«Тень охотника»

Тень охотника (fb2) - Тень охотника [SelfPub, 16+] 2451K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Роман Попов

В оформлении обложки использована фотография с / по лицензии CC0.

Пролог

В ночи громадная арка северных ворот казалась порталом в бездну. С этой стороны был свет, а за ней только тьма. Множество людей рассредоточилось по площади. Они не скрывались – маскировать добрую сотню солдат с фонарями, винтовками и сетями оказалось бессмысленно. Все ждали. Напряжение было такое, словно над головами вот-вот разразится буря с громом и молнией.

– Оно идёт. Оно уже здесь, – шептала Сибия, прикрыв ладонями рот. Её глаза сделались огромными, в них плескался страх.

– Всё будет хорошо, мы справимся, – молодой барон положил руку на плечо провидицы. Но усталости в его голосе было больше, чем уверенности.

В проёме ворот появилась одинокая фигура. Человек просто шагнул из темноты, словно мгновение назад его не было вовсе.

– Готовсь! – разорвала тишину зычная команда.

Пришелец замер под высоким сводом. Было видно, как он склонил голову на бок, с интересом разглядывая собравшихся. Бойцы синхронно вскинули оружие – опытные и отлично вымуштрованные солдаты. Отец Клаус решительно шагнул вперёд. Казалось, символ Хранящего сиял в поднятой руке. Обличал, словно указующий перст самого божества.

– Именем Светлого Владыки, сущего на небесах. Именами крылатых воинов его, заклинаю, – голос священника обрушился на тёмную фигуру подобно тарану. Он шагал навстречу опасности. Молитва никогда ещё не подводила святого отца. Но для подстраховки во второй руке, пока опущенной, он сжимал тяжёлый пистолет. Несколько бойцов с сетями наперевес двигались следом.

– Бесполезно, – глухо прорычал Сигерн.

– Уверуйте в мощь Хранящего и силу духа отца Клауса, – храмовник, что приглядывал за странной четвёркой, сохранял невозмутимость. – Нет такого зла, которое нельзя было бы одолеть вер… – договорить он не успел.

Начался истинный кошмар.

Мрачный силуэт качнулся от рокота священных слов. Затем вскинул голову и завыл. Оглушительно и злобно. Волна страха захлестнула людей, а следом за ней из арки хлынула тьма. Словно бушующий поток, крушащий плотину. Фонари гасли один за другим, раздались крики и брань. В ночи двумя яркими огнями вспыхнули жёлтые глаза. На месте пришельца возник похожий на волка зверь: выше любого человека, массивный и жуткий. Было непонятно, где кончается его тело и начинается непроглядная чернота.

Тварь прыгнула вперёд, сметая отца Клауса как невесомую куклу. Сразу двое охотников с сетями отлетели от удара когтистой лапы, остальные бросились врассыпную. Клацнули челюсти, и по ушам резанул панический вопль, сменившийся хрипом. Что-то кричал командир стрелков, но слов невозможно было различить за грохотом беспорядочной пальбы. Монстр расплывался, словно впитываясь в ночь, и появлялся уже в другом месте. Он метался от человека к человеку, оставляя за собой изуродованные тела. Попасть по нему не получалось, не смотря на размер.

– Надо уходить! – проорал Сигерн. – Я говорил! Так с ним не справиться.

– Как же так… отец Клаус, – храмовник за несколько мгновений растерял весь апломб. Его пальцы побелели и тряслись, стискивая знак Хранящего.

– Но мы же должны его остановить, – барон фон Ройх рванулся вперёд,– он всех перебьёт! Нельзя впускать такую тварь в город!

Ирвин сперва пытался делать заметки в блокноте, но хаос бойни пронял даже его. Он буквально повис на руке Кристана:

–Нет-нет-нет-нет. Вынужден согласиться с громилой!

Сигерн рычал, сжимая и разжимая кулаки. Он понимал юного барона. В нём самом боролись желание броситься в самоубийственную атаку и стремление спасаться. Бежать, как в ночном кошмаре. Выстрелы грохотали всё реже, бойцы кричали всё отчаяннее. Монстр приближался с каждой секундой.

Глава 1

Ещё не стемнело, а богатое поместье на берегу Арена, расцвело россыпью огней. Приготовилось состязаться со звёздным небом. Из величественной постройки едва доносилась приятная музыка. Её наглухо перекрывал гомон людей, которым не посчастливилось оказаться по ту сторону ограды.

– Поберегись! – раздалось над самым ухом, и мужчина в широкополой шляпе едва успел отпрянуть. Запоздало сбавляя скорость, мимо пронёсся конный экипаж. Многолюдная толпа окатила возчика волной грязной брани.

Суета была жуткая. Шутка ли, приём у самого графа Августа фон Гейма! Да приглашения на такие вечера за месяцы с руками отрывают. Сегодня через кованые ворота, что отделяли высший свет от городской черни, проходили самые именитые лица Аренгальда – столицы королевства. Именно здесь мужчина поджидал свою цель, наслаждаясь азартом охоты. Толпа вокруг бурлила, как варево в ведьмином котле: кто-то приезжал, кто-то спорил с привратником, отчаянно желая попасть на праздник жизни. Это позволяло оставаться незаметным, хотя бы до финального рывка. А потом – будь что будет.

Послышался свист. Сперва вдалеке, потом чуть ближе. Грохоча по мостовой, на набережную вывернула паровая карета. Такие машины были ещё в новинку даже для города. Люди спешили убраться с пути тарахтящего чудища, увести коней, и от души насмотреться на техническое диво. Даже толпа у ворот притихла, будто опасаясь соревноваться в громкости с механическим монстром. Машина, красуясь начищенным металлом и лакированным деревом, подкатила к воротам. Шум парового двигателя стих, гомон вновь набрал обороты. Этого гостя ждали на приёме с особым нетерпением, и он не разочаровал публику.

Вот он! Цель близка как никогда. Попасть внутрь нет никакой возможности – придётся сделать всё прямо здесь. Охотник сунул трость под мышку, чтобы не мешала, и запустил руку в карман плаща, готовясь. Люди вокруг были полностью увлечены зрелищем. А он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, готовясь рвануться вперёд.

– Это чего, господин Кравель подъехал? – голосил кто-то в толпе, упоённо глазея, как слуга помогает гостю и его красавице-жене выбраться из кареты.

– Точно. Великий человек, я тебе говорю! Изобретатель!

– Какая помпа, – брезгливо скривилась пышно одетая дородная дама, – сам по себе простолюдин, а корчит из себя благородного. Стыд какой!

Кавалер недовольно шикнул на спутницу.

Гость с женой шествовал к ограде. Махал в ответ на приветственные окрики и благосклонно улыбался. Когда из плотной толпы ужом вывернулся человек и бросился наперерез паре.

– Господин Кравель! Господин Кравель! – тараторил молодой мужчина, – меня зовут Ирвин Эйк, Королевский Горн. Несколько вопросов для газеты!

Известный изобретатель одарил крикуна возмущённым взглядом. Тот размахивал блокнотом, как боевым знаменем. Парень был молод, под мышкой сжимал трость и улыбался до ушей. Глаза репортёра смотрели из-за очков с восхищением и жадным азартом. Словно на долгожданное, крайне аппетитное кушанье. Но осадить наглеца Кравель не успел: крепкие мужики в парадных сюртуках перехватили настырного газетчика. Не особо скупясь на тычки, охранники отогнали нарушителя подальше. Тот едва успел подхватить с брусчатки шляпу. Охота с треском провалилась.

*********

Старый город вытянулся вдоль реки, как ленивый кот возле печки. С тех времён, как Аренгальд сделался столицей Единого Королевства, жить здесь стало престижно. Портовый район с его гомоном и неутихающей даже ночью работой вырос ниже по течению. Районы для горожан средней руки и работяг расположились вокруг. Старый город со временем вытеснил лачуги бедняков за свои пределы, оброс поместьями, уютными аллеями и парками.

Ирвин устроился на лавочке в одном из таких парков. Темнело. С реки веяло холодом, и он зябко кутался в плащ. Конец вызывающе алого шарфа бессильно свесился с шеи и едва колыхался на ветру. Словно переживая неудачу вместе с хозяином.

– М-да, неловко вышло с господином Кравелем, – Ирвин чистил шляпу от грязи. То ли просто вертя её в руках, то ли разговаривая с ней, – надо было выбрать момент получше. Но я хотя бы попытался! Где его ещё поймаешь? Из мастерской меня выгнали, дома он почти не бывает, в Университет меня бы ещё пустил кто, – молодой мужчина закончил тереть головной убор и придирчиво уставился на него.

Сегодня в парке было безлюдно. Редкие гуляки неспешно прохаживались в свете фонарей. Скамейки практически пустовали. Но Старый город – это не какие-нибудь окраины или портовые закоулки. Пара городских стражников остановилась неподалёку, приглядываясь к разговорчивому одинокому парню. Вид у него был потрёпанный и чудаковатый.

– Удача любит упорных! – заявил он, одевая шляпу и доставая из кармана излюбленный блокнот. Чернильник выудил словно бы из воздуха и принялся делать заметки. – Так, интервью у банкира Ханора Грама взять не вышло. Жаль, жаль! Известнейший человек, светило финансовой мысли, просто гений из народа. Со звездой столичного театра Вивой Самьер тоже не получается встретиться. Эх, а какая женщина! – Ирвин расплылся в метательной улыбке. Но потом вспомнил, как неласков был её высокородный ухажёр и вернулся к размышлениям. – Теперь и Кравель не хочет давать интервью. Ну что за люди в столице?! Должна же у них быть культура, тяга к публичности, любовь к искусству слова, наконец! Ну, если с интервью не выходит, – чернильник наградил последнее имя в списке жирной чертой, – значит, нужен принципиально иной подход.

Молодой мужчина вскочил и принялся прохаживаться вдоль скамейки туда-сюда, увлечённо бормоча и жестикулируя. Обращался он уже явно не к шляпе. Может к трости с серебряным набалдашником, что осталась лежать на лавке?

– Итак, крупные мероприятия никому не интересны. Точнее, интересны, но их и без меня есть кому освещать. В том же Горне или Вестнике полно журналистов, что строчат статьи на эти темы. Так… известных людей в Аренгальде навалом. Но как же они капризны! – Ирвин страдальчески воззрился на загорающиеся в небесах звёзды. – Что остаётся? Мне нужна статья. Нет, гениальная, грандиозная статья!

– Доброго вечера, господин. Разрешите увидеть документы, – козырнул один из подошедших стражников. Они терпеливо наблюдали за странным человеком с почтительного расстояния. Но когда тот начал метаться перед лавкой, что-то бубнить и черкать в блокноте, не выдержали. Будущий автор гениальной статьи остановился. Уставился на городских стражников, на их форму, металлические жетоны, и выдал:

– Точно! Расследование. Мне нужно провести журналистское расследование!

Стражники переглянулись.

– Документы, – уже более требовательно напомнил самый рослый и усатый из пары.

– Ах, да, простите великодушно! – Ирвин похлопал себя по карманам и вытащил чуть помятую тонкую книжицу из плотной бумаги.

– Так, господин Ирвин Эйк, двадцать пять лет, – протянул страж, щурясь на мелкие буквы в свете уличного фонаря, – вижу, вы родом из Стальна. Давно в столице?

– Нет, господин, стражник. Всего неделю как прибыл.

– С какой целью, разрешите узнать? – патрульный придирчиво оглядел столичного гостя. Непослушные светлые волосы выбиваются из-под шляпы с широкими полями. Щетина на щеках. Глаза за очками горят каким-то юношеским задором. Ухоженные пальцы непривычного к простому труду человека выпачканы чернильником. Опасным для общества парень не выглядел. Разве только для самого себя.

– Понимаете, в Стальне я работал журналистом. Но это крайне скучный город! Вы же наверняка знаете: литейные, фабрики, мануфактуры. Вечная копоть кругом и ровным счётом ничего интересного не происходит. – Ирвин с готовностью набросился на подвернувшегося слушателя. – Вот я и решил перебраться в Аренгальд. Это же сердце континента, тут жизнь бьёт ключом! Никакой скуки, никакой серости. Можно найти материал на любой вкус. Искусство, наука, технические достижения, придворные интриги и громкие преступления! И теплее тут на порядок.

– И как оно, удалось устроиться на новом месте? – пробормотал стражник, возвращая документ. Напор собеседника сбивал с ног почище разогнавшейся телеги.

– Пока нет, – Ирвин на мгновение поник, но тут же воспрянул духом, – но я не сдаюсь! Я обошёл все газеты, и сейчас как раз подыскиваю материал для увлекательной статьи. Господа стражники, смею вас заверить, наша встреча не случайна! Вы же как никто осведомлены о том, какие преступления творятся на улицах столицы. Именно об этом я хочу написать.

Городские стражники озадаченно переглянулись.

– Прошу вас, господа, всего пару слов о законе и порядке в городе! Люди должны быть уверены, что доблестная стража бдит, – журналист взял на изготовку блокнот, отрезая слугам закона путь к отступлению.

************

Сибия устроилась у окна, потягивая чай из лесных трав. Утро выдалось мерзким. Слишком холодно. Слишком промозгло. Косматые тучи закрывали небо, и на улице было темнее, чем в комнате. Плясал огонёк свечи, а по стеклу катились капли редкого дождя. Женщина куталась в плед, курила и прихлёбывала пряный отвар. Из окна на неё устало смотрело отражение: печальное лицо в обрамлении тёмных вьющихся волос. Ещё молодое, вот только нездоровый оттенок кожи и тени под глазами ощутимо портили картину.

– Поиграй со мной, Сиби, – раздалось из тёмного угла.

– Давай не сейчас. Хочу чай допить, – отозвалась женщина, ещё плотнее заворачиваясь в плед.

– Сейчас. Сейчас! – заканючила темнота, – Потом поздно будет. Скоро будет много зла, сейчас поиграй!

Сибия нехотя повернула голову. В углу на крошечном стульчике сидела маленькая девочка. В полумраке пятном белело простое платье. Бледная кожа не так бросалась в глаза, а растрёпанные чёрные волосы и вовсе сливались с тьмой. Малышка требовательно смотрела и нетерпеливо качалась на стуле.

– Ладно-ладно, ты ведь не угомонишься, – женщина с тяжёлым вздохом перетащила старое плетёное кресло к столу, – И так всю ночь не спала, а теперь ты мне ещё и чай выпить не даёшь. Тебе не стыдно, Ари?

– А я знаю, что тебе снилось! Я знаю, – девчушка пропустила вопрос мимо ушей, – тебе снился большой чёрный волк.

Сибия вздрогнула и чуть не выронила свечку, которую пыталась устроить на столе.

– Да чтоб этого волка на сорок частей, – выругалась она, доставая из шкатулки колоду карт, – давай уже играть, всезнайка. Может угомонишься.

Руки привычно и ловко тасовали карты. Многочисленные браслеты позвякивали в такт движениям. Девчушка сорвалась со стульчика и принялась радостно приплясывать вокруг стола.

–Колдуй-колдуй, гадай-гадай! Всё, что будет угадай. Всё, что было я узнаю и сестрёнке разболтаю!

Сибия раскладывала карты ровными рядами, привычно не замечая ни дёрганых движений маленькой сестры, ни её блёклых, потухших глаз. Карты легли. Лёгкие пальцы пробежали по рубашкам и замерли.

– Вот эту хочу! – бледный детский пальчик застыл в воздухе.

На карте оказался двуцветный рыцарь. Половина его старомодных лат была из белого серебра, другая из чугуна. В руках воитель сжимал белый и чёрный мечи.

– Дальше, дальше давай, – девочка снова пустилась в пляс, напевая.

На следующей карте ждала Слепая дева – хрупкая красавица с повязкой на глазах, но третьим глазом посреди лба. И без того угрюмая Сибия помрачнела ещё больше, бросив безнадёжный взгляд на остывающий у окна чай. Малышка указывала ещё пять раз. Завершение расклада окончательно испортило женщине настроение: там оказался Зверь. Зловещий монстр, сулящий беды и смерть. Слишком могучий и страшный, чтобы его одолеть. Слишком упорный, чтобы можно было убежать. Женщина нервно огляделась в поисках сигарет, и вспомнила, что так и сжимает одну в зубах. От движения столбик пепла рухнул.

– Раз-два, раз-два, я опять была права! – заявила девчушка. Звонкий детский смех стеклянными бусинами раскатился по комнате. – Будет много зла. Оно уже идёт сюда. Будет много смертей. Но я помогу тебе, Сиби. Я всё-всё тебе расскажу.

В темноте резкий стук в дверь прозвучал подобно выстрелу. Сибия подскочила на стуле и грубо выругалась.

Глава 2

Порой ночная жизнь столицы не уступает дневной по яркости. Особенно в Портовом районе. Простые, широкой души парни могут одинаково шумно пить, драться в переулках, или разгружать припозднившийся корабль. Иногда ночь тиха. Или, как сегодня, обманчиво тиха.

– Господин фон Ройх, мои ребята к штурму готовы. Командуйте начинать, только вас ждём, – коренастый старшина городской стражи смотрел на молодого сыщика без всякого почтения. И обращался соответственно. Он стоял в совершенно неуставной позе и подкручивал седой ус. Это же надо! Понаберут молокососов из благородных, да ставят командовать. Под недовольным взглядом старшины, юноша сохранял полнейшую невозмутимость.

Котелок чуть надвинут на глаза, только очки сверкают. Из-под плаща виднеется сабля – знак дворянского достоинства. На мгновение матёрому стражнику показалось, будто левый глаз старшего сыщика недовольно блеснул красным. Но юноша тут же отвернулся.

– Я пойду в здание вместе с вашими людьми, – спокойно заявил он.

– Да вы чего… мне же капитан башку оторвёт, если вас кто подстрелит! – старшина опешил от такой идеи.

– Милорд.

– Чего?

– Прошу помнить, – устало произнёс молодой сыщик, – я старше вас по званию, старшина. И имею родовой титул барона. Если уж решили оспаривать мои приказы, извольте обращаться ко мне по титулу.

– Прошу прощения. Милорд фон Ройх, – выдавил из себя стражник, – а только я вас взять с собой всё одно не могу. Не положено по уставу старшим сыщикам под пули лезть. Да и ребята у меня опытные, сработались уже. Вы им поперёк будете.

Юноша поразмыслил несколько мгновений и кивнул:

– Ладно, вы правы, старшина. Я погорячился, прошу прощения.

Стражник бросил на собеседника удивлённый взгляд. Чтобы благородный признавал свою неправоту, да ещё и прощения просил?! Вот это невидаль. Но тут старшина заметил, насколько молодой дворянин устал. Под глазами его залегли тени, различимые даже во мраке улицы. Лицо небритое, форма под плащом мятая.

– Так что, начинаем, милорд? – спросил городской стражник уже мягче.

– Я возьму своих людей и перекрою заднюю сторону дома, – ответил сыщик. – Не спорьте, старшина. Внутрь я не полезу. Но я не привык отсиживаться в тылу, когда вверенные мне люди рискуют жизнью.

– Это можно, – чуть помедлив, согласился старшина. – Только вы это. Не рискуйте зря.

– Обещаю. А теперь по местам. Начинаем, – скомандовал барон, давая знак младшим сыщикам.

Небольшой двухэтажный дом неподалёку от судостроительной верфи был стар. Неприметное здание зябко жалось к другим таким же. Но именно до этих дверей удалось проводить опасного преступника. Фон Ройх со своей небольшой командой – всего три человека, распутывали дело без малого месяц. Вынюхивали, допрашивали, шли по следу. Сыщики просто валились с ног от усталости, но именно сейчас предстояло сделать самое важное.

Молодой барон с подчинёнными затаился с задней стороны жилища. К ним присоединился один из стражников – старшина всё-таки не пожелал оставлять без присмотра своенравного старшего сыщика. Ночь была спокойной. Для Портового района, конечно. Окрестности дремали, не отвлекаясь на тусклые огни редких фонарей и голоса прохожих. Оглушительным громом грянули выстрелы. Тут же стало ясно, что всё пошло не по плану.

Вообще, когда стрельба начинается до выбивания двери и зычных криков городских стражников – это плохо. Преступники открыли огонь первыми. Что происходит с лицевой стороны, барон видеть не мог, но кое-что по звукам различал. Да и чернильно-грязная брань стражника рядом не оставляла равнодушным. Одно из задних окон плюнуло осколками, а затем и пулей. Сыщики ответили нестройной пальбой.

Штурм шёл наперекосяк. Только стремительности представление не теряло. Бандиты хорошо ударили по стражникам первыми залпами, но револьверов у них было мало – судя по грохоту, в основном ружья, винтовки, да старые кремниевые пистолеты. Выкуривать преступников с укреплённой позиции было тяжело. Преимущества в огневой мощи и опыте могло не хватить, поэтому городская стража взялась за динамитные шашки.

Теперь настал черёд ругаться барону. Потерять подозреваемого – Брего Руггера, очень не хотелось. Недели упорной работы могло размазать по стенке от случайного взрыва. Но бандиты умирать тоже не торопились – как только раздались первые громовые хлопки шашек, они пошли на прорыв. Задняя дверь дома распахнулась, из окон ударили выстрелы. Фон Ройх вжался в ящик, за которым укрывался, пережидая волну пальбы. И тут защитники дома дали понять, что динамит есть не только у городской стражи.

Грохнуло жутко. Кажется, кто-то рядом вскрикнул, но молодой барон не смог бы за это поручиться. Люди спешно покидали здание, он стрелял не целясь. Дым и облако пыли от взрыва вообще целиться не помогали. Один из беглецов упал с простреленной грудью. Другой пальнул в сторону барона, но тот лишь отшатнулся в сторону, не обратив на боль внимания. Его взгляд приковала коренастая фигура человека, на бегу перезаряжавшего револьвер. Именно за ним сыщики гонялись последний месяц. Барон нацелил пистолет, но тот предательски отказался стрелять. Барабан был пуст.

– Не дай уйти. Должен догнать. Должен убить. Казнить. Наказать, – до фон Ройха долетел невнятный шёпот. Парень сжал зубы и стрелой вылетел из укрытия. Засевший рядом стражник просто не успел остановить старшего сыщика. Тот нёсся к цели, обнажая саблю. Всего-то несколько шагов! В дыму огненным цветком вспыхнул очередной выстрел.

*********

– Барон, ты… вы… – старшина задыхался от эмоций, – Ну какие тёмные боги вас понесли саблей махать?! У меня и без того убитый и четверо раненых. Мне теперь полночи отчёты строчить, а утром с семьёй покойного Гранца объясняться. Мало будет?! Вы хоть знаете, как бы мне капитан шею намылил, если бы вас застрелили? И так намылит. Задом чую.

– За меня не намылил бы, – тихо отозвался молодой барон.

– Господин старшина дело говорит, – вдобавок насел Джад – сыщик из команды фон Ройха. Рослый, крепкий, и такой же измождённый работой, как его начальник. – Кристан, служба службой, но на пули прыгать зачем? Дворянская честь в голову ударила?

Джад был на десяток лет старше барона. И частенько забывал о рангах и сословиях, когда тот делал глупости. Но даже сейчас в его голосе сквозило искреннее беспокойство. Сам он в перестрелке не пострадал: младшим сыщикам вообще повезло, рану получил всего один из трёх, пусть и серьёзную.

– Господа, я просто не мог упустить преступника, – строить подчинённых у юноши не было сил, – он почти сбежал. А патроны закончились.

– Да подстрелил бы я его, подстрелил, – не унимался сыщик.

– Слушай, Джад, я рисковал, признаю. Но иначе было нельзя. Я помню, что у тебя трое младших братьев, но ты не обязан… ох! – злой от обилия работы доктор затянул бинт на рёбрах героя слишком туго.

Кристан фон Ройх сидел возле санитарной кареты. Его как раз заканчивали латать. По мнению более опытных напарников, барона судьба неоправданно сильно любила. На плаще красовалась пара внушительных дыр: одна от чиркнувшей по рёбрам пули, вторая не до конца понятно от чего. Судя по размеру и рваным краям, в плечо парня угодил заряд дроби. Руку должно было измочалить в клочья. Но везунчик отделался лишь драной формой и кровавой, хоть и далеко не смертельной ссадиной. Если не считать царапины на щеке, то повреждения на этом заканчивались. Список потерь довершали очки – левое стекло пошло трещинами.

Первым из спора устранился усатый старшина. Ну что взять с юнца? Ещё нанюхается пороху и поумнеет. Если доживёт, конечно.

– Работа сама себя не сделает, – проворчал он, – давайте грузиться и в участок катить.

Запала Джада тоже надолго не хватило. Распекать барона было совершенно бесполезно. Вместо этого здоровяк вздохнул, вытянул из кармана сигаретку и пристроился дымить радом с начальником. Тот закончил одеваться поле перевязки. Сидел теперь нахохлившись, как замёрзший воробей.

– Вот из-за такого тебя и зовут моралистом. И бретёром. И ещё много как зовут, – Джад затянулся.

– Знаю, – устало откликнулся Кристан, – но мне не важно, кто там как меня зовёт, пока я делаю свою работу. А про моралиста ты не к месту вспомнил, сейчас я мораль никому не читал.

– Не бережёшь ты себя. Зря ты это.

– Кто-то же должен делать дело.

– А мы, выходит, не делаем? Зря жалованье проедаем, – недовольно проворчал Джад.

– Нет, я не это имел в виду. Вы делаете. И ты бы, наверное, попал в Руггера. Но мог ведь и промазать, или убить ненароком. А он нам живым нужен, сабля тут вернее.

– Копыто ты ему знатно подрубил, – смягчился старший по годам младший сыщик, – бретёр.

Кристан ухмыльнулся и едва заметно покраснел. Кто и как выведал это его прозвище, никто в участке не знал. Но пристало оно к фон Ройху ещё во Фригийской Академии, где тот рос и учился ремеслу сыщика. Он исправно смущался каждый раз, когда его слышал.

Из санитарной кареты выглянул доктор. Недовольно посмотрел на курильщика, но обратился к Кристану:

– Господин старший сыщик, разрешите ехать. Тут всё. Надо раненных в больницу свезти.

– Да-да, – подскочил барон, – уже отправляемся.

Он натянул на голову котелок и спешно раздал приказы. А сам двинулся к возу с заключёнными – плотно сбитой массивной коробке на колёсах.

– Ты куда? – окликнул барона Джад.

– Проеду до участка с Руггером. Хочу задать ему вопросы, пока есть возможность, – Кристан вздохнул, – сдаётся мне, капитан устроит мне в участке головомойку. С мылом и руганью.

Вереница повозок городской стражи поползла по улицам города. Занимался рассвет. Небо начало ронять холодные редкие капли, словно сожалея о неумении людей решить свои проблемы без пальбы и взрывов.

– Думаешь, тебе всё можно, сопляк? – пойманный преступник был бледен от потери крови, но находил силы мерзко улыбаться в лицо Кристану, – ты попёр против теневого порядка, конец тебе. В нашей семье таких как ты на обет жрут, барон! – последнее слово мужчина выплюнул как ругательство.

Фон Ройх дал пленнику выговориться. Он очень, очень устал. То, что можно было принять за аристократическую невозмутимость, на деле было апатией измождённого человека. Тело ныло, голова отзывалась болью каждый раз, как воз подпрыгивал на очередной колдобине. В скудно освещённом кузове их было трое: старший сыщик, арестант с кандалами на руках, да флегматичный стражник.

– Я помню, что твой дядюшка зовёт себя теневым бароном Северных врат. И мне плевать: преступник есть преступник. Просто жирнее, крупнее и крови на нём больше. Мне нужно знать, что ты забыл в Портовом районе?

– И всё? Хорошо, я скажу, но только тебе. Тут лишние уши, – Руггер покосился на стражника. Кристан наклонился к пленнику и тот вкрадчиво прошептал:

– Всю твою семью уже завтра выпотрошат как свиней, сыскная мразь.

– У меня нет семьи, – молодой барон отстранился. Лицо его сделалось каменным, карие глаза потемнели. Он резко выбросил руку и сдавил свежую рану на ноге самодовольного арестанта – тот взвыл. Стражник увлечённо разглядывал тучи в зарешёченном окошке.

– Здесь нет твоего дяди, – голос Кристана внезапно стал хриплым и низким, – мне решать, увидишь ты его, или нет. Что ты делал в чужом районе, ублюдок?!

– Хватит, отпусти! – матёрый бандит не ждал от юного сыщика такой вспышки жестокости. Он шипел от боли и дёргался. Но барон лишь сильнее стиснул пальцы. В дрожащем свете единственной лампы, Руггеру показалось, будто один глаз сыщика полыхнул алым. Он смотрел прямо в душу из-за паутины трещин.

– Я искал. Искал, кто нас убивает.

– Подробнее! – Кристан ослабил хватку.

– За прошлый месяц кто-то зарезал с десяток наших. Из теневых, – преступник тяжело дышал, – там несколько мелких сошек, но есть два мёртвых теневых баронета, чиновник из придворных. Недавно даже убили теневого барона Густава Брено, – фон Ройх кивнул. Об этом убийстве трудно было не услышать.

– И кто за этим стоит?

– Я не знаю. Думал, это вы. Заметил хвост, предупредил людей – дальше сам знаешь. Думали перестрелять тех, кто за мной пошёл и свалить.

Кристан тяжело опустился на скамью, что тянулась вдоль стенки передвижной тюрьмы. Вопросов оставалось ещё много, но ему было паршиво. Безумно хотелось опрокинуть стаканчик-другой крепкого пойла.

– Всё верно. Ты в своём праве. Ты закон. Никто не смеет перечить, – раздался шёпот, едва различимый за грохотом колёс. Барон огляделся. Арестант напряжённо пыхтел, пытаясь совладать с болью. Стражник умело не замечал ничего вокруг. Оба попутчика молчали.

Глава 3

Он снова бежал по ночному лесу. Луна и звёзды давали мало света, колючие ветви то и дело впивались в тело: приходилось терпеть и ломиться вперёд. Бежать! Бежать, пока есть силы. Удары сердца оглушали. Хриплое дыхание рвало лёгкие. Часть сознания понимала, что это всё не правда, что это не настоящее. Но паника наполняла душу до краёв, гася искры разума.

– Ты не убежишь. Не ногами человека, – голос прозвучал сзади. Но заметался среди стволов, подобно птице и обушился эхом со всех сторон. – Не убежишь… не убежишь…

Преследователь настигал. Ночная темнота сгущалась вокруг. Вот под ногами мелькает лесной опад, мелкие сучья и стебли трав. А в следующую секунду из мрака выныривает узловатый корень, и земля ударяет беглецу в лицо. Он переворачивается. Уже не уйти, но и загривок врагу подставлять нельзя. Вокруг только непроглядная тьма. Больше нет леса, луны и звёзд. Мрак распахивается зубастой пастью, жёлтыми пятнами загораются глаза.

–Ты мой. Ты знаешь. Ты чуешь, – рычит голодная чернота, – Я иду, Сигерн… Сигерн Клосс. Эй, Клосс! Ты не сдох там?

Мужчину подбросило на кровати. Рука выхватила револьвер из-под подушки. Ствол, дрожа от напряжения, уставился в темноту комнаты. Клыкастая ухмылка и золотые глаза медленно таяли. Кошмар отступал.

– Клосс, ты оглох? Хозяин тебя зовёт, шевели задом! – человек усердно колотил дверь снаружи.

– Сейчас буду, – отозвался Сигерн.

Он убрал пистолет и откинул покрывало. Опустил ноги на холодный пол, несколько секунд приходил в себя. Дыханье выровнялось, сердце перестало ломиться сквозь грудную клетку. Недовольный ожиданием гость чуть сбавил обороты, но не заткнулся. Сигерн подошёл к двери, отодвинул засов и резко распахнул её.

– Я сказал, что выйду. Будешь орать, сломаю нос, – он сгрёб надоедливого посыльного за грудки и приподнял над полом. Голос Сигерна звучал спокойно, синие глаза были холодны как лёд. Крепкий мужчина оказался ростом чуть ниже своего гостя, но это ему совершенно не мешало.

– Ты, это… извини. Ну, погорячился чуток. Ну, бывает же, – захрипел придушенный мужик. Он постарался разжать пальцы у своего горла, но с таким же успехом можно было пытаться согнуть лом. – Отпусти. Я всё. Понял.

Сигерн отпустил. Гость отшатнулся к стене, переводя дыхание.

– Ты, это, оделся бы. Милорд Храгган в зале ждёт. Послал вот меня, чтобы я, значит, разбудил тебя, – теперь мужчина добавил в голос почтительности и старался не встречаться взглядом с синими глазами.

– Передай, что я спускаюсь, – бросил Клосс и закрыл дверь.

Посыльный отошёл от комнаты на несколько шагов. Думая, что его уже нельзя услышать, злобно пробормотал:

– Северный ублюдок.

Сигерн услышал. Но ему было плевать – шавки всегда лают. Главное, чтобы место знали. Мужчина быстро оделся, пристроил оба пистолета, внушительный боевой нож, накинул сюртук. Расчёсывать отросшие ниже плеч волосы времени не было. Поэтому Клосс просто убрал их в хвост и прихватил с собой шляпу-котелок. Других вещей не имелось: много ли барахла у наёмника? Он затворил за собой дверь и спустился в зал постоялого двора.

– Сигерн Клосс собственной персоной, бородатый и угрюмый, сошёл к нам с северных гор! – расплылся в улыбке полный мужчина, похожий на кабана. Не на домашнего хряка – на опасного лесного зверя. Давешний посыльный и ещё двое ребят покрупнее, что сидели за тем же столом, дружно заржали.

– Садись к нам. Вина?

– Нет. Благодарю, – Сигерн чуть сморщил нос. Но грубить нанимателю было не в его правилах. За стол он сел и даже кинул себе на тарелку немного хлеба и мяса. Тарелку просто позаимствовал у посыльного. – Я думал, что понадоблюсь вам только к вечеру.

– У его милости Храггана проблема есть, – начал один из мордоворотов.

– Планы изменились, – толстяк вмиг избавился от напускной весёлости и так взглянул на подручного, что тот поспешил заткнуться. – Ты мне понадобишься, так что пришлось разбудить тебя с утра. Я заплачу, не беспокойся.

– Есть что-то, чего я должен знать? – наёмник жевал и говорил, не обременяя себя тонкостями этикета.

– Понимаешь, в последние дни в Аренгальде неспокойно. Ходят слухи, что у кого-то зуб на теневых баронов, вроде меня, – Храгган говорил размеренно, но полностью скрыть тревогу у него не получалось, – это пока только слухи, так что большего не скажу. Но трупы уже есть. В столице не бывает дыма без огня. Сегодня у меня будет пара важных встреч и мне бы не хотелось… неприятно удивиться.

Теневой барон Орсо Храгган, по прозвищу Узел был не из робких. Прозвище он получил то ли за своё моряцкое прошлое, то ли за петли, в которых частенько находили его врагов. Слабый и глупый человек просто не удержал бы преступную власть в Портовом районе – Храгган справлялся. Тем удивительнее было видеть его страх.

– Ты стоишь очень хороших денег, Сигерн, – тучный барон наклонился к наёмнику, – не подведи меня. Моя безопасность – твоя безопасность.

Тот невозмутимо кивнул.

*********

Хмурое дождливое утро оказалось лишь предвестником. День и вечер выдались куда менее приятными. Сигерну пришлось шататься с нанимателем по самым злачным уголкам Портового района. Теневой барон нервничал, хоть и не подавал виду. Беспокойство проявлялось в поведении. Наёмнику пришлось дважды бить людей: упрямство стоило одному зубов, другому носа. Сегодня Узел не только делал дела, но и добывал ответы.

На рынке, куда Храгган заглянул проведать старого партнёра, на глаза ему попался паренёк. Дёрганный и подозрительный. Развязать язык бедолаге помог нож Сигерна. Благодаря этому же ножу парнишка лишился двух пальцев на правой руке – знак того, что мелким соглядатаям из других банд тут не рады. Газеты не трубили о смертях среди бандитов, горожане не паниковали. Но вот сами теневые властители столицы потеряли покой. И дело тут было не в парочке-другой мертвецов: из Арена то и дело вылавливали тела очень даже именитых граждан Королевства. Страшила неизвестность. Сколько бы ни расспрашивал Орсо Храгган информаторов, сколько бы ни гонял своих людей, никто не давал внятных ответов. Убийца приходил ниоткуда, забирал жизнь и растворялся в ночи.

– Ну, что думаешь, наёмник? – барон бросил на сидящего напротив северянина хмурый взгляд и снова уставился в окно. Они тряслись в экипаже. День плавно перетекал в вечер, но заботы ещё не кончились.

– Думаю, что моё дело вас защищать. Слежки я не заметил.

– Брось, Клосс, – хмыкнул Храгган, – ты же умеешь не только рожи ломать. Я поспрашивал о тебе, прежде чем нанимать, ты умный мужик. Я слышал, тебе в прошлом году заплатили за голову Семипалого. Ты прошёл по его следу через три города и отрезал башку.

– На счёт башки врут. Просто застрелил. Отрезал только палец с фамильным перстнем.

Тут экипаж тряхнуло, и толстый барон обложил возчика грязной бранью.

– Верю, – вернулся он к разговору, только ты мне давай по делу говори. Может, я захочу тебе заплатить за голову этого, мать его, убийцы.

– Много домыслов, а известно мало, – пожал плечами Сигерн. – Кто-то приходит то ли вечером, то ли ночью. Люди зовут его Стилет, значит, есть за что.

– Есть, – согласился Храгган, – он оставляет в трупе кучу дырок. Как стилетом колет.

– Если верить словам, то он бьёт в сердце. Чтобы сказать больше, нужно самим видеть.

– Не, не сегодня. Нужно ещё успеть заскочить в порт, к Гримму-бакалейщику. Вечером будут сведения о том, кто там ночью решил шуметь в моём районе, – теневой хозяин окрестностей недовольно поморщился, приоткрыл дверцу и сплюнул, – как будто и так говна не хватает. Так ещё стражу какие-то мрази на уши поставили.

Сигерн молчал. Новый наниматель был не тем человеком, с которым ему хотелось бы откровенничать. Собственно, таких людей не было вовсе. Клосс и сам был мрачен в последнее время. Ночные кошмары приходили всё чаще. И всё больше времени требовалось, чтобы убедить себя – это лишь сон. Он шкурой чуял мягкую поступь неотвратимой угрозы. И уже жалел, что соблазнился щедрым предложением Храггана. Хотелось вырваться из стальных челюстей столицы и бежать, бежать. Работа есть везде, умея стрелять и драться, без денег не останешься… из омута раздумий пассажиров вырвал голос возчика:

– Тпру! Приехали, милорд.

Экипаж остановился. Настала пора пообщаться с очередным приятелем преступного барона. И чем предстоит заниматься на этот раз: изображать вежливость, или ломать кости – было не ясно.

*********

До позднего вечера экипаж колесил по улицам Аренгальда.

–Темно на улице. Оставайся ночевать у меня, в особняке места хватит, – любезно предложил барон. Сигерн качнул головой в ответ – наниматель был в своём праве. Придётся за ним приглядеть ещё и ночью.

Толстяк плотно отужинал, не обделив, впрочем, и телохранителя. Неопрятного вида хмырь из банды принёс вести. Оказывается, кто-то из ищеек щёлкнул по носу Брано Руггера – теневого барона из Района северных ворот. Его племянник крутился на чужой территории: может просто вынюхивал что-то, а может и готовил покушение.

– Что думаешь, Клосс, не стоит ли за резнёй старина Брано? – спросил Храгган, когда подручный ушёл. За столом оставался не только Сигерн. Правая рука барона, Костяной Рольд, тоже ужинал сегодня с хозяином. Это был невысокий темноволосый мужчина с изуродованным шрамом лицом и крайне грязной репутацией.

– Я думаю, – чуть поразмыслив, отозвался наёмник, – что для такой работы нужен особенный человек. Его тяжело найти и стоить его услуги должны немало.

– Вот совпадение, – проскрежетал Рольд, в упор глядя на Сигерна, – так подходит под твоё описание.

Взгляды мужчин скрестились над столом как клинки. Один был крепким, светловолосым и бородатым – настоящая глыба из заснеженых гор. Второй казался на его фоне невзрачным, даже щуплым. Длинные тёмные волосы спадали на лицо Костяного Рольда. Они чуть прикрывали страшный шрам, что тянулся по левой щеке от уголка губ. Его глаза были чёрными и злыми.

– Остынь, Рольд, – голос теневого барона сбил градус напряжения, – я же не какой-нибудь уличный сопляк. Мои люди следили за Клоссом, когда творились убийства. Это не он.

Костяной медленно кивнул, сжав тонкие губы, но взгляд его ни капли не потеплел. Он вытер рот салфеткой и произнёс:

– Стоит наведаться в гости к Северным.

– Думаешь? – протянул Храгган, – Предлагаешь нанести визит вежливости нашему доброму другу Руггеру? Можно-можно. Но с чего ему откровенничать со мной?

– С того, что я завтра привезу на встречу его племянника, Брего, – отозвался Рольд, – за королевским судьёй Портового района должок, ты знаешь. Он надавит на капитана. Капитан разумный человек, ему ни к чему проблемы. Он отдаст нам заключённого, если я вежливо попрошу.

Некоторое время бандиты обсуждали подробности. Встреча обещала выйти напряжённой: нервы у теневых баронов были на пределе, всё запросто могло пойти не по плану.

– Пора заканчивать, – Храгган поднялся из-за стола, – Клосс, ты ночуешь возле моей комнаты. Если что-то услышишь – знаешь что делать.

– Орсо, может, лучше я постерегу, – помощник толстяка всё ещё взирал на нового телохранителя с недоверием.

– Брось, Рольд. Тебе нужно выспаться, завтра будет непростой денёк. Я велю приготовить для тебя гостевую комнату.

Толстяк нетвёрдой походкой зашагал прочь из столовой. Сигерн, едва заметно сморщил нос от настырного запаха вина и отправился следом.

*********

Тьма кошмара окутывала наёмника. Он уже начал чувствовать хищный взгляд, буравящий спину. Уже видел громады деревьев вокруг. Внезапно наваждение оборвалось. Происходило нечто настолько странное, что чутьё буквально выдернуло Сигерна наружу из силков сна. Не раздумывая, он вскочил с софы, на которой устроился на ночь, и молнией кинулся к покоям Храггана.

Из-за двери доносился голос. Безжизненный и потусторонний:

– Ты виновен. Именем… именем… приговариваю тебя к смерти.

– Нет, – шёпот теневого барона перерос в крик, – нет! Не подходи!

Сигерн Клосс ворвался в комнату, снеся дверь плечом. На ходу выхватил револьвер и… замер. Ночной охотник походил на бродягу: двубортный плащ, вполне обычный для горожан, свисал рваными ошмётками. Котелок на голове был помят. От сгорбленной фигуры веяло могильным холодом. Весь силуэт чуть заметно колыхался, дрожал. На незнакомце оказалось трудно удержать взгляд.

Сигерн промедлил лишь миг. Но именно этот миг стоил нанимателю жизни. Убийца нанёс удар: пронзил грузное тело, поднял его в воздух без видимых усилий. Наёмник выстрелил, но пуля прошла мимо цели. Незнакомец стряхнул барона вниз, как кусок мяса с шампура. Тело тяжело упало на ковёр. Словно бы размазываясь в пространстве, убийца метнулся к наёмнику. Тот едва успел уклониться, даже не сумев заметить, чем его пытаются проткнуть. Второй рукой он выхватил нож и сделал взмах – отчаянная попытка. Сигерн чуял, что не успевает. Ему не опередить противника! Лезвие рассекло пустоту. Фигура рассеялась как унесённый сквозняком дым. Остался только острый запах крови и смерти.

Но прийти в себя и понять хоть что-то мужчина не успел. В следующую секунду он вздрогнул от оглушительного визга. В дверях стояла служанка. Её глаза были широко распахнуты от ужаса. Сигерн зарычал в ответ на резкий звук, тело всё ещё хотело драться, спасать себя от неминуемой гибели. И тут женщину смело в сторону – в комнату ворвался Костяной Рольд с пистолетом наизготовку. Он видел перед собой оскаленного наёмника с ножом и не медлил. Грянул выстрел! Сигерн рванулся в сторону, разбив окно, выпрыгнул на улицу. Рольд подбежал к подоконнику, выстрелил ещё раз, и ещё. На беду стрелка, особняк утопал в целом озере зелени, укрытий в саду оказалось предостаточно. Беглец исчез в ночи.

Глава 4

После разговора со стражниками Ирвин приободрился. Теперь он твёрдо знал, о чём хочет написать: убийца. Вот это везение! Столица не разочаровала журналиста и услужливо подкинула восхитительный материал. Но радовался он недолго – ровно до тех пор, пока не задумался о ночлеге. Уже стемнело, и на небо наползала пелена туч, грозивших дождём. В кармане оказалось лишь несколько медяков. Ирвин горестно вздохнул: почти все прихваченные из Стальна деньги кончились.

– Господин, не подскажите, где в окрестностях можно переночевать? – обратился он к позднему прохожему.

– От чего же не подскажу? Запросто! Четыре дома вверх по Винной улице, и вы найдёте отменную гостиницу «Роза Пилигрима». Там уютно и утку в молочном соусе отменную подают.

– Утка – это чудесно, – замялся парень, – а нет ли рядом заведений попроще? Может постоялый двор, или… ночлежка?

Прохожий презрительно фыркнул и зашагал по своим делам. Ирвин вздохнул. Оставалось только двигаться в сторону Портового района. Найти там место для сна по средствам было легче.

*********

Наутро всё тело ныло. Ночевать пришлось в настоящем клоповнике: койка была жёсткой и отвратительно пахла. Соседи оказались под стать заведению – рожи страшные, взгляды вороватые. Спал Ирвин в обнимку со своими вещами. Завтрак едва ли стоил потраченных грошей. Пахнущий тиной суп выглядел одновременно жидким и вязким: этакое миниатюрное болото в тарелке.

– Даже в матушкином храме нищим подают деликатесы вкуснее, – бормотал сонный журналист, тревожа болотистую гладь ложкой, – хотя этот супчик выглядит… интересным. С точки зрения естествознания.

После трапезы он подошёл к хозяйке ночлежки – полной тётке в застиранном фартуке. Поблагодарил за ночлег и пищу, и принялся расспрашивать о слухах. Ирвина очень заинтересовала загадка неуловимого убийцы, что приходил по ночам за преступниками этого города. Таинственно, даже романтично! Неуловимый мститель на страже закона. Отчего бы не начать поиски, так сказать, с низов?

Женщина оказалась настоящим неприступным бастионом. Улыбки, комплименты и тонкая лесть разбивались на осколки о несокрушимую броню фартука. Как ни старался Ирвин, тётка хранила угрюмое выражение лица. Отвечала односложно. В конце концов, после очередного вопроса, она не выдержала и рявкнула:

– Шо, убийцу надо? К гадалке вали, пусть ищет тебе!

– Какая гадалка? – удивился журналист. Но хозяйка отвечать не пожелала и, недовольно сопя, удалилась на кухню.

– Это она про нашу гадалку, – подал голос сидящий за липким столом мужичок. Он сыто развалился на лавке и ковырялся щепочкой в остатках зубов. – Есть в наших краях деваха одна. Зовут её люди Портовая Провидица.

– Интересно. И чем эта госпожа может помочь? – Ирвин воспринял новость скептически.

– Ну как чем… провидица она, говорю же. Будущее видит, прошлое там всякое. Люди со всего Портового к ней идут за советом, ну она и помогает. Найти там чего, или наоборот, – мужичок визгливо хохотнул, – чтобы тебя не нашли.

– Вот как. Неужели гадалка действительно помогает?

– Так я же говорю, видит она всякое. Вот сходи к ней сам, да узнай всё. Может и найдёт она твоего убивца. И мне, это, за совет монетку дай! Я же вижу, одет ты прилично, небось, деньжата имеются, – советчик почесал бороду и осклабился.

Ирвин нехотя протянул предпоследний медяк.

Утренний воздух после спёртого духа ночлежки казался одуряюще свежим, хоть и мокрым. С неба капало. Охотника на сенсации выручал плотный плащ и шляпа с широкими полями – подобных не носили в столице, зато большинство жителей Стальна ходили именно так. Там над головой висел смог, даже северный ветер не мог разогнать запах гари, а снег бывал серым, или даже чёрным. Размышляя о преимуществах Аренгальда и недостатках родины, молодой мужчина сам не заметил, как добрался до здания с нужным номером. Это оказалась старая двухэтажная постройка, превращённая, в доходный дом с несколькими крохотными квартирками.

– Ладно, провидица, ты мне уже обошлась в половину оставшихся денег, так что отрабатывай, – пробормотал он и потянул за ручку двери. Из переулка недружелюбно пялился какой-то тип, и журналист поспешил укрыться в жилье.

*********

Сибия оглядела комнату. Карты разложены на столе, тут же забытый вчера хрустальный кристалл – это хорошо. А вот свеча горит только одна и развешанных по стенам талисманов не разглядеть в темноте. И запах! В салоне гадалки должны витать ароматы тайн, а не душок дешёвого табака. Стук повторился. Создавать атмосферу времени не было, и женщина успела лишь запалить лампадку с ароматическим маслом. Затем поспешила к двери.

На пороге стоял молодой мужчина. Выглядел он прилично, но как-то помято – на вестника тёмных сил не походил. Гость приподнял тростью край шляпы и широко улыбнулся:

– Доброго вам дня! Меня зовут, Ирвин Эйк. А вы, я так понимаю, госпожа Гевин?

Хозяйка несколько мгновений изучающе смотрела на гостя. Тот, хоть и улыбался, но разглядывал её не менее настороженно.

– Да, это я, – отозвалась Сибия после паузы, – что привело вас в мой дом, господин Эйк?

– Мне рекомендовали вас, как провидицу, – мужчина от чего-то мялся, – сказали, что вы можете помочь отыскать одного человека.

– Да, у меня есть дар, данный мне богами во благо людям. Я могу вам помочь, если у вас найдётся, чем меня отблагодарить, – женщина подпустила в слова нотку торжественности и загадочности. А вот гость смутился ещё сильнее.

– Отблагодарить… да, конечно. Признаться, в средствах я сейчас стеснён, но я журналист – автор множества популярных статей! Я напишу о вас в газету. У вас просто отбоя не будет от клиентов! Что может быть лучше… известности, – на последнем слове гость запнулся: гадалка уставилась так, будто он пришёл продать ей, честной горожанке, тухлые мощи святого по баснословной цене.

– У меня эта ваша известность вот где сидит, – Сибия сделала жест рукой, тон её стал раздражённым, – мне её что, на хлеб мазать? Нет уж, спасибо! В столице надо тихо держаться. Обвинят храмовники в колдовстве, и придётся в застенках зад просиживать. Оно мне надо?

– Простите меня. Конечно же, вы правы, но…

– Те, кому я действительно нужна, находят меня сами и с пустыми руками не приходят. До свидания, господин Эйк! – женщина захлопнула дверь, не дав собеседнику договорить. Ну, так и есть! Не зря он показался странным – одет вроде прилично, трость не из дешёвых, но сам небритый и потасканный. Ещё один жулик, коих в Аренгальде пруд пруди.

– Сиби, – раздался детский голос. Женщина повернулась: сестричка мрачным силуэтом застыла возле стола и указывала пальчиком на одну из карт, – это он. Он тебе поможет.

– Что?

– Это человек карты. Он правда-правда нужен!

– Но он же проходимец!

– Он тебе нужен, – упрямо повторила малышка.

Сибия сморщилась, будто её заставили съесть лимон. После нехотя открыла дверь: гость всё ещё стоял перед ней. Не смотря на небритость, лицо парня казалось чуточку детским. Он больше походил на смущённого школяра, чем на прожжённого охотника за сенсациями.

– Входите, как вы там сказали? Эрвин?

– Ирвин Эйк, госпожа.

– Входите Ирвин. Расскажите, кого вы ищите, а я решу, надо вам помогать, или нет, – заявила хозяйка, пуская гостя внутрь.

*********

Ирвин сидел напротив Портовой Провидицы. Он всё ещё не мог до конца понять, зачем сюда пришёл. Небольшая комната была разделена ширмой, поэтому закуток для стола и мистических декораций казался вовсе крошечным. Дом давно уже нуждался в ремонте и вдоль пола гулял сквозняк. Нет, это не то место, где будет жить личность, достойная всенародной известности!

– Так кого вы хотите найти? – женщина больше не пыталась разыгрывать спектакль перед возможным клиентом и закуталась в плед.

– Убийцу, госпожа Гевин. В городе кто-то собирает кровавую жатву! Вы наверняка слышали, как преступники гибнут один за другим. Я хочу выяснить, кто за этим стоит – герой или злодей. Это восхитительный материал для статьи.

Гадалка отчего-то покосилась на стульчик в углу. Тот сиротливо ютился в полутьме. Помедлив, сказала:

– Эта тайна опасна. Не про вас она. Что вы станете делать, если найдёте убийцу?

– Как что? Придам его личность огласке, конечно! Сообщу городской страже имя этого человека и напишу невероятную статью, – журналист попытался устроиться поудобнее, пол под табуретом жалобно скрипнул, – Может Стилет и герой из народа, но он всё же убивает. А значит, такой же преступник, как те, на кого он охотится.

– В Аренгальде больше загадок, чем вы думаете. А убийца… он вообще не человек, – мрачно заявила провидица.

– Знаете, госпожа Гевин, – Ирвин отвёл глаза в сторону и заговорил медленнее, подбирая слова, – моя матушка была жрицей в храме Стальна, сколько я себя помню. И ни разу я не видел, чтобы из храма выходили боги, швыряясь чудесами направо и налево. А знаете почему?

– Просветите меня, – Сибия подняла бровь и ухмыльнулась уголком губ.

– По тому, что их нет. Я верю в технический прогресс и мощь науки – они более чем реальны. Оглянитесь вокруг, ещё пару десятков лет назад у нас не было станков, никто и не слышал о паровом двигателе. А сейчас? Сейчас на севере, в Старом Королевстве, прокладывают железную дорогу. По ней пойдёт самый настоящий паровой тягач – вот настоящее чудо!

– Избавьте меня от этих рассказов, мне давно надоело кому-то что-то доказывать, – тихо произнесла гадалка. – Зачем вы вообще ко мне заявились? Парового тягача тут нет.

– Давайте будем честны друг с другом. Я могу поверить, что вы хорошо осведомлены. Или, что вы прекрасно разбираетесь в людях. Но не нужно тратить силы на мистическое представление, госпожа Гевин, прошу вас! Просто расскажите мне всё, что знаете о Стилете. Я буду очень вам признателен и постараюсь не остаться в долгу.

Ирвин вновь обрёл уверенность, оседлав привычную ещё с детства лошадку. А вот собеседница выглядела всё более и более вялой. Он так увлёкся, что не заметил, как она поникла на стуле – словно задремала. Лицо гадалки сделалось бледным. Внезапно она вздрогнула всем телом. Да так, что ножки стула выбили дробь на дощатом полу.

– Что с вами? – встревожился журналист.

Сибия медленно подняла голову. Глаза её закатились и на мужчину бесстрастно уставились два туманных омута. Отблески свечи плясали на восковом, каком-то ненастоящем лице. Ирвин отодвинулся, ему стало не по себе. Да и в комнате словно похолодало. Из губ женщины вырвался тихий стон, плавно перешедший в путаные слова:

– Охотник идёт. Идёт. Одна цель, а жертв много. Тропы черны, когти терзают плоть. Взгляд терзает душу, – голос Сибии вибрировал на совершенно нечеловеческой ноте, – мы умрём. Нас так много и мы все умрём. Иди, искатель, найди человека с сердцем волка. Ты ищешь. Он бежит, но найдёте вместе. Так спасётесь, иначе смерть. Рыцарь тоже ищет. В сердце свет, но в душе мрак. Он поможет, или погубит. Иди, искатель. Смерть не ждёт… – речь провидицы внезапно оборвалась, и она стала валиться набок. Ирвин вскочил и едва успел подхватить её.

Глава 5

Кристан щёлкнул замком и отворил дверь. Он не любил возвращаться в маленькую квартиру, которую снял сразу после перевода в участок Портового района. Здесь было пусто. Нет, отсутствие роскоши молодого барона не заботило – он провёл детство в казарме Академии Чести, привык и не к такому. Иногда он даже скучал по тем временам: ряды двухэтажных коек, орава ребят вокруг, строгие порядки и никаких лишних рассуждений.

Фон Ройх скинул рваный плащ, повесил котелок и прошёл на кухню. Впервые за долгое время выдалась возможность отдохнуть. Стоило помыться, перекусить и завалиться спать. Разве не о сне он мечтал? Всё было так, но мысли не давали покоя. Они стаей вились в голове и кусали друг друга, как оголодавшие крысы. Руки сами тянулись к бутылке с ромом. Кристан помедлил, скривился, но всё же взял напиток и расположился с ним на кресле. Чайного цвета жидкость наполнила стакан наполовину. Барон выпил всё в два глотка, откинулся на спинку и медленно выдохнул. Стало легче. Но последние события никак не давали покоя.

Когда захваченных преступников привезли в участок городской стражи, было уже раннее утро. Капитан вызвал старшего сыщика в свой кабинет незамедлительно. Даже не дожидаясь официального рапорта.

– Фон Ройх, ты в своём уме?! – крупный немолодой мужчина восседал в кресле, словно на троне, – Какого чёрта ты неделю, неделю, фон Ройх, гонялся по Портовому за племянником теневого барона?

Кристан молчал. Он не так давно знал капитана, но успел понять, что тому нужно дать спустить пар. Иначе старый служака будет распаляться всё сильнее, как закипающий чайник.

– Ты хоть понимаешь, сколько у меня теперь проблем из-за вашей игры в лисицу и охотника? Была тысяча, слышишь, тысяча способов разделаться со всем без лишнего шума! А что сделал ты? Зачем ты устроил пальбу? За какими чертями вообще стал брать Брего Руггера? – тут капитан сбавил обороты. Зло уставился на подчинённого из-под седых кустистых бровей, и проговорил чуть спокойнее, – Барон, я задал вопрос! Изволь отвечать, когда к тебе обращается виконт.

Кристан ответил. Капитан вскипел с новой силой. Старший сыщик был убеждён, что Брего – преступник. Что он должен был понести наказание: убийство, запугивания, многократные побои, подозрение на дачу взяток, поджёг, и, как вишенка на торте – вооружённое сопротивление страже при задержании. И всё это за какой-то месяц. Вот только капитан видел ситуацию иначе.

– Говорить, фон Ройх. Сыщик должен говорить и думать, а не стрелять! Думать даже в первую очередь, – начальник стражи Портового района буквально рычал, – Ну чего тебе стоило просто выдворить этого мелкого засранца из района? Ты ведь быстро на него вышел.

– Я должен был убедиться…

– Ты должен был думать о последствиях! Нельзя просто так задирать теневых… баронов, – это обращение давалось потомственному дворянину с трудом, – Война на улицах города никому не нужна.

– Этот человек, Брего, много знает. Если его допросить… – но капитан опять перебил Кристана.

– Этот человек – проблема! Точнее, из него проблему сделал ты. И стражник сегодня погиб из-за того, что ты решил пограть в войну, не согласовав операцию со мной.

– Милорд капитан, как сыщик, ведущий дело, я имел полное право на организацию штурма.

– Да в демонову задницу твоё право! – хозяин кабинета грохнул тяжёлым кулаком по столу.

Разговор длился ещё долго, начальственного гнева накопилось с избытком. Когда молодой барон шагал по участку на выход, его провожали колкие взгляды и шепотки. Кристан знал, что его за глаза называют моралистом, выскочкой. Говорят, будто у него вздорный характер и гонор владетельного герцога. А на душе у парня было паршиво.

Капитан во всех грехах винил своего неуступчивого подчинённого. Брего Руггера, как и дело у барона забрали. Наградой за службу короне стал отпуск, пока бессрочный. И теперь он сидел в пустоте квартиры. Опрокидывал одну порцию забористого пойла за другой. Топил гнев, растерянность и непонимание в омуте зелья, вкус которого ненавидел.

******

Пробуждение вышло омерзительным. Казалось, голова превратилась в измочаленную колоду, на которой долго кололи дрова. Кто-то тряс фон Ройха за плечо, и от этого делалось ещё хуже. Сознание не спешило проясняться.

– Кристан! Эй, ты живой ещё? – голос доносился издалека. Казалось, он принадлежал Джаду. – Ну, кто набирается на голодный желудок и с недосыпу? Эх, барон-барон, как маленький, честное слово, – Джад причитал и обшаривал комнату.

– Ты как сюда попал? – выдавил из себя страдалец.

– Отмычки, – походя отозвался сыщик. – Так, где у тебя ночной горшок? Пора того… желудок освобождать.

– Я в порядке. Не стоит… беспокоиться, – просипел Кристан, пытаясь встать. Манёвр оказался слишком рискованным – рвотный позыв тут же скрутил его. Заботливый младший сыщик с горшком наперевес едва успел.

Спустя неполный час оба сидели на крошечной кухне. Джад принёс воды и помог начальнику умыться. А сейчас, насвистывая что-то трактирное, раскочегаривал печку.

– Ты как-то говорил, что у тебя есть кофе. Он где?

– В ящике глянь, – хмурый барон указал рукой.

– Гм. Не, тут только немного крупы.

– Я не помню, куда его дел. На полке посмотри.

– Хозяйственный ты малый, господин барон, – хохотнул Джад, найдя кофе в совершенно ином месте – в глубинах кухонного шкафа.

– Я редко бываю дома, ты же знаешь, – Кристан подпёр гудящую голову руками. – Тебя как вообще ко мне занесло?

Младший сыщик пристроил кастрюльку на печь и сел за стол. На тот самый ящик, который недавно инспектировал – второго табурета в окрестностях не водилось.

– Я отдохнул, ну и решил с утра заглянуть в участок. Интересно было, чего выйдет из всей этой шумихи с Руггером.

– Утро, значит, – юный барон покосился на окно: действительно, черноту ночи уже стирали рассветные лучи. Выходило, что он уйму времени провалялся как мешок с навозом. Чувствовал он себя скорее избитым, чем отдохнувшим. – И что ты узнал?

– У капитана появилась работка веселее, чем с тобой бодаться. Кто-то ночью прихлопнул толстяка Храггана.

– Орсо Храггана? Узла?

– Его самого, – Джад не забывал поглядывать за кастрюлькой. Та уже пускала пузыри, наполняя кухню умопомрачительным ароматом. – Убийца порешил его прямо в собственном домище! И я готов побиться об заклад, что это не дело рук Руггера.

Кофе вскипел. После нескольких глотков Кристан стал понемногу оживать. Из съестного в доме нашлись только древние сухари. Казалось, на них можно гвозди выпрямлять, но сейчас для голодного парня годились даже они.

– Капитан рвал и метал, – продолжал Джад, прихлёбывая горячий напиток, – все в мыле носились. Ещё и какой-то старший сыщик из управления стражи заявился. Потрещал о чём-то с капитаном, заглянул к Брего. А потом взял людей и покатил на место преступления.

– Вот как, – задумчиво протянул фон Ройх, болтая сухарём в миске с водой. – Раз к нам отправили шишку из управления, значит дело серьёзнее, чем кажется.

– Точно, – кивнул Джад, – никто не любит соваться в грязь Портового района. Тут повод нужен.

– Было бы иначе, меня бы не отправили сюда старшим сыщиком. Знаешь, мне становится действительно интересно, кто объявил теневым баронам войну, – фон Ройх сам не заметил, как хищно это прозвучало.

– Эй, угомонись, это не наше дело. Тебе мало проблем с кэпом? Захотел ещё и на хвост управлению наступить?

– Я хочу понять, как мне жить в этом городе, – голос Кристана стал крайне серьёзным. – Своего дела у нас больше нет. Но сидеть и смотреть, как бандиты убивают налево и направо, я не желаю.

– Не заводись, барон. Я же тебе просто байку рассказать пришёл! С какого бока ты вообще в это влезть хочешь?

– С того, который ближе, – отозвался фон Ройх, допивая кофе. – Отправлюсь в особняк Храггана, осмотрюсь и поговорю с господином старшим сыщиком. Я так понимаю, он ещё должен быть там?

– Должен-должен. Брось, Кристан, ты опять насобираешь неприятностей на задницу! Отдохни пару дней, потом кэп наверняка пристроит нас к работе. Не занимайся глупостями.

– За пару дней я тут сопьюсь, – барон оставил собеседника в одиночестве и пытался теперь отыскать чистую рубашку. Безуспешно. Пришлось ограничиться хотя бы не рваной. – Мы месяц перепахивали весь район. Нарыли материала на десяток дел. И что?

– Что? – Джад вышел из кухни и прислонился к косяку.

– Нас выкинули, как стёртую подкову. И я хочу понять, из-за чего это всё.

– Ладно-ладно. Ты же теперь не уймёшься. Но я буду за тобой приглядывать, так и знай.

Барон улыбнулся своему подчинённому и другу, пристраивая на пояс ножны с саблей.

******

Экипаж высадил сыщиков на соседней с особняком улице. Кристан настоял на том, чтобы осмотреть окрестности. Здание королевским дворцом выделялось среди аккуратных, но привычных для Портового района домов: три этажа, изящная архитектура в современном стиле, целый лесок карманный вокруг. Всё это великолепие было заключено в кольцо высокой витой ограды.

Мужчины прогулялись, насладились тихими переулками и приятным видом на воды Арена.

– Ничего так хоромы отгрохал этот Храгган, – делился впечатлениями Джад. – Ещё лет восемь назад тут стоял здоровенный склад. Рыбой смердело за лигу.

– Ты заметил, как тут спокойно?

– Трудно не заметить. Ты ещё не видел, как тут было НЕ спокойно. Дома подновили, сброд разогнали.

Двоих сыщиков проводил взглядом крепкий мужик в неброском костюме горожанина. Фон Ройх едва заметно кивнул в его сторону:

– Бандиты Храггана следят за порядком. Их тут довольно много.

– Только это уже бандиты не Храггана, а не пойми кого, – хмыкнул спутник барона. – Конечно, следят, куда им деться. Тут переделом власти пахнет.

До слуха донеслись напряжённые голоса – слишком яркое звуковое пятно в столь мирной картине. Мужчины, не сговариваясь, ускорили шаг. Голоса доносились из укромного переулка.

– Сейчас ты нам всё расскажешь, – двое громил не давали прохода какому-то бедолаге в широкополой шляпе.

– Мне нечего рассказывать, господа, – голос парня звучал натянутой струной, но паники в нём не было. – Я журналист. Я пришёл, чтобы написать о гибели господина Храггана. Это всё!

Газетчик дёрнулся, но один из бандитов поймал его длинный красный шарф. Притянул к себе, доставая нож:

– Кому ты мажешь, крыса? Милорд барон преставился ночью, ещё никто не знает про это. За идиотов нас держишь?!

– Стоять! Городская стража! – раскатился по переулку зычный окрик барона. – Убери оружие и отпусти этого человека.

– Опа! Это чего такое вылезло? – отозвался второй мордоворот, удивлённо вскинув рассечённую бровь.

Рука фон Ройха уже легла на эфес сабли, глаза при виде наглых рож опасно сузились за стёклами очков. Но тут решил вмешаться его товарищ.

– Мы расследуем убийство господина Храггана, – миролюбиво заговорил Джад, вставая между бароном и громилами. В его руке сверкал значок стражи. – Этот парень представитель газеты, он с нами. Отпустите его.

– Чего, ещё стражники? А с какого этот писарь отдельно шляется? – чуть помедлив спросил тот бандит, что выглядел чуть более сообразительным и менее битым в уличных драках.

– Он новичок. Заплутал. Всякое бывает, господа.

Здоровяк нехотя отпустил пойманный шарф. Нож скрылся под сюртуком.

– Лады, – наконец решил он, – мы проводим вас в особняк, а там пусть с вами Рольд разбирается.

Пятеро мужчин покинули переулок и зашагали по мостовой. Спасённый газетчик всё ещё выглядел ошарашенным. Ещё бы! Не каждый день случается такое чудо – городская стража появилась, когда была нужна.

– Какого… демона, Джад? – тихо зашипел в ухо спутнику Кристан. Похоже, ругательство ему досталось в подарок от капитана.

– Не глупи, барон. Мы прямо в логове портовой банды. Ты что решил прямо тут саблей махать? Есть и менее дурацкие способы сдохнуть.

– Нет, я бы… ладно, не важно. Зачем нам прямо сейчас тащить с собой этого репортёра?

– А варианты? – так же тихо отозвался Джад. – Так овцы целы, и волки сыты, как говорила моя матушка.

Один из громил обернулся и сыщики затихли. Молодой барон окинул пристальным взглядом фигуру шагавшего рядом журналиста и крепко задумался.

Глава 6

Ощущение нереальности происходящего растаяло как дым. Ирвин уложил женщину на узкую кровать, что пряталась от гостей за ширмой. Сейчас, лицо гадалки выглядело умиротворённым, будто она выплеснула в мир всё едкое беспокойство и тревогу. Тонкий нос, красивые, пусть и бледные губы, завитки тёмных волос. Она походила на уроженку Сильверы – княжества на западе континента. Сибия утратила ершистость, морщинки, оставленные в наследство постоянными тревогами, больше не бросались в глаза. И репортёр поймал себя на том, что изучает провидицу вовсе не с профессиональным интересом.

– А ведь ей, пожалуй, и тридцати нет, – задумчиво пробормотал Ирвин. – Так, и чего это я?! Плохо, господин Эйк, плохо! Займись делом.

Воды в квартире оставалось мало. Нужно было хватать ведро и спускаться к колонке, затем разжигать огонь и кипятить воду. Такой привычной, несложной работе репортёр сейчас был рад – она помогала занять руки, выстроить мысли рядком и не болтать самому с собой. Он всё ещё был не в своей тарелке. Никак не мог понять, что же именно произошло.

Сибия пришла в себя, именно в тот момент, когда Ирвин решил её проведать.

– Ты что делаешь? – колючки тут же вернулись в голос женщины. Она привстала на кровати.

– Тебе помогаю. Вот, чай сварил. Точнее, просто кипяток, даже боюсь подумать, что за травы у тебя тут в мешочках.

– Вот как… спасибо, – Сибия медленно села и молчала около минуты. Продолжила уже мягче. – Я сильно шумела?

– Я бы не сказал. Просто закатила глаза и наговорила всяких жутких и непонятных вещей, – мужчина пожал плечами.

– Это у меня бывает.

– Часто?

– Сложно сказать, я не считаю. Я с детства такая, – гадалка поднялась и направилась к двери, которую Ирвин раньше не замечал. Точнее, просто не обращал внимания. – Надо проведать матушку, – пояснила Сибия, – она очень больна, и я стараюсь её не тревожить.

Позже они пили чай. Гадалка тут же начала дымить сигаретой, но репортёр не возражал – он сам с удовольствием занял руки блокнотом и чернильником. Это успокаивало. Даже в скомканном виде пророчество производило впечатление. Да что уж тут – пробирало до мурашек. Но провидица умела пояснять и живописать, дополняя путаные слова пересказом образов, что вереницей шли перед её внутренним взором.

– Сегодня ночью, – сказала Сибия, – это случится сегодня ночью.

– Что именно случится?

– То, зачем ты ко мне пришёл – убийство. Кажется, я видела место, но тебе придётся найти его самостоятельно. После таких вот… видений, всегда нужно отдохнуть. Сил вообще нет, – Ирвин кивнул в ответ на её слова. – Но, если я всё понимаю правильно, ты не найдёшь там того, кто несёт смерть в город. Зато найдёшь союзника. И ты должен привести его ко мне, – мрачно закончила гадалка, втирая окурок в блюдце.

******

Было уже за полдень, когда Ирвин покинул жилище Портовой Провидицы. Миновав несколько улиц, вышел к газетному киоску и, не скрывая радости в голосе, потребовал целую пачку газет – все выпуски за последнюю неделю. В Аренгальде выходило три газеты. Увы, в каждой охотнику за громкими сенсациями отказали: штат был полон. Либо предложили очень и очень неприятные условия работы. Но он ещё покажет, с кем имеют дело столичные снобы! В стопку также попало несколько частных газет, что выпускались небольшими тиражами. Ирвин отыскал глазами свободную скамейку и бодрой рысью бросился утолять информационный голод. Спасибо госпоже Гевин за спонсорскую помощь.

Неплохо было бы поработать в уютном кабинете, потягивая ароматный чай. Но солнце над головой и почти не заплёванная лавка тоже годились.

– Ну что, Сибия, проверим на прочность твой дар, – пробормотал мужчина, устраиваясь поудобнее и поправляя очки. – Современная мысль против архаичной мистики. Пусть победит сильнейший!

Он упоённо вчитывался в печатные тексты. Что-то выделял чернильником, какие-то статьи вырезал и аккуратно вставлял между страниц блокнота. Тот быстро толстел, словно домашний кот заботливой старушки. Иногда в блокноте тоже появлялись пометки.

– Вот это дела! Кто бы мог подумать! – Ирвин сыпал подобными фразами, не замечая этого. Прохожие порой косились на странного человека, но его это ни капли не смущало.

Часы пролетели незаметно: журналист сам не знал, насколько соскучился по аналитической работе. Вспомнилось детство. Он словно бы вновь оказался в храмовой библиотеке, где проводил целые дни, выискивая в пыльных книгах бриллианты сведений.

«Загадочная эпидемия в Риббернахе», «Жестокие убийства в пригороде Стальна», «Разбойники бросают вызов Короне», «Красная ночь Гальварда. Правда или вымысел?» – статьи с громкими заголовками теснились в блокноте. В Аренгальд стекались вести со всего континента. Да, не сразу – порой слухи добирались неделями или месяцами, обрастая невероятными подробностями, как удачливый вор чужими вещичками. Но составить общее впечатление о том, что творилось в Едином Королевстве, можно было всегда.

– С севера на юг, – бубнил под нос газетчик, – Сибия, я не знаю, как ты это делаешь, но ты гениальна!

Странные события начались практически у самых Стёртых Зубов – горного хребта на далёком севере. Каждый раз гибли люди, много людей. Как именно? Этого узнать доподлинно Ирвин не мог. Цепочка загадочных убийств неумолимо приближалась к столице. Словно к беспечному городу шёл кровожадный, неумолимый хищник. Вот теперь репортёр ощутил, как вдоль позвоночника прокатилась волна холода. Он поёжился, и поправил шарф, хоть на улице сегодня было тепло. Гадалка оказалась права – смерть подобралась пугающе близко.

******

Найти место, которое указала Сибия, было не сложно. Язык репортёра запросто доведёт ещё и не до такого.

– Большой дом. Большой сад, – вспоминал вслух Ирвин, издалека разглядывая особняк. Собственно, гадалка и так не сомневалась, кто будет новой жертвой Стилета – она достаточно хорошо знала район, в котором прожила почти всю жизнь. Оставалось лишь выспросить дорогу.

Но вот лезть внутрь журналист не рискнул. Рожи охранников, больше похожие на морды давно некормленых цепных псов, отбивали желание играть в героя. Стоило предупредить господина Храггана о грядущих неприятностях. Но Сибия немного рассказала о его подвигах на ниве беззакония, чем окончательно успокоила совесть газетчика.

– Вы мне всё равно не поверите, господин Храгган, – по привычке рассуждал вслух Ирвин, прогуливаясь по набережной близ особняка, – да чего там, я и сам себе не до конца верю! А вот вопросы у вас наверняка ко мне будут. И задавать вы их станете грубо…

Долго бродить не хотелось – слишком много соглядатаев крутилось вокруг. То и дело кинжалом вонзался очередной изучающий и недобрый взгляд. Пока только взгляд. К тому же, смеркалось. Ирвин благоразумно поспешил прочь от бандитского логова.

Вылазку он предпринял утром. И просчитался. Головорезы оказались злы и до неприличия бдительны. Сейчас он шёл в особняк вместе с нежданными спасителями из городской стражи. А пальцы всё ещё мёртвой хваткой впивались в трость – единственное оружие, которое так и не пришлось пускать в ход.

Бандиты довели троицу до ворот, перепоручили своим коллегам, и отправились на поиски новых жертв. В саду кипела бурная деятельность: рыскали городские стражники, безжалостно вытаптывая ухоженную растительность, да и бандитов было не счесть. Один из стражников, тот, что старше и массивнее, иногда приветственно махал коллегам. Гостей попросили остановиться у входа в особняк. Ирвин с любопытством крутил головой, пока сыщики о чём-то тихо переговаривались. Наконец, из дверей появились те, кто командовал парадом.

– Мне казалось, тут уже достаточно ваших людей, – недовольно заявил невысокий человек с длинными угольно-чёрными волосами и злым взглядом уличного кота. Его собеседник раздражённо оглядел новоприбывших и заявил:

– Это не мои люди… господин Рольд.

– Барон Кристан фон Ройх, старший сыщик Портового участка, – представился молодой стражник в очках с треснувшим стеклом. Он предъявил значок. – С кем имею честь беседовать?

– Барон Норберт фон Берингорф, старший сыщик управления – с достоинством произнёс мужчина, не удосужившись извлечь собственный жетон. Зато он не забыл сделать акцент на последнее слово. Выглядел этот господин представительно: холёное лицо потомственного дворянина украшала аккуратная бородка, из-под распахнутого плаща виднелась рукоять сабли. Стоял сыщик с идеально прямой спиной, изящно опираясь на резную трость. – Не припомню, чтобы я обращался за помощью к сыщикам местного участка. Что вы здесь делаете, господин барон?

– Я здесь по собственной инициативе. Дело в том, что мне довелось расследовать серию преступлений, напрямую связанных с вашим делом. Прошу, разрешите мне осмотреть место преступления. Это очень бы мне помогло.

Ирвин и раньше замечал, что юный фон Ройх носит дворянскую саблю, но его помятый облик не вязался с образом аристократа. Сейчас два высокородных господина стояли друг напротив друга. Один глядел бесстрастно, другой с плохо скрываемым презрением.

– Вот как? – уголок губ фон Берингорфа дрогнул в ухмылке. – Насколько мне известно, никакого дела вы больше не ведёте. Не вижу ни одной причины для вас находиться здесь и отвлекать меня от исполнения обязанностей.

– Это моя личная просьба, господин фон Берингорф, – терпеливо продолжал молодой сыщик, – я прошу вас о содействии как один дворянин другого.

– Как дворянин?! – голос красавца-барона наполнился желчью. – Мне странно слышать это. Я не вижу перед собой наследника благородной крови. А вот опустившегося, забывшего, что такое честь человека, мне разглядеть не трудно. Вы влезаете не в свои дела… барон, а лучше бы вам влезть, скажем, в ванну.

Вокруг уже начинала собираться небольшая толпа из бандитов, стражников и прислуги особняка. Раздались смешки. Молодой сыщик оставался невозмутим.

– Господин, вы забываетесь! Я ведь могу счесть ваши слова оскорблением.

– О, вы можете счесть их чем угодно. Но лучше, считайте их добрым советом, которому не дурно последовать, и прекратите отрывать меня от службы.

– Очень жаль, что вы не желаете взять сказанного назад, – голос юноши зазвенел сталью, плечи расправились, в глазах загорелось скрытая до поры пламя, – за прилюдное оскорбление фамилии фон Ройх я требую сатисфакции! Согласно кодексу о дворянском сословии Единого Королевства, я вызываю вас на дуэль. Здесь и сейчас.

Пока эти слова грохотали над садом подобно пушечной канонаде, брови фон Берингорфа поднимались всё выше. Сжатые губы побелели от гнева. Несколько долгих секунд в воздухе висело напряжение, затем он выплюнул:

– Хорошо, выскочка! Я дам тебе урок хороших манер, которого тебе не хватило в детстве! Господин Дерео, – бросил барон своему помощнику, что стоял навытяжку неподалёку, – прошу, выполните обязанности моего секунданта.

– Джад, будь так любезен, – кивнул потрёпанный сыщик своему напарнику. Тот согласился, но выглядел так, будто едва сдерживает грязнейшую брань в истории континента.

Рольд присвистнул и растянул губы в довольной ухмылке:

– Прошу, милорды, не стесняйтесь. Кромсайте друг друга так, как вам будет угодно. Эй, всем расступиться!

Публика широким кольцом сомкнулась вокруг высокородных баронов. Равнодушных к предстоящему зрелищу оказалось мало. Ирвин вытащил блокнот и сделал несколько пометок – не каждый день становишься свидетелем настоящей дуэли. Столица оказалась удивительно богата на события! А двое мужчин стояли в кругу, прожигая друг друга взглядами.

Глава 7

Из-за туч показала округлый бок почти полная луна. Пришлось выждать, лишний свет был ни к чему. Спустя двадцать ударов сердца, Сигерн выбрался на пустую набережную и тенью скользнул в укрытие из ящиков. Покинутая им небольшая лодчонка отправилась в свободное плавание вниз по водам Арена. Мимо прошла пара охранников – людей из банды Орсо Храггана. Мужчина постарался унять дрожь и слиться с ночью. Это было непросто: одежда вымокла, и прохладный ночной ветер пронизывал насквозь. Но свет фонаря проплыл мимо, охранники ушли, оставив шлейф едва различимых запахов. Тогда Сигерн вынырнул из укрытия и направился к ближайшему портовому складу.

Огромная коробка здания походила на крепость, которую нельзя было взять штурмом. Приходилось искать лазейку. Например, окно. Отыскать подходящее вышло не сразу – все они оказались слишком высоко. Но под одним громоздились пустые бочки. Большая удача. Пока снова не показались стражи, наёмник забрался вверх, рыча сквозь зубы, когда конструкция плясала под ним. Подцепил раму ножом, поднажал, чуть не рухнув с шаткой вершины. Рама поддалась. Сигерн скользнул внутрь, когда неподалёку уже замаячило пятно света – патруль. Лететь пришлось с высоты в пару человеческих ростов. Приземление удалось смягчить перекатом, только нога всё равно отозвалась острой болью: прошлый прыжок не прошёл даром.

До утра он был в безопасности. Портовая банда не станет искать беглеца в собственном складе, хотя бы первое время. Спасибо теневому Барону, что заглянул сюда с инспекцией по пути в особняк: так телохранитель и узнал об этом месте. Наёмник отошёл вглубь помещения – из окна сквозило. В темноте охранники вряд ли разглядят, что оконный проём больше не подмигивает им мутноватым стеклом. Но убраться лучше до рассвета. Сигерн разложил мокрую одежду по ящикам и соорудил покрывало из найденных здесь же мешков. Появилось время поразмыслить и составить план.

Какие тёмные боги послали убийцу к Храггану именно этой ночью – не известно. Да и какая разница? Непонятно было даже, что это за существо такое. Человеком оно не пахло, это точно: острый, леденящий запах смерти въелся в память. Объясняться с Костяным Рольдом не было смысла: одно воспоминание о горящих яростью угольках глаз вызывало тихий утробный рык. С такими не разговаривают. Бешенных зверей надо убивать, или спасаться, если сила не на твоей стороне. Плохо то, что без Узла банда не развалится. Внутренних раскладов в преступном мире Сигерн не знал, да только полагаться на удачу не привык. Сейчас его назовут убийцей теневого барона и объявят охоту. Выследят и разорвут, словно одинокого хищника, что забрёл в чужие охотничьи угодья.

Да, ему посчастливилось уйти. Пули Рольда прошли мимо, лишь одна задела плечо: оставила неглубокую саднящую рану. Охранники же просто не успели сообразить, что происходит. Перебежками двигаясь в зарослях, Сигерн добрался практически до самой ограды. Только однажды бдительный бандит, юный щенок, выскочил ему наперерез. Но среагировать не успел – получил мощный удар в живот с ходу. Парень согнулся, не в силах даже вскрикнуть, и упал, оглушённый ударом по голове. А дальше оставалось лишь перемахнуть через ограду и добежать до реки.

Воспоминания о холодных водах заставили поёжиться. Наёмник поудобнее устроился на импровизированной лежанке из рулонов ткани и мешков. Нож положил как можно ближе – от револьвера после купания толку не будет. Придёт рассвет – настанет время действий. А сейчас нужно поспать, иначе раны будут доставлять неприятности. К боли он привык ещё в детстве, но хромать на ногу совершенно не хотелось. Засыпая, Сигерн жалел лишь о том, что на складе совершенно не пахло съестным. Пища помогла бы восстановить силы. Ещё эти настойчивые ночные видения… Он опасался, что в темноте огромного забитого грузами помещения, послышится стук когтей, и загорятся жёлтые глаза кошмарного зверя.

******

Покинуть склад удалось без лишних проблем. Да, понадобилась лестница из ящиков, чтобы вновь добраться до окна – вышла неплохая разминка. Сигерн ухмылялся, представляя, каких тумаков выпишет сторожам Рольд, если узнает о ночном госте. Сумерки пока мешали разглядеть одинокого коренастого мужчину, но полагаться на них не стоило. Приходилось шагать с оглядкой, избегая возможной встречи с бандой.

Срезав через узкий проулок, наёмник заметил одинокого горожанина. Он спешил и не походил на простого докера – скорее на писаря или мелкого управляющего. На человеке был сюртук из выцветшего тёмно-зелёного сукна и шляпа в тон. Пришло время поохотиться. Сигерн ухмыльнулся: щекочущая волна азарта бодрила не хуже крепкого кофе.

Он широкими шагами догнал жертву. Ранний прохожий оглянулся, почуяв неладное, но тут же получил удар. Обмякшее тело охотник пристроил в переулке – оклемается. Будет урок на будущее: не броди один по Портовому району, если не можешь за себя постоять. Трофейная одежда оказалась мала – сюртук вообще не сходился на широкой груди северянина. Но смотрелась она всё же лучше, чем пропахшее речной водой мятое тряпьё. Да ещё и со следом от путли. Опять же, утренний гуляка имел при себе кое-какие деньги. Наличности у Сигерна оставалось мало, разве что брюхо набить разок. До зубовного скрежета было жаль, что Храгган так и не успел расплатиться.

Город наполнялся суетой громадного муравейника. Попытки таиться потеряли всякий смысл, зато на улицах появились конные экипажи. Наёмник свистнул вознице и без проблем обзавёлся транспортом. Выбрал крытую коляску: они стоили дороже, зато из такой можно было запросто обозревать окрестности.

– К восточным воротам, – скомандовал он, забираясь внутрь.

Убраться из Портового района удалось без проблем. Но подозрительных типов, жадно шарящих газами вокруг, было много. В добавок, улицы кишели стайками чумазых ребятишек. Сигерн видел, как они облепили крепкого мужчину, похожего телосложением на него, и не давали прохода. Потом мужик выдал пару затрещин и вырвался из этой живой ловушки, но разглядеть лицо, а то и обчистить карманы, времени щенкам хватило. Да, пока удавалось скрываться без особых трудностей. Но чутьё не давало расслабиться: «Ты добыча. Не дай себя схватить! Спасай шкуру!» – зудело где-то внутри.

На подъезде к воротам, что вели в восточный пригород Аренгальда, удача кончилась. Выбраться бы из города, а там тракт, свобода – хоть в леса уходи… Но стражники досматривали каждый проезжающий мимо экипаж, каждую телегу. Постовых было слишком много и внимания хватало всем. Даже пеших граждан останавливали и проверяли документы. Слово этого было мало, у ворот крутилась группа мужиков откровенно разбойного вида. Иногда они, не стесняясь, вылавливали людей из потока и уводили в сторону для беседы. Сигерн скрежетнул зубами. Проверять другие ворота смысла не было – ловушка захлопнулась.

******

Экипаж наёмник отпустил: желудок сводило от голода. Но стоило только заглянуть в закусочную, как он обнаружил в общем зале собственный портрет – за него была обещана награда. Пока скромная, но всё же. Выходит, к делу подключилась городская стража. Сигерн развернулся и вышел из заведения, надвинув шляпу на лоб.

Пришлось спешить к цирюльнику. Но подпускать к себе мужика с бритвой не хотелось – дело ограничилось заточкой ножа и покупкой мыла для бритья. Выбрав тихий дворик с водяной колонкой, наёмник избавился от бороды и длинных светлых волос. Причёска получилась не слишком аккуратной, что добавляло достоверности образу бедного горожанина.

Время шло. Вечерело. Немигающим алым оком солнце смотрело на город. И под этим пристальным взглядом он пристыженно затихал. А вот Сигерн Клосс, наоборот, не мог найти себе места. Он успел помотаться по улицам и лишний раз убедиться, что челюсти капкана сжимаются всё плотнее. В Аренгальде было много нор, куда можно забиться. Затаиться, дрожать, пока натянутая нить нервов не лопнет с оглушительным звоном. Но метаться, словно зверь в клетке, и ждать мужчина ненавидел.

– Вам меня не достать. И тебе меня не достать, – прорычал он, глядя на луну, что не спеша проявлялась в небе.

******

Пара бандитов сидела за столиком в забегаловке. Сигерну пришлось как следует помаячить перед мутным ростовым окном, чтобы привлечь их внимание. Головорезы, заметив коренастого мужика, крутящего головой на углу, вылетели на улицу.

– Эй! Стой, поговорить надо! – гаркнул один из них. Но подозрительный человек уже вошёл в переулок.

Когда из-за угла вывернул первый бандит, Сигерн приложил его специально заготовленной доской. Крепкой такой, из нового забора неподалёку. Удар вышел страшным, котелок даже близко не напоминал кавалерийский шлем: человек рухнул с разбитой головой. Второй противник разразился отборной бранью и кинулся вперёд, обнажив большой нож. Этот момент был самым спорным в плане: окажись головорез чуть умнее или чуть трусливее – всё было бы зря. Но он не сбежал.

Наёмник отскочил от первого выпада. Затем от второго. Враг оказался не плох в махании острым железом, подставляться не хотелось. Сигерн держал дистанцию, выжидая. Затем, взмахнул доской, и выбил оружие из руки нападавшего в миг очередной атаки. Подшаг, и ботинок с размаху бьёт прямо в пах, не давая бандиту опомниться. Наёмник рванул добычу на себя, затаскивая глубже в переулок и сбивая с ног. Дальше пара пинков, чтобы просто выпустить пар. Бой окончен.

– Кто велел меня искать? – острый клинок прижался к шее тихо стонущего бандита. Тот медлил с ответом. Тогда Сигерн задрал голову жертвы выше и чуть надавил на нож. По лезвию скатилась алая капля. – Я не буду спрашивать в третий раз.

– Никто! То есть… все велели, – верзила с трудом выдавливал из себя слова. – Сегодня была сходка. Большая. Костяной из Портовых приволок… племянника Руггера. Сделку. Они заключили сделку. Тебя теперь все бароны ищут, – тут головорез осклабился, – конец тебе, сволочь! Лучше сам сдохни.

Сигерн глухо зарычал, а со стороны улицы донеслись встревоженные голоса. Похоже, кто-то обратил внимание на потасовку и прямо сейчас звал стражу. Далёкая дробь шагов, всё ближе и ближе: пора было уходить. Церемониться с врагом наёмник не стал. Просто рванул клинок, отходя в сторону. Брызнула кровь и человек завалился вперёд. Он ещё хрипел, пытаясь зажать рану руками, а Сигерн уже скрылся в другом конце переулка.

******

Колёса старенькой коляски стучали по мостовой.

– Быстрее давай! – прикрикнул Сигерн.

– А вы мне столько не платите, чтобы я свою клячу загнал, – окрысился мужичок на козлах. Но под тяжёлым взглядом пассажира стушевался и тряхнул вожжами. Здания поплыли мимо чуть быстрее.

Наёмник понимал, что выходка с допросом бандита была авантюрой. Ненужным риском. Он потратил бесценное время, не узнав ничего действительно важного. Ну, какая разница, сколько теневых баронов охотится за ним? Уж чтобы достать одного беглеца денег и власти хватит у любой столичной банды. Просто на месте сидеть было невмоготу, хотелось выплеснуть в мир часть кипящей злобы. Вплеснул. А теперь приходилось спешить.

На темнеющей пелене небес уже проступали первые звёзды. И чем ближе была ночь, тем больше зверел Сигерн Клосс – обычно холодный, как горный снег наёмник. Он до последнего гнал от себя мысль о том, что будет делать, когда засияет луна. В глубине души уже решился, но отчаянно не желал признаваться в этом.

– Тпру! Стой, родная, – экипаж постепенно сбросил ход и затормозил. Ветер гулял по безлюдной улице рядом с кладбищем. Оно выросло здесь давным-давно, когда Аренгальд был ещё юн: обнесённая узорчатой оградой россыпь могильных плит и склепов. В окрестностях виднелись лишь задние стены домов, слепые и безучастные; несколько контор, да кладбищенская часовня. Случайных людей в тёмное время здесь не водилось.

Сигерн не глядя сунул возничему остатки денег и поспешил в ближайшую щель между зданиями. Судороги уже скручивали тело, как прачка бельё. Обычно в такие ночи он набирался дешёвым пойлом так, что вырубался и лежал бревном. Вливал в себя резко пахнущую отвратительную жидкость, порцию за порцией до потери сознания. Всегда один, и желательно под замком. Но этой ночью всё было иначе.

Его заперли в городе, как бешенного зверя в клетке. Что, хотите получить убийцу? Господин Клосс, наёмный головорез, умеет искать! Он уже скалил зубы, не сдерживая рычания. Срывал одежду во мраке переулка и швырял под ноги – всё равно она не уцелеет. И с оружием придётся распрощаться. Сильно повезёт, если кучку хлама не разворошат за ночь бродяги.

Могучее тело Сигерна вздрогнуло. Он упал на колени, впился пальцами в грязь проулка. Спина выгнулась дугой, кожа и мышцы под ней будто пошли волнами. Глаза наёмника с каждым мгновением наливались желтизной и злобой загнанного хищника. Фигура менялась, теряя очертания человеческой: ноги и руки превращались в крепкие лапы, торс покрывался густой чёрной шерстью. А из горла уже не мужчины – волка, вырвался вой. С окрестных крыш в панике взметнулись стаи птиц.

Глава 8

– Сабли из ножен, господа! – Джад сделал шаг из круга. Дуэль началась.

Зрители замерли, следя за поединщиками во все глаза. Самым взволнованным в толпе выглядел доктор: вообще-то, он прибыл сюда забрать тело убитого, а не сшивать изрубивших друг друга дворян. Отвечать за случайную смерть благородного врачу не хотелось.

Двое бойцов с саблями наперевес медленно двигались, как акулы вокруг жертвы. Оба осторожничали: оскорблённая честь, конечно, требовала ответа, но лезть под клинок никто не спешил. Первым короткий шаг сделал Кристан. Фон Берингорф тут же воспользовался этим, бросаясь вперёд и сбивая саблю противника в сторону. Конечно, молодой барон не позволил лишить себя оружия: он чуть отпрянул и принял удар сабли на остриё своей. И тут же перевёл инерцию оружия в ответную атаку.

Клинки пели звонкую и жестокую песню. Они танцевали в руках дворян, а те беспрестанно двигались, то наступая и отходя, то смещаясь в стороны. Шаги казались выверенными, даже грациозными. Но каменные лица дуэлянтов, их напряжённые взгляды, напоминали зрителям – эти двое не просто паркетные плясуны. Раздался оглушительный лязг, брызнули искры: фон Ройх пошёл в решительную атаку и чуть не напоролся на мощный контрудар. Защитился в последний миг. А по толпе прошла волна глухого ропота.

– Всё в порядке, – тихо сказал Джад, видя, что репортёр стал бледен, как страница собственного блокнота, – Кристан знает, что делает. Он лучший фехтовальщик, что я видал.

Ирвин кивнул. Но понять, кто из противников побеждает было невозможно. Казалось, что оба невероятно искусны и любая ошибка будет стоить крови.

Звон не стихал. Пот уже ручейками скатывался с благородных лбов, когда на губах фон Берингорфа мелькнула усмешка. Он заметил слабину молодого выскочки и ударил, сделав длинный шаг. Кристан вошёл в это движение, рискуя напороться на клинок. Но его сабля взлетела в последний миг и сбила оружие оппонента. Юный барон чуть сместился вправо, пропуская смертоносное лезвие, а сам, возвратным движением дотянулся до ноги противника. Остриё сабли оставило на бедре длинный порез. Штанина тут же начала пропитываться алым.

– Довольно! – выкрикнул секундант Норберта фон Берингорфа, останавливая бой.

Доктор тут же кинулся исполнять свой долг, толпа принялась галдеть и медленно рассасываться.

– Поздравляю с победой, милорд барон. Это был невероятно захватывающий поединок! – улыбка репортёра лучилась восторгом. Они с Джадом подошли к победителю.

– Можно просто Кристан, – отозвался тот, вытирая пот давно нестиранным платком. Затем принялся одеваться – оба дуэлянта сняли верхнюю одежду и головные уборы перед поединком. – Я так и не узнал вашего имени.

– Меня зовут Ирвин. Ирвин Эйк. Прошу прощения, нужно было представиться сразу. И я даже не поблагодарил вас за спасение! Как невежливо с моей стороны.

– Был рад помочь. Это мой долг, как стража закона, – барон внимательно взглянул прямо в глаза нового знакомого. – А вот о том, как вы оказались возле особняка, господин Эйк, мы с вами поговорим чуть позже.

Газетчик смутился. Кристан дождался утвердительного кивка, поправил котелок, и зашагал к черноволосому бандиту, который раздавал приказы своим людям.

– Господин Рольд, я верно запомнил?

– Верно… барон, – преступник криво усмехнулся, отчего его жуткий шрам изогнулся и стал куда приметнее. – Я так понимаю, вы желаете осмотреть место преступления?

– И тело покойного господина Храггана.

– Хорошо. Я должен бы выдать вам пинка, вас сюда никто не звал. Но своё право вы заслужили. Сила есть сила, это я уважаю. Жаль только, – Рольд хохотнул, – вы не зарубили насмерть этого надутого говнюка.

– По закону, дуэль ведётся до первой крови, – пожал плечами Кристан. Собеседник ему не нравился: слишком надменный, и жестокость свою выставляет напоказ, словно клинок перед схваткой. – Так вы проводите нас на место преступления?

– Я не провожу. Он проводит, – бандит ткнул пальцем на подручного. – Господин фон Берингорф явно сейчас не в настроении возражать. А я откланяюсь. Пока стража роет носом городскую грязь, кто-то должен наводить порядок.

– Благодарю, – Кристан снова нацепил маску невозмутимости. Сделав вид, что расслышал не больше половины сказанного, зашагал к зданию вслед за провожатым. Спутники поспешили следом.

******

Сперва сыщикам показали тело. Полный мужчина лежал на кровати в одной из комнат собственного карманного дворца.

– Дома и стены хранят, – пробормотал под нос газетчик. – Но не всегда.

В груди покойного зияли пять аккуратных отверстий, ночная рубашка пропиталась кровью. Её разрезали, когда осматривали тело.

– Великие боги! – подал голос Джад. – Прямо в сердце. Зачем пять раз – то?

– Странные раны, – Кристан склонился над телом, – четыре и ещё одна, противостоящая. Как четыре пальца и пятый – большой.

– Оно, конечно, похоже… но на кому оно надо? Перчатка с лезвиями? Я такого даже в театре не видал.

Газетчик быстро-быстро водил чернильником по странице. Он был бледен, но держался неплохо: то ли уже успел где-то насмотреться на трупы, то ли просто имел завидную выдержку. Затем он прервался, и спросил:

– Вам не кажется, господа, что покойный выглядит напуганным. За ним словно тёмные боги лично явились.

Кристан кивнул. Ему тоже бросилось в глаза искажённое страхом лицо Орсо Храггана. Он знал не так уж много о самозваном теневом правителе Портового района. Но готов был поспорить на месячное жалование – тряпкой тот не был.

– Эй! Никто не смеет называть господина Храггана трусом, – внезапно набычился бандит, что водил троицу по хоромам. – Я под ним… с ним работал много лет, за языком следи.

Газетчик принялся оправдываться, а старший сыщик углубился в собственные мысли. Да, раны действительно крайне странные. Глубокие и небольшие: входные отверстия не толще пальца. Края неаккуратные: клинок, или клинки, явно выдёргивали из тела. Резко выдёргивали. При этом четыре клинка вошли чётко в щель между рёбрами. А вот противостоящий чиркнул про кости. Раны, похоже, нанесли чуть снизу, и… с правой руки.

– Простите, уважаемый, – обратился молодой барон к бандиту, раз уж тот оказался таким словоохотливым, – вы не расскажите нам про само убийство? Как оно произошло, есть ли свидетели?

– А может и расскажу! Только сам я ничего не видал и не слыхал – кореша рассказать успели. По секрету. Ну а чужие секреты я просто так выдать не могу, – головорез растянул губы в усмешке, демонстрируя нехватку зубов.

– Если вы так ставите вопрос, то вот. Надеюсь, вашу совесть это успокоит? – Кристан вынул несколько купюр и вложил в протянутую ладонь.

– Вот спасибо, господин дуэлянт, – улыбка бандита стала ещё шире, – действительно пашет ваше лекарство, больше никаких проблем с совестью. Только с приказом господина Рольда проблема осталась, – улыбка исчезла, голос растерял все весёлые нотки. – Так что нет, ни чем не могу помочь.

– Эй, ты не сильно наглый? – Джад сделал шаг вперёд, буравя провожатого гневным взглядом, но Кристан остановил его.

– Мы здесь закончили. Проводите нас на место преступления, – холоду его голоса позавидовал бы айсберг. Головорез сделал приглашающий жест и зашагал по коридору, насвистывая корабельную мелодию. Похоже, он был донельзя доволен выходкой – утёр носы королевским псам.

Комната встретила гостей беспорядком. Пышный ковёр был залит кровью, словно на нём разделали тушу молодого бычка. Массивная кровать, немного дорогой мебели. Тяжёлые портьеры, закрывающие окно, чуть колыхались под ударами ветра. Провожатый, прислонился к косяку, а гости принялись осматриваться.

– Тело лежало здесь, – Кристан внимательно вглядывался в примятый алый ворс, – Убийство произошло ночью?

– Я так слышал, – пожал плечами Джад. Он исподлобья взглянул на бандита: тот зевнул и достал карманные часы, давая понять, что теряет время даром.

– Часы, – пробормотал Ирвин, и уставился на что-то поверх очков. Оба сыщика проследили за его взглядом. На стене висели массивные часы из красного дерева. В интерьер они вписывались весьма гармонично, только признаков жизни не подавали. Обе узорчатые стрелки замерли, указывая на двенадцать. Теперь лицо преступника приобрело изумлённый вид.

Барон фон Ройх задумчиво хмыкнул и продолжил кружить по комнате. Остановил взгляд на кровати: покрывало откинуто в сторону, но простыня свежая – не единой складочки. Осмотрел небрежно лежащую на стуле одежду Храггана. Провёл пальцами по двум пулевым отверстиям на стенах. Одно было напротив входа в спальню, другое, чуть более крупное, слева от кровати, ближе к окну. Джад, тем временем, заглянул за портьеру и присвистнул:

– Третий этаж. Уж не выпрыгнул ли кто? Осколков внизу навалом.

– Вот сейчас и узнаем, – отозвался Кристан, тоже выглядывая на улицу. – Мы закончили с осмотром, проводите нас в сад.

– Эй, про сад приказа не было, нечего там шататься, – упёрся подручный Рольда.

– Но ведь и запрета не было, верно?

– Ну…

– Отлично, ведите, – припечатал барон. – В качестве ответной любезности, я забуду о вашей детской проделке. В противном случае, я могу посчитать вас вором, оскорбившим мою дворянскую честь, – рука красноречиво легла на эфес.

– Хорошо-хорошо, запрета не было, так что прошу топать за мной, – засуетился провожатый. Впечатление от поединка всё ещё было свежим.

Во дворе Кристан тихо обратился к другу:

– Джад, покрутись среди наших, разузнай, чего они нарыли. А мы пока оглядимся в саду.

Бандит проводил массивную фигуру сыщика недовольным взглядом, но ничего не сказал. Молча зашагал на небольшом отдалении от барона с репортёром.

Увы, осмотр зелёных насаждений ничего не дал – слишком много следов было после городской стражи. Отпечатки подошв и поломанные ветви мог оставить кто угодно. Зато, времени для напарника молодой барон выиграл достаточно. Спустя четверть часа провожатый с радостью выставил троицу за ворота. Напоследок дал совет не задерживаться в окрестностях особняка.

– Давайте-ка по набережной пройдёмся, – предложил Джад, закуривая. – Я расскажу, что сумел выяснить у ребят.

– Отличная мысль, – отозвался Кристан, ловя на себе испепеляющий взгляд барона фон Берингорфа. Городская стража отчаливала, и раненному старшему сыщику управления как раз помогали забраться в карету. Мужчины зашагали прочь.

******

На небольшом причале ниже по течению Арена ругались двое мужиков.

– Да где глаза твои были, пьяница старый? Тебя на кой сюда посадили вообще?! – горожанин возмущённо размахивал руками, в кулаке держа обрывок изъеденной ржавчиной цепи.

– Враньё! Не пил я почти, Хранящим клянусь! – скрипел его бородатый собеседник. – И это… зазря на меня орёшь. Это цепь твоя проржавела вся, вот и сорвало твою лодку. Нешто сам не видишь?

Спорщики так увлечённо выясняли отношения, что появление тройки мужчин осталось незамеченным.

– Уважаемые, я из городской стражи, – в пальцах старшего сыщика мелькнул значок. – Расскажите, что у вас произошло.

Мужики принялись наперебой излагать. Каждый настаивал на своей версии событий и доказывал скудоумие оппонента. Косматый старик подрабатывал ночным сторожем, приглядывая в полглаза за лодками окрестных жителей. Ночью одно судёнышко растворилось, как сахарное, оставив после себя только цепь с замком, которой была прикована к причалу. Теперь возмущённый хозяин выплёскивал гнев на незадачливого охранника и распалялся всё больше.

Барон изъял улику, пока она не превратилась в орудие нового преступления.

– Действительно ржавая, – задумчиво протянул газетчик.

– Да ну, не настолько, чтобы лодку ветром сдуло, – хмыкнул Джад. Он ухватил концы цепи могучими руками, покраснел от натуги, но разорвать так и не сумел. Затем выдохнул, и снова осмотрел улику. – Хрен её порвёшь, но вот это звено начало расходиться.

– Значит это возможно, – кивнул Кристан.

– Возможно-то возможно, но этот убийца должен быть настоящим быком.

Старший сыщик ненадолго отвлёкся, угомонил спорщиков и велел подать жалобу в участок. После троица продолжила шагать вдоль реки.

– Я уже говорил, этот человек – не убийца, – продолжил разговор барон. – Если верить твоим словам, то мы ищем наёмника по имени Сигерн Клосс. И он скорее похож на свидетеля.

– Ну и почему ты так уверен, что он не убивал Узла?

– Картина событий не до конца ясна. Но думаю, дело было так: господин Храгган собирался отойти ко сну, но не успел. Явился убийца.

– Тот, кого разыскивает весь город? Стилет? – вклинился репортёр.

– Именно. Он до одури напугал разбойного главаря и успел нанести удар. Вот тут ворвался наёмник. Господин Клосс выстрелил, но не попал в убийцу и тот выпрыгнул в окно. А дальше на шум прибежал кто-то ещё.

– И тот, кто прибежал, увидел наёмника над телом Храггана? Это он выпустил вторую пулю? – снова подал голос Ирвин. Его чернильник плясал, стенографируя слова фон Ройха.

– Похоже на то. Возможно, наёмник бросился за убийцей. Либо наёмник и ворвался в комнату не один, и стреляли сразу двое. В любом случае, Рольд свесил на него всех собак. Ему выгодно обвинить Клосса – это даёт банде цель, их будет проще сплотить вокруг себя.

– И куда кто побежал? – Джад задумчиво пускал дым на ходу.

– Этого я не знаю. Наёмник и убийца могли уходить разными путями. Один из них наверняка ушёл по воде – хороший путь для бегства. Если не бояться холодной воды, конечно. Вот только лодку заранее беглец не приготовил.

– Выходит, беглец этот сиганул в реку не от хорошей жизни, – предположил младший сыщик. – Шкуру он свою спасал, так?

– Похоже, наёмника решили подставить, но он оказался ловким, – кивнул Кристан.

– Господа, а что на счёт часов? – Ирвин поправил шарф.

– Те, что остановились в полночь? Вот это странный момент. Единственное, что приходит на ум – совпадение. Либо, они вовсе не работают, и главарь украшал ими интерьер.

– Но тот бандит, выглядел удивлённым, – заметил газетчик. – Хотя, не похоже это на доказательство или там, важную улику. Так, ещё одна странность в стопку других странностей. Подшить и приложить к делу.

Некоторое время мужчины шли молча, думая каждый о своём. Затем слово опять взял старший сыщик:

– Джад, я хочу попросить тебя заглянуть в участок. Вдруг получится узнать что-то новое об этом деле. И про Сигерна Клосса поспрашивай.

– Сделаем, милорд барон, – ухмыльнулся напарник, – а ты чего, не хочешь к кэпу в гости?

– После ещё одной дуэли? Нет, не хочу. Мы встретимся вечером у меня дома. Думаю, это будет вполне удобно, тем более, замок тебя не останавливает. А мы пока пообщаемся с господином Эйком, – Кристан в упор взглянул в лицо недавнего знакомого.

– Да-да, господин барон, – закивал репортёр, – уверен, что смогу вам помочь! Хотя нет, не уверен… но я честно попытаюсь всё объяснить. Это очень, очень непростая история.

Глава 9

После ухода репортёра Сибия не могла найти себе места. Нет, она не металась по комнате и не пыталась залезть на стену, как ящерица: принимала клиентов, устраивая им маленькие персональные спектакли. Кому-то помогала советом, кому-то добрым словом, однажды даже воспользовалась колодой. Но стоило очередному гостю уйти, как на смену являлось беспокойство. Гадалка пыталась заглушить его сигаретами, занять руки картами, а голову домашними заботами, но всё было зря.

– Ты так не можешь, – заявила бледная девочка, оказавшись прямо за спиной. Сибия как раз кипятила порцию лекарства для матери и вздрогнула всем телом. Часть варева оказалась на печи.

– Айри, – прошипела она сквозь зубы, дуя на обожжённый палец, – нельзя же так! Ты вообще о чём?

– Ты не можешь спрятаться внутри своей головы.

– Да что бы ты понимала! От горшка два вершка, а лезешь в мою голову, – постоянное беспокойство и ожог вовсе не улучшили настроение.

– А вот и понимаю! – надулась малышка. – Сама ты глупая! Не буду больше тебе помогать. Плохая, плохая Сиби!

Женщина снова обернулась, но сестрёнки уже не было. Иногда это случалось: Айрис не выносила, когда сестра срывалась и повышала голос. Тогда она пропадала на несколько часов или дней. Взамен приходили кошмары. Ночью в виде жутких снов, настолько живых, будто всё происходило на самом деле. Сибия видела смерти и умирала сама. Проливала слёзы по чужому горю, что на время делалось собственным. Страдала от болезней, голода или рвущей плоть стужи. Иногда видения приходили днём, вышибая сознание, как пробку из бутылки. И снова: беды, боль, страх.

Провидица продержалась до ночи. Сегодня она не проваливалась в омут видений, но ощущала грызущее изнутри предчувствие чего-то жуткого. Снова разложила карты – а вдруг, что-то изменится? Вдруг, они укажут какой-то новый путь? Но нет. Карта Зверя, как вестница рока, раз за разом появлялась из колоды. В противовес шли иные: Двуцветный рыцарь, Искатель – тот, кто живёт, чтобы раскрывать тайны.

Так же упорно из потока карт, что гадалка пропускала между пальцев, выныривал Двоедушник – человек, что служит двум силам сразу. Слепая Дева пугала: это была личная карта Сибии. Одно дело, кода беда идёт за кем-то посторонним, и совсем другое когда ты тоже в игре. Последними двумя картами были Праведник и Смерть. Человек с чистой душой и та, что всегда находит свою жертву. За кем из расклада она идёт? Провидица не знала. Может статься, что и за всеми.

Ирвин не вернулся, даже когда на небе появились первые звёзды, и засияла луна. И терпеть одиночество больше не было сил.

– Айри! Прости меня, сестрёнка, – Сибия сидела над картами, опустив голову. Свечи не горели. В воздухе разлилась холодная тишина. – Прости, прости, я не хотела. Ты нужна мне, Айри.

Ничего… темнота вокруг хранила молчание.

– Я не сержусь, – раздалось внезапно над самым ухом. Плечи обвили детские руки, холодные, как воды Арена. – Ты глупая сестричка, но я правда-правда не сержусь! Я помогу тебе.

– Спасибо, маленькая, – отозвалась женщина, – я рада, что ты со мной. Так страшно быть одной, ты бы знала.

– Ты не одна, Сиби.

– Спасибо. Так что я должна сделать?

– Зло идёт, – холод спал с плеч, как снег с еловых лап. Детское личико с бесцветными глазами оказалось прямо напротив лица провидицы. – Тебе придётся встретить его. Иди-смотри. Увидишь его, узнаешь его, расскажешь-покажешь другим. Охотникам надо знать злого волка.

– Я не хочу, – прошептала Сибия одними губами.

– Тогда зло придёт, а ты не увидишь! Оно подойдёт близко-близко. И всё! Мы больше не будем играть совсем никогда.

– Вот как… – гадалка тенью поднялась из-за стола. Пошатываясь, добрела до кровати и легла. – Тогда помоги мне, Айри. Помоги увидеть зло. Я должна справиться.

******

Небольшой городок дремал под покровом ночи. Он вырос когда-то возле тракта на Аренгальд и с тех пор оплёл себя нитями путей поменьше. По северной дороге, старой и давно уже непроезжей, шёл человек. Двигался путник чуть прихрамывая на правую ногу. Лунный свет серебрил седую бороду, глаза были чуть прикрыты, зато ноздри беспрестанно двигались, ловя запах людского жилья.

Бродяга был стар и мрачен, словно сухой дуб в дремучем лесу. Тонкая жилистая рука впивалась пальцами в сучковатый посох. Никто не разглядывал пришельца – городок спал. Только стайка бродячих псов обратила на него внимание, но дворняги тут же с диким визгом кинулись врассыпную. Он шёл по пустынным улицам, крутил косматой головой, пока не остановился перед витриной. Костлявая рука с длинными кривыми когтями скользила по стеклу, издавая омерзительный скрежет. В темноте помещения угадывались силуэты манекенов в разных костюмах – это оказалась единственная в селении лавка готового платья.

Старик сделал шаг к двери, ударил ладонью туда, где находился засов, и дверь с треском распахнулась внутрь. Брызнули щепки. Мгновением позже на втором этаже послышался надрывный плач разбуженного младенца, загорелся свет. Бродяга шагнул внутрь. Теперь его движения стали плавными, словно у хищника, что крадётся к добыче. Даже хромота не бросалась в глаза. Миновав несколько манекенов и стеллажей, он замер возле очередной ростовой куклы, одетой в дорогой мужской костюм. Чёрные брюки, строгий плащ с золочёными пуговицами, узорчатая жилетка под ним, да котелок по последней моде – одежда достойная столичного жителя.

– А ну стоять! – раздался голос со стороны лестницы, ведущей наверх. На ступенях стоял хозяин лавки, целясь в разбойника из двуствольного ружья.

Пришелец бросил короткий взгляд на человека и снова повернулся к манекену. Когти бережно, даже с какой-то нежностью скользили по сукну. Голова склонилась набок, как у любопытного пса.

– Руки убери! – выкрикнул хозяин, поражённый безразличием ночного гостя. Ружьё качнулось. – Сейчас я тебя, сволочь, живо к страже отведу. А дёргаться будешь, пристрелю на месте! А ну… пошёл!

– Ты охотник? – голос старика оказался глухим и трескучим, словно сухие сучья.

– Чего? Двигай вперёд, говорю!

– А я охотник, – продолжал ненормальный, уделяя вооружённому человеку внимания не больше, чем гуляющему вокруг сквозняку, – хороший охотник остаётся незаметным, таится. Только потом бросается и загоняет жертву. Я возьму эту шкуру. Она хорошо будет скрывать меня.

На глазах ошеломлённого лавочника зловещая фигура безумца задрожала. Так трепещет воздух над пламенем. От пришелца повалили клубы чернильного дыма, и силуэт его начал меняться. Сгорбленный старик выпрямился, расправив плечи. Рваная хламида растаяла как воск, затем сжалась, окутав тело чёрным плащом. Из мрака соткались те же брюки, те же самые рубашка с жилетом. Аккуратную седую причёску венчал котелок. Даже кривой посох преобразился в изящную трость.

– Ч-ч-чего это? Демоново семя… – пятясь, пробормотал торговец. От неловкого движения палец дёрнулся, и ружьё оглушительно чихнуло дробью из обоих стволов.

За долю мгновения, фигура гостя взорвалась непроглядной тьмой, чтобы возникнуть чуть поодаль. Лавку сотряс жуткий рык, из-под шляпы полыхнули жёлтые глаза. Хозяин закричал, спотыкаясь и падая на ступени, когда пришелец прыгнул с места на полдюжины шагов. Это был уже не человек – огромная клыкастая тварь. Когда произошло превращение, было не разобрать. Челюсти сомкнулись, подобно капкану, обрывая панический вопль. На стены брызнула едва различимая в ночи кровь. Теперь тишину нарушал только отчаянный плачь ребёнка на втором этаже и приглушённые женские всхлипы.

Тот, кто вышел из разорённой лавки больше не напоминал лесного бродягу. Это был настоящий городской франт, с аккуратной седой бородкой и благородным профилем. Городок просыпался, разбуженный пальбой. Где-то били в набат. А трость отбивала свой ритм, мужчина уверенной походкой, шагал в сторону столицы. Внезапно он замер, принюхался. Глаза вновь сверкнули янтарём, зубы оскалились. Он резко вскинул голову, и впился взглядом прямо в душу Сибии.

С криком ужаса гадалка подскочила на мятой постели. Пробуждение вышло резким, как падение в пропасть. Её сердце заходилось в бешеном ритме, а ко лбу прилипли мокрые пряди тёмных волос.

******

Ночное погружение в кошмар помогло. Да, Сибия всё так же боялась, но теперь она знала врага в лицо. И чувствовала, что её союзники не сидят, сложа руки. Скоро, очень скоро они должны встретиться.

Новый день принёс новые заботы. Вспомнились отложенные до лучших времён домашние дела. Провидица отправилась на рынок, чтобы накупить съестного по приятным ценам – одно из преимуществ Портового района. Именно там она заметила лицо. Суровый северянин глядел на неё с объявления о розыске. Женщина подошла к доске, увешанной бессчётными бумажками, и сорвала листовку.

– Он нужен тебе. А ты ему, – девичий голосок раздался из неоткуда. Сибия огляделась, но сестры не было видно. Только разношёрстный городской люд сновал вокруг.

Действительно, мужчина выглядел знакомым. Кажется, он иногда мелькал в расплывчатых, смутно ведениях. Бежал по зелёному великолепию сада, спасая свою жизнь в ночь убийства Орсо Храггана. И он точно был как-то связан с грядущей бедой.

– Си-герн К… Клосс, – не без труда прочитала вслух провидица. Чтение ей вообще давалось плохо: никто никогда не учил дочку беглых крестьян грамоте. Листовка скрылась в кармане цветастого платья женщины, а сама она поспешила по делам.

Но лишь вечером, когда тревога снова начала грызть сердце голодной крысой, раздался стук. Может очередной клиент? Или… гадалка бросила всё и устремилась к двери.

– Добрый вечер, Сибия, – репортёр лучезарно улыбался, вежливо приподнимая шляпу, – позвольте вам представить моего спутника: барон Кристан фон Ройх.

Усталый, помятый юноша, которому вряд ли было больше двадцати, мало напоминал надменного аристократа. Жизнь неплохо помяла его, и явно не собиралась останавливаться на достигнутом. Тем не менее, барон был он учтив и безукоризненно вежлив. Хозяйка впустила гостей и пригласила за стол. Карты и хрустальный кристалл сменились закусками и чашками с чаем. Разговор обещал быть долгим и не простым.

– Господин Эйк рассказал мне невероятную историю, – начал Кристан.

– Прошу, просто Ирвин, – вклинился репортёр. – Меня не так много, чтобы ко мне обращались на вы. И важной персоной себя совершенно не чувствую. Пока, – он добродушно улыбнулся.

– Хорошо, но тогда и ко мне лучше по имени. Всё-таки, мы не при дворе короля.

– Рада, что можно обойтись без церемоний, – улыбнулась Сибия. – Так что Ирвин успел рассказать?

– Что это вы… прошу прощения, ты отправила его в особняк Орсо Храггана ещё до того, как там появился Стилет. Что ты видишь будущее. И что я могу помочь предотвратить нечто ужасное, – Сыщик откинулся на спинку стула, взгляд его был изучающим, – Ни в коем случае не хочу сказать дурного, но поверить во всё это не легко. А что касается жуткой угрозы для города – тут хотелось бы как можно больше точности.

– Я объяснял, как мог, – вздохнул репортёр, – но я сам не любитель всей этой мистики. Ещё несколько дней тому назад ни за что бы не поверил. Но вырезки из газет всё подтверждают: угроза существует! Чем бы она ни была.

Женщина перехватила взгляд барона и тяжело вздохнула. За годы практики она устала объяснять, доказывать, обосновывать. Тем более что сама не понимала природы дара – он просто был. С самых сопливых лет.

– Давайте так, господа скептики, я буду просто делать то, что умею, а объяснение можете искать у кочующих цыган, священников, или где угодно. Я видела смерть толстяка Храггана – его в Портовом знают все, хотя бы понаслышке. Видела убийцу. Видела огромный домище с садом.

– Точно, – поддакнул газетчик, – так я и нашёл это место. Послушай, Сибия, а сбежавшего наёмника Сигерна Клосса ты тоже видела? Нам нужно его найти, чтобы распутать дело.

Кристан глядел из-за очков всё с тем же недоверием, но к нему добавился интерес. Гадалка покачала головой:

– Я понимаю, что вам хочется схватить Стилета. Но важен не он, поверьте. То, что движется на город с севера намного… страшнее, – женщина поёжилась. Затем сунула руку в карман и выложила на стол листовку с изображением наёмника. – Вот он важен. Именно этот человек может помочь спасти кучу жизней.

Мужчины с изумлением смотрели на суровое бородатое лицо, и даже юный фон Ройх растерял запас скептицизма. Сибия улыбнулась – похоже, она сделала верный ход. Взгляд гадалки скользнул в сторону: за спинами гостей, в тёмном углу комнаты, беззвучно смеялась маленькая девочка в белоснежном платье.

Глава 10

Разговор тёк, как извилистая горная речка: порой метался из стороны в сторону, но двигался в верном направлении. Похоже, гадалка и сама была бы рада растолковать природу видений, только не могла. Трещали дрова в печи. Сибия закуталась в плед и рассказывала, о своём детстве в Сильвере. Восточное княжество хоть и входило в состав Единого Королевства, но имела право на ряд собственных законов. Там крестьяне являлись собственностью благородных господ и обрабатывали землю до конца своих дней, если хозяин не пожелает иного. Даже на пике захлестнувшего континент прогресса, Сильвера оставалась страной контрастов – лоск дворянства, сияние искусства и науки на одной чаше весов. Убогая жизнь втоптанной в грязь черни на другой.

Семьи простолюдинов были многочисленны, вот только родителям провидицы не повезло. Единственная сестра погибла ещё маленькой девочкой. Других детей боги не послали. Но, словно желая покарать простых земледельцев за неведомые провинности, судьба послала Сибии дар: она начала видеть грядущее. Мрачные картины бед, разрушений, насилия и горя.

– Вы хоть понимаете, каково было ребёнку видеть, как в соседней деревне умирает от болезни целая семья? – гадалка курила, руки её мелко тряслись. – Сперва погибли младшие. Быстро погибли. Хворь оказалась к ним милосердна. А вот старшие дети мучились долго. Они кричали в моих снах целую неделю, пока эскулап виконта не велел сжечь дом со всей семьёй. Это чтобы эпидемия не началась.

Ирвин видел, как лицо барона сделалось серым, будто камни мостовой и таким же жёстким. Да что уж там – ему самому было больно слушать гадалку. Сердце сжималось в груди, но Сибия продолжала:

– Таких историй было не мало. Помню, однажды в окрестностях появились разбойники. Какая-то залётная банда: стреляли, грабили, насиловали, пока солдаты вместе с ополчением не развешали половину сволочей по сукам. А я вскакивала по ночам. Видела их пьяные рожи вокруг, кричала, чувствуя чужую боль.

– Так не должно быть… – тихо прошептал Кристан. Но гадалка его не услышала.

– И знаете, что самое дерьмовое в этой истории? Мои односельчане! Эти пустоголовые кретины считали, что я ведьма. Что я притягиваю неудачи. Я рассказывала о том, что может случиться, просто не могла держать это в себе. А на меня смотрели так, будто это я сама убиваю и мучаю всех вокруг!

Сибия прикончила очередную сигарету. Потянулась за новой, но жестяная коробочка оказалась пуста. Некоторое время она сидела невидяще глядя в стену, потом продолжила:

– Я благодарна своим родителям за то, что они сумели бежать. Бросили всё, и просто сбежали на восток, ближе к столице. Отец продал что-то ценное: то ли нашёл какую-то побрякушку, то ли украл. Он никогда не рассказывал, а я не спрашивала. Но денег хватило, чтобы осесть в Аренгальде. – тут провидица оглядела мужчин. Взгляд её обрёл твёрдость. – Отца давно уже нет, но у меня осталась матушка. И бежать мне больше некуда.

– Ты поэтому так боишься того, что надвигается на город? – тихо спросил Ирвин, – Боишься за мать?

– Я просто не смогла бы увезти её из города, – обречённо кивнула Сибия, – она очень-очень больна. Да и то существо, что идёт сюда… Я никогда не видела ничего похожего. Я не знаю, можно ли вообще от него спастись. Оно как зверь, или как сама смерть. Но в то же время, коварно, как человек.

Молодой барон решительно поднялся и принялся мерить комнату шагами.

– Сибия, мне очень жаль, – Голос фон Ройха был напряжённым, он явно что-то решал для себя в этот момент. – Я не знаю, что это за шутка богов. Но ни одно живое существо не должно так страдать, как страдала ты. Я клянусь честью, что не дам этому… созданию безнаказанно убивать, чем бы оно ни являлось.

На губах гадалки появилась грустная улыбка, а в уголках глаз заблестели слёзы. Она собиралась что-то ответить, когда пальцы судорожно вцепились в грай стола. Тело содрогнулось, взгляд покрылся поволокой очередного непрошеного видения. Иривн вскочил, чтобы вновь подхватить женщину, но в этот раз она лишь пошатнулась, возвращая равновесие: омут предвидения отпустил её неожиданно быстро.

– Что с тобой? – всполошился Кристан.

– Я… Надо… – Сибия пыталась вернуться из нового кошмара. Жадно ловила ртом воздух, спеша отдышаться. – Это Клосс! Он в опасности! Мы должны его спасти, прямо сейчас.

Репортёр переглянулся с сыщиком. У того в глазах плескалась смесь решительности, желания помочь и непонимания.

– Мы должны успеть, – гадалка сделала большой глоток чая, приходя в себя, – надо спешить. Чего вы стоите столбами?! Нам сейчас же нужно искать экипаж, иначе Стилет его убьёт! – она, чуть пошатываясь, поднялась из-за стола. – Я покажу дорогу.

******

Волк скользил тенью между могил. Чуткий нос выискивал среди сонмища запахов один определённый – памятный запах смерти. Кладбище вокруг застыло, омытое темнотой, лапы ступают по серой от старости земле. Здесь хоронят так редко, что все ароматы сливаются в однородную пелену сна. Сна, а не смерти. От убийцы пахло покоем серых камней и свежей кровью. Обрывки того самого аромата едва уловимы, но их ни с чем не спутаешь. Чёрный волк упорно идёт, чуть ли не роет носом, и сужает круг.

Ночь длинна. Постепенно зверь приближается к цели. Он замирает среди леса надгробий, обводит округу взглядом по-человечески умных глаз. Небольшой склеп: совсем новый, статуя скорбящего ангела смотрит с грустью, она готова уронить мраморную слезу. Вот это место! Хищник подбирается. Не изъеденный ветром и временем камень долго сбивал его, скрывая дух смерти. Утроив осторожность, волк крадётся к постройке: теперь он отчётливо чует ночного убийцу. Он где-то рядом.

Но невозможно услышать того, кто не ходит. Нельзя увидеть того, кто появляется прямо за спиной. В серебристом лунном свете возник человек: сутулый тип в рваном плаще и таком же истерзанном котелке. Он словно дым от костра поднялся из теней. Убийца бесшумно бросается вперёд, занося руку для атаки. У волка просто нет шанса заметить нападающего. Но в последний момент инстинкт бьёт тревогу, и тот делает рывок, уходя из-под смертельного удара. Разворачивается, рычит, а на землю падают капли крови.

– Именем… именем… ты. Виновен, – Стилет замер, глядя на противника чёрными провалами пустых глазниц. Его голос напоминает стук молотка судьи, выносящего смертельный приговор. – На тебе кровь. Ты убил. Виновен.

Но зверь больше не ждёт, он сам бросается вперёд массивным клыкастым снарядом. Сегодня его ночь. Его! Луна умножает силы, даже багряная кровь уже почти не капает. Силуэт мужчины размывается, будто акварель под струёй воды. Он тает в воздухе и зубы хватают пустоту. Волк-оборотень крутнулся на месте и отскочил от выпада – враг опять возник за спиной. Они мечутся двумя тенями, кружат между надгробий. Пальцы на правой руке убийцы – пятёрка лезвий, что растут прямо из кисти, рубят воздух. Вот они высекли крошево из гранитной плиты, вот очередная атака, и хищник не успевает уклониться.

Как бы не старался зверь, но острые клыки выхватывают лишь горький дым из плоти врага. Зато его шкура покрывается всё новыми и новыми порезами. Жизнь уходит из тела, мышцы наливаются тяжестью. А вот призрачный убийца не устаёт. В жёлтых глазах запоздалое понимание: не победить. Не выжить. Тяжёлое дыхание, хриплое, в лёгких уже что-то клокочет, в пасти вкус крови. Полный ярости рык сотрясает безразличное ко всему кладбище. Оборотень бросается в отчаянную атаку, метя прямо в горло. Только скорость уже не та: противник скользнул чуть в сторону и выставил руку на подобии копья. Поджарое мохнатое тело, бьётся, как бабочка, насаженная на иглу. Падает. Силуэт человека медленно тает, разлетается, будто пепел на ветру. Между могил остаётся лишь труп волка в луже остывающей крови.

******

– Опять будет пророчество? – Ирвин поддержал гадалку, когда она вновь обмякла, погрузившись в глубины видения. – Что на этот раз?

– Он обязательно погибнет, если мы не успеем, – слабый голос был едва различим за грохотом колёс. Экипаж летел по мостовой, дребезжа и подскакивая.

Найти извозчика ночью оказалось нелегко даже на улицах столицы. Множество домов осталось позади, прежде чем из-за поворота появилась коляска. Едва газетчик успел открыть рот, как барон бросился вперёд, прямо под ноги коню. Тот испуганно заржал, возчик осадил скакуна в последний миг, и храбрец угодил только под ударный поток отборной ругани.

– Городская стража, – заявил Кристан, предъявляя жетон, – нам нужен транспорт. Срочно!

Теперь он сидел на козлах рядом с хозяином экипажа, а Ирвин трясся на мягком сидении вместе с гадалкой. Луна заливала округу мягким светом. Редкие прохожие спешно шарахались от грохочущей повозки.

– Куда дальше? – прокричал барон, обернувшись и придерживая шляпу.

– Это… кладбище. Будь оно не ладно! Старое кладбище! – провидица была бледна, в полумраке и вовсе походила на фарфоровую куклу. Но силы перекричать шум колёс в себе находила. – Нам нужно спасти волка.

– Что? Повтори!

– Волка! Надо спасти волка! Не дать ему погибнуть, увести за собой. Он всё поймёт! – и заметно тише, – Должен понять, мы же на его стороне.

Извозчик ошарашенно ругался – таких странных пассажиров ему давно не попадалось. Кристан лишь кивнул. Хотя его лицо выглядело крайне удивлённым. Тут его глаза сузились, заметив что-то сзади. Репортёр тоже обернулся, чтобы узнать, во что так пристально всматривается сыщик: у них на хвосте, на солидном отдалении, маячила ещё одна коляска. Такой навязчивый попутчик выглядел подозрительно. Он не приближался и не отставал, полностью повторяя маршрут.

Вот экипаж спешащих на помощь товарищей сбавил ход. Преследователь, то ли заметив это, то ли направляясь по своим делам, свернул и скрылся из виду. Залитые лунным серебром громады зданий и россыпь надгробий за витой оградой: картина выглядела нереальной. Словно декорации на сцене.

– Ждите здесь, – скомандовал Кристан, спрыгивая на стёртые булыжники мостовой.

– Погоди, я тоже пойду, – подскочил Ирвин.

– Нет. Пригляди за Сибией. Если я всё понимаю верно, на кладбище слишком опасно.

– Опасно, – подтвердила гадалка. – Спаси волка, но не рискуй сам. Не нужно драться с убийцей, бегите при первой возможности. Сейчас вам его не одолеть. Бегите вместе. Ты понял?

Барон медленно кивнул. Газетчику показалось, что его левый глаз сверкнул алой искрой из-за паутинки трещин. Но этой ночью он уже устал удивляться.

– Хорошо. Я постараюсь найти… волка и привести его сюда. Если я не вернусь, Ирвин, найди Джада в участке, он поможет.

С этими словами сыщик повернулся и решительно зашагал к украшенной металлическим плющом калитке. Скоро его фигуру поглотила жадная ночь.

– Спасибо вам обоим, – тихо произнесла усталая женщина, – вы помогаете мне, хоть всё это должно выглядеть дико. Ты очень храбрый. И Кристан тоже очень храбрый.

– Всё будет хорошо, – Ирвин приобнял провидицу за плечи. Её била мелкая дрожь, – мы разгадаем твои шарады и обязательно со всем справимся. Сделаем как в храмовой сказке: побьём зло, и заживём счастливо. Будем купаться в любви народа как самые настоящие герои!

Сибия грустно улыбнулась. А газетчик едва удерживал себя, чтобы не рвануть вслед за бароном. Он ёрзал на сидении, пока возчик недовольно косился на пассажиров. Что же там, за высоким островерхим забором? Действительно ли гадалка права, или в этот раз её странные видения ошибаются? Волк-оборотень, гуляющий под полной луной. Загадочный неуязвимый убийца. Предсказания. Всё это можно встретить лишь в легендах, да на театральных подмостках. Тайны манили, как огонёк мотылька. Чем дольше не было Кристана, тем беспокойнее делалось охотнику за сенсациями.

Из темноты кладбища донёсся полный ярости рык крупного зверя.

Глава 11

Оборотни – дети луны. Она даёт силу, обостряет рефлексы, глушит боль и заживляет раны. Но мир устроен так, что дармовой силы не бывает. Всегда приходится чем-то платить. Луна забирает разум, заставляет человека уступить место зверю, и первую скрипку в ночи играют инстинкты хищника.

Боль проясняла сознание. Сигерн метался, прикрываясь монолитами надгробий, с трудом выбирал моменты для атаки. Несколько раз удалось дотянуться до противника, но всё тщетно. Тело Стилета казалось сотканным из мутного тумана. Почти плотного. Но этого почти было не достаточно. Его шаги не поднимали пыль, не оставляли следов. Движения лишь напоминали человеческие – люди не скользят вдоль земли, подобно волне. А глаза… их просто не существовало на мёртвом, похожем на бледную маску лице. Даже в черноте ночного неба жизни было больше, чем в глазницах этого существа.

Понимание, что это противник не для волчьих клыков, пришло слишком поздно. Сейчас пелена ярости спадала. Наёмник, даже оказавшись в мохнатой шкуре, начал понимать, как сглупил. Ну чего стоило пойти на прорыв? На быстрых лапах рвануть прочь за городские ворота, и скрыться в далёких лесах? Стража бы не остановила ночного хищника. Но у полнолуния свои правила: оно будит в душе охотника и заставляет идти по следу. Теперь Сигерн уклонялся, щёлкал клыками, бил лапами, в безнадёжных попытках дать отпор. Уйти от врага оказалось невозможно – слишком быстр.

Вот зубы вырывают кусок призрачной ткани из рукава. Плащ становится чуть более драным. Надежда? Уязвимость? Стилет смазанным движением смещается вправо и молниеносно контратакует. Оборотень получает новую рану, пытаясь дотянуться до врага. Челюсти смыкаются на ноге, но силуэт враг тает, не оставив даже частички плоти – лишь отвратительное послевкусие. Новый удар со спины. Уклонение. Бой продолжается.

Силы тают, как лёд в жаркий полдень. Уже не победить. Сигерн скалит клыки, собираясь продать остатки своей волчьей жизни как можно дороже, но тут замечает нечто новое. Сперва трубят обострённые луной инстинкты, и лишь потом он замечает быстрые шаги. Как гром в ночной тиши, на Стилета обрушивается молодой фехтовальщик с обнажённой саблей. Росчерк клинка в темноте полосует призрачную фигуру, и та отшатывается сразу на тройку шагов. Длинная рана от плеча до пояса клубится тьмой. Мёртвое лицо выглядит чуть изумлённым.

– Ты… не… – убийца бандитов замер, всматриваясь в пришельца. Он словно бы пытается принять решение, но никак не может. – Ты не… не виновен. Не мешай.

Снова размытый рывок, переходящие в клинки пальцы нацелены на волка. Всё происходит очень быстро, на пределе человеческой реакции. Сигерн отскакивает, а боец чудом успевает полоснуть по руке противника кончиком сабли.

– Сдавайся! Именем короля! – кричит парень, снова вставая в позицию.

– Именем… короля…

Стилет медлит несколько долгих секунд. Они были так нужны Сигерну, чтобы перевести дух. Но вот он делает шаг вперёд.

– Именем… короля… виновен. Ты… мешаешь правосудию. Виновен! – какие бы мысли не метались под изорванным котелком, но убийца опять атакует. Он исчез, возникая за спиной саблиста. Оборотень стрелой бросается, не давая тому прикончить ошарашенного юнца. Схватка закипает с новой силой.

Теперь уже двое наседают на одного. Но и это напрасно: призрак легко танцует между сталью и клыками. Теперь ему сложнее дотянуться до врагов, но и напарники не могут нанести никакого вреда. Сабля поёт в ночи. Юноша, уже не щенок, но и не матёрый самец, действительно хорош! Он держится на расстоянии, выигрывая за счёт длины оружия. По скорости ему не тягаться с убийцей.

Надо бежать. Бросить нежданного спасителя? Сигерн рычит, уклоняясь от очередного выпада. А вот фехтовальщика едва заметно меняется. Глаз начинает явственно светиться недобрым алым огнём, лицо искажает хищная гримаса.

– Грязная тварь, – шипит парень, и начинает рубиться всё более отчаянно, забывая о защите. – Я покажу тебе твоё место, мёртвая падаль.

Лезвие полосует драный плащ, некоторое время Стилет отступает под неожиданным напором. Но вот он расплывается туманом, скользит вокруг, и дотягивается до безумного храбреца. Тот вскрикивает, на могилу падают капли крови. А чутьё волка уже не просто ворчит внутри – беснуется. Надо уходить! Сигерн хотел бы закричать, достучаться до твердолобого человека, но получается лишь хрипло, по-пёсьи пролаять. Это помогло.

– Что я… что я делаю? – парень выглядит ошарашенным, наваждение отступило. Он вновь отмахивается саблей, продолжает двигаться, – Волк, Сигерн Клосс, уходим! Уходим!

Удивляться некогда. Прикрывая друг друга, человек и зверь пятятся к ограде. Стилет беспрестанно атаковал, но чем дальше бой смещался от склепа, тем реже появлялась дымчатая фигура. Всё реже сталь сталкивалась с клинками пальцев. В какой-то момент убийца исчез совсем. Сперва нерешительно, но постепенно ускоряясь, напарники припустили прочь с кладбища.

Витой металл забора был уже отчётливо различим, когда сутулая фигура вновь соткалась из мрака. Юноша взмахнул саблей, защищаясь, но невероятной силы удар застал его врасплох. Он вскрикнул, когда оружие вылетело из руки и со звоном ударилось о надгробие. Сигерн с рыком рванулся на выручку. Успел. Но Стилет носился вокруг пары пляшущей смертоносной тенью, не давая подобрать клинок.

– Вот ведь нечисть! – раздался крик. Смесь задора с испугом. Со стороны спасительной калитки вылетел ещё один молодой мужчина, неся смесь странных запахов и размахивая тростью. Оборотень даже не успел как следует удивиться, когда серебристый набалдашник описал полукруг и опустился на плечо убийцы.

Тот страшно взвыл, тенью уходя в могильную землю и появляясь в добром десятке шагов. На месте, куда пришёлся удар, клубилась тьма. Стилет застыл, разглядывая собственное плечо и не решаясь нападать. Волк оглядел нового участника схватки: чуть старше боевитого щенка. Боится – вон как пальцы дрожат на лакированном дереве трости. Трость! От неё пахнет чем-то неведомым. Да почти от всех вещей человека пахнет именно так! Особенно от длинного, разметавшегося от бега шарфа. Что бы это ни была за сила, но врагу она не по вкусу. Он не нападает.

– Спасибо, Ирвин, – выкрикнул фехтовальщик, подхватывая саблю, – я перед тобой в долгу. Уходим!

Мрачная фигура в отдалении сгорбилась ещё сильнее. И медленно растаяла в ночи.

******

Нельзя сказать, чтобы извозчик отказывался везти здоровенного чёрного волка: некоторые пассажиры ведут себя хуже любого животного. Но вот коня лишней банкнотой не убедишь. Скакун начал фыркать и тревожно ржать ещё до того, как оборотень приблизился. И хозяин оставил странную компанию на пустой улице. Чему и был рад.

– Здравствуй, Сигерн, – женщина, остро пахнущая табаком, присела напротив, – мы друзья. Мы пришли тебе помочь.

Волк качнул мордой. Затем повернулся и припустил прочь – друзья могут быть только в стае, это знает даже голопузый щенок.

– Постой! Ты нам нужен!

Наёмник замер поодаль. Мужчины смотрели с интересом, тот, что пришёл на помощь первым, зажимал рану на боку. А вот в глазах незнакомки читалась мольба.

– Я провидица, вижу будущее, – зачастила она, – я видела тебя на кладбище. И если бы мы не успели, ты бы погиб! А ещё я знаю о той тьме, что идёт сюда. Нам не справиться без тебя!

Сигерн вздрогнул. Уши непроизвольно прижались.

– Прошу, пойдём с нами. Я знаю, за тобой охотятся бандиты, и что ты не убивал толстого Храггана! Мы поможем тебе скрыться, а ты поможешь нам. Чёрный монстр уже близко, я чувствую его. Ты ведь тоже его знаешь!

Слова повисли в ночной тишине, волк стоял, не шевелясь, чуть склонив мохнатую голову. Потом нерешительно затрусил к людям. Не дойдя нескольких шагов, гавкнул, и свернул в узкий проулок.

– Погоди, не убегай! – выкрикнул мужчина с шарфом, и вся троица припустила за зверем.

Но наёмник не думал скрываться. Он принял решение: пусть незнакомцы объяснят всё как следует. Они действительно спасли его не меньше двух раз за эту ночь. Долг крови стоит отдать. А бежать из города уже не имело смысла – рассвет неумолимо приближался. Стоит лишь перекинуться, не добравшись до леса, и придётся иметь дело с враждебными двуногими. Сейчас он застыл над кучкой собственных вещей, что тоскливо развалились в грязи. С ожиданием смотрел на спасителей. Фехтовальщик сориентировался первым и принялся вязать добро в узел.

Сигерн вновь двигался по предрассветному Аренгальду. В этот раз путь был долгим – до Портового района пешком топать и топать. И шёл он не один. Стараясь держался в стороне от людей, пробирался переулками, скользил чёрным пятном вдоль стен. Даже напугал до грязных штанов какого-то задремавшего на заднем дворе бродягу. Видимо, волки с перепою тому ещё не мерещились. Потерять спутников оборотень не опасался: каждый из них имел ни с чем несравнимый запах и ощущался по-разному.

Товарищи переговаривались на ходу.

– Надо написать об этом в газету! Нет, во все газеты разом, – шумел болтун, возбуждённо размахивая тростью. Старался, наверное, перебудить всех вокруг и привлечь как можно больше внимания. – Или не стоит? Да вся эта история звучит так бредово, что я и сам себе не верю!

– Попробуй, – улыбалась бледная от усталости женщина, – поймёшь, каково на моём месте. Расскажешь людям небылицы, а они расскажут, куда тебе с ними пойти.

– Тут главное правильно подать материал. В частную газету берут ещё и не такое, а вот в Горн – вряд ли. Но я что-нибудь придумаю! Вон, могу взять интервью у настоящего старшего сыщика. Уважаемого человека и дворянина.

– На меня не рассчитывай, – отмахнулся боец. Его кровью уже почти не пахло, наспех замотанная тряпкой рана закрылась. Даже странно, ведь удар он получил ощутимый.

– Ну как же так, Кристан? Ты что, каждый день дерёшься с нечистью из бабкиных сказок? Пусть народ знает своих героев!

Фехтовальщик лишь ухмылялся и качал головой. Серьёзный, задумчивый парень был по душе Сигерну. Храбрость, с которой он бился, дорогого стоит. Вот только дикая ярость, что овладела им в бою… чутьё в тот миг било в набат, требовало то ли бежать, то ли вцепиться в глотку своему спасителю. Что это было? Наёмник не знал. Он так долго отгораживался от своей звериной сути, что за годы бродячей жизни не научился пользоваться своим чутьём. Да и контролировал он себя скверно: даже сейчас лапы порывались пуститься в бег, бросить двуногих и рвануть в леса, на волю. Но нельзя. Тёмный зверь из кошмаров уже близко, а эти странные люди однажды помогли. И они явно что-то знают.

По черепичным крышам пробежались первые рассветные лучи. Волк остановил товарищей, просто преградив дорогу. Затем отнял свёрток с одеждой и скрылся в подворотне. Обратная трансформация вышла чуть менее мучительной. Звериное тело, покрытое мехом и запёкшейся кровью, ломало несколько нестерпимо долгих минут. Сигерн рычал, и катался в пыли, пока лапы становились руками, челюсти втягивались, а в глазах гас хищный янтарь. Порезы открылись от резких движений, пришлось запачкать кровью и без того убитую рубашку. Благо имелся мятый сюртук, теперь уже откровенно грязно-болотистого вида. Радовало лишь привычное оружие, с которым оборотень уже успел проститься.

К спасителям он вышел мятым и растрёпанным, как пьянчуга после трактирной драки. Ночлег в канаве шёл в довесок к образу. Окинул всех хмурым взглядом, и произнёс, заново привыкая к речи:

– Спасибо. За мной долг.

– Счастливы помочь, – жизнерадостно улыбнулся болтун, – мы за тобой по всему городу носимся. У нас просто уйма вопросов!

– У меня тоже. Но говорить будем в убежище, – наёмник старался не подавать виду, но после полнолуния он едва держался на ногах. Боль от множества ран, пусть и не глубоких, начинала превращаться в пытку. Глаза слипались.

– Нам уже недалеко, – подбодрила женщина, – пойдём скорее.

Она была права, идти оставалось всего ничего. К старому двухэтажному дому компания приблизилась с заднего двора. Ничего подозрительного в перекрестье каменных громад не было – просто ещё один переулок из множества пройденных за ночь. Только вот чутьё отчего-то встрепенулось разбуженным зверьком. Но было поздно.

– Храмовая стража! Всем стоять! – ударил по ушам зычный крик. Загрохотали шаги. В одно мгновение переулок наполнился людьми. Добрая дюжина стволов уставилась на компанию с разных сторон.

Глава 12

Никто не оказал сопротивления. Бросаться на вооружённых людей, да ещё после бессонной, изматывающей ночи дураков не нашлось. Кольцо сомкнулось. Сюртуки, плащи, шляпы и фуражки – храмовники ничем не отличались от обычных горожан. Встретишь одного такого и пройдёшь мимо, не зацепившись мыслью. Но сейчас в каждом можно было без труда определить тёртого бойца. Напряжённые взгляды держали на месте не хуже стволов.

– Я старший сыщик, барон Кристан фон Ройх, – взять верный тон удалось с огромным трудом. – На каком основании вы задерживаете меня и моих спутников?

Вперёд выступил высокий, похожий на сухое дерево человек. Ещё не старик, хотя возраст трудно было прочитать на его жёстком лице. Оно было щедро отмечено как шрамами, так и морщинами. Блёклые голубые глаза смотрели решительно: право карать и миловать наложило на взгляд неизгладимый отпечаток. На груди ярким пятном сиял символ Хранящего – золотой силуэт крылатого бога.

– Я знаю, кто вы, – голос оказался мягким. Как кошачья лапа, скрывающая когти, – Норберт фон Берингорф успел рассказать мне о вашем вмешательстве в расследование. Меня вы можете называть отец Клаус. Как глава Тайного прихода и храмовой стражи, я имею полное право задерживать всех, кого подозреваю в ереси или в злоумышлении против короны и Храма.

Сибия тяжело вздохнула. Звук вышел похожим на глухой стон.

– О какой ереси идёт речь? – Кристан недоумённо поднял бровь. – А ваши слова о злоумышлении против короны звучат и вовсе нелепо!

– У нас будет время поговорить, господин фон Ройх. И о вас лично, и о ваших… семейных традициях. И о ваших новых друзьях. Поверьте, времени на разговоры у нас будет достаточно, – священник подошёл вплотную, буквально давя собеседника взглядом похожих на весенний лёд глаз. Сыщик сжался и чуть отодвинулся. – Вязать всех! – голос мгновенно наполнился командирской сталью. Храмовники принялись вязать пленников.

– Отец Клаус, – позвал один из бойцов, – на этом оружия навешана целая куча. Нож, револьвер, кастет, а это чего? Да у него скрытый двухзарядник в рукаве!

Сигерн сверкнул улыбкой, больше похожей на оскал. Ничего хорошего храмовникам она не сулила.

– Обезоружить всех. Вещи доставить в мой кабинет.

– Отпустите! – внезапно вскрикнула провидица. Птицей забилась в руках дюжих мужиков. – Мама! Она больна. Я нужна ей! Клаус, отпустите меня!

Несколько мгновений святой отец всматривался в лицо женщины, словно пытаясь разглядеть в ней что-то, невидимое для других. Его тон неожиданно смягчился:

– Не беспокойтесь, госпожа Гевин, я помню о состоянии вашей матушки. Я уже распорядился, чтобы за ней присмотрели. Это мой долг, как священника. Если вы будете менее упрямы, чем в прошлую нашу встречу, то быстро вернётесь домой.

Сибия поникла. Похоже, тревога за родного человека была единственным, что поддерживало её силы. Кристан чувствовал инстинктивное желание помочь, заступиться. Вот только храмовники не походили на сговорчивых парней. Пленников вывели из переулка. У дверей дома уже поджидала повозка – глухая коробка на колёсах, вроде тех, что использует городская стража для перевозки арестантов. Оказаться в роли последнего было неприятно.

Всю дорогу молодой барон размышлял. В деревянном кузове висела давящая тишина. Скрип колёс не разгонял её – скорее создавал тоскливый фон с ноткой безнадёжности. Ныли оцарапанные рёбра. Постепенно мысли начали путаться, слипаться, как и глаза после напряжённой ночи.

******

В те времена, когда королевство ещё не называлось единым, вопрос веры был острым, как лезвие клинка. Клинки вообще отлично подходили для выяснения подобных вопросов. Но оказались негодным инструментом для создания великого государства. Чтобы объединить континент, правителю пришлось сперва объединить божеств: научить их уживаться в общем пантеоне. И заодно в сердцах верующих.

Храм всех богов был настоящей жемчужиной Аренгальда. Величественное здание из белого мрамора внушало благоговение даже тем, кто не мог похвастать верой. Многочисленные купола тянулись вверх лепестками пламени. Этаж шёл за этажом как ступени – храм издали сам напоминал лестницу в недостижимые выси. Внутренние своды просто поражали простором и красотой снежной лепнины: купол главного зала нависал, словно серебристые тучи, готовые пролиться как благодатью, так и гневом. Мощные витые колонны, посвящённые божествам пантеона, удерживали на себе эту невероятную громаду. Соединяли землю с небесами.

Но на территории храмового комплекса ютились и менее броские постройки. Вход во многие был закрыт для прихожан – бдительная стража следила за этим днём и ночью.

– Выгружаемся! – команда взбодрила не хуже ведра холодной воды.

Как ни странно, пленников ждали не мрачные казематы. И даже не каменный мешок, забитый пыточным инвентарём. Их провели в одно из зданий позади Храма. В просторную комнату, обставленную дешёвой, но вполне удобной мебелью. Стены из неровных блоков создавали гнетущее впечатление, зато старенькие ковры на полу выручали, чуть сглаживая сходство с камерой. Узкие окна выходили на пустынный дворик и были забраны крепкими решётками. Такой вот навязчивый уют. Хорошо, хоть руки освободили от верёвок.

– Пока можете отдыхать. Вас будут вызывать на допрос по одному, – заявил на прощание охранник, и запер массивную дверь. Товарищи наконец-то остались одни.

– Что вообще происходит? Зачем нас сюда привезли? В моём родном городе у храмовников не принято хватать на улице первых попавшихся людей и запирать, как каких-то головорезов! – газетчик наконец-то смог выплеснуть своё раздражение. Заодно неугомонный парень с интересом разглядывал временное пристанище.

Отвечать никто не спешил. Сибия с безжизненным видом пристроилась на лавочке в углу. Даже её платье, сшитое из цветастых лоскутов, сейчас казалось тусклым. Наёмник огляделся, выбрал койку по душе, и с невозмутимым видом развалился на ней. Мятый котелок он надвинул на лицо.

– Сигерн, как ты можешь сейчас спать?!

– Вообще, господин Клосс поступает крайне разумно, – отозвался вместо северянина старший сыщик. Он и сам пристраивался на диванчик возле стола с пузатым кувшином и парой чашек. – Мы все устали после кладбища. Надо немного отдохнуть, пока есть такая возможность.

– Но как же Стилет?! Вы так и не рассказали, что там с ним произошло. И вся эта мистика, – не унимался газетчик, – все эти видения. Надо понять, что делать дальше!

Он с надеждой взглянул на гадалку, но та безучастно замерла, прикрыв веки. Завернулась в шаль, и, возможно, уже задремала. Или тихонько скользнула в пучину нового видения.

– А этот святоша, отец Клаус. Вы его слышали? Он себя не меньше, чем герцогом возомнил! А может и самим королём, – репортёр с тоской оглядел товарищей по несчастью, – Неужели никто не хочет ничего обсудить? Я вот ровным счётом ничего не понимаю.

– Обсудим, Ирвин, всё обсудим, – Кристан положил свёрнутый плащ под голову, – только вздремнём. И ты найди себе место. Смею предположить, пытать и убивать нас никто не будет. Не сейчас, по крайней мере. Значит, силы нам ещё пригодятся.

– Зато нашу болтовню охотно послушают, – буркнул из-под шляпы Сигерн.

– Правда? Так нас для этого всех в одну комнату посадили?

– Там за стеной слухач, – пробасил наёмник, – помолчи, может, тоже заметишь.

Продолжать болтовню Ирвин не стал: тихо устроился на стуле возле окна. Натянул излюбленный шарф на нос и нахохлился как воробей, следя за серым утренним небом.

******

– Господин фон Ройх! На допрос! – в дверном проёме показался страж. Здесь, в стенах своей вотчины, воины храма облачались по уставу: строгий мундир белого цвета, высокие сапоги, фуражка. На погонах виднелись скромные нашивки низшего ранга – три медные колонны.

Кристан мгновенно вскочил – юнкерский корпус Академии Чести приучил к неожиданным побудкам. По привычке оглядел свою потрёпанную форму городской стражи, которую носил с гордостью: чёрная как ночь. Как чуть испачканная ночь. Сейчас сыщик шагал по коридорам старинного здания, по мере сил приводя себя в должный вид. Под колючими взглядами конвоиров он чувствовал себя каким-то воином тёмных сил. Пленённым, но несломленным. Знать бы ещё, за какие такие злодеяния.

Путь был не долгим. Пленника, к его большому облегчению, сопроводили не в подвалы, из которых снаружи не услышали бы даже королевский военный оркестр. Наоборот, шагать пришлось вверх, поднимаясь по крутым лестницам. Командующий изволил принимать в своём рабочем кабинете.

– А, господин барон, садитесь, – отец Клаус кивнул на грубое кресло. Сам он восседал за массивным столом чёрного дуба и не проявлял ни малейших признаков радушия. Двое храмовников расположились за спиной гостя. Дверь с тихим скрипом закрылась.

Свет хмурого дня лился через просторное окно. Скользил по книжным полкам, по многочисленным бумагам на столе. В кабинете не было ничего лишнего – суровая рабочая обстановка, никакой показной роскоши. Разве что массивный сундук, тонкий ковёр, да несколько картин могли претендовать на гордое звание украшений интерьера. Здесь трудились, а не убивали время. И не выбивали деньги из бесправных горожан.

– Я пока не имею представления о причинах своего пребывания здесь, – начал Кристан, – прошу, просветите меня.

– Я служу Короне и богам, – в мягком голосе хозяина кабинета слышались нотки усталости. Похоже, пока пленники отсыпались, он не сидел сложив руки. – А кому служите вы, барон?

– Нелепый вопрос, святой отец. Я с детства служу на благо Единого Королевства – таков мой дворянский долг. А на счёт богов… я уважаю их волю, но редко имею возможность посещать храм. Служба.

– Так вы не склонны к мистике и религии?

– Увы.

– Знаете ли вы о талантах госпожи Гевин?

– Немного. Не имел чести знать её раньше, мы познакомились только вчера, – Кристан чувствовал себя неловко от подобных вопросов. Пока не понимал, к чему клонит собеседник и старался не выдавать раздражения.

– Вот как. И вы, не зная ничего о ней, помчались посреди ночи на кладбище по одной только просьбе?

– Так это ваши люди следили за нами?

– В стенах храма я задаю вопросы, а вы отвечаете, – священник подался вперёд, снова добавляя в голос льдистой стали. – Зачем вы отправились на старое городское кладбище?

– Сибия… госпожа Гевин поведала, что там я смогу найти важного свидетеля и подозреваемого в многочисленных убийствах. Человека, точнее, существо по имени Стилет. Знаете, она была крайне убедительна.

– И что вам известно об этом убийце?

Барон чуть помедлил, но затем принялся объяснять. Аккуратно, опуская лишние детали, он поведал, как выслеживал Брего Руггера. Как вышел на след неуловимого палача – грозы всех банд Аренгальда. Священник слушал молча, внимательно впитывая каждое слово, каждый звук или взгляд, брошенный из-за разбитых очков. Затем он наклонился, и водрузил на стол саблю. Пальцы Кристана сжались на подлокотниках при виде своего верного клинка.

– Вы потомственный дворянин, с дозволением носить саблю. Но обнажать её и направлять на другого дворянина, ведущего следствие, вам права никто не давал.

– Это была дуэль чести, – пожал плечами молодой барон.

– Бросьте, – фыркнул глава храмовников, – это был лишь способ удовлетворить личное любопытство. Да, фон Берингорф вспылил как безусый юнец, вам удалось его провести. Можно гордиться. Но не стоит считать глупцом меня, – священник встал, мраморным изваянием возвышаясь над столом. Давление его воли ощущалась почти физически, – Зачем вы ищете убийцу?

– Чтобы… чтобы восстановить справедливость.

– Справедливость? – рассеченная бровь приподнялась.

– Именно! Знаете ли вы, как работает городская стража Аренгальда? Я вот успел узнать за годы службы, пока топтал улицы в чине младшего сыщика. И я вам рассажу! В подворотне могут убивать честного работягу, а стражник пройдёт мимо. Почему? Да по тому, что это происходит по воле очередного самозваного теневого барона! – Кристан побелел, как перекалённый клинок. Сейчас наружу рвалась вся боль, вся несправедливость, что въелась в душу и не давала покоя.

На лице старого храмовника появилась хищная полуулыбка. Он радовался, словно автор, глядя на удачное произведение.

– Я порой перестаю понимать, кого защищаю: бандитов, или корону. Зачем я учился в Академии? Зачем читал десятки трудов по сыскному делу? Зачем всё это было?! Чтобы отойти в сторону, когда очередной зарвавшийся чиновник вежливо просит об этом? Нет уж. Зло есть зло, порядок есть порядок! И кто-то должен его защищать. Если командир связывает мне руки, то я не против помощи гадалки. Колдовство? Отлично! В мире есть много того, чего я не понимаю. Но я точно знаю одно: убийца должен быть наказан любой ценой. Все эти воры, убийцы, взяточники, мешающие закон с дерьмом каждый день – вот настоящая ересь! Вот кого вам надо истреблять, как бешеных псов!

– Любой ценой, значит, – святой отец довольно улыбался прямо в лицо собеседника. Теперь оба стояли, опираясь на огромный стол. Замерли, глядя в глаза друг другу. Позади Кристана оцепенели стражи, уже готовые было усмирить пленника. Их сдержал лишь незаметный сигнал командира. – Это так похоже на традиции вашего рода, барон: не считаться с ценой, идти на любые жертвы ради того, что кажется верным именно вам. Это у вас в крови. Ну что же, раз вы так жаждите послужить во благо справедливости, я дам такую возможность.

Сыщик тяжело опустился в неудобное кресло. Волной накатило чувство опустошённости.

– Собирайтесь! – припечатал священник. – Мы отправимся на кладбище, и вы покажете, что вам удалось там найти. От Храма не ускользнёт никакая тьма. А вот добровольную помощь верных чад боги ценят очень и очень высоко.

Глава 13

– Госпожа Гевин, на допрос! – приказ гулкой волной прокатился по комнате. Но сквозь пелену полудрёмы донеслось лишь эхо.

Сознание возвращалось с трудом. С детства Сибия старалась отгородиться от своих видений. Закрыть разум от чужих страданий, что обрушивались незваным и безжалостным потоком. Порой после них оставалась пустота – будто душу выжали, как лимон. Иногда оставалась боль. Чужая, но настолько реальная, что хотелось выть. В этот раз видения подарили и то, и другое. Провидица не сопротивлялась им: отдалась на волю потока, когда того требовало общее дело. И сейчас пришло время расплаты.

За прошедшую ночь она погибла несколько раз. Словно бы прикрыла собой Сигерна – матёрого оборотня, что сейчас мирно храпел неподалёку, каждый раз принимая смерть за него. Тело болело от множества призрачных порезов, а голова гудела, как целая площадь негодующих горожан. И Айрис не спешила на помощь сестре. Малышка вообще редко появлялась на людях. Как же её сейчас не хватало! Она забирала часть страданий. А что до странного облика давно мёртвой девочки – за годы привыкаешь и не к такому.

– Сибия Гевин, на допрос! – требовательный окрик повторился. – Эй, госпожа, вы как себя чувствуете?

– Всё хорошо, – наконец смогла выдавить из себя ответ она. Заставила затёкшее тело подняться и поморщилась уже от реальной боли.

– Мне приказано проводить вас к отцу Клаусу. Пройдёмте за мной.

Дорогу гадалка и так знала. Прошлая встреча со святым отцом оставила о себе долгую память. Она бы дорого отдала, чтобы никогда больше не переступать порог этого кабинета. А ещё лучше – уехать из шумного Аренгальда с его бедами. Туда, где вообще ничего не случается. Ах, если бы Сибия знала такие места…

За ней затворилась массивная дверь.

– Добрый день, госпожа Гевин. Прошу, присаживайтесь, – командир храмовников глядел с теплотой. Даже, казалось, с отеческой заботой. – Я велю подать чаю. Надеюсь, вы не откажетесь.

– Благодарю, святой отец, но…

– Погодите, – прервал её обеспокоенный голос священника, – вы скверно выглядите. Я же велел присматривать и докладывать, – жёсткий взгляд впился в одного из охранников. Тот виновато потупился и буркнул что-то в оправдание. – Отставить чай! Во имя Хранящего, тут нужен лекарь. Привести брата Эрна!

Храмовник, что стоял навытяжку возле дверного проёма, приложил руку к сердцу и удалился.

– Отец Клаус, лучше просто отпустите меня домой, – провидица слабо улыбнулась, видя искреннюю тревогу на суровом морщинистом лице.

– Непременно. Так сложились обстоятельства, что мне пришлось доставить вас сюда. Смею заверить, если бы вы не отказались сотрудничать в прошлый раз, всё было бы иначе.

– Я не желаю служить Храму! – воскликнула Сибия. Собеседник нахмурил тонкие брови. – Нет, да я просто не могу. Поймите, Клаус, раздавать советы портовым работягам, гадать на картах – это одно. А вот носиться по городу за нечестью, как это делаете вы – совсем другое. Слишком тяжело.

– Но ведь вы сейчас занимаетесь именно этим. Охотитесь за призраком, да ещё и без ведома Храма! В кампании каких-то авантюристов. Не желаете объясниться?

– Так это призрак… – провидица тяжело вздохнула. – Я не разбираюсь во всяких порождениях тьмы. Будь моя воля – век бы их не видела!

– Так зачем вы отправились на кладбище? – священник подался вперёд.

– Это сложно объяснить. Я чувствую, что на город надвигается большое зло. Я видела его. И эти люди, которых вы назвали авантюристами, могут спасти шкуры нам всем. Конечно, я не хотела ехать на кладбище. Да я вообще не хотела влезать во всё это! – руки смяли подол платья. – Но Сигерна обязательно надо было спасти. Если бы я не вмешалась, он бы погиб.

– Почему вы сразу не сообщили об этом мне? Об угрозе для города вы должны были сообщить незамедлительно! – голос отца растерял все мягкие нотки, наполнившись льдом.

– Я не… вот это действительно сложно объяснить, – Сибия покачала головой и поморщилась от неосторожного движения. – Я боюсь, что в этот раз вам не справиться. В просто не сможете остановить зло.

– Госпожа Гевин, вы в своём уме? Хотите сказать, что беглый преступник, благородный молокосос и бестолковый писака могут защитить Аренгальд, а храмовая стража нет?!

– Я так вижу, Клаус, – женщина сжалась под пронизывающим взглядом, но упрямо продолжила. – Да я просто не хочу, чтобы вы умерли зазря! И служить Храму не хочу, уж простите. Боги мне никогда не помогали.

Священник опустился в кресло. Сложил пальцы домиком, и задумчиво уставился в потолок, словно пытаясь вглядеться в небесные сферы и получить знак от высших сил. Затянувшуюся паузу прервал тихий скрип двери:

– Брат Эрн, по вашему приказу! – страж отошёл, пропуская внутрь бородатого толстячка в рясе и с чемоданчиком врача.

– Окажите госпоже Гевин надлежащую помощь, брат Эрн, – распорядился хозяин кабинета. Затем обратился к стражу. – Передай приказ готовиться. Мы отправляемся на кладбище, госпожа Гевин и барон фон Ройх едут с нами.

******

Днём старинное кладбище уже не производило гнетущего впечатления. Высокая ограда больше не казалась барьером между миром живых и миром мёртвых, а резные надгробия не походили на каменный лес. Сибия без всякого трепета оглядывала окрестности.

Здесь было людно, даже очень. Храмовая стража в этот раз действовала в связке с городской – защитники закона в тёмных мундирах перекрыли все входы на огороженную территорию, и разворачивали редких посетителей. Те недовольно роптали, косились на подъехавшие повозки. А бойцы Тайного прихода деловито готовились, проверяя клинки и заряжая оружие. Никакой суеты разворошённого муравейника, никакого лишнего шума.

– Что тут делает стража?

– Нас мало, – отвечал отец Клаус на вопрос Кристана, – приходится иногда полагаться на городскую стражу, или армию. Вы ни разу не слышали о таких операциях?

Молодой барон пожал плечами.

– Ничего удивительного. Вы же сыщик, а нам нужны простые исполнители, привычные для глаз горожан. Храм борется с тьмой не только в сердцах людей. И чем незаметнее эта война, тем лучше для Королевства. Впрочем, я не уверен, что такой человек как вы умеет ценить покой простых людей, – священник сурово посмотрел на собеседника и отошёл в сторону. Ему предстояло согласовать действия с сержантом стражи. Товарищи остались вдвоём, чуть поодаль от общей суеты.

– Прости, что всё так вышло, – сказала гадалка после долгой паузы, – я не думала, что за мной явятся вот так вот. И что вас схватят, тоже не думала.

– А как же твоё всеведение? – фон Ройх грустно усмехнулся.

– Да какое там всеведение! Я не выбираю, что мне видеть. Могу попытаться направить мысли на что-то особое, как с Сигерном. Но это не всегда получается.

– Ничего, убийцу я всё-таки нашёл, так что спасибо тебе, – усмешка стала шире, но радости в ней ни на медяк не добавилось. – Часть вины на мне – я видел, что за нами следят. Думаю, слежка была от самого твоего дома. Просто я не придал этому значения.

– Это в духе старого Клауса, – Сибия вздохнула, – он туго знает своё дело. Наверное, как запахло всей этой дьявольщиной с ночными убийствами, так он и отправил своих соглядатаев ко всем… ну, таким как я.

– И что, таких много в Аренгальде?

– Хватает, наверное. Да я не знаю, никогда не искала. Мне хватает и своих чудес, будь они неладны. Отец Клаус уже когда-то звал меня к себе, чтобы я помогала выискивать существ вроде Стилета. Можешь представить меня в роли монашки? Конечно, я отказалась.

Кристан хотел было ещё что-то спросить, но не успел – долговязый священник повелительно махнул рукой, подзывая пару к себе.

– Сибия, вы ничего не видите сейчас? Нам что-то угрожает? – гадалка отрицательно помотала головой. – Отлично. Тёмные твари теряют силу под светом солнца, сейчас наше время. Если что-то вдруг привидится – сообщайте незамедлительно.

– Что делать мне? – поинтересовался барон.

– Вы, господин фон Ройх, пойдёте вместе с Сибией в середине отряда. Ваша задача – указывать дорогу. Рисковать и встревать в бой не требуется.

– Могу я получить обратно свою саблю? – сыщик недовольно поджал губы. – Дворянину пристало самому защищать себя.

– Не можете. Защищать вас будем мы, – отрезал святой отец, заряжая массивный кремневый пистолет. – Поверьте, от освящённого оружия и серебра толка на порядок больше, чем от вашей стали. Если хотите помочь, вознесите молитву богам. Они внемлют даже неверующим.

Он окинул тяжёлым взглядом своих людей. В этот раз их было немного – всего полдюжины опытных, хорошо подготовленных бойцов с разномастным оружием наизготовку. Кто-то сжимал клинок, короткое ружьё, а кто-то и склянку святой воды. Только на груди каждого поблёскивал символ крылатого человека. Лица мужчин угрюмы и сосредоточены. В глазах решимость, круто замешанная на вере.

– Выступаем! Хранящий с нами!

Городские стражники проводили отряд любопытными взглядами. Сибия на мгновение задумалась, чем объяснил свои действия отец Клаус? Храмовники, обвешанные боевым железом, ломятся на могилы средь бела дня – это не просто почва для слухов, а целое унавоженное поле! С кем там воевать, с мраморными ангелами? Впрочем, может изворотливый святоша вовсе не раскрывал свою принадлежность к Храму. Символ хранящего он сейчас сжимал в руке, а был ли тот на виду после приезда, гадалка не помнила.

– Вы что-то видите? – напряжённый голос священника вырвал из потока мыслей.

– А? Нет. Нет, я просто задумалась.

– Прошу, Сибия, соберитесь! Мы не на прогулке.

Девять человек медленно и осторожно продвигались вглубь кладбище. Совершено мирного при свете солнца. Тучи, как могли, добавляли картине мрачности, но поверить, что за любым надгробием может таиться смерть, было не просто. Святой отец вёл, Кристан иногда по-военному коротко отвечал на вопросы, подсказывая направление. Увы, он сам помнил его лишь примерно. Тогда во тьме всё казалось иным.

Время шло. Отряд бродил и бродил, а место, что запомнилось сыщику, всё не появлялось. Вот статуя кудрявого юноши с арфой в руках. Он с печалью взирает на излишне суетливых живых. Провидица вздрогнула: ей на мгновение показалось, что мимо этой скульптуры они уже проходили сегодня. Всё это место казалось странным. Слишком мирно, слишком обыденно. Что-то тут было не так. И, как назло, ни видений, ни подсказок сестры, ни единого образа – голова гадалки была пуста, как пересохший колодец. А вокруг лишь мрачные бойцы, с нервами, медленно перегорающими от ожидания неизвестно чего.

– Простите, Отец Клаус, похоже, я просто неверно запомнил место, – наконец признал барон. – Может нам стоит вернуться сюда с Сигерном? В конце концов, это он отыскал Стилета. Я так спешил на выручку, что вовсе ни на что не обращал внимания.

– Дедуктивные способности господина Клосса не оставили меня равнодушным, – задумчиво произнёс священник. Он остановился, убрав пистолет в кобуру под плащом, и провёл ладонью по щербатому камню очередной плиты. – Не наговаривайте на себя, молодой человек, вы ведёте нас в нужном направлении. Тут дело в ином.

– Вы тоже заметили? Отметин на камнях стало больше, мы приближаемся. Мы уже давно должны были прийти, кладбище не такое уж большое. Так в чём же тогда дело?

– Это призрак. Он не хочет, чтобы его нашли.

Туча закрыла светило, и стало прохладно. Мрачно. Надгробие на миг показались безмолвной армией, обступившей отряд со всех сторон.

– Клаус, может, поясните для тех, кто не бегает за нечистью каждый день? – с вызовом произнесла гадалка, стараясь разогнать наваждение.

– О, наконец-то интерес к нашему делу! Похвально. В трактатах сказано, что воля сильного призрака способна искажать суть вещей. Тропы путаются под ногами, или привычные комнаты кажутся лабиринтом. Слабые духом могут плутать, пока не отчаются. Тогда они становятся лёгкой добычей.

– Звучит погано и странно – обронил Кристан.

– А вы ещё не навидались странного за последние дни? – хмыкнул священник. – Зло коварно. Оно таится, морочит разум, играет на слабостях людей. Странно тут иное: призрак не должен иметь такой силы под светом солнца.

– Тут солнца не так много.

– Бросьте! Дело не в свете как таковом, дело в воле Хранящего и прочих светлых богов, что защищают нас от тьмы. Ночь – время зла, день – время божьих дел. Только этот призрак необычен. Я догадываюсь, отчего так, но сейчас не время для лекций.

– Хорошо. Так что же прикажете делать? – Сибия впервые видела юного барона таким взволнованным. Всё время он был храбр, полон решимости, но сейчас нервно озирался. Стоял, зацепив левую руку большим пальцем за пояс, где положено быть родовой сабле. Остальные пальцы выбивали на бедре частую дробь.

– Приказ тот, что и раньше. Молиться.

Глава 14

Ирвина пригласили на беседу с главой храмовой стражи самым первым. Все спали после изматывающих ночных приключений, когда немногословный охранник в белой форме проводил газетчика в кабинет.

Разговор вышел долгий. Старый священник хмурился и был совсем не мил: сыпал короткими, рублеными вопросами. Выпытывал, кто же Ирвин такой, что знает о своих недавних знакомцах, и что они вообще делали на кладбище. Говорить расплывчато и неоднозначно не получалось. Отец Клаус качал бритой головой и обрушивал целые лавины уточняющих вопросов. Приходилось выкладывать всё начистоту. Или почти всё.

Газетчик всеми силами старался не выдать Сигерна. Да, сам он не сталкивался с Тайным приходом, но представление имел. Читал кое-что занимательное в храмовой библиотеке во времена юности, и догадывался, во что превратят борцы со злом жизнь оборотня. Жизнь эта окажется короткой и насыщенной неприятными событиями.

– Давайте подведём итог, молодой человек, – святой отец откинулся на спинку, сводя вместе кончики пальцев. – Вы нашли госпожу Гевин случайно, в поисках материала для статьи. А вам нужна непременно особенная статья, чтобы попасть на работу в столичную газету.

– Всё в точности так!

– Госпожа Гевин заинтересовала вас своими видениями. И вы, следуя её указаниям, встретились с бароном фон Ройхом.

– И это верно, – репортёр улыбался, радуясь, что из него перестали вытрясать обрывки сведений, словно пыль из старого ковра.

– Господина Клосса вы встретили на кладбище. Туда вас позвала Сибия. Ничего более о Сигерне Клоссе вы не знаете.

– Почти так, святой отец. Мы с Кристаном действительно хотели его найти, и Сибия оказалась бесценным помощником! Сигерн был как-то замешан в истории со Стилетом. Жаль, как следует поболтать мы так и не успели. Но он невероятной отваги человек! На него охотятся все бандиты этого города, а он спокоен, как пахотный бык. Ну, может чуточку зол… что не удивительно в его ситуации. Знаете…

– Говорите по делу, – поморщился священник, – у меня нет времени на ваши упражнения в красноречии. Что, по-вашему, господин Клосс делал на кладбище ночью?

– Наверное, искал настоящего убийцу, – чуть поразмыслив, заключил Ирвин. – Как по мне, это не плохой способ снять с себя обвинения.

– Допустим. И как же он вычислил того, за кем без успеха гоняются все теневые бароны?

– О! Хотел бы я и сам это знать. Вы не представляете, как мне жаль, что я не успел это выяснить. Сперва нам пришлось отбивать Сигерна у этого… этой… да я даже не знаю, что такое Стилет на самом деле. И едва мы успели добраться до жилья Сибии, как появились вы. Признаться, я неплохо отношусь к служителям храма, у меня матушка жрица, в конце концов. Но такого приёма просто не ожидал!

– Погодите, молодой человек. Вы говорили, что родом из Стальна?

– Да, именно оттуда. Мрачный город: копоть, грохот, много метала, мало событий.

– Эйк, – священник наморщил и без того изборождённый складочками лоб. Вместе с застарелым шрамом, они сложились в любопытный узор, – жрица Эйк. Уж не сын ли вы преподобной Верены Эйк, верховной жрицы храма Стальна?

– Да, это моя матушка. Неужели вы знакомы? Она никогда о вас не рассказывала.

– Знакомы, – святой отец кивнул и даже улыбнулся, – правда, виделись в последний раз мы непростительно давно. Ваша мать – выдающаяся женщина и настоящий образец веры, вы должны гордиться ею.

Взгляд Клауса потеплел, даже лёд в голосе чуть стаял. Ирвин был удивлён такой переменой. Вместо властного, даже жестокого храмовника, он на мгновение увидел перед собой простого человека: немолодого, битого жизнью, и несущего на плечах тяжёлое бремя.

Разговор потёк иначе. Священник задал ещё несколько вопросов о ночных приключениях компании, спросил о детстве газетчика, о делах храма далёкого Стальна, о матери. Может это была проверка, а может старик просто был рад разузнать, как поживает давняя знакомая. Как бы то ни было, вскоре всё кончилось.

– Закончим пока на этом, господин Эйк.

– Я свободен? – Ирвин едва ли не подпрыгнул на стуле.

– Увы, нет. Но я прикажу отвести вас в купальню, потом вас накормят, и вы сможете отдохнуть. Не беспокойтесь, вас непременно овободят, как только я разберусь с этим делом.

– Благодарю и на этом. Можно одну маленькую просьбу, отец Клаус?

Священник вопросительно изогнул бровь.

– Верните мне мой блокнот и чернильник. Честное слово, это никак не навредит Храму, да и ереси там нет. А вот занять руки и голову очень хочется. Я буду крайне вам признателен.

– Хорошо, я распоряжусь.

На лестнице репортёр столкнулся нос к носу с мрачным и заспанным Сигерном. Выглядел он как грозовая туча, готовая разнести по камешку весь храмовый комплекс. А может он всегда такой спросонья, откуда бы знать? Впрочем, наёмник гулял не сам по себе: его вели трое конвоиров, когда Ирвина сопровождал всего один тщедушный монах. Парень подмигнул оборотню, пытаясь приободрить, дать понять, что всё в порядке и его волчий секрет всё ещё остаётся таковым. Но вот понял ли что-то Сигерн?

Они разминулись. Впереди ждали вода и еда. Но беспокойство, вперемешку с любопытством, занимали разум куда сильнее.

******

Ополоснуться после всей суеты было настоящим блаженством! Ирвин сбривал щетину перед зеркалом, и радовался двум вещам: свежести и шансу собраться с мыслями. Уютная белизна купальни и жбан горячей воды здорово помогли прочистить мозги. Тут же напомнила о себе привычка думать вслух. Без возможности записывать идеи она лишь обострилась.

– Клаус, Клаус… старый, хитрый кот, – журналист погрозил своему отражению бритвой, – значит, твои люди следили за Сибией. Так? Пожалуй. Иначе откуда бы взялась засада. Зачем она тебе нужна? Наверное, по тому, что сам ты поймать Стилета не можешь! Готов поспорить на свою трость, что власти уже неплохо отполировали тебе лысину с этим делом. Аренгальд потряхивает уже немало дней. Точнее ночей! Пока банды были заняты друг другом, но теперь, после смерти Храггана, на улицах может стать действительно неспокойно.

На выскобленном подбородке показался небольшой шрам – память о задорных детских драках. Стройному, по-девичьи сложенному юнцу частенько приходилось постоять за себя. Он умудрялся с лёгкостью заводить не только друзей, но и врагов. Точнее, Ирвин просто любил правду, науки, а ещё сплетни и чужие секреты. И даже острый разум не всегда поспевал за не менее острым языком. За такое порой бьют. Он смыл остатки пены, улыбнулся собственному отражению.

– Эй, а ты красавчик! Наверное… без очков, могу лишь предполагать. Так о чём это я? – Ирвин принялся одеваться. Бубнить поднос это не мешало. – Ну да, ну да… ты в трудном положении, старый кот, не можешь поймать мышь. Но вот почему Сибия не попросила тебя о помощи? Мне показалось, что вы с ней уже знакомы. Хотя, на доброго дедушку ты не больно похож. Такого и просить ни о чём не хочется.

Дверь приоткрылась. Показалось лицо монаха.

– Господин, долго вы там ещё? Мне велено вас на отдых сопроводить.

– Да-да, одну минутку!

Лицо скрылось, тихо ворча. Газетчик наконец нацепил очки. Пригладил соломенную шевелюру, поправил воротничок, и даже попытался оттереть пятно на рубашке – лучше выглядеть она не хотела. Хорошо бы постирать одежду, но тут, всё-таки, храм, а не прачечная. Не стоит злоупотреблять гостеприимством столичных святош.

– Так что же будет дальше? – отражение смотрело с любопытством. – Отец Клаус наверняка попытается разобраться со Стилетом. А вот сможет ли? Эх, не было в моей библиотеке книг про такое. Нечисть какая-то жуткая, этот убийца. Но ничего, храмовники наверняка что-то придумают. А вот что ждёт нас? Захочет ли Сибия просить Храм о помощи, или мы должны сами со всем разбираться? Знать бы ещё с чем именно и как разбираться! А вот сейчас и узнаю, – Ирвин решительно уставился зеркало, выпятил подбородок. – Не отстану, пока всё не пойму. Трепещите, госпожа Гевин!

– Да сколько же можно-то, господин! Богов побойтесь! – недовольный монах снова сунул голову в дверь.

– О, прошу прощения. Я уже готов, прошу вести.

Газетчик шагал вслед за провожатым. Спина прямая, взгляд как у атакующего кавалериста. Какой там голод? Жажда знаний требовала своё! Хотелось добыть ответы, ясность была жизненно необходима: скопилось слишком много мистики, туманных предсказаний и недомолвок. Ему нужны факты. И он их получит!

Ирвин решительно ворвался в их общее пристанище, больше похожее на тюрьму. Хотелось засыпать градом вопросов и гадалку и оборотня. Впиться в них клещом, и не выпускать, пока вся стройная картина мира, любовно сложенная за годы, не вернётся в норму! Их подслушивают? Не беда! Всегда можно что-то придумать, обмануть слухача. Блокнот газетчик выпросил не зря. Кто-то слишком устал? Не важно! Он, знаете ли, тоже устал от непонимания и мистики, которой место лишь в замшелых сказочках. Хватит!

Позади захлопнулась тяжёлая дверь. Комната оказалась абсолютно безлюдной.

– Великие боги, – пробормотал парень, мешком валясь на диван. Затем он сел и схватил блокнот, что лежал на заставленном едой столике. – А ведь матушка говорила, что я моюсь слишком долго. Ладно, значит, ответов пока не будет. Зато, какая получится статья! Если, конечно, мы все выживем и не сгниём в храмовых подвалах за какую-нибудь ересь.

Последняя мысль оказалась совсем неприятной. Ирвин вскочил, кинулся к двери и забарабанил по неубиваемым доскам.

– Ну? – открылась смотровая щель, похожий на медведя стражник глядел раздражённо.

– Скажите, куда увели моих друзей?

– Не ведаю. Не моё дело.

– Погодите, должны же вы хоть что-то знать? – тараторил репортёр. – Именем Хранящего, прошу, скажите мне. Они ведь не сделали ничего дурного! Я очень за них переживаю.

– Ну не знаю я, не знаю, – чуть смягчился здоровяк. – Слышал только, что его святость отец Клаус, недавно с мужиками уехал. Может и твоих с собой взял. Моё дело малое – сторожу я.

– Вот как… спасибо.

Охранник хмыкнул и закрыл окошко. Ничего не оставалось, кроме как сесть поудобнее и начать писать. Пусть лучше мысли выстраиваются в строчки, а не захламляют голову.

– Похоже, святой отец спешит. Может у него есть заботы важнее ночного убийцы, и он уехал по иным причинам. Но сомнительно, – Ирвин тихо бормотал, привычно заполняя белизну листа. – Всё сходится. Он начал с меня, потом дёрнул к себе наёмника. Да, торопишься ты, отец Клаус, разве это допрос?

Тонкие пальцы вновь покрывались пятнами от чернильника. Мытьё не пошло впрок.

– Ты взял с собой Кристана с Сигерном, чтобы те снова могли найти Стилета. И Сибию. Наверное, из-за видений. А вот я не нужен. Совсем мало подготовки, рискуешь! Ох, тревожно мне что-то.

Газетчик не успел себя как следует накрутить. В коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась, и вошёл Сигерн Клосс собственной персоной. По-прежнему хмурый, но вполне живой и даже благоухающий мылом.

Глава 15

– О, так ты не в пыточной и не на кладбище! – разговорчивый щенок словно бы увидел восставшего покойника.

– Чего?

– Ну, я боялся, что отец Клаус вытащит из тебя, что ты…

Договорить парню Сигерн не дал: сделал шаг, схватил за грудки и чуть приподнял над полом.

– Мне нечего было ему рассказывать. Я вообще не болтун.

– Я… понял… отпусти, – пальцы разжались, и юнец отскочил, восстанавливая дыхание. – Ух. Вот это было лишним. Знаешь что, здоровяк? Так друзей не заводят!

– А мне они ни к чему, – отрезал оборотень.

Чуткое обоняние уловило запахи съестного. Он несколько раз быстро втянул воздух, наслаждаясь, затем уселся за низкий стол. Есть хотелось жутко! Ночные превращения отнимали много сил даже в детские годы. Новый друг смотрел, как яства исчезают одно за другим.

– Вот это аппетит. Я бы сказал, волчий! – болтун вздрогнул под суровым взглядом, и поторопился заткнуть рот ломтём хлеба. Не прекращая жевать, он вынул из блокнота лист и написал: «Я помню о слухаче! Душить было не обязательно!!». Наёмник в ответ лишь пожал плечами.

«Как ты нашёл убийцу?» – нацарапал вопрос неугомонный парень. Секунду поколебавшись, северянин постучал пальцем по кончику носа. Щенок просиял, явно вдохновляясь новой игрой, и принялся строчить очередной вопрос. Спокойная трапеза накрывалась ночным горшком.

– Так, хватит уже, – зарычал Сигерн спустя полчаса игры в немые разговоры. – Да меня старый святоша так не пытал, как ты!

– А он тебя пытал?

– Нет. Просто спрашивал.

– А ты что?

– Ничего. Мне ему нечего рассказывать. Наниматель мёртв, его люди меня подставили. Я проследил за настоящим убийцей, но не сдюжил. Появились вы и помогли свалить, – скороговоркой выдал Клосс. – Доволен?

– Знаешь, я опасался худшего, – тут парень понизил голос и склонился к самому уху собеседника. – Нас пока спасает то, что у отца Клауса просто нет времени взяться за нас всерьёз. Он уехал. Видимо, на кладбище, разбираться со Стилетом. Признаться, я думал, ты с ним.

– Ты ошибся.

Больше разговаривать не хотелось. Оборотень вообще не жаловал болтунов – считал их брехливыми шавками не стоящими внимания. Но этот прицепился как попрошайка на базаре. Ещё не менее час носился хвостом, тихо задавая вопросы, или подсовывая бумагу под нос. Напарываясь на суровый взгляд, строил скорбную мину и отставал на несколько минут. А потом бросался на приступ с новой силой. Что же, этот болтун хотя бы оказался упорным.

Тем временем Сигерн успел осмотреть помещение. Крепкие стены, внушительные решётки на окнах. Крепление внешнее. Дверь выдержит таранный удар – просто так не сбежишь. Ничего, стоит лишь дождаться темноты, и можно будет что-то придумать. Оставаться в этом каменном мешке, ожидая пыток и расправы, наёмник не собирался. Он вообще успел пожалеть, что пошёл с людьми. Глупое было решение.

Вот Сигерн подошёл к небольшому отверстию в стене, принюхался. Это оказался забранный решёткой воздуховод, чуть выше уровня головы. Хищно ухмыльнулся, и не в силах отказать себе в удовольствии. Набрал побольше воздуха в лёгкие, затем рявкнул, что было сил. Задрожали стёкла. Юнец подпрыгнул. А где-то за стеной раздалась глухая отборная брань.

– Вот это мощно, – заулыбался сокамерник, – ты молодец! Так мы теперь можем нормально поговорить?

– Нет. Теперь ты можешь рассказать, всё, что знаешь об этой истории.

– Погоди, но я думал, что это ты мне…

– Ты опять ошибся, – ответный оскал заставил парня запнуться на полуслове. – Рассказывать будешь сам. Я послушаю.

Сигерн успел пожалеть о своём решении. Ирвин, а именно так звали этого борзописца, не затыкался ни на мгновение. Повествование выходило рваным и щедро сдобренным домыслами – щенок сам плохо понимал, что происходит. Совсем не удивительно для горожанина, не чтущего заветы предков. Глухого к голосу земли, на которой живёт. Такие не смотрят в тени, и часто забывают, что в мире много иных существ. Куда более опасных и коварных, чем они сами.

Ещё раз служка приносил еду. И уже в сумерках скрипнули петли, впустив в комнату двоих: усталого фехтовальщика в треснутых очках и бледную девушку, пахнущую табаком.

– Наконец-то! – вскочил обрадованный газетчик. – Мы вас уже заждались.

Северянин хмыкнул. Но он однозначно был рад вернувшимся – они могли оттянуть на себя внимание назойливого болтуна.

– Погоди, Ирвин, – отмахивался барон фон Ройх от шквала вопросов, – дай хоть присесть. Да и времени поесть нам тоже никто не давал.

– Одно другому не мешает. Как вы все не понимаете, господа… и дамы, мы должны общаться! Никто из нас не понимает до конца, что же тут происходит. А как прикажете действовать, не имея цельной картины!? Ну уж нет, раз мы все оказались в одной лодке, точнее в камере, мы будем играть в открытую, – журналист встал в позу, грудью заслоняя стол с яствами. – Я. Должен. Всё. Узнать!

– Ладно-ладно, конечно, ты прав, – сдался Кристан. – Сейчас расскажу, что было сегодня на кладбище. Только позволь присесть.

******

– Хорошо. Так что же прикажете делать?

– Приказ тот, что и раньше. Молиться.

Священник в самом деле начал читать молитву. Его плечи расправились, словно крылья ангела, глаза загорелись огнём истинной веры. Сейчас он больше не походил на вредного старика или сурового командира храмовников – святой воин из сказаний, не меньше. Статный как юноша, грозный и несгибаемый, словно клинок, извлечённый из ножен. Статуями таких людей украшают храмы. Их образы изображают на фресках и витражах.

– Двигаемся, – коротко скомандовал один из бойцов.

Клаус шагал впереди, вскинув символ Хранящего. Молитвенный речитатив звучал подобно волнам, что раз за разом накатывают на скалу, круша её в пыль. Он взывал к своему богу, просил оградить, дать силы, чтобы противостоять злу. И Хранящий отвечал на зов. Казалось, слова врезаются в серую липкую паутину, окутавшую отрад. Рвут на куски нечто незримое: краски возвращались в мир, морок таял подобно дыму. Надгробия, что минуту назад виделись непроходимым лесом одинаковых серых глыб, обретали привычные черты. Отряд вновь двигался к цели. Приглушённые голоса воинов храма вторили предводителю.

К небольшому склепу они вышли внезапно. Похоже, бродили совсем рядом, сами того не замечая.

– Сзади! – крик замыкающего перекрыл даже рокот святых слов.

Бойцы мгновенно развернулись. Кристан одним движением сгрёб Сибию, пряча за своей спиной. Призрак возник бесшумно, и молниеносно атаковал. Храмовник, даже готовый к нападению, едва успел среагировать. Короткий взмах меча – Стилет полупрозрачной тенью уходит в сторону, тут же нанося ответный удар. Замыкающий коротко вскрикивает и отлетает на несколько шагов, словно в него угодил таран. Гремит выстрел: мимо. Зыбкий силуэт растаял так же внезапно, как и появился.

– Держать строй! – командует отец Клаус, прерывая молитву, – Стефан, помоги раненному!

Группа замирает, ощетинившись сталью. Воин быстро хватает товарища, затаскивая под прикрытие клинков. Мужчина хрипит, на его губах с каждым вздохом пузырится кровавая пена. Пальцы-лезвия угодили прямо в сердце, прикрытое символом Хранящего. Тот потрескался и дымился, приняв удар на себя. А незримая пелена наваливается вновь: день тонет в сумерках, цвета блекнут, а воздух превращается в стылый кисель. Кто-то грязно ругается сквозь зубы.

Едва различимый убийца появляется вновь. В этот раз его ждали. Храмовник справа от Сибии кричит, и веером выплёскивает святую воду. Призрак отшатывается, уклоняясь от большей части капель, но эффект всё равно впечатляет! Его рваный плащ вскипает и тает под брызгами, а рот открывается для вопля.

Но не крик боли – дикий грохот накрывает кладбище. Раскаты грома. Словно кто-то без устали лупит в громадный колокол прямо над головами людей. Они зажимают руками уши, кто-то стреляет, пытаясь остановить этот ад. Но фигура врага то тает, то появляется вновь. И вот один из бойцов снова падает на землю, орошая её своей кровью.

Внезапно сквозь инфернальный гул проступают звуки молитвы. Сперва едва различимые, но быстро набирающие силу. Отец Клаус выступает вперёд, обрушивая мощь веры на порождение тьмы: шум затихает, а призрак пятится. Его очертания трепещут, словно от священника хлещут потоки жестокого ветра. Он содрогается всем телом, пытается не исчезнуть, собраться воедино и пронзить грудь человека, но не может.

– Именем Светлого Владыки, изыди тьма! – речитатив завершается громким пистолетным выстрелом. Ствол выплёвывает серебряное крошево, рвущее дымчатый силуэт в клочья. Невнятные ошмётки тумана тают там, где только что корчился ночной убийца. Вокруг разливается нереальная тишина.

– Это всё? Всё кончено?! – голос провидицы дрожит и срывается.

– Ещё нет, – глава храмовой стражи медленно опускает пистолет. Поворачивается. По его бледному лбу катится пот, дыхание тяжёлое, как после бега в гору. В глазах плещется усталость, сдерживаемая лишь плотиной железной воли. Этот короткий бой дался старику нелегко.

– Брат Стефан, потери есть?

– Пока нет, святой отец! Двое тяжело ранены, нужен лекарь.

– Бери Фрео, тащите их к выходу. Вы целы? – тяжёлый взгляд льдистых глаз обращается на сыщика и гадалку. Кристан молча кивает. – Остальные, вскрывайте склеп!

Священник опустился на каменное надгробие и принялся заряжать свой убойный, но однозарядный пистолет. Бойцы возились с неподатливой массивной дверью. Но после того, что недавно творилось, это затишье казалось зыбким и ненастоящим. Словно призрак мог вновь возникнуть из пустоты и залить могилы кровью беспечных живых.

– Вы уверены, что мы можем расслабиться? – молодой барон и сам был бел как бумага, но, похоже, смог вернуть себе самообладание.

– Ненадолго. Удивительно, что это отродье мрака оказалось так сильно днём. Такого я не ожидал, признаю, – отец Клаус тяжело вздохнул. – Я его не убил, лишь развоплотил на время. Но эта тварь не всесильна, быстро не восстановится.

– Невероятно. Мы… я рубил тварь ночью, вы застрелили днём, но ему всё нипочём? Он что, бессмертный?!

– Никто не бессмертен, – покачал головой священник. – А вы здорово рисковали, придя сюда в тёмное время. Глупо и безрассудно. Я пока не понимаю, как вам удалось выжить, но обязательно это выясню. Видимо, Стилет берёг силы, или просто не счёл вас серьёзной угрозой.

– Мне жаль, – вмешалась взволнованная гадалка, – я ничего, совершенно ничего из этого не видела! Ваши люди… мне жаль.

– Мои люди ещё живы. Не стоит себя винить, Сибия, мы все служим богам в меру отпущенных нам способностей. Просто подумайте ещё раз над моим предложением: вы нужны храму. Я верю, вы сможете спасти ещё множество жизней.

Женщина притихла и отвернулась, закусив губу.

Раздалась брань. Что-то лязгнуло, и дверь склепа нехотя поддалась.

– Пора с этим покончить, – Клаус встал, доставая массивную флягу со святой водой. Он подошёл к дышащему прохладой проёму. Остановился, щуря глаза на медную табличку рядом. – Господин Альберт Мейер, вы славно послужили Королевству. Пора вам упокоиться с миром и проститься с этой грешной землёй.

******

Сигерн слушал рассказ едва ли не с большим интересом, чем газетчик. Он с молоком кормилицы впитал истории о беспокойных душах, тёмных тварях, и прочем. Одну тёмную тварь даже знавал лично: всё ещё видел во снах. Такие мысли будили в глотке глухой рык.

Но одно дело слышать, а другое – сражаться против бестелесной твари. Он по-новому взглянул на этих странных, и таких непохожих людей. Как хвостом ни крути, а они пришли ему на выручку, рискуя собой, и не до конца понимая, что вообще происходит. За такое стоит платить добром.

Благородный и наивный идеалист барон – уплетает, давится, но терпеливо рассказывает о своих похождениях. Раз за разом отражает нападения любопытного Ирвина, как отражал смертельные выпады ночного убийцы. Болтливый щенок, такой надоедливый. И он оказался безумно храбр, бросившись спасать волка именно тогда, когда был нужен. Провидица, страдающая от собственных видений. Наёмник перевёл взгляд на притихшую Сибию, и вскочил, как укушенный.

– Он идёт. Он идёт. Он идёт… – губы девушки шевелились практически беззвучно. Сама она сгорбилась и чуть покачивалась, сидя у окна. Закатившиеся глаза смотрели на мир пустотой белков. От неё пахло едким страхом. Такой отравляет, будто яд скорпиона. Паника затопила уже всё комнату, а он позволил себе плутать в речах людей и мыслях! Потерял бдительность. Это всё луна: она уже не имела власти над телом, но продолжала туманить ум.

В груди могучего северянина что-то сжалось, а шерсть на загривке встала дыбом. Уж он-то знал, кто способен нагнать такую жуть. И это существо оказалось слишком близко.

Глава 16

Кристан отстранил журналиста. Тот бестолково суетился, и скорее мешал, чем помогал. Сибию била жестокая дрожь. Слова уже превратились в неразборчивое бормотание, из носа сочилась кровь. Уложить её на диван оказалось невозможно, приходилось поддерживать, не давая рухнуть со стула. Белоснежное полотенце в руках сыщика окрасилось алым.

– Ирвин, зови врача!

– Эй, стражник! Стражник! – тот принялся барабанить в дверь, – Нужен доктор! И отца Клауса позовите, у госпожи Гевин новое видение!

Храмовники оказались на удивление расторопными. А может командир дал им чёткие инструкции на случай подобной ситуации. Пухлый лекарь появился через считанные минуты и тут же кинулся на помощь.

Глава храмовой стражи вошёл в комнату значительно позже. Держался он как всегда уверенно, но одежда оказалась в беспорядке. Да и красные глаза говорили о внезапно прерванном отдыхе. К тому моменту провидице стало лучше. Холодный компресс сделал своё дело, юшка больше не сочилась из носа. Женщина полулежала на диване, всё ещё вздрагивая время от времени.

– Спасибо, брат Эрн, – святой отец кивнул лекарю. Затем перевёл взгляд на страдалицу. – Сибия, что вы видели?

Бедняжка лишь сжалась, чуть помотав головой.

– Прошу вас, соберитесь, – Клаус наклонился и взял её за плечи, – от вас зависят многие жизни. Это связано с тем, что угрожает Аренгальду, так ведь? Сибия, не молчите!

– Я не хочу… не могу, – голос Портовой Провидицы дрожал. – Клаус, вам нельзя туда. Это вообще бессмысленно. Какая же я идиотка! Нам не остановить его.

– Доверьтесь мне, Сибия! Я смогу защитить города, – священник встряхнул её, – Ну? Что вы видели?

Кристан хотел вмешаться. Сделал полшага вперёд, но дюжий храмовник ухватил его руку, останавливая. Упрямо покачал головой, в ответ на возмущённый взгляд.

– Да как вы не понимаете, Клаус?! Это… этот зверь убьёт нас всех! Он уже здесь. Ночью он войдёт в город. Я видела, я всё видела!

– Время и место? Назовите! Я соберу людей, и остановлю тварь, чем бы она ни была.

Гадалка внезапно отбросила от себя руки старого священника и вскочила с дивана. Во взгляде её тёмных глаз появилось нечто безумное.

– Что, так не терпится сдохнуть? Или вы всё-таки бессмертный?! Отлично, будь по вашему! Северные ворота. Глубокой ночью. Не меньше четырёх часов до рассвета, нам всем хватит, чтобы умереть! – тут Сибия пошатнулась, и осела обратно на диван. Руками она обхватила голову, тяжело дыша.

– Просто верьте, дочь моя, – святой отец сочувственно улыбнулся, гладя бедняжку по волосам, – всё будет хорошо. Хранящий оберегает тех, кто твёрд сердцем. А ваши видения – ещё не приговор. Знание может быть наилучшим оружием, – он чуть помедлил. – Знаете, вам нет нужды присутствовать. Я сам встречу врага, и вернусь утром, чтобы вас успокоить.

– Нет, пойду, – с неожиданной твёрдостью заявила гадалка. – Я видела себя у ворот. Нас всех. Если идёте вы, то иду и я.

– Святой отец, – Кристан всё-таки вырвался из захвата стражника, – позвольте пойти с вами! Я вижу, вы не любите меня, хоть и не понимаю, за что. Но я прошу дать мне шанс. У нас мало времени, так ведь? Каждый боец будет на счету. Просто верните моё оружие и позвольте, наконец, защищать город, которому я служу!

Тот окинул сыщика пристальным взглядом. На морщинистом лице читалось сомнение.

– Будь по вашему, фон Ройх. Но лезть вперёд солдат я вам не позволю – нам предстоит ещё о многом поговорить. Стефан, – кивок бойцу, – принеси из моего кабинета саблю барона.

– И моё оружие тоже. Только оно не поможет ни мне, ни вам, – проворчал Сигерн, но священник даже не заметил его слов.

– Объявить общий сбор!

Пришло время отдавать приказы. Весь храмовый комплекс наполнялся организованной суетой. Люди носились, подгоняемые железной волей командира и окриками сержантов. Вооружались, готовились дать отпор неизвестному противнику. Кто-то отправился в гарнизон, с приказом подтянуть к Сервенрым воротам солдат для усиления.

В круговороте военной суеты Кристан глядел на встревоженные лица товарищей, которые временно оказались не у дел. Любовно поглаживал эфес сабли, и чувствовал нечто невыразимое. В воздухе словно разливался запах грядущей катастрофы. И он мог бы поклясться – какая-то его часть жадно скалилась в предвкушении.

******

В ночи громадная арка северных ворот казалась порталом в бездну. С этой стороны был свет, а за ней только тьма. Множество людей рассредоточилось по площади. Они не скрывались – маскировать добрую сотню солдат с фонарями, винтовками и сетями оказалось бессмысленно. Все ждали. Напряжение было такое, словно над головами вот-вот разразится буря с громом и молнией.

– Оно идёт. Оно уже здесь, – шептала Сибия, прикрыв ладонями рот. Её глаза сделались огромными, в них плескался страх.

– Всё будет хорошо, мы справимся, – молодой барон положил руку на плечо провидицы. Но усталости в его голосе было больше, чем уверенности.

В проёме ворот появилась одинокая фигура. Человек просто шагнул из темноты, словно мгновение назад его не было вовсе.

– Готовсь! – разорвала тишину зычная команда.

Пришелец замер под высоким сводом. Было видно, как он склонил голову на бок, с интересом разглядывая собравшихся. Бойцы синхронно вскинули оружие – опытные и отлично вымуштрованные солдаты. Отец Клаус решительно шагнул вперёд. Казалось, символ Хранящего сиял в поднятой руке. Обличал, словно указующий перст самого божества.

– Именем Светлого Владыки, сущего на небесах. Именами крылатых воинов его, заклинаю, – голос священника обрушился на тёмную фигуру подобно тарану. Он шагал навстречу опасности. Молитва никогда ещё не подводила святого отца. Но для подстраховки во второй руке, пока опущенной, он сжимал тяжёлый пистолет. Несколько бойцов с сетями наперевес двигались следом.

– Бесполезно, – глухо прорычал Сигерн.

– Уверуйте в мощь Хранящего и силу духа отца Клауса, – храмовник, что приглядывал за странной четвёркой, сохранял невозмутимость. – Нет такого зла, которое нельзя было бы одолеть вер… – договорить он не успел.

Начался истинный кошмар.

Мрачный силуэт качнулся от рокота священных слов. Затем вскинул голову и завыл. Оглушительно и злобно. Волна страха захлестнула людей, а следом за ней из арки хлынула тьма. Словно бушующий поток, крушащий плотину. Фонари гасли один за другим, раздались крики и брань. В ночи двумя яркими огнями вспыхнули жёлтые глаза. На месте пришельца возник похожий на волка зверь: выше любого человека, массивный и жуткий. Было непонятно, где кончается его тело и начинается непроглядная чернота.

Тварь прыгнула вперёд, сметая отца Клауса как невесомую куклу. Сразу двое охотников с сетями отлетели от удара когтистой лапы, остальные бросились врассыпную. Клацнули челюсти, и по ушам резанул панический вопль, сменившийся хрипом. Что-то кричал командир стрелков, но слов невозможно было различить за грохотом беспорядочной пальбы. Монстр расплывался, словно впитываясь в ночь, и появлялся уже в другом месте. Он метался от человека к человеку, оставляя за собой изуродованные тела. Попасть по нему не получалось, не смотря на размер.

– Надо уходить! – проорал Сигерн. – Я говорил! Так с ним не справиться.

– Как же так… отец Клаус, – храмовник за несколько мгновений растерял весь апломб. Его пальцы побелели и тряслись, стискивая знак Хранящего.

– Но мы же должны его остановить, – барон фон Ройх рванулся вперёд,– он всех перебьёт! Нельзя впускать такую тварь в город!

Ирвин сперва пытался делать заметки в блокноте, но хаос бойни пронял даже его. Он буквально повис на руке Кристана:

–Нет-нет-нет-нет. Вынужден согласиться с громилой!

Сигерн рычал, сжимая и разжимая кулаки. Он понимал юного барона. В нём самом боролись желание броситься в самоубийственную атаку и стремление спасаться. Бежать, как в ночном кошмаре. Выстрелы грохотали всё реже, бойцы кричали всё отчаяннее. Монстр приближался с каждой секундой.

******

Барон фон Ройх рвался в бой. Чтоб этого писаку на сорок частей! Он уже собирался оттолкнуть прилипшего репортёра, выхватить саблю и одним ударом вскрыть ему грудину. Но замер, поражённый.

– Опять? Что происходит? – прошептали бледные губы.

В висках стучала кровь, и в такт ритмичным ударам вспыхивала жажда. Хотелось убивать людей, или бросить вызов жуткой твари – не важно. Лишь бы врубиться в схватку! Показать свою силу всему миру. Эти мысли, такие дикие и непривычные, напугали сыщика даже сильнее, чем окружающее безумие. Он обмяк, позволяя Ирвину себя оттащить.

– Уходим, скорее! – подала голос Сибия.

Ещё мгновение наёмник колебался, буравя взглядом облако живой темноты, в которой бесновалась тварь. Затем то ли захрипел, то ли рыкнул, и повернулся к товарищам:

– Сваливаем.

Молодой барон приходил в себя уже на бегу. Сперва ничего не замечал, кроме пьянящего запаха чужой крови. Но шаг за шагом, дом за домом, наваждение ослабевало, словно оставаясь позади. Отставало, теряясь в лабиринте городских проулков.

– Тьма порождает тьму…

– Что говоришь? – газетчик нёсся, придерживая широкополую шляпу.

– Ничего. Куда мы сейчас?

– Ко мне… домой, – натужно дыша, отозвалась гадалка.

– Плохая идея. Мы не должны привести тварь к твоей матери!

Они пробежали уже достаточно, чтобы позволить себе минутку отдыха. Сибия не выдержала первой – сбавила шаг, остановилась, и опёрлась о стену. Сигерн с раздражением обернулся, но не бросил остальных. Подошёл к углу здания, за которое компания только что свернула, и вслушался в ночь. Шум бойни сменился гулом растревоженного человеческого муравейника: ещё гремели одиночные глухие выстрелы, перекрикивались ничего не понимающие горожане, на башне участка стражи надрывался колокол. Едва слышный стук множества копыт катился к воротам.

– Кажется, ушли, – облегчённо выдохнул Ирвин, – спасибо вам боги, за крепкие ноги!

Голос парня полнился истерическим весельем. Его никто не поддержал.

– Я знаю одно место, где нас не станут искать. Ни храмовники, если они ещё остались, ни мои коллеги, ни бандиты, – немного поразмыслив, заключил Кристан.

– В портовом районе? – уточнил оборотень, всё так же следя за улицей, словно не верил, что им удалось сбежать.

– Да. Это имеет значение?

– Имеет. Нам нужна вода, чтобы сбить след. Поможет выиграть время.

Глава 17

– Свежие новости, свежие новости! Бойня у Северных ворот! Заговор против короля! Спешите купить газету и узнать подробности! – крики мальчишек не смолкали с полудня. Малолетние торговцы прессой сновали среди прохожих, делая недельную выручку за считанные часы.

Сибия сидела на поломанном стуле возле чудом уцелевшего окна и смотрела, как Ирвин догоняет одного такого голосистого проныру. Покупает газету, и скрывается в переулке, чтобы, обойдя здание, чтобы войти с заднего хода.

– Это просто невероятно! Хочешь узнать, что они там понаписали? – журналист появился в дверях, потрясая добычей.

Гадалка не хотела. Она вообще ничего не хотела: никак не могла прийти в себя после ночного кошмара. Нет, ей много раз доводилось видеть боль и страдания, неотвратимое приближение конца. Но стоять и смотреть, как кровавый кошмар притворяется в жизнь, пришлось впервые. Да, они спаслись. Укрылись в заброшенном доме, куда всю компанию отвёл Кристан. Но вот надолго ли? Сомнительно.

– Так о чём же пишут? – сыщик вошёл в комнату. Выглядел он помятым после сна на узкой деревянной лавке.

– Этой ночью в Аренгальд попытался проникнуть крупный отряд заговорщиков. Их сообщники внутри городских стен атаковали стражу на Северных воротах. Но благодарю бдительности и отваге защитников Короны, не смогли добиться своего, – газетчик то ли читал вслух, то ли вольно пересказывал, оседлав перевёрнутую бочку: целой мебели не хватало. – Стражники, с помощью подоспевших бойцов гарнизона, дали решительный отпор нападающим. К моменту, когда прибыли силы конной гвардии, противник отступил. Нет, ну вы представляете, они высосали из чернильника целую армию! А ведь это Горн, а не какая-то занюханная газетёнка! – бочонок качнулся и чуть не упал, так экспрессивно жестикулировал седок.

– Я уже устал удивляться двуличности власти, – старший сыщик сжал губы в тонкую линию. – Что там на счёт отца Клауса?

– Сейчас-сейчас… а, вот. Среди погибших заговорщиков было найдено множество воинов храмовой стражи. Расследование поручено королевскому советнику, его сиятельству, графу фон Крассу. Ого, вот это шишка! Так… по предварительным данным, заговор с целью свержения власти, был организован религиозными фанатиками. Во главе с покойным… святым отцом Клаусом Леймаром.

В комнате стало тихо. Лишь с улицы доносились звуки привычного дневного гомона, разбавленные далёкими выкриками торговца новостями.

– Его тоже подставили, – подал голос смурной как грозовая туча Сигерн Клосс, – удобно валить всё на покойника. Или того, кто должен им скоро стать.

– Мне жаль, – собственный голос казался Сибии выцветшим и блёклым, как платье после многолетней носки, – всё не должно было вот так закончиться.

– Ничего ещё не закончилось. Для нас, по крайней мере, – возразил барон. – Мы живы, почти здоровы, можем действовать. Прошу, не отчаивайся.

– Да, я в порядке. Я с вами. Просто… просто жутко устала.

– Господа, а ведь нам действительно нужно что-то предпринять! А для этого стоит понять, что происходит, – Ирвин был единственным, от кого веяло оптимизмом. Он даже умудрялся улыбаться. – Давайте разложим всё по полочкам, и тогда план появится сам собой.

– Ты прав, – кивнул Кристан.

– Итак, пойдём по порядку. С той загадки, которую начали разгадывать первой: Стилет. Выходит, это был призрак?

– Так утверждал отец Клаус, да примут его душу боги, в которых он так верил. Он рассказал не так уж много, но, насколько я понял, он что-то знал о личности покойного.

– Покойного?

– Да. Там в склепе был саркофаг с останками. Святой отец провёл обряд экзорцизма, облил их святой водой, на этом всё. Больше призрака мы не видели. На обратном пути, Клаус обмолвился, что у покойного оставалось много незавершённых дел. Но рассказывать подробнее отказался. Заявил, что это тайна Короны.

– Звучит интригующе, – глаза газетчика вспыхнули жадным любопытством. – Кажется, я знаю, как разузнать об этом побольше! Ладно, сейчас не об этом… Сигерн, ты так ничего и не рассказал нам о себе.

Все, уставились на северянина. Даже апатичная провидица почувствовала, как полный жизни голос Ирвина что-то будит в душе. Она отвела взгляд от окна.

– Я не люблю рассказывать о себе, – наёмник сидел в углу, и терзал тупым ножом кусок деревяшки.

– Так не пойдёт, здоровяк! Мы вытащили тебя с кладбища, помнишь? За тобой должок.

Тот скривился, но ответил:

– Я наёмник. Хороший наёмник. Меня нанял Орсо Храгган, вот только это ему не помогло.

– Ну, это мы знаем. Может объяснишь, откуда… ну, почему ты был волком, когда мы тебя встретили?

– По тому, что я таким родился, – набычился Сигерн, – не лезь не в свои дела.

– Прости, но это теперь и наше дело, – вклинился барон. – Знаешь, в детстве няня читала мне много сказок. Мне очень нравилась одна, про волка, которого звали Белая спина, – наёмник насмешливо фыркнул, но фон Ройх продолжал, – он днём ходил на двух ногах, помогая людям и делая добрые дела. А ночью на четырёх, и поэтому не мог жить среди тех, кого любил.

– Я не знаю людских сказок. Но эта не про меня – я не люблю никого. А перекидываться тянет только в полнолуние.

– А вот я читал кое-что иное, – заявил репортёр, – про северных варваров, поклонявшихся волкам. Когда-то их было много в предгорьях Стёртых Зубов. Только вот сейсас их почти не осталось. Сигерн, ты не из них, часом?

– Назвать северянина варваром – верный способ получить в грызло, – прозвучало это спокойно, не смотря на блеснувший сталью взгляд. – Может из них, может нет. Мне нет дела, как мой род называют жители равнин. Хотя, он больше не мой… я сбежал ещё щенком. Бросил общину, бросил стаю, и сбежал. Довольны?

– Ты ведь знаешь ту тварь, что пришла в город, – неожиданно даже для самой себя произнесла Сибия. Оборотень помрочнел и опустил взгляд.

– Знаю. Это из-за него я бросил свой род. С тех пор он гонится за мной во сне. Каждую ночь гонит меня, как добычу, а я бегу, поджав хвост. Но теперь он здесь и бежать больше некуда, – лицо наёмника сделалось серым, нож лихорадочно кромсал древесину в его руках. – Его зовут… нет, не буду называть имени. Поминать имена злых духов, значит звать их.

– Он тоже призрак? – тихо спросил барон.

– Нет, в мире много кто ещё есть, кроме призраков. Он тот, кто ходит в шкуре, как и я. Раньше ходил, много зим назад. Никто не знает, как давно это было, даже долгожители рода помнят его уже старым. Он служил Полуночному Волку, прародителю нашего народа. Справлял ритуалы, учил общину, нёс слово предков. Но я не верю, что прародитель хотел растопить снега предгорий кровью людей равнин, – вместе со словами из груди Сигерна рвался злой рык. – Старик просто обезумел! Он давно уже несёт только своё слово, отравленное тьмой! Он не может слышать предков и Полуночного! Учит лишь подчиняться себе и резать людей как скот. Я никогда, никогда не пр-р-риму этого… да, я убивал. Больше, чем нужно было. Но никогда не упивался страхом жертвы, как он меня учил.

Нож соскользнул, чиркнув по пальцу. На пол со стуком упала окровавленная фигурка деревянного волка.

Пока оборотень говорил, Сибия видела, как вокруг густеют тени. Лучи света, что сочились сквозь разбитые и наспех заколоченные окна, смазывались. Начало казаться, что с улицы сочится мрак.

– Я должна прилечь, – едва слышно пробормотала гадалка, и направилась в соседнюю комнату.

Шаги давались с трудом, голова гудела похоронным колоколом. Обстановка теряла очертания, расплываясь как мрачная акварель, на которую плеснули воды. Неужели больше никто этого не замечает? Но рядом уже никого не было. Женщина брела сквозь завесу быстро густеющего воздуха навстречу новому видению. Чувствовала, что пройти придётся много. Впереди ярким пятном маячило белое платье. Айрис! Как же она скучала.

Девочка улыбалась бескровными губами и призывно махала рукой.

******

Провидица беззвучно ступала по узкой улице. Ветхие здания нависали над ней. Склонялись, как древние старцы. Они словно силились сомкнуться над головой, срастись крышами. Сквозь пелену облаков проступал силуэт диска: то ли бледное солнце, то ли нездоровая луна. Тусклый зеленоватый свет падал с небес, заливая стены болотным оттенком.

– Что это за место? – голос разлетелся эхом в абсолютной тишине.

Малышка развернулась на одной ноге и пошла спиной вперёд, раскинув руки:

– Откуда мне знать, Сиби?

– Ты всегда всё знаешь и рассказываешь мне. Так у нас заведено.

– Ладно, – девчушка остановилась, задумавшись. Поднесла палец к губам и задрала голову к неподвижным тучам. – Я думаю, это место болеет. Видишь, какое всё вокруг зелёное. Тут даже домикам плохо.

– Похоже на то, – гадалка огляделась внимательнее, – но как мы здесь оказались? Я ведь только что была в… не… не помню где я была. Вот странно.

На крышу одного из сутулых зданий, хлопая крыльями, опустился ворон. Звуков не было. Крупная птица нахохлилась, и пристально глядела пустыми скважинами глазниц.

– Во имя богов! Что это?

– Ключевая птичка.

– Да вижу, что не свинья, – хмыкнула провидица, – а почему ключевая?

– По тому, что любит ключи.

Пернатый по-птичьи повернул голову, затем ещё раз. Вместо глаз темнели два отверстия под ключ, словно у замка. Зрелище было жутковатым, как и весь пейзаж вокруг. Но, отчего-то место не казалось враждебным.

– Иди, – внезапно каркнул ворон. – Тебя. Ждут.

– Кто ждёт?

Но птица не ответила. Только жадно поглядывала вниз. Женщина проследила за взглядом до собственной груди – там, на подобии подвески, болтался ключ. Небольшой, сделанный из меди. С невероятно сложной коронкой и широкой головкой в форме сердца. Такого украшения в её гардеробе точно не водилось. Пальцы коснулись гладкого металла, но лишь на миг: горячий, как уголёк из печи.

– Так тебе это интересно? – она подняла ключ, не снимая со шнурка. Ворон несколько мгновений жадно таращился, то одним замочным глазом, то другим. Уже раскрыл клюв, чтобы что-то произнести, но всё же отвернулся. Взмыл с крыши и бесшумно растаял в изумрудной дали.

– Ладно, пошли, раз ждут, – кивнула гадалка сестре. Они снова двинулись вперёд.

– Может, ты спишь? – протянула Айрис.

– Не похоже. Такой бред даже мне не снится. И, знаешь, тут меня не покидает странное ощущение…

– Странное-престранное?

– Страннее некуда. Вроде как я уже бывала здесь.

– Значит, ты не спишь, а вспоминаешь. Сиби-забывашка, всё-всё забыла, – детский смех зазвенел, будто монетки по мостовой. – Забыла, как сюда попала. Забыла откуда. И что здесь была, тоже забыла. Так смешно!

– Ага. Прямо обхохочешься.

Вдалеке замаячило нечто необычное для этой бесконечной и нереальной улицы. Через полсотни шагов всё прояснилось: один из домов был просто облеплен воронами. Угольные птицы расселись по кривой крыше, сгрудились на подоконниках. Они замерли, не шевелясь, и напоминали механические игрушки, у которых кончился завод. Над дверью, чуть поскрипывая, раскачивалась вывеска. На самом деле, не было ни ветра, ни скрежета – звук словно раздавался в голове. Может просто казалось, что скрип обязательно должен быть. На тёмном от времени деревянном знаке едва различался рисунок: сплетённые в клубок нити.

Женщина пристально вгляделась. Клубок оживал, затягивал. Изображение заставляло сознание сорваться и лететь, подобно ключевому ворону. Вот нити приближаются, и начинают распадаться на отдельные детали. Да это же дома! Собранные из домов улицы тянутся, вьются, и сплетаются в комок, образуя сердце города. Пусть не по форме, но по сути – именно оно. Когда приходит понимание, рисунок вновь становится таким, каким и должен быть. Просто неразборчивая резьба на старой доске.

– Мы пришли? – пересохшими от внезапного волнения губами шепчет старшая сестра.

– Пришли! Заходи и вспоминай всё-всё.

– Я уже кое-что вспомнила. Рассказ Сигерна о прошлом заставил меня сюда провалиться.

– Ты не провалилась, ты пришла.

– Не придирайся. Просто я вдруг поняла, что не знаю, как быть. Больше не знаю. Нам нужно победить этого монстра, но как? Чем? Сигерн сильный. Кристан храбрый и отлично фехтует. Даже Ирвин, и тот полезнее меня, – сам по себе вырвался хриплый смешок, – он умный, языкастый и никогда не унывает. А я такая слабая. Ничего не умею, никого не могу спасти. Даже Клауса подвела.

– Нет, ты сильная, Сиби. Очень-очень! Ты всем нужна. Просто входи и вспоминай, тогда сможешь всем помочь.

– Ты так думаешь? Хорошо, пора разобраться, хотя бы в самой себе, – она решительно тряхнула чёрными локонами, и потянула за дверную ручку.

Глава 18

– Бедняжка, – пробормотал Ирвин, когда гадалка вышла из комнаты.

– Ничего удивительного, что ей не хорошо, – отозвался барон, – она столько всего перенесла за последние дни. И почти не спала сегодня.

– Вы давно её знаете? – Сигерн подобрал поделку с пола и спрятал в карман. Порезанный палец сунул в рот, отчего стал похож на ребёнка. Весьма плечистого и грозного ребёнка.

– Лично я познакомился с Сибией перед поездкой на кладбище. Слышал о ней раньше, конечно, но не придавал значения. Она весьма известна в Портовом районе, простые работяги и бедняки часто обращаются к ней за помощью.

– Точно, я как раз узнал о Поротовой Провидице от бедняка, когда… в прочем, не важно. Я тоже знаком с ней считанные дни. Поначалу не поверил ни единому её слову. Гадания, магия вся это, никогда не принимал такое в серьёз! Но теперь приходится.

– В общинах горцев тоже встречались люди с даром видеть будущее. Раньше. Сейчас не знаю. Такие редко доживают до старости, и страдают всю жизнь.

Повисло молчание. Первым прервал его, конечно же, Ирвин:

– А ты на самом деле много знаешь, молчун.

– Я не идиот, и умею слушать, а люди много болтают, – беззлобно огрызнулся наёмник. Казалось, он действительно разволновался, когда говорил о своём прошлом, но быстро взял себя в руки. Лицо с едва заметной щетиной снова превратилось в суровую маску. – Только не думай, что я продолжу болтать о своём роде. Пусть север остаётся на севере. Лучше решать, что делать сейчас, а не копаться в прошлом.

– Действительно! Так значит, – журналист чуть помедлил, подбирая слова, – этот человек – тоже оборотень?

– Да. Только не верю, что он всё ещё человек.

– И он охотится за тобой?

– Да.

– Получается, он пришёл сюда от самого края континента, перебил кучу народа, чтобы просто отгрызть тебе голову?!

– Выходит так, – Сигерн окинул товарищей колючим взглядом. Но потом шумно вздохнул, и уставился в пол. – Хочу прояснить: вы спасли мне жизнь, благодарен за это. Именно поэтому я сейчас тут. Не по тому, что мне нужны друзья, или хочется излить душу, – он пнул пыльный пробитый пулей котелок, что валялся на полу. – Я буду драться, с вами, или без вас. Да, эта тварь – жрец моей общины. Но я не знаю, что он от меня хочет: сожрать сердце, вырвать душу, или что хуже.

– Столько людей погибло из-за этого, – бесцветным голосом произнёс Кристан.

– Мне жаль. Хочешь сказать, я виноват?

– Нет, но…

– Я убегал, сколько себя помню. Менял города, странствовал по Королевству с севера на юг и обратно. Нигде не задерживался. И вот, в этот раз не успел убежать, а может просто устал быть дичью. Чуял, что надо валить, но остался, – оборотень с вызовом посмотрел в глаза фон Ройха, – вот и вся вина. Мне что, рыдать теперь?

Тот не отвечал, погрузившись в мысли. Глядел сквозь северянина, словно не видел его.

– Нет, конечно! – решительно заявил газетчик. – Лучше подскажи, как остановить это неведомое чудище.

– Хотел бы я знать. Он древний, как само Королевство. Могучий, но наверняка смертный. Всё-таки он не бог.

– Пули его не остановили.

– Значит, не попали. Но я никогда не охотился на таких, как он. С такими вообще не дерутся, от них убегают. Как от наводнения или снежной лавины.

– Просто невероятно, – Ирвин встал, и принялся расхаживать по комнате, – самый настоящий монстр из сказок! Послушай, у него ведь должны быть слабые места? В сказках зло всегда можно как-то обхитрить, найти лазейку, или ещё чего.

– Сказки кончились. Слабые места у него должны быть, но я о них знаю мало. Он ходит по ночам, не любит день, как и любой злой дух. Что ещё сказать? Никому не доверяет. Должно быть, он уже больше зверь, чем человек.

– Как это понимать?

– Сложно объяснить… – Сигерн наморщил лоб. – Когда ходишь в шкуре слишком долго, зверь начинает брать верх. Думаешь меньше, живёшь инстинктами. А наш жрец служит не только внутреннему зверю, но и тьме. Не понимаю, что у такого в башке.

– Господа, нам нужен план! – репортёр внезапно замер, прекратив мерить пол шагами.

– Так мы ради этого и трясём воздух. Нет?

– Верно, верно. Но, – огляделся, словно ища что-то, – нам нужна наглядность. Так, я сейчас, никуда не уходите! – с этими словами он выскочил на лестницу. Спустился в изрядно порушенную кухню, которую компания уже успела обшарить на предмет еды, и вытащил из печи остывший уголь. Затем поспешил обратно.

Кристан ухмылялся уголком губ, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Наёмник смотрел так, словно перед ним выступал цирковой дурачок.

– Что? Это здорово помогает думать, вот увидите. Итак, гхм, – Ирвин прочистил горло, и нарисовал корявого волка прямо на стене, – мы имеем проблему. Какие есть пути решения? Ну же, друзья, предлагайте, не стесняйтесь! – уголёк вывел жирный знак вопроса.

– Самое очевидное, это вооружиться как следует, и устроить засаду, – чуть поразмыслив, выдал барон.

– Вооружиться стоит. Засада бесполезна, – Из угла донёсся скрип. Это Сигерн откинулся на спинку закопчённого от взрыва динамита кресло. – Храмовникам она не больно помогла. Думаешь так легко порубить на куски огромного волка? Он в холке выше тебя будет.

– Ты сам сказал, ему можно причинить вред. Я не видел, чтобы по нему попадали пули, но, может саблей я смогу его достать…

– Ты сможешь глупо сдохнуть, – рыкнул Северянин, – жрец невероятно силён. И ему служит тьма, ну, или он ей, тут я не знаю. Главное – она его прикрывает.

– Вот! – Ирвин потряс чёрным пальцем. – Против тьмы должен помочь свет. Свет знания! В чём на самом деле наша проблема, господа? – он начал расхаживать перед размалёванной стеной, словно читал лекцию.

– Мы в заднице. Вот в чём проблема.

– Верно, но не совсем. Проблема в том, что мы ничего не знаем о противнике! Не существует непобедимого зла. Мы бежали от Стилета. Почему? Только по тому, что он казался нам непобедимым. Но именно казался! – теперь крошечная аудитория внимала с интересом. – Отец Клаус пришёл, и одолел призрака. Ведь он знал, что и как делать.

– Как минимум, он пришёл днём. Запасся святой водой и прочим, – размышлял вслух сыщик. – Я даже видел, как кулон с фигуркой Хранящего защитил храмовника от удара Стилета. Хотя, сейчас не уверен в этом. Всё, что происходило в тот день на кладбище, было невероятно странным.

На стене появилось чёрное солнце. Таким его рисуют дети – неровный кружок с лучиками. Рядом обозначился крылатый человечек. Стрелки от картинок грозно нацелились на волка.

– Солнце и святая вода. Уже хорошо.

– Это всё не помогло, – покачал головой северянин.

– Просто святой отец не был готов. Но мы не имеем права повторить его ошибку. Я думаю, что в первую очередь, нам нужна информация! Мы уже кое-что знаем о враге. Знаем, что ему нужно, – короткий кивок в сторону угла, – а значит, сможем подготовиться к встрече. Также нам известно, что действовать стоит днём.

– Он не ходит днём. Думаешь, тварь, прожившая сотни лет, глупа?

– Нет, думаю, нет. Над этим ещё поразмыслим, гхм… в первую очередь, нам следует отправиться туда, где можно добыть самое грозное оружие – знания! – Ирвин улыбнулся как карточный игрок, что готов выложить на стол козырную комбинацию. – Давайте заглянем в кабинет отца Клауса.

Возникла пауза. Каждый обдумывал услышанное.

– Это так неожиданно, что может сработать, – Кристан поправил очки. – Храмовой стражи почти не осталось, остановить нас будет некому. Конечно, если сможем пробраться внутрь, не переполошив весь храмовый комплекс.

– Именно! Здание, где нас держали, стоит в стороне от остальных. И я видел там отдельный проход, которым можно воспользоваться. А уж в кабинете Клауса лежит целая кипу бумаг, свитков и книг. Они нам наверняка помогут!

– Там моё оружие, без него хожу как голый. А ещё, я не поблагодарил храмовников за тёплый приём, – Сигерн расплылся в хищной улыбке. Он явно не забыл, как их повязали в переулке. И прощать обидчиков привычки не имел. – Я с вами.

– Только вот Сибия… может мне стоит остаться и присмотреть за ней? – забеспокоился барон.

– Думаю, можно обойтись и без этого. Кристан, она же большая девочка, сама может о себе позаботиться.

– Меня беспокоит её состояние.

– Тогда подождём до вечера, и посмотрим, как она будет себя чувствовать. Всё равно до заката нам нет смысла выходить отсюда, – теперь журналист пытался оттереть измазанные пальцы, но получалось не очень.

– Ты нам нужен, фехтовальщик. Ты единственный здесь, у кого есть оружие, – оборотень с презрением посмотрел на убогий ножичек, который всё ещё вертел в руках, – оно пригодится, когда всё пойдёт не так.

– Кое в чём ты прав, – вздохнул фон Рой, – всё всегда идёт не так. Только я не стану убивать храмовников, и тебе не позволю, имей это в виду.

Двое мужчин смотрели друг на друга несколько мгновений. Вроде бы без злобы, но во взгляде каждого была калёная сталь. В комнате повеяло холодком.

– Я не убийца, – медленно произнёс Сигерн.

– Мне казалось, Стилет утверждал обратное. Интересно, с чего бы? А он убивал только тех, кто сильно замарал руки. Да и ты сам признался недавно, что убивал людей.

Здоровяк как-то поник и отвёл взгляд.

– Это были дерьмовые люди, – голос его стал глухим. – И я никогда не радовался чужой смерти. Жрец учил меня охотиться на двуногих. Заставлял выслеживать и убивать их, когда я был ещё щенком. Но я не захотел становиться таким как он.

– Прости, – значительно мягче проговорил Кристан, и потёр левый глаз, – я погорячился. Просто ты так говорил о храмовниках, будто собирался их всех поубивать. Но я не думаю, что они скверные. Мне искренне жаль отца Клауса.

– А мне казалось, он тебя ненавидит, – задумчиво проговорил Ирвин.

– Возможно. Жаль, что он так и не успел объяснить за что. Наверное, он знал нечто неприятное о моей семье. Род фон Ройх один из древнейших в Королевстве, и я вовсе не посвящён в его тайны.

– Хватит пустой болтовни, – наёмник подался вперёд, – мы решили действовать. Значит, нужен план.

Глава 19

Человек заорал, не щадя связок. В его голосе смешались паника и безумное желание выжить – так кричат на самой грани, желая отпугнуть смерть. Он вскинул револьвер. Рука тряслась, попасть он не мог, и сам это понимал: просто решил продать шкуру как можно дороже. Плюнуть свинцом в лицо злой судьбе.

Выстрел. Но мужчина слеп в тенях, беспомощен как младенец. Громадный волк без труда уходит от пули, и делает рывок. Удар могучей лапы подбрасывает тело в воздух, вырывает из груди веер багряных брызг. Солдат с погонами офицера падает на мостовую, его глаза стекленеют. Он был последним.

– Хр-р-р-рабрый, – довольно рокочет зверь, – достойная смерть.

На небе снова зажигаются звёзды, проступают контуры зданий и городской стены. Непроглядная темнота, что затопила площадь перед воротами, начинает исчезать. Она впитывается в тень одинокой фигуры, словно пролитые чернила в губку. Последние обрывки мрака цепляются за разбросанные в беспорядке тела, содрогаются, не желая отпускать добычу. Франт рычит, морщится от натуги. Поколебавшись ещё мгновение, будто не желая подчиняться хозяину, тёмные щупальца втягиваются в его тень. Она замирает, прекращая колыхаться. Мужчина медленно выдыхает, отперевшись на трость.

Камни площади залиты кровью. Она везде. Запах столь силён, что взять след беглецов просто невозможно. Где-то неподалёку ещё слышатся одиночные выстрелы и крики: бежавшие в дикой панике вооружённые люди палили невесть в кого. Дома вокруг уже не спят. Жители так напуганы, что не смеют высунуть носов за крепкие ставни, но надолго ли? Доносится тревожный металлический гул: так лишённые шкур предупреждают сородичей об опасности. Чуткие уши ловят перестук копыт. Пока далеко, но всадников много. Надо убираться, но пара минут ещё есть..

Франт поправляет и без того идеально сидящий плащ. Его губы дёргаются, пытаясь изобразить улыбку. Выходит только звериный оскал.

– Ненавижу города. Много падали, мало добрых охотников, – он делает пару шагов, присаживается на корточки рядом с мёртвым офицером. Проводит рукой по лицу, зарывая глаза. – Вот такие нужны в стае Полуночного. Славной охоты…

Грохот очередного выстрела! Слова обрываются, мужчина рычит, и дёргается в сторону. Почуять вспышку чужого желания убить получается в последний миг. Рефлексы не подводят, и облако серебряной картечи едва задевает тело. Но и этого не мало. Фигуру в чёрном крутит и отшвыривает, монстр летит на землю рядом со своими жертвами.

– Что, тварь, вкусно? – отец Клаус, весь в чужой и своей крови, медленно поднялся. Его лицо искажено гримасой боли и святого безумия. Левая рука висит изодранной тряпкой, наружу торчит кость. – Свет. Всегда. Сильнее! Когда вы уже поймёте, вонючие твари!?

Франт вскочил, оскалился, припадая к земле. Там, куда попали осколки освящённого серебра, его одежда и тело чадили, как дымный костёр. Тень снова ожила, потянулась к нежданному врагу. Храмовник поднял золотую фигурку Хранящего единственной уцелевшей рукой.

– Светлый Владыка, выжги зло взором своим! Да истлеет тьма! Да наполнятся силой руки верных воинов твоих, дабы… – стремительно растущая фигура человека-зверя качнулась, как от порыва ураганного ветра. Тень смело. А священник наступал, молитвой терзая тварь так, как не могла сталь.

Чёрный волк рванулся вперёд. Мышцы вздулись под косматой шкурой. Прыгнуть так же легко, как на беззащитных стрелков не вышло: пришлось продираться, продавливать незримую преграду. Речитатив гремел над мостовой, слова плетьми хлестали чудовище. Зверь рычал от бессильной ярости и остервенело ломился вперёд. Слишком неудачно двуногий нанёс удар! Слишком неожиданно. Он затаился среди мёртвых собратьев, выбирая момент, и не прогадал.

Но вот Клауса содрогнулся. Он пытался удержать ритм молитвы, сбился, начал заново. Но тело скрутило жестоким приступом кашля, с губ сорвались алые капли. Волк не медлил – метнулся размытым пятном, сбивая человека с ног. Тот прокатился клубком измятой плоти, символ веры со звоном отлетел. Святой отец попытался встать, но тяжёлая лапа припечатала его не хуже гранитной плиты.

– Храбр-р-рый. Но глупый, – слова с трудом рвались из клыкастой пасти. Зверь хрипло дышал, а человек дёргался в пыли, никак не желая умирать. Пальцы судорожно скребли в поисках хоть какого-то оружия.

Чудовищный силуэт начал таять. Оплыл, словно свеча, сжался до фигуры человека в плаще и котелке. Только теперь он был бледен, так же тяжело дышал, на лбу его блестели капли пота.

– Тебя… убьют… тварь… – прохрипел прижатый к земле тростью старик.

– Может быть. Но не ты, праведник, – с натугой произнёс мужчина, – не сегодня.

Рука резко опустилась, вгоняя трость в спину поверженного. Тот выгнулся в последний раз и затих.

– Славной охоты в мирах. Ты был храбр, но служил не тому богу.

Он развернулся и зашагал прочь, заметно хромая. Подмога почти добралась, и над растревоженным Аренгальдом уже занимался рассвет. Что ж, тихо подкрасться к добыче не получилось. Но это значит лишь то, что охота пойдёт по иным правилам. Надо переждать день, восстановить силы, и показать двуногим их место. Место, отведённое самой природой. Монстр снова скривил губы, и в этот раз смог сложить их в улыбку.

******

Харчевня «Пьяный висельник» не меняла своего названия очень давно. Пожалуй, с тех пор, как молодой правитель, объединил народы целого континента. Тогда удачно расположенный городок рыбаков и торговцев превратился в новую столицу. Заведение уютно устроилось в Районе северных ворот, под крылышком одного из самых влиятельных теневых баронов. Пропахшее жиром и копотью слово харчевня осталось в прошлом. Теперь здесь было представительное кафе – никаких пьяных драк, или разбавленного пива. Лишь полированный паркет и великолепная кухня. Репутацию место имело специфическую: что-то вроде клуба для своих, широко известного в узких кругах.

– Ты заставил меня ждать, – недовольно проговорил крупный пожилой мужчина. Голос звучал сипло и глухо, словно тот простыл.

– Денёк вышел трудным, – ухмыльнулся его собеседник, подсаживаясь за стол. – Не ворчи Брано, думаешь легко поймать ублюдка, которого ищет весь город? – Он снял котелок, вручил одному из телохранителей. Поправил длинные чёрные волосы, на мгновение открыв жуткий шрам на щеке.

– Я тебе что, дядюшка? – поморщился грузный здоровяк. – Для тебя я не Брано, а господин Руггер. Будешь дерзить, когда проживёшь на этих улицах с моё, сопляк! Всё понял?

– Понял, понял. Эй, – щелчок пальцев в сторону подавальщицы, что изваянием застыла неподалёку, – мне того же, что заказал господин барон. Живо!

– Вежливость, парень. Вежливость превыше всего. Так где Сигерн Клосс?

– Снаружи. Вам разве охота портить себе аппетит его рожей?

Теневой барон, негласный ночной хозяин района, саркастически поднял седую бровь. Обвёл взглядом пустой зал: здесь больше не было ни одного посетителя. Только двое влиятельных бандитов, которым нужно было место для деловой встречи. Ну и охрана, само собой. Людей Брано Руггера вдвое больше – общение шло на его территории.

– За идиота меня держишь, парень? Я многовато ем в последнее время, но это не значит, что у меня мозги жиром заплыли. Гулять по вечерним улицам с цепным псом Орсо? Нет, уволь, – он чуть подался вперёд, – тем более что пёс этот остался без поводка, и хочет ухватить кость побольше.

– Никаких костей, – оскалился в ухмылке Рольд, – мне нужен окорок.

Старый барон захохотал.

– Не разевай пасть на мой, парень, и мы сработаемся! Ух, люблю молодёжь, – могучее тело перестало колыхаться от смеха. Он вновь стал серьёзен, и в упор взглянул на собеседника, – Ну? Тащи его сюда. Живо. Хочу поглядеть на того, кто прикончил старину Орсо, чтоб ему на том свете бесы жопу рвали…

Черноволосый сделал знак своему человеку, и тот вышел. Девушка принесла заказ: на столе оказалось больше блюдо с мясом и овощами. Умопомрачительный запах пищи напоминал о баснословной стоимости южных специй. Следом появилось сильверийское вино.

– Спасибо, сладкая, – бандит звучно хлопнул подавальщицу по заду, та ответила натянутой улыбкой. – Вежливость! Что может быть лучше?

Он принялся уминать пищу так быстро, словно ел последний раз в этой жизни. Барон покачал головой. Затем взял бутыль и собственноручно разлил бордовый напиток по бокалам.

– Знаешь, парень, мой отец родом из Старого Королевства. Он всегда учил меня двум вещам: вежливости, чтобы заводить друзей, и давать сдачи, чтобы отваживать врагов. Ты сегодня мой гость – я вежлив с тобой. Но ты не ценишь этого. Мне такое не вкусу.

– А мне… всё по вкусу, – Рольд залпом опорожнил бокал, сыто крякнул и снова ухмыльнулся. – Тут отличная кормёжка. А вот там, где рос я, дерьмовая. Нет, вежливость – это вещь. Приличия всякие там, да, это всё нужно, не спорю. Только в первую очередь я решаю проблемы, а не думаю про этикет.

– Ты помнишь, о чём мы договаривались? – сиплый бас полнился недовольством.

– Конечно. Я достаю из-под земли Клосса. Этого долбанного Стилета! А вы…

– А я помогаю тебе встать во главе Портовой банды. И беседую с другими баронами. Вот только мне всё меньше нравится эта затея.

– Не стоит сомневаться во мне, господин Руггер. Я буду самым лучшим теневым бароном, – мужчина ответил весёлым и злым взглядом. – Не забывайте, я помог вам вернуть племянника. Это уже повод меня уважать, разве нет?

В это время с улицы донеслась неразборчивая возня. Люди Брано насторожились, потянулись за оружием. Двери распахнулись, и несколько громил Рольда втащили мужчину с мешком на голове. Его ноги заплетались, рубашка на крепком торсе была изодрана и покрыта разводами засохшей крови.

– Брыкался, ублюдок, – пробасил бандит.

Старый барон в предвкушении подался вперёд. Стол скрипнул, принимая на себя немалый вес.

– А я-то всё не верил! Неужели ты смог, парень? Действительно схватил этого неуловимого урода?

– Зачем верить на слово? Проверьте лично, – черноволосый сделал приглашающий жест. Два здоровяка поставили пленника на колени, крепко схватив за плечи. Тот вяло дёргался и мычал что-то неразборчивое – похоже, рот ему заткнули кляпом.

Брано Руггер тяжело поднялся: располнел он действительно изрядно. Сделал несколько шагов, наклонился над связанным.

– Ну, здравствуй, Стилет, – пальцы сомкнулись на запятнанной алым мешковине, и дёрнули вверх.– Эй, какого…

Парень с рожей отпетого висельника никак не походил на северянина.

Он мгновенно сбросил верёвки, которые болтались на руках лишь для вида. Блеснула сталь ножа. Барон схватился за распоротое горло, валясь на пол и хрипя. Его люди спешно бросились на бойцов Портовой банды, но те успели выхватить оружие на миг раньше. Раздалась барабанная дробь выстрелов, засверкали клинки. Рольд швырнул полупустое блюдо в лицо телохранителю старика, густой соус залил глаза. Затем схватился за рукоять, что удобно торчала из-под полы сюртука, и одним движением вогнал лезвие в бок противника.

Драка вспыхнула как сухой тростник, и так же быстро всё стихло. Из бывшей банды Орсо Храггана погибли только двое. Северные же все валялись на дорогом паркете. Вот один из них застонал, и бандит с телосложением матёрого докера резко пнул раненного в висок. Потом наклонился, схватил огромными руками разбитую голову, и с мерзким хрустом свернул шею.

Новый лидер портовой банды остановился над поверженным бароном. Тот оказался на диво живучим: всё ещё трепыхался в крови, пытаясь зажать рану толстыми пальцами.

– Знаешь, Брано, – кончик лезвия прошёлся по щеке, – мне не нужна помощь жирного трусливого борова, вроде тебя. Ну зачем мне становиться теневым бароном? Я же могу стать теневым королём! Как-то надоело целовать жопы других главарей.

Старик дёргался всё слабее, ярость в его глазах начала уступать место бесцветному туману.

– Уже сдаёшься? Даже не дослушаешь меня? Это очень невежливо! Так вот, – Рольд схватил редеющие седые волосы, дёрнул голову вверх. Уставился в леденеющие глаза без минуты мертвеца, – меня зовут Костяным не по тому, что я радуюсь подачкам, как пёс. А вот по этому! – он вонзил нож с белоснежной рукоятью из кости прямо в сердце Брано Руггера.

– Снаружи тоже всё чисто, – в дверях появился мужик со свежим кровоподтёком на физиономии, и задорно козырнул.

– Молодцы, парни. Всё красиво, как по сраным нотам.

Черноволосый вытер нож об одежду убитого, встал. Уверенной походкой подошёл к стойке. Девчонка, что прислуживала за столом, уже скрылась на кухне: оттуда доносились тихие всхлипы. А вот владелец Висельника в накрахмаленной сорочке и фартуке невозмутимо полировал бокал. Он взглянул в злобные угольки глаз. На смуглом лице не дрогнул ни один мускул. Бакал звякнул о стойку, крепкий ром наполнил его до краёв.

– Слава новому теневому лорду! – спокойный голос хозяина наполнил помещение, бандиты поддержали тост радостными криками и свистом. Рольд хмыкнул, и влил обжигающий напиток себе в глотку. Одобрительные вопли усилились.

За пеленой лихого гомона входная дверь распахнулась совершенно бесшумно. Порог переступил господин в стильном чёрном плаще.

Глава 20

– Все готовы? – сыщик окинул небольшую компанию взглядом.

– Так точно! – широко улыбнулся Ирвин. Сигерн скупо кивнул.

– Тогда вперёд.

Трое мужчин вынырнули из переулка и зашагали к высокой храмовой ограде. Темноту ночи пятнали огни фонарей, но у неприметных ворот освещения не было.

– Заперто, – разочарованно протянул газетчик, и оглядел массивную створку с прорезанной в ней дверью поменьше. – Я-то думал, тут будет стоять навытяжку стражник в красивой белой форме. Ну, как у главных ворот. И как нам быть?

– Сейчас разберёмся, – оборотень шагнул вперёд, и забарабанил по чёрному от времени дереву. Мощные удары отозвались на удивление глухими звуками – дверь оказалась толстой.

Некоторое время ничего не происходило, пришлось повторить стук. Товарищи переминались за спиной. Оба чувствовали себя некомфортно в роли ночных грабителей.

– Кого там принесло? – наконец-то раздался голос. Молодой, чуть подрагивающий. Щенок хотел казаться грозным, но получалось не очень.

– Свои, открывай, – пробасил северянин.

– Кто свои? Не велено открывать!

– Отставить спор! Приказы старших по званию выполняются немедленно!

Невидимый юнец ошарашенно заткнулся. Открылось смотровое окошко. Да, трое потрёпанных мужиков меньше всего походили на бравых воинов храма. Но этого и не требовалось. Наёмник быстро просунул руку в щель, сгрёб сопляка за воротник. Резко потянул и впечатал лицом в доску. Тот придушенно всхлипнул, из разбитого носа скатилась капля крови. Второй рукой Сигерн извлёк короткий тупой нож, с которым баловался в разгромленном доме, поднёс к распахнутому в ужасе глазу парня.

– Открывай. Живо!

Кристан позади шумно выдохнул, но промолчал. А бедолага, сглотнув, зашарил руками. Скрежетнул засов.

– Правильный выбор, – похвалил Сигерн. Ослабил хватку, позволяя невезучему сторожу отлипнуть от двери, затем дёрнул куда сильнее. Глухой стук, и тело оседает на пол. Мужчины спешно вваливаются на территорию храма. Репортёр возиться, запирая засов.

– Этот парень ни в чём не виноват, – прошипел Кристан. Взгляд из-под разбитых очков жёг праведным гневом. Казалось, даже один глаз отливал красным.

– Ну, так я ему ничего не сделал, – флегматичное пожатие плеч, – Молодой. Оклемается быстро.

Оборотень склонился над храмовником, проверил пульс. Затем принялся снимать с него ремень, и вязать руки за спиной.

– Это обязательно?

– Обязательно. Если ты не хочешь, чтобы он переполошил всех святош.

Барон отвернулся. Законник, он и есть законник. Тем временем пленник оказался хорошо упакован по рукам и ногам. Рот бедняги надёжно запечатывал кляп. А вот винтовку северянин решил не брать – длинная, неудобная в помещении. Много возни, мало пользы.

– Идём, – бросил он, и компания двинулась к громаде здания.

В вестибюле не было ни души. Обычно тут дежурил вооружённый храмовник, но на этот раз пост оказался пустым.

– А у белых действительно дела плохи, – прошептал болтун. – Как думаете, много их полегло у Северных ворот?

– Заткнись. Ни слова, пока мы здесь. И, вы оба, ступайте тише – вас слышно за лигу.

Ирвин недовольно засопел, но внял вежливой просьбе. Просить невежливо не пришлось.

– Ищи ключ.

Газетчик зарылся в аккуратный ящичек в коморке часового. Он говорил, будто видел, как отец Клаус сдавал связку, когда все они отправились встречать ночного гостя. Вот парень достал целых три унизанных ключами кольца, и виновато пожал плечами. Никто не говорил, что будет просто.

Сигерн чёрным пятном скользил по коридорам чуть впереди. Самый массивный из тройки, он умудрялся двигаться почти бесшумно. Иногда замирал перед очередным поворотом, делая знак остальным. Вслушивался в немую тьму, втягивал носом воздух.

Вот впереди раздались шаги: солдатские сапоги, одна пара. Человек ступает неровно, тяжело припадая на правую ногу. Обойти не выйдет – дорога к лестнице всего одна. По крайней мере, другой никто не вспомнил при составлении плана. Оборотень застыл сгорбленной статуей, выжидая. Ирвин ещё не успел услышать поступь: открыл было рот, чтобы задать какой-нибудь дурацкий вопрос, но осёкся под жёстким взглядом чуть желтоватых глаз. Невероятно, что в густой темноте он смог хоть что-то заметить. Спасибо богам! Может, они всё ещё приглядывают за этим местом.

Хромой едва показался из-за угла, когда наёмник впечатал ему локоть в живот. Противник шумно выдохнул и сложился пополам. Не давая опомниться, Сигерн схватил его за голову, и саданул ею о стену. Боец распростёрся на полу. Всё произошло быстро и довольно громко. Но даже такой исход лучше, чем крики или пальба.

– Тебе и оружия не надо, – змеёй прошипел сыщик, касаясь шеи лежащего. Судя по морщинам, что прорезали благородный лоб и пятну крови под головой храмовника, всё прошло не так уж удачно, – он ещё жив, но ему нужна помощь. Посмотри, он же и так ранен. Наверное, сражался вчера у ворот.

И? – слишком щепетильный барон мешал вслушиваться. Но вокруг было достаточно тихо. Кажется, потасовка осталась незамеченной.

– Мы должны…

– Мы должны убить монстра. Пока он не убил нас, и ещё пару сотен человек.

Кристан прерывисто задышал. Брови сошлись над переносицей, взгляд прикипел к багряной лужице у ног. Секунды утекали. Похоже было, что он сейчас совершит глупость: разразится бранью, или схватит недобитка и помчится искать лазарет. Но фон Ройх сделал глубокий вдох, замер, и очень медленно выдохнул, успокаиваясь. Резко кивнул в сторону лестницы, позволяя оборотню вести.

Ступени остаются внизу одна за одной. Больше не слышно никого. Лишь сквозняк гуляет по старой башне, как единственный и полноправный хозяин. Вот знакомая дверь кабинета, в котором побывали все трое. Газетчик начал перебирать ключи. Возился он долго, как горожанка в одёжной лавке. Но внизу всё было тихо. Пока тихо.

– Есть! Ой… – теперь на болтуна грозно взглянули оба.

Они вошли внутрь. Здоровенное окно задёрнуто портьерами. В комнате царит мрак и покой, пахнет бумагой.

– Ищи что хотел.

– Как? – Ирвин беспомощно покрутил головой, зашарил руками, – Я ничего не вижу.

– Сейчас, погоди минутку, – барон подошёл к столу, поднял подсвечник. Несколько мгновений, и аккуратный огонёк заплясал, озаряя книжные полки.

Наёмник пристально посмотрел в лицо молодому сыщику, тот расценил его взгляд по-своему:

– Портьеры слишком толстые, если немного прикрыть огонь, он не должен привлечь внимания.

– Ты видишь в темноте?

– Я… – он запнулся, – да, вижу немного. Только одним глазом, это у меня с детства. Ты уверен, что это сейчас важно?

Сигерн пожал плечами. Шустрый репортёр уже вовсю шуршал бумагами, от волнения что-то бормоча себе под нос.

******

– Ну, долго ещё?

– Да погоди ты, – отмахнулся Ирвин, – тут столько всего интересного! Похоже, мы первые, кто порылся в этом кабинете. Тут целая сокровищница знаний про всяких монстров, призраков, упырей. Много очень-очень старых дневников. Либо у кого-то жутко богатая фантазия, либо я чую сенсацию века!

– А я чую, что у нас мало времени, – отрезал северянин. Щелчок. Барабан револьвера встал на место. Мужчина расплылся в довольной улыбке.

Оружия в сундуках оказалось предостаточно: пистолеты, современные и старинные. Несколько ножей, кинжалов и кастетов. Нашёлся даже короткий, будто обломанный меч времён рыцарей и тяжёлых лат. От него неприятно зудела ладонь, и оборотень отбросил клинок в дальнюю часть сундука. Но вот своё, милое сердцу оружие, он вернул. Даже заменил кастет на более удобный – против чудища, что жаждет его крови, это просто игрушка, но сгодится для людей. И да, больше никаких отсыревших патронов.

– Тут много странных и любопытных вещиц, – Кристан тоже увлечённо рылся в сокровищах старого священника, – жаль только, я в них совершенно не разбираюсь. Но есть серебро, – в тонких пальцах появился сверкающий кинжал, больше похожий на кол.

– Серебро неприятно оборотням, – неохотно признал Сигерн, – бери. Вдруг сгодится и против охотника.

– Почему охотник? – журналист на миг оторвал нос от любимых бумажек.

– Как-то же надо его называть. И он действительно великий охотник. Когда-то у него были враги, так рассказывал один старик из общины. Охотник выследил всех. Навестил каждого, одного за другим, как сама смерть.

– И много трупов оставил, пока выслеживал? – теперь барон задумчиво крутил склянку с прозрачной жидкостью.

– Не мало. Я говорил, он ценит людей не больше, чем скот. Убийства умножают его силы.

– Знаешь, мне начинает казаться, что вы не так уж отличаетесь. Что будет, если я плесну на тебя святой водой?

– У тебя сломаются обе руки, – прорычал оборотень. Кулаки сжались сами собой, тело напряглось, словно натянутый лук. Кристан бесстрашно смотрел ему прямо в глаза, чуть пригнув голову. Его ладонь обхватила рукоять сабли. В комнате повисла тишина, остро пахнущая грозой.

– Так-так-так, господа, спокойнее! – газетчик вклинился между ними, расставив руки. – Всем сейчас же подышать и досчитать до десяти! Лучше до пятидесяти. Боюсь показаться неоригинальным, но мы тут, вообще-то, город спасаем. Все помнят?

– Да, – выдохнул фон Ройх, убирая руку от оружия.

– Ты закончил? – рявкнул Сигерн на миротворца.

– Ну, почти.

– Время, – он шагнул к столу и просто смёл все бумаги, которые там лежали в мешок, куда журналист бережно укладывал добычу. Тот страдальчески закатил глаза.

– Хорошо-хорошо, только возьму вот эту книгу. И эту, – поверх кучи плюхнулся ещё один томик, – и…

– Хватит! – видимо, лицо наёмника сделалось действительно жутким. Парень часто закивал, перехватил мешок шнурком, и не без труда взвалил на загривок, едва не сбив шляпу.

– Всё, я готов.

Глава 21

Сибия потянула на себя дверную ручку и проснулась. Заброшенная комната с разбитыми окнами показалась дурным видением, злой насмешкой судьбы. Она готова была узнать что-то важное о своём прошлом. Нечто такое, что помогло бы всем. Но залитый зелёным светом мир растаял как мираж, уступая место безжалостной действительности. Руки скомкали старое постельное покрывало, захотелось завыть от досады.

Раздался осторожный стук.

– Прости, ты не спишь? – Кристан заглянул в полумрак спальни.

– Уже нет, входи, – гадалка тяжело вздохнула и приподнялась на локтях, – что-то случилось?

– Пока ничего. Мы собрались наведаться в логово храмовников. Поищем там зацепки – нужно понять, как нам бороться с чудовищем.

Женщина села на кровати, завернувшись в покрывало как в плащ. Взглянула в окно: закат уже погас. Небо стремительно чернело и пряталось за пологом туч.

– Я думаю, это неплохая мысль, – кивнула она, чуть поразмыслив.

– Ты не будешь возражать, если мы оставим тебя одну? Конечно же я не могу позвать даму с собой на… на ограбление. И ты неважно себя чувствуешь, – барон смущался, и даже слегка краснел. Хотя, при таком освещении могло и показаться. – Поверь, мне неловко оставлять тебя здесь. Если хочешь, я могу посидеть с тобой. Только скажи.

– Спасибо за даму, – рассмеялась провидица. Молодой мужчина смущённо улыбнулся.

Она соскочила на грязный прохладный пол, и отвесила церемониальный поклон, картинно откинув полу своего постельного плаща:

– Не извольте беспокоиться, милорд! Я чувствую себя хорошо. И сама могу о себе позаботиться, – откланявшись, Сибия вновь забралась на кровать. – Благословляю вас на подвиги, сэр ночной рыцарь!

– Благодарю, миледи, – Кристан склонил голову в ответ, и рассмеялся.

– Серьёзно, не стоит за меня переживать. Я, в самом деле, буду вам только мешать.

– Может быть, дашь какой-нибудь совет? Ну, сделаешь пророчество?

Она на минуту закрыла глаза. Притихла, мыслями уходя вглубь себя. Повисла тишина. На улице кто-то горланил похабную песню, за стеной Ирвин пытался разговорить молчаливого оборотня. Но в омуте сознания не раздавалось ни звука. Лишь на миг перед внутренним взором встала картина клубка городских улиц. Гадалка вздрогнула и подняла взгляд на собеседника.

– Нет, извини, не вижу ничего особого, – она покачала головой. – Но это даже хорошо. Яркие события и чужие смерти мне увидеть всегда проще. Наверное, у вас всё пройдёт гладко, раз ничего такого нет.

– Буду считать это добрым знаком.

– Я бы сказала больше, но мои карты остались дома. Так хоть расклад бы сделала. Они порой говорят о будущем, даже когда я сама ничего не вижу.

– Они волшебные?

– Пожалуй, – Сибия усмехнулась, – мне их подарила одна цыганская гадалка.

– Не знал, что у вас принято помогать собратьям по ремеслу.

– У нас и не принято. Просто я сделала ей предсказание, и оно сбылось. Тётка решила, что карты будут мне нужнее. Вообще, она заявила, что так решили сами карты.

– Никак не привыкну к этим чудесам, – печально проговорил сыщик. – Последние дни хочется забыть как страшный сон. Но ведь не выйдет.

– Мне тоже многое хочется забыть…

Он попрощался и ушёл готовиться к вылазке. Провидица вновь осталась наедине со своими размышлениями. Люди, которых она собрала, скоро влезут в очередную авантюру. Опасную. А что остаётся ей? Чем вообще может помочь больная и смертельно уставшая женщина? Она снова легла. Сосредоточилась на узкой бесконечной улице в болотных тонах. На скрипучей вывеске, и двери, которую нужно было открыть. Во что бы то ни стало открыть! Сон лениво коснулся тревожного разума. Словно избалованный домашний кот, нехотя принимающий угощение.

******

Когда Сибия вновь проснулась, в здании царила глухая тишина. Видений не было, спасительных откровений тоже. Но она уверенно ступила на скрипучие доски, и потянулась за ботинками. Короткая дрёма не принесла озарения, но что-то изменилось: теперь было ясно, куда идти.

Проходя мимо кухни, гадалка заколебалась. Хотелось горячего чая, но вот время… Она решительно тряхнула головой. На ощупь поправила платье и прическу, стоя в тёмном коридоре. Затем выскочила на улицу, и заспешила туда, куда звало сердце. Сперва проведать матушку, а уж навстречу судьбе она как-нибудь успеет!

Путь по ночному Аренгальду вышел беспокойным. Казалось, вместе с чудовищем, в город проникло зло. На улицах под светом луны и раньше было неспокойно, но сегодня гадалка спешила изо-всех сил. Вдалеке слышались пьяные крики. Вот ветер принёс с другой стороны звуки драки и ругани. Глухим хлопком раздался выстрел. То ли это было предчувствие, то ли разыгралась фантазия, но встречаться этой ночью ни с кем не хотелось.

К родному дому ноги привели едва ли не быстрее мысли. Вот знакомая с детства квартирка под самой крышей. Маленький ключ нашёлся в кармане не сразу. Сибия даже успела похолодеть – вдруг посеяла его во время всех своих приключений? Но всё обошлось. Она возилась с замком, когда щёлкнул засов, и дверь отворилась сама. На пороге стояла высокая седовласая женщина в храмовой робе. Огонёк свечи в руках выхватывал из мрака очертания её сурового морщинистого лица с высокими скулами и тонкими аристократическими чертами. Женщина больше походила на стареющую королеву, чем на монашку.

– Госпожа Гевин, если я не ошибаюсь? – чуть прищурившись, спросила она глубоким хорошо поставленным голосом.

– Да, это я.

– Входите.

Дверь закрылась за провидицей. На мгновение она почувствовала себя гостьей в собственном доме, но потом опомнилась:

– А вы, наверное, присматриваете за моей матушкой по просьбе отца Клауса?

– Вы правы, меня зовут сестра Аби. Присаживайтесь, милая. Уж простите, но выглядите вы неважно – так и хочется накормить, – пожилая женщина засуетилась, накрывая на стол. Не смотря на серебро в аккуратно уложенных волосах, двигалась она легко, даже грациозно. Очень быстро появились свежие булочки, варёные яйца и фрукты. На печи натужно загудел чайник.

– Спасибо вам, – живот громко заурчал, и гадалка смущённо улыбнулась, – я только проведаю матушку, и тут же к вам вернусь.

– Проведайте, она очень скучает. Говорит о вас почти всё время,– святая сестра кивнула, словно дозволяя посетить святая святых дома.

Вскоре они сидели за круглым столом и пили ароматный травяной чай. Жутко хотелось закурить, но от этой идеи пришлось отказаться. Монахиня расспрашивала о событиях у Северных ворот и последних днях Клауса. Сибия пыталась смягчать новости, но пожилая женщина вцепилась в неё как настоящий храмовый дознаватель. Не принимала отговорок или полуправды. Она не успокоилась, пока не узнала всё про гибель священника.

– Простите, сестра, больше мне ничего не известно, – провидица с болью смотрела в потемневшие глаза старушки, на её фигуру, что была прямой как мачта, а теперь согнулась под тяжестью горя. – Эти газеты… там одно враньё! Я знаю, святой отец был прекрасным человеком.

– Это так, милая, – монахиня несколько раз быстро втянула воздух, зажмурилась, давя слёзы. Затем снова расправила плечи. В её голосе зазвучала прежняя спокойная уверенность. – Я знала его очень давно. Газеты… что с них взять? Газеты – это политика, средство повлиять на умы, не более. А политика, девочка моя, очень грязная штука. Уж поверь старой аристократке.

– Мне сразу показалось что вы родом из благородных. Как вас зовут на самом деле?

– Что же, раз тебе любопытно: Абисса. Абисса фон Ройх.

– Вы родственница Кристана? – брови Сибии поднялись от удивления.

– Дальняя. Но я бы не отказалась с ним повидаться при случае. Передашь ему приглашение заглянуть на огонёк?

– Обязательно. Знаете, сестра, – гадалка вдруг поняла, что слова подбираются с трудом. Ведь эта пожилая леди ей ничего не должна, но её помощь сейчас была необходима, – я хочу вас попросить присмотреть за матушкой ещё какое-то время. Всего несколько дней, пожалуйста.

– Само собой, милая, – тонкие губы растянулись в доброй улыбке, – отец Клаус оставил мне маленькое состояние для ухода за вашей матерью.

– Что?! Невероятно…

– Я буду тут столько, сколько потребуется. И, когда всё закончится, вы сможете отвезти мать в хорошую лечебницу, где ей помогут по-настоящему.

Гадалка почувствовала, как теперь и ей на глаза наворачиваются слёзы.

– Отец Клаус… спасибо. И вам огромное спасибо, сестра Абисса!

– Лучше просто Аби. Старое имя в прошлом, – седовласая женщина чуть помедлила. – Вы ведь пытаетесь остановить монстра, который всему виной, так? – Сибия кивнула. – Тогда я прошу лишь об одном: сделайте это любой ценой. Я не хочу, чтобы смерть Клауса оказалась напрасной!

Сейчас монахиня как никогда походила на благородную леди: осанка прямая, взгляд жёсткий, тонкие ладони лежат на столе и совершенно не дрожат. От её фигуры веяло достоинством и силой. Провидица почувствовала, что просто не может позволить себе разрыдаться. Не имеет права отступить.

– Хорошо, – с какой-то мрачной торжественностью кивнула она, – я уничтожу тварь. Любой ценой.

Она поднялась из-за стола, отставив кружку с недопитым чаем:

– Я совсем забыла, как мало у меня времени. Я должна спешить.

– Ещё кое-что, милая, – сестра Аби тоже встала, – тут был один из выживших храмовников. Его имя Стефан, и он искал тебя. Не удивляйся, если встретишь его, этот человек может помочь.

– Имя кажется знакомым, – гадалка задумалась на мгновение. – Погодите, он ведь тоже был у ворот той ночью. Так вы уже знали обо всём, что произошло на самом деле?

– Далеко не обо всём. Стефан, бедная душа. Он сильно не в себе, и рассказывал мало, урывками. Я помогла ему, как смогла, и он ушёл искать вас.

– Раз так, спасибо за предупреждение. Союзники сейчас очень нужны.

Женщины обнялись на прощание. Монахиня осенила Сибию знаком Хранящего, и та спешно покинула жилище. Времени до рассвета оставалось всё меньше и меньше, приходилось торопиться.

Гадалка снова шла по ночным улицам. Почти бежала. Один раз чудом разминулась с шумным сборищем мужчин: они увлечённо и зло кричали о вере и власти. Такие споры опаснее курильщика на пороховом складе, и она свернула в переулок, делая крюк. Но гремучие компании попадались всё чаще – путь вёл в самые неблагополучные закоулки Аренгальда. Там было неспокойно даже в старые деньки, не то, что сейчас. Столица сама походила на пороховой склад. Люди оказались предсказуемой угрозой, на деле же опасность подкралась с другой стороны.

Проулок казался тихим. Провидица специально помедлила: ни голосов, ни сопения, ни единого движения во мраке. Но, когда она вошла в кирпичное ущелье из двух стен, раздалось рычание. Спереди появилась собака: обычная бродячая дворняга, коих немало в любом городе. Вот только животное яростно скалилось, а не пыталось убраться с пути человека. Уши прижаты, голова чуть опущена, шерсть стоит дыбом. Никакого лая – только жажда крови в глазах, тёмных, как провалы в бездну.

Сибия грозно крикнула, стараясь подрожать стальному басу отца Клауса. Бесполезно. Она метнулась назад, но наткнулась на двух точно таких же бездомных псин. Звери медленно окружали добычу, готовясь рвать на куски. Женщина вжалась в стену, оглядываясь и часто дыша. Снова закричала, зовя на помощь. Собаки приближались. Тогда она лихорадочно закрутилась в поисках хоть какого-то оружия. Успела схватить обломок деревянной оси от тележного колеса, когда первая из дворняг прыгнула.

Гадалка завизжала, и встретила тварь ударом. Попала прямо в оскаленную морду, но животное не издало ни звука – просто кувыркнулось и поднялось на лапы, мотая башкой. Остальные набросились в тот же миг. Женщина не успела размахнуться, клыки впились в убогое оружие. Последний пёс рванул платье, выдирая большой лоскутный кусок. Звери трепали жертву, дико рыча и дёргая в разные стороны.

Вот Сибия оказалась на земле, деревяшка вывернулась из пальцев. Она отчаянно лягалась, катаясь в пыли. Пасть мелькнула перед самым носом. Руку, что сама собой закрыла лицо, пронзила жуткая боль. Другая тварь вцепилась в ногу. Провидица истошно завопила, срывая голос.

Глава 22

– Э, дядя, тут закрытый клуб! – молодой, пьяный от крови бандит двинулся на нежданного гостя. Губы парня сложились в кривую ухмылку, в пальцах угрожающе заплясал нож. Хорошо одетый господин не обратил на это никакого внимания.

– Мне нужен вожак, – протянул он, не обращаясь ни к кому конкретно. Медленно прошёлся взглядом по лицам головорезов, по разбросанным на полу телам. Втянул воздух и, наконец, остановил желтоватые глаза на Рольде. Тот облокотился на стойку и с интересом разглядывал пришельца.

– Ты, глухой? Э?! Сейчас на пальцах объясню… – молодой боец смял воротник чёрного плаща. Лезвие вплотную приблизилось к аккуратной седой бородке.

– Грязный щенок, – гость наконец-то удостоил бандита вниманием. Посмотрел прямо в глаза, и юнец похолодел. Его руки затряслись, пальцы отпустили ткань, но было поздно. На неуловимо короткое мгновение лицо мужчины взорвалось тёмным дымом, превращаясь в волчью башку. Клацнули челюсти. Парень заорал как свинья на бойне и отшатнулся. Половина его руки упала на пол. Нож бедолага выронил, и в шоке глазел на огрызок, не зная, как остановить кровь. Она толчками выплёскивалась на безнадёжно испорченный паркет.

Головорезы завопили, раздалась брань. Снова появилось убранное было оружие. Фигура модного господина расплылась зыбким чернильным пятном. Зал погрузился в полумрак, как будто кто-то пригасил светильники, что горели вдоль стен. Вот одноглазый бандит поднял револьвер. Грохнул выстрел, и облако тьмы выплюнуло в ответ громадный звериный силуэт. Стрелок булькнул разорванным горлом и упал. А зверь растаял, словно это был лишь мираж: только пожилой гость стоял над телом, опираясь на трость. Ещё один боец ринулся в атаку, замахиваясь короткой дубинкой с металлическим шипом. Господин взмахнул то ли рукой, то ли огромной лапой – разглядеть было невозможно. Нападающий отлетел, сбивая с ног ещё двоих.

Больше никто не атаковал. Люди замирали один за другим, в панике сжимая ножи и пистолеты. Происходящее походило на ночной кошмар. Этого просто не могло быть.

– Стой! – полный злобы и отчаяния крик Костяного Рольда разорвал морок. Некоторые из его людей встрепенулись, словно очнувшись. Тьма, наполовину затопившее помещение, схлынула. Огни светильников снова горели ярко и ровно.

Франт улыбнулся, демонстрируя чуть увеличенные клыки. Переступил через труп стрелка и не спеша зашагал к стойке.

– Ч-что ты… кто ты такой? Что тебе надо? – слюна во рту главаря сделалась липкой, как паутина. Слова давались с трудом.

– Мне нужен вожак этой стаи, – гость подошёл вплотную и замер, – ты. Ты поможешь мне, а я помогу тебе.

Черноволосый нерешительно кивнул. Его пальцы мёртвой хваткой впились в белую рукоять ножа, и сейчас не хотели разжиматься. Он быстро взглянул на убранный в ножны клинок, и снова на лицо собеседника. Тот покачал головой.

Внезапно гость повёл носом, резко втянул воздух, и повернулся к хозяину за стойкой. Тот застыл бледным изваянием. Всё такой же невозмутимый взгляд, и только испарина выступила на высоком лбу.

– Колдун. Кому ты служишь? – прорычал пришелец.

– Я не понимаю…

– Кому служишь?! – голос загрохотал не хуже паровой самоходной машины.

Хозяин Висельника молниеносно вскинул руки, полоснул себя лезвием по ладони, и затараторил скороговорку на неведомом языке. Рольд не успел ничего понять: свет снова вздрогнул, желудок сделал скачок. В то же мгновение франт взмахнул рукой. От его движения в воздухе остался дымный шлейф, а мужчину в фартуке отбросило. Он спиной снёс полки с дорогим алкоголем, со звоном и грохотом рухнул на пол. Кровь из распоротой груди смешалась с вином.

– Ну вот. Я тебе уже помог, вожак, – рокочущий голос стихал с каждым словом, вновь становясь человеческим.

Главарь Портовой банды с трудом отпустил рукоять, и оскалился в ответной улыбке.

******

Костяной Рольд вышел из Пьяного Висельника вместе с господином в чёрном. Их сопровождали несколько испуганных, но послушных приказу громил.

– Как, ты говоришь, тебя зовут? – голос почти не дрожал. Хотя, не позволять страху выплёскиваться наружу, было всё ещё нелегко.

– Фрауг.

– Что-то северное… ладно, Фрауг, куда нам сейчас надо?

– Нужно найти особое место. С дурной репутацией. Чтобы люди обходили его стороной, – седовласый франт говорил неспешно, словно с трудом облекал мысли в слова. – Я плохо знаю город, для этого мне нужен помощник.

– С дурной репутацией, говоришь. Это как? Ну, есть, например, королевские казематы – место поганое, точно. Есть трущобы на этой и той сторонах реки. Много чего дурного есть. Кладбище старое, есть. Чего, сгодятся такие места?

– Узнаю, когда окажусь там. Поехали.

Но сделать это оказалось не так легко. Стоило лишь Фраугу приблизиться к экипажу, как лошадь начала бесноваться. Она неистово ржала, рвалась прочь из упряжи, не обращая внимания на боль и отборную ругань возницы. Рольд понимал скакуна: сам бы свалил с великим удовольствием. Мужчина в плаще нахмурил седые брови. Резко шагнул к животному, не давая сбежать, схватил за сбрую. Сперва обезумевшая лошадь дёргалась, даже пыталась встать на дыбы или укусить, но постепенно затихла. Блестящие в слабом лунном свете золотые глаза смотрели не мигая. Под этим взглядом кобыла успокоилась и замерла, словно вместе со страхом из неё ушла жизнь.

– Едем, – велел франт, и вся компания забралась в повозку. Животное покорно двигалось вперёд, а извозчик бубнил под нос древнюю молитву – оберег от сглаза и злых сил.

– Кто ты такой, Фрауг? – спустя немалое время спросил Рольд, сумев выжечь ростки мерзкой паники в душе.

– Не важно.

– Отлично. Не важно, так не важно. А зачем ты убил трактирщика? Ну, хозяина Висельника, которого ты ещё колдуном назвал?

– От него смердело тёмной волшбой. Он был кукловодом. Или служил кукловоду.

– Это как вообще?

– Сложно пояснять, – глаза седовласого блеснули гневной желтизной.

– Ну, уж постарайся, а? – Костяной дерзко улыбнулся. Он всегда прятал страх за лихостью, а сейчас страшно было до безумия. – Ты не думай, мне твои тайны в зад не впились. Просто хочу понимать, что происходит вообще? Если ты мне пояснишь нормально, то я смогу лучше тебе помогать.

Чудовище в человеческом облике задумалось. Лоб под котелком покрылся сетью морщинок.

– Ехать нам долго. Будь добр, поясни, что за пляски с кровью и кишками ты тут устроил.

– Хорошо. Этот колдун влиял… управлял теми, кем хотел…

– Как ты лошадью?

– Не перебивай, – от рыка Фрауга бандиты сжались. Рольд поднял ладони, и улыбнулся. Он чувствовал, как подрагивают и руки, и губы, но ничего не мог с этим поделать.

– Колдун брал что-то у своих жертв. Кровь или плоть. Может волосы, или жидкости, а потом наводил чары. Человечьи колдуны ворожат именно так. Берут власть над другими людьми.

– Вот сучий потрох! Жидкости, значит… пойла плеснёшь, вот тебе и жидкости, – одними губами пробормотал черноволосый, опасаясь вновь разозлить собеседника. – Слушай, а зачем колдуну власть? Ну, что именно он делает с ней?

– Этот колдун был слаб. Сильнее многих, но всё же слаб. Наверняка служил кому-то, подчинял таких как ты своей воле ради господина.

– А кому такие ублюдки служат?

– Колдунам посильнее. Может демонам, или ночным духам, – Фрауг пожал плечами, но сделал это несколько неумело. Резко, наигранно. Словно копировал непривычный жест. – Мне не важно, кому служил этот червяк. Я не хотел, чтобы он мешал. Но в вашем городе есть тёмные куда сильнее и опаснее.

Экипаж успел проехать немало, и остановился неподалёку от старого кладбища.

– Ну как, сойдёт это место?

Мужчина в плаще не с первой попытки, но всё же открыл дверцу. Вдохнул ночной воздух.

– Нет, – он поморщился, – здесь была тьма. Но потом её рассеял свет. Совсем недавно.

– Ладно, – задумчиво протянул Рольд, – может, пояснишь нормально, тебе какое место вообще нужно?

– Тёмное. Испятнанное кровью, смертями, страхом, болью.

– Зачем тебе такая красота?

– Вези, – собеседник приглушенно зарычал.

– Хорошо-хорошо, вообще без проблем! Может, к Северным воротам поедем, а? Я слышал, там какие-то мятежники положили хренову кучу народа прошлой ночью.

– Нет, – монстр покачал головой, – нужно другое место. Тоже дурное, но старое, с историей.

– Другое, так другое, – глава бандитов скомандовал вознице, и экипаж вновь покатил по улицам.

Проехаться пришлось изрядно. Каземат, где держали, а порой и казнили узников, оказался не достаточно хорош – слишком людно и близко к дворцу. Трущобы тоже не подходили под странные запросы этого гостя из наркотического кошмара. Тот всё больше мрачнел, и всё реже отвечал на вопросы. А молчать ой как не хотелось: тут же возникало чувство, будто тебя заперли в клетке с волком-людоедом. Мерзкий страх начинал сдавливать внутренности.

– Стоять, – внезапно рявкнул Фрауг. Выбрался из экипажа, с видимым удовольствием разминая ноги. – Что это?

Рольд вылез следом, и с любопытством уставился на особняк.

– Это домина какого-то барончика, – припомнил он, – стоит заброшенным с прошлого года. Там была какая-то мутная история, я не влезал в детали. Ну, он, вроде как, баб к себе таскал и резал по ночам. Или мальчиков. Да мало ли кому что нравится.

– Пахнет старой смертью и колдовством. Здесь обильно кормили духов, но теперь почти не кормят. Они голодны и жадны.

– Дерьмовое место, не спорю, – обрадованно ухмыльнулся черноволосый, – так сойдёт тебе?

– Не лучший вариант. Слабое место, зато тихое. И ночь коротка, надо спешить.

Большой двухэтажный дом с просторным двором и высокой оградой действительно был тих, даже мрачен. После того, как это место чуть не разгромила недовольная толпа, разбитые окна заколотили, ворота закрыли на замок. Даже посадили дворняжек из городской стражи, на первое время. Неизвестно, почему спустя столько месяцев особняк остался бесхозным. Но какая разница, если это чудище останется довольно?

Фрауг подошёл к ограде, и одним рывком порвал цепь, как гнилую верёвку. Боец из Портовых нервно присвистнул за спиной. А мужчина в безукоризненном костюме зашагал по усыпанной мусором дорожке, что вела до самого крыльца. На полпути он остановился и повернулся к бандитам.

– Ты запомнил наш уговор?

– Да, – крикнул Костяной, – я найду тебе Сигерна Клосса! И помогу провернуть дело завтра ночью.

– Следи за этим местом днём. Мне не нужны гости.

– Замётано! А ты помнишь свою часть?

– Помню, – хрипло отозвался собеседник. – Твоя стая будет править ночным городом. Таково моё слово, – он развернулся, скрываясь во мраке. Даже стук трости по камням исчез, будто не звучал вовсе.

Всхрапнула и заржала лошадь. Кто-то выругался. Пока извозчик возился с оклемавшейся скотиной, пытаясь успокоить, Рольд запалил сигарету.

– Слушай, ты ему веришь? – дрожащим голосом спросил здоровенный бугай. Сейчас он больше походил на перепуганного сопляка, а не на матёрого уличного волкодава.

– Я вообще никому не верю, – отозвался главарь, и провёл пятернёй по длинным волосам. – Это какой-то сраный монстр! В бездну его… но, чем бы он ни был, я лучше буду на его стороне. Только лучше придумать, чего делать, если он вздумает нас кинуть.

В это время от замершего в ночи особняка ощутимо повеяло холодом. Кобыла, которую удалось было успокоить, опять испуганно заржала.

– Что за мать вашу? – просипел один из бандитов.

Зовущий и надрывный вой зародился в глубинах покинутого жилья. Он вырвался на волю, и мужчины вздрогнули. Звук вымораживал нутро, заставлял мурашки бегать вдоль позвоночника. Казалось, инфернальный зов взлетел в небеса, отразился от луны, что испуганно пряталась в тучах, и рухнул на Аренгальда.

– Ну его к тёмным богам! – поёжился Рольд. – Отправлю сюда ребят утром, а сейчас сваливаем.

Колёса споро стучали по мостовой, особняк оставался позади. Вот только ощущение близости чего-то мрачного и злого не пропадало. Это выбивало из колеи даже отпетых головорезов. То тут, то там, уже неслышный вой подхватывали бродячие собаки. Их песни звучали тоскливо и злобно, словно звери собирались отомстить двуногим за все обиды разом.

Глава 23

Трое ночных лазутчиков спускались по винтовой лестнице. Кристан нервничал. И дело было даже не в оборотне, безразличном к чужой боли – всё происходящее было неправильным. Он, барон, пусть и оставшийся без наследства, семьи, владений, влез ночью в храм, чтобы ограбить покойного ныне человека! И двое стражников, что встали у них на пути… дворянин не тронул их даже пальцем, но ему казалось, будто ладони испачканы чем-то липким.

Сигерн замер, вслушиваясь.

– Что такое? – сквозняк тут же рассеял почти беззвучный шёпот.

– Не знаю. Снаружи что-то грохочет. Давайте шагать живее.

Кристан ничего не слышал, но послушно поспешил за наёмником. Позади тихо сопел Ирвин с мешком на плече.

– Ещё один командир, – казалось, это произнёс газетчик. Но нет, он шёл молча, напряжённо вглядываясь в темноту. Какие уж тут разговоры? Бедняга мечтал только о том, чтобы не оступиться и не пересчитать хребтом оставшиеся ступени. – Каждый решает за тебя… отбери у них это право.

Голос был тихий, но отчётливый. Звучал в мыслях. Собственно, он и был мыслью.

– Командиры из городской стражи всегда знали, что ты должен делать, а что нет. Они называли тебя моралистом. А ведь ты хотел только одного – справедливости. Тебя сделали старшим сыщиком и сослали в забытый богами портовый участок. Тебе кидали дурацкие дела, как кости псу, чтобы не путался под ногами, – барон едва не споткнулся. Раздумья затягивали и увлекали. – Что дальше? Гадалка разыграла тебя как карту. Ничего не объяснила, втянула в дикую мясорубку. А священник? Тоже хорош: заносчивый старик, полный тайн и высокомерия. Он считал, что вправе распоряжаться чужими жизнями. За это расплатился своей. Но он хотя бы умер сражаясь, а не сбежал, бросив других умирать. А вот ты сбежал. Ты плюёшь на жизни людей снова и снова. И теперь сам выполняешь команды чудовища, как породистая шавка.

– Нет! – приглушённо вскрикнул Кристан. Наёмник обернулся, глядя с нескрываемой яростью, но тут до ушей донёсся странный звук. Все трое застыли. На улице действительно грохотало нечто. Всё ближе и ближе. Казалось, шум двигался со стороны храма, с каждой секундой становясь сильнее. – Что это такое?

– Могу ошибаться, – журналист поправил очки, – но мне это напоминает звук механизма.

– Какого механизма?

– Было дело, хотел я взять интервью у гениального изобретателя. Господин Кравель, да вы наверняка слышали о нём. Вот его самодвижущийся экипаж издавал точно такие же звуки, – словно в подтверждение, с улицы донёсся свист пара.

– Валим, живо!

Сигерн первым рванул прочь, остальные за ним. Таиться уже не было смысла: чудо инженерной мысли наверняка перебудило весь храмовый комплекс. Лестница быстро осталась позади, тройка мужчин неслась по коридорам, как стадо коней. Пришлось снова промчаться мимо раненного стражника. Открылась боковая дверь, показалось встревоженное лицо какого-то монаха. Северянин на бегу выхватил револьвер – любопытный коротко вскрикнул и тут же спрятался. Вдогонку щёлкнул засов.

– А я всё думал… когда же план… полетит в топку, – Ирвин тяжело дышал под грузом знаний.

– Точно! Всё шло слишком тихо, – отозвался барон. Бег приободрил его, азарт и колотящееся сердце заглушали голос совести.

Ночные налётчики выскочили в вестибюль. Оборотень выругался, остановился, вскидывая пистолет. Разогнавшийся репортёр не успел затормозить, и толкнул фон Ройха в спину. Входные двери распахнулись, и две группы людей оказались прямо друг напротив друга.

– Стоять! Оружие на землю! – крик Сигерна больше походил на рык матёрого зверя.

Бледный монах с лампой в руках вздрогнул, остальные остались неподвижны.

– Так-так, вот это встреча! – высокий мужчина в кофейном плаще улыбнулся на удивление дружелюбно. Впрочем, телохранители быстро закрыли его собой. Серые шинели гвардии делали их похожими на монолитные каменные глыбы.

Мужчина выглядел слишком вычурно для ночных прогулок. Его прекрасно скроенный плащ был вышит золотой нитью, из кармана жилетки кокетливо выглядывала цепочка от часов того же металла. Пряжки и пуговицы сверкали, уступая лишь улыбке. Так демонстрировать свой статус решался далеко не каждый.

– Бросайте оружие, – повторил наёмник, – с дороги!

– Ах, не глупите, – поморщился незнакомец и небрежно махнул рукой в тонкой перчатке. – У нас оружие, у вас оружие. Нам нужно войти, вам выйти. Давайте представимся и поговорим, как пристало цивилизованным людям.

Он не лукавил: из-под шинелей бойцов выпирали ножны. И револьверы у них наверняка имелись. Лица мужчин скрывали тени от низко надвинутых фуражек, каждый был плечистым и явно опасным. Трое против троих, если не брать в расчёт самого господина и перепуганного до икоты богомольца.

Кристан выступил вперёд, держа ладонь на рукояти сабли:

– С кем имею честь?

– Граф Эрих фон Красс, – лёгкий поклон, скорее кивок, – доверенное лицо Его Величества. Иногда советник, иногда друг, иногда партнёр по карточным играм. А вы, если меня не подводят глаза, барон фон Ройх?

– Рад знакомству, милорд.

– Погодите, – встрял неугомонный газетчик, – так вы и есть тот самый фон Красс? Тот, который расследует инцидент у Северных ворот?

– Собственной персоной! – благородный продолжал лучезарно улыбаться, но глаза его смотрели с лёгким прищуром, изучали. Странный это был человек: лицо почти без морщин, что могли бы выдать возраст. Щёки гладко выбриты, тёмные волосы коротко подстрижены, но на висках всё равно виднелся иней седины, – А вы, как я понимаю, господин Эйк?

Ирвин удивлённо кивнул.

– Тогда вы, – спокойный взгляд упёрся в ствол пистолета, – Сигерн Клосс – человек, которого ищет весь город.

– В последний раз повторяю: дай пройти, – уже тише прорычал северянин. Но угрозы в его голосе стало куда больше.

– Не нужно горячиться, я вам не враг, – граф миролюбиво поднял ладони. Вот только из-за спин громил так и не вышел, – раз мы познакомились, теперь можно договориться. Не знаю, что привело вас под сень Храма в поздний час, но я здесь, чтобы забрать архив Отца Клауса. От вас, господа, мне ничего не нужно, поверьте. Разве что, вы соблаговолите ответить на несколько моих вопросов.

– Прошу нас простить, милорд фон Красс, но мы очень спешим. Предлагаю разойтись миром, кровь никому не нужна.

– Несомненно! Я тоже люблю, когда в моём городе царит покой. Но я не могу позволить вам уйти, не узнав, зачем вы здесь, господа, – холодные, чуть насмешливые глаза собеседника остановились на мешке. Ирвин попытался расправить плечи, заслоняя добычу, но габаритов солдат гвардии у него не было.

– Извольте: мы здесь для того же, – Кристан привычно скрывал напряжение за ширмой вежливости, – нам нужны были записи святого отца. А теперь, осмелюсь повторить свою просьбу. Милорд, пропустите нас, пока мой спутник не начал горячиться.

Граф разразился смехом. Он хохотал так задорно, что даже нахмуренные брови северянина чуть приподнялись от непонимания.

– Ох, извините меня, – мужчина не без труда справился с приступом веселья, – такая ирония! Я, как глава следственного комитета, имею все права на архив Тайного Прихода. Получается, господа, что вы грабите меня. И вот, мы сталкиваемся здесь, сейчас, у этих дверей. Не правда ли, момент восхитителен!?

– Заткнись, – равкнул Сигерн, пока сыщик подбирал достойный ответ, – это ты подставил святошу. Ты сделал из него чучело для битья! Мне плевать на старика, но такого даже он не заслужил.

– Политика, всего лишь политика, – покачал головой Эрих. – Старый Клаус не справился с призраком без вашей помощи. Да-да, я в курсе его последних дел, не стоит удивляться. Он подробно докладывал о каждом из вас, – взгляд мазнул по напряжённым лицам. – Я люблю людей, господа, искренне люблю. Но не могу прощать им некомпетентность. Клаус был неплох, но он подвёл Корону. А за ошибки приходится платить.

Сигерн вздрогнул, затем резко обернулся дворянин. Кристан решил было, что наёмник собрался стрелять, потянул саблю, но понял, что дело в ином. До его слуха долетел далёкий, почти съеденный расстоянием волчий вой. От этого звука по спине пробежал холодок. Тени сгустились, мрачные тучи, что виднелись через дверной проём, показались давящей гранитной плитой. Возникло ощущение, будто захлопнулась незримая западня.

– Вот значит как… – пробормотал под нос граф, вглядываясь в темноту ночи, ставшей откровенно недружелюбной. Затем он резко повернулся к тройке собеседников. – Боюсь, у меня больше нет времени на церемонии, господа. Либо вы сдаётесь и отправляетесь со мной, либо я уведу вас силой, – весёлые нотки исчезли, голос стал безжизненным и твёрдым, как ледяная глыба.

Словно в ответ на далёкий вой, в груди Кристана что-то колыхнулось. Он обнажил зубы в непривычной злой ухмылке:

– А ты попробуй, придворная мразь! – слова вырвались в обход здравого смысла. Следом из ножен вырвался клинок.

– Взять их, – приказал фон Красс, – живыми!

Хлопнул выстрел, затем ещё пара – наёмник стрелял быстро и умело. Две пули из трёх угодили в зловещий силуэт гвардейца, что стеной загородил высокородного дворянина. Здоровяк пошатнулся, но устоял, и ринулся в бой.

Барон заметил это лишь краем глаза. Другой человек графа уже ринулся в атаку, выхватив собственную саблю. Клинки встретились, раздался звон. От первого же удара кисть пронзила боль – враг оказался невероятно силён! Он лупил саблей как кувалдой, только при этом ещё и с мастерством опытного фехтовальщика. Пришлось пропятиться, поддаваясь напору гвардейца. Каждое парирование стоило не малых усилий, но противник чуть медлил. Выбрав момент, Кристан сместился в сторону, и сделал выпад: остриё вспороло серую шинель, обагрилось тёмной кровью. Верзила, словно не замечая это, сделал ответный взмах. Уйти удалось лишь в последний момент, извернувшись в немыслимом рывке. Грудь вспыхнула болью от длинной царапины. Противник наступал.

Сигерн чуть замешкался: пули попали в корпус, но толка с них было будто с плевков. Телохранитель графа спокойно вытащил саблю, и попёр как тяжеловоз. Пришлось отскочить от удара. Вступать в ближний бой против клинка наёмник не горел желанием, но и взвести курок не успевал. Сверкнула отточенная сталь, и револьвер вышибло из пальцев. Северянин бросился вперёд, схватил руку врага, не давая замахнуться. Потянул на себя, одновременно ныряя под противника, и резким броском опрокинул того на пол. Припечатал ботинком рожу нападавшего, и рванул эфес сабли, обезоруживая, ломая кисть.

Сыщик пятился, кружил, не желая встречать удары противника. Что это? Очередное чудище в человеческом облике, или новое колдовство из дремучих сказок? Он устал от этого. Устал, от своего непонимания, двуличия людей, от всего. Происходящее злило. Фон Ройх всегда был холоден в бою, расчётлив и скуп на движения. Но сейчас из глубин души поднялась волна злобы. Он закричал, и врезал клинком прямо по лезвию сабли противника. Один удар страшной силы встретился с другим: оружие гвардейца не выдержало и сломалось. Тот неловко покачнулся. Кристан, не помня себя от ярости, рубанул безоружного, отсекая голову. Тело рухнуло. Только сейчас барон заметил, как дрожат колени. Тяжело дыша, он глядел на бурую вязкую кровь, что нехотя вытекала из страшной раны. А тело скребло ногтями по доскам, пытаясь подняться.

Запястье хрустнуло, но гвардеец схватил наёмника другой рукой, и швырнул, как тюк с тряпьём. Мощь была совсем не человеческая. Он ощутимо приложился об пол плечом, тут же перекатился, вскочил. Враг тоже успел подняться на ноги, и уже замахивался. Драться в рукопашную с таким противником? Дерьмовая идея. Сигерн пригнулся, пропуская удар над головой. Потрёпанный котелок точно бы снесло, не свались он ещё во время падения. Зайдя сбоку, северянин резким движением выкинул руку, и в ладонь прыгнул крошечный пистолет. Бесстрастные, словно мёртвые глаза долю секунды смотрели в маленькое чёрное жерло. Затем грохнул выстрел, и пуля вырвала кусок черепа.

– А ну, прочь! Отвали, я сказал! – кажется, это кричал журналист.

Кристан вырвался из плена оцепенения. Ирвин! Он гружёный как ишак, его же просто порвут! Барон резко повернулся, и увидел, как его друг неумело отмахивается тростью, а гвардеец бестолково суетится вокруг, словно боясь приблизиться. Казалось, будто сама трость, растрёпанный шарф, нелепый вязаный свитер репортёра, сияют мягким тёплым светом. Но всматриваться было некогда.

Шаг вперёд, взмах, и чудовище в форме гвардейца оседает на подрубленную ногу. Тут вспышкой мелькнула идея: серебро! Ведь в карманах плаща сейчас целая куча всяких находок из сундука святого отца! Сыщик не глядя схватился за какой-то предмет. Это оказался давешний серебряный нож непривычной формы. Противник успел обернуться наполовину, и удар пришёлся ему в грудь. Занесённая сабля выпала и зазвенела по полу, глаза закатились. Могучее тело испустило тяжёлый, замогильный стон, и рухнуло, не пытаясь шевелиться.

– Ну? Валим! – Сигерн призывно махнул, стоя у дверей.

С улицы доносился тревожный перезвон: в храме поднялась тревога. Двое гвардейцев, не смотря на жуткие повреждения, медленно вставали. А вот граф куда-то пропал, словно вовсе привиделся. Монаха тоже не было. Кристан кивнул оборотню, и поволок всё ещё ошарашенного газетчика прочь. Троица побежала к спасительным задним воротам.

Глава 24

Сибия кричала и отбивалась из последних сил. Псы не чувствовали ни боли, ни страха, словно одержимые. Сквозь пелену отчаяния пробилось нечто постороннее: ощущение незримого присутствия. Казалось, зверь из кошмаров наблюдает за мучениями жертвы, которую настигла его свора. Он был здесь, в тени псов, во мраке безлюдной улицы. Как влага наполняет воздух в дождливый день, так сейчас всё вокруг было пропитано злой волей. Повеяло неотвратимым концом. Но кричать сильнее женщина уже не могла.

Близкий выстрел показался тихим, как хлопок в ладоши. Одну собаку просто снесло. Ещё выстрел, и ещё – вторая псина корчится в пыли. Последняя тварь никак не хотела отпускать руку гадалки. Это было больно, невероятно больно, но Сибия просто обезумела от ужаса: она вцепилась пальцами в глаза собаки, и та всё-таки разжала челюсти, спустя небольшую вечность. Рядом возник силуэт мужчины. Он с размаху пнул дворнягу, отшвыривая на несколько шагов. Взвёл курок, и снова выстрелил. Животное упрямо отказывалось подыхать. Ещё две пули попали в тощее плешивое тело, и лишь после этого тварь затихла. Тёмные глаза остекленели, из них будто ушла дымка. Ощущение присутствия чудовища пропало. Лишь эхо яростного рыка медленно таяло в ночи – разочарование охотника, из-под носа которого ушла добыча.

– Вы живы? – мужчина склонился над провидицей, протянул руку.

Она дёрнулась и отшатнулась. Опёрлась на раненную руку, и едва не потеряла сознание от боли.

– Так, спокойно. Я должен вас осмотреть, – незнакомец, не церемонясь, схватил женщину, и вынес из переулка. Туда, где тускло светил фонарь, где не было кошмаров. Она ещё некоторое время инстинктивно брыкалась, но затем успокоилась. Дыхание перестало напоминать предсмертный хрип загнанной лошади. Сознание постепенно прояснялось.

– Моя рука… очень болит, чтоб её! – собственный голос показался чужим и почти неслышным. Сорванное горло саднило при каждом слове.

– Попробуйте сжать пальцы. Ну! – гадалка подчинилась, мужчина покачал головой. Сейчас стало заметно, что она перебинтована. – Дело дрянь. Держитесь, Сибия, я промою рану и наложу повязку, будет больно.

Он приуменьшил: было невероятно больно. Пока спаситель поливал изодранную конечность из фляжки, гадалка скулила, стиснув зубы. Когда дело дошло до перевязки, мука стала невыносимой. Видимо, она отключилась на какие-то мгновения, снова оказавшись во власти видений.

На глазах женщины умирали её товарищи. Чёрный как беззвёздное небо волк рвал их одного за другим. Какие-то люди вопили, город просто тонул в криках. Искажённые страданиями лица мелькали в сознании одно за другим, они казались алыми. Что это, кровь? Нет, скорее отблески огня: она поняла, что стоит посреди столицы. В кольце пылающих домов. Горожане убивали друг друга, дрались и рычали, словно сами превратились в дикое зверьё. Угольный хищник шагал к ней через этот ад, и разглядывая с интересом. Изучал смертельно раненную дичь, что трепыхается на удивление долго. Вот он остановился, дыша смрадом в лицо. Оскалил белые клыки.

– Не бойся, Сиби, – ладошка сжала пальцы женщины. В пекле огненного кольца, прикосновение казалось ледяным, – это всё не по-настоящему. Ты сможешь сделать так, чтобы ничего плохого не было. Совсем-совсем не было.

– Ты права, – она не глядела на сестру. Не могла отвести взгляд от янтарных очей зверя. Сперва от страха, а потом от нежелания уступать. – А ты тварь отправишься в ту бездну, из которой выползла.

– Сиби…

– Сибия! Госпожа Гевин!

Она пришла в себя от ударов по щекам. Казалось, на коже всё ещё чувствовался жар, а в носу свербело от запаха мертвечины и крови. Но видение рассеялось. Вокруг была лишь ночная улица, а над головой светил фонарь, заменив собой луну.

– Я в порядке. Хватит меня бить, – гадалка оттолкнула руку мужчины. – Помогите лучше встать. Ох…

Голова закружилась, потребовалось время, чтобы побороть дурноту. К тому же, огнём горела раненная нога.

– Я дерьмовый доктор, – признался незнакомец, – вам срочно нужно к настоящему лекарю, иначе с рукой можно попрощаться. Да и раны грязные. Пойдёмте, я провожу.

– Погодите, – провидица прислонилась к столбу, – вы Стефан, так?

– Стефан Бриуш, сержант храмовой стражи, – он качнул головой чуть резче, чем следовало, и тут же скривился. – Вы помните меня? Я был с вами и отцом Клаусом на кладбище.

– Помню. А ещё сестра Аби про вас говорила. Спасибо, Стефан, вы меня просто спасли.

– Рад помочь. Только давайте не будем терять время. Или вам жить разонравилось?

– Бросьте, – Сибия обречённо ухмыльнулась, – лекарь мне не поможет. Мы с вами в трущобах, они тут вообще не водятся. Пока мы выберемся, пока найдём лекаря, зараза меня уже достанет.

– Значит, я опоздал… опять, – лицо храмовника окаменело. Судя по виду, врач нужен был ему самому: сюртук рваный, явно не по размеру, костяшки разбиты, голова в бинтах. Под глазами иссиня-чёрные круги, кожа бледная, как при лихорадке.

– Послушайте, мне нужна ваша помощь, – гадалка закашлялась, затем сглотнула, пытаясь унять ноющее горло, – мне нужно туда. Вглубь трущоб.

– Что?

– Я должна остановить зверя, и там я найду помощь.

– Похоже на бред. У вас уже жар? – мужчина протянул руку, но гадалка отбила ладонь.

– Я в своём уме! Если хотите объяснений, то получите их по дороге. Разве вы не хотите того же? Разве вы не желаете смерти той твари?!

– Ещё как желаю, – его зубы сжались, лицо исказила гримаса ненависти, – он… то богомерзкое отродье… я стрелял в него, когда всё вокруг потемнело. Началось безумие. Эти трусливые псы, солдаты гарнизона, убегали, или палили во все стороны. Забери их тёмные боги! – только сейчас Сибия поняла, насколько её собеседник плох. Стоило лишь погрузиться в воспоминания, и он стал походить на безумца: глаза округлились, и уставились пустоту, пальцы то сжимались, то разжимались. – Там кто-то кричал. Монстр уже рвал наших ребят, когда меня ударило в голову. Бесово семя! Кто-то меня подстрелил, и я больше ничего не помню. Не помню, и… я не помог отцу Клаусу…

– Всё будет хорошо, Стефан,– провидица бережно коснулась плеча храмовника. В этот раз он вздрогнул всем телом, – мы остановим этот ужас, я обещаю.

– Как? В таком состоянии… меня ищут. Эти сволочи обвинили святого отца во всём, – он снова начал заводиться, в голос просочились истеричные нотки, – во всём! Вы, Сибия, были моей надеждой. Отец Клаус ценил вас, он в вас верил. А теперь что? Я снова подвёл его. И вас подвёл.

– Теперь вы поможете мне идти, – гадалка старалась говорить как можно мягче. Безумец должен был пугать её, но после пережитого вызывал лишь сочувствие, – прошу, помогите Стефан. Поверьте в меня, как верил отец Клаус, и я обещаю, его смерть не останется без мести.

– Да, сейчас. Сейчас, – мужчина задышал глубоко и часто. Немного побродил туда-сюда в свете фонаря, единственного, наверное, на всей улице. Откупорил фляжку, вытряхнул в рот несколько капель, выругался. Когда он подошёл, на нездоровом лице уже не было печати сумасшествия – только бесконечная усталость. И такая же решимость.

– Вам лучше?

– Да. И простите меня, за всё простите, – храмовник опустил глаза, но протянул руку. – Вы будете вести, я помогать. Прошу, обопритесь на меня.

Они пробирались по ночным закоулкам. Всё так же избегали прохожих, обходили шумные сборища. Дома вокруг уже давно превратились в бедняцкие халупы, и в темноте выглядели необитаемыми. Сибия ковыляла, опираясь на своего нежданного помощника, и едва не хохотала в голос. Боль, нервы, и нереальность происходящего смешивались в странное варево. Оно вскипало в душе, и готово было выплеснуться хоть слезами, хоть смехом.

– Так что мы ищем? – спросил Стефан. Его голос звучал даже слишком спокойно.

– Хотела бы я знать наверняка. Помните сказку о мальчике, что прошёл по дорожке из украденных монет? Её иногда рассказывают в семьях победнее.

– Допустим, что-то помню. И что с этой сказкой?

– Там всё просто, – слова давались с трудом, но гадалка чувствовала, что должна рассказать. – Жил-был мальчик. Очень бедный такой. Однажды мимо его дома проезжал богатый господин, который крал деньги у народа. Монеты падали из дырявого кошелька, и парень шёл, подбирая их.

– Воровать у вора? – хмыкнул храмовник. – Боги такого не одобряют. Это были не его деньги.

– Это же бедняцкая сказка, тут другая мораль. Так вот, мальчик шёл по дорожке из украденных монет, и набил полные карманы. Ему бы хватило денег, чтобы кормить семью десять лет, – Сибия замолкла, с тоской думая о пустой фляге. Тут трущобы – колонку с водой найти сложнее, чем зажиточного горожанина.

– И что дальше?

– Мальчик мог вернуться, но он не захотел. Продолжил собирать монетки. Уже господина не было впереди, а он шёл и шёл, набирая деньги в рубашку. И вот он пришёл к старому кривому дому, отворил скрипучую дверь, и зашёл внутрь…

– Зачем?

– А я знаю? Это сказка, может там под дверью была гора золота навалена, – провидица пожала плечами. – В доме этом мальчика ждала ведьма. Старая-престарая. Она спросила, чего мальчик хочет. Он ответил, что хочет быть богаче всех на свете, и чтобы его семья больше никогда не голодала. Тогда ведьма исполнила его желание, но забрала его душу, – от голоса, похожего на карканье простуженного ворона, детская страшилка делалась неуютной. Почти пугающей. А может, дело было в мрачном городском пейзаже.

– Это была Трущобная Ведьма? Та самая? Про неё есть и другие сказки.

– Да, она. А мальчик тот стал богаче всех на свете. Он сам превратился в господина, что обирал бедняков. Но с тех пор он служил ведьме. Заманивал наивных простаков, оставляя дорожку из украденных монет.

– Еретическая сказка о жадности, – Стефан скривился. – Народ любит пугать себя дремучими бреднями, хотя двери Храма всегда открыты. Но нет, они лучше будут сочинять истории о небывалых дарах, которые сыплются на дураков! Тёмным тварям на руку такие россказни, – он внезапно остановился, и гадалка охнула от боли в раненной ноге. – Сибия, вам не кажется, что здесь что-то не так?

– Что? – она огляделась. Вокруг были только тьма и неясные силуэты зданий.

– Вы вообще знаете, куда мы идём?

– Я знаю, что должна найти Трущёбную Ведьму.

Спутник вновь посмотрел ей в глаза с недоверием. Но потом встряхнул больной головой, зажмурился, и вздохнул:

– Хорошо, я вам верю. Точнее, верю в вас. Только, я чувствую какую-то западню, как тогда на кладбище, помните?

– Когда призрак запутал нас, и мы плутали битый час?

– Точно, – мужчина напряжённо вглядывался в темноту, – ну не может окраина быть такой огромной. Там всего пара раздолбанных грязных улиц. И вокруг… слишком тихо.

– Мы давно не видели людей, – гадалка почувствовала касание холодного липкого страха, но тут же задавила его решимостью. – И хорошо! Значит, мы на правильном пути. Значит, ведьма зовёт нас к себе в гости.

Со стороны донеслось глухое рычание. Провидица ощутила, как напряглось тело Стефана. В скупом свете луны проступили очертания собаки. Затем ещё одной, и ещё. Животные угрожающе ворчали, и неспешно окружали двух людей. Их было много, целая стая. Отчётливо повеяло яростью и свежей кровью.

– Нет, только не снова…

– Держитесь за мной, – храмовник отпустил свою спутницу, вытянул нож из-за голенища сапога. Во второй руке стиснул фигурку Хранящего, которую прятал в кармане.

Сибия выругалась сквозь зубы – опираться на ногу было очень неприятно. И второй драки она точно не переживёт, тут всё ясно и без гаданий.

– А где ваш пистолет?

– В мусорной куче, – мрачно отозвался мужчина, – Патронов всё равно больше нет.

Глава 25

Потрёпанный взрывами и стрельбой дом встретил троих мужчин тишиной.

– Я думал, моя спина отвалится! – Ирвин плюхнулся в кресло, с наслаждением вытягивая ноги. – Никогда не бегал по ночному городу с треклятым мешком. Нет, друзья, такие развлечения не по мне.

– Сибия, ты здесь?! – позвал Кристан, не обращая внимания на стоны газетчика.

Он исчез в соседней комнате, чтобы спустя минуту появиться с обеспокоенным видом.

– Её здесь нет.

– Может она оставила какую-нибудь записку? – в ответ сыщик лишь покачал головой.

– Нечего шуметь, – в комнату вошёл мрачный как похоронная процессия Сигерн, – она ушла несколько часов назад. Запах почти выветрился.

– Мне это не нравится. Город сегодня словно с ума сошёл, худшего времени для прогулок просто не найти, – Кристан снял очки, и устало потёр глаза.

– О, так вы тоже заметили? – оживился репортёр. – Народ на улицах то ли гуляет, то ли бунтует. Интересно, это небылица о восстании храмовников виновата?

– Может быть. У Северных ворот погибло много людей, там были чьи-то братья и отцы. Боюсь думать, какие теперь слухи бродят в Аренгальде.

– Да уж, если опустить мистическую дичь, то получается просто жуткая трагедия, – Ирвин тяжело вздохнул. – А этот вой, я ведь не один его слышал, правда? Не знаю, как вас, а меня пробрало по самую печёнку! Хотя, ночка и без этого получилась нервная.

– Это был охотник, – голос оборотня донёсся из тёмного угла. Он задумчиво вертел в пальцах простреленную шляпу-котелок, которую накануне отшвырнул пинком.

– Откуда сведения, здоровяк?

– Просто чую. Его голос ни с чем не спутаешь.

– И что это значило? Он ведь не просто так реши на луну повыть, правда? – сыщик взглянул на северянина.

Тот отряхнул котелок, и нахлобучил на голову. Брезгливо поморщился, затем ответил:

– Я не шаман, и не знаток колдовства. Но этот вой был частью какого-то ритуала, просто шкурой чую, – он сурово посмотрел на репортёра, – и не трать время на вопросы. Что знал, я уже сказал.

Ирвин захлопнул рот.

– Что бы там не затеял монстр, но от его присутствия столица просто ходит с ума. Надо найти Сибию, пока не случилось беды, – заявил Кристан. В задумчивости прошёлся по комнате. – Мы с ней немного поговорили перед уходом, планами она не делилась. Но готов побиться о заклад – она отправилась домой.

– Звучит логично! Я даже и не знаю, куда она ещё могла бы пойти, и зачем. Хотя, наша Портовая Провидица не из простых… если её придавило новым видением, то могла усвистать хоть на другой конец города.

– Я должен пойти и проверить её квартиру, – решительно заявил старший сыщик.

– Нет.

Мужчины с удивлением посмотрели на Сигерна.

– Вы останетесь здесь, пойду я.

– С чего вдруг такая забота о ближнем? – недоверчиво мощюрился барон.

– С того, что ей я тоже должен. Вы прикрыли мой зад от Стилета, а вас привела она, – оборотень отстегнул пустую кобуру. Проверил, легко ли выходит из ножен клинок, затем принялся перезаряжать маленький пистолет, что скрывался в рукаве.

– Может нам пойти всем вместе? – Ирвин поглядел на соратников. – Ну, знаете, вместе веселее! И Кристан правду говорит – ходить одному нынче опасно.

– Во первых, вы будете мне только мешать, – хмыкнул оборотень, – без обид. Просто я привык работать один, и мне не нужны помощники, чтобы идти по следу.

– А во вторых?

– Во вторых, – он указал пистолетом на мешок, – вы наверняка копаетесь в бумажках лучше меня. Если там есть способ убить охотника, вы должны его найти.

Спорить никто не стал. Молодой барон лишь кивнул, признавая довод. Наёмник одёрнул полы изношенного до дыр сюртука, в котором походил на уличного бродягу, и направился к двери.

– Только не броди долго, ладно? Возвращайся вместе с Сибией до того, как мы успеем заскучать!

– Замётано, – бросил северянин. Сперва его шаги зазвучали на лестнице, затем стихли где-то на первом этаже.

Ирвин перевёл взгляд на мешок документов, ощущая странную смесь усталости и азарта. Напряжения, беготни и драк сегодня было выше крыши. Глаза слипались, хотелось крепкого кофе. Но аромат близкой тайны манил сильнее, чем кружка или постель.

– Ну-с-с, приступим! – журналист встал, потирая руки, – У нас тут накопились вопросы, и сейчас мы будем доставать ответы.

******

Угрюмые облака держали осаду, но рассветные лучи упрямо просачивались то тут, то там, освещая город. Двое молодых мужчин склонились над заваленным бумагами столом. Тут же стояла пара кружек с кипячёной водой: конечно же, кофе в разгромленном жилье не нашлось, а заварки хватило буквально на порцию чая.

– Его действительно звали Альберт Мейер, как ты и говорил, – Ирвин поднял нос от записей.

– Так выходит, Стилет при жизни служил Короне?

– Выходит так. Похоже, отец Клаус добыл эти данные в каком-то очень непростом архиве, – палец постучал по печати на желтоватой бумаге. Она напоминала обрывок паутины, вписанный в круг.

– Я видел этот знак несколько раз, – задумчиво проговорил Кристан, – так помечает свои документы Тайная Королевская Служба. Когда я был юнкером в Академии Чести, у нас ходили настоящие легенды об этих людях.

– Было-было, все такие мрачные и таинственные ребята на службе Его Величества. О них никто ничего не знает, зато они знают всё обо всех. Видишь, я тоже кое-что слыхал из этой песни.

– Зря иронизируешь, – хмыкнул сыщик, – Паутина существует. Может они и не всеведущи, но осведомителей по стране у них хватает.

– И не только осведомителей. Вот, гляди, – газетчик выложил рядком несколько листов, – здесь говорится, что господин Мейер убивал опасных для власти людей. Он был исполнителем, и послужной список у него получается внушительный.

– Ещё и тайные убийства, – барон помрачнел. – Но я уже не удивлён: чем больше узнаю о тех, кто правит королевством, тем больше всплывает грязи. Тогда нет ничего удивительного, что ему за особые заслуги выделили землю на старом кладбище, ведь там уже давно не хоронят абы кого.

– Помнишь, что сказал отец Клаус перед тем, как окончательно упокоил приведение?

– Что-то на счёт хорошей службы Короне. Сказал, что пора бы уже упокоиться с миром.

– Вот! – радостно воскликнул Ирвин, не в силах удержать восторг от разгаданной тайны, – А это книга из архивов Тайного Прихода, видишь? Фактически, это дневник какого-то борца с нечистью, как покойный святой отец. Там просто уйма всего о разных тварях!

– И что это нам даёт? Прошу, говори как можно проще, голова уже трещит, – фон Ройх помассировал виски, пытаясь отогнать дремоту.

– Здесь сказано, что призрак – есть суть душа человека, обременённая незавершённым делом. Похоже, что это Альберт Мейер был тем ещё трудягой! Он не пожелал прекращать работу даже после смерти, и принялся вырезать тех, кто совершал преступления против Короны и жителей города.

Барон встал, и потянулся. Затем заложил руки за спину, и прошёлся вокруг стола. Выглядел он таким же бодрым, как муха в заморозки.

– Но храмовники не знали, что Мейер стал Стилетом после смерти?

– Похоже, что нет. Знаешь, нелегко догадаться, какой из покойников вздумал поубивать народ после смерти! Даже если разбираешься во всей этой мистической бесовщине, – репортёр потряс старинным дневником. – Клаусу потребовалась помощь Сибии, чтобы найти убийцу. Вот только есть одна деталька. Маленькая такая, но жутко любопытная.

Кристан остановился, и приподнял одну бровь, демонстрируя интерес.

– Тут имеется приписка. Совсем свежая. Собственно, это скорее набор закорючек и схем, я такие сам люблю рисовать, когда думаю. Почерк точь в точь как у отца Клауса с других документов. Старый хитрец размышлял о том, что призрак мог появиться не сам по себе. Вроде как, его могли заставить убивать какой-то… чародей, колдун.

– Хочешь сказать, тут замешан кто-то ещё? – голос молодого барона стал трескучим и жёстким. – Некто убивал людей руками Стилета?

– Может да, может нет. Это лишь догадки отца Клауса.

– Ладно, пока оставим домыслы. У нас сейчас имеется дело гораздо важнее: монстр, убивающий людей десятками. Увы, ничего толкового на эту тему мне в бумагах не попалось. А у тебя есть что-то кроме сказок о призраке?

– Я ищу, не всё сразу, – журналист попытался спрятать укол вины за улыбкой. – Просто мне было так интересно, что стоит за этой историей…

– Ирвин!

Тот развёл руками.

– Знаешь что, – вздох Кристана перешёл в зевок, – к тёмным богам эту маскировку! Я пойду поищу лавку, и куплю немного кофе или чая, иначе свалюсь прямо здесь.

– Это ты про то, что днём не стоит разжигать огонь? Мы просидели до утра со свечой, терять уже особо нечего.

– Надеюсь, все решат, что в доме прячутся какие-то бродяги.

– И будут правы, это мы, – засмеялся газетчик.

– А ты ищи только полезное, – он в упор посмотрел в глаза репортёру. Тяжело так посмотрел, без улыбки. – У нас мало времени. Не нужно быть Сибией, чтобы понять – ночью охотник продолжит убивать. Может быть, он доберётся до нас, а может до кого-то ещё. Но Аренгальд становится всё более и более безумным. Надо это прекратить.

– Мы прекратим, – оставалось надеяться, что слова прозвучали уверенно. – Иди, добудь чего-нибудь бодрящего. А я придумаю, как извести эту нечисть под корень.

– Можно я одолжу твой плащ? На моём уже столько дырок, что им только людей пугать.

– Конечно можно. Только постарайся не лезть в нём под пули и мечи.

Сидеть в одиночестве пришлось долго, прошло не меньше часа. Вспоминались былые деньки, когда мелкий тощий Ирвин Эйк просиживал целые дни в храмовой библиотеке. А вечером бежал к друзьям, чтобы поделиться находками из мира знаний. Он охотно выискивал сведения о далёких землях, о поворотах истории Королевства, о великих людях, что тянули человечество вперёд, словно волы в упряжке. Вот только малец вырос, детство кончилось. От того, что получится нарыть в разнообразных, схваченных наспех бумагах, завесили жизни людей.

В душе начинало копошиться беспокойство. Сколько бы ни было любопытства в организме, а на топливо оно не годилось, нужно было успокоить нервы сном. Да ещё Кристан как сквозь землю провалился. От всего этого снова захотелось поболтать, хотя бы с самим собой.

– Святая вода, святая вода… да такую тварь нужно в святой бочке топить! – мужчина отложил очередной пыльный свиток, давая глазам отдых. Откинулся на спинку кресла, но тут же снова выпрямился, боясь уснуть. – А может, не стоило убегать от фон Красса? Он власть, как ни крути, вот и пусть бы сам разбирался с охотником.

Такая мысль удивила Ирвина. Только сейчас он начал осознавать, кому перешёл дорогу. Советник самого короля!

– Нет, – он резко замотал головой, провёл по лицу руками, стирая усталость и сомнения, – видел я теперь вашу власть! В шкафах столько скелетов, что костюмы не влезают. Либо мы справимся сами, либо… либо, я так и не напишу величайшую статью в истории журналистики.

Газетчик отхлебнул из остывшей кружки, и решительно придвинул к себе толстую книгу. Может он никогда и не был отменным сочинителем. Не зажигал сердца публикациями в газете родного Стальна. Но вот тайны – точно его стихия. Если способ есть, он его отыщет.

– Я обязательно пойму, что ты такое, господин охотник, – Ирвин растянул губы в лихой улыбке. – А когда ты превратишься из кошмара в разгаданную шараду, я тебя уничтожу. Для этого у меня есть друзья.

Глава 26

Десятки пастей скалились из темноты. Круг собак сжимался, как петля на шее обречённого. Сибия хотела было прижаться к широкой спине мужчины, но одёрнула себя: это не спасёт, только помешает ему драться. Стефан начал бормотать слова молитвы. В его голосе не было той необъяснимой силы, как в металлическом басе отца Клауса, но звери, кажется, заколебались. Храмовник ринулся на ближайшую блохастую тварь, зарядил ей сапогом в голову. Другого пса полоснул лезвием, угодив чуть выше морды, возможно даже в глаз.

Стая встрепенулась, и единой волной бросилась на людей со всех сторон. Тихо, без рычания или лая. Гадалка успела подумать, что сейчас её просто разорвут на клочки, словно подол истрёпанного платья. Закрылась руками, зашипев от болезненного движения.

Размытая тень молнией обрушилась с небес. Не было ни вспышки, ни грома, но дворняга, что успела прыгнуть на сжавшуюся женщину, свалилась на землю. Остальные твари остолбенели. Воин храма тоже прекратил метаться, раздавая удары, и с удивлением на лице оглядывался. На секунду всё накрыло тишиной. И вдруг воздух взорвался шелестом множества крыльев. Пронзительное карканье воронья окружило людей и псов со всех сторон. Сибия видела, как крупные чёрные птицы мечутся в вышине, как садятся на крыши едва различимых домов, и губы её складывались в улыбку: торжествующую и чуть безумную.

Одна из собак зарычала, и ворон тут же спикировал на неё. Массивный клюв попал прямо в лоб, и тварь упала. Ещё одна псина подскочила, щёлкнула пастью, но тут же получила когтями в бок. От удара тело отлетело, словно в него угодил пудовый молот. Резкие крики птиц наполнились угрозой. Вот теперь гадалка не удержалась – попятилась, и прижалась к Стефану взмокшей спиной. Он сам тяжело дышал, и едва слышно бормотал молитву во славу Хранящего.

Свора колебалась ещё несколько мгновений. Вновь померещилось присутствие чего-то большего, чего-то зловещего. Мелькнуло на краешке восприятия, как дурная мысль, но оно тут же растаяло. Бездомные собаки как по команде бросились прочь. Поток поджарых тел огибал замерших людей, пока не иссяк. Крики воронов стали насмешливыми, будто пернатые хохотали вслед драпанувшим противникам.

– Сиби, пойдём! – в гомоне птичьего торжества колокольчик голоса Айрис прозвучал неожиданно. Женщина вздрогнула, и увидела, как хрупкая фигурка в белом призывно машет рукой.

– Стефан, нам туда.

Он не спорил и не задавал лишних вопросов: молча подставил плечо, помогая идти. Наверное, сам был рад скорее убраться из этого места.

Шумный грай остался позади. Лишь один ворон хлопал крыльями над головой. Он уносился вперёд, дожидался пешеходов на очередной крыше, и снова перелетал на полсотни шагов. Недовольно каркал, если те отставали. Не понятно было, кто он – конвоир, или проводник. Младшая сестра тоже двигалась поодаль, её светлое платье походило на свет в конце коридора. В какой-то момент провидица поймала себя на том, что не слышит больше ни шагов, ни их пернатого попутчика. Она подняла голову, и увидела, как тот проскользил в небе. Совершенно беззвучно, словно в памятном сне.

– Я ведь в сознании, правда? – холодные мурашки пробежали по спине. Меньше всего сейчас хотелось очнуться в переулке, и вновь ощутить клыки проклятых псов. Она вцепилась в пыльный сюртук спутника, как падающий со скалы за ветку кустарника.

– Я и в своём сознании не уверен, – хмыкнул сержант храмовников.

В покрове туч, что заслоняли луну, наконец-то появилась прореха. Мягкий зеленоватый свет залил округу, смывая тени. Ветхие, неправдоподобно высокие д ома нависли над путниками, словно в вечном поклоне. Улица тянулась вдаль без единого отворота или проулка, так же было и позади.

– Великие боги! Как мы сюда попали, – Стефан осенил себя святым знаком.

– Пойдём, Сиби, нас ждут, – внезапно Айри оказалось совсем рядом. – Ты молодец, ты почти-почти пришла в своё воспоминание.

– Хорошо, малышка, веди, – гадалка улыбнулась. Чем бы ни была эта улочка из дурной сказки, но здесь она чувствовала себя лучше. Даже боль притупилась, и сознание сделалось яснее.

Мужчина в недоумении взглянул на Сибию, но ничего не сказал. Они продолжили путь.

******

– Это здесь, – тихо сказала провидица, – открывайте.

Знак с вырезанным на нём клубком всё так же покачивался на петлях. Храмовник хмурился, глядя на него. Он медленно, словно сомневаясь, протянул руку к старой кривоватой двери, но в последний миг отвёл пальцы от ручки, и хлопнул по дереву ладонью.

– Нет! Сперва мне нужно понять, что тут происходит, – сейчас перед женщиной был не полубезумный калека, а опытный охотник на нечисть. Требовательный взгляд впился ей в лицо. – Ответьте мне на простой вопрос: где мы?

– Хотела бы я знать.

– Но ведь это вы нас сюда привели. Не могу поверить, что вам ничего не известно.

– Может, зайдём внутрь, и поищем ответы там? – устало вздохнула гадалка. Она почти висела на спутнике, препираться в таком положении было как минимум неудобно.

– Вам нужна моя помощь, госпожа Гевин. И если хотите её получить, просто расскажите, что знаете, – рука Стефана, держащая её за талию, напряглась. Сибия почувствовала себя бочонком, который охватывает стальной обод.

– Отпустите меня, – морщась от боли, она отстранилась, и привалилась к шершавой стене. – Хотите знать, что происходит? Ладно, слушайте, у нас же просто воз свободного времени! Я видела это место во сне. Как так? Ну, я же Портовая Провидица, мне на роду написано видеть странные вещи, – голос звучал хрипло и едко, каждое слово кошачьей лапой царапало горло. – Тогда мне почти удалось открыть дверь, я уверена, что за ней спрятано нечто очень важное.

– Звучит безумно, – угрюмо проронил Стефан, глядя на зелёные камни мостовой.

– Безумно? Да вы шутите, господин сержант! А вам не показалось, что весь город сошёл с ума уже несколько дней как? Бесово племя, да тут чудовища бродят косяками, люди мрут как мухи, а вас смущают мои слова?! Если бы я действительно понимала, как и почему всё это происходит, то… то со мной не было бы этого, – она попыталась предъявить храмовнику изодранную руку. Но едва не потеряла сознание от боли.

Мужчина поддержал спутницу, не давая сползти по стене.

– Простите, Сибия, – его голос вновь смягчился, – мне не стоило на вас давить.

– Вы поймите, – покачала она головой, немного отдышавшись, – у меня просто нет ответов. Я вижу разные образы. Иногда чувствую, что надо куда-то пойти, что-то сделать, чтобы не случилась беда. Это вообще тяжело, когда знаешь, видишь, но ничего не понимаешь.

– Выходит, мы просто пришли сюда на чей-то зов? – снова нахмурился Стефан.

– Может это и зов. Может даже нас сюда специально загнали те псы, правда я в это не верю. Зато я верю, что уже была здесь когда-то, и осталась жива, – провидица наморщила лоб, пытаясь ухватить мысль за хвост, но та ускользала. – Давайте зайдём в дом, и спросим у хозяйки, что за бесовские пляски вокруг творятся?

– Боюсь, что у нас нет другого выбора, – лицо воина храма сделалось жёстким, – хочу, чтобы вы знали: мне совсем не нравится то, что происходит. Я давно служу богам, вместе с отцом Клаусом я повидал всякого, но вот это… – он огляделся, – это как сон. Такого не должно быть. Я чую, какая-то сила играет с нами, такие шутки нечисть очень любит. Это ловушка, и живыми мы из этой двери вряд ли выйдем.

– Может и так, – Сибия сама удивилась, как спокойно прозвучал собственный голос, – но терять нам нечего. Я просто не знаю, как убить ту тварь, что ворвалась в Аренгальд. Без помощи ведьмы мне никого не спасти, но отступить просто не могу. Наверное, это безумно. А вы, – она посмотрела прямо в карие глаза спутника, – вам есть куда возвращаться?

– Тайный Приход был моей жизнью. Её у меня отняли, растоптали, что осталось, и смешали с дерьмом, – кулаки храмовника сжались и задрожали. – Нет, я не уйду просто так. Я отомщу твари, и тем, кто облил помоями имя отца Клауса.

– Вр-р-ремя. Уходит, – неожиданно донеслось сверху. Один из воронов, что чёрными пятнами облепили хибару, смотрел на людей скважинами глаз. – Вр-р-ремя! – снова каркнул он, и недовольно переступил с лапы на лапу.

– Нечисть, – процедил Стефан, осеняя себя знаком Хранящего. – Давайте руку, Сибия. Что бы нас ни ждало, мы должны это встретить. Вместе.

Она слабо улыбнулась, вновь обхватывая шею мужчины. Он потянул ручку, и дверь отворилась. Бесшумно, словно петли её были идеально смазаны, а может нереальное место украло и этот звук. Изнутри потянуло ветхим жильём, заброшенным много лет назад. Комната была завалена хламом и укрыта мраком. Они переступили порог. Дверь стала медленно закрываться, и две пары глаз с тревогой проследили, как сжался, а затем исчез прямоугольник болотного света. Айрис стояла снаружи, улыбалась и махала сестре ладошкой. Внезапно, глаза защипало, Сибии показалось, что она может больше никогда не увидеть малышку. Но храмовник решительно потянул её вглубь дома.

Света было мало, зрению потребовалось время, чтобы начать выхватывать из мрака очертания поломанной мебели, пыльных вещей и обрывков паутины. Они медленно прошли пару комнат: вот изъеденный молью ковёр на полу, древняя софа без ноги, похожая на искалеченного полумёртвого зверя, пустая рама на стене. Жильё выглядело покинутым и ненадёжным. Казалось, что подпирающие потолок балки вот-вот затрещат, и вся развалина сложится, как карточный домик.

– Что-то бедно живёт Трущобная Ведьма… – просипела гадалка.

В соседней комнате, занавешенной рваной тряпкой, что-то светилось. Может очаг, свечи или камин? Мужчина, мрачный и сосредоточенный, двинулся туда. Приходилось ковылять, практически повиснув на нём, стискивать зубы от боли. Она становилась всё невыносимее с каждым шагом. Стефан потянулся к занавеске. Аккуратно, словно к ядовитой змее, которую вздумал схватить. Отодвинул её в сторону.

В просторной гостиной сияли десятки оплывших толстых свечей. За грубым столом сидела старуха, здоровенная, как гора! Нет, это оказалось лишь первое впечатление… Но ведьма была действительно рослой: на две-три головы выше храмовника, который сам не выглядел коротышкой. Бесформенная одежда, будто сшитая из мешков, делала фигуру широкой. Она сгорбилась, нависая над гостями, будто дома на зелёной улице. Неестественно длинные и тонкие пальцы медленно тасовали карты. Из-под бурой шляпы с обвислыми полями ухмылялся широкий жабий рот.

– Во имя Светлого Отца, сущего на небесах… – воин храма коснулся крылатой фигурки на груди.

Ведьма расхохоталась. Заколыхались огни, пуская тени в пляс по облупившимся стенам. В клетках, что гроздьями висели под потолком, вразнобой закаркали вороны. Казалось, даже пол задрожал в такт смеху. Сибия вцепилась в мужчину, чтобы не упасть и не потерять сознание от жуткой какофонии.

– Ой, насмешил! Вздумал тоже – поминать своего бога. Только отсюда до него далеко. Далеко, да, – громоподобный смех стих, и огромная старуха заговорила скрипучим голосом. Вещала она неспешно, слова раскатывались по комнате, словно воздух был густым. – Вы садитесь, бедняжки, в ногах правды нет.

Гадалка поймала диковатый взгляд спутника, и едва заметно кивнула. Он помог ей устроиться на стуле с облезлой обивкой, сам уселся рядом.

– Рада видеть тебя, малютка, – старуха чуть подняла голову: из-под шляпы показалось морщинистое лицо с обвисшими щеками и блёклыми покрасневшими глазами, – ты сильно выросла, да. Стала такая взрослая. Такая усталая.

Мысли метались стайкой ночных мотыльков. Гадалка понимала, что видел это широкое, жутковатое лицо, но не могла вспомнить когда и где. Голова отозвалась болью, снова сделалось дурно. Стефан встрепенулся, желая помочь, но Сибия подняла руку.

– Я в порядке. Просто… голова…

– Бедная моя, ох бедная, – скрежет ведьмы казался сочувствующим. – Борись, деточка, у тебя мало времени, и много вопросов. Хочешь знать – спрашивай. Мои слова что ключи, могут отворить забытое. Но сделать так, чтобы они звучали, должна ты.

Ключи. Провидица коснулась груди – маленький ключик, что был в сновидении, обжог ладонь. Но эта боль была иной: она не туманила разум, скорее проясняла, как резкий глоток свежего воздуха. Сжигала пелену морока, как паутину, что висела по углам этого ветхого жилища.

– Умница, – расплылась в улыбке старуха.

Глава 27

Сигерн снова пробирался по ночным улицам. Вот только тихими и сонными они больше не были: то и дело попадались буйные компании. Патрули городской стражи напоминали злых псов, сбившихся в стаи. Они рыскали вокруг, наводили порядок свистом и дубинками, но порой звучали и выстрелы. Встречаться не хотелось ни с кем – столица превратилась в растревоженный улей с очень злыми осами. Даже под освещёнными окнами наёмник старался лишний раз не оказываться.

До рассвета ещё было время, и дружелюбная темнота надёжно скрывала от чужих глаз. Идти одному было не так уж сложно, даже приятно. За спиной никто не топал, и не сопел, будто подыхающая кляча. И не болтал в самый неподходящий момент. Как ни крути, а одиночку не переделаешь: волку хорошо лишь с волками.

Дом гадалки оказался неподалёку. Северянин замер, выглядывая из переулка. Втянул носом воздух: да, она была здесь. За последние дни, Сибия перестала пахнуть как табачная плантация, но характерный аромат есть у каждого – главное, уметь его уловить.

Окна маленькой квартирки под самой крышей были слепы. Сигерн, нахмурился. Может, дело в том диковатом помешательстве, что накрыло Аренгальд, но чутьё не давало покоя. Поразмыслив пару мгновений, он аккуратно двинулся вокруг жилища. Но шпионов, убийц, или хотя бы бродяг в окрестностях не обнаружил. Лишь тогда мужчина неспешно приблизился к двери, и остановился.

– Демонова сыть! – выругался он сквозь зубы.

Тонкая, едва уловимая дорожка запаха вела к входу, но потом утекала прочь, становясь и вовсе неразличимой. Похоже, провидица навестила мать, провела дома некоторое время, и ушла. Но вот куда? Оборотень прошёл по следу дюжину шагов, и прильнул к мостовой. Он вдыхал пахнущей камнем, рекой и конским навозом воздух, только никак не мог вычленить из общей путаницы тот самый аромат.

– Куда ты пошла, Сибия? – пробормотал он. Ещё было бы кому ответить.

Сигерн посидел ещё минуту, прошёлся туда и обратно, но всё без толку: человеческий нос просто не мог взять след. Он выругался, и укрылся во мраке переулка. Задумался. Вариантов оказалось не так много: вернуться к Ирвину с Кристаном, расписаться в собственном бессилии, либо… наёмник шумно выдохнул, и покачал головой.

– Но я же могу, – он поднял лицо к луне. Подтаявший с одного бока диск было почти не видно, но это не мешало, – нет, я должен её найти.

Ботинки простучали несколько шагов в одну сторону, затем в другую. Северянин вновь ощутил себя пойманным зверем. Зарычал, и ударил кулаком по стене.

– Драл я это всё! Весь этот демонов город, и тебя… Фрауг, – он рванул сюртук, и с силой швырнул на землю.

Раздевшись догола, мужчина завернул своё добро в грязное зелёное сукно, и спрятал между ветхих на вид ящиков. Кровь колотила в виски, дыхание стало частым и глубоким. Он встал посреди переулка, раскинув руки. Вгляделся в луну.

– Ну, вот он я! Давай, делай своё дело!

Громовые удары сердца будили внутри нечто неистовое. Хищник, которого Сигерн Клосс старательно давил многие годы, снова встрепенулся. Вой волной вырвался из лёгких, и устремился в пасмурное небо. Не все ходящие в шкуре могут перекинуться вот так: без полнолуния, без заповедного места и наговоров жреца. Но он мог, раньше, в безумно далёкие годы. Почти в другой жизни.

Ночное светило отозвалось на зов. Не сразу, но тело стало наполняться дикой, распирающей его силой. Оборотень зарычал, рухнул на колени, и почувствовал, как спина покрывается чёрным мехом. Но в этот раз рвущая мышцы боль оказалась мягкой. Естественной. Зверь пришёл на смену человеку крадучись, почти не навредив. Может от того, что его не встречали проклятьями и ненавистью?

Мир выцвел, зато темнота совершенно перестала мешать. Потоки запахов обрушились со всех сторон. Чуткий нос затрепетал, без труда выделяя тот, что принадлежал гадалке. Вот он! Яркой путеводной нитью уходит вдаль. Волк вынырнул из-под прикрытия стен, и помчался по следу.

******

Люди привыкли считать, что животные глупы. Конечно, их же так легко заманить в ловушку или подстеречь у водопоя. Подойти с наветренной стороны, сделать один верный выстрел, и готово – отнять жизнь совсем не сложно. Да, в мире зверей нет капканов и запаха ружейной смазки. Их смыслы просты: борьба, поиск, скоротечная радость любви. Потомство должно окрепнуть как можно скорее, ведь им тоже придётся выживать. Клыками и когтями доказывать право на очередной день, очередную добычу, на лучший кусок и достойную пару. У них попросту не будет времени для откровенных глупостей, вроде интриг или безделья. Такие вещи туманят разум, крадут бдительность. Верно, животные понимают меньше. Но почуяв опасность, они уходят, а вот человек порой оказывается смертельно наивным.

Сигерн трусил по городским улицам, и заново впитывал мир людей. Каждый запах, каждый звук, казался непривычным, будто он родился заново. Конечно, он иногда не мог, или успевал заглушить сознание убойной порцией алкоголя, и луна брала своё: тогда случайные превращения оказывались пыткой. Ночь превращалась в бредовый кошмар, хотелось затаиться, переждать наваждение в какой-нибудь норе. Запоминался лишь ничем не разбавленный звериный страх. А страх делал волка опасным. Потом утро наваливалось кучей проблем: один, без одежды, не пойми где, и хорошо, если на губах не чувствуется соль чужой крови.

Сейчас всё было иначе. Ужас не затмевал разум, мысли текли гибким живым ручьём где-то в глубине сознания, давая простор для бурного потока новых ощущений. Вода. Вот шумит Арен, пойманный в каменный капкан, нагруженный тушами кораблей и бесчисленных лодок. Он недоволен. Вдалеке кричат люди: глушат тревогу отчаянной злобой, дерутся, чтобы не было так страшно. Как звери. Город вообще пропитался страхом и жестокостью, как поношенная одежда грязью. Так пахли родные предгорья Сигерна. Этот дух он ненавидел всем сердцем.

Просыпались воспоминания.

– Это добыча. Взять! – узловатый палец старого как столетний дуб Фрауга указывал на пленника.

– Нет, я не хочу! Не хочу! – маленький щенок замотал головой. Попытался прижаться к шубе кормилицы, но та оттолкнула. Когда жрец оказывался рядом, глаза женщины становились холодными и пустыми. Он приказывал – род подчинялся.

Жёсткая рука вцепилась в волосы паренька. Он увидел две янтарных луны в обрамлении бороды, похожей на серые тучи. От толчка чужой воли зверь внутри взвыл, оскалился, и вырвался наружу, ломая молодое тело, словно прутья клетки. Юный оборотень заорал, и повалился в сугроб, стремительно меняясь. Кости трещали, мех клочьями прорастал сквозь кожу.

– Взять! – снова велел старик.

Раненный в ногу мужчина барахтался в окровавленном снегу. Он был привязан к шесту, как коза: руки схвачены верёвкой за спиной, кляпа нет, чтобы охотник мог слышать вопли жертвы.

Человек в маленьком Сигерне ещё мог противиться чужой власти, а зверёныш уже нет – он превратился в комок страха и ярости. А в страхе нет силы, только злоба. Лапы сами рванулись к обречённому, он попытался лягнуть волчонка, тот проворно носился вокруг, терзая добычу одиночными укусами. Вот мужчина попробовал встать, но застонал от боли и рухнул на колени. Щенок оскалился.

– Убей! Ты сильнее, убей! – трескучий голос вновь задавил жалкое биение разума.

И он убил. Вцепился иглами зубов в податливое горло.

Весь род, собравшийся на праздник зимней луны, замер вокруг. Люди-волки стояли плотной толпой, сидели на камнях, наблюдали с ветвей и утёсов. Презрительных, недовольных, даже испуганных взглядов хватало. Сочувствующего – ни одного. В такт загнанному сердцу грохотал далёкий барабан. Горевал, пожалуй, только колючий ветер, швырял в глаза снежинки и тоскливо выл.

Потом, когда церемония осталась позади, мальчишку вывернуло. Он плакал, но так, чтобы никто, ни одна живая душа не могла это заметить. Во мраке простой бревенчатой избы и так никого не было, разве что незримая тень огромного как гора жреца всё время нависала над постелью. Заставляла съёживаться. Прятать слёзы от него не было смысла – старик чувствовался везде. Его глаза смотрели из тёмных углов, ветви, что скребли по крыше, казались его пальцами. Медленно стихающие барабаны напоминали довольный хохот. Это была его земля, пропитанная жестокостью и ненавистью к слабым. Хотелось убежать, жить не важно где и с кем, только сил пока не хватало. Впереди ждало ещё множество испытаний, и суровых уроков Фрауга.

От видений из детства шерсть вздыбилась на загривке. Застарелая ненависть вскипела и вырвалась скрежещущим рычанием. Больше не было морозного ветра, багрового снега и жгущих спину взглядов. Только дома столицы, тихий шёпот канала под мостом. А вот присутствие чудовища снова стало до боли реальным. Охотник долго преследовал улизнувшего волчонка в кошмарах, но теперь настиг, и затопил собой весь город. Он принёс запах ужаса и боли, снова скалился из каждой тени. Жители города вдыхали этот яд, давали волю инстинктам и грызлись, будто голодные крысы.

Верно, люди умнее и коварнее любого зверя в десятки раз. Но сила порой ослепляет. Сейчас горожане оказались в капкане, который даже не могли почуять.

******

Лапы привели волка на окраину Аренгальда. Здесь жались друг к другу дома бедняков, которым всё-таки посчастливилось жить в пределах городской стены. Рассвет приближался, и небо уже едва заметно просветлело. Только бросать след северянин не собирался.

Переулок привлёк пеленой странных запахов. Страх и кровь смешались с вонью пороха, псины, и чего-то злого. Нужно было родиться в общине, чтобы разобрать смрад магии проклятого жреца. На земле лежали обрывки цветных, хорошо знакомых лоскутов, стену пятнал алый развод. Сердце хищника пропустило удар от недоброго предчувствия, но тела гадалки нигде не было видно. Он опустил нос, и принялся тщательно изучать округу, восстанавливая для себя картину произошедшего.

Вот шла женщина. Ещё один человек шагал за ней, при этом довольно давно. Раньше цепочка следов не привлекала внимания, но тут запах делался сильнее. Запах лап, шерсти, собачьего пота – несколько бродячих шавок подкараулили провидицу в темноте. Значит, неспроста они наводнили улицы города, теперь всё вставало на свои места. Дальше был бой, Сибия защищалась. Её хорошо подрали: острый кровавый аромат врезался в нос. Порох. Мужчина стрелял, убивал псов. Их крови тоже было в достатке, вот только где тела?

Мысль заставила насторожиться. Сигерн вскинул голову, чтобы увидеть бездомных собак, замыкающих кольцо.

Густая чёрная шерсть вздыбилась на загривке, уши прижались, по округе раскатилось угрожающее ворчание. Запах крови, чтоб его! Слишком сильно забил нос, отвлёк и заставил забыть об осторожности. Некоторые псы оказались изранены так, что должны были издохнуть. Но они двигались, пусть дёргано, но на удивление бесшумно. Угольно-чёрные глаза буравили волка, а за спинами дворняг чувствовалось присутствие вожака. Он был далеко, и в то же время везде. Въелся в городской воздух, словно запах нечистот. Наёмник показал зубы, отказываясь сдаваться или убегать. Хватит с него ночных кошмаров!

Первого врага он сбил в прыжке и повалил в грязь. Тут же крутанулся, рванул зубами лапу напавшего сзади. Бой выходил жарким, скоротечным: бродячие твари умели драться, но и оборотень прошёл через множество схваток. Он бился с более опытными и крупными сородичами до дыр в шкуре, порой почти до смерти. Школа Фрауга была жёсткой, он хотел, чтобы волчонок умел показать превосходство не только людям, но и своим сородичам. Именно сейчас уроки пригодились.

Большой тёмный зверь метался среди тощих дворняг, вырывал мощными челюстями кровавые клочья, терзал глотки. Только и его мех покрывался багровыми пятнами, одна лапа после удачного укуса слушалась плохо, силы таяли. Псы не чувствовали боли, пытались вставать даже со смертельными ранами. Неподалёку прошла ватага людей, но ничего кроме бестолкового шума с них не было. Блохастые твари передрались – вот невидаль! Сигерн зло рычал, вцепившись в бок очередного противника.

Пять, может шесть или семь четвероногих дёргались в собственной крови, ещё некоторые поднялись, и словно зачарованные двинулись к цели. Остальные кружили, выбирая моменты, чтобы дотянуться до опасного врага. Бока волка тяжело вздымались, с морды свисали клочки красной пены. Сознание, загнанное в ритм безумной пляски, не сразу уловило изменение.

Далеко, где-то за стенами во всю глотку заорал петух. Первые робкие лучи скользнули по черепице крыш. Вместе с этим начало таять присутствие жреца – дневное светило выжигало его мрачную магию, и псы стали двигаться заторможено. Словно марионетки уставшего кукловода. Оборотень радостно оскалился: нет, он не такой, как эти твари. Может он и зверь, но не чудовище! Собрав остатки сил, волк бросился в бой.

Глава 28

– День добрый, господа, – барон фон Ройх приподнял шляпу, – простите, что влезаю в вашу беседу, но вы что-то говорили на счёт завтрашнего дня?

После бурной ночи горожан на улицах было не так много, как обычно. Двое мужчин вполне пристойного вида общались в стороне от прохожих, и Кристан ненароком услышал пару фраз.

– Добрый-добрый, – взгляд полноватого господина с усиками скользнул по новому собеседнику, задержался на прикрытой полой плаща сабле, – здравия и вам, господин. Завтра Его Величество выступит с речью перед подданными. Об этом же все знают. Вы что, газет не читаете?

– Ой, да не было про это в прошлой газете! – всплеснул руками другой. – А свежий тираж еще, поди, не все посмотрели. Тут же ещё краска не высохла, вот глядите.

Человек сунул руку в карман бурого сюртука, порылся, тихо ругаясь, и выудил немного помятую газету.

– Благодарю, – сыщик зашуршал бумагой.

– Вы вот сюда смотрите, – принялся тыкать пальцем бурый, – король, да продлят боги его дни, завтра в полдень всё пояснит. А то в городе невесть чего творится: вечером из дома выходить страшно, я вам говорю! Я-то не из пугливых, но не пошёл никуда, хоть и дела к соседу были.

– Верно всё, – степенно кивнул усач, – мятежники в городе. Власть должна принять срочные меры! А вы, дружище, поосторожнее про богов, – он бросил взгляд на товарища, – мутное дело с этим Храмом, надо осторожнее быть.

– Ни в коем случае, – мужчина замахал руками, – это же вера наших предков! Мало ли, кто-то из священства захотел повыше подняться, да против Короны попёр. Дурость это, бес попутал. Но остальные-то, остальные при чём тут, а? Я вам говорю, что богов чтил, и чтить буду…

Эти двое вновь увлеклись разговором, напрочь забыв и про юного барона, и про газету. Он кивнул на прощание, и пошёл дальше в поисках подходящей лавки.

Господа правы: завтра должно было состояться публичное выступление короля. Монарх обещал прояснить ситуацию с жертвами у Северных ворот, и рассказать о ходе расследования. Всё верно – столица бурлила от непонимания, как кипяток в котле. Чем быстрее Корона восстановит спокойствие, тем лучше. Вот только Кристан сомневался, что прозвучит хоть одно слово о настоящих причинах трагедии. Будет ли правильно рассказать народу о монстре? Нет, никто не поверит. Может доказательства изменят дело, но что с того? Люди начнут жить в страхе, и охотиться на ведьм. Как бы на смену пару и стали снова не пришло средневековье.

Сыщик скомкал газету, и бросил в помойный бочонок. Его накрыло волной усталости и раздражения. Сложно понять, что правильно, а что нет, если не помнишь, когда в последний раз нормально высыпался. Он остановился, потёр саднящие глаза. Вернул на место треснувшие очки, и увидел на другой стороне улицы витрину винной лавки. Горло мгновенно стало сухим, как южные пески. Захотелось выпить.

– Нет, не время и не место, – Кристан решительно мотнул головой, и рывком развернулся. Зашагал через переулок, не особо разбирая дорогу. Вспомнились вечера в пустой квартире наедине с бутылкой. Забыть о неудачах и спорах с сослуживцами это помогало, но каждое утро после превращалось в пытку. Даже не от выпитого было тошно – от собственной слабости. Потом в зеркале барон видел лицо отца: тот же прямой нос, аккуратный подбородок, колючая щетина. Красные от попойки глаза, мутные от перегара и горечи. Вот об этом вспоминать совсем не хотелось. Некоторые мысли – как мертвецы, которых лучше не тревожить.

Ноги вынесли на незнакомую улицу. Здесь народа было ещё меньше, а соседние дома будто и вовсе не проснулись. Резкие звуки заставили встрепенуться, вернули утомлённое сознание обратно в реальность.

На углу красовался небольшой магазинчик с разной домашней утварью, а внутри слышались взвинченные голоса. Кто-то бранился, спорил, об пол грохнуло нечто массивное и раскатилось металлическим звоном. Привычки стража закона взяли своё: барон нахмурился, и двинулся на шум, положив руку на эфес родового клинка. Из-за ближайшего здания вывалился крепкий мужик в фуражке и с самокруткой в редких зубах.

– Эй, любезный! Лавочка закрыта, – небритая рожа расплылась в ухмылке, – обед там.

– Городская стр… – привычно начал юноша, потянулся в карман, но понял, что его плащ остался в разгромленном доме. Только воспитание не дало сплюнуть с досады.

– Глухой, да? Говорю же, иди мимо. Закрыто тут.

– С дороги! – зарычал фон Ройх, и просто оттолкнул мужика плечом. Тот явно не ожидал подобного напора, и отшатнулся, едва не подавившись папироской.

Внутри были трое: здоровый шкаф подкидывал на ладони изящную вазу, а его тощий, похожий на крысу напарник прессовал хозяина. Некоторые товары валялись на полу вперемешку с осколками ваз, стеллаж с чугунными кастрюлями был опрокинут. Некогда аккуратная лавочка походила на свалку.

– Это вообще против всех правил! Да какие деньги? – мужчина в фартуке пятился и рукавом вытирал разбитую губу, – я уже платил господину Храггану в этом месяце!

– Слышишь, Бо, что говорит наш друг? – тонким голоском просюсюкал тощий, – господин Храгган денежки уже получал. Ты знаешь про это?

– Не, не знаю, – заржал верзила. – Я бугру в карман не лазил. И это, того, нет больше Храггана. Ой, жопа! – фарфор выскользнул из толстых пальцев, и новая порция осколков брызнула во все стороны.

– Вот видишь, – развёл руками щуплый бандит, – другой у нас главарь. И правила другие.

– А ты кто? – здоровяк оглянулся, и наконец-то заметил вошедшего. Улыбка на его глуповатом лице сменилась недоброй гримасой.

– Барон Кристан фон Ройх, городская стража, – сабля с шелестом покинула ножны, – немедленно отойдите от этого человека!

Щуплый грязно и витиевато выругался, делая шаг назад. А вот его менее рассудительный друг наоборот попёр вперёд, разминая кулаки.

– Ищейка, да? Я тебе сейчас твой ножик в жопу засуну, урод!

Только напугать противника в этот раз у него не вышло. Клинок описал полукруг, и бандит вскрикнул от боли, схватился за рассечённое бедро. Второй удар сыщик специально сдержал, давая возможность амбалу защититься рукой. Вместо отрубленной кисти, тот отделался лишь глубоким порезом. Третий удар – эфесом в висок вышел чуть сильнее, чем хотелось. Противник рухнул. Оставалось надеяться, его череп оказался достаточно крепким.

– А ну стой! – пока Кристан разбирался с первым вымогателем, крысёныш успел прикрыться лавочником, как живым щитом. Прижал тому нож к горлу. У бедолаги дрожал подбородок и дёргался кадык. Он страстно хотел что-то сказать, но не решался. Из-под лезвия скатилась красная капля, пятная сорочку.

– Отпусти его, – холодно приказал благородный, опуская лезвие.

– Брось саблю, псина, и дуй отсюда, живо! Я ему глотку вскрою!

– Не пойдёт, – остриё вновь поднялось, приковав к себе глаза бандита, – сейчас я не на службе, и сделок у нас не будет. Либо ты сдаёшься, либо порублю на куски.

Глаза тощего головореза шарили по сторонам, он отчаянно бранился. Попробовал пятиться, но тут же наткнулся спиной на глухую стену.

– Ну?! Сдавайся, погань! – рявкнул юноша, молясь всем богам, чтобы голос его звучал достаточно грозно. Запугать, заставить отпустить, спасти. Иначе ни в чём неповинный человек пострадает. Опять. Все лишние мысли словно метлой вынесло из головы, значение имело лишь подрагивающее жало ножа у кадыка несчастного.

Барон сделал шаг вперёд, и глаза бандита остановились на чём-то за спиной. Уже оборачиваясь, фон Ройх заметил летящую точно в голову дубинку. Удар, вспышка боли. Мир заветрелся и погас.

******

Неясный монотонный шум. Далёкие голоса, едва различимые, словно шёпот в другом конце коридора. Раздражающий стук в больной голове.

Маленький молоточек с завидным упорством колотит по макушке. Каждый крохотный удар разливается волной холода, заставляет заиндевелые мысли трескаться и рассыпаться. Кажется, от очередного морозного шлепка тело сводит судорогой, но даже сейчас оно ощущается чужим.

Неясная фигура возникает в поле зрения. Что-то говорит, исчезает. Слышится журчание воды, что это: река, водопад? Нет, не похоже. Зато монотонный шум обретает форму – это мерное гудение воды в трубах. Снова появляется пятно, чуть похожее на человека. Оно дёргается, и ледяной поток бьёт в лицо.

Душу словно пинком загнали в тело. Кристан принялся хватать ртом воздух, загоняя его в непослушные лёгкие.

– Моё почтение, милорд барон, – театрально склонился мужчина с длинными чёрными волосами, – рад, что вы снова здесь, со мной. А то уже скучно стало. Грешным делом решил, что у вас череп ни к бесу не годится, но нет, смотрите-ка!

Он отошёл и поставил ведро на пол.

– Где… где я? – сыщик с трудом выкашлял слова.

Голова просто раскалывалась. Сознание вернулось, но, ради всех богов, лучше бы оно этого не делало! Перед глазами всё плыло, да и очки куда-то подевались. Вокруг было темно, стены и потолок давили. Огонёк лампы у двери казался ненастоящим, слишком живым и горячим для этого места. Руки были привязаны за спиной к медной водопроводной трубе, что морозила позвоночник. Свеху на шевелюру мерно  капала вода.

– Да в гостях у меня, где же ещё? – осклабился мужчина. – Это особняк Орсо Храггана. Вернее, его бывший особняк. Ну, пошли мысли? Вы заявились сюда, устроили дуэль, – тут он хохотнул, – это была та ещё потеха.

– Вы… Рольд. Из портовой банды.

– Верно, верно, барон. А вы, помнится, искали наёмника по имени Сигерн Клосс, – Рольд наморщил лоб, – правильно? Я же ничего не путаю?

Кристан всё ещё был не в себе, и просто кивнул.

– И как, удалось найти?

– Нет, я… я не нашёл. Никого.

Чёрные глаза бандита полыхнули гневом. Он схватил кусок тонкой трубы, и с размаху ударил пленника в живот. Сыщику показалось, будто замороженные потроха взорвались. Его вырвало бесцветной жижей и кровью из разбитых не пойми когда губ. Рот по-рыбьи глотал воздух, но его словно не было вокруг. Когда всё-таки удалось заставить себя сделать вдох, сознание уже начало ускользать.

– Я думал, барон, ты благородный. А ты простая лживая мразь! – рявкнул черноволосый прямо в лицо. – Ну, простой же вопрос был. За каким демоном всё усложнять, а? Я же с тобой как с человеком, а ты? – пальцы вцепились в сосульки волос и задрали голову, – У меня много дел, целая вонючая гора. Думаешь, я буду с тобой до ночи беседовать? А? Отвечай, – Рольд дёрнул рукой, и затылок приложился о медь. Больно.

– Нет… не думаю, – выжал из себя сыщик и снова закашлялся.

Костяной отстранился. Положил трубу, и сделал пару кругов по комнате, разминая плечи.

– Знаешь, как трудно подминать под себя власть? Кругом тупоголовые гниды, жадные чиновники, которые думают, что они бессмертные. Любая сволочь из теневого мира пытается кинуть. Помнишь Руггера? Ну, Брего Руггера? Ты его ещё поймал, и чуть не отрубил его сраное копыто.

Кристан чуть качнул головой, пытаясь уследить за мыслью головореза.

– Я с  ним договорился. Нормально так договорился, как с человеком: он помогает мне валить его дядюшку, и мы делим район. И знаешь что? – длинные пряди цвета воронова крыла нависли над лицом пленника. Рольд был в ярости, его ноздри широко раздувались, а бледное лицо раскраснелось, – он решил, что может меня кинуть! Но, – тут он вновь отошёл, поднимая палец к потолку, – завтра я поимею его сам. Скоро ночь, мне нужно многое подготовить, найти толковых бойцов, которые не намочат штаны. А потом я снесу к бесам Храм! Понимаешь? Я поимею сперва весь город, затем каждого теневого ублюдка по отдельности, а потом и короля.

– Зачем? – мысли едва шевелились в разбитой и простуженной голове, – Храм… зачем?

– А я уже было решил, что тебе плевать, – удивился бандит. – Фрауг просил помочь. Я ему, он мне. Ну, знаешь, как это бывает. Вообще не в курсе, что она за тварь такая, но он хотя бы не пытается врать. Врать ведь очень плохо да, барон? Я всегда говорю, что нет ничего важнее вежливости и взаимоуважения. Вот скажи мне, где Клосс? Я же ответил на твой вопрос. Твоя очередь, будь любезен.

– Я не знаю. Он ушёл искать Сибию ещё ночью, и…

В этот раз Рольд ударил кулаком. Затем ещё несколько раз. Когда он закончил, Кристан уже почти не чувствовал боли, ничего не понимал. Слышал только гулкие удары сердца, и наблюдал, как пьяно мотается мир вокруг.

– Падаль, – выплюнул главарь портовой банды. – Дела, чтоб их, дела не ждут. Иначе я бы с тобой поболтал подольше. Но ты не переживай, сопляк, я попрошу добрых дяденек, чтобы не давали тебе скучать без меня. Увидимся утром, – он улыбнулся презрительно и зло, шрам зазмеился по щеке.

Тяжёлая дверь на ржавых петлях омерзительно скрипнула на прощание. Но Кристан этого уже не запомнил.

Глава 29

– Теперь расскажи, что значит всё это? Что это за место, и почему всё здесь кажется мне знакомым? – слова по-прежнему давались Сибии с трудом, но смотреть она старалась прямо и уверенно.

– Ответы, ответы, – задумчиво проскрипела огромная бабка, перетряхнув колоду несколько раз, – тебе нужны ответы, да как мне их дать-то лучше? Чтобы они не родили новые вопросы. Лучше пускай карты рассказывают.

Длинные сухие пальцы задвигались с ловкостью паучьих лап, быстро-быстро перебирая бумажные прямоугольники. Вороны вновь разразились карканьем. Ведьма жестом фокусника взмахнула над столом, укладывая карты в ровную дорожку. Провидица даже ощутила лёгкий укол профессиональной зависти.

– Выбирай, милая. Слушай себя, ты узнаешь.

Гадалка протянула здоровую руку, и бережно провела кончиками пальцев по чуть шероховатым рубашкам. Затем сдвинула к себе одну карту и перевернула. Слепая дева.

– Это ты, – голос старухи скрипел как древние половицы, – маленькая девочка с большим даром. Ты вглядывалась в ужасы грядущего, а они в тебя. Ты смотрела и смотрела, бедняжка, пока не начала чахнуть, как отравленный цветок.

Сибия кивнула. Всё тело дрожало, но она изо всех сил старалась успокоиться. Стефан глядел встревоженно, но хранил молчание. Тогда она почувствовала, что должна перевернуть ещё одну карту.

– А это, моя хорошая, твои родители, – на картинке, пронзивший своё сердце кинжалом, сгорбился Мученик – красноречивый образ жертвенности. – Они уже потеряли одну свою малютку, и не могли потерять вторую. Бедные, бедные, жалко-то как, – бесформенная шляпа качнулась из стороны в сторону.

– И они… что они сделали?

– Ты уже знаешь, просто не помнишь. Они искали способ спасти свою доченьку, вот только нельзя найти то, чего нет. Ты сгорала как свечка, а воском плакали они. Целители отворачивались, правители гнали прочь, что оставалось? Бежать, таиться, искать помощи в сердце.

– В каком сердце? – холодным голосом спросил храмовник.

– Ну как в каком? Сперва в сердце Королевства, а уж потом в сердце его улиц.

На гадалку рухнули воспоминания: вот мать плачет от отчаяния, вот усталый после смены в доках отец. Они спорят, ссорятся, но горе мирит вновь. Вот она, маленькая, не видящая почти ничего, кроме ужасов бесчисленных смертей. Раз-за разом, бесконечная вереница ночных кошмаров терзает её. Сильные мозолистые руки отца – он несёт дочку куда-то. Мать идёт рядом, что то встревоженно шепчет, и Сибия отвечает ей. Указывает направление дрожащим пальчиком. Они идут долго, так долго, что невозможно сказать, когда луна из золотистой превращается в плесневелую. Болотный свет заливает всё.

– Это ты! – выдохнула женщина, трясущийся палец вновь указал на Трущобную Ведьму, как в далёком прошлом. – Ты исцелила меня. Родители привели меня сюда, вот в этот самый дом, я помню тебя.

– Верно, верно, моя хорошая, – улыбка старухи стала ещё шире, хоть это казалось невозможным, – только ты сама меня нашла. Я же просто пустила в гости. Я всегда привечаю отчаявшихся бедняжек. Но я не исцелила тебя. Тело-то исцелить можно, но вот пророка… пророка не исцелить. Ты такая, какая есть, тут ничего не попишешь.

– Но ты что-то сделала со мной, так?

– Немного поворожила тут, потом там. Укрыла часть твоей боли, забрала одиночество. Взамен дала помощницу верную, любимую. Она видела вместо тебя, страдала как и ты. Так было нужно, что бы ты, деточка, не сгорела совсем.

Сибия ощутила влагу на ресницах и тихо всхлипнула.

– Я знала. Чувствовала, что Айри уже давно нет в этом мире. Даже помню, как мы хоронили её. Просто казалось иногда, ну знаешь, казалось, что это тоже видение, или страшный сон. Ведь она была рядом и помогала мне, – гадалка оглянулась в надежде увидеть за спиной бледную, но всегда такую весёлую сестрёнку. Но её нигде не было.

– Уж не серчай, милая. Знаю, это тяжко и больно, но иначе нельзя было. Твои родители просили о чуде, а у чудес свои законы, да своя цена.

Провидица всхлипнула, и вытерла рукавом слёзы, что никак не хотели останавливаться.

– Цена? – произнесла она тихо. – Какая была цена?

В ответ ведьма неспешно поднесла руку к груди, и оттянула в сторону кусок тряпья, служившего ей одеждой. Под грязной дерюгой скрывался сложный механизм, на медных трубочках и гранях танцевали отблески свечей. Устройство выглядело дико сложным, и напоминало то ли замок, то ли часы. Оно мерно пощёлкивало, словно бьющееся сердце, и зияло пустотой замочной скважины.

Сибия с трудом оторвала взгляд от дикого зрелища. Подняла за шнурок ключ, что всё так же болтался на шее. Древняя старуха медленно кивнула.

– Ты умная девочка. Твои родители просили чуда, только у чудес всегда есть цена. Лишь в деревенских сказках можно получить всё даром, но не так это на деле, совсем не так.

– Они отдали тебе что-то? Что это? Душа, жизнь, здоровье?

– Зови как пожелаешь, в этих словах нет сути. Суть в том, зачем ты пришла ко мне в этот раз, – белёсые глаза смотрели изучающе и, кажется, немного жадно.

– Ты просто демон, пожирающий души, – внезапно зарычал Стефан, – обманываешь глупцов, играешь на их слабостях!

Его кулаки были сжаты, тело застыло в напряжении, словно боёк, готовый послать пулю. В правой руке скрывался незаметный со стороны ведьмы нож.

– Хочешь видеть во мне врага, воин? Твоё право, – скрип голоса раскатился по комнате, заставляя птиц нервничать и отрывисто каркать. – Только скажи, кого я, старая, обманула? Кого надурила и ограбила? Люди, бедные, несчастные, приходят ко мне, когда идти больше некуда. Никто им не поможет, никто не приветит. А я не откажу, не брошу в беде. Честное чудо для тех, кто его отчаянно желает.

– Это против законов богов! Спасение нужно искать в Храме, а не у таких отродий бездны, как ты!

– Ну, кто говорит тебе, мой милый, что я иду против воли богов? – великанша с горечью всплеснула руками, – Я живу в мире и с ними, и с людьми. Ко мне приходят за подмогой в самый тёмный, самый трудный час, и я помогаю. Когда делается темно, я не даю свет, твоя правда – я даю выбор. А что дают твои боги, когда темно? Чем же они помогли тебе, и отцу Клаусу.

Лицо храмовника стало белым, как снег. Губы сжались в нить и задрожали. Секунду или две казалось, что он сейчас взорвётся, набросится на ведьму с оружием. Но мужчина лишь шумно выдохнул и поник, будто кто-то вынул из него стальной стержень. Опустил взгляд в пыльные доски пола.

– Она права, Стефан, – провидица успела справиться со слезами и почти уняла дрожь, только слабость не отпускала, – никто не заставляет людей идти сюда. Мои родители пришли по своей воле, как и мы с тобой. Ты ведь помнишь, зачем мы здесь?

– Да, – спустя мгновение отозвался сержант, – мне нужно понять, кто мой враг, и отомстить. Это правильно, это действительно правильно… но… сделка с тьмой?

– А ты, дитя, – блёклые глаза с прищуром взглянули на гадалку, – чего хочешь ты?

– Моя матушка отдала почти всю свою жизнь, чтобы меня спасти. Теперь люди, которых я втянула в битву с чудовищем, могут погибнуть. Точнее, они обязательно погибнут, и я не просто не могу этого допустить! – она сама удивилась звону металла в собственном голосе. – Если я не найду способ убить тварь, то всему городу несдобровать. Что тут будет? Мор, пожары, война? Я не знаю, видения слишком рваные, их просто куча. Просто помоги мне. Я не могу отступить! Я заплачу.

Внезапно дурнота поднялась мутной волной и затопила сознание. Комната, свечи, гигантская ведьма и бледный мужчина – всё поплыло. Стефан едва успел поддержать Сибию за плечи. Вышло это неловко и слишком резко, она охнула от новой порции боли.

– Тёмные боги, да её лихорадит! Будь прокляты эти блохастые твари! Ты можешь ей помочь? – донеслось сквозь пелену.

– Это не сложно, милый. Враг всего-навсего добрался до её тела, сломать её дух он не смог. Но цена есть даже у малых чудес.

– Давай уже. Я готов, что надо сделать?

Ответ потонул в густом тумане.

Сильные руки положили женщину на стол. Мрачная фигура старухи из трущоб нависла над ней как утёс. Воин храма запустил ладонь под рубаху, и с удивлением извлёк небольшой ключик на цепочке. Тот светился нежно и тепло. Великанша вновь раздвинула мешковину, явив чёрную скважину на груди. Мужчина медленно вставил ключ и повернул. Раз, другой. Его лицо кривилось от боли, но он терпел до тех пор, пока ведьма не велела прекратить.

Старуха сделал вдох, по исполинскому телу прошла волна дрожи, улыбка стала довольной. Длинная рука потянулась к клетке, и ловко ухватила ворона. Крупная птица в кулаке выглядела игрушечной. Пальцы разжались, и птица села на потрёпанную одежду Сибии. Ворон пронзительно каркнул, затем словно нырнул в грудь женщины. Она вскрикнула и выгнулась дугой, чувствуя, как ногти скребут по столешнице. Лапы и клюв ворона погрузились в плоть, крылья обняли рёбра. Миг, и птица впиталась в тело, словно чернила в бумагу.

Гадалка скатилась со стола, закашлялась, отхаркивая вязкую иссиня-чёрную слизь, затем поднялась. Подняла израненную руку, лечить которую не взялся бы ни один здравомыслящий врач, и задумчиво пошевелила пальцами. Что бы сейчас ни произошло, чувствовала она себя прекрасно.

– Спасибо. Кажется.

Стефан смотрел со смесью ужаса, радости и удивления. Стоял, вцепившись в спинку стула. Трущобная Ведьма довольно улыбалась и покачивалась.

– Знаю, моя хорошая, знаю – это неприятно, но ты уже привыкла к кошмарам, правда ведь? Моя пташка поможет тебе исцелить раны, а когда ты захочешь, она уйдёт. Если захочешь, конечно, – первое слово бабка выделила особо.

– Рада слышать.

– А теперь говори, чего хочешь ты. Боль ушла, чары Фрауга не туманят разум. Время утекает, куда уж нам его остановить? Пора делать выбор.

– Значит Фрауг? Так зовут эту тварь? – женщина уверенно подвинула стул и устроилась поудобнее.

– Пташки слышат и видят многое, – старуха разразилась скрипучим хихиканьем, – они очень способные, мои птенчики. Не тяни, моя радость, говори своё желание.

– Дай мне оружие против этого Фрауга! Я хочу спасти тех, кто мне дорог.

– И мне! – внезапно заявил храмовник. – Мне плевать, кто ты – свет, тьма. Даже лучше, если тьма! Пусть зло изводит другое зло.

– Желания ваши, цена моя, – алчно протянула ведьма.– Вы оба такие светлые, мои милые, и такие несчастные. Но я вам помогу, да, помогу.

Мужчина и женщина переглянулись. Сибия решительно кивнула, Стефан криво ухмыльнулся: в его глазах вновь плескалось опасное безумие.

– Мне нужно что-то от вас. Что-то личное, нужное, подходящее для ваших дел. Ты, – старуха взглянула на храмовника, – оружие в твоей руке. Да-да, то самое, что ты затаил против бедной бабушки, бесстыдник. Оно сгодится. Ты ведь хочешь жалить врагов?

Нож вонзился в дерево стола, чуть подрагивая и сверкая лезвием.

– Ну а ты, девочка, что дашь? Чем хочешь повергнуть недруга?

– У меня ничего нет, – забеспокоилась гадалка, – мотаюсь по городу, уже который день, не хотела с собой носить ничего важного.

– Вот как? Не беда, совсем не беда, – Трущобная Ведьма протянула руку. Из темноты вылетел большущий ворон, и уселся, хлопая крыльями. В клюве он сжимал трость. – Вот, будет тебе от меня старой подарочек. Да-да, без платы и зароков, тебе эта тросточка сгодится. Нога-то у тебя ещё долго заживать будет. Птица вспорхнула и скрылась.

– Спасибо, – Сибия приняла дар. Трость была лёгкая, блестела чёрным лаком, идеально гладким и приятным наощупь. Серебристая ручка была выполнена в виде сложенной лодочкой детской ладони. Она словно протягивала что-то, и просила взяться за крохотные металлические пальцы. Холодная ладошка, так похожая на… руку Айрис. Гадалка вздрогнула.

– Но это присказка, мои хорошие. А теперь черёд сказки, – старуха вновь широко улыбнулась, на миг показав бесчисленные иглы мелких зубов. Пальцы потянули ткань, обнажая жадно щёлкающий механизм.

Огни свечей взвились в причудливой пляске, тени закружились. Вороньё разразилось торжествующим граем.

Глава 30

Ирвину снился дом. Образы, наполненные миром и уютом, сменяли друг друга: детство, запах книг, улыбчивый монах-библиотекарь, друзья и подруги, что остались в Стальне. Нечто омерзительно мрачное пыталось влезть в сон. Ходило и принюхивалось, словно голодный волк за забором, но не могло преодолеть ограды.

Скрип ступеней на лестнице заставил встрепенуться. Газетчик вскочил, спросонья плохо соображая, и отложил трость, которую всё это время держал на коленях, развалившись в кресле. Закрутил головой, пытаясь вспомнить, куда подевал очки. Когда он всё-таки нацепил их на нос, и схватил револьвер, дверь уже отворилась.

На пороге стоял Сигерн, ещё более грязный и потрёпанный, чем раньше.

– Ну, наконец-то хоть кто-то появился! Слава богам! – журналист радостно взмахнул руками. Одиночество и беспокойство уже порядком вымотали, а тут самое настоящее дружеское лицо! Или морда.

Северянин уставился на порхающий ствол пистолета, резко подскочил, и одним движением вырвал оружие из пальцев.

– Ау! Больно, между прочим!

– Это оружие, а не флажок, – огрызнулся здоровяк, – ты где его вообще взял?

Ирвин насупился, и молча показал пальцем на плащ Кристана. Заметив непонимающий взгляд оборотня, всё же пояснил:

– Наш барон ушёл утром, но так и не вернулся. Взял мой плащ, его-то весь в дырках. Сходил, называется, за кофейком… слушай, а ты его не встречал, случайно? И который сейчас час?

– За полдень, – устало выдохнул Сигерн. – Вас вообще ни на минуту оставить нельзя.

Он спрятал револьвер под рубашку, и репортёр заметил свежие пятна крови на одежде товарища. Тот с невозмутимым видом прошагал к окну, внимательно оглядел улицу.

– Что вообще у тебя стряслось? И где Сибия? – Ирвин забеспокоился, даже перестал потирать ноющие пальцы.

– В городе небезопасно. Пришлось подраться, но Сибию я нашёл. Или она меня, – он ушёл в комнату, окна которой выходили на задний двор. Помахал кому-то снаружи.

Вновь отворилась внизу входная дверь, заскрипели ступени, и в помещение вошли двое: гадалка и смутно знакомый мужчина с беспокойным взглядом. Газетчик удивлённо присвистнул и потёр лоб.

– Привет, – улыбнулась провидица, – это Стефан. Сержант храмовой стражи и друг отца Клауса. Стефан, это Ирвин Эйк, хотя, ты же его знаешь.

Храмовник кивнул. Память уже подкинула нужные образы: этот человек был в переулке, когда их всех задержали. На общем сборе, когда все силы Тайного Прихода готовились отправиться к Северным вратам, его лицо тоже мелькало. Просто сейчас, в новеньком сюртуке и шляпе с широкими полями, затенявшей лицо, он выглядел чуть иначе.

Мужчины пожали руки, словно знакомясь заново.

Сама провидица изменилась куда сильнее. Вместо привычного платья на цыганский манер, цветастого, будто сшитого из разных тряпочек, на ней была мужская одежда. Строгий приталенный плащ с высоким воротом, брюки, удобные ботинки с низким каблуком. Распущенные чёрные волосы сейчас женщина прибрала и спрятала под котелком. Кроме прочего, она чуть прихрамывала и опиралась на трость.

– А ты здорово выглядишь, – улыбнулся Ирвин, – в смысле, тебя прямо не узнать. Да ты больше похожа на молодого дворянина, чем Кристан!

– Спасибо, – гадалка усмехнулась, – это настоящий комплимент.

– Хватит любезностей, – встрял северянин. Он выглядел измождённым, но говорил твёрдо, – у нас и так мало времени. А теперь ещё и фон Ройх пропал. Ты видел, куда он пошёл?

– Нет, куда уж мне. Я зарылся в бумаги по самые уши, мне было не до слежки!

– Бесова сыть. Ладно, тогда рассказывай, что узнал.

Трое товарищей расположились вокруг заваленного стола. Сибия задумчиво теребила свою чёрную трость с чудной ручкой, наёмник боролся со сном. А мрачный Стефан уселся в углу комнаты, в стороне ото всех, и с каким-то нездоровым блеском в глазах принялся точить нож. Газетчик, как мог коротко, рассказывал о том, что удалось нарыть в трофейных документах.

– Признаться, для меня всё это до сих пор как сказка. Тяжело свыкнуться с мыслью, что в мире бродят чудовища, ясновидящие, что молитвой можно горы свернуть, и что собственная мать… – Ирвин взволнованно теребил бахрому своего красного шарфа, – Ой, ладно, не про это сейчас. В общем, в документах Храма очень много необычного.

– За эти знания люди отдавали жизни, – донёсся из угла сухой голос. – Мне не нравится, что вы их украли. Но это значит, что бумаги не попадут в руки сволочей, которые очернили имя святого отца.

– Ну, как-то же нам нужно было разобраться в ситуации, – пожал плечами газетчик.– Но я рад, что ты с нами – теперь хоть кто-то знающий появился, сможешь советом помочь.

– Я попробую. Но из архива Прихода я читал далеко не всё, зло очень многолико. Так что ты узнал, книжник?

Журналист не выдержал, вскочил, и принялся прохаживаться взад-вперёд, поскрипывая половицами. Сведения рвались наружу, лишали покоя.

– В мире много сил. Не всё сводится к добру и злу, свету и тьме, но в данном случае наш враг – чистая тьма! Не совсем ясно, что он за существо. Может колдун, или одержимый злым духом, или…

– Тварь есть тварь, – неожиданно злобно выплюнул Стефан, и с глухим стуком вонзил нож в пол, – убью. Выпотрошу. Не важно кто это, пусть хоть демон, хоть тёмный бог во плоти – убью! – он схватился за голову, обмотанную свежими бинтами, и некоторое время тяжело дышал под настороженными взглядами остальных. Потом уже вполне спокойно продолжил. – Думаю, это оборотень. Или могучий дух, способный менять форму.

При упоминании оборотней воин храма пристально посмотрел на Сигерна. Тот спокойно выдержал взгляд и промолчал.

– Чем бы ни был наш противник – он тьма, – продолжил Ирвин, – а тьма и свет воюют по своим правилам. Если верить записям, этим силам важно увеличивать своё влияние: на землю, на людей на мир вокруг. Не знаю, почему так, но днём силу набирает свет, ночью тьма. Страдания, отчаяние тоже укрепляют тьму. Но, – он замер, подняв указательный палец, как наставник перед учениками – есть одна важная деталь. Никакая сила не может прийти туда, где обитает другая, и начать властвовать просто так. У любой территории есть некое сосредоточение, сердце, иногда даже не одно. Так, я вообще понятно говорю?

– Да, пока всё верно, – вновь отозвался Стефан, – в городах, или на любой земле есть места силы. Аренгальд велик, у него много сердец. Но, насколько мне известно, светлое только одно – Храм.

– Там где я жил, правил Фрауг, – глухо заговорил наёмник, – это были предгорья Стёртых Зубов. Там всё смердело злобой. От нашей общины бежали звери, путники объезжали её десятой дорогой. Такие места считают плохими. А теперь он пришёл сюда, и делает с городом то же самое. Здесь уже смердит злом.

– И станет хуже, – тихо добавила Сибия, – если мы не уничтожим чудовище.

– Вот об этом я и говорю, господа и дамы! – репортёр улыбнулся. Приятно было осознавать, что тебя понимают, даже когда сам себя понимаешь от силы наполовину. – С момента трагедии у Северных ворот прошло совсем немного времени, но столица просто сама не своя. Не то, чтобы я был местным, но у меня есть глаза и уши: люди как с цепи сорвались.

– И не только люди, – мрачно добавила гадалка, касаясь собственной руки.

– Я думаю, нет, я убеждён, что этот… Фрауг, или Охотник, или как его там, попытается осквернить Храм! Чтобы его власть над Аренгальдом стала полной, в городе не должно оставаться ничего светлого, дающего людям надежду, понимаете? – эмоции переполняли, Ирвин вновь начал ходить туда-сюда. – Мы не можем этого допустить!

– Отец Клаус всегда говорил, что Храм – священное место. Что он нужен городу как воздух, и наша задача – беречь его любой ценой, – нож храмовника вновь с металлическим шелестом гулял по точильному камню.

– Всё верно, – Сибия сжала трость обеими руками, – я тоже чувствую, что у нас мало времени, и у столицы тоже. Совсем скоро, наверное, этой ночью, всё будет кончено. Сейчас мой дар работает не так, как раньше, я не знаю точно… но думаю, всё должно закончится в доме богов.

– Сигерн, помнишь, как мы дрались с гвардейцами фон Красса? – репортёр остановился, поправил очки, глядя на оборотня.

Тот угрюмо кивнул.

– Точнее, дрались вы с Кристаном, а я так, тростью махал. Просто не хотел, чтобы эти чудища с лицами людей до меня добрались. Но! Мне кажется, само это место мне тогда помогало. И тогда на кладбище я сумел отогнать призрака.

– Помню. Это было глупо, но ты нас спас.

– Собственно, это не я, – молодой человек почувствовал, как краснеет, – это всё моя матушка. Насколько понимаю из дневников, её благословения должны иметь силу. И эти вещи, – он бережно погладил шарф, – подарила мне она: трость, шарф. Даже говорила, что сама связала свитер, но я никогда не верил.

– Всё верно, – Стефан наконец-то перестал точить свой страшный ножик, и спрятал его в сапоге, – твоя мать – Верена Эйк, жрица Стальна. Сам я не имел чести с ней общаться, но отец Клаус, да будут небеса добры к нему, говорил про неё много хорошего. Думаю, её сила велика, и она не отпустила бы своего сына в столицу без должного благословения.

– Это я всё к тому, – всё ещё смущаясь, продолжил Ирвин, – что мы должны действовать. Можно было бы искать Охотника самостоятельно по всему городу, или поймать на живца… – тут он взглянул на Сигерна, затем на храмовника, и решил обойти скользкий момент. – Но, если мы не спасём Храм всех богов, то вряд ли сможем его одолеть. И сам Храм будет помогать нам, это должно быть идеальным местом для битвы!

Стало тихо. Все как-то сами собой умолкли, обдумывая собственные невесёлые мысли. Но газетчик почувствовал, что ему заметно полегчало, когда тайные знания удалось выплеснуть наружу. И от принятого решения тоже стало легче. Он оглядел товарищей, и остановил взгляд на Сибии.

Она была бледна, сидела с закрытыми глазами, сложив ладони на рукояти трости, упёртой в пол. Лицо женщины подрагивало, как у человека, который погрузился в кошмарный сон, и никак не может проснуться.

– Теперь так плохо видно. Не могу, просто не могу, смотреть вдаль, – провидица говорила прерывисто, но твёрдо. Она морщилась от боли, изо всех сил сжимая веки. – Это точно Храм. Да, я вижу стену, вижу его купола, там боль, стрельба, грохот. Мы должны быть там, должны защитить. Сегодня ночью, – женщина вздрогнула всем телом, и резко распахнула глаза. Из её носа скатилась капля крови, – Кристан жив. Он в беде, только не вижу, в какой именно. Но он придёт, он тоже будет там.

– Неужели, мы никак не можем ему помочь? – сердце репортёра сжалось от беспокойства за друга.

Сибия с сожалением покачала головой.

– Прости, Ирвин, я не знаю, как его отыскать. Мой дар изменился, теперь я не могу видеть чужие беды. Знаю только, что Кристан живой, но это всё, – она сидела, устало опустив плечи.

– Я тоже его не найду, – проговорил хмурый оборотень, – он мог пойти куда угодно.

– Так может, опять явишь свою звериную суть? Пройдёшь по следу, как за нами ночью? – с вызовом в голосе произнёс храмовник.

Сигерн сжал челюсти, и ответил ему лишь холодным жёстким взглядом.

Газетчик вздохнул и взъерошил ладонью соломенные волосы. Кажется, только что появилась новая пачка вопросов.

Глава 31

Кристан открыл глаза. Он всё так же сидел, но уже не на жёстком дереве, а в удобном резном кресле. Сверху лился свет, выхватывая круг из клубящейся непроглядной тьмы. Это походило на сцену, или на предсмертные галлюцинации. Предсмертные…

– Где я? – барон недоверчиво ощупал себя: привычная чёрная форма стражника, с лычками старшего сыщика. Ни ран, ни ссадин. Очки тоже были на месте, хоть и с паутинкой трещин на левом стекле.

– Не совсем верный вопрос, господин фон Ройх, – раздалось из клубов чёрного дыма, – сейчас совершенно не важно, где вы находитесь. Важно почему.

Слова звучали спокойно, вкрадчиво, и на удивление знакомо. Сам голос, манера говорить казались донельзя привычными.

– С кем я говорю? Немедленно представьтесь и покажитесь!

– Если вам будет угодно, – за кругом света медленно проступили очертания человеческой фигуры. Незнакомец сделал шаг, и Кристан оторопел.

– Джад?!

– Не совсем, – покачал головой друг и подчинённый, – я выгляжу тем, кого вам хотелось бы увидеть. На чью помощь хотелось бы рассчитывать. Например…

Стоило молодому барону моргнуть, как перед ним оказался Ирвин в своём плаще и немодной шляпе с широкими полями.

– Это просто видимость, – голос оставался прежним. Одновременно знакомым, и неузнаваемым, – у меня нет ни облика, ни имени. Однако, я тот, кем вы меня видите – ваш друг.

– Тогда объясните мне, где я нахожусь, и что происходит? – сыщик вцепился в подлокотники, его тело непроизвольно напряглось. – Знаете, у меня в последнее время аллергия на мистику.

– Хорошо, – человек с внешностью репортёра сложил руки за спиной, и зашагал вдоль освещённого круга, – вы в беспамятстве. На волоске от гибели. Вас поймали, пытали, а плоть, увы, трагически слаба.

– Значит, галлюцинация, – пробормотал Кристан, чувствуя, как внутри всё холодеет, словно он вновь оказался там, в мокром ледяном подвале.

– Не галлюцинация. Скорее, особое состояние, уникальное по-своему. У вас появился шанс, который выпадает немногим – шанс заглянуть в себя.

– Поясните?

– Да, я попытаюсь, – губы Ирвина растянулись в улыбке. Слишком сдержанной для него. – Итак, есть вы. Но кто вы такой?

– Безродный дворянин. Сыщик без дела. Искатель никому не нужной справедливости, – горько усмехнулся фон Ройх.

– Не верно! – возглас изменчивого человека загрохотал, словно барабан, заполнив всё вокруг. – Вы барон, благородный наследник древней крови.

В такт словам туман вокруг ожил, задвигался, складываясь в образы. Кристан увидел самого себя, совсем маленького. Пожилая нянюшка в белоснежном чепце читала ему сказки на ночь. Губы старушки беззвучно шевелились.

– Да вас бросили, лишили детства, наследства тоже. Это горько. Горько, как вкус рома, которым так легко глушить свою боль.

Из тумана проступило родное поместье. Отец, снова пьяный каким он часто бывал после смерти матери, швырнул бокал в стену. Хрусталь разлетелся острыми брызгами, и мальчик схватился за порезанную щёку. Он смотрел на отца огромными полными слёз глазами. Тот пробормотал что-то невнятное, нетвёрдой походкой, двинулся прочь.

– Отец… он спился и покончил собой. Я не хочу помнить его таким. Вообще не хочу его помнить.

– И не нужно. Помнить стоит лишь свою кровь, свои честь и долг – остальное не важно, – припечатал Ирвин Эйк.

Образы сменились. Теперь барон видел себя в форме юнкера Фригийской Академии Чести. Стройный юноша болезненного вида, обливаясь потом, тренировался с саблей. Час за часом, отдавая фехтованию всего себя.

– Первые годы в Академии, я помню их, – тихо произнёс он, – было тяжело. Дед лишил меня наследства, и просто избавился от меня. Запер в Академии, как в тюрьме. Хотя я был ещё слишком юн для учёбы.

– Но вы не сдались?

– Нет. Все вокруг были детьми дворян, старше меня. А я… один, практически сирота, с ничего не значащим титулом. Мне просто не давали прохода.

– И тогда вы стали тренироваться, верно?

Сабля, сотканная из темноты, вновь и вновь поднималась и опускалась. Разные углы ударов, разные стойки. Старый одноглазый учитель, ветеран, шрамов у которого было больше, чем наград. Кристан видел его туманное лицо, и довольную полуулыбку на сухих губах.

– Урождённый виконт, которого я впервые вызвал на дуэль, был на три года старше меня, – кажется, он непроизвольно скопировал усмешку наставника. – Я едва сумел победить. Тогда мне просто повезло.

– И скоро вас стали называть не иначе, как бретёр, – незнакомец пристально вглядывался в лицо собеседника.

– Верно, но какое это всё имеет значение сейчас?

– Поверьте, только это сейчас и важно! Это то, что делает вас тем, кто вы есть. Личностью. Скажите, почему вы не сломались тогда, что вами двигало?

– Всё просто, – пожал плечами старший сыщик, – те юноши были не правы. Я не желал им зла, но не мог позволить унижать себя, втаптывать в грязь свою честь.

– Именно, честь! – журналист направил палец прямо на барона, его голос снова зазвучал неестественно громко, словно эхо в пустом зале. Дымчатые образы вокруг пятна света пошли рябью. – Но что с вами происходит сейчас, друг мой?

– Я… почти мёртв, – слова дались с трудом. – После Академии всё стало не так. Сложнее, наверное. Я выучился на сыщика, был направлен в Аренгальд для несения службы, но жизнь оказалась грязнее, чем я думал.

– Но вы не сдались?

– Не знаю. Я пытался, снова и снова. Сперва работал не жалея сил, когда был простым сыщиком, но мне всё время указывали моё место, – он сглотнул липкий ком, от воспоминаний становилось не по себе, – заставляли закрывать глаза на несправедливость. Это город, он словно гниёт изнутри. Коррупции тут больше, чем закона. Бандиты правят по ночам, а слуги короны, словно ничего не замечают. Нет, – Кристан ударил кулаком по мягкому подлокотнику, – они отлично всё замечают. Просто им такой порядок привычен. Им так спокойно!

– Вы боролись?

– Как мог. Но от меня снова избавились, бросив новое звание, как подачку. Как сделал когда-то мой дед. Так я стал не только бретёром, моралистом, но ещё и выскочкой из благородных. Попал в порт, стал гонять мелких жуликов и контрабандистов. А потом… потом всё полетело в бездну.

– Но вы ведь хотите справедливости, господин барон, не так ли? – тот, кто казался Ирвином вопросительно поднял бровь.

– Хочу. Это вообще единственное, чего я хочу! Чтобы мир был простым: чтобы добро можно было защищать, а зло наказывать. Чтобы люди могли работать и веселиться в мире, а по улицам не слонялись монстры. Не важно, с клыками, или лицами! – сыщик сам не заметил, как перешёл на крик. Гнев кипел, распирал, требовал выхода.

– Так не сдавайтесь, друг мой! Ни за что, никогда не сдавайтесь.

– Но, – Кристан осёкся, внезапно вспомнив, чем всё кончилось, – я проиграл…

Во мраке проступили очертания подвала. Медные трубы, одинокий фонарь на стене. Повеяло предсмертной стужей.

– Никогда не поздно подняться и взять реванш! – фигура незнакомца нависла над головой, словно тот внезапно стал выше ростом. – Позвольте прийти вам на помощь. Я выполню ваше желание. Вместе мы сможем наказать виновных, помочь тем, кто нуждается в помощи, и восстановить справедливость. Именно такой, какой она должна быть! – голос шелестел в ушах, окутывал со всех сторон, будто облако. Незнакомец, уже не имевший лица репортёра, склонялся всё ниже. – Отберите у других возможность решать, кто вы, господин барон. Ни у кого, слышите, ни у одного человека нет права попирать справедливость. Не сдавайтесь!

– Да, я не сдамся, – фон Ройх вздрогнул, от мысли, что взорвалась в сознании. – Погодите, вы – тот голос, который я слышал всё это время!

– Верно. Я всегда был с вами, всегда оберегал, всегда был на вашей стороне, – силуэт уже стал совершенно неразличим – клякса мрака, танцующая тень с горящим рубином в глубине. – Я хранитель вашей крови, защитник рода. Я честь. Я СПРАВЕДЛИВОСТЬ! – голос самого Кристана, только куда более уверенный, наполненный силой, гремел уже в самой голове. – Примите меня. Не сдавайтесь. Я помогу.

– Я… – молодой сыщик замер на мгновение. Сознание рвалось от гнева, непонимания, желания жить и действовать. Сердце заходилось в бешеном ритме, отчаянно сопротивляясь холоду смерти. – Я согласен!

******

– Ты смотри, Бо, он ещё дышит, – знакомый крысиный голосок ворвался в уши.

Тело Кристана содрогнулось от удара.

–У-у-у, гнида! – знакомый по случайной встрече в лавке здоровяк навис над ним. Амбал опирался на костыль, и тряс больную руку, которой имел неосторожность ударить пленника. – Давай замочим его, а? Рольду скажем, что сам дуба дал. Чего ему этот дрищ? Он и так уже почти дохлый.

Мелкий бандит уже открыл рот для ответа, когда из пересохшей глотки фон Ройха вырвалось:

– Чер-р-рнь…

Прозвучало это как приглушенный, полный злобы рык. Оба головореза в изумлении попятились, верзила едва не упал, неловко переставив костыль. Барон рванулся, затем ещё раз. Звенья ржавой цепи безжалостно впились в запястья, затем с лязгом лопнули.

Тощий не успел заорать – сыщик попал кулаком в челюсть. Драться без оружия он никогда не умел, выверенным удар нельзя было назвать, но голова мужчины мотнулась, как у тряпичной куклы, тело отлетело к стене.

Шаг ко второму бандиту. Тот напуган настолько, что не может издать ни звука: разевает рот, как рыба, таращит глаза. Странно, но в мышцах, застывших на многие часы, нет ни судорог, ни боли. Хотя движения дёрганные, будто кто-то тянет за ниточки.

– Н-н-не надо, – просипел здоровяк.

Кристан молча ударил. Угодил в грудь, ломая кулаком рёбра. Противник упал, захлёбываясь кровью, дёрнулся несколько раз, и затих.

Сыщик глубоко вздохнул, разминая тело, возвращая ему былую подвижность. Со щелчком вправил два пальца, выбитых от чрезмерно сильного удара. Огляделся: ни привычной одежды, ни сабли рядом не было.

– Нет, так не пойдёт, – задумчиво протянул он.

Сделав круг по мрачному подвальному помещению, похожему на пронизанный трубами склеп, барон подошёл к двери. Запора с этой стороны не было. Тогда он несколько раз гулко стукнул по ней кулаком. Не сразу, но с другой стороны всё же раздался голос:

– Чего там у вас? Закончили, нет?

Кристан закрыл глаза. Прочистил горло, сплюнул на пол сгусток вязкой чёрной слизи с вкраплениями крови. Вытер губы тыльной стороной ладони.

– Закончили, открывай уже. У нас есть, чем порадовать Рольда! – проговорил он визгливым голосом тощего, похожего на крысу бандита, и недобро улыбнулся.

Натужно скрипнул засов.

Глава 32

Аренгальд погружался в ночной сумрак. Густые тени поднимались от мостовых, выползали из переулков и заполняли город. Мрачные тучи давили, словно крышка исполинского котла, который должен был скоро закипеть.

Сигерн вёл маленький отряд по улицам, огибая патрули, вспыхивающие тут и там разборки банд, и даже случайных прохожих. Шагали молча, каждый думал о чём-то своём. Контуженый храмовник собирался мстить. Маленькая провидица дымила сигаретой, и упрямо шла спасать родной город. А вот Ирвин, что тянуло в бой его?

Сибия предлагала ему подождать в убежище, не влезать в опасность обеими ногами ради простого любопытства и желания помочь людям. Но тот оставался непреклонен. Может парень и был прав – он, всё же, как-то выстоял в схватке со Стилетом, не дался в руки гвардейцу фон Красса. Вообще никто не пожелал остаться.

Очертания храмовой стены, показались во мраке. Уже это само по себе было странно: комплекс зданий опоясан кольцом уличных фонарей, и видно его, обычно, издалека. Но этой ночью огни не горели, и даже громада величественного Храма всех богов казалось неразличимой чёрной горой. Наёмник жестом велел спутникам остановиться. Скрежетнул зубами от досады, когда Стефан, не обращая на команду никакого внимания, продолжил шагать вперёд.

– Больше никаких людей. Никогда, – тихо прорычал северянин себе под нос.

Группа подошла чуть ближе.

– Похоже, веселиться начали без нас, – с ноткой истерической весёлости произнёс газетчик.

У главных ворот, что оставались распахнутыми даже ночью, лежали тела. Несколько храмовых стражников валялись изломанными куклами. Их белоснежная парадная форма пропиталась кровью. Гораздо больше было солдат городского гарнизона. Тоже мёртвые, с оружием в руках.

– Я отомщу, братья. Отомщу,– храмовник склонился над мужчиной в белом, – никто не уйдёт от меня, ни одно тёмное отродье…

– Что здесь вообще было? – сдавлено пробормотал Ирвин. Но, помолчав несколько мгновений, сам же ответил. – Наверное, солдаты были усилением. Ну, чтобы недовольные горожане не вломились в Храм, раз стражи почти не осталось. Вот ведь задница.

Сигерн прошёлся, осматривая тела. Дюжина человек, все мертвы. Искажённые ужасом лица, рваная одежда, истерзанная зубами плоть. Здесь были псы, много псов. Сам Фрауг тоже прошёл через ворота, вонь его силы висела в воздухе, отчётливо различимая даже без волчьего носа. Но не все бойцы оказались убиты животными – наёмник различил следы пуль, и несколько характерных выбоин на глади стены. Особенно дикой во всем этом казалась тишина: здесь был бой, мужчины погибли сражаясь. Но ни одного звука не было слышно на подступах к Храму. Только сейчас из глубин комплекса начали доноситься испуганные голоса.

– Ну, чего стоим? – едва ли не взревел Стефан, распрямляясь. Его глаза вновь наполнялись опасным сумасшествием, побелевшие пальцы сжимали винтовку.

– Осторожно, нас будут встречать, – оборотень тоже поднял винтовку, зарядил патрон, и щёлкнул затвором.

– Плевать. Пусть встречают, – отозвался храмовник. Он достал из-под одежды фигурку Хранящего, коснулся её губами, и оставил болтаться на груди. После решительно двинулся к арке ворот.

Раздался лихой свист, и тут же ударили пули.

– Вали их! – кричал укрывшийся в колоннаде разбойного вида мужик, стреляя из револьвера. Несколько его товарищей тоже палили по воротам.

Стефан успел миновать проём, и спрятаться ему оказалось просто негде. Пригнувшись, он молниеносно бросился к единственному близкому укрытию – изящному дереву, окружённому витой позолоченной оградкой. Сигерн мысленно обругал безумца, но постарался прикрыть его стрельбой, прячась за аркой.

Храмовник успел. Нырнул за хлипкое укрытие, распластался, пережидая поток свинца, и даже выстрелил в ответ, не целясь. Бесполезно. То, что он всё ещё жив – настоящее чудо, а чудеса не случаются раз за разом. Противников было не много – человека четыре, но они надёжно укрывались за мрамором колонн, и подобраться к ним через просторный двор с декоративными деревцами было невозможно. С другой стороны ворот стрелял Ирвин, но делал это неумело, постоянно высовываясь и рискуя поймать шальную пулю.

Оборотень вновь прицелился, выстрелил. Даже почти попал, заставив одного из врагов разразиться бранью и затаиться. Тут боковое зрение уловило движение: Сибия, слегка опираясь на трость, совершенно спокойно вошла в огромный проём. Удержать в себе отчаянный предупреждающий окрик было нелегко.

Провидица сперва шла медленно, и как-то дёргано. Но постепенно двигалась всё более плавно, легко, будто пританцовывая. Наёмнику показалось, что она слышит какую-то мелодию, и двигается в такт ей. Пули свистели мимо. Даже когда ворвавшиеся в Храм разбойники сосредоточили огонь на одинокой женской фигурке, она не сбавила шаг. Гадалка шла, рассеянно глядя перед собой. Иногда грациозно отшагивала в сторону, пропуская смерть мимо. Несколько раз пули пробивали полы плаща. На камни рухнул простреленный котелок. Волосы Сибии рассыпались по плечам чёрной волной, и она подошла к колоннам вплотную.

Красный от ярости, крепкий мужик бросился на неё, замахиваясь прикладом для удара. Лёгким танцевальным па гадалка сместилась с линии удара, словно наперёд знала, куда он будет направлен. Чернильным пятном мелькнула трость, и здоровяк рухнул, схватившись за колено. Нога согнулась под неестественным углом. Человек вопил от боли и ужаса, и явно больше не рвался в бой.

Сигерн настолько оторопел от невероятного зрелища, что не заметил, как сержант храмовников покинул своё укрытие. Он по широкой дуге, стараясь не привлекать к себе внимания, подобрался к засаде сбоку, и ещё один противник испуганно вскрикнул. Правда тут же получил несколько ударов ножом, и захлебнулся предсмертным хрипом. Тогда наёмник перестал мешкать, бросил винтовку, и побежал вперёд, вынимая револьвер Кристана. Чуть сбавив шаг, он опустошил барабан, убив ещё одного стрелка. Последний из врагов бросил оружие, и, не оглядываясь, убежал в ночь.

– Это… это просто невероятно! – выдохнул потрясённый Ирвин. Он стоял совсем рядом, сжимая свою потёртую трость. Парень настойчиво тёр очки рукавом, словно это они сыграли шутку с его восприятием. Пистолет покойного офицера, подобранный недавно, он куда-то задевал.

Больше никто не успел проронить ни слова. Раздался вой.

Облезлый пёс, похожий скорее на собачий труп, вынырнул из-за угла огромного Храма. И сейчас вкинул морду к небу, взывая к собратьям. Северянин повернулся, и парой выстрелов уложил дворнягу. Но было поздно. Со всех сторон разом стал доноситься звук: сливающийся в сплошной гул топот множества лап, стук когтей по отполированным камням. Бродячие твари появлялись и появлялись, их тут были десятки. Казалось, все псы Аренгальда явились на зов. Ведомые тьмой, безжалостные, почти бессмертные.

– Все в Храм! Живо! – заорал Сигерн, и сорвался с места, вновь опустошая барабан. Пара зверей запнулась, их тут же погребла лавина поджарых тел.

Главный вход громадного строения был в считанных шагах. Первой внутрь нырнула гадалка, прижимающая к носу окровавленный платок. Затем Стефан и газетчик. Замерев на пороге необъятного зала, оборотень выругался. Тяжеленые, украшенные резьбой створки валялись внутри, словно выбитые тараном.

– Вот засада, – подозрительно спокойно проговорил Ирвин.

– Беги, идиот! – зарычал на него наёмник, и поспешил вглубь помещения. Хотя сознание уже вынесло вердикт – не успеть. Орда покорных воле Фрауга собак двигалась слишком близко. Она затопит зал до того, как…

– Нет.

Репортёр не сдвинулся с места. Так и остался стоять у дверей, заслоняя путь бесноватым тварям.

– Бегите, я не дам им войти! – он взмахнул рукой.

Облако легчайшей серебряной взвеси вырвалось из мешочка, и псы с размаху налетели на мерцающую преграду. Похоже, это было нечто из арсенала старого Клауса. Раздался визг, отчаянный скулёж. И это от тех существ, что не чувствовали боли вовсе! Первые ряды ударились в стену, последующие надавили волной плоти, ломая кости своим же собратьям. Молодой человек огрел ближайшую тварь тростью, и потянул из кармана склянку святой воды. То ли это отблеск луны прорвался сквозь завесу туч, то ли воображение дорисовало картину щедрым мазком: на миг оборотню показалось, будто Ирвин с ног до головы окутан живым, трепещущим светом. Таким, против которого бессильна тьма.

– С ним всё будет хорошо, – внезапно долетел до Сигерна голос провидицы, – надо спешить!

Он тихо рыкнул. Развернулся, и помчался через мраморный полумрак, оставляя позади ошалевшего от храбрости щенка. И желая ему выжить, не смотря ни на что.

Бег через анфиладу казался бесконечным. Комната сменялась комнатой, ещё более вычурной: потухшие лампы, редкие тела монахов, растущее с каждым шагом чувство тревоги. Каким бы впечатляющим и богатым не выглядело светлое сердце Аренгальда, это не помогло – враг вгрызся в него, как червяк в яблоко. Почти победил. Именно сейчас, он стал уязвим, нужно было успеть. Северянин догнал спутников, и вместе с ними ворвался в громадный зал.

Сердце Храма призвано подавлять прихожан своим монументальным величием. Гнать из головы все мысли, оставляя лишь трепет перед мощью небес. И архитекторы потрудились на славу: титанические колонны уходили ввысь, терялись во мраке купола, сооружение выглядело действительно грандиозным. Только света не хватало. Круг свечей на золотых канделябрах опоясывал зал, но горела от силы половина огоньков. Изящные витражные окна высоко вверху практически не рассеивали темноту. Помещение больше напоминало мощёную уличную площадь, а колонны походили на башни, или мрачные дома с погасшими окнами. У алтаря в центре стоял пожилой мужчина в строгом чёрном плаще и котелке.

Наёмник почувствовал, как сердце начинает бешено долбиться в грудную клетку. И вовсе не от недавнего бега. Франт повернулся к гостям, внимательно рассматривал каждого янтарно-жёлтыми глазами. Его лицо казалось знакомым и чужим одновременно. Хотелось развернуться, бросившись назад, и в то же время, руки просто зудели от желания растерзать, разорвать на кровавые ошмётки. Отплатить сполна за страх и жестокость, что въелись в душу словно ржавчина. За семью, которой этот старик его лишил. Сигерн сжал челюсти и зарычал.

Сибия и храмовник тоже замерли под тяжёлым пронизывающим взглядом.

– Ну, ваших мамок на сорок кусков! Откуда вы здесь взялись?! Проходной двор прямо, – немую сцену разрушил насмешливый голос. Костяной Рольд вальяжной походкой вышел из-за колонны. – Смотри-ка, Фрауг, я нашёл твоего Клосса.

Монстр не удостоил вниманием лепет человечка. Оборотень чувствовал, как воля древнего жреца ввинчивается в сознание, ломает сопротивление как тогда, в далёком детстве. Он опять стал крошечным и слабым щенком. Внутренний зверь заскулил, поджимая хвост.

– Нет уж, хватит с меня этого мистического дерьма! Давайте кончать свистопляску, – заявил черноволосый бандит, поднял револьвер, и выстрелил.

Пуля с визгом чиркнула по скуле. Вспышка боли взорвала сознание, заставила дёрнуться. Морок рассеялся, как туман под лучами солнца. Старик в центре зала заревел от досады, а наёмник метнулся за ближайшую колонну, уходя с линии стрельбы. Товарищи тоже бросились врассыпную. Загрохотали новые выстрелы – главарь портовой банды был здесь не один. Второй подельник, люто ругаясь, палил по незваным гостям.

– Людей убить! Клосса не трогать! – проорал Фрауг, и ударил тростью в пол. По плитам разбежалась паутина трещин, будто от тяжеленой кувалды.

Сигерн не терял времени даром. Ярость снова бурлила в груди, не оставляя места страху. Зверь бесновался, рвался наружу, едва сдерживаясь. Он обогнул огромный столб, заметив, что конструкция обмотана динамитом, словно бусами, и принялся поливать Рольда свинцом. Тот стрелял в ответ, но северянин метался из стороны в сторону как раненый заяц, и постепенно приближался.

Краем глаза он заметил Стефана, который точно так же подбирается к другому бандиту. Только сержант храмовников не стрелял – просто нёсся вперёд, иногда ломая линию бега. Он прожигал врага безумным, полным ненависти взглядом, и тот начал браниться уже от страха. Пули стрелка летели в молоко.

Гадалка же молча направилась к алтарю, и застывшему рядом монстру. Она шла с прямой спиной и гордо поднятой головой, отбивая тростью чёткий ритм.

Вот Сигерн вынырнул из-за очередной колонны. Послал во врага последнюю пулю, выигрывая время на сближение. Оставался последний рывок.

– Отлично бегаешь, Клосс, – черноволосый головорез со шрамом на щеке оскалился в ухмылке, и достал нож.

Наёмник отшвырнул револьвер и тоже обнажил клинок. Атаковал молча, напористо. Выпад, ещё один – противник отскочил, сделал ответный взмах. Кончик клинка чиркнул по кисти оборотня, но ярость просто сожрала эту боль. Он схватил рукав бандита, дёрнул на себя. Раненная в схватке с псами рука отозвалась острой вспышкой, но сил хватило. Нож угодил под мышку Рольду, тот заорал и выпустил своё оружие.

Тут же колено бандита врезалось в пах. Драться честно и красиво он явно не любил. Оборотень не успел взвыть, когда лоб противника влетел точно в переносицу. Новая волна боли скрутила тело. Оба мужчины отшатнулись – удар вышел жёстким для каждого.

– Мразь, убью! Кишки свои жрать будешь, – головорез шипел змеёй и тянулся за выпавшим клинком.

Сигерн ощутил, как боль смешивается с ненавистью. Как бушующий поток заполняет сознание, сметает все преграды. Кровожадный зверь рванулся наружу. В этот раз мешать он не стал. Тело выгнулось, и метнулось стрелой, сбивая противника с ног. Одежда рвалась, как и мышцы, что наполнялись дикой, бурлящей силой. Ноги и руки не сжимались в изящные волчьи лапы – наоборот делались толще. Торс раздавался вширь, лицо вытягивалось в клыкастую морду. Оборотень испустил зычный рокочущий стон, вцепился в колонну, чтобы не упасть. Когти расцарапали какой-то изящный узор, но пальцы остались пальцами, пусть и толстыми, покрытыми шерстью.

– Весь в папашку, сволочь! – в сумасшедших глазах Костяного Рольда отражалось настоящее чудовище: кошмарная помесь человека и волка на двух ногах. Высокий и жуткий. Бугры мышц, укрытые густым чёрным мехом. Оскал, и яростный взгляд хищника.

Главарь банды вскочил с пола, взмахнул ножом, вкладывая в удар все силы. Но Сигерн уже не видел перед собой врага. Только лёгкую добычу. Удар лапы вновь лишил человека оружия. Бросок вперёд, челюсти сомкнулись на шее. Отчаянный предсмертный крик черноволосого сменился хрипом.

Человек-волк отбросил мятое тело. Шумно дыша, повернулся к центру зала.

Глава 33

Сибия шагала к монстру. Пара свечей горела на алтаре, хоть пламя и трепетало, будто от дыхания ветра. Фигуру мужчины было неплохо видно: стройный, поджарый, далеко не молодой. Властные черты лица, жёсткие, заострённые возрастом. Он походил на строгого главу благородного рода, только разглядывал женщину, склонив голову на бок. Выглядело это как-то по-собачьи. Чем-то хищник в человеческом облике напоминал Сигерна.

– Не бойся Сиби. Он не может причинить тебе вред, пока ты не боишься, – казалось, чёрная лакированная трость шептала в голове голоском Айрис. Маленькие железные пальчики рукоятки до боли стискивали ладонь.

Провидица остановилась в считанных шагах от чудовища.

– Я видел тебя. Ты та, кто наблюдает. Ты предупредила врагов, испортила охоту, – раздражённо проговорил старик.

– Убирайся, Фрауг, – так хотелось, чтобы голос звучал уверенно и властно. Но вот получалось ли? Гадалка сомневалась, – тебя никто не звал в этот город. Если ты уйдёшь сейчас, мы не будем мстить.

Мужчина разразился смехом. Скрипучим и ломким, как старая древесина. Он сотрясался от хохота, стуча тростью по раздробленной плитке.

– Что ты несёшь, девчонка? – наконец монстр взглянул на собеседницу. В жёлтых глазах плескалось злое веселье. – Ты мелкая человеческая тварь. Я убивал подобных тебе ещё века назад, – его ноздри встрепенулись, ловя нити ароматов. – Ты ещё и одержимая. Едва живая, слабая людская погань. Но ты меня повеселила. Я подарю тебе лёгкую смерть, хоть ты и не достойна.

Сибия чувствовала, как по лбу катится холодный пот. Изо-всех сил старалась смотреть прямо, отвлекая внимание чудища. Годы работы на публику с картами и хрусталём здорово выручали – опыт маленьких представлений здорово помогал сохранять подобие невозмутимости. В это время за спиной франтоватого старика выросла фигура Стефана с окровавленным ножом. Второй бандит уже не сможет поучаствовать в бою.

– Это я убью тебя, тварь! – резко произнесла она, направляя трость в сердце врага.

Ну, ещё полмгновения. Ещё чуть-чуть!

Блеснула сталь, но древний монстр почуял неладное. Рванулся в бок размазанным пятном. В один миг оказался в стороне, но всё же пошатнулся, хватаясь за дымящийся бок. На алтарную плиту упали кровавые капли. Храм содрогнулся до самого основания от яростного рыка. Волна ужаса захлестнула сердце гадалки.

– Спасайся, Сиби! – раздалось в голове, и тело повиновалось.

Фрауг прыгнул с места, меняясь в полёте. Силуэт вспыхнул тьмой, обретая очертания невероятно крупного волка. Удар лапы раскрошил мрамор в том месте, где только что стояла женщина. Обезумев от ярости, чудовище тут же повернулось. Зубы, длиной с ладонь, клацнули впустую.

Гадалка вновь ощутила биение ритма схватки. Видения слились в один сплошной поток: вот она двигается вправо и умирает от удара когтей. Так нельзя. Послушное тело отскакивает в другую сторону, и туша вновь проносится мимо. Напасть? Нет, это смерть. Назад? Тоже нельзя… Сибия припадает к полу, и в немыслимом движении пропускает удар над собой. Бритвенные когти вспарывают воздух, оставляя дымчатый след.

Храмовник кружит рядом, пытаясь выгадать момент для атаки. Вот он бросается в бой. Молча. Лишь глаза блестят лихорадочным предсмертным безумием. Фрауг вынужден уклониться от зачарованного Трущобной Ведьмой стального жала. Тогда Сибия подскакивает, словно матёрый фехтовальщик. Чётко выверенным, даже единственно возможным движением, всаживает трость в лапу зверя. На границе слышимости будто бы раздаётся каркающий вороний хохот.

Монстр вновь рычит. Его сила хлещет сознание будто кнутом. Стефан морщится, хватаясь за свою многострадальную голову, неуверенно переступает. Нож мужчина направляет на врага, но разве это преграда для твари, которая холке выше человека?

Время замедляется как тогда во дворе Храма. Варианты проносятся перед глазами один за другим. Сейчас тёмный волк ускорится, вложит в атаку всю свою ярость. Вот гибнет Стефан, вот сама Сибия. Скоро должен вмешаться Сигерн, изменившийся, сильный. Но он не успеет. В мерцающей веренице смертей просто не было подходящего варианта. Древний враг оказался невероятно силён.

– Айрис, мама, простите, – прошептала провидица, и бросилась вперёд.

Зверь прыгнул, не мог не прыгнуть. Но за миг до этого женщина оттолкнула храмовника, принимая на себя удар смертоносных когтей.

Мир вспыхнул и померк.

******

– Ты… грязная тварь! – заорал храмовник, бросаясь в бой. – Именем. Хранящего. Я. Отправлю. Тебя. В бездну!

Он напирал, напрочь забыв про страх, стремясь вонзить лезвие в чернильный бок. С каждый словом делал новый взмах, менял углы, бил с разных сторон. Громадный зверь пасовал под таким неистовым натиском. Отскакивал от небольшого ножика, словно обычный волк от пылающего факела.

Из мрака с рёвом выскочило ещё одно чудище – такой же чёрный как сажа зверь, только на двух ногах. Жуткая насмешка над человеком. Он был куда меньше собрата, но сумел разогнаться и сбить того на холодные плиты пола. Клубок мускулистых, покрытых густой шерстью туш с рёвом прокатился. Два чудовища терзали друг друга когтями и клыками, оставляя пятна густой алой крови.

Вот тени взметнулись как волна, что разбивается о скалу. Здоровенный волк отбросил двуногого в колонну с такой силой, что невидимый свод над головами загудел. Сверху осыпались крупинки лепнины.

– Ты. Отец? Ты. Мой? – человекоподобный зверь с трудом поднялся. Из его глотки, непригодной для речи, с рычанием вырывались слова.

Окутанный подвижными тенями исполинский хищник замер.

– Мне нужен был наследник. Тот, кто поведёт род к величию. И я создал его. Создал тебя, – ему разговор тоже давался нелегко. Могучие бока раздувались от натужного дыхания, подобно кузнечным мехам. Каждую реплику зверь буквально выдавливал.

– Не-на-вижу… – когти заскребли по мрамору.

– Ты стал сильным. Я сделал тебя таким. Теперь ты готов. Идём, идём со мной. Стая ждёт!

Вместо ответа двуногий волк сделал рывок, оставляя на плитах глубокие борозды от когтей. Враг встретил его грудью, поднявшись на задние лапы. Туши впечатались друг в друга как два тарана. Зал потонул в громоподобном слитном рычании.

Момент был идеальным. Наверняка это боги помогают своему верному воину!

– За Клауса! – Стефан поудобнее перехватил клинок. Подскочил, и вогнал его под ребро чудовища до самой рукояти.

******

– Долбаный Рольд! Совсем спятил. Да чтобы я ещё раз с ним связался! – конопатый паренёк из портовой банды драпал к заднему выходу из храмового комплекса.

Позади раздался леденящий внутренности вой. В темноте пасмурной ночи мелькнуло несколько собачьих силуэтов.

– Ох, боги, боги, боги! – забормотал бедолага, крутя головой.

Он юркнул в увитую плющом беседку со статуей крылатой девушки – какая-то младшая богиня из старого пантеона, имя которой парень, к своему стыду не знал. Жаль! Сейчас он был готов помолиться хоть ей, хоть бесу лысому. Всё что угодно лишь бы выбраться из передряги живым.

– Боги, смилуйтесь надо мной, грешным. Пить брошу, в монахи постригусь, только… ох… – юнец сжался и затих, когда мимо укрытия промчалась огромная стая бездомных дворняг.

Угроза миновала, стук множества когтей отдалился. Проклиная всевозможных колдунов, сумасшедшего главаря, и свою дурость, бандит помчался прочь. Он миновал несколько строений, в которых заперлись перепуганные служители. Обогнул старое здание, сложенное из массивных каменных блоков, и подбежал к неприметным воротам. Именно через задний ход предстояло уходить после большого взрыва в Храме.

– Спасибо, боги, спасибо! – бормотал он под нос, возясь с засовом. Руки предательски дрожали, упрямая железка никак не поддавалась.

Внезапно дверь ожила и набросилась на парня. Раздался треск. Проклятущая деревяшка просто вылетела вмести с петлями, врезаясь в несчастного. Он вскрикнул, отлетел, и принялся барахтаться в обломках. В глазах мутнело от боли. Казалось, половина костей была переломана.

– Так-так, это что тут у нас? – смазанный силуэт заслонил собой кусок сумрачного неба.

– Помоги… прошу…

– Ты же в обители богов, малыш, – улыбнулся незнакомец, – пусть они помогут тебе. Хотя нет, ты же грешник! Я чую сладковатый запах твоих грешков, мелкий пакостник. Раз так, добро пожаловать к нам!

Левый глаз мужчины полыхнул багровым пламенем. Он занёс над лицом парня ногу в грубом ботинке, и с силой опустил.

Кристан ухмыльнулся. Вытер окровавленную подошву об одежду рыжего паренька, и зашагал к громадине Храма. Он шёл неспешно, насвистывая какую-то очень простую, даже архаичную мелодию. Нечто походно-боевое из тех времён, когда предки современных людей резали друг друга бронзовым оружием ради славы, женщин, и прочей забавной ерунды.

У дверей Храма барон замер, оглядывая картину: всё пространство перед аркой оказалось усеяно телами собак. Они десятками валялись у ног юноши. Кажется, его звали Иривн. Имя нехотя выплыло из омута воспоминаний. С его плеч свисали ошмётки плаща. Он стоял весь искусанный, в драной окровавленной одежде. В обеих руках сжимал серебряные кинжалы, и неумело отмахивался от оставшейся дюжины дворняг.

– Воин света! Жалкое зрелище, – хмыкнул фон Ройх, делая шаг вперёд и обнажая саблю.

Он переступил через погрызенную трость, через обрывки красного шарфа. Беснующиеся звери разорвали тряпку практически на отдельные нитки.

– Кристан! Ты живой! – радостно заорал журналист, наконец-то заметив нежданного визитёра. Одна из тварей тут же воспользовалась моментом, и прыгнула. Повалила человека, но тут же с визгом отскочила, коснувшись вязаного свитера. – Ах ты, зараза! Кристан, помоги!

Сыщик засмеялся, и принялся рубить собак одну за другой. Делал он это со вкусом, красуясь. Взмах, шаг, поворот, ещё удар, снова шаг. Словно танец. Собственные движения доставляли радость, запах живой крови пьянил. Всего этого так не хватало там, во время заточения. Псы попытались было сопротивляться, но скорость атаки, внезапность и длина клинка не оставляли им шансов. Головы поверженных животных барон давил как перезрелые плоды, и блохастые быстро переставали трепыхаться.

– Великие боги, я так рад тебя видеть! – воскликнул улыбающийся до ушей Ирвин. Он раскинул руки для объятий, сделал шаг, но тут же остановился. В грудь ему упёрлось стальное остриё.

– Нежности оставь, ты не в моём вкусе, – Кристан брезгливо сморщился – один вид свитера юнца резал глаз. Медленно опустил саблю. – Ты идёшь? Я чую, мы пропускаем самое интересное.

Из храма донесся полный ярости и боли то ли рык, то ли рёв.

– Да, конечно, пошли, – пробормотал сбитый с толку газетчик.

Они заспешили сквозь череду тёмных комнат. Всю дорогу попутчик бросал на барона недоверчивые взгляды. Явно хотел о чём-то спросить, но заговорить не решался. Да и бег давался измождённому репортёру с трудом.

Под оглушительное рычание два зверя дрались из последних сил. Алые разводы щедро пятнали пол. Местами кровь чернела, исходила чёрным дымом, испаряясь на глазах. Мёртвый Стефан привалился к дальней колонне. Похоже, невероятный по силе удар отправил беднягу в полёт. Он вписался в витую громаду, и, оставив на ней трещины, сполз изломанной тряпичной куклой. В стороне лежала Сибия. Она была ещё жива и слабо пахла тьмой.

– Я разве давал разрешение начинать без меня? – собственный голос показался фон Ройху грубым и зычным, как полковой горн. – Как же я тосковал по хорошей драке!

Поигрывая саблей, он зашагал прямо к дерущимся монстрам.

Глава 34

С Кристаном что-то было не так, и это ещё мягко говоря! Ирвин наблюдал, как его благородный друг, беззаботно ухмыляясь, идёт навстречу смерти. Все эти изменения в поведении, синяки на лице, непривычная одежда, будто снятая с портового грузчика. Ревущий клубок из мяса, когтей и шерсти катался по полу. Даже смотреть на это было жутко, до дрожи в коленях! Вот только на барона зрелище не производило ровным счётом никакого впечатления.

Угольно-чёрный волк перекинул собрата через алтарь. Тот стал медленно подниматься, скребя пол и мотая окровавленной башкой. Дела его были плохи.

– Сигерн?! – выдохнул газетчик, прислоняясь к косяку. Уж больно знакомым казалось недовольное и злое рычание монстра. – Похоже, я действительно много пропустил.

Тем временем сыщик приблизился к четвероногому чудищу.

– А ты тот, кого зовут Фрауг? Силён, действительно силён, – на губах его играла довольная усмешка. Глаза светились азартом, а левый теперь совершенно явственно сверкал алым блеском. – Знаешь, я буду счастлив сожрать твоё сердце. И спасти множество невинных, конечно же!

– Новая тварь. От тебя смердит бездной… – пророкотал зверь, – это место просто кишит врагами. Убью. Всех убью.

Он бросился на новую добычу. Ирвин едва не вскрикнул, предчувствуя неминуемую развязку, но барон с нечеловеческим проворством отскочил в сторону.

– Ты опасен и силён. Был бы, если бы тебя не освежевали до моего прихода! – юноша хохотнул и плотоядно облизнул губы. Затем он выставил вперёд пустую руку, сложив пальцы в замысловатую фигуру, и начал нараспев произносить слова.

В памяти журналиста встрепенулись воспоминания: старый библиотекарь с древним фолиантом в руках. Вот он неуверенно и сбивчиво читает молодому воспитаннику отрывок на древнем церковном языке. Сейчас же речитатив звучал совершенно свободно. Словно благородный барон целыми днями только и делал, что практиковался в мёртвых языках.

Громадный монстр уже собирался вновь прыгнуть на человека, но бешено заметался на месте. От заклинания его тень словно ожила. Рассыпалась множеством щупалец, и каждое принялось терзать хозяина. Некоторые обвивали шею, силясь задушить, другие впивались в раны. Кристан наполнял своим голосом весь необъятный зал. Казалось, даже купол вибрировал в вышине. Чудище рычало и билось в путах.

– Да помогут нам светлые боги, – газетчик едва различил за общим шумом чьё-то испуганное бормотание. Вздрогнул и обернулся: рядом стоял полный бородатый монах в компании ещё нескольких служителей Храма. Повезло, что подкрались не враги.

– Брат Эрн? Целитель?

– Да, да, это я, – сбивчиво отозвался он, теребя в руках докторский чемоданчик.

– Бегите, святой брат, тут опасно! Вам срочно нужно укрыться, – Ирвин не без труда отлип от косяка, и для убедительности замахал руками.

– О, нет, ни в коем случае, – толстяк помотал головой, – я… мой долг спасти Храм. Наш долг, – тут он оглядел спутников в поисках поддержки. Те неуверенно закивали. – Прошу, поддержите нашу молитву, господин Эйк. Если в вас есть хоть крупица силы вашей матушки, это нам очень поможет!

Ответить Ирвин не успел – фигура хищника в центре зала, вскипела облаком мрака, как перегретое варево пеной. Похоже, чары фон Ройха всё-таки проиграли неистовой ярости. Его слова оборвались, а сам барон покачнулся, будто от невидимого удара. Чудище рванулось на своего врага. Лишь в последний миг второй зверь перехватил его в прыжке.

Исполинский волк прокатился по разбитым плитам и поднялся на лапы. Он тяжело дышал. Шкура сочилась дымящейся кровью во множестве мест, тень дрожала, словно руки пропойцы.

– Господин Эйк? Прошу вас, – пробормотал бледный как мел и взмокший монах. Теперь он протягивал журналисту кулон в виде крылатой фигурки Хранящего. – Я заговаривал святую воду и оружие для отца Клауса. Нет, вы не подумайте, я сам не воин! Просто смиренный лекарь и богомолец. Но светлые боги дали мне силы, и я… я должен вмешаться.

Остальные монахи смотрели на Ирвина с надеждой. Он не понимал, чем может помочь этим людям. Но, если само его присутствие их поддержит – почему бы и нет?! Кинуться в бой с тростью он уже точно не мог.

– Хорошо, я готов, – пальцы сжали тёплую фигурку.

Брат Эрн сделал шаг вперёд и затянул молитву.

У алтаря кипела схватка. И она должна была вот-вот завершиться. Сигерн, если это был он, конечно, истекал кровью, нападая уже не из последних сил – из одного упрямства. Кошмарный волк откидывал его раз за разом ударами могучих лап. Кристан проворно плясал вокруг огромного противника. Двигался он проворно, куда быстрее, чем мог бы человек. Накатывался, словно волна, жалил коротким взмахом клинка, и молниеносно отступал. Сам не подставлялся, но и заметного вреда не наносил. Можно ли было вообще порубить это чудище, репортёр не знал. Слишком уж живо тварь напоминала ему Стилета. Бестелесного, практически неуязвимого в бою.

Если молебен отца Клауса набирал силу мгновенно и бил подобно стальному молоту, то сила брата Эрна оказалась иной. Монахи подхватили слова лекаря. Опомнившись, Ирвин добавил и свой голос к общему хору. Сколько чудовищ сейчас билось в центре зала? Одно, два, или три? Было не ясно, а общая молитва, пусть медленно, а всё же обретала мощь. Она не была молотом, скорее напоминала росток, который осторожно проклёвывается из земной тверди и тянется к небу.

Витые узорчатые колонны начинали мерцать. Они словно бы отбрасывали тени, только дорожки от каменных столбов состояли из света. Храм отзывался на молитву служителей едва уловимой вибрацией. Каждый камень в кладке, каждое витражное стёклышко, каждый узор белоснежной лепнины купола – всё это тихонько пело. Постепенно музыка дома богов заглушила дикий гомон сражения. Журналист не был уверен, что дерущиеся слышат то же прекрасное пение, что и он. Но вот эффект они точно заметили.

Лучи медленно скрестились на чёрной мечущейся громаде Фрауга. Схватили его, словно пальцы самого Хранящего. Фигура хищника задымилась, он отчаянно взвыл. Забился в силках, как пойманный зверь.

– Убью! – вырвалось из глотки. – Жалкие. Недостойные черви!

Человекоподобный волк вцепился ему в глотку и повис мёртвым грузом. Монстр ревел, брыкался, но его ярость тонула в напевах пробуждённой силы святилища. Кристан, шипя от боли, нырнул в луч света. От его кожи и волос повалил едкий тёмный дым. Сабля взлетела, рубанула по рёбрам. Жестокий удар рассёк кости. Сыщик бил ещё и ещё, затем размахнулся, и вогнал руку в грудную клетку чудовища.

Древний монстр издал рык, больше смахивающий на скорбное рыдание. Фон Ройх с торжествующей улыбкой рванулся прочь. Из раны потоком ударила кровь, тут же испаряясь и скрывая тушу зверя непроглядным дымом. А в руке барона осталось ещё бьющееся сердце.

Монахи оборвали молитву. Призрачный свет колонн померк, словно его и не было. В ушах всё ещё звенела тихая мелодия, смешанная с предсмертным стоном. Ирвин молча смотрел, как лицо его друга исказила гримаса безудержной жадности. Победитель впился зубами в сердце поверженного врага.

******

До рассвета оставалось ещё не мало, но окрестности Храма уже начинали оживать. Выбирались из келий перепуганные как зайцы монахи. Раненные стражи выходили из лазарета на улицу. Двор медленно наполнялся гомоном. Люди, ничего не понимающие, встревоженные, бестолково бродили то тут то там. Переговаривались и вскрикивали при виде очередного собачьего или человеческого трупа.

Ирвин шёл через двор на выход. Ноги всё ещё слушались плохо, во всём теле ощущалась слабость, но брат Эрн заверил, что за здоровье переживать не стоит. Все раны от когтей и зубов дворняг оказались неглубокими – быстрой обработки вполне хватило. Времени у лекаря была мало, а вот пациентов очень много.

Барон шагал чуть поодаль. Он насвистывал какую-то незатейливую мелодию, и откровенно радовался происходящему. Словно ребёнок попавший на праздник. Очень страшный и кровожадный ребёнок – его рубаха и куртка были измазаны красным. И эта кровь, из сердца монстра, отчего-то не исчезала клубами дыма.

– Кристан, что с тобой произошло? – газетчик не выдержал. Он резко остановился и развернулся к другу.

– Со мной? Как бы тебе объяснить, – сыщик задумался, – я стал самим собой. Тем, кем должен быть. Только посмотри, – он раскинул руки и оскалился в улыбке, – я же герой! Неподражаемый спаситель Аренгальда!

Безумный смех напугал проходившего мимо монаха.

– Ты жуткий, – покачал головой журналист, – лучше бы ты перестал быть собой, и снова стал Кристаном. Нормальным Кристаном.

– Нет, – отрезал барон. Его веселье мгновенно улетучилось.

Ирвину сделалось крайне неуютно под колючим, плотоядным взглядом друга.

– А в прочем, – пожал тот плечами, – у нас есть ещё одно незаконченное дело.

Он вновь зашагал к главным воротам. Пришлось отправиться следом.

Ирвин вышел из арки, и тут же заметил ряд мрачных фигур. Их было много, даже очень: тёмные силуэты гвардейцев выстроились широким полукольцом. Лица скрыты тенями, глаз не различить. Но каждый, как по команде, вскинул винтовку. Синхронность их движений откровенно пугала.

– Этой ночью победителям поём мы славу! – Эрих фон Красс собственной персоной выступил вперёд. Тот же вычурный наряд. Те же дружелюбная улыбка и ледяной взгляд. Он театрально хлопал в ладоши.

– Граф? – репортёр изумился. – Вы-то что здесь делаете?!

– Наслаждаюсь представлением, конечно же. Признаться, я шёл по следу крови уважаемого барона, – он кивнул в сторону Кристана, и вытащил из кармана кружевной платок с багряным пятном. – Во время нашей прошлой встречи один из моих людей сумел оцарапать вас. Этого хватило. Впрочем, – граф прищурился, вглядываясь в украшенное синяками лицо, – не мне вам рассказывать о тонкостях колдовской науки. Вижу, вы сполна овладели силой рода фон Ройх!

– Именно, чернокнижник, – сыщик самодовольно ухмыльнулся. – Только я не рад нашей встрече. Неужели ты решил заступить мне дорогу?

Полный голодного алого пламени взгляд столкнулся с холодным, практически мёртвым взглядом фон Красса. Журналист почувствовал, как спина покрывается липким потом. Стволы винтовок смотрели прямо на него, и даже не покачивались в руках гвардейцев. Игра в гляделки затягивалась.

– Ну что вы, – наконец отозвался благородный граф, – я ни в коем случае не смею вас задерживать. Более того, я бы хотел выразить вам глубочайшую признательность от всего города, и от лица Его Величества, в частности! – он церемонно поклонился каждому из собеседников.

– Погодите, так вы знаете, что произошло в Храме? – вырвалось у Ирвина. Он был слишком взволнован и вымотан, чтобы сдерживаться. – Откуда?

– Это же мой город, господин Эйк. Я просто обязан за ним приглядывать.

За плечом королевского советника что-то находилось. Или кто-то. Едва различимый, трепещущий в тусклом лунном свете силуэт. Репортёр вздрогнул, и вгляделся куда пристальнее.

– Призрак…

– Просто невероятно! – на лишённом возраста лице Эриха промелькнуло искреннее изумление. – Вы ведь не имеете дара. Или я не прав? Нет-нет, не отвечайте, уверен, это ваша феноменальная наблюдательность!

Внезапно что-то щёлкнуло в голове. Словно недостающие шестерёнки встали на место, запуская работу сложного механизма.

– Чернокнижник, значит. Скажите, милорд граф, это не вы ли стоите за всей историй со Стилетом и убийствами бандитов? – Ирвин даже подался вперёд при этих словах. Казалось, он потерял остатки страха. Близость разгадки манила.

Фон Красс заливисто рассмеялся.

– Вы не представляете, как я рад это слышать, друг мой, – он сделал небрежный жест рукой, и строй безмолвных гвардейцев опустил оружие. – Каюсь, всё вышло не так, как я планировал. Мне нужен был верный слуга, который стал бы моими глазами и ушами. Невидимый, неуязвимый, ах, просто мечта! Но Альберт Мейер оказался излишне своенравным. Тогда я решил, что это отличный шанс поднатаскать старого пса – святого отца Клауса, – аристократ наиграно вздохнул. – Увы, бедняга не оправдал моих ожиданий. Но! Всё вышло даже лучше. Это небольшое происшествие позволило выявить новые таланты. Неогранённые самоцветы, которые могут украсить собой Корону!

Журналист слушал, едва ли не с открытым ртом. Мысли начинали путаться в голове и водить причудливые хороводы.

– Дело в том, господин Эйк, что после истории с этим Фраугом, Аренгальд лишился своего защитника. Одной фигурой на доске стало меньше, а этого просто нельзя допустить! Наш мир очень хрупок и сложен одновременно. Уж теперь вы как никто понимаете, о чём я говорю. Его нужно беречь днём и ночью, словно драгоценную хрустальную вазу. Поэтому, – мужчина отвесил едва заметный короткий поклон в сторону ошарашенного репортёра, – я хочу, чтобы именно вы заняли освободившееся место. Ваших друзей я тоже буду рад видеть на службе городу, вне всяких сомнений.

Ирвину застыл, не зная, что ответить. Собеседник откровенно пугал: жестокий манипулятор, командир каких-то неживых гвардейцев, личный приятель короля. Но такое предложение… Вдруг в усталом сознании закопошилась мысль: «А что дальше?». Монстр остановлен, выживут ли раненные друзья – неизвестно. И кто теперь он, Ирвин Эйк, для этого города? Герой, один из спасителей, или просто очередной преступник, нарушающий закон?

– Мне скучно, господа! – заявил Кристан. – Я точно не стану прислуживать чернокнижнику, а вот ночь коротка. Дел просто не счесть. Так что, позвольте откланяться.

Он зашагал, всё так же беззаботно насвистывая. Бойцы в одинаковых серых шинелях послушно расступились.

– Кристан, погоди! – пришлось собраться с духом, чтобы окликнуть уходящего друга. Тот остановился, слегка повернув голову. – Сибия просила передать, что тебя ждут у неё дома. Там сейчас сестра Аби, она твоя родственница, и она хотела поговорить с тобой.

На лице барона отразилась задумчивость. Он чуть постоял в тусклом лунном свете, затем кивнул, и продолжил путь.

Время утекало. Граф с вежливой улыбкой взглянул на собеседника, и вопросительно поднял бровь.

– Господин фон Ройх определённо прав в одном – ночь коротка. Итак, каким будет ваше решение, друг мой?

Эпилог

Полуденное солнце согревало столицу. Блики плясали на вечно спешащих куда-то водах Арена. Косматые тучи не закрывали неба, дождь не бил сверху ледяными струями, но молодой барон фон Ройх никак не мог согреться. Мягкое тепло погожего денька не спасало, он зябко кутался в невзрачный бурый плащ.

Постояв в переулке ещё несколько мгновений, всё же зашагал к входу в дом. Старый двухэтажный дом на берегу реки. Поднялся по скрипучим ступеням, чуть помялся, кусая губу, затем постучал в дверь.

– Кто это? – раздался голос пожилой женщины.

– Сестра Аби, меня зовут Кристан. Мне говорили, вы хотели встретиться.

Возникла пауза.

– Признаться не ожидала. Проходите.

Дверь медленно отворилась, и молодой мужчина, комкая котелок в пальцах, вошёл в квартиру.

– Не имела чести знать вас в лицо, милорд барон, – высокая монахиня с достоинством протянула гостю руку.

Повинуясь въевшейся ещё в детстве привычке, Кристан коснулся пальцев, чтобы поднести их к губам. Но тут же отскочил, тряся кистью и шипя, как отбивная на сковородке. Серебряное кольцо женщины оставило на коже яркое пятно ожога.

Она попятилась, бормоча под нос молитву.

– Прошу вас, не нужно этого, – фон Ройх поморщился, словно от зубной боли. – Я сейчас в своём уме. Поверьте, у меня и в мыслях нет причинять вам вред!

– Может и так, – недоверчиво отозвалась пожилая леди, – но после того, что мне рассказал о вас господин Эйк… нет, я не могу вам доверять. Не приближайтесь.

Ещё пара шагов, и она упёрлась спиной в стену.

– Да, вы правы, мне нельзя доверять, – его плечи поникли, тяжёлый взгляд опустился в пол.

– Зачем вы здесь?

– Там, в Храме, Ирвин упоминал, что вы искали встречи. Это были слова Сибии. Я плохо помню, что там вообще происходило. Я даже и не наделся застать вас здесь. И… мне невероятно жаль, что с ней всё так случилось… – голос барона задрожал. Казалось, что он готов разрыдаться.

– Мне тоже очень жаль, – чуть смягчилась женщина. – Я молюсь за здоровье этой девочки днём и ночью.

– А её мать, что с ней?

– Её уже завтра перевезут в лечебницу.

Несколько долгих секунд оба молчали. Мрачный юноша снова сопел и мял шляпу, а монахиня смотрела на него со смесью сочувствия и страха.

– Я знаю, каково вам.

Он вздрогнул.

– У отца Клауса были причины не доверять отпрыскам рода фон Ройх. Таким как мы с вами.

– Пожалуйста, расскажите мне всё, что знаете, – взмолился Кристан. – Что это: болезнь, проклятье, кара богов?

– Мне известно не так уж много. Да, я сестра вашего деда, владетельного графа, но мы с ним никогда не ладили, и в тайны семьи меня никто не посвящал.

Немолодая дама отлипла от стены, подошла к столу и опустилась на стул. Гостю присесть не предложила.

– Я слышала, что каждый в нашем роду носит метку. Некий след сделки, заключённой много поколений назад.

– Какой сделки?

– Сделки с тьмой, молодой человек, какой же ещё? Богопротивный договор с теми существами, что обитают на изнанке нашего мира.

Мужчина сглотнул, и, помедлив, спросил:

– Выходит, то, что я видел реально? И этот голос внутри моей головы… – он порывался продолжить, но никак не мог подобрать слова.

– Это демон, – тихо, но отчётливо проговорила святая сестра, – думаю, вы одержимы очень опасной и могучей сущностью. Насколько мне известно, в нашем роду было принято вести с ним дела. То ли он служил семье, то ли семья служила ему, но продолжалось это столетиями. Я хотела вас предупредить, но не успела.

– И как мне теперь быть?

– Боритесь, – монахиня вздохнула, – вы уже поддались злу, теперь…

– Вы не понимаете, – Кристан внезапно взорвался криком, – мне нужна была сила! Я умирал, и не мог никому помочь!

Он осёкся. Ошарашенно посмотрел на выпавший из рук котелок, на испуганную собеседницу.

– Простите. Простите меня.

– Я повторюсь: вам придётся бороться с собой, – её голос вновь зазвенел морозной сталью. Наследница благородной крови быстро взяла себя в руки. – Самый разумный способ – тот, что выбрала я в своё время. Я ушла в лоно Храма и посвятила жизнь служению богам. В моём сердце не осталось места тьме.

– Нет, – покачал головой молодой фон Ройх, – я не могу так поступить. Во мне нет веры, сестра Аби.

– Так взрастите её в себе!

Кристан поднял с пола и отряхнул свой грошовый котелок.

– Я попытаюсь. Клянусь вам, что попытаюсь, – он выдавил подобие улыбки, – и спасибо, что уделили мне время. Я не смею вас более тревожить.

Юноша развернулся и направился к двери.

– Постойте, – окликнула его монахиня, – куда вы сейчас отправитесь? Ведь не в Храм, верно?

– Верно. Я не сдамся, пока во мне есть хоть капля человеческого, но Храм? Нет, я просто не могу сейчас туда пойти. Пожалуй, я навещу вашего сиятельного бата, моего деда. Мне есть о чём побеседовать с ним.

– Вы говорите о своём детстве?

– И об этом тоже, – кивнул Кристан. Он успел немного успокоиться, и говорил уже без дрожи в голосе. – Просто именно он глава нашего рода. Кто кроме него может знать, как избавиться от проклятья?

– Так чего вы ищете, избавления от тьмы, или власти над ней?

Вопрос прозвучал резко, как удар кнута. Барон застыл в молчании.

– Спасибо вам, за всё сестра, – проговорил он после паузы, – но сейчас я не могу ничего ответить. В моей голове всё перемешалось, вы просто не представляете насколько. Сила этого демона может быть полезна, она может спасать жизни! – бывший сыщик приподнял очки и провёл ладонью по лицу, словно пытаясь стереть усталость и сомнения, – Точно знаю, что прими я иное решение, и мне бы не удалось отстоять Храм. Всё действительно непросто. Думаю, сперва я должен разобраться в себе.

– Только помните, что вы были не одиноки в этом бою. Многие достойные люди отдали жизни: наши братья, Клаус, храбрый Стефан. Всегда есть другой путь, кроме тьмы. Порой он невероятно тяжёлый, но он существует.

– Я буду помнить. Спасибо вам ещё раз.

Он слегка поклонился, щёлкнул засовом, и спешно вышел.

– Да хранят вас боги, – выдохнула вслед пожилая женщина, – их любовь вам точно понадобится.

******

– Ты как, громила?

– Нормально. На мне быстро заживает, – Сигерн пытался одеть рубашку, но давалось ему это дело с трудом. Всё ещё бледный от потери крови, северянин старался сохранять каменное выражение лица. Вот только от Ирвина не укрылись бережные движения и стиснутые от боли зубы.

– Может не стоит торопиться? – репортёр обвёл взглядом белоснежную палату лазарета. – Здесь ведь не так плохо. Да по сравнению с тем каменным мешком, где мы сидели, тут просто домашний уют!

– Нет, – покачал головой оборотень, медленно воюя с рубашкой. – Я не хочу задерживаться в Аренгальде.

Он чуть помолчал, глядя в окно. На залитом солнцем зелёном дворике, трудился престарелый монах-садовник.

– Я благодарен тебе за всё. Честно. Почему-то выходит так, что ты постоянно спасаешь мою драную шкуру.

– Да ладно, – усмехнулся Ирвин, – просто пообещай больше не душить меня, и мы в расчёте.

Сигерн хрюкнул в ответ. Наверное, это был смешок.

– Как Сибия?

– Бывало лучше, чего уж врать, – молодой человек помрачнел. – Брат Эрн сказал, что она одержима тёмным духом. Судя по записям Тайного Прихода, так оно и есть. Этот дух единственное, что удерживает её в живых. Одержимых ведь кочергой не перешибёшь, ты же знаешь.

Мужчины помолчали.

– Я так понимаю, вылечить её не выйдет? – с мрачным видом уточнил наёмник.

– Хотелось бы, но пока не ясно как. Сибия не приходит в себя. С одной стороны, её жизнь вне опасности, но с другой – даже лучшие лекари разводят руками. И это я не ради красного словца говорю, я ведь действительно приглашал к ней королевского целителя!

Взволнованный газетчик прошёлся по комнате взад и вперёд.

– Но я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю! Удача, знаешь ли, любит упорных, – он улыбнулся. – Я ведь теперь глава храмовой стражи, ох, кто бы мог подумать! Очень-очень важный человек.

– Думаю, ты влип, – хмыкнул северянин, вставая, и хватаясь за сюртук. Ему предстояла новая битва с одеждой.

– Ого, неужели это была ирония, здоровяк? Кстати, ты не передумал? Предложение фон Красса всё ещё в силе, такой боец как ты прямо на вес золота.

– Не передумал. В бездну этого хлыща с его интригами. Как тебя угораздило согласиться?

– Ну, – тяжело вздохнул новый предводитель храмовников, – тут много всего. Во-первых, после выступления Его Величества волнения в народе вовсе не утихли. Позиции Храма во всём королевстве сейчас шаткие, и фон Красс обещал моей матери протекцию. Во-вторых, так я был уверен, что тебе и Сибии помогут. Ну и за Кристаном не станут охотиться.

Ирвин поправил символ Хранящего на груди, чуть поразмыслил, и продолжил:

– Знаешь, мне вообще нравится разгадывать загадки. Когда я носился за сенсациями, это, конечно, было интересно, но я чувствовал себя ослом. Таким, который бегает за морковкой. Потом морковки либо нет, либо она с гнильцой. А так, я смогу копаться в архиве и расследовать тайны сколько душе угодно.

Наёмник наконец-то закончил облачаться, подхватил саквояж. Друзья двинулись на выход по белому, пахнущему лекарствами коридору.

– А как же твоя статья? Та, про которую ты всё время трещал?

– Никак, – теперь уже бывший газетчик чуть смутился и достал из кармана блокнот. Помахал им. – Теперь я пишу о монстрах. Это куда полезнее! Не хочу, чтобы всё, что мы пережили, пропало. В смысле, это же бесценные знания для будущих охотников на всякую нечисть!

Они вышли из стен лазарета, и зашагали по вычищенным от следов ночного безумия плитам двора. Сейчас возле громады Храма всех богов было не протолкнуться от прихожан. Площадь полнилась оживлённым гомоном.

– Куда ты теперь отправишься? – поинтересовался Ирвин, поприветствовав кивком бородатого священника в узорчатой рясе.

– На север. Хочу вернуться в свой род, в свою стаю, – взгляд Сигерна сделался непривычно задумчивым и глубоким. – Я бежал от них и от себя всю жизнь. Но я волк, моё место среди тех, кто ходит в шкуре.

– Ты только не забывай, что и здесь тебе найдётся местечко.

– Спасибо. Я не забуду, – оборотень кивнул с крайне серьёзным видом. – После смерти Фрауга, чтоб его в бездне драли, моя земля должна стать другой. Чистой. Хочу вернуться в родные края, и дать им ещё один шанс. Ну и себе тоже.

Мужчины миновали огромную арку главных ворот. При виде нового командира, храмовники в парадных мундирах отдали честь, приложив кулак к сердцу.

– Пусть боги вновь сведут наши дороги, – Ирвин протянул руку, и тут же стушевался. – Ох, снова говорю кривыми стихами.

– Мы встретимся, – уверенно заявил наёмник, пожимая ладонь. – Да хранят тебя духи предков, Ирвин Эйк.

– И это, – парень всё же отчаянно смущался, – если встретишь Кристана, передай, что ему я тоже всегда рад. Что бы с ним не произошло, пусть рассчитывает на мою помощь.

– Хорошо. Передам, если встречу.

Сигерн чуть приподнял котелок на прощанье. Улыбнулся уголком губ, и зашагал по людной улице прочь.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg