«Временщик 3»

Временщик 3 (fb2) - Временщик 3 [СИ] (Нить миров - 3) 1173K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дмитрий Билик

Дмитрий Билик ВРЕМЕНЩИК 3

Глава 1

Утренние звонки никогда не несут благие вести. Не бывает так, что разбуженный настойчивой трелью, ты узнаешь о внезапно свалившемся наследстве. Или звонит твой руководитель и расстроенно сообщает, что во всем районе нет света и не надо выходить на работу.

Тем более, не жди ничего хорошего, когда на дисплее высвечивается имя зверолюда. Того самого, что провел несколько последних дней в наркотическо-алкогольной отключке. Вряд ли он хочет сообщить, что пришел в сознание и чувствует себя замечательно. Мол, звоню, чтобы сказать, что все хорошо, не беспокойся.

— Алло, — вложил я в это слово все свое недовольство.

— С-с-сергей, это Л-л-лиций.

Ох, он еще и заикается. Значит, что-то точно случилось.

— Понял, что не папа римский.

— Нам н-н-надо встретится.

— Лиций, я не встречаюсь с мужчинами и тем более со зверолюдами, — я осекся, посмотрев на спящую Юлю. Вроде не услышала, — это срочно?

— С-с-с-с…

— Понял. Ладно, скоро буду. В общине?

— Н-н-нет, мы в «Х-х-х…»

— Не ругайся, цензура не пропустит. Понял, в «Харчевне».

— Это что еще за Лиций? — вытягиваясь, сонно спросила Юля.

— Да прибалт один, с работы.

— А что за «Харчевня»?

— Это мы столовку свою так называем.

Навык Вранья повышен до десятого уровня.

Вы достигли первого уровня мастерства в навыке Вранья. Во время беседы с Обывателем, вы способны ввести его в заблуждение, даже если очевидные факты будут расходиться с вашим повествованием.

Девушка потянулась и поцеловала меня в плечо. А я посмотрел на часы — половина восьмого. Нет, Лиций все-таки не человек-кот, а форменная свинья. Я лег обратно, обнял Юльку, но сон как рукой сняло. Поворочался еще несколько минут и поднялся на ноги.

— Ты приготовишь что-нибудь свое, волшебное? — не открывая глаз, спросила Юлька.

— Ага, обязательно.

Тем более, что Лапоть, увидев проснувшегося меня, уже помчался бодрым галопом в сторону кухни. Я прикрыл дверь в единственную комнату и пошел в ванную. Встал под душ, осмысляя все произошедшее вчера. Морос мертв, Всадники освободились. И теперь что-то будет.

Почистил зубы и заглянул в комнату. Спит. На цыпочках прокрался на кухню, где вовсю кашеварил Лапоть. Прижал палец к губам, закрыл дверь и включил телевизор. Конечно, новости не отобразят всю Игровую действительность, но хоть какую-то информацию я получу. Пощелкал по каналам и наткнулся на интересующую меня передачу.

— Власти Италии продолжают устранять последствия цунами. Уже известно о ста двадцати погибших в результате обрушившегося на побережье природного катаклизма. Триста четыре человека ранено. Без вести пропало…

Я выключил телевизор и схватился за голову. Сто двадцать человек погибло всего лишь из-за того, что Всадники вырвались на волю. И это пока. А всему виной я. Мысль промелькнула и тут же исчезла, будто ее и не было. Вместо нее пришла другая, точно родившаяся не внутри меня: «Это не твоя вина, а Мороса. Он виноват в разрушении печати и только он. Не кори себя».

Я тряхнул головой. Так после страшного сна пытаются отделаться от навеянного кошмара. Это что еще за шизофрения? Однако никаких других попыток поболтать второе «Я» не предпринимало. Мне подобное не понравилось. Такое уже было с одним товарищем под именем Голлум. И закончилось все не очень хорошо. Раз знакомых психологов под рукой нет, надо будет напроситься к единственному человеку, который знает всю подноготную об Игроках. Но позже, а сейчас…

Я прокрался в комнату. Девушка спала, широко раскинув руки. Тонкие пряди завились на мокром виске. Высокая грудь спокойно вздымается под одеялом в такт дыханию. Как же сейчас хотелось лечь обратно и никуда не ехать. Но зная беспокойную душу Лиция, это будет явно плохой идеей.

— Юлечка, — провел я рукой по щеке, — я отскочу в офис, бумажки отдать и сразу назад.

— Ты надолго? — приоткрыла глаза она.

— Нет, час максимум. Туда и сразу обратно. Как хоббит.

— Какой хоббит? — не поняла она.

— Бильбо Бэггинс, величайший гномий взломщик и самый храбрый из невысокликов Шира.

— Сереж, чего ты мне голову морочишь?

— Я не специально. Но вот точно знаю, какой фильм в ближайшие время мы с тобой пересмотрим. Для расширения кругозора, — я поцеловал ее в нос, прислушался и добавил, — если встанешь раньше, чем приду, на кухне завтрак.

Меня успокоило, что Юля заснула почти сразу. Мама говорила, что хороший сон бывает у человека с чистой совестью. По такой логике, моя девушка могла посоревноваться с любым праведником. Я до двери не дошел, а она уже посапывает.

Такси подъехало довольно быстро. Я даже озябнуть не успел. Да и как тут замерзнешь, когда ты корл, а на улице, судя по столбику термометра, явно не конец января, а минимум начало декабря. Заранее, как научила Рис, конечной точкой маршрута выбрал не «Харчевню», а дом на этой же улице, недалеко от нужного мне места. Как оказалось, не зря.

Уже на подъезде заметил, что как-то уж в округе многолюдно. Не в плане обывателей, тех как раз нормально, а вот Игроков будто бюджетников на субботнике. И почти все стекаются в «Харчевню». Колбасу там раздают по талонам что ли? Расплатился с таксистом и легкой джазовой походкой пошел рекогносцировать обстановку.

Вообще, создавалось ощущение, что сюда приехала какая-то знаменитая певица, только что взявшая «Грэмми». Не скажу, что яблоку негде было упасть. Но вот объекты покрупнее, вроде корла-полукровки здесь помещались с трудом. Я пролез внутрь, почти сразу обруганный стоявшими у входа посетителями, и стал искать зверолюда.

Вышло не совсем просто. Только слева сидело три «кошки», еще одна у окна. Хорошо, что для меня все зверолюды не были на одно лицо. Поэтому спустя какое-то время я заметил Лиция. Тот сидел вместе с Рис и Троугом.

Заметить — полдела. А вот протиснуться к моей компашке оказалось занятием непростым. Даже чуть до драки не дошло, когда я наступил на ногу аббасу. Тот уже повернулся, нацепив злобную маску и быстро шевеля черными наростами на голове. Но увидел меня и словно смутился. Что-то пробормотал про «можно ходить немного аккуратнее» и отошел в сторону. Точнее, попытался уйти с моего пути, насколько позволяла толпа. Однако с меня глаз не сводил. Странный тип.

— Привет, — улыбнулась Рис.

Я захотел даже глаза протереть. Может это мне почудилось? Нет, правда, улыбнулась. Лиций подал руку, зато Троуг сидел мрачнее тучи. И перед ним стоял стакан с… водой. Нет, я явно в попал в параллельный мир.

— П-п-приветствую, С-с-сергей, — чуть ли не подскочил Лиций.

Я пожал его мохнатую руку, заодно поручкался с Троугом. Выглядел тот неважно. И дело не в помятом лице, бодун для моего знакомого корла состояние почти привычное. Троуг казался подавленным, словно турист по ошибке попавший вместо Амстердама в Северо — Курильск.

— Чего тут происходит? — спросил я у Рис.

— Сам не видишь? Все смотрят на пришествие Всадников в мир. Шило, какое бы маленькое оно ни было, и как бы тщательно не скрывалось, в мешке не утаишь.

— Все д-д-дело в том, что хозяин этого бара весьма известный колдун, — оживился Лиций. Как всегда, когда дело касалось чего-то интересного, ментат переставал заикаться, — когда-то с помощью сильного вентерского кристалла он смог захватить часть направления Видящего. Так с-с-сказать, расслоить направление. Одна часть осталась у Игрока, другая в кристалле.

— Разве такое возможно? — удивился я.

— Нет, — ответила Рис, — не знаю, откуда любитель рыбы придумал эту чушь.

Лиций лишь легонько улыбнулся, отчего его морда стала похожа на довольного кота, объевшегося сметаны. Реплика девушки нисколько не задела ментата, более того, он продолжил.

— Видящий выжил, потом умер, его направление перешло к другому. Но сила кристалла не уменьшилась. Прошли года, Отстойник под влиянием других миров технологически развился. И вот тогда колдун соединил уже изобретенный телевизор с кристаллом. Таким образом, тот и показывает все, что связано с другими Игроками, если информация об этом появляется у обывателей.

— Чушь, — фыркнула Рис, — я знаю хозяина много лет, ничего подобного он никогда не говорил.

— Как же работает тогда телевизор? — улыбнувшись, спросил я.

Девушка замолчала. Может, слова Лиция и были той самой совой, которую натягивают на глобус. Однако теория вышла стройная, интересная. Да и учитывая личность ментата, и его методы отбора информации, мне сдавалось, что там многое было правдой.

На экране сейчас как раз красовались Стражи. Игроки в черных масках и туниках неторопливо продвигались по руинам, выставив руки вперед, точно шли в темной комнате и боялись наткнуться на стену. Ради любопытства я достал зеркало и, хоть это было крайне неудобно, рассмотрел в отражении то, что видели обыватели. Отряд спасателей в ярких комбинезонах вместе с собакой идет вдоль руин.

— Они ищут выживших? — спросил я.

— Да, сейчас там все наводнено Стражами, — ответила Рис, — некоторые спасают тех, кого еще можно спасти. Другие ищут Всадников.

— И как успехи?

— А мне-то кто расскажет? — спросила девушка. — Я не на короткой ноге с сахемом. Хотя, думаю, тут лучше разговаривать с антенором. Ну или, как вариант, спросить у Видящих. Поэтому все, что нам остается, смотреть телек.

А это идея. Я ведь вроде теперь вхож в Орден. Надо будет нанести визит вежливости, справиться о здоровье Гроссмейстера, точнее Нумы, как он просил себя называть. Кстати, если гугл не врал и я ввел имя правильно, то этот Видящий будет постарше Двуликого.

— Ладно, я прозондирую тему Всадников. Но, как я понял, тут есть дела поважнее. И я не о том, что Троуг закодировался.

Мое замечание возымело совсем неожиданный эффект. Рис, не сдерживаясь, засмеялась, не сводя глаз с корла. Тот, в свою очередь, скрипнул зубами и скрестил руки на груди. Да и зверолюд стал нервно дергать хвостом. Только сейчас дошло. Шутка с суровой мужской (и межвидовой) любовью, что называется, «зашла».

— Троуг, а чего ты такой грустный, словно суп поел невкусный? — невинно поинтересовался я.

— Нормальный, — буркнул тот, недовольно сверкая глазами.

— Точно нормальный? — я взял свою волю в кулак, чтобы не заржать. — Просто странно себя ведешь. Молчишь, пиво не пьешь.

— Я теперь, видимо, вообще пить не буду, — тряхнул собранными волосами Троуг, — беда от этой выпивки.

— Да, бывает, что просыпаешься и узнаешь о себе много нового.

Больше терпеть возможности не было. Рис и так все это время тихонько подхихикивала. Вообще, разрешение проблем брата на нее немного повлияло. Она стала не такой зажатой, более живой что ли. На последней же фразе девушка фыркнула и закрыла лицо ладонями. Лишь плечи ее дрожали, выдавая смех. Моя физиономия тоже расплылась в улыбке, и я постарался все рассказать, пока не накатил приступ хохота.

— Троуг, прости, это я… я…

Объясниться не успел, потому что мы вместе с Рис заржали с такой силой, что ближайшие Игроки потеряли интерес к телевизору и стали осуждающе пялиться на нас. Троуг узнал про шутку только минуты через две, когда наша истерика иссякла. Я тяжело дышал и спешно рассказывал, что и как произошло. Спешно — потому что судя по грозному виду корла, тот хотел сделать со мной что-то нехорошее. Когда я закончил, на мгновение повисла гнетущая тишина, а потом… корл загоготал.

— Нет, Лиций, ты понял? Они нас развели, — ударил Троуг меня по плечу. — Гады такие, развели!

— Понял, — меланхолично отозвался ментат.

— Вот ведь! — корл снова «дружески» хлопнул меня ладошкой, от чего шкала Здоровья дрогнула.

Навык Бездоспешного боя повышен до десятого уровня.

Вы достигли первого уровня мастерства в навыке Бездоспешный бой.

Во время битвы с противником вы можете один раз полностью поглотить урон, нанесенный тупым предметом.

Этот самый уровень мастерства сразу и пригодился. Потому что в третий раз расчувствовавшийся Троуг, как мне показалось, ударил еще сильнее. После такого плечо можно было бы сразу брать и выкидывать, а вместо него ставить титановый протез. Но обошлось. Здоровье осталось все на той же отметке.

— Шутники, блин! — поднялся корл.

— Ты куда?

— Выпить возьму.

— А как же «беда от всей это выпивки» и все такое?

— Да ладно, глупость полная, — отмахнулся Троуг, — тем более, надо отметить, что все так хорошо… вышло.

И корл, расталкивая локтями Игроков, которым не досталось места (теперь они терлись между столиками), стал с уверенностью ледокола продвигаться к стойке.

— Ну так что там у тебя за разговор был? — спросил я ментата, потрогав плечо.

— Он вычислил торговца, — сказала Рис, — Лиций, чего ты молчишь, говори уже?

— Я попробую, если мне дадут возможность, — с достоинством негромко ответил тот. Видимо, отомстил за «любителя рыбы», — прозвище торговца Липкий. Его настоящее имя Франсуа Солер. Инициирован девятнадцать лет назад. Доставал редкие вещи, которые у него заказывали Ищущие не только ближайших миров, но даже Кирда и Архейта.

Лиций замолчал, потому что за стол плюхнулся Троуг с семью бокалами пива. Протянул сразу всем по одному, а себе оставил четыре.

— Я не буду, — покачал я головой, — у меня еще дела.

Рис тоже отодвинула пенный напиток, а вот ментат сначала немного полакал пиво и одним махом опустошил бокал.

— Большинство его клиентов архалусы. Но около месяца назад у Липкого пропала какая-то вещица. Он обвинил в краже «пернатых», прекратил с ними всю торговлю, а сам отправился в Ногл.

— Туда зачем? — не понял я.

— Основываясь на имеющейся у меня информации, он рассчитывает найти там наемников и вернуть украденное силой.

— В Ногле много горячих голов, — прихлебывая пиво, согласился Троуг.

— Хм… А украденный предмет — именно то, что нам нужно?

— Совсем недавно архалусы возвестили, что захватили в бою утраченный много веков назад артефакт. Сертхол. С этим все сложнее. Из всех хроник и книг, нигде не было описания артефакта. Известно лишь, что этой святыней владел первый командующий всех легионов. Нужно было проработать много информации за короткий срок, поэтому мой друг достал сток.

Мои брови удивленно поползли вверх. Нет, не от того, что Лицию для повышения его и без того высоких умственных способностей был необходим стимулятор. Он назвал корла другом. Такого вслух даже я не произносил. Чтобы скрыть свое изумление и некоторое смущение, пришлось активно поддерживать беседу.

— А Троуг зачем употреблял?

— Я когда его выпью, так сразу это… словно другим человеком становлюсь. Умный, здоровый, красивый. Девки сами вешаются. Я, между прочим, с такими двумя познакомился, пока Лиций там с книжками возился.

Корл сделал круговые движения перед своей грудью, изображая явно не уровень ай-кью новых знакомых. Пришлось его остановить. Меня больше интересовали не похождения варвара, а чего же там откопал в Московской библиотеке ментат.

— Без подробностей. Лиций, что дальше?

— Задокументированных сведений об артефакте я не нашел. Но в ряде эпосов упоминалось о Сертхоле. В повести «О воинстве праведном» есть такие строчки: «Кто первый вложил камень в клинок, Дьявольской была его душа — жестокой, несчастной и грубой, Сертхол проснется в свой срок». Существует еще несколько менее значительных упоминаний. Везде о Сертхоле говорится как о камне.

— Что ж, исчезновение камня в Отстойнике, может поменять торговый путь в Элизии. Все верно. Вопрос лишь о том, как теперь добраться до Сертхола?

— Только один человек знает, где он находится, раз хочет собрать наемников, — заметила Рис.

— Ага, — после некоторого колебания, пододвинул еще одну кружку зверолюду Троуг, — а если он ищет наемников в Ногле, то и его самого найти будет нетрудно. Вопрос лишь в том, когда выдвигаемся?

— Вы… со мной? — удивился я.

— Я тебя еще два раза спасти должна, — пожала плечами Рис, — о денежном долге так вообще молчу.

— Как я понял, эти камни несут в себе великую силу. Мне было бы интересно понаблюдать их свойства в деле, — вильнул хвостом Лиций.

Наступила небольшая пауза. Девушка, зверолюд, да и я повернулись к Троугу. Тот сначала выпил залпом стакан, поставил его на стол и смачно рыгнул. Посмотрел в ответ на нас, поморщился и почесал лоб.

— Если честно, меня в Ногле не сказать, чтобы любят. Многие спят и видят, как бы сунуть Троугу из Кералона нож между ребер… Но ради такого парня, как ты я согласен. Слишком уж засиделся в этой глуши. Застоялась кровь воина. А с тобой явно скучно не будет. Единственное условие.

— Какое?

— Никаких больше шуток!

Глава 2

Для холостого мужика нет страшнее зверя, чем еще одна щетка в ванной. Потому что скоро к ней добавится крем для лица, рук, ног, мицеллярная вода, шампунь, бальзам, лак для волос, скрабы, гели и прочее, прочее. Поэтому зайдя домой и начав мыть руки, я настороженно посмотрел на новую зубную щетку.

— Все хорошо? — спросила с кухни Юля.

На ней была накинута моя растянутая футболка. Надо заметить, шла она девушке гораздо больше, чем мне.

— Да, пара пустяков, улыбнулся я. Сказали, что скоро в командировку надо будет.

— Опять? И когда? На сколько?

— Да непонятно. Пока оформляют все. У тебя какие планы?

— Надо к научному руководителю сегодня съездить. Показать начало главы.

Я бы с удовольствием занялся саботажем работы над дипломом Юльки. Уговорил бы ее остаться, проваляться вместе весь день, таки посмотреть сначала «Властелина колец», а потом «Хоббита». Однако и у меня были дела. Например, неотложный разговор с Охотником.

Поэтому проводив Юльку, я помчался на котлован, боясь опоздать. Помимо тренировки хотелось вдоволь поговорить. Во-первых, надо сначала все рассказать наставнику. Во-вторых, задать несколько вопросов. В-третьих, послушать, как жить дальше. Однако единственный, кто был на дне запорошенного котлована — ветер. Охотника не наблюдалось. Для верности я подождал минут двадцать, поняв одну простую вещь: даже корлы без движения могут мерзнуть. Пару раз набирал Охотника, но телефон был недоступен.

На всякий случай зашел к нему домой. Но никто не открыл. Из прочих вариантов оставалась община. Поэтому путь туда стал очевидным. Уже в такси я нервно кусал губы и обдумывал, что же должно было случиться, чтобы наставник проигнорировал нашу тренировку?

То, что творилось в общине я бы назвал словосочетанием «военное положение». Шестерка Стражей на входе хоть и ничего не сказала, но внимательно проводила взглядом. Внутри охранителей сахема было меньше. Редкие патрули и еще три группы: у Синдиката, второго выхода и Врат. Мне даже показалось, что Стражей не особо и много. Всего несколько десятков, тогда как в прошлый раз, при разгроме Видящих, их было в разы больше.

И Охотника нигде не видно: ни у мастеров в их лавках, ни в Синдикате. Община сегодня вообще не отличалась многолюдностью. Те Игроки, которых я встречал, выделялись угрюмой подозрительностью и какой-то фанатичной решимостью во взгляде. Наблюдательность подсказала, что маршрут почти всех одинаков. Одни идут по направлению к сахему, другие напротив, в обратную сторону. Так, а вот это интересно!

Ноги сами понесли меня за Ищущими. Я обогнул знакомый дом и настала моя пора удивляться. Конечно, община пустая, когда все остальные тут. Парочка Стражей вместе с теми самыми Игроками-спецназовцами у дома сахема. Перед ними выстроенная очередь Ищущих, тех, кто, видимо, ожидал аудиенции. Чуть поодаль, уже возле меня, разброд и шатание.

Я отошел в сторону, делая вид, что заметил знакомого. Сам же внимательно стал наблюдать за домиком сахема. Заходили туда разные Игроки. Кто-то почти сразу возвращался, другие задерживались. Видимо, для них внутри шел допрос с пристрастием.

Разнились и эмоции посетителей сахема. Большинство, как ни старались, не могли скрыть довольной улыбки. Некоторые даже продемонстрировали другим ожидающим запястье, где красовалась странное изображение, точно нанесенное серебрянкой. В круге две линии соединены крест-накрест, а в середине, через них, проходит третья, длиннее предыдущих. Она разделяла изображение на равные части. Другие Ищущие, таких было, кстати, немного, выходили мрачные, ни с кем не разговаривали и спешно покидали общину.

— Сергей, — услышал я голос Охотника, — ты откуда тут вообще взялся?

Казалось, наставник был удивлен моему появлению. Он схватил меня за плечо и оттащил в сторону. Однако в его суетливых движениях я заметил самое главное — знакомое изображение на запястье. Только в отличие от остальных, у Охотника линии были жирнее.

— Может я решил вступить в ваш кружок по интересам?

— Не говори глупостей, — оборвал меня Охотник. — Идем.

Он почти что потащил меня в сторону Синдиката. Что интересно, Стражи видели как меня уводят насильно, но демонстративно отвернулись. Вот ведь полицейский произвол! Внутри Синдиката было почти пусто. Наставник отмахнулся от бармена, что метнулся к нам, увидев редких посетителей, и сел за столик. Все это время Охотник старался избегать моего взгляда.

— Я плохой учитель, — негромко сказал он.

— О чем ты? Ты многому меня научил.

— Но не успел еще большему. Теперь надо торопиться, необходимо подготовить Орден. Я думал, у нас больше времени.

— Орден это те ребята, которые красят руки серебряной краской?

— Это не просто краска, а сильное заклятие. Наша отличительная черта, связывающая всех. Если умрет один, мы все почувствуем. Если другой попросит помощи, мы придем.

— Так вы противостоите Всадникам?

— Не совсем. Наш Орден создавался с другой целью и распался, когда мы утратили цель. Осталось лишь несколько хранителей, взявших святыню. Но теперь и святыни нет.

— Тогда откуда столько народу?

— Несколько выживших членов Ордена привели своих учеников. Те своих учеников. Отстойник место тихое, опытные Ищущие, что ушли от своего Пути тут редко умирают. Но все же нас очень мало. К тому же, многих приходится отсеивать.

— Почему?

— Ты знаешь, что творили Всадники?

— Ну наслышан немного.

— Устроили нечто вроде соревнования, размениваясь жизнью людей, как пешками в шахматах. Неужели ты правда считаешь, что всего лишь четыре Игрока могли натворить такое? У них были приспешники, много Ищущих, решивших встать под крыло сильных. После заточения Всадников на них объявили охоту. Кого-то поймали, кто-то исчез.

— Думаешь, кто-то из них выжил и примкнет к Всадникам?

— Уже. Пойми одну простую вещь, грядущее противостояние это не борьба кучки выживших из ума полубогов с установившейся властью в Отстойнике. Противостояние двух разных по своей природе сил. И всегда будут те, кому не нравится существующий порядок вещей. Спящие до поры и способные резко пробудиться — это самые опасные люди.

— Поэтому вы решили собрать Орден?

Охотник грустно замотал головой.

— Наша цель другая. Но она, так или иначе, связана со Всадниками. Больше я не могу тебе ничего сказать. И боюсь, мы теперь не скоро увидимся. Жену я отправил к ее сестре, в Новосибирск, погостить. Надеюсь, там она будет в безопасности. Остался только ты. Пока удается, держись подальше от больших сражений. Хотя, боюсь, что они все равно найдут тебя. Если у тебя есть, что спросить, спрашивай.

Я немного растерялся от объема информации. Не каждый день Охотник решает поговорить, но все же взял себя в руки.

— Кому достаются Лики после смерти? Когда умер Морос, мне на выбор предложили три Лика. Я взял один. Куда делись еще два?

— Тебе вряд ли кто-нибудь скажет. Я называю этот процесс «зависанием». К примеру, когда с Игроком происходит несчастный случай, то Лик не всегда оказывается у ближайшего инициированного обывателя. Должна быть определенная предрасположенность Игрока к Лику. Поэтому на некоторое время он может уйти в небытие, чтобы дождаться своего Ищущего.

— Подожди, Спаситель оказался у меня потому, что был у хорула или дождался, когда найдется подходящий кандидат?

— Я не знаю. Но может быть и так, и эдак. Наверное, хорулы знают.

— Еще одно. Раз Лик нечто почти разумное, может он влиять на обладателя? Есть Лики, к которым у тебя предрасположенность. Это понятно. Но ведь бывают другие, захваченные.

— Что-то было? — оживился Охотник.

— Не знаю, можно ли это назвать чем-то… Будто внутренний голос. Только говорил он так явственно, словно сказанное и не мои мысли.

— Лики обладают определенным влиянием — это верно. Но пока тебе нечего бояться. Лучше быть самим Светом с маленьким пятнышком Тьмы, чем наоборот. В крайнем случае, ты всегда можешь отказаться от захваченных Ликов.

— Отказаться? — внутри родилось какое-то неприятное чувство, которое геймеры бы точно назвали «жабой».

— Тогда Лик уйдет в небытие в ожидании подходящего Игрока. Но подобное мало кто делает. Лики слишком дороги и редки, чтобы ими разбрасываться. Если уж у Мороса их было всего три… Кстати, покажи, что Всадник тебе подарил.

Я вытащил из инвентаря камень с арбалетом и положил их на стол. Охотник даже не стал брать вещи их в руки, словно боясь повредить. Лишь наклонился и рассмотрел со всех сторон.

— Тебе нужен хороший ювелир, чтобы огранить камень. Им можно очень сильно улучшить свойства любого предмета. Хотя в тоже время он может оказаться и пустышкой. А вот это действительно вещь, — указал он на арбалет, — сделан искусно. Давно не видел такого мастерства.

— Он из Ковальни.

— Я почему-то так и подумал. Какой у тебя уровень Стрельбы?

— Э… Никакого. Мне даже в тот раз, когда с пистолета шмалял, ничего не дали.

— Потому что надо не шмалять, а стрелять. Ладно, сам я тебя научить не смогу, да и времени нет. Но есть у меня один хороший знакомый. Он очень долго странствовал, но уже лет сто как вернулся на родину. За короткий срок лучше него тебя никто не научит обращаться со стрелковым оружием. Да и, насколько я помню, арбалет всегда был его коньком.

— Кто он?

— Называй его Виль. И скажи, что от Охотника. Чужим его найти непросто, поэтому он сразу спросит от кого ты. Вот еще, держи, — наставник материализовал серый кристалл, поблескивающий со всех сторон, как новенькая «Лада-Гранта», — это не тебе. Отдашь ему в обмен на обучение. Не уверен, что он будет цацкаться с тобой. Но азы покажет. А вот это тебе. Мой подарок напоследок.

Пыль в руках Охотника превратилась в сверкающий золотистыми гранями кристалл. Не такой большой, как серый, более аккуратный. Прям произведение искусства. Даже жалко подобный развеивать. Но любопытство было сильнее, чем эстетический экстаз. Кристалл распался и еще одним заклинанием у меня стало больше.

Вуаль (Изменения) — единожды поглощает любой магический урон. Стоимость использования: 100 единиц маны. Время использования: 60 минут.

У меня даже дыхание перехватило. Получается, теперь в загашнике оба защитных заклинания. Мне бы, еще, конечно Антимагию, которую кастанул Арф на холме, но это уже будет слишком жирно.

— Спасибо большое.

— Пользуйся, когда-нибудь точно пригодится. Вот адрес Виля.

Я все думал, сколько же пыли сегодня наставник потратил? Сама Вуаль была явно дорогой штучкой. Серый кристалл, судя по размеру, превосходил в стоимости и ее. Единственной дешевой вещью, которую Охотник передал, стал пергамент с нанесенной картой. Да, да, я тоже так умею. Помнится, состряпал Стражам такой же листочек с указанием координат пещеры Талсиана. Причем, с первого раза, без регистраций и смс.

Пергамент в моих руках съежился и стал сыпаться мелкой крошкой на стол. С виду он будто быстро сгорел. Только пепла от него не осталось. Я заглянул в интерфейсную карту. Посреди Европы, кстати, относительно недалеко от Парижа, красовалась открытое пятнышко. Город назывался Биль. Причем, если рядом с остальными, уже известными, в скобочках стояло настоящее, игровое название, то у этого его не было. Биль и есть Биль.

— И когда его навестить?

— Чем скорее, тем лучше. Ладно, мне пора. Надеюсь, скоро увидимся.

Взгляд у наставника был какой-то странный. Сожалеющий что ли? Он пожал руку, похлопал меня по плечу и вышел из Синдиката. Я убрал вещи в инвентарь, посмотрел на телефон и задумался. А ведь день действительно только начался. И он совершенно свободен. Перейти Вратами — дело двух секунд. Доберусь до нужного места и встречусь с Вилем. Что такого? Сейчас только забрать деньги за выполненное поручение.

Конторщик слегка недовольно смотрел, как я высыпаю крылья флюориков, что собрал при помощи Рис. Потом протянул листок с поручением, который почти сразу оказался на спице. А меньше чем через десять секунд я выходил из Синдиката с двумястами граммами Пыли. Везде бы так легко и просто было.

Ожидал остановки с последующей проверкой документов и поиске запрещенных веществ в разных отверстиях на «блокпосте». Но Стражи лишь меланхолично повернули свои лица-маски в мою сторону и проводили взглядами. Думаю, все дело в одном из Игроков, что стоял поодаль. Проницательность обозначила его как Сенситива.

Но на этом приключения не закончились. Во-первых, я не представлял, как попасть в Биль. В амбарной книге Вратаря его не было. А из всего, что я знал про этот городок, что он в Швейцарии. Она же сама, если я не ошибаюсь, находилась между Германией, Францией и Италией.

Можно было посмотреть по карте с мобильника, но здесь он не работал. Похоже, придется выходить из общины, чтобы нормально погуглить. Я тяжело вздохнул и покачал головой. Главная проблема нынешнего поколения, что без современных гаджетов и интернета мы мало что представляем. Начитавшись книжек, я давно понял, что не хотел бы стать попаданцем куда бы то ни было. Особенно в мрачное средневековье. Меня бы либо повесили, либо убили как абсолютно бесполезное существо. Потому что все знания и умения человечества важны только в том случае, если лично ты можешь их применить.

Я уже собрался шагать к выходу, когда в пустой обители раздался хриплый, будто потусторонний голос.

— На последней странице карта.

Словно наждаком по стеклу провели. Я вздрогнул и обернулся. Нет, неподвижен истукан. Широко расставил ноги, двуручник уперся в пол, ладони лежат на рукояти. Чисто застывшая в веках броня, которую ставят у входа в шотландские замки. Но на всякий случай все же ответил.

— Спасибо.

Карта действительно оказалась на развороте последней страницы. Искусно нарисованная вручную, с мельчайшими интересными деталями. К примеру, над Англией летали порты, в Австралии паслись зевы, а в Южной Америке красовались какие-то пугающие монстры. Биль я нашел с большим трудом, и то, наверное, лишь благодаря Наблюдательности. Тот был севернее Берна, города покрупнее. Полистал книгу, к последнему имелся проход Вратами. Нормально придумали! Семьдесят два грамма за переход.

Но мои возмущения оказались напрасными. Берн был зачеркнут, а справа стояла приписка — 4 часа.

— Я не могу попасть в Берн? — я даже не спрашивал, а рассуждал. Тем больше было удивление, когда истукан ответил.

— Переход в Берн будет закрыт еще четыре часа.

— Что, у вас рук не хватает? Тоже зашиваетесь? — хотел я поддержать беседу, но Вратарь решил, что с меня будет.

Ладно, поблизости открытый Лютум, на обывательском Париж. Туда можно рвануть, взять порта и прямиком в Биль, не заглядывая в Берн. Тем более, за переход просили всего ничего — тридцать два грамма. Какая-то странная у них ценовая политика? Может все дело в том, что в Берн редко переходят? Черт его знает. Я вытащил пыль, бросил в чашу и дотронулся до лунного камня.

— Лютум!

Следующие полчаса пришлось потратить на обмен десяти грамм пыли на евро и поиск англоговорящего водителя. Что я могу сказать? Учите язык, пока не поздно. На русском за рубежом не разговаривают. С горем пополам я нашел сносно изъясняющегося таксиста и мы поехали к погонщикам. Заодно включил Картографию, задав конечную точку маршрута, и с понтом дела стал говорить, что мой водитель не туда повернул. По Ру де ла Шапель быстрее. И в обратную сторону меня везти, накручивая круги, тоже не надо. И о чудо — спустя минут пять таксист перестал пытаться меня одурачить, а я явно сэкономил пару евро, о чем мне тут же сообщили.

Навык Торговли повышен до шестого уровня.

Прощались мы довольные друг другом, с уважением пожав руки. Я даже потопал немного в сторону аэропорта, а когда таксист тронулся с места, пошел в нужном направлении. Да уж, в чужой стране, без визы, языка. Ничего из увиденного не узнаю, потому что прошлый раз прилетел ночью.

Но, к счастью, обмануть меня мог таксист, но никак не Картография. Погонщиков я нашел довольно скоро. Как всегда, сначала по запаху. А потом уже увидел посыпанную соломой ровную площадку. Неподалеку спешивался с порта прилетевший Ищущий, еще дальше готовили карету, для группы Игроков.

Выбрал наиболее важного и неторопливого, после чего направился к нему.

— День добрый, я бы хотел взять порта.

— Одиночного или карету?

Внутри на мгновение все оборвалось, но мой голос почти не дрожал.

— Одиночного.

— Докуда?

— До Биля.

— Там нет площадки, лететь можно только до Берна.

Вот тебе и первый облом.

— Хорошо, сколько до Берна?

— Одиннадцать грамм.

Я передал ему деньги и с замиранием сердца поглядел, как он махнул рукой одному из своих помощников. Еще пара минут и ко мне подвели дракончика. Размером чуть больше зева, с шипастыми крыльями и огненно-красной шкурой. Порт шел спокойно, смешно вытягивая шею при каждом шаге. Однако в его глазах при взгляде на меня читалась настороженность.

— Какой полет по счету? — спросил главный погонщик.

Мне бы и хотелось соврать, однако от страха я сказал правду.

— Первый.

— Тогда запомни правило. Оно простое. Приземляться разрешено только на площадках погонщиков, кроме форс-мажоров. Если решишь высадиться в центре города, то будешь плотно общаться со Стражами. Ясно?

— А что за форс-мажоры?

— Если тебя или порта серьезно ранят. Но даже в этом случае необходимо приземлиться подальше от глаз обывателей. Укрыть порта и двигаться в ближайшую общину. Слушай внимательно, правила не просто так придуманы.

Я кивал, не сводя взгляда с длинного носа порта. Воздух возле его ноздрей подергивался маревом, а сам дракон приоткрыл пасть, будто насмехаясь. Ну ничего, мы посмотрим кто кого.

— Залезай, — разрешил один из погонщиков.

Ремней тут было поболее, чем на зеве. Но затянуть их мне помогали работники площадки. Один из магов неспешно накладывал на меня заклинания. Как объяснил — от ветра и прочей непогоды. Почему бы и нет, если на халяву?

Когда с приготовлениями закончили, я потянул удила немного на себя и дракон недовольно заворчал. Хлопнул хвостом по поверхности взлетной площадки, сделал несколько шагов, набирая ход, и с силой оттолкнулся от земли. Взмах крыльев, другой, и вот мы поднимаемся все выше, кружа над площадкой. Еще немного и порт стал удаляться от своего дома. Левее, метрах в пятистах, приземлялся самолет, дальше несколько готовились ко взлету. И посреди этого всего, верхом на драконе, обдуваемый ветром, который не причинял неудобств, летел я.

Душу переполняла какая-то детская радость. Такая обычно бывает от совсем простых и чистых вещей, которые нельзя купить ни за какие деньги. Порт ворчал, но не предпринимал никаких попыток саботажа. Да и я держал удила крепко. Благодаря Наездничеству процесс управления был простым и привычным, точно я занимался этим с раннего возраста.

Позади крошечными домиками виднелся кокетливый Париж. Следом, большим кругляшом, окруженный взлетными полосами, остался аэропорт. А впереди радовали взор лишь поля. Я часто дышал, словно мне не хватало воздуха и улыбался. А когда по телу порта пробежала дрожь, мое сердце застучало еще быстрее. Громкий хлопок, и мы исчезли.

Глава 3

Главная хитрость жизни в том, чтобы умереть молодым, но как можно позже. Признаться, с норовистым портом сделать это было очень непросто. После первого перемещения, когда мы оказались уже далеко от погонщиков, дракон решил, что он пилот реактивного истребителя, а под нами благодарные зрители. Поэтому стал выделывать такие кульбиты, что если бы не множество ремней, сделавших нас одним целым, я бы совершил свое первое в жизни свободное падение.

Но после второго перемещения порт вроде как начал мириться с существованием наездника. Да и я уже понял, что с подводной лодки никуда не денусь. Поэтому даже начал немного править драконом. Тот слегка поворчал для приличия, но повиновался. Под моим управлением мы снизились, затерявшись в кудрявых облаках, а потом вновь вынырнули.

Ощущение было странное. Будто ты управляешь маленьким самолетом. Ветер, холод и влага благодаря заклинаниям не доставляли мне неудобств. Зато ощущения свободы и чего-то нереального хоть отбавляй. Порт, наученный погонщиком, напоминал почтового голубя. Он знал куда лететь и реагировал лишь на набор высоты. Если отбросить факт, что земля была далеко внизу, я оказался на своего роде детском аттракционе.

После пятого перемещения дракон стал снижаться. Мы вынырнули из облачной завесы и первое, что бросилось в глаза — центр города с трех сторон окруженный изгибающейся рекой. Он напоминал замок, вокруг которого вырыли ров. Его мы пролетели быстро. Впрочем, как и весь крохотный городок. Берн после Праги меня совершенно не удивил. Зажрался, Сергей Батькович, как есть зажрался.

Аэропорт, как и сама площадка погонщиков невдалеке от него, оказались крохотными. Видимо, авиасообщения здесь не пользовались спросом. Порт сделал круг и стал заходить на посадку. Последний раз взмахнул крыльями и расправил их, снижаясь. Толчок, от которого у меня чуть желудок не улетел в область шеи, и вот мы уже бежим, чуть подпрыгивая по площадке. Последнее движение крыльями, стопорящее дракона и все затихло.

— Приветствую! — местный распорядитель полетов оказался бородатым коротышкой. — Добро пожаловать в Берн. Ребята, отстегните его.

Меньше чем минуту спустя я рухнул на землю. Внутренности точно перемешали в блендере, но вместе с тем, я не мог сказать, что мне не понравилось. Подошел к дракону, который сейчас жадно пил воду и легонько дотронулся до бугристой и твердой кожи. Порт вздрогнул, перестал пить и поднял голову. Мы смотрели друг другу в глаза целую вечность. И все это время моя рука оставалась на его грубой чешуйчатой коже. Наконец дракон не выдержал и вновь наклонился к ведру с водой. А я провел ладонью по его неровной спине.

Вы сделали первый шаг к обретению умения Химеровед.

— Любишь портов? — усмехнулся распорядитель полетов.

— Видимо… да, — улыбнулся я.

— Гордые существа. Не терпят трусов. Если ты запятнал себя в глазах порта, то вернуть былой авторитет будет сложно. Тебе нужно что-нибудь еще?

— Да, нужен зев. Надо добраться до Биля.

— С зевом проблем нет. У нас они, конечно, не такие быстроногие, как в Лютуме или Атерне, но вполне ничего.

Он отдал приказ привести «лошадку», а я тем временем залез в интерфейс и нашел нужную отметку на карте. С помощью Картографии выделил ее и вуаля, осязаемый ветер стал манить в сторону дома Виля. Ох уж мне эти швейцарские скороговорки. Поехать в Биль к Вилю.

Зев оказался действительно пожилым, однако еще достаточно крепким. Он высунул длинный язык, облизнул мою ладонь и фыркнул. То ли довольно, то ли нет. Не поймешь.

— Восемь грамм, — подал голос распорядитель полетов, — если не вернешься сегодня, то просто освободи зева, он найдет дорогу домой.

Я кивнул и отдал деньги. После чего сел верхом и затянул ремни. Легонько ударил каблуками по бокам, и зев неторопливо принялся набирать ход. Осталась позади площадка погонщиков, мелькнули немногочисленные дома, ушел в сторону город Берн. Старый зев не то, что не портил борозды, он мог дать фору любой «молодой» лошадке.

Довольно скоро, минут через шесть-семь, я понял, что с распорядителем можно было и поторговаться. Восемь грамм меньше чем за десять минут езды — это чересчур, даже если ваш путь пролегает мимо швейцарских пасторальных картинок. Хотя, с другой стороны, мне же еще надо будет добраться обратно. Плюс, определенное время придется провести у чудо-стрелка.

Городок Биль мелькнул и почти сразу скрылся из виду. Даже заметить ничего не успел. Мы выбрались еще дальше, на проселочную дорогу и теперь за нами поднимался высокий столб снежной крошки. Наверное, для случайных обывателей я казался каким-нибудь лихачом на спорткаре, не жалеющим покрышек. Со всех сторон меня обступил плотный лес, желающий коснуться хотя бы краешком ветви или бросить заснеженный дубовый желудь в направлении нахала, что потревожил его. Еще один поворот, от которого закружилась голова и зев встал.

Я часто задышал, пытаясь справиться с тошнотой, и принялся осматриваться. Аккуратный двухэтажный дом на опушке явно знавал лучшие времена. Однако было видно, что в нем кто-то живет. Поленница у дальней стены заполнена, в колоде торчит топор. Да и сизый, еле заметный дым, выходящий из тонкой, явно самодельной трубы, редко бывает спутником заброшенных зданий.

Я спешился. Памятуя о своевольности зевов, подвел «лошадку» к поленнице и затянул один из ремней вокруг столбика. Сейчас познакомлюсь с загадочным стрелком Вилем, а потом решу, что делать с животиной. Итак. Я постучал в дверь и принялся ждать.

Вообще, для любого уважающего себя интроверта знакомство с новыми людьми представлялось определенным стрессом. Нет, я не скажу, что был закоренелым социофобом, но при возможности выбора между посидеть в новой компании или за компом с бутылочкой пива, Сережа Дементьев всегда выбирал второе. И вот теперь на! Странствуй по Отстойнику, знакомься с разными существами. Думаю, я не то, что вышел из зоны комфорта, а попросту порвал ее в клочья.

Дверь открылась и моя голова против воли задралась вверх. Виль был огромным и… огромным. Другого слова не подберу. Будто сошедший с обложек эры золотого бодибилдинга: ростом выше двух метров, со здоровенными ручищами, расстегнутой на внушительной груди рубахой. Из недостатков — разве что чуть сутуловатый. Да, самое важное забыл — мой новый знакомый еще оказался полукровкой-корлом. То есть, сюда надо было прибавить блондинистые волосы, стянутые в нескольких местах на Троуговский манер в толстую косу, голубые глаза и волевой подбородок. Думаю, Ищущие женского пола писают кипятком при виде такого красавца. Он был хорош почти всем, кроме воспитания.

— Кто ты?

Варвар, чего с него взять?

— Я Серге… Серг. Прибыл сюда из Горечи.

Видимо, я начал не с того, потому что полукровка одной рукой схватил меня за горло так, что хрустнул позвонок. Ладно, ладно, понял, первое впечатление самое важное. Поэтому сделаем еще заход.

— Кто ты?

— Серг, ученик Охотника. Он отправил меня к тебе. Сказал, ты можешь научить Стрельбе.

— Ученик Охотника? — с видом заинтересованного лепидоптеролога, лицезреющего редкую бабочку, спросил Виль. — Охотник не берет учеников.

— А меня взял. И тебе кое-что передал. Вот.

С ловкостью балаганного вора я вытащил серый кристалл. Жуть хотелось узнать, что же там такое? Вряд ли это какое-то рядовое умение, что можно купить в лавках. Нечто явно необычное, раз даже корл заинтересовался. Виль создавал впечатление бирюка, с явными проблемами в социализации. Забрался непонятно куда. Опять же, топит печь дровами, когда на дворе двадцать первый век. Да он, в конце концов, Ищущий. Не поверю, что не может развести огонь магией.

— Дай.

Виль почти выхватил кристалл. Я отдернул руку и посылка Охотника сорвалась с пальцев. Грохнулся презент аккурат на порог, расколовшись наполовину. Пока я размышлял, что даже сломанный кристалл можно поглотить, тот рассыпался на части. Ну что ж такое-то?!

— Вот.

— Дай.

— Ага, щас, только шнурки поглажу, — спрятал я кристалл обратно в инвентарь, — дай угадаю, что ты потом сделаешь. Захлопнешь дверь перед носом. Это в лучшем случае. А так, может еще и членовредительством займешься. Давай по-другому, ты обучишь меня азам стрельбы, а я отдам кристалл. И волки сыты, и овцы целы.

Навык Убеждения повышен до семнадцатого уровня.

— Заходи, — буркнул мне Виль.

Дом оказался почти что берлогой. Грубо сколоченная деревянная мебель, керосиновая лампа на столе, вместо печи, о которой я думал, камин из внушительных камней. Сюда бы еще пару шкур, для полноты образа, и будет замечательно. Виль сел за стол и показал на свободное место перед собой.

— Говори, что ты хочешь.

— Стрелять научиться. Из арбалета.

— Из арбалета? — мой запрос то ли удивил, то ли позабавил корла.

— Ну да, не самое распространенное оружие. Но Охотник сказал, что вы по нему специалист.

— Охотник слишком много болтает, — буркнул Виль, — покажи…

Я вытащил «Малыша» и положил на стол. В отличие от наставника отшельник с явным удовольствием взял арбалет в руки. Повертел, рассмотрел на свет, разве что на зуб не попробовал. Вернул и одобрительно хмыкнул.

— Неплохая игрушка. Я попробую тебя научить кое-чему. Но за результат не ручаюсь. Это зависит от тебя. Жить будешь в хлеву. Животных там уже давно нет, разве что запах остался.

— Жить? А мы разве за один день не пройдем всю программу юного стрелка?

— За день?

Впервые за все время Виль улыбнулся. Хотя с виду это было похоже на защемление лицевого нерва. Он скрестил на груди руки и помотал головой.

— Раньше я мог сделать из Ищущего сносного стрелка за пару лет. Максимум за год. Среднего арбалетчика за месяц. Но такой представлял собой не сложную цель. Ты же говоришь об одном дне. Это невозможно. За день я могу научить тебя не убиться с помощью твоей Игрушки.

— Ну хорошо, несколько дней.

Я стал искать компромисс, думая, как объяснить свое резкое исчезновение. Перед друзьями ладно, им можно сказать правду. Отъехал по делам, скоро вернусь. Но а что, если вдруг что взбредет в голову родителям? Юлька опять же.

— Несколько дней, — будто пробовал на вкус слова Виль, — ну что ж, мне же лучше. Быстрее отсюда уберешься. Но кристалл ты мне потом все равно отдашь.

Кивнул, после чего корл ударил себя по коленями и поднялся на ноги.

— Жди меня на улице, я скоро выйду.

Пришлось выбраться наружу, на ходу доставая телефон. Набрал номер Рис и услышал гудки. Слава богу.

— Рис, привет, не перебивай. Я на несколько дней пропаду, со мной все в порядке, я в Отстойнике.

— Как это пропадешь? А как же Липкий?

— Никуда он не денется. У меня тут просто кое-какое дело. Через пару дней, максимум через три вернусь и все расскажу. У меня к тебе просьба.

— Какая?

— Съезди ко мне. Есть одно дело к Лаптю…

После разговора написал короткое смс Юльке, что заболел ангиной и голос почти пропал. На что сразу же получил кучу ответов, мол, сейчас она приедет, купит то, се, пятое, десятое. Только силой вкачанного в Убеждение аргумента удалось ее отговорить. После чего убрал телефон.

Все это время в доме Виля что-то гремело. Будто взвод мародеров грабит оружейку. Наконец сам корл выбрался наружу. Судя по тому, как он тяжело двигался, набит Ищущий был под завязку.

— Пошли, — сказал он мне.

Взбудораженный зев, поняв, что его оставляют одного, стал метаться около поленницы. И этого я явно не учел. Столбик как бы крепко ни был вбит в землю, против буйной животины не выдержит. Виль угрюмо посмотрел на зева, явно собираясь сделать что-то нехорошее и даже уже направился к нему. Пришлось импровизировать.

— Подожди!

Я обогнал корла и встал между ним и зевом. Положил руку на шею беспокойного животного и посмотрел в черные, как смоль, глаза. «Лошадка» еще фыркала и пыталась трясти скуластой мордой, но с каждой секундой все больше успокаивалась. Пока наконец послушно не замерла.

— Все в порядке, я усмирил зева.

— Вижу, — бросил Виль и прошел мимо, обходя дом, — старый трюк с Укрощением. Просто знай, если твоя тварь что-нибудь здесь разворотит, я пущу ее на сосиски. Не отставай.

Я честно пытался не отставать. Только ритм перемещения у нас оказался разным. Если Виль быстро шел, то я медленно бежал. Под ногам хрустела заснеженная колючая трава, голый лес провожал нас молчанием, а из всего живописного окружения передо мной была лишь спина корла.

— Вы давно знакомы с Охотником?

— Да.

— Вместе начинали?

— Нет.

— Путешествовали.

— Нет.

— Сошлись на фоне общих увлечений?

— Нет.

— А Виль это сокращенное от Вильгельм?

— Твоя голова будет сокращенной частью от всего тела, если ты не перестанешь меня доставать, — не сбавляя темпа, обернулся Ищущий, — я говорю, ты впитываешь. Как сухая губка. Отвечать не обязательно, просто киваешь.

— Ну мне же нужно вникнуть во все.

— Не беспокойся, я вдолблю в тебя знания. Даже если ты будешь сопротивляться.

Не скажу, что хотелось сразу драпануть, но панические мысли появились. Пусть меня и не вывезли в лес, а я пришел своими ногами, но аналогии проводились вполне явственные. А что, тюкнет по голове — в его случае может просто дать щелбан — и поминай как звали. Заберет и кристалл, и арбалет, и все остальное. Как-то не очень он обрадовался протекции Охотника.

Вытащил телефон, чтобы сообщить на всякий случай Рис, где можно будет искать пыль вместо моего немного испуганного тела, но судьба-злодейка в очередной издевалась надо мной. Сети не было.

— Не отставай, здесь легко потеряться, — буркнул Виль.

Мало того, подождал, пока догоню его и только потом двинулся дальше. Рядом, почти что рука об руку. Дорога теперь пошла под уклон. Скоро мы выбрались к небольшой пещере, на которую и показал корл.

— Нам туда.

— Может не надо?

— Нам туда.

И взгляд такой недобрый, как у старых извращенцев, поджидающих детей возле школы. Будто он уже имеет на мой счет какой-то план, который в нашей дружной компании явно не всем понравится.

Виль пихнул меня вперед, а сам пошел следом. Ну все, теперь путь назад отрезан. Прощай мама, Дашка, Лилька, отец… да что там, Лапоть. Сходил на пострелушки. Однако я обнаружил некоторую странность. Чем дальше мы забирались внутрь, тем светлее становилось. Какая-то неправильная пещера. Все должно быть наоборот.

Разгадка предстала через пару минут. В виде достаточно протяженной низины, окруженной со всех сторон невысокими горами. Видимо, попасть сюда можно было только через ту самую пещеру, точнее проход в скалах, который еще непонятно как образовался.

Виль подошел к большому ровному камню, тот напоминал жертвенный алтарь и стал неторопливо выкладывать из инвентаря оружие. Несколько разных автоматов, винтовку, мелкокалиберку с оптикой, штук шесть пистолетов, пневматику, дробовик, пару внушительных приспособлений явно иномирного производства. К концу всех манипуляций на камне попросту не осталось свободного места.

— Бери что захочешь, — сказал он и отошел в сторону, к длинной расселине.

Я попеременно взял несколько пистолетов, в последний момент передумывая и останавливая свой выбор на другом. В итоге выбрал на… не знаю как называется. Пистолет. Такой черненький, с резкими прямоугольными формами.

Виль тем временем копался в расселине, как рыбак, вытаскивающий невод. Ворошил что-то серьезно, самозабвенно, то затихая, то вновь шебурша вдоль камней. Наконец он выпрямился, держа в вытянутой руке существо, напоминающее капибару. С той лишь разницей, что ноги у того были больше от кенгуру, а передние конечности вполне человеческие. Разве что покрытые более густым волосом. Голова вытащенной на божий свет твари оказалась совсем жуткой. Почти человеческой, лишь безносой, с вытянутыми, почти заячьими ушами.

Полукровка довольно бесцеремонно отвесил уродцу оплеуху, потом еще одну. После четвертой существо стало верещать и пытаться укусить руку обидчика. Оказалось, что это именно тот эффект, которого Виль и добивался.

— У тебя три-четыре выстрела, пока эйгд доберется до тебя. Действуй.

Сам же показал этому самому эйгду на меня. И тот, спустя некоторое время сфокусировался, недобро обнажив зубы. После Виль бросил уродца словно баскетбольный мяч. Тот пролетел метров семь, приземлился и со всех ног пустился… ко мне. Матерь божья!

Я вытянул руку с пистолетом, прицелился как мог, нажал на спусковой крючок. Точнее попытался и ничего не произошло. То ли лыжи не едут, то ли со мной что-то не так. А треклятый эйгд все ближе. Я отбросил пистолет в сторону и призвал на помощь единственное, в чем был сейчас уверен. Магию!

Глава 4

Каждый мальчишка, которому еще не исполнилось сорок, испытывает перед оружием благоговейный трепет. Будь то пахнущий маслом новенький пистолет или нож, с легкостью разрезающий бумагу. Для нас это игрушки почище, чем у дошкольников машинки, куклы и трансформеры. И каждый мужчина, кому только доведется держать в руках оружие, захочет его взять вновь.

Беда в этом всем только одна. Оружие, тем более огнестрельное, новичков и дураков не любит. Так получилось, что отец не водил меня в тир, не учил стрелять и вообще вбивал немного другие идеалы. В том, его мире, пистолет мужчине никогда бы не понадобился.

А вот в этом, оно было нужно. Однако меня не слушалось. Правда, и я теперь был не тот сопливый Ищущий, что месяц назад. Вытянул руку и в ней появилась Кровавая Плеть, ставшая моим любимым заклинанием. В принципе, можно было использовать нож или кацбальгер, но я постепенно приходил к одной довольно простой тактике. Если есть возможность не подпускать врага к себе, то этим надо пользоваться.

Плеть засвистела, жадно ища себе цель. В какой-то момент мне даже показалось, что она живая, злая, голодная. Эйгд споткнулся, когда я хлестнул его по ноге. Плеть оплела конечность, заставив существо потерять равновесие. Дуга почти добила лежащего и тут случилось непредсказуемое. Виль с криком бросился к нам. Преодолел все расстояние в несколько шагов, склонился над эйгдом и, судя по цвету заклинания, стал отлечивать моего несостоявшегося обидчика.

— Нельзя же их так. Не любят они магию.

— Чего нельзя-то? Ты сам сказал «действуй»!

— Это не значило, что ты можешь убить его.

— Чего?

— Эйгды тут живут уже лет двести. Подкармливаю я этих недотеп, изредка обучаю на них новичков.

— Можно все с самого начала?

— Можно, — поднял корл на руки существо. То постепенно приходило в себя и стало даже вертеть головой, — зовут их эйгды. Это имя дали люди.

— Обыватели?

— Ну да. Для них эйгды невидимы. А само имя пошло от «эй, где». Эти недотепы всегда любили пробираться в дома, чтобы полакомиться чем-нибудь вкусным. Вдобавок, они довольно падкие на всякие вещи, но вместе с тем чрезвычайно рассеянные. Увидят ключи, стянут, пока идут дальше, обратят внимание на другую вещь. И ключи тут же бросят в другом месте. Но подолгу среди людей не живут. Набьют брюхо и двигаются дальше.

— Так вот кто таскал у меня носки из шкафа?!

— Нужны кому твои носки. Что до эйгдов, то их осталось мало.

— Почему?

— Жир. Он очень ценен. Многие Игроки стараются добыть хоть одного такого малыша.

— А что такого в этом жире?

Вместо ответа Виль сделал несколько шагов и поднял выроненный мной пистолет. Зажал эйгда между ног, чтобы тот не сбежал. Показал оружие мне.

— С предохранителя снимать надо.

Передернул затвор, поднял эйгда за шиворот, как котенка, и несколько раз выстрелил тому в живот. Существо заверещало, засучило длинными ногами, но умирать не торопилось. Виль развернул его ко мне — ни крови, ни предсмертной агонии на лице. Эйгд лишь неодобрительно косился на Ищущего.

— Все тело у них окружено очень вязким жиром. Именно за ним охотятся все Игроки. Именно он защищает эйгдов от повреждений. Если лупить с мелкого и среднего калибра по туловищу, то никаких неудобств ты ему не доставишь. Регенерация у них будь здоров. Разве что в туалет потом свинцом сходит.

От цинизма Ищущего я немного подвис. Использовать живое существо как мишень — это все-таки перебор. Я и раньше не был поклонником охоты. Теперь же стрелять по беззащитному эйгду захотелось еще меньше.

— А может по баночкам популять? — спросил я.

— Можешь, — вроде как согласился Виль, — только серьезно повысишь Стрельбу лет через сто. Когда все баночки в Отстойнике кончатся. Держи пистолет и приготовься, сейчас его отпущу.

В этот раз эйгд не думал нападать, а пустился наутек. Пока я собирался с мыслями, испытывая муки совести, он уже удрал на добрых пятнадцать метров. И только потом прозвучал выстрел. Я не попал, если моей целью не был огромный камень. Удивительно, но стоило один раз нажать на спусковой крючок, как голос совести стал тише.

Не попал. Ни разу. Хотя расстрелял весь магазин. А эйгд благополучно скрылся из виду.

— День, говоришь, — укоризненно покачал головой Виль, — думаю, как бы тут на пару месяцев не застрять.

Следующие полчаса он учил меня стрелять. Не в кого-то, а просто. Первые десять минут я держал пистолет, привыкая к весу, целился. После чего, Виль разрешил мне нажать на спусковой крючок. Громыхнуло знатно, заложив уши, но внутри родилось некое будоражащее чувство. Я чуть не крикнул: «Внесите эйгда». Откуда что берется?

Характерно, за все это время навык не поднялся ни на единичку. Видимо, действительно нужна была достойная цель. Как минимум разрисованная мишень. Только разрисовывать эйгда Виль не стал. Увлеченный новой игрушкой я даже не заметил, как в руках корла появился еще один представитель этого забавного вида. Хотя, может тот же самый, кто знает?

— Перезаряди пистолет! — крикнул полукровка.

Я вытащил пустой магазин, вставил новый, услышал сухой щелчок, дослал патрон в патронник. Вроде все.

— Готов? — спросил Виль.

— Ага.

В состояние ярости он приводил эйгда проверенным способом. Отвешивая ему лещей. Когда существо заворчало и стало пытаться вырваться, Виль развернул разозленного противника и бросил в мою сторону. В этот раз я был умнее. Направил дуло пистолета в то место, в которое должен был приземлиться эйгд, чуть надавил на спусковой крючок. Вот сейчас… Бах-бах-бах.

Первые выстрелы ушли в молоко. И дело не в потрясающей ловкости нападающего. Двигался тот как косолапый медведь после отдыха в отеле с олл-инклюзивом. Зато третья пуля угодила прямиком в грудь.

Навык Стрельба повышен до первого уровня.

Эйгд не заверещал, точнее недовольно заворчал. На секунду потерял равновесие, но тут же побежал вновь. Упертый. Стрелял я теперь увереннее, хотя опять же с переменным успехом. Однако этого хватило, чтобы попасть еще три раза.

Навык Стрельба повышен до второго уровня.

Я спешно отбросил пистолет и скастовал Покров. И весьма вовремя, потому что эйгд, обнажив свои кривоватые зубы, кинулся на меня. Ударился о щит и бухнулся на землю, утирая ушибленную морду.

Навык Изменений повышен до третьего уровня.

Интересно. Значит, некоторые школы магии прокачивается не сразу после каста, как то же Разрушение, а лишь при достижении определенного эффекта. То есть, я могу накастовать с пяток Покровов. Но Система меня не поощрит. Но вот если те сработают, то шансы резко вырастут.

— Хватит мне тут пистолеты бросать, — появился рядом Виль, поднимая существо на руки, — перезаряжай.

И пошел прочь. А для меня все началось заново. Еще через полчаса Стрельба замерла на отметке четвертого уровня, а Виль стал рассказывать про дробовик. Как заряжать, держать, целиться, стрелять. Вот это оружие мне понравилось гораздо больше, чувствовалась в нем определенная мощь. И дробовичок ответил мне тем же. Первый же выстрел оказался удачным и сразу повысил Стрельбу.

— Не заваливай! — кричал Виль откуда-то сбоку.

И я старался, видит бог, и эйгд старался. Последний даже верещал чаще, чем обычно.

Навык Стрельба повышен до шестого уровня.

В этот раз эйгд не добежал до меня. Свернул по дороге и стал удирать, возмущенно вереща что-то о вероломстве Ищущих.

— Виль, давай теперь автомат?!

— Это штурмовая винтовка. Смотри, здесь режимы огня. В меня не целься…

Я пытался сосредоточится и слушать теорию внимательно. Хотя, больше всего сейчас хотелось именно пострелять. Адреналин бурлил и мешал мозгу воспринимать информацию. За что мне прилетело пару раз от Виля. Тот со мной не церемонился. И если Охотник в целом обучал достаточно доходчиво, стараясь, дабы ты сам ко всему пришел, то корл буквально вбивал в тебя знания. Видимо, очень хотел, чтобы я быстрее отдал ему кристалл и свалил отсюда.

Время летело как бешеное. Точнее, я его практически не замечал. Лишь на мгновение завис, когда Система отчиталась о повышении Стрельбы до десятого уровня. Вдумчиво вчитался в строчки.

Вы достигли первого уровня мастерства в навыке Стрельба. Повышен процент попадания и скорость перезарядки при использовании метательного оружия.

Если не ошибаюсь, арбалет именно к метательному и относится. Процесс перезарядки меня не особо интересовал, а вот процент попадания как нельзя кстати. Видимо, метательное оружие в Стрельбе находилось на низовом уровне, поэтому повысилось в первую очередь.

За мои долгие размышления я опять получил тычок от Виля, а потом и хорошенького леща. Да так, что перед глазами звездочки поплыли.

Навык Бездоспешного боя повышен до одиннадцатого уровня.

Закончили мы не скоро. Я даже не все перепробовал. К слову, из дурацкой пневматички Виль меня заставил стрелять почти час, а вот до чудо-агрегатов из других миров так и не добрались. В какой-то момент корл просто молча подошел и сгреб все оружие в инвентарь. Я всмотрелся в интерфейс, Стрельба замерла на отметке в 15 единиц. Неплохой кач всего за один день.

Полукровка так же молча пошел к выходу. Мне не оставалось ничего кроме как почти бегом последовать за ним.

— До вечера же далеко! Можно было еще потренироваться.

— Нельзя перенапрягаться. Ты и так завтра будешь страдать от резкой прокачки. Всегда так. Нельзя повышать только один навык, сказывается. Тем более, тебе надо подготовить место для ночлега.

Я думал, что это шутка. Он и так отрядил мне спать в хлеву. Теперь, оказывается, его еще подготавливать надо. Что он, хочет подогнать бывший дом животных до уровня трехзвездной гостиницы и потом сдавать непутевым ученикам? Вот только оказалось, что иронизировал я напрасно. Виль не шутил, да и вряд ли он умел в принципе это делать.

Может, когда-то пару веков назад, это чудо архитектурной мысли и было хлевом. Теперь он представлял собой заброшенный сарай-гараж, где как минимум все жители соседнего Биля хранили свое барахло: старый трактор, прицеп без колес, проржавевшая печка, огромные стеклянные бутыли (да кто-то тут явно гонит самогон!), какие-то железки, не факт, что из этого мира.

— Вон там солома, за всей этой рухлядью. Расчисти тут все, возьми ее и сделай себе постель. Позже принесу еды. Выйдешь за пределы хлева, сломаю шею.

— А че мне тут делать?

— Медитируй.

Прикол что ли? Я опять чертыхнулся. Не похоже. Оглядел удаляющуюся монументальную фигуру и принялся за дело. Самым тяжелым, как неудивительно, оказался трактор. Его, благодаря корловской крови, удалось откатить к стене. Дальше пошло чуть полегче, хотя спина от непривычных нагрузок стала ныть. Да и руки забились.

Руководствуясь старой поговоркой — глаза боятся, а руки из задницы — я почти добрался до спасительной соломы, в последний момент получив заветное сообщение.

Навык Атлетики повышен до одиннадцатого уровня.

Вы достигли одиннадцатого уровня.

Доступно очков: 3

Сила 29 *

Интеллект 23 *

Стойкость 26 *

Ловкость 26 *(4)

Выносливость 21 *

Красноречие 27 *

Скорость 17 *

Ну вот тебе и подарок за то, что толком качал лишь Стрельбу. Поэтому бонус только на Ловкость. С другой стороны, так проще, подтяну самые слабые из атрибутов — Выносливость и Скорость. Зарядов у меня теперь 40, но, по-прежнему, их хватает лишь на четыре отката.

— Закончил? — раздался довольный голос позади.

Я чуть кадык не проглотил. Виль стоял с кувшином и какими-то твердыми темными полосками.

— Вяленое мясо и пиво. Пиво домашнее, немножко не дошло еще, но я пью. Зева твоего покормил. Отдыхай, завтра продолжим.

И был таков. Я попробовал деревянное, как нога капитана Флинта, мясо. Пожевал его пару минут и выплюнул. Фу, соленое, невкусное. Лучше уж голодным ходить. Попробовал пиво — кислятина. Видимо, Виль таким образом меня испытывает. Вылил пиво в угол хлева, а мясо убрал в инвентарь. Пусть думает, что съел. Мы еще посмотрим, кто кого!

Спалось откровенно плохо. Солома оказалась довольно колючей, корловая кровь не слишком горячей, а ветер, пытающийся отодрать куски крыши, чересчур громким. Деревья стонали снаружи, нагоняя страху, и кроме них не было ни одного звука. Будто все вымерло. Даже зев не подавал признаков жизни. Это еще интересно чем и накормил ли его там вообще Виль. Мне этот людоед нравился все меньше.

Задремал я лишь под утро. И когда пошел первый сон, меня грубо и бесцеремонно разбудили. Виль держал в руках черствую лепешку и некий отвар из трав, отдаленно напоминающий зеленый чай. Наверное, это был самый мрачный завтрак в моей жизни. В черном проеме двери светлеющая ночь, во рту невкусный и несвежий хлеб, а рядом не самый благодушный спутник.

Тот дождался, пока я поем и просто вышел. Я немного изучил Виля и понял, что надо следовать за ним. Второго приглашения точно не будет. Интересный он, конечно, собеседник. Двигался я на автопилоте. Жутко хотелось спать, сил не было. Вдобавок от вчерашних пострелушек ужасно болело плечо. Видимо, из-за винтовки. Отдача там была будь здоров. Говорить Вилю о своем состоянии и необходимости общего медосмотра естественно не стал. В лучшем случае, надо мной бы поиздевались.

Когда мы вошли в низину, занялся рассвет. Я еще подумал, что Виль не случайно так подгадал время. Все рассчитал. Корл спокойно подошел к камню и стал выкладывать оружие. Так, пистолет, но сегодня один, дробовик и куча патронов. Немного поколебавшись, полукровка достал какую-то чудохрень и положил на самый край.

— Я заметил у тебя некоторую предрасположенность к определенному оружию. С него и начнем.

И все понеслось заново. Бедняга эйгд искренне не понимал, чего от него хотят. Потом получал по щам, агрился и бежал наказывать обидчика. Я шпиговал его свинцом, существо решало, что ну на фиг эти разборки и валило куда обратно. И так до бесконечности.

Правда, если вчера мы пронеслись галопом по Европам, то сегодня Виль заставлял подолгу останавливаться на каждой единице оружия. Только на пистолет я потратил два часа. Зато когда добрались до неведомой хрени, мне удалось отвести душу. Это оказалось нечто вроде усиленной телекинетической пушки. Признаться, я искренне испугался, когда эйгда отбросило метров на тридцать, впечатав в стену. Зато сразу подскочила Стрельба, застрявшая на девятнадцати.

Навык Стрельбы повышен до двадцатого уровня.

Вы достигли второго уровня мастерства в навыке Стрельба. Повышен процент попадания и скорость перезарядки при использовании огнестрельного оружия.

Скажи мне кто неделю назад, что вторым уровнем мастерства я возьму Стрельбу, рассмеялся бы. Я вообще никогда не дружил с оружием, а тут всего за пару дней израсходовал столько патронов, что гильзы под ногами казались плотным ковром.

— Готов, — как-то сам понял Виль.

Он убрал с камня все и достал три арбалета. Совсем крохотный, средний и огромный. Запретил стрелять и заставил по очереди взять каждый. Я должен был вести эйгда, готовый в любой момент нажать на спусковой крючок. Первый выстрел, как водится, был в молоко. Правда, как и второй. И третий, и четвертый, и пятый.

— Не опускай так его. Веди ровнее.

— Он тяжелый.

— Не думай об этом. Арбалет продолжение тебя. Это твоя правая рука. Ты просто хватаешь своей правой рукой противника и крепко держишь.

— Можно я возьму поменьше?

— Научишься стрелять из большого, возьмешь.

Попал я уже когда совсем отчаялся. Как мне показалось, случайно. Эйгд вскрикнул, недовольно вытащил болт и помчался наутек. Я даже ощутил нечто вроде уверенности. Еще три потраченных впустую снаряда и подопытное существо снова заворчало. Спустя четверть часа пришло нечто вроде успеха. Из семи выпущенных болтов шесть нашли цель. И Система отметила это улучшение.

Навык Стрельбы повышен до двадцать первого уровня.

Только теперь Виль разрешил мне взять арбалет поменьше. Тот самый средний. Поначалу дело двигалось не шибко хорошо. Я пару раз промазал и даже получил легкой степени укус от эйгда. Не очень приятно, если честно. Но потом все пошло как по маслу. Всего минут десять и я перешел к арбалету-крохе.

Наверное, это и имели в виду, когда говорили, что оружие выбирает хозяина, а не хозяин оружие. Насколько тяжел и неудобен был большой арбалет, настолько привычен и легок оказался маленький. Первый же болт попал в брюхо эйгду. А второй мне Виль попросту не разрешил выпустить. Он освободил несчастное существо и подошел ко мне.

— Теперь возьми свой арбалет.

Я вытащил «Малыша». Пальцы легли на рукоять, будто подогнанную специально под меня.

— Что чувствуешь?

— Силу. Спокойствие.

— Хорошо. Значит завтра закончится твое обучение, ты отдашь мне кристалл и наконец свалишь отсюда.

— А что будет завтра?

Мне показалось, что на мгновение Виль ухмыльнулся. Гигант провел рукой по лбу, взглянул на катящееся к горизонту солнце и ответил, почти не разжимая зубов.

— Охота.

Глава 5

Человек со временем привыкает ко всему, даже к виселице. Еще позавчера вяленое мясо казалось мне жуткой дрянью. Но посидев вечерок на не очень лечебном голодании, выяснилось, что оно вполне ничего, есть можно. И пиво тоже, кстати, нет, слаще не стало, но было выпито без содрогания. Ну да, кислое, однако на безрыбье и рак — щука.

Даже жесткость соломы была мною проигнорирована. А что — свежий воздух, экологически чистая постель, звуки природы. Некоторые за такой туризм бешеные деньги платят. Экоотдых и все дела. Мне же все досталось практически бесплатно — не считая пару затрещин от Виля. Хотя их он выдал совершенно безвозмездно.

Корл, кстати, пришел опять спозаранку. Недовольный, смурной, то есть, в своем обычном настроении. С чем-то вроде компота (по крайней мере, жмых напоминал ягоды) и очередной лепешкой. Пока я ел, полукровка рассказывал о грядущей охоте.

— Завелся у нас тут неподалеку зверь. На волка похож. Странно, конечно, что без стаи, да один. Ну я и следил за ним некоторое время. Нельзя голодного зверя рядом с людьми оставлять. Только выяснилось, что и не волк это…

— А кто? — спросил я, чуть не подавившись.

— Волколак. Нашел я серну, что он завалил. Так вот, следы укусов волка там наполовину с человеческими.

— Человеку зачем серну кусать?

— В процессе превращения он себя уже не контролирует. В волка оборачивается, когда голоден. А обожрется сырого мяса, становится человеком. То есть, Ищущим.

— Погоди, волколак — это Игрок?

— А ты как хотел? Обыватель из Пургатора бы не прошел. Его ни один Вратарь не пустит.

— Можно все с самого начала? — взмолился я.

— Про Вратарей? — удивился Виль.

— Да черт с ними, с Вратарями. Что там с Игроком-волколаком?

— Слышал о лунах Пургатора?

— Даже видел.

— Так вот, в Красную луну спутник мощно воздействует на разных животных. Последние становятся сильнее, часто нападают на Ищущих. Не всегда, но изредка. Именно в это время звери могут не просто ранить Игрока, но и передать ему свою силу. Если выживет, конечно. Обычно выходит все плохо.

— Насколько?

— Настолько, что решивший стать оборотнем-антолопом Игрок оказывается растерзан не совсем дружелюбным стадом. Или случайно подвернувшийся под коготь грифона Ищущий лишится руки и доброй половины лица. Но удачные случаи бывали. Немного, но бывали. Отсюда все эти истории про оборотней. Однако заканчиваются они всегда не очень хорошо. Как только попробуют человеческую кровь, Стражи с ними не особо церемонятся.

— Так этот вроде еще никого не убил.

— Вопрос времени. Красная луна недавно ушла из Пургатора, а вместе с ней бежал в Отстойник и зараженный Ищущий. Видимо, думал укрыться в тихом мире. Сейчас он питается тем, что подвернется под руку. Все хуже осознает себя. А когда наступит полнолуние, сорвется. Ждать, пока он наследит здесь и привлечет внимание, я не хочу.

Я кивнул, поняв логику Виля. Место, где живет большой хищник, братья меньшие обходят стороной. Этот волколак момент не прочувствовал и сделал чудовищную ошибку. Жалко ли мне его было? Я прислушался к себе. Кроме легкого мандража перед грядущей охотой, никаких эмоций.

— Вот, я тут принес кое-что.

Виль выложил рядом на солому беретту и восемьсот семидесятый ремингтон на восемь патронов. То, из чего пришлось стрелять вчера… Я взял в руки пистолет, проверил магазин, потом изучил дробовик. Все заряжено.

— Магия может потрепать шкурку зверя, но не сильно. Поэтому вот тебе обычное оружие. Не скажу, что и оно действенно, — успокоил меня корл, — но потрепать или разозлить его им можно.

— Как же мы тогда убьем его?

— Не мы, а ты. Своим арбалетом. Болты с некромагией — мощная штука. Глядишь, чего и выгорит.

— А если нет?

— То скажу Охотнику, что никто не приходил.

Я не сразу понял, что Виль сейчас пошутил. Надо же. Вот только мне было не особо смешно.

— И еще. Самое важное.

Полукровка протянул руку, и я недоуменно пожал ее.

Вам предлагается испытание «Охота».

В случае его благополучного прохождения, будут повышены следующие из имеющихся у вас навыков: Скрытность, Стрельба, Атлетика, Акробатика, Бездоспешный бой.

В случае провала испытания, будут понижены следующие из имеющихся у вас навыков: Скрытность, Стрельба, Атлетика, Акробатика, Бездоспешный бой.

Собственно, выбора у меня особо не было, потому что Виль пару раз потряс руку и отпустил. Корл поднялся на ноги, хлопнул себя по коленям и пошел в сторону дома. Обернулся лишь у самого порога.

— Чего сидишь? Пойдем. На зеве туда еще с полчаса добираться.

«Лошадка», до того стоявшая смирно, заметив меня, стала переступать в нетерпении с лапы на лапу. Точно старого приятеля увидела. Я погладил ее по холке, спокойно снося влажную ласку зева — тот словно собака пытался облизать меня. Заодно заметил несколько деталей. К примеру, одиночное седло погонщиков Виль снял. Вместо него сейчас красовалось тандемное, с дополнительными ремнями. И еще перед зевом белели мелкие косточки в корыте, будто совсем недавно обглоданные.

— Это чего? — спросил я, указывая на чьи-то скорбные останки.

— Заяц, с прошлой вылазки. Жрет у тебя зев будь здоров.

— А он что, не травоядный?

И мне удалось то, чего, наверное, не мог добиться никто за последние лет сто. Виль засмеялся. Находясь в веселом расположении духа он оттопырил губы «лошадки» и я сам все понял — зев ни разу не травоядный. Не бывает таких передних клыков у вегетарианцев, да и не нужны они им. Рука как-то сразу дрогнула. Взбредет что-нибудь зеву в голову, цапнет он меня и все, можно будет в переходе милостыню просить.

— Садись, — легко взобрался на «лошадку» Виль, словно не было в нем килограммов ста тридцати.

Мне даже жалко зева стало. Везти не самых миниатюрных корлов — занятие малоприятное. Однако тот и ухом не повел. Мощная зверюга. Виль дождался, пока я перекину свой страховочный ремень вокруг него, пристегнусь и только потом мы сорвались с места.

Езда на «пассажирском» сиденье мне не понравилась. Любой резкий поворот и тебя мотает из стороны в сторону. Сам Виль был из брутальных Ищущих, презирающих ежедневный душ и туалетную воду. Соответственно, для женщин, что жаждут настоящих мужчин, он был не просто неплохой экземпляр, а невероятной редкости подарок. Вот только я не женщина. Да еще, к сожалению, без заложенности носа. Поэтому приходилось вертеть головой, чтобы стараться вдыхать ароматное тело корла по возможности меньше.

Про саму дорогу сказать тоже ничего не могу. Разве что одно — дороги как таковой и не было. Сначала зев долго бежал по заснеженному лесу. Потом взобрался на высокий холм. Здесь Виль дал ему (и мне, кстати, тоже) немного отдышаться, а потом мы помчали укрытым белой пеленой полем дальше.

Не знаю, как переносят трансатлантические перелеты клаустрофобы, но, мне кажется, даже их путешествие было более щадящим, чем мое. К моменту, когда мы остановились окончательно, моя задница превратилась в плоский кусок камня. Несчастная утренняя лепешка застряла где-то в груди, все норовя вырваться наружу и вперемешку с желудочным соком украсить собой девственный снег. От запаха крепкого пота кружилась голова и стучало в висках. Но моих сил все же хватило отстегнуться и спрыгнуть на землю.

Прошел пару шагов, чуть не застонав. Ноги почти не слушались. Левую так вообще свело небольшой судорогой. Виль спешился рядом, но взмыленного зева не отпустил.

— У каждого волколака есть пещера. Место, где он оборачивается. У нашего она вон там. Я осмотрел ее внутри, много шерсти и старой кожи. Думаю, Ищущий придет ближе к вечеру. Оборотня гонит голод. На твоем месте, я бы убил его до того, как он обернется. Потом сделать это будет значительно сложнее. Я вернусь утром. Забрать тебя… ну или твое тело.

Сказать, что шутка не смешная, я не успел. Виль сел на зева и, не прощаясь, помчался в обратную сторону. Самое важное в деле — оптимистический настрой. А уж ободрять корл умел. Я вздохнул и принялся осматриваться.

Итак, гора одна штука. В наличии имеется. Не слишком крутая — вон даже деревья на ней растут. Сейчас, в виду погоды, сплошняком голые. Между двух, словно разломленных камней и правда пещера. Сразу такую не разглядишь. А перед ней ровный снежный саван. До ближайшего леса метров сорок. Еще дальше, внизу, замерзшая речушка. За ней, судя по еле заметному дыму, деревенька. Туда, видимо, волк и направится в поисках пищи.

Подобрал еловую ветку и стал заметать следы. По запаху, наверное, он все равно почувствует, но хоть будет не так явно. Уходя от пещеры спиной добрался до деревьев. Что хорошо, тут были не только лиственные, но и хвойные. Эх, как красиво здесь, наверное, летом. Посокрушался в очередной раз, что занимаюсь какой-то фигней, а не рассматриваю красоты и полез на самое густое дерево. Взобрался на высоту пяти метров, уселся на ветку. Ну все, давай, приходи, собачка.

Посмотрел на телефон — сети не было, зато часы говорили о том, что времени еще дофигища. Укутался поплотнее в плащ и чуть задремал. Все же поспать мне сегодня толком не удалось. Первый раз проснулся от того, что лицо стало неприятно мокрым и холодным. Только потом сообразил — пошел снег. Круто, все следы заметет. Взглянул на телефон — рано.

Покемарил еще чуток, но вскоре проснулся от того, что тело стало затекать. Устроился поудобнее. Дело близилось к пяти, вокруг начинало постепенно смеркаться. Я поежился. Сейчас бы поесть. Вспомнил про полоску вяленого мяса, достал. Однако не успел съесть и двух кусков, как ужасно захотелось пить. Черт, только хуже сделал.

Темнело все стремительнее. На мое счастье, хотя бы перестал идти снег. Иначе бы тут видимость вообще была нулевая. По поводу луны сказать ничего не могу. Из-за плотной завесы туч ее свет не пробивался. Кто знает, вдруг и не придет никто? И великие ошибаются. Что уж говорить о корле, живущим вдали от цивилизации?

Единственное, мне не улыбалось просидеть здесь до следующего утра. К счастью, погода выдалась относительно терпимая. Особого холода не чувствовал. Но вот тело точно скоро пошлет меня в пешее эротическое путешествие. Я же не йог в таких позах сидеть. Может спуститься? И что тогда? Ни палатки, ни спальника на худой конец. Вариант — пойти к ближайшей деревеньке. Только какой переполох поднимется. Языка не знаю, появился ночью. В лучшем случае, подумают, что шпион.

Пока я размышлял, кому в Швейцарии жить хорошо (по всем параметрам, выходило так, что не мне), вдалеке захрустел снег. На свою беду, даже не сразу понял, что за звук. Слишком сильны были внутри размышления о необходимости комфорта на ближайшие двенадцать часов. А когда услышал, даже дышать перестал.

Шаги раздавались откуда-то сбоку. Будто некто обошел гору и теперь направлялся сюда. Это же сколько пройти надо было? Зато сразу стало понятно, он не с ближайшей деревни. Я потянулся в интерфейс и вытащил беретту. С ней пришло некоторое успокоение. Теперь я не с голой задницей, а с девятимиллимитровым калибром и восьмью патронами. Эх, видел бы меня сейчас отец, его бы инфаркт хватил.

Между тем незнакомец, а теперь стало окончательно ясно, что идет человек, приближался. Шел не совсем ко мне, но явно в мою сторону. Я напрягся, пытаясь рассмотреть его и наконец увидел темную фигуру. По движениям, незнакомец походил на наркомана, которому срочно требуется доза. Шаги неуверенные, постоянно пошатывается, голову не поднимает. И одет уж больно легко. Нет, я сам похож больше на городского хипстера, чем на швейцарского лыжника, но этот явно не корл. Дрыщеват для моего соотечественника.

Я нервно сглотнул, когда понял, что человек направляется к пещере. Таки прав оказался Виль. Он еще говорил, что лучше избавиться от волколака, до того, как тот обернется. Я сощурился, пристально вглядываясь.

???

Зараженный

???

???

Никаких сомнений нет, это точно он. Так почему же я даже пистолет поднять не могу? Отсюда метров тридцать пять — сорок. С такого расстояния и новичок не промахнется. А у меня Стрельба вообще выше двадцати уже. Что же мне мешает?

Ищущий словно почувствовав мою нерешительность, остановился у самого входа в пещеру. Повернулся, смотря то ли в мою, то ли в сторону деревни. И надо же было именно в этот момент сквозь прореху облаков выбраться наружу луне. В ее свете я увидел лицо Игрока. Совсем пацана. На вид ему еще и шестнадцати нет. Болезненного вида, с темными кругами под глазами и ввалившимися щеками. Его взгляд был такой несчастный, что у меня просто не поднялась рука. Минутная слабость, которая, как обычно, вышла мне боком.

За какие-то доли секунды, Ищущий исчез. Нет, без всяких спецэффектов и белого дыма, которым пользуются фокусники. Просто резко нырнул в пещеру, точно его здесь и не было. Все мое нутро сейчас кричало: «пусть Виль ошибется, пусть Виль ошибется». Но я сам понимал, как тщетны эти надежды. Одинокий Ищущий, что оказался вдали от цивилизации. К тому же Проницательность подсказывает, что он заражен. Тут не надо быть Вилем с его многовековым опытом. Все с этим фруктом ясно.

Однако от леденящего душу воя, что вырвался из-за утробы пещеры, я вздрогнул. Снял пистолет с предохранителя и дослал патрон в патронник. Вой сменился негромким рычанием, которое приближалось. Еще немного и наружу с трудом протиснулся зверь. От вида огромного волка у меня пересохло в горле. Может, я слишком привык к нашим собакам, но вот эта тварь была раза в два больше взрослого сенбернара.

Волколак повел носом и перестал рычать. Он втягивал холодный воздух и все больше поворачивал голову в мою сторону. Оборотень не выказывал нетерпения, скорее был насторожен, однако теперь совсем не смотрел на крохотные деревенские домики. Вряд ли существует вероятность, что он тот самый санитар леса, о котором нам рассказывали в детстве и сейчас просто хочет сделать обход по своей территории. Да и смотрит он почему-то только на то дерево, где спрятался один незадачливый охотник.

Я тихонько убрал пистолет — здесь он мне не помощник и сразу достал арбалет. Был бы он обычный, как у Виля, пришлось бы повозиться. К тому же, после первого выстрела самострел быстро не перезарядить. А вот моему «Малышу» все нипочем, единственное — боеприпасы жалко. Вряд ли я в ближайшеей время попаду в Ковальню.

Волколак постепенно сокращал расстояние между нами. Он по-прежнему не торопился, но его движения обрели уверенность. Я в последний раз вздохнул и нажал на большую кнопку сверху от рукояти арбалета. Короткие плечи из загадочного металла сухим щелчком выбросило в стороны, а тетива натянулась. Так, а как в нее вложить болт?

От резкого звука волколак припал на лапы, тревожно зарычал и следом бросился к дереву. Огромный прыжок — и он влетел в ту самую ветку, на которой сидел я. Не держался бы, сейчас оказался внизу. Направил арбалет в сторону оборотня и нажал спусковой крючок. Механизм внутри довольно шустро заработал — меньше, чем за секунду натянул тетиву и вложив в нее болт, а следом сразу выпустил снаряд в волколака. Фуф, значит, работает как надо.

Вот только мое метательное оружие было противнику, как слону дробина. Я попал, в этом никаких сомнений. Прямиком в заднюю лапу. Однако особых неудобств Ищущий не испытал. Напротив, волколак прыгнул снова, решив, что его голова вполне подойдет для тарана.

Эту попытку зверю-легкоатлету можно было занести в зачет. Ветка подо мной хрустнула. Да я и сам не особо оказался готов к атаке. Правая рука до сих пор сжимала арбалет, левая напоследок лишь скользнула ногтями по коре дерева. И я потерял равновесие.

Полет длился недолго и закончился не очень приятно. Я грохнулся на руку и, судя по вспышке боли и характерному хрусту, сломал ее. Зарычал почище, чем волколак, глаза которого сверкнули надо мной двумя кусками янтаря. Теперь лишь бы успеть, лишь бы успеть. Последнее, что я увидел — огромные клыки, впившиеся мне в шею.

Глава 6

Самый важный недостаток в окружающей нас жизни, что на многое дается лишь один шанс. Как говорил в своих песнях известный исполнитель: «Если ты выдернешь волосы — ты их не вставишь назад». Поэтому так дорога цена ошибки. Мы должны несколько раз подумать, прежде чем что-то совершить. Предугадать все варианты развития события, чтобы не оказаться у разбитого корыта… мертвыми… с перегрызенным горлом.

Именно поэтому я сейчас благодарил всех богов скопом, что не повелся после нескольких насильственных смертей Игроков и не сменил направление. Потому что и Морос, и Пуль, и Разрушитель сейчас лежали бы на земле, изображая из себя инсталляцию «Кровяной фонтан». А я вот нет.

Хотел убрать арбалет в инвентарь, однако не успел. Удар, хруст ветки, акробатический этюд с последующим ушибом копчика. Это я так решил ловко приземлиться. Не вполне удачно. По ощущениям, словно отломили кусок позвоночника, а после заставили бежать стометровку.

В этот раз вышло успешнее. Я не плюхнулся на две ноги. как обычно приземляются мальчишки — совершенно не заботясь о суставах — а перекувырнулся, перераспределяя кинетическую энергию. В той, прошлой жизни, никогда так не делал. Видел в нескольких фильмах, даже какую-то статью про паркур читал, но не представлялось возможности. Однако уверенный прыжок на крышу дома в общине придал уверенности. А тут и вовсе сам бог велел.

Навык Акробатики повышен до седьмого уровня.

Ожидать аплодисментов и победно вскидывать руки времени не было. Я в доли секунды оценил ситуацию. Арбалет все же отлетел в сторону, теперь до него метра четыре. Волколак и того ближе, поэтому не вариант. Еще не вполне осознавая, что делаю, вытащил из инвентаря дробовик. Держи, дружище.

Вскинул ремингтон, снимая его с предохранителя, прижал к плечу и выстрелил. Тряхануло не сильно, все — таки патрон малоимпульсный, но вот в ушах зазвенело. Не попасть было трудно, волколак находился всего в паре метров, о чем мне тут же сообщили.

Навык Стрельбы повышен до двадцать второго уровня.

Коротким движением перезарядил дробовик, проследив, как дымящаяся стреляная гильза упала на снег. А сам стал потихоньку отступать. Потому что волколак умирать не собирался. Да, после картечи вся морда у оборотня была в лоскуты. Снег под ним стал бурым, мокрым, однако кровотечение довольно быстро остановилось. И раны будто немного затянулись. Эй, мы так не договаривались!

Я сделал шага три, когда волколак пришел в себя и угрожающе рыча двинулся за мной. Врешь, не возьмешь! Выстрелил еще раз, теперь менее удачно, но вновь остановив оборотня на пару секунд. Перезаряжаясь, быстро повернул голову, оценив перспективы своего выживания. Все было не очень хорошо. Потому что отступал я в сторону деревни. Вот только до нее не доберусь — факт.

Оборотень рычал и преследовал, оставляя за собой кровавую полосу. Отстал, конечно, теперь между нами было метров десять, но не торопился нападать сразу, как оправится от выстрела. Идет, чуть припадая на заднюю лапу и явно не собираясь бросать вкусную добычу.

Навык Стрельбы повышен до двадцать третьего уровня.

И все бы хорошо, вот только это был седьмой патрон. Остался последний. Конечно, есть еще пистолет, но раз уж от дробовика здесь толку никакого, то и от беретты будет немного пользы.

Мне было непонятно единственное — почему волколак не нападает? В пару прыжков он бы мог добраться до меня. И все, финита. Будь у меня хоть десять рук, как у Шивы и в каждом по лунному клинку, в рукопашке я все равно слабее могучего зверя. Боится оружия? Так он периодически получает из него картечью, отряхивается и продолжает танцы на снегу.

Эх, была бы лишняя рука — перекрестился. Отстрелял последний патрон, сунул дробовик в инвентарь и извлек беретту. Сразу снял с предохранителя, передернул затвор. Сердце стучало как сумасшедшее. Несколько раз выдохнул, стараясь успокоиться, остановился, целясь в оборотня и стал ожидать, пока тот подойдет еще ближе.

Двигался волколак странно. Если раньше он просто припадал на заднюю лапу, то теперь волочил ее. Впрочем, со второй конечностью тоже стали происходить странные вещи. Будто, зверя внезапно разбил паралич. Я дождался нужного момента и несколько раз выстрелил. В глаз, куда и целился, попал с пятого раза.

Навык Стрельбы повышен до двадцать четвертого уровня.

Волколак взревел так, что дрогнули бы и более храбрые существа, чем я. Но мне все же хватило выдержки, чтобы не поддаться панике, а вытащить оружие ближнего боя: нож и кацбальгер. Пистолет отправился к дробовику. Все, или пан, или пропал.

Морда волколака давно превратилась в месиво. Некоторые из ран уже не затягивались. Кончик уха и вовсе оторвало одним из выстрелов. Теперь же оборотень переквалифицировался в одноглазого монстра. Но по-прежнему был опасным и смертоносным хищником. Так думал я, готовый использовать пару последних откатов и постараться хоть немного ранить оборотня. Однако…

Волколак не собирался нападать. Он рычал, переступал передними лапами, но точно увяз в зыбучем песке. Задница прижалась к земле и оборотень был не в силах ее поднять. Лапы отказали окончательно. Я осторожно обошел зверя, не сводя глаз с кровавой маски, и, не поворачиваясь к нему спиной, направился к тому дереву, где и потерял арбалет.

Оборотень остался на месте. Он рычал, тряс головой, пытался развернуться, но все было тщетно. Волколак оказался не в состоянии сдвинуться ни на шаг. Я добрался до арбалета и поднял его. Оттер налипший снег с ручки, немного отдышался. Обычным оружием серьезно ранить оборотня не получилось, а вот «Малыш», точнее зачарованный болт не подвел. Глубоко и прерывисто выдохнул, после чего пошел к волколаку.

Тот очень не хотел умирать. Ощерился, рвал зубами воздух, сверкал глазищами, бил лапами по снегу, пытаясь добраться до меня. Куда там! Подобный прицеп просто так не сдвинешь. Тем более, теперь отмерли не только лапы, но и часть туловища. Я встал шагах в шести от зверя, неторопливо прицелился и нажал на спусковой крючок. Небольшая задержка, во время которой натягивалась тетива и болт… Отскочил от крепкого лба оборотня. Я посмотрел на осколки боеприпаса и чуть ногой не топнул от досады. Зараза! У меня все болты наперечет.

Чуть обошел волколака и прицелился еще раз. Теперь выстрелил в грудь и все прошло более успешно.

Навык Стрельбы повышен до двадцать пятого уровня.

О как резко поднял навык. Думаю, если бы речь касалась обычных тренировок, он бы действительно повышался медленнее. А тут дело шло о моей жизни, да и использовал я разное оружие. Однако о перипетиях кача можно было поразмышлять в другое время. Потому что волколак стал умирать.

Он больше не огрызался. Уронил голову на лапы, все еще не сводя с меня взгляда, и даже пытался утробно рычать. Однако все тише и тише. Я не понял когда, но постепенно с оборотнем стали происходить странные метаморфозы. Шерсть укоротилась, хвост съежился, лапы истончились и вытянулись. Не прошло и минуты, как передо мной на снегу, залитом кровью, лежал голый, худой парень. Один болт торчит из середины груди, второй из ноги. И места ранений очень странно потемнели, точно на них вылили тушь.

Я подошел, почти без опаски и осторожно потрогал болт. Ощущение, будто он попал в камень. Да и сама кожа задеревенела. От прикосновения парень не застонал, зарычал. Попытался поднять руки, однако силы окончательно покинули его. Ладно, пора с этим заканчивать.

Жалость, что родилась к одинокой, бредущей в ночи фигуре куда-то исчезла. Испарилась. Когда человека хочет сожрать тварь, не уступающая ему в росте, ненужные и мешающие чувства отходят на второй план. Остается только инстинкт самосохранения. И пусть передо мной лежал раненый парень, для меня он до сих пор был волколаком. Здоровым, голодным зверем. Поэтому тянуть я не стал.

Схватил за волосы, поднял голову и провел ножом по шее. Уверенно и почти не сомневаясь.

Навык Короткие клинки повышен до семнадцатого уровня.

Лишь вздрогнул один раз, услышав булькающие звуки. Но отошел, успокаиваясь и беря себя в руки. Не он первый, не он последний. И вряд ли меня будет мучить по ночам совесть. Возможно, в будущем я сохранил чью-то жизнь.

Вы убили враждебно настроенного Игрока.

Доступна смена направления развития на Ищейка (необходимо в течение 24 часов оставить текущее направление или выбрать новое).

Захвачено заклинание Затягивание малых ран.

Вы сделали первый шаг к обретению умения Охота.

Вы помогли нейтрально настроенному Обывателю.

+ 20 единиц Кармы. Текущий уровень 2120. Вы тяготеете к Свету.

Вы помогли нейтрально настроенному Обывателю…

Карма остановилась на отметке в 2260 единиц. Значит, я каким-то образом помог семерым людям. Неужели оборотень их где-то держит? Или загнал в ловушку? Черт знает. В любом случае, начинаю чувствовать себя суперменом.

Я повернулся, обнаружив присыпанный пылью снег. Подобрал два болта, которые теперь не горели изумрудной зеленью. Потеряли свои качества. С другой стороны, ими можно просто пострелять. Убрал в инвентарь.

Ищущий оказался хиленьким. Ни Ликов, ни умений. Хотя, по последнему пункту может оказаться не все так однозначно. Вполне вероятно, что у него они просто были такие же, как у меня. Направление развития я отбросил сразу, памятуя о недавнем падении с дерева. А вот на заклинание взглянул поближе.

Затягивание малых ран (Восстановление) — заживление незначительных повреждений кожного покрова. Стоимость использования: 50 единиц маны.

Ага, нечто похожее я видел у Рис во время нашего первого путешествия в Пургатор. Хорошая штука, полезная. Я на всякий случай пошебуршил пыль, оставшуюся вместо Ищущего. Ничего. Ну да, он же голый. А прятать дедушкины часы в самых укромных частях своего тела надобности не было. Но вот в его одежде может быть кое-что интересное. Поэтому я поплелся в пещеру.

Пролез под сломанными камнями, кастанул Свет. Галерея уходила куда-то вглубь, постепенно сужаясь. Думаю, метров через двадцать уже и человеку трудно будет пролезть. Но мне туда не надо. Порванная и потрепанная одежда лежала недалеко от входа. Самая обычная, обывательская, кроме разве что штанов. Но их, точнее клочья, в которые эти самые штаны превратились, не было никакого смысла залутать. Этот недотепа даже оружия с собой не носил. Судя по всему, совсем новичок. Вполне может оказаться. что и инициирован он позже меня. Под самый конец Красной луны.

Я прошелся по карманам порванного надвое пальто. Кошелек с правами, кредитки, ключи, крохотная брошюрка. На книжонку обратил пристальное внимание. «Звери Пургатора и где они обитают» (адаптированная для туристов из Отстойника) Джон Роулгз. Действительно новичок. раз не спрятал книгу в инвентарь. Пролистал немного брошюрку, остановился на загнутой странице.

Волчеры (известные в Отстойнике как Canis lupus) — хищные звери из семейства псовых. Обитают в…

Я захлопнул книжку. Да, дружище, ты нарочно хотел стать волколаком. За что и поплатился. Каждый выбор должен подразумевать логичные последствия. И этим последствием для данного Ищущего стал я.

Вышел наружу, подышал свежим воздухом. Съел пару горстей снега, чтобы хоть как-то унять жажду. Телефон упорно не ловил сигнал, из аппарата связи превратившись в часы. Адреналин постепенно схлынул и мне стало неуютно. Надеюсь, тут не водятся дикие звери? А то мне одного хватило.

Залез обратно в пещеру. Из остатков одежды Ищущего соорудил нечто вроде топчана. Плюхнулся, стараясь задремать, однако сна не было ни в одном глазу. Пришлось достать книжечку и с помощью Света немного изучить животный мир Пургатора.

Оказалось, что у планеты пергов с земной фауной действительно много общего. Некоторые животные попросту повторялись, разве что с незначительными отличиями. Другие, как те же самые гривы, о которых говорил Прыгающий, имели свои особенности — у этих львов грива могла молниеносно становиться твердой, превращаясь в нечто вроде щита. Третьи: бехолдеры, ремовразы (что на Севере) или лекротты и другие, отличались кардинально. Если о ком-то я слышал из разных фэнтези (кстати, еще вопрос, как они попали на страницы книг), то другие приводили просто в неописуемый ужас. Благо, как я давно заметил, чтение делает нас умнее. И пусть всех абстрактно, а меня более конкретно. Что выражалось в повышении двух пунктов Аксиологии.

Уснул я незаметно для самого себя. И что удивительно, невзирая на холодную пещеру, пустой желудок, твердую постель и спертый воздух, спал как младенец. Пока один грубый и недалекий корл не разбудил меня.

— Ну и долго ты будешь бока мять? Поднимайся.

Я сел, потирая глаза и зевнул. Виль поманил рукой и вылез наружу. Я поплелся за ним и, как выяснилось, не зря. На завтрак сегодня была яичница. Пусть немного жестковатая, пересоленая, да и вытащил ее полукровка из инвентаря не совсем чистыми пальцами, но за пару дней здесь я напрочь утратил брезгливость. Смолотил все подчистую, запив кислым пивом. А Виль тем временем послушал историю моей битвы с волколаком.

— Удачно. Это ты его Гирисовой лихорадкой заразил. Она на некоторое время парализует тело. Но тут как удача подмахнет задницей. Может только конечность, а может вообще все. Тебе повезло. А некромагия, значит, не помогла, странно.

— Волки и люди считаются живыми существами, а вот волколаки — выродки. Вроде проклятые, сама жизнь от них отказывается. Потому и некромагия плохо влияет.

— А ты откуда знаешь?

— Да читал давно.

Навык Вранья повышен до одиннадцатого уровня.

Справедливости ради, это была полуложь. Я и правда прочитал. Просто не давно, а вчерашним вечером.

— Да? Не знал, — пожал плечами Виль, — я их больше по старинке всегда успокаивал. Бошку отрубил и все. Ну ладно, поехали.

Странно, но обратный путь на зеве, за спиной полукровки, мне не показался таким отвратительным. Ну да, пахнет. И что с того? Когда воняет из огромной пасти подступающего волколака — вот там неприятно. А это пустяки.

По приезду Виль заставил меня почистить оружие. Забрал его, деловито осмотрел и протянул руку.

— Что ж, твое обучение можно считать оконченным.

Я ответил на рукопожатие и перед глазами поползли строки.

Вы прошли испытание «Охота».

Ваш навык Скрытности повышен до третьего уровня.

Ваш навык Стрельбы повышен до двадцать шестого уровня.

Ваш навык Акробатики повышен до восьмого уровня.

Ваш навык Атлетики повышен до двенадцатого уровня.

Ваш навык Бездоспешного боя повышен до двенадцатого уровня.

— Чего стоишь? Кристалл давай.

— Кристалл? А…

Я протянул выданный Охотником предмет. Виль повертел его в руках и развеял. Довольно ухмыльнулся и посмотрел на меня.

— Чего стоишь? Зев на улице. Бери его и проваливай отсюда.

Вот тебе и вся любовь. Я думал, что после удачного испытания наши отношения выйдут на какой-то новый уровень. И Виль начнет меня даже ободряюще похлопывать по плечу, а не ободряюще вышвыривать за дверь. Но, видимо, по поводу человеколюбия корла я немного ошибался.

Уже когда я уселся на зева, привязал себя ремнями и собрался отправляться в Берн, корл все-таки вылез наружу.

— Еще кое-что. Понадобится помощь или что-то в таком роде, даже не думай сунуться сюда. Растреплешь кому-нибудь об этом месте, я сначала убью тех, кому ты проболтался, а потом тебя. Я бы мог выбить из тебя клятву, но считаю, что если убедить Ищущего, то это будет почище любых угроз или пустых слов. Наши пути на короткий промежуток времени сошлись, но теперь они расходятся навсегда. Надеюсь, ты это понимаешь.

Я коротко кивнул, показывая, что все осознаю предельно четко. Ударил по бокам зева и был таков. Уже позже, вспоминая слова Виля, я думал, что он сказал все правильно. Полукровка не держал на меня зла. И может действительно симпатизировал. Просто проявлял расположение как умел. И вместе с тем озвучил свои мысли. Прямо и без экивоков. Жаль, не все могут так говорить. Думаю, в таком случае жизнь была бы намного проще.

Путь домой прошел без относительных эксцессов. Только в Берне на меня наехал распорядитель полетов и взял шестнадцать граммов за пару дополнительных дней аренды зева, плюс одиннадцать за полет до Лютума. Минус еще тридцать два грамма за переход Вратами до Горечи и привет, родной город.

Жалко, что о своем триумфальном возвращении я сообщить никому не смог. В Синдикате моих лоботрясов не было, да и хижина Троуга пустовала. Ладно, доберусь до дома и позвоню. Поймал такси и помчал в свою родимую халупу.

Вот скажешь кому, не поверят. Меньше десяти минут назад точно так же ехал по улицам Парижа. Еще раньше летел на порте из Берна. А туда мчал на быстролапом зеве из домика корла, что живет отшельником. До этого так и вовсе ночевал в пещере, предварительно убив не кого-нибудь, а волколака.

И вот теперь еду, как обычный белый человек. Ну разве что немного пахну, да одежда слегка помята. Но в целом — все довольно неплохо. Интересно, можно ли когда-нибудь привыкнуть к жизни Ищущего и перестать удивляться всему, что происходит?

Как оказалось — нет. Только я вышел из такси, ко мне через двор рванула Машка, толкая перед собой коляску.

— Сергей! Сергей! Подожди, ты как раз мне и нужен!

Глава 7

Пришедшее из английского языка выражение «мой дом — моя крепость» объяснять вряд ли надо. Ты не только можешь чувствовать себя там в полной безопасности, но и просто расслабиться. Ходить в трусах, ковырять в носу, есть рыбу не специальной прямой вилкой на накрахмаленной скатерти, а руками. Другими словами, превращаться в добродушного и довольного жизнью неандертальца. Что порой очень полезно для психики.

Однако вот Машка была категорически против, чтобы я добрался до своей крепости. Я удивился, что у нее пена изо рта не пошла. Так она возбудилась (в плохом смысле этого слова) при виде меня. Участвуй соседка в скоростном забеге с колясками, так и вовсе заняла первое место.

— Сергей, второй день тебя ищу!

— Так я в командировке был.

— Держи, надо подписать.

Она жестом фокусника выудила из сумки листки. Судя по оставленным автографам, я действительно был последним.

— А что это?

— Заявление в управляющую компанию на дератизацию. Наш подъезд весь подписал. Остался только ты.

В этом я не сомневался. Если Машка захочет, то у нее и самосвал без колес поедет. Вот кому надо заниматься изобретением вечного двигателя. Потому что у соседки имелось важное свойство — с ней легче было согласиться, чем объяснить почему «нет». Но все-таки мне было нужно больше информации. Тем более, вспомнилась та самая ситуация, когда я познакомился с Лаптем.

— А что за дератизация? Грызуны завелись?

— Крыса! Вот такая!

Машка показали руками размер особи. Наверное, даже рыбаки-фантазеры в своих выдумках скромнее. Выходило, что соседка видела как минимум Годзиллу. И непонятно, каким чудом осталась жива.

— Сидела я в комнате, Лерочку усыпляла. Положила ее в кроватку, пошла на кухню. А там!

В общем и целом, вышло, что крыса забралась в шкафчик с продуктами и что-то там деловито делала. Соседка спугнула грызуна и тот метнулся куда-то в сторону прихожей. Куда делся — непонятно. Машка проверила все стыки труб и возможные места, откуда могла пробраться эта «сволочь» — однако ничего. Хорошо, что крупы погрызть не успела.

Я молча подписал листок, понимая, что толку с этой дератизации никакого не будет. Потому что интуиция — не приобретенное умение, а врожденное чувство — подсказывало конкретное имя крысы. Оставался вопрос — чего это Лапоть поперся к соседям?

Дома ждал сюрприз в виде Рис. Девушка вероломно продавливала мой диван, но увидев меня, тут же подскочила как ошпаренная.

— Ты где был?

— В Швейцарии. Ты лучше скажи, чего тут делаешь?

— Как чего? Тебя жду.

— Хозяин!! — завопил, кидаясь мне в область груди волосатый комок.

— Так, а с тобой отдельный разговор будет, — отлепил я от себя домового, — ты какого черта к соседке сунулся?

Лапоть тут же съежился и виновато уронил взгляд в пол. В общем, занял свою привычную позицию в общении.

— Ну чего молчишь?

— Да торт я захотел приготовить к твоему возвращению. Сунулся, а уксуса нет. Главное, бутылка целая стояла и пропала. Вот и решил немного позаимствовать у соседей. Чай не чужие.

— Из-за этих твоих «чай не чужих» у Машки чуть разрыв сердца не случился. Запомни, никаких заимствований, экспроприаций и попросту воровства. Готовишь из того, что есть. Либо говоришь мне чего нет, я куплю. Понятно?

— Понятно, — шмыгнул носом Лапоть.

— Ладно, я в душ. А ты пока накрой на стол. Посмотрим, ради какого кулинарного изыска теперь управляющей компании придется заниматься бесполезной работой. С тобой мы тоже поговорим, — сердито указал я Рис.

Что-то моя крепость превратилась в проходной дом. Этого лохматого приживалу еще терпеть можно, но чего тут девушка делает? Ладно, сейчас мы мигом здесь порядок наведем. Надо лишь сполоснуться.

Однако стоило встать под струи горячей воды, как я чуть не застонал от блаженства. Нет, Виль, извини, я тебя никогда не пойму. Брутальность и отшельничество, наверное, круто, но не для меня. Вылил гель для душа на мочалку, прошелся по телу, сполоснулся, повторил процедуру. Какой же кайф. Что может быть лучше корла-полукровки? Лишь корл-полукровка, пахнущий грейпфрутом. Переоделся в домашнее, предусмотрительно захваченное в ванную (а то ходят по квартире посторонние женщины неопределенного возраста), и вернулся в реальный мир. Где царила жестокость, боль и испеченный Лаптем торт на столе.

— Ну давай, рассказывай, что это за хостел у меня тут нарисовался? — налил я чай, поглядывая на «Наполеон».

— Так все тебя ждем. На телефон ты не отвечаешь, пришлось дома ждать. Троуг нашел Липкого. Он в Тебю.

— В меню? — не понял, указав на себя пальцем.

— Город такой, в Ногле. Называется Тебю. Действительно ищет наемников.

— А где эти два брата-акробата?

— Пьют в «Харчевне».. Троуг от безделья, Лиций за компанию. Да они там практически живут. У бармена несколько комнат наверху, он им сдает. Все равно в таком состоянии далеко не уйдут. Сейчас, кстати, можем еще застать их относительно трезвыми.

— Ладно, застанем. Юля не приходила?

— Э, Сергей, тут такое дело…

Ох, как мне не понравился ее тон. Таким сообщают о потере домашнего любимца или невключении в наследство. Я поставил кружку с чаем и серьезно посмотрел на Рис.

— Пришла я, как ты и просил. Сказала Лаптю, чтобы никого не пускал, разговаривал через дверь. Кто ж знал, что твоя Юля такая реактивная? В общем, я только за порог, а она по лестнице поднимается.

— И что? — побежали у меня мурашки по спине.

— Да ничего. Подумала, похоже, что-то не то. Не разревелась, но губы задрожали. Пакет бросила, там, кстати, мед, лимоны были, чеснок еще. Ну и вниз рванула.

— Ты ее не догнала? — спросил я совсем чужим голосом.

— Сообразила не сразу. А когда выскочила на улицу, ее уж и след простыл.

— Твою ж мать!

Я кинулся к разряженному телефону, подсоединяя его к зарядке. Ну давай, давай. Смартфон точно издеваясь, не торопился включаться. Наконец зажегся дисплей, красуясь логотипом китайской марки, а еще через несколько секунд появился рабочий стол. Ну же, ну… Загорелся значок сети, томительное ожидание и пришли смс. Дрожащими руками открыл их: пять от Рис, одно от мамы. Зашел в мессенджер — ни одного сообщения от Юли. Это фиаско, братан!

Когда женщины ругаются, скандалят, ждут объяснений — это значит, что существует минимальный шанс восстановить отношения. Когда они уходят вот так, решительно, по-английски, вероятность все исправить стремится к нулю. Наверное, прошлый я отправил бы какую-нибудь слезливую смс и несколько дней страдал. Но нынешний не собирался мириться с этим глупым недоразумением.

Набрал Юлю, но та нажала отбой после двух гудков. Ожидаемо. Повторил попытку пару раз. Эх, раз так, то пойдем ва-банк.

— Лапоть, можешь что-нибудь срочно сделать с одеждой, чтобы выглядела не такой замызганной?

Короткая череда хлопков и вот уже в ванной течет вода, а домовой со скоростью «Флэша» проходится по наиболее грязным местам моей накидки. Остальная одежда мне досталась обычная — джинсы, от которых уже отвык, футболка и свитер. Забрал чуть мокрый плащ, стряхнул его, накинул сапоги. Надеюсь, не придется срочно перемещаться в другие миры. А то голый парень в сапогах и плаще ассоциируется с чем-то не очень хорошим.

— Лапоть, эти свитер и штаны постирай. Рис, ты дуй в «Харчевню». Я подъеду позже.

— Сергей, это еще не все. Всадники…

— Потом, все потом. Скажи Троугу, чтобы не напивался. Все.

Такси я вызвал еще одеваясь, поэтому машина стояла у подъезда. Плюхнулся на заднее сиденье, наказав по пути заехать в магазин, заодно пообещал дать сверху. То ли все дело в моем Убеждении, то ли я говорил попросту уверенно, но водитель не думал спорить. Ох, время двенадцати нет, я только что приехал черт пойми откуда, а снова все вверх дном. Начинаешь налаживать что-то в одном месте, как рушится в другом.

К дому Юли я подъехал через полчаса. Максимально подготовленный, с бешено стучащим сердцем. А как иначе? Дал таксисту лишних триста рублей и выбрался из машины, стараясь не уронить торт и бутылку в пакете. Немного потоптался у подъезда, по окнам вычисляя квартиру. Ну что, с богом!

Но на домофоне набрал другой номер. Не факт, что меня будут рады видеть. А если я окажусь непосредственно перед дверьми, то может мне не сразу скажут «пошел вон».

— Кто? — спросил женский голос.

— Горгаз. Показания со счетчиков снимаем.

Тут все просто. Никаких «здрасте» или «добрый день». Потому что настоящие газовики так никогда не говорят. А вот мошенники — да. Лишь бы пустили в подъезд, а вот там уже начинается.

— Ой, а я сама хотела звонить. У меня вроде конфорка сифонит.

Навык Вранья повышен до двенадцатого уровня.

Сим-сим, откройся. Жаль, конечно, тетеньку. Наверное, сидит, действительно ждет. Блин, а если и правда там протечка? Достал телефон и набрал сто четыре.

— Аварийная, слушаю.

— Здравствуйте, у меня тут на лестничной площадке у соседки газом пахнет.

— Адрес назовите.

Я продиктовал все, точно школьник на открытом уроке. Квартиру назвал ту, что набрал на домофоне.

— Зовут вас как?

На этом наше общение закончилось, потому что телефон сел окончательно. Надеюсь, что тетеньке не показалось и аварийка не прокатится зря.

Вы помогли нейтрально настроенному Обывателю.

+ 20 единиц Кармы. Текущий уровень 2280. Вы тяготеете к Свету.

Ага, значит не параноила женщина по поводу конфорки. Ну надо же, опять ненароком натворил добрых делов. Я не мужик, а натуральный подарок. Ни дня без подвига. Но теперь пришла пора для действительно важных дел.

Я поднялся на нужный этаж, подошел к стальной двери и глубоко вздохнул. Постарался поднять торт так, чтобы его было видно. После чего нажал на звонок. Раздалось шарканье тапочек, глазок потемнел и женский голос немного тревожно спросил.

— Кто там?

— Здравствуйте, а Юля дома?

Два оборота замка, дверь открылась и вот на меня уже смотрит чуть полноватая симпатичная женщина лет пятидесяти. Фартук измазан в муке, как и правая щека, волосы убраны в платок. Помните, как говорят — хотите узнать, на кого будет похожа ваша жена, смотрите на мать? Это именно тот самый случай.

— Здравствуйте, — сказал я.

— Здравствуйте, — немного растерянно ответила она.

— Вера, кто там? — донеслось из квартиры.

Еще несколько секунд и передо мной появился отец моей пассии. Худой, невысокий, с короткими, седеющими волосами. Он хмуро посмотрел на меня и перевел взгляд на жену.

— К Юле вот.

Создавалось ощущение, что сейчас на их глазах происходило светопреставление. Или как минимум говорящий пес на одной лапе цитировал Ницше.

— Здравствуйте. Меня зовут Сергей. Я друг Юли. Вот, это вам.

Я избавился от торта и пакета, в котором лежала бутылка «Брюта». И сработало, родители отмерли. Отец Юли пригласил меня внутрь, а мама убежала на кухню, относить презенты.

— Юля, к тебе пришли! — крикнул он, не сводя взгляда с меня.

— Кто? — ответили из дальней комнаты.

— Можно я сам? — спросил его и, получив утвердительный ответ, пошел в том направлении, откуда прозвучал голос.

Квартира у них была скромная. Обычная двушка с проходным залом. Стенка с хрусталем и фотографиями, чуть затертый диван, старый, явно от бабушки ковер. Но здесь не чувствовалось нищеты или безысходности, которая часто соседствует с подобной обстановкой. Да, бедно, но чистенько. Я дошел до полуоткрытой двери и постучал костяшками пальцем.

— Привет.

Девушка сидела спиной ко мне, за столом, перед компьютером. Рядом рамочки с фотографиями, канцелярские принадлежности, папки, здоровенный лазерный принтер. Я прямо представил, как сейчас эта бандура летит мне в голову. И, если честно, беспокоиться было с чего.

Клянусь, будь этаж хотя бы вторым, Юлька бы выпрыгнула в окно. Столько разных эмоций было в ее глазах. И все-таки она взяла себя в руки и сказала, почти не разжимая губ.

— Чего тебе?

Я даже вздрогнул от волны холода в ее тоне. Настроена Юлька была решительно. Тут без особого аргумента в Убеждении не обойтись.

— Юля, удели мне, пожалуйста, пять минут. Я все равно пришел и стою тут. Не захочешь общаться больше, не будем. Ведь не так сложно просто поговорить пять минут.

— Хорошо, говори, — повернулась девушка, но стальной блеск в глазах оставила при себе.

И тут я смутился. Моя придуманная история про коллегу с работы, которая зашла проведать и столкнулась с девушкой, посыпалась, как штукатурка через год после сдачи объекта. Не поверит. Да я и сам бы не поверил. Запустит одной из рамок с фотографиями в лучшем случае. Поэтому мой язык пустился во все тяжкие.

— Если ты меня к сестре ревнуешь, что дальше будет? Столбы и заборы?

— Какой сестре? — уже стала понимать Юлька, что разговор уходит в какое-то другое русло.

— Лилька. Старшая из сестер. Я же тебе рассказывал. Пришла проведать.

— Сестра… Правда? — девушка закусила губу посмотрела на меня так, что я проклял все на свете. Однако соврал.

— Правда!

Навык Вранья повышен до тринадцатого уровня.

— Прости меня, — кинулась мне на шею Юля, — я так переживала эти дни. И почему ты не звонил?

— У меня температура два дня была, вообще не соображал ничего. Мне сестра даже не сразу сказала, что ты заходила. Когда узнал, тут же позвонил, ну и сюда.

— Прости, — прижалась девушка, — дура я, да?

— Нет, что ты.

Наверное, в этот момент я ненавидел себя больше всего в жизни. Готов был сквозь землю провалиться. Ведь не собирался врать, но в какой-то момент изменил решение. Что это было?

— Я больше так не буду, обещаю.

— Хорошо. Просто давай в следующий раз разговаривать, а не убегать?

Юлька вытерла наполнившиеся слезами глаза и кивнула. Положила голову на плечо и только стала успокаиваться, как тут же испуганно отстранилась.

— Ты, получается, с родителями познакомился?

— Ну не прям чтобы хорошо. Хотя я представился.

— Не так я хотела, чтобы все случилось, — покачала головой Юля, — ну что теперь делать, пойдем.

Мы вышли из спальни и направились на кухню. Жалко зима, а то бы, наверное, было слышно, как летают мухи. Кухонный стол вытерт, судя по всему, там недавно раскатывали тесто, которое теперь лежало в железной тарелке. Телевизор работает без звука. Отец напряженно смотрит на нас, как бы ожидая известий, что его дочь как минимум беременна. Мать тоже слегка растеряна.

— Мама, папа, это мой Сережа.

— Здравствуйте еще раз.

— Константин, — протянул руку отец.

— А по отчеству?

— Игорич.

— Костя, какой Игорич! Это на работе твои балбесы будут так звать. Игоревич он. Константин Игоревич. А я Вера. Просто Вера, без отчества, — поспешила отрекомендоваться «теща», — ну или тетя Вера.

— Хорошо. Рад познакомиться.

— Ну давай тогда за знакомство, — потянул руки к «Брюту» «тесть».

— Костя, какое знакомство? Тебе на смену ночью. Он у нас проходчиком путей в метро работает.

— А ты, Сергей, кем трудишься? — воспользовался ситуацией Константин Игоревич.

— Экспедитор. Оптоволокно по области развозим, — не стал я придумывать что-то новое.

— А это что за зверь?

Пока я рассказывал про чудеса науки, которые прошли мимо будущего тестя, тетя Вера поставила греться чайник. Юлька вытащила колбасу, сыр и бодро рубила все это к столу. Изредка смотрела на меня и улыбалась. Может, не так уж и плохо, что я соврал? Правда, не совсем понимал, как теперь поменять настоящую Рис с Лилькой местами. Когда-нибудь Юля точно встретится с моими родителями. Я вдруг осознал, что у нас с ней все складывается довольно серьезно.

— Вон, доплясались со своей толерастией! — оживился Константин Игоревич, указывая в сторону телевизора.

Хочешь не хочешь, а пришлось оборачиваться. Меня посетило легкое дежавю — развороченные руины, огороженные яркой лентой, и бродящие Ищущие в черных масках.

— Запустят в страну кого попало, а потом взрывы у них.

— Взрывы? — спросил я, пытаясь вычленить в этом потоке политоты, что долго вдалбливало федеральное телевидение в голову «тестя», нужную информацию.

— Четвертый за два дня. В Италии день траура.

— А что за город? — совсем упавшим голосом спросил я.

— Ты чего с луны? Или телевизор не смотришь?

— Папа, он болел несколько дней, — вступилась Юля.

— А… Ну да. Не узнал что ли по колизею? Рим.

Глава 8

Говорят, браки заключаются на небесах. Даже если это пятая по счету женитьба, а четыре предыдущих закончились битьем посуды и вызовом полиции. Наверное все дело в том, что на небесах особое чувство юмора. Хотя в случае Юльки, ее семья выглядела более чем нормально.

Отец выполнял функцию добытчика и «настоящего мужика» с золотыми руками. Мать — хранительницы домашнего очага, который был вечно разведен для выпечки пирожков или варки пельменей. При этом Константин Игоревич почти во всем безукоснительно слушал жену, показывая, что в семье за ним остаются самые важные решения: выборы президента, философские рассуждения о судьбе России, вотум недоверия соседу Виктору, «зажавшему» дрель. Мелкие и бытовые вопросы о покупках, накоплениях и комендантском часе квартиры с удовольствием решала тетя Вера.

— Ну что же вы, Сергей, так рано уходите. Тесто уже подошло. Еще полчасика и пирожки с картошкой будут.

— Мне правда пора. В офис надо, у нас болеть не принято. Меньше работаешь, меньше получишь.

— Всех денег не заработаешь, — заметил «тесть», — мне вот начальник говорит, выйдешь завтра, не в свою смену. Так я его прямо там и послал. Трудовой кодекс знаю.

— Ага, а он тебя премии лишил, — мрачно заметила тетя Вера, — так что правильно. За работу сейчас надо держаться.

После долгих прощаний и заверений, что в ближайшее время я загляну на пироги, меня наконец-то отпустили. Юлька чмокнула в щеку, решив не накалять обстановку при отце, и я выбрался на улицу. Сел возле подъезда на холодную лавочку, глядя на машину аварийки, и тяжело вздохнул. Нет, с такими стрессами бутылкой пива не отделаешься. Сопьешься к чертовой матери.

Я достал смартфон, чтобы вызвать такси и со злости сплюнул на снег. Телефон сейчас был так же полезен, как метеозонд в племени людоедов. С той лишь разницей, что не работал. Придется переться до остановки, а потом уже на автобусе. Какой, кстати, отсюда маршрут едет? Ну блин, без телефона, как без рук.

Хорошо, что я не обычный человек, и инструментарий у меня соответствующий. Открыл карту в Интерфейсе и нашел «Харчевню». Выделил ее и сразу почувствовал ведущий к цели «ветерок». Ну все, не заблудимся. Уже собрался закрывать карту, как заметил еще одну отметку, отличимую от других фиолетовым цветом. Ближе к центру города, с другой сторону моста от общины красовалась надпись «Резиденция Видящих». Так, а вот это уже очень любопытно!

Я отдалил карту до масштабов России и заметил множество фиолетовых точек: в Москве, Питере, Новосибирске, Уфе, Казани… Хорошо, а что там в мире? Ага, Стокгольм, Париж, Лиссабон. И тут мое сердце похолодело. В Риме резиденция была обведена красным с припиской «Разрушено».

Все просто. Благодаря рангу в Видящих, который мне дал гроссмейстер, я теперь могу лицезреть их резиденции. Это хорошо. Плохо, что одна из них на днях разрушена. И, по всей видимости, Всадниками. Потому что только они освободились из тысячелетних саркофагов неподалеку.

Значит, маршрут у нас резко меняется. Друзья могут подождать. В крайнем случае, Троуг выпьет на пару литров пива больше. Мне же нужны ответы. И срочно. Поменял точку назначения и пошел, ведомый Картографией. Добрался до остановки и только хотел спросить необходимый маршрут, как Система вновь дала огромную подсказку. Среди многочисленных маршруток номер нужной мне будто подсветился.

Всего десять минут езды, и я вышел на остановке. Впереди старые двух- и трехэтажные кирпичные дома, неподалеку метромост, одиноко бредущие люди. Одним словом, сонное царство рядом с оживленной магистралью. Наслаждаться пейзажами я не собирался, да и времени не было. «Ветер» гнал меня к точке назначения. Коей оказался потрепанный особнячок в два этажа, словно давным-давно забытый всеми.

Чтобы попасть в него, необходимо было преодолеть сплошные железные ворота, с небольшой дверцей внутри. Та оказалась заперта. Я несколько раз стукнул по крашеному железу и уже собирался перелезть сверху, когда заскрипели ржавые петли. Дверца открылась и на меня уставилась рыжая вихрастая голова. Ее обладатель был ни много ни мало Автогеник. Ну и, что совсем неудивительно, Видящий.

Незнакомец осмотрел меня, почесал свой конопатый нос и открыл дверь пошире.

— Добрый день, Гость. Чем я могу тебе помочь?

Фуф, узнали, уже хорошо. А то я потерял красненькое удостоверение Видящих. А вот чем он помочь может? Это действительно вопрос на миллион. Мне нужна информация. Но не могу же я сказать Игроку, которого вижу первый раз, чтобы он стал ею со мной делиться, рассказывал все без утайки, а еще лучше по ходу конспектировал.

— Можно поговорить с Магистром или Гроссмейстером?

— Они нас не особо балуют своими визитами, — улыбнулся конопатый, — хотя вроде как скоро должны…

Он вдруг осекся, поняв, что сболтнул лишнего. Глазки забегали с таким видом, точно меня теперь надо было убить. Мало ли, какое порицание будет за слишком длинный язык. Я поспешил успокоить автогеника, а то еще чего доброго и правда вломит. Как говорится, хороший свидетель — мертвый свидетель.

— А кто у вас за старшего?

— Баннерет Артан.

— Артан? — обрадовался я, словно тот был моим лучшим другом. — Это с таким светящимся мечом, как у джедаев? Он вроде Мастер.

— Да, баннерет один из немногих Игроков, который добился абсолютного мастерства в длинных клинках.

— А могу я его увидеть?

Внутри родился страх. А вдруг сейчас завернут с какой-нибудь пространной формулировкой из разряда: «нас арестовали за то, что мы были слишком черные в пятницу». Однако вместо этого конопатый радостно кивнул и открыл дверь пошире.

— Да, конечно. Ты же наш Гость.

В последнее слово он вложил точно другой смысл, что имеют в виду обыватели. Будто это было какое-то пышное звание. У меня в голове почему-то крутилась дурацкая шутливая поговорка, которую использовал дядя Дима: «Заходи, гостем будешь, не понравишься — зарежем».

Но шагнул вперед и оказался во внутреннем дворике. Было видно, что Видящие здесь относительно недавно. Все пространство очищено от снега до асфальта, однако угол завален металлоломом. До него еще руки не добрались. Стена самого дома обшарпана, рамы старые, расхохшиеся, одно из стекол заменено ДСП.

— Идем, — позвал Игрок, взбираясь на скрипучее крыльцо, — меня, кстати, зовут Пыш.

— Это имя такое? — удивился я.

— Да нет, прозвище. Просто, когда я направление использую, звук такой. Будто шланг газовый сифонит. Пшшш, — изобразил он, — вот все и стали звать Пышем. А мне и без разницы. Ахелой, спокойно, свои.

Это он уже сказал здоровяку, стоявшему внутри. Быкоголовый зверолюд отошел в сторону, потеряв к нам всякий интерес. А я в который раз удивился. Неужели и вправду тот самый Ахелой из древнегреческих мифологий или назвали так за определенное сходство? Этой дуре больше бы подходило имя Минотавра.

Из-за раздумий относительно странного Видящего, я чуть не потерял Пыша из виду. Пришлось нагонять. Дом был любопытный. Большой, со свежим (и это чувствовалось), наспех сделанным ремонтом, и редкой дорогой мебелью. Некоторые комнаты и вовсе были пусты, пугая гулким эхом. В других мог одиноко располагаться диван с парой кресел, да прислоненные к стене картины. Точно кто-то спешно переезжал и забыл часть мебели.

— Погоди, — остановил меня Пыш, когда мы дошли до дальней комнаты. В ней оказалась небольшая дверь, за ручку которой Игрок и взялся, — здесь будь пока… Баннерет, можно к тебе? У нас тут Гость…

Пыша не было всего полминуты, после чего дверь открылась и он появился вместе с Артаном.

— Ты можешь идти, — похлопал по плечу автогеника Мастер. А когда тот ушел, обратился ко мне, — приветствую тебя, Сергей. Признаться, я тебя ждал. Прими мою благодарность по поводу спасения Гроссмейстера. Не знаю, что бы мы сейчас делали, не стань его. Пойдем.

Он махнул рукой и мы зашли в кабинет Артана. Точнее, я сначала подумал, что это кабинет. Помещение же оказалось вроде кладовой — несколько разобранных гнутых стульев без обивки, старый табурет, тюбик с клеем и пыльное окно. Мастер сел, взял в руки «ПВА» и принялся проклеивать стул.

— Магистр приказал нам подготовить резиденцию, но рук у нас не так много. Поэтому чем-то приходится заниматься лично.

— А зачем вам вообще резиденция? Помнится, раньше вы снимали дом в общине.

— Общинные дома нельзя зачаровывать, у них присутствуют ограничения по защите. Мы не можем выставить больше пяти человек собственной стражи. Это нас не вполне устраивало. За последнее время мы лишились двух резиденций. В Праге и…

— Риме.

— Да, в Риме.

— Ты можешь рассказать мне, что там произошло?

Артан глубоко вздохнул и даже отложил стул. Закрыл тюбик с клеем, но не убрал его, а стал крутить в руках.

— Гроссмейстер просил рассказывать по возможности все, что ты спросишь. Итак… За последние два дня во Всем Отстойнике убито семнадцать Видящих. И они не умерли случайно или выполняя поручение Ордена. Видящие погибают в своих домах.

— Кто их убивает? Всадники?

Артан грустно посмотрел на меня и отрицательно помотал головой.

— Всадники спали слишком долго. Они не знают, где искать Видящих. Они не знают, кто вообще такие — Видящие. Во времена, когда миром правили Всадники, Орденов не существовало. Были сильные Игроки-одиночки, вокруг которых сплачивались другие.

— Ты… был тогда?

— Нет, я родился намного позднее. Я долго скитался по свету и некоторое время правил сильными и доблестными воинами. Но наше королевство в итоге пало. Хотя… это неважно. Нельзя думать, что Всадники это всего четыре имени.

— Теперь три, — поправил его я.

— Да, теперь три. Их всегда окружали Ищущие. Прости за тавтологию, но это были те, кто искали богатства, расположения, власти. Когда же Всадники пропали, то и Ищущим пришлось привыкать к новым условиям. Некоторые исчезли, навсегда ушли из этого мира. Другие затаились, приспосабливаясь к меняющейся реальности. Однако не все из них согласны с текущим положением дел. И теперь, когда Всадники проснулись, пробудились и их приспешники.

— Зачем они напали на общину? Из-за мести?

— Нет, всем нужно самое мощное оружие, которое есть в мире.

— Но меч разрушен.

— Это не то, — вновь стал клеить стул Артан, — самое мощное оружие, которое человек возвел в абсолют — информация. Всадникам нужна именно она. А кто собирает и структурирует информацию лучше всех в этом мире?

— Видящие.

— Думаю, именно то же самое сказали своим господам прибежавшие шакалы. Магистр смог предсказать нападение. Мы даже успели вывести часть Ищущих.

— Но не всех?

— Не всех. Там были очень могущественные Игроки, четверо баннеретов и двое адъюнктов. И вряд ли Всадники убили их сразу или позволили умереть. Они явно выпытали все, что хотели.

— И что теперь?

— Подумай. Что ты сделаешь, когда проснешься от долгого сна и узнаешь о появлении Игрока, которому достались Лики Спасителя, Разрушителя и Завоевателя? Или что недавно инициированный Ищущий разделался с предавшим тебя соратником? А когда окажется, что этот Игрок одно и то же лицо?

— Не знаю.

— Как минимум, ты захочешь взглянуть на него. Как максимум…

Артан провел ногтем большого пальца себе по горлу.

— Три Ищущих, три Лика. Весьма удачно.

— Убийца забирает только один Лик, — заметил я.

— Но убийц может быть трое, — добавил Мастер, — ты же не думаешь, что за столько веков Ищущие не нашли лазейки в правилах?

— Поэтому вы здесь, — догадался я, — для этого нужна резиденция. Вы знаете, куда придут Всадники.

— Да, мы знаем, что они идут к тебе. Вратами они не воспользуются, потому что мы контролируем все подступы. Это стоит больших сил и пара попыток прорывов уже была. Все усугубляется тем, что многие сейчас выполняют очень важное поручение Гроссмейстера. Как только они выведут объект из-под удара, мы сможем перераспределить силы.

— Что за объект?

— Ты Гость и Гроссмейстер велел рассказывать все, что может тебя касаться. Но это забота Ордена.

— Хорошо, можешь не говорить. То есть, мы будем просто ждать, пока Всадники доберутся сюда?

— Магистры и Гроссмейстер сейчас просчитывают все варианты. Сказанное тобой предпочтительнее, потому что удастся сохранить множество жизней. Это раз. В случае битвы мы сможем проконтролировать инициацию новых Игроков. Это два. А третье… когда знаешь, куда бежит хищник, есть способы расставить множество хитроумных ловушек.

— А как же люди? В смысле, обыватели? Что будет с теми, кто встанет на пути Всадников?

— Умрут. Как и те, что в Неаполе, или в Риме. Как и те, что гибли во время мировых войн, когда Ищущие решили устроить передел власти. Думаешь, что-то изменилось?

— Но ведь это…

— Неправильно, несправедливо?..

Артан недобро ухмыльнулся, снова закрыв тюбик с клеем. Отложил его и посмотрел на меня. Нехорошо так, слишком пристально.

— Дай угадаю, ты коришь себя за то, что случилось в Неаполе? Ведь это ты убил Мороса и косвенно ты виновен в том, что печать разрушена?

В горле встал комок, который не удалось проглотить. Я не мог ничего толком вымолвить. Благо, Мастеру и не нужен был мой ответ. Поэтому он продолжил.

— И фактически ты убийца нескольких сотен человек. Так получается?

В носу засвербило, а глаза стали мокрыми. Вот зачем он сейчас об этом?

— Если быть точнее, пятьсот четыре человека мертвы. На данный момент. И каждого, получается, убил ты?

Я прокашлялся, чтобы скрыть свое волнение.

— Только это так не работает. Скажи, сколько сняла у тебя Система Кармы? Ноль. Не наводит ни на какие размышления? Вина ли отца в том, что сын стал насильником? Нет. Отцу лишь стоить подумать, как он будет жить с этим. Наказать или простить — вот его выбор. Это и есть Карма.

— И что же мне делать?

— Что хочешь. Ты можешь отступить. Не надо думать, что весь Отстойник покоится лишь на твоих плечах. У этого мира достаточно защитников. Либо ты действительно можешь воспротивиться воле Всадников. Но и тут никто не провозгласит тебя героем. Потому что это твое решение. Правильное или неправильное — неважно. Поступай так, как знаешь.

— Если я отступлю, что скажут другие?

— Кто? Куча Игроков, чьих имен ты даже не знаешь?

— Охотник… друзья.

— Охотник достаточно мудр, чтобы понимать всю подоплеку решений Ищущих. Он и сам не раз отступал. Что же до друзей — если они настоящие, то поймут. Если нет — разве тебя должно интересовать их мнение?

— Я не трус. Я не боюсь Всадников. Просто именно сейчас все в голове смешалось. Все вокруг носятся, у всех есть цель. А мои мысли совершенно в другом месте.

— Что плохого в том, чтобы быть трусом? Трусы живут дольше, заводят семьи, воспитывают детей. А отважные герои погибают слишком рано. И не всегда о них слагают песни.

— Я понял, ты передергиваешь. Не может рыцарь, или кем ты там был, говорить, что быть трусом хорошо.

Артан хитро ухмыльнулся и кивнул.

— Самое важное, не быть кем-то для окружающих. А оставаться собой. Тогда ты точно не ошибешься.

И вдруг Мастер вздрогнул, точно услышал громкий звук. Его брови удивленно взметнулись вверх, глаза наполнились жестокостью и решимостью. Он успел вскочить на ноги, прежде, чем дверь распахнулась. Не бережно отворилась после короткого стука, как до того, а чуть не слетела с петель. Ударилась ручкой о стену и подалась назад, но я успел ее перехватить.

На пороге стоял Пыш. Взлохмаченный, словно не бежал со входа, а продирался сквозь множество препятствий. В руках он держал тарч с изображением невиданного зверя, а на поясе висел длинный меч.

— Где? — только и спросил Мастер.

— С улицы. Прямо перед воротами.

— Сколько?

— Один!

— Никому не выходить, я сам!

Артан вихрем промчался мимо и Пыш явно собирался проследовать за ним, однако я успел ухватить его за плечо.

— Что там происходит?

— На нас… на нас… — пытаясь отдышаться, говорил привратник, — на нас напали.

Глава 9

Многоопытный и мудрый Лукреций пару тысячелетий назад выдал гениальную фразу. В вольном переводе нечто вроде: «Приятно, когда море бушует и ветер гонит волны, наблюдать с берега за чужой войной». И я был категорически с ним согласен. Запастись попкорном, пивом, сидеть на шезлонге и с удовольствием смотреть за чужой войной.

Мечты, мечты. В реальности я стоял посреди одиннадцати Видящих, одним из которых был Артан и смотрел в окно. Снаружи маг поливал дом чем-то вроде раскаленной лавы, что фонтаном вырывалась из его рук. Завораживающее зрелище.

— Он все равно не пробьет защиту, — объяснил мне шепотом Пыш, — ее накладывал сам адъюнкт Протек.

— Конечно, не пробьет, — все-таки услышал его слова Мастер, — даже трещину на стекле не оставит. Но он может привлечь внимание. А вот это еще хуже.

— Я могу разделаться с ним в два счета, — глухим басом заметил быкочеловек.

— Артан, да и я его вырублю, — подал голос парень с золотистыми волосами. Под эльфов косит что ли?

— Я сам, — отрезал баннерет.

Он вытащил широкий меч. С глубоким долом и длинной рукоятью. Покрытый едва заметной рунной вязью, клинок выглядел почти волшебным, не то что разрушенный грубый Грам. Артан взялся за рукоять двумя руками и меч накалился, постепенно превращаясь из слегка оранжевого в пылающее багрянцем пламя. Клинок теперь угадывался лишь по общим очертаниям. В целом же казалось, будто Мастер держит в руках сам огонь. Укрощенный, но в все еще неистовствующий.

Артан выскочил за дверь и все Видящие, да что там, даже я, прильнули к окнам. Мы напоминали любопытных шестиклассников, наблюдающих за дракой на школьном дворе. И мне, кстати, досталось одно из самых лучших мест — в углу. С каждой стороны по окну — первое выходит на крыльцо, второе на улицу. Поэтому я наблюдал эту короткую схватку в широкоформатном разрешении.

Казалось, Артан не бежал, а легонько ступал по земле. Вроде оттолкнется чуть сильнее и улетит в небо. В движениях сквозила легкость и вместе с тем уверенность. Так двигаются профессионалы, сотни раз повторившие один и тот же прием и теперь способные выполнить его с закрытыми глазами.

Ворота баннерет просто перепрыгнул. Нет, не имбово перескочил в духе супермена. Сильно оттолкнулся, прогнулся и перелетел как пушинка, а не восьмидесятикиллограмовый мужик. И маг переключился на новую цель. Он кастовал быстро и, как мне показалось, профессионально. Обычный файербол, сорвавшийся с пальцев, с каждым пролетевшим метром становился все больше. И лишь каким-то чудом не задел Артана. Точнее, Мастер прогнулся с ловкостью кошки назад, одновременно оставаясь на ногах и почти коснувшись спиной асфальта. А файербол ударился о ворота. Думаю, и на них тоже были защитные заклинания. Другие бы точно не выстояли.

Мастер выпрямился, сделал несколько коротких, как мне показалось, шагов, и остановился возле мага. Тот как-то странно выпучил глаза, вытянул руку и закричал сумасшедшим голосом.

— Ты!

С пальцев визарда сорвались пляшущие огоньки, направившись к Артану. Они напоминали подкрашенные мячики для пинг-понга. Почти невесомые, крохотные. Баннерет ловко уклонился от одного, разрубил второй, следующим ударом разделался с третьим.

— Чертовы Птенцы, — выругался Пыш.

— Это что?

— Направленные магические гранаты. Они еще распадаются, как только коснутся тебя. Урона немного, но Вуаль сбивают.

Однако это была явно не история Артана. Пылающий меч мелькал так быстро, что у меня зарябило в глаза. Словно на сварку смотришь. Как бы не пришлось потом прикладывать сырой картофель, как в детстве. Хотя, тут же магия. Может у них для подобных целей есть зачарованный целебный топинамбур?

Пока Артан избавлялся от надоедливых Птенцов, маг вешал на себя Покров. Правильно говорят, что учиться можно у всех, даже у дураков. А уж у более опытных Ищущих, тем паче. Движение визарда были порывисты. В первый раз он сделал полный круг, как и я, а потом лишь подергивал пальцами. Оказывается, можно было и так.

За пару секунд он повесил на себя штук девять Покровов. Я пытался считать, но этот неуловимый Джо был слишком быстр. Он поднял руки к небу, явно призывая самых кровожадных из древних богов, однако и Артан был не лыком шит. Стоило Мастеру прорваться к противнику, как его меч стал мелькать в снопах синих искр, сбивая Покровы.

Кроме эффектности баннерет действовал максимально эффективно. Он не гнушался уличных приемов. Разворачиваясь, разок заехал локтем по физиономии мага, сбив каст. А сделав еще одну удачную серию, подкрепил ее крепким ударом ноги в грудь.

Наконец визард вскрикнул от боли. Меч Артана оставил после себя не искры, а рану. С другой стороны, хорошо, что клинок пылает — сразу болячку прижег, не будет заражения крови. Полностью эту догадку подкрепил баннерет, в прямом смысле разрубивший противника надвое. Ну а что? Нет раненого Ищущего, нет заражения крови.

Это было ошеломительно в своей мерзости. Два почти одинаковых куска человека распадались на части. Но еще не достигнув земли, обратились в пыль. Артан поддел ее носком сапога, убрал меч, наклонился и поднял что-то. После неторопливо, словно ничего только что особенного не произошло, направился в сторону ворот. Пыш сорвался с места и поспешил открыть засов баннерету. Да ладно, чего он, Артан может двухметровые препятствия просто перепрыгивать. Я же видел.

Встретили Видящие своего начальника встревоженным молчанием. Видимо, они все понимали (чего нельзя сказать обо мне) и ожидали какой-то реплики от Артана. Похоже, с ней нужно было согласиться или ее оспорить. Непонятно, как у них тут устроено.

— По всей видимости, пособник Всадников, — ничуть не запыхавшись, сказал Мастер меча, — не думал, что они так быстро себя проявят. Надо сообщить Гроссмейстеру.

— И усилить резиденцию, — кивнул быкоголовый, — нас всего одиннадцать мечей.

— И твои рога, это уже немало, — заметил Пыш.

Я с тревогой посмотрел на конопатого Ищущего. В том районе где мне довелось расти, за такое били. Часто по лицу. Иногда с особой жестокостью. Это я еще не беру в расчет шутку про рога. С таким же успехом можно было бы лизать на морозе железную качель, надеясь, что все обойдется.

Однако быкоголовый рассмеялся, а вместе с ним еще несколько Ищущих. Хорошо, буду знать. Среди Ищущих неплохо заходят шутки про рогатых. Может, стендап напишу. Стану здесь популярным. Звание мне повысят, комнату выделят.

— Ребят, в общем, было приятно поболтать, но я, наверное, пойду.

— Куда ты сейчас? — серьезно спросил Артан.

— На метро. У вас же оно тут под боком. А на нем до Пролетарской.

— В «Харчевню»? — понял баннерет.

— Ага.

— Пыш и Зевс тебя проводят.

— Зевс? — мои глаза стали такими круглыми, что их хоть выковыривай и в парижский музей мер и весов относи.

— Это прозвище. Он у нас с электротехникой не ладит. Точнее она с ним. Все время бьет. Даже умение купил, да толку-то.

Сквозь остальных протиснулся лысенький невысокий мужичок. Он смешно моргал, словно только что вылез из воды, и сильно сутулился, отчего становился еще ниже. Зевс кивнул и стал протискиваться наружу, стараясь не обращать на себя внимания.

На улице Пыш направился сначала к праху Ищущего, что имел глупость в одиночку напасть на резиденцию Видящих. Довольно цинично покопался в останках и даже что-то нашел, после чего вернулся к нам.

— Артан мелочевку с убитых не берет, а мне все равно. Копеечка к копеечке, грамм к грамму.

Он посмотрел на Зевса и осекся. Будто рассказал скабрезный анекдот в присутствии английской королевы. Причем, сам лысенький Ищущий никак не отреагировал на слова конопатого собрата. Весь путь до метро мы проделали молча. Я пытался разговорить ребят. Однако Зевс либо пожимал плечами, либо кивал головой, а сам Пыш отвечал односложно. Что за муха его укусила? Словно не хотел разговаривать в присутствии «электротехника от бога».

Я в хитросплетения их отношений лезть не стал. Нашли тут семейного психолога. Попрощался с каждым, разве что с Пышем чуть теплее, да нырнул в подземку. Спустился на станцию, вымощенную бордовой и светлой плиткой, дождался нужного поезда и сел внутрь. На удивление, оказалось многолюдно. И я имею в виду не обывателей. На станции, только в обратную сторону, стоял паренек-Ищущий. В соседнем вагоне сидел Игрок. А на Ленинской зашел один. Прям вечер, точнее день, встреч.

Первый мне кивнул, другие сделали морду кирпичом и отвернулись. Ну и пожалуйста. Я доехал до своей станции и вышел. До «Харчевни» пришлось немного прогуляться, находилась она не совсем возле метро, однако так было даже лучше. Я убивал двух упитанных кролей: следовал заветам Рис с Охотником — не привлекал внимание к заведению и экономил время. Все-таки как ни верти, а спокойная подземка с запахом креозота быстрее наших гонщиков-маршрутчиков.

«Харчевня» не сказать, что пустовала, но хвастливо выпятилась парой свободных столиков. Да и Игроки по большей части теперь общались, а не пялились на экран телевизора. Кроме Троуга, конечно. Троуг пил. И Лиций пил. А Рис явно нервничала. Даже стул чуть не уронила, когда вскочила на ноги, завидев меня.

— Еще полчаса и можно было бы закрывать лавочку, — стала выговаривать она, — они уже без тормозов, остановиться не могут.

— Я могу выпить еще столько же, алкоголь на меня не очень сильно действует, — заметил Лиций, приглаживая усы на кошачьей морде.

— Нашел чем гордиться.

— Серег, пить будешь? — вкрадчиво поинтересовался Троуг.

— Буду, но только одну кружечку.

Я с жаждой посмотрел, как наполняется тара. После чего сделал несколько больших глотков и с наслаждением выдохнул.

— А теперь слушайте.

Рассказ вышел длинным. К тому же меня постоянно перебивали. Рис чуть искрить не начала, как очередной тостер при виде Зевса, когда я поведал об оборотне. Точнее не о нем, а о Виле.

— Ты хоть понял, кто это был! Блин! Виль, арбалет, Швейцария! Блин, блин! Ты должен сказать, где он живет!

Пришлось долго уговаривать Рис успокоиться. Адрес я, разумеется, не дал. Помнил предостережение полукровки и что-то мне подсказывало, он выполнит свое обещание. А Рис была нужна живой и здоровой. И конечно, я не догадался, что это за «Виль, арбалет, Швейцария». Скорее всего, очередной герой, которых, оказалось, в нашем Отстойнике, как грязи.

Зато, когда я закончил повествование и с наслаждением допил пиво, оживился Лиций.

— Очень странное нападение. Крайне нелогичное. Я пытаюсь проследить множество мотиваций для данной атаки, но ни одно меня не устраивает.

— Все просто, мой друг, — подал голос Троуг, — ты слишком рациональный. А вот люди наоборот. Поверь мне.

— Такой ответ меня не устраивает. Надо подумать, взвесить все за и против. По поводу тайной миссии Видящих все просто — они перевозят Оракула, а вместе с ним и его библиотеку. Теперь Ордену придется ускориться. Сергей, надеюсь, ты понял, кто такой этот Артан?

Вот тут наконец мне удалось блеснуть своим интеллектом.

— Конечно. Слишком много совпадений. Рыцарство, совершенное владение мечом, доблесть и честь. Разве что бейджика «Король кельтов» не хватало.

— Не пойму, о ком вы? — теперь осталась в неведении Рис.

— О, я смотрю ты не читала рыцарские романы.

— Друзья, я не знаю истории Отстойника, — негромко сказал Троуг, — и если честно, плевать на нее хотел. Давайте говорить уже об этом проклятом Липком! Время идет, он может найти себе наемников если не сегодня, то завтра. И тогда хрен вам, а не Сертхол.

— Резонно, — кивнул я, — итак, что вы узнали?

— Липкий обитает в городе Тебю, — стала рассказывать Рис, — это ближайшее большое поселение рядом со столицей. Там сходятся большинство торговых путей. И там же множество лихих голов, готовых на любую работу.

— Тогда он по-любому нанял какого-нибудь, чтобы достать камень.

— И продолжает нанимать, — хмыкнул Троуг, — это говорит лишь о том, что он не уверен в успехе.

— Поэтому оптимальным решением будет отправиться к нему и предложить свои услуги, — начал размусоливать Лиций, — а потом Липкий расскажет нам, где именно находится Сертхол. Мы же придумаем, как его достать.

— Ну все, тогда как соберемся…

— А чего тут собираться?! — поднялся на ноги корл. — Чем больше мы медлим, тем меньше шансов найти этот камень.

— Не думала, что когда-нибудь скажу это, — фыркнула Рис, — но Троуг прав. Время работает против нас.

Я посмотрел на часы. Собственно, день только начался. Мотанемся туда, потрещим с Липким, успеем вернуться и подумать, как вытащить камень из Элизия. Делов-то.

— К тому же, в Тебю будет мой дядя, а он должен денег за оставшуюся партию с яиц, — выдал еще один убойный аргумент Троуг.

— Хорошо, хорошо. Я понял. Едем в общину.

Спустя полчаса мы уже выгружались из такси, провожаемые слегка недовольным водителем. А все потому что корл взял с собой бутылку какого-то коктейля и распивал всю дорогу, поражая водилу незабываемым запахом алкоголя с какими-то ароматическими добавками.

— В Пургатор лучше до Крайна, — заметил Лиций, — город слишком велик, поэтому и кабириды, и архалусы обходят его стороной.

— Нам какая разница? — пожала плечами Рис. — Мы же транзитом. Что Крайн, что Буррот — кидаешь пыль и вперед.

— Во-первых, Сергей может осмотреть город, пока мы ждем перехода. Во-вторых, из Крайна отправляться в Ногл намного дешевле.

— Так, погодите, а что там про время ожидания перехода?

— Есть такая фишка у Вратарей — нельзя одномоментно перемещаться через несколько миров. Ушел в Пургатор, ждешь некоторое время, чтобы можно было прыгнуть в Атрайн, а затем в Ногл.

— И от чего зависит время ожидания?

— От твоего количества перемещений между мирами, — ответила Рис, — чем больше Игрок путешествует, тем меньше у него времени ожидания. Стоит тебе сделать паузу, на год или месяц, время начинает расти. Поэтому, как понимаешь, ты будешь нашим… якорем.

— Неа, тормозом, — хохотнул Троуг, — да ладно, час больше, час меньше. Зато мы успеем зайти в пару заведений. Есть в Крайне одна таверна…

— А вот этого мы делать не будем, — серьезно заметила Рис, — Троуг, уясни один момент. Есть время веселиться и пьянствовать, а есть заниматься делом. Если ты подставишь нас, то я лично, вот этими руками, тебя испепелю. У корлов же нет сопротивления к огню?

— Серег…

— Троуг, извини, но она права. Мне кажется, ты и так достаточно отдохнул.

Корл перевел взгляд на зверолюда, однако тот развел руками.

— Я согласен с Рис. Конечно, ряд исследований говорит, что в некоторых спиртных напитков содержатся антиоксиданты и соединения ресвератрола…

— Кошак нашел оправдание пьянству, — буркнула девушка.

— Однако алкоголь, проникая в рецепторы, — продолжил он, не обратив внимания на колкое замечание, — нарушает их способность передавать сигналы. Что влияет на координацию и восприятие реальности. Поэтому Ищущие не могут позволить себе рисковать жизнью будучи нетрезвыми.

— И ты, Лиций, — грустно вздохнул Троуг, — ладно, зануды, но как только мы вернемся обратно, то я устрою такую попойку…

— Что ослепнешь, — фыркнула Рис, — в этом я не сомневаюсь. Пойдемте.

Мало того, что нам предстояло ожидать нужной отмашки в другом мире, так пришлось постоять в очереди и в родимом Отстойнике. Ищущие, еле шевелящиеся (видимо, инвентарь был забит под завязку), да еще держащие пару баулов — все накопленное непосильным трудом за несколько сот лет — двигались к Вратам. Обидно, наверное. Все бежали в наш мир, думая, что именно он относительно безопасен. И тут вон что выяснилось…

Хотя, как оказалось, я был не совсем прав. Некоторые просто уходили подальше от нашего города, решив перекантоваться во всяких Норвегиях, Япониях, Австралиях. Видимо, считали, что туда не докатится волна смертей. Ну-ну, американцы на Гавайях тоже думали, что защищены от Второй Мировой целым океаном. А потом случился Перл-Харбор.

— Ребят, а надо, наверное, соглашение о найме сделать, да? — встрепенулся я. — Ну с равной долей, всем по 25 процентов на лут.

— Согласен, — заметил зверолюд, — подписанный договор всегда…

— Ну ты че, Серег, какой договор? Мы же не из-за шкурного интереса. Тем более, денег с яиц еще надолго хватит. Так что, ты Лиций давай, не гони пургу. В Сереге никто не сомневается.

— Действительно, рыбоед, ты чего? — удивилась Рис. — На «Вискас» не хватает что ли? Пойдемте, наша очередь.

Она подмигнула и хлопнула меня по плечу.

— Ты противоречишь сама себе. Если я рыбоед, то зачем мне тогда «Вискас»? — пытался достойно и аргументированно ответить ей Лиций.

— Запомни новое слово: «сарказм», — неброско ответила Рис, — почитаешь потом о нем. И поймешь заодно, что это не твое.

— Да, — хмыкнул Троуг, — явно не твое, друг.

Мы подошли к камню и заняли места согласно купленными билетам. То бишь, встали вокруг. Рис ранее уже сказала, что переход до Крайна стоит тридцать пять грамм, поэтому чаша быстро наполнилась пылью. Мы взялись за руки, Рис назвала город и в следующую секунду мы уже стояли в пустой обители.

Пахло чем-то резким, мускусным и довольно неприятным. Об этом девушка тоже предупреждала. Правитель Крайна крайне недолюбливал Игроков, однако сделать с ними, то есть, с нами, ничего не мог. Поэтому выполнил ход конем. Как бы двусмысленно это не звучало. Разбил возле общины конюшни, в которых обитали личицы — толстые неповоротливые создания, отдаленно напоминающие свиней. Одно из сходств — запах. Потому что с парой таких ферм можно было с уверенностью бить биологическую тревогу.

— Я уж забыла этот запах, — выдохнула Рис.

— Да, вонь приличная, — сказал Троуг. Лиций вовсе закрыл нос, — однако со временем привыкаешь. Да и в Синдикате, к слову, не так смердит. Пока есть время, можно осмотреться.

— Ребят, тут один момент, о котором я забыл, — подал голос, кутаясь в плащ.

— Чего такое?

— Я тут одежду скинул постирать, поэтому надел обычные джинсы и футболку. А вы ведь помните, что случается с обывательскими вещами при переходе?

Глава 10

Часто многим людям снится один и тот же страшный сон. В нем человек выполняет какую-то работу, общается, веселится и только потом понимает, что совершенно гол. Осознание этого внезапно и страшно. Ведь в жизни так не бывает. Не могут взрослые люди оказаться нагими. Да потому что… не могут. Если адекватные и не употребляют запрещенные вещества. Но нет, вот ты стоишь, голый, обязательно в толпе, а все остальные непременно пялятся на тебя. И в момент, когда готов уже провалиться со стыда, наконец просыпаешься.

Я, к сожалению, не спал. Правда, в моем случае были некоторые оговорки. Вместо толпы — друзья, да и я не совсем голый — носки, трусы, плащ и сапоги Система мне благополучно оставила. За что ей огромное человеческое спасибо. Но в целом я себя чувствовал неуютно. Как извращенец в парке, поджидающий проходящих девушек.

— Рис, нарисуешь что на скорую руку?

— На скорую не получится, — покачала головой она, — нужно же обозначить складки, рельефность переходов. В противном случае выйдет роба, которую простернули в цементе и высушили. Но есть у меня одна штука.

Девушка быстро замахала руками. Но не беспорядочно, словно отбиваясь от надоедливых мух, а явно очерчивая какую-то форму. К сожалению, я понял, что это, только когда одежда уже оказалась в руках у Рис.

— Это что?

— Ну… юбка. Я начала практиковаться в призывании вещей. Получается с переменным успехом. Штаны бы точно запорола. Чего смотришь? Всяко теплее?

— Я это не надену. Я не шотландец.

— Ну и ходи с голой задницей. Я предложила. Больше тебе тут никто ничего не сделает.

— Не хотелось бы хвастаться, но у меня довольно высокий уровень Колдовства, — стал поглаживать свои усы зверолюд, — в свое время я интересовался призывом одежды. Но забросил, как почти бесполезные заклинания.

— Лиций, мне что, тебя упрашивать? Я себе сейчас цистит заработаю на ровном месте.

— Да, да, конечно.

Нечасто мне приходилось наблюдать, как колдует Лиций. Вообще, раньше он казался обузой — воевать толком не умел, чудовищными по своей силе заклинаниями не обладал. Однако в его плавных, кошачьих (впрочем, каких же еще?) движениях чувствовалась уверенность. Минуту спустя Лиций с видом турецкого базарного торгаша держал в одной руке штаны, а в другой просторную рубашку.

Простая рубашка племени Ки-ру

Призванная одежда

Время до развеивания: 59 минут 59 секунд.

Крестьянские штаны племени Ки-ру

Призванная одежда

Время до развеивания: 59 минут 57 секунд.

— Итого, нам за часок надо найти лавку со шмотьем, — заключил я, напяливая одежду, — Лиций, а что за Ки-ру?

Глаза зверолюда стали грустными-грустными, а голос прозвучал тихо.

— Это мое родное племя.

У нас все оказались ребятами с понятием, поэтому развивать тему не стали. Я принялся облачаться в волшебные тряпки, матерясь и чертыхаясь, а остальные не без усмешек на это смотрели. Оказалось, что обычные игровые вещи и призванные — имеют одно характерное отличие. Те, что протянул Лиций, не сели на мне по размеру. Штаны оказались короткими, оголив щиколотки. Но это не беда, в сапогах почти не видно. А вот рубаха напротив была огромной — пришлось закатать рукава. В итоге получилось симпатичное пугало, только что сбежавшее с огорода. Разве что шляпу с оборванными полями по дороге потеряло.

— Ну все, красавец, — хлопнул по плечу Троуг, — погнали!

И мы вышли наружу. Скажу честно — лучше бы этого не делали. Потому что волной накрывшей вони меня чуть не сбило с ног. Голова закружилась от умопомрачительного запаха, который почти что был осязаем. Его источник я увидел метрах в ста, на равнине. Те самые личицы, что беззастенчиво и испускали этот божественный аромат.

Огромные, в два раза больше свиней, на которых они должны были быть похожи. С круглыми мордами без ушей, маленькими заплывшими глазами толстенными ногами-столбами. Человек, что ходил между них, казался совсем крохой. Он, кстати, тоже был странный. Замотанный во множество одежд, с плотно прилегающими очками и платком, укрывавшим лицо.

— Уборщики, — подсказал мне Лиций, заметив удивленный взгляд, — работа высокооплачиваемая, но вредная. Правитель Крайна запрещает им находиться на службе больше двух лет подряд. Отходы личиц довольно токсичны. Хотя вместе с этим мясо чистое и напоминает свинину из Отстойника…

— Фу, Лиций, завязывай, меня сейчас стошнит. Похоже, так и становятся вегетарианцами. Ладно, куда идти?

Сразу три руки взметнулись в сторону могучего шихана, на котором стояла крепость с крепкими высокими стенами. Не каждый архалус долетит. А если все же доберется, то его встретят из баллист, что располагались на здоровенных угловых башнях. Сам город расползся спрутом в разные стороны. Куда там было крохотному Вирхорту до могучего Крайна! Даже несмотря на запах, последним нельзя не восхищаться.

— Это ж мы сколько до города идти будем? — спросил я.

— Так нам и не надо в город. Мы пойдем вон туда.

И только теперь я рассмотрел крохотную башню, что стояла иголкой на фоне большого мотка ниток. Хотя да, до нее топать не так уж и много. Наверное, каких-нибудь минут пятнадцать.

Как всегда, я немного ошибся. Вышло чуть больше получаса. Первую часть пути я обозревал окрестности — песчаную равнину с нашей стороны и залитую зеленью рощу с другой, а вот во второй мне наконец пришло в голову немного побеседовать на интересующую меня тему.

— Как мы поймем, что проход дальше открылся?

Казалось, мой простой вопрос поставил в тупик всех, включая Лиция. Хотя, справедливости ради, именно зверолюд и попытался ответить на него.

— Не могу сказать с полной степенью уверенности, но это нечто вроде наития. Ты вдруг понимаешь, что пора.

— Ага. Будто половником по лбу кто ударил, — кивнул Троуг.

— Или просто шестое чувство срабатывает, — пожала плечами Рис.

— Миры связаны посредством Врат, и Ищущие, чтобы они не думали, связаны между собой Игрой, — продолжил Лиций.

— А никто не задавался вопросом, зачем это? Зачем нужна Игра? И в чем именно она Игра? Почему Игроки — вдруг Ищущие? Что они ищут? Вопросы ведь простые.

— Откуда мы пришли, кто мы и куда идем, — кивнул зверолюд, — поначалу всех это интересует. Только вот проблема в том, что Игра, как бы парадоксально это не звучало — не совсем игра. То есть, не тот компьютерный симулятор, где на все существуют ответы. Здесь их может быть несколько и каждый отвечает на вопрос. Но только для определенного Ищущего. У меня есть теория, что мы так называемся, потому что любой из нас ищет свой путь в этих мирах.

— И когда он его находит, то становится Богом, — у меня в голове будто тумблер щелкнул.

— Боги — те, кто добился абсолютного мастерства в своем направлении, — сказал Троуг, — это же все знают.

— Среди твоих знакомых такие есть? — закатила глаза Рис.

— Нет.

— Ну так и молчи. За умного прокатишь. Боги — Игроки, способные самостоятельно открывать проходы в другие миры.

— В общем, ясно, что ничего не ясно, — поднял руки я, видя, что корл уже собрался ответить, — если уж в одном из базовых определений у нас несколько объяснений, думаю со всем остальным мы тоже не сойдемся. Лучше скажите, как вся община может поместиться в этой крохотной башенке?

— Так же, как метрополитен помещается в одном малюсеньком тоннеле, — передразнила Рис.

Я посмотрел на двух угрюмых Игроков у входа — перга и человека, после чего сразу захотелось как-то съежиться. На удивление, этой парочке мы не сказали ни слова. Я немного зазевался, рассматривая множество дымящихся колпаков, надетых на оголовки. Правда, торчали те из самой земли. И из них шел дым. Рис дернула за рукав, потому что парочка стражей уж слишком красноречиво рассматривала меня. Мы прошли в дверь башни и оказались на большой площадке на краю винтовой лестницы.

— Троуг, давай ты вперед, а мы за тобой, — предложила Рис, — тут, конечно, нечего опасаться, но береженого бог бережет.

— Да легко, — быстро согласился Троуг. То ли хотел выслужиться перед девушкой, то ли ему польстило, что корла считают ударной силой.

Света, кстати, хватало. Нет, были и плохо освещенные места, но немного. Шарики-бра на постаментах, похожие на пластиковые кругляши из какого-нибудь строительного магазина со своей ролью справились. Да и сама лестница оказалась достаточно широкой, чтобы здесь могли разойтись несколько существ.

— Крайн — город-государство, — стала рассказывать Рис, идущая рядом, — весьма сильное, чтобы открыто плевать на предложения или ультиматумы крылатых и перепончатокрылых. Но для нас это не совсем плюс. Нынешний правитель, впрочем, как и предыдущий, не очень жалует Игроков. Мол, от нас все беды. И отношения между городом и общиной немного напряженные. Раньше на месте ферм были торговые кварталы, но их снесли и построили эти вонючие скотобазы. Мол, кушайте, не обляпайтесь. Взамен Игроки перестали пускать обывателей в общину.

— А раньше пускали?

— Да. Ты же помнишь, что Пургатор один из немногих открытых миров, где знают правду об Ищущих. Соответственно, им не запрещен проход в саму общину. Это в другие миры не пускают. Зато обыватели-перги могут покупать любой товар, была бы пыль. И вот этого крайнцы теперь лишены. Видел двоих на входе?

— Таких трудно не заметить.

— Убьют любого обывателя, кто попробует проникнуть сюда.

— Они служат правителю?

— Здесь не один правитель. Шесть торговцев, которые входят в Совет и по очереди управляют общиной. Собирают процент со всех сделок, реализуемых в общине, на эти деньги держат стражу. Лет двести назад пытались наладить здесь небольшое производство оружия, но им быстро показали их истинное место. А те, кто выжили, поняли, что не надо заниматься не своим делом.

— Почему?

— Понимаешь, производство оружия давно распределено между центральными мирами. Кто-то специализируется на высоких технологиях, другие на искусных зачарованных мечах. Но входа в этот бизнес нет. И пока ты клепаешь на коленке какой-нибудь самострел, то дела до тебя никому нет. Однако стоит начать массовое производство…

— Дай угадаю, тебя дают понять, что так делать нельзя?

— Ага. Сначала делают предупреждение. Как правило, оно всегда бывает единственное.

— А если оружейник не внял уговорам?

— То к нему наведывается команда супертяжей. Игроков, которым мы и в подметки не годимся. С супероружием и хорошей подготовкой. Они раскатывают все под каток, убивают Ищущих, оружие забирают. Перекупить или уговорить их невозможно. Некоторые оружейники, конечно, пытаются сопротивляться, нанимают сорвиголов, но куда копьеносцу против несущегося на него танка? Так что оружейники сами концентрируются в центральных мирах, а добровольно или принудительно, это уже от их гордости зависит.

Лестница закончилась и мы вышли в просторную галерею. По бокам стояли домики, с трубами, упирающимися в свод пещеры. Ясно. Вентиляция тут простейшая, протянутая наружу. Я думал, что община окажется крошечной, но она была достаточно обширной. Петляла меж камней, стен, соляных столпов и уходила все дальше. Наверное, где-то в глубине и стоял самый большой дом, где восседал совет. Но мы туда не собирались.

Лиций махнул на пятый дом слева, и мы вошли внутрь. Еле поместились, кстати, потому что пространство оказалось совсем маленьким. Два на три метра, прилавок, заваленный шмотьем, шторка за ним. Встретил нас перг с направлением Мастеровой, чуть не подскочив до самого потолка.

— Лиций, сколько лет.

— Около тридцати… Пургаторских. Здравствуй, Крель. Нам нужна одежда на этого молодого корла. Он идет домой.

— Ну прям-таки и корл, — усмехнулся продавец, но уже каким-то образом пробрался ко мне и стал щупать, — жидковат для корла. Человеческой крови много. Поэтому и одежда должна быть соответствующая. Сейчас я.

Он метнулся за шторку и вернулся, нагруженный шмотками.

— Вот, алабасская шерсть. Ее обычно люди берут, что в Ногл первый раз отправляются.

— Ну ты подумай получше, — вмешался Троуг, — он хоть и полукровка, но корл. В этой херне сварится заживо.

— Хорошо, хорошо. Вот это можно посмотреть. Характеристики важны?

— Не важны, но желательны, — ответил я.

Спустя четверть часа, после бесконечных примерок, вспотевший и уставший, я держал перед собой плотные шерстяные штаны серого оттенка. Но больше всего меня позабавили приписки к вещам. Видимо, их придумывал сам Крель.

Теплые штаны горных племен

+ 4 к Бездоспешному бою

+2 к Скрытности

— 1 к Атлетике

В штанах от горных племен ходит в Ногле бард Креон.

Я вообще довольно сильно сопротивлялся и хотел взять портки без минусового значения к Атлетике. Но хлопковые легкие брючки зарубил Троуг. Пришлось довольствоваться этим. Также корл обязал меня взять меховую шапку с ушами. Тем более, она была очень даже неплохой.

Шапка Маронаха

+ 50 единиц Маны

+ 2 к Колдовству

+ 1 Воровству

На воре и шапка горит, если это не шапка Маронаха.

И, наконец, шерстяная коричневая кофта с высоким горлом. С ней продавец отдавал бонусом льняную рубаху без характеристик.

Кофта с Предгорья

+ 3 к Бездоспешному бою

+ 2 к Подкупу

+ 1 к Сопротивлению

В мороз хорошее подспорье — теплая кофта с Предгорья.

Да уж, когда Крель пишет свои стишки, где-то в гробу вертится со скоростью промышленного вентилятора один Сергей Есенин. Однако меня они даже немного повеселили.

— Сколько ты хочешь за все? — сгреб я одежду.

— Совсем немного. Сто двадцать грамм.

— Сколько?

— Такого ты нигде больше не найдешь. К тому же не забывайте, мы платим процент от продаж.

— Конечно не найду. У тебя свитер пахнет… нет, воняет какой-то мерзостью.

— Это не мерзость. Запах личиц очень въедливый. Чтобы хоть как-то от него избавиться я прокуриваю одежду дымом. Потому и стоит всего сто двадцать.

Я вдруг замер, прислушиваясь к себе. После вытащил деньги и протянул горсть торговцу.

— Сергей, даже я, существо неконфликтное, понимаю, что это дорого, — будто из-под земли вырос до того времени молчавший Лиций.

Я даже забыл о его присутствии. Все это время Троуг и Рис болтали, ехидничали или шутили. А вот зверолюд молчал.

— Нет времени торговаться.

Я быстро облачился и поморщился. Штаны жутко кололи. Сразу всплыли воспоминания из детства. Когда забегаешь с мороза, снимаешь гамаши и начинаешь с остервенением чесать ногтями ноги. Аж передернуло.

В новых шмотках я напоминал капусту. Это которая сто одежек и все без застежек. Жарко, неудобно, непривычно. Выбрался наружу и с грациозностью толстяка, пытающегося влезть в собачью конуру, направился к лестнице.

— Эй, Серег, а трактир? — взбунтовался Троуг. Видимо, в этот момент на него посмотрела Рис, потому что тон корла изменился на оправдывающийся. — Я имею в виду, поесть чего. Да и в горле пересохло.

— Нет времени. Нам пора.

— Проход открылся? — догадалась девушка.

Я прислушался к себе. Ощущение было странное. Ранее неведомое. Будто волшебная сирена пела мне песню. Манила и звала, а слышал ее только я.

— Да. Почему раньше ничего такого не было?

— Потому что ты и не собирался путешествовать. Сама не знаю, почему так происходит. Но если в твоей голове есть конечная точка пути, то Система будет помогать ее достигнуть. В рамках разумного, само собой.

— Говоря про рамки разумного, ты имеешь в виду Архейт?

Рис на мгновение смутилась, но все же ответила.

— Так ли надо стремиться туда, куда долгое время никто не может попасть?

— Ну а кто расскажет мне, зачем подставился хорул? Почему именно я стал Игроком? И какой в этом сакральный смысл?… Ладно, замяли. Сейчас другие проблемы на носу.

Подниматься оказалось не в пример тяжелее. С меня в прямом смысле сошло семь потов, пока мы выбирались наружу. Не думал, что буду радоваться этому вонючему токсичному воздуху, от которого хотелось скрючиться и проблеваться. Однако с наслаждением повесил сложенный плащ на руку и подставился под слабый ветерок. Красота.

Хотя особой любви к личицам так и не появилось. Я для себя крепко осознал, что даже если Лиций будет настаивать, обратно мы переместимся другим городом. Костьми лягу, переплачу, но сюда не вернусь. Пусть сами живут под землей, одеваются в вонючую одежду и едят жирное мясо, так похожее на свинину. Крайн в антирейтинге городов внезапно вырвался на первое место. Оставил позади даже Вирхорт.

Обитель Вратаря оказалась пуста. Ну конечно. Все, кто могли свалить из пахучей ямы, давно это сделали. Мы скинулись по пятьдесят восемь грамм (с подобными путешествиями я скоро по миру пойду) и взялись за руки. Рис крикнула.

— Тол!

Ничего не изменилось. Я даже направился к выходу, но меня схватили несколько пар рук.

— Лучше тут отсидеться.

— А что такого в этом Толе?

— Много чего, — уклончиво сказала Рис, — Атрайн вообще не самый гостеприимный мир.

— З-з-здесь будет б-б-безопас-снее, — подтвердил Лиций.

И таки пришлось сидеть. Наверное, с полчаса, пока в груди не появилось странное и приятное тепло. Я поднялся на ноги и кивнул своим. Рис облачилась в куртку, красивые сапожки сменила на угги, да и мои корл со зверолюдом стали утепляться. Ну чисто не Игроки, а покорители дальнего Севера. На всякий случай накинул плащ, хотя по вискам тек пот. Посмотрим, что у нас там.

— Тебю!

Что похолодало, понял сразу. Факелы в обители трещали, будто угрожая погаснуть. От нашего дыхания шел густой пар, а нос стал кусать мороз. Руки сами собой вытащили из инвентаря шапку и напялили на бошку. Я же не Джон Сноу какой-нибудь — бродить по холоду без головного убора. Троуг вытащил платок, обмотал им половину лица и обратился ко мне.

— Старайся глубоко не дышать. И свитер до глаз подними.

А сам подошел к двери обители, выглянул наружу и потянулся, разминая суставы.

— Эх дом, милый дом. Ну что, добро пожаловать в Ногл!

Глава 11

Грибоедов клятвенно заверял, что при долгом странствии возвращение домой представляется в радужном свете. А именно: «И дым Отечества нам сладок и приятен». То ли классик лукавил, то ли Ногл за столько лет перестал быть моей малой родиной, однако восторга я не испытывал. Холод, нечеловеческий, ужасный, от которого даже мысли цепенеют — это сколько угодно.

Вдобавок, нас тормознули сразу, как мы только вышли из обители. Рослый корл (будто они бывали другие), укутанный в мохнатую шубу и прижимающий к груди кожаную папку, чуть ли не бегом бросился к нам. Точно я держал в руках СНИЛС, а он был из негосударственного пенсионного фонда.

— Хайса. Карл эт ара?

— Хайса. Эр ана, — ответил Троуг.

— Ясно, откуда прибыли? Первый раз в Ногле? У кого нет визы?

— Эй, ретивый, успокойся. С Пургатора. Не первый. И визы никому не нужны. У меня грамота проводника.

— Показывай, — как-то сразу погрустнел мой земляк.

Троуг вытащил пергамент, протянул незнакомцу, тот пробежал глазами и вернул его. Открыл свою папку и достал карандаш.

— Итак, Троуг из Кералона. Напоминаю, что уйти вы должны в том же составе. Один зверолюд-кот, полукровка корл и женщина-человек. В виде исключения принимаются свидетельства о смерти путников. В противном случае, ваша грамота будет аннулирована. Кто первый раз в Ногле?

Я неуверенно поднял руку.

— Правила простые. Игрок может защищать себя только в том случае, если ему угрожает опасность. Проявишь агрессию к обывателю или Ищущему — тюрьма. С не Игроками старайтесь не разговаривать. Иначе Стяжатели обратят на вас внимание. Да и про Вэрингов не забывайте. В общем, все. Удачного дня, надеюсь, в Тебю вам понравится.

И отошел с видом, что свою миссию выполнил.

— Троуг, это что за Стяжатели?

— У обывателей есть полиция. А это ее элита. Постоянно вынюхивают, землю носом роют, ищут предателей Короны. Чуть что не так делаешь — ловят и показательно наказывают. Часто упекают в застенки.

— А Вэринги?

— Вроде Стражей. Но если в Отстойнике это Орден, то тут скорее работа. Они получают зарплату, дают императору присягу.

— Император — обыватель?

— Нет, конечно. Когда Его Величество входит в возраст взросления, его инициируют. Всегда.

— В таком случае, получается, он вроде ведет двойную игру?

— А как без этого? Скажу больше, Священный Синод отчитывается ему об успехах в искоренение скверны, куда относятся и бесноватые. Игроки то есть. А Император важно кивает головой и благодарит за службу. Но не беспокойся, если соблюдать осторожность, то с тобой ничего не случится. Тем более, Игроков здесь не так много.

— Почему?

— Перейти в Пургатор можно и через Уллум, мир зверолюдей. И многие предпочитают именно его моему холодному мрачному дому.

Я осмотрелся. Нет, выглядело все довольно серовато. Никакого буйства красок, однотипные аккуратные домишки. Кстати, насколько я мог судить, хорошо проконопаченные — здесь знали, что такое настоящие морозы. Из труб вьется дымок, пахнет свежестью и, к сожалению, немного моей новой одеждой. Да, мир не высокотехнологичный, такое позднее средневековье. Но вон там, впереди, вообще-то двух и трехэтажные бюргерские дома. Видимо, центр города. Нормальное место после Пургатора. Да, прохладно, особенно, если ты не корл. Однако есть в этом какая-то своя атмосфера. Поэтому известие, что Игроки предпочитают Ноглу Уллум стало для меня открытием. Что же там такого в этом мире зверолюдей?

— Почему?

А мои спутники меж тем не торопились отвечать. Только Рис как-то странно поглядывала то на Троуга, то на Лиция. Корл опустил голову и увлеченно рассматривал засыпанную снегом мостовую. Отвечать стал ментат.

— Уллум, по сути, резервация. Место, куда Вратари первый и последний раз за всю историю открыли проход. Зверолюдам позволили там жить. Но у нас по-прежнему нет прав, по сравнению с Игроками. Поэтому Ищущие любят посещать Уллум для всякого рода развлечений. Я называю это рабство.

— Так почему бы всем зверолюдам не восстать?

— После войны «Зверей и людей» никто старается об этом не думать. По двум десяткам миров, которые населяли различные зверолюды, пронесся геноцид, творимый Игроками. Людьми, корлами, пергами, иорольфами… Потому что мы не были похожи на остальных. Поэтому сейчас мы пытаемся лишь выжить.

— Лиций, я не знаю, что говорить в таких случаях. Но думаю, что жизнь все расставит по своим местам. И зверолюды займут место, достойное их.

— Да, я тоже в это верю. Спасибо.

— Ну все, пожевали сопли? — чересчур бодро сказал Троуг. — Теперь можно и делом заняться. Нам туда.

Улицы здесь были прямые, словно расчерченные по линейке. Не асфальтированные, конечно, но утрамбованный между камней снег компенсировал неровность дороги. Праздношатающихся прохожих не наблюдалось. Лишь сосредоточенные корлы, деловито шагающие по своим делам. В шубах, дубленках, тулупах эти здоровенные существа смотрелись впечатляюще. Я вообще впервые почувствовал себя карликом. Что и говорить, полукровка.

Один раз навстречу прошли какие-то обыватели, напоминающие гвардейцев. В длинных пальто с меховыми воротниками, золотыми пуговицами, лохматыми шапками и мечами, спрятанными в ножнах, что висели на поясном ремне. Видимо, местная полиция.

— Как же холодно, — вся съежилась Рис.

Я ее понимал. У самого уже начали щипать щеки. Пальцы одеревенели, ноги стали превращаться в ледышки. Уж не представляю, что там творилось с Рис, если обладатель корловой крови чувствовал себя, мягко говоря, некомфортно.

— Ногл очень похож на Отстойник, — стал объяснять Лиций, — хотя, больше его радиусом в 1,3 раза. Но вот местная звезда намного холоднее. Что и сказывается на самой планете.

— Чего разнылись? — буркнул Троуг. — Просто зима сейчас. Вот летом тут раздолье. Можно даже без шапок ходить. Все, пришли.

Собственно, чего-то подобного я и ожидал. Широкий большой дом, над дверью которого выцветшими буквами было что-то написано. Нет, все довольно неплохо проглядывалось, просто я не знал местный язык. Тут же, вжав голову в воротник, стоял корл-привратник, беседовавший с обывателем. Разговор происходил на повышенных тонах.

— Этот говорит, что он министерский служащий, — махнул Троуг рукой на назойливого гостя, — что ему надо согреться и выпить. А этот, — конечность переместилась на Ищущего, — отвечает, что хозяин не любит чужаков. И для здоровья самого путешественника лучше найти другое заведение.

— Потому что там одни Игроки, а не обыватели, — понял я.

— Точно. Пойдем.

Троуг легонько подвинул министерского служащего, отчего тут чуть не сел пятой точкой на мостовую и шагнул к привратнику. Оголил руку по локоть и протянул охраннику. Тот сделал тоже самое, после чего рукопожатие состоялось. Разговор вышел кратким о почти понятным.

— Хайса, Троуг. Ар да ур.

— Хайса, Бурн. Чего застыли, давайте внутрь, — последнее относилось уже к нам.

Я буркнул: «Хайса» и проскользнул в тусклое помещение. Немногочисленные посетители неодобрительно обернулись в нашу сторону. Однако как только дверь закрылась, разговоры продолжились. Хотя многие все же искоса наблюдали за нами. Корл махнул на ближайший к стене стол, и мы сели.

— У меня сейчас нос отвалится, — мелко дрожа, сказала Рис, — ноги моей больше не будет в Ногле.

— Дело привычки, — пожал плечами Троуг, раздеваясь.

Тут действительно оказалось тепло. Может быть не больше пятнадцати градусов, однако после морозной улицы этого было более, чем достаточно. В широком камине на вертеле жарилось нечто вроде поросенка. Разве что клыков у того обнаружилось чуть больше, чем следует (раза в четыре). Окна здесь оказались толстенными и явно не из стекла. Поэтому света пропускали мало. Что до публики — большей частью мои великаны-сородичи, два человека, сидящих поодаль друг от друга, и красивое существо того же вида, что я наблюдал в своей общине вместе с механоидом.

— Сидите, я возьму выпить, — Троуг посмотрел на Рис и тут же добавил, — иначе выглядит уж слишком подозрительно.

Вернулся корл сначала с тарелкой, на которой лежало нечто вроде нарезки и дымящимся кувшином. Потом притащил три бокала и невысокий кубок. Последний поставил перед Рис. Я почувствовал пряные нотки и сразу понял — глинтвейн. Девушка благодарно кивнула и стала пить маленькими глотками. Нам же достался крепкий, горячий эль с горьковатыми нотками. Нарезка на тарелке оказалась строганиной. Наслаждаться холодной рыбой после мороза желания не возникло, поэтому я только пил.

— Вон тот низенький человек и есть Липкий, — пробурчал Троуг минут через пять.

Определить нужного персонажа оказалось легко. Людей тут было всего двое. Тем более первый поднялся и пошел в сторону выхода. А вот Липкий остался. Мне подумалось, что свое прозвище он получил не случайно. Жиденькие, прилизанные направо волосы, длинный нос, тонкие губы. Да и сам он сухой, будто вечно недоедает. Хотя именно сейчас с аппетитом поглощал цыпленка.

— Ладно, сидите. Я поговорю.

— Сергей, учитывая всю имеющуюся у меня информацию, рационально было бы начать разговор более опытному Игроку, — вставил Лиций.

— Не боись, у меня тоже пара тузов в рукавах. Точнее четыре. Как-нибудь разберусь. Напомни только, как его зовут? Сдается мне, он вряд ли любит свою кличку.

— Франсуа Солер.

Я, стараясь не волноваться, медленно подошел человеку. Мама всегда говорила, что начинать разговор, когда кто-то ест — признак дурного тона. Но то были правила для Отстойника. Тут же вряд ли вообще знали слово «этикет».

— Приветствую вас, Франсуа. Я присяду?

— Вы ошиблись, — пристально посмотрел на меня собеседник.

Быстро, как оказалось, мы начали разговор не с того. Хорошо, достану первый туз.

— Ты Липкий?

Не дожидаясь ответа, я сел напротив. Франсуа облизал пальцы и отложил ножку цыпленка.

— Смотря для кого.

— Для тех, кто ищет работу. Слышал, ты нанимаешь людей.

— Откуда слышал?

— Липкий, давай не будем играть в эти игры. У меня много друзей корлов, один из них и дал весточку. Так тебе нужны люди или нет?

— Нужны, — вытер Игрок руки об себя.

Навык Вранья повышен до четырнадцатого уровня.

Навык Убеждения повышен до восемнадцатого уровня.

Я, стараясь вести себя небрежно, достал из инвентаря нож из лунной стали и принялся крутить им перед собой.

— Надеюсь, никого убивать не надо?

— Нет. Вопрос только в том, найдешь ли ты Светлейших Игроков?

— У меня есть в банде один такой.

— Знаешь, наверное, ты мне не подходишь.

Да блин, сейчас-то что не так было?

— Ну? Чего молчишь? Найдешь или нет?

— Это вызовет определенные трудности, но не станет проблемой.

Навык Убеждения повышен до девятнадцатого уровня.

— Хорошо. Мне нравится, как ты говоришь. Честно. Как есть. Я видел многих Ищущих, что хорохорились и врали напропалую. Но я всех вижу насквозь.

Угу, конечно. Только сегодня твой рентген дал сбой.

— Так что за дело, где может понадобиться Светлейший?

— Нужно изъять одну штучку у архалусов. Они спрятали ее в Аарат Тхеле.

— Хм, — покачал головой я, делая вид, что что-то понял.

— Понимаю, задача непростая, но и плачу я соответствующе. Десять килограммов пыли.

А вот теперь напротив, пришлось скрывать удивление. Я даже не стал по обыкновению переводить сумму в рубли. Чтобы кондрашка ненароком не хватила. Для меня десять килограмм — просто до фига. Ладно, ладно, надо еще разделить эту сумму на четыре. Но все равно выходило жирно.

— Вижу, что смог тебя убедить, — оскалился Липкий. Улыбка оказалась под стать ему — мерзкая.

— Неплохая сумма. Только ты так и не сказал, что надо достать.

— Сущую безделицу. Просто мне эта вещица очень дорога. Память от отца. Для остальных она не представляет никакого интереса.

Липкий придал своему лицу самое беспечное выражение, какое только мог. А я сделал вид, что поверил ему. Ну конечно, десять килограмм пыли за ностальгию по ушедшему отцу. Для этого надо было быть сумасшедшим миллионером, а мой собеседник на эту роль не тянул. Однако все (или почти все) подробности об Аарат Тхеле рассказал. И мне они очень-очень не понравились. По всему выходило, что для этого дела действительно нужен был Светлейший.

— Вот, в общем-то и все. Но скажу честно, твоя группа не единственная. Два дня назад пятеро наемников во главе с Хирве золотокольцым ушли в Эллизий. А утром парочка зверолюдов направилась вслед за ними. На счет последних я сомневаюсь, но вот с Хирве лучше клювом не щелкать. По-возможности, конечно, надо подготовиться, но сильно тянуть не рекомендую.

— Хорошо. Я понял. Давай карту.

— Погоди. Ты же не думал, что я просто отпущу тебя, без всяких гарантий? А вдруг ты захочешь умыкнуть мой камень?

— И что ты предлагаешь?

— Ничего особенного. Клятву.

Вот ведь ушлый черт. Я уже расслабился и решил, что удастся провести его на мякине. Но не тут-то было. Ладно, придется пообещать. А потом придумаем, как обойти клятву. Жизнь подготовила меня к тому, что лазейки есть всегда. Просто не все могут их заметить.

— Хорошо, что ты хочешь?

— Чтобы ты поклялся, что вернешь мне камень. И ни ты, и никто из твоей группы не причинит мне вреда.

Я сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Дьявол. Однако постарался не подать виду. Даже широко улыбнулся.

— И всего-то? Клянусь Липкому, рожденному в Отстойнике, что верну ему камень, если доберусь до него. И ни я, и никто из моей группы не причинят ему вреда.

На нас, наверное, оглянулась вся таверна. И всему причиной яркий свет, что вызвала моя клятва, как только я заткнулся. Липкий довольно протянул мне руку. Но не для пожатия. В ней лежал кусок пергамента.

— Отлично. Вот здесь написано, как добраться до моего камешка. Мерзкие воры держат его под охраной. Обычно там два-три архалуса. Вам надо будет придумать, как вытащить их наружу. А после Светлейший должен похитить камень.

— Понял, — развеял я пергамент в своих руках.

Сам максимально отдалил свою карту, которая сама переключилась на Ногл. Дальше, еще, еще. Вот вместо открытой местности крохотный шарик — планета. Он нанизан, словно бисер, на петляющую нить, что уплотнялась к центру, к технологичным мирам. Где посвободнее, на самом краю, я заметил наш мир, Отстойник. Потом нить делала петлю, и на ней красовался Пургатор. Снова изгиб — и сразу четыре бусины, три из которых даже подписаны: Эллизий, Мехилос и Атрайн. Ну все правильно, от первых у меня есть куски карт. А через Атрайн я пришел сюда. Следовательно последний мир, который пока скрыт — Фиролл, родина кабиридов.

— Вопросы? — спросил Липкий.

— Да. Где мне найти тебя, когда я добуду камень?

— Здесь. Я прихожу к полудню и ухожу, когда садится Эрхил. Это местная звезда. Еще кое-что. Не пытайся взять камень в руки. Купи зачарованные от разрушения кузнечные щипцы или нечто вроде того. Обожженные конечности я компенсировать не буду.

— Понял, — кивнул я и встал, — жди нас. Мы принесем тебе камень.

Я неторопливо вернулся к себе за стол и, попивая невкусный, но еще теплый эль, рассказал все своим друзьям. Надо отметить, слушали меня внимательно. Даже Троуг, сиротливо глядевший на опустевший кувшин, не решился идти за добавкой. Рис так вообще рот открыла, словно я ей увлекательную сказку рассказывал. Один лишь Лиций хмурился и разглаживал длинные усы.

— Ну, а я уж думал, что дело действительно сложное, — выдохнул Троуг, когда я закончил, — идем, стучим по мордасам архалусам, забираем камень, только и всего. У меня с ними все равно отношения испорчены.

— Если бы все было так просто, то Липкий не нанимал столько народа, — заметила Рис, — и не платил десять килограмм пыли.

— К сожалению, она права, — согласился я, — самое отвратительное, что камень находится в Аарат Тхеле.

— Аарат Тхель, Аарат Тхель, — попробовал на вкус слова корл, — нет, такой гробницы мне в Эллизии точно не попадалось. Значит, там я не был.

— Ты и не мог там быть, — угрюмо заметил Лиций, — Аарат Тхель — святыня архалусов. Место, где, по преданиям, Создатель дал им крылья и силу.

— И пройти туда, может лишь Светлейший, — закончил я, — то есть Игрок, Карма которого выше пяти тысяч единиц. А у нас, как вы понимаете, таковых нет. И в ближайшее время надо подумать, где взять такого Ищущего.

Лиций тяжело вздохнул, и за столом повисло тягостное молчание.

Глава 12

Знакомство с новыми людьми в сознательном возрасте вещь сложная. Постепенно мы обрастаем определенными привычками, образом жизни, мировоззрением. И если в молодости более снисходительны к людям, то чем старше становимся, тем больше претензий имеем к новым знакомым, которые пытаются войти в нашу жизнь.

А уж если это и не человек, а корл, причем шумный, здоровенный, занимающий все пространство вокруг, знакомство не несет ничего хорошего.

— Друзья моего племянника — мои друзья, — гремел голос Вреига (или Врейга — не запомнил), — у меня есть отличный иорольфийский бренди! Сейчас, я найду тут стаканы.

А вот для этого действительно надо было постараться. Когда Троуг говорил, что нужно зайти к дяде, у которого в Тебю рабочий кабинет, я ожидал… Ну чего-то большего, чем разбросанные вещи, сваленные в тюк какие-то серебряные кубки, разложенные на столе ржавые мечи. Половина книжных полок пустовала, в камине догорали бумаги, а небольшие шкатулки были выпотрошены и свалены на пол. Сдавалось мне, что дядюшка решил в спешном порядке смазать лыжи.

— Хтон, мы ненадолго, — отнекивался Троуг. Он так назвал родственника несколько раз, из чего я заключил, что «хтон» означает дядя. Или нечто подобное, — и у нас нет времени пить. Нужно скорее возвращаться в Отстойник. Дела…

Кстати, да. Великий компьютер Лициум-346 заключил, что искать постороннего Светлейшего нам совершенно не с руки. Соответственно, проще повысить либо меня, либо Троуга (только у нас Карма была в плюсовом значении) до отметки в пять тысяч и получить нужную характеристику. Вопрос один — как?

Ответ простой (по мнению ментата) — осуществить что-нибудь значимое, важное для большинства обывателей. Именно последних. Потому что с ними будет взаимодействовать легче. Игроки, даже находясь в Орденах и других подозрительных объединениях, остаются единоличниками. Бегать за каждым и помогать — жизни не хватит. Поэтому нужно выбрать какой-нибудь населенный пункт и быстренько помочь обывателям. Остался сущий пустяк — узнать, куда податься творить добрые дела.

Этот вопрос Лиций брал на себя. Но ему нужна была информация. По возможности — разная. И игровая, и обычная, чтобы сопоставить факты и вынести свое заключение. Однако «раз уж мы все равно в Ногле, надо забрать остаток от яиц», решил Троуг. А я не очень-то и сопротивлялся. Деньги есть деньги, неизвестно, как скоро они нам понадобятся.

— Троуг, мальчик мой, когда это ты стал отказываться от хорошей выпивки? — голос дяди гремел. В нем плескалась игривость и веселость. — Раньше, перед обсуждением любого дела, поднимали чарку. Проклятые кабириды, да где же стаканы?

— Нам нужны деньги от продажи яиц, — не стал дожидаться я, пока Троуг наконец разродится.

— Деньги… деньги… Троуг, а что это за недокорл со смешанной кровью?

Первый раз я видел, как мой могучий друг смутился. Он силился что-то сказать, но не мог. Вместе с тем по тону я понял — меня оскорбили. За это можно и лицо побить. Ногами. Однако у меня опять же… воспитание.

— Я тот, кто убил Царицу и добыл яйца. Еще вопросы?

— Троуг, давай обсудим это наедине, — продолжал игнорировать меня дядя. — Дело касается наших договоренностей

Если честно, на моего друга сейчас было жалко смотреть. Он стал похож на забитую голодную собаку, перед которой хозяин положил кусок мяса, но не разрешает его съесть. Троуг умоляюще взглянул на меня, но я не собирался сдаваться. Тем более, раз уж дядя действует на моего товарища так же угнетающе, как удав на кролика.

— Мы останемся. Все мы.

Наконец Вреиг (или все-таки Врейг?) посмотрел на меня. Примерно так же, как глядят на замаранный в коровьем дерьме кончик сапога. Замечательно. Рад, что у нас взаимная антипатия.

— Лиций, сколько там Троуг оставил на дальнейшую реализацию?

— Всего шестьдесят семь яиц.

— Если я не ошибаюсь, цену мы скинули за оптовую поставку. До тридцати. Итого…

— Два килограмма десять грамм, — подытожил зверолюд.

— Учитывая, что вы, как я вижу, собираетесь в долгий путь. И, что-то мне подсказывает, освобождены от занимаемой должности, я бы хотел получить деньги сейчас. А не искать вас потом по всем мирам.

— Нет денег, — развел руками Вреиг, — и что вы сделаете? Вэрингов позовете? Договор не заключен официально, у вас никаких доказательств.

— Троуг, — сверкнула глазами Рис, — ты не заключил договор?

— Он же мой хтон, — совсем расстроился корл.

— Нам не нужны свидетели. Скорее наоборот, — сказал я. — Если вы не хотите отдавать эту сумму, то мы возьмем ее сами.

— Ха-ха-ха… Молокосос. Ты хоть знаешь, кто я?

Дядя-корл отступил на шаг назад, извлекая мечи. Один он вытащил из инвентаря, второй снял с пояса. Даже по первым движениям, хотя бой еще не начался, я понял, что он профессионал.

— Серега, не надо, — бросился ко мне Троуг, — он четвертый меч среди Ищущих в Империи.

— А я первый из отморозков в Отстойнике.

— Пусть все будут свидетелями, я не хотел этой драки, — кровожадно улыбнулся корл.

Ну-ну. Держи карман шире. Сомневаюсь, что четвертый меч в Империи сопоставим с Охотником. А его я пробивал. И сейчас в арсенале три отката, один восстановился, пока мы рассуждали, как жить дальше и шли сюда из таверны.

Кацбальгер я даже не вытащил. Взял нож обратным хватом и чересчур медленно стал приближаться, давая понять, что бросаться сломя голову не буду. Корл ухмылялся, мелко переступал, не позволяя мне подойти сбоку, и наблюдал. Ждал атаки, выставив левую руку вперед. Что он левша любезно подсказала Наблюдательность. Проницательность выдала какое-то непонятное слово, значение которого я не понял. Ну и черт с ним.

Я и без этого был силен. В чем? В противодействии. И все откаты на это работали. Поэтому бой сводился к тому, у кого первого не выдержат нервы.

По мне, мы могли бы танцевать долго. Кабинет просторный, разве что сваленные вещи на полу будут немного мешать. Но это единственное препятствие. Даже мои друзья отошли ближе к двери. Сражайся не хочу. Однако противник крепкими нервами не обладал. А может у него отходила повозка, а другая была не скоро. Поэтому он торопился убраться отсюда поскорее.

И все-таки корл был хорош. Четвертый меч в Империи есть четвертый меч. Он сделал корпусом обманное движение, после чего сразу выполнил резкий выпад. Клинок вошел в грудь с правой стороны, противно скрипя о ребра. Боль пронзила не только рану. Казалось, с каждым мгновением, она разрасталась изнутри. А Система еще решила поиздеваться.

Навык Бездоспешного боя повышен до тринадцатого уровня.

Ну-ну. А я ведь изначально не хотел делать корлу сильно больно. Но теперь придется.

Я ушел влево, чуть присел и резко выбросил руку с ножом вверх. С удовольствием проследил, как меч уколол пустоту, а вот мой лунный клинок прошелся по запястью. Он оставил глубокую полосу, что сразу наполнилась кровью. Еще секунда, во время которой я достаточно быстро поднялся, и юшка тонким ручьем полилась на пол. Похоже, задел вену.

Навык Коротких клинков повышен до восемнадцатого уровня.

Корл не издал ни звука, но меч выронил. Я хотел крикнуть нечто вроде «хенде хох» и все такое, однако передумал. Дядя так сжал зубы, что желваки чуть не разрезали кожу на челюсти. Явно сдаваться не собирался. Ладно, пойдем опытным путем и будем ждать, пока крови в этом теле не станет еще меньше. А судя по частым капающим звукам, она стремилась в кратчайшие сроки покинуть корла.

Спустя минуту противник понял, что времени у него совсем чуть-чуть. Возле ног уже багровела лужица, цвет лица постепенно становится все белее. А скорую даже не вызвали. Резкий выпад, от которого я уклонился собственным силами, не прибегая к направлению. Да, кончился четвертый меч Империи.

Виски корла покрылись испариной. Он облизал пересохшие губы, сжал меч посильнее и с последними силами пошел в атаку. Я даже решил подыграть ему. Сделал шаг вперед, перенося вес на правую. На меня сразу обрушился удар, который я попытался парировать. Вышло так себе. Особенно не понравилось кончику уху. Это стало понятно, когда кусочек отсеченной плоти упал на пол.

Если знаешь, куда упадешь, то в нужное место можно не то, что немного соломки подложить, а построить амбар с сеном. Это был именно мой случай. Я просто нырнул под руку корла, проскочил за спину, пока его меч опять пытался найти вчерашний день и схватился за горло. Секунда и к нему уже приблизился и нож.

— Ну что, может теперь поговорим?

Навык Убеждения повышен до девятнадцатого уровня.

Корл ничего не ответил. Лишь уронил меч на залитый кровью пол. Да и сам чуть не грохнулся следом. Пришлось убирать нож в инвентарь и подхватывать дядюшку.

— Я сам, — увидел, как рванула ко мне Рис.

Ну а что? Надо же в конце концов начинать оттачивать школу Восстановления, как не моим новым заклинанием? Видимо, мой славный порез не тянул на малую рану, потому что полностью не излечил корла. Правда, кровь почти перестала идти. Зато случилось кое-что более важное.

Навык Восстановления повышен до первого уровня.

Вы достигли двенадцатого уровня.

Меня распирало посмотреть, как же там распределились бонусы, однако тут на руках помирал должник. Ладно, не помирал, чуть-чуть преувеличил. Но ему было весьма хреново.

— Теперь уже можно помогать или подождем, пока совсем окочурится? — с ехидцей спросила Рис.

— Что у тебя есть?

Вместо ответа девушка достала из альбома склянку с бурой жидкостью. Точно такую же она пила, когда ее ранил Доминант в Пургаторе. Значит, успела нарисовать еще одну. А может и несколько. Рис вытащила пробку и влила жидкость в рот корла. Тот открыл глаза и даже попытался встать.

— Лежите, четвертый меч Империи, — все с той же саркастической интонацией произнесла девушка.

Вытащила еще бинты и замотала рану. Вышло у нее намного лучше, чем тогда у меня.

— Нормальный лекарь вас довольно быстро подлатает, — сказала она, — тем более кровотечение уже не такое сильное.

— Как вы себя чувствуете, Вреиг?

— Врейг, — поправил дядя Троуга.

Вот ведь черт, все-таки ошибся. Однако за это с меня спрашивать никто не торопился. Корл вообще как-то переменился что ли. Он будто искал защиты у присутствующих, чаще всего смотря в сторону племянника. Однако тот отводил взгляд.

— Врейг, нам не доставляет особого удовольствия общаться с вами, если честно, — сказал я, — как только мы решим вопрос с деньгами, то сразу уйдем.

— Все дело в том, что у меня действительно нет ни грамма пыли, — смотрел корл мне не в глаза, а в район груди. Даже громогласный голос стал тише, — я все, все до последней песчинки проиграл захожему шулеру. Включая деньги Короны. Еще кое-что остался должен.

— Поклянитесь.

— Клянусь тебе, воин-полукровка, что у меня нет ни грамма денег. Даже, чтобы заплатить за аренду дома.

— Дьявол, — сказал я, глядя на яркий свет. — Рис, может тут есть что-то, что можно взять?

— Рухлядь. Если, конечно, тебя не привлекают кубки или остальная посуда. Про ржавые мечи вообще промолчу. При перепродаже сильно потеряем в цене, а много не наварим.

— Мда…

— Я могу отплатить вам информацией. Я всю жизнь только и делал, что общался с разными людьми.

— У нас есть уже один такой персонаж.

— Нет, он говорит правду. Хтон действительно лучший контрабандист, — подал голос Троуг.

— Первый в Империи или лишь четвертый? — усмехнулся я.

Однако в голове возникла шальная мысль. Чем черт не шутит, пока бог спит. Что, если получится?

— Мне нужен Ищущий, с определенными навыками.

— Какими?

Я сказал, боясь, что Врейг сейчас разведет руками и покачает головой. Мол, чего нет, того нет. Однако тот улыбнулся и вернул голосу свою раздражающую громогласность.

— Конечно. У меня много подходящих знакомых. В каком мире нужен Ищущий?

— Ого. Даже так? Ну пусть будет Отстойник.

— В Отстойнике есть Аджена. Последний раз, когда я ее видел, она была здесь.

Он протянул кусок пергамента. Снова карта. Я развеял ее в своих руках и заглянул в интерфейс. Хм, Стамбул. Интересно.

— Поклянись, что не обманываешь нас и это не пустышка.

Странно, но оказалось, что несмотря на все свои «добродетели» корл вновь сказал правду. Даже забавно.

— Как давно ты видел Аджену?

— Лет тридцать назад. Но я периодически слышал о ней. Живет там же, работает. Так что найти ее будет нетрудно. Только одна просьба…

— Какая?

— Не говорите, что вы от меня. Мы не очень хорошо расстались.

Я обвел взглядом кабинет. Брать действительно нечего. Подошел к столу и схватил в руки полупустую бутылку. Ну хоть попробую дома, что за иорольфийский бренди. А что еще взять с этого недотепы? Можно, конечно, отвести его к Императору ну или кому пониже. Сдать на руки, вдруг сотню грамм пыли начислят. Но это возиться надо. Опять же, какой-никакой, а моему другу родственник.

— Пойдемте.

Мы уже почти покинули кабинет, когда Троуг, шедший позади, обернулся.

— Ты мне больше не хтон. Прощай.

Ну отлично. Хоть один гештальт закрыли. Другу помог, теперь дело за мной. Заглянул в интерфейс.

Доступно очков: 3

Сила 29 *

Интеллект 23 *

Стойкость 26 *

Ловкость 30 *(3)

Выносливость 22 *

Красноречие 27 *(2)

Скорость 18 *

Все логично. Ловкость повысилась из-за Стрельбы, а Красноречие из-за моей языкастости, которую пришлось применять. Грустно ткнул еще в Скорость, в надежде, что настанет день и я повышу ее до 25 и вышел на улицу.

Нет, вот доведут меня, так когда-нибудь брошу все и уеду в Тебю. Славный городишко. Вместо хипстеров с подвернутыми штанами тепло одетые корлы. Супермаркеты замещают таверны. По словам Троуга, здесь могут запечь любую зверушку, да домой принести. Главное — плати. Чем не служба доставки? Даже центр города у них себе на уме. Вместо площади — замерзшее озеро, вокруг которого, в идеальном порядке, возведены высокие, аж в три этажа, здания.

Троуг говорил, что летом, в самый теплый месяц, озеро даже оттаивает. Правда, ненадолго. В общем, всем здесь хорошо. Разве что холодно.

Под эти замерзшие мысли в не менее остывшей голове, мы чуть ли не бегом добрались до врат. Здесь нас проверил все тот же корл с кожаной папкой. Не стало ли иномирцев больше? Не превратился ли зверолюд в аббаса? Не решила ли Рис сменить пол? Только после чего мы переместились в Атрайн.

Что не так с этим миром, мне категорически отказывались говорить. И наружу не выпускали, деспоты. Так и просидел перед недвижимым Вратарем и его камнем. Мне показалось, но последний вроде был даже поживее, чем истукан в броне. Одно хорошо — «временные скидки» действительно работали. На этот раз ждать пришлось меньше, чем на пути сюда.

Несмотря на многочисленные заверения Лиция, в Пургатор вернулись через Вирхорт. Ну на фиг мне эти сюрпризы в виде вони мерзких существ. К Прыгающему, вспоминая прошлый визит, решил не идти. Тем более Троуг спер свисток, который теперь благополучно разрушен.

Хотел навестить Тартра, но его дом оказался заперт. Странно, он вроде не был похож на путешественника. На всякий случай со всеми мерами предосторожности вышел из общины в Вирхорт. Перги отстраивают разрушенные дома, над замком летают перепончатокрылые. Ясно, власть опять в руках «красных». Собственно, к этому все и вело.

Понаблюдал и вернулся к Вратам — время пришло. Последний переход и вот он — мой мир. Никогда бы не подумал, что буду так радоваться возвращению в свой город. Другие места, конечно, хорошо, но лучше Отстойника ничего нет. Я только сейчас понял, зачем сюда бегут многие из других миров. За спокойствием.

— Я постараюсь к завтрашнему утру дать ответ на наш вопрос, — серьезно, как на политсобрании, пожал руку Лиций.

— На какой вопрос?

— Как максимально быстро поднять Карму.

— Ах это, да. Конечно.

— А я пойду, напьюсь, — угрожающе произнес Троуг.

— Никто и не удивлен, — хмыкнула Рис, — постарайся завтра быть чуть бодрее вялого овоща. Вдруг рыбоед и правда найдет ответ.

— Все, всем до завтра, — махнул я рукой, не желая слушать очередную перепалку. Потому что Лиций уже открыл рот, собираясь сказать, что он не ест рыбу.

— Меня подожди, — бросила Рис и, увидев мой вопросительный взгляд, добавила, — по пути.

Из общины мы вышли молча. И так же молча бы двинулись к остановке, если бы не ожил телефон, который я забрал в обители Вратаря. Звонил неизвестный номер, и Интуиция сработала как надо. Сердце тревожно забилось еще до того, как я ответил.

— Сергей, добрый вечер, — раздался в трубке знакомый голос, который я бы еще век не слышал, — весь день пытаюсь дозвониться. Но вы, видимо, витаете в других мирах. Что там по поводу дьявольской серы? Прошло уже достаточно времени.

— Да, как раз сам хотел звонить, — бодро солгал я, однако навык Вранья не повысился. Не поверил пройдоха, — я набрал нужное количество. Сейчас скину адрес, где мы встретимся смской.

— Хорошо. Только место должно быть людное. Думаю, вы будете благоразумны. Не хотелось бы из-за такого пустяка портить жизнь вашей сестре.

Я ничего не ответил, нажав на отбой. Повернулся к Рис и произнес.

— Хочешь прокатиться со мной и проучить парочку архалусов?

Может быть у девушки и были какие-то планы. Однако она фыркнула и кивнула.

Глава 13

Некоторые считают, что высоко поднялись. Хотя на самом деле часто бывает, что они попросту всплыли. Как сами знаете какое вещество, имеющее большую плавучесть. И, как правило, рано или поздно жизнь расставит все по своим местам. Встретится человек, что укажет сверчку на его шесток.

Мне показалось, что время семейки-архалусов пришло. Я не особо раздумывал, если ли у Вальфаила жена или прочие родственники. Он перешел черту и теперь должен был поплатиться. Потому что семья есть семья.

К сожалению, пришлось занять триста грамм пыли у Рис. Точнее, стоило мне заикнуться, как она сразу же выделила деньги. Мол, про долг помнит, просто хочет отдать всю сумму полностью. Вообще, я напоминал миллионера, который пришел с друзьями в бар и просит за него заплатить — потому что все деньги «в деле». Конечно, зачастую таких бизнесменов надо гнать ссаными тряпками, ибо никакого «дела» у них нет. А отговорка всего лишь способ поесть и выпить на халяву.

Но у меня и правда было положение инвестора без штанов. Рис должна кругленькую сумму (но тут я ее не собирался торопить с выплатой), а в продажах зависли Талсиановский меч и оставшиеся яйца. Про последние понятно, это товар специфический, не хлеб и не водка. Возможно, понадобится время, чтобы все сбыть. Но вот почему не продавался клинок? То ли кое-кто зарядил слишком высокую цену, то ли я чего-то не понимаю.

— Да уж, работки будет прилично, — сказал вызванный Иллюзионист, как только мы вошли внутрь. Он, кстати, молодец. Приехал меньше, чем за час.

Помещение я выбрал почти сразу, как познакомился с Вальфаилом. Точнее, прогулялся вечером и мысль сама пришла в голову. С мастером обмана, помнится, договорился сразу, а подходящее здание искал чуть дольше. Но в итоге нашел. Ничего такого, обычный бар на отшибе, который «прогорел». Прошлые хозяева тут даже пару стульев и столов оставили. А может просто не успели забрать.

Разные асоциальные элементы еще не облюбовали бывший бар, новых собственников не было. Разве что подростки покуролесили — сломали замок и побили пару стекол. Фирма «Крепость», которая, если верить яркой наклейке, охраняла данный объект, справлялась со своей работой так себе. По крайней мере мы проникли без особых трудностей. Нашли щиток, который, слава яйцам, оказался исправен. Включили свет.

Я осмотрел разруху вокруг. Убрал стекла в ближайшем углу, поставил туда стол, стулья, печатную машинку… а, нет, последней здесь не было. По моему, все отлично — не подкопаешься. В поисковиках даже остались данные бара — адрес, фотографии залов. Будто тот до сих пор существовал. Теперь дело за малым.

— Какой трэш, — досматривал Иллюзионист фото прошлого заведения на телефоне.

— Слишком сложно? — забеспокоился я.

— Да нет. Просто деревня. Что это за стиль вообще такой?

— Эклектика, — подсказала Рис.

— Ага, конечно. Скорее стиль «это пойдет», а остальное докупим, когда деньги появятся. Я, если что, могу лучше сделать. Елисейский дворец не обещаю, но будет прилично.

— Не, не, — замотал головой я, — нам не надо прилично. Нам надо, как было.

— Воля ваша, — вздохнул Иллюзионист.

Я ожидал каких-то магических пассов, взмахов руками, однако Ищущий просто закрыл глаза, словно сосредотачиваясь. А потом пошло то, что можно было бы назвать волнами. Раз — потеки на стенах исчезли, паутина в углах пропала. Два — бутылки, окурки, обертки и прочий мусор пропал. Три — обновилась мебель. Сломанные стулья восстановились, поврежденные столы стали новее. Четыре — за барной стойкой, разрушенной, но теперь воссозданной заново, появилось множество бутылок с алкоголем. Пять — зал наполнился людьми, негромко заиграла музыка, черт возьми, даже сигаретами запахло. Пять — Рис превратилась в смазливенькую официантку в короткой юбке, а сам Иллюзионист в бармена с накинутым полотенцем на плечо.

— Это что за…? — довольно резко выразилась девушка, указав на свои оголенные ноги. Точнее чужие.

— А что, весьма сексуально, — пожал плечами Иллюзионист. И я был с ним полностью согласен.

— Сделай подлиннее.

— Хорошо, — ответил Ищущий с видом художника, что написал великолепную картину на заказ, но его просят добавить лишних пару мазков.

— Ну вот, так-то лучше, — сказала Рис, пригладив юбку, доходящую до колен, — и что теперь?

— Ждем, — ответил я.

Уселся за единственный целый столик и стал наблюдать за залом. Нет, все-таки Иллюзионист был мастером своего дела. На танцполе толкались два мужичка с внушительными животами, вяло выясняя отношения. Возле стойки расселись три молодые девушки — одна несомненная красотка, две явные замухрышки. Причем, троица изредка заливалась громким смехом, привлекая к себе внимание. Из подсобки вышла еще одна официантка, чуть полноватая женщина. Сказала что-то по-свойски Рис и пошла обслуживать один из столиков. Нет, Иллюзионист был не мастером. Подобным словом я его обидел. Это как назвать Моцарта неплохим тапером. Иллюзионист был маэстро!

Спустя минут десять Рис с серьезным видом принесла мне кружку пива, бросив короткое: «От заведения». Разливное пахло, плескалось и даже вроде давало определенный вкус. А может я и сам искал его. Однако жажду не утоляло. Иллюзия, какая бы хорошая не была, все равно оставалась иллюзией. Я повесил на себя по паре Покровов и Вуалей, после чего принялся ждать.

Мои архалусы появились с десятиминутным опозданием. Зашли осторожно, таясь, явно ожидая ловушки. Однако увидев большое количество людей успокоился. Сынок же вновь поплыл при чуть пьяных женщинах.

— Добрый вечер.

Вальфаил не стал протягивать руку, чтобы опять не оконфузиться и сел напротив. Отпрыск пошел бродить по залу. Так даже лучше. Будет подальше от выхода.

— Итак, как я понимаю, вы принесли то, о чем я вас просил, — от нетерпения архалус чуть ли не ерзал на стуле. Как бы не сломал раньше времени.

— Я решил, что пора разрешить наше недопонимание.

— Я только за. Так где сера?

— Сера? — улыбнулся я, — там же, где и всегда. В кабиридах.

— Вы шутите? Мы же договаривались, — непонятно, что больше было в глазах собеседника: страха или растерянности.

— Я просто не совсем уверен, что после этого мы действительно расстанемся. И никто не захочет и дальше шантажировать меня.

— Могу поклясться, — дрожащим голосом пробормотал Вальфаил.

— Это выход, — кивнул я, — однако я не очень доверяю тебе. И, думаю, вы с сыночком выкините очередную подлость. И бог с ним, что она может навредить мне. Но я не могу позволить, чтобы это коснулось моей семьи.

— Вы же умный человек, — схватился архалус за столешницу, будто она могла его защитить, — вы не будете нападать на меня здесь. Стражи…

— Не узнают, — резко поднялся я и вытащил кацбальгер.

— Фал! — дурниной заорал архалус, отступая и вытаскивая… пистолет. Ничего себе, к такому жизнь меня не готовила.

А как же мечи, ножи? Чего сразу с дамок ходить? Конечно, хорошо, что я предусмотрительно повесил защиту. Однако пуль там явно больше двух. С другой стороны, перед архалусом тоже не мальчик для битья.

Схватился за столик и бросил его в противника, словно коробок спичек. Обычному человеку такой фокус не подвластен, но вот существу с корловой кровью — запросто. Первая пуля сняла один из Покровов, а вот вторая уже ушла в потолок. Столик впечатался в грудь противника и архалус рухнул на пол, но тут же выстрелил снова. Пуля шла в район правого плеча, но ее остановила осыпавшаяся защита. Испытывать в очередной раз боль не хотелось, поэтому и Покрова я решил не лишаться.

Резко ушел в сторону и пуля просвистела рядом. До Нео, конечно, еще далеко, но получилось вроде неплохо. Прыжок и вот уже я рубанул по Вальфаилу. Однако тот тоже не глуп. Повесил щиты. Очередной выстрел пришелся в грудь и вот я снова беспомощен. Да еще стою перед Игроком, что укрыт Покровами. Неизвестно, сколько их там.

Проблему я решил достаточно просто. Если нельзя убить или или даже ударить архалуса, то ничего не говорили по поводу «потрогать». И я оказался прав. Нежно взял его под правый локоть и с резкого разворота запустил в дальнюю стену. Жаль, не было судей с табличками. Думаю, ниже девятки бы я точно не получил.

Вышло более, чем успешно. Вифеил, осыпаемый искрами, упал на пол, а пистолет ударился о стену отлетел дальше. Я уже собрался добивать недруга, как получил сильный удар по голове. Черепушка заныла, перед глазами потемнело. Хорошо, что не отключился сразу.

Когда я развернулся к набегавшему Максиму-Фалу, тот держал в руках пепельницу. Тяжеленную такую, внушительную. Не знаю, чем она являлась на самом деле, однако голова категорически отказывалась узнавать точно, что там. Я на мгновение замешкался, думая, как лучше вырубить пацана, поэтому подпустил того близко. Звериные инстинкты, единогласно голосовавшие за продолжение беспечной жизнедеятельности, проснулись в самый последний момент.

Я вытянул руку, творя за микросекунды пальцами заклинание и Макса отбросило, точно в него выстрелили из пушки.

Навык Мистицизма повышен до четвертого уровня.

Вы сделали первый шаг к обретению умения Преобразователь.

Благодаря максимальной эффективности применения заклинания Телекинез, вы открыли новое заклинание Боевой телекинез.

Чувствуя себя минимум джедаем, случайно познавшим Силу, я удивленно посмотрел на руку. Правильно говорят, что в критических ситуациях человек максимально мобилизует свои способности. Так и получилось. Надо будет еще подумать, что сейчас произошло. Но это потом.

Я развернулся и зашагал к слабо шевелящемуся архалусу. На ходу убрал кацбальгер в инвентарь. Поднял Вильфаила за грудки и начал выбивать из него ангельское дерьмо. Первые несколько ударов вышли странными. Будто я молотил костяшками бетонную стену. Однако по снопам искр я понимал — Покровы слетают один за другим.

И вот наконец кулак встретился с челюстью. После щитов, она показалась мягкой и даже приятной. Удар, удар, удар, удар. Я распалялся все больше, превращая лицо архалуса в кровавую кашу. Может именно в этот момент и проснулась та самая кровь корла с ее жаждой боя. Остановило меня лишь сообщение системы.

Навык Рукопашного боя повышен до девятого уровня.

Я замер, с удивлением глядя на Вальфаила. Или то, что от него осталось. Нос свернут набок, вместо верхней губы багровая лепешка. Левый глаз заплыл и почти не просматривается. А правый вовсе закатился и на скастованный Свет не отреагировал. Однако архалус еще не умер. Грудь едва заметно поднималась. Вальфаил упорно цеплялся за эту жизнь.

Я поднялся на ноги и дошел до пистолета. Взял его и вернулся. Странно, но сомнений не было. Пока он жив, моя семья в опасности. Умрет архалус, уйдут и проблемы. Я прислушался к себе, но внутренний голос молчал. Казалось, что-то там, глубоко, притаилось и следило за моими действиями с ехидной ухмылкой. Ну и пусть. Дуло пистолета жадно посмотрело на Вальфаила, и я несколько раз нажал спусковой крючок.

Навык Стрельбы повышен до двадцать седьмого уровня.

Вы убили нейтрально настроенного к вам Игрока.

— 100 единиц кармы. Текущий уровень 2180. Вы тяготеете к Свету.

Доступна смена направления развития на Лазутчик (необходимо в течение 24 часов оставить текущее направление или выбрать новое).

Захвачено умение Зоркость.

Захвачено заклинание Шаговая аппарация.

Дурацкое и назойливое оповещение о смене направления я отмел сразу. Посмотрел на разлетающийся прах перед ногами. Там явно что-то было. Однако вспомнил еще об одном персонаже данной оперы.

— Пожалуйста, пожалуйста, — вжался в стену «Максим», как только я повернулся к нему, — я ничего никому не скажу. Я уеду. В другие миры.

— Уедешь? Ты обыватель. Тебя просто не пустят.

— Уже нет.

Ну да, Ищущий мертв, да здравствует новый Ищущий. Системе плевать, кого инициировать. Лишь бы был неподалеку.

— Оставить Игрока, на глазах которого я убил его отца? Знаешь, я смотрел пару фильмов. Там обычно, все плохо заканчивалось.

— Пожалуйста, пожалуйста, — всхлипывал Фал, — пожалуйста.

Сомнения наползли серой тучей, лишь на мгновение закрыв яркое солнце моей уверенности. Но я их тут же отогнал. Может быть я плохой Спаситель, но это рационально. Нельзя оставлять за собой такие ниточки, которые могут в итоге оказаться путами. Проблему надо решать сразу. Не дожидаясь, пока она мутирует из крохотной в неразрешимую.

— Извини.

Пистолет плюнул свинцом всего два раза — кончились патроны. Но архалусу хватило. Много ли надо неофиту, не знающему защитных заклинаний? Не успевшему изучить ни одного навыка? Не имеющему даже самого завалящего умения?

Навык Стрельбы повышен до двадцать восьмого уровня.

Вы убили нейтрально настроенного к вам Игрока.

— 100 единиц кармы. Текущий уровень 2080. Вы тяготеете к Свету.

Доступна смена направления развития на Лазутчик (необходимо в течение 24 часов оставить текущее направление или выбрать новое).

Ваша репутация изменена на Башибузук.

Я выбросил пистолет в сторону и склонился над прахом лже-Максима. Несколько презервативов, две смятые сотки, ключи. Видимо, он очень хотел красивую и богатую жизнь. Непруха.

Зато с отцом повезло больше. Во-первых, у этого подпольного миллионера оказалось аж 416 грамм пыли, куча каких-то писем на архалусском и странный вытянутый предмет с удобной ручкой.

Миниплазмомет К133

Пробивает любой физический щит, за исключением заклинания Полога и способности Неуязвимость лика Разрушитель. Сбивает все физические щиты рангом ниже Полога, которые были применены на противника.

И все. Лишь две строчки. Действительно, чего тут расписывать? Подумаешь, пробивает любую фигню, не очень считаясь даже с Покровом. Бах, и тебя нет? Почему же тогда архалус полез за пистолетом, а вот не за этой уберплюшкой?

— Ничего себе, — потянулась подошедшая Рис, — ты хоть знаешь, это что такое? Я видела подобное один раз в жизни. И то издалека! Он же…

— Пробивает любой щит. Кроме какого-то Полога и еще кой-чего.

— Игрушка, — подошел ко мне Иллюзионист, — в данном случае бесполезная.

— Почему?

— Слева вставляются кассеты с плазмой. А слот у вас пустой. Видимо, именно поэтому архалус каким-то способом его и приобрел. Для покупки действующего заряженного миниплазмомета нужно особое разрешение одного из правителей центральных миров. Да даже для докупки кассет оно требуется. Вот поэтому ты и стал обладателем очень мощного, но в то же время бесполезного оружия.

— Я смотрю, ты много знаешь о центральных мирах.

— Конечно. Поэтому и держусь от них подальше. И тебе советую, дольше проживешь. А теперь, если наш светский разговор закончен, я бы хотел получить свои деньги и уйти отсюда.

— Я смотрю, ты стал посмелее.

— Нет, я все тот же осторожный Ищущий, — усмехнулся Иллюзионист и исчез.

Я обернулся и не смог скрыть улыбку. Вместо многочисленных посетителей бара на меня смотрели десятка два Игроков. С одинаковым лицом, одеждой, прической. Неплохая иллюзия.

— Ты честно выполнил свою часть сделки, поэтому вот твои деньги.

Я вытащил увесистый мешок. Килограмм пыли. Новенький авто, убитая комната в коммуналке, просто безбедная жизнь на протяжении года. Но слово есть слово. Да и то, что деньги пыль — в игровой действительности не было пышным оборотом. Кто знает, вдруг ее намеренно сделали мерой цены. С таким философским подтекстом.

— Положи возле выхода и вернись обратно, — сказали одновременно двадцать ртов.

Я выполнил то ли просьбу, то ли требование и вернулся к Рис. Два десятка Иллюзионистов выстроились в шеренгу и направились к выходу. Каждый проходя мимо мешка наклонялся, будто щупая мошну. Лишь восьмой (а может и девятый) ловко схватил деньги и рванул наружу. Дверь хлопнула и иллюзия рассыпалась. Мы вновь стояли в пустом полуразрушенном баре.

— Даже не попрощался, — произнесла девушка.

— Так мы вряд ли встретимся. Утром он будет в каком-нибудь тропическом раю.

— Пистолет надо выбросить. Хотя бы подальше отсюда, давай сюда, — стала суетиться Рис.

— И гильзы, — принялся помогать ей…

— Ты сама доедешь? — спросил я ее, когда мы выбрались наружу.

— Конечно, не маленькая же. До завтра в общине?

— Ага.

— И Сергей. Ты все сделал правильно.

— Наверное, — улыбнулся я.

Как добрался до дома, не заметил. Что бы Рис не говорила, а все же от душевных терзаний было никуда не деться. Я, конечно, не Раскольников, а архалусы не старушки-процентщицы, однако от горького осадка избавиться не получалось. Наверное, в тысячный раз сказал себе, что все сделал правильно. Но легче не стало.

Из полезного, посмотрел чем же наградил меня Вальфаил. Выходило, что толку с него было гораздо больше, чем с того же Пуля.

Зоркость (Интеллект) — способность хорошо и четко видеть дальние и мелкие объекты. Данный уровень Интеллекта позволяет выбрать вам одну из особенностей применения умения: к разумным существам, неразумным существам, природным объектам.

Тут даже думать нечего — разумных существ мне подавай. Что дальше?

Шаговая аппарация (Мистицизм) — возможность перемещаться в пространстве в пределах видимой зоны. Внимание: место перемещение должно четко просматриваться! Стоимость использования: 200 единиц маны.

Погодите, погодите. Это что, телепорт? Пусть всего на небольшое расстояние, однако это уже кое-что. Заодно поглядел самостийно усовершенствованный Телекинез.

Боевой Телекинез (Мистицизм) — применение навыков телекинеза для прямой атаки противника и прочих кинетических ударов. Стоимость использования: 100 единиц маны.

Нехилых плюшек Сережа сегодня получил. Как бы попа не слиплась от такого счастья. Я выбрался из такси и почти дотопал до подъезда. На автомате оглянулся и обомлел. Наверное, не будь у меня сейчас Зоркости, я бы его не заметил. Уж слишком тот слился со стеной соседнего дома. Однако новое умение вкупе с Наблюдательностью сразу определили затаившегося Ищущего. И сомнений не было, он следил за мной.

Глава 14

Соль успешности, на мой взгляд, заключается в том, что все делать надо в нужное время. К примеру, соцсетями занимались многие, однако именно Цукерберг создал фейсбук. Сикорский даже не являлся разработчиком вертолета, но именно его таланта и упорства хватило, чтобы открыть первое промышленное производство винтокрылых летательных машин.

Многие могут заметить, мол, все дело попросту в везении. И да, и нет. Тому, кто сидит на пятой точке и пялится в стену — не может повезти. А вот деятельному человеку, который идет к цели — вполне. Иными словами, если выполнять все в свое время, не откладывая в долгий ящик, то велика вероятность добиться того, чего ты хочешь.

Поэтому, как только я заметил наблюдателя, то тут же решил во что бы-то ни стало поговорить с ним. Не о погоде и экономической ситуации в Венесуэле, а о вполне житейских и обыденных вещах. Кто такой, чего хочет? Бежать до него было далековато. Поэтому я решил применить недавно приобретенное заклинание.

Руки сделали небольшой круг, потом вытянулись по швам, пальцы растопырились и картинка сменилась. Это было похоже на короткое головокружение. Такое случается, если резко встаешь с дивана — на мгновение все перед глазами плывет. И у меня было подобное. Вот только, когда картинка вернулась, я понял, что нахожусь уже в другом месте. Как раз возле того самого дома, в нескольких шагах от наблюдателя.

Навык Мистицизма повышен до пятого уровня.

Было только одно весомое «но». Мои ноги оказались погребены под толщей снега и коркой льда сверху. Дело в том, что когда я представлял площадку для перемещения, то искренне думал об асфальте вдоль дома. Не полагал, что его тоже засыпало снегом — через заваленный сугробами палисадник ничего не было видно. И вот теперь ноги намертво сковано в ледяном плену, а испуганный Ищущий рванул прочь.

Навык Мистицизма повышен до пятого уровня.

На этот раз вышло лучше, но ненамного. Теперь я приземлился на снег, попросту провалившись в него по щиколотку. Пока выбирался, «дружище» уже дал деру. Ладно!

Навык Мистицизма повышен до пятого уровня.

Наконец-то получилось все более, чем замечательно. Я переместился на дорогу, в метрах семи от Ищущего. Мы стояли лицом к лицу. Если ему и отступать теперь, то только назад. А побегать я был очень даже не против.

Однако Игрок меня удивил. Он присел, упершись одной ногой о стену дома и прыгнул… Точнее, создалось ощущение, что им выстрелили, как из пушки. Потому что Ищущий отскочил метров на тридцать. Приземлился, как ни в чем не бывало, и помчался прочь. Преследовать его смысла я не видел.

Хотя и успел кое-что узнать о наблюдавшем. Благодаря Проницательности и Наблюдательности. Первое умение мне подсказало, что направление Ищущего Прыгун (важная новость для капитана-очевидности). А второе дало более интересную информацию для размышления. В момент поражающего акробатического этюда, запястье Ищущего на мгновение обнажилось и я увидел перечеркнутый крест-накрест серебрянкой круг. Знак того самого возрожденного и таинственного Ордена, к которому имел отношение Охотник. Все чудесатее и чудесатее. Чего могло от меня понадобиться наставнику? Он бы мог все спросить напрямую.

На всякий случай набрал Охотника, но телефон ожидаемо оказался «вне зоны действия сети». Странно это все. Добрел до своей домофонной двери и поднялся к себе. Еще в подъезде почувствовал запах курицы, которую готовят в духовке. Такой ни с чем не спутаешь. И не ошибся. Кашеварили у меня. Разделся и решил блеснуть перед Лаптем во всей красе.

Навык Мистицизма повышен до шестого уровня.

Переместился на кухню под оглушительный грохот упавшей табуретки. Заодно ударился коленом.

Навык Мистицизма повышен до шестого уровня.

В этот раз все получилось почти блестяще. Я появился посреди кухни, в десяти сантиметрах от выставленного табурета. Да еще с понтом дела возвел руки к лампочке. Мол, глядите, явление Сережи народу. Однако Лапоть новое заклинание не оценил.

— Ну и чего в обуви на кухню заперся? Наследил только. Давай обратно прыгай, в прихожую.

Легко сказать. Заклинание сжирало двести очков маны. Учитывая, что это было второе перемещение за последние пять минут, на следующее у меня уже не хватало. Совсем немного, благодаря вновь приобретенной шапке, но итог оставался неизменным. Поэтому я аккуратно снял сапоги и отнес их в прихожую. Когда вернулся, пол был уже чистый, а домовой резал курицу.

— Лапоть, ты чего такой хмурый?

— Предчувствие у меня нехорошее.

— И что за предчувствие? — стал я жадно поглощать нежную птицу, обжигаясь стекающим горячим жиром.

— Что грядет нечто. Что пропадешь ты.

— В смысле?

— Уйдешь и не вернешься больше. Вот чего.

— Скажешь тоже. Я вроде никуда не собираюсь.

— Человек предполагает, а Господь располагает, — угрюмо ответил домовой.

Странно, не наблюдал раньше за ним какой-то сильной набожности. Хотел развеселить, но на все мои подколки и шуточки Лапоть не реагировал. Лишь спросил, мол, есть что серьезное еще. Если нет, то он пойдет. После чего забрался на антресоль и оттуда уже долго и грозно шуршал.

Позвонила Юля, явно напрашиваясь на чай с вытекающими последствиями. Однако я сослался на усталость и завтрашнюю работу. Причем, действительно не соврал. Вымотался так, что сил просто никаких нет. Помылся и завалился спать. Задремал сразу, но вместо нормального сна в голову лезла какая-то муть — малоразборчивые образы, надвигающиеся огромные фигуры, крики о помощи.

Сон сковал меня крепко — глаза я открыл лишь под утро. Однако облегчения никакого он не принес. Создалось ощущение, что я не то, что не отдохнул, а наоборот, больше напрягся. Прям как в том анекдоте, где мужику приходилось всю ночь толкать телегу до Калуги.

Лапоть заглянул в комнату, кивнул и ушел готовить завтрак. А я потопал в душ. Смывать остатки ночных недокошмаров. Привел себя в относительно божеский вид, оделся и даже поел. Точнее вяло поковырял приготовленное суфле — аппетита не было. Да еще и Лапоть, обычно заглядывающий в рот и ловящий каждое слово, ушел в комнату. И оттуда теперь грозно гремел шкафами — убирался.

Погода полностью гармонировала с моим настроением. Небо затянуло серыми тяжелыми тучами, которые бывают только зимой. Еще недавно выпавший снег казался грязным. А в воздухе пахло чем-то химическим и неприятным.

Я поглядел по сторонам, потом на угол дома — никого. И решил применить аппарацию. А что? Чем больше используешь, тем скорее прокачаешься. Однако вышло все скверно. Я мало того, что не повысил Мистицизм, так еще и почти столкнулся с профессором.

— Ой, Сергей, ты откуда взялся? — чуть не упал Петр Сергеевич.

Выглядел тот не испуганным, скорее удивленным. Я немного подумал и решил не откатывать время. Чего направление зря гонять? Вдруг пригодится. А тут вроде ничего страшного. Пораскинул, чем мог, и ответил честно. Ведь всем известно, что правдивые ответы, которые звучат как выдумка, не воспринимают всерьез.

— Телепортировался.

— Да разве так телепортируются? — на полном серьезе спросил профессор. — У меня приятель в Одессе работал. Так у него забава была преинтересная. Возьмет пару бутылок трех семерок, портвейн так назывался, да садится в электричку до Знаменки. В то время контролеров не сильно много было. Нагрузится и поедет. Минут через десять засыпает. А как проснется, выходит на ближайшей станции. Поселок или город какой, без разницы. Ходит, смотрит. Вот он, мгновенный телепорт. Считай, уснул в одном месте, проснулся в другом. Эх, Сергей, у тебя полтинной ассигнации не будет?

Я усмехнулся и достал из инвентаря бренди, что стащил у дяди Троуга. А что, не жалко. Мне все равно пить некогда. Пусть хоть профессор оценит.

— Вот, пользуйтесь.

— Ты откуда ж его достал? Из кармана что ли?

— Из кармана.

Профессор откупорил крышку и его ноздри затрепетали.

— Армянский?

— Ну что вы, Петр Сергеевич, берите выше?

— Французский?

— Ну типа того.

— Сергей, подобный напиток требует хорошей компании. Давай по маленькой?

— Нет, мне бежать надо. Дела.

— Придется к Семену идти. Он хоть человек и простой, работящий, однако к благородным напиткам расположен.

На том и попрощались. Вроде мелочь какая, а настроение немного приподнялось. Даже сподобился написать длинное и приятное, как мне показалось, смс Юльке. Заодно извинился за вчерашнее, сегодня обещал загладить. Получил благосклонное согласие вкупе с еще одним приглашением к родителям. Только теперь с чувством, с толком, с расстановкой и «нормально накрытым столом». Пришлось отвечать согласием.

У общины столкнулся с обывателем-дворником, который слишком пристально проводил меня взглядом. Я даже оглянулся — нет, обычный рабочий. Не Игрок. Хотя чего я удивляюсь? Он, наверное, всех местных жителей знает. Вот и удивился, что я так уверенно прошел вглубь двора. Ну и черт с ним, много чести.

В Синдикате сидел Лиций. Причем действительно просто сидел, не злоупотребляя алкоголем. Ни Троуга, ни Рис видно не было.

— Сергей, я все придумал, — уверенно сказал он, поднимаясь навстречу.

— А где остальные? — спросил я, подавая руку.

— Троуг еще спит, а про невоспитанную девочку не имею ни малейшего понятия. Это не главное. Я придумал, как поднять твою Карму до характеристики Светлейший!

— Рассказывай.

— Все здесь, — указал зверолюд на доску с поручениями и потянул за собой.

А посмотреть было на что. Листков за последнее время прибавилось. Казалось, что ими теперь усеяна вся поверхность доски.

Бранн (известен как Рыжий Всадник)

По имеющейся информации, направление Ищущего — Шустрила.

Поручение от Ордена Стражей.

Вменяется: убийство множества обывателей и Игроков.

Вердикт: смерть.

Местоположение: Италия.

Цена: 5 кг пыли.

Глад (известен как Черный Всадник)

По имеющейся информации, направление Ищущего — Блокиратор.

Поручение от Ордена Стражей.

Вменяется: убийство множества обывателей и Игроков.

Вердикт: смерть.

Местоположение: Италия.

Цена: 5 кг пыли.

Омега (известна как Бледный Всадник)

По имеющейся информации, направление Ищущего — Пиролизатор.

Поручение от Ордена Стражей.

Вменяется: убийство множества обывателей и Игроков.

Вердикт: смерть.

Местоположение: Италия.

Цена: 5 кг пыли.

Перегон зевов из Чехии в Швецию

Поручение от Ордена Погонщиков.

Необходимо: перегнать стадо зевов в двадцать голов в Швецию.

Местоположение: Брно.

Цена: 400 гр.

Ингредиенты для зелья Прозрения

Поручение от Ордена Видящих.

Необходимо: найти 10 остролистов, желтых кувшинок, красодневов и хвостов релий.

Цена: 1200 гр.

Корм для драконов

Поручение от Ордена Погонщиков.

Необходимо: доставить тридцать голов туров или горных козлов для прокорма драконов.

Местоположение: Актобе.

Цена: 600 гр.

И такая чехарда на всю стену. Рынок поручений Отстойника будто сошел с ума. Чего тут только не было. Однако самое интересное, все листки так или иначе потемневшие. Кроме разве что Всадников.

— Сколько всего тут.

— Зевов и портов уже убрали в Италии и прибрежных странах, чтобы Всадники и их приспешники не могли быстро передвигаться. Теперь Стражи, направляемые Видящими, пытаются прощупывать местность в поисках врага.

— И что, успешно?

— Были бы у них аракхийские Кристаллы Душ, дело пошло бы быстрее. А так приходится пользоваться обывательскими штучками. Видеокамерами, если я не ошибаюсь.

— Не ошибаешься. А что, все Врата перекрыты?

— Как ты понимаешь, Вратари позволяют Ищущим проходить через Врата, если только нет ограничений в мирах по Карме. Но обители и правда самым серьезным образом охраняются. По обрывкам имеющихся слухов, нанимают даже обывателей из военных.

— Крутой будет замес, — покачал я головой.

— Если мы останемся в этом мире, — кивнул Лиций.

— А ты собрался уже удрать в места, где глубокие моря и полно рыбы? — раздался голос позади.

— Пришла, — нахмурился зверолюд.

— Привет, Рис, — повернулся я, — где была?

— У родственников. Ну так что тут у вас?

— Лиций считает, что как только я перегоню стадо зевов, так сразу стану Светлейшим.

— Для зевов или для всех остальных? — поинтересовалась Рис.

— Вы с-с-смотрите не т-т-туда, — начал злиться зверолюд.

Я жестом остановил Рис, которая, явно хотела еще попрепираться и вполне миролюбиво спросил.

— А куда нам смотреть?

— Вот, — ткнул лапой Лиций в крайнюю бумажку.

Бехолдер

Поручение от правителя города Брем.

Вменяется: убийство двух десятков обывателей и Игроков.

Вердикт: смерть.

Доказательство: глаз.

Местоположение: северо-запад от города Брем, Поющая Пещера.

Цена: 900 гр.

Ну да, ну да, что-то такое припоминаю. Подобное поручение открылось сразу, как я получил звание в Синдикате. Но если у меня бехолдер вызвал чувства ностальгии, то Рис была настроена более эмоционально.

— Ты с ума сошел? — возмутилась девушка. — На бехолдера нужно человек десять Ищущих. Или парочка профессиональных загонщиков из центральных миров. Да встретиться с ним равносильно гибели!

— Оп-п-пределеные р-р-риски есть, — стал оправдываться Лиций.

— Да какие определенные риски? Бехолдер нас сожрет, стоит только взглядом с его глазами встретится. Это одно из самых мощных ментальных существ.

— Позволю не согласиться, в провинции Хар мира Корагош существуют…

— Да мне плевать на провинцию Хар! — не на шутку разошлась девушка.

— Рис, иди посиди, остынь. Можешь выпить чего, — вмешался я, глядя, как на нас стали оборачиваться посетители, — иди, я сказал!

Девушка сверкнула глазами, фыркнула и демонстративно пошла за самый дальний столик. Взволнованный Игрок женского пола с возу — зверолюду легче. Что, кстати, Лиций и подтвердил. Даже заикаться перестал.

— Брем тесно связан с Ретнором торговым путем. Этим и живет город. Поющая Пещера находится в непосредственной близости от главной дороги. Поэтому устроившийся там бехолдер начал нападать сначала на путников, а потом и купцов. Постепенно караваны, что ходили напрямую, стали делать большой крюк, через Крайн. Но это долго, купцы теряют деньги, скоропортящийся товар приходит в негодность. Кто имеет завязки с Игроками, нанимает их посредниками для перехода через Врата. Однако это дорого.

— Поэтому, если мы устраним проблему, то жители Брема будут мне благодарны?

— Не только они. Но и ретнорцы тоже. Это самый быстрый путь, чтобы поднять карму в таком количестве.

— Быстрый, но не безопасный… Как я понял, стража Брема не справилась с бехолдером.

— Тут Рис права. Бехолдер невероятно опасный противник. Правитель Брема мог бы нанять опытных Ищущих, но, как я понял, он очень стеснен в средствах. И это нам только на руку.

— Чего на руку? У меня в арсенале арбалет-пукалка и уберплюшка без патронов. Зубочистку в виде ножа и кацбальгер я в расчет не беру. Так чем ты собрался убивать бехолдера?

— Может его и не надо убивать? — философски заметил Лиций. — Как существа земли, бехолдеры любят дремучие леса, а никак не пещеры. Раз эта особь там, значит, существует определенная причина. Если мы узнаем какая, то наладим торговую поставку между двумя городами. У меня есть определенный план. И тебе в нем отводится главная роль.

Весь рассказ Лиция уместился минут в пять. Вообще, зверолюду надо срочно двигать в политику. Так заболтал, что даже я поверил в успешность плана. Оставалось сущая мелочь — убедить остальных. Тяжелее всего, конечно же, пришлось с Рис. Девушка обозвала нас храбрыми мартышками с гранатой и вообще всячески ругалась. Но поняв, что отступать мы не собираемся, скрипя зубами и скрепя сердце, все же согласилась. Хотя, думается мне, у нее имелось на этот счет особое мнение.

Что до Троуга, тот даже не понял, что от него требовалось. Наспех оделся, потирая заспанную физиономию, выгнал полуголую девицу, отхлебнул из кувшина и заявил, что полностью готов. Потратив еще минут двадцать на легкий опохмел корла, который окончательно пришел в себя, я собрал всю банду и вновь объяснил задуманное. Троуг несколько раз переспросил, правда ли мы не собираемся сражаться с «пучеглазом», однако потом согласился. Решив, что «тут есть существа и поумнее его». Но обещал, если что пойдет не так, размазать бехолдера по той самой пещере ровным слоем.

— Ну ладно, если никто не против. На этом и остановимся, — поднялся я на ноги, — но прежде, чем мы отправимся в Пургатор, у меня есть одно безотлагательное дело в Отстойнике.

— Два, — поправил Лиций.

— Хорошо, два, но они практически в одном месте. Поэтому мы сначала туда, а потом уже помогать пергам. Возражений нет?

— Нет, — медленно помотал головой Троуг, — только куда нам надо заглянуть?

— Хочу сгонять по наводке Врейга и навестить Аджену. Насколько я помню, она живет в Стамбуле.

Глава 15

Весь мир у ног человека. Стоит только сделать определенное усилие. К примеру, саратовчанину, всю жизнь не выезжавшему дальше Приволжского, достаточно лишь добраться до аэропорта. Выбери себе путь и лети в любом направлении. Семьсот километров на северо-запад и: привет, Москва. Две тысячи триста на юго-восток и: салам, Бишкек.

Мир настолько многогранен и богат, что запирать себя в бетонных джунглях одного города глупо. Я понял это лишь, когда стал Игроком. И то, даже тогда судьба выдала мне выигрышный лотерейный билет. Ищущие были избавлены от множества треволнений и неудобств, свойственных обывателям. Нам не надо стоять в очередях на регистрацию, ожидать самолет, а после усаживаться на неудобных местах, где нельзя нормально вытянуть ноги. У нас были Врата. Кинул пыль и хлоп, ты уже за несколько тысяч километров от своего родного дома. Мгновенно, молниеносно, без регистраций и смс.

А когда за тебя еще платят друзья — то путешествие становится почти сказкой. Кто откажется прокатится на халяву в славный город Стамбул? Лично я нет. К тому же, если есть шанс значительно улучшить оружие. Тем более, что для этого все под рукой, точнее в инвентаре.

— Ну и куда теперь? — спросил Троуг, выйдя из обители Вратаря.

— Судя по карте, надо немного пройти туда, — сказал я, ковыряясь в телефоне, — около километра.

Потом перешел в интерфейс и включил свой игровой навигатор. С ним как-то надежнее, чем с обычной картой. Вообще, нам повезло. Община находилась в туристическом центре. Как я понял, здесь достопримечательностей на квадратный километр больше, чем рецептов в запасе у Лаптя. Отсюда вытекали и некоторые из минусов. Один из них — проникнуться атмосферой города мне не удалось. Вокруг были кто угодно — англичане, немцы, русские (наших соотечественников большинство), но вот турков совсем немного.

Поэтому впечатления были смешанные. Да, красиво, причесано, немного суетно, однако чувствовалось, что все это несколько наиграно, ненатурально. Мы прошли мимо высоченных серых минаретов, которые на карте в телефоне обозначались почему-то «Синей мечетью» по оживленной (представляю, что тут творится летом) улице и неторопливо двинулись дальше. Дома здесь были не выше трех этажей, сплошь кирпичные, но не того, старого и весьма потрепанного фонда, как у нас. А аккуратные, будто и построенные исключительно для того, чтобы на их фоне фотографировались туристы. В них ютились многочисленные кафе, кофейни, сувенирные лавки и магазинчики.

Мы добрались до парка, и, если бы не полупрозрачная волна, ведущая меня к нужному месту, точно бы зашли в него. Уж слишком резко изгибалась дорога. Дома здесь стали повыше и относительно недавней постройки. В них явно жили, хотя все первые этажи и были отданы под магазины и общепит. Наконец, после небольшого ресторанчика со звучным названием «Cappadocia», мы свернули в проулок. Тот оказался таким узким, что разведи я руки в стороны, так дотянулся бы до стен. Но именно он вывел нас в небольшой дворик, где значился конечный пункт назначения.

— Вопрос теперь только в том, чтобы найти эту Аджену, — пробурчал Троуг.

— Так не шило в мешке. Думаю, отыскать Ищущего в доме сильных проблем не доставит.

Я осмотрел шестиэтажку. Глупо, наверное, ходить и и стучать в каждую квартиру со словами, извините, вы тут тетеньку-Ищущую не видели. На вид не знаю какая, рост тоже неизвестен. Однако сегодня судьба была благословенна к своему непутевому подопечному. И на ловца зверь хоть и не побежал, но вышел. Тяжелой поступью, хмурым взглядом и с лейкой в правой руке. Видимо, хотела полить цветы в горшках у входа.

Аджена была своеобразной женщиной. А если говорить начистоту — то очень некрасивой. Бывает, что едешь в общественном транспорте и не можешь отвести взгляда от девушки. Потому что она невероятна. Такого лица ты никогда не видел. Вот с Ищущей передо мной было то же самое, только со знаком минус. Я так же не мог перестать смотреть на крупный орлиный нос, мощные надбровные дуги, большой рот и обвисшие щеки. Дополнялось это все внушительной мужиковатой фигурой. Однако сомнений не было, это она. Даже направление соответствующее: Геммолог.

— Здравствуйте.

— Ну здравствуй. Ты кто?

— Серг. Меня зовут Серг.

— И чего ты хочешь?

Я достал кацбальгер. Аджена окинула его быстрым взглядом профессионала. Даже в руки не взяла, а уже выдала свое резюме.

— Перековкой не занимаюсь.

— А зачем перековкой?

— Баланс плохой. Такие мечи раньше делали. Работа, скорее всего, кабиридская. Сейчас куют лучше.

Я вспомнил, в каком состоянии нашел клинок и уточнение провинции в названии. Значит, загадочный Ройн находится в Фирроле, мире кабиридов.

— Нет, мне надо инкрустировать… ну или не знаю, как правильно, в общем, вставить в этот меч камень.

Теперь я достал и осколок Хварна, выпавший с Мороса. Некрасивой лицо Аджена будто посветлело. Видимо, мне удалось ее заинтересовать.

— Это не камень. Не буду спрашивать, откуда ты взял хварнову слюду. Ты либо соврешь, а я это распознаю сразу, либо не скажешь. Откуда ты узнал о мне, Серг?

— Твое имя известно многим в Отстойнике. Ты один из великих мастеров своего дела.

— Маленький глупый врунишка, — сказала Аджена, развернулась и пошла в дом.

— О тебе мне рассказал один знакомый.

— Кто?

— Перг из Крайна. Его звали Бруно.

Аджена легким движением выплеснула на меня воду из лейки и произнесла уже знакомое.

— Глупый врунишка.

— Кто?

— Врейг.

Я сам не понял, почему сказал правду. Будто нечто невидимое надавило сверху. Обманешь — оно обвалится и уничтожит тебя. Зато Аджена удовлетворенно кивнула.

— И ты думаешь, что я буду помогать, узнав, что тебя прислал этот старый лис?

— Ничего он нас не прислал, — возмутился я, — этот, так называемый, старый лис, задолжал нам деньги. И в обмен на них поделился вашим адресом.

Странно, но никогда в жизни говорить правду не было так приятно. Прям чувствовал моральное удовлетворение. Явно какая-то нездоровая фигня. Может температуру надо померить?

— И сколько он вам задолжал? — с ленинским прищуром поглядела на меня Аджена.

— Около двух килограммов.

— Легко отделались, — женщина поставила наконец лейку на землю, — этот врун такого мне наплел. Что влюбился по уши, жить без меня не может. Предлагал переехать в Вветт, что с другой стороны от центральных миров. А я дура и поверила. Подумала, почему бы и мне не жить, как остальным. Выйти замуж, детишек завести.

Аджена на мгновение замолчала, но тут же усмехнулась и продолжила.

— С такой-то физиономией. Раскатала губу. Запомни девочка, — посмотрела она сначала на Рис, а потом на Троуга и меня, — никогда не верь мужчинам. Особенно красивым. В общем, облапошил он меня по полной. Всю пыль выгреб, почти тридцать килограмм.

— Сколько? — у меня аж горло пересохло.

— Все сбережения со времен Ататюрка. У меня ведь три подмастерья было. Вы не представляете, что такое, когда трое кузнецов-мужчин слушают женщину. Да еще в то время. Все потеряла, все. Думала руки на себя наложить, мол, бедная я несчастная. Потом стала потихоньку работать. Сначала на улице у общины, мастерскую сняла там же. Теперь вот, дом купила. И Ищущие сами ко мне идут, а не я к ним.

— Это что, весь дом ваш?

— Весь, — горделиво ответила Аджена, — только первые этажи с улицы отдала в аренду лавочникам-обывателям. Да и то, с ними я не общаюсь, все через посредника. А то и у них возникнут вопросы, откуда столько денег у бедной женщины. Вот и живу так, почти что в свое удовольствие.

И все-таки взгляд у нее был не как у счастливой женщины. Я, конечно, как раз в этих счастливых женщинах не большой специалист. Но что-то мне подсказывает, что глаза у них лучатся светом изнутри (нет, не от тараканов, что устраивают шабаш). У Аджены же взгляд был уставшего человека, который живет уже много лет и ничему не удивляется.

— Хорошо, говоришь инкрустировать, — резко сменила тему она, — дай сюда.

Кузнец-ювелир забрала у меня кацбальгер и осколок Хварна. Подняла, будто проверяя на вес, сначала один предмет, потом другой. Пристально рассмотрела драгоценную слюду и вынесла приговор.

— Работа недолгая, хотя и сложная. Коснись меня. Да не бойся, совращать не буду.

Я легонько тронул Аджену за руку и перед глазами появилось несколько изображений моего меча. Только уже улучшенного, украшенного у рукояти разными каменьями. У каждого варианта была своя конфигурация, узор, плотность рисунка и, соответственно, характеристики.

Черный императорский кацбальгер провинции Ройн по прозвищу «Рубака»

Ройнская сталь

Зачарован на причинение повышенного урона Игрокам со светлой кармой. Чем выше уровень светлой кармы противника, тем больше наносимое повреждение. Снимает за один удар два Покрова с противника.

Стоимость улучшения — 500 гр.

Черный императорский кацбальгер провинции Ройн по прозвищу «Жало»

Ройнская сталь

Зачарован на причинение повышенного урона Игрокам со светлой кармой. Чем выше уровень светлой кармы противника, тем больше наносимое повреждение. С первого раза пробивает любой доспех класса Легкой и Средней брони.

Стоимость улучшения — 500 гр.

Черный императорский кацбальгер провинции Ройн по прозвищу «Мститель»

Ройнская сталь

Зачарован на причинение повышенного урона Игрокам со светлой кармой. Чем выше уровень светлой кармы противника, тем больше наносимое повреждение. Дает двойной бонус к умению Блокировки в сражении.

Стоимость улучшения — 800 гр.

Черный императорский кацбальгер провинции Ройн по прозвищу «Неразрушимый»

Ройнская сталь

Зачарован на причинение повышенного урона Игрокам со светлой кармой. Чем выше уровень светлой кармы противника, тем больше наносимое повреждение. Устойчив против любого воздействия Пиролизации и Некромагии.

Стоимость улучшения — 500 гр.

Мои боги — два снятия Покрова за один удар. Это же, это же… Глаза влажно заблестели, а в горле встал ком. Явно от нервов. Но и «Мститель» не спроста стоит аж восемьсот грамм. Но Интуиция заставила меня обратить внимание на последнее улучшение. Какое-то знакомое слово — пиролизация. Где же я его слышал? Или видел? В сознании вспыхнула доска с поручениями и короткая подпись — Пиролизатор. Ну конечно! Вот, что надо брать.

Я, не выходя из режима улучшения оружия, посмотрел в интерфейс. Четыреста сорок пять грамм пыли. А ведь еще бонусный предмет, повышающий Колдовство покупать, как спланировал Лиций. Что же делать?

Отпустил руку Аджены и видения мечей исчезли.

— Что такое, мой сладкий? — удивилась кузнец.

— Тут такая проблема, у меня немного не хватает на улучшение.

— Мой хороший, я и так сделала тебе большую скидку. В знак того, что мы оба братья по несчастью. Работать дешевле — уже заниматься благотворительностью. А это не по мне. Я знаю цену своей работы.

— Блин, ребят, у кого есть полкило? Я отдам скоро… Наверное.

Рис виновато развела руками, мол, чего нет, того нет. Лиций тоже отрицательно помотал головой. И, почувствовав некоторую неловкость, объяснил.

— Я отправил деньги в Уллум.

Лишь Троуг не утратил своего бодрого расположения духа. Он подошел ко мне и протянул увесистый мешок.

— Если что, мне всегда нравились женщины с грубыми чертами лица, — негромко сказал он Аджене, — есть в них какая-то первобытная сила.

— Остынь, корл. Я к вашему брату теперь с большим предубеждением отношусь. Хотя погоди, мы не встречались? Лицо у тебя какое-то знакомое.

У меня мороз по коже пробежал. Вот только выяснять родственные связи Троуга сейчас не хватало. При том, что он и правда отдаленно напоминал своего дядю. Поэтому пришлось вмешаться.

— Вы же знаете, все корлы похожи.

Аджена посмотрела на меня и голову сдавил невидимый обруч. Дыхание словно перебило, а гортань высохла. Могу поклясться, все это делала она со мной. Только как?

— Ты лукавишь, мой сладкий. У меня нюх на такие вещи.

— Как? — просипел я.

— Вот станешь мастером в Красноречии и у тебя будут свои маленькие фокусы. Так, значит, ты родственник этого проклятого лиса?

Троуг смотрел на женщину с видом мыши, загнанной котом в угол. С безнадегой и без малейшего шанса соврать.

— Я… Я… племянник.

— Племянник? Так даже лучше… — могу поклясться, но именно в этот момент кузнец что-то придумала. — Мне как раз понадобится помощник для работы с мечом. Ты и подойдешь. Все, давай, деньги, — сказала она уже мне, — и приходи часа через два, — Аджена внимательно поглядела на Троуга и добавила, — через три. Итак, назови имя меча.

— Неразрушимый, — почти не колеблясь, ответил я.

Аджена кивнула. Забрала пыль, меч и осколок Хварна спрятала в инвентарь и тяжелой поступью пошла в дом. Лишь напоследок оглянулась и поманила Троуга рукой, дескать, не задерживайся.

— А нам что делать? — спросила Рис, как только мы остались одни.

— То же, что делают все люди, попавшие в этот район. Отдыхать.

Мы вышли обратно на улицу и побрели дальше. Справа начиналась высокая стена, огораживающая парк от города. Наткнулись на обменный пункт, который не внушал никакого доверия, однако нас там не обманули. Рис поменяла двадцать долларов на лиры, и мы забурились в какое-то кафе. Знаменитый турецкий кофе на поверку оказался какой-то сублимированной фигней, зато официант был предельно вежлив.

— Вот это жизнь, — потянулся я, потягивая горячий напиток, — утром Стамбул, днем Москва, вечером, скажем, Лос-Анджелес. Кстати, в Америку же Врата есть?

— Есть, конечно, — кивнула Рис, — хотя в Южную проходов больше. Я, правда, дальше Нью-Йорка нигде не была. Не сложилось.

— Путешествия — это навязанная мода, — негромко сказал Лиций, который потягивал воду. Видимо, решил почистить организм после многочисленных возлияний с корлом, — продукт своей эпохи.

Я не стал спорить и пожал плечами. По мне, крутая мода. Всяко лучше шопоголизма. Взял немного долларов и евро, прошел Вратами и пьешь сок на берегу океана. Даже вопроса в деньгах как такового не стояло. Надо было постараться, чтобы будучи Игроком остаться бедным. Вот живым — да, труднее.

— О, смотрите, — неожиданно показала Рис на улицу.

А там действительно творилось что-то странное. Промелькнуло темное пятно, в котором я лишь благодаря Наблюдательности и Зоркости распознал зева со всадником. Потом промчалось еще несколько «лошадок». А уже за ними, рыча мотоциклами, пронеслась кавалькада преследователей. Около двух десятков. Лица не разглядеть, почти все закрылись или шейными платками, или надели шлемы. Но судя по всему, настроены ребята были решительно. Стали бы они иначе брать с собой оружие?

— Это что такое? — повернулся я к друзьям.

— Я обычно с-с-стараюсь не паниковать, но т-т-тут явно н-н-нечто нехорошее.

Слова Лиция подтвердил мощный взрыв, что раздался совсем рядом, метрах в трехстах. Задрожали стекла, зазвенели бокалы, затряслись мои поджилки. Я переглянулся с товарищами. Нет, никакого желания сходить и посмотреть, что же там происходит, у меня не было. Скорее наоборот.

— Слушайте, давайте закончим с экскурсией.

— Вернемся обратно к Аджене? — то ли спросила, то ли предложила Рис.

— Да, думаю, это будет лучшим решением.

Мы расплатились и вышли наружу. Странно, но обывателей на улице почти не было. Еще полчаса назад мы продирались сквозь толпу, а теперь ни души. Это в самом туристически популярном месте Стамбула. Ох, не нравится мне это.

— Думаешь, Отведение? — спросила Рис у Лиция.

— Л-л-либо Неприятие, — ответил тот.

— Это что?

— Сильнейшие заклинания против обывателей. Точнее от обывателей. Чтобы не лезли под ноги. Лично у меня на такие маны никогда не хватит.

— И у м-м-меня.

— Кто-то хочет, чтобы обыватели не пострадали?

— Либо, чтобы они попросту не узнали, что происходит. Не хотят привлекать внимание. А если так, то и свидетелей среди Ищущих оставлять не будут.

— Это плохо, — похолодело у меня сердце.

— Конечно плохо.

— Нет, вы не поняли. Это не абстрактно плохо. А именно сейчас плохо. Посмотрите.

Я протянул руку и указал на дальний конец улицы. Откуда в нашу сторону бежал окровавленный Ищущий. А за ним по пятам следовало трое поджарых мужчин бронежилетах и черной одежде.

Глава 16

Вопрос помощи ближнему — всегда скользкая тема. Времена «суперменов», что бросаются сломя голову на любой призыв, прошли. Многие давно привыкли жить, исходя из поговорки — ничего не знаю, моя хата с краю. Это можно оправдать разными аргументами. К примеру, никто не хочет получить нож в бок, разнимая пьяную компанию. Или заступиться за женщину, которую избивает муж, а позже слушать, какой ты подлец — стукнул ее любимого. Говоря проще — любителей проблем на ровном месте крайне мало. Потому многие и стараются не замечать творящийся беспредел вокруг. Своя шкура дороже. Мысль, что то же самое может произойти с тобой, и никто не придет на помощь, от многих ускользает.

У меня особых размышлений по поводу — помогать или нет Ищущему, не было. Тот, завидев троицу Игроков, побежал сразу к нам. Равно как и преследователи. Дожидаться удара, чтобы с видом пацифиста заявлять, мол, не я первый начал, я не стал. Все-таки, когда тебя с завидной периодичностью мутузят разные Ищущие, станешь по-другому смотреть на привычные вещи.

Я сам не понял, как в руках появился арбалет. Осознал все лишь в момент выстрела. Один из преследователей словно споткнулся и упал лицом вниз.

Навык Стрельбы повышен до двадцать восьмого уровня.

Но враги не зря ели свой хлеб. Тот, что бежал справа от него, взмахнул рукой и в ладони появилось едва осязаемое копье, словно сотканное из грозовых молний. Пятой точкой чувствую, это сейчас прилетит прямо в меня, а останки потом будут хоронить в спичечном коробке.

Палец мягко нажал спусковой крючок и болт запел свою смертельную песню.

Навык Стрельбы повышен до двадцать восьмого уровня.

Еще до того, как эти строчки появились перед глазами, мозг начал судорожно (будто у меня бывало по-другому) соображать. Бить Ищущего одиночными заклинаниями — нет смысла. Всяко на плечах висит Вуаль. Что тогда? Кровавая плеть? Пока я тут буду колупать этого недотепу, сам расщеплюсь на атомы. Боевой Телекинез? Собственно, а почему бы и нет. Убить она его не убьет, но вот прическу испортит.

Мысли заняли от силы всего секунду. Поэтому, когда первый из противников завалился на холодный турецкий камень, рука уже выбросилась вперед. Ищущий только начал сплетать свое заклинание. Вот в ладони стало проявляться еле заметное древко, из пустоты потянулись крохотные электрические разряды, накалился наконечник… И все кончилось.

Навык Мистицизма повышен до седьмого уровня.

Копье пропало, не успев появиться, потому что Ищущий отлетел на добрых метров шесть, знатно ударившись головой. Мне даже показалось, что я почувствовал, как от резкого рывка хрустнули его позвонки.

Вы сделали первый шаг к обретению умения Эмпатия.

Вы спасли нейтрально настроенного Игрока.

+ 100 единиц Кармы. Текущий уровень 2180. Вы тяготеете к Свету.

Радоваться, что скоро мне можно будет участвовать в «Битве экстрасенсов», я не стал. Потому что третий из оставшихся уже направил на меня укороченную штурмовую винтовку. Будь на плечах сейчас хоть с пяток Пологов, они не спасут. На мое счастье оказалось, что я, в отличие от Брюса Уиллиса, не герой-одиночка. И мне не надо в одну каску корячиться и превозмогать, бегая по битому стеклу. Ведь рядом есть Рис.

Сноп пламени будто вырвался из-под земли. Короткая очередь прошла выше, а улица наполнилась криком. Огонь исчез так же быстро, как и появился. Однако шансов выжить у обгоревшего бедняги не было. Лиций прыжком, который могли сделать только зверолюды, приземлился на скорчившегося противника. Короткий взмах лапой, хруст шейных позвонков и несчастный затих.

Теперь лежали все. Включая того самого раненого Ищущего, что бросился к нам в поисках защиты. Я как-то прозевал момент, когда он принял горизонтальное положение. Но если не исчез, значит, живой. Впрочем, как и остальные.

— Рис, посмотри, что с ним, — сказал я девушке, а сам вытащил нож и пошел к побежденным преследователям.

Это была не жестокость. Лишь банальная рациональность. Враг, что повержен, но не убит, вернется вновь. И пусть меня тут не будет, но вдруг опять на их пути встанет какой-нибудь беззащитный Ищущий. Не скажу, что я такой гуманист, каких поискать. Но множить энтропию и беззаконие в своем мире не хочу.

— Уб-б-бит, — сказал Лиций, подняв голову.

— А почему не исчез?

— Он об-б-быватель. Вот, — зверолюд сорвал с шеи трупа амулет и протянул мне.

#*#U@%@&

@%@*$)%*#&#

#)%*@^#)*

Да, содержательнее не бывает. Татуировку себе такую сделаю, вместо китайских иероглифов.

— И что это?

— Могу предположить, что амулет, — начал успокаиваться зверолюд, — который противодействовал заклинанию Неприятия.

— Ищущие используют обывателей? — нахмурился я.

— Если их самих мало, а магических сил и денег много, то почему нет.

Где-то впереди еще раздавались громкие хлопки, взрывы, но выстрелы почти прекратились. Сражение сходило на нет. Лиций сорвал амулет со второго злодея и ловко свернул ему голову.

— Тебе нельзя сейчас карму понижать, — объяснил он.

До третьего зверолюд добежать не успел. Потому что тот не был мертв или смертельно ранен. До меня только сейчас дошло. Я же изначально определил последнего противника, как Ищущего. Не может обыватель создавать заклинания. Сопротивляться им, если есть амулет, как выяснилось — вполне. Но не колдовать!

Неприятель, еще недавно наслаждавшийся стамбульским зимним солнцем, исчез. И тут же появился шагах в двадцати от нас. Вновь пропал и опять обнаружился чуть дальше. И это всего за пару секунд. Значит, не один я умею телепортироваться на видимое расстояние. Любой другой Игрок вряд ли смог бы что-нибудь сделать. Однако я не был любым другим.

Не до конца верил — получится ли. Это был не простой толчок. Я буквально хотел накрыть взрывной волной Ищущего, как толща воды неотвратимо накрывает своей тяжестью аквалангиста, погрузившегося слишком глубоко. Но все вышло попросту превосходно. А учитывая, что в этой реальности не видели смешного, однако эффективного предыдущего бегства врага, получилось даже изумительно.

Игрок исчез, как только Лиций направился к нему. Появился в двадцати шагах, но тут же был оглушен свалившимся с неба заклинанием Боевого телекинеза. Его голова безвольно дернулась, точно у тряпичной куклы, а сам он обмяк.

Навык Мистицизма повышен до восьмого уровня.

Я вытащил нож и осторожно приблизился к Ищущему. Грозовик лежал широко раскинув руки. Я снял с него шлем. Человек. Довольно пожилой, поджарый, даже сейчас, в бессознательном состоянии, выглядящий опасно. Я впервые ощутил, что хочу его смерти. Словно акула-людоед, почуявшая запах крови и рванувшая со всей присущей ей скоростью к раненому пловцу. Рука увереннее сжала нож и потянулась вверх, занося клинок над головой.

— Игрок.

Я не сразу понял, что это было обращено ко мне. И даже не успел обернуться, когда кто-то повторил уже значительно громче.

— Игрок!

Наваждение исчезло. Я не сразу понял, почему стою на колене перед бессознательным Ищущим и какого рожна у меня в руке лунная сталь. По улице в нашем направлении довольно быстро, чуть ли не бегом, шел Страж. Его черная маска выражала равнодушие, однако во всех движениях сквозила тревога. Я поднялся на ноги и убрал нож.

Видимо, это немного успокоило защитника правопорядка. Он уже неторопливо подошел ко мне и спокойный ровным голосом спросил.

— Что тут произошло?

Я сначала хотел съязвить, но потом подумал, что шутить с полицейской дубинкой глупо. Она может и ударить.

— Эти трое пытались убить вон того, — показал я на Ищущего, над которым хлопотала Рис, — двое нападавших обывателей мертвы, Игрок в отключке.

Страж склонился над любителем ловить собой Боевой телекинез и взял его голову в руки. «Посканировал» пару секунд и посмотрел на меня.

— У него сотрясение.

— Шарик не виноватый, курей привязывать надо, — стал оправдаться я, — не будем же мы смотреть, как он пытается нас убить?

Страж ничего не ответил. Лишь намагичил кокон сиреневого цвета, что вроде гермошлема окутал голову незадачливого нападавшего. Сдается мне, это вряд ли от сотрясения мозга. Больше похоже на принудительный сон. Страж завис на несколько секунд, точно связываясь с космосом, после чего негромко произнес.

— Если ваша версия подтвердится, то у нас не будет к вам никаких вопросов.

Он подошел к раненому и перекинулся парой слов с Рис. После чего удовлетворенно кивнул. Пока они болтали, появилось еще несколько Стражей с зевом. Убитых покидали на «лошадку». Окутанного коконом Ищущего, кстати, тоже. А вот спасенного взвалил на руки тот самый, первый Игрок из правоохранителей.

— Следуйте за мной.

А чего нам оставалось? Стали следовать. К несчастью (или счастью) нам пришлось возвращаться в общину. Навстречу пронеслось несколько стражей на зевах, еще больше двигались пешком. Очень скоро начали попадаться обыватели. Постепенно все больше и больше, пока вокруг не забурлила жизнь. Снова перед глазами встали серые минареты и свои двери открыла община.

— Пройдите, пожалуйста, за мной, — сказал нам Страж и пошел к одному из двухэтажных домиков, — все вы.

По многочисленности охраны я понял, что здесь живет сахем. Постарался успокоиться, потому что нет ничего хуже, чем нервничающий лидер и махнул своим. Рис тоже держалась молодцом, а вот у Лиций шерсть в буквальном смысле встала дыбом.

— М-м-мы же не с-с-сделали ничего такого.

— Успокойся, рыбоед, не сделали.

Страж перебросился парой фраз с одним из Ищущих в охране и мы зашли внутрь. Тут я понял, почему Стамбул называют жемчужиной Востока. То ли сахем занимался контрабандой, то ли просто брал взятки, но роскоши тут было столько, что ступить страшно. К примеру, думаю, этот ковер под ногами не машинного производства и точно не из полипропилена. И люстра надо мной явно с высоким содержанием свинца — не зря же так грани играют — а не дешевые пластиковые побрякушки. На стенах картины. Не та мазня, которую называют современным искусством, и которую надо объяснять, прежде чем ты поймешь, что это действительно картина. А настоящие. Пейзажи, животные, портреты. И Интуиция мне показывает, что подлинники. Да, хорошо быть сахемом в Стамбуле. Бедняга, поди, еще мучается, что вместо хлеба у него черная икра.

Дергался Лиций зря. Страж вкратце рассказал о случившемся, разве что слишком часто добавляя «как они говорят» и «по их версии». А потом сахем просто махнул рукой. Еще один Страж-Ищущий появился в мареве. Видимо, прятался все это время где-то здесь. Несмотря на черную маску, я сразу распознал в нем аббаса. Только у них так странно вывернуты ноги, что при каждом шаге существам приходится сильно размахивать руками.

Друзей увели в другую комнату, а меня начали расспрашивать. С чувством, с толком, с расстановкой, часто задавая одни и те же вопросы. Разве что меняя в них некоторые слова. Я сразу понял — пытаются поймать на лжи. И, думаю, у «интервьюеров» бы вполне получилось, если бы Сережа изначально говорил неправду. А так я с честью, если судить по кивкам Стража-аббаса, прошел проверку. После чего то же самое произошло сначала с Рис, потом с Лицием.

Потратили на нас почти час. Причем, львиная доля времени пришлась на заикающегося зверолюда. Признаться, я и сам стал уже дергаться, при его постоянных «к-к-к» и «б-б-б». Однако все плохое, как и хорошее, рано или поздно заканчивается. Вот и мы отстрелялись, и сахем благосклонно махнул рукой.

— У Ордена Стражей больше нет к вам вопросов. Можете идти.

— Хоть бы извинились, — сказал я уже когда мы выбрались наружу. Не в лицо же сахему хамить. Так и огрести можно, — столько времени на них убили.

— Да ладно, скажешь тоже. Могли бы дольше промурыжить. До выяснения всех подробностей. Ты же видишь, что тут происходит.

Что правда, то правда. Община напоминала гарнизон накануне приезда министра обороны. Все бегают, суетятся, лишь мы островок спокойствия. Стоим, как три тополя на Плющихе, думаем куда бы податься.

— Раз у нас есть время и мы в общине, то можно заняться покупкой нужной нам вещи, — подал голос успокоившийся Лиций.

— Что еще за вещи? — искренне заинтересовалась Рис.

— Это для старины бехолдера. В общем, увидим, сразу покажем. Кто знает, где тут зачарователь?

Как оказалось, никто. Пришлось пробивать информацию методом тыка. Спустя четверть часа, два раза «совершенно случайно» чуть не зайдя в Синдикат, мы стояли возле трехэтажного дома. Лавкой это язык не поворачивался назвать, скорее большой магазин.

— Добрый день, ищете что-то конкретное? — кинулся к нам один из Ищущих, находящихся в зале.

Это был действительно внушительный зал. Все перегородки, кроме несущих снесены. Двери сняты, а вместо них высокие арки. Вдоль стен прозрачные витрины с множеством амулетов, колец, цепочек, брошек, даже серёг. Я усмехнулся. Ну да, женщины ведь носят серьги, так почему бы их не зачаровывать? И не мешаются, и дополнительный бонус. Даже задумался, как на мне будут смотреться клипсы? И тут же постарался отогнать эту мысль.

— Нет, нет, мы просто посмотрим. Если что-нибудь найдем, обратимся, — сказал я заученную от Лиция фразу.

Зверолюд ранее отметил, что турки, хоть и Ищущие, так и остались в первую очередь турками. На счет облапошить доверчивого покупателя эти ребята очень даже преуспели. А учитывая человеческую прокачку к ветке Красноречия, каждый мелкий лавочник был мастером Торговли. Так что заходя в подобное заведение, нельзя показывать свою заинтересованность конкретным товаром. Это мне рассказал Лиций. А я ему благоразумно доверился.

— На первом этаже у нас драгоценности, на втором броня, на третьем оружие. Таких товаров как у нас, вы не встретите даже в центральных мирах.

— Хотите сказать, что у вас есть самострелы лучше, чем в Ковальне? — задумчиво спросил я, разглядывая золоченый браслет. Драгоценностей в нем было больше, чем характеристик.

— Ну, не совсем, конечно, как в Ковальне, — даже не смутился торгаш. — Но у нас осадные арбалеты неплохого качества.

— Мы позовем, если вы понадобитесь, — завершил разговор я.

Однако продавец не сразу внял совету и еще некоторое время ходил за нами, рассказывая о любом предмете, куда падал наш взгляд. Лишь минут через десять ему надоело и он отошел в сторону.

— Неужели они это все продают? — скривилась Рис.

— Да, я тоже несколько обескуражен, — согласился Лиций, — зачарованные товары весьма среднего качества. Они просто берут какую-нибудь побрякушку и вешают на нее одну-две характеристики. Хотя я видел кольцо с +9 к Акробатике. Так что, у нас действительно есть шанс найти что-нибудь нужное. Запомните, цвет вещей зачарованных на школу Колдовства, как правило, синий. Поэтому обращайте внимание на вещи именно этого цвета.

— А где цены? — остановился я у того самого кольца на Акробатику, про которое говорил зверолюд.

— Это их местная фишка, — сказала Рис, — исходят от покупателя, а не конкретной цены. Ладно, расходимся.

И мы начали бродить вдоль витрин. Пару раз я встречал почти подходящие штучки, но плюс у них был очень уж хиленький. С моим Колдовством третьего уровня выходило весьма скверно. Поэтому не оставалось ничего, кроме как искать дальше.

Заодно узнал прелюбопытную вещь. Продавец, немного свыкшийся с нами, перестал воспринимать незадачливых посетителей. Поэтому стал болтать с постоянными клиентами, а может и друзьями, заскочившими к нему. Из обрывков разговоров я понял, что на площадку Погонщиков напали Ищущие вместе с нанятыми Обывателями. К счастью, атаку удалось отбить, однако погибло несколько местных Игроков. И непонятно, кто за этим стоит. Непонятно для продавца, для меня все было ясно, как божий день.

Просланявшись еще с полчаса и почти совсем отчаявшись, я собрался плюнуть и уходить. Именно тогда ко мне будто бы невзначай подошла Рис.

— Я вроде нашла, — негромко сказала она.

— Где? — встрепенулся я.

— Еще покричи. В дальнем углу, возле окна. Сейчас я туда вернусь, а вы с Лицием чуть попозже подгребайте.

Так и произошло. Еще минут через десять, с видом мужиков, которые уже нагулялись и хотят уйти из магазина, мы подошли к Рис.

— Справа от ожерелья.

Это была самая безвкусная печатка, которую мне доводилось видеть. Серебряная, массивная, с каким-то драгоценным (хотя я даже засомневался относительно его ценности) камнем. От нее исходил зеленый, а не синий цвет, как говорил Лиций.

Перстень Горных колдунов

+ 8 к Колдовству.

+ 3 к Сопротивлению.

А вот и ответ по поводу цвета. Если следовать логике — зачарование на Колдовство наделяет предметы синим цветом. У нас здесь плюсовые характеристики еще и к Сопротивлению, а «болт» зеленый. Значит, предметы зачарованные на Сопротивление — желтого цвета. Забавно.

— Ну у кого какой уровень Торговли? — спросила Рис.

— Пятый, — честно признался я.

— Двадцать восьмой, — сказал Лиций, тут же начал оправдываться, — я не считаю такие приземленные навыки достойными для изучения.

— Ясно, опять придется брать все в свои хрупкие женские руки. Молодой человек, можно вас?!

Ищущий, которые в эпоху своей доинициации был в возрасте лет сорока пяти и поэтому на звание «молодого человека» не тянул, подскочил, как ужаленный оводом. Рис улыбнулась и стала мило щебетать. В один миг она из серьезной и молчаливой девушки превратилась в веселую свиристель. Вот это преображение!

— Понимаете, хочу сделать подарок другу, понравилось вон то колечко. Сколько оно стоит?

К моему удивлению, Рис показала на ювелирное украшение на соседней полке.

— О, это кольцо царицы Томирис. Но вы не сомневайтесь, оно изысканно будет смотреться и на руке мужчины. Заметьте, какая тонкая работа древних мастеров. Другого такого нет во всем Остойнике.

Я мысленно пожал плечами. Кольцо и кольцо. Такое себе… обычное. Ну разве что на гранях что-то написано. Типа: «Фродо, после Минас Моргула сверни налево». А характеристики вообще скромные. Я бы такое и даром не взял.

— Всего восемьсот грамм, — обескуражил продаван не только Рис, но и меня с Лицием.

— Нет, дорого, — ответила девушка и указала на соседнее, — а сколько стоит это?

— О, это великолепный образчик работ…

И снова начал чесать, что кольцо принадлежало чуть ли не самому Хаммурапи. Цены ему нет, но только сегодня и только Рис он продаст его за символичные шестьсот грамм пыли.

— Нет, надо что-нибудь попроще и дешевле. К примеру, это.

И наконец девушка ткнула в тот самый перстень. Продаван сразу начал рассказывать о горных колдунах, на что Рис отметила, что никогда о таких не слышала. Они еще немного посоревновались в Красноречии и сошлись на цене в четыреста грамм. По мне, уже близко к истине. Чуть поднимало настроение, что с помощью этой ювелирки я качну себе карму и заработаю чуть больше. Если, конечно, все выгорит.

Итак, выйдя из магазина я с грустью осознал, что в кармане осталось сорок пять грамм пыли. Меньше было, только когда в универе приходилось занимать на сосиску в тесте. Однако сейчас я чувствовал себя более неуютно. Все-таки не мальчик уже. Радовал лишь перстень на пальце.

Следующим на очереди был продавец заклинаний. Мы обошли троих Ищущих, прежде, чем нашли подходящего нам — слава яйцам, архалуса. Не то, чтобы я был расположен к пернатым, мне скорее на них не очень везло. Но соотечественники моей расы в Стамбуле оказались еще более жадными до денег и прокачанными в Торговле, нежели я.

— Абсолютно бесполезное заклинание, — скривился архалус, выслушав мою просьбу, — и стоит тебе снять кольцо, как оно перестанет действовать. Ты уверен?

— Да, вопрос в цене.

— Ну, скажем, сто пятьдесят грамм. И то лишь потому, что это модификация.

— Ребят, у кого сколько? — повернулся я к своим. — У меня сорок пять.

— Тридцать два, — вытащила Рис из инвентаря горсть.

— Шестьдесят, — хмуро достал Лиций деньги.

— Ладно, сойдет и столько, — хмыкнул архалус, — и то лишь потому, что это модификация. Держи.

Он протянул синий кристалл, а я поспешил его развеять.

Разговор с загадочными тварями (Колдовство) — позволяет вам понимать или давать команды некоторым неразумным существам с волшебным происхождением. Применение: на себя. Стоимость использования: 100 единиц маны. Время использования: 30 секунд.

— Спасибо, — довольно улыбнулся я и выскочил наружу, — ну все, теперь берем в охапку Троуга и рвем в Пургатор.

— Похоже, что никого брать в охапку не надо.

И действительно. Со стороны туристической улицы, на которую вел выход из общины, плелся корл. Растрепанный, помятый, со вселенской тоской в глазах. Завидев нас он прибавил ходу, но счастливее не стал. Скорее наоборот.

— Обещали же зайти через три часа, — буркнул он, протягивая мне меч.

Я взял в руки клинок и невольно им залюбовался. Пару раз взмахнул. Хорош, ох как хорош. Теперь он полностью оправдывал свое имя.

— Извини, мы тут замотались. А ты как, помог?

— Помог, — судорожно сглотнул подкативший к горлу ком Троуг, — так помог, что больше в жизни сюда не вернусь.

— А что там было-то? — не выдержала Рис.

Корл в ответ лишь отмахнулся. Мол, и не спрашивай. Чувствую, отлились кошке мышкины слезки. А мой товарищ полностью отработал все дядины прегрешения.

— Троуг, у нас к тебе еще одна плохая весть. Мы готовы рвать в Пургатор, но теперь совсем пустые. Ты банкуешь.

— Пользуетесь моей добротой, — стал немного отходить корл от пережитого стресса, — вот выставлю когда-нибудь вам счет с процентами.

— Ага, в литровом эквиваленте.

— А почему бы и нет. Лишь бы питье достойное. Ладно, я тут чуток заплутал. Где Врата?

Глава 17

Придурки везде. Как говорил один комик: «Настолько везде, что некоторые даже вы». Проявляется это у всех по-разному. Одни громко слушают музыку, проезжая на заниженной машине по спальному району после одиннадцати. Другие включают перфоратор утром выходного дня. Третьи говорят: «Пойдем нахлобучим бехолдера и ничего нам за это не будет».

Впервые дергаться я начал, когда местные в тысячный раз заявили, что отправляться в Ретнор нельзя. Потому что поблизости от Поющих пещер живет чудище, которое всех пожирает. Причем говорили жители Брема, внушительного средневекового города с высокими башнями и стеной, все это искренне. Видимо, здесь к Игрокам относились вполне терпимо. Судя по постройкам, основные сражения кабиридов и архалусов происходили далеко, поэтому и в Ищущих видели не только источник зла, но и главный элемент торговли.

Второй раз я стал сомневаться в состоятельности нашего плана, когда мы встретили первый разбитый обоз. Учитывая, что высокий шпиль ратуши Брема еще виднелся на горизонте, до города было не так уж далеко.

А вот в третий и самый последний раз я серьезно забеспокоился при встрече с первыми трупами. Я не медик, поэтому разорванное на две не очень равные части тело заставило меня согнуться и знатно проблеваться. Усложнял все сладкий до приторности запах разлагающихся трупов. От него нельзя было спрятаться или укрыться.

— Ну как ты? — спросил Троуг, похлопав по плечу.

— Как жена, что решила разнообразить сексуальную жизнь, а ей устроили бандаж колючей проволокой, — отплевываясь, выпрямился я. Подкатил очередной приступ, но желудок уже был девственно чист.

— Бехолдеры всеядны, но человеческие кости переваривают плохо, — заметил зверолюд, — поэтому и эти путники лишь обглоданы. Да и то не все.

Видимо, по поводу пустого желудка я погорячился. Потому что спазм вновь сотряс внутренности, а я стал отплевываться темной желтой слизью. Фу, гадость какая. Подобное бывает после бурных возлияний. Я же, что самое обидное, даже не пил.

Отплевываясь уже одной лишь слюной и держась за живот, поднялся. Странно, но стало… нет, не лучше, скорее терпимее. Я осматривал изувеченные трупы с ужасом, но рвотных позывов больше не было.

— Внушительный караван был, — протянул Троуг, — думаю, это один из последних. Ну что, пойдем дальше?

Мы обогнули телегу со сломанной осью. Я мимоходом осмотрел ее, и у меня сложилось ощущение, что некто громадный со всего маху прыгнул сверху. После чего мы медленно двинулись по тропе. Трупы еще попадались, однако их уже было не так много. Видимо, это те сорвиголовы из пергов, что хотели быстро пробежать в Ретнор. Как выяснилось, быстро не получилось.

— Слышите? — остановился зверолюд, подняв руку.

Я замер. Ничего здесь ровным счетом не происходило. Разве что амулет-оберег, свисая с ближайшего несчастного, болтался и звенел на ветру. Может быть в очередной раз зверолюд проявил свои выдающиеся способности. Он все-таки на какую-то часть из семейства кошачьих.

— Т-т-там, — указал Лиций в сторону небольшого холма метрах в ста от нас и десяти от изгибающейся дороги, — Поющие пещ-щ-щеры.

— Я думал, что пещеры немного более… внушительные что ли.

— Смотрите, — негромко отозвалась Рис, — меч. И пыль. Свертки какие-то. Руны.

Она склонилась над аккуратно сложенной кучкой. Я присел рядом. Действительно, вещи прямо посреди дороги. Кто бы их мог… Видимо, до нас с Рис дошло одновременно, потому что мы подняли друг на друга тревожные взгляды.

— Игрок, — сказал я.

— Видимо, наемник, вроде нас. Вооружение совсем простое. Скорее всего, рассчитывал на магию.

— Но н-н-не успел ее использовать. У бехолдеров плохое зрение, но хорошее восприятие реальности. Они, м-м-можно сказать, чувствуют, что происходит в непосредственной близости от них. В том числе и существ с н-н-направленной агрессией в их сторону.

— Рис, смотри, там еще несколько кучек. Похоже, авантюристов здесь было явно больше одного.

Если быть точнее, семеро. Именно столько горок сложенного лута мы насчитали. Шутки шутками, а после дележа пыли на равные части, я получил шестьсот восемь грамм, пятьсот из которых сразу отдал Троугу, тридцать два Рис и шестьдесят Лицию. Не люблю быть никому должен. Также мы стали счастливыми обладателями четырех мечей, одной секиры, шести метательных ножей, сломанного лука, двух зачарованных колец на силу, нескольких странных рун и с десятка различных эликсиров на ману. Парочку самых мощных я взял себе. Как, например:

Питье звездного неба

+150 к восполнению маны.

А что, пригодится. И только сейчас, кстати, понял, почему Охотник мне подарил наплечные ножны. Я всегда считал, что вытащить из инвентаря оружие удобнее и быстрее. Однако теперь мой инвентарь наполнился таким количеством дребедени, что сходу найти лунный клинок не представлялось легкой задачей. Сами подумайте: нож, эликсир Всесилия, Артхол, Картхол, Корень Мандрагоры, камень Отторжения, арбалет, пустой миниплазмомет, письма, которые я зачем-то забрал у убитого архалуса. Выглядело скорее как балкон пожилой бабушки, а не инвентарь молодого и подающего надежды Игрока.

— Вот, теперь и я слышу, — вмешался Троуг в мои размышления по поводу необходимости навести порядок.

— Что слышишь? — достал я нож и закрепил в ножнах, которые по привычке так и надевал вместе с одеждой.

— Будто звон.

— Ага, действительно, — подтвердила Рис.

Пришлось и мне пытаться напрягаться. Не знаю как на счет звона, но что-то явно резонировало совсем близко. Вряд ли тут сидит бехолдер с треугольником. Значит, дело в другом.

— Это из-за сталактитов, которые состоят из редких минералов, — стал объяснять Лиций. — Они настолько легкие, что когда их обдувает ветер, образуется своеобразный звук, точно от камертона. Этих сталактитов там сотни. Вот и говорят, что пещера «поет».

И действительно, чем дальше мы заходили, тем явственней становился гул. Казалось, что это происходит не снаружи, а внутри головы. Держу пари, еще до появления монстра путники старались проскочить это место поскорее.

— Почему первых трупов мы встретили так далеко, а бехолдер до сих пор не вылез?

— Потому что мы его не боимся, — сказал Лиций, — я, конечно, немного волнуюсь. Однако скорее за успех предприятия. Ни я, ни Рис, ни Троуг не встретимся с белхолдером.

— Это если повезет, — негромко ответила девушка.

— Поэтому и страха как такового у нас нет. Когда же боишься, то всегда хочешь причинить обидчику вред. Так бехолдер и чувствовал противников, а нас он не видит. Вопрос в другом — почему не боишься ты?

Вот это было весьма резонное замечание. Мне предстояло сунуться в логово к монстру, о котором я знал лишь, что тот является очень сильным ментальным существом. Ну еще, что бехолдер дитя стихии Земли. Это раз. К тому же, как существо обладающее определенными магическими способностями. Значит, относится также к Смешанному типу. А теперь вспомним, на что заточено умение Укротителя? Верно! Не зря, ох не зря я вовремя открыл Интуицию.

Но почему же я не боялся? Может, потому, что не представлял себе бехолдера. Точнее в мозгу возникали какие-то мультяшные картинки из третьих «Героев» — один глаз и несколько отростков рядом. Может еще щупальца. Надо же ему как-то передвигаться. Но вот именно данный образ не вселял ужас. Да и с чего бы?

— Стойте, — сказал я, когда звон в голове стал почти нестерпимым, — дальше один пойду.

— А если… — начала Рис.

— Без «если». Лиций у нас голова. Если он говорит, что шанс есть, значит, шанс есть. Теперь самое главное, найти этого бехолдера.

— Мне почему-то думается, что с этим проблем не будет, — заметил Троуг.

— Бросал бы ты думать, не твое это, — огрызнулась Рис, что говорило лишь об одном — она на нервяках.

— Ладно, я двинул, а вы постарайтесь здесь не убить друг друга.

Я сошел с дороги и аккуратно спустился по насыпи. Пещера оказалась гораздо больше, чем мне представлялось прежде. И чем ближе я подходил к ней, тем громче звучал звон в моей голове. Он становился нестерпимым, оглушительным. За таким не слышно собственных мыслей.

Оказавшись у входа, меня обдало свежим ветром. Где-то в недрах пещеры рождался сильный сквозняк, который рвался наружу. Он мчался мимо сталактитов, заставляя их резонировать и сводить с ума этим многоголосым звоном. Я запахнул плащ, кастанул Свет и стал медленно спускаться вниз.

Под ногами журчал тоненький ручеек. Я так и не понял, откуда он появился — какой-то подземный родник вдруг выбрался наружу. Приходилось быть осторожным, чтобы не навернуться на скользком камне. Все внимание было уделено тому, что творилось под ногами. Наверное, поэтому слона-то я и не заметил.

Скоро спуск стал не таким крутым. Стены и потолок отодвинулись в стороны, уступив место широкой, относительно ровной площадке. Сначала я не понял, что передо мной. Некая живая масса, что колыхалась своей бесформенной тушей. На небольших отростках действительно мерно покачивались глаза — нечто среднее между оком Саурона и вертикальными змеиными зрачками. Но именно центрального глаза не было. Врали в третьих «Героях». Никакой гляделки во все пузо или чего-то подобного.

Хотя, может дело в том, что и туловища как такового у бехолдера не было. Он напоминал собой улитку или гусеницу. Чтобы передвинуться, приходилось подбираться и выбрасывать свое тело вперед. Именно так существо и поступило, завидев меня. Развернулось в мою сторону, десятки глаз на отростках будто замерли, а я… стал куда-то проваливаться.

Мне было хорошо и спокойно. Я будто покачивался на теплых водах июльского моря. Хотелось, чтобы это все никогда не заканчивалось. Чтобы я всегда был здесь. И никто, никто не мешал. Ни хорулы, ни Всадники, ни Рис с остальными. При мимолетном воспоминании о друзьях, мышцы свело судорогой. Так бывает, когда набегаешься за день, ляжешь спать, почти уже отойдешь в царство Морфея, а тебя возьмет и тряханет. Вот только именно сейчас данное обстоятельство было весьма кстати.

Навык Сопротивления повышен до четвертого уровня.

Я увидел колышущееся нечто, что надвигалось прямо на меня. Десятки разъяренных глаз, вытянулись в струну, точно пытаясь достать. Рот с мелкими, но острыми зубами посреди желеобразного тела. Пора действовать.

Рука повелительно выбросилась вперед (будто этот жест мог решительно помочь), а сам я стал мысленно посылать команды бехолдеру. Точнее, я думал, что посылаю команды. Ибо в душе не представлял, как это надо делать. Просто повторял про себя слово мантру одни и те же слова: «Остановись. Остановись. Я друг. Я друг».

Сначала получалось не очень. Если честно, хреново получалось. Бехолдер с уверенностью танка и скоростью черепахи продолжал двигаться ко мне. Сдается, вот так он и множит всех на ноль. Устанавливает ментальный контроль, а потом медленно спускается с гор и овладевает всем стадом. Совершенно не то, что бы я хотел. Конечно, можно сейчас рвануть наверх. От ментального взаимодействия мне худо-бедно удалось избавиться. Но что потом? В том-то и дело, что ничего.

— Да остановись же ты, мать твою! — почти матом довольно громко подумал я.

И бехолдер вдруг замер. Его глаза испытывающе смотрели на меня, а резко остановившееся тело по инерции чуть-чуть покачивалось. Ну как есть, натуральный пудинг. Замечательно, теперь вторая часть плана! Я выдохнул и кастанул Разговор с загадочными тварями.

Навык Колдовства повышен до четвертого уровня.

— Привет, меня зовут Серг. Ты не должен меня бояться. Я друг.

Самые большие опасения были в том, что этот крендель меня не поймет. Ну а что? Разговор не давал стопроцентной гарантии. И в искусного толмача Сережу не превращал. Может для бехолдера это равно тому, как для меня дельфиний крик. Я уже начал совсем беспокоится, когда существо заговорило..

— Бунтоб нет друзей. Бунтоб один.

Фуф. Это маленький шажок для меня и огромный для бехолдеро-человеческих отношений.

— Бунтоб, тебя так зовут?

— Называться Бунтоб, — вроде утвердительно сказал бехолдер.

— Ты можешь почувствовать, что я не хочу тебе зла.

— Бунтоб чувствовать. Бунтоб удивлен. Человеки приходить и пытаться убить Бунтоб. Или проскользнуть мимо. Но они ненавидеть, и Бунтоб чувствовать. Бунтоб всех убивать.

— Вот по этому поводу я и хотел бы с тобой поговорить…

Внезапно сеанс связи закончился. Вместо внятных, хотя и плохо спрягаемых слов в предложении бехолдера, я услышал крик. Нет, не так. Визг. И только теперь понял — мой собеседник так изволит общаться. Пришлось вновь применять Разговор. Надеюсь, наш диалог найдет точки соприкосновения. Потому что мана у меня не казенная.

— Бунтоб, что заставило тебя прийти сюда? Тебя привлекает Поющая пещера?

— Бунтоб сходить с ума здесь. Бунтоб почти не спать, когда Пещера кричит.

— Тогда в чем же проблема? Можно уйти. Люди перестанут пытаться убить тебя, а ты восстановишь хрупкое душевное равновесие.

— Бунтоб не понимать.

— Ты успокоишься и станешь, как прежде.

— Бунтоб не может уходить. Грязные цверги похищать детеныш Бунтоб. Бунтоб зол, Бунтоб преследовать. Цверги бежать сюда. Бунтоб выследить и находить. Но коварный цверги спускаться вниз, а Бунтоб не смочь идти за ним. Бунтоб сторожить здесь. Цверги выходить, Бунтоб их убивать.

Вот это поворот. Больше всего я опасался, что с бехолдером вообще не удастся пообщаться, а выходит же, что с ним можно договориться.

— Может цверги уже ушли?

— Нет, они сидеть внизу. Четыре подлый тварь. Я их чувствовать. Детеныша не чувствовать, их чувствовать.

Его слова вновь перешли в малоразборчивый визг, который так подходил под эмоциональную составляющую нашей беседы. Надо быстрее договариваться. Маны все меньше. Я решил предпринять последнюю попытку навести мосты и вновь кастанул Разговор.

Навык Колдовства повышен до пятого уровня.

— То есть, ты понимаешь, что твой детеныш мертв?

— Да, я знать.

— Местью ты его не вернешь.

— Я… убивать… цверг!

Что-то во взгляде (или взглядах — я так и не определился, в какой глаз смотреть) бехолдера изменилось. Вместо ненависти и злобы в них появилась осмысленность. Блин, что-то у меня какое-то нехорошее предчувствие. Не люблю, когда мощные ментальные твари смотрят тебе в глаза и начинают придумывать разные штуки.

— Ты говорить, что друг Бунтоб, — медленно произнес бехолдер.

— Да, — сказал я, чувствуя, как захлопывается ловушка.

— Ты лезть вниз. Нести мне цверг. Или сам убивать их. Ты помогать Бунтоб. И Бунтоб уходить из ужасный пещера.

Свои слова бехолдер подкрепил мощным ментальным взаимодействием. Голову сжало, будто она была арбузом и сейчас кто-то проверял спелая ли ягода. Перед глазами потемнело, а дышать стало тяжело. Я попытался сфокусироваться и увидел надвигающегося Бунтоба. Чуйка мне подсказывает, что ответ «нет» или «подумаю» моего нового «друга» не устроит.

— Я разберусь с цвергами для тебя. Мы же друзья.

Бехолдер остановился. Его глаза едва заметно шевелились, словно сканируя меня. Черт знает это ментальное существо. Может и вправду прощупывал. Он мог понять, что мной движет явно не теплое чувство к нему, а банальный инстинкт самосохранения. Однако бехолдера ответ устроил.

— Иди за мной.

Двигались мы медленно. Словно два пожилых человека с больными коленями. Но что интересно, бехолдер повернулся ко мне спиной. Точнее, тем местом, где у него не было глаз. Значит, поверил. И решил, что Сережа не опасен. Мы доползли до дальнего конца площадки, где кто-то навалил друг на друга два камня. А за ним я заметил черный зев проема. Ну не скажу, чтобы маленький, диаметром около метра. Однако бехолдеру в него явно не протиснутся. Пришлось бы как минимум сменить питание и начать заниматься физкультурой.

Бунтоб завопил и я вновь кастанул Разговор. С этим болтливым товарищем никакой маны не хватит.

— Цверги там. Сидят, трясутся. Друг Бунтоб идти туда.

— Да понял я уже, что друг Бунтоба идет туда. В самую жо… в смысле, в самые недра.

Я подсветил проем Светом. Высота небольшая, всего метра два с половиной. И судя по краям тоннеля, его немного обтесали. Ладненько, посмотрим, что за звери такие эти цверги. Я спрыгнул вниз и вытащил кацбальгер.

Глава 18

Не все новое может быть со знаком плюс. То самое набившее оскомину выражение о «выходе из зоны комфорта» не стоит воспринимать, как бездумный призыв к беспорядочному действию. Мол, главное начать, а там уж по ходу разберемся. Очень часто свежая струя может быть желтого цвета.

А если ты Ищущий, которого каждая разумная (и не очень) тварь хочет попробовать на зуб, то «новое» является синонимом «опасного». Поэтому и оказавшись в просторной пещере, вперед я продвигался осторожно и совсем неторопливо. Сквозняк здесь стал еще ощутимее. Видимо, где-то неподалеку находился путь наружу. Тогда непонятно, почему цверги не лупанули из пещеры, а до сих пор остаются здесь?

Как говорится, если не можешь объяснить какой-то поступок, то всему виной деньги. В принципе, так и оказалось. Хотя, обо всем по порядку.

На всякий случай, я накрыл себя двумя Покровами. Осталось чуть больше двухсот единиц маны. И то потому, что кое-кто забыл надеть меховую шапку. Давно пора понять, что одежда в Игре выходит за общепринятые рамки. Но теперь уже поздно пить боржоми. Оставалось надеяться, что магия мне особо и не понадобится.

Широкую освещенную нишу я обнаружил довольно скоро. Свет исходил от нескольких фонарей с флюориками, у стен стояли две скамьи, небольшие бочонки, а посреди то, что некогда было бехолдером-детенышем. Я почему-то вспомнил детскую песенку про козлика, от которого остались только рожки да ножки. Товарищу передо мной повезло меньше. Несколько желеобразных кусков тела, которое, судя по всему, расчленили и валяющиеся в беспорядке глаза. Они, кстати, по размеру лишь ненамного уступали родительским.

Над желеобразным трупом бехолдера «работали» трое цвергов. Обычных маленьких людей, похожих на Тартра, точно они были его родными братьями. Так вот в чем дело! Я все думал, что алхимик из Вирхорта человек. Просто небольшого роста, с крохотными руками и ногами. Ну там гормона какого в организме не хватает или что-то вроде того. А он попросту цверг. Век живи, век учись.

Что до «работы», то ребята потрошили белхолдера. Отделяли от желеобразного тела какие-то белые скользкие нити, а их уже складывали в бочонки. Вот и ответ, почему они все еще здесь, а не убрались куда подальше. А что, место потаенное, сюда никто не сунется благодаря бесплатному ментальному охраннику. Что до самого секьюрити — так пусть хоть джигу наверху отплясывает, он там, а они здесь. Если только не найдется человек, который по приказу (ну или очень настойчивой просьбе) бехолдера спустится за цвергами.

Что и говорить, мое появление вызвало определенный ажиотаж. Не знаю даже, с чем сравнить. Ну только разве что представить, как во время венского бала в загородном особняке девятнадцатого века зашел бы мужик с ведром и в бушлате, выбрался в центр залы, скинул портки и стал справлять нужду.

Цверги замерли, боясь пошевелиться и не сводили взгляда с кацбальгера. Мол, дяденька, а зачем у вас такие большие глаза, уши и зубочистка. Да я и сам оторопел, потому что ожидал увидеть загадочных полуразумных существ, а никак не миниатюрных человечков.

— Хайса, парат, — пискнул один из них.

— Хайса, — кивнул я ему, не обидевшись на «парата».

— Алт арна кууш?

— Я не понимаю, — пришлось сказать правду.

— Ты говоришь на человеческом, — почему-то облегченно вздохнул говоривший. Да и остальные невольно расслабились, — с Отстойника?

— Угу, — осторожно кивнул я.

— Мы с братом с Уллума. Точнее, я там родился, а потом, когда подрос, инициировался. Ну и уже стал бродить по мирам. Его, — указал цверг на сидящего рядом, — встретил в Крайне. Этого, — палец переместился правее, — в Бреме. Торговал кирдовским стоком. Ну и вот мы теперь все вместе, получается. А тебя сюда каким ветром?

Я понял, что говоривший меня вроде как и не боится. Стоило перед ним появиться великану-полукровке, цверг напрягся. Но когда понял, что незнакомец идет на контакт, расслабился. А я, признаться, до сих пор еще находился в странном состоянии, не понимая, что мне делать. С одной стороны ментальная тварь, которой я пообещал уладить дело с обидчиками, с другой — разумные существа.

— Меня послали разобраться с бехолдером.

— А как с ним разберешься? — развел руками цверг. — Это молодых еще можно поймать. Глупые они, да и ментальная магия слабая. А потом почти невозможно. Только если ты Мастер сопротивления.

— Я говорил с ним. И он сказал, что сторожит здесь вас.

— С кем говорил? — удивился цверг.

— С бехолдером.

— Да? — собеседник по-прежнему искренне изумлялся. — Ну и пусть. Это ненадолго. Как только мы закончим с тушей, так сразу свалим отсюда.

— Думаю, бехолдер отправится за вами.

— А это будет даже забавно, — рассмеялся цверг, — пусть отправляется. Мы скроемся за стенами Брема. Поглядим заодно, как бехолдер штурмует город. Держу пари, он захватит сознание нескольких стражников и те начнут рубиться между собой. А может даже откроют ворота. Но в городе где тысячи жителей, шансов у него нет.

— Погибнут многие существа. И люди, и перги, — сказал я, покрепче сжимая рукоять кацбальгера. Что ж, выходило все чуть проще, чем я думал. Цверг избавил меня от трудного выбора.

— Обыватели. Что с них взять? Мы ведь, Ищущие. И должны держаться вместе.

— А вот двое твоих друзей не Ищущие, — заметил я.

— Дело времени, — легко отмахнулся цверг, — осталось только сбыть это жир и парочка инициаций обеспечена.

— Угу. Воспользуетесь услугой роберов?

— Ага.

— А как же «Ищущие должны держаться вместе»?

Цверг понял, что разговор пошел не туда. Более того, он явно прозевал этот момент. И теперь лишь растерянно хлопал глазами. Однако, к чести малыша, в руки он себя взял довольно быстро. Наверное, по-другому и быть не могло. Иначе он бы не был лидером в их банде.

— У нас же с тобой не будет проблем? Мы готовы дать тебе немного жира, — указал он на бочку, — хватит надолго. Мы этого бехолдера несколько месяцев пасли. Ждали, пока разродится, потом, когда отойдет на безопасное расстояние от детеныша. Но ничего, мы все понимаем. Цверги умеют делиться.

— Не знаю как на счет всех цвергов, но именно вы пытаетесь лишь прикрыть свой зад.

— Значит, договориться нам не удастся, — угрожающе мотнул головой собеседник, будто отряхиваясь от надоевшей мухи.

Я понял, что это знак не мне, а его подельникам. А сам разжал кулак свободной руки и быстро пролистав инвентарь, взял арбалет за рукоять. Все довольно просто — эти два дурня — обыватели. У них ни магии, ни защиты в виде Покровов или Вуалей. Гасятся с одного удара. Правда, я не знаю, какая у этих цвергов расовая способность.

Проблемы будут только с Игроком, которого я обозначил, как Взрыватель. Ох, не нравится мне это направление. Тут и Интуиция не нужна, чтобы понять — дело пахнет жареным.

Трудно сказать, кто начал первым. Я успел поднять арбалет, а на меня уже в прыжке летел один из обывателей. Он даже почти коснулся болта, когда я выстрелил.

Навык Стрельбы повышен до двадцать восьмого уровня.

Вы убили враждебно настроенного Обывателя.

Не знаю, может быть весил бы цверг побольше, его бы так и не отбросило. Хотя получилось неплохо. Мертвое тело коротышки закрыло обзор Ищущему, а у меня появилось время, чтобы разобраться со вторым обывателем. Судя по всему, цверги были явно не расой бойцов. Вообще удивлен, что они на бехолдера замахнулись.

К примеру, тот малыш, что сейчас хотел меня ранить, был вооружен двумя кривыми ножами. Я так понимаю, он ими детеныша разделывал. Но пытаться атаковать подобным оружием человека выше и сильнее тебя, у которого в руках меч? Ну не знаю. На что был расчет?

Я сделал единственный выпад и клинок вошел в шею. Цверг по инерции еще немного проскользил по кацбальгеру, насаживаясь глубже, а после обмяк.

Вы убили враждебно настроенного Обывателя.

Ну и где там последний? Когда я развернулся, то даже чуть улыбнулся. Ищущий с грозным направлением Взрыватель поднял камень и размахнулся. Видимо, хотел повторить подвига Давида в схватке с Голиафом. Вот только пращу не нашел. Ладно, пусть так кидает.

Однако небольшой камешек, поместившийся в крохотной ручке цверга, повел себя непредсказуемо. Сначала он был обычным, вежливым камнем, который долгое время лежал в пещере. Влачил свое жалкое существование, пока некие божественные силы не подняли его в воздух, и он не полетел в меня. Ну и ладно. Главное, что не накалился, не светился и не собирался причинять мне вред. Я тоже повел себя вполне обычно. Легонько отклонился, чтобы сохранить плечо в целости и уже собрался контратаковать Ищущего. И вот тогда бабахнуло.

Камень разлетелся на мелкие осколки, словно пехотная граната. Тут же снес те несчастные два Покрова, что я повесил ранее, снял половину здоровья и взрывной волной вдавил в стену. Ну хоть выяснили: Взрыватель, судя по всему, может в определенный момент детонировать обычный с виду предмет. Неприятно, но пока в загашнике четыре отката — не критично.

Бросился вперед, сокращая расстояние между противником. Расчет был прост. Пока камень перед ним, цверг его не взорвет. Так и случилось. Рвануло только после того, как «граната» оказалась позади меня. И даже здесь противник перестраховался. Взрыв вышел несильным, чтобы не похоронить ненароком нас вместе. С другой стороны, мне хватило.

По спине точно дробью прошлись. Даже не заметил, когда слетели Покровы. Я на мгновение потерял равновесие и растянулся прямо перед цвергом. Нет, не время разлеживаться, мягким местом чувствую, сейчас прилетит еще один подарок. На одних инстинктах, подняв голову и нащупывая взглядом противника, я стал кастовать свободной рукой Боевой телекинез. Так, а почему свободной? Где меч? Ладно, черт с ним, потом разберемся.

Навык Мистицизма повышен до девятого уровня.

Ух как здорово сработало. То ли я поднаторел в этом заклинании, то ли просто вышло удачно. Цверга впечатало в стену, приложив головой до звучного хруста. Он свалился на бок, потеряв сознание. Я тяжело поднялся на ноги. Убрал арбалет в инвентарь, нашел кацбальгер и подошел к цвергу.

И откуда столько нытья по поводу «не могу тронуть безоружного»? Все эти эффектные жесты, когда кто-то поднимает пистолет, а потом опускает. Мол, не может выстрелить. Если взял в руки оружие, то будь готов применить его. Или попросту не бери. А все эти душевные терзания накаченного мужика с пулеметом не стоят выеденного яйца.

Я приложил острие клинка к медленно вздымающейся груди цверга. Еще раз прислушался к себе на момент угрызения совести или малодушия? Неа, ничего. Наоборот, вспомнил крошево, что ударило в спину. И уверенности только прибавилось. Нажал на кацбальгер и клинок медленно, почти бесшумно вошел в тело поверженного врага. Я давил до тех пор, пока сталь не заскрипела о камень. После чего вытащил меч и стал смотреть на цверга. Чудес не бывает. И даже самые могущественные Ищущие, если в них сделать дырку, рано или поздно умирают.

Вы убили враждебно настроенного Ищущего.

Доступна смена направления развития на Взрыватель (необходимо в течение 24 часов оставить текущее направление или выбрать новое).

Захвачено заклинание Вскрытие простых замков.

И все? Ладно, про Лики я молчу. Но никаких новых умений? Эх, цверги, цверги. Что до лута, и тут было весьма скромно. Триста пятнадцать грамм пыли, набор отмычек, какой-то непонятный и дурнопахнущий гербарий, который я даже побоялся брать в руки. Никакого оружия, если таковым не считать кривой нож, применяемый для разделки бехолдера. Ну да, собственно, зачем Взрывателю оружие, если можно использовать любой предмет находящийся поблизости?

Я осмотрел три бочонка, на вид литров на десять, с белой нитевидной прослойкой, которую цверг называл «жиром». Хотя, определенная схожесть действительно есть. Что-то мне подсказывает, что эта хрень невероятно ценная. Не стали бы эти малыши рисковать своей шкурой и навлекать гнев ментального существа за понюшку табака. Итак, два бочонка полные, один залит наполовину. Интересно, получится ли?

К моему удовольствию, инвентарь оказался почти резиновым. То есть, все влезло без проблем. Лишь появилось некое напряжение в плечах и спине. Словно весь груз находился сейчас на собственном горбу. Но это мелочи. Так, что еще?

Я подошел к останкам детеныша бехолдера. Надеюсь, это не будет издевательством над трупом. Взял пучок глаз и срезал. Звук вышел громким, мерзким, хрустящим. Точно я отсек толстый сочный стебель растения. Ну а что? Папаша (а может мамаша — первичных половых признаков я не разглядел) все равно знает, что малыш мертв. А поручение гласило, что мне нужно предоставить доказательства в виде глаза. Конечно, с другой стороны — жир тоже своеобразное подтверждение. Но кто знает этого правителя Брема?

Чтобы совсем ничего не забыть — прошелся по карманам обывателей. Нет, местные перговские деньги, ножи, всякая дребедень. Это мне не пригодится. Уже было собрался возвращаться восвояси, когда спину в районе поясницы пронзила боль. Я закричал. Причем, не столько от острой рези, сколько от досады. Ну почему, чтобы поумнеть, надо обязательно поймать собой нож?

Ведь бехолдер говорил русским языком: четыре. Четыре, а не три. Ладно, может не совсем русским, но это не суть. И цверг заявлял, что «они с братом с Уллума». А эти двое обывателей были местные, пургаторские. Значит, одного из них я упустил из виду. Может он патрулировал окрестности или искал тот самый выход, из которого так жутко сквозит. Но как я мог-то забыть?

Все мысли пронеслись достаточно быстро. И я сделал единственное, что оставалось.

Бочонки, мирно покоящиеся в инвентаре, сыграли со мной злую шутку. Оказалось, что теперь я не так быстр и ловок, как раньше. Вот оденьте на человека походный рюкзак и посмотрите, как тот будет вальсировать. Выйдет примерно то же самое. Я успел дернуться и удар вышел не колющим, а режущим. И то хлеб. Вместо дырки заимел лишь кровоточащую рану на боку. Зараза, плащ испортил, Лапоть будет не в восторге.

Либо я расист, либо одно из двух. Однако цверг был похож на своих сородичей, будто они все являлись однояйцевыми близнецами. Одет легко, неброско, в руках тот самый пресловутый нож, разве что странно сверкающий при свете фонарей.

Я не стал дожидаться нового выпада, а совершил свой. Вот именно сейчас лунная сталь, находившаяся в ножнах на плече, сослужила добрую службу. Я благодарил Вселенную за то, что расовой способностью цвергов не оказалась суперловкость. Потому что от моего выпада тот не успел увернуться. Дернулся, поведя плечом, однако на этом все. Я ударил еще несколько раз, пока не увидел строчку перед глазами, подтверждающую смерть противника.

Навык Короткие клинки повышен до девятнадцатого уровня.

Вы убили враждебно настроенного Ищущего.

Доступна смена направления развития на Зоопатор (необходимо в течение 24 часов оставить текущее направление или выбрать новое).

Захвачено заклинание Облегчение переносимого веса.

Меня чуть качнуло, и я вытянул руку, упираясь в стену, чтобы не упасть. Черт. То ли нож плохой, то ли рана сама по себе неудачная. Но весь бок уже был мокрым от крови. Нет, так дело не пойдет. Не хотелось, чтобы спустя тысячелетия какие-нибудь перговские археологи нашли меня в этой пещере. Один Гулливер и четыре лилипута вокруг. Такая себе компания.

Для начала применил Затягивание. Судя по тому, что повышения навыка не случилось, существенно я дело не улучшил. Хотя мне показалось, что лить из раны стало меньше. Может и дотяну. Добраться бы только до Рис. А та уж подлечит.

Шатающейся походкой я направился к выходу наверх. Мысленно поблагодарил цвергов и Вселенную (что-то сегодня я к ней зачастил) за то, что ребята были малого роста. Отчего и сделали нечто вроде лестницы. По такой даже я, раненый и убогий могу подняться. Вот если бы пришлось подтянуться на руках, было бы хуже. А так…

Я встал на один камень, уперся, поднялся на другой. Уже думал, что совсем выбрался, когда закружилась голова. И не просто закружилась, перед глазами встала пелена. И последнее, что мелькнуло в сознании — бесформенная туша бехолдера. Привиделось или…?

Глава 19

Великая болезнь человечества — ненасытность. Провинциал из глубинки может существовать и надеяться, что когда-нибудь, в лучшей жизни, у него будет, к примеру, ватерклозет. Но стоит тому появиться и спустя некоторое время он станет обычной вещью, не вызывающей бурные эмоции. А превратится лишь в необходимость.

Так со всем. Мы поглощаем, поглощаем, поглощаем. Безостановочно и без перерыва. Окружая себя все новыми предметами, которые становятся нашим микрокосмом. И стоит чему-нибудь из этого исчезнуть, как весь мир начинает рушиться, вводя нас в оцепенение.

Раньше я не задумывался о такой вещи, как медицинская помощь. Ну есть она и есть. А скорость приезда неотложки — служила отличной темой для шуток. И вот только, когда оказываешься в мире, где нет переливания крови, врачей с обезболивающим и стерильных бинтов, начинаешь по-другому смотреть на привычные вещи.

Благо, у меня была Рис. И еще два товарища, которые сейчас о чем-то спорили. Я приоткрыл глаза, залез пальцами в прореху и нащупал там тонкий шрам. Это что же со моим телом в старости будет? Если доживу. Я почему-то вспомнил обнаженный торс Охотника и нахмурился.

— Тихо вы, в себя пришел.

Я огляделся. Сидели мы у дороги, неподалеку от самой звенящей, прошу прощения, Поющей пещеры. Хм, в упор не помню, как выбрался. Так, в последний раз я вроде видел бехолдера.

— А как я тут оказался?

— Тебя принес такой высокий, красивый мужчина, — сказала Рис.

— Ничего не мужчина, а женщина, — возразил Троуг, — вот с такими вот… ну ты понял. И задни… то есть, очень интересная.

— Меня немного смущает наблюдения моих товарищей, — вмешался Лиций, — потому что я могу поклясться, что это была молоденькая кошечка. В смысле, зверолюд. Если предположить…

— Да ничего не надо предполагать. Вы все видели одно и то же существо — бехолдера. Ментальное восприятие в действии. И куда ушел этот мужчина-женщина-кошка?

— Туда, — показали все в разные стороны.

— Ясно. Но исходя из того, что бехолдер выбрался наружу и спас меня, Поющую пещеру он покинул. Значит, мы вроде как все сделали правильно. Минуту.

Я зарылся в интерфейс, просматривая строчки. Меня буквально заспамили сообщениями. Пролистал до последних и прочитал.

Вы помогли дружелюбно настроенному Обывателю.

+ 20 единиц Кармы. Текущий уровень + 5660. Вы тяготеете к Свету.

Вы помогли дружелюбно настроенному Обывателю.

+ 20 единиц Кармы. Текущий уровень + 5680. Вы тяготеете к Свету.

Доступна характеристика Светлейший.

Разблокированы дополнительные способности Лика Спаситель. Вспомогательные способности откроются при достижении пятнадцати тысяч единиц светлой кармы.

Ваша известность повышена до 9.

Ваша репутация изменена на Ронин.

Это все лирика, ткнул в Лик и стал жадно поглощать новую информацию.

Благословение

Повышение Здоровья, Бодрости и Маны на 200 % двенадцати дружественно настроенным разумным существам. Применение: на окружающих в пределе видимости. Время действия: 3 минуты. Время перезарядки: 3 дня.

Исцеление

Устранение любых негативных эффектов недугов, зависимостей, деструктивных привычек и восполнение Здоровья до максимального значения. Применение: локальное, необходимо дотронутся до исцеляемого. Время перезарядки: 7 дней.

Паства

Обращение двенадцати враждебно настроенных Игроков в дружественных. Применение: на ближайших окружающих. Время действия: 5 минут… Время перезарядки: 7 дней.

— Ну что, господа и Рис, можете меня поздравить. Перед вами сидит Светлейший.

— Лиций голова, — потрепал Троуг зверолюда по макушке.

— Рассказывай давай по порядку, — перебила девушка, — с самого начала.

— Вхожу я в пещеру. Там сидят англичанин, француз и русский…

— Сергей!

— Ладно, ладно.

Сага о доблестном, тупом и относительно везучем меня заняла всего минут десять. Нападение четвертого цверга вызвало у Рис закатывание глаз, а у Троуга неодобрительное покачивание головой. Лиций от оценки моих умственных способностей дипломатично воздержался. Зато когда зашел разговор о бочонках с «жиром» среди моих товарищей произошло странное возбуждение. Такого даже не было, когда я сказал, что теперь Светлейший.

— Жир?! Жир?! Жир бехолдера?! — загорелись глаза у корла.

— Погоди, Троуг, не спугни, — негромко, не сводя с меня взгляда, сказала Рис. И добавила приторно медовым голосом, — Сереженька, золотце, где эти бочонки?

— В инвентаре. Решил, раз цвергам этот «жир» был интересен, так и нам пригодится.

— Не все мозги еще отбил, — облегченно выдохнула Рис, широко улыбаясь.

— А я думаю, чего это он такой тяжелый, — сиял Троуг, будто ему было восемь лет и на день рождения подарили новенький велосипед, — это ж… Это ж… Сколько денег!

— Прошу заметить, что Сергей добыл так называемый жир один, — спокойно проговорил Лиций, не присоединившись к общему ликованию, — по всем негласным правилам, добыча принадлежит только ему.

Возникло секундное замешательство, которое я поспешил развеять.

— Вы чего? Я же не жмот какой. Тем более, мы через столько прошли. Само собой, все поделим в равных долях.

— Сережа!

Рис обняла и чмокнула в щеку, заставив чувствовать меня не в своей тарелке. Троуг ладонью ударил по плечу, добавив короткое, емкое, однако из уст корла весьма странное: «Человечище».

— А что, этот «жир» очень ценный?

— Блин, ну вот как ему объяснить? — всплеснула руками Рис.

— Я попробую, — приосанился Лиций, — скажем так, найти бехолдера невероятно трудная задача. А найти бехолдера, в котором есть «жир»…

— Он не во всех?

— Именно. «Жир» не всегда находится в теле. Он выделяется в определенные фазы цикла жизни бехолдера. Обычно, в период взросления. Но напасть на подростка может только самоубийца. Потому что родитель фокусируется на нападавшем, а уйти от мощного ментального существа задача не из простых. Некоторые считают, что бехолдеры могут настраиваться на своего обидчика даже через миры. Соответственно, нападают на него…

— Лишь полностью отмороженные Ищущие, — добавил Троуг, — даже спецы из центральных миров обходят бехолдеров стороной. Деньги деньгами, но они не ценнее жизни.

— Можно предложить «жир» правителю Брема, — сказала Рис, — понятно, что таких денег у него сразу не будет. Но мы можем заключить долгосрочный контракт.

— Вот ты этим и займешься, — сказал я, тяжело поднимаясь на ноги. Нет, все-таки ранения, даже залеченные магическим способом быстро не проходят, бок ныл, — а теперь давайте убираться отсюда. Какой-то тут слишком кладбищенский антураж.

Я выгреб весь мусор из инвентаря, решив сначала положить бочонки, а потом аккуратно распихать оставшееся. Пора уже наводить порядок. Однако мое действие вызвало у Рис лишь насмешку.

— Серег, а что это у тебя такое в руке?

— Мандрагорий корень, знакомый один дал.

— Корень, который затягивает любые раны. В том числе магические. Не говоря уже о простых резанных, — тоном преподавателя начальных классов, произнесла Рис.

— Вот, блин.

— Пожалуйста, на будущее, хоть изредка вспоминай, что у тебя лежит в карманах.

Что-то я сегодня сам себе удивляюсь. Может глицинчика попить или еще чего? Потому что мозгу витаминов явно не хватает. Достаточно было обрезать корень и смазать соком себе рану. Не надо никаких превозмоганий и прочей фигни. С другой стороны, корень таки сэкономил. Еврейские предки, если они вдруг у меня были, точно бы гордились.

— Ладно, проехали. Теперь в Брем.

Не быстро, все же бок до сих пор ощутимо болел, мы двинулись в обратный путь. То ли я знатно проблевался в прошлый раз, то ли просто попривык к окружающим пейзажам, но побоища с подгнившими трупами не внушали мне отвращения. Еще повезло, что здесь относительно прохладно. Не наша зима конечно, однако и мух не видать.

А потом настала пора удивляться. Не нам, а всему и всем, что нас встречало. Казалось, немного накренился набок шпиль городской ратуши, не до конца веря в возвращение квартета, в котором отвага граничила с глупостью. Несколько нехотя развели в стороны алебарды стражники у ворот, провожая нас подозрительными взглядами. Они явно запомнили, куда и зачем мы ушли. Не сразу, но постепенно все больше и больше, нас стали окружать обыватели, тыча пальцами и переговариваясь между собой.

Чувствуя себя минимум рок-звездами, мы добрались до Синдиката. Не столько для того, чтобы сдать поручение, как сказала Рис, когда оно от конкретного человека, можно забрать деньги у него, сколько, чтобы избавиться от назойливых глаз. Синдикат — место только для Игроков. Хотя и последние поглядывали на нас с явным любопытством.

— Это дело надо отметить! — уже направился Троуг в сторону бармена.

— Не здесь и не сейчас, — негромко одернул его я, — сначала разберемся с лутом. Не тем, что подобрали от умерших Игроков, хотя и этот хлам можно продать. Пусть даже по дешевке. А сейчас займемся «жиром». Значит, к правителю?

— Да. Как бы он не хотел, он нас не кинет. Иначе сюда больше ни один Игрок не придет. А нам же нужен посредник. Потому что выходить с таким товаром на черный рынок — опасно, — рассуждала Рис, — Ищущих и за меньшее убивали. Никакая анонимность не поможет. А вот, если предложит правитель города, то никто на него не рыпнется. Иначе это уже полный беспредел.

— Значит, решено, избавляемся от «жира», по возможности пытаемся выторговывать себе чуть побольше. Это на тебе, — указал я на девушку, — потом возвращаемся домой, а завтра уже на повестке дня Элизий. Это уже на нас с Троугом.

Вы сделали следующий шаг к обретению умения Лидерство.

— Планы наполеоновские, — хмыкнула Рис.

— Что-то мне подсказывает, что время против нас. И не надо еще забывать о тех наемниках, которые ушли раньше. Думаю, придется перейти им дорогу.

— Козни и пакости, — удивилась девушка, — не каждый день услышишь такое от Светлейшего. Но я за.

— Хватит ерничать. И ладно, Троуг, давай по одной кружке.

Задержались мы на четверть часа и выпили по паре кружек. Точнее я. Троуг и зверолюд вырвались вперед с большим отрывом. Рис так и вовсе поддержала компанию, но лишь формально. За это время я сдал поручение пергу, который весьма меланхолично отнесся к глазу. А может сделал вид. Ну ладно, у меня еще несколько сувениров на «стеблях» есть. Думаю, в центре города будет более благодарная публика.

Наконец, дождавшись, когда толпа перед Синдикатом немного рассосется, мы выскочили наружу и бодрым галопом направились к ратуше. И довольно скоро вновь набрали хвост из ротозеев. Правда, я с некоторыми нотками гордыни отметил, что многие смотрели на меня чуть ли не с благоговением. Ну ясен пень, герой идет.

Небольшая заминка возникла лишь у самой ратуши. Стража долго мурыжила нас: «кто такие», «цель визита», «подождите несколько минут». Когда я понял, что такая шарманка может длиться вечно, то достал из инвентаря оставшуюся связку глаз детеныша. Удивительно, но после этого процесс значительно ускорился.

Нас провели по красивым залам. Видно было, что ратушей гордились. Но постепенно все пришло в запустение. Обстановка обветшала, паркет истерся, люстры горели в половину свечей. Денежный ручеек иссяк, а вместе с ним кончились лоск и роскошь.

Мое мнение утвердилось, когда я увидел правителя. Невысокого мужичка с проплешиной на макушке и невероятно выразительным носом. Он был одет в поношенный и местами затертый дублет, широкие штаны и сапоги. Оказался тот, конечно же, пергом. И окружало его с десяток оранжевокожих.

— Приветствую доблестных спасителей Брема, — поднялся навстречу правитель, — от моего имени и имени жителей города хочу поблагодарить вас за избавление от ужасного чудища. Отряд моих солдат отправился в Поющую пещеру, дабы оттащить тело бехолдера подальше.

Ага, а заодно проверить, действительно ли я убил ментальное существо или попросту где-то скоммуниздил глаз.

— Слышал, в Синдикате вас уже рассчитали.

— Да, выдали всю сумму, до грамма.

— Тогда чем я могу вам еще помочь?

Действительно. Герои героями, но правитель ясно давал понять, что пятки нам тут мулатки щекотать не будут. Поблагодарили, заплатили, а теперь искренне недоумевали, какого черта нам еще надо. Поэтому я решил перейти сразу к делу.

— В процессе избавления пещеры от бехолдера и спасения вашего славного города, мы кое-что приобрели. Вот…

Я вытащил неполный бочонок и поставил на пол. Правитель приподнялся на локтях, возвышаясь над креслом, его глаза сверкнули, и он тут же вскочил на ноги. Подбежал ко мне, не сводя взгляда с «жира», и дрожащими губами залепетал:

— Это же… это…

— «Жир» бехолдера. Так его называют. Лиций говорит, что на самом деле это какие-то секреторные выделения, но это неважно, да и неинтересно. Дело в другом. Я хочу предложить вам сделку.

— Все что угод… В смысле, говорите, — вспомнил носатый, что он все-таки уполномоченное лицо.

— Вы выступаете в роли посредника при реализации этого продукта. За определенный процент. За это вы выплачиваете мне единовременно пять килограмм пыли. Все остальные деньги будут поступать на мой Игровой счет в банке.

— «Лиловый горизонт» или «Торговый путь»? — кивая, как заведенная болванка, спросил правитель.

— Э…

— «Торговый путь», — в один голос за меня ответили Рис и Лиций.

Вот молодцы. Про банки мои друзья рассказали, пока мы возвращались с пещеры. Но что их несколько и какие тут самые крутые умолчали. Нет, про кредитные организации я и сам раньше догадывался. Не может такая сложная игровая Система обходиться без централизованного финансового управления. Многие Игроки имели свои счета, с которых уже другие Игроки не могли украсть пыль. В случае смерти Ищущего, его деньги передавались родственникам или близким. А учитывая повышенную смертность среди нас, услуга была довольно востребованной.

— Надо составлять договор, — светился правитель, будто наелся изотопов урана.

На это ушло еще полчаса. Рис торговалась, как в последний раз, Лиций не соглашался с некоторыми пунктами в договоре, Троуг под шумок щипал придворных дам. Ну хоть кто-то занят делом.

В конце концов, окруженные почти всей стражей города (так мне показалось) мы направились в банк. И тут я понял, почему Рис с Лицием выбрали «Торговый путь». По словам, девушки, «Лиловый горизонт» был обширнее в своей сети. Однако раскинул свои щупальца в основном на центральные миры. А периферию подобрал «Торговый путь». Нет, конечно, были и еще несколько организаций, но их мы в расчет не брали совсем. К тому же, в Бреме был только один Игровой банк.

Конечно, до знаменитого «Зеленого» коллеги, так распространенного среди российских обывателей, ему было далеко. Так, небольшое отделение в захолустье. Но к нам отнеслись со всей серьезностью и внимательностью. Хотя, как еще по-другому? Тут происходила сделка века. Бочонки взвесили, описали, «жир» перелили в огромный контейнер, который стража сразу закрыла. Казначей, не менее взбудораженный, чем правитель, вытащил четыре внушительных мешка — Рис сторговалась на авансе в четыре кило, пяти у них просто не было — и после нескольких росписей передал нам.

— Первые продажи пойдут через два-три дня, — радостно пожимал руку правитель, — после каждой сделки деньги будут в равной доли распределяться на четыре счета. Ну и, соответственно, одиннадцать процентов я удерживаю в пользу торговцев Брема.

А может и себя лично. Однако я пожал руку и ответил улыбкой. Несколько часов назад у меня и вовсе было не больше двадцати граммов, а теперь почти полтора килограмма. Впрочем, обогатились все, начиная от моих друзей, заканчивая бремовцами. Одним словом, всем хорошо сделал. Ах, Сережа, был бы рай, тебя туда бы без справки пустили.

— Господин, Серг, — скромно обратился ко мне конторщик, когда все стали расходится, — вы теперь наш новый клиент. И вам может понадобиться карта всех отделений. Вот, возьмите.

Пергамент был старый, сухой и весьма увесистый. Я развеял его и чуть не задохнулся от изумления. Сотни точек вспыхнули на моей личной карте. И многие там, где по-прежнему была Terra Incognita. Миры, миры, миры. Это же сколько их? Нет, я понимал, что много, но чтобы настолько.

Не без труда нашел открытую карту. Итак, в Отстойнике пять отделений, в Пургаторе семь, по четыре (видимо, чтобы никого не обижать) в Элизии и Фироле, ни одного в Атрайне и шесть в Ногле. Я с невероятным усилием оторвался от карты и кивнул конторщику.

— Спасибо.

— Приходите еще, господин Серг. Для нас большая честь работать с вами.

На улице я не выдержал и, пока мы шли к Вратам, поделился своим открытием с друзьями. Рис фыркнула, Троуг усмехнулся, а терпеливый Лиций спокойно объяснил. ой

— «Торговый путь» второй по многочисленности банк. Хотя, резонно иметь небольшой вклад в каждом банке. К примеру, помимо полной конфиденциальности они гарантируют своим клиентам безопасность. То есть, если кто захочет напасть на тебя в банке, то сотрудники кинутся на защиту, — он немного подумал и добавил, — как правило.

— Ага, только дорого это все. И проценты не сказать, чтобы сладкие, — хмыкнул Троуг, — лучше всего хранить пыль под подушкой.

— Твои размышления о финансовом управлении денежными потоками не делают тебе чести, — холодно заметил Лиций, — так думать опрометчиво. И…

Договаривать он не стал. Уши зверолюда тревожно повернулись в сторону обители Вратаря, а сам он выгнулся. Точь-в-точь, как самый обычный кот. Троуг заметил изменение друга и в один миг облачился в доспехи. А Рис вытащила посох. Я сглотнул подкативший ком и подался вперед. Потому что происходило действительно нечто странное.

У меня словно кольнула недавно залеченная рана. Хотя боль была такая, будто Рис схалтурила и бок вновь начал кровоточить. Однако сейчас это казалось сущим пустяком. Потому что несколько Игроков обступило обитель, пятясь от нее, а изнутри, если мне не изменял слух, доносился звук боя.

Глава 20

Война приходит неожиданно и к ней никогда нельзя быть готовым в полной мере. Можно выковать оружие, натренировать бойцов, но привыкнуть к смерти соратников невозможно. Хуже может быть лишь гибель «Ахиллеса», могучего, непобедимого солдата, не знающего поражений. Подобное ввергает в ступор и приводит к падению морали всего воинства.

Собственно, воинством были мы. Все те Ищущие, что собрались возле обители и с ужасом смотрели, как колосс, гигант, полубог, отворяющий проходы в другие миры, терпел поражение. Вратарь вылетел из своего логова подобно пьяному завсегдатаю, которого вышвыривает грозный охранник из бара. Он загромыхал своими внушительными доспехами по мостовой, успел сгруппироваться и развернуться к противнику. А ему навстречу, с отобранным у стража Врат мечом в одной руке и неким странным приспособлением (явно для стрельбы) в другой, вышел молодой человек.

Он неторопливо прицелился из своего чудо-оружия и нас на мгновение ослепило, а Вратаря отбросило еще метра на три. Ищущий, а Проницательность подсказывала, что передо мной именно никто иной, как Протектор, молниеносно подскочил к стражу миров и ударил мечом. Огромный, гипертрофированный клинок, выглядевший в руке Игрока несоразмерно, рассек доспехи и ранил колосса. Что-то внутри меня проснулось. Странное, чужое. То, что можно было объяснить разве что Интуицией.

— Мы не можем допустить, чтобы Вратарь погиб, — негромко произнес я.

— Что? — спросила Рис, не в силах отвести взгляда от поединка. Точнее от избиения стража миров.

— Вратарь не должен погибнуть.

— Никто не может убить Вратаря, — пробормотал Лиций.

— Да посмотри туда! — тряханул я его за рукав.

А поглядеть было на что. Ищущий стоял над Вратарем и буквально уничтожал его. Выстрел из свой ручного то ли плазмомета, то ли гранатомета, черт разберет, а потом добивание оглушенного стража его же оружием. Стоит Вратарю подать признаки жизни — снова выстрел из уберплюшки. И даже без своей хваленой Интуиции я понимал, эта шарманка не будет длится вечно.

— Надо помочь, — двинулся я вперед, вытаскивая арбалет.

Во мне боролись разумное и эмоциональное начала. Первое буквально кричало — куда ты лезешь? Это даже близко не твоя лига. Не выходят на ринг боксеры-любители в легком весе против профессионалов-супертяжей. Потому что ничем хорошим это не закончится. Разве что только для тех, кто будет писать твой некролог.

Но другое, труднообъяснимое чувство требовало, чтобы я вмешался. Так бывает, когда видишь человека, целящегося из базуки в градирню атомной станции. Надо всеми силами помешать ему, иначе случится непоправимое. Иначе накроет всех: и этого придурка, и тебя. Правда, остался сущий пустяк, как остановить Игрока, который влегкую выносил Вратаря?

Ищущие, что продолжали пятится, не обратили на меня внимания. Да и сам виновник побоища был слишком занят своей жертвой. Меня передернуло. Жертвой… Не думал, что когда-нибудь назову гиганта, закованного в броню, этим словом. Но сейчас все выходило именно так.

— Стой, — одернули меня сзади. Я повернулся и встретился с испуганным взглядом Рис, — не надо.

— Надо, — почувствовал я себя Шуриком, хотя шутить сейчас не было никаких сил. Только поглядев на Рис, я понял, как же мне страшно. И ей тоже.

— Каков план? — кожа на открытых от одежды частях тела у девушки пошла мурашками. И явно не от холода. Но она решительно вытащила меч и посох.

— Отвлечь его от Вратаря. Он Протектор, что это может значить?

— Что-то связанное с защитой? — пожала плечами Рис.

Об этом я догадался и сам. Однако хотелось больше конкретики. Я направил арбалет на Ищущего, и негромко шепнул Рис: «Одновременно». Глупо было бы надеяться, что наша атака пройдет. Мой болт сорвался чуть раньше огненного сполоха Рис и отскочил от Игрока вместе с осыпавшимися синими искрами. Покров, что и следовало ожидать. А вот огонь моей напарницы опалил брови (и не только) Протектора. Странно. С его-то возможностями и не повесить хотя бы одну Вуаль? Не поверю, что он не знает этого заклинания.

Больших неудобств посох Рис Игроку не принес. Зато мы добились своего, он отвлекся от лупцевания Вратаря и обратил внимание на нас. Что называется, была бы матка — выпала. Сердце ушло даже не в пятки, а буквально куда-то в ногти. И категорически отказывалось возвращаться. Ищущий, не раздумывая, поднял свое огнестрельное, ну или какое там у него, оружие и нажал на курок. Меня ослепило лишь на мгновение, но самое важное я сделать успел.

Оттолкнул Рис, а сам завалился в другую сторону. Сразу перекатился, и выбросил свободную руку вперед, кастанув Ледяной росчерк. Там, откуда я стрелял из арбалета совсем недавно, разлетелся на мелкие части камень мостовой. Если бы не мой откат — даже хоронить нечего было бы. Заклинание тем временем ударило в Ищущего. И снова магия прошла. Да быть такого не может!

Протектор убрал меч в инвентарь и свободной рукой стал кастовать заклинание. Я успел повесить на себя четыре Вуали. Хотя они особо не помогли. С пальцев Игрока сорвались осколки льда, что разлетелись в стороны. С десяток задели. Несерьезно, даже трети здоровья не сняли. Но я понял, что хотел сделать Протектор — напугать меня. И слить мою ману, которая пойдет на защиту. А вот и снова неприятное дуло уберплюшки уставилось на бедного Сережу. Видимо, на перезарядку уходит пара секунд.

Заклинание все же задело меня. Еще бы. У ледяного веера радиус был ого-го. Если бы я стоял шагах в двадцати подальше, может, и пронесло бы. А так… Но это были уже мелочи, потому что позади вздыбилась от выстрела земля, разворачивая свое нутро. Меня не задело, но взрывной волной отбросило в сторону, здорово приложив о плечо. Почему-то заколол бок и заныла рана. Перед глазами потемнело и фигура на мгновение расплылась.

Когда зрение вернулось я понял, что Протектор стоит сверху. На его лице не было даже любопытства. Лишь легкое недовольство охотника, что шел по следу медведя, но наткнулся на раненого волка. Вуали сверкали, слетая с него — по Игроку работали несколько Ищущих. Наверное, Рис и вышедший из ступора Лиций. Вряд ли нам еще кто-то помогал. Однако Протектор не обращал на это внимания. Странно, я ведь помню, что он не вешал на себя защиту от заклинаний. Просто не успел.

Игрок вытащил на свет огромный меч Вратаря. Я с ужасом смотрел на клинок и думал, куда меня вернет, если сейчас откатить время? И поможет ли вообще это? Меч не успел подняться над головой. Протектор скорчился от невыносимой муки и выронил его, чуть не упав сам. Я приподнялся и заметил своего спасителя. Побитого, еле стоящего на ногах в помятых доспехах, но не сломленного — Вратаря. Из его ран сыпался песок. Тот самый, драгоценный, используемый в заклинаниях, материализации и проходе через миры. Зрелище было жутковатое и завораживающее.

Однако длилось все недолго. Протектор перестал корчится, выпрямился и повернулся в своему врагу. Дуло жадно уставилось в грудь Вратаря и раздался выстрел.

Я мельком поглядел на количество болтов — всего два. Так, если все понял правильно, мой урон сейчас должен пройти. Или… или нам капец. Дождался, пока Ищущий стал сопротивляться воздействию Вратаря Вот он разворачивается. А я тем временем поднимаю дрожащей рукой арбалет. Ну, держи.

Болт вошел в ногу Протектора. Да так глубоко и хорошо, будто там все время и находился. Ох, нет ничего слаще, чем вопль поверженного врага. Ладно, может я поторопился. Враг еще не повержен. Зато у меня сложился пазл. А прилетевший файервол от Рис, что причинил Игроку немного неудобств, лишь оказался еще одним дополнительным кусочком.

Я поднялся на ноги, вытащил кацбальгер и направился к обидчику. Тот все еще стоял, развернувшись к Вратарю, но голову наполовину крутанул ко мне, будто не зная, с кого начать.

— Рис, магичь! — крикнул я, взбудораженный адреналином.

На победу в честном поединке один на один надеяться было глупо. Собственно, на это я и не рассчитывал. Вот отвлечь, пока Рис будет поджаривать неприятеля, а если и у Вратаря еще силенок хватит — и он колданет, может и выгорит. Но мы не успели скрестить клинки, потому что с нечеловеческим воплем в Игрока влетел Троуг, облаченный в свои тяжелые доспехи. Влетел и отскочил, как резиновый мячик. Тихо, корл ты мой, не плачь, отольется ему мяч.

И сразу же две атаки — Рис и Вратаря — прошли практически одновременно. Теперь страж миров применил что-то разрушительное. Протектора сорвало с места и впечатало в ближайший дом. Хорошо, что тот хоть не загорелся, потому что Ищущий красовался подпалинами от огня Рис. Однако Протектор не собирался сдаваться. Он повернулся, быстро оценил расклад сил и… исчез.

Я мог грешить на какую-нибудь Невидимость или Шаговую аппарацию. Однако взмывшая в воздух пыль, искрящаяся на солнце и вихрем прошедшая по кругу, не оставила сомнений — он переместился в другой мир.

— Как? — спросила приблизившаяся Рис. Выражение лица у девушки было весьма красноречивое. Такое можно увидеть у варвара-людоеда, впервые увидевшего движущийся автомобиль.

— Не знаю.

— Что это за херня была? — шатаясь доплелся до нас и Троуг. — Голова до сих пор трещит.

— Он Протектор. Как я понял, Игрок с подобным направлением может создавать любую форму защиты. Но не все сразу. Поэтому проходили то заклинания, то физический урон.

— И еще магия Вратаря. Как я поняла, она стоит каким-то особняком.

— Да, тоже заметил. Вообще он странный. Я один обратил внимание, что у него вместо крови…

— П-п-п-п-пыль, — отозвался подошедший Лиций.

— Если бы не твое заикание, вышло бы более драматично, — до сих пор чуть потряхивало Рис.

— Да… — протянул я. — Ну, в общем, вы сами видели. Жесть какая. Додумался же, напасть на Вратаря. Кстати, — завертел я головой, — где он сам?

Стража миров действительно не было. Лишь полоски пыли, ведущие к обители. Вот ведь перец. Хоть бы «спасибо» сказал. С него бы не убыло. Отвратительное воспитание. И как таких на Врата ставят?

— Ну ладно, делать нечего. Пойдем, переместимся, пока остальные не очухались. Не хочу в очереди стоять.

Мы направились раскрытым дверям, над которыми был испещрен рунами круг. Нападение Протектора не давало мне покоя. Все произошло так стремительно, что до сих пор не укладывалось в голове. Значит, есть Игроки, которые могут самостоятельно проходить сквозь миры. Ну да, помнится, Охотник упоминал о чем-то подобном. Но, что есть Ищущие, которые сильнее Вратарей — сюрприз неприятный. Потому что один на один Протектор бы от меня живого места не оставил. И никакой откат времени бы не помог.

— Это че за хрень? — не стала стесняться в выражениях Рис, что шла первой.

Я забежал вслед за ней в обитель. И не сразу понял, чего она так раздухарилась. Все в порядке, ничего сверхъестественного. Стены, крыша, факелы в наличии. Даже вон камень для перемещения отсверкивает, будто кто-то только что шагнул в другой мир. Все нормально, все на месте. Разве что кроме Вратаря.

— Это он что, просто ушел?

— Он р-р-ранен. В-в-видимо отправился к своим.

— А мы? — повернулся я к друзьям. — Нет, все замечательно. Я искренне рад, что Вратарь выжил. Но мы теперь как попадем домой?

— Другими Вратами, — пожал плечами Троуг, — ближайший город Ретнор. Ну или в Крайн. Но он дальше.

— Крайн, — скривился я, вспомнив умопомрачительную вонь.

— Давайте не засиживаться, — встрепенулась Рис, — как только Игроки узнают, что Врата закрыты, все ломанутся к погонщикам.

Однако пришлось все-таки на мгновение задержаться. Потому что перед глазами всплыла интересная строчка.

Вы спасли Вратаря. Получено звание Визитер Врат. Цена на переход через Врата снижена на 20 %.

— Это у меня только? — спросил я.

— Чтобы мне зэльсы колени целовали! — обрадовался Троуг. — Двадцатипроцентная скидка на все переходы!

— Значит, не только у меня.

— У всех, — кивнула Рис.

— Скорее всего, Вратарь добрался до своих, — заметил Лиций.

— Ладно, потом, потом. Сейчас все к погонщикам. А то останемся без зевов.

Я выбрался наружу и столкнулся с первым Ищущим, что перестал считать ворон. Улыбнулся и спокойно обошел его. Сделал несколько шагов, минуя еще пару Игроков, добрел до конца улицы, дожидаясь своих товарищей. А потом, не сговариваясь, мы припустили бегом.

Лидировал, что не удивительно, Лиций. Довольно скоро он оторвался от нас. Догнали мы зверолюда только у площадки погонщиков. С последним Лиций уже и беседовал. Причем, довольно эмоционально, без своего коронного заикания. Однако подойдя ближе я понял, что даже красноречия зверолюда не хватало. Погонщик остался непреклонен.

— Захоти я, нет у меня зевов. А были бы, не дал. Вот скажут, что в Ретнор открыт путь, пожалуйста. Пока молчат люди в ратуше, подожду и я. Хотите, вон, отправляйтесь бургуром на Крайн. Там еще шесть мест. По семь грамм с каждого.

— Только не бургур, — закатила глаза Рис.

— Сколько пешком идти? — спросил я.

— До Ретнора полдня. До Крайна и того больше.

— А на этом бургуре?

— Час с небольшим, — сказал Троуг, — только потрясет немного.

— Угу, немного, — буркнула Рис, — копчик в трусах оставишь.

— У меня нет времени на пешие прогулки, — вытащил я пыль, — за всех. Где этот ваш бигус?

Наверное, это было самая опрометчивая покупка билетов в моей жизни. Поездка из Нижнего в Дзержинск на разбитом «Пазике» в минус тридцать представлялась комфортным времяпрепровождением на фоне этой махины. Потому что бургуром оказалось существо, напоминавшее носорога, разве что с более плотной мордой и увеличенное в размерах. На спине животины крепилась открытая плетеная карета, из которой уже нетерпеливо поглядывали Игроки. А на шее сидел единственный погонщик.

— Насколько это безопасно? — спросил я Рис.

— Как быстрая езда на мотоцикле. Без шлема. По бездорожью, — обнадежила меня девушка.

Мы поднялись по приставленной лестнице на спину, расселись по своим местам, после чего нас закрепили ремнями. Плетеная корзина-карета оказалась крепче, чем на первый взгляд. Хотя меня все равно терзали смутные сомнения. Тем более, Лиций, по доброте душевной, рассказал пару фактов об этих бургурах, пока мы ожидали еще двух человек. И они меня не вдохновили.

К примеру, бургуры медленно ходили, но быстро бегали. Поэтому на дорогу за чертой города путь им был заказан после нескольких смертельных случаев. Ездовые существа успешно модицифировали пешеходов в лепешки. Что (почему-то) многим не понравилось. А потом спокойно продолжали свой путь. Из этого вытекало, что двигаться мы будем по пересеченной местности.

Испугаться я не успел. Как и следовало ожидать — необходимое число Ищущих набралось быстро. Стоило Игрокам узнать, что у Врат сегодня санитарный день, как все побежали вслед за нами. Пока бургур неторопливо разворачивался, заставляя чувствовать меня минимум на каком-то дешевом и ненадежном аттракционе, я слышал их недовольные голоса. Которые доносились почти до самого выхода из города. Зато потом…

Потом небо поменялось с землей местами, сердце упало куда-то к почкам, а печень подскочила прямо к горлу. Пургатор грохотал под толстыми ногами бургура, а может это колотились о ребра мои внутренности. Все, чего я хотел, чтобы мы остановились и пошли пешком. Однако расслышать в этом сумасшествии кого-то было попросту невозможно. Да и отстегиваться на полном ходу представлялось безумием.

У жизни довольно ироничный характер. Совсем недавно я задыхался от вони Крайна, но спустя более часа пути жадно хватал носом знакомый воздух. Когда бургур остановился, погонщик стал выводить нас по одному наружу. И Ищущие в буквальном смысле падали, как дрова, стоило их отпустить. Земля по-прежнему пыталась ускакать прочь, пока ты старался сфокусировать картинку. Удавалось с переменным успехом. Несколько Игроков с наслаждением опорожняли свой желудок. Мой был пуст. Спасибо бехолдеру.

Но и тут все было не слава богу. Как ни странно, я первым заметил беду. От обители Крайна, сквозь едва торчащие трубы шел черный дым. Зловещий вестник пожара. У входа, насколько подсказывала Зоркость, отсутствовала стража из двух добрых молодцев. А от самой общины по направлению к Вратам двигалась длинная вереница Игроков, нагруженная разнообразным скарбом.

Я оглянулся на своих друзей. Те уже тоже заметили произошедшие метаморфозы с этим местом и выглядели встревоженными.

— Скажите, у меня одного такое ощущение, что там, где появляемся мы, начинает твориться какая-то хрень?

— Совпадение, — наверное, сама себе не поверила Рис.

— Ну-ну.

— Пойдем, поглядим? — предложил Троуг.

— Вот еще. Дождемся местных. У них и спросим.

Дожидаться пришлось минут пятнадцать. Да и не только мы хотели узнать, что же произошло. Игроки, прибывшие с нами, интересовались новостями не меньше. Поэтому стоило первому из вереницы добраться до нас, на него налетели с десятком вопросов.

— Я что, знаю, кто это был что ли? — пожал плечами перг. — Некоторые говорят, что наемники из центральных миров. Пришли сначала к Толу. Разговаривали с ним. Точнее пытали. Крики, шум.

— Чего не вступились? — спросил я.

— Мы же не смертники… Вышли они потом. И сразу наверх. Мы к Толу, а там, значит, все в огне. Ну и ближайшие здания занялись. Четверть общины выгорела.

— А Тол?

— А что Тол? Исчез. Вместо него лишь горстка праха. Понятно все, взялись за нас опять из центральных миров. Пора сваливать отсюда. Жаль.

— Почему у меня такое ощущение, что там, где появляемся мы, начинает твориться какая-то хрень? — негромко повторил я свой вопрос Рис, оставив бедолагу в покое.

Девушка внимательно посмотрела на меня, однако на этот раз ничего не ответила.

Глава 21

Мало кто задумывается, но слово «настроение» происходит от глагола «настроить». Мы вполне можем управлять своим эмоциональным фоном. Когда за окном дождь и солнце надолго спряталось за тучами, кто мешает надеть теплые носки, заварить чай с травами и устроить просмотр давно заброшенного сериала? И вот уже вместо осенней хандры на душе лад и спокойствие.

Так работает со всем. Нужно лишь уметь подобрать ключи к своему настроению. И захотеть не поддаваться ему, а собственными силами менять душевное расположение. Однако подобного желания у меня как раз и не было.

Этот длинный и по ощущениям бесконечный день подходил к концу. Подворотня у общины укуталась в мглу, лишь изредка скидывая ее под светом фонаря, включающегося после редких прохожих. Мой город, который зимним вечером трудно было назвать привлекательным, сейчас казался лучшим из всех возможных в различных мирах.

— Серег, я могу проводить, если что, — серьезно заявил Троуг.

Я посмотрел на встревоженных друзей. Мы как-то не сговариваясь поняли, что из центральных миров приходили по нашу душу. Конечно, варианты были. Многих мог интересовать ментант-зверолюд. Или девушка, что при должном понимании способна нарисовать, пронести в другой мир, а после материализовать любой предмет. И мою скромную персону нельзя сбрасывать со счетов. Временщик, ликоносец, просто хороший человек. Не случайно ведь хорул пожертвовал собой, чтобы появился Игрок Сережа.

Особняком стоял лишь Троуг. Контрабандист, расхититель гробниц, пьяница. Не та фигура, что способна заинтересовать сильных мира сего. Я вдруг понял, что до сих пор не знаю, какое у корла направление. Я видел его боевую ярость. Но то расовая особенность. Проницательность мне говорила лишь, что мой друг Светлый. Такая себе подсказка.

— Троуг, а какое у тебя направление?

— Игроки вообще не говорят про такое, — неожиданно смутился варвар, — да я и редко им пользуюсь… Ну хватит на меня смотреть, скажите лучше, чего делать будем?

— Чего, чего, отправимся в Элизий. Теперь у меня есть все, чтобы пройти до нужного места.

— А нам с рыбоедом чем заняться? — с вызовом спросила Рис.

— Досугом. Будет у вас немного свободного времени. Не знаю, книжки почитайте. Тебе можно что-нибудь про этикет и поведение. А Лицию про медитацию. Чтобы не убил одну саркастическую мадемуазель раньше времени. Все, расход.

— Тогда пойдем, отметим удачное возвращение, — хлопнул Троуг по плечу зверолюда, — к тому же деньги имеются. Все, Серег, до завтра.

Мы ударили по рукам и наша сладкая парочка отправилась отравлять свой организм очередной порцией алкоголя. Даже завидно. Раньше я пил пиво вечером, чтобы разгрузиться после тяжелой дневной работы. Теперь мне достаточно просто сходить в душ и по возможности успеть дойти до кровати. Остальных желаний даже не появляется.

— Сережа, — Рис приблизилась ко мне и тихонечко положила руку на грудь.

Я невольно вздрогнул, не готовый к такому повороту событий. Почувствовал, как уши начали краснеть, а спина налилась жаром. Из неловкой ситуации меня вывел телефон, ставший вибрировать, как сумасшедший. Ну да, мы же выбрались из общины и теперь на него стали доходить пропущенные звонки и смс.

— Извини, — улыбнулся я, указывая на мобильник и уткнулся в дисплей.

Так, грядет очередной армагеддон. Шестнадцать пропущенных: мама и Юля. Причем моя пассия была гораздо упорнее. Почему у меня такое ощущение, что я что-то обещал и не сделал? В сознании крутилось туманное нечто. Вот только не разберешь, что там. Словно лицо старого знакомого, имя которого все не можешь вспомнить.

Телефон вновь гневно завибрировал. Видимо, Юльке пришла смс, что абонент снова в сети и готов в экзекуции. Я не стал испытывать судьбу дополнительными гудками, поэтому сразу нажал на вызов.

— Сергей?! — несколько удивленно произнесла Юлька. Будто долго бежала и вдруг уткнулась в выросшую перед ней стену. — Сергей, тебя где носит? — шепотом стала ругаться она, явно уйдя в другую комнату. — Ты, что, забыл что ли?!

— Нет, нет, что ты. Просто на работе задержался, телефон сел, — я сразу все вспомнил. Ведь в гости должен был прийти. Отнял трубку от уха и поглядел на часы в углу дисплея. Десять минут девятого. Тогда гнев Юльки понятен, — жаль, что не получится сегодня.

— Это как это не получится?

Судя по тону, вместо моей спокойной Юльки на другом конце трубки сейчас возникла Медуза Горгона. Хотя, если честно, искренне я ее понимал. Наверное, так милые и ласковые девушки со временем и превращаются в сварливых теток. Не хрен доводить!

— Мама тут все наготовила, отец сменой поменялся, — выговаривала мне пассия, — ты же обещал!

Я тяжело выдохнул. Что ж ты с козырей-то ходишь? Для мужчины нет ничего хуже, чем услышать, что он что-то обещал, а потом не выполнил.

— Я сейчас приеду. Такси вызову и приеду. Минут тридцать, не больше.

— Жду.

Я нажал отбой и тут же залез в приложение, для вызова машины. Блин, на мосту, как обычно, пробка. Ни фига я за полчаса не доеду. Поднял голову на Рис и только сейчас вспомнил на чем мы остановились. Однако на лице девушки уже блуждала насмешливая улыбка.

— Что, горшок звенит?

— Дело просто срочное. О котором я немного забыл.

— Ну да, ну да.

— Ты хотела о чем-то поговорить?

— Я? Нет, что ты. Так, о фигне всякой. Ладно, я пойду. До завтра.

И она неторопливой походкой отправилась в сторону автобусной остановки. Вот что сейчас было? Кто этих женщин разберет. Что там творится в этой голове? Почему нельзя говорить прямо, как есть? Зачем нужны эти постоянные недомолвки и намеки? Мысленно ругаться на Рис я не стал, потому что подъехала машина с шашечками.

На повестке дня еще были пропущенные от мамы. Ох, не люблю я разговаривать в авто, но тут выбора нет. Не отвечать госпоже Дементьевой себе дороже. Это как положить в карман мину замедленного действия и забыть.

— Алло, Сергей, ты почему не отвечаешь?

Пара минут ушла лишь на объяснения, что у каждого телефона есть батарея, и она имеет свойство разряжаться. Навык Вранья не качнулся. Видимо, со своими родными и Юлькой я достиг максимальных высот. И теперь нужно было изыскивать новых жертв моего обмана.

— Ладно, слушай. У нас тут ужас.

— Просто ужас или ужас-ужас?

— Ужас-ужас. У Лили Максим пропал. Не пришел домой.

— Ничего себе, — попытался разыграть я удивление.

— Хотели заявить в полицию, а они говорят, что времени еще прошло недостаточно. Миша поехал в институт, где он учится. И знаешь что?

Я, конечно, догадывался, но маму удивлять не стал.

— Что?

— Нет там такого студента и никогда не было. Через какого-то своего человека Миша узнал про ту самую организацию, где якобы стажировался Максим.

— Якобы? Дай угадаю, там про него тоже первый раз слышат.

— Ты представляешь?! Лилечка чуть не попала в руки аферисту. Я в шоке. Это же надо…

Она разразилась тирадой о бессовестности отдельных граждан. А я дождался паузы, когда ей понадобиться набрать воздух и спросил.

— Как там Лилька?

— Переживает. Ты только подумай…

— Ладно, мам, мне неудобно говорить. Я к ней завтра заеду.

— Заедь, Сережа. Ты же знаешь, она никому ничего не рассказывает. Все в себе держит. А так и до…

— До сердечного приступа недалеко. Я помню. Все мам. Пока.

Убрал телефон в карман и тяжело вздохнул. Представляю, каково сейчас сестре. Точнее, если быть точным, совсем не представляю. Надо знать Лильку: рациональную, вечно скрытную, с нордическим, как говорят, характером. И вот она влюбилась по уши в говнюка. Так часто бывает. Хорошие девочки ищут не таких же хороших мальчиков, а ровно обратного. Чего им не хватает — остается загадкой. Простую истину, что любить надо только тех, кто любит тебя, некоторые не понимают и до конца своей жизни. А потом плохой мальчик проявляет себя. И начинаются слезы, сопли, страдания.

У нас до этого не дошло. Добрый и, наверное, жестокий брат сыграл на опережение. Однако от этого Лильке сейчас не легче. Завтра перед общиной надо действительно заскочить и подобрать слова. Ох, нет ничего хуже, чем утешать или желать что-нибудь на день рождения. Я подпер щеку кулаком и уставился в окно.

Как и предполагалось, встали мы на мосту. Точнее, принялись очень медленно ползти. Но это еще ничего, жить можно. Вот пару часов назад мы бы здесь оказались заперты наглухо.

— Двадцать часов тридцати минут в Нижнем Новгороде. В студии Яков…

— А можно новости послушать? — увидел я, что водитель собирается переключить.

— Конечно, — кивнул таксист.

Нет, я не стал внезапно любить нашу провинциальную журналистику. Просто в груди кольнуло и родилась необъяснимая тревога. А с недавних пор интуиции я начал как-то больше доверять.

— Полиция продолжает разыскивать свидетелей многочисленной уличной драки произошедшей в Ленинском районе. По свидетельствам камер наружного наблюдения, около полутор десятка мужчин без каких-то видимых причин набросились на проходищих мимо жителей. Последние получили легкие повреждения, но от медицинской помощи отказались. Всех, кто что-либо видел…

От медицинской помощи отказались? Почему у меня такое стойкое ощущение, что это были не простые жители, а Ищущие? И кто это мог напасть на Игроков? Да еще организованно. Ох, какое плохое предчувствие. А ведь Ленинский район это именно там, где у Видящих новая резиденция? Неужели и до нас уже докатились боевые действия?

Вопросы, вопросы, вопросы. Надо будет наведаться к новым приятелям. К тому же, я там вроде не последний человек. Спросить, что да как. А то как бы войну не проспать. Внутри родилось какое-то гадливое чувство. И я понял. Вот ее я точно не пропущу.

Я практически не опоздал. Ну разве что на десять минут. Рассчитался с таксистом, позвонил в домофон, поднялся на нужный этаж. Открыла насупленная Юлька. Я чуть не рассмеялся, ну вот бывают люди, которым не идет быть серьезными.

— Папа уже два раза засыпал, — с укором сказала она, — и мама волнуется. Спрашивает, что за работа у тебя такая ненормированная. И действительно…

— Да там жесть в области, — махнул рукой я, разуваясь.

— Сергей, здравствуй, — выскочила тетя Вера, — ты прям с работы? Ну заходи.

В комнате скрипнул диван и в проеме появился чуть потрепанный Константин Игоревич. Видимо, действительно задремал под негромкий бубнеж телевизора. Мы обменялись рукопожатиями, и я отправился в ванную.

— Вот это полотенце для рук возьми, — появилась Юлька.

Я попытался ее поцеловать, но она увернулась. И демонстративно протянула полотенце. Мол, сердится еще. Закончив водные процедуры, я прошел в самую большую комнату, где и был разложен стол. Да, давненько ждут, оливье чуть заветрился, а сельдь под шубой кто-то уже продегустировал. И развернул начатым краем к фруктовнице. Хе, я бы сам так сделал.

— Я манты поставила, — вернулась из кухни в комнату тетя Вера, — Сергей, ты пока салаты накладывай.

Меня второй раз уговаривать не пришлось. Учитывая, что завтракал я утром, а в обед устроил отличную чистку желудка, поесть сейчас было самое то. Я даже удивился, как на моей тарелке поместились оливье, «подшуба», холодец, корейская морковь и колбасная нарезка. Константин Сергеевич поднял перед собой бутылку водки и жестом показал на меня. Не остановило даже, что алкоголь оказался каким-то совсем дешевеньким. Сам виноват, лапоть, приперся в гости с пустыми руками. Но я все же кивнул в знак согласия.

Спустя минут десять и три стопки я тяжело отодвинулся от стола. Жить, как говорится, хорошо, а хорошо жить — еще лучше. Может и прав Охотник, найдя себе обычную жену? И не стоят все эти миры и игровые приключения банального человеческого счастья? Притопал домой, жена поцеловала, борщ налила, сидит на кухне, рассказывает, как день прошел.

— Серега, у тебя там пульт под рукой, сделай чуть погромче. Новости.

— Костя, у нас вообще-то гости.

— Да это же итоговые!

— Давайте посмотрим, — предложил я, — тоже интересно.

Прислушался к Интуиции — молчок. Собственно, я проглядел в телефоне ленту, пока ехали, но там ничего важного не писали. Про рост доллара, про то, что мы к этому росту морально готовы и еще немного про какую-то звезду, которая после долгих лет совместного брака развелась с другой звездой. То есть, полный информационный вакуум.

И итоговые вести не принесли пищи для размышлений. Президент на совещании, президент посетил завод, премьер-министр отругал чиновников за неисполнение указов президента, в сочинском зоопарке родились лигрята. И никаких терактов или стихийных бедствий. Хотите сказать, что Всадники осознали свою вину, меру, степень, глубину и решили начать новую жизнь? Вот не верю.

Тогда что? Нет ничего хуже врага, который затаился. Не люблю хитрых людей, потому что они всегда сильнее меня-простодыры. А Всадники не просто хитрые, они еще и матерые, опытные Игроки. Существа, которые, сдается мне, научились ждать. И как вот с таким настроением в Элизий сваливать?

— Вот, манты, — поставила тетя Вера на стол дымящееся блюдо.

Я взял два и принялся без аппетита жевать. Нет, не то чтобы Сережа давно испорчен Лаптем в плане еды. Было вкусно. Просто, во-первых, я успел нажраться, а во-вторых, накрутил себя мыслями, что опять ничего не понимаю о происходящем вокруг. И аппетит как-то сразу пропал.

— Вкусно?

— Очень, — попытался улыбнуться я.

— Ну я тебе тогда с собой положу. Живешь ты один, готовить некогда. И салатика еще. Какой тебе понравился больше.

Я уныло ткнул в «селедку под шубой». Представляю физиономию домового, когда он обнаружит гостинец. Как бы не выгнал. Хотя, чего это я. Мой дом вообще-то. Хочу — чебуреки на улице ем и домой приношу.

Колеблясь между степенями приличия — чтобы не засиживаться и не уходить рано — еще минут пятнадцать посмотрел телевизор под комментарии Константина Игоревича и начал собираться. По общему настроению, отеческому похлопыванию по плечу, поцелую в лоб от возможной будущей тещи, я вдруг осознал, что меня давно уже женили. Сам не заметил, как крепко взяли в оборот. Что дальше?

Если честно, думать было страшно. Поэтому я аккуратно и довольно целомудренно чмокнул Юльку в щеку и вышел из квартиры. Тем более, что таксист уже пять минут ожидал внизу. Вот что страшнее: украсть камень у архалусов или жениться? Явного ответа пока не было.

Задумчивый, в полудреме я доехал до своей пока еще холостяцкой крепости. Расплатился и хотел уже юркнуть в подъезд, как вдруг замер. Что-то было не так. Точнее, вокруг до фига чего было не так. Во-первых, скамейка, на которой обычно дежурил Петр Сергеевич — сломана. Ровно в середине. Будто на нее сел любитель чипсов с парой центнеров лишнего веса.

Фонарь, что должен гореть — разбит. Я неосторожно наступил на остатки стекла и оно захрустело под сапогами. Но вишенкой на торте оказались два полицейских уазика припаркованные на заснеженном газоне. Судя по фигурам в подъезде и громким разговорам, там сейчас и шло главное веселье.

Я дрожащими от нетерпения пальцами вытащил ключи и открыл домофонную дверь. Поднялся всего лишь на один пролет и тут же был остановлен доблестным сержантом — долговязым парнем младше меня, на котором форма висела мешком.

— Куда?

— К себе. Живу я тут.

— Этаж какой? Квартира?

Я сказал, терпеливо глядя ему в глаза. К сержанту спустился еще один из ппс-ников и после полученной информации кивнул мне. Дескать, иди за мной. Мы поднялись до моей площадки, и я смог лицезреть картину маслом. Трое сотрудников патрульно постовой службы стояли, глядя наверх. Рядом с ними теребила замаранный в муке фартук жена Петра Сергеевича, все время забываю ее имя. А с последнего, пятого этажа доносились утробные завывания.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — кивнул мне соседка. Причем, в ее голосе слышались извиняющиеся нотки.

— А что тут у вас?

— Да Петюня мой, все, допился, до белой горячки. Не узнает никого. Вызвали милицию, он напал на них.

— Гражданка, лишнего не болтайте. А вы проходите к себе домой. Не мешайте.

Я посмотрел на говорившего. Лейтенант. Младший или старший, непонятно. Учили нас отличиям на ОБЖ, но я как-то все забыл. Но, видимо, он тут и есть главный. Придется применить свое читерское Убеждение. Помнится, у меня там был какой-то волшебный аргумент, который безотказно действовал на обывателей.

— Просто я с Петром Сергеевичем хорошо общаюсь. Он меня слушается, сынком называл. Может мне поговорить с ним?

Навык Вранья повышен до пятнадцатого уровня.

— Он двух полицейских с лестницы спустил. Одного укусил до крови. Здоровый, как лось. И невменяемый. Представляешь, что он с тобой сделает?

— И какие варианты?

— Сейчас наша группа захвата приедет. Из отделения. Мы его и возьмем.

Ну что ж. Думаю, настала пора псевдоаргумента.

— Это сколько еще ждать непонятно. Я бы тихонечко поднялся, поговорил. Если не удастся, спущусь. Ничего же не теряем.

В нормальной ситуации меня бы послали. Далеко и надолго, не стесняясь в выражениях. Но лейтенант как-то искусственно, точно кукла, кивнул головой и отошел в сторону, давая пройти.

Навык Убеждения повышен до девятнадцатого уровня.

А я что? Пожал плечами и пошел к рычащему и подвывающему Петру Сергеевичу. Надо же в самом деле посмотреть, что там такого произошло..

Глава 22

Мудрость человека также определяется не количеством несовершенных ошибок, а числом исправленных. Главное — успеть вовремя собрать камни, которые ты ранее разбросал.

Почему осторожно отворяя и без того приоткрытую дверь, что была обита дерматином, я вдруг задумался о своих ошибках? Ответ прост. Под ногами зазвенела пустая бутылка из-под бренди, что я подарил Петру Сергеевичу. В груди кольнуло привычное уже мне нехорошее предчувствие. А потом я увидел его.

Я с иронией про себя заметил, что сосед хоть и не доктор, но профессор. Вроде представитель интеллигенции, как и Джекил в известном произведении. А вот Хайд. Он стоял передо мной. Полуголый дикарь со вздувшимися буграми мышц и настолько напряженными венами, будто единственное их желание было порвать кожу. Вечно сутулый профессор выпрямился, отчего стал выше и… страшнее.

— Петр Сергеевич, здрасьте, — кивнул я, пытаясь разглядеть хоть какой-то намек на мысль в мутных бессознательных глазах, — а мимо шел. Думаю, дай зайду. Вы же выпиваете? А выпивать без закуски нельзя. Вот, я тут принес вам немного.

Я поставил пакет со снедью тети Веры рядышком. Появление нового предмета на полу не ускользнуло от профессора. Он будто проснулся, хищно оглядев сначала пакет, а потом меня. Нехорошо улыбнулся и широко осклабился. При этом слюна вытекла изо рта и свесилась почти до пола.

— Петр Сергеевич…

— Аааа… — бешено выпучив глаза, подступало нечто.

— Профессор.

— Аааа…

— Ну что же вы?

Я много видел фильмы про постапокалипсис и зомби, но ни один из них не начинался так. Может потому, что их не продюсировал Ищущий? Профессор со звериным рыком метнулся к мне. Его руки устремились к шее, однако и я не лаптем щи хлебал. Быстро подсел и нырнул под него, оказываясь за спиной нападавшего.

— Петр Сергеевич!

— Аа… — повернулся ко мне профессор.

Нет, так дело явно не пойдет. Надо его из этого состояния срочно выводить. Только как? Я чуть не хлопнул себя по лбу. Господин Светлейший, у тебя же все козыри в рукаве! Важно вытянул руку и стал монотонно вещать.

— Экзорциамус тэ омнис имундус спиритус омнус… Простите, не помню, как там дальше, всего один сезон «Сверхъестественного» посмотрел.

Петр Сергеевич отнесся благосклонно к моей дырявой памяти. Точнее не дождался, пока я закончу свою болтовню и рванул ко мне. Он явно стал сильнее после благородного напитка. Но, и это просто замечательно, я был более ловким. Вновь увернулся от выпада, заломил ему руку, уперев корпусом в стену и наконец вложил в ладонь новообретенную способность Лика — Исцеление.

Вышло со спецэффектами. Рука будто изнутри осветилась и нечто, сильное, волшебное, чарующее, перешло от нее к профессору. Он на мгновение изогнулся, как если бы через него пропустили высокий разряд тока, а после обмяк. Пришлось подхватывать соседа, иначе бы грохнулся. Мышцы расслабились и точно принялись втягиваться внутрь, глаза перестали блестеть и обрели осмысленность, а весь Петр Сергеевич будто съежился. Он опять был прежним.

— Сергей, а что, собственно, происходит? — спросил он растерянно.

— Алкогольный делирий в чистом виде.

— Да? Я вроде всегда аккуратен в пропорциях… Ох, неужто я что натворил?

— Полицейских с лестницы спустили, одного даже покусали. Еще жену из дома выгнали.

— Ох… — страдальчески закатил глаза профессор. Не пойму, что его испугало больше: проблемы с полицией или женой?

— Ничего страшного. Просто делайте, как я говорю и все будет хорошо, ладно?

Навык Убеждения повышен до двадцатого уровня.

Вы достигли второго уровня мастерства в навыке Убеждения. Во время беседы с Обывателем, вы можете временно повлиять на его жизненную парадигму. Внимание, если жизненная парадигма будет контрастировать с характером Обывателя, то ее влияние скоро сойдет на нет.

— Так, в доме есть спиртное?

— Сергей, ну что ты? Любаша в этом плане у меня экстрасенс. Все находит.

Я заметался по квартире, в поисках чего-нибудь подходящего. Наконец увидел небольшую лейку на подоконнике. Заглянул, наполовину полная. Подойдет. Эх, щедр я сегодня на фокусы от Лика. Короткая Трансформация жидкостей и вместо воды внутри уже водка. Да, не вино, но наша, «беленькая», сейчас подойдет как нельзя лучше.

Я сначала немного побрызгал на самого Петра Сергеевича, а потом вложил лейку ему в руки.

— Пейте.

— Сергей, надо хоть стакан взять. Да и одному это не комильфо.

— Пейте!

Профессор испуганно сделал глоток, потом второй, третий. Я тем временем начал ему все рассказывать.

— Вас сейчас отвезут в отделение. Молчите, ничего не говорите. Пусть спишут на «белочку». Понятно?

Петр Сергеевич медленно моргнул глазами, все еще не отрываясь от лейки. Пришлось мне вмешиваться и их разлучать.

— Сидите здесь.

Я подошел к своему пакету и взял его в руки. Подумал немного и подобрал бутылку из-под бренди. Лучше никому эту пустяковину не видеть. Спустился к еще «оболваненному» лейтенанту и добавил.

— Все, он спокоен. Сопротивляться не будет. Товарищ лейтенант, и пожалуйста, вы уж помягче с ним. Человек не в себе был.

— Да, конечно, — махнул рукой тот и «пэпсы» побежали наверх.

Я уже хотел идти домой, но тут во мне проснулось что-то озорное.

— И еще, товарищ лейтенант…

— Что?

— Попробуйте аниме посмотреть, говорят это интересно. Целые страны аниме увлекаются.

— Аниме? — удивился полицейский, смотря на меня стеклянным взглядом. — Забавно. Я что-то об этом слышал, но не вникал. Хорошо посмотрю.

Ну а что? Чем не парадигма? Не понравится, все равно отторгнет. А если увлечется… То ему действительно откроется новый мир. Кое-как отбившись от благодарящей соседки «Любаши», я прорвался к себе. Закрыл дверь и выдохнул. Как оказалось, рано. Стоило включить свет, как взгляд уперся в сердитого Лаптя. Стоит, брови нахмурил, руки на груди скрещены.

— Это что? — кивнул он на пакет.

— А где здравствуй, хозяин? Рад тебя видеть, — стал разуваться я. — Неужели не соскучился за день?

— Ага, ты по мирам шляешься, а я тут кукую один. В пакете что?

— Остатки былой роскоши.

— Давай сюда, — вытащил он пакет из рук и чуть ли не с головой залез в него, — фу, сколько майонеза. Причем не домашнего, а покупного, что и майонезом назвать нельзя. Хозяин, ты же не будешь это есть?

Я в ответ неодобрительно буркнул и прошел в ванную. Включил душ, разделся и стал намыливаться. Бок до сих пор болел, словно его Рис и не чинила. Дотронулся до малозаметного шрама и вздрогнул. Как же неприятно. Так, а почему кожа здесь такого странного зеленоватого оттенка?

— Лапоть!

Домовой появился сразу, я еще даже кричать не закончил. Деловито посмотрел на меня, всплеснул руками, увидев рану, и покачал головой.

— Сегодня ранили?

— Ага. А чего кожа позеленела?

— Так отравленный клинок был. Неужто непонятно? Ладно, сейчас я сварю кое-что. Должно помочь.

И исчез. Зато на кухне загромыхали кастрюли. Я осторожно помылся, стараясь не трогать затянувшуюся, но не зажившую рану. Вышел из ванной, прислушался к тому, что творилось в подъезде — тишина. Видимо, все уже закончилось. Расправил постель и почти вытянулся, как появился домовой.

— Пей.

Я ничего не спрашивал, хоть варево и пахло, как полуразложившаяся собака, фаршированная нестиранными носками. Лапоть умел ставить на ноги средствами нестандартной медицины. В этом я не сомневался.

— А теперь спи.

Мой приживала коснулся лба своей мохнатой рукой, и я в буквальном смысле вырубился. Не поняв до конца, то ли виной всему был слишком бурный день, то ли неведомое заклинание Лаптя.

Утро настало внезапно. Будто я на мгновение закрыл глаза, а когда открыл вокруг уже все изменилось. В окно заглядывало зимнее солнце — до ослепительности яркое, но сдержанное и холодное. Я потянулся, сев, и прислушиваясь к ощущениям. Вроде нормально. Осмотрел рану — буроватый шрам, однако кожа вокруг вполне привычного цвета. Ну и отлично.

— Лапоть, кушать будем?

— Будем, будем, — появился домовой с пластиковым пустым тазиком, который я использовал для грязного белья. И поставил передо мной.

— Это что?

— Таз.

— Искрометный ответ. Зачем?

— Когда затошнит.

— Лапоть, что за глупости? Я прекрасно себя чувствую. Я…

Стоило встать на ноги, как меня тут же скрутило. Хорошо, что тазик стоял прямо подо мной. Извергнув из себя все лишнее, причем непереваренная еда оказалась какого-то странного цвета, я вытер губы и приподнялся.

— Яд выходит, — пояснил Лапоть, — лучше всего, конечно, дома полежать. Но ты же рванешь опять куда-нибудь. Так?

— Так.

— Ну вот, будь готов, что еще пару раз может пополоскать. И это, в туалет сходи. Лучше сейчас, чтобы потом какой-нибудь конфуз не случился.

Я совету внял. Когда полностью очистился, приняв душ, то добрел до кухни. Лапоть поставил передо мной омлет и стал наливать чай. Состояние было слегка странное. Такое бывает, когда закемаришь днем, а проснешься поздним вечером. Вроде немного потерянный что ли. Но завтрак я поел. Даже выслушал от домового еще несколько указаний по поводу того, как себя вести. Не делать резких движений, не есть ничего экзотического, алкоголь не пить. В конце Лапоть меня пожурил.

— Это же надо додуматься дать человеку целую бутылку иорольфийского бренди. Его чистым только корлы пьют. Но они понятно, стукнутые на всю голову. Но простому обывателю…

— Кто ж знал, что разбавлять надо, — пожал плечами я, нюхая бутылку. На дне еще осталось несколько капель.

— Да все знают. Да, иорольфийский бренди раньше разбавляли с выпивкой. Даже давали солдатам перед боем, чтобы те страха не чувствовали, но чистым…

— Понял я, понял. Обещаю, что игровые напитки соседям предлагать не буду. Надо еще узнать, что там с профессором. Но как-нибудь потом. И ты зачем еду выкинул? — заметил я вымытые контейнеры тети Веры, которые стояли у мойки.

Лапоть неопределенно хмыкнул, давая понять, что на этой жилплощади только один повар. И еда здесь будет только от него. Аргумент из разряда «имею мнение — хрен оспоришь».

Я вызвал такси, с сожалением отмечая, что обывательские деньги постепенно заканчиваются. Да и домовой начал канючить, что припасов осталось мало. Запасы провизии убывают, мой лорд и все-такое. Я чуть не ляпнул, что зачем столько всего готовить, если прихожу домой поспать, но вовремя прикусил язык. Лапоть и так сам не свой в последние дни.

Натянул уже выстиранную и высушенную одежду, даже теплую магическую шапку не забыл и выскользнул наружу. Машина под окнами, из приоткрытого окна вырывается сигаретный дым и современный российский рэп. Не знаю, что из этого хуже — запах курева или псевдопесни. Радует другое — ехать мне относительно недалеко. До улицы Маршала Казакова на машине тут рукой подать.

Вообще, я не любил утешать и подбадривать. Хотя бы потому, что у меня это совсем не получалось. Однако в случае с сестрой дело обстояло иначе. Я был виноват в ее страдашках. Потому что я убил «Максима».

Лилька жила в панельной десятиэтажке, построенной в виде буквы П. Точнее, недописанной буквы П — одна сторона этого огромного дома была значительно короче другой. Несмотря на то, что относительно недалеко метро, да и вообще район гораздо лучше моего, это место на меня навевало тоску. С другой стороны, и бывал я тут не часто. Примерно раз в год, на день рождения сестры. Да, что и говорить — образцовым братом меня трудно назвать.

Из одиннадцати присланных за ночь мамой смс, я узнал, что Лилька взяла на работе отгул, сильно расстраивается, почти с ней не разговаривает и еще канализационный стояк у нее давно надо поменять. Как влияет стояк на эмоциональное состояние сестры, я, если честно, так и не понял.

Лилька даже не спросила, кто там. Просто открыла дверь. Взлохмаченная, ненакрашенная, в какой-то пижаме с вытянутыми коленями. Сейчас она меньше всего походила на себя — обычно уверенную, деловую, вечно куда-то спешащую. Лилька прошлепала на кухню и достала большую упаковку чипсов.

— Будешь?

— Я думал, что ты как минимум заливаешь горе хорошим шампанским.

— Бухать в нашей семье это твоя фишка.

— А вот сейчас обидно было. Когда у тебя плохое настроение, ты становишься похожа на Дашку. И это не комплимент.

— Извини, — вытащила она большую порцию чипсов и почти все за раз засунула в рот. Зрелище было не для слабонервных, — я действительно зря. Ты в последнее время изменился. Курить бросил, спортом что ли занялся. Как-то окреп. Девушка появилась?

Ох, старые добрые семейные разговоры, полные неловкости. Как мне давно этого не хватало.

— Вообще-то появилась. Но я не из-за этого, просто решил заняться собой.

— А я вот… я вот… — Лилька стала всхлипывать.

Я сделал единственное, что мог в этом случае. Подошел и обнял. Какое-то время мы стояли молча. Точнее, сестра ревела, а я похлопывал ее по спине.

— Ну почему у меня все всегда через жопу?

— Издеваешься что ли? Ты единственная, кем отец гордится. Выпустилась с красным дипломом, на работу крутую устроилась.

— А что мне толку с этой работы? — размазывала слезы по щекам Лилька. — Почему мне все время такие мудаки попадаются?

— С точки зрения статистики, так не может продолжаться вечно. Когда-нибудь и на твоей улице перевернется пазик с пряниками. Знаешь что самое главное сейчас?

— Не набрать пять кило за неделю?

— Самое главное — отвлечься. Привести в порядок свои мысли, заняться собой. А что этому способствует?

— Что?

— Бег, — сказал я, улыбаясь, — по мне, конечно, лучше вечером. Когда голова переполнена мыслями, выйти на улицу и трусцой, неторопливо, побежать. И лишние калории сжигаешь, а их, мне кажется, ты употребила уже порядочно, — я аккуратно забрал чипсы. От одного их запаха замутило, — и думаешь обо всем, что случилось за день. Ненавязчиво, в энергосберегающем режиме. Понимаешь?

Навык Убеждения повышен до двадцать первого уровня.

Лилька кивала. Может, не слишком честно, потому что к спорту моя сестра была почти равнодушна. Пока ее спасал лишь хороший метаболизм и отличные гены. Но благодаря второму уровню мастерства в Убеждении я мог изменить ее жизненную парадигму. Пусть ненадолго, но именно сейчас это было очень необходимо. Вытащить ее из четырех стен и показать, что вокруг есть другой мир. И жизнь не закончилась, просто наступил не самый легкий этап. А его надо пережить.

— Бегать, — со стеклянными глазами ответила Лиля.

Я сдержался, чтобы не отвести взгляд. Сестра сейчас напоминала фарфоровую куклу. Не нравится мне, как работает это внушение. Но что делать? Я похлопал ее по плечу и в глаза вернулась осмысленность.

— Тебе когда на работу? — спросил я.

— Послезавтра.

— А сегодня что делать будешь?

— Не знаю. Может уберусь, побегаю… — она вдруг произнесла это с каким-то неожиданным восторгом, — я со школы не бегала.

— Вот и правильно, — снова обнял я ее, — а я пойду. Маму вечером набери, а то она волнуется.

— Хорошо.

Весь путь до общаги я ощущал себя говном. Таким вонючим, коричневым, в дурацком плаще. Пришел, увидел, разрушил личную жизнь сестре. Потому что если бы не я, то никакой Максим бы и не появился. Охмурял каких-нибудь потасканных тетенек себе под стать и бед не знал. Теперь же его прах развевает ветер, Лилька заедает проблемы канцерогенами, а Сережа мучается угрызениями совести.

Перед входом в общину я на мгновение замешкался. Обернулся и встретился глазами с тем самым Прыгуном, что караулил меня возле дома. Вот ведь, зараза, даже не таится. Дать бы ему чему-нибудь хорошим по голове. Однако до супостата метров тридцать, а этому человеку-лягушке перепрыгнуть двухэтажный дом и оказаться на крыше — только подпоясаться.

А вот в общине, на удивление, оказалось многолюдно. Причем, это не было похоже на какую-то тусовку а-ля «Посижу в Синдикате, попью пива». Ребята и девчата целенаправлено заявились сюда, а теперь ходили по лавкам и мастерам. Судя по количеству азиатов и темнокожих, складывалось ощущение, что где-то рядом проходит олимпиада.

— В курсе, что тут происходит? — спросил я Рис, как только увидел.

— Неа. Но всем заправляют Видящие. Я заметила твоего друга с волшебным мечом.

— Арту… В смысле, Артана?

— Ага. Ну и еще всякие, как я поняла, шишки повыше.

— Магистры были? Или Гроссмейстер?

— Неа.

— Жаль, у меня есть к нему пара вопросов. Ладно, если тут так тесно, то нам самое время свалить.

К моему величайшему удивлению расталкивать Троуга не пришлось. Корл, хоть и весьма помятый, сидел на скамейке у своего дома. Рядом, сладко зевая, ютился Лиций.

— Ну что, голуби мои сизые, готовы?

— Готовы. С-с-сергей, я хотел бы поговорить о целесообразности нашего с Р-р-рис перехода. Есть ли смысл?

— Есть, рыбоед, — вмешалась девушка, — в Элизий нас с тобой не пустят. Рожей не вышли. Однако если этих двоих будут преследовать, то Вратарю может понадобиться помощь, чтобы отразить атаку на обитель.

— Слова не девочки, а мужа, — усмехнулся я, — надеюсь, все пройдет быстро и без последствий. Я драться бы ни с кем не хотел.

— А придется, с тобой Троуг идет. Значит, неприятности особо искать не надо будет.

— Мы так и будем здесь стоять или уже отравимся? — спросил корл. — Холодно вообще-то.

Ничего себе? Троугу холодно? Хотя сегодняшнее утро можно было бы назвать нетипичным для конца второго зимнего месяца — более, чем тепло. Неужели здоровяк волнуется? Ну да, раньше же он путешествовал в Элизий для разграбления гробниц.

— Да, давайте не будем медлить. Надо лишь пойти и достать этот камень.

И не дожидаясь остальных я уверенно направился к обители Вратаря. Надеюсь, что этот страж миров на месте, а не сбежал, как в Ретноре.

Глава 23

Власть, как известно, развращает. Вера в собственное могущество и безнаказанность играет дурную шутку с восприятием реальности. А если еще до возвышения тебе долгое время приходилось пресмыкаться перед сильными мира сего, то жди беды. Обычно так и рождаются «вахтеры» — люди, наделенные толикой власти и возомнившие себя пупом земли.

Точнее, как оказалось, не только люди. К архалусам это также относилось. Потому что стоило выйти из обители, мы почти сразу уперлись в не самого красивого представителя этого народа. Пернатый перед нами был чуть сгорбленный, невысокий по местным меркам, со странным окуляром, надетым на глаз. Благодаря последнему, он напоминал увлеченного ювелира, что рассматривает драгоценные камни. Пернатый брезгливо всмотрелся в Рис, настраивая свою псевдолупу, потом вгляделся в моих спутников. Единственное, на мне задержался и вроде даже кивнул. Ну само собой, Его Светлейшество изволил посетить Элизий.

— Игрокам с темной кармой проход запрещен, — отрезал он.

И можно было бы послать наглеца. Уверен, что даже наш пацифист-Лиций справился бы с этим недомерком. Однако у пернатого имелась пара козырей, в виде закованных в броню то ли стражников, то ли телохранителей. Вот эти ребята были явно из высшей лиги. Оно и понятно, абы кого на границе не оставят. К тому же, что-то мне подсказывало, что недалеко пасутся еще архалусы, которые подорвутся сюда в случае чего.

— Ну давайте прощаться, — улыбнулся я.

Рис, явно смущаясь, подошла ко мне и негромко сказала.

— Сереж, пожалуйста, будь… те осторожнее.

— Не бойся, — заверил ее Троуг, — со мной не пропадет. На прощание поцелуемся?

— Нос сломаю, — таким же вкрадчивым и спокойным тоном ответила девушка.

— На нет и суда нет, — развел руками корл, — пойдем, Серег.

— Мы будем здесь, — кивнул Лиций, с полуслова поняв меня.

«Таможню» мы прошли без особых проблем. То есть, никаких печатей в загранпаспорт, заполнения деклараций и прочей фигни. У нас только записали имена и спросили цель визита. Да «Глазок» подозрительно посмотрел на меня, когда я сказал: «Посещение самого красивого в Элизии храма», однако в ответ ничего не произнес.

Я зачарованно глядел на будто воздушные шпили города Миллет, что расстелился внизу, у предгорья, и не мог скрыть восторга. Теперь понял со всей ответственностью, что в рекламе про рай и Краснодарский край врали. Вот он, как есть, именно такой, какими его описывали. Посреди живописных, таких зеленых лугов, что от цвета резало глаза, раскинулся… Нет, не красавец-Пятигорск, просто волшебный, точно сотканный из кусочков зефира город… С высокими, причудливо изогнутыми белыми стенами. Открытыми башенками с рослыми архалусами на них.

— Ты клювом не сильно щелкай, это все Морок, — сказал Троуг.

— Какой еще Морок?

— Увидишь. Пернатые любят пускать пыль в глаза. Нам туда.

Я на всякий случай всмотрелся в карту. Если верить той отметке, что дал Липкий, то нужный нам камешек должен был оказаться где-то в городе. Прямой путь не прослеживался, потому что местность впереди не разведана. Однако у меня в руках находился своего рода компас, по которому можно время от времени сверяться.

— Старайся не глазеть по сторонам и ничему не удивляйся.

— Звучит так, будто мы направляемся в гей-бар.

Троуг не ответил. Вообще в Элизии он словно преобразился. Вместо обычной веселости лицо корла приобрело суровое сосредоточенное выражение. Рядом с ним даже я невольно настроился на деловой лад.

— Лиций вычитал, что Аарат Тхель — это священный сад. Посетить его могут лишь Светлейшие, отсюда и такие требование к карме.

— Это я уже и сам понял, — кивнул Троуг, — важно не как туда проникнуть, а как потом уйти. Ну ничего, мы сначала немного осмотримся.

— Ты был в Миллете?

— Нет, слишком маленький город для меня. Тут корл на виду.

Я изогнул бровь. Это вот эта громадина, к которой мы сейчас спускались, маленький город? Что же тогда большой? Хотелось бы посмотреть на столицу. Вообще Элизий разительно отличался от своего соседа Пургатора. Последний создавал впечатление забытого и никому не нужного мира. Камень, песок, редкая растительность. Элизий же поражал буйством красок. Тут даже белый цвет был какой-то другой — ослепительный, на который больно смотреть. А величественные архалусы, закованные в броню, казались небожителями, богами, спускающимися с небес.

— Куда они? — указал я на несколько летящих клиньев пернатых.

— Известно куда, в Фиролл, воевать.

— Нападать со стороны Врат же глупо. Держу пари, кабириды там выставляют свои гарнизоны, чтобы никто не проник.

— Так они и нападают не со стороны Врат.

— Это как?

— Ну… — Троуг замялся. — Я не умею умно и красиво говорить. Короче, раньше были Вратари. И все перемещения шли только через них.

— А потом некоторые Игроки начали перемещаться через миры самостоятельно?

— Ага. Не знаю уж, как они это выделывают. Но ты же сам видел.

Я вспомнил исчезнувшего Протектора и кивнул. Действительно, так оно и было.

— Ну вот и архалусы, и кабириды развили в этом направлении бурную деятельность. И судя по всему, что-то у них получилось. Я слышал, что и у пернатых и перепончатокрылых есть свои Вратари. Ну или те, кто их замещают.

— Вот как архалусы перемещают свои войска в Фиролл.

— Ага. Как я понял, там все не так гладко. Численность войск при переходе не самая большая. Поэтому им помогают части, которые нападают непосредственно с Врат. Набьются туда, как сельди в бочку, а потом по сигналу переходят в атаку. Хотя, по-настоящему больших прорывов давно не случалось. Сделают архалусы набег, а потом отступают обычными Вратами. Вроде как создавать обратные переходы они пока не научились.

— Интересно, интересно, — забормотал я, — и что же? Они создают себе новые Врата? Или могут «прыгать» из любой точки в Элизии?

— Спроси что полегче. Я за сколько услышал, за столько продал. А как и что — это уже мне неизвестно. Ну что, как тебе вокруг?

Вопрос оказался не праздным. Потому что окружающий мир одновременно и поменялся, и остался прежним. Белизна стен померкла, трава утратила свою сочную зелень, могучие архалусы превратились лишь в откромленных людей с крыльями за спиной. В общем, эйфория стала проходить.

— Странно как-то. Что это было?

— Морок. Здесь другой воздух. Не знаю, что тут и как. Тебе бы Лиций отлично рассказал. Но когда после долгого отсутствия попадаешь в Элизий, все кажется чуть ярче, чем есть на самом деле. Потом немного привыкаешь и все становится как прежде. Этот эффект и называют Мороком.

Хотя все же своего спокойного величия Миллет не утратил. Стражники у высоченных ворот встречали нас снисходительно, а шпили, протыкающие небо, пытались раздавить своей царственностью. Я ступал на дымчато-белую мостовую, боясь, что кто-то сейчас покажет на меня пальцем и в следующее мгновение Сережа вылетит из города. Но нет, на нас не обращали практически никакого внимания.

— Весь город вымощен белым песчаником, — вещал Троуг, ступая по камням, — его добывают под Ладбой пленные кабириды.

Я зачарованно смотрел на мелькающих существ. Нет, Игроков, в том числе пергов, здесь хватало. Но в основном тут и там проносились пернатые архалусы. Бесчисленное множество, которых и пересчитать нельзя было. Я зазевался и на мгновение налетел на одного из них.

— Простите.

Архалус буркнул и побежал дальше. Я усмехнулся. Кого-то он мне напоминал. Несуразный, некрасивый, с переломанным крылом.

— Ты в порядке? — спросил Троуг. — Вот ведь черти пернатые. Пойдем.

Больше всего существ было на площади. Однако меня привлекла не толпа, а ряд столбов, выставленных в линию. К пятерым из них были прикреплены высокие клетки с шипами, направленными внутрь. Настолько узкие, что заточенные существа не могли даже сесть. Вокруг столбов полукругом стояли стражники, сплошь обыватели.

— Пойдем, это преступники, — заметил мой взгляд Троуг.

— Понятно, что не племянники местного мэра.

— Приговор им смертная казнь. Только весьма мучительная. Они будут стоять там под светом Эрхила, пока не умрут от жажды. Или потеряют сознание и упадут на один из шипов. Тоже вариант. Когда вместо них останется только пыль, пустые клетки снимут. Тогда кто-то из стражников станет Игроком. Согласен, подобное наказание может показаться жестоким. Мы, в Ногле, просто забиваем преступника камнями.

— Мне как-то фиолетово, что и как с ними будет. Представителю по правам человека жаловаться не буду. Хотя ближний к нам и не человек.

Это была правда. Существо оказалось настолько большим, что еле влезло в клетку. Да и последняя оказалась внушительнее железных товарок. Лысый, с зеленоватым оттенком кожи и торчащими клыками, громила даже взаперти внушал если не страх, то определенные опасения.

— Орк, — кивнул корл, — с Гриммара, скорее всего. Далекий мир, не представляю, чего он здесь забыл.

— Зато я замечательно представляю. Даже знаю, как его зовут.

— Да ладно?

— Ага, это Хирве. Погляди на кольцо у него в носу. Здоровое такое, золотое. И преступников тут ровно пять. Столько же, сколько было в первой группе, что взяла задание у Липкого.

— Ну хотя бы за это мы можем не беспокоиться.

Я пожал плечами. Помимо Хирве в его отряде имелся цверг, зверолюд и два человека. Разношерстная компания. И что-то мне подсказывает, что с совершенно разными навыками. Если уж у них не получилось украсть камень, то тут все обстояло достаточно сложно.

Мы прошли несколько улочек и народу стало меньше. Я постоянно сверялся с картой и с некоторой долей волнения отмечал, что мы подходим все ближе к цели. Масштаб увеличился, теперь можно было различить уже пройденные дома. Наконец мы вышли на широкую дорогу и увидели вдалеке приземистый купольный храм, резко выделяющийся на фоне белоснежных построек свое желтизной.

— Аарат Тхель. Древняя святыня, вокруг которой и возвели город, — вспомнил я все, что Лиций узнал про это место.

— И райские сады, — осмотрелся Троуг.

Сюда, к центру, сводились три самые широкие дороги Миллета. Они упирались в высокие арки, заключенные в толстую стену, что отделяла город от святого места. У пышных цветников или в тени раскидистых кустарников могли отдохнуть любые существа. С одной лишь поправкой — они должны были быть Светлейшими. Но что меня поразило больше всего, я почти не видел стражи. И у арки не сидел «глазок», сканирующий проходящих на количество светлой кармы. Интересно…

— Что за бл… — выругался корл, упершись в невидимую стену.

— Троуг, хватит ругаться и опусти руки. Ты напоминаешь злого мима.

Я сделал несколько шагов вперед оказался по ту сторону арки. Провел рукой, никакой преграды.

— Троуг, осмотрись здесь, но не уходи далеко. Хорошо?

— Заметано, — кивнул корл.

Еще раз огляделся. Даже странно, я нахожусь в святая святых и по-прежнему остаюсь безразличен для окружающих. Два Игрока — человек и звеоролюдка-кошка мило общались на скамеечке, под кустом лежал архалус-обыватель, глядя на журчащий ручей, поодаль вяло беседовали несколько его собратьев.

Я решительно направился к храму. С восхищением отметил открытые толстенные двери, обитые кованым железом, залитый свечным светом широкий круглый зал и четырех стражников, замерших на одинаковом расстоянии друг от друга. Последние, судя по размерам, были или откормленные комбикормом архалусы или как минимум архангелы. С первоклассным оружием и доспехами. Что означало лишь одно — поссориться с этими ребятами можно один, последний раз.

В центре, на небольшом постаменте лежал он. Сертхол. По холодному антрацитовому блеску я сразу понял — это именно то, что я ищу. Рука уже сама потянулась к камню и лишь величайшим усилием воли удалось ее отдернуть. Представляю, как это выглядело со стороны.

Перед постаментом на огромной массивной подставке лежал раскрытый фолиант. Я подошел к нему, поглядел — какие-то кракозябры на незнакомом языке. Не без опасения перевернул страницу. Символы изменились. Я пролистал почти до конца, когда увидел привычнее мне буквы. Видимо, тут был использованы разные языки, их объединяло лишь то, что они принадлежали людям из Отстойника. Благодаря Лингвистике мне даже удалось что-то прочесть. Правда, вышло, будто все прогнали через гугл-переводчик. Если опустить вообще малоразборчивые фразы и чуток подсократить, то выходило следующее:

«Предводитель легиона Вархаил-Завоеватель вести в бой на первый город Фиролл. Десница подниматься высоко, меч блестеть… волшебный камень Вратарей сверкать в мече… Вархаил биться как корнолев против пяти кабиридов, но умирать, а камень потеряться. Много веков спустя святыня возвращена и украшает Аарат Тхель».

Навык Аксиологии повышен до тринадцатого уровня.

Ну теперь хоть что-то прояснилось. Видимо, камнями раньше действительно обладали Игроки с определенными Ликами, от того и мне они дались без особых усилий. Артхол принадлежал Спасителю, Картхол — Разрушителю, Сертхол — Завоевателю. Вопрос в другом, почему здесь говорится о «камне Вратарей». Или я что-то не так понял?

Покрутившись еще немного, я покинул храм. С наскоку Сертхол не захватишь, стражники не дадут. Чапаю думать надо. Причем шевелить мозгами придется весьма основательно. Я обошел сад, отметив еще два арочных выхода отсюда. А после вернулся к Троугу, рассказав ему об увиденном.

— Четверо? Надо дождаться, пока кто-нибудь отойдет. Нужду справить или еще чего. Тогда и нападем.

— Умерь пыл, нападатель. Ты даже в райский сад пройти не можешь. Или мне подойти к архалусам и предложить выйти, чтобы поговорить? Не вариант. Тут надо действовать как-то по-другому.

— Как по-другому?

— Я пока еще не придумал. Давай завалимся в какой-нибудь местный бар и покумекаем. Если ни до чего своими мозгами не дойдем, то вернемся к Лицию и Рис.

— Я видел одну харчевню возле центральной площади, — оживился Троуг.

Я задумчиво кивнул ему, все размышляя о Сертхоле. Он был так близко и одновременно далеко. Что-то внутри меня говорило, что камень мой и должен принадлежать только мне (привет, Голум). Однако, как завладеть им, не было никакой даже самой плохонькой мысли.

Мой взор бесцельно бродил по широкой улице Миллета, как вдруг зацепился за странную фигуру, что притаилась в проулке. В груди тревожно кольнуло. Эх, моя родимая Интуиция. Я нарочно не стал рассматривать того, кто находился в тени, чтобы не спугнуть недошпика.

— Троуг, нам сюда, — потянул я корла за собой, уводя в сторону на одну из улочек.

— Харчевня же дальше, — возмутился мой друг.

— Так надо.

Мы зашли за угол, и я тут же приложил палец к губам. Троуг, скажем откровенно, хоть иногда и был валенок валенком, тут же сообразил и кивнул, прижавшись к стене дома. Я и сам замер, прислушиваясь. Тихие поспешные шаги, свидетельствующие о том, что преследователь торопится, но одновременно старается себя не выдать, после чего я увидел его. Того самого архалуса, что толкнул меня совсем недавно. Выделяющегося своей несуразностью среди красавцев-сородичей.

— Ой, — вскрикнул пернатый и бросился назад. Сказать честно, для такого нескладного существа, припустил он весьма шустро.

Короткий рывок вперед, навстречу выходящему из-за угла архалусу, и вот он уже трепыхается в моих руках. Выглядел пернатый испуганно, даже жалко. Я его понимаю, слишком резкая смена декораций. Из преследующего он превратился в преследуемого.

— Ч-ч-что вы хотите от меня? — наконец сказал он.

— Скорее, что ты хочешь от нас? Я тебя запомнил. Это ты налетел на меня на площади. Зачем теперь преследуешь?

— Не понимаю, о чем вы говорите, — архалус если не успокоился, то постарался взять себя в руки и выглядеть невозмутимо.

— Не понимаешь? — я обернулся, вокруг никого. — А как ты смотришь на то, чтобы мы тебе немного подрезали крылышки.

Я придавил пойманного пернатого одной рукой, а другой полез в инвентарь, чтобы достать кацбальгер. Пошарил раз, второй, третий и не совсем понял. Это куда кошкодер делся? Почему-то мои манипуляции очень сильно повеселили архалуса. Он прыснул от смеха и даже спросил:

— Меч ищете?

— Ах ты, грязь, — я вытащил лунный клинок, что находился в ножнах на плече и прижал к горлу пернатого. Перед глазами потемнело от злости, а внутри родился страшный, пожирающий душу гнев. Видимо, с моим лицом тоже что-то произошло, потому что архалус струхнул.

— Нет, нет, пожалуйста. Нет.

— Сергей, — заволновался Троуг.

— Зачем ты нас преследовал?

— Письма, письма!

— Какие письма?

— Которые я у вас вытащил. Я вор. Эти письма очень заинтересовали моего шефа, — залепетал архалус.

— Да? — я мельком просмотрел инвентарь и понял, что писем, которые выпали с Вальфаила, отца «Макса» действительно нет. — И меч ты тиснул?

— Да. Показал все шефу, он начал читать. Что-то там было. В общем, он приказал следить за вами. А когда узнаю, где вы остановились, сказать ему. Чтобы мы нанесли визит вежливости.

— Знаешь, что мы сделаем? Мы сами нанесем визит вежливости. Веди нас к своему шефу.

Глава 24

Никогда не решайте ничего сгоряча. Походите, подумайте, попейте кофе или чего покрепче. Взгляните на ситуацию заново, а потом уже примите правильное решение. За прошедшее время сможете сами найти минусы в своем плане. Почти всегда. К примеру, мне даже далеко ходить не пришлось. В прямом смысле.

Миновав очередной дом, мы спустились по узким ступеням в канализацию. А там уж я задумался. Куда поперся, зачем? Иду поболтать к какому-то криминальному элементу, который имеет виды на письма убиенного Вильфаила. Что в них — я понятия не имею. Как разговаривать с местным авторитетом — тоже слабо представляю. Конечно, эффект неожиданности всегда хорош. Когда ты выкатываешься с пулеметом против пехоты. У меня же создавалось ощущение, что Сережа с голой задницей бежит на танк.

Успокаивало лишь присутствие Троуга, и какая-то необъяснимая внутренняя наглость, граничащая с самоуверенностью. Одна часть меня хотела вырваться отсюда и бежать к друзьям, а там уж думать и обсуждать сложившуюся ситуацию. А другая предлагала вломиться к Шефу и показать, кто здесь папа. Я слышал, что обычно так и начиналась шизофрения. Пока же внутри бушевали бразильские страсти, мы продолжали топать вперед по ранее заданному маршруту.

Хоть Троуг и говорил всякую чушь, однако Миллет был большим городом. И его канализация оказалась не меньше. Потому что какими бы красивыми не были архалусы, как бы пушисты не казались их перья и не отливался бронзой загар на коже, даже такие почти совершенные существа, извините, испражнялись.

И это предстало немалым испытанием. Идти вдоль текущей реки с разными… отходами жизнедеятельности — то еще удовольствие. На наше счастье — сверху то и дело виднелись решетки, видимо, играющие роль ливневок. Благодаря им мы еще не потеряли сознание в этом смраду.

Прок, тот самый архалус, которого мы крепко взяли за тестикулы, бодро шагал впереди. И чем дальше мы заходили, тем его походка становилась увереннее. За очередным поворотом мы резко ушли от речки-вонючки и теперь двигались по длинному узкому коридору, пока не вышли в небольшую приземистую то ли залу, то ли комнату. Я кастанул Свет вперед и увидел еще два коридора, один слева, другой справа. Прок двинул в последний, напоследок махнув нам рукой. Он даже не обернулся, лишь кинул.

— Я сообщу о вас Шефу.

И мы были бы рады следовать за ним, однако дорогу преградила группа побитых жизнью архалусов. Я привык видеть пернатых в блестящих доспехах, с расправленными могучими крыльями, поэтому вид понурых и немного злых мужиков передо мной ввел в замешательство. Серые перья явно давно не знавали чистой воды, вместо одежды какое-то странное рубище, у одного нет руки, у другого повязка на глазу. Шестеро обыватели и единственный Игрок. Голосящий. Хотя про себя я прозвал его одноглазый.

— Стойте, где стоите, — сказал главный.

Я даже не удивился, что он у них Ищущий. «Врубил» погасший Свет снова и еще раз всех осмотрел.

— Вы воры?

— Мы предпочитаем называть себя свободные от денежных предрассудков архалусы.

— Значит, воры, — кивнул ему в ответ.

Странно, изначально я не хотел выводить его из себя. Но чем дальше заходил разговор, тем больше во мне просыпалось странное, чужое, нездоровое чувство. Нет, я всегда любил внести в беседу нотку сарказма, но никогда не имел намерения обидеть людей… ну или других существ. Сейчас же мне хотелось, чтобы Голосящий сорвался. И я был больше, чем уверен, что мы с этой семеркой без труда справимся.

— Не могу сказать, что сам отличаюсь добродетелью. К примеру, недавно отправил на тот свет пару архалусов. Думал, что пернатые будут бойцами получше.

Я заметил, как один из обывателей сжал кулаки. Разум кричал мне: «Что ты делаешь?». Но нечто внутри уже проснулось и его нельзя было остановить.

— Мой друг так вообще расхититель гробниц.

— Серег, лучше бы сейчас немного помолчать, — буркнул мне Троуг.

— Добывал ангельскую пыль и продавал ее кабиридам.

А вот теперь сработало. Сразу двое вытащили оружие. Правда, я надеялся хотя бы на мечи, не на зуботычки в виде ножей. Ну да, воры, что с них взять?

— Нашему Кодексу нет до этого никакого дела, — поднял руки Голосящий, давая знак своим, — значит, и нам тоже.

Я не сдержался. Рванул вперед, сделав обманное движение одной рукой, и второй двинув болтуна по скуле.

Навык Рукопашного боя повышен до десятого уровня.

Вы достигли первого уровня мастерства…

По телу прошла волна удовольствия, перемешанная с адреналином. И вот тут меня попустило. Будто прошел некий наркотический приход, и я вновь оказался в трезвом уме.

— …значит, и нам тоже.

Нервно сглотнул подкативший к горлу ком и повернулся к Троугу. Бедняга уже стоял в полном боевом облачении с мечом и щитом. Да уж, заварил кашу.

Однако, слава яйцам, появившийся Прок разрядил напряженную обстановку. Несуразный архалус прошелся между своими соотечественниками и махнул мне.

— Идемте, Шеф ждет вас.

— Пожалуйста, держи себя в руках, — шепнул мне Троуг, решив не снимать доспехи.

— Сам не понимаю, что на меня нашло.

И это было правдой. Не знаю, что заставило меня полезть в бутылку. Я всегда с негодованием относился к искателям приключений, которые по синей волне начинали творить всякую чушь. А тут, трезвый, сам чуть не устроил побоище. Однако какой-то червячок внутри шепнул: «Вы бы их победили».

Мы прошли через один из проходов и оказались в просторном и широком помещении. Ни одного окна, однако благодаря каким-то светящимся зеленым грибам в настенных подсвечниках, можно было разглядеть почти все пространство. Длинный стол, за которым и сидели архалусы, куча сваленных в углу бочек, массивные балки, аккуратно уложенные с другой стороны, плетеные корзины, разбитая телега (как и, главное, зачем ее сюда затащили?). Если честно, увиденное напоминало не логово воров, а большую лавку не самого успешного старьевщика.

Посреди пернатых сидел тот самый Шеф, наверное, наиболее колоритный из всех архалусов, которых я видел. Он не отличался великой статью, скорее наоборот — низенький, с внушительным животом, и шрамом на щеке. Правого крыла у него вовсе не было, а левое оказалось переломано в нескольких местах. Одновременно с этим от Шефа исходила такая уверенность и сила, что я почувствовал себя в его присутствии мальчишкой. Собственное, так оно, наверное и было. Но самое важное — его лицо мне показалось отдаленно знакомым.

Я окинул его свиту: еще семь Игроков, среди которых пара пергов и один аббас. Примерно столько же обывателей. Плюс те, что шли позади нас. Вот и изменилось соотношение сил. Самое время засунуть язык в какое-нибудь мягкое место и вспомнить о воспитании.

— Да осветит твой путь Эрхил, путник, куда бы ты не шел.

— И ваш путь тоже… В смысле, Эрхил осветит.

— Присаживайся, — указал он на место напротив себя. Архалус, что сидел там, молча встал и пересел. А остальные подвинулись, — и скажи своему другу, что доспехи можно снять. Вы у нас в гостях, а не плену.

Мы приземлились на лавку, перед нами тут же появились деревянные кружки, наполненные какой-то сивухой. Троуг осторожно пригубил, но пить не стал.

— Меня зовут Таринфил. Я глава этого небольшого объединения. Хотя мы называем себя «фирма». Я хотел бы поговорить с тобой. Ведь у тебя были письма?

— Которые ваш человек, то есть, архалус подрезал? Да. Там еще меч был.

— Он мне совершенно неинтересен, хотя, признаться, довольно неплох, — Шеф вытащил кошкодер и положил на стол, между нами. Я забрал кацбальгер и сразу засунул в инвентарь, — а вот письма…

— Я не знаю, что в них. Архалусским не владею, подобрал с одного Игрока.

— Этот Игрок меня и интересует. Потому что я знаю, кто писал эти письма, — Шеф немного помолчал, будто актер, добиваясь нужного эффекта, после чего добавил, — я сам. Все письма до единого я написал своему сыну. И меня очень интересует, почему они оказались у тебя.

Я нервно сглотнул. Вот ведь повезло, так повезло. Какова была вероятность, что из всех возможных архалусов, мне посчастливится столкнуться с отцом Вальфаила? Лучше бы вместо Интуиции мне бы попалось Везение. Ладно, какие варианты? Идти в отказ? Я заметил едва двигающиеся отростки на черной голове аббаса. Вот ведь зараза. Врать не вариант. Была не была.

— Я подобрал их с убитого Игрока.

— Значит, Вальфаил мертв, — архалус принял эту новость достойно, хоть в глазах его и отразилась вселенская скорбь.

Менее сдержан оказался пернатый, что сидел по правую руку от Шефа. Он вскочил на ноги и даже вытащил из инвентаря оружие — булаву с длинными шипами. Собственно, я бы и сам справился, потому не прозевал момент атаки, но в дело вмешался Троуг. Он принял удар на щит, что появился у него в руке, а вторым движением легко оттолкнул пернатого. Тот упал на стол спиной, размолотив пару кувшинов и тарелок, но подняться не успел. Шеф крикнул: «Альтра». И несколько пар рук схватили буяна.

— Берингил, ты позоришь меня! — вскочил на ноги Шеф.

— Он убил брата. Он убил твоего сына!

— И мы спросим с него. Если он сделал это вероломно, то тем хуже, — глаза лидера воров стали темнее грозовой тучи, — но никто не попытается убить того, кто пришел ко мне раньше, чем он скажет свое слово!

— Твоя слабость делает слабее всех нас! «Кинжальщики» скоро будут танцевать на наших костях, но ты и тут им не ответишь!

— Увести его! — рявкнул Шеф так, что даже канализационные крысы затихли.

Когда сопротивляющегося Ищущего вывели, Таринфил тяжело опустился на скамью.

— Я не буду просить прощения у убийцы своего сына. Но я попрошу прощения у гостя, которого оскорбил другой мой сын. Его поведения недостойно. Но Берингил и Вальфаил были очень близки. Еще до того, как я изгнал Вальфа. Поэтому гибель брата стала…

У старика сорвался голос и он на мгновение замолчал, опустив голову. Справившись с волнением, он посмотрел на меня, и его глаза блестели.

— А теперь расскажи, как ты встретил моего сына. И как он погиб.

Утаивать что-то было бы глупо. Впрочем, как и лукавить. Аббас с таким усердием шевелил своими черными макаронинами, что, сложилось ощущение — еще вот-вот и он оторвется от земли. И рассказал. Все, как было. О первой встрече «Максима» у своих родителей. О шантаже Вальфаила. О ловушке и дальнейшем убийстве. Расписывая вслух свои действия, я вдруг понял, что их можно трактовать совершенно по-разному. А уж со стороны отца убитого сына вряд ли смерть была справедливым наказанием за вымогательство. Поэтому, когда я закончил, то не без опасения посмотрел на Шефа. Да и Троуг уже весь напрягся, готовый в любую секунду вскочить на ноги.

Едва я замолчал, аббас поднялся на ноги и почти бесшумно подошел к своему боссу. И стал быстро нашептывать ему. Те секунд двадцать-тридцать ожидания растянулись в целую вечность. И вот, наконец, Шеф поднял руку, отстраняя черное существо.

— Ты убил моего сына, — скрестил руки перед собой глава воров, не смотря в мою сторону, — но он пришел к тебе, а не ты к нему. Я знал характер Вальфаила, он бы не дал тебе спокойной жизни. В деле, где имелась нажива, Вальф был готов на все. Я не оправдываю твое решение лишить его жизни. Но понимаю его. У меня нет к тебе претензий. И я ценю твою честность, поэтому никто здесь не причинит тебе вреда. Если вам что-нибудь нужно и это будет в наших силах, то я выполню это.

Я чуть не ляпнул: «Помогите похитить Сертхол», но вовремя одумался. Вряд ли подобное попадает в раздел «в наших силах». Хотя… прощупать почву можно было бы.

— За что вы изгнали Вальфаила?

Вопрос, мягко говоря, не понравился Таринфилу. Он нахмурился, его единственное крыло встрепенулось, будто готовое унести своего владельца от назойливого собеседника. Однако Шеф заговорил.

— Когда-то я единолично правил всеми ворами этого города. Мы были вроде гильдии, со сводом негласных законов. Так называемом Кодексом. Мы никогда не воровали друг у друга. Не обагряли руки кровью. Не имели дел с властями. И занимались лишь тем, что требовало ловкости и сноровки. Но потом пришли они. Молодые и дерзкие архалусы из столицы, что называли себя «Крылья и кинжалы» или попросту «Кинжальщики». Потому что после каждого дела, на месте преступления они оставляли кинжал.

При этом слове несколько пернатых сплюнули на пол, выражая свое отношение к конкурирующей структуре.

— Они не гнушались любой работы. Избить, запугать, ограбить. Больше того, их глава подружился с капитаном городской стражи. И нам стало совсем худо. Кинжальщики быстро дали понять, что у города может быть только одна «фирма». И это будем не мы. Вместе с продажным капитаном они вытеснили нас с наших земель, отобрали почти все. Ведь когда-то под моим началом было более двух сотен существ. А теперь не наберется и тридцати. Остались самые верные.

— А что же Вальфаил?

— Он считал, что с врагом нужно бороться его же методами. Прежде всего — убить главаря «Кинжальщиков». Вальф ослушался меня. Предал кодекс честного вора, да вдобавок у него ничего не получилось. Он полгода прятался по всему Элизию, а после пришел ко мне. Но я изгнал Вальфа.

Голос старика вновь задрожал. Он прокашлялся и продолжил.

— Поэтому когда я увидел эти письма, то надеялся, что сын вернулся. Передал их человеку, чтобы тот доставил их мне. Но обернулось все иначе. Ладно, вы гости, ешьте, пейте. Если вам нужен ночлег… если, конечно, вы опустились до такого состояния, что можете ночевать здесь, мои ребята покажут, где кинуть крылья.

Он уже собрался встать и уйти. А в мои планы это совсем не входило.

— Подождите, но неужели вы ничего не пытались сделать с этими «Кинжальщиками»?

— А что мы можем? Мы старая школа, наши методы больше не действенны. Мы не наемные убийцы и будем драться, только если нашей жизни угрожает опасность. А простым воровством тут делу не поможешь.

— Как же вы не понимаете? — поднялся на ноги я. — Ваших врагов можно попросту подставить. Вы сами говорите, что они оставляют на месте преступления кинжал.

— Великая ошибка молодости считать, что все вокруг глупее тебя, — усмехнулся Таринфил, — мы пытались. Обнесли лавку Лутфиила, магазин грифоньих принадлежностей Сариила, украли все мечи в оружейне Дайфона. Везде оставляли эти треклятые кинжалы. И знаешь что?

— Что?

— Ничего. Рука руку моет, а капитан городской стражи прикрывает «Кинжальщиков», как может. Мы уже многие годы живем только тем, что кормимся карманными кражами с площади и обитаем здесь, под городом. Нам указали наше место и не трогают в назидание остальным. Мы вроде ярмарочных скоморохов, и давно стали объектом для шуток. Но и изменить ничего не можем. Кодекс — все, что осталось у нас.

— Я не прошу вас убивать «Кинжальщиков». Но есть шанс попытаться вернуть вам былое величие. И для этого нужно сделать лишь одно. Для начала…

Я надел Лик, окинул взглядом собравшихся и чуть не присвистнул. Ни одного Темного. Ну прям святоши собрались в этой сточной канаве. Это ладно, тот самый Голосящий светился, точно включенная светодиодная лампа. Подобное могло означать лишь одно.

— Вы все Светлые.

— Карма удивительная вещь. Ты можешь украсть у одного, но эти деньги могут пойти на добрые дела.

— Да, да, у нас тоже, что не депутат, то сплошь Робин Гуд, — хмыкнул я.

— Ты слышал про Робиниила про прозвищу Гуууд?

Я от изумления чуть рот не открыл, но вовремя замотал головой и вернул диалог в конструктивное русло.

— Нет, да это и не важно. Вы правы, пока «Кинжальщиков» прикрывает капитан, бороться с ними бессмысленно. Поэтому надо…

— Мы не наемные убийцы! — отрезал Таринфил.

— Ну и отлично. Никого убивать не будем. Просто нужно, чтобы вашим МВД заинтересовался отдел внутренних расследований.

— Прости, я не совсем понимаю человеческий. Ты говоришь какие-то странные слова.

— Надо, чтобы делами в городе заинтересовались структуры, что стоят над капитаном. А вот их натравить уже на «Кинжальщиков».

— И как это сделать?

— Очень просто. Похитить такую вещь, что вызовет ажиотаж не только в Миллете, но и во всем Элизии. Благо, у меня как раз есть одна такая на примете.

— Рассказывай, — уселся Шеф обратно на скамью.

Я поведал свой план, который родился вот только что. И по сосредоточенному вниманию присутствиющих понял, что им страсть, как интересно. Несколько архалусов, что не знали человеческого языка (вот ведь бездари лингвистические), теребили своих соседей, чтобы те перевели. Однако последние лишь грубо отмахивались. Бедные наросты на голове аббаса так и вовсе сошли с ума. Я говорил, говорил, говорил. А когда закончил, довольно потянулся за кружкой, чтобы промочить горло.

Я еще не видел лица архалусов, в том числе шрамированную физиономию главы воров. Не представлял испытываемую им степень изумления. Однако был уверен в положительном исходе. Потому что перед глазами появилась одна единственная строчка.

Навык Убеждения повышен до двадцать второго уровня.

Глава 25

Самые наглые и бесшабашные планы иногда срабатывают именно по причине своей наглости и бесшабашности. Мы любим все сильно усложнять, поэтому простой замысел кажется нам нереализуемым как раз из-за своей примитивности. Но именно так все часто и работает. Нам легче объяснить себе, что эта девушка не ответит согласием, чем попробовать просто подойти и познакомиться. И даже, если одна-вторая-третья пошлет, то девятая скажет «да». Все дело в уверенности и хорошей, «спортивной» наглости.

Собственно, именно этим мы с Голосящим и занялись. Светлейшего на самом деле звали Перифил, хотя я про себя окрестил его КиВиНом. Мужик оказался спокойный, уверенный, в воровских делах опытный. Собственно, не подходи он по параметрам кармы, так, наверное, его бы в первую очередь и качнули до Светлейшего. В нашем же случае, все удачно совпало.

— Ты точно успеешь уйти? — спросил я КиВиНа, но почему-то на нас обернулась чуть ли не вся улица.

Перифил спокойно показал на уши. Я, спохватившись, вытащил беруши. Действительно, рано надел. Мы только-только подходили к арке. Замаскированные так, что мама не горюй. И на мне, и на нем плащи. С той лишь разницей, что у меня еще имелся накладной горбик, имитирующий сложенные крылья за спиной. Потому что среди кинжальщиков не было пергов, корлов или, упаси господи, людей. Только архалусы, только хардкор. Но эта расовая чистота выйдет нам лишь на руку. Лишь бы «горбик» не слетел.

— За меня не беспокойся, — спокойно сказал Перифил, — у меня восьмой уровень мастерства в Скрытности. Я сначала уведу стражников другой дорогой, потом исчезну и догоню вас у Дома скорби в старом городе.

Я кивнул и еще раз сверился с картой. Только открыл рот спросить, как тут же получил ответ на непрозвучавший вопрос.

— Я успею. У меня седьмой уровень мастерства в Атлетике.

— А так и не скажешь, — оглядел я скромное телосложение КиВиНа.

— Когда всю жизнь бегаешь от стражи и можешь за несколько секунд залезть на крышу дома, Игра рано или поздно это поощряет.

— А что ты знаешь об Игре?

Я сам не понимал, почему спросил. Вообще, разных вопросов у меня накопилось. Где находится мир Вратарей? Откуда берется пыль? Как Игроки становятся Богами? И есть ли конечная цель у всего этого существования? Иначе говоря, будучи обывателем у меня были одни философские вопросы, которые теперь сменились другими.

— Игра… — Перифил чуть заметно улыбнулся, словно я сказал нечто забавное. — Это лишь одно из названий. Многие опытные Игроки говорят Путь. Поэтому мы Ищущие.

— И что Игроки ищут?

— То, что нужно индивидуально каждому. Силу, власть, прозрение, признание, славу, уединение.

— А что ищешь ты?

— Я ничего не ищу. Я все нашел. А теперь надевай беруши. Ты помнишь, что делать?

Я кивнул. Воткнул зачарованную одним из воров вату в уши и натянул капюшон. Мир погрузился в тишину. А если быть совсем точным — я начал слушать ток крови по кровеносным сосудам. Такая себе симфония, жутковатая, если честно. Однако «клиентам» Голосящего в скором времени придется еще хуже.

Райский сад будто ждал двух сгорбленных странников-архалусов, закутанных в плащи. Здесь царил небывалый ажиотаж — у ручья расположилась толпа молодых пернатых, поодаль чинно прогуливалась процессия из трех пожилых Игроков-пергов, у самого храма терлось нечто вроде экскурсионной группы. Везет, блин, как утопленникам.

Я вообще, если честно, шуганулся. Из разряда — не трус, но боюсь. Как-то в наш план начинали вноситься все большие и большие коррективы. Однако КиВиН пер так же уверенно, как и раньше. Даже, зараза, почувствовал мое нервное состояние и под локоток взял. Осторожно, но одновременно с этим цепко, как люди с суровыми лицами и добрыми глазами из правоохранительных структур.

Мы прошли мимо толпы у входа и оказались внутри. Ничего не изменилось. Четыре стража, антрацитовый Сертхол, книжка перед ним. Еще повезло, что в храме не было лишних глаз. Видимо, все уже взглянули на святыню и вышли подышать воздухом.

Я на негнущихся ногах подошел к книге, немного полистал, будто что-то искал и обернулся на Перифила. Тот стоял, широко расставив ноги и выпрямившись, явно привлекая внимание. А если быть точнее — отвлекая его от меня. Я судорожно выдохнул и кивнул. Можно!

Перифил открыл рот. Ох, видел бы Басков, что творит мой Голосящий КиВиН «в светлом», с ума бы сошел от зависти. Казалось, само пространство искривилось близ архалуса. А стражники явно оценили выступление пернатого — схватились за уши обеими руками, скорчились в три погибели, сами открыли рты. Будто это могло хоть чем-то помочь. Глупцы.

Я на дрожащих ногах сделал несколько шагов вперед и взял шершавый камень в руки.

Сертхол (камень богов)

Кажется, вы где-то его уже встречали.

Конечно встречал. Иди к папочке, мой хороший. На мгновение я даже забыл где нахожусь. В порыве эйфории чуть не вытащил Картхол с Артхолом и не соединил с Сертхолом. Не сделал, наверное, лишь из-за обворожительной тяжести нового камня, что отвечал мне богатым блеском невиданной драгоценности. Я не знаю, сколько простоял так, пока вдруг не понял, что вокруг что-то меняется.

Обернулся и осознал, что крик Голосящего ослабевает. Понятно, дыхалка у него не вечная. И стоит тому прерваться на секунду — неизвестно, что выкинут стражники. Те, кстати, хоть и остались на том же самом месте, но уже выпрямились и зло смотрели на Перифила. Не хотелось бы оказаться здесь, когда он перестанет вопить. Эх, был бы крещеный — перекрестился. Я убрал камень в инвентарь, достал оттуда же выданный Шефом кинжал, уронил на пол и рванул к выходу.

Столкнулся с толпой у дверей. Чего пялиться, может резко в туалет захотел? На бегу обернулся и уж очень мне не понравились провожающие взгляды. Я совсем не вор, просто так получилось. Что интересно, карму мне не уронили. Неужели система считала, что грабить награбленное — норма? Спасибо и на этом. Вытащил беруши, и в мир вернулись звуки.

Как все изменилось! Во-первых, множество криков. Во-вторых, оглушительный топот сапог. В-третьих, никакого визга Голосящего. И, в-четвертых, громкий повелительный голос.

— Вон того держи! Он стащил святыню!

А вот теперь я понял, что бегу не один. Сразу несколько архалусов отделилось от той самой толпы. Тот, что ближе ломанулся за мной по земле, двое после недолгих колебаний взмыли в небо. Ну-ну, удачи. За ориентирование на местности не переживал. Мы прошли здесь всего один раз, но теперь меня вел чуть заметный поток воздуха, характерный для Картографии.

Навык Атлетики повышен до тринадцатого уровня.

Путь был рассчитан с самого начала, поэтому за тех, что наверху, не беспокоился. Я уже добрался до одной из узких улочек — с воздуха меня не выбить. Спасибо многочисленным вьюнам, разросшихся за пределы мезонинов, и просто перекинутых и связанных между собой балок. А еще дальше, здания станут повыше, а улочки уже, там кабирид с воздуха не разберет, что происходит на мостовой.

Поэтому единственную опасность для меня представлял лишь наземный преследователь. И от него надо было избавляться в ближайшее время. Потому что уже через полтора квартала, у входа в канализацию, меня должны ждать воры и Троуг. Что ж, тогда пойдем по старой схеме.

Я забежал в проулок и притаился у стены, пытаясь отдышаться. Нет, мало бросить курить, надо все-таки и работать над дыхалкой. Потому что именно сейчас мне хотелось выплюнуть легкие. Ох, тяжко. Преследователь не заставил себя ждать. Однако что-то в его поступи мне не понравилась. Какая-то она была осторожная что ли?

Я знал изначально, что первый удар не получится. Бить по противнику вслепую и надеяться на удачу — верх беспечности. Поэтому на откат был морально готов. А когда увидел, что кулак скользнул по плечу архалуса, то без сожалений переместился на четыре секунды назад.

Вот теперь получилось лучше. Удар, другой, после чего я от неожиданности вскрикнул. Потому что пернатый вломил мне под дых рукой, на который был надет некий шипастый кастет. Зараза.

Я был зол, как никогда. Поэтому вложил в свои удары все силы. Ловко увернулся от контратаки и напоследок вломил архулусу с локтя.

Навык Рукопашного боя повышен до десятого уровня.

Вы достигли первого уровня мастерства в навыке Рукопашного боя. Каждый третий удар в голову, совершенный в серии, приведет к нокдауну.

И на том спасибо. Я посмотрел еще раз на валяющегося на мостовой архалуса, что слабо шевелился. Сплюнул и побежал дальше. Где-то наверху промелькнула тень, нырнул под засохший плющ и подождал немного. Так и есть, меня не заметили, пернатый пролетел дальше. Оставшуюся часть пути я проделал больше осторожно, чем быстро. А к концу и вовсе перешел на шаг, чтобы не привлекать внимания.

На контрольной точке нас ожидал Троуг, Шеф и шестеро Ищущих, видимо, из ближайшего окружения Таринфила. Последний выскочил на середину улицы и схватил меня за плечи. Глаза главного вора лихорадочно блестели, а все движения выдавали нетерпение.

— Ну что?

— Все как в аптеке. Камень спер, кинжал оставил.

— Отлично, — кивнул Шеф, однако от меня не ускользнуло, что он чем-то озадачен.

— Что-то не так?

— Берингил. Он должен был прийти сюда. Я ему наказал. Но его нет.

— Лучше бы действительно не было, — тяжело вздохнул я, вытаскивая кацбальгер.

Троуг уже стоял в боевой стойке, чуть наклонившись и прикрывшись мечом. Хотя он вряд ли мог в одиночку остановить подходящую стражу. Трех десятков красавцев-архалусов, не считая могучего предводителя, возле которого и бежал, словно собачонка, Берингил.

— Сын… — только и смог сказать Шеф.

— Твое время ушло, старик. У тебя был шанс попытаться встать на ноги, примкнуть к сильной фирме, но ты решил сделать все по-другому, — скороговоркой выплюнул Берингил, — а когда ты простил убийцу Вальфа, то просто не оставил мне выбора.

— Достаточно этих семейных драм, — насмешливо произнес самый рослый архалус, которого я определил за предводителя.

Он и правда отличался от остальных. В его одежде было больше украшений, красный атласный плащ почти касался земли, а левая рука лежала на богатой рукояти меча, укрытого в ножнах. И в каждом жесте, в каждом слове пернатого чувствовалась сила. Он был тут господин, и знал это.

— Видишь, Тильф, а ты хотел бежать к командующему за подмогой, — улыбнулся предводитель одному из подчиненных, — тогда бы пришлось объясняться, почему мы так долго допускали существование этих карманников.

— Это к лучшему, — я сказал три слова и удивился. Вроде и не собирался лезть в бутылку, а как-то само вырвалось, — вы все Игроки. Когда мы вас убьем, даже тела не придется прятать. Никто не узнает, где погибли стражники.

— Ты, видимо, и есть тот самый выскочка, — улыбнулся архалус, вытаскивая меч. Здоровый какой, зараза.

— А вы, видимо, и есть тот самый капитан по фамилии Очевидность.

Я зубоскалил, но уже успел накинуть на себя по два Покрова и Вуали. Сбросил дурацкий плащ с «горбом» и с наслаждением повел плечами. Ах, затекло-то как все. Воры, хоть никогда и не были бойцами, проявили себя с лучшей стороны. Достали свои зубочистки и приготовились к битве. Честно говоря, в этом плане я в них несколько сомневался. Но даже Шеф выудил старенький палаш и сурово сдвинул брови.

— Вы совершили очень большую ошибку, — усмехнулся капитан, — ведь я не был настроен убивать вас всех. К примеру, старика и полукровку, — он указал на меня, — оставил бы.

— Конечно, чтобы пытать, — усмехнулся Шеф.

— Ну должны же быть у меня хоть какие-то развлечения. Ладно, хватит лирики, убить их!

Я насмешливо фыркнул, потому что Лик был уже надет. И мне оставалось только протянуть руку ладонью вниз. Жалко плащ скинул, то одеяние было больше под стать Спасителю. Мой оказался слишком приталенный, хипстерский, в таком крутые ликоносцы не ходят. Хорошо хоть эффект вышел впечатляющим.

Моя Паства в лице ближайших архалусов резко обернулась к своим. Точнее, теперь чужим. Выглядело это внушительно. Все-таки дюжина рослых, похожих друг на друга, словно родные братья, стражников будто по неведомой команде сошли с ума. Из-за короткой заминки и эффекта неожиданности, семь врагов почти сразу лишились голов, а еще двое были серьезно ранены. Эх, пространства бы побольше, глядишь, и эффект оказался лучше.

Однако пернатые, что остались в своем уме и разуме, сразу оценили изменившиеся условия. Сам капитан выкинул руку и Паству, вместе с одним из раненых архалусом еще пятью стражниками, отбросило к стене. И даже оглушило, потому что подбежавшие пернатые перерубили «взбесившихся» так быстро, что только перья взлетели в воздух. Крутое заклинание. Явно не из дешевых. Подобьем итоги. Плюс — вместо тридцати стражников теперь на ногах осталось четверо и капитан. Минус — он как-то не очень хорошо смотрел на меня.

— Спаситель!

Я бы и дальше предпочел путешествовать инкогнито, однако предводитель уже поперся ко мне. По пути отмахнулся от одного из воров, да так, что сломал ему шею. И взгляд у капитана был какой-то нехороший. Как у пьяницы с бодуна при виде холодненькой бутылки пива.

Щит Агнца использовать смысла не было. Против Светлого не сработает. Если только Благочестивый удар. Хотя, есть еще кое-что… Однако моим планам по превозмоганию не суждено было сбыться. Троуг влетел в капитана, как маленький бультерьер в медведя.

И даже задел по касательный. Я глазам не поверил — кровь. Сомневаюсь, что предводитель не знал защитных заклинаний. Что это тогда? Чудовищная самоуверенность? Хотя по тому, как капитан из обороны перешел в нападение и стал теснить корла, я понял, что она не так уж и беспочвенна. Кинул Ледяной росчерк и хмыкнул, когда урон прошел. Однако капитану было хоть бы хны. Сдается мне, у него хиты накачаны под самое не балуй.

Кстати, о хитах. Я поднял обе руки, соединив их лодочкой, и развел в разные стороны. Благословение на Здоровье именно то, что сейчас нужно. Двести очков никогда не лишние. И они явно были кстати, учитывая, как проходил бой. В схватке солдат против воров, при относительно равном количестве сражающихся, итог был практически известен. Вся надежда на Троуга, который, правда, пока больше отступал под натиском капитана, и на меня.

Благо, противника выбирать не пришлось. Убив очередного вора, ко мне пробился один из стражников. И сразу рубящим ударом прошелся по груди. Не сказать, чтобы доставил много хлопот — слетел Покров, а сам я перекувырнулся и быстро встал на ноги. Но вот дальнейший ход боя показал, что его кун-фу намного сильнее моего. Вертлявый парень, ловкий. Зараза, чем вас тут кормят?

И я понимал архалуса. У него была сверхмотивация — убить Игрока с Ликом. Не факт, кстати, что после этого его оставит в живых сам капитан, но это уже не мои проблемы. В моих фантазиях — я разматывал пернатый отряд на раз-два. Осталось мечты хоть как-то приблизить к жизни.

Я кастанул Ледяной росчерк, памятуя, что это самое дешевое из моих крутых заклинаний разрушения. И получил некие аплодисменты от системы.

Навык Разрушения повышен до двенадцатого уровня.

Да что у них тут, напряг с Вуалями? Я же неплохо сбил с него Здоровья и продолжаю снимать по пять единиц урона каждую секунду. Что за понты на ровном месте? У меня появился даже какой-то азарт. Ну раз ты считаешь себя бессмертным, сейчас мы тебя разочаруем.

Мой выпад пернатый отразил без особого труда, то же сделал со следующим. Все-таки практика решает. Тренируйся я хотя бы год, да каждый день, может и смог бы одолеть архалуса «без читов». Ну а так, извини.

Кошкодер вошел в бок, между ребер. Причем, весьма удачно, не встретив сопротивления. Будто передо мной был выставочный манекен, а не противник.

Навык Коротких клинков повышен до двадцатого уровня.

Вы достигли второго уровня мастерства в навыке Короткие клинки. Каждый третий удар в серии может пробить легкий или средний доспех.

Я провернул кацбальгер и с каким-то нездоровым удовольствием посмотрел, как корчится стражник. Ну вот, а тоеще предъявляю претензии к магу крови с направлением Наблюдатель.

Оттолкнул архалуса, наблюдая, как тот загибается, даже уже собрался уходить, как вдруг произошло странное. Пернатый весь подсветился. Создалось ощущение, что изнутри. И ловко поднялся на ноги. Целехонький, без ран! Нет, я понимаю тему про лечение, но это же… это…

Стражник недобро улыбнулся и бодро пошел в наступление. Слишком резво. Я запнулся о камень, растянулся на мостовой и увидел перед собой занесенный меч.

Успел уйти от удара и только теперь до меня окончательно дошло — откатов больше нет. Мельком оглядел поле боя, точнее побоища. Капитан прижал Троуга к земле и голыми кулаками молотил по шлему. Голова корла касалась мостовой с таким звуком, будто кто-то лупил по цинковому ведру.

Воров осталось двое и один из них был Шеф. Против пары стражников — шансов — никаких. Я удивился, что они до сих пор держатся. А сам отступал от архалуса, что загонял меня в закуток. И там, по всей видимости, хотел покончить с глупым человеком.

У меня не было ни малейшего шанса. Архалус был проворнее и тренированнее. Поэтому я тяжело вздохнул, вытянул руки и применил единственное, что осталось в арсенале — Праведный огонь. Лицо пернатого изменилось. Оно стало похоже на листок бумаги, сдуваемый огненным вихрем. Обуглилась и потемнела кожа, заскрипели, сваливаясь, волосы, вспыхнули перья. Все произошло быстро. Мне даже показалось, что быстрее, чем в прошлый раз. Потому что я не успел отойти от шока, как обугленный остов упал на мостовую. Упал и рассыпался в прах.

Вы убили враждебно настроенного к вам Игрока.

Доступна смена направления развития на Носитель (необходимо в течение 24 часов оставить текущее направление или выбрать новое).

Захвачено умение Харизма.

Захвачено заклинание Восполнение.

Более того, моя инсталяция «Сжигание попутного газа» привлекла внимание остальных стражников. Да все вышло так удачно, что шеф вломил рукоятью палаша одному из зазевавшихся архалусов. Правда другой тут же проткнул Таринфила мечом и накинулся на последнего вора. А мы с капитаном встретились взглядами. Он отбросил Троуга и тяжелой поступью направился ко мне. Я, на негнущихся ногах, пошел к нему. Почти без маны и способностей Лика. Решив противопоставить могучему капитану лишь кацбальгер.

Глава 26

Героически умирают всегда за что-то. Хозяин дома, давая отпор вооруженным грабителям, погибает за свою семью, что спряталась в гараже. Полицейский, попавший под перекрестный огонь рецидивистов, за мирную и спокойную жизнь сограждан. Пожарный, надышавшийся угарным газом — ради спасения маленькой девочки. Я умирал ни за что. Если откровенно говоря, как обычно, по глупости. Из-за того, что влез не в свои разборки.

Первое, что я сделал, выполнил обманный выпад, чтобы нанести рубящий удар сверху вниз. Однако капитан отпнул меня, как котенка. Минус Покров и, судя по всему, пара сломанных ребер. А сам архалус, не торопясь, подступал, явно наслаждаясь моментом. Я засунул дрожащую руку в инвентарь и вытащил «Питье звездного неба». Со второй попытки вытянул зубами пробку и опрокинул пузырек в себя. Не вставая, кастанул Электрическое поле. Фигня, да и вреда особого не принесет, но хоть немного задержит капитана. Так и произошло.

Пока он вырывался из плена заклинания, я уже успел подняться на ноги и вытащить арбалет. Один зачарованный болт и два обычных. Совсем негусто. Но сомнений, что с ними делать, у меня не было. Отстрелялся быстро и кучно. Разве что последний болт воткнулся ближе к плечу, а не в центр туловища, как первые. Однако на фоне могучей груди архалуса, казалось, будто я пытаюсь полечить его методом иглоукалывания.

— Ты Спаситель.

— Ага, есть немного.

Я уж понадеялся, что как в лучших традициях боевиков, злодей сейчас примется болтать. Долго и бессмысленно. А тем временем, скажем, Троуг, прекратит давить щекой мостовую и придет мне на помощь. Ну или вон тот оставшийся в живых вор, который отступает от архалуса. Хотя ладно, криминальный элемент выкидываем из уравнения.

Справедливости ради, никакого уравнения и не было. Потому что злодей (а лучше всех на эту роль из присутствующих подошел капитан) после многозначительного «ты Спаситель» больше ничего не произнес. Просто перешел от слов к делу. Видимо, задумал в кратчайшие сроки стать и.о. Спасителя.

Я достал последнюю склянку «Питья звездного неба» и выпил. Глубоко выдохнул и применил Боевой Телекинез. Целился не в грудь — куда мне такую махину с места сдвинуть? В ногу.

Навык Мистицизма повышен до десятого уровня.

Вы достигли первого уровня мастерства в навыке Мистицизим. Усилен эффект заклинаний данной школы против неразумных существ.

И сработало больше, чем просто хорошо. Капитан будто поскользнулся на ровном месте и на секунду потерял равновесие. Наклонился корпусом вперед, падая, потом взмахнул крыльями, пытаясь не оказаться на мостовой. А я уже подскчочил и рубанул кацбальгером по бедру.

Мой зачарованный клинок против как раз таких товарищей со светлой кармой показал с себя лучшей стороны. Под его натиском кожа разошлась, будто шов на тесных брюках под напором упитанной задницы. Хлынула кровь, показался ярко-багровый шматок мяса. Однако предводителю архалусов вообще было фиолетово на какие-то там резаные раны. Он схватил меня за шею и поднял перед собой.

Подсветился, как тот самый пернатый до него, а я чуть не заплакал от обиды. Никакой раны на ноге, никаких кровоподтеков от болтов на груди, хотя те до сих пор торчали. Ну это же нечестно!

Капитан поднял меня повыше, будто рассматривая. А потом сдавил череп, что аж в глазах потемнело. Хотел сказать, что я вообще-то не арбуз на рынке, но создалось ощущение, что я вообще утратил способность говорить. И в тот самый момент, когда в голове почти начали происходить необратимые процессы, капитан закричал и хватка ослабла.

Я шлепнулся на мостовую, тряся башкой и пытаясь собрать картинку перед глазами в одно целое. На это потребовалась пара секунд. Зато после чуть не захлопал в ладоши! КиВиН, ты мой золотой, прибежал таки. Голова Перифила торчала сейчас из-за могучих плеч капитана. Тот тщетно пытался ухватить врага руками, взмахивал крыльями, однако вор умудрялся удерживаться. И даже доставлял какие-то неприятности архалусу. Я понял, что надо торопиться, потому что другой пернатый, расправившись с бодигардом Шефа, спешил на выручку своему боссу.

И снова в ход пошел кацбальгер. Теперь, когда капитан исполнял упражнение «Мельница», он представлял собой довольно удобную мишень. Несколько точных ударов и руки предводителя красуются глубокими рассечениями, просто мечта суицидников. Капитан снова подсветился и раны затянулись Блин, это уже начинает бесить!

Налетевший архалус хлестким ударом сбил Перифила. А предводитель повернулся ко мне. Блин, а я-то уж надеялся…

— На чем мы там остановились? — осклабился капитан.

— Руки от него убери свои.

Обернулся не только я, но и предводитель, и архалус, что сейчас схватил Голосящего за горло. Будто знал о его направлении. Хотя у моего союзника, наверное, сейчас банально не хватает зарядов. Ну и ладно. К нам, ковыляя в смятом шлеме, не торопясь шел Троуг. Без щита, без меча. Он что, собрался сражаться голыми руками? Ну ладно, латными перчатками?

— Вызов. Один на один.

Выглядело все не очень впечатляюще. Побитый жизнью и архалусом Троуг на фоне могучего капитана — зрелище жалкое. Это еще учитывая, что корл сам был ростом под два метра. Предводитель пернатых не собирался долго расшаркиваться перед выскочкой, он хотел быстро закончить с основным, почему-то еще недоеденным блюдом и наконец перейти к десерту. Поэтому скорым шагом направился к Троугу. А следом произошло странное.

Сначала мне показалось, что корл загорелся. Ну то есть, самым натуральным образом. Из-под доспехов пошло нечто вроде дыма. И с каждой секундой «этого» становилось все больше и больше. И тут я понял, что это скорее какой-то газ, светло-зеленый, мутноватый. Капитан не стал останавливаться, с разбегу влетел в это облако и закашлялся. Я услышал свистящие хрипы, а после великан повалился навзничь. Он упал на спину, а Троуг, выключивший газовый режим, уселся сверху и стал зло и методично вбивать нос в мозжечок пернатого.

Собственно, занимался тем же самым, что несколько минут назад пытался делать капитан. С той лишь разницей, что Троуг тогда был в доспехах, а архалус нет. Да и латные перчатки послужили аналогом хорошего кастета. Поэтому услышав мерзкий хруст костей, я даже не удивился. А когда корл вместо размазанного в кровавую кашу лица капитана ударил по камню мостовой, я икнул от удивления. Как быстро…

Сам же уже несся на всех парах к единственному оставшемуся на ногах стражнику. Тот делал широкие выпады и пару раз задел по касательной Перифила. Выручала Голосящего лишь удивительная ловкость. Жалко, конечно, что он слил в храме все заряды, сейчас бы его ангельское пение пригодилось.

Заявлять подобно Святославу: «Иду на вы» я не стал. Просто влетел в кучу малу и рубанул кацбальгером стражника по основанию крыльев.

Навык Короткие клинки повышен до двадцать первого уровня.

Слышали когда нибудь, как верещит заяц? Вот представьте, что ему оторвали кое-что ценное для самцов и теперь разрывают на части — получится один в один вопль архалуса. Брызнула кровь, в порыве ярости пернатый попытался ударить меня с разворота локтем. Однако и я не сказать, чтобы совсем был плох. Успел присесть, а когда рука пролетела мимо, нежно проводил разъяренного стражника мечом. Короткая вспышка, от которой я уже почти скрежетал зубами. И вот передо мной стоит целехонький архалус.

Однако он исцелился за секунду до того, как Перифил вонзил ему нож в шею. Прямо в позвоночник. Стражник удивленно посмотрел на меня и завалился на мостовую, где и рассыпался.

Я выдохнул и устало оглядел поле боя. Пять раненых архалусов разной степени тяжести у противника и один неподвижный вор у нас. Не исчез, значит, живой. В отличие от Шефа, на месте которого остались лишь сложенные вещи. Вообще, лута тут было вдоволь. Однако он меня вовсе не интересовал. Зато внимание привлек Игрок, вдруг отделившийся от стены и бросившийся прочь. В нем я узнал Берингила, сына Шефа, что все это время просто наблюдал за сражением.

— Троуг, за ним! — закричал я, потому что у самого Бодрость была на нуле.

Впрочем, еще быстрее среагировал КиВиН. Он жестом фокусника выудил из инвентаря метательный нож и бросил в сторону убегающего архалуса. Клинок вошел аккурат в расправленное крыло, по всей видимости, этот засранец собирался драпать не огородами, а небом. Берингил закричал пуще предыдущего стражника, через плечо схватившись за лопатку. А следом прилетел еще один метательный нож, но уже под коленную чашечку.

Помятый Троуг, хоть и утратил скорость, но явно был быстрее раненого архалуса. Спустя минуту незадачливый сын стоял на коленях, точнее на колене, перед нами. Сзади его бережно придерживал Троуг.

— Ты убил собственного отца, — сказал Голосящий, играя желваками.

— Его убила собственная недальновидность. И вас убьет. Как только «Кинжальщики» узнают…

— Ты плохо слушал план Серга. Мы заляжем на дно, пока их будут вырезать присланные командующим архалусы из столицы. Прикрывать «Кинжальщиков» больше некому. Капитан и его архалусы мертвы.

Вы сделали первый шаг к обретению умения Тактика.

— Их будут искать!

— Конечно. Но и связь с «Кинжальщиками» выйдет наружу. Многие подумают, что капитан испугался преследования и исчез. Наши люди даже прокрадутся к нему в комнату и наведут марафет. Чтобы все поняли, что капитан спешно собирался.

— Вы даже не знаете…

— Северная казарма, правое крыло, третий этаж, первая дверь от лестницы. Неужели ты правда считал себя самым умным?

— Хорошо… Что со мной? По Кодексу ты не можешь меня убить.

— Да? — удивился я.

— Согласно Кодексу предателя должно судить. И только после вынесения приговора… — Голосящий пристально посмотрел на Берингила, — но ты прав в одном. Кодекс морально устарел. Поэтому мы поступим проще.

Перифил полоснул ножом изменника по горлу. Как какого-нибудь барана. Троуг отпустил Берингила и тот упал, пытаясь закрыть рану. Его руки обагрились кровью, глаза чуть не вылезли из орбит. Сам он забился в судорогах и вроде даже обделался. Фу так умирать. Голосящий, залитый юшкой, стоял и, как мне кажется, не без удовольствия смотрел на агонию бывшего соклана. Но когда Берингил обратился в прах, исчезли и пятна крови с одежды Перифила.

— Надо убираться, — сказал он.

— Троуг, добей стражников, — бросил я.

Вы обрели умение Лидерство.

По вашему приказу убили нейтрально настроенного Игрока

— 100 единиц кармы. Текущий уровень 5580. Вы тяготеете к Свету.

Это уже Троуг добрался до архалусов. Не успел я и глазом моргнуть, как карма упала до 5180 единиц. Знал бы, сам стражей зарубил. Брезгливость я в себе почти искоренил, а заклинания и умения лишними бы не были. Блин блинский! Вот когда нужен откат, а его попросту нет.

— Сколько лута! — довольно прогремел Троуг.

— Не кричи, — шикнул я на него, еще злой от своего опрометчивого решения, — услышит кто. Я вообще удивлен, что никто не высунулся до сих пор из окна.

— Не беспокойся, — положил мне руку на плечо Перифил, — слева здания, принадлежащие дому Скорби. В его застенках слишком шумно, чтобы слышать, что творится на улицах. А здания справа пусты. Жителей переселили. Поэтому Шеф решил устроить встречу здесь. Подальше от посторонних глаз. Еще кое-что, Серг…

— Что?

— По поводу вашей добычи. Ты и твой друг убили много архалусов…

— Ну не тяни, твои МХАТовские паузы начинают подбешивать.

— Мы не можем позволить забрать обмундирование и личные вещи стражников.

— С чего это еще?

— По ним могут выйти на вас и узнать правду. Любой торговец, которого прижмут архалусы, сразу выложит всю информацию.

— И что с этим сделаете вы?

— Спрячем. Так хорошо, что никто и никогда этого не найдет.

— Но тут ведь… Столько денег.

— Они не ценнее наших жизней.

— Эх, если бы не миллионы, которые я скоро заработаю, хрен бы согласился. Ладно, будь по-твоему. Троуг! Собирай все, чтобы ничего здесь не осталось. А потом отдашь Перифилу. Кроме пыли.

Через минут десять, поддерживая бессознательного вора, что так и не пришел в себя, мы спустились в канализацию. После нас улица выглядела, как и прежде. Прах развеялся, кровь исчезла, перья истлели. Надо сказать, нам еще повезло, потому что как раз, когда мы уходили, близ дома Скорби прошла странная парочка, держа под руки связанного архалуса. Спускаясь, я слышал, как они долго и упорно молотили в дверь одного из домов. Перифил оказался прав, вряд ли обитатели этого странного заведения обратили внимание на хаос снаружи.

Мечи, доспехи и личные вещи, среди которых оказалось много драгоценностей, отдавать было жалко. Троуг тяжело вздохнул раз двадцать, показывая свое отношение к моему решению. Это еще хорошо, что Рис тут нет. Она бы и вовсе слюной изошлась. Однако мы получили шестьсот сорок грамм пыли, которые разделили на четверых. Мелочь, но хоть покроет переход обратно.

Прощались мы с внешней стороны городских стен. Именно сюда выводила канализация.

— Ты сделал большое дело, Серг. Теперь у нас есть шанс вернуть свое.

— Ага, и воровать дальше. Непонятно, хорошее я дело сделал или плохое.

— Время покажет. Но мы будем всегда рады видеть тебя.

Вы помогли «фирме» воров Миллета. Получено звание Соглядатай карманников. Вы можете беспрепятственно находиться в местах, которым владеют воры, чтущие Кодекс.

— Слушай, Перифил, а кодексные воры, скажем, Элизия и Фиролла смогут между собой договориться? Или расовые особенности возьмут свое?

— Кодекс превыше разногласий. Хотя, мне сдается, что он не идеален.

— Не парься, можешь и дальше жить по Кодексу. О случае с Берингилом я никому не скажу.

Мы тепло попрощались и двинулись в обратный путь. Настолько быстро, насколько могли. А торопиться действительно надо было, уж слишком оживился Миллет и мне это совсем не нравилось. Небо над городом кишело пернатыми. Сдается мне, сейчас если еще и не идут массовые чистки, то в Миллете явно введен комендантский час. И как бы не случилось чего «на таможне».

Мысли оказались материальны. Или, говоря русским языком, я накаркал. Перед Вратами, точнее тем несуразным архалусом, чиркающим что-то у себя на листке, собралась не хилых размеров очередь. Четырнадцать Игроков, включая нас, жаждали покинуть славный Элизий. Мы уткнулись в хвост, и я весь обратился в слух, всего лишь за пару минут узнав несколько любопытных фактов.

Итак, в городе что-то произошло. Поговаривали об осквернении Аарат Тхеля. Болтали, что совершили злодеяние парочка пернатых. Светлейших, естественно, другие бы в райские сады не проникли. По этой причине всех архалусов-Игроков, что подходили к Вратам разворачивали и отправляли в наспех сооруженный перевалочный пункт, контролируемый стражниками. Остальных долго мариновали, но препятствий не чинили. Себе дороже. Репутационные потери и все такое.

Заодно в очереди я поглядел на доставшееся мне богатство.

Лидерство (Красноречие-Интеллект) — способность оказывать положительное влияние на дружественных разумных существ под ваших началом.

Данный уровень Интеллекта позволяет вам благоприятно влиять на двух разумных существ.

Данный уровень Красноречия позволяет выбрать два направления развития или одно направление развития и улучшение. Доступные направления развития: атака и защита.

Я не думая, ткнул в защиту.

Доступны улучшения: от магии Разрушения, метательного оружия, стрелкового оружия, техногенного оружия. Внимание! В зависимости от вашего выбора будет определен процент защиты.

Почесал репу и нажал все же магию.

Против двоих разумных существ под вашим началом, которых вы определите самостоятельно, снижен весь вражеский урон магии Разрушения на 15 %.

Неплохо. Посмотрел на Троуга и увидел над ним нечто вроде потухшего щита. Только подумал, как бы его активировать, и тот тут же осветился. Круто, мыслеформы в деле. Радуйся, друг-корл, теперь ты хоть немного, но защищен. А что там с заклинанием?

Восполнение (Восстановление) — исцеление любых нанесенных ран различной, в том числе самой тяжелой сложности. Применение: на себя. Стоимость использования: 500 единиц маны.

Вот и весь секрет читерства стражников капитана, да и его самого. Однако 500 единиц за одно применение — слишком жирно. Я разок поюзать только и смогу. А предводитель дважды кастанул. И, судя по всему, мог и еще несколько раз поколдовать. Вот и пренебрег Вуалями и Покровами. Чем больше узнаю фишечки этих миров, тем меньше они мне нравятся.

Наша очередь подходила. Троуг все больше дергался, даже чуть не облачился вновь в помятые доспехи (ага, тут бы нас сразу и взяли). Только благодаря моему красноречию и угрозам, которые совершались с самым добрейшим лицом, удалось избежать чудовищного эпик-фейла. И вот зверолюд впереди прошел, поэтому настал наш черед.

— Троуг, а что это за газ был?

— Удушающий, — нехотя ответил корл. — Направление у меня такое. Так и называется.

— Прям как…

— Вонючка, — хмуро ответил Троуг, — меня так и звали. Потому из Ногла я ушел.

— Ну ты чего, я совсем не это хотел сказать.

— Вот и не говори. Вообще никому.

— Сюда, — показал «Глазок» нам.

Окуляр он, кстати, переместил на лоб, чтобы удобнее было заполнять бумаги. Посмотрел на нас устало, видимо, ему за сверхурочные не доплачивали. И в гробу, простите, ангельском саркофаге он видел все эти переработки.

— Корл и человек-полукровка, — он нашел нас в списках и стал читать, — ходили смотреть самый красивый в Элизии храм? Быстро вы.

— Не дошли. Если честно, забурились в бордель. А там такие ангельские девочки, ну вы понимаете. За пару часов все спустили. Решили метнуться за деньгами и обратно.

— А что за бордель?

Я потянулся в инвентарь за кацбальгером, заодно поглядывая на единицы восстановленной маны. И одновременно с этим стал покрываться холодным потом. Однако тут в дело вступил мой друг.

— «Святые блудницы».

— Да, заведение отличное, — внезапно улыбнулся «Глазок», — и дорогое. Тут вы правильно подметили. Хорошо, проходите.

И мы ведь прошли. Почти. Потому что в самый последний момент меня неожиданно скрутило. Вот зараза! Во время прогулки по коллектору Миллета — ничего. Или после массового убийства стражников. А тут, на ровном месте. И все из-за проклятого отравления. Содержимое желудка стало извергаться прямо перед «Глазком». Тот брезгливо отскочил в сторону. Да так резво, что окуляр со лба переместился на глаз.

— Светлейший! — заорал он, как резанный.

И тут я понял, что надо драпать. Троуг уже двинул «Глазку», чтобы тот не отрывал почтенных архалусов от работы, а другой сгреб меня в охапку. Остаток пути до обители Вратаря мы почти пролетели, хоть крыльев у нас не было. Прямо у входа меня подхватили чьи-то руки и уже затащили обратно. Где и я пришел в себя.

Поднял голову — передо мной встревоженное лицо Рис, морда Лиция, хвост которого живет своей собственной жизнью, и отвернувшийся в сторону входа Троуг с мечом. Компанию ему составлял Вратарь, сошедший со своего постамента. Архалусы вились с оружием вокруг раскрытых дверей, однако войти не решались. Ну чисто вампиры, мать их. Приглашение особое им нужно. Я, кряхтя, поднялся на ноги.

— Да все нормально со мной. Нормально.

— Ну молодец. Сделал нас невъездными в Элизий, — первая опомнилась Рис.

— Можно подумать, ты сюда каждые выходные гоняешь. Так себе мирок. Да, кислорода чуть побольше, трава зеленее, а в целом…

— Ладно, будет болтать. Погнали домой. Уважаемый, — недовольно сказала девушка в Вратарю, — нам бы в Пургатор.

Страж миров ничего не ответил, но прошел обратно к постаменту и встал перед камнем. Мои друзья проследовали за ним. Взялись за руки и обернулись ко мне.

— Серег, ты идешь?

— Слушайте, тут такое дело. Я не могу отправиться в Пургатор.

Глава 27

Мы привыкли разбрасываться словами. Нам ничего не стоит что-то пообещать или чем-то поклясться. Будем бить себя в грудь и заверять, что «ни в жисть», а потом тихо спустим на тормозах. Сошлемся на пьяный «базар», неудачную шутку или «ты же несерьезно». Век информационных технологий, где за маской анонима можно нести всякую чушь, внес определенные коррективы в наше сознание. Произошло странное смещение, которое мы не всегда замечаем. Разговариваем в жизни, как в интернете, а интернет и становится жизнью.

Однако Игра была жестче. Здесь нельзя что-нибудь ляпнуть, призвав в свидетельницу саму Систему, а потом пойти на попятную. Балабольство мало того, что не поощрялось — жестко наказывалось. И еще хорошо, что об этом первым догадался Лиций.

— Но идти же он может? — спросил Троуг. Его мои «капризы» не радовали больше всего.

— М-м-может, только чем дальше он будет от Липкого, тем хуже ему станет, — рассуждал зверолюд. — Как н-н-наркоман, которого ломает. Сергей обещал отдать камень, как только заберет его. И д-д-должен сдержать обещание.

— В чем проблема? Вернемся в Ногл, отдадим камень, убьем Липкого, заберем камень.

— Мы не с-с-сможем, — покачал головой Лиций, — Сергей пообещал, что никто из нашей группы не п-п-причинит ему вреда. Ни у кого попросту не поднимется рука. Н-н-насколько я понимаю, так будет до конца сделки и еще неп-п-продолжительное время после нее.

— Стоило тогда рисковать жопой ради камня, который теперь надо отдать, — закатила глаза Рис.

— Ну так деньги все равно выручим, хоть так, — улыбнулся оптимист-корл.

— Варвар, не тупи. Камню цена явно не пара килограммов пыли!

— В этом я с-с-согласен с Рис.

— Лиций, а ты чего заикаешься? — спросил я.

— Твои пернатые д-д-рузья не располагают к спокойному времяп-п-препровождению.

Что правда, то правда. Архалусы с обнаженным оружием столпились у врат, негромко переговаривались и злобно зыркали на нас. Парочка даже спрятала мечи и вошла в обитель. Хотя к нам не приближалась. Мы, кстати, тоже не особо шумели, еще ляпнем чего-нибудь не то.

— Уходить домой не вариант, — поджала губы Рис, — неизвестно, где Серегу накроет. Да и что с ним таким потом делать?

Она как-то двусмысленно посмотрела на меня. А может мне показалось.

— Все д-д-довольно просто. Необходимо найти человека, которому мы можем рассказать о нашем договоре. Посетовать, что мы лишаемся камня, н-н-намекнуть, что он нам т-т-так нужен. Не отдавая прямой приказ или не прося его, м-м-можно намекнуть…

— Лиций, ты как вообще это представляешь? Здрасьте, нам тут надо убить одного чувака, но самим это делать не комильфо. И подмигивать. Так что ли?

— Н-н-необходим человек, которому мы можем доверять.

— Хм… А ведь у меня есть такой, — сказал Троуг, поднимая руку как школьник.

— Знаешь, мы уже насмотрелись на твоих людей. Хватило дяди, — заметила Рис.

— Так я о нем и говорю.

— Погоди, насколько я помню, он судорожно сваливал из Тебю.

— Эта такая фишка, он всегда так делает. Показательно собирается и исчезает. Кредиторы перекрывают дороги, выставляют оцепления на вокзалах и Вратах, а он пару месяцев отсиживается в самой дешевенькой обывательской гостинице. Пьет, спит, из номера не выходит. После появляется на другом конце Империи и снова устраивается на службу. Только мест, где о нем не слышали, становится все меньше.

— Семейка, — покачала головой Рис. Подумала и вдруг добавила, — а ты как сам, хочешь его увидеть?

— О да, я спрошу с него за одну знакомую, к которой он нас с легкой руки отправил.

В глазах Троуга мелькнуло нечто нехорошее. Обычно с таким видом ведут на кастрацию кота, что пометил всю мебель в квартире. Ну да ладно, инцест — дело семейное. С другой стороны, я бы посмотрел на разборки корлов.

— Что с этими? — указал я на пернатых позади.

— После н-н-нашего перехода н-н-несомненно стражники-архалусы отправятся за нами. Но их всего ок-к-коло двадцати. Путь в Фиролл мы отметаем — Сергей Светлейший, они это з-з-знают. Атрайн тоже по вполне из-з-звестным причинам.

— Да что в этом Атрайне? — прикрикнул я так громко, что привлек внимание архалусов.

— Ну в-в-вот, теперь, значит, еще и Атрайн не исключаем, — сказал Лиций, заметив, как замерли стражники, — итого: Пургатор, Ногл, Мехилос и возможно Атрайн. Если п-п-прикинуть, Врат получается в три раза больше, чем п-п-пернатых. Если даже кто-то отправится в Н-н-ногл, то сомневаюсь, что другие заглянут в крохотный городок. Скорее уж в столицу и морозные к-к-крепости у гор.

— Но мы все же перестрахуемся. И кстати, раз меня уже спалили, — я подмигнул, набрал воздуха и нарочито громко произнес, — раз «Кинжальщики» нарушили договор и не пришли, надо уходить! Вернемся позже и отдадим им камень! Ну чего рты разинули? — добавил я негромко. — Погнали.

Холодный ветерок Ногла приятно погладил по щекам. Я натянул получше меховую шапку и облегченно выдохнул. Накатило нечто вроде легкой эйфории, сравнимой с кайфом, когда выкуриваешь первую утреннюю сигарету, попивая горячий кофе.

— Попустило? — усмехнулась Рис.

— Ага, вроде того, — ответил я, выходя из обители. Сразу вздрогнул, мороз пробрал до костей, — ну что, пойдем?

— Давайте только быстрее.

«Таможню» мы прошли без эксцессов. Благо, с нами вновь был Троуг, поэтому никаких пошлин платить не пришлось. Я изредка поглядывал в сторону обители Вратаря, но оттуда так никто и не вышел. Лиций был прав, Тебю не тот город, куда в здравом уме надо сбегать. Смотреть не на что, сервис, по сравнению со столицей, слабенький, хороших гостиниц мало. Корл, кстати, спросил у «таможенника» с пяток самых дрянных заведений Тебю.

Ваша известность повышена до 10.

Ваша известность повышена до 11.

Ваша известность повышена до 12.

Ваша известность повышена до 13.

Ваша известность повышена до 14.

Ваша репутация изменена на Грабитель.

По мнению корпуса Стражи Элизия, вы причастны к похищению святыни. Получено звание Подозреваемый среди пернатых. Ваше появление среди законопослушных архалусов не пройдет бесследно. Вас постараются задержать и доставить в Центральный Храм для совершения правосудия.

Вы подставили объединение воров, именующихся «Кинжальщиками». Получено звание Кровник. Ваше появление среди существ, принадлежащих к этой группе, не пройдет бесследно. Вас попытаются убить.

Вы отвели все подозрения от «фирмы» воров Миллета. Получено звание Хозяин. При обращении за помощью, воры, чтущие Кодекс, не смогут вам отказать.

По итогу, конечно, одни сплошные минусы. Архалусы на меня сагрились, «Кинжальщики» тоже, репутация подмочена, лишь среди воров я стал своим парнем. Пора бить купола на груди и учить феню. Но самый ощутимый плюс, который перевешивал все остальные минусы, сейчас лежал у меня в инвентаре.

— Серега, ты чего замер? — спросил Троуг.

— Да так, я теперь вроде рок-звезды из-за нашего последнего дела.

— Рассказывай…

Я усмехнулся и поведал о щедрости Системы. Лиций выслушал почти равнодушно, корл сурово нахмурился, а Рис чертыхнулась.

— Это существенно осложнит наши путешествия.

— Ну так, — пожал плечами я, — «Кинжальщиков» в ближайшее время все равно не станет. Что до архалусов, они же хотят поговорить и убивать не будут. Сразу, по крайней мере. А довести меня до Центрального Храма не смогут. Насколько я помню, Вратари не приемлют насилия в своих обителях. Поэтому, не так все и страшно.

— Ты не совсем прав, — заметил Лиций, — если ты попадешь в руки архалусам, то уж они смогут выбить из тебя ту же клятву. И ты пойдешь против воли в Элизий. Так же, как против воли явился сейчас сюда. Подобное случалось с моими братьями.

— Ну че вы разнылись раньше времени? — вступился за меня Троуг. — Можно подумать, так много архалусов шастает по мирам. У них одна извилина и та работает против кабиридов.

— А если убрать кабиридов, то вылитый ты, — с самым невинным видом заметила Рис. И пока корл еще не понял, что его сильно обидели, добавила, — ладно, давайте потом об этом подумаем. Я уже губ своих не чувствую и даже сопли в носу замерзли. Куда идем?

— Давайте за мной, — махнул корл и решительным шагом затопал в сторону центра города.

К моему удивлению, мы миновали множество домов и пришли к тому самому, где и познакомились с дядей Троуга. Высокому зданию, выходящему к замерзшему озеру, на третьем, верхнем этаже которого и находился тот самый кабинет хтона. Троуг жестом приказал нам остановиться, а сам юркнул внутрь. Прошла, наверное, целая вечность (судил я по мере того, как мои конечности начинали коченеть), после чего корл появился снаружи.

— Порядок, только не шумите. Вроде все разошлись, но мало ли, кто здесь может быть. А со сторожем я договорился.

Я еще в прошлый раз обратил внимание, что имперское учреждение имеет очень странную структуру. Первый этаж имел множество дверей, что говорило о большом количестве крохотных комнаток и скамей вдоль них. Видимо, здесь обитали многочисленные просители и низкоранговые чиновники их принимающие. Обстановка вокруг навевала тоску и уныние: обшарпанные стены, вытертые посередине и у дверей полы, отполированные сотнями входящих ноглов медные ручки.

Второй этаж был поприятней. Вместо скамеек — стулья с гнутыми спинками, на стенах несколько портретов важных людей в мундирах (черт знает, что за птицы — на корловском я читать не умел), да и самих кабинетов много меньше. На третьем этаже никакой мебели, куда можно было бы кинуть задницу — тех, кто сюда поднимались, ждать не заставляли. Ничего лишнего на стенах, кроме свечных бра. Единственное украшение этажа — огромное глухое окно, разбитое на крохотные оконца множеством тонких рам.

— Топить пару часов как перестали, — шепнул Троуг, возясь с дверью в бывший кабинет дяди, — поэтому тут еще относительно тепло.

Я усмехнулся и прижал палец к губам, потому что Рис собралась уже было возмутиться. Тепло здесь было так же, как в наших квартирах в последний день перед включением отопления. То есть, сейчас бы явно не помешала дубленка и шерстяные носки. Но, справедливости ради, температура действительно гораздо комфортнее, чем на улице.

Взлом у корла, мягко говоря, не удался. В какой-то момент Троуг просто хорошенько двинул плечом дверь. Язычок замка выдрал часть косяка, зато кабинет оказался в полном нашем распоряжении.

— Вообще-то я бы мог открыть, — пожал плечами Лиций, но на его слова никто не обратил внимания.

Мы зашли в кабинет. С прошлого раза тут мало что изменилось — разве что вещей стало меньше. И света. Темнота проникала сюда сквозь толстенное стекло, забираясь в каждый уголок. Пришлось применять заклинание.

— Серег, подсвети, — попросил Троуг, шарясь возле камина, — отлично, одной проблемой меньше. Дров хватит до утра. Рис, не поделишься той искрой, что постоянно мелькает между нами?

— Боюсь, что ты околеешь от холода, — насмешливо ответила девушка.

Однако небольшой фаербол сотворила, и по сложенным поленьям заплясали языки пламени. Нет, покинутый и пустой кабинет (все вещи почти полностью выгребли) не стал уютнее, скорее менее пугающим. Лиций уселся у огня и протянул к нему свои лапы.

— Ну отлично. Тогда будьте здесь, я смотаюсь к дяде, заодно притащу еды.

И корл ушел. Осторожно и бесшумно, насколько позволяла его комплекция. Лиций подбросил еще пару поленьев и свернулся калачиком. Разве что не мурчал. Я сел возле него, рядом примостилась Рис.

— Холодно как, — прижалась она ко мне.

— Ага. Садись поближе к камину. И вот, держи, — я снял плащ и накинул на девушку.

— Спасибо, — как-то мрачно поблагодарила Рис и улеглась.

— Какой-то пионерский лагерь, — обнял я себя за плечи, глядя на огонь, — я так лет сто не сидел.

— Серега, хватит бубнить, спать охота, — одернула меня девушка, — бери с рыбоеда пример. Он уже дрыхнет.

И замолчала. Трещало дерево, кабинет постепенно наполнялся теплом, в отблесках света плясали причудливые тени. Я пригрелся, облокотившись на стену и сам не заметил, как закрыл глаза. Проваливаясь в очередную кроличью нору, размером с кольскую скважину, я понимал, что это сон. Поэтому появлению существа передо мной не удивился.

— Вы сегодня один. А где же сопровождающие?

— У них есть более важные дела, — ответил хорул, — как и у тебя.

— Да? Разве?

— Ты делаешь все правильно. Ты идешь дорогой воина. Остался последний шаг.

— Точнее, камень. Так ведь?

Хорул замолчал, чуть повернув голову, скрытую капюшоном. Лица я по-прежнему не видел, но понял, что сейчас незнакомец разглядывает меня.

— Ты стал проницательнее.

— Спасибо на добром слове, конечно. Но лучше скажите, что мне делать? Вы ведь ходите в будущее как за хлебом. Ну?

Хорул закашлял, сдерживая смех. И что-то в этом мелькнуло странное. Человечное что ли.

— Не скажете, — продолжал я, — потому что мне надо до всего дойти самому.

— Любое мое слово может поменять будущее. А я не могу этого позволить. Слишком многое поставлено на карту.

— Что же?

— Узнаешь со временем.

— Хорошо. О будущем нельзя, тогда скажите, почему я?

— В тебе заключена сила, которая может в корне изменить текущий порядок вещей. Или сохранить хрупкое равновесие. И от твоего выбора зависит вся цепь. Понимаешь?

— Не очень.

— Как я и говорил, все придет со временем. Продолжай собирать артефакт. И не забудь про тех, кто может тебе помочь разобраться во всем.

— Мои друзья всегда рядом.

— Речь не о них. Иногда те, кто ближе, бьют больнее всего. А иногда жертвуют всем, что у них есть. Но помогут тебе другие.

— Тогда о ком?

— У Ищущих есть только одни помощники на Пути.

— У меня сейчас голова лопнет. Почему нельзя говорить яснее? Почему нельзя более сказать про камни? Зачем они? Что дадут?

— Тебе об этом расскажет. Совсем скоро. Свидетель чужого убийства, которому он стал причиной.

— А где искать последний камень? Там было что-то про механоидов.

— Сергей, — хорул вдруг оказался рядом. Буквально в один миг. Вот стоял там, а теперь возле меня, держа руку на плече, — у тебя не так много знакомых механоидов. Мы не встречаем на своем пути случайных существ. Просто пойми это, Сергей… Сергей… Серега!

Хорул повторял мое имя с определенной периодичностью, тряся за плечо. Я заметил его руку и удивился. Она была… вполне обычной, человеческой. Разве что чуть больше моей. Я нервно сглотнул и стянул капюшон с собеседника. Передо мной был Троуг, тревожный и всклокоченный. Чернота вокруг стала принимать обличие более конкретных предметов и меня выплюнуло обратно.

— Серега!

— Здесь я, здесь. Чего трясти так?

— Ну и испугались мы за тебя. Я, главное, прихожу, вы все дрыхнете. Лиций-то сразу услышал, проснулся. Рис я растолкал, а тебя…

— Спал как убитый, — кивнул испуганная девушка, — еще побледнел весь, холодный стал. Будто…

— Не бойся, если я умру, то исчезну, — поднялся я на ноги, — что ты там принес?

От обилия еды, которую Троуг доставал из рюкзака, невольно началось слюноотделение. Несколько видов засоленного мяса, копченые колбасы, какой-то твердый как камень сыр, лепешки и, ясен пень, выпивка. Хотя тут корл превзошел сам себя — он притащил бочонок и кружки. Нет, не сказать, чтобы прям огромный. Литров на десять.

Но больше всего меня напрягали взгляды друзей. Так смотрят на покойника, которого почти начали закапывать, а он вдруг возьми и оживи. Я старательно игнорировал их, даже выпил кружку то ли эля, то ли пива (вкус был так себе), но потом не выдержал.

— Ну что такое?

— Ты себя хорошо чувствуешь? — осторожно спросила Рис.

— Нормально. В общем… — я задумался, вспомнив о том, что «кто ближе, бьют больнее всего», но все же сказал, — опять был сеанс радиосвязи с хорулом.

— И что? — девушка подалась вперед и чуть не опрокинула бочонок.

Пришлось рассказывать. Странно, обычно сны забываются почти сразу после пробуждения. Но я опять помнил почти каждое слово. Закончив разговор, я вдруг встал, потому что осознал самое главное. Заметили это не сразу, все переваривали услышанное.

— Серег, ты чего вскочил? — удивился Троуг.

— До меня только что дошло. Я не спросил о Всадниках. Ни об одном.

— Ну так может это и не важно, — пожала плечами Рис, — на них весь Отстойник охотится. Не факт, что это твои проблемы.

— Нет, понимаешь, это больше, чем предчувствие, даже не будь у меня Интуиции. Наши пути пересекутся.

— Пути пересекутся, — передразнил меня Троуг, — говоришь как прожженный Ищущий.

— Может быть ты не спросил потому, — задумчиво заговорил Лиций, — потому что знаешь, что будет.

— И что же? — перевела Рис взгляд со зверолюда на меня.

— Битва. Я один против них.

— Ты нас со счетов не сбрасывай, — сказал Троуг, — мы так-то друзья. Среди Игроков это вообще… ну вообще, короче.

— Редкость, — подсказала ему девушка.

— Вот, точно.

— Дело не в этом. Битва неизбежна. И это как раз меня не пугает. Но вот до нее должно что-то произойти…

— Ты говоришь почище, чем хорул, — заметила Рис, — можешь прям сейчас идти в ногловскую газету и устраиваться составителем кроссвордов. Троуг, у вас тут газеты имеются?

— Только информационные листки.

— Ладно, давайте есть, — примиряюще улыбнулся я, — со своей тревожностью я как-нибудь разберусь. Пустырника попью на худой конец. Троуг, лучше расскажи, что там у нас с дядей?

— Все замечательно. Я нашел его в таком клоповнике, вы бы знали. Но договорились мы быстро. Как ты и предупредил, ничего я в открытую не сказал, чтобы обещание не нарушить…

Корл говорил эмоционально, размахивая кружкой и отпуская сальные шуточки на тему, как долго дядя прыгал на пятках, когда племянник вломил ему туда, куда мужчинам бить нельзя. Лиций фыркал в усы, Рис откровенно смеялась. Один лишь я рассеянно улыбался и пытался унять нарастающую внутреннюю тревогу.

Глава 28

Разница между выражением «один раз живем» и «живем один раз» лишь в последовательности слов. Однако какое разное значение несут в себе эти фразы. Первое выражение удалое, бесшабашное, под которым подразумевается взмах руки и скоропалительное согласие на предложение сомнительного характера. Второе напротив, заставляет задуматься, поберечь себя, поразмышлять о дне завтрашнем.

Сегодня, впрочем, как часто в последнее время, я стал заложником первой фразы. Пойти на авантюру в Ногле, где Игроков и так не сильно жалуют, довериться дяде Троуга, который зарекомендовал себя как ненадежный деловой партнер и наконец… Пойти на преднамеренное убийство с самой банальной целью — с целью наживы. Думается, не такой бы редиской мои родители хотели бы вырастить сына.

Однако именно сомнений относительно необходимости задуманного не было. Мне нужен этот камень! Точка. Если я отпущу Липкого, то больше никогда не увижу артефакт. Да и, думается, самому торгашу тоже камешек вряд ли достался по наследству. Поэтому разговоры о гуманности и законопослушности здесь точно будут в пользу бедных.

Надо ли говорить, что я немного дергался. А когда открылась дверь и появился Липкий, по спине побежал холодный пот. Франсуа огляделся, брезгливо поморщился при виде грязного бродяги, спящего у входа, и кивнул бармену. Внимательно рассмотрел мою компашку, что ютилась в стороне и подошел к свою столу, за которым я и сидел.

— Как обычно? — спросил бармен без особого энтузиазма.

— Все зависит от ответа моего знакомого, — сказал Липкий, — ты принес?

— Да, — я почему-то похлопал себя по карману, хотя камень находился в инвентаре.

— Ничего не надо, — бросил Франсуа бармену и сел за стол, — знаешь, почему я прихожу сюда?

— Не пускают в хорошие заведения?

— Это самое безопасное место. Скоро сюда набьются Игроки. А убить кого-нибудь на виду у Ищущих значит буквально похоронить свое заведение.

— Либо, нужно будет перебить всех.

— Много внимания. Это слишком даже для отъявленных мерзавцев, а ты не такой. Хорошо, давай к делу. Где мой камень?

Франсуа провел дрожащей рукой по своим жиденьким волосам. Сдается мне, он волновался не меньше. Я бережно извлек Сертхол и положил на стол. В момент, когда пальцы расстались с камнем, тот ослепительно вспыхнул и снова стал мерцать своим обычным светом.

— Какая интересная реакция, — искренне удивился Липкий, — что у тебя за навыки обращения с артефактами? Или может быть направление?

— Игроки на подобные вопросы не отвечают, — холодно заметил я.

— Вдруг у меня окажется работа по твоему профилю, — улыбнулся Липкий, отчего и правда стал каким-то… липким.

— Ты не знаешь моего профиля, — ответил я спокойно, хотя меня уже заметно потряхивало, — вернемся к разговору и моей оплате.

Липкий торопливо кивнул и вытащил пять тяжелых мешков, которые положил передо мной. Я, по старой привычке, перевел все в рубли, про себя выругался и облизнул пересохшие губы. Много, очень много.

Сам Франсуа надел перчатку из грубой кожи, бережно взял камень и поднес к глазам. Радостно кивнул, будто даже сам себе и спрятал драгоценность не в инвентарь, а во внутренний карман. Видимо, тоже сталкивался с ворами.

— Надеюсь, ты не думаешь о каких-нибудь глупостях? — спросил Липкий.

— Расслабься, ты не в моем вкусе.

— Я к тому, что никто же не будет пытаться меня преследовать? Потому что это бесполезно.

С этими словами Липкий достал две вытянутые склянки, похожие на те, что используют в химических опытах. Обе закрыты обычными пробками, с цветными жидкостями в них. Первая — яркого синего цвета, а вторая — золотистого.

— Редкие штучки. Изготавливаются не один год. Броненосное зелье, — поднял он синюю, — в нем используются цветы Буреглаза. Он же цветет раз в восемь земных лет. Само зелье после смешения всех реагентов настаивается еще два года. А использовать можно лишь в течение полутора лет. Потом действие пропадает. И даже несмотря на это, стоит оно ого-го…

— Много? — спросил я.

— Много, — кивнул Липкий, — и все равно просто так ты Броненоску не достанешь. Очередь.

— Ага, типа как за айфонами, да?

— Примерно. Только имбицилов поменьше. Про Заклят я вообще молчу. Тоже штучка не из простых.

— Как я понял, они дают защиту от физического урона и заклинаний?

— Броненоска на минуту, Заклят на полторы. Вполне достаточно, чтобы оседлать «лошадку» и убраться отсюда подальше. Это я так, предупреждаю тебя от всяких необдуманных действий.

Я улыбнулся, пожал плечами, дескать, не понимаю о чем он говорит и потянулся за пылью. Мешки были тяжелыми, приятными, воздух вокруг них наполнялся запахом корицы. Хотелось раскрыть один из них и вдохнуть поглубже. Ощутить, как пряный аромат расползается по легким. Десять кило, десять, мать его, кило!

Я вздрогнул, вспомнив слова Охотника о «наркоманах», и поспешно убрал пыль в инвентарь. Липкий, что все это время внимательно и, как мне кажется, несколько осуждающе следил за мной, заговорил.

— Хочешь нюхать или чего доброго… — он замолчал. Лишь указал на вену, имитируя укол, — дело твое. Дам совет, не стоит оно того. Я видел многих Ищущих, точнее, какие они Ищущие? После этого просто Игроки. Все плохо кончали. Поэтому лучше не увлекаться… Что ж, раз дело сделано, — он поднялся на ноги, — и обе стороны вполне довольны друг другом.

Франсуа протянул мне руку. Я пожал ее, после чего брезгливо вытер. Торгаш оправдывал свое имя — пальцы оказались липкими, точно он запустил их в пакет с зефиром. Игрок залпом выпил сначала золотистую склянку, потом настал черед синей. Его передернуло, а руки покрылись гусиной кожей. Та потемнела, словно откусанное яблоко, что отложили и забыли.

Липкий шутливо поклонился и торопливо пошел в сторону. Наверное, он и вправду оставил где-то рядом со входом запряженную «лошадку». Стоит ему сейчас вскочить на спину животному и пуститься наутек, как камень пропадет навсегда. Исчезнет вместе с торгашом, который заляжет на дно. В этом я не сомневался.

Однако до двери Липкий не дошел. Спящий бродяга лихо вскочил на ноги, в его руке мелькнул клинок, а воздух сотрясся от звона стали. Четвертый меч Империи, а по совместительству дядя Троуга, недоуменно смотрел противника. Еще бы, только что Врейг нанес сокрушающий удар. Такими казаки разрубали врага от плеча до бедра. Однако Липкий лишь отскочил в сторону и теперь гневно смотрел то на бродягу, то на дверь, которую тот своим могучим телом перекрыл.

— Хозяин, беги за Вэрингами! — чуть ли не завизжал Липкий. — Ты видел, он первый на меня напал!

— Ничего я и не видел, — отвернулся бармен и полез за чем-то под стойку.

— Ах так! — чуть не задохнулся от злости торгаш. — Вы видели? — теперь он обратился к моим спутникам.

Лиций тут же опустил голову, Рис закусила губу, а Троуг фыркнул. И, видимо, тут Липкий все понял.

— Ты! — ткнул он пальцем в меня. — Ты!..

— Ровным счетом не понимаю, о чем вы. Наша сделка прошла наилучшим образом. Вам же теперь надо поторопиться, пока не кончилось действие Броненоски. Или как там называлось то зелье?

Врейг благодарно кивнул, смекнув в чем дело. А Липкий заскрипел зубами от злости. Я его понимал. Торговец против воина, болтун против бойца. Франсуа привык всегда действовать чужими руками. И до поры это работало. Пока он столкнулись лбами две силы.

— Мрази! — крикнул он. — Мрази! Помогите! Помогите, убивают!

— Доказано, что лучше кричать «пожар» вместо «убивают», — подсказал я, удивившись собственной циничности, — больше людей отзывается.

— Да пошел ты, — ответил мне Липкий и вынул какую-то странную трубку.

Он направил ее на Врейга и в близкого родственника Троуга устремилась струя пламени. Огнеметчик из торгаша вышел неплохой, потому что четвертый меч Империи закричал нечеловеческим голосом. Я смотрел на осыпающиеся искры Вуали и не понимал, что происходит.

Объятый пламенем «бродяга» бросился в сторону, уходя из-под линии огня и успел наложить заклинание, благодаря которому перестал гореть. Липкий стал разворачиваться вслед за ним, однако в этот самый момент его игрушка потухла. Я покачал головой, мощная штука.

Видимо, артефакт нужно было как-то перезарядить, но сделать это торгаш не успел. Врейг повалил противника, перехватил руку и пару раз хорошенько приложил ее о пол. Причинить вред Франсуа действительно было нельзя, но вот остальные его рефлексы работали в привычном режиме. Пальцы разжались и артефакт отлетел на десяток шагов в мою сторону. Пока эта парочка возилась на полу в партере, я тихонько подобрал вытянутую медную дудку с крохотной кнопочкой сбоку.

«Бушующее драконье горло».

При активации извергает струю драконьего пламени, бьющую на расстояние до пятнадцати шагов. Время действия струи — 4 секунды. Время перезарядки — 6 секунд. Дополнительные эффекты — уничтожает три накрытые на Игрока Вуали в секунду. Оставшиеся заряды: 6. Мастер Гранолод, мир Кроман.

У меня не сказать, чтобы в зобу дыханье сперло, но я был близок к тому. Время действия четыре секунды, а за каждую снимает три Вуали. Итого двенадцать защитных заклинаний за один выстрел. Ну или как это называется? Неплохая такая штучка. Я быстрым уверенным движением убрал трубку в инвентарь и стал смотреть за протекающим боем.

Собственно, его и не было. Обожженный Врейг сел на противника, прижав тому руки и ждал. Изредка лишь подлечивал себя и внимательно смотрел на кожу торгаша.

— Мрази, — всхлипывал Липкий. Он понял, что его дело труба, — какие вы мрази! Все вы!

— Ну-ну, будь мужчиной, — успокаивал Врейг противника, — веди себя достойно.

— Да пошел ты. Пошли вы все! Все…

Он замолчал, испуганно глядя на корла, что сидел на нем. Четвертый меч Империи в ответ улыбнулся и потянулся за клинком. Я усилием воли заставил себя не отвернуться — это мой выбор. И умирает он из-за меня. Врейг неторопливо провел острием по руке противника и когда по коже сбежала на пол тонкая струйка крови, удовлетворенно кивнул. Ударил в грудь без замаха, навалившись всем телом. Липкий схватился за клинок, разрезая себе пальцы и на его лице застыла странная маска скорби. Прошло всего несколько секунд, после чего тело рассыпалось в прах.

— Засранец какой, — подлечил себя Врейг и стал ковыряться в останках, подбирая разные предметы. Все правильно, его законная добыча, — а где трубка? Которой он меня… Она же тут была!

— Не понимаю, о чем ты, — поднялся на ноги я, — вроде не было ничего.

— Но она…

— Не было ничего.

Мы столкнулись тяжелыми взглядами. Я не являлся великим психологом, но понимал, что дяде Троуга не нравлюсь. Такое встречается часто, на уровне химии. Бывает, встретишь человека, перекинешься парой фраз и сразу ясно — твое. Бывает и ровно обратное. Вот когда сидишь напротив индивида и он вроде даже тебе ничего не сделал, а бесит. Просто своим присутствием. Вот тут имел место именно такой случай.

И сейчас я был готов пободаться, уж слишком вкусная плюшка на кону. А что? Откаты восстановлены, мана под завязку, нож на плече, кацбальгер под рукой. Пусть только даст повод. Однако звезды сегодня были на мой стороне, а может Врейг понял, что четвертый меч Империи это не так уж и круто.

Навык Убеждения повышен до двадцать третьего уровня.

Вы достигли тринадцатого уровня.

— Видимо, показалось, — опустил глаза дядя Троуга, надевая перчатку, — а вот этот камешек, — он бережно взял Сертхол и положил на пол рядом, — мне совершенно не нужен. Пусть его возьмет тот, кто захочет.

— Врейг, я хотел сказать, что ты нам больше ничего не должен. Сегодня я решил простить все твои долги… Просто так.

— Замечательно, — усмехнулся корл, — тогда не буду никого задерживать. И еще, если бы кто-нибудь подарил моему другу Брубо пять килограммов пыли, тоже просто так, он был бы так добр, что забыл обо всем, что здесь произошло.

Сказав это, Врейг выскочил за дверь. Троуг хотел было рвануть следом, но я жестом остановил его. Собственно, даже учитывая то, что я «заплатил» за дудку пять кило, то мы все равно остались в плюсе. В большом, жирном плюсе. Да и, думаю, игнорировать «просьбу» корла не вариант. Брубо здесь не последний человек.

Я поднял Сертхол, ощутив ладонью силу, что заточена в нем, и подошел к бармену.

— Пять килограмм пыли. Вам. Просто так.

Каждое слово падало отлитым куском железа, однако Брубо ничего не заметил. Или сделал вид. Деловито убрал деньги и слегка поклонился.

— Благодарю за вашу щедрость. Чего только не увидишь, правда, господин? Схлестнулись два Ищущих, главное, непонятно из-за чего. Впрочем, это не мое дело. Да и убитый, сказать честно, всем уже давно надоел. Ходит, сидит, заказывает мало. На таком не заработаешь.

— Как выяснилось, можно заработать даже на бесперспективном клиенте.

Брубо довольно хмыкнул.

— Можно заработать на всем. Было бы желание и знакомство с нужными людьми.

Я отошел к своим. Лиций выглядел немного напуганным и ошеломленным, Рис с Троугом довольными.

— Как все круто прошло, — сказала девушка.

— Теперь ты об-б-бладаешь камнем в полной мере и можешь соединить его с остальными, — произнес Лиций.

— Кстати, — кивнул я.

Вытащил Артхол и Картхол. Точнее единое нечто, во что они превратились. Это когда успели? Теперь камни напоминали застывший кусок лавы и почти не мерцали. Но я почувствовал в них силу, гораздо большую, чем в недавно приобретенном артефакте. Что ж, пришла пора познакомиться вам с новым товарищем.

Взрыв произошел на том самом месте, где я стоял. Разве что меня не отбросило в сторону. Хотя, казалось, конкретно от Сережи Дементьева сейчас ничего не зависит. Я предстал простым проводником между электрическим зарядами. Разве что природа их, мягко говоря, специфична.

Когда ослепительный свет ушел, остался только я и притягивающиеся друг к другу камни. Они искрили, сверкали электрическими дугами, вспыхивали разрядами. Мне вдруг стало невероятно холодно, будто я стоял голый в ледяной пустыне и вокруг никого. Лишь едва уловимый шум голосов, доносимый ветром.

Я вздрогнул и все исчезло. Тот же самый бар, друзья, правда в очень странных позах и на полу, доски на стенах, что выгнулись и тянулись ко мне, вращающиеся вокруг стулья и столы. Я с силой соединил камни и тут же убрал в инвентарь. Мебель рухнула на пол, а к нам подбежал возмущенный Брубо.

— Кто будет за это платить?! Кто, я спрашиваю?

— Я слышал, тебе кто-то недавно дал много пыли. Думаю, с ремонтом проблем не будет.

Я помог подняться Рис, Троуг с Лицием встали сами.

— Лучше нам уйти, Серег, — прошептал корл.

— Я того же мнения, — ответил я ему и добавил уже громче, — всего доброго, Брубо.

Бармен промычал что-то неодобрительное про «тут вам не будут рады». Я не стал отвечать, что сам сюда вряд ли вернусь. Никакой ностальгии по родине у меня не возникало, а путешествовать в Ногл для своего удовольствия — бред полный. Поэтому мы выскользнули наружу.

— Заведение на спецобслуживании, извините, — громыхал голос привратника, что дал от ворот поворот очередному завсегдатаю. Тот развернулся и побежал прочь, на ходу ругаясь.

Мы просочились мимо него, после чего чуть ли не бегом бросились к Вратам.

— А чего вы там лежали?

— Так по-другому никак, гляди, — корл показал мне левую руку, ладонь и пальцы которой потемнели и распухли, — тронул тебя. Так громыхнуло, что чуть в штаны не наделал.

— И нас на пол повалило, — поддакнула Рис.

— Значит, когда камни объединяются, я вроде как неуязвим?

— Слишком мало данных д-д-для заключения такого вывода. Однозначно можно с-с-сказать, что в этот момент тебя лучше не трогать.

— Ладно, с этим потом решим. Вот, ваша доля, — раздал я оставшиеся деньги, что передал Липкий.

— Мне такое нравится, — громыхнул Троуг, — пыль получили, заказчика накололи. Серег, ты чего такой хмурый? Все сделали по этому, Рис, как ты говоришь…

— По красоте.

— Ага, по красоте. Камень у тебя, деньги у тебя. Чего, Всадники из головы не выходят?

— Да есть кое-что пострашнее Всадников, — ответил я, подходя к «таможеннику», — мы вообще-то вторые сутки по мирам мотаемся. Соответственно, я вторые сутки без телефона. И мне кажется, что по возвращению кое-кого ждет очень жесткий разговор. С занесением в личное дело.

Глава 29

Хуже разъяренной женщины может быть только равнодушная. Запомните, если после очередной незапланированной гулянки вам не вставляют пистонов и не дают «отведать» люлей, все очень плохо. Скорее всего, прошла не только любовь, но даже заинтересованность вашей скромной персоной.

Поэтому, когда я обнаружил восемь пропущенных звонков от мамы и всего два от Юли — внутри что-то оборвалось. Даже у самых терпеливых есть точка кипения. И у меня создалось ощущение, что девушка до нее дошла. Благополучно и неотвратимо. Поэтому довольно быстро я распрощался с друзьями, поменял пыль на рубли, выскочил из общины и набрал Юльку. Звонок прошел, а потом оборвался — занято. А если быть совсем точным — меня сбросили.

Маме не звонил, она среагировала быстрее. Видимо, ей пришла смс, что абонент снова в сети и готов к экзекуции.

— Сережа, что у тебя с телефоном?

— Зарядка села, — ляпнул я, а потом добавил, — и дома оставил.

— Так зарядка села или дома оставил?

— И то, и другое. Дома оставил, а зарядка села.

— Ладно, это неважно. Я слышала у тебя девушка появилась.

Вот Лилька, язык без костей. Хотя тут ее винить в полной мере невозможно, моя маман дала бы фору любому дознавателю.

— А это запрещено законом?

— Сережа, ну что ты за глупости говоришь? Я вот тут грудинку замариновала…

Система не выдала слово «Опасность», но в голове уже звучала сирена, а встревоженные тараканы в огнеупорных костюмах метались, расталкивая друг друга. Этот переход от личной жизни к маринованному мясу явно не случаен. Сдается мне, эта грудинка станет отправной точкой в моей судьбе.

— Салатики порежу, завтра соберемся все по-семейному. Ты приводи девочку. Забыла, как ее зовут?

— Нельзя забыть то, чего тебе не говорили, — напряженно ответил я.

— Сережа, ну чего ты начинаешь. Мне интересно, чем живет мой сын.

— Наркотики, секс, рок-н-ролл. Все как обычно.

— Сергей!

Ох, мама, знала бы ты, что у меня происходит в жизни, поседела минуты за полторы. Важнее другое — если госпожа Дементьева взяла кого-то в оборот, то она не отцепится, пока не добьется своего. Хватка у нее как у бультерьера. Что мне, к сожалению, не передалось. Поэтому рано или поздно придется пойти на поводу. Кстати, а это хорошая идея, чтобы помириться с моей пассией. Так сказать, козырной туз против червовой десятки.

— Юля ее зовут. Ладно, завтра приведу ее. Только без фанатизма, жениться я в ближайшее время и не собираюсь.

— Ну что ты, рано еще, да и вообще это твое дело, — сказала она тоном человека, который уже достает фамильные драгоценности, что передала бабушка перед женитьбой, — мы вас ждем.

И отключилась. Так! Точнее тааак! Я начинал осознавать всю сложность существования Игроком. Меня даже перестало пугать возможное «окольцевание». Подумаешь, знакомство с родителями. Самое страшное уже случилось и предкам Юльки, кстати, я вроде понравился. А учитывая, что нормальной постоянной девушки в глазах родителей у меня никогда не было, то и они не будут сильно выкаблучиваться. Женщина, живая, не наркоманка и алкоголичка — значит, подходит.

Волновало другое. Мне все хуже удавалось совмещать две жизни: обычного человека и Ищущего. И ни одной из них я не готов пожертвовать. В первой у меня были родственники и Юлька, в другой друзья и таинственные хорулы, что сделали ставку на обычного полукровку. И я начинал понимать, что с каждым днем распутать этот клубок, оставаясь для остальных прежним Сережей Дементьевым, все сложнее.

Я тяжело вздохнул. Впервые за все время жутко захотелось закурить. Вызвал такси и стал разрабатывать план действий. Во-первых, надо купить продукты, а то Лапоть скоро устроит итальянскую забастовку. Только без пасты и лазаньи. Во-вторых, надо помириться с Юлькой, используя всевозможные способы. В том числе игровые. В-третьих, надо узнать, какая информация появилась по Всадникам. Для этого желательно наведаться к Видящим.

Я на минуту завис. Что сейчас важнее — Всадники или моя личная жизнь, которая рушится со скоростью селевого потока? Посмотрел мировые события последних дней, потом перешел на региональные — вроде все тихо. Продержится Отстойник без моего вмешательства до вечера? Эх, Охотник, где ты, когда так нужен? Я от нечего делать набрал номер наставника. Пошли гудки и, о чудо, он взял трубку.

— Привет, — я чувствовал себя пойманным пацаном, который ради баловства звонил в квартиры.

— Сергей, привет. Ты где?

— Да здесь, возле нашей общины.

Мне показалось, что Охотник закрыл динамик ладонью и что-то сказал тому, кто стоял рядом, а потом вернулся.

— Здорово, я боялся, что ты не вернешься до начала.

— До начала чего, апокалипсиса? — спросил я, хотя уже догадывался о чем он.

— Заедь к Гроссмейстеру, как будет время. У них резиденция сейчас…

— Я знаю, где у них резиденция. Был там.

— Вот и отлично. Все, скоро увидимся. Пока.

Я повесил трубку. Хотел было рвануть к Гроссмейстеру, но внутри что-то неприятно кольнуло. Вроде, не время еще. А с недавних пор я привык доверять своей Интуиции. Запрыгнул на заднее сиденье подъехавшей машины и сразу уткнулся нет, не в телефон, в характеристики.

Доступно очков: 3

Сила 29 *

Интеллект 23 * (3)

Стойкость 26 *

Ловкость 33 * (2)

Выносливость 22 *

Красноречие 29 * (2)

Скорость 19 *

Не густо. Все дело в том, что навыки были сильно размазаны. Помнится, хорошо поднял Мистицизм, Стрельбу, Убеждение. Остальное по мелочи. Ну хоть Интеллект повысил. Это вот очень приятная новость. Значит, опираемся на предложения системы и тыкаем в Интеллект, Красноречие и Ловкость.

Родная мана теперь должна подняться до 60 единиц. Теперь я без всяких костылей в виде плаща и шапки могу что-нибудь намагичить. Не очень сильное и крутое. Так, минуту, что-то не сходится. Я вгляделся еще раз — то ли у меня были проблемы с математикой, то ли что-то еще.

Мана: 160 + 550 (от одежды).

Стянул шапку, бонус от шмоток упал до 500, но постоянная величина в 160 так и осталась. Надо разбираться. Я залез в ворох системных сообщений, пока не нашел самое важное.

Вы достигли первого из четырех бонусных подуровней Интеллекта.

Мана повышена на 100 единиц.

Ага, вот где собака порылась. Ну ничего, я совсем не против. Можно было и на двести плюсануть. Мы люди не гордые, подарки принимаем с удовольствием. Если их потом не надо отрабатывать. Вернулся к сообщениям.

Вы достигли первого из четырех бонусных подуровней Интеллекта.

Повышена скорость в получении уровней в навыке Алхимия.

Данный уровень Интеллекта позволяет вам выбрать одну из особенностей применения в умении Наблюдательность: к неразумным существам, природным объектам, созданным объектам.

Данный уровень Интеллекта позволяет вам выбрать одну из особенностей в навыке Картография: моделирование объекта при имеющихся начальных данных, создание карт на пергаменте.

Данный уровень Интеллекта позволяет вам оказывать дополнительное влияние на дружественных разумных существ под вашим началом. Текущее количество существ: 3.

Данный уровень Интеллекта позволяет вам определять самостоятельно информацию о существе, которую вы хотите узнать благодаря навыку Проницательность: навык оппонента, наиболее важное умение, репутацию, карму.

Данный уровень Интеллекта позволяет вам выучить дополнительный язык в навыке Лингвистика. Доступные языки рас: корлы, архалусы, кабириды, аббасы, иорольфы, перги.

Данный уровень Интеллекта позволяет вам выбрать одну из особенностей применения в умении Зоркости: к неразумных существам, к природным объектам.

Не особо долго задумываясь, я выбрал плашку «Природные объекты» в Наблюдательности и Зоркости, «Создание карт на пергаменте» в Картографии и «Навык» в Проницательности. Единственное, пока оставил без изменений Лингвистику. Потому что правда не знал, какой язык лучше выбрать. Посидел бы еще немного, но меня достаточно грубо и бесцеремонно вернули в действительность.

— Приехали, говорю, — тряс за руку таксист, — обкуренный что ли?

— Сколько там?

Водила указал на планшет, где красовалась сумма. Отдал тысячную бумажку и взял сдачу, вплоть до железок. А нефиг меня с наркоманом сравнивать. Вел бы себя хорошо, может и оставил бы на чай.

Выбрался из машины и с тяжелым вздохом посмотрел на вывеску с красной птичкой. Не люблю ходить по продуктовым магазинам и тариться на неделю, раньше было проще — взял полуфабрикатов, отварил макарон, живи в свое удовольствие. Но теперь подобное не прокатит. Если уж Лапоть салаты Юлькиной мамы забраковал и скормил мусоропроводу, то покупные котлеты он попросту захоронит в зоне отчуждения.

Еще спустя час с лишним, забив инвентарь четырьмя пакетами продуктов и всерьез размышляя, влезет ли это все в холодильник, я подъехал своему дому. Улыбнулся, еще в окно увидев сидящего на скамеечке профессора. Только не как обычно, веселого и немножко пьяненького, а напротив, серьезного, с раскрытой газетой в руках.

— Добрый день, Петр Сергеевич.

— Добрый, Сергей, — искренне обрадовался собеседник. Он вскочил и бросился пожимать мне руку, — рад тебя видеть.

— А что это вы делаете?

— Работу ищу, Сергей. Зазноба моя пока убирается, а я, чтобы не мешаться, решил проветриться чуть-чуть.

— Работу? — удивленно протянул я.

— Знаешь, на меня сильно повлияла наша последняя встреча. Я точно прозрел. Закоренелому материалисту такое трудно сказать, но будто сверху кто-то сказал: «Петя, одумайся!». Видно, и правда там кто-то есть. Меня дрожь взяла, какая с перепоя не бывает.

Я закашлялся, чтобы скрыть улыбку. Кто-то сверху, ага. Профессор тем временем продолжал.

— Еще тогда, в отделении, решил, изменю все. Помнишь, как говорил Даниэль Дэфо: «Никогда не поздно поумнеть». И еще капитан, который меня задерживал, оказался милейший души человек, сутки прошли, он и отпустил. Странный, правда, мультики какие-то все время в телефоне смотрел. Ну кто не без недостатков?

Наш разговор прервала высунувшаяся из окна супруга профессора. Что за память на имена? Опять забыл как ее звать.

— Петенька, вынеси мусор. Ой, Сергей, здравствуй…те, — вдруг добавила она.

Ну вот, не хватало надо мной только таинственного ореола. Еще пойдет слава о пареньке, который выводит из запоя законченных алкоголиков и потянется народная тропа к моей квартире. Лапоть с ума сойдет.

— Здрасьте, — кивнул я. — Петр Сергеич, успехов в новой жизни.

И шмыгнул в подъезд. Может и вправду, устроить тур по нашему району? Лечить вконец опустившихся персонажей, избавлять их от пагубных привычек? Хотя, так себе задумка. Для полного возвращения в общество необходимо, чтобы это самое общество было готово тебя принять. Чтобы существовали люди, которые помогут совершить первый, а возможно и второй шажок. У профессора была его жена, собственно, наверное поэтому он не станет странствующим философом, проповедующим вселенское добро и невозможность насилия по отношению к близким. А что делать с остальными? Брать на себя такую ношу я не хочу и не буду. Странно, но чтобы нести зло необходима решимость, а чтобы добро — ответственность.

В квартиру я вошел в задумчивом состоянии и не сразу понял, что чего-то не хватает. Этим «чем-то» оказался домовой. Я несколько раз обошел все закутки, которых в однушке было не так много: порыскал на антресоли, заглянул под ванну, даже пошарил под раковиной, где хранилось мусорное ведро — Лаптя нигде не было. Холодильник почти пустой, а в духовке противень с теплой свининой. Недавно, значит, упорол. Интересно.

Выгрузил продукты, поел, умылся и надел чистое белье. Как бы не хотелось сейчас полежать, но теперь надо было снова идти. Заниматься самым трудным и неприятным делом.

До дома Юльки я добрался быстро. Время — еще обеда не было, все разъехались, дороги относительно свободны, улицы пусты. Пара индивидуумов неопределенного возраста на детской площадке с полторалитровыми бутылками «Окского» не в счет. Таким ребятам ни время, ни погода не помеха. Заправился с утра и день свободен, президента просьба не звонить.

Усмехнулся и подошел к домофону, набрав знакомые цифры.

— Кто?

— Тетя Вера, здравствуйте, это Сергей. А Юля дома?

— Ой, Сережа, а она диплом научному руководителю в техникум повезла. Ты заходи, скоро уже будет. А ты чего не на работе? И позвонил бы ей, она телефон с собой взяла.

— Да у меня разрядился, вот мимо проезжал, думал заскочу. Ладно, в следующий раз тогда.

Навык Вранья повышен до шестнадцатого уровня.

— Ну хорошо, ты заходи, как сможешь. Я приготовлю что-нибудь. Только предупреди.

— Хорошо. До свиданья.

Конечно, никуда уходить я не собирался. Увидел запорошенную скамеечку с обледенелыми ломтями снега и направился к ней. Прошлый Серега бы сейчас взял бутылку пива, чтобы не скучать в одиночестве и почти ничем бы не отличался от той компании с «Окским». Но теперь нельзя было. Извиняться, когда от тебя разит перегаром — тот еще пикаперский заход.

Хотя, если откровенно, тот, прошлый я, сейчас бы плюнул на все. Добиваться чего-то не было раньше моей сильной стороной. Вот убежать от проблем — это пожалуйста. Надо же, как все меняется.

Несмотря на то, что российская поволжская зима после Ногла казалась чукотским летом, за время ожидания, задницу я почти отморозил. Надо будет справиться по поводу игрового термобелья. Вдруг кто и правда занимается чем-то подобным. Если нет, купить хотя бы трикошки, как завещали наши предки, а то так и до неприятных простудных болезней недалеко. В любом случае, одинокую фигуру пассии я встретил не только с волнением, но и некоторой долей облегчения.

— Юля! Юля!

Девушка посмотрела на меня, нахмурилась, опустила голову и ускорила шаг, направляясь к подъезду. И судя по решимости и скорости, успела бы скрыться за дверью раньше, чем я бы ее догнал. Угу, щас, не на того напала. Шаговая аппарация сработала как надо. Тем более я относительно недавно стоял под козырьком, поэтому перемещение на тридцать шагов к домофонной двери вышли просто великолепно. Гарри Поттеру и не снилось. Расту.

Навык Мистицизма повышен до одиннадцатого уровня.

Юлька чуть не врезалась в меня. Подняла голову, удивилась, перевела взгляда на то место, где недавно стоял я, но ни слова не сказала. Обидки сильнее логического восприятия действительности и простого любопытства.

— Ты можешь нормально со мной поговорить?

— О чем еще говорить? Я звоню, ты недоступен, приезжаю к тебе, там никого. Скажешь опять, что работа?

— Да, застряли в области, телефон сел. Обычная ситуация, зачем раздувать из мухи слона?

— Для тебя может быть и обычная…

О, дело серьезно. Надо включать мой супераргумент для обывателей, спонсируемый Красноречием.

— Я виноват, правда. В следующий раз возьму с собой павер банк. Просто были обстоятельства, которые не зависят от меня. Понимаешь, так случилось.

— Понимаю. Также понимаю, что я не совсем укладываюсь в твою жизнь. Я будто все время отрываю тебя от чего-то важного. Словно мешаю.

О, даже аргумент не помог. Видимо, давно в ней это сидело. Был вариант поменять жизненную парадигму. Только на что? Типа, мужик добытчик, а женщина хранительница очага? А вдруг не зайдет, и впоследствии станет только хуже. И это еще полбеды. Начинать отношения с манипуляции — такое себе решение. Поэтому все же решил попробовать объясниться как обычный человек.

— Ничего ты не мешаешь. Ты мне нужна, это факт. В противном случае, стал бы я тебя знакомить с родителями?

— В смысле?

— В коромысле. Завтра, в шесть, знакомство с Факерами. Точнее с Дементьевыми. С собой взять серебряные пули, чеснок и осиновые колья.

— Серебряные пули это от оборотней, — все еще сердито пробурчала Юлька, но сама почему-то покраснела.

— Лишними не будут. Ну так что, простишь дурака?

Вместо ответа она обняла меня. Ну слава Аллаху.

— Ты сейчас на работу? — спросила девушка.

— Да нет, у меня пару дней отгулов набралось. Разве что в офис завтра заскочить и все.

— Давай тогда я сейчас поднимусь, переоденусь и мы к тебе поедем?

— Давай, — поцеловал я Юльку.

— Я быстро, — скрылась за дверью предмет моего сердца.

Вот ведь, много ли женщинам надо? Лишь показать полную серьезность своих намерений, дать уверенность в завтрашнем дне, заверить в заинтересованности. Пустяки в общем. Однако и в моем гениальном плане были белые пятна. И самым главным из них, как ни странно, являлась Лилька. Я достал телефон, нашел нужный номер и набрал.

— Рис, привет. Ты не поверишь, но мне завтра нужна твоя помощь… Какая? С родителями своими тебя познакомлю.

Глава 30

Часто бывает так, что мы просыпаемся от ощущения невероятной тревоги, которая сопоставима с панической атакой. Тому причиной может быть кошмар или предчувствие беды, вроде замкнувшей проводки или выкипевшего чайника. У меня было по-другому.

Я проснулся в хорошем расположении духа. Рядом спала Юлька, на кухне шуршал Лапоть (так и не получилось с ним вчера поговорить), в окошко светило яркое солнце. Почему-то предстал образ субботнего дня, когда впереди еще целый день выходной лени — самого ценного подарка за прошедшую рабочую неделю.

Однако как только я поднялся на ноги, грудь сдавило ощущение неотвратимой беды. Сердце мерзко заныло, будто грозясь остановиться и накрыла такая тоска, что захотелось спрятаться. Подобно маленькому мальчику накрыться одеялом и не шевелиться, надеясь, что страшный монстр в комнате исчезнет. Я еле добрел до ванны и сел под душ. Было так паршиво, хоть волком вой.

Не знаю, сколько я просидел. Невероятным усилием воли заставил себя подняться. Переключил на холодную воду, встал под ледяные струи и так постепенно оклемался. Паника и щемящая тоска не исчезла, но спряталась куда-то глубоко, осторожно выглядывая оттуда и ожидая своего часа.

— Вот ты поплескаться, — поджидала меня у двери Юлька, — я уже минут пятнадцать, как встала.

— Да залип что-то, — улыбнулся я, — давай, умывайся, я пока что-нибудь сварганю.

Поцеловал ее и прошел на кухню. Но там просто сел на табурет и стал следить за Лаптем. Тот в лучших традициях Фигаро мелькал то тут, то там. Успевал и поджаривать хлеб своих бутербродов (всему виной флаер с изображением брускеттов, который я вытащил из почтового ящика), и резать колбасу, и сервировать стол. При это старательно избегал моего взгляда.

— Ну и где ты вчера был?

— Где был, где был. Дома был. Спал.

— То есть, ты не услышал, как я пришел. Как помылся, переоделся и ушел?

— Сквозь сон вроде что-то и слышал. Закрутился, устал…

— Смотрю, ты перенапрягаешься. Готовишь постоянно, убираешься. Наверное, помощник нужен. А еще лучше будет отправить тебя в законный отпуск и взять молодого домового.

— Не надо меня ни в какой отпуск. У меня сил еще лет на пятьсот! Ничего я не спал! Просто отошел на минутку.

— Вот-вот. Теперь вернемся к первому вопросу. Ну и где ты вчера был?

— К соседскому пареньку ходил. Скучно тут весь день одному, а с ним веселее.

— Ваське что ли?

— Ваське. Презабавный он. И рукастый. Головки от спичек срезал, соль бертолетову растолок. Два болта гайкой соединил, а сыпуху, значитца, туда. И для баланса пакет из-под молока приладил, чтобы летело лучше. Я даже из дома с ним вышел поглядеть как бумкнет.

— И как это ходил к соседнему пареньку? Он тебя не видел?

— Я ж не дурень какой. Если захочу, то меня никакой обыватель не увидит. Либо обернусь тварью какой неразумной, либо вовсе исчезну из виду. Ненадолго правда.

— Самое время исчезать, — только и успел сказать я, когда из ванной вышла Юля.

— Ты с кем разговаривал?

— С котом.

— И что он отвечает?

— Да чушь всякую. В основном, как по соседям ходит.

— На счет вечера. Мне надо еще домой заехать, себя в порядок привести.

— А мне в сторону Ленинской.

— Чего там?

— Старых знакомых хочу навестить.

— Надеюсь, в этот раз без всяких сюрпризов? — напряглась Юля.

— Вечером я заеду за тобой и мы поедем к родителям. Честное благородное.

Мы спокойно, что за последнее время являлось редкостью, позавтракали и собрались. Юля настояла на автобусе. Всего моего Красноречия не хватило, чтобы уговорить ее на такси, поэтому мы поплелись на остановку. Посадив ее на нужный маршрут я вздрогнул, ощутив на себе чужой взгляд, а чувство паники лишь усилилось. Поозирался, никого не обнаружив, после чего сел на лавочку.

Изначально собирался взять машину и рвануть к Видящим. Так было бы быстрее всего. Но вот это мое обостренное восприятие реальности не давало покоя. Я не опытный разведчик и отследить хороший хвост не смогу, поэтому есть вариант попросту оторваться. По крайней мере здесь. Но есть локации для этого более подходящие. Я пораскинул чем мог и открыл свою карту. Так, нужно попробовать добраться до метро, а там поколдовать. Ближе всего Буревестник, но эта станция мне совсем не нравилась. Точнее вход в нее. Лучше уж Бурнаковская. Там как раз с нужной стороны один вход.

Подождал нужную маршрутку забрался внутрь. Оплатил проезд и сел позади, рассматривая возможных преследователей. Но как ни старался — никого заметить не смог. Вокруг были лишь обыватели и ни одного Игрока. Вот только ощущение опасности не уходило. Может я того, подхватил вирус паранойи? Все возможно. Но я буду следовать установленному плану. Окажется лишним — ничего страшного.

Вылез у Бурнаковской и, стараясь не оглядываться, пошел к входу в метро. Пытался запомнить каждый холмик снега возле больших окон с солнцезащитными стеклами. Преодолел замызганные двери и стал спускаться по ступеням. Слева по пандусу поднималась бабушка с сумкой-тележкой, передо мной шагала влюбленная парочка поколения Z — подвороты с открытыми в мороз щиколотками, длинные челки, субтильное телосложение. Тьфу, не о том думаю. Народу немного, потому затеряться не получится, впрочем, мне и не надо. Я быстро спустился. Здесь освещение было не ахти, а света от окон уже не хватало. С одной стороны тяжеленные стеклянные двери в металлическом каркасе. Замешкаешься у такой и тебя размажет, без жалости и сожаления. С другой — глухая стена из страшного керамогранита. Вот у последней я и притаился, глядя на лестницу, по которой я сюда пришел.

Вход, конечно, не просматривался, но он и не был нужен. Часть окна и ступени, по которым спускались люди. Интересно, но чем крупнее город, тем больше всем плевать на окружающих. За это я сейчас благодарил Кришну, Будду и богов всех пантеонов. Изредка кто посмотрит, но взглядом не задержится и продолжает свой путь.

Спустя примерно минуту, когда я уже начал думать, что излишне перебдел, появился он. Низенький крепыш с горбатым носом, которым он будто обнюхивал помещение. Учитывая здешние ароматы — явление странное. Однако Проницательность, что выдавала теперь направления Ищущих без сбоя, все довольно быстро растолковала. За мной шел Следопыт.

Меня он почувствовал прежде, чем увидел. Сначала дернул носом, а потом развернулся в мою сторону. Не знаю, какие у этого товарища были вводные на такой случай. Прикинуться валенком и делать вид, что ничего не происходит или сбежать. Однако я дожидаться его реакции не стал.

Шаговая аппарация работала лишь в пределах видимой зоны. И по этому поводу я тоже слегка дергался. Если придираться к словам, я все же вижу мир с той стороны окна. Если мне не изменяет память, до земли, точнее до снега, там всего полметра. Но не застряну ли я в том же стекле? А если застряну — то что случится с теми же внутренностями? Кун-фу чьих молекул будет сильнее — моих или стекла? Или мы станем чем-то целым?

Но для себя я уже все решил. Кто не рискует, тот не пьет с утра Алка-Зельцер. Попытался унять бешено стучащее сердце, замер на мгновение и кастанул заклинание. В глаза ударило солнце, под сапогами захрустел снег, а ноги провалились почти по колено. Ну да, не учел, что тут не протоптана народная тропа. Но все же получилось!

Я быстро, насколько мне позволяла собственная неуклюжесть, выбрался на твердую поверхность и бросился ко входу метро, вытащив нож. Если память мне не изменяет, Охотник говорил, что этот клинок обыватели не видят. Тем лучше. Следопыту теперь некуда отступать, единственный выход я отрезал. Если только в метро. Но тут не Москва и с нашим временем между поездами я все равно его догоню. И уже обстоятельно поговорю. Ибо нефиг вторгаться в мою личную жизнь, ходя хвостиком сзади.

Однако то, что произошло дальше, меня, мягко говоря, удивило. Едва я проскользнул в массивную стеклянную дверь, как замер на лестнице. Потому что внизу происходило нечто вроде неравного борцовского соревнования. Точнее, оно заканчивалось. Двое мужчин повисли на руках Следопыта, а третий что-то ему говорил. Мне почему-то оказалось, что все эти Игроки не являлись друзьями. И убеждение в этом укрепилось, когда мой преследователь двинул головой болтуну в челюсть. Игрок отшатнулся, вскинув руки. Куртка задралась и я заметил серебряную краску на запястье. Так!

— Эй!

Мой окрик подействовал совсем не так, как я ожидал. В моих фантазиях тот самый Ищущий, которого сейчас обидел Следопыт, должен был радостно развести руками и пойти мне навстречу. Ну или как-то так. Он же махнул своим и они скрылись за дверьми, что вели на платформу. Врешь, не уйдешь!

Я не спустился, а буквально слетел по лестнице. Довольно быстро, потому даже увидел спины убегающих. Тот самый, что получил по фейсу, на мгновение отделился, подскочил к полицейскому, что-то сказал ему и взмахнул рукой, после чего бросился вслед за своими.

— Молодой человек, добрый день, лейтенант Угоев, можно вас на минуточку.

Я не стал отвечать. Лишь провел рукой, применив Отвод глаз и собрался уже продолжить погоню, как на плечо легла тяжелая ладонь.

— Молодой человек…

У меня от удивления чуть челюсть на пол не упала. Я пристально всмотрелся — да нет, передо мной обыватель. Не сработало заклинание. Может попробовать Камень Отторжения? Интересно только, что произойдет вокруг, в помещениях я артефакт не использовал. И подействует ли? Вот с Отводом глаз не прокатило. Поэтому еще до каких-то активных действий я филигранно завязал беседу.

— Чего?

— Пройдемте, пожалуйста.

Спорить было бесполезно. Взгляд у собеседника такой, словно он видит меня насквозь, вместе с содержимым инвентаря. Я в очередной раз мысленно чертыхнулся, но пошел вместе с полицейским, который не сводил с меня глаз. Мы протиснулись в небольшую комнатку, где сидел еще один блюститель порядка и мой провожатый указал на стул.

— Телефон будьте добры.

Я протянул ему разблокированный смартфон. Он повозился немного, видимо, проверял IMEI, после чего вернул мобильник и стал допрашивать меня. Где родился, сколько лет, чем занимаюсь. Всю информацию он неторопливо и скурпулезно вносил в коричневую толстую тетрадь, после чего связался по рации и стал диктовать мои данные. Лишь после всего улыбнулся, уже самой обычной обывательской улыбкой, а стальной блеск глаз пропал.

— Просите, проверка. Ориентировка пришла. Один умник тут сумки у женщин рядом с метро выхватывает. По описанию похож.

Я скрипнул зубами, стараясь не сказать вслух, что видел, «от кого пришла ориентировка», и побежал вниз, к поездам. Меня мурыжили не меньше десяти минут, поэтому на чудо я не надеялся. Его и не оказалось, как и четырех Игроков. Я выругался, однако обратно подниматься не стал. Доехал до Московской и вышел, размышляя над произошедшим.

За мной следил некий Следопыт. Тавтология какая-то. Ладно, если это и неприятно, то вполне логично. Еще раньше моей жизнью сильно интересовался Попрыгун или как его там. В общем, кузнечик, по ошибке родившийся в теле человека. И у него, как мне помнится, была подобная серебрянка на руке. Получается, за мной следят как минимум два разных Ордена. Два противоборствующих Ордена, если судить по «теплой встрече».

И, признаться, именно «серебрянщики» меня сейчас интересовали больше, чем бедняга-Следопыт. Про них могли рассказать только два существа. Тот же Охотник, к примеру, с которым я должен скоро увидеться. Если, конечно, он не обманул. Но терпением я никогда не славился. Тем более, если под рукой у меня есть ходячая энциклопедия. Вообще, надо было сразу спросить у зверолюда про таинственный Орден.

Выйдя из метро, я набрал Лиция. Ну конечно, абонент не абонент. Пьянство пьянствуют вместе с Троугом. Не ехать же теперь за ними в общину. Лень, как обычно, толкает нас на крайне находчивые решения. Что не придумаешь, лишь бы ничего не делать. Я попросту дошел до «Роспечати» и купил небольшой блокнот с серебряной гелевой ручкой. На участливое предложение продавщицы приобрести еще золотую, розовую и кислотно-зеленую ответил вежливым отказом. Нашли тут феечку-винкс.

Нарисовал знак, который видел. В несколько слоев, не очень художественно, но довольно похоже. Учительница по ИЗО, которая содрогалась при виде моих лошадей и собак, сейчас бы точно прослезилась. Сделал несколько неудачных фото, всему виной чертов снег, пока не нашел нужный фильтр, вроде заметно. После чего отправил изображение Лицию через все возможные мессенджеры, сделав приписку: «Знак на запястье, серебряной краской. Наносят все члены Ордена. Нужно узнать, что за Орден и чем занимается. Срочно».

После чего с чистой совестью, но все же тяжелой головой — мысли никуда не денешь — направился к Видящим. Еще задолго до подхода к самой резиденции я заметил ряд странностей. К примеру, множество игроков, которые двигались навстречу. И, создавалось ощущение, что все они идут из одного места. Я с любопытством разглядывал направления Ищущих, размышляя, уж не перенесли ли общину, пока я шлялся по другим мирам.

Но дальше стало еще интереснее. Потому что перед домиком стояло несколько тентованных грузовиков с вооруженными людьми в камуфляже. Они разговаривали, курили, кое-кто улыбался. И все бы ничего, только это были обыватели. Обычные бойцы, расположившиеся прямо у резиденции Видящих.

Ворота во двор также были распахнуты. Перед дверью в дом толпилось десяток Ищущих, которых запускали по одному. Мое появление не вызвало ровно никаких эмоций. Но стоило проигнорировать очередь и пойти вперед, как меня стали гневно окликать. Один даже пообещал начистить морду.

— Чего разгалделись? — появилась из-за двери рыжая голова Пыша. — Спокойнее давайте, спокойнее, это из наших.

Я усмехнулся на эпитет «из наших», однако ничего не сказал. В действительности не стоит усугублять положение и нервировать ребят. Молча пожал руку Пышу и зашел внутрь. За то время, пока меня не было, резиденция преобразилась. Прибавилось мебели, благодаря чему появилось ощущение обжитости. В разы увеличилось само число Видящих, многих из которых я попросту не знал. Лишь с несколькими я поручкался, пока не увидел магистра Оливерио. К нему пошел уже с улыбкой, как к старому другу.

— Сергей, — радостно приветствовал тот, заметив меня, — рад видеть.

— Взаимно. Вы тут к войне готовитесь?

— Всего лишь к отражению нападения.

— И обывателей припрягли?

— Пришлось. Наших сил не хватает. Мы объединили усилия со стражами, но многие Игроки предпочли, так скажем, устраниться. Отойти в сторону.

— Кто их может в этом винить. Жизнь одна.

— И мир один, — горько усмехнулся Оливерио, — но пойдем, тебе лично обо всем расскажет Гроссмейстер.

— Он здесь?

— Конечно. Никогда не думал, что Нижний станет центром финальной битвы со Всадниками.

— Ну хоть не последней.

— Если все пойдет не так, как мы задумали, то действительно не последней.

По знакомым комнатам мы пошли в дальний конец дома. Именно туда, где в прошлый раз восседал Артан. Последнего, кстати, я тоже встретил. Он спокойно кивнул, никак не отреагировав на мое появление, и стал дальше что-то объяснять кучке Игроков возле него.

Дойдя до двери Оливерио постучал костяшками пальцев и заглянул внутрь.

— Сергей пришел.

— Пусть заходит, — раздался голос Гроссмейстера, — и ты задержись.

Чулан превратился в небольшой, но достаточно уютный кабинет. Свеженькие обои, массивный стол, пара стульев, люстра из бронзы. Разве что портрета президента на стене не хватает.

— Сергей, — поднялся на ноги Гроссмейстер, — рад видеть.

Он не улыбался и не раскинул руки в стороны, двинувшись навстречу, но я в его словах почему-то не сомневался. Глава Видящих сдержанно пожал мою ладошку и вернулся за стол. Только теперь я рассмотрел, что же он разглядывал до нашего прихода. Перед Нумой лежала огромная бумажная карта города с отмеченными маркером кружками. Я присмотрелся, все в Автозаводском районе.

— На компе было бы проще, — кивнул я в сторону карты.

— Да привык я. Оливерио тоже говорит, что надо осваивать все эти технологические штуки. А мне сложно и непривычно. Эх, ты бы видел, как я теряюсь в лабиринтах развитого Эриха или той же Ковальни.

— А что это за Бородино такое?

— План грядущей битвы. Той, что состоится вечером. Ты же наверное не в курсе. Сегодня мы будем сражаться со Всадниками.

Глава 31

Старая максима «Хочешь мира — готовься к войне» за несколько тысячелетий не утратила своей актуальности. Лишь обросла дополнительными афоризмами вроде «Народ, не желающий кормить свою армию, вскоре будет вынужден кормить чужую» и «У России два союзника: ее армия и флот».

Нума не зря ел свой хлеб. Он, как древний и опытный Игрок, знал, что нельзя отсидеться в стороне, когда мародеры грабят твоего соседа. Потому что в конечном итоге они придут и за тобой.

— Оливерио видел битву. Подробное сражение рассмотреть сложно, все-таки множество переменных, но ориентировочную численность врага, место и примерное время мы знаем.

Пока мы не виделись, Гроссмейстер сильно сдал. Раньше он был моложавый, прямой как трость, горделивый, теперь же походил на уставшего от жизни человека. Под глазами залегли синяки, а когда он хмурил лоб, на лице проступали морщины.

— Но и Всадники, и приспешники знают, что мы знаем. Поэтому я ожидаю какую-нибудь подлость.

— Что значит они знают?

— У нас подозрение, что в Ордене крот, — заметил Оливерио. — Кто-то из существ, занимающий низший ранг.

— Вы прикалываетесь? Вы же Видящие. Вы можете вычислить любого на раз-два.

— Все наши силы сейчас уходят на предотвращение возможных диверсий приспешников Всадников, — ответил Гроссмейстер, — и надо тебе сказать, мы неплохо преуспели в этом. Но нельзя обхватить необъятное. Конечно, я вместе с Оливерио проверил кого смог. Магистров и адъюнктов, то есть всю верхушку Ордена. Да пару совсем подозрительных новичков. С недавних пор многие хотят попасть к нам. Но проверки ни к чему не привели.

— А с чего вы вообще взяли, что у вас крот?

— Как обычно, — пожал плечами Гроссмейстер, — утечка информации, о которой знал только Орден. Нападение на местную резиденцию и ряд наших домов в Европе. И именно в тот момент, когда мы нашли Всадников. Очень подозрительные совпадения. В итоге, нам пришлось перераспределять часть сил. И вышло все довольно скверно. Всадники выскользнули из расставленных ловушек.

— Получается, вы готовитесь к сражению, о котором знает противник.

— Диспозиция наших сил известна лишь магистрам Ордена. В них я уверен.

Мы замолчали, и я почувствовал неловкость в повисшей паузе. Вопрос напрашивался сам собой. И у меня создалось ощущение, что Нума знал его.

— И вам, конечно, нужен я?

— В том-то и дело, что нет.

— Это как? — я даже растерялся.

— Наших сил хватает. Да, мы прибегнули к помощи обывателей, но можем обойтись и без Спасителя. И Оливерио не видел тебя.

— Ну ладно, — несколько смутился я. Вообще-то ожидал, что меня сейчас будут уговаривать всеми правдами и неправдами. А уже потом я благосклонно пойду на поводу и…

— Если ты хочешь, то я могу посмотреть, — протянул руку магистр, — но только для твоего успокоения.

Я несколько замешкался, но все же положил свою ладонь на его. Ничего не произошло. Никаких перемещений сознания во времени или нечто подобного. Оливерио лишь закрыл глаза, а потом открыл. Странное у него было лицо. Не испуганное, а скорее удивленное и встревоженное.

— Чего там, неужели я сегодня ипотеку по грабительскому проценту возьму?

— Нет, нет, — быстро пришел в себя магистр, — вечером ты будешь у родителей. Много обывателей, их черты несколько смазаны, и один Ищущий рядом с тобой.

— Ищущая, — поправил я, — да, так и будет. То есть, никаких сражений, меч можно не расчехлять?

Оливерио странно посмотрел на меня. Так обычно глядят бабульки, которые не понимают твоей шутки. Потом будто очнулся и отрицательно замотал головой.

— Нет, нет. Просто ужин.

— Угу, просто ужин, — хмыкнул я, — посмотрел бы я на вас. Легко поменяюсь местами.

— Успеешь навоеваться, — без тени усмешки сказал Оливерио.

Странно, его будто подменили. Еще недавно он был рыхлым добряком, а теперь вдруг превратился в нахмуренного зануду. Да и Гроссмейстер явно уловил произошедшую метаморфозу. Однако он не стал буравить взглядом своего подопечного.

— Ну ладно, раз вы не особо заинтересованы во мне…

— Мы просто не хотим, чтобы с тобой что-то случилось, — ответил Нума.

— Ладно, тогда я пойду. Увидимся позже.

— Завтра, — уверенно сказал Оливерио.

— Значит, сегодняшнюю ночь я точно переживу. Еще вопрос, вы Охотника не видели?

— Нет, но ты скоро с ним встретишься, — стараясь не смотреть на меня, сказал магистр.

— Всем хорошего дня и удачной битвы, провожать не надо.

Я вышел и закрыл за собой дверь. Немного постоял и припал ухом, прислушиваясь, что же творится в кабинете. Блин, шепчутся о чем-то, но ничего не слышно. Вот когда бы пригодилась умение «Большие ушки» или как оно там называлось? Однако поведение Оливерио выглядело действительно странным. Будто он увидел что-то…

Да о чем я? По-любому увидел. Однако что, если я собираюсь спокойно (насколько это возможно) пообедать в тихом семейном кругу? Кстати, о нем. Я достал мобильник, на ходу набирая Лильку. Сестра взяла, когда я уже вышел за ворота.

— Привет, брат.

— Привет, находка для шпионов.

— Блин, да сама не знаю, как так получилось.

— Все нормально. Но у меня к тебе одна просьба. Тебя же тоже добровольно-принудительно завербовали на сегодняшний ужин?

— Ага, — в голосе сестры особого энтузиазма не было.

— Сможешь не прийти?

— Легко. Только что я маме скажу?

— Ничего не надо будет говорить. Более того она тебя даже ни о чем не спросит.

— Да ладно?

— Прохладно. Ну так что?

— Сережка, да я с удовольствием. Лучше побегаю. Я же бегать начала по вечерам.

Круто! Значит, внушенная жизненная парадигма замечательно улеглась в голову сестры.

— В своем районе? — вспомнил я о грядущей битве.

— Да.

— Ну тогда нормально. Пока.

— Пока.

Так, полдела сделано. Теперь на очереди Рис. Ее надо проинструктировать, потому что без четких указаний она может наломать дров. Но позвонить ей я не успел — на дисплее высветилось сообщение от Лиция. Я вдруг подумал, как же он написал смс? У него же лапки. Представил картину, как Троуг под диктовку зверолюда медленно набирает сообщение и невольно улыбнулся.

«Сергей, ты прав, это отличительный знак одного древнего Ордена Отстойника. Впервые он упоминался около двух тысяч лет назад. Создан двенадцатью Игроками для защиты Ищущего с очень редким Ликом. К сожалению, как раз о персонаже, ради которого все создавалось, не говорится. Но сопоставляя историю Отстойника и события в других мирах, могу предположить, что речь идет об Ищущем с Ликом Спаситель. Орден был распущен из-за предательства одного из членов. Я видел еще несколько упоминаний о нем в средних веках, когда Игроки с данным знаком в одиночку вмешивались в дела обывателей. Но о воссоздании Ордена речь нигде не шла».

Орден из двенадцати Игроков, которые пытались оберегать Спасителя, но у них ничего не получилось из-за предательства одного из членов… Тут не надо быть Лицием, чтобы понять что к чему. Меня аж до мурашек пробрало. Прочитаешь подобное в какой-нибудь фантастической книге — загремишь за оскорбление чувств верующих.

Чем дальше, тем все стремительнее разворачивался свернутый клубок тайн. Зачем Охотник ввязался в восстановление давно разрушенного Ордена? Или он простой участник? Хотя что-то мне подсказывало, что мой наставник вряд ли пошел на роль обычной пешки. Ладно, выясним. Сейчас у меня на повестке дня было кое-что посерьезнее. Я набрал номер и начал с вопроса.

— Привет, ты где?

К удивлению, Рис оказалась дома и назвала свой адрес. Выходило не сказать, что очень близко, но бешеной собаке семь верст не крюк. А когда под задницей такси, так и вовсе быстро. Девушка жила в высокой новостройке, с крохотной, огороженной сеткой, детской площадкой, и узкими тротуарами. С парковкой тут явно беда. Даже сейчас, днем, все было плотно заставлено машинами. Представляю, что тут творится вечером. Инфраструктура? Не слышали. Куча воткнутых без разбора «свечек», чтобы срубить бабла — это к нам.

Я набрал номер на домофоне, и Рис открыла без лишних разговоров. Подъезд оказался немного потрепанным — черные полосы на стенах, помятые почтовые ящики, несколько расплавленных кнопок в лифте. Да уж, когда ты въезжаешь в новый дом, то надеешься, что все будет свеженькое и чистенькое. А вот, что у некоторых людей голова только для того, чтобы кушать — не учитываешь. И достаточно одной паршивой овцы, дабы создать плохое впечатление о всем стаде.

— Ты из лифта выходить будешь или нет? — спросила Рис.

Я тряхнул головой, отгоняя морок. Вот ведь, постоянно я не к месту о России начинаю думать. Золотой человек, что и говорить. Вышел из лифта, чуть оказавшись зажатым створками и хмыкнул, разглядев Рис.

— Чего ты?

— Просто необычно тебя такой видеть.

Выглядела он действительно очень… по-обывательски. Растянутая майка, спортивные штаны, шерстяные носки. О причастности Рис к ее направлению говорил лишь лежащий за ухом карандаш.

— Так и будешь стоять? Заходи давай. Обувь здесь снимай.

Это было действительно непривычно… Девушка жила в светлой и чистенькой двушке. Мебель хоть и недорогая, явно с Икеи, но намного лучше моей. Все в скандинавском стиле — преобладали серые и светлые тона. Однако все на своих местах. Ничего не нагромождено. Дверь в спальню закрыта, поэтому мы переместились в гостиную. Та была соединена с кухней, потому помещение казалось громадным. Да еще и планировка в новостройке была не в пример моей, комнаты просторные, будто для людей строили. Наверное, я ожидал какого-то лофта в промзоне.

— Уютненько.

Я плюхнулся на диван, стараясь не задеть стеклянный журнальный столик. На нем, кстати, было разбросано множество зарисовок, в основном оружия. Видимо, Рис оттачивала свое мастерство сначала на этих огрызках, а потом уже использовала альбом.

— По поводу вечера…

— Я поняла, мне надо прикинуться для твоих родителей их дочкой. Ничего такого, использую Маскировку. А твоя дульцинея будет лицезреть меня обычной. В смысле, какой видят обыватели.

— Не Дульцинея, а Юля.

— Мда, книжек умных мы не читаем, — уселась Рис на кресло и закинула ногу на ногу.

— Я документалки смотрю, иногда. Ну хорошо, редко. Это считается?

— В приличном обществе только о таком не говори.

— Ладно, слушай, мало назваться Лилькой. Надо вести себя соответствующе. Собственно, ничего сложного. Моя сестра тихоня, редко вступает в разговор, тем более спорит.

— Конформистка, — брезгливо бросила Рис.

— Вот фига с маслом. Она если что решила, мехом внутрь вывернется, но своего добьется. Но это так, к слову. Обычно Лилька сидит, ест и изредка кивает. Отвечает односложными фразами.

— Королева вечеринок, я поняла.

— Именно. Вот и от тебя требуется то же самое.

— Покажи мне фотографии своей сестры. Чтобы понять, как «одеваться».

Пришлось лезть в соцсеть. У Лильки был еще инстаграмм, но я с ним не особо дружил.

— Поняла, все будет в лучшем виде. Не парься, прикинуться шлангом и поесть на халяву нетрудно. Надеюсь, твоя мама, прости, наша мама хорошо готовит?

— Есть блюда, в которых она может поконкурировать с Лаптем. Ладно, будет о фигне. Я тут кое-что узнал…

С каждой новой минутой моего рассказал лицо Рис принимало все более озадаченное выражение. В итоге из насмешливо надменной Дарья Михайловна стала тревожно-испуганной. Я ее понимал, мне тоже было как-то не по себе. Вот именно в такие моменты и хочешь, наверное, стать обывателем.

— Нам не надо участвовать в сражении? — поинтересовалась Рис. От этого «нам» я почти улыбнулся. — Получается, Видящие даже не просили о помощи?

— Нет. Я сам растерялся. Вроде не чужие люди, но они нас продинамили. В хорошем смысле этого слова.

— Они что-то знают, — встала Рис и принялась ходить из стороны в сторону. — И намеренно не говорят.

Почему-то поймал себя на мысли, что когда девушка поворачивается ко мне спиной, то я смотрю на верхнюю часть штанов, чуть пониже резинки. Слава богу, Рис этого не заметила.

— Предлагаешь ввалиться к Гроссмейстеру и требовать ответов?

— Ничего они тебе не скажут. Те еще жуки.

— Согласен. И на этой оптимистичной ноте я отчаливаю. Не забудь, через три часа у моих родителей. Адрес я тебе скидывал.

— Не беспокойся, буду во всеоружии.

Я не совсем понял, что она имела в виду — достаточно надеть обычную одежду и накинуть куртку сверху — Маскировка же есть. Накинул сапоги, схватил плащ, вызвал такси и помчал в METRO. Насколько помнил, только там продавался десятилетний Glenfarclas. Однако уже стоя перед полкой, я вдруг подумал, что почти четыре тысячи рублей для обычной студентки (а виски дарить должна была непосредственно Юля) — перебор. В итоге взял восьмилетний Grant’s. Надеюсь, что он неплох, я всегда был больше по пиву или водочке.

Матери купил букет — скромный, но красивый. Отошел от ларька, подумал чуть-чуть и вернулся за вторым. А после уже почти со свободной совестью поехал к Юле. Времени оставалось не так много и я почему-то дергался сильнее, чем при последней встрече с Темнейшим. Ведь тот не за жизнь со мной разговаривал, а пытался достать из моего дряблого живота Грам.

— Здравствуйте, тетя Вера, — сказал я, когда открылась дверь и протянул цветы, — это вам.

— Ой, Сергей, не стоило.

Ага, не стоило, конечно. Рассказывайте. Нет уж, лучше я перестрахуюсь. Заодно подумал, что можно и Юльке было веник приобрести, чай не из нищебродов, деньги есть. Как-то все время выпадало у меня из головы, что женщины любят внимание и подарки. Не поголовно, конечно. Те, что укладываются во временной диапазон от трех до ста двадцати двух лет. Исключений нет. Мужики редко это понимают, за что рано или поздно расплачиваются. Как правило, очень дорого.

— Уже разве пора? — спросила Юлька, выглядывая из своей комнаты.

Я с сомнением осмотрел завитые волосы, приталенное платье с каким-то торчащим тюлем из-под юбки и блестящие колготки. Не стал язвить, что у нас не выпускной. Она, наверное, и правда хочет понравиться. Мои приколы только усугубят ситуацию. А нервничать ей сейчас не надо. Одного меня хватает.

— Нет, я заранее заехал. Прекрасно выглядишь.

Юлька зарделась как маков цвет и убежала в комнату. Все-таки настоящую красоту не испортить непонятной прической и килограммами косметики. Пока предмет моего сердца заканчивала нелегкий труд по наведению марафета, мне пришлось составить компанию тете Вере. Мама Юли была хорошей женщиной, разговорчивой. С такой не надо активно поддерживать беседу, достаточно изредка кивать и что-нибудь отвечать. Главное не терять нить беседы.

За сорок минут, за сорок долгих, растянувшихся в вечность минут, я узнал многое. Что ее муж сегодня работает почти до поздна и жаль, что мне не довелось его застать. Про соседку со второго, которая гонит самогон и продает его молодым пацанам. А участковый и в ус не дует. О двух подругах, одна из которых в сорок лет открыла свой бизнес, а вторая вообще училась на филологическом, потом ее уволили, а теперь она в интернете статьи для сайтов пишет. Заодно, несмотря на вялые протесты, был накормлен двумя кусками пирога с курагой, потому что «съешь хоть один кусочек, аппетит разыграется перед ужином».

И когда Юля сказала, что готова, я чуть не расцеловал ее. Не совсем, правда, понял, что она делала все эти сорок минут. Разве что-то с глазами — они и раньше были большими, а теперь стали совсем огромными. Привет анимешникам! Ладно, опять Остапа понесло.

— Юля, шапку возьми!

— Мама, у меня прическа.

— Мы на такси, — встрял я, — машина уже у подъезда. А обратно она обязательно наденет.

— Ничего я не надену, — буркнула Юля уже выйдя за дверь.

— И не надо, — поцеловал ее я. — В карман убери. Пойдем.

Ехали мы, что называется, на нервяках. Я пытался шутить и отвлечь от темы, а Юля даже улыбалась, но ее словно что-то внутри зажало и не отпускало. Впрочем, я и сам до конца не мог расслабиться. Честное слово, так не нервничал даже, когда с ее родителями знакомился.

Около подъезда нас ждал сюрприз в виде Рис. У меня создалось ощущение, что она нарочно высматривала нас. Хотя, так даже лучше. А то, если бы Дарья Михайловна зашла одна и раньше, начались бы лишние расспросы, на которых легко проколоться. А так Юля отвлечет внимание.

Выглядела Рис подозрительно хорошо. Ее волосы уложены и, такое ощущение выпрямлены. На лице совсем немного косметики, одета она как всегда не по погоде, но довольно изящно. Правда, именно здесь чуть-чуть неуместно. Будто Коко Шанель посетила Чертаново. Вообще странно, учитывая, что эту красоту кроме меня и Юли никто не увидит.

— Знакомьтесь, Лиля, Юля.

— Очень приятно, — каким-то странным, наигранным голосом произнесла Рис.

— Взаимно, — ответила моя девушка, заливаясь краской.

Видимо, до сих пор помнит тот неловкий момент, когда я «болел». Что ж, пора брать ситуацию в свои руки.

— Мы на пятнадцать минут раньше. Но, думаю, родители нас не выгонят.

Я с тяжелым сердцем набрал на домофоне номер и услышал до неприличия радостный голос матери.

Глава 32

Нет ничего более неловкого, чем ужин в «тесном» семейном кругу. Особенно, когда тебе говорят, чтобы ты вел себя «непринужденно». Потому что как только ты услышишь об естественности, то сразу начинаешь выпрямлять спину, кушать микроскопическими порциями и скромно улыбаться с видом полного имбицила. То есть, делать ровно обратное.

Иногда одной фразой можно повернуть вечер в каком-то странном направлении. Вот и моя маман ляпнула об этой непринужденности. Поэтому теперь все сидели и молча ковырялись в своих тарелках, корча из себя особ королевских кровей.

Исходя из количества еды на столе, создавалось ощущение, что сегодня был как минимум Новый год. И сюда по количеству нетронутых блюд, должна прийти еще куча гостей. Я завороженно смотрел на фаршированного осетра и вспоминал, какая вилка здесь рыбная. Не знакомство, а экзамен на поступление в институт благородных девиц. И члены комиссии уже нацелили свои хищные взгляды на абитуриентку.

— Юлия, а где Вы учитесь? — спросил мой отец. Я мысленно поблагодарил его за то, что хоть кто-то разрушил эту тишину.

— Пап, че за вопросы? — положив голову на локоть, спросила моя младшая систер. — Можно подумать, что это мы Серегу замуж выдаем, а не наоборот.

— Никто никого замуж не выдает, — почувствовал я, как начинают гореть уши.

— Да? Чего тогда сидим? — деланно удивилась Дашка, — я к себе.

— Дарья, прекрати издеваться над Сережей и убери уже локти со стола, — вмешалась мама. — Юлечка, где ты учишься?

— В промышленно-технологическом техникуме. На технологии машиностроения. Но уже заканчиваю, диплом остался. Ну и преддипломная практика в апреле.

— С училища, значит, — хмыкнула Рис. Отец чуть не подавился, мать еще не осознала сказанное, а младшая ехидно улыбнулась. Сама Ищущая тут же добавила, чтобы сгладить эффект последней фразы, — а что в университет не поступила? Слишком сложно?

Я даже дышать от злости почти перестал. Мы так точно не договаривались. Нет, Рис могла поддерживать светскую беседу, но, по моему разумению, только тогда, когда ей задавали вопрос. Тут же она выхватила шашку и помчалась впереди всего отряда. Благо, несмотря на мои опасения, Юля не покраснела и не смутилась, а мягко улыбнулась и спокойно ответила.

— Нет, просто хотела поскорее пойти работать, а не висеть на шее у родителей. А то некоторые чуть ли не до тридцати учатся. Ты во сколько, кстати, универ закончила?

Дашка, в отличие от Рис, теперь откровенно ржала. Благо, что бесшумно. Отец обеспокоенно перевел взгляд на «дочку», да и мать начала понимать, что разговор движется куда-то не туда. И вместо института благородных девиц наше общество начинает напоминать «лобное место» в одном известном шоу.

— Лилечка у нас в двадцать три закончила университет. С отличием. Юлечка, вам салатик еще положить?

— Если можно, — не переставала улыбаться моя девушка, в то время, пока Рис имитировала вскипевший чайник.

Как-то я пропустил момент, когда они так сильно начали друг друга «любить». И что самое ужасное — нельзя сейчас вывести ни одну отсюда. Появятся лишние вопросы. Поэтому придется брать огонь на себя. И стараться хоть как-то отвлечь собравшихся.

— Пап, как тебе виски?

— Спасибо, хороший, — ответил отец сжав губы.

Раньше бы я этого не заметил, но теперь в арсенале была Наблюдательность. Сжатые губы, при ответе он прищурился, отвел взгляд. Значит, соврал. И я, то бишь Юля, немного промахнулась с презентом. Ничего, утащит на работу и передарит какому-нибудь подчиненному.

— Юлечка, а цветы очень красивые, спасибо, — сказала мама.

Вот теперь моя пассия покраснела. Именно за то, что ее незаслуженно похвалили.

— Юля, а где вы познакомились? — не унималась маман.

— На остановке. Сереже стало плохо.

— На остановке? — усмехнулась Рис. — Почему-то я не удивлена.

— Плохо? — услышала совершенно другое мама. — Сережа, что с тобой случилось?

— Да ничего серьезного, просто голова закружилась.

— Надо обязательно сходить в больницу. Это не случайно.

— Это жжж неспроста, — кивнула Дашка, — не дай бог в мозгу извилины появляются.

— Какие у нас сегодня все чересчур остроумные, — заметил отец, — прямо фонтанируют. Юля, Вам налить еще немного вина?

— Да, спасибо.

— Только аккуратнее, женский алкоголизм неизлечим, — хищно улыбнулась Рис.

— Лиля, давай я тебе картошки положу? — невинно поинтересовалась Юлька.

— Не имею привычки одновременно есть и разговаривать.

— Я поэтому и предложила.

— Перекур! — хлопнул себя по коленям отец. — Серега, идем проветримся.

— Юлечка, поможешь мне на кухне? — включилась мама.

Дарья Михайловна осталась с Дашкой, но судя по лукавому взгляду последней, она такой компании только рада. Конечно, в ее глазах тихоня-сестра открылась с новой стороны. А семнадцатилетняя Дашка была как ходячий НТВ, любила все, что связано со скандалами, интригами и расследованиями.

— Завелись девки, — сказал отец, даже не ежась от холодного ветра. Корл-полукровка, что и говорить. — Они знакомы что ли?

— Виделись один раз, но не разговаривали.

— Ведут себя, будто одна у другой мужика увела. Как там дела на новой работе?

— В целом нормально..

— Знаешь, хотел сказать… — отец замялся, явно подбирая слова, — ты молодец. Работу наконец сменил, девушку хорошую нашел. В общем… ну ты понимаешь.

— Спасибо, пап.

У меня ком встал в горле. Как-то неожиданно все случилось. Я привык к укорам отца и его перманентному недовольству всем, что связано с моим именем. И было видно — подобное откровение далось ему нелегко. Мы так и стояли молча на балконе, смотря вниз. Признаюсь, самое странное времяпрепровождение, потому что никто из нас не курил. Неловкое молчание прервал телефонный звонок. Я вытащил смартфон и увидел имя «Лилька». Странно, не скажу, что сестра часто баловала меня звонками. Случилось чего?

— Кто там?

— Да так, с работы, — ответил я, сбрасывая, — позже перезвоню.

— Ну пойдем, может все уже остыли. Лично я даже немного замерз.

В комнате воцарилось подозрительное спокойствие. Такое обычно бывает перед бурей, когда обезумевшие ласточки носятся над землей. Я насторожился, кожей чувствуя напряжение, попытался как-нибудь страшно посмотреть на Рис, однако та лишь фыркнула и отвела глаза. Мне кажется, боксеры отдохнули и готовы ко второму раунду.

— Юля! — одновременно сказал я, мама и Рис.

И все замолчали. Но в этот раз из-за моего телефона. Тот снова затрезвонил и мне пришлось встать из-за стола. Почему-то еще до того, как я посмотрел на дисплей, душа ушла в пятки. Предчувствие не обмануло. Опять звонила Лиля.

— Я на минутку. Я быстро. Сейчас.

Ушел на кухню, закрыл дверь и дрожащими пальцами нажал зеленую трубку.

— Лиля привет. Что-то случилось?

— Случилось, случилось.

Говорила не сестра. Голос был женский. Мягкий, бархатистый, но вместе с тем глубокий. Будто оплетающий тебя невидимыми нитями. Мне понадобилось немалых усилий, чтобы скинуть с себя морок говорившей.

— Кто вы? Где моя сестра? Что вы с ней сделали?

— Сколько вопросов. Я слышала, что ты прыткий, но не думала, что настолько. Меня зовут Омега. Твоя сестра у нас. И я с ней ничего не делала. Но это пока.

— Вы Всадник. То есть, Всадница…

— Я все же предпочитаю больше именоваться Всадником. К женщинам относятся не так серьезно. Мы с тобой обязательно поболтаем о том, о сем, но в другой раз. Сейчас я несколько тороплюсь. Поэтому давай к сути.

— Что вам надо?

— Тебя, глупенький, мне и моим друзьям нужен ты. Героический дурачок, собравший такие ценные Лики. Поэтому мы тебя ждем. Но недолго. Мы стали крайне нетерпеливы за те года, что провели в заточении. Поэтому у тебя десять минут. Если ты не успеешь, то твоя сестра умрет.

— Где… — у меня пересохло во рту, поэтому первое слово я проглотил, — где мне вас найти?

— Прислушайся к своей интуиции, — сказала Омега и отключилась.

Я убрал телефон в карман и прислонился к стене. Меня била крупная дрожь, колени подкашивались, по вискам тек пот. Ну да, Лилька же собиралась на пробежку. Из-за моего вмешательства сестра вдруг решила заняться спортом. Черт, черт, черт! Я постарался успокоиться и думать логически. Паниковать нельзя, жизнь сестры зависит именно от моих действий. Вытер пот кухонным полотенцем, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь, после чего вышел из кухни.

— Ри… Лиля, можно тебя на минуту.

Рис с угрюмой физиономией встала. Нарочно медленно пододвинула стул и так же неторопливо направилась ко мне. Я скрипел зубами и невероятно сдерживался, чтобы не подскочить к ней и потащить силой. Наконец она заползла на кухню, а закрыл дверь.

— Только не читай мне нотаций, я просто немного развлеклась…

— Лиля у них.

— У кого? — сразу поменялась Рис.

— У Всадников. Омега звонила. У меня совсем мало времени. Я должен идти.

— Я с тобой, — сурово тряхнула головой девушка.

— Останешься с родителями, их больше некому защитить. Если еще с ними что случится…

Рис беззвучно открыла рот, чтобы возразить, но тут же его закрыла. Наверное, в этот момент мое лицо выражало какие-то дикие эмоции. Но лично я был готов уничтожить ее на месте, если девушка скажет хоть одно слово против. Поэтому, когда Рис кивнула, я кинулся в прихожую.

— Я буквально на полчаса, — говорил громко и на ходу.

— Сергей, ты куда? — удивился отец.

— По работе, надо забежать… Отдать… Я быстро. Скоро вернусь.

— Сереж, — подала голос Юля.

— Я быстро, даже не успеете заскучать. Все.

Я захлопнул дверь, и, не став дожидаться лифта, ломанулся вниз. Пролеты проносились как одинокие деревца в окне «Сапсана», серые ступени мелькали под ногами. Подъездную железную дверь под моим натиском чуть не сорвало с петель. Я, тяжело дыша, ворвался в стылый зимний вечер и замер. Теперь куда? Как мне должна помочь Интуиция?

Ладно, надо бежать. Первый шаг он всегда сложен, но мне сейчас важно не стоять на месте. Я вышел из двора на улицу и медленно побрел к остановке, как вдруг замер. Перешел дорогу и нырнул в соседний двор. Прошел его и забрел в следующий. С каждой минутой мои шаги были быстрее и быстрее, пока я снова не побежал. Теперь я мчался так, точно меня преследовал какой-нибудь рахнаид. Бежал, не разбирая дороги и направления. Мимо новых и новых дворов, мимо еще одной улицы, заполненной стоящими машинами, мимо мелькающих как парафиновые свечки фонарей.

Навык Неутомимость повышен до первого уровня.

Чего? Какая Неутомимость? Я поглядел на уровень Бодрости. Его попросту не было, полоска пустая. А я думаю, почему во рту такой неприятный привкус дверной ручки и бок колет, словно в него острую спицу воткнули. Однако останавливаться сейчас нельзя. Времени мало, очень мало.

На бег это было уже похоже меньше всего. Скорее на пытающуюся быстро уползти улитку, которая в панике пытается скрыться от заметившего ее хищника. Я отплевывался густой слюной, изредка кашляя, но продолжал двигаться. Еще чуть-чуть. Еще. Вот следующий двор.

Навык Неутомимость повышена до второго уровня.

Я был готов упасть лицом в снег и захрипеть как загнанная лошадь. И почти уже совершил задуманное, когда увидел ее. Сестра сидела посреди детской площадки, привязанная к стулу. Старые качели и горка были выдраны с корнем и валялись в стороне. В другой части лежали развороченные мусорки и скамейки. Таким образом, в радиусе двадцати метров от Лили ничего не было. Лишь освещенные фонарями, которые кто-то развернул в сторону сестры, рытвины. А слева и справа подступала мгла, в которой мало что можно было разглядеть.

Это было похоже на какой-то безвкусный фильм из девяностых. Не хватало только голоса Володарского, который бы прокомментировал сие действо. Еще меня удивило полное отсутствие людей. Кого бы то ни было. В окружающих нас домах горел свет, изредка мелькали тени за полупрозрачным тюлем, однако на улице было пусто. Я стоял, скорчившись и опершись руками о колени, пытался отдышаться и думал. Что все вокруг ловушка — понятно стало с самого начало. Интересовало другое — как будут действовать Всадники и что они задумали?

Лилия заметила меня, но вместо радости почему-то замотала головой. Нет? Что нет? Ловушка? Да это и так понятно. Я все стоял, не в силах выпрямиться и тяжело дышал, когда сбоку вдруг заревел двигатель автомобиля и сестру ослепил свет фар. Внедорожник, а судя по звуку, это был он, рванул вперед, наматывая на колеса куски замерзшей земли перемешанной со снегом. И цель его была ясна.

Я не знаю, откуда у меня взялись силы. Наверное, это и называют «вторым дыханием». Правда, я читал, что после того, как «оно откроется» вроде должно быть немного легче. У меня такого не было. Хотелось выплюнуть легкие и сдохнуть. И если бы дело касалось только меня, я бы так и поступил. Но перед глазами была сестра. Испуганная, связанная, с заткнутым какой-то широкой тряпкой ртом. А слева уже неизвестный гад включил зажигание.

Но я был ближе. Я был быстрее. Мышцы жаждали лопнуть от перенапряжения, сухожилия разорваться как старые нитки, кости отделиться от мяса и тогда я закричал. От невозможности и дальше терпеть боль и усталость. Бежал к Лильке, ресницы мокли от непролившихся слез, а я орал. Как дикий, затравленный зверь, знающий, что он сейчас умрет.

И я успел. В прыжке повалил Лильку вместо со стулом и кувыркнулся, перекатываясь с ней по грязному снегу. Смог, сделал! Машина промчалась позади и остановилась чуть дальше. Я не дышал, а хрипел и всхлипывал. Силы почти полностью покинули меня, руки стали ватными и слабыми. Но я все же освободил сестру от кляпа и стал развязывать.

Вы спасли дружелюбно настроенного обывателя.

— Сережа, нельзя, — были первые ее слова.

— Все хорошо, мы выберемся.

— Нельзя было меня трогать, там, под стулом…

Договорить она не успела, потому что уши заложило от ужасающего по своей мощности взрыва. Казалось, что само небо упало на землю. А та в ответ задрожала и я дрожал вместе с ней. Только спустя пару секунд, когда нас обдало облаком пыли, я понял, что произошло. Неподалеку, может быть в соседнем дворе или чуть дальше, рухнул дом.

— Детонатор. Они положили подо мной, — плакала Лилька, — сказали, двинусь, все взорвется, Сережа.

Я зачарованно смотрел на мелькающие строчки перед глазами и не верил в то, что произошло.

Вы убили нейтрально настроенного к вам обывателя.

— 100 единиц кармы. Текущий уровень 5080. Вы тяготеете к Свету.

Вы убили нейтрально настроенного к вам обывателя.

— 100 единиц кармы. Текущий уровень 4980. Вы тяготеете к Свету.

Вы убили нейтрально настроенного к вам обывателя.

Вы лишены характеристики Светлейший.

Вы убили нейтрально настроенного к вам обывателя.

— 100 единиц кармы. Текущий уровень 4880. Вы тяготеете к Свету.

Строчки ползли и ползли, не думая останавливаться, заполняя все пространство перед глазами. А в мозгу будто набухшая вена пульсировала только одно слово: «Убил»! Мне стало тяжело дышать, а перед глазами потемнело. Нет, этого не может быть. Я же ничего не делал. Я просто спас свою сестру.

В какой-то момент мельтешение логов остановилось. Последнее сообщение безапелляционно и безоговорочно говорило о том, что мой светлый Лик теперь такая же бесполезная штука, как президент Германии.

Вы убили нейтрально настроенного к вам обывателя.

— 100 единиц кармы. Текущий уровень -680. Вы тяготеете к Тьме.

Мы сидели на снегу. Лиля, полуразвязанная и полуосвобожденная, плакала, закрыв лицо руками. А я «лупил» стеклянными глазами в пустоту. Перевел взгляд на то место, где недавно находилась сестра. Да, так и есть, небольшая коробочка, на которой, видимо, стоял стул. Рядом с ним артефакт, до боли похожий на… Я вытащил Камень Отторжения — да, один в один как мой.

Слезы застыли на ресницах и теперь те слипались. Изо рта шел густой пар, однако мне было невыносимо жарко. Грудь сдавило, а я жадно хватал воздух и не мог надышаться. Шея вспотела, по спине тек горячий пот, отчего свитер прилипал к голому телу. Я не мог до конца осознать свершившееся, как человек долгое время не верит в смерть близкого. Пока не свыкается с этой мыслью.

Меня подставили. Развели. Обнулили. Я посмотрел на машину. Из нее уже выбрался Игрок. Высокий крепкий парень с направлением Светляк. Только глядел он не на меня, а в противоположную сторону. Я завороженно проводил его взгляд и увидел три фигуры, выходящие из тени. От них исходила сила. Они несли с собой страх. И еще до того, как я рассмотрел направления, уже понял, кто передо мной.

Глава 33

Перед лицом неизбежности человек обычно полон скорбного смирения. Ты не кричишь на стекающую по склону горы лаву, что уничтожает твой дом. Не клянешь поднявшуюся на несколько метров волну, сметающую все на своем пути. Не грозишь кулаком падающим обломкам зданий при землетрясении.

Я чувствовал нечто подобное. Какая-то обреченность, перемешанная с усталостью. По-хорошему, надо как-то вытаскивать отсюда Лильку, но мыслей, как это сделать — никаких.

А Всадники меж тем приближались. Похожие на каких-то реконструкторов, завернутые в длинные, закрывающие даже лодыжки дорожные плащи. Не очень современные, но явно приобретенные не так давно. Продают же такую хрень еще?

Их имена я угадывал по направлениям, которые просматривал вполне свободно. Вот этот, рыжий, нахальный, с молодым лицом испорченного праздностью человека — Шустрила. То есть, Бранн. Высокий, худощавый, с насмешливыми глазами, точно только что узнал шутку, которую нельзя рассказывать в приличном обществе. Он двигался на полшага позади остальных.

По левую сторону от меня и правую от Омеги шел черноволосый Блокиратор. Гладу с такой внешностью прямая дорога была в Голливуд. Острые скулы и нос мало того, что не делали его неприглядным, напротив, как раз заставляли рассмотреть каждую частичку лица. Было в нем нечто завораживающее и притягивающее внимание. Шел Глад почти в ногу с последним Всадником, но не пытаясь вырваться вперед.

Третьим, точнее третьей в этом малочисленном отряде была Пирализатор. Она возглавляла это безмолвное шествие. Шла неторопливо, будто взвешивая каждый шаг и почти не размахивая руками. Лицо скрывала белая, словно восковая, маска без рта и носа. Волосы были жидкими, выцветшими, когда-то седыми, а теперь утратившими даже и этот цвет. И ни одного лишнего движения. Будто она боялась растратить свою энергию без остатка.

Из тьмы вынырнуло еще с десяток Игроков, которые держались на значительном расстоянии от Троицы. И мне показалось, что одного из Ищущих я знаю. Однако сейчас разглядывать его не было никакой возможности, потому что от Всадников меня теперь отделяло метров десять. Именно тогда они остановились… Точнее, встала Омега, а Глад с Бранном переглянулись и замерли рядом.

— Я разочарован, — подал голос Рыжий. — Мы были так осторожны, мы проделали такой длинный путь, запутывая преследователей. И все ради этого? Если бы я знал, то сразу направился сюда.

— Морос уже поплатился за свою самонадеянность, — ответил Глад, — не уподобляйся ему.

Омега быстрым, несвойственным ей движением подняла руку, заставляя Всадников заткнуться. Видимо, ее сильно раздражал этот разговор, раз она снизошла до такого порыва. Я молчал, глядя в черную прорезь маски, а Омега смотрела на меня. Долго, пристально. Замерли Всадники, превратились в подобия статуй Игроки, казалось, даже свет фонарей стал ненастоящим, бледным.

— Совсем мальчик, — сказала она тем самым голосом, который мне был знаком по телефонному разговору.

Я вздрогнул, будто меня ударили. И, видимо, от накатившего страха постарался защититься своим верным оружием — иронией.

— А вы, по всей вероятности, бабушка. Так Собес не здесь, могу проводить.

— Я могу вырвать это наглый язык еще до того, как он умрет! — вызвался Бранн.

— И лишишь нас двух таких ценных Ликов? — маска качнулась в его сторону. — Не забывайте, мы должны одновременно убить его. Что же по поводу наказать… — мне почудилось, что именно сейчас Омега улыбнулась, — у нас есть один Игрок. Артур!

Глад обернулся, а Бранн гаденько осклабился, давая понять, что наказывать меня будут очень жестоко. От Игроков отделился человек крепкого телосложения и торопливо приблизился к Всадникам. Что ж, случайностей не бывает. Его лицо мне было и вправду знакомо. Более того, раньше я думал, что мы, если не друзья, то почти приятели.

— Привет, Артан, — кивнул я, поднимаясь на ноги и заводя Лильку за спину, — или правильно говорить Артур из Камелота?

Все стало на свои места. Предатель-баннерет. Что называется, низший офицерский состав Ордена, который и не проверяли. Гроссмейстер смог просмотреть магистров и адъюнктов. До Артана дело не дошло. Да и кто бы заподозрил, что этот Ищущий, проведший столько времени в Видящих, окажется перебежчиком?

— Вообще правильно говорить Каваллон, но эти глупые обыватели вечно все искажают. Так ты догадался.

— Рыцарь, скиталец, мастер меча, король павшего королевства. Единственное, о чем ты солгал — это, что родился уже позже заточения Всадников и никогда не встречал их. Хотя я даже знаю, кто тебя нашел.

— Неужели? — усмехнулась Пирализатор.

— Морос встал во главе гуннов, Бранн пошел к вестготам, Глад к вандалам, Омега к кельтам.

— Верно. Я тогда стояла во главе саксонцев. И встретила Артура, когда он правил горсткой Игроков, говоривших о каких-то мифических понятиях, — усмехнулась Омега, — справедливость, равенство, доблесть. Разве бывают люди справедливы или равны? Всегда кто-то более богат, соответственно влиятелен, а кто-то умнее остальных. Благо, мальчик оказался умный и быстро принял нужную сторону. А мне приглянулись кельты. Дикие варвары и превосходные бойцы.

— Только толку в этом чуть, потому что вас всех объегорил Морос.

— Да. А после ты лишил меня удовольствия убить изменника лично. Но ничего, глядя, как ты мучаешься, может я испытаю хоть что-то подобное. Артур, накажи его.

Вспыхнул меч, озаряя снег цветом янтаря, утопающего в крови, и Артан пошел на меня. Я быстро повесил на себя два Покрова, однако Омега хлопнула в ладоши. Экс-видящий, остановился, да и я, вытащивший уже и кацбальгер и нож, немного выпрямился. Омега выбросила, казалось, из самой руки два шипа, что сбили мою защиту.

— Без этих глупых штучек. Мы не собираемся тут смотреть, кто кого перещеголяет маной. И Артур, не смей убивать его. Можешь немного покалечить.

«Видящий» кивнул и меч перестал гореть. Он подступил ко мне и ударил, легонько, без надежды пробить защиту, будто просто испытывая противника на прочность. Даже моих небольших умений хватило, чтобы уйти от выпада.

— Так что, Артур, тут лучше платят, чем у Видящих?

— Ты не поймешь — дело не в деньгах.

Он стал обходить меня, следя за каждым движением. Сделал обманный выпад и нанес настоящий удар. Плечо обожгло болью.

Я еле успел, чтобы отклониться и в ответ полоснуть Артана кинжалом. Лунная сталь прочертила дугу и с жадностью вкусила кровь моего врага. Мастер меча отпрыгнул, проведя рукой по ране. К сожалению, не такой глубокой, как мне хотелось бы. Но вид крови, стекающей по одежде, приободрил.

— Бранн, он так же быстр как и ты, — без тени насмешки заметил Глад.

— Черта с два. Омега, разреши мне показать…

Снова молниеносный взмах руки, и Рыжий замолчал, закусив губу. А Артан стал наступать, делая быстрые выпады. Говоря откровенно, он был не хуже Охотника, а временами казалось, что и лучше. Я попросту отходил, понимая, что рано или поздно меня прижмут. Так и получилось. Клинок вошел в живот, могу даже поклясться, что примерно в то же место, куда ударил Темнейший. Боль, темнота, испуганный вздох Омеги. Так боятся за бычка, ведомого на бойню, которого вдруг сбивает грузовик. Не волнуйтесь, Ваше Всадничество, пока есть заряды, Сережа еще посопротивляется..

Я едва успел сделать шаг в сторону, разворачиваясь вокруг себя на ходу. Вот и бок Артана с его вытянутой рукой. Даже если бы я не был вооружен, то как минимум дал бы пендель. Потому что такого замечательного шанса больше может не выдаться. Клинки скользнули по ребрам, правда, с разной степенью успешности. Рана от кацбальгера оказалось обширной, но неглубокой. От ножа напротив — едва заметной, однако я почувствовал, как сталь коснулась костей.

Навык Коротких клинков повышен до двадцать второго уровня.

Артан вскрикнул и отступил, прикрываясь мечом. Я попробовал его преследовать, но тут же получил кулаком по лицу. А если бы бывший Видящий еще и не был ранен, то мог и контратаковать. Я вытер разбитую губу и, тяжело дыша, стал медленно обходить противника.

— Почему ты переметнулся, Артан? — спросил я негромко, чтобы не услышали Всадники. — Неужели ты все эти годы оставался верен Омеге?

— Ты так и не понял, — скривился в усмешке, что была полна боли, противник, — дело не в верности или отваге.

Он взмахнул мечом, но только лишь для того, чтобы создать видимость поединка. Силы покидали Артана вместе с кровью, что сочилась сейчас из ран.

— Быть трусом не так плохо, — движения экс-Видящего становились все медленнее, — трусы живут дольше, хоть о них и не слагают песни.

— Довольно! — поняла Омега, что все происходит вопреки ее плану. — Артур, подойди ко мне.

Выдержки и сил Артана хватило, чтобы не шатаясь, вернуться к Всаднику, чье лицо было скрыто за маской. Он старался идти гордо выпрямившись и не очень быстро, видимо, чтобы не потерять равновесие. За ним по снегу тянулись кровавые полосы, словно тот являлся марионеткой, к которой привязали красные нити. А когда Артан приблизился, то склонил голову.

— Я знаю Артура давно! — нарочито громко произнесла Омега. — Он был верным псом и доблестным воином. Но он спекся.

Она положила руку на плечо своему вассалу и произошло странное. Тело Артана стало причудливым образом деформироваться. Точно лист бумаги, оказавшийся в печке. С той лишь разницей, что никакого огня не было. Он словно сгорал изнутри, быстро и неотвратимо. Бедняга даже не успел ничего сказать. Пара секунд и он попросту рассыпался на части под оглушительное молчание Игроков.

Ищущие не произнесли ни звука. Не роптали, не шушукались, никто даже испуганно не вскрикнул. Они приняли смерть Артура-Артана как неизбежное. То, с чем нет смысла спорить. То, чего невозможно избежать.

— Я притащу его к твоим ногам, — сделал шаг вперед Бранн.

— Нет! — вскрикнула Омега и добавила чуть спокойнее. — Не забывай, что он Временщик и может откатывать время. Не зря же бомба сдетонировала с задержкой. Трудно бороться с Игроком, что знает, куда ты ступишь. Глад притащит его сюда.

Черноволосый коротко кивнул. Если лицо Рыжего выражало гамму чувств, то этот Всадник оставался полностью спокоен. Он на ходу вытянул из инвентаря меч, полуторный, насколько я мог судить. Шаг, другой, замах, удар. От одного я уклонился, второй неуклюже отразил, третий почти достал меня, чуть задев ухо, а вот четвертый уже поймал ногой. Вскрикнула Лилька, издал победный вопль Глад, точно это он ранил меня. Рано радуетесь…

Ничего не произошло. Я все так же полностью на одной ноге, подволакивая вторую. Передо мной Глад, смотрящий на капли крови, что стекают с клинка. И никаких изменений во времени.

Боль от раны, пусть и легкой, начала растекаться по телу, а я ошарашенно понял, что время не откатывается. В панике залез в интерфейс, нет, зарядов ровно на два перемещения, однако они не срабатывают. Как? Почему? Видимо, эмоции на моем лице говорили сами за себя, потому что Глад объяснил.

— Я Блокиратор. Рядом со мной Игроки не могут использовать свои направления. Такая уж способность. Извини.

В его словах не было издевки. Глад просто констатировал факты. И они говорили следующее — ты покойник, Сережа. Единственный твой козырь уже разыгран и скинут в биту. Хороших карт больше нет. А Джокера и подавно.

Стоило мне только подумать об этом, стоило Гладу сделать шаг вперед и поднять меч, как из ниоткуда появилась жилистая фигура Игрока. Она разогнулась, точно сжатая пружина. Я даже не успел осознать, что произошло. А черноволосый уже опрокинулся на спину, благодаря мощному хуку моего наставника.

— Вот и кавалерия подоспела, — угрюмо сказала Омега, смотря не на Охотника, а куда-то за мою спину.

Умеет же интриговать, сволочь! Я обернулся и заметил несколько десятков Игроков, которые уже подходили со стороны оставленной машины. У той самой, где раньше стоял Светляк. Попались знакомые лица, однако я не мог вспомнить откуда их знаю. Впереди выделялась парочка мужчин, вокруг которых образовалось свободное пространство — один совсем старик, дряхлый, согбенный, другой лет сорока.

— Не желаю тебе здравствовать, Омега, — сказал тот, что постарше.

— Матфей и Симон. Признаться, думала, что вы давно умерли. Вы ведь разбежались после того, как ваш рыболовный кружок распался.

— После подлинной смерти Спасителя нам были уготованы годы скитаний, — подал голос сорокалетний. Тот самый, которого называли Симоном.

— Ох, давайте только без этих долгих и ненужных разговоров. Вы пришли, чтобы защитить этого щенка?

— Таково наше предназначение. Спаситель не должен быть убит. А его Лик запятнан.

— Почему же запятнан? Разве вы не видите меня величайшей Светлейшей? Я обещаю поднять карму и не убивать больше существ… лично.

— Ты любишь делать так, чтобы за тебя сражались другие, — сказал старик, — сколько сейчас твоих послушников умирает в городе?

— Это не послушники, а мясо, — пожала плечами Омега, — я не просила их приходить ко мне и кидаться в ноги. Сами так решили. Да и должна же я была как-то отвлечь Видящих. Большое сражение, которое отведет пристальный взгляд от небольшой стычки и смерти Игрока. Хотя, теперь уже нескольких Игроков. Сражение, которое началось, как только взорвался дом. Признаться, я не ожидала, что Отстойник так разовьется в технологическом плане. Раньше нам пришлось бы устроить кучу ловушек, чтобы понизить карму Ищущему.

Пока Омега говорила все это, ее последователи приблизились почти вплотную к ней. Не знаю, как они поняли, что настала пора действовать. Может Всадник в маске подала им знак, а может общалась телепатически. Я теперь ничему не удивлюсь.

— Хотя по большому счету все равно, где умирать. Так ведь, Матфей? — Омега наклонила голову, будто раздумывая и тут же резко вытянула руку в мою сторону. — Бранн, Глад, не дайте ему уйти, а мы пока позабавимся с Орденом.

Все завертелось в поистине сумасшедшей скоростью. Сразу два Всадника бросились ко мне, а остальные прислужники Омеги кинулись наперерез к «серебрянщикам». Последние тоже стремились приблизиться, видимо, для того, чтобы защитить единственного, ради кого они сюда пришли — меня.

На мгновение я ослеп от разноцветья расцветших заклинаний. Казалось, взрывался сам воздух, дрожала земля, а снег начал таять от жара боя. «Серебрянщики» напирали на магию, а последователи Всадников отвечали им диковинным артефактным оружием, убивающего с одного выстрела и игнорирующие любую защиту. Налетевшие Глад и Бранн сражались с Охотником, да и другие уже сошлись в рукопашной. А я все стоял, прикрывая собой сестру и хлопал ушами.

— Сергей, уходи! — обернулся на мгновение наставник.

Эти слова подействовали как хлесткая пощечина. Я потянул Лильку, поднимая ее и, чуть прихрамывая, рванул к спасительной темноте. Сестра не понимала, что происходит и напоминала огромный куль. Поэтому мне приходилось буквально тащить ее.

— Бранн! — услышал я голос Глада.

Снег взметнулся вихрем и нечто невидимое ударило меня в грудь. Повалившись, я разглядел Рыжего, что встал, широко расставив ноги и улыбаясь. Засранец такой. Рука сам вытянулась и с пальцев сорвался Боевой телекинез. Теперь Бранн не так уж и веселился. Тяжело скалиться, когда ты прилетаешь спиной на замерзшую землю. Зато, судя по звуку, у Всадника наконец позвонки встали туда, куда нужно. Что ж он, разминаться надо перед боем.

Я почти успел подняться, когда на меня обрушился новый удар. Ну да, Рыжий ведь у нас Шустрила, со всеми вытекающими. Включил навык, и пока я тут кряхтел, успел подняться, приблизиться и попытаться сделать моему носу пластику. Но и с этим мы еще поспорим.

Почти поднявшись, я выставил нож именно там, куда пришелся удар. Лезвием от себя. От толчка меня легонько качнуло, но выставленный «блок» сработал самым лучшим образом. Мне даже показалось, что в последний момент Рыжий попытался отдернуть руку, но не успел.

— Сука! — прижал он к себе окровавленный кулак.

Да, неплохо я ему там все разворотил. Точнее он сам себе. Мало того, что рука напоминает сочный разорванный гранат, так еще и крови льет, будто у него внутри не шесть литров, а все десять. Я же понял, что пока Рыжий страдает, мне нужно действовать.

Бросился к Бранну, целясь в ногу. Вряд ли он сможет догнать сестру, если будет прихрамывать. Успел замахнуться и тут же ухо обожгло болью. На плечо хлынула кровь, и я понял, что Рыжий среагировал быстрее. Впрочем, последнее слово будет не за ним.

Поднырнул еще ниже и таки дотянул до бедра. С наслаждением полоснул ножом, кошкодером здесь действовать было неудобно, и зашел за спину Бранну. Короткий удар рукоятью кацбальгера и противник оглушен. Сейчас бы еще добить, но времени совсем не оставалось. Схватил за руку Лильку и потащил прочь отсюда. Только когда мы достигли зоны, что не была освещена фонарями, я отпустил ее, обернулся на мгновение и сказал.

— Беги отсюда.

— Сереж, а ты?

— Беги! Беги, пожалуйста!

Сестра, всхлипывая, закивала и бросилась прочь, к углу дома. А я развернулся, чувствуя, как в крови вскипает злость. Я труп. Ходячий труп. Из Ордена «Серебрянщиков» осталось в живых только трое — тот самый Симон, незнакомый Игрок и Охотник. Воинство Всадников же лишилось всего пятерых Ищущих. И сейчас Глад вместе с еще одним приспешником, теснили Охотника.

Я коротко выдохнул и побежал вперед. Сжав зубы и превозмогая боль. На ходу кастанул Боевой Телекинез и снес помощника Глада. Тот даже не вырубился, попросту отлетел на три метра, но и это уже было небольшим достижением.

Навык Мистицизма повышен до двенадцатого уровня.

Сам Всадник дрогнул — ведь с его навыком можно было надеяться лишь на твердость собственной руки и закаленности клинка — и сделал несколько шагов назад. Я встал возле Охотника, уставшего и измученного. И понял, что это последняя передышка перед накатывающей волной цунами, имя которому было Всадники.

— Живут по несколько тысяч лет, а боевые навыки не развивают, — брезгливо отбросила Омега сгоревшего изнутри Симона. Деформированный труп Ищущего упал на снег и рассыпался, а она повернулась к нам. — Итак, на чем мы там остановились?

Омега неторопливо направилась к нам, а вместе с ней и оставшиеся в живых последователи. Кряхтя, поднимался на ноги отброшенный моим заклинанием Игрок. А сам Глад попросту ожидал свою хозяйку.

— Сергей, ты должен кое-что сделать, — негромко сказал Охотник.

— Я, по ходу, все уже сделал.

— Послушай меня, это очень важно. От этого зависит судьба нашего мира и может быть остальных, — скороговоркой произнес наставник, — если они убьют тебя и заберут Лики…

— О чем вы там говорите? — спросила Омега. — Скажите нам всем!.Так любопытно, что же придумали мышки в клетке.

Но я ее не слушал. Потому что Охотник говорил вещи, которые не укладывались у меня в голове. Страшные, кощунственные, идущие против природы и наших с ним отношений. Неужели он действительно думал, что я могу так поступить?

— Сергей, это единственный выход. И это мой выбор. Я к нему готовился.

— Это уже, в конце концов, невежливо, — начала раздражаться Омега.

Она встала метрах в четырех и подперла бока руками. Только теперь я понял, что проклятая Ищущая в белой маске даже не вытащила оружия. Она убивала голыми руками.

— Сережа, я тебя очень прошу, — голос Охотника задрожал, норовя сорваться, — пожалуйста. Ради меня, ради моей жены, ради всех тех, кто живет здесь. Для этого тебе и дали лунную сталь.

— Хорошо, — рухнуло все внутри у меня.

— Пожалуйста, не думай, делай, времени совсем нет. Я помогу.

Охотник повернулся ко мне и дал хлесткую пощечину.

— Давай же, сопляк! — закричал он.

И я ударил. Ножом, не глядя, потому что глаза застилали слезы. Услышал облегченный вздох Наставника и удивленный голос Омеги. А потом…

Вы совершили коварное предательство и выступили против Наставника.

— 300 единиц кармы. Текущий уровень — 980. Вы тяготеете к Тьме.

Вы убили дружественно настроенного к вам Игрока.

— 200 единиц кармы. Текущий уровень — 1180. Вы тяготеете к Тьме.

Ваша репутация изменена на Изменник.

Получена характеристика Темный.

Глава 34

Зачастую в нашей жизни происходит событие, которое является своеобразным рубежом. Оно делит все на «до» и «после». Старый мир рушится, вместе с привычным укладом, ценностями, связями. И теперь человек находится в страшной растерянности. Может пройти довольно много времени прежде, чем он найдет новый путь. Найдет нового себя и поймет, что ему следует делать.

У меня ситуация была иной. Как только закрылась одна дверь, тут же открылась другая. Я еще не осознал, что именно этими руками убил своего наставника, а перед глазами уже плыли строчки.

Доступна смена направления развития на Тень (необходимо в течение 24 часов оставить текущее направление или выбрать новое).

Захвачен Лик Проводник.

Захвачено умение Контратака.

Захвачено заклинание Паралич.

Ваша известность повышена до 15.

Разблокирован Лик Разрушитель. Дополнительные способности откроются при достижении двух тысяч единиц темной кармы.

Разблокирован Лик Завоеватель. Дополнительные способности откроются при достижении двух тысяч единиц темной кармы.

Казалось, все вокруг происходит медленно. Слишком медленно. Вот беззвучно взметнулась рука Омеги, указывая в мою сторону. Ищущие, вместе с Гладом, устремились повиновались приказу и устремились к своей жертве. Настолько тягуче и неспешно, будто в каком-то жутко смешном ситкоме. Вот только я не смеялся.

Сознание было на удивление чистым. Я знал, что у меня единственный способ защититься. Именно тот, что использовал Темнейший. Тем более Лики, две черные, точно испачканные в угле маски, висели в воздухе передо мной. Одна чуть искрящаяся, словно украшена мелкими драгоценными камнями, другая матовая, к которой хотелось прикоснуться. Я обратил свое внимание сначала на первую, ту, что была со мной уже довольно давно. Та, которую я отобрал у Темнейшего.

Лик Разрушитель.

Текущие способности:

Контроль разума

Способность подчинить себе любого Игрока или обывателя и возможность управлять им. Способность деактивируется после истечения времени или смерти объекта. Применение — дистанционное. Максимальное расстояние до цели — 50 метров. Время действия: 2 минуты. Время перезарядки — 9 дней.

Болтовня

Способность заставить любое разумное существо поведать самые потаенные секреты. Применение — локальное. Необходимо дотронутся до объекта. Время перезарядки — 4 дня.

Неуязвимость

Способность создавать защиту от всех возможных заклинаний и оружия. Исключения: 1. способности ликов Спаситель, Восстановитель, Конструктор; 2. клинки первых Вратарей. Применение — на себя. Время действия — 3 минуты. Время перезарядки — 13 дней.

Вторая маска оказалась не менее интересна.

Лик Завоеватель.

Текущие способности:

Кавалерийский наскок

Способность создавать силовую волну, разрушающую любые обывательские сооружения на своем пути. Длина волны — 15 метров. Высота волны — 5 метров. Применение — локальное (от прикосновения конечности или оружия Игрока). Время перезарядки: 10 дней.

Паника

Способность обратить в бегство десять противников, которые будут отступать без всякого порядка и без возможности защищаться. Применение: дистанционное. Время действия: 1 минута. Время перезарядки: 5 дней.

Предводитель

Способность наделить субъект дополнительной броней и наносимым уроном от любого типа оружия. Применение: на себя. Время действия: 4 минуты. Время перезарядки: 3 дня.

Эмоций не было, злости не было, слабости не было. Душу изнутри пожирала пустота. И у меня не осталось сил ей противиться. Я протянул руку и надел Лик Разрушителя.

Мир преобразился. Свет фонарей стал тусклее, белый снег превратился в серый, а лица врагов поблекли, утратили почти все линии и изгибы. Я смотрел на мир словно через темные очки. Не видя детали, которые мне и не были нужны. Потому что все есть тлен, и все превратится в пыль. Рано или поздно.

Неуязвимость легла на мои плечи, стоило лишь о ней подумать. Точно шелковая мантия, тонкая и невесомая. Но я знал, что теперь меня нельзя ранить тем, что держат в руках эти Игроки. Они передо мной беспомощные фигурки, слепленные из бумаги.

Первым ударил здоровенный Ищущий с такими плечами, что на одном могло бы уместиться два меня. Да и направление Берсерк красноречиво подсказывало, что он использует этот двуручник не для того, чтобы следить за маникюром. Вот только здоровенный меч отскочил от тела, словно был сделан из китайского поролона. Нет, меня легонько оттолкнуло, но не более того.

Наверное, ради таких моментов и стоит жить. В глазах Берсерка мелькнуло непонимание, а на меня посыпались удары от остальных Ищущих. Бесполезные, точно тычки тонкими прутьями во время детской игры. Небольшой дискомфорт, но не более. А я уже высмотрел свою добычу.

По мне, он был самым сильным Игроком среди присутствующих. Намного мощнее Омеги и всех остальных псов, что сейчас пытались лаять на меня. Поэтому им и надо управлять. Контроль разума прошел непривычно и неприятно. Будто я влез в чужую машину неизвестной марки, где все на непонятном языке и теперь пытаюсь завести ее. Так, оказывается тут сцепление на руле. А это что за кнопка? Печка? Нет, фары. Лиха беда начало. Главное повернуть ключ зажигания, а там уже куда-нибудь выедем.

И с каждой секундой процесс адаптации проходил успешнее. Разум Глада перестал сопротивляться и выбросил белый флаг. А я полностью влез в чужой костюм и начинал отдавать приказ. Выглядело это забавно. Сознание будто разделилось Я одновременно оставался самим собой и находился сейчас в нескольких шагах дальше, глядя на себя. Жутковато и непривычно.

Ладно, теперь главное разобраться с заклинаниями, я включил интерфейс и замер. Это ж сколько лет он их собирал? Их было здесь сотни две. Прочитывать все — слишком долго. Перешел во вкладку Разрушения. Уже легче, всего-то шестьдесят два заклинания. Поглядел на те, что требовали наибольшее количество маны. Вот, к примеру, Взрыв — радиус семь метров, пробивает двадцать Вуалей и наносит неплохой урон. Плюс, тут еще какой-то эффект оглушения после использования. Надо пробовать.

Первой поняла, что происходит что-то не то Омега. Она перевела взгляд на Глада и будто застыла. Однако ждать более решительных действий от нее я не собирался. Кастуй!

Как только я отдал приказ, Всадник, точнее его бренная оболочка, активизировалась. Несколькими пассами Глад будто слепил нечто округлое, а потом выбросил заклинание аккурат в меня. Мое настоящее тело откинуло, но недалеко, метра на два, а сам я тотчас поднялся. Чего нельзя было сказать об остальных Ищущих. Они кряхтели, стонали и еле ворочались. Хотя и находились в сознании.

Вы убили дружественно настроенного к вам Игрока.

— 200 единиц кармы. Текущий уровень — 23260. Вы тяготеете к Тьме.

Доступна смена направления развития на Берсерк (необходимо в течение 24 часов оставить текущее направление или выбрать новое).

Захвачено умение Навигация.

Захвачено заклинание Изморозь.

Меня смутило два момента. Первый: с какого рожна этот тупоголовый гигант вдруг оказался ко мне дружественно настроенным? И второй: когда это у меня карма успела просесть до таких немыслимых значений. Только спустя пару секунд я понял, что читаю сообщения, появившиеся в интерфейсе Глада. Появилось детское желание напакостить. Это когда старший брат или сестра оставляют на минуту компьютер без присмотра, а ты переименовываешь важную папку. И наблюдаешь за слезами, соплями, угрозами. Но это не мой вариант. Смысла пакостить нет, потому что я не собирался оставлять Глада в живых.

Второго Игрока я убил Спиралью. Заклинание прошило противника насквозь, словно вылетевшее из станка сверло, попутно сбив несколько Вуалей. Тот даже пикнуть не успел. Да уж, не думал я, что существуют такие имбовые штуки. Учитывая количество моей маны, несколько защитных заклинаний ситуацию бы не спасли.

Вы убили дружественно настроенного к вам Игрока.

— 200 единиц кармы. Текущий уровень — 23460. Вы тяготеете к Тьме.

Доступна смена направления развития на Расщепитель (необходимо в течение 24 часов оставить текущее направление или выбрать новое).

Захвачено заклинание Основа.

Этот даже никакого умения не дал. Что за народ пошел? Правда, учитывая количество их самого у Глада — ничего удивительного. Я краем глаза зацепил выпадающий список подчиненного Всадника. Тот явно раньше без дела не сидел.

Бурная деятельность Игрока, который вдруг решил переобуться в процессе, привлекла внимание его сопартийцев. Нападающие на меня Ищущие стали оборачиваться, а Омега так и вовсе бросилась к своему вассалу, выхватив черненый меч. Я едва успел выставить Гладом блок. А после третьего удара понял, что мой навык фехтования намного ниже, чем у беломасочной стервы. Поэтому попросту отдал команду, оставив Всадника в режиме «автопилота».

А сам стал разбираться с проблемами более насущными. Ищущие, что остались в живых, только начали приходить в себя и подниматься на ноги после Взрыва. И сейчас все их внимание было приковано к взбесившемуся Гладу. Я рыцарскому этикету не следовал, поэтому ожидать, пока враги соизволят повернуться в мою сторону, не стал. Рубанул кацбальгером и рука ближайщего Ищущего повисла плетью. Был бы он Светлый, может и разрубил совсем. От ножа противник успел увернуться, перекувыркнулся и встал на ноги. Бросил в меня чем-то ярким — даже не поймешь чем, я от подобного должен был серьезно пострадать или попросту ослепнуть? Неуязвимость не ответила на этот вопрос. А следом случилось невероятное. Ищущий убрал свое оружие в инвентарь и побежал прочь.

Сомнений быть не могло. Он драпанул. Даже злобный окрик Омеги в духе, что она его из-под земли достанет, не помог. Его я преследовать не стал. Разве есть смысл убивать пешку, когда перед тобой стоит ферзь? Оставшиеся в живых Игроки даже не пытались встать у меня на пути. Один отполз в сторону, другой два раза ударил по голове, видимо, еще не до конца осознавая, кто перед ним. Стоило мне лишь пристально посмотреть на этого глупца, как тот бросил оружие и поднял руки.

— И это твои лучшие люди?! — крикнул я Омеге.

Я улыбнулся, хотя радости или удовлетворения не испытывал. Скорее ничего. Глобальное пожирающее «ничто» заполнило мое тело. Признаться, даже смерть всех Всадников вряд ли принесла бы мне ощутимой эйфории. Я только знал, что они должны умереть. Чтобы я жил, чтобы жили остальные… Как и просил Охотник.

Всадники продолжали яростно рубиться, хотя бросалось в глаза, что Омега более искусный противник. В честном бою Глад бы долго не протянул. Но здесь и не будет честного боя. Я сжал зубы, рана, несмотря на неуязвимость, еще давала о себе знать, и направился к ним.

Не дошел каких-то четырех шагов, когда случилось непредвиденное. Омега схватила Глада за горло и система Всадника буквально взбесилась. Хитпоинты начали таять с невероятной скоростью. Я не сразу догадался посмотреть на заряды и только потом все понял.

Направление черноволосого Всадника работало по немного другой схеме нежели мое. Заряды здесь конвертировались в секунды действия блокировки чужих направлений. И все бы хорошо, только сейчас напротив строчки «Заряды» красовалось цифра 0. Прости, Глад, не уследил. С другой стороны, я бы все равно тебя убил.

Но это было неприятно. Меня выбило из Всадника, точно по голове дали чем-то тяжелым. Невидимые клещи сдавили виски. Пришлось даже тряхнуть дурной башкой, чтобы прийти в себя. А следующим, что я увидел — была направленная в мою сторону здоровенная бандурина, которую держала Омега.

Бам! В меня будто выстрелили из пушки. Я пропахал спиной несколько метров по снегу, тщетно пытаясь вдохнуть. Одновременно старался унять возрастающую панику. Ничего страшного, перебило дыхание. Главное немного подождать. Омега стала неторопливо подходить, закинув плазмомет на плечо. То, что это он, теперь не было никаких сомнений. Парочка оставшихся в живых Ищущих благоразумно отошла на почтительное расстояние, не желая попадаться под горячую руку хозяйки.

— Ты же не считаешь, что я не была готова к такому повороту событий? Я знаю о Разрушителе больше, чем ты думаешь.

Я наконец-то вдохнул холодный воздух и страх отступил. Что ж, мы выяснили, следующее — плазмометом меня тоже нельзя убить. Однако он имеет одно нехорошее качество — возить Сережу кинетической энергией выстрела. А вот это уже плохо. Учитывая, что из отведенных трех минут осталось не так уж и много.

— Не беспокойся, — будто прочитала мысли Омега, — я знаю, что мне тебя не убить еще примерно… минуты полторы. Но это не такой большой срок. А ждать я умею.

На новую попытку встать она ответила выстрелом. Хоть бы целилась зараза лучше — потому что, если к попаданию в грудь я привык, то удар кувалдой по почкам чуть-чуть удивил. Я скорчился, готовясь писать кровью, а Омега расхохоталась.

— Признаться, столько много игрушек появилось, пока я была взаперти. Центральные миры не стоят на месте. Впрочем, кое-что просачивается даже в этот клоповник. Отстойник сильно развился за последнюю тысячу с лишним лет.

— Ты заходи почаще, еще больше удивишься, — пропищал я, потому что говорить нормально никаких сил не было.

— Очень грозная шавка, — совсем расслабилась Омега, — ее забивают до смерти ногами, а она все равно пытается укусить.

— Характер такой, несговорчивый.

Моя голова включилась и стала работать, как никогда раньше. Вот ведь удивительная штука — захочешь жить и не так начнешь вертеться. Омега меня действительно к себе не подпустит. Впрочем, и без того на руках остались кой-какие карты. Я мельком глянул на фонарь сбоку и тут же отвел глаза. Не хватало, чтобы она заметила мой взгляд.

— Итак, подождем. Признаться, я действительно хотела разделить Лики со своими недотепами. Не пойми превратно, я не сентиментальная дурочка. Но рядом с сильными помощниками обрести власть было бы действительно легче. Но Глад убит, Бранн без сознания. А ждать, пока все опять удачно сложится, я не буду. Лучше взять Спасителя сейчас, чем не получить ничего потом.

Я поднялся на колени и оттолкнулся, что было сил. Выстрелом из плазмомета приложило по спине… В глазах потемнело, позвоночник почти осыпался в трусы. Ну доберусь до тебя стерва, попляшешь.

— Зачем тебе Спаситель? — спросил я, переворачиваясь на спину. Фонарь был точно подо мной. Но главное не это, Омега тоже подходила, не давая подобраться к себе и не рискуя отпустить далеко. — Ты же из плохишей.

— Это все такие условности. Плохой, хороший. Главное — лишь способности, которые дает Лик, — ах, ты же даже не знаешь, что там скрывается на десяти тысячах. Или на пятидесяти. Глупый мальчик, которому свалилось в руки такое счастье. А он им даже не воспользовался.

— Долго будешь набирать карму, Шапокляк.

— Вовсе нет, — пропустила Омега оскорбление мимо ушей. А может просто не поняла, что это слово обидное, — я секретные способы знаю.

— Надо говорить читерские.

Последний рывок, выстрел и меня вынесло за пределы освещаемой зоны. Тело превратилось в одну сплошную гематому, но именно сейчас пришла пора действовать. А Омега, сама не зная, выдала мне карт-бланш.

— Не уходи далеко, я перезаряжу эту штуку и мы продолжим.

Неуязвимость еще действовала. Но мне бы не помогла. Я скинул Лик Разрушителя и надел маску Завоевателя. Забавно, но даже физически стало получше. Открылось пресловутое второе дыхание. А вот и подходящая Омега, что смотрит на плазмомет, а не на фонарь сверху. Пора применять Кавалерийский наскок. Я рванул и едва дотянулся мечом до столба.

Признаться, до конца не был уверен, как все пройдет. Длина волны меня не интересовала, лишь высота. Помнится, она кратна пяти метрам. Омега опешила, когда ее охватил вихрь, полный частиц того, что раньше было столбом. Но, к сожалению, остатки чугуна и проводки огибали ее. Ну да, Наскок заточен лишь на разрушение сооружений, про существ там речь не шла.

Однако и черт с ним. Если столб и был уничтожен, то фонарь на длинной изогнутой ноге остался. Именно он и рухнул на растерявшуюся Омегу. Не убил, конечно, но свалил с ног и придавил своей тяжестью. Я особых иллюзий не питал, это препятствие ей на пару секунд. Впрочем, и так хорошо. Активировал Предводителя и чуть не рухнул на колени под тяжестью появившегося черненого доспеха. Нож в одной руке и кацбальгер в другой на мгновение охватил красный ореол и тут же исчез, а я направился к своей обидчице.

Хотелось, конечно, побежать. И после того, как я сменил один Лик на другой, силы даже появились. Но вот теперь, когда на мне повисла пара десятков кило, вся прыть куда-то делась. Поэтому я двинулся бодрой походкой очень спешащего человека. Омега уже очухалась, сбросила с себя остатки фонаря, точно они ровно ничего не весили, и схватилась за плазмомет. Направила его на меня, вот только выстрелить не успела.

Кацбальгер со свистом прочертил дугу и отсек кисть вместе с оружием. Сказать, что я удивился, ничего не сказать. Вот, что значит усиленная атака. К чести Омеги, она даже не вскрикнула. Сотворила некое заклинание, что зеленоватым свечением сорвалось с пальцев и ударило в грудь, а после стала отползать. Наверное, в любой другой ситуации после подобного каста, меня бы размазало. Теперь же лишь слегка поцарапало. Полоска с хитпоинтами мигнула и едва заметно убавилась.

Омега тоже не торопилась умирать. Кровотечение из отсеченной кисти перестало идти, а Всадник или Всадница — признаться, мне было уже все равно, как ее называть — продолжала отползать, отстреливаясь заклинаниями.

— Куда же ты? — я не узнал своего голоса. Сквозь закрытый черный шлем он гремел громовым раскатом. — Ты же так хотела заполучить Спасителя?

Омега ничего не ответила. Лишь кастанула мой любимый Боевой Телекинез, который, кстати, отбросил меня на полшага, но не уронил, и встала на ноги. В уцелевшей руке она держала меч.

— Ну давай мальчишка, посмотрим, кто сильнее.

— Даю!

Я замахнулся для рубящего удара, но Омега оказалась проворнее. В последний момент, когда рука уже опускалась, она бросила оружие и перехватила голой ладонью мой клинок. Я почувствовал силу, что исходит от нее, и, учитывая призванный доспех, мы были практически равны.

— Видишь ли, я могу убить любое существо. И для этого мне не обязательно касаться тела, доспеха или меча будет достаточно. Можешь напоследок посмотреть в лицо своей смерти.

Она провела обрубком по щеке, стягивая маску. Культя оставляла после себя кровавый след и тошнотворно пахла свежим, только что разделанным мясом. Но еще ужаснее было ее лицо. Наполовину изъеденное какой-то страшной болезнью, покрытое огромными оспинами, без носа, наполовину прекрасное, не человеческое. Я почему-то вспомнил то самое высокое существо, которое видел в общине возле механоида. И Интуиция согласно мне кивнула. Омега не человек — полукровка, такая же, как и я.

Ее рука налилась жаром, который я чувствовал даже отсюда. Пирализатор собирался уничтожить меня. Однако меч остался холодным. В глазах Омеги, в очаровательных, не тронутых странной болезнью, мелькнуло недоумение.

— «Неразрушимый» устойчив от воздействия Пиролизации и Некромагии, — ответил я на ее немой вопрос. И надавив, отсек и вторую руку. Не всю, конечно, большой палец оставил.

Вот теперь Омега закричала. Может и не столько от боли, сколько от страха. Свежий обрубок фонтанировал кровью, и она пыталась отгородиться им от меня. Спрятаться за культей. А во мне не было ни наслаждения, ни разочарования — лишь пустота. Я поднял меч и отсек ей голову, словно срезал качан капусты. Легко и не напрягаясь.

Вы убили враждебно настроенного к вам Игрока.

Доступна смена направления развития на Пирализатор (необходимо в течение 24 часов оставить текущее направление или выбрать новое).

Вы можете захватить один из Ликов: Жнец, Соглядатай, Отшельник, Беглец (необходимо в течение 24 часов выбрать один из Ликов, в противном случае он будет выбран произвольным образом).

Захвачено умение Обновление.

Захвачено заклинание Туман.

Ваша известность повышена до 16.

Ваша известность повышена до 17.

Ваша известность повышена до 18.

Я повернулся в сторону, где ранее лежал Бранн и никого не обнаружил. Куда-то спылили и двое Ищущих. Видимо, решили, что своя шкура дороже, чем интересы мертвой хозяйки. Той, что превратилась прах.

Я снял черную маску и броня исчезла, будто ее и не было. А потом обессилено рухнул на колени. Меч выпал из руки, пальцы утонули в плотном снегу. Холодный воздух обжигал горло, а слезы струились горячими ручьями по щекам. Я даже не обратил внимания, как из темноты вышли фигуры Игроков. Как один из них отделился от общей массы. Как подошел ко мне и тронул за плечо.

Я поднял глаза на Оливерио и сказал лишь одно единственное слово.

— Почему?

— Нельзя было по-другому, — ответил Магистр и обнял меня.

И только прижатый к этому толстому, рыхлому Видящему, я разрыдался по-настоящему.

Глава 35

Всем нам нужны ответы. Как на вечные вопросы: «Откуда мы пришли? Кто мы? И куда идем», так и на простые, житейские. Любопытство человека не знает границ. И нет ничего хуже, чем оставлять вопросы без ответа. Они начинают терзать тебя, подобно стервятнику, нагнавшему обессилевшего в пустыне путника.

Я смотрел на снующих по недавнему полю боя Видящих и Стражей, но по-прежнему ждал, когда ко мне вернется Оливерио. Тот деловито ходил по развороченному от множества ног снегу и отдавал приказы. В основном по сбору трофеев, что выпали из убитых. Изредка поглядывал на меня, словно опасаясь за Сережино психическое состояние. Зря, кстати, переживал.

Я уже был спокоен. Сидел на заднице, скрестив по-турецки ноги и закапывая руки в снег за спиной. Пальцы неприятно покалывало, но это было единственное, свидетельствующее о том, что я жив. Ко всему остальному, что творилось вокруг меня, я был безразличен. Даже не посмотрел на выпавшие заклинания, умения, Лики. Сейчас для меня это не имело ровно никакого смысла. Один Всадник в бегах, двое мертвы, как и Охотник. Я исполнил пророчество, про которое говорил наставнику Оракул. Я убил своего учителя. Все остальное попросту не имело смысла.

— Как дела? — подошел ко мне Магистр.

— Как сажа бела. Не думаешь, что вопрос глупый? — я ответил без злости и раздражения. Не заметив, что перешел на «ты».

— Да, глупый. Нет ничего хуже, чем утешать человека.

— Я не нуждаюсь в утешении. Лучше ответь как есть. Ты знал, ведь так?

— Когда взял твою руку, сразу все увидел, — признался Оливерио, — что то сражение, к которому готовились мы — всего лишь приманка. А основная битва будет здесь. И сразу же рассказал Гроссмейстеру.

— Ты видел, что Охотник умрет, — я не спросил, а констатировал.

— Видел. Если бы мы вмешались, то все могло измениться. И ход сражения вышел другим.

— И Нума выбрал меньшее из зол.

— Жертв и без того было очень много. Ты не можешь представить, что бы здесь творилось, обрети Омега настоящую силу. Завладей она одним из твоих Ликов.

— Да, она рассказывала.

— Между прочим, там, — указал Оливерио куда-то в сторону, — погибло очень много людей. Очень много Ищущих.

— Тут тоже. Ладно, в общем все понятно.

Я с трудом поднялся, ноги были будто ватные. То ли отсидел, то ли просто усталость давала о себе знать. Рана, кстати, чуть затянулась и больше не кровоточила. Работала Регенерация, о которой я почти забыл. Хотя боль так полностью и не ушла.

— Куда ты? — удивился Оливерио.

— Туда, — ткнул я в сторону, откуда пришел.

— Подожди, мне надо тебе кое-что показать.

Он повел меня к концу дома, где в нетерпении хрипело шесть зевов. Рядом с ними стояло несколько минивэнов. У одного из них, развернутого к нам «задницей» оказался открыт багажник, поэтому можно было разглядеть салон. Внутри сидела Лилька, постоянно кивающая беседовавшему с ней Ищущему. В руках она держала пластиковый стаканчик, от которого шел пар. Чай, наверное. Но самое важное другое — она больше не была обывателем. Проницательность подсказывала, что моя сестра теперь Светляк.

Ничего удивительного, сегодня здесь погибло несколько десятков Игроков. Думается, многим жителям окрестных домов «повезло» оказаться в новом для себя мире. Важно другое. Получается, первым из всех умер как раз тот мужик, что управлял авто, а не Артан. «Серебрянщики» все видели. И вмешались только, когда поняли, что дальше я один не выстою. Точнее даже не так. Вмешался Охотник. На душе от этой мысли стало еще противнее.

— Пойдем, — потянул меня Оливерио, — можешь сам все объяснить сестре.

— Не хочу, — мотнул головой я, — лучше пусть ваши. Из-за меня она чуть не погибла.

— Ты в этом не виноват.

— Только я в этом и виноват. Я словно магнит, притягивающий неприятности. И те, кто находится рядом, подвергают свою жизнь дополнительной опасности. Сестра, семья, девушка…

— Это все эмоции. Уверен, что ты завтра успокоишься и взглянешь на все трезво. Ну, вернее, не завтра.

— Ах да, вы же знаете все лучше меня. Кого я убью следующим? Рис? Лиция? Может отца?

— Ничего с ними не случится. Твою семью, кстати, взяли под охрану, пока Бранн на свободе. По поводу сегодняшнего — у Дементьевых один из Стражей. С направлением Гедепат. Он из команды зачистки.

— Мне это что-то должно сказать?

— Ничего. Но семья не вспомнит концовку вечера. Будут знать о знакомстве с твоей избранницей, узнают ее, если встретят, но вот все остальное…

— У вас все схвачено.

— Мы не кружок по интересам, Сергей. Мы очень древний Орден.

— Не такой древний, как «Серебрянщики».

— «Посланники». Так назывался этот Орден. И да, не такой древний. Жаль, что так все закончилось.

— Оливерио, скажи честно, они тоже знали о том, что произойдет?

Магистр на мгновение замолчал. Даже в сумраке я видел, как напряжено его лицо. Видящий раздумывал — соврать мне или сказать правду. Я заметил, как дернулся нерв на его щеке, колыхнулся обвисший подбородок, и Оливерио кивнул.

— Знали. В общих чертах. Мы виделись с Матфеем и Симоном за пару часов до этого. Они знали, что умрут. Знали, что Орден погибнет. Но ты выживешь. Для них это было самым важным.

— Предназначение? — насмешливо спросил я, хотя голос дрогнул. — Фатум? Судьба?

— Относись к этому как к осознанному выбору. У каждого есть свои идеалы и цели в жизни. Ради них можно пожертвовать многим.

— Складно поешь, — я не выдержал и сплюнул на снег, — однако все, что я вижу в последнее время, как чужими руками выгребают каштаны из огня. И знаешь, что, Оливерио?

Магистр не переспросил. Но внимательно склонил голову. Я понимал, что не он мозг всей этой многоходовой комбинации. Не он отдал приказ не вмешиваться. Однако Оливерио являлся одной из верхушек той системы, которую я сейчас люто ненавидел.

— Идите вы в жопу. Все вы. Засуньте подальше Лики, предназначения, ожидания и просто идите в жопу. Я, если честно, от вас устал.

— Сергей…

— И объяснения оставьте при себе. Мне от вас ничего не нужно. И вы от меня отстаньте.

Я повернулся и побрел в ту сторону, откуда пришел. К чести Оливерио, он не стал преследовать меня, разубеждать и дать шанс верить им. Просто остался стоять на том же самом месте. Правда, через пару секунд мне пришло забавное сообщение.

Получено звание Око Видящих. Теперь вы можете свободно находиться в местах, которым владеет Орден и просить его членов о помощи.

В последний раз хотя бы сказали, за что дали звание. А теперь просто бросили с барского плеча. Будто голодной собаке крупную кость. Держи, не подавись. Я поднял руку и показал средний палец. Скорее даже не Оливерио, а всем Видящим. Мое последнее слово они уже услышали.

Самое страшное было за поворотом. Развороченный надвое дом, словно по нему ударили сверху, пожарные и полицейские машины со сверкающими люстрами, черное небо, давящее сверху. Рядом стояли полуголые люди, которые успели выбежать наружу «в домашнем». На кого-то накинули пледы, на других висели зимние куртки с чужого плеча. В один из подъездов пыталась прорваться голосящая пожилая женщина с растрепанными седыми волосами. В воздухе растекался запах смерти и чего-то приторного.

Я сглотнул подкативший к горлу ком и против воли остановился, разглядывая толпу. Заметил несколько Стражей, один из них беседовал с высоким полицейским чином, а тот в ответ утвердительно кивал. Все ясно, спишут сейчас на взрыв бытового газа. А может «найдут» сумасшедшего химика, который хранил у себя что-то в квартире. Мерзко, противно.

Я сплюнул на стылый асфальт, выметенный от снега дворниками, и, пошатываясь, пошел прочь. Силы полностью покинули меня. Я шагал точно пьяный, не разбирая дороги и направления. Собственно, а почему точно?

Небольшой магазинчик я увидел через два дома. Сверху красовалось название «Супермаркет», правда, «У» не горела. Внутри же оказалось, что это универмаг родом из Союза, бог весть каким образом доживший до нашего времени. Я оглядел витрины социалистического атавизма и довольно хмыкнул. Лицензия на крепкий алкоголь у магаза была, а это самое главное. И приблизился к низенькой продавщице со сгоревшими от пергидроли волосами.

— Две бутылки водки дайте.

— Мальчик, мы несовершеннолетним не продаем. Либо документ показывай, либо…

— Ты мне, сука, сейчас дашь водки. А скажешь еще слово, я тебя по полу размажу!

Я не знал, сработало мое прокачанное Красноречие или женщина за прилавком просто поняла, что со мной лучше не спорить. Как не спорят с голодным медведем или бешеной собакой. Она испуганно кивнула и переспросила.

— Вам какую?

— Самую дешевую. Чтобы умереть утром хотелось.

Звякнули бутылки. Одну я убрал в карман плаща, вторую взял в руку. Кинул на прилавок тысячную купюру и вышел на улицу. Скрутил крышку с горлышка и попытался залпом сделать несколько глотков. Захлебнулся, закашлялся и меня чуть не вывернуло. Столько лет, а пить водку из горла так и не научился.

Неторопливо побрел в ту сторону, где, по моему разумению, должен был находиться дом. Изредка заставляя себя делать по глотку мерзкой водки, крупицы которой серебрились под светом фонарей. Ацетон что ли? Да и хрен с ним. Ноги несли меня по вечернему городу, вдоль пустых улиц, по которым изредка пролетали кареты скорой помощи. И я знал, куда они едут.

— Слышь, дружище, закурить не будет? — спросил я какого-то обывателя, что шел навстречу.

Вопрос был риторический, потому что мужик как раз чиркнул зажигалкой и затянулся. Брезгливо посмотрел на меня и пару секунд подумал.

— У меня последняя.

— Мне как раз только одна и нужна, — выхватил я сигарету у него из пальцев.

— Ты чего, охренел?

Обыватель попер на меня. Здоровенный, блин, почти как Троуг. Я его понимаю, он-то видит задохлика, которого можно соплей перешибить. А не Игрока. И черт с ним. Я вытянул руку и долбанул его Боевым Телекинезом.

Навык Мистицизма повышен до тринадцатого уровня.

Вы нанесли вред нейтрально настроенному обывателю.

— 20 единиц кармы. Текущий уровень — 1200. Вы тяготеете к Тьме.

Я выпил водки и затянулся. От никотина по телу растеклась приятная нега. Первая дневная сигарета. Точнее вечерняя. Я уже порядочно захмелел и шел заметно пошатываясь. В конце улицы остановился и обернулся посмотреть на лежащего мужика. Тот кряхтел и шарил по снегу в поисках опоры.

— Думаешь, что я плохой? — спросил я его, хотя обыватель вряд ли меня слышал. — Да, плохой. Я ужасный! И теперь все будет только хуже…

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg