договор и подумаю насчёт верфей. Двухмачтовый корабль стоит пятьдесят тысяч динариев, если делать без украшений. Я могу даже доплатить за несколько кораблей, и они обойдутся Аликсану дешевле. Условие только одно: следующим летом он должен заняться базой у нас. Союз может подождать. Конечно, всё это будет, если сенаторы завтра не порвут договор.

— Военные базы на нашей земле? — недоверчиво сказал король Марох, прочитав договор. — Да ещё и империи! Вы не свихнулись, герцог?

— Если мы не относимся к ним, как к союзникам, зачем вы меня посылали? — спросил Борже. — Какая опасность от двух десятков кораблей, за которыми будут наблюдать? А польза может быть. Если появится флот темнокожих, корабли союзников окажут немалую помощь. Аликсан не сможет прислать сразу много бортов, у него их пока нет, но каждый его корабль оснащён оружием, позволяющим издалека утопить несколько судов. И помощь от союзников придёт сразу, а не через много дней. Кроме того, мы сами можем делать базы и в Сотхеме, и в империи.

— Что скажете, канцлер? — обратился король к Фрею Лоберу.

— Слишком непривычно, — ответил тот, — и многое с трудом укладывается в голове, но, если нельзя больше жить в изоляции, придётся принимать.

— Это что? — спросил король, кивнув на исписанный лист бумаги, который герцог положил на стол.

— Перечень традиционных товаров Сандора с указанием примерных цен. Аликсан хочет получить такой же от нас. И нужно определиться с курсами наших монет, иначе какая торговля?

— Когда Аликсан сможет привести свои корабли?

— В этом году ничего не получится, он просто не успеет. Базу ведь ещё нужно оборудовать и застроить. Всё это сделают весной, но много кораблей поначалу не будет. Они построили верфь и заложили корабли, но пока их ещё спустят на воду…

— А как у них с матросами?

— Я спрашивал. Матросов и капитанов готовят на будущее на уже имеющихся кораблях. Экипажи будут, дело за кораблями.

— Мы заинтересованы в том, чтобы у него здесь было больше сил, — сказал король. — На верфях заложены только три галеры, больше кораблей не планировалось. Я отдам приказ заложить ещё три двухмачтовых корабля для Аликсана. Цену для него установим символическую, но с условием, что эти корабли будут базироваться у наших берегов и пойдут в дополнение к тем, которые он думает к нам перегнать. Демоны бы вас побрали, канцлер, с вашей разведкой!

— Садитесь, орлы, — сказал Сергей Камилу с Лани. — Прибыл гонец от Пармана. — К вашему счастью, выяснилось, что противников у вас было не слишком много. Просто вы реформой восстановили против себя дворянство. Всем объяснили, что она будет проводиться на добровольной основе, а отдающих своё золото королю будет защищать его армия. Все успокоились, но никто пока не спешит давать согласие. И я думаю, что мало кто даст. Виноваты ваша реформа и возраст. Вам теперь просто не доверяют, поэтому придётся обходиться своими силами. Домен королей Барни достаточно велик, так что две тысячи бойцов вы потяните. И я вам оставлю генерала Дельнера и две тысячи солдат, а Альбер подкинет им артиллерии. Этого должно хватить. К себе поедете весной.

— А почему не сейчас? — спросил Камил.

— Потому что, помимо недовольных, есть и сильно недовольные. Вот с ними сейчас и разбираются. Этих не утихомиришь уговорами и объяснениями, только огнём и сталью, что Альбер и делает. Захвачены три десятка замков таких непримиримых, а их хозяева обезглавлены, но осталось ещё столько же, да и в столице есть всякая сволочь. Большого количества солдат для этой работы не нужно, поэтому Парман отправил всех лишних обратно, пока нет распутицы. Сам он с тремя тысячами бойцов задержится в Барни до весны. А почему ты спросил? Хочешь ехать сейчас?

— Я вообще не хочу туда ехать! — насупился Камил. — Нет у меня желания быть у них королём.

— А у меня — королевой! — поддакнула сестра.

— Вы это прекратите! — рассердился Сергей. — Мне и трёх королевств по горло, а своим правьте сами! Помогу один раз, а дальше будет ваша работа. И думайте, прежде чем что-то сделать! Да, Лани, нашли твоё золото. Ваш казначей закопал его в саду. Не триста тысяч, как ты говорила, а около двухсот. Ладно, выметайтесь. Я завтра уезжаю в Бенитар, поэтому сегодня нужно переделать кучу дел.

Он полчаса поработал с отобранными Альбером письмами, когда секретарь сообщил, что прибыл Герт Вилем.

— Ну как сходили? — спросил Сергей бывшего студента. — Нашли что-нибудь полезное?

— Металлов не нашли, — ответил Герт, — зато нашли пещеру с этим! — Он выложил из своего кармана большой полупрозрачный кристалл со слегка заметным розовым оттенком.

— Что это? — спросил Сергей.

— Соль, ваше величество, — ответил Герт, — только каменная. Но размолоть будет нетрудно. Её там горы! Это просто золотое дно! Мы всех ослов и лошадей обвешали мешками и сумками. Перемелем в замке и обязательно привезём на вашу кухню несколько мешков. А в следующем году туда нужно отправить несколько караванов, и не помешает поставить охрану. Купцы, когда узнают, удавятся!

— Молодцы! — похвалил Сергей. — Составишь список всех, кто был в вашей экспедиции, а я отдам казначею. Получите хорошие премии. Только это будет через декаду, когда я вернусь из поездки.

Довольный Герт убежал, а Сергей закончил с письмами, отдал их секретарю и направился к себе.

— Не передумал завтра уезжать? — спросила жена. — Не дело это королю разъезжать по провинциям. А обо мне совсем не думаешь!

— Я только о тебе и думаю! — возразил он, с нежностью прижавшись к её животу. — Но съездить туда будет полезно. Не всё можно поручить генералу Вилеру. Да и поедем мы верхом на сменных лошадях. Пять дней туда, столько же обратно, да там пробудем пару дней. Как раз успеваем до дождей, даже с запасом.

— Я буду волноваться.

— Ну что ты как девочка, в самом-то деле! Со мной будут сотня кавалеристов и люди Салана. И у генерала много солдат. Вернусь живой и здоровый, а Лани тебя развлечёт в моё отсутствие. Можешь ей поплакаться.

— Она мне сама плачется каждый день. Слушай, что делать? Не хотят они ехать в Барни. Они не напуганы, просто нет желания. А править насильно…

— Вот ещё морока на мою голову! То Аглая отказывается от трона, теперь та же блажь у этой парочки! Ладно, до весны ещё много времени. Они просто устали. Отдохнут и поедут как миленькие.

— Ты знаешь, со скрипкой стало кое-что получатся. Один мастер попробовал и отказался, а второй уже наигрывает простые мелодии. Да так напевно! Трубу ещё не приносили?

— Как принесут, сразу скажу. Ты узнала, почему Алекс с Майей не приехали?

— Не хотят они ехать, — грустно сказала Альда, — а я не хочу настаивать. Заняты друг другом и малышкой Лаши. Им у Газлов лучше, а мне обидно. Вроде и не было сына.

— Это не из-за короны?

— А я знаю? — пожала плечами жена. — Может, и из-за неё. Ты сегодня куда-нибудь уйдёшь?

— Если не случится чего-нибудь важного, проведём остаток дня вместе.

К счастью, никто не оторвал их друг от друга, а утром, после лёгкого завтрака, Сергей в сопровождении большого эскорта выехал на западный тракт. Поездка, как и рассчитывали, длилась пять дней и была утомительной и однообразной. Скачка с переходом на шаг, смена лошадей, обед на ходу и ночёвки в палатках. Сергей отказался пользоваться постоялыми дворами и заезжать в города, что сэкономило немало времени. Столицу Лантара тоже проехали, не ставя об этом в известность герцога. К концу пятого дня пути, ещё до темноты, успели добраться до столицы провинции Бенитар и остановиться в герцогском дворце. Умывшись, Сергей навестил бывшую хозяйку дворца.

— Приветствую леди Ларию, — первым поздоровался он с женщиной. — Хочу вам сразу сказать, что вы не виноваты в выходках вашего мужа. Герцогского титула вы лишились вместе с ним, но вам будет положено достойное содержание. Если хотите, можете жить в этом дворце, если такого желания нет, то подберём что-нибудь другое.

— Благодарю вас, ваше величество! — поклонилась жена Бенитара. — Мне достался замок от родителей, в него и уеду. Со мной всё хорошо, прошу вас, позаботьтесь о дочери! Она в ужасном положении. Мало того что выдали за уже немолодого мужчину против воли, так её ещё использует вся мужская часть семьи графа. Я из-за этого поругалась с мужем, но сама не могу ничего сделать!

— Я обещаю, что решу этот вопрос, — сказал Сергей. — Сегодня уже поздно, но завтра с утра займусь. Как далеко отсюда имение графов Марис?

— Не очень далеко, ваше величество, всего лер сорок.

Утром Сергей вызвал к себе генерала Вилера, советника Бенитара Андре Фелиса, начальника службы безопасности барона Водера и командующего герцогской армией генерала Гарта. Первым он принял Вилера.

— Вот что, Эмил, — сказал он генералу. — Нужно отправить полк в графство Марис. Это где-то сорок лер от столицы. Пусть возьмут с собой ракеты и проводника из местных. Я не думаю, что передо мной закроют ворота, но всё может быть. Да и граф не будет наглеть. Им идти полдня, поэтому я выеду позже, а пока займусь делами. У меня запланирован смотр местного воинства. Вы разбирались с армией Бенитара?

— Разбирался, ваше величество. Это не армия, а так… Но при желании её можно привести в порядок без больших усилий. Служить вам они не отказываются. После известия о бегстве герцога и задержки с получением денег часть солдат ушла, так что сейчас их четыре с половиной тысячи.

— Когда я к ним поеду, приготовь на всякий случай две сотни бойцов, и пусть будут неподалёку. Если я с ними договорюсь, займёшься дрессировкой. Заодно будешь здесь моим наместником. Иди и позови генерала Гарта.

— Рад приветствовать ваше величество! — войдя в королевский кабинет, поклонился командующий.

— Здравствуйте, генерал, — поздоровался Сергей. — Не объясните причину, по которой мой наместник составил о вашей армии очень нелестное мнение?

— Причин несколько, — ответил Гарт. — Герцог экономил на армии во всём. Из-за низких офицерских окладов дворяне очень неохотно шли служить. Даже те, кто записался, относятся к службе безответственно и часто подолгу не появляются в полках. А брать офицеров из простолюдинов герцог запретил.

— Понятно, — сказал Сергей. — Через две свечи постройте свою армию на плацу. Есть он у вас? Вот и хорошо. Позаботьтесь, чтобы бойцы прибыли туда без оружия. Я буду с ними говорить и у желающих приму присягу. Пригласите ко мне господина советника.

— Признайтесь, Фелис, — сказал Сергей, после того как они обменялись приветствиями, — это не вы посоветовали Анджи пуститься в бега?

— Я советовал совсем другое, — ответил тот, — только он уже давно не слушал моих советов. Вы можете не верить, но мне невыгодно его бегство. Я слишком много теряю.

— Если будете мне верно служить, ничего не потеряете, наоборот. Моим наместником остаётся генерал Вилер, но он человек военный и плохо знает провинцию. Его основное занятие — это ваша армия. Будете ему помогать. Моя жена пришлёт вам своих инспекторов, а ваша задача — оказать им всяческое содействие. Нужно почистить суды от недобросовестных судей, взять под охрану остальных и ввести в провинции законы королевства. Если кто-то из дворян проявит недовольство, подавляйте по возможности без крови. Если так не получится, не стесняйтесь прибегать к силе. Берётесь?

— Берусь, ваше величество.

— Вот и прекрасно. Скажите, чтобы зашёл барон Водер.

— Что мне с вами делать, барон? — спросил он зашедшего Водера. — Вы у меня самая проблемная личность из всех приближённых герцога.

— У меня такая должность, — ответил барон. — С одной стороны, вроде много власти, а с другой — приходится во всём следовать воле хозяина, нравится мне это или нет. И даже уход со службы — это для меня верная смерть. Слишком много я знаю и слишком много нажил врагов.

— В этом вы правы, — признал Сергей. — Ладно, посмотрим, каким вы будете при новом хозяине. Составьте список всех дворян провинции, которые замечены в бесчинствах. Нужно, чтобы они за всё ответили хотя бы по законам герцогства. Скоро у вас введут законы, которые за тяжёлые преступления будут карать дворян гораздо строже. Штрафом они уже не отделаются. Ваша задача — следить за всеми недовольными моими реформами и принимать меры к тому, чтобы их недовольство не вылилось во что-нибудь неприятное. Всё ясно? Тогда идите.

Закончив с Водером, Сергей взял охрану и направился к здешним воинским лагерям. Там в неровном строю в ожидании короля стояли солдаты, а чуть поодаль возле генерала Гарта собрались два десятка офицеров. Заехав на плац, Сергей спешился, подошёл ближе к строю и громко, не срываясь на крик, сказал:

— Солдаты! Я обещаю, что вам увеличат денежное довольствие и дадут нормальных офицеров. Кроме того, будут увеличены средства на ваше содержание. От вас потребуется выполнять все приказы офицеров, чтобы стать настоящей армией. Это в ваших интересах. Сейчас нет войн, но они могут быть, а в хорошо обученной армии потери невелики. Кто из вас готов служить на этих условиях, сейчас принесёт мне присягу, остальные могут уйти.

Закончив с принятием присяги, Сергей сразу же выехал вдогонку за ушедшим полком. Догнал он его уже возле замка графа. Перед замком располагался обширный луг, на котором и построился полк.

— Съездите и известите хозяев, что их хочет навестить король, — сказал Сергей одному из лейтенантов, видя, что в замке поспешно закрывают ворота. — Посмотрим, как они на это отреагируют.

Лейтенант съездил к замку и вскоре вернулся.

— Их напугал ваш полк, — сказал он королю. — Вам, ваше величество, и вашим людям откроют ворота.

— Едем! — махнул рукой Сергей и в сопровождении сотни кавалеристов поскакал к замку.

— Рад вас приветствовать в своём замке, ваше величество! — поклонился королю стоявший в воротах граф Марис. — Позвольте узнать, чем вызван ваш визит?

— Пойдёмте в замок, там и узнаете, — сказал ему Сергей. — О серьёзных делах не говорят на пороге.

Он спешился и пошёл вслед за хозяином только в сопровождении людей Салана, оставив кавалеристов контролировать двор и ворота.

— А теперь поговорим, — сказал Сергей, усевшись в глубокое мягкое кресло гостиной. — Я приехал из-за ваших бесчинств и по просьбе матери вашей жены. Ваш брак заключён против наших законов, поэтому я объявляю его недействительным. Вы сейчас же выдаёте мне Алестаю Бенитар, а ей выплатите пятьдесят тысяч золотых.

— Я не против разрыва брака, — сказал граф, — только с какой стати я буду платить такие деньги?

— Всё очень просто, граф, — усмехнулся Сергей. — Вы не разрываете брак, потому что никакого брака не было. Леста попала к вам против своей воли. Напомнить, как карается насилие над благородной девушкой? Я ведь прямо сейчас могу казнить вас и ваших сыновей и отдать ей имение. Вас это устраивает?

— Её отец…

— Меня не интересуют ни её сбежавший отец, ни продажный жрец, который ещё будет наказан, подумайте лучше о себе. И поторопитесь, мне недосуг терять здесь время.

— Я согласен, — выдавил из себя граф. — Сейчас всё будет сделано.

— И заодно соберите миледи в дорогу. И без глупостей, граф. В случае чего мои люди не оставят здесь камня на камне.

Ждать пришлось не меньше получаса, прежде чем в гостиную зашла одетая в плащ девушка и слуги внесли две кожаные сумки с золотом.

— Что они с вами сделали, Леста? — сказал Сергей, глядя на измождённое лицо девушки, совсем непохожей на ту, которую к нему когда-то привозил Бенитар. — Не плачьте, всё самое плохое для вас уже позади. Где ваши вещи? Драгоценности взяли?

— Я всё время после замужества просидела в своих комнатах, — срывающимся голосом сказала девушка. — К людям меня не пускали, только кормили и по нескольку раз в день валяли на кровати, часто все втроём. Какой у меня багаж? А мои драгоценности забрал муж.

— Так! — Сергей повернулся к одному из слуг. — Графа сюда!

Слугу как ветром сдуло, и через несколько минут в гостиную зашёл граф.

— Значит так! — с ненавистью глядя в его лицо, сказал Сергей. — Вы сейчас же возвращаете миледи все её драгоценности! Не буду возражать, если что-то добавите от себя. И немедленно приготовьте для неё карету. Советую поспешить, пока я не передумал и всех вас не казнил!

Глава 16

Осень заканчивалась. Сегодня с утра зарядил один из последних осенних дождей, и под его шум Сергей мерил шагами палату в больнице Расмуса, прислушиваясь к доносившимся из-за дверей стонам жены. Альда рожала, и роды проходили тяжело. С каждым её стоном у него сжималось сердце, душили жалость к жене и бессилие. Помочь он ничем не мог, поэтому оставалось надеяться на Расмуса с Амели и нарезать круги по палате, терзаясь сочувствием и страхом.

Альда громко закричала, и наступила тишина, а потом еле слышно заплакал ребёнок. Сергей рванулся к двери, но его не пустила Амели.

— С королевой всё в порядке, — сказала она, перегородив проход. — Родился очень крупный мальчик. Из-за его размеров рожать было тяжело, несмотря на то, что королева хорошо физически развита. Другая могла и не родить. Кровотечения нет, и самочувствие нормальное. Сейчас должен выйти послед, а потом мы сделаем всё, что нужно. Вам, ваше величество, там делать нечего.

Через два часа Альда уже лежала в кровати в их спальне, а рядом в колыбели спал сын. Сергей сидел рядом с женой и гладил ей волосы, целовал лицо и руки и таял от нежности и благодарности. Ребёнок вызвал радость самим фактом своего появления, но пока вся любовь изливалась на жену, малыш мог подождать. Тискать его Сергей боялся: такую кроху было страшно даже взять на руки, поэтому ограничился поцелуем в лобик.

— Ты доволен? — спросила Альда.

— Могла бы и не спрашивать, — ответил он. — Я счастлив, только измотался. Ты стонешь, а мне будто кто-то вонзает в сердце иголки!

— Я не знала, — виновато сказала она, — иначе постаралась бы молчать. Просто когда стонешь, легче переносится боль.

— Когда ты выздоровеешь, устроим бал. Я наиграю музыкантам вальс, и пусть учат. А тебя научу его танцевать. Это совсем не такой танец, как ваши. Хочешь?

— Конечно, хочу. Когда рождается наследник, всегда устраивают бал. Как назовём сына?

— Моего отца зовут Алексеем. Такого имени здесь нет, поэтому пусть будет Алеком.

— Хорошее имя, — одобрила жена. — Я накормила ребёнка, и он сейчас должен спать. Ты не против, если я тоже немного посплю?

Бал устроили через пятнадцать дней. Оставили ребёнка няньке, у которой был свой грудничок, нарядились и пошли встречать гостей.

Бальный зал получился просторным и очень красивым, пожалуй, не хуже того, который Сергей видел у Рошти. К назначенному времени собрались две сотни мужчин и женщин, которые отошли к стене, где стояли столики с закусками, лакомились имперскими фруктами и переговаривались в ожидании начала бала.

— Господа! — обратился Сергей к собравшимся. — Этот первый бал мы посвящаем рождению нашего первенца и наследника короны Алека! Сейчас вы будете танцевать и веселиться, но вначале я станцую с королевой танец, которого никто из вас не знает.

Сергей махнул рукой музыкантам и подошёл к Альде. Заиграла музыка, и они вдвоём закружились по залу. К удивлению Сергея, то же самое сделали Лани с Камилом.

— Я их научила, — сказала жена. — Посмотри на лица гостей.

Гости были поражены и необычным звучанием инструментов, и мелодией, и танцем. Когда вальс закончился, их окружили дворяне и начали наперебой выражать своё восхищение, по большей части искреннее. После вальса бал ничем не отличался от других, за исключением того, что знакомые танцевальные мелодии игрались на новых инструментах, делавших их необычными и привлекательными.

— Молодцы, — сказал Сергей Лани и Камилу, когда после бала все шли к своим покоям. — Танцевали хорошо. Давайте определимся, когда вы уедете в Барни. Дожди давно закончились и похолодало — вот-вот наступит зима. Да и позанимались с вами достаточно. Надеюсь, что больше не сглупите.

— Серг! — сказал Камил. — Отец передал меня вам на воспитание со своими правами и не успел отменить распоряжения, поэтому, если вы не откажетесь от такого сына, я хотел бы считать вас своим отцом.

— Немного неожиданное заявление, — в замешательстве сказал Сергей. — Я от тебя не отказывался, но как же трон?

— А никак! — упрямо сказал Камил. — Не хотим мы с женой туда ехать. У нас нет в Барни ни одного близкого или родного человека! Пусть там почистят врагов, но это не добавит нам друзей. Ради кого нам с Лани прикладывать усилия? Большинство считает, что прекрасно обойдётся без королевской власти. Глупость, но им этого не докажешь. И ещё наш возраст. Пусть вам скажет сестра, какое к нам повсеместно было отношение до всех реформ и чисток! Равнодушие, презрение и насмешки! Не явно, но нам от этого не легче! И не надо говорить, что дворяне — это ещё не весь народ. Этот народ ничего не решает, и мы ему по фиг! Самый лучший выход — включить Барни в ваше королевство и поставить там вашего наместника. Ему наплевать на отношение дворянства, и он может не церемониться с врагами. Жизнь большинства из-за этого никак не изменится. Не хотят платить за армию, и демоны с ними! А вот за тракт от их столицы до Ордага я бы взял деньги и с дворян, и с купцов. Строить его всё равно придётся, а так и тратиться меньше, и раньше можно начать. А мы готовы работать в любом месте королевства, кроме Барни.

— Поедем в Барни вместе, — сказал Сергей, — там всё и решим. А тебе, дорогая, придётся немного поскучать. И задерживать отъезд не будем.

— Постарайтесь там не задерживаться, — попросила Альда. — Алек мне скрасит разлуку, но тебя всё равно будет не хватать.

Выехали через день с большой охраной, и добирались до столицы Барни семь дней. Иногда останавливались на постоялых дворах, оставляя часть охраны ночевать в палатках, чаще в них ночевали все. Прибыли вечером, поэтому поужинали и разошлись отдыхать. Делами занялись на следующий день. Генерал Парман с частью армии выехал усмирять какого-то графа, поэтому Сергей вызвал в королевский кабинет генерала Дельнера и канцлера Стефа Хергана. Первым он принял Дельнера.

— Докладывайте, что у вас творится, — сказал он генералу.

— Вычистили всех явных противников короны, — сказал Дельнер. — Я жду, что Парман сегодня вернётся. В столице спокойно, поэтому патрулирование не ведём. Пришли полторы тысячи новобранцев, с которыми начали заниматься. Из-за дождей прервались, но сейчас их опять гоняем. Подобрали новых слуг во дворец и поваров на кухню. Отбором занимались люди Салана. Барон Витор Сорма утверждает, что они надёжны.

— Ладно, генерал, чуть позже мы с вами ещё побеседуем, а пока пригласите ко мне канцлера.

— Садитесь, Стеф, — пригласил он Хергана. — Не обижаетесь, что я называю вас по имени? Вот и прекрасно. У вас наметилась проблема: вы лишились короля и королевы. Не нужно пугаться, они живы и здоровы, вот только категорически не хотят вами править. Слишком уж плохое отношение к королям в Барни. Ваши король с королевой в этом тоже виноваты, но их вина меньше вины дворянства. По договору я должен решать, кому отдать высшую власть. Я и решу. Только сначала распорядитесь, чтобы всем графам были разосланы приглашения приехать в столицу. Говорить я буду с ними. Не советую им пренебрегать моей просьбой. В бунтовщики не зачислим, но со временем найдём случай припомнить. Сколько времени на это понадобится?

— Много, ваше величество. По нынешним дорогам гонцы доберутся к самым дальним за пять дней, и столько же ехать графам.

— Значит, десять дней. Ладно, подождём. А чтобы было не так скучно ждать, пригласите ко мне главу купеческой гильдии.

Главой гильдии оказался огромный, как медведь, ещё не старый мужчина с обязательной для каждого купца бородой.

— Рад приветствовать, ваше величество, — до пояса поклонился он королю. — Дозвольте представиться, Снай Браж.

— Садитесь, уважаемый Снай, — пригласил Сергей. — У меня к вам очень важный разговор. Так получилось, что вашим королём должен стать я. Пока это секрет, а вам я говорю потому, что уверен, что дальше вас сказанное не уйдёт. Ваш король ещё слишком юн и сильно обижен дворянством, поэтому отказался от трона и попросил, чтобы я его усыновил и правил в Барни сам. Меня это не слишком обрадовало, но деваться некуда. Я обязан заботиться о вас по договору и не могу бросить соседей без власти. Из-за неё сразу начнётся драка и прольются реки крови. Это безобразие обязательно перехлестнёт границы королевства, так что достанется и нам.

— Да спасут нас от этого боги! — со страхом сказал купец.

— Вот и я о том же, — подхватил Сергей. — Но долго я у вас сидеть не могу, у меня, помимо вас, ещё три королевства. Поэтому здесь будет править мой наместник. Но есть несколько дел, которые я не хочу ему поручать. Среди них то, ради которого я вас позвал. Объединение четырёх королевств должно сильно оживить торговлю. Кроме того, мы подписали торговые договоры с империей и союзом королевств. По этим договорам нашим купцам предоставляется много льгот. Раньше имперские товары попадали к вам через вторые руки по высоким ценам, сейчас вы можете ездить за ними сами. У меня будут корабли, которые за небольшую плату доставят вас и ваши товары в империю или союз и привезут обратно.

— Надобно знать языки… — начал Снай.

— Надобно, — согласился Сергей, — но поначалу можно без этого обойтись. В наших факториях есть толмачи, которые за небольшую плату помогут вам совершить сделку. Но есть одно препятствие — ваша дорога. Сейчас в моём королевстве все тракты начали приводить в порядок. На них насыпают песок и щебень, а сверху укладывают камнем. Никакой грязи, и ездить можно круглый год. Причём ездить гораздо быстрее и возить больше грузов. До вашего тракта у меня руки дойдут не скоро, но вы можете заняться этим сами с моей помощью. Я помогу с добычей щебня, укаткой дороги и камнем, а также оплачу половину стоимости всех работ. А остальную половину оплачивают купцы в складчину с дворянами. Я думаю, что это вас не разорит.

— А дворяне будут платить? — осторожно спросил Снай.

— Давайте поступим так, — предложил Сергей. — Дорога у вас длинная, поэтому её строительство растянется лет на пять. Всего на неё потребуется два миллиона золотом. Не надо хвататься за голову. Миллион дам я, полмиллиона выплатят дворяне и ещё столько же останется на вашу долю. Причём выплачивать в год придётся только по сто тысяч, а для вашей гильдии это не так и много. Когда дорога будет готова, вы вернёте свои деньги с лихвой.

— Пожалуй, — сказал Снай. — Такие деньги мы найдём.

— Ну а дворян уговорю я. Не бойтесь, вам не придётся платить одним.

Следующие два дня Сергею не пришлось бездельничать, дел хватало, а потом из своего загородного имения приехал Ингар Ронгарн. У него произошёл довольно резкий разговор с племянником, после чего герцог пожелал встретиться с Сергеем.

— Давно хотел вас увидеть, — сказал он, с интересом рассматривая короля. — Думал даже съездить в Сандор, но возраст… У меня был разговор с Камилом.

— Хотели убедить его не отказываться от короны, но ничего не получилось, — отозвался Сергей. — Я прав?

— Правы. Сначала я думал, что усыновление племянника — это всего лишь ловкий ход, но потом понял, что дело в нём самом. Мне жаль, что прервётся династия королей Барни, но вы — это неплохой выход. Видимо, сами боги постарались, чтобы объединить наш народ. Вы, конечно, не станете здесь сидеть?

— Конечно, нет, — ответил Сергей, — оставлю наместника. Не будь вам столько лет, оставил бы всё вам. Я не вижу других кандидатур среди местных дворян, поэтому привёз своего человека. А вас я прошу через семь дней приехать на совещание, на которое съедутся все графы. Позже я определюсь со временем и сообщу.

Как-то незаметно закончились дела, и Сергей последние пять дней до совещания бездельничал, перечитав в королевской библиотеке всё, что его хоть немного заинтересовало. Страшно хотелось увидеть жену и сына, но приходилось терпеть. Наконец собрались все, кроме двух. Но эти двое не принадлежали к дальним и при желании давно могли бы приехать. Видимо, такого желания у них не было, поэтому решили не тянуть и разослали слуг ко всем приехавшим. Герцога предупредили ещё раньше. Графам ничего не сказали, а по городу ходили самые разные слухи, поэтому все собравшиеся с большим любопытством уставились на вошедшего Сергея.

— Я приветствую цвет дворянства королевства Барни, — начал Сергей. — Не знаю, обрадую я вас или огорчу, но ваш король от вас отказался. Шуметь не надо, если не верите мне, поговорите с ним сами. Он ещё молод и очень остро переживает равнодушие, презрение и подлость, с которыми ему вдосталь пришлось у вас столкнулся. Да, он сделал несколько ошибок, которые вызвали ваше недовольство. Ну и что? У вас есть свои права! Вы могли собраться и через своих выборных указать королю на его ошибки! А вместо этого последовали заговоры и покушения. Ваши дети никогда не ошибаются? И вы их учите острым железом и ядом?

— Никто из собравшихся здесь не принимали участия в заговоре! — крикнул кто-то из графов.

— Ну да, — согласился Сергей, — вы не примкнули к заговорщикам, но и не встали на защиту короля! И что-то мне подсказывает, что дело не в реформе налогов. Вы так же поступили бы, если бы её не было! Вы просто от всего устранились.

— И что теперь? — спросил другой граф.

— А теперь я должен решать, что с вами делать. По договору я не могу бросить вас на произвол судьбы, и это же не даст сделать здравый смысл. Вы зальёте кровью всё королевство, а на мою границу хлынут толпы беженцев. Я не нашёл никого достойного на роль вашего короля. Ваш единственный герцог подошёл бы, но он уже стар. Поэтому вашим королём я выбрал себя. Можете мне не верить, но сделал я это через силу: у меня хватает забот и помимо вас. Королевство Барни сливается с тремя остальными. Объединение нашего народа — это единственное, что меня хоть как-то утешает. Учтите, что я не буду у вас сидеть. Управлять мне удобнее из Ордага, а у вас будет наместник. Хочу вас утешить. Традиционно короли Барни мало вмешивались в дела своего дворянства, и я не буду в этом исключением. Многие из вас не заметят, что вами правит наместник. Вы не хотите отдавать королю своё золото и солдат. Ради богов! Никто не будет вас к этому принуждать. Просто если будете в Сандоре, поговорите с местными дворянами. Они платят мне деньги и держат совсем небольшие дружины только для личной охраны. Все, кто пробовал этим воспользоваться, чтобы напасть на соседей, казнены, а других желающих не наблюдается. И они теперь не обязаны приводить мне свои дружины, хотя сыновья многих служат в армии. А вот вам это делать придётся. Я видел вашу армию в деле в Сотхеме. Это была не армия, а стадо! Бойцы не могли выполнить даже простой манёвр и не понимали звуковых сигналов. Как такими управлять? Враг был сильный, и все понесли серьёзные потери, но у вас они были втрое больше, чем у меня! И в следующий раз будет то же самое. Но я не собираюсь вас убеждать, жалко времени. Наместник наберёт небольшую армию и будет содержать её за счёт королевского домена. К ней я добавлю несколько тысяч своих солдат и артиллерию. Этого хватит, чтобы поддерживать порядок. К вам есть один вопрос. Сейчас в королевстве строят нормальные дороги. Вам тоже нужно привести в порядок свой тракт, чтобы по нему можно было ездить круглый год. Я окажу вам помощь и выделю из своих средств миллион золотых. Ещё полмиллиона дают ваши купцы. Столько же нужно собрать и вам, причём всё это растянется на пять лет. Думаю, что вы не нищие, и наберёте в год сто тысяч. С каждого из вас получается меньше трёх тысяч. Возражений нет? Какие ко мне вопросы?

— Кто будет вашим наместником? — спросил герцог. — Познакомьте нас с ним, ваше величество.

— Законная просьба, — кивнул Сергей. — Это граф Эмер Радек. Он оставил военную службу, чтобы стать моим наместником в провинции Барнем. Граф служил в этой должности год, и я доволен его службой, надеюсь, будете довольны и вы. Больше нет вопросов? Тогда сейчас к вам выйдут наместник и принц Камил. Если у вас будут вопросы, задавайте им. А перед этим вы все дадите мне клятву верности.

— А что будет с теми, кто не даст? — спросил один из графов.

— А что бывает с бунтовщиками? — удивлённо сказал Сергей. — Езжайте в свои замки и готовьтесь к осаде. После штурма всех бунтовщиков казнят, а в Барни появятся новые графы. Мне есть кого поощрить. Я не стану принимать клятву от каждого: это слишком долго. Произнесу её, а все согласные просто поднимут вверх руку. Я клянусь в верности королю Сергу Аликсану, который подтверждает наши права на землю. Клянусь выполнять все его указы и свои обязанности вассала короны. Кто готов это принять, поднимите руки. Отлично, подняли все. Теперь поклянусь я. Клянусь править справедливо, руководствоваться интересами своих вассалов и народа Барни и не нарушать законов королевства. А сейчас я вас покидаю.

— Уже весна! — сказала мужу Аглая. — Теплынь-то какая, и не скажешь, что только первый месяц. Я уже запарилась в куртке.

— Терпи, осталось недолго, — ответил Джок. — Верфь сразу за поворотом дороги. У Ольда есть домик, там и обсохнешь.

Они ехали верхом в сопровождении трёх охранников.

— Много вы понастроили! — сказала Аглая, когда повернули, и открылась бухта. — Неужели всю зиму занимались строительством?

— У нас только зимой и строить, — засмеялся Джок. — Все мужики лежат на печи и ковыряют пальцем в носу. В отличие от других провинций, они здесь даже не охотятся. Поэтому легко найти работников, и не приходится сильно раскошеливаться.

— Ого, сколько вы навозили леса! — удивилась жена, увидев несколько штабелей огромных стволов. — Откуда?

— Сотхемцы прокладывали тракт через лес, а мы воспользовались. Намучились, правда, сюда тащить. Там ещё много леса осталось, но его будем вывозить потом.

— А корабли у вас больше похожи на рыбьи скелеты. Может, не стоило закладывать сразу пять? Сделали бы два, зато быстро.

— Ты ничего не понимаешь в корабельном деле! То, что мы сделали, — это как раз основное. А в этом году мы и два не успели бы спустить на воду. Пока построили верфь, да привезли лес… Две трети работников корабля в глаза не видели! Когда у нас всё заработает, будем делать пять кораблей в год, а то и больше. Особенно если получится задумка Аликсана насчёт досок. Скоро должны привезти какую-то круглую пилу, которой легко распускать брёвна на доски. А для нас это очень долгая и трудоёмкая работа.

— Вот и объединились все королевства, — сказала Аглая. — Мехал об этом мечтал и ради своей мечты пролил реки крови, а Аликсану всё само падает в руки. Не может человеку так везти, неужели вмешались боги?

— Вряд ли, — ответил муж. — Я знаю его лучше, чем ты. Большая часть его побед — это ум, талант и те знания, которые он принёс из своего мира. Ты же видела замок.

— Какой там замок! — сказала Аглая. — Замка скоро не будет видно из-за построек. Они выстроили там целый город и продолжают строить. Мастеров, наверное, за тысячу! И Университет открыли, переманив всех учителей у Лантара.

— О чём я тебе и говорю. Аликсан смотрит далеко вперёд, другим это недоступно. Конечно, учителя перебежали к нему из-за того, что их герцогу был не нужен старый Университет.

— Слушай, а где Аленар? Я не видела его в прошлый приезд, а спросить забыла.

— Уехал навестить родню и заболел. Может, уже и не встанет.

— Жаль, но он немало прожил. Мы сейчас куда?

— Нужно поискать барона.

— Слушай, Джок, а что у нас с крестьянами? Это не по ним приезжал гонец?

— И по ним тоже. Пока уговорили пять тысяч семей. Деревни будем ставить у двух небольших рек. И вода под боком, и продукты легко сплавить на лодках к побережью. Остальных поселим дальше. Рек там нет, но вода в колодцах сладкая, уже пробовали.

— Много расходов, — вздохнула Аглая, — а все доходы, кроме корня, будут только в перспективе. И экспедиция в горы ничего не дала.

— Ты слишком много хочешь, дорогая, — возразил Джок. — Горы — это не лавка купца, куда пошёл и выбрал нужное. Район большой, а много обследовать не получилось. Ничего, летом продолжим. Рано или поздно, но найдём что-нибудь полезное.

— Как вы решились плыть в такое время? — спросил генерал Строг помощника посланника Ожена Фарди, прибывшего на одномачтовом имперском корабле. — Ещё только середина весны, и залив неспокоен.

— Проскочить было не трудно, — ответил Ожен. — Конечно, пришлось много заплатить капитану, но королю будет полезно узнать наши новости.

— Когда думаете выехать в Ордаг?

— Если можно, прямо сейчас. Пообедаем по дороге.

— Тогда я распоряжусь, чтобы вам выделили сопровождение.

Тракт почти высох, поэтому двигались достаточно быстро. За шесть дней пути во многих местах возле дороги видели большие кучи песка и щебня, а на седьмой день выехали на уже засыпанный и укатанный участок тракта. Во второй половине дня щебень сменился асфальтом, и к вечеру показался новый город. Бойцы охраны проводили Фарди до королевского дворца и направились в воинские лагеря, а карету пропустили в ворота. Через десять минут он уже был в приёмной.

— У вас срочные вести? — спросил Альбер.

— Срочные, — ответил Фарди, — но не настолько, чтобы отрывать его величество от отдыха. Всё равно уже скоро спать. Наверное, будет лучше доложить утром.

— Так и сделаем, — решил секретарь. — Сейчас вас накормят и выделят комнату, а завтра придёте сюда после завтрака. Король в это время обычно работает в кабинете.

На следующее утро, когда Сергей зашёл в приёмную, Альбер доложил о гонце посланника.

— Он должен скоро подойти, но если нужно, то за ним можно послать.

— Пошлите, — сказал Сергей. — В такое время не поплывут через залив из-за пустяков. Наверное, у него что-то важное.

Слать никого не пришлось, потому что гонец пришёл сам. Отворив дверь приёмной и увидев короля, он в нерешительности остановился.

— Ожен Фарди, я не ошибся? — спросил его Сергей. — Проходите в кабинет, садитесь и рассказывайте.

— Ваше величество, у меня с собой письмо посланника. Я не стал отдавать вашему секретарю, был приказ вручить лично вам.

— Вы в курсе того, что написано в письме? Тогда я прочитаю позже, а пока поговорю с вами. Расскажите обо всём самом важном, что у вас произошло.

— Император предлагает вам купить у него пять двухмачтовых кораблей по очень низкой цене.

— Что он понимает под низкой ценой?

— Всего тридцать тысяч динариев. Я справлялся у имперских купцов и узнал, что такие корабли стоят в два раза дороже.

— Значит, император за меня доплатил. Неужели он сделал это просто так, без всяких условий?

— Есть одно условие. Эти корабли должны находиться на вашей базе в империи. И идти они будут в дополнение к тем кораблям, которые вы туда собирались послать.

— Это можно принять, — согласился Сергей. — Когда мы сможем их получить?

— Как только я передам ваше согласие, их перегонят в один из наших портов. С императором рассчитаетесь, когда вам будет удобно.

— Вот даже как! Ладно, можете передавать согласие. Рассказывайте, что у вас с базой.

— Под базу выделили удобную бухту недалеко от границ с союзом королевств.

— Я не ожидал от них ничего другого, — сказал Сергей. — Договор заключили, а союз по-прежнему боятся.

— Нам сказали, что это связано с угрозой, исходящей от темнокожих. Если они сомнут союз…

— Это тоже может играть роль, — согласился Сергей. — Продолжайте.

— Огораживать базу не будут, а для нас начали строить казармы и дома для офицеров. За всё это нужно платить, но цены будут ниже имперских. Если захотим построить что-то ещё, дадут строителей, но договариваться с ними придётся самим. Поблизости есть несколько деревень, так что не будет сложностей с продовольствием. Да, если нам понадобятся женщины для «Весёлого дома», их можно купить. Для этих целей отлавливают лесных дикарок. Они достаточно миловидны, хорошо дрессируются и охотно занимаются этим делом.

— Хорошо, — прервал его Сергей. — Есть что-то ещё?

— Нам сообщили из Лузанны, что там появился бывший герцог Бенитар. Оплатил имперское гражданство для себя и десятка своих людей и куда-то уехал. Есть ещё вопросы по торговле и финансированию представительства, но я не знаю подробностей, всё это изложено в письме.

— Благодарю за службу. Идите отдыхать, а я решу все вопросы и составлю ответ. Через два дня поедете обратно.

После ухода Фарди Сергей вызвал Альбера.

— Пошлите человека в службу барона Салана. Пусть разыщут и направят ко мне барона Гела Догерта. Если его нет в Ордаге, пусть придёт сам Салан.

Гел оказался в службе и вскоре переступил порог королевского кабинета.

— Послушайте, барон, — обратился к нему Сергей. — Не имеете желания посетить свою родину?

— Если это нужно вашему величеству…

— Нужно. У вас ведь остался медальон? Вот и прекрасно, это многое упрощает. На всякий случай пойдёте под гримом. Не так давно в Лузанне с десятью слугами появился сбежавший герцог Бенитар. Он купил всем гражданство и куда-то уехал. Герцог исчез вместе с казной, а, по словам близких ему людей, у него и без казны было много золота. Вряд ли он всё смог бы увезти только с десятком слуг.

— Думаете, что он где-то спрятал часть ценностей?

— Я в этом почти уверен. Он сделал бы это даже для того, чтобы ничего не оставлять мне. Кроме того, в случае необходимости за оставленным можно послать своих людей. Если они достаточно надёжны…

— Я понял, ваше величество. Что я должен сделать?

— Самым правильным будет выкрасть кого-нибудь из слуг Анджи, дать ему корхи и допросить. Если место будет таким, что мы его не найдём по описанию, например, где-то в лесу, слугу доставите сюда. У нас сейчас огромные траты, поэтому золото пригодится.

— Может, пощупать и самого Бенитара?

— Не стоит вам рисковать. Не станет он держать своё золото дома, скорее всего, отдаст купцам. Но смотрите сами на месте. Не хотите взять напарника?

— Я лучше сам, ваше величество. Если возникнет нужда, я найду помощников на месте.

Глава 17

— Ваше величество, к вам гонец из союза королевств, — доложил Альбер.

— Пусть войдёт.

— Приветствую, ваше величество! — поклонился вошедший офицер. — Я послан к вам с пакетом от графа Герта.

— Присаживайтесь, барон. К сожалению, не запомнил вашего имени.

— Ланс Ольнер, ваше величество.

— Расскажите, Ланс, что у вас нового, и давайте сюда пакет.

— Самая большая новость, что нам отдают пять кораблей.

— Как это отдают? — не понял Сергей. — Неужели ничего не нужно платить?

— Так нам сказали, — ответил офицер, — только поставили условие, чтобы мы после вооружения привели эти корабли на свою базу в союзе. И чтобы они шли вдобавок к тем кораблям, которые вы хотели туда послать. Король Марох не сомневается в вашем согласии, поэтому в ближайшее время все корабли будут переправлены в Гонжон.

— Приятная новость. А что по базе?

— Нам отдают бухту на самом востоке союза. Там был небольшой порт. Есть и посёлок, но из него всех переселили, так что нам самим почти не придётся строить.

— А если попрут темнокожие, то первым их встречать нам?

— Совсем рядом база флота. Как нам сказали, на ней не меньше трёх десятков кораблей, так что мы будем не одни. К тому же темнокожие могут и не прийти. Да, продуктами нашу базу будут снабжать хозяева. Посланник вам о многом написал подробно, а я не всё знаю.

— Хорошо, лейтенант, идите отдыхать. У вас здесь есть родные? Тогда можете их навестить. Только оставьте их адрес моему секретарю. Вы не уедете раньше чем через три дня.

— Альбер, вызовите ко мне генерала Пармана, — сказал Сергей, выйдя в приёмную, — и пошлите за кем-нибудь из руководства замка. Я пока буду у себя. Скажете, когда прибудет генерал.

Зайдя в гостиную, он вскрыл пакет и внимательно прочитал письмо посланника, после чего подошёл к сыну. Алеку было уже три месяца и восемнадцать дней. Сергей не считал дни, это делала жена. По земным меркам сыну исполнилось четыре с половиной месяца. Он лежал в «клетке», как Сергей окрестил изготовленный столяром манеж. Увидев отца, малыш заулыбался и потянул к нему руки.

— Нечего его носить! — прикрикнула на мужа Альда. — Ты его совсем разбаловал: всё время просится на руки. Лучше переверни на живот. Это и для шейки полезно, и раньше начнёт ползать.

Долго возиться с сыном не получилось из-за приезда Пармана. Пришлось вернуться в кабинет.

— У нас приятная неожиданность, Альбер, — сказал Сергей. — Нам подарили пять кораблей. Это здорово, но теперь придётся вертеться. У нас нет столько матросов, чтобы обеспечить командами десять новых кораблей, поэтому срочно опросите солдат, чтобы найти добровольцев. Только сначала расскажите им о романтике моря, о том, что они повидают страны за проливом, и добавьте, что матросы получают довольствие в два раза больше солдата, а в отпуск их отправляют на всю зиму. Конечно, такой отпуск будет только в том случае, если корабль стоит в одном из наших портов. Мы не успеем полностью их подготовить, но хоть чему-то научим. Придётся мешать опытных моряков с неумёхами и доучивать новичков в плаванье. И подберите ещё пять дельных офицеров для капитанских должностей. Вы отобрали людей для гарнизонов наших баз? Прекрасно, тогда по людям всё. По вашей части остались два вопроса. Для новых кораблей нужно выделить из резерва десять баллист, и доставить их в Гонжон. Снаряды возьмём в замке, как и всё остальное. На вас ляжет обеспечение охраны при доставке. Второй вопрос — это арбалеты для палубных команд. Сколько их в резерве?

— Когда я отдал две с половиной сотни на первые пять кораблей, оставалось немногим больше сотни, но их продолжают делать.

— Если не хватит, возьмите недостающее у своих стрелков. Они пока обойдутся, а корабли не вернутся раньше следующей весны. Мы будем туда плавать, но лучше сразу полностью вооружить команды. Что с болтами?

— Этого добра хватает. Сколько вы собираетесь отправлять кораблей?

— В империю отправим четыре, и пять — в союз. Это не считая тех кораблей, которые они сами построили. Больше не сможем, нам нужно защищать и своё побережье.

Генерал ушёл, а Сергей занялся финансовыми вопросами вместе с вызванным казначеем.

— Сколько у нас имперских динариев?

— Много, ваше величество, — ответил казначей. — Их мало тратили. Точно смогу сказать, только посмотрев записи.

— Точно не нужно. Отсчитайте сто пятьдесят тысяч динариев и отправьте в Гонжон генералу Строгу. Как только нам пригонят из империи корабли, пусть сразу же расплатится. Отдельно упакуйте ещё сорок тысяч для нашего представительства в союзе. Посланник просил меньше, но пусть будет запас. Они легче обменяют динарии на монеты союза. И нужно посчитать и отправить на обе наши базы денежное довольствие для экипажей кораблей и гарнизонов за восемь месяцев. Пока всё отправляйте Строгу, а он отошлёт с кораблями.

Дальнер прибыл после обеда.

— Жаль, что мы только что отобедали, — сказал Сергей, — но вас сейчас накормим.

— Не беспокойтесь, ваше величество, — отказался профессор. — Я пообедал перед отъездом и пока не хочу есть.

— Тогда перейдём к делам, у меня их много. Прежде всего, сколько у вас осталось ракетных станков для кораблей?

— После того как отдали двадцать штук для новых кораблей, осталось три.

— Плохо! У нас появились ещё пять кораблей, которые нужно срочно вооружить. Поэтому откладывайте всё, что можно отложить, и беритесь за станки. Двадцать штук должны быть готовы не позже чем через семь дней. Успеете?

— Постараемся успеть.

— Теперь по боеприпасам. Отберите на складе двести ракет и столько же зажигательных бомб для катапульт. Добавьте сюда пятьсот ручных бомб и всё это должным образом упакуйте в дорогу. Когда закончите со станками, генерал Парман пришлёт обозы и охрану. Всё будем отправлять на побережье.

— Ваше величество, я выгребу почти все арсеналы.

— Сколько ракет вы делаете в день?

— Пять штук новых. Старые уже не делаем.

— Сражений на суше не предвидится, и войска обойдутся теми ракетами, какие у них есть, а для кораблей не помешает запас. Но для него хватит и того, что вы делаете, а вот бомб нужно больше. Притормозите выпуск динамита. Его достаточно для работы в карьерах, и создан большой запас гравия, на месяц этого хватит. На всех дорогах большая потребность в битуме. Рабочие наковыряли гору, проблема в доставке.

— У нас сейчас десять своих обозов, — сказал Дальнер, — и ещё столько же уговорили за плату до самой осени. До дождей они успеют сделать по десять ходок.

— Это шестьсот тонн, — прикинул Сергей. — Много, но недостаточно. Скажите Альберу Родверу, чтобы гнал работников своего министерства по всем провинциям сговариваться с возчиками. Нам нужно навозить хотя бы в два раза больше.

— Заносите станки! — орал на матросов помощник капитана. — Да аккуратно, бестолочь! Если сверзишься с ним со сходней, доставать будешь сам, а здесь глубина в три твоих роста. Расставляйте их по две штуки у каждого борта там, где чёрные крестики. Да не сюда, дубина! Разве не видно, где крест? Здесь ракета сожжёт все паруса! Тебя-то будет не жалко, жалко корабль. Теперь прикручивайте станины этими штуками, чтобы не свалились при качке.

В порту Гонжона впервые со времён войны с империей собрались сразу три десятка кораблей. Сейчас на стоявшие рядом десять кораблей устанавливали вооружение и носили в трюмы боеприпасы, провиант и другое необходимое в плаванье снаряжение.

— Никогда у меня не было такой бестолковой команды, — жаловался один капитан другому. — Всего два десятка грамотных матросов, да ещё артиллеристы, а остальные почти ничего не умеют. По тихой воде я дойду до базы, а если шторм?

— Да ладно тебе плакаться, — отмахнулся офицер. — Все в таком положении. Ничего, ребят подобрали толковых, у них только мало опыта. Вот и учи на переходе, да и на базе не давай сидеть без дела. Давно твои опытные были неумёхами? А шторма сейчас редки. Проследи только, чтобы ракеты и бомбы уложили надёжно и переложили сеном. А то, не дай боги, действительно приключится шторм, и качкой начнёт швырять ракеты… Мало того что попортишь, так ещё какая рванёт. У них это бывает от сильного удара.

— Твоя правда! — капитан поднялся с бочки, отряхнул штаны и пошёл к своему кораблю.

— Скоро будете готовы? — спросил генерал Строг адмирала Ольда Шормана.

Они вдвоём прогуливались у причалов, наблюдая за суетой у кораблей.

— Пять моих кораблей давно готовы, — ответил адмирал. — Сегодня загрузим пять новых, а завтра отчалим. Нам идти дальше всех. При попутном ветре будем добираться самое малое семь дней. Лаш Клауд поведёт свои корабли в империю на день позже нас. Пусто у вас тут будет. На всё побережье у адмирала Доброжа только семь боевых кораблей. Правда, пиратов нет, а за проливом союзники, так что хватит и их.

— Золото для представительства и гарнизона отнесли на ваш корабль, — сообщил Строг. — Письмо посланнику там же, в вашей каюте. Солдат пришлю на погрузку, когда рассветёт. Нужна какая-нибудь помощь?

— Среди них будет врач?

— А как же! В каждом гарнизоне будет по врачу, и у каждого по два помощника.

— Тогда больше ничего не нужно. Всё сделано по уму. Теперь только не попасть в шторм, а то с такими экипажами не досчитаемся половины кораблей.

— Отвлекли нас с тобой от дела эти станки для ракет, — сказал Свен инженеру Марису Кальва.

— Это тебя они отвлекли от фрезерного станка, — посмеиваясь, сказал Марис. — Я не отрывался от паровой машины. Если отставишь свой станок и поможешь, мы закончим её за месяц, а потом я тебе помогу. И никакой мороки с лошадьми.

— Зато морока с дровами, — возразил кузнец. — Король написал, что для неё лучше уголь.

— У нас остались двадцать мешков угля. Профессор не всё перевёл на свои опыты. А я договорюсь с Сэдом, и отправим в Сакские горы ещё экспедицию. Найдёт она что-нибудь или нет, но угля нам привезут. В конце концов, подойдут и дрова. Вони будет меньше, а топка — это не наша забота. Ну что, договорились?

— Не-а, — отказался Свен. — Мне тоже немного осталось, чтобы закончить. За месяц должен управиться. Уже почти всё сделано, загвоздка в самих фрезах. Имея такой станок, можно много чего сделать, а первым делом — новый токарный станок. На моём только протачивают подшипники!

— Зато теперь их много, хоть ставь на телеги.

— На телеги нельзя, — возразил Свен. — Попадёт грязь — и всё. Их как-то закрывают, но король не знает, как это сделать, а я пока не придумал.

— Господа, не хотите присутствовать при испытании миномётов? — спросил вошедший в кузнецу Дальнер. — Мы сейчас начнём.

— Это дело! — согласился Свен, вытирая замасленные руки тряпицей.

— Да, будет интересно, — поднялся со стула инженер. — Хорошо, что позвали.

— Станок всё равно вам дорабатывать, — ухмыльнулся профессор. — Ваши машины важны, но миномёт — это заказ короля. Не такая уж сложная вещь, а сколько мы с ним возимся?

— Не такая и простая, — проворчал инженер, — но вроде всё сделали. Что там ещё дорабатывать?

— Сейчас посмотрим, может, и ничего.

Городок протянулся от замка почти до самой деревни, поэтому испытывать свои опасные штуковины ездили за неё. Всё необходимое погрузили в телегу, а сами сели в два экипажа. За деревней был большой луг, который заканчивался лесом. На лугу крестьяне пасли скот, поэтому там не безобразничали, а стреляли по краю леса. Быстро установили миномётную плиту, возле которой все и собрались.

— Задай такой угол, чтобы не портить луг, — приказал Дальнер солдату, который помогал в испытаниях.

Тот пожал плечами, сплюнул и повернул одну из двух ручек прицельного устройства. Труба еле заметно опустилась.

— Теперь стреляй, — сказал профессор. — Господа, заткните уши!

Мину никто из них не увидел, а взрыв от неё был негромким и с такого расстояния не произвёл впечатления.

— Давайте проверим кучность, — предложил инженер. — Стрельни ещё одной.

Вторая мина разорвалась рядом с первой.

— Вот что значит проточенные корпуса! — с удовлетворением сказал инженер. — Точность гораздо выше! И не нужно ничего дорабатывать. Взять десятка два мин, выехать на открытое место и составить таблицу углов. Можно даже нанести деления сразу в дистанции, чтобы наводчики меньше думали. Всё равно придётся делать пристрелочный выстрел, а то и не один.

— Для проточки мин у нас нет станка! — упёрся Свен. — Вы представляете, сколько их нужно? А наш станок всё время занят! Надо делать второй, а то и два сразу. Опыт есть, а многое можно сделать на нашем станке. Подождите, закончу фрезерный, тогда будет ещё легче. Король говорил, что на них делают даже шестерни, только он не знает как.

Они помогли солдату поставить плиту на телегу, забрались в экипажи и уехали в замок. Едва въехали в ворота, как к Дальнеру подбежал один из ювелиров.

— Профессор! У меня получилось! — закричал он, размахивая небольшой деревянной трубкой. — Посмотрите вот в это! Если мутно видно, немного подвигайте эту часть трубы.

— Интересно, — сказал Дальнер. — Видно хорошо, и предметы приближает, но почему-то всё перевёрнуто.

Он отдал трубу посмотреть всем остальным. Увеличение было всего раза в четыре, но изображение не искажалось. В первой трубе, которую сделали две декады назад, вообще мало что можно было рассмотреть.

— Так и должно быть, — пояснил мастер. — Нужна ещё одна линза. Через два-три дня сделаю, тогда попробуем.

Аленар умирал. Это продолжалось долго, но, кажется, подошло к концу. Жаль, что он приехал сюда. Он прожил в этом дворце всю свою жизнь, но сейчас здесь всё почему-то было чужим. Чужим был и сын, который навещал его два раза за день, бросая участливые взгляды. Наверняка за порогом этой комнаты он думал о чём угодно, но не об умирающем отце. Уважение у него было, а вот любвь… Почему так получилось? Он не обделял сына любовью и заботой, но в ответ получил только заботу, а внукам не был нужен вообще. Тяжело умирать среди чужих людей. Если бы это случилось у Серга, ему было бы во стократ легче. Он любил этого юношу, но ещё сильнее — его жену. Если бы к нему подошла Альда, прижалась своей щекой к его лицу… Это ведь так немного, но ему хватило бы, чтобы уйти счастливым. И ещё было страшно жаль, что он не увидит, чем всё закончится. Этот Серг слишком быстро менял жизнь, которая до него почти не менялась веками. Сколько ещё нового в неё войдёт, изменив до неузнаваемости! Вот только его уже в этой жизни не будет. Хорошо, что он в своё время взял Серга под своё крыло и кое в чём помог, а то этого взлёта могло и не быть. Страшно подумать, чем бы тогда всё кончилось. А раз так, значит, жизнь прожита не зря.

Гел находился в империи уже пятнадцать дней. Потребовалось много времени, чтобы разыскать кое-кого из старых знакомцев, которые занимали немалые посты и помогли ему найти сбежавшего Бенитара. О его работе в разведке никто из них не знал, как не знали и о том, что он покинул империю. Бывший герцог купил имение умершего патриция в окрестностях города Варлея. Наследникам оно было не нужно, поэтому сговорились всё продать и поделить вырученные деньги. Желавших купить большой двухэтажный дом с садом в глухом углу империи не было два года, несмотря на то что хозяева снизили первоначальную цену в три раза. Теперь всем этим владел Анджи. В городе проще подобраться к нужному человеку, чем в усадьбе, окружённой высокой стеной, за которой бегают купленные Бенитаром псы. Несколько дней Гел наблюдал за единственной дорогой, ведущей в имение. Результатом этих наблюдений был вывод, что хозяева покидают усадьбу редко, а продукты им привозят из расположенной неподалёку деревни. Гел решил сильно не мудрить. Укрывшись в кустах у дороги, он дождался вёзшего продукты крестьянина и дунул в трубку, парализовав бедолагу ядом иглы. Обследовав телегу, он добавил корху во многие продукты, истратив почти весь запас. Большая часть отравы досталась молоку, которое было налито в большую деревянную посудину. Наверняка многие будут его пить. После этого Гел выдернул иглу и удалился в кусты. С полчаса крестьянин не подавал признаков жизни, потом начал шевелиться и слабо постанывать. Окончательно оклемавшись, он первым делом проверил содержимое телеги, убедился, что ничего не пропало, и взмахнул кнутом. Гел поднялся из-за кустов и направился к небольшой роще, в которой у него был привязан конь. Этот день он проведёт в Варлее, а сюда приедет завтра утром.

Утром приехал не верхом, а на купленной на рынке телеге, запряжённой крепким жеребцом. В ней, помимо многих полезных вещей, лежала лестница длиной в полтора человеческих роста. Не доезжая до ворот, Гел съехал на обочину и подогнал телегу к самой стене. Теперь поставленная на телегу лестница доставала до её верха. Под гулкий аккомпанемент собачьего лая он молотом загнул все мешавшие перебраться через стену штыри и крючья, а потом по одному перестрелял псов из арбалета отравленными болтами. Привязав к одному из крюков верёвку, легко спустился со стены и, обходя трупы собак, направился к дому. Как выяснилось, корху попробовали всё, только кому-то её досталось больше, и такие неподвижно сидели на стульях или на полу. Остальные бесцельно бродили по дому, не обращая внимания на гостя. Первым делом Гел навестил покои хозяина. Анджи лежал в кровати и не отреагировал на появление Гела.

— Где золото и драгоценности? — спросил он хозяина.

— В сундуке, — безразлично ответил тот.

Осмотрев комнату, он нашёл большой сундук, запертый на два массивных замка. Пришлось опять допрашивать Бенитара.

— Где ключи от сундука?

— У меня на шее.

Гел разрезал шнурок на шее Анджи и снял ключи. Открытый сундук обрадовал несколькими сумками с золотыми монетами и двумя большими, набитыми украшениями кошелями. Просто золотых изделий в них не было, только с камнями. Часть золота Бенитар, видимо, отдал купцам. Ладно, от голода не умрёт.

— Сколько золота спрятали, когда уходили из Сандора? — спросил он Анджи.

— Только казну герцогства. Там двести тысяч.

— И где захоронка?

— В лесу. По приметам место не найдёшь.

— Кто из твоих слуг помогал закапывать золото?

— Об этом месте знают все.

Первым делом Гел в два приёма перенёс все ценности к воротам, а потом занялся слугами.

— Знаешь, где закопали золото? — спросил он у мужчины лет пятидесяти с понравившемся ему лицом. Сможешь найти?

— Знаю. Найду, — безразлично ответил он.

— Поедешь со мной. Должен безоговорочно меня слушаться!

— Я придумал, что с вами делать, — сказал Сергей Камилу с Лани. — У меня свободно место наместника провинции Барнем, вот я вас туда и пошлю! Это не Барни, и отношение будет повсеместно уважительное, если сами его не испортите. У прежнего наместника были помощники, которые сейчас управляется без него. При желании можете ничем не заниматься, но я советую внимательно присмотреться к тому, что и как делают ваши подчинённые. В будущем может пригодиться. И провинция рядом, так что сможем часто видеться. Завтра утром собирайте свои вещи, берите охрану и в путь. Возражений нет? Вот и прекрасно, мотайте к себе, а я пообщаюсь с женой.

— Жалко Аленара, — сказала Альда, когда принц с принцессой ушли. Когда приехал гонец, я…

Неожиданно все звуки в комнате смолкли. Альда застыла статуей с приоткрытым ртом, и Алек в «клетке» стал таким же пугающе неподвижным.

— С ними ничего не случилось, — раздался голос, и посередине комнаты возник мужчина в свободной одежде непонятного кроя из ткани серебристо-стального цвета. — Мне надо с вами поговорить. Когда я уйду, они станут такими, как прежде.

— Кто вы? — спросил Сергей, стараясь не смотреть на Альду с сыном.

— Такой же человек, как и вы, — ответил гость, усаживаясь в кресло, — только из другого мира. Люди являются доминирующим разумным видом в этой части галактики. Конечно, люди не всех миров. Ваша Земля встанет вровень с развитыми цивилизациями не через одну сотню лет. Это при условии, что вы не угробите свой мир, а то бывает и такой финал.

— И с какой целью вы сюда пришли? Не для того же, чтобы мне об этом сказать?

— Сейчас объясню, — сказал он. — Помимо человеческих, во Вселенной много цивилизаций других разумных. В нашей зоне ответственности все они уступают развитым человеческим мирам. Мы используем их для разных, скажем так, непрестижных работ, подкармливая знаниями и энергией. Зависть свойственна не только людям, поэтому мы не вызываем любви у своих работников. Некоторые между собой называют нас дорами. На общем языке это не совсем приличное слово. Вы помните, как попали в этот мир?

— Космический корабль?

— Это был перевозчик. Такие машины пространства мгновенно перемещаются от звезды к звезде, используя для привязки гравитационное поле опорных планет. Одной из таких планет является ваша Земля. Правилами установлено, что стартовать можно из космоса или из верхних слоёв атмосферы. Дело в том, что при перемещении машины перемещается и область пространства, в которой она находится, а исчезнувшее пространство замещается другим из зоны финиша.

— Значит, на месте того озера появился кусок леса, в который я здесь попал!

— С почвой и всей живностью, — подтвердил гость. — Поначалу это скрывали, но потом всё открылось. Это наделало немало шума. На вашей планете находятся наши наблюдатели. Немного, всего десять человек. Они доложили о том, что кто-то нарушил правила. Пришлось проверить бортовые записи всех перевозчиков, которые использовали Землю в последние годы. Виновников, которые это сделали специально, нашли и наказали. При этом узнали о вас. Пришлось запустить на эту планету несколько зондов. Им потребовалось несколько дней, чтобы вас разыскать. Теперь вы можете вернуться в родной мир.

— У меня жена и ребёнок.

— Один из наших наблюдателей живёт в вашей стране и занимает в ней высокое положение. Он без труда поможет вашей семье всем, что необходимо.

Внезапно Сергею страшно захотелось вернуться. Он с минуту боролся с собой, пока сделал выбор.

— Если бы вы предложили это пять лет назад, я был бы счастлив, — сказал он. — Сейчас я вынужден отказаться. Здесь от меня зависят миллионы людей, тысячи моих сторонников реализуют идеи, которые должны изменить этот мир. Я не могу уйти. Это слишком дорого обойдётся моим подданным, а среди них у меня уже много друзей. С моей точки зрения, это будет предательством. Спасибо, но нет.

— Вы выбрали, — равнодушно сказал гость. — Все формальности соблюдены, прощайте.

— Подождите! — остановил его Сергей. — Вы можете вместо возвращения выполнить две просьбы?

— Говорите, — сказал гость. — Посмотрим.

— Можете показать вид этой планеты из космоса? Мне важно знать, сколько у неё материков, и где они.

— Это нетрудно.

Перед Сергеем возник огромный голубой шар. Он медленно вращался, и можно было хорошо рассмотреть, как за край горизонта уплывает большой материк, окружённый россыпью островов, а его место занимают четыре других. «Свои» материки он узнал сразу. Они располагались в нижней части шара и отделялись узкой лентой пролива. Два других шли цепочкой после материка, на котором располагалась империя.

— Рассмотрели? — спросил гость. — Что ещё?

— Можете передать фотографию моей семьи отцу? — с замиранием сердца спросил Сергей.

— Без проблем, — согласился гость. — Сейчас я исчезну, а вы возьмите ребёнка и встаньте рядом с женой.

— …не хотела верить, — закончила фразу Альда.

— Быстро становись рядом со мной! — сказал Сергей и взял а руки радостно засмеявшегося сына. — Обними меня и улыбнись! Потом я всё объясню.

— Ой! — изумлённо воскликнула Альда, увидев выпавший из воздуха лист бумаги, который упал на пол.

— Какой-то пластик, — сказал Сергей, подбирая с пола фотографию. — Всё в цвете и даже как-то передали объём.

— Это же мы! — с испугом и восхищением сказала жена. — Откуда оно взялось?

— Я тебе всё расскажу. Это хорошо, что нам оставили это фото, но главное, что точно такое же обещали отдать моему отцу! Представляешь? Он узнает, что я жив, что у меня семья и я счастлив!

— Он и там выбрал жену, похожую на тебя! — сказал Алексей Владимирович. — Почти полная копия.

— Я за него рада, — сказала Светлана, по щекам которой стекали слёзы. — Видно, что у него прекрасная любящая жена и он счастлив.

— Жаль, что нельзя передать ему, что ты вышла замуж и вынашиваешь ребёнка, — сказал отец Сергея. — Эта фотография — только копия. Оригинал выполнен по неизвестной технологии и сейчас изучается. Ты смотрела только на семью Сергея и не заметила другого. Видишь на столике?

— Какой-то жёлтый обруч с рожками.

— Наши специалисты считают, что это корона. Судя по богатству обстановки и одежды, Сергей там кто-то вроде нашего герцога или короля. Видишь за короной шкатулку? На копии плохо видно, но оригинал выполнен так, что при большом увеличении не видно зерна и можно рассмотреть самые мелкие детали. Так вот, по мнению экспертов, на шкатулке лежит алмазное колье. По отдельным деталям можно сделать вывод, что тот мир сильно отстал от нашего. Возьми эту фотографию, у меня есть ещё. И не забывайте с мужем меня навещать.

Глава 18

Закончился второй месяц лета. Когда полтора месяца назад адмирал Лаш Клауд привёл на базу в союзе свои корабли, выяснилось, что в посёлке не было ни одного большого здания, которое можно было бы использовать как казарму или трапезную. Без казармы обошлись, расселив солдат и матросов в оставленные дома по шесть человек. Проблему быстрого сбора решили просто, повесив в центре посёлка большое бронзовое било. Даже если штормило море, шум воды не мешал слышать сигнал тревоги в каждом доме. Для шести офицеров, которые привезли жён, тоже нашлись дома, а вот трапезную пришлось строить. Местные рабочие всё сделали на удивление быстро и качественно, и не пришлось платить много золота. Солдаты под началом майора Солта круглосуточно патрулировали подходы к базе, экипажи кораблей осваивали нелёгкую морскую науку, и всё было бы хорошо, если бы не отсутствие женщин. После того как к адмиралу несколько раз обратились выборные от экипажей, он в свою очередь обратился к жившему на базе чиновнику союза, через которого решали все вопросы с местными. На следующий день прибыла бригада строителей, которая быстро возвела не очень большой двухэтажный дом. Через несколько дней после окончания строительства доставили мебель, а потом и полсотни женщин. Все они были молодыми и крепкими, с приятными лицами и отличались от женщин Сандора очень маленьким ростом. Самая высокая не доставала до плеча большинству матросов. Это были отловленные в лесах дикарки. Их немного научили языку союза, а учить искусству любви было без надобности. Они прекрасно знали всё, что нужно, и с удовольствием применяли свои знания на практике. Всё было бы хорошо, но для солдат и матросов базы женщин не хватало. Прикинув, во что ему обошёлся «Весёлый дом» с его обитательницами, адмирал решил не скупиться и купил ещё столько же девиц, для которых начали срочно делать пристройку к уже имеющемуся дому. Всё закончили несколько дней назад, и теперь база жила размеренной и уже привычной жизнью.

«Протянуть так ещё месяц, и до весны уже никто не сунется, — думал адмирал, прогуливаясь у пирсов. — Экипажи уже достаточно тренированы, так что пару эскадр мы разнесём в клочья, а то и больше. Лишь бы их не пришло слишком много. Очень не хочется нести потери, да ещё защищая союз».

На следующий день, в одиннадцать по часам базы, в бухту зашёл двухмачтовый корабль союза, который пришвартовался к свободному причалу. С корабля поспешил сойти офицер. В сопровождении одного из бойцов дежурившего на пристани наряда приехавший был доставлен к адмиралу.

— Милорд, вернулась дежурившая галера, — обратился он к Лашу, с трудом подбирая слова. — Замечены корабли противника. Идут в большом числе и уже должны обойти мыс на востоке. Мы выводим свой флот и скоро будем здесь.

— Сколько их? — спросил адмирал.

— Много! — с заметным страхом ответил офицер. — Сотни!

— Тогда сделаем так, — сказал адмирал. — Первыми их встретим мы, а когда отстреляемся, в драку ввяжетесь вы. Вы меня поняли? Вот и хорошо.

Тут же была объявлена тревога, и уже через двадцать минут первый корабль, подняв паруса, двинулся к выходу из бухты. Перед тем как объявить выход, адмирал сказал собранным капитанам:

— План у нас будет такой. Отходим от базы на пять лер и становимся в линию правым бортом к неприятелю. Ветер дует против течения, поэтому, если спустим паруса, не будет сильно сносить. Ракетные установки с левого борта нужно перенести на правый на резервные места. Слава богам, что почти нет волны! Если верить присланному офицеру, на нас идут сотни кораблей. Это значит, что они должны идти в плотном строю. Конечно, у них гребные суда, поэтому впритирку идти не будут, но всё равно условия для стрельбы почти идеальные. Первые шесть кораблей, которые ближе к берегу, стреляют по идущим впереди судам, остальные выбирают цели в глубине строя. У нас по десять ракет на установку, поэтому поступим так. Стрелять всем залпом по сигналу била. Выпускаем по пять ракет и смотрим на результат. Если они не остановятся, все переносят огонь на передние корабли. Расстреливаем весь запас ракет, а если и это не остановит, поднимаем паруса и уходим на базу. Пусть дальше дерутся корабли союза, а мы встанем в горловине и будем её держать, используя баллисты. Всем всё ясно? Тогда идите к своим экипажам.

Ждать неприятеля пришлось часа полтора. Корабли стояли в линию в полусотне метров друг от друга, спустив все паруса. Матросы зарядили арбалеты и теперь отдыхали, а артиллеристы заняли свои места у ракетных установок. Первыми показались верхушки мачт.

— Идут со спущенными парусами в очень плотном строю, — сказал один из наводчиков заряжающему. — Красота! Наверное, перед боем будут расходиться, но наши корабли всерьёз не примут. Смотри, сколько их!

Флот неприятеля быстро приближался, и уже можно было видеть, что в первой линии шло больше двух десятков кораблей, а всего их было не меньше трёх сотен. Каждый напоминал лодку, но был так велик, что вмещал полсотни темнокожих воинов.

— Не пора ли стрелять? — с тревогой спросил помощник капитана на ближнем к берегу корабле. — Могут смять! Дистанция уже нормальная для стрельбы.

— До передних нормальная, но адмирал хочет накрыть как можно больше кораблей, — ответил капитан, который тоже нервничал. — Жди, ему виднее. Команде приготовить арбалеты! Как только начнут артиллеристы, все остальные стреляют без команды. Выбирайте цели на неповреждённых кораблях! Если кто-то прорвётся, забрасывайте бомбами!

Звуки била услышали, когда до передних кораблей оставалось две сотни шагов. Было непонятно, почему темнокожие не поменяли строя. Даже при малочисленности кораблей Сандора было невыгодно так атаковать. Скорее всего, негры понадеялись на свою численность и решили, что противник просто не успеет ничего сделать. Определённый резон так думать у них был: через минуту корабли столкнутся, а тогда уже возможен только абордажный бой.

Сорок ракет огненными стрелами метнулись в гущу вражеских кораблей. Через минуту последовал второй залп, потом третий… Сделали пять залпов и только после этого смогли оценить результаты своей работы. Выпущенные почти в упор две сотни ракет произвели у неприятеля страшное опустошение. Промахов было мало, но во многих случаях в одну цель попали две ракеты. Было уничтожено не меньше трети вражеских кораблей, а уцелевшие обратились в бегство. Быстро уйти не получилось из-за тесноты строя, многочисленных обломков и повреждённых ракетами кораблей.

— Смотрите, адмирал, пришли союзники! — сказал капитан флагмана. — Похоже, что они здесь давно. Мы смотрели на противника, а их прозевали. Это непорядок, нужно лучше организовать наблюдение.

— Ваша правда, Эмил, — сказал адмирал. — Ладно, враг бежал, союзники подождут, а вы спускайте все шлюпки. Мы хорошо потратились в этом бою, поэтому нужно получить хоть какую-то компенсацию. Пусть матросы найдут и отбуксируют сюда какой-нибудь корабль с небольшими повреждениями. В замке нам скажут за это спасибо, да и сам корабль пригодится, если его можно будет отремонтировать. У нас из гребных кораблей на весь флот одна галера. Да, вытащите из воды несколько пленников. Их там много барахтается на обломках. Нам будет нелишним узнать их язык. Пожалуй, вы сами не справитесь, поэтому прикажите кому-нибудь из матросов передать мой приказ на соседний корабль. И быстрее шевелитесь, пока трофеями не заинтересовались союзники.

Пять лодок с флагмана и ещё столько же со стоявшего ближе к берегу корабля быстро доплыли до остатков разгромленного флота и, отталкивая вёслами обломки, начали искать что-нибудь относительно целое. Долго им это делать не пришлось: за первым рядом разбитых кораблей обнаружился один целый. Его команда была перебита арбалетчиками, а сам корабль почти не пострадал. Его взяли на буксир, выбросили за борт трупы и повели к своим кораблям. Заодно выловили недостающие вёсла и трёх пленников.

К флагману совсем близко подошёл один из кораблей союза.

— Поздравляю с блестящей победой, адмирал! — восторженно крикнул офицер, в котором Лаш узнал адмирала, командовавшего силами союза на востоке. — Мы потрясены и, поверьте, никогда этого не забудем! Только зачем вы возитесь с этими обломками?

— Спасибо за поздравления, адмирал, — отозвался Лаш. — Эти обломки не так бесполезны, как кажется на первый взгляд. Я советую вам взять на буксир один из не сильно пострадавших кораблей. Важны не сами корабли, а их оружие. И выловите тех, кто ещё не утонул. Полезно знать язык противника, да и о нём самом. Не вечно же нам с ними собачиться, а чтобы говорить о мире, нужно понимать друг друга.

— Вы правы, — заторопился адмирал. — Благодарю за совет.

— Рассказывайте, адмирал, — сказал король Марох. — Как это было?

— Это было страшно, ваше величество! — честно ответил адмирал. — Атакующий флот темнокожих, который десятикратно превосходил нас числом, и огненные стрелы, быстро превратившие половину кораблей в груду горящих обломков! Немудрено, что уцелевшие удрали. Я после такого сам бежал бы.

— Что это за оружие? — спросил канцлер.

— По каждому борту стояли сложные конструкции, увенчанные трубами. В них вставляли другие трубы, которые с воем вылетали наружу, оставляя за собой огненный след. Летят быстро, как стрелы, и при попадании взрываются, повреждая корабли или вообще разнося их на куски. С взрывающимися снарядами мы сталкивались в Сотхеме, но там их метали баллисты. Эти снаряды летят дальше. Я думаю, что дальность стрельбы может быть велика, только трудно попасть в корабль на большом расстоянии, да ещё на воде, поэтому адмирал подпустил противника очень близко.

— А почему темнокожие не перестроились для атаки? — опять спросил канцлер. — Это же глупо вот так переть…

— Адмирал построил свои корабли цепочкой, перегородив путь флоту. Темнокожие побоялись их обойти из-за наших кораблей. И не так глупо было задумано. Их подпустили почти вплотную. Ещё немного, и они пустили бы в ход луки. На каждом корабле их было три десятка. Сделаны из дерева и кости и очень сильны. А наконечники на стрелах из великолепной стали. С небольшого расстояния пробьют наш нагрудник насквозь, а у сандорских моряков вообще не было доспехов. Они перебили бы экипажи и пошли на абордаж.

— А почему тогда не стали стрелять?

— Не успели. Первый же залп вывел из строя все идущие впереди суда. Кроме того, у каждого матроса был арбалет, поэтому в темнокожих полетела туча болтов.

— Сами вы отбились бы? — спросил король.

— Нет, ваше величество, — опустил голову адмирал. — Мы могли выставить впереди пять или семь кораблей, а остальным пришлось бы ждать своей очереди. Иглометы по дальности стрельбы уступают лукам, а в такую цель, как корабли темнокожих, из наших орудий попадёт один снаряд из трёх. Да и не стали бы они атаковать нас в лоб, а я не мог ставить корабли в линию. С нашим оружием и при таком соотношении сил — это самоубийство. Да и не было у меня на это времени. С полсотни кораблей мы бы у них уничтожили, а потом нас сожгли бы.

— Куда наши союзники дели свой трофей?

— Они перевели на это судно экипаж одного из кораблей и увели его в Сандор. Туда же увезли пленных. Команду должны вернуть.

— Жаль, что это попало к ним в руки, — сказал канцлер, — но тут уж ничего не поделаешь. Ладно, Аликсан постоянно демонстрирует нам свою искренность и ценность как союзника, так что и мы будем с ним честны.

— Когда я был на их базе, адмирал Клауд говорил о том, что их оружие не из дешёвых, а в бою использовали половину боезапаса, — сказал адмирал, — но он тут же добавил, что для союзников не жалко. Мол, делаем одно дело.

— Надо бы наградить орденами адмирала и его офицеров, — сказал король. — Наверное, мы отбились бы сами, но потеряли бы при этом половину флота, да и на побережье пришлось бы драться. Хорошо, что вы взяли пленных. Изучим их язык и хоть что-то узнаем об этом народе, а потом будем думать, что делать дальше.

— Здоровенная штуковина! — с уважением сказал Сергей, осматривая доставленный в замок огнемёт. — Как же её везли, не разбирая?

— Говорят, что намучились, — ответил Свен. — Разбирать побоялись, поэтому везли на двух составленных телегах.

— И что удалось узнать?

— Это баллон со сжатым воздухом, — начал рассказывать Марис Кальва. — Из него воздух подаётся в эту камеру, где смешивается с горючей жидкостью. Распылённая смесь вылетает через трубу, на конце которой горит запал. Для нас в этой машине почти нет ничего нового. Интересно устроена камера и непонятно, как изготовлен баллон.

— Здесь всё из латуни, — сказал Сергей, рассматривая баллон. — Похоже, что никто не может толком работать с железом. А баллон делали так. Его весь, кроме горловины, отлили в форму, а её делали отдельно. Потом обе части сварили. Видите шов? Скорее всего, сделали газовую горелку с подкачкой воздуха, которой нагревали края обеих частей баллона, и заливали их латунью, вводя в пламя пруток. Надёжность соединения при такой сварке не слишком хорошая, но им хватало. Исследовали горючую смесь?

— Ничего особенного, — ответил Дальнер. — Продукт перегонки нефти, у нас она не хуже. А вот насос такой, что с трудом поняли, как он работает, да и то после разборки. Потом Свен опять собрал. Вон он стоит. Сами мы такой изготовить не сможем, пока не закончим фрезерный станок. Наверное, им накачивали баллоны. Насосы для воды у них поршневые. Баллонов на корабле было три штуки, и все заряженные. На каждый факел полностью разряжали один баллон.

— Нужно учиться работать с железом, — сказал Сергей. — Меди много за проливом, но мы не можем постоянно её покупать. Сейчас все свободные деньги уходят на дороги, а на остальном приходится экономить, и так будет ещё три года. Да и не дело на всё использовать покупную медь, если у нас много своего железа. Меди в империи много, потому что они её мало используют. Сейчас строим в Сотхеме доменную печь. Кокс делают уже второй год и всё складывают в кучи. Через три года должны закончить большую часть тракта в Сотхеме. Дорога в предгорьях наполовину состоит из камня, так что печь уже можно будет запускать. Я рассчитываю, что она позволит увеличить выпуск железа раз в двадцать. Правда, получится не сталь, а чугун, но я знаю, как избавиться от лишнего углерода. Да и чугун пригодится. Из него можно отливать детали башенных часов и многое другое. Ладно, мне пора возвращаться. Подзорные трубы ещё не закончили?

— Пока изготовили пять штук, но ювелир взял себе помощников и попутно их обучает. Скоро сделаем для всех капитанов.

— Как ваша паровая машина, Марис? Свен застрял со своим станком, да и вы не хвастаетесь.

— Я, ваше величество, думаю дней через десять всё закончить и опробовать, а уже потом буду хвастаться и заодно помогу Свену. А как только закончим, сразу же запустим в производство три токарных станка.

— Подумайте над материалом для фрез и резцов, — сказал Сергей. — Латунь и бронзу они режут хорошо, а на железе, даже мягком, быстро садятся. И азотирование мало помогает. Нужны какие-то сплавы, но тут я вам не помощник. В руках держал, но не знаю, из чего они сделаны.

— Они хоть накормили? — спросила мужа Альда, когда он вернулся из поездки.

— Чтобы Дальнер не накормил! — засмеялся Сергей. — Видишь, живот вываливается из штанов. Где сын?

— Ползает в спальне. Он уже пытался подняться на ноги, но пока не получилось.

— Послушай, Альда, когда я возвращался, подумал вот о чём. Пока я жив, союзному королевству ничего не угрожает, а если со мной что-нибудь случится до того, как подрастёт сын? Или это случится с нами обоими.

— Что с тобой случится? — испугалась жена.

— Неважно. Может, заболею, или ткнёт отравленным ножом какой-нибудь придурок, как поступили с Лазони. Я ведь потому и не ушёл на Землю, что такой уход надо было готовить, иначе он очень многим дорого обойдётся. Я почти не боюсь за сам Сандор. Его генералы, наместники и министры — все без исключения мои друзья и единомышленники. Даже оставшийся герцог заинтересован в единстве королевства и не посягнёт на трон. А вот с другими хуже. Все присягали мне, поэтому моим людям придётся опять прибегать к силе. У нас уже успели почувствовать, что крепкая королевская власть — это хорошо, если только король не придурок и заботится о подданных. Но в Сотхеме это в самом начале, а в Барни ещё долго не почувствуют. О Дюже вообще не говорю: слишком много там обиженных.

— И что же ты предлагаешь?

— Сущий пустяк. Создать регентский совет из самых верных и надёжных, а потом издать королевский указ, что вся полнота власти и все вассальные обязанности дворян четырёх королевств в случае моей смерти или исчезновения переходят к тебе, а если не будет и тебя, то перейдут к регентскому совету, который правит до совершеннолетия сына. В этом случае тоже кое-кто может взбунтоваться, но таких будет меньше, и давить их будут на законном основании.

— Это разумно, — признала Альда. — И всё равно у меня от этого разговора мурашки по коже.

— Не бойся, — засмеялся Сергея. — Я не собираюсь умирать. Сначала ты родишь девочку и мы с тобой вырастим детей и понянчим внуков, а с оленьим корнем и правнуков, ну а потом, так и быть, помрём.

— Слушай, у меня Лади уходит из телохранителей, а я к ней привыкла, как к родной.

— Это не из-за того, что я дал Догертам графский титул за золото Бенитара?

— Нет, у неё будет ребёнок.

— Рад за них. Ничего, пока тебя будет охранять Гати, а я попрошу Салана подобрать ей напарницу.

Анджи Бенитара сжигала ненависть: этот Аликсан смог и здесь до него дотянуться! Действие корхи прошло, и он прекрасно помнил вопросы вора и свои ответы. Конечно же, слуга тоже пропал из-за золота. Мало того что у него похитили половину оставшихся ценностей, так ещё Аликсан откопает спрятанное золото! Король сделал большую ошибку, сохранив ему жизнь! Пусть придётся ещё тратиться, но он отомстит! Пришлось ехать к купцам и забирать часть своих денег, зато теперь ему есть с чем послать своего человека.

— Стар! — обратился Анджи к одному из слуг, чей род уже два столетия служил герцогам Бенитарам. — Нас ограбил король Аликсан. Он прислал человека, который вывез почти всё наше золото! Фрола тоже он выкрал, чтобы тот показал, где мы зарыли казну! Я не могу такое приказать, я прошу тебя уехать в Сандор и найти возможность отомстить! Я дам тебе достаточно золота, чтобы добраться до Ордага и вернуться обратно. Берёшься?

— Вы могли бы и не спрашивать, господин, — ответил слуга. — Не знаю, получится у меня или нет, но я попробую.

Слуга Бенитара едва не опоздал. Пока он добрался до Лузанны, лето закончилось и резко похолодало. Вот-вот должны были зарядить дожди. В порту остался последний купеческий корабль из Сандора, который должен был отплыть утром следующего дня. Сговорившись о провозе всего за два десятка золотых, Стар не пошёл устраиваться на постоялый двор, а переночевал в матросском кубрике. В пути их изрядно поболтало, но шторма не было. В Гонжоне он за один золотой купил неказистую лошадку, набрал провизии и отправился в столицу. На третий день пути прошёл первый дождь. Потом два дня дождей не было, а на третий небо как прорвало. К счастью, Стар уже ехал сначала по мощённому гравием участку тракта, а потом и вовсе по каменной дороге, и грязи не было. Но промок он насквозь. Ехать осталось немного, а дождь был ещё тёплым, поэтому слуга не стал останавливаться на ночлег и к утру подъехал к городским воротам Ордага. Зная, что королевский дворец находится неподалёку, он остановился на первом попавшемся постоялом дворе. Следующие две декады, пока не прекратились дожди, пришлось просидеть в своей комнате. Когда они закончились, Стар начал ходить по городским улицам неподалёку от ворот. За семь дней он дважды видел, как король в сопровождении охраны проехал в ворота, причём оба раза по одной и той же улице.

Любого человека не очень трудно убить, если убийца не дорожит своей жизнью. Стар был один из тех немногих, для кого приказ хозяина был превыше всего остального. Он не видел возможности подобраться к королю иначе, чем встретив его на улице. Скорее всего, уйти не получится. Пусть, зато хозяин будет доволен. Убийца взял привезённый с собой небольшой арбалет, который было удобно носить под плащом, и вышел на улицу. В этот день не повезло: короля он не встретил, но на следующий такая встреча состоялась. Аликсан скакал в окружении охраны, но Стар всё-таки уловил момент, успел вытащить из-под плаща арбалет и навскидку выстрелить королю в спину. Убежать он не успел и через несколько мгновений лежал на мостовой лицом вниз с завёрнутыми назад руками, которые ему вязал кожаным шнуром один из волчар.

— Вытаскивайте болт! — услышал он чей-то повелительный голос. Ты зажимаешь рану рукой, а вы двое несёте короля. Потом вас сменят. До дворца недалеко, донесём быстро. На лошадь его сейчас нельзя. А этого быстро в службу и выяснить, кто такой!

Альде весть о ранении мужа привёз офицер его охраны.

— Почему вы здесь, Корис? — побледнела она, увидев вошедшего лейтенанта. — Вы же уехали с королём. Что-то случилось?

— Вы, главное, не волнуйтесь, ваше величество! — сказал офицер. — Короля ранили, но не очень сильно. Ему прострелили болтом плечо. Оружие не было отравлено, и крови он потерял мало, а сейчас лежит у доктора Расмуса. Доктор сказал, что скоро поднимет короля на ноги.

Последние слова он говорил уже в пустой комнате, потому что Альда мчалась по коридору вместе с пристроившейся за ней охраной. Небольшая пробежка по двору — и она ворвалась в здание больницы.

— Всё-таки прибежали! — сказал ей Сатарди. — К королю пока нельзя, ему сейчас промывают и бинтуют рану. Зря вы так переживаете. Поверьте моему опыту: от таких ран умирают только тогда, когда их бинтуют грязными тряпками. Если рана не воспалится, король через десять дней начнёт ходить, а если воспалится, то он встанет немного позже. Главное, что не задеты кости. Мы двигались очень быстро и закрывали короля со всех сторон, но убийца всё-таки как-то ухитрился попасть.

— Кто он? — спросила Альда.

— Смертник, — ответил Сатарди. — У него не было ни единого шанса уйти. А кто послал, я пока не знаю. Его сразу повезли в службу. Садитесь на стул и успокойтесь: самого страшного не случилось.

Минут через двадцать приехал Салан.

— Работа Бенитара, — сказал он. — Гел узнал в убийце одного из его слуг.

— Почему эту сволочь не прикончили? — зло спросила Альда.

— Задание Гелу давал сам король, и в нём не было приказа убить, — ответил Салан, — а сам Гел не стал проявлять инициативу. Побоялся, что это убийство свяжут с нами, и поднимется шум. Такое могло быть. Не всем в империи нравится наше сближение, а убийство их гражданина — это хороший повод напакостить.

— Эту ошибку надо исправить!

— Как только откроется навигация, сразу же отправим людей, — заверил Салан. — Гел рвётся всё сделать сам.

— Давайте, барон, поговорим с вами на эту тему через несколько дней, — сказала Альда. — приходите сами и возьмите с собой графа Догерта, а то мне сейчас не до этого.

Такой разговор состоялся через три дня, когда Сергея уже перенесли в их комнаты. Воспаление было небольшое, и его быстро убрали. Муж чувствовал себя в общем неплохо, поэтому Альда успокоилась и по его просьбе занялась делами. За сыном в это время присматривала нянька. Алек уже быстро ползал по всем комнатам, но не спешил вставать на ноги.

Салана с Догертом королева приняла в кабинете Сергея.

— Садитесь, господа! — пригласила она безопасников. — Расскажите, каким способом вы думаете убрать Анджи.

— Есть несколько предложений, — сказал Салан. — Вариант с корхой не пройдёт, а после ограбления Бенитар наверняка ещё больше укрепил свою усадьбу и вооружил слуг, возможно, даже нанял дополнительную охрану. Я не стал бы рассчитывать на то, что удастся поймать его за пределами имения, поэтому просто так к нему не подберёшься. У нас остались снаряды союза с отравой…

— Так и думала, что вы предложите какую-нибудь ерунду! — недовольно сказала Альда. — Ну потравите вы там всех, а что дальше? Хотите, чтобы у империи был скандал не с нами, а с союзом? И кто поверит в то, что это нужно союзу королевств?

— Мы не настолько глупы, ваше величество, — обиделся Салан. — Следы яда потом убрали бы, а на трупах оставили бы раны обычным оружием. Повозиться, конечно, придётся.

— А нельзя всё сделать проще? — спросила она. — Гел, вот вам перо и бумага. Нарисуйте план усадьбы… Так, давайте сюда. Возчика с продуктами пускают в ворота?

— Раньше пускали, — ответил Гел, — сейчас — не знаю.

— Ладно, это не очень важно, — сказала Альда. — Ворота всё равно должны открывать. Если спрятать людей за углами ограды…

— Простите за то, что перебиваю, ваше величество, но в усадьбе полно собак, — возразил Гел. — Они поднимут такой лай!

— Видно, что вы не охотник, — усмехнулась Альда. — Есть такая трава, которую охотники называют вонючкой. Пахнет она и правда противно, но полностью забивает запах человека. До зверей доносится совсем немного вони, и они не убегают. Ваши собаки разве что гавкнут и отойдут подальше от неприятного запаха. Нужно дождаться, пока откроют ворота, чтобы забрать продукты. Наверняка из них выйдет кто-то из слуг и не увидит никого, кроме крестьянина. Как только он вернётся обратно, ваши люди подбегут к воротам и из трубок иглами убьют охрану и собак. Остальное я не буду разжёвывать. Крестьянина лучше стукнуть чем-нибудь тяжёлым, а в конце из всех тел извлечь иглы и всадить в них по болту. Оформляйте как ограбление и выгребайте из усадьбы всё самое ценное. Не вздумайте опять идти один, там могут быть и наёмники. Возьмите с собой волчар. У вас же есть амулет? Вот и отвезите его в замок, вам наделают таких же, сколько потребуется.

Глава 19

— Мама, можно мне побегать во дворе? — спросил Алек.

— Побегай, только недолго, — разрешила Альда. — Скоро уже обедать. И не убегай от Зарта.

— Ладно, не буду, — пообещал сын и умчался.

Зартом был молодой парень из службы графа Салана, который опекал маленького принца.

— Сын подрастает, а других детей у нас с тобой нет! — вздохнула Альда, сев мужу на колени. — Уже и у Майи с Алексом есть дочь, и Лани вынашивает ребёнка, а у меня…

— Вот сейчас пойдём и сделаем! — рассмеялся Сергей, подхватывая на руки жену. — Долго, что ли?

— Прекрати! — начала вырываться Альда. — Ты изомнёшь платье и испортишь мне причёску! Будет ночь, тогда и делай. Лучше приведи себя в порядок. Разве короли так выглядят? Стучат в дверь. Сиди, я сама.

Альда вышла в гостиную и разрешила войти. Побеспокоил один из посыльных.

— Ваше величество! — с поклоном обратился он к королеве. — Прилетел стриж с побережья. Сообщают, что прибыл личный посланник императора со свитой и охраной. Стриж летел два дня, а они едут на новых экипажах, поэтому будут здесь через три дня.

— Хорошо, — ответила Альда, — можешь идти.

— Что там у них? — спросил Сергей, приоткрыв дверь. — Что-то срочное?

— Зачем-то приплыл посланник императора. Мало нам одного! Этого послали с большим сопровождением. Приедут только через три дня, так что могли сообщить о приезде обычным порядком.

— Уже час, — сказал Сергей, услышав затихающий звук колокола городских часов. — Пошли кого-нибудь за сыном. Я соберусь быстро, а с ним будут долго возиться.

Жена вышла к гвардейцам, а он сел на кушетку и задумался. Прошло пять лет с того момента, как его выбил из седла болт пса Бенитара. Все эти годы ему самому и всем его помощникам приходилось работать не покладая рук. Относительное затишье наступало только во время дождей, да и то не у всех. Были закончены работы на всех трактах. Почему он так боялся за них браться? Хотя в то время у него не было ни таких средств, ни власти. Год назад по готовым трактам пустили большие кареты, запряжённые шестёркой лошадей. Карета, которую он назвал омнибусом, вмещала двенадцать пассажиров и их багаж. Новшество быстро оценили, и очень скоро число этих транспортных средств пришлось увеличивать. Сразу же выяснилось, что для такого движения на трактах слишком мало постоялых дворов, и нужно помогать трактирщикам ставить новые заведения, а то и делать это самому. Дороги сблизили королевства, все, кроме Барни. Там удобство нового тракта оценили купцы, а остальные почувствовали изменения только по увеличению выбора товаров в лавках и по снижению цен. В Сотхеме запустили доменную печь, решившую вопрос с недостатком железа. Заработала и мартеновская печь, с которой пришлось мучиться целых полгода. Зато теперь чугуна и стали было по их потребностям вдосталь, а небольшой прокатный стан, работающий от паровой машины, давал очень нужное листовое железо. Уже в трети городов стояли башенные часы, и люди начали привыкать к тому, что время можно измерять, а не только прикидывать на глаз. Кроме мастерских в замке, построили стекольный завод, производивший листовое стекло, зеркала и цветную посуду, и механические мастерские в столице Сотхема. Сейчас там же строили большие химические лаборатории. Выпускников Университета и двух королевских школ хватало для обеспечения всех проектов. Взамен выросших воспитанников по всему королевству набирали других сирот. Производство в замке сильно выросло. Одних станков в нём было три десятка, включая прессы, и всё это двигали пять паровых машин. Выпускаемые на продажу товары приносили казне прибыль, равную трети всех собираемых налогов. Особенно большим спросом у дворянства и купцов пользовались оконное стекло, зеркала и посуда. Брали и керамику, и металлические изделия, но уже меньше. Эти же товары вывозились и за пролив. С прошлого года начали делать и стальные плуги. Точнее, стальной в них была только насадка, всё остальное делали из твёрдых пород дерева. Сергей торговал плугами себе в убыток, лишь бы крестьяне их брали. Население на побережье удвоилось, а военный флот состоял из шести десятков кораблей. Больше обычных судов для него не закладывали, поэтому верфи Джока строили их для купцов, а Сергей замыслил построить пароход. Не сейчас, а через несколько лет. К трём портам добавился ещё один, а корабли в навигацию сновали через пролив туда-сюда, как мальки в мелкой воде. Плантации гевеи разрослись, и на них уже два года добывали каучук, но производством резины и эбонита занялись только сейчас.

Адмирал Лазони построил свою эскадру и в прошлую навигацию увёл её исследовать их собственный материк. Эскадра обогнула западный берег и исчезла. Скорее всего, просто не успели вернуться до зимы и должны были сделать это сейчас. Исследовать материк соседей не стали. От негров узнали, что они прибыли с другого материка, который Сергей видел на глобусе пришельца. Когда-то давно этот народ бежал от врагов и высадился на северном побережье материка соседей. Там жил сильный народ, который неласково встретил пришельцев. После кровопролитной войны негры сели в свои корабли и поплыли дальше. Найдя безлюдное место, они создали своё государство, которым правил совет вождей. Сейчас в нём было больше сотни городов и тысячи деревень. Почти всё, что темнокожие знали и умели в обработке металлов, они привезли со своей далёкой родины и с тех пор развивались мало. Основным металлом, который они использовали, была медь. На новом месте меди не оказалось, зато её было много в горах на севере. Туда и приходилось наведываться, постоянно сталкиваясь с народом, который считал эти горы своими. Северяне даже отправили флот наказать наглых чужаков. Их отогнали, но с тех пор неграм пришлось содержать много военных кораблей. В прошлую навигацию всех пленников на небольшом судне отправили к своим передать совету вождей, что с ними не желают воевать. Ответа пока не было. С соседями за проливом отношения развивались прекрасно. С империей сблизились очень сильно, с союзом это сближение было не так заметно. Очень многое было сделано, многое делалось, и ещё больше ждало своей очереди. Сергей замыслил открыть школы для детей горожан, но для этого не хватало учителей и бумаги. Три школы для учителей сейчас строили, а с бумагой нужно было разбираться. Местная технология Сергея не устраивала, а он не помнил, как делали бумагу в его мире. Кажется, использовали древесные опилки. Или это только для картона?

— Почему ты в таком виде? — спросила Альда. — О чём ты думал, уже пора идти!

— Не сердись, я через минуту буду готов! — вскочил Сергей. — А как сын?

— В отличие от тебя, он уже одет и сейчас мается в коридоре, — сердито сказала жена. — Быстрее одевайся, а потом я тебя причешу. От служанок отказываешься, а сам этого делать не научился!

Через пять минут они вышли из своих покоев, взяли за руки сына и в сопровождении охраны направились в трапезную. Этот обед ничем не отличался от других, а когда он закончился и все встали со своих мест, королеву окружили фрейлины и несколько знатных дам, которых традиционно приглашали за королевский стол.

— Ваше величество, не уделите ли вы нам немного внимания? — обратилась к ней графиня Севорж. — Мы тут спорили…

Оставив жену с ними общаться, Сергей с сыном и охраной вернулся в свои комнаты.

— Тебе помочь переодеться или позвать служанку? — спросил Сергей Алека. — Ты ведь сейчас опять во двор? И что там такого интересного?

— Ну их, этих служанок, — пропыхтел сын, с трудом расстёгивая пуговицы. — Мы во дворе играем в прятки. Ещё бегаем на конюшню, да и подвал…

Он осёкся, поняв, что сказал лишнее.

— Конюшня — это понятно, — сказал Сергей. — И в прятки играйте, я не возражаю, а вот в подвал лазить запрещаю! Интересно, куда смотрит Зарт?

— Ему трудно, — признался Алек. — Ты не пробовал играть в прятки, когда по пятам ходит такой дылда? Вот мы с ним и договорились, что я не лезу, куда не надо, а он не ходит за мной хвостом.

— А ты лезешь.

— Это было в другой раз, — запротестовал сын, — и я был не один. И ходили мы чуть-чуть! Но раз ты сердишься, я больше не буду. Папа, расскажи про деда. Почему у меня его нет? Я спрашивал маму, так она сказала только то, что её отца убили, а мама умерла. А о твоих родителях говорить не стала. Почему? И сын повара сказал, что ты не наш, а откуда-то свалился. И показывал рукой вверх.

— Давай я тебе всё-таки помогу с одеждой, — сказал Сергей, — а заодно немного расскажу о себе. Я, сынок, родился не в этом мире. Каждая звезда — это такое же солнышко, как и наше. И у каждой есть свои миры. Они страшно далеко друг от друга, и мы ещё очень долго не сможем на них попасть. Вот с одного из таких миров я к вам и пришёл. Моя мама умерла, а отец ещё жив, но увидеть его не получится.

— И когда я выросту, не получится? — спросил сын. — Пройдёт много лет, а ты сам говорил, что когда-нибудь…

— Это время придёт не для тебя, а для твоего внука, и дед уже давно умрёт. Не вертись, я ещё должен тебя причесать. Вот теперь всё, можешь бежать.

Отпустив сына, он поменял одежду на более удобную для работы и направился в кабинет, привычно не обращая внимания на пристроившихся сзади гвардейцев. В приёмной его ждал приятный сюрприз: приехал профессор Дальнер.

— Рад вас видеть, профессор! — обрадовался Сергей. — Особенно с мешком в руках. Сюрпризы?

— Скорее, проблемы, ваше величество, — улыбнулся Дальнер, — хотя есть и сюрпризы.

— Проблемы — это тоже хорошо, — улыбнулся в ответ Сергей. — Заходите в кабинет и заносите свой мешок проблем, будем с ними разбираться.

— Прежде всего похвастаюсь, — сказал профессор, доставая из мешка какой-то небольшой предмет, завёрнутый в ткань.

Когда ткань оказалась размотана, Сергей увидел искусно выполненную золотую статуэтку изящной женщины явно благородного происхождения.

— Получилось? — спросил он.

— Получилось, — подтвердил профессор. — И золота пошло столько, что не заметили убыли. Новые электрические батареи лучше старых, поэтому статуэтка покрылась золотом всего за два часа. Жаль, что так не хватает меди. Такие вещи знать отрывала бы с руками!

— А Сол Бильдо ничего не привёз из гор?

— Ну почему же, привёз, только пока не знаем, что именно.

Дальнер вынул из кармана горсть тёмно-красных кристаллов.

— Довольно лёгкие, — оценил Сергей, — и красивые. Просвечивают едва, но блеск очень сильный. Что это?

— Я у вас хотел спросить, — разочарованно сказал Дальнер. — Мы только начали их исследовать. Сол нашёл их не в горах, а в предгорьях, на берегу небольшой реки. Из глины выковыряли несколько мешков таких кристаллов. Они очень твёрдые и стойкие к нагреванию. Я думаю, что это окисел какого-то лёгкого металла.

— Какие у нас лёгкие металлы?.. — задумался Сергей. — Это точно не алюминий. Может, я ошибаюсь, но он в кристаллах не встречается. Тогда что, титан? Если это титан, можете заказывать памятник Солу и покрывать его золотом! Его добавляют в железо для увеличения твёрдости и износоустойчивости, причём, кажется, добавляют не только в чистом виде. Но тут я могу ошибаться, поэтому размалывайте эти красивые кристаллы и пробуйте. Светлых голов у вас достаточно, а в химии вы продвинулись дальше тех знаний, которые я вам дал. А с медью будем думать. Император прислал своего личного посланника. Наверное, хочет что-то предложить, потому что людей не гоняют просто так через полмира. Вот я заодно попробую решить с ним и эту проблему. Что-то ещё?

— Инженер пять дней назад закончил паровую машину с парораспределением и сразу же испытал. Действительно, она получилась в два раза мощнее обычных. Теперь будем делать только такие. И вот ещё что.

Из мешка появился предмет, в котором Сергей узнал микроскоп.

— Ну и как? — спросил он, беря в руки неказистое изделие. — Увеличивает?

— Увеличивает, но видно плохо, — признался профессор. — Мы научились делать линзы, отливая их в металлические формы, а потом доводя шлифовкой. Стекло тоже хорошее, но изображение нормальное только в центре, а по краям всё искажается. Сейчас наши ювелиры пытаются делать объектив из нескольких стёкол. Может, и получится. Но всякую дрянь, плавающую в болотной воде, уже и в этом можно хорошо рассмотреть. Только наводка на резкость пока грубая, надо будет Свену ещё поработать, когда закончит со своей автоматической подачей.

— Повезло мне со всеми вами, — сказал Сергей Дальнеру, возвращая ему микроскоп. — Ничего бы я один не сделал со всеми своими знаниями!

— Это нам с вами повезло, ваше величество, — возразил профессор. — Если бы не вы, сидел бы я сейчас на развалинах старого Университета, а Свен ковал бы подковы в своей кузнице. Это если нас не убили бы имперцы. И не только нам повезло, а всем в королевстве.

— Хватит друг друга хвалить, — улыбнулся Сергей. — Слушайте лучше, чем нужно будет заняться. Основные дороги мы привели в порядок, а вот связь у нас хромает. Эстафета — это хорошо, а птицы — ещё лучше, но всё это не то, что нам нужно. До радио мы с вами не доросли и не дорастём, пока не найдём вольфрам, а то лет через десять уже смогли бы делать усилительные лампы. Но вот телефон можем сделать уже сейчас. Батареи у нас есть и неплохие, сделать угольный микрофон несложно, да и наушник… Медную проволоку нужного диаметра мы пока не вытянем, а вот золотую — легко. Если покрыть её лаком, можно изготовить электромагнит для наушников. Индуктор для вызова тоже сделаем, магниты у нас есть. Всё упирается в провода. Использовать медные для нас будет слишком жирно, поэтому нужно организовать вытяжку толстого железного провода как можно большей длины. Я читал, что такие линии нормально работали на триста километров. Мы протянем их вдоль трактов с заходом в столицы провинций и другие крупные города. Первоочередная задача — это линия до Гонжона, а уж потом будем заниматься центральным трактом.

— А не снимут провода? — спросил Дальнер.

— Как я уже говорил, линию протянем вдоль трактов, — сказал Сергей. — Сейчас по ним постоянно кто-то ездит, даже по ночам. Подвесим провода на изоляторах на очень высокие столбы, которые в нижней части загладим. И создадим отряды по нескольку человек, которые будут периодически осматривать свои участки. Думаю, что этого хватит.

— Займёмся, — кивнул Дальнер, — только нужны рабочие, а их трудно найти.

— Ищите! — сказал Сергей. — Я вам их не рожу. Мы не просто так дёшево продаём крестьянам инструмент. Нам достаточно и того зерна, которое они выращивают своими ковырялками! Лет через пять, когда его некуда будет девать, а цены упадут, народ побежит из деревни, и у нас появятся рабочие руки, а пока ищите среди тех, кто был раньше занят на строительстве дорог.

— Многие из них сейчас кладут асфальт в городах, — сказал Дальнер. — Ладно, будем искать.

— И ещё одно. Каучук собираем, но мало используем. Эбонит стали внедрять, а резина пока только в насосах. Нужно подумать вот над чем. Деревянные колёса быстро изнашиваются, а если их оббивать сталью, то портят асфальт. Да и не положишь большого груза на повозку с такими колёсами. До колёс с надувными шинами мы пока не доросли, но нужно уже начинать о них думать. Там будет много мороки и с покрышками, и с камерами, да и всё остальное непросто сделать! Поэтому посадите несколько головастых парней, и пусть они думают. И объявите конкурс. Тому, кто придумает что-нибудь удачное, я выплачу немалые деньги. Сотни золотых для ваших помощников или студентов будет достаточно, а если придумают действительно что-то замечательное, то я добавлю денег.

— А когда прибывает посланник?

— Эк как вас припекла эта медь! — сказал Сергей. — Через два дня он прибывает. Не беспокойтесь, я о ней не забуду.

Посланник, как и ожидали, прибыл на третий день, к вечеру, а на следующее утро из представительства приехал слуга, привёзший прошение об аудиенции.

— Король может принять вашего посланника завтра в двенадцать часов, — ответил заранее проинструктированный Альбер. — Пришлите кого-нибудь, чтобы сообщить, какую аудиенцию хочет получить посланник, официальную или приватную.

После обеда этот же слуга сообщил, что господина посланника больше устроит приватный характер встречи.

— Ну и прекрасно, — сказал Сергей, — нам же меньше мороки. Приготовьте всё, что нужно, в большой гостиной. Там всё и проведём.

На встречу посланник императора явился без свиты, только со своим слугой.

— Приветствую владыку южных королевств и его великолепную супругу! — поклонился он королю и королеве. — Я посланник нашего императора патриций Март Дорий.

— Приветствую и я посланника императора! — кивнул Сергей. — Садитесь, патриций, и ваш слуга пусть сядет.

— А почему я великолепная? — с улыбкой спросила Альда.

— Ну как же! — ответил Март. — Вы очень красивая женщина редкого ума, а ваша решимость на многих произвела впечатление!

— О чём вы говорите, Март? — спросила Альда. — Вы не обидитесь, если я буду называть вас по имени?

— Буду польщён! — поклонился патриций. — Такое обращение в обычае между высокородными. А говоря о решимости, я имел в виду случай, произошедший пять лет назад, когда по вашему повелению покарали бывшего герцога, поднявшего руку на короля! Тогда было много шума.

— И откуда узнали, что это мы? Были какие-то следы? Может, это было обычное ограбление?

— Всё было проделано чисто, — признал Март, — но это стало дополнительным подтверждением того, что действовали не бандиты, а ваши люди. Вырезать тринадцать вооружённых до зубов слуг, перебить собак и всё это в крепости, в которую превратил своё имение ваш герцог! А последние сомнения исчезли, когда узнали о покушении на вашего мужа.

— И как на это отреагировал Сенат? — спросил Сергей.

— Большинство сенаторов отнеслось с пониманием, хотя были и те, кто поднял шум. Вы же знаете, что не всем по душе наше сближение. Таких немного, но они есть. Но император обвинил их в том, что они хотят нанести вред империи, поссорив нас с одним из самых сильных владык мира, а ещё первый император издал закон о том, что за такие действия сенатора вся его семья лишается места в Сенате. Это хорошая уздечка на сенаторов, хотя ею редко пользуются. В результате все недовольные заткнулись.

— Ладно, что было, то прошло, — сказал Сергей. — Давайте от прошлого перейдём к настоящему. Чем вызван ваш визит?

— У нас с вами очень близкие отношения, — сказал патриций. — Наш император хочет сблизить их ещё ближе. У его сына есть двухлетняя дочь, а у вас — пятилетний сын. Если вы не против, мы могли бы их заочно помолвить. У меня есть такие права.

— Интересное, приятное и несколько неожиданное предложение, — задумался Сергей. — Я не против помолвки, но не хотел бы навязывать своему сыну жену. Вы меня понимаете? Если они, когда войдут в возраст, не понравятся друг другу, помолвка будет расторгнута. Не оскорбит ли это императора?

— Ему будет неприятно, — ответил посланник, — но есть способ этого избежать. Как правило, дети сходятся, когда растут вместе.

— Это так, — согласился Сергей. — Примером может служить моя сестра. Но я не могу отправить к вам наследника. И не из-за недоверия к императору. Он у нас один, и пока неизвестно, будет ли другой. Даже случайный шторм…

— Мы готовы привезти девочку к вам, — поспешно сказал Март. — Конечно, не сейчас, а когда ей исполнится хотя бы пять лет. Наверное, её привезут родители. Император готов рискнуть. Ему легче, чем вам: есть и второй сын, и дочери.

— Тогда я согласен. А как ты, дорогая?

— Я с удовольствием приму невестку, тем более такую кроху, — улыбнулась Альда. — Раз нет своей дочери… А как же её мать?

— У неё есть ещё одна дочь, — сказал Март. — К тому же женщины императорской семьи прекрасно понимают, что такое государственная необходимость.

— Осталось спросить самого жениха, — улыбнулся Сергей. — Герт, разыщи принца и приведи сюда. Его внешний вид не имеет значения.

Один из двух охранников, стоявших у дверей гостиной, поклонился и выбежал искать Алека. Вернулся он через пять минут с немного растрёпанным принцем.

— Подойдёт он вам таким? — спросила Альда. — Или привести в порядок?

— Ничего страшного, ваше величество, — улыбнулся Март. — У меня у самого двое сыновей, и не всегда они были большими.

— Алек! — сказал Сергей. — Вот посланник хочет помолвить тебя с внучкой императора. Ты не против невесты?

— А она красивая? — спросил мальчик.

— Красивее не бывает, — заверил Март. — Она само очарование.

— Тогда я согласен, — сказал Алек. — Папа, уже можно бежать на двор?

— Беги, — разрешил Сергей.

— Славный мальчик, — сказал Март. — Он приятно меня удивил тем, что свободно говорит по-имперски! И это в пять лет!

— В таком возрасте только и учить, — сказал Сергей. — Потом будет труднее. Что нам ещё нужно для помолвки?

— Никаких формальностей нет, — пояснил Март. — Раз все согласны, можете о ней объявлять. Мы сделаем то же самое.

— Если у вас, уважаемый Март, нет ко мне вопросов, то у меня к вам есть один, — сказал Сергей. — Так получилось, что мы добываем у себя все нужные нам металлы, кроме меди, а у нас в ней пока большая потребность. В дальнейшем её во многом заменим железом, но это будет только через несколько лет. У вас же меди добывается больше, чем её нужно. Я скупаю излишки, но этого мало.

— У вас, кажется, были какие-то разногласия с купцами, торгующими этим металлом, — заметил Март.

— Они почувствовали, что мне нужна медь и взвинтили цены в два раза, — засмеялся Сергей. — Пришлось на год отказаться от закупок. Я пострадал, но они пострадали больше. С тех пор не заикаются о повышении цен.

— И что вы хотите? — спросил Март. — Чтобы они увеличили добычу?

— Они её не увеличат, — покачал головой Сергей. — Нужно вложить большие деньги в рудники и набрать рабочих. Вам не нужно столько меди, поэтому они станут зависимыми от меня. Если я заявлю, что их цена слишком велика, им придётся её уменьшать, потому что на лишнюю медь не будет покупателей. Я хочу предложить другое. У вас разрабатывается только половина выходов меди. Дайте мне право сделать несколько своих рудников. За это я могу расплатиться хорошей сталью, которая нужна империи. А у ваших купцов я и так куплю медь, так что они не будут в обиде.

— Такого никогда не делалось, — задумался Март, — но лично я не вижу в этом ничего невозможного. Вы понимаете, что я не могу сам решить этот вопрос, только доложу императору и Сенату. Ответ вы узнаете весной.

— Меня это устроит, — согласился Сергей. — А сейчас приглашаю вас на свой обед.

Прошло три дня после объявления о помолвке наследного принца Алекса с внучкой императора Лидией, и всех взбудоражило другое известие: вернулась пропавшая эскадра адмирала Ольда Лазони. Весть принесла птица, а через два дня в Ордаг примчался и сам адмирал, который не стал брать экипаж, а поехал верхом, меняя лошадей. Он прибыл вечером и сразу же отправился в королевский дворец. Король отдыхал в своих комнатах, когда прибежал секретарь с известием о том, что в приёмной его дожидается адмирал.

— Ведите его сюда, Альбер! — приказал Сергей. — Наверняка ему есть что рассказать, заодно послушает королева.

Через несколько минут адмирал переступил порог королевской гостиной и поклонился Сергею с Альдой.

— Садитесь, Ольд, и рассказывайте! — велел Сергей. — Куда запропастились на целый год, заставив нас волноваться?

— Дорога на юг была очень сложной, — начал рассказывать Лазони. — Там горы вплотную подходят к морю, а многие вообще торчат из воды. Очень много рифов, о которые повредили два корабля. Мы не просто плыли, заодно составляли подробные карты побережья. К счастью, пока шли вдоль скал, не случилось ни одного шторма, иначе мы бы всё там потонули. Ветер был слабый, и этот участок пути прошли за двадцать дней. Потом горы стали мельчать, и за ними пошли бескрайние степи с небольшими участками леса. Мы нашли место, где в море впадает большая река, дождались попутного ветра и поднялись против течения, чтобы отремонтировать корабли и исследовать местность. Плыли, пока не увидели стоянку большого племени. Люди внешне не отличались от нас, только были дикими. Тканей они не знают, а вместо железа и бронзы используют медь.

— Там много меди? — спросил Сергей.

— Очень много, — подтвердил Ольд. — Целые россыпи самородной меди. Дикари делают из неё наконечники для стрел и копей. Мечей они не знают, но лезвия на копьях не короче наших клинков. Степи кишат дичью. Я нигде не видел столько живности. Осенью дожди идут недолго, но летом их намного больше. Трава в степи по грудь, и в ней бродят стада быков, антилоп, лошадей и других животных, которых мы никогда раньше не видели. Людей там немного. Все кочуют вдоль берегов той реки, где мы остановились, и другой, расположенной южнее. И вода рядом, и стада сами приходят на водопой. Там же много небольших рощ, которые дают топливо для костров и жерди для навесов. В тех местах теплее, чем у нас, поэтому дикари даже зимой обходятся без домов. Нас они встретили очень радушно. Они и между собой редко дерутся, потому что нечего делить, а мы их поразили своими кораблями, одеждой и оружием. Мужчины нередко гибнут на охоте и в немногочисленных стычках с соплеменниками, поэтому женщин в два раза больше. Мы узнали, где они берут медь, и, пока ремонтировались корабли, начали собирать самородки. Всё племя бросилось нам помогать, и с их помощь мы так загрузили медью все корабли, чтобы только не потонуть в шторм. Я обещал, что в следующий раз привезу им оружие и одежду, и вождь племени решил войти в наше королевство. Он сказал, что отдаёт всю эту землю моему королю, и при этом обвёл руками горы и всю степь. Мы вышли в поход слишком поздно, поэтому не рискнули возвращаться в самом конце лета, да ещё с грузом. Один шторм… Уходя весной, я оставил там пост из тридцати матросов с офицером. Все остальные им завидовали. Уж очень ласковые и безотказные были девицы в племени.

— Вы меня обрадовали, граф! — сказал Сергей. — Что смотрите, вы заслужили этот титул! Служите так и дальше, глядишь, когда-нибудь получите тот титул, который потеряли по собственной глупости!

— Благодарю вас, ваше величество! — Ольд вскочил и низко поклонился.

— Вот у нас ещё одной проблемой меньше, — сказал Сергей жене, когда ушёл адмирал, — и одним врагом тоже. И даже появились новые подданные. Ты знаешь, я ведь ему завидую. Я в детстве мечтал плыть под парусом к неизведанной земле! И чтобы волны и ветер!

— У каждого своя судьба, — сказала Альда, обнимая мужа. — Я благословляю тот миг, когда тебя занесло в наш мир, а придёт время, и его будет благословлять всё население нашего королевства! Иначе просто не может быть!

Конец второй книги

Примечания

1

свеча — время, в течение которого сгорает свеча, равное примерно 30 минутам

(обратно)

2

дейра — четырёхструнный музыкальный инструмент, на котором играли дворянки и большинство менестрелей

(обратно)

3

Ньора — богиня судьбы

(обратно)

4

Альда — счастливая

(обратно)

5

списки лиц, уличённых в преступлении против короля

(обратно)

6

лера — мера длины равная тысяче шагов или примерно 0,8 км

(обратно)

7

весёлая тётушка — виселица

(обратно)

8

священный знак на могилах, отгоняющий зло

(обратно)

9

альд — счастливчик

(обратно)

10

барсы — пехотный полк герцога, эмблемой которого была голова оскалившегося барса

(обратно)

11

людская — помещение для дворни в баронстве

(обратно)

12

ракос — мифический зверь, высасывающий кровь из своих жертв

(обратно)

13

здесь чай — отвар трав и тонизирующих ягод, подслащённых мёдом

(обратно)

14

это смилодон — представитель саблезубых кошачьих, вымерший на Земле 10000 лет назад

(обратно)

15

так в королевстве Сандор называют призраков

(обратно)

16

имперский динарий весил чуть больше десяти граммов, а золотая монета королевства Сандор — около шести

(обратно)

17

имеются в виду железно-никелевые метеориты

(обратно)

18

небольшие интервалы времени измерялись в частях. Часть — это время, в течение которого сердце совершает сто ударов, то есть примерно полторы минуты. На стеклянные колбы часов наносились деления через одну или несколько частей

(обратно)

19

дуара — струнный инструмент с более длинным грифом, чем у дейры. Корпус делался не из дерева, а из сушёной тыквы. В отличие от дейры, на которой играли дворяне и большинство менестрелей, дуара была инструментом простонародья

(обратно)

20

свободные земли — земли, не входящие в ленные владения местных феодалов

(обратно)

21

морским назвали тракт, сворачивающий на северо-восток — самый короткий путь к побережью провинции

(обратно)

22

ритуал смены имени проводят жрецы богини судьбы Ньоры. Считается, что судьба человека тесно связана с его именем и желающий её изменить должен прежде всего сменить имя

(обратно)

23

купцам из Империи разрешалось торговать только в портовых городах

(обратно)

24

вдоль отрогов Сакских гор к побережью идёт горный тракт, удобный для пользования в любое время года. Это основной путь на побережье из северной части провинции

(обратно)

25

консул — должность командующего армией

(обратно)

26

легат — командующий легионом

(обратно)

27

претор — должность по рангу на одну ступень ниже консульской

(обратно)

28

имперская миля равна примерно 700 метрам

(обратно)

29

Ларния — провинция, граничащая с Сормой

(обратно)

30

по сговору родителей невеста полгода до свадьбы проводила в семье будущего мужа, выполняя все обязанности жены. По истечении «испытательного срока», если новая семья была чем-то недовольна, её могли вернуть родственникам вместе с приданым. Это не считалось позором, но устроить судьбу такой девушке было уже трудней

(обратно)

31

квестор отвечал в легионе за казну и покупку всего необходимого

(обратно)

32

префект — один из наиболее близких к императору патрициев, которого он мог оставить выполнять часть своих обязанностей на время своего отсутствия в Алатане

(обратно)

33

Итаврия — одна из провинций на границе империи

(обратно)

34

морячка — морская болезнь

(обратно)

35

номенклатор — доверенный слуга хозяина

(обратно)

36

ищейками патриции за глаза называли тех, кто работал в службе защиты империи

(обратно)

37

лодер — хозяин наёмной дружины, который сам водит её в походы

(обратно)

38

Сэд Ламер — преподаватель Университета, которого пригласили в замок письмом профессора Дальнера

(обратно)

39

белый флаг, перечёркнутый чёрным крестом, был знаком к проведению переговоров на флотах империи и союза королевств

(обратно)

40

дурка — сильный растительный наркотик

(обратно)

41

кор — мера длины в союзе королевств, равная примерно двум километрам

(обратно)

42

сокор — одна сотая кор или примерно двадцать метров

(обратно)

Оглавление

Выброшенный в другой мир — 1 Часть 1 Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

    Глава 21

    Глава 22

  Часть 2 Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

    Глава 21

    Глава 22

    Глава 23

    Глава 24

    Глава 25

  Часть 3 Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

Выброшенный в другой мир - 2 Часть 1 Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

  Часть 2 Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19

    Глава 20

  Часть 3 Глава 1

    Глава 2

    Глава 3

    Глава 4

    Глава 5

    Глава 6

    Глава 7

    Глава 8

    Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

    Глава 12

    Глава 13

    Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

    Глава 17

    Глава 18

    Глава 19 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg